«Звуковой архив Малого театра»

ВАЛЬС ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!»

«Звуковой архив Малого театра»

ВАЛЬС ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!»

Вальс из спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!» по А.П. Чехову (2,3 Мб)

Благодарность за подготовку фонограммы выражаем начальнику радиозвукотехнической службы Малого театра А.П.Казарину.

Сцена Малого театра на Ордынке порадовала москвичей премьерой — спектаклем по произведениям А. П. Чехова «Свадьба, свадьба, свадьба!» Одну из главных ролей в спектакле исполнила Светлана Аманова — неотразимо женственная, пленительная даже в комедийных образах.

МОНОЛОГ СВЕТЛАНЫ АМАНОВОЙ.

Мой любимый Чехов.

Профессию я выбрала в силу «случайной закономерности».

Сцена Малого театра на Ордынке порадовала москвичей премьерой — спектаклем по произведениям А. П. Чехова «Свадьба, свадьба, свадьба!» в постановке Виталия Иванова. Одну из главных ролей в спектакле исполнила Светлана Аманова — неотразимо женственная, пленительная даже в комедийных образах. Она уже сотни раз играла любовь на подмостках и экране, пережила все ее нюансы: от нежности первого чувства до роковых страстей. Казалось бы, загадок не осталось, но актриса не перестает удивлять и покорять зрителей.

МОНОЛОГ СВЕТЛАНЫ АМАНОВОЙ.
Мой любимый Чехов.

Профессию я выбрала в силу «случайной закономерности». С детства не мечтала стать актрисой, хотя выросла в творческой семье. Я закончила музыкальную школу по классу скрипки, имела опыт выступлений на сцене. Определяющим фактором пойти в театральное стало желание проверить себя. Все-таки конкурс более ста человек на место. Учась в театральном институте, я увлеклась сценой, теми возможностями, которые она открывала.
С первых же дней работы в театре я была задействована в большей части репертуара. Причем, роли были такие, о которых можно только мечтать. Играла Софью в «Горе от ума», Машу в «Живом трупе», Полину («Доходное место»), Павлу («Зыковы»), Зою («Красавец-мужчина»), Варю («Дикарка»). У меня было по две премьеры в год. Был период, когда для меня существовал только один маршрут «дом-театр». Иногда просто падала от усталости, но при этом испытывала невероятный душевный подъем.
Премьерный спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба!» — моя третья встреча с драматургией Чехова. Когда-то я играла Ирину в дипломном спектакле «Три сестры». С моей героиней у нас было много общего, в том числе возраст, настроение. Было совпадение чувств, эмоций, устремлений. Я заканчивала театральный институт, и думала о будущем: «Что дальше?». Мне было понятно желание Ирины работать, стать кому-то необходимой, реализовать себя как личность.
Следующей была роль Елены Андреевны в спектакле «Дядя Ваня». До сих пор с грустью вспоминаю и скучаю по этой великолепной постановке Сергея Соловьева с участием Виталия Соломина (Астров), Татьяны Друбич (Соня), Юрия Соломина (Войницкий). Удивительной была сама аура спектакля, его гармоничность во всем: созвучие драматургии, режиссуры и актерского исполнения. Отношение к произведениям Чехова у меня самое трепетное. Насколько гениальны его слова: «Помянут ли нас добрым словом?.. Люди не помянут, зато Бог помянет»...
Сейчас я играю Анну Мартыновну Змеюкину в спектакле «Свадьба! Свадьба! Свадьба!», персонаж скорее комедийный. Всегда интересно пробовать себя в разных жанрах, в разных характерах. В театре у меня есть такая возможность, слава Богу.
Получив эту роль, я немного растерялась. Известный фильм с потрясающим актерским ансамблем: Фаина Раневская, Эраст Гарин, Вера Марецкая, Зоя Федорова, в памяти у многих, зрителей. И, конечно, сравнения со спектаклем неизбежны. Но в процессе работы я успокоилась по этому поводу, доверившись своей интуиции. Как говорится, «пошла от себя». И по-своему трактую этот образ.
Змеюкину я почувствовала как женщину-праздник, окруженную вниманием мужчин, ее желанием покорять и восхищать всех и всегда.
Еще мне приятна возможность спеть в спектакле с живым звуком гитары. Мне кажется, очень удачно найден романс, он точно вписывается в ситуацию. Я с удовольствием его исполняю.
Чехов определил «Свадьбу» как шутку. Но в каждой шутке есть лишь доля шутки, потому что остальное все — правда. Через иронию, гротеск можно увидеть многое, что позволяет задуматься над некоторыми моментами в нашей жизни, посмотреть на себя со стороны. Спектакль «Свадьба! Свадьба! Свадьба!» дает такую возможность.

«Вестник Замоскоречья»

Музыкальные истории, или синтез и синтетика

В идущем второй сезон «Таинственном ящике» П.Каратыгина появилась современная подзвучка, хотя сохранился живой оркестр.

Стилистика чеховских водевилей — «Предложение», «Медведь» и «Свадьба», объединенных в недавней премьере Малого близкой темой и общим названием «Свадьба, свадьба, свадьба!», разумеется, иная.

Музыкальные истории, или синтез и синтетика

Синтетические жанры как равноправное соединение разных сценических компонентов — явление на театре давно известное и вполне закономерное, но порой синтез оборачивается своего рода «синтетикой», то есть чем-то искусственным, ненатуральным, неживым.

Водевиль есть вещь

Наиболее близкий по структуре к мюзиклу, но при этом исконно отечественный жанр, имеющий многолетнюю историю, конечно же, водевиль. И вполне закономерно, что к нему, правда, после значительного перерыва, обращается Малый театр, старейшая сцена которого помнит множество водевильных представлений. Однако время и здесь вносит свои коррективы.
В идущем второй сезон «Таинственном ящике» П.Каратыгина, дополненном стихами А.Клюквина и положенном на музыку В.Мороза и Г.Гоберника (режиссер-постановщик Юрий Соломин), появилась современная подзвучка, хотя сохранился живой оркестр, а стилизованно условная сценография, вобравшая в себя приметы европейского городского пейзажа и уютной обстановки парижского кафе (художник Э.Стенберг), соединилась с обилием сценического дыма и эффектным парением мыльных пузырей. Роскошные «французские» туалеты, бурный канкан и кружащиеся в вальсе цветочницы — вся эта пышная красота отчасти сродни зрелищности современных мюзиклов. Но Малый театр — это прежде всего актерские работы. Постоянные переходы от разговорных эпизодов к вокальным и пластическим здесь выглядят вполне органичными, хотя большинство характеров в соответствии с условиями жанра наделены подчеркнуто гротескными чертами. И, конечно, центром русского водевиля, несмотря на его французскую основу, становится персонаж, вызывающий не только смех, но и сочувствие. Бедный, неудачливый актер Сен-Феликс (Эдуард Марцевич) — одержимый романтик, неисправимый фанатик театра, человек, вопреки всему сохранивший идеалы и не утративший чистоту души. Подчеркнутая контрастность «положительных» и «отрицательных» персонажей, счастливый финал с оттенком морализаторства также не нарушают традиций этого музыкально-комедийного жанра.
Стилистика чеховских водевилей — «Предложение», «Медведь» и «Свадьба», объединенных в недавней премьере Малого близкой темой и общим названием «Свадьба, свадьба, свадьба!» (режиссер-постановщик В. Иванов), разумеется, иная. И роль музыки здесь в соответствии с общей направленностью постановки скорее эпизодическая, хотя в действие включены и романсы, исполняемые то «всерьез», то откровенно пародийно, и греческий танец, похожий на сиртаки, который в финале отплясывает Дымба в компании своих официантов. Но в целом успешность спектакля, не предполагающего броской внешней зрелищности, зависит от индивидуальности того или иного исполнителя. И в итоге выигрывают те, кто, памятуя о всегдашнем российском «смехе сквозь слезы», не стремится свести игру лишь к откровенному комикованию, а соединяет веселье с тонкой иронией или оттенком легкой грусти.

Марина Гаевская
«Планета Красота», № 1-2, 200 г.

Светлана Аманова: Мой любимый Чехов

В Малом театре – премьера: сцены-шутки по произведениям А.П.Чехова «Свадьба, свадьба, свадьба!» в постановке Виталия Иванова.

Светлана Аманова: Мой любимый Чехов

В Малом театре – премьера: сцены-шутки по произведениям А.П.Чехова «Свадьба, свадьба, свадьба!» в постановке Виталия Иванова. На сцене Большой Ордынки, 69 нам рассказывают еще несколько историй о любви, увиденных глазами великого русского драматурга. Одну из главных ролей в спектакле исполнила Светлана Аманова — неотразимо женственная, пленительная даже в комедийных образах. Она уже сотни раз играла любовь на подмостках и экране, пережила все ее нюансы: от нежности первого чувства до роковых страстей. Казалось бы, загадок не осталось, но актриса не перестает удивлять и покорять зрителей. Сегодня мы представляем вам ее монолог о творчестве и о себе.

Профессию я выбрала в силу «случайной закономерности». С детства не мечтала стать актрисой, хотя выросла в творческой семье. Я закончила музыкальную школу по классу скрипки, имела опыт выступлений на сцене. Определяющим фактором пойти в театральное стало желание проверить себя. Все-таки конкурс — более ста человек на место. Учась в театральном институте, я увлеклась сценой, теми возможностями, которые она открывала.
С первых же дней работы в театре я была задействована в большей части репертуара. Причем, роли были такие, о которых можно только мечтать. Играла Софью в «Горе от ума», Машу в «Живом трупе», Полину («Доходное место»), Павлу («Зыковы»), Зою («Красавец-мужчина»), Варю («Дикарка»). У меня было по две премьеры в год. Был период, когда для меня существовал только один маршрут «дом-театр». Иногда просто падала от усталости, но при этом испытывала невероятный душевный подъем.
Премьерный спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба!» — моя третья встреча с драматургией Чехова. Когда-то я играла Ирину в дипломном спектакле «Три сестры». С моей героиней у нас было много общего, в том числе возраст, настроение. Было совпадение чувств, эмоций, устремлений. Я заканчивала театральный институт, и думала о будущем: «Что дальше?». Мне было понятно желание Ирины работать, стать кому-то необходимой, реализовать себя как личность.
Следующей была роль Елены Андреевны в спектакле «Дядя Ваня». До сих пор с грустью вспоминаю и скучаю по этой великолепной постановке Сергея Соловьева с участием Виталия Соломина (Астров), Татьяны Друбич (Соня), Юрия Соломина (Войницкий). Удивительной была сама аура спектакля, его гармоничность во всем: созвучие драматургии, режиссуры и актерского исполнения. Отношение к произведениям Чехова у меня самое трепетное. Насколько гениальны его слова: «Помянут ли нас добрым словом?.. Люди не помянут, зато бог помянет»…
Сейчас я играю Анну Мартыновну Змеюкину в спектакле «Свадьба, свадьба, свадьба», персонаж скорее комедийный. Всегда интересно пробовать себя в разных жанрах, в разных характерах. В театре у меня есть такая возможность, слава Богу.
Получив эту роль, я немного растерялась. Известный фильм с потрясающим актерским ансамблем: Фаина Раневская, Эраст Гарин, Вера Марецкая, Зоя Федорова, в памяти у многих зрителей. И, конечно, сравнения со спектаклем неизбежны. Но в процессе работы я успокоилась по этому поводу, доверившись своей интуиции. Как говорится, «пошла от себя». И по-своему трактую этот образ.
Змеюкину я почувствовала как женщину-праздник, окруженную вниманием мужчин, ее желанием покорять и восхищять всех и всегда.
Еще мне приятна возможность спеть в спектакле с живым звуком гитары. Мне кажется, очень удачно найден романс, он точно вписывается в ситуацию. Я с удовольствием его исполняю.
Чехов определил «Свадьбу» как шутку. Но в каждой шутке есть доля шутки, потому что остальное все – правда. Через иронию, гротеск можно увидеть многое, что позволяет задуматься над некоторыми моментами в нашей жизни, посмотреть на себя со стороны. Спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба!» дает такую возможность.

Беседовала Татьяна Василега

А свадьба пела и плясала

«Свадьба, свадьба, свадьба!» А.П.Чехов

Режиссер — Виталий ИВАНОВ

Смотрите 4,15, 23, 31 марта

ФИЛИАЛ МАЛОГО ТЕАТРА
А.П.ЧЕХОВ

«Свадьба, свадьба, свадьба!»
Режиссер — Виталий ИВАНОВ
Смотрите 4,15, 23, 31 марта

А свадьба пела и плясала

Неподражаемый портретист ничтожных людишек, отобразитель крохотных страстишек их, житейских мелочей и обывательщины», — как говорил про Чехова Всеволод Мейерхольд на репетиции спектакля «33 обморока», в который вошли чеховские водевили «Юбилей», «Медведь» и «Предложение». Красивыми обмороками, мужскими и женскими, Мастер объединил три маленькие пьесы-шутки. Режиссер Виталий Иванов для постановки в филиале Малого театра взял те же шутки, заменив «Юбилей» «Свадьбой», связал страстными поцелуями и свадебными выкриками «Шампанского!». Отсюда и название спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!».
Под венец идут после предложения руки и сердца, и потому этот сценический триптих начинается «Предложением». Надумал помещик Ломов жениться на соседской дочке, да завязался между сужеными спор: кому из них принадлежат Воловьи Лужки. И по-хорошему, никому эти Лужки не дороги, а дорог принцип. Жених уже в конвульсиях бьется — Глеб Подгородинский то хватается за сердце, то сильно хромает на одну ногу, то скатывается по ступенькам без чувств — безусловно, он прекрасен в этой роли, — а невеста, Ольга Жевакина, визжит, топает ножкой упрямо и знай себе стоит на своем. Так бы и рассорились, если б не старик-отец — Александр Потапов, по опыту знающий, что без доброй ссоры не сложится семейное счастье.
В «Медведе» звучит решительное признание в любви. Теперь потенциальный жених уже не робкий неопытный романтик, а неотесанный мужлан — Григорий Степанович Смирнов (Виктор Низовой), грубый, неуклюжий, ломающий и бьющий все на своем пути, за что и был прозван Медведем. Принципиальный кредитор, он явился в дом к вдове (Елена Харитонова) с твердым решением вырвать старый долг — и вдруг растаял: влюбился в нее!
И наконец, долгожданная свадьба, самая что ни на есть мещанская, а говоря современным языком — обывательская. Невеста (Любовь Ещенко) по-ребячески весела, хотя ее выдают за сущего проходимца. Жених ее, намеренно картавящий Эпаминонд Максимович Апломбов, в исполнении Алексея Кудиновича молодым зрителям напомнил аншлаговского Сергея Дроботенко, зрителям постарше — конечно, Эраста Павловича Гарина, блестяще сыгравшего эту роль в фильме Исидора Анненского.
В пестрящей образами, то кислыми, то пьяными и сальными физиономиями, насыщенной льстивыми словечками и нравственной нечистоплотностью «Свадьбе» Малого театра явно проступают человеческие пороки, пошлость, тупая принципиальность, что так презирал Антон Павлович Чехов и над чем с удовольствием в любые времена смеемся мы.

Наталия Бойко
Театральная касса, №3 2005 г.

Свадьба... медведя

Вот и Малый театр поставил спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба!» по трем, именно свадебным сценам-шуткам, как их назвал Антон Павлович Чехов.

Свадьба... медведя

Помните, знаменитую «магомаевскую» песню с припевом: «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба». Заметили, что слово «Свадьба» повторяется здесь трижды?
Вот и Малый театр поставил спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба!» по трем, именно свадебным сценам-шуткам, как их назвал Антон Павлович Чехов. Угадали, какие это чеховские пьесы-шутки? Правильно! «Предложение», «Медведь» и «Свадьба». Ну кто из московских старожилов не помнит несравненного Михаила Жарова в роли «Медведя», то бишь помещика Смирнова. А разве хуже была, тоже несравненная Ольга Андровская в роли помещицы?
В новой постановке «Медведя» по-своему заблистал В.Низовой. К чести актрисы Е.Харитоновой, конечно же, видевшей в этой роли великую Андровскую, она ничуть ее не копирует, и все интонации у нее никак не «андровские», а собственные «харитоновские».
В магомаевской песне «свадьба пела и плясала». Точь-в-точь, как в новом спектакле Малого театра, где исполнитель роли Медведя В.Низовой великолепно поет под гитару, а уж пляшут актеры в финальной части свадебного триптиха так, что, пожалуй, только очень строгие капельдинеры мешают зрителям встать со своих мест и присоединиться к пляшущим актерам.

Ближайшая свадьба 23 февраля.

Юрий ЗАРАНКИН
«Москвичка» с 14 по 20 февраля

Сегодня в спектакле «Свадьба, свадьба, свадьба!» А.П.Чехова Александр Коршунов впервые исполнит роль Эпаминонда Максимовича Апломбова.

Вечные истории о любви и браке

Две премьеры Малого театра - «Свадьба, свадьба, свадьба!» и «Последняя жертва» - объединяет, пожалуй, только тема.

Вечные истории о любви и браке

Две премьеры Малого театра - «Свадьба, свадьба, свадьба!» и «Последняя жертва» - объединяет, пожалуй, только тема. Здесь всё вертится вокруг любви и брака. Причём это, как известно, вещи не то чтобы несовместные, но далеко не всегда совпадающие.

Бойкое название «Свадьба, свадьба, свадьба!» дано спектаклю по трем чеховским одноактным пьесам-шуткам: «Предложение», «Медведь» и «Свадьба». Поставил его режиссер Виталий Иванов. Но лишь одна из трех историй рассказывает о любви - «Медведь». Две другие - о браке без любви. Ведь не зря же говорит герой «Предложения» Ломов, что если станешь дожидаться настоящей любви, то можно и вовсе не жениться. Житейское рассуждение, многим знакомое не понаслышке. Понятно, что режиссер хочет выразить ироничную чеховскую грусть по поводу людского несовершенства.
Может быть, самым большим недостатком спектакля является то, что все три его части никак не связываются в единое целое. И даже сильно отличаются по уровню воплощения. Так, первая часть спектакля - «Предложение» - безусловно самая удачная. Александр Потапов, Глеб Подгородинский и юная Ольга Жевакина невероятно смешны в каждой своей реплике. «Медведь» и «Свадьба» смотрятся не с таким интересом, а ведь зрителю всегда хочется, чтобы спектакль шел по нарастающей.
Огорчительно и то, что сами по себе красивые декорации Александра Глазунова никак не связаны с действием. Опять же наиболее привлекает оформление «Предложения», которое передает атмосферу деревенского летнего полдня.
По-видимому, у Антона Павловича Чехова отношение к браку было достаточно сложным. Даже в «Медведе», который все-таки о любви, автор ясно дает понять, что предыдущий брак героини был несчастным. Что же говорить о «Свадьбе», которая принадлежит к числу самых грустных водевилей. Самодовольный «замухрышка»-жених (очень забавный в исполнении Алексея Кудиновича) яростно спорит с тещей из-за приданого, угрожая в случае обмана, дескать, «я вашу дочь с кашей съем». Какая уж тут любовь!
Чеховская «Свадьба» - это тот русский праздник, который непременно должен закончиться скандалом и форменным безобразием. Словом, как у Высоцкого - «потом была у них уха и заливные потроха, потом поймали жениха и долго били» и т. д.
Нет, есть в русской жизни и светлые стороны, о чем повествует тот писатель, которого мы привыкли называть «певцом темного царства», - Александр Николаевич Островский. Его «Последнюю жертву» можно прочесть по-разному. Малый театр увидел в ней пьесу о большой любви. Режиссер спектакля - Владимир Драгунов. Не случайно говорим о том, что в этой пьесе Островский близок к Достоевскому. Здесь любовь Юлии Тугиной вырастает из страданий и унижения, из благодарности, которая борется с гордостью. И Людмила Титова очень хорошо доносит до зрителя все эти сложные оттенки чувств. Владимир Драгунов особенно тщательно выстраивает линию взаимоотношений Юлии с Фролом Федулычем (несомненная актерская удача Василия Бочкарева).
Богатый купец Фрол Федулыч не просто жалеет Юлию, не просто великодушно ей помогает. Он на наших глазах влюбляется в нее, как мальчишка. Буквально передается в зал та эйфория любви, когда Фрол Федулыч после встречи с Юлией с блаженной улыбкой на лице напевает итальянскую арию. Казалось бы, чему радоваться в этот момент? Любимая женщина пришла просить деньги для другого, для своего жениха. Но что-то произошло помимо слов. И любовь сама по себе радость и сама по себе награда.
В спектакле есть целый ряд блестящих актерских работ. Это прежде всего Глафира Фирсовна в исполнении Людмилы Поляковой. Необычная роль для актрисы, которую чаще всего видим в ролях бесхитростных, добрых и жалостливых русских мамок-нянек. Но здесь такая авантюристка, такая лиса Алиса, которая просто упивается своим обманом. Она - художник своего дела, мастер по ловле рыбки в мутной воде и по праву гордится своей виртуозностью.
Очень яркими в спектакле получились герои и Владимира Сафронова, и Бориса Клюева, и Петра Складчикова. О каждом из них можно говорить много. Но на первый план в этом спектакле выходит история любви. И пусть в многочисленных прочтениях «Последней жертвы» брак Юлии и Фрола Федулыча рассматривается как выгодная сделка, Малый театр верен своей романтической традиции.

Татьяна СЕМАШКО
«Парламентская газета», 28 января 2005 г.

Выбор зрителя

Создатели спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!» объединили известные чеховские водевили «Медведь», «Свадьба» и «Предложение» одним звучным названием.

Выбор зрителя

Создатели спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!» объединили известные чеховские водевили «Медведь», «Свадьба» и «Предложение» одним звучным названием. При этом румяная купеческая муза Островского, неизменно витающая над его «домом», совершенно не помешала музе Антона Павловича. В результате появился весьма симпатичный спектакль, в котором, согласно традициям Малого театра, главную роль сыграл Его Величество актёр.
Нелепый жених Ломов в трактовке Глеба Подгородинского - нервный и порывистый молодой человек, на протяжении получаса вызывающий целую гамму эмоций - от сострадания до недоумения, а иногда и гомерического хохота. Виктор Низовой наделяет своего героя Смирнова, более известного как «Медведь», не только хрестоматийной неуклюжестью, но и мужественностью, и даже некоторым романтизмом. Среди женских образов ярким бриллиантом сверкает роль акушерки Змеюкиной. Светлана Аманова со вкусом и зрелым мастерством изображает вульгарную и капризную даму полусвета.
После этого спектакля хочется открыть томик Чехова и перечитывать уморительно смешные водевили снова и снова. Но есть одно но... Если вы хотите получить удовольствие от зрелища, не пытайтесь сравнивать спектакль со знаменитым кинофильмом, где блистали Марецкая, Жаров и Раневская, а просто смотрите и наслаждайтесь. «Свадьба...» напоминает красивую шкатулку, наполненную всевозможными милыми вещицами. Как говорится, пустячок, а приятно. Режиссер В.Иванов. Художник А.Глазунов. Композитор А.Иванов. Художник по костюмам К.Шамрин. Балетмейстер М.Суворова.

Екатерина Амирханова

«Театральная афиша», февраль 2005 г.

Его Величество Актер

Малый выпустил одну за другой две премьеры: сначала в филиале - «Свадьбу, свадьбу, свадьбу!» по сценам-шуткам Антона Павловича Чехова «Предложение», «Медведь» и «Свадьба» в постановке Виталия Иванова, затем - «Последнюю жертву» А.Н.Островского в режиссуре Владимира Драгунова

Его Величество Актер

Без шума и фанфар, как и положено солидному, уважающему себя театру, Малый выпустил одну за другой две премьеры: сначала в филиале - «Свадьбу, свадьбу, свадьбу!» по сценам-шуткам Антона Павловича Чехова «Предложение», «Медведь» и «Свадьба» в постановке Виталия Иванова и декорациях художника Александра Глазунова, затем - «Последнюю жертву» А.Н.Островского в режиссуре Владимира Драгунова и оформлении Ларисы Ломакиной на основной сцене. Спектакли в полном соответствии с традициями, духом и стилем Малого театра, где первенство всегда принадлежало и остается за Его Величеством Актером.

До чего же красивы и живописны декорации Александра Глазунова! В «Предложении» это просторная терраса добротного помещичьего дома, где все продумано и приспособлено для активной хозяйственной деятельности и приятного отдыха. Даже жаровня, на которой хозяин дома Степан Степанович Чубуков (А.Потапов), подвязавшись фартуком, собственноручно варит варенье, какая-то особая, затейливая. А уж как аккуратно, просто артистично снимает пену Степан Степанович, да еще и пробует готовность варенья на вкус, так у зрителей, наверное, слюнки текут. Кажется, даже запах варенья чуется. И сразу понятно становится, откуда в Наталье Степановне (О.Жевакина) такая домовитость и хозяйственность, доходящие до ожесточения: папенькин характер! Куда уж тут застенчивому Ломову (Г.Подгородинский) вступать в пререкания с ухватистыми соседями?! Легко представить себе, каково будет житье бедняги, когда из незадачливого жениха он превратится в мужа-подкаблучника. Папенька с дочкой его быстренько «уходят».
Надо отдать должное актеру Г.Подгородинскому. Длинный, худой, нескладный от робости, его Ломов за считанные минуты успевает прожить жизнь от эйфории торжественного жениховства до бесславного краха всех радужных надежд с жизнью в придачу. И уже из какого-то «Зазеркалья» до него доносится благословляющий голос Чубукова, соединяющего руки жениха и невесты. Комедия-шутка идет под непрерывный смех и аплодисменты зала.
Прекрасный дуэт составляют в «Медведе» молодая, соблазнительная вдовушка Елена Ивановна Попова (Е.Харитонова) и нахал, бурбон, но еще вполне достойный внимания Григорий Степанович Смирнов (В.Низовой). Очень точно и тонко актеры как бы меняются по ходу действия своим внутренним состоянием: он - от агрессии до полной капитуляции перед женскими чарами Елены Ивановны, она - от наигранной меланхолии до яростного желания пустить пулю в лоб обидчику. Словесная дуэль ведется страстно, темпераментно. Похоже, что обе стороны испытывают огромное удовольствие от неожиданного происшествия, внесшего в их скучную деревенскую жизнь призрак романтического приключения. Прелестная вдовушка даже спешно облачается в эффектный гусарский костюм для пущей важности. И финальное объятие вполне логично венчает взаимную капитуляцию сторон.
К сожалению, «Свадьба» оказалась наименее интересной из трех миниатюр как по режиссерскому решению, так и по актерским работам. В.Иванов постарался расцветить пьесу национальным колоритом, представив свадебный ужин молодоженов - перезрелой Дашеньки Жигаловой (Л.Ещенко) и занудного Апломбова (А.Кудинович) - в кондитерской грека Дымбы. Официанты в греческих костюмах, исполняющие национальные танцы, уморительный Дымба на тоненьких ножках, весь в белом (превосходная работа В.Дубровского) - все это было бы отлично, если бы при том внятно прозвучала трагическая тема ни за что, ни про что оскорбленного старого моряка Ревунова-Караулова (А.Торопов). Сейчас его слова о достоинстве офицера, чести старого, заслуженного человека тонут во всеобщей сумятице свадебного застолья, и «посаженный генерал» оказывается фигурой куда менее значительной, нежели телеграфист Ять (В.Бунаков) или весьма эффектная Змеюкина (С.Аманова).
В целом же вечер одноактных чеховских комедий-шуток получился легким, веселым, занимательным и очень красивым представлением благодаря оформлению А.Глазунова. Спектакль, который в равной мере может быть интересен зрителям самых разных возрастов, включая и школьников. Ребята познакомятся на нем с настоящим Чеховым, веселым и остроумным;
Комедия А.Н.Островского «Последняя жертва» становится все более востребованной сегодняшним театром. Тема денег - шалых и разумных - в наши дни не менее актуальна, чем во времена Островского. И уже не мелодраматическая история любви Юлии Тугиной к прохвосту Дульчину, а положительная во всех отношениях фигура Флора Федуловича Прибыткова, которого и купцом-то не назовешь, а скорее коммерсантом (сама фамилия Прибытков о том говорит), выходит на первый план.
Спектакль Малого театра своих предпочтений не скрывает:
он откровенно поставлен на Прибыткова, роль которого исполняет Василий Бочкарев. Моложавый, стройный, особенно неотразимый в белом, с иголочки, европейском костюме, герой Бочкарева явно из плеяды того просвещенного купечества, что дало России Третьяковых, Морозовых, Бахрушиных, Алексеевых - промышленников, меценатов, общественных, культурных и государственных деятелей.
Бочкаревский Флор Федулович, наверное, и за границей живал, и языки иностранные, возможно, знает, да только в кругу, где вынужден вращаться, не считает нужным это обнаруживать. К чему перед свиньями бисер метать? За его хорошо рассчитанной сдержанной манерой общения, подчеркнутой вежливостью с оттенком легкой иронии ощущается спокойная уверенность человека с чистой совестью, знающего себе цену, неуязвимого в деловых взаимоотношениях. Этот Прибытков не чета всяким там Салай Салтанычам с тугой мошной (Владимир Сафронов), а тем более - таким проходимцам, как Дульчин (Олег Доброван). Да их и ставить-то рядом зазорно - колосс и фитюлька, пустельга.
Разумеется, уж коли талант и мастерство даны актеру от Бога, то их ни умалить, ни спрятать. И кого бы, когда бы ни играл Бочкарев, его герой всегда будет на виду, на особицу. Но может, все-таки стоило придать хотя бы видимость внешнего лоска Дульчину, чтобы не выглядел он столь заурядно рядом с Прибытковым? Ведь чем-то соблазняет этот мнимый светский фат женщин, да еще таких разных, как скромная Тугина (Людмила Титова) и экстравагантная двоюродная внучка Прибыткова Ирина (Екатерина Базарова). Карточный игрок, живущий за счет любовниц, должен быть хотя бы франтом, чтобы пускать пыль в глаза окружающим. Дульчин по сути - родной брат Кречинскому: аферист, мошенник, зато - обаяние, манеры, пламенный взор... Если их нет, нет и Дульчина, нет интриги.
Как всегда, хороша Людмила Полякова. На этот раз - в роли вездесущей, всеведущей Глафиры Фирсовны - тетушки Юлии. Она и сваха, и ходатай по личным делам, может и сболтнуть небылицу по надобности, а потом от нее же отречься: мол, по невежеству сказала, не моего ума дело. И уж такая она достоверная, безыскусная, вся - как на ладони. Только вряд ли такая Глафира Фирсовна допустит кого бы то ни было до глубин своей души. Хитрости и ума ей не занимать. Потому и живет - не тужит, хоть капиталу не имеет. Словно тончайшее кружево плетет актриса образ своей героини.
Спокойно, уверенно, не гонясь за быстросменяющейся модой, Малый театр продолжает свою репертуарную линию на классику, на выявление жизни человеческого духа. А там, где на сцене живаядуша, там и живой зрительский интерес.
На снимках: сцены из спектаклей «Предложение», «Медведь»; Прибытков - В.Бочкарев, Глафира Фирсовна - Л.Полякова («Последняя жертва»).

Наталья Балашова
«Московская правда», 30 декабря 2004 г.

Чеховский смех сквозь слезы

На сцене филиала теперь заблистал-забурлил еще один чеховский спектакль — «Свадьба, свадьба, свадьба!».

Чеховский смех сквозь слезы

Иногда думаю: все-таки москвичи — в чем-то счастливые люди. В чем? А вот в любой вечер могут собраться и отправиться... в Малый театр. И в любые времена, даже самые тяжелые, получить заряд ни с чем иным не сравнимого душевного удовлетворения. Причем можно пойти на Театральную площадь, откуда, собственно, весь московский театр начинался, а можно и на Ордынку, в Замоскворечье, куда уже давно распространился достойнейший филиал Малого. Организм единый, таланты одни и те же, только сцены и залы разные. Но взаимно дополняющие друг друга! И если, скажем, на основной сцене нынешний год — год памяти Чехова в связи со столетием его ухода из земной жизни — ознаменовался впечатляющими «Тремя сестрами», немедленно востребованными в Японии, то на сцене филиала теперь заблистал-забурлил еще один чеховский спектакль — «Свадьба, свадьба, свадьба!».

Скажете, нет у Чехова пьесы под таким названием. Верно. Однако «Свадьба» — то у него есть. «Сцена в одном действии», как назвал ее сам писатель. А добавить к ней две написанные годом ранее «сиены-шутки» — «Медведь» и «Предложение», как сделал это режиссер-постановщик заслуженный деятель искусств России Виталий Иванов, — и получится полноформатный спектакль. Представленный в эти дни на радость публике, он завершил полное собрание постановок чеховских пьес в Малом театре.
Я вас не обману, сказав, что вы будете смеяться на этом спектакле так, как давным-давно уже не смеялись. Но, думаю, не обману также, предсказывая некоторую грусть и неожиданно серьезную задумчивость в финале, «под занавес».
В специально приуроченном к премьере выпуске газеты Малого театра Виталий Николаевич Иванов напоминает: почти все свои драматические произведения Чехов называл комедиями, даже, например, «Чайку», где происходит самоубийство. И напоминает режиссер слова Горького о Чехове: удивительно гармоничный человек прошел мимо нас, посмотрел на нас грустными глазами и сказал добрым, тихим, бархатным голосом: «Скверно вы живете, господа!»
Вот что стало ключом к постановке чеховских одноактных сцен Виталием Ивановым. На мой взгляд, ключом — единственно верным.
Ведь это отнюдь не схоластически-теоретическое, а сущностное разногласие зафиксировано в том же выпуске театральной газеты. Если в приведенном здесь отрывке из книги Б. Зингермана говорится о «чеховских водевилях», то постановщик спектакля в Малом утверждает: «Мы делаем ошибку, когда говорим «чеховские водевили». Антон Павлович Чехов не называл свои смешные пьесы водевилями... Это не такая уж серьезная ошибка, но водевиль требует определенных сценических решений, музыкальных, пластических. И по своей внутренней структуре это совсем другой стиль и жанр».
Полностью согласен! Да не про то ли говорил и Лев Толстой, отзываясь на одну из сценических чеховских шуток, кстати, с успехом шедшую тогда в Малом театре: «Предложение» — обусловленный комизм. Нет в нем французской бессмысленной неожиданности».
Позволю себе несколько продолжить. Нынче, когда именно стихия бессмысленной, бездумной, пошлой развлекаловки (зачастую — «ниже пояса») буквально затопила нас, когда она во всех видах, формах и жанрах хлещет с телеэкрана, переполняет эстраду, заливает драматический и музыкальный театр, вспомнить основы чеховского, гоголевского и вообще классического русского комизма чрезвычайно необходимо.
В конце концов, мы сейчас перед реальной угрозой того, что он совсем исчезнет с русской сцены, вытесненный и подмененный чем-то другим. Так, в московском театре «Школа современной пьесы» давно идет спектакль «А чой-то ты во фраке?» — по чеховскому «Предложению». По-своему талантливый спектакль, с талантливыми актерами, но ведь это — не Чехов, а режиссер Райхельгауз. И разве Чехов — в оперетте (!) «Чайка» композитора Журбина?
Новый спектакль Малого очень чеховский, и в этом — главная заслуга его постановщика, художника А.Глазунова, композитора А.Иванова, работников всех театральных цехов, участвовавших в создании зрительного и звукового образа спектакля. Форма альбома чеховских времен, со стилизованными заставками и оживающими картинами, соединяет три разных сюжета в нечто единое и органично развивающееся на сцене.
Тема любви и брака — от предложения до свадьбы. Через захватывающую людскую суету, мелочность и жадность. Через невероятную, казалось бы, вспышку живого человеческого чувств! в «Медведе». И все это движется, весьма динамично, по нарастающей, достигая своего рода апогея в «Свадьбе», в сцене феерического и такого дружного греческого ганца, которому режиссер правомерно придал большой идейный смысл: «Хочется задать вопрос русским людям: мужики, где вы? Где же ваша любовь к Родине? Почему греки так прекрасно танцуют на вашем празднике, а вы вокруг пьяные...»
Смею заверить создателей спектакля: эта их мысль, по-моему, доходит до зрителей. Как и другая мысль, тоже очень важная и современная: ну нельзя же с такой упоенностью, всепоглошенностью и энтузиазмом отдаваться собственническим страстям! Тут первенствует открывающее сценическую композицию «Предложение» с тремя просто-таки блестящими актерскими работами — Глеба Подгородинского, народного артиста России Александра Потапова и юной Ольги Жевакиной. Право, они словно соревнуются друг с другом в этой отточенности юмора, легкости диалогов, резких и виртуозных перепадах настроения, вызывающих хохот зрительного зала. А для молодого Г.Подгородинского, который уже заявил о себе рядом крупных и интересных работ, включая Чацкого, эта его роль открыла новые возможности: такою уморительного экцентризма от нею трудно было ожидать.
Нелегкая задача у заслуженной артистки России Елены Харитоновой и Виктора Низового. Все-таки многим памятны великие Ольга Андровская и Михаил Жаров в фильме «Медведь» — одном из лучших по чеховским пьесам. Но молодые актеры Малого театра и здесь оказываются на высоте. Не подражают, находят собственные психологические ходы, выразительные средства, и всё получается очень убедительно.
Вообще, спектакль — целый букет актерских талантов. В завершающей «Свадьбе» это народные артисты России Виталий Коняев, Алевтина Евдокимова, Анатолий Торопов, заслуженные артисты Алексей Кудинович и Светлана Аманова, Владимир Дубровский и Кирилл Демин, Виктор Бунаков и артист Дмитрий Кознов... Ансамбль получился замечательный. Мне показалось только, что общий шум и гам свадебного действа, его пестрота и суета несколько приглушают и поглощают индивидуальную яркость собравшихся здесь персонажей. По-моему, каждый из них мог бы раскрыться еще эффектнее, с еще большей личной выразительностью. Материал-то какой Чехов дает!
Впрочем, прекрасный спектакль лишь начинает свою сценическую жизнь, которая, убежден, будет у него долгой и счастливой. Так что, не сомневаюсь, многое со временем засияет дополнительными красками. Ведь Малин есть Малый — это высочайшая и непреходящая требовательность к своей работе.

Виктор КОЖЕМЯКО.
«Правда» 24-27 декабря 2004 г.

Свадебный фарш

Водевили Чехова в Малом театре

Троекратная «Свадьба», предложенная постановщиком Виталием Ивановым, — образец добротного спектакля, без особых претензий.

Свадебный фарш

Водевили Чехова в Малом театре

Малый театр, в свое время не принявший «новую драму», предложенную доктором Чеховым, в последние годы не устает отдавать долги и даже негласно соперничать с МХТ имени Чехова в количестве репертуарных названий по произведениям этого драматурга. В Малом недавнего прошлого умудрились поставить все большие пьесы Чехова, включая «Лешего», и теперь вот взялись за малые формы. Собственно, наверное, только этим и можно объяснить причину появления на сцене филиала театра спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!» по чеховским водевилям «Предложение», «Медведь» и непосредственно «Свадьбе». Конечно, и после этого можно задать провокационный вопрос: а чего такого нового и сценически свежего вы хотели предложить зрителям? Ведь пьесы-то, безусловно, хорошие, но заигранные донельзя. Другое дело, что в отношении Малого театра подобные вопросы зачастую неуместны: здесь просто берут качественную драматургию и ставят ее так, как автор написал. Строго по тексту и без каких-либо изысков, в том числе и режиссерских. Откровения если и можно изредка встретить, то лишь в актерской игре. Редкое исключение — спектакли Сергея Женовача, где не форсированно, но угадывается режиссерско-актерский поиск.
Троекратная «Свадьба», предложенная постановщиком Виталием Ивановым, — образец добротного спектакля, без особых претензий. Иногда подумаешь: а на что, собственно, можно претендовать в интерпретации этих чеховских анекдотов? Но вспомнишь постановки Валерия Фокина или Алексея Левинского и поймешь, что все-таки можно. Но не обязательно. Зато визуально спектакль Малого театра весьма красив благодаря изобретательной сценографии Александра Глазунова. Какие уж тут «малые формы» — самый настоящий большой стиль, приметы которого варьируются в каждом из эпизодов.
Вот вам уголок старой усадьбы. Расписной задник уводит в садово-лесные кущи, в центре — круглая беседка, за которой бежит ручеек. По нему же вдруг выплывет на сцену на лодочке... Чацкий. Простите, Иван Васильевич Ломов — Глеб Подгородинский в черном фраке и при полном параде. Ну как тут не вспомнить явление другого «фрачного» героя молодого артиста? Оказалось, что Глеб Подгородинский — сколь герой, столь и замечательный характерный артист. Его Ломов — явная кульминация всего спектакля, хотя и пришедшаяся на самое начало. Явившийся с определенными матримониальными намерениями по отношению к молоденькой и чрезмерно хозяйственной Наталье Степановне (Ольга Жевакина), он на деле же пылает страстью к собственным хворобам, которым несть числа. Ломов — Подгородинский то картинно хватается за сердце, то вдруг начинает припадать на обе ноги, то заламывает руки, весь корчится, кривится, пока не хлопнется в обморок. И все это так темпераментно и смешно, что, право же, привлекает куда больше собственно спора о принадлежности Воловьих лужков, «роли» которых исполняют лукошки с ягодами. Впрочем, дело кончается если и не «семейным счастием», то уж явно первой свадьбой — папенька Чубуков (Александр Потапов) отчаянно соединяет руки неугомонных спорщиков.
Закрывшийся было занавес тут же открывается вновь — перед нами изысканная гостиная в стиле модерн вдовы Поповой (Елена Харитонова), полная всяческих дамских штучек, пуфиков, этажерочек и прочего. Вот в эту-то хрупкую красоту и вломится «медведь» Смирнов (коронное амплуа Виктора Низового, из которого ему пока не удается вырваться), походя круша, давя и отрывая все вокруг. Бьются вазы, ломаются стулья, от громового голоса дрожат стены и трясется верный слуга Лука (Александр Вахтеров). Но будьте уверены, что бойкая Попова — Харитонова, переодевшись едва ли не кавалерист-девицей, одержит победу, мимоходом «подстрелив» портрет мужа-покойника.
Прогарцевав бодрым свадебным маршем по двум водевилям, к началу третьего, собственно «Свадьбы», спектакль почему-то заметно утомился и сбавил темп. Разве что сохранился, даже еще более увеличился, сценографический масштаб. Огромный зал богатого ресторана с рисованными музыкантами на хорах под управлением живого дирижера, пышность и блеск — и мельтешение скучных, не слишком выразительных обывателей, которые порой и не смешны вовсе. Только важность плюгавенького жениха Апломбова (Алексей Кудинович) повергает в комический трепет, да ложный генерал Ревунов-Караулов (Анатолий Торопов) способен спровоцировать момент сочувствия. Все же остальное, равно как и все остальные, весьма традиционно, чтобы не сказать банально. Поневоле подумаешь: одной «Свадьбой» больше, одной меньше, какая разница?
Имя Чехова на афише, конечно, дело хорошее, особенно для театра, пропагандирующего классическое наследие. Но и у публики сегодня тоже есть выбор: какого Чехова предпочесть, традиционного или в современной обработке. Каждому — свое.

Ирина АЛПАТОВА
«Культура» №47 (7455) 2 — 8 декабря 2004г.

Малый театр показал на сцене филиала премьеру спектакля «Свадьба, Свадьба, Свадьба!» по водевилям Чехова.

Водевили Чехова в Малом театре

Малый театр показал на сцене филиала премьеру спектакля «Свадьба, Свадьба, Свадьба!» по водевилям Чехова. По свидетельству Романа Должанского, премьерная публика приняла немудреную постановку близко к сердцу.

Совсем недавно премьерой «Трех сестер» Малый театр завершил длившийся больше 20 лет чеховский проект: теперь на сцене «Дома Островского» идут все четыре главные пьесы главного русского драматурга. Их играют в историческом здании на Театральной площади. Постановку водевилей Чехова на сцене филиала, таким образом, можно считать послесловием к чеховскому циклу. От одноактных шуток гения, собственно говоря, никаких откровений ждать не следует: при всей остроте ситуаций и характеров основная задача постановки водевилей - развлечь и позабавить зрителя. Поэтому, должно быть, постановку поручили штатному очередному режиссеру Виталию Иванову. Господин Иванов - «технический», рабочий режиссер. Создать театральное событие ему не под силу. Но развести актеров по мизансценам, придумав им (или позволив им придумать себе) нехитрые приспособления, опыт позволяет.
Чаще всего драмтеатры составляют вечер из трех чеховских одноактовок. Основных водевилей четыре: «Свадьба», «Предложение», «Юбилей» и «Медведь». Отказавшись от
«Юбилея», режиссер Иванов оставил три пьесы, так или иначе связанные с матримониальной тематикой. Сначала играют историю о том, как сватовство едва не сорвалось из-за имущественного конфликта («Предложение»), потом - историю о том, как финансовый иск превратился в сватовство («Медведь»), а во втором действии - собственно «Свадьбу». Правда, выводить эту свадьбу из этих встреч не стоит: как бы ни ругались помещики в сюжетах о сватовстве, они все равно выглядят посимпатичнее, чем карикатурные мещане в «Свадьбе».
Однако сама тема законных брачных уз ориентированной на традиционные ценности публике Малого театра пришлась по душе: в начале второго акта, едва завидев жениха и
невесту в фате, зрители с облегчением зааплодировали. Видимо, забыли, что брачующиеся в «Свадьбе» стоят друг друга и союз их выглядит довольно уродливо.
Впрочем, не так уж важна в чеховских водевилях сквозная тема. Был бы кураж, была бы легкость, было бы обаяние. По этим показателям спектакль развивается по нисходящей.
Если «Предложение» сыграно актерами А.С.Потаповым, О.Г.Жевакиной и Г.В.Подгородинским (в программках Малого театра актеров именуют строго, без имен, как по ведомостям) остроумно и ненатужно, то уже «Медведя» спасать приходится самому «медведю», очень способному молодому артисту В.А.Низовому. А вот Е.Г.Харитонова (помещица Попова) и А.К.Вахтеров (ее слуга) утягивают водевиль в такую самодеятельность, что оторопь берет: с таким самозабвенно фальшивым, не знающим малейшей художественной рефлексии притворством теперь и в драмкружках не представляют. Надо с этим что-то делать, иначе в годину грядущей театральной реформы совестно, должно быть, Малому театру претендовать на звание национального достояния, а ведь он, без всякого сомнения, претендент номер один.
Неинтересной, к сожалению, получилась и «Свадьба». Во втором действии одни (возможно, подсознательно) подражают знаменитому фильму Исидора Анненского, другие ничему такому хорошему не подражают, но и внимания на себе не задерживают. Вот только свадебный «генерал» Ревунов-Караулов у народного артиста А.М.Торопова вышел запоминающимся. Что значит настоящая старая школа - сыграно с толком, с чувством, с расстановкой, хочешь не хочешь, а где положено - посмеешься, где надо - пожалеешь обманутого старика. Уходит актер со сцены под заслуженные аплодисменты. Вообще публика в Малом театре по-прежнему благодарная, неизбалованная, домашняя, держащая оборону от враждебных ветров и вихрей современности. «Тут показывают точно про тебя, - в антракте смеялась в мобильный телефон одна зрительница, - мужик пришел к бабе свататься, а вместо того они стали ругаться». То есть задело все-таки за живое. Ведь слово «водевиль» по одной из версий произошло от французского «голос города».

Газета «КоммерсантЪ-Daily» номер 217 от 2004/11/19

В Малом театре играют «Свадьбу»

Великий русский актёр и руководитель Малого театра, Михаил Иванович Царёв в своё время на худсовете категорически заявил, что чеховской «Свадьбы» в репертуаре не будет.

В Малом театре играют «Свадьбу»

Великий русский актёр и руководитель Малого театра, Михаил Иванович Царёв в своё время на худсовете категорически заявил, что чеховской «Свадьбы» в репертуаре не будет. Но прошли годы, и «Свадьбу» играют, а кроме неё, играют ещё два водевиля – «Предложение» и «Медведь» — премьера на сцене филиала на Большой Ордынке.

Прав, как всегда, прав Антон Павлович Чехов! Это вам не калоши надеть — поставить в наше время чеховские до боли знакомые водевили, соблюсти традицию, и в то же время сказать что-то новое. Согласитесь, задача не из лёгких! И режиссёр спектакля Виталий Иванов определяет её следующим образом:

Иванов: В процессе работы я вдруг начал ощущать эти новеллы. Это ведь тот же самый «Вишневый сад», который мы теряем сегодня. Антон Павлович говорит нам: «Друзья мои, будьте осторожны сами с собой, со своими судьбами, с другими людьми». И возникает высокая-высокая драма, но через острое комедийное начало. Антон Павлович в этом просто гений. Но за его шуткой стоит невыразимая мука и безумная любовь к своим персонажам.
Пока ещё рано говорить, удалось ли актёрам проникнуться духом своих персонажей, разгадать вечную чеховскую загадку, но то, что они стараются, это очевидно.

Этот год ЮНЕСКО объявило Годом Чехова, и спектакль «Свадьба, свадьба, свадьба» — дань памяти великому русскому драматургу.

Подробности — в репортаже Наталии Тагуновой.

радиокомпания «Маяк»

На странице премьерного спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба» А.П.Чехова добавлен текст шутки «Предложение».

Cпасибо Ольге Валерьевне Вихиревой за предоставленный текст.

17 ноября 2004 года премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба» А.П.Чехова

ГРУСТНЫЙ ВЗГЛЯД НА СМЕШНУЮ ЖИЗНЬ

Рассказывает режиссер-постановщик спектакля, заслуженный деятель искусств России Виталий Николаевич Иванов

17 ноября 2004 года премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба» А.П.Чехова

ГРУСТНЫЙ ВЗГЛЯД НА СМЕШНУЮ ЖИЗНЬ

Рассказывает режиссер-постановщик спектакля, заслуженный деятель искусств России Виталий Николаевич Иванов

Мы делаем ошибку, когда говорим «чеховские водевили». Антон Павлович Чехов не называл свои смешные пьесы водевилями. Он их называл шутками или сценами. Это не такая уж серьезная ошибка, но водевиль требует определенных сценических решений, музыкальных, пластических. И по своей внутренней структуре это совсем другой стиль и жанр. Итак, Малый театр ставит драматургию Чехова — три короткие, одноактные пьесы.
По этим пьесам были сняты кинофильмы, в которых играли замечательные артисты. Но я изо всех сил старался отвлечься от очарования этих фильмов, созданных во время войны, в Алма-Ате, в самое тревожное для России время. Они были призваны вдохновить людей, поднять им настроение. Сегодня мы читаем короткие пьесы Чехова немножко по-другому. И возникает вопрос – зачем и о чем он писал свои «шутки». И я понял, что здесь есть размышление на одну серьезную тему: как мы, россияне, потеряли вишневый сад? Чехов говорит об этом в каждой своей пьесе с болью, с любовью к людям, которые, конфликтуя друг с другом, занимаются такой ерундой, их беспокоят такие пустяковые вещи…
Чехов смотрит на нас с иронией. Почти все свои драматические произведения он называет комедиями. «Чайка» — комедия, а там самоубийство. В чем же комедия? Горький говорил о Чехове: удивительно гармоничный человек прошел мимо нас, посмотрел на нас грустными глазами и сказал добрым, тихим, бархатным голосом: «Скверно вы живете, господа!»
Это тот самый случай, как Пушкин сказал о «Горе от ума» Грибоедова: «В этой странной пьесе один положительный герой – автор». И здесь тоже один положительный персонаж – Антон Павлович, из зрительного зала смотрящий и говорящий всем нам: «Братцы, вот так ни в коем случае нельзя. Посмотрите на себя – все вы хорошие люди, но чем вы занимаетесь, чем вы живете, на что вы тратите, сжигаете собственную жизнь?»
Антон Павлович тратил собственные, заработанные своим трудом деньги на школы, на зарплаты учителям, в демисезонном пальто прокатил через всю Россию, участвуя в переписи населения. Но он не требовал от других таких же поступков. Видя человеческую жадность, мелочность, глупость, недальновидность, он мог только иронично сожалеть, соболезновать. И вот он писал свои пьесы-шутки – с легкой иронией, добрым взглядом на персонажей. И сегодня мы понимаем, что в этих смешных вещицах кроется драма и даже трагедия.
Спектакль не может дать на все ответ, но может поставить вопрос… Когда в «Свадьбе» жестко, слаженно, точно выходят танцевать греки – хочется задать вопрос русским людям: мужики, вы где? Где же ваша любовь к Родине? Почему греки так прекрасно танцуют на вашем празднике, а вы вокруг пьяные… Кто из зрителей поймет этот вопрос – хорошо, не поймет – увидит красивый танец. Но мне хотелось, чтобы большая часть зрителей все-таки поняла, больно бы стало. Мы же тоже все это умеем. Но только почему у нас нет потребности так танцевать, так любить Россию, как любят греки свою маленькую страну?
Три миниатюры о любви и браке – «Предложение», «Медведь», «Свадьба». Мне кажется, они и о том, как много уродливого и случайного в человеческих отношениях, когда люди без любви соединяют свои судьбы. Брак, освященный церковью, — важнейшее событие в жизни, а все происходит самым диким и нелепым образом. И понятно, что люди не проведут жизнь в любви и согласии. Не только в «Свадьбе», где у жениха откровенно корыстное отношение, но и в «Предложении» понятно, что эти двое будут ругаться до конца дней своих. В «Медведе» можно порадоваться за влюбленную пару, что они нашли друг друга, но оба пришли к любви очень сложным путем. Здесь тема напоминает о моем предыдущем спектакле, «Усилиях любви» — не пытайся изменить природу, не ломай ее. С природой шутить нельзя, она мудрее тебя и все равно возьмет свое. Смирнов и Попова встретились, произошла вспышка, и дай Бог, чтобы у них все получилось…

17 ноября 2004 года премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба» А.П.Чехова

«Медведь» и «Предложение» были написаны Чеховым в 1888 году

17 ноября 2004 года премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба» А.П.Чехова

«Медведь» и «Предложение» были написаны Чеховым в 1888 году. Жанр обеих коротких пьес обозначен как «шутка в одном действии». Почти сразу же после написания они стали идти в нескольких московских и петербургских театрах, причем пользовались большим успехом; это было отмечено и самим Чеховым в письмах..
Рецензент Театра и жизни» писал: «Медведь» - это форменная шутка, построенная на «невозможном» анекдоте и не претендующая на «жизнь» или «естественность»… Это очень нелепо, но и очень смешно… и потому вызывает неудержимый хохот в публике».
Из письма А.Н.Плещеева А.П.Чехову: «Читал я в «Новом времени» «Предложение».Это ужасно смешно, и на сцене будет гораздо забавнее «Медведя». Нельзя без хохота читать». Исключительный успех «Предложение» имело на сцене Малого театра (об этом писал сам автор в 1891 году). И даже Л.Н.Толстой, всегда сурово оценивавший чеховскую драматургию, к этой сценической шутке отнесся доброжелательно. Современник записал его слова: «Предложение» - обусловленный комизм. Нет в нем французской бессмысленной неожиданности».
Несколько позже, в октябре 1889 года, написана «Свадьба», которую Чехов назвал «сценой в одном действии». Здесь он использовал мотивы собственных рассказов «Свадьба с генералом», «Свадебный сезон», «Брак по расчету».

Из книги Б.Зингермана «Театр Чехова и его мировое значение»:
«Герои чеховских водевилей – взбудораженные, взмыленные люди, склонные к скандалу, легкие на подъем. Им ничего не стоит хлопнуться в обморок, схватиться за пистолет, поссориться и поцеловаться. В азарте борьбы, в порыве возбуждения они действуют очертя голову и часто ведут себя как припадочные. Мечтать и предаваться рефлексии им некогда, они живут, а не созерцают, двигаясь по сцене в быстром, неверном, захлебывающемся ритме, пританцовывая, замирая, убегая, теряя сознание.
Как бы глубоко ни забирал Чехов, каждый его водевиль – это, прежде всего, шутка, она должна позабавить и развеселить публику. Только «Свадьба» выходит из границ шутки. Водевили Чехова – создание молодого жизнерадостного человека, он видит пошлость обывательщины, но не хандрит, не впадает из-за этого в отчаяние».

17 ноября в Малом театре — премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!».

Ytpo.ru

ПРЕМЬЕРА. «СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!» А.П.ЧЕХОВ

Знаменитые пьесы-шутки «Предложение», «Медведь», «Свадьба». Их всегда любили и артисты, и зрители. Они шли на сцене Малого театра еще при жизни Чехова,причем с большим успехом. Сегодня в нашем театре поставлены все крупные чеховские пьесы – не хватало только этих веселых, искрометных, изящных драматических шуток. И Малый с удовольствием восполняет пробел: на сцене филиала премьера спектакля «Свадьба, свадьба, свадьба!» в постановке Виталия Иванова. Роли исполняют Александр Потапов, Глеб Подгородинский, Ольга Жевакина, Виктор Низовой, Елена Харитонова, Александр Вахтеров, Алевтина Евдокимова, Алексей Кудинович, Светлана Аманова, Владимир Дубровский, Виталий Коняев, Анатолий Торопов и другие.

Ytpo.ru