31 августа – день рождения артиста Малого театра Михаила Геннадьевича Фоменко. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и неиссякаемого творческого вдохновения!

«Бедность не порок» А. Н. Островского в Малом театре

«СКАЗКА — ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ НАМЕК…»

«Бедность не порок» А. Н. Островского в Малом театре

Эта ранняя пьеса одного из самых почитаемых российских драматургов чрезвычайно редко появляется в театральной афише Москвы. Из заметных столичных интерпретаций «Бедности…» помнятся лишь спектакли Центрального Детского (режиссер — Геннадий Печников) и Ермоловского (режиссер — Владимир Андреев) театров. Так что по традиции основные «страницы» летописи московских постановок «Бедности не порок» «написаны» силами служителей Малого театра, на чьих подмостках она, собственно говоря, и была впервые сыграна более полутора веков назад, в январе 1854 года.

Спектакль, в подготовку которого, как известно, много энергии вложил сам Александр Николаевич Островский, сопровождал шумный, «небывалый» успех. С тех пор персонажи «Бедности не порок» периодически выходили на сцену Малого. Однако в последнее время она была основательно и, казалось, прочно подзабыта. И вот теперь, после достаточно длительного перерыва данное название все-таки вернулось в репертуар Малого.

Произошло это благодаря Александру Коршунову, избравшему для реализации своего замысла большую сцену Филиала Малого театра, где чуть больше десяти лет назад, в феврале 1996 он показал свою дебютную самостоятельную режиссерскую работу — горьковских «Чудаков». За ними последовали «Трудовой хлеб», «Пучина», «День на день не приходится» («Тяжелые дни») того же Островского, выпущенные Коршуновым здесь же, «на Ордынке», и сделанные в подчеркнуто классическом, но отнюдь не архаичном стиле.

Не стал исключением и новый спектакль Александра Коршунова, представляющий собой зрелище психологически-добротное, но по сравнению с предыдущими постановками этого режиссера более озорное, динамичное и обаятельное, обязанное подобными свойствами, прежде всего, внимательному прочтению Коршуновым текста сочиненной Островским «святочной» истории.

Последнее обстоятельство становится отправной точкой для режиссерской фантазии Александра Коршунова, наполнившего партитуру спектакля различными приметами этого праздника. В том числе: старинными обрядовыми песнями, колядками, лихими переплясами (которых, к слову, иногда случается явный перебор, вследствие чего спектакль начинает постепенно фланировать в сторону концерта). А атмосферу русской зимы призваны передать огромный задник с изображением знаменитого кустодиевского пейзажа (сценография Ольги Коршуновой) и сопровождающая спектакль музыка Георгия Свиридова из кинофильма «Метель», с первых минут настраивающая зрительный зал на особый, не совсем обычный лад.

Оказывается она неким камертоном и для занятых в спектакле актеров, среди которых, как это нередко бывает в сегодняшнем Малом театре, преобладает молодежь, вчерашние и даже нынешние студенты Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина. Вместе с опытными мастерами Малого они образуют слаженный, на удивление гармоничный ансамбль и с удовольствием погружаются в пестрый, отчасти мистический мир святок. Увлеченно и достаточно профессионально наравне с артистами ансамбля «Сирин» (под руководством А. Котова) поют и танцуют (в освоении весьма замысловатой, предложенной балетмейстером А. Лещинским хореографии, пожалуй, больше остальных преуспевает исполнитель роли юного купчика Гриши Разлюляева Сергей Потапов). В игре же пытаются сочетать сочность, бытовую достоверность с некоторой романтической приподнятостью и изрядной долей простодушия, столь необходимого при воплощении бесхитростной, если не сказать наивной, но вовсе не такой уж примитивной, скорее сказочной фабулы пьесы, в которой действуют узнаваемые человеческие характеры и «правят бал» донельзя знакомые жизненные ситуации.

Тут есть и свой «новый русский», этакий «хозяин жизни» — преуспевающий фабрикант, угрожающе названный Островским Африканом Савичем Коршуновым (выразительно и жестко сыгранный Кириллом Деминым). И — богатый купец-самодур Гордей Карпыч Торцов (Дмитрий Кознов), буквально одержимый идеями подобрать дочери выгодную «партию» и во что бы то ни стало переехать в Москву. И — момент принципиальной, долголетней вражды Гордея и его родного брата Любима, противоположность натур которых заключена уже в их именах. И, конечно же, Островский не мог обойтись без лирической «линии», связанной на сей раз с трогательными отношениями дочери Гордея Торцова Любови (Любовь Ещенко) и находящегося на службе у ее отца бедного приказчика Мити (Григорий Скряпкин)…

Все, намеченные Островским «ходы», Александр Коршунов бережно сохраняет в своем спектакле, который по жанру естественно тяготеет к комедии. Но, как всегда бывает у Островского, эта самая комедия наделена серьезным и очень важным этическим посылом, заложенным уже в заглавии пьесы.

И вслед за любимым автором Малый театр считает своим долгом напомнить нам том, что и в эпоху почти тотального господства «бешеных денег» бедность, по-прежнему, не принадлежит к числу пороков. А также — о настоятельной потребности прощать близких людей, необходимости преодоления гордыни и упорной борьбы за свое счастье даже в безнадежно тупиковых обстоятельствах…

Хотя в «Бедности не порок» оно «улыбается» Мите и Любови Гордеевне явно не без вмешательства его величества случая в лице горького пьяницы и бессеребренника, «промотавшегося» Любима Торцова в ясной и невероятно проникновенной трактовке Александра Коршунова.

Не оставляющий актерскую профессию, регулярно занимающий себя в своих спектаклях Коршунов, конечно же, не сумел отказаться от соблазна произнести страстные монологи этого во всех смыслах незаурядного героя, существа беззащитного, совестливого, вопреки житейским бурям сохранившего красоту души, превыше всего ценящего в людях теплоту и сердечную открытость. Публика просто не может не испытывать к Любиму-Коршунову искренней симпатии, так как понимает уникальность его душевных качеств, абсолютно раритетных и во времена Островского, а уж сейчас — тем более.

Майя Фолкинштейн.

«Современная драматургия» №2 за 2007 год.

29 августа в 18:05 смотрите на телеканале «Культура» запись оперы С.В.Рахманинова «Алеко». Народный артист России Эдуард Евгеньевич Марцевич читает отрывки из поэмы А.С.Пушкина «Цыганы»

29 августа – день рождения народного артиста России Сергея Сергеевича Еремеева. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, еще долгой плодотворной творческой жизни на сцене Малого театра!

Год назад, 24 августа, ушел из жизни народный артист России Виктор Павлов

ВИКТОР ПАВЛОВ: МОИ ГОЛУБИ - ДУШИ АКТЕРОВ

Год назад, 24 августа, ушел из жизни народный артист России Виктор Павлов

Он заставлял зрителей хохотать до упаду и плакать навзрыд. Он мог сыграть все. Он был разным, но неизменно - достоверным.

Его «бандитов» и ненавидели, и жалели
- Мы познакомились на съемках фильма «В августе 44-го», - говорит актер Алексей Панин. - Тогда дядя Витя очень меня поддержал, а ведь для молодого артиста всегда важна поддержка. Он оберегал, помогал. Объяснял такие вещи, которых в институте не объясняли. Фактически стал моим учителем в кино. Как высказать благодарность? Слов не хватит. Все - в сердце...
Первой ролью, после которой зрители запомнили Павлова, стал студент Дуб из комедии Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». «Билет N5. Прием! - Что, что?
- Билет N5, а при нем задача... Экзамен для меня, профессор, всегда праздник!..» Казалось бы, выброси этот эпизод - и никакой потери для сюжета, ну решительно никакой. Но нет
- без него никуда!

И совсем другое амплуа
- бандит Мирон Осадчий из многосерийного телефильма, снятого Евгением Ташковым,
- «Адъютант его превосходительства».
- У нас были очень теплые отношения, - рассказывает Евгений Иванович. - Я любил Витю, уважал за талант и профессионализм. Он был актером действенного слова - это школа Щепкинского училища, которое он окончил. То есть как только мы находили глагол, определяющий характер героя, Витя сию секунду начинал действовать и отыгрывал задуманное, причем делал это блистательно. В любой роли он искал второй план, потому и Осадчий получился у него таким интересным: с одной стороны, подлость по отношению к большевикам, с другой - огромная безответная любовь к Оксане, которую играла Людмила Чурсина. Зрители метались: то ли ненавидеть его, то ли жалеть...
Среди полутора сотен ролей, доставшихся Павлову в кино, совсем немного главных. В основном - второстепенные. Однако он умел «вытянуть» любой образ. 1979 год - на экраны выходит знаменитый фильм «Место встречи изменить нельзя». Роль налетчика Левченко, запутавшегося, настрадавшегося, но сумевшего остаться человеком даже перед лицом смерти, стала звездной для Павлова. Казалось бы, смотрено-пересмотрено. Каждое слово помним наизусть - а все равно мороз по коже. «Прощай, ротный. - Прощай, Левченко...»
Павлов действительно мог сыграть абсолютно все.

В командировках заваливали подарками
- Его узнавали всюду, - вспоминает с улыбкой жена Виктора Павлова, заслуженная артистка России Татьяна Говорова. - Витя спокойно это воспринимал, никого не сторонился. Подарками его заваливали. Однажды ездил в Среднюю Азию на съемки на три дня, вернулся - в узбекском халате, в тюбетейке, за пазухой две дыни, за поясом кинжал, в руках ящик с фруктами... А уж если ходил на свой любимый Птичий рынок здесь, в Москве... То с мешком корма возвратится, то с кутенком - опять же, говорит, подарок, не мог не взять! Витя очень любил животных. У нас эти щенки и котята не переводились. А еще кролики, хомяки, щеглы, канарейки...
Когда на съемках фильма «Курьер» в Киеве у Вити случился инфаркт, и его увезли в больницу, поначалу положили в общую палату. Но буквально через день звоню - говорят: «Павлова перевели». Я в ужасе: куда, почему?! Оказалось, в палату люкс для «особых» персон... Главврач распорядился, когда увидел Витю во время обхода. Бесплатно. В знак уважения.
А когда Вити не стало, буквально через несколько дней мне позвонила подруга: «Еду сейчас в троллейбусе по Тверской, мимо вашего дома, водитель разговорчивый такой, постоянно что-то рассказывает пассажирам, словно экскурсию ведет, и на вашей остановке вдруг говорит: «А вот здесь очень часто в троллейбус садился замечательный актер Виктор Павлов. Заглянет, бывало, спросит, как здоровье, поговорит, около Малого театра распрощается... Какого же человека не стало!»

Мы прожили вместе сорок лет - а пролетели они словно миг. К счастью, есть дочка Саша, есть внучка Наташенька, уже в третий класс перешла. И в театре после Витиной смерти нагрузили работой - спасибо коллегам, не оставляют времени для разных мыслей. Но потеря моя все равно с каждым днем все горше... Да, это тот самый театр - имени Ермоловой, в котором мы с Витей познакомились. До сих пор там работаю. Я очень хорошо помню, как Витю, перешедшего к нам из «Современника», представили на первой читке пьесы Пристли «Время и семья Конвей». Он сразу меня «зацепил» - уже тем, как читал свою роль. Подумалось: «А он интересный, не пошлый, думающий, у него есть сердце... Смешной».

Театры переманивали его друг у друга
Виктор Павлов сменил много театров: служил в «Современнике», дважды приходил в Театр имени Ермоловой, дважды - в Малый, и в Маяковке довелось поработать.
- Но это не из-за трудного характера. Он просто искал интересную работу, - поясняет народный артист России Александр Ермаков, коллега Павлова по Малому театру. - Вот разве что из Маяковки Виктор Павлович ушел со скандалом: режиссер Андрей Александрович Гончаров, известный крутым нравом, наорал на репетиции на какую-то безответную актрису, ну а Павлов заступился. В результате - расстались. Однако в простое Виктор Павлович не был никогда: его постоянно куда-то звали, приглашали. У такого таланта, как Павлов, проблем с трудоустройством быть не могло. При этом
- никакой звездности. Виктор Павлович терпеть не мог зазнайства. Партнеров, пытающихся тянуть одеяло на себя во время репетиций или спектаклей, осаживал тотчас. Он умел это делать достаточно жестко. Вообще, умел отстаивать свою точку зрения, убеждать.

Насчет силы убеждения
- по-видимому, она действительно была велика. Например, Юрия Соломина, худрука Малого, Павлов уговорил сделать под крышей театра голубятню. Завел штук тридцать белоснежных голубей. Ухаживал за ними. Показывал только самым дорогим гостям. Говорил: «С птицами отдыхаю, раскрепощаюсь. Мне кажется, мои голуби - это души актеров, когда-то работавших здесь...»
Несмотря на славу, подаренную кинематографом, Павлов считал себя в первую очередь актером театральным. Самой большой болью последних дней была для него невозможность играть в спектаклях. После нескольких инсультов медики запретили.

- Когда Виктору Павловичу исполнилось 60, в честь юбилея мы давали спектакль «Лес»,
- вспоминает Ермаков. - Отлично отыграли. А после - чествовали юбиляра при полном зале народа, никто из зрителей не ушел... Так вот, в «Лесе» у меня роль Несчастливцева, у Павлова - Счастливцева. Но он только после инсульта, восстановительный период. Волновался сильно. Подошел ко мне за кулисами, предупредил: «Мало ли что - помоги, вытяни». А я ответил: «Вам достаточно выйти на сцену, просто выйти - остальное произойдет само собой. Все будет, как всегда, все будет прекрасно. Ведь вы же - Виктор Павлов!»

Автор: Рита Болотская
Источник: Собеседник
Дата: 29.08.2007

«Чтобы сыграть Чапаева, мне не нужно было ехать в командировку» — говорил артист Борис Бабочкин. Внешнего сходства с легендарным комдивом у него не было. Но сыграл он его так, что родной сын Чапаева утверждал: похож...

«ЧТОБЫ СЫГРАТЬ ЧАПАЕВА, МНЕ НЕ НУЖНО БЫЛО ЕХАТЬ В КОМАНДИРОВКУ»

«Чтобы сыграть Чапаева, мне не нужно было ехать в командировку» — говорил артист Борис Бабочкин. Внешнего сходства с легендарным комдивом у него не было. Но сыграл он его так, что родной сын Чапаева утверждал: похож...

«В связи с представлениями Центральных исполнительных комитетов союзных республик и многочисленными ходатайствами общественных организаций присвоить звание народного артиста республики Бабочкину Борису Андреевичу». В 1935 году после триумфального шествия по стране фильма братьев Васильевых «Чапаев» молодому — 31 год! — исполнителю роли легендарного комдива поличному указу Сталина было присвоено это почетное звание. Первому из советских кинематографистов. Так пришел успех. А вместе с ним невероятная слава и популярность. Народная любовь.
Развевающаяся бурка, неизменная папаха, острый взгляд умных глаз, стремительность движений, быстрота реакций, природный ум, граничащий с народной смекалкой — это в тех случаях, когда образования не хватает... Чапай! Таким его сыграл Борис Бабочкин. Таким он и вошел в сознание нескольких поколений советских людей. И никакие портреты «всамделишного» Чапаева не могли убедить людей, что тот, экранный Василий Иванович — не настоящий. Художественная лента воспринималась как документ. Лихие победы чапаевской конницы кинозалы приветствовали стоя. Стены сотрясались от аплодисментов.
Казалось, это и было то самое счастье, о котором еще в юности мечтал сын саратовского железнодорожника Боря Бабочкин, время от времени выступавший со старшим братом на новогодних праздниках. Счастье, когда твоему искусству подчиняются другие люди, независимо от возраста и социального статуса. Тогда невозможно было предположить, что роль героя Гражданской войны станет и вершиной, и проклятием артиста.
Спустя 30 лет Борис Андреевич Бабочкин в своей статье, посвященной Васильевскому фильму, напишет: «То, что я не встречал живого Чапаева, мне кажется чистой случайностью... И если я не знал Чапаева, то скольких таких же или очень похожих на него командиров я знал...» В 1917-м ему было 13 лет. По тем временам уже взрослый. В 15 лет Боря служил в политотделе 4-й армии Восточного фронта. В состав этой армии входила и знаменитая 25-я Чапаевская дивизия. Боря лично знал многих командиров. Понимал язык, на котором они говорили. Умел носить папаху, которая неизвестно на чем держалась. Все пригодилось в работе над ролью. Сам Бабочкин говорил, что для того, чтобы сыграть Чапаева, ему не нужна была творческая командировка.
Наблюдательность? Несомненно. Проницательность? Конечно. Талант? Безусловно. Но не только. Бабочкин по природе своей человеческой был из разряда «Чапаевых». Он сам рассказывал, как захватывала его боевая и кипучая революционная действительность. Когда было не до школы и не до учителей, потому что там — митинг, и там — тоже митинг... И хочется успеть, своими глазами увидеть, собственными ушами услышать. Понять, поспорить, а в случае необходимости и кулаками отстоять свои убеждения.
А еще был театр. Который от себя не отпускал. Мечта, от которой начинало жечь в груди. И однажды Борис решился. Одолжил у приятеля синий пиджак и отправился поступать в саратовскую драматическую студию. Читал, конечно же, Горького.
Приняли. Взяли сразу на старший курс, где все были значительно старше Бориса. Но он не только не потерялся, а очень скоро с рекомендательным письмом в кармане, которое руководитель студии Канин написал Владимиру Немировичу-Данченко, отправился пытать счастья в саму Москву.
На дворе стоял 20-й год. В стране царила разруха. Борису было 16 лет. И он хорошо знал и что такое война, и что такое голод. А еще он очень хотел учиться. И поэтому так и не отдал письмо создателю Московского художественного театра. Об этом письме Немирович-Данченко узнает только через 20 лет, когда Бабочкин будет уже народным артистом и руководителем Ленинградского Большого драматического театра. Просто Борис был из тех, кто никогда не ищет для себя поблажек. Предпочитая идти по шипам, напролом, сажая синяки и шишки. Такой путь длиннее. Но и вернее. Потому что качество его иное.
Характер проявился уже с первых же шагов — пока еще не по сцене, а только по направлению к ней. Поступив в Москве сразу в две театральные школы — к знаменитому Михаилу Чехову и в студию молодых мастеров Иллариона Певцова (она так и называлась «Молодые мастера»), он после некоторых колебаний выбирает второго. Преклоняясь перед Чеховым, считая его гениальным актером (это убеждение сохранил на всю жизнь), все-таки предпочел учиться у Певцова: здесь многое отвечало его взглядам, отношению к жизни и явному тяготению к реализму на сцене. Певцов стал для Бабочкина одним из самых главных учителей, одним из главных людей в жизни. Они потом немало будут играть вместе на сцене Ленинградского театра драмы имени Пушкина и даже вместе снимутся в... «Чапаеве». Учитель играл полковника Бороздина, ученик — лихого героя революции.
...Могилев, Кострома, Бердичев, Воронеж, Самарканд... Наверное, он мог бы остаться в Москве. Или устроиться в какой-либо ленинградский театр. Бабочкин — опять же характер! — выбирает нетривиальный путь. Чтобы играть как можно больше, уезжает в провинцию. Он не ошибся: за несколько лет сыграл 200 ролей! Вдумайтесь: 200! Главных, не самых главных, совсем не главных и даже откровенно эпизодических. Но это была замечательная пора, полная надежд, а главное, работы.
Еще не было Чапаева, но уже были Чацкий, пушкинский Самозванец — это на сцене театра имени Пушкина, куда Бабочкин поступает в 1931 году. Требовательный ленинградский зритель принимает актера сразу и безоговорочно. О Бабочкине лестно отзывается знаменитый театральный критик Кугель. После нескольких удачных ролей становится ясно: русский театр обрел актера потрясающего таланта, тяготеющего к созданию крупных, масштабных характеров. Где все масштабно — и мысли, и чувства.
Пришло и кино. Сначала немое — о съемках в немых фильмах у Бабочкина приятных воспоминаний не осталось. Ему претило само представление об актере как о послушном орудии в руках режиссера, как о человеке не самостоятельном и лишенном права голоса. Он-то как раз ценил и самостоятельность, и творческую смелость, и поиски. Тем не менее, любой опыт ценен. К роли Чапаева Бабочкин пришел готовым не только духовно, морально, но и профессионально: специфику кинематографа к 34-му году, к началу съемок, он уже знал хорошо.
Оглушительный успех «Чапаева» Бабочкин пережил стойко. Устоял на ногах. Не заболел звездной болезнью. Но у каждого успеха есть и оборотная сторона. Отныне артист Бабочкин был обречен играть только героев — войны, эпохи. И он их играл. В кино.
К счастью, в театре ему довелось сыграть и Силу Грознова из пьесы А. Островского «Правда — хорошо, а счастье — лучше», и чеховского Иванова, и Суслова из горьковских «Дачников»...
Он всерьез увлекся театральной режиссурой. С 1937 года он в БДТ имени Горького. Ставит несколько спектаклей, в том числе горьковских «Дачников». К этой пьесе будет обращаться не раз и можно без всякого преувеличения сказать, что именно благодаря Бабочкину она обрела сценическую судьбу: прежде ставить ее не любили, считая несценичной.
Вообще, театр занимал большую часть его жизни. Именно театр, не кино. Хотя и в последнем были успехи. «Подруги», «Непобедимые», «Актриса»... В «Актрисе» он сыграл майора Маркова — язвительного, резкого, взвинченного, нежного, трепетного.
Бабочкин владел многими красками. Не позволял себе использовать только одну. И очень многое умел сказать о своем герое лишь одним жестом -очень точным, острым. О таких говорят — актер русской психологической школы.
Ставил и в кино. Перед самой войной задумал с режиссером С. Тимошенко поставить фильм о Сергее Курочкине, первым сделавшим «мертвую петлю». Война прервала съемки. Как оказалось, навсегда. Уже во второй половине 40-х годов он поставил «Родные поля», которые Юрий Нагибин назовет одной из лучших лент о советской деревне. Снял «Повесть о «Неистовом», посвятив фильм подвигу команды миноносца «Неистовый», защищавшего советские суда от фашистов на Севере. У него всегда было много работы...
...У него всегда будет много работы. Будут и ошибки. О некоторых Бабочкин будет сожалеть всю жизнь. Самой большой ошибкой в жизни считая свой уход из БДТ и отъезд в Москву. Хотя в Москве будут и «Вахтанговский», и знаменитый, старейший Малый театр. Будут замечательные роли классического репертуара. Будут прекрасные работы на телевидении — «Скучная история» по Чехову, «Плотницкие рассказы» Василия Белова, телевизионные варианты нескольких спектаклей, шедших на сцене Малого театра.
Много чего будет. А он...
Он всю жизнь будет бороться с крепко-накрепко приклеившимся к нему образом Чапаева. Бороться так, как, наверное, только и мог бы такой человек, как Бабочкин. Не открещиваясь от своего героя, не понося его, но пытаясь выбраться из схемы, так прочно застрявшей в сознании зрителей. Быть актером одной роли — оскорбительно, больно. Может, именно поэтому Борис Андреевич так остро реагировал на критику в свой адрес. Она далеко не всегда была справедливой, объективной. А он критиканства «походя» не принимал.
Вообще, к своему делу относился очень страстно. Оскорблялся. Конфликтовал. Говорил: «Искусство берет всего человека целиком. Ему нужно отдать всю жизнь». Неуважения к профессии простить не мог бы никому. Чем и заслужил репутацию человека неудобного, резкого, колючего. У нас ведь часто любят ручных. А Бабочкин таковым быть не хотел. Да и не умел.
Своими мыслями о театре, искусстве делился в многочисленных статьях. Их публиковали крупнейшие журналы и газеты — «Театр», «Искусство кино», «Известия», «Советская культура», «Литературная газета».
Казалось бы, вот оно, несмотря ни на что, счастье. О котором мечтал маленький саратовский мальчик. Твое искусство подчиняет людей...
Учеников — безусловно. Они своего Бориса Андреевича обожали. 30 лет преподавал во ВГИКе. Студенты, раскрыв рты и надолго замерев, сидели на занятиях: Мастер являл им, птенцам, чудеса актерской профессии, проигрывая перед ними целые спектакли. Один! За всех! Это завораживало.
Счастье?.. Тогда откуда это горькое: «...Через три месяца мне будет 66 лет. На что я могу рассчитывать?. . Какой итог?.. Во всяком случае, я не смог реализовать одной десятой своих возможностей. Я унесу в могилу... исчерпывающий способ расшифровать пьесу...»
Он ушел из театра. И оказался в вакууме. С молчаливым телефоном. С одним-единственным желанием — спать. Потому что когда спишь, то не думаешь о том, почему не звонит телефон... И не думаешь о том, как некоторые рьяные знакомые на полном серьезе обещают написать протест в министерство культуры: с какой это стати артист Бабочкин устроил себе длительный отпуск? А он ничего не устраивал. Просто в театре 70-х ему стало неуютно. Там было мало творчества, мало театра, зато было много спектаклей к датам, к юбилеям и судорожного ожидания наград.
Но художник победил в нем. И в середине 70-х Борис Бабочкин — снова в Малом. Снова ставит, выходит на сцену. В своей любимой классике. Такой вечной. Знающей ответы на многие вопросы.
Ставит. Играет. Работает по 16 часов в сутки. А ведь ему уже 70!
И мечтает о чеховской «Чайке». С Ильинским в роли Сорина. Игорь Владимирович соглашается. Репетиции, репетиции... Только самое начало. Впереди — вся основная работа.
А в дневнике — запись: «Я хочу умереть стоя». Кто-то из артистов при встрече говорит, что надо бы поберечь себя, остановиться. А оно само остановится, ответит Бабочкин, показывая на сердце.
...17 июля 1975 года народный артист Советского Союза Борис Бабочкин умрет в своей машине, едва успев припарковать ее... Набранный им актерский курс во ВГИКе возьмет Алексей Баталов...

Автор: Марина Шикова
Источник: Вести
Дата: 25.08.2007

Сегодня в нашем городе уже мало кто знает, что выдающийся актер театра и кино, театральный режиссер, лауреат Государственных премий СССР, народный артист СССР Виктор Хохряков родился в Уфе.

СЛУГА ДВУХ МУЗ

Сегодня в нашем городе уже мало кто знает, что выдающийся актер театра и кино, театральный режиссер, лауреат Государственных премий СССР, народный артист СССР Виктор Хохряков родился в Уфе.

Художественные фильмы, в которых он снимался, сегодня, увы, показывают по телевидению очень редко. В краеведческой литературе его имя в последнее время вовсе не упоминается, так как на уфимской сцене почти не выступал. В минувшую субботу по российскому телеканалу прошла кинокомедия «Ход конем» , в которой играют два уроженца Башкирии, бывшие актеры Малого театра Виктор Хохряков и Афанасий Кочетков, а также Анатолий Папанов, Татьяна Пельтцер, Михаил Пуговкин, Савелий Крамаров, Станислав Чекан, Юрий Белов. Между прочим, у Кочеткова в кино около 100 ролей, только в образе Максима Горького снимался в шести фильмах.
В том, что Хохрякова, именно как нашего земляка, знают немногие, «виноват» отчасти он сам. В силу огромной занятости слуга двух муз Виктор Иванович на своей исторической родине бывал редко. Во всяком случае, для этого не было серьезного повода. В моей памяти сохранился всего лишь один его приезд. 11-16 ноября 1971 года он выступал на концерте звезд советского театра и кино, который состоялся в Уфимском дворце спорта. Ему как уроженцу Уфы и великому актеру было предоставлено почетное право открыть эти незабываемые встречи со зрителями. Публика очень тепло приняла своего земляка. В зале было много любителей кино, хорошо знавших его по знаковым фильмам.
Блистательная артистическая и режиссерская карьера Хохрякова началась еще в 1922 году. С девятилетнего возраста он начал заниматься в детском любительском драматическом кружке при уфимской детской больнице, в которой его отец в то время работал счетоводом. В школьной самодеятельности Виктор играл Барона в спектакле «На дне» , Бальзаминова — в «Праздничном сне до обеда». В 15 лет возглавил школьный драматический кружок. Участвовал в постановках театрального коллектива «Синяя блуза» при Доме народного просвещения, в массовых сценах профессионального театра «Красный факел» , гастролировавшего в Уфе в 1929 году.
После школы Хохряков уехал учиться в Ленинградский техникум сценического искусства, а по окончании в 1933 году распределился в академический театр имени А.С. Пушкина. Но поработать в нем ему не пришлось. Поскольку педагог по техникуму Николай Петров получил назначение в только что образованный в Харькове русский драматический театр, Виктор Иванович отправился вслед с ним на Украину. За семь лет он сыграл более шестидесяти ролей, стал лауреатом Всесоюзного смотра творческой молодежи. В 1940 году Хохряков переезжает в Москву в Центральный театр транспорта, который чуть раньше возглавил все тот же Петров. С 1953 по 1984 годы Виктор Иванович — актер и режиссер в Малом театре. Он играл на сцене с такими выдающимися советскими актерами, как А. Яблочкина, Е. Турчанинова, В. Пашенная, В. Рыжов, М. Царев, Е. Шатров, Б. Бабочкин, Е. Гоголева, Э. Быстрицкая и другие.
В кино он начал сниматься в 1946 году. В течение 30 лет участвовал в создании 37 художественных фильмов. Удостоен Государственных премий СССР 1949 и 1951 годов за исполнение ролей секретаря обкома Проценко и Милягина в кинокартинах «Молодая гвардия» и «Великая сила». По Всесоюзному радио он читал стихи советских поэтов, снялся в таких культовых фильмах, как «Новый дом» (1947), «Повесть о настоящем человеке» (Дегтяренко, 1948), «Мичурин» (1949), «Римский-Корсаков» (1953), «Судьба барабанщика» (1956), «В добрый час» (1957), «А если это любовь?» (отец Бориса, 1962), «Суд сумасшедших» (Грубер, 1962), «Игра без правил» (1965), «Истоки» (Солнцев, 1974), «Каждый день доктора Калинниковой» (1974), «Любовь земная» (Губарев, 1975), «Повесть о человеческом сердце» (Стеклов, 1976).
Про Хохрякова я вспомнил неспроста. Собирая фотооткрытки советских и зарубежных киноактеров, однажды обнаружил, что в этой большой коллекции нет его портрета. По этому поводу мы однажды разговорились с одним из крупнейших коллекционеров Уфы Ириной Алексеевной Тришиной. Она прекрасно знала Виктора Ивановича с детства, с большим удовольствием смотрела многие фильмы с его участием, но тоже не припомнит, чтобы когда-нибудь издавались открытки с портретом Виктора Ивановича. Во всяком случае, до Уфы они не доходили.
Позже мы вновь невольно возвратились к этой теме, и Ирина Алексеевна мягким голосом сказала: «Рашит, раз вы так сильно загорелись, у вас будет Хохряков. Это я вам обещаю». Честно говоря, даже не поверил в это, хотя прекрасно знал, что Тришина слов на ветер никогда не бросает. Ровно через неделю на очередное заседание уфимских коллекционеров она принесла черно-белую фотографию Хохрякова. Это была настоящая фотография актера, а не какая-нибудь фотооткрытка, выпущенная массовым (200-500-тысячным) тиражом. Я еще больше был ошарашен, когда на обороте этой уникальной фотографии рукой Виктора Ивановича была сделана следующая дарственная надпись своему товарищу по школьному драматическому кружку: «Уважаемой Ольге Михайловне на память о 1-й Сов. школе и драмкружке, «Плодах просвещения», «Бальзаминове» и «Пяти ногах»! С признательностью Виктор Хохряков. Поздравляю Вас с Новым годом! Желаю здоровья. 29.ХII.48 г.».
Прочитав столь трогательную надпись и не смея посягнуть на семейную реликвию, я хотел было вернуть фотографию Ирине Алексеевне. Но она сказала: «Я сердцем чувствую, Рашит, что фотография Хохрякова вам нужнее, чем мне. Пусть она будет у вас в коллекции». Думаю, что предстоящий День российского кино — это самый хороший повод, чтобы опубликовать ее. Новое поколение уфимцев должно знать в лицо своего знаменитого земляка.

Рашит АЮПОВ
Источник: Вечерняя Уфа
Дата: 24.08.2007

Спектакль Владимира Драгунова «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» по пьесе Александра Островского в Малом театре задел одну важную проблему — верность исторической истине.

ГЕРОЙ И РЕТУШЬ

Спектакль Владимира Драгунова «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» по пьесе Александра Островского в Малом театре задел одну важную проблему — верность исторической истине. Вот почему мы решились написать рецензию не столько на спектакль, сколько на исходную мысль постановщика.

По историческим источникам Василий Шуйский был невероятно хитер и изобретателен. Практически все российские историки: и Ключевский, и Соловьев, и Костомаров, сходятся Ев негативной оценке этой фигуры.
Сам автор пьесы говорил о нем устами боярина Голицына:
«Нет, Шуйский пригодился б.
Что ни толкуй! Он плут и пройдоха...»

Шуйский медленно, но неумолимо шел к власти, не гнушаясь предательством, ложью и подлостью. Он буквально пьянел от своих грехов, идя к престолу.
Однако, приступая к работе над спектаклем, В. Драгунов заявил, размышляя о фигуре Шуйского, что «историческая репутация не всегда соответствует действительности».
Но одно дело декларация, мнение, другое дело, когда для доказательства тезиса берется живое произведение русского классика, который был абсолютно иного мнения о фигуре главного героя. Надо ли говорить, что «восстанавливать репутацию» за счет драматурга, текст которого «приноровили по своему разумению», видоизменив основную мысль пьесы, не совсем корректно.
Вот наглядный образчик размышлений Василия Шуйского:
А мне, рабу, холопу Годунова,
Почувствовать себя хоть раз владыкой.
Почувствовать, что между мной и Богом
Ни власти нет, ни силы! О!.. Каких же
Тревог, забот и побоюсь, какими
Крамолами во мне смутится сердце! Решился я!

Прекрасный монолог, но далее изъята главенствующая мысль Василии Шуйского: «Отныне каждый помысл,
И каждый шаг ведут меня к престолу;
Умом, обманом. Даже преступленьем
Добьюсь венца».
И таких «филейных» вырезок-купюр немало!

Владимир Драгунов — давний союзник Малого театра. Еще в 1995 году им же поставлена первая часть трилогии «Смерть Иоанна Грозного» (хронологически в самом театре постановка оказалась третьим спектаклем — «Царь Иоанн Грозный»), Можно ли игнорировать уже годами выстроенную репертуарную политику театра, который новым спектаклем хронологически продолжает историческую линию развития государства все с теми же действующими лицами. Притом, что в репертуаре Малого и вчера, и сегодня, и 10 лет назад идут и шли пьесы, где Шуйский — темный герой русской истории.

Кстати, и сам постановщик противоречит себе. Финальная реплика боярина Голицына, адресованная Шуйскому: «Не царствовать ему!» — но своей сути убийственна. Это приговор. Без иллюзий. Новый царь все на той же обагренной дороге, пропитанной кровью невинных. «Положительный» Шуйский окутан красным бархатом света и так же невыносимо одинок, как и предыдущие венценосцы.

Но сломать архитектонику пьесы при всех стараниях не вышло.
Интересно, что сам исполнитель главной роли Борис Невзоров всего за пять спектаклей после премьеры (предполагаю, что даже не сознательно) существенно изменил внутренний рисунок, предложенный режиссером, В его трактовке историческая истина постепенно взяла реванш, исполнитель отошел от спрямлений и показал публике более изменчивую (коварную) и гибкую (лицемерную) структуру характера Василия Шуйского.
Ретушь смыло, и показалось лицо.

На этом чуть ли не комическом примере мы видим, что драматургия и театрально-историческая память Малого заставляют сменить ракурс, направленный вразрез с имеющимся сценическим багажом. Лакуны обладают своим красноречием. И. как бы режиссер пи сокращал текст, пьеса классика — даже безмолвствуя — говорит то, что думает.

Ирина Решетникова
«Планета красота», 2007, № 5-6, стр. 22.

Указом президента России за заслуги в области театрального искусства режиссеру Андрею Альбертовичу Житинкину присвоено почетное звание народного артиста России. Поздравляем Андрея Альбертовича и желаем ему крепкого здоровья и дальнейших творческих успехов!

СПЕКТАКЛЬ МАЛОГО ТЕАТРА ОТКРОЕТ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ В МАХАЧКАЛЕ

С 23 по 30 сентября в Махачкале пройдет международный фестиваль русских театров.

Инициаторами мероприятия выступили Министерство культуры и массовых коммуникаций России, Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ, Министерство культуры и туризма РД, Союз театральных деятелей России и Дагестана, Международная ассоциация русских театров «МАРТ».

В настоящее время свое участие в фестивале подтвердили 11 театров из Грузии, Азербайджана, Казахстана, Украины, также из Москвы, Южной Осетии, Кабардино- Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии, Калмыкии и Адыгеи.

На фестивале будут присутствовать руководители учреждений ряда регионов России, а также будет много известных актёров и театральных деятелей, таких как народные артисты СССР Юрий Соломин и Александр Калягин.

Как сообщили корреспонденту РИА «Дагестан» в Министерстве культуры и туризма республики, фестиваль откроется спектаклем Московского Государственного Академического малого театра «Свадьба, свадьба, свадьба» по пьесам Антона Чехова.

В дни проведения фестиваля по два спектакля в день будут проходить в Русском и Кумыкском театрах.

22.08.2007 16:04
РИА «Дагестан»

4 сентября в 11:00 в Малом театре пройдет традиционный сбор труппы, на котором будут объявлены планы коллектива на предстоящий сезон, представлено пополнение и т.д.

22 августа – день рождения актрисы Малого театра Ирины Юрьевны Леоновой. Искренне поздравляем артистку и желаем ей крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, скорейшего возвращения на сцену родного театра!

22 августа отмечает день рождения заслуженный артист России Сергей Алексеевич Вещев. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и интересных творческих предложений!

«Звуковой архив Малого театра»

ПРОВ САДОВСКИЙ ЧИТАЕТ «ПЕСНЮ О КУПЦЕ КАЛАШНИКОВЕ» М.Ю.ЛЕРМОНТОВА

21 августа исполняется 60 лет со дня смерти знаменитого актера Малого театра Прова Михайловича Садовского (младшего). Сегодня мы предлагаем вниманию посетителей сайта уникальную запись, щедро иллюстрирующую одну из граней таланта актера…

«Звуковой архив Малого театра»

ПРОВ САДОВСКИЙ ЧИТАЕТ «ПЕСНЮ О КУПЦЕ КАЛАШНИКОВЕ» М.Ю.ЛЕРМОНТОВА

21 августа исполняется 60 лет со дня смерти знаменитого актера Малого театра Прова Михайловича Садовского (младшего). Сегодня мы предлагаем вниманию посетителей сайта уникальную запись, щедро иллюстрирующую одну из граней таланта актера…


«Песня о купце Калашникове» М.Ю.Лермонтова (7,3 Мб)

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (окончание)

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (окончание)

Эгоизм и собственничество — главные, живучие приметы уродливой «философии» и психологии — хотела выявить Пашенная и в Кабанихе, когда сама задумала ставить «Грозу».
В этой постановке актриса, уже совсем больная, сумела многое из своих замыслов осуществить. Но состоялось всего лишь несколько спектаклей, где Пашенная сыграла Кабаниху беспощадно к себе, ценой невероятного напряжения.
Актриса волновалась перед премьерой, как волнуются, кажется, только на вступительных экзаменах в шестнадцать лет...
— Даже вся холодею!— признавалась мне Вера Николаевна.
Но все же это были счастливые волнения сцены, по-своему помогавшие Пашенной преодолеть мучительную слабость — непременный спутник той жестокой болезни, самое название которой звучит смертным приговором... Как я уже говорила, Пашенная о ней знала. Поэтому и творила образ — последний...
«Гроза» рождалась несмотря ни на что... Больше всего мешало Вере Николаевне самое лечение: оно ее утомляло и раздражало. Актриса в успех врачей не верила, а черные мысли отгоняла именно благодаря театру, творчеству, включаясь в «Грозу» всем существом...
Как же возник впервые режиссерский замысел «Грозы» у Пашенной? Когда пришло решение создать спектакль?..
Да, пожалуй, она никогда с «Грозой» и не расставалась! «Гроза» оставалась внутри нее, быть может, с тех самых пор, когда она давным-давно, в юности, сыграла свою неудавшуюся Катерину. Роль оставила смутное ощущение задачи, не выполненной до конца. А этого Пашенная, человек долга, не выносила вообще.
Летом 1957 года нездоровье, которое подтачивало силы Пашенной, все еще для окружающих казавшиеся «богатырскими», заметно усилилось. Врачи решительно настаивали на отдыхе, и пришлось согласиться. С усилием вырвалась Вера Николаевна из театра, прервала бесконечный круговорот репетиций и спектаклей и уехала в любезное ее сердцу Щелыково. Все здесь издавна было знакомо, все радовало: разморенные зноем вековые деревья, видевшие и помнившие Островского, быстрая речушка Куекша в низких берегах и тропы к Волге, чуть видные в густых травах. Желанная тишь, покой охватили душу. И дни замелькали, то ласковые, солнечные, то хмурые, с лениво моросящим грибным теплым дождиком.
А вокруг все словно жило памятью об Островском, дышало жизнью его образов. И самый дом Островского вдруг начинал казаться искусной декорацией со своими старинными узенькими окошками, чудесной деревянной резьбой по фронтону... И хоть дала Вера Николаевна самые что ни на есть клятвенные обещания только отдыхать в Щелыкове и даже не думать о работе, она взяла,— просто так, почитать на ночь,— томик Островского... «Грозу».
Никому не сказала Пашенная, что «Гроза» давно уже читалась и перечитывалась ею, что заново обретенный Островский, сызнова понятая «Гроза» никак не хотели лежать на душе спокойно. Картины будущего спектакля возникали перед сомкнутыми, но не спящими глазами Пашенной. Она обдумывала все ситуации пьесы уже не как актриса, всю жизнь влюбленная в Островского, а глубже и шире: как режиссер.
«Гроза» должна была говорить о добре и зле. Но Пашенная никогда не умела выражать добро и зло вообще — вне конкретных человеческих судеб... Задача выявления добра представала как более конкретная и более легкая творчески. В обличении же зла Пашенная хотела четко и крупно раскрыть мысль о несправедливости общественного устройства, рождавшего беду и смерть. О зловредности капитализма.
Современность, новаторство — такого именно подхода к творчеству сцены Пашенная, как мы видели, сохраняла и вырабатывала в себе всю жизнь... Образы Островского, может быть, всего зримее свидетельствуют о результатах этого поистине неустанного актерского труда.
Кабаниха достигла цели: у нее большие капиталы. Но что же деньги сделали с человеком!.. Опустошенная, отравленная алчностью душа Кабанихи подобна окаменевшей глине. Женщина в пожилых уже летах, Кабаниха, упаси бог, не хочет старухой выглядеть! Если приглядеться, то в Кабанихе нет-нет вдруг да и проглянет кокетливая Евгения Мироновна, только оплывшая, огрузневшая, неумолимо осевшая на дно своего «омута». На дно неподвижного и бессмысленного существования.
Между прочим, она смутно и скрытно, но догадывается об этом. Лютая зависть ко всему молодому и живому, что сумело вырваться, уйти, еще больше бередит злую, отравленную деньгами душу Кабанихи. А ведь внешне это вполне мирная, даже молодящаяся баба, занятая домом, хозяйством. Она, упаси бог, не идет в открытое «наступление» на новые, противные ей порядки жизни. Она их словно между делом незаметно истребляет.
Стала ли эта почтенная Марфа Игнатьевна, столь вроде бы озабоченная своим домом и своими детьми, менее страшной, менее ужасной оттого, что не вопила на них истошно, не топала громко, не зверствовала?.. Лишь время от времени, лишь в «ударных» сценах Пашенная приоткрывала истинную наступательную сущность героини. Чаще же показывала такую Кабаниху, которая постоянно и целеустремленно — в этом весь ужас!— точит своих близких, «как ржа железо». Точит ведь не только Катерину. Точит и Тихона, и Варвару. Огромная человеческая трагедия скрывалась за каждым словом, взглядом, жестом Тихона (его великолепно играл В. Д. Доронин)... Марфа Игнатьевна непоправимо загубила сына. Его душу она сломала куда раньше, чем принялась за душу Катерины. Желая полностью подчинить себе наследника своего добра, своих кубышек, своего дома, своего дела, она задавила человеческое в человеке деловито и спокойно, словно котенка утопила: зачем оно ему?
Пока еще мать не тронула Варвару: не успела! Поэтому пока еще не сломленной остается эта славная девушка... И если трактовка роли Тихона была заметно усилена, углублена и укрупнена актером и режиссурой, то роль Варвары строилась вообще заново. Вынужденная на каждом шагу хитрить и обманывать мать, Варвара вовсе не хихикающая простушка, какую порою видишь в «Грозе», но человек, нравственно не испорченный, цельный. Варвара отзывчива и наблюдательна. Она искренне протягивает руку дружбы Катерине, старается внушить ей бесстрашие, уверенность в будущем... После гибели Катерины она навсегда покинет опостылевший ей материнский дом...
Художник Волков по-своему рассказывал «Грозу». И тут тоже были находки, чудесные, точные по мысли. Особенно хорош был запев «Грозы», которому зрители сразу начинали аплодировать. Левую часть сцены занимал собор, какой-то безглазый, огромный, величественно хмурый. Нищие на паперти, молча, с покорной безнадежностью взывают о подаянии: навсегда согнувшиеся скорбные старухи, детишки в лохмотьях, убогий слепец с поводырем... Бесприютная, обездоленная Русь. Печально звучит благовест. И приглушенным эхом оркестр повторяет замедленные удары колокола. Музыка была написана по просьбе Веры Николаевны специально для спектакля талантливым композитором Родионом Щедриным. Но это еще не гроза. Это задумчивая, безысходная, кажется, тоска. Ожидание грозы. Моление о грозе...
А сразу за собором, под обрывом, на какую-то сказочную неоглядную ширину размахнулась Волга — русская красота и сила. Над нею — синее, безоблачное небо. Ощущение дали и простора захватывает дух. Это — тоже старая, давняя Русь... Но здесь все дышит будущим. Финальная сцена «Грозы» тоже была символически прекрасна, полна скрытого внутреннего смысла. Здесь все звучало предвестием иной, невиданной грозы. Угрюмые, сильные рыбаки, широкоплечие трудовые люди, похожие на репинских бурлаков, выносят на крутой обрыв бездыханное тело Катерины. Рыдая, бросается Тихон на грудь мертвой жены: «Маменька, вы ее погубили!»
Надсадный вопль Тихона звучит страшной догадкой. И еще более страшным обвинением.
— Вы, вы, вы,— будто потеряв над собой власть, повторяет Тихон.
И люди, молча стоящие вокруг, подступают ближе к телу Катерины. Шаг. Еще шаг. Опять молчание... И, взглянув вдруг исподлобья на этих людей, Кабаниха пугается. Неясное предчувствие теснит ей грудь: к чему это, в самом деле, они тут собрались! Какой-то сброд путается в ее личные, Кабанихины, дела. Опять же - неминуемая огласка, совсем нехорошо! Да и Тихон от горя словно помешался.
Его отчаянию нет границ. Погибла Катя. И теперь он знает, почему погибла.
Вы ее погубили! Вы! Вы!— наступает он на мать.
- Ну, я с тобой дома поговорю,— негромко обещает
сыну Кабаниха. И с неожиданной угодливостью, низко,
истово кланяется народу: — Спасибо вам, люди добрые,
за вашу услугу!
Ни единого слова не раздается в ответ Кабанихе. Народ молчит, еще теснее обступая утопленницу. Бьется Тихон, рыдая над телом жены. И вдруг Кабаниха, согнувшись, вжав голову в плечи, поспешно уходит. Почти бежит.
Это поражение Кабанихи.
Премьера «Грозы» прошла 19 января 1962 года. А спектакль, сыгранный 28 февраля 1962 года, стал последним в жизни Веры Николаевны Пашенной.
Прожила актриса после «Грозы» совсем недолго. Но и самый остаток жизни, пока она находилась в сознании, был заполнен трудом. До самой весны Вера Николаевна работала у себя дома над «Грозой» со вторым составом. Участники спектакля приезжали к ней утром, зная, что Вера Николаевна их ждет.
Выдержка Пашенной, ее самообладание не имели себе равных: она, как обычно, была внимательна, требовательна, но и ласкова с актерами своего родного театра. Особенно полюбила Кирюшину в роли Катерины.
Когда Пашенную уговорили хоть немного отдохнуть.
она согласилась снова поехать ненадолго в свое любимое Щелыково, словно ничего ей и не грозило...
Ко всеобщему удивлению и радости, Вера Николаевна на какое-то время вдруг почувствовала себя лучше. Любимые места в Щелыкове снова принесли ей силу и бодрость. Об этом можно судить по нескольким коротким, но энергичным письмам ее из Щелыкова. А потом опять началось недомогание... Выдержки из последнего ко мне письма актрисы я позволю себе привести.
«Очень я надеюсь на Щелыково и продолжаю еще надеяться, хотя всё против меня,— писала мне Вера Николаевна 30 июня 1962 года.— Холод, все время дождь и непрерывный буйный ветер! Как на пароходе. Того и гляди начнут с корнем валиться деревья,— тут один раз так было. А пока я сижу у себя в светелке ни жива, ни мертва, так воет и гудит ветер... Со мною моя Ирочка, которая терпеливо и самоотверженно ходит за мной... Сейчас я за 10 дней окрепла и стала здесь похожа на человека, а то, серьезно говорю, я умирала. Я ведь все-таки кончила книгу («Ступени творчества» - Н.Т.) Мне казалось, что это сыро и мало интересно, но, сверх всякого ожидания, ее приняли сразу к изданию и прислали мне очень приятный отзыв. Но я еще и еще раз ее перечитала и непременно хочу ее и дополнить и коснуться в ней очень трудного, как мне кажется, вопроса речи. Ну, да я еще и не знаю, как к этому подойти и как написать так, чтобы это было, во-первых, понятно и нужно, а во-вторых, чтобы это было интересно.
Пока еще я так разболталась в Москве, так обессилела, что еще и думать не могу о серьезной работе... Если у Вас найдется минутка свободная, миленькая Нина Павловна, черкните мне хоть словечко. Я предполагаю пробыть здесь до сезона, т. е. до конца августа. Но как будет со здоровьем, и вообще со всеми семейными делами?! Я Вас по-прежнему очень люблю и, конечно, буду с нетерпением ждать от Вас весточки. Ирочка шлет Вам привет, а я целую крепко. Ваша Вера Пашенная».
Письмо как будто давало возможность надеяться на чудо. Но потом сразу, без всякого перехода, резким скачком наступило ухудшение. С трудом перевезла Ирина Витольдовна совсем уже ослабевшую мать в Москву. А 28 октября 1962 года в 9 часов 25 минут вечера Веры Николаевны не стало.
На следующее же утро, после звонка Ирины Витольдовны, мы все — ее друзья — стояли возле тела Пашенной, молча глядя на спокойное лицо, не веря, что оно мертво. Что на нем уже больше не вспыхнут глаза, не засияет улыбка...
Вся театральная, да и не только театральная, Москва провожала актрису в последний путь. Вокруг Малого театра, где Пашенная лежала в гробу, молча стояли люди. Собралась огромная толпа, и никто никуда не двигался, мужчины снимали шапки, женщины плакали. Троллейбусы и такси останавливались. На площади Свердлова возник затор. И многие пассажиры, узнав, почему прекратилось движение, присоединялись к тем, кто хотел проститься с Пашенной.
Друзья и близкие, все артисты московских театров сменялись у гроба в почетном карауле.
Спокойное недвижимое тело Веры Николаевны впервые стало похоже на монумент. Нет, на памятник, думала я, стоя у гроба. А с портрета, который был прикреплен к занавесу в зале, Пашенная глядела на нас своими по-прежнему прекрасными и живыми, лукавыми и смеющимися глазами, словно хотела насмешливо по своей привычке спросить: «Что это вы тут затеяли?..»
...«Нет, весь я не умру»,— со счастливой уверенностью восклицал великий поэт. И это правда. Книга, музыка, скульптура, картина — все остается людям.
А что оставляет артист?
Память о себе? Благодарную и светлую. Да, конечно!
Эта память — непременна... Но — проходят одно-два поколения и что же? Разве только фамилия — громкая и знаменитая — остается... А сам художник, артист?
Его судьба горше.
И это — несправедливо. В наши дни — особенно. Ведь есть телевидение. А оно — сила всемогущая, именно оно должно хранить у людей память о великих мастерах искусства сцены, показывать их тем, кому не довелось встретиться с ними в жизни.
Работы Пашенной, хотя бы последних лет,— разве можно допустить, чтобы они канули в небытие, чтобы о них забыли! Величайшей несправедливостью было бы это. Да и вряд ли это возможно.
Артист — ведь это он делает театр искусством, во веки веков не умирающим. Труд артиста, искусство артиста становятся подвигом. И надо, чтобы об этом подвиге помнил народ, знали наши дети, знали дети наших детей и внуки наших внуков...
Это будет только справедливо.
...Когда умерла Ермолова, Южин с тоской оглядывался вокруг: кто может заменить гениальную актрису?.. И не видел рядом с собою никого. Это не было слепотой либо недальновидностью. Не было отсутствием проницательности, умалением творческих возможностей театра. Просто не мог знать в то время Южин, у кого из молодых достанет столько сил и столько труда, чтобы дарование, только еще возникшее, зреющее, могло сравниться с талантом великим и зрелым...
Доказав, что вдохновение — это есть труд, Пашенная обогатила не только реалистические традиции Малого. Самые возможности сценического реализма она расширила беспредельно. Вплотную приблизила высокое искусство театра к жизни, к современности, ее боевым задачам. Накрепко связала сценический труд актера с трудовыми принципами социализма и коммунизма.
Второй же Пашенной не будет, как не было и второй Ермоловой... Будет новый талант. Новое могучее имя. Новые силы.
Порукой тому благодатная почва творчества, которому отдавала себя живая, всегда живая Пашенная.
И хорошо бы не раз повстречаться с нею на экранах наших телевизоров в том году, когда исполняется сто лет со дня ее рождения. Этот день знаменателен не только для артистов, соратников Пашенной, но для нас всех.
Для народа.

Конец.

21 августа – день рождения народной артистки России Алены Игоревны Охлупиной. От души поздравляем Алену Игоревну и искренне желаем ей крепкого здоровья, хорошего настроения и новых свершений на сцене родного театра!

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (продолжение)

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (продолжение)

Большая человечная тема лежала в основе спектакля «Сердце не камень». Уже в советское время Вера Николаевна «во всеоружии» играла Веру Филипповну, понимая глубочайшую социальную сущность драматургии Островского.
В 1901 году Веру Филипповну на сцене Малого играла М. Н. Ермолова. В 1923 году спектакль был возобновлен в ознаменование тридцатилетней деятельности А. А. Яблочкиной. А затем уже роль Веры Филипповны стала исполнять В. Н. Пашенная. И в этой роли мне довелось ее увидеть, моя мать была страстная театралка и брала в театр с собой.

Роль поначалу у Веры Николаевны шла трудно, пока, наконец, не «додумалась», как она шутила, до внутренней связи образов Анны Павловны и Веры Филипповны, пока не проследила их единства, сделав в своем воображении одну жизнь словно прямым продолжением, развитием другой. До этого, как она мне говорила, прекрасно понимая суть образа,— его в себе не чувствовала. А когда Пашенная не чувствовала, это всегда вело к неудаче.

— Вот в чем заключается самая большая трудность актера,— сказала мне однажды Вера Николаевна.— Понимать образ — очень важно. Но это — полдела. Умом играть нельзя! Ничего не получится. Надо, чтобы речь шла от сердца! От силы и правды переживания.
Так именно, бережно накапливая чувства героини, Пашенная постепенно «выращивала» в себе свою Веру Филипповну. И наконец, почувствовала, что образ «состоялся», зазвучал... А ведь он и правда звучал — широко, раздольно, радуя лиризмом мужества и героини и самой актрисы. В финале Вера Филипповна искренне и бесстрашно говорит умирающему мужу, купцу Караулову, что после его смерти пойдет замуж за приказчика Ераста. Она полюбила впервые. И теперь вовсе не заботится о том, что ревнивый старик лишит ее наследства, возможно, даже из дома прогонит. Но она не хочет лгать мужу. И старик Караулов невольно уступает душевной силе этой ясной, истинно русской натуры.

— Ты так проводишь финальную сцену, что у меня прямо сердце сжимается. Самому становится страшно: думаю — не взять ли и мне, как Караулову, клятву верности от тебя,— пошутил однажды В. Ф. Грибунин. Он смотрел спектакль уж после того, как в Малом прошла премьера зимой 1923/24 года, когда Грибунин с «художественниками» еще находился в Америке.
Совсем невесело шутил Владимир Федорович. И, конечно, никакой клятвы не брал с жены своей, не требовал, чтобы она осталась навек одинокой... И после того как тяжело больной Грибунин умер, мужем Веры Николаевны стал артист Малого театра Виктор Родионович Ольховский. Но их брак был совсем недолгим: через год Ольховский скончался от рака...

Судьба не то что «не баловала» Пашенную в личной ее жизни. Она прямо-таки била ее. Мстила за сценические успехи. «Либо же,— печально усмехалась Вера Николаевна,— «уравновешивала» на незримых весах человеческое горе и радость».
Много горя у нее было дома. А сцена почти всегда давала ей счастье, радость и силу творчества...
Еще до революции Пашенная хотела сыграть в пьесе «На бойком месте» роль Евгении Мироновны. Просьба удивила Южина, однако у него не было повода для отказа. Более того, он заинтересовался творческими соображениями актрисы, за ростом которой следил внимательно. Спектакль был поставлен. Премьера прошла 12 сентября 1915 года. С тех пор пьеса «На бойком месте» шла в Малом с неизменным успехом, а Пашенная выступала в роли Евгении вплоть до 1945 года. И я чуть не ежегодно смотрела на ее Евгению.
Роль эта жила тридцать лет!.. Уж очень по нраву пришлась она Вере Николаевне, впервые засвидетельствовав ее огромные сценические возможности в создании так называемых «отрицательных» образов... Это ведь действительно была самая первая проба души человека дурного. Первая попытка отстоять добро путем проникновения в суть зла. И Пашенная радовалась, что попытка удалась.

Роль Евгении в какой-то мере вела к последовавшим позднее образам, Настасье Минкиной, Маланье... В какой-то мере даже к Вассе Железновой, несмотря на безусловное несходство всех этих женщин, на различие их жизни, внешности, привычек, характера...
Однако Евгения, думается, конкретно подсказала актрисе то особое состояние души, при котором разоблачение дурного совершенно не требует «нажима», шаржа, карикатуры. Ведь плохой человек никогда не подчеркивает плохого в себе, напротив, старается его затушевать, скрыть. Да он вовсе даже и не думает о самом себе, что он плохой. Напротив, он чаще всего кажется самому себе хорошим, либо же старается оправдать, мотивировать убедительно свои злые поступки. Поэтому-то и труднее играть злого, чем доброго. Ведь доброта — открыта.

Пашенная ощутила, что играть «плохую» Евгению невозможно. Основой образа Евгении у Пашенной стала человеческая сила, искаженная и направленная не в ту сторону... Человек-то ведь заметно незаурядный, ярко одаренный, в ней ключом бьет энергия, веселье, злое озорство.
Любовная игра, затеянная Евгенией с Миловидовым, может окончиться для Евгении большой бедой, и она хорошо знает об этом. Но по душе ей, любо ей позабавиться такими вот острыми развлечениями! До поры до времени Евгения терпит старика Бессудного: и она ему, и он ей еще не раз пригодятся. А пока пусть добывает деньги, обманывает и грабит проезжих купцов, набивает мошну потуже — ей же достанется.
В случае чего Евгения — Пашенная зелья ему подсыплет, весело подсыплет, не задумается! Если, конечно, злой, ревнивый и подозрительный старик сам не пришибет ее раньше... Но ведь и помещика Миловидова, молодого своего любовника, Евгения Пашенной тоже нисколько не любила: ей просто нравилось дразнить Аннушку, «доказывать», что вот она, Евгения, хоть и старше Аннушки, а на тебе — сильней, умней, красивей, желаннее!..

Публика принимала спектакль восторженно, и попасть на него не всем удавалось. Совсем незадолго до «Вассы»— в 1949 году — Пашенная решила показать Евгению на гастролях театра в городах Западной Украины — это были Львов, Ужгород, Мукачев... Не «состарилась» ведь роль-то! Недаром она в советском театре считается классикой. И справедливо: эта роль — одно из самых блистательных созданий актрисы.
Самой Вере Николаевне больше всего нравилось в ее Евгении сноровка и ум, Евгения, как всякий одаренный человек, могла бы далеко пойти! Жаль вот, идти ей было некуда...
— Евгения,— однажды поделилась со мной Вера Николаевна,— в миниатюре это Кабаниха. Правда, пока еще не такая «заматерелая». Но и то сказать, ведь Евгения-то в комедии действует, а не в драме. Но к горьковской Вассе Евгения была прямой ступенькой. Обе они не просто сообразительны — обе талантливы. Все качества есть, чтоб стать полезными, нужными; есть и сноровка, и мужество. Да вот беда, никому ведь это не нужно было! Никому!..

Именно в ненужности человека, его способностей Пашенная открывала истинную драму неправедной жизни. В образе Вассы все эти свойства обернутся уже не блеском жизненных сил, не их игрой, а трагической неотвратимой бедой. И поражением зла.
Крепко, уверенно сыграла Пашенная еще одну роль из Островского — чиновницу Кукушкину в «Доходном месте». Премьера состоялась 14 апреля 1948 года. Великолепно были сыграны все роли в этом спектакле: Вышневская — ее блистательно исполняла Е. Н. Гоголева, Юсов — И. В. Ильинский, Жадов — М. И. Царев.
У Кукушкиной, собственно говоря, цель в жизни одна-единственная: выдать дочек замуж, да не абы как, а с толком. Выгодно.

Подавая «товар лицом», она выступает как торговец живым товаром, а не как мать своих детей. Притом Кукушкиной мало сбыть дочерей с рук, надобно их сделать такими же «ловчилами» — продувными бестиями, научить лукавить на каждом шагу.
— Выйти замуж, мой друг, для девушки великое
дело,— ласково поучает Кукушкина дочерей. Удивительно ласково вдруг поучает. Да и зачем ей в таком непростом и тонком деле орать, «рычать» по привычке на девочек.
С лаской-то, поди-ка, они куда лучше усвоят материнские уроки.
- А выйдете, дети, замуж,— продолжает еще ласковей Кукушкина,— вот вам мой совет: мужьям потачки не давайте, так их поминутно и точите, чтоб деньги добывали.
Нельзя забыть этот спектакль.

Поразительно играла Пашенная — Кукушкина в сцене с Юсовым — Ильинским. Вот уж где сошлись два «тертых калача». В хитрости и ловкости один другому ни на грош не уступит! Кукушкина ведь прямо таяла от приязни, от «нежности», когда говорила с Юсовым. Выглядела чиновница у Пашенной весьма мило. Ровно ничего ведь не было в ней заметно дурного, зловредного, напротив, уж так аккуратна, так деликатна, так свежа! Только вот разве слишком сладковата: причем «излишняя» эта сладость, специально найденная актрисой, явно отдавала металлическим привкусом сахарина, да и вкрадчивые ее глаза тоже фальшивят, явно смеются, когда она говорит свое знаменитое: «я плачу, просто плачу», а по краешку губ змеится хитрая, едва заметная улыбка... Ничего она не плачет!
Нет, все это нельзя даже пересказать,— надо было увидеть, почувствовать все то, что чувствует такая Кукушкина. Ей-то ведь кажется, что она заслуживает всяческой похвалы.

Своекорыстие и жадность, моральная нечистоплотность... Театр обращал их уже не только в прошлое, оно теперь касалось тех черт сегодняшней жизни, которые уже тогда требовали общественного вмешательства...


Окончание следует…

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (начало)

«К 120-летию со дня рождения Веры Николаевны Пашенной»

«ЖИВАЯ ПАШЕННАЯ»

ИСТОКИ МУЖЕСТВЕННОЙ ЛИРИКИ (начало)

В своей гримировальной Вера Николаевна сидела сосредоточенная, неразговорчивая. Мне показалось — была вдруг недовольна тем, что я пришла. Пашенную лихорадило. Одетая уже к выходу, неузнаваемая, она молча кивнула, не выходя из образа,— важно и надменно, оставаясь Кабанихой... Пашенная вообще редко и мало кого пускала в свою гримировальную: неприступное убежище артиста, тот таинственный алтарь, куда нет хода для посторонних, нарушающих процесс творчества, где ежевечерне подготавливается таинство окончательного рождения образа — слияние человеческой души, зачатой драматургом, с той человеческой душой, которую на свет выпускает актер.
В этот раз рождался мир Островского, который уж раз в жизни Веры Николаевны. Это был любимейший ее драматург. Справедливо актриса ставила Островского рядом с Пушкиным и Толстым, Чеховым и Горьким. Она считала, что Островский, подобно Шекспиру, более интересен будущему, чем прошлому. Национальное содержание пьес Островского и делает его творчество общечеловеческим. Интернациональным.
Островским началась и Островским кончилась сценическая жизнь актрисы.
Исполнение Пашенной многих ролей в пьесах Островского требует отдельного разговора, глубоко творческого исследования. Я же хочу в своей книге передать то, что рассказывала сама Вера Николаевна о сыгранном ею Островском. Это уж после, когда мы подружились, она стала делиться заветным. И мне представляется закономерным, что эта глава — последняя — связана с жизненным финалом самой Пашенной — с ее «Грозой».
Началом же судьбы, первой ролью Веры Николаевны была Аксюша из пьесы Островского «Лес». Ученица II курса училища Малого театра Вера Пашенная сыграла эту роль в 1905 году.
Это была первая встреча актрисы с человеком из народа, полноценным, сильным духом, талантливым. Имеющим право на счастье.
В поразительно чуткой художественной и, если не сказать, социальной, но глубоко жизненной трактовке Ленского Аксюша в «Лесе» со всеми ее приметами была на редкость точно и метко схвачена сообразительной Пашенной, впитывавшей каждое слово Учителя. И именно эта Аксюша становится как бы тайным их откликом на события 1905 года. Внутренним откликом их обоих — демократа Ленского и его ученицы, в будущем коммунистки...
Отвергая дикий, бесчеловечный «порядок» феодальной жизни помещицы Гурмыжской и иже с ней, Островский именно и противопоставлял диким обитателям «Леса» светлый образ Аксюши, без нее, равно как без Счастливцева и Несчастливцева, пьеса становится вообще невозможной. Главное в ней — именно оптимистическая устремленность в будущее.
В те ранние годы своей сценической жизни Пашенная уже научилась чувствовать то, что неуловимо роднит изнутри многие образы Островского. Особенно же образы светлые, жизнеутверждающие. Ее восторгает их чистота, неподдельная ясность устремлений к добру и правде. Именно эти качества всегда радовали юную актрису в ее любимых ролях... Повзрослев, Пашенная поняла, что красоту человеческой души гораздо легче утверждать посредством самой красоты. Куда трудней артисту воевать за жизнь, за счастье, если он ради той же святой цели должен изобразить зло, показать его безобразие и силу...
Ценнейшие открытия и тут делала актриса, обращаясь к образам хозяйки постоялого двора Евгении Мироновны, чиновницы Кукушкиной, купчихи Кабановой... Только этих ролей было бы достаточно, чтоб говорить о новаторском масштабном прочтении Островского Верой Пашенной.
Впрочем, тут надо оговориться. Новаторскими становились у Веры Николаевны всегда только те образы, где она умела найти собственную трактовку роли, наполнить ее собственной мыслью, «додумать» пьесу. Там же, где прочтение роли шло «по традиции», Пашенная удач не знала.
— Драматургия должна оставаться органической жизнью актера. Всякая роль тогда сильна и пластична,— считала Пашенная.— Драматург и актер творят образ совместно, вынашивают его, пестуют, как отец и мать, и, наконец, отдают свое детище людям: иди, живи! Помогай человеку становиться человеком. Ну, а режиссер? А режиссеру всего трудней: он — творец всей в целом жизни на сцене...
Много раз говорила Пашенная: в последние годы жизни она подвергала свою работу, свои сценические поиски и находки особо тщательному анализу: откуда берется талант, из чего складывается.
Когда Пашенной не стало, люди, любившие ее да и не любившие, но все равно восхищавшиеся ею, стояли у гроба и, глядя на это лицо, бесконечно теперь спокойное, говорили все о том же: о вечной тайне творчества. О непостижимом секрете таланта, умеющего претворять человеческие судьбы в живую поэзию жизни. Умеющего открыть глубину в образе человека. В его судьбе. Об этом мы и беседовали однажды, когда Вера Николаевна задумала готовить именно «Грозу». Тогда же она сказала упорно и настойчиво:
— Обязательно нужно актеру — самому — поискать, пофантазировать в роли. Я называю это — побродить внутри роли душой и найти какой-то единственно нужный поворот для своего творческого «выключателя». Ведь как это бывает чудесно: повернешь — и все вдруг засветится волшебно! Значит — нашла!..
Это вовсе не значит, что над ролью Ларисы или Катерины Пашенная не думала, не бродила без устали, разыскивая свой волшебный «выключатель», вернее бы сказать — включатель... В пору молодости, возможно, он не часто находился еще и потому, что Александра Павловича Ленского рядом с Пашенной к тому времени уже не стало! А без Ленского решение ролей предлагалось по старинке, по раз и навсегда установленному образцу... Вот этои оказывалось помехой, порою преградой на пути заветной сущности человека, его судьбы. Ленский не стал же принуждать Пашенную — еще в училище!— к созданию образа Джульетты, где она на репетициях оставалась вялой и неокрыленной...
Однако ведь тогда же Пашенная создала богатый внутренне, глубоко поэтический образ Аннушки в пьесе Островского «На бойком месте». И вот об Аннушке-то Пашенная всегда говорила с особой любовью, считая, что в облике этой русской девушки много общего с Джульеттой: Аннушка, беззаветно влюбленная в помещика-красавца Миловидова, ведь тоже принимает сонное зелье...
Но не в этом, конечно, суть «сходства».
Пылкие страсти, кипящие в пьесе «На бойком месте», напряженная внутренняя жизнь героев — все это привлекало симпатии Пашенной. Она испытывала горячее сочувствие и интерес к своей скромной Аннушке, доверчивой, но гордой.
— Прямая, «как березка»,— с любовью говорила о ней Вера Николаевна.
А потом будущая актриса, ученица II курса сыграла Аксюшу в «Лесе». Это шел 1905 год. И Александр Павлович Ленский, как уже сказано, был очень доволен своей ученицей, а это означало многое. Такая Аксюша, какую показывала Пашенная, скорее сломается, чем согнется или покривит душой. Она — надежный человек, не солжет и не изменит...
Уроки Ленского, связанные с мудрым, глубоким толкованием драматургии Островского, от пьесы к пьесе укрепляли у Пашенной понимание ее сценических задач. И пока Ленский был рядом с Пашенной, она сыграла на основной сцене в 1908 году еще одну Аннушку: горничную молодой Отрадиной в спектакле «Без вины виноватые». Этот спектакль Ленский готовил к бенефису знаменитой М. Н. Ермоловой, игравшей Кручинину.
В первом действии и играла Пашенная Аннушку.
Конечно, я не видела, и не могла видеть Аннушку, будучи в то время еще малым ребенком. Все, что я знаю об Аннушке,— это живые слова живой Пашенной.
Рассказываю об Аннушке именно так — с живых рассказов ее и воспоминаний актрисы об этой дорогой ей роли.
По замыслу Ленского, Аннушка, простая, славная девушка, близка душевно к своей молодой хозяйке. В начале спектакля они так и беседуют о жизни, словно две подружки. Причем Аннушка, даже когда она так весело и будто простодушно разговаривает со своей хозяйкой, вовсе не кажется наивной, глупенькой сплетницей. Дело-то ведь касается очень важного для Отрадиной. Ее подруга Шелавина выходит замуж за человека, обманувшего Отрадину, бросившего ее с сыном ради больших денег Шелавиной. Но Отрадина не любопытна: она совсем ничего не знает!.. И здесь, в беседе Аннушки с Отрадиной заключена не только завязка дальнейших драматических событий, которые разыграются позднее. В экспозиции обнаруживается нечто более важное: нравственная основа человеческих судеб. Суть характеров, которым предстоит вступить в борьбу.
И Вера Николаевна вспоминала: все, что заложено в непосредственной, чистосердечной натуре Аннушки, целиком обращено на поддержку Отрадиной, а значит, по-своему «работает» на главную, стержневую мысль пьесы, зачинает ее.
Здравый смысл и здравая, несокрушимая народная мораль отчетливо говорят устами Аннушки — Пашенной в этой ее беседе с Отрадиной. Но Аннушка боится причинить хозяйке непоправимое горе и не хочет сказать Отрадиной, за кого выходит Шелавина, но исподволь обращена к главному: «Хорошие барышни жди-пожди. Вот вы скоро ль дождетесь хорошего жениха! Другой бы, может, и взял, вот хоть бы, например, Григорий Львович, да...»
Аннушка спохватывается, замолкает. Отрадина же сразу настораживается:
— Что — да?
— Да приданого нет,— впрямую объясняет Аннушка.
— Так ты думаешь, что только за этим и дело стало?— не хотела поверить Отрадина.
— А то за чем же? Нынче народ-то какой? Только денег и ищут... А что ваши родители померли да вам ничего не оставили, так кто же этому виноват?
Аннушка, считала актриса, совершенно точно указывает источник всех бед Отрадиной: «Только денег и ищут», вот откуда измена Григория Львовича, вот где корень зла. Проклятые деньги! Опять и опять деньгами определяется цена человеческой жизни. При неправедном устройстве общества она всегда выражена только в деньгах, в богатстве и никак иначе. Поэтому корысть и алчность движут людьми. «Нынче народ-то какой»,— говорила Аннушка с явным отвращением.
Вот какой сложный и нелегкий характер принимала — по замыслу Ленского — беседа Аннушки с Отрадиной. Крошечная роль Аннушки становилась важной, значительной. И Ленский радовался. Он вновь и вновь обращал внимание Пашенной на такие образы — небольшие и, казалось бы, чисто бытовые в пьесах Островского. В них юная актриса училась находить ощущение народной душевной правды, чувство современности, драматизм...
На следующий год после смерти Ленского Пашенной была поручена роль Марьи Андреевны в «Бедной невесте». И много-много из того, что советовал и открывал учитель, будто само пришло на память, ожило в душе актрисы.
Бытовая или драматическая это роль — Марья Андреевна из «Бедной невесты»?
Пашенная считала, что, скорее, бытовая. Марья Андреевна ведь увидена Островским как человек самый обычный. Жизнь героини — жизнь повседневная. И в то же время Марья Андреевна предстает как героиня. Как человек значительный, протестующий против мерзости окружающей жизни. Угадав это, ощутив, что ее Марья Андреевна способна глубоко чувствовать и переживать, Пашенная полюбила свою героиню. Она хотела углубить драматическое содержание образа и сыграть Марью Андреевну так, чтобы героиня вызывала не насмешку и даже не сочувствие, а уважение и понимание.
Как жаль, что «Бедная невеста» нынче редко идет на сцене! Эта пьеса позволяет видеть, до чего же разительно изменилась жизнь, все ее содержание. А как интересны живые характеры, их рост и столкновения, возникающие в хлопотах вокруг невесты, Марьи Андреевны... Близкие ведь меньше всего интересуются ее счастьем. Сердечные склонности Машеньки, симпатии или антипатии никого не волнуют: дело есть дело! И во все детали этого важного дела вникает Анна Петровна Незабудкина, мать невесты; к счастью Пашенной, ее играла Ольга Осиповна Садовская, показывая деспотичную, но в то же время любящую женщину, даже трогательную в своих хлопотах. Одинокая вдова, заботясь о благополучии своей Машеньки, просто не догадывается, что нехорошо, дурно заставлять дочку идти за нелюбимого. Но у Машеньки сильный, волевой характер. И пресса очень хвалила Веру Николаевну за ее бедную невесту. Это была удача серьезная.
И наконец, еще одна бедная невеста — Анна Павловна в «Шутниках». А ведь это уже 1917 год... Осень... Спектакль ставит Н. К. Яковлев. Отставного обедневшего чиновника, старика Оброшенова, играет замечательный артист О. А. Правдин; С. А. Головин в роли купца Хрюкова, который «возьмет за себя» Анну Павловну.
Возьмет... Хочет того или не хочет бедная невеста...
В спектакле Малого воочию предстало все то, что должна была сломать и уничтожить, переделать заново пролетарская революция. Кстати, игрался спектакль в октябре 1917 года.
Вслушаемся же, как звучит фамилия героев — Оброшеновы….Островский ведь почти не знает фамилий «без значения», смысл и здесь предельно ясен. Это брошенные, либо оброненные жизнью, ненужные жизни люди... Но разве может быть вообще человек не нужен жизни?.. И разве можно назвать такую жизнь справедливой?.. Разве не благословенны нарастающие перемены, ломающие власть денег, поднимающие судьбы, оброненные, брошенные капиталом!.. Спектакль был пронизан этой мыслью. И незабываемы для Пашенной, как она рассказывала, были все сцены с Правдиным. Его Оброшенов — весь какой-то встопорщенный, маленький, худенький человечек, словно на всю жизнь приготовился к новым и новым обидам. Он весь начеку, весь охвачен тревогой за дочерей, за их будущее. Оброшенов старался и Аннушке внушить покорность и кротость, но они ей вовсе не свойственны! Заботы и тревоги отца заставляют мужественную девушку внимательно присматриваться к людям; и держится она с ними с достоинством, строго и серьезно.
— Аннушка ведь уже «в годах»,— заметила Вера
Николаевна.— Но моя Аннушка все же выглядела моложавой,— мне и не хотелось, чтобы она была «старой девой».
Для себя-то уж не ждала Аннушка никакой «доли»; она жила у Пашенной только мыслью о счастье и благополучии младшей сестры Верочки и ее жениха, бедного чиновника, да свадьбу-то им справлять не на что! Богатый купец Хрюков обещает ссудить деньги с одним условием: даст их в руки только Анне Павловне. «Отцу не дам, и жениху не дам, тебе дам».
Узнав о прихоти купца, Оброшенов всерьез обеспокоен. Скрывая тревогу от дочери, полушутливо приказывает ей: «Лучше не бери!»
— А я и не возьму,— спокойно подтверждает Аннушка — Пашенная...
Непреклонность героини приводит к тому, что упрямый Хрюков решает на ней жениться, это он, дескать, просто пошутил, предлагая место экономки.
Младшая дочь Оброшенова Верочка в финале грустно спрашивала: «Что это с нами все шутят?»
— А вот, Верочка,— отвечала Анна — Пашенная,— будем жить богато да весело, а главное — не будем ни в ком нуждаться, так перестанут над нами шутить!
Отец соглашался, счастливо улыбаясь: «Перестанут, милые мои, родные мои, перестанут!..»

Интересная деталь: «Шутники» были первым спектаклем Малого театра, на афишах и программах которого не стали больше никогда печататься слова: «госпожа» и «господин» перед фамилиями актеров. Господ в стране в эти дни уже не было.

Продолжение следует…

13 августа – день рождения артистки Малого театра Татьяны Николаевны Рыжовой. Искренне поздравляем актрису и желаем ей крепкого здоровья, благополучия и, конечно, новых творческих предложений!

Сегодня отмечает день рождения Григорий Яковлевич Гоберник - заместитель художественного руководителя Малого театра по музыкальной части, заслуженный деятель искусств России и композитор. Желаем от всей души крепкого здоровья, всяческого благополучия и неиссякаемого вдохновения!