В Малом театре дают «Женитьбу» по пьесе Николая Гоголя в постановке народного артиста СССР Юрия Соломина. Премьерный показ посетила корреспондент "ВМ".

Любите ли вы театр, который «начинается с вешалки»? Которой расположен не в подвале или бассейне, а в центре старой купеческой Москвы в прекрасном старинном особняк. Где блещут, как им и положено, ложи, свет играет в хрустале люстр, а бархатный занавес поражает своей монументальностью. Любите ли вы театр, в котором декорации гоголевского пространства – продолжение исторических интерьеров особняка, и каждая деталь сценографии (благодаря художнику Александру Глазунову) вопиет о подлинности вещи: будь-то гостиный гарнитур красного бархата, огромные зеркала в резных золоченых рамах, изящный столик с изогнутыми ножками, покрытый накрахмаленной скатертью, старинная печь с изразцами и бронзовой заслонкой, массивные чернильные приборы или подсвечники.
Если вы, действительно, в театре получаете наслаждение от атмосферы, то вам сюда - в здание на Большой Ордынке. Здесь классика правит бал без малого вот уже два столетия. И вот уже более ста лет здесь не появлялась на сцене гоголевская «Женитьба»...

Художественный руководитель театра Юрий Соломин решил взяться за эту яркую, по-настоящему до сих пор неразгаданную гоголевскую пьесу о сорвавшейся свадьбе нерешительного чиновника, помня главную заповедь самого Гоголя, который видел предназначение театра в том, чтобы «целой тысяче народа за одним разом читать живой полезный урок». Какой же? Да все тот же - «показывать смешное привычек и пороков или высокотрогательное достоинств и возвышенных чувств человека». В общем, как говаривал незабвенный датский принц Гамлет, «держать как бы зеркало перед природой, показать доблести её истинное лицо и её истинное – низости».

О Гамлете вспомнилось не случайно. Потому что мелкая с виду проблема в сознании главного героя надворного советника Подколесина (его блестяще сыграл артист Григорий Скряпкин) жениться ему или не жениться вырастает до гамлетовских размеров - «быть или не быть». И хочется, и колется! А разборчивость невесты (красавица Карина Саханенко) оборачивается обманутым самолюбием и той самой «первой слезой», которая так ценится «на театре».

В этом спектакле достаточно всего - и «высокотрогательного достоинств», и «смешного пороков». И подивиться есть на кого: в "Женитьбе" на сцену разом выходят сразу пять народных артистов, которые и в одиночку могли бы сделать хорошую кассу. А зритель начинает облизываться, едва взглянув на афишу. Каждый из народных - и Валерий Афанасьев (расчетливый экзекутор Яичница), и Александр Ермаков (отставной пехотный офицер Анучкин), и Владимир Дубровский (моряк Жевакин) крепко держат зал в ежовых рукавицах, как и положено матерым профессионалам. За их неторопливой подробностью легко разглядеть маленьких людей со столь понятными чувствами и присущими современному обществу пороками. Вот Яичница, смотрящий на женитьбу, только как на очередной прибыльный «проект». Рядом честолюбивый Анучкин, помешанный на недоступном ему блеске французского общества. Тут же престарелый Жевакин бедолага-рекордсмен по части отказов юных невест. Узнаваемо!

Аплодисменты на входы и выходы артистов – постоянный аккомпанемент и железная закономерность постановки.

Особняком в галерее стоит образ предприимчивой свахи - блистательная работа народной артистки России Ирины Муравьевой. Ирина Вадимовна комична в каждом жесте и движении бровей, а еще более - в паузах. Наблюдать за ней – наслаждение необычайное: Муравьева так просто демонстрирует вершины актерского мастерства, что впору студентов приглашать. Каждая минута ее пребывания на сцене рождает неизменный хохот в зале.

Под стать ей и матерая колоритная тетка Арина Пантелеймонова (народная артистка России Людмила Полякова). Необыкновенно хорош оборотистый живчик – «локомотив» Кочкарев (Александр Вершинин), готовый устраивать, улаживать, продюссировать, но только за хорошую гастрономическую мзду.

То, как люди ходят по сцене, чувствуют, говорят или кушают чай в этом спектакле составляет коллективный портрет Отечества, в главном мало изменившегося со времен Гоголя. То же желание «быть не хуже людей» и «держать марку», то же недоверие себе и собственному выбору, те же и страхи связать жизнь с недостойным человеком, а рядом - корысть, честолюбие, чревоугодие, лесть, обман. И невозможный инфантилизм перед лицом любых перемен: от личных до социальных. Сочный и неповторимый язык Гоголя, яркая и одновременно бережная режиссура Юрия Соломина делают спектакль Малого театра настоящим подарком ценителям живой, всегда современной классики, где глаз радуется, а слух поражается ядрено-смачному гоголевскому слову, по-прежнему бьющему - не в бровь, а в глаз.

Елена Булова, «Вечерняя Москва», 31 января 2018

От души поздравляем народного артиста России Владимира Алексеевича Дубровского и заместителя художественного руководителя Малого театра Бориса Николаевича Любимова с награждением орденом Почета за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность. Указ об этом подписан президентом России 24 января 2018 года. Желаем Владимиру Алексеевичу и Борису Николаевичу крепкого здоровья и успехов во всех начинаниях!

Сегодня исполняется 95 лет со дня рождения актера и режиссера, писателя, народного артиста СССР Евгения Яковлевича Весника. Народный артист России Владимир Алексеевич Дубровский знал Евгения Яковлевича лично, дружил с ним и работал в ряде спектаклей. Своими воспоминаниями об актере он охотно делится с читателями сайта Малого театра.

«Я познакомился с Евгением Яковлевичем Весником, когда ему было лет 45-46. Незадолго до этого он пришел работать в Малый театр и репетировал роль Городничего в «Ревизоре» Игоря Ильинского.

В те годы в Малом театре было много участников войны, и Весник был одним из них. Все как полагается: с боевыми наградами, в звании лейтенанта артиллерии. Но вспоминать войну Евгений Яковлевич не любил, старался уходить от разговора на эту тему. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы с ним дружили. В театре его любили, особенно молодежь. Человеком он был фонтанирующим, эпикуреец в полном смысле этого слова. За глаза его у нас называли «Дядей Женей».
Перешел Весник к нам из Театра Сатиры, до этого служил в Театре Станиславского, куда попал сразу после Театрального училища им. М.С.Щепкина, а ушел в тот момент, когда на него напечатали нелицеприятный фельетон «Баловень кулис».

В Театре Сатиры Весник успел сыграть Остапа Бендера в «12 стульях» и «Золотом теленке». Это был лучший Бендер. Весника-Бендера приняли даже в Одессе: толпами ходили в гостиницу, носили цветы.

В 1966 году Весник в Малом сыграл свою звездную роль - Городничего в тандеме с Юрием Соломиным-Хлестаковым.

Евгений Яковлевич всегда был в поиске. Долгое время он работал на эстраде, в паре с Геннадием Дудником. Пара Весник-Дудник пользовалась огромной популярностью - ездили по всему СССР, показывали нечто вроде скетчей. Он и сольные концерты давал довольно часто. Рассказчик был невероятный, все собирались, чтобы его послушать. Помню, как-то выучил новый рассказ Аверченко и вызвал меня послушать его.

Надо сказать, Евгений Яковлевич всегда стремился к режиссуре. В 1979 году он поставил в Малом театре «Плутни Скапена» Мольера. Я играл в нем. Весник все время что-то придумывал, фантазировал смешные эпизоды. В то же время он был очень взыскательным к себе, своей работе. Ему было свойственно отличное от Малого театра отношение к режиссуре. Он был ближе к школе Театра Сатиры - особой школе с примесью бурлеска. Я имею в виду ту, что была еще до прихода Плучека (Валентин Плучек возглавил Московский театр Сатиры в 1957 году). Совмещать это с академизмом Малого театра было сложно. Он предпринимал попытку поставить «Горячее сердце» Островского, но из этого ничего не вышло. Да и продвигать самостоятельные работы было тяжело.

Апогеем режиссуры Весника в Малом стали «Господа Головлевы». В постановке Иудушку играл народный артист РСФСР Виталий Дмитриевич Доронин, с которым Весник был дружен. Они вели долгую подробную переписку во время работы над спектаклем. В «Головлевых» играли народные артисты РСФСР Борис Телегин и Борис Горбатов, Ярослав Барышев, Наталья Вилькина. Репетиции были тяжелыми. Но на сдаче спектакля все встали и аплодировали. Необыкновенный сложился в спектакле тандем Весника и Доронина – ярко положительного образа и резко отрицательного. Сама Гоголева просилась в спектакль вторым составом, Царев сожалел, что его не позвали в постановку. Мы сыграли спектакль 5 раз. На гастролях узнали, что скончался Доронин. Весник сказал, будем закрывать спектакль, но руководство театра решило иначе. Позже роль Иудушки вместо Доронина играл Владимир Кенигсон.

Евгений Яковлевич был заядлый рыбак. В Щелыково часто можно было увидеть, как он сидел с удочкой. Повторюсь, рассказчик был невероятный, и остался он в моей памяти как человек фонтанирующий, не устающий и не успокаивающийся».

Накануне Нового года в филиале Малого театра на Ордынке состоялась премьера гоголевской "Женитьбы" в постановке художественного руководителя театра Юрия Соломина и в декорациях Александра Глазунова.

Уж сколько раз не ставили эту пьесу Николая Гоголя, она всегда звучит современно, потому что каждому человеку хочется встретить такого спутника жизни, с которым он будет счастлив всегда. Проблема выбора, отнюдь не так проста, как кажется. Одни руководствуются романтическими чувствами, другие выгодным приданным, третьи, бегством от одиночества. Хорошо изучив природу русского человека великий классик сумел соединить вместе эти три составляющих и посмеяться над вечными женихами, купеческой дочерью, мечтающей выйти замуж за дворянина и нерешительным надворным советником, готовым влюбиться по настоянию товарища.

Ситуация, можно сказать, комическая, похожая на водевиль, но в ней помимо юмора есть и пронзительная грусть, и жалость к героям, не понимающим ради чего они живут. Поэтому в спектакле Юрия Соломина нет масок, каждый персонаж – это отдельная судьба, пусть и незначительная, маленькая, но достойная внимания и сопереживания. Поскольку все они существуют как бы по привычке, под гнетом обстоятельств и заведенного порядка, в то время, как биологические часы все тикают и тикают, и в этом тоже заключаются быстро проходящие мгновения жизни, как прекрасный вальс Григория Гоберника, чуть ностальгический с щемящей нотой несбыточного. И вот уже шевелюра стала белой, лысина появилась на затылке, сюртук не сходится на животе, и в зеркалах себя не узнать.

Если для молодого Подколесина, чем-то похожего на Обломова в исполнении Григория Скряпкина, это первое сватовство по настоянию вездесущего Кочкарева, то для остальных "потрепанных" женихов – чуть ли не привычный ритуал без желаемого результата. Поэтому на этот раз они должны во что бы то ни стало выиграть, преподнести себя в лучшем свете. Дородный экзекутор Яичница, несмотря на смешную фамилию в исполнении Валерия Афанасьева способен дать фору своим соперникам основательностью и солидностью, не разменивающегося по пустякам, а двухэтажный, кирпичный дом для него значит больше, чем "придурковатая" невеста. Отставной пехотный офицер Анучкин, постоянно перебирающий ногами, как старая скаковая лошадь, которого изобретательно изображает Александр Ермаков, наоборот, мечтает об образованной жене, говорящей по-французски, приставая с этим вопросом ко всем подряд. А бывший морской "волк" Жевакин – Владимира Дубровского, в сюртуке, побитом молью, высоко не берет. Ему бы иметь пусть и небогатую жену, но пухленькую в скромном гнездышке. Он настолько одинок, что несказанно рад случайной аудитории, выслушивающей его "бредни" по поводу итальяночек, говорящих по-французски. Неважно, что он хромает на одну ногу, зато у него есть треуголка, доброе сердце и мечта - выиграть "бонус" в лице хорошенькой невесты.

Сама же Агафья Тихоновна лирической актрисы Карины Саханенко больше всего боится, чтобы муж на второй день после свадьбы не прибил, поскольку ее покойный отец – купец третей гильдии не раз с помощью кулака учил уму разуму маменьку. Тетушка Арина Пантелеймоновна, будто сошедшая с полотен Федотова дородная купчиха в исполнении Людмилы Поляковой, хочет, чтобы племянница вышла замуж за купеческого сына, оно так надежней, но опять же ничего подходящего нет на примете, поэтому скрипя сердцем принимает безродных дворян, авось сваха "залежалого" товара не предложит… И что же? Явившиеся женихи, один другого краше, наводят уныние своей непрезентабельностью. Будь ее воля, она бы их на порог не пустила, не то что чаем угощала, но тут, как черт из бутылки выпрыгивает самозванец Кочкарев, целует ручки и объявляет себя дальним родственником. Ну, слава Богу, нашелся хоть один человек ее круга.

Заводной Кочкарев в острохарактерном представлении Александра Вершинина должен как-то отомстить пронырливой свахе, неудачно женившей и его в том числе. К счастью, убогая компания женихов явно подобрана ею "с миру по нитке", ни в какое сравнение не идущие с его протеже. Тем не менее, не так- то просто заткнуть рот Фекле Ивановне, способной одурачить любого и взять инициативу в свои руки в гротесковом исполнении Ирины Муравьевой, она и не в таких переделках бывала… Второе – это головная боль с вкрадчивым и комплексующим Подколесиным, которого надо постоянно подталкивать в спину к цепям Гименея. И третья проблема касается юной жеманницы, не знающей кому отдать предпочтение. Того и гляди "сорвется с крючка". Поэтому в этой ситуации нужен человек решительный, способный интриговать, обманывать. Напрашивается вопрос: а зачем Кочкареву это нужно, из какой такой корысти он хлопочет за своего друга, ссорится с ним, угрожает, если тот не согласится сей миг жениться? Все дело в том, что жизнь Кочкарева пустая, ему нечем ее заполнить, а так хочется праздника в череде серых будней. И вот, наконец, подворачивается случай – продемонстрировать талант человека дела, насильно сделать Подколесина счастливым, а что будет потом с ним - не его забота. По крайней мере, купеческая дочка осуществит свою мечту – выйдет замуж за дворянина, распугав несчастных женихов криком: "Пошли вон, дураки!" и заработав аплодисменты зала.

Зрители охотно реагирует на невероятные события в комических ситуациях "Женитьбы", а герои выходят в зрительный зал и напрямую общаются с публикой, чувствуя ее расположение и понимание. При этом у многих возникал вопрос: почему Подколесин сбежал, выпрыгнув в окно, не смотря на алебастровые ручки невесты? Наверное, потому, что насильно сделать человека счастливым нельзя. И об этом, по-моему, ставил спектакль Юрий Соломин.

Любовь Лебедина, "Деловая трибуна", 27 декабря 2017 года

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию фотоотчет Николая Антипова и видеорепортаж Евгения Павлова с замечательного вечера, который прошел в Мемориальной квартире А.И.Сумбатова-Южина. Ведущие - Григорий Скряпкин и Станислав Сошников.

[GALLERY:347]

Мы рады пригласить наших зрителей на встречу с народным артистом России Владимиром Алексеевичем Дубровским. Владимир Дубровский служит на сцене Малого театра почти 50 лет, и за эти годы создал целую галерею запоминающихся образов, сыграв более 80 ролей! Это и Володенька («Господа Головлёвы» М.Е.Салтыкова-Щедрина), Федотка («Возвращение на круги своя» И.Друцэ), Буланов («Лес» А.Н.Островского), Епиходов («Вишнёвый сад» А.П.Чехова), Загорецкий («Горе от ума» А.С.Грибоедова), Кучумов («Бешеные деньги» А.Н.Островского), Вукол Наумыч Чугунов («Волки и овцы» А.Н.Островского), Исай Данилыч Халымов («Сердце не камень» А.Н.Островского) и др.

За эти годы ему посчастливилось работать с великолепными режиссерами и актерами, и воспоминаниями о них Владимир Алексеевич с удовольствием делится, ведь он – превосходный рассказчик, и уже несколько лет ведет вечера памяти на Малой сцене.
На этой встрече с артистом, приуроченной к его юбилею, в пространстве Мемориальной квартиры, Владимир Алексеевич расскажет о «своем» Малом театре – ролях и встречах, спектаклях и событиях, о той истории Малого, к которой мы все причастны, о которой храним воспоминания и которой живем сейчас. Живую ниточку прошлого и настоящего Владимир Дубровский протянет и в будущее – отвечая на вопросы молодых артистов театра.

26 июня, понедельник, 19.00
Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина
Вход по предварительной записи по телефону +7-916-879-84-90 или по электронной почте sumbatov.yuzhin@maly.ru
Адрес: М. Тверская/Пушкинская. Большой Палашевский переулок, 5/1

Дорогие друзья!

Предлагаем вам наш видеорепортаж о юбилейном спектакле, который состоялся 6 мая 2017 года.
"Бешеные деньги" А.Н.Островского. В роли Кучумова - народный артист России Владимир Дубровский

6 мая (сцена на Ордынке) состоится юбилейный спектакль народного артист России Владимира Дубровского. В этот день будет показана комедия А.Н.Островского «Бешеные деньги», в которой Владимир Алексеевич исполняет роль Кучумова. После представления коллеги и друзья выйдут на сцену, чтобы поздравить юбиляра.

Начало в 18:00.

Я оказался в мастерской Леонида Андреевича Волкова после службы в армии, поэтому познакомился с Володей уже на втором курсе. Он производил впечатление шалопая, которому многое дано, но который ленится. Тем не менее, у него интереснейшая индивидуальность, и он был приглашён, вместе со мной и ныне покойным Мишей Любезновым, в Малый театр, чему мы очень радовались и гордились этим.

Нашей первой совместной работой стала «Растеряева улица», где я играл Недосекина, а Володя – Переплюйкина. Мы с ним довольно смешно смотрелись, и Михаил Иванович Царёв это отметил, он сказал: «Интересные ребята!», что было тогда очень большой похвалой.
Потом мы немножечко разошлись, потому что каждый делает своё имя сам. Я старался больше сниматься в кино; так как жили все довольно бедно, я каждое лето ездил по стране с концертами. Через некоторое время этим же занялся и Володя. Концертная деятельность компенсировала отсутствие работы в театре, потому что, когда ты дважды в день выходишь на сцену и играешь отрывки, и стараешься понравиться зрителю, это большой и полезный труд. И, конечно, концерты помогали нам выжить.

Когда мы пришли в театр, на Володю сразу же обратил внимание Игорь Владимирович Ильинский. Это было очень здорово и очень приятно. Володя сыграл в «Возвращении на круги своя», «Вишнёвом саде», «Лесе». Содружество с Ильинским обогатило его в профессиональном плане.
Я лично жалею, что Володя мало снимался в кино. Мне кажется, он мог бы очень ярко себя проявить.
Судьба ещё несколько раз сводила нас на сцене. Сейчас мы вместе играем в «Школе налогоплательщиков» – у Володи интересная, серьёзная работа мастера. Зрителями принимается очень хорошо, и это приятно.

Я искренне рад, что он получил высокое звание народного артиста именно здесь, в своём доме, которому он так предан. Пережив 70-летие, могу сказать: дата неожиданная, дата серьёзная, поэтому, в первую очередь, я желаю Владимиру Алексеевичу Дубровскому здоровья. Хочу пожелать ему ролей. И чтобы его дети, которые работают у нас в театре, и чтобы внучка, и следующие внуки, которые, надеюсь, ещё появятся, тоже помнили о традициях Малого. Семья Дубровских на редкость культурная, знающая, интересующаяся Островским, очень любящая Щелыково (а это значит обилие грибов, которые там есть).

Володя серьёзный человек, но всегда заряжен на шутку, на юмор. У него колоссальный багаж знаний. Он любит читать – и Ира такая же, и Лёшу они так воспитали, и Асю. Они все книжники, и мне это всегда в нём нравилось. Поэтому дети воспитанные и интеллигентные, что сейчас большая редкость.
Я очень люблю семью Дубровских, я люблю Володю и желаю ему всего самого доброго, самого лучшего во имя служения родному Малому театру.

Записала Ольга Петренко

1 мая исполняется 70 лет народному артисту России Владимиру Алексеевичу Дубровскому. От души поздравляем Владимира Алексеевича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, прекрасного весеннего настроения и, конечно, новых ролей на родных подмостках Малого театра, которому артист служит уже почти полвека!

[GALLERY:12]

29 марта в спектакле «Поздняя любовь» А.Н.Островского роль купца Дороднова первый раз сыграл народный артист России Владимир Дубровский. Поздравляем Владимира Алексеевича и желаем ему новых творческих успехов!

Сегодня на вопросы анкеты Конторы Императорских театров отвечает народный артист России Владимир Алексеевич Дубровский.

1. Сколько нужно времени на то, чтобы актер мог усвоить роль и овладеть ею?
Бесконечно. В отличие от кинематографа – где тебя отсняли, и ты прекращаешь дальнейшую работу над ролью. В театре все по-другому. Я играл 28 лет Епиходова в постановке И.В. Ильинского «Вишневый сад» А.П. Чехова. Работа над ролью не прекращалась все эти годы. Как учили нас «старики», великие актеры Малого, и я сам это видел, когда смотрел на них на сцене – работа над ролью не прекращается до физической смерти спектакля. А иногда и после того, как спектакль сошел со сцены, остается «послевкусие», мысли о том, что можно было бы еще вот так сыграть, добавить что-то в образ. Конечно, репетиционный период позволяет тебе постепенно, по ступенечкам, подходить к образу. И всё равно премьера – это не конец пути. Например, режиссер П.Н. Фоменко просил не приходить смотреть свои спектакли раньше 15-го показа, он знал, что актеры еще не вошли в должные образы, не разыгрались.
2. Сколько нужно времени на перегримировку и переодевание?
К сожалению, сейчас, по моему личному мнению, на драматическом поприще стали меньше внимания уделять гримировке. А раньше за этим очень следили. Например, В.А. Борцов обожал гримироваться, клеить крепе, Е.Я. Весник в роли Городничего в «Ревизоре» Н.В. Гоголя клеил себе нос. Популярные артисты по кино, такие как М.И. Жаров, И.В. Ильинский, И.А. Любезнов, не боялись быть неузнанными на сцене. Например, случай, когда Н.О. Гриценко играл в спектакле «На золотом дне» Д.Н. Мамина-Сибиряка купца-золотопромышленника Молокова и пригласил посмотреть спектакль маму. Она, отсмотрев первый акт с ним, подошла к помощнику режиссера и спросила: «А мой-то где? Когда появится?»
Многие актеры репетируют в обычном костюме, без грима. А перед выпуском пробуется парик, грим, костюмы – это дает последнюю точку в понимании и раскрытии образа, это большое подспорье для актера – грим и костюм. И у нас в театре очень хорошие цеха, и пошивочный, и гримерный, и костюмерный. Огромное им спасибо и поклон, потому что они за этим очень тщательно следят, помогают и переодеваться, и перегримировываться, шьют костюмы, и многое рождается в роли именно в тот момент, когда из своего костюма ты облачаешься в театральный, гримируешься, видишь себя в зеркале.
3. Участие режиссера в работе актера и в постановке пьесы.
Малый театр известен тем, что его всегда ругали, особенно, когда он был императорским, за отсутствие режиссуры. Самый известный режиссер тогда – И.С. Платон, который сидел в зале и следил только за тем, чтобы актеры не вставали в створ (не перекрывали друг друга) и в темноте. Дальше в режиссуру он не углублялся. Потом появился И.Я. Судаков, режиссер из Художественного театра и принес мхатовские новшества в Малый театр. Когда он однажды репетировал и сказал одной из актрис Малого театра: «Знаете, этот кусок надо играть…», она ему ответила со сцены: «Вы знаете, куски у нищего в суме и у Кости Алексеева в Камергерском». Поэтому, режиссура сложно приживалась, хотя многие считают, что мхатовская режиссура, Станиславский, как раз многое взяли у А.П. Ленского – артиста, основоположника режиссуры Малого театра, который поставил первый поворотный круг на сцене в Москве. Для меня идеальный режиссер из тех, кого я застал, кого видел, это – Г.А. Товстоногов. Он ни разу не вышел впереди актеров. Он растворялся в актерах, не было видно его режиссерских ниток. Сейчас же такая тенденция, что режиссер выходит на авансцену, а актеры уходят на второй план, используются как краски для создания режиссерской палитры.
4. Ваше отношение к театральной критике.
Тоже плачевное состояние, на мой взгляд, и в современной критике. Кугелей, Дорошевичей, Свободиных нет. Всё сводится просто к пересказу содержания спектакля, нет разбора, анализа, достаточно поверхностное отношение в критике. Театральные журналы – тенденциозны, пишут только об определенных театральных течениях, нет объективности. Мне сейчас больше нравятся не рецензии на спектакль, а литература театральная: монографии о режиссерах, артистах, исследования.
5. О зрителях.
А.П. Ленский говорил, что для зрителя важно три вещи: чтоб было слышно, чтоб было видно, чтоб без особых усилий ума было понятно. Вот три вопроса, которые волнуют зрителя и которые должны волновать режиссера и артиста.
Вспоминается рассказ Т.П. Панкововой о том, как во время войны они играли спектакль для одного зрителя. Летчик, он уходил за линию фронта, неизвестно, вернется ли, а он был большой почитатель Малого театра – и артисты играли спектакль для него одного.
В Малом театре был свой зритель всегда, благодатный зритель. Мне, например, довелось играть в Средней Азии, там совсем другой зритель. Молча сидят и смотрят, в какие-то моменты только языком цокают и качают головой от одного плеча к другому. Прибалтийский зритель совсем другой по реакции. Актеры это чувствуют и делают поправки на спектаклях. От зрителя во многом зависит, как пойдет спектакль, как пройдут гастроли.

Записала Вера Тарасова

«Сердце не камень» в Государственном академическом Малом театре

Александр КОЛЕСНИКОВ, «Proscaenium. Вопросы театра», №3-4 2015

«Сердце не камень» Александра Островского вновь на сцене Малого театра, - пьесы здесь не было более пятидесяти лет. Сменилось несколько поколений артистов и зрителей. Сценическая традиция, если она и имелась, утрачена. Ни пересматривать нечего, ни опереться не на что - нет мифологем. Соответственно нет и штампов. Действия интерпретаторов направляются лишь загадками самой пьесы, которые не раз в ее сценической истории обнаруживали себя. Ощутимы они и сейчас - как творческие, исполнительские, так и в более общем плане, как взгляд на русскую духовную феноменологию.
Автор оставил в наследство много неопределенностей, расшифровка которых сама по себе драматургична.
Сердце не камень - к кому относится?
К героине, которая стоически, по-христиански терпела многие злоумышления и сжалилась над своими мучителями, отпустила всех с миром и прощением? К жестокосердному Потапу Каркунову, перед смертью осознавшему собственную жизнь, как сплошное надругательство над человечностью и запросившему прощения: «Поручаю душу мою богу...»? Или к Ерасту, который позволил втянуть себя в интригу против любимой женщины, а потом вышел из игры с раскаянием?
При этом «Сердце на камень» соткана из тем и фигур предшествующего творчества Островского, и мы видим их свободное обращение. Ераст, который выслушивает поучения больного на всю голову хозяина, - ну, чистый Егор Дмитриевич Глумов за конторкой, в разговоре с богатым дядюшкой. Он же, Ераст, прячет в смежной комнатке некстати оказавшуюся у него Ольгу, как тот же Глумов - Мамаеву при появлении внезапно нагрянувшего Голутвина
(Кстати, Василий Зотов - нынешний исполнитель роли Глумова в Малом театре).
Вера Филипповна старательно погружается в расчеты за своим столиком, подобно Купавиной; Константин, алчный племянник, съеденный мыслью о дядиных миллионах, что уплывают из рук, - одноприроден Мурзавецкому. Наконец, сам Каркунов, угрожающий пистолетом жене, как будто бы отсылает нас к Карандышеву: «Так не доставайся ж ты никому!». Есть тут свои волки и овцы, свои мудрецы и стряпчие, вся портретная галерея, которая отчасти провоцирует театр сыграть собирательную пьесу Островского.
Спор о завещании миллионного состояния купца Каркунова включен в интригу против прекрасной женщины - его жены Веры Филипповны. И то, что она прекрасна и чиста придает особый оттенок всей грязной истории. Возникает дополнительная, а по сути главная, оппозиция человеческого благородства и злого уродства. В более обобщенном виде это вполне спор Добра и Зла, только на пространстве более камерном, менее заметном и эпичном, чем на романных просторах Достоевского. Но сходный по своей сути. И фраза главного героя даже на лексическом уровне указывает причину его острой спешки: «Выкупать надо душу-то из аду кромешного».
Всевластный миллионщик Каркунов, человек с каменным сердцем еще вполне управляющий ситуаций и людьми вокруг себя - фабрикой и домочадцами, - почуял близость конца. Физического или морального - не важно. Но более всего в плане некой расплаты за неправедное прошлое. Чисто русское покаяние, застает героя внезапно и ранит глубоко, после чего он начинает обратный отсчет прожитой жизни. Все это вслед за Островским воспринято и воплощено артистом Василием Бочкаревым крупно и как бы безмотивно. Мы не знаем, почему вдруг душа его Потап Потапыча надорвалась и запросилась к очищению - видно, срок ей пришел. По русской литературной традиции - никаких внешних причин и быть не должно, чтобы человек стал готовиться к великому предстоянию. Внезапность, внешняя безмотивность и глубокая внутренняя причинность удивительно переданы артистом. И удивительно, каким не простым оказывается очистительный шаг героя. Спорадическое движение роли у Бочкарева и есть одновременно страдательный, пафосный, истерический, карикатурный до юродства путь к просветлению (поначалу - хоть какому-то). Провозгласить благочестие как цель и враз стать благочестивым не дано, это было бы слишком легко. Так он поначалу и мыслит, распределяя миллионные средства на молитвы за спасение собственной души. Эти мотивы, совсем недавно талантливо разработанные выдающимся артистом Малого театра на материале Достоевского (Фома Опискин в «Селе Степанчикове и его обитателях»), здесь сгущаются, достигая степени мощного актерского высказывания. Оно распределено и возрастает по всей роли, но сконцентрировано в финале. В наступающих сумерках, которые постепенно поглощают богатый дом Каркунова, Потап Потапыч быстро-быстро бормочет молитву, боясь не успеть дочитать до конца, пятится вглубь сценического пространства... Слова Священного Писания наползают одно на другое, почти неразличимые; фигура героя как будто бы уменьшается в росте, тонет в полумраке; в последней мольбе душа человека жаждет упредить уход бренного тела.
Внешние причины каркуновского внутреннего переворота рассыпаны по пьесе, но режиссер-постановщик Владимир Драгунов их собирает и концентрирует.
Спектакль свидетельствует (намекает) об исчерпанности определенного человеческого типа, о наступлении иного культурно-исторического, цивилизационного этапа в жизни России. На сцене уже не дремучий купеческий (домашний, лавочный) быт Самсон Силыча Большого, Дикого, Лютова, им подобных... Есть ощущение оконченное и распада традиционного уклада жизни, рождении (вторжении) новой культуры и новых людских отношений. В оформлении Марии Рыбасовой решительно изменен интерьер каркуновского дома. Мы попадаем в удивительное по своей элегантности жилище - с многоцветными стеклами-витражами, пластикой и фактурой, мотивами и линиями стиля модерн. Преодолена патриархальная тяжесть. Планировка широка и свободна, не стиснута обязательствами перед темным царствованием хозяина, начинавшего свое дело лет тридцать-сорок назад. Сегодня его сейф, как и прежде, полон, но оснащен тайной «тревожной кнопкой», при нажатии которой фабричные мгновенно примчатся и расправятся с грабителями. В доме имеется телефон (здесь спектакль даже обгоняет время). Разорившийся и опустившийся племянник хозяина - Константин Каркунов «прилюдно» и многократно принимает наркотики. Артист Глеб Подгородинский вполне современно, со знанием дела процедуру демонстрирует, высыпая порошок на тыльную сторону ладони, втягивая его носом, немедленно обнаруживая прилив бодрости и новых (идиотских) помышлений по дискредитации Веры Филипповны и захвата состояния, принадлежащего ей по закону. Поскольку эта деталь (формально - игра с предметом) настойчиво повторяется, то можно сказать, что во многом от нее возникает сама манера поведения персонажа. А именно: Каркунов-младший действует вроде бы целенаправленно, но в то же время как бы и в безобразном бреду, что сказывается в его пластике, непрестанной динамике, в захвате пространства - ближних и дальних планов сцены; в метаниях от стола к столу, от двери к двери, от партнера к партнеру... Редкий случай рождения в драме почти балетной партии, которую в Большом театре мы бы назвали гротескной. Неутомимость движений, эмоциональный «завод» талантливого Подгородинского увлекают, но, манипуляций с наркотическим порошком, «балетности», пожалуй, и многовато, чересчур для Островского.
Намеренный стилистический сдвиг пьесы - из указанного автором времени в более позднее, почти предчеховское, - рождает ряд режиссерских инициатив. Исчезла, например, ключница - старуха Огуревна, из вечных хранительниц (хранителей) русского дома - кто чай подаст, уложит, угомонит домочадцев, присмотрит за вещами и хозяевами. Подобные персонажи написаны, сохранены и поздним Островским. Но в спектакле Владимира Драгунова, видимо, померла Огуревна от долгого служения дому, который теперь управляется Человеком (так обозначено в программке). Неразговорчивый и решительный, он ловко владеет длинным бильярдным кием; без слов, кивком головы, согласно воле хозяина, устанавливает начало и конец пребывания посетителей, - физически надежный сотрудник, своего рода, тайная полиция Каркунова. Артист Станислав Сошников в минималистской манере сумел многое рассказать об укладе Дома и «фобиях» хозяина, более всего - о под ступившем к горлу страхе, который заставляет купца прятаться в дальних комнатах, поручив место своего обитания неусыпной охране Режиссерская находка лаконична, убедительна и к месту.
Молодые герои - Вера Филипповна - Лидия Милюзина и приказчик Ераст - Василий Зотов живут в новом культурном пространстве и его представляют. Одетые с иголочки и со вкусом они как бы подняты на подиум. Внешне - почти идеальны. Но главное - они другие, чем их окружение. (Переход от вековечной купеческой архаики к новейшей эстетике - 1900-х годов - демонстрируют костюмы Оксаны Ярмольник).
Строгая, замкнутая, неизменно серьезная, ни разу не улыбнувшаяся Вера Филипповна - Милюзина одной из моих коллег по профессии напомнила учительницу младших классов. Неплохое сравнение, если призвать на память русских женщин более позднего, чем у Островского, времени, почитавших долг учительства достойным и едва ли не единственно возможным в среде, где нравственные основы необходимо удерживать, в их поддержку проповедовать, а может быть, им учить. Так или иначе, но опасной ходульности в роли актриса избежала. Нет ничего назидательного в ее разговорах и общении с партнерами. Похоже, что с гнетом и грехами мужа и его среды она борется личной безупречностью и чистотой, собственным поведением, умом и женским достоинством. Ее сила в странном сочетании - смирения и неколебимости в поступках и жизненных правилах.
С какой радостью ее «ловят» муж, родственники и знакомые, ожидая, готовя ее падение, чтобы она стала вровень со всеми! Но она другая - актриса это передает. Ее инакость - еще и в красоте, подкрепленной нравственной силой, которая, однако, могла быть выражена сильнее, рельефнее проявиться в
сценическом поведении героини - диалогах, реакциях. Жаль, но почти исчезла глубокая религиозность Веры Филипповны, ее православная вера, у Островского - истовая и поэтическая. Режиссеру, а следовательно, исполнительнице, молодая супруга купца Каркунова видится в будущем чуть ли не горьковской Вассой Железновой. (Поэтому во второй половине спектакля у нее - неожиданно - очки на носу; хозяйственная сосредоточенность, уверенность, почти увлеченность в обращении с деловыми бумагами и деньгами). Что ж - возможно и такое... В решениях и прочтениях своих пьес «необъятный» русский гений - Островский многое допускает. Но хотелось бы большего разнообразия в роли, несколько монотонной; а еще - мягкости, женственности, трогательности, что не так уж и сложно для Лидии Милюзиной, одной из самых красивых и способных молодых актрис Малого театра.
Повторим, что исполнительская традиция пьесы и главной роли скудна, и почти не сохранилась даже в Малом театре, бережливом по отношению к своему прошлому, даром, что Веру Филипповну играли Федотова и Ермолова. Наш знаменитый критик и театровед Борис Владимирович Алперс, писал, что текст Островского многозначен настолько, что откроется лишь через сотворчество автора и режиссера. Спустя пятьдесят с лишним лет после последней постановки «Сердца не камень» в Малом театре (1954), мы снова приходим к тому, что перед нами не «пьеса жизни» в ее классическом понимании, а одна из русских нравственных утопий, авторская установка которой каждый раз должна входить в контакт с меняющимися историческими, духовными и культурными реалиями времени.
Ераст в спектакле - фигура примечательная, но смутная и словно бы не договоренная. Будучи лицом подчиненным, как и Вера Филипповна, в исполнении Василия Зотова он ни в коей мере не выглядит забитым и подавленным. Артист обозначает «дистанцию огромного размера» между ним и его прямыми предшественниками из театра Островского - приказными подхалюзинского толка. Весьма привлекательный, хорошо воспитанный молодой человек заметно отстранен от обитателей Дома, не скрывает своего превосходства над ними, - над глупым племянником Каркунова - в особенности. Страха перед жестоким
озорником-хозяином у него нет. И внезапное решение самодура не отдавать конторщику честно заработанные им деньги - не потрясает.
Его трудно заподозрить в черном коварстве Кажется, и сам он до поры этого в себе не подозревает... Вопрос зачем этому молчаливому, смелому молодому человеку интрига против женщины, которая не сделала ему ничего плохого? Нет ответа...
Что здесь? Легкомыслие? Временное помрачение? Мщение за отобранные деньги? Или пробывший в доме Каркунова немалое время он уже проникся цинизмом к людям, к «святой» хозяйке в том числе, которую не любит, а по привычке красавца - мужчины, (у Островского очарователя, «шармера» по амплуа) пробует соблазнить? Роль балансирует между двумя вариантами - вроде бы подлец, а вроде и раскаявшийся грешник. В спектакле чуть теплится вера в его обращение. Но чаще всего, он Веру Филипповну поучает.
Отказываясь от огромного наследства и признаваясь мужу в том, что не выполнит его требования - остаться вечной вдовой, она не называет имя избранника. Исходя из этого театр дает понять, что героиня если и выйдет замуж, то необязательно за Ераста, явившегося под занавес блестящим молодым человеком нашедшим отличное место с хорошим заработком. (Как новое искушение безгрешной Веры Филипповны). Выходит, что ее признание мужу, лишь опасный «тест», уготованный напоследок себе и ему, который вызовет последнюю вспышку ярости Каркунова. Театр явно склоняется к такому решению. Вот только интересно ли, увлекательно ли оно?
В спектакле, поставленном по пьесе где речь идет о «сердце», которое - «не камень» у обоих молодых героев нет ни любви, ни страсти, ни чувственного влечения. Любит, ревнует жаждет мести, едва не убивает жену, молит о прощении один лишь старый Каркунов - Василий Бочкарев.
Вера Филипповна печальна и строга, к финалу - деловита. Ераст выглядит элегантным, красивым «сухарем». От этого и спектакль «сух». Можно считать пьесу Островского и странной, и недоговоренной, и загадочной, но никак не малодейственной. Жизнь в ней делает самые неожиданные повороты, персонажи возносятся и падают, и не только нравственном смысле, айв жизненно-конкретном.
Острые сюжетные положения, завязка интриги - ловушки для молодой простодушной женщины, саморазоблачение злодеев играются бегло, в проброс, «обозначаются», как будто бы не заслужив особых сценических усилий Кульминации пропущены, все течет ровно и однообразно.
Из второстепенных персонажей одни (умный, ироничный, циничный Исай Халымов - Владимир Дубровский с женой Апполинарией - Ирина Жерякова) сыграны лучше Другие (неверная супруга младшего Каркунова Ольга - Наталья Калинина, Иннокентий странник - Георгий Вавилов) хуже. Ирина Жерякова спасается мастерским характерным портретированием своей бывалой и опытной, несмотря на молодой возраст героини. Но все перечисленные - лишь бытовые фигуры, не слишком связанные с основным действием.
Жаль молодых артистов: работали - работали, текст выучили, а зачем - не понятно. Актеры проговоривают ситуации, а не разыгрывают их, не претворяют в действие и переживание Режиссер как будто надеется, что старая пьеса вывезет «сама собой».
Сюжет излишне просто подходит к финалу Зрителю «доложены» итоги. Звучат проникновенные слова Островского, но у молодых исполнителей театр живого человека, света и добра не возникает. Нравственная утопия Островского, искавшего, как и Достоевский «абсолютно прекрасного человека» и находившего его на подмостках русского Театра, читается лишь благодаря замечательному Василию Бочкареву.
Спектакль укрепляет нас в мысли, что пьеса познана лишь на уровне текста, хотя известно что добросовестное считывание слов не гарантирует серьезного художественного результата и живого современного отклика.

6 декабря стали известны итоги XIII Международного театрального форума «Золотой Витязь», в рамках которого Малый театр показал свою последнюю премьеру – комедию А.Н.Островского «Сердце не камень» в постановке Владимира Драгунова.

«Золотыми дипломами» форума были отмечены:

- Государственный академический Малый театр за сохранение традиций реалистического психологического Русского театра

- народный артист России Василий Бочкарёв за роль Потапа Потапыча Каркунова в спектакле «Сердце не камень» А.Н.Островского

- заслуженный артист России Глеб Подгородинский за роль Константина Лукича Каркунова в спектакле «Сердце не камень» А.Н.Островского

- народный артист России Владимир Дубровский за роль Исая Данилыча Халымова в спектакле «Сердце не камень» А.Н.Островского

- художник по костюмам Оксана Ярмольник, спектакль «Сердце не камень» А.Н.Островского

- художник-постановщик Мария Рыбасова «За лучшую сценографию», спектакль «Сердце не камень» А.Н.Островского

С огромной радостью и удовольствием поздравляем дипломантов и всех, кто работает на спектакле, с этой творческой победой!

За пьесой «Сердце не камень» закрепилась слава загадочной и коварной. Насыщенная неожиданными сюжетными поворотами, населенная яркими персонажами, написанная с виртуозным мастерством «печальная комедия» А.Н. Островского, несмотря на свою богатую сценическую историю, не знала безусловных побед. Тем интереснее выглядит каждая новая попытка разгадать сокрытый в ней секрет и решить задачу с тремя неизвестными – стариком Каркуновым, его молодой женой Верой Филипповной и влюбленным в нее приказчиком Ерастом. На фоне поисков современного театра, максимально откровенного и оголенного, классическая постановка Владимира Драгунова с роскошными декорациями, стильными костюмами и подробным психологическим рисунком выглядит почти что вызовом. «Сердце не камень» в Малом театре решена в редком жанре «драмы невыраженных чувств», где важны каждое недосказанное слово, каждая пауза, а поцелуй руки выглядит как наивысшая точка любовного откровения. При этом наблюдать за тем, как вслепую движутся навстречу друг другу скупая на эмоции, строгая Вера Филипповна Лидии Милюзиной и переменившийся под воздействием нового чувства горе-ловелас Ераст Василия Зотова, захватывающе интересно. Другим полюсом постановки становится разнузданная шайка негодяев и гуляк под предводительством хозяина дома – сыгранные размашисто и сочно племянник Каркунова Константин Лукич (Глеб Подгородинский), странник Иннокентий (Георгий Вавилов), периодически взывающий к совести старика, кум Каркунова Халымов (Владимир Дубровский) и сам Потап Потапыч, словно сошедший со страниц романов Достоевского. Нарочито крикливый, постоянно паясничающий и разыгрывающий перед домашними «спектакль», купец Каркунов Василия Бочкарева выглядит родным братом папаши Карамазова: так же шантажирует домашних будущим наследством, так же глумится над безропотной женой, безнаказанно грешит и до смерти боится Божьей кары. Он не лишен приступов просветления, но далек от раскаяния. Вот почему в финале, после шокирующего признания жены, когда этот великий игрок молится Богу, искоса подглядывая за реакцией окружающих, зрителя не покидает ощущение, что партия Каркунова до конца не проиграна.

Алла Шевелева, «Театральная афиша», декабрь 2015

16 октября в 19:00 в Малом театре (сцена на Ордынке) состоится первая премьера нового сезона – комедия А.Н.Островского «Сердце не камень». Постановка режиссера Владимира Драгунова станет пятой по счету интерпретацией этой пьесы великого русского драматурга на сцене Малого.

Сюжет на первый взгляд прост и незатейлив: богатый купец болен и хочет составить завещание, но его гложут сомнения, кому оставить свое нешуточное состояние – молодой жене, ленивому племяннику, бедным, чтобы ежедневно поминали его в молитвах? История, как, впрочем, всегда у Островского, современна и созвучна любому времени. В исполнении Василия Бочкарева купец Каркунов не просто капризный самодур, а делец, оригинал и коллекционер, наживший богатство благодаря мудрости, азарту и хитрости. Лишь перед лицом внезапной болезни он спасует и, подтачиваемый жадными до денег родственниками, усомнится в чистоте и верности своей жены (Лидия Милюзина). Молодая женщина ведет скромный затворнический образ жизни, не принимая ухаживаний со стороны, но совесть не позволяет ей солгать мужу и сказать, что после его смерти она больше никогда никого не полюбит. В чью пользу Каркунов решит завещание, остается загадкой до самого конца спектакля.

В спектакле заняты народные артисты России Василий Бочкарев и Владимир Дубровский, заслуженные артисты России Глеб Подгородинский и Василий Зотов, артисты Лидия Милюзина, Ирина Жерякова, Наталья Калинина, Георгий Вавилов и Станислав Сошников.

Режиссер-постановщик – заслуженный артист России Владимир Драгунов.
Художник-постановщик — лауреат Государственной премии России, народный художник России Мария Рыбасова.
Композитор — народный артист России Григорий Гоберник.
Художник по костюмам — Оксана Ярмольник.