Об опасности коронавируса и эффективности вакцин известно давно, но некоторых людей вводят в замешательство мифы и страшилки про прививки, придуманные далекими от медицины людьми. Те же, кто столкнулся с ковидом, понимают — вакцинация — единственное решение проблемы. Владимиру Бейлису, жителю Тверского района, 84 года, но при встрече с этим уникальным человеком — известным советским и российским театральным режиссером, педагогом, народным артистом России, — о цифрах и датах не думаешь. А только улыбаешься и слушаешь.

У Владимира Михайловича много наград, в том числе Орден Дружбы и премии правительства России в области культуры, но Заслуженный деятель искусств РСФСР и худрук курса в Высшем театральном училище имени М. С. Щепкина хвалиться заслугами не любит. Главное для него не регалии, не слава, а люди вокруг.

— Я считаю, что любая беда сплачивает людей, а COVID-19 — всемирная беда, —говорит Владимир Михайлович. — И она заставила всех объединиться. Признаться, мы, артисты, люди беспечные, творческие, иногда не отвлекаемся на повседневные вещи. Так, и о прививках мы не думали, пока это нас не коснулось. Коронавирус унес двух талантливых людей нашего театра, и восполнить потерю уже невозможно...

Владимир Михайлович тоже переболел COVID-19 еще в октябре прошлого года. От стационара известный деятель искусств отказался, решил лечиться дома.

— Тогда мы еще не совсем понимали всю серьезность ситуации. И я подумал, дома будет проще. Сейчас я бы, наверное, принял другое решение. У меня заболевание протекало в средней тяжести, и мне повезло, что осложнений не было. Но и находясь дома, я ежедневно чувствовал заботу, причем не только от родных и близких. Меня не оставляли без внимание ни на день, постоянно звонили и приходили медики из нашей поликлиники № 3, врачи из Малого театра. А когда я вылечился, сразу захотел сделать прививку, чтобы не заболеть вновь. Ведь коронавирус коварен и может навредить окружающим. А я каждый день общаюсь с большим количеством людей, это и сотрудники Малого театра, и студенты.

По словам театрального режиссера, пандемия внесла свои изменения и в учебный процесс.

— В этом году набор был крайне тяжелым. Мы консультировали и видели абитуриентов на первых турах только онлайн. Поэтому, думаю, некоторые талантливые ребята, возможно, не смогли полностью раскрыться перед камерой, — пояснил Владимир Михайлович. — Теперь они приедут, и я должен быть в ответе за них, в том числе и за их здоровье. Поэтому всем рекомендую вакцинироваться.

Владимир Михайлович тоже уже сделал прививку от COVID19.каж тол ько подучил заключение лечащего врача.

— Перенес вакцинацию так, словно ее и не было — ни слабости, ни боли, ни температуры, — рассказывает Владимир Михайлович. — Мне даже не пришлось ехать куда-то: наше руководство организовало пункт вакцинации в Малом театре. Вакцинироваться предложили всем, но я не думал, что артисты так серьезно подойдут к этому вопросу. Какое же было мое удивление, когда я увидел, что пришел коллектив полным составом! И это правильно, ведь к нам приходят зрители, и мы не должны подвергать их опасности. Скоро у нас премьера постановки «Горячее сердце», посвященной 200-летию со дня рождения Александра Островского, и я рад, что наш театр свободен от ковида. А значит, праздник ничем не омрачится! После вакцинации Владимира Бейлис ждал подарок.

— Забота о пожилых людях проявляется во всем, я это чувствую. Например, после второй прививки я получил неожиданный, но полезный подарок — тщательно продуманный набор, необходимый представителям старшего поколения, — добавил Владимир Михайлович.

Альфия Камилова, «Москва Центр», 20 августа 2021 года

Август 2021 года отмечен трагическими для нашей культуры датами. Ровно сто лет назад ушли из жизни два великих русских поэта — 7-го числа умер Александр Блок, 25-го был расстрелян Николай Гумилёв. Новую серию проекта «Живой контакт» мы посвящаем их памяти. Стихи читают народные артисты России Людмила Титова, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, артисты Сергей Потапов и Александр Дривень.

26 августа в Малом театре состоится традиционный сбор труппы, который проведут художественный руководитель театра народный артист СССР Юрий Соломин и директор театра Тамара Михайлова. Будут подведены итоги минувшего сезона, обозначены планы на будущее, представлено артистическое пополнение. Начало в 12:00.

Возьмем как эпиграф к этим заметкам слова Михаила Ивановича Царева, которые так любит цитировать нынешний художественный руководитель Малого театра народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин: «Малый театр - это большой корабль. Пока мы его развернем направо, все изменится. Налево развернем - будет то же самое. Так что пойдем вперед». Каждый сбор труппы перед началом нового сезона худрук завершает словами: «Идем прямым курсом!»

Двадцать-тридцать лет - подходящая дистанция, чтобы взглянуть на произошедшие изменения и попытаться разобраться в них. Оценить, как внутритеатральные перемены сочетались, отталкивались, шли вразрез или отзывались, реагировали на внешние обстоятельства, менявшиеся радикально, поскольку рушился прежний мир и на его месте возникал новый. Понять, как жил и менялся Малый театр за стихийно выстроившимся базаром (барахолкой, протянувшейся от ЦУМа до «Детского мира» и Лубянской площади). Посмотреть, как говорится, в первом приближении, положив перед глазами афиши театра «эпохи перемен», помня одновременно репертуарные планы столетней давности, «после несчастья». Интересно будет сравнить потом, как по-разному выстраивали свою художественную стратегию в эпоху перемен две старейшие российские театральные академии - московский Малый театр и Ленинградский театр драмы им. А.С. Пушкина, в начале 90-х гг. ХХ в. вернувший свое старое название - Александринский. Малый театр, кажется, управленческую стратегию никогда публично не артикулировал, во всяком случае - устами своих руководителей, тогда как программу творческого обновления «Новая жизнь традиции» Валерий Владимирович Фокин объявил за год до официального назначения художественным руководителем Александринки. Впрочем, время сравнений - впереди, а эти заметки посвящены знаковым постановкам Малого театра 1990-х - первого десятилетия 2000-х, точнее - репертуарной политике в контексте времени. Тут важно, думается, что «равнодушный» репертуар неминуемо будет сопрягаться с личными впечатлениями, отпечатавшимися в памяти лучше, чем подробности нетеатральной жизни.

Вехой в истории Малого театра стал 1988 г. В начале ноября 1987 г. умирает Царев, руководивший театром на протяжении 30 лет (с перерывом), хотя назывался по-разному: долгие годы - директором, а с 1985 - художественным руководителем. В 1988 коллектив избирает на эту должность Ю.М. Соломина (сегодня он - старейший театральный худрук Москвы), и перед нами - последний пример появления нового руководителя театра в результате избирательной процедуры (1). Листая «сухие» репертуарные новости, понимаешь, что 1980-е гг. «до» и «после» Соломина-худрука отличаются друг от друга. «До» - это годы, когда к «своим», то есть В. Хохрякову, И. Ильинскому, Е. Веснику, В. Соломину, а также В. Бейлису и В. Иванову, приходят В. Андреев, Л. Хейфец и Б. Львов-Анохин.

В. Андреев за годы (1985-1988), которые он проработал в Малом главным режиссером, поставил несколько спектаклей, правда, не слишком удачных. В историю театра он вошел драматической дилогией по романам Юрия Бондарева и премьерой по одной из частей мемуаров тогдашнего генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева «Целина».

В середине 1980-х Л. Хейфец ставит «Зыковых» М. Горького с Натальей Вилькиной в центральной роли - последний спектакль в Малом перед назначением главным режиссером в Центральный академический театр Советской Армии.

Жизнь Б. Львова-Анохина в Малом в самом начале была омрачена уже упомянутой постановкой «Целины» (ему было поручено завершить работу В. Андреева), но ему же принадлежат два самых главных спектакля 1980-х: «Мамуре» Ж. Сармана, поставленные на Е. Гоголеву, и «Холопы» П. Гнедича, прозвучавшие режиссерским гимном культуре академических подмостков и богатству актёрских сил Малого театра.

Заметим, что Хейфеца и Львова-Анохина - гонимых, оставшихся без работы - пригласил к сотрудничеству всесильный Царев, и это было смелым по тем временам поступком. Благодаря Цареву 1980-е стали временем высококлассного академизма. Вышедший тогда спектакль «Недоросль» по сей день остается в репертуаре.

Получается, что для Малого театра «время перемен» - не только смена эпох в истории России, но и смена худруков. Театр, даже такой «большой корабль», не существует в безвоздушном пространстве, в это же рубежное время русской театральной истории по соседству, в Театре им. Евг. Вахтангова Е. Симонова «меняют» на М. Ульянова, а в Александринский театр на смену И. Горбачеву приходит В. Фокин; уходит из жизни Г. Товстоногов и главой БДТ становится К. Лавров. Нельзя сказать, что всеобщей (поскольку В. Фокин в этот алгоритм не вписывается), но характерной приметой времени становится назначение худруками известных актеров. Раньше Малый театр привычно называли актерским, но все остальные жили с пониманием, что на дворе режиссерский век, а тут избрание Соломина в Малом потерялось на фоне назначения Ульянова и Лаврова.

Параллельно делились: МХАТ - на «мужской», во главе которого оставался О. Ефремов, и «женский», который возглавила Т. Доронина; Московский драматический театр им. М.Н. Ермоловой - во главе одной части труппы оказался В. Фокин, который пришел сюда в 1985 г.; вторую, вернувшись из Малого, возглавил В. Андреев; Театр на Таганке - одной половиной руководил опять же актер Н. Губенко.

Можно сказать, что Малый стал в этот момент «актероруководимым в квадрате», поскольку кабинет директора театра с 1985 г. занимал народный артист РСФСР В. Коршунов, вероятно, сыгравший не последнюю роль в организации и проведении выборов нового худрука (Ю. Соломина отличает умение быть верным в дружбе и, возглавив Малый театр, он удерживает Коршунова на посту директора, а потом генерального директора до 2009 г., хотя известно, что тот не раз просился в отставку).

Время необычайной моды на «перестройку» и «гласность» благоприятно для тогдашнего советско-российского театра. С одной стороны, полмира объехал превратившийся в своего рода символ живого русского психологического театра спектакль «Серсо» в постановке Анатолия Васильева. С другой стороны, мир проявляет интерес к «громоздким» академиям, - дважды за короткий исторический отрезок, в 1990 и в 1993 гг. Малый театр посещает Японию, во второй раз - с тремя многонаселенными спектаклями.

Радикально меняется репертуар разных театров. Эти перемены четко обозначены спектаклями-манифестами - «Диктатура совести» М. Шатрова - М. Захарова в Театре им. Ленинского комсомола и «Говори...» А. Буравского - В. Фокина в Театре им. М.Н. Ермоловой. Как часто бывает в переломные моменты, публицистический пафос кажется важнее художественных достоинств текста - во МХАТе им. А.П. Чехова выходит «Серебряная свадьба» по пьесе В. Мишарина, в Театре им. Ленинского комсомола - «Диктатура совести», а в Театре им. Евг. Вахтангова - «Брестский мир» по пьесам М. Шатрова. Театры стремительно реагируют на то, что становится разрешенным, и - буквально по следам публикации «Собачьего сердца» - выходят спектакли по повести М. Булгакова, первый - в постановке Г. Яновской, ее дебют в качестве нового главного режиссера московского ТЮЗа. Появляются спектакли по пьесам Ж.П. Сартра, Э. Ионеско, С. Беккета, С. Мрожека, П. Клоделя, Ж. Жене, других авторов ХХ в. Великими или невеликими становились спектакли по этим пьесам, но в тот момент театрам, как и многим зрителям, казалось важным пройти путями, которые по разным причинам на протяжении десятилетий для советского театра были закрыты.

Малый не держится в стороне ни от новых тем, ни от значительнейших имен, только теперь ставших доступными для театра.

Они появляются после 1988 г., когда почти одновременно Юрия Соломина избирают художественным руководителем, в качестве приглашенного режиссера начинает работать Борис Морозов, а заведующим литературной частью театра становится Борис Любимов. Они отвечают за стратегические решения, в том числе и репертуарные.

В это время в Малом театре состоялась премьера чеховского «Лешего» в постановке Б. Морозова, и только что избранный на пост худрука Соломин замечательно сыграл в этом спектакле Войницкого. В декабре того же 1988 Соломин вернул на сцену «Вишневый сад», который И. Ильинский поставил к своему 80-летию и сыграл в нем Фирса (спектакль сняли после смерти Ильинского). В 1993 г. новый худрук приглашает хорошо ему знакомого кинорежиссера Сергея Соловьева, и тот выпускает в Малом «Дядю Ваню», где Ю. Соломин «снова» играет Войницкого. Еще три года спустя (1996) В. Драгунов ставит «Чайку», Соломин выходит на сцену в роли Тригорина. В 2000-м В. Соломин выпускает «Иванова», а «Трех сестер» в 2004 г. Ю. Соломин ставит сам. Вышедший тогда же спектакль В. Иванова «Свадьба, свадьба, свадьба» (по чеховским водевилям «Медведь» и «Предложение») много лет кормит театр в гастрольных поездках, чаще всего - когда другие спектакли Малого театра на местной сцене не помещаются. Можно сказать, что Чехов (к чему лукавить, - не самый главный для этого театра автор) выходит на подмостки Малого, здесь складывается неповторимый академический «канон» его сценического прочтения.

В 1990-е. «свои» - это штатные режиссеры В. Бейлис, В. Иванов, В. Драгунов, Э. Марцевич плюс Виталий Мефодьевич Соломин, чьи спектакли составляют важную линию тогдашнего репертуара Малого театра. Одновременно театр пробует сотрудничать с режиссерами, которых приглашает из-за границы. В 1990-е в Малом ставят Нисим Алони (Израиль), Клаус Вагнер (ФРГ), А. Нордштрём (Швеция).

Малый театр становится первооткрывателем важнейшей для русской истории и для национального самосознания темы расстрела царской семьи. В 1990 г. Б. Морозов ставит пьесу «...и Аз воздам» о «последних днях семейства Романовых» (подзаголовок пьесы), переданную автором С. Кузнецовым в Малый театр (в афише обозначена еще и редакция театра). Премьера вызвала споры, особенно в части трактовки образов «героев-революционеров», но само появление фигуры последнего Романова для театра стало очевидно программным. «Царская» или «императорская» линия, начатая в 1970-е «Царем Фёдором Иоанновичем» в постановке Б. Равенских, была стремительно продолжена спектаклями: «Князь Серебряный» (1990), «Царь Борис» (1993) и «Смерть Иоанна Грозного» (1995) по А.К. Толстому, «Детоубийца» («Царь Петр и Алексей») по драме Ф. Горенштейна (1991), «Царь Иудейский» - драма представителя царской фамилии, князя К.Р. (1992), «Хроника дворцового переворота» («Государь Петр Федорович») Г. Турчиной (1999). Вряд ли какой другой театр того времени может продемонстрировать столь последовательное движение избранным репертуарным курсом. Если имя Фридриха Горенштейна было хорошо известно читателям «там-» и самиздата, то С. Кузнецов и Галина Турчина - авторы, открытые Малым. С. Кузнецов подарил театру пьесу, ставшую основанием для одного из важнейших, можно сказать - программных спектаклей и самого Малого, и шире - театра тех лет.

Еще одно важнейшее имя, открытое Малым театром в это десятилетие, - А. Солженицын. Равного успеха его сочинения не имели ни до, ни после, хотя к творчеству Солженицына обращались известные театры и знаменитые режиссеры - О. Ефремов поставил во МХАТе им. А.П. Чехова пьесу «Олень и Шалашовка», а Ю. Любимов к 80-летию писателя инсценировал в Театре на Таганке главы из романа «В круге первом», назвав спектакль «Шарашка». «Пир победителей» в Малом театре (1995) стал несомненной удачей и Б. Морозова, и труппы, настоящим театральным событием. Появление солженицынского текста на подмостках Малого стало революционным, для тогдашней публики необыкновенно важны были слова, которые произносят герои этой лирической комедии.

Тогда, в 1995-м, в рецензии на премьеру я писал: «Уже покинув театр, отойдя от него на почтительное расстояние, возвращаешься к парадоксам, которые проще всего отнести на счет быстро меняющегося времени: Солженицына ставят, привечают и чествуют в Малом, без пяти минут снова Императорском, но прежде - партийном, в середине 20-х задавшем тон революционной драмой “Любовь Яровая” с Пашенной в заглавной роли, много позже отличившимся масштабом подхода к сценическому воплощению “Целины”: именно в Малом, по преданию, Царев однажды остановил репетицию, едва услышав вскользь помянутое имя Солженицына. И ставит бывший коммунист, вступивший в партию на пятом курсе ГИТИСа. Имеет ли что-либо из этого списка значение сегодня, тем более в России, где кто старое помянет, тому глаз вон?.. Пьеса Солженицына действительно антисоветская, но поставил Борис Морозов не антисоветскую пьесу, а лирическую комедию. Смех в зале, довольно частый, определил, наконец, жанр спектакля. Морозов (и в немалой степени, а может быть, в той же мере в том следует признать заслугу композитора Григория Гоберника) сумел приглушить политические споры, снизить их публицистический пафос и накал и выдвинул на первый план даже не любовные тревоги главной героини (поскольку любовная тревога у Солженицына также “положена” на антисоветские речи), а историю освобожденного сознания победителей, вдруг раскрепостившейся мысли, поднимающейся выше облаков, замахивающейся в своей критической смелости на самые основы социалистического бытия - на самого товарища Сталина - и даже на колхозы». Заканчивалась рецензия словами, которые, хочется думать, соответствовали замыслу постановщика: «“Пир победителей” - это «спектакль про хороших людей, а не про плохое время. Про чистых и светлых людей. Русских патриотов, за которых не стыдно» (2).

Покинувший Малый театр вместе с Б. Морозовым, когда режиссера в 1995 позвали руководить Театром Российской Армии, Борис Любимов возвращается сюда через четыре года в ранге заместителя художественного руководителя и приводит в театр человека, который определит режиссерское лицо театра первого десятилетия XXI в. Это - Сергей Васильевич Женовач. В начале 2000-х интерес к Малому театру во многом определили именно его спектакли: «Горе от ума» (2000), «Правда - хорошо, а счастье лучше» (2002), «Мнимый больной» (2005), каждый из которых оказался спектаклем-долгожителем - все они продолжают счастливую сценическую жизнь и по сей день. В 2008-м еще один приглашенный режиссер со сложившейся и высокой профессиональной репутацией, А. Шапиро выпускает в Малом театре «Детей солнца» М. Горького. Пьеса, оказавшаяся необычайно актуальной, а также сочетание конкретного режиссера с ведущими актерами Малого, - все это способствовало признанию и успеху. Сам же Ю. Соломин вернул в репертуар такой важный для императорской сцены жанр как водевиль - поставил «Таинственный ящик» П. Каратыгина (2003) и сыграл в этом спектакле главную роль.

Восстанавливая в репертуаре важнейшие для афиши Малого театра названия, Ю. Соломин выпустил гоголевского «Ревизора» (2006) и «Власть тьмы» Л. Толстого (2007). Выпустили «Иванова», который, к сожалению, быстро сошел с афиши. Премьеру сыграли 18 апреля 2001, а 27 мая 2002 Виталий Соломин, не только поставивший спектакль, но и сыгравший в нем заглавную роль, умер.

В это же десятилетие штатный режиссер Малого театра В. Драгунов выпускает два спектакля по А.Н. Островскому - «Последнюю жертву» (2004) и «Димитрия Самозванца и Василия Шуйского» (2007). В 2009 Драгунов впервые в истории Малого вывел на его сцену героев М. Булгакова. «Мольер», в котором Ю. Соломин сыграл роль великого французского комедиографа, вышел в сезон, когда художественному руководителю предстояло отметить 75-летие. В прежние времена такую премьеру объявили бы бенефисом, но Драгунов уделил должное внимание другим персонажам и исполнителям, хотя, конечно, для лидера Малого театра важнейшие для этой пьесы взаимоотношения художника и власти - существенные и близкие, отчасти - как это написано Булгаковым - исповедальные.

(1) Напомним, что в труппу Малого театра Ю. Соломин был приглашён сразу по окончании Театрального училища им. М.С. Щепкина в 1957 г., а первый его режиссёрский опыт относится к 1984 г., когда вместе с Е. Весником они выпустили важнейшую для этой сцены комедию «Ревизор». Значительным событием в гоголиане Малого спектакль не стал, но в нём было несколько замечательных актёрских работ: Виталий Соломин играл Хлестакова, Осипа - выдающийся Роман Филиппов, а сам Весник - Городничего, которому так кстати пришлись привычно подробная пластика актёра, некоторая торопливость в речи и движениях, естественно связывавшие нового героя актёра с его разнообразными сатирическими типами, советскими чиновниками, которых он во множестве переиграл в кино.

(2) Г. Заславский. Чистая работа. Независимая газета, 27. 01. 1995. С. 4.

Григорий Заславский, "Вопросы театра", №1-2 2021

Какую ссылку об Андрее Житинкине в Интернете ни откроешь — первая и давно приставшая характеристика: "скандальный", "модный". Правда, этот режиссер, народный артист России, уже несколько сезонов ставит спектакли в Малом театре, перейдя в иную "качественную категорию". Он работает в разных жанрах, умеет раскрыть новые грани в таланте актера и не боится острых тем.

— Андрей Альбертович, как вы сами объясняете свой переход от скандальности к традиционности?

— Любой художник эволюционирует. Я к этим градациям "скандальности" отношусь с долей иронии и даю возможность навешивать на себя любые ярлыки, потому что считаю, что зрители иногда тоньше понимают, как со временем меняется художник. А вот если говорить о режиссерских возможностях, то где бы я мог поставить такую русскую классику, как "Пиковая дама" Пушкина или "Маскарад" Лермонтова? Впервые в России мы поставили "Любовный круг" Сомерсета Моэма, где до последних своих дней главную роль играла Элина Быстрицкая.

Преимущество Малого театра — феноменальная труппа. Считается за честь работать здесь. А после недавней реконструкции он не то что не уступает Большому, он такой же императорский театр, фантастически оснащенный в техническом отношении. В Малом ставится в основном классика, хотя есть и современная драматургия. Год назад я выпустил ко Дню Победы пьесу "Большая тройка: Ялта-45″. Но из-за пандемии мы ее сыграли лишь 3 сентября, то есть моим спектаклем Малый театр открыл сезон — такое в моей практике впервые, и это было очень приятно. Получается, выпустили мы спектакль к юбилею Победы, а сыграли премьеру к юбилею окончания Второй мировой войны — 3 сентября. В пьесе три основные роли — три монстра: Сталин, Черчилль и Рузвельт. Их играют три народных артиста: Сталин — Василий Бочкарев, Черчилль — Валерий Афанасьев, Рузвельт — Владимир Носик. Я их просил играть без грима.

— Почему?

— На первой же репетиции я сказал актерам, что не надо играть монстров — это уже пожилые, несчастливые люди. Мне был важен поток сознания этих персонажей, чтобы была видна их внутренняя мотивация, чтобы они не были как бы костюмными масками. Поток сознания и темперамент мысли — это мастерство актера. Это с одной стороны. С другой — мы не претендовали на историческую достоверность, нужна была некая дистанция.

Автор пьесы, швед Лукас Свенсон, получил доступ к зарубежным архивам и стенограммам тех заседаний и написал неожиданную пьесу — зритель никогда не знал "кухню" переговоров. И наш спектакль — это художественная реконструкция исторических событий: показаны бессонные ночи, адская работа. Каждый нервничает. Это ведь уже немолодые и нездоровые люди. Рузвельт даже не доживет до Победы. Он в каталке — его поднимают офицеры, чтобы перенести и сделать знаменитую фотографию: все трое сидят на фоне Ливадийского дворца и смотрят на закат. Мы сохранили знаменитую мизансцену, и в зале сразу: "Ах!"... Зритель плачет.

— Узнаваемо.

— Они о чем-то в тот момент разговаривают, улыбаются, и потом хохочет Сталин. Мы придумали их реплики. О грустных вещах. Сталин рассказывает о своем сыне, который погиб в лагере и которого он простил — ведь сначала считал его предателем. Рузвельт — о внуках, потому что понимает, что его дни сочтены. Черчилль — о своих бедах. То есть они в этот момент не политики, а люди, которые объединены одной целью. Наверное, они тогда сделали самое главное в их жизни — остановили "коричневую чуму". Понятно, что они перекраивали карту мира, но все-таки они зафиксировали мир на земле. Мы спектакль посвятили Победе, и там есть ключевая фраза — всегда после нее аплодисменты в зале. Сталин говорит, что часто думает, что останется после него: "Нам надо хотя бы на полвека обеспечить стабильный мир на земле". И когда прошло 75 лет, мы понимаем, что полвека — это очень много.

Но мы даем возможность зрителям самим расставить акценты. В финале — постскриптум: о каждом из героев краткие справки — красивые, точные и как бы забытые вещи. Мало кто помнит, что Черчилль был лауреатом Нобелевской премии по литературе. Мало кто помнит, что единственный, кто избирался более чем на два президентских срока, — это Рузвельт. О Сталине мы говорим, что это была самая загадочная и противоречивая фигура в новейшей истории России. И знаете, зал на это реагирует спокойно. Да, у нас разные зрители, но Победа объединила всех. Хотя в нашем спектакле сюжет строится на том, что люди никак не могут договориться и каждый новый день для них — очередная катастрофа. Каждый тянет в свою сторону. Они делят земли, торгуются. Очень серьезный вопрос о Польше... Причем, наверное, так остро он никогда в драматургии не ставился. Там есть фраза о том, что польская проблема будет головной болью и в будущем. Разве не так? Вот нашего президента не пригласили на празднование освобождения Польши, а польские подростки считают, что их страну освободили американцы... Но это же неправда! И это возмутительно, потому что русские их освобождали и первыми увидели, что такое концлагерь — все это есть в спектакле. Повисает пауза, а потом народ вскакивает и хлопает...

Надо сказать, что для художественного руководителя Малого театра Юрия Соломина тема войны — особая: он помнит, как артисты Малого театра на свои гонорары от концертов отправили несколько самолетов на фронт.

— И были фронтовые бригады Малого театра.

— А надпись на самолетах "Малый — фронту!" обошла все мировые агентства! Когда мы выпустили спектакль, Юрий Соломин сказал: "Мне было принципиально важно, что дети войны играют эти главные роли..." Хочу заметить: первым исполнителем роли Рузвельта был Борис Клюев. Все знали, что он болен, но он принял предложение сыграть в нашем спектакле. И поскольку Рузвельт был в кресле-каталке, Борис Клюев решил так: "Это не я себя буду плохо чувствовать, а Рузвельт" — такой актерский ход придумал для себя. А в его гримерке сидела медсестра, чтобы делать ему уколы... И 9 мая 2020 года он сыграл бы, если бы премьеру не перенесли. Для меня-то он сыграл... Вот, всего за два дня до премьеры 3 сентября он уходит... У нас на подстраховке был Владимир Носик. И первые спектакли мы посвятили памяти Бориса Клюева. Я попросил оставить его фамилию на афишах и в программках.

— В Советском Союзе года не проходило, чтобы не появлялась военная тема на сцене театра. Сейчас это большая редкость.

— Сейчас — просто по пальцам одной руки можно пересчитать, сколько театров в Москве откликнулось на эту тему. Редкость. И это грустно.

Для меня в этой пьесе самое интересное — история страстей. Каждый из них ломает голову, как перехитрить партнера. И только к финалу все они приходят к мысли о том, что, может быть, не надо хитрить. То есть надо все-таки принимать то, что делает твой партнер, даже если тебе это не нравится, надо найти компромисс и уважать позицию другого. И это очень актуально.

— Бывшие союзники навязывают нам переоценку исторических фактов — в этом контексте ваш спектакль транслирует неуважение к позиции России со стороны Запада. Как публика это воспринимает?

— Это сразу бьет! Я в зале смотрю спектакль и рад, когда родители приводят детей. Скажем, парню 13–14 лет, и он смотрит на эти события как на нечто далекое, для него это момент чистой истории, просто акт познания, но он сидит, размышляет...

— В пьесе драматургом что-то осмыслено, что-то дополнено. Плюс режиссерская трактовка и актерская работа при подаче реальной истории. Насколько вы были свободны как режиссер?

— В пьесе каждый глава государства репетирует ночью со своим референтом, прорабатывает будущее утро: что говорит один и что говорит другой. И зрителям потом интересно смотреть: а что же получилось? Вот это — самое ценное для режиссера: мы вольны придумывать любой ход, и самое сложное — внести безусловность. Все, что касается предлагаемых обстоятельств и подробностей, мы придумали, в этом смысле я был свободен.

— Если мало кто сегодня берется за эту тему, почему вы взялись?

— Я бы в любом случае взялся за эту тему, у меня есть личный мотив. Всегда отмечаю День Победы. Я не знал ни одного деда. Оба пропали без вести. И мои бабушки, которые меня воспитывали, продолжали их ждать. Они верили. И даже сны были мистические, это потрясало меня больше всего: бабушка подробно рассказывала, как ей приснилось, что муж пришел, какие у него награды. Я говорил: да как, если его, наверное... Она говорит: нет, я верю, что мы с ним встретимся. Потом я понял, что это — эмоциональная жизнь человека, жизнь подсознания. Так что эта тема мне очень дорога.

Знаете, к 50-летию Победы мы выпустили спектакль, ставший культовым — "Мой бедный Марат". Александр Домогаров — Марат, это была его первая роль в Театре Моссовета, Андрей Ильин — Леонидик, Лариса Кузнецова — Лика. Мы его играли более двадцати лет, недавно перестали, потому что в первой части пьесы герои — подростки. Когда я ставил спектакль, они были просто молодые актеры, а сейчас — уже народные артисты! И они работали уже в разных театрах, много снимались, но всегда прилетали из разных точек мира на этот спектакль и умоляли не вводить других актеров — так им была дорога эта история. Сценограф и художник Андрей Шаров придумал, что все — белое: костюмы, мебель, посуда, стены, пол... То есть это воспоминание, путешествие в прошлое. Несмотря на войну, любовь — единственное, что спасало их, они своим теплом согревали друг друга. Весь смысл пьесы Арбузова в том, что в этой троице подростков нельзя выделить пару. И во всех странах ее играли как историю любви.

— Помню этот спектакль: тотальный белый — как святая чистота людей и чувств. Но я не случайно спросила о режиссерской свободе — сейчас она оголтелая, агрессивная. Право трактовать материал у режиссера есть априори. На ваш взгляд, оно хоть чем-то ограничивается?

— Мы столкнулись с тем, что в режиссуру хлынуло огромное число дилетантов. В кино их еще больше, снимают уже все. В театре — сложнее, но почему-то многие считают, что можно взять текст и ставить как хочешь. Дошло до того, что пьесу ставят задом наперед — начинают с финального события, а потом как бы откручивают сюжет в обратную сторону. В Малом театре такие вещи не проходят, я могу сколько угодно расставлять режиссерские акценты, но — оставаясь в драматургическом каноне. То есть я не могу переписать авторский текст, поменять время действия и место действия. А сейчас ведь все возможно, и многие меняют. И чего добиваются? Ведь сразу видно размывание волшебной профессии, когда слева персонаж, справа реплика, а смысла пьесы нет... Тогда зачем было ставить? Не понимаю. Мы уже устали от трактовки любого материала, когда все играют или в черных пальто, или в шинелях, или в джинсах. Это уже настолько неинтересно, что Малый театр вдруг оказался необычайно привлекательным для зрителя, который потратит деньги на билет и знает: это будет сюжет, возможно, с другим отношением, это замечательные актеры, проработанные роли, яркие костюмы, хорошая музыка, это не скучно и качественно. Даже школьнику интересно посмотреть русскую классику, когда оживают хрестоматийные образы, потому что он понимает, что не будут герои Гоголя, Пушкина, Лермонтова бегать в джинсах!

— Вы — щукинец, последний ученик Евгения Симонова, наследника вахтанговской традиции, получили два образования — актерское и режиссерское.

— Причем оба — с красным дипломом!

— А сейчас вы находитесь в пространстве другой театральной традиции. Конечно, с творческой точки зрения так перестраиваться — интересно, но живет ли в вас вахтанговец в стенах Малого театра?

— Я столкнулся с тем, что за счет сериалов все нивелировалось: актеры почти перестали играть, все просто шепчут текст — якобы это органично. Появились маленькие радиомикрофоны. Честно скажу: средний уровень актеров вырос. Но нет потрясений. А вот актеры Малого театра продолжают завораживать публику, особенно старики, умеющие взять грандиозную паузу — звенящая тишина. Этот психологический экстрим впечатляет больше, чем любая компьютерная графика!

В Малом каждый может сам разобрать роль — и режиссеру легко работать. Могу даже дать какое-то домашнее задание — по Станиславскому. Чего нет уже вообще нигде. В некоторых театрах после репетиций я просто умоляю артистов: вы когда начнете играть? Вот что ушло. В моем спектакле есть и технические приспособления, и видеоряд, и плунжеры поднимаются снизу — мы быстро меняем места действия. Но это не довлеет, потому что для меня самое главное — чудо психологического театра.

Как вахтанговец, я очень люблю форму — это прерогатива режиссера. Сочиняю свой собственный мир и придумываю форму — этого в мастерстве режиссера никто не отменял! Я вижу сразу: профессионал или непрофессионал — по умению режиссера сочинить форму. И актеру комфортно внутри этой конструкции существовать, в этом — мистическая сторона нашей профессии, которая меня греет до сих пор.

Режиссер в чем-то подобен Творцу, только мы из ничего создаем не весь мир, а наш микромир в пространстве сцены. Иногда шучу: когда говорят, что, несмотря на разные конфессии, Бог един, я переношу эту формулу в искусство — как чудо и волшебство. Магическое "если бы" по Станиславскому, которое он подсмотрел у мастеров Малого театра, странным образом соединило все системы: щукинскую, мхатовскую, Малого театра, щепкинской школы. При всех их различиях существует правда чувств. Лев Толстой говорил: "Искусство — это передача чувств". Вот и получается, что бог-искусство создает русский театр, каждый раз допуская "если бы", чтобы передавать чувства от человека к человеку — это главное.

— Вы как-то заметили, что сейчас актеры перестали быть легендой, как было раньше. Это минус или, наоборот, есть плюс в таком ровном отношении: небожителей нет, все простые смертные — и зрители, и актеры?

— Я с великими поработал! Последнюю роль сыграл у меня Георгий Жженов в спектакле "Перед уходом" в Театре Моссовета. Рита Терехова — в "Милом друге", дай бог ей здоровья, но на сцену потом она больше не вышла. Людмила Гурченко, Элина Быстрицкая, Людмила Касаткина, Борис Клюев, Ольга Аросева, Любовь Полищук... Михаил Козаков — его знаменитый Шейлок в "Венецианском купце". Это всегда было тайной. И сейчас молодым актерам я говорю: не разрушайте дистанцию, ну нельзя этого делать! Понимаю, "время диктует", вас провоцируют, чтобы вы сняли свой загородный дом, спальню, ванну. Оставьте тайну! Как возникает кумир? Зрители фантазируют о нем, сочиняют мифы, хранят билетики. Знаете, я был в Риге, на том спектакле, когда ушел Андрей Миронов. С ним в машине скорой помощи был Александр Ширвиндт, и, пока его везли в больницу, Андрей Миронов, практически без сознания, договорил монолог Фигаро. Он думал, что играет. Вот какой ужас... На следующие спектакли уже были проданы билеты, и ни один человек не сдал билет! В память об актере. Вот это поразительно. И это — настоящий кумир.

— Татьяна Васильева мне в интервью сказала: "Моя мечта — умереть на сцене. Это счастье!" Я говорю: это страшно. Она говорит: "Нет, это прекрасно!" Разные точки зрения, разные миры: акт творчества был последней в твоей жизни эмоцией. Но зрителям каково на это смотреть!

— У актеров есть такое поверье: если ты умираешь на сцене, сразу попадаешь в рай. Потому многие и хотят умереть на сцене. Да-да. Ты в роли — ничего не успел ни придумать, ни накопить, значит, ты всего себя отдал профессии.

Но будем откровенны: очень многие используют такую сферу, как искусство, для зарабатывания денег. Шоу-бизнес на этом процветает. В театре и кино — сложнее, все видно: тянешь ты или не тянешь, есть у тебя голос или нет. Но и там теперь индустрия, очень многое делается благодаря связям. Часто ныне известные актеры забывают, что на сцене все недостатки проявляются. Умные это понимают и боятся выходить на сцену. Там же надо затрачиваться, нельзя играть с "холодным носом", твоя популярность ничего не значит, если тебя не слышно, не видно, если ты не органичен. А некоторые вызывают даже отторжение зала...

Людмила Ивановна Касаткина сыграла в моем спектакле "Школа любви". Несмотря на маленький рост, эта хрупкая женщина "брала" огромный зал на 3 тысячи мест — Театр Армии, ее было слышно даже на самых верхних рядах за счет внутренней энергетики и посыла. Без микрофончика. Смоктуновский, Борисов обладали магией гипнотизировать зал: зрители вытягивали шеи, не дышали. Это священный акт, совершенно неземные возможности! И пока не уйдут зрители, испытавшие такое, этот миф будет жить.

Вера Кузьминична Васильева сказала, что я продлил ей жизнь — она играет графиню в "Пиковой даме". У нее была мечта, оказывается, играть в Малом театре. Никто об этом не знал. Всю жизнь она проработала в Театре сатиры. А девочкой бегала на галерку слушать Остужева в роли Отелло. Я подарил ей спектакль "Роковое влечение" к 90-летнему юбилею, она сыграла забытую звезду. И там есть замечательная фраза о том, что звезды не умирают. Когда это говорит Васильева, зал взрывается аплодисментами — это про нее!

Многие директора не рискуют ставить спектакли на возрастных актеров — как бы ненадежная ситуация. А я все время говорю: когда вся жизнь отдана искусству, надо ставить персонально! И как ужасно несправедливо, что у них в жизни были паузы. Быстрицкая до моего спектакля не имела десять лет новой главной роли. Десять! Гурченко со мной сделала три спектакля, но в свои лучшие годы была удалена от профессии — это просто преступление!

— Вы часто бываете на ток-шоу — у вас потрясающая память на факты, и вас используют журналисты, чтобы вы о ком-то рассказали. Но как творческая фигура вы добровольно нивелируете себя. И знаменитая фраза "Режиссер умирает в актерах" к вам относится напрямую. Что для вас самое обидное, когда вы "умираете в актере", что вы теряете?

— В ХХ веке не так много прорывов в бесконечность. Генетика, космос — это прорывы. И впервые в истории появилась профессия режиссера, придуманная Станиславским. Театру более 2 тысяч лет, но такой профессии раньше не было. Зрители всегда помнили имена актеров, сейчас они выбирают спектакли режиссеров, чтобы увидеть какой-то особый мир, оригинальный взгляд... Самый сложный момент у режиссера — говорю про себя — это бессонная ночь после премьеры... Актеры могут расслабиться, а режиссер — нет. Просчитываю, почти как на калькуляторе, что из задуманного удалось, что нет. И это очень важно делать честно по отношению к самому себе: выставляешь себе очень жесткие оценки. И когда ты еще раз сможешь себя удивить — тогда будут и зрители удивлены. Кажется, что режиссеры немножко роботы, они все знают. Нет. Непредсказуемость в нашей профессии — самое ценное. Не знаю, куда моя фантазия меня приведет, но если из того, что нафантазировалось, воплощена хотя бы треть, это уже победа.

— А две трети пропадают?

— Нет, пропало в этом спектакле, но остается внутри меня и проявляется потом — в другом. Как у актеров есть свои эмоциональные копилочки, так у меня есть копилочка моих ассоциаций, образов и снов. Это интереснейшая интеллектуальная "игра в бисер", по Гессе. В моих спектаклях очень многое из снов. У меня на тумбочке — лампа, блокнотик и карандашик на веревочке. Ночью записал, уснул, утром открываешь — я очень верю в это волшебство. Это чистое подсознание, наитие, как раньше говорили... И самое тяжелое в этой жизни для режиссера — когда ты во сне продолжаешь репетировать с уже ушедшими актерами. Вот, открываю вам тайну... Иногда снится какой-то свет или композиция, которую потом встраиваю в спектакль. Очень люблю метафорический театр, не буквальный, красивый, который отрывает от быта. Показывать то, что люди видят каждый день, мне неинтересно. В этом смысле я не умираю, многие зрители ищут по разным театрам спектакли Житинкина и ходят не на актеров, а на режиссера, это замечательно! Когда ко мне подходит зритель и спрашивает: а что вы имели в виду в конце спектакля? — я счастлив, что его тронуло, задело... Всегда отвечаю на такие вопросы. И если мое имя уже определенный бренд качества, удивления — это победа. Я считаю, что наша русская публика вообще самая отзывчивая. Я много ставил во Франции, в Америке — там более холодная публика, почти не хлопают, сразу вскакивают и бегут, чтобы побыстрее свою машину вывести с парковки. А русские зрители дарят не только цветы, но и подарки, апельсины, дорогие напитки, книги. Недавно подарили ананас! И мы счастливы — такая любовь! Она иностранцам непонятна. Они попадают в русский театр и видят, что такое русские поклоны: зрители не убегают, а устраивают долгие овации, вызывают артистов на авансцену несколько раз, хотят заглянуть в глаза артисту, сказать спасибо прямо через рампу...

Арина Абросимова, РусскийМир.ру, 7 июня 2021 года

От души поздравляем заведующего музыкальной частью Малого театра композитора Эдуарда Яковлевича Глейзера с присвоением почетного звания Заслуженный работник культуры России. Желаем Эдуарду Яковлевичу крепкого здоровья и новых творческих успехов!

Уважаемые зрители!

Сообщаем вам, что с 1 августа открываются кассы Малого театра. Билеты на спектакли сентябрьской афиши вы также можете приобрести на нашем сайте, в разделе Билеты.

1, 4, 5, 8 и 9 августа будут открыты только кассы Основной сцены (Театральный проезд, дом 1).

24 июля исполняется 120 лет со дня рождения народного артиста СССР Игоря Владимировича Ильинского (1901 - 1987). Блистательный артист и выдающийся режиссер, Игорь Ильинский - это одна из выдающихся творческих личностей, служивших Малому театру во второй половине XX века. Одной из его последних работ в Малом театре стала постановка спектакля "На всякого мудреца довольно простоты" А.Н.Островского, в которой он сам исполнил роль Крутицкого, игранную им на этой сцене еще в 1940-50-х годах. Запись этого спектакля мы и хотим предложить вашему вниманию сегодня.

Игорь Ильинский был прекрасным чтецом, особым успехом в его исполнении пользовалась повесть Н.В.Гоголя "Старосветские помещики". Этот номер был записан на радио и на телевидении, и, конечно, является настоящим шедевром актерского мастерства, достойным отдельной исследовательской работы.

22 июля скончался солист оркестра Малого театра флейтист Олег Владимирович Сидорский. Коллектив Малого театра скорбит и выражает искренние соболезнования родным и близким Олега Владимировича.

– Что случилось?

– Ничего.

– Вот в этом доме никто ничего не говорит, что случается…

В Государственном Академическом Малом театре премьера спектакля «Рождество в доме Купьелло» по пьесе Эдуардо Де Филиппо. Главные роли исполняют Василий Бочкарев и Евгения Глушенко – дуэт, ради которого постановка непременно попадает в список обязательных для просмотра.

Режиссер-постановщик Стефано Де Лука сделал все в лучших традициях классической театральной школы. Так что для тех, кто не приемлет современные интерпретации, это самый подходящий вариант. Здесь все просто, понятно, хорошие шутки только подчеркивают весь драматизм истории и заставляют задуматься о простых семейных ценностях.

«Каждый играет свою роль. Кто-то хуже, кто-то лучше…»

В семье Купьелло все перемешано, как в жизни. «Дом этой семьи – это дом-театр, место, где возможен целый спектр человеческих эмоций, от смеха до трагедии», – отмечает режиссер-постановщик спектакля Стефано Де Лука.

Лука (Василий Бочкарев) все время мастерит свой вертеп и считает это главным делом своей жизни. Он очень хочет, чтобы он понравился его сыну Томазино (Александр Наумов). Но тот не готов продолжить дело отца, зато «мамина радость», как называют его домочадцы, любит спать до обеда и ворует ботинки, пальто и деньги у собственного дяди (Владимир Дубровский), чтобы продать их. Он свято верит, что тот долго не проживет: «Доктор сказал, что болезнь очень опасна. Вот я и продал твои ботинки и пальто». Впрочем, тот и сам оказывается нечист на руку, но возмущенно восклицает: «Хороши мои родственники. Ждут не дождутся, пока я помру». А Лука все время упрекает свою жену Кончетту (Евгения Глушенко) в плохом воспитании сына. «Это все ваше воспитание!» – постоянно твердит он. И это несмотря на то, что Томазино нередко буквально копирует своего отца.

Больше всего Купьелло мечтает сделать из своей семьи идеальную – как вертеп, который он мастерит – символ Рождества и идеальной семьи. Но все идет не так, постепенно рушится, и единственное, что остается герою – уйти в себя и забыться. Отсюда и трагический финал пьесы: Лука заболевает и потихоньку забывается, сходит с ума, он воспринимает действительность сквозь бред и свои неисполненные желания, что еще больше усугубляет ситуацию.

«Стоит только лечь в кровать, тут же наступает утро следующего дня»

«Рождество в доме Купьелло» – это возможность заглянуть в жизнь одной небогатой семьи. Весьма скромный быт: ободранные обои с подтеками, тесная комнатушка, холод и очень скромные обеды, где только по праздникам можно позволить себе овощной бульон с килограммом макарон, заставляют родителей выдать свою дочь за состоятельного человека. Но без любви нет семейного счастья. И как бы ни пыталась мать наставить дочь на путь истинный и заставить терпеть ради сохранения семьи, все же этот брак рушится, в том числе не без участия отца, который, как говорится, не ведает, что творит.

Вообще, вся комичность ситуации как раз и состоит в том, что тут каждый – заложник какого-то незнания и неведения: хотят как лучше, а получается – как всегда.

Рождество – особый семейный праздник, к которому тщательно готовятся обитатели дома, особенно сам Купьелло, ведь мастерить вертеп – давняя традиция, передаваемая из поколения в поколение. Но что делать, если твоим собственным детям чужды эти обычаи, если они откровенно смеются над ними и в прямом смысле рушат все, что было создано непосильным трудом и любовью? Именно ложь и равнодушие друг к другу приводят к трагедии.

Трагикомедия обнажает фальшь всех членов семьи. Им проще веселиться, шутить и пребывать в иллюзиях, чем признать горькую правду жизни. И это бегство от проблем в первую очередь не хочет признавать сам глава дома: «Это нормальная семья. Мы ругаемся немного, но потом миримся. Мы любим друг друга». Но на самом деле ни о какой любви здесь не может быть и речи. Тут каждый любит только свои надежды и мечты…

«Завтра Рождество. Мы будем жить в мире, любви и согласии…» – говорит Купьелло и отдает роковое письмо мужу своей дочери, в котором говорится о том, что она намерена бежать к другому.

Красноречивыми оказываются и костюмы действующих лиц. Сын носит пиджак с короткими рукавами, из-под жилетки, которая едва сходится – того и гляди порвутся пуговицы, – нелепо торчит желтый галстук, и очевидно, что, как ни наряжайся, все равно «мамина радость» будет выглядеть глупо и нелепо. А сам отец в прямом смысле слова теряет штаны, которые ему явно велики, зато отдает свои подтяжки любимому зятю, от которого бежит дочь. Но даже те, кто «одет с иголочки», так же несчастливы, как и те, у кого нет денег на приличную одежду.

И невольно получается, что праздник света, мира и согласия отменяется. Он просто невозможен, когда рядом сварливая жена, непослушный и избалованный сын, докучливый брат, несчастная дочь… И главному герою остается только воскликнуть: «Да что вы? Кто мне может помочь? Я сам все сделал!»

Полвека назад эту пьесу уже играли на подмостках Малого театра. Сегодня она получила новую жизнь и звучит, как ни странно, очень современно, ведь в каждой семье есть свои планы и надежды, а вот сбудутся ли они – зависит только от нас самих.

https://mir24.tv/articles/16465090/glavnaya-beda-e...

2 июля исполняется 60 лет заслуженному артисту России Сергею Леонидовичу Тезову. От души поздравляем Сергея Леонидовича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, благополучия, хорошего настроения и новых творческих свершений на театральных подмостках и в кино!

К нашим поздравлениям присоединяется ЦДА им. А.А.Яблочкиной:

Дорогой Сергей Леонидович!

Коллектив Дома актёра сердечно поздравляем Вас с юбилеем! Талантливый, востребованный в профессии актёр, наделённый богатым творческим потенциалом и неиссякаемой энергией, Вы создали целую галерею разноплановых запоминающихся образов, воплощённых на театральной сцене и в кинематографе. От всей души мы желаем Вам здоровья, радости творчества, хорошего настроения и удачи! Счастья и благополучия Вам и Вашим близким! Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!

С уважением,

Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.

02.07.21

Пьеса «самого русского драматурга» Александра Островского «Доходное место» оказалась настолько злободневной, что первая ее постановка в Малом театре в 1857 году была запрещена цензурой в день премьеры. В 1923 году в театральное пространство Москвы ворвался спектакль Всеволода Мейерхольда, в котором режиссер сделал название пьесы символом, лозунгом, навязчивой идеей, определяющей смысл жизни и все стремления главных героев.

В конце 1960-х столичные театралы мечтали попасть на легендарный спектакль Марка Захарова в Театре Сатиры с харизматичным Андреем Мироновым в роли Жадова. Постановку тоже запретили вскоре после премьеры. Причиной стала ярко выраженная социальная проблематика пьесы и слишком явная сатира в адрес чиновничества. Премьера в Малом не претендует на звание революционной, но в ней удачным образом сошлись традиции и современный подход к классической драматургии.

Кроме вечно актуальных проблем в новом спектакле есть все, что может привлечь сегодняшнего зрителя: мастерски исследованная психологическая природа характеров главных героев, блестящий афористичный слог, современно звучащий в «доме Островского», прекрасные актерские работы корифеев Малого и тех, кто только начинает свою карьеру в театре.

Сюжет пьесы простой и, в то же время интригующий. Молодой чиновник Жадов полон идей о переустройстве мира, он хочет жить «честно, но бедно». В этом стремлении его не поддерживают ни молоденькая жена, ни богатый дядя Вышневский, ни его помощники, при каждом удобном случае высмеивающие стремление молодого человека жить на одно жалование. Выдержит ли любовь подобные испытания? Что важнее - остаться верным собственным идеалам, или пойти насделкус совестью ради денег и «доходного места»?

В оформлении спектакля режиссер Андрей Цисарук и художник Дмитрий Разумов освободили героев от многочисленных деталей быта, лишив их поддержки той мещанской обстановки, которая является смыслом жизни обитателей купеческих домов. Лаконичные декорации вначале почти наглухо закрывают прямоугольными панелями пространство Малой сцены, затем, по мере сценического повествования, стена, отделяющая сцену от зала, постепенно разбирается, и публика оказывается рядом с артистами. Ритм почти трехчасового спектакля довольно напряженный, монологи, наполненные комическими элементами, перемежаются с драматическими моментами.

Спектакль начинается с утренней сцены в доме Вышневского, и исполнитель роли богатого и властного чиновника Александр Ермаков сразу же задает высокий тон спектаклю. Он не скрывает чувств к молодойжене (Мари Марк): «Я страстный человек: из любви к женщине я способен на все!». Под «всем» он подразумевает денежные средства, которые им были затрачены.

Образ главного героя, Василия Жадова, как правило, всегда интерпретировался, как положительный. Мечтательный юноша, романтик, полная противоположность остальным персонажам, часто изображался чуть ли не революционером, попирателем устоев и морали чиновничьего общества. Жадов в исполнении Михаила Марьянова скорее, неумен, негибок, эгоистичен в своих стремлениях, он не умеет, как сейчас модно говорить «выстраивать отношения» ни с женой, ни с тещей, ни с коллегами. И современному зрителю, начитавшемуся статей в журналах о психологии, оказывается интересен внутренний мир персонажа XIX века, к тому же артист «держит» зал на протяжении всего спектакля. В его многословии, пафосе, угловатой пластике и нелогичных поступках узнаются черты «лузера». Зачем, например, Жадов идет в трактир, зная, что там кутят ненавистные им чиновники во главе с Юсовым? К чему эти дерзкие и надменные речи, когда тот, кто их произносит, сидит в дырявых ботинках?

Симпатии зала почти сразу же оказываются на стороне тех, кто «умеет жить»: ловкого Юсова (прекрасная, тонкая актерская работа Сергея Тезова), сколотившего правдами и неправдами состояние; молодого подхалима Белогубова, очень убедительно и даже обаятельно сыгранного Максимом Филатовым, или бойкой вдовы Кукушкиной, мечтающей поскорее выдать своих дочерей замуж. Виртуозно пристраивающая дочерей вдова чиновника Кукушкина (Елена Харитонова) умеет обольщать нужных людей. На высоте все сцены с ее участием, а наиболее правдива та, в которой мамаша умело нападает на зятя, посмевшего, помимо всего прочего, намекнуть на ее возраст, «...порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них есть прислуга..!», - бросает она обвинения в лицо Жадову. Ее слова находят бурный отклик у женской половины зрительного зала.

Посмеявшись вдоволь над Кукушкиной, публика начинает внимательнее приглядываться к героям. Особенно к Жадову, который на глазах превращается из вольнодумца в истеричного неудачника, едва сводящего концы с концами. Под натиском молоденькой жены, мечтающей о нарядах, Жадов сдается. В конце пьесы он принимает решение просить у дядюшки доходного места, что, конечно, свидетельствует о его поражении. Широким жестом отчаяния он срывает задрапированное красное полотно с декорации и оказывается перед зеркалами, как будто с ужасом заглядывая в потаенные закоулки своей души.

В противовес душевным метаниям главного героя и страданиям его жены, мечтающей о нарядах и шляпках, блестящей эскападой выглядит появление юриста Досужева и его печальная пьяная исповедь: «Я ведь человек конченый!». Актер Дмитрий Марин в коротком эпизоде сыграл и разгул, и надрыв, и насмешку над самим собой. «Зачем нас учили?», - горестно произносит Досужев. Но он тоже нашел свой «доход». Честная работа не ценится, а чтобы прокормиться и взяток не брать, можно бумагу состряпать в купеческом вкусе. Манера Досужева пить водку, выливая остатки, словно окропляя пространство вокруг себя, вызывает смех в зрительном зале. Почти каждый участник спектакля становится перед выбором - доход или честь? В спектакле Цисарука эта дилемма показана в полном соответствии с бессмертной пьесой Островского.

Помимо бенефисно исполненной роли Кукушкиной, перед зрителем раскрывается целая галерея женских характеров, объединяющая не только разные возрастные, но, что важнее, психологически разные портреты: трогательная Полина в исполнении Дарьи Шевчук, ее бойкая сестра Юлия (Карина Саханенко), лукаво выманившая из Белогубова признание, гордая Анна Вышневская в исполнении Мари Марк, защищающая собственную честь перед оклеветавшим ее мужем-стариком.

Александр Ермаков создает свой образ в лучших традициях исполнительного искусства Малого театра. Вышневский так искренне верит в незыбленность и правильность своих убеждений, что финальное разочарование становится для него воистину трагичным. Е1о не только горечь запоздалого прозрения и раскаяния вызывает у него слезы бессилия и отчаяния. Жесткий и властный Вышневский обнаруживает свою уязвимость не только перед постигшей его финансовой катастрофой, но и перед глубоким и безраздельно завладевшим им чувством любви по отношению к жене, которую он купил у родственников, как дорогую вещь. Он являет собой воплощение абсолютного чиновника, для которого вся система взяточничества и низкопоклонства стала естественной формой существования. Впрочем, о чем можно говорить, если Император Николай II утверждал, что во всей России только он не берет взяток?

Артист рисует портрет своего героя широкими, крупными мазками. В начале спектакля, уверенный в своей правоте, он произносит в зал морализаторскую речь, обращенную к вольнодумцу-племяннику Жадову. «У нас общественного мнения нет, мой друг, и быть не может, в том смысле, в каком ты понимаешь. Вот тебе общественное мнение: не пойман - не вор.

Какое дело обществу, на какие доходы ты живешь, лишь бы ты жил прилично и вел себя, как следует порядочному человеку». В финале, узнав о своем крахе, Вышневский теряет былое величие и превращается в больного и усталого старика. Согнувшись, потеряв былую стать и величие, сломленный и растерянный, с невидящим взглядом, он следует мимо зрителей шаркающей походкой. Его не любит жена, отвергает свет, жить ему уже незачем.

«Доходное место» в постановке А. Цисарука стал одним из лучших спектаклей Малого театра за последнее время. В свете этого события можно не акцентировать отдельные просчеты постановки вроде некоторой суеты или длиннот прозаических сцен. Спектаклю, несомненно, предстоит долгая жизнь, это настоящий праздник для тех, кто идет в театр ради искусства, а не ради экспериментов.

Екатерина Амирханова, "Промышленный еженедельник" №23 2021

В Малом театре представили премьеру – спектакль «1900-й. Легенда о пианисте» по книге итальянского драматурга Алессандро Барикко в постановке Ирины Леоновой.

Как, каким образом рождается музыка? Как ей научаются? Школа, консерватория, частные уроки у великих? Да, но не только. У 1900-го Дэнни Будмена Т. Д. Лемона (именно так его, подброшенного на трансатлантический лайнер «Вирджинец», звали) не было и этого. Он вырос, прожил жизнь на пароходе, ни разу не сойдя на берег (была попытка, но он не смог, не решился). Каким образом мальчик научился играть на пианино, неизвестно. Но играл он виртуозно, так, что публика первого класса рукоплескала.

Мы не слышим пианиста, мы его видим на сцене. Он не говорит, только играет на рояле. И эту роль исполняет заслуженный артист России Борис Березовский. Думаю, так и должно быть – пианист должен играть. Рассказ дан на откуп его другу-трубачу (Александр Дривень), игравшему с ним несколько лет в оркестре на том самом лайнере. Лишь только от него зрители слышат удивительную историю о пианисте. Соревнования в игре, тяга к славе, зависть – всё это не для пианиста, а тех «собратьев», оказавшихся с ним рядом – пиджаки – то один, то другой спускаются на палубу лайнера сверху.

Для пианиста существовала и существует лишь музыка. С ней он и уйдет даже в час неминуемой опасности – лайнер от времени состарился, тяготы войны не прошли даром (в 40-е на нем размещался госпиталь). Взрыв должен был уничтожить судно, что и было сделано. Но 1900-й, Дэнни Будмен Т.Д. Лемон закончил дни свои на «Вирджинце». Такая судьба, выбранная только самим пианистом. Вероятно, осознанно. Музыка была его жизнью.

Марина Абрамова, "Музыкальные сезоны", 28 июня 2021 года

23 июня в спектакле "Тартюф" Ж.Б.Мольера роль Г-жи Пернель первый раз сыграла народная артистка России Алена Охлупина. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Дорогие друзья!

Второй спектакль, который был запущен 25 июня, - это «Горячее сердце» А.Н.Островского. Ставит эту замечательную пьесу народный артист России Владимир Бейлис.

«Горячее сердце» откроет серию постановок по пьесам Александра Николаевича Островского, приуроченную к 200-летию драматурга, рассказал на читке худрук Малого театра Юрий Соломин. Этот очень важный для нас юбилей мы отметим в 2023 году.

Сама пьеса ставилась в Малом не так давно – в 1993 году она пошла в режиссуре Бориса Морозова. Главные роли тогда исполняли Александр Коршунов, Виктор Павлов, Василий Бочкарев, Афанасий Кочетков, Вячеслав Езепов, Евгения Глушенко, Борис Клюев и другие.

В новом спектакле заняты народные артисты России Сергей Еремеев, Александр Клюквин, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, заслуженные артисты России Виктор Низовой и Василий Зотов, артисты Екатерина Казакова, Ольга Жевакина, Игорь Петренко, Сергей Потапов, Максим Хрусталев и другие.

Фоторепортаж Николая Антипова

[GALLERY:581]

Дорогие друзья!

25 июня в Малом театре состоялся запуск сразу двух спектаклей, премьеры которых пройдут в новом сезоне. Первый из них – «Идиот» по роману Ф.М.Достоевского в постановке народного артиста России Андрея Житинкина. В спектакле заняты народные артисты России Ирина Муравьева, Борис Невзоров, Александр Клюквин, Владимир Носик, Евгения Глушенко, Александр Вершинин, заслуженные артисты России Варвара Андреева и Петр Складчиков, артисты Полина Долинская, Дмитрий Марин, Александр Волков, Игнатий Кузнецов, Варвара Шаталова, Мари Марк, Ольга Плешкова, Максим Хрусталев и другие. Роль князя Мышкина поручена сразу двум артистам – Александру Дривеню и Кириллу Шварценбергу.

Это второе обращение Малого театра к знаменитому роману Достоевского. Первая его инсценировка на нашей сцене увидела свет рампы в 1899 году. Спектакль прошел всего 8 раз. Роль князя Мышкина исполнял Н.Васильев, а Настасьи Филипповны – М.Ермолова.

Участников новой постановки приветствовал худрук Малого театра Юрий Соломин. Он отметил, что материал, с которым предстоит работать, очень богат для каждого из участников, маленьких или проходных ролей в нем нет.

«Вся история в этом романе замешана на любви, страстях и деньгах, - поделился своими соображениями режиссер-постановщик спектакля Андрей Житинкин. – Продается любовь или нет? Этим начинается сюжет. Кажется, что да. Но потом выясняется, что нет! И ради любви можно жертвовать многим, в том числе и своей жизнью. В романе страшный финал. Его очень сложно сыграть сегодня, с нынешних позиций, с современной интонацией».

Фоторепортаж Евгения Люлюкина.

[GALLERY:580]

К юбилею одного из старейших театров в стране смотрите на телеканале "Россия – Культура" 5 – 9 июля записи спектаклей разных лет.

30 августа Малому театру исполнится 265 лет. Его труппа была создана еще в XVIII в., а всем известное здание на Театральной площади появилось в бывшем особняке купца Василия Варгина в 1824 году. Поначалу входивший в дирекцию Императорского Московского театра и писавшийся со строчной буквы, Малый театр быстро обрел свой репертуар и целую плеяду выдающихся артистов. Именно на его сцене блистали великий Павел Мочалов и гениальная Мария Ермолова, здесь при жизни Пушкина поставили сценические версии трех его поэм, а Гоголь увидел премьеру своего "Ревизора". С появлением пьес Александра Николаевича Островского Малый театр становится настоящей колыбелью национальной русской драмы: здесь были поставлены все пьесы драматурга, а театр обрел неофициальное звание "Дом Островского".

С 5 по 9 июля в 11:30 смотрите на телеканале "Россия – Культура" записи спектаклей театра разных лет в постановках Бориса Бабочкина, Бориса Равенских, Юрия Соломина и Сергея Женовача.

5 июля в 11:30 Николай Рыжов и Елена Шатрова в спектакле "Правда – хорошо, а счастье лучше". Постановка Бориса Бабочкина. Запись 1972 года. Фильм-спектакль по одноименной пьесе А. Н. Островского. В ролях: Н. Рыжов, Е. Шатрова, Л. Юдина, С. Фадеева, Б. Бабочкин, В. Колосов, П. Константинов и др. По пьесе А. Н. Островского. Композитор Г. Фрид.

6 июля в 11:30 Игорь Ильинский и Татьяна Еремеева в спектакле "Возвращение на круги своя". Постановка Бориса Равенских. Запись 1979 года. Фильм-спектакль о последнем годе жизни Льва Николаевича Толстого, разногласиях в семье, конфликтах с детьми и женой, о его уходе из дома. Пьеса Иона Друце. В ролях: И. Ильинский, Т. Еремеева, С. Конов, М. Овчинникова, Г. Кирюшина, Н. Верещенко и др.

7 июля в 11:30 Ирина Муравьева и Евгений Самойлов в спектакле "Лес". Постановка Юрия Соломина. Запись 2002 года. Действие происходит в поместье помещицы Гурмыжской, которая по своей воле вершит судьбы зависящих от нее людей. В ролях: И. Муравьева, А. Ермаков (Несчастливцев), С. Еремеев (Счастливцев), Е. Самойлов, О. Мартьянов, Н. Титаева и др. По пьесе А. Н. Островского. Композитор Г. Гоберник.

8 июля в 11:30 Василий Бочкарев и Евгения Глушенко в спектакле "Мнимый больной". Постановка Сергея Женовача. Запись 2006 года. По пьесе Мольера. Главный герой, господин Арган – настоящий ипохондрик, который терроризирует семью мнимыми болезнями. С этим готова мириться только его вторая жена – у нее свои расчеты… В ролях: В. Бочкарев, Е. Глушенко, А. Клюквин, Г. Подгородинский, Л. Титова, В. Носик, В. Низовой, О. Молочная и др.

9 июля в 11:45 Александр Потапов, Людмила Полякова и Борис Невзоров в спектакле "Ревизор". Постановка Юрия Соломина. Запись 2013 года. Знаменитая и вечно современная комедия Гоголя – снова на сцене Малого театра. Творческий коллектив спектакля следует замыслу автора, его "духу и букве". В ролях: А. Потапов, Л. Полякова, Э. Марцевич, Б. Невзоров, А. Клюквин, В. Низовой и др.

https://smotrim.ru/article/2581359?utm_source=yxne...

Лет 25-30 назад страна заново открывала Островского. В обиход возвращались забытые на 70 лет денежные, имущественные отношения. То, что для уха советского человека звучало до определенной степени абстракцией, стало вновь наполняться конкретным смыслом, как, скажем, встречающееся в пьесах классика слово «вексель»...

На вопрос: «Про что пьесы Островского?», - самым общим ответом будет - про деньги и любовь. Тогда, в 90-е годы прошлого века, зритель считывал, прежде всего, первое. Потом спектакли П.Н. Фоменко «Волки и овцы» и «Без вины виноватые» категорически расширили объем восприятия Островского, раскрыв и иронию, и мир страстей, которыми одержимы его герои. Фоменко создавал неповторимую завораживающую интонацию, внутри которой драмы девятнадцатого века становились нам чрезвычайно близкими.

Начало спектакля «Доходное место» на Малой сцене филиала Малого театра в постановке Андрея Цисарука возрождает в памяти именно фоменковскую интонацию. Художник Дмитрий Разумов выстраивает роскошную стену коридора с обтянутыми пурпурным «шелком» панелями в доме Вышневского, которая сужает пространство, оставляя игровой лишь авансцену. Молодые люди в белых сюртуках, которые смотрятся своеобразной служебной униформой, ожидают приема у «самого», лакей в таком же сюртуке следит за строгим порядком расположения стульев... Потом панели убирают, сценическое пространство расширяется, мы видим столовую в доме Вышневского - хозяина не только дома, но и самой жизни. При этом Александр Ермаков вовсе не окрашивает философию своего героя в негативные тона. Его сцена с красавицей женой - Анной Павловной не позволяет сомневаться, что Вышневский ее искренне любит. Да, он заваливает ее подарками, устраивая ей жизнь в золотой клетке, но по-другому не умеет. Ермаков даже вызывает сочувствие к своему Вышневскому: понимает, что рядом с молодой женой он стар, он готов удержать ее чем угодно. Мари Марк ведет роль Анны Павловны почти скупо, не допуская ни малейшего пафоса. Но речь вовсе не идет о модном нынче безэмоциональном существовании. Как раз сдерживание внешних проявлений эмоций создает значимый объем внутренней жизни персонажа.

Уж не знаю, вспоминал ли Константин Богомолов эту линию у Островского, когда приступал к съемкам «Содержанок», но зритель «Доходного места», живущий в современном культурном или околокультурном пространстве, непременно вспомнит названный сериал. Хотя в нем речь, скорее, шла о купленном сексе, а герой Александра Ермакова, конечно, хочет любви...

Любви хочет и главный герой спектакля Жадов. Собственно, сущность внутреннего конфликта героя Михаила Мартьянова составляют все те же любовь и деньги. Но это тема второго акта, а в первом мы видим молодого прекраснодушного интеллигента в очках, убежденного поначалу, что мир устроен в соответствии с идеалами, внушенными университетскими учителями. На наших глазах происходит крушение этих идеалов и подчинение «нуждам низкой жизни». Очки придают Жадову образ «ботаника», но, видимо, их нужно воспринимать метафорически как розовые. Во втором акте никаких очков уже не будет. Надо полагать, что Жадов теперь увидит мир без искажений. Но до поры до времени Жадов ослеплен собственными воззрениями на устройство общественной жизни и любовью к Полине.

О чем поставил «Доходное место» режиссер Андрей Цисарук? Как известно, «бывают странные сближенья». Премьера самой антикоррупционной пьесы Островского состоялась в сезон, когда тема коррупции в нашем обществе обрела особенную остроту, когда разделенность общества по этой «демаркационной» линии достигла весьма внушительных размеров. Конечно, протестуя против неправедной жизни взяточников, Жадов пытался лишь остаться самим собой, он сам хотел жить по правде - такой, как он ее понимает. И тем не менее, осенне-зимние общественные протесты не могут не создавать определенный контекст восприятия спектакля Малого театра. Уверен, что Андрей Цисарук не планировал никаких конкретных ассоциаций. Но ассоциации подбрасывает сама жизнь... Я бы сказал, что спектакль - о драме прозрения. Если c этой точки зрения посмотреть смену «фоменковской» акварели, которой начинался спектакль на «масляные» краски, которыми решены сцены в доме Фелисаты Герасимовны Кукушкиной, то станет ясно, что Жадов не замечает даже этой ярко-выпуклой реальности, в которой полутонам нет места. Причина - те же «розовые» очки.

Очки носит и Юсов, но они придают ему в сочетании с седой головой, усиками и бородкой неожиданную интеллигентность и мужскую импозантность. Такого чиновника, каким его играет Сергей Тезов, заставить играть на своей стороне непросто, но для Фелисаты Герасимовны эта задача по силам. Елена Харитонова в этой роли убедительна и, можно сказать, победительна. В сцене представления дочерей Юсову звучит мелодия будто из музыкальной шкатулки, а Юленька (Дарья Мингазетдинова, Карина Саханенко) и Полина (Дарья Шевчук) синхронно вращаются в приветственном танце, как заведенные куколки. Понятно, что все пружинки механизма «домашнего воспитания» под надежным контролем Фелисаты Герасимовны. В какой-то момент и Юсов попадает под ее обаяние и позволяет сделать себе массаж воротниковой зоны и головы...

Знаменитая сцена кутежа Юсова и компании в трактире рождает двойственное чувство. Да, гуляет чиновничья братия, Белогубов обмывает солидный куш-взятку, но при этом порывы Белогубова помочь Жадову кажутся человечными. Белогубов в исполнении Максима Филатова искренен и как-то парадоксально бескорыстен в желании поддержать Жадова. Белогубов к нему - со всей душой, и действительно, почему бы Жадову не откликнуться? Но нет, он грубо отказывает, честный Жадов кажется даже неблагодарным чистоплюем. Быть может, где-то в глубине души Жадов Михаила Мартьянова это чувствует, и, возможно, отсюда - его согласие выпить с заинтересовавшим его незнакомцем...

В некоторых пьесах Островского встречаются персонажи, которые, на первый взгляд, не очень-то и нужны для сюжета. Ну, вот как двигает действие появление в трактире Василия Дмитриевича Досужева? Отдадим должное классику - Островский создал блестящую эпизодическую роль. В ней, как принято говорить, купается артист Дмитрий Марин. Персонаж у Марина получился трагикомический. С самого начала в его глазах читаешь ту самую русскую тоску, от которой и тянет честного человека прильнуть к шкалику водки и забыться. Конечно, эту тоску смягчает юмор, с которым сделана роль Досужева. Но именно эта тоска роднит Досужева с Жадовым. Театр доказывает, что у Островского не бывает случайных персонажей. Встреча с Досужевым как бы показывает Жадову еще один путь: вот же человек, который не берет взяток, но поставил себя в деловых отношениях с клиентами так, что те платят ему много. Однако, в таком подходе для Жадова тоже есть обман, есть приспособление к порочным нравам, абсолютно для него неприемлемым.

Максимализм Жадова ставит на грань краха его брак. Его любовь к Полине плохо уживается с дидактизмом. Драма обретает высокий градус накала, так как Полина Дарьи Шевчук действительно Жадова любит и до слез страдает от непонимания идей, которыми он одержим. Она держит в руках книжки, которые явно велел прочесть Жадов, и глобус - символ школьного образования, но сил «работать на собой» у нее нет. Требование Жадова порвать с сестрой и матушкой она переживает как трагедию. В отчаянии Жадов-Мартьянов отрекается от своих идеалов, он готов просить у дядюшки доходное место. Он бросается в угол-тупик с зеркалами, свой монолог, по сути, произносит своим отражениям в зеркалах. Во внутреннем конфликте деньги одерживают победу как условие, при котором возможна любовь.

Эта же тема продолжается в отношениях Вышневского с женой. Уже переживший известие о том, что его отдают под суд, Вышневский получает письма, свидетельствующие о неверности жены... Талант Александра Ермакова раскрывается в полной мере: конечно, он становится адвокатом своего героя. Его персонаж может быть тысячу раз отрицательным, но Ермаков ведет сцену с такой внутренней мощью, что зритель сочувствует его герою. Собственно, и Анна Павловна Мари Марк не может не сочувствовать, поэтому после в высшей степени эмоциональной сцены взаимных упреков и исповеди Анны Павловны, режиссер показывает почти состоявшееся примирение супругов. Но приходит Жадов, и хотя он изменяет себе и просит доходного места, примирения между племянником и дядюшкой не происходит. Благодаря тому, что Вышневский практически лишен имущества и каких бы то ни было полномочий, Жадов получает шанс остаться самим собой. Но и Вышневский остается при своих убеждениях. Когда ему становится плохо, Анна Павловна, похоже, уже не сопереживает мужу: его ненависть к Жадову охлаждает проснувшееся сочувствие. А когда Юсов сообщает, что с Вышневским случился удар, Анна Павловна не может удержаться от нервного, зловеще звучащего смеха.

Пурпурные панели снова ставят на место. В своем уголке остаются держащиеся за руки Жадов и Полина.

Так в чем же драма прозрения Жадова? Думается, в том, что цена самым высоким идеалам, если они лишь декларативны, невелика, а вот идеалы выстраданные, требующие лишений, обремененные рисками - дорогого стоят. В пьесе Островского зло формально наказано, но победило ли добро, выживет ли добро - большой вопрос. Думаю, что и создатели спектакля осознают сегодняшнюю и одновременно вечную остроту этого вопроса.

Цекиновский Борис, "Страстной бульвар, 10", выпуск №10-240/2021

Уважаемые зрители!

27 июня (Основная сцена) пойдет спектакль "Мнимый больной" Ж.Б.Мольера (вместо спектакля "Физики").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на e-mail: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия.
Приносим извинения за доставленные неудобства!

Уважаемые зрители!

30 июня (Сцена на Ордынке) пойдет спектакль "Свадьба, свадьба, свадьба!" А.П.Чехова (вместо спектакля "Красавец мужчина").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на e-mail: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия.

Приносим извинения за доставленные неудобства!