ОБНИМИТЕСЬ, МИЛЛИОНЫ

Если кому-то на ум вдруг придет чудаковатая идея выявить самого радостного в Москве театрального режиссера, то такой конкурс почти наверняка выиграет Сергей Женовач...

ОБНИМИТЕСЬ, МИЛЛИОНЫ

Сергей Женовач поставил в Малом театре «Мнимого больного»

Если кому-то на ум вдруг придет чудаковатая идея выявить самого радостного в Москве театрального режиссера, то такой конкурс почти наверняка выиграет Сергей Женовач. Не то что бы он был сильно остроумен, не то что бы ставил себе целью потешить честной народ, но ощущение необыкновенной полноты бытия и гармоничной упорядоченности мира возникает от самых разных его спектаклей, на каких бы литературных текстах они не основывались. Выразить это тихое благодатное чувство получилось у Женовача даже с таким желчным господином, как Александр Сергеевич Грибоедов, чью комедию «Горе от ума» он поставил несколько лет назад в Малом театре. Ну а с Мольером все вышло и того проще.

Начало театрального сезона в Москве выдалось на редкость комическим. Это в том смысле, что главные столичные театры, не сговариваясь, выпустили подряд несколько развеселых комедий. Однако я готов биться об заклад с каждым, кто того пожелает, что если, предположим, записать зрительский смех на бродвейских комедиях в Театре Пушкина, в «Сатириконе», а затем на «Мнимом больном» в Малом театре, то по этим фонограммам можно запросто установить их (этих постановок) принадлежность. Отличить очень просто: в Малом театре тебя не смешат до колик и не заставляют сползать со стула от уморительных гэгов. Природа здешнего смеха такова, что на «Мнимом больном» решительно никого из персонажей не высмеивают, а смеются, так сказать, за компанию, просто от хорошего настроения.

Василий Бочкарев сыграл самого жизнерадостного и обаятельного Аргана, какого только можно вообразить. Симуляция этого «мнимого больного» не более убедительна, чем у мультяшного Карлсона, который, назвавшись самым больным человеком в мире, был готов ровно через полсекунды опрокинуть в себя трехлитровую банку с вареньем. Ни капли нытья, ни на грош занудства – просто Арган давным-давно играет с чадами и домочадцами в увлекательную детскую игру под названием «Папа болен». Над этим «больным» любовно подтрунивают и служанка Туанетта (Людмила Титова), и дочь Анжелика (Ольга Молочная), и брат Беральд (Александр Клюквин). Кажется, что и сам Арган, деланно постанывая, чуть ли не каждую минуту готов расколоться и посмеяться над собой вместе со всеми. Просто все, что ему надо, — это (как в песне The Beatles) любовь. Простительная и понятная слабость.

Детское простодушие и готовность в любой момент от души поребячествовать так или иначе присутствуют и в других персонажах спектакля Малого театра. Как нельзя кстати оказываются инфантильная актерская манера Глеба Подгородинского, который в роли Клеанта выказывает себя совершенным простаком, или лукавство Александра Клюквина, заговорщицки подмигивающего залу. Собственно говоря, весь спектакль Женовача можно расценивать как дружеское подмигивание публике, но это, как ни удивительно, не выглядит раздражающей фамильярностью. Просто в своих поисках радости Женовач добрался до очередной пьесы, сделав ее по-домашнему забавной и понятной. Видимо, режиссер сильно доверяет Шиллеру, написавшему когда-то в своей «Оде к радости»: «Власть твоя связует свято все, что в мире врозь живет: каждый в каждом видит брата там, где веет твой полет». В конце концов, где же еще связывать общей радостью врозь живущих, как не в театральном зале?

Глеб Ситковский
ГАЗЕТА, 10.10.2005

11 октября на малой сцене филиала в спектакле «Трудовой хлеб» главную мужскую роль — Корпелова, впервые исполнил режиссер-постановщик этого спектакля народный артист России Александр Викторович Коршунов.

По единодушному мнению коллег и зрителей, этот ввод стал еще одной сценической победой актера.

с днем рождения поздравляем режиссера Владимира Николаевича Драгунова.

Пожелаем режиссеру осуществления всех творческих планов в этом сезоне, крепкого здоровья, радости и понимания!

12 октября с днем рождения поздравляем режиссера Владимира Николаевича Драгунова.
Режиссер-постановщик горячо любимых зрителями спектаклей «Чайка», «Последняя жертва» и «Царь Иоанн Грозный» в скором времени приступит к постановке малоизвестной пьесы А.Н.Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский». Заметный интерес зрителя вызвал и уже не идущий сейчас спектакль в постановке Владимира Николаевича «Плащ кардинала».
Пожелаем режиссеру осуществления всех творческих планов в этом сезоне, крепкого здоровья, радости и понимания!

«Листая старые подшивки»

ВЛАСТЬ РЕЖИССЕРА КАК ВЛАСТЬ КАРДИНАЛА

Владимир Драгунов: «Кнутом стараюсь не размахивать»

«Листая старые подшивки»

ВЛАСТЬ РЕЖИССЕРА КАК ВЛАСТЬ КАРДИНАЛА

Владимир Драгунов: «Кнутом стараюсь не размахивать»

Говорят, власть одним ударяет в голову, а другим — по голове. Чтобы справиться с этим, нужно обладать недюжинной внутренней силой и умением постоянно держать себя в руках. Такие качества были у кардинала Ришелье, который до конца жизни не выпускал власть из своих цепких рук. За это он расплачивался одиночеством и опустошенностью. По крайней мере так считает режиссер Владимир Драгунов, поставивший в филиале Малого театра спектакль «Плащ кардинала» (пьеса Павла Гусева).

- Владимир Николаевич, вы ставите спектакли о власти. «Царь Иоанн Грозный» — ваш спектакль. Вы намеренно выбираете такую тематику?

- Я бы не сказал, что это спектакли только о власти. Меня больше интересует человек вообще. Но когда ты ставишь спектакль на историческую тему, всегда есть возможность сравнить прошлое с сегодняшним днем. То есть провести аналогии: что происходит с человеком, что происходит с властью, что происходит во взаимоотношениях человеческих. И, к сожалению, приходишь к неутешительным выводам.

- Что, сравнение не в пользу настоящего?

- К сожалению. Трудно сказать, что мы становимся лучше. Становится лучше власть? Нет, конечно. История нас ничему не учит. Мы, отважно преодолевая многочисленные преграды, ползем к пропасти. Если говорить о спектакле «Плащ кардинала», то и здесь меня больше интересовал человек. Мне интересно вместе с актерами искать, угадывать истоки поступков Ришелье, Сен-Мара, Анны Австрийской, короля Людовика... Меня интересовали вечные сомнения человеческие: что такое человек, что такое любовь, дружба, порядочность, существует ли это на самом деле... Мы живем в России, поэтому говорить можно и о Франции в роскошных декорациях и дорогих костюмах XVII века, но спектакль ставишь все равно про себя.

- Скажите, в чем особенность постановки исторической пьесы?

- В основе лежит одно: чтобы тебе эта пьеса была интересна. Если она историческая, то это требует знания исторического материала, погружения в эту эпоху. Только потом необходимо выпрыгнуть из нее вовремя, потому что, бывает, врастаешь накрепко, теряешь связь с тем, что происходит с нами сегодня.

- Актерам легко или трудно играть царственных особ? А может, в этом есть какое-то удовольствие?

- Конечно, в этом есть удовольствие. Мы зачастую люди очень зависимые, несвободные и кладем жизнь на то, чтобы получить эту свободу или хотя бы на некоторое время почувствовать ее замечательное ощущение. Поэтому играть царственных особ — значит, на какой-то момент разорвать скорлупу зависимости и почувствовать себя человеком, который может не просто вершить судьбы других, а творить свою собственную судьбу. Это гораздо интереснее.

- Но Ришелье любил манипулировать другими людьми...

- Здесь другая проблема: необходимость подчинять себе других людей — это в определенной степени наркотическая зависимость. Так же, как алкоголизм или пристрастие к игре. Это болезнь. У одних она есть, у других — нет. Я думаю, у Ришелье такая болезнь была. Но вот что давало ему силы? Ведь он был очень нездоровым человеком, у него были страшные головные боли, очень много других болячек, как теперь говорят. Тем не менее он работал, управлял страной даже на смертном одре. Я думаю, что Ришелье, в отличие от многих наших современных политиков, добивался благополучия не только для своей семьи, но и для любимой Франции. Он очень многое смог для нее сделать. Ришелье намеревался остаться в истории уважаемым человеком, и это безусловно ему удалось.

- Ришелье действовал методом кнута и пряника. Вам когда-нибудь приходилось чувствовать себя Ришелье: быть, по его собственным словам, строгим с некоторыми, чтобы стать добрым для всех?

- Я стремлюсь, чтобы люди, с которыми сочиняю спектакль, чувствовали интерес и необходимость этой работы. Всякое бывает. Но я стараюсь кнутом не размахивать. В этом отношении можно поучиться у Ришелье. Он говорил, что невозмутимость дает огромное преимущество. Это притом что он был очень нервным, ранимым человеком, но умел себя сдерживать и чисто внешне казался абсолютно спокойным.

- А каково работать с такими маститыми актерами, как, например, Ярослав Барышев?

- Я не могу сказать, что это легко, но работать с увлеченным талантливым человеком всегда интересно, можно общаться на уровне почти подсознательном... Существует «застольный» период, когда мы договариваемся, каким будет герой на сцене. И наступает момент, когда понимаешь, что вы чувствуете друг друга, что есть доверие. Вообще, когда актеры понимают своих героев и начинают на репетициях импровизировать, их предложения бывают очень точными. Надо только уметь отобрать их, исходя из замысла спектакля. Надо не бояться давать артисту свободу, тем более когда он играет такую роль, как Ярослав Барышев, — Ришелье. Потому что если артист чувствует давящую зависимость от режиссера, он никогда не будет свободным на сцене, он будет изображать эту свободу, а зритель в зале будет это чувствовать и не верить ему.

- Владимир Николаевич, вы можете определить свое личное отношение к Ришелье? И нужно ли это для постановки такого спектакля?

- Ну, конечно, отношение должно быть. Ведь через Ришелье, как и через других персонажей спектакля, вместе с автором пьесы и актерами ты передаешь свои сомнения, размышления о жизни, поэтому так или иначе с героями срастаешься. Я не берусь утверждать, но думаю, что в конце жизни Ришелье был человеком опустошенным. Он, как ему казалось, настолько понял природу человеческую, взаимоотношения между людьми, что не мог прийти ни к каким утешительным выводам ни о власти, ни о человеке. И тем не менее в последней сцене, когда Ришелье разговаривает с Сен-Маром, у него все равно где-то в глубине души есть надежда: а вдруг этот парень предпочтет смерть плащу кардинала, откажется стать преемником его власти, его взглядов на эту жизнь? Все-таки каждый, даже самый изверившийся человек живет надеждой, что что-то есть по-настоящему хорошее, доброе в этом мире. И Ришелье ждет этого, даже несмотря на то, что вся его философия может дать серьезную трещину.

- Говорят, миром правит любовь. Ришелье любил кого-нибудь? Мог он себе это позволить?

- Мог ли позволить — это большой вопрос. Ведь любовь делает человека уязвимым. Ришелье ахиллесову пяту иметь не желал. Но я думаю, что такая глубокая, цельная, сильная личность способна не только держать в своих руках власть, она способна также на сильную страсть к женщине. Есть же легенда, и мы ее касаемся в спектакле, что он был без ума от королевы Анны Австрийской. Но, как мне кажется, кардинал, когда ему было надо, умел справляться со своей страстью, так же, как в подходящий момент он вполне мог дать ей волю.

Светлана ОСИПОВА.
«Московский комсомолец», 28.01.2003

«ПАРЫЖ» И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

Сергей Женовач показал спектакль об абсолютно счастливом человеке

В Малом театре состоялась первая премьера юбилейного, 250-го сезона...

«ПАРЫЖ» И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

Сергей Женовач показал спектакль об абсолютно счастливом человеке

В Малом театре состоялась первая премьера юбилейного, 250-го сезона. Режиссер Сергей Женовач представил комедию-балет Мольера «Мнимый больной». Заглавную роль сыграл премьер Малого театра Василий Бочкарев. Обозревателю «НИ» показалось, что на нашей сцене давно не было такого счастливого человека, как этот «мнимый больной», счастливый разделенной любовью к самому себе.

На русскую сцену пьесы Мольера попали уже в самом начале XVIII века. Переведенные неизвестным подьячим как «Драгыя Смеяныя» мольеровские «Смешные жеманницы» входили в репертуар петровского театра. Сохранился перевод-переделка этой комедии и рекомендации переводчика к постановке: «театрум долженствует быты жывопысан и украшен цветами багряновыднамы, коронамы, лукамы и всем строеныем трыумфальным града Парыжы». За три века навыки обращения с текстами французского классика в русском театре, безусловно, накопились и углубились. Но, положа руку на сердце, надо признаться, что практически каждому театралу приходилось сталкиваться с какой-нибудь разудалой постановкой, где «Парыж» сиял бы во всем великолепии. Дав в своем романе «Жизнь господина де Мольера» описание знаменитого «бру-га-га», сотрясающего зрительный зал, Булгаков почти на весь двадцатый век определил идеал мольеровского спектакля. Сверхзадача – чтобы мушкетеры (читай, билетерши) падали от смеха на служебных местах.

Сергей Женовач начинает своего «Мнимого больного» в полутьме. Колеблющееся пламя свечи, стоящей на столике, выхватывает абрис огромного полупустого зала, обшитого дубом, и маленькую фигурку в белом колпаке, склонившуюся над столиком. Тихое бормотание оформляется в слова: «что мне нравится в счетах моего аптекаря…» Арган отчаянно торгуется за каждое су и франк и с блаженной улыбкой повторяет названия лекарств, как названия цветов: клистир, промывательное, слабительное, желчегонное. Василий Бочкарев с самого начала берет ноту счастья, которое просто переполняет его «мнимого больного». Арган счастлив своими игрушками: таблетками, микстурами, промывательными. Он искренне не понимает служанку Туанетту (Людмила Титова), которая упорно отказывается посмотреть в его ночной сосуд, чтобы увидеть «продукты очищения организма». С веселым азартом прислушивается он к своим внутренностям: вот слабительное начало свое действие – пулей в туалет! Ура!!! Природа и лекарства работают изумительно! На нашей сцене давно не было такого счастливого человека, как этот «мнимый больной», счастливый разделенной любовью к самому себе.

Как всякий человек, довольный собой и миром, Арган мечтает осчастливить буквально каждого: жену, дочь, служанку. Он простодушно доверчив и, как всякий слабый человек, настойчиво капризен. Ровный свет его счастья освещает сцену: распахнутые огромные окна и стеклянные двери окрашивают комнату в золотистый свет. Радость переливается в зрительный зал и окрашивает и беседы Аргана с лицемеркой-женой (Евгения Глушенко), и препирательства с Туанеттой, и встречу с предполагаемым зятем. Нельзя без улыбки смотреть на эту фигуру в исподнем, кутающуюся в халат, носящуюся вихрем из отдаленной комнаты в свое покойное кресло. Василий Бочкарев прелестен, смешон и как-то лукаво простодушен в этой роли. И по его Аргану, как по камертону, настроен пленительный спектакль.

Сергей Женовач и художник Александр Боровский с удовольствием играют с традиционными приметами «мольеровской» эпохи: утрированные гигантские парики, скандирование речей и слов, подчеркнутая важность фигур. Традиционные приемы классического фарса здесь поданы с чувством меры и стиля. Давно Сергей Женовач не был так грациозно беззаботен в своих работах.

Лучшие моменты – как раз шалость и импровизация. Вот отчаявшийся отвлечь Аргана от завтрака брат запускает в него сорванным с головы париком. А то сам Арган, разоблачив лже-учителя музыки, напевает ему: «До-си-си-дания!»

В финальном дивертисменте, когда после гротескного экзамена Аргана посвящают в доктора и надевают в знак принадлежности к врачебной корпорации гигантский белый парик, его лицо сияет настоящим и неподдельным блаженством. Все вокруг играются и дурачатся – он верит и счастлив. Под конец вдруг даже закрадывается сомнение: а ну, и впрямь прав этот «мнимый больной», всерьез считающий пустяками все на свете, кроме клистиров, таблеток и нужд собственной обожаемой персоны?

Ольга Егошина
«Новые Известия», 12.10.2005

«Памяти Галины Яковлевны Деминой»

«К СЧАСТЬЮ, ТРАДИЦИИ ОСТАЛИСЬ»

Я матерей до сих пор не наигралась. Во мне еще много «материнского молока». Вы посмотрите, какая жизнь, сколько трагедий, бед. И все через материнское сердце проходит....

«Памяти Галины Яковлевны Деминой»

«К СЧАСТЬЮ, ТРАДИЦИИ ОСТАЛИСЬ»

Нам бы очень хотелось, чтобы наши читатели приняли участие в «диалоге» с Малым театром. Сегодня мы публикуем третье по счету интервью с еще одной его актрисой. Мы задумались над вопросом: для кого оно важнее для нас с вами или для мастера, отвечающего на вопросы нашего корреспондента? Должным ли образом востребованы сегодня старые мастера -в искусстве, общественной жизни, в педагогике, наконец? Ведь, забывая о них, мы только увеличиваем свой путь к познанию вечных истин... Наша собеседница сегодня — Галина Яковлевна ДЕМИНА, народная артистка России, исполнительница ряда центральных ролей классического и современного репертуара.

Среди них роли Аринушки («Дети Ванюшина» С. Найденова), Трефены («Над светлой водой» В. Белова), медсестры («Чудаки» М. Горького), Софьи Петровны («Дядюшкин сон» Ф. Достоевского) и другие. Галина Демина неоднократно снималась в кино: «Прощание», «Полынь -трава горькая», «Однолюбы», «Вера, Надежда, Любовь», «Прости меня, Алеша», «Суд в Ершовке», «Не послать ли нам гонца» ...

- Галина Яковлевна, как вы попали в Малый театр?

- Я окончила нижегородскую школу, тогда она называлась горьковской.
Мечтала, конечно, о Малом театре, поскольку педагоги все время говорили: «Галя, тебе надо в Малый театр». У себя в училище мы, студенты, считались вспомогательным составом театра, и я переиграла всех мальчишек в репертуаре. А на экзамен делала Домну Пантелеевну в «Талантах и поклонниках» Островского. Я всегда добром поминаю моих горьковских педагогов Виталия Александровича Лепского, Георгия Апоменовича Воровского и многих других. Они и воспитывали нас в стиле Малого театра. У нас из училища очень хорошие ученики выходили Е. Евстигнеев, М. Зимин...

А попала я в Малый после гастролей нашего театра в Москве. Была такая традиция. Каждые пять лет мы приезжали в Москву, а Малый театр -в Горький. И судьба распорядилась так, как и предрекали педагоги. На гастролях в 1971 году я играла Настасью в пьесе «Мое сердце с тобой» по Чепурину. Роль с юмором и драматизмом. Сюжет о том, как комсомольцы приезжают в колхоз. Вы знаете, я не могу объяснить, как рождается роль. Но я так верю в искусство, что, когда мне дают роль, я начинаю верить, что она это уже я. Такая, какая она есть. И в этой роли Настасьи я имела такой успех, какой имела, может быть, только на гастролях с М. Царевым в спектакле «Дети Ванюшина» в Польше. Семнадцать раз занавес открывался.

- А что вы ощутили, когда вас приняли в Малый театр?

- Стены были уже знакомые, но у меня затряслись коленки, когда я увидела Гоголеву. Молодежь всегда вставала, когда она проходила мимо. Это в традиции театра. Тут вообще такое отношение к старшим, старейшим с большим уважением. А поначалу я как во сне была. Как во сне! Потому что роли за ролями у меня были, много вводов. И за полчаса, и за час. Но принял меня Малый театр после роли Трефены в спектакле «Над светлой водой» по Белову. Я в деревне никогда не жила, но почему-то очень хорошо ее чувствую. Я очень благодарна этой роли. Тогда были конференции со зрителями. Люди очень волновались за судьбы героев.

- А что это такое зрительские конференции?

- Теперь этого, к сожалению, уже нет. Участники спектакля оставались на сцене после спектакля, а зрители высказывали им свое мнение. Очень горячо и заинтересованно. Тогда один зритель даже сказал: «Где они такую крестьянку взяли? «. Это обо мне. Очень мне нравилась эта роль. А потом Е. Гоголева мне как-то сказала: «Я против вас выступала, потому что у нас своих «старух» много. Но после спектакля «Над светлой водой» мое мнение резко изменилось. Вы — артистка Малого театра». Так я оказалась в труппе Малого театра.

- А что бы вы сегодня хотели сыграть?

- Я матерей до сих пор не наигралась. Во мне еще много «материнского молока». Вы посмотрите, какая жизнь, сколько трагедий, бед. И все через материнское сердце проходит.

- За что вы любите Малый театр?

- Театр это наш дом. Во Франции есть театр Мольера, в Англии Шекспира, а наш Дом Островского. Малый театр — театр реалистический. И, конечно, это всячески сохраняется. В основе репертуара классика. Я часто хожу в наш театр на спектакли. Люблю посидеть на диване перед лифтом. У нас все актеры сидят на этом диване и встречают всех, кто входит. Я с удовольствием смотрю наши спектакли. Новички меня очень интересуют. Расстраиваюсь, когда молодежь не сохраняет текст. Правильно раньше делали, когда в спектакле в основном были заняты старики, а молодых актеров один или два. Тогда не так заметно, если молодые что-то не дотянут. Когда молодежи много (это мое наблюдение), мне чего-то не хватает, какого-то питания.

К счастью, традиции классики у нас в театре остались. И руководство наше молодец, что бережет это. Несмотря на то что театр классический, все, что играется на сцене, звучит очень современно. Да, например, «Свои люди сочтемся». Молодежь с таким интересом смотрит этот спектакль: банкротство и сегодня тема дня. Злободневный спектакль. Поэтому я считаю: читать и смотреть классику получить ответы на все вопросы. Или один из последних наших спектаклей «Коварство и любовь» Шиллера. Вдруг такой интерес у молодежи! Как у нас замирает зал на последней сцене в этом спектакле! Это очень важно сейчас, когда так много наносного с Запада.

- А дух Малого театра из чего складывается?

- Мне кажется, из вежливости, внимания. Как-то один молодой актер в беседе сказал: «У вас...». Его поправили: «У нас...». Да, действительно, войдя в театр это уже «у нас» и «наше». Если что-то случается с кем-то, Малый театр стеной за него встает. Думается, вас не замечают, не до вас. Но не дай Бог, что случится болезнь, например... Тут мне нехорошо стало, когда я пришла на спектакль. Как все поднялись, засуетились... И потом еще долго спрашивали, как я себя чувствую. И после этого я так остро ощутила: какой же это родной дом.

- А что бы вы хотели пожелать Малому театру в его юбилей?

- Я бы хотела пожелать оставаться во многом таким, какой он есть. А молодым я бы пожелала немножко внимательнее быть к речи на сцене. Очень расстраиваюсь, когда в зале сижу и не слышу, что говорят на сцене. Или съедают окончания фраз. А на что же тогда партнеру отвечать? И что должен понять зритель? Ведь есть и решающие фразы в сцене. Недавно пересмотрела несколько наших спектаклей и еще раз поняла у нас очень хорошие актеры.

- А что бы вы пожелали зрителям Малого театра?

- Зрителям Малого театра я хочу пожелать, чтобы любили наш театр. Чтобы ходили к нам. Любили наших актеров. Ведь что в театре главное? Актер и зритель! Пока живы актер и зритель, театр живет. Я нашего зрителя люблю. Люблю, когда я в роли, в моменты паузы, когда зритель замирает и слушает. Я люблю эту тишину. Тогда такое рождается! И когда идешь домой после спектакля, думаешь: «Господи, за что же такое счастье?!»

Вероника ЗУЕВА.
«Подмосковье», 22.01.2000

Государственный академический Малый театр начал юбилейный, 250-й театральный сезон гастролями в северной столице...

ЮРИЙ СОЛОМИН: В МАЛОМ ТЕАТРЕ НА СЦЕНЕ НЕ РАЗДЕВАЮТСЯ.

ХУДРУК ПРОСЛАВЛЕННОГО КОЛЛЕКТИВА ПРОТИВ СКАНДАЛЬНЫХ НОВАЦИЙ

Государственный академический Малый театр начал юбилейный, 250-й театральный сезон гастролями в северной столице, представив на суд петербургской публики самые известные постановки последних лет: «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «Три сестры», «Мнимый больной». В Москве же юбилейный сезон в Малом стартовал 5 октября. В связи с этим событием обозреватель «Труда» встретился с художественным руководителем прославленного коллектива, народным артистом СССР Юрием СОЛОМИНЫМ.

- На гастролях в Петербурге вы представили сразу три спектакля Сергея Женовача. И вообще в репертуаре Малого театра становится все больше работ этого режиссера...

- Работая с ним как актер (в «Горе от ума» Соломин сыграл Фамусова. — М.С.), я понял, что это режиссер, Богом данный. Причем именно для нашего театра. Он очень бережно и с большим уважением относится к той традиционной школе, которую исповедует Малый театр. В других театрах у него были сложности, неприятности, были и годы безработья. Его многие жалели, но тем не менее не приглашали. А у нас Сергей нашел свой театральный дом, с ним с удовольствием работают и мастера старшего поколения, и молодежь. Говорить о том, что Малый театр чурается интересной режиссуры, не приходится. Но вкус у нас хороший. Первого попавшегося, пусть даже самого модного и распиаренного, не позовем.

- На основной сцене вашего театра вот уже больше десяти лет идет только классика... Получается, вы устранились от современной жизни?

- Неужели вам мало современности по телевидению! Вам мало современности на улице? Вот когда в современных пьесах прекратят выражаться нецензурно, перестанут раздеваться, когда искусство перестанет быть болезненно-извращенным, тогда мы изменим к ним свое отношение. Однажды, еще в советское время, я был на фестивале в западной стране. Так получилось, что в одном зале кинотеатра шел наш фильм, в другом — «Эммануэль». Журналисты бегали из одного зала в другой, а потом стали спрашивать меня: почему в том фильме ЭТО есть, а у нас — нет? Я им сказал: «Тот фильм для больных людей! И в тот зал билеты нужно не продавать, а раздавать по рецепту врача». А теперь и мы дожили до того, что на многие отечественные фильмы нужно пропускать по направлению врача.

Так что будет хорошая современная пьеса — возьмем. Не будет — продолжим черпать из классики. А там ведь все есть, в классике! Русский театр возник на драматургии и литературе, которую представляют Фонвизин, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Чехов, Тургенев, Островский, Достоевский, Толстые. Вот какая махина! Какая драматургия! Эта драматургия требует больших затрат — режиссерских и актерских. Того же Федю Протасова нельзя сыграть бомжем с трясущимися руками. Надо докопаться, что с ним произошло, почему он дошел до жизни такой. Поэтому Протасова за рубежом не могут хорошо сыграть, хотя во всем мире считают, что «Живой труп» — одна из величайших пьес. При этом очень современная. Классика бесценна, она останется современной и через 100 лет, и 250. Ведь люди будут так же любить, ненавидеть, интриговать, презирать...

- Трудное это дело — быть хранителем традиций?

- Намного сложнее, чем ломать, а потом строить. Мы в Малом театре давно решили ничего не ломать. Сохранили уважение к старшим, хотя многие советовали «спихнуть» актеров-пенсионеров. У нас Татьяна Александровна Еремеева в свои 80 по-прежнему выходит на сцену в «Горе от ума». И таких примеров немало. При этом мы не «съедаем» молодежь, доверяем ей главные роли. Даже те наши актеры, кто «работает на стороне», снимаясь в кино, играя в антрепризах, делают это достойно, не роняя марку родного театра.

В Малом артисты на сцене не раздеваются. Раневская у нас не наркоманка. Да, она пьет успокоительное, но это написал доктор Чехов, а он знал, что пишет. Поэтому я не понимаю тех деятелей, что издеваются над классикой. Чехов написал пьесу «Чайка», а теперь ее могут назвать «Почему застрелился Константин». А «Лес» Островского эти «экспериментаторы» назовут «Нужна драматическая актриса»... Я не анекдот вам рассказываю. Я видел эти спектакли.

Чтобы сохранить традиции русского национального театра, мы немало сил потратили, пережив период, когда нас мордовали, ругали, обзывали. Но мы стояли на своем. Это моя гордость. Считаю, что, когда мой час пробьет, могу спокойно покидать этот грешный мир и там, в мире лучшем, доложить, что вместе со своими коллегами я пытался сохранить то разумное, доброе, вечное, чем ценен русский национальный театр.

- Ведущие столичные театры сегодня активно приглашают звезд из того же Питера. Так попали в МХТ имени Чехова Константин Хабенский и Михаил Пореченков... Вы не планируете таким же способом укрепить труппу в юбилейном сезоне?

- Это ведь бизнес: использовать человека, пусть талантливого, а дальше будь что будет. Труднее вырастить, научить, создать свои кадры. Мы тоже приглашаем хороших актеров из провинции, многие знаменитости Малого театра так начинали. Но чтобы так вот брать готовую звезду на одну роль... А потом что? Всегда найдутся еще более модные, раскрученные!

- Известно, что при создании государственного театра императрица Елизавета Петровна положила на содержание Малого и Александринского театров немалые средства. Ведущие актеры получали зарплату действительного статского советника. Считай, генеральскую! Чем плоха традиция?

- Хорошая! К сожалению, мы никак не можем возвратить ее. Но вскоре должен заработать президентский грант. Будем надеяться, что финансовые органы нас не подведут и с января 2006 года артисты ведущих российских театров станут зарабатывать на порядок больше, чем сейчас.

- Не так давно актер и режиссер Михаил Козаков довольно резко отозвался в интервью «Труду» о сериале «Московская сага», где вы сыграли одну из главных ролей — профессора Градова... Что можете сказать в защиту этого фильма?

- То, что фильм этот нужный. То, что он снят не как телесериал, а как художественный фильм. Не могу сказать, чтобы кто-то из актеров там плохо сыграл. В последнее время я не так часто снимаюсь. Пытаюсь выбирать то, что мне ложится на ум, на сердце. Тему большой семьи, преемственности поколений, тему сталинских репрессий я хорошо знаю и не могу сказать, что в фильме — ложь. Правда, мне очень жаль, что смазан финал. Он был совершенно другим, таким, что ли, феллиниевским: цветущее поле, кресло, в нем сидит Градов. И к нему навстречу по полю бегут все убиенные родственники, его верный пес...

- Есть у вас на подходе роль такого же уровня, как профессор Градов?

- Нет. Это же сейчас очень редкий материал. Вы же видите, что происходит в телесериалах! В каждой серии семь минут из 50 уходит на рекламу. Режиссеры уже так наловчились, что еще на съемках рассчитывают, чтобы реклама потом не загубила важную сцену. Иногда я смотрю на это безобразие и думаю: а ведь так мы дойдем до того, что и во время спектаклей будем делать рекламные паузы!

- Почему вы отказались сниматься в продолжении весьма качественного сериала «Родина ждет»?

- Прочитав сценарий и довольно высоко оценив предложенную мне роль, я сначала согласился, но потом узнал, что поменяли режиссера. Это меня отпугнуло. Прежнего режиссера, Олега Погодина, я хорошо знаю, с новым же все придется начинать с нуля, а значит, опять что-то доказывать, ругаться... Зачем мне это, да еще в такой ответственный для нашего театра сезон?

- Юрий Мефодьевич, вы по-прежнему заядлый автомобилист?

- Водитель с тридцатилетним стажем. Правда, последние два года вожу мало, езжу с водителем, но по-прежнему в курсе проблем и забот братьев-автомобилистов. Вот построили в Москве третью кольцевую дорогу, но «забыли» сделать развязки и только теперь спохватились, когда пробки стали жуткими. Я считаю, лучше бы наша ГАИ работала не в кустах, а честно. Чтобы не просто ловить нарушителей, а предотвращать аварии. Ведь сейчас есть новейшая техника, электронная аппаратура, фото, видео. И третье — слишком много появилось больших машин. Джипы, минивэны... Недавно был в гостях у очень богатых людей в Италии, и они показали свою машину — что-то похожее на «Запорожец». Так что не везде по машинам принимают людей...

- А вы сами на каком автомобиле ездите?

- У нас в театре «форды», небольшие, очень удобные.

— Какие еще премьеры кроме «Мнимого больного» ждут зрителей Малого в юбилейном сезоне?

- В филиале появятся спектакли «Мария Стюарт» Шиллера и «Бедность не порок» Островского. На основной же сцене — «Ревизор», а также «Дмитрий Самозванец и Василий Шумский» Островского.

- Как актер вы будете заняты в этих премьерах?

- Нет. Но как режиссер я взял на себя ответственность поставить «Ревизора».

Садчиков Михаил.
«Труд» №187 за 07.10.2005

«Пресса о гастролях Малого театра»

ГОРЕ – ХОРОШО, А СЧАСТЬЕ – ЛУЧШЕ

Привалило же Малому театру, правду сказать, счастье! В «доме Островского», покоящемся на прочном основании из вековых традиций, возник режиссер, предметом спектаклей которого делаются тоже традиционные, но не менее живые от этого вещи: правда, счастье, горе...

«Пресса о гастролях Малого театра»

ГОРЕ – ХОРОШО, А СЧАСТЬЕ – ЛУЧШЕ

Привалило же Малому театру, правду сказать, счастье! В «доме Островского», покоящемся на прочном основании из вековых традиций, возник режиссер, предметом спектаклей которого делаются тоже традиционные, но не менее живые от этого вещи: правда, счастье, горе... Сергей Женовач. Для него и сами названия — «Горе от ума», «Правда хорошо, а счастье лучше», «Мнимый больной» (все эти спектакли Малый театр показал на нынешних гастролях в Петербурге) — говорящие, Если от ума — всем горе, то что же это за ум? Счастье в жизни — гораздо лучше и слаще правды. А если больной — мнимый, то кто он на самом деле?

С творчеством Женовача в Малом театре, МХАТе, в его студенческой студии связано для меня очень важное ощущение сценической простоты. У нынешней критики есть определение Новой драмы — «новая естественность русского театра». Так вот, в спектаклях Женовача (как раз по классике, а не по современным пьесам) существует та самая замечательная естественность, простота. Он относится к пьесам — как к потоку жизни, ныряет в них, заставляет роскошно звучать изумительные тексты, задает пространству классики естественные вопросы, и Грибоедов-Островский-Мольер отвечают ему. Легко.

Да, да, в комедии Грибоедова горе, оказывается, в том, что острословны все, все по сути «Чацкие». Александру Андреевичу не угнаться за паркетным потоком остроумия, обсуждения и осуждения всех, а старуха Хлестова (Элина Быстрицкая) — по хлесткости языка даст Чацкому сто очков вперед. Москвич Влас Дорошевич когда-то говорил, что Россия — «страна, где все друг друга презирают». В «Горе от ума» Женовача Москва так привыкла злословить, что Чацкий (Глеб Подгородинский), поглощенный на самом деле только любовью, несвободный, зажатый, лишь пытается приладиться к этой знакомой ему с детства жизни, задыхается. Он знает, что «языки страшнее пистолетов», и палит сам, первый, чтобы угнаться. И всем — горе от ума, а дураков-то нет...

В «Правде хорошо...» все решает случай: встретила купчиха Барабошева (Евгения Глушенко) зазнобу своих молодых лет, вояку Силу Грознова (Василий Бочкарев) — и поплыла, и потекла, и готова всем все простить и разрешить брак внучки Поликсены... Смотрела не в первый раз и снова испытала редкое наслаждение, весь спектакль улыбаясь от счастья. Он как будто напитан запахом зеленых яблок, которые там грызут, швыряют, корзинами воруют. Актеры играют — как воду пьют, роскошным текстом Островского хрустят — как этими самыми яблоками: надкусывают, сплевывают, вгрызаются. Вечер замоскворецкого двора окутывает вас теплотой детских воспоминаний о собственном дворе и лете, Женовач так мягко «переселяет» вас туда, к Барабошевым, что сидящие за мною «новые русские» шепчут: «Круто!» — идентифицируя свою жизнь с финансовой гульбой барабошевского сынка и его приказчиков. И все я в этом спектакле понимаю, и есть там интерпретация (правдолюбец Платон смешон и мелок рядом с возродившейся к жизни счастливой Барабошевой, и Поликсена — девочка самодурная, и любовь-то ее — не чета роковой да веселой бабкиной любви с унтером). Я одного не понимаю: как играет там Фелицату Людмила Полякова? Как в перинах, утопаю в ее покойных, достоверных, остроумных речах. И ничего мне в этот момент от театра не нужно: только нянька Фелицата сядет рассказать что-то — и уже кажется, что Отечество живо, и дым его сладок и приятен... Вот оно — национальное, глубокое, не показное... Да, да, Арган, герой «Мнимого больного» (не самая лучшая комедия очень трудного драматурга Мольера) болен «мнимо», потому что он болен лицедейством, игрой, театром. И что он может на досуге придумать себе? Роль больного. В начале спектакля, при закрытых ставнях, у свечи Арган разговаривает с аптекарем, перебирая счета, — и это уже театр одного актера. А постепенно собирается труппа, где жена Белина (Евгения Глушенко) — притворная добродетель, служанка Туанетта (Л. Титова) — режиссер... Василии Бочкарев играет большого ребенка, похожего на многих доверчивых пациентов, «умирающих не от болезней, а от лекарств». Смешные аллюзии с нынешним фармакологическим бизнесом (каждый день радио и телевидение дарят нам новые методы исцеления) — это побочные мотивы спектакля, который кудрявится париками, звенит колокольчиками слуг на ярусах (третий звонок!). А изысканной красотой декорации (как и два предыдущих спектакля, «Мнимого больного» оформил Александр Боровский) напоминает разве что знаменитого «Мизантропа» И. Бергмана (например, свет в комнате Аргана со стенами из натурального дерева меняется только в зависимости от того, открыты окна или закрыты). Главное — грациозная игра, изящные роли, которые принимают на себя персонажи галантного века. И когда брат Беральд (А. Клюквин) подсказывает Аргану переменить роль и стать доктором — это выход! Все мы — врачи самих себя. В спектаклях Сергея Женовача есть правда. Веришь, что печка у Фамусова горячая, а вечер в Замоскворечье теплый... Правда в театре — это хорошо. А счастье — лучше. Счастье от того, что «Горе от ума» не сыграли, как нынче принято, приключением из жизни советского пионерлагеря, в котором не любили правду, а «Мнимого больного» не оформили унитазами и горшками, которыми вообще-то часто пользуется Арган, так что были все основания... Такое бывает в нынешнем театре все чаще и чаще. Это, как правило, горе, и не от большого ума. А тут, на бабье лето, нам действительно привалило театральное счастье. Счастье дивного актерского ансамбля, ясных режиссерских мыслей, человеческого понимания жизни как колебаний воздуха разных эпох и света людских домов: дома Фамусова, дома Барабошевой, дома Аргана. В каждом из них живут люди. Даже тогда, когда мы покинули зал. Такое ощущение.

Марина ДМИТРЕВСКАЯ
«Час Пик», 05.10.2005

СОЛОМЕННЫЙ ЮБИЛЕЙ

Недавно гастроли Малого прошли в нашем городе, и упустить возможность разговора с «играющим» художественным руководителем театра Юрием Соломиным было просто нельзя...

СОЛОМЕННЫЙ ЮБИЛЕЙ

Малый театр - величина постоянная. Театры вокруг делятся, объединяются, суетятся... А этот московский патриарх искусства верен себе. Отличные актеры, вечная классика на сцене, добрые традиции... Недавно гастроли Малого прошли в нашем городе, и упустить возможность разговора с «играющим» художественным руководителем театра Юрием Соломиным было просто нельзя.

- Юрий Мефодьевич, вы - театр, который получил грант, выступали на сцене БДТ, получившего грант... А как вы относитесь к тому, что произошла эта распределиловка?

- Я нормально отношусь, потому что за эту «распределиловку» мы год бились. Если бы три года назад не произошла «распределиловка» по музыкальным коллективам, мы бы сегодня не имели ни одного полноценного симфонического оркестра. Что же касается театральных коллективов, то была инициативная группа, куда и я входил, которая взялась доказать, что такая утечка может произойти и в театрах. Причем произойдет она из больших государственных репертуарных театров в антрепризу. А там сегодня, если ты имеешь лицо - тебя будут использовать. Не имеешь лица - тебя вообще не возьмут, а если оно уже больше не понадобится там, тебя просто выкинут в никуда... Мнение было учтено, а список даже расширен - в него вошли старейшие театральные вузы страны.

- Вы сами «ходили во власть». И как там себя чувствовал Юрий Соломин?

- Я чувствовал себя актером, которого знают. Если говорить честно, я открывал двери не «министерской ногой», а актерским лицом. Это первое. Второе, чем я горжусь, это то, что есть постановления министерства, которые действуют до сих пор, и театральные люди говорят мне спасибо за это.

- А справить юбилей ради тщеславия не хотите?

- Возраст мой, конечно, разафиширован, но юбилея устраивать не буду. Понял недавно, что это никому не нужно... И мне тоже. Пусть лучше мне роль дадут какую-нибудь сыграть - это для зрителя. А так мне надоело все время доказывать, что я что-то могу, что я еще вот он...

- Неужели вы еще что-то должны доказывать?

- Все артисты это доказывают. Такая профессия. Все время нужно держать марку.

- Вы согласны с тем, что времена режиссерского театра прошли, а наступили времена театра актерского?

- Эти времена никогда не начинались и никогда не кончались. «Вот режиссерский театр!» - пищали некоторые во времена Товстоногова и Эфроса. Просто эти режиссеры так любили артистов и делали чисто актерские спектакли. А нынче как понимают режиссерский театр? Давайте возьмем вот этого классика, испохабим его, чтобы мама родная не узнала, и начинается - мордуют... И обычно при этом говорится: «Я так люблю этого автора». Но если любишь так, что меняешь всех действующих лиц, умерщвляешь профессию артистов, это уже не театр вовсе... Такая режиссура убивает профессию актера, его самостоятельность. Почему так много вдруг оказалось режиссеров-»гениев»? Прямо куда ни плюнь - гении. Он везде и все не так. А мы - «театр с колоннами», как нас обзывают, никуда не годимся, по их мнению. Да пусть поработают с наше, сделают то, что мы сделали лет тридцать назад, а потом уже пищат... Надеть короткие штанишки, дырявую шляпу, в зад перо вставить и сыграть Гамлета?.. Ах, новое решение!? Это психушка... Развращение артистов. Вот у нас в театре работает режиссер Женовач: он понимает классику...

- А что делать с остальными бедными артистами?

- Я своим студентам говорю: раз уж, пришли к нам в Щепкинское, давайте учиться по традициям, которые здесь существуют. А когда вы вырастете, закончите училище, можете идти к любому режиссеру, одеваться, раздеваться, ходить на ушах... Все равно у вас останется школа - те семь HOI, без которых нельзя сыграть ни одно музыкальное произведение, даже если играешь на трех струнах балалайки.
У Островского есть высказывание, смысл которого заключается в том, что нет нации. Душа народа должна выражаться в его культуре. А мы стали говорить каким-то лагерным языком... Сейчас работаю с ребятами, которые каждые четыре года меняются, и вижу: куда-то стремительно уходит доброта, уходит та русская душа, о которой говорит весь мир, и никто не может понять, что происходит.

- Малый театр подарил великих артистов России и миру. А кто из молодых станет артистом, о котором Россия будет говорить с гордостью?

- Великим артистом, не будучи Человеком, стать невозможно. Великими были Пашенная, Гоголева, Бабочкин... Владимир Самойлов, которому сейчас за девяносто, первый раз не приехал на гастроли. Возраст уже подошел... Я знаю, что за свою жизнь этот человек никогда не сделал подлости. Мелкие проступки есть у каждого, но подлости он не делал. Он борец, потому что в тяжелые минуты театра он всегда поднимал руку за справедливость... Хорошими артистами будут многие молодые, но Человеками, увы, нет...

- Вы в кино любите сниматься?

- Я люблю сниматься в хорошем материале. Раньше я мог выбирать, были фильмы разных жанров - и мелодрамы, и комедии, и оперетты... Особо трагических ролей не было, но, что делать, мне были отведены иные роли. Я честно делал свою работу. Есть фильмы, которые точно останутся, есть те, которые никто и не вспомнит, например первый мой фильм «Бессонная ночь» 1959 года. Грибов, Меркурьев, Полевицкая, Нина Сазонова и Маргарита Володина начинали сниматься, Любезнов, Юрий Медведев, Тутышкин... Мощная школа! Последние работы уже другое. От всех своих киноработ я не отказываюсь, включая «Московскую сагу». Там была замечательная команда молодых актеров... Есть и, как мне казалось, проходные фильмы вроде «Света в окне», но и его помнят и любят...

- Но, как ни крути, ваша самая известная лента все-таки «Адъютант»...

- Наверное, так и будет. После Бабочкина тоже все помнят одного «Чапаева», а ведь у него были блестящие театральные спектакли... А выше театральных работ Бабочкина в «Дачниках» и «Браконьерах» я в жизни ничего не видел...

Екатерина ОМЕЦИНСКАЯ
«Московский комсомолец в Питере», 05.10.2005

«Пресса о гастролях Малого театра»

ПОСЛЕДНЯЯ АКАДЕМИЯ

Сентябрьская театральная афиша была щедра на гастрольные спектакли и резкие контрасты. Не успел закончить свой вояж экстравагантный «Ленком», как начал выступления старейший Малый театр...

«Пресса о гастролях Малого театра»

ПОСЛЕДНЯЯ АКАДЕМИЯ

Сентябрьская театральная афиша была щедра на гастрольные спектакли и резкие контрасты. Не успел закончить свой вояж экстравагантный «Ленком», как начал выступления старейший Малый театр.

Этот коллектив не имеет надобности никого поражать, тем более звезд у Юрия Соломина, руководителя театра, пожалуй, не меньше, чем у Марка Захарова. Из старых академических только Малый не сдался на милость так называемой активной режиссуре. Правда, три из пяти спектаклей, привезенных на юбилейные гастроли, поставил Сергей Женовач. Но это уже не тот Женовач, что сочинял в ГИТИСе и Театре на Малой Бронной фантасмагорического «Владимира III степени» Гоголя, монтировал «Пучину» Островского с мелодрамой Дино и Дюканжа. Теперь у него ритмы — неспешные, костюмы — исторические, и мастера спокойно читают автора по тексту.

Правда, в «Мнимом больном» Мольера все-таки текст покромсали. Не близка Женовачу комедия-балет, и все интермедии, за исключением последней (тоже переписанной А. В. Клюквиным), постановщик выкинул. Традициям Малого свойственна жанровая умеренность и балетная пастораль, фарс с его буйством — совсем некстати. В остальном уважение к автору обязательно.

Из пяти привезенных спектаклей меня заинтересовали прежде всего два: «Правда хорошо, а счастье лучше» и «Мнимый больной». Премьеры, разделенные трехлетним перерывом, как ни странно, составили дилогию, или, выражаясь современным языком, мини-сериал. Постановки сближены общей ситуацией и пятью актерами. Главное лицо «сериала» — симпатичный самодур (и такое бывает). У Островского это купчиха Мавра Тарасовна, у Мольера — мнимый больной Арган. В доме самодура томится жаждущая самостоятельности девушка. Соответственно, Поликсена — Анжелика. Девушка от нечего делать влюбляется в наивника Платона — Клеандра, но замуж ее хотят выдать за немилого. Наладить весь этот компот берется нянька-служанка Фелицата — Туанета. Словом, знакомая история.

Женовач — человек мягкий, чувствительный, любит работать со своей командой, или, скажем, театральной семьей. У каждого неизменная роль в дилогии. Е. Глушенко (Мавра, Белинда) обволакивает мягкостью. В. Бочкарев (Грознов, Арган) — странноватый игрун. Г. Подгородинский, начиная с Чацкого, представляет варианты интеллигента-протестанта. В. Низовой (Амос, Томас) — сын-дурачок с наглецой. Наконец, А. Клюквин (садовник Глеб, Беральд) — воплощение здравого смысла.

Это соотношение актеров-персонажей дорого режиссеру, и он готов «подстрогать» героиню, чтобы пришлась в пору той же Евгении Глушенко. Белинда — корыстолюбивая и лицемерная жена Аргана. Но всякая стервозность чужда имиджу популярной актрисы. В результате мы сочувствуем достойной женщине, вынужденной терпеть нечистоплотного мужа с его горшками, клизмами, отхаркиваниями. А уж когда она обкладывает его снизу доверху подушечками, не один чахлый старец в зрительном зале с завистью вздохнет.

Из всей великолепной пятерки несколько выбивается Глеб Подгородинский. Характер дарования влечет его к большей остроте сценического рисунка, чем это свойственно другим исполнителям. Платон Зыбкин не только потешен со своими разоблачениями (это и у Островского есть), скорее карикатурен. Держится фертиком, улыбка гаденькая, нахальная. Так что его внезапный матримониальный и служебный успех в финале не назовешь победой справедливости. А уж Клеандр и вовсе какой-то волчок: кружится по сцене с развевающимися фалдами, не в силах остановиться, истерически вскрикивает, глаза на лбу. В чем-то этот человек- «фитюлька» похож на эскиз Хлестакова.

В остальном же работам Женовача чужда резкость. И мазурики у него благообразны.

Мольер искренне ненавидел врачей, выводил их в виде гротескных масок с огромными клистирами. Здесь врачи-убийцы, кутающиеся в длинные белые парики, словно в меховое боа, разве что несколько туповаты. Персонажи Островского и Мольера живут в замкнутом и по-своему уютном мирке. Скрываясь то за глухим забором, то в стенах красивого дубового кабинета (художник Д. Боровский), напоминающего великокняжеские особняки Петербурга.

Уютный мирок создан для домашних бесед. Это Марк Захаров полагает, что нынешняя публика больше двух минут без фейерверка слушать не может. А у Женовача 20 минут говорят, открываешь через 20 минут глаза — опять говорят, потом на скамеечку садится вторая пара, следом — третья. Впрочем, в БДТ и публика несколько иная, чем в Выборгском ДК. Более степенная. Знает, на что идет. Захаров призывает к атаке — Малый театр к примирению с действительностью.

Способ смириться с действительностью — уйти в мнимую жизнь. Кто-то уходит в маргиналы (Чацкий), кто-то во временное подполье (Глумов), кто-то будет мечтать и страдать (сестры). Арган — Бочкарев отдается актерству. Его мнимая болезненность — театр для себя и домашних. С удовольствием он притворяется покойником. «На!» — восклицает Арган и распластывается в кресле, вызывая смех и аплодисменты в зале. А когда ему предлагают стать доктором, он тоже в восторге — новую роль поручили.

Уйти в свою норку хорошо, потому что плетью обуха не перешибешь. Богатая вдова сквозь пальцы смотрит на мелкое воровство садовника и на финансовые хищения любимого сыночка — Глушенко неизменно мягкая, гармонично женственная, терпеливая. Так же терпит ворюг докторов и нотариусов Арган. Что ж поделаешь?

Впрочем, гастроли привлекали главным образом не философско-политическими позициями «последней академии». Было интересно понять, насколько востребован сегодня театр подчеркнуто традиционный, не поддержанный режиссерскими аттракционами или повышенной экспрессией. Ответ, с моей точки зрения, неоднозначен. Скажем, первое действие «Правды...» с его статичностью, отсутствием живых диалогов не радует, и темперамент Л. Поляковой (нянька Фелицата), заблиставший в конце 2-го действия, первую сцену не спасает. Хотя, верю, режиссеру пришлось много поработать, «соскребая» актерские штампы и добиваясь естественности.

А во втором акте появляется Василий Бочкарев, и среднестатистический психологизм сменяется подлинной театральностью. Я вижу живого хитренького, умненького, болтливого мужичка, «ветхого» по своему возрасту, но готового тряхнуть стариной. Он выходит на сцену, едва ковыляя с помощью палки, — уходит после первого разговора с Пелагеей Зыбкиной развязненькой походкой опытного жуира. Сцена встречи отставного унтера Силы Грозного и Мавры Тарасовны — лучший момент спектакля, ради которого стоит его смотреть. Узнав своего бывшего возлюбленного, расцветает, молодеет Мавра, приосанивается Сила; садятся они на верхней жердочке скамеечки, как перед ними молодые влюбленные, и щебечут... Такого мягкого лиризма, юмора я вроде и не припомню за последние десятилетия.

Под финал действующие лица поют песню с рефреном «найди покой». Через несколько дней на «Мнимом больном» мудрый Беральд тоже увещевал брата: «Нам надо остаться в покое». Малый театр, похоже, нашел свой покой и старается передать его зрителям. Что ж, все мы жаждем покоя, и гастрольные спектакли находили отклик у публики. Насколько академический покой перспективен для театра — вопрос другой.


Евгений СОКОЛИНСКИЙ
«Санкт-Петербургские ведомости», 07.10.2005

9 октября день рождения артистки Ирины Викторовны Тельпуговой.

Присоединяемся к поздравлениям и желаем Ирине Викторовне отменного здоровья, большой удачи, праздничного настроения, интересных ролей и новых творческих предложений.

9 октября день рождения артистки Ирины Викторовны Тельпуговой.
Последняя по времени работа в театре - Настасья Панкратьевна из спектакля «День на день не приходится» - мило пришепетывающая жена разгульного купца Брускова - стала безусловной удачей актрисы и одним из больших достоинств этого спектакля. В роли Настасьи Панкратьевны лирическая актриса Тельпугова заявила о своем ярком комедийном таланте. Присоединяемся к поздравлениям и желаем Ирине Викторовне отменного здоровья, большой удачи, праздничного настроения, интересных ролей и новых творческих предложений.

«Листая старые подшивки»

О СМЕРТИ ВАЛЕРИЯ НОСИКА УЗНАЛИ ЧЕРЕЗ ДВА ГОДА

Об актере Валерии Носике известно ничтожно мало. Был дважды женат. Есть сын. О том, что он работал на износ, знают далеко не все. Валерий Носик был безмерно предан актерскому ремеслу. Заснув однажды с текстом очередной роли, уже не проснулся. Ему было всего 55...

«Листая старые подшивки»

О СМЕРТИ ВАЛЕРИЯ НОСИКА УЗНАЛИ ЧЕРЕЗ ДВА ГОДА

9 октября замечательному актеру исполнилось бы 63 года

Об актере Валерии Носике известно ничтожно мало. Был дважды женат. Есть сын. О том, что он работал на износ, знают далеко не все. Валерий Носик был безмерно предан актерскому ремеслу. Заснув однажды с текстом очередной роли, уже не проснулся. Ему было всего 55...

В студенчестве был женат на Ахеджаковой

- Валера был старше меня на восемь лет, — рассказывает его брат Владимир Носик. — Разумеется, как любой старший брат, защищал меня. Однажды во дворе меня обидел какой-то здоровяк, и Валера тут же полез в драку, хотя мой обидчик был гораздо крупней его.

С 4-го класса Валерий загорелся художественной самодеятельностью. Записался в театральную студию при ДК Завода имени Лихачева. Родители попытались вмешаться в процесс.

- Мама с отцом сомневались, что Валера сделал правильный выбор, — вспоминает Владимир Бенедиктович. — Но после того, как родителям позвонил художественный руководитель студии Сергей Львович Штейн и сказал, что у Валерия прекрасные актерские данные, они сдались. Родители ценили мнение Сергея Львовича.

Валерий Носик окончил ВГИК в 1963 году. Был дважды женат: в студенчестве — на Лие Ахеджаковой, в конце 60-х познакомился с актрисой Марией Стерниковой. У нее была 3-летняя дочь Катя, а в 1971 году у семейной пары родился сын Александр.

- Отец был очень импульсивным, — рассказывает он. — Помню, однажды мы с сестрой ссорились на всю квартиру. Из соседней комнаты вбежал отец с ремнем. Разобраться, кто из нас прав, было решительно невозможно, поскольку мы кричали, не останавливаясь. Поэтому отец всыпал обоим. Но так, чтобы никому из нас не было больно... Отец целиком и полностью отдавался работе. Он рассказывал, что, когда только начинал пробиваться к зрителям, у него не хватало времени даже на нормальный сон — спал на эскалаторе в метро. Он постоянно был в разъездах, объездил со своими программами всю страну. Когда отец появлялся дома, это было целое событие. Но он снова собирался и уезжал в следующий город, часто бывал за границей. Каждый раз спрашивал: «Ну что, Санька, тебе привезти?» И когда я выходил во двор в новых крутых кроссовках и джинсах, все знали: мой папа вернулся из командировки.

Но семейное счастье актеров Носика и Стерниковой длилось не вечно. Их союз распался в 1980 году. — Мне было 9 лет, — вспоминает Александр. — Я очень болезненно перенес расставание родителей. Нам с сестрой они объяснили, что так нужно. Первое время у отца и мамы были проблемы с общением. Оно и понятно: если бы все было гладко, они бы не расстались. Но постепенно их отношения наладились, и они очень сблизились. Мама с папой созванивались, он часто бывал у нас в гостях. Отец подружился с моим отчимом, актером Алексеем Кудиновичем. Они вдвоем приезжали ко мне в Белгород, где я проходил воинскую службу. Отец многому научил меня в жизни. Собственно, он и повлиял на мое профессиональное будущее. Я хотел учиться на экономическом, до и после армии поступал в Плехановский институт. Так было решено и на семейном совете. Но папа подбил меня пойти в театральный. Причем не настаивал на этом, а просто предложил: «Ты хотя бы попробуй пройти туры». Я уточнил: «Но учиться я буду все равно на экономическом?» Он ответил: «Разумеется». В результате я пролетел мимо Плехановского института и в 1992 году поступил в «Щуку».

Приютив бездомных лишился кассы ценных вещей

- Валерий отзывчивый был невероятно, — вспоминает его соседка по лестничной площадке Анна Федоровна Агишева. — Заходя в подъезд, непременно здоровался с каждым, кто сидел на лавочке. Однажды он возвращался после спектакля из Малого театра, где работал, и увидел на улице старушку, она сидела прямо на асфальте. Забыла, где живет. Валера привел ее домой. Говорит маме: «Накорми и уложи ее спать». Александра Ивановна опешила:

«Валера, мы ведь даже не знаем, как ее зовут». А он спросил: «Мама, а если бы с тобой случилось то же самое?» Александре Ивановне ничего не оставалось, как согласиться. Старушка переночевала у них, а на следующий день Валера отвел ее в милицию.

Но такая отзывчивость и доверчивость, случалось, выходила актеру боком.

- Валера уже жил один, его мама ушла из жизни, — рассказывает Анна Федоровна. — Как-то привел в дом целую компанию — двух девушек и двух парней. Встретил их на улице. Видимо, узнав актера, они привязались к нему. Пожаловались, что не из Москвы и им негде ночевать. Они мне сразу подозрительными показались. Я позвонила Володе, а он — Валере. Пока они разговаривали, видимо, кто-то из этой компании подслушал их разговор — у Валеры в каждой комнате стояли телефоны. Они сразу смылись, но прихватили с собой вещи Валеры и его мамы. А ведь все могло закончиться гораздо хуже. Но Валера не стал даже в милицию заявлять. Сказал: «Я лопухнулся, мне и расхлебывать». И знаете, после этого случая как отрезало: никого из посторонних он в свой дом больше не водил.

Валерий Носик очень переживал, когда умерла его мама.

- Бабушка предчувствовала смерть, — рассказывает Александр Носик. — Когда я перед уходом в армию забежал к ней, она сказала, что не дождется меня. Меня призвали осенью 1989-го, а зимой ее не стало. Папе было безумно тяжело. Справиться ему помогли работа и вера. Нас с отцом крестили в один день, я был еще младенцем. Договорились с батюшкой, и в Подмосковье тайком совершили таинство крещения. Но истинным верующим отец стал именно в последние годы своей жизни. Он жил рядом с Ваганьково — ходил в церковь молиться, ставил свечки за здравие и за упокой.

Перед самой смертью готовился к спектаклю

Валерий Носик был в первую очередь актером театра, хотя в кино он сыграл около 130 ролей. Многие зрители воспринимали его исключительно как комика. Но самому Носику были дороже роли драматические — в фильмах «Шура и Просвирняк», «Сапоги всмятку», «Освобождение».

- Валера довольно часто уезжал в творческие командировки, — делится Анна Федоровна. — Непременно махал мне с улицы на прощание рукой. Он был настоящим трудоголиком, буквально жил на работе. Из-за этого у него не хватало времени на готовку. Он приносил мне продукты, и я варила ему гуляш, жарила картошку.

- Последние 5 — 6 лет мы всегда вместе отмечали Новый год, — говорит Владимир Носик. — Валера постоянно приезжал к нам в гости. А 4 января мне позвонили из Малого театра, сказали, что Валера не пришел на репетицию.

Валерий был очень обязательным человеком, особенно в вопросах, касающихся работы.

- Позвонил Володя и спросил, не видела ли я Валерия, — вспоминает Анна Агишева. — Я пошла посмотреть, у меня был ключ от его квартиры. Но внутрь попасть не смогла — на дверь была накинута цепочка. Тогда я поняла, что что-то стряслось. У нас возле дома стояла пожарная машина. По моей просьбе пожарные по выдвижной лестнице добрались до окна квартиры Валерия. Сказали, что на кровати лежит какой-то мужчина. Уже потом рядом с ним нашли исписанные листочки, он готовился к спектаклю.

Причиной смерти Валерия Носика стало внутреннее кровоизлияние. Не выдержали сосуды. Те, кто хорошо знал Валерия Бенедиктовича, считают, что работа на износ ускорила его кончину. Он ушел из жизни в ночь на 4 января 1995 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве. Но о том, что замечательного актера уже нет в живых, люди узнавали лишь спустя годы.- Многие СМИ просто не обратили внимания на то, что актер Валерий Носик ушел из жизни, — говорит его сын Александр. — Лично я видел только одну крохотную заметочку о смерти отца на последней странице с маленькой фотографией. В течение двух лет отцу продолжали звонить знакомые и друзья, будучи уверенными, что он жив.

***
«Однажды он возвращался после спектакля из Малого театра, где работал, и увидел на улице старушку, она сидела прямо на асфальте. Забыла, где живет. Валера привел ее домой».

Сергей Пустовойтов
«Собеседник», 08.10.2003

Сегодня исполняется 65 лет со дня рождения актера Валерия НОСИКА (1940 - 1995)...

Сегодня исполняется 65 лет со дня рождения актера Валерия НОСИКА (1940 - 1995). Он окончил ВГИК в 1963 году, где занимался в мастерской Михаила Ромма. В начале 60-х годов играл в Московском ТЮЗе, был одним из создателей и актеров Экспериментального театра-студии пантомимы «Эктемим» под руководством А.Румнева. В.Носик работал в Театре имени А.С.Пушкина и Малом театре. Зрителям он запомнился по комедийным ролям в картинах «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Большая перемена», «Царевич Проша» хотя сам артист больше ценил свои драматические работы - в фильмах «Сапоги всмятку», «Горизонт», «Освобождение», «Шура и Просвирняк». Всего же на его актерском счету около ста тридцати ролей в кино.

«Культура»

Сегодня ночью, 8 октября, скончалась актриса театра и кино, народная артистка России Галина Яковлевна Демина.

Сегодня ночью, 8 октября, скончалась актриса театра и кино, народная артистка России Галина Яковлевна Демина. Последний раз на сцену Малого театра, в котором она работала с 1973 г., Галина Яковлевна выходила два дня назад в роли Анфусы Тихоновны в спектакле «Волки и овцы» А.Н.Островского.
Галина Демина много снималась в кино. Среди фильмов с ее участием – «Полынь — трава горькая», «Однолюбы», «Вера, надежда, любовь», «Будьте умницей», «Суд в Ершовке», «Не послать ли нам гонца» и другие. Одна из самых ярких последних работ в Малом театре - роль няньки в спектакле «Три сестры».
Прощание с актрисой состоится 11 октября в 11:00 в Малом театре.

8 и 9 ОКТЯБРЯ В МАЛОМ ТЕАТРЕ СОСТОИТСЯ МОСКОВСКАЯ ПРЕМЬЕРА КОМЕДИИ Ж.Б.МОЛЬЕРА «МНИМЫЙ БОЛЬНОЙ» В ПОСТАНОВКЕ СЕРГЕЯ ЖЕНОВАЧА

Говоря языком старинных афиш, работу Сергея Женовача вполне можно назвать «драматическим действом с балетом и пением»...

8 и 9 ОКТЯБРЯ В МАЛОМ ТЕАТРЕ СОСТОИТСЯ МОСКОВСКАЯ ПРЕМЬЕРА КОМЕДИИ Ж.Б.МОЛЬЕРА «МНИМЫЙ БОЛЬНОЙ» В ПОСТАНОВКЕ СЕРГЕЯ ЖЕНОВАЧА

8 и 9 октября на сцене Малого театра состоится московская премьера комедии Ж.Б.Мольера «Мнимый больной» в постановке известного режиссера Сергея Женовача с участием Василия Бочкарева, Евгении Глушенко, Людмилы Титовой, Глеба Подгородинского, Владимира Носика, Виктора Низового и других.

Комедия Мольера до революции ставилась в Малом театре неоднократно, причем главную роль в ней в разное время исполняли такие корифеи, как Михаил Щепкин и Осип Правдин. В советские годы Мольер пришелся не ко двору и был незаслуженно изъят из репертуара Малого. Сейчас же актеры под руководством Сергея Женовача вписывают новую главу в постановочную историю знаменитой комедии.

Спектакль был показан на гастролях в Санкт-Петербурге и уже получил немало положительных откликов. Изысканным решением порадовала зрителей города на Неве сценография Александра Боровского, с которым режиссера связывает давнее творческое сотрудничество. Совместно с этим художником Женовач осуществил свои знаменитые постановки «Горе от ума» и «Правда - хорошо, а счастье лучше» в Малом театре, «Белая гвардия» («Дни Турбиных») в МХТ им. А.П.Чехова. Но главное, конечно, игра актеров, представляющих героев классической комедии в не совсем привычном свете. Говоря языком старинных афиш, работу Сергея Женовача вполне можно назвать «драматическим действом с балетом и пением».

РИА «Ореанда», 07.10.2005

«Пресса о гастролях Малого театра»

ЮРИЙ СОЛОМИН: «РАЗВЕДЧИКОМ МЕНЯ СДЕЛАЛ АНДРОПОВ»

Рабочий график художественного руководителя театра народного артиста СССР Юрия Соломина очень напряженный, но в нем нашлось время для не совсем обычной встречи - с рабочими и сотрудниками ЛОМО. А вечером того же дня он стал кавалером ордена «Звезда созидания».

«Пресса о гастролях Малого театра»

ЮРИЙ СОЛОМИН: «РАЗВЕДЧИКОМ МЕНЯ СДЕЛАЛ АНДРОПОВ»

Знаменитый артист не считает свои роли в советских фильмах конъюнктурными
НА ПРОШЛОЙ неделе завершились гастроли в нашем городе московского Малого театра. Рабочий график художественного руководителя театра народного артиста СССР Юрия Соломина очень напряженный, но в нем нашлось время для не совсем обычной встречи - с рабочими и сотрудниками ЛОМО. «Забывать старых друзей большой грех», - объяснил Юрий Мефодьевич. А вечером того же дня он стал кавалером ордена «Звезда созидания».

«Пусть хоть жена знает, что я народный артист!»

- Юрий Мефодьевич, много ли значат для вас звания и награды?

- Я в связи с этим всегда вспоминаю Фаину Раневскую. Переезжая с квартиры на квартиру, она всякий раз спохватывалась: «Ой, у меня тут где-то был чемоданчик с похоронными принадлежностями!» В самом деле, не оставлять же заслуженные награды для подушечек, которые несут перед гробом! Пусть хоть жена, дети знают, что ты заслуженный, а то и народный!

- Когда по телевидению шел «Адъютант его превосходительства», вся прекрасная половина Советского Союза сходила с ума по капитану Кольцову...

- То-то я думаю, откуда у нас столько ненормальных пожилых женщин! (Смеется.) А если говорить серьезно, то многие поклонники и поклонницы преданы мне по сей день. Дожидаются после спектакля. Несмотря на все мои запреты, дарят цветы.

- Что за запреты?

- Я знаю, что люди покупают цветы на последние деньги. Я говорю: «С меня хватит и открытки! Букеты брать не буду!»

Мозги стали другими

- В фильме «Блокада» вы сыграли майора Звягинцева. После того как с архивных документов был снят гриф секретности, многие стали называть эту картину конъюнктурной...

- А разве люди в блокадном Ленинграде не умирали с голоду? Разве не была нашпигована металлом каждая пядь земли? Так ложь или правда то, что мы показали? Я сейчас не говорю о той исторической правде, которая касается руководителей Ленинграда да и всего Советского Союза того времени. Мы и теперь ее не знаем. До сих пор многие документы закрыты. А за остальное мне не стыдно. Как вы думаете, был бы конъюнктурщиком режиссер, который снял бы новую «Блокаду» с сегодняшних позиций? Давайте, переснимайте! В таком случае и «Чапаева» нужно переснять. И «Броненосец «Потемкин», и «Кубанских казаков»! Я недавно смотрел «Кубанских казаков» по телевизору, и, вы знаете, у меня не было отвращения. Было ощущение красивой сказки. Ну так и тогда они так же воспринимались.
За 30 лет многое изменилось как вокруг, так и внутри нас. Я и сам смотрю старые фильмы со своим участием и думаю: «Наверное, я бы здесь сделал по-другому и здесь...» Но не для того, чтобы что-то исправить с позиции сегодняшнего дня. А потому, что у меня за 30 лет мозги стали другими. Но я все равно никогда не плюю в колодец, который может пригодиться. И не пилю сук, на котором сижу.

Роли распределяло КГБ

- В сериале «ТАСС уполномочен заявить» вы сыграли разведчика...

- Хотите упрекнуть меня и за это? (Смеется.) От съемок в «ТАССе» я сначала отказался, потому что был занят в другой картине. А через год - снова звонок: «Юрий Мефодьевич, это опять мы, «ТАСС уполномочен...». - «Чего вы хотите? Кого-то озвучить? Или переозвучить? Я этим не занимаюсь». - «Нет-нет! Вы приезжайте на студию. Есть разговор». Я приехал. И мне сразу предложили подписать договор. Объяснили: «Картина была закрыта. Ее нужно переснимать. Поступила команда свыше...» И, как я понял, «командой свыше» была указана и моя фамилия. Отказываться было бесполезно. Я прочитал сценарий, и он мне понравился. К тому же разведчиков в нашем кино тогда было раз-два и обчелся: Кадочников, Банионис... «Команда свыше» была и на предмет разрешения показать какие-то технические детали и секреты, о чем раньше не могло быть и речи. Это тоже было интересно.

- Вы сказали: «команда свыше». Под этим подразумевается кинематографическое начальство или люди из аппарата Андропова?

- Команду дал Комитет государственной безопасности, который возглавлял в то время Юрий Владимирович Андропов.

На Зурабова надеяться нельзя

- Юрий Мефодьевич, вы в своей киножизни соглашаетесь на любые роли?

- Артисты соглашаются на любые роли или от безденежья, или от бесталанности, или от старости. Я, к счастью, отношусь к категории людей, имеющих право выбора. И не первый год отношусь. К сожалению, годы эти уже заканчиваются, потому что я человек пенсионного возраста. Что там дальше Зурабов придумает, я не знаю. Я же рассчитывать, а тем более надеяться на Зурабова не могу! Я должен рассчитывать только на себя. И при всем при этом совсем недавно я отказался от одного фильма. От довольно-таки большой суммы отказался. Почему? Плохая роль, плохой сценарий.

Тайна японского чуда

- В своих мемуарах вы рассказываете о встречах со многими знаменитостями. Какие их этих встреч самые важные?

- С Высоцким и Куросавой. Я считаю Высоцкого великим поэтом. По его песням потомки будут изучать историю Советского Союза. Высоцкий мог сто раз уехать за границу, эмигрировать, однако же он этого не сделал. У него была человеческая боль за землю, на которой родился. Что же касается наших с ним отношений... Мы не были закадычными друзьями. Но между нами существовали очень добрые отношения. Володя часто подвозил меня домой на своей заграничной машине, когда я еще был «безлошадным».

- А чем вас больше всего удивила Страна восходящего солнца, где вы работали с Акирой Куросавой?

- Почти 30 лет назад в Киото мы снимали фильм «Мелодии белой ночи». И нам для съемок понадобилось пианино. С трудом удалось его найти у каких-то частных лиц. Теперь, как известно, японцы, китайцы, корейцы на всех музыкальных конкурсах получают если не первые места, то вторые, третьи - обязательно. Почему? Да потому что музыку им преподают замечательные русские педагоги. Я знаю многих из них! Русская музыкальная культура дала качественный рост японской музыкальной культуре.

Удивительно? Еще пример. Малый театр первый раз на гастролях в Японии побывал в 1990-м. Там залы на полторы тысячи мест. Продюсеру было невыгодно нас приглашать. «Зачем вы это делаете?» - спросил я его. Он ответил: «У нас в стране сейчас принята программа воспитания образованного, культурного человека. Культура даст отдачу и на производствах». В прошлом году залы уже были набиты битком! «Видишь, что сделала культура с людьми за 10 лет!» - сказал мне продюсер.

Владимир ЖЕЛТОВ
«Смена», 04.10.2005

К премьере комедии Ж.Б. Мольера «Мнимый больной»

Все, что поставил Сергей Женовач в Малом театре, своей невероятной простотой только украсило стены академичного «дома Островского».

Все, что поставил Сергей Женовач в Малом театре, своей невероятной простотой только украсило стены академичного «дома Островского». Все «Золотые маски» в Малом появились также благодаря спектаклям Женовача. Сильно занятый последние четыре года своим первым режиссерским курсом в РАТИ (ГИТИС), ставшим явным открытием прошедшего сезона, Женовач не слишком балует театры своим присутствием, но для Малого им сделано исключение. Пока недавние студенты подрастают и ждут своего театра, во главе которого встанет сам Женовач, любимый критиками и просто зрителями московский режиссер ставит комедию Мольера «Мнимый больной». С полной определенностью можно сказать одно: в этом спектакле классический текст будет выглядеть так, как будто написан сегодня и о наших современниках. Быть искренним и психологически точным последователь школы Петра Фоменко, как известно, умеет. Изможденного жизнью отца семейства, решившего на время исчезнуть из поля зрения домочадцев, сыграет артист Малого Василий Бочкарев, а его чудесную женушку — Евгения Глушенко. В спектакле играет также Глеб Подгородинский, с которым Женовач уже работал в своем «Горе уму».

«Эпидемия светской жизни», IV квартал 2005 г.

2005 года в Малом театре состоится московская премьера комедии Ж.Б.Мольера «Мнимый больной» в постановке известного режиссера Сергея Женовача с участием звезд прославленной труппы

8 и 9 октября 2005 года в Малом театре состоится московская премьера комедии Ж.Б.Мольера «Мнимый больной» в постановке известного режиссера Сергея Женовача с участием звезд прославленной труппы - Василия Бочкарева, Евгении Глушенко, Людмилы Титовой, Глеба Подгородинского, Владимира Носика, Виктора Низового и других. Спектакль был показан на гастролях в Санкт-Петербурге и уже получил немало положительных откликов в прессе и среди зрителей.
Сценография Александра Боровского
Художник по костюмам - Оксана Ярмольник
Композитор - Григорий Гоберник.

Начало спектаклей в 18.00.

«Листая старые подшивки»

ПОЖИЗНЕННАЯ КАТОРГА

Из рассказов артиста Малого театра Вячеслава Езепова. О гастролях в Ливии.

«Листая старые подшивки»

ПОЖИЗНЕННАЯ КАТОРГА

Из рассказов артиста Малого театра Вячеслава Езепова. О гастролях в Ливии. Где вообще-то театра нет, а по телевидению передают лишь заунывную музыку и выступления Муамара Каддафи. Собственно, и гастроли-то были вызваны тем, что этот вождь заявил: все его предыдущие высказывания об искусстве как о бесполезном явлении следует считать недействительными. Поскольку размышления привели его к новому тезису: искусство вредно. После чего на центральной площади Триполи был сложен костер из музыкальных инструментов и нескольких обнаруженных в библиотеках книг, на смену которым пришла одна-единственная «Зеленая книга», написанная ливийским лидером. Однако когда костер догорел, этому лидеру отчего-то взгрустнулось. Он решил, что погорячился. И сожжением культурных ценностей, возможно, обидел местную интеллигенцию. Тут и созрело решение компенсировать перегибы в борьбе за новую нравственность приглашением на гастроли одного из ведущих театров Советского Союза. Труппа была предупреждена, что играть придется в кинотеатре. А еще о том, что ввоз в эту державу даже малой толики алкоголя строжайше запрещен и карается тюремным заключением от трех месяцев до трех лет.
Однако перед отъездом дипломатические службы нашей страны попросили одного из руководителей театра положить в свой кейс пять бутылок коньяка для надобностей советского посольства. По прибытии этого человека провели через дипломатический коридор, избавив от таможенного досмотра. Но когда кейс открыли, обнаружили в нем лишь зубную щетку и пару чистых носков. Выяснилось, что такой же точно кейс был у артиста Носика. Произошла путаница: Носик по ошибке захватил чужой кейс. С коньяком. А ответственный товарищ взял похожий кейс — с носками. Носика срочно разыскали, оплошность была исправлена, носки возвращены владельцу, коньяк посольству.
У Езепова гастроли совпали с днем рождения. Поэтому над ним подшучивали, посмеивались, подкалывали с утроенной силой: как отмечать праздник без горячительного? ..
Самого большого накала шутки достигли непосредственно в день торжества. Труппу в город на свободные прогулки не выпускали, осветители, режиссеры и помощники режиссеров утренние и дневные часы проводили на пляже... И от нечего делать резвились, подтравливая Езепова. Только Юрий Соломин и Борис Морозов с загадочным видом его подозвали и спросили:
Есть полотенце?
Есть...
Давай...
В это полотенце друзья закутали полбутылки коньяка -возможно, из числа тех пяти бутылок, что были ввезены контрабандно.
Вот как мы к тебе относимся... Только тс-с-с... Никому. Иначе три года за решеткой обеспечены...
Езепов понес подарок в гостиничный номер. Надежно (не от своих, а от горничной) спрятал. Вышел на балкон перевести дух после рискованного прохода по этажу. На соседнем балконе стоял мужчина. Познакомились. Это был дипломат из Венгрии.
Да, Малый театр... Идем сегодня на ваш спектакль... — Мужчина исчез в номере и, вернувшись, протянул Езепову пакет: — В знак уважения... Это очень интересная книга. Потом почитаете. Только — никому... — Дипломат приложил палец к губам.
В номере Езепов развернул пакет. В коробке, имевшей форму книги, лежала подарочная бутылка виски.
После спектакля один из работников нашего посольства подошел к Езепову и отозвал в сторонку:
- Мы знаем, у вас сегодня праздник... Пойдемте к моей машине. — И, достав из багажника бутылку водки, вручил ее артисту: Только никому... Тс-с-с...
По совокупности три подарка тянули на пятнадцать лет заключения. А может, и на пожизненную каторгу.
Ужин артистам приносили прямо в номера. Езепов с Бабятинским приготовились к вечерней трапезе.
А все-таки обидно, предпринял последнюю попытку уколоть приятеля Бабятинский. В такой день и без спиртного...
- Ну почему? — сказал Езепов. — Что бы ты, например, хотел выпить?
Уверенный в несбыточности мечты, Бабятинский произнес:
-Я бы не отказался от рюмочки коньяка...
Пожалуйста, Езепов достал полбутылки янтарного напитка.
Бабятинский не мог поверить глазам.
Лично я выпью водочки. продолжал Езепов и поставил на стол бутылку с прозрачной жидкостью. Ну, а на десерт у нас виски...
Усилия ливийского лидера по искоренению культуры и алкоголя оказались неэффективны. Они потерпели крах — при первом же столкновении с реалистическими традициями русского театра.
И еще из актерского фольклора — подлинная история о даме достаточно зрелой, но пытавшейся скрыть свой возраст. Она собралась вступать в партию. И, как было заведено, на партийном собрании должна была рассказать свою биографию. Она начала:
- Родилась в Москве. В тысяча девятьсот уа-уа году...
Ее переспрашивают:
- В каком-каком?
Она:
- Я, кажется, ясно сказала...
Драматург Иосиф Прут юность провел в Одессе. Где однажды на торжественном обеде, ухаживая за юной девушкой. вышел с ней в сад и поел зеленых слив. После чего была прогулка по набережной, закончившаяся для него полным конфузом.
Прошло много лет. Сделавшись известным писателем, Прут приехал в Одессу. Сопровождаемый свитой, приблизился к гостиничному администратору и протянул паспорт для оформления в отеле. Администратор изучил документ и спросил:
Это не тот Оня Прут, который обосрался на набережной?
Как незаметно повысился наш культурный уровень... На заборах уже не пишут слов из трех или пяти букв, а ведь совсем недавно... Теперь совсем другие надписи (и не мелом, не куском отколупнутой от стены известки, а спреем) — политически окрашенные или спортивно-призывные... За ними — биение мысли, а не дремучее желание выразить себя нечленораздельной, на уровне инстинкта, матерщиной...
Спасибо Белому дому пойдем к другому!
Для того чтобы мухи перестали быть переносчиками заразы, их надо кормить свежими продуктами.
Звоню приятельнице. Болтаем. Между прочим она сообщает, что в доме, где живет, ищут бомбу. «Прямо сейчас? « «Уже часа два ищут. Понаехало милиции, всех из квартир вывели на улицу... Ходят с собаками...» «А ты что ж не вышла? « — «Да понимаешь... Такой день... С утра началось... Еще в транспорте... Затолкали в автобусе... Потом в метро ждала поезда семь минут... Опоздала на работу. Начальник замечание сделал... Слово за слово... Сказал, что могу уходить, он не держит... Позвонила любимому... Чтоб излить душу. У него самого конфликт с женой... Сказал, что не может говорить, позвонит позже. Не позвонил. Позвонила подруге.Та спросила, когда я долг верну, я у нее 300 долларов брала... В магазине обхамили... Зашла за дочкой в школу она занятия прогуливает. Врет. Курит. На улице дождь, слякоть. Собака приблудная пристала, есть просит... С такими глазами... Лифт не работает. И вот я поднялась в квартиру и думаю: ну хоть какое-нибудь светлое пятнышко будет? И тут в дверь стучат. Я устремилась в надежде: услышана мольба... А за дверью милиция, говорят: «Срочно спускайтесь, эвакуация, у вас в доме бомба». Я как представила: на улице, под дождем, а потом опять пешком на восьмой этаж... Да пошли они все... Если б еще дочка дома была... Так она гуляет... А мне чего о себе хлопотать? Хотели они меня силком вниз стащить я как закричу... Они говорят: «Чего с сумасшедшей связываться? « Обыскали квартиру, бомбу не нашли и дальше двинулись. Теперь сижу и жду... На улице соседи мокнут, оцепление выставили... И мысли такие... Хоть в чем-то мне должно повезти? Только в чем оно, везение: в том, чтобы этой бомбы не оказалось, или в том, чтобы она рванула прямо подо мной? Другим зла не причинив? ..»

Андрей Яхонтов
«Московский комсомолец», 14.11.1999

7 октября свой день рождения отмечает народный артист России и Украины Вячеслав Иванович Езепов.

Дорогой Вячеслав Иванович! Поздравляем Вас с днем рождения и желаем доброго здоровья, новых творческих волнений и большого успеха.

7 октября свой день рождения отмечает народный артист России и Украины Вячеслав Иванович Езепов.
Более ста ролей классического и современного репертуара сыграно Вячеславом Ивановичем в театре, более шестидесяти - создано на экране! Для человека творческой профессии сей факт не из частых.
А ведь давно доказано, что таланта для настоящего артиста недостаточно, необходимо еще и трудолюбие. У Вячеслава Ивановича с лихвой и того, и другого. Он - поистине образец для всех своих коллег, особенно для начинающих актеров. А для зрителя Езепов - просто любимый артист и олицетворение лучших качеств созданных им героев. Театралы с восхищением отзываются о его исполнении ролей Крылова («Иду на грозу»), Чехова («Насмешливое мое счастье»), Карла V («Тайны Мадридского двора»), Василия Шуйского («Царь Борис»), с киноэкранов не сходят фильмы с участием Вячеслава Ивановича - «Хождение по мукам», «Только не уходи», «Господин Великий Новгород», «Марш Турецкого».
Когда-то в фильме «Битва за Москву» Вячеслав Иванович оборонял столицу, он выиграл эту битву на экране и в жизни. Народный артист Украины и России, Вячеслав Иванович Езепов своим творчеством доказал - нет границ у настоящего Искусства.
Дорогой Вячеслав Иванович! Поздравляем Вас с днем рождения и желаем доброго здоровья, новых творческих волнений и большого успеха.