ГАСТРОЛИ ТЕАТРА ИМЕНИ ЛЕСИ УКРАИНКИ В МОСКВЕ ПОСВЯЩАЮТСЯ БОРОВСКОМУ

Гастроли Национального академического Театра русской драмы имени Леси Украинки из Киева, посвященные памяти выдающегося театрального художника Давида Боровского, пройдут в Москве на сцене Малого театра с 12 по 20 апреля, сообщил на пресс-конференции художественный руководитель театра Михаил Резникович.

«Мы посвящаем наши гастроли памяти выдающегося театрального художника Давида Боровского. Давид Львович начинал в нашем театре. И так случилось, что последний свой спектакль, «Дон Кихот. 1938» по Булгакову, он поставил у нас. Думаю, что нет сегодня другого театра, в репертуаре которого было бы пять спектаклей в оформлении Боровского. Это исключительная и счастливая для нас ситуация. Перед началом нашего первого гастрольного спектакля в фойе Малого театра будет открыта выставка, посвященная творчеству Боровского», - сказал Резникович.

Сам Боровский писал об этом театре так: «Если, говоря о величии гения Александра Сергеевича Пушкина, мы говорим, что Пушкин - это наше все, то я с полным правом могу сказать, что Театр имени Леси Украинки - это мое все. Здесь я родился как театральный художник, здесь я прошел серьезную школу жизни. Отсюда мои корни».

По словам Резниковича, в Москве Театр имени Леси Украинки покажет пять своих лучших спектаклей, созданных в сотворчестве с Боровским: «Насмешливое мое счастье» Леонида Малюгина, «Наполеон и корсиканка» Иржи Губача, «Деревья умирают стоя» Алехандро Касоны, «Бабье лето» Айвана Менчелла и «Дон Кихот. 1938» Михаила Булгакова.

О том, как сегодня живется на Украине русскому театру, Резникович сказал: «Работать нам никто не мешает, и финансируется наш театр, имеющий статус Национального государственного, так же, как и Национальный украинский театр. Но уровень постижения русской литературы, а это величайшая литература мира, снизился. Это может пагубно сказаться на молодом поколении».

Театр имени Леси Украинки, как первый стационарный русский театр в Киеве, существует уже более ста лет. У него богатая история, в его труппе играли блистательные актеры. Среди них Юрий Лавров и его сын - Кирилл Лавров, Олег Борисов. И ныне в театре служат такие талантливые актрисы и красавицы, как дочь знаменитой «бесприданницы» Нины Алисовой - Лариса Кадочникова, Валерия Заклунная и другие.
В Театре имени Леси Украинки - три сцены: Большая, Новая, Под крышей. По словам Резниковича, две из них театр отдает молодым художникам для экспериментальных работ.

«Мы вообще очень заботится о новом поколении наших актеров. При театре существует студия молодых артистов, куда принимаются выпускники театральных вузов. Лучшие из них пополняют труппу театра. Кроме того, театр принимает участие в совместных международных постановках. Например, в рамках канадско-российско-украинского проекта мы участвовали в создании спектакля «Бабье лето», который будет показан в Москве. Два года назад наша театральная молодежь приняла участие в украинско-немецком проекте - спектакле «Ромео и Джульетта», где все Капулетти играют на русском языке, а все Монтекки - на немецком. Этот спектакль хорошо принимали и в Киеве, и в Мюнхене, и в Базеле», - добавил художественный руководитель.

МОСКВА, 18 мар - РИА Новости

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 18 ПО 23 МАРТА 2008 ГОДА

18 марта, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, О.В.Молочная, Е.А.Кулешова, И.В.Иванова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Г.Скряпкин, И.С.Григорьев.

18 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, С.Г.Аманова, Е.М.Базарова, Н.П.Швец, И.А.Жерякова, Л.А.Липина, Д.Д.Кознов, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Марцевич, А.Н.Анохин, А.К.Вахтеров, К.Юдаев, И.Вакуленко, М.Хрусталев, В.А.Ильичев.

19 марта, основная сцена, «Три сестры»: И.В.Иванова, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, В.В.Андреева, Л.С.Аникеева, А.М.Жарова, А.В.Клюквин, В.К.Бабятинский, А.Ю.Ермаков, Вл.Б.Носик, Г.В.Подгородинский, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.А.Марин, А.С.Кудинович, А.Т.Манке.

19 марта, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, О.Г.Жевакина, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, В.В.Петров, В.А.Низовой, О.В.Доброван, А.В.Вершинин, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Е.Арановский, В.Андрианов, Г.Скряпкин, Ф.Э.Марцевич, П.В.Абрамов, П.С.Жихарев, сотр.Малец.

20 марта, основная сцена, «Ревизор» :
Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, К.Е.Блохина, Л.Суворкина, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, М.Абрамова, А.С. Потапов, А.С.Кудинович, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, В.Б.Носик, Ю.Б.Ильин, А.М.Торопов, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Арановский Е.В., В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, В.В.Дахненко, студ. Быстров, студ. Домогаров, студ. Козак, студ. Макаров.

20 марта, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, А.В.Вершинин, Б.В.Клюев, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.

21 марта, основная сцена, «Власть тьмы»: И.В.Иванова, Е.М.Базарова, Л.Милюзина, И.В.Муравьева, М.Андреева, Л.Г.Кичанова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, А.М.Жарова, Т.Н.Рыжова, М.Абрамова, В.Б.Носик, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.С.Еремеев, И.Вакуленко, М.Хрусталев.

21 марта, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, Е.К.Глушенко, Т.П.Панкова, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, А.В.Вершинин, А.М.Торопов, П.С.Жихарев, А.Н.Анохин.

22 марта, основная сцена, «Горе от ума»: О.В.Молочная, Э.А.Быстрицкая, И.В.Иванова, Т.П.Панкова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Н.Н.Верещенко, Т.А.Еремеева, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, Ю.И.Каюров, О.С.Мартьянов, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, Г.Д.Сергеев, Д.Н.Солодовник, П.С.Жихарев, И.С.Григорьев.

22 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, К.В.Демин, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, ст. Береснев.

23 марта, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, И.В.Иванова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.Н.Скряпкин, А.Ю.Ермаков, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.

23 марта, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: Л.А.Милюзина, О.А.Чуваева, Л.В.Юдина, Н.П.Швец, Л.В.Ещенко, Е.О.Порубель, Е.М.Базарова, К.В.Демин, С.В.Потапов, В.В.Дахненко, А.В.Вершинин, Д.А.Марин, С.С.Еремеев, С.Л.Тезов, М.Хрусталев, И.Вакуленко.

23 марта, малая сцена на Б.Ордынке, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.О.Дмитриева, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, А.В.Коршунов, Д.Д.Кознов, С.В.Потапов, Д.Н.Зеничев, Д.А.Марин, В.А.Дубровский.

23 марта, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев, Д.Н.Курочка, П.С.Жихарев, М.Хрусталев, И.Вакуленко.

15 марта на сцене филиала вместо комедии С.Моэма «Любовный круг» пойдет комедия А.Н.Островского «Свои люди – сочтемся». Приносим извинения за доставленные неудобства!

ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: ТАБУ НА АКТЕРА НАКЛАДЫВАЮТ РЕЖИССЕРЫ

— Главное табу накладывают режиссеры. Самое трудное, когда в силу обстоятельств актер начинает сомневаться в своих возможностях. В театральном училище я играла замечательную трагическую роль Надежды Монаховой в горьковских «Варварах». Моя героиня была такая одухотворенная, неземная. И меня переполняло желание подобных ролей в дальнейшем. Но потом мои романтические иллюзии развеялись. После института на меня посыпались предложение эпизодов — череда однотипных героинь в телогрейках, в сапогах. Меня такой видели. В какой-то момент я даже отчаялась. В душе я была белая, пушистая и нежная, а играла в основном мужественных, сильных, порой грубоватых. Перелом произошел, когда я работала над ролью в «Продавце дождя» с режиссером Леонидом Варпаховским в Театре им. Станиславского. Он сумел это несоответствие внутреннего и внешнего использовать на благо роли. Ведь моя героиня такая же! И страдает от того же. Я почувствовала настоящий успех. И следующая серьезная трагическая роль в фильме Элема Климова и Ларисы Шепитько «Восхождение» закрепила мою уверенность в себе. У меня просто выросли крылья. Я ощутила свой внутренний объем.

У меня никогда не было сил бунтовать. Я приходила на «Мосфильм» с шуткой: «Где мои телогреечки и вязаные кофты?» Я заметила одну особенность: как только актер перестает комплексовать, ему начинают предлагать более разнообразные роли. По-настоящему лишь после 50 лет я стала более раскрепощенной, почувствовала, что могу играть и трагедию, и комедию, и что-то эксцентрическое. В телефильме «Обрыв» по роману Гончарова я играла роль бабушки. Я смотрела на себя на экране и не узнавала: мне сделали легкую пышную прическу, выразительный грим. Это была совершенно новая пластика. А главное, я сыграла дворянку. Я-то долгие годы думала, что не дождусь такого подарка судьбы. Хотя летними вечерами смотрела на звездное небо и загадывала: ну когда же?!.

Марина Квасницкая
«Станиславский», март 2008

«Звуковой архив Малого театра»

ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ ЧИТАЕТ РАССКАЗ А.КУПРИНА «БРЕГЕТ»

«Звуковой архив Малого театра»

ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ ЧИТАЕТ РАССКАЗ А.КУПРИНА «БРЕГЕТ»

А.Куприн «Брегет»

К 80-летию со дня смерти Марии Ермоловой (1853-1928) «Газета» впервые публикует ранее неизвестные письма выдающейся русской актрисы. Материал подготовлен заведующей Домом-музеем М.Н. Ермоловой Раисой Островской.

«К ВЫСТРЕЛАМ НАЧИНАЮ ПРИВЫКАТЬ»

Вчера исполнилось 80 лет со дня смерти актрисы Марии Ермоловой

К 80-летию со дня смерти Марии Ермоловой (1853-1928) «Газета» впервые публикует ранее неизвестные письма выдающейся русской актрисы. Материал подготовлен заведующей Домом-музеем М.Н. Ермоловой Раисой Островской. В письмах, адресованных дочери Маргарите Зелениной, Ермолова выступает как очевидец революционных событий 1917 года. Автор публикации Раиса Островская благодарит Российский государственный архив литературы и искусства за предоставленные материалы.

4 февраля 1917 года

Милая Маргарита,

только сегодня отдал папа ваши письма мне (папа — Н.П. Шубинский, муж М.Н.Ермоловой. — «Газета»). А я, конечно, удивлялась, что нет от вас известий. Потом он сказал, что ваш поезд опоздал на 12 часов, и я думала, что вы сидели в снегу. Но, слава Богу, хоть поздно, но все разъяснилось. Вчера уехал К. Рыжов с страшными волнениями (Коля Рыжов — впоследствии народный артист СССР Н.И. Рыжов. — «Газета»).У нас в Москве все то же, всего меньше с каждым днем, только мороз все больше! Дай Бог, чтобы вам лучше было, храни вас Господь и Матерь Божия!

М. Ерм.

Крепко тебя целую и желаю всего лучшего.

20 февраля 1917 года (датируется по штемпелю)

Милая Маргарита,

живем все так же; кроме разговоров о хлебе и дороговизне, ничего не слышно. Я, слава Богу, говела на 1-й неделе. Ну, конечно, никуда не переселялась. Устала. Коля (внук М.Н. Ермоловой. — «Газета») меня навещает. Новостей, слава Богу, никаких! Скажи Сашечке, что я ее целую, радуюсь за Митю и за ея успехи в школе(Сашечка — А.П. Щепкина, внучка М.С. Щепкина, актриса, подруга М.Н. Ермоловой; Митя — сын А.П. Щепкиной. — «Газета»).

Как-нибудь напишу ей. Крепко целую тебя, очень благодарю за образок. Все ли вы поправились? Господь с вами! Целую Т.Л. (Т.Л. — Татьяна Львовна Щепкина-Куперник, писательница, переводчица, близкая подруга М.Н. Зелениной. — «Газета»). Папа поедет 26-го. Спасибо за билет. Будь здорова. Храни тебя Матерь Божия.

Твоя М.

2 марта 1917 года

(датируется по штемпелю)

Не знаю, дойдет ли письмо, говорят, железные дороги стали. Ни телефона, ни телеграмм нет из Петрограда. Мы отрезаны, у нас что-то затевается, никто не знает что, газет нету. Коле отец велел сегодня сидеть дома… (Коля — внук М.Н. Ермоловой; отец — В.Я. Зеленин. — «Газета»)

Пока еще живы, да сохранит тебя Матерь Божия!

Что будет, не знаю.

Целую.

Без даты (1916-1917 годы)

Милая Маргарита,

я нисколько не волнуюсь за вас, зная как вам хорошо у Тат. Льв. (Т.Л. Щепкина-Куперник. — «Газета»). Я волнуюсь общими волнениями. То пугают забастовкой, то революцией, то погромом. Вообще жить теперь страшно такому слабому морально человеку, как я. Что делать, надо жить, пока Господь терпит! Но, кажется, Его терпение истощается!

А в общем, все хорошо. Нет, слава Богу, ничего нового. Едим, пьем, спим.

Очень рада за мальчиков и очень боюсь, как они вернутся. На 14-е обещают погром. Чего? Право, не знаю. Вот только скверно, сейчас получила от Над. Серг. письмо, что у нее инфлуэнца (Надежда Сергеевна — подруга Т.Л. Щепкиной-Куперник. — «Газета»). Сегодня 12-е, и я наконец кончила играть и читать, по крайней мере, на неделю. Получила ли ты портреты? Не перепутала ли я надписи? Потом, где у тебя кооперативный билет? Крепко тебя целую и очень бы желала, чтобы ты посерьезней занялась своим здоровьем! Жду Колю с нетерпением.

Да сохранит вас Господь! Папа едет сегодня в Петроград. М. Ерм.

6 июня (или июля; предположительно 1917 года)

Ах, Маргарита, в какое время мы с тобой попали! Что там было!!! Кажется, слава Богу, теперь полегче! И, как на беду, мы лишены возможности дать друг другу скорые известия! Надеюсь на милость Божию, что вы все живы и здоровы! Поскорей, по возможности, напиши. У нас пока все, слава Богу, благополучно. Только все время переходим от страха к надежде. Теперь все в сборе, и Нина с Грушей здесь (Нина — племянница М.Н. Ермоловой, дочь ее младшей сестры А.Н. Ермоловой; Груша — прислуга. — «Газета»).2 недели тому назад был Петя у нас и поехал к жене, должно было что-то родиться, но родилось или нет, до сих пор не знаем (Петя — племянник М.Н. Ермоловой, сын младшей сестры А.Н. Ермоловой. — «Газета»). Приехала ли к вам Над. Серг.? Поправилась ли она? Пиши поскорей, что хочешь, только пиши! Передай Тат. Льв., что я ее крепко целую и благодарю за письмо. Скажи ей, что я прошу купить, если у нее нет, книгу псалмов, т.е. псалтырь, есть на русском, и читать каждый день хоть по одному. Это такая дивная поэзия, и философия, и красота, что, когда она войдет во вкус, не оторвется. Это ответ на все больные вопросы и утешение. Может быть, она все это и без меня знает, но хочется всегда поделиться чем-нибудь хорошим с единомышленниками. Крепко целую, и Колюшку. Да сохранит вас Господь и Матерь Божия.

Без даты

(предположительно 29 июля или 29 августа 1917 года)

Милая моя Маргарита, я просто в отчаянии пришла от нашей почты и все пишу по нескольку дней, потому что решительно не понимаю, когда приходят мои письма.

Теперь сижу в недоумении, приедешь или не приедешь? И наудачу шлю еще письмо в Петроград. Твои письма получила, думаю, что все. Очень порадовалась за Колю, за его путешествие. Это было очень хорошо, и он мне писал об этом тоже очень хорошо. Вот башмаков у него нет, это ужасно по нынешним временам. Если приедешь, сама купишь здесь, а если не приедешь, пришли мерку, я найду кого-нибудь, кто купит, и вышлем. Из твоих писем вижу, что не скучаешь, слава Богу! Да, главное, такая чудная погода, она делает чудеса, даже я чувствую себя счастливой, что попала, слава Богу, хоть во Владыкино, пока все благополучно здесь, т.е. во Влад. (Владыкино. — Газета). В Москву не езжу, папу не вижу, он теперь занят съездом. Впрочем, завтра хочу поехать. Газет почти не читаю, все ужасы прошли мимо меня, а теперь только одно чувство: слава, слава Керенскому и да сохранит его Господь и Матерь Божия! Теперь жду от тебя решения, после моих советов не ездить в Москву. Одна была открытка тебе, другое письмо Ник. Бор. (Ник. Бор. — Николай Борисович Полынов, муж Т.Л. Щепкиной-Куперник, адвокат. — «Газета»). Сегодня 29, подумай, лето к концу. Жаль.

Благодарю Бога за то, что дал отдохнуть немного при свете солнечном. Конечно, скучаю без вас и хочется, чтобы поскорее были вместе!

О своей жизни и о политике поговорим при свидании, а пока Господь тебя храни, дорогая моя, милая, будь только здорова! Крепко обнимаю и целую, поцелуй Т.Л.

Твоя М.

Деньги отдала Тоне. Поцелуй Надежду Сергеевну. Тоня говорила, что она была без голосу, надеюсь, поправилась.

22 августа

(предположительно 1917 года)

Милая моя Маргарита, насилу мы дождались твоего адреса.

Поздравляю и крепко целую, папа и я посылаем тебе по 100 р. переводами.

Странно звучит теперь слово «поздравляю», кругом сплошной ужас! Об одном только молю, чтобы увидеть тебя, пока еще мы живы, а в общем, мы еще благополучны. Едим. Коля был со мной во Владыкине, ему так понравилось, что сегодня 22 августа опять едет туда на несколько дней, его очень все зовут. Я уже переехала 20-го. До сих пор ни одного письма от тебя, кроме вчерашней телеграммы. Здоровы ли вы там? Напиши поскорей. Вчера видела Над. Серг. Она была у меня. Погода все еще чудесная. О театре страшно и подумать, не знаю, что я буду делать, сил у меня нет.

Ну что Бог захочет, то и будет! Увидимся, если Он захочет, и тогда поговорим, а писать не хочется, ни чувствовать, ни думать, ни говорить. Живем все время под дамокловым мечом.

Ну, Господь с тобой. Храни тебя матерь Божия!

Обнимаю и целую и Т.Л., и Сашечку.

Твоя М.

Октябрь 1917 года

Крепко целую и благодарю тебя за письмо. Я вовсе не волнуюсь, а мучаюсь только, что никого нельзя видеть, и тоже думаю о вас. А к выстрелам начинаю привыкать. Только не видно конца ничему, вот что ужасно! Я сейчас с постели и потому пишу карандашом. Сегодня Спиридон (служащий в доме М.Н. Ермоловой. — «Газета») хочет пробраться к вам, он тогда все расскажет. Только бы Господь сохранил всех вас, тогда бы ничего.

Крепко тебя целую и В.Я. , и Колю.

Без даты

Маргарита, голубка моя, Колюшка!

Живы ли, есть ли еда какая-нибудь?

Будь бодрей, Господь еще милостив к нам, все живы, папа обнимает вас.

Спасибо милиционеру, который взялся доставить письмо, напиши ответ кратко. Прими его получше и поговори, не возьмется ли доставить известия Полыновым? (Т.Л. Щепкиной-Куперник и ее мужу Н.Б. Полынову. — «Газета».) Не ужасайся, не приходи в отчаяние. Мы измучены, но живы, значит, есть надежда! Знай, что Бог есть на небесах, и умолить его можно. Он милосерд и слышит наши вопли. Да сохранит Он вас, молитесь Божьей матери, она, видимо, нас заступает! В этом мое спасение и ваше, и всех!

Ну если можно доставлять будет известия, это уже большое счастье! Не приходи в отчаяние, ангел мой, и держи себя в руках, сколько можешь! Пришлите ответ с милиционером, дай ему за труд.

Господь с вами.

Мама.

11.03.2008 / РАИСА ОСТРОВСКАЯ
Материал опубликован в Газете №44 от 12.03.2008г.

13 марта – день рождения артиста Малого театра Антона Романовича Хомятова. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, неиссякаемого вдохновения на подмостках Малого театра!

Восемьдесят лет назад не стало Марии Николаевны Ермоловой. В Московском доме-музее актрисы состоялся вечер ее памяти.

МАРИЯ ЕРМОЛОВА. ПОСЛАНИЯ ИЗ ПРОШЛОГО

Восемьдесят лет назад не стало Марии Николаевны Ермоловой. В Московском доме-музее актрисы состоялся вечер ее памяти. На него пришли завсегдатаи дома – актеры Василий Бочкарев, Татьяна Панкова, Юрий Авшаров; поклонники таланта, а также правнуки Ермоловой. Сюрпризом стало чтение десяти никогда не публиковавшихся писем актрисы к своей дочери. Рассказывают «Новости культуры».

Их нашли в Бахрушинском музее. Эти документы представляют высокую ценность, если учесть, что свой архив Ермолова сожгла. Расшифровка раритетов заняла немного времени. Специалисты привыкли к почерку актрисы – с возрастом он стал очень неаккуратным. Ермолова редко указывала на письмах даты. Их установили по почтовому штемпелю. Найденные материалы относятся к периоду с 1916-го по 1917-й годы. Личность великой актрисы раскрылась в эти непростые времена с новой стороны.

«Одно из писем заканчивается словами: «А мама разучивает революционные стихи». Мария Николаевна всегда была революционеркой. С детства ее любимым поэтом был Некрасов», – замечает правнучка Ермоловой Мария Варламова. «Она играет в эти трудные годы, когда пишет: «Я отрезана, к выстрелам привыкла». Она все-таки много играла», – считает заведующая Домом-музеем Ермоловой Раиса Островская.

Евгения Твардовская
Новости культуры

Мы беседуем сегодня с народной артисткой России, лауреатом премии правительства России Ольгой Леонидовной Пашковой.

УДИВЛЯТЬСЯ — ЗНАЧИТ ЖИТЬ...

Мы беседуем сегодня с народной артисткой России, лауреатом премии правительства России Ольгой Леонидовной Пашковой. Ольга — одна из ведущих актрис Малого театра. Тридцать пять сыгранных только в театре ролей, не считая работ в кино. Она — красавица, звезда! И в то же время... милая, привлекательная женщина. Легкая в общении и необыкновенно обаятельная.

- Начну со стандартного вопроса. Ольга, как получилось, что вы стали актрисой? Нет, наверное, ни одной девочки, которая не грезила бы о кино, театре. Но редко кому в итоге удается воплотить мечту в жизнь.

- Я была не совсем правильная девочка — быть драматической актрисой не хотела. Зато мечтала стать балериной. Но мама была категорически против. Её не устраивала перспектива того, что дочка ничего не будет есть, пытаясь сохранить фигуру. В балетную школу она меня не отдала. Зато мне достались и спортивная гимнастика, и теннис, и плавание, и конный спорт. Тренер по фигурному катанию отобрал меня в свою группу. Фигуристкой не стала, но до сих пор хорошо катаюсь на коньках. И еще — лошади. Люблю их очень. А вот лыжи — не люблю.
Ну и, конечно, музыка. Всегда считала, что речь способна лгать, в отличие от жеста и музыки. Но мама воспитывала нас одна, и купить фортепиано было ей не по силам. Зато мама научила меня, что человек никогда, ни при каких обстоятельствах не должен быть свиньей. Надо быть леди! Я в школе садилась есть за стол только с вилкой и ножом.

Ходила в кружок художественного слова. Собственно, с него и начался мой путь в театр. Народному театру «Время», где после работы собирались увлеченные театром взрослые люди, потребовалась девочка для исполнения роли девочки. От кружка рекомендовали меня.
В театральное училище пришла заодно с подругой, не очень-то веря в свои силы. Но в итоге ее не взяли, а я поступила. Мне всегда нравилось рассматривать глобус. Казалось странным, что точку, где я родилась и живу, практически невозможно рассмотреть, а мир — такой огромный. Хотелось весь его объездить с гастролями. Что, кстати, в конце концов и произошло.

- Ольга, сейчас вы — востребованная актриса. Но всегда ли так было? Не секрет, что актеры в театрах годами ждут серьезных ролей. И не всегда дожидаются.

- Вы не поверите, но за первые два года работы в театре я сыграла семь главных ролей! Руководство знало, что мне можно дать роль за два дня до ввода. Что оно периодически и делало, к моему ужасу. Но это был уникальный тренинг! Позже пришли и премьерные роли. А насчет востребованности... Хороших ролей слишком много не бывает.

- С театром, в общем, понятно. А как обстоит дело с кино?

- Мне везло на режиссеров. Может быть, оттого, что отказывалась от плохих сценариев? Снималась у Сергея Овчарова в фильме «Оно». Это было счастье! Вокруг Алёны, которая олицетворяет собой идеальную женщину, вертятся все страсти. Моим партнером был Ролан Быков. После премьеры Овчаров обещал, что обязательно пригласит меня в свою новую работу. Что и сделал восемь лет спустя, когда приступил к съемкам «Сказа про Федота-стрельца». Приятно, что сыгранную мною роль Маруси отметил автор- Леонид Филатов. Михаил Козаков был режиссером двухсерийного телефильма «И свет во тьме светит». А в фильме Павла Чухрая «Вор» я играю актрису Ольгу.

- То есть как бы саму себя?

- Ну... (улыбается) в некотором роде. Меня, кстати, многие именно поэтому фильму и узнают.

- Ольга, скажите, а как вы относитесь к сериалам? Их так много теперь снимают...

- Сложное отношение. Не так давно снялась в одной серии «Возвращения Мухтара». Сын пришел из школы и сказал, что одноклассники просят меня об интервью. Вот так выглядит СЛАВА! А если серьезно, то ведь и сериалы разные бывают. За роль императрицы Елизаветы в десятисерийном фильме Аркадия Сиренко «Северный сфинкс» не стыдно. Жаль только, что сериал так, кажется, и не вышел на экран.

- А вот еще такой вопрос... Актёр творит роль. Но насколько, в свою очередь, роль воздействует на актёра? Или же есть какие-то способы избежать этого влияния? Ведь хорошо, если героиня — само благородство, а если наоборот?



- В каждом из нас — тридцать три молодца. И хороший актер умеет вытащить именно того, кто нужен по роли. Но ...это не всегда хорошо для близких. Нельзя, проснувшись утром, не думать о том, кем ты будешь вечером. К тому же, играя не очень хорошего человека, невольно пытаешься оправдать его, понять. Доставая из себя чужие пороки, очень важно не запятнаться об них. Надо помнить, что отрицательная роль — лишь один из инструментов спектакля, одна нота оркестра, работающего на благо. Но достается при этом именно близким.
Я не верю в то, что можно играть роль, не проживая ее. Хотя, конечно же, на одних голых эмоциях тоже далеко не уедешь. Только на десятом году работы в театре я поняла, что такое ремесло. Оно должно быть — иначе ты не профессионал. Слезы в нужный момент, смех, когда тебе на самом деле совсем не весело — необходимая способность управлять собственными эмоциями.
Сцена — увеличительное стекло. Личность артиста как на ладони. Актер интересен, пока ему интересна жизнь. Должна быть жажда познания, словно губка впитывающая в себя опыт предков, друзей, способность к детскому удивлению. Удивляться — значит быть молодым. Умер как личность — умер как актер.

- Ольга, а можно подробней о детском удивлении? У вас есть сын...

- Тимка. Тимоша. Мое «главное хобби». Ему восемь лет, и с момента рождения ребенка я никогда не могу быть одинока! Но это огромный труд — его воспитание. И каждый период уникален, как важнейшая роль.
В тот год, когда Тимка пошел в школу, я вынуждена была отказаться от очень интересной роли в театре. Роль педагога для сына оказалась важнее.

Я в шоке от нашего нынешнего образования. Первый класс — почти полное безделье. Второй — моментально возросшие огромные нагрузки, неподъемные портфели, выполнение уроков до девяти — десяти вечера. Не помню, чтобы со мной когда-либо вынуждена была сидеть мама — в исключительных случаях. Здесь же выполнение уроков самим ребенком практически невозможно. Пришлось стать педагогом. Я преклоняюсь перед учителями, способными донести знания, вложить их в маленькие озорные головы!
А в детях заложена мудрость и доброта. Когда сыну было два года, он сказал: «Какая злая кошка — надо ее пожалеть». Христианская доброта. Была этой осенью на съемках. Вернулась, а сын вырос, повзрослел. Всё делает сам!

- Ольга, и все-таки — хобби. Есть оно у вас? Кроме сына...

- Есть, конечно же. Вяжу, вышиваю. Очень помогает сосредоточиться, думать. Особенно люблю это делать во время долгой зимы за городом.
Когда готовилась к роли Маши, за одну зиму связала пять (!) свитеров. Видимо, срабатывает генетическая память предков, которые вязали, сидя у камина.

- И в завершение нашего разговора: что для вас счастье?

- Сложный вопрос. Моё счастье — в счастье близких, в здоровье и счастье моего сына. Счастье — это любовь, это возможность заниматься любимым делом ради обеспечения близких. Правда, чем больше мы работаем, тем меньше получается быть вместе с ними.

Дмитрий БОЧАРОВ
«Работница», январь 2008

Необычные укрытия для спасения от негостеприимных ворон находят подмосковные совы, случайно залетающие в Первопрестольную. Так, во вторник одна из пернатых обустроила себе временное жилище... на пожарной лестнице под крышей Малого театра!

СОВА СПРЯТАЛАСЬ ОТ ВОРОН ЗА КУЛИСАМИ

Необычные укрытия для спасения от негостеприимных ворон находят подмосковные совы, случайно залетающие в Первопрестольную. Так, во вторник одна из пернатых обустроила себе временное жилище... на пожарной лестнице под крышей Малого театра!

Как рассказала «МК» художница Вера, работающая в мастерской Малого театра, необычная гостья навестила храм Мельпомены рано утром. Выглянув в окно, москвичка увидела, что на пожарной лестнице испуганно сидит маленькая сова. Птичка трогательно жалась к стене театра, как будто хотела от кого-то спрятаться. Заметив, что за ней наблюдают, пернатая уставилась на обитателей ее временного пристанища и стала следить за тем, что происходит в цеху. Но спуститься вниз она не решалась. Художница обратилась к специалисту, который объяснил, что скорее всего крылатое создание в полусонном состоянии и ее лучше не беспокоить. Целый день сова гостила на пожарной лестнице под присмотром театральных деятелей. Под вечер сотрудники разошлись по домам, и пернатая осталась на ночевку в одиночестве. Однако на следующее утро удивительной гости уже не было. Судя по всему, она пережидала светлое время суток в укромном местечке, спасаясь от агрессивных ворон, чтобы ночью без опаски можно было пуститься в путь.

***
Комментарий орнитолога Государственного Дарвиновского музея Игоря ФАДЕЕВА:
- С наступлением весны у сов начался период миграции, вот они и летят в места, где можно будет без труда достать себе корм. Город для этого — отличное место. Здесь они питаются мышами и воробьями. Сейчас совы гнездятся практически в каждом столичном парке. Больше всего у нас ушастых сов, потому что они селятся в вороньих гнездах. В то время как неясыть может жить только в больших дуплах, которых в Москве не так много, а болотная сова и вовсе устраивает гнезда только на земле. Другое дело, что город для этих птиц довольно опасен: вороны, автомобили, кошки, собаки. Даже провода представляют для них угрозу! Поэтому зачастую пернатые выбирают себе укрытия, где чувствуют себя в безопасности.

Источник: Московский комсомолец
Дата: 13.03.2008

НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ

Малый театр едет в Ярославль основным составом.

НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ

Малый театр едет в Ярославль основным составом. Три спектакля: «На всякого мудреца довольно простоты» – в главных ролях Ирина Муравьева и Борис Клюев, «Тайны мадридского двора» раскроет молодежь театра. К слову, именно за воспитание новых талантов художественный руководитель Малого Юрий Соломин был удостоен специальной премии. Сам мэтр блеснет перед ярославским зрителем на сцене Волковского в комедии Грибоедова «Горе от ума».

«В этом спектакле, как пояснила пресс-секретарь Государственного академического Малого театра Ольга Буткова, - участвует Юрий Соломин и Элина Быстрицкая, а также молодежь и старшее поколение. Актеры хотят поехать в Ярославль, прекрасный город, очень красивый с большим удовольствием туда едут».

Только три спектакля и пять дней театрального блеска на ярославской сцене - с 16 до 20 апреля. Билеты в кассах Волковского театра уже продаются.

Ярославская ГТРК, 12.03.2008

Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции.

НАМ НЕ НУЖНА РЕКЛАМА – У НАС ДВУХСОТЛЕТНИЙ БРЕНД

Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции. Достаточно вспомнить, как в xix веке схлестывались в партере и райках театров первопрестольной из-за двух трагиков — московского мочалова и питерского каратыгина. и наоборот — как строго судили московские таланты в северной пальмире, а как сегодня обстоят дела? каковы связи первых театров страны — некогда императорских театров — малого и александрийского? партнерство или конкуренция? Общая идеология или конфликт направлений? в диалоге, спровоцированном )с(, участвуют художественные руководители Малого театра Юрий Соломин и Александринского театра Валерий Фокин. Редакция начала разговор с того, что, когда адепты некоторых авангардных фестивалей рассказывают потом о немыслимом зрительском успехе, слухи эти сильно преувеличены. скажем, на чуть ли не единственном выступлении в Москве Алана Плателя, который играл на фестивале «Территория», полный зал собрать не удалось. и уж если стоит о чем задуматься — так об аншлагах на спектаклях традиционного театра, аншлагах из вечера в вечер.

Юрий Соломин. Моя «Территория» здесь, как у собаки, я хожу вокруг и мечу ее. У нас есть сцена Филиала на Ордынке. Там, если я не ошибаюсь, около семисот мест, и здесь, на Театральной площади, — тысяча. Значит, Малый это 1700 мест. Существуют спектакли, которые делают аншлаги — сборы 93-95%, а есть — 87%, 6о%. Все подсчитано. Как в государстве заложено повышение цен на нефть, так и мы — с опережением — закладываем стоимость нашего существования. Мне кажется, на спектакль не загонишь просто рекламой. Хотя от рекламы сегодня никуда не денешься — это жизнь. Но существует еще и нечто другое. То, что не под силу никаким зазывалам. В наш театр многие ходят семьями. Верность тому или иному театру передается из поколения в поколение. Мы не заманиваем наших зрителей переменами, нет, мы продолжаем работать в том же ключе, в каком Малый театр всегда работал. Это наша ниша. Здесь — классика. Пытаться подстраиваться к другим нам нет смысла.
Сама сцена Малого диктует определенное оформление, освещение, звук. Мы не злоупотребляем в спектаклях использованием аппаратуры, хотя у нас установлена прекрасная японская и английская светозвукотехника. Мы дорожим тем, что у нас свой камерный оркестр, который имеет заслуженных артистов, а получить в оркестре «заслуженного», о, это надо уметь: тут знанием семи нот не обойтись. В прошлом году в Турине наша виолончелистка стала лауреатом. В наших спектаклях звучит только прекрасная живая музыка. Шумы мы используем в записи, как, например, скрип телеги. Прогресс есть прогресс.
Здесь люди работают династиями. Иногда мы знаем тех или иных сотрудников с детства. Саша Глазунов — художник, начинал макетчиком, теперь он художник-постановщик многих идущих спектаклей, или, к примеру, у заведующей женским гримерным цехом Ольги Черняевой отец работал в театре краснодеревщиком, ее сестра — гримером. Олю привели в Малый, когда ей было 14 лет! Она не оканчивала никакого специального учебного заведения. Тогда же пришли мы, молодые актеры: Борцов, Филиппов, я. Ольга на нас училась клеить, причесывать, гримировать. В то время в Малом работали высокие мастера-гримеры. Она у них училась. Сейчас уж никого нет. Все ушли, она осталась. У Ольги опыт тех мастеров.
У меня недавно дома потекла крыша. Пришли мастера делать ремонт. Спрашивают: «Вам евроремонт?» Я ответил: «Руки мне нужны хорошие, материал — евро. Если рук нет — уходите вон». Так же и гример. Материалы мы берем евро, без этого нельзя. Но никто не спрашивает: «Вас загримировать по евро?»
И еще. Зритель тоже должен ходить в театр с детства. Недаром у нас в репертуаре всегда есть сказки. Были сказки Маршака «Умные вещи», «Конек-горбунок» Ершова. Эти спектакли шли долго, лет по 20. На них выросло не одно поколение. Сейчас в репертуаре для детей и юношества — спектакли: «Снежная королева», «Сказки Пушкина» и «Недоросль», которые идут уже много лет. Андерсен, Пушкин, Фонвизин — высокая классика.

Валерий Фокин. Первое. В Малом и Александринском театрах есть традиционно сложившаяся доброкачественность, которая притягивает зрителей разных поколений. Под этой доброкачественностью (возможно, не самое точное слово) я подразумеваю прежде всего такую составляющую, как классический репертуар, устойчивое присутствие которого в афише важно. России есть чем гордиться в плане драматургии. Но не меньше мы можем гордиться и тем подавляющим большинством публики, которая ценит и не отторгает эту драматургию, хотя и есть та, что отторгает. Второе, что объединяет Малый и Александринский, мне кажется, — это способность театров ответить на потребность зрителя в характерах с человеческим объемом. Зрители идут в театр еще и потому, что хотят получить (и получают) возможность увидеть на сцене сыгранный, поставленный характер в том полном художественном человеческом объеме, которого, как правило, у псевдотеатральных образований нет. Там зритель может словить кайф от сегодняшнего дня, но объема характера — со всем плохим, хорошим, больным, здоровым — он недополучает. Все-таки в национальных театральных традициях эта установка на объемность была и есть, всегда воспитывалась, практиковалась, этому уделялось внимание.
Мне кажется, что и реклама, без которой, конечно, мы сегодня не можем обойтись, нашим театрам не столько нужна, как прочим, потому что наши «двухсотлетние бренды» говорят сами за себя.
Безусловно, если говорить об Александринском театре, сегодня репертуар меняется. Не скрою, у меня есть установка, чтобы русская классика ставилась в интерпретации европейских режиссеров, причем таких радикальных, как Кристиан Люпа, который совсем недавно поставил, как мы и ожидали, именно радикальную «Чайку». Однако вызов Люпы опирается на знание Чехова, которого польский коллега глубоко изучил, цитирует с обожанием. Не просто взял, пробежал текст, потом воспроизвел нечто на сцене, а после — все равно: Чехов — не Чехов, никого не волнует. Нет. Любовь к автору, знание текста, анализ движет радикализмом Люпы, ведь классика обладает энергией нового.
Юрий Мефодьевич сказал о тех установках, которые есть в Малом относительно костюма, сценографии, света. Мне это близко. Ведь желание оставаться верным точности идет не от желе-зобетонно принятых когда-то постановлений, а оттого, что есть потребность, продиктованная традицией, выразить автора через черты и приметы, свойственные его веку. Я уже не беру такие детали, о каковых писал Немирович-Данченко, который недоуменно восклицал: «Что ж это вы берете питерскую кулебяку, кулебяка-то московская!» Сейчас уже никто не помнит, какая кулебяка московская, а какая питерская. Да и саму кулебяку. Мне очень нравится, как осмысленно ответил Юрьев на вопрос о назначении Александринского театра: «Хранить секреты ремесла!» И речь не просто о своде приемов, это не догма — правила могут меняться. Есть нечто основное, что через сохранность передается поколениями. И если выдернуть задачу «хранить секреты ремесла» из нашего существования, уверен, театр разрушится.
До встречи с театром вековых традиций я даже не подозревал, что есть такие корневые, фундаментальные неприкосновенные основы, которые нельзя расшатывать, потому что все рухнет.

Ю.С. Согласен абсолютно.
Если же продолжить разговор о зрителе. Я в этом сезоне два раза становился свидетелем того, какой крик и дикий свист стоял в зале после спектакля «Горе от ума». Это был дикий восторг. Я попросил разрешения исполнителей, вышел и остановил это безобразие:
«Родненькие, это не стадион и не шоу. Вы находитесь в Малом театре, которому исполнилось 250 лет», — сказал я. Партер (там сидели взрослые) отреагировал: «Правильно!» Наверху еще не понимали, о чем идет речь, поэтому пришлось сказать, что здесь сидели Гоголь, Грибоедов, Лев Толстой. Я назвал только те фамилии, которые у галерки, надеюсь, на слуху. Меня внимательно слушали, никто не свистнул. Еще кое-что сказал жесткое. Там сидели одичавшие дети. Потом мне было плохо, обидно. Я же не халтурил, я же бьюсь с дирекцией, которая настойчиво внушает мне: «Давайте повысим цену на билеты». Я упираюсь, чтобы защитить интересы бедных детей, студентов. И что же? С первого января я все-таки дал распоряжение повысить стоимость билетов. Кого надо, мы пропустим бесплатно. Другого выхода нет. Пусть сработает цена. Чтобы после родители спрашивали своих деточек: «Что ты увидел за зоо рублей?» — и если тот не сможет ответить, чтобы родители надавали недорослю по од-
ному месту. Хотя дети не виноваты, что их не приобщили к истории, в том числе — театра.
В.Ф. В свое время Евреинов поставил спектакль «Что такое театр». Стоит сегодня повторить его опыт. Эта евреиновская форма, способная заманить, заинтриговать, приручить поможет детишкам живо объяснить многое о театре как организме — от билетеров и устройства сцены до гардероба. Такой выход-манок — самый надежный для просветительской задачи.
Ю.С. Хорошо бы нас услышали те, кто все время стремится провести театральную реформу. Реформа обязательно должна проходить с учетом мнения творческих работников. То, что не надо, мы сами отметем. То, что нельзя трогать, надо оставить. Эти пункты есть в каждой профессии. Давайте говорить честно: ни одна реформа себя не оправдала. «Нас куда-то ведут, мы куда-то идем» — из «На всякого мудреца довольно простоты» Островского. Театр надо отдать профессионалам. Я не против чиновников. Профессия тоже нужная. Бог с ними, пусть будут и живут хорошо. Предложения для перемен должны выносить люди, которые понимают немножко больше, чем остальные, те, кто знает подводные течения. Ведь артист — сложная организация. Тут его можно и нужно поругать, а здесь и тронуть вовсе нельзя.
Раньше у нас в Малом старики воспитывали молодых так: они шептали молодым что-то на ухо. Я помню такие советы от Ильинского, Царева, Гоголевой, Шатровой, Владиславского, Доронина, Любезнова, Адашевского. Но и тут все непросто. Когда я начал репетировать Хлестакова в сезоне 1964/65 года, то получил эту роль из рук самого Ильинского, который начал играть ее в Малом театре аж с 1939 года. Начали репетировать. Состав: Ильинский — Городничий, Бабочкин — Почтмейстер, Хохряков — Земляника, Владиславский — Хлопов, Бобчинский — Светловидов и Маркушев, Шатрова — унтер-офицерша, Любезнов и Константинов — Осип... Понятно, какой состав. И после репетиции обязательно кто-то подходил: «А вот знаешь, Михаил Чехов здесь делал перед портретом такую штучку». Хлестакова когда-то в молодости играли и Бабочкин, и Ильинский, и Хохряков. И все мне на ухо что-то говорили. Я понял — мне нужно бежать из спектакля, и подал Ильинскому заявление, что не смогу, не потяну эту роль. Спасло какое-то чудо. Ильинский меня уговорил, и я стал репетировать дальше.
Прогон! У нас был одевальщик-костюмер Колесниченко Юрий Павлович. Он одевал только троих: Ильинского, Царева и Жарова. И вот он пришел и ко мне в тот момент, когда мы стали надевать костюмы. Я сначала ничего не заподозрил, заметил только, что он стоял весь прогон рядом с режиссером. И что же? После прогона костюмер подходит: «Юра, ты знаешь, в этом спектакле Степан Кузнецов делал вот так».

И я подал заявление второй раз! Ухожу. Меня достали. Спасло чудо. В 1965 году у меня родилась дочь. Я жил тогда в Бескудникове, ездил оттуда каждый день, возил какое-то молоко. И когда я ехал в автобусе, стиснутый народом со всех сторон, то расслаблялся. Буквально повисал. Однажды увидел себя в автобусе со стороны. Пришел и сыграл это состояние расслабленности на сцене. Тогда Ильинский воскликнул: «Вот! Больше не подходить к нему!» Меня спасло Бескудниково.
Словом, мастера помогали бережно, очень осторожно, деликатно. Хотя молодому актеру и без того иногда груз традиции, сила авторитетов не на шутку мешает, лишает его необходимой свободы.

В.Ф. Я люблю, когда старики общаются смолодежью. Когда вижу, что они курят по отдельности — молодежь отдельно, старшие отдельно, то подхожу, подталкиваю молодняк, чтобы они общались со старшими коллегами. Это очень важно.
Старики, к примеру, рассказывают про то, как играл Симонов. Это же надо знать.

Ю.С. У нас в Малом служил Александр Павлович Грузинский. Если ему доставалась роль едва-едва в десять слов — для него это был монолог Гамлета. Кстати, ему присвоили звание народного артиста, когда на сцене играли Остужев, Зубов. Или вот такой актер Валентин Антонович Станюлис. Он ходил все время в одном сером клетчатом пиджаке, но всегда производил впечатление шикарного человека. Старый интеллигент. И однажды в буфете кто-то из молодежи ему сказал: «Вы выглядите просто шикарно». И он нам прочитал лекцию: «Деточки, у мужчины всегда должна быть белая рубашка с накрахмаленным воротником, галстук и носки. У меня семь белых рубашек». И вот когда Станюлис подал заявление об уходе на пенсию — он играл в спектакле «Веер леди Уиндермир» слугу, который объявлял гостей, — у нас на собрании долго уговаривали его забрать заявление об уходе. А как вышло. Кто-то из друзей спросил как-то: «Валя, что ты играешь?» И тот ответил: «Кушать подано». — «Пора бы бросить», — сказал друг, и Станюлис написал заявление. Он плакал, но ушел из театра. Через неделю играем спектакль. Спектакля нет. Вот вам и «Кушать подано»!

В.Ф. Традиция порой мешает, но и она же помогает. Национальный театр по определению работает с традицией. Самое сложное — все время находить золотую середину между традицией и новыми течениями, даже просто сегодняшним днем. Но надо отличать новости от псевдо- и от лжетечений. Для меня самое главное — идти вслед за автором. Да, наверное, Фамусов может бегать по сцене в валенках и нижней рубашке. Но мне кажется, что если нет ума, то нет и горя. Суть-то где?

Ю.С. Почему мы не оплевываем то, что судим? Суть — в авторе. Грибоедов — дипломат, интеллигент, поэт. Он знал, о чем пишет, и если бы хотел оплевать Россию, сделал бы это одной левой.

В.Ф. Малый и Александринский — театры, которые подобны двум сторонам одной медали. Причем две стороны могут быть в чем-то непохожи. Малый всегда во главу угла ставил актерское мастерство, школу. История Александрийского театра — тоже история великих актерских имен, но все-таки этот театр был в большей степени режиссерским, открытым постановочным идеям. Не случайно там десять лет работал Всеволод Мейерхольд. В Малом тоже ставили режиссеры будь здоров какие, мастера, не чуждые ни новой форме, ни острому подходу. Соперничество творческое должно быть. Некоторые критики безуспешно пытаются нас поссорить: у этого театра лучше, у этого — хуже. А что лучше, что хуже? У нас может быть разным мироощущение, но мировоззрение — одинаковое: предъявленный объем достоверности. Идеология одна и та же: верность точности высказывания, а соперничество должно быть всегда.

Ю.С. Я как-то хотел посмотреть спектакль, который получил «Золотую маску», но не успел. Я хотел его посмотреть через год, но оказалось, что спектакль уже не идет. Я не понял: тогда за что же дали «Маску»?
Но если вернуться к теме, ничего одинакового быть не может. Прилагательное «академический» задает планку. Люди, работающие в них, получают больше. У этих коллективов имеется возможность не просто приглашать медийные лица, а брать действительно талантливых людей и их воспитывать. Да, иногда год-два они сидят без ролей. Но если есть голова, они не сидят без дела. Они ходят на репетиции. Потом они получают роль. Например, Кудинович. Про него все спрашивали: «Вы пригласили артиста?» Нет. Это наш. Просто до него дошла очередь. Он получил роль, с которой он мог либо упасть, либо подняться. Я очень рад, что у него роль Акима во «Власти тьмы» получилась.

В.Ф. На меня повлияло, что я стал работать в Александринском театре. Все-таки когда ставишь в свободном полете — это одно. Но когда ты встречаешься с традицией ежедневно, когда такой театр, как Александринский, на тебя влияет (если ты хочешь, чтобы он на тебя влиял), — это совсем другое. Такие театры, как кошки. Они все время держат дистанцию. Могут допустить к себе, но это еще ничего не означает. Их надо завоевывать, как я это ощущаю. Я видел антрепризный спектакль в Александринском театре. Все огромное здание, от порталов до потолка, вся масса величия взирала на происходящее на сцене с презрением.
Если мы не будем отстаивать вместе важные позиции, будет трудно. Конечно, есть желание самовыразиться, рассказать, что новаторство только с Запада, и о том, что я тоже новатор. Я слышал, что сюжет не нужен вообще. Какая кульминация? Прибежал с мороза, как пошло, так и пошло. Быть может, такой спектакль возможен где-нибудь в подземном переходе, вероятно, и такой опыт нужен. Но время сегодня очень тревожное. И национальный театр не должен стоять в стороне от тревоги. Он должен отстаивать, защищать какие-то корневые основы. Увы, идеология основ требует сегодня защиты. И не только идеология, сами стены нуждаются в обороне. Когда в Александринском шел ремонт, была создана специальная служба по охране здания во время строительства.

Ю.С. Это же и у нас. Мы также во время ремонта однажды с Коршуновым сидели полночи в засаде, потому что нам поступил сигнал — ночью воры вынесут добро Малого театра. В зрительском буфете у нас стояли два уникальных канделябра. Слава Богу, капельдинерша случайно взялась за него и обнаружила, что уникум отвинчен. Теперь его можно было запросто взять и передать через окно. Нам надо было спасать канделябр.

В.Ф. Я прочитал у Теляковского, как один раз он узнал, что выносят какие-то декорации, и не спал всю ночь, сидел в засаде. Но никто ничего не вынес. Дальше он пишет: «Предупредили!»

Ю.С. Мы с Коршуновым тогда тоже решили, что воров предупредили.

В.Ф. В истории Александринского театра есть и другие славные страницы. В зо-е годы, когда здание было подвергнуто советизации, рабочие сняли все канделябры, какие-то украшения, завернули их в газеты и спрятали за фальшивой стеной. Сейчас, когда делали ремонт, стену вскрыли и нашли. Рабочие тогда очень рисковали: ведь они работали в три смены. Ремонт делали за три-четыре месяца. И если бы украшения нашли, то в 1934 году рабочих бы посадили. Так что не все растаскивали, есть и те, кто хранил для поколений.


«Станиславский», март 2008

10 марта впервые в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» роль Луки Лукича Хлопова сыграл народный артист России Алексей Сергеевич Кудинович. Несмотря на срочный ввод, выступление прошло на более чем высоком уровне. Поздравляем актера с новой ролью и желаем ему неиссякаемого творческого вдохновения!

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 11 ПО 16 МАРТА 2008 ГОДА

11 марта, основная сцена, «Чайка»: И.В.Муравьёва, О.В.Молочная, Т.И.Короткова, А.И.Охлупина, Е.О.Дмитриева, С.А.Коршунов, В.К.Бабятинский, Ю.М.Соломин, А.С.Потапов, Я.П.Барышев, В.Г.Богин, Д.Курочка, П.Абрамов.

11 марта, малая сцена на Б.Ордынке, «Смерть Тарелкина»: Л.А.Пашкова, А.С.Кудинович, Д.Н.Зеничев, В.А.Коняев, С.С.Еремеев, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, О.С.Мартьянов.

12 марта, основная сцена, «Лес»: И.В.Муравьева, В.В.Андреева, Н.А.Титаева, Е.М.Базарова, О.С.Мартьянов, С.Видинеев, А.М.Торопов, А.С.Кудинович, Д.Н.Солодовник, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.

12 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.

13 марта, основная сцена, «Власть тьмы»: И.Иванова, Е.М.Базарова, Л.Милюзина, И.В.Муравьева, Л.В.Ещенко, Л.Г.Кичанова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, А.М.Жарова, Т.Н.Рыжова, М.Абрамова, В.Б.Носик, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.С.Еремеев, И.Вакуленко, М.Хрусталев, Е.Куршинский.

13 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: Л.П.Полякова, С.Г.Аманова, Ю.В.Сафронова, О.Г.Жевакина, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, А.К.Вахтеров, А.Н.Анохин, К.Юдаев, С.А.Вещев, П.С.Жихарев, В.А.Ильичев, Е.Арановский.

14 марта, основная сцена, «Последняя жертва»: Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, В.В.Дахненко, Ю.Б.Ильин, И.С.Григорьев, С.А.Кагаков, П.В.Абрамов, В.А.Андрианов.

14 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.

15 марта, основная сцена, «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский»: Т.Н.Лебедева, Н.Н.Верещенко, А.Е,Фаддеев, Б.Г.Невзоров, В.В.Петров, В.А.Сафронов, В.Г.Богин, С.Л.Тезов, С.А.Вещев, Д.Д.Кознов, С.А.Кагаков, В.А.Дубровский, Ю.Б.Ильин, А.К.Вахтеров, С.И.Видинеев, М.Н.Хрусталев, В.А.Андрианов, В.В.Дахненко, Г.Н.Скряпкин, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, П.В.Абрамов, И.С.Григорьев.

15 марта, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, А.В.Вершинин, Б.В.Клюев, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.

16 марта, основная сцена, вечер, «Не было ни гроша, да вдруг алтын»: Г.Г.Микшун, О.В.Молочная, К.Е.Блохина, Л.А.Пашкова, Т.И.Короткова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, М.И.Фомина, Л.С.Аникеева, Т.Н.Рыжова, А.М.Жарова, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, Э.Е.Марцевич, А.В.Вершинин, Г.Ю.Оболенский, А.Н.Анохин, П.Д.Складчиков, В.А.Сафронов, Ю.Б.Ильин, А.Т.Манке, И.Г.Григорьев, сотр.Малец, В.А.Ильичев, Грищенков Артем.

Художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин удостоен премии им. М.Царева в номинации «За успешное воспитание молодежи». По признанию Юрия Мефодьевича, пишет «Независимая газета», премия имени Царева для него особенно почетна, поскольку именно Царев дал ему путевку в Малый театр, а затем и в большую жизнь.

Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий...

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЕЧЕР В ЧЕСТЬ 8 МАРТА

Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. К поздравлениям женщин – министров областного Правительства, депутатов Московской областной Думы, работниц областных организаций, ведомств и муниципалитетов – присоединился также художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин. Губернатор Московской области от имени Правительства Подмосковья выразил благодарность женщинам, работающим на благо области, и отметил, что ни одна сфера жизни не обходится без представительниц прекрасного пола. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий со своей стороны пожелал присутствующим в зале женщинам здоровья, любви и божьей благодати. Поздравления с Международным женским днем прозвучали и от имени Московской областной Думы в лице ее Председателя Валерия Аксакова. Спикер подмосковного парламента подчеркнул, что именно благодаря мудрости, терпению, обаянию, нежности и заботе женщины, удается добиваться в жизни больших результатов. Валерий Аксаков пожелал всем, прежде всего, любви, красоты и счастья. К поздравлениям женщин с весенним праздником присоединился художественный руководитель Государственного Академического Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин и сообщил, что коллектив одного из старейших столичных театров подготовил к 8 марта свой подарок. Это – спектакль по пьесе А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», который и был сыгран после торжественной части. В спектакле заняты такие известные актеры, как народная артистка СССР Элина Быстрицкая, народные артисты России Ирина Муравьева, Александр Потапов, Татьяна Панкова и Александр Ермаков.

Оксана Макарова
Пресс-служба Московской областной Думы


11.03.2008

Исполнилось 200 лет оркестру Малого театра

ЖИЗНЬ БЕЗ КУРЬЕЗОВ

Исполнилось 200 лет оркестру Малого театра

Говорят, всех их держит любовь к театру — национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой.

Оркестр с богатой многолетней историей для драматического театра нынче явление редкое, которое так и просится в Книгу рекордов Гиннесса. В Москве таких счастливых театров единицы — в основном федерального подчинения. В провинции — ноль. Содержать оркестр — удовольствие дорогое: целому классу музыкантов надо платить так, чтобы был стимул хотя бы приходить на репетиции. Куда как легче обзавестись раз и навсегда аппаратурой и гонять фонограммы от спектакля к спектаклю. Но не все, оказывается, решает удобство. Как говорит старейшина оркестра Малого театра, ассистент дирижера Виктор Козлов, «живое есть живое, а консервы есть консервы». В стенах Малого вот уже 200 лет звучит живая музыка.

Свою историю оркестр Малого ведет (отнимите 200 лет) с 1808 года, когда был издан первый «Штат императорских театров», в составе которого он был закреплен официально. Впрочем, до своего двухсотлетия оркестр мог и не дожить. С годами содержать штат музыкантов — это около тридцати человек — становилось все сложнее и сложнее, а во времена всеобщей разрухи 1990-х в Малом театре он стал существовать лишь номинально.

- Одна из задач, которая была поставлена перед нами десять лет назад, — решить судьбу оркестра, — говорит заместитель художественного руководителя театра Григорий Гоберник. — Это была такая творческая провокация, потому что надо было все поднимать с нуля. Никакие современные сэмплы не заменят живое звучание. Режиссеры, правда, не всегда способны использовать живой звук, хотя всем им хочется, и не всегда способны его замотивировать. Это же нужно как-то ввинтить в ткань спектакля, организовать постановочно.

Когда в 2000 году в оркестр пригласили дирижера Владимира Петровича Семкина, ему пришлось, как и многим его коллегам, поработать спасателем.

- Первый раз я пришел в Малый как будущий дирижер на детский спектакль «Конек-Горбунок». Его проводил концертмейстер. Никто не дирижировал. Я ужаснулся. Знаете, недавно была беседа с Пласидо Доминго, и он сказал хорошую вещь: «Если я не пою, я ржавею». Знаю, что до этого дирижеры в оркестр не шли, но меня объем работы не испугал. Это всегда интересно — восстанавливать коллектив, делать его своими руками. А специфика работы дирижера в драматическом театре — режиссер ставит перед оркестром такие же задачи, как и перед актерами. Здесь я человек подчиненный. Оркестр превращается в одного артиста.

На «запредельное» общение оркестрантам едва-едва хватает времени. Как и везде, зарплаты здесь небольшие (11-16 тысяч) — приходится работать на двух-трех работах. С одной репетиции музыканты бегут на другую. Кто-то преподает, кто-то музыку пишет, кто-то дирижирует. Говорят, всех их держит любовь к театру -национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой. Еще приятно, когда художественный руководитель — узнаваемое лицо. В 1990-е Юрий Мефодиевич Соломин стал министром культуры, и что смогли удержать от развала — удержали. Как говорит знаменитый актер, худрук и общественный деятель, «на оркестр были поползновения», но их смогли удержать. «Это единственный театр, где просят не денег, а ролей», -цитируют Соломина музыканты.

Малый, как говорят его подданные, -это отдельное государство. Со своим «самодержцем» и полной независимостью. Все необходимое для постановок театр производит сам. «У нас фантастический пошивочный цех, — говорит Григорий Гоберник, — слесарные мастерские. И, конечно, живая музыка. Знаете, этого уже практически нет, в этом дух Малого театра».
Сегодня оркестр Малого живет в двух ипостасях: как участник спектаклей, на сцене, в образе, в костюмах, и как исполнитель концертов. Второе, безусловно, вторично. Второе — средство поддержания музыкальной формы, возможность «наточить зуб».

- Вот сегодня, к примеру, у нас «Горе от ума». Оркестр будет представлен четырьмя людьми. И я не дергаюсь, я спокоен, потому что знаю: все уже отточено на «большой» музыке в концертах, и «прикладную» оркестр будет играть качественно. Если мы только обслуживаем сцену, то придем к тому же развалу десятилетней давности, — объясняет Гоберник. — И вот она, активная жизнь музыкантов, — добавляет он, подходя к висящим на стене афишам, — Рахманиновский зал консерватории, зал Гнесинского училища на Поварской, Большой зал консерватории, Филармония, фойе Малого театра, наконец.

За последние тридцать лет, как говорят старожилы, многое поменялось. В 1970-х оркестр тянул по 20-22 спектакля в месяц, потом пришла фонограмма, коллективу задышалось полегче — 12-15 спектаклей в месяц. Это тоже немало, это практически через день.

Некогда Большой и Малый театры были единым целым, их здания соединены подземным ходом. Оперы и балеты частенько ставились на сцене Малого, а драмы и водевили — в Большом. Сегодня все эти «распределения» сохранились только в памяти, но оркестр, который по всем законам должен был исчезнуть, остался. Зарыть такую историю было бы грешно: для Малого писали музыку Чайковский, Алябьев, Верстовский, а в XX веке — Свиридов, Прокофьев, Дашкевич. Сегодня трудно себе представить Малый театр без симфонического оркестра. Без оркестра немыслимы многие постановки Малого театра: и «Мнимый больной», и «Чайка», и «Трудовой хлеб»...

Когда просишь музыкантов рассказать о каких-нибудь курьезах, недоуменно пожимают плечами: «Ну, вообще-то театр у нас академический, все серьезно. Курьезы должны происходить где-то в других местах». Зато на вопрос: «Как отметите столь знаменательное событие?» — отвечают просто: «Ну, выпьем где-нибудь, что вы!» Действительно, когда еще при жизни любого из них будет такой юбилей?

Автор: Анна ЧУПРИЯН
Источник: Трибуна
Дата: 07.03.2008

Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай...

ФАТАЛЬНЫЙ КРУГ ЛЮБВИ

Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай, и не метания душевные, а лучше бред да глюки. Желательно показать извращенную психику, и чтобы характеристика героя напоминала милицейский протокол. Короче, «про уродов без людей». Или нет, можно с людьми.
Сомерсет Моэм этим требованиям не отвечает.

Он виртуозно владеет мастерством диалога и ремеслом драматурга. Он впитал опыт классической драматургии прошлого, умеет выстроить сюжет, придумать занимательную интригу, сделать так, чтобы события развивались на наших глазах — объяснения, принятие важных решений… Испытываешь давно забытое удовольствие от просмотра хорошо сделанной пьесы, а в переводе Виталия Вульфа остроты и каламбуры не теряют своего изящества и иронической окраски.

Спектакль по пьесе Моэма «Круг» стоило поставить в Малом театре только ради того, чтобы на сцене оказалось блистательное трио Э. Быстрицкая, В. Бочкарев, Б. Клюев. Чтобы снова привело в восторг мастерство и шарм, которыми пленяет Элина Быстрицкая.
Годы над ней не властны.

Она все так же обворожительна. Обладает удивительной женской манкостью, по-прежнему царит на сцене, разбивая мужские сердца, а молоденьким девочкам давая пример того, что такое настоящая Женщина.

В последние годы Быстрицкая получала новые роли и даже небольшие эпизоды делала маленькими шедеврами — таким было появление старухи Хлестовой. Впрочем, вовсе не старухи, а гранд-дамы — эффектной и своенравной барыни (спектакль «Горе от ума»).
Роль леди Кити оказалась словно для Быстрицкой написанной. Для скептиков скажу сразу — все врут календари, и возраст исполнительницы не имеет значения, поскольку Быстрицкая осталась женщиной до кончиков ногтей — кокетливой, игривой, знающей все тайны обольщения. Именно такая она в сцене с бывшим мужем, когда надувает губки, крутит головой, строит глазки, тянет слова. Она могла бы казаться смешной, если бы… не свойственные самой Быстрицкой чувство такта, меры. Изображая кокетку, она, актриса Быстрицкая, умная женщина и одна из лучших наших актрис, посмеивается над обезоруживающим эгоизмом леди Кити, над ее страхом перед старостью, над ее наивным самодовольством.

Игра Элины Быстрицкой — настоящие актерские университеты. Отточенность интонаций, жестов и взглядов создает обманчивую легкость и небрежность ее существования на сцене. Кажется, ее афоризмы, реплики рождаются сами собой, но это глубоко продуманная и простроенная партитура роли. Она обворожительна в каждую минуту своего сценического существования, потому что владеет чувством самоиронии, и в ней нет ни капли самолюбования. Уверенность в себе как в женщине и как в актрисе. Природный аристократизм! Мудрость, которая приходит с опытом и возрастом! Она как никто знает все страхи и слабости стареющей и некогда блиставшей женщины. Она жалеет свою героиню и вместе с ней печалится об утраченной молодости. Она снисходительно посмеивается над леди Кити, зная истинную цену ее страданиям и страхам. Но актриса не жестока по отношению к своей героине и является скорее адвокатом, чем неумолимым прокурором. Она многое может рассказать о женщине, которая выиграла и …проиграла свою жизнь, за страсть и попытку свободы заплатившая слишком высокую цену. Леди Кити не борец, скорее взбалмошная светская дама, привыкшая потакать своим страстям и вовремя не сумевшая остановиться, не отличившая игру от реальности, где главным законом осталась ханжеская мораль и следование светским условностям.

Об игре Быстрицкой хочется говорить подробно. Как повернула голову, как лукаво улыбнулась, как изящно отыграла смертельную скуку, которая охватывает ее в присутствии некогда обожаемого мужчины, как тонко передала сожаление о той жизни, что некогда оставила, о том, что не разглядела и не оценила чувств мужа, Клайва Чемпион-Ченея. Как вдруг становится не дамой, на чьем лице маска, а просто женщиной, матерью, стремящейся удержать от опрометчивого шага невестку…

Пьеса Моэма — только на первый взгляд изящная светская история с пикантными подробностями, где есть маски, за которыми можно угадать и человеческие лица, и глубокие переживания, и непростые судьбы. Хотя, глядя на эти изящные перепалки и соревнования в остроумии обеспеченных людей, пользующихся благами цивилизации, порой хочется воскликнуть: «Нам бы ваши заботы». Это, по сути, светский облегченный вариант «Анны Карениной».

Борис Клюев в роли лорда Портеса, когда-то счастливого избранника, а ныне стареющего брюзгливого спутника дамы с неопределенным положением в обществе, создает выразительный портрет — маску недалекого сварливого мужчины, замученного боязнью приближающейся старости, раздраженного на все и вся и смутно осознающего, что прожил совсем не ту жизнь, на которую рассчитывал.

В Малом театре всегда умели блестяще играть светских людей. Наверное, среди сегодняшних зрителей не так много найдется тех, кто реально знаком с представителями высшего класса, но Клюев, как истинный артист, создает образ аристократа, и делает это изящно, убедительно и… смешно.

В исполнении Клюева нет привычной сегодня актерской суеты и «мелкопластики», дурновкусия и «подзаборных» манер. В его величавости и ощущении собственной значимости много забавного, но много и такого, что вызывает истинное сожаление об утраченном времени и значительных мужчинах.

Третий, когда-то лишний, а теперь очень важный для понимания и прояснения того, что случилось тут несколько десятилетий назад, Клайв Чемпион-Ченей, герой, сыгранный Василием Бочкаревым.

Для истинных театралов и любителей Талии и Мельпомены очевидно, что сегодня Василий Бочкарев — один из лучших отечественных актеров, более чем достойно продолжающий славные традиции русской исполнительской школы. Его роли последних лет — Грознов, Арган — подтвердили его репутацию тонкого психологического актера, обладающего великолепным и комедийным, и драматическим даром.

В салонной комедии, гораздо более глубокой и сатирической, чем может показаться на первый взгляд, изящный талант и филигранная техника Бочкарева оказались как нельзя кстати.

Он тоже носит маску, этот несколько отстраненный от всех и от жизни чудак, типичный английский джентльмен с причудами, однако, этот немногословный, странноватый и словно бы отрешенный человек поглядывает на сына, невестку, на бывшую жену быстрым цепким взглядом, а его быстрая полуулыбка таит слишком многое.
Давно уже не играют на нашей сцене так глубоко, с такой, повторюсь, самоиронией и изяществом. Отобранные детали, многозначность и при этом удивительная легкость. Парадоксальное сочетание тонкой акварели и острого графического рисунка.

Увы, способные и обаятельные молодые (А. Вершинин — Арнольд Чемпион-Ченей, В. Зотов — Эдвард Льютон, В. Андреева — Элизабет) проигрывают старшему поколению. Рядом с «отцами», такими яркими, живыми, многогранными, они выглядят чересчур театральными и условными.

В их исполнении стильность подменяется аффектацией и комикованием. Ни породы, ни изысканности речи… Возможно, именно от общения со старшими коллегами многое в игре молодого «треугольника» уточнится, актеры «доберут»…

Претензии можно предъявить и художнику, верному соратнику Житинкина Андрею Шарову. На сцене оказалось что-то среднестатистическое из жизни высшего света. Много белого, какие-то непонятные легкие конструкции, искусственная зелень, призванная имитировать зелень настоящую и подчеркивать здоровый образ жизни семьи Чемпион-Ченей, но выглядит эта зелень, ну, абсолютно искусственной. Можно предположить, что именно эта зелень должна подчеркнуть не подлинность чувств и страстей героев, которые на первый взгляд кажутся настоящими. Но, думается, мы в этом случае все переусложним. А художник и сам добавляет «перчика» и украшает сцену огромным панно с репродукцией картины Климта, что довлеет над сценой ярким и даже наглым «пятном».
Комичен, условен и слуга Джордж (Петр Складчиков), похожий на всех английских кино- театральных слуг вместе взятых. Так и ждешь: «Овсянка, сэр…» Меньше всего хочется упрекать артиста. Он выполняет задачу, поставленную режиссером.

Андрей Житинкин, режиссер спектакля Малого театра по пьесе Сомерсета Моэма — фигура нынче одиозная. У нас давно уже никто не следит за творчеством режиссеров. Главное для критика — точно попасть в обозначение сформированного имиджа. Режиссеров, скажем С., и Ч., и М. назначили гениями и новаторами. И дальше совершенно все равно, что и как ими ставится. Никто не говорит о находках и развитии или просчетах. Существует два варианта разговора о работах всеми признанных и любимых. Либо безудержно хвалят, либо так же яростно ругают. Это зависит от того, кто из критиков какую позицию выбрал. Бедные режиссеры, подозреваю, уже давно никому не верят, так как просто не имеют возможности понять, что сделано в угоду клановым играм, укреплению собственных позиций критиков, а что действительно важно в высказываниях тех, кто формирует общественное мнение.

Житинкин — человек светский, достаточно независимый, и в тоже время — тусовщик. Сегодня его принято поругивать. Но он и сам дал повод к такому отношению к себе. Человек, несомненно, одаренный и работоспособный, он выпускает спектакли неровные. То стильные, то вызывающие раздражение откровенным эпатажем. В этом спектакле соединились тонкость и заурядность, рождая откровенные огрехи. Всеми упомянутые розовая водолазка одного из героев и «светильники из икеи». Предложение художника — но режиссер в конечном итоге отвечает за все.

Начало спектакля — явно из другой постановки, стилистики… На фоне золотого занавеса выходит чудаковатый музыкант, торжественно кланяется, затем появляются его коллеги. Выход музыкантов — вставной номер, забавные, амбициозные и наивные (существуют в предложенных режиссером обстоятельствах), они не сразу находят нужные ноты. Так и хочется спросить — а это к чему? Намек на то, что будет рассказана история о безобидных чудиках. Тогда вспоминается Дорошевич — хочешь показать Данию, выведи на сцену датского дога. У некоторых героев не сходят с лиц приклеенные улыбки, бодрость. Много суеты. Правда, актеры корректируют банальные постановочные приемы, придают зрелищу смысл и объем. И это тоже заслуга режиссера.

Встреча Житинкина с Малым театром многих изумила. Но режиссер неоднократно демонстрировал свое умение работать с актерами, понять авторский стиль. Поэтому при всех очевидных недостатках спектакль получился живой, привлекающий прежде всего актерскими работами, что всегда составляло сильную сторону спектаклей Малого театра.


«Планета Красота», 21.12.2007 г.
Автор Валентина Федорова