Объявляются исполнители в спектакль «КАБАЛА СВЯТОШ» М.Булгакова...

РАСПОРЯЖЕНИЕ №38 ПО ГОСУДАРСТВЕННОМУ АКАДЕМИЧЕСКИОМУ МАЛОМУ ТЕАТРУ РОССИИ ОТ 11 декабря 2008 ГОДА

Объявляются исполнители в спектакль «КАБАЛА СВЯТОШ» М.Булгакова

Жан-Батист де Мольер – Ю.Соломин
Людовик Великий – Б.Клюев
Архиепископ де Шаррон – А.Клюквин
Шарль Варле де Лагранж – А.Ермаков
Мадлена Бежар – Т.Лебедева
Арманда Бежар – М.Андреева
Захария Муаррон – А.Фаддеев
ЖанЖак Бутон – М.Хрусталев
Маркиз Д Орсиньи – А.Хомятов
Справедливый сапожник – В.Дахненко
Брат Верность – Д.Зеничев
Брат Сила – К.Демин
Маркиз де Лессак – С.Вещев
Отец Варфоломей – Ю.Ильин
Ренэ – Е.Солодова
Мариэтта Риваль – Н.Верещенко
Филибер дю Круази – А.Белый
Шарлатан с клавесином – А.Анохин
Незнакомка в маске – А.Иванова
Суфлёр – Е.Арановский


Режиссёр-постановщик - B.ДРАГУНОВ
Художник-постановщик - C.БЕНЕДИКТОВ
Художник по костюмам - В.КОМОЛОВА
Композитор - Г.ГОБЕРНИК

«Звуковой архив Малого театра»

ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ГИ ДЕ МОПАССАНА «РУКА»

«Звуковой архив Малого театра»

ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ГИ ДЕ МОПАССАНА «РУКА»

Ги де Мопассан «Рука» (12, 1 Мб)

Мы до сих пор повторяем за ним две фразы: “Володька, ты зачем сбрил усы?” и “Будете у нас на Колыме”. Лицо автора этих строк — будто в тумане. Зато фигура — как плечистая гора — заслоняет экран памяти. И еще этот густой фактурный бас… Роман Филиппов сыграл почти в 50 картинах...

ВДОВА РОМАНА ФИЛИППОВА: «ПРОХОЖИЕ ВСЕГДА КРИЧАЛИ НАМ ВСЛЕД ИЗВЕСТНУЮ КИНОШНУЮ ФРАЗУ»

Мы до сих пор повторяем за ним две фразы: “Володька, ты зачем сбрил усы?” и “Будете у нас на Колыме”. Лицо автора этих строк — будто в тумане. Зато фигура — как плечистая гора — заслоняет экран памяти. И еще этот густой фактурный бас… Роман Филиппов сыграл почти в 50 картинах. Так сложилось — в основном эпизоды. Но по ним-то его и узнавала вся страна.

Вдова Романа Филиппова уже 15 лет не может смотреть фильмы с участием покойного супруга. В этом интервью Екатерина Александровна впервые сбросила траур и рассказала нам о трагедии любимого мужа. Которую она разделила с ним в полной мере.

Любовь до обморока

— Как вы познакомились?

— Это были съемки картины “Человек не сдается”, директором которой был мой отец. Взял он меня на работу впервые. Как сейчас помню это ощущение: автобус накренился… И я почувствовала, а не просто увидела, как пустой салон наполняется Ромой. И вот он замечает щупленькую студенточку в белом платьице и выдыхает своим басом: “О-го!” И вот на глазах у папы, через 20 минут после знакомства со мной, Рома встает на колени и делает предложение. “Она же еще совсем ребенок!” — рассвирепел отец, не разбирая, шутка это или нет. А потом с рыком бросился за новоявленным зятем. Рома — наутек. Конечно, сцена уморительная: дерзкий мальчишка Филиппов был в два раза здоровее преследователя. Рома с гоготом кинулся в местный пруд, а папа в ярости стал подбирать на берегу камни и целиться в плавающего подлеца. Рома нырял, уворачивался… А я так и не увидела финала — лишилась чувств…

— Любовь с первого слова?

— Да, я любила его до обмороков. Отец сразу почуял неладное и поселился со мной на противоположном берегу от места съемок: “Чтобы актеры не развращали тебя своей жизнью”. Хотя Рома, как выяснилось, сразу позабыл о своем любовном приключении. Но я слышала его густой голос через озеро... А однажды не выдержала и переплыла туда, к нему. Рома весь заискрился, оценил мой поступок. Мы стали гулять после съемок, но отец буквально ходил за нами по пятам. Он страшно волновался, не мог понять, что Рома на меня и не посягал тогда. Мы потом еще встречались полтора года, не прикасаясь друг к другу!

— Роман был такой нерешительный или вы — строгих правил?

— В то время были совсем другие люди, нежели сейчас. Рома относился ко мне с огромным уважением. После картины я вернулась домой, в Белоруссию, а Роман уже работал в Малом театре. Мы каждый день созванивались, он приезжал в Минск.
Наконец пригласил меня к себе — знакомиться с его мамой. И я отправилась с Ромой на выездной спектакль Пушкинского театра, в Подмосковье. В нем участвовал и Владимир Высоцкий, с которым Романа Сергеевича связала дружба. Что не исключало игривого соперничества: оба стали ухаживать за мной напропалую. Один другого хотел перещеголять. Высоцкий рвал глотку, распевая мне песни о любви. Тут же Роман читал свои эпиграммы на знаменитых актеров… На следующий день оба остыли и с юмором оценили свою донжуанскую браваду. И в качестве примирения после спектакля купили две одинаковые грузинские кепки–аэродромы. И всюду ходили в них, как горячие кавказские братья…

— В какой момент вы перешли к более серьезным отношениям?

— Рома сам принял решение. Когда я окончила институт, мы стали обсуждать, где нам дальше жить. А меня только взяли на работу театральным педагогом в Минске. Рома сказал по телефону: “Ну давай жить в Белоруссии. Завтра я приеду”. А ведь сам он играл тогда в Малом театре Владимира Маяковского. И вот он это ради меня легко оставил… В “Крокодиле” даже появился фельетон: мол, Филиппов предал поэта Маяковского во имя какой-то роковой женщины… А я была еще соплей на проволоке.

По театрам я с детства скитался


— Роман Сергеевич — потомственный актер?

— Детство у него было нелегким. Мать Ромы так и не увидела своего богатыря… Родители всю жизнь трудились в питерском БДТ. Анна Григорьевна, будучи беременной, до последнего месяца гастролировала с театром по российской глубинке. Схватки застали ее в Симферополе. Роженицу отправили в первую попавшуюся больницу... Актриса умерла на операционном столе от заражения крови — в провинциальном городе был дефицит пенициллина. Воспитание мальчика взял на себя отец. А вскоре у Ромы появилась новая мама, которая приняла его как родного. Вместе с отцом они переехали к ней в Горький, где пережили войну.
Рома понял, что хочет быть актером, в один день: тогда в Горький приехал Малый театр во главе с Верой Пашенной, чтобы набирать ребят для поступления в театральное училище. Филиппов услышал новость, загорая на пляже, и прямо в плавках побежал на прослушивание. “Вот это рост! Вот это бас! Фактура не дура!” — поразилась не менее громогласная Пашенная. А через месяц пришел вызов в Щепкинское училище. Потом та же великая актриса дала ему путевку в жизнь — приняла любимого студента в Малый театр.

— И карьера Филиппова сразу пошла в гору?

— Напротив, с его фактурной внешностью Филиппову постоянно поручали яркие, но эпизодические роли. Он обивал режиссерский порог, спрашивал: “Когда я буду играть нормальные роли?” — на что мэтры Малого театра жестоко отрезали: “После нашей смерти”. А потом еще вышла нелепая ссора с Верой Пашенной…
Роман тогда получал в театре копейки, жил впроголодь… Однажды он написал заявление на прибавку жалованья. Суровая Пашенная созвала собрание и стала возмущаться: “Как могут молодые актеры требовать повышения, когда великие получают мизер?!” Рома был остр на язык: “Но я ем больше, чем вы и все наши именитые актеры, вместе взятые!” Вера Николаевна была шокирована, раскричалась. Рома хлопнул дверью и написал заявление на увольнение…
Слава пришла к нему в Белоруссии, когда он переехал ко мне. В русский театр Рома не пошел, так как на собеседовании он запросил 120 рублей, а режиссеры пытались скостить десятку. “Не хочу работать с теми, кто торгуется за талант”, — махнул рукой Рома. А чтобы играть в белорусском театре, он выучил язык за две недели. У него были феноменальные лингвистические способности.

— В кино его судьба сложилась более удачно?

— Спустя семь лет мы переехали в Москву, где Рома уже удостоился заслуженного артиста за фильмы. Его снова позвали в Малый театр. И нам дали квартиру в Калашниковом переулке…
Рома жалел, что не снялся у двух своих любимых режиссеров — Тарковского и Германа. А так его приглашали почти все… Но опять же — в эпизоды.
Со временем Рома стал одним из самых высокооплачиваемых и известных актеров в столице. Где бы он ни шел — по столичному проспекту или улочке захолустного городка, — вслед ему неизменно кричали: “Приезжайте к нам на Колыму!”

— А вы на гастроли с мужем ездили?

— Мы ездили с театром по всему Союзу. Играли в домах культуры, с которых порой топором сбивали висячий замок…
Как-то приехали в женскую колонию. Я вышла объявлять номер и вдруг увидела, что на первом ряду сидят зэчки с задранными юбками. А на ногах у них чернилами написано приветствие: “Добро пожаловать!” Я в смятении убежала за кулисы, Рома замялся, он в этом плане всегда был застенчивым…

“Он называл меня личным гестапо”


— Почти 20 лет Роман Филиппов был кремлевским Дедом Морозом. А ваша дочь верила в сказку?

— Дома Рома никогда не преображался в старца с ватной бородой — Аня думала, что за каждой сказкой стоит профессиональный актер. Но однажды подъемник, на котором Рома в роли Деда выезжал из-под сцены, не сработал. Фонограмму остановили. Снегурочке пришлось импровизировать: “Где же наш Дедушка? Наверное, заболел! Давайте дружно надуем вьюгу, чтобы он прилетел!” Аня, которая обычно не верила в сказочность отца, дула изо всех сил. А меня упрекнула: “Папа болеет, а ты и не знаешь!”

— Вам приходилось бороться с профессиональным пьянством новогоднего старца?

— Роман Сергеевич пил, как пьют все талантливые люди. Но рассказывал об этом процессе так вкусно, что у многих слушателей складывалось ложное впечатление, будто он мог выхлебать ведро. Однажды пришел на спектакль — и лыка не вяжет… Режиссер Бабочкин разозлился и сказал, что, если артист хоть раз запнется, сразу вылетит из театра. Но на сцене Рома преобразился и четко сыграл свою роль.
На “елку” нас всегда забирала из дома личная кремлевская машина. Возле Кутафьей башни была толпа, через которую мы буквально протискивались. Все мужики хотели с ним выпить, чтобы потом хвастаться... Они протягивали нам бутылки водки, а я шла впереди и расталкивала их руки. Муж за это в шутку называл меня личным гестапо…

— Кто из вас был хозяином в доме?

— Рома в быту был ужасно неприспособленным. Жил по каким-то своим великанским меркам. Например, свои вещи обычно клал на шкаф — ему было легче их доставать оттуда. За ним надо было ухаживать, как за большим ребенком.

— А вообще он был хорошим семьянином?

— Роман влюблялся на стороне. У него были романы, я это видела. С какими глазами он приходил иногда после театра, как он любезничал за кулисами… И я боролась с этими женщинами. Естественно! Ходила к этим актрискам домой: “А вы сможете жить его жизнью, как я? Прорабатывать каждую роль, ухаживать, быть подругой, а не только любовницей?” И я всех перетерпела, переждала… И он видел, что я переживаю: приходил с цветами, просил прощения… Я ведь совсем девчонкой вышла за него замуж, он был на пять лет меня старше. И мне всегда хотелось быть лучше тех женщин. Мне хочется думать, что удалось.
Иногда я впадала в немилость — тогда он орал так, что сотрясались стены. Но чтобы он ударил женщину — такого я не могу представить в страшном сне. Рома с его силищей мог и человека убить. Но в жизни не обидел и котенка.

— Он пытался обустраивать семейный быт?

— Был курьезный случай, когда Валера Носик купил прекрасный кухонный гарнитур и отвел нас в тот же магазин. Но все гарнитуры оказались уже “забронированы”. А одним из министров тогда был некий Филиппов. Носик стал нашептывать Роме: “Скажи, что ты брат министра Филиппова!” Роман Сергеевич приосанился и рявкнул: “А вы знаете, чей я брат?! Про министра такого слыхали?!” — и сунул под нос продавщицам паспорт. Нам тут же оформили покупку.
А вообще даже на заграничных гастролях мы не ходили по магазинам: Рома был всегда занят. А я всегда была у него под боком. Однажды мне в руки попалось интервью с ним, и я узнала о муже много нового. Например, что Рома давно перечисляет часть доходов в Детский фонд. И что однажды перевел деньги пострадавшим при землетрясении в Армении…

— Он заработал инфаркт из-за творческих переживаний?

— Первый инфаркт с ним случился после гастролей в Донецке. “Мне 30 лет, работаю как бык, но до сих пор не сыграл ни одной по-настоящему стоящей роли в кино!” — корил он себя. Хотя его звали в Голливуд, в Грецию — после гастролей… Но разве мог он оставить Россию? Хотя большевиков Рома ненавидел люто — он так и говорил: “Я не могу не любить людей, поэтому ненавижу систему”. Все вылилось в болезненные переживания — три месяца он приходил в себя после приступа…
Все кризисы и болячки страны он воспринимал как свои личные. Мы отдыхали в деревне под Ленинградом, когда начался ГКЧП. Услышав тревожные сообщения по радио, мой муж вскочил и бросился к трассе. Автобусы не ходили, и мы бежали от Комарова до следующей станции. Роме казалось, что он должен приехать в Питер и что-то сделать. Я бежала за ним прямо в домашних тапочках и кричала вслед: “Какое тебе до этого дело?!” За все, что происходило на его глазах, он платил всем своим сердцем: “Что будет со страной? Что будет с театром?..” Уже в Москве его увезли в кардиологию. И после второго приступа посадили на диету: не есть, не пить, не курить. Рома худел мучительно, но по-прежнему шутил: “Скоро сдуюсь до крупных ролей...”
…Мы еще оба преподавали в ГИТИСе. В тот день он пересидел худсовет, а потом прилег на кафедре. Я ушла на занятие: не догадывалась, как ему плохо. А когда вернулась, узнала, что его забрала “скорая”. Мы с дочкой Аней ночью пробились к нему в палату… Он успокаивал нас: “Что ты приехала? Со мной ничего страшного, не выдумывай…” А уже на следующий день его не стало.
Похороны почти не помню… Зал — в нем много известных лиц, но все они слились в одно сплошное пятно… С тех пор я перестала смотреть фильмы с участием Ромы.

— О чем вы жалеете в вашей совместной жизни?

— Мы практически всю жизнь не расставались, а что с того? Именно в тот момент, когда нужно было быть рядом, меня не оказалось. Я до сих пор не могу себе это простить…
От него у меня осталось только одно письмо. Все остальное — фотографии, стихи — хочу отдать в Музей Островского. Больше некому доверить этот архив.
Роман говорил: “Когда доведется меня хоронить, не плачьте. Лучше рассказывайте анекдоты из моей веселой жизни”. А больше мне ничего не осталось.

«Московский комсомолец», 15 декабря 2008 года

Поздравляем с новой ролью!

ФОТОГАЛЕРЕЯ

16 декабря – день рождения заслуженного артиста России Василия Глебовича Зотова. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, удачи и неиссякаемого вдохновения!

Не гламурные уроки классики. «Власть тьмы» в Малом театре

ВЛАСТЬ ТЬМЫ ИЛИ ВЛАСТЬ СВЕТА

Не гламурные уроки классики. «Власть тьмы» в Малом театре

Постановка «Власти тьмы», как правило, становилась явлением общественным, а не просто событием театральным. Слишком очевидна и сильна морализаторская и этическая составляющая пьесы. В МХТ начала ХХ века этот спектакль, по признанию самого Станиславского, оказался на линии быта. Хотелось дать настоящих мужиков — и ушли в этнографию. У реформаторов европейской сцены Антуана и Брама (у которого Акима играл сам Рейнгардт) главной становилась страшная правда о жизни пореформенной деревни. Во Франции современники Толстого признавали пьесу мрачной и несценичной.

Был в истории пьесы звездный час, когда рассматривалась она не с позиций натуральной школы, а как притча о правде, о неизбежном торжестве истины, о преступлении и наказании, о злодеяниях и просветлении, покаянии, без которых немыслима человеческая жизнь. В 1956 году, в год знаменательного ХХ разоблачительного съезда компартии, когда была сказана — пусть и полуправда — о репрессиях, пьеса была поставлена Борисом Равенских в Малом театре и стала событием огромной нравственной силы. Аким в исполнении Игоря Ильинского оказался олицетворением народной совести и вековечной мудрости простого человека, который чтит Божьи законы, верит в высший суд, неизбежно настигающий преступников.

Ключевой была сцена покаяния Никиты — надо сказать правду, очиститься, заслужить прощение, чтобы иметь силы жить дальше.

Спустя более полувека пьеса Льва Толстого «Власть тьмы» снова появилась на подмостках Малого театра. Удивительно, что именно степенный и традиционалистский Малый театр сегодня как никакой другой чутко слышит время.
По нынешним временам самое большое новаторство — внимательно прочитать пьесу.
Проникнуться мыслями автора. Без желания потрафить чьему-то вкусу и клановым интересам, демонстрируя не просто свое умение ставить «поперек» написанного, а общую культуру, желание адекватно постичь идеи произведения и услышать их внутреннее глубинное созвучие современным процессам.

Ю. Соломин мудро ведет этот огромный корабль — бывший императорский театр, ныне академический Малый, на который время и обстоятельства возложили всю тяжесть сохранения традиций русского реалистического театра, точно выбирает репертуар. И Островский, и Чехов — все «в десятку», все звучит так, словно сегодня писалось по заказу театра, желающего не отставать от зрителя.

Создатели «новой драмы» ходят с магнитофоном, записывают монологи бомжей и представительниц древнейшей профессии, настойчиво расспрашивают пострадавших, снова и снова фиксируют неприкрашенную правду жизни. А из-под их пера выходят однодневки, имеющие успех в залах на 50 или 100 мест.

Соломин берет не самое шлягерное произведение Льва Толстого. «Живой труп», «Анна Каренина» — готовые мелодрамы: кровь — любовь, страсти в клочки. А тут — убожество деревенской жизни и любовь совсем не гламурная. Но вдруг становится очевидным, что пьеса жгуче актуальная. Сегодня это история про деньги, которые стали в жизни главными. Любовь и нежность сменились похотью, исчезло почтение к старшим, заботы, обязанности, нравственные установки, из века в век державшие человеческое сообщество и уберегающие его от одичания. Все пало перед властью золотого тельца, могучего и равнодушного к людским горестям. Кто при деньгах, тот и хозяин. Родился ребеночек ненужный — закопать его живого. Деньги… деньги, деньги … всюду деньги…
Мир стремительно рушится на наших глазах.
Но Соломин не просто ставит обличительный спектакль. Он создает светлую утопию о том, как проснувшаяся совесть побеждает вакханалию всевластия денег.
Вся его тональность — радостная. Нет мрачных изб и бутафорской грязи. Светлые доски и бревна, дали неоглядные, на горизонте — силуэты домиков и храма сельского, а когда в этих далеких игрушечных домиках огоньки загораются — и вовсе сердце умиляется.
И начинается спектакль живо. Бабы перебирают спелые крепкие яблоки. И все вокруг так ясно, бодро, и бабы одеты чисто, и работа спорится, и хозяйство устроено крепко, прочно, и Никита пышет здоровьем, молодостью, грубой, но такой привлекательной молодой мужской силой. И даже нудный старик Петр в точном исполнении Носика лишь слегка раздражает.

Но вот неожиданный резкий выпад Аксиньи, остро реагирующей на известие о женитьбе молодого работника — и потянулись ниточки тайных отношений.
Постановщик выстраивает человеческие отношения, ничего не пропускает, но действие, в соответствии с нынешним восприятием, разворачивается стремительно: нет ни многословия, ни томительных многозначительных пауз.

Перелом наступает в тот момент, когда Матрена, мать Никиты, словно невзначай, и ни к кому особо и не обращаясь, почти скороговоркой говорит о порошках, готовая тут же от слов своих отказаться.

Катастрофы еще можно избежать. Но… Матрена предложила, а Аксинья ее услышала, боясь, озираясь, отнекиваясь, хватает порошок и прячет его. Рубикон перейден. Режиссер подает эту сцену крупно, подробно. Здесь и сейчас состоялось грехопадение Аксиньи, а не тогда, когда не устояла ее плоть перед искусом жаркого молодого мужского тела.
Здесь страшнее. Здесь душа не устояла, сломалась.

А это и для автора, и для постановщика и есть самый страшный грех. Первую партию в этой сцене ведет старуха Матрена, мать Никиты. Красавица советского, а потом и российского театра и кино, Ирина Муравьева легко и органично перешла на возрастные роли. Толстая, повязанная платками, закутанная в какой-то зипун, с большой суковатой палкой, деревенская баба Матрена не молода, но крепка и активна. Муравьева ведет свою роль дерзко и азартно. Вот уж кто находится вне каких бы то ни было нравственных координат. Она не гений зла. Она обыкновенная, хитрая, задавленная нуждой, но не сдавшаяся немолодая женщина, усвоившая, что в этой жизни надо пробиваться всеми силами. Она начисто лишена стыда-совести — души. Боится одного — как бы не попасться. Нет нравственного чувства, нет Бога в душе, нет и греха. Она готова заговорить, «затараторить» любую ситуацию. Ее прирожденный артистизм — результат удивительной приспособляемости к жестокой повседневности. Быстро-быстро что-то говорит, уговаривает и мужа, и хозяина, и оставляет сына в работниках при влюбленной хозяйке, порочит сироту Марину. Потом буквально толкает Аксинью на преступление, ловко выстраивает интригу с поиском денег отравленного по ее наущению Петра. Вот он, «новый человек», герой нашего времени. Точно и страшно.

Никакой рефлексии, никаких ненужных эмоций. И все — легко, с приплясом. Вот она урезонивает сына, заставляя яму в погребе копать для ребеночка, прижитого им с падчерицей. Никита мучается, потому что «преступает». А Матрену огорчают только задержка и ненужные разговоры. Она уверена в своей правоте. Зло, сконцентрированное в Матрене, потому и ужасно, что обыденно и… обаятельно.
Как кричит она в финале — боится огласки, боится за себя.

Матрена становится самой страшной, знаковой фигурой спектакля Малого театра.
На другом полюсе спектакля — ее муж, золотарь Аким.
Соломин эту роль собирается сыграть сам, но в премьерных спектаклях ее исполнил А. Кудинович. Актер играл разное, но своего часа дождался сейчас, перейдя на роли стариков.

Худой, с впалыми щеками, жиденькими седенькими волосами, маленькими подслеповатыми глазками, в сером, ветхом одеянии, наивный и робкий, он напоминает тихого старца, святого.

Косноязычная речь, но удивительная внутренняя сила ощущается с самых первых сцен. Он чувствует неладное, но поначалу еще робок. Протест нарастает в нем от сцены к сцене.
Его наивные реплики, сопровождающие объяснения умудренного Митрича, заставляют публику не раз улыбнуться. Он ласков с Анюткой, уважителен и с невесткой, и с работником Митричем, но как физически страдает Аким, наблюдая за развязным поведением пьяного сына, как потрясает его безобразная ссора женщин, перешедшая в потасовку.

Он все больше сжимается, когда видит, как отвратителен Никита, разошедшийся от собственной безнаказанности, олицетворяя для него все то зло, которое органично не приемлет чистая душа Акима. Отказ Акима от так необходимых денег и уход в морозную ночь — акт протеста против нечистоты и неправедности.

Увы, сегодня это единственно возможная позиция порядочного человека — не принимать участие в вакханалии разнузданного непотребства, отойти от «кормушки».
Протест пассивный, но позволяющий сохранить душу. Но особая внутренняя сила пронизывает все существо Акима, когда Никита начинает финальное покаяние. Маленький, почти бестелесный Аким словно бы вырастает и крепнет на глазах, отгоняя всех от Никиты. Главное для Акима, чтобы состоялось пробуждение души и совести у сына. И тут Аким становится велик и значителен.

В числе несомненных удач спектакля — роль Митрича в ярком исполнении А. Потапова. Хорошо и молодое поколение театра. Смелая, серьезная работа у Е. Базаровой (Акулина). В первых сценах она нарочито неуклюжа и некрасива, но ее злобность, агрессивость, ее словно не сказанное, а выплюнутое — «пес ты!» — рождает ощущение ужаса. Верные краски находит И. Иванова для роли Анисьи. Л. Милюзина в роли Анютки не пытается выглядеть ребенком, но точно передает мироощущение девчонки, ставшей невольной свидетельницей преступления.

Спектакль живет, дышит, набирает силу, совершенствуется.

Валентина Федорова
10.01.2008 00:47
«Планета красота»

ФОТОГАЛЕРЕЯ

14 декабря – день рождения заслуженной артистки России Людмилы Николаевны Щербининой. От души поздравляем актрису и желаем ей крепкого здоровья, бодрости духа и интересных творческих предложений!

ВИДЕООТЧЕТ «КЛУБА ЛЮБИТИЛЕЙ АУДИОКНИГ»

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 16 ДЕКАБРЯ ПО 21 ДЕКАБРЯ 2008 ГОДА

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 16 ДЕКАБРЯ ПО 21 ДЕКАБРЯ 2008 ГОДА


16 декабря, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, В.И.Езепов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, В.Г.Зотов, А.Р.Хомятов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев, П.Д.Складчиков.

17 декабря, основная сцена, «Мнимый больной»:Е.К.Глушенко, О.В.Молочная, Л.В.Титова, В.Куценко, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Вл.Б.Носик, В.А.Низовой, К.В.Дёмин, И.С.Григорьев, О.В.Доброван, К.М.Юдаев, Ф.Э.Марцевич, С.А.Коршунов, С.И.Видинеев, Г.Н.Скряпкин

18 декабря, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.Н.Скряпкин, О.В.Доброван, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, П.В.Абрамов.

19 декабря, основная сцена, «Царь Борис»: Т.Н.Лебедева, О.В.Молочная, Е.В.Доронина, Л.П.Полякова, К.В.Моисеева, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.Е.Иванова, В.И.Бочкарёв, Г.В.Подгородинский, О.В.Доброван, А.С.Потапов, В.А.Сафронов, В.В.Петров, Ю.Б.Ильин, В.В.Бунаков, С.А.Вещев, В.В.Дахненко, К.В.Демин, В.А.Коняев, А.И.Шуйский, В.А.Дубровский, А.Н.Анохин, С.И.Видинеев, А.С.Кудинович, О.С.Мартьянов, А.М.Торопов, С.А.Кагаков, А.К.Вахтеров, С.Л.Тезов, А.Т.Манке, К.М.Юдаев, А.Е.Фаддеев, П.С.Жихарев, В.А.Андрианов.

20 декабря, основная сцена, «Власть тьмы»: И.В.Иванова, Е.М.Базарова, Л.А.Милюзина, И.В.Муравьёва, М.А.Андреева, Л.Г.Кичанова, Л.С.Аникеева, И.А.Жерякова, О.Н.Абрамова, А.М.Жарова, Т.Н.Рыжова, Вл.Б.Носик, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.С.Еремеев, М.А.Мартьянов, М.Н.Хрусталёв, Г.О.Вавилов.

21 декабря, основная сцена, утро, «Недоросль» Л.П.Полякова, К.Е.Блохина, Н.Н.Верещенко, Е.А.Кулешова, А.М.Жарова, Г.Ю.Оболенский, Д.Н.Солодовник, О.С.Мартьянов, В.А.Сафронов, О.В.Доброван, Д.Д.Кознов, Д.Н.Зеничев, А.М.Торопов, А.С.Кудинович, И.С.Григорьев, В.А.Ильичев, А.Т. Манке.

21 декабря, основная сцена, «Не было ни гроша, да вдруг алтын»: Г.Г.Микшун, О.В.Молочная, К.Е.Блохина, Л.А.Пашкова, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, А.Е.Иванова, Л.Г.Кичанова, Л.С.Аникеева, Т.Н.Рыжова, А.М.Жарова, Е.А.Кулешова, Липина, Э.Е.Марцевич, Ф.Э.Марцевич, Г.Ю.Оболенский, М.А.Мартьянов, В.Г.Богин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, А.Т.Манке, Г.Н.Скряпкин, И.С.Григорьев, Малец, В.А.Ильичёв.

16 декабря, сцена филиала, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, С.Г.Аманова, Е.М.Базарова, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, Е.А.Кулешова, Липина, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э..Марцевич, А.К.Вахтеров, М.Г.Фоменко, К.М.Юдаев, В.А.Андрианов, П.С.Жихарев, Е.В.Арановский, В.А.Ильичев.

17 декабря, сцена филиала, «Касатка»: Е.Г.Харитонова, Т.Н.Лебедева, Л.А.Милюзина, М.И.Фомина, В.Г.Зотов, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, С.С.Еремеев, В.В.Дахненко, В.А.Андрианов.

18 декабря, сцена филиала, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, И.А.Жерякова, И.Г.Рахвалова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, А.Р.Хомятов, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник.

19 декабря, сцена филиала, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Т.Н.Рыжова, Е.А.Кулешова, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, Л.А.Милюзина, О.Н.Абрамова, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, В.А.Низовой, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Е.А.Арановский, Г.Н.Скряпкин, Д.А.Марин, Ф.Э.Марцевич, Малец

20 декабря, сцена филиала, «Безумный, безумный Генрих»: О.Л.Пашкова, А.Е.Иванова, В.И.Езепов, В.В.Петров, С.А.Коршунов, С.А.Вещев, О.В.Доброван, В.В.Дахненко, Д.Н.Курочка, Д.А.Марин, А.К.Вахтеров.

21 декабря, сцена филиала, утро, «Снежная Королева»: Студ.Муравьёва, Е.М.Солодова, Л.В.Юдина, Н.П.Швец, студ.Плешкова, Л.Г.Кичанова, О.Г.Жевакина, К.В.Дёмин, Т.С.Каратаев, В.К.Бабятинский, А.В.Вершинин, Д.А.Марин, С.С.Еремеев, П.В.Абрамов, М.Н.Хрусталев, В.А.Андрианов

21 декабря, сцена филиала, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, А.В.Вершинин, Б.В.Клюев, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.

18 декабря, малая сцена филиала, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.В.Доронина, О.Г.Жевакина, Е.О.Порубель, А.В.Коршунов, Д.Д.Кознов, С.В.Потапов, Д.Н.Зеничев, Д.А.Марин, В.А.Дубровский.

Признаюсь, шла на спектакль с неохотой. Думала, играть «Власть тьмы» сегодня – даже и в Малом – безнадежно: не тот момент. Не услышат, не захотят слушать, отмахнутся,… будут сравнивать Ю. Соломина с Б. Равенских (и, конечно, в пользу Равенских), не примут.

СТЫД ПЕРЕД ЛЮДЬМИ – ХОРОШЕЕ ЧУВСТВО

Признаюсь, шла на спектакль с неохотой. Думала, играть «Власть тьмы» сегодня – даже и в Малом – безнадежно: не тот момент. Не услышат, не захотят слушать, отмахнутся,… будут сравнивать Ю. Соломина с Б. Равенских (и, конечно, в пользу Равенских), не примут.

Оказалось, сюжет – не хуже современных, из криминальной хроники, пьеса Толстого звучит как «новая драма», история страстная, живая, ужасает и трогает одновременно.
Чувствуешь, что рассказать ее Ю. Соломину было важно. Важно было сказать то, во что он, похоже, свято верит – по Толстому: «Нужно одно небольшое: отучить себя от ненависти, презрения, неуважения, равнодушия ко всякому человеку. А это можно». Как можно, Ю. Соломин показал через Акима, которого хотел сыграть сам. Сыграл в итоге Алексей Кудинович, и это главная удача спектакля. (К остальным актерам – и особенно актрисам – у меня есть претензии: мало изящества внутреннего, чувственности, той самой любви-страсти, которая оказалась первопричиной последующего греха их героинь.)

Кудинович оказался в сложнейшей для актера коллизии. Играть «вместо» Соломина, играть, когда еще помнят Акима И. Ильинского (а те, кто не помнит, все равно затвердили, что лучше сыграть нельзя), – дело нервное. И, как правило, проигрышное. Но актер выходит из этой ситуации с честью. Он просто подхватывает замысел режиссера, ни с кем не меряется силой, ничего никому не пытается доказать, так что и сравнивать его желания не возникает. Зато наблюдать за его героем невероятно интересно. Аким все время сбоку – сцены, интриги, общего разговора, но он притягивает внимание всегда. Он «проявитель» истории, он дышит сюжетом и отыгрывает его постоянно. Это помнят и Соломин-режиссер, и Кудинович. Это Аким говорит: «Ладишь, как себе лучше, а про Бога-то забываешь». Это он уверен, что, если один коготок увяз, потом всей птичке пропасть. Единожды солгав и преступив, человек уже не остановится. Про это, собственно, и спектакль – что остановиться невозможно, а нужно.

Кудинович играет невероятно деликатно. Без пафоса, без позы морализаторства. Играет народный тип естественного, с голубиной душой человека. Почти Платона Каратаева. Иногда кажется, что его Аким даже краснеет, когда при нем лгут, орут, хамят, покрывают грех. Он сгорает от стыда каждую минуту, пребывая в доме сына. Через такого Акима лучше всего читается и цель Соломина: напомнить зрителю, что «стыд перед людьми – хорошее чувство, но лучше всего стыд перед самим собой», а «добродетель начинается только тогда, когда начинается усилие».

«Планета красота»
10.01.2008
Наталья Казьмина

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ГРАФИК РАБОТЫ КАСС МАЛОГО ТЕАТРА В ПРАЗДНИЧНЫЕ ДНИ

ОСНОВНАЯ СЦЕНА
31 декабря
с 10:00 до 16:00

1 января - выходной день

2-10 января
с 10:00 до 19:00


СЦЕНА ФИЛИАЛА
31 дек.
с 10:00 до 16:00

1 января - выходной день

2-10 января
с 10:00 до 19:00 (перерыв на обед с 15:00 до16:00)

13 декабря смотрите на телеканале «Столица» передачу из цикла «Соседи», посвященную недавно ушедшему от нас Виктору Андреевичу Борцову. Начало в 21:55. В передаче участвуют супруга артиста Стелла Сергеевна, Ю.М.Соломин, Л.В.Титова, А.В.Коршунов, С.В.Потапов и другие.

«Касатка». Малый театр

ЖИВЕТ ТАКОЙ БАРИН

«Касатка». Малый театр

Вот ведь как сказываются издержки историко-театрального образования. В который раз уже (за редкими исключениями), приходя на спектакль Малого театра, начинаешь оглядываться вокруг: а нет ли тут, среди зрителей, нового, потенциального «Станиславского»? Тот, настоящий, как в книжках написано, тоже ведь ходил сюда и до того насытился театральщиной и всяческими условностями-штампами, далекими от подлинности, что придумал не только новый театр, но и саму идею сценического обновления. Простите за сжатую утрированность сюжета, но он, кажется, готов повториться. Спровоцированный и нынешней премьерой «Касатки», кроме всего прочего.
Эту комедию Алексея Толстого на сцене Малого театра представил режиссер Виталий Иванов. И не в первый уже раз. Три десятилетия назад эта пьеса здесь уже шла с Элиной Быстрицкой в заглавной роли. Видеть ее, естественно, не довелось, да и не в сравнениях дело. Кстати, и в нынешней версии «Касатки» нет ничего такого, что бы хоть намекало слегка на ее принадлежность сегодняшнему дню. Не о пьесе речь, ее-то как раз можно развернуть куда угодно. Но сама атмосфера, актерское существование, ритмы и акценты - что сегодня, что тридцать лет назад, что пятьдесят, да хоть целый век - одни и те же. Кажется, так просто не может быть. Но ведь бывает - эдакое замкнутое существование театра в самом себе. Хотя и на этих старейших московских подмостках, случалось, дули свежие ветра, принесенные Сергеем Женовачем или Адольфом Шапиро, да хоть тем же Александром Коршуновым. Но чаще по сцене гуляют вечные театральные сквозняки, которых уже и не замечаешь.

Да, конечно, из умной, но легкой комедии А.Толстого о том, как перемешались две влюбленные пары, ничего «актуального» не состряпаешь, да и зачем? Востребованность комедийного жанра сегодня остра как никогда, и если театр способен предложить публике нечто конкурентоспособное с опусами Рэя Куни, то честь и хвала этому театру. Но все же от Малого по определению ждешь чего-то большего, чем просто сохранения и воспроизведения текстовых достоинств. Ждешь особого качества воплощения, замешенного на психологическом актерском существовании.

Но об этом чуть позже. Пока же два слова о сценографии. Если это не антреприза с ее вечными кроватями и парой стульев, а любой мало-мальски серьезный театр, то он готов предложить публике не просто изящное визуальное сопровождение действия, но и некий образ конкретного спектакля. Художник Александр Глазунов - мастер опытный и талантливый. А в Малом вообще любая декорация способна снискать отдельные аплодисменты. Так и в «Касатке». Лишь только во втором акте распахивается занавес, как зал взрывается овацией от несказанной красоты усадебного пленэра. Но проблема в том, что подобный антураж уместен практически в любом спектакле, в нем нет нерасторжимой связи именно с сегодняшней интерпретацией «Касатки», нет какой-либо ярко выраженной идеи конкретного спектакля.

Как, впрочем, и саму эту режиссерскую идею тут вряд ли обнаружишь. Для Малого, правда, где главная персона - актер, а не постановщик, это простительно, хотя вновь не вписывается в современный театральный контекст. Но вот когда разочарование настигает от актерского исполнения, уже хуже. Давненько не приходилось видеть столь «традиционных» заламываний рук, рыданий и прочих страстей. Их совершенно необъяснимый в легкой комедии накал доходит до того, что на сцене начинает играться какая-то другая история, чуть ли не про Настасью Филипповну и князя Мышкина. Все звучно, надрывно, со слезой, возьмите хоть Касатку - Елену Харитонову, хоть Илью - Александра Вершинина. А уж хороший артист Владимир Дубровский в роли Желтухина «отрывается по полной», с водевильным трюкачеством, достойным самой «чесовой» антрепризы. И даже Александр Коршунов, чье актерское имя - всегда синоним сценической подлинности и правды чувств, не слишком вписался в амплуа легкомысленного фата и ловеласа с его велеречивыми тирадами. Так что ценность эксперимента с иным амплуа оказалась сомнительной. И разве что молодая Ольга Жевакина в роли Раисы оказалась органичнее прочих, неизвестно, в силу каких причин. Потому что актерские таланты, в принципе, оспаривать вовсе не хочется.

И тут стоит заметить, что, наверное, в любом театре есть спектакли, которые вряд ли стоит выносить на суд критики. Довольно и того, что на них будет ходить публика и аплодировать красоте декораций и любимым актерам, которые ей симпатичны в любом качестве. А что до серьезных театральных разговоров, то их способно спровоцировать сценическое событие совсем иного уровня.


Ирина АЛПАТОВА

«Культура», №47 2008

«Пресса о гастролях Малого театра»

ОБОЮДНЫЙ ИНТЕРЕС

Так случилось, что находившийся на гастролях в Воронеже коллектив Малого театра не только радовал публику своим искусством, но и получил возможность быть обрадованным представителями этой самой публики.

«Пресса о гастролях Малого театра»

ОБОЮДНЫЙ ИНТЕРЕС

Так случилось, что находившийся на гастролях в Воронеже коллектив Малого театра не только радовал публику своим искусством, но и получил возможность быть обрадованным представителями этой самой публики. 7 ноября возле входа в гостиницу «Брно», где остановились актеры, наблюдалось большое скопление известных артистов. Все они собирались для того, чтобы в сопровождении журналистов «ВК» отправиться на экскурсию в Воронежский областной художественный музей имени И.Н. Крамского.

Признаться, мы несколько волновались, как воспримут известные актеры информацию о том, что до музея нам придется следовать пешком. Но наши опасения оказались напрасными: все разделились по группкам и внушительной колонной (а на экскурсию отправились порядка сорока сотрудников театра) двинулись в сторону Петровского сквера. Прохожие обращали внимание на столь внушительную делегацию. Да и это не мудрено: много узнаваемых лиц шествовало в ней. Честно говоря, мы не ожидали, что такое количество работников Малого театра пожелает познакомиться с нашим главным художественным музеем. По пути следования журналисты «ВК» стали экскурсоводами для столичных гостей. Особый интерес к городу, его истории и современности проявляли во время прогулки народные артисты России Александр Потапов, Ярослав Барышев, заслуженный артист России Александр Вершинин, актриса Любовь Аникеева (кстати, дочь уроженца Воронежа, популярного в прошлом солиста Московской оперетты, народного артиста РСФСР Серафима Аникеева). Что же в первую очередь привлекало гостей? Во-первых, старые дома, еще сохранившиеся на проспекте Революции (правда, гости предпочитали называть главную улицу города по старому, Большая Дворянская). Во-вторых, памятники, встречавшиеся по пути. Москвичам понравился памятник И. Никитину возле «Пролетария», умилил их Бим у театра кукол «Шут». Да и само здание кукольного вызвало восторг в актерских душах. Здание Дома офицеров, красный корпус ВГУ, башня управления ЮВЖД – все эти исторические места вызывали интерес москвичей. А вот памятник Платонову не очень впечатлил гостей. Когда мы подходили к памятнику М. Пятницкому, то обратили на него внимание артистов следующей фразой: «Вот бюст вашему художественному руководителю Юрию Соломину». «Где?» - закружили головами по сторонам артисты. «Да вот же!» - указали мы на Пятницкого. «Что-то не очень похож», - посетовал Ярослав Барышев, а потом поинтересовался: «А почему он здесь стоит?» «Как почему? – продолжали мы игру. – Ведь Юрий Мефодиевич сыграл в кино роль Пятницкого». По улыбкам, появившимся на лицах актеров мы поняли, розыгрыш удался.

Наконец, останавливаемся перед входом в музей имени Крамского. Группа растянулась по проспекту, поэтому ждем отставших. Вот, вроде, все и в сборе. Московских гостей радушно встречает директор музея Владимир Добромиров. Он, как и мы, в первую минуту удивлен такому количеству посетителей. Но вскоре Владимир Дмитриевич собирается с мыслями и предлагает проследовать внутрь. Некоторые из артистов задерживаются у входа, где закреплена мемориальная доска с фамилией первого владельца этого здания – Потапова. Аккурат в это время ко входу приближается Александр Потапов. Он пока не видит начертанный на доске текст, поэтому сначала удивляется, когда коллеги по театру говорят: «Ну что, Саша, приглашай к себе в дом». Александр Сергеевич сначала смотрит на них недоуменно, а когда понимает, в чем дело, вступает в игру. «Да, конечно, проходите! – говорит он. Вытирайте ноги». «Саша, а угощение готово?» «А как же! Все в полном порядке». «А где в доме у тебя гостиная?» «Как и положено, на втором этаже», - говорит Александр Потапов и предлагает быстрее заходить.

Владимир Добромиров предлагает гостям разбиться на две группы и приступить к осмотру музея. Одну группу ведет экскурсовод Лидия Волкова, а другую – ее коллега Лариса Китаева. Владимир Дмитриевич сам рассказывает гостям об истории здания, о людях, которые здесь бывали, о том, как создавался музей. А затем передает слово Ларисе Китаевой. После окончания экскурсии она признается нам: «Когда я увидела столько известных актеров, то сначала стушевалась и чуть не забыла то, ради чего я перед ними стою. Но потом собралась и начала экскурсию». Такие знаменитости не частые гости в нашем музее. А стушеваться, действительно, было перед кем. Кроме уже названных актеров, сюда пришли народные артисты России Ирина Муравьева, Людмила Полякова, Владимир Богин, Валерий Бабятинский, Алена Охлупина, Ольга Пашкова и многие другие. Московские гости были поражены той коллекцией, которой обладает наш музей. Они внимательно слушали рассказ экскурсовода, а потом снимали на свои мобильные телефоны особо приглянувшиеся экспонаты. С особым интересом вслушивались они в повествование о жизни и творчестве наших земляков Ивана Крамского, Николая Ге, Елены Киселевой. Их поразила судьба Александра Бучкури. «Как немцы могли расстрелять художника? За что?» - недоумевал Ярослав Барышев. Пришлось объяснять и ему, и другим историю массового расстрела фашистами тех жителей города, кто в силу разных обстоятельств не смог его покинуть.

Экскурсия длилась два часа. Но, как признались потом гости, это время для них пролетело незаметно. Настолько их потряс наш музей. Своего восторга они не скрывали. Благодарили директора, смотрителей, экскурсоводам по окончании прогулки по музею устроили настоящую овацию. Конечно, не обошлось без просьб об автографах, фотографиях на память. Актеры с удовольствием общались с сотрудниками, для которых этот визит стал настоящим праздником. «Я счастлив, что наш музей посетили такие люди, - признался Владимир Добромиров. – Меня поразило, насколько сплоченный этот коллектив, как люди относятся друг к другу, как себя ведут: иногда шутят, иногда подтрунивают, а могут и сделать замечание, если кто-то начинает громко говорить. Такие встречи очень полезны. У нас завязались некоторые контакты и, возможно, они получат дальнейшее продолжение».

Еще долго актеры не хотели расходиться. Уже на улице они продолжали вспоминать увиденное, делились своими впечатлениями и благодарили всех, кто помог организовать эту экскурсию. «Теперь мы еще больше знаем и любим Воронеж», - заключила Людмила Полякова. И отправилась в сопровождении сотрудника литературной части Малого театра Ольги Петренко прогуливаться по улицам города.

Павел ЛЕПЕНДИН.
Евгения ЕМЕЛЬЯНОВА

«Воронежский край», декабрь 2008

12 декабря впервые в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» роль почтмейстера Шпекина сыграет народный артист России Алексей Сергеевич Кудинович. Желаем Алексею Сергеевичу успешного выступления!

ФОТОГАЛЕРЕЯ

23 декабря на основной сцене пойдет спектакль «Ревизор» (вместо спектакля «Горе от ума»).

23 декабря на сцене филиала пойдет спектакль «Касатка» (вместо спектакля «Волки и овцы»).

Приносим извинения за возможные неудобства!