Вчера на сцене Тверского театра драмы начались четырехдневные гастроли Государственного академического Малого театра России.

Евгений Петренко, «Тверская жизнь», 17 апреля 2013 года

В ГОСТИ К РОДСТВЕННИКАМ

Вчера на сцене Тверского театра драмы начались четырехдневные гастроли Государственного академического Малого театра России. Труппа одного из старейших театров страны покажет в областном центре два спектакля – «Правда – хорошо, а счастье лучше» и «Дети Ванюшина».


Приезжать в Тверь все равно что приезжать к очень близким родственникам, живущим далеко, и потому встречи происходят не так часто, как всем хотелось бы, но теплота этих встреч компенсирует разлуку. Примерно с таких слов вчера началась пресс-конференция, которую дали для тверских журналистов ведущие актеры Малого театра народные артисты России Людмила Полякова, Василий Бочкарев и Евгения Глушенко, а также художественный руководитель областного театра драмы Вера Ефремова, народные артисты страны Александр Чуйков, Ирина Андрианова и заслуженный артист России Георгий Пономарев.

– Сегодня на театральной ниве, пожалуй, нет такой дружбы, таких отношений взаимоуважения и помощи, которые связывают Тверской театр драмы и Малый театр, – сказала, приветствуя гостей, Вера Ефремова. – В этом очень большая заслуга художественного руководителя Малого – Юрия Соломина, которого отличает бесконечная преданность театральному искусству.

Областной театр драмы и Малый действительно многое связывает. Прежде всего это касается общих эстетических установок, исповедуемых двумя коллективами, а кроме того, особое отношение к выбору репертуара, главные позиции в котором занимают произведения классической русской и зарубежной литературы. Пятнадцать лет при драматическом театре работал тверской курс актерского факультета Высшего театрального училища им. М.С. Щепкина при Малом театре, давший дорогу в большую творческую жизнь многим молодым артистам, выходящим сейчас на тверскую сцену. В прошлом году труппа театра драмы играла на московских подмостках спектакль «Сердце не камень». Малый театр приезжает в столицу Верхневолжья уже в четвертый раз – за это время тверитяне увидели такие постановки, как «Волки и овцы», «День на день не приходится», «Сон героини» и многие другие.

Нынешние гастроли продлятся до 19 апреля. В афише – самый титулованный спектакль Малого театра, в частности, ему была присуждена Государственная премия России, он стал обладателем спецприза премии «Золотая маска» за лучший ансамбль «Правда – хорошо, а счастье лучше» Островского, чье 190-летие отметили на днях, и недавняя премьера – постановка по пьесе Найденова «Дети Ванюшина». Вчера был сыгран первый спектакль, в котором Людмила Полякова исполняет роль няньки Филицаты. Актриса рассказала журналистам, что Малый театр не идет за модой, не реагирует на сиюминутные требования времени, а потому остается верен традиции:
– Малый – университет. Юрий Мефодьевич Соломин все время говорит: зачем нам пытаться показывать Гоголя так, как мы его воспринимаем, гораздо интереснее понять, что же хотел сказать драматург. Важно дорасти до автора и осознать, почему он так сегодня современен. Мы стараемся быть на уровне классиков, пьесы которых играем.

Василий Бочкарев играет в «Правде…» отставного унтер-офицера Силу Ерофеича Грознова. Он впервые приехал в Тверь и признался, что для него первая встреча со зрителем очень важна.

– Память актера часто пульсирует на той необычайной волне впечатлений, которую он получает от зрителя, – рассказал Василий Иванович. – Если контакт есть, значит, все прошло не зря. Причем важен именно контакт, а не успех.

По словам артиста, главная задача театра – раскрытие человека, именно в диалоге, который ведут актер и режиссер со зрителем, рождается истина. Причем, как говорит Евгения Глушенко, зритель везде одинаков, не важно, играешь ты в столице или в не большом городе.

Завтра и послезавтра зритель увидит спектакль «Дети Ванюшина». Сергей Найденов, автор этой пьесы, не самый популярный ныне драматург, так же как Островский, показывает купеческую среду, но видит ее иначе. Его герои – люди, которые могут задуматься над своими нравственными проблемами и проблемами тех людей, которые их окружают. Главный герой этой пьесы – человек, проживший большую жизнь и размышляющий о судьбах своих детей. Главные роли в постановке режиссера Виталия Иванова исполняют Борис Невзоров и Людмила Полякова, среди занятых в спектакле артистов и Михаил Мартьянов, сын актрисы Тверского театра драмы Валентины Мартьяновой.

Евгений Петренко
«Тверская жизнь», 17 апреля 2013 года

«СЕЛО СТЕПАНЧИКОВО», А.Яковлев, МАЛЫЙ ТЕАТР, 2013г.

Лев Семеркин, http://lev-semerkin.livejournal.com

ФОМА ФОМИЧ ДОСТОЕВСКИЙ

«СЕЛО СТЕПАНЧИКОВО», А.Яковлев, МАЛЫЙ ТЕАТР, 2013г.



Очень неординарная режиссерская работа Антона Яковлева.

Очень неординарная актерская работа Василия Бочкарева. Опискин – категорически не его роль. Ну так он и не играл Опискина.

Очень неординарный спектакль Малого театра. Поставлен методом отстранения, но прием до поры до времени скрыт. Режиссерский замысел раскрывается постепенно, режиссура не довлеет и нисколько не мешает традиционному Малому театру, а просто включает Малый театр в дополнительную игру. Закручивается и раскручивается сюжет повести Достоевского, а параллельно развивается мета-сюжет, придуманный режиссером, в котором участвуют актеры, спектакль, который они играют и зрительный зал, для которого они это играют. Над традиционным малотеатровским спектаклем про обитателей села Степанчиково, спектаклем со вторым дном (село как модель социума) надстроена история о театре, о литературе и искусстве, об авторе и режиссере.

В театральных программках советских времен был любопытный прием. Речь идет о театральной лениниане. В списке действующих лиц и исполнителей одно действующее лицо (главное) выделялось среди всех прочих, не писали просто «Ленин – Янковский», писали «актер, исполняющий роль Ленина – Янковский». Подобный прием следовало бы и к этой спектаклю применить, только уже не по идеологическим, а по театральным соображениям. И не к одному действующему лицу, а к двум, потому что в этом спектакле два главных героя. Написать в программке так:
Актер, играющий роль Фомы Фомича – Василий Бочкарев.
Актер, играющий роль Сергея Александровича – Александр Дривень.

Два персонажа-антипода:
молодой человек, студент Сергей Александрович, попадающий в сумашедший дом, в замкнутый и самодостаточный мир села
и неформальный хозяин «сумашедшего дома» приживал и деспот Фома Фомич Опискин.

И два актера-союзника. Они вместе на пару разыгрывают эту поучительную сатиру, держат по завету Шекспира зеркало перед лицом зрительного зала, чтобы человеческое общество, его пороки и добродетели увидели в зеркале сцены свои истинные лица.
Сценография замкнута в круг (образ микрокосма - дома Ростанева – села Степанчиково и одновременно макрокосма-социума). Декорация напоминает круглое наклонно стоящее зеркало с ажурной рамой из ступенек лестниц. На вершине зеркала – кресло, в кресле фигура. На первый взгляд это фигура хозяина села, деспота, кукловода-манипулятора. Но у фигуры-манекена есть и второе значение – это театральная тряпичная кукла, идеальный (идеально-пластичный) актер, да просто символ театра (писателя, режиссера, актера – подлинных хозяев зеркала).

Два персонажа сразу вступают в схватку. Два актера постепенно выходят из своих ролей, чтобы в финале познакомиться и подружиться. Опытный актер показывает молодому актеру «как это работает». Потом молодой человек вырастет и напишет эту историю, а актер ее сыграет. Фома Фомич - актер, кому как не актеру понятна природа этой власти над окружающими. Но он не только актер, он еще и режиссер. Ведь у спектакля был эпиграф - вступительная сцена репетиции под руководством Фомы Фомича. Смысл этой вступительной сцены стал понятен только в финале.

Вот так устроено село.
Вот так устроена Россия (Опискин в одной из последних сцен, уже перебравшись на авансцену, вплотную к зрителям, сообщает о намерении в Москву перебраться).
Вот так устроен мир (в одной из предыдущих сцен Опискин так убедительно волнуется о сохранности лесов, что предвосхищает движение Гринпис).
Людьми так легко манипулировать, их так легко развести на мораль и нравственность. Слова правят миром, волшебная мягкая сила «софт-пауэр» легко покоряет, подчиняет себе любого крутого гусара с саблей (хард-пауэр). Роль гусара-полковника замечательно исполнил актер Виктор «генерал Лебедь» Низовой.
Что можно противопоставить мягкой силе демагогии? Что можно противопоставить театру одного режиссера и одного актера в селе Степанчиково? Другую мягкую силу. Другой театр. Мягкую силу слова русской классики. Театр на сцене, а не в жизни. Опискина не может победить полковник. Его может победить только Достоевский, Яковлев и Бочкарев.

Просто сыграть роль Опискина это мало для Бочкарева. У Бочкарева такое сильное положительное обаяние, такая волна добра и света идет от этого актера в зрительный зал, что поначалу даже коробит от психологических манипуляций Фомы Фомича. Профессиональный актер конечно и не свою роль может сыграть, но ждешь чего-то бОльшего.
Дривень же такой органичный такой «достоевский» молодой человек, он сразу убеждает и зрительный зал смотрит на происходящее его глазами («ну сумашедший дом!», можно было услышать в антракте).

Бочкарев выходит вперед во втором действии, когда актера «несёт», как «Остапа несло» (тут появляется явная и очень уместная ссылка на великого комбинатора – шарф и белая фуражка). Но первый выход из роли Бочкарев делает еще до антракта и это снова сцена репетиции, Опискин-режиссер учит полковника произносить слова «Ваше превосходительство». И вот в этот момент режиссерского показа становится очевидно отстранение и выход актера из роли и обращение в зал напрямую – смотрите, вы это делаете. Во втором действии обращение актера (не Опискина) в зал станет еще более явным и частым. Дривень стоял рядом с зеркалом, Бочкарев становится между зеркалом и зрителями, как Фигаро то вбегает внутрь и становится Опискиным, то выбегает наружу и показывает сам на себя. А глаза добрые-добрые... И с прищуром ;)

Лев Семеркин, http://lev-semerkin.livejournal.com

18 апреля в Музее-квартире Ф.М.Достоевского состоится творческая встреча с артистом Малого театра, переводчиком, кандидатом филологических наук Петром Абрамовым.

В программе: слово о Шиллере и Достоевском, представление книги переводов «Золотые сны былого», русская и зарубежная поэзия, представление диска «Песни старой России», романсы и песни советских композиторов. Начало в 18:00. Адрес музея: ул. Достоевского, 2. Проезд: ст. метро «Достоевская», «Менделеевская», «Новослободская».

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 14 ПО 21 АПРЕЛЯ

14 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Село Степанчиково и его обитатели»: О.Н.Абрамова, О.А.Чуваева, И.А.Жерякова, А.С.Муравьева, Т.Н.Лебедева, А.И.Охлупина, И.В.Тельпугова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, В.А.Низовой, А.Е.Дривень, Г.В.Подгородинский, В.В.Дахненко, М.А.Мартьянов, Д.А.Марин, Вл.Б.Носик, С.Г.Сошников, Г.Н.Скряпкин, А.В.Сергеев, Г.О.Вавилов.

16 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Бесприданница» : Л.В.Титова, А.Е.Иванова, Л.А.Пашкова, А.М.Жарова, А.Н.Колесникова, студ. Фролова, Е.А.Васильева – 2 роли, В.И.Езепов, С.В.Потапов, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, Д.А.Марин, В.А.Андрианов, Г.О.Вавилов, М.Г.Фоменко, С.Г.Сошников – 2 роли, М.Н.Хрусталев.

17 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Вишневый сад» : С.Г.Аманова, В.В.Андреева, И.А.Жерякова, Л.Н.Щербинина, Л.В.Ещенко, Е.А.Васильева, Н.А.Калинина, В.А.Леньшина, А.А.Кириллина, В.К.Бабятинский, Ю.И.Каюров, А.Е.Фаддеев, С.А.Коршунов, С.С.Еремеев, Д.А.Марин, П.С.Жихарев, А.Т.Манке, С.Г.Сошников, С.И.Видинеев, И.А.Породнов, Г.Н.Скряпкин, К.М.Юдаев.

18 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Пиковая дама»: В.К.Васильева, Л.В.Ещенко, Н.Л.Хрусталева, М.А.Серегина, В.А.Леньшина, А.Н.Колесникова, А.В.Вершинин, А.Е.Дривень, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, В.Г.Зотов, П.С.Жихарев, К.М.Юдаев, Зотов Валера.

19 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Священные чудовища» : И.В.Муравьева, А.И.Охлупина, Л.Г.Кичанова, П.В.Долинская, А.Ю.Ермаков, В.В.Дахненко.

20 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Бесприданница» – Неделя чествования А.Н.Островского: Л.В.Титова, А.Е.Иванова, Л.А.Пашкова, А.Н.Колесникова – 2 роли, студ. Аброськина, Е.А.Васильева – 2 роли, Я.П.Барышев, С.В.Потапов, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, Д.А.Марин, П.Д.Складчиков, Г.О.Вавилов, М.Г.Фоменко, А.Т.Манке, С.Г.Сошников – 2 роли, С.И.Видинеев.

21 апреля, сцена на Большой Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!» Неделя чествования А.Н.Островского: Л.П.Полякова, И.А.Жерякова, Т.И.Короткова, Н.А.Титаева, В.В.Петров, А.Р.Хомятов, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник.

Примечания к каждому тому. — Биографический очерк П.И.Вейнберга. — Материалы к биографии (М.И.Писарев). — Алфавитный свод объяснений слов. — Библиография сочинений А.Н.Островского. — Указатель критических статей.

Скачать файл в формате PDF

12 апреля исполняется 190 лет со дня рождения великого русского драматурга Александра Николаевича Островского (1823 – 1886).

ПАМЯТЬ

12 апреля исполняется 190 лет со дня рождения великого русского драматурга Александра Николаевича Островского (1823 – 1886).

Александр Николаевич Островский родился 12 апреля (31 марта по старому стилю) 1823 года в Москве.

В детстве Александр получил хорошее домашнее образование – изучал древнегреческий, латинский, французский, немецкий, впоследствии – английский, итальянский, испанский языки.

В 1835-1840 годах Александр Островский учился в Первой Московской гимназии.

В 1840 году поступил в Московский университет на юридический факультет, но в 1843 году из-за столкновения с одним из профессоров оставил учебу.

В 1943-1945 годах служил в Московском совестном суде (губернский суд, рассматривавший гражданские дела в порядке примирительной процедуры и некоторые уголовные).

1845-1851 – работал в канцелярии Московского коммерческого суда, уйдя в отставку в чине губернского секретаря.

В 1847 году Островский опубликовал в газете «Московский городской листок» первый набросок будущей комедии «Свои люди – сочтемся» под названием «Несостоятельный должник», затем комедию «Картина семейного счастья» (впоследствии «Семейная картина») и очерк в прозе «Записки замоскворецкого жителя».

Признание Островскому принесла комедия «Свои люди – сочтемся» (первоначальное название «Банкрот»), которая была окончена в конце 1849 года. До публикации пьеса получила одобрительные отзывы писателей Hиколая Гоголя, Ивана Гончарова, историка Тимофея Грановского. Комедия была напечатана в 1950 году в журнале «Москвитянин». Цензура, усмотревшая в произведении оскорбление купеческого сословия, не разрешила ее постановку на сцене – впервые пьеса была поставлена в 1861 году.

С 1847 года Островский сотрудничал как редактор и критик с журналом «Москвитянин», публикуя в нем свои пьесы: «Утро молодого человека», «Неожиданный случай» (1850), комедии «Бедная невеста» (1851), «Не в свои сани не садись» (1852), «Бедность не порок» (1853), «Не так живи, как хочется» (1854).

По прекращении издания «Москвитянина», Островский в 1856 году перешел в «Русский Вестник», где во второй книжке за этот год была напечатана его комедия «В чужом пиру похмелье». Но в этом журнале он работал недолго.

С 1856 года Островский – постоянный сотрудник журнала «Современник». В 1857 году им были написаны пьесы «Доходное место» и «Праздничный сон до обеда», в 1858 году – «Не сошлись характерами», в 1859 году – «Воспитанница» и «Гроза».

В 1860-е годы Александр Островский обратился к исторической драме, считая подобные пьесы необходимыми в репертуаре театра. Он создал цикл исторических пьес: «Козьма Захарьич Минин-Сухорук» (1861), «Воевода» (1864), «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1866), «Тушино» (1866), психологическую драму «Василиса Мелентьева»(1868).

Завершили цикл пьесы 1873 года: «Комик XVII столетия», и драматическая сказка в стихах «Снегурочка» – псевдоисторическая утопия русской жизни.

Драматургом написаны бытовые комедии и драмы «Тяжелые дни»(1863), «Шутники» (1864), «Пучина», (1865).

После закрытия журнала «Современник» в 1866 году почти все свои пьесы Островский публиковал в журнале «Отечественные записки». Им были написаны пьесы «Бешеные деньги» (1870), «Лес» (1871), «Волки и овцы» (1875) и другие.

В произведениях 1870-1880-х годов одной из центральных тем драматурга стала участь талантливой и несправедливо обойденной судьбой русской женщины, отраженная в пьесах «Богатые невесты» (1876), «Бесприданница» (1878), «Таланты и поклонники» (1882), «Без вины виноватые» (1884).

Всего драматург написал 47 пьес, а также свыше 20 переводных пьес Карло Гольдони, Никколо Маккиавели, Мигеля Сервантеса, Публия Теренция и других зарубежных авторов. Ряд произведений были созданы совместно с другими драматургами – Степаном Гедеоновым, Николаем Соловьевым, Петром Невежиным.

Им были созданы Артистический кружок (1865) и Общество русских драматических писателей и оперных композиторов (1874), где драматург был председателем. Работая с 1881 года при дирекции Императорских театров в комиссии по изменению законодательства по театральному делу, он добился улучшения положения артистов и совершенствования театрального образования. С 1885 года Островский заведовал репертуарной частью московских театров и был начальником театрального училища.

14 (2 по старому стилю) июня 1886 года в имении Щелыково Костромской области Александр Островский скончался за письменным столом от приступа стенокардии.

Он был награжден Уваровской премией за пьесу «Грех да беда на кого не живет» (1863). Являлся членом-корреспондентом Петербургской академии наук (1863).

Драматург был женат гражданским браком на Агафье Ивановне. Второй женой Александра Островского была актриса Малого театра Мария Бахметьева. У писателя было шестеро детей: дочери Мария и Любовь, сыновья – Александр, Михаил, Сергей и Николай.

27 мая 1929 года в Москве перед зданием Малого театра был открыт памятник Островскому работы скульптора Николая Андреева.

В имении драматурга Щелыкове Костромской области открыт мемориальный и природный музей-заповедник Александра Островского.

Раз в пять лет с 1973 года проводится театральный фестиваль «Дни Островского в Костроме» с показом лучших спектаклей России по произведениям драматурга.

С 1993 года в Москве в Государственном академическом Малом театре проходит театральный фестиваль «Островский в Доме Островского».

РИА Новости, 12 апреля 2013 года

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В КИНЕШМЕ

21 апреля, на сцене Кинешемского драматического театра имени А.Н.Островского, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.О.Дмитриева, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, А.В.Коршунов, Д.Д.Кознов, С.В.Потапов, Д.Н.Зеничев, В.В.Дахненко, В.А.Дубровский.

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В ТВЕРИ

16 и 17 апреля, на сцене Тверского академического театра драмы, «Правда – хорошо, а счастье лучше» : Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, А.С.Муравьева, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, А.Н.Анохин, И.С.Григорьев.

18 и 19 апреля, на сцене Тверского академического театра драмы, «Дети Ванюшина»: Л.П.Полякова, О.Л.Пашкова, О.Г.Жевакина, Д.Т.Мингазетдинова, А.С.Муравьева, О.И.Плешкова, А.Н.Евдокимова, А.В.Дубровская, Н.А.Титаева, А.М.Жарова, Б.Г.Невзоров, О.В.Доброван, М.А.Мартьянов, Г.В.Подгородинский, Д.А.Марин, Е.В.Арановский.

Уважаемые зрители!

Билеты на спектакль «ДЕНЬ НА ДЕНЬ НЕ ПРИХОДИТСЯ» на 21 апреля 2013 г., по ошибке попавшие в продажу, подлежат возврату.

Спектакль «День на день не приходится» будет показан в г. Кинешма.

Приносим свои извинения!

На сцене Малого — «Дети Ванюшина»

Виктор Кожемяко, «Правда», 9 апреля 2013 года

ДРАМА СЕМЬИ, ПЕРЕЖИВШАЯ ВЕК

На сцене Малого — «Дети Ванюшина»

Вот наглядный пример того, как написанная больше столетия назад пьеса может быть сугубо актуальной сегодня. Режиссёр Малого театра, заслуженный деятель искусств России Виталий Иванов выбрал для своей очередной постановки «Детей Ванюшина».

ПЕРВАЯ и самая известная работа драматурга Сергея Найдёнова, признанного потом Чеховым и Горьким, была создана в 1901 году на автобиографическом материале и под заметным влиянием А.Н. Островского. Но, судя по всему, талант молодого автора оказался столь самобытен, а жизнь купеческой семьи на рубеже веков он знал изнутри так прочувствованно, что следование традиции великого предшественника стало отнюдь не эпигонским. В результате родилась драма, которая не только имела большой успех в своё время, но и широко вошла затем в репертуар советских театров, была экранизирована, а теперь, как убеждает нас Виталий Николаевич Иванов, обретает ещё большее значение.

В самом деле, если советский зритель смотрел на такие произведения всё же как на нечто историческое, то сегодня ушедшие, казалось, навсегда реалии во многом повторились вновь. И когда в спектакле Красавин, доверенный богатой московской фирмы (артист Дмитрий Марин), в приступе пьяной откровенности кричит: «Я человек коммерческий, в полном смысле мошенник… И горжусь этим! Нынче жить иначе нельзя», — мы понимаем, что «нынче» прямо относится и к нашему времени.

Главную тему этого пронзительного современного прочтения старой пьесы я определил бы как столкновение коммерческого и человеческого. Несовместимы они, власть денег и жизнь души по естественным законам справедливости. Вот о чём более всего заставляет думать драма купца, члена городской управы Александра Егоровича Ванюшина и его семьи.

Тот же Красавин, зять Ванюшина, за которого из соображений меркантильности отдал он дочь в Москву и у которого, по его собственному признанию, «каждый палец коммерческий, каждый ноготь о выгоде думает», заявление делает чёткое: «На любой бирже справьтесь: на бесчестие высокий тариф стоит, а у нас в Москве в особенности». Новость ли это для Ванюшина? Нет, конечно. Уж кто-кто, а он, жизнь в коммерции проживший, надо полагать, цену диктуемого здесь бесчестия хорошо знает. Только вот драма его, обернувшаяся трагедией, состоит именно в том, что резко накренились вдруг у него внутри эти привычные устои, казавшиеся, наверное, незыблемыми.

А накренило их крушение семьи, которое неожиданно открылось ему. Как же так? Для них, для детей, старался, «грош к грошу кровью приклеивал» — и все они в итоге несчастные, «и всем врагом стал». Выходит, недостижимы счастье и мир, если, желая их, руководствоваться в жизни жестокими законами денег и выгоды? Человеческое, что оставалось в нём под тяжким спудом коммерческого (а он по природе-то добрый, душевный!), не просто поднялось — на разрыв души пошло, приведя в конце концов к единственному выходу: уйти из этой жизни.

Мощно и трепетно создаёт его образ народный артист России Борис Невзоров. Такой крупный, сильный, уверенный на вид, казалось бы, должный быть неодолимым, Ванюшин на наших глазах проживает путь до почти детской беспомощности и растерянности. Для меня одна из самых потрясающих сцен спектакля — разговор его с младшим сыном Алексеем (артист Михаил Мартьянов), когда многоопытный глава семейства, всех наставлявший и поучавший, в отчаянии вопрошает юнца: «Что мне делать-то? Подсоби… Будь хоть ты человеком». А под конец — до слёз! — отцовский поцелуй. Первый в жизни…

Работу Б. Невзорова хочется назвать совершенством. И достойна рядом с ним народная артистка России Людмила Полякова в роли Арины Ивановны, жены Ванюшина. Всем существом преданная мужу, детям, семье, при той наивной и отзывчивой искренности, которая дана ей от рождения, она по-своему остро, истово болезненно переносит всё больше усугубляющуюся неустроенность в доме.

Эти неустроенность и разобщённость, душевный разлад великолепно переданы режиссёрски. Охватывает ощущение жуткой пустоты, когда перед смятенным Алёшей поворачивается на сценическом круге сумрачный и совершенно безмолвный дом, где по сути уже нет никакой жизни. И, конечно, восхищает блистательно задуманная и исполненная сцена общего обеда. Процесс еды как священнодействие в сакральной тишине, еды, только и соединяющей этих абсолютно чужих людей, когда «за пазухой ножи у всех», — неужто в этом смысл жизни?

Как-то очень тонко использована Виталием Ивановым и музыка из произведений Г. Свиридова и Э. Артемьева. Звучащая вторым или даже третьим планом, она, тем не менее, заметно влияет на атмосферу спектакля, создаёт его проникновенный эмоциональный фон.

Но главное, в полном соответствии с традициями Малого театра, — актёры, работа с ними. Кроме названных, отмечу Олега Добрована, жёстко рисующего старшего ванюшинского сына Константина, и народную артистку России Ольгу Пашкову в роли Клавдии, несколько шаржирующих, однако достоверных и ярких народную артистку России Алефтину Евдокимову (генеральша Кукарникова), Анастасию Дубровскую (Инна), заслуженного артиста России Глеба Подгородинского (чиновник Щёткин).

Сожалею, что многие зрители, беря в руки довольно толстый ежемесячный выпуск московской «Театральной афиши», нередко запутываются в её пестроте и мнимом богатстве. Ошибаются в выборе. А вот рядом со мной на «Детях Ванюшина» сидела женщина, которая, как оказалось, смотрит этот спектакль… уже восьмой раз! Хотя успел он пройти после премьеры всего раз десять — двенадцать. Замечу: всегда при переполненном зале. Значит, чутьё и вкус далеко не всех обманывают…

Виктор Кожемяко
«Правда», 9 апреля 2013 года

Борис Клюев из тех актеров, которые всегда используют шанс, предоставленный профессией. Практически все его роли замечены публикой и критиками. Его герои на сцене Малого театра и в кино всегда импозантны и обаятельны. Огромное количество поклонников до сих пор узнают в нем графа Рошфора из «Трех мушкетеров». Кому-то он запомнился как Трианон – шпион американской разведки из фильма «ТАСС уполномочен заявить». Сам же Борис Владимирович больше любит роль брата Шерлока Холмса – Майкрофта. С Борисом КЛЮЕВЫМ встретился корреспондент «Подмосковья» Леонид ГУРЕВИЧ.

БОРИС КЛЮЕВ: Я МЕЧТАЛ СТАТЬ МОРЯКОМ ТОРГОВОГО ФЛОТА

Борис Клюев из тех актеров, которые всегда используют шанс, предоставленный профессией. Практически все его роли замечены публикой и критиками. Его герои на сцене Малого театра и в кино всегда импозантны и обаятельны. Огромное количество поклонников до сих пор узнают в нем графа Рошфора из «Трех мушкетеров». Кому-то он запомнился как Трианон – шпион американской разведки из фильма «ТАСС уполномочен заявить». Сам же Борис Владимирович больше любит роль брата Шерлока Холмса – Майкрофта. С Борисом КЛЮЕВЫМ встретился корреспондент «Подмосковья» Леонид ГУРЕВИЧ.


– Борис Владимирович, в кино и телесериалах вы часто играете генералов. Не надоело носить генеральские погоны?

– Что делать, если режиссеров устраивает моя внешняя солидность? Так уж сложилось. Но вы правы, играть генералов надоело, поэтому последние несколько лет я уже не ношу генеральские погоны. Хотя если предложат интересную роль, то снова их надену. Без лишних разговоров.

– Военная тема вам близка? Стрелять, к примеру, умеете?

– Обижаете. Я стреляю из всех видов оружия. По крайней мере в компании генералов чувствую себя вполне комфортно.

– А как вас занесло в Китай?

– Меня всегда привлекала эта страна. Так что когда однажды раздался телефонный звонок и мужской голос с сильным акцентом предложил мне встретиться, чтобы обсудить предложение сниматься в китайской картине, я согласился.

– И тоже в роли генерала?

– А как же! Я сыграл роль генерала Лазотова и, кстати, был первым русским актером, который после «культурной революции» снимался в китайском фильме. Он назывался «Диверсанты идут на Алма-Ату». Я прожил в Китае около полугода.

– С языком проблемы были?

– На третий месяц уже заговорил по-китайски, правда, иероглифы выучить так и не смог.

– Как вас принимали в Китае?

Замечательно! Китайцам нравятся большие люди, а я, сами видите, высокий, крупный. Им нравилось, что я каждое утро бегал и плавал. После того как были отсняты первые сцены и был отсмотрен готовый материал, в дирекции кинокомпании заявили, что им очень приятно работать с артистом такого уровня, как я.

– Это правда, что на банкете вы, как и герой картины «Судьба человека», которого сыграл Сергей Бондарчук, выпили, не закусывая, два стакана водки?

– Правда. Знаете, в Китае уровень приема определяется количеством блюд, которые подают на стол. Такой круглый стол, и на нем пирамидой стоят тарелки. Как я понял, меня китайские кинематографисты принимали по высшему рангу, потому что в пирамиде было несколько сотен блюд. Но вместо привычных вилок и ложек на столе были палочки, пользоваться которыми я не умел, так что остался голодным. Один из ведущих застолья спросил меня: «Мы смотрели советский фильм «Судьба человека», и там герой говорит: «После первой не закусываю». Что это такое?» На что я предложил принести стакан. С трудом, но все-таки нашли подходящий стакан, принесли водку. А водка-то была китайская, на травах, градусов пятьдесят, не меньше. Ну, я и выпил за державу два стакана без закуски. Китайцы были счастливы, мне даже не было задано ни одного творческого вопроса. А вот мне потом было очень плохо…

– Ну, после «Трех мушкетеров» вам было не привыкать много пить…

– А чего скрывать? Выпивали практически все. На съемках даже установили такой негласный закон: приезжаешь откуда-то, покупай бутылку, уезжаешь – то же самое, проставляйся. Мы же все были совсем молодые. Мише Боярскому тогда было всего двадцать пять лет, Игорю Старыгину – тридцать два, Валентину Смирнитскому и мне – тридцать три года. Съемки шли год. Лошади, фехтование – романтика. Мы все находились в состоянии эйфории, играли с азартом, с озорством. У нас было какое-то жеребячье ощущение радости, свободы, успеха. На съемках была удивительная аура. Во Львове, где проходили съемки, к нам относились с огромной любовью.

– Для съемок приходилось учиться верховой езде?

– Полгода я ходил в школу верховой езды, чтобы сидеть на лошади прилично, но в результате все сцены с моими проездами на лошади вырезали.

– Борис Владимирович, что за история приключилась, когда вы чуть не сыграли Шерлока Холмса?

– Просто потрясающе, как любят люди вытаскивать теневые стороны. Не было никакой истории. Просто я, как и многие другие артисты, пробовался на эту роль. Это же нормально. Потом художественный совет выбирает самую достойную кандидатуру. В конце концов Холмса гениально сыграл прекрасный актер Василий Ливанов. Сериал получился просто блестящий. Но когда понадобился актер на роль брата Шерлока Холмса, Майкрофта, вспомнили обо мне. Вот и все.

– Слышал, что вы были дружны с Виталием Соломиным, который сыграл в этом сериале доктора Ватсона.

– Дружить с Виталием Мефодьевичем было достаточно сложно. Несмотря на свою простоватую внешность, это был очень жесткий, колючий и самолюбивый человек. Но у него были два бесспорных качества – необыкновенная порядочность и талант. Если что-то случалось, можно было обращаться только к нему.

– Вы помните свою первую кинороль?

– В картине «Крушение империи», которая снималась на киностудии «Беларусьфильм», сыграл роль министра временного правительства Шульгина. Это была очень интересная роль, к тому же работать пришлось в блестящей актерской команде. В итоге я смог поверить в себя, как в актера, поняв, как скрывать свои недостатки и выпячивать плюсы.

– После какой роли вы почувствовали себя узнаваемым?

– После «Трех мушкетеров». Помню, пришел в Петровский пассаж, стал выбирать радио для своей кухни, чтобы оно подошло к малиновым стенам. Вдруг вижу, девочка-продавщица что-то сказала подругам, все встали передо мной и смотрят на меня. И я понял, они меня узнали. А я в этот день был небрит, как-то не так одет. Стало стыдно. Быстро положил радио на прилавок и убежал.

– Как вы стали Ворониным?

– Как всегда, после кастинга, несмотря на то, что я уже сорок пять лет работаю в кино. Я и до этого снимался в сериалах, так что опыт имелся. Поскольку сериал «Воронины» – это аналог американского, то актеров американцы и отбирали. Я им понравился, даже на пробах звучали аплодисменты. После моих проб меня год не приглашали на съемки, я уж думал, что снимать не будут, но оказалось, что идут поиски актрис на женские роли.

– Вы сами придумали, что ваш герой должен быть грубоватым и смешным, немного странным?

– Конечно, сам! Мой персонаж – образ собирательный. Я старался выстраивать образ своего Николая так, чтобы он оказался узнаваемым для нашего зрителя.

– Что самое сложное на съемках «Ворониных»?

– Для меня лично самое трудное то, что приходится очень много… есть. Когда в десять утра начинаешь есть борщ, потом – торт, затем винегрет и колбасу, тебя уже начинает тошнить при виде еды. К тому же каждую сцену снимают по три дубля, так что желудок уже отказывается принимать пищу. Приходится принимать лекарства.

– Сколько уже продолжаются съемки «Ворониных»?

– Три года. Честно говоря, никто из нас, участников, не ожидал, что этот сериал станет «народным» и даже получит награду – телевизионную премию «Тэфи». Признаюсь, сниматься начал из чисто меркантильных интересов, надо было зарабатывать деньги, а теперь вижу, что работаю не зря. Люди смотрят «Ворониных» с интересом.

– Какие у вас отношения с актерским ансамблем в «Ворониных»?

– У нас одна команда, для меня все дороги и близки. За время съемок мы очень сдружились, сблизились. Стали больше понимать друг друга. У нас замечательная атмосфера на съемках. И создает ее во многом режиссер Александр Жигалкин – интересный, талантливый человек.

– Как руководство театра относится к тому, что вы очень много времени проводите на съемках?

– Художественный руководитель театра Юрий Мефодьевич Соломин сам много снимался в кино, так что он относится с пониманием.

– Помню, с каким удовольствием смотрел фильм «Гений». Как получилось, что вы согласились играть там гея?

– Дело в том, что до этого я сценария не читал. Эту картину снимал мой хороший друг Витя Сергеев, царствие ему небесное. Как-то мы сидели в кафе. Выпивали, была замечательная атмосфера. И ко мне подошел директор съемочной группы: «Боречка, мы хотим тебе предложить роль у Сергеева». Я поинтересовался: «Сколько заплатите?» «Хорошо, очень хорошо, – поспешил меня заверить мой собеседник, – сценарий читать будешь?» Я так бесшабашно заявил в ответ: «Не буду. Зачем, если вы мне хорошо заплатите». Но когда начались съемки, понял, что попал. Но делать было нечего, и я постарался вложить в эту роль характер, юмор. И потом совершенно неожиданно для себя за эту роль и роль Карася-художника в картине «Как живете, караси?» получил свою первую киношную награду – приз зрительских симпатий.

– Борис Владимирович, вы ведь из Подмосковья?

– Я вырос в поселке Голицыно, который очень люблю с самого детства. И дача у меня недалеко от тех мест, в Звенигороде. С удовольствием там отдыхаю. Места чудесные, настоящая подмосковная Швейцария. Выращиваю на даче розы. К сожалению, последние годы бываю там очень редко, занят на работе.

– Судя по всему, вы пошли по стопам отца?

– Отец был актером вахтанговской школы, работал в гарнизонном театре. Потом он ушел добровольцем на фронт, несмотря на белый билет. К сожалению, он очень рано, в 36 лет, умер, мне тогда было всего четыре года. Моим воспитанием занималась мама, и я всегда испытывал недостаток мужского влияния.

– Чем увлекались в школе?

– У меня была детская мечта стать моряком торгового флота: очень нравилась форма, и хотелось объехать весь мир. Но потом увлекся пением, даже посещал хоровой кружок, а потом попал в драматическую студию. С нами занималась актриса Клавдия Половикова, мама знаменитой актрисы Валентины Серовой, поставила спектакль «Чертова мельница». Мне доверили роль черта первого разряда. Мне так понравилось играть на сцене, что решил стать артистом. Видимо, гены сыграли свою роль. Даже записался в театральный кружок Дома журналиста. После школы закончил театральное училище имени Щепкина при Малом театре. Но после первого курса меня призвали в армию, где отслужил три года. Последнее время я проходил службу в московском отдельном показательном оркестре Министерства обороны – чтецом и ведущим. После армии закончил театральное училище. На дипломном спектакле «Варвары» на меня обратил внимание ведущий режиссер Малого театра Леонид Викторович Варпаховский, и я был принят в штат. Хотя до этого я рвался в Театр имени Моссовета, где в то время была блестящая труппа. Но мне популярно объяснили, что попасть в Малый театр – великая честь. И я рад, что сорок четыре года назад пришел именно сюда. Это мой родной дом. Леонид Викторович сразу же дал мне роль архитектора Синицына в спектакле по пьесе Константина Симонова «Так и будет».

– Неужели никогда не возникало желания сменить театр?

– У меня был период, когда лет десять оставался без новых ролей, уже подумывал об уходе. Тем более что меня приглашали в Художественный театр к Олегу Николаевичу Ефремову. Но, поразмыслив, все-таки решил остаться в Малом театре. Ведь ко мне здесь с самого начала относились хорошо, я часто от них слышал: «С возрастом ты будешь востребован все больше и больше». Они оказались правы.

– Вы продолжаете преподавать в Щепкинском училище?

– Да. Вот сейчас после интервью поеду к своим студентам. Третий курс будет сдавать дипломный спектакль.

– Вы считаете себя больше актером театра или кино?

– Актером театра, потому что театр люблю все-таки больше.

– У вас потрясающая фигура, накачанные плечи. Как поддерживаете физическую форму?

– С детства много занимался спортом. Сначала увлекался борьбой, мама купила мне гирю, и я постоянно качался. Потом заинтересовался самбо, легкой атлетикой. В армии у нас была очень сильная баскетбольная команда, мы часто выступали на различных соревнованиях, занимали призовые места. К сожалению, последние три года спорту внимания практически не уделяю, только плаваю в бассейне. Совершенно нет времени, с утра до вечера пропадаю на съемках или в театре. Сейчас, например, занят параллельно в трех проектах, озвучиваю мультики, к тому же много общественной работы.

– Но за футбольную команду «Сериал» гильдии киноактеров играть продолжаете?

– Очень редко.

– А в ансамбле «Генофонд» гильдии актеров поете?

– Пою. Последний раз мы выступали на дне рождения у замечательного актера Бориса Химичева.

– Где проводите отпуск?

– Двенадцать лет подряд ездил к своему другу в Америку. У него яхта, так что имеем возможность поплавать. Мой друг очень внимательный, интересный человек. Я там много занимаюсь спортом, бегаю, восстанавливаю физическую форму. Но меня хватает только на три недели, потом становится уже скучно, тоскливо.

– Вы счастливый человек?

– А разве я похож на несчастливого? Нет, у меня в жизни все в порядке.

«Подмосковье», 10 апреля 2013 года

МАЛЫЙ ТЕАТР ЗАКРЫВАЕТ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗДАНИЕ НА РЕМОНТ И ОТБЫВАЕТ В ДЛИТЕЛЬНУЮ ГАСТРОЛЬ

В разгар сезона Малый театр закрывает свое историческое здание на ремонт. Последний спектакль в Доме Островского дали в минувшее воскресенье. И теперь в самое ближайшее время прославленная труппа отправится в длительную гастроль. Об этом ИТАР-ТАСС сообщил художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.


Ольга Свистунова, 8 апреля 2013 года, ИТАР-ТАСС

МАЛЫЙ ТЕАТР ЗАКРЫВАЕТ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗДАНИЕ НА РЕМОНТ И ОТБЫВАЕТ В ДЛИТЕЛЬНУЮ ГАСТРОЛЬ

В разгар сезона Малый театр закрывает свое историческое здание на ремонт. Последний спектакль в Доме Островского дали в минувшее воскресенье. И теперь в самое ближайшее время прославленная труппа отправится в длительную гастроль. Об этом ИТАР-ТАСС сообщил художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.

«Наше старинное здание давно нуждается в реконструкции, — подтвердил Юрий Мефодьевич. — Впрочем, ремонтные работы начались еще в прошлом году. Но они ведутся таким образом, что их не замечают не только зрители, но даже сотрудники театра».

По словам Соломина, позиция руководства заключается в том, чтобы не закрывать основную сцену надолго. Просто сейчас наступил такой этап, когда надо освободить помещение. И труппа собирается в дорогу.

Начинается большой гастрольный тур в Твери, где артисты Малого выступят с 16 по 19 апреля с двумя спектаклями «Правда — хорошо, а счастье лучше» по Островскому и «Дети Ванюшина» по пьесе Найденова. На 21 апреля запланирован однодневный выезд в Кинешму, опять же с Островским — с его комедией «День на день не приходится».

В мае Малый театр увидят зрители Баку, Саратова и Курска. А в июне артистов Дома Островского будут принимать в Сургуте и Петрозаводске.

К слову, москвичи тоже не останутся в накладе. До окончания сезона спектакли Малого театра будут в его филиале на Ордынке. Ближайший спектакль здесь, согласно афише, состоится 14 апреля. Это будет новая работа театра — «Село Степанчиково и его обитатели» по Достоевскому.

Ольга Свистунова, 8 апреля 2013 года, ИТАР-ТАСС

В связи с закрытием на реконструкцию основной сцены Малого театра из его репертуара временно исключат крупногабаритные спектакли. Об этом «Известиям» рассказала генеральный директор театра Тамара Михайлова.

Ольга Завьялова, «Известия», 8 апреля 2013 года

МАЛЫЙ ТЕАТР ЖДЕТ СОКРАЩЕНИЕ РЕПЕРТУАРА

В связи с закрытием на реконструкцию основной сцены Малого театра из его репертуара временно исключат крупногабаритные спектакли

Об этом «Известиям» рассказала генеральный директор театра Тамара Михайлова. В связи с закрытием 10 апреля основного здания на реконструкцию спектакли будут идти в здании филиала, расположенного на Ордынке. Из-за временного переезда, по словам г-жи Михайловой, часть спектаклей будет временно изъята из афиши Малого.

— В нашем распоряжении две очень разные площадки, имеющие разное зеркало сцены. Многие спектакли играются на круге. Круг на Ордынке значительно меньше, чем на основной сцене. Сейчас мы пытаемся переделать наш топовый спектакль «Ревизор» под площадку филиала. Но, к сожалению, ряд спектаклей, в том числе недавно поставленный «Сирано де Бержерак», мы не сможем показать на той площадке, потому что технических возможностей не хватит, — подчеркнула Тамара Михайлова.

По словам г-жи Михайловой, сейчас трудно сказать, сколько спектаклей и какие именно временно покинут репертуар театра.

Реставрация основного здания Малого театра является плановой. Государственные средства на ее проведение расписаны с 2012 по 2018 год. Но генеральный директор заявила «Известиям», что в театре надеются на открытие сцены уже в 2016 году.

— Нам выдают на реконструкцию определенную сумму, прописанную постановлением правительства, каждый год. Мы хотим попросить правительство перенести деньги за 2017–2018 год на 2015–2016-й. Если они пойдут нам навстречу, то мы надеемся закончить реконструкцию к 2016 году.

Реконструкция будет проходить в три этапа. Первый этап — укрепление фундамента и подведение фундаментной плиты под здание театра — начнется на днях. По словам Тамары Михайловой, завершить его планируется к 1 декабря 2013 года.

«Известиям» также удалось узнать, что здание по адресу: Колобовский пер., 27, многие годы незаконно занимаемое арендаторами, Малый театр отвоевал.

— Эту самую страшную головную боль мы решили, но решали очень тяжело, — заметила г-жа Михайлова. У арендаторов не было договоров. И они просто не уезжали. В итоге мы обратились в Следственный комитет, и они нам помогли.

Сейчас в это здание перевели многие подразделения театра: отдел кадров, пошивочные цеха, бухгалтерию, гастрольный, плановый отделы и другие. Освободившиеся в основном здании площади будут использованы для ведения строительных работ.

Ольга Завьялова, «Известия», 8 апреля 2013 года

Уважаемые зрители!



7 апреля на Основной сцене пойдет спектакль «Пиковая дама» (вместо спектакля «Филумена Мартурано»).

Приносим извинения за возможные неудобства!

В Малом театре (помещение филиала на Б. Ордынке в Москве) идут премьерные спектакли по знаменитой пьесе С. Найдёнова «Дети Ванюшина» (1901). Зритель находит здесь всё, чего ждёт обычно от Малого театра: добротность постановки, тщательность сценографии, солидные актёрские работы. И то сказать, в главных ролях – настоящие звёзды: Борис Невзоров и Людмила Полякова.

№ 13 (355) от 4 апреля 2013, «Аргументы Недели», Татьяна Москвина

СЕМЬЯ РАСПАДАЕТСЯ, НО КАК ХУДОЖЕСТВЕННО!

В Малом театре (помещение филиала на Б. Ордынке в Москве) идут премьерные спектакли по знаменитой пьесе С. Найдёнова «Дети Ванюшина» (1901). Зритель находит здесь всё, чего ждёт обычно от Малого театра: добротность постановки, тщательность сценографии, солидные актёрские работы. И то сказать, в главных ролях – настоящие звёзды: Борис Невзоров и Людмила Полякова.

Несколько десятилетий я читаю ругань насчёт «бытового психологического театра» как устаревшей рутины и всё прошу подсказать, где указанное непотребство находится. Ведь быта в современном театре почти что и не сыскать. Сама с трудом нашла несколько местечек, ещё не прихлопнутых «модернизацией». Но даже в Малом театре настоящий, густой быт, чтоб с переменой декораций, с бутафорией, с объёмом характеров да с огоньком игры – помаленьку выводится. Однако процесс не фатален – и «Дети Ванюшина» тому счастливое подтверждение.

Большой дом купца Александра Ванюшина. Дом сооружён художником А. Глазуновым в разрезе, на поворотном круге, так что всё разглядишь не спеша и в деталях: и залу, и столовую, и гостиную. Когда за обедом большая несчастливая семья собирается вместе, стол накрыт тщательно и подробно, а хлопотливая мать на мгновение замирает от блаженства: наконец утихли свары, можно хоть немного насладиться покоем и уютом.

Всё-таки это не сборище случайных людей, их свела вместе сердечная забота старших Ванюшиных. Отец и мать, классически прекрасные: седовласый мощный Александр Егорович (Б. Невзоров) и под стать ему исполинская, кипящая от энергии Арина Ивановна (Л. Полякова). У них шестеро деток, и с каждым всё, как говорится, не слава богу. Так и живёт семья – скандалами и ссорами, то сын семейные деньги украдёт, то блудная дочка с шумом вернётся в отчий дом лицемерно заламывать руки. А родителям – слёзы и горе.

Постепенно вырастают контуры этой нешуточной драмы – и она не сводится к череде досадных происшествий. Это глубокая драма патриархальной семьи, где родители стремятся отвечать за всё, а дети не хотят отвечать ни за что. Родители хотят «укрыть сердцем» всю жизнь семьи, сделать её ясной, спокойной, благолепной, но этот тотальный контроль невозможен. Ванюшин Невзорова – явный «самодельный человек», выбился из низов и сам построил свой дом. Он, может быть, недалёкий, ограниченный, но славный человек, он всем сердцем любит своих детей – и он обречён надорваться, замучиться в своей напрасной любви. Для домашних он идол и тиран, он нависает над ними в непрестанных требованиях – и они ненавидят его животной, инстинктивной ненавистью, не понимают, не слышат… Последняя сцена с Ванюшиным, когда он, больной, полубезумный, прячет деньги под коврик, чтоб их отдали выгнанной из дома племяннице, исключительно трогательна, да так и должно быть. Что сердцем сыграно – то и трогает за сердце…

Слажен крепкий ансамбль, и актёры разных поколений понимают друг друга, играют без фальши, в общем тоне, так что в жизнь этой семьи зрителю легко войти и поверить в неё. Это заслуга режиссёра-постановщика Виталия Иванова, настоящего профессионала, служащего Малому театру сорок лет. Сейчас, когда в моде только самодеятельные режиссёры, вроде как неудобно хвалить постановщика за профессионализм. Или за вкус и чувство меры… Но, поверьте, сладить спектакль, где действуют пятнадцать персонажей, и у каждого своя жизнь и судьба, свой характер, своя личная драма, – это подлинный труд.

«Дети Ванюшина» так густо населены людьми и событиями, что можно смотреть спектакль несколько раз, наслаждаясь отделкой образов (некоторые зрители так и поступают, «Дети Ванюшина» идут на сплошных аншлагах и актёры на поклонах утопают в цветах). Невзоров и Полякова прекрасны, но как не сказать доброго слова, к примеру, о Д. Марине – он играет небольшую роль мужа блудной дочери Людмилы, Степана Красавина. Такой лихой этюд об усатом бесстыжем коммерсанте, забулдыге и прохвосте, очень узнаваемом, очень современном. Или жеманная генеральша Кукарникова и её «модерновая» дочь (А. Евдокимова, А. Дубровская) – гламурные чудища, которые являются в конце спектакля окончательно разрушить дом Ванюшиных. Таких блёсток в постановке В. Иванова удивительно много, но пиршество актёрской игры тут не самоцель.

Всё пронизывает «сердечная мысль» о том, как трудно и драматично в России строительство семьи. Как её разносят в клочья эгоизм и отсутствие меры во всём. Как нелегко скрепить сердцем то, что ты не понимаешь умом. И что добить отца, который всех кормил и обо всех печалился – дело, в общем, нетрудное, а может, лучше было бы поберечь его?

Никакой внешней модернизации – воссоздана обстановка начала ХХ века. Но ритмы спектакля живы, легки и современны, зритель ни минуты не скучает, откликаясь на события в семье Ванюшина. Ведь семья – наша общая тревога, отцы и дети не переводятся пока что на русской земле, и запрос на эту тему по-прежнему высок. Вот художественных ответов на этот запрос маловато, семейную тему оседлали бездарные сериалы. Так что Малый театр вовремя «подал голос».

№ 13 (355) от 4 апреля 2013, «Аргументы Недели», Татьяна Москвина

Размышления о судьбе и характере актрисы

Очерк Александра Шереля из серии «Библиотека Малого театра». М., 2003.

ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ

Размышления о судьбе и характере актрисы

Очерк Александра Шереля из серии «Библиотека Малого театра». М., 2003.

У Элины Авраамовны Быстрицкой, среди прочих актерских умении и достижений, есть фантастическая способность убеждать окружающих людей в справедливости и точности собственных наблюдений над тем, что происходит вокруг - в тот или иной момент почти в любой ситуации. Так может происходить и в театральном зале, и на экране кинотеатра или телевизора.
И в жизни. Когда в жизнь вмешивается фантазия и наблюдательность самой Элины Авраамовны.
Человек, попадая под это магическое влияние, которое Константин Сергеевич Станиславский называл «лучеиспусканием», начинает смотреть на мир, на предметы, на природу и на разнообразные обстоятельства и проявления человеческой натуры ее - актрисы Быстрицкой - глазами, подчиняя ей свои собственные мысли и свои собственные ощущения.
Эпизод телевизионного фильма, посвященный фронтовому детству Элины Авраамовны, снимали под Москвой, в весеннем лесу, когда снег уже обнажил замерзшие деревья, оборвал все листья, и клены стояли, как черные противотанковые надолбы в прифронтовой полосе.
Быстрицкая рассказывала о том, как совсем маленькой девочкой она, оказавшаяся медсестрой санитарного эвакопоезда, попала под сильную бомбежку, но впечатление на нее произвел не вой падающих зажигалок и фугасок, не крики и разрывы вокруг, а картина, которая врезалась в память на всю жизнь. Фашистский самолет первой бомбой угодил в паровоз, а второй - в почтовый вагон, в котором везли письма то ли с фронта, то ли на фронт...
Попадание в этот вагон было точным, и то ли от сильного ветра, то ли от взрывной волны пачки писем - треугольники и самодельные конверты - разлетелись далеко в поле. По словам Элины Авраамовны, они пронеслись над горящим эшелоном, как обожженные птицы...
И в этот самый момент рассказа то ли водитель съемочного лихтвагона - машины с осветительной аппаратурой, то ли просто шофер сопровождавшего нас грузовика нажал на клаксон, и с верхушки берез и кленов, стоявших вдоль дороги, снялась стая птиц - галки, воробьи, несколько больших черных ворон...
- Вот-вот, - сказала Элина Авраамовна, - вот так же летели белые конверты, и фронтовые письма треугольниками, и отдельные листочки - разные письма, которым уже никогда не суждено было дойти до адресатов.
Стая птиц покружила над нами и улетела.
А через несколько дней в съемочном зале, когда мы смотрели этот эпизод, администратор группы спросил у режиссера и оператора Голдовской:
- Марина, а почему же вы не сняли сами письма, которые летели над деревьями?
- Помилуйте, какие письма? - удивилась Голдовская. - Там же были только несколько общипанных воробьев и порядком ободранных ворон...
- Нет, ну а конверты? - настаивал телевизионный администратор. - Ведь они же там были!
На самом деле никаких конвертов не было, а была только всполошенная стайка подмосковных воробьев и ворон. Но сила воображения Быстрицкой была так велика, что не только наивный телевизионный администратор, но и многие другие участники съемки - осветители, гримеры, телевизионные редакторы, любящие контролировать все, что происходит на подведомственной им съемочной площадке, еще долго допытывались у Голдовской - почему она не сняла сами письма, которые они собственными глазами видели летящими над подмосковным лесом...
Еще раз повторю - никаких писем и никаких белых голубей и другой живности на съемке не было. А была только человеческая фантазия, которую разбудила интонация рассказа артистки Элины Быстрицкой.
Когда мы говорили об этой истории с Элиной Авраамовной, она сказала магическую фразу:
- Конечно, я стараюсь добиться того, чтобы люди, меня слушающие, увидели и услышали то, что в это самое мгновение вижу и слышу я сама или мой персонаж.
Реальность бытовых и реальность художественных обстоятельств - вещи разные. Объединить их в одно-единственное зрительское ощущение - задача очень трудная. Способность эта дана далеко не всем, даже очень способным актерам. Быстрицкая наделена этой способностью от природы.
И может быть, именно поэтому она бывает так убедительна в самых разных ролях - и близких натуре и характеру, и лично от нее очень далеких, по крайней мере, непривычных.
Конечно, это требует колоссального труда и тщательной предварительной подготовки.
Когда-то Михаила Александровича Шолохова и его близких в станице Вешен - ской поразило, как быстро Элина Авраамовна, начав сниматься в роли Аксиньи в «Тихом Доне», научилась ходить по воду к реке. Тогда его удивило, с каким изяществом и деревенской непринужденностью Быстрицкая - Аксинья овладела умением вести хозяйство в казацком доме. Писатель долго допытывался - где и когда изнеженная москвичка научилась носить ведра на плече, да так, что ни капельки воды не выплескивалось ни на дорогу, ни на юбку.
И тогда постановщик фильма «Тихий Дон» Сергей Аполлинариевич Герасимов рассказал Шолохову, что со дня приезда в Вешенскую, а потом в ту станицу, где снимался фильм, Быстрицкая каждое утро ходила с местными бабами по воду к реке и те учили не просто носить полные ведра, не расплескав, но «так идти с ними, чтобы Гришке понравиться».
И только когда они научили московскую красавицу управляться и с коромыслом, и с ухватами, и со всякими другими премудростями казацкого быта, актриса
Быстрицкая вышла на съемочную площадку.
- Ну, а в театре со всеми этими вещами приходится быть еще более внимательной, - говорит Элина Авраамовна, - «прикрыть» себя нечем, здесь ты перед зрителем с открытой душой, и любой фальшивый жест, любая профессиональная «приблизительность» неизбежно отомстят недоверием зрительного зала.
На сцену она попала не сразу, и родители на этот путь не благословляли. Напротив, история свидетельствует, что первые барьеры на пути к театральной рампе Быстрицкой пришлось преодолевать с самого начала актерской карьеры. Окончив хореографическое училище в городе Нежине, она отправилась в Киев, в театральный институт. Папа сразу был против, он не считал актерство за серьезную профессию, но поехал, сказав: «Я посмотрю, что это за институт. Доктор Быстрицкий был далек от искусства, но как блистательный военный врач был известен и, по мнению начинающей артистки, а еще больше по суждениям друзей и кое-кого из родственников, мог и в Киеве замолвить словечко.
Папа пообещал дочери это слово замолвить. И он выполнил свое обещание, правда, весьма своеобразно.
Ректор Киевского театрального института, узнав, что его ожидают, вышел в приемную, поздоровался и услышал:
- Объясните, пожалуйста, моей дочери, что ей нечего делать в вашем институте...
И с карьерой драматической актрисы на время пришлось расстаться. Но Элина все-таки поступила в Киевский театральный институт, окончила, уже показавшись в кино в фильме режиссера Брауна о моряках-черноморцах - снималась вместе с юным выпускником ВГИКа Вячеславом Тихоновым.
Последипломного показа курса московским гостям, среди которых был Юрий Александрович Завадский, получила приглашение вступить в труппу Театра им. Моссовета, которым руководил старый Мастер, приехала в Москву и... получила первый урок «театральной солидарности». Завадский от разговоров с Элиной уходил под любым предлогом, окружение его, включая самых близких помощников, тоже вело себя странно, отнекиваясь, что-то мямля и всячески делая вид, что они не в курсе планов патрона. В дирекции театра и в репертуарной конторе пожимали плечами, говорили что-то о сложности получения московской прописки, без которой нельзя было подписать приказ о зачислении Быстрицкой в труппу столичного театра.
Кто-то откровенно прятал глаза.
Кто-то с мнимым огорчением разводил руками...
Постепенно молодой актрисе стало ясно, что в труппе Театра им. Моссовета ей не бывать.
Причина столь резкой перемены настроений Мэтра для нее оставалась загадкой, как, впрочем, и любопытные, хотя и недоумевающие взгляды ближайших его сотрудников. И лишь несколько лет спустя она узнала, что в те дни, когда решался вопрос о зачислении, на рабочие столы главрежа и директора легли сразу несколько подметных писем с лживыми и оскорбительными обвинениями в ее адрес, сочиненные, впрочем, весьма умелой в таких делах рукой.
Театр ведь не зря порой называют «террариумом единомышленников».
И руководство Театра им. Моссовета решило не рисковать.
- Кто его знает, может, вранье, а может, что и соответствует действительности.
Быстрицкая уехала в Вильнюс, оскорбленная до глубины души. Ее взяли в Вильнюсский русский драматический театр, и в первый же свой сезон на профессиональной сцене она сыграла несколько главных ролей, в том числе Таню в знаменитой арбузовской пьесе - роль, с которой началась легенда.
Сохранились фотографии премьеры - очень красивая и очень молодая женщина в беличьей шапке-ушанке с невероятно наивными распахнутыми глазами, она тянется к окружающим людям с намерением сделать для них что-то хорошее, не сказать, а сделать.
Гастроли театра в Москве и в Ленинграде прошли с триумфальным успехом.
Пройдет еще несколько лет, и восходящая кинозвезда, уже прославившаяся в фильме Эрмлера «Неоконченная повесть» и в герасимовской версии «Тихого Дона» по Шолохову, придет сама пробоваться в Малый театр. Она претендовала на роль в спектакле «Веер леди Уиндермиер». После просмотра взяли - но не в состав труппы, а на «контракт».
Встретили настороженно: для легендарных «стариков» и «старух» Малого театра киноуспехи значили, честно говоря, не очень много. У них были свои критерии, согласно которым они признавали или не признавали нового собрата по искусству.
...На просмотре почти готового спектакля в зале сидела вся труппа во главе с корифеями. Это была генеральная репетиция. После окончания Александра Александровна Яблочкина сказала, обращаясь к коллегам:
- Актриса. Я понимаю все, что она говорит. Подходит Малому театру.
Так определилась дальнейшая судьба Элины Быстрицкой.
Как любой молодой актрисе, принятой в труппу старейшей русской театральной академии, ей предстояла теперь целая серия экзаменов - прямо на подмостках, в ролях героинь Александра Николаевича Островского.
Быстрицкая доказала свое право играть Островского калейдоскопом чрезвычайно разнообразных сценических свершений, уже с самых первых шагов продемонстрировав, с одной стороны, понимание традиционных, присущих именно этому театру художественных решений, с другой - умение выявить в характерах и ситуациях свойства и черты, позволяющие расценивать их как элементы современной нынешней жизни людей и общества.
Она сыграла Лидочку Чебоксарову в «Бешеных деньгах», дав весьма своеобразную и узнаваемую новым зрителем фигуру хищной и очень сильной женщины, потом играла в других пьесах Островского, но первым подлинным открытием стал ввод в спектакль «Волки и овцы» на роль Глафиры. Дуэтная сцена Глафиры - приживалки богатой барыни Мурзавецкой - и богатого помещика Лыняева, которого играл Н.И.Рыжов, сразу же показала уникальные возможности Быстрицкой как драматической актрисы с недюжинным комическим талантом.
У Островского сюжет построен на том, что бедная провинциальная красотка, впрочем, хлебнувшая уже и петербургской, очевидно, порядком разгульной жизни, стремится обольстить стареющего бонвивана, ибо у нее нет никакого другого способа удовлетворить свои обширные аппетиты к жизни.
Знаменитая сцена обольщения Лыняева всегда вызывала скорее легкий милый смех в зале, чем сложное «послевкусие».
Быстрицкая, сохраняя элегантность и юмор сценического действия в этом эпизоде, привносила в него неожиданно серьезную, почти драматическую краску. Она так энергично и откровенно ведет атаку на соблазняемого ею Лыняева, что зрителю вначале становится несколько странно и неудобно за поведение бедной родственницы хозяйки дома, а потом - постепенно, не сразу, но неизбежно - зал проникается сочувствием к ней и даже начинает испытывать некоторое раздражение по адресу глупого провинциального богатея, которого с таким изяществом и откровенностью обхаживает Глафира.
Она начинает сцену и диалог с легкого подтрунивания. Но очень быстро, впрочем, совершенно незаметно для публики переходит к откровенной и очень жесткой атаке.
И так же быстро зритель, поначалу недоумевающий и веселящийся, принимает ее сторону, а в зале повисает вопрос:
- Слушай, Лыняев, какого дьявола тебе еще надо? К тебе клеится, - да простит мне это далекое от Островского словечко слишком строгий ревнитель русского языка, - но именно клеится такая роскошная женщина, готовая заменить тебе всех твоих баб, включая актрисок заезжей французской труппы, а ты все еще кобенишься...
Быстрицкая - Глафира выигрывала в этом эпизоде сначала у зрителя, делая его своим сторонником, а потом и у Лыняева. Сцена не теряла от этого присущего ей юмора, но в «послевкусие» выпадала мысль терпкая и горькая - как много испытала эта молодая красивая женщина, если ей приходится тратить столько сил, чтобы осчастливить дом этого провинциального бонвивана.
Хохот, который всегда сопровождал сцену обольщения, - диалог на тему: «Как можно заставить жениться не желающего совершить это таинство мужчину» в конце концов неизбежно уступал место горестным раздумьям о несовершенстве жизни.
Глафира в исполнении Быстрицкой была открытием, которое благодаря телевидению довольно быстро стало заметным явлением всего нашего театра и убедила даже самых больших скептиков в праве этой актрисы на самостоятельные художественные решения даже в давно идущих спектаклях.
Следующим открытием на этой лестнице художественного познания драматургии Островского на сцене Малого театра стали «Без вины виноватые» в режиссуре приглашенного в театр Александра Бурдонского. Постановщику и актрисе - исполнительнице главной роли драматург поставил очень сложное условие. Сюжет начинается с истории трагической любви юной провинциальной барышни Любови Ивановны Отрадиной и продолжается через много лет, когда эта самая барышня, став всероссийской театральной знаменитостью Еленой Ивановной Кручининой, возвращается на родину, не зная даже, где похоронен ребенок, которого она оставила умирающим на руках у чужих людей.
Первое действие отстоит от собственно пьесы - как пролог - на очень много лет, и потому каждый раз возникает дилемма: или поделить роль главной героини между двумя актрисами разного возраста, или не играть первый акт вообще.
Быстрицкая была ровесницей Елены Ивановны Кручининой - тут ей ничего не мешало, - и она была много старше Любови Ивановны Отрадиной, - что заставило актрису долго размышлять - играть ли первый акт вообще в новой постановке.
Она сыграла этот спектакль, несколько лет подряд собиравший аншлаги на сцене Малого театра. Быстрицкая играла трагедию, которую Отрадина излучала с первого же появления на сцене. Тем более что Быстрицкая в этой роли несколько по-иному, чем другие многочисленные исполнительницы, выходила на сцену в облике всероссийской знаменитости.
Ее Кручинина ни на одно мгновение не позволяла забывать зрителям и окружающим коллегам по сцене, что перед ними прославленная актриса, женщина, что называется, с удачно состоявшейся судьбой, привыкшая к поклонению и поклонникам, но при этом несущая в душе некую трагическую тайну. И может быть, именно эта душевная рана определяла парадоксальное добро и внимательное отношение Кручининой ко всем людям в мире, и прежде всего к коллегам по профессии, какими бы неуклюжими, недобрыми, глупыми, эгоистичными они ни казались.
Эта женщина прошла через кошмар разочарования в любимом человеке, через подлый обман, наконец, через смерть ребенка и, может быть, именно поэтому поместила в своей душе если не всепрощение, то обыкновенное, но постоянное внимание к людям, ее окружающим.
Быстрицкая играла - нет, не играла, а со всей присущей ей художественной убедительностью творила на глазах у зрителей жизнь души истинно верующего в добро и конечную справедливость человека.
И зрители - современные, отнюдь не сентиментальные зрители рубежа XX и XXI веков - принимали правоту и артистки Быстрицкой, и артистки Кручининой, в уста которой Островский вложил свои наблюдения, размышления и оценки разных событий и обстоятельств жизни нашего грешного мира.
В финале спектакля, который заканчивался, согласно Островскому, полным хеппи-эндом, эти слезы были все-таки не радостью по поводу свершающейся хотя бы на театральных подмостках справедливости, а отражением того внутреннего, почти религиозного «очищения», о котором мечтает и для которого по сути и существует драматическая сцена.
- Какое злодейство! - шепчет Елена Ивановна Кручинина, узнав о том, что ее мальчик не умер, а выздоровел после тяжелой болезни и, выздоровев, звал ее, протягивая ручки. - Какое злодейство!
Это вообще свойство дарования Быстрицкой, которым она пользуется в самых эмоционально наполненных ролях своего обширного репертуара. Квинтэссенция образа укладывается у нее в короткую реплику, иногда в одно или два слова, концентрируя и смысл происходящего, и эмоциональное состояние персонажа, и нравственный посыл актрисы к зрителю.
Да, порой одно только слово, но в нем - смысл и суть происходящего.
В горьковских «Дачниках» она играла вместе с Борисом Андреевичем Бабочкиным, актером, особо чувствительным ко всякой художественной приблизительности. По признанию самого Бориса Андреевича, когда он ставил эту пьесу, он очень волновался за сцену объяснения с женой его героя - Юлией, когда та предлагает то ли шутя, то ли серьезно:
- Знаешь что, друг мой? Давай застрелимся.
Бабочкин сам был актером неприкрытого, взрывного темперамента. Но то, что делала в этом эпизоде Быстрицкая, по его собственному признанию, вызывало у него если не ужас, то достаточно неприятные реальные ощущения страха.
Элегантная, доброжелательно-мудрая, вполне светская дама вдруг превращалась в страшную, безумно красивую, завораживающую и смертельно опасную змею, готовую к убийственному удару, - столько ненависти и презрения появлялось в глазах Быстрицкой - Юлии Филипповны, уютно устроившейся рядом с мужем на стоге сена.
Короткая реплика - «Давай застрелимся» - звучала как удар кинжала, резкий и неотвратимый, как полет той самой пули, которая пряталась пока еще в револьвере, что держала изящная ручка Юлии Филипповны - Быстрицкой.
Одна фраза... И один взгляд... А за ними жизнь и смерть, мир и война, счастье и горе - гигантский клубок психологических и социальных противоречий. А между тем, в распоряжении у Быстрицкой была лишь одна короткая реплика.
Автору этих строк довелось быть свидетелем того, сколь эффективна подобная художественная метода, когда она базируется на глубочайшем проникновении в «зерно образа» и своеобразие «предлагаемых обстоятельств».
Центральное телевидение снимало фильм о Быстрицкой. Последней по времени работой актрисы на сцене Малого театра к этому моменту был спектакль «Любовь Яровая», где она исполняла роль Пановой, «роскошной женщины», теряющейся в революционных бурях, о которых рассказывает К.Тренев. Панова - безусловный антипод главной героини Любови Яровой, «верного товарища большевиков». А Панова - с трудом терпит даже кратковременную власть комиссаров, хотя жизнь и заставляет ее приноравливаться к обстоятельствам.
Хотя Быстрицкая не считала эту роль своим особым достижением, но и пройти мимо крупной серьезной работы редакция телевидения не могла.
Логичнее всего было включить в будущий фильм два-три эпизода из спектакля, снять, например, сцену столкновения Пановой с Любовью Яровой.
Но обстоятельства - так иногда бывает в театре - сложились таким образом, что как раз вот эту «парную» сцену Пановой и Любови Яровой снять на пленку было невозможно. Графики рабочего времени актрис-исполнительниц никак не совмещались.
Неожиданно пришла мысль: а что, если предложить Быстрицкой одной сыграть обе роли и киноспособом зафиксировать эту попытку?
Войдя во вкус, авторы будущего фильма задумались.
- А почему, собственно, она сыграет только этот диалог двух треневских персонажей? Ведь в пьесе целая галерея женских образов, и почему бы киноспособом, монтажно, не зафиксировать Элину Авраамовну во всех этих женских ипостасях, или хотя бы в некоторых из них, самых ярких, а подыграют ей пусть те ее партнеры, кто участвует в фильме как рассказчики.
Надо заметить, что фильм «Монологи актрисы» привлек блестящих коллег Элины Авраамовны по работе и в театре и в кино. Они легко и даже с удовольствием, несмотря на колоссальную профессиональную занятость в театре, в кино и на разных педагогических и общественных работах, дали согласие на участие в этом эксперименте, и в распоряжении съемочной группы оказались не только рассказы и воспоминания выдающихся мастеров отечественного искусства, с которыми в кино и на сцене успешно сотрудничала Элина Авраамовна, но и возможность снять их в дуэтных сценах из «Любови Яровой». Согласие легко дали: Сергей Аполлинариевич Герасимов и Вячеслав Васильевич Тихонов, Никита Подгорный и Михаил Ульянов. Словом, распределить мужские роли оказалось несложно.
Сейчас уже не важно, по какой конкретно причине идея осталась нереализованной. Но для нашего рассказа важно, как готовилась к этим съемкам сама Элина Авраамовна. Напомню, что все женские роли в достаточно многонаселенной пьесе К. Тренева взяла на себя она одна. Быстрицкая собралась играть (разумеется, небольшими фрагментами) и старуху-профессоршу Горностаеву, и крестьянку Марью, у которой один сын воюет за белых, а другой за красных, и, конечно, Любовь Яровую и Павлу Петровну Панову, и спекулянтку Дуньку, ту самую, которая рвется в Европу, - словом, все женские образы, выразительно выписанные пером Константина Тренева должна была воплотить одна актриса.
Я хорошо помню, как у себя дома Элина Авраамовна показывала первые наброски всех этих женщин - и чуть жеманную профессоршу, и растерявшуюся от революционного вихря крестьянку, и спекулянтку, готовую приноровиться к любым социальным обстоятельствам, и саму заглавную героиню, в которой актриса высветила благородство многих женщин, посвятивших себя революции и борьбе за униженных и оскорбленных.
Каждый раз в распоряжении была только одна фраза того или иного персонажа, и в этой фразе концентрировалась квинтэссенция этой роли, и каждый раз было - в зависимости от обстоятельств, заданных автором, - смешно или грустно, нежно или трагично, но одинаково ярко и эмоционально насыщенно.
Безумно смешно Быстрицкая «показывала» спекулянтку Дуньку с супернаглостью полуживотной натуры, способной, между тем, «пристроиться» к любым жизненным обстоятельствам.
- За свое, любезное, и страждай, - гремел голос, когда очередной гешефт повисал в воздухе нереализованным...
Быстрицкая меняла роскошный головной платок - последнее «Дунькино приобретение» - на скромную сатиновую тряпочку и превращалась в бедную крестьянку, два сына которой воевали друг против друга - один за белых, а другой за красных, но волновала-то ее не война, а проблема, как же она теперь одноглазого, кривого сына женить будет.
А уже «наброски» самой Любови Яровой заставляли вспомнить целую галерею «пламенных революционерок», легко отдававших свою жизнь вихрям социальных преобразований, суровым ветрам Гражданской войны.
Повторюсь, каждый раз в распоряжении Элины Авраамовны были максимум две-три фразы из роли. Но возникало ощущение, что в эти короткие реплики укладывается огромная жизненная история, судьба человека со всеми необыкновенными социальными связями и противоречиями.
Ах, как жаль, что этот интересный во всех отношениях эксперимент остался только в планах актрисы и телевидения.
Для нашего рассказа об актрисе Быстрицкой этот эпизод важно вспомнить, не только чтобы поговорить о своеобразии ее творческой методологии, но для того, чтобы задуматься об огромном художественном потенциале актрисы. И именно в этих размышлениях поискать корни разнообразных сценических и экранных удач.
Пастернаковские строки «Во всем мне хочется дойти до самой сути» для Элины Быстрицкой не просто стихи из разряда самых любимых, но рабочее правило, которому она следует каждый раз, беря в руки новую роль.
Быстрицкая с изяществом умеет делать то, что могут далеко не все ее коллеги - носить одежду любой эпохи и любой страны. При этом самые сложные изобретения театральных художников по костюмам и портных оказываются для нее простыми, элегантными и естественными одеяниями, подчеркивающими сдержанность, темперамент, элегантность или страсть - в зависимости от того, что требуется по роли характеру персонажей.
Так называемые костюмные пьесы удаются далеко не всем даже хорошим актерам и актрисам, они требуют весьма специфической пластики и умения почти хореографических взаимоотношений актерского тела и одеяния героя. Быстрицкая продемонстрировала это свое умение убедительно и с блеском. Маргарет в «Веере леди Уиндермиер» О. Уайльда, Герцогиня Мальборо в «Стакане воды» Э. Скриба были не ряжеными куклами, которые часто появляются на подмостках в этих незатейливых сценических историях, но существами живыми, полнокровными и очень элегантными, что, собственно, предопределено драматургией.
В 1962 году она сыграла баронессу Штраль в лермонтовском «Маскараде», спектакль ставил Л.В.Варпаховский. Быстрицкая была до ужаса элегантна и коварна в этой роли. Лермонтов сочинил не самый светлый характер и дал ей не самую благородную роль, не лишив, впрочем, внешней привлекательности. Режиссер и актриса сочинили персонаж, опираясь только на лермонтовский текст, который потрясал своей страстью к разрушению и тем изяществом кобры, с которым эта женщина подчиняла себе людей и губила их души. Она была изящнее смерти, а может быть, точнее сказать, изящна, как смерть, - при этом обольстительная в своей элегантности и красоте.
К этому времени Быстрицкая сдала еше несколько экзаменов на сцене Малого театра - испытаний, которые «по определению» приходится держать актрисам этой труппы. Она вошла в репертуар театра и заняла прочное место на сцене среди персонажей А.Н.Островского, впрочем, об этом я уже написал выше.
Потом к Островскому и Лермонтову прибавился Александр Сергеевич Грибоедов.
Перед этим - Екатерина II в уличном шоу-представлении к какой-то московской юбилейной дате. Первый и единственный раз она играла этот «садовый спектакль» под фонограмму. Это не было удачей, но это было школой, когда она училась особому - царственному величию. Реализовала она это величие в «Горе от ума», сыграв Хлестову.
Ее появление в доме Фамусова («Мы в трауре, так балу дать нельзя»), казалось, обставлено было пением фанфар, грохотом барабанов, пушечным салютом... А на самом деле ничего этого не было. Просто на сцене появлялась очень не юная, роскошно одетая московская барыня, чуть-чуть игриво посматривающая на окружающих, и в том числе на красавчика Молчалина. Когда в следующем акте она со свойственной ей царской небрежностью отпустит Молчалина от себя - «Молчалин, вон чуланчик твой», - она не преминет дать понять и ему и публике, что отпускает молодого красавчика от себя не навсегда, а только на время. Она играет с ним, как кошка с мышкой, спрятав на время коготки.
- Молчалин, вон чуланчик твой, - и в этой фразе и обещание и предупреждение хозяйки, которая знает, что ей никогда и ни в чем отказа быть не может.
И это ощущение власти - над людьми и обстоятельствами, упоение властью определяют и ее поведение, и интонации реплик. И царственное - сквозь зубы, снисходительное - обращение ко всем окружающим, и даже недоумение, которое возникает, когда кто-то пытается ей противоречить.
Отсюда и неожиданная интонация реплики «Уж чужих имений мне не знать!», обращенной к Фамусову, позволившему себе оспорить одно из ее суждений. В невинной и достаточно нейтральной грибоедовской реплике слышен не вселенский гром и не возмущение, а почти наивное удивление, но в подтексте звучит явственное и вельможное: «Ты что, братец, белены объелся? Ты с кем споришь, ты с чем не согласен? Да ты уж сам не свихнулся ли?...»
И Фамусов тушуется перед сиятельной родственницей, а за ним и все остальные.
Где, у кого именно Элина Авраамовна подсмотрела и подслушала эту величественно-небрежную интонацию «сиятельного лица»? Впрочем, она сама, наверное, затрудняется ответить на подобные вопросы.
Точно так же, как, вероятно, из десятков наблюдений за разными женщинами родился ее персонаж - Турусина в спектакле по пьесе А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты», где она играет уже отнюдь не молодую даму, которая, однако, так привыкла к поклонению мужчин, что и по прошествии многих лет не может окончательно прийти в себя и для укрепления веры в свои женские чары держит двери своего дома открытыми для всевозможных юродивых, гадалок и прочей бродячей публики.
На самом деле госпожа Турусина - человек вовсе не глупый. Она только притворяется время от времени дамой небольшого и недалекого ума. Она прекрасно изображает и мнимое отсутствие остроты ума, и свое будто бы неумение распознать собеседника. Турусина Быстрицкой и наблюдательна, и весьма точна в своих оценках окружающих людей и в своем понимании разнообразных сценических и сюжетных ситуаций - просто ей так удобнее. И расстаться со столь милыми сердцу проходимцами и лжецами она тоже не может, и тут зрители понимают, что прогнать эту публику - для нее значит задуматься над тем, над чем она - Турусина - думать категорически не желает: понять, что время женских ее чар ушло навсегда, что мир изменился, что окружающие льстецы откровенно ей врут - кто ради похлебки на кухне, кто ради ночлега, а кто и ради ассигнаций, которыми вдруг барыня может наградить гостя.
Понять это для Турусиной - значит согласиться с тем, что ее «женская судьба», увы, завершена. А какая женщина с этим согласится!..
И вот она пытается по ходу спектакля то кокетничать, то изображать штастную барыню, а то и «пострадавшую» от злых людей «невинную красавицу» - все время высматривая, разглядывая окружающих, а не пришла ли наконец пора вспомнить молодость, дернуть плечиком, топнуть ножкой и вообще продемонстрировать свою красу и величие.
Быстрицкая в этой роли демонстративно выносит на сцену не силу, а слабость своего персонажа - задача, которая бывает по плечу только актерам, обладающим колоссальной сценической энергетикой и обаянием. В искренность слабости на сцене публика верит гораздо реже, чем в проявления силы. Сыграть ее могут только очень мощные актеры.
Жизненные впечатления переливаются в художественные свершения иногда очень причудливо, опосредованно. Но они непременно обнаруживают себя в искусстве актера, если за ними способность художника сопереживать другим людям.
Впечатления военного детства понадобились Быстрицкой тогда, когда ей в руки попала книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» и Элина Авра- амовна вышла с этим текстом на филармонические подмостки.
История о том, как фронтовой военфельдшер принимала роды у жены партизанского командира прямо на «нейтральной полосе», т.е. прямо на поле боя, на «пятачке», простреливаемом со всех сторон, - эта история потрясала зрителей одновременно и простотой ужаса ситуации, и максимальным напряжением всех эмоций, которые Быстрицкая передавала залу. А это была только одна из семи женских ролей, сыгранных Быстрицкой в этом моноспектакле.
Зрители плакали, смеялись, ужасались, снова плакали, и, когда раздался крик новорожденного, это были уже слезы душевного просветления - согласитесь, наивысшая награда для актера. Актриса вдруг прерывает свой рассказ мелодией популярнейшего в дни войны офицерского вальса «...Пусть я с вами совсем не знаком, И далеко отсюда мой дом...». И в зрительном зале, где бы ни играла свой спектакль Элина Быстрицкая, люди в молчании без аплодисментов поднимались, чтобы помянуть близких и далеких, ушедших и невернувшихся...
Точно так же мне кажется закономерным и показательным успех актрисы в спектакле по пьесе Леонида Зорина «Перекресток» - вольном продолжении знаменитой «Варшавской мелодии».
Роль героини этой пьесы, польской студентки Московской консерватории, влюбившейся в ровесника - москвича из института, где готовят виноделов (эта история обошла едва ли не все драматические сцены России), но эта роль не досталась в положенное время актрисе Быстрицкой. Хотя, казалось, предназначена была прямо для нее. Не сложилось - так часто бывает в театре.
В спектакле блистали на сценах разных городов и разных театров многие превосходные актрисы - и Юлия Борисова, и Алиса Фрейндлих, и Ада Роговцева, и Галина Казакова... Пьеса прочно вошла в репертуар отечественной драматической сцены, и не было, пожалуй, города, где «прима» местного драматического театра время от времени не добивалась новой постановки и роли очаровательной польской студентки Московской консерватории, влюбившейся в недавнего фронтовика (действие «Варшавской мелодии» происходит сразу после войны) и столкнувшейся с жестокими законами «сталинской демократии», где сама любовь, если она осеняла граждан разных государств, а уж тем более советского человека и иностранки, оказывалась запретным чувством.
Спустя много лет после того, как «Варшавская мелодия» ушла с отечественной сцены, Леонид Зорин написал продолжение. Мне, честно говоря, кажется, что ставшая пьесой «Перекресток» драматургическая коллизия представляет собой на самом деле не включенную в канонический вариант «Варшавской мелодии» драматургическою сцену. Это своеобразный эпилог к московскому роману польской студентки и начинающего винодела, к истории любви, разрушенной нравами сталинского общества, где властвовали законы и нравы концлагеря.
В каноническом варианте «Варшавской мелодии», правда, был элегический финал встречи героев уже в Варшаве, где Она - знаменитая певица, а Он - преуспевающий и добропорядочный мэтр виноделия.
«Варшавская мелодия» вообще была построена как калейдоскоп встреч героев, все дальше и дальше отодвигающихся по времени от первого их случайного свидания, - неожиданного знакомства у дверей Большого зала Московской консерватории. Движение во времени, а соответственно и развитие сюжета было заложено в структуру зоринской пьесы очень прочно.
Зорин реализовал эту возможность в пьесе, которую назвал «Перекресток», где бывший студент пищевого института, а ныне - европейская (если не мировая) знаменитость, автор многих учебников, книг и многих популярных сортов вина, в зале ожидания огромного международного аэропорта - где-то в Европе - встречает женщину, которой он рассказывает историю своей любви. Рассказывает искренне, с болью, с подлинным сердечным томлением. Рассказывает, как близкому человеку, так, впрочем, и не узнав в этой женщине ту самую свою возлюбленную.
Новый спектакль поставил и сыграл в нем мужскую роль главный режиссер Московского театра им. Ермоловой народный артист СССР Владимир Андреев, пригласив на роль героини Элину Авраамовну Быстрицкую.
По условиям игры, обозначенным «предлагаемыми обстоятельствами», между «Варшавской мелодией» и «Перекрестком» прошло несколько десятков лет.
Перед Быстрицкой стояла очень трудная для любой актрисы задача: сыграть себя самоё, состарившуюся на полвека.
Смена парика, стиля одежды, походки тут все равно ничего не давали - в тот момент, когда бывший возлюбленный оказывался на грани, за которой неизбежно следовало узнавание, так же неотвратимо наступал крах их новых взаимоотношений. Поэтому актриса включала все свои ресурсы, извлекая из души своей | героини и странный для нее юмор, и элегантную игривость, и иронию, и естественное для любой женщины любопытство, и скрытую нежность, и еще множество всяких лирических и иронических интонационных приспособлений, которые помогали ей, с одной стороны, поддерживать разговор на том всепоглощающем градусе любви и доверия, которые помогали преодолеть любую настороженность собеседника, а с другой - «держать дистанцию», за которой пряталась тайн

ЭЛИНУ БЫСТРИЦКУЮ ПОЗДРАВЛЯЕТ ЦДА им. А.А.ЯБЛОЧКИНОЙ


Дорогая Элина Авраамовна!


Коллектив Дома актёра от всей души поздравляет Вас с юбилеем!
Мы хотим выразить Вам, актрисе большого таланта, которой подвластна многогранность образов, воплощённых на театральной сцене и в кинематографе, нашу любовь и уважение!
Мы желаем Вам, нашему дорогому другу, здоровья, творческих сил, радости жизни и хорошего настроения!
Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!







С уважением,
Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.



04.04.13