14.06.2006
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня – день рождения народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. С удовольствием присоединяемся к стройному и многоголосому хору поздравлений в адрес любимого артиста многих поколений зрителей, желаем Виктору Андреевичу неизменно крепкого здоровья, удачи и радости новых встреч со зрителем!
10.05.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
«Листая старые подшивки»
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей...
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей...
«Листая старые подшивки»
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей
Чем меньше времени остается до Нового года, тем чаще многие вспоминают свое детство — время, в котором обязательно была елка с игрушками, подарки, незаметно подложенные родителями еще с вечера, и, конечно же, настоящий Дед Мороз. Не вытерпев до 31 декабря, мы разыскали одного из Дедов Морозов — в Малом театре. Потрясающий актер Виктор Борцов — огромный и добрый волшебник из детства, во взрослом миру известный как Савва Игнатьевич из «Покровских ворот», — «дедморозил» еще в студенческие годы. С тех пор в его актерской коллекции сохранилось множество баек, связанных с уникальной ролью — ролью Деда Мороза.
- Я играл Деда Мороза давно, но есть люди, которые этим живут всю жизнь. У меня был приятель-однокурсник, который окончил Щепкинское училище и был просто заштампован на эту роль — даже на пляже говорил голосом Деда Мороза. Его мама работала в Москонцерте — она раздобыла ему костюм Деда, и он получил огромное количество елок, причем часто в классных точках — ресторанах, кафе. Иногда я ходил играть за него, когда он репетировал в театре. Но эта работа не для белых людей — бороду потом нужно весь вечер отдирать.
- Вы проходили мастер-классы «как стать Дедом Морозом»?
- Конечно, мы даже все записывали в тетрадки. Снять белье, положить на батарею, потому что пляшешь в одном месте и сразу бежишь дальше. Если побежишь взмокшим — на холоде воспаление легких заработаешь. И еще — как приходить к детям: незаметно, с какого-нибудь черного хода. Дети же не знают, кто ты такой, и им нельзя видеть, как ты переодеваешься в шубу и прицепляешь бороду.
Однажды был потрясающий случай — я пришел на елку в детский сад, где у местной воспитательницы уже был свой сюжет детского утренника. Мне привели маленькую девчоночку в костюме Снегурочки, совсем дите. Воспитательница мне говорит: «Вы не волнуйтесь, она все знает и будет вам подсказывать». И правда, мы сидим под елкой на каком-то волшебном сундуке, и она мне тихо подсказывает сюжет: «Теперь это, а теперь то...» И вдруг тихонько спрашивает меня: «А ты из чего сделан?» — настолько эта малявочка поверила в моего Деда Мороза.
- А встречались противные дети, которые не верили в Деда Мороза?
- Ты что — это самое страшное, если дети не верят актеру (на этот, казалось бы, невинный вопрос Дед Мороз серьезно обиделся. М.К.). Для артиста это спектакль с очень ответственной ролью. Конечно, когда это делает любитель, все выглядит совсем по-другому. Я недавно слышал по телевизору, что в какой-то школе уволили учительницу — она сказала детям, что Деда Мороза не существует.
- Что входит в новогодние ассоциации из вашего детства?
- Это праздник, от которого всегда что-то ждешь. Я уроженец Оренбурга, а там такие потрясающие сугробы и снег! Как в Москве выпадает снег, у меня начинается ностальгия по родине. Дома у меня елка всегда стоит настоящая, с игрушками, и держится она до Старого Нового года.И знаешь, как хочется? Чтобы все было как у папы Карло — чтобы огонь, валенки... Шутка.
- Расскажите о Романе Филиппове — самом известном Деде Морозе из Малого.
- Как и все актеры — Деды Морозы, он очень держался за свои кремлевские елки. Я знаю, что он платил одному человеку в театре за его дубляж во время спектаклей, которые пересекались по времени с елками. Рома мне рассказывал, как на одной из елок перед детьми решили запустить хронику, как в телевизионных новостях: про достижения сельского хозяйства, пятилетки за четыре года... И вдруг на генеральной репетиции дети стали свистеть. Рома, настроенный определенным образом, в душе очень радовался такой реакции и потом все говорил мне: «Что они могут понимать? А понимают же...»
- Всегда самые запоминающиеся новогодние спектакли у артистов — 31 декабря и 1 января...
- Каждый Новый год состоит из 10 дней каникул, а утренники начинаются уже примерно с 28 декабря. А это извольте быть в гриме в 10 утра. Бывало, что первого января мне звонил дублер: «Я голос потерял. Может, сыграешь за меня?» А там с оркестром надо петь. «Нет, дорогой, сам играй», — отвечал я, представляя, как он погулял накануне. Я с особенным удовольствием играл роль злодея в «Каменном цветке», потому что там не нужно было сохранять приличный вид: бороду наклеишь и играй себе — чем страшнее, чем лучше.
- А вы помните, как отмечали Новый год в «Покровских воротах»?
- Конечно. Был такой холод, что сцену около цирка, где Броневой пьет пиво, переснимали три раза: мерзла пленка и выходил брак. Перегородили движение, наверху играли настоящие клоуны, а мы бегали в цирк греться. Сцену на Чистых прудах мы снимали на самом деле на соседнем пруду, где была собачья площадка и раздевалка для коньков. Кстати, 13 января на Чистых прудах будут отмечать 20-летие фильма «Покровские ворота» и собираются притащить туда всех актеров. Не знаю, насколько это получится, потому что Броневой болеет, Равикович в Ленинграде...
- Что вы ждете от Деда Мороза 2002 года?
- Я просто жду этот день — как я его проведу, какая будет погода, как я сяду у телевизора. Что еще ждет артист? Поездок, гастролей, хочется быть нужным. Недавно месяц провел в Минске — он оказался замечательным местом, прямо как Литва: все чисто, вылизано. 30 декабря я играю спектакль «Трудовой хлеб», а уже 2 января — «Князя Серебряного».
Мария КОСТЮКЕВИЧ
«Московский комсомолец», 25.12.2001
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей
Чем меньше времени остается до Нового года, тем чаще многие вспоминают свое детство — время, в котором обязательно была елка с игрушками, подарки, незаметно подложенные родителями еще с вечера, и, конечно же, настоящий Дед Мороз. Не вытерпев до 31 декабря, мы разыскали одного из Дедов Морозов — в Малом театре. Потрясающий актер Виктор Борцов — огромный и добрый волшебник из детства, во взрослом миру известный как Савва Игнатьевич из «Покровских ворот», — «дедморозил» еще в студенческие годы. С тех пор в его актерской коллекции сохранилось множество баек, связанных с уникальной ролью — ролью Деда Мороза.
- Я играл Деда Мороза давно, но есть люди, которые этим живут всю жизнь. У меня был приятель-однокурсник, который окончил Щепкинское училище и был просто заштампован на эту роль — даже на пляже говорил голосом Деда Мороза. Его мама работала в Москонцерте — она раздобыла ему костюм Деда, и он получил огромное количество елок, причем часто в классных точках — ресторанах, кафе. Иногда я ходил играть за него, когда он репетировал в театре. Но эта работа не для белых людей — бороду потом нужно весь вечер отдирать.
- Вы проходили мастер-классы «как стать Дедом Морозом»?
- Конечно, мы даже все записывали в тетрадки. Снять белье, положить на батарею, потому что пляшешь в одном месте и сразу бежишь дальше. Если побежишь взмокшим — на холоде воспаление легких заработаешь. И еще — как приходить к детям: незаметно, с какого-нибудь черного хода. Дети же не знают, кто ты такой, и им нельзя видеть, как ты переодеваешься в шубу и прицепляешь бороду.
Однажды был потрясающий случай — я пришел на елку в детский сад, где у местной воспитательницы уже был свой сюжет детского утренника. Мне привели маленькую девчоночку в костюме Снегурочки, совсем дите. Воспитательница мне говорит: «Вы не волнуйтесь, она все знает и будет вам подсказывать». И правда, мы сидим под елкой на каком-то волшебном сундуке, и она мне тихо подсказывает сюжет: «Теперь это, а теперь то...» И вдруг тихонько спрашивает меня: «А ты из чего сделан?» — настолько эта малявочка поверила в моего Деда Мороза.
- А встречались противные дети, которые не верили в Деда Мороза?
- Ты что — это самое страшное, если дети не верят актеру (на этот, казалось бы, невинный вопрос Дед Мороз серьезно обиделся. М.К.). Для артиста это спектакль с очень ответственной ролью. Конечно, когда это делает любитель, все выглядит совсем по-другому. Я недавно слышал по телевизору, что в какой-то школе уволили учительницу — она сказала детям, что Деда Мороза не существует.
- Что входит в новогодние ассоциации из вашего детства?
- Это праздник, от которого всегда что-то ждешь. Я уроженец Оренбурга, а там такие потрясающие сугробы и снег! Как в Москве выпадает снег, у меня начинается ностальгия по родине. Дома у меня елка всегда стоит настоящая, с игрушками, и держится она до Старого Нового года.И знаешь, как хочется? Чтобы все было как у папы Карло — чтобы огонь, валенки... Шутка.
- Расскажите о Романе Филиппове — самом известном Деде Морозе из Малого.
- Как и все актеры — Деды Морозы, он очень держался за свои кремлевские елки. Я знаю, что он платил одному человеку в театре за его дубляж во время спектаклей, которые пересекались по времени с елками. Рома мне рассказывал, как на одной из елок перед детьми решили запустить хронику, как в телевизионных новостях: про достижения сельского хозяйства, пятилетки за четыре года... И вдруг на генеральной репетиции дети стали свистеть. Рома, настроенный определенным образом, в душе очень радовался такой реакции и потом все говорил мне: «Что они могут понимать? А понимают же...»
- Всегда самые запоминающиеся новогодние спектакли у артистов — 31 декабря и 1 января...
- Каждый Новый год состоит из 10 дней каникул, а утренники начинаются уже примерно с 28 декабря. А это извольте быть в гриме в 10 утра. Бывало, что первого января мне звонил дублер: «Я голос потерял. Может, сыграешь за меня?» А там с оркестром надо петь. «Нет, дорогой, сам играй», — отвечал я, представляя, как он погулял накануне. Я с особенным удовольствием играл роль злодея в «Каменном цветке», потому что там не нужно было сохранять приличный вид: бороду наклеишь и играй себе — чем страшнее, чем лучше.
- А вы помните, как отмечали Новый год в «Покровских воротах»?
- Конечно. Был такой холод, что сцену около цирка, где Броневой пьет пиво, переснимали три раза: мерзла пленка и выходил брак. Перегородили движение, наверху играли настоящие клоуны, а мы бегали в цирк греться. Сцену на Чистых прудах мы снимали на самом деле на соседнем пруду, где была собачья площадка и раздевалка для коньков. Кстати, 13 января на Чистых прудах будут отмечать 20-летие фильма «Покровские ворота» и собираются притащить туда всех актеров. Не знаю, насколько это получится, потому что Броневой болеет, Равикович в Ленинграде...
- Что вы ждете от Деда Мороза 2002 года?
- Я просто жду этот день — как я его проведу, какая будет погода, как я сяду у телевизора. Что еще ждет артист? Поездок, гастролей, хочется быть нужным. Недавно месяц провел в Минске — он оказался замечательным местом, прямо как Литва: все чисто, вылизано. 30 декабря я играю спектакль «Трудовой хлеб», а уже 2 января — «Князя Серебряного».
Мария КОСТЮКЕВИЧ
«Московский комсомолец», 25.12.2001
03.05.2006
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
«Пресса о гастролях Малого театра»
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
«Пресса о гастролях Малого театра»
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
В Таллинне на сцене Центра русской культуры 19-22 апреля пройдут гастроли Государственного Академического Малого театра России. Наши зрители увидят две комедии Александра Николаевича Островского — «Волки и овцы» и «Правда хорошо, а счастье — лучше».
В Москве, перед зданием Малого театра, стоит памятник А.Н.Островскому. Великий драматург удобно расположился в кресле — словно в том самом своем любимом кресле в пятом ряду, из которого руководил репетициями своих пьес. Малый театр называют «Домом Островского». Правда, театр был создан задолго до рождения великого драматурга, в 1756 году, еще в царствование кроткой Елисаветы Петровны. Но настоящая творческая удача пришла в этот дом почти столетие спустя, когда молодой застенчивый чиновник «совестного» (решавшего гражданские дела купцов) суда Островский принес туда комедию собственного сочинения «Не в свои сани не садись». Это была не первая комедия Островского — первая называлась «Свои люди, сочтемся, или Банкрот», но на сцену цензура пропустила ее позднее.
Все 48 пьес Александра Николаевича Островского были поставлены в Малом театре при жизни драматурга, многие — при деятельном участии самого автора, выполнявшего и режиссерские функции. С 1866 года Островский заведовал репертуарной частью Императорских театров в Москве. А таковых было два — Большой, в котором к тому времени уже шли только музыкальные спектакли, и Малый.
Драматических же театров, настоящих, репертуарных, стремившихся к высокому искусству, с постоянной труппой при жизни Островского в России было всего-то два: Александринский в Санкт-Петербурге и Малый в Москве. В провинции действовала система антреприз: антрепренер снимал театральное здание, как правило, на один сезон, на этот же срок приглашал актеров, а дальше все зависело от того, найдут ли труппа и город (то есть «благородная» публика) общий язык. О нравах и, так сказать, художественном качестве этих театров нам рассказывают пьесы самого же Остров- ского, который знал, как обстоят дела в провинции, и сочувствовал несчастным актерам, которые в межсезонье, как его Счастливцев и Несчастливцев из «Леса», пешим ходом передвигались «из Вологды в Керчь». А о том, каково работать молодой красивой актрисе в таком обществе, он рассказал в «Талантах и поклонниках»...
Стиль Малого театра, стихийно реалистический, но при этом не чуждавшийся ярких и броских тонов, «бенефисных» ролей внутри спектакля — этот стиль сложился в течение 33-летнего сотрудничества писателя с театром.
И точно так же, как Чехова нужно смотреть в Художественном, Остров- ский в его, так сказать, первозданной красе представлен в Малом театре.
Малый театр снова в Таллинне!
В Таллинн Малый театр приезжает после 32-летнего перерыва. Весной 1974 года он приезжал к нам тоже с двумя постановками — «Перед заходом солнца» Г.Гауптманна и «Бешеные деньги» Островского. Тогда театром руководил народный артист СССР Михаил Царев, который еще в царское время учился в Ревельской русской гимназии. Цареву уже было больше 70 лет, но Матиаса Клаузена он сыграл блистательно. Кстати, в этом же спектакле играл еще один артист, Виталий Коняев, детство и юность которого прошли в Таллинне.
За три с лишним десятилетия изменилось многое. Прежде всего — темп жизни и наше мироощущение. Малый театр, которым ныне руководит народный артист РФ Юрий Соломин, оставаясь «Домом Островского» и храня свои традиции, тоже, разумеется, меняется. Неизменным остается одно: высокое мастерство труппы, составленной из замечательных артистов.
Два спектакля гастрольного репертуара — это тоже очень разный Островский.
Комедия «Волки и овцы» в постановке Виталия Иванова — это тот Островский, к которому зрители старшего поколения прикипели всем сердцем: великолепные декорации и костюмы; образы, словно пришедшие к нам из XIX столетия, хотя в последнее время ставшие более чем узнаваемыми: Островский писал о жульничестве, обмане, бесчестии, которые сегодня стали непременными признаками нашего общества. Писал без особого гнева, смеясь над несовершенством человеческой натуры, ибо знал: горбатого могила исправит. В такой интонации поставлена и сыграна эта комедия.
«То, что мы увидели на сцене, оказалось потрясающе захватывающим зрелищем. Нам запомнилась игра всех исполнителей, особенно — Л.Поляковой в роли Мурзавецкой и Е.Глушенко — в роли Купавиной. Среди мужских ролей отмечаем великолепную игру В.Езепова в роли Вукола Наумыча и Я.Барышева в роли Беркутова. Спасибо Малому театру за постановку такого актуального и в наши дни бессмертного творения А.Островского!» — так эмоционально и искренне отзываются зрители о спектакле «Волки и овцы».
«Правда — хорошо, а счастье лучше» идет в постановке одного из самых талантливых московских режиссеров последнего времени Сергея Женовача. Спектакль был поставлен больше двух лет назад. И московская критика, обычно такая придирчивая, а порою и безжалостная, писала о нем в восторженных тонах. Но спектакли ведь ставятся не для критики, а для публики. Поэтому снова приводим отзыв зрителя, по-настоящему знающего театр, но при этом воспринимающего искусство всей душой:
«Правда…» побила едва ли не все рекорды по количеству рецензий, посвященных последним работам Малого… Кажется, и идти на сам спектакль не было особой необходимости — настолько подробно описаны все сюжетные коллизии, выбраны все меткие словечки, найдены все параллели «на злобу дня», одобрены (или не одобрены) запоминающиеся мизансцены… Но возможно ли удержаться и не забрести самому в этот волшебный, сказочный (ведь только в сказках бывает такой счастливый конец!) яблоневый сад? В нем страдает Платоша Зыбкин, которого отлично играет Глеб Подгородинский, а своенравная красавица Поликсена слушает речи Платона, как музыку — не вникая в смысл, а, скорее, проверяя, звучит ли она в такт с музыкой ее собственной души… И здесь же «бабушка» (только в кавычках это слово применимо к величавой Мавре Тарасовне в исполнении Евгении Глушенко) пытается наставить все семейство на путь истинный, еще не подозревая о близком появлении Силы Грознова… А тем временем непутевая троица ищет свою правду, коммерческую — обсуждают деловые планы нарочито солидный купец Барабошев (Виктор Низовой) и пройдоха-приказчик Мухояров (Сергей Вещев), и азартно таскает полные хозяйских яблок корзины садовник Меркулыч (Александр Клюквин) … Но главные герои в этом саду — конечно же, несравненные Филицата — Людмила Николаевна Полякова — и Грознов — Василий Иванович Бочкарев! Своим беспредельным обаянием они заполняют пространство сцены и заставляют спектакль светиться изнутри...»
Таллиннский зритель увидит в этих спектаклях всех замечательных артистов сегодняшнего Малого театра.
Гастроли проходят в помещении Центра русской культуры. Торопитесь увидеть один из лучших театров России!
Netинфо
Суббота 15/04/2006
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
В Таллинне на сцене Центра русской культуры 19-22 апреля пройдут гастроли Государственного Академического Малого театра России. Наши зрители увидят две комедии Александра Николаевича Островского — «Волки и овцы» и «Правда хорошо, а счастье — лучше».
В Москве, перед зданием Малого театра, стоит памятник А.Н.Островскому. Великий драматург удобно расположился в кресле — словно в том самом своем любимом кресле в пятом ряду, из которого руководил репетициями своих пьес. Малый театр называют «Домом Островского». Правда, театр был создан задолго до рождения великого драматурга, в 1756 году, еще в царствование кроткой Елисаветы Петровны. Но настоящая творческая удача пришла в этот дом почти столетие спустя, когда молодой застенчивый чиновник «совестного» (решавшего гражданские дела купцов) суда Островский принес туда комедию собственного сочинения «Не в свои сани не садись». Это была не первая комедия Островского — первая называлась «Свои люди, сочтемся, или Банкрот», но на сцену цензура пропустила ее позднее.
Все 48 пьес Александра Николаевича Островского были поставлены в Малом театре при жизни драматурга, многие — при деятельном участии самого автора, выполнявшего и режиссерские функции. С 1866 года Островский заведовал репертуарной частью Императорских театров в Москве. А таковых было два — Большой, в котором к тому времени уже шли только музыкальные спектакли, и Малый.
Драматических же театров, настоящих, репертуарных, стремившихся к высокому искусству, с постоянной труппой при жизни Островского в России было всего-то два: Александринский в Санкт-Петербурге и Малый в Москве. В провинции действовала система антреприз: антрепренер снимал театральное здание, как правило, на один сезон, на этот же срок приглашал актеров, а дальше все зависело от того, найдут ли труппа и город (то есть «благородная» публика) общий язык. О нравах и, так сказать, художественном качестве этих театров нам рассказывают пьесы самого же Остров- ского, который знал, как обстоят дела в провинции, и сочувствовал несчастным актерам, которые в межсезонье, как его Счастливцев и Несчастливцев из «Леса», пешим ходом передвигались «из Вологды в Керчь». А о том, каково работать молодой красивой актрисе в таком обществе, он рассказал в «Талантах и поклонниках»...
Стиль Малого театра, стихийно реалистический, но при этом не чуждавшийся ярких и броских тонов, «бенефисных» ролей внутри спектакля — этот стиль сложился в течение 33-летнего сотрудничества писателя с театром.
И точно так же, как Чехова нужно смотреть в Художественном, Остров- ский в его, так сказать, первозданной красе представлен в Малом театре.
Малый театр снова в Таллинне!
В Таллинн Малый театр приезжает после 32-летнего перерыва. Весной 1974 года он приезжал к нам тоже с двумя постановками — «Перед заходом солнца» Г.Гауптманна и «Бешеные деньги» Островского. Тогда театром руководил народный артист СССР Михаил Царев, который еще в царское время учился в Ревельской русской гимназии. Цареву уже было больше 70 лет, но Матиаса Клаузена он сыграл блистательно. Кстати, в этом же спектакле играл еще один артист, Виталий Коняев, детство и юность которого прошли в Таллинне.
За три с лишним десятилетия изменилось многое. Прежде всего — темп жизни и наше мироощущение. Малый театр, которым ныне руководит народный артист РФ Юрий Соломин, оставаясь «Домом Островского» и храня свои традиции, тоже, разумеется, меняется. Неизменным остается одно: высокое мастерство труппы, составленной из замечательных артистов.
Два спектакля гастрольного репертуара — это тоже очень разный Островский.
Комедия «Волки и овцы» в постановке Виталия Иванова — это тот Островский, к которому зрители старшего поколения прикипели всем сердцем: великолепные декорации и костюмы; образы, словно пришедшие к нам из XIX столетия, хотя в последнее время ставшие более чем узнаваемыми: Островский писал о жульничестве, обмане, бесчестии, которые сегодня стали непременными признаками нашего общества. Писал без особого гнева, смеясь над несовершенством человеческой натуры, ибо знал: горбатого могила исправит. В такой интонации поставлена и сыграна эта комедия.
«То, что мы увидели на сцене, оказалось потрясающе захватывающим зрелищем. Нам запомнилась игра всех исполнителей, особенно — Л.Поляковой в роли Мурзавецкой и Е.Глушенко — в роли Купавиной. Среди мужских ролей отмечаем великолепную игру В.Езепова в роли Вукола Наумыча и Я.Барышева в роли Беркутова. Спасибо Малому театру за постановку такого актуального и в наши дни бессмертного творения А.Островского!» — так эмоционально и искренне отзываются зрители о спектакле «Волки и овцы».
«Правда — хорошо, а счастье лучше» идет в постановке одного из самых талантливых московских режиссеров последнего времени Сергея Женовача. Спектакль был поставлен больше двух лет назад. И московская критика, обычно такая придирчивая, а порою и безжалостная, писала о нем в восторженных тонах. Но спектакли ведь ставятся не для критики, а для публики. Поэтому снова приводим отзыв зрителя, по-настоящему знающего театр, но при этом воспринимающего искусство всей душой:
«Правда…» побила едва ли не все рекорды по количеству рецензий, посвященных последним работам Малого… Кажется, и идти на сам спектакль не было особой необходимости — настолько подробно описаны все сюжетные коллизии, выбраны все меткие словечки, найдены все параллели «на злобу дня», одобрены (или не одобрены) запоминающиеся мизансцены… Но возможно ли удержаться и не забрести самому в этот волшебный, сказочный (ведь только в сказках бывает такой счастливый конец!) яблоневый сад? В нем страдает Платоша Зыбкин, которого отлично играет Глеб Подгородинский, а своенравная красавица Поликсена слушает речи Платона, как музыку — не вникая в смысл, а, скорее, проверяя, звучит ли она в такт с музыкой ее собственной души… И здесь же «бабушка» (только в кавычках это слово применимо к величавой Мавре Тарасовне в исполнении Евгении Глушенко) пытается наставить все семейство на путь истинный, еще не подозревая о близком появлении Силы Грознова… А тем временем непутевая троица ищет свою правду, коммерческую — обсуждают деловые планы нарочито солидный купец Барабошев (Виктор Низовой) и пройдоха-приказчик Мухояров (Сергей Вещев), и азартно таскает полные хозяйских яблок корзины садовник Меркулыч (Александр Клюквин) … Но главные герои в этом саду — конечно же, несравненные Филицата — Людмила Николаевна Полякова — и Грознов — Василий Иванович Бочкарев! Своим беспредельным обаянием они заполняют пространство сцены и заставляют спектакль светиться изнутри...»
Таллиннский зритель увидит в этих спектаклях всех замечательных артистов сегодняшнего Малого театра.
Гастроли проходят в помещении Центра русской культуры. Торопитесь увидеть один из лучших театров России!
Netинфо
Суббота 15/04/2006
07.03.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
«Листая старые подшивки»
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
Виталий Анатольевич Коняев рассказывает о своем друге и сослуживце...
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
Виталий Анатольевич Коняев рассказывает о своем друге и сослуживце...
«Листая старые подшивки»
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
«Экая глыба! Матерый человечище!»
В.И.Ленин о Л.Н.Толстом
Бывают такие люди, о которых говорят, что Бог при их рождении вложил в них свою душу. Таким человеком, по моим соображениям, был Роман Филиппов, родившийся в семье провинциального актера Сергея Филиппова. Говорят, что где-то в актерском общежитии Симферополя молодые актеры Сергей Филиппов и Владимир Кенигсон заботились о непомерно тяжелом и большом младенце (мать при родах умерла). Внешне Роман был похож на папу, особенно роднила их какая-то хищная складка в крыльях носа. Вечером, в один из апрельских дней 1953 года, когда страна уже оплакала смерть Великого Сталина, (в самом деле, было ощущение, что жизнь остановилась, и как нам выжить без Сталина — неизвестно), мы, девятиклассники одной из горьковских школ, пошли на выпускной вечер в школу в верхней части города, около площади Минина. Шел концерт. И я обратил внимание на худого, длинного парня с густой шевелюрой, который роскошным басом пел арию Варлаама из оперы «Борис Годунов». Было невероятно, как такой густой бас умещается в таком худом теле. Каково же было мое удивление, когда осенью 1954 года, поступив в училище имени Щепкина, я увидел этого парня в числе студентов второго курса (курс В.Н.Пашенной и М.Н.Гладкова). Мы познакомились. Потом, когда молодые актеры Малого театра поселились в комнате на улице Станиславского, Роман часто заходил к нам в гости, иногда оставался ночевать, забираясь на кровать Виктора Борцова, как эти великаны умещались на одной кровати — одному Богу известно.
Бородач «Когда горит сердце»
Роман очень трепетно относился к своему здоровью, и когда все актеры прошли вакцинацию от оспы (было такое поветрие), а Роман прививку делать отказался, мы с Олей (О.Н.Соломина) решили разыграть Романа. Однажды, когда Виктора еще не было дома, а Роман уже расположился на его кровати, мы заявили ему, что он не имеет права контактировать с вакцинированным Борцовым, оспа есть оспа, возможно заражение и медленная мучительная смерть в некрасивых черных язвах. Перепуганный бледный Роман дождался прихода Виктора и заявил ему: Виктор, бери свое пальто, ложись спать на пол, отдыхай там, так будет лучше для нас обоих. И добрейший Борцов покорно исполнил просьбу друга. Потом, конечно, все объяснилось. Однажды Борцов взбунтовался. Его утвердили на роль морского офицера в фильм Райзмана, съемки предполагались в Италии, но театр не отпускал Борцова. И он решил бежать. Да-да, бежать без спроса за границу. Проведена была большая работа, и однажды прямо после спектакля Борцов исчез. Роман разразился стихотворением:
ВИКТОРУ БОРЦОВУ
Молодой уроженец Неаполя,
Что оставил в России ты на поле? (Михаил Светлов)
Молодой уроженец Чкалова,
Что ж бежал из театра ты Малого?
И тебя, значит, ветры заразные
Потянули в края буржуазные.
Почему ты не мог быть счастливым
Нашим чистым московским разливом?
Неужели, забывши про роли,
Будешь мирно качаться в гондоле?
Лишь вчера был на сцене солдатом,
Неумытым, в лаптях, бородатым,
А сегодня, не сняв даже грима,
Ты бежал в направлении Рима.
В заграницы пускаться с поспешностью
Не тебе с твоей русскою внешностью,
Не тебе с твоей чистой натурою
Буржуазной прельщаться культурою.
Но я знаю, пресытившись скверною,
Выйдешь все ж на дорогу ты верную,
Никогда итальянские грации
Не принудят тебя к эмиграции.
Здесь найдутся и ножки, и талии
Постройней, чем в далекой Италии.
Не позволь, чтобы слезы тут капали
По отцу, что остался в Неаполе.
Так сожми же могучие челюсти,
Вспоминая про землю отцов,
Гордо плюй на заморские прелести,
Наш до боли советский Борцов.
Распрями же фигуру могучую,
Как скала, непреклонен и чист,
Не прельщайся навозною кучею,
Наш навеки российский артист!
Несчастливцев «Лес» А.Н. Островского
У Романа была гениальная память. Он жаловался, что помнит все, что учил наизусть: от «дедушка, дедушка, сделай мне свисток» в школе до целых страниц из истории КПСС, которые он просматривал перед экзаменом и потом старался говорить не буквально по тексту. С большим вниманием читал детективы на польском языке, осторожно перелистывая маленькие страницы своими большими пальцами. При желании мог говорить по-немецки, причем без акцента. Участие в шахматных баталиях по радио, по газетам принесло ему славу блестящего шахматиста и друга гроссмейстера Алексея Суэтина, с которым он познакомился в Белоруссии. Вообще, к Белоруссии у него было особое отношение. Когда однажды, на собрании коллектива театра, Роман заявил своей учительнице В.Н.Пашенной, что хочет есть не меньше, чем она, и его 88 рублей ему не хватает, он должен был уйти из театра. И, поработав в филармонии, в театре имени Пушкина, уехал в Бело¬руссию. Там он снимался в кино, там он женился на очаровательной Кате и поступил в театр имени Янки Купала. Быстро освоив белорусский язык, он играл там ведущие роли, (в частности, Андрея Белугина), и первое его звание было — заслуженный артист БССР. К счастью, он вер¬нулся в Малый театр. Он говорил, что за время его странствий он часто видел во сне гримуборную, выходящую окнами на «Метрополь». Там он и поселился. Мы помним его Геннадия Несчастливцева в «Лесе». Он был создан для этой роли, говорят, даже внешне был похож на первого исполнителя и прототипа этой роли Николая Хрисанфовича Рыбакова. Какой удивительный дуэт у него был с Игорем Владимировичем Ильинским — Счастливцевым! А каким смехом взрывался зал, когда в спектакле «Ревизор» Весник-Городничий говорил Филиппову — Осипу: «Друг, у тебя очень хорошее лицо!» Да все роли он играл замечательно!
О Романе — острослове и поэте нужно говорить отдельно. Однажды мы перед вылетом на гастроли на Дальний Восток сутки просидели в аэропорту «Домодедово», на что он изрек: «Это не Домодедово, а Детдомово!» А когда перегруженный самолет вяло стал набирать высоту, мокрый от духоты и жары Роман сообщил: «Так долго набирать высоту — это низость!»
Журден «Мещанин во дворянстве» Ж.Б. Мольера
У него была целая серия стихов «Моя семья». Там он писал «о бабушке», «о дедушке» и «о братане Паше». Для того времени это были смелые, отчаянно смелые стихи, но их с удовольстви¬ем перечитываешь и сейчас.
Вот, к примеру, «Братан»:
Увы, в семье не без урода,
И в нашей был такой урод.
Братан директором завода
Служил исправно пятый год.
В делах по горло, а бывало
Заедет на два, на три дня –
Все динамит ему совала
В дорогу вся наша родня.
Гуртом обступят брата Пашку
Кричат: «Родной, не откажи!
Куда-нибудь вот эту шашку
Где поважнее, подложи!»
Почешет Пашка нос бугристый,
Скривит в презренье пухлый рот:
«Эх вы, бомбисты-террористы!
Тупой, озлобленный народ!»
Махнет рукою — и в дорогу,
А вслед ему родня грозит:
«Катись, катись в свою берлогу,
Подонок, падла, паразит!»
А шурин Пров — старик толковый,
Молчальник, каторжник, мудрец,
Сказал: «Заедет малый снова,
Серпом по... шее — и конец!
По мне, что каторга, что вышка,.
Свое оттопал, будь здоров!»
И каждый знал: готов братишка,
Слов не бросал на ветер Пров.
Бегут неделя за неделей,
Прошла осенняя страда,
Завыли первые метели,
И наступили холода.
Не едет Паня в дом родимый
Ни о зиме, ни о весне,
А он такой необходимый
Своей обиженной родне!
А по селу поперли слухи:
Незнамо кто незнамо где
Сказал кому-то о Павлухе,
Что взят братан в НКВД.
Отец извелся: «Взяли Пашу?
Да как же так? Ведь он им свой!»
Никто не смог сдержать папашу –
На Первомай ушел в запой!»
Родня бурлила, дом качался,
Рядили все и так, и сяк,
Когда из города примчался
Какой-то дальний наш свояк.
На небольшой семейной сходке
Сказал он просто: «Мужики!
Чего вы зря дерете глотки?
Что разошлись, как индюки!»
Хоть ваш был Пашка по породе,
Да вот башкой не вам чета –
Пять лет на Пашкином заводе
Не выпускалось ни черта!
Таких наделал бед Советам,
Что вам вовек не совершить!
А вы, дубье, за все за это
Его хотели порешить!?»
И залились густым румянцем
Мурлы у наших мужиков,
А шурин прорычал: «Засранцы!»
Слов не бросал на ветер Пров.
С тех пор событие какое –
Родня сберется вкруг стола:
«По первой пьем за Пашку, стоя!
За Пашку и его дела!»
Или «Масленица».
Я изучаю стол накрытый
То с той, то с этой стороны.
Сегодня с волчьим аппетитом
Пришел я в гости на блины.
Из кухни слышен звон посуды,
В кругу закусок всех мастей
Там огнедышащие груды
Блинов готовят для гостей.
Не в силах справиться с волненьем,
Я отошел, стою в углу,
И ожидаю с нетерпеньем,
Когда же пригласят к столу.
Вот вкусом жирным, душным, едким
Пахнуло вдруг со стороны –
В судке, накрытые салфеткой,
Несут! Несут! Несут блины!
От запотевшего графина
Я глаз не отрывал давно –
Незаурядная картина! Ее б тотчас на полотно!
Рубинами икра сверкает,
Сметана, белая, как снег,
Икру собою оттеняет,
Манит, и тает человек!
Трактат о первой рюмке водки
Я б написал — глоток слюны,
Слюна во рту, на подбородке,
Но к черту водку! Ждут блины!
Иные люди без понятья
Блин режут, вилкою едят!
Блины люблю руками брать я,
В том есть особый аромат!
Свернешь в трубу, приправишь рыбкой,
Набьешь туда сардин иль шпрот –
И вот с блаженною улыбкой
Его препровождаешь в рот.
И вот, друзья, в мгновенья эти,
Когда во рту кусок блина,
Жизнь ощущаешь в новом свете,
Она насыщена, полна!
И все в ней чисто, полно, ясно,
Досыта ешь и вволю пей!
Да, Масленица, ты прекрасна!
В году таких немного дней!
Часы летят, закуска тает,
Собака лает со двора,
И вот до Пасхи наступает
Поста унылая пора!
Такие стихи мог написать поистине человек эпохи Возрождения, умеющий ценить жизнь и наслаждаться ею. 24 января 2001 года Роману бы исполнилось 65 лет, всего, но... мы не сможем чокнуться с ним и выпить за его здоровье. Как это несправедливо. И все-таки его друзья вспомнят его в этот день. На кладбище со своей фотографии он озорно смотрит на нас и как бы говорит: «Не печальтесь, я с вами! Не грустите!» Но нам все равно грустно, и забыть его невозможно.
Виталий Коняев
Роман Филиппов посвятил это стихотворение артистке Валентине Светловой, сыгравшей Крупскую в фильме «Ленин в Париже».
ПАРИЖАНКА
Валентине Светловой
Не трогали: было не велено!
Знали товарищи по борьбе:
Она была девушкой Ленина,
Во всем отказывали себе.
Нет! Проведенные года
В занятиях искусством
Ее не смяли — молода
Лицом, душой и бюстом.
Ребенок — значит, постирать,
Сварить супцу, компоту,
На сцене надо поиграть,
И погулять охота.
Мужчины пристают, сопя,
Им только бы до тела.
Но берегла она себя
Для главного — для дела!
И сберегла! В заветный час
В тиши ночной, гнетущей,
Раздался в комнате звонок
Томительно зовущий.
И, к телефону подходя,
Услышала Светлова:
«Прошу сыграть жену вождя.»
«Ну что же — я готова!»
Сказать легко, сыграть трудней,
Но ей по силам это.
Теперь вперед на много дней
Работа и диета.
Природный свой сексуализм
Пришлось упрятать сразу.
Демократизм, социализм
Переполняют разум!
Пробелы знаний и ума
Пришлось восполнить, кстати.
Лежат солидные тома
На стульях и кровати.
Тут не помогут ни талант,
Ни Мейерхольд, ни Кнебель.
Тут Гегель, Фейербах и Кант,
Лафарг и Август Бебель.
Восторгом сердце трепетало!
Один порыв его питал! В Париж!
В рабочие кварталы,
Где в схватке труд и капитал.
Не в тот Париж, не в беззаботный,
Где шум, разврат и суета,
А в тот, где тощий безработный
На биржу тащится труда.
Где плавят сталь, куют железо,
Где варят сыр и колбасу,
Чтоб у ограды Пер-Лашеза
Пролить набрякшую слезу!..
Езжай! И помни, Валентина:
Мы верим в дивный твой талант!
Да за тебя б Владимир Ленин
Отдал и Крупскую с Арманд!
Газета Малого театра, №9, 2001 год.
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
«Экая глыба! Матерый человечище!»
В.И.Ленин о Л.Н.Толстом
Бывают такие люди, о которых говорят, что Бог при их рождении вложил в них свою душу. Таким человеком, по моим соображениям, был Роман Филиппов, родившийся в семье провинциального актера Сергея Филиппова. Говорят, что где-то в актерском общежитии Симферополя молодые актеры Сергей Филиппов и Владимир Кенигсон заботились о непомерно тяжелом и большом младенце (мать при родах умерла). Внешне Роман был похож на папу, особенно роднила их какая-то хищная складка в крыльях носа. Вечером, в один из апрельских дней 1953 года, когда страна уже оплакала смерть Великого Сталина, (в самом деле, было ощущение, что жизнь остановилась, и как нам выжить без Сталина — неизвестно), мы, девятиклассники одной из горьковских школ, пошли на выпускной вечер в школу в верхней части города, около площади Минина. Шел концерт. И я обратил внимание на худого, длинного парня с густой шевелюрой, который роскошным басом пел арию Варлаама из оперы «Борис Годунов». Было невероятно, как такой густой бас умещается в таком худом теле. Каково же было мое удивление, когда осенью 1954 года, поступив в училище имени Щепкина, я увидел этого парня в числе студентов второго курса (курс В.Н.Пашенной и М.Н.Гладкова). Мы познакомились. Потом, когда молодые актеры Малого театра поселились в комнате на улице Станиславского, Роман часто заходил к нам в гости, иногда оставался ночевать, забираясь на кровать Виктора Борцова, как эти великаны умещались на одной кровати — одному Богу известно.
Бородач «Когда горит сердце»Роман очень трепетно относился к своему здоровью, и когда все актеры прошли вакцинацию от оспы (было такое поветрие), а Роман прививку делать отказался, мы с Олей (О.Н.Соломина) решили разыграть Романа. Однажды, когда Виктора еще не было дома, а Роман уже расположился на его кровати, мы заявили ему, что он не имеет права контактировать с вакцинированным Борцовым, оспа есть оспа, возможно заражение и медленная мучительная смерть в некрасивых черных язвах. Перепуганный бледный Роман дождался прихода Виктора и заявил ему: Виктор, бери свое пальто, ложись спать на пол, отдыхай там, так будет лучше для нас обоих. И добрейший Борцов покорно исполнил просьбу друга. Потом, конечно, все объяснилось. Однажды Борцов взбунтовался. Его утвердили на роль морского офицера в фильм Райзмана, съемки предполагались в Италии, но театр не отпускал Борцова. И он решил бежать. Да-да, бежать без спроса за границу. Проведена была большая работа, и однажды прямо после спектакля Борцов исчез. Роман разразился стихотворением:
ВИКТОРУ БОРЦОВУ
Молодой уроженец Неаполя,
Что оставил в России ты на поле? (Михаил Светлов)
Молодой уроженец Чкалова,
Что ж бежал из театра ты Малого?
И тебя, значит, ветры заразные
Потянули в края буржуазные.
Почему ты не мог быть счастливым
Нашим чистым московским разливом?
Неужели, забывши про роли,
Будешь мирно качаться в гондоле?
Лишь вчера был на сцене солдатом,
Неумытым, в лаптях, бородатым,
А сегодня, не сняв даже грима,
Ты бежал в направлении Рима.
В заграницы пускаться с поспешностью
Не тебе с твоей русскою внешностью,
Не тебе с твоей чистой натурою
Буржуазной прельщаться культурою.
Но я знаю, пресытившись скверною,
Выйдешь все ж на дорогу ты верную,
Никогда итальянские грации
Не принудят тебя к эмиграции.
Здесь найдутся и ножки, и талии
Постройней, чем в далекой Италии.
Не позволь, чтобы слезы тут капали
По отцу, что остался в Неаполе.
Так сожми же могучие челюсти,
Вспоминая про землю отцов,
Гордо плюй на заморские прелести,
Наш до боли советский Борцов.
Распрями же фигуру могучую,
Как скала, непреклонен и чист,
Не прельщайся навозною кучею,
Наш навеки российский артист!
Несчастливцев «Лес» А.Н. ОстровскогоУ Романа была гениальная память. Он жаловался, что помнит все, что учил наизусть: от «дедушка, дедушка, сделай мне свисток» в школе до целых страниц из истории КПСС, которые он просматривал перед экзаменом и потом старался говорить не буквально по тексту. С большим вниманием читал детективы на польском языке, осторожно перелистывая маленькие страницы своими большими пальцами. При желании мог говорить по-немецки, причем без акцента. Участие в шахматных баталиях по радио, по газетам принесло ему славу блестящего шахматиста и друга гроссмейстера Алексея Суэтина, с которым он познакомился в Белоруссии. Вообще, к Белоруссии у него было особое отношение. Когда однажды, на собрании коллектива театра, Роман заявил своей учительнице В.Н.Пашенной, что хочет есть не меньше, чем она, и его 88 рублей ему не хватает, он должен был уйти из театра. И, поработав в филармонии, в театре имени Пушкина, уехал в Бело¬руссию. Там он снимался в кино, там он женился на очаровательной Кате и поступил в театр имени Янки Купала. Быстро освоив белорусский язык, он играл там ведущие роли, (в частности, Андрея Белугина), и первое его звание было — заслуженный артист БССР. К счастью, он вер¬нулся в Малый театр. Он говорил, что за время его странствий он часто видел во сне гримуборную, выходящую окнами на «Метрополь». Там он и поселился. Мы помним его Геннадия Несчастливцева в «Лесе». Он был создан для этой роли, говорят, даже внешне был похож на первого исполнителя и прототипа этой роли Николая Хрисанфовича Рыбакова. Какой удивительный дуэт у него был с Игорем Владимировичем Ильинским — Счастливцевым! А каким смехом взрывался зал, когда в спектакле «Ревизор» Весник-Городничий говорил Филиппову — Осипу: «Друг, у тебя очень хорошее лицо!» Да все роли он играл замечательно!
О Романе — острослове и поэте нужно говорить отдельно. Однажды мы перед вылетом на гастроли на Дальний Восток сутки просидели в аэропорту «Домодедово», на что он изрек: «Это не Домодедово, а Детдомово!» А когда перегруженный самолет вяло стал набирать высоту, мокрый от духоты и жары Роман сообщил: «Так долго набирать высоту — это низость!»
Журден «Мещанин во дворянстве» Ж.Б. Мольера У него была целая серия стихов «Моя семья». Там он писал «о бабушке», «о дедушке» и «о братане Паше». Для того времени это были смелые, отчаянно смелые стихи, но их с удовольстви¬ем перечитываешь и сейчас.
Вот, к примеру, «Братан»:
Увы, в семье не без урода,
И в нашей был такой урод.
Братан директором завода
Служил исправно пятый год.
В делах по горло, а бывало
Заедет на два, на три дня –
Все динамит ему совала
В дорогу вся наша родня.
Гуртом обступят брата Пашку
Кричат: «Родной, не откажи!
Куда-нибудь вот эту шашку
Где поважнее, подложи!»
Почешет Пашка нос бугристый,
Скривит в презренье пухлый рот:
«Эх вы, бомбисты-террористы!
Тупой, озлобленный народ!»
Махнет рукою — и в дорогу,
А вслед ему родня грозит:
«Катись, катись в свою берлогу,
Подонок, падла, паразит!»
А шурин Пров — старик толковый,
Молчальник, каторжник, мудрец,
Сказал: «Заедет малый снова,
Серпом по... шее — и конец!
По мне, что каторга, что вышка,.
Свое оттопал, будь здоров!»
И каждый знал: готов братишка,
Слов не бросал на ветер Пров.
Бегут неделя за неделей,
Прошла осенняя страда,
Завыли первые метели,
И наступили холода.
Не едет Паня в дом родимый
Ни о зиме, ни о весне,
А он такой необходимый
Своей обиженной родне!
А по селу поперли слухи:
Незнамо кто незнамо где
Сказал кому-то о Павлухе,
Что взят братан в НКВД.
Отец извелся: «Взяли Пашу?
Да как же так? Ведь он им свой!»
Никто не смог сдержать папашу –
На Первомай ушел в запой!»
Родня бурлила, дом качался,
Рядили все и так, и сяк,
Когда из города примчался
Какой-то дальний наш свояк.
На небольшой семейной сходке
Сказал он просто: «Мужики!
Чего вы зря дерете глотки?
Что разошлись, как индюки!»
Хоть ваш был Пашка по породе,
Да вот башкой не вам чета –
Пять лет на Пашкином заводе
Не выпускалось ни черта!
Таких наделал бед Советам,
Что вам вовек не совершить!
А вы, дубье, за все за это
Его хотели порешить!?»
И залились густым румянцем
Мурлы у наших мужиков,
А шурин прорычал: «Засранцы!»
Слов не бросал на ветер Пров.
С тех пор событие какое –
Родня сберется вкруг стола:
«По первой пьем за Пашку, стоя!
За Пашку и его дела!»
Или «Масленица».
Я изучаю стол накрытый
То с той, то с этой стороны.
Сегодня с волчьим аппетитом
Пришел я в гости на блины.
Из кухни слышен звон посуды,
В кругу закусок всех мастей
Там огнедышащие груды
Блинов готовят для гостей.
Не в силах справиться с волненьем,
Я отошел, стою в углу,
И ожидаю с нетерпеньем,
Когда же пригласят к столу.
Вот вкусом жирным, душным, едким
Пахнуло вдруг со стороны –
В судке, накрытые салфеткой,
Несут! Несут! Несут блины!
От запотевшего графина
Я глаз не отрывал давно –
Незаурядная картина! Ее б тотчас на полотно!
Рубинами икра сверкает,
Сметана, белая, как снег,
Икру собою оттеняет,
Манит, и тает человек!
Трактат о первой рюмке водки
Я б написал — глоток слюны,
Слюна во рту, на подбородке,
Но к черту водку! Ждут блины!
Иные люди без понятья
Блин режут, вилкою едят!
Блины люблю руками брать я,
В том есть особый аромат!
Свернешь в трубу, приправишь рыбкой,
Набьешь туда сардин иль шпрот –
И вот с блаженною улыбкой
Его препровождаешь в рот.
И вот, друзья, в мгновенья эти,
Когда во рту кусок блина,
Жизнь ощущаешь в новом свете,
Она насыщена, полна!
И все в ней чисто, полно, ясно,
Досыта ешь и вволю пей!
Да, Масленица, ты прекрасна!
В году таких немного дней!
Часы летят, закуска тает,
Собака лает со двора,
И вот до Пасхи наступает
Поста унылая пора!
Такие стихи мог написать поистине человек эпохи Возрождения, умеющий ценить жизнь и наслаждаться ею. 24 января 2001 года Роману бы исполнилось 65 лет, всего, но... мы не сможем чокнуться с ним и выпить за его здоровье. Как это несправедливо. И все-таки его друзья вспомнят его в этот день. На кладбище со своей фотографии он озорно смотрит на нас и как бы говорит: «Не печальтесь, я с вами! Не грустите!» Но нам все равно грустно, и забыть его невозможно.
Виталий Коняев
Роман Филиппов посвятил это стихотворение артистке Валентине Светловой, сыгравшей Крупскую в фильме «Ленин в Париже».
ПАРИЖАНКА
Валентине Светловой
Не трогали: было не велено!
Знали товарищи по борьбе:
Она была девушкой Ленина,
Во всем отказывали себе.
Нет! Проведенные года
В занятиях искусством
Ее не смяли — молода
Лицом, душой и бюстом.
Ребенок — значит, постирать,
Сварить супцу, компоту,
На сцене надо поиграть,
И погулять охота.
Мужчины пристают, сопя,
Им только бы до тела.
Но берегла она себя
Для главного — для дела!
И сберегла! В заветный час
В тиши ночной, гнетущей,
Раздался в комнате звонок
Томительно зовущий.
И, к телефону подходя,
Услышала Светлова:
«Прошу сыграть жену вождя.»
«Ну что же — я готова!»
Сказать легко, сыграть трудней,
Но ей по силам это.
Теперь вперед на много дней
Работа и диета.
Природный свой сексуализм
Пришлось упрятать сразу.
Демократизм, социализм
Переполняют разум!
Пробелы знаний и ума
Пришлось восполнить, кстати.
Лежат солидные тома
На стульях и кровати.
Тут не помогут ни талант,
Ни Мейерхольд, ни Кнебель.
Тут Гегель, Фейербах и Кант,
Лафарг и Август Бебель.
Восторгом сердце трепетало!
Один порыв его питал! В Париж!
В рабочие кварталы,
Где в схватке труд и капитал.
Не в тот Париж, не в беззаботный,
Где шум, разврат и суета,
А в тот, где тощий безработный
На биржу тащится труда.
Где плавят сталь, куют железо,
Где варят сыр и колбасу,
Чтоб у ограды Пер-Лашеза
Пролить набрякшую слезу!..
Езжай! И помни, Валентина:
Мы верим в дивный твой талант!
Да за тебя б Владимир Ленин
Отдал и Крупскую с Арманд!
Газета Малого театра, №9, 2001 год.
10.02.2006
Подробнее
НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ
НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства...
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства...
НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ
В Малом театре состоялась премьера трагедии Шиллера «Мария Стюарт».
Писатели, поэты, драматурги много раз обращались к образу несчастной шотландской королевы Марии Стюарт, сложившей голову на плахе, и к образу казнившей ее королевы английской Елизаветы.
Пожалуй, самый глубокий след в мировой культуре оставила пьеса, написанная Фридрихом Шиллером, который весьма вольно обращался с историческим материалом, но создал драму о столкновении двух сильных женских характеров.
Малый театр обращался к «Марии Стюарт» несколько раз, но самой известной стала постановка, где главную роль исполнила великая Мария Ермолова. Хрестоматийная фотография: черное платье, четки, горделиво поднятая голова, скорбный взгляд. Но продолжая перебирать старые фотографии, видишь и Марию — Пашенную, и Елизавету — Яблочкину, и Лейстера — Садовского.
Можно представить, какой груз ответственности лежит на современных исполнителях! Быть может, чтобы уменьшить это бремя, нынешнюю «Марию Стюарт» играют на сцене филиала — потому что на той легендарной сцене, по которой ходила Ермолова, было бы и вовсе страшно.
Впрочем, режиссер-постановщик Виталий Иванов, кажется, и не стремился отходить от канонов, существовавших ранее. Мизансцены статичны, речи высокопарны. Что ж, романтизм он и есть романтизм, а Шиллер — замечательный автор, которого в былые времена и вовсе без режиссера играли.
Огорчает только, что замечательный художник-сценограф Валерий Левенталь создал декорации и костюмы удивительно красивые сами по себе, но никак не работающие на концепцию спектакля. Просто красота ради красоты — а ведь хочется, чтобы костюм помогал актеру создавать своего героя...
Что касается актеров Малого театра, то они как всегда на высоте. Конечно, в первую очередь хочется отметить старшее поколение. Виктор Борцов (Паулет) не только необычайно органичен и достоверен, но и играет то, что, кажется, пропускали многие исполнители этой роли: искреннюю любовь к племяннику, Мортимеру. Кажется, в этом юноше он видит себя, свою молодость, и потому ему невыносима мысль о том, что племянник может замарать совесть. Как всегда необычайно точно и тонко доносит до зрителя каждое слово, каждую интонацию Юрий Каюров (Шрусбери). Только возникает вопрос: не слишком ли благостным получился у него государственный деятель? А вот глядя на работу Валерия Бабятинского (Берли), испытываешь некоторое чувство сожаления: этот прекрасный артист способен на большее.
Но, конечно же, история, рассказанная в пьесе, — это прежде всего история двух женщин. Малый театр пошел на большой риск, поручив роль Марии недавней выпускнице Щепкинского училища Ольге Молочной. Впрочем, риск оказался оправданным. Ольга играет свойственные юности дерзость и максимализм, способность пожертвовать жизнью ради одной минуты... Парадокс: Мария — пленница, узница и вместе с тем она самый свободный человек в пьесе. Может быть, молодой актрисе режиссер поверил все же не до конца, потому что роль Марии очень сильно помарали: выбросили важнейший разговор с кормилицей и даже предсмертную исповедь. Вместе с тем остается впечатление, что Ольга достойно справилась бы и с этими сложнейшими сценами.
Таким образом, сокращенную пьесу очень хочется назвать не «Мария Стюарт», а «Елизавета Тюдор». Тем более что игра Людмилы Титовой в роли английской королевы властно приковывает к себе внимание. Она иногда кажется резковатой и современной, но, может быть, это и не является недостатком.
Удивительно другое: Елизавету часто представляют человеком, у которого всеми чувствами правит холодный расчет. Титова позволяет нам увидеть в Елизавете такую же слабую, страстную, грешную женщину, как и Мария. Просто ей «несчастье было строгой школой», и она поняла, что миру нельзя показывать своего истинного лица. Она постоянно носит маску — быть может, иногда снимает ее наедине с возлюбленным — он-то как раз и не в состоянии этого оценить.
При этом конфликт Марии и Елизаветы получается противостоянием не страсти и долга, а искренности и притворства. А сочувствие наше, как ни удивительно, распределяется между обеими королевами: бедняжка Елизавета, как ей трудно — всегда в маске, в духовном панцире, в доспехах. А Мария еще молодая и глупая, она не понимает, вон и пяти минут притворства не вынесла... Потому и проиграла. А Елизавета что ли победила? Да нет. Боролись за мужчину — а он не достался ни одной. Боролись за власть — а много ли в ней радости?.. То-то.
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее, как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства. Она может натолкнуть на мысли о непобедимой силе человеческого духа, о том, что есть суд истории и собственной совести. Посмотрев премьеру в Малом театре, невольно вспоминаешь фразу писателя Милана Кундеры: «Это огромное счастье, что до сих пор войны затевали только мужчины. Если бы их вели женщины, в своей жестокости они были бы до того последовательны, что нынче на земном шаре не осталось бы ни одного человека».
ТАТЬЯНА СЕМАШКО
«Парламентская газета», 10.02.2006
В Малом театре состоялась премьера трагедии Шиллера «Мария Стюарт».
Писатели, поэты, драматурги много раз обращались к образу несчастной шотландской королевы Марии Стюарт, сложившей голову на плахе, и к образу казнившей ее королевы английской Елизаветы.
Пожалуй, самый глубокий след в мировой культуре оставила пьеса, написанная Фридрихом Шиллером, который весьма вольно обращался с историческим материалом, но создал драму о столкновении двух сильных женских характеров.
Малый театр обращался к «Марии Стюарт» несколько раз, но самой известной стала постановка, где главную роль исполнила великая Мария Ермолова. Хрестоматийная фотография: черное платье, четки, горделиво поднятая голова, скорбный взгляд. Но продолжая перебирать старые фотографии, видишь и Марию — Пашенную, и Елизавету — Яблочкину, и Лейстера — Садовского.
Можно представить, какой груз ответственности лежит на современных исполнителях! Быть может, чтобы уменьшить это бремя, нынешнюю «Марию Стюарт» играют на сцене филиала — потому что на той легендарной сцене, по которой ходила Ермолова, было бы и вовсе страшно.
Впрочем, режиссер-постановщик Виталий Иванов, кажется, и не стремился отходить от канонов, существовавших ранее. Мизансцены статичны, речи высокопарны. Что ж, романтизм он и есть романтизм, а Шиллер — замечательный автор, которого в былые времена и вовсе без режиссера играли.
Огорчает только, что замечательный художник-сценограф Валерий Левенталь создал декорации и костюмы удивительно красивые сами по себе, но никак не работающие на концепцию спектакля. Просто красота ради красоты — а ведь хочется, чтобы костюм помогал актеру создавать своего героя...
Что касается актеров Малого театра, то они как всегда на высоте. Конечно, в первую очередь хочется отметить старшее поколение. Виктор Борцов (Паулет) не только необычайно органичен и достоверен, но и играет то, что, кажется, пропускали многие исполнители этой роли: искреннюю любовь к племяннику, Мортимеру. Кажется, в этом юноше он видит себя, свою молодость, и потому ему невыносима мысль о том, что племянник может замарать совесть. Как всегда необычайно точно и тонко доносит до зрителя каждое слово, каждую интонацию Юрий Каюров (Шрусбери). Только возникает вопрос: не слишком ли благостным получился у него государственный деятель? А вот глядя на работу Валерия Бабятинского (Берли), испытываешь некоторое чувство сожаления: этот прекрасный артист способен на большее.Но, конечно же, история, рассказанная в пьесе, — это прежде всего история двух женщин. Малый театр пошел на большой риск, поручив роль Марии недавней выпускнице Щепкинского училища Ольге Молочной. Впрочем, риск оказался оправданным. Ольга играет свойственные юности дерзость и максимализм, способность пожертвовать жизнью ради одной минуты... Парадокс: Мария — пленница, узница и вместе с тем она самый свободный человек в пьесе. Может быть, молодой актрисе режиссер поверил все же не до конца, потому что роль Марии очень сильно помарали: выбросили важнейший разговор с кормилицей и даже предсмертную исповедь. Вместе с тем остается впечатление, что Ольга достойно справилась бы и с этими сложнейшими сценами.
Таким образом, сокращенную пьесу очень хочется назвать не «Мария Стюарт», а «Елизавета Тюдор». Тем более что игра Людмилы Титовой в роли английской королевы властно приковывает к себе внимание. Она иногда кажется резковатой и современной, но, может быть, это и не является недостатком.
Удивительно другое: Елизавету часто представляют человеком, у которого всеми чувствами правит холодный расчет. Титова позволяет нам увидеть в Елизавете такую же слабую, страстную, грешную женщину, как и Мария. Просто ей «несчастье было строгой школой», и она поняла, что миру нельзя показывать своего истинного лица. Она постоянно носит маску — быть может, иногда снимает ее наедине с возлюбленным — он-то как раз и не в состоянии этого оценить.
При этом конфликт Марии и Елизаветы получается противостоянием не страсти и долга, а искренности и притворства. А сочувствие наше, как ни удивительно, распределяется между обеими королевами: бедняжка Елизавета, как ей трудно — всегда в маске, в духовном панцире, в доспехах. А Мария еще молодая и глупая, она не понимает, вон и пяти минут притворства не вынесла... Потому и проиграла. А Елизавета что ли победила? Да нет. Боролись за мужчину — а он не достался ни одной. Боролись за власть — а много ли в ней радости?.. То-то.
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее, как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства. Она может натолкнуть на мысли о непобедимой силе человеческого духа, о том, что есть суд истории и собственной совести. Посмотрев премьеру в Малом театре, невольно вспоминаешь фразу писателя Милана Кундеры: «Это огромное счастье, что до сих пор войны затевали только мужчины. Если бы их вели женщины, в своей жестокости они были бы до того последовательны, что нынче на земном шаре не осталось бы ни одного человека».
ТАТЬЯНА СЕМАШКО
«Парламентская газета», 10.02.2006
24.10.2005
Подробнее
АНОНС
АНОНС
Сегодня на телеканале «Культура» смотрите передачу Андрея Максимова «Ночной полет» с участием народного артиста России Виктора Борцова.
Начало в 19.50.
Сегодня на телеканале «Культура» смотрите передачу Андрея Максимова «Ночной полет» с участием народного артиста России Виктора Борцова.
Начало в 19.50.
23.09.2005
Подробнее
ЯЗЫК ДО «КИЕВСКОЙ» ДОВЕДЕТ
ЯЗЫК ДО «КИЕВСКОЙ» ДОВЕДЕТ
Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России...
Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России...
ЯЗЫК ДО «КИЕВСКОЙ» ДОВЕДЕТ
О том, что знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» и на протяжении более полувека бессменный актер Малого театра Виктор Борцов - наш, оренбургский, я узнал от начальника областного управления по культуре и искусству Виктора Васильевича Ренева. Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России.
А в Оренбурге Борцовы жили в доме по улице Володарского, с видом на Дом Советов. Сейчас на этом месте находится галерея «Оренбургъ», а до революции там проживала семья Леек - предки французского писателя Мориса Дрюона.
- Комната, где мы жили, выходила окнами на трибуну, мимо которой по праздникам шли колонны демонстрантов. Весь город проходил мимо. В доме было четыре парадных. Так вот на время демонстраций придумали их закрывать декоративными плакатами: от крыши до земли. Но их вешали немного набок, чтобы можно было вылезать. Вот из-за этой комнаты в тридцать седьмом и пришли нас выселять. Отца посадили, а у матери был рассеянный склероз: ноги не ходили... Посмотрели они на нее, поняли: не выкинешь же... Там еще рядом облсуд был, где судили всех репрессированных. Я видел, как этапы водили по улицам. Конвоиры с собаками... Кто-нибудь из прохожих шепотом обронит: «Опять!» И тишина. У нас там печка такая была, изразцовая. Она топилась из соседней квартиры. Эх, не догадались тогда сфотографировать...
- Вы в какой школе учились?
- Во время войны была 16-я школа. Я проучился в ней три класса. Позже перешел во 2-ю школу. 5, 6, 7-й классы учился там. А в 6 классе пошел в драмкружок. Сначала, конечно, робел... Володя Андреев, брат вашего председателя облизбиркома, был мой партнер, я с ним играл. Когда я маленький был - играл роли комиков. Подрос, мне стали давать героев. В 30-й школе.
- Много драмкружков было в то время. Мода?
- А делать-то было больше нечего! Вон в Москве сколько театров! Я не видел здесь ни одного драмкружка. Ни одного смотра самодеятельности. А там не знаю, каким образом узнаешь: завтра в клубе Дзержинского кружок. И идешь туда, а там - с утра до вечера... В каждой школе хор, чтецы. И потом, ничего же не было: ни телевизора, ни магнитофона... Были вечера! По любому поводу: 8 Марта, день рождения Ленина... Собирались на вечер: концерт, танцы. Девчат приглашали из другой школы.
- Да, тогда еще раздельное обучение было... А в кино ходили?
- О-о, кино! Кино тогда было везде, где только возможно: даже просто на улице. Вот иногда на Дом Советов повесят экран и начнут показывать кино. Все стоят, смотрят. Один раз кто-то сказал, что за железной дорогой есть агитпункт. И вот: метель, мы отправились туда, не зная что, не зная, где. Добрались. А там шел «За Советскую Родину!» с Петром Алейниковым о финской войне. Великолепный фильм! Я ходил провожать домой девочку-киномеханика, только чтобы она мне один кадрик Алейникова дала. Вот что для меня Оренбург. Вот чем горели! А по том я увидел театр. Сначала это была оперетта. Я был мал, и мне это было понятнее, чем драма. А после войны пленные немцы выстроили драмтеатр. Конке Иван Оскарович Горького играл великолепно. Он мог надломленных людей потрясающе играть. Николай Петрович Воробьев роли Островского играл великолепно. Бурасевич был - играл таких гадов. Летом делать было нечего, я подошел к Куликовскому - он был тогда худруком в драмтеатре; «Можно, - говорю, - я посижу, посмотрю как ставят... « Так у меня появился эпизодик в «Тане». Это была постановка для летнего театра в «Тополях». И тут приезжает Броневой - молодой парень, 24 года. Играет...
- Ленина!
- Да, и Ленина. В «Тане» он играл помрежа - парня с рудника, который должен был играть Петьку в «Чапаеве».
Такая постановка внутри спектакля. Все это они лихо делали! Бот там я эпизод играл. Так и вертелся: околотеатральный мальчишка. А Броневой, он уже много знал по работе в театре. Играл на всех инструментах, пел. Я у него постоянно торчал, он рассказывал. Все это было очень интересно. А потом мы уехали. Он поступил во МХАТ.
- Вы покинули Оренбург в 1953 году, как-то «хором», это было связано со смертью Сталина?
- Да нет. Сталин умер весной. А летом военкомат собрал нас, один призыв, со всех школ, в музыкальном училище. Меня уже знали, говорят: «Читай!» Ну, я что-то прочитал, мне даже благодарность объявили. Записали меня в зенитно-прожекторное училище в Уфу. Хотели сразу забрать, а у меня переэкзаменовка на осень. А мое чтение, оказывается, слушал Герой Советского Союза, который собирал руководителей драмкружков в Доме народного творчества им. Крупской в Москве. Он ехал в Москву, пригласил с собой. У меня отец в командировке, два экзамена на осень... Я у бабушки беру деньги, покупаю билеты. Вернулся отец, они вдвоем пошли в гороно: мне же экзамены надо сдать. Летом никого нет. В общем, два экзамена я сдал в 30-й школе. Получил аттестат, потом пошли в военкомат, договариваться. А там: «А-а, Борцов! Ему только туда и дорога!»
Приехали в Щепкинское училище. Меня прослушали. И сказали: «Пусть только никуда больше не ходит. Возьмем». А я и не ходил. На моем курсе был Роман Филиппов, Леша Эйбоженко. Юра Соломин. Когда заканчивали, я о Москве и не помышлял. А на четвертом курсе Царев вел сценическую речь, я ему почитал. Он поинтересовался, что я играю. Я рассказал. А он и говорит: «Приходи в отдел кадров». Вот он меня, Ромку Филиппова, а под конец и Юру Соломина взял. Так я попал в Малый театр.
На мой вопрос о любимой роли Виктор Андреевич почти обиделся:
- Ну что значит любимая? Это сей час надо список весь взять, в голове же все сыгранные роли не удержишь. Любимая? Такая, что сыграл и умереть, что ли? Сказать: ах, я так люблю эту роль?
- Что, после десятилетий службы в театре эти ощущения притупляются?
- Ну, есть, конечно, особенные роли. Когда спектакли уже сняты, а ты отрывки где-то в концертах играешь. Знаешь, я тебе так отвечу: как-то на творческом вечере один артист сказал: «Самыми моими любимыми, незабываемыми ролями были... « - и полез в карман за записной книжкой.
- С оренбуржцами часто приходится встречаться?
- Да, вот в Питере подходил кто-то, кто еще в драмкружке видел, как я играл. В Челябинске - сосед по парте. Приходят и здесь. Но редко: никого уже нет... Как-то в доме отдыха под Дубной подходит особа, говорит: «Борцов, а я у вас радистку играла!» В 30-й школе что-то про шпионов ставили, а я уже и не помню. «А что вы здесь делаете?» - «Полы мою». Оренбургский театр вот приезжал. С «Капитанской дочкой», «Маскарадом»... Там столько молодежи занято было, музыка. Хорошие постановки. Мы собирались тогда. Прием был.
- А с супругой Стеллой Сергеевной как познакомились? Она москвичка?
- Москвичка и грузинка. Она иностранный язык преподает, английский.
- После фильма «Покровские ворота» вы съемочной группой по Союзу езди ли?
- Нет, это не та картина. Во-первых, месяцев девять этот фильм вообще не выпускали. А уж чтобы писать про этот фильм! Это все потом было. Первую рецензию Броневой наизусть выучил. Все мне показывал «Вот, написали!» Кстати, если уж говорить о любимых, то есть такой фильм «Ультиматум». Он мне очень нравится. Мы там в одной кардиологической палате все: Куравлев, Носик, Панкратов-Черный, Вот это - моя люби мая роль. Мы ее засняли за четыре дня.
Слушай, я тут скачу с одного на другое. Представляю, что ты там напишешь! Я думаю, когда же мне надо было начинать писать свою биографию, чтобы никто ничего не напутал, не переставил?
Когда мы заговорили с Виктором Андреевичем о возможной дате приезда в Оренбург, он неожиданно признался:
- Ты знаешь, я боюсь сейчас, через много лет, ехать туда. Вон, я приехал в Читу - на родину Соломина, а там на всех столбах: «Досуг» и телефоны проституток. Если я такое в Оренбурге увижу, мне же сразу плохо станет!
- Не волнуйтесь, этим Оренбург, кажется, уже переболел.
Игорь ХРАМОВ
«Оренбургская неделя», 21.09.2005
О том, что знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» и на протяжении более полувека бессменный актер Малого театра Виктор Борцов - наш, оренбургский, я узнал от начальника областного управления по культуре и искусству Виктора Васильевича Ренева. Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России.
А в Оренбурге Борцовы жили в доме по улице Володарского, с видом на Дом Советов. Сейчас на этом месте находится галерея «Оренбургъ», а до революции там проживала семья Леек - предки французского писателя Мориса Дрюона.
- Комната, где мы жили, выходила окнами на трибуну, мимо которой по праздникам шли колонны демонстрантов. Весь город проходил мимо. В доме было четыре парадных. Так вот на время демонстраций придумали их закрывать декоративными плакатами: от крыши до земли. Но их вешали немного набок, чтобы можно было вылезать. Вот из-за этой комнаты в тридцать седьмом и пришли нас выселять. Отца посадили, а у матери был рассеянный склероз: ноги не ходили... Посмотрели они на нее, поняли: не выкинешь же... Там еще рядом облсуд был, где судили всех репрессированных. Я видел, как этапы водили по улицам. Конвоиры с собаками... Кто-нибудь из прохожих шепотом обронит: «Опять!» И тишина. У нас там печка такая была, изразцовая. Она топилась из соседней квартиры. Эх, не догадались тогда сфотографировать...
- Вы в какой школе учились?
- Во время войны была 16-я школа. Я проучился в ней три класса. Позже перешел во 2-ю школу. 5, 6, 7-й классы учился там. А в 6 классе пошел в драмкружок. Сначала, конечно, робел... Володя Андреев, брат вашего председателя облизбиркома, был мой партнер, я с ним играл. Когда я маленький был - играл роли комиков. Подрос, мне стали давать героев. В 30-й школе.
- Много драмкружков было в то время. Мода?
- А делать-то было больше нечего! Вон в Москве сколько театров! Я не видел здесь ни одного драмкружка. Ни одного смотра самодеятельности. А там не знаю, каким образом узнаешь: завтра в клубе Дзержинского кружок. И идешь туда, а там - с утра до вечера... В каждой школе хор, чтецы. И потом, ничего же не было: ни телевизора, ни магнитофона... Были вечера! По любому поводу: 8 Марта, день рождения Ленина... Собирались на вечер: концерт, танцы. Девчат приглашали из другой школы.
- Да, тогда еще раздельное обучение было... А в кино ходили?
- О-о, кино! Кино тогда было везде, где только возможно: даже просто на улице. Вот иногда на Дом Советов повесят экран и начнут показывать кино. Все стоят, смотрят. Один раз кто-то сказал, что за железной дорогой есть агитпункт. И вот: метель, мы отправились туда, не зная что, не зная, где. Добрались. А там шел «За Советскую Родину!» с Петром Алейниковым о финской войне. Великолепный фильм! Я ходил провожать домой девочку-киномеханика, только чтобы она мне один кадрик Алейникова дала. Вот что для меня Оренбург. Вот чем горели! А по том я увидел театр. Сначала это была оперетта. Я был мал, и мне это было понятнее, чем драма. А после войны пленные немцы выстроили драмтеатр. Конке Иван Оскарович Горького играл великолепно. Он мог надломленных людей потрясающе играть. Николай Петрович Воробьев роли Островского играл великолепно. Бурасевич был - играл таких гадов. Летом делать было нечего, я подошел к Куликовскому - он был тогда худруком в драмтеатре; «Можно, - говорю, - я посижу, посмотрю как ставят... « Так у меня появился эпизодик в «Тане». Это была постановка для летнего театра в «Тополях». И тут приезжает Броневой - молодой парень, 24 года. Играет...
- Ленина!
- Да, и Ленина. В «Тане» он играл помрежа - парня с рудника, который должен был играть Петьку в «Чапаеве».
Такая постановка внутри спектакля. Все это они лихо делали! Бот там я эпизод играл. Так и вертелся: околотеатральный мальчишка. А Броневой, он уже много знал по работе в театре. Играл на всех инструментах, пел. Я у него постоянно торчал, он рассказывал. Все это было очень интересно. А потом мы уехали. Он поступил во МХАТ.
- Вы покинули Оренбург в 1953 году, как-то «хором», это было связано со смертью Сталина?
- Да нет. Сталин умер весной. А летом военкомат собрал нас, один призыв, со всех школ, в музыкальном училище. Меня уже знали, говорят: «Читай!» Ну, я что-то прочитал, мне даже благодарность объявили. Записали меня в зенитно-прожекторное училище в Уфу. Хотели сразу забрать, а у меня переэкзаменовка на осень. А мое чтение, оказывается, слушал Герой Советского Союза, который собирал руководителей драмкружков в Доме народного творчества им. Крупской в Москве. Он ехал в Москву, пригласил с собой. У меня отец в командировке, два экзамена на осень... Я у бабушки беру деньги, покупаю билеты. Вернулся отец, они вдвоем пошли в гороно: мне же экзамены надо сдать. Летом никого нет. В общем, два экзамена я сдал в 30-й школе. Получил аттестат, потом пошли в военкомат, договариваться. А там: «А-а, Борцов! Ему только туда и дорога!»
Приехали в Щепкинское училище. Меня прослушали. И сказали: «Пусть только никуда больше не ходит. Возьмем». А я и не ходил. На моем курсе был Роман Филиппов, Леша Эйбоженко. Юра Соломин. Когда заканчивали, я о Москве и не помышлял. А на четвертом курсе Царев вел сценическую речь, я ему почитал. Он поинтересовался, что я играю. Я рассказал. А он и говорит: «Приходи в отдел кадров». Вот он меня, Ромку Филиппова, а под конец и Юру Соломина взял. Так я попал в Малый театр.
На мой вопрос о любимой роли Виктор Андреевич почти обиделся:
- Ну что значит любимая? Это сей час надо список весь взять, в голове же все сыгранные роли не удержишь. Любимая? Такая, что сыграл и умереть, что ли? Сказать: ах, я так люблю эту роль?
- Что, после десятилетий службы в театре эти ощущения притупляются?
- Ну, есть, конечно, особенные роли. Когда спектакли уже сняты, а ты отрывки где-то в концертах играешь. Знаешь, я тебе так отвечу: как-то на творческом вечере один артист сказал: «Самыми моими любимыми, незабываемыми ролями были... « - и полез в карман за записной книжкой.
- С оренбуржцами часто приходится встречаться?
- Да, вот в Питере подходил кто-то, кто еще в драмкружке видел, как я играл. В Челябинске - сосед по парте. Приходят и здесь. Но редко: никого уже нет... Как-то в доме отдыха под Дубной подходит особа, говорит: «Борцов, а я у вас радистку играла!» В 30-й школе что-то про шпионов ставили, а я уже и не помню. «А что вы здесь делаете?» - «Полы мою». Оренбургский театр вот приезжал. С «Капитанской дочкой», «Маскарадом»... Там столько молодежи занято было, музыка. Хорошие постановки. Мы собирались тогда. Прием был.
- А с супругой Стеллой Сергеевной как познакомились? Она москвичка?
- Москвичка и грузинка. Она иностранный язык преподает, английский.
- После фильма «Покровские ворота» вы съемочной группой по Союзу езди ли?
- Нет, это не та картина. Во-первых, месяцев девять этот фильм вообще не выпускали. А уж чтобы писать про этот фильм! Это все потом было. Первую рецензию Броневой наизусть выучил. Все мне показывал «Вот, написали!» Кстати, если уж говорить о любимых, то есть такой фильм «Ультиматум». Он мне очень нравится. Мы там в одной кардиологической палате все: Куравлев, Носик, Панкратов-Черный, Вот это - моя люби мая роль. Мы ее засняли за четыре дня.
Слушай, я тут скачу с одного на другое. Представляю, что ты там напишешь! Я думаю, когда же мне надо было начинать писать свою биографию, чтобы никто ничего не напутал, не переставил?
Когда мы заговорили с Виктором Андреевичем о возможной дате приезда в Оренбург, он неожиданно признался:
- Ты знаешь, я боюсь сейчас, через много лет, ехать туда. Вон, я приехал в Читу - на родину Соломина, а там на всех столбах: «Досуг» и телефоны проституток. Если я такое в Оренбурге увижу, мне же сразу плохо станет!
- Не волнуйтесь, этим Оренбург, кажется, уже переболел.
Игорь ХРАМОВ
«Оренбургская неделя», 21.09.2005
14.06.2005
Подробнее
14 июня день рождения ведущего актера Малого театра, народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. «Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на г
14 июня день рождения ведущего актера Малого театра, народного артиста России Виктора Андреевича Борцова.
«Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на гастролях в Нижнем Новгороде спектаклем «Волки и овцы» прямо на сцене, в теплой компании коллег и зрителей.
Желаем Виктору Андреевичу доброго здоровья, успехов и много сил для реализации всех творческих планов.
«Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на гастролях в Нижнем Новгороде спектаклем «Волки и овцы» прямо на сцене, в теплой компании коллег и зрителей.
Желаем Виктору Андреевичу доброго здоровья, успехов и много сил для реализации всех творческих планов.
09.12.2004
Подробнее
Где еще, как не на сцене Малого театра, мог отпраздновать свой 70-летний юбилей народный артист Виктор Борцов, знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот»?
Где еще, как не на сцене Малого театра, мог отпраздновать свой 70-летний юбилей народный артист Виктор Борцов, знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот»?
Где еще, как не на сцене Малого театра, мог отпраздновать свой 70-летний юбилей народный артист Виктор Борцов, знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот»? Ведь в театре он работает около 50 лет и считается лучшим исполнителем ролей в пьесах «островского репертуара». Как только спектакль «Волки и овцы» закончился, на сцену вышла вся труппа Малого, чтобы поздравить юбиляра. Худрук театра Юрий Соломин признался, что из любопытства заглянул в трудовую книжку Борцова и увидел в ней только одну запись: «1957 год. Принят в труппу Малого театра». «Дай Бог каждому человеку, — продолжил Соломин, — чтобы в его трудовой книжке была только такая запись. Виктор предан только одному делу, одному дому...»
«7 дней», 13-19 декабря 2004 г.
«7 дней», 13-19 декабря 2004 г.
19.11.2004
Подробнее
В прошлую пятницу был самый обыкновенный ноябрьский вечер и в Малом театре давали «Волки и овцы» А.Н.Островского, в которых Виктор Борцов играл Лыняева. Фотогалерея
В прошлую пятницу был самый обыкновенный ноябрьский вечер и в Малом театре давали «Волки и овцы» А.Н.Островского, в которых Виктор Борцов играл Лыняева.
Фотогалерея
Фотогалерея
В прошлую пятницу был самый обыкновенный ноябрьский вечер и в Малом театре давали «Волки и овцы» А.Н.Островского, в которых Виктор Борцов играл Лыняева. Спектакль прошел на подъеме. Но главное случилось позднее: окончилось действие и под еще не стихнувшие аплодисменты на сцену вышла почти вся труппа Малого театра, чтобы во главе с Юрием Соломиным начать чествование народного артиста России Виктора Андреевича Борцова по случаю его 70-летнего юбилея.
Торжественную часть вечера худрук Малого открыл воспоминаниями о студенческой молодости. Юрию Мефодьевичу было о чем рассказать: он и Борцов учились вместе на курсе В.Н.Пашенной в Щепкинском театральном училище.
Ректор училища Николай Афонин зачитал со сцены шуточное посвящение юбиляру в стихах, а Элина Авраамовна Быстрицкая в своем обращении к виновнику торжества начала было сбиваться с уважительного «Виктор Андреевич, Вы» на более задушевное «ты», но потом пояснила: «С одной стороны — Виктор Андреевич моложе меня, но в Малый театр я пришла все-таки позднее и все это время училась у Борцова». Виктор Андреевич был в ударе. Поблагодарив присутствующих, не забыл и о тех, кто хотел придти, но не смог — Евгений Валерьянович Самойлов и Татьяна Александровна Еремеева, Галина Яковлевна Демина... Вечер удался: были прекрасные букеты от Министерства культуры и подарки из Оренбурга — с родины артиста, звучали русские романсы и благодарные зрительские аплодисменты — «натюрлих».
«Я убежден, что мы только тогда становимся народом, когда находимся в зрительном зале. Поэтому, ходите в театр!» — пожелал Виктор Андреевич зрителям на прощание. На этих словах занавес торжественно закрылся и начался традиционный праздничный банкет.
Фотогалерея
Торжественную часть вечера худрук Малого открыл воспоминаниями о студенческой молодости. Юрию Мефодьевичу было о чем рассказать: он и Борцов учились вместе на курсе В.Н.Пашенной в Щепкинском театральном училище.
Ректор училища Николай Афонин зачитал со сцены шуточное посвящение юбиляру в стихах, а Элина Авраамовна Быстрицкая в своем обращении к виновнику торжества начала было сбиваться с уважительного «Виктор Андреевич, Вы» на более задушевное «ты», но потом пояснила: «С одной стороны — Виктор Андреевич моложе меня, но в Малый театр я пришла все-таки позднее и все это время училась у Борцова». Виктор Андреевич был в ударе. Поблагодарив присутствующих, не забыл и о тех, кто хотел придти, но не смог — Евгений Валерьянович Самойлов и Татьяна Александровна Еремеева, Галина Яковлевна Демина... Вечер удался: были прекрасные букеты от Министерства культуры и подарки из Оренбурга — с родины артиста, звучали русские романсы и благодарные зрительские аплодисменты — «натюрлих».
«Я убежден, что мы только тогда становимся народом, когда находимся в зрительном зале. Поэтому, ходите в театр!» — пожелал Виктор Андреевич зрителям на прощание. На этих словах занавес торжественно закрылся и начался традиционный праздничный банкет.
Фотогалерея
05.11.2004
Подробнее
12 ноября
спектаклем «Волки и овцы» отмечает свой 70-летний юбилей народный артист России Виктор Андреевич Борцов.
Театральная пл., 1/6 Телефон 923-26-21
ОСНОВНАЯ СЦЕНА
12 ноября 2004 г.
ЮБИЛЕЙНЫЙ СПЕКТАКЛЬ
народного артиста России
Виктора Андреевича БОРЦОВА
А.Н.Островский
ВОЛКИ И ОВЦЫ
Комедия в 5 действиях
Спектакль идёт с одним антрактом
в роли Михаила Борисовича Лыняева – народный артист России В.А.БОРЦОВ в спектакле заняты:
народные артисты России
лауреат Государственной премии России Я.П.Барышев, лауреат Государственной премии России Л.П.Полякова, В.И.Езепов, А.В.Коршунов, Т.П.Панкова, А.М.Торопов
заслуженные артисты России
С.Г.Аманова, Л.В.Титова
артисты
А.Н.Анохин, А.Т.Манке, В.А.Низовой
Режиссёр-постановщик заслуженный деятель искусств России В.Н.Иванов
Художник – заслуженный работник культуры России А.К.Глазунов
Художник по костюмам – Т.В.Титова
Музыкальное оформление Саша Иванов, Д.В.Гнутов
Режиссёр – заслуженная артистка России З.Е.Андреева
Постановщик танцев – заслуженный деятель искусств России П.Л.Гродницкий
Помощники режиссера – Г.И.Маркина, заслуженный работник культуры России В.М.Егоров, Т.А.Егорова
Художник по свету – заслуженный работник культуры России А.Е.Изотов
Руководство художественно-постановочной частью – заслуженный работник культуры России В.Е.Барабашкин
Художественный руководитель театра — народный артист СССР Ю.М.СОЛОМИН
Начало спектакля в 19 часов
Касса театра основной сцены открыта – в будние дни с 10 час. до 20 час., в выходные дни с 10 час. до 19 час. Без перерыва на обед.
Касса театра филиала открыта – в будние дни с 12 час. до 19 час. 30 мин., в выходные дни с 10 час. до 18 час 30 мин. Перерыв с 15 час. до 16 час.
ОСНОВНАЯ СЦЕНА
12 ноября 2004 г.
ЮБИЛЕЙНЫЙ СПЕКТАКЛЬ
народного артиста России
Виктора Андреевича БОРЦОВА
А.Н.Островский
ВОЛКИ И ОВЦЫ
Комедия в 5 действиях
Спектакль идёт с одним антрактом
в роли Михаила Борисовича Лыняева – народный артист России В.А.БОРЦОВ в спектакле заняты:
народные артисты России
лауреат Государственной премии России Я.П.Барышев, лауреат Государственной премии России Л.П.Полякова, В.И.Езепов, А.В.Коршунов, Т.П.Панкова, А.М.Торопов
заслуженные артисты России
С.Г.Аманова, Л.В.Титова
артисты
А.Н.Анохин, А.Т.Манке, В.А.Низовой
Режиссёр-постановщик заслуженный деятель искусств России В.Н.Иванов
Художник – заслуженный работник культуры России А.К.Глазунов
Художник по костюмам – Т.В.Титова
Музыкальное оформление Саша Иванов, Д.В.Гнутов
Режиссёр – заслуженная артистка России З.Е.Андреева
Постановщик танцев – заслуженный деятель искусств России П.Л.Гродницкий
Помощники режиссера – Г.И.Маркина, заслуженный работник культуры России В.М.Егоров, Т.А.Егорова
Художник по свету – заслуженный работник культуры России А.Е.Изотов
Руководство художественно-постановочной частью – заслуженный работник культуры России В.Е.Барабашкин
Художественный руководитель театра — народный артист СССР Ю.М.СОЛОМИН
Начало спектакля в 19 часов
Касса театра основной сцены открыта – в будние дни с 10 час. до 20 час., в выходные дни с 10 час. до 19 час. Без перерыва на обед.
Касса театра филиала открыта – в будние дни с 12 час. до 19 час. 30 мин., в выходные дни с 10 час. до 18 час 30 мин. Перерыв с 15 час. до 16 час.
17.06.2004
Подробнее
Юрий СОЛОМИН: «Влюблен в сцену по собственному желанию» 14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
Юрий СОЛОМИН: «Влюблен в сцену по собственному желанию»
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
Юрий СОЛОМИН: «Влюблен в сцену по собственному желанию»
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову. Многочисленные киноработы принесли ему горячую зрительскую любовь - конечно, невозможно забыть его Савву Игнатьича из «Покровских ворот». Почти полвека отдал Виктор Андреевич Малому театру - и сегодня он играет трогательного и беззащитного Вафлю в «Дяде Ване», самодура Тита Титыча в «День на день не приходится», великодушного Пинту в «Старом добром ансамбле», обманутого плута Большова в «Своих людях», простодушного Лыняева в «Волках и овцах».
О нем надо писать большие тома. Познакомились мы в 1953 году на вступительных экзаменах в Щепкинском училище. Виктор сразу произвел на меня впечатление, потому что он - прирожденный артист. А потом мы вместе учились четыре года, жили в общежитии - семь человек в одной комнате.
И по сегодняшний день мы не поругались, не предали друг друга. Артист он прекрасный, каких не только в Малом театре, но вообще мало. Борцов самобытен во всем: его логика, жизнь и психология необычны, честны и бескорыстны. У Виктора театр всегда стоял на первом месте. Это началось еще со студенческой скамьи. Нет такого спектакля, который бы он не посмотрел за время учебы. Уже работая в Малом, он ездил на все премьеры Товстоногова в тогдашний Ленинград. Он все знает о театре, это удивительно!
Когда шла сессия и на следующий день предстоял экзамен по истории КПСС, мы вечером и ночью готовили шпаргалки. Борцову тоже полагалось что-то написать, но его не было ни в 10, ни в 11, ни в 12 часов ночи. Он мог прийти в час, когда мы, бездыханные, уже лежали по кроватям. Открывалась дверь, и в проеме, в луче света, появлялся Борцов. Очень долго вздыхал, кряхтел, искал, на кого бы направить свои эмоции, - ему нужно было выговориться! Моя кровать стояла у окна. Он подходил ко мне, смотрел, потом присаживался, чтобы понять, сплю я или нет, но в конечном счете всегда заговаривал. К примеру: «Был во МХАТе... Видел Ливанова». Борис Ливанов был его любимцем. Честно говоря, я ему завидую, потому что он столько видел. Борцов был свободен как птица, он свободен и сейчас. Конечно, у него есть обязанности, есть дом. И все равно внутренне, я вижу, он свободный человек.
Я не могу об этом не сказать, это я рассказываю своим студентам буквально на первых занятиях. Игорь Владимирович Ильинский поставил у нас «Ревизора», я играл Хлестакова. У Борцова была небольшая роль, эпизод, - он играл слугу в трактире. Всего одна сцена. Это ж надо было - на эту сцену придумать такое! Борцов снимал тогда комнату, у нас не было еще квартир. Так вот, его хозяйка пекла ему блины, и он выходил на сцену с тарелкой, словно бы его оторвали от стола, и на ходу, разговаривая с голодным Хлестаковым, поедал блины. Это Виктор придумал для себя, но это было удобно и мне как исполнителю Хлестакова, потому что, по мере того как он ел, у меня глаза лезли на лоб и, естественно, было полное возмущение, у меня уже слюни текли, потому что я видел сочные, смачные блины, запах замечательный. Зрительный зал умирал от хохота. И это не штучка - это характер, работа с образом.
Когда бы ты с ним ни встретился, в радости или в горе, естественно, какое-то время уделялось тому или иному моменту, а потом все равно разговор переходил на творчество, и это огромнейшая заслуга Виктора. Мало научить артиста быть артистом, его еще надо научить быть человеком в искусстве.
Я очень рад, что он популярен, много снимается в кино. Борцов - тот артист, у которого можно учиться и мастерству актера, и отношению к театру, к своей профессии, к партнеру. Неудобно объясняться в любви, а то сейчас не подумали бы чего, но, пользуясь возможностью, я говорю, что я его люблю. Люблю как человека, зная его пятьдесят лет. Я никогда не говорил ему таких слов почему-то, случая не было. Вот сейчас есть случай, и пусть это прозвучит во всеуслышание: да, мне нравится артист Борцов! Я ему желаю того же, чего пожелал бы и себе, - душевного спокойствия и огромного-огромного счастья.
«Культура», №24 (7432) 17 - 23 июня 2004г.
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову. Многочисленные киноработы принесли ему горячую зрительскую любовь - конечно, невозможно забыть его Савву Игнатьича из «Покровских ворот». Почти полвека отдал Виктор Андреевич Малому театру - и сегодня он играет трогательного и беззащитного Вафлю в «Дяде Ване», самодура Тита Титыча в «День на день не приходится», великодушного Пинту в «Старом добром ансамбле», обманутого плута Большова в «Своих людях», простодушного Лыняева в «Волках и овцах».
О нем надо писать большие тома. Познакомились мы в 1953 году на вступительных экзаменах в Щепкинском училище. Виктор сразу произвел на меня впечатление, потому что он - прирожденный артист. А потом мы вместе учились четыре года, жили в общежитии - семь человек в одной комнате.
И по сегодняшний день мы не поругались, не предали друг друга. Артист он прекрасный, каких не только в Малом театре, но вообще мало. Борцов самобытен во всем: его логика, жизнь и психология необычны, честны и бескорыстны. У Виктора театр всегда стоял на первом месте. Это началось еще со студенческой скамьи. Нет такого спектакля, который бы он не посмотрел за время учебы. Уже работая в Малом, он ездил на все премьеры Товстоногова в тогдашний Ленинград. Он все знает о театре, это удивительно!
Когда шла сессия и на следующий день предстоял экзамен по истории КПСС, мы вечером и ночью готовили шпаргалки. Борцову тоже полагалось что-то написать, но его не было ни в 10, ни в 11, ни в 12 часов ночи. Он мог прийти в час, когда мы, бездыханные, уже лежали по кроватям. Открывалась дверь, и в проеме, в луче света, появлялся Борцов. Очень долго вздыхал, кряхтел, искал, на кого бы направить свои эмоции, - ему нужно было выговориться! Моя кровать стояла у окна. Он подходил ко мне, смотрел, потом присаживался, чтобы понять, сплю я или нет, но в конечном счете всегда заговаривал. К примеру: «Был во МХАТе... Видел Ливанова». Борис Ливанов был его любимцем. Честно говоря, я ему завидую, потому что он столько видел. Борцов был свободен как птица, он свободен и сейчас. Конечно, у него есть обязанности, есть дом. И все равно внутренне, я вижу, он свободный человек.
Я не могу об этом не сказать, это я рассказываю своим студентам буквально на первых занятиях. Игорь Владимирович Ильинский поставил у нас «Ревизора», я играл Хлестакова. У Борцова была небольшая роль, эпизод, - он играл слугу в трактире. Всего одна сцена. Это ж надо было - на эту сцену придумать такое! Борцов снимал тогда комнату, у нас не было еще квартир. Так вот, его хозяйка пекла ему блины, и он выходил на сцену с тарелкой, словно бы его оторвали от стола, и на ходу, разговаривая с голодным Хлестаковым, поедал блины. Это Виктор придумал для себя, но это было удобно и мне как исполнителю Хлестакова, потому что, по мере того как он ел, у меня глаза лезли на лоб и, естественно, было полное возмущение, у меня уже слюни текли, потому что я видел сочные, смачные блины, запах замечательный. Зрительный зал умирал от хохота. И это не штучка - это характер, работа с образом.
Когда бы ты с ним ни встретился, в радости или в горе, естественно, какое-то время уделялось тому или иному моменту, а потом все равно разговор переходил на творчество, и это огромнейшая заслуга Виктора. Мало научить артиста быть артистом, его еще надо научить быть человеком в искусстве.
Я очень рад, что он популярен, много снимается в кино. Борцов - тот артист, у которого можно учиться и мастерству актера, и отношению к театру, к своей профессии, к партнеру. Неудобно объясняться в любви, а то сейчас не подумали бы чего, но, пользуясь возможностью, я говорю, что я его люблю. Люблю как человека, зная его пятьдесят лет. Я никогда не говорил ему таких слов почему-то, случая не было. Вот сейчас есть случай, и пусть это прозвучит во всеуслышание: да, мне нравится артист Борцов! Я ему желаю того же, чего пожелал бы и себе, - душевного спокойствия и огромного-огромного счастья.
«Культура», №24 (7432) 17 - 23 июня 2004г.
16.06.2004
Подробнее
Виктор Борцов: Малый театр надо переименовать в «Современник» 14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покр
Виктор Борцов: Малый театр надо переименовать в «Современник»
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
Виктор Борцов: Малый театр надо переименовать в «Современник»
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Таких, как Борцов иногда называют «мастер эпизода». Это в кино (припомните хотя бы фрагмент из «Вокзала для двоих»), а в театре все иначе. Борцов – один из самых репертуарных актеров Малого театра, и роли у него здесь отнюдь не эпизодические: Лыняев в «Волках и овцах», Матвей Потрохов в «Трудовом хлебе», Тит Титыч Брусков в «День на день не приходится», Пинта в «Старом добром ансамбле» и другие.
Участие Виктора Борцова – непременный залог высокого качества спектакля. Зрители это знают и награждают актера заслуженными аплодисментами. Такова уж актерская и человеческая фактура Борцова, что на сцене он притягивает к себе внимание как магнит. А после спектакля его интонации еще долго вертятся в памяти. При этом ничего сверхъестественного он на сцене не делает, просто живет в образе. Борцов потрясающе органичен, каждому его движению и фразе веришь беспрекословно.
Любовь к актерскому искусству, выступлению на публике Виктор Андреевич усвоил в самом раннем детстве. Первой его книжкой была сказка о театре. Оренбург, где родился Борцов, в войну превратился в культурный центр – в город были эвакуированы труппы со всего Союза. Позже был самодельный кукольный театр, «Театр у микрофона», «Сорочинская ярмарка», которую Борцов поставил и сыграл с друзьями на кухне в коммуналке, драмкружки, Щепкинское училище и, наконец, Малый театр.
Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
«Yтро»: Виктор Андрееевич, как вы отметите ваш юбилей?
Виктор Борцов: Я буду в этот день играть в Кирове спектакль «Волки и овцы», а на другой день сяду в поезд и поеду домой.
«Y»: А обычно как отмечаете?
В.Б.: Я отмечаю свои дни рождения так же, как и все. Во-первых, я летний, и всегда день рождения на гастроли приходится. В театре в это время будут играть англичане, ну какой юбилей? На будущий сезон пообещали сделать бенефис, афишный спектакль. Надо к этому проще относиться. На жену-то все не свалишь: банкет и т.д. А потом возраст уже такой. Хотя вот Татьяна Петровна Панкова весь свой юбилейный вечер после спектакля простояла, я уже так спектакль не простою. А она не села даже…
«Y»: Виктор Андреевич, сколько лет вы служите в Малом театре?
В.Б.: Скоро будет уже 50 лет. Я пришел сюда в 1957 году.
«Y»: В какое время актеру легче жить — раньше или сейчас?
В.Б.: Раньше можно было с тремя-пятью рублями зайти в ВТО, а сейчас и ВТО нет, сожгли. Каждое лето мы ездили с концертами, мы знали сколько ты можешь получить, какова ставка, сколько стоит билет. А теперь все ушло. Такой вот рынок, не знаем, сколько за билет брать. Не знаем, есть ли зритель, будут ли смотреть.
«Y»: Никогда не пробовали посчитать, сколько ролей было сыграно на сцене?
В.Б.: Да что вы! Огромное количество. В кино еще можно сосчитать, а в Малом очень много. А сколько вводов было! Как бюллетень, так я. Это длилось очень долго, но, во всяком случае, мне это помогло, потому что каких-то ролей противоположного плана я бы не сыграл при других обстоятельствах.
Я ведь очень рано начал играть. К шестому классу я уже играл на сцене дома пионеров. А так и сам играл, и на кухне «Сорочинскую ярмарку» ставил. В городе я был известен. Ведь не было ни телевидения, ни магнитофонов. Но был концерт — по любому поводу. Я уже в первом классе пел в концерте «До свиданья, города и хаты». В каком-то следующем классе я уже читал рассказ. И никто меня не просил и ничего не давал. Я сам все готовил. Иногда читал то, что я не понимаю. Например, политический рассказ «Тени Фонтанебло». Но и то потом один мой приятель пришел и сказал: «Ты знаешь, я тебя послушал, пришел и выучил этот рассказ. Я понял, что можно на три голоса читать».
Проблема же у меня была такая. Я был маленький, и когда я пришел в драмкружок, мне руководитель дал комедийную роль. И так я простаком, комиком какое-то время был. А потом он уехал. Я же вырос, и мне эти роли перестали давать. Просили Бориса сыграть в «Грозе», Самозванца, Незнамова. Это теперь бы я сыграл, я теперь знаю, как одеться и т.д. А тогда было сложно. То же самое было в училище. Дали сначала пару комедийных ролей сыграть, а потом Вера Николаевна Пашенная сказала: «Ну они же должны играть героев». И все. А на выпускном экзамене у меня вообще в испанской трагедии была роль, в «Звезде Севильи». Хорошая роль, очень. Но тогда я уже про Испанию все знал, все книжки прочитал. Сыграли раза четыре, а репетировали очень долго. Михаил Николаевич Гладков ставил, замечательный педагог. Тогда как раз раскрылось дело с Берией, и «Звезда Севильи» была взята специально. Многое там напоминало о том, что в жизни происходит.
И Швандю-то я получил после того, как сделал очень смешной рассказ Шолохова. Я его прочел в училище, кто-то из режиссеров увидел и говорит: «Да что ж мы его во фрак-то? У него ж кровь другая!». И так я сыграл Горецкого, Швандю, Валерьяна в пьесе «Перед ужином». А поначалу так мальчиков, школьников приходилось играть. Нам с Юрой Соломиным дали хорошие, большие роли — дублировать. Из-за этого и попали наверное в театр. Пьесу пробила комсомольская организация к очередному фестивалю молодежи и студентов. Поставил ее А.Гончаров. И эти роли играли сначала Коршунов и Подгорный. А мы были дублеры. Я играл роль Коршунова, а Юра — Никиты Подгорного. А дублеры были нужны потому, что они снимались в кино. Пьеса называлась «Когда горит сердце» по роману Виктора Кина.
«Y»: Виктор Андреевич, вы по натуре человек мягкий?
В.Б.: Ну где мягкий, где не очень. Однозначно трудно сказать…
«Y»: Наверняка в вашей жизни были люди, которым вы бы сейчас в ноги поклонились за то, что они для вас сделали…
В.Б.: Всех перечислить? (смеется)
«Y»: Всех, конечно!
В.Б.: Ну, во-первых, руководитель драмкружка Александр Михайлович Озеров, братья Фомичевы, один из них был чтец великолепный, он в моей судьбе очень большую роль сыграл. Николай Петрович Воробьев — грандиозный был артист в Оренбурге. Он играл Силу Грознова в «Правде — хорошо…», и когда вышел фильм Малого театра, то я увидел разницу между Малым театром и Оренбургским. Воробьев, представьте себе, переиграл Федора Григорьева. Конечно, все остальные были великолепны: Сашин-Никольский, Рыжовы, Турчанинова. Ведь до Григорьева в Малом роль Грознова играл Н.К.Яковлев. Вот его было не переиграть. Эта роль его записана на радио. Но я его не застал. А, говорят, было так: играет Яковлев «Бедность не порок» — все плачут, играет Истомин — никто не плачет.
Но вернемся к вопросу. В Оренбурге я был в друзьях у Леонида Сергеевича Броневого. Ему было тогда 25 лет. Он играл молодого Ленина, Улдоса, героев. Великолепный, яркий артист. Я — человек, вертящийся около театра, — сидел у него дома (у него была маленькая комнатенка) и слушал. Я его даже считаю своим учителем по литературе. Ведь ни Шекспира, ни Блока, ни Леонида Андреева в школе не было. А он все читал, все показывал. Мне тогда около 20 было.
Потом я пришел в Малый театр, увидел Доронина, Оленева, Грузинского, Константинова. Это я нетитулованных называю. Я многим обязан Доронину. За ним весь театр ходил табуном. И он не был никакой не барин или дворянин, а он был простой парень, и не знаю сколько ему лет было, по-моему до 50 лет играл 25-летнего. В великолепной был форме. Актер — ой-ой-ой! При чем он никуда не лез, а знал он очень много, понимаете, многое видел и играл. Он очень хотел Царя Федора играть, десять лет ходил за Равенских, и даже был конфликт из-за этого всего. И если бы он сыграл Царя Федора, это был бы другой Царь Федор. Конечно, мы у них учились. Например, одном спектакле играют Любезнов и Константинов — это две противоположные школы. А спектакль ведь идет долго, много лет, и ты уже сам становишься то ли Любезновым, то ли Константиновым. Вот так!
«Y»: Малый театр — хранитель театральных традиций. А что такое традиции Малого театра?
В.Б.: Это вопрос очень сложный (смеется). Я так скажу. Есть одна традиция — делать банкет после каждого ввода. Это закон, намертво. Поэтому я уже почти не ввожусь. Сейчас уж годы не те, надо успеть засветло домой и т.д. А если серьезно, то такие традиции — слово! Ведь сейчас как: сидишь в девятом ряду и не расслышал, что там на сцене говорят. Вера Николаевна Пашенная говорила: «Я купила билет на последний ряд, так будьте любезны, чтобы я все поняла, чтобы я все услышала». Сейчас нас выручает Островский. Мы были правительственный театр, чего мы только не играли, чего мы только не ставили! И был даже такой комплекс: вот в «Современнике» все лучшие пьесы, а мы с этим сидим. Выезжали на артистах. Вот, предположим, выйдет Светловидов и сыграет все что угодно. Пьеса пройдет несколько сезонов и все довольны. А пьесы Островского — это же был музей. Очень здорово играли. А сейчас пришло такое время, когда Островский стал самым современным автором. Вообще на Малом театре надо написать — «Современник».
«Y»: И тем не менее современные пьесы из репертуара ушли…
В.Б.: Ушли, но придут еще… Жизнь сложная. Ведь идет сейчас везде такая чернуха, но до нас она все-таки не доходит. Не тот у нас театр. Ведь сейчас, слава Богу, мы можем поставить всего Островского. Когда Саша Коршунов принес пьесу «Тяжелые дни», чего мы только ему не говорили: что, мол, ты пьесу лучше не мог найти, ведь это и не пьеса, что ж тут вообще играть и т.д. И вдруг успех. Не можем пропуск достать. Так что не угадаешь.
Я когда маленький был, буквально жил в радиотарелке. Я Диккенса не открывал, но я его знаю всего наизусть. Все было сыграно в Театре у микрофона. А сейчас я плачу за радио, но у меня радио нет. Я бы и послушал какую-нибудь старую постановку, да не могу. А тогда, представьте, Тарханов, Москвин, Грибов — читают один и тот же монолог, для того чтобы могли сравнить, как читает этот, тот и т.д. Это все слушали. Дикторы были какие! Так уже надоела бытовая речь, что, кажется, многие люди в театр-то ходят просто послушать, как объяснялись в любви, как разговаривали.
«Y»: Ну а почему бы не поставить на сцене Малого театра, например, пьесу Вампилова?
В.Б.: Во-первых, Вампилов не то что в театре, он в кино весь поставлен. Переиграешь разве Леонова? Нет, конечно.
«Y»: А молодежь Малого театра справляется? Входит в нужное русло?
В.Б.: Да, сейчас театр весь на молодежи держится, они играют много, но ушло то поколение артистов. Мало их уже осталось. Вот недавно смотрел юбилейный вечер Татьяны Еремеевой. Какая актриса! А Татьяна Панкова? Ее где ни выпусти, везде великолепно! Сейчас же ведь Самойлов на сцену выходит. Во в этом сезоне у нас пошел «Старый добрый ансамбль» — современная пьеса. Думали сначала, что вообще не пойдет спектакль. Столько сложностей разных было! У меня первый раз было наказание за выбор профессии. Но попробовали выпустить на зрителя и пьеса пошла. Смотрим, спектакль оказался нужен, зрители благодарят.
«Y»: Почему бы не пригласить режиссера со стороны? Вот С.Женовач поставил уже два спектакля…
В.Б.: У Женовача я пока не играл. Его Юра Соломин на свои спектакли приглашает. «Правду — хорошо, а счастье — лучше» я еще не видел. А «Горе от ума» — это профессиональная удача.
«Y»: А вы часто в театр ходите?
В.Б.: Я хожу, но я сначала спрошу, что там такое. Что ж я пойду смотреть на Катерину, которая курит? Я знаю, куда пойти. Театр не умрет никогда, он может на одной стороне улицы умереть, но тут же на другой воскреснуть.
«Yтро.ru»
Максим РЕДИН
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Таких, как Борцов иногда называют «мастер эпизода». Это в кино (припомните хотя бы фрагмент из «Вокзала для двоих»), а в театре все иначе. Борцов – один из самых репертуарных актеров Малого театра, и роли у него здесь отнюдь не эпизодические: Лыняев в «Волках и овцах», Матвей Потрохов в «Трудовом хлебе», Тит Титыч Брусков в «День на день не приходится», Пинта в «Старом добром ансамбле» и другие.
Участие Виктора Борцова – непременный залог высокого качества спектакля. Зрители это знают и награждают актера заслуженными аплодисментами. Такова уж актерская и человеческая фактура Борцова, что на сцене он притягивает к себе внимание как магнит. А после спектакля его интонации еще долго вертятся в памяти. При этом ничего сверхъестественного он на сцене не делает, просто живет в образе. Борцов потрясающе органичен, каждому его движению и фразе веришь беспрекословно.
Любовь к актерскому искусству, выступлению на публике Виктор Андреевич усвоил в самом раннем детстве. Первой его книжкой была сказка о театре. Оренбург, где родился Борцов, в войну превратился в культурный центр – в город были эвакуированы труппы со всего Союза. Позже был самодельный кукольный театр, «Театр у микрофона», «Сорочинская ярмарка», которую Борцов поставил и сыграл с друзьями на кухне в коммуналке, драмкружки, Щепкинское училище и, наконец, Малый театр.
Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
«Yтро»: Виктор Андрееевич, как вы отметите ваш юбилей?
Виктор Борцов: Я буду в этот день играть в Кирове спектакль «Волки и овцы», а на другой день сяду в поезд и поеду домой.
«Y»: А обычно как отмечаете?
В.Б.: Я отмечаю свои дни рождения так же, как и все. Во-первых, я летний, и всегда день рождения на гастроли приходится. В театре в это время будут играть англичане, ну какой юбилей? На будущий сезон пообещали сделать бенефис, афишный спектакль. Надо к этому проще относиться. На жену-то все не свалишь: банкет и т.д. А потом возраст уже такой. Хотя вот Татьяна Петровна Панкова весь свой юбилейный вечер после спектакля простояла, я уже так спектакль не простою. А она не села даже…
«Y»: Виктор Андреевич, сколько лет вы служите в Малом театре?
В.Б.: Скоро будет уже 50 лет. Я пришел сюда в 1957 году.
«Y»: В какое время актеру легче жить — раньше или сейчас?
В.Б.: Раньше можно было с тремя-пятью рублями зайти в ВТО, а сейчас и ВТО нет, сожгли. Каждое лето мы ездили с концертами, мы знали сколько ты можешь получить, какова ставка, сколько стоит билет. А теперь все ушло. Такой вот рынок, не знаем, сколько за билет брать. Не знаем, есть ли зритель, будут ли смотреть.
«Y»: Никогда не пробовали посчитать, сколько ролей было сыграно на сцене?
В.Б.: Да что вы! Огромное количество. В кино еще можно сосчитать, а в Малом очень много. А сколько вводов было! Как бюллетень, так я. Это длилось очень долго, но, во всяком случае, мне это помогло, потому что каких-то ролей противоположного плана я бы не сыграл при других обстоятельствах.
Я ведь очень рано начал играть. К шестому классу я уже играл на сцене дома пионеров. А так и сам играл, и на кухне «Сорочинскую ярмарку» ставил. В городе я был известен. Ведь не было ни телевидения, ни магнитофонов. Но был концерт — по любому поводу. Я уже в первом классе пел в концерте «До свиданья, города и хаты». В каком-то следующем классе я уже читал рассказ. И никто меня не просил и ничего не давал. Я сам все готовил. Иногда читал то, что я не понимаю. Например, политический рассказ «Тени Фонтанебло». Но и то потом один мой приятель пришел и сказал: «Ты знаешь, я тебя послушал, пришел и выучил этот рассказ. Я понял, что можно на три голоса читать».
Проблема же у меня была такая. Я был маленький, и когда я пришел в драмкружок, мне руководитель дал комедийную роль. И так я простаком, комиком какое-то время был. А потом он уехал. Я же вырос, и мне эти роли перестали давать. Просили Бориса сыграть в «Грозе», Самозванца, Незнамова. Это теперь бы я сыграл, я теперь знаю, как одеться и т.д. А тогда было сложно. То же самое было в училище. Дали сначала пару комедийных ролей сыграть, а потом Вера Николаевна Пашенная сказала: «Ну они же должны играть героев». И все. А на выпускном экзамене у меня вообще в испанской трагедии была роль, в «Звезде Севильи». Хорошая роль, очень. Но тогда я уже про Испанию все знал, все книжки прочитал. Сыграли раза четыре, а репетировали очень долго. Михаил Николаевич Гладков ставил, замечательный педагог. Тогда как раз раскрылось дело с Берией, и «Звезда Севильи» была взята специально. Многое там напоминало о том, что в жизни происходит.
И Швандю-то я получил после того, как сделал очень смешной рассказ Шолохова. Я его прочел в училище, кто-то из режиссеров увидел и говорит: «Да что ж мы его во фрак-то? У него ж кровь другая!». И так я сыграл Горецкого, Швандю, Валерьяна в пьесе «Перед ужином». А поначалу так мальчиков, школьников приходилось играть. Нам с Юрой Соломиным дали хорошие, большие роли — дублировать. Из-за этого и попали наверное в театр. Пьесу пробила комсомольская организация к очередному фестивалю молодежи и студентов. Поставил ее А.Гончаров. И эти роли играли сначала Коршунов и Подгорный. А мы были дублеры. Я играл роль Коршунова, а Юра — Никиты Подгорного. А дублеры были нужны потому, что они снимались в кино. Пьеса называлась «Когда горит сердце» по роману Виктора Кина.
«Y»: Виктор Андреевич, вы по натуре человек мягкий?
В.Б.: Ну где мягкий, где не очень. Однозначно трудно сказать…
«Y»: Наверняка в вашей жизни были люди, которым вы бы сейчас в ноги поклонились за то, что они для вас сделали…
В.Б.: Всех перечислить? (смеется)
«Y»: Всех, конечно!
В.Б.: Ну, во-первых, руководитель драмкружка Александр Михайлович Озеров, братья Фомичевы, один из них был чтец великолепный, он в моей судьбе очень большую роль сыграл. Николай Петрович Воробьев — грандиозный был артист в Оренбурге. Он играл Силу Грознова в «Правде — хорошо…», и когда вышел фильм Малого театра, то я увидел разницу между Малым театром и Оренбургским. Воробьев, представьте себе, переиграл Федора Григорьева. Конечно, все остальные были великолепны: Сашин-Никольский, Рыжовы, Турчанинова. Ведь до Григорьева в Малом роль Грознова играл Н.К.Яковлев. Вот его было не переиграть. Эта роль его записана на радио. Но я его не застал. А, говорят, было так: играет Яковлев «Бедность не порок» — все плачут, играет Истомин — никто не плачет.
Но вернемся к вопросу. В Оренбурге я был в друзьях у Леонида Сергеевича Броневого. Ему было тогда 25 лет. Он играл молодого Ленина, Улдоса, героев. Великолепный, яркий артист. Я — человек, вертящийся около театра, — сидел у него дома (у него была маленькая комнатенка) и слушал. Я его даже считаю своим учителем по литературе. Ведь ни Шекспира, ни Блока, ни Леонида Андреева в школе не было. А он все читал, все показывал. Мне тогда около 20 было.
Потом я пришел в Малый театр, увидел Доронина, Оленева, Грузинского, Константинова. Это я нетитулованных называю. Я многим обязан Доронину. За ним весь театр ходил табуном. И он не был никакой не барин или дворянин, а он был простой парень, и не знаю сколько ему лет было, по-моему до 50 лет играл 25-летнего. В великолепной был форме. Актер — ой-ой-ой! При чем он никуда не лез, а знал он очень много, понимаете, многое видел и играл. Он очень хотел Царя Федора играть, десять лет ходил за Равенских, и даже был конфликт из-за этого всего. И если бы он сыграл Царя Федора, это был бы другой Царь Федор. Конечно, мы у них учились. Например, одном спектакле играют Любезнов и Константинов — это две противоположные школы. А спектакль ведь идет долго, много лет, и ты уже сам становишься то ли Любезновым, то ли Константиновым. Вот так!
«Y»: Малый театр — хранитель театральных традиций. А что такое традиции Малого театра?
В.Б.: Это вопрос очень сложный (смеется). Я так скажу. Есть одна традиция — делать банкет после каждого ввода. Это закон, намертво. Поэтому я уже почти не ввожусь. Сейчас уж годы не те, надо успеть засветло домой и т.д. А если серьезно, то такие традиции — слово! Ведь сейчас как: сидишь в девятом ряду и не расслышал, что там на сцене говорят. Вера Николаевна Пашенная говорила: «Я купила билет на последний ряд, так будьте любезны, чтобы я все поняла, чтобы я все услышала». Сейчас нас выручает Островский. Мы были правительственный театр, чего мы только не играли, чего мы только не ставили! И был даже такой комплекс: вот в «Современнике» все лучшие пьесы, а мы с этим сидим. Выезжали на артистах. Вот, предположим, выйдет Светловидов и сыграет все что угодно. Пьеса пройдет несколько сезонов и все довольны. А пьесы Островского — это же был музей. Очень здорово играли. А сейчас пришло такое время, когда Островский стал самым современным автором. Вообще на Малом театре надо написать — «Современник».
«Y»: И тем не менее современные пьесы из репертуара ушли…
В.Б.: Ушли, но придут еще… Жизнь сложная. Ведь идет сейчас везде такая чернуха, но до нас она все-таки не доходит. Не тот у нас театр. Ведь сейчас, слава Богу, мы можем поставить всего Островского. Когда Саша Коршунов принес пьесу «Тяжелые дни», чего мы только ему не говорили: что, мол, ты пьесу лучше не мог найти, ведь это и не пьеса, что ж тут вообще играть и т.д. И вдруг успех. Не можем пропуск достать. Так что не угадаешь.
Я когда маленький был, буквально жил в радиотарелке. Я Диккенса не открывал, но я его знаю всего наизусть. Все было сыграно в Театре у микрофона. А сейчас я плачу за радио, но у меня радио нет. Я бы и послушал какую-нибудь старую постановку, да не могу. А тогда, представьте, Тарханов, Москвин, Грибов — читают один и тот же монолог, для того чтобы могли сравнить, как читает этот, тот и т.д. Это все слушали. Дикторы были какие! Так уже надоела бытовая речь, что, кажется, многие люди в театр-то ходят просто послушать, как объяснялись в любви, как разговаривали.
«Y»: Ну а почему бы не поставить на сцене Малого театра, например, пьесу Вампилова?
В.Б.: Во-первых, Вампилов не то что в театре, он в кино весь поставлен. Переиграешь разве Леонова? Нет, конечно.
«Y»: А молодежь Малого театра справляется? Входит в нужное русло?
В.Б.: Да, сейчас театр весь на молодежи держится, они играют много, но ушло то поколение артистов. Мало их уже осталось. Вот недавно смотрел юбилейный вечер Татьяны Еремеевой. Какая актриса! А Татьяна Панкова? Ее где ни выпусти, везде великолепно! Сейчас же ведь Самойлов на сцену выходит. Во в этом сезоне у нас пошел «Старый добрый ансамбль» — современная пьеса. Думали сначала, что вообще не пойдет спектакль. Столько сложностей разных было! У меня первый раз было наказание за выбор профессии. Но попробовали выпустить на зрителя и пьеса пошла. Смотрим, спектакль оказался нужен, зрители благодарят.
«Y»: Почему бы не пригласить режиссера со стороны? Вот С.Женовач поставил уже два спектакля…
В.Б.: У Женовача я пока не играл. Его Юра Соломин на свои спектакли приглашает. «Правду — хорошо, а счастье — лучше» я еще не видел. А «Горе от ума» — это профессиональная удача.
«Y»: А вы часто в театр ходите?
В.Б.: Я хожу, но я сначала спрошу, что там такое. Что ж я пойду смотреть на Катерину, которая курит? Я знаю, куда пойти. Театр не умрет никогда, он может на одной стороне улицы умереть, но тут же на другой воскреснуть.
«Yтро.ru»
Максим РЕДИН
15.06.2004
Подробнее
Полный аллес капут!
Виктор БОРЦОВ
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие.
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие.
Полный аллес капут!
Виктор БОРЦОВ: «Ну что сказать о себе? Волосы дыбом, уши торчком — старый м... с комсомольским значком!»
МОСФИЛЬМ
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие. Все такой же обаятельный здоровяк, за четверть века он изменился только внешне: поседел, постарел, зарос бородой. А в остальном...
Большой, сильный. И слабый одновременно. Он по-прежнему как ребенок — все на лице написано. Если грустит, то чуть не плачет. Тогда его голос становится тихим-тихим, бормочет себе что-то под нос — слов не разобрать. Если смеется, то таким громогласным раскатистым смехом, что невольно начинаешь хохотать вместе с ним. Ну настоящий Савва!.. А в миру — замечательный актер Малого театра Виктор Борцов.
— Поиграть в цитаты из «Покровских ворот»? — удивленно переспросил он. — Ну если вы говорите, что это ваш любимый фильм, почему бы и нет. Давайте попробуем — интересно, что получится.
«До слез знакомый образ»
— После «Покровских ворот», уверен, имя Савва приклеилось к вам раз и навсегда. Мне, например, так и хочется назвать вас Саввой Игнатьичем.
— Ну поня-я-ятно: покажут фильм по телевизору, и вот тут, во дворе подходят: «Савва, Саввушка, иди, там Маргарита Павловна ждет». Ты не понимаешь: кто это, что это. Ну и ляпнешь, бывало: «А где она?» Они, дураки, смеются.
— Ну что поделать, Виктор Андреевич, такая уж у вас колоритная и очень узнаваемая внешность.
— Да ну, сейчас уже мало кто помнит — лет-то сколько прошло. Вот случай был. С одной знакомой актрисой возвращаемся после спектакля. Сели в метро, разговариваем. И вдруг смотрю: в конце вагона на полу лежит бомжиха. Спит. А тут объявляют, что поезд пойдет в депо, мол, просьба освободить вагоны. Ну и мы решили разбудить эту женщину, бомжиху значит. Потолкали ее, а она глаза открывает и в упор на меня. «О! — говорит. — А у меня с тобой кассета есть». Представляете: я проехал весь путь, никто меня не узнал, а эта тетка только очнулась и — на тебе.
— Да, но самое главное отличие вас от Саввы Игнатьевича — это ваша борода. Почему вдруг решили отпустить?
— Я работаю в Малом театре...
— А, добавляет благородства чеховским и островским персонажам?
— Не-е-ет, ну при чем тут... Чтобы не клеить ее каждый раз, не вставать в очередь к гримеру. Вот приклейте себе, и потом снимите — посмотрим, что с вами будет. Очень неприятная штука.
— А если роль безбородая?
— Ну так сбрею! Но у нас в основном кого приходится играть? Царь Федор, царь Борис, купцы разные — вот с бородкой и хожу. Перед спектаклем, конечно, мне подбреют все аккуратненько. А то, знаете, выхожу из театра, подходят поклонницы и говорят: «Знаете, у вас бородка должна быть как у женишка. Нельзя такую большую носить». И куда деваться — приходится следить... А однажды приезжаю в Новосибирск, поселили меня в гостиницу, а там — съезд бандитов. Попадаю с ними как-то в лифт. И чего-то там один, какая-то «шестерка», полез на меня: «Эй, ты чё!» А другой, пахан его, что ли, посмотрел на меня и так одобрительно: «Бороду носишь. Бороду носят мужики и гении». Теперь понятно, зачем бывает нужна артисту борода?
«В нем есть начиночка — что-то подлинное»
— Как думаете, что про вас говорят знакомые?
— Вы знаете, 15-го числа будет передача, и там штук восемь коллег будут говорить обо мне. Я не знаю — что. Вот и посмотрим, что они обо мне скажут. Все скажут. Скажут как есть. Но, думаю, плохого говорить не станут.
— Ну понятное дело. Во-первых, юбилей...
— Во-о-от и-именно, вот именно...
— А сами себя могли бы в нескольких предложениях охарактеризовать?
— Нет. Зачем?.. (Неожиданно заливается смехом.) Волосы дыбом, уши торчком — старый мудак с комсомольским значком. Это вас устроит?
— А в вас что-нибудь есть от Саввы? Например, говорят, большие люди — сплошь добряки.
— Ну, наверное, так. Но что же я всех маленьких сейчас буду судить, что ли, скажу, что самый лучший, самый добрый? Да нет же. Никакой я не ватный, не добрый. Я жизнь прожил, и не все у меня хорошо...
— Были тяжелые моменты?
— Хм, моменты! У вас газеты не хватит, если я начну все перечислять... Моменты... (Тяжело вздыхает.) Я пришел аппендицит вырезать: семь человек в палате — шесть уходят, а я лежу с распадом крови. Молодой, только пришел в театр, одну лишь роль сыграть успел. Я, конечно, ничего не знаю: лежу, влюбился в медсестру. А врачи между собой шушукаются: «Все подтвердилось — скоро карточку в театре повесят». Поначалу-то думали, что желтуха — глаза стали желтые, а оказалось — перитонит. Засандалили мне четыре операции, потом еще и швы вскрывали — выяснилось, что сделали плохо. Ой, чего рассказывать-то... Было время, у меня сердце побаливало. А потом я в этих «Гардемаринах» упал с кареты — и прямо под копыта лошади. В общем, потерял сознание. Но что главное: с сердцем — все в порядке. Казалось бы: шок — черт-те что могло произойти. А так бывало: идешь, прихватит — вроде бы ни с чего. Вот такие вещи, если вас это интересует.
«Это, брат, сон! Хожу и жмурюсь»
— После «Покровских ворот» не жмурились от сияния славы?
— Да уж. Помню, только вышел фильм, и Миша Козаков устроил какой-то вечер. Я пришел. И подходит ко мне один космонавт, очень известный. Тычет в бок свою жену и, показывая на меня, шепчет ей: «Это же он. Ты видишь — тот самый». Я так приосанился, мол: да, это я. А она вдруг состроила такую кислую физиономию, отвечает мужу: «Да я вижу — он другой». Разочаровалась, видишь ли. Ей нужен был тот — Савва! Но такого ведь быть не может. «Мы так полюбили вашего персонажа!» (Театрально заламывает руки, изображая зрительский восторг.) Да нет его, господи!
— Правда, что изначально Козаков видел в роли Саввы — Никиту Михалкова, а вместо Равиковича и Инны Ульяновой должны были играть Андрей Миронов и Гундарева?
— Наверное, так и было. Я потом уже об этом узнал — через 25 лет после выхода фильма услышал от Михалкова: «Я должен был играть Савву». Вы понимаете, раньше, когда начинали картины, актеров искали по всему Советскому Союзу. С Гундаревой я должен был пробоваться — не смог в этот день из Свердловска приехать. А Миронов якобы должен был играть Хоботова. Но Миша сказал так: «Чтобы Миронов играл Хоботова, ему надо чулок на лицо надеть». А больше я ничего не знаю.
— У фильма целая история: его то клали на полку, то вновь разрешали. Сильно переживали?
— А как же, миленький! Конечно, одно расстройство. Почему? За что? Ничего же не было понятно. В это время Коренева уезжает в Америку — еще один удар. То, что фильм все-таки вышел, — это, конечно, заслуга Миши. Перед тем как запретили, он уже успел его везде прокрутить: в ВТО, в ЦДРИ, в Доме кино...
— Кстати, вы стали одним из виновников запрета фильма. Невольно, конечно. Но ведь именно ваш Савва якобы опорочил светлый образ фронтовика, ветерана войны.
— Да. Было так: на пробе к сцене в ЗАГСе я надел одну медаль. А потом, когда снимали уже по-настоящему, какая-то зараза принесла планку с четырьмя медалями. А их не разорвешь! Вот и начали говорить: издевается над ветераном... Но, должен вам сказать (переходит на заговорщицкий тон), роль-то не положительная.
— Почему?
— Это я ее положительной сделал. Размазывает еврея по стенке — все содержание пьесы. Понимаете?.. Меня когда пригласили, сценарий сначала не дали почитать. Просто сказали: «Савва твой — такой артист двора». А я жил в таких дворах. Вечером приходили мужики, садились на крылечке, курили, отдыхали, играли в домино. И они чудили, хохмили — это был самый настоящий театр. Среди них, конечно, был какой-то самый главный. И я вспомнил такого, из своего детства. Он на наших глазах вырос, отслужил, стал шофером, макинтош носил, вот так двигался определенным образом. Его я и думал сыграть. Но когда я прочел, у-у — это же мрачно. А Миша говорит: «Вот мне и нужно было, чтобы ты спрятал все это за «Волгу-Волгу».
— Сейчас, наверное, «Покровские ворота» уже не пересматриваете?
— Да нет, ну почему... Раньше, когда у меня не было видео, и показывали, а я вдруг занят, — даже нервничать начинал. А сейчас...
«Это в твоих руках все горит, а у него в руках — все работает!»
— Можете назвать себя практичным человеком?
— Не-е-ет, абсолютно. Что вы, я весь в театре.
— Ну розетку починить, картину повесить...
— Упаси господь. Как раз вчера розетка сломалась — искры били на всю стену. Ну позвонил: ко мне пришли и починили. Нет, вы знаете, я все это уже прошел — и огороды во время войны вскапывал, и червей в саду ковырял. Ну зачем мне это надо? Тем более понимаешь, что сам скоро к червям пойдешь. Мне что нужно: вот — скамеечка, зелень. Только сегодня, кстати, открыл это место. А я, идиот, живу чуть ли не напротив и ни разу здесь не был. Понимаете, артисты... Яковлев, например, помню, приезжает на концерт в Щёлоково. После выступления выходит с черного хода. Через кочегарку, прямо по кучам угля. И спиной ко всем садится. Почему? За сезон устаешь от людей, вот и все. Вот прийти сюда, в этот парк, сесть и смотреть — больше ничего и не нужно. Дня три посидеть, и можно жить дальше.
«С утра заправляйся. Мозги — они тоже этого требуют»
— Судя по вашей фигуре, покушать вы явно не дурак?
— Сейчас я худею. Уже несколько дней.
— Зачем, тоже для роли?
— Да нет, напугали диабетом. Я потом проверил — все вроде нормально. Но так, на всякий случай...
— Всегда были таким упитанным?
— Да что вы — военное детство! Худой был, конечно. Кстати, когда я только начинал играть, к нам в Оренбург приехал Броневой. 25 лет ему тогда было. И вот он мне сказал: «Витя, а у тебя будет живот». А я — худой мальчишка 19-летний. «Почему?» — спрашиваю. «А по походке видно».
— Наверное, готовить любите?
— Терпеть не могу. Нет, ну могу, конечно, положить из кастрюли в сковородку, разогреть. Пельмени покупные могу сварить... Сейчас, правда, их надо бы отставить.
«А кто не пьет? Назови! Нет, я жду»
— По этому делу как?
— А никак. Разве что шампанского выпью, да и то теперь нельзя. Говорят, лучше водку пить. А эту водку сейчас чуть ли не в ванной делают. Поэтому нет — не пью.
— А как же разгульная театральная жизнь, знаменитый ресторан ВТО?
— А-а! Это было и прошло. Как только тронулись цены, как только Володя Носик пришел туда, а ему сказали: «Простите, прочитайте, сколько стоит боржоми». Он прочел и вышел. Вот и все. А раньше с тремя рублями можно было зайти и просидеть там всю ночь.
— Вы там были частым гостем?
— А как же! Я же на Станиславского жил. Так что к утру все перли к нам в общежитие.
— А кто входил в вашу компанию?
— У меня была комната, напротив жил Соломин с женой, дальше — Коняев. А Роман Филиппов просто так приходил ко мне ночевать. Он жил в квартире самого Качалова! Но ему там было скучно, и он частенько бывал у нас. Кто еще?.. Федька Чеханков, Лева Борисов — масса людей, все заезжали к нам на огонек. Но жизнь, понятное дело, разводит.
— С компанией из «Покровских ворот» тоже?
— С Равиковичем нас как-то свели — мы должны были озвучивать какую-то рекламу. Ну, конечно, встретились как родные — обнялись, сразу стали анекдоты друг другу рассказывать. И очень горько, что с Броневым почти не вижусь. Конечно, мы уже и люди другие, но воспоминания остались очень приятные.
— С Меньшиковым, наверное, еще реже встречаетесь?
— Однажды совершенно случайно встретились. Шел я как-то прямо здесь, возле дома, ночью, и он меня по походке узнал. Я даже удивился. Вот единственный раз, когда я его видел. Нет, вру. Меньшиков еще меня приглашал на спектакль. Замечательный был у него спектакль — «Игроки».
«Познакомился я однажды с женщиной. Выдающейся красоты»
— Можете продолжить?
— Нет. Знакомился, конечно: и с «выдающейся», и с «невыдающейся». Нет, нечего рассказывать.
— А я-то думал, сейчас расскажете, как с женой познакомились.
— Мне 70 лет, ну с какой женой?! Мы даже не познакомились — нас сосватали. Слава богу, жена есть — Бог послал. Не сразу, кстати. Нет, я не хочу об этом говорить.
— То есть ловеласом вас не назовешь?
— О чем вы говорите, все уже давно проехали. Я живу на диване. Живу на диване и смотрю телевизор. И с работы бы еще засветло вернуться. Потому что у нас тут во дворе живет один... как его... ну этот, знаменитый телеведущий — так ему однажды ночью по башке дали. Хоть иди да оглядывайся. Была бы машина — дело другое.
— А чего не купите?
— Да была у меня, когда еще в Чертанове жили — жена возила, сам-то я в машинах ни бум-бум. А сейчас здесь, в центре, на Киевской. Кстати, этот вход в метро — это же ужас, помойка. Так я иду на остановку, сажусь на троллейбус и через всю Москву еду в Малый театр. Лишь бы проехать по чистому месту... Ой, я даже забыл, о чем вы спрашивали. Про то, какой я ловелас, что ли? Все было, конечно, все было...
«В своем немолодом уже возрасте веду иллюзорный образ жизни: хожу в кино на последний сеанс, три раза был в оперетте»
— Из чего состоит ваш досуг?
— К роли готовлюсь.
— И все?
— Ну когда сезон. Роли большие, их повторять надо.
— А так, чтобы вечерком пойти с женой, скажем, в кино или в театр?
— А что бы вы предложили посмотреть? Да еще с женой.
— Почему: «да еще с женой»? Это что-то меняет?
— Не знаю, как с ней приду — так плохой спектакль. Сейчас если одному удается выбраться, так ей и говорю: «Ты бы не высидела». Другое дело, есть спектакли, на которые еще и не попадешь. Вот я бы сейчас к Райкину поехал. Но на чем? Даже не знаю, где это. Театр находится в таком месте, что попасть туда могут или люди, которые живут рядом, или нужно на машине ехать. Так и не был ни разу.
— Но есть же много театров в пределах Садового кольца?
— Так что же, мне пешком туда идти? Извини меня, пока дойдешь, три раза обосс... Ни одного же туалета в городе нет.
— Ну а кино?
— А что кино? С кино проблем нет. Вон у меня видеопрокат поблизости.
— Что там берете?
— Все что угодно. Но я не смотрю фантастику, не смотрю мордобой, ужасы...
— И что же остается?
— Разговорник. Чтобы в таком вот галстучке и рубашечке сидели люди и чтобы я не смог оторваться.
«Савва Игнатьевич, в конце концов, выйди на первый план»
— В Малом театре вы один из самых востребованных актеров, а вот в кино, кроме «Покровских ворот» да яркого эпизода в «Вокзале для двоих», многим и вспомнить нечего. Почему так?
— Я снимаюсь только летом. Когда есть возможность в отпуск сняться — хорошо, а так — кто ж тебя пустит? Это ведь надо постоянно отпрашиваться — а сколько из-за этого было неприятностей. Про это я вообще не хочу говорить. Обидно: почему-то одному можно, а другому нельзя. Вот так. Надо уметь с ними говорить, договариваться. А я не умею. Ну что поделать — не дано. А скажешь, что у тебя картина, — так нарочно роль дадут.
— Почему вас практически не видно на актерских тусовках, фестивалях?
— Ой, я даже не член Союза кинематографистов.
— То есть вы из тех, кто предпочитает не высовываться?
— Еще Чехов говорил: «Актеру надо быть поменьше на людях, и лучше обойтись без детей и живота». Да и куда высовываться, если у меня ноги еле ходят. А знаете, как у нас любят: «Давай, у нас последний спектакль, пойдем выпьем». Так придешь, поставишь бутылки и уйдешь. «Извините, ребята, мне завтра рано вставать». Зачем мне это надо?
— Вы такой обязательный? Опять-таки, вспоминая вашего Савву: «Живут не для радости, а для совести».
— Ну а чего, я столько видел необязательных. Театр переполнен такими. И что вы мне прикажете делать?
«Хотите по гамбургскому счету? Извольте, давайте по гамбургскому»
— 14 июня вам исполняется 70: наверное, рано подводить итоги?
— Да нет, пожалуйста, давайте подведем. Жизнь прожита. Грешить нечего. Что касается профессии — очень я этого хотел, очень любил. Все-таки почти 50 лет в Малом театре, и слава богу. Но особенно я вспоминаю свою юность, еще до того, как приехал поступать в Щепкинское училище. Конечно, уже не помню тех ролей — мальчишка же был. Но помню ощущение — вот это было самое сладкое.
— Но это скорее ностальгия по молодости?
— Да. Но по какой молодости. Кто-то вспоминает, как он окна разбивал. А я... (Виктор Андреевич расплывается в мечтательной улыбке.) Идешь, бывало, в школу, и какая там учеба — ты эту роль повторяешь. И больше ни-че-го не нужно. Эх...
Московский Комсомолец
от 14.06.2004 Дмитрий МЕЛЬМАН.
Виктор БОРЦОВ: «Ну что сказать о себе? Волосы дыбом, уши торчком — старый м... с комсомольским значком!»
МОСФИЛЬМ
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие. Все такой же обаятельный здоровяк, за четверть века он изменился только внешне: поседел, постарел, зарос бородой. А в остальном...
Большой, сильный. И слабый одновременно. Он по-прежнему как ребенок — все на лице написано. Если грустит, то чуть не плачет. Тогда его голос становится тихим-тихим, бормочет себе что-то под нос — слов не разобрать. Если смеется, то таким громогласным раскатистым смехом, что невольно начинаешь хохотать вместе с ним. Ну настоящий Савва!.. А в миру — замечательный актер Малого театра Виктор Борцов.
— Поиграть в цитаты из «Покровских ворот»? — удивленно переспросил он. — Ну если вы говорите, что это ваш любимый фильм, почему бы и нет. Давайте попробуем — интересно, что получится.
«До слез знакомый образ»
— После «Покровских ворот», уверен, имя Савва приклеилось к вам раз и навсегда. Мне, например, так и хочется назвать вас Саввой Игнатьичем.
— Ну поня-я-ятно: покажут фильм по телевизору, и вот тут, во дворе подходят: «Савва, Саввушка, иди, там Маргарита Павловна ждет». Ты не понимаешь: кто это, что это. Ну и ляпнешь, бывало: «А где она?» Они, дураки, смеются.
— Ну что поделать, Виктор Андреевич, такая уж у вас колоритная и очень узнаваемая внешность.
— Да ну, сейчас уже мало кто помнит — лет-то сколько прошло. Вот случай был. С одной знакомой актрисой возвращаемся после спектакля. Сели в метро, разговариваем. И вдруг смотрю: в конце вагона на полу лежит бомжиха. Спит. А тут объявляют, что поезд пойдет в депо, мол, просьба освободить вагоны. Ну и мы решили разбудить эту женщину, бомжиху значит. Потолкали ее, а она глаза открывает и в упор на меня. «О! — говорит. — А у меня с тобой кассета есть». Представляете: я проехал весь путь, никто меня не узнал, а эта тетка только очнулась и — на тебе.
— Да, но самое главное отличие вас от Саввы Игнатьевича — это ваша борода. Почему вдруг решили отпустить?
— Я работаю в Малом театре...
— А, добавляет благородства чеховским и островским персонажам?
— Не-е-ет, ну при чем тут... Чтобы не клеить ее каждый раз, не вставать в очередь к гримеру. Вот приклейте себе, и потом снимите — посмотрим, что с вами будет. Очень неприятная штука.
— А если роль безбородая?
— Ну так сбрею! Но у нас в основном кого приходится играть? Царь Федор, царь Борис, купцы разные — вот с бородкой и хожу. Перед спектаклем, конечно, мне подбреют все аккуратненько. А то, знаете, выхожу из театра, подходят поклонницы и говорят: «Знаете, у вас бородка должна быть как у женишка. Нельзя такую большую носить». И куда деваться — приходится следить... А однажды приезжаю в Новосибирск, поселили меня в гостиницу, а там — съезд бандитов. Попадаю с ними как-то в лифт. И чего-то там один, какая-то «шестерка», полез на меня: «Эй, ты чё!» А другой, пахан его, что ли, посмотрел на меня и так одобрительно: «Бороду носишь. Бороду носят мужики и гении». Теперь понятно, зачем бывает нужна артисту борода?
«В нем есть начиночка — что-то подлинное»
— Как думаете, что про вас говорят знакомые?
— Вы знаете, 15-го числа будет передача, и там штук восемь коллег будут говорить обо мне. Я не знаю — что. Вот и посмотрим, что они обо мне скажут. Все скажут. Скажут как есть. Но, думаю, плохого говорить не станут.
— Ну понятное дело. Во-первых, юбилей...
— Во-о-от и-именно, вот именно...
— А сами себя могли бы в нескольких предложениях охарактеризовать?
— Нет. Зачем?.. (Неожиданно заливается смехом.) Волосы дыбом, уши торчком — старый мудак с комсомольским значком. Это вас устроит?
— А в вас что-нибудь есть от Саввы? Например, говорят, большие люди — сплошь добряки.
— Ну, наверное, так. Но что же я всех маленьких сейчас буду судить, что ли, скажу, что самый лучший, самый добрый? Да нет же. Никакой я не ватный, не добрый. Я жизнь прожил, и не все у меня хорошо...
— Были тяжелые моменты?
— Хм, моменты! У вас газеты не хватит, если я начну все перечислять... Моменты... (Тяжело вздыхает.) Я пришел аппендицит вырезать: семь человек в палате — шесть уходят, а я лежу с распадом крови. Молодой, только пришел в театр, одну лишь роль сыграть успел. Я, конечно, ничего не знаю: лежу, влюбился в медсестру. А врачи между собой шушукаются: «Все подтвердилось — скоро карточку в театре повесят». Поначалу-то думали, что желтуха — глаза стали желтые, а оказалось — перитонит. Засандалили мне четыре операции, потом еще и швы вскрывали — выяснилось, что сделали плохо. Ой, чего рассказывать-то... Было время, у меня сердце побаливало. А потом я в этих «Гардемаринах» упал с кареты — и прямо под копыта лошади. В общем, потерял сознание. Но что главное: с сердцем — все в порядке. Казалось бы: шок — черт-те что могло произойти. А так бывало: идешь, прихватит — вроде бы ни с чего. Вот такие вещи, если вас это интересует.
«Это, брат, сон! Хожу и жмурюсь»
— После «Покровских ворот» не жмурились от сияния славы?
— Да уж. Помню, только вышел фильм, и Миша Козаков устроил какой-то вечер. Я пришел. И подходит ко мне один космонавт, очень известный. Тычет в бок свою жену и, показывая на меня, шепчет ей: «Это же он. Ты видишь — тот самый». Я так приосанился, мол: да, это я. А она вдруг состроила такую кислую физиономию, отвечает мужу: «Да я вижу — он другой». Разочаровалась, видишь ли. Ей нужен был тот — Савва! Но такого ведь быть не может. «Мы так полюбили вашего персонажа!» (Театрально заламывает руки, изображая зрительский восторг.) Да нет его, господи!
— Правда, что изначально Козаков видел в роли Саввы — Никиту Михалкова, а вместо Равиковича и Инны Ульяновой должны были играть Андрей Миронов и Гундарева?
— Наверное, так и было. Я потом уже об этом узнал — через 25 лет после выхода фильма услышал от Михалкова: «Я должен был играть Савву». Вы понимаете, раньше, когда начинали картины, актеров искали по всему Советскому Союзу. С Гундаревой я должен был пробоваться — не смог в этот день из Свердловска приехать. А Миронов якобы должен был играть Хоботова. Но Миша сказал так: «Чтобы Миронов играл Хоботова, ему надо чулок на лицо надеть». А больше я ничего не знаю.
— У фильма целая история: его то клали на полку, то вновь разрешали. Сильно переживали?
— А как же, миленький! Конечно, одно расстройство. Почему? За что? Ничего же не было понятно. В это время Коренева уезжает в Америку — еще один удар. То, что фильм все-таки вышел, — это, конечно, заслуга Миши. Перед тем как запретили, он уже успел его везде прокрутить: в ВТО, в ЦДРИ, в Доме кино...
— Кстати, вы стали одним из виновников запрета фильма. Невольно, конечно. Но ведь именно ваш Савва якобы опорочил светлый образ фронтовика, ветерана войны.
— Да. Было так: на пробе к сцене в ЗАГСе я надел одну медаль. А потом, когда снимали уже по-настоящему, какая-то зараза принесла планку с четырьмя медалями. А их не разорвешь! Вот и начали говорить: издевается над ветераном... Но, должен вам сказать (переходит на заговорщицкий тон), роль-то не положительная.
— Почему?
— Это я ее положительной сделал. Размазывает еврея по стенке — все содержание пьесы. Понимаете?.. Меня когда пригласили, сценарий сначала не дали почитать. Просто сказали: «Савва твой — такой артист двора». А я жил в таких дворах. Вечером приходили мужики, садились на крылечке, курили, отдыхали, играли в домино. И они чудили, хохмили — это был самый настоящий театр. Среди них, конечно, был какой-то самый главный. И я вспомнил такого, из своего детства. Он на наших глазах вырос, отслужил, стал шофером, макинтош носил, вот так двигался определенным образом. Его я и думал сыграть. Но когда я прочел, у-у — это же мрачно. А Миша говорит: «Вот мне и нужно было, чтобы ты спрятал все это за «Волгу-Волгу».
— Сейчас, наверное, «Покровские ворота» уже не пересматриваете?
— Да нет, ну почему... Раньше, когда у меня не было видео, и показывали, а я вдруг занят, — даже нервничать начинал. А сейчас...
«Это в твоих руках все горит, а у него в руках — все работает!»
— Можете назвать себя практичным человеком?
— Не-е-ет, абсолютно. Что вы, я весь в театре.
— Ну розетку починить, картину повесить...
— Упаси господь. Как раз вчера розетка сломалась — искры били на всю стену. Ну позвонил: ко мне пришли и починили. Нет, вы знаете, я все это уже прошел — и огороды во время войны вскапывал, и червей в саду ковырял. Ну зачем мне это надо? Тем более понимаешь, что сам скоро к червям пойдешь. Мне что нужно: вот — скамеечка, зелень. Только сегодня, кстати, открыл это место. А я, идиот, живу чуть ли не напротив и ни разу здесь не был. Понимаете, артисты... Яковлев, например, помню, приезжает на концерт в Щёлоково. После выступления выходит с черного хода. Через кочегарку, прямо по кучам угля. И спиной ко всем садится. Почему? За сезон устаешь от людей, вот и все. Вот прийти сюда, в этот парк, сесть и смотреть — больше ничего и не нужно. Дня три посидеть, и можно жить дальше.
«С утра заправляйся. Мозги — они тоже этого требуют»
— Судя по вашей фигуре, покушать вы явно не дурак?
— Сейчас я худею. Уже несколько дней.
— Зачем, тоже для роли?
— Да нет, напугали диабетом. Я потом проверил — все вроде нормально. Но так, на всякий случай...
— Всегда были таким упитанным?
— Да что вы — военное детство! Худой был, конечно. Кстати, когда я только начинал играть, к нам в Оренбург приехал Броневой. 25 лет ему тогда было. И вот он мне сказал: «Витя, а у тебя будет живот». А я — худой мальчишка 19-летний. «Почему?» — спрашиваю. «А по походке видно».
— Наверное, готовить любите?
— Терпеть не могу. Нет, ну могу, конечно, положить из кастрюли в сковородку, разогреть. Пельмени покупные могу сварить... Сейчас, правда, их надо бы отставить.
«А кто не пьет? Назови! Нет, я жду»
— По этому делу как?
— А никак. Разве что шампанского выпью, да и то теперь нельзя. Говорят, лучше водку пить. А эту водку сейчас чуть ли не в ванной делают. Поэтому нет — не пью.
— А как же разгульная театральная жизнь, знаменитый ресторан ВТО?
— А-а! Это было и прошло. Как только тронулись цены, как только Володя Носик пришел туда, а ему сказали: «Простите, прочитайте, сколько стоит боржоми». Он прочел и вышел. Вот и все. А раньше с тремя рублями можно было зайти и просидеть там всю ночь.
— Вы там были частым гостем?
— А как же! Я же на Станиславского жил. Так что к утру все перли к нам в общежитие.
— А кто входил в вашу компанию?
— У меня была комната, напротив жил Соломин с женой, дальше — Коняев. А Роман Филиппов просто так приходил ко мне ночевать. Он жил в квартире самого Качалова! Но ему там было скучно, и он частенько бывал у нас. Кто еще?.. Федька Чеханков, Лева Борисов — масса людей, все заезжали к нам на огонек. Но жизнь, понятное дело, разводит.
— С компанией из «Покровских ворот» тоже?
— С Равиковичем нас как-то свели — мы должны были озвучивать какую-то рекламу. Ну, конечно, встретились как родные — обнялись, сразу стали анекдоты друг другу рассказывать. И очень горько, что с Броневым почти не вижусь. Конечно, мы уже и люди другие, но воспоминания остались очень приятные.
— С Меньшиковым, наверное, еще реже встречаетесь?
— Однажды совершенно случайно встретились. Шел я как-то прямо здесь, возле дома, ночью, и он меня по походке узнал. Я даже удивился. Вот единственный раз, когда я его видел. Нет, вру. Меньшиков еще меня приглашал на спектакль. Замечательный был у него спектакль — «Игроки».
«Познакомился я однажды с женщиной. Выдающейся красоты»
— Можете продолжить?
— Нет. Знакомился, конечно: и с «выдающейся», и с «невыдающейся». Нет, нечего рассказывать.
— А я-то думал, сейчас расскажете, как с женой познакомились.
— Мне 70 лет, ну с какой женой?! Мы даже не познакомились — нас сосватали. Слава богу, жена есть — Бог послал. Не сразу, кстати. Нет, я не хочу об этом говорить.
— То есть ловеласом вас не назовешь?
— О чем вы говорите, все уже давно проехали. Я живу на диване. Живу на диване и смотрю телевизор. И с работы бы еще засветло вернуться. Потому что у нас тут во дворе живет один... как его... ну этот, знаменитый телеведущий — так ему однажды ночью по башке дали. Хоть иди да оглядывайся. Была бы машина — дело другое.
— А чего не купите?
— Да была у меня, когда еще в Чертанове жили — жена возила, сам-то я в машинах ни бум-бум. А сейчас здесь, в центре, на Киевской. Кстати, этот вход в метро — это же ужас, помойка. Так я иду на остановку, сажусь на троллейбус и через всю Москву еду в Малый театр. Лишь бы проехать по чистому месту... Ой, я даже забыл, о чем вы спрашивали. Про то, какой я ловелас, что ли? Все было, конечно, все было...
«В своем немолодом уже возрасте веду иллюзорный образ жизни: хожу в кино на последний сеанс, три раза был в оперетте»
— Из чего состоит ваш досуг?
— К роли готовлюсь.
— И все?
— Ну когда сезон. Роли большие, их повторять надо.
— А так, чтобы вечерком пойти с женой, скажем, в кино или в театр?
— А что бы вы предложили посмотреть? Да еще с женой.
— Почему: «да еще с женой»? Это что-то меняет?
— Не знаю, как с ней приду — так плохой спектакль. Сейчас если одному удается выбраться, так ей и говорю: «Ты бы не высидела». Другое дело, есть спектакли, на которые еще и не попадешь. Вот я бы сейчас к Райкину поехал. Но на чем? Даже не знаю, где это. Театр находится в таком месте, что попасть туда могут или люди, которые живут рядом, или нужно на машине ехать. Так и не был ни разу.
— Но есть же много театров в пределах Садового кольца?
— Так что же, мне пешком туда идти? Извини меня, пока дойдешь, три раза обосс... Ни одного же туалета в городе нет.
— Ну а кино?
— А что кино? С кино проблем нет. Вон у меня видеопрокат поблизости.
— Что там берете?
— Все что угодно. Но я не смотрю фантастику, не смотрю мордобой, ужасы...
— И что же остается?
— Разговорник. Чтобы в таком вот галстучке и рубашечке сидели люди и чтобы я не смог оторваться.
«Савва Игнатьевич, в конце концов, выйди на первый план»
— В Малом театре вы один из самых востребованных актеров, а вот в кино, кроме «Покровских ворот» да яркого эпизода в «Вокзале для двоих», многим и вспомнить нечего. Почему так?
— Я снимаюсь только летом. Когда есть возможность в отпуск сняться — хорошо, а так — кто ж тебя пустит? Это ведь надо постоянно отпрашиваться — а сколько из-за этого было неприятностей. Про это я вообще не хочу говорить. Обидно: почему-то одному можно, а другому нельзя. Вот так. Надо уметь с ними говорить, договариваться. А я не умею. Ну что поделать — не дано. А скажешь, что у тебя картина, — так нарочно роль дадут.
— Почему вас практически не видно на актерских тусовках, фестивалях?
— Ой, я даже не член Союза кинематографистов.
— То есть вы из тех, кто предпочитает не высовываться?
— Еще Чехов говорил: «Актеру надо быть поменьше на людях, и лучше обойтись без детей и живота». Да и куда высовываться, если у меня ноги еле ходят. А знаете, как у нас любят: «Давай, у нас последний спектакль, пойдем выпьем». Так придешь, поставишь бутылки и уйдешь. «Извините, ребята, мне завтра рано вставать». Зачем мне это надо?
— Вы такой обязательный? Опять-таки, вспоминая вашего Савву: «Живут не для радости, а для совести».
— Ну а чего, я столько видел необязательных. Театр переполнен такими. И что вы мне прикажете делать?
«Хотите по гамбургскому счету? Извольте, давайте по гамбургскому»
— 14 июня вам исполняется 70: наверное, рано подводить итоги?
— Да нет, пожалуйста, давайте подведем. Жизнь прожита. Грешить нечего. Что касается профессии — очень я этого хотел, очень любил. Все-таки почти 50 лет в Малом театре, и слава богу. Но особенно я вспоминаю свою юность, еще до того, как приехал поступать в Щепкинское училище. Конечно, уже не помню тех ролей — мальчишка же был. Но помню ощущение — вот это было самое сладкое.
— Но это скорее ностальгия по молодости?
— Да. Но по какой молодости. Кто-то вспоминает, как он окна разбивал. А я... (Виктор Андреевич расплывается в мечтательной улыбке.) Идешь, бывало, в школу, и какая там учеба — ты эту роль повторяешь. И больше ни-че-го не нужно. Эх...
Московский Комсомолец
от 14.06.2004 Дмитрий МЕЛЬМАН.
14.06.2006
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня – день рождения народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. С удовольствием присоединяемся к стройному и многоголосому хору поздравлений в адрес любимого артиста многих поколений зрителей, желаем Виктору Андреевичу неизменно крепкого здоровья, удачи и радости новых встреч со зрителем!
10.05.2006
«Листая старые подшивки» САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
«Листая старые подшивки»
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей...
САВВА ИГНАТЬИЧ — ЗАПРАВСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Эта роль — не для белых людей...
03.05.2006
«Пресса о гастролях Малого театра» ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
«Пресса о гастролях Малого театра»
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
ОСТРОВСКИЙ ИЗ «ДОМА ОСТРОВСКОГО»
Елена Харитонова, Виктор Борцов, Александр Коршунов, Людмила Полякова и Вячеслав Езепов в комедии А.Н.Островского «Волки и овцы».
07.03.2006
«Листая старые подшивки» ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
«Листая старые подшивки»
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
Виталий Анатольевич Коняев рассказывает о своем друге и сослуживце...
ПАМЯТИ РОМАНА ФИЛИППОВА
Виталий Анатольевич Коняев рассказывает о своем друге и сослуживце...
10.02.2006
НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ
НЕСЧАСТЕН ТОТ, КТО БОРЕТСЯ ЗА ВЛАСТЬ
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства...
Как всякое великое произведение, «Марию Стюарт» можно трактовать по-разному. Можно играть ее как психологическую драму. Можно увидеть в ней страшную историю о том, как приносятся человеческие жертвы беспощадному молоху государства...
24.10.2005
АНОНС
АНОНС
Сегодня на телеканале «Культура» смотрите передачу Андрея Максимова «Ночной полет» с участием народного артиста России Виктора Борцова.
Начало в 19.50.
Сегодня на телеканале «Культура» смотрите передачу Андрея Максимова «Ночной полет» с участием народного артиста России Виктора Борцова.
Начало в 19.50.
23.09.2005
ЯЗЫК ДО «КИЕВСКОЙ» ДОВЕДЕТ
ЯЗЫК ДО «КИЕВСКОЙ» ДОВЕДЕТ
Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России...
Во время одной из командировок в столицу отправился на знакомство с земляком. Несколько спектаклей с участием Виктора Андреевича - на всех трех сценах Малого - неизменно заканчивались совместной прогулкой к станции метро «Киевская», неподалеку от которой и живет народный артист России...
14.06.2005
14 июня день рождения ведущего актера Малого театра, народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. «Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на г
14 июня день рождения ведущего актера Малого театра, народного артиста России Виктора Андреевича Борцова.
«Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на гастролях в Нижнем Новгороде спектаклем «Волки и овцы» прямо на сцене, в теплой компании коллег и зрителей.
Желаем Виктору Андреевичу доброго здоровья, успехов и много сил для реализации всех творческих планов.
«Самый органичный артист» старейшего театра России, несравненный Савва Игнатьевич из культовых «Покровских ворот» отметит день своего рождения на гастролях в Нижнем Новгороде спектаклем «Волки и овцы» прямо на сцене, в теплой компании коллег и зрителей.
Желаем Виктору Андреевичу доброго здоровья, успехов и много сил для реализации всех творческих планов.
09.12.2004
Где еще, как не на сцене Малого театра, мог отпраздновать свой 70-летний юбилей народный артист Виктор Борцов, знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот»?
Где еще, как не на сцене Малого театра, мог отпраздновать свой 70-летний юбилей народный артист Виктор Борцов, знаменитый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот»?
19.11.2004
В прошлую пятницу был самый обыкновенный ноябрьский вечер и в Малом театре давали «Волки и овцы» А.Н.Островского, в которых Виктор Борцов играл Лыняева. Фотогалерея
В прошлую пятницу был самый обыкновенный ноябрьский вечер и в Малом театре давали «Волки и овцы» А.Н.Островского, в которых Виктор Борцов играл Лыняева.
Фотогалерея
Фотогалерея
05.11.2004
12 ноября
спектаклем «Волки и овцы» отмечает свой 70-летний юбилей народный артист России Виктор Андреевич Борцов.
17.06.2004
Юрий СОЛОМИН: «Влюблен в сцену по собственному желанию» 14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
Юрий СОЛОМИН: «Влюблен в сцену по собственному желанию»
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
14 июня исполнилось 70 лет народному артисту России Виктору Борцову.
16.06.2004
Виктор Борцов: Малый театр надо переименовать в «Современник» 14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покр
Виктор Борцов: Малый театр надо переименовать в «Современник»
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
14 июня народный артист России Виктор Борцов отметил свое 70-летие. Большинству зрителей актер, конечно, памятен по блестяще сыгранной роли Саввы Игнатьевича в фильме Михаила Казакова «Покровские ворота» – «Натюрлих, Маргарита Павловна…». Незадолго до юбилея корреспонденту «Yтра» удалось встретиться и побеседовать с Виктором Андреевичем.
15.06.2004
Полный аллес капут!
Виктор БОРЦОВ
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие.
Сегодня неподражаемый, добродушный, немножко нелепый Савва Игнатьевич из «Покровских ворот» отметит свое 70-летие.
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Виртуальная экскурсия
Партнёры
О театре
Попечительский совет
Руководство театра
Актёры
Режиссеры
Художники
Оркестр
Репертуарный отдел
Режиссёрский отдел
Пресс-служба
Музейно-информационный центр
Художественно-постановочная часть
Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина
Филиал в Когалыме
Щепкинское училище
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2024 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнёры:
Информационная поддержка
