Новости

Общее место неглубокой философии – все мы родом из детства. Или из войны. Или из любви? Нам кажется, что мы выбираем для себя по себе. Но кому в нашем поколении досталось детство без войны? И кому судьбой начертано разминуться на всю жизнь с любовью? Так не бывает. А значит, мы только выбираем акцент, отправную точку начала пути. У каждого из нас – будь он родом просто из детства или из взрослого опыта военного, а потому всегда драматического детства, или из благополучного мирного и тёплого семейного быта, – бывают в жизни моменты лирики, самозабвенной любви, восторга творчества или моменты отчаяния, гнева, обиды. Весь вопрос – чего больше, что преобладает. Тут уже вступает в права биография и характер – не только самого человека, но его семьи, его страны, его мира.

Моя Элина. Знаю Элину Авраамовну Быстрицкую сколько живу, знаю как саму себя, а может, и глубже, больше, чем саму себя, – ведь что мы, в сущности, знаем о себе? Только то, что сами о себе думаем. Мы с сестрой всю жизнь были рядом, даже когда жили в разных городах, разных странах, разных календарях, когда она не была ещё великой актрисой, общественным деятелем, носителем многих почётных и уважаемых регалий и званий. Помню, какой она была тогда, и думаю, что правильно понимаю и чувствую, а потому и могу оценивать её поступки и мотивы тех решений, что она принимала в разные годы. За долгую жизнь набралось бессчётное множество интервью, рецензий, отзывов в самых разных изданиях. В большинстве – о железном характере, стальной воле и кремневой целеустремлённости. В стиле «гвозди бы делать из этих людей». Не надо гвозди. Надо просто понять. Убрать за скобки мелочи. Кто, когда и как обидел, кто, где и почему не так понял… Остаётся то, что остаётся после нас, когда мы уходим, чтобы больше не вернуться. Всё прочее несущественно.

Росла девочка в благополучном доме. Любящие мама, папа, бабушка, двоюродный брат, ставший родным в силу обстоятельств, младшая сестрёнка, оставшаяся рядом навсегда, школа, подружки, игры в доктора или в Чапая. И на всё это обрушилась война, смела ту жизнь в момент. Детство кончилось в тринадцать лет. Дальше – кровь, смерть, голод. И такой характерный для того времени порыв – стать в строй, подставить руки, отдать сердце, не остаться в стороне. Четыре года беды – это всегда много. В тринадцать – это четверть всей прожитой жизни. То есть характер складывается из этих лет, из этих бед. И побед. Чтобы жить, надо побеждать. По-другому – поражение. И ещё – надо отвечать за всё. Головой. Не меньше. Такова исходная позиция. Таково мировосприятие, тесно сплетённое с мироощущением – той данностью, что определяется генами, воспитанием. Таков ракурс видения жизни. Таково отношение к своему месту в ней. К корням… Это и мои корни, мы ведь от одного ствола, от одного семени.

Сегодня я, может быть, ещё яснее, чем прежде, когда не приходило горькое чувство невозвратности, невозможности, слышу, как её тёплый голос распевно произносит знакомые с детства строки пушкинских сказок, плоть от плоти народных, завораживает миром фантазии, небыли. Слушаю и вспоминаю давнее, детское, ещё никак с театром не связанное:

…Вся комната янтарным блеском
Озарена. Весёлым треском
Трещит затопленная печь... –

восхищённо читает мне моя старшая, моя самая взрослая, самая умная, всё на свете знающая и умеющая растолковать сестра Элина, и всё затихает вокруг. Кажется, даже Красная Шапочка, сотканная на коврике у моей кровати, замирает на лесной тропинке, в комнате воочию появляется этот янтарный блеск, даже как бы вспыхивают блики огня на лице сестры, слышен явственно треск весёлого пламени и, кажется, сам воздух наполняется запахом горящих поленьев и теплом очага, хотя об этом у классика ни слова. Эту веру в сказку, в чудо, в волшебство и умение заразить ими окружающих моя дорогая, моя ушедшая, моя любимая сестра сохраняла всю свою жизнь. В те давние уже времена слово «энергетика» могло относиться, например, к ДнепроГЭСу – это, если кто помнит, такая электростанция – но разве это не та самая мощная энергетика, без которой нечего делать на театральных подмостках, да и вообще в творчестве?! А ведь Элина тогда была совсем ещё девочкой, школьницей.

Значит, жизненное предназначение закладывается в нас изначально? Но тогда почему так сложен путь к его осуществлению? Может быть, это и есть дорога к храму? Она тем круче, чем выше вознесён в собственном сердце храм. И тем сложнее, чем жёстче жизненные обстоятельства. В данном случае это война.

Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные злые дожди, –

раздумчиво спрашивает Элина знакомыми словами Константина Симонова, и вспоминаются дороги войны, горящие хлеба вдоль тракта, разрывы бомб у железнодорожной колеи, бегущие по ней от бомбёжки до бомбёжки санитарные поезда и наш быт в них. Голод. Голос Левитана – суровый или торжествующий, с нотками скорби или ликования. Люди. Разные – те, кто спасал, и те, кто нёс беду. И работа. Взрослая, обязательная, ответственная работа рядом с кровью и смертью ради грядущей победы, ради мира и, конечно, ради творчества, хотя творчество, если и жило тогда в нас, то глубоко в подкорке, не обозначенное ни словами, ни внятными чувствами. Всё это Элина прошла по возрасту ребёнком, по своему отношению – взрослым человеком, зрелой личностью, развёрнутой навстречу жизни.
Эту черту характера – идти навстречу всему, что несёт жизнь, брать на себя всю полноту противостояния – она сохраняла до конца своих дней, сколько позволяли силы. Потому стихи о войне моя дорогая сестра всегда воспринимала всем сердцем – не только их звучание и стройность формы, но и сюжетное наполнение, философию времени, последующее переосмысление действий, позиций и поступков, своих собственных и других людей. Она читала эти стихи так, будто написала их сама, на разрыв сердца, в унисон с автором. Потому что помнила цену тихой минуты, боль утраты, радость обретения, невозможный всплеск жизни среди немыслимой тлетворности войны. Ту самую открытость сердец, сегодня более редкую, чем в те трудные времена. Иным это понимание даётся опытом целой жизни. Ей – быстролётными годами отрочества, когда максимализм – естественное состояние души. Я тоже, как и она, понимаю всю глубину этих чувств, помогающих сохранить человечность, веру в добро, умение противостоять искусу. Не в последнюю очередь благодаря тому, что мы прожили жизнь плечом к плечу. Не позволяя себе слабости, не помышляя бросить начатое.

Наверное, поэтому способность к стратегическому отступлению не значится в ряду личностных достоинств моей сестры. В быту, конечно, бывает по-разному, но в творчестве Элина Авраамовна Быстрицкая всегда являла образец бескомпромиссности, целеустремлённости, убеждённости. В разные периоды жизни она доказала это в самых разных сферах своей деятельности. И когда возглавляла Федерацию художественной гимнастики СССР, и в федерации любимого своего бильярда, и в общественной комиссии по патриотическому воспитанию – была такая комиссия в те времена, когда патриотизм не считался ругательством. Сегодня о комиссии мало кто помнит, но в нашей с сестрой системе нравственных ценностей воспитательный порыв остался и реализуется вполне конкретно. Потому что дать безбашенным подросткам нашего безбашенного времени возможность послушать сброшенную триллерами-блокбастерами на обочину жизненного потока классику, например, сказки-баллады, на которых взращиваются люди со здоровой психикой, – это уже миссия, и Элина приняла эту благородную миссию на себя и несла её, пока позволяли силы. То есть полная самоотдача – это для сестры всегда было естественным способом самовыражения личности. Таким был наш отец, доктор Авраам Быстрицкий. Такова она, его старшая дочь, первенец, свет в окошке. Не на пустом месте.

Как это преломлялось в её творческой жизни? А вспомните фильм «Добровольцы» и его самую яркую сцену – собрание. Молнии из глаз, абсолютное пренебрежение к внешней красивости, отчего внутренняя, подлинная красота ещё ярче и очевиднее. Чтобы так сыграть, нужно так чувствовать. Помню, в кинозале рядом со мной сидел пожилой уже по моим тогдашним меркам, лет, наверное, пятидесяти мужчина с роскошными седоватыми обвислыми усами. В какой-то момент он всхлипнул, я посмотрела – а у него по усам слеза течет. Дорогого стоит.

Я отдаю себе отчёт, что «взвейтесь кострами, синие ночи» – это для молодых сегодня просто романтическая строчка из старинной песни. Но если на мгновенье поверить, хотя и не хочется, что уже устарела, утратила привлекательность, перестала восприниматься бескомпромиссная страстность комсомольской юности, заострённая на самоотречение, если кому-то сегодня уже трудно проникнуться такими чувствами, давайте вспомним Аксинью – один из самых ярких женских образов в мировой литературной классике, а с появлением фильма Сергея Герасимова – и в классике кино. Не самоотречение, но самоотдача, всё богатство чувств, заострённое на любовь до последнего вздоха. И сам этот последний вздох на экране.

А потом, как ни горестно, как ни неизбывно горько, уже и в жизни. Без права на дубль, без права на забвение. НАВСЕГДА. Самое страшное слово, и всё чаще оно повторяется.
На экране, на сцене таинство Смерти рядом с таинством Жизни. Всё, как в реальности, только степень концентрации иная – надо ведь за часы киносеанса прожить любовь, разлуку, измену, материнство – целую жизнь. Вместе со зрителем. Наверное, не просто так казаки признали Элину за свою, даже воинское звание присвоили, уговаривали фамилию сменить: Аксинья Донская для казачьего уха звучит роднее. А ещё совсем в детстве – помните? –были игры в Чапая. Не донской, яицкий, но – казак.

Так сходятся круги на жизненном пути, где нет места случайности. Ведь и те детские довоенные игры в доктора тоже сошлись не только службой в военном госпитале, не только красным дипломом фельдшера-акушерки. Была ещё заглавная роль в арбузовской «Тане» – вполне успешное начало сценического пути в Вильнюсском русском драматическом театре. К счастью, ещё живы люди, видевшие этот спектакль, потому что пьеса, столь популярная в пятидесятые прошлого века, уже ушла в историю. Пресса тогда сходилась на том, что исполнение Элины отмечено свежестью и непосредственностью. А я помню, кроме того, и разговоры в фойе во время антракта – самый непосредственный срез критики. Это было восхищение. Не только свежестью и непринуждённостью, не только красотой и пластичностью – ещё и точностью обозначения профессии в заданной драматургии. Более позднее подтверждение этой грани её творчества находим в фильме Ф.Эрмлера «Неоконченная повесть». При всей наивной предсказуемости развития сюжета сама ткань картины настолько точна, что к героине Элины доктору Муромцевой хочется пойти полечиться. Фильм тогда прозвучал очень ярко, конкурсы в медицинские институты после его выхода выросли в разы, а новорожденных девочек стали массово называть Элинами, и мода на это имя продержалась долго. Уже в «Неоконченной повести» можно говорить о многогранности образа. Тем, кто хорошо знает фильм, прежде всего вспоминается сцена с больной девочкой – филигранное выражение профессиональной состоятельности и вместе с тем женского начала с точнейшими деталями – такими как сброшенные с усталых ног туфельки. И никак не тяготивший в те времена привычный коммунальный быт, когда вполне уместно было музицировать на соседском фортепиано. Мы видим в её исполнении эту привычность, укоренённость в своём времени, в своём социальном и нравственном укладе. То есть органичность и глубину личности актрисы через ситуацию героини. А как не вспомнить сцену застолья – столько в ней тёплого, домашнего, подлинного уюта тех трапез, когда «картошечка с селёдочкой» были фоном для задушевной песни!

Собственно, музыка – это особая тема в жизни моей сестры. Детство прошло на Украине, где песня – тот обязательный фон, без которого нет самой жизни. В наиболее общем виде он проявлялся, да, надо думать, и теперь проявляется на провинциальных улицах в самом его народном выражении. «Розпрягайтэ, хлопци, конэй» много раз за вечер звучало под окнами – молодёжь тогда больше развлекалась на свежем воздухе, дискотеки придумали позже. А из чёрной тарелки на стене лились песенные мелодии – «Цвитэ тэрен…», «Ой ты, Галю…», «Там, дэ явор…». И, разумеется, русская песенная классика. Вы не поверите, но в те времена даже слова «попса» не было, не то что этого эрзаца музыкальной культуры. А была стихийная, не осознанная и не декларируемая любовь к песне, и это можно видеть сегодня по тому, как светлеют лица, когда звучит знакомая, любимая мелодия.

Служение в театре предполагает некоторый уровень музыкальной культуры и владения вокалом, как и хореографией, орфоэпией или основами сценической речи. Понятно, что как природные данные, так и полученная ею школа, наработанный опыт, целая жизнь в условиях одного из самых прославленных театров России обеспечили Элине высокий уровень этих необходимых драматической актрисе критериев. И всё же, всё же! Это роли в спектаклях по пьесам А.Островского, М.Горького, О.Уайльда, А.Грибоедова, это более чем полстолетия на сцене самого классического, самого традиционного, самого верного себе Малого театра СССР, совсем не малого очага национальной культуры России, где оттачивала мастерство моя дорогая сестра Элина Быстрицкая, сделали её имя брендом, а её самое – кумиром поколений. В своё время искушённые искусствоведы так точно и глубоко исследовали её театральные шедевры, что тут добавишь. А повторяться? Куда ближе хотя бы по времени успешные выступления в концертах труппы Малого театра – удачная находка последних лет. Успех окрыляет.

Уместно здесь сказать ещё об одной грани её характера, трудно определить, природной или полученной долгим путём самовоспитания. Так или иначе, но именно это качество зародило в ней профессиональный интерес к вокалу как самодостаточному виду исполнительского мастерства. Общеизвестно, что большой грех «зарывать свой талант в землю», не отдать людям полностью то, чем наградила природа. Только не все относят это общее знание к себе лично. Потому что для этого нужны мужество и отвага. В зрелые годы, когда вопросы карьерного роста, стремление удивить или обескуражить, доказать себе и другим свою творческую и человеческую состоятельность уже как бы осуществились, когда прочно сложился имидж звезды и фамилия давно стала именем, когда театральный зритель приходит «на Быстрицкую», сама Быстрицкая отважно выходит на сцену совсем в новом качестве – не укрывшись за спиной драматурга и режиссёра, не ожидая помощи партнёра. Со всей отвагой первооткрывателя она позиционирует себя как певица, и зрители принимают её с благодарностью и интересом. Загадки в этом успехе, похоже, нет. Первый, кто испытывает счастье от вокальной деятельности народной артистки Советского Союза Элины Быстрицкой, – это Элина Быстрицкая. Вы когда-нибудь слышали хруст французской булки? А она с явственным восхищением слышит всякий раз, когда описывает нам, как упоительны в России вечера. А помните аромат белой акации? Она помнит. И даже обилием алых роз из пошловатого, на мой взгляд, шлягера не устаёт наслаждаться. Она подготовила обширный репертуар, сверхтребовательно подходя к отбору вокальных произведений. Как и в иных гранях творчества, здесь особая роль отведена песням о войне, в том числе тем, которые мы помним в исполнении Марка Бернеса. Уместно отметить, насколько важно сохранить этот пласт национальной культуры, вернуть его в активное обращение. Вновь научить людей слушать и понимать услышанное. Наверное, это и определило её выбор репертуара.

Можно, разумеется, подробно разбирать каждый романс, каждую забытую народную песню. Можно рассказать, что нового вносит актриса в своё исполнение старых, всем знакомых произведений. Я знаю, что мастера российской эстрады, мягко говоря, иронически оценили её героическую попытку. Я не обижаюсь на них: с высоты их профессионального опыта всё выглядит именно так. Известная, прославленная, любимая зрителем, обласканная властями драматическая актриса, признанный мастер своего дела, очертя голову ринулась в последний порыв, чтобы продлить счастье контакта со слушателем, ещё раз ощутить вкус успеха, испытать волну зрительской любви. Она ведь знала рамки своих возможностей в новом облике. Но верила в своего зрителя, верила, что он поймет её, простит, не упрекнёт. Сама получала удовольствие от процесса и старалась заразить этим чувством зал. И зритель её понял и простил.

Что теперь остаётся? Просто слушать и делить с Элиной счастье первооткрывателя, погружаться в чистый мир красоты и правды. Верить, как верила она, что поступает правильно. И помнить.

Софья Шегельман

Дорогие друзья!

Одна из последних премьер нашего театра, которая состоялась незадолго до закрытия на карантин, - это масштабная постановка Владимира Бейлиса по пьесе Максима Горького "Варвары". Сегодня, в день рождения Владимира Михайловича, мы хотели бы поздравить его и предложить вашему вниманию фоторепортаж Дмитрия Бочарова с премьеры спектакля.

[GALLERY:536]

25 апреля исполняется 100 лет со дня рождения Заслуженного артиста РСФСР Геннадия Сергеевича Карновича-Валуа.

Геннадий Сергеевич Карнович-Валуа родился 25 апреля 1920 года в актёрской семье. Его отец известный питерский артист Сергей Сергеевич Карнович-Валуа, более 50 лет прослуживший в БДТ. Его дед, Сергей Валерианович Карнович, в начале 20-ого века был известным актёром Александринского театра. Геннадий Карнович-Валуа скончался 2 июля 1992 года и похоронен на Востряковском кладбище в Москве.

Геннадий Сергеевич выпускник Высшего театрального училища имени Щепкина, которое он окончил в 1942 году. С 1945 года по 1964 год Карнович-Валуа служил в Московском театре имени Ленинского комсомола, где поработал с такими режиссерами как Иван Николаевич Берсенев, Софья Владимировна Гиацинтова, Борис Никитич Толмазов. В 1964 году после прихода в Ленком Анатолия Васильевича Эфроса, переходит в Малый театр. Здесь он запомнился театральным зрителям по ролям Ляпкина-Тяпкина в «Ревизоре» в постановке Юрия Соломина и Евгения Весника, в роли полковника Малинина в постановке Петра Фоменко «Любовь Яровая», Лорда Ормонда в спектакле «Человек, который смеётся» и другим.

Большинству зрителей он запомнился по яркой роли прораба Токмакова в советском кинохите Александра Зархи «Высота». Среди его ролей в кино немало известных фильмов - «Адъютант его превосходительства», где он играет полковника Львова, фильмы «Нейтральные Воды» и «За тех кто в море», «Телеграмма» Ролана Быкова, «Тихий Дон» Сергея Бондарчука и другие.

К 100-летнему юбилею артиста был сделан сайт-посвящение – https://karnovich.life, на котором впервые опубликованы уникальные фотографии и документы из семейного архива Геннадия Сергеевича. Авторский текст к сайту написал его внук, журналист Кирилл Карнович-Валуа.

[GALLERY:535]

Дорогие друзья!

Пьесы Островского - это всегда наслаждение и для тех, кто их исполняет, и для тех, кто смотрит. Поэтому сегодня предлагаем вам получить удовольствие от просмотра комедии "Последняя жертва". Этот спектакль идет на нашей сцене уже 16 лет и пользуется заслуженным успехом. Хорошего просмотра!

Ежегодно 18 апреля (Международный день охраны памятников и достопримечательных мест) и 18 мая (Международный день музеев) в Москве проводятся Дни исторического и культурного наследия. По сложившейся традиции в рамках Дней наследия в апреле и мае открываются для проведения экскурсий и специализированных мероприятий двери памятников истории и культуры.

Одним из филиалов Малого театра с 2006 г. является Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина, располагающаяся по адресу: Москва, Большой Палашевский переулок, д.5/1. В эту квартиру князь Сумбатов переезжает в 1892 г. уже будучи не только известным драматургом, но и ведущим актером Малого театра – Южиным (сценический псевдоним). К этому времени он уже сыграл вместе с М.Н. Ермоловой в знаменитом спектакле «Овечий источник» Лопе де Вега, в котором великая Ермолова выходила в своей «коронной» роли Иоанны Д’Арк, а Южин – в роли влюбленного в нее рыцаря Дюнуа. Дебютировав Чацким, он сыграл за 10 сезонов на московской императорской сцене 113 ролей, среди которых Уриэль Акоста, Лаэрт в «Гамлете», Клавдио (Много шума из ничего»), Городулин («На всякого мудреца довольно простоты»), Мортимер («Мария Стюарт»), Эгмонт Гёте, Яго, Макбет, Рюи Блаз Гюго, Гамлет. Имел грандиозный успех в спектакле «Эрнани» Гюго в роли Карла V (и получил за нее Орден академических пальм (Officier d'Academie Francaise) от президента Французской республики). Его пьесы «Соколы и вороны» (в соавторстве с Немировичем-Данченко), «Муж знаменитости», «Арказановы» с успехом идут в столичных и провинциальных театрах, зарабатывая для него славу одного из репертуарных драматургом конца XIX века.

Это дом и квартира №7 становятся для него родными – здесь он проживет всю жизнь со своей женой – Марией Николаевной, урожденной Корф, позднее к ним приедут его сестра Екатерина Ивановна с дочерью Марией Богуславской. Эта квартира будет славиться своим поистине грузинским гостеприимством, с всегдашним кахетинским и бесконечными разговорами об искусстве! Среди гостей Сумбатовым артисты Малого: Ермолова, Ленский, Рыбаков, Садовский, Александринки – В.Н. Давыдов, друзья-соперники из МХТ: Вл. И. Немирович-Данченко, К.С. Станиславский, В.И. Качалов, а также писатели (среди них любимый А.П. Чехов), профессора Московского университета, художники и др. Здесь репетировали, обсуждали новые спектакли и новые театры, пути русского искусства и общества, смеялись и спорили.

Сразу после смерти мужа (1927), Мария Николаевна превратила две комнаты в музей – оставив кабинет и гостиную в том виде, в каком были при муже, немного дополнив их интерьеры музейной экспозицией. Ее мечта – которую она выразила в своем завещании – чтобы эта квартира стала филиалом Музея Малого театра, и хранила историю о великих его артистах: Южине, Ермоловой, Ленском. Последняя воля М.Н. Сумбатовой исполнилась только в новом тысячелетии: в 2001 г. 4 комнаты бывшей квартиры №7 (более 60 лет являвшейся коммунальной) были переданы Малому театру, отреставрированы, и через 5 лет была создана музейная экспозиция.

Не только сохранить память о великих актерах прошлого, но и попытаться вернуть тот дух творчества, царивший в этих стенах – вот цель Малого театра сегодня. В квартире проводят экскурсии и лекции, рассказывающие о Южине, Ермоловой, Ленском и других театральных деятелях прошлого. Артисты и режиссеры современного Малого театра с удовольствием приходят сюда, чтобы встретиться в атмосфере квартиры Южина с сегодняшним зрителем, в формате встречи, творческого вечера или камерного спектакля. Мы проводим мероприятия с участием артистов Малого театра: читки пьес А.И. Сумбатова (в прошлом году в Ночь музеев мы читали вместе со зрителями пьесу «Джентльмен»), представления по произведениям Дорошевича, Гиляровского. Играем спектакли не только для взрослых («Граф Нулин» Пушкина), но и для самых маленьких любителей театра («Приключения новогодних игрушек» Е. Ракитиной, «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» Пушкина). Особый формат встречи – вечера, посвященные артистам прошлого, в которых их письма читают ведущие артисты театра: ТЕАТРАЛЬНЫЕ ИМЕНИНЫ, или АКТЕР - НЕ ЛАКЕЙ ПУБЛИКИ – об отношении к аплодисментам. Южина и Ленского; вечер памяти Остужева; вечера из цикла «История одной дружбы» рассказывают о взаимоотношениях великих артистов Ермоловой и Федотовой, Южина и Остужева, Яблочкиной и профессора Дурылина. В вечерах принимали участие н.а. России – В.М. Бейлис, С.Г. Аманова, В.И. Бочкарев, В.А. Дубровский, А.С. Кудинович, А.И. Охлупина, О.Л. Пашкова, Л.В. Титова, з.а. России – В.В. Андреева, А.Ю. Белый, В.В. Дахненко, О.А. Чуваева, артисты – Е.А. Васильева, А.Е. Дривень, Л.В. Ещенко, И.А. Жерякова, И.Ю. Леонова, Д.А. Марин, М.А. Мартьянов, К.В. Моисеева, А.М. Наумов, Д.С. Новосельцева, К.В. Саханенко, Г.Н. Скряпкин, С.Г. Сошников, М.И. Филатов, К.М. Юдаев.

К нам в гости даже приходили артисты и сотрудники из Югославского драматического театра – представить спектакль, который они привезли на фестиваль «Островский в доме Островского- 2018» и вспомнить о крепких связах между русским и сербским театрами, которые начались с гастролей А.И. Южина в Белграде.

Сохранить историю и наполнить ее жизнью современного Малого – вот то, к чему мы стремимся и будем рады видеть Вас, дорогие зрители, в уютном красно-кирпичном особняке в Палашах, в гостях у князя Сумбатова в квартире №7!

Мы представляем вам сегодня фрагмент из телепередачи 2006 г. «Наша судьба – Малый театр» (автор Г. Полтавская, режиссер О. Маркичева, редактор Е. Микельсон), в котором о квартире А.И. Сумбатова-Южина рассказывает художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин.

Forbes Life поговорил с директорами семи театров страны, столичных и провинциальных, академических, музыкальных, независимых, и выяснил, что они предпринимают для спасения индустрии

То, что театры закрыты физически, не значит, что они исчезли из культурного ландшафта. Наоборот, они все активнее выходят в онлайн, создают новые форматы, образовывают и развлекают тех, кто внезапно оказался заперт в четырех стенах. Что дает режим самоизоляции театру и что его ждет, когда все мы выйдем из дома? С какими трудностями столкнулись государственные и независимые учреждения культуры и какие перспективы видят в сложившейся ситуации? Forbes Life расспросил руководителей театров.

Тамара Михайлова, директор Государственного академического Малого театра России:

«Конечно, остановка в работе театра стала для нас серьезным испытанием. К счастью, у нас есть активные социальные сети, где мы начали транслировать спектакли и встречи с актерами. Мы также будем выкладывать их на ютуб-канале Малого театра и на нашем сайте.

Финансовые потери у нас тоже, разумеется, есть, потому что доход театра складывается из двух источников: часть, которую мы получаем из федерального бюджета, и выручка от продажи билетов. Театр достаточно успешный, у нас есть подушка безопасности: сейчас те средства из внебюждета, которые мы планировали потратить на покупку нового оборудования, придется передать в фонд заработной платы. В штате у нас 734 человека, на договорах работают пять актеров. Мы не имеем права сокращать людей: наш штат довольно долго формировался, у нас свои цеха, которые делают декорации, шьют костюмы и головные уборы; постановочная часть, которая обслуживает четыре сцены, — все они по-прежнему получают зарплату в полном объеме.

Мы надеемся открыться к концу мая и успеть выпустить еще одну премьеру под рабочим названием «Ялта-45». Она должна была состояться накануне 9 мая, и актеры старшего поколения очень ждали этого спектакля, но мы все обсудили с Юрием Мефодьевичем Соломиным и решили, что запланируем выпуск к 24 июня, дате Парада Победы 1945 года. Сейчас репетиции продолжаются онлайн, но у нас проблема с декорациями, так как проекционные экраны, на которые транслируется видео, должны были приехать из Чехии. Также сейчас мы пытаемся связаться с изготовителями декораций, чтобы они без оплаты, по одним гарантийным письмам произвели все в срок.

Думаю, что когда карантин снимут, все вернется на круги своя. Надеюсь, что те, кто ходят к нам в театр, не потеряют работу. Но в любом случае хочется верить, что все это закончится к середине мая».

Полный текст материала читайте на сайте Форбс

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию фрагмент выпуска передачи "Доброе утро" на Первом канале от 16 апреля 2020 года

Дорогие друзья!

Сегодня предлагаем вам погрузиться в драматургию Максима Горького и посмотреть всем вместе спектакль "Дети солнца", поставленный на нашей сцене режиссером Адольфом Шапиро в 2008 году.

Народная артистка России Светлана Геннадьевна Аманова:

В нынешней тяжёлой обстановке, сложившейся в Москве и в мире, когда люди нуждаются в психологической поддержке, необходимо вспомнить о тех, кто в непростых обстоятельствах проявлял пример человеческого достоинства и самообладания. Актриса Ирина Анатольевна Ликсо – яркий тому пример. Она была удивительно цельным человеком, наделённым стойким характером – настоящий образец мужества и достоинства в наше в трудное время. Ирина Анатольевна обладала невероятным терпением и терпимостью, гибкостью по отношению к своим коллегам и партнёрам по сцене. Никогда не позволяла себе неуважительного отношения к людям, которые с ней работали.
Вспоминаю выпуск в 1995 году «Талантов и поклонников» (режиссёр Владимир Бейлис), где Ликсо играла Домну Пантелевну, а я – Негину. Спектакль должен был выйти на открытие обновлённого здания филиала Малого театра. Шли репетиции, и шли заключительные реставрационные работы. Конечно, все уставали, нервничали. Но при Ирине Анатольевне никто не позволял себе срываться. А актёрский состав отличался непростыми, взрывными характерами: Афанасий Кочетков, Валерий Бабятинский, Вячеслав Езепов и др.
Ирина Анатольевна была чутким, внимательным и надёжным партнёром на сцене. Играть дочь и мать оказалось совсем не сложно. Тёплые, доверительные отношения сложились у нас очень давно, ещё когда я в первый год работы в театре ввелась в спектакль «Умные вещи» на роль Невесты. Ирина Анатольевна играла Царицу, её героиня была и смешной и женственной. Женственность и очарование самой Ликсо проявлялись во всех её ролях. Вспоминаю и посиделки в гримёрной Ирины Анатольевны после спектаклей, весёлые и вкусные. Очень не хватает сейчас её мудрых советов и поддержки. Помню и с благодарность вспоминаю светлого человека и актрису Ирину Анатольевну Ликсо!

Народная артистка России Алёна Игоревна Охлупина:
Антон Павлович Чехов говорил, что интеллигентность – это состояние души. Сказано как будто об Ирине Анатольевне Ликсо. Интеллигентность была её жизненным кредо. Аристократизм, воспитание, удивительная скромность – в этих качествах проявлялась душевная организация Ирины Анатольевны.
Мне повезло играть Настеньку в «Не было ни гроша, да вдруг алтын» с грандиозными партнёршами. Премьеру выпускала Муза Ивановна Седова. Когда её не стало, роль Анны Тихоновны перешла к Галине Александровне Кирюшиной, и только потом к Ирине Анатольевне.
Так получилось, что я фактически ввела её в спектакль – между мной и предыдущими исполнительницами успели прорости некие корни, и к тому времени я знала об отношениях Настеньки и тётеньки едва ли не больше, чем сам режиссёр «Не было ни гроша» Эдуард Евгеньевич Марцевич. Ирина Анатольевна, удивительный хрупкий и скромный человек, спрашивала моего совета, а мне было неловко: как я могла ей что-то советовать? Просто она так жила в репетициях и потом в роли, что я немножко ощущала себя «за старшую».
У Анны Тихоновны и Настеньки много двойных сцен. Ирина Анатольевна во многом шла от себя, в ней не было излишнего надрыва. Спектакль же трансформировался. Крутицкого играли сперва Евгений Валерианович Самойлов, затем Афанасий Иванович Кочетков и сам Эдуард Евгеньевич. «Грош» долго жил, и наши герои менялись. Островский очень современен, он «подстраивается» под любой жизненный момент. Поэтому и ты должен себя перестраивать, время-то меняется. И вот, когда Ирина Анатольевна уже играла, она была намного внутренне сдержаннее и, я бы так сказала, современнее – её исполнительская манера была очень «сегодняшняя» на тот момент.
Точно так же я вводила Ирину Анатольевну в «Горе от ума», где она заменила Татьяну Александровну Еремееву – мне, конечно, очень повезло, что рядом были такие мощные актёрские индивидуальности. И снова мы играли родственные отношения. Сергей Васильевич Женовач так выстроил мизансцены, что внучка всюду тащила бабушку за собой. Поэтому у меня было внутреннее ощущение, что я опять «за старшую». И я Татьяне Александровне каждый раз перед выходом говорила: «Ну что, девочка моя, пойдёмте похулиганим?» Она кокетливо улыбалась, и мы шли на сцену. Так же я обращалась и к Ирине Анатольевне. В этом, Боже упаси, не было никакого амикошонства. Просто задавались правила игры, и мы выходили на сцену «похулиганить»
И когда – так сложились обстоятельства – мне довелось самой ввестись на роль Анны Тихоновны, я руководствовалась образом, созданным Ириной Анатольевной.
Ликсо несла особую внутреннюю культуру, достоинство и драматизм, без внешних его проявлений, без лишнего пафоса. Всегда слегка в тени, при унижении – с прямой спиной. Красивое, прекрасное лицо, никакой согбенности, никаких лишних красок. Момент присутствия человека – он, конечно, играл огромную роль во всех работах Ирины Анатольевны.
Я училась, глядя на неё. Мне безумно близка душевная организация Ирины Анатольевны. Никогда не могла себе представить, чтобы она участвовала в интригах. В ней не было ненужной «громкости». Обладая таким дарованием, такой внешностью, Ирина Анатольевна не позволяла себе выйти «на первый план» и заявить о чём-то, о чём заявлять не следовало. Вот этому я до сих пор пытаюсь у неё учиться.

Народный артист России Василий Иванович Бочкарёв:
Когда вспоминаешь своих коллег, партнёров, которые были рядом с тобой, то просматриваешь через них и свою собственную жизнь. Естественно, наша профессия актёрская, и человеческие качества складываются, прежде всего, из общения – и не только на сцене. Вот я вспомнил, как стоял за кулисами во время спектакля «Утренняя фея». Заглавную роль там исполняли две замечательные актрисы – Ирина Анатольевна Ликсо и Наташенька Вилькина. Они играли настолько по-разному! И я всё время думал: кто же из них лучше? Когда играла Ликсо, я отдавал предпочтение ей: Ирина Анатольевна больше вписывалась в фантасмагорию, в сказку, в странность. И она очень подходила к этой роли, особенно звучанием своего голоса. Он был, я бы сказал, космическим, так она здорово им пользовалась! Ликсо великолепно владела сценическим словом.
Наташа Вилькина обладала большей теплотой и доступностью, большим проникновением, большей человеческой интонацией, в ней было мало сказки, она была ближе к сегодняшнему дню. И когда я смотрел одну, мне казалось, она играет лучше, смотрел другую – нет, наверное, она. Они были замечательные, эти две великие актрисы, предложившие такие разные прочтения одной роли.
Когда-то я уже говорил о Ликсо, и сейчас, по прошествии некоторого времени, совершенно согласен с тем, что тогда сказал: «Ирина Анатольевна – актриса, обладающая безупречным вкусом и удивительным чувством стиля. Поразительным было её попадание в стилистику спектакля «Утренняя фея» в постановке Бориса Александровича Львова-Анохина. Она играла там Странницу – как думали люди, к которым она забрела на ночлег. Но на самом деле это была Смерть. Как точно, как тонко Ликсо уловила грань между живым персонажем и аллегорией! Вроде бы она была такой же женщиной, как все, только очень-очень красивой. И, вместе с тем, казалась каким-то неведомым созданием, чем-то совершенно нездешним. Неземным, нереальным. Это было великолепно. Роль удивительно совпала с актёрской индивидуальностью Ликсо – когда она на сцене, есть некоторая отстранённость, сдержанность, некий холодок, и роль Утренней феи подошла ей совершенно феноменально.
Очень убедительно играла она также и Войницкую в чеховском «Лешем». Это вообще был потрясающий спектакль, один из лучших, поставленных Борисом Морозовым в Малом театре. Там была особая атмосфера, великолепный ансамбль, очень точно подобранный, все наши актёры играли виртуозно: Анненков, Соломин, Каюров, Михайлов, и среди них Ирина Анатольевна в роли Войницкой, ставшая бесспорным украшением спектакля, одной из главных его удач».
Я люблю, рассказывая о ком-то, начинать с того, как расцветает цветок таланта, цветок человеческой индивидуальности. С чего всё начинается, где истоки, кто родители? Каково происхождение, кто учителя? Первым из великих Ликсо посмотрел Василий Иванович Качалов. Она была у него дома, и он её слушал. Ирина Анатольевна приехала из Калуги. Она родилась в дворянской семье, из-за чего её даже не хотели принимать в октябрята, и маленькая Ира очень плакала. Ребёнком она видела Циолковского, ходившего по улицам в длинном пальто с бархатным воротником. Это нюансы наблюдений, впечатлений, складывающиеся потом в единое облако, в котором живёт и формируется человек – и, конечно, профессионал. Качалов предложил ей поступать в училище при Художественном театре. Однако сложилось так, что она сначала подала документы в училище при Театре им. Вахтангова; потом отец эти документы забрал. Но оказалось, что в августе набирают в Щепкинское. Короче говоря, она поступает в училище им. Щепкина, и кто в комиссии? Судаков, Пашенная, Грузинский!.. И Ликсо попадает к величайшему театральному деятелю – Илье Яковлевичу Судакову, он тогда был художественным руководителем Малого. Соединение педагога мхатовской школы и актёров Малого театра помогло ей быть на сцене очень достоверной. Происхождение Ирины Анатольевны, конечно же, отразилось в её индивидуальности – она считалась дворянкой Малого театра. Все роли благородных героинь – все были её. Надо сказать, что Ликсо от этого очень выигрывала – в той нише, которую она занимала, таких индивидуальностей практически не было. Ну, может, только Еремеева...
Вспоминаю, как мы репетировали «Таланты и поклонники». Ирине Анатольевне было очень нелегко, потому что требовалось найти какой-то характерный нюанс в раскрытии персонажа. Как замечательно сказал в своё время Ежи Гротовский: «Что такое актёр? Актёр – это позвоночник». Вот у Ликсо всегда был прямой позвоночник, прямая спина, она никогда не «мялась». Это амплуа, она – прямая. Ликсо могла согнуться, но это не её органика.
Я вспоминаю Ирину Анатольевну с большим уважением и благодарен Судьбе, которая подарила мне встречу с такой индивидуальностью. При этом она была достаточно закрытой; мне казалось, что она вне интриг. Во всяком случае, для меня Ирина Анатольевна – пример умения прожить в театре с достоинством, благородно. Её можно назвать любимицей Судьбы, потому что играла Ликсо очень много и играла хорошие роли. Когда она в детстве сказала отцу: «Я хочу быть актрисой», он её спросил: «А на Луну тебе слетать не хочется?» Она ответила на это поступком, тем, что стала заниматься театром. И в конечном счёте действительно «слетала на Луну».
Ирина Анатольевна рассказывала, как репетировала Софью в «Горе от ума». Молодая актриса, только пришла в театр, а в спектакле заняты такие звёзды – Ильинский, Царёв, Пашенная – понятно, что все её учили, как надо играть. И я вспомнил, как Юрий Мефодьевич Соломин рассказывал, когда он репетировал Хлестакова, все ему советовали: «Нет, не так, надо так…» И он в какой-то момент сказал: «Хватит, не буду никого слушать!» А Ирине Анатольевне помог Пров Михайлович Садовский, который выпускал «Горе от ума». Он ей сказал: «Всех слушай, но делай то, что я тебе говорю».
Я уже упоминал про спину – это дворянский лоск, аристократизм, грациозность. Случается так, что персонаж, который позволил взлететь в профессии очень высоко, откладывает на тебе черты своего характера. Так случилось и с Ириной Анатольевной. Следующим большим успехом Ликсо была «Женитьба Белугина», где она играла Елену. Анненков говорил: «Какое я получаю наслаждение, выносить её на руках на сцену!» Я по этой фразе Николая Александровича понимаю, насколько там были хорошие взаимоотношения. Играли Анненков и Ликсо превосходно.
Замечательны слова Ирины Анатольевны: «Судьба актрисы – великая репетиция, вечная премьера, вечный экзамен». Она этот экзамен сдала. Надо сказать, сдала чисто, безо всяких «преклонений», унижений. Ради того, чтобы получить хорошую роль, актёрам иногда приходится переступать через себя. Это естественно, профессия зависимая. Но Ирина Анатольевна прошла свой путь с очень большим достоинством, красотой и присущим ей благородством.

14 апреля исполняется 100 лет со дня рождения народной артистки России Ирины Анатольевны Ликсо (1920 – 2009). Все, кто видел спектакль «Горе от ума», записанный на телевидении в начале 1950-х годов, помнят Софью в исполнении Ирины Анатольевны. Особая стать, порода, эмоциональная сдержанность, неповторимый тембр голоса – все это отличало талантливую актрису и делало ее в течение многих десятилетий одной из самых ярких красок в богатейшей артистической палитре Малого театра.

Ей были подвластны роли романтического и бытового репертуара, драмы и комедии. Сегодня предлагаем вам посмотреть несколько спектаклей с ее участием. Во-первых, «Волки и овцы» А.Н.Островского, в котором Ирина Анатольевна играла роль Купавиной, а во-вторых, спектакль «Умные вещи» С.Я.Маршака, в которой Ирина Анатольевна исполняла роль Царицы.

Дорогие друзья!

По понедельникам в театре обычно пусто - выходной день, тишина, как раз такая, которая нужна, чтобы с успехом провести интересную экскурсию, посмотреть потайные уголки и послушать рассказ о нашем Малом театре. Сегодня мы предлагаем вам походить по зданию в сопровождении Веры Тарасовой, заведующей Мемориальной квартирой А.И.Сумбатова-Южина.

Дорогие друзья!

В воскресный вечер хочется чего-то веселого и жизнеутверждающего, верно? Значит, самое время посмотреть водевиль! "Таинственный ящик" П.А.Каратыгина в постановке Юрия Соломина. В роли Сен-Феликса - народный артист России Эдуард Марцевич! Хорошего просмотра!

Уважаемая Ольга Александровна!

Сегодняшний Ваш юбилей совпал с прекрасным праздником Благовещения – и это замечательно и очень знаково. Вы одна из немногих актрис театра, на которых хочется равняться. Вы настоящая русская красавица и Ваша красота – вне возраста. К тому же очень приятный в общении человек. Ваша интеллигентность и искренняя доброта не оставляют равнодушным.

Мне приятно вспомнить Вас как партнёра по сцене. Вы были моей "сценической мамой", и не раз. Я этим горжусь. Мы с Вами играли в "Доходном месте" в постановке В.М.Бейлиса (Вы – Кукушкина, я – Юлинька), в "Не было ни гроша..." в постановке Э.Е.Марцевича (Вы – Фетинья Мироновна, я – Лариса), в "Горе от ума"... Но первая наша встреча произошла в спектакле по рассказам А.П.Чехова "Из воспоминаний идеалиста".

Дорогая Ольга Александровна, здоровья Вам и долгих лет жизни!!! До встречи на подмостках родного Малого!

Целую и люблю,

Татьяна Короткова

7 апреля исполнилось 120 лет со дня рождения народной артистки СССР легенды Малого театра Елены Николаевны Гоголевой (1900 - 1993). Телевизионное наследие актрисы довольно обширно, многие спектакли были записаны на пленку. Предлагаем вам посмотреть сегодня спектакль "Холопы" П.П.Гнедича, в котором Елена Николаевна сыграла свою последнюю роль - княжны Плавутиной-Плавунцовой, а также небольшой документальный фильм, посвященный этой работе актрисы.

Дорогие друзья!

Первым спектаклем, который в Малом театре поставил Стефано де Лука, был очень стильная молодежная итальянская комедия "Влюбленные" по пьесе Карло Гольдони. На сцене тогда красовался настоящий итальянский дом, который Стефано населил очень темпераментными героями! Страсти в клочья! Одно разбитое зеркало чего стоило! Уверены, что вы получите настоящее удовольствие и заряд положительных эмоций от просмотра этого спектакля!

Вся жизнь Ольги Александровны Чуваевой связана с Малым театром – от яркого дебюта в 1956 году до сегодняшнего дня. Шестьдесят лет на сцене. Много. А если учесть годы учения в Театральном училище имени М. С. Щепкина, то получится еще больше. Ее продолжительный творческий путь на удивление красив и ровен, может быть, оттого, что пройден без суеты и с достоинством. Прекрасная молодость, цветущая зрелость, благородная старость – так должно быть в идеале. Но мало у кого получается. У Ольги Александровны получилось.

Дебютировала актриса в великом спектакле Бориса Равенских «Власть тьмы», для которого был собран блестящий актерский состав: Игорь Ильинский (Аким), Виталий Доронин (Никита), Елена Шатрова (Матрена), Михаил Жаров (Митрич). Ольга Чуваева вышла на сцену в роли Анисьи и среди именитых коллег – не потерялась.

Ее героиня помнится и сейчас. Грешная, манкая, сладкая. И работящая: с веретеном управляется споро, кудель расправляет ловко, нить сучит умело, а ухватом орудует, будто всю жизнь у деревенской печи провела. Само олицетворение здравой и здоровой крестьянской породы. Трудно поверить, что эта крепкая деревенская молодуха – прелюбодейка и отравительница, обманщица и детоубийца. Актриса не играла ни злодейства, ни коварства («макбетизм» в роли отсутствовал). За основу образа взяла обыкновенную бабью слабость. Ее Анисья всей душой была – с честнейшим стариком Акимом, а всем сердцем принадлежала – беспутному красавцу Никите. Прилепилась так, что не отлепить. Любила безоглядно, даже когда отталкивал. Терпела обиды, даже когда изменял. В такие минуты крепко обхватывала руками, прижималась к груди и всхлипывала тихонько, чтоб не рассердить. А когда терпение кончилось, взорвалась. Но и в жуткой сцене убийства новорожденного младенца гнала мужа в погреб не какая-то мстительная фурия, а оскорбленная женщина, готовая и себя не пожалеть, и изменщика погубить. В финальной же сцене она припадала к его ногам и склоняла повинную голову, как любящая и верная жена. Актриса не оправдывала свою героиню, но вызывала невольное сочувствие к ней.

Потом чередой пошли бессловесные роли в «массовках». Без них редко кто из молодых артистов обходится. Ольга Чуваева выходила на сцену Крепостной крестьянкой («Село Степанчиково и его обитатели»), дворовой Девушкой («Воспитанница»), Зрительницей на суде («Живой труп») и множество раз – Дамой: в толпе гостей на королевском приеме («Стакан воды»), светском рауте («Веер леди Уиндермиер»), блестящем балу («Ярмарка тщеславия») и костюмированном маскараде («Маскарад»).

Кто-то должен играть подобные мини-роли – так нужно театру. Ольга Александровна всегда это понимала. И принимала, как обязательное условие актерской профессии, такое же необходимое, как дублирование первой актрисы во «втором составе». В порядке замены играла Яровую («Любовь Яровая») и Софью Марковну («Старик»), Наталью Дмитриевну («Горе от ума») и Глафиру («Достигаев и другие»), Василису Волохову («Царь Федор Иоаннович») и Кукушкину («Доходное место»), Турусину и Манефу («На всякого мудреца довольно простоты»).

Ольга Александровна была корректна и точна в этих разнохарактерных ролях, но не ими определяется ее актерская индивидуальность. Ее призвание – в другом круге ролей, на которые она предназначена природными данными: мягкий овал лица, женственная плавность линий, округлость жеста, ласковость внимательного взгляда, обаяние естественной простоты.

За пределами сцены она столь же естественна и проста, как на сцене. В ней нет ничего «слишком театрального»: ни нарочитой манеры держаться, ни суетных стараний казаться кем-то большим, чем ты есть на самом деле. И никакого привкуса закулисья: представить невозможно, чтобы Ольга Александровна сплетничала или злословила, кого-то преувеличенно осуждала или неумеренно восхваляла. Душевный такт, внутренняя уравновешенность, мера – отличительные черты ее облика. Раскрылись они, когда актриса вошла в пору женского расцвета и попала на свое настоящее амплуа, связанное с народной темой, преимущественно русской.
Одна из таких ролей – Дарья Федосеевна Круглова в спектакле «Не все коту масленица» А. Н. Островского. Дочь самодура и вдова самодура, выросшая в той мещанской среде, где самодурство главы семейства – норма. Много претерпевшая сначала от отца, а потом от мужа, теперь она живет просторно и свободно. В беседе с дочерью Агнией о прошлом вспоминает спокойно – пережито и отжито, что уж теперь раздражаться и ненавидеть. Самые острые выражения в ее устах, даже слова «скот бесчувственный», произносятся без малейшего признака негодования, без всякой «социальной злости». Чудная мелодика старомосковской речи и мирное занятие вязанием скрадывают «обличительность» ее высказываний.

Так же покойно и вольно ведет она себя с Аховым. Реплики подает с едва заметной насмешливостью и мудрым лукавством. Во время его пространного монолога молчит, а на уверенное заявление: «У вас, нищей братии, ничего заветного нет; все продажное», – только легонько усмехается. Из внутреннего равновесия, дорогой ценой купленного, ее не вывести никакому Ахову. Такой предстала героиня комедии в исполнении Ольги Чуваевой. Сыгранная тонко и умно, она подтвердила «русскость» дарования актрисы.

«Симпатичная. Очень русская. И очень славная», – говорят о ней в «Летних прогулках» А. Д. Салынского. Не о ней, конечно. О сыгранной актрисой буфетчице Варваре Антоновне Зевиной. В этой роли актриса была так достоверна и точна, что в сказанных словах не чувствовалось никакой натяжки, никакой условности. И наружностью, и поведением, и повадкой она оправдывала все, что об ее героине в спектакле говорится.
Судьба Варвары явлена зрителю, как на ладони: любила пришлого соседа, жалела сына, щадила мужа; жила всю жизнь по совести, и так продолжает жить на наших глазах. Когда широким жестом приглашает заезжих туристов остановиться у нее, тем остается лишь с радостью принять приглашение. Любой разлад снимает легко, на скамейку рядком усаживает, устанавливает мир и согласие. В пляску зовет с такой настойчивой ласковостью, что невозможно устоять. Кланяется по-русски низко да плавно. А какой лебедушкой плывет в танце, напевая: «Черна курочка с хохлом, кто ни встренится, поклон». Покойному Бунееву было, за что ее любить. Сильная, правдивая, сердечная. Проста, как народная песня, естественна, как природа среднерусской полосы, ровна, как озерная гладь. Подлинно народный тип.
«Почвенное» начало дарования Ольги Александровны явственно проступало в спектакле «Беседы при ясной луне», поставленном по прозе В. М. Шукшина. В рассказе «Сапожки» она сыграла Катерину, одну из многих на деревне, малозаметную в толпе односельчан. Первое впечатление: сосредоточенно-хмурое лицо, глубокая складка на лбу, сжатые, непривычные к улыбке губы. Муж, ездивший в город за запчастями, привез ей сапожки. Роскошные, глубокого багряного цвета, с нежной белой подкладкой и непомерно дорогие. Покупать страшился: заругает, что потратился, выгонит еще с ними. Но представил, как она, словно маленькая, до слез обрадуется, и купил.

Ах, как бросилась примерять, как расстроилась, что не лезет городское диво на крестьянскую ногу, широкую от природы, да еще и натоптанную по деревенским верстам. С какой вековечной тоской прозвучали слова: «Черт бы ее побрал, разок довелось, и то…» Голову опустила, закручинилась, на долю свою обиделась. Но совсем недолго так просидела. Вспомнила про мужа: ему, наверное, горше сейчас, чем ей. Ведомая извечной бабьей жалостью подошла, слушает внимательно, будто силится перелиться в него и изнутри разделить его боль. В ответ на его обещание обнову бросить в колодец, если ругаться начнет, – неуверенная и смущенная полуулыбка. Уткнулась в плечо и замерла. А потом счастливо улыбнулась: «Коля, Колюшка ты мой. Пошли?» И пошли вдвоем, обнявшись. Самое примечательное в этой короткой сценической новелле, то, как распрямилась Катерина, как разгладилось ее лицо, засветилось изнутри. Безупречная актерская работа.
Положительные героини из народа впору Ольге Александровне, словно на нее «сшиты». Доброта ее мамушек, нянюшек, тетушек, соседушек, подруженек неподдельна и неоспорима, а по оттенкам очень разнообразна. Нянька Марина («Дядя Ваня» А. П. Чехова) сыграна с замечательной уютной домашностью и сердечной теплотой. Старуха Медведева («Чудаки» М. Горького) очерчена более жестко: мудрая проницательность, опора на здравый смысл и материнское чутье, не приемлющее интеллигентской игры в мутную и муторную сложность отношений.

Царица Ирина («Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого) в ее исполнении представала натурой твердой и ясной, что не отменяло сестринской жалости к брату, чей грех она «сердцем угадала». Немногие фразы, длительное молчание, опущенные глаза выражали такую душевную непреклонность, что Годунов вынужден был отступить и покинуть монашескую келью.

Ее Анна Устиновна Кисельникова («Пучина» А. Н. Островского) ничего так не желала, как счастья своему Кирюше. Жила его бедами, не попрекала бедностью, не корила за слабость характера, выхаживала, растила и хоронила его деток. Тихая, терпеливая, совестливая, с всегдашней готовностью к еще большим несчастьям и горестям. Сынок Кирюша в нее пошел, они одного рода и одной человеческой породы, одного душевного состава.
Что касается нынешнего репертуара Ольги Александровны, то небольшую роль добрейшей ключницы Михевны («Последняя жертва» А. Н. Островского) она играет с теплой и ровной задушевностью. В отношении к Юлии Павловне просматривается материнская заботливость, неутихающее желание, чтобы у нее все сложилось хорошо, ладно, как у добрых людей. Играющая ее хозяйку Людмила Титова – актриса безупречной правдивости, она вообще не умеет лгать на сцене. Сравнение с нею Ольга Александровна выдерживает, не уступая в искренности тона. С сильной, яркой, «цветной» Людмилой Поляковой, играющей Глафиру Фирсовну, тетку Юлии, у актрисы другая история, другой сценической сюжет. Они легко, буквально с двух реплик, вместе берут внимание зала и держат его без видимого напряжения. Не заботятся об этом специально – просто-напросто не умеют иначе. Стараний не видно – настолько обе актрисы увлечены поединком. Одна напористо и настырно стремится выведать домашние тайны, а другая неумело и стесненно пытается их сохранить, умолчать о «грешном», защитить хозяйку. И, конечно, попадается – где ж ей устоять против напора Глафиры Фирсовны с ее навыком вести интригу. Поразительно в этой сцене, что скромно аккомпанирующая, словно притушенная игра Чуваевой не уступает блеску концертного исполнения Людмилы Поляковой.

Генеральша Ростанева («Село Степанчиково и его обитатели» по Ф. М. Достоевскому) – самая вздорная и глупая из всех сыгранных ею матерей, если не считать лавочницу Епишкину («Не было ни гроша, да вдруг алтын» А. Н. Островского). Но та родом из мещанского сословия, а эта – из столбового дворянства, и благородство породы в ней чувствуется. Та здраво, хоть и противно, рассуждала, а у этой на старости лет «ум мешается». Актриса не заостряет ее домашнего деспотизма. В старческой капризности просматривается что-то неистребимо детское, в гневных обращениях к сыну слышится что-то беспомощное. Пожалуй, гневается она и требует внимания не из самодурства, а из боязни быть всеми заброшенной. Одна у нее надежда – на Фому Опискина, который слушает внимательно, обращается почтительно и не забывает приложиться к ручке. За это она его и боготворит, не подозревая, до какой низости может дойти «подпольный» человек. Пафос обожания Фомы Фомича – зерно образа, смешного и жалкого, но бесконечно обаятельного. В репертуаре Ольги Александровны много ролей, именуемых ролями «второго плана». Однако ее нельзя причислить к тем, кого на театре зовут «мастером эпизода». Эффектно выйти на сцену, блеснуть отточенным мастерством и удалиться под аплодисменты – не ее участь. В ней нет склонности к солированию на сцене. Но есть замечательная способность: на периферии основного сценического сюжета существовать объемно и полно.

Она обладает редкостным умением слышать партнера, чувствовать его внутренний настрой, жить его заботами, радостями и горестями. Умеет говорить в тон, дышать в такт, молчать и слушать без напряжения – быть не рядом, но вместе с ним. С исключительной актерской деликатностью она дополняет и восполняет партнера: своей игрой оттеняет его личную актерскую манеру, своей затаенной содержательностью – содержание его образа. Она была отличной партнершей для многих своих коллег. Для грубовато слепленного, кряжистого Евгения Буренкова (Егор в «Летних прогулках») и глубокого, при кажущейся непритязательности, Виталия Коняева (Николай в «Беседах при ясной луне»). Для крупного и сильного Виктора Коршунова (Никита во «Власти тьмы» и Годунов в «Царе Федоре Иоанновиче»), органически правдивого Александра Коршунова (Кирилл в «Пучине») и виртуозного искусника Василия Бочкарева (Фома в «Селе Степанчикове»). Оценивая «дар партнерства» актрисы, понимаешь, что ненаигранная скромность исполнительской манеры – высшее достоинство актрисы, имеющей опору в себе самой, в своем искусстве, в своем театре. Безукоризненное чувство правды, глубина творческой интуиции, умение в немногом сыграть многое – делают Ольгу Александровну Чуваеву образцовой актрисой Малого театра.

Нина Шалимова, газета «Малый театр», №1 (153)

7 апреля - юбилей заслуженной артистки России Ольги Александровны Чуваевой. ОТ души поздравляем дорогую Ольгу Александровну с этим замечательным событием! Желаем крепкого здоровья, благополучия, хорошего солнечного настроения и еще многих встреч с благодарным зрителем на сцене Малого театра!

К юбилею Ольги Александровны мы приурочили сегодняшнюю трансляцию спектакля "Перед заходом солнца" Г.Гауптамана, в котором актриса сыграла роль Анны Петерс.

Помимо этого мы хотим предложить вам еще несколько видозаписей. Прежде всего, телеверсию спектакля по пьесе А.Н.Островского "Не все коту масленица", в которой Ольга Александровна на протяжении многих лет с успехом играла роль Дарьи Федосеевны Кругловой. Также хотим обратить ваше внимание на еще одну работу актрисы - в телеспектакле "Павлик Морозов" 1963 года (роль учительницы).

Дорогая Ольга Александровна!

Я столько раз объяснялась Вам в любви и уважении, и сейчас воспользуюсь случаем засвидетельствовать это в письменной форме.

35 лет назад мой руководитель курса Юрий Мефодьевич Соломин, давая напутствие, как мне, молодой артистке, жить в театре, сказал: «Так, как это делает Оля Чуваева». Оказалось, что это невозможно! Невозможно прожить более 60 лет в театре, не сказав ни разу ничего дурного ни об одном человеке, ничего не попросить для себя – ни роли, ни квартиры, ни ордена, ни медали, ни звания! И никогда об этом не говорить. Я ни разу не слышала от Ольги Александровны, что она обижена на театр, режиссёров, руководство, на коллег, на близких. Просто честно делает своё дело, спокойно, без позы, без демонстрации: смотрите, какая я хорошая! Она остаётся современным человеком, смотрит новые спектакли (пусть по телевизору). Многое ей не нравится – есть с чем сравнивать: на постановки с участием самой Ольги Александровны невозможно было попасть. Она играла главную женскую роль в спектакле Бориса Равенских «Власть тьмы», который стал легендой Малого театра.

Ольга Александровна любит хорошие книги, много читает. Единственное, о чём она может попросить, это принести что-то новое, интересное. Огорчилась, что закрыли последний приличный журнал, «Story», который можно было читать от корки до корки.

Я люблю играть с ней наш спектакль «Последняя жертва». Обнимаю Ольгу Александровну, вижу её глаза. Она настоящая, она не обманывает. И хочется быть похожей, стать лучше, хоть чуть-чуть приблизиться человеку, каких не бывает. Но она есть, она рядом, она необыкновенная!!!

Людмила Титова

Дорогие друзья!

Перед закрытием на карантин мы успели выпустить премьеру по очень интересной и острой пьесе Фридриха Дюрренматта "Физики". В ней, между прочим, одну из главных ролей сыграл Никита Панфилов! Это его дебют в Малом театре. Смотрим фрагменты спектакля и делимся впечатлениями!

Дорогие друзья!

А давайте заглянем за кулисы, побываем на прогоне спектакля, посмотрим, как работают наши артисты, гримеры, костюмеры. Проведет нас по театру артист Максим Хрусталев. Максим занят в премьерном спектакле "Рождество в доме Купьелло", который мы подготовили, но не успели показать вам из-за карантина. Театр закрыт, но театр жив и ждет вас!