22.06.2007
Подробнее
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
Мы встретились в кабинете худрука Малого театра после репетиции спектакля «Власть тьмы», которым Соломин собирается открывать новый сезон. Держится Юрий Мефодьевич, как всегда, бодро, но глаза усталые, даже пообедать некогда. Однако для любимой газеты нашел время для экспресс-интервью.
- Юрий Мефодьевич, что было примечательного для вас и вашего театра в минувшем сезоне?
- Ну, во-первых, всегда приятно получать премии. А их в минувшем сезоне было предостаточно. Например, нам вручили Национальную премию «Кремлевский грант» в области оборонно-промышленного комплекса и обеспечения безопасности на территории РФ как лучшему театру России, Гран-при «Золотой маски» за спектакль «Мнимый больной». Во-вторых, надо сказать о гастролях по городам Сибири и Урала. Мы выступали в Екатеринбурге, Тюмени, Новосибирске, Кемерове. Я играл в спектаклях «Горе от ума» и «Чайке», встречался со зрителями. У меня был всего лишь один свободный денек в Тюмени, который я посвятил экскурсии по этому замечательному городу с хорошо сохранившейся архитектурой и чистенькими улицами. А когда люди здоровались и заговаривали со мной, я убеждался, что они интересуются театром и у них про все есть свое мнение, в том числе о телевидении, которое смотрят избирательно, но «Московская сага» с моим участием им все-таки понравилась.
В Кемерове нас тоже здорово встречали. Когда случилась большая трагедия и шахтеры погибли в шахте, мы хотели прекратить гастроли, но губернатор края Аман Тулеев попросил продолжить, сказав, что, быть может, спектакли как-то отвлекут людей от беды. Позже он принимал нашу делегацию у себя и десять наших сотрудников наградил званиями заслуженных работников культуры Кузбасса.
- Встречал ли вас в Москве Маклай? Как поживает пес после того, как он пропал, а «Труд» помог его найти?
- Вот на днях отметили его день рождения - Маклаю исполнилось 12 лет. Я тоже отметил свой 72-й день рождения. Так что мы с ним ребята не очень уж молодые. Живет Маклай после похищения не на даче, а в Москве. Ему надо постоянно общаться с нами, тогда он успокаивается, перестает дрожать, оглядываться. Он очень добрый по натуре пес и никак не может понять, за что его так сильно обидели...
- Говорят, вы затеяли строительство на даче?
- Жена предложила поставить новый деревянный сруб - старая дача совсем расшаталась. Но сносить ее не собираемся, все-таки это память о великом актере Николае Светловидове, который жил в ней. Но честно скажу, если бы я знал, сколько нужно бумажек оформлять на этот дом, никогда не стал бы его покупать. Сейчас у меня на носу отпуск, так что запишусь в строители и все лето проведу в нашей благодатной среднерусской полосе, чего и всем сотрудникам любимой газеты желаю!
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд
Дата: 22.06.2007
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
Мы встретились в кабинете худрука Малого театра после репетиции спектакля «Власть тьмы», которым Соломин собирается открывать новый сезон. Держится Юрий Мефодьевич, как всегда, бодро, но глаза усталые, даже пообедать некогда. Однако для любимой газеты нашел время для экспресс-интервью.
- Юрий Мефодьевич, что было примечательного для вас и вашего театра в минувшем сезоне?
- Ну, во-первых, всегда приятно получать премии. А их в минувшем сезоне было предостаточно. Например, нам вручили Национальную премию «Кремлевский грант» в области оборонно-промышленного комплекса и обеспечения безопасности на территории РФ как лучшему театру России, Гран-при «Золотой маски» за спектакль «Мнимый больной». Во-вторых, надо сказать о гастролях по городам Сибири и Урала. Мы выступали в Екатеринбурге, Тюмени, Новосибирске, Кемерове. Я играл в спектаклях «Горе от ума» и «Чайке», встречался со зрителями. У меня был всего лишь один свободный денек в Тюмени, который я посвятил экскурсии по этому замечательному городу с хорошо сохранившейся архитектурой и чистенькими улицами. А когда люди здоровались и заговаривали со мной, я убеждался, что они интересуются театром и у них про все есть свое мнение, в том числе о телевидении, которое смотрят избирательно, но «Московская сага» с моим участием им все-таки понравилась.
В Кемерове нас тоже здорово встречали. Когда случилась большая трагедия и шахтеры погибли в шахте, мы хотели прекратить гастроли, но губернатор края Аман Тулеев попросил продолжить, сказав, что, быть может, спектакли как-то отвлекут людей от беды. Позже он принимал нашу делегацию у себя и десять наших сотрудников наградил званиями заслуженных работников культуры Кузбасса.
- Встречал ли вас в Москве Маклай? Как поживает пес после того, как он пропал, а «Труд» помог его найти?
- Вот на днях отметили его день рождения - Маклаю исполнилось 12 лет. Я тоже отметил свой 72-й день рождения. Так что мы с ним ребята не очень уж молодые. Живет Маклай после похищения не на даче, а в Москве. Ему надо постоянно общаться с нами, тогда он успокаивается, перестает дрожать, оглядываться. Он очень добрый по натуре пес и никак не может понять, за что его так сильно обидели...
- Говорят, вы затеяли строительство на даче?
- Жена предложила поставить новый деревянный сруб - старая дача совсем расшаталась. Но сносить ее не собираемся, все-таки это память о великом актере Николае Светловидове, который жил в ней. Но честно скажу, если бы я знал, сколько нужно бумажек оформлять на этот дом, никогда не стал бы его покупать. Сейчас у меня на носу отпуск, так что запишусь в строители и все лето проведу в нашей благодатной среднерусской полосе, чего и всем сотрудникам любимой газеты желаю!
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд
Дата: 22.06.2007
Подробнее
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛА
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛА
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят».
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят».
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛА
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят». И с подобным мнением трудно не согласиться—в юности действительно тяжело постичь и тем более органично передать всю гамму людских чувств. Но иногда встречаются артисты, которым не надо дожидаться солидного возраста для того, чтобы приступить к решению столь серьезных творческих задач, так как к исполнению масштабных ролей они готовы смолоду. К этой немногочисленной категории служителей Мельпомены принадлежит и Владимир Богин, вступивший на актерскую стезю, будучи уже достаточно взрослой, вполне сформировавшейся личностью.
Хотя артистом он стал абсолютно случайно. Закончив два курса биологического факультета Саратовского университета, «за компанию» с приятелем пришел на прослушивание в Щепкинское училище. Приятель провалился, а Богин с первой попытки попал на курс к Михаилу Ивановичу Цареву. И в этом имеет смысл усмотреть некий «знак» судьбы. Потому что актерская природа Владимира Богина отчасти родственна царевской. При всем различии индивидуальностей — та же склонность к четкости, определенности внешней формы образа, оттененная благородной сдержанностью эмоциональность, выразительность и точность речевых интонаций, легкий налет романтизма и интеллектуальное начало. Не удивительно, что Богину удалось сыграть две роли из репертуара своего Учителя — Жадова в «Доходном месте» А. Н.Островского и Чацкого в грибоедовском «Горе от ума». Первую — на телевидении, в спектакле, в 1981-м поставленном как раз Михаилом Царевым(в содружестве с В.Рыжковым), вторую — в Малом театре, в 1977-м.
В труппу Малого после двух лет пребывания в Тбилисском театре имени А.С. Грибоедова Богин вошел в 1971-м. На подмостки Малого он выходит до сих пор. Имея в своем «послужном списке» немало театральных и кинематографических побед (среди которых следует, прежде всего, назвать Мелузова в «Талантах и поклонниках», снятых в 1973 году Исидором Анненским. И, конечно же, отмеченного в 1986-м Государственной премией СССР Базарова в предпринятой в 1984-м Вячеславом Никифоровым экранизации романа И.С.Тургенева «Отцы и дети»), а также звание народного артиста России, по свидетельству коллег, В. Богин сохраняет человеческую скромность, интеллигентность. Да и талант актера с годами не тускнеет, что, правда вряд ли вообще возможно для обладателя такой фамилии. И все же, все же....
В ситуации не очень-то активной востребованности родным театром это выглядит почти подвигом. Ведь большинство заметных актерских созданий Богина (например, Горацио в «Убийстве Гонзаго» Н. Йорданова, 1991, Петрович в спектакле «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского, 1993, Франциск I в «Тайнах мадридского двора» Э.Легуве и Э.Скриба, 1997), увы, уже кануло в Лету. И сегодня у Богина лишь три роли: Медведенко в «Чайке» А.П.Чехова, Лопахин в чеховском же «Вишневом саде» и князь Шуйский в спектакле «Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого. Причем две последних работы — вводы, что для артиста всегда проблема. Особенно, если речь идет о спектаклях с такой славной историей, как «Вишневый сад» , выпущенный Игорем Владимировичем Ильинским аж в 1982-м.
Но Владимир Богин преодолел это испытание с честью, подчеркнув в Лопахине, прежде всего, его противоречивость и безусловную порядочность. Лопахин-Богин покупает имение Раневской не для утешения собственного самолюбия, а для того, чтобы оно не попало в чужие руки, деревья же приказывает рубить от разрывающего сердце отчаяния. Трагическим персонажем получился у Богина и Медведенко в «Чайке» , которого он бессменно играет с 1996 года. И за прошедшие десять лет Медведенко-Богин не потерял ни внутренней значительности, ни капли нежности по отношению к упорно не желающей замечать его любви Маше. Он, думается, еще сильнее угнетен своим бесправным социальным положением и бесконечным одиночеством. Эта ни на минуту не затихающая боль по-прежнему никак специально не акцентируется Медведенко-Богиным, лишь исподволь прорывается в нечаянных паузах, в сиротливом взгляде, ищущем и непременно находящем поддержку у публики, которая, к слову сказать, неизменно (а не только в дни шестидесятилетнего юбилея артиста, случившегося 22 декабря 2006 года) ценит Богина как раз за такую вот редкую способность к одухотворенному, пронзительному сценическому существованию. А еще — за умение держаться в стороне от богемной столичной «тусовки», за неучастие в сомнительных сериалах и ток-шоу, за редкий дар говорить о том, что его волнует, исключительно средствами своей профессии. В эпоху всеобщего публичного душевного «стриптиза» это и впрямь дорогого стоит.
Майя Фолкинштейн
«Страстной бульвар», №5 2007.
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят». И с подобным мнением трудно не согласиться—в юности действительно тяжело постичь и тем более органично передать всю гамму людских чувств. Но иногда встречаются артисты, которым не надо дожидаться солидного возраста для того, чтобы приступить к решению столь серьезных творческих задач, так как к исполнению масштабных ролей они готовы смолоду. К этой немногочисленной категории служителей Мельпомены принадлежит и Владимир Богин, вступивший на актерскую стезю, будучи уже достаточно взрослой, вполне сформировавшейся личностью.
Хотя артистом он стал абсолютно случайно. Закончив два курса биологического факультета Саратовского университета, «за компанию» с приятелем пришел на прослушивание в Щепкинское училище. Приятель провалился, а Богин с первой попытки попал на курс к Михаилу Ивановичу Цареву. И в этом имеет смысл усмотреть некий «знак» судьбы. Потому что актерская природа Владимира Богина отчасти родственна царевской. При всем различии индивидуальностей — та же склонность к четкости, определенности внешней формы образа, оттененная благородной сдержанностью эмоциональность, выразительность и точность речевых интонаций, легкий налет романтизма и интеллектуальное начало. Не удивительно, что Богину удалось сыграть две роли из репертуара своего Учителя — Жадова в «Доходном месте» А. Н.Островского и Чацкого в грибоедовском «Горе от ума». Первую — на телевидении, в спектакле, в 1981-м поставленном как раз Михаилом Царевым(в содружестве с В.Рыжковым), вторую — в Малом театре, в 1977-м.
В труппу Малого после двух лет пребывания в Тбилисском театре имени А.С. Грибоедова Богин вошел в 1971-м. На подмостки Малого он выходит до сих пор. Имея в своем «послужном списке» немало театральных и кинематографических побед (среди которых следует, прежде всего, назвать Мелузова в «Талантах и поклонниках», снятых в 1973 году Исидором Анненским. И, конечно же, отмеченного в 1986-м Государственной премией СССР Базарова в предпринятой в 1984-м Вячеславом Никифоровым экранизации романа И.С.Тургенева «Отцы и дети»), а также звание народного артиста России, по свидетельству коллег, В. Богин сохраняет человеческую скромность, интеллигентность. Да и талант актера с годами не тускнеет, что, правда вряд ли вообще возможно для обладателя такой фамилии. И все же, все же....
В ситуации не очень-то активной востребованности родным театром это выглядит почти подвигом. Ведь большинство заметных актерских созданий Богина (например, Горацио в «Убийстве Гонзаго» Н. Йорданова, 1991, Петрович в спектакле «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского, 1993, Франциск I в «Тайнах мадридского двора» Э.Легуве и Э.Скриба, 1997), увы, уже кануло в Лету. И сегодня у Богина лишь три роли: Медведенко в «Чайке» А.П.Чехова, Лопахин в чеховском же «Вишневом саде» и князь Шуйский в спектакле «Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого. Причем две последних работы — вводы, что для артиста всегда проблема. Особенно, если речь идет о спектаклях с такой славной историей, как «Вишневый сад» , выпущенный Игорем Владимировичем Ильинским аж в 1982-м.
Но Владимир Богин преодолел это испытание с честью, подчеркнув в Лопахине, прежде всего, его противоречивость и безусловную порядочность. Лопахин-Богин покупает имение Раневской не для утешения собственного самолюбия, а для того, чтобы оно не попало в чужие руки, деревья же приказывает рубить от разрывающего сердце отчаяния. Трагическим персонажем получился у Богина и Медведенко в «Чайке» , которого он бессменно играет с 1996 года. И за прошедшие десять лет Медведенко-Богин не потерял ни внутренней значительности, ни капли нежности по отношению к упорно не желающей замечать его любви Маше. Он, думается, еще сильнее угнетен своим бесправным социальным положением и бесконечным одиночеством. Эта ни на минуту не затихающая боль по-прежнему никак специально не акцентируется Медведенко-Богиным, лишь исподволь прорывается в нечаянных паузах, в сиротливом взгляде, ищущем и непременно находящем поддержку у публики, которая, к слову сказать, неизменно (а не только в дни шестидесятилетнего юбилея артиста, случившегося 22 декабря 2006 года) ценит Богина как раз за такую вот редкую способность к одухотворенному, пронзительному сценическому существованию. А еще — за умение держаться в стороне от богемной столичной «тусовки», за неучастие в сомнительных сериалах и ток-шоу, за редкий дар говорить о том, что его волнует, исключительно средствами своей профессии. В эпоху всеобщего публичного душевного «стриптиза» это и впрямь дорогого стоит.
Майя Фолкинштейн
«Страстной бульвар», №5 2007.
21.06.2007
Подробнее
«МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МЕНЯ ТАЛАНТ»
«МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МЕНЯ ТАЛАНТ»
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
«МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МЕНЯ ТАЛАНТ»
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
- Элина Авраамовна, рассказывают, что в метрике ваше имя было записано с ошибкой. Как же так?
- У меня изначально было имя Эллина — именно с двумя «л». Это Украина. Все сдвоенные согласные в русском языке на Украине снимаются, поэтому я была записана Элиной. Это имя так и осталось со мной навсегда. Все Элины, которые пошли потом, — это мои. Слава богу, отчество правильно указали. Мою сестру записали Софья Аврамовна — с одним «а».
«ВСЮ ЖИЗНЬ Я ВСПОМИНАЛА ЗАСНЕЖЕННЫЙ КРЕЩАТИК С СУГРОБАМИ, МЫ ИДЕМ С МАМОЙ И ПАПОЙ, ОНИ ВЕДУТ МЕНЯ ЗА РУКИ...»
- Вы родились в Киеве, но своими родными местами всегда называли Нежин. Не любите Киев?
- Папа служил в Нежине. Летом 1941 года мы из Киева поехали к нему на каникулы. Там нас и застала война. В Киев вернуться уже было невозможно, город был сразу же закрыт. Потом с военным госпиталем, где служил мой отец и куда я пошла работать, мы стали отступать... Это были тяжелые годы, но, конечно, хотелось вернуться в Киев. Всю войну я вспоминала заснеженный Крещатик с сугробами, мы идем с мамой и папой, они ведут меня за руки, а я смотрю на небо, оно темно-синее, и яркие-яркие звезды. Я таких никогда и нигде больше не видела. Уже потом, когда я возвращалась в Киев, я снова смотрела на небо. Но это было уже другое небо, другие звезды. Это мои детские впечатления. Я помню, что грезила об этом всю войну, я хотела увидеть это небо и звезды.
В конце войны, в ноябре 1944 года, когда уже стало ясно, что победа близка, меня отправили в Киев учиться. Киев встретил ужасно, он был разбит, наш дом полностью уничтожен. Осталась лишь огромная куча кирпича и — на соседнем, более высоком доме, на стене — след от крыши нашего. Пришлось снова уехать в Нежин. Поскольку начало войны мы встретили там, то через военкомат нам там и дали жилье. Мы жили с мамой, отец только в 1947 году приехал первый раз в отпуск. Сначала он служил в Германии, потом его перевели в Вильнюс.
- Как же вы начали работать в военном госпитале — ведь вы совсем ребенком были?
- Действительно, мне тогда исполнилось всего 13, но я была не единственным подростком, который там работал. Остальным было уже по 15-16 лет, но их тоже не хотели брать. Но я так была воспитана — понимала, что надо взрослым помогать. В семье меня много чего научили делать по хозяйству — стирать, убирать, я все умела. В Нежине не было водопровода, и воду мы носили из колонки ведрами. До колонки было метров 40-50. Но я была сильная девочка, могла много воды принести, сколько нужно, — для стирки и уборки. Поэтому я считала, что могу работать наравне со взрослыми.
- Чем приходилось заниматься в госпитале?
- Я была санитаркой. Когда я пришла, комиссар меня спросил: что ты умеешь делать? Я сказала: для фронта я умею делать все. Мне комиссар сказал: будешь разносить книги раненым, будешь читать тем, кто не может сам. А кто не способен писать — поможешь с письмами. Потом я прослушала курсы медсестер и работала в лаборатории. Я эту работу хорошо себе представляла. Мой отец в мирное время был начальником лаборатории, и я очень любила туда ходить, потому что там были кролики, морские свинки... Отец меня потихонечку учил, как и что надо делать.
- После школы вы пошли учиться в медицинский техникум. Вы в те годы совсем не думали о сцене?
- Желания стать актрисой у меня не было, по крайней мере, до того момента, когда я поняла, что медик из меня не получится. Возможно, на меня сильно повлияла война. В госпитале я видела очень много ран, смертей, видела отрезанные ноги, руки. Меня отправляли в операционную, чтобы я срочно определила группу крови. Я приходила, когда в тазу уже лежали отрезанные конечности. .. В общем, то, что я наблюдала, ребенок видеть не должен. Иной раз я выходила из операционной и тут же теряла сознание. Приходила в себя и шла дальше.
Когда в техникуме началась практика по хирургии, произошел трагический случай. Пришел пациент, у которого было воспаление надкостницы. Сделали наркоз, пациент захрипел и умер... Не успели ничего предпринять. Нас всех выгнали из операционной, а там был весь курс, человек 15. Для меня произошедшее было потрясением. Когда люди погибают от ран на войне — это одно, а тут — мирное время, и врач не сделала, что надо, как же так? Ведь надо определить сначала, можно ему делать наркоз или нет? И еще я принимала роды. Всего приняла 15 родов, однажды четыре за ночь. И все четверо детей родились с патологиями... Мне было 19 лет, и тогда у меня появились первые седые волосы. .. Я поняла, что у врача должна быть определенная нервная система, очень крепкая. Чтобы сконцентрироваться и сделать все как надо. Стань я врачом, я бы умерла лет через пять, меня бы просто не хватило на все это. Я вовремя это поняла, и тогда начала заниматься, готовиться, чтобы поменять профессию. Почему театр? Потому что когда я участвовала в самодеятельности, мне говорили, что у меня есть талант. Я охотно поверила в это. И решила попробовать. Правда, мне пришлось бороться с родителями — они не хотели...
Театром Элина Быстрицкая заинтересовалась еще в детстве. Сама ставила спектакли. Представления проходили прямо на лестничной площадке, занавесом служила широкая бабушкина юбка. Вместе с подругой и двоюродным братом Элина разыгрывала спектакли с песнями, танцами и стихами. После выхода в 1934-м на экраны фильма «Чапаев» в репертуаре «театра Быстрицких» появился одноименный спектакль. Элине досталась роль Петьки. Но родители хотели, чтобы дочь продолжила профессию отца. Когда она впервые заговорила о театральном институте, они и слышать ничего не желали. Уступив воле родителей, она окончила медицинский техникум. Диплом с отличием давал право без экзаменов поступить в единственный институт в Нежине — педагогический, но юная Элина не спешила: «Я твердо знала, что буду бороться за свою мечту, у меня были свои планы».
Последнее слово в семье Быстрицких принадлежало отцу. Когда он впервые после войны приехал домой из Дрездена, дочь решилась на серьезный разговор с ним о смене профессии. После него отец поехал в театральный институт посмотреть, что он из себя представляет. «Мне казалось: вот сейчас мы войдем в кабинет директора, папа скажет какие-то веские слова, и директор не сможет ему отказать, меня примут даже без экзаменов», — вспоминает актриса в своей книге «Встречи под звездой надежды».
Но к директору, Семену Михайловичу Ткаченко, Авраам Петрович зашел совсем с другой репликой: «Объясните, пожалуйста, моей глупой дочери, что ей не следует поступать в ваш институт». «У Семена Михайловича, — пишет в воспоминаниях Быстрицкая, — вытянулось лицо. Впервые к нему обращались с просьбой не принять дочь в институт, а наоборот, отказать ей. А мои чувства вообще невозможно описать. Хрустальная мечта на глазах разлетелась вдребезги». Тем не менее целеустремленная девушка не сдалась:
- У меня было безвыходное положение! Или я поступаю в театральный, или возвращаюсь к своей медицинской специальности...
- Ваши родители, долго переживали, что вы изменили семейной профессии?
- Стало спокойней после того, как они впервые увидели меня на профессиональной сцене в Вильнюсском театре в заглавной роли Тани в пьесе Алексея Арбузова. Я их тогда просила не приходить, но они сказали, что все равно будут на спектакле. Я сыграла, и был настоящий успех! ..Зал аплодировал, все актеры уже откланялись, а меня все вызывали и вызывали. Когда приехала домой, по лицам родителей поняла, что они все-таки были на спектакле. И папа тогда сказал: «Да, ты — молодец!»
Первым настоящим успехом Элины Быстрицкой в кино стала драма «Неоконченная повесть», где актриса сыграла доктора, навсегда прикованного к постели пациента, которого играл Сергей Бондарчук. После этого зрители, стали ходить в театр уже «на Быстрицкую». Еще больший успех ей принесла роль Аксиньи в экранизации романа Михаила Шолохова «Тихий Дон».
Элина Быстрицкая всегда восхищалась этим великим романом. «Его Аксинья у меня как у актрисы вызывала жгучий интерес. Я чувствовала, что могла бы ее сыграть в кино или в театре, хотя даже в самых смелых мечтах не видела для этого возможностей. Но кто может запретить мечтать?» — вспоминает она в книге мемуаров.
Впервые она познакомилась с казаками и казачками, когда во время войны оказалась вместе с госпиталем на Северском Донце, в станице Обливской. «Тихий Дон» Быстрицкая прочитала лет в двадцать. «Я открыла его и уже не смогла оторваться, — говорит актриса. — Потом перечитывала роман снова и снова, но и думать не могла, что мне выпадет счастье играть Аксинью». На первом курсе театрального института обязательным было исполнение отрывков из литературных произведений, и студентка Быстрицкая выбрала сцену встречи Григория и Аксиньи. Стала с упоением читать, но была прервана педагогом: «Це не ваше дело... Луизу Шиллера грайте...»
- Казаки представляются людьми крайне темпераментными — рубят сплеча, любят до смерти... Насколько вам близки такие безудержные черты характера?
- Да, казаки — они такие и есть! Лихость, умение, быстрая реакция — все это закладывается с младенчества. Казак не лихой — это не казак. Не могу сказать, что это мои качества. Просто Шолохов это гениально написал, а Герасимов — гениально воплотил на экране.
На первой пробе режиссер «Тихого Дона» Сергей Аполлинариевич Герасимов протянул Быстрицкой отрывок из романа — как раз тот самый, который ей не дали дочитать в институте. Но вместо того чтобы со знанием дела приступить к чтению, Элина испугалась очередного «провала», извинилась и выскочила за дверь. Убежденная в том, что пробу провалила, она уехала в Вильнюс. Однако вскоре из Москвы пришло приглашение. Пробы длились несколько месяцев, но до последнего момента было неизвестно, утвердят ли ее на роль. Говорят, точку в этом вопросе поставил сам Шолохов — просматривая пробы, он увидел Быстрицкую и ткнул пальцем: «Так вот же Аксинья!»
- Шолохов давал вам какие-то советы, какой должна быть ваша героиня?
- Очень хотелось узнать про нее подробней. Мне казаки говорили, что Аксинья еще жива, но старая. Разумеется, как только появилась возможность поговорить о ней с Шолоховым, я ею воспользовалась. Наше знакомство с Михаилом Александровичем произошло в поезде, мы вышли на станции передохнуть, и я задала вопрос: «Где Аксинья? Мне казаки сказали, что вы знаете, где она живет, мне хотелось бы с ней поговорить. Узнать ее поближе». У Шолохова в глазах «смешинки» появились, усы задергались, он лукаво на меня посмотрел и сказал: «Да я же это выдумал все!» До сих пор никто не понимает, как он в таком возрасте написал такое гениальное произведение.
- Говорят, на роль Аксиньи претендовали многие актрисы, а когда ее поручили вам, некоторые ваши коллеги, например, Нонна Мордюкова, страшно обиделись...
- Мне не говорили, кого еще из актрис рассматривали на эту роль, но знаю, что в пробах Нонна Мордюкова не участвовала. О своем желании сниматься она сама говорила, я слышала это не так давно. Она сказала, что «если бы ей дали пробы, то от Быстрицкой осталось бы мокрое место».
- Может, пошутила?
- На шутку не очень похоже. Когда у нас была премьера, она подошла ко мне и сказала: «Сыграла все-таки, проклятая!» На это я не обиделась, тогда действительно решила, что это шутка.
После выхода на экраны «Тихого Дона» и сразу за ним — «Добровольцев», где Быстрицкая сыграла одну из главных ролей, актрису пригласили в Малый театр. Играть там была ее давняя мечта.
- Когда я была студенткой, Малый театр приезжал на гастроли в Киев. Я наблюдала за мастерами и поняла, что работать в таком театре — это высшее счастье. Но я тогда мечтала не работать, а хотя бы ездить и смотреть их спектакли. Только после «Тихого Дона», уже став москвичкой, я рискнула попроситься. В Малом действительно особые порядки. Здесь так, как было когда-то. И старшее поколение постепенно передавало нам, молодым, традиции театра, и атмосферу, и отношение к работе и друг к другу...
- Вы легко сходитесь с людьми вне профессии?
- У меня есть друзья, с которыми я общаюсь по многу лет. Есть подружка, с которой мы знакомы всю жизнь — наши мамы возили нас по очереди в одной коляске на прогулку. Мы ровесницы. Есть друзья, которые прошли смолоду через всю жизнь и, слава богу, они еще живы! Я никогда не выбираю людей по каким-то определенным качествам. Просто так складываются отношения!
Про любовь актриса говорит неохотно. Считает, что все уже сказала об этом в своей книге. «Любовь актрисы — писала она, — это особая тема. Это собственный опыт, собственные эмоции, собственное понимание жизни. Кто-то любит сердцем, кто-то — умом. Умом я никогда не любила. Я – импульсивный человек. Скажем, я не контролирую себя на сцене. Не испытываю ни боли, ни неловкости, ни неудобств, ни чего-то еще – этого не может быть у меня, потому что образ, в котором я живу, не позволяет этого чувствовать!» Однако, писала она в мемуарах, в реальной жизни все иначе: «Настоящая любовь — это то, что без остатка заполняет человека и не дает ему возможности жить так, как он жил раньше. Это чувство, которое подвигает его на какие-то свершения, поступки».
Элина Быстрицкая признавалась, что вышла замуж по любви. С будущим мужем Николаем Ивановичем их познакомил общий друг. «Влюбилась я тогда со всей пылкостью своей натуры. Любовь буквально обрушилась на меня..» Через четыре дня после знакомства Николай Иванович сделал актрисе предложение, и она «без колебаний приняла его».
Они прожили вместе 27 лет. «Все шло хорошо, пока не узнала, что я у него не одна... — признается она в своей книге. — После развода я почувствовала себя вырвавшейся на свободу. Конечно, было обидно и горько. Но я самостоятельна и умею организовать свою жизнь... Это было непросто, и я утонула в хлопотах. Делала это с удовольствием, и у меня появилось ощущение, что я заново начинаю жить».
- Вы производите впечатление очень сильного, волевого человека. Говорят, ваш кумир Маргарет Тэтчер. Это так?
- Я была в Англии, куда меня пригласил один из моих друзей. Вместе с ним я пошла на прием, и там была Маргарет Тэтчер. Я была настолько под впечатлением от нее, что мне захотелось взять автограф на память. Но я не знала, как это — автограф... Неловко как-то. А потом подумала, что ведь и у меня кто-то просит автографы? В итоге я подошла и попросила у нее, на память, и она мне потом прислала свой портрет с подписью.
В конце 70-х в кинокарьере Быстрицкой произошел перерыв — почти на тридцать лет. Причин было несколько, но главная — отсутствие в кино достойных предложений, все-таки планку, заданную на съемках «Тихого Дона», опускать было нельзя, а хорошего материала не было. В конце концов ее перестали приглашать, полагая, что она все равно откажется. Лишь в 1997 году актриса вернулась на экран в роли княгини Ольги в фильме Булата Мансурова «Теплые ветры древних булгар». Впрочем, сейчас она по-прежнему очень редко появляется в кино. Один из последних фильмов с ее участием — «Бабий Яр» украинского режиссера Николая Засева-Руденко. Все свое время Быстрицкая отдает театру. И ощущения, что она уже все сыграла, у нее нет.
- Может быть, потому, что я никогда не прекращала учиться. Мне очень повезло с педагогами, у меня были замечательные партнеры и в Вильнюсе, и здесь, в Москве. А актрисы, которые работали в театре и у которых я имела возможность учиться! Сегодня я уже вроде — старшее поколение, но никогда не было так, чтобы надоело или не хотелось продолжать. Я всегда с удовольствием репетировала и играла, и делаю это с теми же чувствами до сих пор.
Андрей Захарьев
«Биография», май 2007 года
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
- Элина Авраамовна, рассказывают, что в метрике ваше имя было записано с ошибкой. Как же так?
- У меня изначально было имя Эллина — именно с двумя «л». Это Украина. Все сдвоенные согласные в русском языке на Украине снимаются, поэтому я была записана Элиной. Это имя так и осталось со мной навсегда. Все Элины, которые пошли потом, — это мои. Слава богу, отчество правильно указали. Мою сестру записали Софья Аврамовна — с одним «а».
«ВСЮ ЖИЗНЬ Я ВСПОМИНАЛА ЗАСНЕЖЕННЫЙ КРЕЩАТИК С СУГРОБАМИ, МЫ ИДЕМ С МАМОЙ И ПАПОЙ, ОНИ ВЕДУТ МЕНЯ ЗА РУКИ...»
- Вы родились в Киеве, но своими родными местами всегда называли Нежин. Не любите Киев?
- Папа служил в Нежине. Летом 1941 года мы из Киева поехали к нему на каникулы. Там нас и застала война. В Киев вернуться уже было невозможно, город был сразу же закрыт. Потом с военным госпиталем, где служил мой отец и куда я пошла работать, мы стали отступать... Это были тяжелые годы, но, конечно, хотелось вернуться в Киев. Всю войну я вспоминала заснеженный Крещатик с сугробами, мы идем с мамой и папой, они ведут меня за руки, а я смотрю на небо, оно темно-синее, и яркие-яркие звезды. Я таких никогда и нигде больше не видела. Уже потом, когда я возвращалась в Киев, я снова смотрела на небо. Но это было уже другое небо, другие звезды. Это мои детские впечатления. Я помню, что грезила об этом всю войну, я хотела увидеть это небо и звезды.
В конце войны, в ноябре 1944 года, когда уже стало ясно, что победа близка, меня отправили в Киев учиться. Киев встретил ужасно, он был разбит, наш дом полностью уничтожен. Осталась лишь огромная куча кирпича и — на соседнем, более высоком доме, на стене — след от крыши нашего. Пришлось снова уехать в Нежин. Поскольку начало войны мы встретили там, то через военкомат нам там и дали жилье. Мы жили с мамой, отец только в 1947 году приехал первый раз в отпуск. Сначала он служил в Германии, потом его перевели в Вильнюс.
- Как же вы начали работать в военном госпитале — ведь вы совсем ребенком были?
- Действительно, мне тогда исполнилось всего 13, но я была не единственным подростком, который там работал. Остальным было уже по 15-16 лет, но их тоже не хотели брать. Но я так была воспитана — понимала, что надо взрослым помогать. В семье меня много чего научили делать по хозяйству — стирать, убирать, я все умела. В Нежине не было водопровода, и воду мы носили из колонки ведрами. До колонки было метров 40-50. Но я была сильная девочка, могла много воды принести, сколько нужно, — для стирки и уборки. Поэтому я считала, что могу работать наравне со взрослыми.
- Чем приходилось заниматься в госпитале?
- Я была санитаркой. Когда я пришла, комиссар меня спросил: что ты умеешь делать? Я сказала: для фронта я умею делать все. Мне комиссар сказал: будешь разносить книги раненым, будешь читать тем, кто не может сам. А кто не способен писать — поможешь с письмами. Потом я прослушала курсы медсестер и работала в лаборатории. Я эту работу хорошо себе представляла. Мой отец в мирное время был начальником лаборатории, и я очень любила туда ходить, потому что там были кролики, морские свинки... Отец меня потихонечку учил, как и что надо делать.
- После школы вы пошли учиться в медицинский техникум. Вы в те годы совсем не думали о сцене?
- Желания стать актрисой у меня не было, по крайней мере, до того момента, когда я поняла, что медик из меня не получится. Возможно, на меня сильно повлияла война. В госпитале я видела очень много ран, смертей, видела отрезанные ноги, руки. Меня отправляли в операционную, чтобы я срочно определила группу крови. Я приходила, когда в тазу уже лежали отрезанные конечности. .. В общем, то, что я наблюдала, ребенок видеть не должен. Иной раз я выходила из операционной и тут же теряла сознание. Приходила в себя и шла дальше.
Когда в техникуме началась практика по хирургии, произошел трагический случай. Пришел пациент, у которого было воспаление надкостницы. Сделали наркоз, пациент захрипел и умер... Не успели ничего предпринять. Нас всех выгнали из операционной, а там был весь курс, человек 15. Для меня произошедшее было потрясением. Когда люди погибают от ран на войне — это одно, а тут — мирное время, и врач не сделала, что надо, как же так? Ведь надо определить сначала, можно ему делать наркоз или нет? И еще я принимала роды. Всего приняла 15 родов, однажды четыре за ночь. И все четверо детей родились с патологиями... Мне было 19 лет, и тогда у меня появились первые седые волосы. .. Я поняла, что у врача должна быть определенная нервная система, очень крепкая. Чтобы сконцентрироваться и сделать все как надо. Стань я врачом, я бы умерла лет через пять, меня бы просто не хватило на все это. Я вовремя это поняла, и тогда начала заниматься, готовиться, чтобы поменять профессию. Почему театр? Потому что когда я участвовала в самодеятельности, мне говорили, что у меня есть талант. Я охотно поверила в это. И решила попробовать. Правда, мне пришлось бороться с родителями — они не хотели...
Театром Элина Быстрицкая заинтересовалась еще в детстве. Сама ставила спектакли. Представления проходили прямо на лестничной площадке, занавесом служила широкая бабушкина юбка. Вместе с подругой и двоюродным братом Элина разыгрывала спектакли с песнями, танцами и стихами. После выхода в 1934-м на экраны фильма «Чапаев» в репертуаре «театра Быстрицких» появился одноименный спектакль. Элине досталась роль Петьки. Но родители хотели, чтобы дочь продолжила профессию отца. Когда она впервые заговорила о театральном институте, они и слышать ничего не желали. Уступив воле родителей, она окончила медицинский техникум. Диплом с отличием давал право без экзаменов поступить в единственный институт в Нежине — педагогический, но юная Элина не спешила: «Я твердо знала, что буду бороться за свою мечту, у меня были свои планы».
Последнее слово в семье Быстрицких принадлежало отцу. Когда он впервые после войны приехал домой из Дрездена, дочь решилась на серьезный разговор с ним о смене профессии. После него отец поехал в театральный институт посмотреть, что он из себя представляет. «Мне казалось: вот сейчас мы войдем в кабинет директора, папа скажет какие-то веские слова, и директор не сможет ему отказать, меня примут даже без экзаменов», — вспоминает актриса в своей книге «Встречи под звездой надежды».
Но к директору, Семену Михайловичу Ткаченко, Авраам Петрович зашел совсем с другой репликой: «Объясните, пожалуйста, моей глупой дочери, что ей не следует поступать в ваш институт». «У Семена Михайловича, — пишет в воспоминаниях Быстрицкая, — вытянулось лицо. Впервые к нему обращались с просьбой не принять дочь в институт, а наоборот, отказать ей. А мои чувства вообще невозможно описать. Хрустальная мечта на глазах разлетелась вдребезги». Тем не менее целеустремленная девушка не сдалась:
- У меня было безвыходное положение! Или я поступаю в театральный, или возвращаюсь к своей медицинской специальности...
- Ваши родители, долго переживали, что вы изменили семейной профессии?
- Стало спокойней после того, как они впервые увидели меня на профессиональной сцене в Вильнюсском театре в заглавной роли Тани в пьесе Алексея Арбузова. Я их тогда просила не приходить, но они сказали, что все равно будут на спектакле. Я сыграла, и был настоящий успех! ..Зал аплодировал, все актеры уже откланялись, а меня все вызывали и вызывали. Когда приехала домой, по лицам родителей поняла, что они все-таки были на спектакле. И папа тогда сказал: «Да, ты — молодец!»
Первым настоящим успехом Элины Быстрицкой в кино стала драма «Неоконченная повесть», где актриса сыграла доктора, навсегда прикованного к постели пациента, которого играл Сергей Бондарчук. После этого зрители, стали ходить в театр уже «на Быстрицкую». Еще больший успех ей принесла роль Аксиньи в экранизации романа Михаила Шолохова «Тихий Дон».
Элина Быстрицкая всегда восхищалась этим великим романом. «Его Аксинья у меня как у актрисы вызывала жгучий интерес. Я чувствовала, что могла бы ее сыграть в кино или в театре, хотя даже в самых смелых мечтах не видела для этого возможностей. Но кто может запретить мечтать?» — вспоминает она в книге мемуаров.
Впервые она познакомилась с казаками и казачками, когда во время войны оказалась вместе с госпиталем на Северском Донце, в станице Обливской. «Тихий Дон» Быстрицкая прочитала лет в двадцать. «Я открыла его и уже не смогла оторваться, — говорит актриса. — Потом перечитывала роман снова и снова, но и думать не могла, что мне выпадет счастье играть Аксинью». На первом курсе театрального института обязательным было исполнение отрывков из литературных произведений, и студентка Быстрицкая выбрала сцену встречи Григория и Аксиньи. Стала с упоением читать, но была прервана педагогом: «Це не ваше дело... Луизу Шиллера грайте...»
- Казаки представляются людьми крайне темпераментными — рубят сплеча, любят до смерти... Насколько вам близки такие безудержные черты характера?
- Да, казаки — они такие и есть! Лихость, умение, быстрая реакция — все это закладывается с младенчества. Казак не лихой — это не казак. Не могу сказать, что это мои качества. Просто Шолохов это гениально написал, а Герасимов — гениально воплотил на экране.
На первой пробе режиссер «Тихого Дона» Сергей Аполлинариевич Герасимов протянул Быстрицкой отрывок из романа — как раз тот самый, который ей не дали дочитать в институте. Но вместо того чтобы со знанием дела приступить к чтению, Элина испугалась очередного «провала», извинилась и выскочила за дверь. Убежденная в том, что пробу провалила, она уехала в Вильнюс. Однако вскоре из Москвы пришло приглашение. Пробы длились несколько месяцев, но до последнего момента было неизвестно, утвердят ли ее на роль. Говорят, точку в этом вопросе поставил сам Шолохов — просматривая пробы, он увидел Быстрицкую и ткнул пальцем: «Так вот же Аксинья!»
- Шолохов давал вам какие-то советы, какой должна быть ваша героиня?
- Очень хотелось узнать про нее подробней. Мне казаки говорили, что Аксинья еще жива, но старая. Разумеется, как только появилась возможность поговорить о ней с Шолоховым, я ею воспользовалась. Наше знакомство с Михаилом Александровичем произошло в поезде, мы вышли на станции передохнуть, и я задала вопрос: «Где Аксинья? Мне казаки сказали, что вы знаете, где она живет, мне хотелось бы с ней поговорить. Узнать ее поближе». У Шолохова в глазах «смешинки» появились, усы задергались, он лукаво на меня посмотрел и сказал: «Да я же это выдумал все!» До сих пор никто не понимает, как он в таком возрасте написал такое гениальное произведение.
- Говорят, на роль Аксиньи претендовали многие актрисы, а когда ее поручили вам, некоторые ваши коллеги, например, Нонна Мордюкова, страшно обиделись...
- Мне не говорили, кого еще из актрис рассматривали на эту роль, но знаю, что в пробах Нонна Мордюкова не участвовала. О своем желании сниматься она сама говорила, я слышала это не так давно. Она сказала, что «если бы ей дали пробы, то от Быстрицкой осталось бы мокрое место».
- Может, пошутила?
- На шутку не очень похоже. Когда у нас была премьера, она подошла ко мне и сказала: «Сыграла все-таки, проклятая!» На это я не обиделась, тогда действительно решила, что это шутка.
После выхода на экраны «Тихого Дона» и сразу за ним — «Добровольцев», где Быстрицкая сыграла одну из главных ролей, актрису пригласили в Малый театр. Играть там была ее давняя мечта.
- Когда я была студенткой, Малый театр приезжал на гастроли в Киев. Я наблюдала за мастерами и поняла, что работать в таком театре — это высшее счастье. Но я тогда мечтала не работать, а хотя бы ездить и смотреть их спектакли. Только после «Тихого Дона», уже став москвичкой, я рискнула попроситься. В Малом действительно особые порядки. Здесь так, как было когда-то. И старшее поколение постепенно передавало нам, молодым, традиции театра, и атмосферу, и отношение к работе и друг к другу...
- Вы легко сходитесь с людьми вне профессии?
- У меня есть друзья, с которыми я общаюсь по многу лет. Есть подружка, с которой мы знакомы всю жизнь — наши мамы возили нас по очереди в одной коляске на прогулку. Мы ровесницы. Есть друзья, которые прошли смолоду через всю жизнь и, слава богу, они еще живы! Я никогда не выбираю людей по каким-то определенным качествам. Просто так складываются отношения!
Про любовь актриса говорит неохотно. Считает, что все уже сказала об этом в своей книге. «Любовь актрисы — писала она, — это особая тема. Это собственный опыт, собственные эмоции, собственное понимание жизни. Кто-то любит сердцем, кто-то — умом. Умом я никогда не любила. Я – импульсивный человек. Скажем, я не контролирую себя на сцене. Не испытываю ни боли, ни неловкости, ни неудобств, ни чего-то еще – этого не может быть у меня, потому что образ, в котором я живу, не позволяет этого чувствовать!» Однако, писала она в мемуарах, в реальной жизни все иначе: «Настоящая любовь — это то, что без остатка заполняет человека и не дает ему возможности жить так, как он жил раньше. Это чувство, которое подвигает его на какие-то свершения, поступки».
Элина Быстрицкая признавалась, что вышла замуж по любви. С будущим мужем Николаем Ивановичем их познакомил общий друг. «Влюбилась я тогда со всей пылкостью своей натуры. Любовь буквально обрушилась на меня..» Через четыре дня после знакомства Николай Иванович сделал актрисе предложение, и она «без колебаний приняла его».
Они прожили вместе 27 лет. «Все шло хорошо, пока не узнала, что я у него не одна... — признается она в своей книге. — После развода я почувствовала себя вырвавшейся на свободу. Конечно, было обидно и горько. Но я самостоятельна и умею организовать свою жизнь... Это было непросто, и я утонула в хлопотах. Делала это с удовольствием, и у меня появилось ощущение, что я заново начинаю жить».
- Вы производите впечатление очень сильного, волевого человека. Говорят, ваш кумир Маргарет Тэтчер. Это так?
- Я была в Англии, куда меня пригласил один из моих друзей. Вместе с ним я пошла на прием, и там была Маргарет Тэтчер. Я была настолько под впечатлением от нее, что мне захотелось взять автограф на память. Но я не знала, как это — автограф... Неловко как-то. А потом подумала, что ведь и у меня кто-то просит автографы? В итоге я подошла и попросила у нее, на память, и она мне потом прислала свой портрет с подписью.
В конце 70-х в кинокарьере Быстрицкой произошел перерыв — почти на тридцать лет. Причин было несколько, но главная — отсутствие в кино достойных предложений, все-таки планку, заданную на съемках «Тихого Дона», опускать было нельзя, а хорошего материала не было. В конце концов ее перестали приглашать, полагая, что она все равно откажется. Лишь в 1997 году актриса вернулась на экран в роли княгини Ольги в фильме Булата Мансурова «Теплые ветры древних булгар». Впрочем, сейчас она по-прежнему очень редко появляется в кино. Один из последних фильмов с ее участием — «Бабий Яр» украинского режиссера Николая Засева-Руденко. Все свое время Быстрицкая отдает театру. И ощущения, что она уже все сыграла, у нее нет.
- Может быть, потому, что я никогда не прекращала учиться. Мне очень повезло с педагогами, у меня были замечательные партнеры и в Вильнюсе, и здесь, в Москве. А актрисы, которые работали в театре и у которых я имела возможность учиться! Сегодня я уже вроде — старшее поколение, но никогда не было так, чтобы надоело или не хотелось продолжать. Я всегда с удовольствием репетировала и играла, и делаю это с теми же чувствами до сих пор.
Андрей Захарьев
«Биография», май 2007 года
20.06.2007
Подробнее
НУЖНА «ГРОЗА»
Что за прелесть эти аудио-книги! Так хочется воскликнуть, беря в руки очередную новинку «Фирмы Мелодия» и фирмы «1C».
НУЖНА «ГРОЗА»
Что за прелесть эти аудио-книги! Так хочется воскликнуть, беря в руки очередную новинку «Фирмы Мелодия» и фирмы «1C». На этот раз нам предложен, без сомнения, уникальный диск - пьеса А.Н. Островского «Гроза». Только не надо вспоминать школьные уроки литературы, всем известные слова про луч света в темном царстве. И даже некогда модный спектакль театра «Современник», на первый показ которого приехали супруги Путины. Ту «Грозу» Нины Чусовой с Чулпан Хаматовой, Еленой Яковлевой, Юрием Колокольниковым, Максимом Разуваевым теперь уже не увидишь. Если только ТВ успело записать...
А вот почти сорокалетнюю постановку с участием артистов Дома Островского - Малого театра можно послушать. Свежая новинка - запись спектакля, который поставили легендарная В. Пашенная и М. Гладков. Есть на диске еще одна строчка, которая, без сомнения, привлечет внимание, - «Музыка Р. Щедрина». Он и в 1968 году писал замечательную музыку.
Кто же исполняет всем знакомые роли? Конечно, звезды Малого. Михаил Жаров - Дикой, Вера Пашенная - Кабаниха, Виталий Доронин - Тихон, Руфина Нифонтова - Катерина, Елена Гоголева - барыня, полусумасшедшая.
Таких актеров и таких голосов, к сожалению, больше нет. Слушаешь Островского в их исполнении и словно попал на Волгу позапрошлого века и встречаешься с обитателями провинциального городка...
Приятно отметить, что на обложке аудиокниги с ее уже знакомой желтой полосой - логотип «Литературной газеты», мы с удовольствием оказываем информационную поддержку выпуску отечественной классики на современных носителях.
В жаркую летнюю погоду - поверьте - нужна «Гроза». Сидите в неостывающей даже ночью квартире, на прохладной даче, у теплого моря или в машине и слушайте на здоровье.
Автор: Д.ТЕМИН
Источник: Литературная газета
Дата: 20.06.2007
Отрывок из записи (1,9 Мб)
P.S. 20 сентября - в день 120-летия Веры Николаевны Пашенной посетители сайта смогут послушать эту уникальную запись целиком.
Что за прелесть эти аудио-книги! Так хочется воскликнуть, беря в руки очередную новинку «Фирмы Мелодия» и фирмы «1C». На этот раз нам предложен, без сомнения, уникальный диск - пьеса А.Н. Островского «Гроза». Только не надо вспоминать школьные уроки литературы, всем известные слова про луч света в темном царстве. И даже некогда модный спектакль театра «Современник», на первый показ которого приехали супруги Путины. Ту «Грозу» Нины Чусовой с Чулпан Хаматовой, Еленой Яковлевой, Юрием Колокольниковым, Максимом Разуваевым теперь уже не увидишь. Если только ТВ успело записать...
А вот почти сорокалетнюю постановку с участием артистов Дома Островского - Малого театра можно послушать. Свежая новинка - запись спектакля, который поставили легендарная В. Пашенная и М. Гладков. Есть на диске еще одна строчка, которая, без сомнения, привлечет внимание, - «Музыка Р. Щедрина». Он и в 1968 году писал замечательную музыку.
Кто же исполняет всем знакомые роли? Конечно, звезды Малого. Михаил Жаров - Дикой, Вера Пашенная - Кабаниха, Виталий Доронин - Тихон, Руфина Нифонтова - Катерина, Елена Гоголева - барыня, полусумасшедшая.
Таких актеров и таких голосов, к сожалению, больше нет. Слушаешь Островского в их исполнении и словно попал на Волгу позапрошлого века и встречаешься с обитателями провинциального городка...
Приятно отметить, что на обложке аудиокниги с ее уже знакомой желтой полосой - логотип «Литературной газеты», мы с удовольствием оказываем информационную поддержку выпуску отечественной классики на современных носителях.
В жаркую летнюю погоду - поверьте - нужна «Гроза». Сидите в неостывающей даже ночью квартире, на прохладной даче, у теплого моря или в машине и слушайте на здоровье.
Автор: Д.ТЕМИН
Источник: Литературная газета
Дата: 20.06.2007
Отрывок из записи (1,9 Мб)
P.S. 20 сентября - в день 120-летия Веры Николаевны Пашенной посетители сайта смогут послушать эту уникальную запись целиком.
19.06.2007
Подробнее
«САМ НИКОЛАЙ ХРИСАНФЫЧ РЫБАКОВ...»
В Тамбове собрались «старейшие» и «губернаторские».
«САМ НИКОЛАЙ ХРИСАНФЫЧ РЫБАКОВ...»
В Тамбове собрались «старейшие» и «губернаторские».
Естественно, такой фестиваль не мог возникнуть без участия Московского Малого театра, на сцене которого выступал легендарный актер России, — в Малом свято чтят традиции и памятью дорожат. Премия имени Николая Рыбакова учреждена Малым театром и администрацией Тамбовской области и адресована актерам провинции.
Естественно и то, что крылатая фраза трагика Несчастливцева про трагика Рыбакова, который «положил мне руку на плечо... «Ты, говорит ...да я, говорит...» — звучала на фестивале столь же часто, как и другая, не менее крылатая, про «Тамбов на карте генеральной»...Сколько помню, гости города Тамбова обычно именно с нее начинают приветствие тамбовчан, полагая, что те слышат от них хрестоматийные строки впервые.
Если представить себе на минуту спектакль, где бы одновременно сошлись лучшие актеры из разных городов российской провинции (и это был бы, без сомнения, замечательный спектакль!), то мы получим картину, вероятно, близкую к тамбовскому фестивалю. Несколько лучших спектаклей последних сезонов и в самом деле собрали известные в России актерские имена, о которых столица, вечно занятая только собой, вспоминает лишь изредка, чтобы на другой день забыть. Этот ансамбль мастерства и таланта в течение фестивальной недели собирал полный зал Тамбовского театра (бывшего здания Тамбовского дворянского собрания, памятника архитектуры, сохранившего торжественные черты былого). Словом, все обращало к нашей памяти. ...Собственно, фестиваль и задуман был для того, чтобы знали, чтобы помнили, уважали провинциального российского актера. И в этом решили идти неожиданно далеко. Ежегодно имена новых лауреатов фестиваля будут высечены золотыми буквами на мраморной плите. Где? На каком из 195 российских фестивалей такое еще увидишь? Мысль благая. Что и говорить, память об актере коротка... А то, что зародилась такая мысль именно в Тамбове, не случайно...
19 мая в день рождения Н.Х.Рыбакова мы стояли на пустыре, неподалеку от новой часовни на месте Успенского кладбища, ликвидированного, как и многие другие в советские времена. На месте, где великий трагик нашел покой, закончив свои триумфальные странствия по Руси.
Отслужили панихиду под горячим весенним солнцем. Батюшка обошел с кадилом большой деревянный крест, водруженный на месте поруганного захоронения. Сейчас здесь стараются как-то что-то восстановить, обустроить и всему придать христианский вид.
А вечером того же дня состоялось вручение премий имени Николая Рыбакова. Премий (по 100 000 рублей) были удостоены актеры известные и немало потрудившиеся на своем веку: Борис Александров из Ульяновского театра, на фестивале сыгравший одну из последних ролей — Грознова в «Правде — хорошо...», и Борис Заволокин из Тульского театра (во «Власти тьмы» он исполнял роль Митрича).
Самое для меня удивительное — многое складывалось на фестивале как бы стихийно, само собой, и вместе с тем приобрело какой-то основательный, фундаментально корневой характер...
Хорошо бы, конечно, увидеть на таком фестивале современную пьесу... А как подумаешь — не случайно ее не оказалось на фестивале, обращенном к искусству актера. Увы, современные авторы все больше вскрывают проблемы, но совсем не пишут хороших ролей. И естественно, что на фестивале имени актера Рыбакова царила классика: «Власть тьмы» Тульского театра, «Правда — хорошо...» Ульяновского, «Невольницы» из Твери, «Тартюф» из Владимира — было где развернуться актерским дарованиям...
И еще «чистая случайность»...Эксперты старались отобрать спектакли лучшие и неожиданно «вышли» на старейшие театры России. Каждому из финалистов более 200 лет... И что же это, граждане, получается? Выходит, что «старейшие» у нас одновременно и лучшие, что ли? Но тогда чего стоят размахивание руками и призывы разрушить до основанья репертуарные и стационарные устои наших театров?.. В кого метим?.. А впрочем, беспокоиться за их судьбу, по-моему, не стоит. Для себя я давно называю наши провинциальные театры почетным наименованием «губернаторские» (по аналогии с бывшими славными «императорскими» театрами). Так теперь сложилось на законных основаниях и по сути. И хотел бы я увидеть главу администрации, который кому-либо позволит пальцем тронуть «свой собственный» театр...
Еще одна случайность или совпадение... Тамбовский театр — хозяин фестиваля — в эти дни отмечал, кстати без всякой помпы, свое 220-летие... Тоже солидный срок. Театр основан не кем-нибудь, а самим Гавриилом Романовичем Державиным, начальником Тамбовского наместничества в 1786 году, о чем в Тамбове никогда не забывали.
На грандиозном межрегиональном актерском банкете по случаю фестиваля актеры незапланированно стали читать Державина. Наизусть. Что было неожиданно и ново. Но таковы нынче нравы в средней полосе России.
Николай ЖЕГИН
Тамбов — Москва
Газета «Культура»
В Тамбове собрались «старейшие» и «губернаторские».
Естественно, такой фестиваль не мог возникнуть без участия Московского Малого театра, на сцене которого выступал легендарный актер России, — в Малом свято чтят традиции и памятью дорожат. Премия имени Николая Рыбакова учреждена Малым театром и администрацией Тамбовской области и адресована актерам провинции.
Естественно и то, что крылатая фраза трагика Несчастливцева про трагика Рыбакова, который «положил мне руку на плечо... «Ты, говорит ...да я, говорит...» — звучала на фестивале столь же часто, как и другая, не менее крылатая, про «Тамбов на карте генеральной»...Сколько помню, гости города Тамбова обычно именно с нее начинают приветствие тамбовчан, полагая, что те слышат от них хрестоматийные строки впервые.
Если представить себе на минуту спектакль, где бы одновременно сошлись лучшие актеры из разных городов российской провинции (и это был бы, без сомнения, замечательный спектакль!), то мы получим картину, вероятно, близкую к тамбовскому фестивалю. Несколько лучших спектаклей последних сезонов и в самом деле собрали известные в России актерские имена, о которых столица, вечно занятая только собой, вспоминает лишь изредка, чтобы на другой день забыть. Этот ансамбль мастерства и таланта в течение фестивальной недели собирал полный зал Тамбовского театра (бывшего здания Тамбовского дворянского собрания, памятника архитектуры, сохранившего торжественные черты былого). Словом, все обращало к нашей памяти. ...Собственно, фестиваль и задуман был для того, чтобы знали, чтобы помнили, уважали провинциального российского актера. И в этом решили идти неожиданно далеко. Ежегодно имена новых лауреатов фестиваля будут высечены золотыми буквами на мраморной плите. Где? На каком из 195 российских фестивалей такое еще увидишь? Мысль благая. Что и говорить, память об актере коротка... А то, что зародилась такая мысль именно в Тамбове, не случайно...
19 мая в день рождения Н.Х.Рыбакова мы стояли на пустыре, неподалеку от новой часовни на месте Успенского кладбища, ликвидированного, как и многие другие в советские времена. На месте, где великий трагик нашел покой, закончив свои триумфальные странствия по Руси.
Отслужили панихиду под горячим весенним солнцем. Батюшка обошел с кадилом большой деревянный крест, водруженный на месте поруганного захоронения. Сейчас здесь стараются как-то что-то восстановить, обустроить и всему придать христианский вид.
А вечером того же дня состоялось вручение премий имени Николая Рыбакова. Премий (по 100 000 рублей) были удостоены актеры известные и немало потрудившиеся на своем веку: Борис Александров из Ульяновского театра, на фестивале сыгравший одну из последних ролей — Грознова в «Правде — хорошо...», и Борис Заволокин из Тульского театра (во «Власти тьмы» он исполнял роль Митрича).
Самое для меня удивительное — многое складывалось на фестивале как бы стихийно, само собой, и вместе с тем приобрело какой-то основательный, фундаментально корневой характер...
Хорошо бы, конечно, увидеть на таком фестивале современную пьесу... А как подумаешь — не случайно ее не оказалось на фестивале, обращенном к искусству актера. Увы, современные авторы все больше вскрывают проблемы, но совсем не пишут хороших ролей. И естественно, что на фестивале имени актера Рыбакова царила классика: «Власть тьмы» Тульского театра, «Правда — хорошо...» Ульяновского, «Невольницы» из Твери, «Тартюф» из Владимира — было где развернуться актерским дарованиям...
И еще «чистая случайность»...Эксперты старались отобрать спектакли лучшие и неожиданно «вышли» на старейшие театры России. Каждому из финалистов более 200 лет... И что же это, граждане, получается? Выходит, что «старейшие» у нас одновременно и лучшие, что ли? Но тогда чего стоят размахивание руками и призывы разрушить до основанья репертуарные и стационарные устои наших театров?.. В кого метим?.. А впрочем, беспокоиться за их судьбу, по-моему, не стоит. Для себя я давно называю наши провинциальные театры почетным наименованием «губернаторские» (по аналогии с бывшими славными «императорскими» театрами). Так теперь сложилось на законных основаниях и по сути. И хотел бы я увидеть главу администрации, который кому-либо позволит пальцем тронуть «свой собственный» театр...
Еще одна случайность или совпадение... Тамбовский театр — хозяин фестиваля — в эти дни отмечал, кстати без всякой помпы, свое 220-летие... Тоже солидный срок. Театр основан не кем-нибудь, а самим Гавриилом Романовичем Державиным, начальником Тамбовского наместничества в 1786 году, о чем в Тамбове никогда не забывали.
На грандиозном межрегиональном актерском банкете по случаю фестиваля актеры незапланированно стали читать Державина. Наизусть. Что было неожиданно и ново. Но таковы нынче нравы в средней полосе России.
Николай ЖЕГИН
Тамбов — Москва
Газета «Культура»
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
«Звуковой архив Малого театра»
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
«Звуковой архив Малого театра»
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
«Легкое дыхание» (9,4 Мб)
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
«Легкое дыхание» (9,4 Мб)
18.06.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
Вера Максимова. Во-первых, как Вы себя чувствуете после операции? Мы очень беспокоились о Вас...
Юрий Соломин. Хорошо. Нормально... В день столетия Михаила Ивановича Царева сыграл Фамусова в «Горе от ума». Думаю, что это было правильно. Нужно было сделать первый шаг после операции, преодолеть себя. А потом в «Чайке» сыграл Тригорина.
В.М. Трудно вернуться в театр после болезни и большого перерыва?
Ю. С. А я сократил перерыв. Прилетел в Москву из Италии, побыл некоторое время в санатории и почти сразу начал репетировать «Три сестры». На прогонах бегал из зала на сцену, взад и вперед, находился на таком «взводе», что и о болезни забыл. Актеры изнемогали. И вот один из них то ли в шутку, то ли всерьез, но так, чтобы я слышал, спрашивает: «Какую операцию Соломину сделали?! Может, вообще никакой не делали?!..». Не знаю, сговорились участники спектакля или нет — «оберегать» меня, но то и дело на репетиции раздавалось: «Тихо! Тсс!.. Все будет хорошо...». И выполняли мои требования замечательно.
В. М. Водевиль «Волшебный ящик», где Вы танцуете и поете, еще не играли?
Ю. С. Нет. Но надо бы... Хотя теперь ничего наперед не загадываю...
В. М. О чем вы думали, когда начали выздоравливать?
Ю. С. Сначала понял, что выжил после операции. Через несколько недель, хотя сил было еще мало, осознал, — что буду играть.
В. М. Испугались, когда Вам стало плохо?
Ю. С. Да нет... Надо сказать спасибо нашим врачам, хирургам, которые так «элегантно» подготовили меня, что я не успел ни испугаться, ни удивиться. Посмотрели, в каком состоянии мои сосуды, пришли в палату и объявили, что необходима операция, но в России они не смогут ее сделать. Придется лететь в Италию. Я все понял и согласился: «Нужно — так нужно».
Плохо мне стало не на спектакле, а после съемок. Я «не доснял-ся» в большом фильме «Московская сага». К несчастью, на эти «плохие» дни был запланирован финал. Но именно киногруппа мгновенно — в четыре дня — организовала и итальянскую визу, и билеты на самолет...
В. М. Будете досниматься?
Ю. С. Уже!.. Два месяца они меня ждали после операции. Потом несколько крупных планов сделали, соединили с прежним материалом. Кое-что вылетело, финальные сцены, например. Но из положения вышли.
В. М. В Москве ловили известия о том, как Вы себя в Италии чувствуете. А кто-то уже начал Соломина хоронить...
Ю. С. Я догадываюсь. Даже когда я был еще здесь, журналисты, обойдя заслон врачей и санитаров, прорывались в больницу. А ведь это не в природе русского человека. В нашем характере — помогать. А фотографировать, как ты лежишь растерзанный, привязанный или просто голый, писать идиотские «похоронные» тексты — это чистый заработок. Новорожденные российские «папарацци» забывают, что у больного человека есть папа и мама, есть дети, и потому все нужно делать осторожно. Родным людям и так тяжело. Я не сравниваю себя с принцессой Дианой, но нельзя же на несчастье зарабатывать. Лучше бы они мне сказали, что им нужны деньги. Я бы дал. Или собрал бы у друзей для них. Вот сейчас у нас в театре — большое горе с одним хорошим актером. Мы ему помогаем всем, чем можем, а не разговариваем и не переносим сплетни, пугая себя и людей. И мне помогли, потому что на операцию потребовалось много денег.
В. М. Я уж и спрашивать боюсь, кто их дал?..
Ю. С. Оказывается, есть такие русские люди. В одну секунду помогли! Я об этом узнал после операции и не представляю, чем могу отплатить человеку, который меня своими деньгами спас.
В. М. Я думала, мэрия дала или министерство культуры?..
(Молчание.)
Однако кончим с этим. Я счастлива, что Вы снова в Москве, в Малом театре, что Вы хорошо выглядите и уже выпустили спектакль «Три сестры»...
Ю. С. В Италии было очень много добрых звонков, из российской «диаспоры» — тоже. Кстати, операцию мне делали русские врачи...
В. М. Эмигранты?
Ю. С. Нет, наши, которые работают по контракту. Главный хирург был итальянец — Рипосини, а правая рука его — Игорь Котельников из Новосибирска, который с мамой приехал в Италию и оперирует там вот уже 8 лет. И врач-анестезиолог — тоже был русский. Он меня встречал в аэропорту. Я теперь знаю, что они сделали все возможное и невозможное. Когда понадобилось переливание крови, Рипосини сказал, что в моем состоянии это рискованно. И вот мама хирурга Игоря начала действовать народными средствами. Каждый день приносила мне тертую морковь, недожаренную, с кровью свежую печенку. И буквально за неделю все наладилось.
В. М. Вы слышали разговоры о том, что репертуарный театр себя изжил и поэтому большинство государственных театров скоро снимут с дотаций? Новый председатель комиссии по культуре в Госдуме — Иосиф Кобзон — заявил, что их слишком много и следует больше внимания уделять эстраде и цирку. И пресса пишет о том, что нужны не актерские труппы, не коллективы, не ансамбли, а только стены, площадки для «проката» и пустые театральные Домы.
Ю. С. Я думаю, что определенная категория людей хочет репертуарный театр разрушить, чтобы присвоить опустевшие здания, стать хозяевами и делать в них что угодно — шоу показывать или антрепризы гонять. Это ведь очень просто! Как у Хазанова, в бывшем Театре эстрады, например. Объявил, что эстрады больше нет, что она умерла; захватил огромное помещение в Доме на набережной и распоряжается им, как «собственник».
Не надо заново изобретать велосипед. И антреприза, и частные театры существуют во всем мире. Есть и государственные -Английский Королевский, Комеди Франсез, Кабуки... И у нас так должно быть. Не надо разрушать хорошее старое. Оно в России проверено временем. А если в каком-то городе администрация не желает иметь театр-стационар, а хочет иметь свободную площадку для «проката», то надо бы и людей спросить. Референдум, что ли, провести...
В. М. Говорят, что дело в деньгах, в слабой экономике?
Ю. С. Дело еще и в мозгах, совести и сердце тех, кто руководит культурой. Нам никогда экономику не поднять, если в загоне будут медицина, образование, наука и культура. Только с их помощью можно восстановить могучее государство.
Спрашивается, а что может сделать культура, чтобы государство поднялось с колен? Да культура может все! Даже войну выиграть. Вера Николаевна Пашенная рассказывала, как она с группой артистов Малого театра приехала на Север, на нашу военно-морскую базу и они для солдат и офицеров играли «На бойком месте». Потом было застолье с моряками и летчиками. Артистов угостили, и один из командиров пожаловался: «Эх, Вера Николаевна! Тут у нас на особое задание несколько летчиков отправляются, и так они хотели Ваш спектакль посмотреть!..».
Пашенная по наивности спрашивает: «А на какое задание?».
А командир ей вдруг отвечает: «Берлин бомбить!». Трудно поверить, но от нас, артистов, у военных иногда не было тайн.
Пашенная интересуется: «А где эти люди?».
Ей объясняют, что — поблизости, чуть ли не в соседнем помещении. И вот ночью фронтовая бригада Малого театра во второй раз играла «На бойком месте» для трех-четырех летчиков. Вот что такое искусство!
Когда страна слабеет, беднеет, ее полпредами в мире становятся деятели искусств. Но как только положение чуть-чуть налаживается, власти забывают, чем они нам обязаны.
Развалить театр легко, а чтобы построить заново, духовно вылечить человека и общество — на это потребуется жизнь не одного, а нескольких поколений.
Однако в окончательную катастрофу я не верю. И наш театр, и новое кино, которое медленно возрождается и уже дает результаты, уничтожить нельзя. Будем бороться.
В. М. Вы вспоминаете свое «советское прошлое»?
Ю. С. Политическая цензура была ужасной. И конъюнктурные пьесы приходилось играть в немалом количестве. Но при всех человеческих трагедиях тоталитарной эпохи, гонениях на гениев существовал великий театр. Есть тайна его выживания, крепости даже при невыносимых условиях. Может быть, сопротивление обстоятельствам, «чувство врага» питали могучую энергию творчества?..
Сегодня хотят зачеркнуть театр Советского времени. Мол, все тогда были приспособленцами, стукачами или жертвами режима. Но нельзя не помнить, что в самых великих своих проявлениях театр был глубоко оппозиционен. Да и власть кое-что первородно важное в искусстве нам сохранила. Русскую театральную школу, например.
Требуя служения «коммунистической идее», она приняла на себя полное обеспечение театра. А почему бы сегодня, дав ему свободу, так же, как в советские годы, не заботиться о нем? Без поддержки сверху, при слабо развитом меценатстве, русскому театру с его труппами, зданиями, цехами, машинерией, иногда с живым оркестром не уцелеть. Я говорю лишь о талантливых коллективах. В Москве в спешке наоткрывали много лишних. Есть и такие, что давно изжили себя. Но решать, кто есть кто, следует осторожно. Иногда, после ухода великого лидера или смерти больших актеров, коллектив переживает временный кризис, а мы его торопимся похоронить. Судьями снова могут стать чиновники, которые сегодня нисколько не лучше прежних.
В. М. Что Вы думаете о «гонении» нынешней «желтой прессы» на академические театры?
Ю. С. Я очень болезненно к этой проблеме отношусь. Как только в российской жизни случается резкая перемена, все прежнее в искусстве мгновенно перестает нравиться. После революции наши отцы, бабушки и дедушки это уже «проходили». В двадцатые годы звучали требования закрыть Большой и Малый театры. Художественный объявляли контрреволюционным, призывая ГПУ заняться им. Это удача, что в тогдашнем руководстве нашлось несколько образованных людей.
Но, как говорится, урок не впрок. Снова — напор, агрессия, ярость безграмотного отрицания... Целое сонмище не отличимых друг от друга молодых людей вопит. Критикессы-феминистки, мало похожие на женщин; стареющие «мальчики-критики», мыслящие театр главным образом в «голубом колере»... Съездят за границу на фестивали авангарда и заходятся в экстазе...
Я не о нашем Малом беспокоюсь. Тут у разрушителей руки коротки. Но ведь вдалбливают же людям в головы, что театры «традиции» необходимо убрать, освободить место для «экспериментаторов». Если так будет продолжаться, то через десять лет некому будет играть «по-русски», то есть человечно, душевно, серьезно.
В. М. Министр культуры Михаил Швыдкой в ток-шоу «Культурная революция», хоть и с иронией, но поставил вопрос: «Пушкин безнадежно устарел?..». И ваше искусство называют старомодным.
Ю. С. Я этого не знаю... Вы с министром сами разбирайтесь... Но что такое артист, в том числе и современный? У меня две руки, две ноги, сердце, глаза, уши. Я должен слышать, чувствовать, ощущать. И без этого ни одна драматургия, ни Островский, ни Пушкин, ни Шекспир, ни — тем более — Чехов не могут на сцене существовать. Что же дальше-то будет, если мы посмеемся над Пушкиным, измордуем Островского?
Я много раз бывал в Японии, снимался там, близко знал великого Куросаву — моего режиссера. И Малый театр трижды с успехом там гастролировал, возил спектакли Чехова, Островского... Почему японцы дорожат древним искусством «Но», чтут величественный и ритуальный «Кабуки»? Слово «традиция» они произносят с уважением, а мы — с уничижением. Радикалы с презрением пишут о «театрах с колоннами».
Не могу забыть, как известный кинорежиссер Сергей Соловьев, который ставил у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на сцену Малого, встал посреди нее, перед пустым в утренние часы залом, сказал: «О, Господи!..» — и, наклонившись, коснулся досок рукой. Я ему, правда, не признался, что у нас был капитальный ремонт, и доски мы поменяли. Но так, как Соловьев, поступают все. И приглашенные режиссеры, и актеры провинциальных коллективов, которые раз в два года приезжают к нам на фестиваль А. Н. Островского, и зарубежные гастролеры.
Вот эти стены в кабинете Ленского, Южина, потом — Царева, где и я сегодня сижу, которым уже столько лет, они с самого начала были темно-оливкого цвета. И двери были точно такие, как сейчас — белые с золотой лепниной. Почему я должен прекрашивать их? Кому в угоду? Ведь это — память. От этого свет и воздух у нас особенные, каких нигде больше нет.
Почему сегодня это нужно разрушать или менять? Сбивать лепнину, убирать стулья красного бархата в зале, якобы «имперском»?
Во время очередного ремонта мы, напротив, сохраняем фактуру и главные цвета нашего Дома: алый, белый, золотой — в зрительном зале, синий — в актерском фойе, желтый — наружных стен, зеленый — крыши и вот этот, оливковый, в южинском-царевском кабинете. Может быть, потому Малый театр крепок и вечен, что он остается верен себе.
Нас, как и прежде, любят. Люди к нам ходят. Выпускники нашей Щепкинской школы мечтают к нам попасть. Малый театр никогда никто из актеров по своей воле не покидал. Текучки, убивающей ансамбль, разъедающей изнутри многие нынешние коллективы, мы не знаем. И неправда, что у нас на спектаклях в зале сидит главным образом старшее поколение. Очень много молодых.
Вы слышали, какая тишина на «Трех сестрах»? Самое для меня ценное, когда молодежь слушает и смотрит Чехова или «Коварство и любовь» Шиллера, перед премьерой которого я, постановщик, ждал провала. Но во время действия зрительный зал замирал... Хотя никто из актеров никого не «заваливал» на доски сцены, не «лапал», не хватал за зад. Не ставил «злободневных» политических акцентов, когда Фердинанд угрожал отцу: «Я расскажу, как становятся президентами!..». Молодежь внимала простому, прекрасному: «Я тебя люблю...» и «Я тебя люблю...».
А вдруг в России исчезнет то, чему у нас учился весь мир и что помогла нам осмыслить система Станиславского? Я не говорю, «система Малого театра» — Щепкина, Рыжовых, Садовских... Станиславский все это более современно сформулировал, создал науку о театре. Но суть-то была одна. Все начиналось в этих старых стенах. Уничтожить их будет трагедией для страны, для народа.
Малый театр, слава Богу, имеет свое назначение в искусстве и жизни. Я никому не завидую, но, к сожалению, в театральной среде мы иногда чувствуем себя одинокими.
В. М. А разве петербургский Александрийский — Вам не союзник, не исторический аналог?
Ю. С. Пока трудно сказать. Будем надеяться. Я верю в Валерия Фокина, талантливого человека, который стал там художественным руководителем. Важно, что Валерий Владимирович в молодости прошел школу «Современника», который в 50-60-е годы был новым театральным начинанием, но не уничтожал свое мхатовское прошлое, не отрекался от корней.
Представляю, как Фокин в первый раз увидел легендарную александрийскую сцену. Умный человек не проигнорирует это «намоленное» поколениями пространство...
В. М. Сегодня все театры — и старые, и молодые — наперегонки ставят Островского. Как Вы думаете, почему?
Ю. С. Островский всегда был репертуарным и в провинции, и в обеих российских столицах. Потому что он — национальный гений, а его комедии и драмы — удивительно живые. Сегодня особенно востребованы «экономические» пьесы Островского — о деньгах, о делах. «Свои люди — сочтемся!», «Волки и овцы», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Трудовой хлеб», другие... Раньше, в советское время, они понимались и принимались по-другому. Замечательные, талантливые, но — не про нас. Коммерческих банков не было -на все про все один Государственный Центробанк. Кредитов тоже никто из частных лиц не брал, процентных и долговых бумаг не подписывал, землей и лесом не торговали. Да и денег ни у кого из нормальных людей не было. Если кто и копил, то тайно. И обманывали друг друга на весьма жалком уровне.
Когда я играл в «Своих людях...» приказчика Тишку, наш режиссер Леонид Андреевич Волков, который ставил спектакль с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Шатровой, Белевцевой, Далматовой, специально пригласил профессионала-экономиста. И тот нам объяснял, что такое закладные, проценты, долговая яма... Даже старики за советское время об этом забыли. Многие сцены вымарывались, потому что ни актеры, ни зритель не понимали, в чем состоит дело. Только Михаил Иванович Жаров с Игорем Владимировичем Ильинским во «Власти тьмы» с полным знанием смогли на сцене рассуждать о том, что такое земельный банк. У Толстого очень смешная сцена, когда Аким и Митрич говорят о том, что есть такая «банка», где сначала деньги дадут, а потом с помощью процентов обдерут тебя до липки. В зале хохот стоял... Люди смеялись, потому что уж очень комично два больших мастера объясняли, что такое — банк.
А в нынешнее время появились разнообразные «ЧАРы», МГМ, частные банки с огромными процентами по вкладам; и грандиозные аферы, и миллиардные обманы. И долги никто платить не хочет. И долговые ямы есть, то есть — тюрьмы для тех, кто налоги утаивает. Все стало настолько понятно, что теперь для нас это самые интересные сцены у Островского. Их замечательно играют наши артисты и замечательно слушают зрители.
Однажды в Москву на гастроли приехал театр из Тольятти и привез спектакль «Свои люди — сочтемся!». Играли у нас, на большой сцене. В первом акте исполнители выходили в бородах, в длиннополых сюртуках, а во втором — в современных джинсах и маечках, с цепочками на шее, для того чтобы подтвердить связь времен.
Я говорю режиссеру: «Зачем Вы это делаете? И так все понятно. И о них, и о нас».
Первый акт «в бородах» был даже смешнее. А люди в антракте спрашивали: «Неужели Островский так давно, но так точно про нашу жизнь написал?».
И еще, конечно, потому мы Островского всегда будем играть, что его язык нам необходим. Язык настолько «наш», специфически национален, что, кажется, и переводу не подлежит. Поставь «Снегурочку» за границей — не поймут. У нас постоянно шесть-семь его названий в репертуаре. Это уникальная школа для актеров. Нынешний сленг, который употребляют и в быту, и на сцене, приводит к омертвлению губ. На Островском хочешь не хочешь, а рот надо раскрывать, и все гласные и согласные должны быть слышны. Великие тексты Пушкина, Островского рассчитаны на гениев и мастеров. В них заложены необходимые психические и физические приспособления актера. А сейчас смотришь молодежь в «новой драме» и видишь дилетантов, у которых рот не работает, губа не поднимается.
В. М. Вы не бросаете ваш фестиваль, посвященный Островскому?
Ю. С. Нет. Каждые два года он открывается 12 апреля — в день рождения драматурга. Кроме Малого театра участвуют только провинциальные коллективы. Тут мы следуем заветам самого Александра Николаевича, который российскую театральную провинцию особенно любил, в лучших своих пьесах — «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» — писал о провинциальных актерах, а в своем поместье Щелыково выстроил специальный дом, чтобы они приезжали к нему и показывали свои работы. За десять лет, как учрежден фестиваль, на нашей большой сцене со спектаклями Островского выступило более двадцати коллективов. Малый театр предоставляет помещение. Министерство культуры, местная власть помогают деньгами. В одиночку нам фестиваля не осилить.
В. М. Что за странная привязанность к Чехову в нынешнем Малом? Пожалуй, никогда раньше Чехов так много не шел на щепкинской сцене, как при Вашем «правлении». Он был «безраздельной собственностью» Художественного театра.
Ю. С. Видите, на стене портрет Александра Павловича Ленского? Начинающий драматург Антон Чехов пришел к великому актеру Ленскому и еще до того, как Художественный театр родился, принес ему свою раннюю пьесу «Леший».
А Ленский пьесу не только разругал, но, сделав множество замечаний, посоветовал молодому прозаику драматургией больше не заниматься. Антон Павлович обиделся. Но вступил с Ленским в переписку и, переделывая «Лешего» на «Дядю Ваню», замечания Ленского, наверное, учел.
Он уже был весь в Художественном театре, но, как ни странно, огорчив мхатовцев, «Дядю Ваню» опять понес в Малый. Видимо, очень сильно Чехову хотелось, чтобы пьесу сыграли великие щепкинские мастера. В своей манере и интонации, другой, чем в «Чайке» Художественного. Литературно-театральный комитет не разрешил поставить «Дядю Ваню» на Императорской сцене.
После революции Чехов в Малом театре долго не шел. Лишь в шестидесятые годы Борис Андреевич Бабочкин поставил «Иванова». Я там был занят в эпизоде, играл слугу Петра. Затем Игорь Владимирович Ильинский поставил «Вишневый сад». Потом Борис Морозов — «Лешего», Сергей Соловьев — «Дядю Ваню», я — «Чайку», Виталий Соломин — «Иванова», теперь я — «Три сестры». Мы так и решили, что пойдем до конца. Сыграем всего Чехова. Но «Иванов» после смерти Виталия Соломина — постановщика и исполнителя главной роли — сошел со сцены. Мы не хотели искать другого актера. Пусть талантливый и оригинальный спектакль останется в памяти людей таким, каким он был. А самыми трудными при воплощении мне кажутся «Три сестры».
В. М. Почему Вы решили поставить «Три сестры»?
Ю. С. Это пьеса об интеллигенции, об армии, о неустроенности тех и других. Пьеса о чувствах, о любви. Там сплошные любовные треугольники. Я читал чеховские письма. Почти в каждом Антон Павлович пишет о своем стремлении приехать в Москву. Из Ялты, где он жил одиноким и больным. Из Ниццы, где пытался отдыхать. И в письмах к Книппер звучит эта тоска — мечта по Москве. Так что, когда сестры говорят о Москве, они говорят словами Чехова и чувствуют, как он. Почему они не уезжают в Москву?..
В. М. В самом деле, почему?
Ю. С. Да денег нет... Такая вот простая причина. Вершинин говорит, что всю жизнь мается. Железная кровать... Печка дымит... Почти как у наших офицеров. Вы не видели по телевидению, то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре выселили семью офицера из общежития? Двух детей они с женой по знакомым рассовали, а сами, добиваясь справедливости, уже месяц, живут и спят в «москвиче». Машину эту он купил на деньги, заработанные во вторую чеченскую командировку. У него — орден на гимнастерке за боевые заслуги в Чечне. И он, и жена — прапорщики — вынуждены месяц спать в машине. Это их «квартира».
В. М. Зачем вы в начале и в конце спектакля читаете чеховский текст? Там очень сильно прозвучало слово «провинция»... Что-то о том, что не дай Бог жить в российской провинциальной глуши...
Ю. С. Это из «Записных книжек» Чехова: «Россия громадная равнина...». А в подтексте слышится: «Неужели мы ничего не сможем наладить в ней?..». Вот Вы услышали это. Потом еще люди услышат...
В провинции всегда жилось тяжело. Трудно жить и теперь. И деятелям культуры, и учителям, и офицерам. А Ольга с Ириной — учительницы. До сих пор наши военные живут по углам. Их перекидывают с места на место, а они не ропщут.
В. М. Дом Прозоровых художник Александр Глазунов построил на сцене почти в натуральную величину — с лестницами, переходами, комнатами со старой мебелью и цветами... А ведь в нынешнем Малом театре умеют прекрасно использовать и условную декорацию. Реальная, натуральная — сегодня не в моде. Во МХАТе имени Горького за бытовые и очень красивые интерьеры «Вишневого сада» критика вдребезги разнесла замечательного художника Владимира Серебровского...
Ю. С. Да, это не модно... Но ведь в такой декорации — уют. Такая декорация вызывает ностальгию по прошлому. В ней, мне кажется, легче произносить (а не прокрикивать) чеховский текст. Она создает ощущение плавности событий, жизни. Земля крутится, крутится!.. Отношения людей в спектакле (за исключением Наташи) -добрые. На пустой сцене они не будут так восприниматься.
В. М. У Вас какой-то свой принцип оформления Чехова? В «Дяде Ване» коллажная декорация из подлинных вещей и атрибутов начала века — напольных ваз, качалок, старинной виолончели, букетов из сухих трав и цветов — удивительно красива...
Ю. С. Чеховский театр обязательно включает в себя красоту. Когда открывается занавес и раздаются аплодисменты сценографу, мы рады. Это входит в нашу задачу. Нам дорога скрупулезность, с которой воссоздана в «Трех сестрах» материальная среда — из этих старых фотографий на стенах, книг, портретов... Художник долго ходил по антикварным магазинам. Но и наши уникальные бутафоры-мастера имитируют старину неотличимо от подлинников.
В. М. Вы очень хорошо говорите о доме Прозоровых. У вас тоже есть дача, квартира, семья... Что все это для Вас значит?
Ю. С. У меня в доме сплошь творческие люди. Вместе с женой мы работаем в Щепкинском училище. Ольга Николаевна мне очень помогает. Я ей абсолютно верю.
В. М. Говорят, что она в Училище с утра и до вечера. А обед-то кто готовит?
Ю. С. Иногда мы в театре обедаем, иногда дома. Но и за домашним столом — разговоры все те же, о профессии, о наших учениках... Ну и, конечно, о дочке и внучке. Сейчас они в Англии, и обе профессионально посвятили себя музыке. Дочь закончила московскую Консерваторию, работала концертмейстером в Малом, в Лондоне преподает по классу фортепиано. Внучка одно время жила у нас. Мы ею очень занимались, начали учить музыке. Теперь она занимается в Лондонской музыкальной школе. До Академии музыки еще не доросла, но в этом году стала лауреатом Международного конкурса пианистов. Все участники — взрослые, а ей только тринадцать лет. Мы с женой не очень верили в ее успех. И вот однажды Ольга пошла в Консерваторию и купила журнал «Фортепьяно». Стала его листать. Прочитала заметку — «Наши победы в Лондоне». И вдруг среди других увидела имя Александры Соломиной. А свою первую награду Саша получила, когда ей было восемь.
В. М. В Москве ей дали еще и очень престижную премию «Триумф»...
Ю. С. Сегодня она прилетает в Москву. Она часто прилетает. Каждые три месяца, чтобы заниматься с нашими русскими педагогами из Гнесинской школы, наверное, самой лучшей в мире.
Конечно, в Англии ей помогает мать. И бабушка приложила большие силы. Но успех, который она заработала в Лондоне, ею заслужен. Многое зависело от нее самой. В свои небольшие годы она очень разумная. Все понимает. Этим пошла в дедушку.
В. М. Вы такой разумный?
Ю. С. Хотелось бы думать... (Смеется.)
В. М. Вас побаиваются в театре?
Ю. С. Не знаю... Хотелось, чтобы уважали. Но, может быть, и боятся. Потому что я — «начальник». Могу «ущемить» в ролях, в зарплате, в званиях. Чаще других приходят актеры среднего возраста с жалобами на то, что мало играют, что звания задерживаются. Я говорю: «Стоп! Звания — да. Пожалуйста. Роли — нет».
В. М. Почему вам легче дать звание, чем роль?
Ю. С. Роль — она ведь должна «найти» артиста. Артистов у нас много. Молодые должны расти, но надо и о старших, о ветеранах думать.
Вот Элина Авраамовна Быстрицкая... Я должен позаботиться о ней. Она много сделала для Малого театра. Вот ушла, не доиграв, Демина Галина Яковлевна, актриса — блестящая. Кто не видел Варвару Николаевну Рыжову, шел и смотрел Демину. Она — из плеяды замечательных наших «старух». Подлинная русская театральная школа. А народность, яркость, чудесный юмор — от провинциальной сцены, на которой Галина Яковлевна начинала. И о Татьяне Петровне Панковой надо думать, и о Еремеевой, Ликсо, Солодовой... Они — лицо, слава, марка коллектива.
Но возраст есть возраст. Я назвал шесть замечательных актрис. А в репертуаре за один сезон может быть только две или три «пожилых» роли.
В. М. Вы никогда не выгоняли из театра стариков?
Ю. С. Нет, потому что они все замечательные артисты.
В. М. И им по-прежнему хочется играть?
Ю. С. Очень хочется! Николай Александрович Анненков, когда ему было девяносто восемь лет, зашел вот сюда, в кабинет ко мне, и, не снимая пальто, категорически, гневно потребовал ответа: «Ты подумал о моей перспективе в театре ?!»
В. М. Прелесть какая! В девяносто восемь лет...
Ю. С. Я даже думаю, чем старше ты становишься, тем больше хочешь играть. Семьи нет или почти нет. Дети выросли и разлетелись. Друзья ушли или умерли. И человек остается один. В глубокой старости Театр — это единственный Дом, который остается с актером до конца.
В. М. Что это за ассоциация русских театров, которую Вы возглавляете?
Ю. С. Это объединение театров, работающих на русском языке в наших автономиях и республиках СНГ. В Казахстане, например, шестнадцать русских театров. Все до сих пор действуют, хотя живут трудно.
В. М. Когда Вы стали председателем?
Ю. С. Лет двенадцать назад... Мне позвонили из Йошкар-Олы, из Чувашии, сказали, что они посоветовались и выбрали меня. Я согласился, потому что идея Ассоциации меня грела. Это же русские театры!.. Нужно сохранить их там, где остались тысячи и тысячи наших людей.
В. М. Вы работаете или только числитесь?
Ю. С. Конечно, работаю. Тем более что из нынешнего республиканского, да и федерального начальства на театр мало кто обращает внимание. Есть небольшие бюджетные деньги, вот они и существуют. Даже в советское время русскоязычные коллективы в национальных республиках, за редким исключением (например, Леси Украинки в Киеве), всегда были ниже рангом, уступали первенство национальным. А когда республики отделились, им совсем худо стало жить. Где-то они вообще исчезают.
Многое зависит от желания и доброй воли президентов. В Башкирии и Татарстане к русским театрам относятся хорошо. В Казахстане — тоже. А в Чувашии новый президент русский театр развалил. Убрал талантливого режиссера Константинова — сына знаменитого Георгия Константинова, чье имя было присвоено коллективу. С его ведения или по его воле даже вывеску сняли. Была хорошая база, хороший директор, теперь ничего нет. Центр Ассоциации мы перевели в Москву.
В. М. А что Вы можете отсюда сделать?
Ю. С. Конечно, все упирается в финансы. Мы добываем деньги, просим их у министерства. Организовали пять или шесть фестивалей,
В. М. Малый театр ездит на гастроли за границу?..
Ю. С. Достаточно часто. Из всех московских театров мы первыми гастролировали в Израиле. В Иерусалиме, в Тель-Авиве залы были набиты до отказа. Приходили и приезжали люди с детьми. Кричали «спасибо!», а не «браво!».
На сплошных аншлагах играли Чехова во Франции, в большом -на шестьсот мест — зале Версальского театра. Смотрели не только французы, но и русские эмигранты разных поколений. И тоже с детьми. Приходили к нам за кулисы. Мы им все показывали и рассказывали.
Трижды за последнее время ездили в Японию, возили «Царя Федора Иоанновича», «И аз воздам...», «Вишневый сад», «Чайку»... Японцы любят традиционное искусство и обожают Чехова. Наш «Вишневый сад» по их просьбе мы привозили дважды. И «Чайку» они снова хотят увидеть... Сейчас готовимся к нашей четвертой японской гастроли.
Но сегодня кто и сколько бывает за рубежом, уже не существенно. «Туристами» или «за суточные», как в первые годы перестройки, когда границы открылись и все ошалели, мы ездить не должны, хотя в любое время можем.
В. М. То есть Вы хотите показывать миру искусство Малого театра, но одновременно и зарабатывать?
Ю. С. А как же иначе?! До революции и Художественный театр так ездил, думая не только о мировой славе, о продвижения своего метода в Европу, но и об экономической выгоде. Кстати, за границу старый Художественный театр ездил только один раз. В советское время — чаще. А сегодня «жизнь кладут», «животы дерут», лишь бы поехать. Неистребим наш провинциализм! У нас, конечно, есть помощники и меценаты, но добыванием денег на дорогие зарубежные гастроли, «охотой» за менеджерами мы не увлекаемся. Потому что Малый театр, национальный, старейший и т. п. Нам некоторые поступки совершать негоже. Непристойно, что ли...
В. М. В новых «Трех сестрах» сложная и громоздкая декорация... Это не мешает дальним поездкам?
Ю. С. Она вся легко разбирается.
В. М. А по России вы ездите? Кажется, очень редко? А ведь Малый театр всегда был связан с провинцией, питался, пополнялся ее талантами...
Ю. С. По России мы ездим. Недавно были в Петербурге, в Твери, в Ярославле... Но связи столицы и периферии сегодня нарушены...
В. М. Вы слышали о «прожектах» позакрывать часть провинциальных театров, особенно в малых городах? Потому что кол-лективы-де там слабенькие, и лучше возить спектакли из центра...
Ю. С. Я вырос в маленьком городе и знаю, что городской театр -это всегда еще и центр культуры. Чита в годы моего детства была маленькой, а сейчас стала большой со знаменитыми заводами. Граница рядом. И Забайкальский военный округ был очень силен. Читинский театр каждое лето отправлялся на гастроли. А в город вместо него с новыми спектаклями приезжали Бурятский национальный театр оперы и балета из Улан-Уде или замечательная Иркутская оперетта, одна из лучших в Советском Союзе. Как мы их ждали!.. За два летних месяца город насыщался художественными впечатлениями. А потом возвращались «наши».
Мне кажется, что в те времена городские власти «думали головой». Если ее на плечах иметь, то даже в самом маленьком городе руководство должно оберегать театр. Представить себе не могу, чтобы исконно театральные, хоть и небольшие русские города Кинешма, Калуга, Рыбинск, Минусинск, Ижевск остались без театра!.. Кстати, Минусинская драма за последние годы получила несколько «Золотых масок»...
В. М. Если бы в Чите, городе вашего детства, не было своего театра, то, наверное, не было бы и двух артистов Соломиных — Юрия и Виталия.
Ю. С. Очень может быть... Первые незабываемые театральные впечатления я получил в Чите. Утверждаю, что в самом маленьком коллективе обязательно есть один-два замечательных актера. Со специальным образованием и без оного, пьющих и непьющих, но — замечательных. А раз есть два настоящих актера, даже — один, значит, есть и театр.
В. М. Вы не думаете, что при нынешней бедности не так это просто — возить столичные спектакли за тысячи верст?
Ю. С. Думаю. Особенно — большие, полномасштабные, с декорациями... Система регулярных государственных гастролей, существовавшая при советской власти, необходимая в стране с огромными расстояниями, разрушена. Ездит, летает, «завоевывает» провинцию коммерческая антреприза с ее «поделками» на двух-трех актеров, вызывая протесты культурной части зрителя и местной прессы.
В. М. Вы видите какой-нибудь выход из положения?
Ю. С. Лишь отчасти, потому что нормальную гастрольную деятельность восстановить сегодня, видимо, невозможно. Но вот что я узнал, когда в начале восьмидесятых годов гастролировал в Болгарии. Там существует правило приглашать известных столичных актеров в провинциальные спектакли. Чтобы в партнерстве с местными исполнителями они играли свои коронные роли. Ведь репертуар, особенно классический, да и современный тоже, часто совпадает.
Я сам играл царя Федора Иоанновича в Йошкар-Оле в хорошей постановке русского тетра. В Гродно и в Таганроге с «тамошними» актерами играл Кисельникова в «Пучине». Получил удовольствие и деньги.
Но у нас такое бывает лишь от случая к случаю, а в Болгарии все оформлено официально. Я ставил вопрос перед министерством культуры. Чтобы в Тверь, Кострому, Орел, Калугу по своим выходным дням или в свободное время, приезжали играть столичные знаменитости. Заключить, например, договоры с четырьмя известными актерами из Москвы или из Петербурга. Я играю четыре спектакля в месяц по понедельникам — в мои выходные. Кто-то другой — по вторникам. Третий — по средам, четвертый — по четвергам... Аншлаги обеспечены. Это серьезные деньги и престижно для провинциального, в особенности небольшого театра. И для его актеров полезно. И для зрителей куда полезней, чем антрепризный «чес» с прокатом полухалтур по два — по три раза в день, как на киносеа
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
Вера Максимова. Во-первых, как Вы себя чувствуете после операции? Мы очень беспокоились о Вас...
Юрий Соломин. Хорошо. Нормально... В день столетия Михаила Ивановича Царева сыграл Фамусова в «Горе от ума». Думаю, что это было правильно. Нужно было сделать первый шаг после операции, преодолеть себя. А потом в «Чайке» сыграл Тригорина.
В.М. Трудно вернуться в театр после болезни и большого перерыва?
Ю. С. А я сократил перерыв. Прилетел в Москву из Италии, побыл некоторое время в санатории и почти сразу начал репетировать «Три сестры». На прогонах бегал из зала на сцену, взад и вперед, находился на таком «взводе», что и о болезни забыл. Актеры изнемогали. И вот один из них то ли в шутку, то ли всерьез, но так, чтобы я слышал, спрашивает: «Какую операцию Соломину сделали?! Может, вообще никакой не делали?!..». Не знаю, сговорились участники спектакля или нет — «оберегать» меня, но то и дело на репетиции раздавалось: «Тихо! Тсс!.. Все будет хорошо...». И выполняли мои требования замечательно.
В. М. Водевиль «Волшебный ящик», где Вы танцуете и поете, еще не играли?
Ю. С. Нет. Но надо бы... Хотя теперь ничего наперед не загадываю...
В. М. О чем вы думали, когда начали выздоравливать?
Ю. С. Сначала понял, что выжил после операции. Через несколько недель, хотя сил было еще мало, осознал, — что буду играть.
В. М. Испугались, когда Вам стало плохо?
Ю. С. Да нет... Надо сказать спасибо нашим врачам, хирургам, которые так «элегантно» подготовили меня, что я не успел ни испугаться, ни удивиться. Посмотрели, в каком состоянии мои сосуды, пришли в палату и объявили, что необходима операция, но в России они не смогут ее сделать. Придется лететь в Италию. Я все понял и согласился: «Нужно — так нужно».
Плохо мне стало не на спектакле, а после съемок. Я «не доснял-ся» в большом фильме «Московская сага». К несчастью, на эти «плохие» дни был запланирован финал. Но именно киногруппа мгновенно — в четыре дня — организовала и итальянскую визу, и билеты на самолет...
В. М. Будете досниматься?
Ю. С. Уже!.. Два месяца они меня ждали после операции. Потом несколько крупных планов сделали, соединили с прежним материалом. Кое-что вылетело, финальные сцены, например. Но из положения вышли.
В. М. В Москве ловили известия о том, как Вы себя в Италии чувствуете. А кто-то уже начал Соломина хоронить...
Ю. С. Я догадываюсь. Даже когда я был еще здесь, журналисты, обойдя заслон врачей и санитаров, прорывались в больницу. А ведь это не в природе русского человека. В нашем характере — помогать. А фотографировать, как ты лежишь растерзанный, привязанный или просто голый, писать идиотские «похоронные» тексты — это чистый заработок. Новорожденные российские «папарацци» забывают, что у больного человека есть папа и мама, есть дети, и потому все нужно делать осторожно. Родным людям и так тяжело. Я не сравниваю себя с принцессой Дианой, но нельзя же на несчастье зарабатывать. Лучше бы они мне сказали, что им нужны деньги. Я бы дал. Или собрал бы у друзей для них. Вот сейчас у нас в театре — большое горе с одним хорошим актером. Мы ему помогаем всем, чем можем, а не разговариваем и не переносим сплетни, пугая себя и людей. И мне помогли, потому что на операцию потребовалось много денег.
В. М. Я уж и спрашивать боюсь, кто их дал?..
Ю. С. Оказывается, есть такие русские люди. В одну секунду помогли! Я об этом узнал после операции и не представляю, чем могу отплатить человеку, который меня своими деньгами спас.
В. М. Я думала, мэрия дала или министерство культуры?..
(Молчание.)
Однако кончим с этим. Я счастлива, что Вы снова в Москве, в Малом театре, что Вы хорошо выглядите и уже выпустили спектакль «Три сестры»...
Ю. С. В Италии было очень много добрых звонков, из российской «диаспоры» — тоже. Кстати, операцию мне делали русские врачи...
В. М. Эмигранты?
Ю. С. Нет, наши, которые работают по контракту. Главный хирург был итальянец — Рипосини, а правая рука его — Игорь Котельников из Новосибирска, который с мамой приехал в Италию и оперирует там вот уже 8 лет. И врач-анестезиолог — тоже был русский. Он меня встречал в аэропорту. Я теперь знаю, что они сделали все возможное и невозможное. Когда понадобилось переливание крови, Рипосини сказал, что в моем состоянии это рискованно. И вот мама хирурга Игоря начала действовать народными средствами. Каждый день приносила мне тертую морковь, недожаренную, с кровью свежую печенку. И буквально за неделю все наладилось.
В. М. Вы слышали разговоры о том, что репертуарный театр себя изжил и поэтому большинство государственных театров скоро снимут с дотаций? Новый председатель комиссии по культуре в Госдуме — Иосиф Кобзон — заявил, что их слишком много и следует больше внимания уделять эстраде и цирку. И пресса пишет о том, что нужны не актерские труппы, не коллективы, не ансамбли, а только стены, площадки для «проката» и пустые театральные Домы.
Ю. С. Я думаю, что определенная категория людей хочет репертуарный театр разрушить, чтобы присвоить опустевшие здания, стать хозяевами и делать в них что угодно — шоу показывать или антрепризы гонять. Это ведь очень просто! Как у Хазанова, в бывшем Театре эстрады, например. Объявил, что эстрады больше нет, что она умерла; захватил огромное помещение в Доме на набережной и распоряжается им, как «собственник».
Не надо заново изобретать велосипед. И антреприза, и частные театры существуют во всем мире. Есть и государственные -Английский Королевский, Комеди Франсез, Кабуки... И у нас так должно быть. Не надо разрушать хорошее старое. Оно в России проверено временем. А если в каком-то городе администрация не желает иметь театр-стационар, а хочет иметь свободную площадку для «проката», то надо бы и людей спросить. Референдум, что ли, провести...
В. М. Говорят, что дело в деньгах, в слабой экономике?
Ю. С. Дело еще и в мозгах, совести и сердце тех, кто руководит культурой. Нам никогда экономику не поднять, если в загоне будут медицина, образование, наука и культура. Только с их помощью можно восстановить могучее государство.
Спрашивается, а что может сделать культура, чтобы государство поднялось с колен? Да культура может все! Даже войну выиграть. Вера Николаевна Пашенная рассказывала, как она с группой артистов Малого театра приехала на Север, на нашу военно-морскую базу и они для солдат и офицеров играли «На бойком месте». Потом было застолье с моряками и летчиками. Артистов угостили, и один из командиров пожаловался: «Эх, Вера Николаевна! Тут у нас на особое задание несколько летчиков отправляются, и так они хотели Ваш спектакль посмотреть!..».
Пашенная по наивности спрашивает: «А на какое задание?».
А командир ей вдруг отвечает: «Берлин бомбить!». Трудно поверить, но от нас, артистов, у военных иногда не было тайн.
Пашенная интересуется: «А где эти люди?».
Ей объясняют, что — поблизости, чуть ли не в соседнем помещении. И вот ночью фронтовая бригада Малого театра во второй раз играла «На бойком месте» для трех-четырех летчиков. Вот что такое искусство!
Когда страна слабеет, беднеет, ее полпредами в мире становятся деятели искусств. Но как только положение чуть-чуть налаживается, власти забывают, чем они нам обязаны.
Развалить театр легко, а чтобы построить заново, духовно вылечить человека и общество — на это потребуется жизнь не одного, а нескольких поколений.
Однако в окончательную катастрофу я не верю. И наш театр, и новое кино, которое медленно возрождается и уже дает результаты, уничтожить нельзя. Будем бороться.
В. М. Вы вспоминаете свое «советское прошлое»?
Ю. С. Политическая цензура была ужасной. И конъюнктурные пьесы приходилось играть в немалом количестве. Но при всех человеческих трагедиях тоталитарной эпохи, гонениях на гениев существовал великий театр. Есть тайна его выживания, крепости даже при невыносимых условиях. Может быть, сопротивление обстоятельствам, «чувство врага» питали могучую энергию творчества?..
Сегодня хотят зачеркнуть театр Советского времени. Мол, все тогда были приспособленцами, стукачами или жертвами режима. Но нельзя не помнить, что в самых великих своих проявлениях театр был глубоко оппозиционен. Да и власть кое-что первородно важное в искусстве нам сохранила. Русскую театральную школу, например.
Требуя служения «коммунистической идее», она приняла на себя полное обеспечение театра. А почему бы сегодня, дав ему свободу, так же, как в советские годы, не заботиться о нем? Без поддержки сверху, при слабо развитом меценатстве, русскому театру с его труппами, зданиями, цехами, машинерией, иногда с живым оркестром не уцелеть. Я говорю лишь о талантливых коллективах. В Москве в спешке наоткрывали много лишних. Есть и такие, что давно изжили себя. Но решать, кто есть кто, следует осторожно. Иногда, после ухода великого лидера или смерти больших актеров, коллектив переживает временный кризис, а мы его торопимся похоронить. Судьями снова могут стать чиновники, которые сегодня нисколько не лучше прежних.
В. М. Что Вы думаете о «гонении» нынешней «желтой прессы» на академические театры?
Ю. С. Я очень болезненно к этой проблеме отношусь. Как только в российской жизни случается резкая перемена, все прежнее в искусстве мгновенно перестает нравиться. После революции наши отцы, бабушки и дедушки это уже «проходили». В двадцатые годы звучали требования закрыть Большой и Малый театры. Художественный объявляли контрреволюционным, призывая ГПУ заняться им. Это удача, что в тогдашнем руководстве нашлось несколько образованных людей.
Но, как говорится, урок не впрок. Снова — напор, агрессия, ярость безграмотного отрицания... Целое сонмище не отличимых друг от друга молодых людей вопит. Критикессы-феминистки, мало похожие на женщин; стареющие «мальчики-критики», мыслящие театр главным образом в «голубом колере»... Съездят за границу на фестивали авангарда и заходятся в экстазе...
Я не о нашем Малом беспокоюсь. Тут у разрушителей руки коротки. Но ведь вдалбливают же людям в головы, что театры «традиции» необходимо убрать, освободить место для «экспериментаторов». Если так будет продолжаться, то через десять лет некому будет играть «по-русски», то есть человечно, душевно, серьезно.
В. М. Министр культуры Михаил Швыдкой в ток-шоу «Культурная революция», хоть и с иронией, но поставил вопрос: «Пушкин безнадежно устарел?..». И ваше искусство называют старомодным.
Ю. С. Я этого не знаю... Вы с министром сами разбирайтесь... Но что такое артист, в том числе и современный? У меня две руки, две ноги, сердце, глаза, уши. Я должен слышать, чувствовать, ощущать. И без этого ни одна драматургия, ни Островский, ни Пушкин, ни Шекспир, ни — тем более — Чехов не могут на сцене существовать. Что же дальше-то будет, если мы посмеемся над Пушкиным, измордуем Островского?
Я много раз бывал в Японии, снимался там, близко знал великого Куросаву — моего режиссера. И Малый театр трижды с успехом там гастролировал, возил спектакли Чехова, Островского... Почему японцы дорожат древним искусством «Но», чтут величественный и ритуальный «Кабуки»? Слово «традиция» они произносят с уважением, а мы — с уничижением. Радикалы с презрением пишут о «театрах с колоннами».
Не могу забыть, как известный кинорежиссер Сергей Соловьев, который ставил у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на сцену Малого, встал посреди нее, перед пустым в утренние часы залом, сказал: «О, Господи!..» — и, наклонившись, коснулся досок рукой. Я ему, правда, не признался, что у нас был капитальный ремонт, и доски мы поменяли. Но так, как Соловьев, поступают все. И приглашенные режиссеры, и актеры провинциальных коллективов, которые раз в два года приезжают к нам на фестиваль А. Н. Островского, и зарубежные гастролеры.
Вот эти стены в кабинете Ленского, Южина, потом — Царева, где и я сегодня сижу, которым уже столько лет, они с самого начала были темно-оливкого цвета. И двери были точно такие, как сейчас — белые с золотой лепниной. Почему я должен прекрашивать их? Кому в угоду? Ведь это — память. От этого свет и воздух у нас особенные, каких нигде больше нет.
Почему сегодня это нужно разрушать или менять? Сбивать лепнину, убирать стулья красного бархата в зале, якобы «имперском»?
Во время очередного ремонта мы, напротив, сохраняем фактуру и главные цвета нашего Дома: алый, белый, золотой — в зрительном зале, синий — в актерском фойе, желтый — наружных стен, зеленый — крыши и вот этот, оливковый, в южинском-царевском кабинете. Может быть, потому Малый театр крепок и вечен, что он остается верен себе.
Нас, как и прежде, любят. Люди к нам ходят. Выпускники нашей Щепкинской школы мечтают к нам попасть. Малый театр никогда никто из актеров по своей воле не покидал. Текучки, убивающей ансамбль, разъедающей изнутри многие нынешние коллективы, мы не знаем. И неправда, что у нас на спектаклях в зале сидит главным образом старшее поколение. Очень много молодых.
Вы слышали, какая тишина на «Трех сестрах»? Самое для меня ценное, когда молодежь слушает и смотрит Чехова или «Коварство и любовь» Шиллера, перед премьерой которого я, постановщик, ждал провала. Но во время действия зрительный зал замирал... Хотя никто из актеров никого не «заваливал» на доски сцены, не «лапал», не хватал за зад. Не ставил «злободневных» политических акцентов, когда Фердинанд угрожал отцу: «Я расскажу, как становятся президентами!..». Молодежь внимала простому, прекрасному: «Я тебя люблю...» и «Я тебя люблю...».
А вдруг в России исчезнет то, чему у нас учился весь мир и что помогла нам осмыслить система Станиславского? Я не говорю, «система Малого театра» — Щепкина, Рыжовых, Садовских... Станиславский все это более современно сформулировал, создал науку о театре. Но суть-то была одна. Все начиналось в этих старых стенах. Уничтожить их будет трагедией для страны, для народа.
Малый театр, слава Богу, имеет свое назначение в искусстве и жизни. Я никому не завидую, но, к сожалению, в театральной среде мы иногда чувствуем себя одинокими.
В. М. А разве петербургский Александрийский — Вам не союзник, не исторический аналог?
Ю. С. Пока трудно сказать. Будем надеяться. Я верю в Валерия Фокина, талантливого человека, который стал там художественным руководителем. Важно, что Валерий Владимирович в молодости прошел школу «Современника», который в 50-60-е годы был новым театральным начинанием, но не уничтожал свое мхатовское прошлое, не отрекался от корней.
Представляю, как Фокин в первый раз увидел легендарную александрийскую сцену. Умный человек не проигнорирует это «намоленное» поколениями пространство...
В. М. Сегодня все театры — и старые, и молодые — наперегонки ставят Островского. Как Вы думаете, почему?
Ю. С. Островский всегда был репертуарным и в провинции, и в обеих российских столицах. Потому что он — национальный гений, а его комедии и драмы — удивительно живые. Сегодня особенно востребованы «экономические» пьесы Островского — о деньгах, о делах. «Свои люди — сочтемся!», «Волки и овцы», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Трудовой хлеб», другие... Раньше, в советское время, они понимались и принимались по-другому. Замечательные, талантливые, но — не про нас. Коммерческих банков не было -на все про все один Государственный Центробанк. Кредитов тоже никто из частных лиц не брал, процентных и долговых бумаг не подписывал, землей и лесом не торговали. Да и денег ни у кого из нормальных людей не было. Если кто и копил, то тайно. И обманывали друг друга на весьма жалком уровне.
Когда я играл в «Своих людях...» приказчика Тишку, наш режиссер Леонид Андреевич Волков, который ставил спектакль с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Шатровой, Белевцевой, Далматовой, специально пригласил профессионала-экономиста. И тот нам объяснял, что такое закладные, проценты, долговая яма... Даже старики за советское время об этом забыли. Многие сцены вымарывались, потому что ни актеры, ни зритель не понимали, в чем состоит дело. Только Михаил Иванович Жаров с Игорем Владимировичем Ильинским во «Власти тьмы» с полным знанием смогли на сцене рассуждать о том, что такое земельный банк. У Толстого очень смешная сцена, когда Аким и Митрич говорят о том, что есть такая «банка», где сначала деньги дадут, а потом с помощью процентов обдерут тебя до липки. В зале хохот стоял... Люди смеялись, потому что уж очень комично два больших мастера объясняли, что такое — банк.
А в нынешнее время появились разнообразные «ЧАРы», МГМ, частные банки с огромными процентами по вкладам; и грандиозные аферы, и миллиардные обманы. И долги никто платить не хочет. И долговые ямы есть, то есть — тюрьмы для тех, кто налоги утаивает. Все стало настолько понятно, что теперь для нас это самые интересные сцены у Островского. Их замечательно играют наши артисты и замечательно слушают зрители.
Однажды в Москву на гастроли приехал театр из Тольятти и привез спектакль «Свои люди — сочтемся!». Играли у нас, на большой сцене. В первом акте исполнители выходили в бородах, в длиннополых сюртуках, а во втором — в современных джинсах и маечках, с цепочками на шее, для того чтобы подтвердить связь времен.
Я говорю режиссеру: «Зачем Вы это делаете? И так все понятно. И о них, и о нас».
Первый акт «в бородах» был даже смешнее. А люди в антракте спрашивали: «Неужели Островский так давно, но так точно про нашу жизнь написал?».
И еще, конечно, потому мы Островского всегда будем играть, что его язык нам необходим. Язык настолько «наш», специфически национален, что, кажется, и переводу не подлежит. Поставь «Снегурочку» за границей — не поймут. У нас постоянно шесть-семь его названий в репертуаре. Это уникальная школа для актеров. Нынешний сленг, который употребляют и в быту, и на сцене, приводит к омертвлению губ. На Островском хочешь не хочешь, а рот надо раскрывать, и все гласные и согласные должны быть слышны. Великие тексты Пушкина, Островского рассчитаны на гениев и мастеров. В них заложены необходимые психические и физические приспособления актера. А сейчас смотришь молодежь в «новой драме» и видишь дилетантов, у которых рот не работает, губа не поднимается.
В. М. Вы не бросаете ваш фестиваль, посвященный Островскому?
Ю. С. Нет. Каждые два года он открывается 12 апреля — в день рождения драматурга. Кроме Малого театра участвуют только провинциальные коллективы. Тут мы следуем заветам самого Александра Николаевича, который российскую театральную провинцию особенно любил, в лучших своих пьесах — «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» — писал о провинциальных актерах, а в своем поместье Щелыково выстроил специальный дом, чтобы они приезжали к нему и показывали свои работы. За десять лет, как учрежден фестиваль, на нашей большой сцене со спектаклями Островского выступило более двадцати коллективов. Малый театр предоставляет помещение. Министерство культуры, местная власть помогают деньгами. В одиночку нам фестиваля не осилить.
В. М. Что за странная привязанность к Чехову в нынешнем Малом? Пожалуй, никогда раньше Чехов так много не шел на щепкинской сцене, как при Вашем «правлении». Он был «безраздельной собственностью» Художественного театра.
Ю. С. Видите, на стене портрет Александра Павловича Ленского? Начинающий драматург Антон Чехов пришел к великому актеру Ленскому и еще до того, как Художественный театр родился, принес ему свою раннюю пьесу «Леший».
А Ленский пьесу не только разругал, но, сделав множество замечаний, посоветовал молодому прозаику драматургией больше не заниматься. Антон Павлович обиделся. Но вступил с Ленским в переписку и, переделывая «Лешего» на «Дядю Ваню», замечания Ленского, наверное, учел.
Он уже был весь в Художественном театре, но, как ни странно, огорчив мхатовцев, «Дядю Ваню» опять понес в Малый. Видимо, очень сильно Чехову хотелось, чтобы пьесу сыграли великие щепкинские мастера. В своей манере и интонации, другой, чем в «Чайке» Художественного. Литературно-театральный комитет не разрешил поставить «Дядю Ваню» на Императорской сцене.
После революции Чехов в Малом театре долго не шел. Лишь в шестидесятые годы Борис Андреевич Бабочкин поставил «Иванова». Я там был занят в эпизоде, играл слугу Петра. Затем Игорь Владимирович Ильинский поставил «Вишневый сад». Потом Борис Морозов — «Лешего», Сергей Соловьев — «Дядю Ваню», я — «Чайку», Виталий Соломин — «Иванова», теперь я — «Три сестры». Мы так и решили, что пойдем до конца. Сыграем всего Чехова. Но «Иванов» после смерти Виталия Соломина — постановщика и исполнителя главной роли — сошел со сцены. Мы не хотели искать другого актера. Пусть талантливый и оригинальный спектакль останется в памяти людей таким, каким он был. А самыми трудными при воплощении мне кажутся «Три сестры».
В. М. Почему Вы решили поставить «Три сестры»?
Ю. С. Это пьеса об интеллигенции, об армии, о неустроенности тех и других. Пьеса о чувствах, о любви. Там сплошные любовные треугольники. Я читал чеховские письма. Почти в каждом Антон Павлович пишет о своем стремлении приехать в Москву. Из Ялты, где он жил одиноким и больным. Из Ниццы, где пытался отдыхать. И в письмах к Книппер звучит эта тоска — мечта по Москве. Так что, когда сестры говорят о Москве, они говорят словами Чехова и чувствуют, как он. Почему они не уезжают в Москву?..
В. М. В самом деле, почему?
Ю. С. Да денег нет... Такая вот простая причина. Вершинин говорит, что всю жизнь мается. Железная кровать... Печка дымит... Почти как у наших офицеров. Вы не видели по телевидению, то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре выселили семью офицера из общежития? Двух детей они с женой по знакомым рассовали, а сами, добиваясь справедливости, уже месяц, живут и спят в «москвиче». Машину эту он купил на деньги, заработанные во вторую чеченскую командировку. У него — орден на гимнастерке за боевые заслуги в Чечне. И он, и жена — прапорщики — вынуждены месяц спать в машине. Это их «квартира».
В. М. Зачем вы в начале и в конце спектакля читаете чеховский текст? Там очень сильно прозвучало слово «провинция»... Что-то о том, что не дай Бог жить в российской провинциальной глуши...
Ю. С. Это из «Записных книжек» Чехова: «Россия громадная равнина...». А в подтексте слышится: «Неужели мы ничего не сможем наладить в ней?..». Вот Вы услышали это. Потом еще люди услышат...
В провинции всегда жилось тяжело. Трудно жить и теперь. И деятелям культуры, и учителям, и офицерам. А Ольга с Ириной — учительницы. До сих пор наши военные живут по углам. Их перекидывают с места на место, а они не ропщут.
В. М. Дом Прозоровых художник Александр Глазунов построил на сцене почти в натуральную величину — с лестницами, переходами, комнатами со старой мебелью и цветами... А ведь в нынешнем Малом театре умеют прекрасно использовать и условную декорацию. Реальная, натуральная — сегодня не в моде. Во МХАТе имени Горького за бытовые и очень красивые интерьеры «Вишневого сада» критика вдребезги разнесла замечательного художника Владимира Серебровского...
Ю. С. Да, это не модно... Но ведь в такой декорации — уют. Такая декорация вызывает ностальгию по прошлому. В ней, мне кажется, легче произносить (а не прокрикивать) чеховский текст. Она создает ощущение плавности событий, жизни. Земля крутится, крутится!.. Отношения людей в спектакле (за исключением Наташи) -добрые. На пустой сцене они не будут так восприниматься.
В. М. У Вас какой-то свой принцип оформления Чехова? В «Дяде Ване» коллажная декорация из подлинных вещей и атрибутов начала века — напольных ваз, качалок, старинной виолончели, букетов из сухих трав и цветов — удивительно красива...
Ю. С. Чеховский театр обязательно включает в себя красоту. Когда открывается занавес и раздаются аплодисменты сценографу, мы рады. Это входит в нашу задачу. Нам дорога скрупулезность, с которой воссоздана в «Трех сестрах» материальная среда — из этих старых фотографий на стенах, книг, портретов... Художник долго ходил по антикварным магазинам. Но и наши уникальные бутафоры-мастера имитируют старину неотличимо от подлинников.
В. М. Вы очень хорошо говорите о доме Прозоровых. У вас тоже есть дача, квартира, семья... Что все это для Вас значит?
Ю. С. У меня в доме сплошь творческие люди. Вместе с женой мы работаем в Щепкинском училище. Ольга Николаевна мне очень помогает. Я ей абсолютно верю.
В. М. Говорят, что она в Училище с утра и до вечера. А обед-то кто готовит?
Ю. С. Иногда мы в театре обедаем, иногда дома. Но и за домашним столом — разговоры все те же, о профессии, о наших учениках... Ну и, конечно, о дочке и внучке. Сейчас они в Англии, и обе профессионально посвятили себя музыке. Дочь закончила московскую Консерваторию, работала концертмейстером в Малом, в Лондоне преподает по классу фортепиано. Внучка одно время жила у нас. Мы ею очень занимались, начали учить музыке. Теперь она занимается в Лондонской музыкальной школе. До Академии музыки еще не доросла, но в этом году стала лауреатом Международного конкурса пианистов. Все участники — взрослые, а ей только тринадцать лет. Мы с женой не очень верили в ее успех. И вот однажды Ольга пошла в Консерваторию и купила журнал «Фортепьяно». Стала его листать. Прочитала заметку — «Наши победы в Лондоне». И вдруг среди других увидела имя Александры Соломиной. А свою первую награду Саша получила, когда ей было восемь.
В. М. В Москве ей дали еще и очень престижную премию «Триумф»...
Ю. С. Сегодня она прилетает в Москву. Она часто прилетает. Каждые три месяца, чтобы заниматься с нашими русскими педагогами из Гнесинской школы, наверное, самой лучшей в мире.
Конечно, в Англии ей помогает мать. И бабушка приложила большие силы. Но успех, который она заработала в Лондоне, ею заслужен. Многое зависело от нее самой. В свои небольшие годы она очень разумная. Все понимает. Этим пошла в дедушку.
В. М. Вы такой разумный?
Ю. С. Хотелось бы думать... (Смеется.)
В. М. Вас побаиваются в театре?
Ю. С. Не знаю... Хотелось, чтобы уважали. Но, может быть, и боятся. Потому что я — «начальник». Могу «ущемить» в ролях, в зарплате, в званиях. Чаще других приходят актеры среднего возраста с жалобами на то, что мало играют, что звания задерживаются. Я говорю: «Стоп! Звания — да. Пожалуйста. Роли — нет».
В. М. Почему вам легче дать звание, чем роль?
Ю. С. Роль — она ведь должна «найти» артиста. Артистов у нас много. Молодые должны расти, но надо и о старших, о ветеранах думать.
Вот Элина Авраамовна Быстрицкая... Я должен позаботиться о ней. Она много сделала для Малого театра. Вот ушла, не доиграв, Демина Галина Яковлевна, актриса — блестящая. Кто не видел Варвару Николаевну Рыжову, шел и смотрел Демину. Она — из плеяды замечательных наших «старух». Подлинная русская театральная школа. А народность, яркость, чудесный юмор — от провинциальной сцены, на которой Галина Яковлевна начинала. И о Татьяне Петровне Панковой надо думать, и о Еремеевой, Ликсо, Солодовой... Они — лицо, слава, марка коллектива.
Но возраст есть возраст. Я назвал шесть замечательных актрис. А в репертуаре за один сезон может быть только две или три «пожилых» роли.
В. М. Вы никогда не выгоняли из театра стариков?
Ю. С. Нет, потому что они все замечательные артисты.
В. М. И им по-прежнему хочется играть?
Ю. С. Очень хочется! Николай Александрович Анненков, когда ему было девяносто восемь лет, зашел вот сюда, в кабинет ко мне, и, не снимая пальто, категорически, гневно потребовал ответа: «Ты подумал о моей перспективе в театре ?!»
В. М. Прелесть какая! В девяносто восемь лет...
Ю. С. Я даже думаю, чем старше ты становишься, тем больше хочешь играть. Семьи нет или почти нет. Дети выросли и разлетелись. Друзья ушли или умерли. И человек остается один. В глубокой старости Театр — это единственный Дом, который остается с актером до конца.
В. М. Что это за ассоциация русских театров, которую Вы возглавляете?
Ю. С. Это объединение театров, работающих на русском языке в наших автономиях и республиках СНГ. В Казахстане, например, шестнадцать русских театров. Все до сих пор действуют, хотя живут трудно.
В. М. Когда Вы стали председателем?
Ю. С. Лет двенадцать назад... Мне позвонили из Йошкар-Олы, из Чувашии, сказали, что они посоветовались и выбрали меня. Я согласился, потому что идея Ассоциации меня грела. Это же русские театры!.. Нужно сохранить их там, где остались тысячи и тысячи наших людей.
В. М. Вы работаете или только числитесь?
Ю. С. Конечно, работаю. Тем более что из нынешнего республиканского, да и федерального начальства на театр мало кто обращает внимание. Есть небольшие бюджетные деньги, вот они и существуют. Даже в советское время русскоязычные коллективы в национальных республиках, за редким исключением (например, Леси Украинки в Киеве), всегда были ниже рангом, уступали первенство национальным. А когда республики отделились, им совсем худо стало жить. Где-то они вообще исчезают.
Многое зависит от желания и доброй воли президентов. В Башкирии и Татарстане к русским театрам относятся хорошо. В Казахстане — тоже. А в Чувашии новый президент русский театр развалил. Убрал талантливого режиссера Константинова — сына знаменитого Георгия Константинова, чье имя было присвоено коллективу. С его ведения или по его воле даже вывеску сняли. Была хорошая база, хороший директор, теперь ничего нет. Центр Ассоциации мы перевели в Москву.
В. М. А что Вы можете отсюда сделать?
Ю. С. Конечно, все упирается в финансы. Мы добываем деньги, просим их у министерства. Организовали пять или шесть фестивалей,
В. М. Малый театр ездит на гастроли за границу?..
Ю. С. Достаточно часто. Из всех московских театров мы первыми гастролировали в Израиле. В Иерусалиме, в Тель-Авиве залы были набиты до отказа. Приходили и приезжали люди с детьми. Кричали «спасибо!», а не «браво!».
На сплошных аншлагах играли Чехова во Франции, в большом -на шестьсот мест — зале Версальского театра. Смотрели не только французы, но и русские эмигранты разных поколений. И тоже с детьми. Приходили к нам за кулисы. Мы им все показывали и рассказывали.
Трижды за последнее время ездили в Японию, возили «Царя Федора Иоанновича», «И аз воздам...», «Вишневый сад», «Чайку»... Японцы любят традиционное искусство и обожают Чехова. Наш «Вишневый сад» по их просьбе мы привозили дважды. И «Чайку» они снова хотят увидеть... Сейчас готовимся к нашей четвертой японской гастроли.
Но сегодня кто и сколько бывает за рубежом, уже не существенно. «Туристами» или «за суточные», как в первые годы перестройки, когда границы открылись и все ошалели, мы ездить не должны, хотя в любое время можем.
В. М. То есть Вы хотите показывать миру искусство Малого театра, но одновременно и зарабатывать?
Ю. С. А как же иначе?! До революции и Художественный театр так ездил, думая не только о мировой славе, о продвижения своего метода в Европу, но и об экономической выгоде. Кстати, за границу старый Художественный театр ездил только один раз. В советское время — чаще. А сегодня «жизнь кладут», «животы дерут», лишь бы поехать. Неистребим наш провинциализм! У нас, конечно, есть помощники и меценаты, но добыванием денег на дорогие зарубежные гастроли, «охотой» за менеджерами мы не увлекаемся. Потому что Малый театр, национальный, старейший и т. п. Нам некоторые поступки совершать негоже. Непристойно, что ли...
В. М. В новых «Трех сестрах» сложная и громоздкая декорация... Это не мешает дальним поездкам?
Ю. С. Она вся легко разбирается.
В. М. А по России вы ездите? Кажется, очень редко? А ведь Малый театр всегда был связан с провинцией, питался, пополнялся ее талантами...
Ю. С. По России мы ездим. Недавно были в Петербурге, в Твери, в Ярославле... Но связи столицы и периферии сегодня нарушены...
В. М. Вы слышали о «прожектах» позакрывать часть провинциальных театров, особенно в малых городах? Потому что кол-лективы-де там слабенькие, и лучше возить спектакли из центра...
Ю. С. Я вырос в маленьком городе и знаю, что городской театр -это всегда еще и центр культуры. Чита в годы моего детства была маленькой, а сейчас стала большой со знаменитыми заводами. Граница рядом. И Забайкальский военный округ был очень силен. Читинский театр каждое лето отправлялся на гастроли. А в город вместо него с новыми спектаклями приезжали Бурятский национальный театр оперы и балета из Улан-Уде или замечательная Иркутская оперетта, одна из лучших в Советском Союзе. Как мы их ждали!.. За два летних месяца город насыщался художественными впечатлениями. А потом возвращались «наши».
Мне кажется, что в те времена городские власти «думали головой». Если ее на плечах иметь, то даже в самом маленьком городе руководство должно оберегать театр. Представить себе не могу, чтобы исконно театральные, хоть и небольшие русские города Кинешма, Калуга, Рыбинск, Минусинск, Ижевск остались без театра!.. Кстати, Минусинская драма за последние годы получила несколько «Золотых масок»...
В. М. Если бы в Чите, городе вашего детства, не было своего театра, то, наверное, не было бы и двух артистов Соломиных — Юрия и Виталия.
Ю. С. Очень может быть... Первые незабываемые театральные впечатления я получил в Чите. Утверждаю, что в самом маленьком коллективе обязательно есть один-два замечательных актера. Со специальным образованием и без оного, пьющих и непьющих, но — замечательных. А раз есть два настоящих актера, даже — один, значит, есть и театр.
В. М. Вы не думаете, что при нынешней бедности не так это просто — возить столичные спектакли за тысячи верст?
Ю. С. Думаю. Особенно — большие, полномасштабные, с декорациями... Система регулярных государственных гастролей, существовавшая при советской власти, необходимая в стране с огромными расстояниями, разрушена. Ездит, летает, «завоевывает» провинцию коммерческая антреприза с ее «поделками» на двух-трех актеров, вызывая протесты культурной части зрителя и местной прессы.
В. М. Вы видите какой-нибудь выход из положения?
Ю. С. Лишь отчасти, потому что нормальную гастрольную деятельность восстановить сегодня, видимо, невозможно. Но вот что я узнал, когда в начале восьмидесятых годов гастролировал в Болгарии. Там существует правило приглашать известных столичных актеров в провинциальные спектакли. Чтобы в партнерстве с местными исполнителями они играли свои коронные роли. Ведь репертуар, особенно классический, да и современный тоже, часто совпадает.
Я сам играл царя Федора Иоанновича в Йошкар-Оле в хорошей постановке русского тетра. В Гродно и в Таганроге с «тамошними» актерами играл Кисельникова в «Пучине». Получил удовольствие и деньги.
Но у нас такое бывает лишь от случая к случаю, а в Болгарии все оформлено официально. Я ставил вопрос перед министерством культуры. Чтобы в Тверь, Кострому, Орел, Калугу по своим выходным дням или в свободное время, приезжали играть столичные знаменитости. Заключить, например, договоры с четырьмя известными актерами из Москвы или из Петербурга. Я играю четыре спектакля в месяц по понедельникам — в мои выходные. Кто-то другой — по вторникам. Третий — по средам, четвертый — по четвергам... Аншлаги обеспечены. Это серьезные деньги и престижно для провинциального, в особенности небольшого театра. И для его актеров полезно. И для зрителей куда полезней, чем антрепризный «чес» с прокатом полухалтур по два — по три раза в день, как на киносеа
Подробнее
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
- Как-то особо отмечать этот день рождения я не планирую. Наверное, соберемся в тесном семейно-дружеском кругу и выпьем за мое здоровье. Возможно, ко мне в гости придут и мои ученики. Вообще я сейчас очень занят, работаю над постановкой спектакля «Власть тьмы» по одноименной драме Льва Толстого. Это произведение о таких страшных человеческих пороках, как жадность, ревность и жажда мести, а также об искуплении грехов через покаяние и смирение. В постановке примут участие Ирина Муравьева, Алексей Фаддеев, Инна Иванова и другие талантливые артисты.
- Юрий Мефодьевич, скажите, какое желание вы загадаете на день рождения?
- Желаний у меня много, но я их не загадываю. Единственная мечта, которая у меня была еще с детских лет, давно уже исполнилась. Я всегда хотел стать актером. В этом плане мне очень повезло, ведь мечты у людей сбываются так редко...
Анна Кольдина
«Российская газета», 18.06.2007
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
- Как-то особо отмечать этот день рождения я не планирую. Наверное, соберемся в тесном семейно-дружеском кругу и выпьем за мое здоровье. Возможно, ко мне в гости придут и мои ученики. Вообще я сейчас очень занят, работаю над постановкой спектакля «Власть тьмы» по одноименной драме Льва Толстого. Это произведение о таких страшных человеческих пороках, как жадность, ревность и жажда мести, а также об искуплении грехов через покаяние и смирение. В постановке примут участие Ирина Муравьева, Алексей Фаддеев, Инна Иванова и другие талантливые артисты.
- Юрий Мефодьевич, скажите, какое желание вы загадаете на день рождения?
- Желаний у меня много, но я их не загадываю. Единственная мечта, которая у меня была еще с детских лет, давно уже исполнилась. Я всегда хотел стать актером. В этом плане мне очень повезло, ведь мечты у людей сбываются так редко...
Анна Кольдина
«Российская газета», 18.06.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. От души поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, неисчерпаемых душевных и физических сил и, конечно, многих творческих радостей!
15.06.2007
Подробнее
Актёры, занятые в спектаклях с 22 по 24 июня 2007 года.
Актёры, занятые в спектаклях с 22 по 24 июня 2007 года.
Актёры, занятые в спектаклях с 22 по 24 июня 2007 года.
22 июня, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, Л.В.Ещенко, О.Г.Жевакина, О.В.Молочная, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, В.В.Петров, В.А.Низовой, О.В.Доброван, В.Г.Зотов, А.Н.Анохин, Д.Н.Солодовник, М.Г.Фоменко, В.А.Андрианов, Е.В.Арановский, Ф.Э.Марцевич, Д.А.Марин, Малец
23 июня, сцена на Б.Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, К.В.Демин, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, студ. Коротаев
24 июня, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, Б.В.Клюев, А.В.Вершинин, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
22 июня, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, Л.В.Ещенко, О.Г.Жевакина, О.В.Молочная, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, В.В.Петров, В.А.Низовой, О.В.Доброван, В.Г.Зотов, А.Н.Анохин, Д.Н.Солодовник, М.Г.Фоменко, В.А.Андрианов, Е.В.Арановский, Ф.Э.Марцевич, Д.А.Марин, Малец
23 июня, сцена на Б.Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, К.В.Демин, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, студ. Коротаев
24 июня, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, Б.В.Клюев, А.В.Вершинин, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
14.06.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня - день рождения народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. Желаем любимому артисту терпения, крепкого здоровья и неизменной бодрости духа!
Подробнее
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Сегодня отмечает день рождения народный артист России Анатолий Михайлович Торопов. Желаем одному из старейших артистов Малого театра крепкого здоровья, отличного настроения и новых ролей!
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня — день рождения известного актёра театра и кино, народного артиста России Александра Сергеевича Потапова. Наши горячие поздравления прекрасному артисту и замечательному человеку!
14 июня — день рождения известного актёра театра и кино, народного артиста России Александра Сергеевича Потапова. В этот солнечный июньский день хочется от всего сердца поздравить любимого артиста с днем рождения, пожелать ему крепкого здоровья, семейного благополучия и непреходящей радости творчества!
Александр Сергеевич Потапов уже более 40 лет работает в Малом театре. Новая роль актера на прославленной сцене – блистательно сыгранный Городничий в премьерном спектакле по пьесе Н.В. Гоголя «Ревизор». Артистизм и мастерство Александра Сергеевича по достоинству оценили театральные критики, но самое главное, его Городничим восхищаются многочисленные зрители. Кроме того, замечательного актера можно увидеть в спектаклях «Чайка» (Шамраев), «Царь Борис» (Луп-Клешнин), «На всякого мудреца довольно простоты» (Мамаев), «Лес» (Восмибратов), «Вишневый сад» (Симеонов-Пищик).
Александр Сергеевич окончил Театральное училище им. Щепкина, в котором сейчас преподает актерское мастерство.
Актер много и успешно снимается в кино и в телесериалах. Среди фильмов с его участием «Крепостная актриса», «Верность», «Экипаж», «Серые волки», «Взять живым», «Королевская регата», «Сибириада» и многие другие.
Еще раз от всей души поздравляем Александра Сергеевича Потапова с днём рождения! Крепкого здоровья, счастья, бодрости духа и новых интересных работ в театре и в кино!
Александр Сергеевич Потапов уже более 40 лет работает в Малом театре. Новая роль актера на прославленной сцене – блистательно сыгранный Городничий в премьерном спектакле по пьесе Н.В. Гоголя «Ревизор». Артистизм и мастерство Александра Сергеевича по достоинству оценили театральные критики, но самое главное, его Городничим восхищаются многочисленные зрители. Кроме того, замечательного актера можно увидеть в спектаклях «Чайка» (Шамраев), «Царь Борис» (Луп-Клешнин), «На всякого мудреца довольно простоты» (Мамаев), «Лес» (Восмибратов), «Вишневый сад» (Симеонов-Пищик).
Александр Сергеевич окончил Театральное училище им. Щепкина, в котором сейчас преподает актерское мастерство.
Актер много и успешно снимается в кино и в телесериалах. Среди фильмов с его участием «Крепостная актриса», «Верность», «Экипаж», «Серые волки», «Взять живым», «Королевская регата», «Сибириада» и многие другие.
Еще раз от всей души поздравляем Александра Сергеевича Потапова с днём рождения! Крепкого здоровья, счастья, бодрости духа и новых интересных работ в театре и в кино!
13.06.2007
Подробнее
ПОДВЕДЕНЫ ИТОГИ КОНКУРСА «ИМИДЖ-ДИРЕКТОРИЯ»
21 мая в Москве, в Российском фонде культуры состоялся финал третьего интернационального конкурса «Имидж-директория».
ПОДВЕДЕНЫ ИТОГИ КОНКУРСА «ИМИДЖ-ДИРЕКТОРИЯ»
21 мая в Москве, в Российском фонде культуры состоялся финал третьего интернационального конкурса «Имидж-директория», организованного Академией имиджелогии (АИМ). В числе лауреатов представители научного сообщества, психологи, педагоги, деятели просвещения и образования, представители практического имиджмейкинга, ведущие деятели культуры, в том числе представители шоу-бизнеса. СМИ из Москвы. Костромы. Киева. Владивостока и Омска. Церемонию награждения по результатам конкурса провели ведущие, члены-корреспонденты Академии имиджелогии Евгения Морозова и Сергей Петрулевич.
По решению жюри, в которое вошли академики, члены-корреспонденты и ассоциированные члены Академии имиджелогии. победителями стали:
В номинации «Лучший проект в имиджелогической науке» — монография «Имидж науки как социально-психологический феномен» члена-корреспондента АИМ. кандидата психологических наук, доцента, старшего научного сотрудника Института истории естествознания и техники РАН Елены Володарской;
-«Лучший проект в имиджелогическом образовании и просвещении» — академик Академии имиджелогии, научный руководитель Гипьдии маркетологов, профессор, заместитель заведующего кафедрой общего и специального менеджмента Российской академии государственной службы при Президенте РФ Александр Панкрухин за 18 учебных пособий по имиджу и маркетингу территорий (учебное пособие «Маркетинг территорий», учебник «Маркетинг» и др.).
-«Лучший проект в области имиджелогической практики» жюри первое место решило никому не присуждать.
Почетными номинантами конкурса были признаны и награждены медалями и дипломами: «За безупречный имидж в промышленности» — Ломоносовский фарфоровый завод:
-«За безупречный имидж в области культуры» — Государственный музей Л.Н. Толстого;
-«За безупречный имидж в театральном искусстве» — Государственный Академический Малый театр и его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Соломин;
-«За безупречный имидж в области средств массовой информации» — ток-шоу «Русский взгляд», его ведущие Елена Писарева и Дмитрий Дюжев, продюсеры Андрей Писарев и Петр Толстой, шеф-редактор Ольга Любимова, редакторы Лариса Богуш. Анна Буданова, Александра Колтунова. Анна Куклина. Анастасия Семенихина.
-«За безупречный имидж на эстраде» — ансамбль «Самоцветы» и его руководитель, народный артист России Юрий Маликов.
13 июня 2007 г.
Sovetnik.ru
21 мая в Москве, в Российском фонде культуры состоялся финал третьего интернационального конкурса «Имидж-директория», организованного Академией имиджелогии (АИМ). В числе лауреатов представители научного сообщества, психологи, педагоги, деятели просвещения и образования, представители практического имиджмейкинга, ведущие деятели культуры, в том числе представители шоу-бизнеса. СМИ из Москвы. Костромы. Киева. Владивостока и Омска. Церемонию награждения по результатам конкурса провели ведущие, члены-корреспонденты Академии имиджелогии Евгения Морозова и Сергей Петрулевич.
По решению жюри, в которое вошли академики, члены-корреспонденты и ассоциированные члены Академии имиджелогии. победителями стали:
В номинации «Лучший проект в имиджелогической науке» — монография «Имидж науки как социально-психологический феномен» члена-корреспондента АИМ. кандидата психологических наук, доцента, старшего научного сотрудника Института истории естествознания и техники РАН Елены Володарской;
-«Лучший проект в имиджелогическом образовании и просвещении» — академик Академии имиджелогии, научный руководитель Гипьдии маркетологов, профессор, заместитель заведующего кафедрой общего и специального менеджмента Российской академии государственной службы при Президенте РФ Александр Панкрухин за 18 учебных пособий по имиджу и маркетингу территорий (учебное пособие «Маркетинг территорий», учебник «Маркетинг» и др.).
-«Лучший проект в области имиджелогической практики» жюри первое место решило никому не присуждать.
Почетными номинантами конкурса были признаны и награждены медалями и дипломами: «За безупречный имидж в промышленности» — Ломоносовский фарфоровый завод:
-«За безупречный имидж в области культуры» — Государственный музей Л.Н. Толстого;
-«За безупречный имидж в театральном искусстве» — Государственный Академический Малый театр и его художественный руководитель, народный артист СССР Юрий Соломин;
-«За безупречный имидж в области средств массовой информации» — ток-шоу «Русский взгляд», его ведущие Елена Писарева и Дмитрий Дюжев, продюсеры Андрей Писарев и Петр Толстой, шеф-редактор Ольга Любимова, редакторы Лариса Богуш. Анна Буданова, Александра Колтунова. Анна Куклина. Анастасия Семенихина.
-«За безупречный имидж на эстраде» — ансамбль «Самоцветы» и его руководитель, народный артист России Юрий Маликов.
13 июня 2007 г.
Sovetnik.ru
Подробнее
«КРЕМЛЁВСКИЙ ГРАНДЪ» НАШЁЛ СВОИХ ГЕРОЕВ
В Москве прошла третья церемония вручения специальной национальной Премии «Кремлёвский Грандъ».
«КРЕМЛЁВСКИЙ ГРАНДЪ» НАШЁЛ СВОИХ ГЕРОЕВ
В Москве прошла третья церемония вручения специальной национальной Премии «Кремлёвский Грандъ».
Родившись как знак общественного признания заслуг предприятий в области оборонно-промышленного комплекса, личного вклада в дело повышения обороноспособности нашего государства, Премия стала более «гражданской». За заслуги перед Отечеством статуэтку с гербом России, орден «За честь и достоинство» награждались действительно выдающиеся люди и предприятия.
Предприятие «Тольяттиазот» — один из лидеров химической промышленности России, ОАО «Фракталь-СБ» из подмосковного Серпухова производит современнейшие системы безопасности, современный космос невозможно представить без Российского научно-исследовательского института космического приборостроения. Город Мирный мы знаем как космодром Плисецк, надёжно стоящий на страже космических рубежей России.
Аплодисментами зал встретил вручение Премии Н.С. Королёвой за личный вклад в патриотическое воспитание молодёжи. Свои воспоминания об отце — академике С.П. Королёве, — Наталья Сергеевна вложила в недавно выпущенный трёхтомник. Такое внимание к космической тематике неслучайно. Нынешний год юбилейный, зимой мы отметили 100-летия С.П. Королёва, осенью будем отмечать 50-летие запуска первого искусственного спутника Земли. Кстати, слово «спутник» применил к запущенному на орбиту «шарику» именно С.П. Королёв. 150 лет исполнится в этом году и космическому мечтателю из Калуги К.Э Циолковскому. Свой вклад, и немалый, внёс в создание космического щита Родины О.Д. Бакланов.
Премией награждены наши выдающиеся Гранды искусства и культуры, народные артисты СССР, выдающиеся актёры В.С. Лановой, «адъютант её превосходительства сцены» Ю.М. Соломин. Только в Малый театр, руководимый Ю. Соломиным, ходят изучать классический русский язык иностранные дипломаты. Уже много лет театр ставит классику русской сцены и хранит традиции российского театрального искусства.
Премией отмечена высочайшая патриотическая и гражданская позиция Председателя Союза писателей России В.Н. Ганичева. Как справедливо отметил народный артист СССР Михаил Ножкин, вручавший Премию лауреату, пока жива культура и жив язык народа, Россия непобедима.
Минимум два поколения россиян выросли на телепередачах «В мире животных», которые с 1968 года бессменно ведёт Н.Н. Дроздов. Если вдуматься, сколько событий прошло за эти почти 40 лет, сколько войн и политических бурь пронеслось над страной, а дядя Коля терпеливо учит нас любви к окружающему миру, к животным, к братьям нашим меньшим. Не даром эзотерики говорят: «Возлюби мир, и мир возлюбит тебя».
За вклад в развитие российской эстрады Премии удостоены Т. Гвердцители, Ф. Киркоров, группа «Мираж» и ансамбль ВДВ «Голубые береты», наполнившие церемонию своими песнями.
Премией отмечен заместитель председателя комитета по безопасности Государственной думы С.Н. Абельцев, ведущий активную законотворческую деятельность.
Впервые общественное признание получили реальные дела общественного Фонда поддержки партии «Единая Россия», а именно целевая программа «Школьная безопасность». За 2 года силами и средствами Фонда более 70 учебных заведений оснащено системам безопасности, а в университете г. Нальчика при помощи такой системы был предотвращен террористический акт. За разработку и внедрение программы общественную награду получил член Совета Федерации от Республики Коми И.В. Васильев.
Президент Агентства национальной безопасности «Красная Площадь», учредившей Премию, Е. Кавтарадзе отметила, что людей, достойных награждения, в России становится все больше и больше. Патриотизм — национальная черта россиян. Нам есть чем и кем гордиться, и мы будем делать это достойно.
Владимир Бутырёв
11 июня 2007
Нацбез.Ру
В Москве прошла третья церемония вручения специальной национальной Премии «Кремлёвский Грандъ».
Родившись как знак общественного признания заслуг предприятий в области оборонно-промышленного комплекса, личного вклада в дело повышения обороноспособности нашего государства, Премия стала более «гражданской». За заслуги перед Отечеством статуэтку с гербом России, орден «За честь и достоинство» награждались действительно выдающиеся люди и предприятия.
Предприятие «Тольяттиазот» — один из лидеров химической промышленности России, ОАО «Фракталь-СБ» из подмосковного Серпухова производит современнейшие системы безопасности, современный космос невозможно представить без Российского научно-исследовательского института космического приборостроения. Город Мирный мы знаем как космодром Плисецк, надёжно стоящий на страже космических рубежей России.
Аплодисментами зал встретил вручение Премии Н.С. Королёвой за личный вклад в патриотическое воспитание молодёжи. Свои воспоминания об отце — академике С.П. Королёве, — Наталья Сергеевна вложила в недавно выпущенный трёхтомник. Такое внимание к космической тематике неслучайно. Нынешний год юбилейный, зимой мы отметили 100-летия С.П. Королёва, осенью будем отмечать 50-летие запуска первого искусственного спутника Земли. Кстати, слово «спутник» применил к запущенному на орбиту «шарику» именно С.П. Королёв. 150 лет исполнится в этом году и космическому мечтателю из Калуги К.Э Циолковскому. Свой вклад, и немалый, внёс в создание космического щита Родины О.Д. Бакланов.
Премией награждены наши выдающиеся Гранды искусства и культуры, народные артисты СССР, выдающиеся актёры В.С. Лановой, «адъютант её превосходительства сцены» Ю.М. Соломин. Только в Малый театр, руководимый Ю. Соломиным, ходят изучать классический русский язык иностранные дипломаты. Уже много лет театр ставит классику русской сцены и хранит традиции российского театрального искусства.
Премией отмечена высочайшая патриотическая и гражданская позиция Председателя Союза писателей России В.Н. Ганичева. Как справедливо отметил народный артист СССР Михаил Ножкин, вручавший Премию лауреату, пока жива культура и жив язык народа, Россия непобедима.
Минимум два поколения россиян выросли на телепередачах «В мире животных», которые с 1968 года бессменно ведёт Н.Н. Дроздов. Если вдуматься, сколько событий прошло за эти почти 40 лет, сколько войн и политических бурь пронеслось над страной, а дядя Коля терпеливо учит нас любви к окружающему миру, к животным, к братьям нашим меньшим. Не даром эзотерики говорят: «Возлюби мир, и мир возлюбит тебя».
За вклад в развитие российской эстрады Премии удостоены Т. Гвердцители, Ф. Киркоров, группа «Мираж» и ансамбль ВДВ «Голубые береты», наполнившие церемонию своими песнями.
Премией отмечен заместитель председателя комитета по безопасности Государственной думы С.Н. Абельцев, ведущий активную законотворческую деятельность.
Впервые общественное признание получили реальные дела общественного Фонда поддержки партии «Единая Россия», а именно целевая программа «Школьная безопасность». За 2 года силами и средствами Фонда более 70 учебных заведений оснащено системам безопасности, а в университете г. Нальчика при помощи такой системы был предотвращен террористический акт. За разработку и внедрение программы общественную награду получил член Совета Федерации от Республики Коми И.В. Васильев.
Президент Агентства национальной безопасности «Красная Площадь», учредившей Премию, Е. Кавтарадзе отметила, что людей, достойных награждения, в России становится все больше и больше. Патриотизм — национальная черта россиян. Нам есть чем и кем гордиться, и мы будем делать это достойно.
Владимир Бутырёв
11 июня 2007
Нацбез.Ру
09.06.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
Вчера у актера Малого театра Дмитрия Солодовника родилась дочь. От души поздравляем молодого папу и желаем ему и его семейству крепкого здоровья и благополучия!
Подробнее
ЛЫЖИ VS ДОСКИ
Степан Коршунов отвечает на вопросы журнала «Большой спорт»
ЛЫЖИ VS ДОСКИ
Степан Коршунов отвечает на вопросы журнала «Большой спорт»
- Давно ли в вашу жизнь вошел сноуборд?
- Этот сезон будет у меня четвертым.
- Почему в свое время вы встали именно на сноуборд, а не на лыжи?
- Ну, конечно, сноуборд - гораздо более модный спорт, чем лыжи. Три-четыре года назад сноуборд вообще был чем-то очень экзотичным. Поэтому я и выбрал «доску». Сначала было очень страшно. Но потом страх прошел, и я окончательно понял, что это мое.
- Мешают ли вам горнолыжники на склоне?
- У сноуборда есть такое свойство: на «доске» нельзя ехать лицом вперед - едешь всегда одним боком, и поэтому остается некая «слепая зона»: если кто-то надвигается на тебя со спины, ты его не видишь. Не все лыжники это понимают. Один из них, по крайней мере, меня с некоторых пор очень не любит. Это был какой-то немолодой человек, мы с ним друг в друга въехали. Одна его лыжа отлетела в совершенно неизвестном направлении, я потом помогал ему ее искать и надевать. Но это была моя «слепая зона». А у него-то такой нет, и он должен тщательнее выбирать
- В чем, по вашему мнению, преимущество «доски» перед лыжами, а в чем - недостатки?
- К «доске» пристегиваешься намертво. Сноуборд очень мощно держит ноги. Для кого-то это, может быть, и недостаток. Но меня - это плюс. Так создается ощущение некой безопасности: я и «доска» в полете - одно целое. Это очень важно.
- А в работе это увлечение вам помогает?
- Актеры, вообще-то, не имеют права заниматься экстремальными видами спорта. Иногда при заключении контра прописывается такое условие. Но мне пока никто таких претензий не предъявлял. Но вот сейчас я учусь на Высших курсах сценаристов и режиссеров кино и какой-нибудь сюжет про горы обязательно придумаю. Сноуборд – замечательный вид спорта. В нем есть ритм и динамика, дающие простор для художественной фантазии. Тут можно выстроить очень интересную драматургию.
- Что вы можете пожелать тем, кто только раздумывает, что выбрать: лыжи или «доску»?
- Попробовать покататься на монолыже. Это такая длинная около метра, лыжина, где ноги стоят одна за другой, и ты лицом вперед. Я наблюдал, как люди ездят на этом средстве передвижения - оно очень скоростное. На «доске», например, нельзя ехать прямо. Ты всегда должен держать кант, то есть перемещаться вправо-влево, влево-вправо. А на монолыже можно двигаться и вперед. Но все равно сноуборд - это самое-самое. А пожелание может быть одно - катайся и получай удовольствие.
«Большой спорт», январь-февраль 2007
Степан Коршунов отвечает на вопросы журнала «Большой спорт»
- Давно ли в вашу жизнь вошел сноуборд?
- Этот сезон будет у меня четвертым.
- Почему в свое время вы встали именно на сноуборд, а не на лыжи?
- Ну, конечно, сноуборд - гораздо более модный спорт, чем лыжи. Три-четыре года назад сноуборд вообще был чем-то очень экзотичным. Поэтому я и выбрал «доску». Сначала было очень страшно. Но потом страх прошел, и я окончательно понял, что это мое.
- Мешают ли вам горнолыжники на склоне?
- У сноуборда есть такое свойство: на «доске» нельзя ехать лицом вперед - едешь всегда одним боком, и поэтому остается некая «слепая зона»: если кто-то надвигается на тебя со спины, ты его не видишь. Не все лыжники это понимают. Один из них, по крайней мере, меня с некоторых пор очень не любит. Это был какой-то немолодой человек, мы с ним друг в друга въехали. Одна его лыжа отлетела в совершенно неизвестном направлении, я потом помогал ему ее искать и надевать. Но это была моя «слепая зона». А у него-то такой нет, и он должен тщательнее выбирать
- В чем, по вашему мнению, преимущество «доски» перед лыжами, а в чем - недостатки?
- К «доске» пристегиваешься намертво. Сноуборд очень мощно держит ноги. Для кого-то это, может быть, и недостаток. Но меня - это плюс. Так создается ощущение некой безопасности: я и «доска» в полете - одно целое. Это очень важно.
- А в работе это увлечение вам помогает?
- Актеры, вообще-то, не имеют права заниматься экстремальными видами спорта. Иногда при заключении контра прописывается такое условие. Но мне пока никто таких претензий не предъявлял. Но вот сейчас я учусь на Высших курсах сценаристов и режиссеров кино и какой-нибудь сюжет про горы обязательно придумаю. Сноуборд – замечательный вид спорта. В нем есть ритм и динамика, дающие простор для художественной фантазии. Тут можно выстроить очень интересную драматургию.
- Что вы можете пожелать тем, кто только раздумывает, что выбрать: лыжи или «доску»?
- Попробовать покататься на монолыже. Это такая длинная около метра, лыжина, где ноги стоят одна за другой, и ты лицом вперед. Я наблюдал, как люди ездят на этом средстве передвижения - оно очень скоростное. На «доске», например, нельзя ехать прямо. Ты всегда должен держать кант, то есть перемещаться вправо-влево, влево-вправо. А на монолыже можно двигаться и вперед. Но все равно сноуборд - это самое-самое. А пожелание может быть одно - катайся и получай удовольствие.
«Большой спорт», январь-февраль 2007
08.06.2007
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 12 ПО 17 ИЮНЯ 2007 ГОДА.
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 12 ПО 17 ИЮНЯ 2007 ГОДА.
12 июня, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Ю.В.Сафронова, О.В.Молочная, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, К.В.Демин, О.В.Доброван, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.Н.Солодовник, В.А.Андрианов, Ф.Э.Марцевич, Д.А.Марин, Е.Арановский, сотр.Малец.
14 июня — целевой спектакль, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, И.А.Жерякова, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, О.В.Молочная, В.И.Езепов, В.В.Петров, К.В.Демин, А.В.Вершинин, М.Г.Фоменко, А.Р.Хомятов, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Е.Арановский, П.С.Жихарев, сотр.Малец.
15 июня, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, А.Н.Анохин.
16 июня, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, Б.В.Клюев, А.В.Вершинин, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
17 июня, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, С.Г.Аманова, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, А.М.Торопов, А.В.Вершинин, Вл.Б.Носик, А.Н.Анохин.
12 июня, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Ю.В.Сафронова, О.В.Молочная, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, К.В.Демин, О.В.Доброван, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.Н.Солодовник, В.А.Андрианов, Ф.Э.Марцевич, Д.А.Марин, Е.Арановский, сотр.Малец.
14 июня — целевой спектакль, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, И.А.Жерякова, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, О.В.Молочная, В.И.Езепов, В.В.Петров, К.В.Демин, А.В.Вершинин, М.Г.Фоменко, А.Р.Хомятов, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Е.Арановский, П.С.Жихарев, сотр.Малец.
15 июня, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, А.Н.Анохин.
16 июня, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, Б.В.Клюев, А.В.Вершинин, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
17 июня, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, С.Г.Аманова, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, А.М.Торопов, А.В.Вершинин, Вл.Б.Носик, А.Н.Анохин.
Подробнее
ОСТРОВСКИЙ. ПЯТЬ ЗВЕЗДОЧЕК
Жухлые, состаренные краски на афишах — прием «сепия» — наконец-то превратились в большое театральное событие. Неделю в нашем городе гостил Государственный академический Малый театр...
ОСТРОВСКИЙ. ПЯТЬ ЗВЕЗДОЧЕК
Жухлые, состаренные краски на афишах — прием «сепия» — наконец-то превратились в большое театральное событие. Неделю в нашем городе гостил Государственный академический Малый театр, проложив свою гастрольную траекторию, приуроченную к 250-летию с момента создания первой труппы, через Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск и Кемерово. «Дом Островского», как по старинке называют театр в столице, привез пять спектаклей, три из которых — по пьесам Островского.
Нет, конечно, Малый театр — это не шипучка, которая пузырьками ударяет в голову. Это — дорогой, выдержанный временем коньяк, который следует лишь слегка пригубить, — для демонстрации причастности к высокому. Декорации намеренно роскошны: невероятных размеров зеркала, гнутые спинки, кожа и перья. Ритм нарочито замедлен. А режиссеру — как бы — отведен второй план, чтобы пьеса сумела прочитать себя, не выпустив ни единой строчки, ни одного подтекста, ни малейшего нюанса смысла.
На протяжении всех дней зритель яро встречает «приму» Малого — Ирину Муравьеву. Лауреат Государственной премии СССР, народная артистка России, а в гастрольном контексте — Мамаева в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» и Аркадина в «Чайке». Так яро, что закрадывались сомнения: кому рукоплещет зритель: актрисе, которая на сцене здесь и сейчас (две, казалось бы, совершенно разные роли в спектаклях по Островскому и Чехову поразительно похожи) — или все же ее непосредственным героиням из засмотренных до дыр кинокартин?
А в то время как любимые актеры по многу раз трогали одни и те же комедийные рычажки, на сцене блистал заслуженный артист России Александр Вершинин — находка Малого театра. Сюда он был принят по окончании «Щепки» еще в 1992 году, но — учитывая многотомную историю Малого театра — до сих пор балансирует между статусами молодого и ведущего актера. Как считается, одна из его лучших ролей — Глумов в комедии «На всякого мудреца довольно простоты», которую имел возможность оценить Новосибирск театральный. Проходимец у Вершинина — без лисьих ухваток, патетики и прочего «кружева». Он берет зрителя искренностью, главным принципом своей актерской работы. И даже назидательность Островского отступает перед его обаянием.
Если Островский от режиссера Владимира Бейлиса («На всякого мудреца довольно простоты») — трехчасовой, но накаляющийся от действия к действию, то Островский Сергея Женовача («Правда — хорошо, а счастье — лучше») — как лодочка без весел, плывущая по течению в штиль, которую пусть и закручивает в воронках редких сцен, но тут же отпускает. Главный создатель «воронок» — герой народного артиста России Василия Бочкарева, отставной унтер-офицер Сила Ерофеич Грознов. Старый солдат восторгает зал своим талантом карикатурно, но без излишеств, с огоньком и толикой самоиронии сыграть, увы, в отживающий театр комедии.
Были в гастрольном репертуаре еще два спектакля: «Волки и овцы» Островского и «Тайны Мадридского двора» Скриба. И, конечно, «Чайка» режиссера Владимира Драгунова. Снова подпрыгивает, вызывая овацию, — теперь уже в роли Аркадиной — Ирина Муравьева, застывшая в избыточном амплуа провинциальной примы. А рядом — чертовски прекрасный Тригорин, которого играет сам Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра. И сцена неторопливо кружится, обнажая великолепнейший остов усадьбы Сорина. Чтобы зрители в последний раз окинули взором и зафиксировали в памяти. И заложили это воспоминание, как этикетку от дорогого коньяка.
Ирина Тимофеева.
«Ведомости» (Новосибирск), 08.06.2007
Жухлые, состаренные краски на афишах — прием «сепия» — наконец-то превратились в большое театральное событие. Неделю в нашем городе гостил Государственный академический Малый театр, проложив свою гастрольную траекторию, приуроченную к 250-летию с момента создания первой труппы, через Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск и Кемерово. «Дом Островского», как по старинке называют театр в столице, привез пять спектаклей, три из которых — по пьесам Островского.
Нет, конечно, Малый театр — это не шипучка, которая пузырьками ударяет в голову. Это — дорогой, выдержанный временем коньяк, который следует лишь слегка пригубить, — для демонстрации причастности к высокому. Декорации намеренно роскошны: невероятных размеров зеркала, гнутые спинки, кожа и перья. Ритм нарочито замедлен. А режиссеру — как бы — отведен второй план, чтобы пьеса сумела прочитать себя, не выпустив ни единой строчки, ни одного подтекста, ни малейшего нюанса смысла.
На протяжении всех дней зритель яро встречает «приму» Малого — Ирину Муравьеву. Лауреат Государственной премии СССР, народная артистка России, а в гастрольном контексте — Мамаева в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» и Аркадина в «Чайке». Так яро, что закрадывались сомнения: кому рукоплещет зритель: актрисе, которая на сцене здесь и сейчас (две, казалось бы, совершенно разные роли в спектаклях по Островскому и Чехову поразительно похожи) — или все же ее непосредственным героиням из засмотренных до дыр кинокартин?
А в то время как любимые актеры по многу раз трогали одни и те же комедийные рычажки, на сцене блистал заслуженный артист России Александр Вершинин — находка Малого театра. Сюда он был принят по окончании «Щепки» еще в 1992 году, но — учитывая многотомную историю Малого театра — до сих пор балансирует между статусами молодого и ведущего актера. Как считается, одна из его лучших ролей — Глумов в комедии «На всякого мудреца довольно простоты», которую имел возможность оценить Новосибирск театральный. Проходимец у Вершинина — без лисьих ухваток, патетики и прочего «кружева». Он берет зрителя искренностью, главным принципом своей актерской работы. И даже назидательность Островского отступает перед его обаянием.
Если Островский от режиссера Владимира Бейлиса («На всякого мудреца довольно простоты») — трехчасовой, но накаляющийся от действия к действию, то Островский Сергея Женовача («Правда — хорошо, а счастье — лучше») — как лодочка без весел, плывущая по течению в штиль, которую пусть и закручивает в воронках редких сцен, но тут же отпускает. Главный создатель «воронок» — герой народного артиста России Василия Бочкарева, отставной унтер-офицер Сила Ерофеич Грознов. Старый солдат восторгает зал своим талантом карикатурно, но без излишеств, с огоньком и толикой самоиронии сыграть, увы, в отживающий театр комедии.
Были в гастрольном репертуаре еще два спектакля: «Волки и овцы» Островского и «Тайны Мадридского двора» Скриба. И, конечно, «Чайка» режиссера Владимира Драгунова. Снова подпрыгивает, вызывая овацию, — теперь уже в роли Аркадиной — Ирина Муравьева, застывшая в избыточном амплуа провинциальной примы. А рядом — чертовски прекрасный Тригорин, которого играет сам Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра. И сцена неторопливо кружится, обнажая великолепнейший остов усадьбы Сорина. Чтобы зрители в последний раз окинули взором и зафиксировали в памяти. И заложили это воспоминание, как этикетку от дорогого коньяка.
Ирина Тимофеева.
«Ведомости» (Новосибирск), 08.06.2007
22.06.2007
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
22.06.2007
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛА
ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛА
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят».
Владимир Богин. Штрихи к портрету
Когда-то давно, кто-то из великих (кажется, Томазо Сальвини) заметил, что «Ромео надо играть в шестнадцать лет, но как это делать, становится ясно в шестьдесят».
21.06.2007
«МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МЕНЯ ТАЛАНТ»
«МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО У МЕНЯ ТАЛАНТ»
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
Полвека назад закончились съемки фильма Сергея Герасимова «Тихий дон», принесшего народную любовь Аксинье – Элине Быстрицкой. О том, как Аксиньями становятся, актриса рассказала «Биографии»…
20.06.2007
НУЖНА «ГРОЗА»
Что за прелесть эти аудио-книги! Так хочется воскликнуть, беря в руки очередную новинку «Фирмы Мелодия» и фирмы «1C».
19.06.2007
«Звуковой архив Малого театра» ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
«Звуковой архив Малого театра»
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ ЧИТАЕТ РАССКАЗ ИВАНА БУНИНА «ЛЕГКОЕ ДЫХАНИЕ»
18.06.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
18.06.2007
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
18.06.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. От души поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, неисчерпаемых душевных и физических сил и, конечно, многих творческих радостей!
15.06.2007
Актёры, занятые в спектаклях с 22 по 24 июня 2007 года.
Актёры, занятые в спектаклях с 22 по 24 июня 2007 года.
14.06.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня - день рождения народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. Желаем любимому артисту терпения, крепкого здоровья и неизменной бодрости духа!
14.06.2007
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Сегодня отмечает день рождения народный артист России Анатолий Михайлович Торопов. Желаем одному из старейших артистов Малого театра крепкого здоровья, отличного настроения и новых ролей!
14.06.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
14 июня — день рождения известного актёра театра и кино, народного артиста России Александра Сергеевича Потапова. Наши горячие поздравления прекрасному артисту и замечательному человеку!
13.06.2007
ПОДВЕДЕНЫ ИТОГИ КОНКУРСА «ИМИДЖ-ДИРЕКТОРИЯ»
21 мая в Москве, в Российском фонде культуры состоялся финал третьего интернационального конкурса «Имидж-директория».
13.06.2007
«КРЕМЛЁВСКИЙ ГРАНДЪ» НАШЁЛ СВОИХ ГЕРОЕВ
В Москве прошла третья церемония вручения специальной национальной Премии «Кремлёвский Грандъ».
09.06.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
Вчера у актера Малого театра Дмитрия Солодовника родилась дочь. От души поздравляем молодого папу и желаем ему и его семейству крепкого здоровья и благополучия!
08.06.2007
ОСТРОВСКИЙ. ПЯТЬ ЗВЕЗДОЧЕК
Жухлые, состаренные краски на афишах — прием «сепия» — наконец-то превратились в большое театральное событие. Неделю в нашем городе гостил Государственный академический Малый театр...
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка