7 ноября на Исторической сцене Малого театра состоится премьера «Анны Карениной» по одноимённому роману Л.Н. Толстого: творческая команда вышла на финальный этап создания спектакля, сейчас активно проходят репетиции, вносятся последние штрихи... Постановка заранее вызвала интерес у публики. Перед премьерой Мария Новикова встретилась с режиссёром Андреем Прикотенко и побеседовала с ним о спектакле во время перерыва.

«Анна Каренина» – ваш первый спектакль в Малом театре. Вас изначально пригласили для постановки романа Льва Николаевича Толстого или вы сами предложили?

Я сразу и с большим удовольствием согласился поставить спектакль в Малом театре, но «Анна Каренина» было мое предложение. Обычно у меня спрашивают: что бы вы хотели? Редко, когда театр что-то предлагает. Тамара Анатольевна тоже спросила, и существовало несколько идей. Нужно было сначала понять, есть ли в труппе Анна, Каренин и Вронский... 50 % успеха будущего спектакля – в правильном распределении ролей. Если есть актёры, которые могут реализовать замысел, тогда нужно обязательно делать спектакль.

Выбор актёра на роль – это всегда определённая концепция. В грядущей премьере некоторые решения достаточно неожиданные. Многим сложно представить обаятельного, харизматичного Виктора Низового в роли Каренина, сухого чиновника-формалиста, человека-правило.

Сухой формалист - это индивидуальная оценочная категория, субъективное впечатление. Но театр не обязательно должен удовлетворять чьим-то взглядам. Кроме того, зрителю, может быть, не совсем интересно прийти в театр и увидеть тот спектакль, который он сам может поставить. Наверное, его скорее интересует, сможет ли он пожалеть этих персонажей, откликнется ли на увиденную историю. Мы всегда хотим, чтобы театр вызывал у нас сильное движение души, то, что мы называем состраданием или восторгом, тем более в истории, где есть любовь. Вы же хотите увидеть любовь, ревность, страсть! А для того, чтобы это произошло, характерные особенности артистов становятся уже моими инструментами. При сухом Каренине всё сразу понятно, спектакль с самого начала не имеет никакого продолжения: у неё некрасивый муж, и она уходит к симпатичному человеку, в чём тогда сюжет? Но если муж, может быть, визуально хоть и уступает Вронскому, но способен любить, у него есть сердце и сильная привязанность к Анне, то сюжет делается интереснее. Отсюда и логика с появлением Виктора Алексеевича: от него невозможно уйти.

«Анна Каренина» – один из самых популярных сюжетов и в кино, и на телевидении, и на сцене. В этом сезоне сразу несколько московских театров выпускают «Анну Каренину», вы сами несколько лет назад ставили этот роман, перенеся действие в современность. Новая постановка будет кардинально иной или ваши идеи из прошлого спектакля получат в ней дальнейшее развитие?

Там формат истории диктовал сам театр. У известного в России Новосибирского театра «Старый дом», которым я когда-то руководил, формат актуального театра. Это театр, который не заходит на территорию высокой классики: он сам по себе маленький, у него нет академического масштаба, сценическое пространство скромное. Эта история была полностью переписана и перенесена в наше время. Сейчас люди свободно расходятся, это стало нормой, а тогда институт семьи больше охранялся российским законодательством, и закон, о котором идёт речь в романе, существовал до 1904 года. Так вот в том спектакле, возвращался этот закон. В постановке Малого театра никакой связи с тем спектаклем нет. «Анна Каренина» в Малом театре гораздо ближе к роману.

Чем эта история цепляет современного зрителя?

Для меня оригинальность нашего спектакля заключается в том, что происходит соединение с этикой, которая есть внутри Малого театра. Мне кажется, что в Малом сохранено нечто такое, чего нет ни в каких других театрах. Это что-то из области служения искусству. В том, как люди здесь здороваются, как они относятся к творческому процессу и к репетициям, есть нечто особенное, здесь остались высокие этические нормы. И это и позволяет мне достаточно органично выстроить высокий этический сюжет. В артистах Малого театра такая этика органична. Им не приходится «делать вид». А это очень важно для нашей истории, иначе спектакль начнет разваливаться. Если Анна уходит не ради великой любви, если Вронский не встретил человека своей судьбы и ради неё готов отказаться от всего, если Каренин не любит свою жену бесконечно, если всех этих связей нет, сюжет становится простой банальностью.

Несколько слов о визуальной составляющей спектакля.

Пустая сцена - огромное, бесконечное пространство, внутри которого находится фигурка человеческая, и эта фигурка будто бы отделяется от окружающей среды, выводя телесное качество на более высокий уровень, чем обычно принято в драме. Тело артиста становится сложным выразительным элементом, у персонажей появляются свои пластические характеристики. Мне иногда на репетициях кажется, будто мы делаем драматический спектакль, близкий к балетной логике.
В спектакле очень много смен места действия, но локация одна и та же: большая детская площадка, пространство для игры: дети нарезают снег из бумаги и этот искусственный снег, детская игра, станет визуальной частью фатального предопределения мира сюжета нашего спектакля.

Всем известно, что история заканчивается встречей с поездом. А была ли у ваших персонажей – ведь в спектакле они становятся и вашими тоже – возможность благоприятного исхода?

Мне кажется, да... Её финальный исход – не результат продуманного действия, скорее стечение обстоятельств, цепь случайностей. Если бы она сознательно на это решилась, то опиралась бы на какую-то озлобленность, разочарованность, а у нас скорее «так получилось»: тут ей показалось, здесь кто-то неаккуратно себя повёл, что-то не то сказал, всё это наложилось на настроение, и... И всё, человека не стало.

Приглашаю всех зрителей жителей и гостей на спектакль «Анна Каренина» в Малом театре!

Фото: Евгений Люлюкин

[GALLERY:998]

Творческая жизнь в Малом театре бурлит: уже 26 апреля состоится премьера спектакля «Белая палатка» И. Стаднюка. Постановка приурочена к 80-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Мы решили пообщаться с режиссёром Ириной Михайленко и из первых уст узнать о работе над спектаклем. Беседу вела Мария Новикова.
На репетиции побывал наш фотограф Евгений Люлюкин.

– Под названием «Белая палатка» данная пьеса Ивана Стаднюка шла в театре Советской Армии, в 1985 году был показан фильм-спектакль. Ваша постановка - нечто принципиально другое?

– Я посмотрела фильм, мне он очень понравился, но у нас своя интерпретация произведения. Мы обратились к оригинальной пьесе Ивана Стаднюка «Горький хлеб истины», по которой была создана инсценировка для театра Советской Армии, которую мы знаем как «Белая палатка». У нас вышел некий синтез из двух инсценировок, что-то мы логически дописали, потому что прекрасно понимаем, что текст должен звучать современно и сегодня. Когда я выбирала этот материал, мне было интересно посмотреть, как среда войны переплетается с человеческими судьбами.

– «Белая палатка» - не самая известная пьеса о войне. Как вы пришли к этому материалу?

– Я не сразу нашла эту пьесу. Мне пришло предложение поставить что-то патриотическое к 80-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне, «Белую палатку» мне посоветовал почитать Алексей Владимирович Дубровский. Она мне очень понравилась, потому что тема актуальная, и пьеса в первую очередь про медиков в военное время, про то, что они делали в ВОВ - спасали жизнь людей иногда даже ценой собственной жизни, и этот подвиг нельзя забывать

– В «Белой палатке» есть место не только героическому подвигу, в произведении прекрасно раскрыта тема личных взаимоотношений, любви между мужчиной и женщиной.

– Это спектакль про разные качества любви: про родительскую любовь - любовь отца к дочери; про безответную любовь - любовь Цацы к Ступакову; про такую уже долгую любовь, выдержанную, как хорошее вино, - это отношения Любомирова с Киреевой, своей женой. Однако все эти виды проявления любви идут параллельно с сильным чувством долга и самопожертвования. Какая она, эта любовь, бывает во время войны, какие это люди, чем они в тот момент жили.

– Кто-то из Вашей семьи воевал в Великую Отечественную?

– Да, мой дедушка воевал, а бабушка работала медсестрой. Они выжили, прошли войну. Дедушка, Георгий Афанасьевич Михайленко, работал фельдшером, а после войны поступил в медицинский институт и стал врачом. Это ещё одна причина, по которой мне понравился материал. Так получилось, что у меня в семье одни учителя и медики.

– Постановка получается очень личной. Переносите на сцену что-то из рассказов бабушки и дедушки?

– Я читала сохранившиеся письма, которые мой дедушка писал бабушке. Что-то брала оттуда, также читала и другие фронтовые письма.

– В прошлом году вы победили в режиссёрской лаборатории. «Белая палатка» - Ваша первая постановка в Малом театре. В спектакле участвуют не только молодые артисты, но и заслуженные, и даже народные. Испытываете трепет? Ищете какой-то особый подход?

– Честно сказать, какого-то особого подхода искать не приходится. И слава Богу! С Алёной Игоревной Охлупиной мы работали ещё в рамках лаборатории, посвящённой Чехову. И многие другие артисты, участвующие в этой работе, проходят со мной путь с тех самых пор. Вся команда спектакля, все артисты – очень отзывчивые люди. Я молодой режиссёр. Что-то мне подсказывают, но также доверяют, мне это очень важно. Не было ни страха, ни трепета, а скорее сильное желание быть в диалоге и рассказать о том, что сегодня важно знать.

– Получается, что спектакль создаётся не в режиме режиссёрской диктатуры, а в сотворчестве?

– Я считаю, что театр – это всегда сотворчество. Конечно, у меня есть видение, основная мысль, я готовлюсь к репетициям и понимаю, о чём хочу говорить, но иду от артиста. Я могу увидеть, например, как это можно сыграть, как бы это сыграла я, но все люди индивидуальны: разные характеры, разные психологические составляющие. И они могут это сделать по-другому, но о том же, о чем прошу я. Я не диктую, мы находимся в диалоге.

– Как проходят репетиции?

– Очень насыщенно, мы стараемся успеть как можно больше. Тем более, что сейчас выпускается несколько премьер, и нужно работать в интенсивном темпе и очень организованно, потому что артисты в Малом театре много работают, и организовать процесс репетиций – ещё один квест, с которым мы справляемся.

– Один из важных пунктов в любом спектакле – это сценография, и часто она может о многом сказать. Мария Шуплецова уже работала в Малом театре, у неё свой оригинальный стиль. В новой постановке декорации скорее символичные или всё же близки к классическому русскому реалистическому театру?

– Не хочу раскрывать все карты. Вы увидите это. Что такое символизм? Для каждого человека это что-то своё. Может, вы видите натуралистичное исполнение, а изначально режиссёр видел в этом символизм. Для меня всегда очень важна метафора в спектакле. Есть вещи, о которых можно сказать – красиво.

– Будут ли сцены, которые могут отпугнуть излишним натурализмом?

– Нет. Понятно, что это военный спектакль. Но всё задумано очень эстетично, содержательно, у нас нет задачи оттолкнуть зрителя.

– Что должен вынести зритель, посетивший спектакль?

– Мне важно, чтобы любой человек, посмотрев спектакль, увидел другого человека. Именно УВИДЕЛ его. Потому что мы часто существуем внутри личных переживаний, проблем, а здесь, тем более, тема войны. Как важно понимать, что у каждого идёт ещё своя внутренняя борьба. Важно понять другого человека и даже оправдать.
Главное, чтобы мы помнили, что были такие люди, что они достойно сражались, и тоже переживали, что у них не всё всегда получалось. И, несмотря на то, что их уже сегодня нет среди нас, осталась память о них. Этот спектакль о войне. Но в первую очередь он о людях, которые столкнулись с ужасами Великой Отечественной.

[GALLERY:876]