28.06.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА ГРЯНЕТ ГРОМ, КРЕСТИТЬСЯ БУДЕТ ПОЗДНО»
Тревогой за судьбу русского театра и в то же самое время любовью к нему был пронизан монолог знаменитого актера и режиссера, лишь изредка перемежавшийся моими вопросами, посвященный прежде всего готовящейся театральной реформе...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА ГРЯНЕТ ГРОМ, КРЕСТИТЬСЯ БУДЕТ ПОЗДНО»
Русский актер и режиссер Юрий Мефодьевич Соломин родился в 1935 г. в Чите в семье профессиональных музыкантов. Учился в Театральном училище им. М.С. Щепкина, а после его окончания был принят в труппу Малого театра, где и работает уже долгие годы, сыграв в нем множество ролей.
Стал широко известен в 1970 г., после выхода на телеэкран многосерийного фильма «Адъютант его превосходительства». Также снялся в фильмах «ТАСС уполномочен заявить...», «Хождение по мукам», «Обыкновенное чудо» и др.
С 1988 г. является художественным руководителем Малого театра. Недолгое время был министром культуры России, но вновь вернулся в родной театр. Наряду с административной работой продолжает играть на сцене Малого театра.
Тревогой за судьбу русского театра и в то же самое время любовью к нему был пронизан монолог знаменитого актера и режиссера, лишь изредка перемежавшийся моими вопросами, посвященный прежде всего готовящейся театральной реформе.
Вот некоторые фрагменты из нашей беседы.
- Юрий Мефодьевич, полгода тому назад, после выхода в эфир программы Андрея Караулова «Момент истины», театральная общественность вдруг с удивлением узнала про некую театральную реформу, которая готовится в ведомстве Грефа и которая вовсе не учитывает ее мнение. Сейчас все утихло, но реформа готовиться продолжает. Вы о ней много знаете?
- Не больше, чем вы. Но ваши слова о том, что работа в этой области продолжается, меня напугали. Мы не знаем деталей того, что происходит. То есть я знаю... Совсем недавно я получил информацию из Думы о том, что в 2006 году из бюджета отпущен на культуру такой мизер, о котором не стоит даже и говорить. И это катастрофа. Ведь культура нужна, культура - это наша жизнь: точно так же, как воздух или вода. Если человек надел белую рубашку, шляпу, бабочку, то значит, на свет явился культурный человек. Но культура - она не только в этом. Культура - это образование, это мировое общение. Бывали трудные, катастрофические дни у нашего государства, и всегда на первую линию обороны выходила наша культура. Народ объединялся не вокруг политиков, военных или экономистов, а вокруг деятелей культуры.
- Билеты в театр сейчас дороги. Многие не очень обеспеченные люди, старые театралы, отказывают себе во многом, но ходят в театр. Греф и К° хоть что-то думают об этих людях? И откуда эта келейность вокруг разработки театральной реформы?
- Я не могу понять, почему. Я встречался с некоторыми руководителями и постоянно говорил о том, что к разработке театральной реформы также должны быть привлечены и деятели искусства. Ведь кто еще должен заниматься реформой?
На мой взгляд, сегодня возникновение этой реформы есть дело искусственное. Она не нужна. И об этом говорилось. А если нужна, то в каждом виде искусства: в музыке, в драме, в опере, в балете, в живописи, в литературе есть союзы. Они еще остались - и союзы писателей, и союзы художников, и Союз театральных деятелей. И они должны заниматься реформами, а не экономисты и чиновники. Я не верю, что экономисты очень много сэкономят.
- Да ведь экономика наша - о чудо! - сейчас на подъеме. Энергоносители лишь дорожают, денег у страны полно.
- Да, нефть дорожает, мы начинаем богатеть и откладываем деньги от продаж. Но я одного не понимаю: зачем же эти деньги нужно откладывать? На черный день оставить неплохо. Но не огромные же суммы, учитывая наши проблемы с рождаемостью, с пенсионерами. И они никогда не решатся сами, как бы ни ожидали того момента, когда все пенсионеры вымрут в одночасье. Напрасные ожидания: они не вымрут никогда. Каждый год будет прибывать новое их количество. И этот вопрос надо как-то решать.
- К тому же экономика США тоже подвержена кризисам, и доллар тоже полностью не обеспечен. Случись что, все эти деньги обратятся в глиняные черепки, как в известном произведении Гоголя.
- Вы абсолютно правы. Сейчас все, политики и экономисты, говорят о том, что доллар падает. Тогда какой смысл вкладывать деньги в стабилизационный фонд? А мы вкладываемся именно в доллары, насколько я понимаю. Это при всей сегодняшней хорошей экономической ситуации - подорожании нефти, газа и больших прибылях.
Ведь мы же закладывали в бюджет стоимость нефти в 40 долларов за баррель. Но сегодня нефть стоит дороже. Так откладывайте выручку с этих 40 долларов в стабилизационный фонд. А остальное, внеплановое, пустите на развитие производства. Я не понимаю, почему наше производство не надо поддерживать. Говорят, что государство не должно вмешиваться в экономику, она, мол, сама себя отрегулирует. Но зачем тогда такое государство существует? Я ничего не могу понять. Дума и правительство должны решить эту проблему.
- А как было в советские приснопамятные времена?
- Я очень хорошо помню войну, хотя был тогда совсем ребенком. Но я помню, сколько после войны было бездомных ребят, потерявших родителей. Положение было очень тяжелое. Я хорошо помню и 60-70-е годы. Но такого безобразия тогда не было. Я знаю, что в Малом театре во время войны артисты играли спектакль, и в зале сидели вооруженные солдаты, и потом отсюда, с Театральной площади, уходили на защиту Москвы. В самые трудные времена театр был нужен...
- Во время встречи с Путиным вы поднимали тему театральной реформы?
- Да. Мы говорили, что реформа эта театру не нужна. Но кто это придумал и кому все это понадобилось - внятного ответа на этот вопрос мы так и не получили. Хотя я догадываюсь, откуда ноги растут. Происходит какой-то передел...
- Важная часть законопроекта - это право руководства театра вести деятельность, не имеющую собственно к театру никакого касательства. Чтобы можно было, к примеру, сдавать театральные площади под бары или казино...
- В Москве все, что можно, уже занято этими заведениями. Пруд пруди и ресторанов, и баров, и казино. Мне кажется, в Москве этой проблемы нет. Но она легко может возникнуть в провинции. Там все несколько иначе, чем в Москве. И это важно. И я опять возвращаюсь к вопросу: кому это выгодно и кто все это предлагает? Никто на этот вопрос не ответил. Это кому-то нужно, но только не деятелям культуры.
- Но вы знаете позицию Союза театральных деятелей. Они почему-то уверены, что крупные общенациональные театры федерального значения эта проблема не затронет. Но не все же театры таковы...
- Мы собирались в СТД как раз по поводу этой реформы. И кто-то из журналистов, присутствовавших при разговоре, мне сказал: «А вы-то чего? Вас это не коснется...» Сегодня, может быть, нас и не коснется. Но вы понимаете, это касается искусства. И я хорошо помню крыловскую басню. Пусти сначала на порог, а потом коснется всех, и большие театры тоже пострадают. Опасность этой реформы в том, что нам предлагают создать попечительские советы, состоящие вовсе не из театральных деятелей.
- Вроде бы как, по слухам, они от этой идеи отказались.
- Мы пока точно не знаем, что окажется в предложенном нам варианте закона. Должны были быть разные авторитетные люди, занятые мыслями о том, как им помочь театру. В принципе мы уже это проходили. На моем веку в театрах были художественные советы, состоявшие из членов рабочих коллективов. Скажем, более 80 лет Малый театр дружит с заводом «Серп и молот». У нас был представитель завода. На спектакли, которые мы сдавали, приглашались эти люди, на юбилеи театра и артистов они нас поздравляли. Когда были юбилеи у них, мы к ним приходили, налаживали какую-то культурную деятельность. Но на этом все и заканчивалось.
Когда я задал вопрос о попечительском совете, нам сказали, что эти люди, предполагаемые члены попечительского совета, ничего нам диктовать не будут. Но почему они очень настаивали на его (совета) введении? И почему в него даже не предполагалось ввести ни одного члена коллектива? Для меня ясно: это постепенное вхождение, в точном соответствии с крыловской басней, сперва на порог, потом на первую ступень, а потом скажут: а ну-ка, идите отсюда... Если хотят помогать материально, то дверь для этого открыта. Пожалуйста, приходите и помогайте.
Пока что у нашего театра никаких спонсоров нет. Мы - госучреждение, но нас это устраивает. Мы бюджетники, зарплаты у нас платятся регулярно. Еще мы зарабатываем гастролями. Никаких помещений мы не сдаем, хотя и находимся в центре Москвы. И никакого строительства не ведем.
- Возможно, это кого-то и раздражает. Все строятся, а вы вот - нет.
- Возможно. Мы коллективу доплачиваем фактически вторую зарплату: от технических сотрудников до народных артистов. Помощи мы не просим, лишь бы нам не мешали, (при этих словах Ю.С. саркастически улыбается). Воровать нам нечего, кроме ролей. Традиции в театре нашем сохраняются много лет. Как ни странно, в последнее время на слово «традиция» реагируют улыбкой... Говорят - традиционный театр, подразумевая что-то замшелое, старое и гнилое. Но гнилое - это когда ты хочешь, чтобы оно было гнилым. А если ты хочешь, чтобы было все хорошо, то все хорошо и будет.
У нас идут в основном классические постановки. Традиция - это когда сохраняется все то хорошее, что было у семьи, у народа, у государства. Как в семье, в нашем театре сохраняются традиции уважения к тем основам театрального искусства, которыми по сегодняшний день может гордиться Россия. А надо сказать, что в мире по сей день русский театр котируется очень высоко. Сами пройдите по театру, посмотрите, как мы живем.
Только что мы приехали из Санкт-Петербурга, где были на гастролях в ознаменование 250-летия нашей труппы. У всех существует, конечно, материальная заинтересованность. Ведь мы живые люди. Но должен вам сказать, что мы там прошли на ура. И с заполняемостью зала проблем не было. Мы туда возили наши последние премьерные спектакли. Я не знаю, как откликнется критика, критика наша непредсказуема. Но зритель откликнулся аншлагами. И это дает возможность дальнейшего существования нашего коллектива, не бросающегося на первую попавшуюся пьесу, которая может дать аншлаг. Мы на потребу невзыскательным вкусам публики не работаем.
- Недавно ваш театр получил президентский грант...
- Совершенно верно. Несколько коллективов получили президентские гранты. Я охотно могу их назвать: в Петербурге это Александринка, БДТ и Малый драматический театр. В Москве это Малый театр, Вахтанговский театр и Художественный театр имени А.П. Чехова. Всего шесть театров.
Плюс четыре учебных заведения: Театральная академия (бывший ГИТИС), старейшее среди российских театральных учебных заведений Щепкинское училище, Вахтанговское училище и Школа-студия МХАТ.
- Солидный список.
- Да. Мне кажется, что все это вполне законно и разумно. Есть и другие достойные коллективы, но сейчас мы говорим о коллективах федеральных. И ведь никто не запрещает Москве поступить точно так же. Могут быть выделены гранты, и театры с удовольствием их примут. Я думаю, что эта инициатива со стороны руководства страны очень правильная. Это пример для регионов. И высокопоставленные чиновники, которые хотят, чтобы культура развивалась, вполне в состоянии поступить точно так же.
Невозможно всех охватить и всем сразу помочь. Но с чего-то начинать нужно. Начали со старейших театров. Вот Александринка и Малый театр. 30 августа этого года мы будем отмечать 250-летие создания государственного русского театра. Императрица Елизавета Петровна подписала указ о создании Русского императорского театра, который по сию пору не отменен.
Гранты: плохо это или хорошо? Это прекрасно. Государство помогает сохранению той театральной культуры, которая у нас есть и которая без этой помощи не может сегодня существовать. Это во-первых. А во-вторых, в августе следующего года по всей России будет отмечаться театральный праздник. И может быть, к этому времени во многих республиках и регионах губернаторы поступят точно так же. Возможности для этого есть. И когда говорят: «Ах, у нас не хватает денег», - я в это не верю. Потому что знаю: они есть. Ведь требуются не такие значительные суммы, но для театра все равно это большая помощь.
- Скажите, а театральная общественность пыталась добиться того, чтобы ее допустили к работе над проектом театральной реформы? И какая была реакция?
- Опять-таки (смеется. - Е.Д.), я не самый последний театральный деятель. Но я ничего не знаю, и со мной никто по этому поводу не советуется. Вот когда будет очень плохо, советоваться сразу начнут. Но сейчас - нет. Когда надо будет исправлять ошибки, мы понадобимся. Возможно, в СТД что-то знают более конкретно. Но с реформой этой все происходит волнами. То нас информируют, а то - затишье. Меня всегда пугает период затишья. Когда грянет гром, креститься будет поздно. И исправлять будет поздно, это надо делать сейчас. И конечно, заложенный в бюджете страны мизер на культуру должен быть изменен. Иначе не будет ничего хорошего.
И второе: как-то очень спешно сейчас меняют устав театра. Большая его часть осталась прежней. Но появилось несколько пунктов, касающихся руководителей театров. Их теперь назначают и расстаются с ними без учета мнения коллектива.
- А это все происходит в рамках театральной реформы?
- Вот этого я и не могу понять. Потому что если это идет в рамках реформы, то считайте, что она уже началась. Хотя мы о ней и не знаем. Да, пусть руководящие органы предлагают разные пертурбации, но с учетом мнения коллектива.
- А так можно выкинуть любого неугодного и неудобного режиссера и худрука. А самые талантливые люди одновременно, как правило, и самые непокорные и неуживчивые...
- Да. К тому же могут назначить режиссера, который в этом коллективе не приживется. Но поскольку он будет назначен и у него будет власть, он может спокойно с этим коллективом расправиться, как сочтет необходимым. Не уверен, что все это пойдет на пользу делу. Иногда в прессе пишут, что нужна ротация руководства, нужно давать руководящие посты молодежи. Я не против, хотя думаю не о себе. Недавно у меня был 70-летний юбилей. И сейчас пошла волна юбилеев тех людей, которые лет по 15-20 руководят театрами. Во всяком случае, для русской культуры и русских театров абсолютно ничего плохого все эти люди не сделали. Я задаю вопрос: кому это надо и во имя чего? Если причина в чьей-то творческой несостоятельности, я еще могу понять. Но если просто надо выдвигать молодых, то меня терзают сомнения.
- Молодой молодому рознь. Так же, как и старый... И дело ведь не в возрасте, а в опыте и в мозгах.
- Я тоже не против молодых. В Малом театре, кстати, работает очень много молодых актеров. Они играют ведущие роли, имеют звания. Ставят спектакли молодые режиссеры. Конечно, не 25-летние. Никто меня не убедит, что в 25 лет можно сразу стать гением и осуществлять классные постановки. Везде нужен опыт. Сейчас не хватает опытных людей в самолетостроении. Работают люди 50 - 60 лет. Потому что у молодых еще нет опыта. Существуют какие-то профессии, где без опыта никуда не денешься.
- А что чувствует ваша душа в связи с этой самой пресловутой театральной реформой? Ведь интуиция у вас на высоте.
- Что чувствует моя душа - об этом я сказать не смогу. А вот призвать хотя бы слегка задуматься тех людей, которые эту реформу протаскивают, я бы хотел. Дело в том, что реформа реформе рознь. Еще ни одна реформа на моем веку, из тех, которые я помню, не была успешной. Может быть, они и были, но я таковых не помню. А самые последние реформы вообще никакого успеха не имели. Мало того, они просто позорно провалились. И мне бы очень не хотелось, чтобы театральная реформа провалилась точно так же, как и остальные. Если она будет реализовываться и провалится, то это будет конец театру. И большой удар по обществу.
Александр Николаевич Островский в одном своем письме к другу написал, что каждый народ должен иметь театр, иначе он не состоится. Цитата неточна, но смысл ее именно такой. Почему так? Да потому, что драматический театр вбирает в себя драматургию - это писатели, драматурги, поэты. И музыку - это композиторы. Живопись - это художники. Режиссеры, актеры и т.д. Вы сами видите, что очень многие искусства близки драматическому театру. И самое главное, что драматический театр имеет возможность воздействовать на людей. Воздействовать своим сердцем, своими мозгами, эмоционально. Вот в этом и заключается русский традиционный театр. Так меня учили. А учился я у замечательных русских артистов - у Веры Николаевны Пашенной, у Игоря Владимировича Ильинского, у Михаила Ивановича Жарова, у Михаила Ивановича Царева, у Елены Николаевны Гоголевой. И этот список я могу продолжить.
- Россия без театра непредставима, слишком сильно он вошел в наше бытие и национальное самосознание.
- Вообще вопрос не столь простой. Вот клоуны ходят по сцене и что-то там представляют. Но для воспитания подрастающего поколения, для воспитания патриотизма театр играет огромную роль. Сейчас слово «патриотизм» заболтано, или, наоборот, часто все как-то стесняются его упоминать. А мне нравится, когда американцы, положа ладонь на сердце, поют свой гимн. И некоторые при этом даже плачут. Это - патриотизм. Почему мы должны уходить от этого, я не понимаю!
Школьников сейчас в театр не водят. А раньше водили целыми классами. И кто из нынешних мальчишек и девчонок ходил в театр на «Горе от ума»? Да никто почти. Полное отсутствие присутствия. А театр - это и связь времен, и развитие мышления, и эффект присутствия и соучастия. Театр дает возможность думать вместе с актерами о тех проблемах, которые выносятся на сцену. Как и кинематограф, только сильнее.
Хотя это не всегда хорошо, эти коллективные просмотры. Просто дети в зрительном зале порой начинают себя вести так же раскованно, как в школе. А когда они приходят с папой, с мамой, то они слушают. И начинают понимать, что Гоголь когда-то говорил о том, что с ними происходит сегодня. «Хороших лекарств мы не употребляем, - говорит Земляника, - простой человек если выживет, то и так выживет». Можно ли сказать лучше о сегодняшней эпохе? О сегодняшней медицине или о господине Зурабове...
- Кардиохирург Шумаков тоже хорошо высказался на одном ток-шоу, посвященном медицине. Мол, ничего страшного, медицина всю эту реформу переживет, пациенты с врачами уж как-нибудь договорятся. Одним словом, Николай Васильевич отдыхает.
- Это справятся Шумаков, Акчурин, Чазов. А пациенты могут и не справиться. И если опять вернуться к театральной реформе, то что делать театрам где-нибудь в моей родной Чите - городе, где я родился и вырос? Ведь моими первыми педагогами были актеры именно Читинского театра Агафонов и Яковлев. Хорошо, если губернатор поддержит. А если нет, то люди просто окажутся в унизительном состоянии. И все-таки я надеюсь на здравый смысл...
Беседовал Евгений ДАНИЛОВ
«Политический журнал», 26.06.2006
Русский актер и режиссер Юрий Мефодьевич Соломин родился в 1935 г. в Чите в семье профессиональных музыкантов. Учился в Театральном училище им. М.С. Щепкина, а после его окончания был принят в труппу Малого театра, где и работает уже долгие годы, сыграв в нем множество ролей.
Стал широко известен в 1970 г., после выхода на телеэкран многосерийного фильма «Адъютант его превосходительства». Также снялся в фильмах «ТАСС уполномочен заявить...», «Хождение по мукам», «Обыкновенное чудо» и др.
С 1988 г. является художественным руководителем Малого театра. Недолгое время был министром культуры России, но вновь вернулся в родной театр. Наряду с административной работой продолжает играть на сцене Малого театра.
Тревогой за судьбу русского театра и в то же самое время любовью к нему был пронизан монолог знаменитого актера и режиссера, лишь изредка перемежавшийся моими вопросами, посвященный прежде всего готовящейся театральной реформе.
Вот некоторые фрагменты из нашей беседы.
- Юрий Мефодьевич, полгода тому назад, после выхода в эфир программы Андрея Караулова «Момент истины», театральная общественность вдруг с удивлением узнала про некую театральную реформу, которая готовится в ведомстве Грефа и которая вовсе не учитывает ее мнение. Сейчас все утихло, но реформа готовиться продолжает. Вы о ней много знаете?
- Не больше, чем вы. Но ваши слова о том, что работа в этой области продолжается, меня напугали. Мы не знаем деталей того, что происходит. То есть я знаю... Совсем недавно я получил информацию из Думы о том, что в 2006 году из бюджета отпущен на культуру такой мизер, о котором не стоит даже и говорить. И это катастрофа. Ведь культура нужна, культура - это наша жизнь: точно так же, как воздух или вода. Если человек надел белую рубашку, шляпу, бабочку, то значит, на свет явился культурный человек. Но культура - она не только в этом. Культура - это образование, это мировое общение. Бывали трудные, катастрофические дни у нашего государства, и всегда на первую линию обороны выходила наша культура. Народ объединялся не вокруг политиков, военных или экономистов, а вокруг деятелей культуры.
- Билеты в театр сейчас дороги. Многие не очень обеспеченные люди, старые театралы, отказывают себе во многом, но ходят в театр. Греф и К° хоть что-то думают об этих людях? И откуда эта келейность вокруг разработки театральной реформы?
- Я не могу понять, почему. Я встречался с некоторыми руководителями и постоянно говорил о том, что к разработке театральной реформы также должны быть привлечены и деятели искусства. Ведь кто еще должен заниматься реформой?
На мой взгляд, сегодня возникновение этой реформы есть дело искусственное. Она не нужна. И об этом говорилось. А если нужна, то в каждом виде искусства: в музыке, в драме, в опере, в балете, в живописи, в литературе есть союзы. Они еще остались - и союзы писателей, и союзы художников, и Союз театральных деятелей. И они должны заниматься реформами, а не экономисты и чиновники. Я не верю, что экономисты очень много сэкономят.
- Да ведь экономика наша - о чудо! - сейчас на подъеме. Энергоносители лишь дорожают, денег у страны полно.
- Да, нефть дорожает, мы начинаем богатеть и откладываем деньги от продаж. Но я одного не понимаю: зачем же эти деньги нужно откладывать? На черный день оставить неплохо. Но не огромные же суммы, учитывая наши проблемы с рождаемостью, с пенсионерами. И они никогда не решатся сами, как бы ни ожидали того момента, когда все пенсионеры вымрут в одночасье. Напрасные ожидания: они не вымрут никогда. Каждый год будет прибывать новое их количество. И этот вопрос надо как-то решать.
- К тому же экономика США тоже подвержена кризисам, и доллар тоже полностью не обеспечен. Случись что, все эти деньги обратятся в глиняные черепки, как в известном произведении Гоголя.
- Вы абсолютно правы. Сейчас все, политики и экономисты, говорят о том, что доллар падает. Тогда какой смысл вкладывать деньги в стабилизационный фонд? А мы вкладываемся именно в доллары, насколько я понимаю. Это при всей сегодняшней хорошей экономической ситуации - подорожании нефти, газа и больших прибылях.
Ведь мы же закладывали в бюджет стоимость нефти в 40 долларов за баррель. Но сегодня нефть стоит дороже. Так откладывайте выручку с этих 40 долларов в стабилизационный фонд. А остальное, внеплановое, пустите на развитие производства. Я не понимаю, почему наше производство не надо поддерживать. Говорят, что государство не должно вмешиваться в экономику, она, мол, сама себя отрегулирует. Но зачем тогда такое государство существует? Я ничего не могу понять. Дума и правительство должны решить эту проблему.
- А как было в советские приснопамятные времена?
- Я очень хорошо помню войну, хотя был тогда совсем ребенком. Но я помню, сколько после войны было бездомных ребят, потерявших родителей. Положение было очень тяжелое. Я хорошо помню и 60-70-е годы. Но такого безобразия тогда не было. Я знаю, что в Малом театре во время войны артисты играли спектакль, и в зале сидели вооруженные солдаты, и потом отсюда, с Театральной площади, уходили на защиту Москвы. В самые трудные времена театр был нужен...
- Во время встречи с Путиным вы поднимали тему театральной реформы?
- Да. Мы говорили, что реформа эта театру не нужна. Но кто это придумал и кому все это понадобилось - внятного ответа на этот вопрос мы так и не получили. Хотя я догадываюсь, откуда ноги растут. Происходит какой-то передел...
- Важная часть законопроекта - это право руководства театра вести деятельность, не имеющую собственно к театру никакого касательства. Чтобы можно было, к примеру, сдавать театральные площади под бары или казино...
- В Москве все, что можно, уже занято этими заведениями. Пруд пруди и ресторанов, и баров, и казино. Мне кажется, в Москве этой проблемы нет. Но она легко может возникнуть в провинции. Там все несколько иначе, чем в Москве. И это важно. И я опять возвращаюсь к вопросу: кому это выгодно и кто все это предлагает? Никто на этот вопрос не ответил. Это кому-то нужно, но только не деятелям культуры.
- Но вы знаете позицию Союза театральных деятелей. Они почему-то уверены, что крупные общенациональные театры федерального значения эта проблема не затронет. Но не все же театры таковы...
- Мы собирались в СТД как раз по поводу этой реформы. И кто-то из журналистов, присутствовавших при разговоре, мне сказал: «А вы-то чего? Вас это не коснется...» Сегодня, может быть, нас и не коснется. Но вы понимаете, это касается искусства. И я хорошо помню крыловскую басню. Пусти сначала на порог, а потом коснется всех, и большие театры тоже пострадают. Опасность этой реформы в том, что нам предлагают создать попечительские советы, состоящие вовсе не из театральных деятелей.
- Вроде бы как, по слухам, они от этой идеи отказались.
- Мы пока точно не знаем, что окажется в предложенном нам варианте закона. Должны были быть разные авторитетные люди, занятые мыслями о том, как им помочь театру. В принципе мы уже это проходили. На моем веку в театрах были художественные советы, состоявшие из членов рабочих коллективов. Скажем, более 80 лет Малый театр дружит с заводом «Серп и молот». У нас был представитель завода. На спектакли, которые мы сдавали, приглашались эти люди, на юбилеи театра и артистов они нас поздравляли. Когда были юбилеи у них, мы к ним приходили, налаживали какую-то культурную деятельность. Но на этом все и заканчивалось.
Когда я задал вопрос о попечительском совете, нам сказали, что эти люди, предполагаемые члены попечительского совета, ничего нам диктовать не будут. Но почему они очень настаивали на его (совета) введении? И почему в него даже не предполагалось ввести ни одного члена коллектива? Для меня ясно: это постепенное вхождение, в точном соответствии с крыловской басней, сперва на порог, потом на первую ступень, а потом скажут: а ну-ка, идите отсюда... Если хотят помогать материально, то дверь для этого открыта. Пожалуйста, приходите и помогайте.
Пока что у нашего театра никаких спонсоров нет. Мы - госучреждение, но нас это устраивает. Мы бюджетники, зарплаты у нас платятся регулярно. Еще мы зарабатываем гастролями. Никаких помещений мы не сдаем, хотя и находимся в центре Москвы. И никакого строительства не ведем.
- Возможно, это кого-то и раздражает. Все строятся, а вы вот - нет.
- Возможно. Мы коллективу доплачиваем фактически вторую зарплату: от технических сотрудников до народных артистов. Помощи мы не просим, лишь бы нам не мешали, (при этих словах Ю.С. саркастически улыбается). Воровать нам нечего, кроме ролей. Традиции в театре нашем сохраняются много лет. Как ни странно, в последнее время на слово «традиция» реагируют улыбкой... Говорят - традиционный театр, подразумевая что-то замшелое, старое и гнилое. Но гнилое - это когда ты хочешь, чтобы оно было гнилым. А если ты хочешь, чтобы было все хорошо, то все хорошо и будет.
У нас идут в основном классические постановки. Традиция - это когда сохраняется все то хорошее, что было у семьи, у народа, у государства. Как в семье, в нашем театре сохраняются традиции уважения к тем основам театрального искусства, которыми по сегодняшний день может гордиться Россия. А надо сказать, что в мире по сей день русский театр котируется очень высоко. Сами пройдите по театру, посмотрите, как мы живем.
Только что мы приехали из Санкт-Петербурга, где были на гастролях в ознаменование 250-летия нашей труппы. У всех существует, конечно, материальная заинтересованность. Ведь мы живые люди. Но должен вам сказать, что мы там прошли на ура. И с заполняемостью зала проблем не было. Мы туда возили наши последние премьерные спектакли. Я не знаю, как откликнется критика, критика наша непредсказуема. Но зритель откликнулся аншлагами. И это дает возможность дальнейшего существования нашего коллектива, не бросающегося на первую попавшуюся пьесу, которая может дать аншлаг. Мы на потребу невзыскательным вкусам публики не работаем.
- Недавно ваш театр получил президентский грант...
- Совершенно верно. Несколько коллективов получили президентские гранты. Я охотно могу их назвать: в Петербурге это Александринка, БДТ и Малый драматический театр. В Москве это Малый театр, Вахтанговский театр и Художественный театр имени А.П. Чехова. Всего шесть театров.
Плюс четыре учебных заведения: Театральная академия (бывший ГИТИС), старейшее среди российских театральных учебных заведений Щепкинское училище, Вахтанговское училище и Школа-студия МХАТ.
- Солидный список.
- Да. Мне кажется, что все это вполне законно и разумно. Есть и другие достойные коллективы, но сейчас мы говорим о коллективах федеральных. И ведь никто не запрещает Москве поступить точно так же. Могут быть выделены гранты, и театры с удовольствием их примут. Я думаю, что эта инициатива со стороны руководства страны очень правильная. Это пример для регионов. И высокопоставленные чиновники, которые хотят, чтобы культура развивалась, вполне в состоянии поступить точно так же.
Невозможно всех охватить и всем сразу помочь. Но с чего-то начинать нужно. Начали со старейших театров. Вот Александринка и Малый театр. 30 августа этого года мы будем отмечать 250-летие создания государственного русского театра. Императрица Елизавета Петровна подписала указ о создании Русского императорского театра, который по сию пору не отменен.
Гранты: плохо это или хорошо? Это прекрасно. Государство помогает сохранению той театральной культуры, которая у нас есть и которая без этой помощи не может сегодня существовать. Это во-первых. А во-вторых, в августе следующего года по всей России будет отмечаться театральный праздник. И может быть, к этому времени во многих республиках и регионах губернаторы поступят точно так же. Возможности для этого есть. И когда говорят: «Ах, у нас не хватает денег», - я в это не верю. Потому что знаю: они есть. Ведь требуются не такие значительные суммы, но для театра все равно это большая помощь.
- Скажите, а театральная общественность пыталась добиться того, чтобы ее допустили к работе над проектом театральной реформы? И какая была реакция?
- Опять-таки (смеется. - Е.Д.), я не самый последний театральный деятель. Но я ничего не знаю, и со мной никто по этому поводу не советуется. Вот когда будет очень плохо, советоваться сразу начнут. Но сейчас - нет. Когда надо будет исправлять ошибки, мы понадобимся. Возможно, в СТД что-то знают более конкретно. Но с реформой этой все происходит волнами. То нас информируют, а то - затишье. Меня всегда пугает период затишья. Когда грянет гром, креститься будет поздно. И исправлять будет поздно, это надо делать сейчас. И конечно, заложенный в бюджете страны мизер на культуру должен быть изменен. Иначе не будет ничего хорошего.
И второе: как-то очень спешно сейчас меняют устав театра. Большая его часть осталась прежней. Но появилось несколько пунктов, касающихся руководителей театров. Их теперь назначают и расстаются с ними без учета мнения коллектива.
- А это все происходит в рамках театральной реформы?
- Вот этого я и не могу понять. Потому что если это идет в рамках реформы, то считайте, что она уже началась. Хотя мы о ней и не знаем. Да, пусть руководящие органы предлагают разные пертурбации, но с учетом мнения коллектива.
- А так можно выкинуть любого неугодного и неудобного режиссера и худрука. А самые талантливые люди одновременно, как правило, и самые непокорные и неуживчивые...
- Да. К тому же могут назначить режиссера, который в этом коллективе не приживется. Но поскольку он будет назначен и у него будет власть, он может спокойно с этим коллективом расправиться, как сочтет необходимым. Не уверен, что все это пойдет на пользу делу. Иногда в прессе пишут, что нужна ротация руководства, нужно давать руководящие посты молодежи. Я не против, хотя думаю не о себе. Недавно у меня был 70-летний юбилей. И сейчас пошла волна юбилеев тех людей, которые лет по 15-20 руководят театрами. Во всяком случае, для русской культуры и русских театров абсолютно ничего плохого все эти люди не сделали. Я задаю вопрос: кому это надо и во имя чего? Если причина в чьей-то творческой несостоятельности, я еще могу понять. Но если просто надо выдвигать молодых, то меня терзают сомнения.
- Молодой молодому рознь. Так же, как и старый... И дело ведь не в возрасте, а в опыте и в мозгах.
- Я тоже не против молодых. В Малом театре, кстати, работает очень много молодых актеров. Они играют ведущие роли, имеют звания. Ставят спектакли молодые режиссеры. Конечно, не 25-летние. Никто меня не убедит, что в 25 лет можно сразу стать гением и осуществлять классные постановки. Везде нужен опыт. Сейчас не хватает опытных людей в самолетостроении. Работают люди 50 - 60 лет. Потому что у молодых еще нет опыта. Существуют какие-то профессии, где без опыта никуда не денешься.
- А что чувствует ваша душа в связи с этой самой пресловутой театральной реформой? Ведь интуиция у вас на высоте.
- Что чувствует моя душа - об этом я сказать не смогу. А вот призвать хотя бы слегка задуматься тех людей, которые эту реформу протаскивают, я бы хотел. Дело в том, что реформа реформе рознь. Еще ни одна реформа на моем веку, из тех, которые я помню, не была успешной. Может быть, они и были, но я таковых не помню. А самые последние реформы вообще никакого успеха не имели. Мало того, они просто позорно провалились. И мне бы очень не хотелось, чтобы театральная реформа провалилась точно так же, как и остальные. Если она будет реализовываться и провалится, то это будет конец театру. И большой удар по обществу.
Александр Николаевич Островский в одном своем письме к другу написал, что каждый народ должен иметь театр, иначе он не состоится. Цитата неточна, но смысл ее именно такой. Почему так? Да потому, что драматический театр вбирает в себя драматургию - это писатели, драматурги, поэты. И музыку - это композиторы. Живопись - это художники. Режиссеры, актеры и т.д. Вы сами видите, что очень многие искусства близки драматическому театру. И самое главное, что драматический театр имеет возможность воздействовать на людей. Воздействовать своим сердцем, своими мозгами, эмоционально. Вот в этом и заключается русский традиционный театр. Так меня учили. А учился я у замечательных русских артистов - у Веры Николаевны Пашенной, у Игоря Владимировича Ильинского, у Михаила Ивановича Жарова, у Михаила Ивановича Царева, у Елены Николаевны Гоголевой. И этот список я могу продолжить.
- Россия без театра непредставима, слишком сильно он вошел в наше бытие и национальное самосознание.
- Вообще вопрос не столь простой. Вот клоуны ходят по сцене и что-то там представляют. Но для воспитания подрастающего поколения, для воспитания патриотизма театр играет огромную роль. Сейчас слово «патриотизм» заболтано, или, наоборот, часто все как-то стесняются его упоминать. А мне нравится, когда американцы, положа ладонь на сердце, поют свой гимн. И некоторые при этом даже плачут. Это - патриотизм. Почему мы должны уходить от этого, я не понимаю!
Школьников сейчас в театр не водят. А раньше водили целыми классами. И кто из нынешних мальчишек и девчонок ходил в театр на «Горе от ума»? Да никто почти. Полное отсутствие присутствия. А театр - это и связь времен, и развитие мышления, и эффект присутствия и соучастия. Театр дает возможность думать вместе с актерами о тех проблемах, которые выносятся на сцену. Как и кинематограф, только сильнее.
Хотя это не всегда хорошо, эти коллективные просмотры. Просто дети в зрительном зале порой начинают себя вести так же раскованно, как в школе. А когда они приходят с папой, с мамой, то они слушают. И начинают понимать, что Гоголь когда-то говорил о том, что с ними происходит сегодня. «Хороших лекарств мы не употребляем, - говорит Земляника, - простой человек если выживет, то и так выживет». Можно ли сказать лучше о сегодняшней эпохе? О сегодняшней медицине или о господине Зурабове...
- Кардиохирург Шумаков тоже хорошо высказался на одном ток-шоу, посвященном медицине. Мол, ничего страшного, медицина всю эту реформу переживет, пациенты с врачами уж как-нибудь договорятся. Одним словом, Николай Васильевич отдыхает.
- Это справятся Шумаков, Акчурин, Чазов. А пациенты могут и не справиться. И если опять вернуться к театральной реформе, то что делать театрам где-нибудь в моей родной Чите - городе, где я родился и вырос? Ведь моими первыми педагогами были актеры именно Читинского театра Агафонов и Яковлев. Хорошо, если губернатор поддержит. А если нет, то люди просто окажутся в унизительном состоянии. И все-таки я надеюсь на здравый смысл...
Беседовал Евгений ДАНИЛОВ
«Политический журнал», 26.06.2006
Подробнее
ВСЕВОЛОД НИКОЛАЕВИЧ АКСЕНОВ
Страничка посвящена жизни и творчеству мастера художественного слова, актера Малого театра Всеволода Николаевича Аксенова…
ВСЕВОЛОД НИКОЛАЕВИЧ АКСЕНОВ
Страничка посвящена жизни и творчеству мастера художественного слова, актера Малого театра Всеволода Николаевича Аксенова…
Всеволод Аксенов читает стихи Александра Блока (2 Мб)
Всеволод Аксенов читает лирику А.Пушкина
Всеволод АКСЕНОВ читает стихи поэтов Серебряного века
В.Н.Аксенов в роли Лорда Болингброка «Стакан воды» Э.Скриба
АКСЕНОВ Всеволод Николаевич, залуженный артист РСФСР. Родился 6 (19) апреля 1902 г. в Москве. Окончив гимназию и прослужив год в Морском ведомстве и Комиссариате внутренних дел, Аксёнов в 1919 г. поступил на драматические курсы при Малом театре. Учась на курсах, брал уроки актёрского мастерства у О.В.Гзовской. Будучи учеником второго курса, познакомился с Е.Б.Вахтанговым и поступил в Первую студию Художественного театра. Однако посещение Студии держалось в секрете. Вахтангов собирался ставить «Ромео и Джульетту» с Аксёновым в главной роли, но замысел не был осуществлён.
Студентом Аксёнов уже играл на сцене Малого театра, а осенью 1920 г. в составе труппы Малого театра отправился в гастрольную поездку в Нижний Новгород. Работал в Малом театре с 1920 по 1946 г. (с перерывами). В 1921 г. исполнил роль Дориана в спектакле «Портрет Дориана Грея» (по О.Уайльду) в Театре комедии и мелодрамы. Принимал активное участие в организации Студии Малого театра, но вскоре покинул студию. Летом 1924 г. ездил с группой артистов Малого театра в театральную поездку в Харбин.
Среди его ролей — Лель («Снегурочка» А.Островского, 1922), Чацкий («Горе от ума» А.Грибоедова, 1925), Хлестаков («Ревизор» Н.Гоголя, 1925), Глумов («На всякого мудреца довольно простоты» А.Островского, 1925), Мышкин («Идиот» по Ф.Достоевскому, 1929), Мечик («Разгром «по А.Фадееву, 1932) и др.
Искусство В.Аксенова отличалось глубоким проникновением в замысел произведений, лиризмом, лаконичностью и точностью выразительных средств. «Вы – дитя Малого театра, воспитавшего и заботливо вырастившего вас» – писала Вс. Аксенову А.Яблочкина. Вс. Аксенов сыграл на сцене Малого театра свыше 80-ти ролей, публика любила его. Собрание радиофонда располагает следующими записями сцен из спектаклей с участием В.Аксенова: «Горе от ума» А.Грибоедова (в роли Чацкого), «Стакан воды» Э.Скриба (в роли виконта Болинброка), «Дон Карлос» Ф.Шиллера (в роли Маркиза Поза), «Пер Гюнт» Г.Ибсена (в роли Пер Гюнта), «Русский вопрос» К.Симонова (в роли Гарри Смита). Есть также записи радиоспектаклей с участием Вс. Аксенова: «Капитанская дочка» А.Пушкина (в роли Гринева) и «Человек, который смеется» В.Гюго (в роли Гуинплена).
С 1935 г. выступал на эстраде как профессиональный чтец. В его репертуаре произведения мировой и русской классики: Данте, Г.Гейне, Т.Готье, А.Пушкина, А.Блока, С.Есенина, современных поэтов А.Твардовского, М.Светлова, К.Симонова, стихи поэтов Франции, Англии, Италии. Ему принадлежит инициатива создания музыкально-драматических композиций по произведениям западноевропейской классики. Аксёнов был постановщиком и основным исполнителем композиций: «Пер Гюнт» Г.Ибсена и Э.Грига (1954, в роли Озе выступала А.Коонен), «Арлезианка» А.Доде и Ж.Бизе (1955), «Эгмонт» В.Гёте и Л. ван Бетховена (1957) и др.
Аксёнов преподавал, вёл курс мастерства художественного слова в Театральном училище имени М.С.Щепкина. Снимался в кинофильмах: «Торговцы славой» (режиссёр Л.Оболенский, 1929), «Русский вопрос» (режиссёр М.Ромм, 1947) и др.
Первой женой Всеволода Аксёнова была актриса Малого театра, народная артистка СССР Елена Николаевна Гоголева (1900-1993). Рассказывают, что в молодые годы, после репетиций в театре они вдвоём через всю Москву отправлялись в Сокольники... верхом! И Гоголева носила специально сшитую для такого случая амазонку!..
Умер Аксёнов в Москве 29 марта 1960 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
ФИЛЬМОГРАФИЯ:
1. «Коллежский регистратор» — 1925
2. «Торговцы славой» — 1929
3. «Суворов» — 1940 — Мещерский
4. «Русский вопрос» — 1947
5. «Жуковский» — 1950
6. «Заговор обречённых» — 1950
7. «Моя дочь» — 1956
8. «Наш корреспондент» — 1958
9. «Вдали от Родины» — 1960
Использованы материалы энциклопедии «Кругосвет» и энциклопедии кино Кирилла и Мефодия.
ПУБЛИКАЦИИ:
Е.Н.Гоголева «НА СЦЕНЕ И В ЖИЗНИ»
Страничка посвящена жизни и творчеству мастера художественного слова, актера Малого театра Всеволода Николаевича Аксенова…
Всеволод Аксенов читает стихи Александра Блока (2 Мб)
Всеволод Аксенов читает лирику А.Пушкина
Всеволод АКСЕНОВ читает стихи поэтов Серебряного века
В.Н.Аксенов в роли Лорда Болингброка «Стакан воды» Э.Скриба
АКСЕНОВ Всеволод Николаевич, залуженный артист РСФСР. Родился 6 (19) апреля 1902 г. в Москве. Окончив гимназию и прослужив год в Морском ведомстве и Комиссариате внутренних дел, Аксёнов в 1919 г. поступил на драматические курсы при Малом театре. Учась на курсах, брал уроки актёрского мастерства у О.В.Гзовской. Будучи учеником второго курса, познакомился с Е.Б.Вахтанговым и поступил в Первую студию Художественного театра. Однако посещение Студии держалось в секрете. Вахтангов собирался ставить «Ромео и Джульетту» с Аксёновым в главной роли, но замысел не был осуществлён.
Студентом Аксёнов уже играл на сцене Малого театра, а осенью 1920 г. в составе труппы Малого театра отправился в гастрольную поездку в Нижний Новгород. Работал в Малом театре с 1920 по 1946 г. (с перерывами). В 1921 г. исполнил роль Дориана в спектакле «Портрет Дориана Грея» (по О.Уайльду) в Театре комедии и мелодрамы. Принимал активное участие в организации Студии Малого театра, но вскоре покинул студию. Летом 1924 г. ездил с группой артистов Малого театра в театральную поездку в Харбин.
Среди его ролей — Лель («Снегурочка» А.Островского, 1922), Чацкий («Горе от ума» А.Грибоедова, 1925), Хлестаков («Ревизор» Н.Гоголя, 1925), Глумов («На всякого мудреца довольно простоты» А.Островского, 1925), Мышкин («Идиот» по Ф.Достоевскому, 1929), Мечик («Разгром «по А.Фадееву, 1932) и др.
Искусство В.Аксенова отличалось глубоким проникновением в замысел произведений, лиризмом, лаконичностью и точностью выразительных средств. «Вы – дитя Малого театра, воспитавшего и заботливо вырастившего вас» – писала Вс. Аксенову А.Яблочкина. Вс. Аксенов сыграл на сцене Малого театра свыше 80-ти ролей, публика любила его. Собрание радиофонда располагает следующими записями сцен из спектаклей с участием В.Аксенова: «Горе от ума» А.Грибоедова (в роли Чацкого), «Стакан воды» Э.Скриба (в роли виконта Болинброка), «Дон Карлос» Ф.Шиллера (в роли Маркиза Поза), «Пер Гюнт» Г.Ибсена (в роли Пер Гюнта), «Русский вопрос» К.Симонова (в роли Гарри Смита). Есть также записи радиоспектаклей с участием Вс. Аксенова: «Капитанская дочка» А.Пушкина (в роли Гринева) и «Человек, который смеется» В.Гюго (в роли Гуинплена).
С 1935 г. выступал на эстраде как профессиональный чтец. В его репертуаре произведения мировой и русской классики: Данте, Г.Гейне, Т.Готье, А.Пушкина, А.Блока, С.Есенина, современных поэтов А.Твардовского, М.Светлова, К.Симонова, стихи поэтов Франции, Англии, Италии. Ему принадлежит инициатива создания музыкально-драматических композиций по произведениям западноевропейской классики. Аксёнов был постановщиком и основным исполнителем композиций: «Пер Гюнт» Г.Ибсена и Э.Грига (1954, в роли Озе выступала А.Коонен), «Арлезианка» А.Доде и Ж.Бизе (1955), «Эгмонт» В.Гёте и Л. ван Бетховена (1957) и др.
Аксёнов преподавал, вёл курс мастерства художественного слова в Театральном училище имени М.С.Щепкина. Снимался в кинофильмах: «Торговцы славой» (режиссёр Л.Оболенский, 1929), «Русский вопрос» (режиссёр М.Ромм, 1947) и др.
Первой женой Всеволода Аксёнова была актриса Малого театра, народная артистка СССР Елена Николаевна Гоголева (1900-1993). Рассказывают, что в молодые годы, после репетиций в театре они вдвоём через всю Москву отправлялись в Сокольники... верхом! И Гоголева носила специально сшитую для такого случая амазонку!..
Умер Аксёнов в Москве 29 марта 1960 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
ФИЛЬМОГРАФИЯ:
1. «Коллежский регистратор» — 1925
2. «Торговцы славой» — 1929
3. «Суворов» — 1940 — Мещерский
4. «Русский вопрос» — 1947
5. «Жуковский» — 1950
6. «Заговор обречённых» — 1950
7. «Моя дочь» — 1956
8. «Наш корреспондент» — 1958
9. «Вдали от Родины» — 1960
Использованы материалы энциклопедии «Кругосвет» и энциклопедии кино Кирилла и Мефодия.
ПУБЛИКАЦИИ:
Е.Н.Гоголева «НА СЦЕНЕ И В ЖИЗНИ»
27.06.2006
Подробнее
РУФИНА НИФОНТОВА: ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ
Из детства помню: в нашем доме на книжной полке стояла открытка с портретом любимой маминой артистки Руфины Нифонтовой. Когда мой взгляд падал на нее, я всегда восхищалась: какая красивая! И еще мне казалось, что все наши мамы увидели в ней свой идеал, посмотрев Нифонтову в фильмах...
РУФИНА НИФОНТОВА: ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ
Из детства помню: в нашем доме на книжной полке стояла открытка с портретом любимой маминой артистки Руфины Нифонтовой. Когда мой взгляд падал на нее, я всегда восхищалась: какая красивая! И еще мне казалось, что все наши мамы увидели в ней свой идеал, посмотрев Нифонтову в фильмах...
Руфина Дмитриевна рассказывает:
Я никогда и не думала о кино. Мечтала о театре. Я родилась в семье железнодорожника. У нас все любили искусство: отец пел в самодеятельности, мать участвовала в драматических кружках, братья играли в самодеятельном оркестре. После седьмого класса я стала участницей драматического кружка. Первая роль — горничная Аннушка в пьесе Островского. После школы решилась поступить в Щепкинское училище, но меня не приняли. Самое ужасное — меня не приняла Вера Николаевна Пашенная, которая была председателем комиссии. Ее спросили:
-Почему вы не приняли Нифонтову?
А она ответила:
— О ком вы говорите? Эта рыжая? Эта тощая? Которая все чего-то басом читала? Кого она у нас играть будет? Мужчин, что ли? Мы для этого ребят берем.
Кто-то из членов комиссии пытался убедить:
— Но она изменится.
На что Пашенная отвечала:
— Вот когда изменится, тогда пусть приходит.
Я готова была прыгнуть под электричку. Мама с трудом меня успокоила. Мы с ней посовещались, и я отправилась во ВГИК. Меня взяли на курс Ольги Пыжовой и Бориса Бибикова. Вот они-то меня всему и научили. Уже на последнем курсе я познакомилась с Рошалем, который и пригласил меня сниматься в своих фильмах.
А в Малом театре как оказались?
Когда на «Мосфильме» шли съемки «Хождение помукам», там же снимали спектакль Малого театра «Пигмалион». Однажды в коридоре ко мне подошел Михайл Иванович Царев и приветливо так спросил: «А не хотели бы вы, девушка, поиграть в Малом театре?»
Но я, помня свою обиду, с вызовом спросила: «А что вы там ставите? И кто у вас там занят?»
Михаил Иванович был человеком воспитанным и, на мое счастье, сделал вид, что не заметил вызывающего тона. Спокойно объяснил, что Малый театр ставит «Каменное гнездо». А моей основной партнершей будет... Вера Николаевна Пашенная. Так в 1957 году я пришла в Малый театр.
- Отношения с Пашенной сложились?
- Если бы не она, я, может быть, до конца и не поняла, что это за профессия — актриса. С Пашенной сложились странные отношения. Сначала она меня просто не принимала. В кино как? Получаешь материал и быстренько все выучиваешь. Я прочитала пьесу. Такая роль могла только во сне присниться. Сразу все выучила наизусть. А другие ходили на репетиции с тетрадками, бумажками. Вера Николаевна решила, что я выпендриваюсь. На репетициях в мою сторону даже не смотрела. И сцены с ней не шли, никак не склеивались. Я решила уже уходить из Малого театра. И вдруг однажды ко мне после репетиции подходит Пашенная и приглашает... к себе в гости. Я растерялась, но согласилась.
В воскресенье поехала к ней. Дверь открыла Пашенная. Простая, домашняя, одетая в ситцевый халатик. И говорит:
— День добрый, барышня. А это были слова из пьесы.
Я помедлила, но тоже ответила словами из пьесы:
— День добрый, хозяйка.
Вера Николаевна пригласила в комнату. Я вошла и с удивлением увидела, что столик накрыт точно так, как в пьесе. Кофе сахар, печенье.
— Как там в школе? — продолжала Пашенная.
Я почти машинально отвечала по роли, одновременно оглядывала квартиру, посматривала на Пашенную. И все время думала, когда же она меня выгонит.
Прошло какое-то время, и она неожиданно отступила от текста:
- Ну что скажете?
- По-моему, сцена получилась.
- Почему вы не сразу отвечали на мои вопросы и делали паузы? Почему все время оглядывались?
- Я первый раз у вас, вот и оглядываюсь. А большие паузы... Вы же не с улыбкой на устах меня принимаете. Я переживаю.
- А почему в театре вы не делаете так? Я тоже там вас первый раз приглашаю в гости. И не могу вас встречать с улыбкой, вы уводите моего женатого сына из семьи.
Я облегченно вздохнула. А я-то думала, что она просто плохо ко мне относится.
И еще Вера Николаевна сказала мне тогда: «Вы, видимо, принадлежите к тем актрисам, которых надо тыкать носом»...
И вот так она меня ткнула.
- Потом вы, наверное, стали друзьями?
- Конечно. Да еще какими! Меня всегда восхищало, как она выкладывалась в каждом спектакле. Однажды я ей сказала: «Так, Вера Николаевна, и помереть можно!» А она ответила: «Раз выбрала сцену, здесь и помирать». Мы вместе с ней еще играли в «Грозе» Островского. Она — Кабаниху, я— Kaтерину.
- Сейчас какими ролями живете?
- Занята в «Царе», долго играла царицу, потом взяла роль Волоховой. В нашем; театре с большим успехом идут «Холопы» Гнедича. А в «Обрыве» по Гончарову я играю Татьяну Марковну Бережкову. Давно вынашивала эту роль. И: рада, что. мечта, сбылась.
Татьяна БУЛКИНА
«Российская газета», 3 ноября 1993 года.
Из детства помню: в нашем доме на книжной полке стояла открытка с портретом любимой маминой артистки Руфины Нифонтовой. Когда мой взгляд падал на нее, я всегда восхищалась: какая красивая! И еще мне казалось, что все наши мамы увидели в ней свой идеал, посмотрев Нифонтову в фильмах...
Руфина Дмитриевна рассказывает:
Я никогда и не думала о кино. Мечтала о театре. Я родилась в семье железнодорожника. У нас все любили искусство: отец пел в самодеятельности, мать участвовала в драматических кружках, братья играли в самодеятельном оркестре. После седьмого класса я стала участницей драматического кружка. Первая роль — горничная Аннушка в пьесе Островского. После школы решилась поступить в Щепкинское училище, но меня не приняли. Самое ужасное — меня не приняла Вера Николаевна Пашенная, которая была председателем комиссии. Ее спросили:
-Почему вы не приняли Нифонтову?
А она ответила:
— О ком вы говорите? Эта рыжая? Эта тощая? Которая все чего-то басом читала? Кого она у нас играть будет? Мужчин, что ли? Мы для этого ребят берем.
Кто-то из членов комиссии пытался убедить:
— Но она изменится.
На что Пашенная отвечала:
— Вот когда изменится, тогда пусть приходит.
Я готова была прыгнуть под электричку. Мама с трудом меня успокоила. Мы с ней посовещались, и я отправилась во ВГИК. Меня взяли на курс Ольги Пыжовой и Бориса Бибикова. Вот они-то меня всему и научили. Уже на последнем курсе я познакомилась с Рошалем, который и пригласил меня сниматься в своих фильмах.
А в Малом театре как оказались?
Когда на «Мосфильме» шли съемки «Хождение помукам», там же снимали спектакль Малого театра «Пигмалион». Однажды в коридоре ко мне подошел Михайл Иванович Царев и приветливо так спросил: «А не хотели бы вы, девушка, поиграть в Малом театре?»
Но я, помня свою обиду, с вызовом спросила: «А что вы там ставите? И кто у вас там занят?»
Михаил Иванович был человеком воспитанным и, на мое счастье, сделал вид, что не заметил вызывающего тона. Спокойно объяснил, что Малый театр ставит «Каменное гнездо». А моей основной партнершей будет... Вера Николаевна Пашенная. Так в 1957 году я пришла в Малый театр.
- Отношения с Пашенной сложились?
- Если бы не она, я, может быть, до конца и не поняла, что это за профессия — актриса. С Пашенной сложились странные отношения. Сначала она меня просто не принимала. В кино как? Получаешь материал и быстренько все выучиваешь. Я прочитала пьесу. Такая роль могла только во сне присниться. Сразу все выучила наизусть. А другие ходили на репетиции с тетрадками, бумажками. Вера Николаевна решила, что я выпендриваюсь. На репетициях в мою сторону даже не смотрела. И сцены с ней не шли, никак не склеивались. Я решила уже уходить из Малого театра. И вдруг однажды ко мне после репетиции подходит Пашенная и приглашает... к себе в гости. Я растерялась, но согласилась.
В воскресенье поехала к ней. Дверь открыла Пашенная. Простая, домашняя, одетая в ситцевый халатик. И говорит:
— День добрый, барышня. А это были слова из пьесы.
Я помедлила, но тоже ответила словами из пьесы:
— День добрый, хозяйка.
Вера Николаевна пригласила в комнату. Я вошла и с удивлением увидела, что столик накрыт точно так, как в пьесе. Кофе сахар, печенье.
— Как там в школе? — продолжала Пашенная.
Я почти машинально отвечала по роли, одновременно оглядывала квартиру, посматривала на Пашенную. И все время думала, когда же она меня выгонит.
Прошло какое-то время, и она неожиданно отступила от текста:
- Ну что скажете?
- По-моему, сцена получилась.
- Почему вы не сразу отвечали на мои вопросы и делали паузы? Почему все время оглядывались?
- Я первый раз у вас, вот и оглядываюсь. А большие паузы... Вы же не с улыбкой на устах меня принимаете. Я переживаю.
- А почему в театре вы не делаете так? Я тоже там вас первый раз приглашаю в гости. И не могу вас встречать с улыбкой, вы уводите моего женатого сына из семьи.
Я облегченно вздохнула. А я-то думала, что она просто плохо ко мне относится.
И еще Вера Николаевна сказала мне тогда: «Вы, видимо, принадлежите к тем актрисам, которых надо тыкать носом»...
И вот так она меня ткнула.
- Потом вы, наверное, стали друзьями?
- Конечно. Да еще какими! Меня всегда восхищало, как она выкладывалась в каждом спектакле. Однажды я ей сказала: «Так, Вера Николаевна, и помереть можно!» А она ответила: «Раз выбрала сцену, здесь и помирать». Мы вместе с ней еще играли в «Грозе» Островского. Она — Кабаниху, я— Kaтерину.
- Сейчас какими ролями живете?
- Занята в «Царе», долго играла царицу, потом взяла роль Волоховой. В нашем; театре с большим успехом идут «Холопы» Гнедича. А в «Обрыве» по Гончарову я играю Татьяну Марковну Бережкову. Давно вынашивала эту роль. И: рада, что. мечта, сбылась.
Татьяна БУЛКИНА
«Российская газета», 3 ноября 1993 года.
Подробнее
РОССИЙСКИМ ДЕВУШКАМ БЛАГОРОДСТВО НЕ ПОМЕШАЕТ
РОССИЙСКИМ ДЕВУШКАМ БЛАГОРОДСТВО НЕ ПОМЕШАЕТ
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда...
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда...
РОССИЙСКИМ ДЕВУШКАМ БЛАГОРОДСТВО НЕ ПОМЕШАЕТ
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда.
- ПРАВДА ли, что вы заняты созданием в Москве женского Центра?
- Да, в 1993 году у меня возникла идея создания Центра духовного и физического совершенствования женщины. Для меня это дело чести, совести и достоинства. Я выросла в среде медиков, и моя первая профессия — акушерка. Кроме того, уже будучи актрисой, я более 17 лет была председателем Федерации художественной гимнастики СССР, а это чисто женский спорт. Поэтому я понимаю, что через нас, женщин, можно повлиять на общество в целом. Согласитесь — в каждой семье
женщина ведет дом, поддерживает очаг. По определению, женщина — хранительница генофонда.
Зададимся вопросом — почему у нас такая низкая культура быта? Наверное, оттого, что мы долгое время были многого лишены и, как следствие, многого не знали. В юности я увидела, например, как одна дама из организации «Польские патриоты» после еды всякий раз полоскала рот. Как это хорошо и правильно. Но такие привычки надо с детства прививать. Гигиена, санитария - с этого начинается путь к повышению культуры в целом. Это положительно скажется и на генофонде.
Я поделилась идеей создания Центра с Юрием Михайловичем Лужковым. Он ее поддержал. Мне выделили землю, начали строить здание. Потом оказалось, что у инвестора нет средств. На поиски другого ушло почти 7 лет. Все эти годы я боролась за выделенный мне участок земли. Помогала команда единомышленников. Многие из них и сейчас не потеряли интереса к организации Центра.
Со следующей компанией меня свел руководитель Ассоциации инвесторов Москвы. Новым инвестором оказалась фирма «Социальная инициатива».
- Сейчас участок сохранился за вами?
- Да. Он находится в центре Москвы. Со строительством здания возникало много трудностей, которые приходилось преодолевать. То бомбу времен войны на участке обнаружили, то высоковольтный кабель проложили, то открылся водовод XXVI или XXVII века, пошла вода. Сейчас возведен очень красивый дом, осталось его доделать. «Социальная инициатива» поступила очень непорядочно. Она продала свою часть здания 6eз моего ведома. По договору, у этой фирмы есть право приглашать соинвесторов, но по закону в данном случае соинвестор не является долевым участником.
Впервые об этом говорю. Для меня важно, чтобы Центр был достроен и функционировал. Тогда воспрянет и мой благотворительный фонд, которому сейчас очень тяжело.
- Как вы себе представляете обучение в Центре?
- Я заинтересовалась тем, что из себя представлял Институт благородных девиц в Смольном. Приехала в Питер, пришла в Смольный. Директор музея показала мне программу обучения и Устав института. Девочек забирали из дома, они жили в институте, их приучали к труду, обучали этикету, давали необходимые знания для ведения домашнего хозяйства и воспитания детей. Кроме того, девушки получали очень хорошее гуманитарное образование. Я хочу создать не институт, а центр, где бы преподавались
все эти предметы для старшеклассниц, выпускниц школ, молодых женщин.
Если с первым московским центром все сложится удачно, мы будем открывать филиалы по стране.
Одна из задач Центра - помочь современной женщине правильно определить пропорции между карьерой и семейной жизнью. Сегодня, если она успешно реализуется в профессии, то дома хозяйничает кто-то другой: домработница, помощница или I муж. Это неправильно. 1 Женщина должна научиться успевать делать и то и другое. Бросать семью, детей на произвол судьбы и заниматься только своей профессией – это нe годится.
Я была счастлива, когда президент сказал о необходимости сохранения генофонда и поддержании семьи как о приоритетных задачах государства! Первым желанием было написать ему благодарственное письмо, настолько его слова совпали с тем, чем я буквально болею уже 12 лет.
- Элина Авраамовна, вы привыкли добиваться всего своим трудом. Что вы
думаете об актрисах, которые снимались и снимаются в картинах своих мужей - режиссеров?
- Жены режиссеров - это особая статья. Была Орлова у Александрова, Ладынина у Пырьева, Кузьмина у Ромма. Они поженились во время совместной работы и стали звездами советского кино. Это творческие союзы, в которых люди понимают друг друга с полуслова. Разбивать их, с моей точки зрения, нет никакого смысла. Но было постановление Министерства культуры, запрещающее режиссерам снимать своих жен. Как раз тогда в кино пришли звезды того поколения, к которому принадлежу и я.
- 60-летняя Любовь Орлова сыграла в фильме «Русский сувенир» женщину лет тридцати пяти. Это было тяжкое зрелище...
- В «Русском сувенире» я тоже снималась. Лирическая линия была предложена мне и Гафту. Но Кадочников уговорил Александрова перевести эту линию на него и Любовь Петровну Орлову. К сожалению, фильм получился неудачным. Во всяком случае, я среди своих работ эту картину стараюсь не называть.
- Вы были заядлой автомобилисткой. А сейчас водите машину?
- Уже много лет не сажусь за руль, не интересуюсь современными марками автомобилей. Своей машины у меня нет, а автомобиль, который мне дают в пользование, устраивает меня, если он просторный и в его салоне хороший воздух. На самом деле я заядлая бильярдистка, а не автомобилистка. Бильярд — это мое хобби с детства и по сей день. Не так давно на турнире Кремля по бильярду я играла с Жириновским.
- Какие еще у вас хобби, как вы отдыхаете?
- Редкое свободное время провожу с любимой собачкой пекинесом. Люблю готовить, я «мастер по салатам». Помню, пришел ко мне журналист взять интервью, я его угостила какими-то салатами - одним, другим. Он спрашивает: «А сколько вы рецептов знаете?». Я ответила: «Да сто». На самом деле не готовлю по точным рецептам, просто знаю, что с чем можно совмещать. Получается бесконечное количество вариантов. Позже в газете вышел материал с заголовком «100 салатов Элины Быстрицкой». После этого долгое время никто не интересовался моей работой, все спрашивали про салаты.
- Один известный актер сказал, что простые смертные не должны видеть своего кумира за каким-нибудь прозаическим занятием. Например, стоящим в очереди за колбасой.
- Я хожу в магазин, который находится в доме, где я живу. А искусственное дистанцирование, фанаберия — это может быть у людей любой профессии, не только у актеров.
Екатерина ОРЛОВА
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда.
- ПРАВДА ли, что вы заняты созданием в Москве женского Центра?
- Да, в 1993 году у меня возникла идея создания Центра духовного и физического совершенствования женщины. Для меня это дело чести, совести и достоинства. Я выросла в среде медиков, и моя первая профессия — акушерка. Кроме того, уже будучи актрисой, я более 17 лет была председателем Федерации художественной гимнастики СССР, а это чисто женский спорт. Поэтому я понимаю, что через нас, женщин, можно повлиять на общество в целом. Согласитесь — в каждой семье
женщина ведет дом, поддерживает очаг. По определению, женщина — хранительница генофонда.
Зададимся вопросом — почему у нас такая низкая культура быта? Наверное, оттого, что мы долгое время были многого лишены и, как следствие, многого не знали. В юности я увидела, например, как одна дама из организации «Польские патриоты» после еды всякий раз полоскала рот. Как это хорошо и правильно. Но такие привычки надо с детства прививать. Гигиена, санитария - с этого начинается путь к повышению культуры в целом. Это положительно скажется и на генофонде.
Я поделилась идеей создания Центра с Юрием Михайловичем Лужковым. Он ее поддержал. Мне выделили землю, начали строить здание. Потом оказалось, что у инвестора нет средств. На поиски другого ушло почти 7 лет. Все эти годы я боролась за выделенный мне участок земли. Помогала команда единомышленников. Многие из них и сейчас не потеряли интереса к организации Центра.
Со следующей компанией меня свел руководитель Ассоциации инвесторов Москвы. Новым инвестором оказалась фирма «Социальная инициатива».
- Сейчас участок сохранился за вами?
- Да. Он находится в центре Москвы. Со строительством здания возникало много трудностей, которые приходилось преодолевать. То бомбу времен войны на участке обнаружили, то высоковольтный кабель проложили, то открылся водовод XXVI или XXVII века, пошла вода. Сейчас возведен очень красивый дом, осталось его доделать. «Социальная инициатива» поступила очень непорядочно. Она продала свою часть здания 6eз моего ведома. По договору, у этой фирмы есть право приглашать соинвесторов, но по закону в данном случае соинвестор не является долевым участником.
Впервые об этом говорю. Для меня важно, чтобы Центр был достроен и функционировал. Тогда воспрянет и мой благотворительный фонд, которому сейчас очень тяжело.
- Как вы себе представляете обучение в Центре?
- Я заинтересовалась тем, что из себя представлял Институт благородных девиц в Смольном. Приехала в Питер, пришла в Смольный. Директор музея показала мне программу обучения и Устав института. Девочек забирали из дома, они жили в институте, их приучали к труду, обучали этикету, давали необходимые знания для ведения домашнего хозяйства и воспитания детей. Кроме того, девушки получали очень хорошее гуманитарное образование. Я хочу создать не институт, а центр, где бы преподавались
все эти предметы для старшеклассниц, выпускниц школ, молодых женщин.
Если с первым московским центром все сложится удачно, мы будем открывать филиалы по стране.
Одна из задач Центра - помочь современной женщине правильно определить пропорции между карьерой и семейной жизнью. Сегодня, если она успешно реализуется в профессии, то дома хозяйничает кто-то другой: домработница, помощница или I муж. Это неправильно. 1 Женщина должна научиться успевать делать и то и другое. Бросать семью, детей на произвол судьбы и заниматься только своей профессией – это нe годится.
Я была счастлива, когда президент сказал о необходимости сохранения генофонда и поддержании семьи как о приоритетных задачах государства! Первым желанием было написать ему благодарственное письмо, настолько его слова совпали с тем, чем я буквально болею уже 12 лет.
- Элина Авраамовна, вы привыкли добиваться всего своим трудом. Что вы
думаете об актрисах, которые снимались и снимаются в картинах своих мужей - режиссеров?
- Жены режиссеров - это особая статья. Была Орлова у Александрова, Ладынина у Пырьева, Кузьмина у Ромма. Они поженились во время совместной работы и стали звездами советского кино. Это творческие союзы, в которых люди понимают друг друга с полуслова. Разбивать их, с моей точки зрения, нет никакого смысла. Но было постановление Министерства культуры, запрещающее режиссерам снимать своих жен. Как раз тогда в кино пришли звезды того поколения, к которому принадлежу и я.
- 60-летняя Любовь Орлова сыграла в фильме «Русский сувенир» женщину лет тридцати пяти. Это было тяжкое зрелище...
- В «Русском сувенире» я тоже снималась. Лирическая линия была предложена мне и Гафту. Но Кадочников уговорил Александрова перевести эту линию на него и Любовь Петровну Орлову. К сожалению, фильм получился неудачным. Во всяком случае, я среди своих работ эту картину стараюсь не называть.
- Вы были заядлой автомобилисткой. А сейчас водите машину?
- Уже много лет не сажусь за руль, не интересуюсь современными марками автомобилей. Своей машины у меня нет, а автомобиль, который мне дают в пользование, устраивает меня, если он просторный и в его салоне хороший воздух. На самом деле я заядлая бильярдистка, а не автомобилистка. Бильярд — это мое хобби с детства и по сей день. Не так давно на турнире Кремля по бильярду я играла с Жириновским.
- Какие еще у вас хобби, как вы отдыхаете?
- Редкое свободное время провожу с любимой собачкой пекинесом. Люблю готовить, я «мастер по салатам». Помню, пришел ко мне журналист взять интервью, я его угостила какими-то салатами - одним, другим. Он спрашивает: «А сколько вы рецептов знаете?». Я ответила: «Да сто». На самом деле не готовлю по точным рецептам, просто знаю, что с чем можно совмещать. Получается бесконечное количество вариантов. Позже в газете вышел материал с заголовком «100 салатов Элины Быстрицкой». После этого долгое время никто не интересовался моей работой, все спрашивали про салаты.
- Один известный актер сказал, что простые смертные не должны видеть своего кумира за каким-нибудь прозаическим занятием. Например, стоящим в очереди за колбасой.
- Я хожу в магазин, который находится в доме, где я живу. А искусственное дистанцирование, фанаберия — это может быть у людей любой профессии, не только у актеров.
Екатерина ОРЛОВА
26.06.2006
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра...
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра...
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцена из 3 действия пьесы (4,3 Мб)
Бекки – Т.Еремеева
Лорд Стайн – С.Межинский
Родон Кроули – Б.Телегин
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцена из 3 действия пьесы (4,3 Мб)
Бекки – Т.Еремеева
Лорд Стайн – С.Межинский Родон Кроули – Б.ТелегинКомментарий Е.Н. Гоголевой.
Подробнее
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВЕСНИКА
В 14 лет он спасся, на ходу выпрыгнув из грузовой машины НКВД...
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВЕСНИКА
В 14 лет он спасся, на ходу выпрыгнув из грузовой машины НКВД
Весник продолжает быть артистом и за писательским столом: в своих книгах он ищет завязку, развития, финал...
130 театральных ролей, 90 ролей на телевидении и в кино. Маленькая квартира в высотке около метро «Баррикадная», книги, бумаги, пишущая машинка. Так теперь живет замечательный артист Евгений Весник - ему 83 года, он уже не выходит на сцену. Теперь он стал литератором, и его книги прекрасно продаются.
- Я знаю, что вы ставили спектакль, посвященный истории вашей семьи...
- Да, в Криворожском драматическом театре. Он назывался «Чистка». Его героем был мой отец, расстрелянный в 1937 году. Недавно ему поставили памятник, а где его могила, я не знаю. Отец был послом в Америке, Германии, Швеции, а потом стал директором «Криворожстали», одного из крупнейших металлургических заводов.
Папа был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Ленина. Во время Гражданской войны - а ему тогда было 26 лет -отец носил четыре ромба в петлицах. Он был армейским комиссаром - это равно современному маршалу.
- Как сложилась судьба вашей мамы?
- Ее сослали в Казахстан на девять лет, не предъявляя никаких обвинений, а потом девять лет не пускали в Москву.
- Как же вам-то удалось спастись, ведь детей врагов народа отправляли в специальные детские дома?
- Я сбежал из машины, которая везла нас в соответствующее учреждение. Дело было в Москве -я выпрыгнул из нее на Донской улице и удрал.В кузове сидели еще восемь ребят - и все промолчали, я им так благодарен! Я уехал в Харьков, оттуда связался с женой Орджоникидзе (родители дружили с ними семьями), та позвонила Калинину. А потом Зинаида Гавриловна дала мне знать, чтобы я приехал в Москву и шел прямо на Моховую. В приемную председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Калинин знал меня еще мальчиком - отец был слесарем на заводе «Айваз», а Михаил Иванович начальником цеха. «Всесоюзный староста» дал мне деньжат и своим постановлением прописал меня в одной из комнат нашей бывшей четырехкомнатной московской квартиры.
- Детей репрессированных в военные училища не принимали, а вы ушли на войну офицером.
- Время уже было другое. Я был призван в армию в 1942 году, а в конце войны у меня в подчинении было семьдесят два «беломорканальника» - и они воевали с такой азартной смелостью! Война объединяла, на фронте плохие люди делались хорошими. Тех, кому это не удавалось, находили с пулей в спине. Так кончали политруки, кричавшие «за Родину, за Сталина!» - а потом уезжавшие в тыл.
- Откуда же у вас взялась эта бывшая зэковская команда, вы ведь были адъютантом...
- Я имел честь быть адъютантом двух крупнейших артбригад, напрямую подчиненных главнокомандующему. Командир первой бригады, полковник Гудзюк прекрасно знал историю моего отца (он тоже был белорусом). Командир второй, Александр Федорович Синицын, в конце Гражданской войны был красноармейцем, служил под началом отца и обожал его.
Когда Гудзюк узнал, что младший лейтенант Весник поступил в отдел кадров гвардейской артбригады, он тут же взял меня в адъютанты. А адъютант в артиллерии - не лощеный штабист, он ведет боевую карту артбригады, это очень ответственная работа.
Документы сперва шли к командиру, а не в Смерш. Гудзюк прочел мое личное дело и тут же меня вызвал: «Ты что, идиот? Почему ты пишешь: «отец и мать арестованы?». Переделай автобиографию при мне. Напиши: «умерли в 1937 году».
И я спокойно служил, одно время был командиром артдивизиона, получил четыре боевые награды. Я только просил не присваивать мне звания - так было бы труднее демобилизоваться.
- После училища присваивали звание лейтенанта - а вы ушли на войну младшим.
- Младших лейтенантов в выпуске было несколько, в том числе и я. Половину учебы я занимался артиллерийским делом, половину самодеятельностью. Что взять с недоучившегося студента театрального института?
В армию меня призвали в Челябинске, из эвакуированного Малого театра. Бронь предоставляли, начиная с третьего курса, а я учился на втором - и в июне, в годовщину войны, меня взяли в армию.
А сдавал я в три театральных института сразу: в Вахтанговское училище, во МХАТ и в Щепкинское. В первые я сдавал для пробы сил: в Вахтанговское провалился, во МХАТ прошел, но мечтал я о Малом театре. Там я заробел и сдавал экзамен под гомерический хохот входивших в приемную комиссию Яблочкиной, Рыжовой и Турчаниновой. Я перебегал от стула к стулу: слова горьковского Барона произносил за одним, сатинские за другим, а в испанской басне «Флейта и осел» реплики флейты читал на басах, а ослиные -на фальцете.
На первом курсе ко мне подошел замечательный режиссер и актер, художественный руководитель Малого театра Илья Яковлевич Судаков: «Я ведь историю ваших родителей знаю, помню выступление вашей матери в Кремле, помню, как ее награждали орденом Трудового Красного Знамени... Как вам живется, кто вам помогает?»
- Никто. Я работаю подсобным рабочим на заводе. Рядом 26 женщин.
- И какого же возраста? - спрашивает Судаков.
- Лет под сорок. Одна мне зубную щетку принесет, другая рубаху постирает... Я, наверное, никогда так хорошо жить не буду.
Меня воспитали мои замечательные родители, школа выживания, война и Малый театр.
- Вы считались близким другом Папанова...
- Да, большими друзьями были. У нас была одна биография (хоть из-за раны он оставил фронт раньше меня) и одинаковые вкусы. Он всегда дисциплинировал меня на сцене - в жизни-то мы оба были хулиганами. В душе Папанов оставался ребенком, был предельно наивен: я помню, как мы с ним ездили в Париж в 1963 году, и организатор поездки, французский культуртрегер Жорж Сориа повел нас на улицу Сен-Дени, где работали проститутки. Там стояла невероятной красоты женщина, и Толя впился в нее глазами. К ней подошел замухрышка, на голову ее ниже, хроменький, немного поговорил - и они ушли в отель.
Толя ничего не понял, запереживал, по обыкновению сложил от волнения руки на ширинке и хрипло сказал: «Ревную, блин!..»
- Вы были первым исполнителем роли Остапа Бендера в советском театре. Великий комбинатор втравил вас в какую-нибудь историю?
- Да, и произошло это в Чехии. Я играл в собственной инсценировке, а ее поставили в городе Оломоуце. Малый театр приехал в Чехословакию на гастроли, и я первым делом позвонил в контору, занимающуюся авторскими правами.
Там со мной были очень милы: «Та, ваш текст идет с польшим успехом. Спасибо вам за эту инсценировку. Мы фстретимся на приеме в советском посольстве - я познакомлю вас с господином Мертвечеком, и мы решим вопрос о выплате гонорара».
Мои коллеги - Бабочкин и Головин - сказали, что человек с фамилией Мертвечек не заплатит мне ничего. Тем не менее мы гуляли весь вечер, прокутили все командировочные в лучшем ресторане, а на приеме господин Мертвечек спросил, Ильф я или Петров.
У меня отнялись ноги, а Мертвечек сказал, что гонорар за инсценировку я уже получил на родине и повторно заплатить нельзя. Деньги нам одолжили в советском посольстве, а ночью мне приснился сон: господин Мертвечек украл у меня машину, которую я купил на мои авторские.
- Никто из ваших детей актером не стал. Это вас не расстраивает?
- Меня это радует. А с детьми у меня трагедия: двое моих сыновей воспитывались без меня - в одном случае по моей вине, в другом по вине жены. У старшего сына нет со мной ничего общего, и мы почти не встречаемся, а младший вроде бы мой. Мы общаемся, он уважительно ко мне относится... А то, что они не пошли в актеры, хорошо. В наше время для этого надо быть героем. Во многих театрах талантливых людей лишают ролей, они теряют себя, теряют профессию...
Бог с ним, мои дети не способны к внутритеатральным интригам и к пробиванию стен лбом. В своих профессиях они счастливы.
Евгений Весник родился в 1923 году в Петрограде. Затем семья перебралась в Кривой Рог. Отец Евгения Весника был назначен первым директором Криворожского комбината. В 37-м отца арестовали и расстреляли. Оставшись один, Евгений жил на то, что продавал одежду родителей, библиотеку. С пятнадцати с половиной лет он пошел подсобным рабочим в цех, где проверяли целостность противогазов. С 1954 года Весник - актер Театра Сатиры, а с 1963-го - академического Малого Театра. В 1992 году он покинул Малый театр. В кино - с 1955 года.
Алексей Александров
«Русский курьер», 26.06.2006
В 14 лет он спасся, на ходу выпрыгнув из грузовой машины НКВД
Весник продолжает быть артистом и за писательским столом: в своих книгах он ищет завязку, развития, финал...
130 театральных ролей, 90 ролей на телевидении и в кино. Маленькая квартира в высотке около метро «Баррикадная», книги, бумаги, пишущая машинка. Так теперь живет замечательный артист Евгений Весник - ему 83 года, он уже не выходит на сцену. Теперь он стал литератором, и его книги прекрасно продаются.
- Я знаю, что вы ставили спектакль, посвященный истории вашей семьи...
- Да, в Криворожском драматическом театре. Он назывался «Чистка». Его героем был мой отец, расстрелянный в 1937 году. Недавно ему поставили памятник, а где его могила, я не знаю. Отец был послом в Америке, Германии, Швеции, а потом стал директором «Криворожстали», одного из крупнейших металлургических заводов.
Папа был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Ленина. Во время Гражданской войны - а ему тогда было 26 лет -отец носил четыре ромба в петлицах. Он был армейским комиссаром - это равно современному маршалу.
- Как сложилась судьба вашей мамы?
- Ее сослали в Казахстан на девять лет, не предъявляя никаких обвинений, а потом девять лет не пускали в Москву.
- Как же вам-то удалось спастись, ведь детей врагов народа отправляли в специальные детские дома?
- Я сбежал из машины, которая везла нас в соответствующее учреждение. Дело было в Москве -я выпрыгнул из нее на Донской улице и удрал.В кузове сидели еще восемь ребят - и все промолчали, я им так благодарен! Я уехал в Харьков, оттуда связался с женой Орджоникидзе (родители дружили с ними семьями), та позвонила Калинину. А потом Зинаида Гавриловна дала мне знать, чтобы я приехал в Москву и шел прямо на Моховую. В приемную председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Калинин знал меня еще мальчиком - отец был слесарем на заводе «Айваз», а Михаил Иванович начальником цеха. «Всесоюзный староста» дал мне деньжат и своим постановлением прописал меня в одной из комнат нашей бывшей четырехкомнатной московской квартиры.
- Детей репрессированных в военные училища не принимали, а вы ушли на войну офицером.
- Время уже было другое. Я был призван в армию в 1942 году, а в конце войны у меня в подчинении было семьдесят два «беломорканальника» - и они воевали с такой азартной смелостью! Война объединяла, на фронте плохие люди делались хорошими. Тех, кому это не удавалось, находили с пулей в спине. Так кончали политруки, кричавшие «за Родину, за Сталина!» - а потом уезжавшие в тыл.
- Откуда же у вас взялась эта бывшая зэковская команда, вы ведь были адъютантом...
- Я имел честь быть адъютантом двух крупнейших артбригад, напрямую подчиненных главнокомандующему. Командир первой бригады, полковник Гудзюк прекрасно знал историю моего отца (он тоже был белорусом). Командир второй, Александр Федорович Синицын, в конце Гражданской войны был красноармейцем, служил под началом отца и обожал его.
Когда Гудзюк узнал, что младший лейтенант Весник поступил в отдел кадров гвардейской артбригады, он тут же взял меня в адъютанты. А адъютант в артиллерии - не лощеный штабист, он ведет боевую карту артбригады, это очень ответственная работа.
Документы сперва шли к командиру, а не в Смерш. Гудзюк прочел мое личное дело и тут же меня вызвал: «Ты что, идиот? Почему ты пишешь: «отец и мать арестованы?». Переделай автобиографию при мне. Напиши: «умерли в 1937 году».
И я спокойно служил, одно время был командиром артдивизиона, получил четыре боевые награды. Я только просил не присваивать мне звания - так было бы труднее демобилизоваться.
- После училища присваивали звание лейтенанта - а вы ушли на войну младшим.
- Младших лейтенантов в выпуске было несколько, в том числе и я. Половину учебы я занимался артиллерийским делом, половину самодеятельностью. Что взять с недоучившегося студента театрального института?
В армию меня призвали в Челябинске, из эвакуированного Малого театра. Бронь предоставляли, начиная с третьего курса, а я учился на втором - и в июне, в годовщину войны, меня взяли в армию.
А сдавал я в три театральных института сразу: в Вахтанговское училище, во МХАТ и в Щепкинское. В первые я сдавал для пробы сил: в Вахтанговское провалился, во МХАТ прошел, но мечтал я о Малом театре. Там я заробел и сдавал экзамен под гомерический хохот входивших в приемную комиссию Яблочкиной, Рыжовой и Турчаниновой. Я перебегал от стула к стулу: слова горьковского Барона произносил за одним, сатинские за другим, а в испанской басне «Флейта и осел» реплики флейты читал на басах, а ослиные -на фальцете.
На первом курсе ко мне подошел замечательный режиссер и актер, художественный руководитель Малого театра Илья Яковлевич Судаков: «Я ведь историю ваших родителей знаю, помню выступление вашей матери в Кремле, помню, как ее награждали орденом Трудового Красного Знамени... Как вам живется, кто вам помогает?»
- Никто. Я работаю подсобным рабочим на заводе. Рядом 26 женщин.
- И какого же возраста? - спрашивает Судаков.
- Лет под сорок. Одна мне зубную щетку принесет, другая рубаху постирает... Я, наверное, никогда так хорошо жить не буду.
Меня воспитали мои замечательные родители, школа выживания, война и Малый театр.
- Вы считались близким другом Папанова...
- Да, большими друзьями были. У нас была одна биография (хоть из-за раны он оставил фронт раньше меня) и одинаковые вкусы. Он всегда дисциплинировал меня на сцене - в жизни-то мы оба были хулиганами. В душе Папанов оставался ребенком, был предельно наивен: я помню, как мы с ним ездили в Париж в 1963 году, и организатор поездки, французский культуртрегер Жорж Сориа повел нас на улицу Сен-Дени, где работали проститутки. Там стояла невероятной красоты женщина, и Толя впился в нее глазами. К ней подошел замухрышка, на голову ее ниже, хроменький, немного поговорил - и они ушли в отель.
Толя ничего не понял, запереживал, по обыкновению сложил от волнения руки на ширинке и хрипло сказал: «Ревную, блин!..»
- Вы были первым исполнителем роли Остапа Бендера в советском театре. Великий комбинатор втравил вас в какую-нибудь историю?
- Да, и произошло это в Чехии. Я играл в собственной инсценировке, а ее поставили в городе Оломоуце. Малый театр приехал в Чехословакию на гастроли, и я первым делом позвонил в контору, занимающуюся авторскими правами.
Там со мной были очень милы: «Та, ваш текст идет с польшим успехом. Спасибо вам за эту инсценировку. Мы фстретимся на приеме в советском посольстве - я познакомлю вас с господином Мертвечеком, и мы решим вопрос о выплате гонорара».
Мои коллеги - Бабочкин и Головин - сказали, что человек с фамилией Мертвечек не заплатит мне ничего. Тем не менее мы гуляли весь вечер, прокутили все командировочные в лучшем ресторане, а на приеме господин Мертвечек спросил, Ильф я или Петров.
У меня отнялись ноги, а Мертвечек сказал, что гонорар за инсценировку я уже получил на родине и повторно заплатить нельзя. Деньги нам одолжили в советском посольстве, а ночью мне приснился сон: господин Мертвечек украл у меня машину, которую я купил на мои авторские.
- Никто из ваших детей актером не стал. Это вас не расстраивает?
- Меня это радует. А с детьми у меня трагедия: двое моих сыновей воспитывались без меня - в одном случае по моей вине, в другом по вине жены. У старшего сына нет со мной ничего общего, и мы почти не встречаемся, а младший вроде бы мой. Мы общаемся, он уважительно ко мне относится... А то, что они не пошли в актеры, хорошо. В наше время для этого надо быть героем. Во многих театрах талантливых людей лишают ролей, они теряют себя, теряют профессию...
Бог с ним, мои дети не способны к внутритеатральным интригам и к пробиванию стен лбом. В своих профессиях они счастливы.
Евгений Весник родился в 1923 году в Петрограде. Затем семья перебралась в Кривой Рог. Отец Евгения Весника был назначен первым директором Криворожского комбината. В 37-м отца арестовали и расстреляли. Оставшись один, Евгений жил на то, что продавал одежду родителей, библиотеку. С пятнадцати с половиной лет он пошел подсобным рабочим в цех, где проверяли целостность противогазов. С 1954 года Весник - актер Театра Сатиры, а с 1963-го - академического Малого Театра. В 1992 году он покинул Малый театр. В кино - с 1955 года.
Алексей Александров
«Русский курьер», 26.06.2006
23.06.2006
Подробнее
ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: «НЕЛЬЗЯ ПРОСИТЬ У БОГА ДОБАВКИ!»
ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: «НЕЛЬЗЯ ПРОСИТЬ У БОГА ДОБАВКИ!»
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана...
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана...
ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: «НЕЛЬЗЯ ПРОСИТЬ У БОГА ДОБАВКИ!»
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана. Пытается познакомиться с малышом, тот прячется за мамину юбку: тетя большая, голос у нее громкий...
- Не бойся, иди ко мне! — зовет его Людмила Петровна. Оборачивается ко мне. — Всю жизнь страдаю от этого: внешность у меня — пугающая, хотя я добрая...
***
Вместо Дюймовочки - секретарь парткома
- Чем вам внешность-то не угодила?
- А ты глянь, глянь на меня! Бабушка меня отговаривала в артистки идти: «Милка, ну с кем ты играть-то будешь? Дылда какая!» Это сейчас хорошо, когда рост 175 см, а в 57-м году... Ужас — выше всех в классе! А по натуре — кисейная барышня: ах, небо, ах цветочки... Ревела часто: не давали играть то, что хотелось.
- А чего хотелось?
- Снегурочку, Дюймовочку... А давали роль секретаря парткома...
- Вы работали в таких интересных театрах — на Таганке, на Малой Бронной, в театре Станиславского, теперь в Малом...
- Я пришла в Малый, едва живая после страшного горя. Только что умерла мама, я осталась одна, с сыном-первоклассником, пришлось уйти из театра, где я тогда работала... А время — начало 90-х, хоть на паперть иди... И тут вдруг звонит Юрий Мефодьевич Соломин: «Мила, хватит плутать, иди в Малый...» Я же школу Малого театра заканчивала, вся статья (а, точнее, судьба!) была — идти работать в этот театр. Так нет же, понесло меня искать чего-то ЭДАКОГО. Пустилась в странствия по разным сценам, разным режиссерам, хотя — чего греха таить — было в том времени и много хорошего...
Пришла-таки я в Малый. А было мне тогда почти пятьдесят лет. Какие там главные роли?! Я о них и не помышляла, одно думала: «Спасибо, что не дали помереть с голоду»... И вдруг я стала играть большие, главные роли в изумительных спектаклях «Недоросль», «Дядюшкин сон», «Волки и овцы»... Я никогда не играла так много, как сейчас. И роли — одна другой лучше... Я просто — уж, прости за словечко! — кайфую на сцене, во время ли спектакля, на репетиции ли...
***
Влюбчивая, одинокая и... счастливая
- Энергетика-то у вас будь здоров, просто ураган. Вы ее так и выплескиваете...
- Чем больше отдашь, тем больше получишь. Выхожу на поклон и всегда поднимаю вверх обе руки, раскрываясь перед людьми, и в этот момент просто физически чувствую, как в грудь врывается мощнейший поток человеческих чувств — сопереживания, восторга, благодарности... Вот оно счастье!
- Счастье актрисы! А женское счастье — где?
- Женское? Это про то, что женщина не может быть счастлива без мужчины? Блажь это! Хотя, для кого-то, наверное, очень важно, чтобы на кухне хоть плохонький мужичонка, но сидел. А я, возвращаясь домой после спектакля, думаю: «Какое счастье, что там никого нет!» И у меня есть еще несколько только моих часов. Я неторопливо заварю чай, буду смаковать его чашку за чашкой, отходить от роли, перебирать в уме, что получилось, а что завтра надо сыграть по-другому. Подойду к окну — девятый этаж, дом на горе — и весь ночной город, как на ладони! Красота! Со стороны посмотреть: я — одинока. Но — честно, не вру! — счастлива. И потом, сыну тридцать два года, женился недавно, все хорошо, слава Богу... А сидеть и страдать от того, что не встретила стоящего мужика... Я лучше порадуюсь тому, что опять весна, сирень цветет, на ростовском базаре всего полно, я сегодня чудной клубники купила, на площади фонтан плещет, а через час начнется спектакль «Правда-хорошо, а счастье лучше»... Чего ж еще-то? Нельзя просить у Бога добавки!
- А вдруг встретите стоящего? Ваша судьба, по всему видно, удивлять любит...
- Даже фантазировать на эту тему не тянет! Я знаю оба состояния женщины — с мужем и без него. Мне лучше - одной. Было время, подруги меня замучили: «Заведи мужика-то! Хотя бы для здоровья». Здоровья? Да я зачахну, если под ногами будет кто-то телепаться и внимания требовать, не говоря уже ни о чем другом... — Людмила Петровна лукаво улыбнулась. — Впрочем, зарекаться не буду, я женщина влюбчивая...
***
Мистика в кино и женщины, которые все понимают
- Я вас впервые увидела в фильме Ларисы Шепитько «Восхождение». Ваша Демчиха, сельская баба, казненная немцами, так и стоит в глазах...
- «Восхождение» снимали в старинном русском городе Муроме. Финал, страшная сцена казни, стою с петлей на шее.И вдруг меня будто ударило — вспоминаю рассказ бабушки: в войну мы были в эвакуации как раз в Муроме, и мама отправилась за Оку менять вещи на продукты, по дороге обессилела, села отдохнуть, задремала, и ее стало засыпать снегом. Спасло маму чудо — мужик из леса ехал. И вот на съемках казни я все это будто бы увидала собственными глазами. Вечером звоню в Москву, спрашиваю, где дело было, и слышу: «В Дмитровской слободе». У меня аж голова закружилась — именно там снимали сцену казни. Представляешь, через тридцать лет я сыграла смерть Демчихи там, где умирала моя мама... Мистика!
- Есть особенно любимые роли?
- Помнишь старый фильм «Хозяйка детского дома»? Я играю женщину, которая во имя любви пожертвовала тем, чем жертвовать нельзя никогда. В погоне за счастьем, она оставляет своего ребенка, обманывая себя, что это не навсегда, что все устроится, и она его заберет... Она же не сволочь, просто несчастная обманувшая сама себя дура. Сколько их таких?! Мечтают о настоящей любви, кидаются головой в омут... Попробуй — поживи с такой-то виной в душе... Люблю эту роль!
- Вы играете классику, играете современных женщин. Что интереснее?
- Главное, чтобы было ЧТО играть. Вот Коняга в сериале «Казус Кукоцкого», министр здравоохранения, вроде бы суконная чиновница послевоенных лет, но она не дура и не чудовище, она нормальная баба, которой нельзя быть самой собой. Нельзя же показать, что она сочувствует Кукоцкому и тоже понимает: аборты, как это ни страшно, надо разрешить. Ведь сколько женщин тогда погибало! Дети оставались сиротами! А какая это мука для женщины решать, быть или не быть ее ребенку...
- В «Докторе Живаго» у вас совсем небольшая роль...
- Зато какая! Председательша расстрельной тройки, которая каждый день выносит смертные приговоры. Женщина! И она понимает ужас, в котором вынуждена принимать участие — иначе не выжить...
***
Судьба мудрее меня
- В одной статье про вас я прочитала буквально следующее: «... случайно оказавшись в Москве около театрального училища имени Щепкина, Людмила Полякова решила испытать судьбу».
- Никакого «случайно»! Я коренная москвичка, все мы - бабушка, мама и я даже появились на свет в одном роддоме. Всю жизнь живу в центре Москвы, по соседству с Малым театром и училищем имени Щепкина. С детства ходила-бродила вокруг да около и мечтала: буду актрисой!
- Сомнений не было?
- Были, конечно! Одна бабушка со своей «дылдой» чего стоит... После школы я поступила на вечернее отделение иняза, учила французский язык и работала в тресте секретарем-машинисткой. А трест этот находился буквально стена к стене с училищем Щепкина. Я ходила мимо сто раз на дню и мечтала стать актрисой. Вдруг — объявление: набирают студентов на вечернее отделение актерского факультета! Это была судьба — мы с мамой и бабушкой каждую копейку тогда считали, не работать я не могла.
- В судьбу верите?
- Верю! Я знаю: рыпаться - себе дороже! Как только я начинаю чего-то добиваться, получается только хуже. Бог лучше меня знает, чего мне надо. Я Ему — Людмила Петровна поднимает глаза к небу — верю безоглядно.
***
Людмила Петровна Полякова
Родилась 28 января 1939 года.
Снималась в фильмах:
«Доктор Живаго» (ТВ-сериал, 2006), «Казус Кукоцкого» (ТВ-сериал, 2005), «Есенин» (ТВ-сериал, 2005), «Бумер» (2003), «Каменская» (ТВ-сериал, 2001), «Самозванцы» (ТВ-сериал, 2001), «President и его женщина» (1996), «Русские братья» (1992), «Большой капкан, или Соло для кошки при полной луне» (1992), «Сукины дети» (1990), «Михаило Ломоносов» (1984), «Хозяйка детского дома» (1983), «Прощание» (1982), «Агония» (1981), «Вас ожидает гражданка Никанорова» (1978), «Восхождение» (1976) и др.
Наталья Константинова
«Крестьянин», 21.06.2006
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана. Пытается познакомиться с малышом, тот прячется за мамину юбку: тетя большая, голос у нее громкий...
- Не бойся, иди ко мне! — зовет его Людмила Петровна. Оборачивается ко мне. — Всю жизнь страдаю от этого: внешность у меня — пугающая, хотя я добрая...
***
Вместо Дюймовочки - секретарь парткома
- Чем вам внешность-то не угодила?
- А ты глянь, глянь на меня! Бабушка меня отговаривала в артистки идти: «Милка, ну с кем ты играть-то будешь? Дылда какая!» Это сейчас хорошо, когда рост 175 см, а в 57-м году... Ужас — выше всех в классе! А по натуре — кисейная барышня: ах, небо, ах цветочки... Ревела часто: не давали играть то, что хотелось.
- А чего хотелось?
- Снегурочку, Дюймовочку... А давали роль секретаря парткома...
- Вы работали в таких интересных театрах — на Таганке, на Малой Бронной, в театре Станиславского, теперь в Малом...
- Я пришла в Малый, едва живая после страшного горя. Только что умерла мама, я осталась одна, с сыном-первоклассником, пришлось уйти из театра, где я тогда работала... А время — начало 90-х, хоть на паперть иди... И тут вдруг звонит Юрий Мефодьевич Соломин: «Мила, хватит плутать, иди в Малый...» Я же школу Малого театра заканчивала, вся статья (а, точнее, судьба!) была — идти работать в этот театр. Так нет же, понесло меня искать чего-то ЭДАКОГО. Пустилась в странствия по разным сценам, разным режиссерам, хотя — чего греха таить — было в том времени и много хорошего...
Пришла-таки я в Малый. А было мне тогда почти пятьдесят лет. Какие там главные роли?! Я о них и не помышляла, одно думала: «Спасибо, что не дали помереть с голоду»... И вдруг я стала играть большие, главные роли в изумительных спектаклях «Недоросль», «Дядюшкин сон», «Волки и овцы»... Я никогда не играла так много, как сейчас. И роли — одна другой лучше... Я просто — уж, прости за словечко! — кайфую на сцене, во время ли спектакля, на репетиции ли...
***
Влюбчивая, одинокая и... счастливая
- Энергетика-то у вас будь здоров, просто ураган. Вы ее так и выплескиваете...
- Чем больше отдашь, тем больше получишь. Выхожу на поклон и всегда поднимаю вверх обе руки, раскрываясь перед людьми, и в этот момент просто физически чувствую, как в грудь врывается мощнейший поток человеческих чувств — сопереживания, восторга, благодарности... Вот оно счастье!
- Счастье актрисы! А женское счастье — где?
- Женское? Это про то, что женщина не может быть счастлива без мужчины? Блажь это! Хотя, для кого-то, наверное, очень важно, чтобы на кухне хоть плохонький мужичонка, но сидел. А я, возвращаясь домой после спектакля, думаю: «Какое счастье, что там никого нет!» И у меня есть еще несколько только моих часов. Я неторопливо заварю чай, буду смаковать его чашку за чашкой, отходить от роли, перебирать в уме, что получилось, а что завтра надо сыграть по-другому. Подойду к окну — девятый этаж, дом на горе — и весь ночной город, как на ладони! Красота! Со стороны посмотреть: я — одинока. Но — честно, не вру! — счастлива. И потом, сыну тридцать два года, женился недавно, все хорошо, слава Богу... А сидеть и страдать от того, что не встретила стоящего мужика... Я лучше порадуюсь тому, что опять весна, сирень цветет, на ростовском базаре всего полно, я сегодня чудной клубники купила, на площади фонтан плещет, а через час начнется спектакль «Правда-хорошо, а счастье лучше»... Чего ж еще-то? Нельзя просить у Бога добавки!
- А вдруг встретите стоящего? Ваша судьба, по всему видно, удивлять любит...
- Даже фантазировать на эту тему не тянет! Я знаю оба состояния женщины — с мужем и без него. Мне лучше - одной. Было время, подруги меня замучили: «Заведи мужика-то! Хотя бы для здоровья». Здоровья? Да я зачахну, если под ногами будет кто-то телепаться и внимания требовать, не говоря уже ни о чем другом... — Людмила Петровна лукаво улыбнулась. — Впрочем, зарекаться не буду, я женщина влюбчивая...
***
Мистика в кино и женщины, которые все понимают
- Я вас впервые увидела в фильме Ларисы Шепитько «Восхождение». Ваша Демчиха, сельская баба, казненная немцами, так и стоит в глазах...
- «Восхождение» снимали в старинном русском городе Муроме. Финал, страшная сцена казни, стою с петлей на шее.И вдруг меня будто ударило — вспоминаю рассказ бабушки: в войну мы были в эвакуации как раз в Муроме, и мама отправилась за Оку менять вещи на продукты, по дороге обессилела, села отдохнуть, задремала, и ее стало засыпать снегом. Спасло маму чудо — мужик из леса ехал. И вот на съемках казни я все это будто бы увидала собственными глазами. Вечером звоню в Москву, спрашиваю, где дело было, и слышу: «В Дмитровской слободе». У меня аж голова закружилась — именно там снимали сцену казни. Представляешь, через тридцать лет я сыграла смерть Демчихи там, где умирала моя мама... Мистика!
- Есть особенно любимые роли?
- Помнишь старый фильм «Хозяйка детского дома»? Я играю женщину, которая во имя любви пожертвовала тем, чем жертвовать нельзя никогда. В погоне за счастьем, она оставляет своего ребенка, обманывая себя, что это не навсегда, что все устроится, и она его заберет... Она же не сволочь, просто несчастная обманувшая сама себя дура. Сколько их таких?! Мечтают о настоящей любви, кидаются головой в омут... Попробуй — поживи с такой-то виной в душе... Люблю эту роль!
- Вы играете классику, играете современных женщин. Что интереснее?
- Главное, чтобы было ЧТО играть. Вот Коняга в сериале «Казус Кукоцкого», министр здравоохранения, вроде бы суконная чиновница послевоенных лет, но она не дура и не чудовище, она нормальная баба, которой нельзя быть самой собой. Нельзя же показать, что она сочувствует Кукоцкому и тоже понимает: аборты, как это ни страшно, надо разрешить. Ведь сколько женщин тогда погибало! Дети оставались сиротами! А какая это мука для женщины решать, быть или не быть ее ребенку...
- В «Докторе Живаго» у вас совсем небольшая роль...
- Зато какая! Председательша расстрельной тройки, которая каждый день выносит смертные приговоры. Женщина! И она понимает ужас, в котором вынуждена принимать участие — иначе не выжить...
***
Судьба мудрее меня
- В одной статье про вас я прочитала буквально следующее: «... случайно оказавшись в Москве около театрального училища имени Щепкина, Людмила Полякова решила испытать судьбу».
- Никакого «случайно»! Я коренная москвичка, все мы - бабушка, мама и я даже появились на свет в одном роддоме. Всю жизнь живу в центре Москвы, по соседству с Малым театром и училищем имени Щепкина. С детства ходила-бродила вокруг да около и мечтала: буду актрисой!
- Сомнений не было?
- Были, конечно! Одна бабушка со своей «дылдой» чего стоит... После школы я поступила на вечернее отделение иняза, учила французский язык и работала в тресте секретарем-машинисткой. А трест этот находился буквально стена к стене с училищем Щепкина. Я ходила мимо сто раз на дню и мечтала стать актрисой. Вдруг — объявление: набирают студентов на вечернее отделение актерского факультета! Это была судьба — мы с мамой и бабушкой каждую копейку тогда считали, не работать я не могла.
- В судьбу верите?
- Верю! Я знаю: рыпаться - себе дороже! Как только я начинаю чего-то добиваться, получается только хуже. Бог лучше меня знает, чего мне надо. Я Ему — Людмила Петровна поднимает глаза к небу — верю безоглядно.
***
Людмила Петровна Полякова
Родилась 28 января 1939 года.
Снималась в фильмах:
«Доктор Живаго» (ТВ-сериал, 2006), «Казус Кукоцкого» (ТВ-сериал, 2005), «Есенин» (ТВ-сериал, 2005), «Бумер» (2003), «Каменская» (ТВ-сериал, 2001), «Самозванцы» (ТВ-сериал, 2001), «President и его женщина» (1996), «Русские братья» (1992), «Большой капкан, или Соло для кошки при полной луне» (1992), «Сукины дети» (1990), «Михаило Ломоносов» (1984), «Хозяйка детского дома» (1983), «Прощание» (1982), «Агония» (1981), «Вас ожидает гражданка Никанорова» (1978), «Восхождение» (1976) и др.
Наталья Константинова
«Крестьянин», 21.06.2006
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» 250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
«Пресса о гастролях Малого театра»
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой...
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой...
«Пресса о гастролях Малого театра»
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
К гастролям в Ростове-на-Дону
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой. Как бы не Юрий Соломин из «Ревизора», не Александр Михайлов из трилогии Алексея Константиновича Толстого и не Ирина Муравьева из телесериала «Не родись красивой». Так было на пресс-конференции накануне гастролей Малого театра в Ростове-на-Дону.
Если быть преданным истории и верным источниковедению, то перед нами предстали продолжатели великого дела, начатого еще 250 лет назад незабвенной императрицей Елизаветой Петровной. Это не кто иной, как дочь Петра I, 30 августа 1756 года, ранее гвардией возведенная на престол, озабоченная развитием культуры в России, не то, чтобы в пику просвещенной Европе, а из истинно отеческих побуждений, повелела учредить «Русский для представления комедий и трагедий театр» в Санкт-Петербурге. Чему последовала, конечно же, и Москва. В том же году, месяцами спустя, и начала формироваться в нынешней столице труппа, в 1824 году нареченная Малым театром, в отличие от Большого.
Основоположниками профессиональной русской театральной сцены стали М.С.Щепкин, П.С.Мочалов, М.Н.Ермолова. А драматургическим материалом еще при жизни А.С.Пушкина явились для Малого произведения великого автора – «Руслан и Людмила», «Бахчисарайский фонтан» и «Цыган». Потом были Грибоедов, Гоголь, Тургенев… Пока Малый не отдался всецело литературному таланту А.Н.Островского, где были поставлены все 48 написанных великим драматургом пьес. Некоторые из них и сейчас не сходят со сцены.
Художественный руководитель Малого (с 1988 года), народный артист СССР Юрий Соломин как-то убедительно-легко внушил разномастному отряду интервьюеров сложнейшие понятия добра и зла на отечественной классической почве. Верность театра русской классике, реалистическим традициям, заложенным еще четверть тысячелетия назад, продемонстрирована уже самим репертуаром, представленным москвичами ростовчанам.
В чеховской «Чайке» нас снова смогут очаровать вечно спорными истинами в человеческой природе страдающие или же томящиеся от одиночества люди искусства. Из шедевров А.Н.Островского мы, конечно же, поспешим перенести в атмосферу сегодняшней жизни безоговорочное разделение общества на волков и овечек, хищников и их жертв, попытаемся найти в собственном окружении молодых людей (и не очень), не гнушающихся любой ценой достичь богатства и успеха. Хотя почти под самый занавес гастролей театр планирует напомнить зрителям немеркнущую мудрость о том, что «Правда – хорошо, а счастье – лучше». Однако, прощаясь с Доном 14 мая, Малый несколько заинтригует нас «Тайнами Мадридского двора» Э. Скриба и Е. Легуве. Не только тем, как некой принцессе в любвеобильной комедии удастся вызволить из плена своего несчастного брата-короля, но и обращением русского национального театра к сугубо зарубежному материалу a la «Comedie-Francaise», да еще и с чисто детективным сюжетом.
Ростовский зритель непременно вспомнит в эти минуты скульптурную фигуру А.Н.Островского, восседающего на Петровской (ныне Театральной) площади в столице у Малого – здания, перестроенного знаменитым Бове из особняка купца Варгина и даже когда-то соединенного подземным ходом с Большим – Императорским Московским театром.
Можно было бы и не подчеркивать особо столь почтенный возраст театра (как и его репертуар), если бы не вскользь сказанное его художественным руководителем в адрес «Приазовского Края»: «Вам 115 лет? Есть, оказывается, и такие газеты...» Да, не хотелось бы и нам стареть...
Меньше всего эта деловая встреча с милым нашему сердцу Малым театром походила на пресс-конференцию. Просто шел нескончаемый разговор о вечных человеческих ценностях и незыблемости прекрасного в истинном искусстве.
Владимир Бульба
«Приазовский край», 11.05.2006
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
К гастролям в Ростове-на-Дону
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой. Как бы не Юрий Соломин из «Ревизора», не Александр Михайлов из трилогии Алексея Константиновича Толстого и не Ирина Муравьева из телесериала «Не родись красивой». Так было на пресс-конференции накануне гастролей Малого театра в Ростове-на-Дону.
Если быть преданным истории и верным источниковедению, то перед нами предстали продолжатели великого дела, начатого еще 250 лет назад незабвенной императрицей Елизаветой Петровной. Это не кто иной, как дочь Петра I, 30 августа 1756 года, ранее гвардией возведенная на престол, озабоченная развитием культуры в России, не то, чтобы в пику просвещенной Европе, а из истинно отеческих побуждений, повелела учредить «Русский для представления комедий и трагедий театр» в Санкт-Петербурге. Чему последовала, конечно же, и Москва. В том же году, месяцами спустя, и начала формироваться в нынешней столице труппа, в 1824 году нареченная Малым театром, в отличие от Большого.
Основоположниками профессиональной русской театральной сцены стали М.С.Щепкин, П.С.Мочалов, М.Н.Ермолова. А драматургическим материалом еще при жизни А.С.Пушкина явились для Малого произведения великого автора – «Руслан и Людмила», «Бахчисарайский фонтан» и «Цыган». Потом были Грибоедов, Гоголь, Тургенев… Пока Малый не отдался всецело литературному таланту А.Н.Островского, где были поставлены все 48 написанных великим драматургом пьес. Некоторые из них и сейчас не сходят со сцены.
Художественный руководитель Малого (с 1988 года), народный артист СССР Юрий Соломин как-то убедительно-легко внушил разномастному отряду интервьюеров сложнейшие понятия добра и зла на отечественной классической почве. Верность театра русской классике, реалистическим традициям, заложенным еще четверть тысячелетия назад, продемонстрирована уже самим репертуаром, представленным москвичами ростовчанам.
В чеховской «Чайке» нас снова смогут очаровать вечно спорными истинами в человеческой природе страдающие или же томящиеся от одиночества люди искусства. Из шедевров А.Н.Островского мы, конечно же, поспешим перенести в атмосферу сегодняшней жизни безоговорочное разделение общества на волков и овечек, хищников и их жертв, попытаемся найти в собственном окружении молодых людей (и не очень), не гнушающихся любой ценой достичь богатства и успеха. Хотя почти под самый занавес гастролей театр планирует напомнить зрителям немеркнущую мудрость о том, что «Правда – хорошо, а счастье – лучше». Однако, прощаясь с Доном 14 мая, Малый несколько заинтригует нас «Тайнами Мадридского двора» Э. Скриба и Е. Легуве. Не только тем, как некой принцессе в любвеобильной комедии удастся вызволить из плена своего несчастного брата-короля, но и обращением русского национального театра к сугубо зарубежному материалу a la «Comedie-Francaise», да еще и с чисто детективным сюжетом.
Ростовский зритель непременно вспомнит в эти минуты скульптурную фигуру А.Н.Островского, восседающего на Петровской (ныне Театральной) площади в столице у Малого – здания, перестроенного знаменитым Бове из особняка купца Варгина и даже когда-то соединенного подземным ходом с Большим – Императорским Московским театром.
Можно было бы и не подчеркивать особо столь почтенный возраст театра (как и его репертуар), если бы не вскользь сказанное его художественным руководителем в адрес «Приазовского Края»: «Вам 115 лет? Есть, оказывается, и такие газеты...» Да, не хотелось бы и нам стареть...
Меньше всего эта деловая встреча с милым нашему сердцу Малым театром походила на пресс-конференцию. Просто шел нескончаемый разговор о вечных человеческих ценностях и незыблемости прекрасного в истинном искусстве.
Владимир Бульба
«Приазовский край», 11.05.2006
22.06.2006
Подробнее
ЛЮБОВЬ ПАВЛОВНА КОСИЦКАЯ
Страничка посвящена жизни и творчеству актрисы, которая была прозвана современниками «Мочаловым в юбке»…
ЛЮБОВЬ ПАВЛОВНА КОСИЦКАЯ
Страничка посвящена жизни и творчеству актрисы, которая была прозвана современниками «Мочаловым в юбке»…
КОСИЦКАЯ ЛЮБОВЬ ПАВЛОВНА (по мужу Никулина) (1827–1868), актриса Малого театра 1840–1860-х., создавшая в своем творчестве образ простой русской женщины, показав ее непростую человеческую судьбу, полную драматизма и глубоких переживаний.
Первое знакомство с театром. Родилась 16 (28) августа 1827 в селе Ждановка, недалеко от Нижнего Новгорода. До 9 лет была крепостной, пока семье не удалось выкупиться. После знакомства с театром, сломив сопротивление родителей, 16-летняя Косицкая поступила на сцену нижегородского театра, где прослужила, играя молодых крестьянок и горничных до 1846, пока не была приглашена в Ярославскую труппу. Обладала врожденной музыкальностью, открытым заразительным темпераментом, неподдельной искренностью переживаний на сцене. Вскоре актрисе становится тесно на провинциальных подмостках, где ей неизменно сопутствует успех, побуждая к освоению новых рубежей.
Поступление в Малый театр. В 1847, после удачного показа директору и композитору А.Верстовскому, поступила в Малый театр. Ее определили в театральную школу при Малом. Но главной ее школой стало творческое и человеческое общение с мастерами московского театра: М.С.Щепкиным, П.С.Мочаловым, И.В.Самариным, В.И.Живокини. Полная занятость Косицкой в репертуаре сделала невозможным ее дальнейшее обучение, в том числе русскому и французскому языкам, а также музыке и танцу, на которое специально были собраны деньги почитателями ее дарования. В свой первый сезон прославилась ролями Параши «Параша-сибирячка» Н.Полевого, Луизы в «Коварстве и любви» Ф.Шиллера, Офелии в «Гамлете» У.Шекспира, Микаэлы («Дочь Карла Смелого» Р.Зотова), Марии («Материнское благословение» А.Деннери и Г.Лемуана). Ей удавались мелодраматические театральные образы, в меньшей степени, водевили, требовавшие более отточенной техники.
Режиссер И.Соловьев, работавший с ней объяснял: «Познакомясь ближе с ее способностями, я пришел к убеждению, что для нее были нужны роли, которые не требовали бы благородства поз, изящества движений, … но в которых преобладали бы чувства и простота формы, – почему я и выбрал для нее роль Параши-Сибирячки». В роли Параши Никулина создала образ, словно выхваченный из самой жизни, полный психологической и бытовой достоверности. В образе шиллеровской Луизы она показала реальную конкретность русского бытия, трагедию простого человека, попавшего в силки бездушной системы. Ее Луиза и Офелия любили и страдали открыто. Непривычно бурно она играла сцену безумия Офелии. Ее успех в этой роли был непередаваем. Ее сравнивали с Мочаловым по глубине страсти и подлинности человеческого страдания. Сопоставление творчества Косицкой с лучшим московским трагиком возникало неоднократно. Стихийность обоих талантов, их необъяснимое, гипнотическое влияние на зал, их сценические достоинства, переходящие нередко в недостатки, как отсутствие ровности, изящества, искусства, театралами не случайно ставились в один ряд. «Мочалов в юбке» называли Косицкую. Одной из лучших ее ролей критики признавали Марию из «Материнского благословения». Актрису хвалили за «натуральность», глубокую правду исполнения, природные искренние чувства. Но уже на рубеже 1850-х в ее творчестве наметился определенный кризис. Мелодраматический репертуар исчерпал к тому времени свои возможности, обаяние свежести и новизны дарования актрисы начали тускнеть. После крушения первого брака, вступления в законный второй и рождения ребенка, Косицкая вернулась на сцену совсем в ином, не особенно выгодном качестве. Не умея играть полутонами, оттенками, в роли Маши из пьесы И.С.Тургенева «Холостяк», поставленной в бенефис Щепкина в 1850, она разочаровала зрителя.
С Островским. Новое рождение Косицкой произошло с появлением на сцене Малого театра драматургии А.Н.Островского. Актрисе надо было обладать большой смелостью, чтобы взять в свой бенефис произведение драматурга, еще ни разу не проверенного сценической практикой. «Не в свои сани не садись» – первое произведение Островского, увидевшее свет рампы в 1853 благодаря Косицкой. Хотя А.Верстовский заявил, что «прошло уже время для Косицкой», Островский стал ее автором. Премьера получилась событием общественной значимости. Автор и артисты имели грандиозный успех, и, прежде всего, Косицкая. По началу она давала волю комедийной стихии в своей игре, словно немного посмеиваясь над своей героиней, конфузливой, немного неуклюжей, простоватой. Но вскоре комедия оборачивалась драмой. Особенно удались актрисе патетические места. Образ Дуни Русаковой Островский считал одним из лучших созданий актрисы.
В 1854 сыграла Анну Ивановну в новой пьесе «Бедность не порок», роль небольшую, но значимую, названную критиком А.Григорьевым «лицом дивно-поэтическим в русском смысле», и в том же году Грушу в «Не так живи как хочется». В этой постановке отсутствовал актерский ансамбль, и зрителю запомнилась и полюбилась только героиня Косицкой – страстная широкая натура, из великодушных «горячих сердец». Создавая этот образ, Островский очевидно имел в виду личностные особенности Косицкой, ее темперамент, ее тревожную противоречивость. Ее героини умели быть дерзкими, насмешливыми, умели постоять за себя, могли за улыбкой или вызовом скрыть глубокие переживания. Такими их и представлял Островский. Такими их любил зритель.
Первая Катерина на русской сцене. Вершиной ее творчества стал образ Катерины в драме Островского «Гроза» (1859). Это была первая Катерина на русской сцене, положившая своего рода традицию исполнения. К роли Катерины она готовилась всем опытом предыдущих ролей в пьесах Островского. Важен и сам факт невольного участия актрисы в создании этого образа. Монологи Катерины были написаны автором под влиянием устных рассказов Косицкой о своем детстве, своих переживаниях, мечтаниях, стихийных поступках. Для мироощущения Косицкой была важна поэтическая любовь к природе, обостренное понимание ее красоты и созвучия человеческой души. Образ летящей птицы вырастает из самой души Косицкой, неотделимой от души Катерины. Таковым был образный строй исполнения Косицкой. Понятие греха для нее было так же страшно, как и для Катерины. Понятие любви также свято. События происходили на высочайшем эмоциональном подъеме. Так драма Островского вырастала до высот поэтической трагедии.
Последние роли.a В 1860-е Косицкая постепенно перешла на иное амплуа. В ее репертуаре стали преобладать комедийные, возрастные роли, характерно-бытовые, жанровые, как купчиха Антрыгина в комедии Островского «Свои собаки грызутся, чужая не приставай», Белотелова – «За чем пойдешь, то и найдешь», Красавина – «Праздничный сон – до обеда». С большим успехом сыграла роль Дездемоны в «Отелло» У.Шекспира.
Последней крупной ролью стала роль Лизаветты в народной трагедии А.Писемского «Горькая судьбина», (1863), в которой она раскрыла глубокую неразрешимую трагедию женщины из народа, восставшую против сословных предрассудков во имя своей любви.
Подводя итог драматическому репертуару Косицкой, словами А.И.Герцена можно сказать, что актриса показала «неведомую душу русской женщины, этой безгласной, которая задыхается в тисках неумолимой и полудикой жизни…». В комедийном жанре почти до конца жизни ее сопровождала колоритная характерная Агафья из гоголевской «Женитьбы». В последние годы также мастерски играла старух (нянька Еремеевна из «Недоросля» Фонвизина, старуха-крестьянка в «Воеводе» А.Н.Островского).
Большой интерес вызвали воспоминания актрисы, изданные в 1878 в «Русской старине», через 10 лет после ее смерти, под названием «Записки». Не причисленная к великим, она тем не менее создала свою традицию на русской сцене, которую продолжили такие ее «наследники» 20 в., как Стрепетова, Комиссаржевская и Орленев.
Умерла Косицкая 5 (17) сентября 1868 в Москве.
Екатерина Юдина, Энциклопедия «Кругосвет»
Лит.:
Драматический альбом. Изд. П. Н. Арапова и А. Роппольта, М., 1850, с. 211;
Дараган М. И., Гроза (Драма г-на Островского), «Русская газета», 1859, 23 дек., № 8, с. 48-49;
Карнeeв М. В., М. И. Писарев, СПБ , 1893 (Приложение);
Артистические очерки, «Пантеон и Репертуар русской сцены», 1848, т. 3, июнь, с. 29-54;
Воспоминания М. Г. Васильевой (Соболевой 2-й) о Л. П. Никулиной-Косицкой. Публикация Е. С. Мясниковой, в кн.: «Театральное наследство», М., 1956, с. 330.
Страничка посвящена жизни и творчеству актрисы, которая была прозвана современниками «Мочаловым в юбке»…
КОСИЦКАЯ ЛЮБОВЬ ПАВЛОВНА (по мужу Никулина) (1827–1868), актриса Малого театра 1840–1860-х., создавшая в своем творчестве образ простой русской женщины, показав ее непростую человеческую судьбу, полную драматизма и глубоких переживаний.
Первое знакомство с театром. Родилась 16 (28) августа 1827 в селе Ждановка, недалеко от Нижнего Новгорода. До 9 лет была крепостной, пока семье не удалось выкупиться. После знакомства с театром, сломив сопротивление родителей, 16-летняя Косицкая поступила на сцену нижегородского театра, где прослужила, играя молодых крестьянок и горничных до 1846, пока не была приглашена в Ярославскую труппу. Обладала врожденной музыкальностью, открытым заразительным темпераментом, неподдельной искренностью переживаний на сцене. Вскоре актрисе становится тесно на провинциальных подмостках, где ей неизменно сопутствует успех, побуждая к освоению новых рубежей.
Поступление в Малый театр. В 1847, после удачного показа директору и композитору А.Верстовскому, поступила в Малый театр. Ее определили в театральную школу при Малом. Но главной ее школой стало творческое и человеческое общение с мастерами московского театра: М.С.Щепкиным, П.С.Мочаловым, И.В.Самариным, В.И.Живокини. Полная занятость Косицкой в репертуаре сделала невозможным ее дальнейшее обучение, в том числе русскому и французскому языкам, а также музыке и танцу, на которое специально были собраны деньги почитателями ее дарования. В свой первый сезон прославилась ролями Параши «Параша-сибирячка» Н.Полевого, Луизы в «Коварстве и любви» Ф.Шиллера, Офелии в «Гамлете» У.Шекспира, Микаэлы («Дочь Карла Смелого» Р.Зотова), Марии («Материнское благословение» А.Деннери и Г.Лемуана). Ей удавались мелодраматические театральные образы, в меньшей степени, водевили, требовавшие более отточенной техники.
Режиссер И.Соловьев, работавший с ней объяснял: «Познакомясь ближе с ее способностями, я пришел к убеждению, что для нее были нужны роли, которые не требовали бы благородства поз, изящества движений, … но в которых преобладали бы чувства и простота формы, – почему я и выбрал для нее роль Параши-Сибирячки». В роли Параши Никулина создала образ, словно выхваченный из самой жизни, полный психологической и бытовой достоверности. В образе шиллеровской Луизы она показала реальную конкретность русского бытия, трагедию простого человека, попавшего в силки бездушной системы. Ее Луиза и Офелия любили и страдали открыто. Непривычно бурно она играла сцену безумия Офелии. Ее успех в этой роли был непередаваем. Ее сравнивали с Мочаловым по глубине страсти и подлинности человеческого страдания. Сопоставление творчества Косицкой с лучшим московским трагиком возникало неоднократно. Стихийность обоих талантов, их необъяснимое, гипнотическое влияние на зал, их сценические достоинства, переходящие нередко в недостатки, как отсутствие ровности, изящества, искусства, театралами не случайно ставились в один ряд. «Мочалов в юбке» называли Косицкую. Одной из лучших ее ролей критики признавали Марию из «Материнского благословения». Актрису хвалили за «натуральность», глубокую правду исполнения, природные искренние чувства. Но уже на рубеже 1850-х в ее творчестве наметился определенный кризис. Мелодраматический репертуар исчерпал к тому времени свои возможности, обаяние свежести и новизны дарования актрисы начали тускнеть. После крушения первого брака, вступления в законный второй и рождения ребенка, Косицкая вернулась на сцену совсем в ином, не особенно выгодном качестве. Не умея играть полутонами, оттенками, в роли Маши из пьесы И.С.Тургенева «Холостяк», поставленной в бенефис Щепкина в 1850, она разочаровала зрителя.
С Островским. Новое рождение Косицкой произошло с появлением на сцене Малого театра драматургии А.Н.Островского. Актрисе надо было обладать большой смелостью, чтобы взять в свой бенефис произведение драматурга, еще ни разу не проверенного сценической практикой. «Не в свои сани не садись» – первое произведение Островского, увидевшее свет рампы в 1853 благодаря Косицкой. Хотя А.Верстовский заявил, что «прошло уже время для Косицкой», Островский стал ее автором. Премьера получилась событием общественной значимости. Автор и артисты имели грандиозный успех, и, прежде всего, Косицкая. По началу она давала волю комедийной стихии в своей игре, словно немного посмеиваясь над своей героиней, конфузливой, немного неуклюжей, простоватой. Но вскоре комедия оборачивалась драмой. Особенно удались актрисе патетические места. Образ Дуни Русаковой Островский считал одним из лучших созданий актрисы.
В 1854 сыграла Анну Ивановну в новой пьесе «Бедность не порок», роль небольшую, но значимую, названную критиком А.Григорьевым «лицом дивно-поэтическим в русском смысле», и в том же году Грушу в «Не так живи как хочется». В этой постановке отсутствовал актерский ансамбль, и зрителю запомнилась и полюбилась только героиня Косицкой – страстная широкая натура, из великодушных «горячих сердец». Создавая этот образ, Островский очевидно имел в виду личностные особенности Косицкой, ее темперамент, ее тревожную противоречивость. Ее героини умели быть дерзкими, насмешливыми, умели постоять за себя, могли за улыбкой или вызовом скрыть глубокие переживания. Такими их и представлял Островский. Такими их любил зритель.
Первая Катерина на русской сцене. Вершиной ее творчества стал образ Катерины в драме Островского «Гроза» (1859). Это была первая Катерина на русской сцене, положившая своего рода традицию исполнения. К роли Катерины она готовилась всем опытом предыдущих ролей в пьесах Островского. Важен и сам факт невольного участия актрисы в создании этого образа. Монологи Катерины были написаны автором под влиянием устных рассказов Косицкой о своем детстве, своих переживаниях, мечтаниях, стихийных поступках. Для мироощущения Косицкой была важна поэтическая любовь к природе, обостренное понимание ее красоты и созвучия человеческой души. Образ летящей птицы вырастает из самой души Косицкой, неотделимой от души Катерины. Таковым был образный строй исполнения Косицкой. Понятие греха для нее было так же страшно, как и для Катерины. Понятие любви также свято. События происходили на высочайшем эмоциональном подъеме. Так драма Островского вырастала до высот поэтической трагедии.
Последние роли.a В 1860-е Косицкая постепенно перешла на иное амплуа. В ее репертуаре стали преобладать комедийные, возрастные роли, характерно-бытовые, жанровые, как купчиха Антрыгина в комедии Островского «Свои собаки грызутся, чужая не приставай», Белотелова – «За чем пойдешь, то и найдешь», Красавина – «Праздничный сон – до обеда». С большим успехом сыграла роль Дездемоны в «Отелло» У.Шекспира.
Последней крупной ролью стала роль Лизаветты в народной трагедии А.Писемского «Горькая судьбина», (1863), в которой она раскрыла глубокую неразрешимую трагедию женщины из народа, восставшую против сословных предрассудков во имя своей любви.
Подводя итог драматическому репертуару Косицкой, словами А.И.Герцена можно сказать, что актриса показала «неведомую душу русской женщины, этой безгласной, которая задыхается в тисках неумолимой и полудикой жизни…». В комедийном жанре почти до конца жизни ее сопровождала колоритная характерная Агафья из гоголевской «Женитьбы». В последние годы также мастерски играла старух (нянька Еремеевна из «Недоросля» Фонвизина, старуха-крестьянка в «Воеводе» А.Н.Островского).
Большой интерес вызвали воспоминания актрисы, изданные в 1878 в «Русской старине», через 10 лет после ее смерти, под названием «Записки». Не причисленная к великим, она тем не менее создала свою традицию на русской сцене, которую продолжили такие ее «наследники» 20 в., как Стрепетова, Комиссаржевская и Орленев.
Умерла Косицкая 5 (17) сентября 1868 в Москве.
Екатерина Юдина, Энциклопедия «Кругосвет»
Лит.:
Драматический альбом. Изд. П. Н. Арапова и А. Роппольта, М., 1850, с. 211;
Дараган М. И., Гроза (Драма г-на Островского), «Русская газета», 1859, 23 дек., № 8, с. 48-49;
Карнeeв М. В., М. И. Писарев, СПБ , 1893 (Приложение);
Артистические очерки, «Пантеон и Репертуар русской сцены», 1848, т. 3, июнь, с. 29-54;
Воспоминания М. Г. Васильевой (Соболевой 2-й) о Л. П. Никулиной-Косицкой. Публикация Е. С. Мясниковой, в кн.: «Театральное наследство», М., 1956, с. 330.
Подробнее
«Листая старые подшивки» АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
«Листая старые подшивки»
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче...
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче...
«Листая старые подшивки»
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
— 50 лет — это, конечно, немало. Но все в этом мире относительно. Когда-то нам тридцатилетние казались глубокими старцами, а нынче вроде уже и 50 — не возраст. А как ты себя в нем ощущаешь?
— Двояко. С одной стороны, как будто уже не мальчик, а с другой... В Малом театре всегда считалось, и мне это когда-то говорил Михаил Иванович Царев, что настоящий артист начинается с пятидесяти.
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче.
— Ясно, стало быть, самое трудное у тебя впереди. Ну, а если оглянуться назад? Что тебе хочется вспоминать из своей жизни в театре, а что наоборот — хочется забыть? Иными словами, удачи и неудачи?
— Я бы так не делил. Было и то, и другое, но вспоминать хочется все. Ну первое — естественно, а вот неудачи... Если о них не помнить, то это, в общем-то, способ самого себя обкрадывать. Ведь отрицательный результат — это тоже результат. И хотя расхожим стало мнение, что учиться лучше на ошибках чужих, я все-таки считаю, что на своих большему научишься.
—
А вообще удачей я считаю всю свою творческую биографию. Она не очень гладкая, состоит из многих, на первый взгляд, может быть, лишних движений. Я уходил из театров, возвращался. Были тупики с мучительными поисками выхода, жажда найти своего режиссера... В общем, не скучно. А главное, я все время старался оправдать те большие надежды, которые на меня возлагали мои учителя, начиная с чудесного педагога Дворца пионеров Киевского района Москвы А. Г. Кудашевой-Тинниковой, куда я пришел заниматься во втором классе, и кончая мхатовскими В. Я. Станицыным, В. И. Топорковым, К. Н. Головко, В. К. Монюковым, выдавшими мне в свое время столько авансов, наверное, не совсем мною заслуженных, что всю свою жизнь я нахожусь под страхом обмануть их ожидания. И каждый раз, когда меня постигала неудача, вот это воспоминание о моих учителях давало мне новые силы.
— То есть можно сказать, что неудачи тебя взбадривают.
— Если хочешь, да.
— Завидую. Это ценнейшее качество характера. Слава, сейчас у читателя может возникнуть ощущение, что я беседую с артистом, вся жизнь которого состоит из неудач. Надо обладать очень большой фантазией, чтобы посчитать таковым народного артиста РСФСР Вячеслава Езепова. Твоя творческая судьба в Малом театре складывается, по-моему, очень неплохо.
— Но и непросто. Я ведь начинал в Киеве, в Театре Леси Украинки, и это был замечательный период содружества с прекрасным режиссером М. Ю. Резниковичем. Там я сыграл Крылова в «Иду на грозу» по Д. Гранину, Чехова в «Насмешливом моем счастье» Л. Малюгина... Затем волею судеб я оказался в Театре Ленинского комсомола в Москве, очень недолго, а после был приглашен в Малый театр, в котором проработал шесть лет, и снова уехал в Киев.
— И опять вернулся в Малый.
— Да, думаю, на сей раз навсегда.
— Скажи, а за что ты любишь Малый театр? Я надеюсь, ты его любишь?
— Люблю. Можно сказать, трудной, выстраданной любовью. Когда я четыре года ходил в школу-студию МХАТа мимо Малого театра, мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь буду в нем работать.
А люблю я Малый театр за очень многое, но главным его достоинством считаю абсолютное отсутствие стремления быть модным. Актерское пребывание на сцене в Малом театре всегда честное. Я говорю об актерской школе. Не было в истории Малого периодов, когда манера игры менялась в зависимости от каких бы то ни было веяний. Ведь как это бывает, сегодня модно на сцене пошептать, завтра — покричать, послезавтра — на голове постоять. Так вот, в Малом никогда такими фокусами не занимались. Для актера здесь существует прекрасная возможность идти в глубь профессии.
— Слава, из разговора с тобой я поняла, что ты из тех актеров, которые не считают профессию режиссера в театре случайной.
— Еще бы! Вся моя жизнь всегда очень зависела от того, удавалось мне найти своего режиссера или нет.
— Судя по афишам последних лет, мне кажется, ты его нашел.
— Да, встреча с Борисом Морозовым для меня одна из самых больших удач. И началась она со спектакля «Леший» А. П. Чехова, в котором я сыграл Илью Ильича Дядина — Вафлю. Назначение меня на эту роль было своего рода экспериментом, и Морозов пошел на него. За мной одно время прочно закрепилось амплуа ну... как бы это сказать, негодяев, что ли. Я без устали играл и переиграл всех мерзавцев и злодеев в Малом театре. Среди них были и интересные для меня работы — Ганефельд в «Перед заходом солнца» Гауптмана, и «философ» в «Криминальном танго» Раннета, и Глумов в «Бешеных деньгах» Островского... Но в какой-то момент я понял, что вечно выходить на сцену то с кастетом, то с пистолетом, то с ножом может здорово надоесть. Кстати, я тогда и ушел из Малого. Меня очень угнетало это однообразное использование моих возможностей.
— В таком случае, Морозов с его смелостью и потрясающим умением вытягивать из актера то, что в нем заложено природой, для тебя что-то вроде подарка судьбы.
— Да. И я безумно счастлив, что все это имеет свое продолжение. После Вафли был Юровский в «И Аз воздам», и совсем новая работа в премьерном спектакле «Убийство Гонзаго» Йорданова.
— А как у тебя складывались отношения с кинематографом?
— Странно. У меня что-то около сорока картин, но многие из них, причем лучшие, имели несчастливую судьбу. Хотя я начинал с великолепной роли Смоковникова в многосерийной телевизионной картине «Хождение по мукам», снимался еще в одном сериале «Былое и думы» по Герцену... Есть у меня и какая-то популярность, и фотографии мои продаются в киосках, но, повторяю, отношения с кинематографом у меня странные.
— Но все-таки фотографии продаются, наверное, это приятно?
— Понимаешь, дело в том, что у меня дома висят портреты В. Топоркова и Мамонта Дальского — это предки моей жены. В этом плане мне очень повезло, в том смысле, что вешать рядом свои портреты в продолжение этой цепочки было бы по меньшей мере самонадеянным. Это очень помогает ощущать себя в пространстве, понимать, грубо говоря, что ты не первый, не последний и не самый лучший артист на свете. Для артиста очень важно помнить, что в этой профессии есть, были и будут гении. Это дает возможность не слишком себя переоценивать. А когда я выхожу на сцену вместе, например, с Н. А. Анненковым, а мне посчастливилось последнее время играть с этим уникальным мастером сразу в двух спектаклях, так вот рядом с ним я сохраняю замечательную способность оставаться учеником.
— Банальный вопрос сейчас задам, но, увы, от него никуда не деться: твои творческие планы?
— Актеру говорить о своих творческих планах сложно. Сам от себя, от своего желания он не зависит. Сейчас я репетирую в «Детоубийце» Ф. Горенштейна, режиссер спектакля В. Бейлис. Премьера должна состоятся в декабре. Что будет завтра? Не знаю, но надеюсь…
— И последнее. Что-то стало модным среди артистов ругать свою профессию. Все время в различных интервью раздаются стенания, дескать, самая бесправная, унизительная, ужасная во всех отношениях... Ты любишь свою профессию?
— Да.
С народным артистом РСФСР В. И. Езеповым беседовала Ирина КМИТ.
«Вечерняя Москва» 28 октября 1991 года.
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
— 50 лет — это, конечно, немало. Но все в этом мире относительно. Когда-то нам тридцатилетние казались глубокими старцами, а нынче вроде уже и 50 — не возраст. А как ты себя в нем ощущаешь?
— Двояко. С одной стороны, как будто уже не мальчик, а с другой... В Малом театре всегда считалось, и мне это когда-то говорил Михаил Иванович Царев, что настоящий артист начинается с пятидесяти.
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче.
— Ясно, стало быть, самое трудное у тебя впереди. Ну, а если оглянуться назад? Что тебе хочется вспоминать из своей жизни в театре, а что наоборот — хочется забыть? Иными словами, удачи и неудачи?
— Я бы так не делил. Было и то, и другое, но вспоминать хочется все. Ну первое — естественно, а вот неудачи... Если о них не помнить, то это, в общем-то, способ самого себя обкрадывать. Ведь отрицательный результат — это тоже результат. И хотя расхожим стало мнение, что учиться лучше на ошибках чужих, я все-таки считаю, что на своих большему научишься.
—
А вообще удачей я считаю всю свою творческую биографию. Она не очень гладкая, состоит из многих, на первый взгляд, может быть, лишних движений. Я уходил из театров, возвращался. Были тупики с мучительными поисками выхода, жажда найти своего режиссера... В общем, не скучно. А главное, я все время старался оправдать те большие надежды, которые на меня возлагали мои учителя, начиная с чудесного педагога Дворца пионеров Киевского района Москвы А. Г. Кудашевой-Тинниковой, куда я пришел заниматься во втором классе, и кончая мхатовскими В. Я. Станицыным, В. И. Топорковым, К. Н. Головко, В. К. Монюковым, выдавшими мне в свое время столько авансов, наверное, не совсем мною заслуженных, что всю свою жизнь я нахожусь под страхом обмануть их ожидания. И каждый раз, когда меня постигала неудача, вот это воспоминание о моих учителях давало мне новые силы.
— То есть можно сказать, что неудачи тебя взбадривают.
— Если хочешь, да.
— Завидую. Это ценнейшее качество характера. Слава, сейчас у читателя может возникнуть ощущение, что я беседую с артистом, вся жизнь которого состоит из неудач. Надо обладать очень большой фантазией, чтобы посчитать таковым народного артиста РСФСР Вячеслава Езепова. Твоя творческая судьба в Малом театре складывается, по-моему, очень неплохо.
— Но и непросто. Я ведь начинал в Киеве, в Театре Леси Украинки, и это был замечательный период содружества с прекрасным режиссером М. Ю. Резниковичем. Там я сыграл Крылова в «Иду на грозу» по Д. Гранину, Чехова в «Насмешливом моем счастье» Л. Малюгина... Затем волею судеб я оказался в Театре Ленинского комсомола в Москве, очень недолго, а после был приглашен в Малый театр, в котором проработал шесть лет, и снова уехал в Киев.
— И опять вернулся в Малый.
— Да, думаю, на сей раз навсегда.
— Скажи, а за что ты любишь Малый театр? Я надеюсь, ты его любишь?
— Люблю. Можно сказать, трудной, выстраданной любовью. Когда я четыре года ходил в школу-студию МХАТа мимо Малого театра, мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь буду в нем работать.
А люблю я Малый театр за очень многое, но главным его достоинством считаю абсолютное отсутствие стремления быть модным. Актерское пребывание на сцене в Малом театре всегда честное. Я говорю об актерской школе. Не было в истории Малого периодов, когда манера игры менялась в зависимости от каких бы то ни было веяний. Ведь как это бывает, сегодня модно на сцене пошептать, завтра — покричать, послезавтра — на голове постоять. Так вот, в Малом никогда такими фокусами не занимались. Для актера здесь существует прекрасная возможность идти в глубь профессии.
— Слава, из разговора с тобой я поняла, что ты из тех актеров, которые не считают профессию режиссера в театре случайной.
— Еще бы! Вся моя жизнь всегда очень зависела от того, удавалось мне найти своего режиссера или нет.
— Судя по афишам последних лет, мне кажется, ты его нашел.
— Да, встреча с Борисом Морозовым для меня одна из самых больших удач. И началась она со спектакля «Леший» А. П. Чехова, в котором я сыграл Илью Ильича Дядина — Вафлю. Назначение меня на эту роль было своего рода экспериментом, и Морозов пошел на него. За мной одно время прочно закрепилось амплуа ну... как бы это сказать, негодяев, что ли. Я без устали играл и переиграл всех мерзавцев и злодеев в Малом театре. Среди них были и интересные для меня работы — Ганефельд в «Перед заходом солнца» Гауптмана, и «философ» в «Криминальном танго» Раннета, и Глумов в «Бешеных деньгах» Островского... Но в какой-то момент я понял, что вечно выходить на сцену то с кастетом, то с пистолетом, то с ножом может здорово надоесть. Кстати, я тогда и ушел из Малого. Меня очень угнетало это однообразное использование моих возможностей.
— В таком случае, Морозов с его смелостью и потрясающим умением вытягивать из актера то, что в нем заложено природой, для тебя что-то вроде подарка судьбы.
— Да. И я безумно счастлив, что все это имеет свое продолжение. После Вафли был Юровский в «И Аз воздам», и совсем новая работа в премьерном спектакле «Убийство Гонзаго» Йорданова.
— А как у тебя складывались отношения с кинематографом?
— Странно. У меня что-то около сорока картин, но многие из них, причем лучшие, имели несчастливую судьбу. Хотя я начинал с великолепной роли Смоковникова в многосерийной телевизионной картине «Хождение по мукам», снимался еще в одном сериале «Былое и думы» по Герцену... Есть у меня и какая-то популярность, и фотографии мои продаются в киосках, но, повторяю, отношения с кинематографом у меня странные.
— Но все-таки фотографии продаются, наверное, это приятно?
— Понимаешь, дело в том, что у меня дома висят портреты В. Топоркова и Мамонта Дальского — это предки моей жены. В этом плане мне очень повезло, в том смысле, что вешать рядом свои портреты в продолжение этой цепочки было бы по меньшей мере самонадеянным. Это очень помогает ощущать себя в пространстве, понимать, грубо говоря, что ты не первый, не последний и не самый лучший артист на свете. Для артиста очень важно помнить, что в этой профессии есть, были и будут гении. Это дает возможность не слишком себя переоценивать. А когда я выхожу на сцену вместе, например, с Н. А. Анненковым, а мне посчастливилось последнее время играть с этим уникальным мастером сразу в двух спектаклях, так вот рядом с ним я сохраняю замечательную способность оставаться учеником.
— Банальный вопрос сейчас задам, но, увы, от него никуда не деться: твои творческие планы?
— Актеру говорить о своих творческих планах сложно. Сам от себя, от своего желания он не зависит. Сейчас я репетирую в «Детоубийце» Ф. Горенштейна, режиссер спектакля В. Бейлис. Премьера должна состоятся в декабре. Что будет завтра? Не знаю, но надеюсь…
— И последнее. Что-то стало модным среди артистов ругать свою профессию. Все время в различных интервью раздаются стенания, дескать, самая бесправная, унизительная, ужасная во всех отношениях... Ты любишь свою профессию?
— Да.
С народным артистом РСФСР В. И. Езеповым беседовала Ирина КМИТ.
«Вечерняя Москва» 28 октября 1991 года.
20.06.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» КРИК АГНИЧКИ
«Листая старые подшивки»
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно...[link Lvov-AnohinB">
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно...[link Lvov-AnohinB">
«Листая старые подшивки»
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно.
В последнее время у нее немного ролей, самая последняя — таинственная и холодная Снежная королева, в сказочном могуществе которой Щербинина находит глубоко спрятанную боль одиночества.
Преданность актрисы Малому театру не исключала ее невольной полемики с некоторыми его традициями.
Большеглазая, тоненькая, хрупкая Катерина в «Грозе», поставленной Б. Бабочкиным, была принята актерами старейшего театра с некоторой настороженностью — сказывалась привычка к сценическим стереотипам. Стоит вспомнить, что в свое время худенькая, иконописная Катерина знаменитой Е. Рощиной-Инсаровой, сестры В. Пашенной, тоже вызвала нарекания, упреки в недостаточной бытовой убедительности.
В Катерине Щербининой не было исключительности — ни особой религиозной экзальтации, ни сокрушительной бури страстей. Просто она не могла лгать, соблюдать нелепые ритуалы, покорно сносить незаслуженные обиды. Ее прямота, деликатность, естественное чувство достоинства были оскорблены дикими обычаями, варварским обиходом. В ней не ощущалось интеллектуального превосходства, она была проста, даже простодушна, но в ней была природная интеллигентность, врожденная и воспитанная свободной жизнью у матери, о которой она вспоминает с нежностью.
Щербинина играла трагедию интеллигентного человека, погибающего в абсолютно неинтеллигентной среде. Ее Катерина была похожа на подснежник, слишком рано выглянувший из-под толщи снега. Время года для этой Катерины — ранняя весна, зацветающие луга, прохладный ветерок, ласковое, но еще неяркое солнце. Несмотря на некоторую «оппозицию» в театре, работа Щербининой вызвала интерес и признание даже у таких тонких ценителей, как Святослав Рихтер.
До «Грозы» и после нее было немало интересных ролей — она дебютировала в роли Сони («Дачники», постановка Б. Бабочкина), соединив радостную порывистость юности с юмором и насмешливой проницательностью незаурядной упрямицы. В Антонине («Достигаев и другие», тоже постановка Б. Бабочкина) Щербининой с редким чувством стиля удалось воплотить душу русского декаданса, соединить трагическую надломленность, опустошенность с упрямым своеволием, отчаянную безудержность, даже озорство с усталой грацией модерна.
Бабочкин не хотел, чтобы обреченность Антонины была явной, ее самоубийство должно явиться неожиданностью, но вместе с тем он говорил — «она живая, совсем живая, но носик у нее уже заострился». У Щербининой в этой сложной роли все было живое — и каприз, и скука, и едкий юмор, но за всем этим ощущалась мрачная тень безысходности.
Психологическая парадоксальность была и в ее Наталье из «Фальшивой монеты» — аристократка и распустеха, ироничная и полная скрытого драматизма.
В телефильме «Скучная история», где Бабочкин был не только ее режиссером, но и гениальным партнером, Щербинина с большим изяществом воплотила печальную инерцию бесцельной и бессмысленной жизни. Она опять-таки была вполне живой, умной, привлекательной женщиной и вместе с тем уже как бы тенью человека, символом почти призрачного существования.
Бабочкин сыграл большую роль в формировании мастерства Щербининой, он ставил перед ней весьма трудные задачи, заставлял напряженно искать глубину, второй план каждой роли.
Она успешно играла и в спектаклях других режиссеров — ее Нелли в «Униженных и оскорбленных» была лишена даже намека на штампы травести, актриса передавала нешуточную боль израненной и ожесточившейся души.
А в «Красавце-мужчине» веселая, изящная Сусанна Лундышева изображала купчиху Обалдуеву с почти буффонным озорством и резкостью. Лизанька в «Пучине», аристократичная Инна в «Детях Ванюшина», Шарлотта в «Вишневом саде», где легкость ее фокусов, грустная нота шуток говорят не только о драме абсолютного одиночества, но и о горечи неосуществленной артистичности.
Щербинина была часто занята и в моих спектаклях — работать с ней интересно, она одержима профессией, театр занимает главное место в ее жизни. Ее Медынская («Фома Гордеев») лишена черт провинциальной кокетки, соблазнительницы. Утонченное, изысканное существо, она была искренне увлечена Фомой, но отлично сознавала свою абсолютную несовместимость с ним, и с грустью, даже с болью отвергала его, пыталась отрезвить, образумить печальной нежностью, тревожной заботливостью сестры. В «Утренней фее» А. Касоны у нее две роли — светлой Аделы и истерзанной жизнью Анжелики. Актриса своеобразно обостряла ситуацию и характеры героинь — в ее Аделе было исступленное, жертвенное служение, истовость праведной католички, а в — Анжелике — отчаяние, граничащее с богохульством.
Дарование Щербининой интересно раскрылось в двух, по сути дела, небольших ролях — наездницы Гразиелы в «Мамуре» и Агнички в «Холопах». В «Мамуре» она была занята в одной картине, но ее выход, сцена, танец несли с собой праздничное обаяние цирка, что было очень важно в этом спектакле. Легкая, радостная, приподнятая, она была феей цирка, олицетворением его поэзии. В том, как ее Гразиела простодушно предлагала влюбленному юноше «большую любовь или маленькую прогулку», светилась чистота, абсолютная нерасчетливость, благословенное легкомыслие доброго и щедрого сердца.
Ее последняя реплика перед выходом на арену была — «Седлать Матадора!» Она звучала повелительно, звонко, в счастливом предвкушении манежа, огней, аплодисментов, власти над горячей, норовистой, ею же укрощенной лошади. Это был крик упоения, отваги, веселого торжества.
А в «Холопах» воспитанница старой княжны Агничка, узнав, что ее любовник — молодой князь похитил дочь чиновника Веточкина, кричала совсем по-другому. Не знаю, как определить точно — она то ли кричала, то ли визжала, то ли верещала — но это был немыслимо пронзительный, невозможно долгий вопль отчаяния, возмущения, ужаса. От неожиданности все вздрагивали и в зрительном зале и на сцене. Негодующий визг ошеломленной и обиженной девчонки рождался непроизвольно, от искреннего потрясения, но длился так долго от лицемерного желания показать всю глубину отвращения угнетенной невинности к подобному бесстыдству.
Когда Щербинина на репетиции впервые издала этот невероятный звук, я замер от неожиданности и засмеялся. Но решил смягчить гротесковую резкость приема и попросил визжать не так долго. Но тут все присутствующие на репетиции актеры, помощник режиссера, суфлер и, кажется, даже рабочие сцены стали упрашивать меня ничего не менять, — так понравилась всем эта находка. Я уступил им на радость, а, главное, как оказалось потом, на радость зрителям. Этот крик вызывал смех, а иногда и аплодисменты. Визг Агнички веселил весь театр.
Шоферы, дожидавшиеся Е.Н. Гоголеву, чтобы отвезти ее домой, входили в вестибюль и спрашивали у дежурных вахтерш, слушавших спектакль по внутренней трансляции, — «Щербинина уже кричала?» Если отвечали — кричала, надо было быть у машины — представление шло к концу.
Агничка Щербининой — сама беззащитность, кротость, девичье послушание. Но все это было пропитано каким-то ядом: розан прелестен, но его шипы весьма ощутимы. Преувеличенная, надменная аристократичность манер, некоторая принужденность гордой осанки свидетельствовали как раз о происхождении довольно низком. Язвительная насмешливость слышалась в самых смиренных интонациях, а внешняя кротость ответов бедной сироты вдруг оборачивалась почти вызывающей дерзостью. Кислая мина как будто рассчитана на жалость и вместе с тем содержала в себе что-то похожее на презрение. За маской горестного сиротства пылало неуемное, злое, сумасшедшее честолюбие, мечта о судьбе мадам Помпадур. Так сложна была «аранжировка» Щербининой роли Агнички.
Всегда бывает трудно найти краткую формулу той или иной артистической индивидуальности. Дарование Щербининой я бы определил так — лирическая характерность. Сочетание тонкого лиризма и острой характерности определяет своеобразие творческой личности одной из самых интересных актрис Малого театра.
Борис Львов Анохин
«Экран и сцена», 15-22 мая 1997 года
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно.
В последнее время у нее немного ролей, самая последняя — таинственная и холодная Снежная королева, в сказочном могуществе которой Щербинина находит глубоко спрятанную боль одиночества.
Преданность актрисы Малому театру не исключала ее невольной полемики с некоторыми его традициями.
Большеглазая, тоненькая, хрупкая Катерина в «Грозе», поставленной Б. Бабочкиным, была принята актерами старейшего театра с некоторой настороженностью — сказывалась привычка к сценическим стереотипам. Стоит вспомнить, что в свое время худенькая, иконописная Катерина знаменитой Е. Рощиной-Инсаровой, сестры В. Пашенной, тоже вызвала нарекания, упреки в недостаточной бытовой убедительности.
В Катерине Щербининой не было исключительности — ни особой религиозной экзальтации, ни сокрушительной бури страстей. Просто она не могла лгать, соблюдать нелепые ритуалы, покорно сносить незаслуженные обиды. Ее прямота, деликатность, естественное чувство достоинства были оскорблены дикими обычаями, варварским обиходом. В ней не ощущалось интеллектуального превосходства, она была проста, даже простодушна, но в ней была природная интеллигентность, врожденная и воспитанная свободной жизнью у матери, о которой она вспоминает с нежностью.
Щербинина играла трагедию интеллигентного человека, погибающего в абсолютно неинтеллигентной среде. Ее Катерина была похожа на подснежник, слишком рано выглянувший из-под толщи снега. Время года для этой Катерины — ранняя весна, зацветающие луга, прохладный ветерок, ласковое, но еще неяркое солнце. Несмотря на некоторую «оппозицию» в театре, работа Щербининой вызвала интерес и признание даже у таких тонких ценителей, как Святослав Рихтер.
До «Грозы» и после нее было немало интересных ролей — она дебютировала в роли Сони («Дачники», постановка Б. Бабочкина), соединив радостную порывистость юности с юмором и насмешливой проницательностью незаурядной упрямицы. В Антонине («Достигаев и другие», тоже постановка Б. Бабочкина) Щербининой с редким чувством стиля удалось воплотить душу русского декаданса, соединить трагическую надломленность, опустошенность с упрямым своеволием, отчаянную безудержность, даже озорство с усталой грацией модерна.
Бабочкин не хотел, чтобы обреченность Антонины была явной, ее самоубийство должно явиться неожиданностью, но вместе с тем он говорил — «она живая, совсем живая, но носик у нее уже заострился». У Щербининой в этой сложной роли все было живое — и каприз, и скука, и едкий юмор, но за всем этим ощущалась мрачная тень безысходности.
Психологическая парадоксальность была и в ее Наталье из «Фальшивой монеты» — аристократка и распустеха, ироничная и полная скрытого драматизма.
В телефильме «Скучная история», где Бабочкин был не только ее режиссером, но и гениальным партнером, Щербинина с большим изяществом воплотила печальную инерцию бесцельной и бессмысленной жизни. Она опять-таки была вполне живой, умной, привлекательной женщиной и вместе с тем уже как бы тенью человека, символом почти призрачного существования.
Бабочкин сыграл большую роль в формировании мастерства Щербининой, он ставил перед ней весьма трудные задачи, заставлял напряженно искать глубину, второй план каждой роли.
Она успешно играла и в спектаклях других режиссеров — ее Нелли в «Униженных и оскорбленных» была лишена даже намека на штампы травести, актриса передавала нешуточную боль израненной и ожесточившейся души.
А в «Красавце-мужчине» веселая, изящная Сусанна Лундышева изображала купчиху Обалдуеву с почти буффонным озорством и резкостью. Лизанька в «Пучине», аристократичная Инна в «Детях Ванюшина», Шарлотта в «Вишневом саде», где легкость ее фокусов, грустная нота шуток говорят не только о драме абсолютного одиночества, но и о горечи неосуществленной артистичности.
Щербинина была часто занята и в моих спектаклях — работать с ней интересно, она одержима профессией, театр занимает главное место в ее жизни. Ее Медынская («Фома Гордеев») лишена черт провинциальной кокетки, соблазнительницы. Утонченное, изысканное существо, она была искренне увлечена Фомой, но отлично сознавала свою абсолютную несовместимость с ним, и с грустью, даже с болью отвергала его, пыталась отрезвить, образумить печальной нежностью, тревожной заботливостью сестры. В «Утренней фее» А. Касоны у нее две роли — светлой Аделы и истерзанной жизнью Анжелики. Актриса своеобразно обостряла ситуацию и характеры героинь — в ее Аделе было исступленное, жертвенное служение, истовость праведной католички, а в — Анжелике — отчаяние, граничащее с богохульством.
Дарование Щербининой интересно раскрылось в двух, по сути дела, небольших ролях — наездницы Гразиелы в «Мамуре» и Агнички в «Холопах». В «Мамуре» она была занята в одной картине, но ее выход, сцена, танец несли с собой праздничное обаяние цирка, что было очень важно в этом спектакле. Легкая, радостная, приподнятая, она была феей цирка, олицетворением его поэзии. В том, как ее Гразиела простодушно предлагала влюбленному юноше «большую любовь или маленькую прогулку», светилась чистота, абсолютная нерасчетливость, благословенное легкомыслие доброго и щедрого сердца.
Ее последняя реплика перед выходом на арену была — «Седлать Матадора!» Она звучала повелительно, звонко, в счастливом предвкушении манежа, огней, аплодисментов, власти над горячей, норовистой, ею же укрощенной лошади. Это был крик упоения, отваги, веселого торжества.
А в «Холопах» воспитанница старой княжны Агничка, узнав, что ее любовник — молодой князь похитил дочь чиновника Веточкина, кричала совсем по-другому. Не знаю, как определить точно — она то ли кричала, то ли визжала, то ли верещала — но это был немыслимо пронзительный, невозможно долгий вопль отчаяния, возмущения, ужаса. От неожиданности все вздрагивали и в зрительном зале и на сцене. Негодующий визг ошеломленной и обиженной девчонки рождался непроизвольно, от искреннего потрясения, но длился так долго от лицемерного желания показать всю глубину отвращения угнетенной невинности к подобному бесстыдству.
Когда Щербинина на репетиции впервые издала этот невероятный звук, я замер от неожиданности и засмеялся. Но решил смягчить гротесковую резкость приема и попросил визжать не так долго. Но тут все присутствующие на репетиции актеры, помощник режиссера, суфлер и, кажется, даже рабочие сцены стали упрашивать меня ничего не менять, — так понравилась всем эта находка. Я уступил им на радость, а, главное, как оказалось потом, на радость зрителям. Этот крик вызывал смех, а иногда и аплодисменты. Визг Агнички веселил весь театр.
Шоферы, дожидавшиеся Е.Н. Гоголеву, чтобы отвезти ее домой, входили в вестибюль и спрашивали у дежурных вахтерш, слушавших спектакль по внутренней трансляции, — «Щербинина уже кричала?» Если отвечали — кричала, надо было быть у машины — представление шло к концу.
Агничка Щербининой — сама беззащитность, кротость, девичье послушание. Но все это было пропитано каким-то ядом: розан прелестен, но его шипы весьма ощутимы. Преувеличенная, надменная аристократичность манер, некоторая принужденность гордой осанки свидетельствовали как раз о происхождении довольно низком. Язвительная насмешливость слышалась в самых смиренных интонациях, а внешняя кротость ответов бедной сироты вдруг оборачивалась почти вызывающей дерзостью. Кислая мина как будто рассчитана на жалость и вместе с тем содержала в себе что-то похожее на презрение. За маской горестного сиротства пылало неуемное, злое, сумасшедшее честолюбие, мечта о судьбе мадам Помпадур. Так сложна была «аранжировка» Щербининой роли Агнички.
Всегда бывает трудно найти краткую формулу той или иной артистической индивидуальности. Дарование Щербининой я бы определил так — лирическая характерность. Сочетание тонкого лиризма и острой характерности определяет своеобразие творческой личности одной из самых интересных актрис Малого театра.
Борис Львов Анохин
«Экран и сцена», 15-22 мая 1997 года
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцены из 2 и 3 действий пьесы (5,6 Мб)
Суслов Б.А.Бабочкин
Юлия Филипповна – Э.А.Быстрицкая
Двоеточие – И.А.Любезнов
Марья Львовна – Е.М.Солодова
Басов – Н.А.Анненков
Шалимов – Е.П.Велихов
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцены из 2 и 3 действий пьесы (5,6 Мб)
Суслов Б.А.Бабочкин
Юлия Филипповна – Э.А.Быстрицкая
Двоеточие – И.А.Любезнов
Марья Львовна – Е.М.Солодова
Басов – Н.А.АнненковШалимов – Е.П.Велихов
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
19.06.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
«Листая старые подшивки»
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе...
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе...
«Листая старые подшивки»
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе. Тогда даже на фоне балетных девочек Валя выделялась красотой и статью, и я не слишком удивился, услышав впоследствии, что она стала солисткой мюзик-холла. Потом я на какое-то время потерял ее из виду, и вряд ли бы мы снова встретились, не приди я как-то в Малый и не усмотри в программке ее фамилию. «Ужель та самая...?» — мелькнула мысль. Сомнения отпали сразу же после ее выхода на сцену — так двигаться могла только она. После спектакля мне, естественно, захотелось поговорить с ней – узнать, что называется, «какими судьбами?»
— Конечно, скажи мне кто в детстве, что я стану актрисой Малого, я бы смеялась долго и громко, — начала свой рассказ Валентина Светлова. Хотя, чужой театру я не была с самого рождения. Даже моя первая кроватка стояла в общежитии Большого театра, на Кузнецком. Папа, солист оперы Владимир Гаврюшов, обладал басом совершенно необъятного диапазона, пел Гремина, Берлагу, Спарафучилли, Собакина и другие ведущие партии. К сожалению, из богатой коллекции его пластинок у меня осталась лишь одна, с романсами Даргомыжского, и та — о, ужас! — расколота.
- Твое образование началось с музыкальной школы?
— Да, музыкой я начала заниматься в 5 лет, в Центральной музыкальной школе со мной занималась одна из лучших педагогов того времени Анаида Степановна Сумбатян. Но мне очень хотелось танцевать, и родители перевели меня в районную музыкальную школу, где была балетная студия. Правда, я была слишком длинная — в папу, и педагоги утверждали: «Девочку никто не поднимет». Пришлось уйти, но любовь к танцам оказалась настолько сильной, что я продолжала ходить во всякие балетные студии, кружки и т. д. И после музыкальной школы, уже поступив в музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова, все равно занималась балетом — очень хотелось на сцену. Не за горами были вступительные экзамены в консерваторию, да на глаза мне вдруг попалось объявление о наборе артисток в московский мюзик-холл. Втайне от родителей я пришла на творческий конкурс и, успешно сдав экзамен, была зачислена в труппу.
- Мама в обморок не упала?
- Родители и вправду были в шоке — столько сил и денег было потрачено на музыку — и на тебе! Но я никогда не жалела и не жалею: работа в мюзик-холле была наичудеснейшим временем моей жизни. Во-первых, меня постоянно фотографировали для афиш. А во-вторых, с этой группой я объездила все уголки СССР, побывала в Польше и Франции. Родители смирились, хотя папа иногда ворчал: дочь на танцульках! На рояле же я играла теперь только для себя — но с удовольствием. Учила сложнейшие вещи – «Элегию» и прелюдии Рахманинова, Скрябина.
- А как тебя угораздило выйти замуж за футболиста? Правда, футболист он был отменный - играл за «Спартак», сборную СССР. И все же футбол и искусство — это, извини, «конь и трепетная лань».
- Когда мы гастролировали в Киеве, в этой же гостинице остановился «Спартак». Там я и познакомилась с самым симпатичным футболистом команды Славой Амбарцумяном. Через семь месяцев мы поженились. Славина популярность меня ошеломляла: о нем каждый день что-то писали, говорили по радио, показывали по телевидению. Когда в первый раз мы с мамой пришли в Лужники и на табло загорелась надпись «Гол забил Амбарцумян», а диктор торжественным голосом это объявил, я почувствовала необыкновенную гордость. Представляешь, сотни тысяч людей, восторженно скандирующих имя мужа, бросающих в воздух пиджаки, кепки — фантастическая картина!
- Ты и в «футбольные» компании ходила?
- А как же! Мы дружили с Кавазашвили, Хусаиновыми, Бесковыми, Рожковым (он был свидетелем на нашей свадьбе). Никаких предубеждений по отношению к футболистам у меня не было и нет. Славиным кумиром был Игорь Нетто. Я даже думаю, что он и в жены меня взял потому, что женой Нетто была Ольга Яковлева.
- Но тогда ты еще не была актрисой Малого... Кстати, как это случилось?
- После рождения дочери Оли, я вскоре вернулась на работу: Слава тяжело заболел, перестал играть, и работать пришлось мне. К сожалению, ему сейчас очень тяжело: мы разошлись, болезнь, увы, не отступает, он получает пенсию по инвалидности...
Но ты спросил о Малом. Так вот, наш худрук Александр Павлович Конников как-то мне сказал: «Валя, у тебя хорошие способности — стань актрисой». Я обрадовалась, ведь к театру меня подспудно тянуло всегда. Вот и решила поступать сразу в три театральных училища — так была в себе уверена. И прошла... во все три! А в Щепкинском оказалась только потому, что там находились мои документы. И Слава Богу — у меня был прекрасный педагог. Знаешь кто? Сам Николай Александрович Анненков, патриарх русской сцены! Кстати, мы с ним сейчас бьем рекорды: я — самая молодая бабушка из всех актрис, он — самый старый актер мира: ему 97, а он не только играет, но еще и нас поучает.
- Продолжим о театре или о поворотах судьбы?
- Хочешь о поворотах — пожалуйста. Вот тебе поворот первый. Еще в училище я решила попробовать свои силы на телевидении. В качестве диктора. Взяли. И весь четвертый курс, не оставляя учебы, я проработала диктором телевидения. Вела праздничные передачи по первому каналу. Художественный руководитель дикторского отдела Игорь Кириллов тогда говорил мне: «Валя, у тебя на телевидении очень большое будущее, только не уходи». Но я ушла.
- Не жалеешь?
- Да ты что — меня ведь приняли не куда-нибудь, а в Малый! Приняли Царев и Равенских. Им понравился дипломный спектакль «Дни Турбиных», в котором я играла Елену Тальберг. Папа говорил, что в мире существуют только два театра — Большой и Малый, все остальное — клубы. К тому же мне в то время безумно нравился Юрий Соломин, он как раз снялся в фильме «Адъютант его превосходительства».
— И в дуэте с его братом Виталием ты сразу же сыграла Софью?
— Не сразу. Сначала была «Мезозойская история», но спектакль быстро сняли. А Софья возникла, можно сказать, неожиданно: в пятницу Царев просто назначил мой выход на воскресенье, представляешь — через двое суток!
- И что, ты двое суток учила роль?
- Нет, роль я знала и раньше, но чтобы почти без репетиций... Помогла уверенность в себе. Вышла и сыграла. Как потом написали критики, «очень неплохо».
- У тебя была собственная концепция роли. То есть, ты вроде бы и не злодейка, и вовсе, как учат в школе, «не близка к фамусовскому обществу».
- Я хотела показать, что Софья когда-то по-настоящему любила Чацкого и была очень ранена тем, что он уехал. Я не думаю, что у Софьи были какие-то близкие отношения с Молчалиным, это как бы клин, которым она пытается выбить первую любовь. Я играла Софью около пятнадцати лет, даже будучи уже бабушкой. Потом были и другие интересные работы: у любимого мной Львова-Анохина я сыграла Эстель в «Мамуре», Исмену — в «Федре». А затем в спектакле-празднике «Холопах» — Дунечку, которую когда-то играла Гоголева. Последняя моя работа — Полина Андреевна в новом спектакле «Чайка».
- А как тебя занесло в «покои» Крупской? Еще один поворот?
- Я всегда мечтала попасть в Париж. И вдруг Сергей Юткевич приглашает меня на роль Крупской в фильме «Ленин в Париже». Ну а ради Парижа кого не сыграешь... Прошла пробы — поехала. Хочешь посмеяться? Приезжаю я в Париж, такая элегантная, в красном плаще, шляпе, французы-осветители увидели меня и тонко подметили (а я понимаю по-французски): «Если бы Крупская на самом деле была такой, Ленин занимался бы совсем другим делом». Кстати, в молодости Крупская была тоненькая, высокая, с длинной шеей, стройная, можно сказать, даже симпатичная (я всегда защищаю своих героинь). Такой, какой мы знаем ее по фотографиям, она стала после операции.
- И роль Крупской сделалась твоим коньком?
- Не смейся, но после этой роли мне тут же предлагают сняться в двадцативосьмисерийном телевизионном фильме «Ленин — страницы жизни». Это художественно-документальный фильм, в котором Губенко читал от имени Ленина, я, естественно, от имени Крупской. Нас даже выдвинули на Ленинскую премию, но «подкузьмила» наступившая перестройка.
- Друзья «Наденькой» не величали?
— Нет, но когда вновь предложили сыграть Н. К., я решила, что это перебор: поди-ка потом с лицом Крупской сыграй что-нибудь еще!
- А какое лицо тебе нравится больше всего?
— Ты спрашиваешь, кто мои любимые актрисы? Одри Хепберн, Лайза Минелли и Катя Максимова.
- Я даже знаю почему. Потому что они все танцуют.
Не только. Потому что, как говорил патриарх «Спартака» Николай Петрович Старостин, «эти женщины не отсюда, они — оттуда». По-моему, это актрисы, у которых есть дар и тонкой комедийности и лиризма — редкое сочетание.
-Итак, твоя жизнь «из огня да в полымя»: из музыки — в балет, из балета — в драму, из драмы — на телевидение, от Крупской — к Чехову. А на другую-то жизнь время остается?
— Как тебе сказать... Есть у меня дочь, она сейчас работает на «Радио-101». Я безумно люблю внучку Лизу. Ей 11 лет. По-моему, она очень способная девочка: хорошо рисует, говорит по-французски, играет на скрипке, причем делает это с удовольствием. Мечтаю, чтобы она продолжила традиции прадедушки, стала певицей, но кто знает... Но... Мне бы так хотелось иметь полноценную семью. По-моему, это — единственная опора, на которой держится все остальное. К сожалению, поздновато я поняла, что семейные отношения без взаимных уступок невозможны.
- Давай о чем-нибудь повеселее. Например, о твоем хобби.
— Хобби? Это не хобби, это — настоящее сумасшествие. Только не падай: я — архитектор!
- ??
— Да-да. Практически сама построила домик. Купила книги по архитектуре, внимательно их изучила. Потом нарисовала чертеж, сделала макет — сшила нитками, а затем... Затем узнала, сколько метров фундамента нужно положить, как его заливать бетоном, сколько нужно кирпичей, как класть брус, как обивать стены «вагонкой», как делается откос крыши, чтобы вода стекала, как проводить коммуникации, канализацию и отопление. На себе носила кирпичи и доски. Хочешь перестроить квартиру — могу в деталях тебе все просчитать.
- Спасибо. К сожалению, перестраивать нечего. Ну а женскими-то делами ты занимаешься? Готовишь, например?
- Спрашиваешь! Я ужасно люблю поесть, хотя знаю, что, актрисам лучше этого не делать, а значит — люблю готовить. Предпочитаю французскую кухню.
- Тогда дай читателям «Сударушки» какой-нибудь рецепт.
- Запросто. Вот блюдо, которое называется «буабез а ля рюс». Готовится оно так: сначала недолго варятся 2 картошки, 1 перчик, 1 морковка, 2 луковицы и 3 помидорины. Потом добавляется немного оливкового масла. В этот бульон кладутся 3 сорта рыбы, одна из них должна быть типа карпа. Солю, перчу по вкусу. Когда «буабез» почти готов, кидаю туда креветок. Вкуснота — пальчики оближешь!
- Ну и в заключение, были ли какие-нибудь смешные случаи в твоей жизни?
- Смешное? А про театр можно? Так вот у меня есть два недостатка: я дико рассеянна, никогда не помню ни времени, ни чисел. И еще я безумно, невероятно люблю баню. Сижу я как-то в своих любимых «Сандунах» и от души парюсь. С веничком, конечно. Вдруг стук в дверь, и в парную — прямо в шубе и шапке — влетает наша заведующая режиссерским управлением и истошным голосом вопит: «Валька, что ж ты делаешь, ведь «Федра» уже десять минут как началась!» Я мгновенно набрасываю одежду — это на распаренное-то тело, — шапку подмышку и на своих длинных ногах несусь по Неглинной. Она — за мной, да куда ей! Прибегаю в гримерную как раз в тот момент, когда мой костюм пытаются подогнать под Ирку Печерникову — а она вдвое меньше меня! Но на сцену — можешь мне поверить? — выскочила в самый нужный момент. Партнёры, конечно, обалдели, но да ничего: спектакль я не сорвала!
Беседовал Виктор ДЕНИСОВ
«Сударушка» 15 апреля 1997 года.
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе. Тогда даже на фоне балетных девочек Валя выделялась красотой и статью, и я не слишком удивился, услышав впоследствии, что она стала солисткой мюзик-холла. Потом я на какое-то время потерял ее из виду, и вряд ли бы мы снова встретились, не приди я как-то в Малый и не усмотри в программке ее фамилию. «Ужель та самая...?» — мелькнула мысль. Сомнения отпали сразу же после ее выхода на сцену — так двигаться могла только она. После спектакля мне, естественно, захотелось поговорить с ней – узнать, что называется, «какими судьбами?»
— Конечно, скажи мне кто в детстве, что я стану актрисой Малого, я бы смеялась долго и громко, — начала свой рассказ Валентина Светлова. Хотя, чужой театру я не была с самого рождения. Даже моя первая кроватка стояла в общежитии Большого театра, на Кузнецком. Папа, солист оперы Владимир Гаврюшов, обладал басом совершенно необъятного диапазона, пел Гремина, Берлагу, Спарафучилли, Собакина и другие ведущие партии. К сожалению, из богатой коллекции его пластинок у меня осталась лишь одна, с романсами Даргомыжского, и та — о, ужас! — расколота.
- Твое образование началось с музыкальной школы?
— Да, музыкой я начала заниматься в 5 лет, в Центральной музыкальной школе со мной занималась одна из лучших педагогов того времени Анаида Степановна Сумбатян. Но мне очень хотелось танцевать, и родители перевели меня в районную музыкальную школу, где была балетная студия. Правда, я была слишком длинная — в папу, и педагоги утверждали: «Девочку никто не поднимет». Пришлось уйти, но любовь к танцам оказалась настолько сильной, что я продолжала ходить во всякие балетные студии, кружки и т. д. И после музыкальной школы, уже поступив в музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова, все равно занималась балетом — очень хотелось на сцену. Не за горами были вступительные экзамены в консерваторию, да на глаза мне вдруг попалось объявление о наборе артисток в московский мюзик-холл. Втайне от родителей я пришла на творческий конкурс и, успешно сдав экзамен, была зачислена в труппу.
- Мама в обморок не упала?
- Родители и вправду были в шоке — столько сил и денег было потрачено на музыку — и на тебе! Но я никогда не жалела и не жалею: работа в мюзик-холле была наичудеснейшим временем моей жизни. Во-первых, меня постоянно фотографировали для афиш. А во-вторых, с этой группой я объездила все уголки СССР, побывала в Польше и Франции. Родители смирились, хотя папа иногда ворчал: дочь на танцульках! На рояле же я играла теперь только для себя — но с удовольствием. Учила сложнейшие вещи – «Элегию» и прелюдии Рахманинова, Скрябина.
- А как тебя угораздило выйти замуж за футболиста? Правда, футболист он был отменный - играл за «Спартак», сборную СССР. И все же футбол и искусство — это, извини, «конь и трепетная лань».
- Когда мы гастролировали в Киеве, в этой же гостинице остановился «Спартак». Там я и познакомилась с самым симпатичным футболистом команды Славой Амбарцумяном. Через семь месяцев мы поженились. Славина популярность меня ошеломляла: о нем каждый день что-то писали, говорили по радио, показывали по телевидению. Когда в первый раз мы с мамой пришли в Лужники и на табло загорелась надпись «Гол забил Амбарцумян», а диктор торжественным голосом это объявил, я почувствовала необыкновенную гордость. Представляешь, сотни тысяч людей, восторженно скандирующих имя мужа, бросающих в воздух пиджаки, кепки — фантастическая картина!
- Ты и в «футбольные» компании ходила?
- А как же! Мы дружили с Кавазашвили, Хусаиновыми, Бесковыми, Рожковым (он был свидетелем на нашей свадьбе). Никаких предубеждений по отношению к футболистам у меня не было и нет. Славиным кумиром был Игорь Нетто. Я даже думаю, что он и в жены меня взял потому, что женой Нетто была Ольга Яковлева.
- Но тогда ты еще не была актрисой Малого... Кстати, как это случилось?
- После рождения дочери Оли, я вскоре вернулась на работу: Слава тяжело заболел, перестал играть, и работать пришлось мне. К сожалению, ему сейчас очень тяжело: мы разошлись, болезнь, увы, не отступает, он получает пенсию по инвалидности...
Но ты спросил о Малом. Так вот, наш худрук Александр Павлович Конников как-то мне сказал: «Валя, у тебя хорошие способности — стань актрисой». Я обрадовалась, ведь к театру меня подспудно тянуло всегда. Вот и решила поступать сразу в три театральных училища — так была в себе уверена. И прошла... во все три! А в Щепкинском оказалась только потому, что там находились мои документы. И Слава Богу — у меня был прекрасный педагог. Знаешь кто? Сам Николай Александрович Анненков, патриарх русской сцены! Кстати, мы с ним сейчас бьем рекорды: я — самая молодая бабушка из всех актрис, он — самый старый актер мира: ему 97, а он не только играет, но еще и нас поучает.
- Продолжим о театре или о поворотах судьбы?
- Хочешь о поворотах — пожалуйста. Вот тебе поворот первый. Еще в училище я решила попробовать свои силы на телевидении. В качестве диктора. Взяли. И весь четвертый курс, не оставляя учебы, я проработала диктором телевидения. Вела праздничные передачи по первому каналу. Художественный руководитель дикторского отдела Игорь Кириллов тогда говорил мне: «Валя, у тебя на телевидении очень большое будущее, только не уходи». Но я ушла.
- Не жалеешь?
- Да ты что — меня ведь приняли не куда-нибудь, а в Малый! Приняли Царев и Равенских. Им понравился дипломный спектакль «Дни Турбиных», в котором я играла Елену Тальберг. Папа говорил, что в мире существуют только два театра — Большой и Малый, все остальное — клубы. К тому же мне в то время безумно нравился Юрий Соломин, он как раз снялся в фильме «Адъютант его превосходительства».
— И в дуэте с его братом Виталием ты сразу же сыграла Софью?
— Не сразу. Сначала была «Мезозойская история», но спектакль быстро сняли. А Софья возникла, можно сказать, неожиданно: в пятницу Царев просто назначил мой выход на воскресенье, представляешь — через двое суток!
- И что, ты двое суток учила роль?
- Нет, роль я знала и раньше, но чтобы почти без репетиций... Помогла уверенность в себе. Вышла и сыграла. Как потом написали критики, «очень неплохо».
- У тебя была собственная концепция роли. То есть, ты вроде бы и не злодейка, и вовсе, как учат в школе, «не близка к фамусовскому обществу».
- Я хотела показать, что Софья когда-то по-настоящему любила Чацкого и была очень ранена тем, что он уехал. Я не думаю, что у Софьи были какие-то близкие отношения с Молчалиным, это как бы клин, которым она пытается выбить первую любовь. Я играла Софью около пятнадцати лет, даже будучи уже бабушкой. Потом были и другие интересные работы: у любимого мной Львова-Анохина я сыграла Эстель в «Мамуре», Исмену — в «Федре». А затем в спектакле-празднике «Холопах» — Дунечку, которую когда-то играла Гоголева. Последняя моя работа — Полина Андреевна в новом спектакле «Чайка».
- А как тебя занесло в «покои» Крупской? Еще один поворот?
- Я всегда мечтала попасть в Париж. И вдруг Сергей Юткевич приглашает меня на роль Крупской в фильме «Ленин в Париже». Ну а ради Парижа кого не сыграешь... Прошла пробы — поехала. Хочешь посмеяться? Приезжаю я в Париж, такая элегантная, в красном плаще, шляпе, французы-осветители увидели меня и тонко подметили (а я понимаю по-французски): «Если бы Крупская на самом деле была такой, Ленин занимался бы совсем другим делом». Кстати, в молодости Крупская была тоненькая, высокая, с длинной шеей, стройная, можно сказать, даже симпатичная (я всегда защищаю своих героинь). Такой, какой мы знаем ее по фотографиям, она стала после операции.
- И роль Крупской сделалась твоим коньком?
- Не смейся, но после этой роли мне тут же предлагают сняться в двадцативосьмисерийном телевизионном фильме «Ленин — страницы жизни». Это художественно-документальный фильм, в котором Губенко читал от имени Ленина, я, естественно, от имени Крупской. Нас даже выдвинули на Ленинскую премию, но «подкузьмила» наступившая перестройка.
- Друзья «Наденькой» не величали?
— Нет, но когда вновь предложили сыграть Н. К., я решила, что это перебор: поди-ка потом с лицом Крупской сыграй что-нибудь еще!
- А какое лицо тебе нравится больше всего?
— Ты спрашиваешь, кто мои любимые актрисы? Одри Хепберн, Лайза Минелли и Катя Максимова.
- Я даже знаю почему. Потому что они все танцуют.
Не только. Потому что, как говорил патриарх «Спартака» Николай Петрович Старостин, «эти женщины не отсюда, они — оттуда». По-моему, это актрисы, у которых есть дар и тонкой комедийности и лиризма — редкое сочетание.
-Итак, твоя жизнь «из огня да в полымя»: из музыки — в балет, из балета — в драму, из драмы — на телевидение, от Крупской — к Чехову. А на другую-то жизнь время остается?
— Как тебе сказать... Есть у меня дочь, она сейчас работает на «Радио-101». Я безумно люблю внучку Лизу. Ей 11 лет. По-моему, она очень способная девочка: хорошо рисует, говорит по-французски, играет на скрипке, причем делает это с удовольствием. Мечтаю, чтобы она продолжила традиции прадедушки, стала певицей, но кто знает... Но... Мне бы так хотелось иметь полноценную семью. По-моему, это — единственная опора, на которой держится все остальное. К сожалению, поздновато я поняла, что семейные отношения без взаимных уступок невозможны.
- Давай о чем-нибудь повеселее. Например, о твоем хобби.
— Хобби? Это не хобби, это — настоящее сумасшествие. Только не падай: я — архитектор!
- ??
— Да-да. Практически сама построила домик. Купила книги по архитектуре, внимательно их изучила. Потом нарисовала чертеж, сделала макет — сшила нитками, а затем... Затем узнала, сколько метров фундамента нужно положить, как его заливать бетоном, сколько нужно кирпичей, как класть брус, как обивать стены «вагонкой», как делается откос крыши, чтобы вода стекала, как проводить коммуникации, канализацию и отопление. На себе носила кирпичи и доски. Хочешь перестроить квартиру — могу в деталях тебе все просчитать.
- Спасибо. К сожалению, перестраивать нечего. Ну а женскими-то делами ты занимаешься? Готовишь, например?
- Спрашиваешь! Я ужасно люблю поесть, хотя знаю, что, актрисам лучше этого не делать, а значит — люблю готовить. Предпочитаю французскую кухню.
- Тогда дай читателям «Сударушки» какой-нибудь рецепт.
- Запросто. Вот блюдо, которое называется «буабез а ля рюс». Готовится оно так: сначала недолго варятся 2 картошки, 1 перчик, 1 морковка, 2 луковицы и 3 помидорины. Потом добавляется немного оливкового масла. В этот бульон кладутся 3 сорта рыбы, одна из них должна быть типа карпа. Солю, перчу по вкусу. Когда «буабез» почти готов, кидаю туда креветок. Вкуснота — пальчики оближешь!
- Ну и в заключение, были ли какие-нибудь смешные случаи в твоей жизни?
- Смешное? А про театр можно? Так вот у меня есть два недостатка: я дико рассеянна, никогда не помню ни времени, ни чисел. И еще я безумно, невероятно люблю баню. Сижу я как-то в своих любимых «Сандунах» и от души парюсь. С веничком, конечно. Вдруг стук в дверь, и в парную — прямо в шубе и шапке — влетает наша заведующая режиссерским управлением и истошным голосом вопит: «Валька, что ж ты делаешь, ведь «Федра» уже десять минут как началась!» Я мгновенно набрасываю одежду — это на распаренное-то тело, — шапку подмышку и на своих длинных ногах несусь по Неглинной. Она — за мной, да куда ей! Прибегаю в гримерную как раз в тот момент, когда мой костюм пытаются подогнать под Ирку Печерникову — а она вдвое меньше меня! Но на сцену — можешь мне поверить? — выскочила в самый нужный момент. Партнёры, конечно, обалдели, но да ничего: спектакль я не сорвала!
Беседовал Виктор ДЕНИСОВ
«Сударушка» 15 апреля 1997 года.
Подробнее
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ ПОЗДРАВЛЯЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА
18 июня исполняется 71 год художественному руководителю Государственного академического малого театра народному артисту СССР Юрию Соломину...
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ ПОЗДРАВЛЯЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА
18 июня исполняется 71 год художественному руководителю Государственного академического малого театра народному артисту СССР Юрию Соломину.
С днем рождения его поздравляет народная артистка СССР актриса Элина Быстрицкая:
– Много говорить не буду, иначе это сочтут подхалимажем, чего бы мне не хотелось. Скажу кратко. Я поздравляю Юрия Соломина с днем его рождения и желаю ему крепкого здоровья, удачи и счастья – всего, что в его лице послужит на благо нашего славного Малого театра.
18 июня исполняется 71 год художественному руководителю Государственного академического малого театра народному артисту СССР Юрию Соломину.
С днем рождения его поздравляет народная артистка СССР актриса Элина Быстрицкая:
– Много говорить не буду, иначе это сочтут подхалимажем, чего бы мне не хотелось. Скажу кратко. Я поздравляю Юрия Соломина с днем его рождения и желаю ему крепкого здоровья, удачи и счастья – всего, что в его лице послужит на благо нашего славного Малого театра.
18.06.2006
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. Поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, терпения в его нелегком деле и, конечно, новых ролей на сцене родного театра!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. Поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, терпения в его нелегком деле и, конечно, новых ролей на сцене родного театра!
16.06.2006
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Монолог Иванова из 3 действия пьесы (1,9 Мб)
Иванов – М.И.Царев
Сцены Иванова и Анны Петровны (Сарры) из 1 и 3 действий пьесы(3,6 Мб)
Иванов – Б.А.Бабочкин
Анна Петровна – К.Ф.Роек
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Монолог Иванова из 3 действия пьесы (1,9 Мб)
Иванов – М.И.Царев
Сцены Иванова и Анны Петровны (Сарры) из 1 и 3 действий пьесы(3,6 Мб)
Иванов – Б.А.Бабочкин
Анна Петровна – К.Ф.Роек
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
Подробнее
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ДАВЫДОВ
Страничка рассказывает о жизни и творчестве актера, прозванного современниками «дедушкой русского театра»…
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ДАВЫДОВ
Страничка рассказывает о жизни и творчестве актера, прозванного современниками «дедушкой русского театра»…
ДАВЫДОВ Владимир Николаевич (настоящие имя и фамилия — Иван Николаевич Горелов; 7(19).1.1849, Новомиргород, — 23.VI.1925, Москва) — русский актер. Народный артист Республики (1922). Родился в небогатой дворянской семье, отец Давыдова — поручик уланского полка. Учился в тамбовской гимназии, принимал участие в школьных спектаклях, исполняя самые разнообразные (в т. ч. и женские) роли. После окончания гимназии (1866) приехал в Москву. Увлекшись сценой, игрой актеров Малого театра, Давыдов начал брать уроки драматического искусства у известного актера Малого театра И.В.Самарина. В 1867-80 Давыдов играл в провинции (Орел, Саратов, Казань, Воронеж, Астрахань, Тамбов и др.), в основном в антрепризе П. М. Медведева. В этот период Давыдову приходилось выступать в различных жанрах — от трагедии до оперетты, благодаря чему у него уже в молодости выработалась замечательная по гибкости и разнообразию актерская техника. В 1880 Давыдов дебютировал на сцене петербургского Александринского театра и был принят в труппу. Работал в этом театре до 1924 (в 1886 — 1888 играл в театре Корша в Москве), с 1924 был актером Малого театра.
На столичной сцене Давыдов сразу завоевал симпатии зрителей блестящим мастерством, тонким вкусом, художественным тактом. Его творчество отличалось подлинным проникновением во внутреннюю сущность образа, глубиной психологического анализа, ярко выраженной демократической направленностью. Виртуозное владение всеми средствами внешней выразительности, безукоризненная техника перевоплощения в сочетании с органически присущим Давыдову чувством жизненной правды позволяли ему одинаково успешно выступать в комедийных, трагических, водевильных и даже женских ролях. Часто в одной пьесе Давыдов исполнял в разные периоды самые различные роли: в «Ревизоре», например, он играл Бобчинского, Шпекина, Пошлепкину, Хлестакова, Осипа, Городничего, Землянику. Крупнейшие достижения артиста связаны с русской классикой. Давыдов был замечательным исполнителем ролей Фамусова (1879), Городничего; Подколесина и Кочкарева («Женитьба»). Играя роль Фамусова, Давыдов давал обличит. характеристику бюрократа средней руки, чиновника, выросшего на мечтах о «крестишках и местечках». Под маской внешнего благодушия проступала хищническая сущность Городничего. Большое место в творчестве Давыдова занимала драматургия Островского, в произведениях которого Давыдов сыграл свыше 80 ролей. Лучшие из них — Хлынов («Горячее сердце»), Бальзаминов («Праздничный сон — до обеда»), Подхалюзин («Свои люди — сочтемся»), Каркунов («Сердце- не камень»). Островский высоко ценил талант Давыдова и сам поручал ему роли в своих пьесах. Глубокое знание народной жизни и быта сказались в исполнении Давыдовым ролей в пьесах Л.Н. Толстого — Аким, Митрич («Власть тьмы»), 3-й мужик («Плоды просвещения»). Образы крестьян Давыдов рисовал с любовью и теплотой. В Акиме Давыдова бесхитростная простота, порой слабость неожиданно переходили в горькое негодование (заключительная сцена с сыном). После того как Давыдов прочитал Толстому «Власть тьмы», великий писатель спросил актера: «Откуда вы так хорошо знаете тон русского крестьянина?». Давыдов был одним из первых русских актеров, приблизившихся к эстетике Чехова еще до открытия Московского Художественного театра. Художнику целостного, светлого мироощущения, Давыдову были близки чеховские темы гражданской ответственности человека перед обществом и самим собой, обличения пошлости и лицемерия. Мастер простой формы, достигавший в своих сценических образах органической ясности характера, Давыдов в то же время проникновенно раскрывал внутреннюю жизнь персонажа, сложные изменения его психологии. Он сочетал умение крупно, масштабно характеризовать сценического героя с тонкой нюансировкой. Лучшие чеховские роли Давыдова: Иванов (о. п., 1887), Фирс («Вишневый сад», 1905), Чебутыкин («Три сестры», 1910). Не имея возможности выступать на Александринской сцене в пьесах Горького (произведения которого не допускались к постановке в императорских театрах), Давыдов в 1903 году играл роль Луки («На дне») в спектакле-концерте, организованном силами актеров Александринского театра, и роль Бессеменова («Мещане») в выездных спектаклях.
Преемник гуманистической традиций Мартынова, Д., так же как и его великий предшественник, часто обращался к образу «маленького человека». Играя роли чиновника Ладыжкина («Жених из долгового отделения» Чернышева), отставного унтер-офицера Ергачева («Ай да французский язык!» Оникса), Давыдов показывал горе «простых людей», их неустроенность, постоянное унижение, надломленную психологию, вызывал горячее сочувствие зрителей к судьбе своего героя. Тема эта была раскрыта Давыдовым также в образах Мошкина и Кузовкина («Холостяк», 1882, и «Нахлебник» Тургенева), Оброшенова («Шутники» Островского). Неоднократно сравнивая характер дарования Давыдова и Мартынова, критика отмечала, что драматизм Давыдова казался менее напряженным, чем у Мартынова, а комизм содержал жизнерадостную веселость и игривость.
Одна из крупнейших ролей Давыдова — Расплюев («Свадьба Кречинского», 1875), которую он играл в течение 50 лет. Его Расплюев был жалок и трогателен, смешон и отвратителен. В роли Расплюева актер достигал большой силы обобщения, показывал «расплюевщину» как социальное зло, уродующее и губящее человека. Играя роли Гарпагона, Шейлока (1897); Фальстафа («Виндзорские проказницы» Шекспира, 1904), Давыдов не следовал установившимся традициям исполнения, он трактовал их как обыденных людей с противоречивыми чертами характера. Проблема взаимоотношения таланта и мастерства, вдохновения и труда всегда волновала Давыдова Он не признавал ни чистой «эмоциональности», игры «нутром», ни одностороннего увлечения актерской техникой, игры, в которой нет «ни души, ни мысли, ни чувств своих». Обладая незаурядным темпераментом, богатой интуицией, Давыдов никогда не полагался на свое вдохновение, а напряженно и упорно работал. Он говорил: «Путь актера — путь необыкновенно трудный, почему актеру всю жизнь необходимо учиться и совершенствоваться. На сцене недостаточно обладать талантом, это еще только полдела, надо еще уметь и любить работать...» (Вивьен Л. С., В. Н. Давыдов и его школа, в кн.: Записки о театре, 1958, с. 35).
Давыдов был знаком с Островским, Л. Толстым, Салтыковым-Щедриным, Г. Успенским, Чеховым, Григоровичем и другими писателями. Человек большой культуры, Давыдов изучал при подготовке ролей смежные области искусства — литературу, живопись. Тетради его ролей были испещрены заметками, рисунками, эскизами планировок. Обладая редкими голосовыми данными, мастерством сценической речи, Давыдов придавал слову драматурга новые, часто неожиданные, оттенки. Его интонационная разработка образов Фамусова, Городничего, Расплюева отличалась необычайной психологической точностью. Он заложил традиции речевой характеристики, которым следовали впоследствии многие актеры, в т. ч. и деятели советского театра. Последовательным актером-реалистом остался Давыдов и в период реакции, когда увлечение декадентскими течениями коснулось русского театра. Он резко выступал против премьерства, пренебрежения ансамблем. Давыдов много гастролировал. Летом 1918, находясь в Архангельске, актер оказался в районе английской оккупации. Вырвавшись из «архангельского пленения», как сам Давыдов называл эти годы, он в июне 1920 вернулся в Петроград в труппу Академического театра драмы (б. Александринского); играл свои старые роли — Городничего, Расплюева, Подколесина, Оброшенова. В 1920 исполнил в пьесе «Фауст и город» Луначарского роль старика Бунта. Давыдов был выдающимся театральным педагогом, учителем и творческим наставником многих крупных актеров. Театрально-педагогическую деятельность начал в 1883. Преподавал в Петербургском театральном училище. Среди его учеников — В.Ф. Комиссаржевская, Н.Н. Ходотов, А.А. Усачев, Л.С. Вивьен, В.Л. Юренева, К.А. Зубов и др.
Соч.:
Рассказ о прошлом, Л.-М., 1962;
Письма В. Н. Давыдова. Публикация А. Н. Кочетова, в сб.: Театральное наследство, М., 1956.
Лит.:
Брянский А., В.Н. Давыдов. 1849-1925. Жизнь и творчество, Л.-М., 1939;
Никитин Н., Чехов и Давыдов; «Звезда», 1945, № 5-6, с. 99-102;
Вивьен Л. С., В.Н. Давыдов и его школа, в кн.: Записки о театре, Л.-М., 1958;
Владыкина В., Давыдов, в сб.: Труд актера, вып. III, М., 1958, с. 20-43;
Юрьев Ю., Записки, Л.-М., 1948;
Малютин Я.О., Актеры моего поколения, Л., 1959.
Страничка рассказывает о жизни и творчестве актера, прозванного современниками «дедушкой русского театра»…
ДАВЫДОВ Владимир Николаевич (настоящие имя и фамилия — Иван Николаевич Горелов; 7(19).1.1849, Новомиргород, — 23.VI.1925, Москва) — русский актер. Народный артист Республики (1922). Родился в небогатой дворянской семье, отец Давыдова — поручик уланского полка. Учился в тамбовской гимназии, принимал участие в школьных спектаклях, исполняя самые разнообразные (в т. ч. и женские) роли. После окончания гимназии (1866) приехал в Москву. Увлекшись сценой, игрой актеров Малого театра, Давыдов начал брать уроки драматического искусства у известного актера Малого театра И.В.Самарина. В 1867-80 Давыдов играл в провинции (Орел, Саратов, Казань, Воронеж, Астрахань, Тамбов и др.), в основном в антрепризе П. М. Медведева. В этот период Давыдову приходилось выступать в различных жанрах — от трагедии до оперетты, благодаря чему у него уже в молодости выработалась замечательная по гибкости и разнообразию актерская техника. В 1880 Давыдов дебютировал на сцене петербургского Александринского театра и был принят в труппу. Работал в этом театре до 1924 (в 1886 — 1888 играл в театре Корша в Москве), с 1924 был актером Малого театра.
На столичной сцене Давыдов сразу завоевал симпатии зрителей блестящим мастерством, тонким вкусом, художественным тактом. Его творчество отличалось подлинным проникновением во внутреннюю сущность образа, глубиной психологического анализа, ярко выраженной демократической направленностью. Виртуозное владение всеми средствами внешней выразительности, безукоризненная техника перевоплощения в сочетании с органически присущим Давыдову чувством жизненной правды позволяли ему одинаково успешно выступать в комедийных, трагических, водевильных и даже женских ролях. Часто в одной пьесе Давыдов исполнял в разные периоды самые различные роли: в «Ревизоре», например, он играл Бобчинского, Шпекина, Пошлепкину, Хлестакова, Осипа, Городничего, Землянику. Крупнейшие достижения артиста связаны с русской классикой. Давыдов был замечательным исполнителем ролей Фамусова (1879), Городничего; Подколесина и Кочкарева («Женитьба»). Играя роль Фамусова, Давыдов давал обличит. характеристику бюрократа средней руки, чиновника, выросшего на мечтах о «крестишках и местечках». Под маской внешнего благодушия проступала хищническая сущность Городничего. Большое место в творчестве Давыдова занимала драматургия Островского, в произведениях которого Давыдов сыграл свыше 80 ролей. Лучшие из них — Хлынов («Горячее сердце»), Бальзаминов («Праздничный сон — до обеда»), Подхалюзин («Свои люди — сочтемся»), Каркунов («Сердце- не камень»). Островский высоко ценил талант Давыдова и сам поручал ему роли в своих пьесах. Глубокое знание народной жизни и быта сказались в исполнении Давыдовым ролей в пьесах Л.Н. Толстого — Аким, Митрич («Власть тьмы»), 3-й мужик («Плоды просвещения»). Образы крестьян Давыдов рисовал с любовью и теплотой. В Акиме Давыдова бесхитростная простота, порой слабость неожиданно переходили в горькое негодование (заключительная сцена с сыном). После того как Давыдов прочитал Толстому «Власть тьмы», великий писатель спросил актера: «Откуда вы так хорошо знаете тон русского крестьянина?». Давыдов был одним из первых русских актеров, приблизившихся к эстетике Чехова еще до открытия Московского Художественного театра. Художнику целостного, светлого мироощущения, Давыдову были близки чеховские темы гражданской ответственности человека перед обществом и самим собой, обличения пошлости и лицемерия. Мастер простой формы, достигавший в своих сценических образах органической ясности характера, Давыдов в то же время проникновенно раскрывал внутреннюю жизнь персонажа, сложные изменения его психологии. Он сочетал умение крупно, масштабно характеризовать сценического героя с тонкой нюансировкой. Лучшие чеховские роли Давыдова: Иванов (о. п., 1887), Фирс («Вишневый сад», 1905), Чебутыкин («Три сестры», 1910). Не имея возможности выступать на Александринской сцене в пьесах Горького (произведения которого не допускались к постановке в императорских театрах), Давыдов в 1903 году играл роль Луки («На дне») в спектакле-концерте, организованном силами актеров Александринского театра, и роль Бессеменова («Мещане») в выездных спектаклях.
Преемник гуманистической традиций Мартынова, Д., так же как и его великий предшественник, часто обращался к образу «маленького человека». Играя роли чиновника Ладыжкина («Жених из долгового отделения» Чернышева), отставного унтер-офицера Ергачева («Ай да французский язык!» Оникса), Давыдов показывал горе «простых людей», их неустроенность, постоянное унижение, надломленную психологию, вызывал горячее сочувствие зрителей к судьбе своего героя. Тема эта была раскрыта Давыдовым также в образах Мошкина и Кузовкина («Холостяк», 1882, и «Нахлебник» Тургенева), Оброшенова («Шутники» Островского). Неоднократно сравнивая характер дарования Давыдова и Мартынова, критика отмечала, что драматизм Давыдова казался менее напряженным, чем у Мартынова, а комизм содержал жизнерадостную веселость и игривость.
Одна из крупнейших ролей Давыдова — Расплюев («Свадьба Кречинского», 1875), которую он играл в течение 50 лет. Его Расплюев был жалок и трогателен, смешон и отвратителен. В роли Расплюева актер достигал большой силы обобщения, показывал «расплюевщину» как социальное зло, уродующее и губящее человека. Играя роли Гарпагона, Шейлока (1897); Фальстафа («Виндзорские проказницы» Шекспира, 1904), Давыдов не следовал установившимся традициям исполнения, он трактовал их как обыденных людей с противоречивыми чертами характера. Проблема взаимоотношения таланта и мастерства, вдохновения и труда всегда волновала Давыдова Он не признавал ни чистой «эмоциональности», игры «нутром», ни одностороннего увлечения актерской техникой, игры, в которой нет «ни души, ни мысли, ни чувств своих». Обладая незаурядным темпераментом, богатой интуицией, Давыдов никогда не полагался на свое вдохновение, а напряженно и упорно работал. Он говорил: «Путь актера — путь необыкновенно трудный, почему актеру всю жизнь необходимо учиться и совершенствоваться. На сцене недостаточно обладать талантом, это еще только полдела, надо еще уметь и любить работать...» (Вивьен Л. С., В. Н. Давыдов и его школа, в кн.: Записки о театре, 1958, с. 35).
Давыдов был знаком с Островским, Л. Толстым, Салтыковым-Щедриным, Г. Успенским, Чеховым, Григоровичем и другими писателями. Человек большой культуры, Давыдов изучал при подготовке ролей смежные области искусства — литературу, живопись. Тетради его ролей были испещрены заметками, рисунками, эскизами планировок. Обладая редкими голосовыми данными, мастерством сценической речи, Давыдов придавал слову драматурга новые, часто неожиданные, оттенки. Его интонационная разработка образов Фамусова, Городничего, Расплюева отличалась необычайной психологической точностью. Он заложил традиции речевой характеристики, которым следовали впоследствии многие актеры, в т. ч. и деятели советского театра. Последовательным актером-реалистом остался Давыдов и в период реакции, когда увлечение декадентскими течениями коснулось русского театра. Он резко выступал против премьерства, пренебрежения ансамблем. Давыдов много гастролировал. Летом 1918, находясь в Архангельске, актер оказался в районе английской оккупации. Вырвавшись из «архангельского пленения», как сам Давыдов называл эти годы, он в июне 1920 вернулся в Петроград в труппу Академического театра драмы (б. Александринского); играл свои старые роли — Городничего, Расплюева, Подколесина, Оброшенова. В 1920 исполнил в пьесе «Фауст и город» Луначарского роль старика Бунта. Давыдов был выдающимся театральным педагогом, учителем и творческим наставником многих крупных актеров. Театрально-педагогическую деятельность начал в 1883. Преподавал в Петербургском театральном училище. Среди его учеников — В.Ф. Комиссаржевская, Н.Н. Ходотов, А.А. Усачев, Л.С. Вивьен, В.Л. Юренева, К.А. Зубов и др.
Соч.:
Рассказ о прошлом, Л.-М., 1962;
Письма В. Н. Давыдова. Публикация А. Н. Кочетова, в сб.: Театральное наследство, М., 1956.
Лит.:
Брянский А., В.Н. Давыдов. 1849-1925. Жизнь и творчество, Л.-М., 1939;
Никитин Н., Чехов и Давыдов; «Звезда», 1945, № 5-6, с. 99-102;
Вивьен Л. С., В.Н. Давыдов и его школа, в кн.: Записки о театре, Л.-М., 1958;
Владыкина В., Давыдов, в сб.: Труд актера, вып. III, М., 1958, с. 20-43;
Юрьев Ю., Записки, Л.-М., 1948;
Малютин Я.О., Актеры моего поколения, Л., 1959.
15.06.2006
Подробнее
«Листая старые подшивки» ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
«Листая старые подшивки»
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА...
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА...
«Листая старые подшивки»
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА.
- Инна, несколько лет назад в одной газете появилась заметка Юрия Соломина под названием «Сибирячка, которой рукоплескал Хейльбронн». Этой сибирячкой были вы?
- Да, я.
- Что это за история?
- История была такая. В конце 3-го курса Юрий Мефодьевич сказал, что я назначена на главную роль в пьесе «Кэтхен из Хейльбронна», которую ставил немецкий режиссер К. Вагнер. Кэтхен — это национальная героиня из немецкого города Хейльбронн. Репетиции шли по жесткому графику в течение месяца. Эта напряженная работа очень много дала мне, студентке: я окунулась в ритм работы, с которым, естественно, не сталкивалась в институте. Я словно влетела в театр, на сцену, ни о каком постепенном вхождении, присматривании к партнерам не было и речи. С этим спектаклем мы ездили в Германию, в Хейльбронн, где сохранен дом Кэтхен, где берегут легенду о ней. Это было уже на 4-м курсе, и, конечно, зрители рукоплескали, как я теперь понимаю, своей национальной героине. Любой актрисе, играющей эту роль, был обеспечен успех. Для меня это было огромное событие, первая главная роль.
- Юрий Соломин сам сибиряк, ему приятно было написать об успехе землячки...
- Я из Омска. Интерес к театру был заложен там, в студии, у великолепного педагога Людмилы Григорьевны Шурыгиной. Именно она привила мне любовь к театру и вообще к искусству, дала нам настоящее широкое образование в этой сфере. Эти годы были счастьем. Из нашей театральной студии почти все сейчас в Москве. Вообще мне очень повезло с педагогами. После школы я поступила в Театральное училище им. Щепкина на курс к Юрию Мефодьевичу и Ольге Николаевне Соломиным. Этим педагогам я обязана всем. Могу с гордостью сказать: это мои учителя.
- Теперь вы сами педагог Щепкинского института?
После окончания я продолжала ходить на курс мастерства, хотя уже играла и репетировала в театре. При распределении педагогических отрывков Юрий Мефодьевич сказал: «Вот этот отрывок будет репетировать со студентами Рахвалова». Многие спрашивают: «Как ты можешь преподавать? Что ты знаешь сама, чтобы учить других?» Действительно, ну кто я такая? Вчерашняя студентка, которая сама недавно с трепетом ходила по этим коридорам... Известно, что даже не все артисты со стажем решаются преподавать. Но я почему-то не испытывала страха. Может быть, потому, что вместе со студентами я тоже учусь? Ведь рядом Юрий Мефодьевич и Ольга Николаевна, которые всегда помогут, подскажут. Вообще это интересная и увлекательная работа. У меня уже было три дипломных спектакля. А то, что я играю на сцене, огромный плюс. Я могу передать то, что мною пережито, продумано.
- Особенно я это осознала, когда ставила с корейскими студентами дипломный спектакль «Чайка», — я сама играю на сцене Нину Заречную.
- Вы могли бы, как Нина Заречная, которую вы играете в «Чайке», уехать с провинциальной труппой?
- Наверно, когда я оканчивала студию в Омске, то могла бы, но теперь нет. И не потому, что пренебрежительно отношусь к провинции. Я до того вросла в Малый театр, что без него себя уже не мыслю.
- Нина Заречная талантливая актриса?
- Я считаю, что талантливая.
- Не кажется ли вам, что Нина довольно жестоко говорит Треплеву о своей любви к Тригорину?
- Многие знакомые мне говорят: «Ну зачем, зачем ты ему это сказала?» Как будто я вольна переделывать текст Чехова. Да, наверно, слова «Я люблю его» (то есть Тригорина) звучат для Треплева жестоко. Но Нина совсем не хочет причинить ему страдания. Она говорит правду скорее для себя, чем для него. Когда мы в чем-то признаемся близким, то не всегда задумываемся о том, что наши слова их могут больно ранить. Конечно же, Нина не подозревает, что после ее ухода произойдет трагедия.
- Нина познакомилась с изнанкой русской действительности, поездила с провинциальной труппой, испытала грубость и приставания купцов...
- Понимаю, что вы хотите сказать. Конечно, Нина соприкоснулась с грубостью действительности, но эта грязь не изменила ее натуры. Кто-то не в силах выдержать пошлости окружающей жизни. Треплев, например, не смог вырваться из жизненных пут, а Нина нашла выход, она оказалась сильнее. Она чистая и цельная натура. Чайка. Недаром Чехов так назвал пьесу. Я именно так ее прочитала. И это выстраданная мною позиция. Слишком долго я шла к Нине. Все, чем я жила в Омске, все, что дал мне мой педагог из студии, все, что я сама пережила, когда приехала в Москву из провинции, — все вошло в образ Нины.
- На одном из первых спектаклей «Лес» зал в ужасе замер: ваш партнер Александр Ермаков — Несчастливцев, по сюжету на руках вытащивший вас из пруда, чуть не уронил вас...
- В этой сцене такое покрытие, к которому мы не успели привыкнуть: кочки, трава... Партнер вынес меня на руках, и в это мгновение я почувствовала, что он теряет равновесие и то ли развернула его рукой, держась за его шею, то ли помог господь Бог, но мы удержались. Скажу больше: никто в театре, в том числе и Александр Юрьевич, не знал, что я была тогда беременна. А вот другой случай приводит меня просто в ужас до сих пор. Идут занятия по мастерству актера. Весь педагогический состав в сборе.
Вечером спектакль «Царь Федор Иоаннович». У меня небольшая роль княжны Мстиславской. Это вторая явка в театр к семи часам. В шесть звонок Юрию Мефодьевичу. Я слышу такой разговор: «Да, она рядом сидит. Да... Ну, что делать...» И я, похолодев, понимаю, что в театре что-то случилось. Юрий Мефодьевич кладет трубку и тихо говорит: «Иди». Сама не знаю, какое чувство мне подсказало, но я догадалась, что сейчас буду играть одну из главных ролей — царицу Ирину. Я никогда не играла эту роль, не знала текста и мизансцен, но была, как мы говорим, «в материале». Юрий Мефодьевич был все время со мной. За час до начала мы успели что-то пройти.
- Что же случилось?
- У актрисы был приступ аппендицита. Положение было безвыходное: замены нет, а отменить спектакль нельзя. Эдуард Евгеньевич Марцевич — царь Федор, Виктор Иванович Коршунов — Годунов все взяли на себя, старались мне помочь, и, кажется, никто в зале абсолютно ничего не заметил. Кто-то из студентов прибежал посмотреть, сохранилась даже моя фотография в роли царицы Ирины, сыгранной один раз.
- И вы не сбились с текста?
- Спектакль состоялся. Для меня это было главное. Только через несколько дней я начала осознавать весь ужас происшедшего, а тогда я не отдавала себе отчет в том, что делала. Вот теперь я ни за что не согласилась бы повторить такое. Это тихое, спокойное «иди» Юрия Мефодьевича придало мне сил.
- Когда вы репетировали роль княгини Екатерины Дашковой в «Хронике дворцового переворота», вы познакомились с той эпохой?
- Я всегда начинаю готовить роль с материалов вокруг пьесы. Тем более это необходимо, когда твоя героиня — исторический персонаж. Это знание придает некоторую уверенность, имеешь дело не только со словами. Я читала все записки княгини Дашковой, знаю ее биографию. Она была крестницей Петра III, племянницей государственного канцлера Воронцова. Это была своенравная и самолюбивая натура, преданная императрице Екатерине и рисковавшая своей судьбой в дни переворота. До конца дней она пребывала в заблуждении, что совершила этот переворот. На самом же деле ее роль была скромной.
- Актеры Малого театра не очень жалуют антрепризы, а вы согласились бы принять участие в коммерческом спектакле?
- Я не пробовала и не знаю, что это такое. Меня сейчас тревожит совсем другое: я перечитываю классику и хочу себя найти заново. Сыграла я несколько больших ролей, какой-то этап пройден. А что дальше? Кем я буду дальше? Я ищу в себе новое качество, ищу себя другую, пусть даже в своем нынешнем репертуаре. Я чувствую, что могу сказать что-то новое, открыть в себе что-то, раздвинуть рамки привычного. Я меняюсь, и героини должны меняться вместе со мной, но как? Я вдруг это реально ощутила и пытаюсь найти ответ.
- Что вам запомнилось из взаимоотношений со зрителями?
- Приятно, когда выходишь из театра и автограф просят молодые зрители. Другое время, другое поколение, но они по-прежнему тянутся к искусству. Однажды две девочки подошли: «А можно когда-нибудь с вами встретиться? Нам очень хочется с вами поговорить». Помню еще, как на гастролях в Чите, где мы играли спектакль «Дядя Ваня», после окончания какая-то женщина подарила мне герань, очевидно, срезанную дома. Я представила жизнь этой скромной женщины, которая отдала мне самое дорогое — не розы, не гвоздику... Эти цветы остались для меня самым дорогим подарком.
- Инна, ваш огромный театр всегда заполнен зрителями. Чем это объяснить?
- Это просто очень хороший театр! В Челябинске во время гастролей я как зрительница ходила и смотрела спектакли, в которых не была занята. Смотрела и думала: «Боже мой, какой хороший у нас театр, какие хорошие артисты». Потом пошла за кулисы и говорю: «Я побывала в хорошем театре!»
«Театральная афиша»
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА.
- Инна, несколько лет назад в одной газете появилась заметка Юрия Соломина под названием «Сибирячка, которой рукоплескал Хейльбронн». Этой сибирячкой были вы?
- Да, я.
- Что это за история?
- История была такая. В конце 3-го курса Юрий Мефодьевич сказал, что я назначена на главную роль в пьесе «Кэтхен из Хейльбронна», которую ставил немецкий режиссер К. Вагнер. Кэтхен — это национальная героиня из немецкого города Хейльбронн. Репетиции шли по жесткому графику в течение месяца. Эта напряженная работа очень много дала мне, студентке: я окунулась в ритм работы, с которым, естественно, не сталкивалась в институте. Я словно влетела в театр, на сцену, ни о каком постепенном вхождении, присматривании к партнерам не было и речи. С этим спектаклем мы ездили в Германию, в Хейльбронн, где сохранен дом Кэтхен, где берегут легенду о ней. Это было уже на 4-м курсе, и, конечно, зрители рукоплескали, как я теперь понимаю, своей национальной героине. Любой актрисе, играющей эту роль, был обеспечен успех. Для меня это было огромное событие, первая главная роль.
- Юрий Соломин сам сибиряк, ему приятно было написать об успехе землячки...
- Я из Омска. Интерес к театру был заложен там, в студии, у великолепного педагога Людмилы Григорьевны Шурыгиной. Именно она привила мне любовь к театру и вообще к искусству, дала нам настоящее широкое образование в этой сфере. Эти годы были счастьем. Из нашей театральной студии почти все сейчас в Москве. Вообще мне очень повезло с педагогами. После школы я поступила в Театральное училище им. Щепкина на курс к Юрию Мефодьевичу и Ольге Николаевне Соломиным. Этим педагогам я обязана всем. Могу с гордостью сказать: это мои учителя.
- Теперь вы сами педагог Щепкинского института?
После окончания я продолжала ходить на курс мастерства, хотя уже играла и репетировала в театре. При распределении педагогических отрывков Юрий Мефодьевич сказал: «Вот этот отрывок будет репетировать со студентами Рахвалова». Многие спрашивают: «Как ты можешь преподавать? Что ты знаешь сама, чтобы учить других?» Действительно, ну кто я такая? Вчерашняя студентка, которая сама недавно с трепетом ходила по этим коридорам... Известно, что даже не все артисты со стажем решаются преподавать. Но я почему-то не испытывала страха. Может быть, потому, что вместе со студентами я тоже учусь? Ведь рядом Юрий Мефодьевич и Ольга Николаевна, которые всегда помогут, подскажут. Вообще это интересная и увлекательная работа. У меня уже было три дипломных спектакля. А то, что я играю на сцене, огромный плюс. Я могу передать то, что мною пережито, продумано.
- Особенно я это осознала, когда ставила с корейскими студентами дипломный спектакль «Чайка», — я сама играю на сцене Нину Заречную.
- Вы могли бы, как Нина Заречная, которую вы играете в «Чайке», уехать с провинциальной труппой?
- Наверно, когда я оканчивала студию в Омске, то могла бы, но теперь нет. И не потому, что пренебрежительно отношусь к провинции. Я до того вросла в Малый театр, что без него себя уже не мыслю.
- Нина Заречная талантливая актриса?
- Я считаю, что талантливая.
- Не кажется ли вам, что Нина довольно жестоко говорит Треплеву о своей любви к Тригорину?
- Многие знакомые мне говорят: «Ну зачем, зачем ты ему это сказала?» Как будто я вольна переделывать текст Чехова. Да, наверно, слова «Я люблю его» (то есть Тригорина) звучат для Треплева жестоко. Но Нина совсем не хочет причинить ему страдания. Она говорит правду скорее для себя, чем для него. Когда мы в чем-то признаемся близким, то не всегда задумываемся о том, что наши слова их могут больно ранить. Конечно же, Нина не подозревает, что после ее ухода произойдет трагедия.
- Нина познакомилась с изнанкой русской действительности, поездила с провинциальной труппой, испытала грубость и приставания купцов...
- Понимаю, что вы хотите сказать. Конечно, Нина соприкоснулась с грубостью действительности, но эта грязь не изменила ее натуры. Кто-то не в силах выдержать пошлости окружающей жизни. Треплев, например, не смог вырваться из жизненных пут, а Нина нашла выход, она оказалась сильнее. Она чистая и цельная натура. Чайка. Недаром Чехов так назвал пьесу. Я именно так ее прочитала. И это выстраданная мною позиция. Слишком долго я шла к Нине. Все, чем я жила в Омске, все, что дал мне мой педагог из студии, все, что я сама пережила, когда приехала в Москву из провинции, — все вошло в образ Нины.
- На одном из первых спектаклей «Лес» зал в ужасе замер: ваш партнер Александр Ермаков — Несчастливцев, по сюжету на руках вытащивший вас из пруда, чуть не уронил вас...
- В этой сцене такое покрытие, к которому мы не успели привыкнуть: кочки, трава... Партнер вынес меня на руках, и в это мгновение я почувствовала, что он теряет равновесие и то ли развернула его рукой, держась за его шею, то ли помог господь Бог, но мы удержались. Скажу больше: никто в театре, в том числе и Александр Юрьевич, не знал, что я была тогда беременна. А вот другой случай приводит меня просто в ужас до сих пор. Идут занятия по мастерству актера. Весь педагогический состав в сборе.
Вечером спектакль «Царь Федор Иоаннович». У меня небольшая роль княжны Мстиславской. Это вторая явка в театр к семи часам. В шесть звонок Юрию Мефодьевичу. Я слышу такой разговор: «Да, она рядом сидит. Да... Ну, что делать...» И я, похолодев, понимаю, что в театре что-то случилось. Юрий Мефодьевич кладет трубку и тихо говорит: «Иди». Сама не знаю, какое чувство мне подсказало, но я догадалась, что сейчас буду играть одну из главных ролей — царицу Ирину. Я никогда не играла эту роль, не знала текста и мизансцен, но была, как мы говорим, «в материале». Юрий Мефодьевич был все время со мной. За час до начала мы успели что-то пройти.
- Что же случилось?
- У актрисы был приступ аппендицита. Положение было безвыходное: замены нет, а отменить спектакль нельзя. Эдуард Евгеньевич Марцевич — царь Федор, Виктор Иванович Коршунов — Годунов все взяли на себя, старались мне помочь, и, кажется, никто в зале абсолютно ничего не заметил. Кто-то из студентов прибежал посмотреть, сохранилась даже моя фотография в роли царицы Ирины, сыгранной один раз.
- И вы не сбились с текста?
- Спектакль состоялся. Для меня это было главное. Только через несколько дней я начала осознавать весь ужас происшедшего, а тогда я не отдавала себе отчет в том, что делала. Вот теперь я ни за что не согласилась бы повторить такое. Это тихое, спокойное «иди» Юрия Мефодьевича придало мне сил.
- Когда вы репетировали роль княгини Екатерины Дашковой в «Хронике дворцового переворота», вы познакомились с той эпохой?
- Я всегда начинаю готовить роль с материалов вокруг пьесы. Тем более это необходимо, когда твоя героиня — исторический персонаж. Это знание придает некоторую уверенность, имеешь дело не только со словами. Я читала все записки княгини Дашковой, знаю ее биографию. Она была крестницей Петра III, племянницей государственного канцлера Воронцова. Это была своенравная и самолюбивая натура, преданная императрице Екатерине и рисковавшая своей судьбой в дни переворота. До конца дней она пребывала в заблуждении, что совершила этот переворот. На самом же деле ее роль была скромной.
- Актеры Малого театра не очень жалуют антрепризы, а вы согласились бы принять участие в коммерческом спектакле?
- Я не пробовала и не знаю, что это такое. Меня сейчас тревожит совсем другое: я перечитываю классику и хочу себя найти заново. Сыграла я несколько больших ролей, какой-то этап пройден. А что дальше? Кем я буду дальше? Я ищу в себе новое качество, ищу себя другую, пусть даже в своем нынешнем репертуаре. Я чувствую, что могу сказать что-то новое, открыть в себе что-то, раздвинуть рамки привычного. Я меняюсь, и героини должны меняться вместе со мной, но как? Я вдруг это реально ощутила и пытаюсь найти ответ.
- Что вам запомнилось из взаимоотношений со зрителями?
- Приятно, когда выходишь из театра и автограф просят молодые зрители. Другое время, другое поколение, но они по-прежнему тянутся к искусству. Однажды две девочки подошли: «А можно когда-нибудь с вами встретиться? Нам очень хочется с вами поговорить». Помню еще, как на гастролях в Чите, где мы играли спектакль «Дядя Ваня», после окончания какая-то женщина подарила мне герань, очевидно, срезанную дома. Я представила жизнь этой скромной женщины, которая отдала мне самое дорогое — не розы, не гвоздику... Эти цветы остались для меня самым дорогим подарком.
- Инна, ваш огромный театр всегда заполнен зрителями. Чем это объяснить?
- Это просто очень хороший театр! В Челябинске во время гастролей я как зрительница ходила и смотрела спектакли, в которых не была занята. Смотрела и думала: «Боже мой, какой хороший у нас театр, какие хорошие артисты». Потом пошла за кулисы и говорю: «Я побывала в хорошем театре!»
«Театральная афиша»
Подробнее
«К 160-летию со дня рождения Г.Н.Федотовой» УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
«К 160-летию со дня рождения Г.Н.Федотовой»
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой...
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой...
«К 160-летию со дня рождения Г.Н.Федотовой»
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой. В течение 35 лет играя Катерину в «Грозе», эта актриса постоянно совершенствовала роль, добиваясь филигранной отделки и благородной простоты исполнения. Неслучайно о Федотовой писали не только как об артистке, наделенной мощным сценическим темпераментом, удивительной интуицией и поразительной искренностью, но и как о человеке, сочетающем свой природный талант с огромным трудолюбием. Никогда не полагаясь на «нутро «, она уделяла огромное внимание сценической технике: мимике, голосу, жесту. Того же актриса требовала и от партнеров. Федотова фактически была режиссером всех постановок, в которых участвовала. И вполне закономерно, что Станиславский, считавший Гликерию Николаевну своей наставницей, пригласил ее преподавать не только актерское мастерство, но и режиссуру в организованное им Общество искусства и литературы. Сама же актриса всю жизнь помнила уроки Щепкина, благословившего ее и предсказавшего большое будущее, когда ей не было еще и шестнадцати. А главному его завету — работать всю жизнь — она неизменно следовала до последних дней пребывания на сцене.
Ее воспоминания о детстве были скупы и отрывочны. Родилась в Орле в 1846 году. Родители умерли, и до шести лет девочка росла в маленьком, чистеньком доме дедушки, стоящем на берегу Оки, которую она очень любила. Ей нравилось наблюдать из своего окна за тем, как река летом мирно текла или широко разливалась и как зимой ее сковывал лед. Дедушка, служивший чиновником одного из присутственных мест, возвращаясь домой, нередко приносил ей гостинцы. И все же девочка чувствовала свое сиротство. Бывало ей, словно в тумане, являлся черноволосый человек в военной одежде -именно таким, по рассказам домочадцев, она представляла своего отца, не вернувшегося с Крымской войны.
Жизнь Гликерии переменилась самым неожиданным образом после того, как в их доме вместе с мужем поселилась необыкновенно красивая, великолепно одетая дама с удивительно прекрасными глазами. Она позволяла девочке играть золотыми монетами и казалась ей сказочной феей. Однажды Гликерия услышала, как дедушка сказал, обращаясь к этой роскошной даме: «Она сиротка, что из ее может здесь выйти!» А потом вдруг спросил у внучки: «Хочешь ехать в Москву?» — на что она, конечно, ответила утвердительно, хотя и представить тогда не могла, что в ее жизни наступил один из тех поворотных моментов, которые определяют всю дальнейшую судьбу. Богатая красавица, казавшаяся существом из другого мира, вдруг проявила к сироте такое неожиданное внимание и заботу, которых девочка была лишена.
Появление прекрасной дамы в жизни шестилетней Гликерии было таким же неожиданным, как и ее исчезновение. Передав девочку на попечение своей дальней родственнице, незнакомка больше не появлялась. Однако, так или иначе, а отныне местом обитания Гликерии стал уютный московский домик с садом, где росло множество маргариток, которые навсегда остались любимыми цветами актрисы. Девочку поручили няне Мавре Петровне, впоследствии до конца жизни не покидавшей свою воспитанницу, Гликерия рано научилась читать, а через год ее отдали в немецкий пансион на Чистых прудах. У нее появились многочисленные друзья, а самой любимой подругой была Женни Реймер. И когда через два года ее забрали из пансиона и отдали в Театральное училище, Гликерия так затосковала, что даже слегла. Она стала настойчиво просить о том, чтобы ее перевели туда же, куда и Женни.
Так, в августе 1856 года десятилетняя Гликерия, носившая тоща фамилию удочерившей ее помещицы Позняковой, оказалась в балетном классе Театрального училища. После тихого пансиона все ей здесь казалось непривычно суетным и шумным. Занятия продолжались до 12 часов, затем изучались научные дисциплины, а после пяти вечера всех занятых в спектаклях воспитанниц увозили в театр, где они выступали в детских ролях, изображали эльфов, пажей и крестьянок.
Особо любознательным ученицам также доставляло удовольствие, сидя на ступеньках лестницы, наблюдать за репетициями старших воспитанниц драматического класса, который вел В.А.Дмитревский. Но вскоре Гликерия перестала быть только зрительницей. Рослой и физически развитой девочке уже в 11 лет поручили роль со словами. Правда, выйдя впервые на сцену, она едва не лишилась чувств и не видела ничего, кроме черной пропасти зрительного зала, хотя он освещался масляными лампами, запах которых всегда был приятен и дорог актрисе, поскольку напоминал о самых первых, а потому самых ярких театральных впечатлениях. Хотя не все они были столь прекрасными и волшебными.
После того как вместо масляных ламп провели газ, в одним из балетных спектаклей за низкой декорацией положили трубку с отверстиями, из которых и шел свет Когда одна из танцовщиц слишком быстро перешагнула через эту трубку, пламя заколыхалось и мгновенно охватило ее легкий костюм. На глазах у Гликерии девушка буквально сгорела заживо. Спасти танцовщицу не удалось, она умерла в страшных муках. Эта жуткая сцена в потрясенном воображении юной воспитанницы невольно оказалась связанной с балетом, к которому она и так в последнее время все больше и больше охладевала. Возможно, в этом эпизоде ей почудился знак свыше, и тринадцатилетняя (ликерия твердо решила перейти в драматический класс В.А.Дмитревского, давно привлекавший и манивший ее.
***
С первых же дней занятий будущая актриса почувствовала, что наконец-то вышла на свою настоящую дорогу. Она вдруг ощутила себя взрослой, ей захотелось как можно больше знать и уметь. С особой жадностью Гликерия набросилась на книги, которые доставала везде, где только могла. Взахлеб читала Диккенса, Дюма, Тургенева... Вскоре она стала появляться в маленьких ролях на сцене Малого театра, получив возможность наслаждаться игрой знаменитых артистов и слушать их замечания и наставления. Едва ли не впервые выйдя на сцену в настоящей роли, Гликерия оказалась рядом с Михаилом Семеновичем Щепкиным в пьесе «Матрос» Т.Соважа и Ж.Делюрье. С тех пор и в других спектаклях великий артист следил за ее работой и бывало мучил свою ученицу, которая от страха репетировала порой в полуобморочном состоянии.
Другим ее учителем был Иван Васильевич Самарин, который окончательно поверил — в то, что из Гликерии может выйти настоящая драматическая артистка после того, как она поразила его своим эмоциональным чутьем и необыкновенной впечатлительностью во время работы над образом пушкинской Татьяны. А вскоре он доверил своей ученице роль Верочки в пьесе П.Боборыкина «Ребенок» где сам выступал в качестве бенефицианта. Гликерия не подвела, ее неоднократно вызывали на поклоны, о ее дебюте писали как об одном из блистательнейших. Однако Щепкин быстро охладил ее возможные восторги и иллюзии: «Бог дал тебе способности, но ты еще ничего не умеешь, — заявил он. — Не обращай внимания на этот успех, — все радуются на игру девочки, но если не пойдешь дальше, то этот успех скоро кончится. Данный тебе божий дар налагает на тебя большую ответственность. Пойми это и работай всю жизнь!»
Театральное руководство было менее строгим к юному дарованию и хотело принять Гликерию на службу сразу после дебюта в январе 1862 года, однако это оказалось невозможным, поскольку молодой актрисе не исполнилось еще шестнадцати лет. Таким образом, официального зачисления в труппу Малого пришлось ждать еще пять месяцев. Однако они оказались для Гликерии столь насыщенными и бурными, что пролетели незаметно. Она продолжала выступать в спектаклях Малого и Большого театров. Щепкин, полностью взявший актрису под свое покровительство, не без гордости знакомил подающую большие надежды ученицу со своими знаменитыми друзьями. Вскоре после дебюта ей назначили жалованье, и она почувствовала себя настоящей артисткой, хотя еще продолжала учебу. И несмотря на то, что первые полученные Гликерией деньги у нее украли вместе с кошельком, она гордилась и радовалась своему новому положению.
Лето же и вовсе стало для молодой актрисы сплошным праздником. Она провела его в доме Щепкиных среди гостеприимных домочадцев и многочисленных гостей. На знаменитых обедах Щепкина собирались известные люди и талантливая молодежь. Серьезные разговоры об искусстве легко сочетались с веселыми играми юных воспитанников, резво бегавших в горелки и игравших в фанты. Гликерия просто купалась в атмосфере тепла и ласки, простоты и уюта, которые царили в щепкинском доме.
***
Еще весной во время одной из репетиций она заметила в театре белокурого молодого человека, которого раньше не видела. Он обратил на себя внимание прежде всего тем, что совершенно не был похож на актера, не заботился о своей внешности и выглядел несколько мешковатым и неуклюжим. Прической, манерами и костюмом кудрявый блондин больше напоминал студента. Он действительно не так давно оставил университет после студенческих волнений и собирался дебютировать в Малом. Возможно, одной из причин такого решения стало впечатление, которое произвела на него в «Ребенке» воспитанница Познякова. Потрясенный незнакомец поспешил попросить у классной дамы разрешения представиться молодой актрисе. Так Гликерия впервые услышала его имя — Александр Филиппович Федотов. Они нередко виделись за кулисами, а летом Федотов стал приезжать в дом Щепкина прежде всего потому что там была Гликерия.
С началом сезона у молодой актрисы появилось много новых ролей. Было счастье пребывания на сцене, успех у публики и похвалы даже таких высокопоставленных особ, как император Александр II. В ту зиму он со своим двором подолгу жил в Москве и нередко посещал театральные спектакли вместе с императрицей Марией Александровной, которая также благосклонно оценила игру молодой актрисы. Гликерия была приглашена в императорскую ложу, а после спектакля получила первый царский подарок — брошь с бирюзой. Успех закономерно увеличивал и количество ролей.
Между тем Александр Федотов, уже поступивший в Малый, уделял Гликерии все больше внимания и старался как можно чаше улучить момент, чтобы перекинуться с ней словами. Правда, это было не так просто: классные дамы очень строго следили за дисциплиной и выполнением установленных правил. Однако, несмотря на все запреты, молодым людям с помощью разнообразных уловок все же удавалось украдкой встречаться. Но их хитрости вскоре были раскрыты, и одна из искренне любивших Гликерию актрис, сделав Федотову выговор, попросила его не компрометировать молодую воспитанницу. С тех пор они лишь изредка могли видеться в доме Щепкина или писать друг другу письма.
Наконец, получив согласие Гликерии, Федотов решил отправить свою мать Варвару Владимировну к начальнику училища, чтобы просить для сына руки воспитанницы Позняковой. Все, включая Самарина и Щепкина, упорно отговаривали семнадцатилетнего жениха и шестнадцатилетнюю невесту от опрометчивого поступка — Гликерии еще как минимум год следовало продолжать учебу. Однако вопреки всему юная невеста уже чувствовала себя счастливой в доме будущего мужа, который ей было разрешено посещать по праздникам. Свадьбу сыграли в феврале 1863 года. Поскольку родных у Гликерии не было, к венцу ее повезли из училища, где юную невесту провожали нарядные воспитанницы. А на паперти ее встретил Щепкин и благословил со слезами на глазах. После венчания молодые с немногочисленными гостями отправились в маленькую квартирку, которую они сняли на Б.Дмитровке.
***
В пору медового месяца Федотовой поступило из театра предложение, которое ее одновременно и обрадовало, и напугало. Приехавший на гастроли из Петербурга актер Павел Васильев решил взять для бенефиса «Грозу» А.Н.Островского, где сам исполнял роль Тихона, а на роль Катерины настоятельно просил назначить Федотову. «Хотя я была уже замужней женщиной, но не перестала еще быть той же глупой, наивной девчонкой, — вспоминала позднее Гликерия Николаевна. -Тоска, стремления Катерины, ее греховные помыслы, ужас совершившегося греха, гнет окружающих, — инстинктивно я все это чувствовала, но передать, конечно, не умела. Меня никто не спрашивал, могу я или не могу, хочу я или не хочу играть эту роль, а просто велели выучить и привезли на репетицию... Впоследствии я больше всех других ролей любила Катерину и больше, и больше сживалась с этим дивным, трогательным образом. В последний раз я сыграла и простилась с бедной Катериной, когда мне было уже 52 года»
С каждым разом любимая героиня обретала новые черты и глубину переживаний. И если в начале в ней было больше порывистой экзальтации, то постепенно образ становился все более живым и достоверным, а самым сильным моментом спектакля оказалась сцена покаяния, в которой зрителей потрясала сила душевного страдания, приводящая Катерину не только к раскаянию, но и к гибели. Актриса постоянно искала дополнительные достоверные детали, особую мелодику речи, уделяла много внимания манере поведения своей героини. «Ее походка, сдержанные жесты, поклоны, знание старообразного, старорусского этикета, манера держать себя на людях, говорить со старшими, одеваться, носить платок и так далее — все это сразу переносило в далекое прошлое и воскрешало картины жестокого, старого русского быта» — вспоминала актриса Малого театра Е.Д.Турчанинова.
В мае 1863 года, когда спектакли закончились, молодожены поехали в отпуск за границу. Берлин ничем не удивил Федотову. Зато в Кельне, любуясь знаменитым собором, она испытывала наслаждение, смешанное со священным ужасом. Восторг вызвало и путешествие по Рейну: милые, нарядные маленькие городки и старинные замки, расположенные по его берегам. Из Германии Федотовы выехали в Париж. Они поселились недалеко от суетно-веселого Монмартра, но почти не бывали в своем удобном, прекрасно меблированном номере. Праздничный, нарядный город манил их своими знаменитыми музеями и многочисленными театрами...
Путешествие было похоже на сказку, но по возвращении в Москву супругов ждало печальное известие: во время гастрольной поездки по провинции скончался Михаил Семенович Щепкин. Для Гликерии это была невосполнимая потеря. Она прощалась с близким человеком и с родным домом, в котором видела столько внимания, участия и заботы. Вспомнились ей и последние встречи с учителем, когда он навещал молодоженов. Разве могла она предположить, что видела его в последний раз?!
***
К концу 60-х годов она становится ведущей артисткой Малого театра, играет очень много в пьесах как классических, так и современных. Правда, ее активная сценическая жизнь прерывается на целых два года. В 1870-м Гликерию Николаевну настигает тяжелая болезнь, которая едва не приводит актрису к гибели. Но преодолев все, в 1872 году Федотова возвращается на сцену. И если поначалу в ее работах преобладает тяга к сентиментальной мелодраматической патетике, то со временем ее все чаще привлекает более серьезный репертуар. Очень многое дает актрисе работа в спектаклях по произведениям А.Н.Островского. Федотова сыграла в 29 его пьесах, а некоторые роли, в частности Снегурочка и Василиса Мелентьева, были написаны специально для нее.
Василиса долгие годы оставалась в репертуаре актрисы. Драматург сам проходил с ней роль. Федотова была близка ему истинно русским складом своего дарования, глубоким пониманием особенностей национального характера. Поражало его и великолепное владение словом, которое было присуще Федотовой. Ее Василиса Мелентьева была женщиной страстной и волевой, хитрой и тщеславной, смелой и дерзкой. В игре актрисы не было ничего искусственно устрашающего, напротив, ее героиня выглядела на удивление живой и убедительной. Столь же достоверна была Федотова и в ролях совершенно иного плана. Так, в пьесе А.Н.Островского «Бешеные деньги» она с блеском и виртуозностью сыграла в разное время обеих Чебоксаровых — сначала дочь, а затем мать. Самоуверенная светская аристократка Лидия прекрасно сознавала силу и власть своей красоты и расчетливо пользовалась ею, а позднее старшая Чебоксарова столь же умело и ловко обращалась с поклонниками своей дочери.
Однако одной из самых заметных работ Гликерии Федотовой в пьесах А.Н.Островского стала ее Отрадина -Кручинина в «Без вины виноватых» которую она впервые сыграла 15 января 1884 года. Наиболее сильна была актриса в те моменты роли, когда ей удавалось вызвать слезы сострадания к несчастной женщине, покинутой возлюбленным, и к убитой горем матери, потерявшей сына. Возможно, немалую роль здесь сыграли личные мотивы. «Чувства самой Гликерии Николаевны, вызванные пережитой в свое время семейной драмой, придали образу Отрадиной особенную полноту и яркость эмоциональной окраски, — отмечал биограф Федотовой Г.Гоян. — Для творчества большого художника личная драма не может пройти бесследно. Пережитые артисткой страдания и горе, передуманное в бессонные ночи, — все переплавилось, озарилось внутренним светом, и отлились новые, более совершенные формы сценического искусства».
В первом действии, когда Отрадина переживала крах своей любви, зрители плакали вместе с актрисой, которую переполняли отчаяние и негодование, убийственное презрение и острая тоска, нервная сила и душевный трепет. «Раскрывая тему страдающей женщины, Федотова, артистка яркого колорита и сознательного мастерства, с наибольшей удачей изображала бурное страдание, нервное потрясение, остромелодраматические ситуации, истерические сцены, захватывая зрителей силой эмоциональной напряженности, страстностью и остротой чувств» — писал знаток Малого театра Н.Г.Зограф. Наверное, неслучайно в большинстве отзывов об исполнении этой роли Федотовой фамилия Отрадина упоминается чаще, чем Кручинина. Вероятно, судьба актрисы Кручининой увлекала исполнительницу гораздо меньше, чем судьба женщины и матери Отрадиной.
***
Федотова действительно играла пережитое и прочувствованное ею самой, но по горькой иронии судьбы она, того не подозревая, сыграла и то, что ей еще только предстояло пережить. В 1909 году Гликерия Николаевна тоже потеряла сына. Но в отличие от своей героини, в конце концов вновь обретавшей насильственно оторванного от нее ребенка, Федотова утратила его навсегда. Александр Александрович Федотов, родившийся в 1864 году, был артистом, режиссером и педагогом Малого театра. Человек интеллигентный, образованный и неравнодушный ко всему, что происходит в театре, который был дорог ему с детских лет, он во всем поддерживал мать и всегда вставал на ее защиту.
А Гликерия Николаевна все чаще нуждалась в поддержке. Годы брали свое, она прекрасно понимала, что переход на возрастные роли неизбежен, но он давался ей нелегко, как почти любой актрисе, долгие годы блиставшей в амплуа лирических и мелодраматических героинь. В одних только шекспировских пьесах Федотова сыграла около двадцати ролей, среди которых — Корделия в «Короле Лире» Офелия в «Гамлете» Юлия в «Ромео и Юлии» Бианка и Катарина в «Укрощении строптивой», Оливия в «Двенадцатой ночи» Утрата и Паулина в «Зимней сказке» Порция в «Венецианском купце» Клеопатра в «Антонии и Клеопатре» Эмилия в «Отелло». .. Одной из лучших ролей Федотовой считалась шиллеровская Елизавета в «Марии Стюарт». Эта королева была прежде всего несчастной женщиной, болезненно переживающей неизбежное первенство даже поверженной Марии, а жестокий приговор, вынесенный Елизаветой сопернице, был лишь попыткой избавиться от мучавшей ее ревности.
Казалось бы, Федотовой не о чем было беспокоиться. Гликерия Николаевна пользовалась в театре неизменным авторитетом. Как актриса, верная щепкинской школе, она безупречно владела мастерством и с удовольствием передавала его своим ученикам. И тем не менее в 1895 году Федотова, отличавшаяся крайней требовательностью к себе и неизменным чувством ответственности, решается просить предоставить двухгодичный отпуск без сохранения содержания для освоения новых для нее приемов актерской техники, необходимых ей для перехода на возрастные роли.
***
Отпуск был дан, однако вернувшись в театр по истечении оговоренного срока, Федотова вдруг почувствовала себя лишней. Недоумение и обида заставляют ее обратиться в Петербург к министру императорского двора, в подчинении которого были театры. «Всю свою жизнь, с детского возраста, я отдала Императорскому театру, где 35 лет добросовестно работала, неся на своих плечах репертуар и пользуясь неизменно милостивым вниманием государя императора Александра Николаевича.., — пишет Гликерия Николаевна. — Я не говорю уже о публике, всегда считавшей меня своей любимицей... С падением репертуара, давно уже начавшимся, я все более и более стала тяготиться необходимостью играть мало меня интересующие роли и стала просить Дирекцию отпустить меня на два года в отпуск... Теперь я нахожусь в самом странном положении. С одной стороны, я нахожусь на службе, так как мой отпуск окончился, а с другой, — я не получаю жалования и не участвую в спектаклях. Я уже не говорю, как оскорбительно мне, как женщине и как артистке с крупным именем, такое странное и невнимательное отношение ко мне Дирекции, на которую я работала всю жизнь, но такое поведение прямо ведет за собой крупные материальные убытки для меня. Здесь может быть только два ответа: или я не нужна совсем, и мой 35-летний труд Дирекция сводит на нет, или я имею право на оклад, равный окладу моих товарищей... Право, я ничем не заслужила такого бесчеловечного и жестокого отношения к себе».
Лишь по прошествии определенного времени Федотова смогла действительно вернуться в театр. Как и предполагала, она перешла на возрастные, часто острохарактерные роли. Сатирически заостренно сыграла алчную, лицемерную ханжу Мурзавецкую в «Волках и овцах» А.Н.Островского и не менее гротескно исполнила роль барственно-надменной, вздорно-капризной Звездинцевой в «Плодах просвещения» Л.Н.Толстого. Казалось бы, актриса вышла на какую-то новую дорогу в совершенствовании своего мастерства. Однако в 1905 году тяжелая болезнь вынудила ее уйти со сцены уже навсегда. Полученный на нервной почве подагрический неврит с ревматическими осложнениями, развивавшийся в течение нескольких лет, лишил ее возможности самостоятельно передвигаться и приковал к инвалидному креслу.
Первое время Гликерия Николаевна еще надеялась вернуться на сцену, той же надеждой снова увидеть свою любимицу жили и зрители. В те первые годы ее вынужденного затворничества сын исправно сообщал матери театральные новости, которыми она всегда живо интересовалась, радуясь успехам и переживая неудачи. Федотова по-прежнему стремилась жить жизнью Малого театра, хотя постепенно мрачные мысли о невозможности снова выйти на подмостки одолевали ее все больше и больше. «Теперь, когда я пользуюсь незаслуженным покоем, когда моя личная жизнь кончилась, я живу только прошлым, а в настоящем меня бесконечно волнуют несчастия, которые преследуют нашу родную сцену и моих дорогих товарищей; как горячо я чувствую мою неразрывную связь со всеми нашим товарищами, а в особенности с Вами, моя несравненная Мария Николаевна» — пишет она М.Н.Ермоловой. Возвращение на сцену не состоялось, но зато Гликерия Николаевна, перебравшись в любимую Федоровку, словно вернулась в свое детство на берега Оки. Только теперь она смотрела на ее переменчивые воды уже не любопытными глазами девочки-сиротки, а глазами великой актрисы и мудрой женщины, познавшей немало печалей и немало радостей...
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 15.06.2006
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой. В течение 35 лет играя Катерину в «Грозе», эта актриса постоянно совершенствовала роль, добиваясь филигранной отделки и благородной простоты исполнения. Неслучайно о Федотовой писали не только как об артистке, наделенной мощным сценическим темпераментом, удивительной интуицией и поразительной искренностью, но и как о человеке, сочетающем свой природный талант с огромным трудолюбием. Никогда не полагаясь на «нутро «, она уделяла огромное внимание сценической технике: мимике, голосу, жесту. Того же актриса требовала и от партнеров. Федотова фактически была режиссером всех постановок, в которых участвовала. И вполне закономерно, что Станиславский, считавший Гликерию Николаевну своей наставницей, пригласил ее преподавать не только актерское мастерство, но и режиссуру в организованное им Общество искусства и литературы. Сама же актриса всю жизнь помнила уроки Щепкина, благословившего ее и предсказавшего большое будущее, когда ей не было еще и шестнадцати. А главному его завету — работать всю жизнь — она неизменно следовала до последних дней пребывания на сцене.
Ее воспоминания о детстве были скупы и отрывочны. Родилась в Орле в 1846 году. Родители умерли, и до шести лет девочка росла в маленьком, чистеньком доме дедушки, стоящем на берегу Оки, которую она очень любила. Ей нравилось наблюдать из своего окна за тем, как река летом мирно текла или широко разливалась и как зимой ее сковывал лед. Дедушка, служивший чиновником одного из присутственных мест, возвращаясь домой, нередко приносил ей гостинцы. И все же девочка чувствовала свое сиротство. Бывало ей, словно в тумане, являлся черноволосый человек в военной одежде -именно таким, по рассказам домочадцев, она представляла своего отца, не вернувшегося с Крымской войны.
Жизнь Гликерии переменилась самым неожиданным образом после того, как в их доме вместе с мужем поселилась необыкновенно красивая, великолепно одетая дама с удивительно прекрасными глазами. Она позволяла девочке играть золотыми монетами и казалась ей сказочной феей. Однажды Гликерия услышала, как дедушка сказал, обращаясь к этой роскошной даме: «Она сиротка, что из ее может здесь выйти!» А потом вдруг спросил у внучки: «Хочешь ехать в Москву?» — на что она, конечно, ответила утвердительно, хотя и представить тогда не могла, что в ее жизни наступил один из тех поворотных моментов, которые определяют всю дальнейшую судьбу. Богатая красавица, казавшаяся существом из другого мира, вдруг проявила к сироте такое неожиданное внимание и заботу, которых девочка была лишена.
Появление прекрасной дамы в жизни шестилетней Гликерии было таким же неожиданным, как и ее исчезновение. Передав девочку на попечение своей дальней родственнице, незнакомка больше не появлялась. Однако, так или иначе, а отныне местом обитания Гликерии стал уютный московский домик с садом, где росло множество маргариток, которые навсегда остались любимыми цветами актрисы. Девочку поручили няне Мавре Петровне, впоследствии до конца жизни не покидавшей свою воспитанницу, Гликерия рано научилась читать, а через год ее отдали в немецкий пансион на Чистых прудах. У нее появились многочисленные друзья, а самой любимой подругой была Женни Реймер. И когда через два года ее забрали из пансиона и отдали в Театральное училище, Гликерия так затосковала, что даже слегла. Она стала настойчиво просить о том, чтобы ее перевели туда же, куда и Женни.
Так, в августе 1856 года десятилетняя Гликерия, носившая тоща фамилию удочерившей ее помещицы Позняковой, оказалась в балетном классе Театрального училища. После тихого пансиона все ей здесь казалось непривычно суетным и шумным. Занятия продолжались до 12 часов, затем изучались научные дисциплины, а после пяти вечера всех занятых в спектаклях воспитанниц увозили в театр, где они выступали в детских ролях, изображали эльфов, пажей и крестьянок.
Особо любознательным ученицам также доставляло удовольствие, сидя на ступеньках лестницы, наблюдать за репетициями старших воспитанниц драматического класса, который вел В.А.Дмитревский. Но вскоре Гликерия перестала быть только зрительницей. Рослой и физически развитой девочке уже в 11 лет поручили роль со словами. Правда, выйдя впервые на сцену, она едва не лишилась чувств и не видела ничего, кроме черной пропасти зрительного зала, хотя он освещался масляными лампами, запах которых всегда был приятен и дорог актрисе, поскольку напоминал о самых первых, а потому самых ярких театральных впечатлениях. Хотя не все они были столь прекрасными и волшебными.
После того как вместо масляных ламп провели газ, в одним из балетных спектаклей за низкой декорацией положили трубку с отверстиями, из которых и шел свет Когда одна из танцовщиц слишком быстро перешагнула через эту трубку, пламя заколыхалось и мгновенно охватило ее легкий костюм. На глазах у Гликерии девушка буквально сгорела заживо. Спасти танцовщицу не удалось, она умерла в страшных муках. Эта жуткая сцена в потрясенном воображении юной воспитанницы невольно оказалась связанной с балетом, к которому она и так в последнее время все больше и больше охладевала. Возможно, в этом эпизоде ей почудился знак свыше, и тринадцатилетняя (ликерия твердо решила перейти в драматический класс В.А.Дмитревского, давно привлекавший и манивший ее.
***
С первых же дней занятий будущая актриса почувствовала, что наконец-то вышла на свою настоящую дорогу. Она вдруг ощутила себя взрослой, ей захотелось как можно больше знать и уметь. С особой жадностью Гликерия набросилась на книги, которые доставала везде, где только могла. Взахлеб читала Диккенса, Дюма, Тургенева... Вскоре она стала появляться в маленьких ролях на сцене Малого театра, получив возможность наслаждаться игрой знаменитых артистов и слушать их замечания и наставления. Едва ли не впервые выйдя на сцену в настоящей роли, Гликерия оказалась рядом с Михаилом Семеновичем Щепкиным в пьесе «Матрос» Т.Соважа и Ж.Делюрье. С тех пор и в других спектаклях великий артист следил за ее работой и бывало мучил свою ученицу, которая от страха репетировала порой в полуобморочном состоянии.
Другим ее учителем был Иван Васильевич Самарин, который окончательно поверил — в то, что из Гликерии может выйти настоящая драматическая артистка после того, как она поразила его своим эмоциональным чутьем и необыкновенной впечатлительностью во время работы над образом пушкинской Татьяны. А вскоре он доверил своей ученице роль Верочки в пьесе П.Боборыкина «Ребенок» где сам выступал в качестве бенефицианта. Гликерия не подвела, ее неоднократно вызывали на поклоны, о ее дебюте писали как об одном из блистательнейших. Однако Щепкин быстро охладил ее возможные восторги и иллюзии: «Бог дал тебе способности, но ты еще ничего не умеешь, — заявил он. — Не обращай внимания на этот успех, — все радуются на игру девочки, но если не пойдешь дальше, то этот успех скоро кончится. Данный тебе божий дар налагает на тебя большую ответственность. Пойми это и работай всю жизнь!»
Театральное руководство было менее строгим к юному дарованию и хотело принять Гликерию на службу сразу после дебюта в январе 1862 года, однако это оказалось невозможным, поскольку молодой актрисе не исполнилось еще шестнадцати лет. Таким образом, официального зачисления в труппу Малого пришлось ждать еще пять месяцев. Однако они оказались для Гликерии столь насыщенными и бурными, что пролетели незаметно. Она продолжала выступать в спектаклях Малого и Большого театров. Щепкин, полностью взявший актрису под свое покровительство, не без гордости знакомил подающую большие надежды ученицу со своими знаменитыми друзьями. Вскоре после дебюта ей назначили жалованье, и она почувствовала себя настоящей артисткой, хотя еще продолжала учебу. И несмотря на то, что первые полученные Гликерией деньги у нее украли вместе с кошельком, она гордилась и радовалась своему новому положению.
Лето же и вовсе стало для молодой актрисы сплошным праздником. Она провела его в доме Щепкиных среди гостеприимных домочадцев и многочисленных гостей. На знаменитых обедах Щепкина собирались известные люди и талантливая молодежь. Серьезные разговоры об искусстве легко сочетались с веселыми играми юных воспитанников, резво бегавших в горелки и игравших в фанты. Гликерия просто купалась в атмосфере тепла и ласки, простоты и уюта, которые царили в щепкинском доме.
***
Еще весной во время одной из репетиций она заметила в театре белокурого молодого человека, которого раньше не видела. Он обратил на себя внимание прежде всего тем, что совершенно не был похож на актера, не заботился о своей внешности и выглядел несколько мешковатым и неуклюжим. Прической, манерами и костюмом кудрявый блондин больше напоминал студента. Он действительно не так давно оставил университет после студенческих волнений и собирался дебютировать в Малом. Возможно, одной из причин такого решения стало впечатление, которое произвела на него в «Ребенке» воспитанница Познякова. Потрясенный незнакомец поспешил попросить у классной дамы разрешения представиться молодой актрисе. Так Гликерия впервые услышала его имя — Александр Филиппович Федотов. Они нередко виделись за кулисами, а летом Федотов стал приезжать в дом Щепкина прежде всего потому что там была Гликерия.
С началом сезона у молодой актрисы появилось много новых ролей. Было счастье пребывания на сцене, успех у публики и похвалы даже таких высокопоставленных особ, как император Александр II. В ту зиму он со своим двором подолгу жил в Москве и нередко посещал театральные спектакли вместе с императрицей Марией Александровной, которая также благосклонно оценила игру молодой актрисы. Гликерия была приглашена в императорскую ложу, а после спектакля получила первый царский подарок — брошь с бирюзой. Успех закономерно увеличивал и количество ролей.
Между тем Александр Федотов, уже поступивший в Малый, уделял Гликерии все больше внимания и старался как можно чаше улучить момент, чтобы перекинуться с ней словами. Правда, это было не так просто: классные дамы очень строго следили за дисциплиной и выполнением установленных правил. Однако, несмотря на все запреты, молодым людям с помощью разнообразных уловок все же удавалось украдкой встречаться. Но их хитрости вскоре были раскрыты, и одна из искренне любивших Гликерию актрис, сделав Федотову выговор, попросила его не компрометировать молодую воспитанницу. С тех пор они лишь изредка могли видеться в доме Щепкина или писать друг другу письма.
Наконец, получив согласие Гликерии, Федотов решил отправить свою мать Варвару Владимировну к начальнику училища, чтобы просить для сына руки воспитанницы Позняковой. Все, включая Самарина и Щепкина, упорно отговаривали семнадцатилетнего жениха и шестнадцатилетнюю невесту от опрометчивого поступка — Гликерии еще как минимум год следовало продолжать учебу. Однако вопреки всему юная невеста уже чувствовала себя счастливой в доме будущего мужа, который ей было разрешено посещать по праздникам. Свадьбу сыграли в феврале 1863 года. Поскольку родных у Гликерии не было, к венцу ее повезли из училища, где юную невесту провожали нарядные воспитанницы. А на паперти ее встретил Щепкин и благословил со слезами на глазах. После венчания молодые с немногочисленными гостями отправились в маленькую квартирку, которую они сняли на Б.Дмитровке.
***
В пору медового месяца Федотовой поступило из театра предложение, которое ее одновременно и обрадовало, и напугало. Приехавший на гастроли из Петербурга актер Павел Васильев решил взять для бенефиса «Грозу» А.Н.Островского, где сам исполнял роль Тихона, а на роль Катерины настоятельно просил назначить Федотову. «Хотя я была уже замужней женщиной, но не перестала еще быть той же глупой, наивной девчонкой, — вспоминала позднее Гликерия Николаевна. -Тоска, стремления Катерины, ее греховные помыслы, ужас совершившегося греха, гнет окружающих, — инстинктивно я все это чувствовала, но передать, конечно, не умела. Меня никто не спрашивал, могу я или не могу, хочу я или не хочу играть эту роль, а просто велели выучить и привезли на репетицию... Впоследствии я больше всех других ролей любила Катерину и больше, и больше сживалась с этим дивным, трогательным образом. В последний раз я сыграла и простилась с бедной Катериной, когда мне было уже 52 года»
С каждым разом любимая героиня обретала новые черты и глубину переживаний. И если в начале в ней было больше порывистой экзальтации, то постепенно образ становился все более живым и достоверным, а самым сильным моментом спектакля оказалась сцена покаяния, в которой зрителей потрясала сила душевного страдания, приводящая Катерину не только к раскаянию, но и к гибели. Актриса постоянно искала дополнительные достоверные детали, особую мелодику речи, уделяла много внимания манере поведения своей героини. «Ее походка, сдержанные жесты, поклоны, знание старообразного, старорусского этикета, манера держать себя на людях, говорить со старшими, одеваться, носить платок и так далее — все это сразу переносило в далекое прошлое и воскрешало картины жестокого, старого русского быта» — вспоминала актриса Малого театра Е.Д.Турчанинова.
В мае 1863 года, когда спектакли закончились, молодожены поехали в отпуск за границу. Берлин ничем не удивил Федотову. Зато в Кельне, любуясь знаменитым собором, она испытывала наслаждение, смешанное со священным ужасом. Восторг вызвало и путешествие по Рейну: милые, нарядные маленькие городки и старинные замки, расположенные по его берегам. Из Германии Федотовы выехали в Париж. Они поселились недалеко от суетно-веселого Монмартра, но почти не бывали в своем удобном, прекрасно меблированном номере. Праздничный, нарядный город манил их своими знаменитыми музеями и многочисленными театрами...
Путешествие было похоже на сказку, но по возвращении в Москву супругов ждало печальное известие: во время гастрольной поездки по провинции скончался Михаил Семенович Щепкин. Для Гликерии это была невосполнимая потеря. Она прощалась с близким человеком и с родным домом, в котором видела столько внимания, участия и заботы. Вспомнились ей и последние встречи с учителем, когда он навещал молодоженов. Разве могла она предположить, что видела его в последний раз?!
***
К концу 60-х годов она становится ведущей артисткой Малого театра, играет очень много в пьесах как классических, так и современных. Правда, ее активная сценическая жизнь прерывается на целых два года. В 1870-м Гликерию Николаевну настигает тяжелая болезнь, которая едва не приводит актрису к гибели. Но преодолев все, в 1872 году Федотова возвращается на сцену. И если поначалу в ее работах преобладает тяга к сентиментальной мелодраматической патетике, то со временем ее все чаще привлекает более серьезный репертуар. Очень многое дает актрисе работа в спектаклях по произведениям А.Н.Островского. Федотова сыграла в 29 его пьесах, а некоторые роли, в частности Снегурочка и Василиса Мелентьева, были написаны специально для нее.
Василиса долгие годы оставалась в репертуаре актрисы. Драматург сам проходил с ней роль. Федотова была близка ему истинно русским складом своего дарования, глубоким пониманием особенностей национального характера. Поражало его и великолепное владение словом, которое было присуще Федотовой. Ее Василиса Мелентьева была женщиной страстной и волевой, хитрой и тщеславной, смелой и дерзкой. В игре актрисы не было ничего искусственно устрашающего, напротив, ее героиня выглядела на удивление живой и убедительной. Столь же достоверна была Федотова и в ролях совершенно иного плана. Так, в пьесе А.Н.Островского «Бешеные деньги» она с блеском и виртуозностью сыграла в разное время обеих Чебоксаровых — сначала дочь, а затем мать. Самоуверенная светская аристократка Лидия прекрасно сознавала силу и власть своей красоты и расчетливо пользовалась ею, а позднее старшая Чебоксарова столь же умело и ловко обращалась с поклонниками своей дочери.
Однако одной из самых заметных работ Гликерии Федотовой в пьесах А.Н.Островского стала ее Отрадина -Кручинина в «Без вины виноватых» которую она впервые сыграла 15 января 1884 года. Наиболее сильна была актриса в те моменты роли, когда ей удавалось вызвать слезы сострадания к несчастной женщине, покинутой возлюбленным, и к убитой горем матери, потерявшей сына. Возможно, немалую роль здесь сыграли личные мотивы. «Чувства самой Гликерии Николаевны, вызванные пережитой в свое время семейной драмой, придали образу Отрадиной особенную полноту и яркость эмоциональной окраски, — отмечал биограф Федотовой Г.Гоян. — Для творчества большого художника личная драма не может пройти бесследно. Пережитые артисткой страдания и горе, передуманное в бессонные ночи, — все переплавилось, озарилось внутренним светом, и отлились новые, более совершенные формы сценического искусства».
В первом действии, когда Отрадина переживала крах своей любви, зрители плакали вместе с актрисой, которую переполняли отчаяние и негодование, убийственное презрение и острая тоска, нервная сила и душевный трепет. «Раскрывая тему страдающей женщины, Федотова, артистка яркого колорита и сознательного мастерства, с наибольшей удачей изображала бурное страдание, нервное потрясение, остромелодраматические ситуации, истерические сцены, захватывая зрителей силой эмоциональной напряженности, страстностью и остротой чувств» — писал знаток Малого театра Н.Г.Зограф. Наверное, неслучайно в большинстве отзывов об исполнении этой роли Федотовой фамилия Отрадина упоминается чаще, чем Кручинина. Вероятно, судьба актрисы Кручининой увлекала исполнительницу гораздо меньше, чем судьба женщины и матери Отрадиной.
***
Федотова действительно играла пережитое и прочувствованное ею самой, но по горькой иронии судьбы она, того не подозревая, сыграла и то, что ей еще только предстояло пережить. В 1909 году Гликерия Николаевна тоже потеряла сына. Но в отличие от своей героини, в конце концов вновь обретавшей насильственно оторванного от нее ребенка, Федотова утратила его навсегда. Александр Александрович Федотов, родившийся в 1864 году, был артистом, режиссером и педагогом Малого театра. Человек интеллигентный, образованный и неравнодушный ко всему, что происходит в театре, который был дорог ему с детских лет, он во всем поддерживал мать и всегда вставал на ее защиту.
А Гликерия Николаевна все чаще нуждалась в поддержке. Годы брали свое, она прекрасно понимала, что переход на возрастные роли неизбежен, но он давался ей нелегко, как почти любой актрисе, долгие годы блиставшей в амплуа лирических и мелодраматических героинь. В одних только шекспировских пьесах Федотова сыграла около двадцати ролей, среди которых — Корделия в «Короле Лире» Офелия в «Гамлете» Юлия в «Ромео и Юлии» Бианка и Катарина в «Укрощении строптивой», Оливия в «Двенадцатой ночи» Утрата и Паулина в «Зимней сказке» Порция в «Венецианском купце» Клеопатра в «Антонии и Клеопатре» Эмилия в «Отелло». .. Одной из лучших ролей Федотовой считалась шиллеровская Елизавета в «Марии Стюарт». Эта королева была прежде всего несчастной женщиной, болезненно переживающей неизбежное первенство даже поверженной Марии, а жестокий приговор, вынесенный Елизаветой сопернице, был лишь попыткой избавиться от мучавшей ее ревности.
Казалось бы, Федотовой не о чем было беспокоиться. Гликерия Николаевна пользовалась в театре неизменным авторитетом. Как актриса, верная щепкинской школе, она безупречно владела мастерством и с удовольствием передавала его своим ученикам. И тем не менее в 1895 году Федотова, отличавшаяся крайней требовательностью к себе и неизменным чувством ответственности, решается просить предоставить двухгодичный отпуск без сохранения содержания для освоения новых для нее приемов актерской техники, необходимых ей для перехода на возрастные роли.
***
Отпуск был дан, однако вернувшись в театр по истечении оговоренного срока, Федотова вдруг почувствовала себя лишней. Недоумение и обида заставляют ее обратиться в Петербург к министру императорского двора, в подчинении которого были театры. «Всю свою жизнь, с детского возраста, я отдала Императорскому театру, где 35 лет добросовестно работала, неся на своих плечах репертуар и пользуясь неизменно милостивым вниманием государя императора Александра Николаевича.., — пишет Гликерия Николаевна. — Я не говорю уже о публике, всегда считавшей меня своей любимицей... С падением репертуара, давно уже начавшимся, я все более и более стала тяготиться необходимостью играть мало меня интересующие роли и стала просить Дирекцию отпустить меня на два года в отпуск... Теперь я нахожусь в самом странном положении. С одной стороны, я нахожусь на службе, так как мой отпуск окончился, а с другой, — я не получаю жалования и не участвую в спектаклях. Я уже не говорю, как оскорбительно мне, как женщине и как артистке с крупным именем, такое странное и невнимательное отношение ко мне Дирекции, на которую я работала всю жизнь, но такое поведение прямо ведет за собой крупные материальные убытки для меня. Здесь может быть только два ответа: или я не нужна совсем, и мой 35-летний труд Дирекция сводит на нет, или я имею право на оклад, равный окладу моих товарищей... Право, я ничем не заслужила такого бесчеловечного и жестокого отношения к себе».
Лишь по прошествии определенного времени Федотова смогла действительно вернуться в театр. Как и предполагала, она перешла на возрастные, часто острохарактерные роли. Сатирически заостренно сыграла алчную, лицемерную ханжу Мурзавецкую в «Волках и овцах» А.Н.Островского и не менее гротескно исполнила роль барственно-надменной, вздорно-капризной Звездинцевой в «Плодах просвещения» Л.Н.Толстого. Казалось бы, актриса вышла на какую-то новую дорогу в совершенствовании своего мастерства. Однако в 1905 году тяжелая болезнь вынудила ее уйти со сцены уже навсегда. Полученный на нервной почве подагрический неврит с ревматическими осложнениями, развивавшийся в течение нескольких лет, лишил ее возможности самостоятельно передвигаться и приковал к инвалидному креслу.
Первое время Гликерия Николаевна еще надеялась вернуться на сцену, той же надеждой снова увидеть свою любимицу жили и зрители. В те первые годы ее вынужденного затворничества сын исправно сообщал матери театральные новости, которыми она всегда живо интересовалась, радуясь успехам и переживая неудачи. Федотова по-прежнему стремилась жить жизнью Малого театра, хотя постепенно мрачные мысли о невозможности снова выйти на подмостки одолевали ее все больше и больше. «Теперь, когда я пользуюсь незаслуженным покоем, когда моя личная жизнь кончилась, я живу только прошлым, а в настоящем меня бесконечно волнуют несчастия, которые преследуют нашу родную сцену и моих дорогих товарищей; как горячо я чувствую мою неразрывную связь со всеми нашим товарищами, а в особенности с Вами, моя несравненная Мария Николаевна» — пишет она М.Н.Ермоловой. Возвращение на сцену не состоялось, но зато Гликерия Николаевна, перебравшись в любимую Федоровку, словно вернулась в свое детство на берега Оки. Только теперь она смотрела на ее переменчивые воды уже не любопытными глазами девочки-сиротки, а глазами великой актрисы и мудрой женщины, познавшей немало печалей и немало радостей...
Марина ГАЕВСКАЯ
«Культура», 15.06.2006
28.06.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА ГРЯНЕТ ГРОМ, КРЕСТИТЬСЯ БУДЕТ ПОЗДНО»
Тревогой за судьбу русского театра и в то же самое время любовью к нему был пронизан монолог знаменитого актера и режиссера, лишь изредка перемежавшийся моими вопросами, посвященный прежде всего готовящейся театральной реформе...
28.06.2006
ВСЕВОЛОД НИКОЛАЕВИЧ АКСЕНОВ
Страничка посвящена жизни и творчеству мастера художественного слова, актера Малого театра Всеволода Николаевича Аксенова…
27.06.2006
РУФИНА НИФОНТОВА: ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ
Из детства помню: в нашем доме на книжной полке стояла открытка с портретом любимой маминой артистки Руфины Нифонтовой. Когда мой взгляд падал на нее, я всегда восхищалась: какая красивая! И еще мне казалось, что все наши мамы увидели в ней свой идеал, посмотрев Нифонтову в фильмах...
27.06.2006
РОССИЙСКИМ ДЕВУШКАМ БЛАГОРОДСТВО НЕ ПОМЕШАЕТ
РОССИЙСКИМ ДЕВУШКАМ БЛАГОРОДСТВО НЕ ПОМЕШАЕТ
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда...
Любимые звезды советского и российского кино говорят «спасибо» благотворительным фондам, созданным им в помощь. Но есть среди них и те, кто подобные фонды сам учреждает и о них печется. Элина Авраамовна Быстрицкая из тех, кто борется и действует всегда...
26.06.2006
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра...
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ» У.ТЕККЕРЕЯ
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра...
23.06.2006
ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: «НЕЛЬЗЯ ПРОСИТЬ У БОГА ДОБАВКИ!»
ЛЮДМИЛА ПОЛЯКОВА: «НЕЛЬЗЯ ПРОСИТЬ У БОГА ДОБАВКИ!»
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана...
С народной артисткой России Людмилой Поляковой мы договорились встретиться в гримерке. Подхожу к театру им. Горького и вижу ее на площади у фонтана...
23.06.2006
«Пресса о гастролях Малого театра» 250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
«Пресса о гастролях Малого театра»
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой...
250 ЛЕТ НЕ БЫЛО БЕЗ МАЛОГО
Как мы не всматривались с коллегами-журналистами из актового зала в «президиум», все равно казалось, что там за столом сидят Хлестаков, Иван Грозный и мама Кати Пушкаревой...
22.06.2006
ЛЮБОВЬ ПАВЛОВНА КОСИЦКАЯ
Страничка посвящена жизни и творчеству актрисы, которая была прозвана современниками «Мочаловым в юбке»…
22.06.2006
«Листая старые подшивки» АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
«Листая старые подшивки»
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче...
АРТИСТ НАЧИНАЕТСЯ С… ПЯТИДЕСЯТИ
Как любили говаривать мхатовские старики, в искусстве только первые тридцать лет трудно, а потом... не легче...
20.06.2006
«Листая старые подшивки» КРИК АГНИЧКИ
«Листая старые подшивки»
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно...[link Lvov-AnohinB">
КРИК АГНИЧКИ
Исполнилось тридцать лет служения Людмилы Щербининой в Малом театре. Служения, ибо к своему долгу актрисы она относится ревностно, истово, самозабвенно...[link Lvov-AnohinB">
20.06.2006
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ДАЧНИКИ» М.ГОРЬКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
19.06.2006
«Листая старые подшивки» СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
«Листая старые подшивки»
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе...
СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, А ЧЕЛОВЕК ИГРАЕТ… РОЛИ
Актриса Малого театра Валентина Светлова знакома мне с детских лет: наши отцы работали в Большом, а потому мы и жили в одном доме, и проводили «многия лета» в габтовских пионерских лагерях в Поленове и Анапе...
19.06.2006
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ ПОЗДРАВЛЯЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА
18 июня исполняется 71 год художественному руководителю Государственного академического малого театра народному артисту СССР Юрию Соломину...
18.06.2006
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. Поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, терпения в его нелегком деле и, конечно, новых ролей на сцене родного театра!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. Поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, терпения в его нелегком деле и, конечно, новых ролей на сцене родного театра!
16.06.2006
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНЫ ИЗ СПЕКТАКЛЯ «ИВАНОВ» А.П.ЧЕХОВА
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
16.06.2006
ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ ДАВЫДОВ
Страничка рассказывает о жизни и творчестве актера, прозванного современниками «дедушкой русского театра»…
15.06.2006
«Листая старые подшивки» ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
«Листая старые подшивки»
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА...
ИННА РАХВАЛОВА: «ВСЯ МОЯ ЖИЗНЬ ВМЕСТИЛАСЬ В ОБРАЗ НИНЫ ЗАРЕЧНОЙ»
На сцене Малого театра сегодня активно работает новое поколение мастеров, которые глубоко, можно сказать, кровно восприняли вековые традиции коллектива. Одна из них — заслуженная артистка РФ Инна РАХВАЛОВА...
15.06.2006
«К 160-летию со дня рождения Г.Н.Федотовой» УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
«К 160-летию со дня рождения Г.Н.Федотовой»
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой...
УЧЕНИЦА ЩЕПКИНА, НАСТАВНИЦА СТАНИСЛАВСКОГО
В 2006 году исполнилось 160 лет со дня рождения одной из ведущих актрис Малого театра второй половины XIX века Гликерии Николаевны Федотовой...
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка