3 мая – день рождения актёра Малого театра Дениса Николаевича Курочки. Поздравляем!

2 мая – день рождения актёра Малого театра Филиппа Эдуардовича Марцевича. Поздравляем!

1 мая – день рождения народного артиста России Владимира Алексеевича Дубровского. Поздравляем!

1 мая в концерте на Театральной площади, посвященном Празднику весны и труда, выступит артист Малого театра Сергей Потапов. Сергей исполнит песни «Знаете, каким он парнем был» и «Притяжение земли». Начало концерта – в 12:00.

ФОТОРЕПОРТАЖ НИКОЛАЯ АНТИПОВА

Экскурсия была посвящена дню рождения великого русского драматурга. Дом-музей А.Н.Островского расположен в Замоскворечье — ул. Малая Ордынка, 9 (м. «Третьяковская»).

Малый театр присоединяется к ставшей уже традиционной в весенние дни акции «Георгиевская ленточка», посвященной памяти павших в боях Великой Отечественной Войны. Ленточку можно получить в кассах основной сцены Малого театра.

СВЕТЛАНУ АМАНОВУ ПОЗДРАВЛЯЕТ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ДОМ АКТЁРА ИМ. А.А.ЯБЛОЧКИНОЙ

Дорогая Светлана Геннадьевна!


В День Вашего юбилея примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления!
Мы желаем Вам, нашему другу, доброго здоровья, благополучия, удачи, радости творчества, вдохновения и хорошего настроения!
Будьте счастливы, здоровы и любимы!
Всегда рады встрече с Вами в нашем Доме!


С уважением
Директор ЦДА
Народный артист СССР Этуш В.А.



29.04.11

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 4 ПО 8 МАЯ 2011 ГОДА

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 4 ПО 8 МАЯ 2011 ГОДА


4 мая, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьева, Л.В.Юдина, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, В.Г.Зотов, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, А.В.Клюквин, О.В.Доброван, А.Ю.Ермаков, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, П.Д.Складчиков.

5 мая, основная сцена, «Дон Жуан»: О.Н.Абрамова, И.А.Жерякова, Н.А.Титаева, А.Е.Иванова, А.Е.Фаддеев, Б.Г.Невзоров, А.Ю.Ермаков, В.А.Низовой, М.А.Мартьянов, А.Е.Дривень, П.В.Абрамов, В.В.Дахненко, C.В.Потапов, студ. Коновалов, Г.О.Вавилов.

6 мая, основная сцена,«Ревизор»: Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, К.Е.Блохина, Л.А.Суворкина, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, О.Н.Абрамова, В.А.Низовой, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков, В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.В.Петров, Вл.Б.Носик, Ю.Б.Ильин, А.М.Торопов, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, Студ.Кудрявцев, Е.В.Арановский, В.А.Коняев, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, C.В.Потапов, В.В.Дахненко.

7 мая, основная сцена, «Мольер» («Кабала святош»): Т.Н.Лебедева, О.Н.Абрамова, Л.А.Пашкова, Н.Н.Верещенко, А.Е.Иванова, И.В.Тельпугова, П.В.Долинская, А.М.Жарова, Ю.М.Соломин, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков, А.Е.Фаддеев, М.Н.Хрусталев, А.Ю.Белый, А.Р.Хомятов, В.В.Дахненко, С.А.Кагаков, Д.Н.Зеничев, Ю.Б.Ильин, C.А.Вещев, А.Н.Анохин, Е.В.Арановский, П.В.Абрамов, Г.О.Вавилов, И.С.Григорьев, А.Е.Дривень, П.С.Жихарев, Д.А.Марин, В.А.Андрианов, А.Т.Манке, М.А.Мартьянов, К.М.Юдаев.

8мая, основная сцена, Концерт, посвященный Дню Победы: Э.А.Быстрицкая, И.В.Муравьева, С.Г.Аманова, О.Л.Пашкова, О.Н.Абрамова, Е.А.Кулешова, А.Е.Иванова, О.Г.Жевакина, О.В.Молочная, А.В.Клюквин, Б.Г.Невзоров, В.В.Петров, В.А.Низовой, В.В.Дахненко, C.В.Потапов, П.В.Абрамов, К.М.Юдаев.

4 мая, сцена филиала, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, С.Г.Аманова, З.Е.Андреева, А.В.Вершинин, Б.Г.Невзоров, В.А.Дубровский, А.Р.Хомятов, Ю.Б.Ильин, А.Е.Фаддеев, П.С.Жихарев.

5 мая, сцена филиала, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, П.В.Долинская, Н.Н.Верещенко, К.В.Моисеева, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Д.Д.Кознов, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, В.А.Андрианов, А.Н.Анохин, Д.Н.Курочка, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, C.И.Видинеев, С.А.Вещев.

6 мая, сцена филиала,«Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, О.Г.Жевакина, А.Е.Иванова, Ю.В.Сафронова, Л.В.Ещенко, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, С.А.Вещев, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, Ф.Э.Марцевич, Д.Н.Курочка, Г.Н.Скряпкин, Д.А.Марин, П.С.Жихарев.

7мая, сцена филиала,«Свадьба, свадьба, свадьба!» («Предложение» и «Медведь»): Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, Т.Н.Рыжова, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, Б.Г.Невзоров, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, П.Д.Складчиков, Д.Н.Курочка, Г.Н.Скряпкин.

8мая, сцена филиала, «Касатка»: Е.Г.Харитонова, Т.Н.Лебедева, Д.Н.Подгорная, Н.Л.Боронина, В.Г.Зотов, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, С.С.Еремеев, Г.Н.Скряпкин, В.А.Андрианов.

29 апреля – день рождения народной артистки России Светланы Геннадиевны Амановой. Поздравляем!

27 мая (сцена на Ордынке) пойдет спектакль «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве вместо комедии «Наследники Рабурдена» Э.Золя.

29 мая (сцена на Ордынке) пойдет спектакль «Влюблённые» («Innamorati») К.Гольдони вместо комедии «Наследники Рабурдена» Э.Золя.

Фрагмент спектакля «Последний срок» В.Г.Распутина

Смотреть на канале МАЛЫЙ-ТВ

11 и 12 мая – сцена на Ордынке

Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, признался журналу «Эстет» в том, что ведет борьбу за «экологию в искусстве». Что вкладывает он в это понятие?

ЮРИЙ СОЛОМИН: «ТЕАТР — ЭТО ОБМЕН ЭНЕРГИЕЙ!»

В Индии один йог давал представления на площади для многотысячной толпы: по длинной-длинной веревке он забирался ввысь и исчезал где-то за облаками. Никто не понимал, как это происходит и куда он исчезает. Тогда британское телевидение решило записать на пленку это действо. И вот что получилось в итоге на видео: был запечатлен йог, сидящий в позе лотоса и занимающийся медитацией, рядом с ним лежал моток веревки, а вся толпа, запрокинув головы, устремляла свои взоры в небо... И больше ничего не происходило. Театр, аккумулируя творческую энергию, задает зрителю загадки, подобно описанному выше представлению индийского йога, для того, чтобы те могли найти за облаками ирреального путь к самим себе...

ЭКОЛОГИЯ В ИСКУССТВЕ

Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, признался журналу «Эстет» в том, что ведет борьбу за «экологию в искусстве». Что вкладывает он в это понятие?

— Драматический театр — это эмоциональный театр, а не театр пустой формы. И этой эмоциональности не так-то просто достичь. Легче придумать какой-то режиссерский ход, а эмоционально воздействовать на зрителя безумно трудно. И тяжело сказать, чем это достигается. Каждому уважающему себя артисту необходимо делиться со зрительным залом своей энергией и получать что-то взамен, находя отклик в сердцах слушателей. Должен происходить энергетический обмен. Сегодня часто говорят об экологии. Действительно, промышленные разработки довели ситуацию на планете до катастрофы. Я же акцентирую внимание на борьбе за «экологию в искусстве». Для примера возьмем музыку. Произведения Чайковского, может быть, и можно сыграть на саксофоне в джазовой обработке, и, скорее всего, найдутся люди, которым это понравится. Но ведь мир Чайковского — это симфонии и опера. Нельзя менять инструментовку, не изменив при этом самого произведения. Вот об этом я сейчас говорю. Это и есть «экология в искусстве»: сохранить исконный текст, само произведение. Тем более если речь идет о классических произведениях.

Юрий Соломин наследует стиль игры, которому он научился у мастеров сцены, в классе великой русской актрисы Веры Николаевны Пашенной. Он учился, восхищаясь манерами тех, кто находил вдохновение в прошлом. Старина стала для него чем-то сакральным. Она воспринимается как какой-то недостижимый и лучший мир, относительно которого выстраивается вертикаль добра и зла, понимание актерского мастерства.

— Я против того, чтобы классические произведения превращали во что-то неузнаваемое. Классика указывает на ошибки нашей жизни. Но зачастую современного зрителя потчуют на сцене только эпатажем. Случаются постановки по произведениям Гоголя и Чехова с игрой «без штанов». Но ведь Гоголь и Чехов не писали об этом!
Я видел много интерпретаций пьесы «Вишневый сад». Раневских становится с каждым годом все больше и больше. Иногда она предстает перед зрителем проституткой, потому что вокруг нее много мужчин. Есть постановка, где Раневская — наркоманка. И все только потому, что в пьесе Чехова она пьет лекарства. А некоторые думают, что раз говорят о наркомании на телевидении, то и в театре об этом нужно говорить. Но для этого необходима другая драматургия, а не та, которую создал Чехов! Если бы Антон Павлович хотел сделать Раневскую наркоманкой, он сделал бы это. И получилось бы лучше, чем у тех режиссеров, которые практикуют «от Москвы до самых до окраин».
Все дело в неверном прочтении произведения. В качестве сравнения приведу в пример изобразительное искусство: никто не переделывает Гогена или Рембрандта. Это невозможно, потому что полотна мастеров стали образцами для всего мира. И нет тех, кто превзошел бы Рембрандта. От того, что после него появлялись другие великие мастера, он не перестал быть бесценным. А в театре берется чужое полотно, то есть законченный текст, и режиссер считает себя вправе использовать его для собственного творчества.
Сегодня не так много гениальных режиссеров. Марк Захаров, Галина Волчек, Юрий Любимов, Петр Фоменко дают работать молодым. Но ни вправо, ни влево от самих себя, от своей сущности они не отходят, идут по пути настоящего, живого театра, не предают своих учителей, чтобы сделать модный и продаваемый спектакль.

СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХАЛЮЗИНЫ

Малый театр, который в начале XX века был основным эстетическим оппонентом МХТ и Станиславского, сейчас является, пожалуй, главным последователем его системы, что в обиходе уже превратилось в клише. Разница лишь в том, что Станиславский занимался прежде всего современной драматургией, много работал с авторами (а в репертуаре Малого театра нет современных пьес), и в том, что у него был авторитарный «режиссерский театр», а здесь главное лицо театра — это актер. Здесь нет места субъективным режиссерским высказываниям по поводу мироустройства.

— Как в музыке только семь нот, так и в драматическом театре небольшое количество простых и очень важных элементов, из которых создается чудо, — видеть, слышать, понимать, действовать и так далее. От понимания действия рождается нужная физика человеческого тела, движения, жесты. Это все работает в одном смысле и идет от заряда, который мы называем эмоциональным. Если просто выучивается текст и движения, получается театр без чувств. Но традиционный русский театр и русская школа всегда были эмоциональными.
Двести пятьдесят лет назад императрица Елизавета Петровна решила создать русский национальный театр. Парадоксально, что она сама не была при этом русской. В России тогда уже был театр — французский, итальянский. Но русского театра не было, потому что не было русской драматургии. Елизавета Петровна организовала Московский университет, и тогда только, начиная с Сумарокова и Фонвизина, на этой действительно великой и мощной литературе возник русский театр. И если есть возможность ставить цельный драматургический текст, зачем делать нечто по его мотивам?

Есть такая пьеса — «Свои люди — сочтемся». В ней идет речь об обмане. И если артисты выходят в черных свитерах и золотых цепях, это не значит, что пьеса про сегодняшний день. Я спросил режиссера, почему Подхалюзин должен быть таким? Режиссер ответил: «Чтобы зрители поняли, что это современно!» Но ведь зритель и без костюма видит, как один человек обманывает другого, и это современно. Все врут — это всегда было и будет. А исторический костюм дает другое самоощущение на сцене. Историческая справка помогает сделать верное сценографическое решение, понять персонажа и его поступки.

ЭСТЕТИЗМ — ЭТО НЕ ФОРМА, А СМЫСЛ

Театр — это такой вид искусства, который существует здесь и сейчас, даже если пьеса была написана пару тысяч лет назад. Его невозможно зафиксировать. Видео никогда не передаст того, что было в зале во время действия. Запись может пересказать, но никогда не создаст того ощущения, которое возникает у зрителя, сидящего в зале, потому что театр — это обмен энергией. Инструмент певца — голос, танцора — тело. Актер, кроме того, использует в работе свой личностный опыт, потому что невозможно на сцене передать то, о чем не имеешь понятия.

— В театре, да и в любом другом искусстве, всегда есть место злободневному: политическим памфлетам, сатирическим анекдотам... И есть вечное искусство. Ярко это выражается в музыке, живописи — в том искусстве, что остается на века. С театром сложнее, потому что зрителю и театру отведено определенное время. Тридцать-пятьдесят лет — столько существует одно поколение зрителей, оно постепенно тает, и появляется новое. И существует труппа, которая тоже уходит, на смену приходят новые артисты. Время само регулирует эти волны, так же как оно регулирует и координаты актерского искусства, меняет манеру сценической игры, приводит все в какое-то движение.
Трудно сказать однозначно, как личность влияет на роли и как роль влияет на личность. Мы всю жизнь сталкиваемся с разными характерами. У каждого человека уникальное поведение. И каждая роль — это что-то новое.
В годы моей учебы в Щепкинском училище мы часто отдыхали в скверике напротив Большого театра. Там было чудесно, цвели деревья, и всегда гуляло много людей. Студентами мы любили прибегать туда из училища. И однажды я увидел военного, подполковника медицинской службы. Я узнал его по узеньким погонам. Тогда встречались бывшие офицеры царской армии, вероятно, он был одним из них. Ему было за семьдесят, а может быть, и больше. Он шел, заложив одну руку за спину. На левой руке — перчатка, вторую перчатку он держал в руке. Сапоги-краги. И все, кто был в этом скверике, повернули головы и смотрели на него. Он кого-то ждал и не утрировал своих движений, не красовался. Но как он шел, как держал себя! Наверное, я даже сам, не всегда понимая, умышленно или неумышленно использовал его образ для многих ролей.
Художник впитывает, как губка, и хорошее, и плохое. Но плохое годится только для ролей. А хорошее всегда прекрасно и всегда меняет нас.
Я бы назвал того подполковника медицинской службы настоящим эстетом. Теперь слово «эстет» уже не
так часто употребляется. Эстет — это тот человек, который умеет делать правильный выбор. И дело далеко не в оригинальности. Может быть, дело в воспитании. А может, есть какие-то люди, которые с рождения особенные. Они есть и сейчас среди медиков, ученых, среди актеров. Таких артистов, как Ильинский, Бабочкин, Царев, Гоголева, нельзя было назвать эстетами. Но это были люди из того поколения, которое само в себе несло великое начало. Ведь эстетизм — это не форма, а смысл, это взгляд человека на жизнь и на весь мир.

«Эстет», №3 2011-04-28 Текст, фото: Нина Воробьева

24 мая на основной сцене отменяется спектакль «Последняя жертва» А.Н.Островского. Приносим извинения за возможные неудобства!

В Малом театре состоялась премьера музыкальной драмы «Дон Жуан»

МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ

В Малом театре состоялась премьера музыкальной драмы «Дон Жуан»

Удивительно, что пьеса, написанная одним из лучших русских писателей, воспевающая любовь, почти не имеет сценической истории. Из похождений беспутного севильского забияки и соблазнителя А.К. Толстой сотворил философское произведение. В нем куда важнее отношения Дон Жуана с Богом и Сатаной, чем с людьми. За постановку этого произведения, не испугавшись трудностей, взялся артист Малого театра Александр Клюквин.
Решение спектакля достаточно необычно для старейшей московской сцены. Это музыкальная драма, которую хотелось бы назвать мюзиклом, если бы не одно обстоятельство: музыка, написанная композитором Эдуардом Глейзером, чрезвычайно важна для спектакля и все же не заслоняет, не подменяет собой драматического действия. Восхищают вокальные данные и удивительная пластичность артистов Малого театра, среди которых в первую очередь хочется назвать Василия Дахненко (Инквизитор) и конечно же исполнителей главных ролей – Алексея Фаддеева (Дон Жуан) и Ольгу Абрамову (Донна Анна).

Неожиданным оказалось решение Борисом Невзоровым образа Сатаны. Начнем с того, что здесь – одно из коренных различий между пьесой и ее постановкой. Сатана становится одним из главных действующих лиц, почти постоянно присутствует на сцене. В нем нет того, что мы привыкли называть демонизмом или инфернальностью. Этакий свойский хитрец, который всегда рядом с человеком, всегда готов улучить момент, чтобы толкнуть каждого из нас под руку.
А бесхитростный крестьянский юмор Лепорелло (Виктор Низовой) оживляет действие и позволяет нам с толикой иронии взглянуть даже на самые трагические перипетии сюжета.

Спектакль Малого театра не только дарит нам возможность насладиться изысканным оформлением, игрою света, великолепно поставленными танцевальными номерами (балетмейстер – Любовь Парфенюк), но и дает пищу для размышлений о важнейших вопросах Бытия. И прежде всего – о Любви.

Ольга ВЛАДИМИРОВА
«Народная газета», 28.04.2011

Петр Абрамов беседует с художественным руководителем Малого театра, народным артистом СССР Юрием Мефодьевичем Соломиным

ПРАВО НА ЧЕХОВА

В юбилейный год А. П. Чехова желание заглянуть сквозь призму пьес великого драматурга в будущее русского театра особенно велико. Как никогда созвучны времени тревожно-пророческие предсказания, звучавшие с подмостков ведущих театров ещё сто лет назад. Театральное искусство, театр как институт духовности и созидания переживают сейчас период даже не трансформации, театр отчаянно стремится к выживанию — «новые формы», которые ж отважно декларировались ещё десятилетие назад, ощутимых перемен не принесли, слом традиции повлёк за собой множество других бед и невзгод — сохранение театра как культурно-нравственной сферы духовно полноценного общества сегодня одна из центральных проблем.
Старейший театр России — Малый театр, несмотря на все тяготы и проблемы остаётся своего рода камертоном русского реалистического искусства, но и здесь среди, казалось бы, незыблемого патриархального покоя зазвучали беспокойные вопросы: как сохранить традиции, как выжить сегодня человеку под колоссальным гнётом антикультуры? Как в эпоху трансформации всего и вся сохранить верность вековым, простым и проверенным истинам?

Об этом беседа Петра Абрамова с художественным руководителем Малого театра, народным артистом СССР Юрием Мефодьевичем Соломиным.

Петр Абрамов. Юрий Мефодьевич, творчество Чехова проходит через всю вашу актёрскую биографию: ещё студентом Вы играли Треплева, потом — Тригорина, дядю Ваню в «Лешем» и его же в одноимённой пьесе, не так давно, ощущая, видимо, некое притяжение, обратились к постановке чеховских пьес, так появились «Три сестры». Скажите, ощущаете ли Вы сами себя в сегодняшнем мире чеховским персонажем и, если — да, то как такому человеку сегодня живётся?

Юрий Соломин. Нет, я не ощущаю себя таким персонажем, просто со многими чеховскими мыслями я согласен и не хотел бы, чтобы их кто-то переделывал, особенно в театре — в книгах никакой редактор Чехова уже не исправит — а вот в театре и в кино... Если берётся какая-нибудь пьеса, лучше её снимать так, как она идёт в театре, хотя, конечно, специфика кино существует: вместо текста пьесы в кадре может проехать человек в телеге, будет звучать музыка, будет гроза, пойдёт дождь — можно согласиться, что на эмоциональном уровне это может заменить какой-то чеховский текст, но театр — совершенно особая статья! Мне кажется, что в театре никто не имеет права, какой бы это ни был талант, даже переставлять сцены, поскольку от перестановки меняется смысл автора. С современным автором ещё можно поговорить, что-то поменять с его согласия, пойти вразрез, но с Чеховым так делать нельзя. Если Чехов не писал, например, что Раневская наркоманка, то её не надо так играть, если он писал о трёх сестрах с болью, недаром эта фраза всё время у него повторяется — «В Москву, в Москву!» — он и в письмах в это время постоянно повторял: «Вот, буду проездом в Москве, как хотелось бы!» — это состояние и надо передать.

П.А. Когда вы репетировали недавнюю премьеру «Три сестры», как режиссёр что вы чувствовали самым основным символом в этом спектакле, как вы пытались передать своё видение актёрам?

Ю.С. Дело в том, что сам спектакль довольно сложный, а в моём творчестве стоит немного особняком, поскольку я работал в нём только как режиссёр. Мы ничего там не меняли, единственное мы добавили начало и финал -авторским текстом, чеховским, звучат слова о том, что такое Россия. И я считаю, это было справедливо и правильно. Россия эта такая удивительная страна!
Может быть, решение озвучить этот текст, из записных книжек Чехова, родилось у меня из желания как-то связать и оформить начало и финал: я сам прочитал и записал его на плёнку. Когда мы работали над спектаклем, я много прочёл его писем, статей, воспоминаний, на репетициях я обо всём этом рассказывал, не столько репетировали даже, а беседовали, я рассказывал, почему Чехов сам так стремился в Москву, эти документы, записные книжки много мне навеяли мыслей, и я очень хотел, чтобы и актёры окунулись во всё это, прочувствовали, а потом получилось так, что они и сами начали приносить письма, истории. Однажды даже Эдуард Евгеньевич Марцевич, который играет Чебутыкина, спросил: «А мы последний акт репетировать будем?» Мы репетировали его очень мало, артисты сами подошли к этому. Поэтому менять что-то, придумывать было просто невозможно, ведь мы всё время работали с первоисточником, с дневниками, письмами, в которых отразилась вся пьеса. Меня шокирует, когда появляются три сестры и выглядят какими-то извращенками, занимаются непонятно чем, появляются новые персонажи. Этого не может быть! Я — за экологию театра.

П.А. Я не случайно спросил, как вы чувствовали этот спектакль, поскольку складывается довольно стойкое убеждение, что русский реалистический театр сегодня стремительно уходит именно от сочувствия, сопереживания и такого душевного единения зрителя и актёра. Модель современного театра — это модель разрушения?

Ю.С. Думаю, да. Потому что сейчас многое забыто: забыт Товстоногов, Гончаров, Завадский, Попов, Петров и даже Олег Ефремов... Как так?! А их спектакли до сих пор идут! Показывают, например, того же «Учителя танцев», который был в Театре Советской армии, уж сколько лет, а смотрит и молодёжь! Всё зависит оттого, куда поведёшь, мне кажется, что слишком много людей ведут зрителя не туда куда надо, а, между тем, этих людей поддерживают...

П.А. Даниил Андреев когда-то сказал, что театр в будущем, в XXI веке, превратится в очень ограниченный круг людей: пять-шесть зрителей в зале, пара-тройка актёров...

Ю.С. Я не верю, что будет пять-шесть человек, но то, что театр может поменять аудиторию — безусловно. Она уже меняется, это чувствуется. Хотя в Малый театр, и мы это видим, приходит много молодёжи. Когда я поставил «Коварство и любовь» Шиллера и на премьере 28 декабря увидел зал, то подумал: ну всё — конец! Спектакль поставлен классически с прекрасными декорациями Энара Стенберга, красивые костюмы и так далее, и такие высокие слова: «Я тебя люблю!» Всё время думал тогда и боялся — вдруг сейчас кто-нибудь крикнет с балкона: «Не надо никакой любви, завали её и всё...», не дай Бог засвистят. К моему удивлению была удивительная тишина, я решил, что зал не воспринимает... Но я был обезоружен совершенно, когда в конце раздался гром аплодисментов — все стояли и аплодировали! Это была почти на восемьдесят процентов молодёжная аудитория. Но, с другой стороны, это было больше десяти лет назад...

П.А. Самое страшное для актёра — это отобрать у него возможность выходить на сцену, почти все театральные актёры тоже суть чеховские персонажи, они — не банкиры, не могут себя сами окупать. Неужели сейчас перед нами разворачивается эта страшная драма, когда театр хотят лишить государственной поддержки? Ведь есть
целая категория театров, особого, неприкосновенного ранга в Европе — Комеди Франсез, Олд Вик...

Ю.С. Театр Кабуки, театр Но, очень много...
П.А. Причём неприкосновенности в самом хорошем смысле... Снова спрошу, даже не что вы думаете об этом, а что чувствуете, какое развитие событий?

Ю.С. Я чувствую, что, конечно, в таком обилии реалистического искусства и театров у нас в России уже не будет. А если и будут, то только в тех регионах, где губернатор любит культуру и искусство. Это относится и к Москве. Я думаю, что хватит ума сохранить, сберечь, некоторые театры, как сохранили Комеди Франсез, не реставрируя её творчество. Не произнося слова: «начать всё с белого листа»... Как можно начать с «белого листа» Комеди Франсез или Олд Вик? Королевский театр, шекспировский «Глобус»? Как можно «начать сначала» Малый театр, которому 255 лет?!
Что значит: «с белого листа»? Я не очень понял это. Но у меня в сердце осталась боль, не от операции, которую мне сделали несколько лет назад, она прошла, её я уже не чувствую; но я чувствую другое — у меня боль где-то в душе (не знаю, где она находится), я чувствую... как бы подыскать слово — внутреннюю беспомощность...а что я могу сделать? Правда, я пытаюсь что-то сделать. Хотя, кроме врагов я пока ничего себе не нажил... (Смеётся) Нет, ещё есть зрители, очень много зрителей! Есть очень много тех, кто поддерживает вот это традиционное искусство, достаточно много. Не только в Москве, но и в провинции. Когда мы выезжаем на гастроли, люди встречают нас буквально со слезами на глазах! Их ведь никто не гонит в театр, но всегда аншлаги! Мы не жалуемся на зрителей — и в Москве их очень много.

П.А. Право на существование русскому театру доказывать нет необходимости, он доказал это своей многовековой историей, именами, постановками, но вот что странно: мир вокруг нас, культурное пространство, всё время пытается изменить наше сознание, «подмять» под свою систему координат. Как сохранить здесь себя? Как «чеховскому» герою жить сегодня? Вы наверняка это знаете...

Ю.С. Актёр, играя тот или иной персонаж, проживает и часть своей жизни, частичка сердца, конечно, остаётся на сцене. А когда мы оказываемся снова вот в этом мире, тогда надо оставаться самим собой. Я всегда говорю студентам: никому не подражайте! Только ты можешь сыграть так и никто другой. Меня этому научили мои педагоги, и поэтому хвалят ли меня или ругают, я опираюсь на своё ощущение и на слова тех, кто меня учил, кому я верил.
А рецепта сохранить себя в искусстве, в жизни, его, наверное, нет, поскольку всё меняется, движется. Я всегда за то, чтобы цвели все цветы: пусть будет много театров и направлений, но не надо один и тот же коллектив каждый год облачать в золотые маски. Ведь сегодня можно сразу предсказать, кто на каком месте будет, и совсем не нужно тратить на это государственные или спонсорские деньги, и так ясно — кто приедет и кто сидит в комиссии. Такие отборочные комиссии должны ежегодно меняться, оставаясь на уровне хороших крепких профессионалов. За всё время, что происходят эти мероприятия, меня ни разу не пригласили. Может быть, я и не пошёл бы... (Смеётся.) Но я говорю о том, что я не последний из профессионалов. Меня снимает телевидение, пишут рецензии, книги, значит -я что-то значу? Почему же там — я ничего не значу, только потому, что у меня есть своё мнение? Потому что я могу проголосовать не за ту кандидатуру, которую выставляет кто-то или какая-то группочка? Я против «группочек». Поэтому, что бы ни случилось, в искусстве, как и в жизни, изо всех сил надо стараться быть самим собой.

ТЕАТРАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ 4 (1004) — 2010

«Люди и премьеры» — передача телеканала «Столица», посвященная премьере музыкальной драмы «Дон Жуан» А.К.Толстого. Ведущий – Александр Мягченков.

Смотреть на канале МАЛЫЙ-ТВ

«Звуковой архив Малого театра»

САША БЕЛЫЙ ЧИТАЕТ СТИХИ САШИ ЧЕРНОГО

Записи из архива актёра…

«Звуковой архив Малого театра»

САША БЕЛЫЙ ЧИТАЕТ СТИХИ САШИ ЧЕРНОГО

Записи из архива актёра…

Саша Черный «Пластика» (2,5 Мб)

Саша Черный «Мой роман» (2,6 Мб)

Александр Белый и сайт Малого театра благодарят Т.Колосовскую, Д.Балбека и А.Подколзина за помощь в создании записей.

28 мая на основной сцене пойдет комедия Ж.Б.Мольера «Мнимый больной» вместо комедии А.П.Чехова «Чайка». Приносим извинения за возможные неудобства!

28 апреля в спектакле «Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого в первый раз исполняют:

Сергей Тезов – роль князя Шуйского

Петр Абрамов – роль Первого волхва