21 мая – день рождения заслуженной артистки России Натальи Александровны Титаевой. Поздравляем!

21 мая в 12:00 в Щепкинском фойе Малого театра состоится пресс-конференция, тема которой – представление Малого театра в качестве нового члена Союза театров Европы и места проведения следующего фестиваля театров Европы (2012 г.). В пресс-конференции примут участие художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин и представители Союза театров Европы, видные европейские театральные деятели: Жак Ланг (один из основателей и почетный член Союза театров Европы), Рут Хейнен (генеральный делегат Союза театров Европы), Александру Дарие (президент Союза театров Европы).

Прямую трансляцию пресс-конференции смотрите на Интернет-канале МАЛЫЙ-ТВ.

ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ

21 мая в 12:00 в Щепкинском фойе Малого театра состоится пресс-конференция, тема которой – представление Малого театра в качестве нового члена Союза театров Европы и места проведения следующего фестиваля театров Европы (2012 г.). В пресс-конференции примут участие художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин и представители Союза театров Европы, видные европейские театральные деятели: Жак Ланг (один из основателей и почетный член Союза театров Европы), Рут Хейнен (генеральный делегат Союза театров Европы), Александру Дарие (президент Союза театров Европы).
Пресс-конференция приурочена к расширенному заседанию совета директоров театров Европы. Всего в Москву приедут 25 представителей Союза театров Европы.

Прямую трансляцию пресс-конференции смотрите на Интернет-канале МАЛЫЙ-ТВ.

В ноябре 2010 г., на Генеральной Ассамблее Союза театров Европы, в результате закрытого голосования принято решение о включении Государственного академического Малого театра в Союз театров Европы.
Союз театров Европы – это альянс ведущих европейских театров, созданный в 1990г. под эгидой Европейского союза с целью формирования единого театрального и культурного пространства.
В состав СТЕ входят 22 театра из 14 стран, а также ряд независимых участников – известнейших режиссеров современности, таких как Деклан Доннеллан, Эли Малька, Сильвио Пуркарете и др., и почетных членов: Анджей Вайда, Жак Ланг, Патрис Шеро, Кристиан Люпа и др.
СТЕ ежегодно присуждает премии «Европа – театру» и «Новая театральная реальность»; особое внимание уделяет взращиванию молодого поколения режиссеров и актеров.
На январь-февраль 2012 г., по предложению руководства СТЕ, запланировано проведение Фестиваля Союза театров Европы в Малом театре.
Первый Фестиваль театров Европы прошел в 1992г. в Дюссельдорфе, где свои спектакли показали Джорджо Стрелер, Ингмар Бергман, Деклан Доннеллан. С тех пор проведено 18 подобных ежегодных фестивалей.
Несмотря на особое отношение к русскому театру со стороны идейного вдохновителя Союза Джорджо Стрелера, никогда ранее Фестиваль театров Европы в России не проводился.
Вопрос о проведении фестиваля уже получил одобрение Министерства культуры РФ. Проведен предварительный отбор участников фестиваля: театры из Италии, Франции, Германии, Чехии, Израиля, Испании. Помимо показа спектаклей, будут проводиться мастер-классы для студентов, круглые столы, творческие встречи мастеров сцены с молодежью.

Встречаем прессу на 2-м подъезде с 11:30.

Контактные телефоны: 8-495-623-49-63, литчасть Малого театра.

Очерк Светланы Новиковой из книги «Звёзды Малого театра» (М., 2002). 20 мая исполняется 3 года со дня смерти народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. Публикация этого очерка – дань памяти замечательному артисту и человеку…

ВИКТОР БОРЦОВ

Очерк Светланы Новиковой из книги «Звёзды Малого театра» (М., 2002). 20 мая исполняется 3 года со дня смерти народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. Публикация этого очерка – дань памяти замечательному артисту и человеку…

У каждого, если порыться в памяти, найдутся сильные детские желания. У маленького человека от этого жизнь может перевернуться, а взрослые... Им или некогда, или нет денег. Витя мечтал о наборе инструментов за шестнадцать пятьдесят — всякие там пассатижи, молоточек, напильничек, отверточки, — а бабушка говорила: дорого. Эх, купи она ему тогда эти блестящие, с гладкими деревянными рукоятками штучки, он бы, наверно, стал мастером на все руки. Как Савва Игнатьич в «Покровских воротах» Леонида Зорина и Михаила Козакова.
Козаков искал на роль мастера по металлу Саввы Игнать-ича артиста такого... как Борис Андреев или Сергей Лукьянов. Ему посоветовали Борцова. Прежде чем его утвердили на роль, Борцов был вызван на пробы и сыграл чуть не все сцены своего героя. И как он выпивает со старыми приятелями, рассказывая про свою женитьбу. И как поет, развлекая утонченных интеллигентов, гостей своей жены: «Роз-за-мунда-а...» Супругу свою Маргариту Павловну — «женщину сказочного ума и характера такого, что хоть фронтом впору командовать», роскошно сыграла Инна Ульянова. А ее прежнего мужа Льва Хоботова, специалиста по романской поэзии, неспособного починить утюг, — Анатолий Равикович. Сам Савва никогда бы не стал отбивать у такого умного, образованного человека жену: он знает свое место. Но Маргарита Павловна скомандовала — и бывший солдат Савва подчинился, получив в придачу к жене ее бывшего мужа, о котором надо заботиться.
Роль Саввы Игнатьича — пожалуй, лучшая из того, что сделал Борцов в кино. Простодушная улыбка Саввы, его повадки, игра на аккордеоне, его «натюрлих» подсмотрены артистом во дворе своего детства.
Борцов родился и вырос в Оренбурге. Растила его большей частью бабушка. Мама, сколько он помнит, была больна, не вставала. У нее оказался рассеянный склероз, она умерла молодой. Шести лет от роду он остался сиротой... В проклятом тридцать седьмом отца посадили, а через год выпустили. Жили трудно, но бедность не ощущалась, маленького Витю кормили — ложку в рот — «За Молотова! За Сталина!» Давали и витамины, и рыбий жир. Когда заболел малярией, закормили акрихином. Говорят, от него память хорошая. Виктор Андреевич в это верит и считает, что именно благодаря акрихину помнит свое детство с такими подробностями.
После маминой смерти, во время войны, отец женился еще раз. Витя жил с семьей отца и постоянно бегал к бабушке. Там остался его двор, друзья. У бабушки была комната в коммуналке и общая кухня — огромная, с большой русской печью. В сорок первом — сорок втором электричества вообще не давали, надо было успевать делать уроки засветло. Не было даже свечей, зажигали фитилек в блюдечке с маслом. В первый год войны приехало много эвакуированных, а в кухне жили цыгане. Она была главным местом, клубом, где бурлила жизнь. Только на кухне был водопровод, и весь двор ходил туда за водой. На этой кухне Витя поставил с ребятами «Сорочинскую ярмарку», так что и Витин театр тоже начинался здесь.
Во дворе ребята постарше играли в свои игры, куда Витю с прочей мелкотой не принимали: в кулюкушки (по-нашему — прятки). У кого водились деньги, играли в пристенок. Играли в лянгу, но только зимой: для свинцовой биты требовалась крепкая обувь. За играми старших было интересно наблюдать. Эти парни многое умели, из них выходили мастеровые, работяги, шоферы. Они любили попеть, ходили в драмкружок. Вот из этих ребят тридцать лет спустя Борцов сделал своего Савву.
Как ни странно, драмкружки и вообще театр играли немалую роль в Оренбурге. Во время войны в городе устраивали карнавалы для детей. С Александром Невским, псами-рыцарями, русскими богатырями. Соблазнял разными программами цирк. Представление «Морское дно» разило наповал фантастическими костюмами. А клоуны... В одной из программ все три отделения были чисто клоунские. Много значило в Витиной жизни еще и кино. Замечательный фильм «Красные дьяволята» был немой, а читать титры они с бабушкой не умели: Витя еще маленький, а бабушка неграмотная. Радио — большая тарелка репродуктора — притягивало больше. Детские передачи, «Театр у микрофона» — мальчик буквально жил в этой тарелке, знал голоса и фамилии Консовского, Цейца, Названова, Плятта, Абдулова, Литвинова, Сперантовой (с Цейцем он потом играл в капустниках в Центральном Доме работников искусств). Была среди сказок на радио одна про умную девочку и ее старшего брата, простоватого парня, которого обманул хозяин, не заплатил ему за работу. Умница сестричка придумала, как наказать жадного хозяина. Кто-то рассказал Вите, что эту сказку играют в летнем театре в парке культуры и отдыха. Он прибежал, когда парк был закрыт, пролез через дыру в заборе, отыскал подмостки. На них стояли декорации — какие-то сани с дровами. Вот тут и сыграл он свой первый спектакль на сцене. Один за всех. Зрителей не было.
А еще раньше у него появился кукольный театр. С картонной луной, которую они с другом привязывали к бабушкиному фикусу. Кукол лепили из глины. Потом дружок потерял интерес к куклам и подался в авиакружок, а Витя — в драмкружок при городском Доме пионеров. От кукольного театра и цирка он перешел постепенно к оперетке и драме. Первый поход в драму вызвал только головную боль. Весь спектакль некий генерал корпел над картами: отсюда нанесем удар или отсюда?
Любовь к театру, начавшаяся с тарелки репродуктора, оказалась прилипчивей малярии. Никакой акрихин от нее не вылечил. Витя занимался в одном драмкружке, потом сразу в двух — в младшей группе и в старшей. С первыми играл скетчи, со вторыми — «Невольницы» А.Н. Островского. Выступал на всех концертах, вечерах, читал рассказы.
Был тогда в Оренбурге замечательный артист Николай Петрович Воробьев. Вокруг него всегда театральный народ крутился, ходили к нему домой, справляли дни рождения, собирались на пельмени. Пельмени пельменями, а говорили-то всё о театре. Стал Воробьев приставать к Борцову сыграй Бориса в «Грозе». А Виктор с юности полюбил роли простаков — смешных людей, не претендующих на многое. Он в «Грозе» хотел бы сыграть Тихона или Кудряша но ему дали Бориса. Очень не нравилось, что Кудряш его в грудь бьет.
На фотографиях тех лет Витю можно увидеть в разных ролях. Вот он — длинный и худой, с орлиным взглядом — секретарь обкома. Название пьесы забылось, видно, ничего особенного, типично советская агитдрама тех лет. Показывая фотокарточку, Борцов обращает мое внимание на значок, приколотый к лацкану:
— Тут не видно: я в середину значка вместо Ленина вставил маленькое фото Петра Алейникова.
— Почему Алейникова, Виктор Андреевич?
— Потому что он был любимый актер всех и вся! ...Поехать в Москву поступать в Щепкинское училище
Борцова надоумил учитель немецкого языка Марк Исаакович Шмульзон. Был он большой любитель театра, вел театральные кружки, устраивал выступления самодеятельных артистов. «Через неделю собираюсь в Москву, есть билет, поехали со мной», — сказал он Вите, который к восемнадцати своим годам ни разу не ездил на поезде. Надо было решать вопрос с военкоматом: осенью Борцова должны были призвать в армию. Когда он, волнуясь и потея, принялся объяснять военкому, что хочет ехать в театральное училище, тот не удивился: «В артисты? Туда тебе и дорога», — и судьба Борцова была решена.
Поступил он сразу. Курсом руководила Вера Николаевна Пашенная. Был и еще один любимый учитель — Михаил Николаевич Гладков. «Педагог милостью Божией: разжует и в рот положит».
В Малый театр с курса взяли четверых: Борцова, Юрия Соломина, Романа Филиппова и, позже, Алексея Эйбожен-ко (двух последних уже нет в живых). Дебютировал Борцов в спектакле Андрея Александровича Гончарова «Когда горит сердце» по роману Виктора Кина. Ставили его к Всемирному фестивалю молодежи и студентов, что в 1957 году проходил в Москве. В центре сюжета — двое молодых ребят, которые по заданию партии едут через всю Сибирь. Дело происходит в восемнадцатом — девятнадцатом годах, и герои долго добираются до Хабаровска. Герой Борцова, Матвеев, рассказывает про свою девушку (ее играла юная Екатерина Еланская). Роль была героическая: фанатик Матвеев, даже оставшись без ноги, продолжал бороться, расклеивал листовки и погибал от пули белого офицера... Вообще-то ставили спектакль на опытных артистов, но потом ввели на главные роли только что принятых в труппу Юрия Соломина и Виктора Борцова.
Играть давали много, но все больше вводы. Специфика Малого театра такова, что спектакль идет подолгу (в случае удачи — десятки лет), и постепенно делаются вводы. В пьесе «Любовь Яровая» Борцов переиграл аж четыре роли: подпольщика Григория, матроса Швандю, Генерала и помощника комиссара Грозного. Самый «его» персонаж — конечно, Швандя. Эту пьесу К.А. Тренева в Малом ставили три раза. Первая — знаменитейшая — постановка была сделана в 1926 году И. Платоном и Л. Прозоровским. Это на нее семнадцать раз приходил Сталин. К Борцову она отношения не имела. Второй раз «Любовь Яровую» поставили И. Ильинский и В. Цыганков в 1960-м. Третью редакцию сделал П. Фоменко в 1969-м. Швандю Борцов сыграл в спектакле Ильинского и Цыганкова. То был срочный ввод — из-за болезни Виталия Доронина. Роль большая, для спектакля важная, но Борцов, к всеобщему удивлению, ввелся за два дня, поскольку в драмкружке уже играл Швандю. Это была чуть не первая его роль, он играл ее школьником, и ему тогда очень нравилось выходить на сцену с настоящей винтовкой (во время войны у военрука в школе имелось боевое оружие). Ильинский был доволен Борцовым — Швандей и написал в своей книге «Со зрителем наедине» лестные слова о сочетании в трактовке артиста юмора и романтики. Уж на что этого комичного матросика-часового, наивного революционера и хохмача любили играть звезды Малого, а Борцов сумел не затеряться в их ряду. Его Швандя был таким искренним и смешным! Таким витальным и радостным. Как он рассыпался в комплиментах Дуньке:
— Товарищ Дуня Фоминишна, мое почтение... Да вы вся как букетик или горшочек с цветами. А перчаточки...
— А ты руками не лапай, — отвечала сердито Дуня, для которой Швандя был слишком мелок: ей меньше комиссара мужик не подойдет.
— Я только пальчиком торкнул...
Зал покатывался со смеху, а Швандя шел разбираться с теткой Марьей: на чьей же стороне воюют ее сыны, кто за белых и кто за красных. Роль Шванди — комическая, в ней не требуются прекрасные внешние данные, которые отличают Борцова, — высокий рост, статная, мужественная фигура. Он же (а ему тогда не было и тридцати), играя Швандю, свою привлекательность скорее скрывал, чем подчеркивал.
Было когда-то такое амплуа — простак. Так Борцов — самый настоящий простак, и Швандя, и Савва Игнатьич из «Покровских ворот» были полным попаданием в это амплуа и потому так ему удались. Восторженным простаком был и мольеровский Журден («Мещанин во дворянстве»), очень наивный, нелепый, постоянно попадающий впросак и в финале тронувшийся умом. Глуп и простоват Афанасий Матвеевич Москалев («Дядюшкин сон» Ф.М.Достоевского). Супруга велит ему только глядеть на старого Князя да улыбаться, а он искренне не понимает, как быть, если вдруг Князь чего-нибудь спросит? «Молчать и отвечать саркастической улыбкой»,— вдалбливает ему жена. «Дядюшкин сон» — чисто комедийный спектакль, в котором смешны и Князь (Эдуард Марцевич), и Москалева (Людмила Полякова), и Афанасий Матвеевич, чье появление на сцене, даже без единого слова, взрывает зал хохотом.
Борцову с его природой наивного юмора подошли бы чеховские водевили, но — увы! — ему не достались ни «Медведь», ни «Предложение». Стар он уже и для роли учителя Медведенко в «Чайке», а как мог бы сыграть... Да, мало ему досталось Чехова! В «Вишневом саде» несколько раз сыграл Прохожего. Быть может, свои не видели в нем чеховского актера. Зато видели чужие: когда известный кинорежиссер Сергей Соловьев пришел в Малый театр на постановку «Дяди Вани», он дал Борцову роль Ильи Ильича Телегина (Вафли). Скромного обедневшего помещика, прилепившегося к дому Войницких, крестного отца Сони. Человека ни на что не претендующего, незлобивого. Он есть — и при этом его как бы и нет. Он не хочет быть замеченным, боится помешать. «Вафля, играй! — приказывает ему Астров, разразившись пьяным монологом. «Дружочек, я рад бы для тебя всею душой, но пойми же — в доме все спят! — отвечает Телегин, но после повторного «Играй!» подчиняется. «Сюжет, достойный кисти Айвазовского», — говорит он о ссоре дяди Вани с профессором Серебряковым.
В 1960-м Борис Бабочкин выпустил «Иванова». Сорок лет спустя по этой же Пьесе (с собой в заглавной роли) сделал спектакль Виталий Соломин. В том, старом спектакле, Борцов выходил в массовке. В новой постановке он вообще не занят. Но все-таки в «Иванове» играет. Только не в своем театре, а в Содружестве актеров Таганки. Николай Губенко позвал его в готовый спектакль на роль Лебедева, отца Шурочки, наивного старика, доброго и бесконечно преданного Иванову. (В постановке Бабочкина его играл Михаил Жаров.)
Борцову нравились роли, в которых он мог быть смешным и трогательным. Он любит вызывать смех, не боится показаться нелепым, как он сам говорит, «дураковатым». В «Ревизоре» он был и купцом, и трактирным слугой, и почтмейстером Шпекиным, и Осипом. «Смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение... Жаль, однако ж, что вы не читаете писем». Простодушному Шпекину даже не приходит в голову, что он совершает что-то неприличное, в чем не признаются на людях. С упоением, гордясь своим открытием, читает он вслух: «Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин...»
Но не все персонажи Борцова укладываются в амплуа простака. Игрывал он и героев, и злодеев, и резонеров. В «Князе Серебряном» А.К. Толстого его Хомяк — человек сильного характера, ненавидящий князей и бояр. В «Ярмарке тщеславия» У. Теккерея его Доббин если и кажется вначале резонером, то на поверку оказывается настоящим героем. В комедии Г. Мдивани «Украли консула» Борцов был тем самым здоровым и смелым юношей-студентом, кто организовал похищение консула, чтобы заставить франкистов выпустить из тюрьмы другого студента.
Лет двадцать пять Борцов выходил на сцену русским богатырем в сказке С.Я. Маршака «Умные вещи». Спектакль делался Евгением Симоновым одновременно и для детей и для взрослых и игрался на утренниках. Он был красиво оформлен художником Б. Волковым. Поднимался занавес — добрый молодец на коне, — и зрителю открывалась деревенская улочка с трактиром, церковью и торговыми лавочками. Галдеж, выкрики ярмарочных торговцев: «Чашки-блюдца, никогда не бьются! Шелковые шали! Сами вышивали!» Симпатичный деревенский парень, музыкант и плотник, которого играл Борцов, начинал с наива и постепенно превращался в героя. Оказавшись в лавке, где имеются скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, шапка-невидимка, он искренне удивлялся: зачем их продают? Не лучше ли жить безбедно: коли голоден — расстилать скатерть, разгуливать в волшебных сапогах, а от недругов укрываться под шапкой-невидимкой? Хозяин «умных вещей» объяснял ему, что глупому и плохому человеку они счастья не принесут и владеть ими сможет только достойный... Сказка была социальной, персонажи делились на два противоположных лагеря: хороших людей из народа (Музыкант и его Невеста, Бабушка Невесты, Хозяин «умных вещей») и плохих людей власти (Царь, Царица, Наследник, Генерал). Это была последняя большая работа Самуила Яковлевича, он даже бывал в Малом на репетициях, но премьера прошла уже без него. Борцов любил эту роль, с удовольствием пел и танцевал под музыку Тихона Хренникова. Одна беда: спектакль был детским, и часто приходилось играть утром «Умные вещи», а вечером — что-то из взрослого репертуара. Значит, когда бы ни лег после спектакля — нужно встать с утра пораньше, прийти завивать волосы. И так все школьные каникулы, включая 1 января. И всегда «иметь лицо», с утра хорошо выглядеть — положение обязывает! — все-таки молодой герой. Зато когда он играл в другой сказке — в «Малахитовой шкатулке», — ему достался злодей лютый, из всех собак собака — приказчик Северьян Тимофеич. Тут «лица» не требовалось. Это Северьян отдал Данилу еще маленьким мальчиком в ученики к старому мастеру. Это Северьян все подсматривает-выслеживает, чтобы донести князю. Это Северьян, хоть он немолод и за глаза его зовут «облезлым», хочет молодую девушку Катю в жены заполучить. Кланяясь, насколько разрешает живот, он раболепно целует руку князю: «Дозвольте замереть в глубоком бонжуре». Борцов умеет найти словечко или фразу (часто придумывает ее сам), характерную для героя, запоминающуюся навсегда, как «натюрлих». («Хорошую словинку нашел», — написал как-то Бажов.)
Любимой поговоркой, употребляемой к месту и не к месту, — «Со всей пролетарской беспощадностью. Без аннексий и контрибуций» — остался в памяти борцовский Авдеев из спектакля «... И Аз воздам» (пьеса Сергея Кузнецова, постановка Бориса Морозова). Авдеев, комендант охраны императорской семьи, «российского кровопийцу» ненавидит, а мальчика, цесаревича Алексея, жалеет: «не виноват». Готовясь к работе, Борцов много читал о последних месяцах жизни царской семьи, узнал, что выходили в 1929 году воспоминания Авдеева. Комендант был обвинен в симпатии к маленькому наследнику, отстранен от должности и отправлен на фронт. После войны он усыновил ребенка, мальчика... В спектакле на все просьбы Николая II комендант каменно отвечал: «Разберемся, вопрос решается воблсовете». Ас цесаревичем говорил человеческим голосом, каким взрослый и сильный мужчина разговаривает с маленьким больным мальчиком. Особенно запомнилось лицо Авдеева, когда он учил Алексея, наследника, петь революционные песни...
Выражение «включаем автопилот» — память о безымянном персонаже Борцова в фильме «Вокзал для двоих». Артист сыграл там маленький эпизод: в вокзальном ресторане в одиночку, целеустремленно напивается какой-то парень. Мы не знаем: почему? Зачем? Не в этом парне дело, к сожалению, он больше на экране не возникнет. Но мы запомним, как он рассчитывался с официанткой (Людмилой Гурченко), как шел «на автопилоте» на выход.
Или еще одна маленькая роль — Иногородний в телеспектакле «Последняя жертва» А.Н. Островского, вторая работа артиста с режиссером Михаилом Козаковым. По тексту пьесы роль незначительная, во многих спектаклях ее и вовсе вымарывают. Но Козаков оставил, и Борцов сыграл — сочно, с юмором. Самозабвенно плясал вприсядку, пил и закусывал вволю. «Мы зачем в Москву ездим? Затем, собственно, чтобы деньги прожить. Я боюсь вашему клубу доходу мало оставить».
В кино Борцов — ас эпизода, но может хорошо сделать и большую роль. «Валерьянку надо пить» — это из телевизионных «Гардемаринов» Светланы Дружининой. Там Борцов — Гаврила, камердинер молодого князя Никиты, химик, который готовит всякие снадобья — и лечебные, и румяна да притирания. Тем и зарабатывает на жизнь себе и своему барину. Слуги французских мушкетеров — Гримо, Планше и прочие, — хоть и были свободными гражданами, знаниями не блистали и всегда оказывались тенью своих хозяев. Гаврила — человек крепостной, однако ученый. Да и драться за барина умеет. Со словами «Валерьянку надо пить!» он сбивает крепким ударом преследователя и перемахивает через забор.
Роли человека из народа — конек Борцова. В телеспектакле «Ночь на размышление» он играет сельского мужика Ивана, приглашенного поохотиться с большим начальником. А начальника в это время снимают с поста: комиссия, разборки. На фоне застегнутых на все пуговки (в прямом и переносном смысле) функционеров этот Иван так хорош своей мужиковатостью, своей естественностью, что им любуешься. Он абсолютно настоящий, за ним следишь, как за пришедшими во взрослую компанию кошкой или маленьким ребенком.
Вообще-то Борцов и в жизни — не только на сцене или на экране — человек невероятной естественности. Не в том смысле, что, подобно животным и младенцам, нарушает правила приличия. Нет, этикет он знает, но уж очень много в нем... не знаю, как определить... глубинно детского. Как сказала его прекрасная партнерша по сцене Людмила Полякова: «Я поражаюсь, что Борцов, такой, какой есть, — удивительно красивый, большой ребенок, — ходит по улицам и никто к нему не пристает».
С Людмилой Поляковой они играют сейчас в двух спектаклях: «Волки и овцы» и «Свои люди — сочтемся». Обе пьесы А.Н. Островского.
В первом он — Лыняев, немолодой помещик. Умница, джентльмен. Полноват, но элегантен, хорош собой. Она — Меропа Давыдовна Мурзавецкая, владелица большого, но расстроенного состояния, женщина властная, любящая интриги. Оба они попались, однако если Меропа Давыдовна — пойманный в ловушку волк, то Лыняев оказался овцой. Его волком стала Глафира, бедная родственница Меропы Давыдовны, очаровательная девица (ее играют в очередь Л. Титова и Е. Харитонова). Глафира играет с Лыняевым в открытую, рассказывает, как могла бы завлечь: уступить ему, сделаться необходимой, а потом исчезнуть. И он дает себя поймать на удочку, хотя блесна видна даже самой глупой рыбешке. Лыняев зажигается — он уже почти влюблен, но тут Глафира победительно удаляется. Узнав, что за ней прибыл экипаж Меропы Давыдовны, Лыняев сдергивает с шеи галстук и машет им: «Ну и пусть уезжает». Однако выбегает в сад — посадить ее в карету. Возвратившись, произносит монолог неискоренимого холостяка: «Я свою свободу не променяю ни на какие ласки бархатных ручек». А дальше... дальше мы видим совершенно другого человека. Лыняев-жених счастлив! Пусть он выглядит поглупевшим, послушно берет подержать то Глафирин зонтик, то вуаль. Пусть по ее приказанию не в карету садится, а влезает на козлы. Главное — он влюблен и счастлив. Пока счастлив... Сцену Глафиры с Лыняевым, лучшую в этой суперклассической пьесе, в Малом театре играли по-разному. Лыняев бывал старым самоуверенным дураком, которого не грех проучить. Бывал и жалким. Борцов играет очень мягко, ни грана гротеска. Его Лыняев чувствует зов природы и откликается на него самым естественным для человека его круга образом — делает предложение очаровательной девушке. И Глафира рядом с ним — не чудовище, не женщина-вамп, не железнозубый волчище, а грациозная лиса, которой пора поесть, ибо она голодна.
В пьесе «Свои люди — сочтемся» Борцов с Поляковой играют супружескую пару, прожившую вместе целую жизнь. Он — Самсон Силыч Большое. Она — его жена Аграфена Кондратьевна. Хоть Самсон Силыч и московский купец, своими руками наживший немалый капиталец, он прост и доверчив. Думает, что в доме он главный, как скажет — так и будет. Борцов играет его естественным до детскости. Играет подробно, вкусно — петелька-крючочек. Показывает весь его трагический путь — от человека, не желающего быть глупее других (если кругом обманывают, то и он обманет), до мучимого стыдом старика. Замышлял-то Большое свою аферу легко, приговаривая: «Суди владыка на втором пришествии». Но в четвертом — последнем — действии он уже стыдится идти под конвоем по улице: «Каково по Ильинке-то идти... А там мимо Иверской: как мне взглянуть-то на нее, на матушку?..»
Борцов в роли Самсона Силыча — не бичуемый сатирой типаж, а старый, уставший от долгой рабочей жизни человек, с достоверными подробностями. Дома он ходит в халате, под ним — рубаха чуть не до колен. Поверх жилета пущена толстая серебряная цепочка от часов. Когда пройдоха-стряпчий Сысой Псоич, подкинувший идею банкротства, говорит ему: «Уж вы ищите такого человека, чтоб он совесть знал...» — Большое по-детски вскрикивает от изумления. И вот такой человек найден: это приказчик Лазарь. Большов все-таки решает допросить Лазаря, любит ли тот его. Лазарь, расчувствовавшись, пускает фальшивую слезу. Самсон Силыч — ну чистое дитя! — надевает очки, заглядывает Лазарю в лицо и аж на палец берет эту слезу. И этот старик хотел всех обмануть! Да скорее его обманут!
Вот он вернулся домой по-городскому одетый: пальто, цилиндр цвета кофе со сливками — элегантный господин. Снял, остался в поддевке — и сразу стал мужиком. Двойственность в одежде отражает двойственность в характере: то ли купец-богач-обманщик, то ли наивное дитя.
В четвертом акте, когда Большов ненадолго приходит из долговой ямы в дом, принадлежащий уже не ему, а Лазарю, это другой человек. Не ребенок, а старый король Лир, выгнанный из дома и обожженный черствостью своих детей. Его мучит стыд. Даже на колени бухнулся, но не помогло: Лазарь не хочет выкупать его из долговой ямы, и он возвращается обратно.
Надо ли объяснять, что Островский — любимый автор Борцова?
— Когда получаешь роль в его пьесе, — говорит Виктор Андреевич, — такое впечатление, что нужно только слова сказать. Текст, на первый взгляд, самоигральный. И не знаешь, сумеешь ли сказать все, что написано, или язык остановится. Потому что у Островского слов много и произнести надо все до буковки. Если кто-то говорит своими словами (а некоторые норовят), я за кулисами охаю. Себе я такого не позволяю. Александр Николаевич сам требовал, чтобы буква в букву говорили. Стоял за кулисами и слушал.
Первый раз Борцов увидел в Малом пьесу Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Три старухи сидели на сцене — Баринова, Рыжова и Турчанинова. Не добавляя ни единого слова от себя, вставляя только вздохи и междометия, они добивались жизненной правды невероятной силы... Как артист труппы Малого, Борцов знал, что Островский его не минует. Еще в начале актерской жизни сыграл в телеспектакле «Бедность не порок» Гришу Разлюляева (Любима Торцова играл Виталий Дмитриевич Доронин). Мечтал о Горецком в пьесе «Волки и овцы». Когда смотрел, как играли другие, думал: надо похулиганистее. Долгое время Горецкий был его единственной ролью в Островском. Он играл его с Владимиром Александровичем Владиславским (тот был Чугуновым). Владиславский, как вспоминает Борцов, был очень хорош, и главным было не рассмеяться. У него был озорной глаз: скажет реплику и проверяет, «не поплыл ли» партнер.
Потом было «Доходное место». Когда Борцову сказали, что он будет играть Досужева, он испугался. На него давили легенды (Малый вообще театр легенд, жизни там становится все меньше, легенд — все больше). Рассказывали, что Алексей Денисович Дикий всех в роли Досужева переиграл. На вечере памяти Дикого Борцов услышал пленку с голосом Дикого — Досужева и, как он вспоминает, обалдел: даже в радиозаписи все это производило сильное впечатление. Роль, однако, дали много лет спустя. Воспоминания о пленке помогли, хотя Борцов не стал повторять Дикого и сделал все по-своему. А потом был еще знаменитый кассовый спектакль Виктора Хохрякова «Не все коту масленица», куда Борцова ввели на роль немолодого купца Ахова, желающего купить себе в жены юную девушку. Роль замечательную, будто специально на него написанную.
Я думаю, чем больше персонаж ошибается, чем круче отклоняется от реальности, чем менее адекватен происходящему — тем изящнее с ним справится Борцов.

Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Когда на меня что-то рухнет, тогда, возможно, кто-то зашевелится»

ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ С МАЛОГО...

Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Когда на меня что-то рухнет, тогда, возможно, кто-то зашевелится»

Под обаяние этого актера и режиссера попадаешь безоговорочно. Едва переступаешь порог его величественного кабинета в Малом театре. Здесь весело «чирикает» попугай, а на стенах висят портреты не просто деятелей театрального искусства, а людей, у которых Юрий Мефодьевич учился и которых еще помнит на сцене: Вера Пашенная, Игорь Ильинский, Михаил Жаров, Михаил Царев... И с первых же фраз Юрия Соломина становится ясно, что означает понятие «задушевная беседа»... Какие тут могут быть рамки вопросов и ответы в лоб? Нет, здесь каждое лирическое отступление — на вес золота, ведь все они — крик души, то, что наболело и о чем нельзя молчать.

Во мне осталась мальчишеская гордость за Родину

— Юрий Мефодьевич, с супругой Ольгой Николаевной вы вместе уже много лет и преподаете вместе… В чем секрет сохранения отношений на протяжении десятилетий?

— Знаете, был такой замечательный артист Евгений Весник, и я его как-то встретил после седьмой, по-моему, по счету его женитьбы, очень мрачного… «Что случилось?!» — спрашиваю. «Старик, — отвечает он мне, — все, как в первый раз! Зачем я это делал?!» (Улыбается.) И я все не мог понять: искренен он или просто шутит. Но в жизни это лотерея: можно заниматься с женой одной профессией и не сойтись, а можно быть совершенно из разных областей деятельности — и жить душа в душу. Но когда пара живет вместе долгие годы, кто-то из двоих обязательно должен быть умным (улыбается).

— А вы помните… свою первую любовь?

— Это было, скорее всего, в Доме пионеров, где я проводил все свободное время после школы: и в кукольном кружке занимался, и в драматическом, и в танцевальном… Но я никогда не был особенно влюбчивым. Меня больше занимала профессия — понравившиеся фильмы мог в детстве смотреть по двадцать раз.

— Вы выросли в семье музыкантов: мама пела, отец играл на всех струнных инструментах. Какой была их система воспитания сыновей и отразилось ли это позже на ваших собственных подходах — к дочке и внучке?

— Наверное, в чем-то да. Воспитание ведь невозможно «специально сочинить». С одной стороны, схемы поведения родителей передаются из поколения в поколение. С другой — зависят от окружающей жизни. Вот сейчас за ребенка волнуешься: «Вечер, она где-то задерживается! «— ты звонишь, предупреждаешь, чтобы не садилась в попутку. А мы росли буквально на улице, были предоставлены сами себе, носились по дворам, по пояс в лопухах… Хотя жена мне всегда говорит: «Это было твоей иллюзией, что родители совсем за тобой не следили». Да, у меня была бабушка. Она, как сова, сидела на терраске и ничего не пропускала. Вечерами читала мне вслух Чехова… Но у нас город был маленький — это совсем другая жизнь. Мы не знали, что такое замки. Двери запирались на смешной крючок, который легко открывался одним пальцем…

А когда уже мы с Ольгой Николаевной воспитывали дочку, то пришлось справляться без бабушек — жена, актриса по образованию, ушла из театра и сама сидела с Дашей. Параллельно работала журналисткой, позже написала книгу… Как раз в 1965 году мы получили крохотную квартирку в Бескудникове, и каждый день я тратил по два часа, чтобы туда добраться, грязь была по колено… Пять лет мы там прожили (я уже снялся в «Адъютанте его превосходительства») и затем уже не выдержали — перебрались в центр, и все стало как-то стабилизироваться… Хотя по молодости все трудности воспринимаются все равно легче… А вот сейчас — катастрофа! Например, уже второй год не можем полноценно жить у себя в квартире…

Течет крыша. И это после капитального ремонта дома в 2001 году, который был сделан с колоссальными нарушениями. Когда укладывали новую кровлю, привинтили ее, видимо, на соплях, и потолок у нас весь в трещинах, сказали, что он сохнет год… С одной стороны — красиво, он как будто мраморный, а с другой — опасно, жена убрала внучку из той комнаты. Наверное, надо мне туда идти, пускай что-нибудь на меня рухнет, тогда, возможно, кто-то зашевелится. А так — кругом ложь. Это наша управляющая компания, скорее гуляющая: деньги берут, а делать ничего не делают. Причем ведь это я (не последний человек в стране) ничего не могу от них добиться, а как обращаются с обычными людьми… Полквартиры я на свой страх и риск самостоятельно отремонтировал, а со второй половиной, где стоит любимый рояль, — беда. Внучке негде заниматься — она бегает в консерваторию или к нам в театр ходит. А я пока жду, когда в людях, отвечающих за наш дом по роду службы, проснется совесть. Ответственность должна присутствовать в любом роде деятельности. В театре, кстати, тоже.

— Старейший русский театр, Малый, это особый мир…

— Слава богу, у меня все нормально здесь. Да, это стоит много крови, здоровья, но есть какое-то спокойствие, есть люди, с которыми можно советоваться, в том же Министерстве культуры, и они помогают… Театр — это важно. Не случайно императрица Елизавета Петровна в 1756 году создала русский национальный театр именно на отечественной драматургии. И 255 лет он уже существует, как бы к нам ни относились недоброжелатели. А они «трудятся», но, как говорится, не рой яму другому…

Знаете, как Малый театр принимают за рубежом?! Аншлаг! Люди приходят посмотреть вечную классику, в которой есть все. Причем русскую классику, не переделанную, а — в «экологически чистом» виде. Культура воспитывает душу. И развивает. В том числе — патриотизм: эту безумную любовь к тому месту, где ты родился и вырос. Многие ее осознают лишь в конце жизни, но это чувство должно развиваться с детского сада, и не лозунгами… Все начинается, казалось бы, с мелочей. Школа в маленькой деревне, где всего шесть учеников, но к которым все равно приходит учительница младших классов, — вот это чистой воды патриотизм. Как поднимается рука убирать эти школы?! Это же Родина! … Когда мы раньше выезжали за границу, и нас, советских артистов, просили рассказать о месте, где выросли, я всегда с удовольствием говорил о Забайкалье, о том, что Чехов писал о наших краях: «Это даже лучше, чем Швейцария». И учебник географии ему вторил: «Забайкалье превосходит по прозрачности воздуха и количеству солнечных лучей Южный берег Крыма». Эта мальчишеская гордость во мне до сих пор.

…Опять-таки мы с вами возвращаемся к культуре. Знаете, что Александр Николаевич Островский в свое время сказал? Без театра нет нации. По-моему, очень точно. Он имел в виду театр как собрание драматургии, живописи, музыки… В 1988 году коллектив Малого театра выбрал меня художественным руководителем. С тех пор, сохраняя традиции, мы решили ни в коем случае не ликвидировать нашу музыку — наш малый симфонический оркестр. Когда в прошлом году, к 65-летию Победы, мы создали специальную концертную программу с песнями военных лет, ни за одного из моих поющих артистов мне не было стыдно, в отличие от множества «поп-звезд», которых показывают по телевизору. Мои — Элина Быстрицкая, Ирина Муравьева, Борис Невзоров, наша молодежь — поют сердцем, вживую, а те зарабатывают. Мы с гастрольным туром проехали от Ярославля до Волгограда, и везде нас принимали на ура — двадцать две тысячи зрителей…

Нас с братом связывает бескомпромиссность

— В вашей фильмографии значится один сериал — «Московская сага». Скажите, что думаете об артистах с «сериальными буднями», которые изо дня в день, из года в год проводят по многу часов на съемках «мыла»? Стоит ли соглашаться на это ради ежедневного тренинга и денег или подобная практика выхолащивает?

— Многое, бесспорно, зависит от самого материала, от роли, от режиссера. Но работать двенадцать часов подряд — недопустимо. Тем более что нужно учитывать и подготовку, и грим… Но об этом уже никто не говорит. Когда тебе вручают текст по дороге к камере, ни о каком внутреннем содержании уже не может быть и речи. Лично я сниматься в сериалах больше не собираюсь. Хотя, должен признать, встречаются действительно сильные сцены, запоминающиеся образы, даже в многосерийных картинах, и ради них в такой проект можно пойти.

— Кстати, любопытно, отношение к узнаванию у вас со временем изменилось?

— Несомненно, это приятный факт, нельзя гневить бога. Популярность примыкает к профессии. И узнавание бывает разным. Недавно на одном мероприятии, где было много генералов, уважаемых людей, ко мне подошел военный со звездой Героя на груди и поприветствовал: «Наш «Адъютант его превосходительства»! А рядом человек в гражданском тихо сказал: «А я вас помню в оперетте «Летучая мышь». Такие встречи радостны. Но узнавание и утомляет тоже. Почему собака иногда под стол прячется? А ей лаять надоедает, и она хочет спрятаться. Так же и мы — хотим уединения. Вообще я с юных лет в работе, поэтому наслаждаться своей «гениальностью» нет времени…

— Вы говорите точно, как ваш брат Виталий Соломин, с которым я когда-то делала интервью…

— Ну, он же мой брат! Конечно.

— А в детстве вы с ним соперничали?

— Нет, какое там! У нас же разница в возрасте существенная: мне было шестнадцать, я уже за девушками ухаживал, а ему всего девять.

— По характеру вы с ним совершенно разные…

— Абсолютно, но одинаковы в том, что не можем терпеть несправедливость. Бескомпромиссны. Мне уже все равно, как ко мне относятся. Терять нечего… Нас, еще из того поколения, осталось совсем мало… Видели последнее телевизионное интервью Софико Чиаурели? Она водила журналистов по своему дому, практически музею, и как будто прощалась, предчувствуя свой близкий уход. И когда ее спросили, как стоит вас объявлять, народной артисткой Грузии или СССР, — она ответила: «Я артистка исчезнувшей цивилизации». Здорово, правда?!

— Вы себя так же ощущаете?

— Да, я с ней согласен — СССР являлась целой цивилизацией, но я не хочу сказать, что умру скоро (улыбается). А вот когда нарушают ход цивилизации, она гибнет. И мы сегодня пытаемся как раз нарушить ее движение, якобы исправляя, но не точно.

Среди провинциалов много талантливых

— Сегодня принимаются законы, связанные с театром, а насколько полезными они оказываются на деле?

— К сожалению, среди чиновников очень мало профессиональных людей. Не хочу называть фамилию, но я знаю человека, который прошел практически по всем министерствам. Он знает и как корову доить, и как дороги строить, и как лечить, и как спектакли ставить… Да такое просто невозможно! В мире нет индивида, который разбирался бы во всем! Если только кто-то из крупных писателей… Но это уже философский подход.

А что сейчас делается с нашим образованием (школа, культура — это ведь нельзя рассматривать одно без другого)?! Только ленивый о современном образовании не сказал. Рекламируют новые научные города — хоть разумнее было бы поддержать уже имеющиеся (более 40 лет я связан с подмосковным городом Королевым, и сегодня на месте знаменитого космического центра строят какие-то здания за забором) … Внедряют образовательные реформы: отказываемся от наших достижений, которые до сих пор ценят за рубежом… Почему власти не слушают родителей и педагогов?

Обещают в глубинке поставить цифровые телевизоры. Может быть, это даже неплохо (как и Интернет, если его контролировать) … Но ведь все это лишь для самого общего развития. А надо думать о главном. Вот я много поездил по России и хорошо помню свою школу, наших замечательных педагогов… Моя первая учительница — Наталья Павловна Большакова, вторая — Елизавета Ивановна Губакова, учитель физики Роман Алексеевич Мочалов. Помимо основного предмета он учил нас петь. Можете себе представить?! Пришел к нам сразу после войны, контуженный, поэтому нас предупредили, чтобы мы физика не нервировали, но он нас всех увлек. Как интересно подавал свой предмет и каким требовательным был! Рассказывал какие-то байки, организовал хор в нашей мужской школе № 5 города Читы. Так что все сто человек, кто изучал физику, — пели… Вот к таким учителям из глубинки должно было бы прислушиваться Министерство образования сегодня, досконально узнать их жизнь. Это великие труженики. Как и медицинские работники.

Нам всем сегодня тяжело, но мы все-таки в центре, а как же сложно им там, в провинции! По некоторым вопросам Российская академия образования расходится с Минобрнауки, и получается такой тришкин кафтан, который никому не идет на пользу. И никто не признает своих ошибок, хотя стоит лишь покаяться перед нашим добрым народом, и он простит…

Из музыкальных школ профессура разбежалась вынужденно, уехала за границу. И балета скоро у нас станет «маловато»… Кстати, по поводу танцев — нас ведь раньше танцевать тоже учили еще в школе. А сейчас ритмически абитуриенты крайне плохо подготовлены. На вступительных экзаменах в театральный много зрителей-студентов набирается в зале, чтобы похохотать. Даже под зажигательную «Калинку», которая, кажется, всех тянет пуститься в лихой пляс, абитуриенты еле-еле, неуклюже двигаются, не зная, куда девать руки и ноги. Иногда выгодно отличаются лишь провинциалы. Причем чем дальше от Москвы они жили, тем лучше. Вот такие ребята еще сохранили самобытность, их говор — просто музыка! И там у них еще вальс танцуют… А здесь — пришел здоровенный детина после армии в форме, в сапогах и даже вприсядку не может кружок сделать. Я не выдержал — стал сам ему показывать, после два месяца ходил перевязанный (у меня мениск порван на левой ноге). Так что вот такие у нас результаты образования…

— В других областях знания у молодежи такие же?

— Да, вот сейчас как раз набираем первый курс в Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина, и когда я рассказываю этому поколению о создании Малого театра, о его актерах-легендах, сразу по глазам определяю, что они в большинстве своем не знают, кто это… Да что там, не знают, кто «Каштанку» написал… Я специально проводил такой опыт. Так что все сферы взаимосвязаны.

Возьмем тот же спорт. Почему для успеха футбольной команды обязательно нужен какой-нибудь бразилец? Он играет по контракту, не за Родину. А раньше ребята бились за Родину, за маму с папой, за своих родных. А теперь идет перепродажа. Но это же не земельный участок, а спортсмен. Жаль, что данная тенденция прогрессирует. Она в корне безнравственна. Когда человек знает, сколько он стоит…

Я в училище с первого курса веду политику абсолютно равного ко всем отношения. И своим коллегам-педагогам запрещаю кого-то выделять, ласкать. Видишь особый дар — держи в уме, помогай, чтобы никто вокруг не обиделся и сам человек не распознал иной к себе подход. В этом отношении веду себя буквально как зверь, хотя по натуре совсем не злобный.

Природа подсказывает

— Как вы отдыхаете от работы?

— А вот приезжаю к себе на дачу в пятницу, и меня встречают чуть ли не с транспарантами. Собаки прыгают (у меня их четыре, все самой умной, дворянской породы), громко лают: старшая — Лушка, потом Валет, Толян, Джульба и 5 кошек на заборе: Дуся, трехцветная Сильва (по-домашнему — Плисецкая), тихая Машка, вальяжный Алик и юный Лелик. Я всех кормлю заранее купленной ливерной колбасой… Внучка где-то подобрала трех котят, принесла домой, а двоих нашла жена, она у меня обожает кошек. А я всегда был неравнодушен к собакам, но через Алика полюбил и котов. Он пушистый, здоровый, пятикилограммовый, сибирский красавец, может гулять сутками, но когда возвращается, ходит за мной, как пес, спит на груди. А когда я схватил радикулит, он неотступно ложился под больной бок и все-таки вылечил меня. Животные обязательно должны быть дома, чтобы ребенок приучался любить живое существо, ухаживать за ним… У меня даже в театре, в рабочем кабинете, живет попугай Федя. И еще у меня на дачном участке шестьдесят пять сосен, берез, елей… Солнца почти нет, но мне как раз то, что нужно: я размышляю, природа мне иной раз что-то подсказывает… Как-то сидел у открытого окна, смотрел программу о том, как Товстоногов ставил спектакль «Три сестры», на улице было солнце, и вдруг я услышал мерный стук. Оказывается, это крупные капли начавшегося дождя били о железо… Тут же осенило: это же эмоциональный, действенный финал моих «Трех сестер», особенно на фоне чеховских слов о России… И я все время на даче вспоминаю отца, которого в детстве не мог понять: он природу очень любил и частенько вставал на рассвете, шел в лес и уже к завтраку приносил грибы. Я не составлял ему компанию, мне не нравилось, как шумит лес, а он садился под дерево, курил и мог так провести довольно много времени… И вот только теперь я его понимаю. Когда приезжаю в понедельник с дачи, мне все говорят, как я хорошо выгляжу (улыбается).

СПРАВКА МК

Соломин Юрий Мефодьевич, народный артист СССР, режиссер. Родился 18 июня 1935 г. в Чите. Окончил Высшее театральное училище им. М.С.Щепкина, где ныне преподает. Снимался в фильмах: «Красная палатка», «Адъютант его превосходительства», «Инспектор уголовного розыска», «Дерсу Узала», «Хождение по мукам», «Сувенир для прокурора», «Школьный вальс», «Утро без отметок», «ТАСС уполномочен заявить» и др. В качестве режиссера снял ленты: «Берег его жизни», «Вначале было слово», «Скандальное происшествие в Брикмилле». Еще студентом начал играть на сцене Малого театра и сегодня является его художественным руководителем. С женой Ольгой (сейчас — профессор кафедры мастерства актера в Щепкинском училище) познакомился на 1-м курсе Щепки, поженились на 4-м курсе. Дочь Дарья окончила консерваторию, внучка Александра учится там же на третьем курсе.

Автор Елена Грибкова
«Московский комсомолец», 20 мая 2011 г.

20 мая спектакль «Мольер» («Кабала святош») Малый театр посвящает памяти Михаила Афанасьевича Булгакова. 15 мая исполнилось 120 лет со дня рождения драматурга.

ФОТООТЧЕТ

29 апреля в Малом театре побывали молодые журналисты Подольского района. Молодых коллег приветствовала руководитель литературно-драматургической части театра Ольга Владимировна Буткова. Ребята увидели рабочую сторону театра, побывали на сцене и под сценой, посетили цех декораций и костюмерные, ознакомились с историей и сегодняшним днем театра.

Коллектив Малого театра горячо и сердечно поздравляет с награждением памятной медалью «ПАТРИОТ РОССИИ» (учрежденной Росвоенцентром при Правительстве России) народную артистку СССР Элину Быстрицкую, народного артиста России Анатолия Торопова и заслуженного артиста России Виктора Низового «за отличие в патриотической деятельности» и желает им доброго здоровья, счастья, благополучия и дальнейших творческих успехов!

Поздравляем народную артистку России Алефтину Евдокимову с присуждением ей приза «Немеркнущая зрительская любовь» на XIX кинофестивале «Виват кино России!» Желаем актрисе хорошего настроения и новых творческих успехов!

16 июня на основной сцене объявляется спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. Заказ билетов по телефону (495) 624-40-46 или через web-кассу.

22 и 23 мая футбольная команда Малого театра примет участие в турнире «Театральный футбол. Футбольный театр», который пройдёт в рамках фестиваля «Черешневый лес» в Олимпийском комплексе Лужники. В отборочных матчах команда Малого театра сыграет с командами Театриума на Серпуховке под управлением Терезы Дуровой, Московского драматического театра под руководством Армена Джигарханяна, Московского театра «Мастерская Петра Фоменко». Соревнования пройдут на 6-м поле Лужников, начало в 11:00.

Желаем удачи!!!

17 мая в комедии А.Н.Островского «Бедность не порок» роль Егорушки первый раз играет студ. А.А.Назаров.

Малый театр, научно-производственный медицинский центр «ИВА», галерея «ИВА-APT», галерея NIKON/OFF совместно с летчиками-космонавтами М.Тюриным, Ю.Усачевым и Ф.Юрчихиным представляют фотовыставку «Наш дом - планета Земля».

«НАШ ДОМ - ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ»

Малый театр, научно-производственный медицинский центр «ИВА», галерея «ИВА-APT», галерея NIKON/OFF совместно с летчиками-космонавтами М.Тюриным, Ю.Усачевым и Ф.Юрчихиным представляют фотовыставку «Наш дом - планета Земля». Представленные фотоработы дают уникальную возможность взглянуть на нашу планету с высоты космической орбиты, увидеть Землю глазами космонавта: хрупкую, прекрасную, неповторимую, узнаваемую и загадочную одновременно.

Выставка откроется в фойе Сцены на Ордынке 19 мая в 15:00.