ЮРИЙ СОЛОМИН: «ТЕАТР И БИЗНЕС – ЭТО КАТАСТРОФА!»
Видеорепортаж на сайте газеты БИЗНЕС Online
Народный артист СССР – о том, чем провинциальные зрители отличаются от столичных, почему он не будет смотреть 3D фильмы и своей старой дружбе с театром им. Камала
Сегодня в Казани постановкой булгаковского «Мальера» открываются гастроли Государственного академического Малого театра. В минувший вторник его художественный руководитель Юрий Соломин в ходе интернет-конференции ответил на вопросы читателей БИЗНЕС Online. Мастер рассказал о своих детских впечатлениях, о работе с известным японским режиссером Акирой Куросавой, о талантах и поклонниках.
- Юрий Мефодьевич, мы приветствуем Вас от многотысячной аудитории деловой электронной газеты «БИЗНЕС Online»!
- Спасибо большое.
- Вы известный «борец» за классический русский театр. А чему классика может научить современное поколение? (Андрей Малагин).
- Во-первых, я не борец, я – защитник. Сейчас надо защищать и окружающую среду, и производство наших самолетов… Везде требуются защитники. Но если вы меня назвали борцом, я отказываться не буду.
Что такое классика? Например, уже много лет на приём нужен английский костюм – бабочка, белая рубашка, фрак либо визитка. И фасон костюма много лет не меняется. Я не беру сейчас шоу-бизнес, где добавят рюшечку сюда, рюшечку туда… И даже в пригласительных билетах порой пишут – форма одежды классическая.
Вот что такое классика – это нечто вечное! Так можно сказать и о еде. Я очень люблю забайкальские пельмени. Я родом оттуда. Пельмени не видоизменяются, наверное, сотню лет. Или хлеб. Я покупаю хлеб, который пахнет. Это необъяснимое чувство, когда ты вдыхаешь запах настоящего простого хлеба!..
Что касается театра… Вечные темы – любовь, ненависть, преступление, измена… У Фонвизина, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Островского, Чехова, Толстого, Достоевского это написано так, что на сегодняшний день никто лучше не написал. Например, у Льва Толстого есть пьеса «Живой труп». В ней человек, ушедший из общества, наверное, из-за любви, стал, как сейчас говорят, бомжем. Он спился, он страшно переживает. Он ушел в никуда… Это дело Львом Николаевичем было взято из судебной практики. Это правда.
Или возьмите Островского. У него есть пьесы о любви – «Бесприданница», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые». О политике? Пожалуйста — «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский». Пьесы о деньгах? Да ради Бога! Он сам, между прочим, был чиновником высокого класса и очень точно всё написал – «Свои люди — сочтемся», «Волки и овцы» и т.д.
Эти темы вечные! Вот почему классику нужно сохранять. Вечное пусть и останется вечным. А модернизировать тему с намёком… Возьмем, например, «Ревизор» Гоголя, где показаны чиновники. Какие – все знают. И не надо их осовременивать.
- Ничего не изменилось…
- Ничего не изменилось! Это не то, что какие-то «крылатые» фразы, это суть! Причем, этих писателей знают, любят и уважают во всем мире.
- А зритель изменился? Кто сегодня ходит в Малый театр? Каков портрет зрителя – по возрасту, социальному положению? Кого больше – мужчин или женщин?
- Женщин всегда больше! Они всегда ходили и будут ходить в театр. Потому что они очень трепетные, душевные, в них есть что-то такое материнское, что вызывает у них ответную реакцию. Я знаю таких, которые что-то не могут сказать дома или в обществе, и в театр они идут, чтобы «посоветоваться». А «посоветоваться» – это просто посмотреть, послушать и сделать свои выводы. Такого зрителя нельзя обманывать!..
Между прочим, ходят и мужчины. Трезвые. И ничего подобного, что их жена «притаскивает»! Сами приходят. И старшее поколение, и молодое.
- Молодежи много среди зрителей?
- Несколько лет назад у нас была премьера спектакля «Коварство и любовь» Шиллера. Когда я вошел в зал, то подумал, что меня сейчас вынесут с инфарктом, – сплошь была молодежь!.. В спектакле говорится о любви словами, которые мы забыли и сейчас редко употребляем. На спектакле была гробовая тишина. Я подумал: неужели не понимают?! А когда закончился спектакль, был гром аплодисментов, потому что им было интересно. Ребята услышали слова, которые, наверное, слышали давно-давно только от своих родителей или бабушек и дедушек.
К слову о языке. У нас очень красивый, очень певучий язык. К сожалению, сейчас он меняется, становится «сленговым». За настоящим русским языком приходят в Малый театр студенты, которым это интересно. И не только гуманитарии – много и из технических вузов. И много приходит иностранцев, особенно посольских работников, которые впервые приехали в страну, изучают русский язык и хотят правильно говорить. Об этом мне рассказывал не один посол и атташе по культуре.
- Каждый приезд вашего театра в Казань мы ждем с нетерпением. Побывали практически на всех ваших постановках. Хотели бы и в этот раз порадовать себя настоящим искусством, но, к сожалению, в кассах остались самые дорогие билеты... (Резеда).
- Когда мы собираемся на гастроли, всегда проверяем, какие цены зритель может «выдержать» — мы же везем не один спектакль, чтобы его сыграть за любую цену… Мы привозим новый репертуар. В Казани мы будем в третий раз подряд! И здесь карт-бланш в отношении цен на билеты, конечно, был дан принимающей стороне.
- Юрий Мефодьевич, а провинциальные зрители отличаются от столичных?
- Да, отличаются.
- Чем?
- Когда в город приезжает большой драматический театр, естественно, что это становится каким-то событием, явлением. Ведь иногда судьба складывается так, что человек больше ни разу не будет в Москве, не посмотрит «вживую» игру этого коллектива. Поэтому и отношение совершенно другое – оно разумно, идет по зову сердца.
У нас сегодня к этому делу немного примешивается бизнес – ах, если эти посмотрели, то и нам надо… Я думаю, вот это исключено у тех зрителей, которые находятся в провинции. И это очень важно.
Сейчас нарушена некая связь… Раньше были гастроли, которые распределяло министерство, помогая материально. И не только столичных, но и театров других городов между собой. Когда я был мальчишкой и жил в Чите, каждое лето на полтора месяца к нам приезжал либо оперный театр из Улан-Удэ, либо театр оперетты из Иркутска. Очень хороший был театр! И тогда я узнал молодого комика Каширского, помню до сих пор артистов Загурского и Муринского. Мне было 10-12 лет, а я помню прекрасные спектакли замечательных театров!
Теперь это немного нарушено, и редко когда большой коллектив может выехать на полноценные гастроли, как мы к вам в Казань. И тут надо отдать должное руководителям города, которые в этом деле очень помогают и «держат руку на пульсе». Это очень важно.
- Гастроли в российских городах – это финансовая необходимость для театра, хорошая «советская» традиция или своего рода «ликбез»?
- Сразу отвергну причину заработка – в Москве мы то же самое получим. Мы же едем не в летний период. В сентябре и октябре в Москве самые кассовые месяцы.
Наверное, едем для того, чтобы сказать, что наше классическое искусство живо. И оно принимается зрителем не только в России, но и за рубежом, когда мы выезжаем туда. Мы – частые гости и в Японии, и в Европе с русским классическим репертуаром, который как раз и интересен там.
А когда мы оказываемся в провинции, то хотим видеть среди зрителей и молодежь, и детей. Ведь такие впечатления – это на всю жизнь!
- Расскажите, пожалуйста, как Вам работалось с режиссером Акирой Куросавой на съёмках фильма «Дерсу Узала»? Где и в каких условиях проходили съёмки? (Тимофеев Максим Геннадьевич).
- Прошло уже более 35 лет, но всегда спрашивают об этом. Я уже не знаю, о чем еще не рассказывал…
Работать с ним было большим счастьем. Это настоящий мастер. Возможно, он входит в пятерку лучших мировых режиссеров, о сотрудничестве с которыми можно только мечтать. Одна моя мечта сбылась… Съемки продолжались почти два года, 35 лет мы дружили.
Во время наших первых гастролей в Японию он нас рекламировал, и в буклете была его статья с пожеланием успеха. После этого мы приезжали еще несколько раз, и каждый раз мы встречались с ним, и всегда было, о чем поговорить. В последний год перед его смертью мы с Виктором Коршуновым поехали в Киото, где Куросава снимал фильм. Я иногда называл его сэнсэй – учитель… Ему очень нравилось. Я предложил ему поставить в Малом театре спектакль. Была очень большая пауза. А все японцы, которые стояли за его спиной, показывали нам – давай-давай, нажимай на него!.. Он ответил – я уже старый и больной. Я сказал: «Сэнсэй, учитель всегда должен быть проповедником!» Он задумался, долго молчал. «А что поставить?» – спросил он. «Что хотите!» – ответил я. Я знал, что он очень любил русскую классику. И даже кино снимал по русским произведениям — «На дне», «Идиот», «Дерсу Узала». Потом он сказал: «Я бы попробовал поставить «Идиота». Фильм у меня не получился, и я хотел бы что-то исправить…»
К сожалению, ни его, ни моей мечте не суждено было сбыться...
- На днях российский режиссер Александр Сокуров получил главный приз Венецианского кинофестиваля за фильм «Фауст». По мнению жюри, этот фильм «переворачивает» каждого, кто его видел. А Вам удалось его посмотреть? Ваше мнение о режиссере и фильме?
- К сожалению, фильм я еще не видел, но творчество Сокурова особенное. Наверное, сейчас в России он идет впереди всех. Он мыслящий. Любой его фильм заставляет думать. Это самое лучшее качество, и редко о каком режиссере можно так сказать. Я могу его только поздравить.
- Как Вы относитесь к 3D фильмам? Смотрели?
- Не видел и не хочу.
- А почему?
- В театральном и кино- искусстве и так достаточно средств и новшеств… Все хорошо, когда сделано талантливыми руками и сердцем. Мне хочется видеть глаза актера. Я недавно по телевидению посмотрел передачу о кинорежиссере Марке Донском, который снимал фильмы по произведениям Максима Горького. Потрясающее построение второго, третьего плана! Это грандиозно! Никаким компьютером это сделать нельзя. Прошло много лет, как не стало режиссера, а фильмы смотришь с удовольствием.
…Разбивающиеся машины, самолеты, человекообразные животные – это страшилки, которые не оставляют в душе ни-че-го! А кино – это все-таки искусство. Искусство актера, режиссера, оператора, а не техники.
Те дети, которым родители, к сожалению, разрешают смотреть такие фильмы, путают реальный мир с виртуальным. Я смотрел американский документальный фильм, где рассказывалось о мальчике, который вышел в окно, думая, что сейчас полетит, насмотревшись фильмов. Не всякий ребенок может понять это как сказку.
- Юрий Мефодьевич, я читал, что Вы говорили о необходимости государственной поддержки театра. А если оно опять начнет «заказывать музыку»? Как Вы считаете, где эта грань – чтобы и поддерживали, и не диктовали? (Капралов Евгений).
- Государство и сейчас поддерживает театры! В каждом городе есть государственные театры. Но никто «музыку не заказывает»! К сожалению. А надо бы иногда. Я считаю, что не «музыка», а профессиональный контроль должен быть везде. И в образовании в том числе.
- К сожалению, профессионалов-то и не хватает. Какие стандарты образования нам сегодня «спустили»? Учителя в ужасе! И с театром такое может случиться…
- Об образовании я ведь не случайно заговорил – я имею отношение к Академии российского образования. И там стоит этот вопрос, и там говорят, что не может быть 20 учебников по одному предмету…
… О том, как преподают в школе русский язык и литературу, я узнаю при наборе студентов в Щепкинское театральное училище.
- Уровень образования стал ниже?
- Да, хотя, я могу говорить только о литературе, русском языке и обществоведении. Общаясь на собеседовании, нас интересует – работает у человека голова или нет, умеет ли он выражать свои мысли. …По-моему, Чехов как-то проверял сочинения учеников о море. И его потрясло сочинение одного мальчика, где было всего несколько слов – «море было огромное»… Точка. Парень так мыслит. Это его потрясло.
- Вы сказали, что со стороны государства должен быть контроль. Как этот контроль выражается в отношении Малого театра?
- Мы чувствуем поддержку и понимание в министерстве культуры. Были у нас всевозможные столкновения, но мы нашли консенсус.
- Вы были министром культуры Российской Федерации с 1990 по 1992 год. По сути, это тот период, когда приказала долго жить КПСС, Россия объявила о своей «независимости», случился путч, исчез с политической карты СССР. Какие Ваши воспоминания об этом периоде жизни? Вообще, можно ли творческому человеку быть одновременно чиновником высокого ранга? (Инсаф Хамитов)
- Во всех министерствах должны быть высокообразованные и талантливые люди в той сфере, которой они занимаются. Многие говорили – куда он лезет? артист и будет министром… Во-первых, я не лез. Во-вторых, я разбирался кое в чем – уже был профессором театрального вуза, хорошо знаю литературу, музеи, оперы, балеты. Это вообще моя профессия! У меня было право занимать этот пост.
Кстати, некоторые тогдашние документы, которые касаются принципиальных вопросов работы театров, функционируют по сей день. Когда я уходил, сказал – я ухожу, но мне не будет стыдно приезжать в любой другой театр. И это так! полтора года я честно работал и кое-что сделал. Ушел я по собственному желанию. Что посоветовал бы сделать некоторым нынешним министрам.
- Приходится ли вам решать финансовые вопросы театра? Как вы считаете, портит ли вопрос денег отношения с труппой? (Тимофеев Максим Геннадьевич).
- За финансы отвечают специалисты – генеральный директор, бухгалтерия. Моя задача – это театр, его состояние, труппа, спектакли, реклама, связь с общественностью. Но, естественно, последнее слово всегда за художественным руководителем.
- Театр может быть бизнесом?
- Это будет катастрофа, если так ставить вопрос. Это не бизнес!
На днях я видел по телевизору сюжет о катастрофе, которая произошла в Ярославле с хоккейной командой. Один летчик, генерал в отставке, сказал так: «Меня возмущает то, что сегодня все лётные структуры управляются не профессионалами, а менеджерами». Я думаю, он прав! Это наша главная болезнь.
- Россия отстала от многих стран по уровню многих отраслей экономики. Как думаете, догоним когда-нибудь? Что для этого надо сделать правительству и нам всем? (Дмитрий Иванов).
- Любить Родину.
- Сегодня телевидение, кино и даже театр стараются развлечь зрителя. Зачем? По-моему уже все зашлись в смехе… А Вы как считаете? (Альфия Мубаракшина).
- Гоголь в «Ревизоре» устами городничего говорит: «Над чем смеётесь? Над собой смеётесь!..» Да, в смехе у нас идет перебор. Но это бизнес, о котором вы меня спрашивали и который в этом деле должен быть исключен, иначе все мы потом будем горько смеяться…
- Вы более 50 лет прожили со своей женой Ольгой Николаевной. Дайте, пожалуйста, совет молодым — как сохранить брак на долгие годы?
- Обычно на личные вопросы я никогда не отвечаю. Но вы меня втянули в разговор…
…Мы познакомились в институте, учились на одном курсе. Проучились четыре года у Веры Николаевны Пашенной, хорошо узнали друг друга. А сейчас знакомятся в клубах, на улицах, на «танцульках» — вот вам и результат!
- Как Вы оцениваете казанскую театральную среду?
- Я многих давно знаю. А с театром Камала у нас хорошие отношения, потому что основной, «старый», состав этого театра – это мои сокурсники по Щепкинскому училищу. Они учились в татарской студии, где преподавали все наши педагоги. И жили мы в одном общежитии.
Помню, когда мы в позапрошлом году приехали в Казань на гастроли, и я увидел их на перроне, комок к горлу подступил… Потому что это молодость. Значит, что-то тогда было хорошо!
- Спасибо Вам за участие в нашей интернет-конференции, желаем успехов!
- Спасибо Вам!
17 сентября 2011, «БИЗНЕС Online» (Казань)
