Как известно, от малого до великого – один только шаг. Поэтому, кроме добрых пожеланий всем нашим друзьям – здоровья, счастья, любви и понимания, нам еще хотелось бы надеяться, что все мы сделаем этот решающий шаг в Новом,
юбилейном году, не покидая стен нашего Малого. Всех вам благ, дорогие и с Новым годом!

Романс капитала

«Последняя жертва» А.Н.Островского. Малый театр

Премьера Малого театра завершила московский триптих, главным героем которого стала пьеса Островского «Последняя жертва».

Романс капитала

«Последняя жертва» А.Н.Островского. Малый театр

Премьера Малого театра завершила московский триптих, главным героем которого стала пьеса Островского «Последняя жертва». Теперь едва ли не каждый зритель в зависимости от своих эстетических пристрастий может найти версию себе по душе. Хотите модерна с кинематографом - ступайте в МХТ имени Чехова на спектакль Юрия Еремина. Хотите остроты и драйва - сыграйте «Ва-банк» вместе с Марком Захаровым и его Ленкомом. Хотите неспешной, устоявшейся традиционности - это, конечно, по части Малого театра.

По старейшей московской сцене, кажется, до сих пор ходит сам Островский, режиссируя собственные пьесы. Нынешний же постановщик Владимир Драгунов выглядит послушным подмастерьем, старательно исполняющим наказы хозяина. До мелочей. Интерьеры, костюмы - все строго в духе времени. Художник Лариса Ломакина подробно воспроизводит старинный московский быт - вертится сценический круг, являя нам то комнатку Тугиной, то гостиную Прибыткова, то недра ресторанчика. И никаких тебе «модернов» и прочих вольностей. Это, впрочем, нормально. И почему, собственно, мы должны судить Малый театр не по законам, им самим над собою поставленным? Этот театр категорически не желает быть «современным», вести спорные диалоги с классиками и ломать голову над еще не виданной трактовкой. Имеет право, на то он и национальное достояние.
Ну а коль так, то актуальные для многих денежные мотивы, а тем более фанфары «бешеных денег», звучат здесь весьма приглушенно. Есть деньги - хорошо, нет - достанем, и вообще не в деньгах счастье. «Последняя жертва» играется в Малом театре как чистой воды мелодрама. Еще точнее - как история большой любви, на наших глазах зародившейся, прошедшей сквозь всевозможные испытания и в конце концов одержавшей полную и безоговорочную победу. Носители светлого чувства - конечно, Юлия Тугина (Людмила Титова) и Флор Федулыч Прибытков (Василий Бочкарев).
У этой истории есть сочный, масляными красками выписанный антураж. Актерскими, естественно, красками. Все прочие фигуры (а их немало), помимо вышеупомянутого дуэта, ему старательно аккомпанируют, не перебивая и не слишком вмешиваясь в происходящее. Даже чрезмерно юный для Тугиной Дульчин (Олег Доброван), кажется, нужен здесь лишь для того, чтобы вернее оттенить достоинства Флора Федулыча. Дивертисментно-гротесковые явления Лавра Мироныча (Борис Клюев) и его дурашливо-страстной доченьки Ирины (Елена Базарова) помогают оценить основательность и достоинство того же Прибыткова. И типичная «кумушка» Глафира Фирсовна (Людмила Полякова), и суровый Салай Салтаныч (Владимир Сафронов), и прочие ходят вокруг да около, впрочем, строго повинуясь авторско-режиссерским указаниям. А ты все ждешь, когда же вновь появятся эти двое.
Юлия Людмилы Титовой - не столько прописанная Островским «молодая вдова», наивная и нерасчетливая, сколько зрелая женщина, нежданно-негаданно впавшая в то дамское состояние, которое народная мудрость обозначает как «ягодка опять». В конкретной истории это важно, потому как не мог этот Прибытков серьезно увлечься молоденькой дурочкой. Тут должны были зазвучать в унисон потаенные душевные струны. Полжизни за спиной, и капиталы нажиты знатные, а у кого уже и прожиты, и под венец ходили, и в романы пускались, а полюбить-то по-настоящему так и не довелось. Но поздняя любовь, как известно, - материя тонкая.
Среди масляных жанровых картинок вдруг отыщешь чудные акварели. Вот явился «хозяин жизни» Прибытков - Бочкарев в дом Тугиной, поблескивая хитрым глазом, за легкой добычей - «приобресть» одинокую вдову, покойным мужем ему «порученную». Встретились взгляды, петельками-крючочками зацепились фразы - и вот она, нежданная искра: а вдруг? Этот дуэт не играет по заранее написанным нотам, он мелодию на наших глазах сочиняет. Мелочи, детальки, но как же они выразительны. Вот откланялся Прибытков, вышел на двор, а Юлия прыг к окошку, он же возьми и вернись - заметил спонтанный порыв. Тут уж от искорки и до костра недалеко.
Да кто же ему даст сразу-то разгореться - страшно, да и почти не верится уже в возможность счастья. Пришла Юлия - Титова денег просить для молодого любовника. Сколько же сил надо Прибыткову - Бочкареву, чтобы не сорваться, по столу кулаком не грохнуть, не закричать, наконец, когда она так неловко примостится к нему на колени. Как дорого это внешнее актерское спокойствие и достоинство, когда внутри все кипит.
Впрочем, Прибытков - Бочкарев при всей искренней влюбленности головы не теряет, и свою деловую хватку, а вернее, деловую мудрость переносит и в область чувств. Умело режиссирует резонанс от собственных поступков: дать мильён за Ириной Лавровной, чтобы отвадить Дульчина от Юлии, не дать мильёна. Меж тем удачливый коммерсант способен лавировать, менять свою точку зрения и меняться сам. Трудно поверить, что этому персонажу давно перевалило за сотню лет. Любой поступок Прибыткова - Бочкарева воспринимается как сиюминутное решение, абсолютно органично созревшее в данный момент.
Деловые люди редко отличаются мягкостью характера. Этот же Флор Федулыч готов задавить петушиное мужское самолюбие, отважиться на сострадание, да хоть на ту же жертвенность, которая здесь свойственна не только Тугиной. Будет выпроваживать из чужого дома незваных гостей, явившихся сладострастно доложить несостоявшейся невесте об измене суженого. И терпеливо поджидать момент трагического узнавания истины, чтобы не восторжествовать, нет, но тут же принять Юлию в свои объятия. Да уж больше и не отпускать.
В финальной картине они абсолютно счастливы. Будто и не было недавних душевных бурь. А может, именно они-то и помогли осознать, что счастье не только возможно, но и достижимо. Семейной парой позируют фотографу, у Юлии в руках кукла, намекающая на дальнейшее прибавление в семействе. Судьба же кинутого всеми Дульчина никого не интересует. Это для нашей истории совсем уже лишнее.

Ирина ЛЕОНИДОВА
«Культура»
№51 (7459) 30 декабря - 12 января 2004г.

Указом президента Российской Федерации Народный артист России Александр Викторович Коршунов награжден орденом «Дружбы». Поздравляем артиста с заслуженной наградой и желаем творческих успехов!

Указом президента Российской Федерации Народный артист России Александр Яковлевич Михайлов награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Поздравляем любимого артиста со столь высокой наградой!

От всей души поздравляем Дмитрия Дмитриевича Кознова с присвоением звания Заслуженного артиста России. Желаем ему новых ролей и творческих свершений!

Сегодня главный билетер Антонина Егоровна Ермакова отмечает трудовой юбилей – 50 лет работы в Малом театре. Поздравляем Антонину Егоровну с этой трогательной датой и желаем здоровья и хорошего новогоднего настроения!

Согласно распоряжению художественного руководителя Государственного академического Малого театра Юрия Мефодьевича Соломина, объявляются исполнители в следующие спектакли.

Согласно распоряжению художественного руководителя Государственного академического Малого театра Юрия Мефодьевича Соломина, объявляются исполнители в следующие спектакли.
В спектакле «Расплюевские дни», над которым сейчас работает режиссер В.Е.Федоров, роль Пахомова будет репетировать артист О.С.Мартьянов, а чиновников — артисты С.Л.Тезов, С.А.Коршунов и А.Т.Манке.
В спектакле «Снежная королева» в очередь с прежними исполнителями: роль маленькой разбойницы будет исполнять артистка О.Г.Жевакина, принца — Д.Н.Солодовник, ворона — М.Г.Фоменко, принцессы — Л.В.Ещенко, атаманши — Е.О.Порубель, а роль Герды — студентка театрального училища им. М.С.Щепкина Милюзина.
Объявляются новые исполнители в спектакль «Госпожа министерша»: роль Живки репетирует И.В.Муравьева, Якова — П.Д.Складчиков, Понятой — Е.О.Порубель, Христины — И.А.Жерякова

30 декабря поздравляем с днем рождения актрису Малого театра Наталью Леонидовну Боронину.

От всей души желаем праздничного настроения, крепкого здоровья и новых интересных ролей в театре.

Двадцать пять минут счастья

В Малом театре сыграли премьеру спектакля «Последняя жертва» Александра Островского

Двадцать пять минут счастья

В Малом театре сыграли премьеру спектакля «Последняя жертва» Александра Островского

Малый театр принес «Последнюю жертву» — третью за уходящий год, — пропустив вперед ретивый МХТ и неспешный «Ленком». Несмотря на отсутствие явных концепций-формул (вроде каретной пробки в «Ленкоме» или, как в МХТ, подчеркнутого сдвига во времени из девятнадцатого века в начало двадцатого, во времена наивысшего расцвета России), неспешный, уютный, с головы до ног традиционный спектакль в Малом захватывает.
А причина этого проста до банальности — в центре этого спектакля, поставленного режиссером Владимир Драгуновым, оказался актер, способный представить пресловутую жизнь человеческого духа во всей ее сложности, полноте и глубине. Это Василий Бочкарев в роли богатого купца Флора Федулыча Прибыткова (который женился на молодой вдове и тем спас ее от мота-любовника).
Островский, у которого торжество справедливости всегда относительно, оставил возможность увидеть во Флоре Федулыче полновластного хозяина жизни, холодного и циничного покупателя красоты, способного подтолкнуть противника к пропасти, уверенного — за очень большие деньги можно купить все. Но в последних «Последних жертвах» этот мотив фактически сошел на нет. Олег Табаков в этой роли сыграл абсолютно самодостаточного человека, которому совершенно невыносимо видеть попранное человеческое достоинство. Александр Збруев сыграл эстета, который брезгует современниками — суетливыми, нечистыми на руку, позабывшими приличия. А Василий Бочкарев своего героя обелил окончательно — к нему испытываешь огромную симпатию, быстро перерастающую в нежность. Он одинок настолько, что час обеда оттягивает до последнего — лишь бы не садиться за стол в постылом одиночестве, лишь бы заглянул хоть кто-нибудь — о, да вот хоть эта хитрая сводня Глафира Фирсовна (Людмила Полякова). По профессии он скорее издатель (секретарь кладет ему на стол газетные гранки), а значит, не только и не столько денежный мешок, сколько властитель дум. Пуритански брезглив к любой попытке продать себя, хотя продажность давно приравнена к хваткости ума. Рыцарски деликатен с женщиной, благодарность которой заставляет его почти что задохнуться, как от боли, от неожиданного, почти непереносимого ощущения счастья. Говорят, человеку в жизни отпущено максимум двадцать пять таких минут — больше не вынести, и Василий Бочкарев заставляет в это поверить.
В своей предыдущей премьере по Островскому («Правда – хорошо, а счастье лучше», один из лучших спектаклей Женовача) Василий Бочкарев играл отставного унтера Силу Ерофеича — тертого калача, загнавшего глубоко внутрь и свою обиду, и свою одну на всю жизнь любовь. Эти две роли неожиданно рифмуются и образуют некий сквозной мотив — позднего счастья, горького счастья. Жизни, от которой осталась лишь капля на донышке.
Можно беспомощно пофантазировать, что бы значили белые сталактиты, парящие над вполне традиционными декорациями (сценический круг, поделенный на сегменты комнат, поменьше, да побольше; в комнате Юлии Павловны — портрет покойного мужа-старика, в кабинете Прибыткова — картина в духе Ренуара). Можно отметить режиссерскую «дерзость» — прохиндея Дульчина (Олег Доброван) он, вопреки Островскому, не отправил в финале за третьей богатой невестой, а оставил в сомнениях и тягостных раздумьях. Можно и нужно отметить, как вкусно играют именитые мастера Малого — Борис Клюев (Лавр Мироныч), Людмила Полякова, Владимир Сафронов (Салай Салтаныч) или Петр Складчиков (Дергачев).
Но событием этот спектакль делает именно Василий Бочкарев, который сыграл не просто сочный характер из Островского, а судьбу.

Ольга ФУКС
«Вечерняя Москва» 29.12.04 г.

29 декабря день рождения известного актера театра и кино, народного артиста России Эдуарда Евгеньевича Марцевича.

Пожелаем замечательному актеру и прекрасному человеку крепкого здоровья, хорошего настроения, счастливого Нового года!

ЩЕПКИНСКОЕ УЧИЛИЩЕ ОТМЕЧАЕТ СВОЕ 195-ЛЕТИЕ

Высшее театральное училище имени Михаила Щепкина при академическом Малом театре отмечает сегодня свое 195-летие.

28 декабря 1809 года император Александр I подписал указ об утверждении первой театральной школы Москвы.

Щепкинское училище отмечает свое 195-летие

Высшее театральное училище имени Михаила Щепкина при академическом Малом театре отмечает сегодня свое 195-летие. 28 декабря 1809 года император Александр I подписал указ об утверждении первой театральной школы Москвы. На юбилейные торжества, которые состоятся вечером в здании этого престижного театрального института, приглашены его многочисленные выпускники, работающие сейчас в российских и зарубежных театрах.

«Биография училища тесно связана с историей Малого театра и на протяжении всей его истории было основным источником пополнения его труппы», — сказал корр. ИТАР-ТАСС известный актер и директор Малого театра Виктор Коршунов. Как и Юрий Соломин — художественный руководитель этой старейшей московской драматической труппы, он является профессором училища и преподает в нем многие годы.

Из воспитанников училища почти целиком состоит труппа Малого театра. Многие его бывшие студенты работают в других городах и странах, успешно снимаются в кино. Среди них — Инна Чурикова, Станислав Любшин, Олег Меньшиков, Светлана Немоляева, Федор Чеханков, Оксана Мысина, Дмитрий Харатьян и другие.

Корр.ИТАР-ТАСС Анна Татаринова
28.12.2004, 00.20

Чеховский смех сквозь слезы

На сцене филиала теперь заблистал-забурлил еще один чеховский спектакль — «Свадьба, свадьба, свадьба!».

Чеховский смех сквозь слезы

Иногда думаю: все-таки москвичи — в чем-то счастливые люди. В чем? А вот в любой вечер могут собраться и отправиться... в Малый театр. И в любые времена, даже самые тяжелые, получить заряд ни с чем иным не сравнимого душевного удовлетворения. Причем можно пойти на Театральную площадь, откуда, собственно, весь московский театр начинался, а можно и на Ордынку, в Замоскворечье, куда уже давно распространился достойнейший филиал Малого. Организм единый, таланты одни и те же, только сцены и залы разные. Но взаимно дополняющие друг друга! И если, скажем, на основной сцене нынешний год — год памяти Чехова в связи со столетием его ухода из земной жизни — ознаменовался впечатляющими «Тремя сестрами», немедленно востребованными в Японии, то на сцене филиала теперь заблистал-забурлил еще один чеховский спектакль — «Свадьба, свадьба, свадьба!».

Скажете, нет у Чехова пьесы под таким названием. Верно. Однако «Свадьба» — то у него есть. «Сцена в одном действии», как назвал ее сам писатель. А добавить к ней две написанные годом ранее «сиены-шутки» — «Медведь» и «Предложение», как сделал это режиссер-постановщик заслуженный деятель искусств России Виталий Иванов, — и получится полноформатный спектакль. Представленный в эти дни на радость публике, он завершил полное собрание постановок чеховских пьес в Малом театре.
Я вас не обману, сказав, что вы будете смеяться на этом спектакле так, как давным-давно уже не смеялись. Но, думаю, не обману также, предсказывая некоторую грусть и неожиданно серьезную задумчивость в финале, «под занавес».
В специально приуроченном к премьере выпуске газеты Малого театра Виталий Николаевич Иванов напоминает: почти все свои драматические произведения Чехов называл комедиями, даже, например, «Чайку», где происходит самоубийство. И напоминает режиссер слова Горького о Чехове: удивительно гармоничный человек прошел мимо нас, посмотрел на нас грустными глазами и сказал добрым, тихим, бархатным голосом: «Скверно вы живете, господа!»
Вот что стало ключом к постановке чеховских одноактных сцен Виталием Ивановым. На мой взгляд, ключом — единственно верным.
Ведь это отнюдь не схоластически-теоретическое, а сущностное разногласие зафиксировано в том же выпуске театральной газеты. Если в приведенном здесь отрывке из книги Б. Зингермана говорится о «чеховских водевилях», то постановщик спектакля в Малом утверждает: «Мы делаем ошибку, когда говорим «чеховские водевили». Антон Павлович Чехов не называл свои смешные пьесы водевилями... Это не такая уж серьезная ошибка, но водевиль требует определенных сценических решений, музыкальных, пластических. И по своей внутренней структуре это совсем другой стиль и жанр».
Полностью согласен! Да не про то ли говорил и Лев Толстой, отзываясь на одну из сценических чеховских шуток, кстати, с успехом шедшую тогда в Малом театре: «Предложение» — обусловленный комизм. Нет в нем французской бессмысленной неожиданности».
Позволю себе несколько продолжить. Нынче, когда именно стихия бессмысленной, бездумной, пошлой развлекаловки (зачастую — «ниже пояса») буквально затопила нас, когда она во всех видах, формах и жанрах хлещет с телеэкрана, переполняет эстраду, заливает драматический и музыкальный театр, вспомнить основы чеховского, гоголевского и вообще классического русского комизма чрезвычайно необходимо.
В конце концов, мы сейчас перед реальной угрозой того, что он совсем исчезнет с русской сцены, вытесненный и подмененный чем-то другим. Так, в московском театре «Школа современной пьесы» давно идет спектакль «А чой-то ты во фраке?» — по чеховскому «Предложению». По-своему талантливый спектакль, с талантливыми актерами, но ведь это — не Чехов, а режиссер Райхельгауз. И разве Чехов — в оперетте (!) «Чайка» композитора Журбина?
Новый спектакль Малого очень чеховский, и в этом — главная заслуга его постановщика, художника А.Глазунова, композитора А.Иванова, работников всех театральных цехов, участвовавших в создании зрительного и звукового образа спектакля. Форма альбома чеховских времен, со стилизованными заставками и оживающими картинами, соединяет три разных сюжета в нечто единое и органично развивающееся на сцене.
Тема любви и брака — от предложения до свадьбы. Через захватывающую людскую суету, мелочность и жадность. Через невероятную, казалось бы, вспышку живого человеческого чувств! в «Медведе». И все это движется, весьма динамично, по нарастающей, достигая своего рода апогея в «Свадьбе», в сцене феерического и такого дружного греческого ганца, которому режиссер правомерно придал большой идейный смысл: «Хочется задать вопрос русским людям: мужики, где вы? Где же ваша любовь к Родине? Почему греки так прекрасно танцуют на вашем празднике, а вы вокруг пьяные...»
Смею заверить создателей спектакля: эта их мысль, по-моему, доходит до зрителей. Как и другая мысль, тоже очень важная и современная: ну нельзя же с такой упоенностью, всепоглошенностью и энтузиазмом отдаваться собственническим страстям! Тут первенствует открывающее сценическую композицию «Предложение» с тремя просто-таки блестящими актерскими работами — Глеба Подгородинского, народного артиста России Александра Потапова и юной Ольги Жевакиной. Право, они словно соревнуются друг с другом в этой отточенности юмора, легкости диалогов, резких и виртуозных перепадах настроения, вызывающих хохот зрительного зала. А для молодого Г.Подгородинского, который уже заявил о себе рядом крупных и интересных работ, включая Чацкого, эта его роль открыла новые возможности: такою уморительного экцентризма от нею трудно было ожидать.
Нелегкая задача у заслуженной артистки России Елены Харитоновой и Виктора Низового. Все-таки многим памятны великие Ольга Андровская и Михаил Жаров в фильме «Медведь» — одном из лучших по чеховским пьесам. Но молодые актеры Малого театра и здесь оказываются на высоте. Не подражают, находят собственные психологические ходы, выразительные средства, и всё получается очень убедительно.
Вообще, спектакль — целый букет актерских талантов. В завершающей «Свадьбе» это народные артисты России Виталий Коняев, Алевтина Евдокимова, Анатолий Торопов, заслуженные артисты Алексей Кудинович и Светлана Аманова, Владимир Дубровский и Кирилл Демин, Виктор Бунаков и артист Дмитрий Кознов... Ансамбль получился замечательный. Мне показалось только, что общий шум и гам свадебного действа, его пестрота и суета несколько приглушают и поглощают индивидуальную яркость собравшихся здесь персонажей. По-моему, каждый из них мог бы раскрыться еще эффектнее, с еще большей личной выразительностью. Материал-то какой Чехов дает!
Впрочем, прекрасный спектакль лишь начинает свою сценическую жизнь, которая, убежден, будет у него долгой и счастливой. Так что, не сомневаюсь, многое со временем засияет дополнительными красками. Ведь Малин есть Малый — это высочайшая и непреходящая требовательность к своей работе.

Виктор КОЖЕМЯКО.
«Правда» 24-27 декабря 2004 г.

Сегодня, 28 декабря мы поздравляем с днем рождения заслуженного деятеля искусств Марий Эл Владислава Георгиевича Константинова, поставившему на нашей сцене трогательный и немного грустный «Старый добрый ансамбль» и задорную, но не лишенную лиризма «Корсиканку». Мы желаем замечательному режиссеру огромного счастья, крепкого здоровья и новых интересных работ в том числе на сцене Малого театра.

Правда чувств, или самая «Последняя жертва»

Полку «Последних жертв» в московских театрах прибыло – теперь ее можно увидеть и на сцене Малого театра.

Правда чувств, или самая «Последняя жертва»

Полку «Последних жертв» в московских театрах прибыло – теперь ее можно увидеть и на сцене Малого театра. Что-то несомненно актуальное и непреходящее есть в этой поздней пьесе Александра Николаевича Островского, раз почти в один год О.П.Табаков, М.А.Захаров и Ю.М.Соломин посчитали нужным включить ее в репертуар своих театров. Как говорит герой комедии Вадим Григорьевич Дульчин, «…я просил последней жертвы, да ведь это только так говорится. Последних может быть много, да еще несколько уж самых последних». Вот такая репертуарная политика…
С другой стороны, то, как ведущие актеры трех крупнейших московских театров интерпретировали один и тот же драматургический материал, представляет редкий интерес и богатую пищу для размышления. Каждый театр поставил комедию в собственном стиле, который, конечно, ни с каким другим спутать нельзя. Удержаться от сравнения трудно, но нужно, поскольку и МХТ, и Ленком, и Малый – это уникальные театральные системы, в рамках которых и следует, на мой взгляд, оценивать постановки, применяя к ним те критерии, которые в этой системе уместны. Особенно это касается Малого театра, который имеет самую продолжительную историю, свою традицию постановок прежде всего пьес Островского. Однако очень часто с сожалением приходится наблюдать, как к этому уникальному явлению русской культуры подходят с неким усредненным пониманием театра и полным непониманием контекста, в котором постановка появилась.
Самой сильной стороной нового спектакля большинство критиков признали дуэт Василия Бочкарева (Флор Федулыч) и Людмилы Титовой (Юлия Тугина), причем явно отдавая предпочтение первому. Все остальное, как правило, записывается в минус и поэтому остается на совести пишущего.
Образ Юлии Тугиной – один из самых сложных в русской драматургии. Богатая вдова беззаветно любит молодого человека (Дульчина), у которого нет сил остановиться в проматывании ее состояния. Дульчин своим предательством доводит Тугину до полусмерти, и богатая вдова приносит свою последнюю жертву – выходит замуж за богатого, но пожилого купца (Прибыткова), готового устроить все ее дела.
Самой трудной сценой для исполнительницы роли Тугиной справедливо считается то место в пьесе, где Юлия получает приглашение на свадьбу своего возлюбленного, женящегося на другой. Островский заставляет свою героиню в момент отчаяния вспомнить не только о бездушно попранной любви, но и о деньгах. «Захотел он меня обидеть, ну бог с ним!.. Я с него потребую, я возьму деньги мои... Ведь как же мне жить-то? Ведь все, все он взял… Флор Федулыч, помогите! Хоть бы деньги-то мне воротить, хоть бы деньги-то. Он мне на все документы выдал…», – словно в бреду произносит Юлия Павловна. Эти слова о деньгах многие актрисы из роли вымарывали, не в силах понять, зачем они нужны. Психологически оправдать эти переживания удалось в полной мере лишь Марии Николаевне Ермоловой. «Крик Юлии о деньгах – только внешнее проявление ее предельного горя и беспомощности», – писал об исполнении Ермоловой известный театровед и филолог С.Н.Дурылин. В таком же ключе решено это место и Людмилой Титовой. Ее обескураженная героиня как бы теряет контроль над собой, оказывается в полной прострации. Показать это состояние помогает полная смена речевого строя – весь диалог с Прибытковым произносится автоматически, монотонно, в одном заунывном ритме, что производит неизгладимое впечатление.
Василий Бочкарев рисует своего героя отнюдь не бездушным и расчетливым купцом, которому больно смотреть, как прогорает состояние Тугиной. Прибытков Бочкарева – человек сердечный, он любит Юлию всей душой, может быть вообще первый раз в жизни так сильно любит. С другой стороны, это человек искусства, меценат, Бахрушин или Мамонтов своего времени. Он с увлечением накручивает ручку граммофона, с интересом рассматривает негативы и подаренные племянником пластинки и, конечно, копий картин в доме не держит – человеческому содержанию образа актер нашел прекрасное социальное подкрепление. Униженная Тугина, вымолив у Прибыткова последнюю жертву для Дульчина, уходит от него и в знак благодарности целует. Вот тут-то и становится ясно, какие чувства владеют Флором Федулычем. Словно боясь потерять милый образ, Прибытков-Бочкарев стоит лицом к залу, прикрывая глаза одной рукой, и вдруг начинает напевать знаменитый романс Неморино из «Любовного напитка» Доницетти: «Una furtivа lagrima…» («Одну нежную слезу я видел на глазах любимой»).
Бочкарев блестяще отыгрывает растущее в душе его героя чувство к Юлии Павловне. От самой первой сцены, где он только еще присматривается к ней, и до той, где Юлия падает ему на руки, раздавленная горем.
Несмотря на то, что Островский назвал «Последнюю жертву» комедией, в постановке Малого театра яркую комедийность постарались приглушить. Режиссер Владимир Драгунов счел оправданным отказаться от последней картины, где Дульчин, раздумав стреляться, просит Глафиру Фирсовну отвезти его к богатой купчихе Пивокуровой. Таким образом акцент был перенесен с Дульчина на Юлию Павловну и Флора Федулыча и их взаимоотношения. Яркое, но не вычурное комедийное начало было сохранено за многими нецентральными персонажами. Все они в новом спектакле Малого театра по традиции выписаны выпукло и отчетливо.
Глафиру Фирсовну – тетку Юлии Павловны – блестяще играет Людмила Полякова. Про первую исполнительницу этой роли Ольгу Осиповну Садовскую тот же С.Н.Дурылин писал, что «у нее очень острый глазок, он проникает всюду, сам по себе. Она считает такой глазок, а кстати и ушко, тоже очень емкое, за свою доходную статью… Садовская изумительно давала эту «промышленность» ушка, глазка и язычка». Эти качества передает и Людмила Полякова, но для нее они не столько «промышленность», сколько высокое искусство. Ей важнее манипулировать окружающими, устроить чью-нибудь судьбу, может быть даже искусно ввести кого-нибудь в заблуждение – например, Дульчина, которого она так мастерски убеждает в конце пьесы, что Юлия умерла. И все это очень беззлобно, даже, я бы сказал, добродушно.
Кроме пары Прибытков – Тугина, есть в спектакле Малого театра еще один блестяще сыгранный дуэт – Лавр Миронович (Борис Клюев), племянник Флора Федулыча, начитавшийся романов и верящий в свое безусловное сходство с графом Монте-Кристо, и его томная и жаждущая страстной любви дочь Ирина Лавровна (Екатерина Базарова).
Превосходно, на мой взгляд, справился со своей нелегкой задачей Олег Доброван (Дульчин). Его персонаж живет исключительно сиюминутными страстями. Невзгоды переносит легко, видимо, безгранично веря в свою счастливую звезду. Исполнение Добрована хорошо тем, что дает почувствовать, каким ничтожеством увлеклась Юлия Павловна. Искренний цинизм, который придает своему персонажу артист, хорошо оттеняет неподдельные чувства героини. Вообще образ Дульчина получился очень современным, особенно в связке с другим персонажем – ростовщиком-кавказцем Салаем Салтанычем, виртуозно исполненным Владимиром Сафроновым.
Очень хорош и Петр Складчиков, создавший образ смешного, незадачливого и потому трогательного недотепы Луки Герасимовича Дергачева. Не могут не вызвать улыбку его перепалки с доброй, переживающей за свою хозяйку ключницей Михевной (Ольга Чуваева).
Говоря о премьере в Малом театре, многие критики в общем-то не без основания заметили, что ничего нового театр не представил. Тем не менее, ставить это в укор самому традиционному театру страны по меньшей мере безосновательно. Такие обвинения раздавались и сто лет назад, что не мешало Малому все это время быть одним из самых посещаемых в Москве. В «Последней жертве», как и всегда, театр сделал ставку на свой основной козырь – на актера и в очередной раз не промахнулся. Пьеса Островского прозвучала свежо, актерам удалось передать правду чувств своих героев, что стоит очень многого.

Малый театр – это речевой театр. Так, как говорят здесь, не говорят уже нигде. Странно, но иногда полноценная, звучная, красивая речь ставится артистам в упрек, в то время как именно она и позволяет получить полноценное эстетическое удовольствие.


Константин ЦАРЕГРАДСКИЙ, 27 декабря, 17:56

Yтро.ru

«Горе от ума» (2002)

Телеверсия спектакля Государственного академического Малого театра (запись 2002 года). В двух частях. 15 января в 15:15 на телеканале Культура

Режиссер Сергей Женовач.

«Горе от ума» (2002)

Телеверсия спектакля Государственного академического Малого театра (запись 2002 года). В двух частях. 15 января в 15:15 на телеканале Культура

Режиссер Сергей Женовач.

Спектакль по комедии А.С. Грибоедова.

В ролях:

Фамусов — Юрий Соломин,
Хлестова — Элина Быстрицкая,
Скалозуб- Виктор Низовой,
Светлана Аманова,
Князь Тугоуховский — Евгений Самойлов,
Чацкий — Глеб Подгородницкий,
Молчалин — Александр Вершинин,
Софья — Ирина Леонова,
Лиза — Инна Иванова,
Княгиня Тугоуховская — Татьяна Панкова,
Княжны — Лариса Кичанова, Анна Жарова, Татьяна Короткова, Наталья Боронина, Ирина Тельпугова, Дарья Подгорная,
Графиня-бабушка — Татьяна Еремеева
Графиня-внучка — Алена Охлупина,
Горич — Дмитрий Кознов,
Наталья Дмитриевна — Светлана Аманова
Загорецкий — Виктор Павлов,
Репетилов — Дмитрий Зеничев,
Господин Н — Сергей Тезов,
Господин Д — Василий Дахненко,
Петрушка — Геннадий Сергеев.
Слуги — Дмитрий Солодовник, Алексей Фадеев, Павел Кипнис.

«К 250-летию русского театра»

Влас Дорошевич

«Сам Николай Хрисанфович Рыбаков»

«К 250-летию русского театра»

Влас Дорошевич

«Сам Николай Хрисанфович Рыбаков»

Впервые опубликовано – «Россия», 1901,15 ноября, № 919. Публикация приурочена к 25-й годовщине со дня смерти Н.Х.Рыбакова, скончавшегося 15 ноября 1876 г. В названии – слова Несчастливцева из пьесы А.Н.Островского «Лес».

Мне кажется, — я вижу кладбище, и принц Гамлет в черном плаще, с бледным, печальным лицом, — бродит среди памятников. Вместо «друга Горацио» с ним «1-ый актер», — тот самый, который со слезами читал рассказ о бедствиях Гекубы, — хотя «что он Гекубе, и что Гекуба ему?».
Только «могильщик» изменился. Одно из тех лиц, которые мы видим на всех юбилеях — живых и мертвых. На глазах его блестит, словно плохой поддельный брильянт, всегда одна и та же слеза. С одним и тем же казенно-торжественным лицом он подходит и к живому масти- . тому юбиляру, и к памятнику человека, умершего сто, двести, триста лет назад.
«Привычка сделала его равнодушным».
Могильщик (указывая на один из памятников). — ...А вот здесь лежит человек, которому при жизни досталось триумфов, аплодисментов и лавров больше, чем самому Цезарю! А он был просто актер. Его звали Николаем Хрисанфовичем Рыбаковым.
Гамлет. — Это могила Рыбакова?
Могильщик. — Сегодня ровно 25 лет, как он умер. Забавный был старик. О нем уцелела масса анекдотов. Он был удивительно необразован. Вздумалось ему как-то играть Людовика Одиннадцатого в Ц усах. Один из поклонников ему и говорит: «Позвольте, Николай Хрисанфович, почему?» Рыбаков оглядел его в высокой степени презрительно с ног до головы: — «А ты почему знаешь, какой он из себя был? Может, никакого и Людовика-то не было! Так только! Пьеса одна!» (Хихикает). А в другой раз как-то актер стал при Рыбакове жаловаться на тяжелое актерское житье. Старик и раскипятился: «Какое там тяжелое житье? Везде понастроили железных дорог, — не заплатили денег в одном городе — иди вдругой. По рельсам прямехонько! А прежде бывало. Не заплатили мне раз в Рыбинске, — я в Астрахань и пошел. Да чтоб с дороги не сбиться, все берегом Волги и шел. А ты карту России когда видал? Я видел раз. Так она, Волга-то матушка, такие вавилоны делает, — испугаешься! А теперь то ли дело, — железные дороги. Для актера удобство большое: идет прямо и смело, полверсты крюка не сделает!» Вот какой был старик. А то еще раз...
Гамлет. — Довольно! (1-му актеру). Я знал его, мой друг — «На сцене он был принц, плакал моими слезами и любил бедную Офелию, как сорок тысяч братьев любить не могут!».. Великий актер умирает, и его слезы, и его смех умирают вместе с ним, — и от него остается только один дурно пахнущий анекдот! Скажи, приятель! Ты давно занимаешься торжественными делами. Скоро человек разлагается на анекдоты?
Могильщик — Да как вам сказать, сударь! Прежде покойники как-то еще держались. А теперь не успел человек умереть, как, словно из-под земли, у гроба вырастает «друг»: «А не хотите ли я вам расскажу про покойного презабавный анекдот?» И начинает! Другие подхватывают: «Нет-с, это что-с! С покойным был анекдот еще забавнее!» Разложение человека на анекдоты наступает чрезвычайно быстро!
Гамлет. — Отойдем от этого болтуна, мой друг! Здесь слишком воняет анекдотом. Признаться, мне иногда становится страшно жить в это анекдотическое время! Знаешь, я часто думал об участи актера. Что ждет его имя после смерти? Сначала оно превращается в ругательство!
1-й актер. — В ругательство, принц?!
Гамлет. — Ну, да, в ругательство, мой друг! Когда хотят обругать какого-нибудь молодого актера, вспоминают его предшественника. Играет Иванов. «А, что Иванов? Вот Петров играл!» Великие и малые — одинаково. Имя одного актера служит ругательством для другого. Когда хотят обругать Сальвини, — вспоминают о Росси. Так когда-то, желая обругать Росси, — вспоминали об Айре Олдридже. Аполлонский играет Гамлета, — и ему колют глаза его предшественниками. Аполлон-ского не будет, — и тому, кто станет играть Гамлета, будут колоть глаза Аполлонским: «Вот был Гамлет!» Не приходит ли тебе в голову, что и Юрьевым со временем будут колоть глаза?
1-й актер (улыбаясь). — Вы говорите странные веши, принц.
Гамлет. — А между тем, это только логично. Юрьева не будет. Будет другой. И рецензент, который теперь изо дня в день бранит Юрьева, тогда будет бранить других актеров: «Поневоле вспомнишь о Юрьеве! Разве можно сравнить теперешних?!..» И его имя, как имя всякого актера, пойдет на брань другим актерам. Минутами мне кажется, что Сарра Бернар существует для того, чтоб было как ругать Яворскую!
1-й актер. — Принц, я боюсь, что ваша логика заблудилась!
Гамлет. — Ая боюсь, что она идет по верной дороге! К счастью, это продолжается недолго. Всего одно поколение! Затем слава превращается в анекдот, как труп превращается в пепел. Что мы знаем о великом Тальма? То, что он, будто бы, учил Наполеона сидеть на троне! А о великой Рашели? Ее восклицание: «Я жила спокойно, когда у меня было только семь любовников. Но появился восьмой, перепутал все дни недели, — ежедневно я не вижу ничего, кроме ссор двух встретившихся любовников!» От Ристори со временем останется только анекдот, что она восьмидесяти лет вышла замуж От Дузэ, что у нее были красивые руки, в которые как-то скверно был влюблен Габриель д\\\'Аннунцио. О Сарре Бернар анекдоты об ее мужьях и кредиторах! Несколько дурно пахнущих анекдотов, — как от истлевшего тела горсточка скверно пахнущей пыли. Бррр . Стремись после этого к артистической славе, если ты можешь, мой друг!
1-й актер — Уйдем отсюда, принц. Это кладбище, обитель смерти, навеяло на вас такие печальные мысли!
Гамлет. — Это поля жизни навеяли эти мысли. Грусть непрестанно ходит в мире, — на кладбище она приходит только отдыхать.

25 декабря поздравляем с днем рождения артистку Малого театра Наталью Пантелеймоновну Швец.

Мы желаем Наталье Пантелеймоновне здоровья, успеха, хорошего настроения.

25 декабря поздравляем с днем рождения артистку Малого театра Наталью Пантелеймоновну Швец.
Еще студенткой Щепкинского театрального училища Наталья Швец сыграла княжну Мстиславскую в премьере легендарного «Царя Федора Иоанновича». В этом спектакле ее партнерами по сцене были Иннокентий Смоктуновский, Виктор Коршунов и Галина Кирюшина.
И, конечно, встреча с режиссером Борисом Ивановичем Ровенских стала настоящей серьезной школой для начинающей актрисы. Школой - не только актерского мастерства, но и бесконечно трепетного отношения к своей профессии и к сцене.
Мы желаем Наталье Пантелеймоновне здоровья, успеха, хорошего настроения.

Актёры, занятые в спектаклях с 28 по 31 декабря 2004 года.

Актёры, занятые в спектаклях с 28 по 31 декабря 2004 года.


28 декабря, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Д.Н.Подгорная, И.В.Тельпугова, Е.В.Доронина, М.И.Фомина, К.Е.Блохина,студ.Актбаева, В.А.Коняев, Д.А.Жулин, А.Е.Фаддеев, И.С.Григорьев, В.В.Дахненко, Д.Н.Солодовник, студ.Баймурзин, студ.Камалов, студ.Куланбаев.

28 декабря, основная сцена, вечер, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Л.В.Юдина, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, А.М.Жарова, Н.П.Швец, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, М.Г.Фоменко, А.Ю.Ермаков, П.В.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.

28 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: студ.Милюзина, Е.М.Солодова, Л.Н.Щербинина, Т.Н.Рыжова, Е.М.Базарова, Л.А.Пашкова, Е.О.Дмитриева, О.С.Мартьянов, Г.В.Подгородинский, В.К.Бабятинский, А.В.Вершинин, Д.Н.Зеничев, В.В.Бунаков, О.В.Доброван, студ.Лебедев, студ.Хрусталев.

28 декабря, сцена на Б.Ордынке, вечер, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, С.Г.Аманова, Ю.В.Сафронова, А.И.Ларина, М.А.Стерникова, Е.А.Кулешова, С.С.Симакина, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Баринов, К.В.Дёмин, Д.Д.Кознов, Д.Н.Солодовник, А.К.Вахтеров, А.Н.Анохин, О.В.Доброван, С.А.Вещев, Е.В.Арановский, В.А.Андрианов, В.А.Ильичев.

29 декабря, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Н.Н.Верещенко, В.В.Светлова, Т.Н.Рыжова, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, студ.Актбаева, Д.Д.Кознов, В.Г.Зотов, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, Д.А.Жулин, В.В.Бунаков, студ.Баймурзин, студ.Камалов, студ.Куланбаев.

29 декабря, основная сцена, вечер, «Царь Иоанн Грозный»: Е.Г.Харитонова, Е.О.Дмитриева, Н.Н.Верещенко, А.Я.Михайлов, Г.В.Подгородинский, Ю.В.Сафронова, А.Р.Хомятов, В.И.Езепов, А.Ю.Ермаков, К.В.Демин, Ю.Б.Ильин, А.В.Коршунов, А.М.Торопов, А.Н.Анохин, Вл.Б.Носик, П.Д.Складчиков, О.С.Мартьянов, В.В.Бунаков.

29 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: студ.Милюзина, О.А.Чуваева, Л.В.Юдина, Н.П.Швец, Е.М.Базарова, Л.А.Пашкова, З.Е.Андреева, К.В.Демин, С.А.Коршунов, В.В.Дахненко, А.В.Вершинин, Д.Н.Зеничев, С.С.Еремеев, С.Л.Тезов.

29 декабря, сцена на Б.Ордынке, вечер, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, О.Г.Жевакина, В.Г.Зотов, Д.А.Жулин, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, М.Г.Фоменко.

30 декабря, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Н.Н.Верещенко, И.В.Тельпугова, Е.В.Доронина, Н.П.Швец, К.Е.Блохина,студ.Актбаева, В.А.Коняев, Д.А.Жулин, А.Е.Фаддеев, И.С.Григорьев, В.В.Дахненко, Д.Н.Солодовник, студ.Баймурзин, студ.Камалов, студ.Куланбаев.

30 декабря, основная сцена, вечер, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Д.Н.Зеничев, И.С.Григорьев.

30 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: В.В.Андреева, Е.М.Солодова, Л.Н.Щербинина, А.М.Жарова, Ю.В.Сафронова, Л.Г.Кичанова, Е.О.Дмитриева, К.В.Демин, Г.В.Подгородинский, В.К.Бабятинский, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, В.А.Дубровский, О.В.Доброван, студ.Лебедев, студ.Хрусталев.

30 декабря, сцена на Б.Ордынке, день, «Снежная Королева»: Д.Н.Подгорная, О.А.Чуваева, Л.В.Юдина, Т.Н.Рыжова, Е.М.Базарова, Л.А.Пашкова, З.Е.Андреева, К.В.Демин, С.А.Коршунов, В.А.Коняев, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, В.В.Бунаков, С.Л.Тезов, студ.Лебедев, студ.Хрусталев.

31 декабря, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Н.Н.Верещенко, В.В.Светлова, Т.Н.Рыжова, К.Е.Блохина, М.И.Фомина, студ.Актбаева, Д.Д.Кознов, Д.А.Жулин, А.Е.Фаддеев, В.А.Низовой, В.В.Дахненко, В.В.Бунаков, студ.Баймурзин, студ.Камалов, студ.Куланбаев.

31 декабря, основная сцена, день, «Сказка о Царе Салтане»: Д.Н.Подгорная, И.В.Тельпугова, Е.В.Доронина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, студ.Актбаева, В.А.Коняев, В.Г.Зотов, Г.В.Подгородинский, И.С.Григорьев, Д.А.Жулин, Д.Н.Солодовник, студ.Баймурзин, студ.Камалов, студ.Куланбаев.

31 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: В.В.Андреева, Е.М.Солодова, Л.Н.Щербинина, Н.П.Швец, Ю.В.Сафронова, Л.А.Пашкова, Е.О.Дмитриева, Вл.Б.Носик, Г.В.Подгородинский, П.Д.Складчиков, А.Н.Анохин, С.С.Еремеев, О.В.Доброван, студ.Лебедев, студ.Хрусталев.

31 декабря, сцена на Б.Ордынке, день, «Снежная Королева»: студ.Милюзина, О.А.Чуваева, Л.В.Юдина, А.М.Жарова, Е.М.Базарова, Л.А.Пашкова, З.Е.Андреева, Вл.Б.Носик, С.А.Коршунов, В.В.Дахненко, А.Н.Анохин, Д.Н.Зеничев, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, студ.Лебедев, студ.Хрусталев.

«К 250-летию русского театра»

Влас Дорошевич

«БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ»

«К 250-летию русского театра»

Влас Дорошевич

«Бешеные деньги»

Впервые опубликовано – «Одесский листок», 1898, 16 июня, № 127. Рецензия на спектакль по пьесе А.Н. Островского «Бешеные деньги», с которым актеры Малого театра выступили во время гастролей в Одессе в 1898 г.

Я, право, не знаю, что вам написать об этом спектакле.
Мне вспоминается один эпизод, случившийся с М.Г.Савиной, кажется, в Полтаве.
После спектакля артисты с гастролершей ужинали в ресторане, на террасе, закрытой густо разросшимся диким виноградом.
Около поместились за столиком трое старичков. Три настоящих типа «старосветских помещиков», — вероятно, приехавших «в губернию» из захолустья. Двое добродушных старичков и третий — молчаливый, мрачный отставной майор в усах с подусниками.
Они были в театре, и теперь, не подозревая, что их слушают артисты, делились своими впечатлениями. Оба добродушных старичка были в восторге от Савиной.
— Нет! А ты заметил, как она сказала вот это! Удивительно!
— А ты обратил внимание на этот жест? А? Изумительно! Майор сидел и молчал.
— Ну, а ты что ж ни слова не скажешь? Ты как нашел? Майор только пожал плечами.
— Не понимаю, чему вы нашли удивляться? На то, черт возьми, она и Савина, чтоб играть хорошо!
Г-жа Савина говорит, что изо всех похвал, которые она только слышала, эта привела ее в наибольший восторг.
Если это может доставить удовольствие нашим дорогим гостям, — я готов присоединиться к мнению мрачного майора.
— На то, черт возьми, они и Лешковская, и Южин, и Рыбаков, и Правдин, чтобы играть хорошо!
Когда я слышал вокруг эти похвалы: «концертное исполнение!» — мне вспоминался старый мрачный майор.
— На то они и столпы первого русского театра!
Первая скрипка в этом концерте, конечно, принадлежит г-же Леш-ковской, игравшей роль Лидии.
От ее игры, немножко, чуть-чуть деланной, веет таким изяществом, такой красотой.
«Чуть-чуть деланной»... Мне показалось, что г-жа Лешковская несколько подчеркивает некоторые места роли. Это, конечно, нельзя объяснить погоней за дешевым успехом. Г-жа Лешковская в этом не нуждается. Она ставит точки над «i», словно боясь, что «в провинции» не совсем поймут тип Лидии Чебоксаровой, этой молоденькой девушки, — идущей замуж или на содержание, безразлично, — потому что она «как бабочка, не может жить без золотой пыли». Г-жа Лешковская ошибается. Тип Чебоксаровых, маменьки и дочки, одинаково хорошо знаком Парижу и Костроме, Москве и Киеву, Лондону и Самаре Эти типы встречаются везде.
В театре находили, что она «уж слишком играет львицу полусвета».
— Какая же это барышня? Какая это Лидия?
Да, но не следует забывать, что ее муж. Васильков, говорит, что ей для петербургского «света» нужно «отучиться от некоторых манер, которым обучили ее гг. Телятевы».
И г-жа Лешковская совершенно права, изобразив Лидию именно такой, светской барышней, «годной и в полусвете»
Нам нравится то, что г-жа Лешковская не идеализирует этой героини. Провинциальные артистки, обыкновенно, играют Лидию под конец «покаявшеюся». Ее тон становится полным кротости и смирения. Она велит принять Кучумова, желающего взять ее к себе в подруги сердца, — только для того, чтобы над ним посмеяться. И добродушный зритель выходит из театра успокоенный:
— Ну, и отлично! Покаялась и будет хорошей женой.
Это производит на публику прекрасное впечатление. Порок раскаялся и превратился в добродетель. Пьеса закончена.
Какое заблуждение! Как будто люди каются. Люди сожалеют, но не каются. Как будто горбатому достаточно пожалеть о том, что у него горб, — чтоб превратиться в Аполлона Бельведерского!
Лидия, в исполнении г-жи Лешковской, не кается, она только покоряется силе обстоятельств. Нет богатого содержателя, — приходится жить с мужем. Делать нечего. Какой современный тип!
Этот луч надежды, который скользит на ее лице, когда докладывают о Кучумове. А может быть! А может быть, на него налгали, будто он беден, может быть, он принес денег, — и тогда, каким жестом она укажет мужу на дверь:
—Вон!
Правда, благодаря этому, пьеса кажется словно оборванной. Эта комедия не кончена. Эта драма будет продолжаться все время, пока Васильков и Лидия будут мужем и женой.
Это, правда, далеко от торжества добродетели, — но зато ближе к жизни.
Роль Василькова играет г. Рыбаков.
В публике отдавали должное его искусству, — но находили:
— В драматических местах не производит захватывающего впечатления. Чувства маловато!
Я, можеть быть, плохой судья этой роли. Но Васильков, которого обыкновенно играют «со слезой», — никогда не казался мне положительным типом. Мои симпатии никогда не были на стороне человека, который в увеселительном саду, за бутылкой вина, предлагает первым встречным пари, что он женится на «любимой» девушке. Меня никогда особенно не трогала дальнейшая участь человека, который покупает себе жену обещанием устроить ей «салон» в Петербурге. Эта последняя сцена, сцена «примирения», производила на меня всегда отвратительное впечатление. Впечатление аукциона: «кто больше даст?» Аукцион, на котором, трудно сказать, кто более отвратителен: тот, кто продается, или тот, кто покупает?
Может быть, другим исполнителям, производящим в Василькове более сильное впечатление, удается подкупить своей молодостью. Г-н Рыбаков немножко солиден для этой роли, — и когда ему беспрестанно говорят на сцене «молодой человек», — это уже начинает звучать
даже иронией.
А ведь то, что мы прощаем молодому человеку, действующему в запальчивости, в раздражении, не прощается такому солидному, пожилому человеку, каким является Васильков в исполнении г. Рыбакова.
Васильков, словом, «не исторгал слез» и не был в исполнении г. Рыбакова так симпатичен, как он бывает обыкновенно в исполнении других, особенно провинциальных, артистов Но это, повторяем, по нашему мнению, и не особенный грех. В качестве противоположности отрицательным типам комедии Васильков очень слаб. Трудно сказать, кто симпатичнее: эти господа, вроде Василькова, «делающие деньги» и все покупающие на деньги, до жены включительно, — или этот Петро-ний, остроумный бездельник Телятев?
Роли Телятева и Кучумова играют гг. Южин и Правдин, — и играют бесподобно хорошо.
Так, как играют артисты Малого театра пьесы Островского, — играют только в «Comedie Francaise» комедии Мольера: ни одна фраза не пропадает даром. Ни одно характерное выражение не проходит незамеченным.
И те, кто говорит, будто в Одессе не понимают и не любят Островского, могли бы убедиться в противном на этом спектакле. Пьесу слушали с величайшим вниманием. В театре все время раздавался тот «здоровый, трезвый, умный смех», который и должна вызывать комедия.
Г-жа Лешковская, гг. Южин, Рыбаков и Правдин, — вот тот квартет, который доставил нам художественное наслаждение своим «концертным» исполнением.
Нельзя, конечно, привезти на гастроли всю труппу Малого театра и давать пьесы с тем же антуражем, с каким они даются там. На обязанности остальных артистов лежит только поддерживать ансамбль, что вторые персонажи товарищества и делали очень добросовестно.
Театр, как и всегда бывает в Одессе на первых представлениях, был полон. Публика горячо принимала артистов, вызывая их за отдельные выходы среди акта. Глубоко провинциальная манера, от которой уже отвыкли столичные артисты

на малой сцене филиала (Большая Ордынка, 69) будет показан дополнительный спектакль «Трудовой хлеб» А.Н.Островского. Спешите заказать билеты!