Дорогие друзья! Вчера в Малом театре состоялась торжественная церемония открытия Мемориального кабинета Юрия Мефодьевича Соломина. Открытие кабинета стало важным событием в жизни нашего театра: теперь посетители экскурсии «Малый театр. Мой дом – моя судьба» имеют возможность побывать в этом сакральном месте, где Юрием Мефодьевичем принимались важнейшие для театра решения.

Предлагаем вашему вниманию дайджест прессы. Прочувствовать атмосферу торжественной церемонии вам поможет фоторепортаж Евгения Люлюкина.

В МАЛОМ ТЕАТРЕ ОТКРЫЛСЯ МЕМОРИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА

Открытие нового экспозиционного пространства приурочено к годовщине со дня рождения народного артиста СССР

Торжественная церемония открытия Мемориального кабинета народного артиста СССР Юрия Соломина состоялась в здании Государственного академического Малого театра в Театральном проезде, передает корреспондент ТАСС.
Соломин работал в должности художественного руководителя театра с 1988 года до своей смерти в 2024-м. Открытие нового экспозиционного пространства приурочено к годовщине со дня рождения мастера - 18 июня 2025 года ему могло бы исполниться 90 лет.
"Это очень важное событие в череде мероприятий, приуроченных к 90-летию со дня рождения Юрия Мефодьевича. В их число также войдет выставка, посвященная Соломину, - она откроется на Цветном бульваре. А увенчает все это празднование большой гала-концерт, который Малый театр готовит при участии почти всей труппы", - сказал во время церемонии открытия главный режиссер театра заслуженный артист РФ Алексей Дубровский.
Как отметила начальник Музейно-информационного центра Малого театра Татьяна Крупенникова, в экспозиции собраны как предметы, находившиеся в кабинете при жизни Соломина, так и те, которые появились в нем уже после - специально к открытию. Так, например, посетители смогут посмотреть на костюм, в котором мастер играл Царя Федора Иоанновича в одноименном спектакле театра. "Среди экспонатов - огромное количество медалей, орденов и наград, которые Юрий Мефодьевич получал в течение всей жизни", - добавила Крупенникова, отметив, что в экспозицию вошли в том числе портреты и фотографии, связанные с учителями и учениками Соломина, а также документы и печатные издания пьес, полные пометок артиста.
В память о Соломине сотрудники Музейно-информационного центра театра создали специальный экскурсионный маршрут "Малый театр. Мой дом - моя судьба". Он проходит по Мемориальному и Новому Щепкинскому фойе и фойе дирекции - гости театра узнают не только о творчестве мастера, но и об истории самого театра. В рамках экскурсий пройдут и творческие встречи с актерами, работавшими с Соломиным: с народными артистами РФ Людмилой Титовой (31 мая) и Виктором Низовым (7 июня), с заместителем директора по специальным и детским театральным проектам Александрой Соломиной (14 июня), с артистами Владимиром Тяптушкиным и Анастасией Горячевой (21 июня), а также с Алексеем Коноваловым и Натальей Калининой (28 июня).
"Несмотря на то что Юрия Мефодьевича с нами нет уже полтора года, он по-прежнему здесь. Его кабинет по-прежнему работает, ничего не изменилось: в нем мы проводим творческие комиссии, которые определяют дальнейшее развитие нашего театра. Я думаю, ознакомиться с тем, что представлено в этом кабинете, интересно будет каждому", - подвела итог директор Малого театра Тамара Михайлова.
О Соломине
Юрий Соломин родился 18 июня 1935 года в Чите. Его родители были музыкальными педагогами. Младший брат - народный артист РСФСР Виталий Соломин (1941-2002). В 1957 году Юрий Соломин окончил Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина и был принят в труппу Малого театра, где сыграл десятки ролей. С 1961 года он преподавал в Высшем театральном училище им. М. С. Щепкина. В 1980 году Соломин начал работать как театральный режиссер, он поставил, в частности, "Ревизора" по комедии Николая Гоголя, "Чайку" и "Три сестры" по пьесам Антона Чехова. В 1988 году стал художественным руководителем Малого театра.
Артист сыграл почти в 60 фильмах и сериалах. Среди его киногероев - Павел Кольцов в телефильме "Адъютант его превосходительства", майор милиции Сергей Головко в детективе "Инспектор уголовного розыска", исследователь Дальнего Востока Владимир Арсеньев в фильме "Дерсу Узала", барон Генрих Айзенштайн в телефильме "Летучая мышь", полковник КГБ Виталий Славин в детективе "ТАСС уполномочен заявить…". В качестве режиссера Соломин поставил телефильмы "Скандальное происшествие в Брикмилле", "Берег его жизни", "В начале было слово", ряд фильмов-спектаклей.

ТАСС, 29.05.2025

К 90-ЛЕТИЮ ЮРИЯ СОЛОМИНА В МАЛОМ ТЕАТРЕ ОТКРЫЛСЯ ЕГО ПАМЯТНЫЙ КАБИНЕТ

В Малом театре состоялось торжественное открытие мемориального кабинета народного артиста СССР Юрия Соломина — одного из самых ярких и уважаемых художественных руководителей коллектива.

Первая экскурсия в мемориальный кабинет артиста запланирована на 31 мая, а в дальнейшем каждую субботу в нем будут проводить встречи с учениками Соломина и коллегами. В рамках посещения любой желающий может познакомиться с уникальной экспозицией, сообщают "Известия".
В нее вошли предметы, связанные с жизнью и творчеством Юрия Соломина: портреты Веры Николаевны Пашенной и Александра Павловича Ленского, а также изображение Михаила Семеновича Щепкина — основателей Малого театра. Особое место занимает антикварная мебель из карельской березы, подаренный театру в 1947 году персидский ковер, а также многочисленные награды — звезда Героя Труда, ордена "За заслуги перед Отечеством", японский орден Восходящего солнца, "Золотая маска" и удостоверения народного артиста СССР.
В центре внимания — рабочий кабинет, где Юрий Соломин проводил большую часть своей жизни. Здесь сохранился стол, за которым он принимал гостей, а также диван, на котором артист любил отдыхать. В витрине выставлены фотографии с Владимиром Путиным, Маргарет Тэтчер, Елизаветой II и коллегами, а также статуэтки собак — его любимых животных, которые часто дарили ему друзья и ученики.
Особое место занимает сценический костюм — бархатная накидка, расшитая золотом, в котором Соломин играл роль в спектакле "Царь Федор Иоанович". В зале также представлены фрагменты сценических образов, а на экране демонстрируются кадры грима и репетиций, в том числе последней роли Соломина — спектакля "Филумена Мартурано".
К юбилею театра подготовлена выставка на Цветном бульваре, а 24 июня на Исторической сцене состоится гала-концерт с участием всей труппы Малого театра, посвященный памяти Юрия Соломина. Вся жизнь и творчество народного артиста остаются живым наследием для поколения артистов и поклонников театра.
Юрий Соломин скончался 11 января на 89-м году жизни, на следующий день после выписки из больницы. Прославленный актер и режиссер был госпитализирован 6 ноября с инсультом и до 10 января находился в медицинском учреждении под присмотром врачей.
Соломин был профессором кафедры актерского мастерства в театральном училище имени Щепкина, а также занимал пост художественного руководителя Государственного академического Малого театра. В его творческой биографии – более сотни театральных и киноролей.

"СМОТРИМ", 30.05.2025

СЕГОДНЯ МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫЛ МЕМОРИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА К ЕГО 90-ЛЕТИЮ

Рабочий кабинет, в котором актер и худрук провел десятки театральных сезонов, теперь можно увидеть таким, каким он был при его жизни. Почти ничего не тронули: на столе лежат письма, студенческий билет, текст первой роли, рядом — костюм из «Царя Федора Иоанновича» и открытки от Куросавы. Будто Соломин просто отошел в гримерку.
Но кабинет лишь часть большой программы, которую театр подготовил к двойному юбилею: 270-й театральный сезон и 90-летие Юрия Соломина. Он включен в специальный маршрут «Малый театр. Мой дом — моя судьба», который состоит из прогулки по историческим фойе театра и творческой встречи с артистами, учениками и коллегами актера — так, чтобы не только посмотреть, но и послушать живые истории.
Впрочем, посетителей ждут и новые экспонаты, связанные с его творчеством: фотографии, редкие документы, режиссерские пометки, награды и семейные реликвии.
«Это не выдуманная музейная композиция, а живое пространство. Мы постарались сохранить все как было», — приводит слова начальницы музейно-информационного центра Малого театра Татьяны Крупенниковой «Интерфакс». И правда, кабинет выглядит не как памятник, а как продолжение его владельца.
Экскурсии пройдут 31 мая, 7, 14, 21 и 28 июня. Также театр готовит фильм о жизни и творчестве Соломина, гала-концерт с участием всей труппы и фотовыставку «И это все о нем» — она откроется на Цветном бульваре и будет доступна всем. Повод пройти мимо точно есть.

Иван Коновалов, Москвич Mag, 29.05.2025

МЕМОРИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ ЮРИЯ СОЛОМИНА ОТКРЫЛСЯ В МАЛОМ ТЕАТРЕ

В Малом театре открылся Мемориальный кабинет народного артиста СССР, худрука театра Юрия Соломина, который 35 лет руководил театром.
"Это важное событие в череде наших мероприятий, которые приурочены к 90-летию Юрия Мефодьевича Соломина. (...) Я думаю, что открытие этого кабинета будет пользоваться большой популярностью и интересом у наших зрителей", - сказал на открытии мемориального пространства главный режиссер Малого театра Алексей Дубровский.
Посетить кабинет Соломина можно в рамках экскурсий по театру. В конце посещения у зрителей будет возможность пообщаться с человеком, который был знаком с худруком театра - с одним из коллег или учеником Соломина. Экскурсионные группы, знакомясь с историей Малого театра и творчеством Соломина, пройдут по Мемориальному и Новому Щепкинскому фойе, а затем переместятся в фойе дирекции, чтобы заглянуть в кабинет, где Соломин проводил время за работой.
Как отметила начальник музейно-информационного центра Малого театра Татьяна Крупенникова, в кабинете Соломина представлены предметы, которые были в нем во время работы артиста, так и добавленные экспонаты, связанные с творчеством артиста.
"Это абсолютно рабочее пространство. Это не какая-то придуманная музейная экспозиция, это действительно место, где он проводил большую часть своей жизни, 5-6 дней в неделю. И мы постарались сохранить этот кабинет таким, каким он был", - добавила Крупенникова.
Среди экспонатов, представленных в кабинете, - костюм из спектакля "Царь Федор Иоаннович", роль царя в котором он стал исполнять после ухода из театра Иннокентия Смоктуновского.
Также в кабинете представлены награды Соломина, фотографии, открытки, нарисованные для артиста режиссером Акира Куросава. На рабочем столе артиста представлены письма, студенческий билет Соломина и текст его первой роли.

Интерфакс, 29.05.2025

В МАЛОМ ТЕАТРЕ НАЧАЛ РАБОТАТЬ МЕМОРИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ В ПАМЯТЬ О ЮРИИ СОЛОМИНЕ

В здании Государственного академического Малого театра состоялась торжественная церемония открытия Мемориального кабинета народного артиста СССР Юрия Соломина, а событие приурочили к предстоящему юбилею мастера, который мог бы отметить свое 90-летие 18 июня 2025 года.
Юрий Соломин занимал пост художественного руководителя театра с 1988 года до своей смерти в 2024 году. В новой экспозиции представлены как предметы, которые находились в его кабинете при жизни, так и экспонаты, созданные специально к открытию. Посетители смогут увидеть костюм, в котором артист исполнял роль царя Федора Иоанновича в одноименном спектакле театра. Начальник Музейно-информационного центра Татьяна Крупенникова сообщила, что среди экспонатов находится множество медалей, орденов и наград Юрия Мефодьевича. Также в экспозиции представлены портреты и фотографии, связанные с его учителями и учениками, документы и печатные издания пьес с пометками артиста.
В память о Соломине сотрудники Музейно-информационного центра театра разработали специальный экскурсионный маршрут под названием «Малый театр. Мой дом — моя судьба». Этот маршрут охватывает Мемориальное и Новое Щепкинское фойе, а также фойе дирекции. Гости театра смогут узнать не только о творчестве Соломина, но и об истории самого театра. В рамках экскурсий планируются творческие встречи с актерами, которые работали с мастером.

Газета "Культура", 29.05.2025

Фотограф - Евгений Люлюкин

[GALLERY:927]

Сегодня в Малом театре открылся мемориальный кабинет Юрия Соломина. Блистательного артиста и режиссёра, который более 30 лет руководил этой легендарной сценой.

В этом году Юрию Мефодьевичу исполнилось бы 90 лет. И коллектив театра решил открыть для зрителей кабинет, в котором работал мастер. Это не просто стол, кресло, книги и фотографии. А пространство памяти и уважения к человеку, который стал судьбой Малого театра.
Посетители экскурсии «Малый театр. Мой дом – моя судьба» смогут пройти по новому маршруту. Из Мемориального фойе - в Щепкинское. Оттуда - в директорское. И, наконец, заглянуть в кабинет Соломина.

ТВЦ, 29.05.2025

https://www.tvc.ru/news/317754

В Малом театре открывается Мемориальный кабинет Ю.М. Соломина. 35 лет своей жизни народный артист СССР Ю.М. Соломин посвятил художественному руководству прославленным коллективом, защищая и оберегая старейший национальный театр в России.

Юрия Соломина не стало 11 января 2024 года. Влияние и авторитет нашего художественного руководителя, память о нём живы и будут жить долгие годы. К 90-летию со дня рождения Юрия Мефодьевича Соломина его кабинет, расположенный в историческом здании театра на Театральной площади, решено сделать мемориальным, а сотрудниками Музейно-информационного центра был разработан экскурсионный маршрут «Малый театр. Мой дом – моя судьба».

Путешествие с экскурсоводом по волнам истории, связанной с жизнью и творчеством выдающегося русского актера, капитана, управляющего несколько десятилетий большим кораблем – Малым театром, начнётся в Мемориальном фойе. Затем экскурсионная группа проследует по Новому Щепкинскому и переместится в фойе дирекции, чтобы заглянуть в кабинет, где совсем недавно Ю.М. Соломин проводил время за работой. Здесь все связано друг с другом – антикварная мебель, картины, книги, личные вещи. Каждый предмет хранит атмосферу ушедшего времени, а настольный календарь обрывается на последнем дне жизни Мастера, безусловного лидера, вызывавшего абсолютное восхищение коллег и зрителей.

В рамках экскурсии посетители встретятся с артистами и руководством театра: их воспоминания помогут создать детализированный портрет, подчеркивающий индивидуальные черты Юрия Мефодьевича.

Расписание творческих встреч в рамках экскурсии «Малый театр. Мой дом – моя судьба»:
31 мая – народная артистка России Людмила Титова
7 июня – народный артист России Виктор Низовой
14 июня – заместитель директора по специальным и детским театральным проектам Александра Соломина
21 июня – артисты Владимир Тяптушкин и Анастасия Горячева
28 июня – артисты Алексей Коновалов и Наталья Калинина

Для погружения в атмосферу, царившую в кабинете Юрия Мефодьевича, предлагаем вам прочесть отрывок из книги Веры Максимовой «И это всё о нём» (Москва: Издание Малого театра, серия «Библиотека Малого театра», 2014 г.).

Характер и индивидуальность Соломина ощущаются в том, как выглядит его кабинет в Малом театре. Стоят вещи блистательных эпох – павловские, александровские диваны, кресла и столы. Сияет бронза. Алым пламенем пылает красное дерево. Медово и солнечно светится карельская берёза. А рядом можно видеть предметы обыкновенные, необходимые. Какую-нибудь современную «горку» минской мебельной фабрики, за стёклами которой, однако, – старинное мейсенское стекло, ломоносовский фигурный фарфор. Во всём – художественный беспорядок. Пьесы, которые он часто теряет, сложены на стульях стопками (а то и просто кучей, горой). Очень много подарков и повсюду в больших вазах цветы, которые он щедро раздаривает.
Обжитое «тёплое» помещение, скорее домашнее, а не рабочее, в сравнении с холодноватой пустотой, стерильностью, строгим регламентом того же кабинета во времена Царёва. (Неизменно пустой длинный стол был поставлен перпендикулярно стене. Стулья с зелёной кожаной обивкой и медными гвоздиками выстраивались в две параллельные шеренги.) Тогда в просторной комнате с высоко поднятыми над полом окнами на Театральную площадь было торжественно и парадно. В кабинет допускались далеко не все и в строгую очередь. Кажется, и предварительная запись была. Низкий, с хрипотцой голос секретарши Царёва – Адель Яковлевны, её бесстрастную светскую любезность знала театральная Москва.
К Соломину на приём попасть легко. В нём самом, как и в его кабинете, – простота доступности. Он из тех, у кого можно попросить, не унижаясь. Случается, что он отказывает в мелочах, не дослушав, не вникнув, но никогда – в серьёзном, необходимом человеку.
С ним неопасно откровенничать. Он не перескажет и не предаст, как зачастую практикуют театральные сплетники-мужчины.
«Вот эти стены в кабинете, где я сегодня сижу... Они всегда были тёмно-оливкового цвета. И двери были точно такие, как сейчас, – белые с золотой лепниной. Почему я должен перекрашивать их? Ведь это память!.. От этого свет и воздух у нас особенные, таких больше нигде нет. Почему сегодня всё это нужно менять? Сбивать лепнину, убирать кресла красного бархата в зале, который противники Малого с презрением называют "имперским"? Не нравится наш занавес?.. И вместо алого я должен повесить голубой в крапинку или полосочку?..
Во время очередного ремонта мы специально заботимся о том, чтобы сохранить фактуру интерьеров, арки и арочки второго этажа, главные цвета нашего Дома: алый, белый, золотой – в зрительном зале, жёлтый – наружных стен, тёмно-синий – в Ермоловском фойе и вот этот, оливковый, в кабинете. Малый театр крепок и вечен потому, что остаётся верен себе».

Классический прием драматургов конца XIX — начала XX веков — вкладывать в уста главной героини промыслительный девиз. «От радости не умирают», — таковы последние слова главной героини классической пьесы Островского 1883 года, в очередной раз поставленной на сцене Малого театра.

Режиссеру В.М. Бейлису удалось достучаться до сердец зрителей, поскольку он развил мысли драматурга о происхождении зла в том ключе, в котором их в свое время ставил перед религиозными философами Фома Аквинский.
В небезызвестном произведении классика французского детективного жанра Александра Дюма-старшего «Граф Монте Кристо» разрабатывается схожий сюжет, который становится краеугольным камнем в развитии всей повествовательной линии и в раскрытии вопроса, как далеко человек может зайти в творении зла, скрываясь от сил добра.

Помните, как младенца, ещё живого, зарывают в гробике в саду у хозяйки гостиницы? Потом молодой человек превращается в ключевую фигуру возмездия, приводящую к самоубийству генерального прокурора Франции на судебном заседании.

Тема брошенного ребёнка блестяще раскрывается дуэтом Лидии Вележевой и Василия Зотова: горе безутешной преданной матери, лишенной любимого дитя, и цинизм бессердечного отца-предателя, избавившегося от сына. Несчастный, выросший без родительской любви Григорий Незнамов (его образ реализует Михаил Мартьянов), подсознательно хранит в себе материнскую любовь, но его съедает горечь от отцовского поступка. Мать лечит его душу, и оба благородных сердца обретают радость бытия. Благородные сердца, они решают забыть о мучителе и отказаться от возмездия.

Лидия Вележева виртуозно раскрывает перед зрителем благородную женскую душу, её творческий потенциал и высокое материнское предназначение. Михаил Мартьянов рисует перед нами горячего, искреннего молодого человека, который в глубине чистой души по-прежнему открыт добру. Через его грубоватую форму мы видим благородное содержание, которое в финале мгновенно открывается счастью воссоединения.

Параллельно развивается сюжетная линия, раскрывающее всё философское полотно: бытование дворянской среды пореформенной поры, после 1860х годов в России. Здесь мы видим бесподобные образы опустившегося Шмаги, артиста провинциального театра, в яркой подаче В.А. Дубровского и Нила Стратоныча Дудукина, шагающего в ногу со временем, которого бесподобно и характерно представил Андрей Чубченко.

Малый театр как никакой другой «набил руку» (но не оскомину!) на постановке классических произведений Островского. Но на этот раз демонстрация уровня высокого профессионализма, любви к театру и наследию Соломина превзошла все ожидания — известный сюжет раскрывается по-новому, и благодаря вневременному духовному его развитию, представляется современным.

В сегодняшней постановке всё было близко к совершенству: игра актёров, декорации, костюмы, музыка и бережное, трепетное отношение к традиции. Ни на йоту, ни на пол вздоха театр не отступает от высоких классических традиций русского драматического театра, сохраненного и донесенного в открытых ладошках на протяжении всего творческого пути гениальным русским театральным деятелем — Юрием Мефодьевичем. Ни до, ни после у нас не было такого уровня актёра, режиссера, русского патриота и такого отношения к театральной школе.

Что и говорить, каждый раз, когда я иду смотреть произведение, я иду с чувством пробегающего по спине холодка. Что я увижу на этот раз?
Чувство облегчения, радостный выдох посетил меня уже в первом акте пьесы. Но во втором акте во всех 9 сценах, написанных блестящим русским языком Островского, мы испытываем счастья от прикосновения к русской духовной жизни, её базовым ценностям, которые мы можем теперь видеть гарантированно только со сцены Малого.

В буфете я пообщался с семьей провинциального священника из 8 человек. На лицах молодой поросли этой семьи я увидел улыбку от прикосновения к прекрасной русской культуре, русской истории, которая как в резервации ещё существует в пределах замечательных декораций Малого. А куда ещё может поехать такая семья, как не сюда, куда каждый день стремятся идти русские люди.

Я разговаривал с Юрием Мефодьевичем о значении театра как единственной скрепы русского духа и русской традиции, которая существует вопреки катаклизмам общественной жизни за стенами театра. Промыслительный разговор о том, будет ли театр актором общественной жизни, или тем кристаллом, где будет отражаться квинтэссенция русского духа — на этот вопрос не могли ответить философы, но Малый театр ежедневно показывает направление, как это осуществить.

«Без вины виноватые» — это не просто сатира на низкие страсти провинциальной жизни, но манифест русского духа, зовущего русских людей к возрождению и осознанию себя как самоценных, самодостаточных носителей великой русской культуры.

На зрителя благодаря актёрам и авторам сценической постановки Владимира Бейлиса спускается благодать. Она дарит огромное удовольствие людям, стремящимся идти в ногу с прогрессом, смело и уверенно смотря в смутное завтра, видя свет в конце тоннеля.

Андрес Ландабасо Ангуло, «Э-Вести», 01.03.2025

https://e-vesti.ru/ru/ot-radosti-ne-umirayut-preme...

Сегодня ровно год, как с нами нет нашего Капитана – великого актёра, любимого всей страной, чуткого педагога, режиссёра, тонко чувствующего артистов, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина.

Яркий представитель щепкинской школы, он всегда был верен своему театральному дому – Малому театру. И сейчас у каждого, кто хоть на миг столкнулся с ним, остались светлые воспоминания. Приступая к новым постановкам, мы в первую очередь задумываемся – а что бы сказал Юрий Мефодьевич? Он научил нас, что театр – это бесконечная любовь и преданность своему призванию.

Мы всегда будем чтить его память. Его кабинет станет мемориальным. В планах театра – масштабное празднование его 90-летия. На сцене пройдёт вечер, посвящённый Юрию Мефодьевичу, также к этому событию будет приурочена выставка.

Сегодня же мы вспоминаем этого великого человека. Ранее мы уже публиковали в «Звуковом архиве Малого театра» запись книги Юрия Соломина «ОТ АДЪЮТАНТА ДО ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА» в его собственном исполнении. Мы предлагаем вам вновь насладиться звучанием его голоса.

ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 2

ЧАСТЬ 3

ЧАСТЬ 4

В этом сезоне впервые за 35 лет сбор труппы прошёл без Юрия Мефодьевича, но воспоминания о нём согревали сердца всех присутствовавших. В этот день был показан видеоролик, посвящённый его памяти.

Дорогие друзья, спешим поделиться радостной новостью!

В архивах Юрия Мефодьевича Соломина мы обнаружили тираж книги «Берег моей жизни». Книгу, выпущенную издательством Малого театра в 2010 году, уже давно невозможно было найти на полках книжных магазинов. Теперь все, кто не успел приобрести экземпляр ранее, смогут найти издание в фойе Малого театра и в книжном магазине «Москва».

О чём же книга? Делимся с вами аннотацией: «Популярный актёр и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин вспоминает о своём детстве, ролях, сыгранных на сцене, и съемках фильмов «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала». О том, как был первым российским министром культуры. Немало интересного поведали о Юрии Соломине его коллеги – режиссёры Сергей Соловьев, Дмитрий Барщевский, продюсер Наталья Виолина, ректор Театрального училища им. М.С. Щепкина Борис Любимов, актёры Виктор Коршунов, Инна Чурикова, Ирина Муравьева, Евгений Весник и Виктор Борцов».

Хотим также привести цитату Юрия Мефодьевича из предисловия книги: «...Вся моя жизнь прошла в театре. Мало того, в одном единственном – Малом. В закоулках моей памяти встречи с людьми, которые знакомы вам лишь по величавым портретам, спектакли, описание которых вошло в энциклопедии.
Искусство театрального актёра, увы, недолговечно, оно живёт только сейчас и здесь. Его творения не имеют будущего: они исчезают, как лёгкий дым, оставляя после себя едва уловимый след. Вдохните и вы немного этого дыма. Каждый актёр – солдат армии искусства. У нас были победы, бывали и отступления, но при всех обстоятельствах оставалась преданность нашему делу. По наследству нам достались и традиции».

Цена – 1500 рублей.

«Юрий Мефодьевич никогда не вел себя как звезда. Он был очень простым человеком. И относился ко всему просто. Без капризов. Никаких райдеров сроду не было! Несколько лет назад его пригласили на фестиваль в Петербург и поселили в люксе отеля «Европа». Звонит оттуда: «У меня такой номер — я хожу из комнаты в комнату... У меня огромная ванная — никогда в жизни такой не было».

— Нынешним летом Юрию Мефодьевичу исполнилось бы 89 лет. Но впервые за многие годы вы отмечали этот день без главы семьи.

Дарья: Да, сначала папин день рождения в июне, через неделю — Сашин, позже — будет мой. И все — без Юрия Мефодьевича. Впервые. Пошел новый отсчет.

В свой день рождения он обычно прятался дома. Так уж повелось много лет назад. Папа отдавал мне свой телефон, потому что тот звонил не переставая. И это не преувеличение. День был сумасшедшим: один человек прощался — тут же раздавался звонок от другого. Поэтому папа умолял: «Телефон забери, дверь никому не открывай». Правда накануне, 17 июня, он всегда был в театре и домой возвращался с огромным количеством букетов, корзин с фруктами. Люди заваливали его подарками. Очень его, конечно, любили...

Я не помню, чтобы папа выходил на сцену в свой день рождения. Потому что обычно дома собиралась семья — приходили дети, внуки. Он любил вот так — никого не звать и тихонечко посидеть с самыми близкими.

Впрочем, нет. Однажды случилось, что он день рождения отметил в театре. В тот год 27 мая умерла мама, Ольга Николаевна. Видимо, папе была нужна моральная поддержка: все-таки 62 года в браке, и вдруг родного человека не стало... Он сказал тогда: кто захочет, пусть придет. В Малом театре внизу есть небольшое помещение — конференц-зал. Там накрыли стол. И вы знаете... Пришли очень многие! Свои люди, из театра. Просто чтобы его подбодрить.

— Какие у него были предпочтения в еде?

— Он был непритязательным человеком, в том числе в еде. Можно даже сказать, был равнодушен к ней. Любил картошку с селедкой, блинчики со сметаной. Красную рыбку я ему в последнее время покупала, борщ варила — когда еще было можно (потом врачи и его запретили). Такое все рабоче-крестьянское.

Интересную историю папа рассказывал о своем детстве. В его родной Чите, где зимой очень сильные морозы, бабушка ходила на базар и приносила молоко в виде... миски. Продавали-то продукты на улице, все замерзало. Но для покупателя молоко вытряхивали из миски, и эту молочную тарелочку бабушка несла домой. На всю жизнь в памяти папы осталась эта картинка.

Александра: В документальной ленте Дениса Бродского «Память крови» о дедушке говорится, что наша память прокручивает жизнь кадрами, как фильм. Так получилось, что под конец земного пути, чем старше Юрий Мефодьевич становился, тем чаще он возвращался к читинскому детству. Вспоминал учителей, друзей, наставников, семью. В последние недели, когда мы уже понимали, что все близится к завершению, у него так удивительно сработало сознание, что он свою жизнь начал отматывать от настоящего к детству. От старости — к зрелости, расцвету, когда стал художественным руководителем театра. Дедушка рассказывал о съемках, об «Адъютанте его превосходительства», об учебе в Щепкинском училище. А закончилось все детством, его старенькой бабушкой и тем самым подвалом, к которому он приходит в документальном фильме...

Дарья: Мы ведь и Новый год с семьей встречали исключительно по-читински. Шесть часов разница, поэтому в Москве садились за стол в 18:00. Все — при полном параде. Несмотря на то, что большую часть жизни папа провел в столице, традиция праздника по читинскому времени сохранялась. И у нас, и в семье Виталия, его брата. Папа открывал бутылку шампанского...

— И сидели до московского Нового года?

— Нет. В последние годы он уже быстро уставал.

Александра: И это был хороший повод спокойно пойти всем спать.

— Саша, вы в этом году впервые с сыновьями побывали на родине деда и прадеда, посетили кладбище, где похоронен Мефодий Викторович, отец Юрия Мефодьевича...

— Когда в 2017-м дедушка приезжал в Читу с гастролями Малого театра, то долго искал могилу отца. Не найдя её, он уже собрался уходить с кладбища, как вдруг подошла какая-то женщина: «Ой, здравствуйте, а ваш папа лежит рядом с моими родителями...» И провела Юрия Мефодьевича. Могила была заросшей. Потом уже появились и памятник, и внимание к захоронению.

— Любопытно было наблюдать, как после показа фильма в Чите к вам подходили зрители. Хотели сфотографироваться, пообщаться...

— Город небольшой, и, наверное, это поколенческая история. К нам действительно подходили люди, и оказывалось, что у многих в семье что-то было связано с Соломиными. Все друг друга знали, всё как-то переплеталось. Это такой трепет вызвало в наших душах...

Дарья: Вообще вся поездка оказалась удивительной. Если честно, я очень боялась ехать. Длительный перелет, разница во времени. Очень тяжелая адаптация. Да и морально было совсем непросто... В 18 лет мне довелось быть в Чите с папой, буквально один-два дня. А теперь его уже несколько месяцев нет, и вдруг поступает предложение посетить Читу. К счастью, получилось все совершенно невероятно: очень красиво, трогательно. Цвели яблони, Чита выглядела чистой, уютной и... родной. Возникло ощущение, что я знаю ее давно.

Александра: Чита и правда очень радушная.

Дарья: Приветливый город. Чудесные, приятные и улыбчивые люди. Любая помощь, которая нам была нужна, тут же находила отклик, да, Саш?..

Александра: Да, чувствовалось, что нас ждали. В том числе в Доме офицеров, на сцену которого Юрий Мефодьевич выходил школьником, играл первые роли.

Дарья: К слову, на рабочем столе директора Дома офицеров Сергея Васильевича Жеребцова стоит папин портрет, а на пальце у папы — вот этот перстень, его на фото очень хорошо видно. Когда он стал болеть, то очень похудел, пальцы стали тонкими, и он отдал его мне.

Кажется, на 70-летие папе подарила это кольцо Ольга Николаевна. Она очень любила антикварные магазины и где-то однажды нашла этот перстень. Папа его очень любил и никогда не снимал. А потом отдал мне и еще пару своих колец. Помню, сказал тогда: «Дашка, убери, спрячь, а то с меня уже все падает». Сейчас этот перстень ношу я. А дальше он перейдет Саше, правнукам Юрия Соломина — Феде и Юре...

— Юрий Мефодьевич родился в Чите, но с поступлением в Щепкинское училище вся его жизнь была уже связана с Москвой. Он всегда много работал, был занят в кино, в театре, преподавал в родной «Щепке». Оставалось ли время на вас, когда вы были ребенком?

— Как многие театральные дети, я с младенчества жила за кулисами. Поначалу ведь и мама служила в театре — в ТЮЗе. Помню, мне было три года. Идет спектакль «Два клена», в котором она играет. Я в это время стою с гримерами за кулисами. И вдруг со словами: «Мама! Мама!» выхожу к ней на сцену... Хорошо, на ней была длинная широкая юбка. Мама закрыла меня ею от зрительного зала и быстренько загнала обратно в кулисы.

— Отругала потом?

— Нет. Всю жизнь мы вспоминали эту историю и смеялись. Когда я подросла, у меня началась жизнь за кулисами Малого театра. Потому что оставлять меня было не с кем, а жили мы тогда далеко — в Бескудниково, от метро еще довольно долго ехать на автобусе. Естественно, папа таскал меня с собой. И я сидела то в гримерке, наблюдая за преображениями актерских лиц и причесок, то в костюмерной, любуясь театральными нарядами, то стояла по привычке за кулисами.

— Только теперь уже со знанием, что на сцену выбегать нельзя...

— Конечно. Не могу сказать, что я была совсем уж театральным ребенком, но, безусловно, театра в моей жизни было много. В семье все было посвящено папиной работе. А его жизнь целиком была подчинена искусству, театру, съемкам. И разговоры дома были только об этом. Да еще о студентах. В том числе за столом, во время завтраков и ужинов. А какие споры, яростные дискуссии родители вели!

— И никогда не было ссор на бытовой почве: кто что не купил, забыл, не сделал?..

— Знаете... В нашей семье быт считался чем-то... нет, не мещанским, но определенно мешающим работе, творчеству. Он всегда был на втором, на третьем месте. Может, даже на последнем. Одним словом, присутствовал в самых минимальных объемах. Мама вообще говорила, что с бытом надо бороться всю жизнь, иначе он тебя сожрет. По большому счету, на быт родителей и не хватало — настолько они были одержимы искусством. Папа очень много снимался, я ездила с ним на съемки и наблюдала, как делается кино. Стояла там, по другую сторону экрана, где были провода, софиты, камеры, звукорежиссеры, гримеры... То, что зритель никогда не видит, я видела с детства. Когда выросла, уже понимала, что такое кино. И... не очаровалась его магией. Именно потому, что наблюдала все процессы с обратной стороны.

— Помните, как первый раз ребенком увидели папу в кино?

— Это был «Адъютант его превосходительства», который вышел, когда мне было четыре с половиной года. Это был мой первый разумный киносеанс. Родителей дома не было, я смотрела фильм с бабушкой. Но в страшные моменты залезала под рояль и там отсиживалась.

Позже я хорошо изучила всю папину фильмографию. Точно знала, в каком году какая картина была снята, могла сразу сказать, какие кадры из какого фильма. Сейчас даже не очень понимаю, как ребенком все запомнила. Хотя тогда продавались открытки с портретами актеров, кадрами из фильмов, информацией о них. Я частенько перебирала папины карточки и потом уже сама могла рассказать обо всех вышедших на тот момент фильмах.

— Саша, а вы когда впервые посмотрели фильм с участием деда?

— Год, конечно, не помню. Но, мне кажется, это была «Летучая мышь». Может быть, мы что-то дома праздновали, все сели за стол, включили телевизор, а там — дедушка с Виталием Мефодьевичем. И... ничего! Никаких особых чувств, о которых можно было бы сейчас рассказать, я не испытала. Как-то все прошло тогда параллельно.
Другое дело — театр. Вот там на меня действительно произвел неизгладимое впечатление «Царь Федор Иоаннович». Мне было лет восемь. Не могу признаться, будто что-то поняла. Но спектакль меня просто потряс. В конце было очень жалко дедушку. И убиенного царевича Дмитрия. Вот это хорошо отпечаталось в памяти. И потом я еще долго мучила деда всякими вопросами: что, как, зачем?

Дарья: В спектакль «Царь Федор Иоаннович» у папы был срочный ввод, и ему за десять дней нужно было выучить роль. Мама, конечно, помогала, читала реплики, папа запоминал. И все это происходило на моих глазах. Так что я прожила этот спектакль вместе с ними. Было очень волнующе. Безумный для родителей стресс. Папа нервничал. Такая роль! Слава богу, всё прошло прекрасно.

С тех пор постановка стала для меня совершенно родной, ведь это моё детство. Сколько раз потом смотрела этот спектакль из-за кулис. И всегда в финале плакала. Помните, как папа, стоя на коленях, тихо, вполголоса читал «Отче наш»? После чего Виктор Иванович Коршунов, игравший Годунова, осторожно ставил корону, шапку Мономаха, которую должен был надеть на царя Феодора, на пол сцены рядом с ним... Тут уже лились слезы из глаз. И до сих пор мурашки по коже...

Впрочем, я весь репертуар Малого театра знала наизусть. В семье постоянно витал этот дух — искусства, театра, кино. А сейчас в доме дух папы...

— Так много знали об этом мире и все-таки выбрали профессией классическую музыку. Почему?

— Честно? У меня нет ответа на этот вопрос. Как многие дети, я училась в музыкальной школе, потом поступила в училище. Окончив его с красным дипломом, пошла в консерваторию. Музыка требует большой самоотдачи. Чтобы чего-то добиться, нужно посвятить ей много лет. Но почему я ушла в музыку? У меня бывают в жизни моменты, когда Кто-то (с большой буквы) словно переключает тумблер. Нажал на кнопку, и моя жизнь перевернулась на 180 градусов, началось что-то совершенно новое и увлекательное.

Возможно, сыграл роль тот факт, что бабушка Зинаида Ананьевна (папина мама) была пианисткой. Она работала в читинском Доме пионеров, но после ранней смерти Мефодия Викторовича братья Соломины перевезли ее в Москву, и она пыталась меня учить музыке. Правда, у нас с ней это дело шло как-то вяло. Мне было не слишком интересно. Я тогда очень много читала. Но, видимо, заложить в меня что-то музыкальное бабушке все-таки удалось, и позже наши занятия переросли в нечто более серьезное.

— Родители не расстроились, что единственная дочь не пошла по их стопам?

— Они прекрасно к этому отнеслись. Ну представляете, что было бы, если бы в семье появилась третья актриса? Это же ужас просто! Так что с удовольствием меня поддерживали, ходили на мои концерты. В основном мама, конечно. Папа был больше занят. Но и он бывал в училище и в консерватории, когда я выступала.

— Саша, вас наверняка в детстве тоже таскали за кулисы?

— А как же! И не только за кулисы, но и в Щепкинское училище, где бабушка с дедушкой преподавали. Правда, десять лет я прожила в Лондоне, но на все летние каникулы обязательно приезжала в Москву — занималась здесь на рояле и, понятное дело, постоянно перемещалась по маршруту дом — театр — «Щепка» — театр. Пока шли занятия, я сидела в зале вместе с бабушкой и дедушкой, наблюдала весь процесс их преподавания. И уже с детства многое знала про театр. Было безумно интересно.

— Но, как и мама, вы не заболели сценическим искусством?

Дарья: Саша заболела. Только не актерским мастерством. А именно театром.

— Тем не менее обе стали пианистками.

— Пеленальным столиком для Саши служил рояль. Я еще тогда училась в консерватории, и мы жили все вместе — с мамой и папой.

Александра: А когда я окончила консерваторию, то радостно закрыла рояль, сказав себе и окружающим: спасибо, я пошла дальше. Театр всё-таки перевесил. Понимаете, за роялем ты все время одна...

— А вы любите быть в коллективе?

— Мне нужна организационная деятельность. Тоже творческая, конечно. Но всё-таки — другая. Я должна в чем-то вариться, чувствовать, что выполняю некую миссию. Тогда жизнь имеет для меня смысл. Я поняла это довольно быстро. Поэтому после консерватории немного поработала в Малом театре концертмейстером, после чего началась всевозможная административная и организационная деятельность.

Мое большое счастье в жизни, что директор Малого театра Тамара Анатольевна Михайлова что-то такое во мне увидела. Помню, она, имея в виду английский, сказала: «У тебя прекрасный язык! Будешь ездить с нами на конференции, переводить». Мы тогда как раз вступили в Союз театров Европы. Тут и выяснилось, что музыкальное образование вкупе с хорошим слухом отлично помогает мне справляться с синхронными переводами. Потом Тамара Анатольевна увидела, что эта работа у меня идёт хорошо, и начала привлекать к другой. Появились детские проекты, организация спектаклей, координация новых постановок. Так я доросла до заместителя директора.

— Но сначала стали замом худрука Малого театра Юрия Соломина...

— Да, три года работала с ним в этой должности. И в театре он всегда был для меня Юрием Мефодьевичем. Субординация соблюдалась. При этом дед меня и воспитывал, и замечания делал. И прикрикнуть мог иногда.

— Обижались на него?

— Сначала обижалась, потом поумнела и перестала. Сейчас очень хорошо понимаю, но и тогда уже начинала осознавать, что стоять во главе такого коллектива, как Малый театр, — невероятная нагрузка. У нас же огромное хозяйство! Главное здание, три сцены на Ордынке, Камерную открыли в этом году. Филиал в Когалыме. Большие склады и мастерские в районе Нагатино. Юрий Мефодьевич вникал абсолютно во все вопросы. Не считая, что его дело — заниматься только творчеством. Потому Императорский театр и сохранился в таком виде. И в таком качестве.

— Существует стереотип, что театр сродни террариуму, если дружат — то только против кого-то. Одно дело, когда внучка худрука просто болтается под ногами, все её любят, сюсюкают с ней. Совсем другое — когда девочка вырастает и начинает занимать большие должности...

— Понимаю ваш вопрос. Наверное, разные люди по-разному обо мне думали. Но тут есть только один вариант поведения — спокойно относиться к тому, кто что скажет, подумает, как посмотрит.

— Вы можете хладнокровно воспринимать разговоры за спиной? Не реагировать на злословие, шипение?

— Это не просто можно. Это нужно делать. Иначе у тебя никогда ничего не получится.

— Нелегко, наверное, было?

— А кому сейчас легко?! Знаете, если бы все было просто в нашей жизни, можно было вообще ничего не делать.

— Что-то изменилось в отношении коллег к вам с уходом дедушки? Теперь вас некому прикрыть, поддержать.

— Это не у меня надо спрашивать. Я чувствую себя очень спокойно. А потом... Должна сказать, у нас замечательный коллектив. Я бы многого сама не достигла, если бы не чувствовала поддержку коллег.

— Так уж все вас и поддерживают? Малый театр — это же прям мэтр на мэтре. Звезда на звезде...

Дарья: Ну и Саша — внучка мэтра!

Александра: Во-первых, мне была сделана хорошая прививка. Во-вторых, всех звёзд я очень люблю и уважаю. Между прочим, в Малом театре работает и старшая дочь Виталия Мефодьевича — Анастасия.

— Откуда же взялись слухи, что родные братья Юрий и Виталий были чуть ли не в контрах?

Дарья: Да чего только про них не писали! Они не любили поднимать эту тему. Пока была жива Зинаида Ананьевна, мы семьями часто встречались у неё. Были бабушкины пироги, долгие посиделки за столом, много смеха. Могу сказать одно: мы до сих пор очень тесно общаемся с близкими Виталия Мефодьевича. А с его вдовой и моей тетей Машуней я почти каждый день разговариваю по телефону. Мы с ней очень близки.

— Как же получилось, что вы выросли в классическом русском театре и вдруг уехали в Лондон?..

— Это было в сложные девяностые. Мы с тогдашним мужем, тоже пианистом, окончили консерваторию, надо было как-то зарабатывать. Ну и поехали туда, где была возможность. Получилось прекрасно. Я преподавала музыку. Муж тоже работал, да еще учился там в аспирантуре. Естественно, Саша поехала с нами.

— Сложно себе представить, чтобы Юрий Мефодьевич когда-нибудь хотя бы помыслил о том, чтобы покинуть Родину. Не осуждал он вас, когда вы решили уехать в Англию?

— Конечно, он расстроился. Но это было не осуждение, а скорее беспокойство. Он приезжал к нам. И мама прилетала. А потом все вернулось на круги своя.
Александра: Я хотела поступить и окончить музыкальную школу в Москве. Мечтала пойти в консерваторию. Да, там можно было тоже учиться. И я училась. Но наше образование не сравнить с тамошним. Тем более меня очень тянуло обратно. Я должна была понять, кто я, что. В чем моя миссия на этой земле. Так что это было самостоятельное решение, принятое в 14 лет. Я вернулась. Мама же ещё довольно долго оставалась в Лондоне.

— А вы, значит, жили с бабушкой и дедушкой?

— Да, такая интересная мне досталась жизнь. Очень хорошо помню, как дедушка читал мне сказки и «Денискины рассказы» Драгунского. Представляете, каково это, когда тебе народный артист Юрий Соломин вживую, а не с магнитофона читает на ночь?! Это же просто невероятно! К слову, дед очень здорово это делал, и его не надо было особо уговаривать. Ему самому было в удовольствие. Он любил художественное слово.

— Аудиокниги записывал?

— Как раз сегодня, разбирая его кабинет на Ордынке, мы нашли диск, где он и другие известные артисты (Никита Михалков, Татьяна Доронина) читают Пушкина. Деду досталась «Метель». А как звучат рассказы Чехова в его исполнении!..

— Вы однажды сказали, что в семье у дедушки была роль доброго полицейского.

— Это правда. Бабушка-то была очень волевая, сильная. Ну представьте только — она всегда руководила двумя курсами в Щепкинском училище! А дедушка быстро таял, сдавался. И мне лично манипулировать им было очень легко. Он и сам, кстати, признавал, что никогда не умел говорить нет детям и животным.

— Своих кошек и собак на даче он трогательно называл «ребятами». Но эта любовь — она ведь должна быть с детства?

Дарья: Маленьким мальчиком он очень хотел иметь собаку. Наконец мама сдалась, они где-то подобрали дворового щенка. Был какой-то старый фильм, в котором играл пёс Джульбарс. Вот и этого щеночка папа назвал так же. А потом оказалось, что это Джулька. Любимая папой до конца жизни! Он её всё время вспоминал, много рассказывал о ней. И в моем детстве у нас всегда жили кошки, собаки. Мама подбирала их на улице. Обязательно были кот, а то и два, одна или две собаки. Когда появилась своя дача, они уже обитали там. И до сих пор мы без животных не можем: в семье Саши — кошка, у меня — две маленькие собачки.

Раньше все-таки были другие люди — более отзывчивые. Вот я вам говорила, что маму с папой не интересовал быт. Зато души у них были огромные, добрые! Особое было поколение, я считаю. По-другому не скажешь.

— Почему Юрий Мефодьевич любил проводить время на даче в Валентиновке? Ведь мог же позволить себе и на курорты ездить, и за границу.

— Что вы! Слава была такая, что ему не давали ни в ресторане поесть, ни шагу ступить. Тут же обступали толпы поклонников и начиналась, как сейчас сказали бы, автограф-сессия. А он, конечно, не мог никому отказать. И никакие тёмные очки и шляпы не помогали.

В ресторан папу можно было вытащить только на бабушкин день рождения. В последние годы, когда они стали пожилыми, ходили уже только семьей. Просили какой-нибудь столик в уголочке. И всё равно люди вокруг узнавали его. А представляете, что творилось в молодости, когда выходили фильмы «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала», «ТАСС уполномочен заявить...»?! Он просто не мог ходить по улице, ехать в общественном транспорте. После вручения государственной премии, например, испытал серьезный стресс, когда возвращался домой на обычном автобусе.

Первую машину папа купил довольно поздно. Она стала спасительницей. Он мог в ней скрыться. Слава папина была, конечно, сумасшедшая. Его просто обожали! После каждого спектакля обязательно стояла толпа — все ждали, когда он выйдет из шестого подъезда Малого театра. Домой приезжал непременно с охапками цветов, мама даже ругалась: «Надоели эти цветы!» Но что делать? Люди так выражали свою любовь. И папа очень ценил поклонников, старался отвечать на все письма. Чрезвычайно щепетилен был в этом вопросе, очень вежлив. Каждому старался уделить внимание.

— А как он относился к Ольге Николаевне? Всегда знал, что подарить, чем порадовать в день рождения?

— Боюсь, нет. Мне кажется, главным дарителем всегда была мама. Вот уж она отца задаривала. А он... не то чтобы не умел делать подарки... Просто предпочитал дать денег. Причем сколько было у него, все вынимал из кошелька и вручал со словами: «Я не знаю, что подарить. Нет времени. Вот, купи от меня».

— Многие современные женщины обиделись бы — мол, что значит «нет времени», «не знаю, что подарить»!..

— Мама не обижалась совершенно. Думаю, хорошо понимала его. У них ведь такая любовь была! Что вы хотите, когда больше 60 лет люди вместе прожили?
Они расписались в 1957 году, только окончив театральное училище. Никакой свадьбы, конечно, не было, потому что не было денег. Вчерашние бедные студенты. Хотя и папа уже служил в театре, и мама, но зарплаты были маленькие, не до торжеств и ресторанов. Вместо свадьбы они пошли вдвоем в какое-то кафе на Арбате и заказали мясо под кисло-сладким соусом. А спустя годы с улыбкой рассказывали об этом.

Другая эпоха. Иные семейные ценности. Родители даже кольца обручальные не сразу купили. На материальное внимания не обращали, оно их не интересовало. Главным было, что они нашли друг в друге родственные души. И друг друга — в искусстве. Молодежь может сейчас не понять, но их всегда было трое: папа, мама и театр.

— Тем не менее к третьему они друг друга не ревновали: где был? почему поздно пришёл?

— Ну почему же? Случалось. Если папа где-то задерживался, мама могла ему высказать: «Я же волнуюсь». Мобильных телефонов-то не было. А работали они на износ.

— Когда Юрий Мефодьевич стал художественным руководителем Малого театра, Ольга Николаевна могла бы уже и не работать.

— Преподавание актерского мастерства было её страстью. Очень талантливый педагог, профессор Щепкинского училища, она ставила необыкновенные дипломные спектакли. Даже речи не было о том, чтобы ей уйти на пенсию, сидеть дома. Театр, училище — в этом вся жизнь родителей. Они были настоящими романтиками. Хотя друг друга называли просто: Оля и Юрка. А нас — Дашка и Сашка.

— Говорите, что быт в семье считался чем-то второстепенным. При этом Ольга Николаевна любила антикварные магазины. Да и в кабинете Юрия Мефодьевича в театре стояла роскошная старинная мебель.

— У него она была театральная. А вот Ольга Николаевна антикварную мебель действительно очень любила. Но... Это не значит, что она стремилась специально обустраивать быт. Всё равно он оставался второстепенным вопросом жизни.

— То есть вы не слышали такого: «Что-то у нас давно ремонта в квартире не было. Надо бы поменять светильники, шторы, кресла»?

— Нет-нет! Мама очень многое делала по дому сама. В квартире могла и стены покрасить, и мебель переставить. На даче — грядки вскопать. В советские времена у людей мало было возможностей делать супердорогие дизайнерские ремонты. Да и родители никогда не страдали вещизмом. Их жизнь была очень духовной. Всё делалось ради искусства. Все приносилось ему в жертву. Мама с папой жили именно так. Да и вообще их поколение было таким. Больше уже не будет...

— Большим счастьем, наверное, стало для Юрия и Ольги Соломиных появление правнуков?

— Есть фотография, где папа держит на руках крошечную Сашу — ей всего месяц или два. Когда родились её мальчишки, были сделаны похожие снимки: Юрий Мефодьевич сначала с одним, потом — с другим...

Александра: Старший родился в 2016-м, младший — в 2018-м. А через год бабушки не стало. Но и она успела их подержать на руках. Мне кажется, это невероятная благодать, когда человек доживает до того возраста, когда на свет появляются его правнуки. Представляете, сразу четыре поколения одного семейства в одном доме!
Дедушка вообще был счастлив, что наконец в роду появились мальчишки! Он считал, что их надо по-особенному воспитывать: они не должны капризничать, плакать. Юрий Мефодьевич очень любил их, все время спрашивал: как там ребята, когда придут? И они часто бывали у него. Едва зайдя в квартиру, бежали в его комнату. Бабушки уже не было, и дед встречал их с распростертыми объятиями.

У них были очень трогательные отношения. Особый трепет Юрий Мефодьевич испытывал к младшему, Юрчику. Всё-таки его назвали в честь прадеда. Большой Юра и маленький. А когда Федька был поменьше, они однажды сидели с дедушкой на диване, и Федя, взяв его за жилистую руку, спросил: «Деда, а что у тебя с руками?» Тот вздохнул: «Да они просто старые». Сын посмотрел на свои и довольно сказал: «А у меня — новые!» Так что теперь у нас есть новые руки, чтобы сохранять память о дедушке Юре.

Дарья: Помню очень трогательный момент, когда папы не стало. Правнуки называли его «деда». И старший Федя прислал мне на телефон свою заплаканную фотографию с запиской: «Я знаю, что деда умер». Я тогда ответила ему: «Федя, смерти нет. Деда не умер. Он просто на какое-то время от нас ушел. Мы его еще увидим». Внук потихонечку успокоился. Мы поговорили с ним на эту тему. Но всё равно она еще волновала его какое-то время.
Александра: Ко мне же Федя подошел и спросил: «А куда дед Юра улетел?» Я говорю: «На небо». Он: «А может быть, он полетел в Аргентину?» Дети тогда активно изучали разные страны, и почему-то им запала в душу именно Аргентина.

— После ухода Ольги Николаевны пять лет назад Юрий Мефодьевич жил один?

Дарья: После смерти мамы я практически сразу переехала к нему — он начал болеть, и его уже нельзя было оставлять. Он невероятно тяжело переживал мамин уход. Она тоже долго болела, лежала в больнице. Там и умерла.

До этого я жила у Саши, воспитывала внуков с рождения. Но тут забрала своих собак и перебралась к папе. Нужен был уход, постоянный надзор. У него уже и память была не та. И ковидом он тяжело переболел — руки потеряли чувствительность, не мог даже застегнуть себе рубашку. Это делала я, находясь с папой 24 часа в сутки. Надо было одеть, отправить в театр. Когда возвращался — покормить, уложить спать, не забыв сделать процедуры. Глаза уже были плохие, закапывали постоянно. То есть весь день был посвящен папе. Кроме тех часов, пока он был в театре.

Потом на моих глазах случился ишемический инсульт. Папа лежал в больнице, и мы с дочкой к нему ездили. Два месяца, каждый день без исключения. А когда забрали домой — его как будто бы отпустили, он расслабился и очень быстро ушел. И вот... Папы нет, а нам вдруг пришло приглашение прилететь в Читу. Связь продолжается. Думаю, папа там очень счастлив, что мы добрались до его малой родины. Но...

До сих пор, если я что-то готовлю, машинально ставлю тарелку на то место, где сидел папа. Или начинаю вспоминать, чему и как он учил меня. Есть много моментов, которые я раньше недооценивала.

— Старые люди, бывает, капризничают. Тяжело вам было?

— Тяжело было наблюдать процесс угасания. Папа всё больше старел. Но никогда не капризничал. В этом смысле с ним было легко. Ел то, что я давала, тщательно соблюдая рекомендации врачей. Всё диетическое. Протестовать он начинал, когда приходилось пить горстями таблетки. Вот этого он очень не любил. Каждый раз спрашивал: «Зачем так много?» И каждый раз я отвечала: «Пап, это прописано врачом, а он знает лучше, так что давай не будем с ним спорить». После этого он соглашался и все делал как надо. И лечиться, к слову, никогда не отказывался.

Я была при нем до последнего его вздоха. Папа сам сказал: «Если уж ты со мной живешь, то никакой работы, пожалуйста, не надо, давай, занимайся семьей». На том и порешили.

— Пока Юрий Мефодьевич лежал в больнице, все с тревогой ждали сообщений оттуда. Бывало, директор театра сообщала, что ему лучше, и возникала надежда...

— За два месяца в Боткинской больнице было три реанимации. Там блестящее реанимационное отделение! Трижды за два месяца папу вытаскивали с того света. Но он очень хотел домой. Когда я его забрала, то оборудовала для него в квартире специальным образом комнату. Папа вернулся, его тут же опустило, и спустя два дня он легко и спокойно ушел, крепко держа меня за руку. Как будто только и рвался для этого домой.

— Что он говорил напоследок? Какие-то пожелания, напутствия сделал?

— Для Саши сказал: «Берегите Костю, он воспитает мальчиков настоящими людьми». Папа очень ценил её мужа (актер Константин Юдаев снимается в кино, служит в Малом театре. — Прим. ред.) Остальное слишком личное...

— Кажется, один из немногих худруков последних лет, Юрий Соломин подготовил себе в театре смену. Так что обошлось без кадровых революций и скандалов.
Александра: Но у нас не было такого, чтобы дедушка усадил весь коллектив в зале и сказал: «Я скоро умру, поэтому сейчас раздам всем сестрам по серьгам». Директор работала с Юрием Мефодьевичем лет пятнадцать. Сначала была проректором Щепкинского училища, потом дед забрал ее в театр. Позже Тамара Анатольевна поведала мне об одном из последних разговоров с дедом, когда он строго сказал: «Ты из театра пока не уходи». — «Да я вроде и не собираюсь», — удивилась она. Дедушка ведь её в какой-то степени воспитал, понимая, что оставит на хозяйстве после себя.

Да и Алексей Дубровский, теперь — главный режиссёр, сначала был замом Юрия Соломина. Поставил не один спектакль в Малом театре. Он тоже для всех уже родной человек. Словом, всё сложилось, как должно было сложиться. Слава богу, у нас своя, очень специфическая микрофлора. Наш театр плохо переносит инородные организмы.

Дарья: Пока Саша рассказывала, я вспомнила, как несколько раз папа наставлял меня, как говорят, на путь истинный. Если возникала проблема и я начинала её с ним обсуждать или возмущаться по какому-то поводу, он неизменно говорил: «Дашка, не раздувай! Не будешь раздувать — проблема уйдет сама». Гениально, правда? Это ведь целая философия.

— Получается следовать совету?

— Я очень стараюсь. А ещё вот вспомнила... Однажды у нас была с ним очень короткая, но интересная беседа. Мы говорили о Боге. И папа вдруг сказал: «Бог вот здесь и здесь». И дотронулся до головы и сердца. «Совершенно верно, пап, полностью с тобой согласна, — ответила я. — На сто процентов». Этот момент я, конечно, буду помнить до конца жизни.

Они с мамой крестились уже в пожилом возрасте. Им было по 60 лет. Мама была инициатором. А папа никогда не воспринимал Бога вне человека. И уж точно не занимался показушничеством, не ходил по большим праздникам в церковь, чтобы постоять со свечкой. Даже к иконам был равнодушен. Они его не трогали эмоционально. Для него важно было, что внутри человека. Этим он мне, во всяком случае, доказал свою веру.

— Вы живете сейчас в родительской квартире?

— Да, разбираю папину комнату, его вещи. Но всё это как-то не очень хочет разбираться. Многое, правда, уже раздарила студентам, друзьям. Отдаешь, конечно, с кровью. Но какой смысл хранить вещи, если они просто будут лежать? Папа и сам все раздал бы, я точно знаю. Поэтому потихонечку процесс заживления идет. Но порой всё еще больно...

— Время не лечит?

— Бывают разные дни. Иногда ощущаешь, что привыкла к перемене. А в другой раз его присутствие в квартире настолько сильно, что хочется опять залезть под одеяло, как было в первые недели после смерти, накрыться с головой и никого не видеть.

— Правда, что вскоре после ухода отца одна из его собак последовала за ним?

— Да, не прошло и двух месяцев, как умер самый старый из трёх, пёс Валет. Ушёл сторожить хозяина, как говорит Саша. Другие по-прежнему живут на даче, всё хорошо. Это наше родовое гнездо. Когда-то участок и дом принадлежали актёру Николаю Светловидову (в Валентиновке был кооператив Малого театра, хотя дома себе построили и Олег Ефремов, и Александр Калягин). А когда Светловидов умер, дача досталась родителям. Так сказать, перешла из поколения в поколение. С одной стороны у нас была соседка Елизавета Солодова, с другой — Николай Анненков. Дети все росли вместе. Я, например, до сих пор дружу с дочерью актрисы Ирины Ликсо, тоже уже ушедшей.

Родители въехали в этот дачный дом году в 1970-м. Я была еще совсем маленькой. Потом Саша бегала там, проводила летние каникулы с бабушкой и дедушкой. К сожалению, сейчас всё немножко поменялось. Появились новые люди, большие коттеджи. Но остались мы, вековые сосны, старый дом. И память о родителях.

— Они перестраивали дом?

— Пришлось это сделать. Ему было уже больше ста лет. Но переделки были минимальные. Стремления возвести дворянское гнездо никогда ни у кого не было.

— Чем Юрий Мефодьевич любил там заниматься?

— Главным образом закармливал кошек и собак. Сам покупал им колбаску, резал. Обнимался и целовался с ними. Это было очень трогательно. Когда был помоложе, много ходил, гулял по саду. В последнее же время в основном сидел на скамеечке, подложив под спину подушки. Любил на солнышке отдохнуть. Потом уже с ночевкой нельзя было ездить, поэтому водитель возил его в Валентиновку на полдня, на день, чтобы папа мог покормить животных и пообщаться с ними. Он сам без них не мог. И говорил: «Они очень скучают». Вот и стремился хоть раз в неделю выбраться к своим «ребятам».

— Снится вам папа?

— Очень часто. Мама не снится. А он дает мне знать, что у него все хорошо. Я говорю: «И у нас, пап, всё хорошо». Тогда он спокойно уходит. То есть общение, безусловно, происходит. Однажды, когда прошло ровно четыре месяца со дня его смерти, день в день, я была дома одна. Вечерело. Я пошла включить настольную лампу, а про себя подумала: «Пап, сегодня четыре месяца, как тебя не стало, ты бы хоть знак мне какой-нибудь подал». Включаю светильник, и в ту же секунду лампа взрывается сильным хлопком, разлетаясь на мелкие осколки. Такой был знак.

И я, конечно, очень по нему скучаю...

Вера Волгина, «Караван историй», сентябрь 2024

Ознакомиться с оригиналом статьи и увидеть фотографии из семейных архивов Соломиных вы сможете по ссылке:
https://7days.ru/caravan/2024/9/darya-i-aleksandra...

Сцена как лекарство: в Москве представили совместный проект врачей и артистов Малого театра. Он посвящен реабилитации детей после установки кохлеарных имплантов. «Логотеатр» существует с 2021 года, а сейчас его педагоги выпустили методическое пособие, где описывают свой опыт. Репортаж Анны Шустер.

Сегодня они успешно отбивают ритм, а еще год назад жили в абсолютной тишине. Но глухота не стала приговором. По федеральной целевой программе этим детям вживили кохлеарные импланты, а Малый театр пригласил их в специальную театральную студию. Создана она, чтобы помочь мальчикам и девочкам в реабилитации, ведь именно от нее зависит – сможет ли человек с имплантом в будущем вести полноценную жизнь. «Понимаете, здесь такой момент, что жил, жил маленький человечек в мире без звуков, его все устраивало, а потом в какой-то момент он засыпает, просыпается с имплантом, кто-то нажимает на кнопку, и мир на него обрушивается со всеми этими звуками», – поясняет заместитель директора по специальным и детским театральным проектам Малого театра Александра Соломина.

Они могут быть слишком громкими, резкими, пугающими, как, например, рев проезжающих машин. Научиться отличать один звук от другого, понимать, где его источник, распознавать речь окружающих – совсем не простые задачи. Участвовать в их решении в 21-м году вызвался Юрий Соломин. В конце жизни он сам стал плохо слышать и попал на лечение к отоларингологу Николаю Дайхесу. Врач рассказал, что его бабушка была актрисой, и однажды получила письмо с приглашением служить в Малом театре, но не смогла принять предложение. История Соломина тронула, и он спросил, как может помочь маленьким пациентам доктора. «Ведь он был не только театральный режиссер, актер, деятель, он был большой гражданин нашей Родины», – рассказывает директор Национального медицинского исследовательского центра оториноларингологии ФМБА России Николай Дайхес.

В 21-м году «Логотеатр» при Малом был запущен. Каждый год он набирает все больше учеников. За их занятиями следят врачи того же центра, где детям ставили импланты. Путь в мир звуков для слабослышащих детей начинается в операционной, здесь малышам старше года устанавливают кохлеарные импланты, каждая операция длится в среднем 18 минут, но слышать маленькие пациенты начнут только через месяц.

Затем еще несколько лет врачи будут настраивать эту систему, передающую звуковые сигналы к слуховому нерву. «От 125 до восьми тысяч килогерц – все частоты разбиты на 22 канала. Педагоги, которые занимаются в театре, они дают обратную связь, они говорят, что данный ребенок, данный пациент слышит лучше одни звуки, недостаточно хорошо произносит некоторые слова, благодаря тому что мы знаем, на каких частотах, какие слова находятся, мы можем скорректировать карту», – комментирует заведующий отделением сурдологии и слухоречевой реабилитации НМИЦО ФМБА России Виталий Карпов.

С каждым годом с центром оториноларингологии ФМБА России сотрудничает все больше культурных и спортивных учреждений. Федерация художественной гимнастики адаптивного спорта, ГИТИС, Большой театр. Вот далеко не полный перечень. Понимая востребованность социокультурной реабилитации, в Малом театре издали методическое пособие. Уже через год после занятий в специальных группах некоторые дети переходят в обычные и с удовольствием играют на сцене и придумывают новые роли.

Анна Шустер, телеканал «Россия-Культура», 26.09.2024

«Смотрим»: https://smotrim.ru/article/4163331

О том, как создавался фильм «ТАСС уполномочен заявить», можно было бы снять психологический триллер. Двух режиссёров отверг автор романа и сценария Юлиан Семёнов. Третий снял четыре серии, которые забраковал и худсовет, и главный заказчик. И только четвёртый, сменив практически весь актёрский состав и целиком пересняв фильм за очень небольшие деньги, оставшиеся после его предшественника, сделал картину, которой суждено было войти в золотой фонд советского кинематографа.

Спасти положение вызвался Владимир Фокин при условии, что ему разрешат пригласить других исполнителей и всё снять заново. Худсовет согласился, но выдвинул встречное условие – уложиться в оставшийся бюджет. Фокин, на счету которого к тому времени было всего две полнометражные картины, решил рискнуть. И справился. Даже сумел вывезти киногруппу на Кубу, где снимали «африканскую» натуру. Из актёров работу с ним продолжили трое – Вячеслав Тихонов, Алексей Петренко и Борис Клюев.

Борис Клюев тоже не был уверен, нужна ли ему роль Дубова: «Негодяев к тому времени уже наигрался. Верх взял принцип, которому следовал всю жизнь: не дают играть то, что хочется, – играй, что дают. И по мере того, как я вгрызался в роль, становилось всё интереснее. У режиссёра была даже идея сделать отдельную серию про историю предательства. Очень хотелось понять, почему Дубов, у которого было всё, о чём только в те времена можно было мечтать, – положение, зарплата, машина, загранкомандировки, – пошёл на вербовку. Вербовала его Пилар и, видимо, всерьёз зацепила в нём мужское начало. Думаю, он хотел со временем перебраться за кордон и доказать ей, что он чего-то стоит. Но решающую роль сыграло неадекватное восприятие Огородником собственного интеллекта. Нам показывали выдержки из дневников реального Трианона. Фраза о том, что ему уготована особая судьба и он не из тех, кто умирает в собственной постели, встречалась там чаще всего. Были в дневнике и комментарии к «Семнадцати мгновениям...». Прочитав их, Вячеслав Васильевич только и смог сказать: «Какая сволочь!» Злую шутку с Дубовым сыграло чувство собственного превосходства».

Клюев привёл на площадку своего коллегу по Малому театру Юрия Соломина, когда консультанты картины забраковали в роли Славина Николая Губенко, оказавшегося слишком схематичным для контрразведчика. «В нашей профессии очень многое зависит от счастливого случая, – не без основания полагал Юрий Мефодьевич. – У кого-то не сложилось, и у меня появилась возможность сыграть «нашего Джеймса Бонда», противостоящего их «агенту 007», которого играл Кикабидзе. Я очень люблю эту картину. Там подобралась замечательная компания – Тихонов, Глузский, Засухин, Петренко, Юматов, Куравлёв. В работе над ролью Славина мне очень помог Вячеслав Кеворков, близко друживший с Юлианом Семёновым. Он, правда, в то время уже был генералом, а не полковником, как мой герой. Мне снова, как и в «Адъютанте...», нужно было в первую очередь показать работу мысли, механику словесных дуэлей и поединков воль, то есть ту самую интеллектуальную игру, которая во многом и составляет суть работы разведчика. Обе эти роли мне очень дороги. Виталий Славин, если можно так сказать, наследник Павла Кольцова – они оба, простите за некоторую высокопарность, беззаветно любят свою землю. Никакие деньги, никакие привилегии не компенсируют того сверхнапряжения, которого требует эта работа. Заниматься ею можно, только если любишь страну, которой ты служишь».

Сегодня выглядит странным, что фильм, стоивший всем максимальной концентрации воли, сил и таланта, в итоге в эфир не выпустили. Почти три года картина томилась «на полке». Но летом 1984 года перед Центральным телевидением встал вопрос – чем заменить трансляции Олимпиады в Лос-Анджелесе, участие в которой бойкотировал Советский Союз. Вот тут и вспомнили о том, что у ТАСС есть что сообщить телеаудитории огромной страны.

Виктория Пешкова, «Литературная газета», 07 августа 2024 года
С полной версией статьи вы можете ознакомиться на официальном сайте «Литературной газеты»: https://lgz.ru/article/duel-spetssluzhb-na-fone-tr...

20 июля на Гоголевском бульваре открылась выставка «Малый театр сквозь века».

В преддверии 269-го театрального сезона Малого театра мы приглашаем вас поближе познакомиться с историей одного из старейших театров России. Малый театр давно стал важной частью жизни нашей страны: его спектакли становились историческими событиями, а актеры – легендами русского театра. В ХХI веке Театр сохраняет свои традиции. Это, прежде всего, крупные актерские индивидуальности и построение репертуара на лучших образцах русской и мировой литературы. Авторы, о которых рассказывают на этой выставке, никогда не сходили с афиш Малого театра – Александр Николаевич Островский, Николай Васильевич Гоголь и Александр Сергеевич Пушкин. А легендарная комедия Александра Сергеевича Грибоедова «Горе от ума» не покидала репертуар надолго и остается одной из визитных карточек театра.

Экспозиция выставки охватывает период с первой половины XIX века до наших дней. Посетители смогут узнать о постановках разных лет, о взаимоотношениях авторов с Малым театром, сравнить эскизы сценографии и костюмов с их сценическим воплощением. Среди них – легендарная пьеса Н.В. Гоголя «Ревизор». Вы сможете увидеть в роли Хлестакова А.А. Остужева, И.В. Ильинского, В.М. Соломина и Ю.М. Соломина, а в роли Городничего — М.С. Щепкина.

Выставка организована совместно с Библиотекой искусств им. А.П. Боголюбова и Экологической палатой России в рамках проекта «Русская классика: театральный сезон на литературном бульваре» при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

В сентябре выставка будет располагаться на Страстном бульваре.

[GALLERY:794]

18 июня исполнилось бы 89 лет Юрию Соломину. Впервые семья народного артиста СССР отметит эту дату без него. Внучка художественного руководителя Малого театра Александра Соломина во время Забайкальского международного кинофестиваля дала интервью NEWS.ru, в котором рассказала, каким был Соломин в кругу родных и о чем размышлял незадолго до смерти.

«Меньше говори — больше слушай»

— В Чите планируют увековечить память Юрия Мефодьевича. Мы разговаривали об этом на встрече с главой города и министром культуры. Они сообщили мне, что в планах обустройство в городе сквера имени братьев Соломиных (родной брат Юрия Соломина народный артист РСФСР Виталий Соломин ушел из жизни в 2002-м. — NEWS.ru), установка памятника к 90-летию со дня рождения деда в следующем году.

Также мы подписали документ о присвоении имени Юрия Соломина читинскому Дому офицеров. Прозвучало предложение учредить молодежный театральный фестиваль имени Юрия Мефодьевича и другие интересные инициативы. Будем работать.

Дед был очень важным человеком в моей жизни. Он многому меня научил. Наставлял никогда не спешить — ни в суждениях, ни в поступках. Говорил так: сначала обстоятельно обдумай, только затем делай. Меньше говори — больше слушай. Относись к людям всегда доброжелательно, неважно, кто они и откуда. Это было его самым главным кредо, наверное: относиться с теплотой ко всем окружающим. Он повторял: «Помни, все, что сейчас происходит, временно. Даже если сейчас непросто, то и этот период тоже пройдет, наступит другой».

«В семье дед был добрым полицейским»

— В семье дед был «добрым полицейским». Всегда все разрешит, закроет на что-то глаза. В отличие от бабушки Ольги Николаевны. Вот она была строга и требовательна, никому не давала спуску. Ее побаивались и домочадцы, и студенты (Ольга Соломина была актрисой и педагогом. Их брак с Юрием Соломиным длился более 40 лет. — NEWS.ru).

Бабушка меня учила никогда не сдаваться и воспитывать в себе силу воли. «Если ты считаешь, будто не можешь что-то сделать, — это не так: ты можешь. Нет слова „не могу“, это вопрос самодисциплины. Нужно не давать себе поблажек ни в чем. И всегда слушать свою совесть: она подскажет, как надо поступить», — говорила она мне. Ее наставления, как и наставления деда, мне также очень помогают в жизни.

Секрет их прочного брака заключался, мне кажется, в схожести мыслей и взгляда на мир. А также — умении разговаривать и слышать друг друга.

Какие из своих ролей в кино Соломин особенно любил

— Юрий Мефодьевич сыграл в десятках фильмов. Сам он особенно любил роль трактирщика Эмиля в «Обыкновенном чуде» и Генриха в «Летучей мыши». Он считал, что чаще всего его приглашали в кино «за типаж»: на роль благородного следователя или благородного разведчика. А в «Обыкновенном чуде» и «Летучей мыши» ему удалось раскрыть и свой характерно-комедийный талант. И похулиганить можно было в рамках роли, и посмеяться. Сама я больше других ролей дедушки люблю его трактирщика. Он в этом образе и ранимый, и трогательный, и уязвимый. Хотя роль небольшая, но очень яркая.

Каким Соломин был в театре

— Более 35 лет Юрий Мефодьевич являлся художественным руководителем Малого театра и занимался общественной работой. На это уходило много времени. Он успел побывать министром культуры. Все, кто работал с Юрием Мефодьевичем, отмечают его строгость и вместе с тем справедливость в работе. Он знал подход к артистам, поскольку сам был артистом. Авторитет, честно заработанный им на протяжении многих лет, позволял удерживать такой огромный и действительно очень сложный организм, как театр.

Мог и вспылить в театральных стенах, и накричать. Возмущала безалаберность, например. Не переносил халатности и отношения к делу спустя рукава, расценивая это как неуважение к профессии. Снова и снова повторял подчиненным: «Не надо никуда спешить, нужно ко всему подходить основательно». Категорически не переносил интриг в театре, мгновенно их пресекал.

Он выступал за сохранение классики. Был убежден, что невозможно уничтожить русскую культуру: яркое и самобытное само по себе явление. Радовался тому, что в последние годы происходит расцвет и перезагрузка нашей культуры, возвращение к корням и традиционным ценностям. Не принимал пошлость, унижение человеческого достоинства как в жизни, так и на сцене.

Он не называл имен молодых коллег, которые ему особенно нравятся с профессиональной точки зрения, и старался не выделять кого-то. Но я знаю, что, например, ему нравился Никита Панфилов. Он является приглашенным артистом в Малом театре. Юрию Мефодьевичу нравился сериал «Пес», в котором Никита играет с собакой.

Что больше всего беспокоило Соломина в последние дни

— Когда дедушка заболел и лег в больницу, то в палате он давал нам с мамой наставления: «Девочки, не ссорьтесь между собой, заботьтесь друг о друге». Полагаю, он уже предчувствовал уход. Мы старались гнать от себя тревожные мысли, хотели верить, что он еще поживет. В последние несколько недель дедушка погрузился в собственный мир. Будто «перепроживал» жизнь в обратном порядке — от зрелости к молодости, юности и затем детство. В последние дни он вспоминал Читу и свою бабушку. И потом тихо ушел.

Он заранее успел подготовить себе преемника в театре — режиссера Алексея Дубровского. Также его правой рукой была директор Тамара Анатольевна, с которой он работал более 20 лет. То есть Юрий Мефодьевич основательно подошел и к этому процессу — подготовил всех и все к своему уходу. Был бы доволен, мне кажется, что театр продолжает двигаться по тем рельсам, которые он для нас проложил.

Нам всем, конечно, пока сложно говорить о Юрии Мефодьевиче в прошедшем времени. Еще не прошел период горевания и принятия ситуации. Справиться с горем лично мне помогает работа. Даже не было мысли взять отпуск и выдохнуть. Театр — то место, где острее и ближе ощущаю присутствие дедушки. И в стенах, и в людях. Говорю себе: хочешь не хочешь, но я должна собраться, идти дальше и быть сильной.

Моя семья — муж и сыновья — морально поддерживают меня. Младший особенно похож на прадедушку. Вдумчивый, держится чуть-чуть на отдалении. Недаром его все-таки Юрой назвали. Старший Федя артистичный и творческий. Любит аплодисменты, чтобы ему кричали: «Браво!» Прямо артист растет.

Очень не хватает физического присутствия дедушки: скучаешь по теплу, голосу, прикосновениям. Но осталась духовная связь. Когда нужно принять решение, а я сомневаюсь, то в голове возникает голос Юрия Мефодьевича: ответ на мой вопрос приходит очень четко всегда. Пару раз снился. Но ничего не говорил. Просто сидел наблюдал. Маме тоже снился. Она говорит, что слышит иногда в квартире его шаги.

Виктория Катаева, NEWS.ru, 18 июня 2024 года

В 2017 г. Юрий Мефодьевич приезжал в Читу. В Большом концертном зале Дома офицеров состоялся его творческий вечер. И он снова читал «Тёркина». В 2023 году региональное Законодательное собрание приняло постановление о присвоении художественному руководителю Малого театра Юрию Соломину звания Почётного гражданина Забайкальского края.

Многие годы Маэстро поддерживал непрерывную связь с Домом офицеров Забайкальского края: встречался с коллективом, присылал поздравления и видеообращения по различным юбилейным датам. Последнее такое обращение он записал 3 ноября 2023 года.

Юрия Мефодьевича не стало 11 января 2024 года. Он похоронен на Троекуровском кладбище. В церемонии прощания с артистом принимал участие директор Дома офицеров Сергей Жеребцов. Он привёз землю от родного дома Маэстро и веточки багульника.

Недавно дочь, внучка и правнуки Юрия Мефодьевича посетили Дом офицеров. Они приехали в Читу на XI Международный кинофестиваль, в рамках которого представляли зрителю документальный фильм режиссёра Дениса Бродского «Память крови». Кинолента рассказывает о том, как Юрий Соломин приезжал в Читу в 2017 году, здесь прошёл по дворам, в которых бегал мальчишкой, спускался к реке Читинка, встречался с юными артистами.

[GALLERY:789]

Директор Дома офицеров Сергей Жеребцов встретил почётных гостей и вместе с ними прошёл по улице Ленинградской, показал место, где когда-то стоял дом семьи Соломиных, провёл экскурсию по Парку культуры и отдыха. В Доме офицеров гости посмотрели Большой зрительный зал, на сцене которого Юрий Соломин читал поэму А.Твардовского «Василий Тёркин», затем Колонный и Малый камерные залы, читальный зал библиотеки. В кабинете директора состоялся разговор об увековечивании памяти известного артиста. Обсудили вопрос о том, в каком месте на здании Дома офицеров разместить мемориальную доску (её открытие намечено на 18 июня 2025 года в день 90-летия со дня рождения Народного артиста). Дарья Юрьевна подписала согласие о том, что поддерживает идею присвоения Дому офицеров имени Юрия Соломина (с инициативной выступил коллектив учреждения). Сергей Жеребцов передал семье артиста фотографии в период его пребывания в Чите, IV том Энциклопедии Забайкалья, альбомы (диски) Ансамбля песни и танца Дома офицеров, сувениры, которые будут переданы в музей Малого академического театра.

По материалам сайта Дома офицеров Забайкальского края

18 июня исполнилось бы 89 лет Юрию Мефодьевичу Соломину, но в январе этого года народного артиста СССР, художественного руководителя Малого театра не стало. В память о выдающемся актере мы публикуем его колонку из первого номера «Театрала» за 2004 год и фрагменты из интервью разных лет.

БУДЕМ БОРОТЬСЯ

– Mы в большой тревоге за судьбы русского репертуарного театра. То про ходит слух о том, что государственные театры вот-вот снимут с дотации. То новый председатель комиссии по культуре, в Госдуме, Иосиф Кобзон заявляет, что театров слишком много и следует больше внимания уделять эстраде и цирку. Звучит и повторяется циничная фраза о том, что нужны не актерские труппы, а только стены, площадки, пустые театральные дома.

Едва случается в нашей жизни какая-то резкая перемена, и все прежнее в искусстве мгновенно перестает нравиться.

Почему японцы дорожат древним искусством своего театра «Но» и глубоко чтят величественный ритуал «Кабуки»? Они слово «традиция» произносят с высоким уважением, а мы с уничижением. Кажется, что кто-то намеренно губит и разрушает русский стационарный репертуарный театр. Разрушат, а потом лет через пятьдесят начнут с великими трудами восстанавливать. Говорят, все упирается в деньги, в слабую экономику, а я считаю, что экономику нам никогда не поднять, если в загоне будут медицина, образование, наука и культура. Только с их помощью можно восстановить могучее государство.

Спрашивают, а что может дать культура, чтобы страна поднялась с колен? Культура все может. Например, войну выиграть или предотвратить войну! Когда страна слабеет, беднеет, ее полпредами в мире становятся деятели искусства. Но как только положение чуть-чуть налаживается, власти забывают, чем они нам обязаны. Развалить наш признанный во всем мире театр легко, а вот построить заново, духовно вылечить человека и общество на это потребуется даже не пятьдесят лет, а жизнь нескольких поколений.

Однако в окончательную катастрофу я не верю. И наш театр, и новое кино, которое возрождается и уже дает блестящие результаты, уничтожить нельзя. Будем бороться.

Март 2004 г.

«Малый – это актерский театр»

– Когда вы впервые вошли в этот кабинет худрука Малого театра, вам было страшно один на один с этими стенами и с сознанием того, что отныне уже вы в ответе за все, что здесь происходит?

– Не было страшно, потому что меня окружали ребята, которые крепко поддерживали. В эту группу входила и Гоголева, и Весник, и Самойлов, и молодые ребята. Советы я слушал всегда и к единоличной власти не рвался. Тем более что много снимался, предложений было много. Малый театр – это мой дом, я пришел сюда восемнадцатилетним, а уже в 19 вышел на сцену в «Иоанне Грозном». Конечно, не страшно: все-таки тогда я был на 20 лет моложе, да еще было очень много дел: ремонт филиала, реставрация большой сцены. Наверное, я кому-то не нравлюсь, бывает, что и мне кто-то не нравится, но я не имею права притеснять.

***

Нас обвиняют в том, что Малый – это актерский театр. А каким он должен быть? Режиссерским, что ли? Так это артисты должны быть уже совсем другого уровня. Станиславский, сказал, что режиссер должен умереть в артисте, сейчас же пока артисты умирают от режиссера. Мне приходилось работать с разными режиссерами, в том числе и самыми замечательными. И с Эфросом я работал – он сделал у нас два спектакля, и оба были закрыты. Один – «Танцы на шоссе» – он довел до конца, а второй – «По московскому времени» – закрыли на полпути. И Хейфец здесь работал, и Львов-Анохин. И Женовач.

Да, Малый – это актерский театр, тот, в котором умный режиссер не умирает в актере, а продолжает жить. Я говорю своим студентам: не пыжьтесь, ни с кем не соревнуйтесь, не пытайтесь быть похожими на кого-то – это мне еще моя учительница говорила, Вера Михайловна Пашенная. И добавляю от себя: потому что так, как вы, больше никто в мире сыграть не сможет! Это ваша походка, ваш голос, ваш жест! Актер Бабочкин был просто блестящим режиссером, Игорь Ильинский – тоже. Андрей Гончаров – заводной, сумасшедший человек был, но он никогда не обижал артиста. Правда, он мог его довести: я у него на репетиции упал, потерял сознание. Тащил на себе какого-то человека, а Гончаров что-то эмоционально выкрикивал, ну я и свалился. «Так, конечно, не надо», – сказал он тогда.

***

Нам вменяют в вину костюмность. Да, у нас костюмные спектакли, и декорации – традиционные. Но надо же сохранять историю, чтобы наша молодежь знала, что время Чехова – это не время Beatles. Грибоедов пишет о XIX веке – и пусть они видят, как одевались в те времена. У нас даже есть старые ордена, которые мы вешаем на грудь с тем, чтобы соблюсти историческую правду! Нам говорят: «У вас музей!» Да, музей, если хотите. Но, между прочим, французы о «Комеди Франсез» ничего плохого не говорят. А это тоже музей, в котором тоже сохраняются традиции. Например, там в администраторской на каждом спектакле дежурит один из известных артистов труппы – помогает, разрешает конфликты, приглашает зрителей в зал. А еще в «Комеди Франсез» никто не может гастролировать, эта традиция соблюдается еще со времен Наполеона. Опять же никто из англичан почему-то не говорит, что шекспировский театр – это мемориал.

Анастасия Томская, октябрь 2009 г.

«Актерская профессия должна быть публична только на сцене»

– Многие дорого бы дали за то, чтобы проникнуть в мысли талантливого артиста.

– И ничего бы им это не дало. Каждый актер, независимо от степени одаренности – единственен в своем роде. Нам это еще на студенческой скамье Вера Николавна Пашенная внушала. Мои мысли не помогут ни вам, ни кому бы то ни было еще. Тем более, что актер играет все-таки не столько головой, сколько душой, а туда и вовсе никому не проникнуть.

– Если актер ее сам наизнанку не вывернет.

– На сцене – пожалуйста. Там иначе и нельзя. Это ведь не герой мой стреляется на дуэли или в любви объясняется – это я сам. Это мои нервы звенят, мои руки в кулаки сжимаются, из моих глаз слезы льются. А во всех остальных случаях актеру это противопоказано. Актер, настоящий актер, очень чувствителен ко всякому внешнему воздействию. Даже слишком пристальное внимание режиссера может пойти ему не на пользу, а уж агрессивное внимание прессы или публики – тем более. Рискну вызвать недоумение, но актерская профессия должна быть публична только на сцене или экране. И нигде больше!

– Но сегодня именно на сцене начинаются скандалы, потрясающие театр чуть ли не до основания.

– Щепкинский завет «священнодействуй или убирайся вон» как только ни высмеивали и ни критиковали. Думали даже, что отменили. Нет, он действует. Сцена – отражение жизни, но это не значит, что ее нужно превращать в улицу, подворотню или публичный дом. Жизнь сегодня чересчур стремительна, но времена-то не выбирают, сетовать на них было бы глупо. Волны любого стремительного потока несут пену. Но рано или поздно поток возвращается в свое русло и пена исчезает. Можно сколько угодно спорить о том, что можно и чего нельзя делать на сцене. Аргументы «за» и «против» у каждой стороны будут непробиваемо убедительными для нее самой и ровным счетом ничего не будут значить для оппонентов. Только время все расставит по своим местам. И его приговор уже не оспорить.

Виктория Пешкова, июнь 2015

Подростком Юрий Соломин увидел фильм, снятый к 125-летию Малого театра, и понял, что хочет работать именно здесь. После школы юноша из Читы с большим опытом выступлений в самодеятельности поступил в Щепкинское училище, куда вернулся спустя четыре года как преподаватель. На сцене Малого театра Соломин сыграл около полусотни ролей: Хлестаков и Протасов, Николай II и царь Федор, Фамусов и Мольер… Всесоюзная слава пришла к Юрию Соломину после фильма «Адъютант его превосходительства». Хотя сам Юрий Мефодьевич больше ценил роль в фильме «Дерсу Узала», для которого Акира Куросава искал «идеальное русское лицо». Юрий Соломин был последним министром культуры СССР, занимая этот пост в 1990-91 годах. Отказался сам. В течение месяца за ним приезжала министерская машина, а он гордо садился в свои «Жигули».

Татьяна Петренко, июнь 2015

Соломин десятилетиями строил и сохранял Малый театр

Всесоюзная слава пришла к Юрию Соломину после фильма «Адъютант его превосходительства», немедленно разошедшегося на цитаты. Памятным стал его дуэт с братом Виталием в музыкальном фильме «Летучая мышь», где он сыграл обаятельного и легкомысленного ловеласа Генриха Айзенштайна… Но, несмотря на солидный список киноролей (больше сорока), сам Юрий Соломин считал интересным и главным делом жизни театр, еще точнее – Малый театр.

Сыграв в выпускном спектакле Щепкинского училища бунтаря Треплева из чеховской «Чайки», Юрий Соломин, похоже, никогда не ощущал в искусстве желания «разрушить традиции». По твердому убеждению актера, ему выпало время, когда «надо собирать, сохранять, поскольку слишком много вокруг разрушили и разломали… Громогласно отменили амплуа, хотя мы и продолжаем пользоваться ими на деле. Ну не может барабан играть партию скрипки, а тенор спеть басом. Хороший актер может сыграть все, что он может сыграть в рамках своей психофизической природы, своей индивидуальности».

Унаследовав роль царя Федора от Иннокентия Смоктуновского, Юрий Соломин создал свой вариант царя-юродивого. Легкий, светлый человек мягко ступал по сцене в ловко облегающих ногу сапожках (за тысячу представлений сапоги не раз приходилось менять – снашивались) и искренне не мог понять: отчего люди не живут сердцем? Ведь в нем все так ясно, так непреложно, так понятно…

Позвав в Малый театр на постановку «Горе от ума» Сергея Женовача, Юрий Соломин сыграл в ней Фамусова, открыв в классической роли новые обертона. Крепкий, бодрый непоседа –хозяин дома буквально летал по сцене, все успевая заметить: и припухшие глаза дочки, и соблазнительные округлости служанки, и пометку в календаре о крестинах у соседки-вдовы.

«Человек-глыба», по определению Сергея Женовача, Юрий Соломин десятилетиями строил и сохранял Малый театр, уверенной рукой ведя его сквозь все шторма времени: «Не нами этот театр создан, не на нас кончится»… В Малом театре удалось сохранить атмосферу и уклад театра-дома, великолепное созвездие актерских талантов, первым среди равных в котором был Юрий Соломин.

Ольга Егошина

Справка

Юрий Соломин родился 18 июня 1935 года. В 1957 году, по окончании Высшего театрального училища им. Щепкина, его приняли в Малый театр. Среди театральных ролей артиста – Хлестаков в гоголевском «Ревизоре», Федя Протасов в «Живом трупе» Льва Толстого, Войницкий в «Дяде Ване» Антона Чехова, Сирано де Бержерак по пьесе Эдмона Ростана и царь Федор в трагедии. С 1980-го Соломин работал в театре и как режиссер.

Среди лучших киноработ Юрия Соломина – Павел Кольцов («Адъютант его превосходительства», 1969), Телегин («Хождение по мукам», 1977), Владимир Арсеньев («Дерсу Узала», 1975), майор Звягинцев («Блокада», 1975-1978), Трактирщик и Генрих Айзенштайн (телефильмы «Обыкновенное чудо» и «Летучая мышь», 1979) и другие работы.

https://www.teatral-online.ru/news/35536/?utm_sour...

18 июня - день рождения дорогого всем нам Юрия Мефодьевича Соломина. Сегодня нашему Капитану исполнилось бы 89 лет. До последнего вздоха он был верен Малому театру, которому отдал себя всего без остатка. В сердце каждого из нас остался свой Юрий Мефодьевич - артист, режиссер, худрук... Помним! Любим!

В архиве театра хранится множество фотографий Соломина. Сегодня мы подобрали несколько фотографий - серьезных и смешных, в ролях и в жизни, на сцене и за кулисами, чтобы еще раз побыть вместе с Вами, Юрий Мефодьевич!

[GALLERY:787]

На 11-й Забайкальский Международный кинофестиваль приехали близкие уроженца Читы Юрия Соломина. Дочь Дарья успела здесь побывать с Юрием Мефодьевичем несколько лет назад, а внучка Александра, правнуки Федя и Юра в Забайкалье впервые.

Таким его знали только близкие

В рамках новой фестивальной программы «Кино и театр» в Чите представили документальную ленту режиссера Дениса Бродского «Память крови». Картина была снята 6 лет назад, но в то время документальные фильмы в кинотеатрах не показывали. Поэтому лента вызвала большой интерес у горожан, которые посреди рабочего дня пришли в кинотеатр «Россия». Хотя большая часть зрителей — люди старшего поколения, пенсионеры. Те, кто любит земляка и гордится им. Кто был на гастролях Малого театра в Чите в 2017 году. И на встрече с актером в 2018-м — когда он приезжал на родину со съемочной группой фильма. Среди зрителей оказалась женщина, с которой школьник Юра Соломин когда-то занимался в Доме пионеров, ставил свои первые спектакли и играл в них.

На съемках ленты народный артист ходил по дворам, в которых бегал мальчишкой. Спускался к реке Читинка. Встречался с юными артистами, подсказывая, как лучше читать стихи. Искал роддом, где появился на свет его младший брат Виталий (сегодня в здании начала ХХ века — Министерство культуры Забайкальского края). «Символично!» — отметил Юрий Соломин, которому довелось немного поработать министром культуры РСФСР.

Показана в картине и дача артиста в знаменитой Валентиновке — поселке Малого театра. Впрочем, дачи в кадре практически нет, зато есть три собаки и несколько кошек, которых актер очень любил и раз в неделю старался сам приехать покормить. «Они очень скучают», — объяснил Юрий Мефодьевич. Такого народного артиста — нежного и трогательного — знали, наверное, только самые близкие, которые присутствовали на показе.

Зрители потом долго не хотели их отпускать: делились впечатлениями, воспоминаниями, задавали вопросы, делали совместные фото.

«Я вас надолго не задержу, просто хочется пообщаться от сердца к сердцу, — сказала зрителям Александра Соломина, еще при знаменитом деде занявшая должность его заместителя в Малом театре. — Вы нашли время, чтобы прийти, и это для нас очень-очень ценно... В картине говорится, что наша память прокручивает жизнь кадрами, как фильм. Так получилось, что под конец жизни, чем старше Юрий Мефодьевич становился, тем больше он возвращался к читинскому детству. Вспоминал учителей, друзей, наставников, семью. В последние недели, когда мы уже понимали, что дело близится к концу, у него так удивительно сработало сознание, что он свою жизнь начал отматывать от настоящего к детству. От старости — к зрелости, расцвету, когда он стал художественным руководителем. Дедушка говорил про съемки, про „Адъютанта...“, про учебу в училище. А закончилось все детством, бабушкой и тем самым подвалом, к которому он приходит в фильме. Таким образом, открутив жизнь до начала, он тихо, мирно ушел. Держа за руку дочь.

Но мне не хочется расставаться с вами на такой грустной ноте. Помните, в фильме есть кадр, где ему звонят? Это звоню я из Москвы. Я не смогла тогда поехать с дедушкой. Очень хотела. Но жизнь внесла свои коррективы — я только-только родила старшего сына. Федя, покажись! Сегодня и мама здесь, и младший сын. Юрочка, ты тоже помаши! Для нас это невероятно ценная поездка. Мам, ну давай, и ты выходи, чего уж там...

Я не могла быть здесь тогда. Зато сегодня мы в Чите. Потому что нужно сохранять память. Память — это наше возвращение к себе.

Когда Федька был чуть поменьше, они с дедушкой сидели на диване, и Федька, взяв его за жилистую руку, спросил: „Деда, а что у тебя с руками?“ Тот говорит: „Да они просто старые“. Федя взглянул на свои: „А у меня новые!“ Теперь у нас есть новые руки, которые будут помогать сохранять память. Спасибо вам большое, что пришли».

Александра Соломина, оставившая себе фамилию деда, также рассказала, что самый старый пес Юрия Мефодьевича Валет умер почти сразу после хозяина. Не прошло и двух месяцев. «Ушел сторожить».

Александра и Дарья Соломины смотрели фильм не первый раз. Но когда свет в зале включили, все увидели слезы на лице Дарьи Юрьевны. «Я просто по нему очень скучаю, — призналась дочь народного артиста журналисту aif.ru. — Когда пять лет назад умерла мама, папа остался один и стал болеть. Я переехала к нему. Нужен был уход, постоянный надзор. Память уже была не та. И ковидом очень тяжело переболел — руки потеряли чувствительность, и он не мог даже застегнуть себе рубашку. Это делала я, находясь с папой 24 часа в сутки. Надо было одеть, отправить в театр. Когда возвращался — покормить, уложить спать, не забыв сделать процедуры. Глаза уже были плохие, закапывали постоянно. То есть, весь день был посвящен папе. Кроме тех часов, пока он был в театре.

Потом на моих глазах случился ишемический инсульт. Папа лежал в больнице, и мы с дочкой к нему ездили. Два месяца. Каждый день без исключения. А забрали домой — он расслабился и очень быстро ушел. Я была рядом до последних минут. И вот... Папы нет почти пять месяцев, а мы с Сашей и мальчиками здесь. Связь продолжается. Думаю, папа был бы счастлив, что мы сюда добрались.

До сих пор, если я что-то готовлю, то машинально ставлю тарелку на то место, где сидел папа. Или начинаю вспоминать, чему и как он учил меня. Есть много моментов, которые я раньше недооценивала...»

После показа фильма Соломины отправились на кладбище, где похоронен отец Юрия и Виталия Соломиных.

18 июня Юрию Мефодьевичу могло бы исполниться 89 лет...

Татьяна Уланова, "АиФ", 1 июня 2024 года

https://aif.ru/culture/person/-ochen-po-nemu-skuch...

Дорогие друзья!

12 мая на сцене Тамбовского академического драматического театра прошло открытие XVII Фестиваля имени Н.Х. Рыбакова. В этом году фестиваль посвящен памяти Юрия Мефодьевича Соломина, который стал одним из его инициаторов и вдохновителей в 2007 году. Артисты Малого театра – народная артистка России Елена Харитонова и Константин Юдаев – стали почетными гостями вечера, а на экране зрители увидели отрывки из спектаклей и фрагменты документальных фильмов о Юрии Мефодьевиче.

Фото Тараса Богданова

[GALLERY:768]

В рубрике «Дети закулисья» журнал "Театрал" публикует интервью с замдиректора по специальным и детским театральным проектам Малого театра, внучкой Юрия Мефодьевича Соломина – Александрой СОЛОМИНОЙ.

– Александра, расскажите про свои первые театральные впечатления.

– Первые воспоминания про театр у меня очень ранние. Я с четырех лет жила в Лондоне, но каждые каникулы мы приезжали. И в 14 лет я приняла первое осознанное решение в жизни – вернуться учиться в Москву. А так как бабушка с дедушкой были работающие, то они меня «таскали» с собой. Когда-то – на занятия в Щепкинское училище, когда-то – на спектакли. И вот одно из самых сильных первых впечатлений о Малом театре – это, конечно, был спектакль «Царь Фёдор Иоаннович», где Юрий Мефодьевич играл царя. Мне было, наверное, лет шесть-семь, я мало что понимала по существу, но на меня это произвело неизгладимое впечатление. Совершенно невероятная музыка Свиридова, написанная к этому спектаклю. Выдающаяся плеяда больших артистов: Виктор Иванович Коршунов, Ярослав Павлович Барышев и, конечно, Юрий Мефодьевич… Я помню, что ужасно переживала за дедушку, ведь там такие страсти… И это яркое воспоминание живёт во мне всю жизнь.

– Как-то изменилось отношение к дедушке после того, как вы увидели его на сцене? Он вам что-то объяснял о театре, о спектакле?

– Да, конечно, он мне всё всегда объяснял, о чем я спрашивала. В моем детстве всё равно изначально он был дедушкой, а уже потом всё остальное. И я ему безумно благодарна за то, что, несмотря на всю свою чудовищную занятость, он всегда-всегда находил на меня время. Было всё: и сказки на ночь, и прогулки, и замечательное время вдвоём, когда бабушка уезжала. Единственное, что он умел готовить – это жарить картошку, и очень гордился, что у него картошка особенная получалась! Помню наши разговоры и то невероятное тепло, которое он мне дарил с детства. И если мне нужно было поговорить о чём-то, он всегда находил на это время.

– В раннем детстве или когда вы стали старше – тоже?

– И потом тоже. И моё «впервые разбитое сердце» тоже он успокаивал. Он был очень сдержанный человек, но при этом я всегда чувствовала от него тепло. В этом смысле у нас была очень тесная связь дедушки и внучки, какая-то особенная, очень трогательная. Даже когда он журил меня и не всегда одобрял какой-то мой выбор, при этом я всегда чувствовала его поддержку. Даже если мы о чем-то спорили, всё равно эта связь была непоколебимой. – Случалось, что в споре вы его переубеждали в чём-то, и он соглашался? – Конечно, бывало. Иногда он говорил: «Яйцо курицу учит, не говори ерунду». А иногда говорил: «Да, может быть, ты и права». И если оказывалось, что я действительно была права, он говорил: «Ну, ты же у меня умная, есть в кого!»

– А как произошло знакомство с театральным закулисьем?

– Ой, даже не помню какой-то конкретный день первого знакомства с закулисьем. Оно постоянно присутствовало в моей жизни. Даже дома, потому что там были бесконечные разговоры про театр. Театр – это же «страшный эгоист». И особенно такой, как наш, он всех «всасывает в эту воронку». Даже мы с моим мужем (актер Малого театра Константин Юдаев. – «Т») замечаем, что всё равно, так или иначе, у нас дома разговоры периодически выруливают на рабочие темы. А уж у дедушки-то дома тем более так было, ведь он был руководителем театра. Поэтому я – абсолютно театральный ребёнок. Когда я приезжала в театр, меня всё там восхищало, мне было очень интересно находиться внутри всего этого. И я никогда в жизни не могла себе даже представить, что придёт время, и я сама буду работать в руководстве театра, вести проекты. Малый театр я ощущаю, как некий второй дом. Но такой, который ещё заставляет тебя самого как-то внутренне подтягиваться до его уровня.

– С бабушкой были более сложные отношения?

– Нет, с бабушкой у нас они были просто другие. Ольга Николаевна была женщина очень талантливая и при этом очень волевая. А дедушка всегда был – «добрый полицейский», который, если что, прикроет, простит сразу же. Если я не хотела на рояле заниматься и просилась гулять, он иногда говорил: «Ладно, давай, мы скажем, что ты позанималась, и пойдём гулять!» А бабушка, соответственно, должна была держать всё под контролем, учить, соблюдать во всем порядок. Она же была педагогом по своему призванию. Скольких артистов воспитала в Щепкинском!

– У вас никогда не было мыслей пойти в актерскую профессию?

– Даже если они и были, то очень быстро угасли. Я много занималась музыкой, окончила Консерваторию. Но потом поняла, что мне гораздо интереснее всё-таки работать с людьми. Потому что сольный музыкант – это достаточно «одинокая» профессия. А мне нужно быть в коллективе, нужно что-то организовывать, взаимодействовать с другими людьми. У меня к этому душа лежит. И так случилось, что, когда в Малый театр пришла новая директор Тамара Анатольевна Михайлова, она во мне рассмотрела организаторские способности и потихонечку начала меня привлекать к административной деятельности. Юрий Мефодьевич сначала был страшно против. Потому что он, как человек, который изнутри всё это знал, безусловно, просто хотел меня от многого уберечь. А я уберегаться упорно не хотела. Ведь есть «непобедимые» черты характера, они все равно проявились бы, даже если бы я не работала в театре. А потом прошло какое-то время, и дедушка сам уже радовался тому, что я при деле и рядом. Ему ведь тоже нужна была какая-то поддержка, всё-таки лет ему было к тому времени немало.

– Возвращаясь к вашим детским годам, какие еще спектакли смотрели здесь?

– Очень хорошо помню «Снежную королеву», несколько раз ее смотрела. Но когда меня таскали в театр, меня особо не спрашивали, что я хочу смотреть и что не хочу. Надо, и едем. ское это или не детское. Я переступала порог театра и, как завороженная, смотрела на этот чудесный мир, полный волшебства. И не важно, что сегодня будет – «Горе от ума», «Снежная королева» или даже «Царь Фёдор…», я просто наслаждалась от того, что находилась в таком намоленном месте. Я на всех артистов смотрела с открытым ртом и думала: «Какие же счастливые люди, что они могут сюда приходить каждый день и этим заниматься!»

– А что еще вспоминается из детства?

– Вспоминаются, конечно, наши совместные поездки в санаторий летом или лето на даче с собаками, посреди леса, и с теми пресловутыми занятиями музыкой.

– На даче был рояль?

– Да, был рояль. И это было довольно мучительно. Потому что сквозь окна светило солнце, на улице пели птички, шелестели листья, а ты вынужден был сидеть и гаммы отрабатывать. Но всё равно сейчас я с большим теплом вспоминаю то время. Я, в принципе, была достаточно закрытым ребёнком, спокойно могла проводить много времени одна, с книжками, с собаками.

– Собак было много?

– Всегда, как минимум, три.

– А сейчас у вас есть собака?

– У нас с мужем квартира достаточно маленькая, собак не заведешь, у нас – кошка. А вот на даче Юрия Мефодьевича остались три собаки и два кота. Слава богу, я с соседкой договорилась, она сейчас за ними присматривает. А я стараюсь в выходные, когда могу, туда ездить.

– Своих детей учите музыке?

– Да вот, к сожалению, видимо, придётся. Хотя бы одного, старшего, потому что у него обнаружился «очень» музыкальный слух. Он сам на всяких детских инструментах подбирает мелодии на слух, даже не зная нот. Вообще, он у нас явно очень творческий и артистичный растёт. Так что сейчас я как раз в процессе выбора педагога. Надо начать хотя бы частным образом, а дальше жизнь покажет.

– То, что вы, как и ваша мама, выбрали музыкальную стезю, тоже, можно сказать, продолжение династии, ведь родители Юрия Мефодьевича были музыкантами.

– Да, его мама, Зинаида Ананьевна, была певицей, а Мефодий Викторович учился на дирижёрском факультете. Они познакомились в Консерватории в Санкт-Петербурге. Но потом произошло несчастье – она перенесла какую-то инфекцию, после которой оглохла. И они уехали в Читу, где организовали Дом культуры офицеров. Отец Юрия Мефодьевича воспитал большое количество артистов, которые начинали там в любительских музыкальных коллективах, а Зинаида Ананьевна аккомпанировала этим коллективам на рояле. Моя мама с детства занималась музыкой, и потом это стало ее профессией. Наверное, и во мне это отозвалось. Надо сказать, что моя бабушка, Ольга Николаевна, в детстве тоже очень хотела заниматься музыкой, даже записалась в музыкальную школу, но на следующий день началась война, и пришлось уехать эвакуацию, поэтому она так и не получила музыкального образования.

– Когда вы пришли в Малый театр, как сотрудник, это ведь было сперва музыкальное направление?

– Я сначала работала в оркестре как концертмейстер. Потом я, в силу хорошего знания английского языка, выполняла какие-то переводческие работы – ведь у нас была достаточно плодотворная деятельность с Союзом театров Европы, –вела проекты с иностранными режиссёрами, которые у нас ставили. Потом, когда у меня появились дети, возникла идея создать при театре Детскую студию. В этом году исполняется уже пять лет, как она успешно работает.

– Это студия для детей, которые участвуют в спектаклях Малого театра?

– Да, режиссёры отбирают себе в спектакли наших ребятишек. Вообще, в каком-то смысле, это моя дань своему детству. Потому что мне очень хотелось, чтобы и другие дети имели возможность тоже расти в этой атмосфере, черпать здесь вдохновение, воспитываться на тех традициях, на которых я воспитывалась. И благо, что сейчас есть такая возможность.

Поначалу эта идея очень непросто принималась. Но потом, можно сказать, с этими детьми новая энергия пришла в театр и тоже дала новый виток развития. В этой Студии преподают наши артисты. Кроме того, у нас есть благотворительный проект для слабослышащих детей, это отдельная группа детей после кохлеарной имплантации, которым необходима реабилитация и которых, по сути, нужно учить говорить. Мы с ними занимаемся совместно с Национальным центром оториноларингологии.

У нас сейчас очень много просветительских проектов, лекций, детских программ с экскурсиями, встречами с артистами и так далее. Для детей, для юношества, для студентов. Можно сказать, что мы таким образом вспомнили добрые традиции, потому что Малый театр всегда был местом, где обитало студенчество еще в царские времена. И мы решили эту традицию возобновить, чтобы мы тоже, скажем так, воспитывали будущее поколение, а себе – зрителей. Мы очень дружим с МГУ. Есть у нас такой проект «Диалог времен», где на определенные спектакли приходят студенты, а после спектакля они имеют возможность обсудить свои впечатления, задать какие-то вопросы режиссеру, артистам, художнику этого спектакля. Мы собираемся в фойе и разговариваем. Потому что молодежь, безусловно, очень нуждается в том, чтобы с ними разговаривали. И очень хочется, чтобы молодые люди тоже знали, понимали, чтили свою собственную культуру. А у нас есть все возможности для того, чтобы их в этом направлении вести.

– Своих детей часто берете в театр?

– Периодически беру. Они в нашу Детскую студию тоже ходят заниматься. Ну и просто приходить в театр, на спектакли они очень любят. Я их стараюсь приводить все-таки на детский репертуар, чтобы не отбить охоту.

– А вашего дедушку они застали на сцене?

– На сцене, к сожалению, нет. Он уже не играл к тому времени, когда они родились. Но, слава богу, что они его застали. Он все время говорил: «Наконец-то мальчишки родились!» У него-то была дочка, а потом внучка.

– Он занимался правнуками, читал им книжки?

– К сожалению, уже к тому времени он плохо видел, да и силы уже были, конечно, не те. Но он с удовольствием с ними нянчился, когда мы приходили в гости или он к нам приходил. Так получилось, что прошлое лето мы обитали все вместе на даче… Я очень благодарна судьбе, что у меня была вот такая последняя возможность с ним побыть.

– А какие книжки он вам в детстве читал?

– Чаще всего – сказки. Я очень любила слушать, как он читает сказки Пушкина, русские народные сказки. Я ему притаскивала какую-нибудь книжку, а иногда даже заставляла его перечитывать одну и ту же историю по три-четыре раза. Читал он и рассказы Драгунского, Носова, Бианки – в общем, всю детскую литературу. Но сказки у него получались лучше всего!

– Фильмы с его участием любили смотреть?

– Не могу сказать, что мы прямо специально садились: вот сегодня мы все вместе посмотрим «Дерсу Узала» или «Адъютант его превосходительства». Но когда эти фильмы шли по телевизору, то – да, мы смотрели, восхищались.

– Юрий Мефодьевич тоже смотрел?

– Да, смотрел, вспоминал своих коллег, какие-то интересные случаи всплывали. Дедушка очень любил рассказывать про Акиру Куросава. Говорил, что на режиссуру в кино – он впоследствии сам снял два фильма – его благословил Куросава. Они были очень дружны и близки по духу.

– Они часто общались?

– Да, они общались очень тепло. У Куросавы была переводчица, которая всюду его сопровождала, ее звали Нагами-сан, сейчас ей, по-моему, уже около ста лет. Дедушка рассказывал, что единственный раз, когда он согласился сняться в рекламе, был связан с Куросавой. К нему пришел кто-то из бывшей съемочной группы «Дерсу» и сказал, что у Куросавы очень бедственное положение. Ведь на родине ему не очень давали работать. И вот им предложили сняться в рекламе виски, если все согласятся, – Куросава, композитор Исаак Шварц и Юрий Мефодьевич. Это было во время обсуждения новой предстоящей совместной работы – фильма «Пляска красной смерти» по Эдгару По. Но, к сожалению, этот проект так и не реализовался. «А вот в рекламе японского виски, – рассказывал Юрий Мефодьевич, – мы снялись». Они со Шварцем свои гонорары от этой съемки отдали Куросаве. Вот такая тогда была связь между людьми. Ну, историю про портрет, наверное, все знают. Куросава ведь был художником по первому образованию. Юрий Мефодьевич рассказывал, что все раскадровки к фильмам он рисовал сам. И вот Куросава во время съёмок «Дерсу Узала» нарисовал и подарил дедушке на день рождения «портрет» тигра. Эту большую картину я с детства помню, она у нас дома до сих пор хранится.

И потом они регулярно созванивались, встречались. Малый театр ездил на гастроли в Японию, а Юрий Мефодьевич очень любил эту страну и всегда говорил: «У меня ощущение, что Япония – для меня как вторая Родина». Ему был очень близок уклад, традиции, образ жизни. Ему очень близка была восточная философия.

– Когда дедушка снимался в кино, вас на съёмки не брал?

– Брал! Я даже снялась в одном эпизоде вместе с ним, в «Московской саге», у Дмитрия Барщевского. Причём, мы снялись втроём: дедушка, его любимый пёс Маклай и я. Помню, мороз был очень сильный. Мне было лет двенадцать, наверное. Так что был у меня даже такой вот небольшой съёмочный опыт.

– Какой у вас самый любимый фильм дедушки?

– Я очень люблю «Обыкновенное чудо». И я вам больше скажу, у него самого было две любимые работы в кино – это «Обыкновенное чудо» и «Летучая мышь». Он признавался, что это две его любимые роли, потому что в них он, наконец, отходил от образа благородного сыщика, следователя, шпиона и так далее. В фильме Марка Захарова его Эмиль такой трогательный персонаж! А в «Летучей мыши» – роль Генриха фон Айзенштайна комедийная, в этом фильме они сыграли в паре, вместе с Виталием Мефодьевичем. Эти две работы были выходом за пределы его привычного амплуа, а на съемочной площадке можно было и похулиганить, и посмеяться, потому что собралась очень душевная команда.

– А вы с Виталием Мефодьевичем успели пообщаться?

– Практически нет, но с его семьей мы очень тесно контактируем. Настя, его старшая дочка, как раз в нашей Детской студии преподает хореографию, ведь она была солисткой ансамбля Моисеева.

– Вы сказали, что хотите продолжить традиции театра, которые дедушка поддерживал. Он с вами это обсуждал?

– Да, мы всегда говорили с ним о том, что Малый театр – это основа, та самая колыбель русского театра. И как бы мир ни менялся, здесь всегда говорилось и говорится о том, что мы – большой корабль, который идёт своим путём. Независимо от штормов, которые происходят в море. Здесь звучит та самая настоящая русская речь, которая должна быть слышна со второго яруса, и этому необходимо учить в Щепкинском институте. Искусство, безусловно, должно быть разнообразным. Но здесь именно тот самый классический русский театр. Так же, как и Комеди Франсез во Франции. Здесь своя определённая эстетика, свои правила. Нужно сначала выучить правила, прежде чем их нарушать.

– То есть от Малого театра не стоит ждать экспериментов?

– Смотря что имеется в виду? Каждый ведь слово «эксперимент» по-своему воспринимает. Эксперимент в том плане, что мы тут кого-то будем раздевать или заставлять ругаться матом на сцене, – нет, у нас таких экспериментов не было, нет и не будет. Но эксперименты могут быть в плане театральных технологий. В частности, у нас после реконструкции потрясающе технически оснащена Историческая сцена. Просто нужно понимать, что мы существуем в своей определённой эстетике. И здесь очень важна преемственность. Эти правила и устои передаются из уст в уста уже много-много-много поколений. Именно так Малый театр и существует уже более 250 лет. А если быть точной, то 267 полных лет.

Мария Михайлова, "Театрал", 5 мая 2024 года

https://www.teatral-online.ru/news/35316/?utm_sour...

Телепередача, телеканал "Радость моя", 2008 год

19 февраля исполняется 40 дней как с нами нет Юрия Мефодьевича Соломина. 35 лет этот человек был капитаном Малого театра, его опорой, защитой и надеждой. Сегодня, отдавая дань памяти Юрию Мефодьевичу, мы предлагаем нашим зрителям погрузиться в мир его творчества. Мы подобрали для вас несколько записей спектаклей Малого театра, а также телеспектаклей с участием Юрия Мефодьевича.

19 января исполняется 9 дней со дня ухода Юрия Мефодьевича Соломина. Все мы - артисты, сотрудники театра, зрители - с болью в сердце переживаем эту утрату. Еще звучит в ушах голос нашего худрука, еще невольно мы ловим глазами двери его кабинета, в надежде, что он выйдет оттуда и приветственно махнет рукой. Сегодня, в память о нашем Капитане, мы публикуем ролик, в котором собрано множество фотографий - из жизни, в ролях из спектаклей и кино... Помним! Всегда вместе!