22 марта в спектакле "Тайны мадридского двора" Э.Скриба и Е.Легуве роль Франциска I первый раз сыграл артист Максим Хрусталев. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Словно созданная для фильма итальянского неореализма, пьеса Эдуардо Де Филиппо «Рождество в доме Купьелло» играется в Малом театре в неожиданном ключе. Режиссер Стефано Де Лука решил оттолкнуться от слов драматурга, однажды подметившего, что пейзаж Неаполя похож на декорации, а его жители – прирожденные артисты. Используя прием «театра в театре», он выстроил на огромной сцене скромную квартирку типичной неаполитанской семьи, обнажив колосники и непарадную часть декораций (именно так в 1962 году была решена сценография в гастрольном спектакле Де Филиппо на сцене Малого театра). Магия закулисья особенно пленяет, когда на глазах зрителей участники спектакля ждут своего выхода, а затем делают шаг в сценическое пространство, начиная «жить» в своих ролях. В этом контексте история о чудаке Луке Купьелло (Василий Бочкарев), всю жизнь мастерившем рождественские вертепы, обретает совершенно иной смысл.

Кажется, герои тоже существуют в своеобразном вертепе, которым управляет Всевышний. Спальню Луки украшает репродукция «Святого семейства», в то время как его собственную семью святой точно не назовешь. Вокруг него кипит жизнь, прекрасная в своем несовершенстве. Рядом хлопочет любящая, но сварливая жена Кончетта (Евгения Глушенко), прижимистый братец Паскуалино (Владимир Дубровский) то и дело одалживает деньги, переросток сын Томазино (Александр Наумов) ворует и проказничает, а краса- вица дочка Нинучча (Ольга Абрамова) собирается уйти от богатого мужа Никола (Михаил Фоменко) к любовнику Витторио (Максим Хрусталев). Череда забавных недоразумений, обаятельная круговерть, которой наполнена постановка, лишена жанровой определенности: веселое здесь соседствует с трагическим, бытовое – с возвышенным. Спектакль проникнут рождественским настроением. Это уютная семейная история, сквозь которую просвечивает библейская притча про таинство рождения и смерти, жизни и любви, которую так сложно угадать в ее многочисленных ликах.

Алла Шевелева, "Театральная афиша столицы", декабрь 2020

20 ноября в водевиле П.А.Каратыгина "Таинственный ящик" роль барона де Ратиньера первый раз сыграл артист Максим Хрусталев. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Немало потрудившись над художественным оформлением спектакля с креативным сценографом Максимом Обрезковым, где все сверкает, блестит, кружится, и даже разъезжают колесницы, а балетмейстер Евгений Богданович довел артистов до изнеможения пластическими дивертисментами, режиссер Владимир Иванов утроил праздничный фейерверк по придуманному Долли Леви сценарию: героиня решила проучить богатого скрягу, трясущегося над каждым центом и ставящего на первое место выгоду. Высокомерие Вандергельдера в исполнении Валерия Афанасьева не знает границ (у этого персонажа тоже есть немало «родственников» в классической литературе), но недаром говорят: «Скупой платит дважды». В данном случае, и того больше. Его никчемная жизнь однообразна, скучна, а самое главное - одинока, поэтому он решает найти подругу жизни по своему подобию: экономную и скупую. Для этого приглашает сваху в лице Долли, не подозревая, какие сюрпризы она ему готовит...

По своей природе Долли Леви в блистательном исполнении Ирины Муравьевой, - заядлая интриганка и выдумщица. Наделенная острым, саркастическим умом, она способна обвести вокруг пальца любого «Кощея, чахнущего над златом» и вытрясти из него все денежки. Не ради наживы, а для забавы, чтобы другим неповадно было.

Ведь жизнь так коротка, что не стоит ее тратить на бесконечное накопительство. Тогда и сердце перестает радоваться, и все краски мира стираются, растворяются, остается только серая.

В одном из монологов Долли признается, что оптимизм - необходимая составляющая человеческой жизни, помогающая преодолевать всесильные обстоятельства и настраиваться на высокую волну вдохновения. Лирический монолог вырастает из недр внутренней установки самой актрисы, вынужденной вести постоянную войну с возрастом и теми психологическими изменениями, которые накладывают прожитые годы. Столь откровенная исповедь звучит мужественно и в тоже время иронично в устах любимицы публики, помогая зрителям обрести веру в свои силы, а молодежи равняться на кумира.

О молодежном составе спектакля хотелось бы сказать отдельно. Экстравагантная массовка не просто заполняет танцевальными номерами паузы в общении главных героев. Она несет смысловую нагрузку спектакля - бурление переполняющих эмоций и чувств, данных людям от рождения, создавая атмосферу веселой карусели с неожиданными приключениями и - куража.

К сожалению, влюбленной парочке, племяннице хозяина Эрменгарде (Дарья Шевчук) и ее глупенькому жениху Эмброзу (Дмитрий Триумфов) режиссером отведена незавидная участь безликих ведущих комического сюжета, поэтому всю нагрузку в этой неразберихе берет на себя Долли, придумывая разные обманки, чтобы спасти беспомощных детей, выросших из коротких штанишек, от гнева рассерженного дяди и, конечно же, насолить ему. Два клерка Хакл и Такер в лавке Вандергельдера тоже хотят проучить расчетливого мэтра, но поскольку трусливы, нуждаются в бесстрашном лидере. Под руководством Долли униженные марионетки «купли - продажи», напоминающие клоунов Бима и Бома, сыгранные молодыми артистами Максимом Хрусталевым и Сергеем Потаповым технически виртуозно, наконец-то вырываются на свободу и пускаются во все тяжкие. Флиртуют с продавщицами шляпного магазина, без гроша в кармане шикуют в дорогом ресторане с двумя скандальными девицами и впервые дают волю страстям. Оказывается, в жизни есть такое, о чем они и не помышляли: признаться в любви красавице, смело посмотреть в глаза угнетателю и пожертвовать каким-никаким местечком в офисе ради проснувшегося достоинства. Тогда отбрасываются всякие условности, и тела бывших неудачников тоже начинают ликовать, совершая немыслимые пируэты и прыжки, да такие, что любой профессиональный танцор может позавидовать.

Ну, а что же такого интересного произошло с Долли, сочинившей вместе с режиссером Ивановым серию розыгрышей ради победы любви над стяжательством и корыстью? Почему ей захотелось окольцевать непробиваемого мужлана, и будет ли она с ним счастлива? То, что ей хватит сил перевоспитать его - никто не усомнится, а может быть, даже и влюбить в себя, ведь она так мила и обворожительна, так терпелива и кокетлива. Или в укрощении строптивого зануды поможет барабан, на котором загнанный в угол жених играет в похоронном оркестре, ведь куда интересней назначать свидания не на кладбище, а в злачных местах с вкусной закуской и шампанским... Но самое главное, и в это хочется верить - двум одиночествам будет положен конец и возраст тут не помеха.

Любовь Лебедина, «Страстной бульвар, 10», Выпуск №2-222/2019

Дорогие друзья!

А давайте заглянем за кулисы, побываем на прогоне спектакля, посмотрим, как работают наши артисты, гримеры, костюмеры. Проведет нас по театру артист Максим Хрусталев. Максим занят в премьерном спектакле "Рождество в доме Купьелло", который мы подготовили, но не успели показать вам из-за карантина. Театр закрыт, но театр жив и ждет вас!

В репертуаре Малого театра (сцена на Ордынке) снова значится пьеса «Красавец-мужчина», к которой «Дом Островского» в последний раз обращался ровно сорок лет назад.

Подобная столь длительная пауза объясняется, наверное, не отсутствием интереса труппы к этому, не имеющему громкой сценической судьбы (правда, успешно экранизированному в 1978-м) произведению своего любимого автора. А, вероятно, ожиданием подходящего случая для того, чтобы оно «прозвучало» в полную силу.

И для этого не найти лучших дней, чем наши, с их культом материальных ценностей. А тема власти денег над душами людей является одной из главных и в творчестве Островского вообще и в «Красавце-мужчине» в частности. Поэтому в сегодняшнем зрительном зале пьеса «отзывается» наиболее отчетливо.
Но, согласно принятой в Малом театре традиции, режиссер Василий Федоров и художник Андрей Сергеев явную актуальность пьесы специально не подчеркивают. А просто предлагают нам посредством своего спектакля на три часа мысленно переместиться во вторую половину XIX века (пьеса датирована 1882-м годом).
Ради этого они, как и положено, одевают действующих лиц пьесы Островского в костюмы, стилизованные под ту далекую эпоху. Соответствующий прием соблюдается создателями спектакля и в оформлении, самой существенной деталью которого становится находящееся в центре игровой площадки зеркало.
В него в кульминационные моменты происходящего в Бряхимове действия главные герои смотрятся не для того, чтобы поправить туалет или прическу. А словно хотят разглядеть в себе нечто новое, ранее им самим неведомое.

И этот философский момент нисколько не осложняет восприятие рассказанной театром истории. Тем более, как нередко бывает у Островского, ее нельзя считать комедией в обычном понимании. И вопреки тому, что порой она приобретает еще и откровенно фарсовые черты, ей не чужды драматические, а подчас и вовсе трагические «тона».

Ведь герой спектакля, Аполлон Евгеньевич Окоёмов в своей неуемной погоне за баснословными капиталами с достойной циркового жонглера ловкостью позволяет себе распоряжаться чужими жизнями. И тут совсем не важен пол тех, кто мешает ему получить вожделенный результат, этот расчетливый «красавец-мужчина», не задумываясь, переступит через любого.

Конечно, жертвами Окоёмова чаще всего оказываются впечатлительные особы женского пола (к примеру, законная супруга Зоя Васильевна или молодая вдова Сусанна Сергеевна Лундышева). Но иногда некой разменной «картой» в затеянной Окоёмовым «игре» становится какой-нибудь недотепа, вроде землевладельца средней руки Федора Петровича Олешунина, чью абсолютно чистую любовь к Зое в угоду своим корыстным интересам буквально, если так можно выразиться, растаптывает Окоёмов. Фрагмент, когда Олешунин осознает всю нелепость своего положения, - едва ли не самый пронзительный в спектакле. Происходит это благодаря исполнителю роли Алексею Коновалову, чья работа - одна из удач спектакля, из числа участников которого стоит также отметить Ольгу Пашкову и Дмитрия Кознова.

Пашкова ролью экстравагантной, предприимчивой Сосипатры Семеновны продолжает органично осваивать новое для себя «пространство» характерных, возрастных ролей. А Кознов и вовсе ощущает себя здесь как рыба в воде, кажется, наслаждаясь самой возможностью произнесения текста Островского. Но при этом не забывает акцентировать наше внимание на мудрости и проницательности своего Наума Федотыча Лотохина, уверенного в изначальном несовершенстве природы человека, как правило, не умеющего или не желающего делать верные выводы из жизненных «уроков».

Жаль, что пока немного зажат Александр Волков, которому для полноценного воплощения образа циничного Никандра Семеныча Лупачева не хватает остроты внешнего «рисунка» и каких-то внутренних парадоксальных ходов. Хотя в принципе это понятно - роль-то наделенному положительным обаянием Волкову дана, что называется, «на сопротивление» и для его преодоления необходимо время.

Не все ладится и у Максима Хрусталева, который сейчас играет Аполлона Окоёмова, опираясь в основном на внешние эффекты. Это особенно очевидно в его дуэтных сценах с Лидией Милюзиной, которая с большим чувством ведет доверенную ей режиссером «партию» Зои Окоёмовой.

«Партию» сложную. Все-таки в начале пьесы Зоя - почти девочка, смотрящая на своего очаровательного мужа сквозь «розовые очки», но, чем ближе финал, тем яснее проступают в ее характере черты женщины волевой, сильной, преодолевшей множество испытаний, однако при этом еще не потерявшей надежды на обретение настоящего счастья. Но осуществима эта мечта лишь при одном условии - Аполлон должен исправиться.

Исходя из логики спектакля, такое вряд ли возможно. И мы понимаем, что ждать каких-либо позитивных перемен Зое не имеет смысла.
Вывод мало утешительный, зато верный. Избавляться от иллюзий тяжело, но полезно, иногда даже необходимо. В конце концов, не это ли советуют нам Александр Николаевич Островский, а вслед за ним и Малый театр?

Кисина Мария, «Страстной бульвар, 10», №5-225/2020

Афиша Малого театра пополнилась еще одним спектаклем, напрочь переворачивающим представление о «Доме Островского» как о живом анахронизме. Вряд ли его можно назвать «музеем», разве что меняющимся музеем в меняющемся мире. Режиссер Владимир Иванов, известный мастер музыкального спектакля, убежден: если попали в затруднительное положение — «Всегда зовите Долли!».

При выборе пьесы для бенефисного спектакля, к тому же приуроченного к солидной круглой дате, актерам свойственно замахиваться на что-нибудь трагично-эпическое в духе Вильяма нашего Шекспира. Уж очень хочется изумить почтенную публику накалом страстей и амплитудой переживаний. Всеми любимая Ирина Муравьева, отметившая в этом году юбилей, поступила с точностью до наоборот, подарив себе, партнерам и зрителям шумный, яркий, искрящий бешеной энергией карнавал, который в русской интерпретации нью-йоркской истории получил название «Всегда зовите Долли!». Ее неунывающая героиня стремится во что бы то ни стало осчастливить всех, кто попадается ей на пути, и у нее это прекрасно получается.

Сюжет о ловкой особе, готовой поспособствовать счастью влюбленных, а заодно и наладить свою личную жизнь, смело можно отнести к разряду «вечных». Но если классицизм, как правило, отводил эту роль расторопным служанкам, то в XIX веке авторы все чаще стали поручать важную миссию женщине свободной и независимой. О мюзикле Джерри Хермана «Хелло, Долли» слышали даже те, кто не является поклонником данного жанра: это одна из непотопляемых бродвейских постановок, к тому же еще и покорившая полмира благодаря вовремя подсуетившемуся Голливуду.

Немногие знают, что корни истории растут из фарса австрийского драматурга Иоганна Непомука Нестроя «Einen Jux will er sich machen» (в вольном переводе: «Ему хочется пошутить»), написанного в 1842 году. Популярная пьеса не раз адаптировалась разными авторами под новые времена и нравы. Ее грузинская версия известна отечественному зрителю как «Ханума» Авксентия Цагарели, а вот англизированная, «A day well spent» («Хорошо проведенный день»), созданная в середине позапрошлого века переводчиком и драматургом Джоном Оксенфордом, однажды попалась на глаза Торнтону Уайлдеру. «Сваха» (кстати, поначалу она именовалась «Купец из Йонкерса») была написана в середине 1950-х и имела вполне удачную сценическую историю, но подлинного триумфа достигла почти через десять лет в результате объединенных усилий либреттиста Майкла Стюарта и композитора Джерри Хермана.

Зритель, пришедший в филиал Малого театра на Ордынке, непременно услышит музыку, оцененную десятком премий Tony. Но слова, положенные на нее, как и вся драматургическая основа спектакля, поставленного Владимиром Ивановым, — не калька знаменитого мюзикла. Вместе с поэтом Сергеем Плотовым Иванов сочинил очень «нашенскую» историю, не меняя ни исходного места действия, ни имен персонажей. Зато в характерах просматривается та обстоятельность, какая свойственна русскому психологическому театру. И это при том, что скорость раскручивания интриги не замедлена ни на секунду, а остроты более чем злободневны.

Ирина Муравьева делает свою неунывающую Долли не просто земным воплощением Счастливого случая, с помощью которого все влюбленные доберутся до вожделенного хеппи-энда. В сцене разговора с умершим мужем, пожалуй, единственной по-настоящему трагичной в этом спектакле, перед нами предстает женщина, спрятавшая от чужих глаз свое страдание. «Я всегда хотела счастья, — произносит Долли, обращая глаза к небесам, — здесь, сейчас и для всех». Но понимает: такого счастья, как с Энтони, у нее уже не будет. Однако горести и утраты не лишили героиню любви к жизни, этого единственного действенного эликсира молодости. Горасу Вандергельдеру (Валерий Афанасьев) она искренне симпатизирует, видя в скупердяе и зануде такую же страдающую от одиночества душу. Так почему бы не попытаться осчастливить его, а заодно и еще десяток достойных лучшей участи людей?
К слову, мистер Горас не очень тянет на лавочника, как он заявлен в программке. Респектабельности ему вполне хватит на владельца среднего бизнеса. Но за солидной оболочкой прячется человек, который больше всего на свете боится, что окружающие узнают о его ранимой и чуткой душе.

Об исполнителях второстепенных ролей, почти о каждом, можно писать отдельный дифирамб: актеры Малого умеют в несколько реплик уместить такие глубины, что только диву даешься. Их отточенная техника превращает классических, можно сказать, архетипических персонажей в живые типажи сегодняшнего дня, с которыми зритель каждый день ездит в метро, делит open-space в офисе или подлокотник кресла в театре. Алена Охлупина (Флора Ван Хойзен) дает изящный шарж на самоотверженную старую деву. Ирина Жерякова (Эльза) и Григорий Скряпкин (Малачи Стэк) сочными мазками рисуют эдаких классических Труффальдино и Смеральдину, приноровившихся к новому веку. Александр Дривень (Рудольф) — воплощение обаятельного до невозможности Фигаро, мастера на все руки. Максим Хрусталев (Хакл) и Сергей Потапов (Такер) — две ипостаси «маленького человека» Чаплина.

Из этого тонко настроенного ансамбля, пожалуй, несколько выбиваются Ольга Абрамова (Ирэн Моллой) и Дарья Мингазетдинова (Минни) — образы, сделанные по лекалам Рокси Харт и Велмы Келли из «Чикаго», получились слишком плоскими. Да и играющим юных влюбленных, из-за которых, собственно, и началась вся история, Дарье Шевчук (Эрменгарда) и Дмитрию Триумфову (Эмброз) пока не хватает искренности и непосредственности.

Зато самых высоких похвал достоин удивительно слаженный «кордебалет»: он двигается (балетмейстер Елена Богданович, репетитор Наталья Цыбульская) и поет (педагог по вокалу Галина Гусева) с той самозабвенной легкостью и азартом, которые в традиционном мюзикле, опирающемся более на технику, нежели на актерское мастерство, не так часто встретишь. И пусть в оркестровой яме нет оркестра, зато у самой авансцены, рядом со зрителями пристроился тапер и по совместительству аранжировщик Вячеслав Жуков, время от времени позволяющий себе маленькие музыкальные «хулиганства». Ничего удивительного, ведь перед нами не мюзикл, а «старый, добрый» музыкальный спектакль — правнук еще более старого русского водевиля, сделанный в лучших традициях этого любимого зрителем жанра.

Виктория Пешкова, "Культура", 25 сентября 2019 года

Великий современный режиссер Питер Брук писал, что для того, чтобы спектакль стал великим, он должен быть немножечко скучным. Не убежден, что все наши режиссеры эту сентенцию знают, однако радостно следуют ей. Как-то разучились мы на театре веселиться. Нет, "смех сквозь слезы" или "так смешно, что хочется плакать" - это пожалуйста. А вот так, чтобы просто похохотать, порадоваться и выйти из театра, не загруженным вселенскими проблемами, а отдохнувшим - это нет.

И вдруг - да! И еще какое - да! В Малом театре на сцене филиала. Режиссер театра Вахтангова Владимир Иванов поставил веселый, радостный, легкий, музыкальный спектакль "Всегда зовите Долли!" по знаменитому роману и еще более знаменитому бродвейскому мюзиклу.

Те, кто считает Малый театр академически скучным, тот пользуется слухами. Тот не видел, скажем, русские водевили, блистательно поставленные Юрием Соломиным. Юрий Соломин создает театр нескучный и живой. Вниманием критиков театр, на мой взгляд, обделен, а вниманием зрителей, наоборот, избалован. Мне лично кажется, что это лучше, нежели наоборот.

Владимир Иванов сделал спектакль - брызги шампанского, спектакль-конфетти, спектакль-праздник.
Главный художник театра Вахтангова Максим Обрезков сочинил блистательную декорацию. Она переливается, превращается, меняется, прям-таки создавая иллюзию кинофильма. Место действия этого спектакля - мир, герои переносятся в разные места столь легко и стремительно, что даже не сразу сообразишь, как это художник придумал все эти переходы.

За годы своего руководства Соломин сделал еще одну вещь поразительную: создал удивительную труппу. Здесь есть знаменитые и народные, молодые и великолепные, бездарных только нет.
Царит в спектакле Ирина Муравьева - блистательная актриса, которая умеет мгновенно менять настроение зала: вот мы хохочем, вот задумываемся, а вот ловим себя на том, что "ноги сами в пляс идут", когда Муравьева поет и танцует. Муравьева не просто хорошая актриса, в Японии таких, как она, называют народное достояние. Муравьеву не просто уважают - ее обожают. И есть за что.
Ее партнер - народный артист Валерий Афанасьев - долгие годы играл в Театре на Юго-Западе. Он поразительный театральный актер. Легкий, глубокий, невероятно органичный. Быть партнером обожаемой звезды - задача не простая, но Афанасьев ее решил. Играть довольно гротесковую роль так, чтобы зритель почувствовал и посочувствовал твоему персонажу, - дело не легкое, по плечу только мастеру. Афанасьев - мастер.

Не знаю, замечали ли вы, дорогие читатели, что в современном российском театре сегодня побеждает один жанр: печалька. Не трагедия, даже не драма, а вот именно печалька про нашу жизнь. Владимир Иванов доказывает, что жанр - это важно, что это такой стержень, который держит конструкцию. И все актеры - все! - попадают в жанр легкой, гротесковой комедии. Вообще просто смех на театре - это очень не просто. Видно, что спектакль потребовал огромной работы, невероятной. Шестнадцать актеров, не считая массовки. И это шестнадцать запоминающихся людей, шестнадцать характеров... Браво, Владимир Иванов!
Они все - забавные персонажи спектакля "Всегда зовите Долли" и трогательные люди. Они делают то, что должен делать актер комедии, - влюбляют в себя зрителя. А. Охлупина, К. Саханенко, И. Жерякова, Д. Зеничев играют эпизоды - но как! Понятные, забавные, трогательные люди.

А. Дривень ведет спектакль, мы ощущаем его хозяином происходящего. Г. Скряпкин играет понятного, по-своему даже трагического, но одновременно смешного и занятного человека. А какие чудесные героини у Д. Мингазетдиновой, О. Абрамовой, Д. Шевчук! У них есть только одно общее: они красавицы! Но какие разные, какие смешные, какие трогательные... Как и герой Д. Триумфова - студент играет рядом с народными и не теряется. М. Хрусталев и С. Потапов играют двух английских клерков. Два разных характера, два разных и интересных человека. А то, как танцует Потапов, вызывает восторг зала и овацию.

Мы сегодня как-то попривыкли к тому, что режиссер должен быть эдаким придумщиком. По стране идет огромное количество спектаклей, главное в которых бесконечная, и, увы, часто бессмысленная фантазия режиссеров. В этом спектакле режиссерской фантазии тоже хватает, я уж не говорю о том, что вместе с С. Плотовым В. Иванов выступает автором пьесы, где много чего нафантазировано. Но Иванов владеет ныне, увы, часто забытым искусством - он воистину растворяется в артистах. Такое количество персонажей, и каждая - каждая! - роль придумана и продумана. Такое не часто увидишь.

Иванов посадил в зале тапера (В. Жуков) - замечательная находка! Дело не в том, что живая музыка - всегда здорово, хотя это тоже важно. Но музыка Джерри Хермана становится героем спектакля, она не сопровождает действие, а участвует в нем. Она тоже герой представления, где много песен, танцев (балетмейстер Е. Богданович, балетмейстер-репетитор Н. Цыбульская).
"Всегда зовите Долли!" - это классический пример хорошо сделанного, веселого, яркого музыкального спектакля, в котором с удовольствием играют актеры и который с удовольствием смотрят зрители.
Спасибо, Малый театр, за хорошее настроение, за радость, за яркость, за труд, без которого все это не рождается, за доказательство простой мысли: академический не значит скучный, академический - значит классный.

Андрей Максимов, "Российская газета", 10 июня 2019 года

26 мая в трагедии У.Шекспира "Король Лир" роль Короля Французского первый раз сыграл артист Максим Хрусталев. Поздравляем Максима и желаем ему новых творческих успехов!

Ирину Муравьеву поздравляют участники спектакля "Филумена Мартурано": Сергей Потапов, Максим Хрусталев, Константин Юдаев и... народный артист СССР Юрий Соломин

Режиссер из Милана Стефано де Лука поставил на сцене Малого театра «Слугу двух господ» — самую известную комедию Карло Гольдони. В феврале исполняется 310 лет со дня рождения драматурга.

Сам Стефано де Лука — давний знакомец «дома Островского», здесь он поставил два спектакля: «Влюбленных» того же Гольдони и «Филумену Мартурано» Эдуардо де Филиппо. Де Лука — ученик и продолжатель великого Джорджо Стрелера, хранитель его шедевра «Арлекин — слуга двух господ» в миланском «Пикколо театро». Знаменитый на весь мир сценический образец в стиле итальянской комедии дель арте. В аутентичном варианте каждый персонаж — маска, и ее образная суть включает гротесковую внешность, заданные пантомимные ходы, пластические рисунки и характер как амплуа.

Наш театр масками увлечен давно. Но если очарованным ими Мейерхольду, Таирову, Вахтангову они помогали уходить от жизнеподобия, создавать поэтический, неуловимый и таинственный мир сценических метафор — каждому свой, то де Лука выбирает обратный ход, скрещивая условность итальянской площадной комедии с реализмом русского классического театра. Смешение эстетических кодов происходит достаточно смятенно и кажется несколько наивным. Трудно поверить, что на родине режиссер осуществляет альтернативные постановки, где с дотошностью психоаналитика препарирует проблемы насилия, — так все мило и гладко на московских подмостках. Лука, конечно, не хотел реконструировать стрелеровский спектакль, но и освободиться от него не смог. То и дело прорываются специфичные итальянские лаццо, цитатами звучат отдельные сочные гэги, сцены, где эхом произносится имя одного из героев или запечатывается хлебным мякишем письмо, — умиляют.

Сюжет незамысловат, да и известен. Нищий Труффальдино, приехавший из родного Бергамо, нанимается служить сразу двум синьорам: Федерико и Флориндо. На самом деле первый — переодетая Беатриче, второй — ее возлюбленный. Они ищут друг друга, живут в одной гостинице, но по воле судьбы до поры до времени не встречаются. Есть еще две пары: Клариче и Сильвио, сам Труффальдино и Смеральдина. Лихорадочная кутерьма ситуаций чуть не расстраивает счастливую биографию каждого из дуэтов, но в итоге по законам комедии все заканчивается радостно.

На сцене — Венеция XVIII века. Арки, лестницы, мостики, переходы, обнявшиеся по-братски домики с резными окошками и балкончиками (художник-постановщик Лейла Фтейта). Город карнавалов необыкновенно красив, когда поворотный круг открывает объемную панораму узеньких улочек и двориков — в дымке, при свечах, в нежно-палевом освещении. Под лучами же яркого солнца «жемчужина Адриатики» коробит грубовато сколоченной фанерой. Все уровни декораций — функциональны, и действие занимает собой все пространство. На одном из балконов — исполняют мелодии Антонио Вивальди в переложении Эдуарда Глейзера для струнного ансамбля. Сохраненный Малым театром оркестр, еще недавно казавшийся художественным анахронизмом, от спектакля к спектаклю отстаивает свое историческое реноме. Жива и такая традиция одного из старейших театров России, как уважение к тексту: за основу взят ставший уже классикой перевод Алексея Дживелегова. С оглядкой на старину одели героев: сюртуки, мундиры, кюлоты — у кавалеров, корсажи с глубоким вырезом, длинные платья, фижмы — у дам. Парики, шпаги, треуголки, колпаки — образцы наивной и грациозной моды галантного века с присущими ей аксессуарами молодежи Малого пришлись впору. Играют так, как заведено здесь, кажется, раз и навсегда — «по-старому»: серьезно, ответственно, с прилежанием. Искрометное приключение, закрученное пройдохой Труффальдино (он же — Арлекин), то и дело пытаются проверить законами психологической достоверности. Создается впечатление, что многое придумали сами исполнители. Подчас непрочный режиссерский каркас «заваливается» под напором чувств и эмоций артистов. Маски теряют шутовскую однозначность (Труффальдино — плутоватый слуга, устраивающий судьбу господ; Смеральдина — находчивая служанка; Панталоне — скупой купец; Доктор — старик-псевдоученый; Бригелла — умный и хитрый слуга etc.) и обрастают подробностями психологического театра.

Труффальдино в исполнении талантливого Сергея Потапова прибыл в Венецию Малого театра, похоже, не из Бергамо, а из русской старины. Русопятый Иванушка-дурачок, скоморох — шутник и фокусник. Российское фольклорное начало только заявлено, и весьма поверхностно, а было бы интересно проследить, как герой из славянских волшебных сказок, привыкший к общению с бабами-ягами, змеями горынычами да жар-птицами, почувствует себя в предлагаемых обстоятельствах итальянской пьесы. Прыгучий, энергичный, ловкий Потапов с гуттаперчевой пластикой и природным обаянием мог бы с блеском повести интригу по новым руслам, а кокетливая Смеральдина (Карина Саханенко) сумела бы прикинуться Марьей Моревной или Василисой Премудрой.

Но в сыром и, похоже, спешно скроенном спектакле новый путь лишь декларируется. Из итальянской культуры пожаловали на сцену на Ордынке три маски. Хозяин гостиницы Бригелла — ловкий и услужливый — в исполнении Алексея Коновалова необыкновенно забавен повадками провинциального премьера, желающего рассмешить почтенную публику. Пышнотелый Доктор Сергея Еремеева — обманутый старик, с комичной многозначительностью произносит мудрые изречения, приговаривая: «Учите латынь». Скуповатый купец Панталоне представлен остроумным Дмитрием Зеничевым старичком изящной комплекции, жертвой недугов — с больными зубами, со сраженной артритом спиной и хворыми ногами. Репризы знатных аферистов и балагуров, которые вдоволь резвятся и дурачатся, зал неизменно провожает аплодисментами.

По законам жанра в веселый карнавал врываются две дамы и их избранники, лишенные масок. Особенно хороша капризная Клариче — Аполлинария Муравьева играет с тонким юмором, вниманием к деталям и фабульным поворотам. Ее возлюбленный Сильвио (Константин Юдаев) — задиристый петух, пылкий и бравурный, но незадачливый защитник чести. Флориндо Максима Хрусталева — более монументален и серьезен, чем того требует веселая чехарда сюжета. Сложная роль досталась Ольге Абрамовой, давно уже возведенной в труппе в ранг «героини». Она уверенно чувствует себя в мужском костюме, не теряя озорного куража и природной стати. Итальянский режиссер признался в любви русскому театру, но скрыть того, что наши традиции ему непонятны, не смог. Хорошо, что исполнители изящно подставили плечо премьере, сохранив праздничный дух от комедии дель арте и добавив лирических переживаний от русской актерской школы. В результате получился спектакль, о каком заправские театралы говорят: афиши не испортит, но и славы не прибавит.

Елена ФЕДОРЕНКО, "Культура", 01.02.2017

Открытие исторической сцены дополнили новым «Слугой двух господ».

Нынешняя неделя для Малого театра – знаковая. На Театральной площади состоялось открытие исторической сцены после реконструкции. Руководство решило осторожно возвращать репертуар в родной дом, отчего пока здесь сыграли только один спектакль – «Горе от ума». И до Нового года покажут на Основной сцене спектакли еще лишь пару раз. Поэтому вторым событием недели для театра стала премьера на сцене на Большой Ордынке. «Слугу двух господ» поставил итальянец Стефано де Лука, режиссер из «Пикколо театро ди Милано».

В филиале Малого театра, очень скромном по московским меркам в том, как принимаются зрители (как все скапливаются в фойе, как не пускают в зал до начала спектакля), хочется тоже обустроить пространство по-новому, с толком. Но вот наконец гаснет свет, и треволнения уходят на второй план. Все внимание – на сцену, где сквозь дымчатую завесу проглядывают огоньки свечей. На авансцену выбегает Труффальдино и принимается балагурить по-итальянски, однако, заметив, что публика ни гугу, бросает затею. Именно он заведет представление, словно откроет старинную шкатулку с ожившей итальянской акварелью.

Неустаревающая комедия Гольдони в Малом в первый день премьеры началась с чрезвычайной повестки дня. По сюжету старик Панталоне рассказывает своему будущему зятю Сильвио, что не видеть бы ему женитьбы на прекрасной Клариче как своих ушей, «когда б сеньор Распони в Турине не скончался». Это фонетическое созвучие на следующий день после убийства российского посла в Турции повисает особым напряжением в зрительном зале и будет с нажимом повторено актерами еще раз. Но уже через такт-другой все страшное забыто и начинается затейливая кутерьма. В итальянском спектакле Малого совсем нет того, что часто встречается на русской сцене в комедии дель-арте. Жирных гэгов, предельного заострения характера, стремления во что бы то ни стало расшевелить зрителя. Отчего правда прямые реплики в зал тут наименее выигрышны. Зато соблюдена многоуровневая комбинация из игровой комедии, лирики и даже пародии на душещипательную мелодраму и итальянскую оперу. И прозаический перевод Алексея Дживелегова середины прошлого века в этом смысле открывает простор – комедия стряхивает всю архаику.

Режиссер вслед за драматургом деликатно раскладывает всех на типажи – ненавязчиво, без давления. Поэтому хрестоматийные черточки характеров здесь тоньше и не только комичны, но в первую очередь обаятельны. Скуповатый подагрик Панталоне (Дмитрий Зеничев) очарователен в своей миниатюрности и душевной аккуратности на фоне дородного доктора (Сергей Еремеев), его фраза на рефрене «Учите латынь!» становится забавным афоризмом. Их дуэт блистателен, после каждой репризы зал провожает актеров аплодисментами. Смазливый трусишка Сильвио (Константин Юдаев) дает фору статному «рыцарю без страха и упрека» Флориндо (Максим Хрусталёв), приехавшему за своей возлюбленной Беатриче. Ольга Абрамова с этой сложной ролью-перевоплощением справляется запросто и свежо, хоть и бравирует мужскими ухватками «под маской» сеньора, приправленными режиссером изрядной долей эротизма, но добавляет в них женского изящества и создает образ сильной, независимой женщины с мужской волей. Особенной душкой выступает Бригелла, хозяин гостиницы, с улыбкой неизменного удовольствия от жизни на лице. Алексей Коновалов играет его прямо-таки аппетитно, купаясь в роли. А вот Труффальдино, который является двигателем интриги, как-то теряется на фоне партнеров и весь первый акт не может дожать свою линию, иногда, кажется, просто из-за собственной психофизики. Сергей Потапов больше похож в этой роли на эдакого русского увальня Ивана-дурачка или Емелю с печки, чем на ловкого вруна Труффальдино из Бергамо. Тут мог подкачать и режиссерский кастинг, но во втором акте актер даже расходится и заканчивает уже в мажоре. Возможно, момент равновесия и долгой раскачки еще найдется в рабочем процессе. Этот же премьерный эффект пока мешает ожить и постановочным трюкам – площадные шутки, самая соль комедии дель-арте, пока слишком наигранны, и в целом – импровизации мало.

На сцене – венецианский квартал с «вырезанными» павильонами комнат и анфиладами балкончиков на фоне в пастельных тонах – солнечного итальянского утра, а после антракта - светло-голубого вечера (художник-постановщик Лейла Фтейта). Монохромные световые заливки (художник по свету Клаудио Депаче) вместе с аутентичными сюртуками и платьями на актерах сдержанных, приятных глазу цветов создают ностальгическую атмосферу века париков, шпаг, гондол, плавно покачивающихся на волнах залива. Наполненность и грацию, настроение, то печально-меланхоличное, то игривое, привносит скрипичная музыка итальянца Антонио Вивальди, который в аранжировке современного композитора Эдуарда Глейзера для камерного состава звучит так тонко, что хочется слушать и слушать. Музыкантов уютно разместили на втором этаже, откуда те с любопытством наблюдают за хитросплетениями судеб персонажей. И когда они взмахивают смычками, поворотный круг движется, увлекая за собой венецианский особняк, а огоньки свеч подрагивают, – тогда-то мысленно и переносишься на узкие мощеные улочки, почти чувствуешь в сценическом воздухе соленый ветер с моря. Поэтическое созвучие итальянцев, режиссера и художниц в этом трио создателей делает спектакль эфирным и романтичным. Слова о весах радости и горя в жизни, которые роняют герои, Стефано де Лука делает главным барометром спектакля. И благополучный финал, где каждый обретает друга сердца, венчает историю, в которой нет таких трудностей, которые были бы неразрешимы на пути к человеческому счастью.

Елизавета Авдошина, «Независимая газета», 22 декабря 2016 года

18 марта в комедии А.Н.Островского «Бедность не порок» роль Вожака на святках первый раз исполнил артист Максим Хрусталёв. Поздравляем Максима и желаем ему новых творческих успехов!

18 марта в комедии А.Н.Островского «Бедность не порок» роль Вожака на святках первый раз сыграет артист Максим Хрусталёв.