Через 150 лет после первой постановки Малый театр вернулся к пьесе Жан-Батиста Мольера. Её режиссёром стал Владимир Драгунов
О чём спектакль
Озорной гуляка против загробных сил
Дон Жуан (Андрей Чубченко) – "величайший нечестивец, которого когда-либо носила земля" – занят любовными приключениями. Отмахиваясь от обманутой супруги донны Эльвиры (Лидия Милюзина), он пытается соблазнить одновременно двух крестьянских девушек Шарлотту и Матурину (Наталья Калинина и Наталия Афанасьева), скрещивает шпаги с братьями Эльвиры доном Карлосом и доном Алонсо (Максим Путинцев и Максим Хрусталёв), препирается со своим отцом, доном Луисом (Александр Ермаков). Да и вообще, не боится ни бога, ни чёрта, как он смело заявляет своему слуге Сганарелю (Михаил Фоменко). Богоборческую прыть любвеобильного испанца призван умерить убитый им на дуэли Командор (Сергей Кагаков), явившийся к нему на ужин. Удастся ли посланнику загробного мира воззвать к совести нечестивца?
Впечатления
Лицемерие – модный порок
Спектакль поставлен по классической пьесе Мольера в замечательном переводе Владимира Лихачёва, сделанном больше ста лет назад. И, признаться, как только со сцены раздаются слова этого текста, кажется, что этого уже вполне достаточно для театрального удовольствия. "В том, что небо не наказывает меня, я вижу его особенную милость" – уже через несколько реплик ты с увлечением погружаешься в логически очень стройный и одновременно немного ироничный ход мысли эпохи французского Просвещения.
Для такого объёмного и богатого слова как нельзя лучше подходит мастерство актёров Малого театра с его классической ясностью в каждой произносимой букве и элегантной выразительностью. Кажется, что лучшего медиума для передачи мольеровского текста, чем труппа Малого, придумать было нельзя. При этом классическая комедия в классическом исполнении не выглядит ни застывшей, ни устарелой: с первых же реплик со сцены зритель подключается к действию, как вилка в розетку, и уже не теряет заряженного внимания до самого финала. "Лицемерие – модный порок, а все модные пороки идут за добродетели" – удивительно, как современно может быть написанное триста лет назад.
С одной стороны, на сцене Малого настоящий французский театр XVIII века – утончённый, весёлый, но заключённый в строгие формы чётко, будто линейкой, отмеренных сцен. С другой стороны, это классический русский театр с его главным драматургическим законом – сделать происходящее на сцене понятным, а значит, близким и современным зрителю. И в этом, видимо, и заключается главная прелесть этого спектакля – в отражении старинного французского театра в классическом русском.
Даже эпизодические роли в этой постановке полны выразительности и смысла – чего стоит одна роль отца Дон Жуана в поистине огненном исполнении народного артиста России Александра Ермакова, каждому короткому появлению которого так охотно аплодируют зрители. Дон Жуан и его слуга Сганарель даны во всём задуманном автором пьесы парадоксальном антагоничном единстве: Сганарель – это комическая тень Дон Жуана, которая от него то испуганно бежит, то смехотворно яростно на него бросается. Заслуженные аплодисменты и смех за эту работу собрал её исполнитель Михаил Фоменко. Главная краска в характере Дон Жуана – предписанная Мольером богоборческая дерзость – оттеняется богобоязненностью Сганареля. "В человеке есть что-то такое, чего объяснить нельзя" – так просто и одновременно точно пытается он донести до хозяина своё религиозное чувство.
Логичности и элегантности слова и исполнения соответствует и сценографическое решение постановки: тёмные, будто высеченные из камня, фрагменты классических фасадов словно потонули в вечернем свете, из которого в конце концов появится тот самый Каменный гость – Командор.
Фишки
Живое дыхание театра
В Малом театре никогда не используют микрофоны, и это обеспечивает удивительное, кем-то из зрителей наверняка позабытое живое дыхание театра, как бы пафосно это ни звучало. Оказавшись на такой постановке после десятка спектаклей с усиленным звуком, ты вдруг осознаёшь эту огромную разницу – как между работой до седьмого пота и хитрой халтурой. Ценность этого спектакля – и в этой красоте честного труда тоже, на которую хочется отозваться такой же честной зрительской благодарностью.
Подслушано в театре
То есть вывод после всей истории – оставайся собой.
Замечательный спектакль! И согласна полностью – Фоменко здесь лучший!
Красиво, но для меня декорации темноваты.
Наталья Бабахина, METRO, 27 февраля 2024 года
В русских переводах пьесу часто называют «Дон Жуан, или Каменный гость» (1665), и после запрета мольеровского «Тартюфа», высмеивающего лицемерие и ханжество духовенства, она стала новым вызовом драматурга обществу. Мольер (1622-1673) написал дерзкую комедию нравов на основе популярного во Франции сюжета о севильском распутнике Дон Жуане. В мольеровской версии два героя: высокомерный гордец Дон Жуан, преступающий все законы, и его слуга - богобоязненный Сганарель. Но провокатор Мольер представляет своего злодея бесстрашным и обаятельным, а носителя идеи добра трусоватым и скуповатым. Дон Жуан (з.а. Андрей Чубченко) - дьявольский соблазнитель, настоящий монстр, его слуга соблазнам не поддаётся, но уверен, что кара небесная непременно настигнет того, кто «не верит ни в небо, ни в святых, ни в бога, ни в чёрта». Из слов Сганареля (Михаил Фоменко) узнаём, какой величайший нечестивец его хозяин, настоящий сластолюбец, презирающий все христианские заповеди. А Дон Жуану хоть бы что, он считает, что его сердце принадлежит всем красавицам, а жена Эльвира (Лидия Милюзина), увы, это прошлое.
Согласно античным и средневековым легендам о грешниках, которых наказали изваяния, Дон Жуан, оказавшись перед статуей убитого им командора, вступает в переговоры и получает приглашение на ужин. Между делом, он отбивает у разбойников брата Эльвиры (Дон Карлос – Максим Путинцев), ловко отделывается от кредитора Диманша (з.а.Александр Титоренко), не внимая уговорам исправиться ни отца (н.а.Александр Ермаков), ни Эльвиры. В финальном монологе Дон Жуан говорит о модном пороке времени - лицемерии, который сходит за добродетель: роль добродетельного человека называет «самой благодарной», а ремесло лицемера «самым выгодным», потому что «оно всем зажимает рот и наслаждается безнаказанностью». Но, сколько бы не объявлял Дон Жуан о своём раскаяньи, всем очевидно, что оно ложное: земля разверзается и поглощает нечестивца.
Дон Жуан гибнет в пламени от каменного пожатия статуи, убедившись в том, что в мире присутствуют силы, существование которых он отрицал, но прожил жизнь, ежесекундно ощущая их. А Сганарель, пронаблюдав весь этот ужас, способен лишь трижды воскликнуть - «Моё жалованье, моё жалованье, моё жалованье!»
«Дон Жуан, или Каменный пир» Мольера поразительно современная пьеса, - сказал режиссёр-постановщик спектакля, з.а. Владимир Драгунов, - кроме разговоров о любви в ней есть серьёзная тема о лицемерии общества. Возьмите знаменитый финальный монолог Дон Жуана, который часто сокращают или даже убирают совсем, вероятно, думая, что он лишает пьесу занимательности. А, по-моему, в нём заключён глубокий смысл, потому что живём во времена, когда каждый день слышим о двойных стандартах, а это и есть лицемерие. Мир просто заполнен неискренностью, которую преподносят как постулаты, утверждая с серьёзными лицами, как надо понимать те или иные вещи.
Если внимательно читать драматургию Мольера, возникает ощущение, а не другой ли автор написал «Дон Жуана», настолько в стороне от остальных находится эта пьеса. Мольер настаивает на том, что это серьёзная комедия: он написал о человеке, свободном от правил, и это интересно исследовать. Но свобода не даёт Дон Жуану счастья, потому что он ни во что не верит, и ему нечем жить. Вот он и занят поиском этой веры, но жутковатым путём - через отрицание её. Порой он даже ждёт наказания за свои неблаговидные поступки, потому что жить дальше так не может. Не может существовать в пустоте, потому что не ищет просто удовольствий. Все истории с женщинами не приносят ему счастья».
Александр Ермаков, исполняющий роль Луиса, подтвердил, что его герою, конечно, не нравится поведение сына, предающего свой род. «Такие воспитательные беседы, какие ведёт Дон Луис с Дон Жуаном, - говорит актёр, - происходят и сегодня в семьях, где растут сыновья: кто, кроме отца, скажет сыну, что он ведёт себя неправильно? Когда Дон Жуан приходит к отцу в алтарь и просит прощения – «Папа, я стал другим», Луис готов всё простить сыну».
В роли Дон Жуана Андрей Чубченко, сыгравший в предыдущих спектаклях Владимира Драгунова Петра Первого и графа Альмавиву («Женитьба Фигаро» Бомарше). «Думаю, когда Мольер писал «Дон Жуана», - сказал Чубченко, - он проецировал происходящее на свою личность, а время, в котором развивается действие, было временем двойных стандартов, с тем отличием, что сейчас лицемерие существует открыто, а тогда пряталось за набожностью. Думаю, ноги этой пьесы растут из «Тартюфа», в котором Мольер выступал против фарисейства, «Дон Жуан» написан с тех же позиций: герой как свободный человек прежде всего искренен и честен перед собой. Он грешит, но честно признаётся этом, а не прячется, как Тартюф, за Господом Богом. Мне нравится существовать в этом образе в женских сценах: чувствуешь, что уже получил приз, ты Дон Жуан и имеешь право на всё. В жизни мы ограничены, а на сцене можно позволить себе быть самим собой».
О том, что получит эту роль, артист узнал в отпуске, и у него было время привыкнуть к тексту, почувствовать его. «Этот персонаж невозможно притянуть на свою органику, - говорит он, - Дон Жуан из мировой классики, тут важно было дотянуться до автора и до того, что он хотел сказать этим персонажем. И тут важен монолог Дон Жуана о лицемерии, в котором зрители, надеюсь, почувствуют, что говорит он одно, а думает совершенно другое…»
Резюмируя, Андрей Чубченко подтвердил, что Дон Жуан испытывает боль от несовершенства мира, в котором находится, и от той страсти, которой мучается в поиске любви, но не может её найти…
«Дон Жуан» появляется на сцене Малого театра после перерыва в 150 лет.
Нина Катаева, Мир тесен, 16 декабря 2023 года
В Малом театре — премьера! «Дон Жуан, или Каменный пир» по Мольеру. Чистая классика! Режиссер Владимир Драгунов уже обращался к пьесе — ставил ее со студентами в Щепкинском училище.
Эта комедия — своего рода вызов. Декорации условные, склеп убитого командора пугает и завораживает, а диалоги — четко по классическому переводу Владимира Лихачева. В общем, по-честному! Без современных театральных уловок.
Народный артист Александр Ермаков отвечает за вечный конфликт отцов и детей. Образ Дона Луиса, отца героя, он выстраивал, вспоминая детство. Актер Михаил Фоменко рассказывает: роль слуги Сганареля Мольер писал под себя и… для себя! Играть интересно!
Чтобы сыграть Дона Жуана, нужно мыслить как Дон Жуан, быть Доном Жуаном! Заслуженный артист России Андрей Чубченко шутит: всю жизнь готовился к этой роли! Этот Дон Жуан очарует всех. В постановке Малого театра он сложный и не такой уж и отрицательный персонаж…
Первый канал, "Доброе утро. Суббота". Фрагмент выпуска от 16.12.2023
Режиссер Владимир Драгунов посмотрел глазами современного человека на хрестоматийный сюжет и убедился в том, что он не стареет.
Малый театр возвращает в репертуар мольеровского "Дон Жуана". Режиссер Владимир Драгунов посмотрел глазами современного человека на хрестоматийный сюжет и убедился в том, что он не стареет. В чем серьезность этой комедии, узнала Юлия Кундрюкова.
150 лет на этой сцене не было Дон Жуана по Мольеру. Режиссер Владимир Драгунов не захотел с этим мириться и поставил комедию в пяти действиях практически без сокращений, на 2 часа 40 минут. Говорит, пьеса "ко времени". "Кроме разговоров о любви, что безусловно важно, там есть такая очень большая и серьезная тема лицемерия. Мир заполнен неискренностью, которая подается как определенные постулаты и утверждается с серьезным лицом, поэтому захотелось поговорить на эту тему", – рассказал режиссёр, заслуженный артист России Владимир Драгунов.
Общество однозначно осуждает образ жизни слишком свободного Дон Жуана. Хотя многие из тех, кто осуждает, сами далеко не безупречны. Классический конфликт, актуальный на века. Эту комедию Мольер считал серьезной. И смешно, и ужасно от того, что смешно.
"Наконец-то я – Дон Жуан" – первая мысль, которая пришла в голову Андрею Чубченко, когда узнал об этой роли. Признается: вжиться в образ ловеласа оказалось довольно легко. "Мне очень нравится в этом образе существовать с женскими персонажами. Это очень любопытно. Ты как бы чувствуешь, что ты уже получил приз определенный, что ты Дон Жуан, ты имеешь право на всё, поэтому внутренне это очень освобождает", – поделился заслуженный артист России Андрей Чубченко.
Еще один не очевидный, но важный конфликт пьесы между главным героем и его отцом, для которого порицания общества – не главное. Он чувствует, что болевая точка сына лежит гораздо глубже. "Предать род считалось в те времена несчастьем, на что Дон Жуан и идет. Отцу это очень и очень не нравится", – отметил народный артист России Александр Ермаков.
Эту пьесу Мольера принято считать самой философской. Дон Жуан трагичен прежде всего тем, что в своей свободе теряет веру в справедливость, основу основ. Постоянно пробует мир на прочность и ждет, когда же тот его накажет. Пир с каменной статуей убитого командора – образная игра со смертью, слишком трагичная, чтобы казаться смешной.
Фигаро, герой трех пьес Бомарше, бывший цирюльник из Севильи, а затем слуга графа Альмавивы, с легкостью придумывает интриги и добивается своих целей. Потому-то имя его стало нарицательным и настолько популярным, что у себя в гардеробе запросто можете обнаружить испанскую куртку «фигаро», а в Париже откроете ежедневную газету с названием Le Figaro.
Трилогия Бомарше в разное время шла на сцене Малого театра. Вторую ее часть, «Свадьба Фигаро», зрители впервые увидели 19 ноября 1829 года в бенефис Аграфены Сабуровой (Сюзанна). В спектакле были заняты муж бенефициантки Александр Сабуров (Фигаро), Михаил Щепкин (Бартоло) и Василий Живокини (Антонио). Пьесу еще четырежды ставили на сцене Малого, но после спектакля Ивана Платона (1920) с Фигаро в исполнении Яковлева, Сюзанной – Пашенной и Керубино – Гоголевой на сто лет взяли паузу. И вот в драйвовом спектакле Владимира Драгунова в великолепно стилизованных костюмах и декорациях Марии Утробиной старых знакомцев видим вновь. Конечно, в 2022‑м они стали иными, не потеряв способности очаровываться этим миром и очаровывать его своим присутствием, они, что ли, посерьезнели, стали больше задумываться над жизнью (мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое), но по-прежнему дают нам пример того, как отчаянно надо отстаивать свое право на счастье.
«Женитьбу Фигаро» (1779) публика изначально восприняла контрастно: одни обвиняли автора в ниспровержении устоев, другие рукоплескали политическим выпадам героя и потешались над комическими фигурами. Нынешние зрители тоже успели разделиться на тех, кто в восторге от новой трактовки с акцентом на постановке социальных проблем, и на тех, для кого Фигаро по-прежнему водевильный персонаж. Бесчисленные мировые постановки придали пьесе эту заданность. «А между тем, – считает Драгунов, – комедия Бомарше затрагивает очень серьезные темы, один монолог Фигаро, с которым многие постановщики не знали, что делать, чего стоит. Его и сокращали, и выбрасывали, а по-моему, спич, в котором Фигаро рассказывает о горестной своей жизни, и дает комментарий тому, что вокруг, ключ ко всему спектаклю».
Поддержку постановщик с легкостью найдет у таких критиков, как Белинский, говоривший, что «это злая сатира на аристократию XVIII века», как Наполеон, называвший пьесу «революцией в действии», и как сам Бомарше, советовавший достигать «острых положений, беспрестанно рождаемых социальной рознью, без которых не будет ни патетики, ни нравоучительности, ни истинного комизма». Фигаро хорошо знал придворную жизнь и показал народу закулисную сторону политики, смело срывая маски. А современники Бомарше, будущие вершители Великой французской революции, искали в пьесе идеи равенства и свободы… При этом все знали, что политика не главное в пьесе, особый колорит ей придает тема любви.
В центре спектакля мощное противостояние губернатора Андалусии Графа Альмавивы (заслуженный артист Андрей Чубченко) с Фигаро (народный артист Глеб Подгородинский), тем самым обличителем из народа. Неблагодарный Альмавива, обязанный ловкачу Фигаро женитьбой на прекрасной Розине (Александра Иванова), заглядывается теперь на его невесту Сюзанну (Ольга Плешкова) и смеет заводить разговор о праве первой ночи. Не так просто поразить такого монстра, особенно когда к борьбе примешиваются личные мотивы, но интрига, которую разворачивает Фигаро в доме своего врага, вовлекая в борьбу немало единомышленников, как стрела, летящая в цель.
Кульминацией спектакля становится монолог Фигаро, в котором проскользнут ноты лучших героев-борцов Подгородинского. Эту отчаянную исповедь он, «неизвестно чей сын», украденный разбойниками и сумевший-таки пойти «честным путем», посвящает Сюзанне. Он рассказывает, как изучал разные науки и обретал профессии, как увлекся театром и из-за комедии на темы гаремной жизни попал в тюрьму, как хотел стать журналистом – наткнулся на запрет касаться «власти, религии, политики». Попробовал быть банкометом, но, увидев, как нагло «хапают» заработанные им барыши, так пал духом, что вознамерился уйти из жизни. Спасся тем, что, как в самом начале, стал бродячим цирюльником. «Думаете, если вы сильный мира сего, – обращается Фигаро к Альмавиве, – значит, и разумом сильны?.. Знатное происхождение, состояние, положение в свете – много ли усилий вы приложили, чтобы достичь этого? Вы дали себе труд родиться, только и всего, не то что я, сегодня господин, завтра слуга – в зависимости от прихоти судьбы…»
Прихоть судьбы помогает Фигаро раскрутить главную интригу его жизни, по метке, когда-то оставленной его отцом, севильским врачом Бартоло (народный артист Валерий Афанасьев), он находит своих родителей, его матерью оказывается ключница Марселина (народная артистка Алена Охлупина). Эта пара вновь обретает друг друга, Валерий Афанасьев по этому случаю даже исполнит романс на собственные стихи «Я вечный раб любви печальной…». Злейший враг Фигаро оставлен с носом, а на сцене выстраиваются несколько счастливых пар в свадебных нарядах во главе с Фигаро и Сюзанной. Единственное, соглашусь с теми, кто не увидел Станислава Сошникова в роли Керубино, это не его роль.
В спектакле удивительно точно подобрана музыка: свежо, тревожно и радостно звучит Франсис Пуленк, который по натуре, судя по описаниям, похож на Фигаро, а значит, на Бомарше, известно же, что автор подарил герою многие свои черты. На спектакль хочется прийти специально для того, чтобы послушать, как музыка дирижирует действиями персонажей, как зачарованно и всякий раз на особый лад откликается на нее каждый из них.
Нина Катаева, "Учительская газета", №03 от 17 января 2023
В воздухе спектакля – веселое легкомыслие. Авантюрный микс костюмов отдает дань нынешней уличной моде: под старинными фраками и плащами – кожаные джинсы и берцы, в которых так удобно бегать по сцене. А замок графа Альмавивы то повернут к нам своей пышной стороной, то с легкостью обнажает неприглядную изнанку черного хода. То же и с персонажами: их парадная жизнь тут же оборачивается изнанкой тайных хлопот и страстей.
У камердинера Фигаро (Глеб Подгородинский) и камеристки Сюзанны (Ольга Плешкова) вечером свадьба, но как быть с традиционным правом первой ночи могущественного графа? Как простому слуге отвоевать свою невесту у феодального владетеля? Как покончить с аристократическими привилегиями власть имущих и победить в этой борьбе? Лишь веселый и остроумный нрав Фигаро, человека третьего сословия, способен одержать победу в этой схватке с сильными мира сего.
О, граф Альмавива (Андрей Чубченко), ведь он еще и губернатор всей Андалусии, могуществен! Подобно грозовой туче, он мечет громы и молнии, он властитель и хозяин всех своих подданных, яростно ревнуя и прелестную Сюзанну, и свою красавицу жену (Александра Иванова). Его власть беспредельна. Он постоянно меняет фраки, которые становятся все шикарнее, утверждая его блеск и величие. Противоборство с ним возможно лишь с помощью хитрости и интриг, которые и закручивает неутомимый Фигаро, применяя тактику уловок, обманов и плутовства.
Фигаро же, этот смешной проказник с торчащим чубчиком и лукавой скороговоркой, прикиды- вающийся простачком, меж тем упорно ведет борьбу за свое человеческое достоинство. И вот его исповедь, к которой он долго шел и которая внезапно стала центром сюжета: о себе, о своем трудном пути человека из низов, вечной сироты в мире сильных, о прихотях судьбы и высшей справедливости, о противоборстве слабого с сильным. Его драматические отношения с миром и его социальное бунтарство – вот главная тема этой личности, представшей перед нами примером вечной человеческой борьбы за свое место на земле.
Да, Фигаро побеждает. Он отвоевывает свою невесту, к тому же внезапно обретает и родителей – ключницу Марселину (Алена Охлупина) и врача Бартоло (Валерий Афанасьев), тоже необычайно остроумных людей. Бартоло к тому же романтично исполняет для нас собственные песни под гитару.
Ольга Игнатюк, Театральная афиша столицы, январь 2023 года
РЕЖИССЕР-ПОСТАНОВЩИК: В. ДРАГУНОВ.
СЦЕНОГРАФИЯ И КОСТЮМЫ: М. УТРОБИНА.
На исторической сцене Малого театра — знаменитая «Женитьба Фигаро». Текст Бомарше, написанный в 1784-м, последний раз звучал в стенах Малого сто лет назад, хотя в досоветский период пьеса возвращалась сюда четырежды. В далеком 1920 году Сюзанну играла Вера Пашенная, Марселину — Елена Лешковская, а Керубино — юная тогда еще Елена Гоголева. Легенды!
Сегодня главную роль в премьерном спектакле Малого театра исполняет народный артист России Глеб Подгородинский, его соперника графа Альмавиву играет заслуженный артист России Андрей Чубченко. Роль Марселины досталась народной артистке России Алене Охлупиной. Графиню играет Александра Иванова, Сюзанну — Ольга Плешкова. А образ севильского врача Бартоло, оказавшегося отцом балагура и весельчака Фигаро, — народный артист России Валерий Афанасьев.
Забегая вперед, скажу, что ощущение от спектакля создается двойственное. И не потому, что театральная память хранит образ блистательного Фигаро — Миронова в Театре сатиры. Не потому, что спектакль Марка Захарова с Лазаревым и Певцовым, Захаровой и Щукиной являлся для многих десятилетиями любимой постановкой по Бомарше.
В Малом театре возникает чувство, что постановщик «Женитьбы Фигаро» Владимир Драгунов так и не смог до конца определиться с жанром. Само стремление выделиться из общего ряда комедий, «уйдя в ее глубину», вовсе не плохо. Но в данном случае движение от традиционной водевильности в сторону — нет, не патетики, но чего-то слишком уж серьезного понизило градус искрометности и праздничности, за которую «Женитьбу Фигаро» так любят зрители. Глубокомысленных социальных пьес у нас на театре пруд пруди, а вот настоящего чистого праздника не хватает. Да и не так-то просто организовать его, этот самый праздник, для зрителя, много чего на своем театральном веку повидавшего.
На «Женитьбе Фигаро» в какие-то моменты делается скучновато, словно шампанское отстоялось и пузырьки выветрились. Возможно, тому виной сдержанность светового решения. Возможно, явный недостаток веселой музыки.
А ведь по жанру «Женитьба Фигаро» тяготеет более к фарсу, чем к драме. Зрители в спектакле от артистов ждут вершин актерской импровизации, ну, или хотя бы видимости импровизации как хорошо отрепетированного действия. Но этого здесь нет.
Удачей «Женитьбы Фигаро», безусловно, является актерская работа заслуженного артиста России А. Чубченко – графа Альмавивы. Актер появляется и буквально заполняет собой пространство. Внутренняя мощь, ироничность, тонкость, отсутствие игры в «поддавки» убеждают с первых минут, что образ губернатора Андалусии достоен на равных конкурировать с легендарным Альмавивой Александра Ширвиндта, ничуть не уступая. Хотя он совсем другой.
Что касается Фигаро — Подгородинского, то тут все не столь однозначно. Глеб Подгородинский очень убедителен в сцене центрального монолога, требующего известной серьезности. Но в других местах, где хочется веселой подвижности, стремительности, какой-то «шарнирности» персонажа, артист уже не столь хорош: чувствуется статичность, которая, возможно, опять-таки продиктована задачей, поставленной режиссером перед хорошим артистом.
Что касается женщин, то они откровенно разочаровали. Сюзанне — О. Плешковой недостает женского кокетства и легкости в ее роли. Актриса, наверное, изумительно смотрелась бы в образе Маргариты в булгаковском «Мастере…», но ее Сюзанна выглядит излишне холодноватой и отстраненной. Да и графине — А. И. Ивановой не хватает теплоты: ее заменил налет страдания. Создается ощущение, что актрисы играют драму, а не комедию.
Зато прекрасна Марселина в исполнении народной артистки России А. И. Охлупиной. Охлупина делает ключницу Марселину не похожей ни на одну из тех, что зритель видел ранее. Яркая, скандальная, любящая, манипулирующая, заботливая – в Марселине есть все, каждое проявление ее характера оказывается к месту. Охлупина обращает на себя внимание с первых шагов, как, кстати, и народный артист России В. А. Афанасьев, создающий образ противоречивого и глубокого доктора Бартоло. И еще В. А. Афанасьев является автором и исполнителем песен в спектакле.
Так что, если «Женитьбу Фигаро» в Малом театре вы еще не видели и ждете от нее всепобеждающего безумного веселья, то вам точно не сюда. Здесь будет совсем иное – серьезное, социальное, вдумчивое, порой вызывающее улыбку, с продолжительным послевкусием сочного текста Бомарше.
Хотя, возможно, именно такой «Фигаро» кому-то и понравится.
Елена Булова, "Московская правда", 8 декабря 2022 года
Спектакль «Петр I» по мотивам произведений Дмитрия Мережковского и Фридриха Горенштейна прошел в рамках образовательной программы «По страницам истории», которая стала в Малом театре уже традиционной.
Когда прикасаешься к настоящей литературе, то замечаешь, что какие-то события, эстапы в нашей истории повторяются, - говорит режиссер Владимир Драгунов. - Так и с этим материалом — пьесой Мережковского, с которой меня познакомил Борис Николаевич Любимов. Было странно, что эта пьеса оказалась не очень востребованной. А ведь там немало параллелей и ассоциаций с сегодняшним днем. Особенно в отношениях Европы и России.
Об этом и многом другом зашла речь после спектакля о в Новом Щепкинском фойе. Там прошла встреча творческой группы со студентами нескольких вузов Москвы. Зам.худрука Малого театра Борис Любимов рассказал о материале, который лег в основу спектакля, об историческом и биографическом контексте написанных Дмитрием Мережковским произведений. Режиссер Владимир Драгунов поделился тем, как создавал инсценировку, что добавил в образы героев Мережковского, как был создан образ корабля-чрева, художником-постановщиком Марией Утробиной, во многом определивший игру актеров. И особенно подчеркнул актуальность темы.Ведь личность самого неординарного и неоднозначного в российской истории самодержца на знаменитой сцене появилась вовсе не случайно. Премьера спектакля «Петр I» по мотивам пьесы Дмитрия Мережковского «Царевич Алексей» и его романа «Антихрист. Пётр и Алексей», а также пьесы Фридриха Горенштейна «Детоубийца» состоялась год назад. Тогда уже театр посвятил эту работу 350-летию Петра I, которое отмечается в этом году, и 300-летию провозглашения России империей
Напомним, что в репертуаре Малого театра всегда были «царские» спектакли, посвященные сложным историческим периодам: от «Юрия Милославского» Александра Шаховского 1831 года, пушкинского «Бориса Годунова», трилогии Алексея Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» до спектакля «И аз воздам» о последних днях жизни Николая II, которого играл Юрий Соломин, до «Смуты» Владимира Мединского.
Да и трагическая пара – император Петр Первый и царевич Алексей – не раз появлялась на сцене Малого. На сей раз создатели спектакля пытаются осмыслить конфликт отца и сына не как чисто семейную драму (у плодовитого Петра, кстати, было десять детей!), а как столкновение различных идей, укладов жизни и мировоззрений.
Как мы помним из школьного учебника, Петр Первый проводит стальной дланью реформы, рубит отчаянно «окно в Европу», превращая отсталую страну в европейскую державу. А его отпрыску- рохле, любезна посконная старина. Как бы ради страны отец-садист губит сына-истерика, подвергая его издевательствам и пыткам, доводит до смерти (причина которой до сих пор не ясна историкам).
Спектакль получился жесткий, нервный, с неудобными вопросами, которые могут возникнуть у зрителя, но все-таки - в традициях и рамках академического театра. То есть с безупречной игрой актеров, с дикцией и лаконичной сценографией Марии Утробиной. Пусть без особых открытий для любознательного зрителя, но весьма познавательный для молодого поколения, которое и ходит в этот театр. В роли Петра темпераментен и убедителен Андрей Чубченко, в роли слабого царевича Алексея - мягкий и пластичный, будто пластилиновый, Станислав Сошников. И артистам, кстати, пришлось «отдуваться» на встрече за поведение своих неоднозначных героев — у пытливых студентов возникло к ним немало острых вопросов. Что понятно — ведь загадка гения Петра I до сих пор не открыта...
Наталья Боброва
В минувшее воскресенье, 13 ноября, в Малом театре прошла встреча в рамках новой творческой программы – «Диалог времен. По страницам истории», целью которой является показ спектаклей на исторические сюжеты и их последующее обсуждение со зрителями.
В этот раз мы пригласили гостей в Новое Щепкинское фойе после спектакля «Пётр I», премьеры прошлого сезона, приуроченной к 350-летию со дня рождения Петра I и 300-летию провозглашения России империей. Участниками встречи стали артисты спектакля – Андрей Чубченко (Петр I), Станислав Сошников (царевич Алексей), Валерий Афанасьев (сенатор Толстой), Полина Лоран (Ефросинья), а также режиссер Владимир Драгунов и заместитель художественного руководителя Малого театра Борис Любимов. Провела встречу заместитель художественного руководителя Александра Соломина.
Их собеседниками стали студенты нескольких ведущих вузов Москвы – Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, Московского государственного университета технологий и управления имени К. Г. Разумовского, МГИМО и РГГУ. Борис Николаевич Любимов рассказал о том материале, который лег в основу спектакля, об историческом и биографическом контексте написанных Д.С. Мережковским произведений. Режиссер Владимир Драгунов поделился тем, как создавал инсценировку, что добавил в образы героев Мережковского, как образ корабля, созданный художником-постановщиком Марией Утробиной, стал важной отправной точкой во время репетиции спектакля. Каждый из артистов рассказал, как работал над образом своего героя, что внес личного в исторические фигуры. Обсуждение продлилось гораздо дольше запланированных 45 минут. Вопросы зрителей, вдумчивых и хорошо знающих историю своей страны, были очень интересными. И конечно, студенты поблагодарили за погружение в петровскую эпоху, которую создателям спектакля «Пётр I» удалось показать на сцене Малого театра.
Фоторепортаж Евгения Люлюкина.
[GALLERY:644]
В Малом театре – премьера. На исторической сцене играют "Женитьбу Фигаро". Режиссер Владимир Драгунов считает, что текст Бомарше нуждается в новом, более серьезном прочтении. Удалось ли авторам спектакля переосмыслить классическую комедию? Репортаж Юлии Струковой.
Взявшись за эту пьесу, режиссер Владимир Драгунов решил уйти от налета водевильности. "Женитьба Фигаро" – серьезная комедия, в которой можно обнаружить многие актуальные темы. Говорит, не зря же Наполеон называл её "революцией в действии".
Смотреть видеорепортаж на сайте телеканала "Россия-Культура"
"Один только монолог Фигаро, который таким количествам постановок мешает, и не знаешь, что с ним делать. И как его отделяют, и сокращают его безумно. Есть даже постановки, в которых он не звучит. А по-моему, этот монолог Фигаро, когда он рассказывает о своей жизни и вообще о том, что происходит вокруг, это ключ ко всему спектаклю", – отметил режиссёр Владимир Драгунов.
В Малом театре "Женитьбу Фигаро" не ставили больше ста лет. В последний раз ее играли в 1920-м году с Марселиной – Екатериной Лешковской, Сюзанной – Верой Пашенной.
"Ощущения прекрасные – передать привет через сто лет нашим прекрасным замечательным актерам, кто это играл и соответствовать им по уровню и находиться в современном ритме, той энергии, которая сейчас нас окружает", – отметил заслуженный артист России Андрей Чубченко.
Современное сценическое пространство и костюмы, не привязанные к эпохе, придумала Мария Утробина. Ориентировалась не на историю костюма, а на характеры персонажей. Много внимания уделила цвет. Палитра спектакля – бело-черно-красная.
"Я, когда начинаю работать, всегда делаю цветовую раскладку, прежде чем начинать работу над спектаклем. И здесь интуитивно я раскладывала пазлы и вдруг поняла, что у меня эти цвета превалируют в моей гамме. И дальше каждому персонажу подбирала свой образ", – заметила художник Мария Утробина.
Поскольку смысловые акценты в пьесе можно расставлять по-разному, каждый спектакль можно играть с разными оттенками. И в этом режиссер полностью доверяет актерам, говорит, они готовы отражать стремительно меняющееся время. Впрочем, все равно лейтмотивом остаётся общее стремление героев к гармонии внутреннего мира.
"Там есть прекрасные фразы, которые я произношу. Пусть они... Моя задача была, чтобы они не звучали резонёрски, так сказать, не поучал я никого. Я сам вот, так сказать, понял, пройдя вот этот вот всю пьесу, вдруг, так сказать, понял, что счастье – вот оно Марселина, которую я когда-то так сказать любил", – отметил народный артист России Валерий Афанасьев.
"Что бы не происходило вокруг, какой бы ни был контекст, если есть рядом близкие люди, и они стремятся к радости, то в итоге их вот эта вот общая совокупность желания счастья – оно в итоге может победить любые обстоятельства", – рассказала актриса Ольга Плешкова.
Премьерные спектакли только начинаются. Основным зрителем этой версии "Женитьбы Фигаро" создатели спектакля видят молодую аудиторию. Которая, даже не читая Бомарше, должна уяснить – главное, за что стоит бороться в жизни, – это любовь.
Новый сезон в Малом театре открылся премьерой «Пётр I»,посвящённой 300летию провозглашения Российской империи и 350летию со дня рождения Петра Первого. Правда, название постановки не исчерпывает её содержания, поскольку весь спектакль посвящён именно двум личностям – Петру и сыну его Алексею в их трагическом противостоянии, связанном с судьбой России. И тема«отец и сын» становится здесь центральной. О духовном противостоянии Петра и Алексея написано много, и каждый сразу же вспомнит картину Николая Ге «Пётр I допрашивает царевича Алекеся Петровича в Петергофе». Их противопоставляют как «носителя веры» и «антихриста», как властного деспотичного государя и слабого безвольного наследника, не способного продолжить дело отца. И вечная тема «отцов и детей» разворачивается на сцене с истинным трагизмом. Государь Пётр и его сын являли собой диаметрально противоположные друг другу натуры, а в семье самодержца, где от характера и склонностей наследника зависела дальнейшая судьба страны, это вело к трагическим последствиям. Царевич Алексей, как писал С. Соловьёв, «был образованным, передовым человеком XVII века, но являлся представителем старого направления; Пётр был передовой русский человек XVIII века, представитель иного направления: отец опередил сына!». Пётр был героем сражений, мореплавателем, основателем русского флота, знал множество ремёсел, был великим преобразователем, благодаря которому Россия становилась одной из могущественных держав Европы и мира. Алексей же не отличался боевой отвагой и мужеством, не желая заниматься делами и реформами, начатыми его отцом. Оба они по-разному представляли себе будущее России и роль монарха в стране. Алексей, конечно, жаждавший взойти на престол, меж тем, не стремился обременять себя ни трудом, ни подвигами. К тому же он был сторонником прежней христианской Руси – старой деревянной России. Да, он был совсем другим. Он воспитывался при матери в понятиях, чуждых реформаторской деятельности Петра, он был недоволен жёстким и деспотичным стилем его реформ. И страстно любил отца, и боялся его. Желая вырваться из-под его власти, искал иноземного покровительства, что завело его в гибельные дебри предательства и вины. История Отца и Сына в спектакле – это не только история борьбы за власть, но и сюжет духовного столкновения в стремлении понять друг друга. Как простить предательство своего сына? Как переступить через любовь к сыну ради интересов государства? Все эти мучительные вопросы наполняют воздух спектакля. Обиталище Петра на сцене –гигантский корабль, строящийся на верфи и олицетворяющий государев размах в деяниях и реформах. Сын здесь – лишь гость и виноватый ответчик перед отцом за инакомыслие и мягкотелость. Но этот фантастический корабельный остов, формирующий смысловое пространство спектакля, так и остаётся инфернальным патетическим символом. Само же действие группируется у авансцены в простых, незатейливых, бытовых композициях, поочерёдно прочитывающих эпизоды пьесы, без оглядки на сценографическую символику. Режиссура простая, повествовательная, «разговорная», предлагающая не «стиль», а «чувство». Фактура петровского времени – лишь в костюмах. Историческая обстановка и атмосфера петровской эпохи отданы на волю нашего воображения. Вот они: Пётр (Андрей Чубченко) и Алексей (Станислав Сошников).
Мизансцена словно списана с картины Николая Ге. Пётр с гордостью говорит о будущей России, упрекая сына в бездействии и аморфности. «Ты либо отмени свой нрав и удостой себя наследником – либо иди в монахи!» Алексей смят, подавлен. Он давно пьянствует и мечется в беспомощности, мечтая о смерти отца. Отец шлёт ему письмо за письмом, требуя ответа об его дальнейших действиях. Сын – продолжает пить, мучиться и бездействовать. И терпит крах по всем линиям своей жизни, в том числе и в любви – обнажая свою человеческую несостоятельность. Страстно любит Ефросинью (Ольга Плешкова), мечтает о сыне, которого сделает новым правителем, но, увы, становится игрушкой даже в руках этой крепостной девки. Да, он ищет своей правды. Пытается сбежать из России, вступая в сговоры с австрийцами и шведами. Его обманом возвращают домой, лишают права престолонаследия, обвиняют в бунте и государственной измене, приговаривая к казни; в итоге он был заключён отцом в Петропавловскую крепость, где умер в каземате от пыток...Антагонизм этих двоих, столь непохожих, трагичен. Нас не склоняют встать на ту или иную сторону, а лишь показывают глубину этого антагонизма, сделавшего Петра детоубийцей. Да, здесь царство непримиримых личностей. Пётр – решителен и прост, на его плечах вся Россия, и лишь конвульсии в минуты гнева выдают его напряжение. В Андрее Чубченко удивительное портретное сходство с оригиналом. Но в нём нет величавой и громогласной победности, ожидаемой нами. Его способ оставаться страстным – в его мрачной сдержанности. Алексей не похож на свой запечатлённый живописный образ. Он совершенно другой – круглолицый, курносый, с широко поставленными глазами и большим безвольным ртом. Плаксивый, бледный, инфантильный, мечущийся в поисках опоры и не находящий её ни в чём – тревожный, истеричный, затравленный, отчаявшийся – так и не обретший своего пути. Преданный всеми – любимой Ефросиньей, манипулирующей им как ребёнком, начальником тайной канцелярии Толстым (Валерий Афанасьев), князем Долгоруким (Сергей Тезов) и духовником Яковом (Владимир Сафронов). И, несмотря ни на что, уже замученный пытками, до последней минуты с прощальной сыновней любовью взирающий на своего отца. Эта взаимная, тяжёлая, горькая любовь, попранная государственной машиной – последнее и самое главное, что пронзает наши сердца. Ведь Пётр не меньше сына сокрушён и раздавлен. Вот он, детоубийца, молится в финале: «Алёша, дитятко моё первородное! Кровь сына, царскую кровь я на плаху излил... Кровь его на мне, на мне одном! Казни меня, Боже – помилуй, помилуй, помилуй Россию!»
Ольга Игнатюк, СЦЕНА, No 6 (134) / 2021
Похоже, что глобальные темы государственного устройства и правителей возвращаются на подмостки, где последнее время преобладали проблемы не столь масштабные. Вот и в Доме Островского появился спектакль «Петр I», поставленный по произведениям Мережковского и Горенштейна. Работа Владимира Драгунова о сложных взаимотношениях деспотичного отца и слабохарактерного царевича Алексея отличается глубоким психологизмом.
Хотя спектакль и называется «Пётр I», главным героем в нём является, скорее, царевич Алексей. Этот тихоня-святоша, как называет его отец, в великолепном исполнении Станислава Сошникова получился жалким и нерешительным, но в отличие от властного папаши, человечным. Алексей совершенно искренне хочет уйти в монастырь, справедливо ссылаясь на свою непригодность к управлению огромной державой.
Это по-чеховски маленький человек, который, как младенец или умалишённый, закрывается с головой одеялом и пытается спрятаться под столом от Румянцева (Александр Наумов), посланного с письмом от Петра, или начинает бегать по комнате, когда, проснувшись в Неаполе, куда бежал от деспотичного родителя, видит перед собой Толстого (Валерий Афанасьев).
Иному захочется главному герою посочувствовать — иному безжалостно над ним поглумиться, но едва ли кто-то усомнится, что заговор царевича — это просто вымысел и искусно сплетённая паутина интриг, в которую по воле рока попался несчастный сын, никогда не знавший отцовской любви.
Петру же (Андрей Чубченко) в каждом слове сына мерещится хитрость, ложь и коварство. Сильный, властный правитель, он хотел бы иметь достойного преемника, однако законный наследник никак не годится на эту роль. Алексей любит ходить по церквам, новому Петербургу предпочитает патриархальную Москву, русское платье — европейскому.
Политическая драма неразрывно связанна с семейной. Дело не только в том, что царевич — сторонник допетровских традиций и стань он царевичем, повернул бы реформы отца вспять, вновь сделал бы столицей белокаменную, заколотив окно в Европу, которое с таким рвением прорубал Пётр.
Кто виноват в том, что Алексей таким вырос, что его взгляды — полная противоположность отцовским? Не сам ли Пётр? Знал ли сын отцовскую любовь? Даже материнскую Пётр у него отнял (царевичу на тот момент было всего 8 лет), заточив законную супругу Евдокию Лопухину в монастырь, чтобы жениться на красавице, «незнамо какого происхождения» Екатерине I (Наталья Калинина).
Кстати, что позволено Петру — запретно для Алексея. Одно из обвинений, которое предъявляют царевичу — сожительство с беглой крепостной девкой Ефросиньей (Ольга Плешкова). У этой героини не последняя роль в постановке. Огненно-рыжую красавицу, верную царевичу, в Неаполе запугивают посланники русского самодержца: поможет вернуть царевича отцу — получит и приданное и законного мужа, помещицей станет, а потакать возлюбленному будет и продолжать скрываться с ним — на каторгу пойдёт. В любовной сцене Ефросинья коварно шантажирует мягкого и податливого Алексея, умоляя его ради пока ещё не родившегося Ванечки вернуться на Родину и сочетаться браком — ведь отец обещал простить беглецов…
Перед каждым героем спектакля стоит выбор: попытаться ли вновь снискать отцовскую любовь или без оглядки бежать из России от деспотичной карающей руки Петра - простить ли сына или нарушить клятву? Помочь ли Алексею или защищать интересы правителя, который сильнее? Выбор неизбежно возникает и перед зрителем — кто из героев виноват и можно ли оправдать жестокий поступок Петра?
«Только сильный правитель может удержать Россию, но его возможности не безграничны. И сейчас, как нам кажется, наступает такой момент, когда каждый думающий человек стоит перед выбором — или устраниться, как это часто бывало, или в меру своих сил не дать стране снова сползти в хаос и разруху. Так было и во времена царя Петра, так есть и сегодня, поэтому роман Дмитрия Мережковского “Антихрист. Пётр и Алексей”, над сценическим воплощением которого мы все увлечённо работали, до сих пор не утратил своей актуальности и силы», — говорит режиссёр-постановщик Владимир Драгунов.
Кроме фрагментов романа Мережковского «Антихрист. Пётр и Алексей», создатели спектакля также использовали пьесу Горенштейна «Детоубийца». Трагичная музыка Альфреда Шнитке, которая звучит в постановке, подчёркивает предопределённый трагизм политической и семейной драмы. А громоздкие деревянные декорации, напоминающие корабль в разрезе (художник-постановщик Мария Утробина), с первого действия показывают, кто командует парадом
Если сравнивать «Петра I” Малого театра с одноимённой постановкой Юрия Грымова, появившейся ещё в прошлом году в театре «Модерн», стоит отметить, что последняя более динамичная, остросюжетная и яркая. Владимир Драгунов больше сосредоточился на психологическом аспекте трагедии: для него главное — воссоздать историческую реальность, а не поражать зрителя внешними эффектами. Главное, что у зрителя есть выбор.
"Московский комсомолец", Карина Липская, 12 февраля 2022 года
https://www.mk.ru/culture/2022/02/12/rezhisser-vla...
К 300‑летию Российской империи в Малом театре поставили «Петра I» по пьесе Дмитрия Мережковского «Царевич Алексей». Страшнее спектакля не найти на московских подмостках. Тем паче что среди литературных источников, по которым написана сценическая версия Малого театра, кроме историософского романа Мережковского «Антихрист. Петр и Алексей» (пьеса «Царевич Алексей» поставлена по нему) упоминается пьеса Фридриха Горенштейна «Детоубийца». По ней в 1985 году в Малом театре был поставлен спектакль с Виктором Коршуновым и Василием Бочкаревым в ролях Петра и царевича Алексея. Новый спектакль о Петре подоспел ко времени – Россия всерьез озаботилась тем, чтобы, по Ломоносову, «прирастать Сибирью» и Дальним Востоком.
Царь-реформатор, державный правитель, строящий армию и флот, прорубающий в Европу «окно», – может ли быть персонаж актуальнее?
Широкому зрителю был известен именно такой Петр в исполнении Николая Симонова и Алексея Петренко на киноэкранах, для исполнителей роли Петра всегда был соблазн уйти в то пространство, где живет «Россия молодая». Признался в этом и заслуженный артист Андрей Чубченко, играющий Петра I в премьере Малого. Перед создателями спектакля задача стояла наисложнейшая, потому что Петр, изначально отлучивший царевича Алексея (Станислав Сошников) от трона и бесконечно мучающий его разговорами на эту тему, выведен у Мережковского так, что не сразу и признаешь в нем знаковую фигуру русской истории. Режиссер спектакля Владимир Драгунов, историк по первому образованию, говорил в интервью, что воспоминания о Петре, о натуре его и даже внешности очень противоречивы: одни говорят, что у него была копна волос, а другие, что он был лыс, и т. д. Андрей Чубченко создает сложный образ – жесткого, волевого правителя, но, возможно, впервые мы видим Петра, не лишенного романтических черт, едва ли не рефлексирующую личность. Несмотря ни на что, он любящий отец, озабоченный будущим сына, но уже по первому разговору с царевичем делаешь вывод, что будущее это предрешено. И не в пользу царевича Алексея. Что касается внешнего облика, Петр в исполнении Чубченко похож на реального Петра, каким мы знаем его по портретам.
Спектакль идет в декорациях Марии Утробиной, представившей Россию Петра основой для строящегося корабля. Топоры строителей, похоже, только замолкли, и впечатление такое, что ты ощущаешь запах свежего дерева. Динамичная сцена первого разговора Петра с царевичем вводит вас в действие, поселяя в душе предощущение трагедии. В самом деле, как быть отцу, который видит, что сын ничему не обучается, не желает знать воинских дел и не хочет продолжать его дело, лишь якшается со старорежимными боярами, которые мечтают о том, чтобы в России ничего не менялось, ставя палки в колеса реформам Петра? Отец ругает сына за злой нрав и упрямство: «Тебе только бы веселиться, ты царских кровей, а рассуждаешь, подобно низким холопам». А когда Алексей говорит, что готов написать отречение от российской короны, поскольку «ослаблен болезнями» и «не может управлять народом», Петр заявляет, что словам не верит. Называет сына бездельником, требует, чтобы он либо изменил свой нрав и занялся делом, либо постригся в монахи. Обвиняет в том, что он желает отцу смерти, а от этого уже шаг до обвинения в измене государству.
А у царевича никаких предчувствий, одни неизбывные детские травмы, нанесенные жестоким родителем, да неприятие отцовских реформ, сызмала воспитанное в нем матерью. Станислав Сошников играет эмоционального и нервного царского сына, дурашливого и психопатичного. Его переполняет буря чувств – любовь и ненависть к отцу, который разлучил его с матерью, заточив Евдокию Лопухину в монастырь, а все воспитательные беседы проводил от случая к случаю, словно оправдываясь перед Богом. Воспитателями назначал абы кого, хорошую карьеру сделал на Алешиных бедах пращур автора «Войны и мира» – начальник Тайной канцелярии Петр Андреевич Толстой (народный артист Валерий Афанасьев). Алеша так боится отца, что, когда посланец от него заглядывает к нему в жилище, как ребенок, прячется под одеялом. Это Алексей, наблюдая за образом жизни отца, называет его антихристом и полузверем. Как быть тому и другому – вот эту «семейную драму государственного масштаба» и предстояло распутать создателям спектакля.
Исследователи отмечают, что под влиянием представлений раскольников Мережковский действительно рисует Петра воплощенным антихристом, при этом в его романе священники-старообрядцы спорят о чистоте веры, носителем которой изображен царевич Алексей. Именно он в беседе с немецким философом Лейбницем на вопрос «Почему у вас в России все так неблагополучно?» отвечает: «Ну да, мы голые, пьяные, нищие, но в нас Христос».
Но перед этим, внимая советам приближенных, он сделает попытку спастись в Вене, но будет обманут и выдан на руки Толстому. По приказу Петра тот гонялся за Алексеем почти два года по Европе с целью вернуть его домой. Но вернуть без нажима и эксцессов. Хитрый лис выполнит приказ царя со всей точностью – в галерее образов, созданных Афанасьевым в Малом театре, этот, пожалуй, самый характерный. Ироничный прищур глаз, умение быть преданным и вашим, и нашим, давать убедительные советы и сыну, и отцу, в том числе роковой совет, стоивший жизни царевичу, в этом весь Петр Андреевич Толстой. Стоит заметить, что за поимку Алеши, за эту «первую российскую спецоперацию», как ее именуют в фильмах, Толстой получил титул графа и земли будущей Ясной Поляны. Сцена, в которой он умело подсказывает Петру, землями в какой округе его наградить, вызвала гомерический хохот в зале и сочувственные улыбки ценителей литературы. Заметим, что Толстой – единственный появляется в парике в спектакле, и то на несколько минут. Знак времени.
Предадут царевича не только «воспитатели» и священники, его любовница, крепостная девка Ефросинья (Ольга Плешкова), о счастливой семье с которой он мечтает, сдаст его, не задумываясь. Зрители смотрят спектакль в звенящей тишине, препарируя свое отношение к прошлому: поставлен «Петр I» так, что каждая сцена имеет отношение лично к тебе. И это к нам, зрителям, обращают свои вопросы про «варварскую Россию» лейб-медик Блюментрост (Константин Юдаев) и врач Аренгейм (Евгений Сорокин), когда пытаются привести в чувство царевича после 25 ударов по спине, а потом потихоньку переговариваются о «страшной русской святости» уже у его гроба.
Перед смертью Алексей признается: «Много я ругивал батюшку, может, и за дело; а надо и правду сказать: сей кузнец Россию кует из нового железа Марсова, тяжело молоту, тяжело и наковальне, зато Россия будет новая». Пророческой своей смертью царевич простил царя, но смерть его аукнулась гибелью всему роду Романовых, и спектакль Малого театра – яркое напоминание всем нам о том, какова цена умения любить и вовремя прощать.
Нина Катаева, "Учительская газета", 11 января 2022 года
https://ug.ru/tyazhelo-molotu-tyazhelo-i-nakovalne...
К 300-летию Российской империи и 350-летию первого русского императора Государственный академический Малый театр выпустил спектакль «Пётр I».
Сегодня театр всё реже называют зеркалом, отражающим реальную жизнь. Но почему тогда классика бессмертна? Почему она снова и снова возвращается на сцену, чтобы будоражить умы и сердца новых поколений зрителей? Ответ очевиден: поколения сменяются, а вечные вопросы, волнующие человечество, никуда не деваются. Никто не возьмётся подсчитать, сколько постановок уже выдержали произведения Антона Чехова и Уильяма Шекспира, Александра Островского и Генрика Ибсена, Михаила Булгакова, Жана-Батиста Мольера и Льва Толстого, и никто не скажет, сколько их ещё будет. Но наиболее веским доказательством актуальности театра, его способности отвечать на вызовы сегодняшнего дня являются пьесы, которые, пережив взлёт в момент рождения на свет, возникают на подмостках спустя десятки лет забвения. Именно такая судьба была уготована пьесе Дмитрия Мережковского «Пётр и Алексей».
Дни наши сочтены не нами
Пьеса стала авторской интерпретацией романа «Антихрист. Пётр и Алексей», написанного Мережковским в 1903–1904 годах и ставшего заключительной частью самой известной его трилогии — «Христос и Антихрист» (первые две части — «Гибель богов. Юлиан Отступник» и «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи»). Писатель, историк, философ, Дмитрий Сергеевич не мог не размышлять о противоборстве божественного и дьявольского в человеческой жизни. Итоги своих размышлений он предпочитал представлять не научным трактатом, а художественным произведением, расширяя тем самым круг своих потенциальных читателей.
В романе о Петре I и его старшем сыне Мережковский опирался на материалы по истории Петровской эпохи и старообрядчества, в недрах которого, собственно, и зародилось представление об императоре как воплощении Антихриста. События 1917 года, а затем и гибель семьи последнего русского императора заставили писателя переквалифицироваться в драматурга. Первая постановка трагедии «Царевич Алексей» состоялась в 1919 году в знаменитом Театре Корша. У известного на всю Россию антрепренёра было потрясающее чутьё на современную драматургию. В первый месяц спектакль играли буквально через день, у касс выстраивались очереди.
В Петрограде пьесу поставили на следующий год, и не где-нибудь, а в Большом драматическом театре. В роли злосчастного царевича выступал прославленный русский актёр Николай Монахов, и критика единодушно сочла её лучшей работой мастера. В его интерпретации Алексей обретал едва ли не кровную связь с другими страдальцами русской литературы — царём Фёдором Иоанновичем и князем Мышкиным. Сам Николай Фёдорович признавался, что очень любил эту роль, а спектакль считал «едва ли не лучшей, наиболее слаженной постановкой... театра за всё время его существования». Декорации к спектаклю создал Александр Бенуа, и они до сих пор считаются одной из вершин в области сценографии. Поэт Михаил Кузмин, одна из самых эпатажных звёзд Серебряного века, писал об этом творении художника: «Помимо театральности есть какое-то острое ощущение чувства природы, воздуха и именно исторического воздуха, петровского солнца». Александр Николаевич и сам был глубоко взволнован трагедией царевича, потому и работал с особым вдохновением.
Не обошла своим вниманием трагедию Мережковского и самая юная из муз, десятая. В 1922 году на киностудии «Русь» Юрий Желябужский снял по её мотивам фильм, выступив не только режиссёром, но также сценаристом и оператором. Картина, к сожалению, до наших дней не сохранилась, но современники свидетельствовали, что она производила на зрителей очень сильное впечатление.
Так счастливо поначалу складывавшая судьба пьесы к концу 1920-х годов вошла в крутое пике, получив зловещий ярлык «балласта» советской сцены. Историческая концепция Мережковского, к тому времени уже почти десять лет жившего за границей, была объявлена «чуждой и далёкой современному зрителю». Только в конце 1980-х на волне «перестройки» «Царевич Алексей» вернулся на российские подмостки. Правда, ещё не на столичные.
И вольный гений мне поработится
Для Малого театра история Отечества — тема во всех отношениях знаковая, даже фундаментальная. И знаменитой трилогией Алексея Толстого — «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис» — она, разумеется, не исчерпывается. На сегодняшний день в репертуаре две постановки с исторической проблематикой — «Смута. 1609–1611» режиссёра Владимира Бейлиса по пьесе Владимира Мединского и «Большая Тройка (Ялта-45)» шведского драматурга Лукаса Свенссона в постановке Андрея Житинкина. Юбилейная дата если и становится поводом для премьеры, то, как правило, формальным. Подлинная причина всегда кроется в созвучности драматургического материала событиям сегодняшнего дня.
Пётр I, пожалуй, одна из самых неоднозначных фигур в истории России. Одни видят в нём гения, реформатора и преобразователя, определившего вектор развития страны на два столетия. Другие — злодея, не пощадившего ни народа своего, ни коренных устоев вверенной ему державы и, следовательно, столкнувшего Русь с изначально предначертанного ей пути. Представители диаметрально противоположных точек зрения отстаивают свои убеждения с равным пылом, что на самом-то деле вовсе не удивительно: выстраивать концепцию мира по чёрно-белой дихотомии легко и приятно. Трудно и больно видеть в картине этого мира единство и борьбу противоположностей. И две значимые даты нашей истории — 300-летие Российской империи и 350-летие со дня рождения того, кто эту империю заложил, — хороший повод подумать о том, что личность такого масштаба, как Пётр Великий, немыслимо красить в одну какую-то краску, ибо в ней заключена вся палитра страстей человеческих.
В 1991 году на афише Малого театра появился спектакль «Царь Пётр и Алексей», поставленный Владимиром Бейлисом по пьесе Фридриха Горенштейна «Детоубийца». Мрачная драма, до краёв наполненная жестокостью и безысходностью, написанная «самым мрачным писателем своего времени», как нельзя лучше соответствовала лихим 1990-м, перемалывавшим своими жерновами миллионы людских судеб. Роль царя в этой постановке исполнял замечательный артист Виктор Коршунов. Можно сказать, что Андрей Чубченко, исполнивший эту роль в новой постановке, получил своеобразную эстафету от своего наставника: в Щепкинском училище он осваивал азы профессии на курсе Виктора Ивановича.
Приступая к репетициям, ученик досконально изучил работу учителя: «…я пересмотрел тот спектакль в записи, — признавался в интервью Чубченко. — Но вопросы, поднимающиеся тогда, зрителю не казались настолько острыми. Тот Пётр был больше путешествием в историю, возможностью к ней прикоснуться. А наш спектакль — это больше о параллелях истории и современности. Со временем история отношений Петра и Алексея приобрела другой масштаб и в финале вышла на тему всепрощения русского человека. Несмотря на то что в Петре I было намешано кровей немало, но чувствовал он себя русским. Ведь русский — это не национальность, а состояние души».
Режиссёр Владимир Драгунов использовал драму Горенштейна как одну из «точек опоры» будущего спектакля. Однако времена изменились, потребовав иных акцентов и иной тональности. По собственному признанию режиссёра, позиция Мережковского, способного и в душе злодея распознать искру истинного страдания, ему ближе.
«В России государь, — делился режиссёр своими размышлениями в одном из интервью, — это основополагающий персонаж. Каков государь, таково развитие страны. Поэтому, когда работаешь над спектаклем, понимаешь, что действительно роль личности в истории, по крайней мере в России, колоссальна, она практически определяет всё. Только сильный правитель может удержать Россию, но его возможности небеспредельны, и сейчас, как нам кажется, наступает такое время, когда каждый думающий человек стоит перед выбором — или устраниться, как это часто бывало, или в меру своих сил не дать стране снова сползти в хаос и разруху. Так было и во времена царя Петра, так есть и сегодня, поэтому роман Дмитрия Мережковского "Антихрист. Пётр и Алексей", над сценическим воплощением которого мы все так увлечённо работали, до сих пор не утратил своей актуальности и силы».
Ужель отец меня переживёт?
Сценографическое решение спектакля масштабно, как личность главного героя: всю сцену занимает недостроенный корабль, стоящий на стапелях. И, когда из стройного переплетения балок и шпангоутов появляется Пётр, по залу проносится лёгкий вздох: портретного сходства ни капли, но понимаешь, что он мог быть и таким. Недаром же историки и антропологи до сих пор не пришли к единому мнению о его внешности. Не стоит забывать и о том, что ни роман, ни тем более пьеса, несмотря на всю серьёзность подхода к теме, не создавались Мережковским как исторический документ. И это роднит его пьесу с хрониками Шекспира. Великий бард делал героями реальных исторических деятелей, но «очеловечивал» их силой собственного таланта и воображения. В случае с историей Петра и Алексея такой подход даёт и создателям спектакля, и зрителям возможность взглянуть на героев не как на фигуры, забронзовевшие на страницах школьных учебников, а как на живых людей — страдающих, тоскующих, сомневающихся, ищущих собственную правду и отстаивающих её до конца.
Царевич Алексей в исполнении Станислава Сошникова не предатель, отвергающий волю отца, но человек, пытающийся защитить своё право жить в соответствии со своими склонностями и способностями. Он понимает, что не создан для великих государственных дел. Ему дорога личная свобода — деревенька, где можно блаженствовать в идиллической тиши с любимой женщиной. Однако это только первый, внешний слой характера царевича. На самом деле он просто неприемлет «революционного» стиля государственного правления. Ему по характеру ближе путь постепенных, медленных, пусть даже очень медленных реформ. Он и пытается объяснить отцу, что таким его Господь создал, и иным быть не может: «Нрав отменить — это надо снова в утробу матери войти и снова родиться».
А Пётр не в состоянии смириться с тем, что сын не унаследовал его натуры: «Не Бог виновен, ибо разумом тебя не обидел. Но желания ни к чему не имеешь… Я моложе тебя был, когда на царство сел. Меня швед на реформы подвигнул — без европейского опыта нам шведа было не одолеть». Алексею этот завоевательный пыл кажется дикой жестокостью. Что-то свыше ему подсказывает, что страна не готова к таким переменам, а гнуть её через колено не по нему. Он и отца-то ненавидит именно за презрение к судьбам других людей, в том числе самых близких: царевич так никогда и не простил отцу загубленной жизни его матери. А раз отцу можно идти напролом своим путём, то почему ему нельзя — своим: корабли сжечь, земли захваченные вернуть. У отца — своя правда, у сына — своя, оттого и тесно им под одним небом.
Для Петра «Россия не царство, не страна, а часть света, ни на какую другую не похожая», потому и не может он оставить Алексею, да и себе тоже, иного выбора: «Нельзя тебе так остаться, как ты желаешь — либо наследником, либо монахом». Дмитрия Мережковского, искренне пытавшегося найти в деяниях Петра I положительный идеал, больше всего волновал самый фатальный из поступков царя. Он размышлял об этом в литературно-критическом эссе «Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский», написанном в 1900 году. До выхода романа «Антихрист. Пётр и Алексей» остаётся ещё четыре года, до написания пьесы «Царевич Алексей» — без малого двадцать.
«Кажется, в летописях всех человеческих преступлений, — пишет Мережковский, — не было такого, если не возмущающего, то смущающего совесть убийства, как убийство царевича Алексея. Оно ведь страшно главным образом не несомненною преступностью, а сомнительною и всё-таки возможною правотою, невинностью сыноубийцы; оно страшно тем, что тут уж никак нельзя успокоиться, решив, что это простой злодей, "разбойник вне закона"… Тут всего ужаснее вопрос: что, если Пётр должен был так поступить? что, если, поступив иначе, нарушил бы он величайшую и действительную святыню своей царской совести? Убил сына для себя? Но ведь Пётр действительно не мог, просто не умел никогда отличить себя от России: он чувствовал себя Россией, любил её, как себя, больше, чем себя».
История не имеет сослагательного наклонения. Потомки имеют дело только с фактами, многие из которых за давностью лет утратили документальные обоснования причин и следствий. Зритель вправе вынести свой собственный вердикт героям спектакля.
Виктория Пешкова, "Историк", 5 января 2022 года
О духовном противостоянии Петра I и его сына Алексея написано немало, и сразу же вспоминается картина Николая Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе». Их противопоставляют как «Антихриста» и «носителя веры», как властного деспотичного государя и слабого безвольного наследника, не способного продолжить дело отца. Вечная тема отцов и детей разворачивается в спектакле режиссера Владимира Драгунова с безысходным трагизмом.
Обиталище Петра на сцене - гигантский корабль, строящийся на верфи и олицетворяющий государев размах в деяниях и реформах. Сын здесь - лишь гость и виноватый ответчик пред отцом за инакомыс¬лие и мягкотелость. Он - другой. Он воспитывался при матери в поняти¬ях, чуждых реформаторской деятельности Петра, он был недоволен жестким и деспотичным стилем его реформ. И страстно любил, и боялся отца. Желая вырваться из-под его власти, искал иноземного покровительства, - что завело его в гибельные дебри предательства и вины... Был обвинен в бунте и государственной измене, заключен отцом в Петропавловскую крепость, где умер в каземате от пыток...
Антагонизм этих двух, столь непохожих, отца и сына трагичен. Нас не склоняют встать на ту или иную сторону, а лишь показывают глубину этого антагонизма, сделавшего Петра детоубийцей. В спектакле возникает противостояние непримиримых личностей. Петр (Андрей Чубченко) - решителен, спокоен и прост, на его плечах вся Россия, и лишь конвульсии в минуты гнева выдают его переживания. Его сын Алексей (Станислав Сошников) - большеротый, курносый и бледный, мечущийся в поисках опоры и не находящий ее ни в чем - тревожный, нервный, затравленный, отчаявшийся. Так и не обретший своего пути. Преданный всеми - любимой Ефросиньей (Ольга Плешкова), манипулирующей им как ребенком, начальником тайной канцелярии Толстым (Валерий Афанасьев), князем Долгоруким (Сергей Тезов) и духовником Яковом (Владимир Сафронов). И несмотря ни на что, уже измученный пытками, до последней минуты с прощальной сыновней любовью взирающий на своего отца.
Ольга Игнатюк, «Театральная афиша Москвы», декабрь 2021 года
К 300-летию со дня провозглашения России империей Государственный академический Малый театр представил спектакль «Петр I» в постановке Владимира Драгунова.
В данном спектакле лаконичность декорации (художник-постановщик Мария Утробина) вступает в диалог с происходящим на сцене. Шпангоут корабля – без сомнения, символ петровских достижений, их слава и гордость. Но одновременно – арена для потаенных разговоров, интриг, допросов, сомнений, терзаний, наконец, – успокоения души. Географические карты, лоции, глобус – всё это технического новшества просвещённого времени и торжества науки. Однако, чтобы выбраться из лабиринта страстей человеческих, навигационных приборов ещё не придумано. Сколь жив человек, столь долго будут и его мучения, терзания.
Каркас взаимоотношений Петра Великого и царевича Алексея известен. В театре же я нечасто встречаюсь со спектаклем, когда «я в нём и про всё другое забываю», а «Пётр I» именно тот случай. И посочувствовать хочешь, и помочь, всех пытаешься понять и непременно найти выход – только без жертв. А не получается. Горюешь, злишься и рыдаешь одновременно.
Мучается отец – царь Петр I (Андрей Чубченко), мучается сын – Алексей, царевич (Станислав Сошников), и не будет никакого не то что счастливого примирения, а хоть сколь-нибудь приемлемого компромисса. Нервы обожжены у обоих, душа и нутро воспалены настолько, особенно у Алексея, что только смерть – исход конфликта. Их никому не жалко, ибо при дворе плетут интриги. Тут каждый за себя, и какой же лукавец Петр Андреевич Толстой (Валерий Афанасьев)!
Объяснить можно многое, понять меньше, простить – сложнее всего. У царевича Алексея это получилось…
Марина Абрамова, "Музыкальные сезоны", 7 ноября 2021 года
Дорогие друзья!
Вашему вниманию предлагаем новостные сюжеты, вышедшие на Первом канале, НТВ и канале Россия-Культура, посвященных выпуску спектакля "Петр I" Д.С.Мережковского в постановке Владимира Драгунова.
Темой очередного выпуска «Синемании» стал новый спектакль Малого театра «Пётр I». Подробно рассказали о премьере исполнители главных ролей – актёр, заслуженный артист России Андрей Чубченко (Пётр I) и актёр Станислав Сошников (царевич Алексей).
Основой постановки «Пётр I» послужил роман Дмитрия Мережковского, в центре сюжета которого оказалась история властного, но по-своему любящего правителя-отца и ищущего своей правды сына. Спектакль приурочили к 300-летию со дня провозглашения России империей и 350-летию со дня рождения Петра I, которые будут отмечаться в 2022 году.
Государственный академический Малый театр открыл новый сезон премьерой спектакля под названием «Пётр Первый». Проделана огромная подготовительная работа по изучению материала, положенного в основу постановки. Пьеса Дмитрия Мережковского «Царевич Алексей» опирается на философско-искусствоведческие работы писателя начала ХХ века — «Л. Толстой и Достоевский», «Христос и Антихристос» и «Антихрист, Пётр и Алексей», а также пьесу Ф.Н. Горенштейна «Детоубийцы». Зрителю незаурядной исторической постановки предложена сложнейшая интеллектуальная и нравственная задача осмысления важнейшей проблемы национальной истории.
О Петре Первом в русской литературе, как русскими, так и зарубежными мыслителями написано много. Его личность и роль в истории человечества занимает умы и политиков, и простых граждан и поныне. И оценки Петру I выносят до сих пор далеко неоднозначные. Жизни Петра I посвящён огромный четырёхтомный роман писателя А. К. Толстого, серьёзный труд о Петре I создан Иваном Солоневичем, книги которого вернулись на родину после долгого запрета. Солоневич даёт портрет Петра I совсем в ином «ключе», нежели Толстой. Мы можем сказать: история жизни Петра Первого его соотечественникам известна довольно хорошо, но вот нравственные оценки его личности и деяний разнятся и до сих пор противоречивы.
Портрет Петра Великого как могучего и страстного строителя России, прорыва в западную цивилизацию, и в наши дни нуждается в осмыслении. Тем более сегодня, когда Россия берёт курс на освоение Сибири, Дальнего Востока, Северного морского пути — масштабные планы петровского размаха! Предложение обществу обратиться к роли личности в истории Петра I, поразмышлять о значении его гигантской личности для России выдвинул сегодня известный театральный режиссёр, автор многих замечательных спектаклей Малого театра, поставивший в своё время остро современную пьесу английского драматурга Алана Эйкбурна на сцене МХАТ им. М. Горького, — заслуженный артист России Владимир Николаевич Драгунов.
Сайт Малого театра умалчивает имя создателя литературной концепции спектакля «Пётр Первый». Известно только, что режиссёр положил в основу его труды Дмитрия Мережковского. Скажу сразу — именно этот факт, при печальном взгляде на современное театральное поле, вызывает особый интерес зрителя как серьёзный, интеллектуальный подход к выбору материала театральной постановки, материала, имеющего прямую перекличку с современностью, что очень важно в наше распоясавшееся время.
И вот вы в зале прекрасного исторического здания императорского театра, оформленном благородным красным бархатом удобных кресел. Здесь хорошо дышится, и вы в ожидании начала спектакля, с любовью смотрите на великолепие занавеса, ведёте с ним свой молчаливый разговор. Но вот, наконец, медленно, под звуки ненавязчивого рабочего строительного ритма пошёл занавес, открывается сцена, и вас охватывает чувство восторга — всё пространство сцены представляет собой остов строящегося корабля — это впечатляет! В вашем сознании возникает образ великого русского преобразователя России, одержимого строителя русского флота, великого труженика Петра Первого. Браво, Драгунов! Вы сразу высветили захватывающую проблематику спектакля! Направили ход развития мысли внимающего вам зрителя!
А спектакль уже идёт, и действие переносится в центр сцены: перед вами двое — отец и сын, и они ведут нелицеприятный для обоих разговор. Поначалу до сознания зрителя не сразу доходит, что взволнованный, тревожный, страдающий человек, так сильно и искренне вовлекающий вас в свои душевные терзания, — это царь, Пётр I, настолько он по-человечески близок вам.
И только вглядевшись в его лицо, передающее необычайно точное портретное сходство с императором Российским, вас поражает, что царь проявляет в разговоре с царским наследником тон, кажется, несвойственный сильным мира сего, — удивительную нежность, в которой сквозит боль израненного отцовского сердца.
Суть разговора такова: отец подозревает сына в предательстве, и это — небезосновательно, отец — в отчаянии, ибо начинает понимать, какая страшная проблема нависла над его семьёй и делом всей жизни. Действие этой сцены, где сконцентрирован сгусток важнейших проблем, идёт так динамично, что сразу становится «мотором» развития. В ходе разговора раскрывается, что сын завяз в трясине старорежимного боярства, что мечтает о гибели революционных начинаний отца, в озлобленном упрямстве Алексея Пётр видит страшную неприязнь к себе, вплоть до желания сына гибели отца. Естественность страданий Петра не оставляет зрителя равнодушным.
И здесь мы не можем не сказать об уровне актёрского мастерства заслуженного артиста России Андрея Чубченко, исполнителя роли Петра Первого. Слишком известен облик царя, чтобы вновь берущемуся за роль не доставить мучительной работы по поиску сценического портрета, тем более трудно артисту популярному. Многочасовые серии телефильма «Шеф» в этом случае сослужили не лучшую службу артисту. Но что за чудо? Перед нами на сцене явился Пётр с его стройностью и броской неповторимостью — великолепное соответствие герою. Его Пётр Первый — действительно Пётр Первый, и никто другой, с его своеобразной манерой двигаться, стремительностью походки, с его грациозностью и - великолепием всего облика. «Да, это, конечно, Пётр I», — скажет внимательный зритель, и искренне посочувствует ему, видя, как он устал и измучен, как глубоко страдает, не зная, что делать с заблудившимся сыном. Действие этой картины развивается стремительно, властно ведёт зрителя, несёт в себе заряд в будущее.
В роли Алексея выступает артист Станислав Сошников. В облике монаха с довольно бесцветным, невыразительным лицом, с смешными очками на носу, артист предстаёт юношей неустойчивой нервной системы, порой, психически неуравновешенным, мятущимся в поиске своей правды, глубоко обиженным с детства, как он думает, нелюбовью отца. Алексей культивирует в себе обиду, сравнимую, с ненавистью к отцу. Богатая палитра эмоциональных возможностей актёра позволяет ему нагнетать истерию, особенно во втором акте, что, однако, мешает ему вырваться из круга одной темы, которая в силу повторов, утомляет зал. Навязчивое упорство Алексея в нежелании выбраться из капкана, в который он сам себя загнал, не помогает ему войти в разумные пределы образа, несмотря на безудержную экспрессию, испытаниям которой он подвергает и зрителя. И зритель невольно вовлекается в круг его страданий и ищет выхода, и начинает подозревать, что дело в несовершенстве литературного текста, который сковывает развитие характера незаурядного, наделённого ярким талантом артиста.
Зритель чувствует, что во втором акте заторможены темпо-ритмы спектакля. Однако, тот накал энергии, который заложен в первом действии в разговоре монаршего отца с сыном, властно втягивает развитие событий в трагическую колею. Остро встаёт неразрешённая проблема участия Алексея в государственном строительстве, основном деле отца, – и это, в конце концов, даёт импульс к страшной развязке. Сопровождающие Петра I аккорды, звучащие где-то вдалеке, казалось, ненавязчивые, однако, именно они и тихая музыка (Шнитке) вызывают в зрителе тревогу, он вслушивается в текст с напряжённым вниманием и всё с большей опаской и беспокойством следит за судьбой Алексея. Появление возле него графа Петра Андреевича Толстого воспринимается как знак недобрый. В исполнении народного артиста России Валерия Афанасьева этот льстивый опытный царедворец, которого сам царь назначил сыну в воспитатели, никакого примирения не обеспечил, напротив — сыграл роль неприглядную, способствовал озлоблению царя против Алёши. На фоне интриганства графа Толстого ещё рельефнее выглядит глухое, трагическое одиночество страдающей души Петра I.
Справедливости ради не можем умолчать о роли женщин в этой суровой драме жизни. Их участие, казалось бы, незначительное, на поверку — существенно. Умно, деликатно ведёт свою психологически очень трудную роль молодая актриса О. Плешкова, сумевшая передать с должной долей жестокости (что впечатляет) всё коварство и значимость её отречения от недавно, казалось, любимого, несчастного Алёши.
Что же касается образа Екатерины в исполнении Н. Калининой — она и пришла как жена царя Екатерина, сошедшая в наш век с полотен русских художников XVIII века: прекрасна и убедительна.
В этом спектакле, казалось бы, плотно закрученном сложными схемами умственных построений, есть Любовь, высокое сильное чувство жестокого отца к нерадивому сыну, есть биение живого сердца, которое заставляет трепетать зрительские сердца. И за это мы благодарны большому таланту Андрея Чубченко. Сцена прощания отца с погубленным им сыном, где артист превзошёл, кажется, самого себя по степени искренности в проявлении глубокого потрясения и силе сердечного надрыва, потрясающа. Но… Сюжет оборван, дальше говорить не о чем.
К своему окончанию спектакль приближается так, словно всё в этом мире катится в пропасть, рушится великолепно построенный остов корабля, исчезает, казалось, такой незыблемый порядок. Разваливается всё вокруг. Крах леденит душу.
Но! Удивительно. Непостижимо. Светлый, одухотворённый лик Петра Великого где-то мелькнул на миг на сцене и заставил вспомнить величественные строки Первого поэта земли русской, с которым мы, дети великой Державы, учились жить достойно, беззаветно служить Отчизне: «Тогда-то свыше вдохновенный / Раздался звучный глас Петра: / «За дело, с Богом!» Из шатра, / Толпой любимцев окружённый, Выходит Пётр, его глаза / Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен…» (А.С. Пушкин «Полтава»).
Обращение Владимира Драгунова к столь сложной и важнейшей теме национальной истории, особенно в наше беспечное бездумное время — дважды похвально. Не только потому, что режиссёр призвал общество быть достойным отечественной традиции принимать активное участие в судьбе Родины. Но Драгунов ещё и настаивает на продолжении необходимой русскому театру заботе о культуре жить, мыслить, творить на благо Отечества. И за это Малому театру и его мастеру режиссуры Владимиру Драгунову — низкий поклон.
Галина ОРЕХАНОВА, "Слово", No 20 (1050) 21.10.2021
Театральная премьера – всегда большое событие, которого ждёт и труппа, и публика. В ноябре 2021 года в репертуаре Малого театра появится новый спектакль «Пётр I». Это сценическое воплощение романа Дмитрия Мережковского «Антихрист. Пётр и Алексей» о трагическом противостоянии императора Петра и его сына. Что важнее – интересы государства или простые человеческие проблемы? Как сделать выбор между своими желаниями и долгом? Ответы на эти непростые вопросы будут искать и создатели спектакля, и зрители. «ЛГ» накануне премьеры поговорила с его создателями.
Владимир Драгунов, режиссёр спектакля
– Вы и раньше ставили спектакли о царях. Откуда такой особый интерес к истории?
– В России государь – это основополагающий персонаж. Каков государь, таково развитие страны. Поэтому, когда работаешь над спектаклем, понимаешь, что действительно роль личности в истории, по крайней мере в России, колоссальна, она практически определяет всё. И это вызывает интерес, потому что наших правителей объединяет одна внутренняя сила, ум, неуёмное желание сделать свою страну мощной. Но пути достижения бывают разными.
– А почему заинтересовала именно фигура Петра?
– Это такой масштаб, который нам ещё долго предстоит постигать. Известно, что правителем он был очень неоднозначным. Но у Мережковского на него свой взгляд, это похоже на то, как придумывал своих персонажей Шекспир. Он брал реальных правителей, но привносил очень много литературного вымысла. Это не историческое исследование. Тут есть возможность поговорить о своём взгляде на историю, о своих ощущениях от масштаба фигуры.
– В Малом театре уже шёл когда-то спектакль про Петра и Алексея, но тогда в основе была драма Фридриха Горенштейна «Детоубийца». Вы выбрали роман Дмитрия Мережковского, написанный в начале прошлого века.
– Мережковский мне ближе. Кажется, что он создал более романтизированный взгляд на историю. Пётр I – личность очень сложная и неоднозначная, мало кто исследовал его подлинного. Как мне кажется, есть две стороны. Петр-государственник, строящий армию, пробивающий входы в Европу, очень бережливый, наказывающий за каждую украденную копейку. И, с другой стороны, он же, устраивающий расточительные ассамблеи, бесконечные балы, ставящий в саду римских и греческих идолов, – два разных человека. Возможно, это связано с его заболеваниями, о которых много не говорят, лишь аккуратно пишут об эпилепсии, которой он страдал.
В целом Пётр – не до конца изученный государь, которого нельзя поместить в определённые рамки. Бесспорно, он человек широко мыслящий, стремящийся сделать Россию первым государством, потому что Россия для него – его семья. Это его вотчина, которую он хотел сделать лучшей, мощной и сильной любыми путями и средствами. Он не реформатор даже, а революционер. Потому что методы его были очень жестокими. У Мережковского он прописан героем страдающим и понимающим, что безумно одинок. Он переделывал не только страну, он пытался переделать человека, сделав его своим подобием, но человека изменить невозможно.
Как я понимаю, в этом были причины размолвок с Алексеем. Он видел в сыне личность сильную и способную продолжить его дело, но у него не было мотивации. Пётр пытался всеми способами и средствами привлечь сына на свой путь, но Алексей, на мой взгляд, был совершенно другим. В трактовке Мережковского он хотел нормальной жизни в любви и достатке. Он бы, наверное, что-то делал для народа, но поднять страну на дыбы он не рассчитывал. Алексей не завоеватель по натуре, ему ближе философия неспешного развития России. А Пётр считал, что революционным путём можно всё решать.
Подлинный Пётр, судя по некоторым документам, Алексея не любил, он готовил к престолу малолетнего сына Петра, видел в нём наследника. В этом была его ошибка. Он выбрал в наследники ребёнка и до его взросления не дожил.
– Вы не добивались в своей постановке портретного сходства?
– Вы же понимаете, как много споров о том, как выглядел Пётр. Одни говорят, что у него была копна волос, другие – что он был лысым. Памятник Шемякина изначально не принимали, теперь сошлись на том, что в принципе он неплох. Пётр был очень разный. Поэтому, конечно, внешность нашего Петра – это во многом художественный вымысел, основанный на внешности исполнителя главной роли Андрея Чубченко.
– Как вам работалось с художником-постановщиком Марией Утробиной?
– Для меня Россия Петра – вся в строительных лесах. Трагедия в том, что эти леса остались и потом. Я дал ей фотографию зрительного зала Малого театра во время реконструкции. Она поняла. И через какое-то время принесла идею: Россия как строящийся корабль. Мне показалось, что это очень точная метафора. Вот так – в лесах и с надеждой, что корабль когда-нибудь поплывёт.
– Чем современного зрителя этот спектакль может привлечь?
– Если человек интересуется историей своей страны, если он думает и рефлексирует, то спектакль, основанный на исторических фактах, или подтвердит его мысли, или опровергнет, но в любом случае вызовет интерес. Если человек не задумывается о происходящем вокруг, то для него это будет красивый костюмный спектакль о жизни, о любви и о выборе.
Андрей Чубченко, заслуженный артист России, исполнитель роли Петра I
– Это первый в вашей карьере масштабный исторический персонаж?
– Нет, в кино я играл маршала Тухачевского. Был опыт погружения и в эпоху, и в материал. Я много читал, было очень интересно изучать такую масштабную и сильную личность.
– Как готовились?
– Я всегда отталкиваюсь от материала, камертон – первое прочтение пьесы. И это эмоциональное впечатление меня не подводит. Что я чувствую, как я ощущаю этого человека и как могу совместить его энергию со своей – главные вопросы. Потому что очень важна состыковка персонажа и твоих личностных составляющих.
Пётр I – это действительно масштабная личность. Когда готовился к роли, пересматривал фильмы, где его играют Николай Симонов и Алексей Петренко. Для меня это камертон и идеал, я пытаюсь соответствовать им по уровню энергетических затрат. Драматическая составляющая у Симонова и нерв и юмор Петренко – вот некий идеальный симбиоз.
Конечно, меня смущала нехватка роста, но в какой-то момент я понял, что это не самое важное. Мне очень хотелось сделать его таким, как я себе представляю, – энергичным, мощным, темпераментным. Но меня тянуло на академическое прочтение, Пётр был похож на памятник, а нужно было приблизиться к человеческому образу.
– Как вы для себя оправдали отношения Петра с сыном?
– Для меня один из важнейших вопросов был, как в Петре увидеть живого человека. У каждого героя я всегда ищу свою правду и историческое подкрепление этой правды. На мой взгляд, Пётр, конечно, понимает, что сын не способен управлять государством, но всё равно любит его. Конечно, тут это совершенно частная история, в том числе моя личная история с исполнителем роли Алексея Станиславом Сошниковым.
– Есть ли существенное различие в том, выходите вы на сцену в роли вымышленного персонажа или исторической личности?
– Я окончил курс Виктора Коршунова в Щепкинском театральном училище, работаю в театре 27 лет. Мой первый худрук – народная артистка СССР Татьяна Васильевна Доронина учила меня, что даже в маленькую роль нужно вкладываться полностью, не обращая внимания на количество слов в тексте персонажа. Я не разделяю роли на более и менее значимые. Разве что при работе над историческим персонажем есть возможность подкрепить свои знания большим количеством литературы.
– Ваш учитель Виктор Коршунов тоже играл историю отношений Петра и Алексея...
– Я видел тот спектакль, всегда любил спектакли Малого о царях. И у меня была мечта когда-нибудь попасть в этот театр и пройти исполнительскую школу. Я видел Василия Бочкарёва в роли Царя Бориса, был потрясён его работой. И великолепного Юрия Мефодьевича Соломина в роли царя Фёдора.
Когда Владимир Николаевич Драгунов предложил роль, которую играл мой учитель Виктор Коршунов, я сразу ощутил ответственность, но страха не было. Я почувствовал, что это знак от Виктора Ивановича, что это от него подарок. Конечно, перед началом репетиций я пересмотрел тот спектакль в записи. Но вопросы, поднимающиеся в произведении тогда, зрителю не казались настолько острыми. Тот Пётр был больше путешествием в историю, возможностью к ней прикоснуться. А наш спектакль – это больше о параллелях истории и современности, со временем история отношений Петра и Алексея приобрела другой масштаб и в финале вышла на тему всепрощения русского человека. Несмотря на то что в Петре I было намешано кровей немало, но чувствовал он себя русским. Ведь русский – это не национальность, а состояние души.
Беседу вела Дарья Антонова