10 мая в спектакле "Свадьба, свадьба, свадьба!" А.П.Чехова роль Чубукова первый раз сыграл артист Михаил Фоменко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

14 мая (Сцена на Б.Ордынке) пойдет спектакль "Волки и овцы" А.Н.Островского (вместо спектакля "Последний срок").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на email: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия.

Приносим извинения за доставленные неудобства!

Андрей Житинкин поставил в Малом театре пьесу Виктора Розова "Вечно живые". Известная по фильму "Летят журавли", она в постановке получила такое же название, то ли потому, что авторы спектакля избегали пафоса, то ли для того, чтобы адресовать зрителей именно к лирическому началу пьесы.

отвечают этому принципу: все действия тут проходят за столом. Только в московской квартире Бороздиных он покрыт белой скатертью, да и вся обстановка в белых тонах (художник Андрей Шаров). В эвакуации - серый, как и все вокруг: неуютные чемоданы, занавески, разделяющие соседей, солдатское одеяло на кровати...

А еще в спектакле очень много неба. Оно сияет на заднике то солнечным днем, то мрачными тучами, расцвечиваясь в финале праздничным салютом.

В сущности, перед нами сугубо бытовая жизнь. Война здесь только в разговорах, да при смене действий на занавес выводят кадры хроники. Нет, не взрывы и танки, а изнурительный труд бойцов - вот они тянут орудия, вот идут марш-броском...

Но спектакль Житинкин ставит не про тяготы войны, а про жестокий выбор, который вынужден совершать каждый в лихолетье. И личность каждого этот выбор высвечивает лучше слов. Потому так немногословен возлюбленный Белки Борис Бороздин (Андрей Чернышов). А его кузен музыкант Марк (Александр Вершинин) прямо-таки утопает в словах: красноречием он словно пытается что-то заглушить в себе. Может быть, совесть?

Для драматурга трагедия войны заключается не только в убийствах и калечении тел молодых, красивых, умных, порядочных людей. Она еще калечит судьбы и души. А юных, слабых, растерявшихся она способна изувечить нравственно. Так произошло, например, с Белкой-Вероникой, потерявшей любимого в самом начале их романа. Эта роль как нельзя лучше удалась молодой актрисе Варваре Шаталовой. Игривая, наивная, чуть смешная в своей полудетскости-полуженственности в начале спектакля, она становится абсолютно безжизненной в середине действа. Сегодня сказали бы - у девушки явно посттравматическая депрессия, диагноз, справиться с которым ой как непросто.

Как говорил доктор Чехов - они все хорошие люди. И даже малоприятные персонажи вроде красотки Монастырской (Светлана Аманова) или предприимчивого администратора филармонии Чернова (Владимир Носик) в нормальной жизни, верно, могли бы быть вполне симпатичными существами. Но экстремальные условия проявляют характеры и личности. Забота в первую очередь о себе любимом во время бедствия превращает людей в чудовищ, наживающихся на народном горе. Потому так смачно, точно выписаны в спектакле характеры и судьбы людей в "салоне Монастырской".

Нельзя не сказать еще об одной роли - бабушки Бориса Бороздина в исполнении несравненной Людмилы Поляковой. Здесь она, несмотря на старушечью хлопотливость, близкие слезы и порой комичные повадки, та самая Родина-мать, начало и основа всего уклада жизни.

Мы помним, как в финале фильма Калатозова Вероника бродит среди праздничной толпы в День Победы. Здесь - в финале праздничный салют за окнами квартиры Бороздиных тоже есть. Его сменяют кадры документальной хроники. А потом они превращаются в шествие "Бессмертного полка" в наши дни.

И вот здесь от слез удержаться трудно.

Ольга Штраус, "Российская газета", 10 мая 2023 года

https://rg.ru/2023/05/09/tak-mnogo-neba.html?utm_s...

Уважаемые зрители!

11 мая (Основная сцена) пойдет спектакль "Три сестры" А.П.Чехова (вместо спектакля "Большая тройка (Ялта-45)").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на email: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия. Приносим извинения за доставленные неудобства!

В Малом театре приглашают на премьеру «Летят журавли». Свое прочтение пьесы Виктора Розова «Вечно живые» предлагает режиссер Андрей Житинкин. В спектакле заняты Людмила Полякова, Александр Клюквин, Андрей Чернышев, Варвара Шаталова, Владимир Носик, Светлана Аманова и другие артисты прославленной труппы.

Виктор Розов, сам участник Великой Отечественной войны, написал свою пьесу в 1943 году. Драматург говорил о своем поколении, а такое чувство, что рассказал и про нас сегодняшних. Россия снова ведет боевые действия, и перед нами стоят те же вызовы, что стояли перед нашими дедами и прадедами. Когда смотришь спектакль, ловишь себя на мысли: какая перекличка времен, какое совпадение деталей. И с особым замиранием вслушиваешься в реплики героев: «И вообще мне опротивела эта война! Кричали – скоро кончится, месяца четыре, полгода! А ей конца-края нет», «Кстати, вы были на последней выставке в Третьяковке? – Серова? Да-да…», «Жить назло всем бомбам…».

Юная Вероника любит Бориса, а он добровольцем уходит на фронт и пропадает без вести. В хаосе войны девушка теряет родителей и кров, и в силу этих обстоятельств выходит замуж за Марка, двоюродного брата своего возлюбленного. Она оказывается в семье Бориса, где ее принимают как родную, несмотря на предательский поступок. А вот Марк для Вероники – абсолютно чужой человек, и девушка продолжает надеяться, что Борис вернется с фронта, простит ее и они снова будут вместе. Она как бы немножко не в себе и часто твердит детский стишок про журавликов, летящих по небесам. И еще прижимает к груди игрушечную Белку, подаренную ей Борисом. Он всегда называл ее Белкой, а она мечтала, что они проживут неразлучно до 100 лет. Вероника в исполнении Варвары Шаталовой настолько притягательная, что от нее невозможно оторвать глаз. В ней есть и ранимость, и своенравие, и пленительная женственность, которая завораживает окружающих.

Сценография спектакля, предложенная художником Андреем Шаровым, построена на контрастах белого и мрачно-серого. Белый подчеркивает радость мирной жизни, с чистым небом над головой. Мрачно-серый – цвет войны, эвакуации и темного начала в человеке, которое особенно сильно проявляется в периоды испытаний, смертельной опасности.

В спектакле сделан ощутимый акцент на том, какое разделение происходит между людьми. Одни чувствуют свою вовлеченность в события, идут на фронт добровольцами, либо самоотверженно трудятся в тылу. Другие адаптируются к экстремальным обстоятельствам, спрятавшись за чужие спины.

Эту неприглядную темную часть общества в постановке олицетворяют несколько героев. Прежде всего, пианист Марк: для него самым главным в жизни является музыка, и эгоизм творческого человека в нем перевешивает элементарную порядочность. Он за взятку приобретает себе бронь и делает все, чтобы отсидеться в тылу. Исполняющий эту роль Александр Вершинин не делает из Марка законченного подлеца: он скорее приспособленец, не лишенный артистического обаяния. Музыкальность в нем сочетается с прагматизмом и житейской практичностью.

И неслучайно, что его тянет к красавице Монастырской – этакой барыньке, светской львице, привыкшей жить на широкую ногу. Даже в эвакуации она умудряется устроиться с комфортом, окружить себя поклонниками. Светлана Аманова, играющая Монастырскую, создает образ властной красавицы, расчетливой и хитрой.

Под стать этой героине и самый отталкивающий персонаж пьесы – Чернов. Этот администратор филармонии способен и в военное время выстраивать мутные финансовые схемы: добывать дефицит, торговать бронью. Правда, в исполнении Владимир Носика этот герой получился по-своему обаятельным.

В спектакле не демонизируют отрицательных персонажей: они, скорее, обычные люди с внутренней червоточиной.

И положительные герои пьесы – не лишены своих слабостей. Бабушка Бориса (Людмила Полякова) собирая внука на фронт, как бы не верит в реальность происходящего. Она дает ему пуговицу от своего платья и крестит его на прощание. Но не находит каких-то единственных и очень нужных слов для такой минуты, находясь в страшном замешательстве.

Отец семейства хирург Бороздин в исполнении Александра Клюквина – широкая и щедрая натура, но в чем-то наивный человек. И потому племянник Марк с такой легкостью его обманывает: пользуясь его именем, добывает себе бронь, ворует у него лекарства. Герой Александра Клюквина уважаемый хирург, отец семейства, хлебосольный хозяин – тянет свой житейский воз, а напряжение снимает алкоголем. Прием горячительного он неизменно сопровождает присказкой: «У меня в шкафчике, на заветной полочке…».

Одной из актерских удач в спектакле можно назвать работу Варвары Андреевой. Она играет Ирину, сестру ушедшего на фронт Бориса. Как и ее отец, эта героиня связала свою жизнь с медициной. Любимому делу она отдается самозабвенно. Надо видеть, как Ирина радуется удачно проведенной сложнейшей полостной операции, как переживает за своего пациента, как торжествует: «Я сегодня совершила чудо! Воскрешение из мертвых». Варвара Андреева создает образ очень цельной и сильной натуры, и в тоже время в ней есть уязвленность из-за неустроенной личной жизни. Старая дева! Другая бы обозлилась, а в Ирине нет обиды на судьбу, а есть удивительное благородство, которое так свойственно всем членам семьи хирурга Бороздина.

И, прежде всего, Борису, главному герою пьесы, которого очень точно сыграл Андрей Чернышов. Он появляется как бы фрагментарно, но его уже невозможно забыть. Немногословный, надежный, решительный и мужественный. Он проводит свидание с Вероникой, прощается со своей семьей и отправляется на фронт. А потом словно незримо присутствует в жизни дорогих ему людей. Это чувство не исчезает, даже когда они, потрясенные, узнают о его смерти. И Вероника делится сокровенным: «Ночью, когда все спят, я разговариваю с ним, и он всегда дает мне ответы».

Андрей Житинкин создал пронзительный спектакль о том, что война забирает лучших. А еще он напомнил нам о невозможности примирения с утратой близкого человека и о надежде на посмертную встречу – для тех, кто любит. В спектакле используется фронтовая хроника и звучит песня «Журавли» в исполнении Марка Бернеса:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Ближайшие спектакли «Летят журавли» 12 мая, 9 и 18 июня.

Татьяна Медведева, Реальная Россия, 9 мая 2023 года

https://rusnewsday.ru/index.php/kultura/item/12645...

Уважаемые зрители!

10 мая (Основная сцена) пойдет спектакль "На всякого мудреца довольно простоты" А.Н.Островского (вместо спектакля "Петр I").

На исторической сцене Малого театра к Дню Победы режиссер Андрей Житинкин представит современную сценическую версию культовой пьесы Виктора Розова «Вечно живые».

Сегодня ее коллизии звучат особенно остро. Каждый герой оказывается перед жизненно важным выбором. Малый театр сознательно взял название фильма «Летят журавли» - единственного русского фильма обладателя «Золотой Пальмовой ветви» Каннского фестиваля, сценарий которого написал сам Розов. Благодаря этому фильму весь мир познакомился с русскими героями – семьей потомственного врача, начальника военного госпиталя Бороздина и историей любви талантливой девочки-скульптора Вероники и его сына Бориса.

В роли Бориса на сцене Малого театра дебютирует популярный актер Андрей Чернышов, окончивший когда-то Щепкинский институт и вернувшийся в альма-матер. В роли Вероники недавняя выпускница того же института (курс Ю.М.Соломина) Варвара Шаталова.

В спектакле играют мастера Малого театра разных поколений – народные артисты России Людмила Полякова, Александр Клюквин, Людмила Титова, Светлана Аманова, Владимир Носик, Александр Вершинин, заслуженные артисты России Варвара Андреева, Екатерина Базарова и талантливая молодежь.

Андрей Житинкин: «Только любовь помогает выжить в условиях войны и не потерять себя. Для многих молодых людей разрешение конфликта Розовым станет настоящим откровением. Сегодня очень важно подарить зрителям надежду…»

«Театральная афиша столицы», май 2023 г.

6 мая в Музейно-выставочном центре города Когалыма открылась выставка "Малый театр - фронту", посвященная деятельности нашего театра в годы Великой Отечественной войны. На открытии выступили народный артист России Валерий Афанасьев, артисты Игорь Петренко и Наталья Калинина, которые зачитали письма участников фронтовых бригад и фронтового филиала. Об экспозиции, включающей фотографии, рукописные документы и костюмы, собравшимся рассказала начальник Музейно-информационного центра Малого театра Татьяна Крупенникова.

[GALLERY:694]

Алина Колесникова окончила Высшее театральное училище им. Щепкина. Служит в Малом театре. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Естественный отбор», «Второе зрение», «Женить нельзя рассорить», «Трудные подростки», «Райский» и др.

- Алина, вы учились в Щепке у знаменитого актёра Бориса Клюева. Чем запомнился мастер, какие уроки преподал?

- Борис Владимирович учил нас два года, потом, к сожаленью, он ушёл из жизни. Мастер довольно часто приходил к нам, смотрел отрывки, каждому что-то говорил. Но мне – ничего и никогда. И я всё время думала – что я делаю не так? Почему мастер не делает мне замечаний? В какой-то момент подошла «с претензией»: почему вы не обращаете на меня внимания, не говорите никаких слов – ни плохих, ни хороших? И Борис Владимирович ответил: «Алина, когда я вижу, что человек сам ищет, идёт от себя, чувствует степень правды, я к нему не лезу, чтобы не испортить. Если ты пойдёшь куда-то не туда, я тебя ювелирно разверну. Но сейчас работай, как работала». После этих слов я, конечно, приободрилась.

- Вы много играли в классике – «Обыкновенная история», «Иванов», «Недоросль». Наверное, у вас сложилось впечатление, чем девушки тех времён отличаются от нынешних? Манеры, привычки, наклонности…

С другой стороны, возрастные рамки были другие. Джульетте исполнилось 14 лет, когда её выдавали замуж, говорили, что она выросла и должна продолжить род. Однако, с точки зрения бесконечной борьбы между добром и злом, всё так и осталось, ничего не изменилось.

- Вам нравится погружаться в другую эпоху, носить старинные платья с кринолином, корсеты, шляпки?

- Мне абсолютно в этом комфортно. Особенно во времена студенчества любила надевать на себя такие наряды, почувствовать через одежду «дух времени». Но в современной жизни подобное, конечно же, не ношу.

- А, кстати, в жизни вы модница, следите за тенденциями, гоняетесь за брендами?

- Я обожаю наряжаться с детства. Люблю модные, но удобные вещи – кофточки, юбочки. Однако за брендами не гоняюсь, есть такие, которые мне нравятся, могу зайти в магазин и, если случится любовь с первого взгляда, сразу купить вещь.

Возвращаясь к вопросу о другой эпохе. Играя роль той же Сашеньки из «Иванова», я ничего не изображала, всегда шла от себя, стараясь поднимать насущные проблемы.

- Но ведь в Щепкинском институте и в Малом театре, где вы служите, шаг вправо, шаг влево от классического текста – расстрел!

- Понимаете, можно выйти на сцену и абсолютно формально выдать текст. Я этот нафталин сразу чувствую. Но если под фразу, написанную литературно, так, как мы сейчас не разговариваем, подложить некий насущный подтекст, она оживится, зрителю будет более понятно. Кстати, когда я только пришла в Академический Малый театр и начала репетировать роль Софьи в «Недоросли», мне сказали: «Знаешь, в чём проблема? У тебя внешность Джульетты, а внутренность – Медеи». Всё потому, что я добавила внутренний стержень героине. Но в итоге меня похвалили, сказали, что роль стала более разнообразной, в ней появились другие краски.

- Мне рассказывали актрисы, которые тоже учились в Щепке, что педагоги им говорили: красота – это 50 процентов успеха. И на курсе у них были одни красавицы. А у вас как?

- У нас были суперкрасавицы! Вот ещё чем отличался Борис Владимирович Клюев – он набирал «самых-самых». И когда Клюев ушёл из жизни, все вокруг говорили – ну всё, красивые курсы закончились!

- А красота помогает в актёрской профессии, или порой мешает?

- Мне кажется, она всегда помогает. Но не для всех ролей. Я сама из глубинки, сначала жила в Казахстане, потом в Омске, на Кавказе. Я знаю провинциальную, дворовую жизнь. А меня часто не утверждали на такие роли, говоря – ты слишком красивая для провинции! Но сколько мне мешала моя внешность, столько и помогала. В Малом театре, например, режиссёры поначалу смотрят на внешность, на типаж – миловидная лирическая героиня. И всё, надо меня попробовать. С кино в этом плане сложнее.

- Кстати, а вы с Юрием Мефодьевичем Соломиным, худруком Малого театра, в хорошем контакте, много общаетесь?

- Вообще прослушивание в Малый театр случилось неожиданно. Никто с курса не знал, кого возьмут, как это будет. Уже прошёл выпускной. И через какое-то время мне звонят: «Завтра у тебя свидание». И молчат. И я молчу. «Свидание с Юрием Мефодьевичем Соломиным», - поясняют, наконец. Мы решили с моим однокурсником Мишей Зубаревым показать отрывок из «Иванова». В 12 явились, показали с Мишей сцену Сашеньки с отцом. Было долгое обсуждение после показа, мы с Зубаревым стояли за дверью и терпеливо ждали вердикт. Потом вышел Юрий Мефодьевич и нам сказали, что берут троих, я оказалась в этом числе.

Мы с Соломиным, разумеется, часто встречаемся в коридорах театра. Юрий Мефодьевич всегда шутит, он вообще юморист. Даже, помню, когда мы все только пришли на прослушивание, он поднял свою тросточку и как бы стрельнул во всех из неё, будто из ружья. И каждого прокомментировал – ты чего такой толстый, а ты такая старая, ты худой, а «это что такое» сказал он, указывая на мое платье с кружевами…

- Не знал, что Юрий Мефодьевич такой юморист!

- Да, он всегда шутит.

- В сериале «Естественный отбор», где вы сыграли свою первую роль в кино, девушки мучаются, не зная, кого из парней выбрать – как раз из-за слишком большого выбора. А вас не беспокоит проблема выбора – из множества мужчин, платьев, смартфонов нужно выбрать что-то одно…

- Что касается личных отношений, я никогда не знакомилась в интернете. Поэтому здесь никаких сложностей нет. А в плане одежды, я люблю искать какие-то шоурумы, сразу понимаю, что мне нравится, приезжаю и покупаю. Не мучаюсь, короче, всегда знаю, что мне нужно и чего хочу.

- Вы сыграли в мелодраме «Женить нельзя рассорить». Сами смотрите этот жанр? На ваш взгляд, почему мелодрамы столь популярны в России?

- Когда я была маленькая, мы с мамой всё время смотрели подобные сериалы по телевизору. Возможно тогда у меня и зарождалась любовь к актёрской профессии… Да, людям нравятся мелодрамы. Кого-то это расслабляет, например, хирург приходит домой после сложных операций, и ему хочется посмотреть что-то лёгкое, спокойное, радостное. Я, конечно, сейчас подхожу к просмотрам профессионально, с пристрастием. И не буду терять два часа своего времени, если картина с самого начала не понравится.

Что касается сериала «Женить нельзя рассорить», то там был прекрасный режиссёр – Александр Жигалкин. Мы его все очень полюбили, это были какие-то «съёмки мечты». Снимали в Подмосковье, в курортных домиках. Жигалкина все актёры понимали с полуслова, сложился прекрасный ансамбль. Мы не уставали от работы, было ощущение, что мы в каком-то пионерлагере, что просто отдыхаем. Потрясающий опыт!

- А вот в ужастике, например, хотели бы сняться?

- Я сама ужастики не люблю, уж очень восприимчивая. Хотя раньше смотрела, и когда мне становилось страшно, говорила себе – так, это кино, представь, что позади маньяка стоит режиссёр, камеры, и всё это не по-настоящему. Но меня это мало успокаивало, и в какой-то момент я нажимала на кнопку «стоп». Но сняться в ужастике было бы невероятно интересно. У меня такой этап, молодость, когда любопытно всё. Есть любимые режиссёры, с которыми я бы хотела поработать…

- Квентин Тарантино?

- Как вариант. Но начнём с наших, российских – Алексей Нужный, Кирилл Плетнёв, Жора Крыжовников, Анна Меликян, Клим Шипенко и другие, список большой.

- Я почему спросил про ужастики – а какие у вас в жизни есть страхи?

- Мне когда-то казалось, что у меня есть страх высоты. И поэтому прошлым летом поехала в Питер на аттракционы. В свой единственный выходной, когда не была занята в съёмках. Выбрала десять самых страшных «качелей-каруселей». И получила огромное удовольствие от новых эмоций, впечатлений, инсайтов! И поняла, что высоты вовсе не боюсь.

Потом подумала – чего бы ещё хотела преодолеть? Вспомнила, что в детстве мне было страшно, когда я смотрела с большой высоты на воду. И этой зимой решила попробовать дайвинг. Полетела в Египет, в Шарм-эль-Шейх, и там взяла уроки погружения с аквалангом. Мы поплыли на яхте, было 3 остановки. На одной из них стали погружаться, дошли почти до самого дна, но мне в маску залилась вода, и в этот момент я не испугалась, подумала: «Ладно, всё равно не умру, воздух есть, максимум - рыбок не увижу». В общем, воды я тоже не боюсь, как оказалось.

Александр Малюгин, "АиФ", 2 мая 2023 года

https://argumenti.ru/interview/2023/05/828496

В Малом театре готовятся к премьере. Режиссер Андрей Житинкин ставит спектакль "Летят журавли" по знаменитой пьесе Виктора Розова "Вечно живые". Это попытка напомнить о любви, боли и страданиях тех, кто на себе испытал тяготы войны. Яна Музыка продолжит.

В спектакле заняты артисты разных поколений. При этом Великая Отечественная для всех – личная тема.

"Это и посвящение близким, и метафора памяти. Но самое главное, что в нашем спектакле нет окопов. Это война не в окопах. Нам было важно показать, что ломает война в душах человеческих. И вот это очень современно", – говорит режиссер-постановщик, народный артист России Андрей Житинкин.

В главной роли – Андрей Чернышов. Артист уверяет, выбор своего героя полностью понимает и разделяет.

"Мне, как человеку, воспитанному на вот этих вот ценностях – самых простых, базовых, что стыдно не помочь, стыдно соврать, стыдно струсить. Вот эта проблема выбора она мне очень понятна", – поделился актер Андрей Чернышов.

Артисты подчеркивают, вопросы долга, предательства, чести – ставит не только война. Каждому поколению и каждому человеку судьба готовит свои испытания.

"Когда произносишь этот текст, кажется, что это написано в наше время, в наши дни. И этот спектакль – это просто низкий поклон всем, кто освобождал нашу Родину", – рассказала народная артистка России Светлана Аманова.

Актриса Варвара Шаталова понимает, что ее работу неизбежно будут сравнивать с фильмом "Летят Журавли" и ролью Татьяны Самойловой. В таких обстоятельствах создавать образ непросто. При этом, актриса считает, что Вероника – роль-подарок.

"Наш спектакль о любви, о вечной любви. И хоть моя героиня Вероника и теряет своего возлюбленного, свою любовь. Но в финале она находит вечную любовь. И пьеса называется "Вечно живые". Это о тех, кто молчит, сказав свое слово", – отметила актриса Варвара Шаталова.

Спектакль – о связи времен. Финал дарит зрителем надежду.

"Россия-Культура", 5 мая 2023 года

В год 200-летия Александра Островского главный хранитель его пьес — Малый театр возвращает в свой репертуар редко ставящиеся произведения «Русского Шекспира». Одно из таких — «Горячее сердце», последний раз появлявшееся здесь 30 лет назад в постановке Бориса Морозова.

Автор новой версии Владимир Бейлис охватил эту сложную пьесу и, как кажется, нашел к ней верный подход. «Горячее сердце» — одно из самых необычных творений Островского, ведь в ней соединилось несколько разных элементов, порой, противоречащих друг другу. Например, вдохновившись произведениями Карло Гольдони, автор вводит в «комедию из народного быта с хорами, песнями и плясками в 5 действиях» традиции итальянской комедии масок — дель арте. Большая сцена 4 акта, где подрядчик Хлынов и его подданные переодеваются в костюмы разбойников и шалят в лесу — тому подтверждение. Элементы зарубежного театра в пьесе сочетаются с чисто русскими, нашими национальными приметами — в произведении есть и «красна девица», и «ясный сокол». Два лирических героя — Параша и Гаврило действительно обладают горячими сердцами и в итоге изменят окружающий их мир к лучшему. Еще один важнейший компонент сочинения — это язвительная сатира на самоуправство, выраженное в гротескных образах городничего Градобоева и купца Курослепова. Соединить все вышеназванные элементы — задача не из легких. Заглядывая в историю прошлых постановок «Горячего сердца», понимаешь, что каждый из режиссеров делал акцент на какой-то одной детали, не заботясь об общей картине и целостности спектакля. Фильм 1953 года, где играют актеры Александринского театра, демонстрирует этот тезис очень явственно и понятно. Желание сделать из комедии Островского реалистически-обличающее произведение обернулось крахом: произведение в этой интерпретации распалось на не связанные между собой куски и обрело драматургическую рыхлость, которую не смогли спасти даже именитые актеры.

Владимир Бейлис трактует пьесу как сатирическую, не забывая об остальных ее элементах. Этот подход к произведению стал правильным решением, и в результате спектакль смотрится и слушается с большим интересом и ты буквально ловишь каждое слово и фразу, которые в этой пьесе просто на вес золота.

Тот же взгляд сквозь смех на происходящее в «Горячем сердце» демонстрируют художники — Мария Рыбасова (сценография) и Любовь Скорнецкая (костюмы). Все вполне традиционно — на месте и двор купца Корослепова, и шикарный ампирный дом городничего на площади. А вот дача Хлынова решена ими с юморком— фигура слона на сцене, три красавицы-одалиски, ублажающие хозяина и его гостей добавляют постановке нотку остроумия и определенного сарказма. Как всегда в Малом театре не экономят на костюмах, они получились по-русски колоритными и даже экстравагантными (особенно выделяются шикарные наряды Матрены).

Ту самую русскую и даже несколько эпическую атмосферу спектаклю придают композиции Кузьмы Бодрова — одна из лучших музыкальных работ в Малом театре за последнее время. Хоры, песни и пляски, которые должны быть в пьесе по авторскому определению — также в наличии (хормейстер — Галина Гусева). Тут поют и актеры, играющие главные роли, и массовка, в ход идут даже цыганские мотивы.

В исполнительском составе есть артисты, которые чувствуют себя максимально уверенно и даже как будто бы расслабленно в своих ролях. А есть и те, кому некоторых персонажей дали на вырост. Например, Михаил Фоменко, который даже с накладной бородой пока не совсем тянет на грозного и жестокого самодура — он, скорее, нелеп и даже дурашлив. Дворника Силана, которому тоже по идее должно быть под 50, играет молодой артист Станислав Сошников — однако, весьма неплохо. Необычную трактовку образа Матрены Харитоновны, жены Курослепова представила Ольга Жевакина: ее героиня совсем не страшная и угрожающе-злая (так играла Матрену Анна Белоусова в экранизации 1953 года), а сексуально-игривая и безусловно обаятельная женщина. Бенефисно выглядит роль Наргиса в исполнении Александра Волкова, правда «понаехали» , которое излагают его уста в сцене с разбойниками, положительное впечатление несколько портит. Неудачливого Васю, который вместо службы в армии выбирает себе «амплуа» песельника у Хлынова, талантливо преподносит Максим Хрусталев. Один из самых запоминающихся и колоритных образов пьесы — Городничий Градобоев (практически «сын» гоголевского городничего). В новом спектакле в этой роли занят Александр Клюквин, который наделяет взяточника непомерным шармом и добродушием. Богатый подрядчик Хлынов, который постоянно кутит и разбрасывается деньгами — один из лучших образов Виктора Низового, который счастливо избежал возможности преподнести ее в духе фарса. Именно от этого предостерегал Островский актера Федора Бурдина. В небольших, но весьма запоминающихся партиях Аристарха и Барина с большими усами выступили Александр Вершинин, которого в парике и гриме даже и не узнать, и соблазнительно-аристократичный Василий Зотов.

Лирически-нежным, максимально искренним и безумно влюбленным в Парашу предстает Гаврило в исполнении Сергея Потапова. Добрый и честный молодец в конечном итоге становится женихом Параши. Ее максимально сильно и многогранно показывает Екатерина Казакова. Владимир Бейлис не зря дал этой девушке роль главной героини — кстати, первую большую партию в карьере артистки. В отличии от лирической Поликсены из «Правды — хорошо, а счастье лучше», которая только на словах говорит, что убежит из родительского дома, в котором царит несправедливость, Параша подтверждает свои слова действиями и покидает семейство. Живя одним Васей, она даже готова стать солдаткой и ее пламенный призыв сражаться за Родину звучит как никогда актуально сегодня. Но слабоволие возлюбленного и его «переквалификация» в шуты рушит все представления Параши о нем — и она чуть ли не сходит с ума. Кстати говоря, мелодраматическая сцена безумия в лесу, созданная Островским, выглядит несколько утрированно и несогласованно с внутренним обликом героини. Но ее бесконечно трогающий своим драматизмом монолог о том, как она предана и ошибалась в своем возлюбленном, до сих пор берет за сердце. Чувствуется, что Екатерина Казакова вложила всю свою душу в героиню и сыграла по-настоящему проникновенно, и как бы это ни было странно, очень актуально и злободневно. Открылся еще один смысл «Горячего сердца» — это несомненно патриотичное произведение. Несмотря на то, что в пьесе очень много отрицательных героев и соответственно таких же поступков, посыл спектакля таков: в мире всегда найдется место свету и добру. Так не будем же и мы о них забывать…

Филипп Геллер, "Без фальши", 5 мая 2023 года

https://bezfalshi.ru/?p=6582

В нынешнем году празднуется 200-летие со дня рождения А.Н. Островского. Народная артистка России, ведущая актриса Малого театра Светлана Аманова за 40 лет работы сыграла и играет самых разных героинь драматурга. Ее появление на сцене дарит зрителям мощный заряд вдохновения. Созданные Амановой образы поражают тонким исследованием женской души во всей ее изменчивости и непредсказуемости. Через потрясающую убедительность ее игры открываются непостижимость и сложность человеческого характера. Собираясь на спектакль с участием Светланы Геннадьевны, я знаю, что меня ждет откровение от игры этой выдающейся актрисы.

– Светлана Геннадьевна, в нынешнем году празднуют 200-летие со дня рождения Островского. Чем вам запомнились роли в его пьесах?

– Характеры, созданные Островским, абсолютно современны. В его пьесах столько интересных историй, незабываемых образов! Я играла в разных пьесах Островского и хочу перечислить роли, которые мне посчастливилось сыграть: Машенька («На всякого мудреца довольно простоты»), Полина («Доходное место»), Зоя («Красавец мужчина»), Варя («Дикарка»), Матрена («Горячее сердце»), Негина («Таланты и поклонники»), Купавина («Волки и овцы»), Лидия («Бешеные деньги») и Белотелова в «Женитьбе Бальзаминова». Роли разные – и характерные, и комедийные, и лирические. Островский-драматург, как режиссер, очень точно выстраивает женский образ: характер, оттенки настроения. Он думал над каждым словом, фразой, до запятой. Одно удовольствие произносить этот текст. Его драматургия – уникальное явление.

– Для меня полной неожиданностью стала роль Белотеловой, недавно сыгранная вами в спектакле «Женитьба Бальзаминова» по пьесе Островского.

– Да, я никогда не играла ролей такого плана. Она как подарок мне на празднование 40-летия работы в Малом театре. Но приятно, что мне еще дают роли «невест», мечтающих о любви. Значит, еще рано переходить в другое амплуа…

– Запоминается эпизод, когда Белотелова, сидя на полу, постукивает туфелькой о туфельку. Бальзаминов, сидя рядом, начинает повторять ее движения, и они вместе смеются радостно, как дети.

– Эта импровизация возникла на репетиции, и наш режиссер Алексей Дубровский решил ее закрепить. На мой взгляд, история Белотеловой очень наивная и трогательная. Она пять лет вдовеет, а ей хочется любви. Неслучайно она говорит Бальзаминову: «Я добрая, очень добрая, я всему верю. Вы меня любите, и я вас буду…» Вместе и скучать веселее.

– Одной из ваших первых ролей была Машенька в спектакле Игоря Владимировича Ильинского «На всякого мудреца довольно простоты» тоже по пьесе Островского. Почему он выбрал вас?

– Игорь Владимирович в то время уже плохо видел и, как сейчас говорят, устроил кастинг молодых актрис, выбирая Машеньку по звучанию голоса. Во время нашей встречи он произнес фразу и попросил меня ее повторить. А у меня абсолютный слух, и я точно повторила ее звучание. Ильинский был в восторге и утвердил меня на роль. Он сам играл в этом спектакле роль Крутицкого. С таким зрением, в таком состоянии поставить спектакль, играть в нем – это, конечно, человеческий и актерский подвиг. Ильинский – уникальный актер, эпоха, история нашего кино и театра. Работал с Мейерхольдом. Я благодарна судьбе за возможность прикоснуться к миру творчества великого Ильинского!

– Кого из корифеев Малого театра вы еще запомнили? Какое впечатление они произвели на вас, когда вы только начали работать в Малом театре?

– Одной из первых моих ролей была роль Вики в пьесе Бондарева «Выбор», а моих родителей играли Юрий Иванович Каюров и Элина Авраамовна Быстрицкая. У меня была роль Веры в «Обрыве», а бабушку моей героини играла Руфина Дмитриевна Нифонтова. В «Детях Ванюшина» Михаил Иванович Царев играл Ванюшина, а я – его дочь Аню. Практически каждый спектакль на сцене Малого театра был для меня продолжением учебы, помогая овладеть актерской профессией. Моими партнерами были Евгений Валерианович Самойлов, Владимир Владимирович Кенигсон, Виктор Иванович Коршунов и целая плеяда ведущих артистов. Я видела святую преданность театру и поняла, что важнее всего то, что происходит на сцене, когда открывается занавес, и этому ничего не должно мешать. Актеров формируют не только роли и драматургия, но и режиссеры. Леонид Ефимович Хейфец – мой педагог и режиссер, Виталий Николаевич Иванов, Владимир Михайлович Бейлис, Сергей Васильевич Женовач, Сергей Александрович Соловьев, Адольф Яковлевич Шапиро и другие. Я бесконечно благодарна им за сотворчество, доверие, терпение и веру в меня.

– Молодым актерам, принятым в труппу, долго приходится играть в массовке или проходные роли. Вы тоже прошли через это?

– В массовке я играла только студенткой Щепкинского училища, во время практики. Когда я пришла в Малый театр, меня сразу стали вводить на большие, ответственные роли. Я репетировала, вводилась, играла. Плотно вошла в репертуар. Это, конечно, мощная закалка смолоду.

– Какие из ролей повлияли на вашу актерскую судьбу?

– Знаковой для меня ролью была Маша в «Живом трупе» в постановке Виталия Соломина. Виталий Мефодьевич хотел, чтобы актриса, играющая Машу, пела в спектакле сама, и утвердил меня на роль после вокальных и музыкальных проб. Но поскольку я никогда не исполняла цыганские песни и романсы, для занятий со мной пригласили актрису и певицу Нору Иванову. Нора Иванова оказалась прекрасным педагогом. Она учила меня, как брать дыхание, где сделать паузу, как произнести слово. Виталий Мефодьевич пригласил для участия в спектакле «Живой труп» музыкантов и актеров из театра «Ромэн». Виталию было очень важно, чтобы меня, как исполнительницу романсов, одобрили цыгане.

Выпуск спектакля давался непросто: в свое время Михаил Иванович Царев играл Протасова, это была одна из его любимых ролей, была жива Констанция Роек, которая играла Машу, и мне кажется, Михаил Иванович ревностно относился к выпуску нашего «Живого трупа». Но спектакль получился прекрасный, цыгане приняли меня и пели со мной от души. Публика полюбила спектакль, можно сказать, что Виталий Соломин выстоял и победил. Роль Протасова Юрия Соломина – одна из лучших его работ. Да там все играли прекрасно! У режиссера Виталия Соломина по-другому и быть не могло!

– Помню красоту, внутреннюю силу и такую энергию вашей Лидии в «Бешеных деньгах» Островского, что возникала мысль: она добьется своего.

– Мы хотели, чтобы у Лидии, когда она поближе узнала Василькова, возник не только меркантильный интерес, а поменялось отношение к нему и родилось бы чувство. У «Бешеных денег» своеобразный сюжет, немного похожий на «Укрощение строптивой» Шекспира. Я очень люблю эту роль.

– Сейчас Лидию играет другая актриса. Вы легко расстаетесь с ролями?

– Конечно, тяжело бывает расставаться. Ты прикипаешь к роли всей душой, она живет в тебе, ты думаешь о ней, открываешь что-то новое в роли. Меня часто спрашивают: «Не скучно ли вам играть спектакли по столько лет?» Нет! Потому что в каждый период жизни находишь в пьесе новые темы, раньше не приходившие в голову, стараешься их раскрыть. Спектакль – дело живое, эмоциональное, и с открытием занавеса каждый раз думаешь: «А как сегодня пройдет спектакль…»

– Вы много играли не только в пьесах Островского, но и в пьесах Чехова. Помню вашу Елену Андреевну в «Дяде Ване» Сергея Соловьева в Малом театре. Почему она с самого начала в черном платье, как Маша из «Чайки»?

– «Дядя Ваня» – спектакль уже легенда: Соловьев, Левенталь, Шварц… Просто космос! А какие актеры! Юрий Соломин, Виталий Соломин, Таня Друбич, Виктор Борцов, Татьяна Александровна Еремеева… Спектакль-событие! «Дядя Ваня» – это первая постановка Сергея Александровича в театре. И какое счастье, что Сергей Александрович снял фильм-спектакль «Дядя Ваня», потому что это надо смотреть! Словами не передать магию этого спектакля. А черное платье в период репетиций принесли в подарок театру. Это подлинное платье конца XIX – начала ХХ веков. Когда Сергею Александровичу сказали об этом платье, он решил, что его будет носить Елена Андреевна. У Елены Андреевны жизнь тоже не очень-то складывается, может, поэтому возникла ассоциация с Машей из «Чайки».

– В пьесе «Вишневый сад» Гаев говорит о Раневской: «Надо сознаться, она порочна». Увидев в этой роли вас, понимаешь, что это фраза не о вашей героине. Она у вас интеллигентная, нежная и любящая.

– Представления о приличии и порочности сегодня и во времена Чехова очень различаются. Тогда женщину могли назвать порочной, если она, например, чуть повыше щиколотки поднимала платье. Или из-за более легкомысленной манеры разговаривать с мужчинами. Татьяна Александровна Еремеева, игравшая Раневскую, благословила меня на эту роль и сказала: «Об этой роли мечтают многие, но играют избранные». И добавила: «В этой роли главное – любить». Чехов не зря назвал ее Любовь Андреевна. Погружаясь в материал, я думала о том, что это последняя пьеса Чехова. Он писал ее совершенно больным, и мне кажется, что создал образ женщины своей мечты. Любовь Андреевна может забыть обо всех обидах, бросить все дела и приехать к любимому человеку, если он болен и нуждается в помощи. Выходя на сцену, я думаю, что играю женщину, о которой мечтал Чехов.

– Если посмотреть «Вишневый сад», «Восемь любящих женщин» и Белотелову, кажется, что эти роли играют разные актрисы.

– (Смеется). Для меня это самый большой комплимент. Актерская профессия связана с перевоплощением, мы должны на сцене быть разными. У актеров есть уникальная возможность раскрывать разные свойства своего характера в ролях.

– Ваша Габи по характеру сильнее, чем Катрин Денев, сыгравшая эту роль у Франсуа Озона.

– Мне кажется, спектакль нельзя сравнивать с фильмом. Кино и театр – это разные выразительные средства. Что хорошо для театра, не годится для кино, и наоборот. Франсуа Озон создал фильм по сценарию, у него была одна из задач – красиво снять великолепных актрис. Наш спектакль создавался по пьесе Робера Тома.

– Вы согласны с тем, что театр требует от актера жертв?

– Жертв? Не знаю… Думаю, что каждый человек делает свой выбор, расставляет для себя свои приоритеты. Театр требует от актера полной отдачи и не может существовать без зрителя. Хочу выразить огромную благодарность зрителям, которые во время пандемии приходили на спектакли, выдерживая проверки QR-кодов, смотрели спектакли в масках, в которых трудно и неудобно было дышать, заполняли полупустые залы, поддерживая артистов, делая нашу жизнь осмысленной. Зрители! Аплодисменты вам! И большое человеческое спасибо!

– Можете ли вы поделиться творческими планами?

– Сейчас готовится к премьере спектакль по пьесе Виктора Розова «Вечно живые» режиссера Андрея Житинкина, где я репетирую роль Антонины Монастырской. И впереди еще одна премьера – «Капитанской дочки» по Пушкину, режиссер Станислав Сошников, у меня роль Екатерины II.

Ольга Романцова, "Театральная афиша столицы", май 2023 года

«Художественным руководителем Малого в 1988 году меня единогласно избрал коллектив. Почувствовал ли я некий тяжелый груз на плечах? Откровенно скажу, нет. Малый к тому времени стал моим домом, на его сцене я сыграл столько ролей. Что я чувствовал тогда и до сих пор, так это ответственность за то, чтобы сохранить современный русский театр. Ведь разбить все вдребезги легко, восстанавливать потом сложнее. А то, что русский театр — лучший в мире, в этом у меня нет никаких сомнений», — рассказывает художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.

— Юрий Мефодьевич, Малый театр ведь только по названию малый. В действительности это один из старейших театров страны, давно включенный в список особо ценных культурных объектов России. Вы служите в нем около семидесяти лет, скажите, что значит быть артистом Малого театра?

— Надо же, никогда не задумывался над этим вопросом! Но раз вы спросили, попробую ответить. (Задумывается.) Знаете, главное, думаю, это значит быть человеком, не заниматься интригами, уважать своих коллег... Во всяком случае, именно этому с первых же дней меня учили все величайшие актеры Малого театра, с которыми сводила судьба. А я работал и с Еленой Митрофановной Шатровой, и с Игорем Владимировичем Ильинским, и с Михаилом Ивановичем Царевым, и с Элиной Быстрицкой, и с Руфиной Нифонтовой... Разве всех перечислишь? Портреты этих и многих других корифеев Малого, к слову, развешаны у нас вдоль стен в одном из коридоров театра, который я шутя называю стометровкой. Именно от этих легендарных актеров «берет старт» наш театр. (Улыбается.)

Проходя по этому коридору, я всегда здороваюсь с ними, нередко общаюсь, вспоминаю наши встречи, вместе сыгранные роли... Кто мы без этой памяти? Иваны, родства не помнящие!

Я глубоко убежден, что сцена Малого театра отталкивает чужих, враждебных, ненужных, случайных людей. Да они и не решаются взойти на нее. Зато тот, кто приходит к нам с чистым, открытым, добрым сердцем, всегда найдет понимание, ему ответят взаимностью, той же любовью и добротой.

Уникальную магию Малого театра ощущает каждый, кто переступает его порог. Это нечто мифическое. Никогда не забуду, как знаменитый кинорежиссер Сергей Соловьев, ставивший у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на историческую сцену театра, опустился на колени, коснулся ее поверхности рукой и произнес: «О Господи!» Скажу, что так же часто поступают многие наши гости — и зарубежные гастролеры, и провинциальные режиссеры, и актеры, которые приезжают к нам на традиционный фестиваль «Островский в Доме Островского». В нынешнем году он особенный, посвящен сразу двум юбилеям — 30-летию самого фестиваля и 200-летию со дня рождения Александра Николаевича Островского.

Это имя поистине святое для нашего театра, без которого немыслимо представить его. Неудивительно, что перед театром установлен памятник Островскому. До сих пор львиная доля спектаклей идет у нас по его пьесам. При этом Островский ведь не только замечательный драматург, он человек, стоявший у истоков русского национального театра. Каждый сегодня знает о системе Станиславского, о Владимире Немировиче-Данченко, но все они были, по сути, учениками Малого театра, учениками Александра Николаевича Островского. Они развили, наполнили новым смыслом его творческие идеи, его мысли о театре. Если желаете, систематизировали их. Константин Сергеевич Станиславский ведь был актером художественной самодеятельности, немудрено, что он многому учился тогда именно у актеров Малого.

Порой для конкретных артистов Островский писал роли, репетировал с актерами, давал им советы по исполнению.

Он вообще очень много времени проводил в Малом театре, ибо считал, что для написания пьесы необходимо знать ощущения артиста, побывать в его шкуре. Так же, кстати, поступали и Шекспир, и Мольер. Интересно, что Александр Николаевич постоянно делал в своих записях пометки об игре актеров. О хороших, тех, кто ему понравился, он писал, например, так: «играет умно». А о плохих — «играет без жизни», «каша во рту».

— Скажите, как молодой человек — Юра Соломин, родившийся в далекой Чите, расположенной почти за семь тысяч километров от Москвы, оказался в один прекрасный день в Малом театре?

— Неслучайно, это могу вам точно сказать. (Улыбается.) Почва, как говорится, была подготовлена. Все началось с родителей, которые по-настоящему любили музыку, искусство вообще. Оба учились в Ленинградской консерватории. Отец Мефодий Викторович мечтал стать скрипачом, мама Зинаида Ананьевна — певицей, меццо-сопрано, но она заболела, стала плохо слышать на одно ухо, после чего оба приняли решение вернуться в Читу. Однако с искусством родители никогда не порывали, всю жизнь, как я говорю, работали в сфере художественной самодеятельности. Эта страсть передалась и мне с братом Виталием, и нашей приемной сестре Вере — ее, сироту, родители удочерили, она тоже стала актрисой, играла в провинциальных театрах.

То есть сколько себя помню, всегда знал: обязательно стану артистом, и никем иным! Ни одна другая профессия не привлекала меня как эта. С детства активно участвовал в художественной самодеятельности, ходил в драматический кружок в нашем Доме пионеров, выступал на разных школьных вечерах: читал стихи, прозу — и делал все это, надо заметить, достаточно успешно, чувствовал по крайне мере, что пользуюсь популярностью. Свой первый «гонорар» — кусок сахара-рафинада, между прочим, получил за выступление перед ранеными бойцами в госпитале.

Ну, а после того как в кинотеатре Читы увидел однажды черно-белый фильм «Малый театр и его мастера», где на экране блистали Турчанинова, Ильинский, Царев, Пашенная, я, признаюсь, просто обалдел. Словом, к окончанию школы стопроцентно знал, куда отправлюсь поступать — в Москву, на улицу Неглинную, 6/2, где в ту пору и по сей день размещается Театральное училище имени Щепкина при Малом театре. Именно по этому адресу я отправил копию своего аттестата зрелости и заявление, а вслед за бумагами вскоре поехали в столицу и мы с отцом. Одного меня, 18-летнего паренька, в столь далекий путь никто, конечно, отпустить не решился бы.

— Как вас с отцом встретила Москва?

— В столице остановиться нам было негде, мы поселились у знакомых из Читы в сорока километрах от Москвы, в Монино, откуда и ездили с отцом на электричке на экзамены. Два первых тура я успешно прошел, оставался третий, заключительный, когда с отцом приключилась настоящая беда. На Ярославском вокзале хулиганы украли у него все самое ценное, что было при нем: деньги, паспорт и партийный билет. Потеря партбилета по тем временам была серьезным делом, чреватым самыми страшными последствиями. Неслучайно до конца дней отца мучили допросами, таскали по разным партийным инстанциям.

Жутко расстроенный случившимся отец в сердцах сказал мне: «Давай собираться, поехали домой!» А что оставалось делать? До заключительного тура ждать надо было целых четыре дня, а жить нам было не на что, в кармане оставалось лишь несколько рублей. С обратными билетами, к слову, нам помогли сотрудники Ярославского вокзала. Но мне вот так все бросить в самом конце никак не хотелось. Я не на шутку разволновался.

Поняв мое состояние, отец предложил: «А ты иди прямо к Вере Пашенной, она ведь возглавляет приемную комиссию, и расскажи ей, какое происшествие с нами приключилось». Я так и сделал. Тут же поехал в училище. К счастью, Вера Николаевна оказалась в тот день на месте. Выйдя из своего кабинета, она спросила меня:

— Что тебе, деточка?

Ну, я и выложил ей произошедшую с нами трагическую историю, закончив ее ультимативной фразой:

— Если вы берете меня, то берите. Если нет — уеду обратно к себе в Читу!

Что меня дернуло тогда бросить великой актрисе столь смелые слова, не знаю. Похоже нервы, отчаяние — терять, по крайней мере, мне было определенно нечего. И, конечно, свою роль сыграл мой сибирский характер, упрямство, дерзость, решимость никогда не пасовать в любых жизненных ситуациях, не робеть ни перед какими то ни было трудностями.

Помню, после этих жестких, вызывающих слов Пашенная меня внимательно оглядела с ног до головы, выдержала весьма долгую паузу, а потом спокойно так сказала:

— Ну, оставайся.

Не знаю, что в итоге повлияло на ее решение. Возможно, она вспомнила, как во время нашей первой встречи в училище я ее вместе со всей приемной комиссией невольно рассмешил. Узнав, что я приехал из Читы, Вера Николаевна заметила, что бывала в Забайкалье, знает этот суровый край, где так много лагерей. На что я тут же выпалил: «Что вы, лагерей у нас очень мало, всего два!» Вся комиссия мгновенно грохнула от этой моей наивности и простодушия. Что называется, и смех и грех. Говоря о лагерях, Пашенная, естественно, имела в виду лагеря, где в сталинские времена содержали политзаключенных, я же — пионерские...

— Веру Николаевну Пашенную можно назвать вашей театральной «крестной мамой»?

— Не то слово! Она стала моей первой и главной учительницей в профессии. Это была потрясающая женщина. Невысокая, к старости грузная, она все равно была величественной. До преклонных лет оставалась женщиной, не становилась старухой. Достаточно часто, между прочим, кокетничала. С выразительным прекрасным голосом и огромными карими глазами, горящими как уголья. Во время репетиций Вера Николаевна никогда не вставала из-за стола. Такова была ее манера. Она работала, скажем так, «наводкой» на роль, подсказывала интонацию. Все мы знали, что, если Пашенная встанет и начнет показывать, как надо играть, то все — пиши пропало, для студента это было равносильно смертному приговору — иди подавай заявление об уходе! Как-то, когда мы репетировали «Чайку», наш дипломный спектакль, где я был Треплевым, Вера Николаевна начала отчитывать актрису, игравшую Нину. «В сцене прощания с Треплевым у тебя искры должны лететь из глаз!» — сказала она. Потом встала, взошла на небольшую сцену и — пожилая, невысокая — показала, как это должно быть сыграно. Хотите верьте, хотите нет, но я в тот миг увидел свет из ее глаз...

Позже именно Пашенная принимала в Щепкинское училище еще одного парня из Читы — моего младшего брата Виталия. Любимой ученицей Пашенной была и моя будущая жена Ольга, с которой мы вместе учились в Щепкинском училище, где и познакомились. Именно Вера Николаевна настояла на том, чтобы после окончания этого училища в 1957 году меня взяли в труппу Малого театра. Неудивительно, что огромный портрет этой изумительной женщины и актрисы, написанный художником И.А. Минченко и подаренный Малому одним из родственников Пашенной, висит в самом центре в моем кабинете в театре.

Да, в молодости я повстречал немало гениальных актеров, но рядом с Верой Николаевной, пожалуй, не поставлю никого. С ней никто не сравнится. Я ее по-настоящему боготворю. Хотя все «великие старики и старухи» Малого театра всегда относились к нам, молодым, начинающим актерам, с огромной любовью, старались помочь, поддержать. Именно Игорь Ильинский подарил мне свою роль Хлестакова в «Ревизоре». Я мечтал о роли Сирано де Бержерака, и Михаил Царев, в то время художественный руководитель театра, дал мне ее. Как и роль царя Федора. Никогда не забуду, как Елена Николаевна Гоголева, с которой мы играли в спектакле «Пучина» по пьесе Островского, каждый месяц присылала мне на Дальний Восток, где я тогда был занят в фильме Акиры Куросавы «Дерсу Узала», письмо-открытку, которое очень трогательно начиналось: «Здравствуй, дорогой сынок!..»

Это были не только Артисты с большой буквы, но и люди с открытым, заботливым сердцем, умеющим переживать и главное — сопереживать. Каждый из них играл как жил — душой. Все «старики и старухи Малого» были такими. Они воспитывали нас собой. Тем, как вели себя в театральной и частной жизни, как ходили, как носили платье, как разговаривали, как общались друг с другом, как, наконец, ели и пили... Мы смотрели на них и старались быть такими же, хоть немного, хоть в чем-то походить на них.

— Но ведь играя все время душой, разве актеру не грозит быстрое выгорание? Вообще это ведь психологически очень сложная профессия — постоянно изображать из себя другого человека, влезать в его шкуру, говорить чужими голосами, то плакать, то смеяться... Неужели лицедейство не влияет на психику?

— На психику нет, скорее — на сердце. Ведь играть душой — это фактически значит играть сердцем, пропускать роль через него. Мозги же при этом должны оставаться холодными, должны, что называется, быть включены. Иначе вы правы, конечно, можно сойти с ума! (Улыбается.)

— Любопытно, сколько актеров из своего Щепкинского училища вы принимаете каждый год в Малый?

— Раз на раз не приходится, но в среднем — не более четырех, остальные выпускники расходятся по другим театрам России. Раз уж вы затронули эту тему, скажу, что я категорически против платного обучения в российских вузах вообще, и в театральных в частности. Все должны отбираться на равных конкурсных условиях, только так, по-моему, можно выявить тех, кто действительно стремится в профессию. И, конечно, надо сокращать число студентов, обучающихся в театральных училищах страны. Лучше, как говорится, меньше да лучше.

— Насколько знаю, каждый год ваш театр должен выпускать семь новых спектаклей, это много или мало?

— Это нормально. У нас же две площадки, большой актерский коллектив — 150 человек, шесть—семь режиссеров.

— В Малом, я насчитал, служит 26 народных артистов России, 27 — заслуженных! Трудно быть художественным руководителем такого театра, где столько звезд первой величины?

— Всякое бывает, как в любом большом коллективе. Я человек достаточно эмоциональный, могу порой и перегнуть палку, но быстро отхожу, зла никогда ни на кого не держу. По натуре я не диктатор, готов согласиться с другим мнением, если мне его аргументированно докажут. Вообще, у нас подобралась отличная слаженная команда.

Знаете, ведь художественным руководителем Малого в 1988 году меня единогласно избрал коллектив. Почувствовал ли я некий тяжелый груз на плечах? Откровенно скажу, нет. Ведь Малый к тому времени стал моим домом, на его сцене я сыграл столько ролей. Что я чувствовал тогда и до сих пор, так это ответственность за то, чтобы сохранить современный русский театр, русскую театральную школу. Ведь разбить все вдребезги легко, восстанавливать потом по крупицам куда сложнее. А то, что русский театр, русская театральная школа — лучшие в мире, в этом у меня нет никаких сомнений.

Кстати, легендарного японского режиссера Акиру Куросаву, с которым мне довелось не только поработать, но и по-человечески сблизиться, я считаю представителем русской школы. Он обожал Федора Михайловича Достоевского, снял фильм «Идиот», говорил, что Достоевский — единственный писатель, которому удалось заглянуть в самые сокровенные, потайные уголки души и честно таким образом описать сущность человека. Признаюсь, без встречи с Куросавой я не стал бы режиссером. Именно он вдохновил и благословил меня на то, чтобы взяться за режиссерскую деятельность.

— Вы познакомились с Акирой Куросавой во время работы над фильмом «Дерсу Узала», который в 1976 году получил премию «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке?

— Да, любое мгновение, проведенное с Куросавой, было уникально. Таких людей каждый день определенно не встретишь. Это был поистине человек не от мира сего, тактичный, вежливый, внимательный, для которого не существовало мелочей — ни в жизни, ни в работе. Вернее, любая мелочь имела для него важное значение. Он работал в совершенно неожиданной для меня манере. Бывали, например, дни, когда Куросава ничего не снимал, сутками напролет сидел на склоне сопки, смотрел куда-то вдаль, думал о чем-то своем. Казалось бы, что смотреть: кругом один и тот же пейзаж, тайга да сопки, — снимай себе, и все. Особенно нервничал в такие дни наш директор картины, который каждый день должен был отправлять в Москву на «Мосфильм» телеграмму о том, что делается на съемочной площадке, как выполняется план. Но Куросава после размышлений наверстывал упущенное. Снимал сразу много и почти без дублей.

Один день, когда он отменил съемку, не забуду никогда. Это было 18 июня 1974 года, в мой день рождения. Базой нашей русско-японской киноэкспедиции был небольшой, окруженный сопками городок Арсеньев, где находилась скромная гостиница, в которой мы все и пребывали. Нас с Куросавой, к слову, разместили на одном этаже, неподалеку друг от друга. Воспользовавшись тогда паузой, выпавшей на мой день рождения, я решил его широко, если так можно сказать, отметить, пригласить всю группу в ресторан. Куросава согласился, сказал, что обязательно вечером придет. Мы сидим, празднуем, а режиссера все нет и нет. Я спрашиваю его помощницу-японку Нагами-сан, которая до сих пор жива, где Куросава, что-нибудь случилось? Она лишь, загадочно улыбаясь, пожала плечами, мол, не знаю. Вдруг мастер появляется, подходит ко мне и дарит картину, которую он писал весь день! Представляете, насколько эта картина мне дорога. На ней, к слову, есть подпись, сделанная по-русски: «Соломин Юрий Мефодьевич-сан, — и чуть ниже: — Акира Куросава 18 июня, 1974».

— Как вообще вы встретились с ним?

— Когда Акире Куросаве «Мосфильм» предложил снять фильм по мотивам произведений Владимира Арсеньева «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала», он попросил советскую сторону самим отобрать актеров и представить их ему. Ведь никого из отечественных артистов он не знал. На роль Владимира Арсеньева наши отобрали человек шесть, включая меня. Куросава, позже мне рассказывала его помощница, сказал: «Покажите мне их лучшие фильмы». Меня ему решили показать в роли разведчика-чекиста Павла Кольцова, что я играл в фильме «Адъютант его превосходительства», передав для ознакомления Куросаве две первые серии. Продолжение истории знаю уже от Володи Васильева, русского режиссера на картине «Дерсу Узала». Он мне позвонил и говорит: «Юрка, Куросава попросил, чтобы ему показали все пять серий «Адъютанта»!» На этом в принципе все и закончилось. Точнее — началось. Просмотрев все пять серий телефильма «Адъютант его превосходительства», Акира Куросава утвердил меня на роль Владимира Арсеньева без всяких проб.

Знаете, когда уже начались съемки и мы принялись отсматривать первые кадры, фрагменты будущего фильма, я, глядя на себя в роли Арсеньева, никак не мог отделаться от впечатления, кого же мне он, то есть я сам себе напоминаю. Конечно, Павла Кольцова! Что, разумеется, было неслучайно. Дело в том, что Владимир Арсеньев был в действительности не только знаменитым русским путешественником, географом, этнографом, писателем, исследователем, но и разведчиком, выполнявшим на Дальнем Востоке и миссию, связанную с работой русской военной разведки. Акира Куросава, внимательно, дотошно изучавший весь материал накануне съемок «Дерсу Узала», конечно, не мог этого не знать. Добавлю один любопытный факт. Несмотря на то что Дальний Восток всегда был закрытым регионом страны, особенно для иностранцев, Акире Куросаве власти разрешили снимать абсолютно везде, где только он пожелает, без каких бы то ни было ограничений.

Что касается роли самого Дерсу Узала, то на нее отбирали несколько республиканских актеров, даже популярного в ту пору певца Николая Бельды, исполнявшего задорную песню «Увезу тебя я в тундру», но выбор в результате пал на замечательного тувинского актера Максима Мунзука, блестяще передавшего в картине образ нанайского охотника и проводника. За время съемок мы, надо сказать, с ним по-настоящему подружились. Максим добрый, искренний человек, чем-то сам похожий на Дерсу Узала. Когда он приезжал в Москву, всегда бывал у меня. Причем во сколько бы ни приехал, хоть в пять часов утра, обязательно сразу звонил и говорил: «Я прилетел». Это у него было знаком большого уважения ко мне...

— Слышал, на время съемок «Дерсу Узала» вы составили для себя небольшой словарь, куда выписали несколько слов по-японски. Хоть одно помните?

— Аригато гозаймасу — это значит «спасибо»! Слово, которое я бесконечное количество раз готов произносить в адрес Акиры Куросавы.

Вообще, Япония, начавшаяся для меня со встречи с Куросавой, на этом не закончилась. Спустя некоторое время он задумал снимать картину «Маска черной смерти» по произведению Эдгара По, куда пригласил меня. Но что-то не сложилось, Куросава и «Мосфильм» не смогли договориться, идее не суждено было сбыться, о чем я до сих пор жалею.

В 1976 году я играл в советско-японском фильме «Мелодии белой ночи» о любви японской пианистки и русского композитора с известной японской актрисой Комаки Курихарой. Над картиной мы работали и в Ленинграде, и в Киото. Несколько раз в Стране восходящего солнца мы гастролировали с Малым театром, с успехом показывали там спектакли Чехова, Островского. Я искренне полюбил Японию, ее людей, ее искусство, к которому они так трепетно, бережно относятся. Как, например, они дорожат своими древними драматическими театрами «Кабуки» и «Но». С каким уважением они относятся к своим традициям. Мы же своими русскими традициями порой не просто пренебрегаем, а относимся к ним уничижительно. Чего стоят те же разговоры некоторых современных так называемых критиков о необходимости отправить в прошлое старые академические «театры с колоннами». Ничего кроме удивления и сожаления у меня подобные заявления не вызывают. Впрочем, в окончательную катастрофу русского театра я не верю. Его духовность невозможно уничтожить, хотя за победу нужно бороться, прилагать геркулесовы усилия.

— Скажите, какие роли играть сложнее, комедийные или серьезные?

— Трудно ответить, потому что четкой границы между комедийной и серьезной ролью, по-моему, нет. По крайней мере, я ее не провожу. Понимаете, как в каждой серьезной роли есть много смешного, так и в каждой комедии есть слезы, даже в трагическом образе может быть юмор. Об этом еще Александр Островский писал. Ведь театр существует для того, чтобы познать человека, человеческое. В этом его суть. А в жизни грустное, смешное всегда идут рядом. Человек — существо противоречивое, в нем столько всякого намешано!

— С вашей точки зрения, действительно нет маленьких ролей, а есть маленькие актеры? Это — аксиома?

— Абсолютная. Ведь вспомните, сколько актеров и актрис, которые всю жизнь играли лишь небольшие, а порой просто эпизодические роли, но при этом они запомнились, стали всенародно любимыми. Иногда одну реплику можно произнести так эффектно, что люди запомнят ее навсегда.

— Вы согласны с тем, что настоящим актером можно назвать только такого, кто играет на сцене театра — вот где подлинное искусство, кино же и телевидение, где многое зависит от монтажа, спецэффектов, менее достойное занятие?

— Категорически не согласен. Считаю, что одно дополняет другое. То, что нельзя сделать в театре, можно в кино, и наоборот. Другое дело, что только кино, телевидение делают актера популярным. На себе это почувствовал после выхода «Адъютанта его превосходительства». Состояние было ужасное! (Смеется.) Нигде не мог ни пройти, ни проехать. Чуть ли не каждый хотел меня остановить и непременно пожать руку... Но в общем, если ты профессионал, то какая разница, где ты играешь — на сцене театра или на съемочной площадке, ты везде будешь выкладываться на все сто. А примитивными, неинтересными, далекими от настоящего искусства бывают не только фильмы да сериалы, но и театральные спектакли.

— Признайтесь, когда вы выходили на сцену, волновались?

— Конечно, причем неважно, выходишь ли ты на премьеру спектакля или играешь его в сотый раз. Дело в том, что работа над той или иной ролью идет постоянно. Утром ты просыпаешься и думаешь, что же еще добавить сегодня вечером, когда выйдешь на сцену, в свою роль. Открою секрет: сотый спектакль ты играешь не так, как играл девяносто девятый, и так далее. Каждый раз стремишься добавить в свою роль какие-то новые краски, оттенки, полутона. Ведь главный враг актера — штампы, от которых надо уметь избавляться. Нужно всегда стараться быть новым, интересным зрителю.

— Как же при такой любви к профессии, возглавляя уже к тому времени Малый театр, вы вдруг согласились в сентябре 1990 года стать министром культуры?

— Сам не пойму. Во всяком случае, я очень долго отказывался, но в итоге меня уговорил Иван Степанович Силаев, бывший в то время председателем Совета министров РСФСР, проще говоря, премьер-министром России. Помнится, мы с семьей отдыхали на своей подмосковной даче в Валентиновке. Вдруг подъезжают двое на черной «Волге». Я как увидел их, почему-то сразу мелькнуло в голове: похоже, приехали с предложением ко мне стать министром культуры. Ну не черной же металлургии! Просто наваждение какое-то. Так и оказалось. Приехавшие гости говорят, что меня хочет видеть Силаев. Я отвечаю, мол, сейчас никак не могу, гуляю с внучкой Сашей, да и вообще отдыхаю. Они вежливо интересуются, когда будет время приехать на встречу с премьер-министром в Белый дом. Я говорю: «Давайте завтра».

Кстати, поскольку сам я никогда не стремился занять место министра, то как-то и не задавался вопросом, кто меня рекомендовал на эту высокую должность. Позже, впрочем, мне рассказали, что это была идея владыки Питирима, с которым у меня были очень хорошие отношения.

При встрече с Иваном Степановичем я с порога ему заявил, что, если соглашусь возглавить министерство, из театра не уйду. Это было моим железным условием. Премьер, к моему удивлению, отреагировал совершенно спокойно: «А кто тебе говорит, что надо уходить? Сможешь совмещать — пожалуйста». Позже все судачили, что я-де необычный министр: до шести вечера нахожусь в Белом доме, а после шести бегу в Малый театр. Что на самом деле было чистой правдой. Днем я был министром, а вечером — артистом, выходил на любимую сцену своего любимого Малого театра! (Смеется.)

Серго Кухианидзе, "Караван историй", май 2023 года

https://7days.ru/caravan/2023/5/yuriy-solomin-ya-c...

30 апреля в спектакле "Волки и овцы" А.Н.Островского роль Глафиры первый раз исполнила актриса Мария Серегина. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

В апреле в Малом театре прошел фестиваль «Островский в Доме Островского», ставший одним из самых значимых событий в рамках празднования 200-летнего юбилея великого русского драматурга. О фестивальных впечатлениях рассказывает председатель жюри, доктор искусствоведения, профессор Нина ШАЛИМОВА.

— Один из старейших фестивалей в нашей новейшей истории отмечает 30-летие. Помните его начало?

— История возникновения этого чудесного празднества любопытна. Апрель 1993-го — время распада единого театрального пространства России: гастрольная система, скреплявшая театры страны, рухнула, уровень государственного финансирования не успевал за ростом инфляции, зарплаты задерживались, где-то жалованья вообще не платили. Жизнь провинциальных трупп еле теплилась, а столичные все глубже погружались в пучину «рыночных отношений». Понятия русской актерской школы, культуры, традиции подверглись уничижительным нападкам со стороны ретивых прогрессистов. Отечественный репертуарный театр переживал тягчайший кризис.

И в этот период Малый взял на себя гуманитарную миссию, что не удивительно: ему исторически было свойственно просветительство. Вопреки обстоятельствам и духу времени в голове Юрия Мефодьевича Соломина родилась не лишенная благородного безумия идея — затеять фестиваль, который даст возможность оказавшимся в эстетической изоляции театрам российской провинции приехать в столицу, а москвичам познакомиться с замечательными русскими артистами из глубинки.

— Имя Островского в названии возникло потому, что Малый — Дом великого драматурга?

— Малый театр схватился за Островского как за прочную, устойчивую ценность русской культуры. Александр Николаевич не был сугубо московским драматургом, его подлинная народность состоит в том, что для него Москва являлась средоточием великой России. Он писал не о Замоскворечье или губернском городе Бряхимове, не о живописном Калинове или уездном Черемухине — говорил обо всей стране, о русской жизни в целом и выводил на сцену самые разнообразные человеческие типы всех сословий и возрастов, званий и чинов, нравов и темпераментов. Выписанные им роли «сделали» русских актеров: их исполнение сформировало национальную школу актерского искусства, восприимчивую к движению, дыханию, атмосфере живой жизни.

— Как складывается фестивальная программа?

— Актеры Малого театра любят и умеют играть «пьесы жизни» Островского. У них давно сложилась манера естественной выразительности, органичной театральности московского актерского стиля. Его отличительные черты — тонкое лукавство и богатый юмор, многосложный объем образа, сердечная задушевность. Программа феста с самого начала ориентирована на классический «формат Малого»: благородство тона, чистоту чувств, культуру сценической речи, игровую передачу человеческого духа.

— Почему зрители рвутся на этот фест? Вроде бы он лишен интриги, которая привлекает фестивальную публику?

— В нем нет и состязательного напряжения — призов не распределяют, номинации отсутствуют, победителей не выявляют. Фестивальная политика прозрачна и чиста, здесь царит идея театрального единства, а большой ты актер или маленький, столичный или провинциальный — не важно. То, что артистов связывает, сильнее, чем то, что разъединяет. Александр Клюквин на закрытии фестиваля сказал: «Смотришь спектакль и чувствуешь, что актерское братство — это не выдумка, оно существует на самом деле». Сверить по Островскому театральные часы столицы и провинции, соотнести театральную современность с классической традицией исполнения его пьес — таков программный смысл нашего форума. Это очень важно, как и доброжелательность и волнение в зале, где много своих: на тверском спектакле — земляков из Твери, на показе Кудымкара — уральцев, на комедии луганчан — тех, кто переехал в Москву. Публика чутка и отзывчива, «болеет» за «родных». В зрительном зале — много профессионалов и старых театральных знакомцев. Прекрасно, когда слышишь не только аплодисменты, смех, одобрительный гул, но и тишину — сосредоточенную, вдумчивую. А потом она сменяется другой — сочувственной и сердечной. И вот эта смена тишины — волнующее и радостное театральное впечатление — сопровождала весь фестиваль.

— Нынешний выдержал «формат Малого»?

— Да, и продолжил традицию исполнения пьес великого драматурга на сцене Дома Островского, не уступив ни масскульту, ни наглой перекройке или выворачиванию наизнанку нравственных смыслов произведений. Мы увидели обаятельные спектакли, внутренне честное и искреннее отношение к своему делу.

— Встречались ли в афише спектакли, где тексты драматурга изменялись или сокращались?

— Малый вовсе не чурается так называемой активной режиссуры. В спектакле «Шутники» из Кудымкара пьеса сокращена так, что сценическое действие упаковывается в полтора часа. Примечательно и замечательно то, что не искажены ни мысль, ни дух, ни система моральных координат. В спектакле сохранено понимание конфликта, не утеряно ни капли театрального обаяния Островского. Выступления против «искажения классики» к этой постановке не имеют никакого отношения.

Сценический сюжет сделан добротно, в нем нет дыр, зазоров, алогизмов, которые мешают зрителю понять смыслы. Каждый артист играет в меру своего дарования — с душевной открытостью, сердечной искренностью. При всей печальности рассказываемой истории с лиц зрителей не сходит добрая улыбка. Мы в очередной раз убеждаемся, что во глубине России есть актеры, игра которых может составить честь любому, как сегодня принято говорить, продвинутому театру. С какой достоверностью Анатолий Попов в роли богатого купца Хрюкова сам от себя прячет, что влюбился в невидную и уже далеко не юную соседку, да еще и дочь бедняка! А когда услышал, что молодого человека, который ходит в дом Оброшеновых, интересует не Анна, а ее сестра, облегченно, заразительно выдыхает, и в этот миг зал смеется, даже аплодисменты раздаются.

Как тонко, деликатно Эдуард Щербинин исполняет роль отставного чиновника Оброшенова, добровольно пошедшего в шуты к богатым людям, чтобы его дочери не нуждались в самом необходимом. Сестрички, Верочка (Валерия Новодворская) и Анна (Анастасия Утробина), почти сразу влюбляют в себя публику — их отношения так узнаваемы. Они друг друга любят, но постоянно находятся в состоянии полуссоры, соперничества, пикировки: старшая снисходительна по отношению к младшей, а та бунтует против подобной снисходительности, она — уже взрослая. Сколько в этом теплого, доброго, домашнего юмора! Мы смеемся не над сестрами, а от радости, что они такие хорошие.

— Провинциальные актеры «рассказывали» истории из прошлого или вскрывали типажи, актуальные и сегодня?

— Фестиваль представил немало примеров ясной, крепкой, свежей актерской игры. Тверской театр драмы показал «Доходное место». Опять появляются на сцене две сестрички, но совсем другие: одна из них — этакая Евина дочка, с хитростью, корыстью, умением приспособиться, с извечной женской, почти бабьей извилистостью внутренней жизни, а другая — юная, неопытная, милая, честная и умеющая любить. Яна Голубева (Юлинька) и Дарья Осташевская (Полинька) демонстрировали замечательную темповую игру. У них скорость проживания чувств была выше, чем у остальных персонажей, и зрители это сразу почувствовали.

Когда-то Лев Толстой восхищался образом Юсова, матерого российского чиновника, чья жизненная философия вскрыта с гениальной силой. Честно говоря, я думала, что Лев Николаевич как бы «вчитывал» свое знание русской жизни в этот образ, потому и приходил в восторг. Персонаж, конечно, прописан отлично, но Жадов и его приятели Мыкин и Досужев тоже хороши. В «Доходном месте» есть что играть и есть чем восхищаться. Но как роль Юсова исполняет Андрей Журавлев! Сразу понимаешь реакцию Толстого: перед нами — абсолютно живой человек, возникает ощущение, что ты его встречал то ли в управлении культуры, то ли в паспортном столе... Перефразировав выражение из «Короля Лира», можно сказать: чиновник, и до конца ногтей — чиновник! Островский явно играет нашей системой узнаваний, соединяя умное лукавство и высокую серьезность смехового начала. Зрители улыбаются: каждый из них хоть раз в жизни, но встречался с таким Юсовым, и Журавлев это замечательно показывает.

— Какой спектакль стал фаворитом фестиваля?

— «Гроза» из Челябинска в постановке настоящего подвижника театрального искусства Евгения Гельфонда. Когда-то собрались актеры и организовали свободный театр с дерзким названием — Новый Художественный. «Гроза» поставлена в жанре открытой «репетиции с антрактом», и спектакль невероятно освежил наше знание пьесы.

Герои похожи на чеховских интеллигентов времен раннего Художественного театра, собравшихся где-то на даче для читки взятой в работу пьесы, — только не Треплева «о мировой душе», а «Грозы»: свободные перемещения по сцене, переброски случайными репликами, взаимное шутливое подначивание — репетиция вот-вот начнется...

На сцене — теплое солнечное освещение, все — в летних светлых костюмах, кремовых, молочных, бежевых, в соломенных шляпах и кокетливых шляпках. В облике и поведении артистов нет ничего от калиновцев, вышедших в престольный праздник прогуляться по бульвару. Артистам предложили примерить на себя старинные образы, а зрителям — посмотреть, что из этого выйдет. Примерка на свою душу далекого — исторически, культурно, социально — персонажа приближает к правде русской жизни, зафиксированной Островским.

— То есть все-таки это история о случае в Калинове?

— Репетиция незаметно перетекает в калиновскую жизнь, открытую, традиционно проживаемую «на миру». Четыре пары связаны любовным сюжетом. Три из них (Кудряш и Варвара, Дикой и Кабаниха, Борис и Катерина) определены автором, а одна (Тихон и Глаша) органично сложилась в ходе репетиции. Константин Талан и Татьяна Кельман представили Кудряша и Варвару не парой, а «парочкой». Один, с вечной улыбочкой, себе на уме, бесовски вертляв и не лишен наглинки. Другая, с веселой блудливостью в глазах, сладка, грешна и к ночным свиданиям готова 24 часа в сутки. Артистам нравится во все это играть, они буквально «купаются» в ролях. Новизна исполнения — не в ломке традиционного взгляда на простонародные амурные игры, а в том, как свежо обновляют партнеры этот любовный союз.

Отношения Дикого и Кабанихи — притяжения-отталкивания, общее прошлое, горечь несбывшегося, неугасшее влечение молодости. Александр Майер (Дикой) — актер какой-то исключительной органики, он действительно не способен сфальшивить, как и необыкновенной природы Наталья Шолохова, играющая Кабаниху. Она вышла и вроде бы, как задумано Островским, «точит» домашних — без всякой угрозы и нажима, легко, непринужденно, но неотступно.

Катерина в исполнении Яны Алымовой ничем не напоминает театральную «героиню»: милая, открытая, ясная, как многие молодые девушки. Одна в ней странность — лгать не хочет, противно ей это. Сказала, что уйдет из дома, если ее будут ломать, заставлять жить вопреки своей натуре, так и сделала. Про Бориса Островский пишет: «порядочно образованный». И если Тихона нередко представляют больным, пьяницей или недотепой, то в отношении Бориса подчас считают: тут и играть-то нечего. Наверное, поверили Добролюбову, который заклеймил его словами «обстоятельства, а не человек». Ценно, что в челябинском спектакле режиссером так построена роль и ее так играет Андрей Гилимьянов, что я вижу человека и верю: он действительно порядочно образован. Когда Борис говорит, что учился в Коммерческой академии, я не просто знаю из истории, что это прекрасное учебное заведение, дававшее высшее экономическое образование, но понимаю: он в нем прекрасно учился. В «Трех сестрах» Маша с грустью говорит: «В этом городе знать три языка — ненужная роскошь». Вот и в Калинове не нужны знания, полученные в Коммерческой академии, здесь новации и секреты торгового дела не пригодятся еще долго. Борис Григорьевич как человек, опередивший время, «единственный европеец», переживает в этом городе трудную судьбу, и он действительно любит Катерину. Не может ей соответствовать ни по высоте духа, ни по силе характера, но любит несомненно. Для него это — история с десятью ночами блаженного счастья и невероятной горечью на всю оставшуюся жизнь.

Репетиция заканчивается вовсе не сомнительным бунтом Тихона против маменьки, а интонационно выделенной фразой Островского: «Кто любит, тот будет молиться». Закон человечности превыше всех других законов — об этом поставлен, рассказан, пропет спектакль НХТ. То, что «Грозу» так бурно, активно, энергично, с таким доверием приняла столичная публика, для меня очень радостно. Ни о каком разрыве между Москвой и Россией в подобных обстоятельствах говорить не приходится, и это не мое частное мнение, на этом сошлись все члены экспертного жюри, обсуждавшие постановку Евгения Гельфонда.

— Можете назвать какую-то сцену из дорогого вам спектакля, которую часто вспоминаете?

— Замечательных фрагментов, как и спектаклей, немало. Расскажу об одном. Из «Леса» Юрия Соломина часто вспоминаю несказанно волнующий момент полного и безоговорочного оправдания театрального искусства — когда трагик Несчастливцев в превосходном исполнении Александра Ермакова зовет бесприданницу Аксюшу в актрисы и рисует перед ней картину жизни на сцене. Сюжет останавливается, действие замирает, возникает торжественная режиссерская пауза: издалека доносятся нежные мелодии, медленно спускаются из-под колосников штанкеты, и направленные на зрительный зал прожектора создают колдовскую игру светотени. Зачарованно вглядывается в эту картину Несчастливцев, уже подзабывший о поэзии театра, — ее вытеснило закулисное повседневье. В это мгновение проза жизни отступает и растворяется в узорном разноцветье, а на ее место заступают романтика и правда драматической сцены. По мысли худрука Малого, театр — единственное место на свете, где можно жить, а не прозябать, творить, а не наживать капиталы, любить, а не имитировать чувства. И фестиваль «Островский в Доме Островского» это доказал.

Елена Федоренко, "Культура", 27 апреля 2023 года

https://portal-kultura.ru/articles/theater/350167-...

27 апреля указом Президента России Владимира Путина директор Малого театра Тамара Анатольевна Михайлова "за вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность" была удостоена ордена "За заслуги в культуре и искусстве". От души поздравляем Тамару Анатольевну с награждением и желаем ей крепкого здоровья и новых успехов в деле служения Малому театру!

В этом году фестиваль, созданный в 1993 году по инициативе Юрия Соломина, отметил свое 30-летие. «Фестиваль был создан в честь признания заслуг первого русского драматурга, который знал и любил людей театра, - говорит Юрий Мефодиевич, - Малый театр всегда следует заветам драматурга и дружит с коллегами из самых разных уголков России - и не только России, ведь государственные границы никогда не разъединяли людей искусства».

Фестиваль дает театрам возможность не только выступить на сцене Малого, представить свои лучшие спектакли по произведениям Островского московской театральной публике, но и обменяться мнениями с коллегами и критиками, что очень важно для творческого развития коллектива.

Александр Николаевич Островский - необыкновенно живой и современный автор. Каждое время открывает «своего» Островского, и разные пьесы «русского Шекспира» в разные исторические эпохи и даже десятилетия вдруг начинают звучать необыкновенно остро и современно. Тридцать лет назад созвучными новому времени были пьесы, в которых остро зазвучали «необычные» слова - «банкротство», «вексель», «кредиты», «банки», «долговая яма». Только в Москве одновременно в пяти-шести театрах можно было увидеть ставшую современным «хитом» пьесу «Бешеные деньги». А несколько лет назад многие режиссеры вновь открывали для себя «Лес», постановки провозглашали гимн провинциальному актерскому братству, театральному искусству как спасению от дремучей обыденной действительности. В нынешней фестивальной афише были и «Бешеные деньги» - спектакль Государственного академического русского драматического театра Республики Башкортостан из Уфы (режиссер Михаил Рабинович), он шел на сцене филиала театра в Когалыме, и «Лес» Луганского академического русского драматического театра имени Павла Луспекаева (режиссер Сергей Васин), который был представлен в Москве на сцене Ордынки. Там же шел спектакль на популярную тему банкротов и банкротства «Свои люди - сочтемся» Академического русского театра драмы им. Г. Константинова (Йошкар-Ола, режиссер Владислав Константинов).

«Лидерами» по количеству постановок в нынешней фестивальной афише была драма о «луче света в темном царстве» - «Гроза» - четыре спектакля в самых разных жанрах. Вполне классические спектакли Няганского театра юного зрителя (режиссер Екатерина Гороховская) и Сургутского музыкально-драматического театра (режиссер Павел Орлов), были представлены на сцене филиала в Когалыме. Поиски жанра - «Гроза. Репетиция с антрактом» показал Новый Художественный театр из Челябинска (режиссер Евгений Гельфонд) на сцене филиала на Ордынке, и экспериментальный спектакль «Гроза - среда обитания» Центра творческих проектов «Инклюзион» из Москвы (режиссер Михаил Фейгин) на Ордынке.

Две «Бесприданницы» - Санкт Петербургского театра им. Ленсовета (режиссер Дмитрий Луговкин) и Алтайского театра драмы им. В.М. Шукшина из Барнаула (режиссер Максим Астафьев) перенесли действие пьесы в наше время, наглядно показав, что любви и страсти все времена покорны.

Вечный выбор - любовь или деньги - предстал перед героями «Горячего сердца» Национального театра имени Янки Купалы из Минска (режиссер Валентина Еренькова) и героями спектакля «Поздняя любовь» Ирбитского драматического театра им. А.Н. Островского (режиссер Александр Фукалов).

Подчеркивая вневременной, вечный характер исканий героев, режиссеры зачастую переносят время действия в наше время или в наше ближайшее прошлое, как, например, в спектакле Кинешемского драматического театра имени А.Н. Островского (режиссер (Александр Огарев). Весенняя сказка «Снегурочка» в интерпретации театра превратилась в «романтическую поэму о любви». Режиссер переносит действие в 50-60 годы ХХ века, представив историю в стиле советского ретро. Сказочные берендеи становятся бодрыми комсомольцами, поющими знакомые всем песни. Действие происходит то на катке, то в парке, молодежь катается на коньках и велосипедах, играет в снежки и бадминтон, угощается мороженым у дородной мороженщицы с кружевной наколкой в волосах. Берендеи-комсомольцы говорят с сильно «окающим» акцентом, весьма утяжеляющим игровое развитие сюжета. Мизгирь вдруг вполне профессионально исполняет арию Мизгиря из оперы Римского-Корсакова, в то время как Лель, вполне предсказуемо в этом контексте, выглядит почти стилягой в кожаной куртке и с неизменной гитарой, впрочем, весьма преданным верховному богу Солнцу-Яриле. Снегурочка, не вписывающаяся в реалии этого мира, становится символом «особенного человека». Столкнувшись с человеческим несовершенством, узнав, что такое истинное чувство, она погибает от того, что, казалось бы, должно являться смыслом жизни - искренней любви. Спектакль - театральная игра в разных стилях, эклектична и порой весьма непоследовательна.

Гораздо более цельным и динамичным представляется комедия «Шутники» в постановке Коми-Пермяцкого национального драматического театра им. М. Горького из города Кудымкар (режиссер Владимир Данай). Пьесу Островского в четырех актах режиссер уложил в полуторачасовое действие, рассказывая историю жизни простой и скромной семьи Оброшеновых, которая могла случиться в любое время в обществе, где властвуют деньги, где важно не только выжить, но и сохранить чувство собственного достоинства. Поэтому декорации и реалии быта в спектакле минимальны и весьма условны. «Зачем честь, когда нечего есть», - скажет в минуту слабости глава семьи Павел Павлович Оброшенов (замечательная актерская работа Эдуарда Щербинина), но все же, волею счастливого случая, сумевшего сохранить и свою честь, и честь своих близких.

Как жить - по правде и чести или по правилам, принятым в обществе; выйти замуж, жениться по любви или видеть в браке лишь путь к успешному материальному благополучию, и, в конце концов, что важнее: любовь или деньги - решают практически все герои представленных спектаклей. Но где он, этот путь к истинному счастью?..

Один из фестивальных спектаклей - Калужского областного драматического театра так и назывался: «Как Миша Бальзаминов за счастьем ходил» (режиссер Дмитрий Бурханкин). В постановке по Островскому неожиданно зазвучали некоторые гоголевские мотивы. Так сваха (Светлана Никифорова), выскакивающая из сундука, как чертик из шкатулки, улетает затем по воздуху в сопровождении удара грома и разряда молнии. Тоскующая вдова Домна Белотелова (Кристина Стебунова), возлежащая в том же сундуке-гробу-ванной, похожа на панночку, говорящую «замогильным голосом». Действие происходит на некоем возвышении, сцене на сцене, и герои не прочь разыграть свой собственный спектакль - то в жанре кукольного райка в исполнении кукловода-свахи, то изнывающие от скуки Анфиса (Екатерина Клейменова) и Раиса (Анна Сорокина) устроят почти что дискотеку, исполнив дуэтом любимый шлягер «У лукоморья дуб зеленый». «И я знаю, что счастье мне суждено, и не знаю, где мне его искать», - говорит Миша Бальзаминов и, кажется, находит, летая в финале спектакля в прямом смысле слова, на фоне синего неба с белыми облаками.

Свою версию «Женитьбы Бальзаминова» представили и хозяева фестиваля - Малый театр (режиссер Алексей Дубровский). Спектакль в стиле лубка, с элементами народной сказки о наивном мечтателе Мише Бальзаминове (Денис Корнух). Под волшебную музыку композитора Валерия Гаврилина на фоне задника, расписного в наивном стиле, появляется главный герой, лежащий на печи, в снах своих воображающий себя то лихим воякой в окружении преданных подданных, то счастливым женихом в кругу невест.

Колоритная и яркая матушка Бальзаминова (Ирина Муравьева). И песни она русские поет, и Мишу своего как добрая наседка пестует и лелеет. Пестрый калейдоскоп жителей Замоскворечья вертится и крутится как в ярмарочной карусели. Отдельно стоит отметить замечательную работу художника спектакля Марии Утробиной. Двухэтажный домик с балкончиком, где разворачиваются забавные интермедии, яркие лубочные картинки - расписной поросенок из фанеры в «хлеву», с которым поиграют, такая же фанерная кошка, которую погладят, откидной по принципу детской игрушки-раскладушки столик с самоваром и чашками.

И какая же сказка без счастливого конца? Статная красавица-вдова Белотелова (Светлана Аманова) в пышном розовом платье с оборочками и рюшечками и счастливый Миша Бальзаминов появляются на балконе соединившейся сладкой парочкой.

Чем не герой русской народной сказки про Емелю, не слезающего с печи и, тем не менее, совершающего множество сказочных подвигов на пути к прекрасной царевне?!

Верностью традиционному психологическому театру отмечено прочтение пьесы «Доходное место» Тверского академического театра драмы (режиссер Геннадий Шапошников). Главный герой Жадов (Сергей Бескакотов) - честный, не лишенный амбиций, уверенный в своих силах молодой энергичный человек, в победу которого, веришь.

Ничтожный приспособленец Белогубов (Геннадий Бабинов), их невесты - глупенькая Полинька (Дарья Осташевская), расчетливая Юлинька (Яна Голубева), их маменька Фелисата Кукушкина (Татьяна Лугачева), твердо уверенная в том, что «если не брать взятки, то род человеческий прекратится». И, казалось бы, несокрушимая стена, противостоящая Жадову, - дядюшка Вышневский (Залим Мирзоев), терпящий закономерный крах. Спектакль отличают точные актерские работы и прекрасный ансамбль.

Спектакль «Волки и овцы» Белгородского государственного академического драматического театра им. М.С. Щепкина (режиссер Александр Кузин) порадовал бережным отношением к слову и самой душе драматурга-классика. Пьесе, не потерявшей актуальности, не понадобилось добавление современных реалий. По-прежнему «волки» съедают «овец», под овечьими шкурами которых скрываются еще более страшные хищники. Черное становится белым, но в белые одежды обряжены отнюдь не всегда чистые и светлые души.

Действие разворачивается в имениях Мурзавецкой и Купавиной, режиссер Александр Кузин и художник Кирилл Пискунов организуют сценическое пространство так, что стена, напоминающая большой старинный буфет, поворачиваясь, представляет то гостиную одного имения, то комнаты второго. Герои спектакля волей режиссера и художника по костюмам Михаила Воробейчика стильно и изящно одеты в черно-белые костюмы с редкими бежевыми деталями. Облаченная в черное «монашеское одеяние» Глафира (Валерия Ерошенко), превращаясь в роковую соблазнительницу, переодевается в роскошное белое платье. Такие же метаморфозы происходят и с платьями Мурзавецкой - из черного в белое и снова - строгое черное. Всё соответствует ситуации и обстоятельствам, и, конечно же, прекрасны здесь наряды бедной вдовы Евлампии Купавиной (Нина Кранцевич). Но главное, конечно, это точное психологическое попадание актеров в характеры героев Островского. Деспотична и сурово плетет интриги Мурзавецкая (Марина Русакова), но сухой Беркутов (Илья Васильев) разрушает все ее планы. Необыкновенно обаятелен и трогателен Виталий Бгавин в роли Лыняева, ставший жертвой расчетливой, но не менее обаятельной соблазнительницы Глафиры.

Спектакли о поиске счастья, любви или выгодной женитьбе, о недосягаемости идеала или верности своим убеждениям, сыгранные с юмором, искренним сопереживанием или слегка отстраненной иронией - многообразный мир, полный людских страстей и радостей, предстал перед зрителями на этой фестивальной театральной неделе.

Галина Степанова, "Страстной бульвар, 10", выпуск №8-258

http://www.strast10.ru/node/6338

27 апреля на сцене Малого театра (Большая Ордынка, 69) состоится 700-е представление спектакля «Тайны Мадридского двора» Э.Скриба и Э.Легуве.

С творчеством Эжена Скриба в России познакомились в 20-х годах XIX века. Остроумные, изящные пьесы с мастерски закрученной интригой и блестящими диалогами быстро стали популярными. Малый театр сразу обратил внимание на этого автора – первая постановка Скриба состоялась в ноябре 1824 г. Большим успехом пользовался на нашей сцене «Стакан воды», где в разные годы блистали Мария Ермолова, Александр Южин, Елена Гоголева, Александра Яблочкина, Элина Быстрицкая, Евгений Велихов и другие замечательные артисты.

В 1946 г. Малый обратился к «Новеллам Маргариты Наваррской». Эту постановку, отличавшуюся великолепным актёрским составом, ждала незавидная участь: спектакль был подвергнут критике в постановлении ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» и сошёл со сцены после одного или двух показов.

Второе обращение к пьесе Эжена Скриба и Эрнеста Легуве произошло через 50 лет. «Тайны Мадридского двора» поставил режиссёр Владимир Бейлис. Премьера состоялась 24 октября 1997 г. – вот уже 25 лет этот спектакль пользуется заслуженной зрительской любовью как на родной сцене Малого, так и во время многочисленных гастрольных поездок.

[GALLERY:690]

«Тайны Мадридского двора» – пример постановки, способной удовлетворить самый взыскательный вкус. Спектакль отличает превосходная сценография (художник Энар Стенберг), изящно стилизованная музыка (композитор Шандор Каллош), блестящая литературная основа, и, конечно же, великолепный актёрский ансамбль. Долгие годы роль Карла V оставалась визитной карточкой Вячеслава Езепова – мастерски выписанный образ давал Вячеславу Ивановичу возможность продемонстрировать многочисленные грани своего таланта.

Поздравляем режиссёра-постановщика Владимира Бейлиса и весь коллектив спектакля, в особенности бессменную исполнительницу роли Маргариты Елену Харитонову, с замечательным юбилеем! Желаем «Тайнам Мадридского двора» дальнейших творческих успехов!

«700-й спектакль – это явление театральное», – отмечает художественный руководитель Юрий Мефодьевич Соломин. – На этом спектакле выросли многие артисты Малого театра».

Народная артистка России Елена Харитонова: «Тайны Мадридского двора»…700-ый спектакль? Я не знаю, у меня нет такого ощущения, я играю каждый спектакль, как первый, как премьеру. Хотя, конечно, за то время, что мы его играем, выросло уже целое поколение… Не верится…У меня иногда спрашивают, не надоело ли мне его играть? Скажу вам честно – нет, не надоело, потому что он каждый раз разный, не похожий на предыдущий, ведь спектакль – это же живой организм, столько всего непредсказуемого, сиюминутного в, казалось бы, таком крепко застроенном рисунке… Когда мы его выпускали, были одни акценты, одни задачи, одни вопросы, которые мы хотели донести до зрителя, сегодня другие… Но неизменно одно, вечное – любовь, власть, вопросы выбора, которые всегда стоят перед человеком, и, конечно, отношения между мужчиной и женщиной… Ведь на этом держится вся наша жизнь! Конечно, сегодня я играю свою Маргариту не так, как играла 25 лет назад. Не знаю, хуже или лучше, но с тем же удовольствием, с тем же азартом, с тем же премьерным волнением… В. М. Бейлис, режиссёр спектакля, заложил в него что-то такое, только ему одному ведомое, что спектакль живет и радует зрителей так долго, хотя меняются исполнители, меняется и сама жизнь… Сегодня я бы хотела сказать, что роль Маргариты для меня – это огромный подарок, и я благодарю режиссера В.М. Бейлиса, руководство театра, лично Ю. М. Соломина за то, что из созвездия прекрасных актрис, которые служат у нас в театре, Маргарита досталась мне… И конечно, я бы хотела поблагодарить и вспомнить моих партнеров, с которыми мы придумывали и сочиняли наши Тайны Мадридского двора, без которых спектакль был бы совсем другим и возможно не прожил бы так долго… Замечательных артистов, которых сегодня уже нет с нами – моего любимого Вячеслава Езепова, первого исполнителя роли Карла, Николая Верещенко, Ольгу Пашкову, Кирилла Демина, Владимира Богина, Виталия Петрова… И я не знаю, возможно, однажды я скажу: «Ну все, хватит! Нельзя же вечно играть Маргариту», но это будет не сегодня. А сегодня мы отмечаем наши 700-е Тайны, идём вперёд и сегодня мы сочиняем нашу новую новеллу о Тайнах Мадридского двора»!

Дорогие друзья!

20 апреля гостем Юлиана Макарова в программе "В главной роли" на телеканале "Россия - Культура" стал народный артист России Виктор Низовой. Тема беседы - премьера мюзикла "Свадьба Кречинского" А.Колкера в постановке Алексея Франдетти.

СМОТРЕТЬ ЗАПИСЬ ЭФИРА