16.01.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
16 января – юбилей народной артистки России Елизаветы Михайловны Солодовой. От всей души присоединяемся к стройному хору поздравлений и желаем Елизавете Михайловне крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, новых творческих предложений!
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
16 января – юбилей народной артистки России Елизаветы Михайловны Солодовой. Без творчества актрисы невозможно представить себе Малый театр второй половины ХХ века, даже несмотря на то, что часто актрисе приходилось идти вслед за такими крупнейшими творческими личностями, как Д.В.Зеркалова, Е.Н.Гоголева, В.Н.Пашенная, дублируя их в спектаклях или создавая свои образы после них. Это тяжелое испытание, но талант и настойчивость актрисы помогали его преодолеть. Сейчас Солодову помнят, наверное, по одной лишь роли в фильме-спектакле «Васса Железнова». Рахиль Топаз, Рашель, революционерка, жертвующая своим личным счастьем ради идеи. Образ сильный и выразительный, достойно сосуществующий с такими художественными вершинами, как Васса Железнова Веры Пашенной и Прохор Храпов Михаила Жарова. К лучшим сценическим созданиям Елизаветы Михайловны Солодовой относятся Лиза Протасова («Живой труп»), Вера Филипповна («Сердце не камень»), Любовь Яровая, Артина («Птицы нашей молодости» И.Друце), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Диана Владимировна («Ретро» А.Галина), Марина («Дядя Ваня»). Сейчас актриса выходит на подмостки лишь в одной роли – Бабушки в сказке Е.Шварца «Снежная королева». В день юбилея мы от всей души присоединяемся к стройному хору поздравлений и желаем Елизавете Михайловне крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, новых творческих предложений!
16 января – юбилей народной артистки России Елизаветы Михайловны Солодовой. Без творчества актрисы невозможно представить себе Малый театр второй половины ХХ века, даже несмотря на то, что часто актрисе приходилось идти вслед за такими крупнейшими творческими личностями, как Д.В.Зеркалова, Е.Н.Гоголева, В.Н.Пашенная, дублируя их в спектаклях или создавая свои образы после них. Это тяжелое испытание, но талант и настойчивость актрисы помогали его преодолеть. Сейчас Солодову помнят, наверное, по одной лишь роли в фильме-спектакле «Васса Железнова». Рахиль Топаз, Рашель, революционерка, жертвующая своим личным счастьем ради идеи. Образ сильный и выразительный, достойно сосуществующий с такими художественными вершинами, как Васса Железнова Веры Пашенной и Прохор Храпов Михаила Жарова. К лучшим сценическим созданиям Елизаветы Михайловны Солодовой относятся Лиза Протасова («Живой труп»), Вера Филипповна («Сердце не камень»), Любовь Яровая, Артина («Птицы нашей молодости» И.Друце), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Диана Владимировна («Ретро» А.Галина), Марина («Дядя Ваня»). Сейчас актриса выходит на подмостки лишь в одной роли – Бабушки в сказке Е.Шварца «Снежная королева». В день юбилея мы от всей души присоединяемся к стройному хору поздравлений и желаем Елизавете Михайловне крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, новых творческих предложений!
15.01.2007
Подробнее
КАК НЕЖНА АКТЁРСКАЯ ДУША…
Наш собеседник – народный артист России Ярослав Барышев…
КАК НЕЖНА АКТЁРСКАЯ ДУША…
Наш собеседник – народный артист России Ярослав Барышев…
- Ярослав Павлович, как у Вас возникло желание поступить в театральное училище?
- Кажется, я всегда знал, что буду актёром. Откуда – объяснить не могу. Учился в 437-ой школе, что на Пятой Парковой улице. Это был хулиганский район, и в классе ко мне относились, как к чужаку. Помню, умер Сталин, 8 марта – день похорон. А у нас была замечательная учительница, при школе жила, настоящая русская нянька-мамка. И я пишу записку, передаю по классу: «Ребята, давайте соберём на подарок к 8 марта». Но ведь Сталин умер, какие уж тут праздники! И всё равно каждый сдал деньги на подарок. С тех пор у меня в классе не было ни одного конфликта. Я купил синюю вазу, и мы её подарили учительнице. Учился очень хорошо. Правда, когда я начал заниматься в Доме пионеров, появились тройки и двойки. Помню, ребята решили поиздеваться – нарисовали в стенгазете, как я стою на сцене, а сзади у меня на руке двойка красуется.
- Случайности часто вмешивались в Вашу судьбу?
- Да, и немало трагических. Родители мои погибли в автокатастрофе, в одночасье, в одну секунду. Мы ехали вместе – под Серпуховом это было. Я вылез из машины, лежал, захлёбывался кровью, меня привезли в детскую поликлинику… Помню, открыли окно, листва шумит… Отцу было тогда сорок пять лет, матери сорок два, мне восемнадцать. Я как раз первый курс училища окончил.
- Вы остановили свой выбор на Щепкинском случайно?
- Случайно. Меня сразу с первого на третий тур взяли. Пашенная была во главе комиссии. И только я начал читать, она сказала: «Спасибо, голубчик». Я понял: всё, меня здесь нет. И ушёл, глотая слёзы. А потом подумал: всё-таки надо зайти, посмотреть списки принятых в училище. И вижу: Соломин, Кононов, Павлов, Соболев, Даль… Барышев. Руководителем нашего курса стал Николай Александрович Анненков.
- Как же удалось Анненкову воспитать представителей таких разных театральных течений?
- Он был потрясающим педагогом. Но и курс, с моей, точки зрения, был настолько талантлив, что мы и сами себя, и друг друга воспитывали. Помню, как Анненков, то ли в шутку, то ли всерьёз, говорил нам: «Да не переживайте вы, просто говорите громче, вот и всё!» В результате Николай Александрович воспитал хороших актёров, дал нам потрясающую школу, и сохранил индивидуальность каждого. Взять Олега Даля – на кого из нас он похож? Ни на кого. Или Миша Кононов, Виталий Соломин, Сева Соболев – у каждого своя индивидуальность.
- А Вы, когда только начинали играть в театре, видели себя романтическим героем?
- Мне тогда говорили, что у меня редкое амплуа – характерный герой.
- Вы вспоминаете свой первый успех?
- Когда я пришёл в театр, первой моей большой ролью стал Шекспир в «Человеке из Стратфорда». Первую рецензию – «Удивительный дебют» написал Поюровский. После этого театр меня принял. Когда я читал сонеты Шекспира: «Её глаза на звёзды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать…» – я ощущал, что такое вдохновение. Я очень хорошо понимаю Михаила Чехова, который писал, что пока не заражался эмоциональной мыслью, ничего играть не мог. А когда он эту стену пробивал – открывались шлюзы. Но так бывает после долгого труда. Всё-таки актёрское дело чаще всего – ремесло.
- Когда Вы приступаете к работе – это для Вас праздник, поход в неизвестность, открытие? Вы можете отказаться от роли?
- Я не отказывался ни разу в жизни. Но есть роли, которые я бы не стал играть. У меня странно получилось с ролью Ивана Грозного. Всё рождалось само собой: я знал, что Грозный здесь сделает так, а здесь – вот так… Я в «Царя Иоанна» вводился очень быстро – первый исполнитель, Саша Михайлов, попал в больницу. От чего я отталкивался — не знаю… Помню, как репетировал Франца в «Разбойниках». Пришёл в кинотеатр на Пушкинской, а там показывали гитлеровскую хронику. И вдруг я увидел, как Геббельс выступает. Его череп, его аскетизм… И я неожиданно понял: вот стоит Франц. И больше мне ничего не надо было! Хмелёв рассказывал, как репетировал «Анну Каренину». Что-то у него не получалось, а скоро премьера. И вот он идёт по улице Горького, и видит в витрине подвешенного на резиночке, трясущегося паука. Хмелёв остановился и стоял минут пятнадцать. И утром сыграл Каренина. Так у него сложился образ. Суриков создал свою боярыню Морозову, когда увидел ворону на белом снегу. Он всё ходил, мучился – как ему сделать композицию? И вдруг — ворона на белом снегу. Сразу родилась и эти сани, и эта бешеная, яростная женщина…
- В роли Ивана Грозного зло получается у Вас настолько обаятельным, что, кажется, не оставляет добру никаких шансов. Вам не страшно играть этого героя?
- Нет. Я такое наслаждение получаю, играя Грозного! «Иоанн» в переводе означает «Божья благодать», а он – Иоанн Грозный. Как это совместить? Он молился, разбивая лоб в кровь, и опричники его делали так же. В какой-то игре задавали вопрос: почему у опричников Ивана Грозного на лбу были шишки? Он сам молился до крови и их заставлял! В «Заговоре Фиеско в Генуе» я играл Джанеттино Дориа, о котором говорили: «Отвратительно прекрасен и прекрасно отвратителен». А Грозный писал музыку; его переписка с Курбским – это потрясающе! Когда он выдавал замуж одну из своих племянниц, то сам написал музыку и дирижировал при помощи посоха, который весил восемнадцать килограммов, хором из дьяков. Один дьяк сфальшивил, и Грозный, не сходя с места, дал ему посохом по голове – и продолжал дирижировать. Хорошие я две фразы вычитал у него. «У собаки есть хозяин, а у волка – Бог». И о себе: «Я не волк, а пёс смердящий».
- Трудно представить, что в образе Ивана Грозного Вы усматриваете что-то положительное…
- Если Грозный обаятелен, значит, есть в нём что-то и положительное. Ведь он искренне кается… Если представить себе, что у него на душе, и как он хочет, чтобы этого не было… Ребёнком он пережил ужас бунта, его мамка спасала. Он мальчишкой сидел под столом, и ему бросали кости! А как его бояре развращали! Они его воспитали – они и получили такого царя. Я думаю, он не был от природы жесток. О добре и зле можно спорить бесконечно. Ну, сыграй Раскольникова гадом с топором – получится совсем не то.
- Когда видишь Вас в роли Грозного, понимаешь, какое органичное врастание в эпоху, сколько книг прочитано…
- Да, кажется, всё, что можно было о Грозном, я прочёл. Ещё меня интересует пушкинская эпоха. Я столько читал о Пушкине! Он мне снился даже. Из прочитанных писем и воспоминаний у меня сложился его образ. Я любил сидеть в библиотеке, конспектировать… Сейчас уже редко это делаю.
- Вы несколько раз играли Пушкина...
- Это были телевизионные спектакли. Один из них ставил Михаил Казаков. Другой – он назывался «Зелёная лампа» — делала Наташа Кенигсон. По роли мне нужно было нести в руках пиалу, где горел спирт, – Пушкин с друзьями жжёнку пили. Мы всё отрепетировали, и оператор предложил наполнить пиалу ацетоном. Я говорю: «Ну, давайте». Наливают ацетон в пиалу, я иду во фраке, а там провода везде, мне говорят: «Ещё поближе!» – и я спотыкаюсь. Плеснул на себя, и руки загорелись – ацетон. Я смотрю на пожарников, которые в ужасе не знают, что делать. Тихо подхожу и ставлю пиалу на пол. Руки обгорели, меня везут в «Скорую помощь». Передача – через полчаса. Меня мажут чем-то, бинтуют, надевают белые перчатки, – и я в перчатках играю Пушкина.
- Боль-то какая ужасная!
- Ну… Молодой был. У молодого человека боль быстро проходит. Когда старше становишься – она сильнее, и физическая, и душевная.
- Есть ли места, где Вы душевно отдыхаете?
- Эрмитаж, Русский музей, Третьяковка и моя дача осенью, когда есть грибы… Как-то в Петербурге зашёл в Эрмитаж, ходил до вечера, охрана уже идёт за мной, закрывает залы. И вот я зашёл в зал, где две мадонны Леонардо. И попросил охранников: не выключайте свет, оставьте на десять минут, ведь никого нет… И они поверили мне, оставили, и я стоял один в этом зале… Незабываемое впечатление. Помню, как я увидел «Джоконду». У меня была знакомая – заместитель директора музея имени Пушкина. Когда к ним привезли «Джоконду», она позвонила и сказала: «Если хочешь, приходи в музей ночью, потому что днём будет очередь, как в Мавзолей». Я пришёл ночью, стоял, смотрел, но не было такого ощущения, какое я ожидал – наверное, стоило подготовиться, настроиться… А иногда прихожу в Третьяковку, бросаюсь к пейзажам Васильева. Он умер в двадцать три года. И когда я смотрю на его картины, то думаю, что в жизни важно не количество прожитых лет, а то, как ты успел себя выразить, реализовать.
- Вы пишете стихи, рисуете…
- Я много писал в юности. У меня есть философские стихи, некоторые появились под впечатлением от Пушкина. Хотел я написать стихотворение о Пушкине, долго вынашивал этот замысел – и не получалось. Так я и бросил, и не написал. Рисунки свои почти все раздарил, остался только большой портрет старухи с ребёнком. Сейчас не рисую. Этим нужно или заниматься каждодневно – или не заниматься вообще. Но, поскольку я очень люблю живопись, среди моих друзей много художников.
- А есть ли у Вас настольная книга?
- Библия.
- И давно?
- Давно. Иногда раньше Толстой лежал, Достоевский, Мережковский.
- Вы умеете врать?
- Совсем не умею. Сразу видно, что я вру.
- А вот если Вы подходите после спектакля к своему коллеге, а его работа Вам не понравилась?
- Не подхожу совсем. Если мне понравилось – только тогда подхожу и говорю.
- Работа с кем из Ваших коллег доставила Вам наибольшее удовольствие?
- С Кенигсоном. Мы с ним подружились со времён «Ярмарки тщеславия». Хотя всё равно иногда цапались.
- А он был трудный человек?
- Да нет, скорее коммуникабельный. После его смерти в спектакль, где мы оба играли, ввели одного актёра, третьего, — и я тогда понял, что такое Кенигсон. Хотя, наверное, все партнёры хороши, а если у тебя не всё получается, значит, ты сам виноват – что-то не доделал, не домыслил, не просчитал.
- Но Вы же не можете просчитать за партнёра!
- Должен, обязан. У нас такая профессия. Если не можешь — тогда играй один.
- Теперь всё чаще говорят о возрождении теле- и радиопостановок. Как Вы считаете, они нужны сегодня?
- По идее – нужны, но многое зависит от исполнения. Раньше, когда записывали спектакли на радио, можно было чётко представить себе персонажа, потому что у каждого актёра был свой голос. Своя интонация, свой тембр, выразительность. Сейчас актёров трудно угадать по голосам… А вот Смоктуновского, Доронина везде узнаешь.
Мне нравится, когда для телевидения снимают «живой» спектакль, из зрительного зала. Это совершенно другое ощущение – движение, мысль, экспрессия… А вот «Заговор Фиеско в Генуе» сняли на телевидении – и десяти процентов не осталось от того, что было изначально. То же самое – «Господа Головлёвы». Я как-то ещё мальчишкой слушал по радио спектакль Малого театра. Даже не помню, как он назывался, но там играла Хорькова. И я на всю жизнь запомнил, как она смеялась!
- Ваши любимые артисты?
- Луспекаев. У него был невероятный темперамент. И Жерар Филип, конечно, с его чувством меры, которого я ни у кого больше не видел. А уж обаяние – это что-то за гранью. Как он Сида, говорят, играл! Но мы можем судить о нём только по кино. Рассказывают, что после «Сида» пришли к нему гости, пошли они в кафе и молчат. И он, обиженно: «Что же, вам не понравился спектакль?» Вот она, актёрская натура – он ведь прекрасно понимал, что это здорово! Жан Вилар, когда стал главным режиссёром Театра народных окраин, написал директору письмо об актёрской жизни, судьбе – о том, что у каждого актёра должна быть комната, куда бы он мог привести друзей, и т.д. И в нем была такая фраза: «Вы поймите, что душа актёра ещё нежнее, чем душа поэта». Ведь поэты и художники независимы, а актёр подневолен.
- Ярослав Павлович, а что это была за история, когда Вы из Вячеслава (по паспорту) стали Ярославом? Расскажите, пожалуйста, широкой общественности!
- Это Олег Даль придумал. Мы репетировали отрывок из «А зори здесь тихие», кажется. Я был молодой, темпераментный, как говорится — прыгал на люстры. И Олег говорит: «Да какой ты Вячеслав? Ты – Ярослав, ярый ты!» И вот оттуда пошло – Ярослав, закрепилось с первого курса. А по паспорту я Вячеслав. Старшую мою дочь зовут Лада, Лада Ярославна. В документах записали как Вячеславовну. Одно расстройство. Когда мне давали Государственную премию, позвонили и говорят: «Вот мы пишем сейчас характеристику, и у нас сомнения, вы всё-таки Вячеслав или Ярослав?» Но это имя не я сам себе придумал, а мои товарищи.
- А Вы вообще счастливый человек?
- Счастье, как говорил Паскаль, даётся только подготовленным умам. Я счастлив, что у меня есть жена Галина, трое детей, которые очень талантливы, красивы, обаятельны. Они все выше меня ростом, даже дочь. Внучке моей 15 лет, так что я уже старый человек.
- Жена у Вас актриса?
- Нет, она кандидат наук, очень талантливый, умный, терпеливый человек. Дети все уже взрослые, младшему – двадцать один. Дочь окончила МГУ, юридический факультет, старший сын — выпускник Академии управления, а младший сейчас учится в «Плешке».
- И никто не стал актёром? Вы их отговаривали?
- Нет, наоборот, я говорил: давайте… Но они не захотели. Алёшка сказал: «Лучшим артистом, чем папа, мне трудно быть, а хуже я не хочу». А Серёжка говорил: «Папа, я смотрю на твою жизнь – да что же это такое? Денег нету, одни сплошные нервы. Зачем мне это нужно? «Плешка» лучше».
- Вы много раз бывали за границей, а где Вы чувствовали себя наиболее комфортно?
- Нигде, кроме России. Мой друг, художник Миронов, поехал на Кубу. И он рассказывал: «Вот стою я, передо мною океан и понимаю, что чувствовали эмигранты. Вот бы сейчас домой, через этот океан! Ну что я здесь делаю?» Вот русский человек такой: неделю – и всё. Домой, домой…
Материал подготовили Ольга Буткова и Ольга Петренко, 2001 год
Наш собеседник – народный артист России Ярослав Барышев…
- Ярослав Павлович, как у Вас возникло желание поступить в театральное училище?
- Кажется, я всегда знал, что буду актёром. Откуда – объяснить не могу. Учился в 437-ой школе, что на Пятой Парковой улице. Это был хулиганский район, и в классе ко мне относились, как к чужаку. Помню, умер Сталин, 8 марта – день похорон. А у нас была замечательная учительница, при школе жила, настоящая русская нянька-мамка. И я пишу записку, передаю по классу: «Ребята, давайте соберём на подарок к 8 марта». Но ведь Сталин умер, какие уж тут праздники! И всё равно каждый сдал деньги на подарок. С тех пор у меня в классе не было ни одного конфликта. Я купил синюю вазу, и мы её подарили учительнице. Учился очень хорошо. Правда, когда я начал заниматься в Доме пионеров, появились тройки и двойки. Помню, ребята решили поиздеваться – нарисовали в стенгазете, как я стою на сцене, а сзади у меня на руке двойка красуется.
- Случайности часто вмешивались в Вашу судьбу?
- Да, и немало трагических. Родители мои погибли в автокатастрофе, в одночасье, в одну секунду. Мы ехали вместе – под Серпуховом это было. Я вылез из машины, лежал, захлёбывался кровью, меня привезли в детскую поликлинику… Помню, открыли окно, листва шумит… Отцу было тогда сорок пять лет, матери сорок два, мне восемнадцать. Я как раз первый курс училища окончил.
- Вы остановили свой выбор на Щепкинском случайно?
- Случайно. Меня сразу с первого на третий тур взяли. Пашенная была во главе комиссии. И только я начал читать, она сказала: «Спасибо, голубчик». Я понял: всё, меня здесь нет. И ушёл, глотая слёзы. А потом подумал: всё-таки надо зайти, посмотреть списки принятых в училище. И вижу: Соломин, Кононов, Павлов, Соболев, Даль… Барышев. Руководителем нашего курса стал Николай Александрович Анненков.
- Как же удалось Анненкову воспитать представителей таких разных театральных течений?
- Он был потрясающим педагогом. Но и курс, с моей, точки зрения, был настолько талантлив, что мы и сами себя, и друг друга воспитывали. Помню, как Анненков, то ли в шутку, то ли всерьёз, говорил нам: «Да не переживайте вы, просто говорите громче, вот и всё!» В результате Николай Александрович воспитал хороших актёров, дал нам потрясающую школу, и сохранил индивидуальность каждого. Взять Олега Даля – на кого из нас он похож? Ни на кого. Или Миша Кононов, Виталий Соломин, Сева Соболев – у каждого своя индивидуальность.
- А Вы, когда только начинали играть в театре, видели себя романтическим героем?
- Мне тогда говорили, что у меня редкое амплуа – характерный герой.
- Вы вспоминаете свой первый успех?
- Когда я пришёл в театр, первой моей большой ролью стал Шекспир в «Человеке из Стратфорда». Первую рецензию – «Удивительный дебют» написал Поюровский. После этого театр меня принял. Когда я читал сонеты Шекспира: «Её глаза на звёзды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать…» – я ощущал, что такое вдохновение. Я очень хорошо понимаю Михаила Чехова, который писал, что пока не заражался эмоциональной мыслью, ничего играть не мог. А когда он эту стену пробивал – открывались шлюзы. Но так бывает после долгого труда. Всё-таки актёрское дело чаще всего – ремесло.
- Когда Вы приступаете к работе – это для Вас праздник, поход в неизвестность, открытие? Вы можете отказаться от роли?
- Я не отказывался ни разу в жизни. Но есть роли, которые я бы не стал играть. У меня странно получилось с ролью Ивана Грозного. Всё рождалось само собой: я знал, что Грозный здесь сделает так, а здесь – вот так… Я в «Царя Иоанна» вводился очень быстро – первый исполнитель, Саша Михайлов, попал в больницу. От чего я отталкивался — не знаю… Помню, как репетировал Франца в «Разбойниках». Пришёл в кинотеатр на Пушкинской, а там показывали гитлеровскую хронику. И вдруг я увидел, как Геббельс выступает. Его череп, его аскетизм… И я неожиданно понял: вот стоит Франц. И больше мне ничего не надо было! Хмелёв рассказывал, как репетировал «Анну Каренину». Что-то у него не получалось, а скоро премьера. И вот он идёт по улице Горького, и видит в витрине подвешенного на резиночке, трясущегося паука. Хмелёв остановился и стоял минут пятнадцать. И утром сыграл Каренина. Так у него сложился образ. Суриков создал свою боярыню Морозову, когда увидел ворону на белом снегу. Он всё ходил, мучился – как ему сделать композицию? И вдруг — ворона на белом снегу. Сразу родилась и эти сани, и эта бешеная, яростная женщина…
- В роли Ивана Грозного зло получается у Вас настолько обаятельным, что, кажется, не оставляет добру никаких шансов. Вам не страшно играть этого героя?
- Нет. Я такое наслаждение получаю, играя Грозного! «Иоанн» в переводе означает «Божья благодать», а он – Иоанн Грозный. Как это совместить? Он молился, разбивая лоб в кровь, и опричники его делали так же. В какой-то игре задавали вопрос: почему у опричников Ивана Грозного на лбу были шишки? Он сам молился до крови и их заставлял! В «Заговоре Фиеско в Генуе» я играл Джанеттино Дориа, о котором говорили: «Отвратительно прекрасен и прекрасно отвратителен». А Грозный писал музыку; его переписка с Курбским – это потрясающе! Когда он выдавал замуж одну из своих племянниц, то сам написал музыку и дирижировал при помощи посоха, который весил восемнадцать килограммов, хором из дьяков. Один дьяк сфальшивил, и Грозный, не сходя с места, дал ему посохом по голове – и продолжал дирижировать. Хорошие я две фразы вычитал у него. «У собаки есть хозяин, а у волка – Бог». И о себе: «Я не волк, а пёс смердящий».
- Трудно представить, что в образе Ивана Грозного Вы усматриваете что-то положительное…
- Если Грозный обаятелен, значит, есть в нём что-то и положительное. Ведь он искренне кается… Если представить себе, что у него на душе, и как он хочет, чтобы этого не было… Ребёнком он пережил ужас бунта, его мамка спасала. Он мальчишкой сидел под столом, и ему бросали кости! А как его бояре развращали! Они его воспитали – они и получили такого царя. Я думаю, он не был от природы жесток. О добре и зле можно спорить бесконечно. Ну, сыграй Раскольникова гадом с топором – получится совсем не то.
- Когда видишь Вас в роли Грозного, понимаешь, какое органичное врастание в эпоху, сколько книг прочитано…
- Да, кажется, всё, что можно было о Грозном, я прочёл. Ещё меня интересует пушкинская эпоха. Я столько читал о Пушкине! Он мне снился даже. Из прочитанных писем и воспоминаний у меня сложился его образ. Я любил сидеть в библиотеке, конспектировать… Сейчас уже редко это делаю.
- Вы несколько раз играли Пушкина...
- Это были телевизионные спектакли. Один из них ставил Михаил Казаков. Другой – он назывался «Зелёная лампа» — делала Наташа Кенигсон. По роли мне нужно было нести в руках пиалу, где горел спирт, – Пушкин с друзьями жжёнку пили. Мы всё отрепетировали, и оператор предложил наполнить пиалу ацетоном. Я говорю: «Ну, давайте». Наливают ацетон в пиалу, я иду во фраке, а там провода везде, мне говорят: «Ещё поближе!» – и я спотыкаюсь. Плеснул на себя, и руки загорелись – ацетон. Я смотрю на пожарников, которые в ужасе не знают, что делать. Тихо подхожу и ставлю пиалу на пол. Руки обгорели, меня везут в «Скорую помощь». Передача – через полчаса. Меня мажут чем-то, бинтуют, надевают белые перчатки, – и я в перчатках играю Пушкина.
- Боль-то какая ужасная!
- Ну… Молодой был. У молодого человека боль быстро проходит. Когда старше становишься – она сильнее, и физическая, и душевная.
- Есть ли места, где Вы душевно отдыхаете?
- Эрмитаж, Русский музей, Третьяковка и моя дача осенью, когда есть грибы… Как-то в Петербурге зашёл в Эрмитаж, ходил до вечера, охрана уже идёт за мной, закрывает залы. И вот я зашёл в зал, где две мадонны Леонардо. И попросил охранников: не выключайте свет, оставьте на десять минут, ведь никого нет… И они поверили мне, оставили, и я стоял один в этом зале… Незабываемое впечатление. Помню, как я увидел «Джоконду». У меня была знакомая – заместитель директора музея имени Пушкина. Когда к ним привезли «Джоконду», она позвонила и сказала: «Если хочешь, приходи в музей ночью, потому что днём будет очередь, как в Мавзолей». Я пришёл ночью, стоял, смотрел, но не было такого ощущения, какое я ожидал – наверное, стоило подготовиться, настроиться… А иногда прихожу в Третьяковку, бросаюсь к пейзажам Васильева. Он умер в двадцать три года. И когда я смотрю на его картины, то думаю, что в жизни важно не количество прожитых лет, а то, как ты успел себя выразить, реализовать.
- Вы пишете стихи, рисуете…
- Я много писал в юности. У меня есть философские стихи, некоторые появились под впечатлением от Пушкина. Хотел я написать стихотворение о Пушкине, долго вынашивал этот замысел – и не получалось. Так я и бросил, и не написал. Рисунки свои почти все раздарил, остался только большой портрет старухи с ребёнком. Сейчас не рисую. Этим нужно или заниматься каждодневно – или не заниматься вообще. Но, поскольку я очень люблю живопись, среди моих друзей много художников.
- А есть ли у Вас настольная книга?
- Библия.
- И давно?
- Давно. Иногда раньше Толстой лежал, Достоевский, Мережковский.
- Вы умеете врать?
- Совсем не умею. Сразу видно, что я вру.
- А вот если Вы подходите после спектакля к своему коллеге, а его работа Вам не понравилась?
- Не подхожу совсем. Если мне понравилось – только тогда подхожу и говорю.
- Работа с кем из Ваших коллег доставила Вам наибольшее удовольствие?
- С Кенигсоном. Мы с ним подружились со времён «Ярмарки тщеславия». Хотя всё равно иногда цапались.
- А он был трудный человек?
- Да нет, скорее коммуникабельный. После его смерти в спектакль, где мы оба играли, ввели одного актёра, третьего, — и я тогда понял, что такое Кенигсон. Хотя, наверное, все партнёры хороши, а если у тебя не всё получается, значит, ты сам виноват – что-то не доделал, не домыслил, не просчитал.
- Но Вы же не можете просчитать за партнёра!
- Должен, обязан. У нас такая профессия. Если не можешь — тогда играй один.
- Теперь всё чаще говорят о возрождении теле- и радиопостановок. Как Вы считаете, они нужны сегодня?
- По идее – нужны, но многое зависит от исполнения. Раньше, когда записывали спектакли на радио, можно было чётко представить себе персонажа, потому что у каждого актёра был свой голос. Своя интонация, свой тембр, выразительность. Сейчас актёров трудно угадать по голосам… А вот Смоктуновского, Доронина везде узнаешь.
Мне нравится, когда для телевидения снимают «живой» спектакль, из зрительного зала. Это совершенно другое ощущение – движение, мысль, экспрессия… А вот «Заговор Фиеско в Генуе» сняли на телевидении – и десяти процентов не осталось от того, что было изначально. То же самое – «Господа Головлёвы». Я как-то ещё мальчишкой слушал по радио спектакль Малого театра. Даже не помню, как он назывался, но там играла Хорькова. И я на всю жизнь запомнил, как она смеялась!
- Ваши любимые артисты?
- Луспекаев. У него был невероятный темперамент. И Жерар Филип, конечно, с его чувством меры, которого я ни у кого больше не видел. А уж обаяние – это что-то за гранью. Как он Сида, говорят, играл! Но мы можем судить о нём только по кино. Рассказывают, что после «Сида» пришли к нему гости, пошли они в кафе и молчат. И он, обиженно: «Что же, вам не понравился спектакль?» Вот она, актёрская натура – он ведь прекрасно понимал, что это здорово! Жан Вилар, когда стал главным режиссёром Театра народных окраин, написал директору письмо об актёрской жизни, судьбе – о том, что у каждого актёра должна быть комната, куда бы он мог привести друзей, и т.д. И в нем была такая фраза: «Вы поймите, что душа актёра ещё нежнее, чем душа поэта». Ведь поэты и художники независимы, а актёр подневолен.
- Ярослав Павлович, а что это была за история, когда Вы из Вячеслава (по паспорту) стали Ярославом? Расскажите, пожалуйста, широкой общественности!
- Это Олег Даль придумал. Мы репетировали отрывок из «А зори здесь тихие», кажется. Я был молодой, темпераментный, как говорится — прыгал на люстры. И Олег говорит: «Да какой ты Вячеслав? Ты – Ярослав, ярый ты!» И вот оттуда пошло – Ярослав, закрепилось с первого курса. А по паспорту я Вячеслав. Старшую мою дочь зовут Лада, Лада Ярославна. В документах записали как Вячеславовну. Одно расстройство. Когда мне давали Государственную премию, позвонили и говорят: «Вот мы пишем сейчас характеристику, и у нас сомнения, вы всё-таки Вячеслав или Ярослав?» Но это имя не я сам себе придумал, а мои товарищи.
- А Вы вообще счастливый человек?
- Счастье, как говорил Паскаль, даётся только подготовленным умам. Я счастлив, что у меня есть жена Галина, трое детей, которые очень талантливы, красивы, обаятельны. Они все выше меня ростом, даже дочь. Внучке моей 15 лет, так что я уже старый человек.
- Жена у Вас актриса?
- Нет, она кандидат наук, очень талантливый, умный, терпеливый человек. Дети все уже взрослые, младшему – двадцать один. Дочь окончила МГУ, юридический факультет, старший сын — выпускник Академии управления, а младший сейчас учится в «Плешке».
- И никто не стал актёром? Вы их отговаривали?
- Нет, наоборот, я говорил: давайте… Но они не захотели. Алёшка сказал: «Лучшим артистом, чем папа, мне трудно быть, а хуже я не хочу». А Серёжка говорил: «Папа, я смотрю на твою жизнь – да что же это такое? Денег нету, одни сплошные нервы. Зачем мне это нужно? «Плешка» лучше».
- Вы много раз бывали за границей, а где Вы чувствовали себя наиболее комфортно?
- Нигде, кроме России. Мой друг, художник Миронов, поехал на Кубу. И он рассказывал: «Вот стою я, передо мною океан и понимаю, что чувствовали эмигранты. Вот бы сейчас домой, через этот океан! Ну что я здесь делаю?» Вот русский человек такой: неделю – и всё. Домой, домой…
Материал подготовили Ольга Буткова и Ольга Петренко, 2001 год
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
15 января – юбилей народного артиста России Ярослава Павловича Барышева. С огромным удовольствием поздравляем актера и от души желаем крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
15 января – юбилей народного артиста России Ярослава Павловича Барышева. Этого замечательного человека часто называют «последним трагиком России». Стоит только посмотреть на послужной список Ярослава Павловича и сразу станет понятна справедливость этого утверждения. Как мощно и подробно играет Барышев царя Ивана Грозного! Каким истинно рыцарским благородством веет от его Амиаса Паулета! С успехом играет актер и в комедийных спектаклях, создавая яркие образы без нажима и со вкусом настоящего художника. Таков Василий Иванович Беркутов в пьесе А.Н.Островского «Волки и овцы», таков и Евгений Сергеевич Дорн в чеховской «Чайке» - последняя по времени роль, сыгранная актером на сцене Малого театра. В давно идущий спектакль Ярослав Павлович внес новое звучание, свою ноту – ноту здоровой иронии. С огромным удовольствием поздравляем актера с юбилеем и от души желаем крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
15 января – юбилей народного артиста России Ярослава Павловича Барышева. Этого замечательного человека часто называют «последним трагиком России». Стоит только посмотреть на послужной список Ярослава Павловича и сразу станет понятна справедливость этого утверждения. Как мощно и подробно играет Барышев царя Ивана Грозного! Каким истинно рыцарским благородством веет от его Амиаса Паулета! С успехом играет актер и в комедийных спектаклях, создавая яркие образы без нажима и со вкусом настоящего художника. Таков Василий Иванович Беркутов в пьесе А.Н.Островского «Волки и овцы», таков и Евгений Сергеевич Дорн в чеховской «Чайке» - последняя по времени роль, сыгранная актером на сцене Малого театра. В давно идущий спектакль Ярослав Павлович внес новое звучание, свою ноту – ноту здоровой иронии. С огромным удовольствием поздравляем актера с юбилеем и от души желаем крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
Подробнее
ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?
ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей...
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей...
ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей. О том, почему именно Академический Малый театр стал её судьбой, об отношении «стариков» к молодым артистам и незабываемых концертах для бойцов в Великую Отечественную она рассказала корреспонденту ВЗГЛЯДа Андрею Морозову.
– Татьяна Петровна, несмотря на ваш юбилей, не хотелось бы напоминать про ваш возраст...
– (смеётся) Именно в моём возрасте возраст не скрывается.
– Мне кажется, что в ваши годы больше всего вспоминается юность. Или вы вспоминаете, как в первый раз вышли на сцену Малого театра?
– Я коренная ленинградка и никуда после окончания школы, а потом и университета уезжать не собиралась. В театр хотела пойти сразу после школы, но папа сказал: «Сначала получи профессию, а потом можешь заниматься ерундой».
– И вы «занимаетесь ерундой» по сей день?
– Да, по сей день, и могу сказать, что по-настоящему счастлива. Счастлива, что судьба послала мне такую профессию и что я служу в Малом театре. Его я узнала еще в Ленинграде, куда он часто приезжал на гастроли. Я целенаправленно поехала в Москву, чтобы поступить в Щепкинское училище при Малом.
– Удивительно, вы с таким восторгом рассказываете об этом. Вы и тогда так же искренне восторгались Малым?
– Мой восторг тогда был самым настоящим. У нас в семье было четверо детей – два брата и две сестры, и мы все ушли в театр. Правда, на этом пока всё и кончилось, племянники хотя и имеют творческие профессии, но в театре не работают.
Нас всех «испортил» театром старший брат. Он был очень высокий и статный, в массовках Мариинского играл воинов и алебардистов. Ещё он играл в Михайловском, Александринке, в БДТ учился и играл Софронова. Он приходил после спектаклей домой и потрясающе рассказывал, что такое театр. Для нас это казалось волшебством.
Во время войны он погиб. Сейчас артисты служат в театре Российской армии, а тогда в Ленинграде был КБФ – театр Краснознаменного балтийского флота. Когда началась война, он стал служить в агитбригадах, они ездили по фронту Балтийской флотилии с концертами. Во время одного выступления корабль попал на мину, и он вместе с другими в течение десяти часов спасал женщин и детей. Когда он сел в с последнюю шлюпку, то немецкий летчик на бреющем полёте расстрелял их.
– Вы понимали, что, кроме желания и восторга, в театре нужно много работать? Трудно было овладевать техникой речи, учиться мастерству игры?
– Не могу сказать, что было трудно. Мы, студенты были настолько счастливы что учимся в Щепкинском училище, что это счастье подменяло нам все трудности. Да, были крошечные стипендии, мы недоедали, но мы не замечали этого. По вечерам, собираясь, мы говорили только о театре, о театре, о театре!
Я благодарю судьбу, что она устроила так, что я служу в Малом театре. В Ленинграде есть немало хороших театров, но я мечтала попасть только в Малый, после того как увидела их спектакль «Дети Ванюшина». Я хотела играть в Малом.
– Почему?
– В нем осталось что-то от старой театральной школы, то есть мало было изображения. В тех «Детях Ванюшина» играл Рыбников. Как он рыдал, когда клал деньги для Леночки, которую опозорил его сын! Он рыдал по-настоящему. И вот тогда я решила, что хочу играть только вот так. Господь помог мне осуществить мою мечту – я поступила в училище при Малом театре.
– Ваше первое образование физико-математическое. В физике и математике больше рацио, а в актёрской профессии, как говорил мне ваш коллега Эдуард Марцевич , больше души.
– Сначала я считала, что потеряла время, учась на физико-математическом факультете, что мне надо было сразу поступать в театральное. Но знаете, любое образование – медицинское, физическое или химическое – развивает ум и логику и даже интуицию. Это очень помогает работе в театре.
– Зачем душе логика?
– Вы только не замечаете этого, но душа сама всё равно поступает логично.
– Ещё скажете, что и женское сердце может быть логичным?
– Конечно. Это логика чувств, но всё равно логика. Есть логика ума, а есть логика чувств, и она необходима актёру. Только тогда он сможет убедить зрителя и сам поймёт: «А ведь это действительно так и есть!». Эти ходы подсказывает сердце. Хотя кто-то из актёров ищет примеры из жизни, но это актёрская кухня. Безусловно, логика чувств необходима.
– Малый театр славился великими «стариками» и «старухами». Вам довелось не только общаться, но и играть с ними. Как они относились к молодым актёрам?
– Я пришла в Малый в расцвет наших «стариков». Но «старики» – это не возрастное, а амплуа. Вере Николаевне Пашенной было всего 56 лет. Какая же она старуха!
Моим учителем был художественный руководитель театра Константин Александрович Зубов, которому я благодарна всю жизнь, как и другим педагогам. Он говорил: «Своей волей я могу дать вам большую роль в первом составе. Но вам это не нужно. Пока есть «старики», идите за ними. Потому что со мной вы прошли школу, а с ними вы пройдёте университеты». Всё понимаешь позже, и эти слова были очень верными. Я играла в очередь с Пашенной и Кабаниху, и Кукушкину, и другие роли – имя им легион.
– Нынешний художественный руководитель Юрий Соломин рассказывал, что «старики» дарили разные подарки молодым актерам. У вас есть такие подарки?
– Это была традиция. В Малом театре очень много традиций – хороших, настоящих. Но главная была в самоотдаче на сцене. Болен ты, или в плохом настроении, или у тебя какая-то беда, но на сцене должна быть полная самоотдача. У Веры Николаевны Пашенной в три часа дня умер муж, который в спектакле с ней играл Ярового, а она Любовь Яровую. Вечером она играла спектакль, несмотря на такое несчастье. Таких примеров много.
Ещё одна традиция – отношение к сцене. За несколько минут до репетиции мы могли шутить, обсуждать выставку или какой-то спектакль, но как только актер вышел на сцену, он уже серьезен и только работает.
Что касается подарков, то как-то мне срочно пришлось заменить Пашенную и сыграть Ефросинью Старицкую. В 23 года играть семидесятилетнюю старуху!..
Я поздно начала играть роли своего возраста, молодых не играла никогда, и это тоже своего рода амплуа. Когда я пришла в уборную гримироваться, то меня ждало письмо от Пашенной, в котором она благословляла меня на роль и давала наставления: «Не забудьте что вот в такое-то место роли по темпераменту должно быть выше всего остального». И ещё она прислала мне бирюзовые серёжки.
Естественно, меняется время, меняются люди и, к великому сожалению, меняется – вы сами это, наверное, замечали – язык. Какие-то изменения есть и в нашем театре, но в основном мы стараемся придерживаться старых традиций. Как-то ко мне подошёл молодой актёр и стал говорить, что вот какой-то спектакль на его взгляд не совсем получился: «Это ведь не спектакль Малого театра». Я удивилась: «А откуда он это знает?». Как будто стены театра сообщили ему это.
Если говорить про взаимоотношения людей, то не все люди идеальны и общаются в основном поверхностно или могут совсем не общаться с друг другом. Но как только начинается работа, то всё это заканчивается и – только полная искренность между актёрами!
– У вас есть надежда, что молодые актёры сохранят традиции Малого театра?
– А они их сохраняют в разной степени. Не могу сказать, что все и что всегда. Очень на многое влияет сегодня время.
– Правда, что традиции – это нафталин?
– Нет, это неправда. Традиции – великая вещь. Англия существует благодаря традициям. Еще не известно, какой стала бы она, если бы не соблюдала их. А уж театр тем более.
– Но ведь всё развивается и меняется – был Пушкин, потом Маяковский, Цветаева, Евтушенко...
– Мы и Евтушенко можем поставить исходя из наших традиций. Наши традиции – это актер, который полностью себя отдает на сцене, который соблюдает речь и стих.
– Во время войны вы выступали на фронте. Сейчас есть такое понятие, как экстрим, у вас было что-то похожее тогда?
– Я два года ездила по фронтам с выступлениями и как-то раз мы играли спектакль в 700 метрах от линии фронта. Это было на Первом Белорусском фронте.
– Какие спектакли вы показывали бойцам?
– В первые дни войны на фронт выезжали наши старики – Остужев, Пашенная, Рыжова. С ними ездила и Варвара Александровна Обухова, двоюродная сестра знаменитой певицы. Она была драматической актрисой и еще она считалась бригадиром агитбригад.
Сначала мы показывали разные сборники, а потом стали играть и спектакли. Помню, что декорации для них делала Любовь Силич, потрясающая художница – она могла на полотне сделать такую декорацию, что можно было поверить, будто перед вам бревенчатая изба. С такими декорациями и реквизитом мы играли «Без вины виноватые», «Не в свои сани не садись» Островского, чеховские водевили.
Концерты был разные. Бывало, что актёр мог пойти выступать только один, например, на подводной лодке. И он шёл и читал матросам Чехова.
Знаете, вроде бы такое сочетание, как война и счастье, невозможно, тем не менее, я могу сказать, что на фронте я была счастлива – такая была в артистах востребованность!
– Было, наверное, что-то и запомнившееся на всю жизнь?
– Как-то раз мы с одним актером выступали в госпитале. Он начал читать какие-то смешные рассказы Чехова, но я обратила внимание, что бойцы отворачиваются. Тогда я попросила его закончить, дескать, у нас мало времени, и прочитала итальянскую сказку Горького про мать, убившую сына за измену Родине. И всё равно было заметно по настроению, что слушали не очень.
Когда я уходила, один боец – молодой парень лет 22 попросил меня подойти к нему. Я подошла. «Снимите с меня одеяло», – попросил он. Я сняла и увидела, что передо мной лежал настоящий обрубок – у него не было ног и одной руки. «Я хочу вас попросить, – сказал он мне. – Вы сможете написать моей жене всю правду про меня, ничего не приукрашивая? Напишите только правду – каким вы меня увидели. Напишите ей, что я не имею к ней никаких претензий, пусть она устраивает свою судьбу как хочет».
– Вы написали?
– Я ревела белугой, но написала. Отправила письмо. И через три дня в госпиталь приехала его жена и забрала его.
А один наш актер мирил семью – он с фронта ездил в тыл к жене одного бойца.
– Многие актёры любят рассказывать, что на протяжении всей жизни испытывали трепет перед сценой. Вы тоже можете так сказать?
– Могу. У меня тоже есть этот трепет.
– Да бросьте! Вы там каждую дощечку ведь знаете!
– Я наизусть знаю нашу сцену. Знаете, когда выходишь на неё, то как будто какой-то выключатель поворачивается в тебе. Вот даже сейчас: я пришла от врача, ночь не спала от боли, а в театре у меня уже ничего не болит и я готова скоро пойти на сцену. На ней с артистом происходит какое-то чудо. Рыжова играла на сцене Малого 70 лет, но перед каждым выходом крестилась, в каждом карманчике у неё лежал образок. Можно сказать, что наша сцена намолена.
«Взгляд», 15.01.2007
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей. О том, почему именно Академический Малый театр стал её судьбой, об отношении «стариков» к молодым артистам и незабываемых концертах для бойцов в Великую Отечественную она рассказала корреспонденту ВЗГЛЯДа Андрею Морозову.
– Татьяна Петровна, несмотря на ваш юбилей, не хотелось бы напоминать про ваш возраст...
– (смеётся) Именно в моём возрасте возраст не скрывается.
– Мне кажется, что в ваши годы больше всего вспоминается юность. Или вы вспоминаете, как в первый раз вышли на сцену Малого театра?
– Я коренная ленинградка и никуда после окончания школы, а потом и университета уезжать не собиралась. В театр хотела пойти сразу после школы, но папа сказал: «Сначала получи профессию, а потом можешь заниматься ерундой».
– И вы «занимаетесь ерундой» по сей день?
– Да, по сей день, и могу сказать, что по-настоящему счастлива. Счастлива, что судьба послала мне такую профессию и что я служу в Малом театре. Его я узнала еще в Ленинграде, куда он часто приезжал на гастроли. Я целенаправленно поехала в Москву, чтобы поступить в Щепкинское училище при Малом.
– Удивительно, вы с таким восторгом рассказываете об этом. Вы и тогда так же искренне восторгались Малым?
– Мой восторг тогда был самым настоящим. У нас в семье было четверо детей – два брата и две сестры, и мы все ушли в театр. Правда, на этом пока всё и кончилось, племянники хотя и имеют творческие профессии, но в театре не работают.
Нас всех «испортил» театром старший брат. Он был очень высокий и статный, в массовках Мариинского играл воинов и алебардистов. Ещё он играл в Михайловском, Александринке, в БДТ учился и играл Софронова. Он приходил после спектаклей домой и потрясающе рассказывал, что такое театр. Для нас это казалось волшебством.
Во время войны он погиб. Сейчас артисты служат в театре Российской армии, а тогда в Ленинграде был КБФ – театр Краснознаменного балтийского флота. Когда началась война, он стал служить в агитбригадах, они ездили по фронту Балтийской флотилии с концертами. Во время одного выступления корабль попал на мину, и он вместе с другими в течение десяти часов спасал женщин и детей. Когда он сел в с последнюю шлюпку, то немецкий летчик на бреющем полёте расстрелял их.
– Вы понимали, что, кроме желания и восторга, в театре нужно много работать? Трудно было овладевать техникой речи, учиться мастерству игры?
– Не могу сказать, что было трудно. Мы, студенты были настолько счастливы что учимся в Щепкинском училище, что это счастье подменяло нам все трудности. Да, были крошечные стипендии, мы недоедали, но мы не замечали этого. По вечерам, собираясь, мы говорили только о театре, о театре, о театре!
Я благодарю судьбу, что она устроила так, что я служу в Малом театре. В Ленинграде есть немало хороших театров, но я мечтала попасть только в Малый, после того как увидела их спектакль «Дети Ванюшина». Я хотела играть в Малом.
– Почему?
– В нем осталось что-то от старой театральной школы, то есть мало было изображения. В тех «Детях Ванюшина» играл Рыбников. Как он рыдал, когда клал деньги для Леночки, которую опозорил его сын! Он рыдал по-настоящему. И вот тогда я решила, что хочу играть только вот так. Господь помог мне осуществить мою мечту – я поступила в училище при Малом театре.
– Ваше первое образование физико-математическое. В физике и математике больше рацио, а в актёрской профессии, как говорил мне ваш коллега Эдуард Марцевич , больше души.
– Сначала я считала, что потеряла время, учась на физико-математическом факультете, что мне надо было сразу поступать в театральное. Но знаете, любое образование – медицинское, физическое или химическое – развивает ум и логику и даже интуицию. Это очень помогает работе в театре.
– Зачем душе логика?
– Вы только не замечаете этого, но душа сама всё равно поступает логично.
– Ещё скажете, что и женское сердце может быть логичным?
– Конечно. Это логика чувств, но всё равно логика. Есть логика ума, а есть логика чувств, и она необходима актёру. Только тогда он сможет убедить зрителя и сам поймёт: «А ведь это действительно так и есть!». Эти ходы подсказывает сердце. Хотя кто-то из актёров ищет примеры из жизни, но это актёрская кухня. Безусловно, логика чувств необходима.
– Малый театр славился великими «стариками» и «старухами». Вам довелось не только общаться, но и играть с ними. Как они относились к молодым актёрам?
– Я пришла в Малый в расцвет наших «стариков». Но «старики» – это не возрастное, а амплуа. Вере Николаевне Пашенной было всего 56 лет. Какая же она старуха!
Моим учителем был художественный руководитель театра Константин Александрович Зубов, которому я благодарна всю жизнь, как и другим педагогам. Он говорил: «Своей волей я могу дать вам большую роль в первом составе. Но вам это не нужно. Пока есть «старики», идите за ними. Потому что со мной вы прошли школу, а с ними вы пройдёте университеты». Всё понимаешь позже, и эти слова были очень верными. Я играла в очередь с Пашенной и Кабаниху, и Кукушкину, и другие роли – имя им легион.
– Нынешний художественный руководитель Юрий Соломин рассказывал, что «старики» дарили разные подарки молодым актерам. У вас есть такие подарки?
– Это была традиция. В Малом театре очень много традиций – хороших, настоящих. Но главная была в самоотдаче на сцене. Болен ты, или в плохом настроении, или у тебя какая-то беда, но на сцене должна быть полная самоотдача. У Веры Николаевны Пашенной в три часа дня умер муж, который в спектакле с ней играл Ярового, а она Любовь Яровую. Вечером она играла спектакль, несмотря на такое несчастье. Таких примеров много.
Ещё одна традиция – отношение к сцене. За несколько минут до репетиции мы могли шутить, обсуждать выставку или какой-то спектакль, но как только актер вышел на сцену, он уже серьезен и только работает.
Что касается подарков, то как-то мне срочно пришлось заменить Пашенную и сыграть Ефросинью Старицкую. В 23 года играть семидесятилетнюю старуху!..
Я поздно начала играть роли своего возраста, молодых не играла никогда, и это тоже своего рода амплуа. Когда я пришла в уборную гримироваться, то меня ждало письмо от Пашенной, в котором она благословляла меня на роль и давала наставления: «Не забудьте что вот в такое-то место роли по темпераменту должно быть выше всего остального». И ещё она прислала мне бирюзовые серёжки.
Естественно, меняется время, меняются люди и, к великому сожалению, меняется – вы сами это, наверное, замечали – язык. Какие-то изменения есть и в нашем театре, но в основном мы стараемся придерживаться старых традиций. Как-то ко мне подошёл молодой актёр и стал говорить, что вот какой-то спектакль на его взгляд не совсем получился: «Это ведь не спектакль Малого театра». Я удивилась: «А откуда он это знает?». Как будто стены театра сообщили ему это.
Если говорить про взаимоотношения людей, то не все люди идеальны и общаются в основном поверхностно или могут совсем не общаться с друг другом. Но как только начинается работа, то всё это заканчивается и – только полная искренность между актёрами!
– У вас есть надежда, что молодые актёры сохранят традиции Малого театра?
– А они их сохраняют в разной степени. Не могу сказать, что все и что всегда. Очень на многое влияет сегодня время.
– Правда, что традиции – это нафталин?
– Нет, это неправда. Традиции – великая вещь. Англия существует благодаря традициям. Еще не известно, какой стала бы она, если бы не соблюдала их. А уж театр тем более.
– Но ведь всё развивается и меняется – был Пушкин, потом Маяковский, Цветаева, Евтушенко...
– Мы и Евтушенко можем поставить исходя из наших традиций. Наши традиции – это актер, который полностью себя отдает на сцене, который соблюдает речь и стих.
– Во время войны вы выступали на фронте. Сейчас есть такое понятие, как экстрим, у вас было что-то похожее тогда?
– Я два года ездила по фронтам с выступлениями и как-то раз мы играли спектакль в 700 метрах от линии фронта. Это было на Первом Белорусском фронте.
– Какие спектакли вы показывали бойцам?
– В первые дни войны на фронт выезжали наши старики – Остужев, Пашенная, Рыжова. С ними ездила и Варвара Александровна Обухова, двоюродная сестра знаменитой певицы. Она была драматической актрисой и еще она считалась бригадиром агитбригад.
Сначала мы показывали разные сборники, а потом стали играть и спектакли. Помню, что декорации для них делала Любовь Силич, потрясающая художница – она могла на полотне сделать такую декорацию, что можно было поверить, будто перед вам бревенчатая изба. С такими декорациями и реквизитом мы играли «Без вины виноватые», «Не в свои сани не садись» Островского, чеховские водевили.
Концерты был разные. Бывало, что актёр мог пойти выступать только один, например, на подводной лодке. И он шёл и читал матросам Чехова.
Знаете, вроде бы такое сочетание, как война и счастье, невозможно, тем не менее, я могу сказать, что на фронте я была счастлива – такая была в артистах востребованность!
– Было, наверное, что-то и запомнившееся на всю жизнь?
– Как-то раз мы с одним актером выступали в госпитале. Он начал читать какие-то смешные рассказы Чехова, но я обратила внимание, что бойцы отворачиваются. Тогда я попросила его закончить, дескать, у нас мало времени, и прочитала итальянскую сказку Горького про мать, убившую сына за измену Родине. И всё равно было заметно по настроению, что слушали не очень.
Когда я уходила, один боец – молодой парень лет 22 попросил меня подойти к нему. Я подошла. «Снимите с меня одеяло», – попросил он. Я сняла и увидела, что передо мной лежал настоящий обрубок – у него не было ног и одной руки. «Я хочу вас попросить, – сказал он мне. – Вы сможете написать моей жене всю правду про меня, ничего не приукрашивая? Напишите только правду – каким вы меня увидели. Напишите ей, что я не имею к ней никаких претензий, пусть она устраивает свою судьбу как хочет».
– Вы написали?
– Я ревела белугой, но написала. Отправила письмо. И через три дня в госпиталь приехала его жена и забрала его.
А один наш актер мирил семью – он с фронта ездил в тыл к жене одного бойца.
– Многие актёры любят рассказывать, что на протяжении всей жизни испытывали трепет перед сценой. Вы тоже можете так сказать?
– Могу. У меня тоже есть этот трепет.
– Да бросьте! Вы там каждую дощечку ведь знаете!
– Я наизусть знаю нашу сцену. Знаете, когда выходишь на неё, то как будто какой-то выключатель поворачивается в тебе. Вот даже сейчас: я пришла от врача, ночь не спала от боли, а в театре у меня уже ничего не болит и я готова скоро пойти на сцену. На ней с артистом происходит какое-то чудо. Рыжова играла на сцене Малого 70 лет, но перед каждым выходом крестилась, в каждом карманчике у неё лежал образок. Можно сказать, что наша сцена намолена.
«Взгляд», 15.01.2007
12.01.2007
Подробнее
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 19 ПО 21 ЯНВАРЯ 2007 года
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 19 ПО 21 ЯНВАРЯ 2007 года
Актёры, занятые в спектаклях с 19 по 21 января 2007 года.
19 января, основная сцена, «Ревизор»: Л.П.Полякова, И.В.Иванова, К.Е.Блохина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, студ. Овсянникова, А.С.Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, А.С.Кудинович, Ю.Б.Ильин, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Е.В.Арановский, В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский
19 января, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, О.В.Молочная, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, К.В.Демин, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Д.А.Марин, Г.Н.Скряпкин, П.В.Абрамов, П.С.Жихарев, Малец
20 января, основная сцена, «Царь Борис»: Н.И.Корниенко, Т.В.Скиба, О.А.Чуваева, Л.П.Полякова, К.В.Моисеева, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Ю.В.Сафронова, В.И.Бочкарев, А.Ю.Белый, А.В.Вершинин, В.И.Езепов, В.А.Сафронов, В.В.Петров, Ю.Б.Ильин, В.В.Бунаков, Г.Ю.Оболенский, П.С.Жихарев, К.В.Демин, В.А.Коняев, А.Ю.Ермаков, В.А.Дубровский, А.Н.Анохин, А.Р.Хомятов, А.С.Кудинович, О.С.Мартьянов, С.А.Вещев, А.М.Шуйский, П.Д.Складчиков, С.С.Еремеев, С.Л.Тезов, А.Т.Манке, Д.А.Курочка, П.В.Абрамов, Г.Скряпкин, Е.В.Арановский, Д.А.Марин
20 января, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
21 января, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.В.Абрамов
21 января, сцена на Б.Ордынке «Свадьба, свадьба, свадьба»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, А.К.Вахтеров, В.А.Андрианов, И.С.Григорьев, Е.В.Арановский
19 января, основная сцена, «Ревизор»: Л.П.Полякова, И.В.Иванова, К.Е.Блохина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, студ. Овсянникова, А.С.Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, А.С.Кудинович, Ю.Б.Ильин, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Е.В.Арановский, В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский
19 января, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, О.В.Молочная, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, К.В.Демин, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Д.А.Марин, Г.Н.Скряпкин, П.В.Абрамов, П.С.Жихарев, Малец
20 января, основная сцена, «Царь Борис»: Н.И.Корниенко, Т.В.Скиба, О.А.Чуваева, Л.П.Полякова, К.В.Моисеева, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Ю.В.Сафронова, В.И.Бочкарев, А.Ю.Белый, А.В.Вершинин, В.И.Езепов, В.А.Сафронов, В.В.Петров, Ю.Б.Ильин, В.В.Бунаков, Г.Ю.Оболенский, П.С.Жихарев, К.В.Демин, В.А.Коняев, А.Ю.Ермаков, В.А.Дубровский, А.Н.Анохин, А.Р.Хомятов, А.С.Кудинович, О.С.Мартьянов, С.А.Вещев, А.М.Шуйский, П.Д.Складчиков, С.С.Еремеев, С.Л.Тезов, А.Т.Манке, Д.А.Курочка, П.В.Абрамов, Г.Скряпкин, Е.В.Арановский, Д.А.Марин
20 января, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
21 января, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.В.Абрамов
21 января, сцена на Б.Ордынке «Свадьба, свадьба, свадьба»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, А.К.Вахтеров, В.А.Андрианов, И.С.Григорьев, Е.В.Арановский
Подробнее
ЧИСТО РУССКИЙ АНЕКДОТ
170 лет первой постановки «Ревизора» Н.В.Гоголя на сцене Малого театра...
ЧИСТО РУССКИЙ АНЕКДОТ
170 лет первой постановки «Ревизора» Н.В.Гоголя на сцене Малого театра
В октябре 1835г. Гоголь писал Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь, смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию…» А уже через два месяца Гоголь сообщает Погодину, что пьеса окончена.
Впервые «Ревизор» был представлен в Петербурге на сцене Александринского театра 19 апреля 1836 г.
«Государь император с наследником внезапно изволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души. Пьеса весьма забавна, только нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купечество. Актеры все, в особенности Сосницкий, играли превосходно. Вызваны Сосницкий и Дюр»,– вспоминал инспектор репертуара А.Храповицкий. ( Русская старина, 1879, февраль, стр. 348). Большая часть публики и пресса во главе с Булгариным в «Северной пчеле» и Сенковским в «Библиотеке для чтения», ополчились против автора, обвиняя его в неправдоподобии содержания, карикатурности характеров и даже циничности тона.
В Москве в конце апреля комедия не была известна даже людям, близким к Гоголю. 28 апреля М.С.Щепкин писал другу И.Сосницкому в Петербург: «Благодарю тебя, дружище, за письмо – оно меня оживило. Благодаря театру, я приходил уже в какое-то не спящее, но дремлющее состояние; бездействие совершенно меня убивает. Я сделался здесь на сцене какою-то ходячею машиною или вечным дядею; я давно уже забыл, что такое комическая роль, и вдруг письмо дало новые надежды и я живу новой жизнью… Пришли мне с первою почтой комедию «Ревизор»; здесь до сих пор нет в книжных лавках». (М.С. Щепкин, Жизнь и творчество т.I, стр.166).
В письме к Щепкину 29 апреля Гоголь писал: «Хотел даже посылать к вам его, но раздумал, желая сам привезти к вам и прочитать собственногласно, дабы о некоторых лицах не составились заблаговременно превратные понятия, которые, я знаю, чрезвычайно трудно после искоренить».( М.С.Щепкин, Жизнь и творчество, т.1. М.,1984, стр. 308). Огорченный, разочарованный постановкой пьесы в Петербурге, Гоголь отказался от поездки в Москву. В том же письме он пишет: «Мочи нет! Делайте, что хотите с моей пьесой, но я не стану хлопотать о ней. Мне она сама надоела так же, как и хлопоты о ней». В письме от 7мая Щепкин пишет Гоголю: «Благодарю вас от души за «Ревизора», не как за книгу, а как за комедию, которая, так сказать, осуществила все мои надежды, и я совершенно ожил». Но отказ Гоголя от поездки в Москву расстроил Щепкина, и артист в том же письме обращается к Гоголю с горячей просьбой не отстраняться от постановки: «Бог с вами! Пусть она вам надоела, но вы должны это сделать для комедии, вы должны это сделать по совести». (М. С. Щепкин, Жизнь и творчество, т.I,стр. 168).Чувствуя, что Москва не доставит ему спокойствия, Гоголь не решился приехать, но постановка комедии не могла не занимать его. В письмах Гоголь просил Щепкина взять на себя постановку пьесы и распределение ролей. За десять дней до представления еще шли споры о том, кому ставить «Ревизора»: Щепкину, Аксакову или дирекции. Спектакль ставила дирекция, так как Щепкину не удалось получить ее поддержку.
М.С.Щепкин
Первое представление «Ревизора» в Москве состоялось 25мая 1836 г. в Малом театре.
На другой день после представления Щепкин пишет своему другу Сосницкому в Петербург: «Теперь «Ревизор» дал немного мне приятных минут и вместе горьких, ибо в результате cказались недостаток в силах и языке. Может быть, найдутся люди, которые были довольны, но надо заглянуть ко мне в душу... Ежели Н.В.Гоголь не уехал за границу, то сообщи ему, что вчерашний день игрался «Ревизор»,– не могу сказать, чтобы очень хорошо, но нельзя сказать, чтобы и дурно». В следующем письме Сосницкому Щепкин сообщает подробности об игре актеров и о публике. «Публика,– по его словам, была изумлена новостью, хохотала чрезвычайно много, но я, ожидал большего приема. Это меня чрезвычайно изумило, но один знакомый забавно объяснил мне этому причину: «помилуй, говорит, как можно было ее лучше принять, когда половина публики берущей, а половина дающей».
В лучших московских журналах был дан подробный разбор первых спектаклей. Так газета «Молва» писала: «Ревизор», сыгранный на московской сцене, без участия автора, поставленный столько же репетиций, как какой-нибудь воздушный водевильчик с игрой госпожи Репиной, не упал в общественном мнении, хотя в том же мнении московский театр спустился от него, как барометр перед вьюгою». Артисты Малого театра, так же, как и их петербургские товарищи, признали свою неподготовленность, они чувствовали, что типы, выведенные Гоголем в пьесе, новы для них и, что эту пьесу нельзя так играть, как они привыкли играть свои роли в переделанных на русские нравы французских водевилях. В письме 3июня Щепкин дает Сосницкому дополнительные штрихи к исполнению ролей в спектакле: «Ленский в Хлестакове очень недурен. Орлов в слуге хорош. Бобчинский и Добчинский порядочны. Собой я большей частью недоволен, а особливо первым актом. Петр Степанов в судье бесподобен. Женщинами вообще недоволен, в особенности женой и дочерью: чрезвычайно нежизненны».
Гоголь не отстранился совсем от постановки пьесы в Малом театре: в письмах он интересовался игрой актеров. Еще 10мая в письме к Щепкину Гоголь писал: «Сами вы, без сомнения, должны взять роль городничего, иначе она без вас пропадет. Есть еще трудней роль во всей пьесе – роль Хлестакова. Я не знаю, выберете ли вы для нее артиста. Я сильно боюсь за эту роль». (М.С.Щепкин, Жизнь и творчество, т. 1 стр.309). Роль Хлестакова, несмотря на кажущуюся простоту, является довольно трудной даже в сравнении с ролью городничего. Первые исполнители роли Хлестакова: в Петербурге–Дюр, а в Москве–Ленский: были слабы. Про Ленского– Хлестакова Белинский писал, что «игра его слишком субъективна и производит неприятное впечатление какою-то грубою, нисколько не художественною естественностью». (В.Г. Белинский, т.II, стр.568).
Гоголь был недоволен исполнителями роли Хлестакова и считал, что в Петербурге и в Москве нет актера для этой роли, вследствие чего пьеса теряет смысл и скорее должна называться Городничим, чем Ревизором, так как в Петербурге Сосницкий, а в Москве Щепкин – безукоризненные исполнители роли городничего. И только позднее, когда Хлестакова стал играть Шумский, Гоголь вполне одобрил игру этого актера.
Из первых исполнителей только Потанчиков в роли почтмейстера выдержал тот тон медленности, на отсутствие которого в спектакле указывали рецензенты. Отличительная черта характера его игры – простота и естественность. Про Потанчикова в своих воспоминаниях М.П.Садовский рассказывал следующее: Гоголь в бытность свою в Москве приехал в театр посмотреть «Ревизора». Он был на сцене и, увидав грим Потанчикова, обратился к нему со словами: «Вы стары, надо бы быть помоложе». «Почему же?»– обратился Федор Семенович. «А потому, что в пьесе почтмейстер должен представлять лицо нового направления, да, кроме того, и городничиха говорит дочери, что та с ним кокетничает.» «Я это знаю,– отвечал Федор Семенович, – но в жизни бывает, что девицы, за неимением подходящих кавалеров, кокетничают и с немолодыми людьми, кроме того, пожилым я его изображаю потому, что в пьесе он значится надворным советником, а это такой чин, до которого с его умом и среди окружающего невежества, дослужиться в молодых годах невозможно. Гоголь помолчал несколько времени, подумал и сказал: «Да, вы, правы, это я ошибся». (Журнал, Артист, 1889г. кн. 3, стр.39).
Главным общим недостатком игры актеров в это первое представление «Ревизора» была торопливость, скороговорка. В этом упрекали актеров, вполне справедливо, оба разбора первого представления комедии, помещенные в лучших московских журналах того времени – «Телескопе» и «Московском наблюдателе». Анонимный автор в газете «Молва» писал: «Мы должны упрекнуть г. Щепкина, а вместе с ним и всех артистов без исключения за эту болтовню, скороговорку, вовсе не согласную с духом пьесы; и если кто- либо будет утверждать противное, беремся указать ему неоспоримые признаки, что весь ход пьесы, для того, чтобы вполне выразить характер провинциальности, должен быть тих, медлен, осмотрительно важен. Поверьте, нигде и никогда в уездном городе нет такой быстроты в действиях, мыслях, словах, поступках: там никто не торопится жить, потому что жизнь там бесцветна, тянется однообразно… Мы твердо уверены, что основным характером исполнения комедии Гоголя должны быть медленность и вялость всех лиц, которые хотя, и оживились чрезвычайным происшествием, но не могли же в два-три часа утратить привычек целой жизни; самая суетливость их должна быть тиха, мерна, ленива, как все мысли, которые не вяжутся в их головах, не потому чтобы они были вовсе глупы, а потому, что отвыкли мыслить, обленились, завязли в колее своей, опустились нравственно. И этого-то именно ни один актер, кроме Потанчикова, не выдерживал». (Молва, стр.262, 263). Далее рецензент очень верно замечал, что в Москве «каждый спектакль имеет свою публику, потому что и самое общество разделено на две половины, не имеющие ничего между собою общего, которых жизнь, занятия, удовольствия разны, чуть ли непротивуположны, и, следовательно, то, что может и должно действовать на одних, не возбуждает в других участия, занимательное для круга высшего не встречает сочуствия в среднем…Эта публика была высшего тона: богатая, чиновная, выросшая в будуарах, для которой посещение спектакля есть одна из житейских обязанностей, не радость, не наслаждение. Эта публика стоит на той счастливой высоте жизни общественной, на которой исчезает мелочное понятие народности, где нет страстей, чувств, особенностей мысли, где все сливается и исчезает в непреложном, ужасающем простолюдина исполнении приличий. Эта публика не обнаруживает ни печали, ни радости, ни нужды, ни довольства, не потому, чтобы их вовсе не испытывала, а потому, что это неприлично, что это вульгарно. Блестящий наряд и мертвенная холодная физиономия, разговор из общих фраз или тонких намеков на отношения личные,– вот отличительная черта общества, которое снизошло до посещения «Ревизора», этой русской, всероссийской пьесы, возникнувшей не из подражания, но из собственного, быть может, горького чувства автора. Ошибаются те, которые думают, что эта комедия смешна и только. Да, она смешна, так сказать, снаружи; но внутри, это горе–гореваньице, лыком подпоясано, мочалами испутано. И та публика, которая была на «Ревизоре», могла ли, должна ли была видеть эту подкладку, эту внутреннюю сторону комедии? Что значит для богатого вельможи будничная, мелочная жизнь этих чиновников? И как много значит она, какое влияние имеет на класс, от них зависящий. С этой-то точки, глядя на собравшуюся публику, пробираясь на местечко, между действительными и статскими советниками, извиняясь перед джентльменами, обладающими несколькими тысячами душ, мы невольно думали: вряд ли «Ревизор» им понравится, вряд ли они поверят ему, вряд ли почувствуют наслаждение видеть в натуре эти лица, так для нас страшные, которые вредны не потому, что сами дурно свое дело делают, а потому, что лишают надежды видеть на местах своих – достойных исполнителей распоряжений направленных к благу общему. Так и случилось. «Ревизор» не занял, не тронул, только рассмешил слегка, бывшую в театре публику, а не порадовал ее. Пьеса сыграна и осыпаемая местами аплодисментами, она не возбудила ни слова, ни звука по опущении занавеса. Так должно было быть, так и случилось! Ни один актер не был вызван, и мы слышали, выходя из театра, как иные в изумлении спрашивали: «Что же это значит?» Эти иные забыли различие публики или не знают, что даже в удовольствиях уже прошла та неизгладимая черта, которая делит общество, достигнувшее известного развития, на две параллельные, никогда не сходящиеся полосы. Смешно другим покажется, что мы увидали это в представлении «Ревизора», а тут-то, где менее всего требований, где, казалось бы, все одинаково могут одобрять или нет спектакль, тут-то, в этих, по-видимому, безделицах и обнаруживается то, что каждая сторона скрывает так тщательно: высшая из благоразумия, низшая, боясь показаться необразованной, не смея сказать, что ей не нравится то, что любят люди знатные. ( А.Б.В.»Молва» т. XI,стр.250-264).
Статья в «Молве», подписанная А.Б.В., представляет собой живой и верный рассказ о первом представлении «Ревизора» в Москве. Эта статья была первой попыткой объяснить публике внутреннюю сторону, подкладку пьесы и осветить значение «гоголевского смеха». А.Б.В. коснулся самой комедии, ее характеров: «Актеры думали быть смешны: мысль ложная! Они должны быть жалки, страшны, и все это должно проистекать от точного исполнения характеров, без всякого увеличения, усиления, прибауток, просто, верно, тихо, добродушно. Этой-то черты добродушия, глубокой во всех созданиях Гоголя и проникающей всю комедию, вовсе не было в игре артистов ни у кого, кроме г. г. Потанчикова, Щепкина и отчасти Ленского; и потому в представлении было утрачено лучшее, что есть в характере пьесы». (Молва, т.XI, стр.261).
В «Предуведомлении» Гоголя, для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора», написанном не ранее 1842г., излагается тот же взгляд на характер пьесы и обусловливаемый им характер игры актеров, какой высказан автором Театральной хроники «Молвы» в 1836г. сразу же после первого представления. Автору этой хроники принадлежит честь первого истолкования «Ревизора» и указания того значения, которое эта комедия должна занять в истории нашего театра. Московский критик так объяснял значение Гоголя на поприще комедии: «Его оригинальный взгляд на вещи, его уменье схватывать черты характера, налагать на них черты типизма, его неистощимый гумор – все это дает нам право надеяться, что театр наш скоро воскреснет, скажем, более, что мы будем иметь свой национальный театр, который будет нас угощать не насильственными кривляньями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни; что мы будем хлопать не восковым фигурам с размалеванными лицами, а живым созданиям с лицами оригинальными, которых, увидевши раз, никогда нельзя забыть. Да, г. Гоголю принадлежит этот подвиг, и мы уверены, что он в силах его выполнить». (Молва, т.XI. стр.209-211,1836г.)
Сопоставляя разбор первых спектаклей с позднейшими отзывами, например, Белинского, о том, как играли Щепкин и другие уже в 1838г., понимаешь, какую огромную работу проделали актеры. В рецензии на спектакль 17мая 1838г. Белинский так писал о работе актеров: «Щепкин – художник, и потому для него изучить роль– не значит один раз приготовиться для нее, а потом повторять себя в ней: для него каждое новое представление есть новое изучение. Он всегда играл городничего превосходно, но теперь становится хозяином в этой роли и играет ее все с большею и большею свободою. Его игра творческая – гениальная. Он не помощник автора, но соперник его в создании роли. Но что Щепкин был превосходен, это в порядке вещей; удивительно то, что вся пьеса идет прекрасно. Все хороши и в ходе пьесы удивительная общность…»
Гоголь называл свою комедию «задирающей общественные злоупотребления». Своей сатирической направленностью «Ревизор» вызвал ожесточенную полемику в обществе, разделив его на друзей и врагов писателя. Цензор А.В.Никитенко, далекий от радикальных взглядов, литератор и чиновник, записал в своем дневнике 28апреля 1836г.: «Гоголь действительно сделал важное дело. Впечатление, произведенное его комедией, много прибавляет к тем впечатлениям, которые накопляются в умах от существующего у нас порядка вещей. ( А.В.Никитенко, Записки и дневник 1804-1877г., Спб, 1905). Герцен, наглотавшийся этих впечатлений за время своей ссылки, ярко выразил мнение о комедии Гоголя: «Никто никогда до Гоголя не читал такого полного патологоанатомического курса о русском чиновнике. С усмешкой на губах он без жалости проникает в самые сокровенные складки нечистой, злобной чиновничьей души. Комедия Гоголя «Ревизор», его поэма «Мертвые души», представляют собой ужасную исповедь современной России… Публика своим смехом и рукоплесканиями протестовала против пьяной и тягостной администрации, против воровской полиции, против общего «дурного правления». (А.И.Герцен, Былое и думы, стр.238).
Гоголь стремился своей пьесой помочь исправить, изменить положение вещей в России, но увидел, что исправить ничего нельзя. Это ужаснуло писателя. В одном из писем он писал: «... у меня на душе так смутно, так странно… чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня». (Гоголь Н.В., т.IV, стр.99). Такое состояние писателя позже привело его к попытке переосмыслить свою сатиру в нравственно-мистическом духе. В 1846г. Гоголь написал « Развязку Ревизора», в которой дал мистическое истолкование комедии. Гоголь мечтал поставить «Ревизора» вместе с «Развязкой» и обратился к Щепкину и Сосницкому с указаниями, как надо играть, уверенный, что его комедия будет понята зрителем совсем по-новому. Полученное Гоголем письмо от высоко ценимого им артиста, М.С.Щепкина, раскрыло зияющую пропасть между ним, творцом «Ревизора» и театром, иначе понимавшим силу «гоголевского смеха» и его комедийный город.
Вот этот замечательный ответ Щепкина, нашедшего слова, отражающие целую полосу русской общественной мысли, ответ артиста на призыв драматурга сыграть мистерию о Хлестакове-черте, грешных душах на земле и страшном суде. «Прочтя ваше окончание «Ревизора»,– писал Щепкин,– я бесился на самого себя, на свой близорукий взгляд, потому что до сих пор я изучал всех героев «Ревизора», как живых людей. Я так видел много знакомого, так родного, я так свыкся с городничим, Добчинским и Бобчинским в течение десяти лет нашего сближения, что отнять их у меня и всех вообще,– это было бы действие бессовестное. Чем вы их мне замените? Оставьте мне их, как они есть, я их люблю, люблю со всеми слабостями, как и вообще всех людей. Не давайте мне ни каких намеков, что это-де не чиновники, а наши страсти; нет, я не хочу этой переделки: это люди настоящие, живые люди, между которыми я взрос и почти состарился, видите ли, какое давнее знакомство. Вы из целого мира собрали несколько лиц в одно сборное место, в одну группу, с этими людьми в десять лет я совершенно сроднился, и вы хотите их отнять у меня. Нет, я их вам не отдам, не отдам, пока существую. После меня переделывайте, хотя в козлов, а до тех пор я не уступлю вам даже Держиморды, потому что и он мне дорог». (М.С. Щепкин, Жизнь и творчество, т.I, стр. 190,191).
Ни «Развязка», ни «Дополнение» не появились в печати при жизни Гоголя. «Развязка» могла коснуться текста комедии и нарушить его гениальный каркас, приводивший в восхищение Белинского, тем, что в «Ревизоре» нет сцен лучших, потому что нет худших, но все превосходны, как необходимые части, художественно образующие собою единое целое, округленное внутренним содержанием, а не внешней формой, и потому представляющее собой особый и замкнутый в самом себе мир».
За 170лет в России не раз менялась общественная психология, но «Ревизор» всегда вызывал новые мысли и чувства, оставаясь неизменным, как поэтическая данность, созданная гениальным художником.
«Ревизор» почитается бессмертною комедией и, хотелось бы надеяться, остается для нас жизненной, правдивой, современной и сейчас. Да, мы смеемся, смотря и читая «Ревизора». Над чем мы смеемся теперь? Над собою смеемся «горьким смехом», сквозь который готово прорваться порою рыданье…
О.В. Бубнова, историк-архивист
2006 год
170 лет первой постановки «Ревизора» Н.В.Гоголя на сцене Малого театра
В октябре 1835г. Гоголь писал Пушкину: «Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь, смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию…» А уже через два месяца Гоголь сообщает Погодину, что пьеса окончена.
Впервые «Ревизор» был представлен в Петербурге на сцене Александринского театра 19 апреля 1836 г.
«Государь император с наследником внезапно изволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души. Пьеса весьма забавна, только нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купечество. Актеры все, в особенности Сосницкий, играли превосходно. Вызваны Сосницкий и Дюр»,– вспоминал инспектор репертуара А.Храповицкий. ( Русская старина, 1879, февраль, стр. 348). Большая часть публики и пресса во главе с Булгариным в «Северной пчеле» и Сенковским в «Библиотеке для чтения», ополчились против автора, обвиняя его в неправдоподобии содержания, карикатурности характеров и даже циничности тона.
В Москве в конце апреля комедия не была известна даже людям, близким к Гоголю. 28 апреля М.С.Щепкин писал другу И.Сосницкому в Петербург: «Благодарю тебя, дружище, за письмо – оно меня оживило. Благодаря театру, я приходил уже в какое-то не спящее, но дремлющее состояние; бездействие совершенно меня убивает. Я сделался здесь на сцене какою-то ходячею машиною или вечным дядею; я давно уже забыл, что такое комическая роль, и вдруг письмо дало новые надежды и я живу новой жизнью… Пришли мне с первою почтой комедию «Ревизор»; здесь до сих пор нет в книжных лавках». (М.С. Щепкин, Жизнь и творчество т.I, стр.166).
В письме к Щепкину 29 апреля Гоголь писал: «Хотел даже посылать к вам его, но раздумал, желая сам привезти к вам и прочитать собственногласно, дабы о некоторых лицах не составились заблаговременно превратные понятия, которые, я знаю, чрезвычайно трудно после искоренить».( М.С.Щепкин, Жизнь и творчество, т.1. М.,1984, стр. 308). Огорченный, разочарованный постановкой пьесы в Петербурге, Гоголь отказался от поездки в Москву. В том же письме он пишет: «Мочи нет! Делайте, что хотите с моей пьесой, но я не стану хлопотать о ней. Мне она сама надоела так же, как и хлопоты о ней». В письме от 7мая Щепкин пишет Гоголю: «Благодарю вас от души за «Ревизора», не как за книгу, а как за комедию, которая, так сказать, осуществила все мои надежды, и я совершенно ожил». Но отказ Гоголя от поездки в Москву расстроил Щепкина, и артист в том же письме обращается к Гоголю с горячей просьбой не отстраняться от постановки: «Бог с вами! Пусть она вам надоела, но вы должны это сделать для комедии, вы должны это сделать по совести». (М. С. Щепкин, Жизнь и творчество, т.I,стр. 168).Чувствуя, что Москва не доставит ему спокойствия, Гоголь не решился приехать, но постановка комедии не могла не занимать его. В письмах Гоголь просил Щепкина взять на себя постановку пьесы и распределение ролей. За десять дней до представления еще шли споры о том, кому ставить «Ревизора»: Щепкину, Аксакову или дирекции. Спектакль ставила дирекция, так как Щепкину не удалось получить ее поддержку.
М.С.ЩепкинПервое представление «Ревизора» в Москве состоялось 25мая 1836 г. в Малом театре.
На другой день после представления Щепкин пишет своему другу Сосницкому в Петербург: «Теперь «Ревизор» дал немного мне приятных минут и вместе горьких, ибо в результате cказались недостаток в силах и языке. Может быть, найдутся люди, которые были довольны, но надо заглянуть ко мне в душу... Ежели Н.В.Гоголь не уехал за границу, то сообщи ему, что вчерашний день игрался «Ревизор»,– не могу сказать, чтобы очень хорошо, но нельзя сказать, чтобы и дурно». В следующем письме Сосницкому Щепкин сообщает подробности об игре актеров и о публике. «Публика,– по его словам, была изумлена новостью, хохотала чрезвычайно много, но я, ожидал большего приема. Это меня чрезвычайно изумило, но один знакомый забавно объяснил мне этому причину: «помилуй, говорит, как можно было ее лучше принять, когда половина публики берущей, а половина дающей».
В лучших московских журналах был дан подробный разбор первых спектаклей. Так газета «Молва» писала: «Ревизор», сыгранный на московской сцене, без участия автора, поставленный столько же репетиций, как какой-нибудь воздушный водевильчик с игрой госпожи Репиной, не упал в общественном мнении, хотя в том же мнении московский театр спустился от него, как барометр перед вьюгою». Артисты Малого театра, так же, как и их петербургские товарищи, признали свою неподготовленность, они чувствовали, что типы, выведенные Гоголем в пьесе, новы для них и, что эту пьесу нельзя так играть, как они привыкли играть свои роли в переделанных на русские нравы французских водевилях. В письме 3июня Щепкин дает Сосницкому дополнительные штрихи к исполнению ролей в спектакле: «Ленский в Хлестакове очень недурен. Орлов в слуге хорош. Бобчинский и Добчинский порядочны. Собой я большей частью недоволен, а особливо первым актом. Петр Степанов в судье бесподобен. Женщинами вообще недоволен, в особенности женой и дочерью: чрезвычайно нежизненны».
Гоголь не отстранился совсем от постановки пьесы в Малом театре: в письмах он интересовался игрой актеров. Еще 10мая в письме к Щепкину Гоголь писал: «Сами вы, без сомнения, должны взять роль городничего, иначе она без вас пропадет. Есть еще трудней роль во всей пьесе – роль Хлестакова. Я не знаю, выберете ли вы для нее артиста. Я сильно боюсь за эту роль». (М.С.Щепкин, Жизнь и творчество, т. 1 стр.309). Роль Хлестакова, несмотря на кажущуюся простоту, является довольно трудной даже в сравнении с ролью городничего. Первые исполнители роли Хлестакова: в Петербурге–Дюр, а в Москве–Ленский: были слабы. Про Ленского– Хлестакова Белинский писал, что «игра его слишком субъективна и производит неприятное впечатление какою-то грубою, нисколько не художественною естественностью». (В.Г. Белинский, т.II, стр.568).
Гоголь был недоволен исполнителями роли Хлестакова и считал, что в Петербурге и в Москве нет актера для этой роли, вследствие чего пьеса теряет смысл и скорее должна называться Городничим, чем Ревизором, так как в Петербурге Сосницкий, а в Москве Щепкин – безукоризненные исполнители роли городничего. И только позднее, когда Хлестакова стал играть Шумский, Гоголь вполне одобрил игру этого актера.
Из первых исполнителей только Потанчиков в роли почтмейстера выдержал тот тон медленности, на отсутствие которого в спектакле указывали рецензенты. Отличительная черта характера его игры – простота и естественность. Про Потанчикова в своих воспоминаниях М.П.Садовский рассказывал следующее: Гоголь в бытность свою в Москве приехал в театр посмотреть «Ревизора». Он был на сцене и, увидав грим Потанчикова, обратился к нему со словами: «Вы стары, надо бы быть помоложе». «Почему же?»– обратился Федор Семенович. «А потому, что в пьесе почтмейстер должен представлять лицо нового направления, да, кроме того, и городничиха говорит дочери, что та с ним кокетничает.» «Я это знаю,– отвечал Федор Семенович, – но в жизни бывает, что девицы, за неимением подходящих кавалеров, кокетничают и с немолодыми людьми, кроме того, пожилым я его изображаю потому, что в пьесе он значится надворным советником, а это такой чин, до которого с его умом и среди окружающего невежества, дослужиться в молодых годах невозможно. Гоголь помолчал несколько времени, подумал и сказал: «Да, вы, правы, это я ошибся». (Журнал, Артист, 1889г. кн. 3, стр.39).
Главным общим недостатком игры актеров в это первое представление «Ревизора» была торопливость, скороговорка. В этом упрекали актеров, вполне справедливо, оба разбора первого представления комедии, помещенные в лучших московских журналах того времени – «Телескопе» и «Московском наблюдателе». Анонимный автор в газете «Молва» писал: «Мы должны упрекнуть г. Щепкина, а вместе с ним и всех артистов без исключения за эту болтовню, скороговорку, вовсе не согласную с духом пьесы; и если кто- либо будет утверждать противное, беремся указать ему неоспоримые признаки, что весь ход пьесы, для того, чтобы вполне выразить характер провинциальности, должен быть тих, медлен, осмотрительно важен. Поверьте, нигде и никогда в уездном городе нет такой быстроты в действиях, мыслях, словах, поступках: там никто не торопится жить, потому что жизнь там бесцветна, тянется однообразно… Мы твердо уверены, что основным характером исполнения комедии Гоголя должны быть медленность и вялость всех лиц, которые хотя, и оживились чрезвычайным происшествием, но не могли же в два-три часа утратить привычек целой жизни; самая суетливость их должна быть тиха, мерна, ленива, как все мысли, которые не вяжутся в их головах, не потому чтобы они были вовсе глупы, а потому, что отвыкли мыслить, обленились, завязли в колее своей, опустились нравственно. И этого-то именно ни один актер, кроме Потанчикова, не выдерживал». (Молва, стр.262, 263). Далее рецензент очень верно замечал, что в Москве «каждый спектакль имеет свою публику, потому что и самое общество разделено на две половины, не имеющие ничего между собою общего, которых жизнь, занятия, удовольствия разны, чуть ли непротивуположны, и, следовательно, то, что может и должно действовать на одних, не возбуждает в других участия, занимательное для круга высшего не встречает сочуствия в среднем…Эта публика была высшего тона: богатая, чиновная, выросшая в будуарах, для которой посещение спектакля есть одна из житейских обязанностей, не радость, не наслаждение. Эта публика стоит на той счастливой высоте жизни общественной, на которой исчезает мелочное понятие народности, где нет страстей, чувств, особенностей мысли, где все сливается и исчезает в непреложном, ужасающем простолюдина исполнении приличий. Эта публика не обнаруживает ни печали, ни радости, ни нужды, ни довольства, не потому, чтобы их вовсе не испытывала, а потому, что это неприлично, что это вульгарно. Блестящий наряд и мертвенная холодная физиономия, разговор из общих фраз или тонких намеков на отношения личные,– вот отличительная черта общества, которое снизошло до посещения «Ревизора», этой русской, всероссийской пьесы, возникнувшей не из подражания, но из собственного, быть может, горького чувства автора. Ошибаются те, которые думают, что эта комедия смешна и только. Да, она смешна, так сказать, снаружи; но внутри, это горе–гореваньице, лыком подпоясано, мочалами испутано. И та публика, которая была на «Ревизоре», могла ли, должна ли была видеть эту подкладку, эту внутреннюю сторону комедии? Что значит для богатого вельможи будничная, мелочная жизнь этих чиновников? И как много значит она, какое влияние имеет на класс, от них зависящий. С этой-то точки, глядя на собравшуюся публику, пробираясь на местечко, между действительными и статскими советниками, извиняясь перед джентльменами, обладающими несколькими тысячами душ, мы невольно думали: вряд ли «Ревизор» им понравится, вряд ли они поверят ему, вряд ли почувствуют наслаждение видеть в натуре эти лица, так для нас страшные, которые вредны не потому, что сами дурно свое дело делают, а потому, что лишают надежды видеть на местах своих – достойных исполнителей распоряжений направленных к благу общему. Так и случилось. «Ревизор» не занял, не тронул, только рассмешил слегка, бывшую в театре публику, а не порадовал ее. Пьеса сыграна и осыпаемая местами аплодисментами, она не возбудила ни слова, ни звука по опущении занавеса. Так должно было быть, так и случилось! Ни один актер не был вызван, и мы слышали, выходя из театра, как иные в изумлении спрашивали: «Что же это значит?» Эти иные забыли различие публики или не знают, что даже в удовольствиях уже прошла та неизгладимая черта, которая делит общество, достигнувшее известного развития, на две параллельные, никогда не сходящиеся полосы. Смешно другим покажется, что мы увидали это в представлении «Ревизора», а тут-то, где менее всего требований, где, казалось бы, все одинаково могут одобрять или нет спектакль, тут-то, в этих, по-видимому, безделицах и обнаруживается то, что каждая сторона скрывает так тщательно: высшая из благоразумия, низшая, боясь показаться необразованной, не смея сказать, что ей не нравится то, что любят люди знатные. ( А.Б.В.»Молва» т. XI,стр.250-264).
Статья в «Молве», подписанная А.Б.В., представляет собой живой и верный рассказ о первом представлении «Ревизора» в Москве. Эта статья была первой попыткой объяснить публике внутреннюю сторону, подкладку пьесы и осветить значение «гоголевского смеха». А.Б.В. коснулся самой комедии, ее характеров: «Актеры думали быть смешны: мысль ложная! Они должны быть жалки, страшны, и все это должно проистекать от точного исполнения характеров, без всякого увеличения, усиления, прибауток, просто, верно, тихо, добродушно. Этой-то черты добродушия, глубокой во всех созданиях Гоголя и проникающей всю комедию, вовсе не было в игре артистов ни у кого, кроме г. г. Потанчикова, Щепкина и отчасти Ленского; и потому в представлении было утрачено лучшее, что есть в характере пьесы». (Молва, т.XI, стр.261).
В «Предуведомлении» Гоголя, для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора», написанном не ранее 1842г., излагается тот же взгляд на характер пьесы и обусловливаемый им характер игры актеров, какой высказан автором Театральной хроники «Молвы» в 1836г. сразу же после первого представления. Автору этой хроники принадлежит честь первого истолкования «Ревизора» и указания того значения, которое эта комедия должна занять в истории нашего театра. Московский критик так объяснял значение Гоголя на поприще комедии: «Его оригинальный взгляд на вещи, его уменье схватывать черты характера, налагать на них черты типизма, его неистощимый гумор – все это дает нам право надеяться, что театр наш скоро воскреснет, скажем, более, что мы будем иметь свой национальный театр, который будет нас угощать не насильственными кривляньями на чужой манер, не заемным остроумием, не уродливыми переделками, а художественным представлением нашей общественной жизни; что мы будем хлопать не восковым фигурам с размалеванными лицами, а живым созданиям с лицами оригинальными, которых, увидевши раз, никогда нельзя забыть. Да, г. Гоголю принадлежит этот подвиг, и мы уверены, что он в силах его выполнить». (Молва, т.XI. стр.209-211,1836г.)
Сопоставляя разбор первых спектаклей с позднейшими отзывами, например, Белинского, о том, как играли Щепкин и другие уже в 1838г., понимаешь, какую огромную работу проделали актеры. В рецензии на спектакль 17мая 1838г. Белинский так писал о работе актеров: «Щепкин – художник, и потому для него изучить роль– не значит один раз приготовиться для нее, а потом повторять себя в ней: для него каждое новое представление есть новое изучение. Он всегда играл городничего превосходно, но теперь становится хозяином в этой роли и играет ее все с большею и большею свободою. Его игра творческая – гениальная. Он не помощник автора, но соперник его в создании роли. Но что Щепкин был превосходен, это в порядке вещей; удивительно то, что вся пьеса идет прекрасно. Все хороши и в ходе пьесы удивительная общность…»
Гоголь называл свою комедию «задирающей общественные злоупотребления». Своей сатирической направленностью «Ревизор» вызвал ожесточенную полемику в обществе, разделив его на друзей и врагов писателя. Цензор А.В.Никитенко, далекий от радикальных взглядов, литератор и чиновник, записал в своем дневнике 28апреля 1836г.: «Гоголь действительно сделал важное дело. Впечатление, произведенное его комедией, много прибавляет к тем впечатлениям, которые накопляются в умах от существующего у нас порядка вещей. ( А.В.Никитенко, Записки и дневник 1804-1877г., Спб, 1905). Герцен, наглотавшийся этих впечатлений за время своей ссылки, ярко выразил мнение о комедии Гоголя: «Никто никогда до Гоголя не читал такого полного патологоанатомического курса о русском чиновнике. С усмешкой на губах он без жалости проникает в самые сокровенные складки нечистой, злобной чиновничьей души. Комедия Гоголя «Ревизор», его поэма «Мертвые души», представляют собой ужасную исповедь современной России… Публика своим смехом и рукоплесканиями протестовала против пьяной и тягостной администрации, против воровской полиции, против общего «дурного правления». (А.И.Герцен, Былое и думы, стр.238).
Гоголь стремился своей пьесой помочь исправить, изменить положение вещей в России, но увидел, что исправить ничего нельзя. Это ужаснуло писателя. В одном из писем он писал: «... у меня на душе так смутно, так странно… чувство грустное и досадно-тягостное облекло меня». (Гоголь Н.В., т.IV, стр.99). Такое состояние писателя позже привело его к попытке переосмыслить свою сатиру в нравственно-мистическом духе. В 1846г. Гоголь написал « Развязку Ревизора», в которой дал мистическое истолкование комедии. Гоголь мечтал поставить «Ревизора» вместе с «Развязкой» и обратился к Щепкину и Сосницкому с указаниями, как надо играть, уверенный, что его комедия будет понята зрителем совсем по-новому. Полученное Гоголем письмо от высоко ценимого им артиста, М.С.Щепкина, раскрыло зияющую пропасть между ним, творцом «Ревизора» и театром, иначе понимавшим силу «гоголевского смеха» и его комедийный город.
Вот этот замечательный ответ Щепкина, нашедшего слова, отражающие целую полосу русской общественной мысли, ответ артиста на призыв драматурга сыграть мистерию о Хлестакове-черте, грешных душах на земле и страшном суде. «Прочтя ваше окончание «Ревизора»,– писал Щепкин,– я бесился на самого себя, на свой близорукий взгляд, потому что до сих пор я изучал всех героев «Ревизора», как живых людей. Я так видел много знакомого, так родного, я так свыкся с городничим, Добчинским и Бобчинским в течение десяти лет нашего сближения, что отнять их у меня и всех вообще,– это было бы действие бессовестное. Чем вы их мне замените? Оставьте мне их, как они есть, я их люблю, люблю со всеми слабостями, как и вообще всех людей. Не давайте мне ни каких намеков, что это-де не чиновники, а наши страсти; нет, я не хочу этой переделки: это люди настоящие, живые люди, между которыми я взрос и почти состарился, видите ли, какое давнее знакомство. Вы из целого мира собрали несколько лиц в одно сборное место, в одну группу, с этими людьми в десять лет я совершенно сроднился, и вы хотите их отнять у меня. Нет, я их вам не отдам, не отдам, пока существую. После меня переделывайте, хотя в козлов, а до тех пор я не уступлю вам даже Держиморды, потому что и он мне дорог». (М.С. Щепкин, Жизнь и творчество, т.I, стр. 190,191).
Ни «Развязка», ни «Дополнение» не появились в печати при жизни Гоголя. «Развязка» могла коснуться текста комедии и нарушить его гениальный каркас, приводивший в восхищение Белинского, тем, что в «Ревизоре» нет сцен лучших, потому что нет худших, но все превосходны, как необходимые части, художественно образующие собою единое целое, округленное внутренним содержанием, а не внешней формой, и потому представляющее собой особый и замкнутый в самом себе мир».
За 170лет в России не раз менялась общественная психология, но «Ревизор» всегда вызывал новые мысли и чувства, оставаясь неизменным, как поэтическая данность, созданная гениальным художником.
«Ревизор» почитается бессмертною комедией и, хотелось бы надеяться, остается для нас жизненной, правдивой, современной и сейчас. Да, мы смеемся, смотря и читая «Ревизора». Над чем мы смеемся теперь? Над собою смеемся «горьким смехом», сквозь который готово прорваться порою рыданье…
О.В. Бубнова, историк-архивист
2006 год
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
12 января – день рождения артиста Малого театра Дмитрия Николаевича Солодовника. От души поздравляем Дмитрия и желаем ему счастья, крепкого здоровья и новых творческих свершений!
11.01.2007
Подробнее
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ: ПОБОЛЬШЕ ДУШИ, СЕРДЦА - ЭТО ДАЕТ ЧЕЛОВЕКУ КРЫЛЬЯ
В канун Нового года народный артист России Эдуард Марцевич отметил свой 70-летний юбилей...
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ: ПОБОЛЬШЕ ДУШИ, СЕРДЦА - ЭТО ДАЕТ ЧЕЛОВЕКУ КРЫЛЬЯ
В канун Нового года народный артист России Эдуард Марцевич отметил свой 70-летний юбилей. А в 1959 году яркий дебют в театре им. Маяковского сразу принес молодому актеру широкую известность. Редкая удача для студента театрального училища - сразу сыграть Гамлета... Потом были еще главные роли, режиссерские постановки в Малом театре. Актер снялся почти в 70 художественных и телевизионных фильмах, среди них широко известные картины «Отцы и дети», «Война и мир», «Идеальный муж», «Государственная граница», «Зеленый фургон».
- Эдуард Евгеньевич, вы сознательно выбрали актерскую дорогу?
- Это произошло как-то само собой. Родился и первые три месяца своей жизни провел в Тбилиси, затем семья жила в Баку. Мой отец, Евгений Михайлович Марцевич, профессиональный артист, работал в Бакинском драматическом театре, вел студию. С двух лет я выступал дома перед гостями, потом сочинял какие-то пьесы про партизан и революционеров, мы ставили их в школьной самодеятельности. После войны попал в Вильнюс. Отец тогда совмещал работу в Вильнюсском драматическом театре с преподаванием в драматическом кружке в клубе связи. Я записался во все кружки, какие было возможно: танцевальный, певческий, художественного чтения и конечно же драматический. Наверное, тогда окончательно и состоялся мой жизненный выбор. В Москву на вступительные экзамены в театральный вуз я отправился, в общем-то, смело, без колебаний, ведь у меня за плечами был большой опыт актерской работы в спектаклях строгого отца! Но вдруг на экзамене в ГИТИСе мне сказали: «Вы очень симпатичный молодой человек. У вас умные глаза. Но вам не стоит заниматься театральным искусством». К счастью, параллельно с экзаменами в ГИТИС шли туры в других театральных школах, и меня зачислили в Театральное училище им. М. С. Щепкина на курс знаменитого актера, режиссера и педагога Константина Александровича Зубова. Наш курс был талантливый, яркий, запоминающийся. Вместе со мной учились народные артисты России Нелли Корниенко и Станислав Любшин.
- Ваша творческая карьера также началась в театре им. Маяковского, хотя учились вы в Театральном училище при Малом театре...
- Судьба так распорядилась, что первые десять лет после училища я работал в театре им. Маяковского рядом с такими замечательными мастерами, как Евгений Самойлов, Галина Анисимова и другими. А получилось так, что незадолго до выпускных экзаменов в училище я увидел в концертном исполнении отрывок из трагедии Шекспира «Гамлет» с Евгением Валериановичем Самойловым в главной роли. Образ Гамлета-Самойлова из знаменитого спектакля 50-х годов, поставленного в театре им. Маяковского, меня потряс. Я все думал о роли Гамлета. Подготовил самостоятельно отрывок, показал его своим сокурсникам. Кто-то из «маяковцев» оказался на показе и предложил выступить в роли перед самим художественным руководителем театра Николаем Павловичем Охлопковым. А после выступления последовало приглашение на роль Гамлета в театр. Более счастливого человека, чем я был в те минуты, представить себе невозможно. Еще студент, еще не сдал выпускных экзаменов, а тут такое неожиданное и лестное предложение! Потом я играл центральные роли во многих ведущих спектаклях: «Иркутской истории» А. Арбузова, «Как поживаешь, парень?» В. Пановой, «Проводы белых ночей». А также ввелся в уже идущий спектакль «Царь Эдип» Софокла, где сыграл заглавную роль - одну из сложнейших в классическом репертуаре. Бог меня не обидел. Это была моя школа прикосновения к большому актерству. И конечно, встреча с таким великим режиссером, как Николай Павлович Охлопков, дала мне фундамент в моей профессии.
- Жизнь, карьера складываются удачно, но вы вдруг уходите из «Маяковки»...
- Я уехал сниматься в первом советско-итальянском фильме «Красная палатка» , в котором мне довелось играть с Клаудией Кардинале, Шоном Коннери, Юрием Соломиным, Никитой Михалковым и другими талантливыми актерами, а после съемок, в силу разных причин, в театр им. Маяковского уже не вернулся.
Перешел в Малый театр и с тех пор вот уже 38-й сезон работаю в нем. Сыграл Мешема в «Стакане воды» , Дон Жуана в «Каменном хозяине» , Аркадия Кирсанова в «Отцах и детях». Но мне тогда казалось актерства мало, и я уехал в Паневежис учиться режиссуре к Юозасу Мильтинису, литовскому Станиславскому. Впоследствии поставил более десяти спектаклей. Когда руководителем Малого театра стал Юрий Мефодьевич Соломин, он дал мне возможность поставить спектакли «Отец» А. Стриндберга, «Не было ни гроша да вдруг алтын» А. Островского, а пять лет назад поставил «Воскресение» по роману Л. Толстого. Эта пьеса-памфлет, в которой я стремился обнажить перед сегодняшним зрителем духовно-нравственные искания героев, показать перерождение человека.
- На ваш взгляд, эта тема не устарела?
- Ни в коем случае. Думаю, сейчас надо возвращаться к духовному, к человеческому. Необходимо возрождение, в том числе и в искусстве. В противном случае мы погрязнем в потрясании телом и поднимании ног, что свойственно первобытным людям. Может, я человек XX, а не XXI века и смотрю на жизнь в первую очередь с точки зрения духовности, души, разума, сердца.
- В свое время вы играли Аркадия Кирсанова в «Отцах и детях», Алешу в «Униженных и оскорбленных». Сейчас эти образы молодых людей актуальны?
- Это классические образы - добрые, чистые, живые, влюбленные молодые люди. Не хочу ничего плохого сказать о современной молодежи, но ей сейчас иногда не хватает именно этого. Хотелось бы видеть в них побольше души, сердца - это дает человеку крылья. Ведь когда рождается ребенок, он слаб, раним. Но его жизнь идет, и постепенно человек изменяется, надевает на себя защитный панцирь. Актерская задача - разбудить в нем доброту, человечность. Поэтому я и работаю в таком классическом театре, как Малый. В нем идет уже проверенный временем классический репертуар. Хотя не исключаю, чтобы на сцене были и эксперименты, новые актерские и режиссерские искания. У нас прекрасная молодежь в Малом театре, замечательные взаимоотношения актеров и какой-то домашний дух. Я люблю свой театр за то, что там все как родные.
- Чего вы не приемлете в людях?
- Предательства. Можно понять и простить, если человек совершил ошибку. Но когда предают люди, с которыми связывает многолетняя дружба, это отвратительно.
- Что, по-вашему, нужно для успеха в жизни?
- Прежде всего, необходимо почувствовать свое предназначение, поверить в него и служить ему. Тогда все получится.
- Вы сыграли немало отрицательных персонажей, даже негодяев. Не боялись, что это амплуа «приклеится»?
- Нет, мне было интересно играть острые, характерные роли, в том числе и отрицательные. Например, два года назад в телесериале «Боец» я сыграл роль этакого пахана в зоне строгого режима. Пришлось заучивать незнакомый лексикон, вникать в психологию героя, вживаться в образ. Для меня это было новым.
- В каких ролях заняты сейчас?
- Сейчас снимаюсь в фильме Сергея Соловьева «Анна Каренина» , где играю князя Щербацкого, отца Кити. Но . все же мне ближе театр. Я не мог бы посвятить свою жизнь только кино. Конечно, кино приносит большую популярность, но в театре есть живой, непосредственный контакт и взаимосвязь со зрителем, происходит оттачивание актерского мастерства. Мне это ближе.
- Что бы вы пожелали читателям нашей газеты в наступившем году?
- Сегодняшняя жизнь достаточно сложная. Поэтому необходимо, прежде всего, найти взаимопонимание друг с другом. Желаю всем спокойствия в душе, терпения, если есть какие-то трудности, и, конечно, здоровья, успехов в делах, благополучия.
Беседовала Татьяна Карпова
Источник: Россiя
Дата: 11.01.2007
В канун Нового года народный артист России Эдуард Марцевич отметил свой 70-летний юбилей. А в 1959 году яркий дебют в театре им. Маяковского сразу принес молодому актеру широкую известность. Редкая удача для студента театрального училища - сразу сыграть Гамлета... Потом были еще главные роли, режиссерские постановки в Малом театре. Актер снялся почти в 70 художественных и телевизионных фильмах, среди них широко известные картины «Отцы и дети», «Война и мир», «Идеальный муж», «Государственная граница», «Зеленый фургон».
- Эдуард Евгеньевич, вы сознательно выбрали актерскую дорогу?
- Это произошло как-то само собой. Родился и первые три месяца своей жизни провел в Тбилиси, затем семья жила в Баку. Мой отец, Евгений Михайлович Марцевич, профессиональный артист, работал в Бакинском драматическом театре, вел студию. С двух лет я выступал дома перед гостями, потом сочинял какие-то пьесы про партизан и революционеров, мы ставили их в школьной самодеятельности. После войны попал в Вильнюс. Отец тогда совмещал работу в Вильнюсском драматическом театре с преподаванием в драматическом кружке в клубе связи. Я записался во все кружки, какие было возможно: танцевальный, певческий, художественного чтения и конечно же драматический. Наверное, тогда окончательно и состоялся мой жизненный выбор. В Москву на вступительные экзамены в театральный вуз я отправился, в общем-то, смело, без колебаний, ведь у меня за плечами был большой опыт актерской работы в спектаклях строгого отца! Но вдруг на экзамене в ГИТИСе мне сказали: «Вы очень симпатичный молодой человек. У вас умные глаза. Но вам не стоит заниматься театральным искусством». К счастью, параллельно с экзаменами в ГИТИС шли туры в других театральных школах, и меня зачислили в Театральное училище им. М. С. Щепкина на курс знаменитого актера, режиссера и педагога Константина Александровича Зубова. Наш курс был талантливый, яркий, запоминающийся. Вместе со мной учились народные артисты России Нелли Корниенко и Станислав Любшин.
- Ваша творческая карьера также началась в театре им. Маяковского, хотя учились вы в Театральном училище при Малом театре...
- Судьба так распорядилась, что первые десять лет после училища я работал в театре им. Маяковского рядом с такими замечательными мастерами, как Евгений Самойлов, Галина Анисимова и другими. А получилось так, что незадолго до выпускных экзаменов в училище я увидел в концертном исполнении отрывок из трагедии Шекспира «Гамлет» с Евгением Валериановичем Самойловым в главной роли. Образ Гамлета-Самойлова из знаменитого спектакля 50-х годов, поставленного в театре им. Маяковского, меня потряс. Я все думал о роли Гамлета. Подготовил самостоятельно отрывок, показал его своим сокурсникам. Кто-то из «маяковцев» оказался на показе и предложил выступить в роли перед самим художественным руководителем театра Николаем Павловичем Охлопковым. А после выступления последовало приглашение на роль Гамлета в театр. Более счастливого человека, чем я был в те минуты, представить себе невозможно. Еще студент, еще не сдал выпускных экзаменов, а тут такое неожиданное и лестное предложение! Потом я играл центральные роли во многих ведущих спектаклях: «Иркутской истории» А. Арбузова, «Как поживаешь, парень?» В. Пановой, «Проводы белых ночей». А также ввелся в уже идущий спектакль «Царь Эдип» Софокла, где сыграл заглавную роль - одну из сложнейших в классическом репертуаре. Бог меня не обидел. Это была моя школа прикосновения к большому актерству. И конечно, встреча с таким великим режиссером, как Николай Павлович Охлопков, дала мне фундамент в моей профессии.
- Жизнь, карьера складываются удачно, но вы вдруг уходите из «Маяковки»...
- Я уехал сниматься в первом советско-итальянском фильме «Красная палатка» , в котором мне довелось играть с Клаудией Кардинале, Шоном Коннери, Юрием Соломиным, Никитой Михалковым и другими талантливыми актерами, а после съемок, в силу разных причин, в театр им. Маяковского уже не вернулся.
Перешел в Малый театр и с тех пор вот уже 38-й сезон работаю в нем. Сыграл Мешема в «Стакане воды» , Дон Жуана в «Каменном хозяине» , Аркадия Кирсанова в «Отцах и детях». Но мне тогда казалось актерства мало, и я уехал в Паневежис учиться режиссуре к Юозасу Мильтинису, литовскому Станиславскому. Впоследствии поставил более десяти спектаклей. Когда руководителем Малого театра стал Юрий Мефодьевич Соломин, он дал мне возможность поставить спектакли «Отец» А. Стриндберга, «Не было ни гроша да вдруг алтын» А. Островского, а пять лет назад поставил «Воскресение» по роману Л. Толстого. Эта пьеса-памфлет, в которой я стремился обнажить перед сегодняшним зрителем духовно-нравственные искания героев, показать перерождение человека.
- На ваш взгляд, эта тема не устарела?
- Ни в коем случае. Думаю, сейчас надо возвращаться к духовному, к человеческому. Необходимо возрождение, в том числе и в искусстве. В противном случае мы погрязнем в потрясании телом и поднимании ног, что свойственно первобытным людям. Может, я человек XX, а не XXI века и смотрю на жизнь в первую очередь с точки зрения духовности, души, разума, сердца.
- В свое время вы играли Аркадия Кирсанова в «Отцах и детях», Алешу в «Униженных и оскорбленных». Сейчас эти образы молодых людей актуальны?
- Это классические образы - добрые, чистые, живые, влюбленные молодые люди. Не хочу ничего плохого сказать о современной молодежи, но ей сейчас иногда не хватает именно этого. Хотелось бы видеть в них побольше души, сердца - это дает человеку крылья. Ведь когда рождается ребенок, он слаб, раним. Но его жизнь идет, и постепенно человек изменяется, надевает на себя защитный панцирь. Актерская задача - разбудить в нем доброту, человечность. Поэтому я и работаю в таком классическом театре, как Малый. В нем идет уже проверенный временем классический репертуар. Хотя не исключаю, чтобы на сцене были и эксперименты, новые актерские и режиссерские искания. У нас прекрасная молодежь в Малом театре, замечательные взаимоотношения актеров и какой-то домашний дух. Я люблю свой театр за то, что там все как родные.
- Чего вы не приемлете в людях?
- Предательства. Можно понять и простить, если человек совершил ошибку. Но когда предают люди, с которыми связывает многолетняя дружба, это отвратительно.
- Что, по-вашему, нужно для успеха в жизни?
- Прежде всего, необходимо почувствовать свое предназначение, поверить в него и служить ему. Тогда все получится.
- Вы сыграли немало отрицательных персонажей, даже негодяев. Не боялись, что это амплуа «приклеится»?
- Нет, мне было интересно играть острые, характерные роли, в том числе и отрицательные. Например, два года назад в телесериале «Боец» я сыграл роль этакого пахана в зоне строгого режима. Пришлось заучивать незнакомый лексикон, вникать в психологию героя, вживаться в образ. Для меня это было новым.
- В каких ролях заняты сейчас?
- Сейчас снимаюсь в фильме Сергея Соловьева «Анна Каренина» , где играю князя Щербацкого, отца Кити. Но . все же мне ближе театр. Я не мог бы посвятить свою жизнь только кино. Конечно, кино приносит большую популярность, но в театре есть живой, непосредственный контакт и взаимосвязь со зрителем, происходит оттачивание актерского мастерства. Мне это ближе.
- Что бы вы пожелали читателям нашей газеты в наступившем году?
- Сегодняшняя жизнь достаточно сложная. Поэтому необходимо, прежде всего, найти взаимопонимание друг с другом. Желаю всем спокойствия в душе, терпения, если есть какие-то трудности, и, конечно, здоровья, успехов в делах, благополучия.
Беседовала Татьяна Карпова
Источник: Россiя
Дата: 11.01.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ПЕРЕВОСПИТАТЬ СОБАКУ ПРОЩЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕКА»
- У каждой нашей собаки свой характер, - рассказывает народный артист СССР и худрук Малого театра Юрий Соломин...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ПЕРЕВОСПИТАТЬ СОБАКУ ПРОЩЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕКА»
- У каждой нашей собаки свой характер, - рассказывает народный артист СССР и худрук Малого театра Юрий Соломин. - В том числе у Маклая, которого «Труд» помог нам найти (пес исчезал на две недели). Маклай был всегда упрямый и заставить его что-то делать против воли было непросто. Например, есть, если он не хотел. Теперь же, после перенесенного шока, Маклай стал сговорчивее. Он знает: когда я возвращаюсь с работы, мы идем гулять. Прихожу домой и вижу, что миска с едой стоит нетронутой. Тогда говорю ему: «Не будешь есть, не пойдем на улицу». И ухожу в другую комнату, исподтишка наблюдая за ним. Что вы думаете? Маклай нехотя подходит к миске и все съедает подчистую. Смотрит на меня: мол, я выполнил твою просьбу, теперь, давай, выполняй свою обязанность.
У всех собак выражение глаз разное, и смотрят они по-разному. Вот Лялька, когда была жива, садилась ко мне спиной, если я уходил на работу, демонстрируя обиду. Теперь также садится ее дочь, не реагируя на мои призывы. Что это - привычка или черта характера, передающаяся с генами? Трудно сказать. Одно знаю точно: перевоспитать собаку проще, чем человека. Она предана хозяину и огорчать его не хочет.
Записала Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд-7
Дата: 11.01.2007
- У каждой нашей собаки свой характер, - рассказывает народный артист СССР и худрук Малого театра Юрий Соломин. - В том числе у Маклая, которого «Труд» помог нам найти (пес исчезал на две недели). Маклай был всегда упрямый и заставить его что-то делать против воли было непросто. Например, есть, если он не хотел. Теперь же, после перенесенного шока, Маклай стал сговорчивее. Он знает: когда я возвращаюсь с работы, мы идем гулять. Прихожу домой и вижу, что миска с едой стоит нетронутой. Тогда говорю ему: «Не будешь есть, не пойдем на улицу». И ухожу в другую комнату, исподтишка наблюдая за ним. Что вы думаете? Маклай нехотя подходит к миске и все съедает подчистую. Смотрит на меня: мол, я выполнил твою просьбу, теперь, давай, выполняй свою обязанность.
У всех собак выражение глаз разное, и смотрят они по-разному. Вот Лялька, когда была жива, садилась ко мне спиной, если я уходил на работу, демонстрируя обиду. Теперь также садится ее дочь, не реагируя на мои призывы. Что это - привычка или черта характера, передающаяся с генами? Трудно сказать. Одно знаю точно: перевоспитать собаку проще, чем человека. Она предана хозяину и огорчать его не хочет.
Записала Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд-7
Дата: 11.01.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
11 января – день рождения заслуженной артистки России Елены Германовны Харитоновой. С удовольствием присоединяемся к многочисленным поздравлениям в адрес актрисы и желаем ей хорошего настроения, крепкого здоровья и новых творческих свершений!
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 11 ПО 12 ЯНВАРЯ 2007 ГОДА
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 11 ПО 12 ЯНВАРЯ 2007 ГОДА
11 января, основная сцена, «Ревизор»: Л.П.Полякова, И.В.Иванова, К.Е.Блохина, Л.А.Суворкина, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, студ. Овсянникова, А.С.Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, В.Б.Носик, Ю.Б.Ильин, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Е.В.Арановский, В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский.
11 января, сцена на Б.Ордынке, «Вишнёвый сад»: И.В.Муравьёва, В.В.Андреева, Т.Н.Лебедева, Г.А.Егорова, Т.А.Короткова, О.Г.Жевакина, Д.Н.Подгорная, Е.О.Порубель, И.А.Жерякова, В.И.Езепов, С.А.Коршунов, Г.Д.Сергеев, В.А.Дубровский, А.Е.Фаддеев, П.Д.Складчиков, И.Григорьев, С.Вещев, Д.Н.Зеничев, А.К.Вахтеров, В.В.Дахненко, П.С.Жихарев, сотр. Малец.
12 января, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьёва, Л.В.Юдина, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, В.Г.Зотов, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков, А.В.Вершинин, П.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.
11 января, основная сцена, «Ревизор»: Л.П.Полякова, И.В.Иванова, К.Е.Блохина, Л.А.Суворкина, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, студ. Овсянникова, А.С.Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, В.Б.Носик, Ю.Б.Ильин, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Е.В.Арановский, В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский.
11 января, сцена на Б.Ордынке, «Вишнёвый сад»: И.В.Муравьёва, В.В.Андреева, Т.Н.Лебедева, Г.А.Егорова, Т.А.Короткова, О.Г.Жевакина, Д.Н.Подгорная, Е.О.Порубель, И.А.Жерякова, В.И.Езепов, С.А.Коршунов, Г.Д.Сергеев, В.А.Дубровский, А.Е.Фаддеев, П.Д.Складчиков, И.Григорьев, С.Вещев, Д.Н.Зеничев, А.К.Вахтеров, В.В.Дахненко, П.С.Жихарев, сотр. Малец.
12 января, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьёва, Л.В.Юдина, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, В.Г.Зотов, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков, А.В.Вершинин, П.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.
09.01.2007
Подробнее
АКТРИСА ТАТЬЯНА ПАНКОВА ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ
Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения...
АКТРИСА ТАТЬЯНА ПАНКОВА ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ
Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения. Во вторник народной артистке России исполнилось 90 лет. Однако, как сообщила Татьяна Петровна в интервью, юбилейные торжества пройдут не нынешним вечером, а 27 января в Академическом Малом театре, где зрители смогут увидеть ее в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Островского.
Актриса блистательно, с большим юмором и психологической достоверностью выступает там в роли Манефы. А уже после спектакля состоится чествование юбиляра. Панкова в нынешнем сезоне играет еще в нескольких постановках Малого театра, с которым связана вся ее богатая творческая жизнь. Она была принята в знаменитую труппу после окончания театрального училища им.Щепкина в 1943 году и активно участвовала в работе фронтовых бригад.
Сама актриса считает, что ее судьба сложилась весьма удачно. Она сыграла на любимой сцене около 100 ролей, ей подвластны все жанры. Наделенная ярким темпераментным дарованием и высоким мастерством, она в разные годы легко с равным успехом выступала в самых разных амплуа, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума» и исторической трагедии Алексея Толстого «Царь Федор Иоанович», в драме Льва Толстого «Власть тьмы» и в трагифарсе Сухого-Кобылена «Свадьба Кречинского». Она также много играла и пьесах Островского.
Кажется, что время не властно над Татьяной Панковой. Она находится в прекрасной форме и, по ее признанию, мечтает о новых ролях. Актриса сообщила, что есть и реальные предложения, но пока она держит их в секрете. Своей популярностью среди миллионов зрителей Татьяна Петровна во многом обязана и кинематографу. Она снялась в 30 фильмах, среди своих любимых картин назвала такие как «Звезда пленительного счастья», «Медовый месяц», «Хуторок в степи», «Евгения Гранде» и другие. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС.
Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения. Во вторник народной артистке России исполнилось 90 лет. Однако, как сообщила Татьяна Петровна в интервью, юбилейные торжества пройдут не нынешним вечером, а 27 января в Академическом Малом театре, где зрители смогут увидеть ее в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Островского.
Актриса блистательно, с большим юмором и психологической достоверностью выступает там в роли Манефы. А уже после спектакля состоится чествование юбиляра. Панкова в нынешнем сезоне играет еще в нескольких постановках Малого театра, с которым связана вся ее богатая творческая жизнь. Она была принята в знаменитую труппу после окончания театрального училища им.Щепкина в 1943 году и активно участвовала в работе фронтовых бригад.
Сама актриса считает, что ее судьба сложилась весьма удачно. Она сыграла на любимой сцене около 100 ролей, ей подвластны все жанры. Наделенная ярким темпераментным дарованием и высоким мастерством, она в разные годы легко с равным успехом выступала в самых разных амплуа, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума» и исторической трагедии Алексея Толстого «Царь Федор Иоанович», в драме Льва Толстого «Власть тьмы» и в трагифарсе Сухого-Кобылена «Свадьба Кречинского». Она также много играла и пьесах Островского.
Кажется, что время не властно над Татьяной Панковой. Она находится в прекрасной форме и, по ее признанию, мечтает о новых ролях. Актриса сообщила, что есть и реальные предложения, но пока она держит их в секрете. Своей популярностью среди миллионов зрителей Татьяна Петровна во многом обязана и кинематографу. Она снялась в 30 фильмах, среди своих любимых картин назвала такие как «Звезда пленительного счастья», «Медовый месяц», «Хуторок в степи», «Евгения Гранде» и другие. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС.
Подробнее
БОЛЬШОЙ ЮБИЛЕЙ БОЛЬШОЙ АКТРИСЫ
Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей.
БОЛЬШОЙ ЮБИЛЕЙ БОЛЬШОЙ АКТРИСЫ
Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей. Даже если это эпизод, про свою героиню она знает все: где родилась, кто ее родители и чем ее кормили в детстве. Наверное, поэтому зрителям так полюбились ее роли в кино. Однако для Татьяны Панковой главной любовью остается театр. Уже 63 года она служит в Малом. Когда-то заменяла легендарных актрис, а сейчас сама стала легендой. Рассказывают «Новости культуры».
Она всех называет «деточка» и спрашивает, как надо сесть, чтобы свет падал на лицо. Просит об одном: чтобы сегодня не снимали в полный рост. Дома забыла парадные туфли. Для нее это настоящая катастрофа, а к возрасту она давно привыкла. Уже лет шестьдесят играет семидесятилетних старух. Ей ничуть не обидно, в Малом театре это даже почетно.
«Играя роль пожилую, это намного интереснее. Она уже пожила сколько-то, у нее кто-то женился, кто-то умер», – объясняет народная артистка России Татьяна Панкова. Она начинала вторым составом, следуя за легендарными старухами Малого: Рыжовой, Пашенной, Турчаниновой. Это и есть университеты, говорил ее педагог Константин Зубов, и Панкова училась дублировать, не подражая, и ждать своего главного выхода на сцену. Она знала, что в Малом спектакли живут долго.
Она сама выбрала этот театр в самый разгар войны и осталась ему верна. Шестьдесят три года на сцене, сотни ролей и волнение перед каждым выходом, как у дебютантки. «Не потому, что там боишься забыть и все такое. У нас суфлер – это все не страшно. Очевидно, повышается ответственность», – признается Панкова.
В кино Татьяна Панкова снималась немного. «Расмус Бродяга», «Иван Рыбаков», «Медовый месяц». Роли явно не главные, но только не для нее. Даже три минуты в кадре для Панковой – это целая жизнь. После небольшой роли портнихи в фильме «Анна на шее» Татьяну Панкову стали узнавать на улицах.
После «Звезды пленительного счастья» она стала по-настоящему популярна, но обижалась, ведь свои работы в театре считала намного интереснее. Мрачная Ефросинья в «Иване Грозном», изворотливая Матрена во «Власти тьмы», чинная Элоиза в «Мамуре».
«Хочется пожелать ей не быть жадной. Она играет в пяти спектаклях ответственные роли и еще через день приходит и спрашивает: «Ты подумал обо мне, что я буду играть? Я хочу что-то новенькое», – говорит художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.
По возрасту, Татьяна Панкова давно перепрыгнула своих героинь. Вот только где-то в душе время для нее остановилось на том моменте, когда впервые вышла на сцену. И сейчас она все так же мечтает играть и искать новые образы.
«Культура», 9.1.2007
Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей. Даже если это эпизод, про свою героиню она знает все: где родилась, кто ее родители и чем ее кормили в детстве. Наверное, поэтому зрителям так полюбились ее роли в кино. Однако для Татьяны Панковой главной любовью остается театр. Уже 63 года она служит в Малом. Когда-то заменяла легендарных актрис, а сейчас сама стала легендой. Рассказывают «Новости культуры».
Она всех называет «деточка» и спрашивает, как надо сесть, чтобы свет падал на лицо. Просит об одном: чтобы сегодня не снимали в полный рост. Дома забыла парадные туфли. Для нее это настоящая катастрофа, а к возрасту она давно привыкла. Уже лет шестьдесят играет семидесятилетних старух. Ей ничуть не обидно, в Малом театре это даже почетно.
«Играя роль пожилую, это намного интереснее. Она уже пожила сколько-то, у нее кто-то женился, кто-то умер», – объясняет народная артистка России Татьяна Панкова. Она начинала вторым составом, следуя за легендарными старухами Малого: Рыжовой, Пашенной, Турчаниновой. Это и есть университеты, говорил ее педагог Константин Зубов, и Панкова училась дублировать, не подражая, и ждать своего главного выхода на сцену. Она знала, что в Малом спектакли живут долго.
Она сама выбрала этот театр в самый разгар войны и осталась ему верна. Шестьдесят три года на сцене, сотни ролей и волнение перед каждым выходом, как у дебютантки. «Не потому, что там боишься забыть и все такое. У нас суфлер – это все не страшно. Очевидно, повышается ответственность», – признается Панкова.
В кино Татьяна Панкова снималась немного. «Расмус Бродяга», «Иван Рыбаков», «Медовый месяц». Роли явно не главные, но только не для нее. Даже три минуты в кадре для Панковой – это целая жизнь. После небольшой роли портнихи в фильме «Анна на шее» Татьяну Панкову стали узнавать на улицах.
После «Звезды пленительного счастья» она стала по-настоящему популярна, но обижалась, ведь свои работы в театре считала намного интереснее. Мрачная Ефросинья в «Иване Грозном», изворотливая Матрена во «Власти тьмы», чинная Элоиза в «Мамуре».
«Хочется пожелать ей не быть жадной. Она играет в пяти спектаклях ответственные роли и еще через день приходит и спрашивает: «Ты подумал обо мне, что я буду играть? Я хочу что-то новенькое», – говорит художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.
По возрасту, Татьяна Панкова давно перепрыгнула своих героинь. Вот только где-то в душе время для нее остановилось на том моменте, когда впервые вышла на сцену. И сейчас она все так же мечтает играть и искать новые образы.
«Культура», 9.1.2007
Подробнее
ВЕДУЩЕЙ АКТРИСЕ МАЛОГО ТЕАТРА ТАТЬЯНЕ ПАНКОВОЙ ИСПОЛНИЛОСЬ 90 ЛЕТ
Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей...
ВЕДУЩЕЙ АКТРИСЕ МАЛОГО ТЕАТРА ТАТЬЯНЕ ПАНКОВОЙ ИСПОЛНИЛОСЬ 90 ЛЕТ
Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей.
«Оценивая свою жизнь, я могу сказать, что ничего бы не хотела в ней изменить, - сказала РИА Новости Татьяна Панкова, - я абсолютно счастлива тем, как сложилась моя судьба».
«Я приехала из Санкт-Петербурга, где, как известно, есть прекрасные театры, специально в Москву для того, чтобы поступить в Малый. Найти свое место под солнцем всегда не просто, а когда это место оказывается экватором, а именно таков для меня мой родной Малый театр, это грандиозная удача», - отметила она.
Около ста ролей в современной драматургии, а также в пьесах мировой классики сыграла Панкова на сцене Малого театра.
По ее словам, выделить какие-то особенно любимые трудно - все они дороги для актрисы и особенно те, которые давались непросто.
«Но в этом и прелесть театрального актера, - сказала Панкова, - он продолжает работать над ролью, и если сегодня ему что-то не удалось, то, возможно, завтра его ждет удача, и будет найдено правильное решение. А что касается авторов, то, как и для всего Малого театра, для меня всегда любим и желанен Островский, с которым я не расстаюсь и по сей день».
Первая роль Панковой в Малом театре была как раз в пьесе Островского «Не в свои сани не садись», а сегодня она занята в двух спектаклях по пьесам Островского - «Волки и овцы», «На всякого мудреца довольно простоты». Этот последний спектакль она будет играть 27 января в честь свого юбилея.
По словам актрисы, у нее сейчас довольно насыщенный график работы. Она играет не менее восьми спектаклей в месяц. Мечтает и о новых ролях, например, о бабушке из «Игрока» Достоевского.
«Хочется чаще бывать в театре, хочется играть. Мне интересно и легко с сегодняшней молодежью на сцене. У нас одна школа - великая актерская школа Малого театра», - отметила Панкова.
РИА «НОВОСТИ»
9.1.2007
Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей.
«Оценивая свою жизнь, я могу сказать, что ничего бы не хотела в ней изменить, - сказала РИА Новости Татьяна Панкова, - я абсолютно счастлива тем, как сложилась моя судьба».
«Я приехала из Санкт-Петербурга, где, как известно, есть прекрасные театры, специально в Москву для того, чтобы поступить в Малый. Найти свое место под солнцем всегда не просто, а когда это место оказывается экватором, а именно таков для меня мой родной Малый театр, это грандиозная удача», - отметила она.
Около ста ролей в современной драматургии, а также в пьесах мировой классики сыграла Панкова на сцене Малого театра.
По ее словам, выделить какие-то особенно любимые трудно - все они дороги для актрисы и особенно те, которые давались непросто.
«Но в этом и прелесть театрального актера, - сказала Панкова, - он продолжает работать над ролью, и если сегодня ему что-то не удалось, то, возможно, завтра его ждет удача, и будет найдено правильное решение. А что касается авторов, то, как и для всего Малого театра, для меня всегда любим и желанен Островский, с которым я не расстаюсь и по сей день».
Первая роль Панковой в Малом театре была как раз в пьесе Островского «Не в свои сани не садись», а сегодня она занята в двух спектаклях по пьесам Островского - «Волки и овцы», «На всякого мудреца довольно простоты». Этот последний спектакль она будет играть 27 января в честь свого юбилея.
По словам актрисы, у нее сейчас довольно насыщенный график работы. Она играет не менее восьми спектаклей в месяц. Мечтает и о новых ролях, например, о бабушке из «Игрока» Достоевского.
«Хочется чаще бывать в театре, хочется играть. Мне интересно и легко с сегодняшней молодежью на сцене. У нас одна школа - великая актерская школа Малого театра», - отметила Панкова.
РИА «НОВОСТИ»
9.1.2007
Подробнее
АЛЕКСАНДР КОРШУНОВ: «ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА, ДОРОГАЯ, Я ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ»
Девяностолетие отмечает сегодня, 9 января 2007 года, актриса Малого театра Татьяна Панкова...
АЛЕКСАНДР КОРШУНОВ: «ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА, ДОРОГАЯ, Я ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ»
Девяностолетие отмечает сегодня, 9 января 2007, актриса Малого театра Татьяна Панкова
Творческая жизнь Панковой связана именно с этим коллективом. В труппу Малого актриса пришла сразу после окончания училища имени Щепкина в 1943 году.
Сама Татьяна Панкова признается, что ее актерская судьба сложилась удачно. Она сыграла на любимой сцене около 100 ролей. В том числе, в спектаклях «Горе от ума», «Царь Федор Иоаннович», «Власть тьмы», «Свадьба Кречинского». Актриса также много играла и в пьесах Островского. Своей популярностью Татьяна Панкова обязана и кинематографу. Она снялась в 30 фильмах. А среди своих любимых картин называет «Звезду пленительного счастья» и «Медовый месяц».
В эфире радио «Культура» Татьяну Панкову поздравил актер и режиссер Малого театра Александр Коршунов:
«Татьяна Петровна, дорогая, я Вас безумно люблю! Я счастлив, что судьба свела меня с Вами, что я с Вами служу в одном театре и имею возможность играть с Вами на сцене, начиная с «Холопов» Бориса Львова-Анохина, в которых мы с Вами играли внука и бабушку. С той поры я с Вами сроднился. Вы для меня очень дорогой, близкий человек. Я желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья, счастливой работы в Малом театре. Я очень Вас люблю!»
В эфире радио «Культура» Татьяну Панкову поздравила также актриса Малого театра Людмила Титова:
«Дорогая Татьяна Петровна! Я поздравляю Вас с Днем рождения! Большое счастье — знать Вас, еще большее — видеть Вас на сцене, но мне кажется, что ни с чем не сравнимое — играть вместе с Вами. У меня было и есть такое счастье. Я восхищаюсь Вашим талантом, преданностью театру, желанию работать, отсутствию каких-либо амбиций и вечными сомнениями в работе над ролью. Каждый день играть, репетировать и держать в голове десятки ролей, помнить, что было 50 лет назад в такой-то день, такой-то час… Я не знаю даже, кто на такое способен. Я мечтаю еще много-много ролей сыграть вместе с Вами, просто увидеть Вас на сцене. И не только на сцене. Просто видеть Вас в театре, каждый раз говорить Вам, что я Вас очень-очень люблю!»
Юбилей Татьяны Панковой в Малом театре отметят 27 января. Актриса выйдет на сцену в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты».
Радио «Культура», 9.01.2007
Девяностолетие отмечает сегодня, 9 января 2007, актриса Малого театра Татьяна Панкова
Творческая жизнь Панковой связана именно с этим коллективом. В труппу Малого актриса пришла сразу после окончания училища имени Щепкина в 1943 году.
Сама Татьяна Панкова признается, что ее актерская судьба сложилась удачно. Она сыграла на любимой сцене около 100 ролей. В том числе, в спектаклях «Горе от ума», «Царь Федор Иоаннович», «Власть тьмы», «Свадьба Кречинского». Актриса также много играла и в пьесах Островского. Своей популярностью Татьяна Панкова обязана и кинематографу. Она снялась в 30 фильмах. А среди своих любимых картин называет «Звезду пленительного счастья» и «Медовый месяц».
В эфире радио «Культура» Татьяну Панкову поздравил актер и режиссер Малого театра Александр Коршунов:
«Татьяна Петровна, дорогая, я Вас безумно люблю! Я счастлив, что судьба свела меня с Вами, что я с Вами служу в одном театре и имею возможность играть с Вами на сцене, начиная с «Холопов» Бориса Львова-Анохина, в которых мы с Вами играли внука и бабушку. С той поры я с Вами сроднился. Вы для меня очень дорогой, близкий человек. Я желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья, счастливой работы в Малом театре. Я очень Вас люблю!»
В эфире радио «Культура» Татьяну Панкову поздравила также актриса Малого театра Людмила Титова:
«Дорогая Татьяна Петровна! Я поздравляю Вас с Днем рождения! Большое счастье — знать Вас, еще большее — видеть Вас на сцене, но мне кажется, что ни с чем не сравнимое — играть вместе с Вами. У меня было и есть такое счастье. Я восхищаюсь Вашим талантом, преданностью театру, желанию работать, отсутствию каких-либо амбиций и вечными сомнениями в работе над ролью. Каждый день играть, репетировать и держать в голове десятки ролей, помнить, что было 50 лет назад в такой-то день, такой-то час… Я не знаю даже, кто на такое способен. Я мечтаю еще много-много ролей сыграть вместе с Вами, просто увидеть Вас на сцене. И не только на сцене. Просто видеть Вас в театре, каждый раз говорить Вам, что я Вас очень-очень люблю!»
Юбилей Татьяны Панковой в Малом театре отметят 27 января. Актриса выйдет на сцену в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты».
Радио «Культура», 9.01.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ОНА ВЕЛА НАС, КАК НАПОЛЕОН»
Татьяну Петровну я знаю как актрису более 50 лет...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ОНА ВЕЛА НАС, КАК НАПОЛЕОН»
Татьяну Петровну я знаю как актрису более 50 лет. Еще студентом я восхищался ее мастерством. Тогда Панкова была дублером таких знаменитых артисток, как Пашенная, Массалитинова. А потом, когда меня взяли в театр, во многих пьесах мы играли вместе.
Вообще для каждого артиста самым большим счастьем является хороший партнер. Чем сильнее, талантливее партнер, тем лучше твоя работа. Если на беговой дорожке рядом с тобой несколько человек, достоинства которых ты знаешь и, не напрягаясь, будешь первым, – это одно дело. И другое – если рядом бежит более сильный спортсмен, чем ты. То же самое относится и к актерам. Это неподвластно тебе, таков человеческий организм. Поэтому сильный, мощный партнер всегда заставляет тебя работать лучше. Не на 82-м бензине, а на каком-нибудь сверхъестественном. Панкова обогнала все бензиновые номинации. И вышла на такой уровень актерского мастерства, что не знаю с чем и сравнить. Такого бензина больше нет. Разве что для особо важных персон или уникальных автомобилей. Прошу извинить за сравнение, но топливо – это наше достояние. Как и таланты.
Большая гордость для коллектива то, что Татьяна Петровна сегодня служит в Малом театре. Она – очень активный человек и не мыслит себя без работы. Сколько я сижу в кабинете художественного руководителя театра, она никогда не заводила речь о зарплате, но довольно-таки часто заходит и спрашивает: «Юрочка, ты подумал, что я буду делать дальше? Я же еще в силах играть».
Татьяна Петровна много снималась. Достаточно назвать фильм Мотыля «Звезда пленительного счастья», где она играет мать главного героя. В ней – и Кабаниха, и княгиня Тугоуховская… Это не самая главная роль в фильме, но она сделала ее главной. Я недавно смотрел фильм и думал: «А есть ли сегодня, кроме нашей Татьяны Петровны, актриса, которая смогла бы создать такой образ?» Сыграют, наверное, по-своему, но так мощно, так точно, учитывая время – вряд ли… Когда она была студенткой и молодой актрисой, ей посчастливилось играть с великими актрисами – Массалитиновой, Пашенной, Турчаниновой, Рыжовой. Этих имен много, и они на слуху у каждого артиста, у каждого театрального зрителя, их тогда знал весь Советский Союз. Этих актрис у нас в театре любовно называли «великими старухами». Им не обязательно было сниматься в кино. Все, что они заслуживали как мастера, они получали от руководства страны. Сегодня Татьяна Петровна занимает их место. Насколько мне известно, ни в одном московском, ни в петербургском театре нет такой актрисы, как Панкова. Хочется пожелать ей здоровья и счастья, а ролей у нее навалом!
И еще. Когда за рубеж, выезжали единицы, она была в Малом театре движущей силой, которая вывозила туристические группы за рубеж. Многие наши актеры тогда, благодаря ей побывали в Германии, Франции, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Польше, Испании. Она нас заматывала музеями. Помню, как мы с Юрой Васильевым, осилив полтора французских музея, не выдержали, устали, сбежали, сели на лавочку, смотрели, как ходит народ… А она вела остальную группу, как Наполеон! Я, конечно, очень признателен Татьяне Петровне: благодаря ей я, как и другие артисты, посмотрел если не весь мир, то уж полмира точно. Она сама разрабатывала маршрут, а иногда и заставляла менять его. В Швейцарии мы проезжали мимо городка Веве, где был похоронен Чарли Чаплин. И она убедительно объяснила водителю, что туда непременно нужно поехать. Мы попали в пургу, снегопад, но зато побывали на могиле Чарли Чаплина. Такие вещи не забываются. Я и сегодня готов ехать с ней в любую поездку!
Татьяну Петровну я знаю как актрису более 50 лет. Еще студентом я восхищался ее мастерством. Тогда Панкова была дублером таких знаменитых артисток, как Пашенная, Массалитинова. А потом, когда меня взяли в театр, во многих пьесах мы играли вместе.
Вообще для каждого артиста самым большим счастьем является хороший партнер. Чем сильнее, талантливее партнер, тем лучше твоя работа. Если на беговой дорожке рядом с тобой несколько человек, достоинства которых ты знаешь и, не напрягаясь, будешь первым, – это одно дело. И другое – если рядом бежит более сильный спортсмен, чем ты. То же самое относится и к актерам. Это неподвластно тебе, таков человеческий организм. Поэтому сильный, мощный партнер всегда заставляет тебя работать лучше. Не на 82-м бензине, а на каком-нибудь сверхъестественном. Панкова обогнала все бензиновые номинации. И вышла на такой уровень актерского мастерства, что не знаю с чем и сравнить. Такого бензина больше нет. Разве что для особо важных персон или уникальных автомобилей. Прошу извинить за сравнение, но топливо – это наше достояние. Как и таланты.
Большая гордость для коллектива то, что Татьяна Петровна сегодня служит в Малом театре. Она – очень активный человек и не мыслит себя без работы. Сколько я сижу в кабинете художественного руководителя театра, она никогда не заводила речь о зарплате, но довольно-таки часто заходит и спрашивает: «Юрочка, ты подумал, что я буду делать дальше? Я же еще в силах играть».
Татьяна Петровна много снималась. Достаточно назвать фильм Мотыля «Звезда пленительного счастья», где она играет мать главного героя. В ней – и Кабаниха, и княгиня Тугоуховская… Это не самая главная роль в фильме, но она сделала ее главной. Я недавно смотрел фильм и думал: «А есть ли сегодня, кроме нашей Татьяны Петровны, актриса, которая смогла бы создать такой образ?» Сыграют, наверное, по-своему, но так мощно, так точно, учитывая время – вряд ли… Когда она была студенткой и молодой актрисой, ей посчастливилось играть с великими актрисами – Массалитиновой, Пашенной, Турчаниновой, Рыжовой. Этих имен много, и они на слуху у каждого артиста, у каждого театрального зрителя, их тогда знал весь Советский Союз. Этих актрис у нас в театре любовно называли «великими старухами». Им не обязательно было сниматься в кино. Все, что они заслуживали как мастера, они получали от руководства страны. Сегодня Татьяна Петровна занимает их место. Насколько мне известно, ни в одном московском, ни в петербургском театре нет такой актрисы, как Панкова. Хочется пожелать ей здоровья и счастья, а ролей у нее навалом!
И еще. Когда за рубеж, выезжали единицы, она была в Малом театре движущей силой, которая вывозила туристические группы за рубеж. Многие наши актеры тогда, благодаря ей побывали в Германии, Франции, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Польше, Испании. Она нас заматывала музеями. Помню, как мы с Юрой Васильевым, осилив полтора французских музея, не выдержали, устали, сбежали, сели на лавочку, смотрели, как ходит народ… А она вела остальную группу, как Наполеон! Я, конечно, очень признателен Татьяне Петровне: благодаря ей я, как и другие артисты, посмотрел если не весь мир, то уж полмира точно. Она сама разрабатывала маршрут, а иногда и заставляла менять его. В Швейцарии мы проезжали мимо городка Веве, где был похоронен Чарли Чаплин. И она убедительно объяснила водителю, что туда непременно нужно поехать. Мы попали в пургу, снегопад, но зато побывали на могиле Чарли Чаплина. Такие вещи не забываются. Я и сегодня готов ехать с ней в любую поездку!
Подробнее
ИРИНА ЛИКСО: «ХАРАКТЕР У НЕЕ БОЕВОЙ И ДОБРЫЙ»
С Татьяной Петровной связана вся моя жизнь, начиная со студенческих лет.
ИРИНА ЛИКСО: «ХАРАКТЕР У НЕЕ БОЕВОЙ И ДОБРЫЙ»
С Татьяной Петровной связана вся моя жизнь, начиная со студенческих лет. Панкова поступила в училище на год позже меня, училась у Зубова, а я у Судакова. Мы с ней вместе жили в одной комнате в общежитии, где нас и застигло начало войны. А потом мы встретились в эвакуации, в Челябинске. То есть уже более шести десятилетий мы работаем рядом. А когда столько лет – почти с самого детства – проводишь вместе, то уже ощущаешь родство. Тем более, что из нашего поколения почти никого не осталось.
Татьяна Петровна всегда была энергичной, всегда руководила. Это желание у нее есть и теперь — она академик. С юношеских лет выполняла очень много работы во Всероссийском театральном обществе, потом в СТД. Мы с Панковой одно время состояли в соцбытовой комиссии, председателем которой была Турчанинова, а потом Шатрова. С тех пор Татьяна мне запомнилась как руководитель: у нее в природе решительность и даже немножко безапелляционность. Но она очень добрый человек. Если у кого-то неприятности, болезни, она тут же вступает в бой. Куда-то звонит, находит врачей, советует, в какую поликлинику пойти, с кем проконсультироваться.
И в спектаклях мы с ней встречались нередко – «Утренняя фея», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Самый последний день», сейчас «Горе от ума». Это большой кусок нашей совместной жизни. Мне далеко до ее энергии, у нее потенциал громадный, несмотря на возраст. Я считаю, что в «Гроше» она играла просто блестяще, а когда ушла из этого спектакля, он много потерял. Они с Галиной Деминой – пара была редкая.
В первые годы своего пребывания в Малом театре она играла много маленьких ролей. А когда время пришло, стала нужна театру своей яркой, сильной индивидуальностью. Теперь Татьяна Петровна очень много играет, переходит из спектакля в спектакль, у нее премьера за премьерой… Она до сих пор занимается общественной работой, очень любит давать интервью, выступать, – это у нее замечательно получается.
Желаю ей в первую очередь крепкого здоровья, и новой, интересной для нее работы.
С Татьяной Петровной связана вся моя жизнь, начиная со студенческих лет. Панкова поступила в училище на год позже меня, училась у Зубова, а я у Судакова. Мы с ней вместе жили в одной комнате в общежитии, где нас и застигло начало войны. А потом мы встретились в эвакуации, в Челябинске. То есть уже более шести десятилетий мы работаем рядом. А когда столько лет – почти с самого детства – проводишь вместе, то уже ощущаешь родство. Тем более, что из нашего поколения почти никого не осталось.
Татьяна Петровна всегда была энергичной, всегда руководила. Это желание у нее есть и теперь — она академик. С юношеских лет выполняла очень много работы во Всероссийском театральном обществе, потом в СТД. Мы с Панковой одно время состояли в соцбытовой комиссии, председателем которой была Турчанинова, а потом Шатрова. С тех пор Татьяна мне запомнилась как руководитель: у нее в природе решительность и даже немножко безапелляционность. Но она очень добрый человек. Если у кого-то неприятности, болезни, она тут же вступает в бой. Куда-то звонит, находит врачей, советует, в какую поликлинику пойти, с кем проконсультироваться.
И в спектаклях мы с ней встречались нередко – «Утренняя фея», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Самый последний день», сейчас «Горе от ума». Это большой кусок нашей совместной жизни. Мне далеко до ее энергии, у нее потенциал громадный, несмотря на возраст. Я считаю, что в «Гроше» она играла просто блестяще, а когда ушла из этого спектакля, он много потерял. Они с Галиной Деминой – пара была редкая.
В первые годы своего пребывания в Малом театре она играла много маленьких ролей. А когда время пришло, стала нужна театру своей яркой, сильной индивидуальностью. Теперь Татьяна Петровна очень много играет, переходит из спектакля в спектакль, у нее премьера за премьерой… Она до сих пор занимается общественной работой, очень любит давать интервью, выступать, – это у нее замечательно получается.
Желаю ей в первую очередь крепкого здоровья, и новой, интересной для нее работы.
Подробнее
ВИКТОР КОРШУНОВ: «ОНА – НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ МАЛОГО ТЕАТРА»
ВИКТОР КОРШУНОВ: «ОНА – НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ МАЛОГО ТЕАТРА»
О Татьяне Петровне трудно говорить – и в то же время просто. Можно рассказывать часами, а можно в нескольких словах: ведущая актриса Малого театра, талантливейший мастер, прекраснейший, добрый, хороший человек. Продолжательница лучших традиций наших «великих старух», принявшая от них эстафету. Дай Бог ей здоровья, чтобы она еще не раз порадовала нас новыми работами!
С Татьяной Петровной я впервые встретился в самом начале своего творческого пути. Это были пятидесятые годы. Мы с ней вместе играли в постановке Бориса Равенских – спектакле «Иван Рыбаков», который стал важной вехой в жизни Малого театра. С самого начала Татьяна Петровна запомнилась мне своей добротой и точными советами. После этого мы на протяжении десятилетий были партнерами в самых разных спектаклях, и каждая встреча - это радостное событие для меня как для актера и человека.
Татьяна Петровна Панкова – удивительно разносторонняя личность. Ее все интересует, буквально все на свете. Она много занимается общественными делами, живет интересами коллектива, театра, очень помогает другим людям. Панкову всегда волнует то, что происходит в театральной жизни не только Москвы, но и России – поистине неугомонный, неуемный человек. И это прекрасно.
И еще хочется сказать, что Татьяна Петровна – неотъемлемая часть Малого театра. Как памятник Островскому у нашего входа.
О Татьяне Петровне трудно говорить – и в то же время просто. Можно рассказывать часами, а можно в нескольких словах: ведущая актриса Малого театра, талантливейший мастер, прекраснейший, добрый, хороший человек. Продолжательница лучших традиций наших «великих старух», принявшая от них эстафету. Дай Бог ей здоровья, чтобы она еще не раз порадовала нас новыми работами!
С Татьяной Петровной я впервые встретился в самом начале своего творческого пути. Это были пятидесятые годы. Мы с ней вместе играли в постановке Бориса Равенских – спектакле «Иван Рыбаков», который стал важной вехой в жизни Малого театра. С самого начала Татьяна Петровна запомнилась мне своей добротой и точными советами. После этого мы на протяжении десятилетий были партнерами в самых разных спектаклях, и каждая встреча - это радостное событие для меня как для актера и человека.
Татьяна Петровна Панкова – удивительно разносторонняя личность. Ее все интересует, буквально все на свете. Она много занимается общественными делами, живет интересами коллектива, театра, очень помогает другим людям. Панкову всегда волнует то, что происходит в театральной жизни не только Москвы, но и России – поистине неугомонный, неуемный человек. И это прекрасно.
И еще хочется сказать, что Татьяна Петровна – неотъемлемая часть Малого театра. Как памятник Островскому у нашего входа.
Подробнее
АЛЕКСАНДР ВЕРШИНИН: «ОНА ПОДАЕТ НАМ ПРИМЕР ЖИЗНЕЛЮБИЯ»
Работать с Татьяной Петровной Панковой необычайно интересно. Когда режиссер «бросает нас в воду» и она плывет рядом с тобой...
АЛЕКСАНДР ВЕРШИНИН: «ОНА ПОДАЕТ НАМ ПРИМЕР ЖИЗНЕЛЮБИЯ»
Работать с Татьяной Петровной Панковой необычайно интересно. Когда режиссер «бросает нас в воду» и она плывет рядом с тобой, ты, чувствуя, что она рядом, начинаешь плыть самостоятельно, ощущаешь себя единицей. Другими словами: ты оживаешь на сцене, потому что она здесь живет. Ты дышишь, видишь, слышишь, понимаешь, думаешь на сцене вместе с ней.
Мы с Татьяной Петровной играли вместе в «Князе Серебряном», «Не было ни гроша да вдруг алтын», «Волках и овцах», «Воскресении», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты»… Я всегда удивлялся не только ее творческому, но и голосовому диапазону. Интонации Панковой – это настоящие партитуры. Их можно записывать на нотный стан. Помню, моя преподавательница Елизавета Михайловна Солодова говорила: «У Островского ноты написаны, но каждый играет в своей тональности». Вот тональность Татьяны Петровны совершенно неповторима. Повторить ее может только она. И в каждой роли – разная.
Татьяна Петровна Панкова – эпоха русского театра, живая легенда, ее воплощение. При этом обладает на сцене такой детскостью, которую даже хочется назвать хулиганством! Одно ее слово или взгляд могут вызвать бурную реакцию в зале. Помните ее реплику в «Горе от ума»: «От женщин бегает, и даже от меня!» А как ее Манефа в «Мудреце» ворует чашку! «Святыми-то руками доходчивее, чем грешными!» И прячет чашку. Мне кажется, это Панкова сама придумала – во всяком случае, с удовольствием приняла эту находку. Сколько ни смотришь не нее – не надоедает.
А как Татьяна Петровна любит путешествовать! Ездить с ней на гастроли – одно удовольствие. На завтраке в гостинице она с таким чувством, не торопясь, кушает булочки, намазывает их маслом… Все заботятся о фигуре, о здоровье, едят салатики, овощи, фрукты, а она по-русски, по-купечески – булочки с медком…
Панкова — хранитель традиций, наследия Малого театра. Она передает их нам своим примером. Татьяна Петровна никогда не говорит: «Вот так нужно делать, так работать над ролью» Но смотришь на нее и понимаешь, как надо относиться к сцене и даже к жизни. Любовь к жизни – это, наверное, одно из главных качеств Татьяны Петровны. Она любит жизнь во всех ее проявлениях, и все ее героини любят жизнь, любят людей… И эта любовь передается со сцены в зал!
Хочется пожелать себе совместных премьер с Татьяной Петровной, потому что когда она на сцене – успех обеспечен. А еще очень хочется дать интервью к столетию Татьяны Петровны!
Работать с Татьяной Петровной Панковой необычайно интересно. Когда режиссер «бросает нас в воду» и она плывет рядом с тобой, ты, чувствуя, что она рядом, начинаешь плыть самостоятельно, ощущаешь себя единицей. Другими словами: ты оживаешь на сцене, потому что она здесь живет. Ты дышишь, видишь, слышишь, понимаешь, думаешь на сцене вместе с ней.
Мы с Татьяной Петровной играли вместе в «Князе Серебряном», «Не было ни гроша да вдруг алтын», «Волках и овцах», «Воскресении», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты»… Я всегда удивлялся не только ее творческому, но и голосовому диапазону. Интонации Панковой – это настоящие партитуры. Их можно записывать на нотный стан. Помню, моя преподавательница Елизавета Михайловна Солодова говорила: «У Островского ноты написаны, но каждый играет в своей тональности». Вот тональность Татьяны Петровны совершенно неповторима. Повторить ее может только она. И в каждой роли – разная.
Татьяна Петровна Панкова – эпоха русского театра, живая легенда, ее воплощение. При этом обладает на сцене такой детскостью, которую даже хочется назвать хулиганством! Одно ее слово или взгляд могут вызвать бурную реакцию в зале. Помните ее реплику в «Горе от ума»: «От женщин бегает, и даже от меня!» А как ее Манефа в «Мудреце» ворует чашку! «Святыми-то руками доходчивее, чем грешными!» И прячет чашку. Мне кажется, это Панкова сама придумала – во всяком случае, с удовольствием приняла эту находку. Сколько ни смотришь не нее – не надоедает.
А как Татьяна Петровна любит путешествовать! Ездить с ней на гастроли – одно удовольствие. На завтраке в гостинице она с таким чувством, не торопясь, кушает булочки, намазывает их маслом… Все заботятся о фигуре, о здоровье, едят салатики, овощи, фрукты, а она по-русски, по-купечески – булочки с медком…
Панкова — хранитель традиций, наследия Малого театра. Она передает их нам своим примером. Татьяна Петровна никогда не говорит: «Вот так нужно делать, так работать над ролью» Но смотришь на нее и понимаешь, как надо относиться к сцене и даже к жизни. Любовь к жизни – это, наверное, одно из главных качеств Татьяны Петровны. Она любит жизнь во всех ее проявлениях, и все ее героини любят жизнь, любят людей… И эта любовь передается со сцены в зал!
Хочется пожелать себе совместных премьер с Татьяной Петровной, потому что когда она на сцене – успех обеспечен. А еще очень хочется дать интервью к столетию Татьяны Петровны!
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
9 января народной артистке России Татьяне Петровне Панковой исполняется 90 лет. От всего сердца желаем актрисе крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
9 января народной артистке России Татьяне Петровне Панковой исполняется 90 лет. Многим из нас сложно себе даже представить, что актриса была принята в Малый театр в 1943 году и вот уже 64 года играет на проставленной сцене. Сейчас в репертуаре Татьяны Петровны три роли — Анфуса Тихоновна, княгиня Тугоуховская и Манефа. А сколько их прошло перед глазами многих поколений зрителей?! Несть им числа. И нет меры тому огромному удовольствию, какое доставляет Татьяна Петровна своим мастерством тем, кто видит ее на сцене. Благодаря Татьяне Петровне нам, ее современникам, дано понять и в полной мере представить себе, что такое «старуха Малого театра» — самое традиционное и, наверное, самое интересное амплуа в «Доме Островского». Уже с самых первых дней судьба поставила Татьяну Петровну в один ряд с Пашенной, Турчаниновой и Рыжовой. Выходить на замену этих актрис – дело ответственное и во многом неблагодарное, но Татьяне Панковой удалось найти свой тон и с честью справиться с задачей. Несмотря на годы, актриса не теряет бодрости духа и своей замечательной непосредственности. 27 января у поклонников таланта Татьяны Панковой будет возможность не только еще раз увидеть ее в роли Манефы в комедии А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты», но и поздравить актрису с юбилеем. В этот день Татьяна Петровна будет принимать поздравления от друзей и коллег по сцене. Сегодня же мы от всего сердца желаем актрисе крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
9 января народной артистке России Татьяне Петровне Панковой исполняется 90 лет. Многим из нас сложно себе даже представить, что актриса была принята в Малый театр в 1943 году и вот уже 64 года играет на проставленной сцене. Сейчас в репертуаре Татьяны Петровны три роли — Анфуса Тихоновна, княгиня Тугоуховская и Манефа. А сколько их прошло перед глазами многих поколений зрителей?! Несть им числа. И нет меры тому огромному удовольствию, какое доставляет Татьяна Петровна своим мастерством тем, кто видит ее на сцене. Благодаря Татьяне Петровне нам, ее современникам, дано понять и в полной мере представить себе, что такое «старуха Малого театра» — самое традиционное и, наверное, самое интересное амплуа в «Доме Островского». Уже с самых первых дней судьба поставила Татьяну Петровну в один ряд с Пашенной, Турчаниновой и Рыжовой. Выходить на замену этих актрис – дело ответственное и во многом неблагодарное, но Татьяне Панковой удалось найти свой тон и с честью справиться с задачей. Несмотря на годы, актриса не теряет бодрости духа и своей замечательной непосредственности. 27 января у поклонников таланта Татьяны Панковой будет возможность не только еще раз увидеть ее в роли Манефы в комедии А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты», но и поздравить актрису с юбилеем. В этот день Татьяна Петровна будет принимать поздравления от друзей и коллег по сцене. Сегодня же мы от всего сердца желаем актрисе крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
16.01.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
16 января – юбилей народной артистки России Елизаветы Михайловны Солодовой. От всей души присоединяемся к стройному хору поздравлений и желаем Елизавете Михайловне крепкого здоровья, бодрости духа и, конечно, новых творческих предложений!
15.01.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
15 января – юбилей народного артиста России Ярослава Павловича Барышева. С огромным удовольствием поздравляем актера и от души желаем крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
15.01.2007
ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?
ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей...
На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей...
12.01.2007
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 19 ПО 21 ЯНВАРЯ 2007 года
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 19 ПО 21 ЯНВАРЯ 2007 года
12.01.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
12 января – день рождения артиста Малого театра Дмитрия Николаевича Солодовника. От души поздравляем Дмитрия и желаем ему счастья, крепкого здоровья и новых творческих свершений!
11.01.2007
ЭДУАРД МАРЦЕВИЧ: ПОБОЛЬШЕ ДУШИ, СЕРДЦА - ЭТО ДАЕТ ЧЕЛОВЕКУ КРЫЛЬЯ
В канун Нового года народный артист России Эдуард Марцевич отметил свой 70-летний юбилей...
11.01.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ПЕРЕВОСПИТАТЬ СОБАКУ ПРОЩЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕКА»
- У каждой нашей собаки свой характер, - рассказывает народный артист СССР и худрук Малого театра Юрий Соломин...
11.01.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
11 января – день рождения заслуженной артистки России Елены Германовны Харитоновой. С удовольствием присоединяемся к многочисленным поздравлениям в адрес актрисы и желаем ей хорошего настроения, крепкого здоровья и новых творческих свершений!
09.01.2007
АКТРИСА ТАТЬЯНА ПАНКОВА ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ
Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения...
09.01.2007
БОЛЬШОЙ ЮБИЛЕЙ БОЛЬШОЙ АКТРИСЫ
Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей.
09.01.2007
ВЕДУЩЕЙ АКТРИСЕ МАЛОГО ТЕАТРА ТАТЬЯНЕ ПАНКОВОЙ ИСПОЛНИЛОСЬ 90 ЛЕТ
Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей...
09.01.2007
АЛЕКСАНДР КОРШУНОВ: «ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА, ДОРОГАЯ, Я ВАС БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ»
Девяностолетие отмечает сегодня, 9 января 2007 года, актриса Малого театра Татьяна Панкова...
09.01.2007
ИРИНА ЛИКСО: «ХАРАКТЕР У НЕЕ БОЕВОЙ И ДОБРЫЙ»
С Татьяной Петровной связана вся моя жизнь, начиная со студенческих лет.
09.01.2007
АЛЕКСАНДР ВЕРШИНИН: «ОНА ПОДАЕТ НАМ ПРИМЕР ЖИЗНЕЛЮБИЯ»
Работать с Татьяной Петровной Панковой необычайно интересно. Когда режиссер «бросает нас в воду» и она плывет рядом с тобой...
09.01.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ЮБИЛЕЕМ!
9 января народной артистке России Татьяне Петровне Панковой исполняется 90 лет. От всего сердца желаем актрисе крепкого здоровья, хорошего настроения и новых творческих предложений!
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка