13.03.2008
Подробнее
НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ
НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ
Малый театр едет в Ярославль основным составом.
Малый театр едет в Ярославль основным составом.
НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ
Малый театр едет в Ярославль основным составом. Три спектакля: «На всякого мудреца довольно простоты» – в главных ролях Ирина Муравьева и Борис Клюев, «Тайны мадридского двора» раскроет молодежь театра. К слову, именно за воспитание новых талантов художественный руководитель Малого Юрий Соломин был удостоен специальной премии. Сам мэтр блеснет перед ярославским зрителем на сцене Волковского в комедии Грибоедова «Горе от ума».
«В этом спектакле, как пояснила пресс-секретарь Государственного академического Малого театра Ольга Буткова, - участвует Юрий Соломин и Элина Быстрицкая, а также молодежь и старшее поколение. Актеры хотят поехать в Ярославль, прекрасный город, очень красивый с большим удовольствием туда едут».
Только три спектакля и пять дней театрального блеска на ярославской сцене - с 16 до 20 апреля. Билеты в кассах Волковского театра уже продаются.
Ярославская ГТРК, 12.03.2008
Малый театр едет в Ярославль основным составом. Три спектакля: «На всякого мудреца довольно простоты» – в главных ролях Ирина Муравьева и Борис Клюев, «Тайны мадридского двора» раскроет молодежь театра. К слову, именно за воспитание новых талантов художественный руководитель Малого Юрий Соломин был удостоен специальной премии. Сам мэтр блеснет перед ярославским зрителем на сцене Волковского в комедии Грибоедова «Горе от ума».
«В этом спектакле, как пояснила пресс-секретарь Государственного академического Малого театра Ольга Буткова, - участвует Юрий Соломин и Элина Быстрицкая, а также молодежь и старшее поколение. Актеры хотят поехать в Ярославль, прекрасный город, очень красивый с большим удовольствием туда едут».
Только три спектакля и пять дней театрального блеска на ярославской сцене - с 16 до 20 апреля. Билеты в кассах Волковского театра уже продаются.
Ярославская ГТРК, 12.03.2008
12.03.2008
Подробнее
НАМ НЕ НУЖНА РЕКЛАМА – У НАС ДВУХСОТЛЕТНИЙ БРЕНД
Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции.
НАМ НЕ НУЖНА РЕКЛАМА – У НАС ДВУХСОТЛЕТНИЙ БРЕНД
Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции. Достаточно вспомнить, как в xix веке схлестывались в партере и райках театров первопрестольной из-за двух трагиков — московского мочалова и питерского каратыгина. и наоборот — как строго судили московские таланты в северной пальмире, а как сегодня обстоят дела? каковы связи первых театров страны — некогда императорских театров — малого и александрийского? партнерство или конкуренция? Общая идеология или конфликт направлений? в диалоге, спровоцированном )с(, участвуют художественные руководители Малого театра Юрий Соломин и Александринского театра Валерий Фокин. Редакция начала разговор с того, что, когда адепты некоторых авангардных фестивалей рассказывают потом о немыслимом зрительском успехе, слухи эти сильно преувеличены. скажем, на чуть ли не единственном выступлении в Москве Алана Плателя, который играл на фестивале «Территория», полный зал собрать не удалось. и уж если стоит о чем задуматься — так об аншлагах на спектаклях традиционного театра, аншлагах из вечера в вечер.
Юрий Соломин. Моя «Территория» здесь, как у собаки, я хожу вокруг и мечу ее. У нас есть сцена Филиала на Ордынке. Там, если я не ошибаюсь, около семисот мест, и здесь, на Театральной площади, — тысяча. Значит, Малый это 1700 мест. Существуют спектакли, которые делают аншлаги — сборы 93-95%, а есть — 87%, 6о%. Все подсчитано. Как в государстве заложено повышение цен на нефть, так и мы — с опережением — закладываем стоимость нашего существования. Мне кажется, на спектакль не загонишь просто рекламой. Хотя от рекламы сегодня никуда не денешься — это жизнь. Но существует еще и нечто другое. То, что не под силу никаким зазывалам. В наш театр многие ходят семьями. Верность тому или иному театру передается из поколения в поколение. Мы не заманиваем наших зрителей переменами, нет, мы продолжаем работать в том же ключе, в каком Малый театр всегда работал. Это наша ниша. Здесь — классика. Пытаться подстраиваться к другим нам нет смысла.
Сама сцена Малого диктует определенное оформление, освещение, звук. Мы не злоупотребляем в спектаклях использованием аппаратуры, хотя у нас установлена прекрасная японская и английская светозвукотехника. Мы дорожим тем, что у нас свой камерный оркестр, который имеет заслуженных артистов, а получить в оркестре «заслуженного», о, это надо уметь: тут знанием семи нот не обойтись. В прошлом году в Турине наша виолончелистка стала лауреатом. В наших спектаклях звучит только прекрасная живая музыка. Шумы мы используем в записи, как, например, скрип телеги. Прогресс есть прогресс.
Здесь люди работают династиями. Иногда мы знаем тех или иных сотрудников с детства. Саша Глазунов — художник, начинал макетчиком, теперь он художник-постановщик многих идущих спектаклей, или, к примеру, у заведующей женским гримерным цехом Ольги Черняевой отец работал в театре краснодеревщиком, ее сестра — гримером. Олю привели в Малый, когда ей было 14 лет! Она не оканчивала никакого специального учебного заведения. Тогда же пришли мы, молодые актеры: Борцов, Филиппов, я. Ольга на нас училась клеить, причесывать, гримировать. В то время в Малом работали высокие мастера-гримеры. Она у них училась. Сейчас уж никого нет. Все ушли, она осталась. У Ольги опыт тех мастеров.
У меня недавно дома потекла крыша. Пришли мастера делать ремонт. Спрашивают: «Вам евроремонт?» Я ответил: «Руки мне нужны хорошие, материал — евро. Если рук нет — уходите вон». Так же и гример. Материалы мы берем евро, без этого нельзя. Но никто не спрашивает: «Вас загримировать по евро?»
И еще. Зритель тоже должен ходить в театр с детства. Недаром у нас в репертуаре всегда есть сказки. Были сказки Маршака «Умные вещи», «Конек-горбунок» Ершова. Эти спектакли шли долго, лет по 20. На них выросло не одно поколение. Сейчас в репертуаре для детей и юношества — спектакли: «Снежная королева», «Сказки Пушкина» и «Недоросль», которые идут уже много лет. Андерсен, Пушкин, Фонвизин — высокая классика.
Валерий Фокин. Первое. В Малом и Александринском театрах есть традиционно сложившаяся доброкачественность, которая притягивает зрителей разных поколений. Под этой доброкачественностью (возможно, не самое точное слово) я подразумеваю прежде всего такую составляющую, как классический репертуар, устойчивое присутствие которого в афише важно. России есть чем гордиться в плане драматургии. Но не меньше мы можем гордиться и тем подавляющим большинством публики, которая ценит и не отторгает эту драматургию, хотя и есть та, что отторгает. Второе, что объединяет Малый и Александринский, мне кажется, — это способность театров ответить на потребность зрителя в характерах с человеческим объемом. Зрители идут в театр еще и потому, что хотят получить (и получают) возможность увидеть на сцене сыгранный, поставленный характер в том полном художественном человеческом объеме, которого, как правило, у псевдотеатральных образований нет. Там зритель может словить кайф от сегодняшнего дня, но объема характера — со всем плохим, хорошим, больным, здоровым — он недополучает. Все-таки в национальных театральных традициях эта установка на объемность была и есть, всегда воспитывалась, практиковалась, этому уделялось внимание.
Мне кажется, что и реклама, без которой, конечно, мы сегодня не можем обойтись, нашим театрам не столько нужна, как прочим, потому что наши «двухсотлетние бренды» говорят сами за себя.
Безусловно, если говорить об Александринском театре, сегодня репертуар меняется. Не скрою, у меня есть установка, чтобы русская классика ставилась в интерпретации европейских режиссеров, причем таких радикальных, как Кристиан Люпа, который совсем недавно поставил, как мы и ожидали, именно радикальную «Чайку». Однако вызов Люпы опирается на знание Чехова, которого польский коллега глубоко изучил, цитирует с обожанием. Не просто взял, пробежал текст, потом воспроизвел нечто на сцене, а после — все равно: Чехов — не Чехов, никого не волнует. Нет. Любовь к автору, знание текста, анализ движет радикализмом Люпы, ведь классика обладает энергией нового.
Юрий Мефодьевич сказал о тех установках, которые есть в Малом относительно костюма, сценографии, света. Мне это близко. Ведь желание оставаться верным точности идет не от желе-зобетонно принятых когда-то постановлений, а оттого, что есть потребность, продиктованная традицией, выразить автора через черты и приметы, свойственные его веку. Я уже не беру такие детали, о каковых писал Немирович-Данченко, который недоуменно восклицал: «Что ж это вы берете питерскую кулебяку, кулебяка-то московская!» Сейчас уже никто не помнит, какая кулебяка московская, а какая питерская. Да и саму кулебяку. Мне очень нравится, как осмысленно ответил Юрьев на вопрос о назначении Александринского театра: «Хранить секреты ремесла!» И речь не просто о своде приемов, это не догма — правила могут меняться. Есть нечто основное, что через сохранность передается поколениями. И если выдернуть задачу «хранить секреты ремесла» из нашего существования, уверен, театр разрушится.
До встречи с театром вековых традиций я даже не подозревал, что есть такие корневые, фундаментальные неприкосновенные основы, которые нельзя расшатывать, потому что все рухнет.
Ю.С. Согласен абсолютно.
Если же продолжить разговор о зрителе. Я в этом сезоне два раза становился свидетелем того, какой крик и дикий свист стоял в зале после спектакля «Горе от ума». Это был дикий восторг. Я попросил разрешения исполнителей, вышел и остановил это безобразие:
«Родненькие, это не стадион и не шоу. Вы находитесь в Малом театре, которому исполнилось 250 лет», — сказал я. Партер (там сидели взрослые) отреагировал: «Правильно!» Наверху еще не понимали, о чем идет речь, поэтому пришлось сказать, что здесь сидели Гоголь, Грибоедов, Лев Толстой. Я назвал только те фамилии, которые у галерки, надеюсь, на слуху. Меня внимательно слушали, никто не свистнул. Еще кое-что сказал жесткое. Там сидели одичавшие дети. Потом мне было плохо, обидно. Я же не халтурил, я же бьюсь с дирекцией, которая настойчиво внушает мне: «Давайте повысим цену на билеты». Я упираюсь, чтобы защитить интересы бедных детей, студентов. И что же? С первого января я все-таки дал распоряжение повысить стоимость билетов. Кого надо, мы пропустим бесплатно. Другого выхода нет. Пусть сработает цена. Чтобы после родители спрашивали своих деточек: «Что ты увидел за зоо рублей?» — и если тот не сможет ответить, чтобы родители надавали недорослю по од-
ному месту. Хотя дети не виноваты, что их не приобщили к истории, в том числе — театра.
В.Ф. В свое время Евреинов поставил спектакль «Что такое театр». Стоит сегодня повторить его опыт. Эта евреиновская форма, способная заманить, заинтриговать, приручить поможет детишкам живо объяснить многое о театре как организме — от билетеров и устройства сцены до гардероба. Такой выход-манок — самый надежный для просветительской задачи.
Ю.С. Хорошо бы нас услышали те, кто все время стремится провести театральную реформу. Реформа обязательно должна проходить с учетом мнения творческих работников. То, что не надо, мы сами отметем. То, что нельзя трогать, надо оставить. Эти пункты есть в каждой профессии. Давайте говорить честно: ни одна реформа себя не оправдала. «Нас куда-то ведут, мы куда-то идем» — из «На всякого мудреца довольно простоты» Островского. Театр надо отдать профессионалам. Я не против чиновников. Профессия тоже нужная. Бог с ними, пусть будут и живут хорошо. Предложения для перемен должны выносить люди, которые понимают немножко больше, чем остальные, те, кто знает подводные течения. Ведь артист — сложная организация. Тут его можно и нужно поругать, а здесь и тронуть вовсе нельзя.
Раньше у нас в Малом старики воспитывали молодых так: они шептали молодым что-то на ухо. Я помню такие советы от Ильинского, Царева, Гоголевой, Шатровой, Владиславского, Доронина, Любезнова, Адашевского. Но и тут все непросто. Когда я начал репетировать Хлестакова в сезоне 1964/65 года, то получил эту роль из рук самого Ильинского, который начал играть ее в Малом театре аж с 1939 года. Начали репетировать. Состав: Ильинский — Городничий, Бабочкин — Почтмейстер, Хохряков — Земляника, Владиславский — Хлопов, Бобчинский — Светловидов и Маркушев, Шатрова — унтер-офицерша, Любезнов и Константинов — Осип... Понятно, какой состав. И после репетиции обязательно кто-то подходил: «А вот знаешь, Михаил Чехов здесь делал перед портретом такую штучку». Хлестакова когда-то в молодости играли и Бабочкин, и Ильинский, и Хохряков. И все мне на ухо что-то говорили. Я понял — мне нужно бежать из спектакля, и подал Ильинскому заявление, что не смогу, не потяну эту роль. Спасло какое-то чудо. Ильинский меня уговорил, и я стал репетировать дальше.
Прогон! У нас был одевальщик-костюмер Колесниченко Юрий Павлович. Он одевал только троих: Ильинского, Царева и Жарова. И вот он пришел и ко мне в тот момент, когда мы стали надевать костюмы. Я сначала ничего не заподозрил, заметил только, что он стоял весь прогон рядом с режиссером. И что же? После прогона костюмер подходит: «Юра, ты знаешь, в этом спектакле Степан Кузнецов делал вот так».
И я подал заявление второй раз! Ухожу. Меня достали. Спасло чудо. В 1965 году у меня родилась дочь. Я жил тогда в Бескудникове, ездил оттуда каждый день, возил какое-то молоко. И когда я ехал в автобусе, стиснутый народом со всех сторон, то расслаблялся. Буквально повисал. Однажды увидел себя в автобусе со стороны. Пришел и сыграл это состояние расслабленности на сцене. Тогда Ильинский воскликнул: «Вот! Больше не подходить к нему!» Меня спасло Бескудниково.
Словом, мастера помогали бережно, очень осторожно, деликатно. Хотя молодому актеру и без того иногда груз традиции, сила авторитетов не на шутку мешает, лишает его необходимой свободы.
В.Ф. Я люблю, когда старики общаются смолодежью. Когда вижу, что они курят по отдельности — молодежь отдельно, старшие отдельно, то подхожу, подталкиваю молодняк, чтобы они общались со старшими коллегами. Это очень важно.
Старики, к примеру, рассказывают про то, как играл Симонов. Это же надо знать.
Ю.С. У нас в Малом служил Александр Павлович Грузинский. Если ему доставалась роль едва-едва в десять слов — для него это был монолог Гамлета. Кстати, ему присвоили звание народного артиста, когда на сцене играли Остужев, Зубов. Или вот такой актер Валентин Антонович Станюлис. Он ходил все время в одном сером клетчатом пиджаке, но всегда производил впечатление шикарного человека. Старый интеллигент. И однажды в буфете кто-то из молодежи ему сказал: «Вы выглядите просто шикарно». И он нам прочитал лекцию: «Деточки, у мужчины всегда должна быть белая рубашка с накрахмаленным воротником, галстук и носки. У меня семь белых рубашек». И вот когда Станюлис подал заявление об уходе на пенсию — он играл в спектакле «Веер леди Уиндермир» слугу, который объявлял гостей, — у нас на собрании долго уговаривали его забрать заявление об уходе. А как вышло. Кто-то из друзей спросил как-то: «Валя, что ты играешь?» И тот ответил: «Кушать подано». — «Пора бы бросить», — сказал друг, и Станюлис написал заявление. Он плакал, но ушел из театра. Через неделю играем спектакль. Спектакля нет. Вот вам и «Кушать подано»!
В.Ф. Традиция порой мешает, но и она же помогает. Национальный театр по определению работает с традицией. Самое сложное — все время находить золотую середину между традицией и новыми течениями, даже просто сегодняшним днем. Но надо отличать новости от псевдо- и от лжетечений. Для меня самое главное — идти вслед за автором. Да, наверное, Фамусов может бегать по сцене в валенках и нижней рубашке. Но мне кажется, что если нет ума, то нет и горя. Суть-то где?
Ю.С. Почему мы не оплевываем то, что судим? Суть — в авторе. Грибоедов — дипломат, интеллигент, поэт. Он знал, о чем пишет, и если бы хотел оплевать Россию, сделал бы это одной левой.
В.Ф. Малый и Александринский — театры, которые подобны двум сторонам одной медали. Причем две стороны могут быть в чем-то непохожи. Малый всегда во главу угла ставил актерское мастерство, школу. История Александрийского театра — тоже история великих актерских имен, но все-таки этот театр был в большей степени режиссерским, открытым постановочным идеям. Не случайно там десять лет работал Всеволод Мейерхольд. В Малом тоже ставили режиссеры будь здоров какие, мастера, не чуждые ни новой форме, ни острому подходу. Соперничество творческое должно быть. Некоторые критики безуспешно пытаются нас поссорить: у этого театра лучше, у этого — хуже. А что лучше, что хуже? У нас может быть разным мироощущение, но мировоззрение — одинаковое: предъявленный объем достоверности. Идеология одна и та же: верность точности высказывания, а соперничество должно быть всегда.
Ю.С. Я как-то хотел посмотреть спектакль, который получил «Золотую маску», но не успел. Я хотел его посмотреть через год, но оказалось, что спектакль уже не идет. Я не понял: тогда за что же дали «Маску»?
Но если вернуться к теме, ничего одинакового быть не может. Прилагательное «академический» задает планку. Люди, работающие в них, получают больше. У этих коллективов имеется возможность не просто приглашать медийные лица, а брать действительно талантливых людей и их воспитывать. Да, иногда год-два они сидят без ролей. Но если есть голова, они не сидят без дела. Они ходят на репетиции. Потом они получают роль. Например, Кудинович. Про него все спрашивали: «Вы пригласили артиста?» Нет. Это наш. Просто до него дошла очередь. Он получил роль, с которой он мог либо упасть, либо подняться. Я очень рад, что у него роль Акима во «Власти тьмы» получилась.
В.Ф. На меня повлияло, что я стал работать в Александринском театре. Все-таки когда ставишь в свободном полете — это одно. Но когда ты встречаешься с традицией ежедневно, когда такой театр, как Александринский, на тебя влияет (если ты хочешь, чтобы он на тебя влиял), — это совсем другое. Такие театры, как кошки. Они все время держат дистанцию. Могут допустить к себе, но это еще ничего не означает. Их надо завоевывать, как я это ощущаю. Я видел антрепризный спектакль в Александринском театре. Все огромное здание, от порталов до потолка, вся масса величия взирала на происходящее на сцене с презрением.
Если мы не будем отстаивать вместе важные позиции, будет трудно. Конечно, есть желание самовыразиться, рассказать, что новаторство только с Запада, и о том, что я тоже новатор. Я слышал, что сюжет не нужен вообще. Какая кульминация? Прибежал с мороза, как пошло, так и пошло. Быть может, такой спектакль возможен где-нибудь в подземном переходе, вероятно, и такой опыт нужен. Но время сегодня очень тревожное. И национальный театр не должен стоять в стороне от тревоги. Он должен отстаивать, защищать какие-то корневые основы. Увы, идеология основ требует сегодня защиты. И не только идеология, сами стены нуждаются в обороне. Когда в Александринском шел ремонт, была создана специальная служба по охране здания во время строительства.
Ю.С. Это же и у нас. Мы также во время ремонта однажды с Коршуновым сидели полночи в засаде, потому что нам поступил сигнал — ночью воры вынесут добро Малого театра. В зрительском буфете у нас стояли два уникальных канделябра. Слава Богу, капельдинерша случайно взялась за него и обнаружила, что уникум отвинчен. Теперь его можно было запросто взять и передать через окно. Нам надо было спасать канделябр.
В.Ф. Я прочитал у Теляковского, как один раз он узнал, что выносят какие-то декорации, и не спал всю ночь, сидел в засаде. Но никто ничего не вынес. Дальше он пишет: «Предупредили!»
Ю.С. Мы с Коршуновым тогда тоже решили, что воров предупредили.
В.Ф. В истории Александринского театра есть и другие славные страницы. В зо-е годы, когда здание было подвергнуто советизации, рабочие сняли все канделябры, какие-то украшения, завернули их в газеты и спрятали за фальшивой стеной. Сейчас, когда делали ремонт, стену вскрыли и нашли. Рабочие тогда очень рисковали: ведь они работали в три смены. Ремонт делали за три-четыре месяца. И если бы украшения нашли, то в 1934 году рабочих бы посадили. Так что не все растаскивали, есть и те, кто хранил для поколений.
«Станиславский», март 2008
Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции. Достаточно вспомнить, как в xix веке схлестывались в партере и райках театров первопрестольной из-за двух трагиков — московского мочалова и питерского каратыгина. и наоборот — как строго судили московские таланты в северной пальмире, а как сегодня обстоят дела? каковы связи первых театров страны — некогда императорских театров — малого и александрийского? партнерство или конкуренция? Общая идеология или конфликт направлений? в диалоге, спровоцированном )с(, участвуют художественные руководители Малого театра Юрий Соломин и Александринского театра Валерий Фокин. Редакция начала разговор с того, что, когда адепты некоторых авангардных фестивалей рассказывают потом о немыслимом зрительском успехе, слухи эти сильно преувеличены. скажем, на чуть ли не единственном выступлении в Москве Алана Плателя, который играл на фестивале «Территория», полный зал собрать не удалось. и уж если стоит о чем задуматься — так об аншлагах на спектаклях традиционного театра, аншлагах из вечера в вечер.
Юрий Соломин. Моя «Территория» здесь, как у собаки, я хожу вокруг и мечу ее. У нас есть сцена Филиала на Ордынке. Там, если я не ошибаюсь, около семисот мест, и здесь, на Театральной площади, — тысяча. Значит, Малый это 1700 мест. Существуют спектакли, которые делают аншлаги — сборы 93-95%, а есть — 87%, 6о%. Все подсчитано. Как в государстве заложено повышение цен на нефть, так и мы — с опережением — закладываем стоимость нашего существования. Мне кажется, на спектакль не загонишь просто рекламой. Хотя от рекламы сегодня никуда не денешься — это жизнь. Но существует еще и нечто другое. То, что не под силу никаким зазывалам. В наш театр многие ходят семьями. Верность тому или иному театру передается из поколения в поколение. Мы не заманиваем наших зрителей переменами, нет, мы продолжаем работать в том же ключе, в каком Малый театр всегда работал. Это наша ниша. Здесь — классика. Пытаться подстраиваться к другим нам нет смысла.
Сама сцена Малого диктует определенное оформление, освещение, звук. Мы не злоупотребляем в спектаклях использованием аппаратуры, хотя у нас установлена прекрасная японская и английская светозвукотехника. Мы дорожим тем, что у нас свой камерный оркестр, который имеет заслуженных артистов, а получить в оркестре «заслуженного», о, это надо уметь: тут знанием семи нот не обойтись. В прошлом году в Турине наша виолончелистка стала лауреатом. В наших спектаклях звучит только прекрасная живая музыка. Шумы мы используем в записи, как, например, скрип телеги. Прогресс есть прогресс.
Здесь люди работают династиями. Иногда мы знаем тех или иных сотрудников с детства. Саша Глазунов — художник, начинал макетчиком, теперь он художник-постановщик многих идущих спектаклей, или, к примеру, у заведующей женским гримерным цехом Ольги Черняевой отец работал в театре краснодеревщиком, ее сестра — гримером. Олю привели в Малый, когда ей было 14 лет! Она не оканчивала никакого специального учебного заведения. Тогда же пришли мы, молодые актеры: Борцов, Филиппов, я. Ольга на нас училась клеить, причесывать, гримировать. В то время в Малом работали высокие мастера-гримеры. Она у них училась. Сейчас уж никого нет. Все ушли, она осталась. У Ольги опыт тех мастеров.
У меня недавно дома потекла крыша. Пришли мастера делать ремонт. Спрашивают: «Вам евроремонт?» Я ответил: «Руки мне нужны хорошие, материал — евро. Если рук нет — уходите вон». Так же и гример. Материалы мы берем евро, без этого нельзя. Но никто не спрашивает: «Вас загримировать по евро?»
И еще. Зритель тоже должен ходить в театр с детства. Недаром у нас в репертуаре всегда есть сказки. Были сказки Маршака «Умные вещи», «Конек-горбунок» Ершова. Эти спектакли шли долго, лет по 20. На них выросло не одно поколение. Сейчас в репертуаре для детей и юношества — спектакли: «Снежная королева», «Сказки Пушкина» и «Недоросль», которые идут уже много лет. Андерсен, Пушкин, Фонвизин — высокая классика.
Валерий Фокин. Первое. В Малом и Александринском театрах есть традиционно сложившаяся доброкачественность, которая притягивает зрителей разных поколений. Под этой доброкачественностью (возможно, не самое точное слово) я подразумеваю прежде всего такую составляющую, как классический репертуар, устойчивое присутствие которого в афише важно. России есть чем гордиться в плане драматургии. Но не меньше мы можем гордиться и тем подавляющим большинством публики, которая ценит и не отторгает эту драматургию, хотя и есть та, что отторгает. Второе, что объединяет Малый и Александринский, мне кажется, — это способность театров ответить на потребность зрителя в характерах с человеческим объемом. Зрители идут в театр еще и потому, что хотят получить (и получают) возможность увидеть на сцене сыгранный, поставленный характер в том полном художественном человеческом объеме, которого, как правило, у псевдотеатральных образований нет. Там зритель может словить кайф от сегодняшнего дня, но объема характера — со всем плохим, хорошим, больным, здоровым — он недополучает. Все-таки в национальных театральных традициях эта установка на объемность была и есть, всегда воспитывалась, практиковалась, этому уделялось внимание.
Мне кажется, что и реклама, без которой, конечно, мы сегодня не можем обойтись, нашим театрам не столько нужна, как прочим, потому что наши «двухсотлетние бренды» говорят сами за себя.
Безусловно, если говорить об Александринском театре, сегодня репертуар меняется. Не скрою, у меня есть установка, чтобы русская классика ставилась в интерпретации европейских режиссеров, причем таких радикальных, как Кристиан Люпа, который совсем недавно поставил, как мы и ожидали, именно радикальную «Чайку». Однако вызов Люпы опирается на знание Чехова, которого польский коллега глубоко изучил, цитирует с обожанием. Не просто взял, пробежал текст, потом воспроизвел нечто на сцене, а после — все равно: Чехов — не Чехов, никого не волнует. Нет. Любовь к автору, знание текста, анализ движет радикализмом Люпы, ведь классика обладает энергией нового.
Юрий Мефодьевич сказал о тех установках, которые есть в Малом относительно костюма, сценографии, света. Мне это близко. Ведь желание оставаться верным точности идет не от желе-зобетонно принятых когда-то постановлений, а оттого, что есть потребность, продиктованная традицией, выразить автора через черты и приметы, свойственные его веку. Я уже не беру такие детали, о каковых писал Немирович-Данченко, который недоуменно восклицал: «Что ж это вы берете питерскую кулебяку, кулебяка-то московская!» Сейчас уже никто не помнит, какая кулебяка московская, а какая питерская. Да и саму кулебяку. Мне очень нравится, как осмысленно ответил Юрьев на вопрос о назначении Александринского театра: «Хранить секреты ремесла!» И речь не просто о своде приемов, это не догма — правила могут меняться. Есть нечто основное, что через сохранность передается поколениями. И если выдернуть задачу «хранить секреты ремесла» из нашего существования, уверен, театр разрушится.
До встречи с театром вековых традиций я даже не подозревал, что есть такие корневые, фундаментальные неприкосновенные основы, которые нельзя расшатывать, потому что все рухнет.
Ю.С. Согласен абсолютно.
Если же продолжить разговор о зрителе. Я в этом сезоне два раза становился свидетелем того, какой крик и дикий свист стоял в зале после спектакля «Горе от ума». Это был дикий восторг. Я попросил разрешения исполнителей, вышел и остановил это безобразие:
«Родненькие, это не стадион и не шоу. Вы находитесь в Малом театре, которому исполнилось 250 лет», — сказал я. Партер (там сидели взрослые) отреагировал: «Правильно!» Наверху еще не понимали, о чем идет речь, поэтому пришлось сказать, что здесь сидели Гоголь, Грибоедов, Лев Толстой. Я назвал только те фамилии, которые у галерки, надеюсь, на слуху. Меня внимательно слушали, никто не свистнул. Еще кое-что сказал жесткое. Там сидели одичавшие дети. Потом мне было плохо, обидно. Я же не халтурил, я же бьюсь с дирекцией, которая настойчиво внушает мне: «Давайте повысим цену на билеты». Я упираюсь, чтобы защитить интересы бедных детей, студентов. И что же? С первого января я все-таки дал распоряжение повысить стоимость билетов. Кого надо, мы пропустим бесплатно. Другого выхода нет. Пусть сработает цена. Чтобы после родители спрашивали своих деточек: «Что ты увидел за зоо рублей?» — и если тот не сможет ответить, чтобы родители надавали недорослю по од-
ному месту. Хотя дети не виноваты, что их не приобщили к истории, в том числе — театра.
В.Ф. В свое время Евреинов поставил спектакль «Что такое театр». Стоит сегодня повторить его опыт. Эта евреиновская форма, способная заманить, заинтриговать, приручить поможет детишкам живо объяснить многое о театре как организме — от билетеров и устройства сцены до гардероба. Такой выход-манок — самый надежный для просветительской задачи.
Ю.С. Хорошо бы нас услышали те, кто все время стремится провести театральную реформу. Реформа обязательно должна проходить с учетом мнения творческих работников. То, что не надо, мы сами отметем. То, что нельзя трогать, надо оставить. Эти пункты есть в каждой профессии. Давайте говорить честно: ни одна реформа себя не оправдала. «Нас куда-то ведут, мы куда-то идем» — из «На всякого мудреца довольно простоты» Островского. Театр надо отдать профессионалам. Я не против чиновников. Профессия тоже нужная. Бог с ними, пусть будут и живут хорошо. Предложения для перемен должны выносить люди, которые понимают немножко больше, чем остальные, те, кто знает подводные течения. Ведь артист — сложная организация. Тут его можно и нужно поругать, а здесь и тронуть вовсе нельзя.
Раньше у нас в Малом старики воспитывали молодых так: они шептали молодым что-то на ухо. Я помню такие советы от Ильинского, Царева, Гоголевой, Шатровой, Владиславского, Доронина, Любезнова, Адашевского. Но и тут все непросто. Когда я начал репетировать Хлестакова в сезоне 1964/65 года, то получил эту роль из рук самого Ильинского, который начал играть ее в Малом театре аж с 1939 года. Начали репетировать. Состав: Ильинский — Городничий, Бабочкин — Почтмейстер, Хохряков — Земляника, Владиславский — Хлопов, Бобчинский — Светловидов и Маркушев, Шатрова — унтер-офицерша, Любезнов и Константинов — Осип... Понятно, какой состав. И после репетиции обязательно кто-то подходил: «А вот знаешь, Михаил Чехов здесь делал перед портретом такую штучку». Хлестакова когда-то в молодости играли и Бабочкин, и Ильинский, и Хохряков. И все мне на ухо что-то говорили. Я понял — мне нужно бежать из спектакля, и подал Ильинскому заявление, что не смогу, не потяну эту роль. Спасло какое-то чудо. Ильинский меня уговорил, и я стал репетировать дальше.
Прогон! У нас был одевальщик-костюмер Колесниченко Юрий Павлович. Он одевал только троих: Ильинского, Царева и Жарова. И вот он пришел и ко мне в тот момент, когда мы стали надевать костюмы. Я сначала ничего не заподозрил, заметил только, что он стоял весь прогон рядом с режиссером. И что же? После прогона костюмер подходит: «Юра, ты знаешь, в этом спектакле Степан Кузнецов делал вот так».
И я подал заявление второй раз! Ухожу. Меня достали. Спасло чудо. В 1965 году у меня родилась дочь. Я жил тогда в Бескудникове, ездил оттуда каждый день, возил какое-то молоко. И когда я ехал в автобусе, стиснутый народом со всех сторон, то расслаблялся. Буквально повисал. Однажды увидел себя в автобусе со стороны. Пришел и сыграл это состояние расслабленности на сцене. Тогда Ильинский воскликнул: «Вот! Больше не подходить к нему!» Меня спасло Бескудниково.
Словом, мастера помогали бережно, очень осторожно, деликатно. Хотя молодому актеру и без того иногда груз традиции, сила авторитетов не на шутку мешает, лишает его необходимой свободы.
В.Ф. Я люблю, когда старики общаются смолодежью. Когда вижу, что они курят по отдельности — молодежь отдельно, старшие отдельно, то подхожу, подталкиваю молодняк, чтобы они общались со старшими коллегами. Это очень важно.
Старики, к примеру, рассказывают про то, как играл Симонов. Это же надо знать.
Ю.С. У нас в Малом служил Александр Павлович Грузинский. Если ему доставалась роль едва-едва в десять слов — для него это был монолог Гамлета. Кстати, ему присвоили звание народного артиста, когда на сцене играли Остужев, Зубов. Или вот такой актер Валентин Антонович Станюлис. Он ходил все время в одном сером клетчатом пиджаке, но всегда производил впечатление шикарного человека. Старый интеллигент. И однажды в буфете кто-то из молодежи ему сказал: «Вы выглядите просто шикарно». И он нам прочитал лекцию: «Деточки, у мужчины всегда должна быть белая рубашка с накрахмаленным воротником, галстук и носки. У меня семь белых рубашек». И вот когда Станюлис подал заявление об уходе на пенсию — он играл в спектакле «Веер леди Уиндермир» слугу, который объявлял гостей, — у нас на собрании долго уговаривали его забрать заявление об уходе. А как вышло. Кто-то из друзей спросил как-то: «Валя, что ты играешь?» И тот ответил: «Кушать подано». — «Пора бы бросить», — сказал друг, и Станюлис написал заявление. Он плакал, но ушел из театра. Через неделю играем спектакль. Спектакля нет. Вот вам и «Кушать подано»!
В.Ф. Традиция порой мешает, но и она же помогает. Национальный театр по определению работает с традицией. Самое сложное — все время находить золотую середину между традицией и новыми течениями, даже просто сегодняшним днем. Но надо отличать новости от псевдо- и от лжетечений. Для меня самое главное — идти вслед за автором. Да, наверное, Фамусов может бегать по сцене в валенках и нижней рубашке. Но мне кажется, что если нет ума, то нет и горя. Суть-то где?
Ю.С. Почему мы не оплевываем то, что судим? Суть — в авторе. Грибоедов — дипломат, интеллигент, поэт. Он знал, о чем пишет, и если бы хотел оплевать Россию, сделал бы это одной левой.
В.Ф. Малый и Александринский — театры, которые подобны двум сторонам одной медали. Причем две стороны могут быть в чем-то непохожи. Малый всегда во главу угла ставил актерское мастерство, школу. История Александрийского театра — тоже история великих актерских имен, но все-таки этот театр был в большей степени режиссерским, открытым постановочным идеям. Не случайно там десять лет работал Всеволод Мейерхольд. В Малом тоже ставили режиссеры будь здоров какие, мастера, не чуждые ни новой форме, ни острому подходу. Соперничество творческое должно быть. Некоторые критики безуспешно пытаются нас поссорить: у этого театра лучше, у этого — хуже. А что лучше, что хуже? У нас может быть разным мироощущение, но мировоззрение — одинаковое: предъявленный объем достоверности. Идеология одна и та же: верность точности высказывания, а соперничество должно быть всегда.
Ю.С. Я как-то хотел посмотреть спектакль, который получил «Золотую маску», но не успел. Я хотел его посмотреть через год, но оказалось, что спектакль уже не идет. Я не понял: тогда за что же дали «Маску»?
Но если вернуться к теме, ничего одинакового быть не может. Прилагательное «академический» задает планку. Люди, работающие в них, получают больше. У этих коллективов имеется возможность не просто приглашать медийные лица, а брать действительно талантливых людей и их воспитывать. Да, иногда год-два они сидят без ролей. Но если есть голова, они не сидят без дела. Они ходят на репетиции. Потом они получают роль. Например, Кудинович. Про него все спрашивали: «Вы пригласили артиста?» Нет. Это наш. Просто до него дошла очередь. Он получил роль, с которой он мог либо упасть, либо подняться. Я очень рад, что у него роль Акима во «Власти тьмы» получилась.
В.Ф. На меня повлияло, что я стал работать в Александринском театре. Все-таки когда ставишь в свободном полете — это одно. Но когда ты встречаешься с традицией ежедневно, когда такой театр, как Александринский, на тебя влияет (если ты хочешь, чтобы он на тебя влиял), — это совсем другое. Такие театры, как кошки. Они все время держат дистанцию. Могут допустить к себе, но это еще ничего не означает. Их надо завоевывать, как я это ощущаю. Я видел антрепризный спектакль в Александринском театре. Все огромное здание, от порталов до потолка, вся масса величия взирала на происходящее на сцене с презрением.
Если мы не будем отстаивать вместе важные позиции, будет трудно. Конечно, есть желание самовыразиться, рассказать, что новаторство только с Запада, и о том, что я тоже новатор. Я слышал, что сюжет не нужен вообще. Какая кульминация? Прибежал с мороза, как пошло, так и пошло. Быть может, такой спектакль возможен где-нибудь в подземном переходе, вероятно, и такой опыт нужен. Но время сегодня очень тревожное. И национальный театр не должен стоять в стороне от тревоги. Он должен отстаивать, защищать какие-то корневые основы. Увы, идеология основ требует сегодня защиты. И не только идеология, сами стены нуждаются в обороне. Когда в Александринском шел ремонт, была создана специальная служба по охране здания во время строительства.
Ю.С. Это же и у нас. Мы также во время ремонта однажды с Коршуновым сидели полночи в засаде, потому что нам поступил сигнал — ночью воры вынесут добро Малого театра. В зрительском буфете у нас стояли два уникальных канделябра. Слава Богу, капельдинерша случайно взялась за него и обнаружила, что уникум отвинчен. Теперь его можно было запросто взять и передать через окно. Нам надо было спасать канделябр.
В.Ф. Я прочитал у Теляковского, как один раз он узнал, что выносят какие-то декорации, и не спал всю ночь, сидел в засаде. Но никто ничего не вынес. Дальше он пишет: «Предупредили!»
Ю.С. Мы с Коршуновым тогда тоже решили, что воров предупредили.
В.Ф. В истории Александринского театра есть и другие славные страницы. В зо-е годы, когда здание было подвергнуто советизации, рабочие сняли все канделябры, какие-то украшения, завернули их в газеты и спрятали за фальшивой стеной. Сейчас, когда делали ремонт, стену вскрыли и нашли. Рабочие тогда очень рисковали: ведь они работали в три смены. Ремонт делали за три-четыре месяца. И если бы украшения нашли, то в 1934 году рабочих бы посадили. Так что не все растаскивали, есть и те, кто хранил для поколений.
«Станиславский», март 2008
11.03.2008
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С НОВОЙ РОЛЬЮ!
10 марта впервые в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» роль Луки Лукича Хлопова сыграл народный артист России Алексей Сергеевич Кудинович. Несмотря на срочный ввод, выступление прошло на более чем высоком уровне. Поздравляем актера с новой ролью и желаем ему неиссякаемого творческого вдохновения!
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 11 ПО 16 МАРТА 2008 ГОДА
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 11 ПО 16 МАРТА 2008 ГОДА
11 марта, основная сцена, «Чайка»: И.В.Муравьёва, О.В.Молочная, Т.И.Короткова, А.И.Охлупина, Е.О.Дмитриева, С.А.Коршунов, В.К.Бабятинский, Ю.М.Соломин, А.С.Потапов, Я.П.Барышев, В.Г.Богин, Д.Курочка, П.Абрамов.
11 марта, малая сцена на Б.Ордынке, «Смерть Тарелкина»: Л.А.Пашкова, А.С.Кудинович, Д.Н.Зеничев, В.А.Коняев, С.С.Еремеев, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, О.С.Мартьянов.
12 марта, основная сцена, «Лес»: И.В.Муравьева, В.В.Андреева, Н.А.Титаева, Е.М.Базарова, О.С.Мартьянов, С.Видинеев, А.М.Торопов, А.С.Кудинович, Д.Н.Солодовник, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.
12 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.
13 марта, основная сцена, «Власть тьмы»: И.Иванова, Е.М.Базарова, Л.Милюзина, И.В.Муравьева, Л.В.Ещенко, Л.Г.Кичанова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, А.М.Жарова, Т.Н.Рыжова, М.Абрамова, В.Б.Носик, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.С.Еремеев, И.Вакуленко, М.Хрусталев, Е.Куршинский.
13 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: Л.П.Полякова, С.Г.Аманова, Ю.В.Сафронова, О.Г.Жевакина, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, А.К.Вахтеров, А.Н.Анохин, К.Юдаев, С.А.Вещев, П.С.Жихарев, В.А.Ильичев, Е.Арановский.
14 марта, основная сцена, «Последняя жертва»: Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, В.В.Дахненко, Ю.Б.Ильин, И.С.Григорьев, С.А.Кагаков, П.В.Абрамов, В.А.Андрианов.
14 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.
15 марта, основная сцена, «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский»: Т.Н.Лебедева, Н.Н.Верещенко, А.Е,Фаддеев, Б.Г.Невзоров, В.В.Петров, В.А.Сафронов, В.Г.Богин, С.Л.Тезов, С.А.Вещев, Д.Д.Кознов, С.А.Кагаков, В.А.Дубровский, Ю.Б.Ильин, А.К.Вахтеров, С.И.Видинеев, М.Н.Хрусталев, В.А.Андрианов, В.В.Дахненко, Г.Н.Скряпкин, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, П.В.Абрамов, И.С.Григорьев.
15 марта, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, А.В.Вершинин, Б.В.Клюев, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
16 марта, основная сцена, вечер, «Не было ни гроша, да вдруг алтын»: Г.Г.Микшун, О.В.Молочная, К.Е.Блохина, Л.А.Пашкова, Т.И.Короткова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, М.И.Фомина, Л.С.Аникеева, Т.Н.Рыжова, А.М.Жарова, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, Э.Е.Марцевич, А.В.Вершинин, Г.Ю.Оболенский, А.Н.Анохин, П.Д.Складчиков, В.А.Сафронов, Ю.Б.Ильин, А.Т.Манке, И.Г.Григорьев, сотр.Малец, В.А.Ильичев, Грищенков Артем.
11 марта, основная сцена, «Чайка»: И.В.Муравьёва, О.В.Молочная, Т.И.Короткова, А.И.Охлупина, Е.О.Дмитриева, С.А.Коршунов, В.К.Бабятинский, Ю.М.Соломин, А.С.Потапов, Я.П.Барышев, В.Г.Богин, Д.Курочка, П.Абрамов.
11 марта, малая сцена на Б.Ордынке, «Смерть Тарелкина»: Л.А.Пашкова, А.С.Кудинович, Д.Н.Зеничев, В.А.Коняев, С.С.Еремеев, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, О.С.Мартьянов.
12 марта, основная сцена, «Лес»: И.В.Муравьева, В.В.Андреева, Н.А.Титаева, Е.М.Базарова, О.С.Мартьянов, С.Видинеев, А.М.Торопов, А.С.Кудинович, Д.Н.Солодовник, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.
12 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.
13 марта, основная сцена, «Власть тьмы»: И.Иванова, Е.М.Базарова, Л.Милюзина, И.В.Муравьева, Л.В.Ещенко, Л.Г.Кичанова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, А.М.Жарова, Т.Н.Рыжова, М.Абрамова, В.Б.Носик, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.С.Еремеев, И.Вакуленко, М.Хрусталев, Е.Куршинский.
13 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: Л.П.Полякова, С.Г.Аманова, Ю.В.Сафронова, О.Г.Жевакина, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, А.К.Вахтеров, А.Н.Анохин, К.Юдаев, С.А.Вещев, П.С.Жихарев, В.А.Ильичев, Е.Арановский.
14 марта, основная сцена, «Последняя жертва»: Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, В.В.Дахненко, Ю.Б.Ильин, И.С.Григорьев, С.А.Кагаков, П.В.Абрамов, В.А.Андрианов.
14 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, А.С.Потапов, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, А.К.Вахтеров, В.Андрианов, И.Григорьев, Е.Арановский.
15 марта, основная сцена, «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский»: Т.Н.Лебедева, Н.Н.Верещенко, А.Е,Фаддеев, Б.Г.Невзоров, В.В.Петров, В.А.Сафронов, В.Г.Богин, С.Л.Тезов, С.А.Вещев, Д.Д.Кознов, С.А.Кагаков, В.А.Дубровский, Ю.Б.Ильин, А.К.Вахтеров, С.И.Видинеев, М.Н.Хрусталев, В.А.Андрианов, В.В.Дахненко, Г.Н.Скряпкин, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, П.В.Абрамов, И.С.Григорьев.
15 марта, сцена на Б.Ордынке, «Любовный круг»: Э.А.Быстрицкая, В.В.Андреева, В.И.Бочкарев, А.В.Вершинин, Б.В.Клюев, В.Г.Зотов, П.Д.Складчиков.
16 марта, основная сцена, вечер, «Не было ни гроша, да вдруг алтын»: Г.Г.Микшун, О.В.Молочная, К.Е.Блохина, Л.А.Пашкова, Т.И.Короткова, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, М.И.Фомина, Л.С.Аникеева, Т.Н.Рыжова, А.М.Жарова, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, Э.Е.Марцевич, А.В.Вершинин, Г.Ю.Оболенский, А.Н.Анохин, П.Д.Складчиков, В.А.Сафронов, Ю.Б.Ильин, А.Т.Манке, И.Г.Григорьев, сотр.Малец, В.А.Ильичев, Грищенков Артем.
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН ПОЛУЧИЛ ПРЕМИЮ ИМЕНИ МИХАИЛА ЦАРЕВА
Художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин удостоен премии им. М.Царева в номинации «За успешное воспитание молодежи». По признанию Юрия Мефодьевича, пишет «Независимая газета», премия имени Царева для него особенно почетна, поскольку именно Царев дал ему путевку в Малый театр, а затем и в большую жизнь.
Подробнее
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЕЧЕР В ЧЕСТЬ 8 МАРТА
Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий...
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЕЧЕР В ЧЕСТЬ 8 МАРТА
Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. К поздравлениям женщин – министров областного Правительства, депутатов Московской областной Думы, работниц областных организаций, ведомств и муниципалитетов – присоединился также художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин. Губернатор Московской области от имени Правительства Подмосковья выразил благодарность женщинам, работающим на благо области, и отметил, что ни одна сфера жизни не обходится без представительниц прекрасного пола. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий со своей стороны пожелал присутствующим в зале женщинам здоровья, любви и божьей благодати. Поздравления с Международным женским днем прозвучали и от имени Московской областной Думы в лице ее Председателя Валерия Аксакова. Спикер подмосковного парламента подчеркнул, что именно благодаря мудрости, терпению, обаянию, нежности и заботе женщины, удается добиваться в жизни больших результатов. Валерий Аксаков пожелал всем, прежде всего, любви, красоты и счастья. К поздравлениям женщин с весенним праздником присоединился художественный руководитель Государственного Академического Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин и сообщил, что коллектив одного из старейших столичных театров подготовил к 8 марта свой подарок. Это – спектакль по пьесе А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», который и был сыгран после торжественной части. В спектакле заняты такие известные актеры, как народная артистка СССР Элина Быстрицкая, народные артисты России Ирина Муравьева, Александр Потапов, Татьяна Панкова и Александр Ермаков.
Оксана Макарова
Пресс-служба Московской областной Думы
11.03.2008
Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. К поздравлениям женщин – министров областного Правительства, депутатов Московской областной Думы, работниц областных организаций, ведомств и муниципалитетов – присоединился также художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин. Губернатор Московской области от имени Правительства Подмосковья выразил благодарность женщинам, работающим на благо области, и отметил, что ни одна сфера жизни не обходится без представительниц прекрасного пола. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий со своей стороны пожелал присутствующим в зале женщинам здоровья, любви и божьей благодати. Поздравления с Международным женским днем прозвучали и от имени Московской областной Думы в лице ее Председателя Валерия Аксакова. Спикер подмосковного парламента подчеркнул, что именно благодаря мудрости, терпению, обаянию, нежности и заботе женщины, удается добиваться в жизни больших результатов. Валерий Аксаков пожелал всем, прежде всего, любви, красоты и счастья. К поздравлениям женщин с весенним праздником присоединился художественный руководитель Государственного Академического Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин и сообщил, что коллектив одного из старейших столичных театров подготовил к 8 марта свой подарок. Это – спектакль по пьесе А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», который и был сыгран после торжественной части. В спектакле заняты такие известные актеры, как народная артистка СССР Элина Быстрицкая, народные артисты России Ирина Муравьева, Александр Потапов, Татьяна Панкова и Александр Ермаков.
Оксана Макарова
Пресс-служба Московской областной Думы
11.03.2008
07.03.2008
Подробнее
ЖИЗНЬ БЕЗ КУРЬЕЗОВ
Исполнилось 200 лет оркестру Малого театра
ЖИЗНЬ БЕЗ КУРЬЕЗОВ
Исполнилось 200 лет оркестру Малого театра
Говорят, всех их держит любовь к театру — национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой.
Оркестр с богатой многолетней историей для драматического театра нынче явление редкое, которое так и просится в Книгу рекордов Гиннесса. В Москве таких счастливых театров единицы — в основном федерального подчинения. В провинции — ноль. Содержать оркестр — удовольствие дорогое: целому классу музыкантов надо платить так, чтобы был стимул хотя бы приходить на репетиции. Куда как легче обзавестись раз и навсегда аппаратурой и гонять фонограммы от спектакля к спектаклю. Но не все, оказывается, решает удобство. Как говорит старейшина оркестра Малого театра, ассистент дирижера Виктор Козлов, «живое есть живое, а консервы есть консервы». В стенах Малого вот уже 200 лет звучит живая музыка.
Свою историю оркестр Малого ведет (отнимите 200 лет) с 1808 года, когда был издан первый «Штат императорских театров», в составе которого он был закреплен официально. Впрочем, до своего двухсотлетия оркестр мог и не дожить. С годами содержать штат музыкантов — это около тридцати человек — становилось все сложнее и сложнее, а во времена всеобщей разрухи 1990-х в Малом театре он стал существовать лишь номинально.
- Одна из задач, которая была поставлена перед нами десять лет назад, — решить судьбу оркестра, — говорит заместитель художественного руководителя театра Григорий Гоберник. — Это была такая творческая провокация, потому что надо было все поднимать с нуля. Никакие современные сэмплы не заменят живое звучание. Режиссеры, правда, не всегда способны использовать живой звук, хотя всем им хочется, и не всегда способны его замотивировать. Это же нужно как-то ввинтить в ткань спектакля, организовать постановочно.
Когда в 2000 году в оркестр пригласили дирижера Владимира Петровича Семкина, ему пришлось, как и многим его коллегам, поработать спасателем.
- Первый раз я пришел в Малый как будущий дирижер на детский спектакль «Конек-Горбунок». Его проводил концертмейстер. Никто не дирижировал. Я ужаснулся. Знаете, недавно была беседа с Пласидо Доминго, и он сказал хорошую вещь: «Если я не пою, я ржавею». Знаю, что до этого дирижеры в оркестр не шли, но меня объем работы не испугал. Это всегда интересно — восстанавливать коллектив, делать его своими руками. А специфика работы дирижера в драматическом театре — режиссер ставит перед оркестром такие же задачи, как и перед актерами. Здесь я человек подчиненный. Оркестр превращается в одного артиста.
На «запредельное» общение оркестрантам едва-едва хватает времени. Как и везде, зарплаты здесь небольшие (11-16 тысяч) — приходится работать на двух-трех работах. С одной репетиции музыканты бегут на другую. Кто-то преподает, кто-то музыку пишет, кто-то дирижирует. Говорят, всех их держит любовь к театру -национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой. Еще приятно, когда художественный руководитель — узнаваемое лицо. В 1990-е Юрий Мефодиевич Соломин стал министром культуры, и что смогли удержать от развала — удержали. Как говорит знаменитый актер, худрук и общественный деятель, «на оркестр были поползновения», но их смогли удержать. «Это единственный театр, где просят не денег, а ролей», -цитируют Соломина музыканты.
Малый, как говорят его подданные, -это отдельное государство. Со своим «самодержцем» и полной независимостью. Все необходимое для постановок театр производит сам. «У нас фантастический пошивочный цех, — говорит Григорий Гоберник, — слесарные мастерские. И, конечно, живая музыка. Знаете, этого уже практически нет, в этом дух Малого театра».
Сегодня оркестр Малого живет в двух ипостасях: как участник спектаклей, на сцене, в образе, в костюмах, и как исполнитель концертов. Второе, безусловно, вторично. Второе — средство поддержания музыкальной формы, возможность «наточить зуб».
- Вот сегодня, к примеру, у нас «Горе от ума». Оркестр будет представлен четырьмя людьми. И я не дергаюсь, я спокоен, потому что знаю: все уже отточено на «большой» музыке в концертах, и «прикладную» оркестр будет играть качественно. Если мы только обслуживаем сцену, то придем к тому же развалу десятилетней давности, — объясняет Гоберник. — И вот она, активная жизнь музыкантов, — добавляет он, подходя к висящим на стене афишам, — Рахманиновский зал консерватории, зал Гнесинского училища на Поварской, Большой зал консерватории, Филармония, фойе Малого театра, наконец.
За последние тридцать лет, как говорят старожилы, многое поменялось. В 1970-х оркестр тянул по 20-22 спектакля в месяц, потом пришла фонограмма, коллективу задышалось полегче — 12-15 спектаклей в месяц. Это тоже немало, это практически через день.
Некогда Большой и Малый театры были единым целым, их здания соединены подземным ходом. Оперы и балеты частенько ставились на сцене Малого, а драмы и водевили — в Большом. Сегодня все эти «распределения» сохранились только в памяти, но оркестр, который по всем законам должен был исчезнуть, остался. Зарыть такую историю было бы грешно: для Малого писали музыку Чайковский, Алябьев, Верстовский, а в XX веке — Свиридов, Прокофьев, Дашкевич. Сегодня трудно себе представить Малый театр без симфонического оркестра. Без оркестра немыслимы многие постановки Малого театра: и «Мнимый больной», и «Чайка», и «Трудовой хлеб»...
Когда просишь музыкантов рассказать о каких-нибудь курьезах, недоуменно пожимают плечами: «Ну, вообще-то театр у нас академический, все серьезно. Курьезы должны происходить где-то в других местах». Зато на вопрос: «Как отметите столь знаменательное событие?» — отвечают просто: «Ну, выпьем где-нибудь, что вы!» Действительно, когда еще при жизни любого из них будет такой юбилей?
Автор: Анна ЧУПРИЯН
Источник: Трибуна
Дата: 07.03.2008
Исполнилось 200 лет оркестру Малого театра
Говорят, всех их держит любовь к театру — национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой.
Оркестр с богатой многолетней историей для драматического театра нынче явление редкое, которое так и просится в Книгу рекордов Гиннесса. В Москве таких счастливых театров единицы — в основном федерального подчинения. В провинции — ноль. Содержать оркестр — удовольствие дорогое: целому классу музыкантов надо платить так, чтобы был стимул хотя бы приходить на репетиции. Куда как легче обзавестись раз и навсегда аппаратурой и гонять фонограммы от спектакля к спектаклю. Но не все, оказывается, решает удобство. Как говорит старейшина оркестра Малого театра, ассистент дирижера Виктор Козлов, «живое есть живое, а консервы есть консервы». В стенах Малого вот уже 200 лет звучит живая музыка.
Свою историю оркестр Малого ведет (отнимите 200 лет) с 1808 года, когда был издан первый «Штат императорских театров», в составе которого он был закреплен официально. Впрочем, до своего двухсотлетия оркестр мог и не дожить. С годами содержать штат музыкантов — это около тридцати человек — становилось все сложнее и сложнее, а во времена всеобщей разрухи 1990-х в Малом театре он стал существовать лишь номинально.
- Одна из задач, которая была поставлена перед нами десять лет назад, — решить судьбу оркестра, — говорит заместитель художественного руководителя театра Григорий Гоберник. — Это была такая творческая провокация, потому что надо было все поднимать с нуля. Никакие современные сэмплы не заменят живое звучание. Режиссеры, правда, не всегда способны использовать живой звук, хотя всем им хочется, и не всегда способны его замотивировать. Это же нужно как-то ввинтить в ткань спектакля, организовать постановочно.
Когда в 2000 году в оркестр пригласили дирижера Владимира Петровича Семкина, ему пришлось, как и многим его коллегам, поработать спасателем.
- Первый раз я пришел в Малый как будущий дирижер на детский спектакль «Конек-Горбунок». Его проводил концертмейстер. Никто не дирижировал. Я ужаснулся. Знаете, недавно была беседа с Пласидо Доминго, и он сказал хорошую вещь: «Если я не пою, я ржавею». Знаю, что до этого дирижеры в оркестр не шли, но меня объем работы не испугал. Это всегда интересно — восстанавливать коллектив, делать его своими руками. А специфика работы дирижера в драматическом театре — режиссер ставит перед оркестром такие же задачи, как и перед актерами. Здесь я человек подчиненный. Оркестр превращается в одного артиста.
На «запредельное» общение оркестрантам едва-едва хватает времени. Как и везде, зарплаты здесь небольшие (11-16 тысяч) — приходится работать на двух-трех работах. С одной репетиции музыканты бегут на другую. Кто-то преподает, кто-то музыку пишет, кто-то дирижирует. Говорят, всех их держит любовь к театру -национальное достояние как-никак: хочешь не хочешь, а спина в стенах Малого выпрямляется сама собой. Еще приятно, когда художественный руководитель — узнаваемое лицо. В 1990-е Юрий Мефодиевич Соломин стал министром культуры, и что смогли удержать от развала — удержали. Как говорит знаменитый актер, худрук и общественный деятель, «на оркестр были поползновения», но их смогли удержать. «Это единственный театр, где просят не денег, а ролей», -цитируют Соломина музыканты.
Малый, как говорят его подданные, -это отдельное государство. Со своим «самодержцем» и полной независимостью. Все необходимое для постановок театр производит сам. «У нас фантастический пошивочный цех, — говорит Григорий Гоберник, — слесарные мастерские. И, конечно, живая музыка. Знаете, этого уже практически нет, в этом дух Малого театра».
Сегодня оркестр Малого живет в двух ипостасях: как участник спектаклей, на сцене, в образе, в костюмах, и как исполнитель концертов. Второе, безусловно, вторично. Второе — средство поддержания музыкальной формы, возможность «наточить зуб».
- Вот сегодня, к примеру, у нас «Горе от ума». Оркестр будет представлен четырьмя людьми. И я не дергаюсь, я спокоен, потому что знаю: все уже отточено на «большой» музыке в концертах, и «прикладную» оркестр будет играть качественно. Если мы только обслуживаем сцену, то придем к тому же развалу десятилетней давности, — объясняет Гоберник. — И вот она, активная жизнь музыкантов, — добавляет он, подходя к висящим на стене афишам, — Рахманиновский зал консерватории, зал Гнесинского училища на Поварской, Большой зал консерватории, Филармония, фойе Малого театра, наконец.
За последние тридцать лет, как говорят старожилы, многое поменялось. В 1970-х оркестр тянул по 20-22 спектакля в месяц, потом пришла фонограмма, коллективу задышалось полегче — 12-15 спектаклей в месяц. Это тоже немало, это практически через день.
Некогда Большой и Малый театры были единым целым, их здания соединены подземным ходом. Оперы и балеты частенько ставились на сцене Малого, а драмы и водевили — в Большом. Сегодня все эти «распределения» сохранились только в памяти, но оркестр, который по всем законам должен был исчезнуть, остался. Зарыть такую историю было бы грешно: для Малого писали музыку Чайковский, Алябьев, Верстовский, а в XX веке — Свиридов, Прокофьев, Дашкевич. Сегодня трудно себе представить Малый театр без симфонического оркестра. Без оркестра немыслимы многие постановки Малого театра: и «Мнимый больной», и «Чайка», и «Трудовой хлеб»...
Когда просишь музыкантов рассказать о каких-нибудь курьезах, недоуменно пожимают плечами: «Ну, вообще-то театр у нас академический, все серьезно. Курьезы должны происходить где-то в других местах». Зато на вопрос: «Как отметите столь знаменательное событие?» — отвечают просто: «Ну, выпьем где-нибудь, что вы!» Действительно, когда еще при жизни любого из них будет такой юбилей?
Автор: Анна ЧУПРИЯН
Источник: Трибуна
Дата: 07.03.2008
Подробнее
ФАТАЛЬНЫЙ КРУГ ЛЮБВИ
Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай...
ФАТАЛЬНЫЙ КРУГ ЛЮБВИ
Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай, и не метания душевные, а лучше бред да глюки. Желательно показать извращенную психику, и чтобы характеристика героя напоминала милицейский протокол. Короче, «про уродов без людей». Или нет, можно с людьми.
Сомерсет Моэм этим требованиям не отвечает.
Он виртуозно владеет мастерством диалога и ремеслом драматурга. Он впитал опыт классической драматургии прошлого, умеет выстроить сюжет, придумать занимательную интригу, сделать так, чтобы события развивались на наших глазах — объяснения, принятие важных решений… Испытываешь давно забытое удовольствие от просмотра хорошо сделанной пьесы, а в переводе Виталия Вульфа остроты и каламбуры не теряют своего изящества и иронической окраски.
Спектакль по пьесе Моэма «Круг» стоило поставить в Малом театре только ради того, чтобы на сцене оказалось блистательное трио Э. Быстрицкая, В. Бочкарев, Б. Клюев. Чтобы снова привело в восторг мастерство и шарм, которыми пленяет Элина Быстрицкая.
Годы над ней не властны.
Она все так же обворожительна. Обладает удивительной женской манкостью, по-прежнему царит на сцене, разбивая мужские сердца, а молоденьким девочкам давая пример того, что такое настоящая Женщина.
В последние годы Быстрицкая получала новые роли и даже небольшие эпизоды делала маленькими шедеврами — таким было появление старухи Хлестовой. Впрочем, вовсе не старухи, а гранд-дамы — эффектной и своенравной барыни (спектакль «Горе от ума»).
Роль леди Кити оказалась словно для Быстрицкой написанной. Для скептиков скажу сразу — все врут календари, и возраст исполнительницы не имеет значения, поскольку Быстрицкая осталась женщиной до кончиков ногтей — кокетливой, игривой, знающей все тайны обольщения. Именно такая она в сцене с бывшим мужем, когда надувает губки, крутит головой, строит глазки, тянет слова. Она могла бы казаться смешной, если бы… не свойственные самой Быстрицкой чувство такта, меры. Изображая кокетку, она, актриса Быстрицкая, умная женщина и одна из лучших наших актрис, посмеивается над обезоруживающим эгоизмом леди Кити, над ее страхом перед старостью, над ее наивным самодовольством.
Игра Элины Быстрицкой — настоящие актерские университеты. Отточенность интонаций, жестов и взглядов создает обманчивую легкость и небрежность ее существования на сцене. Кажется, ее афоризмы, реплики рождаются сами собой, но это глубоко продуманная и простроенная партитура роли. Она обворожительна в каждую минуту своего сценического существования, потому что владеет чувством самоиронии, и в ней нет ни капли самолюбования. Уверенность в себе как в женщине и как в актрисе. Природный аристократизм! Мудрость, которая приходит с опытом и возрастом! Она как никто знает все страхи и слабости стареющей и некогда блиставшей женщины. Она жалеет свою героиню и вместе с ней печалится об утраченной молодости. Она снисходительно посмеивается над леди Кити, зная истинную цену ее страданиям и страхам. Но актриса не жестока по отношению к своей героине и является скорее адвокатом, чем неумолимым прокурором. Она многое может рассказать о женщине, которая выиграла и …проиграла свою жизнь, за страсть и попытку свободы заплатившая слишком высокую цену. Леди Кити не борец, скорее взбалмошная светская дама, привыкшая потакать своим страстям и вовремя не сумевшая остановиться, не отличившая игру от реальности, где главным законом осталась ханжеская мораль и следование светским условностям.
Об игре Быстрицкой хочется говорить подробно. Как повернула голову, как лукаво улыбнулась, как изящно отыграла смертельную скуку, которая охватывает ее в присутствии некогда обожаемого мужчины, как тонко передала сожаление о той жизни, что некогда оставила, о том, что не разглядела и не оценила чувств мужа, Клайва Чемпион-Ченея. Как вдруг становится не дамой, на чьем лице маска, а просто женщиной, матерью, стремящейся удержать от опрометчивого шага невестку…
Пьеса Моэма — только на первый взгляд изящная светская история с пикантными подробностями, где есть маски, за которыми можно угадать и человеческие лица, и глубокие переживания, и непростые судьбы. Хотя, глядя на эти изящные перепалки и соревнования в остроумии обеспеченных людей, пользующихся благами цивилизации, порой хочется воскликнуть: «Нам бы ваши заботы». Это, по сути, светский облегченный вариант «Анны Карениной».
Борис Клюев в роли лорда Портеса, когда-то счастливого избранника, а ныне стареющего брюзгливого спутника дамы с неопределенным положением в обществе, создает выразительный портрет — маску недалекого сварливого мужчины, замученного боязнью приближающейся старости, раздраженного на все и вся и смутно осознающего, что прожил совсем не ту жизнь, на которую рассчитывал.
В Малом театре всегда умели блестяще играть светских людей. Наверное, среди сегодняшних зрителей не так много найдется тех, кто реально знаком с представителями высшего класса, но Клюев, как истинный артист, создает образ аристократа, и делает это изящно, убедительно и… смешно.
В исполнении Клюева нет привычной сегодня актерской суеты и «мелкопластики», дурновкусия и «подзаборных» манер. В его величавости и ощущении собственной значимости много забавного, но много и такого, что вызывает истинное сожаление об утраченном времени и значительных мужчинах.
Третий, когда-то лишний, а теперь очень важный для понимания и прояснения того, что случилось тут несколько десятилетий назад, Клайв Чемпион-Ченей, герой, сыгранный Василием Бочкаревым.
Для истинных театралов и любителей Талии и Мельпомены очевидно, что сегодня Василий Бочкарев — один из лучших отечественных актеров, более чем достойно продолжающий славные традиции русской исполнительской школы. Его роли последних лет — Грознов, Арган — подтвердили его репутацию тонкого психологического актера, обладающего великолепным и комедийным, и драматическим даром.
В салонной комедии, гораздо более глубокой и сатирической, чем может показаться на первый взгляд, изящный талант и филигранная техника Бочкарева оказались как нельзя кстати.
Он тоже носит маску, этот несколько отстраненный от всех и от жизни чудак, типичный английский джентльмен с причудами, однако, этот немногословный, странноватый и словно бы отрешенный человек поглядывает на сына, невестку, на бывшую жену быстрым цепким взглядом, а его быстрая полуулыбка таит слишком многое.
Давно уже не играют на нашей сцене так глубоко, с такой, повторюсь, самоиронией и изяществом. Отобранные детали, многозначность и при этом удивительная легкость. Парадоксальное сочетание тонкой акварели и острого графического рисунка.
Увы, способные и обаятельные молодые (А. Вершинин — Арнольд Чемпион-Ченей, В. Зотов — Эдвард Льютон, В. Андреева — Элизабет) проигрывают старшему поколению. Рядом с «отцами», такими яркими, живыми, многогранными, они выглядят чересчур театральными и условными.
В их исполнении стильность подменяется аффектацией и комикованием. Ни породы, ни изысканности речи… Возможно, именно от общения со старшими коллегами многое в игре молодого «треугольника» уточнится, актеры «доберут»…
Претензии можно предъявить и художнику, верному соратнику Житинкина Андрею Шарову. На сцене оказалось что-то среднестатистическое из жизни высшего света. Много белого, какие-то непонятные легкие конструкции, искусственная зелень, призванная имитировать зелень настоящую и подчеркивать здоровый образ жизни семьи Чемпион-Ченей, но выглядит эта зелень, ну, абсолютно искусственной. Можно предположить, что именно эта зелень должна подчеркнуть не подлинность чувств и страстей героев, которые на первый взгляд кажутся настоящими. Но, думается, мы в этом случае все переусложним. А художник и сам добавляет «перчика» и украшает сцену огромным панно с репродукцией картины Климта, что довлеет над сценой ярким и даже наглым «пятном».
Комичен, условен и слуга Джордж (Петр Складчиков), похожий на всех английских кино- театральных слуг вместе взятых. Так и ждешь: «Овсянка, сэр…» Меньше всего хочется упрекать артиста. Он выполняет задачу, поставленную режиссером.
Андрей Житинкин, режиссер спектакля Малого театра по пьесе Сомерсета Моэма — фигура нынче одиозная. У нас давно уже никто не следит за творчеством режиссеров. Главное для критика — точно попасть в обозначение сформированного имиджа. Режиссеров, скажем С., и Ч., и М. назначили гениями и новаторами. И дальше совершенно все равно, что и как ими ставится. Никто не говорит о находках и развитии или просчетах. Существует два варианта разговора о работах всеми признанных и любимых. Либо безудержно хвалят, либо так же яростно ругают. Это зависит от того, кто из критиков какую позицию выбрал. Бедные режиссеры, подозреваю, уже давно никому не верят, так как просто не имеют возможности понять, что сделано в угоду клановым играм, укреплению собственных позиций критиков, а что действительно важно в высказываниях тех, кто формирует общественное мнение.
Житинкин — человек светский, достаточно независимый, и в тоже время — тусовщик. Сегодня его принято поругивать. Но он и сам дал повод к такому отношению к себе. Человек, несомненно, одаренный и работоспособный, он выпускает спектакли неровные. То стильные, то вызывающие раздражение откровенным эпатажем. В этом спектакле соединились тонкость и заурядность, рождая откровенные огрехи. Всеми упомянутые розовая водолазка одного из героев и «светильники из икеи». Предложение художника — но режиссер в конечном итоге отвечает за все.
Начало спектакля — явно из другой постановки, стилистики… На фоне золотого занавеса выходит чудаковатый музыкант, торжественно кланяется, затем появляются его коллеги. Выход музыкантов — вставной номер, забавные, амбициозные и наивные (существуют в предложенных режиссером обстоятельствах), они не сразу находят нужные ноты. Так и хочется спросить — а это к чему? Намек на то, что будет рассказана история о безобидных чудиках. Тогда вспоминается Дорошевич — хочешь показать Данию, выведи на сцену датского дога. У некоторых героев не сходят с лиц приклеенные улыбки, бодрость. Много суеты. Правда, актеры корректируют банальные постановочные приемы, придают зрелищу смысл и объем. И это тоже заслуга режиссера.
Встреча Житинкина с Малым театром многих изумила. Но режиссер неоднократно демонстрировал свое умение работать с актерами, понять авторский стиль. Поэтому при всех очевидных недостатках спектакль получился живой, привлекающий прежде всего актерскими работами, что всегда составляло сильную сторону спектаклей Малого театра.
«Планета Красота», 21.12.2007 г.
Автор Валентина Федорова
Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай, и не метания душевные, а лучше бред да глюки. Желательно показать извращенную психику, и чтобы характеристика героя напоминала милицейский протокол. Короче, «про уродов без людей». Или нет, можно с людьми.
Сомерсет Моэм этим требованиям не отвечает.
Он виртуозно владеет мастерством диалога и ремеслом драматурга. Он впитал опыт классической драматургии прошлого, умеет выстроить сюжет, придумать занимательную интригу, сделать так, чтобы события развивались на наших глазах — объяснения, принятие важных решений… Испытываешь давно забытое удовольствие от просмотра хорошо сделанной пьесы, а в переводе Виталия Вульфа остроты и каламбуры не теряют своего изящества и иронической окраски.
Спектакль по пьесе Моэма «Круг» стоило поставить в Малом театре только ради того, чтобы на сцене оказалось блистательное трио Э. Быстрицкая, В. Бочкарев, Б. Клюев. Чтобы снова привело в восторг мастерство и шарм, которыми пленяет Элина Быстрицкая.
Годы над ней не властны.
Она все так же обворожительна. Обладает удивительной женской манкостью, по-прежнему царит на сцене, разбивая мужские сердца, а молоденьким девочкам давая пример того, что такое настоящая Женщина.
В последние годы Быстрицкая получала новые роли и даже небольшие эпизоды делала маленькими шедеврами — таким было появление старухи Хлестовой. Впрочем, вовсе не старухи, а гранд-дамы — эффектной и своенравной барыни (спектакль «Горе от ума»).
Роль леди Кити оказалась словно для Быстрицкой написанной. Для скептиков скажу сразу — все врут календари, и возраст исполнительницы не имеет значения, поскольку Быстрицкая осталась женщиной до кончиков ногтей — кокетливой, игривой, знающей все тайны обольщения. Именно такая она в сцене с бывшим мужем, когда надувает губки, крутит головой, строит глазки, тянет слова. Она могла бы казаться смешной, если бы… не свойственные самой Быстрицкой чувство такта, меры. Изображая кокетку, она, актриса Быстрицкая, умная женщина и одна из лучших наших актрис, посмеивается над обезоруживающим эгоизмом леди Кити, над ее страхом перед старостью, над ее наивным самодовольством.
Игра Элины Быстрицкой — настоящие актерские университеты. Отточенность интонаций, жестов и взглядов создает обманчивую легкость и небрежность ее существования на сцене. Кажется, ее афоризмы, реплики рождаются сами собой, но это глубоко продуманная и простроенная партитура роли. Она обворожительна в каждую минуту своего сценического существования, потому что владеет чувством самоиронии, и в ней нет ни капли самолюбования. Уверенность в себе как в женщине и как в актрисе. Природный аристократизм! Мудрость, которая приходит с опытом и возрастом! Она как никто знает все страхи и слабости стареющей и некогда блиставшей женщины. Она жалеет свою героиню и вместе с ней печалится об утраченной молодости. Она снисходительно посмеивается над леди Кити, зная истинную цену ее страданиям и страхам. Но актриса не жестока по отношению к своей героине и является скорее адвокатом, чем неумолимым прокурором. Она многое может рассказать о женщине, которая выиграла и …проиграла свою жизнь, за страсть и попытку свободы заплатившая слишком высокую цену. Леди Кити не борец, скорее взбалмошная светская дама, привыкшая потакать своим страстям и вовремя не сумевшая остановиться, не отличившая игру от реальности, где главным законом осталась ханжеская мораль и следование светским условностям.
Об игре Быстрицкой хочется говорить подробно. Как повернула голову, как лукаво улыбнулась, как изящно отыграла смертельную скуку, которая охватывает ее в присутствии некогда обожаемого мужчины, как тонко передала сожаление о той жизни, что некогда оставила, о том, что не разглядела и не оценила чувств мужа, Клайва Чемпион-Ченея. Как вдруг становится не дамой, на чьем лице маска, а просто женщиной, матерью, стремящейся удержать от опрометчивого шага невестку…
Пьеса Моэма — только на первый взгляд изящная светская история с пикантными подробностями, где есть маски, за которыми можно угадать и человеческие лица, и глубокие переживания, и непростые судьбы. Хотя, глядя на эти изящные перепалки и соревнования в остроумии обеспеченных людей, пользующихся благами цивилизации, порой хочется воскликнуть: «Нам бы ваши заботы». Это, по сути, светский облегченный вариант «Анны Карениной».
Борис Клюев в роли лорда Портеса, когда-то счастливого избранника, а ныне стареющего брюзгливого спутника дамы с неопределенным положением в обществе, создает выразительный портрет — маску недалекого сварливого мужчины, замученного боязнью приближающейся старости, раздраженного на все и вся и смутно осознающего, что прожил совсем не ту жизнь, на которую рассчитывал.
В Малом театре всегда умели блестяще играть светских людей. Наверное, среди сегодняшних зрителей не так много найдется тех, кто реально знаком с представителями высшего класса, но Клюев, как истинный артист, создает образ аристократа, и делает это изящно, убедительно и… смешно.
В исполнении Клюева нет привычной сегодня актерской суеты и «мелкопластики», дурновкусия и «подзаборных» манер. В его величавости и ощущении собственной значимости много забавного, но много и такого, что вызывает истинное сожаление об утраченном времени и значительных мужчинах.
Третий, когда-то лишний, а теперь очень важный для понимания и прояснения того, что случилось тут несколько десятилетий назад, Клайв Чемпион-Ченей, герой, сыгранный Василием Бочкаревым.
Для истинных театралов и любителей Талии и Мельпомены очевидно, что сегодня Василий Бочкарев — один из лучших отечественных актеров, более чем достойно продолжающий славные традиции русской исполнительской школы. Его роли последних лет — Грознов, Арган — подтвердили его репутацию тонкого психологического актера, обладающего великолепным и комедийным, и драматическим даром.
В салонной комедии, гораздо более глубокой и сатирической, чем может показаться на первый взгляд, изящный талант и филигранная техника Бочкарева оказались как нельзя кстати.
Он тоже носит маску, этот несколько отстраненный от всех и от жизни чудак, типичный английский джентльмен с причудами, однако, этот немногословный, странноватый и словно бы отрешенный человек поглядывает на сына, невестку, на бывшую жену быстрым цепким взглядом, а его быстрая полуулыбка таит слишком многое.
Давно уже не играют на нашей сцене так глубоко, с такой, повторюсь, самоиронией и изяществом. Отобранные детали, многозначность и при этом удивительная легкость. Парадоксальное сочетание тонкой акварели и острого графического рисунка.
Увы, способные и обаятельные молодые (А. Вершинин — Арнольд Чемпион-Ченей, В. Зотов — Эдвард Льютон, В. Андреева — Элизабет) проигрывают старшему поколению. Рядом с «отцами», такими яркими, живыми, многогранными, они выглядят чересчур театральными и условными.
В их исполнении стильность подменяется аффектацией и комикованием. Ни породы, ни изысканности речи… Возможно, именно от общения со старшими коллегами многое в игре молодого «треугольника» уточнится, актеры «доберут»…
Претензии можно предъявить и художнику, верному соратнику Житинкина Андрею Шарову. На сцене оказалось что-то среднестатистическое из жизни высшего света. Много белого, какие-то непонятные легкие конструкции, искусственная зелень, призванная имитировать зелень настоящую и подчеркивать здоровый образ жизни семьи Чемпион-Ченей, но выглядит эта зелень, ну, абсолютно искусственной. Можно предположить, что именно эта зелень должна подчеркнуть не подлинность чувств и страстей героев, которые на первый взгляд кажутся настоящими. Но, думается, мы в этом случае все переусложним. А художник и сам добавляет «перчика» и украшает сцену огромным панно с репродукцией картины Климта, что довлеет над сценой ярким и даже наглым «пятном».
Комичен, условен и слуга Джордж (Петр Складчиков), похожий на всех английских кино- театральных слуг вместе взятых. Так и ждешь: «Овсянка, сэр…» Меньше всего хочется упрекать артиста. Он выполняет задачу, поставленную режиссером.
Андрей Житинкин, режиссер спектакля Малого театра по пьесе Сомерсета Моэма — фигура нынче одиозная. У нас давно уже никто не следит за творчеством режиссеров. Главное для критика — точно попасть в обозначение сформированного имиджа. Режиссеров, скажем С., и Ч., и М. назначили гениями и новаторами. И дальше совершенно все равно, что и как ими ставится. Никто не говорит о находках и развитии или просчетах. Существует два варианта разговора о работах всеми признанных и любимых. Либо безудержно хвалят, либо так же яростно ругают. Это зависит от того, кто из критиков какую позицию выбрал. Бедные режиссеры, подозреваю, уже давно никому не верят, так как просто не имеют возможности понять, что сделано в угоду клановым играм, укреплению собственных позиций критиков, а что действительно важно в высказываниях тех, кто формирует общественное мнение.
Житинкин — человек светский, достаточно независимый, и в тоже время — тусовщик. Сегодня его принято поругивать. Но он и сам дал повод к такому отношению к себе. Человек, несомненно, одаренный и работоспособный, он выпускает спектакли неровные. То стильные, то вызывающие раздражение откровенным эпатажем. В этом спектакле соединились тонкость и заурядность, рождая откровенные огрехи. Всеми упомянутые розовая водолазка одного из героев и «светильники из икеи». Предложение художника — но режиссер в конечном итоге отвечает за все.
Начало спектакля — явно из другой постановки, стилистики… На фоне золотого занавеса выходит чудаковатый музыкант, торжественно кланяется, затем появляются его коллеги. Выход музыкантов — вставной номер, забавные, амбициозные и наивные (существуют в предложенных режиссером обстоятельствах), они не сразу находят нужные ноты. Так и хочется спросить — а это к чему? Намек на то, что будет рассказана история о безобидных чудиках. Тогда вспоминается Дорошевич — хочешь показать Данию, выведи на сцену датского дога. У некоторых героев не сходят с лиц приклеенные улыбки, бодрость. Много суеты. Правда, актеры корректируют банальные постановочные приемы, придают зрелищу смысл и объем. И это тоже заслуга режиссера.
Встреча Житинкина с Малым театром многих изумила. Но режиссер неоднократно демонстрировал свое умение работать с актерами, понять авторский стиль. Поэтому при всех очевидных недостатках спектакль получился живой, привлекающий прежде всего актерскими работами, что всегда составляло сильную сторону спектаклей Малого театра.
«Планета Красота», 21.12.2007 г.
Автор Валентина Федорова
06.03.2008
Подробнее
МАЛЫЙ ТЕАТР ПРИВЕЗЕТ В ЯРОСЛАВЛЬ ПЯТЬ СПЕКТАКЛЕЙ
В Ярославль едет Малый театр - это старейшая и одна из известнейших трупп России.
МАЛЫЙ ТЕАТР ПРИВЕЗЕТ В ЯРОСЛАВЛЬ ПЯТЬ СПЕКТАКЛЕЙ
В Ярославль едет Малый театр - это старейшая и одна из известнейших трупп России. Не так давно театр отметил свое 250-летие. Вот уже без малого 20 лет его бессменный руководитель - Народный артист Советского Союза Юрий Соломин. В прошлом году Юрий Мефодиевич приезжал в Переславль на съемки фильма «Мальтийский крест».
Сегодня доподлинно известно, что Малый театр прибудет в Ярославль в конце апреля. Афишу пока держат в строгом секрете, но это наверняка будет русская классика - пять дней премьер. И только специально для ярославского зрителя.
На сцене Малого в разное время блистали Инна Чурикова, Александр Домогаров и Олег Меньшиков. На этой сцене и сейчас работают Ирина Муравьева, Элина Быстрицкая, Татьяна Панкова, Юрий Каюров, Александр Потапов.
ГТРК «Ярославль», 05.03.2008
В Ярославль едет Малый театр - это старейшая и одна из известнейших трупп России. Не так давно театр отметил свое 250-летие. Вот уже без малого 20 лет его бессменный руководитель - Народный артист Советского Союза Юрий Соломин. В прошлом году Юрий Мефодиевич приезжал в Переславль на съемки фильма «Мальтийский крест».
Сегодня доподлинно известно, что Малый театр прибудет в Ярославль в конце апреля. Афишу пока держат в строгом секрете, но это наверняка будет русская классика - пять дней премьер. И только специально для ярославского зрителя.
На сцене Малого в разное время блистали Инна Чурикова, Александр Домогаров и Олег Меньшиков. На этой сцене и сейчас работают Ирина Муравьева, Элина Быстрицкая, Татьяна Панкова, Юрий Каюров, Александр Потапов.
ГТРК «Ярославль», 05.03.2008
Подробнее
ДВА ВЕКА МУЗЫКАЛЬНОГО СЧАСТЬЯ
Концерт, посвященный 200-летию оркестра Малого театра
ДВА ВЕКА МУЗЫКАЛЬНОГО СЧАСТЬЯ
Концерт, посвященный 200-летию оркестра Малого театра
Ценителям классической музыки всегда есть что послушать в Москве, но театральный оркестр - это нечто особенное, и уж вовсе уникально пребывание камерного симфонического оркестра в стенах драматического театра. Малый - один из тех редких ныне театров, кто, несмотря на технический прогресс, считает необходимым сохранять свой оркестр, занимает его в репертуаре и даже открывает отдельные театральные вечера исполнением концертных программ. В один из таких вечеров, например, оркестр исполнял увертюру Верстовского «На открытие здания Малого театра», и это был тонкий и исключительно театральный выбор сочинения, совершенно уместного перед началом классического спектакля большого стиля.
На заре режиссерской эры, в 1897 году, впервые в России собрался съезд деятелей сценического искусства. В числе наболевших дебатировался вопрос и о том, нужно ли оркестру играть перед началом представлений и в антракте для развлечения публики, или исполняемые им польки, вальсы и марши отвлекают зрителя от восприятия спектакля. Режиссерский театр должным образом оценил возможности оркестра для создания музыкально-звуковой партитуры действия, но сам оркестр удалил поначалу за кулисы (на счет чего Михаил Булгаков немало потешался, описав бунтующего дирижера Романуса в своем «Театральном романе»), а затем, с развитием звукозаписывающей техники, и вовсе избавился от него.
Малый театр никогда не поддавался на модные режиссерские поветрия, принципиально ориентируясь на программный эстетический консерватизм. Для него изгнание живой музыки из спектаклей (и вообще из стен драматического театра) означало бы оскудение художественных возможностей сцены, сужение и обеднение ее выразительности. Поэтому вполне закономерно постоянное внимание театра к своему оркестру. Едва почувствовав признаки застоя в жизни оркестровых музыкантов, Юрий Соломин «сговорился» с руководителем музыкальной части Григорием Гоберником о том, чтобы обновить сам дух их театральной жизни. Многолетняя работа принесла плоды: возглавляемый опытным дирижером Владимиром Семкиным оркестр ГАМТ стал постоянным участником концертов Московской филармонии, многие музыканты удостоены почетных званий и дипломов всероссийских и международных конкурсов исполнителей. Но дело не только в успешной концертной деятельности: едва ли не треть репертуара построена на той или иной форме участия в спектаклях оркестра. Исполнительское мастерство музыкантов способствует созданию верного «тона» актерской игры, столь ценимого в Малом театре, омузыкаливанию сценического действия. Такие спектакли, как «Горе от ума» и «Правда - хорошо, а счастье лучше», «Таинственный ящик» и «Трудовой хлеб», «Чайка» и «Вишневый сад», просто невозможно представить без живой театральной музыки.
Не знаю, кому пришло в голову устроить концерт, посвященный 200-летнему юбилею оркестра Малого театра, но это была счастливая идея. Поводом для ее воплощения послужил один старинный документ - изданный в 1808 году «Штат императорских театров», в составе которого находился и оркестр. На концерт пришли многолетние друзья театра, его постоянные зрители, коллеги оркестрантов из музыкального мира. Праздничный настрой ощущался уже на подходе к зданию филиала, чувствовался в сдержанном оживлении зрителей, гулявших по фойе, и окончательно восторжествовал в зрительном зале. Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин приветствовал собравшихся, и его вступительное слово, произнесенное без всякой помпы, просто и дружественно, определило верную интонацию, подхваченную ведущим вечера - артистом Александром Клюквиным.
В первом отделении выступали в основном приглашенные артисты. Под аккомпанемент оркестра звучали арии из опер и старинные романсы в прочувствованном исполнении солиста Большого театра Петра Глубокого и лауреата международных конкурсов Елены Клементьевой; оркестр играл увертюры к опере Глинки «Руслан и Людмила» и балету Чайковского «Щелкунчик», концертмейстер Татьяна Арутюнова мастерски исполнила «Зиму» из цикла «Времена года» Вивальди, а ученица школы имени Гнесиных Александра Соломина темпераментно и с немалой внутренней силой - первую часть Концерта для фортепиано с оркестром Грига.
Вторую часть вечера целиком и полностью отдали театральным музыкантам и артистам Малого театра. Оркестр исполнял симфонические фантазии, а Скрипичный ансамбль в его сопровождении зажег публику «Чардашем» Монти. Неожиданно, но завораживающе убедительно исполнил Валерий Медведев опус Дебюсси «Лунный свет» в переложении для аккордеона (обработка В.Семкина). Обаятельно прозвучал «Обливио» Пьяццоллы у гобоистки Гульфиры Саитовой. Артисты Малого театра пели водевильные куплеты, дуэты, романсы и песни, и зал аплодисментами провожал каждое исполнение, особенно бурно приветствуя Эдуарда Марцевича, Светлану Аманову, Ирину Муравьеву.
Под финал бравурно и весело сыграли знаменитый опус Иоганна Штрауса «На охоте». Разошедшийся дирижер озорно палил из пистолета, шутя управлял оркестром и был заодно со зрителем. Овации не смолкали, зал рукоплескал стоя и требовал, чтобы музыканты не покидали сцены. С нескрываемым удовольствием Владимир Семкин объявил, что в преддверии первого весеннего праздника специально для прекрасных дам будет исполнен «ласковый и нежный» вальс Евгения Доги. Понятно, что такие вечера во славу музыки и театра хорошо бы устраивать почаще - так, чтобы они вошли в традицию нынешнего Малого театра. Во всяком случае, сегодня их не хватает.
Автор: Нина ШАЛИМОВА
Источник: Культура
Дата: 06.03.2008
Концерт, посвященный 200-летию оркестра Малого театра
Ценителям классической музыки всегда есть что послушать в Москве, но театральный оркестр - это нечто особенное, и уж вовсе уникально пребывание камерного симфонического оркестра в стенах драматического театра. Малый - один из тех редких ныне театров, кто, несмотря на технический прогресс, считает необходимым сохранять свой оркестр, занимает его в репертуаре и даже открывает отдельные театральные вечера исполнением концертных программ. В один из таких вечеров, например, оркестр исполнял увертюру Верстовского «На открытие здания Малого театра», и это был тонкий и исключительно театральный выбор сочинения, совершенно уместного перед началом классического спектакля большого стиля.
На заре режиссерской эры, в 1897 году, впервые в России собрался съезд деятелей сценического искусства. В числе наболевших дебатировался вопрос и о том, нужно ли оркестру играть перед началом представлений и в антракте для развлечения публики, или исполняемые им польки, вальсы и марши отвлекают зрителя от восприятия спектакля. Режиссерский театр должным образом оценил возможности оркестра для создания музыкально-звуковой партитуры действия, но сам оркестр удалил поначалу за кулисы (на счет чего Михаил Булгаков немало потешался, описав бунтующего дирижера Романуса в своем «Театральном романе»), а затем, с развитием звукозаписывающей техники, и вовсе избавился от него.
Малый театр никогда не поддавался на модные режиссерские поветрия, принципиально ориентируясь на программный эстетический консерватизм. Для него изгнание живой музыки из спектаклей (и вообще из стен драматического театра) означало бы оскудение художественных возможностей сцены, сужение и обеднение ее выразительности. Поэтому вполне закономерно постоянное внимание театра к своему оркестру. Едва почувствовав признаки застоя в жизни оркестровых музыкантов, Юрий Соломин «сговорился» с руководителем музыкальной части Григорием Гоберником о том, чтобы обновить сам дух их театральной жизни. Многолетняя работа принесла плоды: возглавляемый опытным дирижером Владимиром Семкиным оркестр ГАМТ стал постоянным участником концертов Московской филармонии, многие музыканты удостоены почетных званий и дипломов всероссийских и международных конкурсов исполнителей. Но дело не только в успешной концертной деятельности: едва ли не треть репертуара построена на той или иной форме участия в спектаклях оркестра. Исполнительское мастерство музыкантов способствует созданию верного «тона» актерской игры, столь ценимого в Малом театре, омузыкаливанию сценического действия. Такие спектакли, как «Горе от ума» и «Правда - хорошо, а счастье лучше», «Таинственный ящик» и «Трудовой хлеб», «Чайка» и «Вишневый сад», просто невозможно представить без живой театральной музыки.
Не знаю, кому пришло в голову устроить концерт, посвященный 200-летнему юбилею оркестра Малого театра, но это была счастливая идея. Поводом для ее воплощения послужил один старинный документ - изданный в 1808 году «Штат императорских театров», в составе которого находился и оркестр. На концерт пришли многолетние друзья театра, его постоянные зрители, коллеги оркестрантов из музыкального мира. Праздничный настрой ощущался уже на подходе к зданию филиала, чувствовался в сдержанном оживлении зрителей, гулявших по фойе, и окончательно восторжествовал в зрительном зале. Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин приветствовал собравшихся, и его вступительное слово, произнесенное без всякой помпы, просто и дружественно, определило верную интонацию, подхваченную ведущим вечера - артистом Александром Клюквиным.
В первом отделении выступали в основном приглашенные артисты. Под аккомпанемент оркестра звучали арии из опер и старинные романсы в прочувствованном исполнении солиста Большого театра Петра Глубокого и лауреата международных конкурсов Елены Клементьевой; оркестр играл увертюры к опере Глинки «Руслан и Людмила» и балету Чайковского «Щелкунчик», концертмейстер Татьяна Арутюнова мастерски исполнила «Зиму» из цикла «Времена года» Вивальди, а ученица школы имени Гнесиных Александра Соломина темпераментно и с немалой внутренней силой - первую часть Концерта для фортепиано с оркестром Грига.
Вторую часть вечера целиком и полностью отдали театральным музыкантам и артистам Малого театра. Оркестр исполнял симфонические фантазии, а Скрипичный ансамбль в его сопровождении зажег публику «Чардашем» Монти. Неожиданно, но завораживающе убедительно исполнил Валерий Медведев опус Дебюсси «Лунный свет» в переложении для аккордеона (обработка В.Семкина). Обаятельно прозвучал «Обливио» Пьяццоллы у гобоистки Гульфиры Саитовой. Артисты Малого театра пели водевильные куплеты, дуэты, романсы и песни, и зал аплодисментами провожал каждое исполнение, особенно бурно приветствуя Эдуарда Марцевича, Светлану Аманову, Ирину Муравьеву.
Под финал бравурно и весело сыграли знаменитый опус Иоганна Штрауса «На охоте». Разошедшийся дирижер озорно палил из пистолета, шутя управлял оркестром и был заодно со зрителем. Овации не смолкали, зал рукоплескал стоя и требовал, чтобы музыканты не покидали сцены. С нескрываемым удовольствием Владимир Семкин объявил, что в преддверии первого весеннего праздника специально для прекрасных дам будет исполнен «ласковый и нежный» вальс Евгения Доги. Понятно, что такие вечера во славу музыки и театра хорошо бы устраивать почаще - так, чтобы они вошли в традицию нынешнего Малого театра. Во всяком случае, сегодня их не хватает.
Автор: Нина ШАЛИМОВА
Источник: Культура
Дата: 06.03.2008
05.03.2008
Подробнее
ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ
В Малом театре отпраздновали юбилей своего оркестра
ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ
В Малом театре отпраздновали юбилей своего оркестра
Двести лет – таков возраст оркестра Академического, бывшего – Императорского Малого театра. Этот юбилей отметили в филиале на Большой Ордынке, причем участвовала в торжествах почти вся труппа Малого.
Немногие драматические театры могут позволить себе такую роскошь, как симфонический оркестр, но Малый без живой музыки по-прежнему немыслим. Два века назад был опубликован «Штат Императорских театров», где впервые было официально заявлено об оркестре. В те времена на сцене Малого театра шло множество музыкальных спектаклей – не только водевилей, но и опер, и балетов. Малый и Большой театры в те годы были единым творческим организмом – и, что немаловажно, сообщались между собою подземным ходом – для удобства артистов, успевавших играть и там, и здесь. И даже открытие самого здания Малого театра в 1824 году было ознаменовано музыкальным представлением – балетом на музыку Верстовского «Лилия Нарбонская, или Обет рыцаря».
Но что говорить о делах давно минувших дней! Ведь и сегодня оркестр – полноправный участник жизни. Живая музыка звучит во многих спектаклях – музыканты иногда играют за кулисами, иногда выходят на сцену – скажем, в «Мнимом больном» или в «Любовном круге». В этих случаях им приходится совмещать основную профессию с актерским ремеслом – впрочем, похоже на то, что оркестрантам это «совмещение» нравится, и они с удовольствием надевают причудливые костюмы и пышные парики.
Юбилейный концерт оркестра стал не просто музыкальным вечером, но знаком театрального братства. Немалую часть в переполненном зале составляли работники многочисленных цехов и мастерских Малого. Звучали знакомые, любимые с детства мелодии Глинки, Чайковского, Штрауса, Гершвина (дирижер и художественный руководитель оркестра – Владимир Семкин). Вспомнил давнее родство и Большой театр – в рамках концерта выступил его солист Петр Глубокий. Он исполнил арию Ивана Сусанина и романс Малашкина «О, если б мог выразить в звуке…». Произведения Вивальди, Пьяццолы, Дебюсси позволили солистам оркестра – Татьяне Арутюновой, Гульфире Саитовой, Валерию Медведеву – продемонстрировать свое мастерство. Большой успех имела и ученица Гнесинской школы и лауреат международных конкурсов Александра Соломина, исполнившая в сопровождении оркестра знаменитый концерт Грига.
Драматические артисты охотно поддержали своих товарищей-музыкантов, как в былые времена, когда по телевизору шли концерты «Поют артисты театра и кино». Конечно, были исполнены фрагменты из водевиля «Таинственный ящик», который идет в постановке Юрия Соломина в Малом уже несколько лет. Полузабытый жанр, легкий и наивный предшественник оперетты, был возрожден на сцене Малого. Артисты Алексей Фаддеев и Варвара Андреева, признали все, обладают прекрасными голосами, Александр Клюквин – выразительностью пения, Эдуард Марцевич – молодым задором. Кстати, «Таинственный ящик» – единственный спектакль театра, где оркестр в полном составе появляется на сцене.
Потом Ольга Пашкова спела «Все стало вокруг голубым и зеленым», Светлана Аманова – «Мне нравится, что вы больны не мной…». И, конечно, Ирина Муравьева, которая исполнила песни «Надежды крашеная дверь» и «Гололед». Все, что так любят в ее героинях, она сыграла в этих песнях – мягкое обаяние, женственность, доброту, юмор, душевную теплоту.
Напоследок оркестр повеселил публику весьма артистичным исполнением сочинения Иоганна Штрауса «На охоте». Дирижер Владимир Семкин несколько раз палил из пистолета, чем вызывал в зале веселое оживление. А как иначе? В драматическом театре и музыка должна быть с драматическим сюжетом.
2008-03-05 / Ольга Ордынцева
«Независимая газета»
В Малом театре отпраздновали юбилей своего оркестра
Двести лет – таков возраст оркестра Академического, бывшего – Императорского Малого театра. Этот юбилей отметили в филиале на Большой Ордынке, причем участвовала в торжествах почти вся труппа Малого.
Немногие драматические театры могут позволить себе такую роскошь, как симфонический оркестр, но Малый без живой музыки по-прежнему немыслим. Два века назад был опубликован «Штат Императорских театров», где впервые было официально заявлено об оркестре. В те времена на сцене Малого театра шло множество музыкальных спектаклей – не только водевилей, но и опер, и балетов. Малый и Большой театры в те годы были единым творческим организмом – и, что немаловажно, сообщались между собою подземным ходом – для удобства артистов, успевавших играть и там, и здесь. И даже открытие самого здания Малого театра в 1824 году было ознаменовано музыкальным представлением – балетом на музыку Верстовского «Лилия Нарбонская, или Обет рыцаря».
Но что говорить о делах давно минувших дней! Ведь и сегодня оркестр – полноправный участник жизни. Живая музыка звучит во многих спектаклях – музыканты иногда играют за кулисами, иногда выходят на сцену – скажем, в «Мнимом больном» или в «Любовном круге». В этих случаях им приходится совмещать основную профессию с актерским ремеслом – впрочем, похоже на то, что оркестрантам это «совмещение» нравится, и они с удовольствием надевают причудливые костюмы и пышные парики.
Юбилейный концерт оркестра стал не просто музыкальным вечером, но знаком театрального братства. Немалую часть в переполненном зале составляли работники многочисленных цехов и мастерских Малого. Звучали знакомые, любимые с детства мелодии Глинки, Чайковского, Штрауса, Гершвина (дирижер и художественный руководитель оркестра – Владимир Семкин). Вспомнил давнее родство и Большой театр – в рамках концерта выступил его солист Петр Глубокий. Он исполнил арию Ивана Сусанина и романс Малашкина «О, если б мог выразить в звуке…». Произведения Вивальди, Пьяццолы, Дебюсси позволили солистам оркестра – Татьяне Арутюновой, Гульфире Саитовой, Валерию Медведеву – продемонстрировать свое мастерство. Большой успех имела и ученица Гнесинской школы и лауреат международных конкурсов Александра Соломина, исполнившая в сопровождении оркестра знаменитый концерт Грига.
Драматические артисты охотно поддержали своих товарищей-музыкантов, как в былые времена, когда по телевизору шли концерты «Поют артисты театра и кино». Конечно, были исполнены фрагменты из водевиля «Таинственный ящик», который идет в постановке Юрия Соломина в Малом уже несколько лет. Полузабытый жанр, легкий и наивный предшественник оперетты, был возрожден на сцене Малого. Артисты Алексей Фаддеев и Варвара Андреева, признали все, обладают прекрасными голосами, Александр Клюквин – выразительностью пения, Эдуард Марцевич – молодым задором. Кстати, «Таинственный ящик» – единственный спектакль театра, где оркестр в полном составе появляется на сцене.
Потом Ольга Пашкова спела «Все стало вокруг голубым и зеленым», Светлана Аманова – «Мне нравится, что вы больны не мной…». И, конечно, Ирина Муравьева, которая исполнила песни «Надежды крашеная дверь» и «Гололед». Все, что так любят в ее героинях, она сыграла в этих песнях – мягкое обаяние, женственность, доброту, юмор, душевную теплоту.
Напоследок оркестр повеселил публику весьма артистичным исполнением сочинения Иоганна Штрауса «На охоте». Дирижер Владимир Семкин несколько раз палил из пистолета, чем вызывал в зале веселое оживление. А как иначе? В драматическом театре и музыка должна быть с драматическим сюжетом.
2008-03-05 / Ольга Ордынцева
«Независимая газета»
04.03.2008
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
«Звуковой архив Малого театра»
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
«Звуковой архив Малого театра»
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
Часть 1 (22,6 Мб)
Часть 2 (20,4 Мб)
Часть 3 (22 Мб)
Часть 4 (21,7 Мб)
Часть 5 (22,8 Мб)
Страничка Бориса Бабочкина
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
Часть 1 (22,6 Мб)
Часть 2 (20,4 Мб)
Часть 3 (22 Мб)
Часть 4 (21,7 Мб)
Часть 5 (22,8 Мб)
Страничка Бориса Бабочкина
03.03.2008
Подробнее
Сегодня в Москве в Малом театре состоялся благотворительный спектакль студентов 4-го курса Театрального училища имени Щепкина. Все вырученные средства будут направлены на поддержку училища. Как рассказал в интервью «Русской службе новостей» ректор этого учебного заведения Борис Любимов, это стало уже традицией, когда в филиале Малого театра играются спектакли Щепкинского училища. Сегодня вечером молодые дарования давали спектакль «Дни Турбинных» Булгакова в постановке Александра Викторовича Коршунова, народного артиста Российской Федерации, артиста Малого театра.
РСН, 3 марта 2008 года
В МАЛОМ ТЕАТРЕ СОСТОЯЛСЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ ЩЕПКИНСКОГО УЧИЛИЩА
Сегодня в Москве в Малом театре состоялся благотворительный спектакль студентов 4-го курса Театрального училища имени Щепкина. Все вырученные средства будут направлены на поддержку училища. Как рассказал в интервью «Русской службе новостей» ректор этого учебного заведения Борис Любимов, это стало уже традицией, когда в филиале Малого театра играются спектакли Щепкинского училища. Сегодня вечером молодые дарования давали спектакль «Дни Турбинных» Булгакова в постановке Александра Викторовича Коршунова, народного артиста Российской Федерации, артиста Малого театра.
РСН, 3 марта 2008 года
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 4 ПО 10 МАРТА 2008 ГОДА
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 4 ПО 10 МАРТА 2008 ГОДА
4 марта, основная сцена, «Коварство и любовь»: Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, А.Н.Евдокимова, К.В.Моисеева, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, Ю.Б.Ильин, В.И.Бочкарёв, А.М.Торопов, П.С.Жихарев, П.Абрамов, С.В.Потапов, А.Н.Анохин, А.И.Шуйский.
5 марта, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Г.Скряпкин, И.С.Григорьев.
5 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, С.Г.Аманова, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, И.А.Жерякова, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, Д.Д.Кознов, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, А.К.Вахтеров, И.Вакуленко, А.Е.Фаддеев, В.А.Андрианов, В.А.Ильичев, С.И.Видинеев, Е.Арановский.
6 марта, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.Иванова, О.Абрамова, Л.Милюзина, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.С.Жихарев, М.Хрусталев, И.Вакуленко, К.Юдаев.
6 марта, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, Ю.В.Сафронова, О.В.Молочная, В.И.Езепов, В.В.Петров, В.А.Низовой, О.В.Доброван, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Г.Скряпкин, П.Абрамов, Д.А.Марин, сотр.Малец.
7 марта, основная сцена, «Горе от ума»: О.В.Молочная, Э.А.Быстрицкая, И.В.Иванова, Е.М.Солодова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, Т.А.Еремеева, А.И.Охлупина, С.Г.Аманова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.М.Торопов, О.С.Мартьянов, В.А.Дубровский, С.А.Вещев, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, Г.Д.Сергеев, П.С.Жихарев, Д.Н.Солодовник, И.С.Григорьев.
7 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, И.Г.Рахвалова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, С.Л.Тезов, Вл.Б.Носик, С.В.Потапов.
8 марта, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, О.В.Доброван, А.Ю.Ермаков, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, А.Н.Анохин.
8 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, К.В.Демин, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, ст. Каратаев.
9 марта, основная сцена, «Мнимый больной»: Е.К.Глушенко, О.В.Молочная, Л.В.Титова, Варя Куценко, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Вл.Б.Носик, В.А.Низовой, К.В.Демин, И.С.Григорьев, О.В.Доброван, К.Юдаев, Ф.Э.Марцевич, С.А.Коршунов, М.Хрусталев, Г.Скряпкин.
9 марта, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Е.Г.Харитонова, С.Г.Аманова, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, Ю.Б.Ильин, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, П.С.Жихарев.
10 марта, основная сцена, «Ревизор» :
Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, К.Е.Блохина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, М.Абрамова, А.С. Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, А.С.Кудинович, Ю.Б.Ильин, А.М.Торопов, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Арановский Е.В., В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский, студ. Быстров, студ. Казак, студ. Домогаров, студ. Макаров.
4 марта, основная сцена, «Коварство и любовь»: Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, А.Н.Евдокимова, К.В.Моисеева, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, Ю.Б.Ильин, В.И.Бочкарёв, А.М.Торопов, П.С.Жихарев, П.Абрамов, С.В.Потапов, А.Н.Анохин, А.И.Шуйский.
5 марта, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Г.Скряпкин, И.С.Григорьев.
5 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, С.Г.Аманова, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, И.А.Жерякова, Н.П.Швец, Е.А.Кулешова, Л.А.Липина, Д.Д.Кознов, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Ф.Э.Марцевич, А.К.Вахтеров, И.Вакуленко, А.Е.Фаддеев, В.А.Андрианов, В.А.Ильичев, С.И.Видинеев, Е.Арановский.
6 марта, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.Иванова, О.Абрамова, Л.Милюзина, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.С.Жихарев, М.Хрусталев, И.Вакуленко, К.Юдаев.
6 марта, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Н.Н.Верещенко, Т.В.Скиба, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, Ю.В.Сафронова, О.В.Молочная, В.И.Езепов, В.В.Петров, В.А.Низовой, О.В.Доброван, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, С.В.Потапов, Д.Н.Курочка, Г.Скряпкин, П.Абрамов, Д.А.Марин, сотр.Малец.
7 марта, основная сцена, «Горе от ума»: О.В.Молочная, Э.А.Быстрицкая, И.В.Иванова, Е.М.Солодова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, Т.А.Еремеева, А.И.Охлупина, С.Г.Аманова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.М.Торопов, О.С.Мартьянов, В.А.Дубровский, С.А.Вещев, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, Г.Д.Сергеев, П.С.Жихарев, Д.Н.Солодовник, И.С.Григорьев.
7 марта, сцена на Б.Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, И.Г.Рахвалова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, С.Л.Тезов, Вл.Б.Носик, С.В.Потапов.
8 марта, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, О.В.Доброван, А.Ю.Ермаков, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, А.Н.Анохин.
8 марта, сцена на Б.Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, Е.О.Порубель, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, К.В.Демин, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, ст. Каратаев.
9 марта, основная сцена, «Мнимый больной»: Е.К.Глушенко, О.В.Молочная, Л.В.Титова, Варя Куценко, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Вл.Б.Носик, В.А.Низовой, К.В.Демин, И.С.Григорьев, О.В.Доброван, К.Юдаев, Ф.Э.Марцевич, С.А.Коршунов, М.Хрусталев, Г.Скряпкин.
9 марта, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Е.Г.Харитонова, С.Г.Аманова, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, Ю.Б.Ильин, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, П.С.Жихарев.
10 марта, основная сцена, «Ревизор» :
Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, К.Е.Блохина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, Л.С.Аникеева, М.Абрамова, А.С. Потапов, Э.Е.Марцевич, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, В.В.Бунаков, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.А.Низовой, А.С.Кудинович, Ю.Б.Ильин, А.М.Торопов, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, В.А.Ильичев, Арановский Е.В., В.В.Петров, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, Е.В.Куршинский, студ. Быстров, студ. Казак, студ. Домогаров, студ. Макаров.
Подробнее
ИРИНА МУРАВЬЕВА: «КОГДА Я УЧИЛАСЬ В ТЕАТРАЛЬНОМ УЧИЛИЩЕ, ТО МЕЧТАЛА РАБОТАТЬ В ДЕРЕВЕНСКОМ КЛУБЕ»
Самая обаятельная и привлекательная актриса советского кинематографа не любит давать интервью. Считает это занятие ненужным и бесполезным, Но недавно актриса нарушила долгий обет молчания и вышла на откровенный разговор.
ИРИНА МУРАВЬЕВА: «КОГДА Я УЧИЛАСЬ В ТЕАТРАЛЬНОМ УЧИЛИЩЕ, ТО МЕЧТАЛА РАБОТАТЬ В ДЕРЕВЕНСКОМ КЛУБЕ»
Самая обаятельная и привлекательная актриса советского кинематографа не любит давать интервью. Считает это занятие ненужным и бесполезным, Но недавно актриса нарушила долгий обет молчания и вышла на откровенный разговор.
- Ирина Вадимовна, вы мечтали стать учительницей младших классов, а стали актрисой, причем заслуженно народной...
- Наше поколение росло в то время, когда молодежь стремилась к положительным идеалам, мы мечтали быть полезными родине, в нас были сильны патриотические чувства. И я мечтала о профессии, которая бы помогала не отдельному человеку, а охватывала как можно больше людей. В результате я выбрал а... театр. В те годы в Москве наблюдался театральный бум. Я едва успевала бегать из одного театра в другой. И мечтала сама играть - да так, чтобы люди чувствовали театр так, как чувствую его я. Но для начала нужно было поступить в театральное училище. При этом я дала себе слово, что, когда стану актрисой, в детском театре работать не буду. Нас классом постоянно туда водили, и я наблюдала не один год, как немолодые тети и дяди играли детей и подростков - это было ужасное зрелище. Я мечтала по окончании училища работать где-нибудь в сельском театре, где-нибудь в глубинке, где бы я чувствовала себя востребованной, нужной. Да и искренность людей из провинции меня сильно подкупает.
Но в первый же год после окончания школы меня не приняли ни в одно театральное училище, а во второй - только в студию... при Центральном детском театре. Я даже не поняла, обрадовалась я или нет. Но все равно учиться пошла, потому что на третье поступление меня уже не хватило бы.
- В Центральном детском театре вы проработали семь лет и все-таки ушли оттуда.
- Потому что жизнь в детском театре короткая, ты быстро взрослеешь, а играть подростков, будучи взрослой тетенькой, мне не хотелось. И когда меня пригласили в Театр имени Моссовета, я даже не раздумывала, перешла туда сразу и проработала там 20(!) лет.
Но однажды вдруг поняла, что меня там как будто нет. Что сама к себе творчески отношусь лучше, чем тамошние режиссеры. В результате я стала хандрить. Я человек сомневающийся, и у меня появились комплексы неполноценности по поводу того, что я плохо играю, что у меня простои между спектаклями, какие-то паузы. И таким образом «съела» себя совершенно, так что в конце концов написала заявление об уходе, решив, что я заканчиваю карьеру актрисы. И ушла из театра.
Думала, что все, навсегда. Но неожиданно получила приглашение в Малый театр. Не хотела туда идти, потому что у меня просто не осталось сил выходить на сцену, но мне предложили интересную роль. Потом другую, третью, и я увлеклась, я словно вернулась сама к себе, задышала с новой силой. И меня так хорошо приняли в театре, и так мне хорошо работалось с Юрием Соломиным, и столько он сил мне дал, чему-то новому научил, что я здесь почти 15 лет играю замечательные роли.
- Малый театр продлил вашу творческую жизнь...
- Совершенно верно. В Малом очень много хороших ролей для женщин моего возраста. И сегодня могу сказать, что я счастливый человек, я в работе. Только что вышла в театре премьера спектакля «Власть тьмы», где я сыграла отрицательную роль, этакую старуху, как написано в ремарке, 50-ти лет. Я была страшно удивлена: 50 лет - не старческий возраст. Но потом поняла, что в те времена женщины в деревнях старились значительно быстрее от тяжелого физического труда, который изматывал.
И в 50 лет женщины выглядели, как сейчас в 60 и старше. Жизнь в деревне не способствовала омоложению.
Опять же деревенские предрассудки были так сильны, что буквально ломали человеческие жизни, они довлели над здравым смыслом, над подсознательным желанием освободиться от них. Это сейчас современная жизнь властно распорядилась и с деревней тоже, с ее укладом, так что порой жалеешь каких-то утерянных сельских традиций, каких-то основ, которые, чем дальше, тем они зыбче.
- А как же кино, которое принесло популярность?
- Признаться, никогда не думала, что на меня обратят внимание кинематографисты. Еще в молодости посмотрела на себя в зеркало - страшная, рыжая, с белыми ресницами, какая-то нескладная, в общем, не то, что в кино сниматься, меня замуж-то никто не возьмет. Но успокаивала себя тем, что буду театральной актрисой. Я знала, что люблю только театр.
И однажды совершенно неожиданно (все прекрасное происходит неожиданно) режиссер Антонов пригласил меня в картину «Чисто английское убийство». Но худсовет не утверждал меня на эту роль очень долго. Спасибо режиссеру - он все-таки настоял на том, чтобы играла именно я. Но озвучила меня все-таки другая актриса.
После этой картины снова наступила пауза, затишье, но снова вдруг в моей судьбе появляется другой режиссер, Владимир Меньшов. И снова меня, как, впрочем, и других актрис, худсовет долго не утверждает. Но Меньшов - человек крепкий: если что-то задумал, своего добьется. В результате нас утвердили и картину «Москва слезам не верит» сняли быстро, как-то играючи весело. Меньшов все время что-то придумывал, юморил, и мы все время чему-то радовались.
Но когда фильм вышел в прокат и я увидела себя на экране - у меня началась настоящая паника. Я не люблю в жизни таких веселых женщин, как моя героиня, этакая неглиже с отвагой - вся такая настырная в достижении цели. Но когда увидела позже огромные очереди в кинотеатрах, неподдельный интерес к фильму, смирилась и поверила в себя. Так что не театр сделал меня знаменитой, а кино, которое смотрит вся страна. Мне повезло, что я снималась в хороших фильмах у хороших режиссеров. Не знаю, как сложилась бы моя актерская судьба, если бы молодость пришлась на сегодняшний день. Что бы сегодня мне предложили в кино, была бы для меня интересная работа?
- Рассказывают, что вы очень щепетильны в выборе сценариев...
- Во-первых, я снимаюсь в кино в свободное от работы время. Потому что главная моя работа - театр, главное достижение - дети. Предлагаемых сценариев было много. Но я первым делом узнавала, где снимается картина: если в Москве - хорошо, нет
- отказывалась сразу. Потом узнавала - кто режиссер, кто будет сниматься из актеров и что за содержание фильма. Хотя сегодня содержание ушло на третий план. Главное - кто снимает. Потому что, например, сценарий фильма «Москва слезам не верит» сценариста Черныха пролежал на «Мосфильме» лет 15, и никто не хотел его ставить, пока не появился Меньшов. Он вложил в сценарий свой потрясающий юмор, нечто такое свое, от чего сценарий заиграл другими красками. Главное в нашем деле - это попасть в хорошие режиссерские руки.
- Вы, слава богу, востребованы и сегодня.
- Да, я каждый день хожу на работу в свой театр. И радуюсь, что служу ему. Вы знаете, в нашем театре никого не увольняют по возрасту. Поэтому многим нашим актерам уже за 90 лет.
- Была в вашей жизни роль, от которой вы отказались, а позже об этом пожалели?
- Да, это картина «Однажды, 20 лет спустя», где в результате сыграла Наташа Гундарева, «Блондинку за углом» - Таня Догилева... Я чересчур серьезно относилась к профессии и этим себе навредила. До сих пор жалею, что не снялась у Хейфица, Бондарчука и Швейцера.
- Не могу не спросить вас о работе с Александром Абдуловым, вы снялись с ним в двух картинах.
- Несмотря на то, что мы вместе снимались, я с ним мало была знакома. Но могу сказать, что это был человек-ветер. Он приезжал на съемки на своей машине и, быстро отснявшись, тут же уезжал. Он одновременно мысленно был везде - тут и там, и в другом месте. Он никогда не был спокойным, обожал фантазировать на съемочной площадке. Но в картине «Самая обаятельная и привлекательная» режиссер не давал ему делать то, что он хотел. Для Саши это было поражением: он ничего своего в картину не привнес... Что касается отношений вне съемочной площадки, их не было, наша жизнь проходила по разным дорогам.
- Вы очень требовательны к себе и к другим, свою профессию знаете «от и до». Вам не предлагали преподавать в театральном институте?
- Предлагали, но я отказалась. Я не уверена, что смогу научить. Подсказать - да, но не более. Дело в том, что я не люблю, когда плохо играют, я все белые нитки вижу, меня нельзя обмануть. Поэтому я плохой зритель. А студенты - те же дети, они плохо еще играют, я бы злилась на них все время. Хотя есть среди них те, кто понимает нашу профессию. Жизнь актерская - не что иное, как изучение себя, поиск внутренних клавиш. Какую из них нажать, чтобы она зазвучала в унисон сердцам сидящих в зале? Как выбрать верную ноту? Все зависит от таланта.
Автор: Беседовала Наталья АНОХИНА
Источник: Российская аграрная газета (приложение к газете Труд)
Дата: 29.02.2008
Самая обаятельная и привлекательная актриса советского кинематографа не любит давать интервью. Считает это занятие ненужным и бесполезным, Но недавно актриса нарушила долгий обет молчания и вышла на откровенный разговор.
- Ирина Вадимовна, вы мечтали стать учительницей младших классов, а стали актрисой, причем заслуженно народной...
- Наше поколение росло в то время, когда молодежь стремилась к положительным идеалам, мы мечтали быть полезными родине, в нас были сильны патриотические чувства. И я мечтала о профессии, которая бы помогала не отдельному человеку, а охватывала как можно больше людей. В результате я выбрал а... театр. В те годы в Москве наблюдался театральный бум. Я едва успевала бегать из одного театра в другой. И мечтала сама играть - да так, чтобы люди чувствовали театр так, как чувствую его я. Но для начала нужно было поступить в театральное училище. При этом я дала себе слово, что, когда стану актрисой, в детском театре работать не буду. Нас классом постоянно туда водили, и я наблюдала не один год, как немолодые тети и дяди играли детей и подростков - это было ужасное зрелище. Я мечтала по окончании училища работать где-нибудь в сельском театре, где-нибудь в глубинке, где бы я чувствовала себя востребованной, нужной. Да и искренность людей из провинции меня сильно подкупает.
Но в первый же год после окончания школы меня не приняли ни в одно театральное училище, а во второй - только в студию... при Центральном детском театре. Я даже не поняла, обрадовалась я или нет. Но все равно учиться пошла, потому что на третье поступление меня уже не хватило бы.
- В Центральном детском театре вы проработали семь лет и все-таки ушли оттуда.
- Потому что жизнь в детском театре короткая, ты быстро взрослеешь, а играть подростков, будучи взрослой тетенькой, мне не хотелось. И когда меня пригласили в Театр имени Моссовета, я даже не раздумывала, перешла туда сразу и проработала там 20(!) лет.
Но однажды вдруг поняла, что меня там как будто нет. Что сама к себе творчески отношусь лучше, чем тамошние режиссеры. В результате я стала хандрить. Я человек сомневающийся, и у меня появились комплексы неполноценности по поводу того, что я плохо играю, что у меня простои между спектаклями, какие-то паузы. И таким образом «съела» себя совершенно, так что в конце концов написала заявление об уходе, решив, что я заканчиваю карьеру актрисы. И ушла из театра.
Думала, что все, навсегда. Но неожиданно получила приглашение в Малый театр. Не хотела туда идти, потому что у меня просто не осталось сил выходить на сцену, но мне предложили интересную роль. Потом другую, третью, и я увлеклась, я словно вернулась сама к себе, задышала с новой силой. И меня так хорошо приняли в театре, и так мне хорошо работалось с Юрием Соломиным, и столько он сил мне дал, чему-то новому научил, что я здесь почти 15 лет играю замечательные роли.
- Малый театр продлил вашу творческую жизнь...
- Совершенно верно. В Малом очень много хороших ролей для женщин моего возраста. И сегодня могу сказать, что я счастливый человек, я в работе. Только что вышла в театре премьера спектакля «Власть тьмы», где я сыграла отрицательную роль, этакую старуху, как написано в ремарке, 50-ти лет. Я была страшно удивлена: 50 лет - не старческий возраст. Но потом поняла, что в те времена женщины в деревнях старились значительно быстрее от тяжелого физического труда, который изматывал.
И в 50 лет женщины выглядели, как сейчас в 60 и старше. Жизнь в деревне не способствовала омоложению.
Опять же деревенские предрассудки были так сильны, что буквально ломали человеческие жизни, они довлели над здравым смыслом, над подсознательным желанием освободиться от них. Это сейчас современная жизнь властно распорядилась и с деревней тоже, с ее укладом, так что порой жалеешь каких-то утерянных сельских традиций, каких-то основ, которые, чем дальше, тем они зыбче.
- А как же кино, которое принесло популярность?
- Признаться, никогда не думала, что на меня обратят внимание кинематографисты. Еще в молодости посмотрела на себя в зеркало - страшная, рыжая, с белыми ресницами, какая-то нескладная, в общем, не то, что в кино сниматься, меня замуж-то никто не возьмет. Но успокаивала себя тем, что буду театральной актрисой. Я знала, что люблю только театр.
И однажды совершенно неожиданно (все прекрасное происходит неожиданно) режиссер Антонов пригласил меня в картину «Чисто английское убийство». Но худсовет не утверждал меня на эту роль очень долго. Спасибо режиссеру - он все-таки настоял на том, чтобы играла именно я. Но озвучила меня все-таки другая актриса.
После этой картины снова наступила пауза, затишье, но снова вдруг в моей судьбе появляется другой режиссер, Владимир Меньшов. И снова меня, как, впрочем, и других актрис, худсовет долго не утверждает. Но Меньшов - человек крепкий: если что-то задумал, своего добьется. В результате нас утвердили и картину «Москва слезам не верит» сняли быстро, как-то играючи весело. Меньшов все время что-то придумывал, юморил, и мы все время чему-то радовались.
Но когда фильм вышел в прокат и я увидела себя на экране - у меня началась настоящая паника. Я не люблю в жизни таких веселых женщин, как моя героиня, этакая неглиже с отвагой - вся такая настырная в достижении цели. Но когда увидела позже огромные очереди в кинотеатрах, неподдельный интерес к фильму, смирилась и поверила в себя. Так что не театр сделал меня знаменитой, а кино, которое смотрит вся страна. Мне повезло, что я снималась в хороших фильмах у хороших режиссеров. Не знаю, как сложилась бы моя актерская судьба, если бы молодость пришлась на сегодняшний день. Что бы сегодня мне предложили в кино, была бы для меня интересная работа?
- Рассказывают, что вы очень щепетильны в выборе сценариев...
- Во-первых, я снимаюсь в кино в свободное от работы время. Потому что главная моя работа - театр, главное достижение - дети. Предлагаемых сценариев было много. Но я первым делом узнавала, где снимается картина: если в Москве - хорошо, нет
- отказывалась сразу. Потом узнавала - кто режиссер, кто будет сниматься из актеров и что за содержание фильма. Хотя сегодня содержание ушло на третий план. Главное - кто снимает. Потому что, например, сценарий фильма «Москва слезам не верит» сценариста Черныха пролежал на «Мосфильме» лет 15, и никто не хотел его ставить, пока не появился Меньшов. Он вложил в сценарий свой потрясающий юмор, нечто такое свое, от чего сценарий заиграл другими красками. Главное в нашем деле - это попасть в хорошие режиссерские руки.
- Вы, слава богу, востребованы и сегодня.
- Да, я каждый день хожу на работу в свой театр. И радуюсь, что служу ему. Вы знаете, в нашем театре никого не увольняют по возрасту. Поэтому многим нашим актерам уже за 90 лет.
- Была в вашей жизни роль, от которой вы отказались, а позже об этом пожалели?
- Да, это картина «Однажды, 20 лет спустя», где в результате сыграла Наташа Гундарева, «Блондинку за углом» - Таня Догилева... Я чересчур серьезно относилась к профессии и этим себе навредила. До сих пор жалею, что не снялась у Хейфица, Бондарчука и Швейцера.
- Не могу не спросить вас о работе с Александром Абдуловым, вы снялись с ним в двух картинах.
- Несмотря на то, что мы вместе снимались, я с ним мало была знакома. Но могу сказать, что это был человек-ветер. Он приезжал на съемки на своей машине и, быстро отснявшись, тут же уезжал. Он одновременно мысленно был везде - тут и там, и в другом месте. Он никогда не был спокойным, обожал фантазировать на съемочной площадке. Но в картине «Самая обаятельная и привлекательная» режиссер не давал ему делать то, что он хотел. Для Саши это было поражением: он ничего своего в картину не привнес... Что касается отношений вне съемочной площадки, их не было, наша жизнь проходила по разным дорогам.
- Вы очень требовательны к себе и к другим, свою профессию знаете «от и до». Вам не предлагали преподавать в театральном институте?
- Предлагали, но я отказалась. Я не уверена, что смогу научить. Подсказать - да, но не более. Дело в том, что я не люблю, когда плохо играют, я все белые нитки вижу, меня нельзя обмануть. Поэтому я плохой зритель. А студенты - те же дети, они плохо еще играют, я бы злилась на них все время. Хотя есть среди них те, кто понимает нашу профессию. Жизнь актерская - не что иное, как изучение себя, поиск внутренних клавиш. Какую из них нажать, чтобы она зазвучала в унисон сердцам сидящих в зале? Как выбрать верную ноту? Все зависит от таланта.
Автор: Беседовала Наталья АНОХИНА
Источник: Российская аграрная газета (приложение к газете Труд)
Дата: 29.02.2008
02.03.2008
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
2 марта – день рождения народного артиста России Алексея Сергеевича Кудиновича. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и неиссякаемого творческого вдохновения!
29.02.2008
Подробнее
МУЗЫКА НАВСЕГДА
Оркестру Малого театра исполнилось 200 лет...
МУЗЫКА НАВСЕГДА
Оркестру Малого театра исполнилось 200 лет
В традициях национальной театральной культуры, которые призван хранить Малый академический театр России, не только чистота речи, психологическая школа переживания, классический репертуар, но и «живая» музыка.
Сегодня далеко не каждый театр может похвастать собственным оркестром. А в штатном расписании Малого вот уже 200 лет значится камерный оркестр, в котором играют высококлассные музыканты. Заместитель художественного руководителя Малого театра композитор Григорий Гоберник говорит: «Не нужно рассматривать оркестр как нечто отдельное от государства, имя которому «Малый театр». Наш театр не заказывает на стороне костюмы и декорации - их делают здесь. Творческий процесс един, и все мы, в том числе и музыканты оркестра, - его участники. Мы вместе создаем спектакли, которые определяют эстетическое направление театра».
Некогда Большой и Малый театры были единым целым, их здания соединены подземным ходом. Оперы и балеты частенько ставились на сцене Малого, а драмы и водевили - в Большом. Все это кануло в Лету, но оркестр остался. В XIX веке для спектаклей Малого театра писали музыку Алябьев, Верстовский, Василенко, в XX веке - Свиридов, Дашкевич. Сегодня трудно себе представить Малый театр без симфонического оркестра. Под руководством главного дирижера заслуженного артиста России Владимира Семкина он исполняет классическую музыку в фойе перед началом представлений, играет за кулисами и даже выходит на сцену. Иногда это несколько человек, как в «Горе от ума» , а иногда и в полном составе, как в водевиле «Таинственный ящик». Без оркестра немыслимы многие постановки Малого театра: и «Мнимый больной» , и «Чайка» , и «Трудовой хлеб» , и многие другие. Неизменно одно - высочайшее мастерство, которым славятся замечательные музыканты этого старинного оркестра.
Автор: Татьяна СЕМАШКО
Источник: Парламентская газета
Дата: 28.02.2008
ОРКЕСТРУ МАЛОГО ТЕАТРА - 200 ЛЕТ
Государственный академический Малый театр сегодня отмечает 200-летие своего симфонического оркестра. История оркестра началась в 1808 году, когда был издан первый «Штат императорских театров», в состав которого вошел и оркестр. Это во многом объясняется тем, что с первых лет существования старейшей драматической труппы Москвы музыкальные спектакли были неотъемлемой частью ее репертуара.
Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, как и его предшественники, стремится сохранить театральные традиции. Все 32 музыканта симфонического оркестра активно заняты в репертуаре театра. Они участвуют в спектаклях «Горе от ума», «Мнимый больной», «Правда хорошо, а счастье - лучше», «Трудовой хлеб», «Вишневый сад», «Чайка» и многих других. Музыка звучит как со сцены, сопровождая сам спектакль, так и в фойе перед началом спектакля и во время антрактов.
Юрий Соломин после долгого перерыва обратился к некогда очень популярному в Малом театре, но забытому жанру водевиля. Он поставил музыкальный спектакль «Таинственный ящик», который пользуется большим зрительским успехом.
«Специально для сегодняшнего юбилейного вечера мы подготовили разнообразную программу, куда вошли произведения Глинки и Чайковского, Вивальди и Пуччини, Грига и Дебюсси. Свою лепту в концерт внесут и популярные артисты Ирина Муравьева, Эдуард Марцевич, Александр Клюквин, Ольга Пашкова и другие», - сообщил композитор Григорий Гоберник, который сам часто сочиняет музыку к спектаклям Малого театра. Он является заместителем Соломина по музыкальной части.
Гоберник напомнил, что оркестр театра во главе с дирижером Владимиром Семкиным постоянно участвует в концертах Московской филармонии, исполняя произведения русских и зарубежных композиторов. Всего в оркестре 32 музыканта, и многие из них являются лауреатами национальных и международных конкурсов.
ИТАР-ТАСС
Оркестру Малого театра исполнилось 200 лет
В традициях национальной театральной культуры, которые призван хранить Малый академический театр России, не только чистота речи, психологическая школа переживания, классический репертуар, но и «живая» музыка.
Сегодня далеко не каждый театр может похвастать собственным оркестром. А в штатном расписании Малого вот уже 200 лет значится камерный оркестр, в котором играют высококлассные музыканты. Заместитель художественного руководителя Малого театра композитор Григорий Гоберник говорит: «Не нужно рассматривать оркестр как нечто отдельное от государства, имя которому «Малый театр». Наш театр не заказывает на стороне костюмы и декорации - их делают здесь. Творческий процесс един, и все мы, в том числе и музыканты оркестра, - его участники. Мы вместе создаем спектакли, которые определяют эстетическое направление театра».
Некогда Большой и Малый театры были единым целым, их здания соединены подземным ходом. Оперы и балеты частенько ставились на сцене Малого, а драмы и водевили - в Большом. Все это кануло в Лету, но оркестр остался. В XIX веке для спектаклей Малого театра писали музыку Алябьев, Верстовский, Василенко, в XX веке - Свиридов, Дашкевич. Сегодня трудно себе представить Малый театр без симфонического оркестра. Под руководством главного дирижера заслуженного артиста России Владимира Семкина он исполняет классическую музыку в фойе перед началом представлений, играет за кулисами и даже выходит на сцену. Иногда это несколько человек, как в «Горе от ума» , а иногда и в полном составе, как в водевиле «Таинственный ящик». Без оркестра немыслимы многие постановки Малого театра: и «Мнимый больной» , и «Чайка» , и «Трудовой хлеб» , и многие другие. Неизменно одно - высочайшее мастерство, которым славятся замечательные музыканты этого старинного оркестра.
Автор: Татьяна СЕМАШКО
Источник: Парламентская газета
Дата: 28.02.2008
ОРКЕСТРУ МАЛОГО ТЕАТРА - 200 ЛЕТ
Государственный академический Малый театр сегодня отмечает 200-летие своего симфонического оркестра. История оркестра началась в 1808 году, когда был издан первый «Штат императорских театров», в состав которого вошел и оркестр. Это во многом объясняется тем, что с первых лет существования старейшей драматической труппы Москвы музыкальные спектакли были неотъемлемой частью ее репертуара.
Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, как и его предшественники, стремится сохранить театральные традиции. Все 32 музыканта симфонического оркестра активно заняты в репертуаре театра. Они участвуют в спектаклях «Горе от ума», «Мнимый больной», «Правда хорошо, а счастье - лучше», «Трудовой хлеб», «Вишневый сад», «Чайка» и многих других. Музыка звучит как со сцены, сопровождая сам спектакль, так и в фойе перед началом спектакля и во время антрактов.
Юрий Соломин после долгого перерыва обратился к некогда очень популярному в Малом театре, но забытому жанру водевиля. Он поставил музыкальный спектакль «Таинственный ящик», который пользуется большим зрительским успехом.
«Специально для сегодняшнего юбилейного вечера мы подготовили разнообразную программу, куда вошли произведения Глинки и Чайковского, Вивальди и Пуччини, Грига и Дебюсси. Свою лепту в концерт внесут и популярные артисты Ирина Муравьева, Эдуард Марцевич, Александр Клюквин, Ольга Пашкова и другие», - сообщил композитор Григорий Гоберник, который сам часто сочиняет музыку к спектаклям Малого театра. Он является заместителем Соломина по музыкальной части.
Гоберник напомнил, что оркестр театра во главе с дирижером Владимиром Семкиным постоянно участвует в концертах Московской филармонии, исполняя произведения русских и зарубежных композиторов. Всего в оркестре 32 музыканта, и многие из них являются лауреатами национальных и международных конкурсов.
ИТАР-ТАСС
Подробнее
Л.Н.ТОЛСТОЙ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»
1 марта в 18 часов, 13 марта в 19 часов
Л.Н.ТОЛСТОЙ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»
1 марта в 18 часов, 13 марта в 19 часов
Пьеса, появившаяся в Малом в третий раз, — одна из тех, чьи сценические версии становятся значимыми вехами в истории этого театра. Так, знаменитый спектакль Бориса Равенских был знаковым для своего времени. Нынешняя же постановка Юрия Соломина во многом созвучна нашему дню, хотя, разумеется, никаких вольностей по отношению к тексту в ней нет. Но и создатели спектакля, и зрители особенно остро воспринимают то, что перекликается с сегодняшними реалиями. Так, актуальна и узнаваема сцена, в которой простоватый мужик Митрич (Александр Потапов) уморительно растолковывает простодушному старику суть банковского бизнеса, используя в качестве наглядной иллюстрации пирожки да морковки. А не по-современному честный Аким только удивленно причитает да твердит: «Бога забыли. Скверность это, не по закону это». На премьере в роли, являющейся эмоционально-смысловым стержнем пьесы, успешно выступил Алексей Кудинович (режиссер-постановщик, значащийся вторым исполнителем, буквально подарил актеру этот шанс). В спектакле четко обозначены два полюса. На одном — совесть и порядочность, чистота и мудрость, воплощенные в Акиме. На другом — лживость и жадность, жестокость и беспринципность, сосредоточенные в Матрене. Для героини Ирины Муравьевой «деньги — всему голова», и она с суетливо-напористым азартом идет к своей цели, не ведая сомнений и нравственных запретов. В ход пускается все: лицемерие и лицедейство, напускное сочувствие и хищная хватка. Остальные же персонажи оказываются заложниками в этой борьбе добра и зла. В страшной истории, где за отравлением немощного старика следует убийство ребенка, один грех порождает другой. Неслучайно второе название пьесы — «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Сын Акима и Матрены Никита (Алексей Фаддеев) — по природе не алчный, не злой, а лишь беззаботно-легкомысленный балагур. Однако если отец призывает его, «погрязшего в богатстве, как в сетях», опомниться, то мать, охваченная бесом стяжательства, толкает на путь преступления. В финале несколько пафосное покаяние прозревшего Никиты дает надежду на спасение его души, но не исправляет всего содеянного.
Режиссер-постановщик Ю. Соломин. Художник-постановщик А. Глазунов. Композитор Г. Гоберник. Хореография Н. Цапко.
Марина Гаевская
«Театральная афиша», март 2008
1 марта в 18 часов, 13 марта в 19 часов
Пьеса, появившаяся в Малом в третий раз, — одна из тех, чьи сценические версии становятся значимыми вехами в истории этого театра. Так, знаменитый спектакль Бориса Равенских был знаковым для своего времени. Нынешняя же постановка Юрия Соломина во многом созвучна нашему дню, хотя, разумеется, никаких вольностей по отношению к тексту в ней нет. Но и создатели спектакля, и зрители особенно остро воспринимают то, что перекликается с сегодняшними реалиями. Так, актуальна и узнаваема сцена, в которой простоватый мужик Митрич (Александр Потапов) уморительно растолковывает простодушному старику суть банковского бизнеса, используя в качестве наглядной иллюстрации пирожки да морковки. А не по-современному честный Аким только удивленно причитает да твердит: «Бога забыли. Скверность это, не по закону это». На премьере в роли, являющейся эмоционально-смысловым стержнем пьесы, успешно выступил Алексей Кудинович (режиссер-постановщик, значащийся вторым исполнителем, буквально подарил актеру этот шанс). В спектакле четко обозначены два полюса. На одном — совесть и порядочность, чистота и мудрость, воплощенные в Акиме. На другом — лживость и жадность, жестокость и беспринципность, сосредоточенные в Матрене. Для героини Ирины Муравьевой «деньги — всему голова», и она с суетливо-напористым азартом идет к своей цели, не ведая сомнений и нравственных запретов. В ход пускается все: лицемерие и лицедейство, напускное сочувствие и хищная хватка. Остальные же персонажи оказываются заложниками в этой борьбе добра и зла. В страшной истории, где за отравлением немощного старика следует убийство ребенка, один грех порождает другой. Неслучайно второе название пьесы — «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Сын Акима и Матрены Никита (Алексей Фаддеев) — по природе не алчный, не злой, а лишь беззаботно-легкомысленный балагур. Однако если отец призывает его, «погрязшего в богатстве, как в сетях», опомниться, то мать, охваченная бесом стяжательства, толкает на путь преступления. В финале несколько пафосное покаяние прозревшего Никиты дает надежду на спасение его души, но не исправляет всего содеянного.
Режиссер-постановщик Ю. Соломин. Художник-постановщик А. Глазунов. Композитор Г. Гоберник. Хореография Н. Цапко.
Марина Гаевская
«Театральная афиша», март 2008
28.02.2008
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
«Звуковой архив Малого театра»
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
«Звуковой архив Малого театра»
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
Часть 1 (13,7 Мб)
Часть 2 (15,7 Мб)
Часть 3 (16,9 Мб)
Часть 4 (13 Мб)
Часть 5 (16,7 Мб)
Благодарим «Клуб любителей аудиокниг» за предоставленные материалы.
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
Часть 1 (13,7 Мб)
Часть 2 (15,7 Мб)
Часть 3 (16,9 Мб)
Часть 4 (13 Мб)
Часть 5 (16,7 Мб)
Благодарим «Клуб любителей аудиокниг» за предоставленные материалы.
13.03.2008
НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ
НИКАКИХ ДУБЛЕЙ - ТОЛЬКО ЗВЕЗДЫ
Малый театр едет в Ярославль основным составом.
Малый театр едет в Ярославль основным составом.
12.03.2008
НАМ НЕ НУЖНА РЕКЛАМА – У НАС ДВУХСОТЛЕТНИЙ БРЕНД
Две столицы — Москва и Санкт-Петербург — всегда находились в состоянии легкой, а иногда нешуточной конкуренции.
11.03.2008
ПОЗДРАВЛЯЕМ С НОВОЙ РОЛЬЮ!
10 марта впервые в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» роль Луки Лукича Хлопова сыграл народный артист России Алексей Сергеевич Кудинович. Несмотря на срочный ввод, выступление прошло на более чем высоком уровне. Поздравляем актера с новой ролью и желаем ему неиссякаемого творческого вдохновения!
11.03.2008
ЮРИЙ СОЛОМИН ПОЛУЧИЛ ПРЕМИЮ ИМЕНИ МИХАИЛА ЦАРЕВА
Художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин удостоен премии им. М.Царева в номинации «За успешное воспитание молодежи». По признанию Юрия Мефодьевича, пишет «Независимая газета», премия имени Царева для него особенно почетна, поскольку именно Царев дал ему путевку в Малый театр, а затем и в большую жизнь.
11.03.2008
ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ВЕЧЕР В ЧЕСТЬ 8 МАРТА
Поздравить прекрасную половину Подмосковья в Государственный Академический Малый театр приехали губернатор Московской области Борис Громов и митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий...
07.03.2008
ФАТАЛЬНЫЙ КРУГ ЛЮБВИ
Продвинутые и модные критики не любят, когда «про любовь» и «все поженились», даже если не поженились, а, напротив, разрушили узы благопристойного буржуазного брака. Им, этим критикам, расчлененку подавай...
06.03.2008
МАЛЫЙ ТЕАТР ПРИВЕЗЕТ В ЯРОСЛАВЛЬ ПЯТЬ СПЕКТАКЛЕЙ
В Ярославль едет Малый театр - это старейшая и одна из известнейших трупп России.
04.03.2008
«Звуковой архив Малого театра» БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
«Звуковой архив Малого театра»
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
БОРИС БАБОЧКИН ЧИТАЕТ ПОВЕСТЬ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ХОЗЯИН И РАБОТНИК»
03.03.2008
ИРИНА МУРАВЬЕВА: «КОГДА Я УЧИЛАСЬ В ТЕАТРАЛЬНОМ УЧИЛИЩЕ, ТО МЕЧТАЛА РАБОТАТЬ В ДЕРЕВЕНСКОМ КЛУБЕ»
Самая обаятельная и привлекательная актриса советского кинематографа не любит давать интервью. Считает это занятие ненужным и бесполезным, Но недавно актриса нарушила долгий обет молчания и вышла на откровенный разговор.
02.03.2008
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
2 марта – день рождения народного артиста России Алексея Сергеевича Кудиновича. От души поздравляем актера и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и неиссякаемого творческого вдохновения!
28.02.2008
«Звуковой архив Малого театра» ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
«Звуковой архив Малого театра»
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
ЛЮДМИЛА ТИТОВА ЧИТАЕТ ЗАПИСКИ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ «СУДЬБА – ШЛЮХА»
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка