Виктор Андрианов В окончил Высшее театральное училище им. М.С.Щепкина (курс В.И.Коршунова) в 1976 году. Долгое время служил в Московском областном ТЮЗе, на сцене которого сыграл знаковые роли отечественного и мирового репертуара.

С 2003 года Виктор Алексеевич – актёр Малого театра. Дарование артиста сродни чаплиновскому – его герои, на первый взгляд, такие смешные и нелепые, неизменно вызывают наше сочувствие. Андрианова отличают великолепная органика, психологизм и внимание к мельчайшим деталям, выразительная пластика, блестящий артистизм, тонкое чувство комического. Наши зрители полюбили его столь разных, но бесконечно обаятельных героев. Сегодня он выйдет на сцену в спектакле «Свадьба, свадьба, свадьба!»

От всего сердца поздравляем Виктора Алексеевича с Днём рождения! Желаем ему прекрасного настроения, крепкого здоровья и добрых улыбок вокруг!

С этим прекрасным днем Виктора Андрианова от лица Центрального Дома актёра поздравил Игорь Яковлевич Золотовицкий:

«Дорогой Виктор Алексеевич!

Примите от Дома актёра тёплые поздравления с Вашим юбилейным Днём рождения!
Талантливый, востребованный в профессии актёр, наделённый сценическим обаянием и неиссякаемой творческой энергией, за годы работы в театре и кино Вы создали десятки ярких запоминающихся образов.
Фильмы и спектакли с Вашим участием вызывает неизменный интерес у зрителей разных поколений.
Особого уважения заслуживает Ваша наставническая деятельность.
От всей души желаем Вам здоровья, творческих сил, удачи и всего наилучшего!
Счастья и благополучия Вам и Вашим близким!
Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!»

Сегодня Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова отмечает 270 лет со дня своего основания. Малый театр поздравляет МГУ со столь значительной датой!

Старейший университет страны стал alma mater для множества выдающихся учёных, государственных деятелей и специалистов в различных областях, а также инициатором и базой для образования многих научных, образовательных и прочих организаций, многие из которых снискали мировую славу. Так и Малый театр некоторым образом вышел из его стен. Государыня императрица Елизавета Петровна подписала Указ о создании Московского университета в 1755 году, а в 1756 году – Указ о создании профессионального театра в России. Труппа любительского Вольного театра при Университете состояла из студентов и учеников гимназии. Возглавлял театр поэт и драматург Михаил Матвеевич Херасков, а в ранних постановках участвовал известный в будущем драматург Денис Иванович Фонвизин (чья бессмертная комедия «Недоросль» и сегодня остаётся в нашем репертуаре). Именно в этом театре и берёт своё начало труппа Малого театра.

В XIX веке Малый театр называли «вторым университетом»: здесь зрители знакомились с самыми значительными произведениями литературы, учились сопереживанию и узнавали много нового о мире. Образование и культура всегда идут бок о бок, взаимодополняя друг друга. Александр Николаевич Островский, наш бессменный автор, как и многие деятели культуры, несколько лет учился в МГУ, на юридическом факультете.

Мы горды тем, что являемся частью истории Московского государственного университета!

[GALLERY:858]

2 февраля на Малой сцене филиала (Большая Ордынка, 69) пойдёт спектакль «Доходное место» А.Н. Островского (вместо спектакля «Трамвай "Желание"»).

12 марта на Малой сцене филиала (Большая Ордынка, 69) пойдёт спектакль «День на день не приходится» А.Н. Островского (вместо спектакля «Трамвай "Желание"»).


Купленные билеты действительны для просмотра спектакля «Доходное место» и «День на день не приходится» (в дату, указанную в билете). Все билеты, приобретенные через сайт Малого театра, вы можете самостоятельно вернуть до начала спектакля, перейдя по следующей ссылке: https://www.maly.ru/tickets/refund

Полная стоимость билетов будет возвращена на банковскую карту, использованную при оплате в установленные банком сроки. Возврат билетов, приобретенных в кассах Малого театра, осуществляется только в кассах театра до начала мероприятия.

Приносим извинения за доставленные неудобства!

25 января на Сцене на Ордынке в спектакле «Свадьба, свадьба, свадьба…» А.П. Чехова роль Служанки впервые сыграет Милана Мельникова.

Желаем успеха!

Дорогие друзья!

До премьеры спектакля «Без вины виноватые» осталось меньше месяца! Уже 22 февраля первые зрители смогут увидеть его своими глазами. А с сегодняшнего дня мы начинаем делиться с вами подробностями о новой постановке.

Режиссёр Владимир Бейлис давно вынашивал идею о постановке пьесы: история о сильной женщине, которая смогла выстоять перед всеми невзгодами и пережитую боль воплотить на сцене. Произведение А.Н. Островского приоткрывает завесу тайны на притягательный мир закулисья и позволяет взглянуть на его столь разных обитателей.

Творческая команда спектакля выходит на финишную прямую: артисты усердно репетируют, а мастерские по изготовлению декораций и костюмов скоро завершат свою работу. Каждый спектакль Малого театра обладает своим особым шармом. Говоря об увиденном спектакле, многие зрители сразу вспоминают оформление сцены. Декорации к спектаклю «Без вины виноватые» создал заслуженный художник России Виктор Герасименко, это его вторая работа с Владимиром Бейлисом (ранее он создал декорации к «Смута. 1609 - 1611 гг.»). Сегодня мы предлагаем вам взглянуть на эскизы и на то, как идея начинает воплощаться в реальность благодаря работе наших мастерских.

[GALLERY:857]

140 лет назад московская газета из номера в номер печатала повесть «Драма на охоте» авторства Антоши Чехонте. О Чехове, пяти пудах любви и спиралях эпохи «ЛГ» беседует с народным артистом России режиссёром Андреем Житинкиным, выпустившим на сцену Малого театра «Моего нежного зверя».

– Андрей Альбертович, что привлекло вас в «Драме на охоте»?

– Я обожаю русскую классику. Ставил «Маскарад» и «Пиковую даму», «Идиота» и «Анну Каренину», а вот к Чехову всё никак не получалось подступиться, хотя мечтал об этом всю жизнь. Мощный ресурс Малого театра соразмерен дарованию Чехова не меньше, чем Островского. Все пьесы Антона Павловича шли на его сцене, причём не по одному разу. А вот проза до сих пор оставалась в тени кулис. Выбор «Драмы на охоте» не был случайным. В восприятии многих он – лирический меланхолик, мастер длинных монологов и медленного действия. Мне хотелось взорвать этот стереотип, и повесть, переполненная клокочущими страстями, подходила для этого как нельзя лучше.

– Среди чеховедов распространено мнение, что повесть была написана Антоном Павловичем не по вдохновению, а исключительно для заработка. Вас это не смутило?

– Нисколько. Я позволил себе с ними не согласиться. Уверен, дело было не в деньгах – он, молодой, полный сил человек, таким образом сублимировал то, что бурлило в нём самом. На первую репетицию я принёс фотографию 23 летнего Антона Павловича – высоченного стройного красавца с лёгкой небритостью и огнём в глазах, полную противоположность «каноническому» образу. В молодости он был человеком весьма темпераментным, остро чувствовавшим, жадно впитывающим жизненные впечатления, а вовсе не анахоретом. Вот такого Чехова я и поставил.

– «Мой нежный зверь» – определение самого писателя?

– Конечно! «Ласковый» в название своего фильма Эмиль Лотяну вписал от себя. «Драма на охоте» – одно из первых крупных прозаических произведений Чехова после юморесок и газетных фельетонов. Чистой воды детектив, закрученный вокруг любви и убийства. Но, главное – это искусно выстроенная литературная игра с читателем, которому предстоит не только вычислить убийцу, но и разгадать, что главный герой вычеркнул из своего повествования. Так что повесть по сути представляет собой детектив в детективе – литературный внутри уголовного. Знаете, мне иногда становится безумно жаль, что судьба отпустила Чехову такой краткий срок. Каких бы вершин в прозе он достиг, если бы успел оставить нам хотя бы один роман. То, что потом осуществили Джеймс Джойс и Марсель Пруст, уже существовало в прозе Чехова.

– Сравнений со знаменитым фильмом не боялись?

– Если бы боялся – не взялся бы за постановку. И дело не только в том, что тех, кто хорошо помнит картину, не так уж и много, а молодёжь в большинстве своём о ней даже не слышала. Кинематограф – иная стихия. Эмиль Лотяну убрал все сюжетные линии, кроме основной – любовной. Галина Беляева была его музой, он фантастически её снимал – в картине изумительный визуальный ряд. В результате у них Ольга получилась не совсем такой, какой её задумал автор, – скорее тургеневской, чем чеховской героиней. Я решил восстановить справедливость и вернулся к первоисточнику, текст которого местами совершенно выламывается из традиционных представлений об Антоне Павловиче.

– Мы привыкли к тому, что в его пьесах «ничего не происходит»…

– Именно! Вот то самое «едят, пьют, носят свои пиджаки…», когда драма вершится не на глазах у зрителя или читателя, а либо уже произошла до начала действия, либо случится потом. В крайнем случае – происходит, что называется, «за сценой». Чеховские пьесы двигаются не событиями, а переменами настроений персонажей. А в «Драме на охоте» всё происходит здесь и сейчас. Это и ценно.

– Сегодня время каждого испытывает на излом. Качества, которые в благополучные времена можно легко замаскировать, утаить уже не получается. Тема истинного лица человека обострена в спектакле намеренно?

– Она и в повести выведена на первый план. А постановка без этого просто утратила бы смысл. Гений – вне времени. Надо лишь отдавать себе отчёт – зачем мы к нему обращаемся именно сегодня. Наша Оленька абсолютно современная молодая женщина, желающая устроить свою судьбу. Задолго до сестёр Прозоровых она реализует парадигму «В Москву! В Москву!». Варвара Шаталова играет «охотницу», которая хочет не просто увидеть мир за пределами леса, в котором выросла, но и завоевать его.

– И охота идёт вовсе не на зверей!

– Разумеется, это ёмкая метафора – здесь все охотятся друг за другом и у каждого охотника своя «дичь». Судебный следователь Камышев в очень точном исполнении Андрея Чернышова охотится за красавицами, пополняя и без того внушительный «донжуанский список», которым можно козырнуть в своём окружении. Его несчастная «добыча» Наденька – Варваре Андреевой удаётся показать всю глубину её отчаяния – пытается поймать и приручить неверного возлюбленного. Ветреный граф Карнеев в исполнении Александра Вершинина пребывает в вечной погоне за удовольствиями. Даже Урбенин, жертва из жертв, которого играет Александр Клюквин, тоже «охотится» – за призраком чистой, бескорыстной любви. У Бунина, одного из любимых авторов самого Чехова, есть фантастическая фраза: «В любви столько звериного!» Я настраивал актёров на то, что эту историю нельзя играть умозрительно – только через страсть, затмевающую разум.

– В этой истории, как, впрочем, и всегда у Антона Павловича, нет положительных и отрицательных героев. Сегодня это в порядке вещей?

– Это всегда в порядке вещей, поскольку они и в жизни в чистом виде практически не встречаются. Более того, человеку редко удаётся в течение жизни оставаться на одном уровне добра и зла. Камышев из человека превращается в монстра лишь потому, что затеял игру с богами по «сценарию» Достоевского – «тварь я дрожащая или право имею?». Ударить можно в состоянии аффекта, но, чтобы добить, нужен холодный яростный расчёт. От официального правосудия он ускользнул, и Редактору (его играет Валерий Афанасьев) приходится взять на себя тяжкую миссию вершителя правосудия.

– Раз уж вспомнили Фёдора Михайловича, то у него, пожалуй, сегодня глаза бы разбежались от количества сюжетов, правда?

– Мир совершил оборот и оказался в том же пространстве, только на другом уровне. Правда, титанов уровня Достоевского, что-то пока не видно.

– В зрительном зале на удивление много молодых. Не было соблазна перенести действие в наше время, несмотря на то что в Малом это не принято?

– Мне гораздо интереснее расставить акценты на современность, чем делать лобовой перенос. А в данном случае в этом и вовсе не было необходимости – вернувшаяся мода на ар-деко и искусство модерна сделала историю ещё более узнаваемой. Тот же граф Карнеев от сегодняшних «олигархов» ничем не отличается – те же желания, те же страхи, те же страсти.

– Сложно искать общий язык с сегодняшним зрителем?

– Очень. Это поединок, который режиссёр обязан выиграть, в противном случае он профнепригоден. Если зрителю скучно, он уткнётся в гаджет даже в театральном зале. Когда-то Эйзенштейн для удержания зрительского внимания придумал приём «монтажа аттракционов». Марк Захаров перенёс его на сцену в виде режиссуры зигзагов, которые постановка должна совершать примерно каждые семь минут. Потому его спектакли живут так долго. В Чехове это реализовать сложнее, но тем увлекательней задача и для режиссёра, и для актёров.

– Дискуссии вокруг школьной программы по литературе не утихают, и конца им не видно. Большинство классических произведений действительно было написано совсем не для детей. Что же делать?

– Я против изъятия «сложных», «взрослых» произведений. И даже против адаптаций, поскольку они лишь передают сюжет, не давая возможности разобраться в природе чувств. Пусть школьники поймут не всё. Ничего страшного в этом не вижу, при условии, что учитель будет готов помогать им думать, сравнивать и делать выводы. Планку надо ставить как можно выше, если хочешь вообще оторваться от земли.

Беседу вела Виктория Рогозинская, «Литературная газета» № 1-2 (6966) (15.01.2025)

https://lgz.ru/article/netsarskaya-okhota/

Лет пять (или шесть) назад я попадаю в Малый театр на Николая Васильевича Гоголя – театр играет его «Игроков». Для меня, провинциала, было заманчиво посмотреть на актёров, которые согласились вывести на сцену совсем не легкую пьесу классика. Другое дело «Ревизор» – забавные и грустные одновременно картинки жизни далекого от столицы городничего, а тут совсем не простая «тусовка» хозяев жизни – лгунов, обманщиков, хапуг.

Помнится, как не только я, но и большинство зрителей, настороженно встретили первые начальные картинки пьесы, хотя на сцену вышла целая замечательная группа актёров Малого театра. Но вот что удивительно было – на десятой минуте спектакля зритель растворился в происходящем на сцене действе и ловил себя на мысли, что ни в каком он не в девятнадцатом веке, а смотрит, слушает время современное.

Не знаю, как другие, но я обратил внимание на актёра Алексея Дубровского. И в первую очередь на его пушкинскую фамилию, а только потом на его героя – Псоя Стахича Замухрышкина, подставного чиновника по пьесе, но яркого собирательного образа всех служащих. Это он, такой ловкий, прожженный пиявочный человек, имеющий самую малую влиятельную сущность, живет по пословице – каждый суслик в поле агроном, а еще: сколько волка не корми – всех лосей в заповеднике на него не спишешь.

Говорит Псой Стахич – Высоцкий языком двухсотлетним, а о деяниях рассказывает нынешних: «В свете нужна тонкость. Я смотрю на жизнь совершенно с другой точки. Этак прожить, как дурак проживет, это не штука, но прожить с тонкостью, с искусством, обмануть всех и не быть обманутым самому – вот настоящая задача и цель!»

Неправда ли, как современно.

Или еще все тот же Псой Стахич – Дубровский, рассказывающий, как он надул купца:

«А вот как: купец здесь больше по причине глупости своей должен был приплатиться. Помещик Фракасов, если изволите знать, закладывает имение, все уж сделано как следует, завтра остается получить деньги. Затеяли они завод какой-то в половине с купцом. Ну, нам-то, понимаете, какое дело знать, на завод ли или на что другое нужны деньги, и с кем он в половине. Это не наша часть. Да купец по глупости своей и проговорись в городе, что он с ним в половине и ждет от него с часу на час денег. Мы и подослали к нему сказать, что вот пришли две тысячи, сейчас выдадут деньги, а не то – будешь ждать! А уж к нему на фабрику привезли, понимаете, и котлы, и посуду, ожидают только задатков. Купец видит, плетью обуха не перешибешь, заплатил две тысячи да по три фунтика чаю каждому из нас. Скажут – взятка, да ведь за дело: не будь глуп; кто его толкал, языка разве не мог придержать?»

А это разве не современно? Разве не о нормах (представляете – о нормах жизни) говорил Гоголь словами Замухрышкина и всех героев своей пьесы, для которых главными словами – и действиями своими, конечно – были слова «надуть», «нагреть», «обмануть», «развести»…

После спектакля я сидел у фонтана на лавочке между Госдумой и Малым театром, а мимо спешили куда-то и зачем-то люди. Среди низ не мало, поди, «надутых», «нагретых», «обманутых», а во мне звучал ехидно-наглый голос Псоя Стахича – даже союзы, скрепляющие его слова, имели смыслы в голосе и действиях актёра Алексея Дубровского.

И вот теперь актёр и нынешний главный режиссёр Малого театра Алексей Владимирович Дубровский стал лауреатом премии Союза писателей России «Имперская культура» за 2024 год. Он заслуженный артист России, лауреат премии Правительства РФ.

Талантливый актёр, режиссёр, педагог Щепкинского училища — Алексей Владимирович имеет за плечами огромный опыт работы в Малом театре. Он родился в Москве в театральной семье, окончил высшее театральное училище им. Щепкина. Работал во многих столичных театрах, а щепкинское образование и щепкинское основание актёрской профессии привели его в Дом Островского, где жила и живёт настоящая русская классика.

Здесь блистали его роли – Леду («Наследники Рабурдена»), Пьер Сериньи («Как обмануть государство»), Король («Золушка»), Освальд («Король Лир»), Мигаев («Таланты и поклонники»), Епиходов («Вишневый сад»), Псой Стахич Замухрышкин («Игроки»), Кучумов («Бешеные деньги»)…

Еще до прихода в Малый театра он поставил девять спектаклей – «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Волк и семеро козлят» (МТЮЗ), «В исправительной колонии» (театр «Мастерская»), «Повесть о капитане Копейкине. Ранняя редакция», «Папка» (Центр драматургии и режиссуры), а также «Метель», «Физики», «Мертвые души», «Женитьба Бальзаминова», «Собачье сердце». Это уже на сцене Малого театра.

У Алексея Дубровского есть родственная связь с Малым театром, где всегда была и остается преданность классической пьесе, способной делать человека честнее и чище. Где всегда были почтение и уважение русскому слову.

Иван Чуркин, «Русское Воскресение», 05.02.2025

https://voskres.ru/kolonka-kommentatora/odin-iz-pr...

19 января в Москве прошло торжественное награждение лауреатов Национальной премии Союза писателей России «Имперская культура» имени профессора Эдуарда Володина 2024 года.

Престижная литературная премия была учреждена в 1999 году, первая церемония награждения состоялась в 2004 году. Премия каждый год отмечает выдающихся представителей культуры и науки, внёсших весомый вклад в возрождение русской культуры в России и за рубежом.

В этом году заслуженный артист России Алексей Владимирович Дубровский был отмечен высокой наградой в категории «Драматургия» «за верность Русскому классическому театру».

От всего сердца поздравляем Алексея Владимировича с заслуженной наградой, желаем вдохновения и дальнейших побед!

Борис Невзоров был горячо любим зрителями и щедро одарён правительственными наградами: народный артист России, лауреат Государственной премии России, лауреат премии Правительства России… Он был наделён уникальным положительным обаянием. Любой персонаж в его исполнении вызывал у зрителей симпатию.

В Малый театр Борис Георгиевич пришёл в 2005 году, уже будучи известным артистом. Его первой ролью на старейших подмостках стал брутальный судья Ляпкин-Тяпкин («Ревизор» Н.В. Гоголя; работа принесла артисту премию правительства России). К каждой роли он подходил со свойственной ему смелостью и фантазией: Василий Шуйский («Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» А.Н. Островского), Чубуков («Свадьба, свадьба, свадьба!» по А.П. Чехову), Сатана («Дон Жуан» А.К. Толстого), Ванюшин («Дети Ванюшина» С.А. Найдёнова), Неизвестный («Маскарад» М.Ю. Лермонтова), Эрнст Генрих Эрнести, прозванный Эйнштейном («Физики» Ф. Дюрренматта), Собакевич («Мёртвые души» Н.В. Гоголя) и др.

В 2017 году роль Лира стала долгожданным подарком для Бориса Георгиевича.

Борис Невзоров: «Я вообще человек молчаливый, но иногда бывают ситуации, когда во мне просыпается, скажем так, творческая смелость. Лет восемь назад в последний день гастролей Малого театра в Санкт- Петербурге и произошло нечто подобное. Я подошёл к Юрию Мефодьевичу и сказал: «Почему бы нам не замахнуться на Вильяма нашего, сами понимаете, Шекспира. А конкретно – на «Короля Лира». «Ты – седьмой, – услышал в ответ, – с таким предложением». Тогда ещё были живы и Эдик Марцевич, и Саша Потапов, и Ярослав Барышев. На протяжении нескольких лет вопрос по поводу Лира периодически возникал. Два года назад в день моего юбилея играли спектакль «Дети Ванюшина», после которого были поздравления. «Я тоже решил сделать тебе подарок», – произнёс Юрий Мефодьевич. – «Какой?» – «Сегодня подписал приказ о постановке «Короля Лира». – «И я буду играть?» – «Ты и будешь играть!» (Лада Акимова, "Малый театр" №5 (157))

Постановка стала большой удачей как для театра, так и для самого Бориса Георгиевича – яркий, запоминающийся спектакль, с одной стороны – классический, а с другой – рассказывающий совершенно современную историю.

18 января Борису Георгиевичу исполнилось бы 75 лет. В память об этом уникальном артисте мы проводим онлайн-показ спектакля «Король Лир».

Описание спектакля:
«Король Лир» У. Шекспира задуман как первая премьера на открывающейся после реконструкции исторической сцене Малого театра на Театральной площади. «Сложность восприятия этой пьесы в том, что в ней совсем нет надежды, оптимизма во взгляде на суть жизни, – рассуждает режиссёр-постановщик спектакля. – Впрочем, это типичный признак жанра. Таковы все великие трагедии. Они будто приговаривают людей, саму человеческую природу. Будто говорят о том, что сама генетика человека саморазрушительна изначально. И, зная историю человечества, с этим сложно спорить. Главный вопрос пьесы – может ли быть выход из этого порочного круга? Кажется, ответ давно есть – в любви и вере. Но, увы, в «Лире» мало кто верит во что-то, кроме права власти и силы. Впрочем, как и сегодня…».

Для просмотра онлайн-показа спектакля зайдите на данную страницу 18 января в 19:00 или в любое время в течение 24 часов.

Желаем вам приятного просмотра!

Создатели спектакля:
Режиссёр-постановщик и музыкальное оформление – Антон Яковлев
Художник-постановщик – народный художник России, лауреат Государственной премии России Мария Рыбасова
Художник по костюмам – Оксана Ярмольник
Действующие лица и исполнители:
Лир, король Британии – Борис Невзоров
Граф Глостер – Александр Вершинин
Граф Кент – Виктор Низовой
Гонерилья, старшая дочь Лира – Инна Иванова
Регана, средняя дочь Лира – Ирина Леонова
Корделия, младшая дочь Лира – Ольга Плешкова
Эдгар, сын Глостера – Дмитрий Марин
Эдмунд, побочный сын Глостера – Михаил Мартьянов
Шут – Глеб Подгородинский
Герцог Олбанский (Олбани), муж Гонерильи – Василий Дахненко
Герцог Корнуэльский (Корнуол), муж Реганы – Василий Зотов
Освальд, дворецкий Гонерильи – Алексей Дубровский
Король Французский – Игорь Григорьев
Слуга Глостера – Андрей Манке
Музыканты – Станислав Сошников, Андрей Сергеев
Слуги Реганы – Аксиния Пустыльникова, Дарья Новосельцева
Дворецкий короля французского – Филипп Марцевич

Видеоверсия спектакля: телеканал «Театр».

Запись 2018 года.

Малый театр торжественно отметил 200-летие исторической сцены на Театральной площади – 30 ноября и 1 декабря 2024 года главный режиссёр одного из старейших театров России Алексей Дубровский представил премьеру спектакля «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка». Искромётный ироничный водевиль является трогательным гимном Театру и трепетным посвящением людям, беззаветно, а порой безрассудно и бескорыстно служащим искусству!

Режиссёр-постановщик спектакля Алексей Дубровский: «200 лет назад открылась историческая сцена Малого театра на Театральной площади. А 185 лет назад на сцене императорского театра состоялась премьера водевиля Дмитрия Тимофеевича Ленского "Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка". Этому водевилю суждена была долгая и счастливая жизнь с большим количеством постановок на российской и советской сцене, включая две удачные экранизации. Выбор этого произведения к юбилейной дате неслучаен. Сам автор водевиля был артистом Малого театра и первым исполнителем гоголевского Хлестакова в "Ревизоре". Всё произведение Дмитрия Тимофеевича пронизано беззаветной любовью к Театру с большой буквы и наполнено искромётным юмором и знаниями закулисной жизни актёров».

Сценическую версию легендарного водевиля адаптировал для премьерного спектакля признанный мастер Сергей Плотов, которого, как и режиссёра Алексея Дубровского, и художника Максима Обрезкова, отличают яркая индивидуальность и безупречный вкус. Эти выдающиеся театральные деятели не ставят задачу эпатировать публику - в добром мудром спектакле тонко и точно сохранены авторские мысли и незыблемые вечные истины.

Блистательные актёры разных поколений создают на сцене яркие гротесково-гиперболизированные образы колоритных персонажей, каждый из которых – собирательный портрет разных личностей из творческого мира.

В центре действия – пожилой и не слишком удачливый трагик Лев Гурыч Синичкин (Виктор Низовой), который всю свою жизнь отдал своему призванию, театральному искусству. Лев Гурыч мечтает, что его дочка Лиза (Екатерина Гревцева) продолжит актёрскую династию и станет известной театральной примой! Заботливый, внимательный и бесконечно любящий свою дочь отец готов на всё, чтобы помочь Лизе реализоваться в творчестве. Но далеко не розами будет усыпан тернистый путь девушки на большую сцену: папе и дочери придётся пройти множество испытаний и преодолеть миллион преград, проявить находчивость, сообразительность и испробовать множество комбинаций в достижении желаемого.

Виктору Низовому как всегда адресуем самые восторженные эпитеты! Персонально отметим молодую актрису Екатерину Гревцеву, которая воплощает находчивую смелую девушку очень органично и ничуть не теряется на фоне признанных мэтров и мастеров сцены!

Задор и кураж благих целей и благородных намерений Льва Гурыча и Лизы саркастично противопоставляется эгоцентричным интересам и примитивным желаниям других героев, у каждого из которых очень «говорящая фамилия».

Капризная и эгоистичная прима провинциального театра Раиса Сурмилова (Анастасия Дубровская) – своенравная дама, которую мало волнуют не только морально-нравственные принципы, но и собственная репутация: она «Звезда», а значит, ей дозволено чуть больше остальных.

Её возлюбленный - отставной гусар и богатый помещик Князь Ветринский (Андрей Чернышов, в другом составе – Дмитрий Кривошеев), полностью оправдывающий свою фамилию: повеса и ловелас, который не может пропустить ни одной привлекательной барышни.

Могущественный и дипломатичный Директор театра Константин Пустославский (Александр Клюквин) – один из главных «кукловодов», который имеет решающее слово в принятии очень многих решений.

Режиссёр Налимов-Сомов (Михаил Фоменко) – типичный представитель талантливого творца, склонного к рефлексии.

Драматург Борзиков (Михаил Мартьянов) - апогей тщеславия и самолюбия, мечтающий о славе и всех связанных с ней прелестях.

Провинциальный актёр Аполлон Напойкин (Александр Вершинин) – не лишенный обаяния и очарования, но склонный к некоторым слабостям мужчина, страдающий когнитивным диссонансом «желаемого» и «действительного».

Хитрый похотливый меценат Граф Зефиров (Валерий Афанасьев), имеющий особые слабости к молодым актрисам, омерзителен и невероятно убедителен в своей достоверности.

Каждый персонаж вносит важную лепту в стремительное развитие непредсказуемых событий, которые и снова и снова подтверждают, что «искусство – это начало Вселенского хаоса». Художник Максим Обрезков в тандеме с виртуозным художником по свету Иваном Виноградовым создали на сцене невероятные по красоте и размаху визуальные миры, соединив эпохи и стерев границы и условности.

Эффектные элегантные костюмы (Ольга Поликарпова и Любовь Скорнецкая) изобилуют восхитительными деталями и аксессуарами. Вечные театральные темы искусно и изящно интегрированы как в захватывающую драматургию увлекательного действия, так и в зажигательные музыкально-танцевальные номера, которые согласно закону жанра сотканы из разных стилей и настроений, в синтезе контрастов и парадоксов и в синергии смыслов и чувств!

Вокальной и хореографической формой блистательных актёров Малого театра восхитятся даже мэтры мюзиклов и оперетты. Хореограф – Андрей Глущенко-Молчанов, концертмейстер – Инна Левченко.

Мелодии Александра Чайковского и метафоричные стихи Сергея Плотова запоминаются с первого мгновения: «Провинция, провинция», «Премьера – это нервы», «Мельпомена, нас не покинь сейчас» и многие другие композиции легко могут стать шлягерами, если их выпустить на музыкальных площадках. Сцена, в которой актёры поют об ожидании заветной роли, у многих творческих людей пробьёт сентиментальную слезу и напомнит «о наболевшем».

Кулуарные интриги, непредсказуемые курьёзы, форс-мажоры и все другие детали театрального закулисья показаны в спектакле во всём многообразии своей палитры, при этом история понятна и близка как профессионалам сценического цеха, так и тем, кто от него далёк.

Зенит славы непредсказуем и быстротечен, места на Олимпе всегда не хватает, да и богиня Фортуна, как и Музы трагедии и комедии, Мельпомена и Талия, как известно, леди капризные и своенравные. Не зря мудрый афоризм гласит, что «талантам надо помогать – бездарности пробьются сами».

Отношения отца и дочери, которые пронзают весь спектакль трогательной нежностью и любовью, создают особый трепет и напоминают родителям о том, как надо любить своих детей и как необходимо в них верить - это то, что окрыляет, вдохновляет и мотивирует достигать невозможного!

В кульминационном исповедальном монологе Синичкина об актёрской профессии, о верности и преданности своему призванию, о бесконечной и безграничной любви к Театру аккумулируется основная мысль этого многогранного спектакля!

У любой медали есть обратная сторона, как у театра кулисы. За невероятным праздником, который дарят артисты зрителям, стоит долгий, невероятно трудоёмкий, а порой мучительный творческий процесс, в котором важен не только талант. Сегодня ты в фаворе удачи, а завтра о тебе забыли, и нужно быть очень сильным, чтобы не утонуть в пучине страстей, соблазнов и пороков, а найти в себе силы вернуться как в жизнь, так и в профессию.

Только артисты, постановщики и отчасти их близкие знают, какой титанический труд и терпение являются фундаментом того, чтобы не предать дело своей жизни, а на протяжении долгих лет дарить людям праздник, феерию впечатлений и мудрых истин.

Великолепный водевиль «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» - это признание в любви к его Величеству Театру! Благодарим всем причастных за калейдоскоп положительных эмоций в самой широкой амплитуде!
Ближайшие спектакли по настоящему эпохальной премьеры на Исторической сцене одного из старейших драматических театров России: 19 января, 1 и 14 февраля, 1 и 16 марта.

Да здравствует Театр!

Юлия Бурулева, интернет-издание «WORLD PODIUM», 23.12.2024

Фото: Ирина Абдулаева

https://worldpodium.ru/news/premera-eto-radost-isk...

Заслуженный артист РФ, главный режиссер Государственного академического Малого театра рассказал «Культуре» о семье, учёбе в знаменитой Щепке, начале творческого пути, театральной педагогике и о своей второй родине.

Алексей любит сравнивать Малый театр с большим кораблём, который плывет уже третье столетие по заданному маршруту и не меняет курса. Тридцать пять лет у штурвала стоял Юрий Соломин, справляясь с рифами конца 1980-х и штормами 1990-х. Он успел благословить Алексея Дубровского на руководящую деятельность, и можно быть уверенными в том, что традиционные ценности не будут подвергаться пересмотру: уважение к «старикам», которые всегда были особой гордостью Малого, любовь к актёру как главному сокровищу отечественного психологического театра, восхищение русским словом, почтительное отношение к авторам. Героев Шекспира и Мольера, Островского и Чехова не отправят в иные эпохи и не отформатируют под современные фантазии.

— Когда вы поняли, что театр — это судьба, от которой не уйти?

— Родился я в актёрской семье, и нельзя сказать, что это не повлияло, — повлияло, конечно. Но на меня не давили: не отговаривали и не подталкивали, только предупреждали о сложностях профессии. Выбор жизненного пути — моё самостоятельное решение.

В детстве меня приводили в Малый театр, но не могу назвать себя закулисным ребенком: я не рос в театре, а приходил в качестве зрителя лет с пяти. Одно из самых сильных переживаний — «Вишнёвый сад» в постановке Игоря Ильинского, где папа играл Епиходова — он взял меня, дошкольника, на спектакль: видимо, не с кем было оставить. Смотрел я не из-за кулис, а из зала. Ильинский произвел на меня неизгладимое впечатление в сцене, когда его Фирс остался один, послышался и растаял страшный звук лопнувшей струны, и в полной тишине поплыл закрывающийся занавес. Я пережил магическое восхищение и заразился искусством, которое называется театр.

— Расскажите о семье.

— Я артист в третьем поколении. Леонид Кмит — исполнитель роли Петьки в «Чапаеве», мой дед. Он — родоначальник династии. Начинал ещё в немом кино, сыграл около ста ролей, снимался в таких фильмах, как «Хозяин тайги», «Ко мне, Мухтар», «Кортик», «Балтийцы», «Поднятая целина». Общение с дедом помню — он умер, когда мне было пять лет. Отец — ведущий артист Малого театра, народный артист России Владимир Дубровский. Мама, Ирина Кмит, окончила Щепкинское училище, некоторое время работала актрисой, снялась в некоторых фильмах, в том числе в картине «А зори здесь тихие…». Сейчас она сценарист. Первой щепкинкой в нашей семье была моя тётя Инна Кмит — училась на одном курсе с Афанасием Кочетковым и великолепной Ольгой Чуваевой, которая до сих пор ведущая актриса Малого театра, вдова Никиты Подгорного. Дядя Денис Кмит тоже актёр, снимался в фильме Леонида Гайдая «Спортлото-82». Он окончил Школу-студию МХАТ, как и моя сестра Анастасия Дубровская — сейчас актриса Малого театра.

— Помню вашу бабушку Галину Кмит — легендарного фотохудожника, профессионала с непререкаемым авторитетом и гордым нравом.

— Она училась на актёрском курсе с Борисом Ивановым, более полувека служившим в Театре Моссовета. Ее учёбу прервала война, в годы которой она работала корреспондентом военной газеты «Патриот Родины» в Архангельске. Когда вернулась в столицу, была уже известна как пишущий журналист и, кстати, начинала послевоенную карьеру в «Московском комсомольце». Фотохудожник она выдающийся — её выставки экспонировались в России и за рубежом. До сих пор выходят журналы и книги с фотографиями Галины Кмит. Она — долгожитель, ушла на 98-м году жизни и работала практически до последних дней.

— Богатые династии — в традициях Малого театра.

— Гулял в свое время такой анекдот. Подходит к афише зритель: главный герой — Садовский, его жена — Садовская, её приказчик — Садовский, а гостья на балу — Кузина. Зритель реагирует: «Одни Садовские и даже кузину свою взяли».

— Щепкинское училище, наверное, не выбирали?

— Как раз столкнулся с выбором. Я попал на только создававшиеся подготовительные курсы в Школу-студию МХАТ, к замечательным педагогам Владимиру Пешкину и Михаилу Лобанову — благодаря им я достаточно успешно прошел туры во всех институтах. В то время к моменту конкурсного экзамена документы можно было сдать только в один институт. Сейчас у абитуриентов комфортные условия: приноси копию аттестата и поступай одновременно хоть во все театральные вузы.

У меня возникла дилемма. Сосредоточился на двух вузах: Школе-студии МХАТ, к которой меня крепко привязали курсы, и Щепкинском училище — так сказать, по родовому принципу. Ночами метался в мучительных раздумьях: куда же нести аттестат? Тогда я посмотрел замечательные дипломные спектакли выпускников Щепки, до сих пор их помню. На том курсе учились Женя Дмитриева, Андрей Чернышов, Андрей Кайков — сильный курс и яркие спектакли. Отнес документы в Щепкинское училище и решил, что мои страдания закончились. Вечером позвонили из Школы-студии: «С вами хочет встретиться Олег Табаков, подождите его после спектакля». Вышел Олег Павлович в кепке, с трубкой, спросил: «Ты куда отнес документы? В Щепку? Кто там набирает?» Отвечаю: «Николай Алексеевич Верещенко». После паузы Олег Павлович сказал: «А я — Табаков, понял? Забирай документы и неси сюда». Пережил еще одну бессонную ночь, но всё-таки пошел на курс к мастеру Николаю Верещенко и потрясающему педагогу Римме Солнцевой — авторам тех дипломных спектаклей. И не жалею, а встреча с Олегом Павловичем, к которому относился с огромным уважением, осталась дорогим для меня фактом биографии.

Сложился дружный курс: четыре девочки и двенадцать парней — Егор Бероев, Толя Гущин, Илья Древнов, Роман Емельянов и другие мои замечательные однокурсники, и нас учили прекрасные педагоги. Пришел преподавать Борис Клюев — человек, которому я многим обязан в жизни: спустя годы он привёл меня в Щепкинское училище уже педагогом, после его кончины я веду его курс, и кафедру возглавляю после него, и сижу в его гримуборной.

— Кажется, и с каждым годом все больше, что вы по темпераменту, взглядам, вкусам и даже по внешности подходите Малому театру или Малый подходит вам. Удивительно, что после окончания училища вы не пополнили труппу Дома Островского.

— Мы поступали, учились и оканчивали институт в 1990-е — время непростое, развитие сериального кино только начиналось, в академических театрах принято было начинать свой путь через массовку, потом участвовать в эпизодах и только через годы робко рассчитывать на роль. В Малом театре издавна проложены несколько актёрских путей в труппу. По одному идут свои, коренные артисты; вторую группу составляют щепкинцы, «погулявшие» по другим театрам, яркий пример — Василий Бочкарёв. Всегда были и приглашенные из других школ — многие из них стали украшением Малого: Борис Бабочкин, Игорь Ильинский, Михаил Царёв, Евгений Самойлов, Михаил Жаров, Владимир Кенигсон. Дело не в том, как попал, главное — приносишь ли пользу, вписываешься ли в эстетику Малого театра, состоящую из комплекса художественных, человеческих, психологических, мировоззренческих взглядов. Есть немало примеров, когда великие артисты здесь не приживались и не задерживались: Иннокентий Смоктуновский, Валентина Серова, Леонид Марков, Евгений Матвеев.

Не жалею, что «сходил на сторону», в ТЮЗ, — я приобрел интересный опыт и в актёрском мастерстве, и в режиссуре. Работая с Камой Гинкасом и Генриеттой Яновской — прямыми учениками Георгия Товстоногова, одного из моих любимых режиссёров, я постигал искусство разбора материала, выстраивания мизансцен, отношений.

— Где началась ваша режиссёрская биография?
— Она началась благодаря драматургу Алексею Казанцеву. Он вместе с прозаиком и автором пьес Михаилом Рощиным создал Центр драматургии и режиссуры. Там я репетировал роль в «Смерти Тарелкина», и Алексей Николаевич пригласил меня стать участником режиссёрской группы этого спектакля, а потом сказал: «Знаешь, братец, — его любимое словечко — надо тебе заниматься режиссурой, подумай о спектакле». Это был толчок в новую профессию. И я поставил в ЦДР свой первый спектакль — «Повесть о капитане Копейкине» с Тимофеем Трибунцевым. Премьерные показы были запланированы на дни, оказавшиеся трагическими — Алексей Николаевич ушёл из жизни, и мы посвятили премьеру его памяти.

— Вы сами заговорили о 1990-х. Как вы, из поколения последних пионеров, отнеслись к балагану того времени? Или были столь молоды, что восприняли его как естественную среду?

— Детство свое советское вспоминаю с удовольствием, в памяти всплывают счастливые картины. Когда меня приняли в пионеры, я надел галстук и пошел гулять во двор, чтобы все видели: я — пионер. Хорошо, что у нас были определенные ценности, их непросто сегодня объяснить современным молодым. Нас учили не проходить мимо беды, помогать пожилым, и мы помогали бабушкам донести сумки, стариков переводили через дорогу, мы собирали макулатуру и металлолом, дружно ходили на субботники. Нами занимались, и время было занято. А свободные часы проводили во дворе, я еще дошкольником гулял один, без взрослых — ситуация была достаточно спокойной.
В 1990-е все стремительно разрушалось, воспринималось это по-разному — мы плохо понимали, что происходит. Никакой ностальгии по 1990-м не испытываю, несмотря на то что на это время пришлась моя юность. Вне института нас окружала малоприятная атмосфера на улице, все время что-то менялось, два путча произошло. Сейчас модно снимать сериалы о том периоде и даже переносить время действия классических произведений в 1990-е. Но по мне — это время разрушения и обмана.

— Сколько лет продолжался тюзовский «загул» перед возвращением в альма-матер?

— Вираж, который принёс определенную пользу, длился 15 лет. Последние пять-шесть из них я серьезно думал о переходе в другой театр, хотя о ТЮЗе ничего плохого не могу сказать — просто внутренне ощутил: нужно что-то новое. Так случилось, что в эти годы замечательный артист Игорь Ясулович набирал свой первый курс во ВГИКе и предложил мне попробовать себя в качестве педагога — он почувствовал, что во мне что-то назревало. На курсе был студент старше меня на год, при этом он называл меня по имени-отчеству.

Потом я пришел преподавать в Щепкинское училище по приглашению Бориса Владимировича Клюева. Василий Иванович Бочкарёв тоже набирал курс и предложил заниматься со своими студентами. Скоро в родном училище я стал преподавать основательно — добавился курс Владимира Бейлиса, который задал мне сакраментальный вопрос: «Алексей, как ты отнесешься к тому, чтобы мы пригласили тебя в Малый театр?» — «Очень положительно отнесусь», — говорю. — «Тогда — подожди».

— Сами не просились?

— Я внутренне ощущал, что Малый театр со мной всегда, внутри меня, просто ждал, когда же я там окажусь. В ТЮЗе меня иронично приветствовали: «Малый театр пришёл». Нет, не просился, но новостей от Бейлиса ждал с нетерпением. Через год он опять спросил: «Ты ещё хочешь работать в Малом? Жди!» Пролетел ещё год, и он сказал: «Пришло время, появилась возможность — буду разговаривать с Соломиным». К разговору подключилась директор Тамара Анатольевна Михайлова, которая знала меня и по училищу, и по ТЮЗу. В результате последовало приглашение в Малый театр.

— У вас солидный для вашего возраста педагогический стаж. Меняются ли студенты?

— Преподаю двадцать третий год и получаю колоссальное удовольствие, сам многому учусь у студентов — они отражают меняющийся контекст времени. Есть, конечно, устоявшееся понятие школы, но это все равно живой организм и каждый курс надо учить чуть по-другому.

Скорость восприятия материала растет: то, что раньше ребятам надо было объяснять минут 20, современные студенты понимают за три. Но очень хромает фиксация информации: зачем её удерживать в памяти, если можно нажать на кнопку и посмотреть в интернете. В наше время ценность новых знаний была выше, и, чтобы их получить, нужно было отправиться в библиотеку, заполнить бланк, ждать, когда книгу найдут и принесут, а потом переписать нужное — ксероксов не было, телефонов с фотокамерами тоже. Информация, на которую потратил несколько часов своей жизни, запоминалась надолго. А сейчас секунда — и все на экране телефона. В театральном же образовании так не получится — материал, который даёт педагог, желательно зафиксировать навсегда. Психология студентов меняется, совсем недавно сознание у ребят было клиповое, а сейчас оно кликовое: кликнул — есть, не кликнул — ну и не надо.

— Можете ли вы разглядеть в начинающем студенте нового Николая Крючкова или Олега Янковского?

— Разглядеть можно. Важно, что они сами со своим талантом будут делать. Есть замечательная фраза: научить нельзя, можно только научиться. Мы помогаем, направляем, раскрываем человека, но каждый сам кузнец своего счастья. Человек может получить головокружение от успехов и перестать работать. Самое важное сочетание: талант и трудоспособность. Бывает, человек поступает на курс первым номером, а в конце года его отчисляют, потому что ничего не делал. А кто-то незаметно поступил, а вырос в актера, который приумножил славу училища.

— Как возникла ваша режиссёрская деятельность в Малом?

— Пришёл я в Малый как артист и работал достаточно активно. Потом случилась такая история: Василию Бочкарёву предложили прочитать «Метель» Пушкина с оркестром, такой разовый проект. Василий Иванович предложил попробовать сделать спектакль и привел меня в кабинет Юрия Мефодьевича, который, выслушав, спросил, кто будет ставить. Бочкарев пальцем показал на меня. Повисло молчание, Соломин умел держать паузу, потом сказал: «Хорошо». Мою кандидатуру поддержала Тамара Анатольевна — наш директор. Подготовили спектакль в сжатые сроки, Юрию Мефодьевичу результат понравился, и он ввел «Метель» в репертуар, спектакль идет до сих пор. Соломин предложил мне что-то еще поставить — так и началась моя режиссёрская работа. Внимательное отношение Соломина ко мне — подарок судьбы, он доверил мне должность заместителя художественного руководителя по творческим вопросам — я многому успел у него научиться.

— Вы не играете в своих спектаклях?

— Один раз сыграл в «Мёртвых душах», когда Владимир Носик сломал ногу — пришлось его заменить в роли Губернатора. Это была вынужденная мера, я не склонен ставить сам с собой спектакли. Кажется, это мешает режиссёру объективно взглянуть на общую картину.

— А в спектаклях других режиссёров?

— Оставил два названия — «Игроков» Гоголя и «Вишневый сад» Чехова, но играю их, к сожалению, редко — основной вид деятельности отнимает много времени.

— По сцене не скучаете?

— Скучаю. Не могу сказать: всё, бросил, навсегда забыл, — нет, но просто есть определённые предлагаемые обстоятельства жизни и ответственность за работу. Не исключаю, что может появиться новая роль, но точно не в своей режиссуре.

— Сами показываете актёрам?

— Знаете, у меня было несколько случаев с выдающимися артистами, когда ты что-то объясняешь, условно говоря по Системе, они кивают, вроде понимают, но ничего не происходит. Был один случай с известным артистом. Он — из породы «несистемных», что неплохо, просто это надо учитывать. Я ему долго объяснял задачи, описывал, что происходит, какие взаимоотношения складываются. Он кивал-кивал, но ничего не получалось. Потом вдруг задал вопрос: «Алексей Владимирович, сколько шагов я делаю на этой реплике?» Не задумываясь, ответил: «Четыре». Всё пошло — с тех пор он гениально играет.

Я не сторонник показывать и редко выхожу из зала на сцену, но есть артисты, которым это необходимо. Не для того, чтобы копировать тебя, а просто по показу они понимают направление. Все способы хороши, чтобы добиться от артиста результата, который тебе нужен.

— Что для вас подготовительный период? Радость открытия, разгул фантазии или муки творчества?

— Всегда по-разному. Зависит от материала. Я, конечно, знаю, что буду делать, но я знаю и другое: никогда ни один режиссёр в своей голове не придумает лучше того, что родит талантливый артист на сцене. Важно создать питательную среду для актёра, чтобы он почувствовал свободу и начал заниматься с тобой сотворчеством. Конечно, я прихожу на репетицию подготовленным и знаю, что мне делать. Но я никогда не стану жестко требовать, чтобы было так и никак иначе, если вижу, что могут родиться варианты интереснее и неожиданнее. Для меня, конечно, важен подготовительный период, но ключевое значение — практическая работа над спектаклем.

— Сейчас ваша профессиональная жизнь протекает на квартале между Театральной площадью и Неглинкой?

— Можно и так сказать. Малый и через дорогу — Щепкинское училище. Есть ещё одно место постоянной работы — Академия кинематографического и театрального искусства Никиты Сергеевича Михалкова, где преподаю в актёрской мастерской. Каждый год в академии набирается курс повышения квалификации из уже окончивших театральные вузы. Очень интересная работа, замечательная тем, что на одном курсе встречаются представители всех ведущих театральных вузов. Это исключительно полезно для молодых профессионалов, а какие прекрасные гости приходят к ним со своими мастер-классами! Порекомендовал бы всем выпускникам обратить внимание на академию.

— Что в мире искусства вас вдохновляет?

— В последние годы — опера и балет, но опера в первую очередь. Если выпал свободный вечер, что случается редко, и в голову приходит: пойду-ка я сегодня в театр, — первым делом посмотрю на оперный репертуар. Это — высокое искусство, когда люди настолько вдохновлены, что уже не могут говорить, только — петь. Моя любовь к опере появилась после тридцати, и произошло это внезапно и по полной программе. Люблю бывать на премьерах коллег и друзей — я из тех режиссёров, кто ходит в театры, когда получается.

— Что восстанавливает силы?

— Самый действенный способ — поехать в Щелыково к Островскому, где я с трех лет провожу каждое лето. Это волшебное место, куда все время тянет. Сам Александр Николаевич большую часть жизни проводил в Щелыково, с апреля по ноябрь. Там написано большинство его великих произведений, на этой костромской земле они получили свою отправную точку — вдохновение. Надо же прислушиваться к театральному гению и Колумбу Замоскворечья! Со всей ответственностью могу сказать: Щелыково — моя вторая родина. И Новый год, с которым поздравляю нашу любимую газету «Культура» и её читателей, я встречу в Щелыково, куда поеду с дочерью.

Елена Федоренко, газета «Культура», 16.01.2025

Материал опубликован в №12 печатной версии газеты «Культура» от 26 декабря 2024 года.

https://portal-kultura.ru/articles/person/367858-g...

Сегодня исполняется 230 лет со дня рождения классика русской литературы, дипломата, историка, пианиста, статского советника Александра Сергеевича Грибоедова.

Сценический дебют Грибоедова состоялся на сцене Малого театра – он перевёл французскую пьесу Мариво «Молодые супруги». Позже он написал ещё несколько произведений, но вершиной его творчества стала комедия «Горе от ума». И этого одного было бы довольно, чтобы навеки вписать себя в историю мировой драматургии. «Счастливые часов не наблюдают», «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Где ж лучше? Где нас нет», «Что за комиссия, создатель, Быть взрослой дочери отцом!», «В деревню, в глушь, в Саратов!», «Ах, боже мой! что станет говорить княгиня Марья Алексевна!» и многие другие цитаты из «Горе от ума» плотно вошли в наш обиход.

Путь пьесы на сцену был не столь прост – подобно главному герою, произведение было слишком хлёстким и откровенным. Цензурный комитет запретил комедию к представлению. Написанная в 1824 году, пьеса первый раз была поставлена в Ереване (Армения) в 1827 г..

В России «Горе от ума» впервые была представлена театральной публике Малым театром в 1830 г. – были показаны сцены из I и III актов. В 1831 году пьеса была поставлена целиком в бенефис Михаила Щепкина, сыгравшего Фамусова, и стала одной из визитных карточек театра. В той самой первой постановке играли настоящие звёзды своего времени: роль Чацкого исполнил Павел Мочалов, Фамусова – Михаил Щепкин. И в дальнейшем ключевые роли исполнялись лучшими артистами труппы: Чацкого играли С.В. Шумский, И.В. Самарин, А.П. Ленский, Ф.П. Горев, А.А. Остужев, П.М. Садовский (внук); Фамусова – И.В. Самарин,

А.П. Ленский, К.Н. Рыбаков, А.И. Южин; Софью – Г.Н. Федотова, М.Н. Ермолова, А.А. Яблочкина, Е.Н. Гоголева.

«Горе от ума» – пьеса, не теряющая актуальности и остающаяся современной в любое время, главное – найти свой «ключ» и раз за разом открывать вечный текст по-новому. Каждая роль – настоящий подарок для актёра. Не удивительно, что за два века на сцене Малого театра в комедии сыграло множество выдающихся актёров.
В 1902 году «Горе от ума» поставил Александр Южин, далее театр вернулся к пьесе в 1920-м, в спектакле 1938 года Чацкого играл М.И. Царёв, Фамусова – П.М. Садовский, М.М. Климов и К.А. Зубов, Загорецкого – И.В. Ильинский, Хлёстову – А.А. Яблочкина. В спектакле Евгения Симонова (1963 г.) блистали Н.В. Подгорный, М.И. Царёв, В.И. Коршунов, И.В. Ильинский, Е.Н. Гоголева.

В 1975 г. В постановке Виталия Иванова под художественным руководством Михаила Царёва ряд артистов вернулись к прежним ролям, к ним присоединилось новое поколение артистов: Виталий Соломин играл Чацкого, Нелли Корниенко – Софью, Борис Клюев – Молчалина, Лизу – Евгения Глушенко, Репетилова – Никита Подгорный и Эдуард Марцевич.

И сегодня в афише Малого театра вы можете найти «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача. В 2000-м году премьера стала событием в театральной жизни столицы. Фамусова сыграл Юрий Соломин, Чацкого – Глеб Подгородинский, Софью – Ирина Леонова, Молчалина – Александр Вершинин, яркие роли исполнили Элина Быстрицкая, Татьяна Панкова, Юрий Каюров, Виктор Павлов, Татьяна Еремеева. Звёздный состав, новаторская режиссура, уважительное отношение к автору помогли постановке снискать любовь зрителей, уважение коллег, благосклонность критиков. Спектакль отмечен рядом высоких наград.

В ноябре спектакль-долгожитель отметит своё 25-летие. За годы в составе появилось много новых исполнителей, но спектакль по-прежнему любим зрителями и артистами. Ближайшие показы состоятся 7 февраля и 2 марта. Сейчас роль Фамусова исполняет Валерий Афанасьев.

В честь юбилея мы создали новую галерею, посвящённую "Горе от ума" Александра Грибоедова. Предлагаем вам посмотреть, как менялись образы Фамусова, Чацкого и Софьи со временем.

[GALLERY:856]

Также сегодня мы также хотим вам предложить посмотреть телевизионную версию спектакля Малого театра «Горе от ума» в постановке Михаила Царёва и Виталия Иванова (1975 г.). В главных ролях – Михаил Царёв, Виталий Соломин, Нелли Корниенко, Евгения Глушенко, Борис Клюев, Роман Филиппов, Елена Гоголева, Лилия Юдина и др.

Пятнадцать спектаклей, шесть из которых — премьерные, тридцать девять показов и тысячи восторженных зрителей. В 2024-м филиал Государственного академического Малого театра отметил свой первый юбилей: уже пять лет Дом Островского в Западной Сибири гостеприимно встречает каждого поклонника высокого и прекрасного.

Никита Рогозин, «ВЕСТИ Югория» (РОССИЯ 1), 05.01.2025

https://www.ugoria.tv/news/2025/01/05/101098

В МАЛОМ ТЕАТРЕ ОТМЕТИЛИ 200-ЛЕТИЕ ВОДЕВИЛЕМ

Казалось бы, такая серьёзная дата предполагает обращение к концептуальной драматургии, к серьёзной классике, а тут лёгкий фривольный жанр. Однако в начале XIX века именно водевиль царил на русских подмостках, и в нем под маской комедии затрагивались важные социальные темы. Так что Юрий Соломин незадолго до ухода из жизни решил возродить этот жанр, и выбор его пал на пьесу «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциалка» Дмитрия Ленского, популярную в XIX веке и известную нам по фильму с музыкой Игоря Цветкова и фантастическим кастом советских актёров (Андрей Миронов, Леонид Куравлев, Нонна Мордюкова, Михаил Козаков, Олег Табаков и так далее).

Нынешний главный режиссёр Алексей Дубровский подхватил идею Соломина и поставил смешной, искрометный спектакль о сути актёрской профессии. Но успех постановки обеспечила вся команда постановщиков. Отличную сценографию Максима Обрезкова, где антураж бытовой обстановки XIX века сочетается с современными приемами (например, используется прозрачный занавес, за которым время от времени происходит параллельное действие в глубине сцены),
дополняет эффектный свет Ивана Виноградова, подчеркивающий комизм или гротеск ситуаций.

По приглашению театра опытный драматург Сергей Плотов сделал серьёзную редакцию текста водевиля, добавив шутки, понятные в сегодняшнем контексте. «Искусство погибло – надо бы помянуть», «главное актерское умение – ждать» и множество иных «крылатых выражений», вызывающих иногда улыбку, а иногда и гомерический хохот. Персонаж «режиссёр» Налимов-Сомов у Плотова получает имя Владимир Иванович (Михаил Фоменко), и благодаря его внешнему облику с характерной «лопатообразной» бородой мы догадываемся о намёке на Немировича-Данченко. Писателя Борзикова, чью пьесу репетируют в провинциальном театрике, переименовывают в Фёдора Михайловича, и мало-мальски начитанный зритель сразу поймет, что без Достоевского тут не обошлось. Двусмысленности, завуалированные и не очень, колкости «на злобу дня» придают пикантности истории о молоденькой актрисе Лизавете (Екатерина Гревцева), которую отец, «отставной трагик» Лев Синичкин (Виктор Низовой), хочет пристроить в театр и пускается ради этого во всякие интриги. Забавна его пикировка с примадонной сцены Раисой Сурмиловой (Анастасия Дубровская), колоритен и вальяжен покровитель театра граф Зефиров (Валерий Афанасьев), вокруг которого вьются молоденькие субретки. Есть тут выпады в сторону откровенной вампуки: во время репетиции пьесы по сцене бегает некое «парнокопытное», которое изображают два актёра, накрытые накидкой из занавески. Пересказать все подробности и гэги невозможно – тут, как говорится, надо идти и смотреть, и, что немаловажно в случае с водевилем, слушать.

Наравне со смешными словесными репризами и мизансценами на успех спектакля работает музыка Александра Чайковского. Тех, кто знает композитора по его симфониям, операм, ждет сюрприз: в духе жанра он написал мелодичные, милые, улыбчивые вокальные номера. Музыка искрится юмором, заряжает драйвом, и для каждого героя и ситуации найдены эффектные жанровые характеристики. Лирический танцевально-хоровой номер «Провинция», открывающий пьесу, сразу задает тон всему спектаклю – тут не только высмеивают пороки, но и любят героев. «А как же иначе, я же сам наполовину провинциал, в детстве и юности постоянно ездил к бабушке и дедушке в старинный город Муром, купался в Оке», – рассказал Александр Чайковский.

Для композитора материал пьесы дает богатую пищу для воображения, и рождается целая галерея музыкальных портретов. Князь, грубоватый вояка-гусар Ветринский (Андрей Чернышов), поёт романс, а рефлексирующий писатель Борзиков (Михаил Мартьянов) отплясывает с красотками в юбках бохо залихватский испанский танец с намеком на хабанеру и в припеве повторяет: «Как же встретить мне свою Кармен». Запомнилось и страстное танго у хора в сцене репетиции пьесы… Думается, многие зрители, выходя из театра, напевали что-то из мелодий Александра Чайковского – композитора хоть и серьёзного, но остроумного и
умеющего написать заводной хит.

Стоит особо акцентировать факт, что поют и двигаются участники спектакля отменно, готовые посоперничать с лучшими бродвейскими шоу. Помогали достичь таких профессиональных высот народная артистка России, солистка соседнего Большого театра Ирина Долженко, хореограф Андрей Глущенко-Молчанов и балетмейстер-репетитор Леша Кот. А композитор не скрывал восторга: «Водевили я раньше никогда не писал, это мой первый опыт. Я очарован атмосферой Малого театра, а актёры меня поразили своей музыкальностью. До того как начать работу, я посмотрел несколько спектаклей, в частности “Бедность не порок” в филиале на Ордынке, и был потрясен, как чисто они пели хоровые номера в манере Ансамбля Покровского. Такая стилизация русского фольклора. И я понял, что с ними можно иметь дело».

Малый театр, кажется, тоже оценил легкий стиль и быстроту пера Александра Чайковского, так что, скорее всего, в ближайшем будущем мы увидим новую работу сложившегося тандема.

Евгения Кривицкая, «Музыкальная жизнь», 31.12.2024

https://muzlifemagazine.ru/tost-za-iskusstvo/

В Малом театре родилась новая «Бесприданница». Предыдущий спектакль (постановка Юрия Соломина), появившийся в 2012 году, был насквозь традиционным – и по трактовке героев, и по реалистически-живописному оформлению. Свежая интерпретация, созданная молодым режиссёром Александром Вельмакиным, выглядит и уважительно по отношению к традициям Малого, и при этом в ней чувствуется новый взгляд на произведение, известное всем ещё из школьной программы.

Постановка родилась благодаря лаборатории «Постигая Островского»: Александр Вельмакин стал одним из победителей проекта и получил уникальную возможность создать свой спектакль для труппы легендарного театра. Эскиз его «Бесприданницы» был одобрен самим Юрием Мефодьевичем Соломиным.

Вельмакин перенёс действие пьесы Островского в эпоху Серебряного века, ориентируясь на знаменитую цитату Владимира Лакшина о том, что «Бесприданница» предвосхищает поэтику чеховской драмы. На сцене дефилируют герои в изысканных костюмах стиля модерн (художник по костюмам Юлия Волкова). А взамен подробной, детально выписанной картинке главный художник Театра им. Евгения Вахтангова, приглашённый в Малый Максим Обрезков предложил очень лаконичное решение. Это одна декорация на заднике на весь спектакль, которая напоминает линогравюру по технике исполнения и символично изображает Волгу. Сценическая конструкция включает в себя дощатый пол, мебель (стол, стулья, старинное фортепиано и покосившиеся фонари – образ утраты стабильности). Всё очень минималистично и на первый взгляд скупо. Но чудо происходит за счёт работы художника по свету Евгения Виноградова: именно свет создаёт в спектакле
необходимое настроение и придаёт сцене определённое цветовое освещение. Особенной красотой отличается финальное действие – настоящий ночной пейзаж, где
сцена утопает в синем, сверху мерцает Луна, а нарисованная Волга будто оживает… Как ни странно, но столь ёмкое сценографическое решение не пошло во вред
спектаклю и выглядело убедительно на подмостках великого Малого театра: оно позволило сконцентрироваться на эмоциях персонажей.

Вельмакин продемонстрировал новый подход к пьесе Островского – особенно, если сравнивать свежий спектакль с самой популярной для широкого зрителя экранизацией «Бесприданницы», «Жестоким романсом» Эльдара Рязанова, в которой драматический сюжет обретает некоторую слащавость и сентиментальностью. Эта картина впечатляет прежде всего именно эстетической стороной, внешней привлекательностью обстановки. А по сути, в фильме выкинуты многие сцены и даже персонажи: Робинзон, у которого много текста в оригинале, становится здесь эпизодическим героем.

Совсем не то в Малом: постановка максимально соответствует тексту драматурга, а из действующих лиц купирована лишь Ефросинья Потаповна, тётка Карандышева. Отдельной благодарности заслуживает финал спектакля. Во-первых, потому что Вельмакин вернул заключительные реплики Ларисы (в постановке Соломина они отсутствовали, она завершалась смертью героини), а во-вторых, потому что преподнёс их не банально, отнюдь не мелодраматично-театрально,
а очень проникновенно и трогательно.

Сцена затемняется, и в темноте светятся лишь огоньки – это горят свечи в руках у всех персонажей спектакля, которые стоят на разных сторонах сценического пространства. А в центре сидит Лариса, наконец-то спокойная и расслабленная – впервые за весь спектакль. Она уже отмучилась. Девушка произносит финальные реплики («Пусть веселятся, кому весело. Я не хочу мешать никому» и т.д.) в благостном состоянии. И далее под аккомпанемент гитары все присутствующие затягивают романс «Не уходи, побудь со мною», который превращается в своеобразный реквием.

И романс этот появляется неслучайно. В третьем действии по Островскому Лариса должна исполнить присутствующим гостям «Не искушай меня без нужды» Глинки, но Вельмакин вплетает в её уста именно «Не уходи, побудь со мною», созданный в 1899. И всё потому, что герои в этой версии живут в совсем иную эпоху.

Множество новых деталей, порой очень метких, дающих яркую характеристику психотипам персонажей, можно встретить в спектакле Малого, этим он и ценен. Так, Лариса здесь – не божий одуванчик, хрупкая, ранимая, наивная девушка, а гордая, самодостаточная личность, которая может за себя постоять. Но это не значит, что трагедии не будет: наоборот, к ней ведёт всё. Аксиния Пустыльникова, исполняющая эту роль, с самых же первых шагов на сцене показывает напряжённость, внутреннее одиночество девушки, её изломанное душевное состояние. Для неё уже всё предрешено. Она отлично ведёт партию к кульминации – «дуэтам» с Паратовым и Карандышевым, где очень оголённо, довольно экзальтированно показывает эмоции Ларисы, её крик о внутренней боли от ощущения ненужности, которую она чувствует всю жизнь. Мать Ларисы, Хариту Игнатьевну, сочно, метко, колоритно играет Алёна Охлупина. Режиссёр, а вместе с ним и артистка усиливают меркантильную суть героини, которая зациклена на том, чтобы выпросить дорогой подарок для дочери или же любым другим способом обзавестись деньгами, даже если придётся унизиться. Эта её черта характера в спектакле принимает почти патологический уровень.

Довольно небанально также решены образы купцов. Кнуров в исполнении Александра Титоренко начисто лишён хоть капли благородства или каких-то отеческих, тёплых чувств к Ларисе – ему она нужна исключительно как вещь, предмет, которым можно пользоваться и наслаждаться. За всю постановку, кажется, ни разу не изменилось лицо почтенного купца, не появилась улыбка – он знает себе цену и ведёт себя со всеми, даже с людьми своего статуса, очень холодно и надменно.

Любопытно то, как интерпретирует роль молодого купца Вожеватова Владимир Тяптушкин. Его герой, в противовес Кнурову, крайне экстравертен – он ведёт себя довольно развязно, свободно, как бы полушутливо. И поначалу даже кажется довольно нейтральным персонажем. Но чем дальше, тем хуже: в нём зритель обнаруживает подлинную жестокость и абсолютное бессердечие. Замирает сердце, когда Вожеватов избивает Робинзона, наивного, беззащитного
человека, или же, когда он отказывается хотя бы просто морально поддержать Ларису Дмитриевну в последнем акте.

Абсолютно равноценным с Ларисой – по богатству внутреннего мира, по психологической тонкости и удивительному драматизму предстаёт Карандышев в блестящей интерпретации Станислава Сошникова. Отнюдь не маленький человек, лишённый права голоса, а наоборот, герой, который всячески пытается утвердить себя в гнетущей окружающей обстановке. Карандышев тут – оплот справедливости, честности, порядочности. И он пытается улучшить, исправить свою жизнь и жизнь других, но, естественно, не может, так как Бряхимов погряз в духовном разврате. И, что важно, Сошников делает акцент на том, что Карандышев любит Ларису, просто по характерам эти две личности абсолютно разные. Но мы видим то, что их объединяет – желание вырваться из этого порочного мира…

Купается в роли Робинзона Алексей Коновалов – самобытность таланта позволяет актёру быть органичным в любом своём персонаже. Режиссёр совместно с Коноваловым делает из этого героя шута, единственного комического персонажа, который веселит всех – много юморит, и даже может спеть арию Канио из «Паяцев». Но это одна его сторона, вторая же до поры до времени остаётся тайной. После того, как Вожеватов открывает Робинзону, о каком на самом деле «Париже» он говорил, тот начинает рыдать. И тут мы видим, что перед нами очень доверчивый, одинокий, несчастный человек, которого окружающий
несправедливый мир заставляет подчиняться людям более высокого статуса.

В спектакле звучат живые инструменты – гитара (Михаил Иванов или Александр Иванов), скрипка (Николай Мельник). Также используется музыка Антонио Вивальди, Жана-Филиппа Рамо, Макса Рихтера, которая скрепляет акты или появляется в кульминационные моменты действия. Казалось бы, такая
стилистическая эклектика не может соответствовать волжской драме Островского, но нет: все компоненты очень гармонично сочетаются, а местами музыкальные эпизоды добавляют особенную нотку пронзительности в сценическое действие.

Филипп Геллер, «Страстной бульвар, 10», №3-273/2024

https://strast10.stdrf.ru/chitaem/273

11 января отметила юбилей народная артистка России Елена Харитонова.

Выпускница Щепкинского училища, в 1994 году она поступила в труппу Малого театра. За это время она сыграла более 20 ролей.

Елена Харитонова – актриса сложного, становящегося сейчас редким амплуа – она романтическая героиня. Однако присущие ей тонкое чувство стиля и жанра, искромётный юмор позволяют Елене Германовне значительно расширить свой диапазон. Творческий багаж актрисы богат и многообразен. Среди созданных ею ролей – кроткая страдающая Мария Нагая («Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого), хищная обольстительница Глафира («Волки и овцы» А.Н.Островского), разрушающая семейный очаг Ольга («Чудаки» М.Горького), весёлая легкомысленная Смельская («Таланты и поклонники» А.Н.Островского), взбалмошная принцесса Эльза («Снежная королева» Е.Шварца по Г.Х.Андерсену), гордая и независимая леди Мильфорд («Коварство и любовь» Ф.Шиллера), очаровательная здравомыслящая госпожа Меркаде («Делец» О. де Бальзака), развратная Дорис («Как скрыть убийство» С.Сондхайма и Д.Фурта), пылкая Елизавета Воронцова («Хроника дворцового переворота» Г.Турчиной).

Совершенно особенной, бенефисной ролью стала для актрисы Маргарита Наваррская в «Тайнах Мадридского двора», которую она играет со дня премьеры. 26 января спектакль "Тайны Мадридского двора" пройдёт в её честь.

От всей души поздравляем Елену Германовну с юбилеем, желаем крепкого здоровья, творческого вдохновения, новых интересных ролей и бурных оваций!

Елена Германовна получила поздравление от председателя СТД Владимира Машкова:

«Уважаемая Елена Германовна!

За годы творческой деятельности Вы сыграли десятки ролей, восхищая зрителей и коллег способностью перевоплощаться и глубоко проникать в суть образа. Каждое появление на сцене становится праздником для Ваших поклонников. Участие в телевизионных и радиопрограммах, в концертах, шефская работа и преподавание – всё это свидетельствует, что Вы не только замечательная актриса, но и человек с большим сердцем, готовый делиться опытом и знаниями с молодым поколением.

Благодарю за Ваш труд и за преданность искусству.

Желаю крепкого здоровья, вдохновения и новых творческих побед!»

[GALLERY:855]

Дорогие друзья! Сегодня, в день памяти Юрия Мефодьевича Соломина, мы впервые публикуем видеозапись его творческого вечера в Доме музыки, прошедшего 14 октября 2015 года.

Надеемся, что этот тёплый, душевный творческий вечер, наполненный добрыми воспоминаниями о дорогих сердцу местах и родных людях, поднимет ваше настроение.

Приятного просмотра!

Сегодня ровно год, как с нами нет нашего Капитана – великого актёра, любимого всей страной, чуткого педагога, режиссёра, тонко чувствующего артистов, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина.

Яркий представитель щепкинской школы, он всегда был верен своему театральному дому – Малому театру. И сейчас у каждого, кто хоть на миг столкнулся с ним, остались светлые воспоминания. Приступая к новым постановкам, мы в первую очередь задумываемся – а что бы сказал Юрий Мефодьевич? Он научил нас, что театр – это бесконечная любовь и преданность своему призванию.

Мы всегда будем чтить его память. Его кабинет станет мемориальным. В планах театра – масштабное празднование его 90-летия. На сцене пройдёт вечер, посвящённый Юрию Мефодьевичу, также к этому событию будет приурочена выставка.

Сегодня же мы вспоминаем этого великого человека. Ранее мы уже публиковали в «Звуковом архиве Малого театра» запись книги Юрия Соломина «ОТ АДЪЮТАНТА ДО ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА» в его собственном исполнении. Мы предлагаем вам вновь насладиться звучанием его голоса.

ЧАСТЬ 1

ЧАСТЬ 2

ЧАСТЬ 3

ЧАСТЬ 4

В этом сезоне впервые за 35 лет сбор труппы прошёл без Юрия Мефодьевича, но воспоминания о нём согревали сердца всех присутствовавших. В этот день был показан видеоролик, посвящённый его памяти.

Андрей Чернышов в 2006 году ушел из театра «Ленком» в кино, где смог реализовать свой талант в интересных проектах. Многие помнят его гениальную игру в сериале «Маяковский. Два дня». Неожиданно в 2022 году он приходит в Малый театр и с первых же ролей удивляет всех силой сценического мастерства, искусством трехмерной антропологии, погружающей нас в глубины человеческих эмоций. Его техника точна, выверена, лишена пафоса и суеты, поэтому позволяет прорваться сквозь пелену обаяния персонажа, порой скрывающую от нас злодея. Создавая все новые образы, он щедро делится с нами горькими истинами о трагической сути любви, о хрупкости человеческой жизни и надеждами на бессмертие.

– С чего начался ваш роман с Малым теат­ром?
– Я вернулся в репертуарный театр не потому, что стало плохо в кино, — там все, слава богу, хорошо. Просто мне поступил звонок из театра с предложением вернуться в альма-матер — я окончил Щепкинское училище при Малом. Это было неожиданно, волнительно и очень важно для меня, потому что я не избалован классикой. Любому артисту интересно поработать с хорошим материалом. Я уже успел за два сезона встретиться с Пушкиным, Розовым, Чеховым. Это для меня подарок судьбы, я считаю.
— На каких условиях вас брал Соломин? И как вас приняла старая гвардия?
— Юрий Мефодьевич никакие условия мне не выставлял, просто заверил, чтобы не волновался: работа в кино не пострадает. Сегодня старая гвардия состоит из тех, кого я помню еще по студенческим временам или кто был тогда еще молодым артистом. Это все мои хорошие знакомые, приятели. Я вписался очень спокойно, мне кажется. Никаких косых взглядов в свою сторону не замечал. Очень талантливый коллектив и по-человечески очень приятные люди: Александр Вершинин, Виктор Низовой, Александр Клюквин. Мне с ними интересно и комфортно. Я не работал с Соломиным и не учился у него. Запомнилось, как он боролся за живой, настоящий театр. Юрий Мефодьевич не позволил впустить в театр всю эту токсичность: в погоне за привлечением внимания публики многие пошли на компромисс, предлагая зрителям иную мораль, искажая тексты и замыслы авторов. А это опасная штука, ведь люди в зале все принимают за чистую монету. И это большая ответственность, потому что можно изменить сознание человека, растлить его, развратить. И Малый театр не впустил в себя это разложение. Это самое главное.
— И все же, несмотря на преданность традициям, Малый ищет новые формы. Например, «Метель» — необычный спектакль-концерт, сплав музыки Свиридова и текстов Пушкина. Что было самым сложным для вас в роли Бурмина?
— Освоить правильный порядок слов, настолько чистый у Пушкина язык. Это как если из города приезжаешь на природу и испытываешь кислородное отравление, потому что привык к зашлакованности. Этот язык настолько логичен, оптимизирован, что там нельзя изменить ни слова. И очень хотелось это сохранить, но мозг современного человека привык все упрощать, перескакивать со слова на слово, у нас замусоренная речь. Вот этот порядок сохранить — самая главная задача, с которой я с удовольствием пытался справиться. Первый выход на сцену был чем-то невероятным: язык Пушкина, свежий потрясающий, музыка Свиридова, живой оркестр! Я получал огромное удовольствие. Ощущение настоящего праздника. Не знаю, кто кого рассматривал: зрители меня или я зрителей и этот великолепный зал.
— Бурмин ради забавы тайно венчался, никто об этом не знал, так что мог бы жениться еще раз, по-настоящему. Но он отказывает себе в личном счастье. Почему? Всему виной век романтизма и высоких идеалов?
— Не будем идеализировать то время. Читая классиков, понимаешь: там бог знает что творилось — и безверие, и цинизм, и разврат. Что касается персонажей «Метели», то это достойные, верующие люди. Они венчались, а это не просто поставить штамп в паспорте, это клятва перед Богом, от которого не спрячешься, которого не обманешь. Я думаю, в этом все дело. Бурмин сам не может дать объяснение своей — как у Пушкина — «непонятной, непростительной ветрености».
Прикол, азарт какой-то гусарский. Он настолько легко относился к этой проказе, что, отъехав от храма, заснул и проснулся через день. Но позднее, когда осознал
свой поступок, пришлось расплачиваться. В молодости мы безответственно относимся и к чужим страданиям, и к собственной жизни и можем легко рисковать.
А когда взрослеем, мир уже в 3D-формате вырисовывается, и мы начинаем ощущать ответственность. И уже понимаем значение поступков и последствия их. Я бы хотел добавить, что такое эта метель. Пушкин неспроста метель эту затеял. В повести же глубокий смысл есть, несмотря на анекдотический сюжет. Маша и Владимир пошли против воли родителей, пытаясь обвенчаться без их благословения. И что-то свыше помешало им. Метель встала у них на пути. Если ты идешь против морали, против воли Божьей, тебе подскажут, как вернуться на правильный путь.
— Вы себя ощущаете хозяином судьбы или плывете по течению?
— Наверное, смешно было бы иметь такое самомнение, чтобы считать, что все в твоих руках. Хотя, конечно, человек должен прилагать усилия, если хочет чего-то добиться. Я делаю все, что от меня зависит, а как там сложится или нет, это уже время покажет. Мне близка позиция той лягушки, которая барахталась в кувшине с молоком, пока не взбила его в масло и не выпрыгнула. Если есть надежда, почему бы не использовать шанс. Вдруг следующий шаг окажется тем нужным, который приведет к желаемому результату? У меня так складывалось и с актерской профессией. Когда отправился поступать в театральный институт после школы и не поступил — а я вообще даже не рассматривал такую вероятность, — это был для меня крах. Мир рухнул, и впереди пустота. Месяц приходил в себя и понял, что надо усилия прилагать, что сдаваться нельзя. Это был важный урок: в жизни не всегда происходит так, как ты хочешь. На следующий год я поступил на курс к Солнцевой. И это было судьбоносное событие по нескольким причинам. Во-первых, если бы я поступил в первый год, я бы вообще не стал актером. Я был худшим студентом на курсе и был просто неконкурентоспособен. С любого другого курса меня бы уже давно отчислили. И если б не вера в меня Риммы Гавриловны Солнцевой, если б не ее помощь и уникальный педагогический дар, я бы давно уже занимался другой профессией. Но тогда, не поступив в первый год и предаваясь отчаянию, я не
понимал, как мне на самом деле повезло. Поэтому к неудачам отношусь спокойно, убежден: все, что ни делается, делается к лучшему. А еще однажды пришел просто проведать Римму Гавриловну, принес цветы и увидел у нее на занятии студентку, которая мне очень понравилась и которая впоследствии стала моей женой.
— Кого из режиссеров вы считаете своим учителем?
— Наверное, кроме Солнцевой, никого. Конечно, много мне дал «Ленком». Я там проработал двенадцать лет, из которых, правда, восемь просидел в массовке. Но присутствие на репетициях, наблюдение за тем, как работает Захаров, Янковский, Броневой, Збруев, было большой школой. Это формировало ощущение профессии, задавало высокую планку, поэтому вряд ли я когда-нибудь смогу быть доволен своей работой. Я знаю, что такое хорошо. А это очень важно для творческого человека.
— Надеюсь, вы довольны своим Борисом в спектакле «Летят журавли». У Розова он настолько идеален, что сыграть его так же трудно, как князя Мышкина.
— Я бы не сравнивал его с Мышкиным, мне кажется, тут разные истории. А насчет того, идеальный он или нет, мы этого не знаем. Мы Бориса видим двадцать минут на сцене. Розов ничего нам о нем не рассказывает. Суть этой роли — в чувстве долга и ответственности. Для Бориса невозможно остаться в стороне — не потому, что кто-то упрекнет, а чтобы не было совестно перед самим собой. Иначе он поступить не может. Вот что делает его для меня привлекательным. Чувство долга — очень важная сегодня тема. К сожалению, она не культивируется широко в молодом поколении. Меня, например, воспитывали на рассказах Гайдара и подвигах пионеров-героев. С раннего детства родители верно сориентировали меня и задали правильный жизненный вектор. Мой дед был офицером, прошел Великую Отечественную войну без единого ранения, брал Берлин. Но после Победы рано умер — наверное, такие вещи не проходят бесследно. Мне было два года. О войне мне рассказывали бабушки. И это все формировало во мне чувство справедливости, понимание, что такое хорошо и плохо, что, когда делишься, надо отдавать большую половину, и так далее… Это трудно понять, если воспринимаешь мир только с точки зрения материальных дивидендов.
— В спектакле демонстрируется военная хроника и за кадром звучат строчки из стихотворения Тарковского «Жизнь, жизнь». Какие размышления у вас вызывают эти стихи?
— Для меня смерть — это начало следующего этапа. Я в это верю. Для меня важно, с каким результатом я подойду к финалу земной жизни. Если человеку удалось оставить какой-то след, не обязательно в искусстве, а как те люди, которые отдали свою жизнь за будущее других, значит, он прожил не зря. Поэтому у Андрея Житинкина родился такой образ: в конце спектакля погибший на войне Борис сидит за столом среди живых.
— Многие после спектакля плачут. А у меня было чувство вины: страну, за которую гибли наши отцы и деды, разворовали, продали, разрушили. Ради чего тогда все эти жертвы?
— Да, советская цивилизация была разрушена, и культивировавшееся в ней доброе-вечное, кажется, ушло в никуда. Но это так только кажется, ведь страна существует. Ее история, культурное наследие никуда не делись. И мы не знаем, что станет через пятьдесят лет, возможно, это снова будет прекрасное общество, где на первом месте будет не жажда обогащения, а высокие идеалы. Но если бы не героизм наших предков, то у нас сегодня не было бы и шанса надеяться на это. Значит, все не зря. Вина может быть только в том, что мы недостаточно памяти героям уделяем. Люди плачут во время спектакля, потому что их трогают благородные порывы, чужая боль.
— Не всем, как Борису, удается победить искушения. Ваш Камышев с этой задачей не справился. Для меня загадка: как интеллигентный человек вдруг превратился в зверя?
— Чехов дает трезвый, страшный срез общества, которое потеряло веру. Помните сцену праздника в церкви? Местный бомонд стоит во время службы, анекдоты рассказывает, все пытаются продвинуться ближе к алтарю, потому что в первых рядах престижнее. Или сцены вакханалий в доме графа. То есть изображено общество, потерявшее моральные устои. И Камышев — типичный представитель этой гниющей среды, деградирующий вместе с ней. Поэтому убийство здесь закономерный результат. Когда режиссер Андрей Житинкин предложил мне роль Камышева, я испугался, не хотелось погружаться во все это. Да и вообще, очень
сложно переносить хорошую литературу на сцену или экран. Но родилась идея, как иными выразительными средствами достичь той же цели, что задумывал автор. Мы постарались визуализировать разложение души Камышева, то есть проследить путь от прекрасного человека к чудовищу. В спектакле много параллелей с нашим
временем. А одна из основных тем — выбор молодой девушки между чувствами и роскошью — актуальна сегодня все так же.
— В повести у красавца Камышева нет ни сожаления, ни раскаяния. В спектакле он другой.
— Мы решили, что-то его все-таки гложет изнутри. Ведь неспроста он решил написать повесть, фактически исповедаться. Наверно, где-то в глубине души в нас заложена необходимость в покаянии. Совесть подталкивает, и человеку сложно утаивать свой грех. Как объяснить, что такое совесть? Думаю, эта опция изначально в нас заложена, и именно ее наличие отличает нас от животных. Ты можешь попытаться заглушить совесть, но ее голос все равно будет прорываться. И тому много примеров как в литературе, так и в реальной жизни.
— Ваша реакция, когда вам предложили сыграть гусара в водевиле «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка»?
— Первая мысль: а справлюсь ли? (Улыбается.) Это все от старых студенческих комплексов еще. Но в то же время любопытно испытать себя в этом жанре. Люблю комедии и характерные роли. Это отличная идея — посвятить именно водевиль 200-летнему юбилею здания Малого театра, ведь Ленский, автор этого произведения, — один из его основоположников. Режиссер Алексей Дубровский стилистически адаптировал этот водевиль к нашему времени. Получилось азартно, остроумно, празднично. Думаю, этот устаревший жанр будет открыт для зрителя совершенно по-новому. Вообще, мне кажется, Малый театр сегодня в надежных
руках. Руководство во главе с директором Тамарой Анатольевной Михайловой очень правильно направляет этот огромный корабль, не давая ему застояться, по пути
творческого поиска, учитывая, разумеется, сложившиеся традиции.

Мила Серова, «Театральная афиша столицы», январь 2025 г.

6 января в спектакле «Бедность не порок» А.Н.Островского роль Девушки первый раз сыграет студентка ВТУ (института) им. М.С. Щепкина Анастасия Ермошин. Желаем успеха!