Уважаемые зрители!

23 сентября (Сцена на Ордынке) пойдет спектакль "Тайны мадридского двора" Э.Скриба и Е.Легуве (вместо спектакля "Слуга двух господ" К.Гольдони). Приносим извинения за возможные неудобства. Билеты в продаже.

Русские артисты всегда отличались высокой культурой, хорошим образованием и искренней любовью к своему делу. Преемственность поколений – это отличительная черта именно русского театра. В гостях программы «Звёзды Русского мира» артист Государственного академического Малого театра, кандидат филологических наук Пётр Абрамов.

9 апреля в Малом театре состоялась премьера спектакля по повести Александра Сергеевича Пушкина «Метель»—трогательного и не совсем обычного по своей форме. О работе над ним мы попросили рассказать режиссёра-постановщика Алексея Дубровского.

«Идея постановки повести А.С. Пушкина „Метель“ с оркестровым исполнением музыки Г.В.Свиридова изначально была предложена Малому театру ректором Курской семинарии архимандритом Симеоном. Однако сценическая версия повести была рассчитана скорее на филармоническое исполнение. Мне же лично и всей нашей творческой команде—музыкальному руководителю постановки Григорию Гобернику, исполнителям главных ролей Василию Бочкарёву, Игорю Петренко, Константину Юдаеву, Мари Марк и художнице Марии Утробиной—хотелось создать полноценный музыкально-драматический спектакль. Таким образом, мы вернулись к первоисточнику—повести Александра Сергеевича в чистом виде. Прикоснувшись к двум гениям—Пушкину и Свиридову, мы попытались прислушаться к их уникальному звучанию и, сколько возможно, за ним последовать. Не потерять чистоту и поэтичность пушкинского текста, при этом сохранив прозрачность и трогательность музыки Свиридова; создать синтез актёрской игры и музыкального звучания, их партнёрское взаимодействие—вот основные задачи, которые мы перед собой ставили. И справиться с ними нам помог блистательный оркестр Малого театра под руководством замечательного дирижёра Александра Мещерякова».

Газета "Малый театр" №8-9 2018

Ближайшие спектакли: 8 сентября, 13 и 28 октября (Основная сцена, начало в 12:00).

Алексей Трефилов — театральный художник. В 2006 году окончил факультет сценографии РАТИ (ГИТИС), мастерская С.Бархина и С.Морозова. Разработал эскизы костюмов к спектаклям Малого театра «Умные вещи», «Наследники Рабурдена», «Бесприданница», «Дети Ванюшина», «Не всё коту масленица», «Маленькие трагедии», «Женитьба».

—В чём особенность создания исторических костюмов для спектаклей?

— У нас в стране много театров, которые работают по историческим эскизам, по историческим выкройкам. В Малом театре свой путь. У нас потрясающе работают пошивочные мастерские под руководством настоящих профессионалов своего дела —  Евстратовой Елены Игоревны, Коноваловой Татьяны Геннадьевны. Они имеют огромный опыт и большой художественный вкус и никогда не оказываются в стороне: что-то подсказывают, додумывают, дорабатывают. Иногда хочется сделать что-то необычное, но сами руководители цехов отговаривают, советуют более интересные и практичные решения. И к ним всегда прислушиваешься. Касаемо исторического кроя. Это принцип Малого театра: мы адаптируем для сцены любой исторический крой, потому что актёрам нужна свобода движений. Принцип театра — свободный актёр на сцене, чтобы ничто не сковывало его движений, пластику, поэтому мы любой исторический крой адаптируем под театральную необходимость. Что-то убираем, что-то трансформируем, что-то добавляем, чаще добавляем. Таких костюмов, как у нас, ни у кого нет, потому что мы никогда не копируем то, что было, а всегда придумываем что-то своё. Но всё в рамках описываемого времени, чтобы визуально это соответствовало эпохе и стилю. Одна из основных задач — создать убедительную театральную иллюзию. В театре есть ещё одна специфика. Помимо визуальной составляющей и удобства, костюмы должны быть прочными и эксплуатируемыми, чтобы прослужили дольше. Таких требований не было к историческому костюму. Раньше он собирался на булавках. Женский костюм только в XIX веке стал более-менее закреплён, а до этого всё накалывалось на булавки, причём каждый раз по-разному. Корсет и нижние юбки были основой. Всё остальное — кусок ткани, который драпировался на булавочках. Он был сшит, но в принципе его можно было по швам распустить и собрать по-другому. Это был своеобразный конструктор. Такой костюм не предназначался для длительного использования, и потом, мода менялась быстро. Но для театра это неприемлемо. Костюм должен быть удобным в использовании и обеспечить быстрое переодевание. К тому же он должен нравиться актёру. Во времена императорских театров в пошивочных мастерских висело объявление: «Если актёра не устраивает костюм, который ему предоставляет театр, он может сшить себе новый костюм за свой счёт».

— С чего начинается работа над созданием сценического костюма?

— В любом театре сначала отталкиваются от распределения ролей. Это своеобразный приказ, руководство к действию внутри театрального производства. В идеале художник по костюмам хорошо знает актёров и учитывает все нюансы при создании эскизов. После того как готовы эскизы, художник согласовывает их, подбирает материалы, отслеживает процесс пошива. По мере изготовления костюмов вносятся корректировки. Но мы всегда идём от актёра. Артист видит свой персонаж, видит фактуру, знает его цвет. Он рассказывает свои ощущения, и не учитывать это нельзя. Мы же помогаем актёрам достичь гармонии внешнего облика и внутреннего мира их героя. Я помню, как однажды, во время работы над «Бесприданницей», я зарисовывал актёров на читке пьесы. Мне было важно видеть пластику, мимику артистов, слышать их речь для создания завершённого образа.

— Чем дизайнер отличается от художника по костюмам?

— Разница колоссальная, несмотря на то, что цель одна — создать визуальную композицию. Художник по костюмам — сложная профессия, требующая большей подготовки. Любой кутюрье выпускает 2–3 коллекции, порой 4, если занимается готовой одеждой, в год. В каждой коллекции где-то 25–30 моделей. У нас иногда в спектакле получается по 40–50 эскизов, и мы выпускаем в среднем 7–8 спектаклей в год, иногда для двух составов актёров. Повторяться нельзя. Мы не придумываем какую-то модную линию. Мы должны учитывать, что приходит зритель, включённый в современную действительность. Зритель понимает, что есть цвет, крой, видит детали, акценты. Поэтому в нашей работе важна не только историческая точность, но и актуальность создаваемых образов. Это и есть наибольшая сложность — совместить историческую реальность с художественным миром произведения, не забыв при этом о наших актёрах. В отличие от дизайнера, художник по костюмам работает не с абстрактным образом, а с конкретными актёрами и их фактурой. Мы не можем шить по одному и тому же шаблону. Каждый актёр требует индивидуального подхода. По одному и тому же эскизу для двух разных артистов мы сошьём совершенно разные костюмы.

— Откуда Вы берёте вдохновение для работы?

— Отовсюду. И это правда! Идеи можно черпать отовсюду, просто оглянувшись. Всё, что окружает, может дать вдохновение. Я всегда исхожу из того, что попадается в жизни на пути: оно всегда может пригодиться. Совершенно не обязательно следовать эскизу, изначальной идее. Сама жизнь подсказывает творческие решения, которыми невозможно не воспользоваться. Нужно только услышать эти подсказки, правильно их интерпретировать и умело реализовать. Не пользоваться ими просто глупо. К тому же, если они удобны для театра и с ними соглашаются актёры. Смотришь на наших мастеров, и рождаются идеи, которые сразу же хочется воплотить. Актёры нам всегда помогают. Для меня они неисчерпаемый источник вдохновения. Это большое счастье работать с артистами театра. Я никогда в других театрах не видел настолько доброжелательных, понимающих людей на сцене. При том, что у всех не хватает времени, много репетиций, большие объёмы работы. Но все идут навстречу. Мы, безусловно, ходим в Третьяковскую галерею, на выставки, изучаем альбомы по искусству. Но, скорее, просто для того, чтобы погрузиться в атмосферу. Это часть профессии.

— Каково, на Ваш взгляд, значение костюма в структуре спектакля?

— Костюмы создаются с расчётом на то, что они будут гармонировать с целым комплексом сценических решений — декорациями, светом. Есть множество нюансов, которые необходимо учитывать. Так, например, театральный свет может подчеркнуть или же, наоборот, погубить костюм. К тому же, для актёра костюм — это вторая кожа, в которой он живёт, пока идёт спектакль. Это одно из средств их перевоплощения, один из элементов игры.

— Как проходила работа над «Женитьбой»?

— Гоголь — очень сложный и тонкий писатель. На его произведениях лежит отпечаток очень необычного, глубокого взгляда на жизнь. Самая большая трудность — воплотить столь богатый и многозначный психологический материал на сцене. Несмотря на кажущуюся простоту, ясность его произведений не должна обманывать. На них лежит отпечаток очень глубокого взгляда на жизнь. Когда всё начиналось, мы целиком доверились Юрию Мефодьевичу. Он объяснил, что ему нужно, дал правильный настрой на работу. Казалось бы, большой серьёзный спектакль, а вот работалось над «Женитьбой» достаточно легко. С костюмами всё получилось во многом благодаря нашим артистам, занятым в постановке. Такого участия в создании я давно уже не припомню. У наших актёров и актрис очень трепетное и уважительное отношение не только к сцене, но и к костюму. Они активно участвуют в создании художественного образа, чувствуют эволюцию своих героев, знают, что им будет удобно, и заранее оговаривают нюансы, которые должны быть учтены.

— У Вас есть проект мечты? Какая-то история, которую хотели бы воплотить на сцене?

— Очень много. Но называть я их не буду. Театральные предрассудки, знаете ли… Хочется сделать что-то на малой сцене. Там царит особая атмосфера. В зале, где зритель видит персонажа в полуметре от себя, присутствует уникальная неповторимая энергетика, которую можно и нужно использовать для создания интересной истории.

Беседовала Эвелина Тимохина

Дорогие друзья!

2 сентября комедией «Горе от ума» А.С.Грибоедова Малый театр начал 263-й сезон. Одновременно с этим в верхнем фойе театра открылась выставка «Капитаны Малого театра», посвященная людям, стоявшим у руля нашего замечательного коллектива. С этой экспозицией уже могли познакомиться посетители станции метро «Выставочная» - торжественное открытие ее совпало с запуском поезда «Малый театр» и состоялось 27 марта 2018 года.

Всех зрителей нашего театра мы приглашаем подняться на ярусы до спектакля или в антракте и посмотреть выставку «Капитаны Малого театра».

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию наш видеорепортаж со сбора труппы, который состоялся в Малом театре 28 августа.

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию фоторепортаж Евгения Люлюкина со сбора труппы Малого театра

[GALLERY:421]

29 августа народному артисту России Сергею Сергеевичу Еремееву исполняется 75 лет! От души поздравляем Сергея Сергеевича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и новых творческих свершений!

Сергей Сергеевич Еремеев, народный артист России, родился 29 августа 1943 года. Ещё в студенческие годы, во время учебы в ГИТИСе им. А.В.Луначарского, он обратил на себя внимание зрителей и театральной общественности, с успехом сыграв роль Ивана в спектакле Малого театра по пьесе Виктора Розова “Перед ужином”. Этот дебют позволил раскрыться самобытному дарованию молодого артиста.

После окончания учёбы в 1964 году (в 1963-66 гг. ГИТИС и ВТУ им. Щепкина были объединены, так что фактически актёр – выпускник ВТУ, курс В.И.Коршунова) Сергей Еремеев работал в Севастопольском Русском драматическом театре им. А.В.Луначарского, затем в московском Театре юного зрителя. В 1968 году он был приглашён в Малый театр.
Почти сразу же после прихода на прославленную сцену молодому артисту была поручена одна из самых ответственных и сложных ролей русского классического репертуара – Хлестаков в комедии Н.В.Гоголя “Ревизор”. Сергей Еремеев с честью выдержал это испытание, обнаружив яркий творческий темперамент и фантазию, блестящую актёрскую технику и чувство юмора. За этой ролью последовали десятки других. Среди многочисленных творческих удач артиста – Сеня (“Растеряева улица” Г.Успенского), Загорецкий и Репетилов (“Горе от ума” А.С.Грибоедова), Маслобоев (“Униженные и оскорблённые” Ф.М.Достоевского), Жеронт (“Плутни Скапена” Ж.Б.Мольера), Вентура (“Ревнивая к себе самой” Т. де Молина), Рагно и Монфлери (“Сирано де Бержерак” Э.Ростана), Семёнов (“Дачники” М.Горького), Простаков (“Недоросль” Д.И.Фонвизина), Шуберский (“Хищники” А.Ф.Писемского), Король (“Снежная королева” Е.Шварца), Расплюев (“Смерть Тарелкина” А.В.Сухово-Кобылина), Симеонов-Пищик (“Вишневый сад” А.П.Чехова) и многие другие. В 1982 году Сергею Сергеевичу довелось вновь вернуться к “Ревизору”, сыграв на этот раз Бобчинского.
Особенно хочется выделить убедительное и точное исполнение Сергеем Еремеевым ролей в пьесах Островского. Среди них – Тихон (“Гроза”), Олешунин (“Красавец-мужчина”), Зубарёв (“Дикарка”), Барин (“Горячее сердце”), Мигаев (“Таланты и поклонники”), Мамаев (“На всякого мудреца довольно простоты”). Одним из самых многогранных образов, созданных артистом, стал Аркашка Счастливцев из комедии “Лес”. Во всех этих ролях Сергей Еремеев предстаёт истинно зрелым мастером, обладающим широчайшим творческим диапазоном и большим разнообразием выразительных средств.
В последние годы творческий багаж Сергея Сергеевича активно пополняется ролями зарубежной драматургии. Среди них жадный Шапюзо (“Наследники Рабурдена” Э.Золя), придворный обойщик Жан Поклен, и не подозревающий, что его сын-шалопай – гений (“Молодость Людовика XIV” А.Дюма-отца), преданный наперсник Альфредо Аморозо (“Филумена Мартурано” Э. де Филиппо), учёный доктор Ломбарди (“Слуга двух господ” К.Гольдони).

В день юбилея мы предлагаем нашим посетителям посмотреть спектакль «Гроза» А.Н.Островского в постановке народного артиста СССР Бориса Бабочкина, в котором Сергей Ермеев исполнил роль Тихона.

28 августа в историческом здании Малого театра состоялся первый и самый домашний праздник — сбор труппы. Каковы планы руководства на грядущий 263-й сезон и кто пополнил классический актерский состав, выяснила корреспондент «ВМ».

Малый театр открывает новый сезон уже 2 сентября. Осень для любителей классического искусства по традиции начнется с постановки режиссера Сергея Женовача «Горе от ума» по одноименной комедии Александра Грибоедова. В роли Фамусова на сцене — Юрий Соломин.
— Кроме этого, запланированы еще четыре постановки, — рассказал художественный руководитель театра Юрий Соломин. — Зрители увидят «Перед заходом солнца» Гауптмана, «Красавец мужчина» Островского, «Царь. Государственный переворот» по драме Святослава Рыбаса и «Дальше — тишина» Виньи Дельмар. От последней я не мог отказаться. Это такая современная пьеса о семье, такая сегодняшняя тема, актуальная и для стариков, и для молодежи.
В новом сезоне театр обращается не только к серьезной классике. На сцену вернется детский спектакль «Сказка о царе Салтане».
— К детям нужно приходить снова и снова, причем приходить с хорошим репертуаром, — считает худрук. — Эта постановка будет восстановлена как в плане декораций, так и по актерскому составу. Возглавляет спектакль Виталий Иванов.
Сбор труппы — повод не только представить новую программу, но и возможность для многих актеров встретиться после долгой разлуки со сценой. Так, в партер родного театра пришла и участница легендарного состава актриса Ирина Муравьева.
— Сегодня театральный день, но только артисты понимают, что это за праздник, — утверждает она. — Со стороны кажется, что новый сезон — новые эмоции. Но нет, мы все знаем загодя. Чувства перед выступлениями? Закатать рукава и начать трудиться по новой.
К таким звездам Малого, как Людмила Полякова, Борис Невзоров и Владимир Носик, присоединятся и молодые актеры — выпускники Высшего театрального училища имени Щепкина Дарья Шевчук и Максим Филатов.
— Процент людей, попадающих в этот театр, невероятно мал, — говорит Максим. — Мне дали роль в спектакле «Перед заходом солнца», где Борис Клюев исполнит главную роль. Так что в этом сезоне приступаем к репетициям.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Тамара Михайлова, директор Малого театра:
— 476 миллионов рублей составило финансирование нашего театра со стороны Министерства культуры России в прошедшем сезоне, не считая дополнительных выплат. Кроме того, от продажи билетов на спектакли мы выручили 374,6 миллиона. Также в этом году мы получили приз мэра Москвы за лучшую реконструкцию театра. Что касается гастролей, на будущий сезон мы уже получили предложение из Риги.

"Время новостей", 28 августа 2018 года

ЮРИЙ СОЛОМИН ОТКРЫЛ СЕЗОН В МАЛОМ ТЕАТРЕ

«Вот бы вам всем «двойки» поставить за незнание!»

Под палящим августовским солнцем у величественных дверей исторического здания Малого театра собираются люди. Кто-то нервно загибает и разгибает уголочки на фотокарточках любимых артистов. Кто-то судорожно пытается заставить работать устаревшую «мыльницу». Поклонники в ожидании талантов. В считаные минуты сквозь эти самые двери пройдут кумиры миллионов советских и российских зрителей: Ирина Муравьева, Элина Быстрицкая, Юрий Соломин, Борис Клюев, Борис Невзоров, Людмила Полякова, Евгения Глушенко и другие. Малый театр открывает свой 263 й сезон!
На часах 12. Актеры стремятся занять места в зрительном зале только отреставрированной сцены театра. Постепенно алый бархат новых кресел разбавляется пестрыми тканями летних дамских нарядов. Внезапно всеобщую суету опоздавших нарушает бас Бориса Невзорова:
— Давайте же начинать! На часах 12.03...
Свободных мест нет. Забиты даже оба яруса. Все ждут Юрия Соломина, худрука Малого. Тот тем временем между кулисами ищет шпаргалку по ведению собрания. Пропажа найдена. Можно начинать.
— Дорогие мои, поздравляю с открытием 262 го…
— 263 го! — выкрикивает кто-то из зала
— Нет, не так. 262–263-го театрального сезона. Вот бы вам всем «двойки» поставить за незнание!
В зале действительно какая-то школьная атмосфера. Пока Юрий Соломин чинно зачитывает обозначенные в бумаге достижения театра за последний сезон, его разновозрастный «класс» оживленно обсуждает последние новости и проведенный отпуск. Ирина Муравьева что-то весело нашептывает Евгении Глушенко, пока та, поглядывая в косметическое зеркальце, пытается подкрасить губы. Владимир Дубровский и Вячеслав Езепов, по-мальчишески сдавливая смешки, с любопытством поглядывают на своих «девочек», улыбаются и кивают.
Тем временем на сцене художественный руководитель отрывается от бумаг, многозначительно обводит взглядом зал.
— Смотрю, аншлаг. От этого всегда так радостно. Ведь это наш дом. Со всеми радостями и невзгодами. Ну что ж вы притихли? Хлопайте, хлопайте!
Из зала доносится голос Александра Клюквина:
— По дому кто-то скучал, кто-то не очень... А вот по театру соскучились все!
Соскучились артисты, режиссеры, соскучились зрители. Юрий Мефодьевич, по собственному признанию, тоже ждал окончания летних каникул. После незначительных лирических отступлений он объявил список грядущих премьер:
— Что же ждать нам от 263 го сезона? А ждать нам «Перед заходом солнца» режиссера Владимира Бейлиса. «Красавца-мужчину» А.Н.Островского поставит Василий Федоров, а «Царя, или Государственный переворот» на камерной сцене представит прекрасная Елена Оленина. Поработаем и с приглашенными режиссерами Александром Коручековым и Адольфом Шапиро, но над чем — пока не скажу.
Шумно выдохнув и отложив помятые листы с подсказками, Соломин передал слово заведующему труппой, режиссеру театра Владимиру Бейлису:
— Мне остается самая приятная часть: объявить юбиляров и представить новых артистов, выпускников Щепкинского училища Дарью Шевчук и Максима Филатова!
В этом году большие юбилеи отметят сразу две народные артистки России и Малого: Ирина Муравьева отметит 70 летие и Людмила Полякова — 80 летие!

Фото и видеорепортажи на сайте "МК"

Фоторепортаж Ильи Золкина на сайте russcult.ru

репортаж Первого канала

Репортаж газеты "Известия"

Репортаж телеканала Россия

Уважаемые зрители!

Объявляются дополнительный спектакль:

18 октября, Основная сцена – пойдет спектакль «Пиковая дама» А.С.Пушкина. Начало в 19:00.

Билеты в продаже!

Труппа Малого театра сегодня собралась в историческом здании. Встреча после летних каникул для актеров ‒ всегда домашний праздник. С открытием нового 263-го сезона коллег поздравил художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.

«Я смотрю, в зале ‒ почти аншлаг. И мне радостно. Больше чем, когда на какой-то спектакль приходит примерно такое количество зрителей. Это очень приятно, потому что это наш дом», ‒ подчеркнул художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.

Первый спектакль покажут 2 сентября, по традиции это будет «Горе от ума» Сергея Женовача с Юрием Соломиным в роли Фамусова. Останутся на сцене премьеры прошлого сезона ‒ пушкинская «Метель», «Тартюф» Мольера и «Смута» по книге Владимира Мединского.

В сентябре начнутся репетиции. Юрий Соломин будет работать над спектаклем «Дальше тишина» по пьесе американки Вины Дельмар, Владимир Бейлис поставит драму Герхарта Гауптмана «Перед заходом солнца». Также в афише появятся комедия Александра Островского «Красавец мужчина», режиссером станет Василий Федоров, и драма Святослава Рыбаса «Царь. Государственный переворот» в постановке Елены Олениной.

В декабре прошлого года на сцене Малого театра на Большой Ордынке состоялась премьера спектакля «Женитьба» в постановке Юрия Мефодьевича Соломина. Художник — Александр Глазунов. Александр Кириллович в Малом театре с 1969 года, и за это время создал декорации и костюмы к целому ряду постановок. Сценография к спектаклям «Три сестры», «Ревизор», «Власть тьмы», «Бесприданница», «Молодость Людовика XIV», «Не всё коту масленица»— вот неполный список его профессиональных достижений. В 2017 году Александр Глазунов отметил двойной юбилей— личный и 50-летие творческой жизни. О своём становлении, нюансах работы, любимых спектаклях Александр Кириллович рассказывает сам.

Как работать с режиссёром
Я прочёл пьесу— пора выслушать режиссёра, чтобы с самого начала понять композиционную структуру спектакля. К примеру, если в пьесе пять актов, в каком месте будет антракт— это нужно для понимания того, насколько мобильной следует делать декорацию. Затем я предлагаю режиссёру своё видение; он может сказать, что нужно добавить, или, наоборот, что лишнее. Взаимодействие происходит по-разному. Некоторые режиссёры вникают во все этапы. Борис Иванович Равенских и Леонид Викторович Варпаховский могли часами сидеть у макета с какими-то своими записями. Не знаю, что они там просматривали— видели, наверно, как это будет смотреться на сцене. В общении с режиссёром нужно быть дипломатом. Ругаться можно, но зачем?! Надо уметь убедить человека. Единого метода взаимодействия художника и режиссёра нет. Есть личный опыт, который описывают, например, в своих работах Александр Яковлевич Таиров, Константин Сергеевич Станиславский. Да, бывают пристрастия, симпатия режиссёра к определённому художнику, но такое совпадение взглядов, уникальное сотворчество, как у Давида Боровского и Юрия Любимова, пожалуй, встретишь нечасто.

Дорого не значит хорошо
Я не гонюсь за дороговизной. Всё должно выглядеть убедительно, и создать этот эффект можно очень простыми способами. Дорогая антикварная вещь часто проигрывает на сцене. У нас в Малом театре есть старые запасы— «намоленные» вещи. Например, мебель, которую мы перебиваем: зачем покупать новый стул или стол, если он может подойти именно к этой пьесе? В своё время в Доме актёра проходила выставка художественнопостановочных цехов театров «От эскиза до спектакля», где можно было увидеть и макеты, и какие-то предметы из спектаклей. Один известный режиссёр, увидев реквизит «Трёх сестёр», сказал: «У Малого театра есть деньги— могут себе позволить купить антиквариат». Когда ему ответили, что это бутафория и всё сделано в мастерских театра, он удивился.

Детали очень важны
Меня как художника часто волнуют некоторые, на первый взгляд незначительные, вещи. Порой я листики деревьев расправляю на сцене. Из зала этого, возможно, не будет видно, но с другой стороны, зритель же замечает серьги, пуговицы— значит, и такая мелочь будет видна. Что такое декорация? Это свет и тень. Если на сцене не возникнет игры света и тени, то не будет жизни. В своё время великая актриса Марлен Дитрих говорила: «Всегда надо слушать режиссёра и иметь хорошего осветителя». Иногда режиссёр просит условности, но постепенно добавляет то одних, то других деталей. Скажем, ему нужен в спектакле накрытый стол. Тут же появляется и первое, и второе, ещё и руки могут артисты испачкать, а значит, им понадобится место, где их можно вымыть— так условность превращается в воссоздание быта, и становится очень важным соблюсти баланс. В США часто прибегают к гиперреалистическим декорациям. У меня есть книга с фотографиями нескольких бродвейских постановок: там— вплоть до того, что зубные щётки стоят на раковине и течёт вода из крана. Кстати, в 1989 году к нам приезжал режиссёр из бродвейского театра «Круг в квадрате» (Circle in The Square Theatre) Теодор Манн, который поставил красивый спектакль «Ночь игуаны» по Теннесси Уильямсу. Вот у него как раз тоже должна была вода из крана идти и стоять эти самые щётки.

Что такое театральный макет
Я преподаю макет в Московском академическом художественном училище. Как нужно делать макет, нигде не написано. Есть одна-две брошюры 50-х годов. Да, нужно делать в масштабе, но правил, из чего его делать, нет. Стул можно сделать из металла, из картона, из чего угодно. Макет— это материализованный эскиз. Бумага может выдержать всё— пространственный макет показывает, какая глубина, высота декораций. Можно, конечно, ошибиться и в макете, но тот масштаб, в котором мы работаем (1:20)—самый достоверный. Из-за нехватки времени порой вместо макета принимают так называемую прирезку в масштабе— макет, выполненный в одном цвете из одного материала. Например, из картона— без особой детализации. Это значит, что остальные нюансы сценографии спектакля тебе доверяют додумать, доделать самому. Так я «Чайку» сдавал, «Дядюшкин сон», потому что было очень мало времени на изготовление.

Костюмы
Всегда присутствую на примерках и при выборе тканей, даже если художник по костюмам в этом спектакле не я. Как-то раз упустил этот момент, а потом жалел. Случалось, что у меня самого было много времени, и тогда костюмы я делал сам. Если нет, то работаю с людьми, которым доверяю, и ни разу никто меня не подводил. Сегодня главная проблема в качестве ткани— она в основном синтетическая. В своих спектаклях я чаще стараюсь использовать натуральные ткани, иначе артисты могут просто «задыхаться». У меня есть каталог советских времён, 30-х годов— вот такие бы мне сейчас ткани, и ничего больше не надо!

Реквизит
Как говорил Энар Стенберг (главный художник Малого театра в 1997–2002 гг. — И.Д.), если пьесу знаешь, её не обязательно читать— фантазия больше будет работать. Конечно, я читаю пьесу, чтобы понять, какой нужен реквизит. Но сам реквизит определяю, когда уже идут репетиции. Допустим, в пьесе прописан набор предметов, но режиссёру и артистам не все из них нужны, поэтому, только когда смотришь в контексте постановки, понимаешь, что дать кому-то в руки, а в чём нет необходимости...

О студентах
Художник по костюмам Татьяна Титова, с которой мы вместе делали несколько спектаклей, говорила: «Когда гениальности собственной не хватает, надо залезать в книжку». Тогда не было ещё Интернета… Мне не нравится, когда мои студенты используют компьютерные программы вместо своей собственной фантазии. Если я вижу в их работах какую-то компьютерную завитушку, я объясняю им, что это уже отработанный материал— кто-то придумал и вложил в программу. Если уж учиться чемуто, то только у настоящих мастеров. Потом некоторые студенты с благодарностью мне говорят: «Александр Кириллович, вы научили нас видеть!» Это и есть для меня лучшая похвала.

О «Чайке»
На «Чайку» было не так много времени. Мне повезло— я наткнулся на картину неизвестного художника: люди пили чай на открытой террасе, а луна отражалась в воде. Тогда я и предложил не делать ещё одну комнату, где пьёт чай Тригорин, а устроить это чаепитие на природе, где рядом в крикет играют. «Почему нет?— сказал Соломин.— Тригорин встал позднее всех, и для него накрыли отдельный завтрак в беседке». Нам не хотелось заранее показывать гостиную, в которой на самом деле происходило чаепитие, потому что во втором акте она превращалась в кабинет Треплева. И всё совпало: когда шёл круг, то получалось, что в одном акте мы видели гостиную, в другом—кабинет. Это придало лёгкость декорации, появились живые картины. Зритель видел, что трансформация произошла. Терраса служила для театра Кости. Мальчик ведь был домашний. Почему он должен был театр этот строить?! Он сделал его на своей террасе. Помню по детству, в большой квартире наших родственников устраивались шарады, когда показывали картину, а ты должен был угадать, что это такое. В арке вешалась простыня, которая служила занавесом— и возникал театр. «Чайка» в итоге получилась спектаклем красивым, нежным!

О «Женитьбе»
В спектакле открытая перестановка. Я не скрываю перемену декораций: они трансформируются, и мы попадаем в другое место. Ещё раз убедился, что нельзя изменять себе ни в чём. На техническом совете я не настоял на задуманной мной изначально форме трансформации декораций, а когда выпустили спектакль, Юрий Мефодьевич и попрекнул меня: «Почему декорация в финале поднимается, а не уезжает?» В итоге пришлось исправлять. Надо уметь отстаивать свою позицию. В «Женитьбе» мне хотелось соединить живописные, рукотворные предметы с печатными вещами— фантазийный театр с настоящим. Задник с изображением Петербурга в финале спектакля написан Верой Вистинецкой (начальник живописно-декораци- онного цеха Малого театра—И.Д.) совместно с молодыми художниками театра. Двери в спектакле без филёнок, гладкие, нарисованные под объём. А вот костюмы главных героев (художник— Алексей Трефилов)— Подколёсина и Агафьи Тихоновны— наоборот, вполне натуральные, без использования трафаретов. У Юрия Мефодьевича сразу появилась идея о том, что герои ходят по залу, поэтому их костюмы достоверные— без особой театральности.

О реконструкции Малого театра
Поначалу художественно-постановочную часть привлекали даже к проверке чертежей и планов. Потом мне было поручено заниматься исключительно тканями и подбором цветовой гаммы для занавеса, ламбрекенов, штор. Я горжусь тем, что удалось достигнуть единого стиля в оформлении зала. Мы же подбирали нейтральный занавес для Щепкинского фойе, который отделяет его от зрительской части — если там будет какое-то представление, оно не помешает зрителям.

Тогда
В театре я работаю с 1963 года, в Малом— с 1969. Начинал в Театре на Малой Бронной, которому отдал семь лет жизни и вспоминаю до сих пор с радостью. В театр я пришёл «через собственные руки»: как ученику бутафора мне приходилось делать самую простую работу— от обивки и обклейки до изготовления мелких деталей. В Малый театр меня пригласили делать цветы. Тут и начались мои университеты, как я говорю о своей работе с корифеями— знаменитыми театральными художниками Борисом Волковым, Михаилом Курилко, Энаром Стенбергом, Эдуардом Кочергиным, Валерием Левенталем и другими. С Левенталем я работал больше, чем с кем-либо другим. Два или три общих спектакля у нас было в Малом, но совместной работы гораздо больше— я делал для него макеты для других театров. Это был мой заработок и моё обучение.

Сейчас
От артистов я не раз слышал, что, ожидая своего выхода за кулисами, они смотрят на развешанные фотографии, предметы, погружаются в атмосферу дома, эпохи, и им становится комфортно в своей роли. Элементы декораций помогают артистам, и мне как художнику дорого слышать такие слова. Декорации ведь, и вправду, могут помочь спектаклю. Театральный художник Марина Соколова рассказывала, что в Театре Станиславского и Немировича-Данченко была такой художник-исполнитель по фамилии Каждан, которая, когда к ней приходили с эскизами, вопрошала: «Делать, как нарисовано, или облагородить?» Так вот, я всегда прошу: «Облагородить!»

Материал подготовила Ирина Джения

"Малый театр", №8-9 2018

Завершились съемки очередного сезона комедийного ситкома СТС «Воронины». Роль главы семейства Николая Петровича, эксцентричного, прямолинейного и шумного, в очередной раз сыграл актер Малого театра Борис Клюев. «Известия» встретились с народным артистом России, чтобы расспросить его о кино- и театральных работах.

— Как говорят ваши коллеги по ситкому, Борис Клюев — один из тех немногих артистов, кто треники носит, как фрак.

— Это работа, моя профессия. Никакого надлома или сопротивления я не испытываю, надевая треники. Если надо для роли, значит, надо.

— Коллеги по театру не смотрят на вас свысока — мол, отдался легкому жанру?

— Как-то мы полетели на гастроли в Мюнхен. В самолете никто ко мне не подходил. Но когда вошли в здание аэропорта, ко мне бросились люди. Кто-то хотел сфотографироваться, кто-то взять автограф. Нужно было видеть лица моих коллег, стоявших рядом... Вечером, когда чуть-чуть выпили, я услышал всё, что полагается по этому поводу. В легких тонах, но яда было много. Я прекрасно понимаю этих людей. Много лет назад, когда я только начинал, в Малом театре работал Юра Васильев. На экраны только вышел фильм «Журналист» (картина Сергея Герасимова. — «Известия»), сделавший его популярным. Зрители после спектакля бежали к служебному входу с желанием получить автограф. Я смотрел на него и завидовал.
А потом настало время «ТАСС уполномочен заявить» (телесериал по мотивам романа Юлиана Семенова. — «Известия»). И выстраивалась очередь из поклонников, желающих поднести мне цветы. В глазах Юры, который в это время уже перестал сниматься, я видел тоску. Так что, к успеху надо относиться философски. Если сейчас ты на пьедестале, не думай, что это навечно.

— Ваша последняя роль на сцене Малого театра — Арбенин в «Маскараде», постановка Андрея Житинкина. Будет ли что-то новое?

— Много сил потрачено на эту роль. Сейчас приступаю к спектаклю «Перед заходом солнца» по пьесе Герхардта Гауптмана. У меня главная роль — Маттиус Клаузен. Сам захотел в этом участвовать. Ставить будет Владимир Бейлис. Очень интересный материал. Трагедия отцов и детей. В Малом театре много лет назад за эту пьесу брался Михаил Иванович Царев.

— Вы недавно завершили съемки в масштабном историческом проекте «Годунов» режиссера Алексея Андрианова...

— Я играю митрополита Дионисия. Годунова играет Сергей Безруков. В «Главкино» построили роскошные декорации. Снимали и в монастырях. Материал отличный, но это не значит, что будет отличный фильм. Многое зависит от монтажа.

— Случается, актер оставляет театр ради съемок. Вы много снимались, но Малый театр не предали.

— Надо уметь совмещать. Это целая наука, если хочешь усидеть на двух, а то и на трех стульях. Бывало, опаздывал в театр, выговор получал. Как-то, находясь на съемках в Минске, не успевал к спектаклю. Позвонил в театр, попросил коллегу расписаться за меня в явочном листе. А сам на самолет — и в Москву. В театр добрался ровно к своему выходу в 21:45.
И такое бывало, но уйти из Малого даже мысли не возникало. Как только артист бросает сцену, тут же теряется. Наша профессия требует постоянного тренажа. А его дает только сцена. Мы в «Ворониных» хотели снимать одну народную артистку. Придумали ей роль моей старшей сестры. А она не могла текст выучить, потому что растренированная.

— Вы почти полвека преподаете в Театральном училище имени Щепкина. От каких театральных реалий предостерегаете своих студентов?

— На первом же занятии первого курса я говорю: «Когда вступаете в театр, не думайте, что вас там ждут романтические грезы, любовь, нежность, аплодисменты. Театр — это прежде всего зависть, иногда месть. Очень многие неприличные стороны человеческого бытия».
Как говорил Антон Павлович Чехов, актеры — насквозь прожженные самолюбием люди. Они только о себе думают. Должно пройти очень много времени, и только если судьба в искусстве, как кажется артисту, складывается успешно, он может стать немножко добрым, ласковым, внимательным.

— Мне казалось, что человек скорее проявит сострадание, если сам испытал несчастье.

— Нет. У актеров всё ровно наоборот. Народ этот самолюбивый и завистливый. А самолюбие — вещь, которая в каждом сидит, как аппендикс. У одного он воспаляется и его вырезают. А другой так и проживет всю жизнь с ним. Любой человек завидует. А уж актерская профессия наиболее подвержена этому пороку. Это как в спорте. На старте собирается много, а первым на финиш приходит один.

— Наверное, непросто вам приходится с вашей прямотой...

— Да, у меня есть недостаток — говорю правду. Я перестал ходить в Дом кино, ездить на кинофестивали. Предложили недавно стать председателем жюри на одном из них. Посмотрел два фильма и отказался. Зачем это, о чем? Где режиссер, что с актерами? Ничего не понимаю. Если что не нравится, скажу прямо. Черное белым не назову. Ничего не могу поделать, такой уж родился.

— Вам ближе советская школа кино?

— Это классика. Я преподавал в Нью-Йорке, рассказывал студентам про фильм «Дом, в котором я живу» Льва Кулиджанова. Там всё в павильоне снималось. Представьте себе: фанерная декорация коммунальной квартиры, потом пауза, экран черный, и с заднего плана медленно разгорается огонек, как от газовой плиты. И ты понимаешь, что пламя по всему заднику идет. На этом фоне поднимаются из фанеры выпиленные цифры «1941». Какое впечатление колоссальное! Американцы понять не могли, как это сделано.
А «Летят журавли» Калатозова? Оператор Сергей Урусевский, чтобы снять смерть героя Алексея Баталова в березовой роще, сделал кран из березы. Привязал к дереву камеру и поднимал ее. С выдумкой к делу подходили. Таня Самойлова так больше ничего и не сыграла достойней картины «Летят журавли», и это было чудо. Урусевский так ее поймал... Сейчас пересматриваешь эти сцены, а там сплошная высокая эротика.

— Есть мнение, что в нашем кино не умели снимать эротику. Даже целоваться толком не могли.

— Стеснялись. Я сам сталкивался с этим. Нужно целоваться — я не могу. И она не может. У нас же секса в СССР не было. Но смотришь ту же Самойлову — был, оказывается, секс. Обязательно на экране должна быть загадка. Теперь голых показывают, и ничего интересного.

— Зато теперь актрисы и в зрелом возрасте выглядят на 20 благодаря повальному увлечению «пластикой».

— Я не сторонник тюнинга. Но понимаю, что это от желания быть молодым. Мне же нравится, когда женщина стареет. В этом тоже есть шик и красота. Говорят, кто хорошую жизнь прожил, тому и красивая старость дается. В Иерусалиме я пошел в женский монастырь. Смотрел на лица монахинь. Без косметики, хороший цвет лица и, главное, какой-то покой. Трудно определить возраст.

— У вас тоже лицо, как у монахини из Иерусалима.

— Это мамочкин подарок. У нее до 82 лет не было морщин. Коллеги спрашивают: «Делал что-нибудь с собой?» «Нет», — говорю. Не верят. Ведь сейчас и мужчины увлеклись. Это очень глупо.

— Что важнее в актерской профессии — трудолюбие или везение?

— Трудолюбие. Никогда не надо отказываться от работы. У меня был такой эпизод. Сыграл спектакль, выхожу и вижу человека. «Вы можете сейчас вместе со мной поехать в Ленинград? Завтра съемки, а Ефремов не отпускает Гафта». Приезжаем в Ленинград. Тогда известный режиссер Корж Саблин говорит: «Хороший мальчик, фактурный, быстро его загримируйте».
Мне усы какие-то приклеили, проборчик сделали, и я вышел на площадку министром Временного правительства Шульгиным. А там уже были Владислав Стржельчик, Михаил Волков из БТД. Фильм назывался «Крушение империи». Через год приехал на белорусскую студию. «Рудобельская республика» фильм назывался, Николай Калинин — режиссер. Они, как только пробы увидели, говорят: «Ой, так это же Шульгин». Уже шлейф пошел. И меня стали приглашать на белорусскую студию.
Самое интересное, что однажды я познакомился с Шульгиным. Он жил в однокомнатной квартире во Владимире. Я сидел и думал: что вообще происходит? Как это может быть? Передо мной — сама история. Ему уже было за 90. Высокий, худой, как лунь седой, борода. А глаз такой... Всё просчитывает. Мы с ним музицировали. Он играл на скрипке, я на гитаре. Политики не касались совершенно. Рассказал про семью: «У меня вторая жена была артистка, но пришлось ей покинуть театр. Я поставил такое условие». Много рассказывал про Временное правительство, про Керенского. Я после этого прочитал все его книги, подпольно изданные.

— Малый театр — оплот академизма. Не стоит ли разнообразить репертуар современными пьесами?

— Я сам интересовался, но ничего достойного Малого театра пока не нашел. Да что пьесы, нет хороших режиссеров. Уйдут последние из могикан и — всё, дальше ничего не видно. Богомолов и Серебренников — несерьезно. К счастью для Малого театра, у него есть Островский, а он вечен, как Шекспир.

— Когда классическую пьесу переносят в современность, вам интересно?

— Нет. Ты возьми сам напиши и ставь сколько угодно. Зачем уродовать чужое произведение? Реформаторы, кстати, начинали со своего видения классики. Мейерхольд ставил «Горе от ума», назвав его «Горе уму». Но тогда было революционное время, и его подход понятен.

— Какие годы вы бы назвали золотыми для театра?

— В театре начинается жизнь, когда появляется талантливый человек. Появился Товстоногов — и БДТ заработал, ушел Товстоногов — и БДТ не стало. Были Охлопков, Гончаров, Эфрос — и были театры. Ушли они — нет этих театров. Марк Захаров уйдет, что будет с «Ленкомом»? Неизвестно.

— Вы видите в окружении Марка Анатольевича равного ему по таланту?

— Не вижу. Раков и Певцов, которых некоторые видят его преемниками, — актеры. Руководить театром и работать актером — разные уровни. Надо быть, как Табаков, который еще и менеджером прекрасным был. Он внес в академический театр современность, тем самым показав, что даже академический театр может быть разным.

— При Олеге Павловиче в МХТ появились молодые режиссеры, те же Богомолов и Серебренников.

— Извините, я их не считаю режиссерами. Это люди, которые эпатируют, а не создают шедевры. Не уверен, что лет через 30–40 кто-то вспомнит о них. А классические талантливые поставки навсегда останутся в истории.
Был спектакль «Соло для часов с боем», в котором переиграли все старики МХАТа. Ничего подобного больше в этом театре не появилось. Зато о стариках вспомнил Римас Туминас, и в Вахтанговском театре появилась «Пристань». В нем выходили и до сих пор выходят народные артисты СССР — Лановой, Этуш, Борисова. А сколько уже ушло из жизни... Актеры уходят, спектакль становится короче. Замены им режиссер не находит. Это принципиально.

— Малый театр не бросает своих стариков?

— В этом всё и дело. У нас есть актеры, которым нужна помощь. Всем помогает театр. Я заболел, два месяца был на больничном, театр мне помогал. Это традиция!

Зоя Игумнова, «Известия», 22 августа 2018 года

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию запись передачи Судьба человека с Борисом Корчевниковым, посвященную народному артисту России Александру Клюквину.

28 августа в Малом театре состоится традиционный сбор труппы, который положит начало 263-му сезону. Начало в 12:00.

Аккредитация СМИ: пресс-секретарь Малого театра Дарья Антонова (press@maly.ru, +7 (495) 623-54-54).

Под занавес сезона Государственный академический Малый театр представил зрителям необычную премьеру. Спектакль «Смута. 1609 – 1611 гг.» режиссера, народного артиста России Владимира Михайловича Бейлиса поставлен по роману министра культуры Российской Федерации Владимира Ростиславовича Мединского «Стена», написанному в 2012 году.

Действие романа происходит в России, в Смутное время, известное стихийными бедствиями, интервенцией, тяжелейшим политическим, экономическим, государственным и социальным кризисом. Историю, посвященную обороне Смоленской крепости, автор постарался сделать приключенческой, и, кто бы мог подумать, детективной. Мнения критиков о произведении полярно разделились на положительные и резко отрицательные. Одни говорили, что историческая точность описываемых в книге событий вызывает желание еще больше узнать о тех смутных, но ярких временах, детектив приковывает к себе хитросплетением острой интриги и сравнивали высокопоставленного автора, ни больше, ни меньше, с Александром Дюма. Другие называли роман искусственным, отчасти похожим на проповедь из-за излишне часто встречающихся в повествовании и будто бы навязываемых Мединским выводов из его же публицистических книг. Обвиняли героев в банальности, детективную составляющую называли надуманной, а патриотизм «Стены» показным и пафосным. Очевидно одно: при спорности перечисленных суждений книга Владимира Мединского рассчитана на широкую аудиторию. И эту аудиторию автор постарался привлечь так, как посчитал нужным и правильным.

Что же мог сделать Владимир Бейлис с этим спорным и вызвавшим огромный резонанс романом на сцене Малого театра, в репертуаре которого преобладают классические постановки классических же произведений? Усложняло задачу и то, что до постановки в Малом на телеканале «Россия 1» с треском провалилась экранизация произведения. При этом работал над ней вовсе не безызвестный и неопытный режиссер, а заслуженный деятель искусств Российской Федерации, член Европейской Киноакадемии, член Оскаровского комитета России (и прочая, и прочая…) Дмитрий Месхиев. В главных ролях снялись народный артист Алексей Серебряков, заслуженный артист Анатолий Белый, талантливый театральный и киноактер Павел Чинарев.

Легендарный режиссер Бейлис совершил невозможное. Для своего спектакля он взял из произведения – основы все самое лучшее, придумал для этого материала прекрасное художественное обрамление, и на сцене Малого театра появился историко-патриотический спектакль – блокбастер «Смута. 1609 – 1611 гг.». Спектакль, на который дамы смело могут привести в театр мужей, а также детей – ценителей современного отечественного кинематографа – и тем и другим эта постановка будет интересна.
Сценография спектакля – просто наслаждение для визуала. Эффектно вращающийся поворотный круг, переносит зрителя то под стены Смоленской крепости в стан захватчика короля Сигизмунда III, то на улицы осажденного города, то в дом воеводы Шеина. Видеоконтент, как служащий фоном для мобильных декораций, так и проецирующийся на происходящее на сцене действие, выглядит не хуже высокобюджетных спецэффектов в кинематографе. А если учесть, что происходит все под музыку именитого и бесконечно талантливого композитора Георгия Свиридова, то можно догадаться, что атмосфера в постановке создана воистину эпическая.
В труппе Малого театра служат талантливые актеры, истинные профессионалы, настоящие хранители традиций исконно русской театральной школы. Потому актерские работы в спектакле «Смута. 1609 – 1611 гг.» исполнены на высочайшем уровне.

Главную роль воеводы Смоленска Шеина исполняет горячо любимый публикой народный артист России Валерий Афанасьев. Мудрый, честный человек, всею душой радеющий за благо родной земли – именно такой образ должен был получиться и определенно получился у Валерия Алексеевича. И после просмотра спектакля в этой роли представить другого исполнителя абсолютно невозможно, а это значит, что Владимир Бейлис как всегда не промахнулся с подбором актерского состава.

Потрясающе яркий, характерный герой получился у народного артиста России Владимира Дубровского. Его городовой Зобов – персонаж неоднозначный и интригующий. Красавец Дедюшин в исполнении артиста театра и кино Александра Волкова помог спектаклю раскрыть ту самую детективную линию, которой так не хватило читателям романа «Стена». Без его динамичной, даже страстной игры хитросплетения сюжета не казались бы столь увлекательными, ведь персонаж Александра волею судеб оказался в эпицентре таинственных событий, происходящих в спектакле.

Тандем Алексея Фаддеева и Олега Добрована взял на себя приключенческую составляющую истории. Их герои – сын старого воеводы Григорий Колдырев и немецкий офицер Фриц Мейер – и правда чем-то напоминают бравых мушкетеров, людей чести, умеющих по-настоящему любить и дружить.

В спектакле всего три женских образа, разбавляющих серьезное мужское общество. Но каждый из них – украшение постановки, каждый помогает расставить свои необходимые акценты, а также раскрыть еще одну вечную тему – тему любви. Героиня Лидии Милюзиной – племянница воеводы Шеина, Катерина – попадает в классический любовный треугольник. Вот только финал сложившейся ситуации окажется для зрителя очень неожиданным. Городская ведьма Варвара в исполнении Ольги Абрамовой невероятно хороша в своей первозданной красоте. Она не живет – горит, влюбляет в себя мужчин и любит сама. А скромница Наташа, героиня актрисы Апполинарии Муравьевой, самая отважная из девушек, помогает раненым польскими захватчиками солдатам. Именно ею и заинтересуется при встрече немецкий перебежчик Фриц. Три женщины, три дороги к счастью. Увы, не все они приведут к счастливому финалу.

В спектакле, помимо исполнителей главных и второстепенных ролей, заняты артисты массовки, а также студенты ВТУ имени М.С. Щепкина. Всего в спектакле занято около 60 артистов, что предполагает большое количество массовых сцен. И сцены эти поставлены потрясающе. Иногда зрителю может показаться, что он смотрит хорошо поставленный балет – мизансцены в спектакле на самом деле завораживают.

Режиссер-постановщик Владимир Бейлис сказал о своем спектакле: «К сожалению, мы не всегда знаем своё прошлое, героические подвиги нашего народа. Столько столетий «сгибали» чужеземцы русских людей, и только мужество наших предков останавливало их. Смоленская крепость, как и Брестская, навеки вписана в отечественную историю. Об этом хотелось напомнить зрителям Малого театра».

Напомнить удалось. И не только напомнить, но и увлечь, заинтересовать, повести за собой и заставить задуматься. После спектакля «Смута. 1609 – 1611 гг.» хочется, во-первых, более подробно изучить ту страшную и сложную эпоху, а, во-вторых, обязательно вернуться в Малый театр на другие постановки гениального Владимира Михайловича Бейлиса. Мастер творит чудо из любого материала, которого касается его рука.

Проще говоря, в 2018 году спектаклю творческой команды Малого театра удалось то, с чем в 2012 году не смогла столь же успешно справиться книга министра Владимира Мединского – вызвать интерес широкого круга современников к истории своей родины.

Наталия Каминская специально для Musecube

10 августа Сергей Собянин поздравил представителей строительной сферы столицы с профессиональным праздником и наградил победителей ежегодного конкурса «Лучший реализованный проект в области строительства». На конкурсе представили 92 проекта объектов, разрешение на ввод в эксплуатацию которых выдали с 1 января по 31 декабря 2017 года. В финал вышло 36 проектов. Лучших определяли профессиональное жюри и народное голосование.

В этом году городская конкурсная комиссия учредила специальный приз «Проект года». Его присудили природно-ландшафтному парку «Зарядье».
В номинации «Лучший реализованный проект реставрации и приспособления объектов культурного наследия для современного использования» победу присудили реконструкции исторического здания Малого театра (проектировщик — ООО «Зарубежпроект»), реконструкции усадьбы Татищева (генеральный подрядчик — ООО «Зодчие Северо-Запада») и многофункциональному комплексу «Театральный дом» на Поварской улице (заказчик — ПАО «Галс-Девелопмент»).

[GALLERY:419]

Поблагодарить строителей и власти города за реконструкцию исторической сцены Малого театра вышел народный артист России Александр Клюквин.
"У нас существует поверье, что если не дай бог откроется над сценой крыша во время ремонта или реконструкции, кончится театр, уйдет творчество, улетит. Там души, души актеров под колосниками. Не открыли! Слушайте, сделали так, что не открыли", - рассказал он.

Смотреть репортаж на канале ТВЦ

Официальный сайт Мэра Москвы

15 июля исполняется 165 лет со дня рождения великой русской актрисы Марии Николаевны Ермоловой (1853-1928). В сентябре памяти этой легендарной женщины Малый театр посвящает сразу два спектакля - "Таланты и поклонники" А.Н.Островского (14 сентября) и "Последняя жертва" А.Н.Островского (21 сентября).

Сегодня же мы хотим снова поделиться с вами, наши уважаемые зрители, двумя записями.

Во-первых, послушайте голос самой Марии Николаевны, читающей монолог Марии Стюарт из трагедии Ф.Шиллера "Мария Стюарт". Записи уже более 100 лет, но и через эту огромную толщу времени чувствуется мощный и неподдельный темперамент Ермоловой, сила ее таланта.

А второе - это запись вечера в Мемориальной квартире А.И.Сумбатова-Южина, который был посвящен взаимоотношениям Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой.

Их письма прочитали актрисы Малого театра Клавдия Моисеева и народная артистка России Алёна Охлупина
Режиссёр-постановщик - народный артист России Владимир Бейлис.
Автор и ведущая вечера - Надежда Телегина. 22 июня 2016 года

Также хотим напомнить вам, что 25 июля и 29 августа мы приглашаем вас на экскурсию «М.Н.ЕРМОЛОВА И А.И.ЮЖИН. МОСКОВСКИЕ АДРЕСА ВЕЛИКИХ АКТЕРОВ», которую проведет для вас заведующая мемориальной квартирой А.И.Сумбатова-Южина Вера Тарасова.

В Театральном училище имени Щепкина завершились приёмные экзамены - набор на первый курс под руководством народного артиста России Бориса Клюева. Будущие студенты ждут опубликования пофамильных списков. А перечень книг, которые им необходимо прочитать летом, уже размещён на сайте вуза. Это классические произведения от древнегреческих мифов до пьес Чехова. За ходом вступительных испытаний следила Анастасия Егорова.

Эти 47 ребят оказались лучшими из 5000 абитуриентов Щепкинского училища. Конкурс в этом году небывалый. Такой наплыв приемная комиссия объяснить не может. Евгения Смородкина весь июнь подавала документы в театральные вузы Москвы. Щепкинское училище - уже десятое в ее списке. И самое желанное. «Помню, пришла в институт, мне сказали, что я никогда не стану актрисой, в каком-то институте сказали больше никуда не ходить… Зависит только от мастера и от судьбы», - говорит абитуриент Евгения Смородкина.

Курс набирает народный артист России Борис Клюев. Выпускник «Щепки» преподает в родном учебном заведении почти полвека. Уже полтора месяца длятся испытания. Абитуриенты читают басни, стихи, поют. В «клюевцах» должно быть все прекрасно: голос, пластика, внешность. Важно выбрать подходящий темпераменту репертуар.
«Что такое "Горе от ума": ты смотришь, это у тебя Фамусов, это у тебя Чацкий, это у тебя Молчалин, это у тебя Софья и так далее. Идет формирование курса», - комментирует народный артист России Борис Клюев.

Случайных ребят здесь не осталось. Для каждого из них быть артистом - заветная мечта. Они трезво рассуждают о будущем, обсуждают, нужно ли актеру профессиональное образование. Стратегия поступления у каждого своя.

«Нужно не бояться, когда ты начинаешь бояться, это мешает тебе, ты выходишь и дрожишь перед комиссией, сразу это видно», - считает абитуриент Олег Акимов.
Знают о грустной статистике за прошлые годы. Выпускников театральных вузов много, театры переполнены. Однако для тех, кто не думает предавать мечту, совет от профессионала: «Если Вы чего-то хотите, надо этого добиваться».

Малый театр, невзирая на свою «музейную» репутацию, не боится экспериментов с непривычными для себя формами. Пушкинскую «Метель» в постановке Алексея Дубровского можно назвать спектаклем-концертом: полноправным партнером актеров стал оркестр под управлением Александра Мещерякова.

«Литература с оркестром», давно и прочно обосновавшаяся в концертных залах, на театральной сцене гостья не слишком частая. Главную партию в таком тандеме, как правило, ведет оркестр, оставляя актерам минимальный простор для творчества. Поэтому нередко на мероприятиях возникает ощущение, что присутствуешь в студии при записи радиоспектакля. В Малом театре постарались найти баланс между музыкой и словом. В случае с «Метелью», можно сказать, все сошлось: мелодичный, летящий пушкинский текст, проникновенная мелодия Георгия Свиридова, артисты, умеющие бережно обращаться с классикой, и оркестр, тонко чувствующий природу театрального действа. В итоге замысел, родившийся как разовый литературно-музыкальный вечер, с благословения худрука Юрия Соломина превратился в репертуарный спектакль.
«Метель», как, впрочем, и остальные повести Ивана Петровича Белкина, театральна по своей природе. Сценография Марии Утробиной проста, легка и ненавязчива: за аванзанавесом, «сотканном» из листов пушкинской рукописи, открывается деревушка с занесенными снегом домиками, верстовой столб, уходящая вдаль «дорога» — мост между прошлым и будущим персонажей. На этом фоне подиум для оркестра, непосредственного участника событий, воспринимается едва ли не ковчегом, дрейфующим по волнам времени. А о том, что перед нами все-таки не театр в чистом виде, а своего рода литературная игра, не дает забыть изящная видеоинсталляция Анны Смирновой, создавшей из стремительных росчерков пушкинского пера второй план к происходящему на сцене.

«Метель» — с ее невероятным сюжетом, эскизно очерченными характерами и романтической атмосферой — с полным правом можно считать для нынешних молодых актеров проверкой на профпригодность. Задолго до Станиславского, в статье «О народной драме», над которой начал работать вскоре после окончания «Повестей Белкина», Александр Сергеевич писал: «Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах — вот чего требует наш ум от драматического писателя». От исполнителей по большому счету — тоже.

Константину Юдаеву, играющему Владимира, это самое правдоподобие дается с трудом. Под сюртуком XIX столетия угадывается холодный прагматик, которому такая мера любви и отчаяния не по силам. И только байроническое презрение, выказанное несчастным прапорщиком добросердечным родителям своей возлюбленной да, пожалуй, и самой судьбе, было по-настоящему убедительным. Образ получился более плоским, чем задумывал Пушкин, а потому осталась нереализованной основная смысловая нагрузка, возложенная автором на этот персонаж. Влюбленные могли добиться счастья и не прибегая к такой рискованной для репутации девушки затее, как побег. Но обуянный гордыней Владимир вместо того, чтобы искать пути к сердцам «добрых ненарадовских помещиков», подтолкнул «милую, добрую» Марью Гавриловну к недостойному поступку, а значит, оказался недостойным ни ее любви, ни семейного счастья. И искупить грех ему суждено было только собственной гибелью.

Мари Марк еще не очень уверенно нащупывает путь к своей героине: ей пока сложно сохранять естественность в контексте эпохи, по своим правилам и устоям столь разительно отличающейся от нынешней. Однако актрисе удалось передать главное — внутреннюю силу Марьи Гавриловны, так непохожей на столичных прелестниц, у которых «навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы» (так высказался Пушкин в защиту милых его сердцу уездных красавиц на страницах другой белкинской повести — «Барышня-крестьянка»).

Роль полковника Бурмина сыграл Игорь Петренко, покинувший некогда Малый театр ради карьеры в кино. Возвращение на драматическую сцену стало несомненной удачей — Петренко играет так, что все романические натяжки начинают выглядеть как самая что ни на есть правда жизни. Для Бурмина, с достоинством сносящего кару за свою «непростительную ветреность», чувство к Марье Гавриловне — это любовь стоика, отрешившегося от разгульной вольности и научившегося ценить и самое малое, что может дать истинное чувство: «Быть может, от моей любви, завершившейся поцелуем руки, я получил больше наслаждения, чем когда-либо испытаете вы от вашей любви, которая, по меньшей мере, поцелуем руки начнется». Цитата из «Исповеди» Руссо выбрана отнюдь не случайно.

Замковым камнем постановки, ее такой бесхитростной на первый взгляд нравственной конструкции, безусловно, является Издатель. Предисловие, им написанное, не просто так включено в канву запутанной любовной истории. Тонкий и чуткий Василий Бочкарев каким-то непостижимым образом совмещает в этом персонаже и самого Пушкина, и придуманного им заурядного сочинителя Ивана Петровича Белкина, и великого мыслителя Жан-Жака Руссо, которого поэт прозрачно замаскировал фигурой ничем не примечательного помещика-графомана. И роднит их то, что всем троим человек обычный, с его простыми заботами и радостями, был гораздо интереснее и важнее личности «исключительной».

Если отринуть романтический флер, «Метель», пожалуй, в большей степени, чем остальные повести господина Белкина, является притчей о долге и совести. Марья Гавриловна венчается против воли родителей, Бурмин — в дурмане «преступной проказы». Однако их прегрешение в течение трех лет остается в тайне, и никто из посвященных в нее не заинтересован в разглашении. Шансы свидеться когда-нибудь с законной половиной у обоих практически равны нулю. Получается, что вроде бы никаких препятствий к новому браку нет. Но оба добровольно отказываются от права на счастье в надежде искупить вину за чужое несчастье. Пушкин счел себя не вправе не вознаградить такую стойкость перед лицом одного из самых сильных искушений — взаимного безоглядного чувства. А театр рискнул вместе со зрителями перечитать эти четыре страницы про любовь.

Виктория ПЕШКОВА, «Культура», 12 июля 2018 года