​Смотреть на канале Малого театра

16 ноября исполняется 60 лет работы в Малом театре народного артиста России Анатолия Михайловича Торопова. От души поздравляем Анатолия Михайловича этим замечательным юбилеем и желаем ему крепкого здоровья и еще многих встреч со зрителем на родных подмостках Малого театра!

ИЗ МОСКВЫ С ЛЮБОВЬЮ

Эта необычная постановка комедии «Влюбленные» («Innamorati»), написанной Карло Гольдони в 1759 году, появилась на свет в результате сотрудничества между Пикколо Театро ди Милано и московским Малым театром. Премьера новой версии спектакля состоялась в Москве в 2010 году, и вот, наконец, возможность познакомиться с ней получил и итальянский зритель – спектакль в исполнении труппы Малого театра идет на сцене миланского Театро Стрелер на русском языке. Стоит сразу сказать, что Гольдони в трактовке русских актеров нисколько не пострадал – напротив, он заиграл новыми красками благодаря свойственному русскому национальному характеру искрометному темпераменту. Главная героиня этой остроумной, увлекательной и необыкновенно современной комедии о любви, действие которой происходит как раз в Милане, – свободолюбивая Эуджения, девушка из обедневшей благородной семьи. Спектакль рассказывает о перипетиях отношений пары придирчивых влюбленных, прекрасная половина которой не выносит условностей, а сильная стала заложником семейного долга. Главная героиня с блеском сыграна Ольгой Абрамовой, которая не покидает сцены на протяжении всего спектакля и ведет его с необычной уверенностью и смелостью. Однако своим успехом постановка обязана и своим создателям: режиссеру Стефано де Лука, который познакомил Малый театр с Гольдони и прекрасно справился с этой задачей; сценографу и авторе изящных костюмов Лейле Фтейте, и, наконец, художнику по свету Клаудио де Паче. Спектакль настолько захватывает, что зритель с увлечением следит за происходящим на сцене, не слишком отвлекаясь на итальянские субтитры.


Mamurio.it
(интернет-журнал, посвященный культуре, театру и костюму)
17.10.2012

Тамара МИХАЙЛОВА: «Каждый день простоя приносит театру что-то нехорошее»

Марина Райкина, «Московский комсомолец», 14 ноября 2012 г.

БОЛЬШАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ В МАЛОМ

Тамара МИХАЙЛОВА: «Каждый день простоя приносит театру что-то нехорошее»

Марина Райкина, «Московский комсомолец», 14 ноября 2012 г.

Малый театр на Театральной площади обнесен забором. На его территории появились строительные вагончики. Значит ли это, что теперь дом Островского закрывается для публики? Пришло время большого ремонта? Ни в коем случае — здесь начинается реконструкция. Но без закрытия театра. Об этом обозревателю «МК» рассказала директор Тамара Михайлова.

— Тамара Анатольевна, почему именно сейчас встал вопрос о реконструкции Малого театра?

— Наши фундаменты находятся в аварийном состоянии. Причем эта болезнь у театра длится второе столетие из-за того, что театр был построен на зыбких грунтах.

— Но ведь объект национального достояния и раньше время от времени ремонтировался.

— В последний раз фундамент укрепляли в 49-м году — тогда была серьезная реконструкция. Ее проводил архитектор Великанов, и тот облик театра, который мы имеем сейчас, на самом деле не исторический, а послевоенный. Потом, в 1990 году, немецкая фирма тоже проводила какие-то работы, но до конца их не довела.
Вообще проектные работы начались в 2006 году, но за это время многое устарело. У нас появилась возможность, не закрывая театр, укреплять фундамент. Для этого используются так называемые джет-сваи. Закроемся мы только тогда, когда начнем непосредственно под театр подводить плиту.

— Хочется спросить, как у Булгакова в «Театральном романе»: как же стоит ваш театр? Что же сейчас под Малым находится?

— Есть разные сваи, которые в разное время устанавливали ремонтники. Но… Еще ситуация ухудшилась после реконструкции наших соседей — Большого театра. Она продолжалась много лет, изменилась гидрогеология. Получается, что они опустились на 40 метров, а мы находимся на берегу Неглинки. Есть угроза, что мы поплывем, если не укрепим фундамент. Уже есть определенная осадка стен. Замечу, что в кабинете директора, где мы разговариваем, одна из стен уже в приличных, пугающего вида трещинах.

— Тамара, вот такие трещины, проблемы с фундаментом — значит ли это, что Малый находится в аварийном состоянии?

— Упаси вас бог так думать. Если бы у нас было аварийное состояние, нас бы давно закрыли. Мы проводили противоаварийные работы вплоть до 2011 года. А сейчас переходим к регламентным работам по самой реконструкции.

— И все-таки в каком режиме будет существовать Малый при такой глобальной реконструкции?

— Она будет проходить в три этапа, так называемая тихая реконструкция. То есть шесть месяцев мы работаем, а следующие полгода идут работы, и в декабре снова открываемся. Первый этап уже начнется в следующем году: подводим плиту под театр и укрепляем фундамент. Второй — укрепляем стены и меняем инженерию. На третьем этапе начнется реконструкция самого зала.

— А не проще было бы закрыть театр на два года?

— Нет денег, чтобы проводить комплексные работы. Деньги из бюджета выделяются траншами, проектные и работы по реконструкции выполняют разные организации, и на эти работы мы проводим конкурс. Но главное, каждый день простоя приносит театру что-то нехорошее.

— Во сколько обойдется рекон¬струкция?

Шесть миллиардов рублей из бюджета. На эти деньги мы рассчитываем также создать мастерские в Нагатине — там сейчас у нас склады. Согласитесь, что не очень рационально на Театральной площади иметь мастерские. Если люди здесь ютятся в каморках, то в Нагатине будут нормальные условия и помещения. Там мы хотим построить современный комплекс, не прося дополнительных средств, надеемся уложиться в 6 миллиардов.
Сейчас публика видит забор и думает, что идет ремонт и театр закрыт. Ничего подобного — в этом году мы выпустили пять премьер и столько же запланировано на следующий год. С таким театром и такой труппой, как у нас, меньше выпускать нельзя.

— Сколько в труппе артистов?

— 120 человек. Очень много молодых артистов, мы даем возможность играть всем. Вот, например, Татьяна Панкова (замечательная актриса Малого, умерла года назад в возрасте 94 лет. — М.Р.) работала до последнего. У нас был артист Сергеев — имел всего два выхода в месяц, но эти два выхода его держали. Сейчас мы пригласили в труппу его внука, выпускника Школы-студии МХТ.

— Раз уж речь зашла о стариках Малого, не могу не спросить об актрисе, которую, несмотря на возраст, никак не назовешь театральной старухой. Я имею в виду Элину Быстрицкую, которую давно не видно на сцене. Что-то случилось? Скандал?

— У нас не было никакого скандала. Просто Элина Авраамовна не очень хорошо себя чувствует, попросила отпуск до конца года. Уверяю вас, мы следим за ней.
Реконструкция — очень ответственный этап жизни театра. Мы привлекаем научно-техническое сопровождение различных специализированных организаций, в т.ч. ГАСИС, профессор Марк Абелев. Надеемся, что в результате реконструкции мы получим уникальный сплав новых театральных технологий и опыта и мастерства наших актеров.

Марина Райкина
«Московский комсомолец», 14 ноября 2012 года

17 ноября в спектакле «Наследники Рабурдена» Э.Золя роль Исаака впервые сыграет артист Виктор Андрианов.

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 13 ПО 18 НОЯБРЯ

13 ноября, основная сцена, «Дети солнца»: Л.В.Титова, С.Г.Аманова, Е.К.Глушенко, Т.В.Скиба, Л.П.Полякова, О.Г.Жевакина, И.А.Жерякова, Аксаментова Ася, В.И.Бочкарев, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, В.А.Коняев, С.В.Потапов, А.В.Коршунов, В.А.Андрианов, Е.В.Куршинский, С.А.Кагаков, М.Н.Хрусталев, К.М.Юдаев, М.А.Мартьянов, А.Е.Дривень, Г.Н.Скряпкин, Г.О.Вавилов.

14 ноября, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: К.В.Моисеева, И.В.Муравьева, Л.В.Юдина, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.Н.Скряпкин, А.Ю.Ермаков, А.Т.Манке, И.С.Григорьев, Е.В.Куршинский.

15 ноября, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, А.С.Муравьева, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, А.Н.Анохин, Г.Н.Скряпкин.

16 ноября, основная сцена, «Дон Жуан»: О.Н.Абрамова, Н.А.Тиаева, П.В.Долинская, А.Е.Фаддеев, Б.Г.Невзоров, А.Ю.Ермаков, В.А.Низовой, М.А.Мартьянов, А.Е.Дривень, П.В.Абрамов, В.В.Дахненко, C.В.Потапов, А.А.Коновалов, Г.О.Вавилов.

17 ноября, открытие сезона, основная сцена, «Горе от ума» – творческий юбилей н.а.СССР Ю.М.Соломина: П.В.Долинская, И.В.Иванова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, А.Н.Колесникова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, З.Е.Андреева, А.И.Охлупина, С.Г.Аманова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, Ю.И.Каюров, О.С.Марьтьянов, В.А.Дубровский, С.А.Вещев, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, П.Д.Складчиков, П.С.Жихарев, М.Г.Фоменко, И.С.Григорьев.

18 ноября, основная сцена, утро, «Недоросль» : А.Н.Евдокимова, К.Е.Блохина, Е.А.Васильева, Е.А.Кулешова, А.М.Жарова, С.С.Еремеев, Д.Н.Солодовник, В.К.Бабятинский, Я.П.Барышев, А.Е.Дривень, Д.Д.Кознов, Д.Н.Зеничев, С.И.Видинеев , В.А.Коняев, И.С.Григорьев, П.С.Жихарев, А.Т.Манке.

18 ноября, основная сцена, «Последняя жертва»: Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, Н.А.Титаева, В.Г.Богин, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, С.И.Видинеев, М.Н.Хрусталев, С.А.Кагаков, И.С.Григорьев, П.В.Абрамов, В.А.Андрианов.

13 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Тайны мадридского двора» : Н.Н.Верещенко, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, М.А.Серегина, А.Н.Колесникова, А.А.Кириллина, В.А.Леньшина, В.И.Езепов, В.В.Петров, С.А.Вещев, О.В.Доброван, А.В.Вершинин, А.Н.Анохин, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, Д.Н.Курочка, Д.А.Марин, С.Г.Сошников, А.Т.Манке.

14 ноября, малая сцена на Большой Ордынке, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.О.Дмитриева, Л.А.Милюзина, Л.В.Ещенко, А.В.Коршунов, Д.Д.Кознов, С.В.Потапов, Д.Н.Зеничев, Д.А.Марин, В.А.Дубровский.

14 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, З.Е.Андреева, Б.Г.Невзоров, Г.В.Подгородинский, В.В.Петров, В.А.Андрианов, А.Е.Дривень, Е.В.Арановский.

15 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Бесприданница»: Л.В.Титова, А.Е.Иванова, Л.А.Пашкова, А.М.Жарова, студ. Аброськина, студ. Погорелова, Е.А.Васильева, А.М.Колесникова, Я.П.Барышев, С.В.Потапов, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, Д.А.Марин, П.Д.Складчиков, Г.О.Вавилов, М.Г.Фоменко, А.Т.Манке, М.Н.Хрусталев.

16 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, И.А.Жерякова, Т.И.Короткова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, А.Р.Хомятов, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник.

17 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Наследники Рабурдена»: Л.В.Титова, Т.В.Скиба, О.Л.Пашкова, О.Г.Жевакина, В.И.Езепов, Э.Е.Марцевич, В.К.Бабятинский, В.А.Андрианов, К.М.Юдаев А.Е.Дривень.

18 ноября, сцена на Большой Ордынке, утро, «Снежная королева»: Д.Н.Подгорная, О.А.Чуваева, Л.В.Юдина, Н.П.Швец, Л.В.Ещенко, Л.А.Пашкова, О.Г.Жевакина, Вл.Б.Носик, С.В.Потапов, В.В.Дахненко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, В.В.Бунаков, П.В.Абрамов, С.Г.Сошников, М.Н.Хрусталев.

18 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, О.Н.Абрамова, З.Е.Андреева, А.Е.Иванова, Е.А.Васильева, Е.Ваган, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, С.Л.Тезов, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, студ. Назаров, А.Е.Дривень, Г.О.Вавилов, М.А.Мартьянов.

ЮРИЙ СОЛОМИН: ДАВАЙТЕ ПОМОЖЕМ

Дорогие друзья, коллеги и зрители!

Мы все слышали о несчастье, случившемся несколько дней назад в приюте для бездомных животных «Альма», который подожгли какие-то живодеры. Хорошо, что нашлись неравнодушные люди, которые начали оказывать помощь приюту – и деньгами, и продуктами, и делами.

Хотелось бы, чтобы этот порыв творить добрые дела для наших братьев меньших не угас слишком быстро. И «Альма», и многие другие приюты для животных не получают никаких дотаций от государства и существуют только на энтузиазме своих создателей. Если мы с вами – хотя бы иногда – будем вспоминать о них, оказывать посильную помощь, мы сделаем этот мир немножко добрее. А лучше всего — взять себе четвероногого друга, потому что этим животным, конечно, нужна жизнь в доме. Я сам подбирал бездомных собак и кошек, и знаю не понаслышке, что дворняги – самые умные и верные.

Друзья, в Интернете очень легко найти адреса этих приютов. Давайте поможем им.

Вокруг столько жестокости – мы можем бороться с нею только любовью и милосердием.

Юрий Соломин

Малый театр выпускает сразу две премьеры — «Пиковую даму» на основной сцене и «Бесприданницу» в филиале.

Анна ЧУЖКОВА, «Культура», №42 2012 год

СТАРЫЙ ДА МАЛЫЙ

Малый театр выпускает сразу две премьеры — «Пиковую даму» на основной сцене и «Бесприданницу» в филиале.

Поверить, что «Пиковая дама» здесь прежде не ставилась, сложно — настолько эта пушкинская повесть соответствует традиционному духу репертуара Малого. Классическую постановку доверили Андрею Житинкину. Еще лет десять назад его спектакли с обилием обнаженных тел и матом эпатировали театральную публику. Сегодня былая скандалезность некогда модного режиссера подзабыта. В консервативном Малом «Пиковая дама» — уже вторая его работа. В 2007-м Житинкин ставил здесь «Любовный круг» Сомерсета Моэма с Элиной Быстрицкой. Эта же актриса должна была играть и в нынешнем спектакле, но ушла в долгий отпуск, передав свою роль Вере Васильевой, которая стала первой приглашенной звездой на сцене Малого.

Как и следовало ожидать, в «Доме Островского» даже Житинкин ставит спектакль традиционный и красивый, под музыку Чайковского и Листа. Автор инсценировки — сам режиссер, она получилась весьма близкой к пушкинскому тексту, хотя и не без отличий. К примеру, появился новый персонаж — служанка Маша (Наталья Хрусталева). Германн (Александр Дривень), оказывается, мечтает об эмиграции, а старая графиня была знакома не только с мистиком Сен-Жерменом, но и с просветителями Вольтером и Дидро. Сцена «отвратительных таинств туалета» графини, конечно, выпущена, зато появилась другая — с умыванием Германна, когда к его телу пристает мокрое ночное платье. Плюс момент пикантный: молодой человек приподнимает юбку перепуганной графине и целует ее ножки, умоляя раскрыть тайну.

Вместо старомодной обтрепавшейся спальни Анны Федотовны с полинялыми штофными креслами и китайскими обоями — шикарная мраморная зала с коринфскими колоннами, бесчисленными статуями дев и ангелов, хрустальными люстрами. В темном затхлом «склепе» пушкинской графини мебель тускло переливалась сошедшей позолотой, а во владениях Пиковой дамы — Веры Васильевой — золото ярко сияет, на стене красуется портрет молодой la Venus moscovite. Искаженная перспектива, углубляя пространство, делает эту залу прямо-таки дворцовой.

Нарочито красивой вышла сценография, приукрашен и образ графини. С фирменной прямой осанкой народной артистки она щеголяет в нарядах от Вячеслава Зайцева, кокетничает, декламирует стихи, посещает балы, властно устанавливает порядок в доме, устраивает свадьбы... Статная, горделивая и независимая, она не нуждается в чьей-либо помощи. А слуги нужны разве для того, чтобы жестоко развлекаться, гоняя их по малейшей прихоти. И это единственная отталкивающая в героине черта — жуткое самодурство, которое со всей силой обрушивается на несчастную крестницу.

В положительном смысле Вера Васильева до роли дряхлой старухи «не доросла». Деспотичная графиня в ее исполнении своей жизненной энергией еще затмит робкую Лизу. Назвать ее ужасной и безобразной язык не повернется. Да и злой — тоже. В героине немало комических черт, она постоянно передразнивает всех вокруг, а под занавес Анна Федотовна является Германну и вовсе ласковой и нежной — чтобы спеть несчастному колыбельную. Роль получилась красивой, бенефисной. Вот только нужна ли именно такая парадная трактовка рассказу, полному тайны и могильного мрака?



Так, как в Малом, не ставят больше нигде. Иногда это звучит как комплимент, иногда — как упрек в архаичности. «Бесприданница» впервые игралась здесь еще в 1878-м, а в последний раз — в 1948-м, в постановке Константина Зубова. Нынче спектакль по прославленной пьесе появился в афише без имени режиссера. Сегодняшняя «Бесприданница» выполнена в лучших традициях Малого и в этом смысле, наверняка, не сильно отличается от предыдущих спектаклей: прекрасные декорации и отличный подбор артистов.

Раздольная Волга и много разнообразной зелени вокруг — листва оттеняет безоблачное небо, вьюн взбирается по кружевной лестнице беседки, малахитовый мох покрывает каменную набережную. Даже тени от ветвей прорисованы на приютивших сырость стенах трактирчика. Созданная Александром Глазуновым детальная сценография играет особую роль. В уютном пейзаже по парапету разгуливают стаффажные фигуры. Среди них узнаем Кнурова (Ярослав Барышев) — «идола» с печатью деловитой серьезности на лице и презрительной складкой у рта. Впереди него по сцене ступает почтительное молчание, прокладывая путь важной персоне. Кнуров знает цену себе и своим словам, каждое из которых обдуманно и взвешено.

Веселый франт и ветреник Вожеватов (Сергей Потапов) распивает с Кнуровым особый «шампанский чай». Разговор обстоятельных мужчин на поверку оказывается простой сплетней. Рядом с ними промотавшийся красавец Паратов (Алексей Фаддеев) действительно представляется человеком широкой души. Открытое лицо, «улыбка — мороз по коже» и барская причуда — личный шут Робинзон (Алексей Кудинович). Но как бы ни был обаятелен этот персонаж, он, увы, не оригинален. Волей- неволей на ум приходит сравнение с блестящей ролью Никиты Михалкова в «Жестоком романсе».

Судьба Ларисы (Александра Иванова) выглядит совсем незавидно. «Гусь лапчатый», да еще и петушится — жалкий, смешной человек Карандышев, убедительно сыгранный Дмитрием Мариным, не выдерживает никакого сравнения с авантюрным смельчаком Паратовым. Впрочем, Лариса еще улыбается и верит в спокойную семейную жизнь в Заболотье, без блеска, но и без пошлости. В исполнении Александры Ивановой бесприданница — не дорогой бриллиант, созданный для роскоши, а, скорее, простая честная девушка, звезд с неба она не хватает.

Актерские работы тщательно обрамлены ненавязчивой режиссурой. К классической пьесе она прибавляет лишь штрихи: разговаривая с Карандышевым, Паратов невзначай отрывает ему пуговицу, Робинзон прикарманивает в доме незадачливого жениха столовое серебро.

За беззаботными гуляньями с цыганами, гитарами, праздными променадами по набережной грустные мысли забываются. Веселья добавляет нелепый Робинзон в своем коротком пиджачишке и мятом котелке. Сдабривая фривольными шутками мужские разговоры, он порой даже разнообразит оригинальный текст и отвлекает на себя зрительское внимание. Горе-артист все время тянется к бутылке, чем порядочно смешит зал и «товарищей». Вот он изображает английского лорда, а вот старается парле франсе. Из-за его выходок и вовсе забываешь, что «Бесприданница» — трагедия. Тем объемнее становится история, тем больше хочется верить в счастливый финал...

Дом Огудаловых художник изобразил со всем обаянием мещанства: обои в синий цветочек, шторы с рюшами, горшки на окнах и кружевные скатерки. Исторические костюмы воспроизведены вплоть до перстней и точь- в-точь по ремаркам. В «тепличной» обстановке, на сцене, где Островского бесконечно уважают, авторский текст оживает, так что каждая фраза становится не только афористичной, но и меткой. При всем консерватизме сказать, что эта постановка страдает музейностью — в корне неверно, она ею упивается. Чем лишний раз доказывает: чтобы сделать интересный спектакль, зрителя не обязательно шокировать — достаточно талантливо сыграть.

Анна ЧУЖКОВА
«Культура», №42 2012 год

За выдающийся вклад в укрепление традиций русской театральной школы Государственный академический Малый театр удостоен премии «Человек года – 2012» в номинации «Организации и компании года». Премия присуждается «Русским биографическим институтом».

Людмила ЛЕБЕДЬ, «Трибуна», 07.11.12

СОЙТИ С УМА ОТ КРАСОТЫ

На этом спектакле Малого театра действительно можно сойти с ума от филигранной работы художника, роскошных костюмов, место которым в лучезарном Лувре, от волшебных звуков музыки Чайковского, Листа, Малера, Шнитке, от роскошной помпезности и величия, как ничто другое подходящее к имперскому искусству.

Наверное, так и надо ставить «Пиковую даму» Александра Пушкина, где барышни витают, как «пух виолы», а гусары играют в покер, будто гадают на собственной судьбе. Ария Германа из оперы Чайковского «Пиковая дама» спутала карты многим режиссерам, не знающим, как подступиться к поэтическим страстям в драме, но только не Андрею Житинкину, давно замеченному в склонности к высокопарной драме, приподнятой иллюстративности, когда безупречная форма диктует манеру и стиль поведения актеров. В этой «Пиковой даме» тоже многое определяет пластика, многозначительная фигурность мизансцен, которые больше радуют глаз, чем поток с выражением сказанных слов.

В представленной компании светских львов и львиц весьма выделяется, точнее, выпирает, как кость, бедный Герман в проникновенном исполнении молодого артиста А. Дривеня, познавшего тайну трех карт и таким образом, погубившего себя и Лизу. Сцена сумасшествия сыграна столь натуралистично, что, кажется, артист не понаслышке знает о психосоматике. Казалось бы, его надо похвалить за такое проникновение в образ, но ведь стиль спектакля совсем иной – символически-знаковый, кружевной, значит, тут есть какая-то недоработка режиссера.

Судя по всему, спектакль давался Житинкину непросто. Насколько мне известно, вместе несравненной Элины Быстрицкой в роли графини Анны Федотовны на сцену вышла актриса Театра сатиры Вера Васильева, что само по себе интересно, но мало приемлемо для Малого театра. Скорее всего, производственная необходимость заставила пойти на такой рисковый шаг. Конечно, народная артистка СССР не могла и не смогла подвести коллектив академического театра, и все же она была из другой «стаи», что не могло не сказаться на звучании спектакля. А впрочем, подобного рода эксперимент говорит о многообразии актерских школ, и когда они неожиданно соединяются, то возникает фантастический синтез с новыми красками и загадочными рисунками. Так что и в этом случае мистическая Пиковая дама попробовала свести с ума режиссера, но у нее ничего не получилось.

Автор: Людмила ЛЕБЕДЬ
«Трибуна», 07.11.12

Дорогие друзья!

СТД проводит конкурс театральных сайтов. Если Вам нравится наш сайт, Вы можете проголосовать за него, пройдя по ссылке. Конкурс продлится с 7 по 25 ноября. Поддержите нас!

Художественный руководитель Государственного академического Малого театра народный артист СССР Юрий Соломин награжден медалью имени Михаила Чехова «за выдающиеся достижения в области кинематографии и театрального искусства». Награждение прошло во время торжественной церемонии открытия VI Международного кинофестиваля «Русское Зарубежье». Медаль имени выдающегося русского актера, режиссера и педагога Михаила Александровича Чехова была учреждена в 2008 году Домом Русского Зарубежья имени Александра Солженицына и киностудией «Русский путь».

7 ноября исполняется 105 лет со дня рождения народного артиста СССР Владимира Владимировича Кенигсона (1907 - 1986).

Народная артистка России Татьяна Александровна Еремеева – о режиссёре Борисе Равенских

Александра Равенских, «Театральный мир» №8-9, 2012

ОН ТВОРИЛ ЧУДЕСА

Народная артистка России Татьяна Александровна Еремеева – о режиссёре Борисе Равенских

27 июня 2012 года исполнилось 100 лет со дня рождения Народного артиста СССР, лауреата Государственных премий, профессора, выдающегося театрального режиссера Бориса Ивановича Равенских. Его лучшие спектакли вошли в историю русского театра. Это всенародно любимая «Свадьба с приданым», толстовская «Власть тьмы», «Царь Федор Иоаннович», «Возвращение на круги своя». Будучи много лет главным режиссером Пушкинского и Малого театров, Борис Иванович внес большой вклад в развитие театрального искусства нашей страны.
Журнал «Театральный мир» продолжает публикацию уникальных интервью о «сильнейшем таланте эпохи», последнем любимом ученике Всеволода Мейерхольда. Эти беседы с современниками режиссера - признанными мастерами российского театра, работавшими с ним в разные периоды жизни, - принадлежат семейному архиву Бориса Равенских и собирались долгие годы. Борис Иванович никогда не вел дневников и не писал о себе книг. Поэтому свидетельства его современников бесценны. В них речь пойдет о самом важном - о том, как идеи времени претворяются в творчестве отдельного художника.
Борис Равенских был убежден: «Театр должен сильно воздействовать на зрителя, быть сотворцом жизни. А может рискнуть и на большее - предвосхищать будущее».
Память о моем отце - самое дорогое, что у меня есть. К его столетнему юбилею я хочу опубликовать беседы с теми, кто долгие годы хранит благодарную память о большом художнике, размышляя о его драматической судьбе и о ее сопричастности судьбе национального театра.
- Татьяна Александровна, я так долго думала, как бы нам с Вами оживить воспоминания о дорогих нам людях. Мне бы очень хотелось, чтобы Вы искренне поделились тем, что хранит Ваша память. Однажды я наткнулась на удивительное признание Игоря Владимировича Ильинского о Борисе Равенских. Он пишет: «Я счастлив, что любил его». Так не скажет ни искусствовед, ни писатель. Так, наверное, может сказать только художник, актер. Я подумала, может быть, любовь к Толстому роднила их многие годы? Почему они так долго находили общий язык и никогда не предавали друг друга, как Вы думаете?

- Боже мой! Поделиться воспоминаниями и размышлять над тем, о чем думал Игорь Владимирович, я могу очень долго. Воспоминания гложут. Игорь Владимирович не мог сразу дружить. Ему необходимо было очень хорошо узнать человека. У него было мало серьезных друзей. Он редко вступал в беседы, был очень осторожен в общении с людьми. А Бориса Ивановича он понял, познав трудности его театральной жизни. Ведь Равенских было трудно пробиться к признанию. Он был человеком тяжелой судьбы, кочевал по разным театральным коллективам, но мне кажется - именно в Малом театре в своей поразительной работе «Власть тьмы» Равенских сполна выразил свое творческое нутро. Спектакль этот просто нельзя забыть. Прочитав «залежавшуюся» пьесу Толстого, которая пугала коллектив Малого театра своей мрачностью, режиссер создал спектакль о победе света над тьмой, о торжестве христианских призывов к добру. «Власть тьмы» хотели сначала закрыть. И Пашенная, и Гоголева, и многие другие выступали против спектакля. И только когда пришли толстовцы - сотрудники музеев и, посмотрев, сказали «браво!», всем пришлось замолкнуть. Спектакль пошел.

- Борис Иванович иногда будил вас телефонными звонками и подолгу ночами разговаривал с Вами. О чем?
-О многом. Например, когда я хотела уходить с роли Софьи Андреевны, потому что меня обвиняли в том, что в ней много жестокости и нет никакой сердечности, Борис Иванович сказал: «Потерпите. Мы посмотрим». Но пообещал, что кого-то введет. Прошел день-два. Звонок: «Танечка, если ты меня не послушаешься, я буду жаловаться твоему сыну Володьке. Лучше вернись на роль пока не поздно. Как твоему Игорю привыкать к новой партнерше? Он же с тобой - живой. А если ты уйдешь и с ним будет другая, как он будет смотреть на нее?»

-А почему Игорь Владимирович несколько раз прерывал репетиции, останавливая работу, а потом с трудом возвращался?

- Он все время мучился вопросом, почему он - Толстой? Пьеса ему казалась странной, это очень сложный материал. Ильинский долго работал, но потом сказал: «Нет, я не могу играть Толстого». И ушел. И надо было быть Борисом Ивановичем, чтобы его понять.

- Равенских был терпелив с Игорем Владимировичем и уговаривал его, не правда ли?


- Когда у Бориса Ивановича было хорошее настроение и творческий подъем, он творил чудеса. Никогда не забуду и всегда рассказываю, как он делал финал спектакля «Возвращение на круги своя».

-Расскажите.

- Идет репетиция. Борису Ивановичу как будто скучно. Вдруг он заволновался и на одном дыхании родил этот незабываемый финал. Его было не остановить, это был поток его вдохновения. Он говорит: «Подождите, Игорь Владимирович, подождите». Пауза. Кричит: «Позовите костюмеров, пусть принесут шубу Ильинскому!» Проходит минута ожидания. Приносят. «Игорь Владимирович, надевайте шубу. Идите вперед, на зал. Прямо, прямо, на самый край сцены. Начинайте говорить свой последний текст». - «Осветители, зажигайте прожектор. Прибавляйте, прибавляйте свет на лицо Ильинского! Еще, еще! Как можете! Когда он схватиться за сердце, начинайте потихоньку глушить свет. Гасите, гасите. Оставляйте только лицо, чтобы я видел только глаза. Лоб. И потом тушите все. Это и будет финал». Этот великий финал рождался при мне. Когда он все это делал, я стояла за кулисами не дыша. Мне даже стало плохо. Такой был внутренний подъем. Равенских как будто постиг главный смысл пьесы. Ведь он вымарал у Друцэ весь финал, где Толстой умирает в кровати, возле него врач... Равенских сказал: «Я не хочу, чтобы так было. Я хочу, чтобы он остался живой». Так и сделал. Это было совершенно неожиданно и удивительно. До последней минуты Толстой был живым. Какая глубина! Человек на ваших глазах умирал стоя. Толстой до последней минуты был Толстой. Перед этим шла моя сцена, где я читаю прощальное письмо Толстого, и каждый спектакль, убегая со сцены, я смотрела этот финал. Просто невозможно было не смотреть и не слушать эту сцену.
Уговаривая меня остаться на роли, Борис Иванович говорил: «Таня, я придумал. Ты будешь читать прощальное письмо Льва Николаевича. Этого в пьесе нет. Я нашел это письмо. Ты будешь его читать и после этого побежишь топиться». Так это и было в спектакле. Я начинала произносить строки письма на первом плане, а он помогал: «Так, тихо, спокойно. Читай, читай медленно. Когда дойдешь до конца - минута страшной растерянности, и вдруг бросаешься куда-то бежать. Натыкаешься на сидящего нищего, испугалась: это та минута, когда Софья Андреевна вспоминает, что есть последователи, которые любили Толстого; она должна об этом подумать и стремительно убежать топиться».
Когда я репетировала эту сцену, мне было безумно интересно. Я углубилась в материал! А иначе Борису Ивановичу делалось неспокойно. Он искал эти минуты высшего накала в образе. Это был удивительный мастер. Он не скоро зажигался, не любил застольный период, ему было скучно. Он любил сцену. Ему нужно было, чтобы все актеры начинали жить. Он ловил это, и тогда уже от актера заражался. Мог подсказывать, советовать: «Это не надо, лучше вот так!» Потом вдруг замолкнет. Он сам жил этими минутами. Такого режиссерского вдохновения, как было у Бориса Ивановича, я никогда больше не встречала.

- Он обижал Вас когда-нибудь на репетиции? Бывал с Вами жестоким?

- Нет. И с Игорем Владимировичем нет. Равенских заставил Ильинского полюбить роль. Когда все ушли в отпуск и мы жили на даче, Игорь Владимирович все время готовил себя к роли. Он все время думал о Толстом, бесконечно. Часто сомневался: «Я откажусь. Не могу. У меня нет толстовского ума. Нет проникновения. Это стыдно. Это грешно». Однажды Борис Иванович позвонил поздно вечером, пришел и разговаривал с Ильинским до четырех утра, не смолкая. Вселял какие-то удивительные мысли. И вдруг Игорь Владимирович говорит: «Я понял. Я буду продолжать работать».

- Я знаю, что Равенских просил играть Толстого без грима, а Ильинский не согласился.

- Да, грим искали долго. Сначала Игоря Владимировича загримировали по портрету Толстого, но когда он пришел на сцену и попробовал репетировать, Борис Иванович сказал: «Нет. Плохо. Нет Вашего лица. Есть чужое что-то. Это все не годится. Чем меньше на Вашем лице будет грима, тем лучше. И тем ближе будет Вам Толстой». И добился этого.

- Татьяна Александровна, вот такой вопрос. Борис Иванович-ученик Мейерхольда. Я читала у Игоря Владимировича о том, что, когда Равенских репетировал, было понятно, чей он ученик.


- Безусловно, Мейерхольд в Равенских многое вложил. И Борис Иванович не мог не взять то, что было у его мастера. Во-первых, внезапность решений. Например, однажды, репетируя Расплюева, Ильинский сделал паузу. И вдруг Мейерхольд кричит: «Браво! Оставьте, оставьте то, что Вы нашли!» И эта пауза многое решала в роли. Всеволод Эмильевич радовался, когда актер приносил что-то свое. Но все же он ушел от Мейерхольда, потому что последняя работа Игоря Владимировича не удовлетворила. Он сказал: «Я хочу глубины человеческой, а играть эти комические роли больше невозможно». И ушел. И два-три года был нигде. Потом пришел в Малый театр, его пригласил Судаков.
Ильинский очень переживал закрытие театра Мейерхольда. Он пришел к Всеволоду Эмильевичу и уговаривал его продолжать работать: «Придумайте что-нибудь. Найдите хорошую пьесу. Найдите свой материал и живите в нем. И к Вам вернуться все, кто от Вас ушел: Бабанова, Гарин...» Мейерхольд сказал: «Нет, сам я никуда проситься не буду». После этого он уехал в Петербург. Позже Игорь Владимирович узнал об аресте Мейерхольда. Он очень переживал эту потерю.
Когда началась реабилитация, следствие по делу Мейерхольда вел следователь Ряжский. Он знал Игоря Владимировича и сказал: «Я начну с Ильинского». Игорь Владимирович пришел к нему, они долго разговаривали. Все, что мог сказать Ильинский доброго о Всеволоде Эмильевиче, он сказал. Еще следователь позвал внучку Мейерхольда Марию Валентей. Он показал весь материал, который накопил по этому делу. Все, что должно было быть опубликовано. Когда они узнали, как били и мучили Мейерхольда в тюрьме, как его пытали, как стегали по пяткам, Валентей вдруг бросилась на шею Игорю Владимировичу и зарыдала. Они рыдали оба! Когда Ильинский пришел домой, я его не узнала: такое у него было лицо. Он лишь произнес: «Я сейчас не могу ничего рассказать». Ушел в спальню, упал на кровать и рыдал, зарывшись глубоко в подушку. Да, это было.
Игорь Владимирович долго присматривался к Борису Ивановичу, чтобы понять его внутреннюю связь со школой Мейерхольда. Весь этот подспудный материал Равенских всегда носил в себе, хотя и преломлял по- своему в работе. Он не сразу раскрывал свое видение спектакля. Он долго искал. Ему нужно было видеть актеров на сцене. Помню, как он заставлял на репетиции «Царя Федора Иоанновича» исполнительницу роли царицы Ирины Галину Кирюшину уходить далеко-далеко на задний план сцены, где выписана церковь. Ему нужно было, чтобы царица в своей борьбе за Федора искала сил в молитве. После напряженнейшего диалога с братом Борисом Годуновым, стоя на авансцене, она вдруг поворачивалась и уходила вдаль, через всю площадь к храму. Вот такие он находил неожиданно моменты.
Не все актеры могли выдерживать характер Бориса Ивановича. Некоторым делалось скучно, некоторые уставали, потому что он часто повторял одно и то же, настаивал на своем видении, не предлагая каждый день нового. Некоторые уходили от него, были и такие. Не сразу открывалась людям глубина его решений и мыслей. Но наступал момент, когда его нельзя было остановить.
После репетиций он продолжал разговаривать в раздевалке. Выходя на улицу, не мог расстаться с актерами. Когда зажигался творческий огонь между актерами, вот тут он остановиться не мог. Репетиции никогда не кончались вовремя, всегда задерживались. А опаздывал он на репетиции потому, что ему необходимо было время накопить в себе то, что он должен отдать. Репетировать с ним было очень трудно, но интересно.
Я работала с Борисом Ивановичем только один раз в спектакле «Возвращение на круги своя». Сейчас думаю, что мне нужно было быть смелее, а я не смела никогда возразить ему. Потом, когда автор и сотрудники театра посмотрели черновой прогон и спросили, почему Софья Андреевна такая сердитая, я решила уйти с роли. Чувствовала, что у меня нет в роли ни одного доброго момента. И тогда у Бориса Ивановича родилась сцена «поговорим о Ванечке». Сцена, где можно было выразить всю любовь к Толстому, где она говорит со своим великим мужем об умершем сыне. Это место было очень важно для меня. Софья Андреевна искренне хочет вернуть этим разговором Толстого к себе. А он отвечает ей сухо: «Давай поговорим». И когда в конце сцены он отворачивается и уходит, она медленно встает, идет к двери и падает в обморок. Ее мечта вернуть его к себе не воплотилась. Вот этот найденный в спектакле момент был, может быть, самым лучшим.

- Мне не казалось, Татьяна Александровна, что Ваша Софья Андреевна была строгая. Это была не строгость. Вы играли так, что ни у кого не поднялась бы рука о Вашей Софье Андреевне сказать, какая она - плохая или хорошая. Она была сложная и не пускающая в свою духовную жизнь. Ведь это дело только двоих людей. И никто не в праве их судить. Толстой говорил, что «духовная жизнь человека - это тайна самого человека». И Вы защищали тайну Софьи Андреевны. Таково было решение этого образа в спектакле. Вы не разменивались, чтобы быть добренькой, ласковой.

- Да, а вот мне было достаточно одного критического замечания Друцэ, чтобы решить, что мне необходимо все смягчать и облегчать в роли. Я понимала, что мне предстоит оправдывать все свои поступки перед Толстым, что необходимо все смягчать, чтобы он не был со мной жесток. Например, в сцене у рояля Софья Андреевна пытается объяснить Толстому, за что она дала приказ наказать его бывшего ученика Федотку. Но Толстой, выслушав ее мнение, берет свою палку и бьет прямо по роялю. Это было найдено Борисом Ивановичем. Он кричал из зала Ильинскому: «Палкой стукните прямо по клавишам!» Это был страшный момент. Я вся внутренне съеживалась.

-ТатьянаАлександровна, а какими были отношения Бориса Ивановича и его жены, Галины Кирюшиной, на репетициях?

-Она была очень послушной и безмолвной.

-А Вы общались с мамой за кулисами?

- Нет, мало.

- Мне кажется, она Вас стеснялась. Очень хотела, чтобы у Вас все получилось в роли. И вообще переживала за всех, видя, как трудно и мучительно работать над спектаклем.

- Да, трудно было всем. Игорь Владимирович поздно пришел к окончательному решению роли. И я не сразу нашла необходимую сдержанность, а это было правильнее и серьезнее. Вообще про репетиционный процесс нельзя рассказать. Он шел долго, почти два года.

- А если бы я попросила Вас назвать основное человеческое качество Бориса Ивановича, какое бы Вы назвали?

- Может быть, некоторая скрытость от общих глаз. Не общение, а внутренняя жизнь была для него главной. И она была не всем и не всегда понятна. Иногда он приходил в театр, а начать репетировать не мог. Он говорил: «Играйте, играйте. Говорите текст». А в это время сам сидел в зале и думал. Не просто сидел, а смотрел, что неверно делают актеры, что не так. Иногда казалось,' что он не подготовлен к началу работы. А это было его углубление в свои мысли. Ему было важно услышать на сцене какое-то удачное живое слово. И тогда он вдруг загорался, хватался за это слово, и в нем просыпалось желание творить. Он горел в эти минуты, становился совсем другим.
А какой он был человек? Думаю, что добрый и, безусловно, талантливый. Скрытный был. В театре не многие его понимали. Не все втягивались в его репетиционный процесс. А нужно уметь пристроиться к режиссеру спектакля, нужно понять, что для него важно. Вот это не все умели. А Бориса Ивановича нужно было чувствовать.
Вот почему он, думая о Толстом, вернулся опять к Игорю Владимировичу? Потому что Ильинский был восприимчив и жаждал режиссерской помощи. Он никогда не хотел только сам сделать роль. Ему нужно было, чтобы режиссер показал ему путь к роли. Ему было важно начало, с чего все развивается и как. Игорь Владимирович в каждой роли хотел находить в себе новое. Когда он слышал, что его называют комиком, он страдал. Он искал роли с глубокой внутренней жизнью, такие, как Аким во «Власти тьмы».
Они с Борисом Ивановичем тоже ведь в один сезон с этой пьесой не сладили. Ильинский купил себе магнитофон, тогда они только появились, поставил на даче на террасе и все время повторял роль, а потом слушал себя. Ведь у Акима очень трудный текст, бесконечные «тае не тае». Он хотел понять, как рождаются эти реплики. Поэтому его монолог, обращенный к Никите, когда Аким уходит из дома сына, так запоминается и так точно звучит. Эту драгоценную сцену ему родил Борис Иванович. Он говорил: «Вы сидите на печке и слушаете, как наслаждается жизнью Ваш сын, Никита. Сидите, сидите, потом начинаете сникать. Ниже, ниже. Подавленно склоняетесь. Потом медленно задом спускаетесь с печки. Так накапливается Ваш протест против сына». Аким узнает, кто такой его сын. И, познав, насыщаясь внутренним гневом, обрушивается на него. Он произносит самое главное: «Опамятуйся, Никита! Душа надобна!» Эта фраза звучала так внушительно, что зал не мог на это спокойно смотреть. После ухода отца Никита ложится на скамью и плачет. Все это было сотворено Равенских.
Сказать, что я любила и уважала Бориса Ивановича - это мало. Я ценила в нем это умение слиться с артистом на сцене в минуты, когда материал затягивает.


Александра Равенских
«Театральный мир» №8-9, 2012

2 ноября в семье артиста Малого театра Алексея Фаддеева родился третий сын! Малыша назвали Гордеем! От души поздравляем Алексея и его супругу актрису Глафиру Тарханову с этим замечательным событием и желаем им и трем маленьким богатырям крепкого здоровья и благополучия!

11 ноября Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно» представляет Лауреата всероссийских конкурсов и международных фестивалей квартет «Московская балалайка» и актёра Малого театра Петра Абрамова в литературно-музыкальной композиции «Песни старой России»

АНОНС

11 ноября Государственный историко-архитектурный, художественный и ландшафтный музей-заповедник «Царицыно» представляет Лауреата всероссийских конкурсов и международных фестивалей квартет «Московская балалайка» и актёра Малого театра Петра Абрамова в литературно-музыкальной композиции «Песни старой России» (звучат песни из репертуара П. Лещенко, Ю. Морфесси, А. Баяновой, И. Реброва, Б. Рубашкина, стихи казачьих поэтов).

Начало: 11 ноября в 17.00 Место: Атриум Хлебного дома Проезд: м. «Орехово», «Царицыно», ул. Дольская д. 1. Справки по телефону 8 (499) 725–72–87 www.tsaritsyno.net

_arlekin_, 2012-11-06

«БЕСПРИДАННИЦА» А.ОСТРОВСКОГО В МАЛОМ ТЕАТРЕ

Из всех расхожих штампов, бытующих в среде театрального полусвета и обслуживающей ее полусветской театральной журналистики, едва ли не самый плоский — про то, что Малый театр является последним оплотом «традиции». Причем трактуют этот штамп с разных сторон и в упрек Малому, и как комплимент, хотя утверждение неверно в принципе. Если под «традицией» понимать позорную архаику, рассчитанную на интертную, ищущую не просто развлечений, а развлечений под видом «высокого искусства» публику, то эдакой «традиции» хватает и в театральном супермаркете МХТ, и в театрах, руководимых самыми молодыми худруками, и у носителей некогда звучных имен — в центре Москвы целый «заповедник» подобных «традиций», и располагается он несколько выше Театральной площади. А в Малом вместе с его филиалом, как в любом нормальном театре, спектакли разные — есть очень плохие, есть лучше, есть жутко старомодные, а есть по меркам ожиданий идущего на «традицию» зрителей и более чем продвинутые. <…> Тем не менее, при всей внешней «традиционности», в спектакле присутствует режиссерское решение, и не так важно, кому персонально оно принадлежит. Решение это не затрагивает пьесу концептуально, ну все-таки, раз назвали «оплотом традиций», совсем обманывать ожидания нельзя. Но за «клюквой» с накладными бакенбардами и приторными ухмылками лучше пойти на «Свадьбу Кречинского» в театр Моссовета, а по части провинциальной тюзятины вряд ли можно даже при сильном желании переплюнуть «Три сестры» Додина. «Бесприданница» в Малом — нормальный спектакль нормального театра. Мне, во всяком случае, ни минуты не было ни скучно, ни противно его смотреть. Не без издержек в любом деле, конечно — в начале второй картины (второго акта пьесы) чуть было не упала декорация, и придави она артистов, вышло бы совсем нехорошо; задник тоже можно потуже натянуть, а то Волгу морщит... А в остальном — на удивление интересно.

При отсутствии радикальной режиссуры более отчетливо просматриваются неожиданные краски, подобранные актерами вместе с пожелавшим остаться неизвестным постановщиком для хрестоматийных персонажей: любопытно, как противопоставлены не только по возрасту, но и по характеру, по типажу, по стилю поведения Кнуров и Вожеватов, первый (очень достойная работа Ярослава Барышева, давно он так ярко себя не показывал) — монументальный сдержанный, скупой на эмоции, весь в себе, и только под занавес последнего акта проявляет свой нрав, второй, наоборот, мелкий живчик, резвый, так и бьет копытом, практически буквально (Сергей Потапов), а при этом из противопоставления получается, что оба они — два сапога пара, будь то не Островский, а Достоевский, уместно было бы сказать — «персонажи-двойники». На открытие сие наблюдение не тянет, но я, например, раньше как-то не задумывался о символическом смысле этой довольно странной, в сущности, парочки, разыгрывающей девицу в орлянку. Лариса-Иванова, правда, блеклая, обыкновенная, зато старшая Огудалова в исполнении Титовой — только что в тряпье пронафталиненное завернута, а интонации, жесты, пластика у нее — жесткие, абсолютно современные, хоть сейчас к Серебренникову; пускай она с ними несколько выбивается из ансамбля, в целом работающего куда более расслабленно — но не ей следует себя ограничивать, а партнерам подтягиваться, повышать градус. Вот Паратову-Фаддееву хотя бы. В основном публика Малого (да любая, у нас публика везде примерно одинаковая) проецирует действующих лиц пьесы, естественно, на героев рязановского «Жестокого романса», и вряд ли кто — на спектакль Петра Фоменко, тот и критикой был обруган, хотя фоменковская «Бесприданница», по-моему — одна из последних больших удач покойного мэтра. По поводу «Бесприданницы» Фоменко особенно громко звучали недоуменные возгласы в адрес Ильи Любимова — ну что это, мол, за Паратов, поскольку все ждали очередного клона Михалкова из «Жестокого романса». Но у Фоменко и должен быть такой Паратов, как Любимов, там это осмысленно, концептуально. А в спектакле Малого Фаддеев выглядит всего лишь недо-Михалковым — оригинальности ноль, а подражать достойно получается не вполне. И потому еще, пожалуй, настолько выигрышно рядом с таким Паратовым выглядит такой Карандышев — Марин не трагический герой, как Цыганов у Фоменко, но и не жалкий, тем более не мерзкий, просто скромный человечек, осмелившийся прыгнуть выше своей головы, связавшийся на беду с глупой бабой (а я никогда раньше не задумывался, не давали повода, что Лариса — помимо того, что жертва капиталистической эксплуатации и мужского шовинизма, еще и просто дура). Карандышев в этой «Бесприданнице» — еще один маленький, но значительный выход из Островского в Достоевского с его «кроткими» бунтарями. Между прочим, подход, получается — не «в традиции», но «в тенденции», если продолжить сопоставление с «Бесприданницей» Фоменко. Примечателен и финал — Островского в доме Островского не режут по живому (хотя можно и, я убежден, необходимо), но над каждым словом не трясутся, и Ларису Огудалову считают возможным лишить последней «благодарноственной» реплики, придающей и без того надрывной пьесе пафос бульварной мелодрамы. Здесь Лариса просто падает мертвая на руки к Карандышеву, да ведь это и не убийство, а по сути самоубийство, только бросается героиня не в Волгу, как Катерина из «Грозы», а на дуло пистолета. Хватает, конечно, в спектакле и «хохломы» — срывает аплодисменты не по делу Робинзон-Кудинович, используя приемы грубые (хотя признаюсь, временами, особенно в 3-4 акте, и я подхихикивал, смешно же у него получается), нелепо выглядит цыган с гитарой, когда доходит до дела и надо аккомпанировать романсу Ларисы, просто зависающий за спиной у настоящего гитариста (любой студент сегодня, по-моему, может сыграть хошь на скрипке, хошь на арфе, а не то что на гитаре), Пашкова пытается, без всяких к тому предпосылок и без особого успеха, превратить небольшую роль тетки Карандышева в свой «провинциальный бенефист» — ну это как в случае с разваливающейся декорацией или морщинистым задником, издержки производства. А еще в Малом, точнее, в его филиале на Ордынке, есть свой местный, прекрасно работающий бесплатный фай-вай! Не от соседнего грузинского ресторана, а собственный, высокоскоростной — ни в одном другом театре Москвы, включая самые «современные» во всех смыслах, у меня пока что не ловился.

_arlekin_
2012-11-06

АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 6 ПО 11 НОЯБРЯ

6 ноября, основная сцена, «Дон Жуан»: О.Н.Абрамова, И.А.Жерякова, П.В.Долинская, А.Е.Фаддеев, Б.Г.Невзоров, А.Ю.Ермаков, В.А.Низовой, М.А.Мартьянов, А.Е.Дривень, П.В.Абрамов, В.В.Дахненко, C.В.Потапов, Ф.Э.Марцевич, Г.О.Вавилов.

7 ноября, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, О.И.Плешкова, А.В.Клюквин, А.А.Коновалов, А.Е.Фаддеев, П.В.Абрамов, В.В.Дахненко, А.С.Кудинович, П.С.Жихарев, К.М.Юдаев.

8 ноября, «Мольер» («Кабала святош»): Т.Н.Лебедева, Л.А.Милюзина, Л.А.Пашкова, Н.Н.Верещенко, А.Е.Иванова, И.В.Тельпугова, О.И.Плешкова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, В.К.Бабятинский, А.В.Клюквин, А.Ю.Ермаков, А.Е.Фаддеев, М.Н.Хрусталев, А.Ю.Белый, А.Р.Хомятов, В.В.Дахненко, С.А.Кагаков, Д.Н.Зеничев, П.Д.Складчиков, C.А.Вещев, А.Н.Анохин, Е.В.Арановский, П.В.Абрамов, Г.О.Вавилов, И.С.Григорьев, А.Е.Дривень, Д.А.Марин, А.Т.Манке, С.А.Сошников, М.А.Мартьянов, К.М.Юдаев.

9 ноября, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьева, Л.В.Юдина, О.А.Чуваева, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Я.П.Барышев, А.В.Клюквин, В.Г.Зотов, А.Ю.Ермаков, А.Т.Манке, И.С.Григорьев, Е.В.Куршинский.

10 ноября, основная сцена, «Ревизор»: Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, К.Е.Блохина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, К.В.Моисеева, Ю.В.Сафронова, В.А.Низовой, А.С.Кудинович, Б.Г.Невзоров, А.В.Клюквин, А.Р.Хомятов, С.А.Вещев, С.А.Кагаков, Д.Н.Солодовник, В.В.Петров, И.С.Григорьев, М.Н.Хрусталев, А.М.Торопов, А.Ю.Белый, В.А.Андрианов, С.И.Видинеев, студ. Липатов, Е.В.Арановский, В.А.Коняев, А.Т.Манке, А.Н.Анохин, С.В.Потапов, А.В.Сергеев.

11 ноября, основная сцена, утро, «Недоросль» : А.Н.Евдокимова, К.Е.Блохина, О.Н.Абрамова, Е.А.Кулешова, М.А.Серегина, С.С.Еремеев, А.А.Коновалов, Д.Н.Курочка, В.А.Сафронов, А.Е.Дривень, А.С.Потапов, С.А.Вещев, С.И.Видинеев , В.А.Коняев, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, А.Т.Манке.

11 ноября, основная сцена, вечер, «Пиковая дама»: В.К.Васильева, Л.В.Ещенко, Н.Л.Хрусталева, М.А.Серегина, В.А.Леньшина, А.А.Колесникова, А.В.Вершинин, А.Е.Дривень, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, В.Г.Зотов, П.С.Жихарев, К.М.Юдаев, Зотов Валера.

6 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Тайны мадридского двора» : Т.Н.Лебедева, Е.М.Базарова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Д.Н.Подгорная, А.Е.Иванова, Л.В.Ещенко, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, В.А.Андрианов, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, А.Н.Анохин, Е.В.Арановский, П.С.Жихарев, Д.Н.Курочка, Г.Н.Скряпкин, Д.А.Марин, А.Т.Манке.

7 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Бедность не порок»: Т.Н.Лебедева, Л.В.Ещенко, И.А.Жерякова, А.Е.Иванова, О.Г.Жевакина, З.Е.Андреева, Е.А.Васильева, Д.Д.Кознов, А.В.Коршунов, С.Л.Тезов, Г.Н.Скряпкин, Д.Н.Курочка, С.В.Потапов, студ. Назаров, А.Е.Дривень, Г.О.Вавилов, М.А.Мартьянов.

8 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Свадьба, свадьба, свадьба!»: Е.Г.Харитонова, О.Г.Жевакина, Л.Г.Кичанова, Н.П.Швец, З.Е.Андреева, Б.Г.Невзоров, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, В.А.Андрианов, Д.Н.Курочка, Г.Н.Скряпкин.

9 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, П.В.Долинская, Ю.В.Сафронова, Н.А.Титаева, К.В.Моисеева, Е.А.Кулешова, Д.Д.Кознов, В.К.Бабятинский, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, О.В.Щигорец, Г.О.Вавилов, А.Н.Анохин, К.М.Юдаев, В.А.Андрианов, А.В.Сергеев, Е.В.Арановский, С.Г.Сошников, М.Л.Хрусталев.

10 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Священные чудовища»: И.В.Муравьева, А.И.Охлупина, Л.Г.Кичанова, П.В.Долинская, А.Ю.Ермаков, В.В.Дахненко.

11 ноября, сцена на Большой Ордынке, утро, «Снежная королева»: А.С.Муравьева, Л.Г.Кичанова, Л.Н.Щербинина, А.М.Жарова, Ю.В.Сафронова, Н.Л.Боронина, Д.Т.Мингазетдинова, М.Н.Хрусталев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, П.Д.Складчиков, Ф.Э.Марцевич, В.А.Дубровский, А.В.Сергеев, С.Г.Сошников, М.Г.Фоменко.

11 ноября, сцена на Большой Ордынке, «Бесприданница»: Л.В.Титова, А.Е.Иванова, Л.А.Пашкова, А.М.Жарова, Ю.В.Сафронова, студ. Пустыльникова, студ. Погорелова, Е.А.Васильева, В.И.Езепов, С.В.Потапов, А.Е.Фаддеев, А.С.Кудинович, Д.А.Марин, П.Д.Складчиков, Г.О.Вавилов, М.Г.Фоменко, М.Л.Хрусталев, С.Г.Сошников.