Главным юбиляром уходящего 2018 года для Малого театра, конечно, стал Александр Николаевич Островский. О своем отношении к драматургу и любимых ролях в его пьесах рассказывают артисты нашего театра.
Народная артистка России Светлана Аманова:
«Машенька, Полина, Зоя, Матрёна, Александра Николаевна, Лидия, Евлампия Николаевна... Мои любимые героини, с судьбами, характерами, историями. Но Варя – «Дикарка» в режиссуре В.М.Соломина занимает особое место в моей жизни.
Постановка Виталия во многом была новаторской в те годы: появление струнного квартета на сцене, выход в зал хорового ансамбля с народными песнями, и в декорациях, и в костюмах были новые веяния. Например, эффект сжатой материи делался вручную. И на худсовете после просмотра спектакля актриса М.И.Седова говорила, что «Аманова-Варя прекрасно справилась с ролью, глаз не оторвать, но почему героиня весь спектакль ходит в мятом платье?!» Такие ткани ещё не использовались на сцене. Роль открыла для меня такие возможности, о которых я не знала. Внутренние переходы от одного состояния в другое, смена настроения героини требовали определённой актёрской техники. И всё получилось благодаря усилиям, терпению, таланту В.М.Соломина. «Это очень не простая роль, пьесу редко берутся ставить. Сыграли «Дикарку» только две актрисы – Комиссаржевская и ты!» – шутил Виталий. Блестящий актёрский ансамбль спектакля: Л.Полякова, Е.Глушенко, О.Чуваева, В.Бабятинский, С.Еремеев, А.Коршунов, А.Клюквин... Спектакль имел успех, признание, зрительскую любовь. Мы были приглашены на международный театральный фестиваль русской классики в Марсель. Сказочные гастроли! Спектакль «Дикарка» до сих пор в памяти не только актёров, но и сотрудников театра, которые видели его и с теплотой о нём говорят».
Народный артист России Василий Бочкарёв:
«Александр Николаевич – это тот автор, который поставил меня на тропинку актёрского мастерства. В 17 лет я выучил монолог Нарокова из «Талантов и поклонников», прочитал его своему педагогу Валентину Ивановичу Заходе, и он принял меня в драматический кружок. Потом в моей жизни появилась студия «Родник», где я впервые вышел на сцену в спектакле «Не было ни гроша, да вдруг алтын», сыграв Крутицкого.
Александр Николаевич писал: «Как хороший каллиграф не имеет своего почерка, а имеет все, так и актёр не должен иметь на сцене своей походки и посадки, а должен иметь всякие, какие требуются данной ролью и положением». Это и есть путь к лицедейству. Вот я могу про себя сказать, что я лицедей, и с самого начала работаю по заветам Островского. Это дает мне возможность играть одновременно Бальзаминова и Хлынова, Неизвестного и Прибыткова, Белугина и Каркунова. В произведениях Островского я сыграл более 10 ролей. И в Малый театр пришёл на роль Бальзаминова. Так что всё, что во мне, - это Александр Николаевич. Развитие моё – это Островский. Без прикосновения к нему, без поклона Александру Николаевичу, без поездки в Щелыково, мне сложно начинать новый театральный сезон.
Для меня это важная связь, почти религиозная. Я благодарен ему за то, что он сделал для меня как человека. Я взрослел через его персонажей, открывая в себе черты их характеров. С возрастом я стал видеть ещё одну грань его гениальности – в поэзии его текста, в каждой букве, в каждом звуке. И какое счастье заключается в умении это услышать!
Для меня Островский – автор, который своим текстом даёт актёру потрясающую возможность выстроить роль. В «Сердце не камень» нет финала с псалмом, но автор так всё подвёл, так придумал, что финал нашего спектакля родился сам, сложился, и псалом стал продолжением пьесы.
И как мне кажется, у Островского нет ни одного полностью отрицательного персонажа, так как внутри каждого героя он оставляет что-то светлое. Я играл Неизвестного в «Пучине». Казалось бы, он – пустота, вакуум, провоцирует Кисельникова на отказ, а когда тот соглашается, Неизвестный уходит, – судьба Кисельникова ему больше не интересна.
Персонажи Островского – это оттенок души автора, его приверженности театру, для любого актёра прикоснуться к миру этого великого драматурга – творческое счастье».
[GALLERY:437]
Заслуженный артист России Александр Вершинин:
«Русская культура формирует и укрепляет духовный иммунитет народа и расширяет его историческую память. А.С.Пушкин, Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров, Л.Н.Толстой, А.П.Чехов – каждый из этих гениев является неповторимой глыбой в русской культуре. Как и А.Н.Островский. Он писал о народе и для народа, черпая своё вдохновение в народной мудрости, пересказанной в сказках, песнях, поговорках, пословицах. Даже для названия своих пьес он брал цитаты из русских народных пословиц и поговорок, которые «бьют не в бровь, а в глаз», тем самым освежая в памяти современников мудрость предков.
В Малом театре мне выпала честь играть в трёх гениальных пьесах Островского: «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Волки и овцы», «На всякого мудреца довольно простоты». Меня всегда восхищали юмор, точность и образность имён и фамилий, которые давал А.Н.Островский своим персонажам, говорящих об их поступках и о результатах их деятельности. Вот, например, Крутицкий Михей Михеич в пьесе «Не было ни гроша…» – неприметный старичок, достаточно безобидный на первый взгляд, измывается только над теми, кто ему должен и кто от него зависит, «крутя» (накручивая) денежные проценты своей жертве. Островский предупреждал в этом образе о безжалостности банковской ростовщической системы, которая сейчас «окрутила» всё человечество.
В прекрасной пьесе «Волки и овцы» мне посчастливилось играть две роли – Клавдия Горецкого и Аполлона Мурзавецкого. Здесь Островский предупреждает, что на каждую «овцу» найдётся свой «волк», но если уж родился «овцой», то дремать нельзя – вокруг «волки»: «На то и щука в море, чтобы карась не дремал». Но и на «волка» порой найдётся свой «беркут»!
В спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» мне также повезло играть две роли – Егора Глумова и Егора Курчаева. В Глумове Островский раскрывает, из чего состоит мошенничество высочайшего уровня. Втираясь в доверие к «тузам» высшего общества, он с лёгкостью «выходит в люди», становясь значимой фигурой. И в этом Островский снова актуален: наше время переполнено паразитирующей средой для всевозможных проявлений и в политике, и в финансово-экономической сфере.
И, конечно, самая важная тема, поднимаемая Островским – тема нравственности, человеческой совести, которая красной нитью проходит через всё его творчество.
И было бы, наверное, правильно закончить свои размышления словами царя страны берендеев из пьесы «Снегурочка»: «Изгоним же последний стужи след из наших душ и обратимся к СОЛНЦУ!»
Народный артист России Владимир Дубровский:
«Чугунов в «Волках и овцах». Эту роль 35 лет в различных постановках играл Владимир Александрович Владиславский. Моя задача – хоть как-нибудь приблизиться к его исполнению, потому что это высший пилотаж».
Анастасия Дубровская:
«Нас с Александром Николаевичем связывают годы дружбы. Я живу с ощущением, что Островский является незримым спутником и проводником на протяжении всей моей жизни. Мама, будучи беременной мною, первый раз привезла меня в Щелыково. Начиная с раннего детства, мы с семьей проводили там каждое лето. Я выросла в атмосфере, проникнутой творчеством и хранящей память об Островском.
Нас, детей «отдыханцев», как говорили местные, пускали в дом писателя, и мы с большим пиететом относились к хранящимся там реликвиям.
Щелыково – удивительное место, с которым связано множество преданий. Там есть «Сердце Снегурочки» – ключ в Ярилиной долине. На аллее возле усадьбы стоит памятник Островскому. Согласно поверью, Александр Николаевич меняет ноги. Эта легенда передаётся из поколения в поколение, сейчас я рассказываю её своей племяннице.
Ещё существует предание, согласно которому дух Марии Васильевны, жены Александра Николаевича, летает над усадьбой и наказывает детей, которые плохо себя ведут. Однажды, накануне дня рождения Марии Васильевны 27 августа, мы с друзьями Гошей и Настей, детьми покойных артистов Малого театра Александра Юрьевича Овчинникова и Елены Витальевна Дорониной, пошли к усадьбе Островского. Гоша и Настя были постарше и решили меня напугать: напомнили про легенду и стали показывать на окна дома, где якобы мигал свет и появлялся дух Марии Васильевны.
Потом я поступила в Школу-студию МХАТ и делала отрывок из «Грозы». Во время студенческих майских каникул я ходила к памятнику Островскому, была на его могиле, которая находится недалеко от усадьбы, и просила, чтобы Александр Николаевич помог мне сдать экзамены.
Первая моя роль в постановке по Островскому была в «Горячем сердце» в кордебалете на первом курсе во МХАТе. Потом, к большому сожалению, наступил перерыв. Для меня же с самого детства театр всегда был неразрывно связан с именем Островского. Театр без Островского для меня «недотеатр».
Когда я пришла в Малый, настоящим счастьем было попасть в «Последнюю жертву», получить роль с потрясающим текстом и юмором.
В моей семье очень уважительное отношение к тексту. Я часто обращаюсь за помощью к папе и брату, чтобы они помогли разобраться, если я чего-то не понимаю. Зачастую мы спорим. Так, например, произошло при работе над ролью Ирины Лавровны («Последняя жертва»). В тексте пьесы:
«Дульчин. Кого я вижу! Ирина Лавровна!
Ирина. Ах, Вадим, ах!
Дульчин. Какими судьбами? Я сейчас сам к вам собирался...»
Ирина Лавровна произносит два раза слово «ах». Я один «ах» пропускаю, и папа меня спрашивает, почему. Я говорю, ну как же, я уже сказала «ах» один раз, зачем же повторять? На что он отвечает, что если у Островского написано два раза слово «ах», значит так и надо: «Ты знаешь, сколько он выверял этот текст? Ты вообще знаешь, что значит написать пьесу? Если написано два раза «ах», то будь любезна произнести два раза». И только потом, находясь на сцене и будучи в роли, я поняла, что помимо уважения к тексту, по-другому её просто играть нельзя. Оказалось, что прав не только папа, но и Александр Николаевич.
Роль Липочки («Свои люди – сочтёмся!») я обожаю. Мечта каждого артиста – выйти на сцену одним, а уйти другим. Это переворот, который нужно сыграть. Большая помощь драматурга – у него прописана целая дуга. Островский – автор, который очень помогает артисту своими выписанными до мелочей характерами. А одни имена чего стоят! Ирина Лавровна, например. Сразу понятно, что она из себя представляет. В спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» я играю Манефу. Вроде бы возрастная роль, но мы с Владимиром Михайловичем Бейлисом пришли к выводу, что в тексте нигде не говорится, сколько ей лет. Наоборот, там написано, что «взяли девку» и «доверились какой-то девке». Я смогла создать свой собственный образ, у Ольги Александровны Чуваевой он другой. Островский даёт краски и возможности, а ты уже сам решаешь, как раскрасить полотно.
Шаблова в «Поздней любви» тоже уникальный персонаж. В таком возрасте не всегда есть возможность взять и сыграть «мать». У нас потрясающий состав в спектакле. Мы не играем определённый возраст. Эта пьеса, на мой взгляд, не похожа на другие произведения Александра Николаевича, в ней больше от Достоевского.
Заветной островской роли у меня нет, любую из них воспринимаю как подарок. Если Бог даст, смогу исполнить весь репертуар. Помимо того, что есть что играть, каждое слово и каждая реплика помогает артисту создать характер».
Любовь Ещенко:
«Любовь Гордеевна в «Бедности не порок». Удивительно, как она меняется с каждой сценой! То смешная, то трогательная, и порой несерьёзная в своей любви к Мите, к концу пьесы Любовь Гордеевна превращается в настоящую трагическую героиню. Нелёгкий выбор делает её мудрой и сильной, мне кажется, это и решает исход пьесы. Спасибо, Александр Николаевич, «оживлять» такой характер – одно удовольствие!»
Ольга Жевакина:
«Александра Петровна Круглова в «День на день не приходится» – с этой работы началось моё знакомство с профессиональной сценой. За что я очень благодарна режиссёру-постановщику Александру Викторовичу Коршунову. Он трепетно относится к молодым артистам, постепенно открывая для них персонажей, делая созвучными актёрской природе. Для этой роли необходима неподдельная искренность исполнения, поскольку спектакль идёт в малом зале. Любая фальшь, любой жест, не пропущенный через себя, будет замечен зрителем».
Ирина Жерякова:
«Вероятно, я отвечу на этот вопрос, как и многие, – сложно выделить одну любимую роль у Островского, но я попробую. Моё знакомство с Александром Николаевичем началось ещё в счастливые студенческие годы. Это была встреча с одной из самых известных его пьес, номером один школьной программы, – пьесой «Гроза» и моей первой ролью Варвары. Она же стала и одной из любимейших моих дипломных работ. Поэтому на момент прихода в театр я уже давно и глубоко любила Александра Николаевича. И вот – о, чудо! – подарок, который не каждый получает, придя в театр после студенческой скамьи. Моя самая первая роль в театре – Олимпиада Самсоновна, Липочка, в «Свои люди – сочтёмся»! Это был ввод, так как спектакль шёл уже восемь или девять сезонов. Невероятная ответственность и трепет: во-первых, объём роли, во-вторых, какие партнёры! Звёзды и легенды! Космическая Людмила Полякова, которая, кстати, только потом, когда мы подружились, рассказывала, как была ужасно недовольна моими первыми репетициями. Виктор Андреевич Борцов! Я его очень люблю и всегда вспоминаю. Человек, который так любил свою профессию и так интересовался всем новым, что даже уже в последнее время, когда болел, нарочно заводил будильник, чтобы, не дай Бог, не проспать тот или иной фильм или сериал, а потом непременно рассказать о нём, называя новые имена и фамилии артистов! Пример Виктора Андреевича для меня тоже своего рода школа и университет.
Мой профессиональный рост начался как раз с Липочки. Именно по этой роли спустя вот уже 14 лет я могу судить о себе и о том, как я выросла или не выросла, как изменилась как актриса. Очень люблю эту роль! Когда в этом сезоне мы играли первый спектакль, я традиционно перед началом совершала по сцене «ритуальные круги», и вдруг мне показалось, что я вернулась в ту себя – начинающую актрису... Такое не забывается. Вообще, должна сказать, что Александра Николаевича просто невозможно не любить! Настолько он... вечный! И как же он актуален сегодня: проходят века – а понятия и суждения о них остаются прежними! Я благодарна судьбе, что моя первая роль оказалась знаковой: пришла в Дом Островского и начала с Островского, и по сей день с ним!»
Заслуженный артист России Василий Зотов:
«За каждым персонажем в пьесах Александра Николаевича Островского таится настоящий русский характер. Это может быть какой-нибудь отъявленный хитрец и плут или, наоборот, благородный человек. Благородство по-русски ведь тоже отличается от благородства западного. Уникальность пьес Островского – в их русскости. Великатов – передовой русский делец, тот тип, к которому всем нашим промышленникам и фабрикантам нужно стремиться. И тогда нужно было стремиться, а сейчас особенно.
Это человек высокой культуры, смотрящий далеко вперед. Мы с режиссёром Владимиром Николаевичем Драгуновым решили так: Великатов – первый русский киномагнат, и тем самым, конечно, сдвинули немного по времени сюжет пьесы. Если говорить сегодняшним языком, то Великатов – продюсер. Он раньше всех прочувствовал, что будущее не за театром, а за синематографом. И в Негиной он видит потенциал звезды. На мой взгляд, он спасает её, вывозя из провинциального города, где она постепенно потеряла бы себя, свой внутренний свет. Но при этом сам, конечно, удачно вкладывает деньги.
Образ Великатова – манеры, поведение, внешний вид – сложился у меня ещё до начала репетиций. Я нарисовал его в голове, знал, как он будет выглядеть, говорить, ходить. Хорошо, что всё это нашло отклик и у художника, и у режиссёра. Обычно бывает наоборот: складывается один образ, а потом в результате репетиций (случается, что и лучше выходит!) герой становится совершенно другим. Но здесь, как я изначально задумывал своего Великатова, приблизительно таким он в итоге и вышел.
Своеобразный мостик к Великатову – это Ераст из спектакля «Сердце не камень», потому что этот человек явно не пропадёт: он будет работать, и, когда уйдёт от Каркунова, я почти уверен, у него всё сложится в финансовом отношении. В Ерасте, на мой взгляд, кроется будущий Великатов. В обоих героях есть то самое необходимое качество – деловая хватка».
Народный артист России Юрий Каюров:
«Васильков в «Бешеных деньгах» – одна из моих первых ролей в Малом театре. Выразительный, хорошо написанный персонаж. Прекрасные партнёры – Элина Быстрицкая, Никита Подгорный, Владимир Кенигсон, Елена Шатрова… Замечательный режиссёр Леонид Варпаховский. Прошло 50 лет, а эта роль навсегда осталась в моей памяти».
Народный артист России Александр Клюквин:
«Островского люблю всего! Из того, что сейчас играю, – это, конечно, Городулин в «Мудреце». Спектакль идёт давно, но роль не приедается, я получаю огромное удовольствие от неё, от партнёров. Но вообще, в любой его пьесе роль чем больше, тем лучше. Островский – это русский Шекспир, только намного шире и интереснее. Это наше, национальное, вызывающее большой отклик в душе».
Заслуженный артист России Дмитрий Кознов:
«Гордей Карпыч Торцов в «Бедности не порок». Самое важное в Островском – его чёткое понимание русского национального характера, зачастую выраженного в купцах. Островский любил их за непредсказуемость, но, с другой стороны, нацеленность на доброту, справедливость и умение признать свою неправоту. Его персонажи – талантливые люди. Тот же Гордей Карпыч достиг всего собственным трудом, он же стал купцом 1-й гильдии из мужиков».
Народный артист России Виталий Коняев:
«За 60 лет службы в Малом театре мне посчастливилось прикоснуться к шести пьесам Островского. Кроме мудрого текста, точных человеческих характеристик, в его произведениях есть событийность и железная логика, желание и умение донести до зрителя смысл происходящего. Ко всем ролям я отношусь как к своим детям, но, пожалуй, самая любимая – Васильков в «Бешеных деньгах»».
Народный артист России Александр Коршунов:
«Мне посчастливилось не раз встречаться с Островским, и как актёру, и как режиссёру. Назвать одну любимую роль невозможно, поэтому выделю самую трудную – Кисельникова в «Пучине». Именно потому, что работа над ней – своего рода актёрская Голгофа, эта роль стала для меня дорогим и значимым куском жизни и творческой биографии».
Денис Курочка:
«Яша Гуслин в «Бедности не порок». Довольно необычный для Островского персонаж. Он просто следит за тем, как разворачиваются события. Яша отличается от других героев почти чеховским психологизмом, своей позицией наблюдателя, которая очень близка и мне».
Аполлинария Муравьёва:
«Первой моей ролью в пьесе Островского стала Шаблова в дипломном спектакле Александра Сергеевича Потапова «Поздняя любовь», где я играла вместо Дарьи Мингазетдиновой. Так сложилось, что мне не раз приходилось вводиться в готовые постановки. Роли Лизы в «Бедности не порок» и Поликсены («Правда – хорошо, а счастье лучше») перешли ко мне от Ольги Жевакиной.
Каждый ввод давался тяжело, ведь я никогда не репетировала эти спектакли с момента их зарождения, и сам процесс всегда очень быстрый. К тому же, мои героини очень разные, не похожие на меня: Шаблова – «характерная алчная старуха», Лиза – очень живая, активная и во многом несдержанная, переполненная восторгом девушка, а Поликсена – страстная, немного избалованная натура, умеющая добиваться того, чего хочет. Они, также как и все героини Островского, очень яркие, запоминающиеся. Тем интереснее их играть.
В «Бедность не порок» меня ввели в 2012 году. На тот момент спектакль шёл 6 лет. Передо мной стояла архисложная задача – прийти в готовую постановку с сыгранным коллективом, найти свой собственный рисунок роли. Мне нравятся такие сложности, так как они ставят тебя в неудобное положение, при котором приходится преодолевать страхи, сомнения и во всём этом находить себя.
Что касается моей роли в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше», могу сказать, что в Поликсене я более всего могу узнать свои черты, но мне ещё не вполне хватает её смелости, так что Поликсена меня в некотором смысле воспитывает. Это девушка с волевым характером, которая точно знает, чего хочет и добивается этого.
Мне, безусловно, хотелось бы попробовать себя и в драматической роли. Я поступала в Щепкинское училище с монологом Катерины («Гроза»). Это как раз тот характер, который хотелось бы воплотить на сцене театра, попробовав создать яркий, противоречивый, ищущий образ».
Народный артист России Владимир Носик:
«Я очень люблю Островского, понимаю, ценю за то, что он сделал для русского театра. Мне довелось играть в четырёх спектаклях по его пьесам. Очень люблю своего Рисположенского, но всё-таки самая значимая для меня роль – та, которую я не сыграл и никогда не сыграю – Тихон в «Грозе»».
Заслуженный артист России Глеб Подгородинский:
«Чем мне нравится Островский? Во-первых, своей сочностью – он какой-то мясистый, объёмный. Помимо того, что все выписанные им роли колоритные, «кустодиевские», внутри каждой пьесы потрясающие взаимоотношения. Островский – самоигральный автор. Именно поэтому, когда не было ещё режиссуры как таковой, он сразу стал популярен, и пьесы его моментально разлетались по разным театрам и антрепризам.
Не могу сказать, чтобы какая-то из ролей нравилась мне больше, какая-то меньше. Все они приходили вовремя. В спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше» я начинал играть, когда мне не было ещё и 30 лет. Достаточно молодой артист, которому дали роль молодого человека Платона – со свойственными этим летам юношескими порывами, максимализмом, перепадами настроения, с первыми поцелуями и объятиями. Роль была мне очень близка. Кто знает, каким станет Платон, когда женится и заживёт обычной жизнью замоскворецких купцов? Возможно, он также будет поучать своих детей и внуков, как это делает бабушка по отношению к Поликсене. Платон, конечно, правдолюб, но не резонёр. Мы так его и делали с Сергеем Васильевичем Женовачом: скорее, смешным, вызывающим улыбку и порой сострадание. Правда – конечно, хорошо. Но не правда же к финалу подвела, а всё-таки случай, иначе сидеть бы Платону в долговой яме.
Когда появилось распределение в спектакль «Сердце не камень», я сказал Владимиру Николаевичу Драгунову: «Эта роль… она прямо у меня уже в голове». Со мной такое случилось впервые. Не то чтобы она полностью сложилась, но я видел её направление, потому что роль достаточно конкретная, судя по поступкам героя. Константин Лукич Каркунов привык жить на широкую ногу, но денег у него нет, в долгах он страшных, неизвестно, оставят наследство или нет, хотя он – единственный претендент. Он создаёт жуткую интригу, которая может привести к гибели других людей. Константин – пьяница, но мы подумали, что он ещё и наркоман, потому что нюхает какие-то порошочки. Он сидел в заключении с бандитами. Словом, у него такие падения очень интересные. Для артиста сыграть подобную роль – огромное удовольствие, этот характер мне очень нравится. Вообще, чем больше перепадов, роль сложнее, а герой отрицательнее, тем интереснее его играть. Не помню, чтобы у меня ещё была роль подобного диапазона».
Народная артистка России Людмила Полякова:
«В 2019 году исполнится 25 лет, как я играю Мурзавецкую на сцене Малого театра. Эта роль – одна из любимых. А первая встреча с Мурзавецкой произошла 40 лет назад в Театре им. К.С.Станиславского в спектакле замечательного режиссёра и удивительного человека Варпаховского. Дело в том, что Леонид Викторович вначале поставил «Продавца дождя» Р.Нэша, где я играла Лиззи. После невероятного успеха этого спектакля Варпаховский дал мне Мурзавецкую, объяснив, что в «Продавце» я была Одеттой – белым лебедем, а теперь в Мурзавецкой стану Одиллией – лебедем чёрным. Тогда я не смогла охватить образ целиком, не успела. Только-только начала постигать замысел Варпаховского, но Леонид Викторович вскоре умер. Я не очень любила эту свою героиню и не могла понять, почему мне в 34 года предложили роль старухи – властной, жёсткой, честолюбивой, такой мощной особы. В постановке Малого театра (режиссёр В.Иванов) пришло новое прочтение образа. Моя Мурзавецкая держит в руках весь уезд, но это уже не та традиционная старуха, какой её принято было играть в Малом театре. Она вовсе не старая, полна сил, озорства, сценического лукавства, юмора. Мурзавецкая – ханжа, она любит играть, менять маски, и порой заигрывается, но при этом с каждым умеет говорить на своём языке, к любому собеседнику виртуозно подлаживается, извлекая выгодные для себя дивиденды. Мне интересна многоплановость существования героини. У неё такие разные отношения с Купавиной, Беркутовым, Чугуновым. Мурзавецкая одинока, поэтому единственно, где она уязвима, в чём её слабость – любовь к беспутному племяннику. Сегодня я очень люблю эту роль, моя Мурзавецкая изменилась, и я меняюсь вместе с ней. Я внутренне расту, совершенствуюсь и свои новые ощущения вкладываю в роль, переношу в ткань спектакля.
Пьесы Островского – это настоящая энциклопедия быта и нравов целой эпохи. Островский – автор удивительно современный. Как ни странно, с годами он становится нам всё ближе и понятнее. Ведь какую пьесу ни возьмёшь, она в большей или меньшей степени отвечает на вопросы, которые сегодня нас волнуют.
Россия пережила несколько революций, войн, разных общественно-политических режимов, но человек-то не изменился. Человеческая суть, многие её проявления и ипостаси не зависят от общественного строя и времени.
В каждый исторический период на мировых сценах возобновляются пьесы Шекспира – в их новом прочтении ищут ответы на вечные вопросы жизни. А в России то же самое при таких же обстоятельствах происходит с пьесами Островского. В глобальном масштабе он действительно русский Шекспир. Островский сумел так глубоко проникнуть в суть национального характера, в глубины человеческой психики, что раскрыл русскую душу со всеми её высотами и падениями».
Сергей Потапов:
«Андрей Титыч в спектакле «День на день не приходится» – дебют в родном театре, начало творческого пути. Я тогда был ещё студентом 4 курса и меня приняли в семью, где моим сценическим отцом оказался Виктор Андреевич Борцов. Кроме того, я стал играть со своим учителем – у нас большая сцена с Александром Викторовичем Коршуновым. В этой роли есть всё, чтобы сделать её наполненной и объёмной: чистая любовь и конфликт со старшим поколением».
Заслуженный артист России Пётр Складчиков:
«Моей любимой роли сейчас, к сожалению, в репертуаре нет – это Петрович в «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Очень сложная судьба у человека – Крутицкий посадил его в тюрьму и сгубил всю семью. Петрович ничего не говорит и ничего не делает, но постоянно попадается Крутицкому на глаза – проснётся ли совесть? А она не просыпается».
Григорий Скряпкин:
«Карандышев – он нетипичен для Островского и, на мой взгляд, глубже многих его персонажей. Я бы сказал, это предтеча героев Достоевского – маленький, несовершенный… Во всём поведении Карандышева, в его попытках добиться расположения богатых купцов, создать иллюзию равенства, чувствуется осознание того, что он этого так и не достигнет. В каждой его сцене проскальзывает обречённость, и это делает персонаж трагичным. Я думаю, чуткий зритель будет ему сопереживать».
Народная артистка России Людмила Титова:
«Все героини, которые я играла, играю или когда-либо буду играть в Островском – любимые. Островский для артиста – большой подарок. Если выпадает в жизни сыграть в его пьесе, то ты всегда в выигрыше, ведь у него прописаны малейшие нюансы каждой роли.
Порой мне даже кажется, что мужские образы у Островского более схематичны, что женщин он понимал лучше, чем мужчин. У Александра Николаевича в пьесах есть одинаково прекрасные образы и счастливых женщин и несчастных, кажется иногда, что он сам прожил жизни, которые описывает. И это удивительно, учитывая, сколько пьес он написал. Вот в «Волках и овцах» – четыре женских образа, таких разных и по возрасту, и по характеру, а кажется, он знает всё и про Глафиру, и про Купавину, и про Мурзавецкую, и про Анфусу.
И даже сейчас, когда я в «Бесприданнице» уже не могу играть Ларису, но могу играть её мать Огудалову, от этого мне не стало менее интересно. Женские типажи любых возрастов выписаны у него превосходно.
Островский так глубоко чувствует, так тонко описывает, что артисту можно довериться ему безоговорочно. И ни в коем случае нельзя вступать с ним в конфликт, не пытаться делать вопреки тому, что задумал автор. Ведь он всё настолько прозрачно преподнёс, что остается одно, самое главное, – наполнить его персонаж собой, собственными ощущениями и переживаниями. Если у другого автора артист может что-то придумать, то здесь уже придумано, главное не испортить. Это редкое качество!
С годами в своих ролях у Островского я нахожу то, чего на выпуске или даже через год или два не замечала. Например, в моей Глафире появляются совершенно новые черты – стало больше характерного, комического. Наверное, это оттого, что сейчас у меня больше свободы, и я чувствую, что могу управлять залом: хочу рассмешить – и зал моментально реагирует. Произошло развитие образа, и это тоже благодаря автору. Что говорить? Островский знал театр изнутри и использовал это, знал, как сделать так, чтоб артист мог проявить свою индивидуальность».
Заслуженный артист России Алексей Фаддеев:
«Буланов в «Лесе», мой дебют на сцене Малого театра. Играть его было очень интересно. Мне повезло познакомиться на этом спектакле с великими людьми. Весь состав был прекрасным и очень мощным, все приняли молодого артиста по-доброму и тепло».
Михаил Фоменко:
«Впервые на сцене я столкнулся с Александром Николаевичем, когда сыграл Егора Глумова в «Бешеных деньгах». И до сих пор эта роль для меня особенная, я получаю от неё большое удовольствие, хоть и играю много лет. Понятно, что Глумов совершает поступки циничные, но, тем не менее, мне кажется, что Островскому он был симпатичен и в первом о нём произведении – «На всякого мудреца довольно простоты», и в этой пьесе. Для меня мой герой человек бесспорно талантливый, но в силу обстоятельств свой талант на благие дела применить не имеющий возможности.
Я очень дорожу ролью Глумова, но выделять только эту работу было бы неправильно, так как я в целом люблю драматургию Островского – сейчас редко в современных пьесах можно встретить такой острый юмор, такие глубокие мысли. Все роли в его произведениях мне одинаково дороги: и Голутвин в «На всякого мудреца довольно простоты», и Беркутов в «Волках и овцах», и небольшая роль в «Бедности не порок», и трагик Громилов в «Талантах и поклонниках»».
