5, 6 и 7 сентября с успехом прошла когалымская премьера «Льва Гурыча Синичкина» в постановке главного режиссёра Малого театра Алексея Дубровского.

Спектакль посетили звёзды спорта, принимавшие участие в Международном Когалымском полумарафоне: трехкратная Олимпийская чемпионка по лыжным гонкам Елена Вяльбе; серебряный призёр Олимпийских игр по лыжным видам спорта Александр Панжинский; чемпион России по футболу в составе ФК «Спартак-Москва» Артём Ребров; основатель Бегового сообщества и директор «Московского марафона» Дмитрий Тарасов. Также для чемпионов была проведена специальная экскурсия по филиалу Малого театра.

Постановка «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» Д.Т. Ленского была очень тепло встречена зрителями! Дорогие друзья, спасибо за ваши эмоции и бурные аплодисменты на поклонах! Мы очень ценим ваши добрые улыбки, ведь «театр – это праздник, праздник, праздник!» И если спектакль смог подарить вам хорошее настроение, то это лучшая похвала исполнителям.

На этом мероприятия с участием звёзд Малого театра не закончились. Юные актёры «ОБРАЗцового ТЕАТРа» встретились с нашим артистом Иваном Трушиным. Зрителям Малого он знаком по своим ролям в спектаклях «Без вины виноватые», «В чужом пиру похмелье» и др., широкой публике он известен как Ричард Окделл из сериала «Этерна». Искренние рассказы Ивана о его первых ролях в театре и кино вдохновили ребят и подарили новые силы следовать за мечтой.

До новых встреч!

[GALLERY:970]

Что общего у театра и спорта?

Длительная подготовка, преданность делу, постоянное самосовершенствование и забота о своём здоровье, умение играть в команде, поддержка зрителей и яркие незабываемые эмоции.

6 сентября в г. Когалыме прошёл IV Международный полумарафон, входящий в программу празднования 50-летия города. В мероприятии приняли участие более 1500 участников из 13 стран и 153 городов мира. Длина дистанций - 21,1 км, 15 и 2,5 км, маршруты спортсменов проходили мимо самых значимых объектов города, среди которых – филиал Малого театра.

Наши артисты, приехавшие на гастроли со спектаклем «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка», не смогли пройти мимо такого события и присутствовали там в качестве почётных гостей. Народные артисты России Валерий Афанасьев, Александр Клюквин, Виктор Низовой и артист Андрей Чернышов приняли участие в церемонии награждения.
Марафон прошёл при поддержке компании «Лукойл».

Фото: пресс-служба Когалымского полумарафона.

Дорогие друзья, у нас прекрасная новость!

Газета «Московский комсомолец» объявила лауреатов Театральной премии МК по итогам сезона 2024/2025. Малый театр отмечен в четырёх номинациях.
Традиционно лауреаты названы в разных категориях: «МЭТРЫ», «ПОЛУМЭТРЫ», «НАЧИНАЮЩИЕ», «ДРУГИЕ НОМИНАЦИИ».
В этом сезоне премией «МК» были отмечены спектакли «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» Д.Т. Ленского и «Без вины виноватые» А.Н. Островского:

Лучший спектакль. Большая сцена — «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» (реж. Алексей Дубровский);

Лучшая женская роль второго плана — Анастасия Дубровская (Раиса Минишна Сурмилова, «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка»);

Лучшая женская роль — Лидия Вележева (Кручинина, «Без вины виноватые»);

Лучшая мужская роль второго плана — Владимир Дубровский (Шмага, «Без вины виноватые»).

От всего сердца поздравляем лауреатов премии!
Приглашаем наших дорогих зрителей посетить эти прекрасные спектакли в новом сезоне!

Что такое театр? Это волшебный мир. А кто главный в этом волшебном мире? Конечно, главный режиссер! В наше непростое время театр, как и кино, важный инструмент в формировании нашей победы, поэтому не утихают разговоры о том, что театр может дать современному обществу. Это интервью с главным режиссером Малого театра Алексеем Владимировичем Дубровским, которое он любезно согласился дать, несмотря на свою занятость, говорит о многом. У нас в театре есть идеи, есть талантливые, патриотичные режиссеры, ну а об остальном расскажет сам Алексей Владимирович Дубровский.

Фаина Савенкова – Что для Вас театр? Способ самовыражения, возможность донести какие-то идеи зрителю или что-то иное?

Алексей Дубровский – Думаю, что для меня ближе понимание театра как диалога со зрителем. То есть, это всегда какой-то разговор. Не особо приветствую, когда театр настаивает на чём-то, либо пальцем показывает, если можно так выразиться. Это может вызвать у зрителя определенное отторжение. Причём, можно настаивать на чём-то очень хорошем, но зритель все равно может среагировать не лучшим образом. Поэтому мне кажется, что театр – это такая возможность как-то поговорить со зрителем. Задать ему вопрос, может быть, на который он прямо в эту секунду в зале и не ответит, но пойдёт домой, где будет думать еще. Если спектакль хороший, он ещё и на следующий день вспомнит о нём. А если очень хороший, он может даже через неделю о нем вспомнить. А если вообще великолепный, гениальный, так он может всю жизнь помнить об этом спектакле. Поэтому, конечно же, мне ближе понимание театра как диалога со зрителем. Это, безусловно, обмен энергиями и прочие функции театра, которые существуют. Это форма непрямого общения, такой подспудный диалог. То есть, давайте подумаем об этом, давайте поговорим об этом, давайте, может быть, поднимем эту тему – она сейчас откликается у вас или нет? Наверное, я как-то обще ответил, но уж такая тема широкая.

Какие постановки Вам наиболее близки? Насколько сильно Ваше предпочтение влияет на репертуар Малого театра?

Можно сказать, что я с детства знаком с Малым театром. Наверное, одни из самых ярких моих впечатлений связаны с Малым театром. Ну, тут не обошлось без родственных связей: дело в том, что у меня отец – актер Малого театра. Я, например, вспоминаю одно из своих первых ранних посещений театра – именно в зрительном зале, не за кулисами – это был «Вишневый сад» Чехова. Мне было 5 лет. Естественно, я мало понимал, что такое «Вишневый сад», кто такой Чехов. Я просто сидел, смотрел спектакль. Вот тогда родилось это первое удивительное чувство, которое сохраняется у меня и сейчас – уже 42 года сохраняется – вот этой магии театра. То есть, когда гасится свет, начинает открываться занавес и там какая-то тайна… Вот это тоже, кстати, я считаю, одним из важнейших воздействий театра – еще и как бы магическое, когда ты погружаешься во что-то другое. И до сих пор у меня, например, при открытии занавеса сохраняется ожидание, что там будет что-то прекрасное, замечательное, что сейчас вот что-то произойдет. Это чувство меня не покидает никогда. В любом театре. Поэтому иногда я расстраиваюсь, когда нет занавеса, хотя, конечно, современный театр может быть без занавеса, и много хороших спектаклей, где нет занавеса, но все равно есть вот это впитанное с детства ощущение какой-то тайны. Так вот, я особо ничего не понимал там, но я помню, какой на меня произвел впечатление финал, когда Фирс остается один. Это был, как потом я выяснил, Игорь Владимирович Ильинский, народной артист Советского Союза. И вот я помню, что он там что-то говорил, говорил этот дедушка, потом лег, и у него упала рука, раздался какой-то звук – потом я узнал, что это звук лопнувшей струны – и в полной тишине занавес закрылся. И вот это ощущение… Я, наверное, испытал, не побоюсь этих высоких слов, лучше ощущения зрителя – катарсис или что-то там еще, что можно испытать на уровне пятилетнего ребенка. Я понял, что что-то произошло непоправимое там, на сцене. Потом, конечно, я познакомиться с пьесой, и с автором, и с артистами, но тогда это все было как белый лист для меня – пятилетнего мальчика. Тогда я испытал на себе и магию театра, и как театр может воздействовать и переворачивать человека, находящегося в зале. Но, конечно, мне повезло увидеть в жизни много интересных спектаклей и других театров. Если отвечать на Ваш вопрос, я всегда, например, был поклонником творчества Петра Наумовича Фоменко. Многие его спектакли смотрел, некоторые посчастливилось прямо на этапе создания театра видеть, и до сих пор этот театр с удовольствием посещаю. Он близок, как мне кажется, по какому-то духу и нашему театру – здесь есть что-то родственное. Кстати, и сам Петр Наумович ставил в Малом театре очень хороший спектакль «Любовь Яровая» с Юрием Мефодьевичем Соломиным, с Виталием Мефодьевичем Соломиным, с Виктором Ивановичем Коршуновым, с замечательными актерами Потаповым, Вилькиной. Посчастливилось в свое время увидеть и спектакли зарубежных великих режиссеров: и Стрелера «Слугу двух господ» – великолепный спектакль, – и Питера Брука, и некоторых других режиссеров. Вы знаете, вообще надо смотреть. Не всегда это по времени удается, но я стараюсь. Есть режиссеры, которые категорически не любят смотреть спектакли, и я даже могу понять, почему: у них уже какое-то свое представление, тяжело перестроиться на другое, но у меня такого нет. Я с интересом всегда хожу к своим коллегам и очень на самом деле радуюсь, когда вижу что-то любопытное. В хорошем смысле это тоже начинает шевелить мою фантазию и это всегда полезно, с моей точки зрения, смотреть и не замыкаться в такой себе консервной банке.

Так или иначе, но с началом СВО привычные смыслы знакомых с детства произведений могли поменяться, о чём говорят многие творческие люди. Как это отразилось на Малом театре?

Вы знаете, действительно многие вещи стали смотреться и восприниматься по-другому. У нас есть спектакль «Большая тройка», посвященный Ялтинской конференции. Например, в сегодняшнем дне, когда где-нибудь в Западной Европе или в Соединённых Штатах Америки на вопрос молодому человеку или девушке о том, кто победил во Второй мировой войне, кто взял Берлин, мы можем услышать ответы, которые нас, мягко скажу, весьма удивят… У многих поколений на Западе совершенно извращено понимание истории Второй мировой войны, поэтому, мне кажется, сейчас очень важно сохранять правду об этом. Мало того, у нас есть такая программа, как «Диалог времён» в театре. Я уже начал с Вами разговор с диалога со зрителем, но он у нас происходит иногда и в буквальном смысле: после спектаклей зрители остаются и обсуждают тему спектакля, вопросы, которые в нём поднимаются. Вот как раз спектакль «Большая тройка» входит в такую программу спектаклей о Великой Отечественной войне. И, мне кажется, что очень важно сохранять историческую правду, и с нашей молодёжью надо об этом разговаривать. Кстати, вселяет большой оптимизм то, что молодое поколение приходит подготовленным и очень интересные вопросы задает. Или, например, есть ещё спектакль «Физики» Дюрренматта. Поставлен был в 20-м году. Тема этого спектакля – ответственность учёного за его открытия, насколько можно вообще идти вперёд в то время, когда начнётся угроза человечеству и прочее. Это одна из тем спектакля, но основная, которую даже автор открыто объявлял. Есть даже обращение Дюрренматта к советскому зрителю, потому что был телевизионный фильм в своё время «Физики», по поводу того, что он переживал о ядерной угрозе, угрозе ядерной войны. Сейчас эта тема из какой-то фантастической вдруг переходит в насущную. Действительно, сейчас существуют эти вопросы, они поднимаются заново, поэтому спектакль стал совершенно по-другому звучать и восприниматься зрителями. Да, конечно, меняется. Меняется взгляд, меняется восприятие. Это нельзя не отметить.

В любой в сфере, в том числе и культуре, есть свои негласные правила. Театр не исключение. Можете рассказать о некоторых негласных правилах, которые известны всем причастным, но не у широкому кругу?

Ну конечно, есть свои такие скрытые от зрителей особенности, могу какую-то завесу тайны приоткрыть. Например, когда идет спектакль, артист не должен трогать кулисы руками или задевать их частью тела – плечом, чем-то еще. Это легко объяснимо. Почему? Потому что она начнет трястись, и в зале будет идти какая-то важная сцена, а вы начнете думать «что это там колышется?» Это такое правило негласное. Нельзя сидеть на рампе – это передняя часть сцены, поскольку это считается очень плохим тоном. Например, когда идет какое-то обсуждение и делается замечание, нельзя вообще через нее перешагивать. Считается, что лучше, чтобы артист выходил на сцену не через сцену, а через кулисы. Допустим, нельзя сидеть впереди режиссера на репетиции. Если сидит режиссер, то он может сидеть, например на десятом ряду – для него будет лучше обзор сцены. Так вот, считается неправильным сотруднику или артисту садиться перед ним. Это тоже легко объяснить. Здесь не столько вопрос вежливости, сколько того, что вы мешаете режиссеру воспринимать целое и вести репетицию – кто-то будет вставать, проходить. Есть масса таких, действительно интересных правил. Вплоть до того, что есть приметы какие-то. Я, например, у них не верю, но многие актеры соблюдают их. Если у вас упал текст, на него надо обязательно сесть. Нельзя его просто так поднять, надо сесть. Но я многих уже пытаюсь от этого отучить, потому что взаимосвязь весьма туманная. Поэтому я, например, когда еще работал актером, я просто клал на пол текст, и с пола читал при ужасе некоторых моих коллег. Есть действительно такие интересные вещи. Думаю, что всех секретов открывать не надо, иначе исчезнет тайна, но некоторые я вам приоткрыл.

На ваш взгляд, нужны ли сейчас постановки об СВО и событиях, связанных с этим?

Знаете, мне кажется, что определенно нужны. Конечно, я не раз слышал мнение, что должно пройти время. И с этим тоже нельзя не согласиться, потому что объектив резче работает на дистанции, скажем так. Но с другой стороны эта тема не должна оставаться нераскрытой, мне кажется. Если пользоваться аналогиями, то во время Великой Отечественной войны все-таки создавались серьезные произведения. Давайте вспомним хотя бы Александра Твардовского с «Василием Теркиным» или поэзию Константина Симонова. Это все было создано во время Великой Отечественной войны и помогало просто в буквальном смысле людям защищать свою родину и справляться с какими-то невзгодами. Если вспоминать книги, например, замечательная книга Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» появилась буквально в 1946 году. И кинематограф уже начал отзываться во время самой войны. Можно вспомнить фильмы «Небесный тихоход» и «В шесть часов вечера после войны». Не будем забывать и боевые киносборники, которые регулярно выходили на советский экран во время Великой Отечественной войны. Поэтому я считаю, что обязательно нужны. Это очень важно.
Я периодически стараюсь знакомиться с новой драматургией, поэтому уверен, что появятся спектакли, которые будут отражать художественно и правдиво то, что происходит. И не только спектакли, но и фильмы, конечно, книги.

Есть ли сейчас кризис идей?

Мне кажется, даже наоборот. Как раз какие-то идеи начинают выкристаллизовываться и формулироваться. Я бы так, наверное, ответил на Ваш вопрос. Общество начинает консолидироваться, объединяться вокруг своей страны. Мне кажется, мы стоим на пороге не кризиса идей, а как раз формирования тех идей, которые могут помочь нашему обществу двигаться вперед.

Как вы относитесь к тем, кто покинул свою Родину в непростое для нас всех время?

Понимаете, бросить страну, да еще если и поплевывать издалека, критиковать, огрызаться… Ну как к этому можно относиться? С большой долей презрения, я бы сказал. Негативно. Я считаю, что надо быть со своей страной. И особенно, когда ты, скажем так, здесь неплохо себя чувствовал, получал хорошие деньги, получал абсолютную свободу творчества, даже награды и звания. А потом ты уезжаешь и доходит вплоть до того, что собираешь деньги на то, чтобы стреляли в твоих соотечественников… Это крайне негативно воспринимается.

Какие на сегодня у Вас и Малого театра планы?

Вы знаете, у нас ежегодно выпускается действительно большое количество спектаклей – это как минимум 7 названий. Сейчас мы готовимся еще и к юбилею Победы, который мы всей страной будем отмечать в мае. Ближайшая премьера у нас посвящена как раз юбилею – это спектакль «Белая палатка» по пьесе Ивана Стаднюка, замечательного автора, ветерана Великой Отечественной войны. Пьеса давно не ставилась, в Москве по крайней мере. Я думаю, что это будет очень интересно. Ставит молодой режиссер из Санкт-Петербурга, победитель нашей «Режиссерской лаборатории». Недавно вышел спектакль по Островскому, потому что, как всегда говорил Юрий Мефодьевич Соломин – и я здесь с ним абсолютно согласен, – Островского много не бывает. У нас сейчас тринадцать названий Островского в нашем репертуаре. Вот, вышла премьера «Без вины виноватые». Накануне вышла премьера, посвященная 200-летию этого здания – мы отмечали в 24-м году, в декабре, вышел спектакль «Лев Гурыч Синичкин, или провинциальная дебютантка», автором которого, кстати, является актер Малого театра Дмитрий Тимофеевич Ленский. Наверное, один из немногих водевилей, который написан в 1839 году и имеет много-много редакций и два киновоплощения замечательных: с Андреем Мироновым и с Василием Меркурьевым. И вот теперь вышел к юбилею нашего здания. Специально написана новая музыка Александром Владимировичем Чайковским, сделана сценическая версия. Впереди нас ждет еще Шекспир, ждет Лев Николаевич Толстой, поэтому планы у нас действительно большие. Сейчас мы думаем, что мы будем делать аж в 2026 году, так что горизонт планирования широкий, и думаю, что зритель увидит много интересных премьер, по крайней мере мне бы очень хотелось надеться.

Какое ваше главное решение в жизни?
Какой сложный и интересный вопрос. Если бы Вы спросили: «Ваше главное событие в жизни» мне было бы легче ответить. И как ни странно, я бы не сказал, что это связано с театром. Я бы сказал, что это рождение моей дочки. Но Вы задали «Ваше главное решение»… Поэтому, наверное, все-таки я скажу, что это то, когда я решил связать свою жизнь с театром. Потому что с ним связана моя жизнь, если не считать детских впечатлений, уже профессионально с 16 лет: в 16 лет я поступил в Высшее театральное училище имени Щепкина, ни секунды об этом не жалею. И самое главное, что мне это интересно. Заниматься профессией, которая тебе интересна – это большое счастье!

Фаина Савенкова, сетевое издание «International Reporters», 24.04.2025 г.

https://www.ir-press.ru/ru/2025/04/24/aleksej-dubr...

Водевиль, по словарному определению, «лёгкая шутливая комедия, в которой диалоги чередуются с пением куплетов и танцами». Жанр, кажется, давно уже не отвечающий запросам театральной моды, отчасти заменившей его мюзиклом или перешедший в эстраду. Он, что называется, «вышел из употребления» то ли в силу того, что лёгкость, изящество в сочетании с некоторой долей назидательности уже не столь востребованы, то ли по той причине, что театрам хочется всё чаще и с напором соответствовать времени: выбирать острые жизненные ситуации, в которых далеко не всегда можно докопаться до смысла, зарытого в самой глубине под прикрытием не всегда вразумительными словоизъяснениями. А может быть, водевили перестали писать драматурги, потому что театры со временем разучились их ставить и играть?

Тем отраднее премьера известного водевиля «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» Дмитрия Ленского на исторической сцене Малого театра, ставшая настоящим, а в какой-то степени и неожиданным подарком не только для верных поклонников старейшего театра, но и для тех, кто, возможно, больше понаслышке, нежели по собственному опыту, привык к мысли о традициях как о чём-то устаревшем, мало интересующим современного зрителя.

Но всё оказалось по-другому: не осовремененная, а весьма элегантно, со вкусом и ярким юмором выполненная сценическая версия Сергея Плотова, дополненная прекрасной музыкой Александра Чайковского; лёгкость, изящество, изысканная красота сценографии Максима Обрезкова, костюмов Ольги Поликарповой, световой партитуры Ивана Виноградова, хореографии Андрея Глущенко-Молчанова современно, с полной одновременно юмора, иронии и любви к театру режиссурой Алексея Дубровского, прекрасным ансамблем труппы Малого театра и студентов ВТУ имени М.С. Щепкина – словно иным светом высветили смысл этого забытого жанра. И не только смысл, но и необходимость его возрождения. Это точно отметил в одном из предпремьерных интервью Алексей Дубровский: «Вряд
ли можно сказать, что он уходил с русской сцены, если и уходил, то это большая ошибка, как раз водевиль является настоящим русским жанром, несмотря на
французские корни. В отличие от мюзикла, в водевиле большое значение имеют драматические сцены, в мюзикле они вторичны по отношению к музыкальной
составляющей, а в водевиле находятся в равном балансе».

Содержание «Льва Гурыча Синичкина» достаточно хорошо известно, чтобы пересказывать его, по многим спектаклям разных театров в разные времена, по экранизациям, поэтому куда более уместно говорить о счастливых обретениях зрителей Малого театра. Хочется назвать этот спектакль «многослойным» в изначальном значении слова, поскольку в нём сошлось многое: это и возобновление (пусть не в давнем виде, который сегодня невозможно представить) было традицией старого русского театра, когда в один вечер игрались драма или трагедия, а вслед за ней водевиль. Так, поставив «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина, Алексей Дубровский обратился к «Льву Гурычу Синичкину». Знаменательно? – на мой взгляд, несомненно. Режиссёр таким образом, самобытно, оригинально, отметил двойной юбилей – 200-летие Малого театра именно на этой, исторической, сцене и 185-летие с той поры, когда один из ведущих артистов театра, Дмитрий
Ленский, переработал французский водевиль, завоевавший впоследствии многие подмостки нашей страны. Конечно, спектакли идут не в один вечер, но «трансформация» режиссёром давней традиции напрашивается…

Удивительным образом со сцены в зрительный зал переливается искренняя, благородная любовь режиссёра к этому великому Театру-Дому, которая не просто ощущается, но и наполняет каждого зрителя радостью соприкосновения с подлинным искусством. А это сегодня – едва ли не самое главное…

Зал реагирует на абсолютно естественно воспринимаемые цитаты с восторгом, аплодисментами, а иначе и быть не может. Сергей Плотов органично и остроумно вмонтировал в текст водевиля хрестоматийные фразы, не только знакомые едва ли не со школьных лет, но и связанные непосредственно с Малым театром, в котором шли или идут до сей поры спектакли по пьесам, откуда они заимствованы. Одна из первых в этом ряду – при упоминании, что Синичкин играл на сцене Харьковского театра, Виктор Низовой, блистательно исполняющий роль Льва Гурыча, закатив глаза, мечтательно произносит: «Как меня принимали в Харькове!..», ненавязчиво пародируя Аркадину из чеховской «Чайки». Смехом и аплодисментами отзываются зрители на другие известные цитаты из К.С. Станиславского, В.Г. Белинского, Д.И. Фонвизина, А.Н. Островского, но едва ли не самую бурную реакцию вызывают три: когда Лиза Синичкина (Екатерина Гревцева), уходя за кулису, с пафосом произносит: «Не доставайся же я никому!»; когда они с отцом, наступая в наигранном гневе на князя Ветринского (Андрей Чернышов), слаженным дуэтом декламируют один из заветов М.С. Щепкина: «Театр для актёра храм. Относись с уважением к этому храму и заставь уважать его других. Священнодействуй или убирайся вон»; а когда Синичкин делает вид, что душит звезду провинциальной сцены Сурмилову (Анастасия Дубровская), он, сжимая её горло, обыденно произносит: «Руки-то помнят…»

И, конечно, очень важно, что все участники спектакля великолепно поют, танцуют, двигаются по сцене, и речь каждого звучит отчётливо, не просто внятно (что давно уже стало редкостью!), а окрашено определёнными красками того или иного характера персонажей.

Екатерина Гревцева в своей первой главной роли проявила не только покоряющее обаяние, но и яркую индивидуальную окраску характера: перед нами отнюдь не робкая дочь провинциального, не совсем удачливого артиста, рвущаяся на сцену не столько по своей воле, сколько по желанию отца. Едва ли не впервые мне увиделась в ней девушка, одержимая подлинной страстью к подмосткам, к игре, готовая на любое коварство по отношению к сопернице, лишь бы добиться дебюта. И сыграно это убедительно и с долей яркого юмора.

Впервые увидев на театральной сцене хорошо знакомого и полюбившегося по кинематографу Андрея Чернышова в роли князя Ветринского, я меньше всего ожидала, сколько откроется нового в нём: артист не только отлично обыгрывает каждую ситуацию сюжета, но и прекрасно поёт, танцует. То же можно сказать и о Валерии Афанасьеве (граф Зефиров), сценический опыт которого известен по нескольким московским театрам и достаточно широко по кинематографу. Но, пожалуй, склонность этого артиста к юмору почти на грани весёлого хулиганства использовал в полной мере до этого спектакля только Валерий Белякович в Театре на Юго-Западе. Здесь же Алексей Дубровский поддержал эту черту Афанасьева, придумав ему слугу Вильяма (Александр Наумов), тоже, вероятно, втайне мечтающего о сцене и изображающего Гамлета. С оглушительным звуком шагов призрака он входит в покои графа, начинает говорить по-английски, приносит извинения, переходит на русский и в черепе бедного Йорика подаёт хозяину записку. Всего несколько появлений персонажа – а для зрителей характер графа дополняется знакомыми по классической литературе образами дворян-англоманов…

Спектакль начинается с хора о провинции – это очень показательно для нашего времени, считающего, что всё главное, в частности, в области искусства, происходит в Москве и Санкт-Петербурге, а для Малого театра понятия «провинция» никогда не существовало, отчасти ещё и потому, что для главного драматурга этого театра, Александра Николаевича Островского, очень важны были именно провинциальные артисты с их не всеми заметными достоинствами, всеми известными «пороками». Цена меценатам, покровителям, интриги, расчёты бенефисов, поездок на ярмарки и т.д. Хрупкое счастье, которое могло вдребезги разбиться в любой момент. И столичные театры не были свободны от всех этих моментов, но всё же в значительно меньшей степени: у них не было столь насущной необходимости кочевать «из Керчи в Вологду».

В «Льве Гурыче Синичкине» Алексей Дубровский не разделяет театры на столичные и провинциальные, разве что фразой о том, что лучше быть на выходах в столице, чем на главных ролях на «средних сценах». Но в этой фразе – не только понимание, но и досада по отношению к тем, кого по сей день влечёт в столицы. Юных и далеко уже не юных артистов, ищущих славы. А потому он воспринимает провинциальный театр с тонким пониманием и уважением к его творцам.

Вот перед нами звезда провинциального театра Раиса Сурмилова (Анастасия Дубровская). Как же хороша актриса и в любовании своими достоинствами, и в выстраивании интриг, и в едва скрываемой боязни соперничества с юной актрисой, и в тщательно продуманном поведении, и в исполнении пафосной арии о любви и коварстве! И как прекрасно придуман режиссёром осуществлённый заговор ради дебюта Лизы Синичкиной: качели уносят Раису Сурмилову высоко под колосники, а графа Ветринского опускают под сцену…

Буквально каждый из артистов блистает в своей роли. Кроме уже перечисленных, необходимо назвать выразительнейших каждый по-своему Александра Клюквина (директор театра Пустославский), Александра Вершинина (ведущий актёр Напойкин), Михаила Фоменко (режиссёр Налимов-Сомов), Михаила Мартьянова (нервный драматург Борзиков), Александра Никифорова (величественный, но готовый к интригам помощник режиссёра Трифон).

Удивительная чистота жанра с соблюдением амплуа, наполненная прекрасной музыкой, красотой сценографии и костюмов, изобретательностью создателей этой радости для артистов и зрителей без всяких модных ныне дополнений и прикрас – всё сошлось воедино долго еще живёт в памяти после спектакля, возвращая к нему мыслями и чувствами.

Старинный русский водевиль словно родился заново, привлекая поколения молодых зрителей и – хочется верить! – зарождая в них
любовь к настоящему, чистому и светлому искусству, на протяжении нескольких веков привлекавшего зрителей. Малый театр возвращает это искусство…

Наталья Старосельская, «Страстной бульвар,10», №5-275/2025

https://strast10.stdrf.ru/chitaem/275

Ведущий программы «Новости. Театр», доктор искусствоведения Дмитрий Трубочкин вместе с приглашённым экспертом – театроведом и театральным критиком Ольгой Егошиной – обсуждают премьеру Малого театра «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка». Вы узнаете много интересного о спектакле: оправданы ли изменения в тексте водевиля? видим ли мы на сцене лишь образ старого театра или нечто большее? чем удивляет постановка?

Приятного просмотра!

https://smotrim.ru/video/2922034

1 февраля на Основной сцене в спектакле «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» Д.Т. Ленского роль Человека от театра впервые сыграет Алексей Анохин. Желаем успеха!

Лучше быть на выходах в Малом, чем на главных ролях в среднем!

Водевиль, как известно, жанр лёгкий — я бы даже сказала, наилегчайший. Берётся комедийная пьеса с весьма незамысловатым сюжетом, добавляется россыпь простеньких куплетов и танцевальных номеров — и вот уже готово увеселение для почтеннейшей публики. Казалось бы, водевили уже давно неактуальны — сей жанр развился во Франции в 18 веке, в России обрёл огромную популярность в веке 19-м… И во второй половине этого же века началось увядание водевиля — его заменила оперетта.

И сама оперетта уже сдала свои позиции мюзиклам, и вся театральная жизнь давно уже течёт по иным законам, нежели прежде, а Малый театр, невзирая ни на что, презентует зрителям самый настоящий водевиль под названием «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка».

Приурочена премьера к 200-летию исторического здания Малого театра (собственно, тому самому, в котором и идёт спектакль). И вполне закономерно: автор водевиля, Дмитрий Тимофеевич Ленский, был не только весьма плодовитым драматургом, но и актёром Малого театра (он даже стал первым в Москве исполнителем роли Хлестакова). Водевиль «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» был написан в 1839 году и тогда же впервые поставлен — в Москве, в помещении Большого театра (причём, автор сыграл роль князя Ветринского).

Правда, если уж придерживаться истины во всём, нужно признать, что «Лев Гурыч», по факту, это перевод французского водевиля Le Père de la debutante («Отец дебютантки»). Обычное явление: своих сочинений не хватало, потому массово переводились иностранные. Только наши русские драматурги не могли довольствоваться функцией простых толмачей и добавляли пьесам наших, всем понятных, типично русских черт: изменялись имена персонажей, какие-то приметы быта, расхожие выражения… И в итоге водевиль «русифицировался» настолько сильно, что становился практически отдельным, самоценным произведением. Именно так случилось с переводом Д.Т, Ленского, который (совершенно по праву) считается авторской пьесой.

Оно и понятно: речь в водевиле шла о театре, об актёрских буднях и интригах внутри «творческого коммьюнити». Ленский, сам являясь артистом, был во всех этих темах, как рыба в воде. И вполне логично, что внутренняя кухня французского театра была заменена повествованием о театре русском — причём, пусть автор и завуалировал истину, сообщив, что всё, де, происходит в некоем провинциальном театре, но зрители 19 века понимали, что смотрят доброжелательную, но едкую пародию на театры столичные — санкт-петербургские и московские.

А для нас над сценической версией водевиля потрудился Сергей Плотов, и это, по факту, снова самостоятельное драматическое произведение, а не просто адаптация текста Ленского к современным условиям. Театральные реалии ещё раз трансформировались, став ближе к нынешним, диалоги пополнились огромным количеством цитат из классических и не очень произведений (что смотрится данью «оригиналу» Ленского, в пьесе которого уже присутствовало множество подобных цитат), были написаны новые песни (композитором стал народный артист РФ Александр Чайковский) — да и в целом драматургический материал приобрёл композицию, приятную и понятную зрителям 21 века, усовершенствовался и окреп, но смысловое зерно не утратил, а лёгкого приятного юмора значительно прибавил.
Сюжет спектакля покажется многим знакомым (нечто подобное было воплощено в самых различных произведениях множество раз — но Ленский и французские авторы «Отца дебютантки» стали первопроходцами): провинциальный актёр Лев Гурыч Синичкин (народный артист РФ Виктор Низовой) стремится устроить на подмостки свою дочь Лизу (Екатерина Гревцева). Этой идее противостоит бравый гусар князь Ветринский (Андрей Чернышов / Дмитрий Кривошеев), которому пришлась по душе Лиза, и он задумал увезти девушку в своё имение.

В местном театре репетируется спектакль «Алонсо и Хуанита». Премьера уже вечером, все билеты распроданы. И никто не собирается брать в труппу Лизу, которую любящий папа привёл на прослушивание. Но у Синичкина есть надёжный план!

Стараниями Льва Гурыча — и при помощи помощника режиссёра Трифона (Александр Никифоров) — прима труппы Раиса Минишна Сурмилова (Анастасия Дубровская) упархивает прочь, в объятия любви (как ей думается), и спектакль под угрозой… Но Лиза знает всю роль Сурмиловой, она может выйти на сцену и дебютировать! Осталось только убедить директора театра Константина Петровича Пустославского (народный артист России Александр Клюквин), режиссёра Владимира Ивановича Налимова-Сомова (Михаил Фоменко), драматурга Фёдора Михайловича Борзикова (Михаил Мартьянов) и мецената графа Зефирова (народный артист РФ Валерий Афанасьев) в таланте юной Синичкиной — ну, и попутно разобраться с интригами князя Ветринского и примы Сурмиловой, которые никак не хотят допустить «выскочку» до подмостков.

И вот, после целого каскада гэгов и абсолютно анекдотических ситуаций (и, надо признать, что, несмотря на всю простоту сюжета, каждый новый его поворот довольно-таки непредсказуем), наступает счастливый финал — ожидаемый, ибо жанр предполагает только хэппи-энд, но довольно внезапный с точки зрения авторских решений.

А главное — что, при всей иронии и массе шуточек в адрес храма Мельпомены, в каждой строке пьесы звучит практически гимн Театру, признание ему в любви. И, когда на поклоны выйдут не только работники «цехов» (костюмер, гримёр, бутафор, осветитель, кассир, извозчик) согласно доверенным им ролям, но и самые настоящие служащие театрального закулисья, захочется встать и аплодировать им стоя. И я признаюсь, что многие зрители не сдерживали данного порыва.

Режиссёр-постановщик, заслуженный артист РФ Алексей Дубровский, сохранил в спектакле легчайший, хулиганский, праздничный характер пьесы, создав вместе с артистами целое созвездие великолепных персонажей (что интересно — для водевиля весьма многомерных, ибо Сурмилова тут — отнюдь не бесталанная стерва, хоть и обладает сложным характером, а Лиза — ну точно не стопроцентно положительная героиня, а хитренькая бестия). Как всегда, великолепна сценография заслуженного художника РФ Максима Обрезкова, прекрасны костюмы Ольги Поликарповой, традиционно на высоте световой дизайн Ивана Виноградова.

И, хоть мы говорим о театре драматическом, очень хороша танцевальная составляющая — причём, хореограф Андрей Глущенко-Молчанов отмечал, что пытался пощадить артистов и не слишком усложнять свою постановку, но молодёжь Малого, а также студенты ВТУ им. М. С. Щепкина, работающие в ансамбле спектакля, равно как и звёзды театра просили придумать нечто интересное и необычное, абсолютно не пугаясь никаких вызовов.

Что же касается пения, то здесь не всё так гладко. Впрочем, педагог по вокалу, народная артистка РФ Ирина Долженко, отлично потрудилась даже над теми, кто не поёт совершенно, и добилась от каждого вполне уверенного актёрского вокала, что главное для меня — чистого (непопадание в ноты я бы не пережила). Впрочем, большая часть песен доставит вам удовольствие безо всяких оговорок, и кое-какие мне даже показались неоправданно короткими — я бы послушала и посмотрела на эту феерию подольше.

Итак, к 200-летию здания Малого театра нам с вами, зрителям, подарили спектакль в жанре 200-летней выдержки. И тут тот случай, когда, как хорошее вино, с годами история стала только лучше и крепче. «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» — это два с половиной часа чистого восторга, возможность отдохнуть душой, похихикать и, переживая за героев (ибо ну каждый же раз у них всё задуманное почти срывается!), добраться вмести с ними до финала и радостно аплодировать — так, что начинают болеть ладони.

Настоящая любовь не подразумевает слепого обожания: ты видишь все минусы объекта «поклонения», но от этого твои чувства могут быть даже сильнее. Так и с Театром: и герои премьеры Малого, и все реальные артисты и служащие цехов, и мы, простые зрители, не надевая никаких розовых очков, испытываем сильнейшую страсть к искусству Мельпомены. Почему? Приходите на водевиль Малого театра, и вы это, я уверена, поймёте!

Ирина Петровская-Мишина, Musecube, 20.01.2025

https://musecube.org/otchet/otchet-theatre/lev-gur...

Малый театр торжественно отметил 200-летие исторической сцены на Театральной площади – 30 ноября и 1 декабря 2024 года главный режиссёр одного из старейших театров России Алексей Дубровский представил премьеру спектакля «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка». Искромётный ироничный водевиль является трогательным гимном Театру и трепетным посвящением людям, беззаветно, а порой безрассудно и бескорыстно служащим искусству!

Режиссёр-постановщик спектакля Алексей Дубровский: «200 лет назад открылась историческая сцена Малого театра на Театральной площади. А 185 лет назад на сцене императорского театра состоялась премьера водевиля Дмитрия Тимофеевича Ленского "Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка". Этому водевилю суждена была долгая и счастливая жизнь с большим количеством постановок на российской и советской сцене, включая две удачные экранизации. Выбор этого произведения к юбилейной дате неслучаен. Сам автор водевиля был артистом Малого театра и первым исполнителем гоголевского Хлестакова в "Ревизоре". Всё произведение Дмитрия Тимофеевича пронизано беззаветной любовью к Театру с большой буквы и наполнено искромётным юмором и знаниями закулисной жизни актёров».

Сценическую версию легендарного водевиля адаптировал для премьерного спектакля признанный мастер Сергей Плотов, которого, как и режиссёра Алексея Дубровского, и художника Максима Обрезкова, отличают яркая индивидуальность и безупречный вкус. Эти выдающиеся театральные деятели не ставят задачу эпатировать публику - в добром мудром спектакле тонко и точно сохранены авторские мысли и незыблемые вечные истины.

Блистательные актёры разных поколений создают на сцене яркие гротесково-гиперболизированные образы колоритных персонажей, каждый из которых – собирательный портрет разных личностей из творческого мира.

В центре действия – пожилой и не слишком удачливый трагик Лев Гурыч Синичкин (Виктор Низовой), который всю свою жизнь отдал своему призванию, театральному искусству. Лев Гурыч мечтает, что его дочка Лиза (Екатерина Гревцева) продолжит актёрскую династию и станет известной театральной примой! Заботливый, внимательный и бесконечно любящий свою дочь отец готов на всё, чтобы помочь Лизе реализоваться в творчестве. Но далеко не розами будет усыпан тернистый путь девушки на большую сцену: папе и дочери придётся пройти множество испытаний и преодолеть миллион преград, проявить находчивость, сообразительность и испробовать множество комбинаций в достижении желаемого.

Виктору Низовому как всегда адресуем самые восторженные эпитеты! Персонально отметим молодую актрису Екатерину Гревцеву, которая воплощает находчивую смелую девушку очень органично и ничуть не теряется на фоне признанных мэтров и мастеров сцены!

Задор и кураж благих целей и благородных намерений Льва Гурыча и Лизы саркастично противопоставляется эгоцентричным интересам и примитивным желаниям других героев, у каждого из которых очень «говорящая фамилия».

Капризная и эгоистичная прима провинциального театра Раиса Сурмилова (Анастасия Дубровская) – своенравная дама, которую мало волнуют не только морально-нравственные принципы, но и собственная репутация: она «Звезда», а значит, ей дозволено чуть больше остальных.

Её возлюбленный - отставной гусар и богатый помещик Князь Ветринский (Андрей Чернышов, в другом составе – Дмитрий Кривошеев), полностью оправдывающий свою фамилию: повеса и ловелас, который не может пропустить ни одной привлекательной барышни.

Могущественный и дипломатичный Директор театра Константин Пустославский (Александр Клюквин) – один из главных «кукловодов», который имеет решающее слово в принятии очень многих решений.

Режиссёр Налимов-Сомов (Михаил Фоменко) – типичный представитель талантливого творца, склонного к рефлексии.

Драматург Борзиков (Михаил Мартьянов) - апогей тщеславия и самолюбия, мечтающий о славе и всех связанных с ней прелестях.

Провинциальный актёр Аполлон Напойкин (Александр Вершинин) – не лишенный обаяния и очарования, но склонный к некоторым слабостям мужчина, страдающий когнитивным диссонансом «желаемого» и «действительного».

Хитрый похотливый меценат Граф Зефиров (Валерий Афанасьев), имеющий особые слабости к молодым актрисам, омерзителен и невероятно убедителен в своей достоверности.

Каждый персонаж вносит важную лепту в стремительное развитие непредсказуемых событий, которые и снова и снова подтверждают, что «искусство – это начало Вселенского хаоса». Художник Максим Обрезков в тандеме с виртуозным художником по свету Иваном Виноградовым создали на сцене невероятные по красоте и размаху визуальные миры, соединив эпохи и стерев границы и условности.

Эффектные элегантные костюмы (Ольга Поликарпова и Любовь Скорнецкая) изобилуют восхитительными деталями и аксессуарами. Вечные театральные темы искусно и изящно интегрированы как в захватывающую драматургию увлекательного действия, так и в зажигательные музыкально-танцевальные номера, которые согласно закону жанра сотканы из разных стилей и настроений, в синтезе контрастов и парадоксов и в синергии смыслов и чувств!

Вокальной и хореографической формой блистательных актёров Малого театра восхитятся даже мэтры мюзиклов и оперетты. Хореограф – Андрей Глущенко-Молчанов, концертмейстер – Инна Левченко.

Мелодии Александра Чайковского и метафоричные стихи Сергея Плотова запоминаются с первого мгновения: «Провинция, провинция», «Премьера – это нервы», «Мельпомена, нас не покинь сейчас» и многие другие композиции легко могут стать шлягерами, если их выпустить на музыкальных площадках. Сцена, в которой актёры поют об ожидании заветной роли, у многих творческих людей пробьёт сентиментальную слезу и напомнит «о наболевшем».

Кулуарные интриги, непредсказуемые курьёзы, форс-мажоры и все другие детали театрального закулисья показаны в спектакле во всём многообразии своей палитры, при этом история понятна и близка как профессионалам сценического цеха, так и тем, кто от него далёк.

Зенит славы непредсказуем и быстротечен, места на Олимпе всегда не хватает, да и богиня Фортуна, как и Музы трагедии и комедии, Мельпомена и Талия, как известно, леди капризные и своенравные. Не зря мудрый афоризм гласит, что «талантам надо помогать – бездарности пробьются сами».

Отношения отца и дочери, которые пронзают весь спектакль трогательной нежностью и любовью, создают особый трепет и напоминают родителям о том, как надо любить своих детей и как необходимо в них верить - это то, что окрыляет, вдохновляет и мотивирует достигать невозможного!

В кульминационном исповедальном монологе Синичкина об актёрской профессии, о верности и преданности своему призванию, о бесконечной и безграничной любви к Театру аккумулируется основная мысль этого многогранного спектакля!

У любой медали есть обратная сторона, как у театра кулисы. За невероятным праздником, который дарят артисты зрителям, стоит долгий, невероятно трудоёмкий, а порой мучительный творческий процесс, в котором важен не только талант. Сегодня ты в фаворе удачи, а завтра о тебе забыли, и нужно быть очень сильным, чтобы не утонуть в пучине страстей, соблазнов и пороков, а найти в себе силы вернуться как в жизнь, так и в профессию.

Только артисты, постановщики и отчасти их близкие знают, какой титанический труд и терпение являются фундаментом того, чтобы не предать дело своей жизни, а на протяжении долгих лет дарить людям праздник, феерию впечатлений и мудрых истин.

Великолепный водевиль «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» - это признание в любви к его Величеству Театру! Благодарим всем причастных за калейдоскоп положительных эмоций в самой широкой амплитуде!
Ближайшие спектакли по настоящему эпохальной премьеры на Исторической сцене одного из старейших драматических театров России: 19 января, 1 и 14 февраля, 1 и 16 марта.

Да здравствует Театр!

Юлия Бурулева, интернет-издание «WORLD PODIUM», 23.12.2024

Фото: Ирина Абдулаева

https://worldpodium.ru/news/premera-eto-radost-isk...

В МАЛОМ ТЕАТРЕ ОТМЕТИЛИ 200-ЛЕТИЕ ВОДЕВИЛЕМ

Казалось бы, такая серьёзная дата предполагает обращение к концептуальной драматургии, к серьёзной классике, а тут лёгкий фривольный жанр. Однако в начале XIX века именно водевиль царил на русских подмостках, и в нем под маской комедии затрагивались важные социальные темы. Так что Юрий Соломин незадолго до ухода из жизни решил возродить этот жанр, и выбор его пал на пьесу «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциалка» Дмитрия Ленского, популярную в XIX веке и известную нам по фильму с музыкой Игоря Цветкова и фантастическим кастом советских актёров (Андрей Миронов, Леонид Куравлев, Нонна Мордюкова, Михаил Козаков, Олег Табаков и так далее).

Нынешний главный режиссёр Алексей Дубровский подхватил идею Соломина и поставил смешной, искрометный спектакль о сути актёрской профессии. Но успех постановки обеспечила вся команда постановщиков. Отличную сценографию Максима Обрезкова, где антураж бытовой обстановки XIX века сочетается с современными приемами (например, используется прозрачный занавес, за которым время от времени происходит параллельное действие в глубине сцены),
дополняет эффектный свет Ивана Виноградова, подчеркивающий комизм или гротеск ситуаций.

По приглашению театра опытный драматург Сергей Плотов сделал серьёзную редакцию текста водевиля, добавив шутки, понятные в сегодняшнем контексте. «Искусство погибло – надо бы помянуть», «главное актерское умение – ждать» и множество иных «крылатых выражений», вызывающих иногда улыбку, а иногда и гомерический хохот. Персонаж «режиссёр» Налимов-Сомов у Плотова получает имя Владимир Иванович (Михаил Фоменко), и благодаря его внешнему облику с характерной «лопатообразной» бородой мы догадываемся о намёке на Немировича-Данченко. Писателя Борзикова, чью пьесу репетируют в провинциальном театрике, переименовывают в Фёдора Михайловича, и мало-мальски начитанный зритель сразу поймет, что без Достоевского тут не обошлось. Двусмысленности, завуалированные и не очень, колкости «на злобу дня» придают пикантности истории о молоденькой актрисе Лизавете (Екатерина Гревцева), которую отец, «отставной трагик» Лев Синичкин (Виктор Низовой), хочет пристроить в театр и пускается ради этого во всякие интриги. Забавна его пикировка с примадонной сцены Раисой Сурмиловой (Анастасия Дубровская), колоритен и вальяжен покровитель театра граф Зефиров (Валерий Афанасьев), вокруг которого вьются молоденькие субретки. Есть тут выпады в сторону откровенной вампуки: во время репетиции пьесы по сцене бегает некое «парнокопытное», которое изображают два актёра, накрытые накидкой из занавески. Пересказать все подробности и гэги невозможно – тут, как говорится, надо идти и смотреть, и, что немаловажно в случае с водевилем, слушать.

Наравне со смешными словесными репризами и мизансценами на успех спектакля работает музыка Александра Чайковского. Тех, кто знает композитора по его симфониям, операм, ждет сюрприз: в духе жанра он написал мелодичные, милые, улыбчивые вокальные номера. Музыка искрится юмором, заряжает драйвом, и для каждого героя и ситуации найдены эффектные жанровые характеристики. Лирический танцевально-хоровой номер «Провинция», открывающий пьесу, сразу задает тон всему спектаклю – тут не только высмеивают пороки, но и любят героев. «А как же иначе, я же сам наполовину провинциал, в детстве и юности постоянно ездил к бабушке и дедушке в старинный город Муром, купался в Оке», – рассказал Александр Чайковский.

Для композитора материал пьесы дает богатую пищу для воображения, и рождается целая галерея музыкальных портретов. Князь, грубоватый вояка-гусар Ветринский (Андрей Чернышов), поёт романс, а рефлексирующий писатель Борзиков (Михаил Мартьянов) отплясывает с красотками в юбках бохо залихватский испанский танец с намеком на хабанеру и в припеве повторяет: «Как же встретить мне свою Кармен». Запомнилось и страстное танго у хора в сцене репетиции пьесы… Думается, многие зрители, выходя из театра, напевали что-то из мелодий Александра Чайковского – композитора хоть и серьёзного, но остроумного и
умеющего написать заводной хит.

Стоит особо акцентировать факт, что поют и двигаются участники спектакля отменно, готовые посоперничать с лучшими бродвейскими шоу. Помогали достичь таких профессиональных высот народная артистка России, солистка соседнего Большого театра Ирина Долженко, хореограф Андрей Глущенко-Молчанов и балетмейстер-репетитор Леша Кот. А композитор не скрывал восторга: «Водевили я раньше никогда не писал, это мой первый опыт. Я очарован атмосферой Малого театра, а актёры меня поразили своей музыкальностью. До того как начать работу, я посмотрел несколько спектаклей, в частности “Бедность не порок” в филиале на Ордынке, и был потрясен, как чисто они пели хоровые номера в манере Ансамбля Покровского. Такая стилизация русского фольклора. И я понял, что с ними можно иметь дело».

Малый театр, кажется, тоже оценил легкий стиль и быстроту пера Александра Чайковского, так что, скорее всего, в ближайшем будущем мы увидим новую работу сложившегося тандема.

Евгения Кривицкая, «Музыкальная жизнь», 31.12.2024

https://muzlifemagazine.ru/tost-za-iskusstvo/

Андрей Чернышов в 2006 году ушел из театра «Ленком» в кино, где смог реализовать свой талант в интересных проектах. Многие помнят его гениальную игру в сериале «Маяковский. Два дня». Неожиданно в 2022 году он приходит в Малый театр и с первых же ролей удивляет всех силой сценического мастерства, искусством трехмерной антропологии, погружающей нас в глубины человеческих эмоций. Его техника точна, выверена, лишена пафоса и суеты, поэтому позволяет прорваться сквозь пелену обаяния персонажа, порой скрывающую от нас злодея. Создавая все новые образы, он щедро делится с нами горькими истинами о трагической сути любви, о хрупкости человеческой жизни и надеждами на бессмертие.

– С чего начался ваш роман с Малым теат­ром?
– Я вернулся в репертуарный театр не потому, что стало плохо в кино, — там все, слава богу, хорошо. Просто мне поступил звонок из театра с предложением вернуться в альма-матер — я окончил Щепкинское училище при Малом. Это было неожиданно, волнительно и очень важно для меня, потому что я не избалован классикой. Любому артисту интересно поработать с хорошим материалом. Я уже успел за два сезона встретиться с Пушкиным, Розовым, Чеховым. Это для меня подарок судьбы, я считаю.
— На каких условиях вас брал Соломин? И как вас приняла старая гвардия?
— Юрий Мефодьевич никакие условия мне не выставлял, просто заверил, чтобы не волновался: работа в кино не пострадает. Сегодня старая гвардия состоит из тех, кого я помню еще по студенческим временам или кто был тогда еще молодым артистом. Это все мои хорошие знакомые, приятели. Я вписался очень спокойно, мне кажется. Никаких косых взглядов в свою сторону не замечал. Очень талантливый коллектив и по-человечески очень приятные люди: Александр Вершинин, Виктор Низовой, Александр Клюквин. Мне с ними интересно и комфортно. Я не работал с Соломиным и не учился у него. Запомнилось, как он боролся за живой, настоящий театр. Юрий Мефодьевич не позволил впустить в театр всю эту токсичность: в погоне за привлечением внимания публики многие пошли на компромисс, предлагая зрителям иную мораль, искажая тексты и замыслы авторов. А это опасная штука, ведь люди в зале все принимают за чистую монету. И это большая ответственность, потому что можно изменить сознание человека, растлить его, развратить. И Малый театр не впустил в себя это разложение. Это самое главное.
— И все же, несмотря на преданность традициям, Малый ищет новые формы. Например, «Метель» — необычный спектакль-концерт, сплав музыки Свиридова и текстов Пушкина. Что было самым сложным для вас в роли Бурмина?
— Освоить правильный порядок слов, настолько чистый у Пушкина язык. Это как если из города приезжаешь на природу и испытываешь кислородное отравление, потому что привык к зашлакованности. Этот язык настолько логичен, оптимизирован, что там нельзя изменить ни слова. И очень хотелось это сохранить, но мозг современного человека привык все упрощать, перескакивать со слова на слово, у нас замусоренная речь. Вот этот порядок сохранить — самая главная задача, с которой я с удовольствием пытался справиться. Первый выход на сцену был чем-то невероятным: язык Пушкина, свежий потрясающий, музыка Свиридова, живой оркестр! Я получал огромное удовольствие. Ощущение настоящего праздника. Не знаю, кто кого рассматривал: зрители меня или я зрителей и этот великолепный зал.
— Бурмин ради забавы тайно венчался, никто об этом не знал, так что мог бы жениться еще раз, по-настоящему. Но он отказывает себе в личном счастье. Почему? Всему виной век романтизма и высоких идеалов?
— Не будем идеализировать то время. Читая классиков, понимаешь: там бог знает что творилось — и безверие, и цинизм, и разврат. Что касается персонажей «Метели», то это достойные, верующие люди. Они венчались, а это не просто поставить штамп в паспорте, это клятва перед Богом, от которого не спрячешься, которого не обманешь. Я думаю, в этом все дело. Бурмин сам не может дать объяснение своей — как у Пушкина — «непонятной, непростительной ветрености».
Прикол, азарт какой-то гусарский. Он настолько легко относился к этой проказе, что, отъехав от храма, заснул и проснулся через день. Но позднее, когда осознал
свой поступок, пришлось расплачиваться. В молодости мы безответственно относимся и к чужим страданиям, и к собственной жизни и можем легко рисковать.
А когда взрослеем, мир уже в 3D-формате вырисовывается, и мы начинаем ощущать ответственность. И уже понимаем значение поступков и последствия их. Я бы хотел добавить, что такое эта метель. Пушкин неспроста метель эту затеял. В повести же глубокий смысл есть, несмотря на анекдотический сюжет. Маша и Владимир пошли против воли родителей, пытаясь обвенчаться без их благословения. И что-то свыше помешало им. Метель встала у них на пути. Если ты идешь против морали, против воли Божьей, тебе подскажут, как вернуться на правильный путь.
— Вы себя ощущаете хозяином судьбы или плывете по течению?
— Наверное, смешно было бы иметь такое самомнение, чтобы считать, что все в твоих руках. Хотя, конечно, человек должен прилагать усилия, если хочет чего-то добиться. Я делаю все, что от меня зависит, а как там сложится или нет, это уже время покажет. Мне близка позиция той лягушки, которая барахталась в кувшине с молоком, пока не взбила его в масло и не выпрыгнула. Если есть надежда, почему бы не использовать шанс. Вдруг следующий шаг окажется тем нужным, который приведет к желаемому результату? У меня так складывалось и с актерской профессией. Когда отправился поступать в театральный институт после школы и не поступил — а я вообще даже не рассматривал такую вероятность, — это был для меня крах. Мир рухнул, и впереди пустота. Месяц приходил в себя и понял, что надо усилия прилагать, что сдаваться нельзя. Это был важный урок: в жизни не всегда происходит так, как ты хочешь. На следующий год я поступил на курс к Солнцевой. И это было судьбоносное событие по нескольким причинам. Во-первых, если бы я поступил в первый год, я бы вообще не стал актером. Я был худшим студентом на курсе и был просто неконкурентоспособен. С любого другого курса меня бы уже давно отчислили. И если б не вера в меня Риммы Гавриловны Солнцевой, если б не ее помощь и уникальный педагогический дар, я бы давно уже занимался другой профессией. Но тогда, не поступив в первый год и предаваясь отчаянию, я не
понимал, как мне на самом деле повезло. Поэтому к неудачам отношусь спокойно, убежден: все, что ни делается, делается к лучшему. А еще однажды пришел просто проведать Римму Гавриловну, принес цветы и увидел у нее на занятии студентку, которая мне очень понравилась и которая впоследствии стала моей женой.
— Кого из режиссеров вы считаете своим учителем?
— Наверное, кроме Солнцевой, никого. Конечно, много мне дал «Ленком». Я там проработал двенадцать лет, из которых, правда, восемь просидел в массовке. Но присутствие на репетициях, наблюдение за тем, как работает Захаров, Янковский, Броневой, Збруев, было большой школой. Это формировало ощущение профессии, задавало высокую планку, поэтому вряд ли я когда-нибудь смогу быть доволен своей работой. Я знаю, что такое хорошо. А это очень важно для творческого человека.
— Надеюсь, вы довольны своим Борисом в спектакле «Летят журавли». У Розова он настолько идеален, что сыграть его так же трудно, как князя Мышкина.
— Я бы не сравнивал его с Мышкиным, мне кажется, тут разные истории. А насчет того, идеальный он или нет, мы этого не знаем. Мы Бориса видим двадцать минут на сцене. Розов ничего нам о нем не рассказывает. Суть этой роли — в чувстве долга и ответственности. Для Бориса невозможно остаться в стороне — не потому, что кто-то упрекнет, а чтобы не было совестно перед самим собой. Иначе он поступить не может. Вот что делает его для меня привлекательным. Чувство долга — очень важная сегодня тема. К сожалению, она не культивируется широко в молодом поколении. Меня, например, воспитывали на рассказах Гайдара и подвигах пионеров-героев. С раннего детства родители верно сориентировали меня и задали правильный жизненный вектор. Мой дед был офицером, прошел Великую Отечественную войну без единого ранения, брал Берлин. Но после Победы рано умер — наверное, такие вещи не проходят бесследно. Мне было два года. О войне мне рассказывали бабушки. И это все формировало во мне чувство справедливости, понимание, что такое хорошо и плохо, что, когда делишься, надо отдавать большую половину, и так далее… Это трудно понять, если воспринимаешь мир только с точки зрения материальных дивидендов.
— В спектакле демонстрируется военная хроника и за кадром звучат строчки из стихотворения Тарковского «Жизнь, жизнь». Какие размышления у вас вызывают эти стихи?
— Для меня смерть — это начало следующего этапа. Я в это верю. Для меня важно, с каким результатом я подойду к финалу земной жизни. Если человеку удалось оставить какой-то след, не обязательно в искусстве, а как те люди, которые отдали свою жизнь за будущее других, значит, он прожил не зря. Поэтому у Андрея Житинкина родился такой образ: в конце спектакля погибший на войне Борис сидит за столом среди живых.
— Многие после спектакля плачут. А у меня было чувство вины: страну, за которую гибли наши отцы и деды, разворовали, продали, разрушили. Ради чего тогда все эти жертвы?
— Да, советская цивилизация была разрушена, и культивировавшееся в ней доброе-вечное, кажется, ушло в никуда. Но это так только кажется, ведь страна существует. Ее история, культурное наследие никуда не делись. И мы не знаем, что станет через пятьдесят лет, возможно, это снова будет прекрасное общество, где на первом месте будет не жажда обогащения, а высокие идеалы. Но если бы не героизм наших предков, то у нас сегодня не было бы и шанса надеяться на это. Значит, все не зря. Вина может быть только в том, что мы недостаточно памяти героям уделяем. Люди плачут во время спектакля, потому что их трогают благородные порывы, чужая боль.
— Не всем, как Борису, удается победить искушения. Ваш Камышев с этой задачей не справился. Для меня загадка: как интеллигентный человек вдруг превратился в зверя?
— Чехов дает трезвый, страшный срез общества, которое потеряло веру. Помните сцену праздника в церкви? Местный бомонд стоит во время службы, анекдоты рассказывает, все пытаются продвинуться ближе к алтарю, потому что в первых рядах престижнее. Или сцены вакханалий в доме графа. То есть изображено общество, потерявшее моральные устои. И Камышев — типичный представитель этой гниющей среды, деградирующий вместе с ней. Поэтому убийство здесь закономерный результат. Когда режиссер Андрей Житинкин предложил мне роль Камышева, я испугался, не хотелось погружаться во все это. Да и вообще, очень
сложно переносить хорошую литературу на сцену или экран. Но родилась идея, как иными выразительными средствами достичь той же цели, что задумывал автор. Мы постарались визуализировать разложение души Камышева, то есть проследить путь от прекрасного человека к чудовищу. В спектакле много параллелей с нашим
временем. А одна из основных тем — выбор молодой девушки между чувствами и роскошью — актуальна сегодня все так же.
— В повести у красавца Камышева нет ни сожаления, ни раскаяния. В спектакле он другой.
— Мы решили, что-то его все-таки гложет изнутри. Ведь неспроста он решил написать повесть, фактически исповедаться. Наверно, где-то в глубине души в нас заложена необходимость в покаянии. Совесть подталкивает, и человеку сложно утаивать свой грех. Как объяснить, что такое совесть? Думаю, эта опция изначально в нас заложена, и именно ее наличие отличает нас от животных. Ты можешь попытаться заглушить совесть, но ее голос все равно будет прорываться. И тому много примеров как в литературе, так и в реальной жизни.
— Ваша реакция, когда вам предложили сыграть гусара в водевиле «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка»?
— Первая мысль: а справлюсь ли? (Улыбается.) Это все от старых студенческих комплексов еще. Но в то же время любопытно испытать себя в этом жанре. Люблю комедии и характерные роли. Это отличная идея — посвятить именно водевиль 200-летнему юбилею здания Малого театра, ведь Ленский, автор этого произведения, — один из его основоположников. Режиссер Алексей Дубровский стилистически адаптировал этот водевиль к нашему времени. Получилось азартно, остроумно, празднично. Думаю, этот устаревший жанр будет открыт для зрителя совершенно по-новому. Вообще, мне кажется, Малый театр сегодня в надежных
руках. Руководство во главе с директором Тамарой Анатольевной Михайловой очень правильно направляет этот огромный корабль, не давая ему застояться, по пути
творческого поиска, учитывая, разумеется, сложившиеся традиции.

Мила Серова, «Театральная афиша столицы», январь 2025 г.

Знатокам известно, что тяжелее жанра нет.

В Малом театре возродили старинный русский водевиль «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка», который здесь был поставлен в 1839 году. Сочинение актера Дмитрия Ленского, который в водевиле сам же тогда и сыграл господина драматурга. Современную версию «Льва Гурыча» написал Сергей Плотов, а музыку — Александр Чайковский. Режиссер — Алексей Дубровский. С премьерного показа — обозреватель «МК».

Этот водевиль имеет большую историю. Основой для авторизованного перевода стал французский 5-актный водевиль Le Père de la debutante («Отец дебютантки») драматургов Теолона и Бояра. Его премьера состоялась в парижском театре Варьете в октябре 1837 года. Уже через два года водевиль о причудах закулисной жизни прописался на русской сцене: сначала в Петербургской императорской труппе, но постановка успеха не имела и быстро сошла на нет. Зато в Москве водевиль, поставленный в том же году в помещении Большого театра для бенефиса танцовщицы А.И. Ворониной-Ивановой, имел громадный успех. С этим водевилем в Малом театре связаны такие громкие имена, как Живокини, Репина, Щепкин, Ленский, Садовский-старший, Степанов.

Сергей Плотов оставил от сочинения Ленского сюжетную канву, персонажей, во многом изменив им текст и наполнив его узнаваемыми реалиями. А также заново написал куплеты. И как бывший актер (много лет проработал в театре кукол) продемонстрировал глубокие знания о закулисной жизни, в шутливой форме представив ее публике. Впрочем, как это сделал его предшественник без малого два века назад — Дмитрий Ленский.

В самом начале на сцену выходят пять капельдинеров, как положено, в ливреях, белых париках, с колокольчиками в руках: «Господа, третий звонок, третий звонок…» Стиль старинного театра, взятый режиссером Алексеем Дубровским и художником Максимом Обрезковым, будет выдержан от начала до финала. Да, очень старинный театр, который принято называть нафталином, но в данном случае «нафталин» — знак качества, высокая оценка исполнительского искусства.

В таком театре всё с избытком — парики, гримы, эмоции, страсти, которые герои рвут в клочья. Театр в театре — что может быть желаннее и слаще для публики. Изнанка кулис, невидимая зрителю театральная кухня явлены здесь широко и щедро на простом сюжете. Провинциальный трагик Лев Гурыч Синичкин устраивает сценическую судьбу своей даровитой дочери Лизоньки и ради нее идет на подлог. Так закручивается интрига. В нее оказываются вовлечены гусар-повеса, директор театра, сочинитель пьес, дряхлеющий меценат и, конечно же, примадонна, которая держит оборону, чтобы не пустить юное дарование на сцену.

Сюжет летит легко, разыгрывается ярко, монологи-диалоги тут же переходят в куплеты, поддержанные танцами. Куплеты, что немаловажно, так ироничны, что похожи на авторские комментарии. В сценической версии Плотова много узнаваемых реалий, связанных с внутренней жизнью театра, но они понятны публике. Постановка большая, и кажется, что в ней участвуют абсолютно все цеха, что подтвердит финал.

Но знатокам известно, что нет тяжелее жанра, чем водевиль. Здесь не проходит притворство или, наоборот, погружение в образ. Стопроцентная вера в предлагаемые обстоятельства на уровне «детей находят в капусте и нигде иначе» — это надо уметь сыграть. У Малого театра в прошлом большой опыт работы с этим «легким» жанром. И верно, что молодой главный режиссер Малого Алексей Дубровский вернул водевиль на исторические подмостки.

Кастинг у Алексея почти в десятку. Льва Гурыча играет Виктор Низовой, рисуя образ провинциального трагика сочными красками, не боясь перебрать в тоне. Потому что искренность его чувств не вызывает сомнения ни на минуту. Как и наивность его Лизоньки (Екатерина Гревцева), положившейся на папеньку и судьбу. То же самое можно сказать и об Александре Клюквине в роли директора театра Пустославского, Валерии Афанасьеве (Зефиров), Александре Вершинине (Напойкин), Андрее Чернышове (Ветринский), Михаиле Фоменко (Налимове-Сомове).

Но яркое открытие спектакля — Анастасия Дубровская в роли примадонны Сурмиловой. Молодая для столь возрастного персонажа актриса взяла зал с первого выхода: и интонация, и жесты, и манера подавать текст — все выдавало в ней настоящую провинциальную примадонну, знающую цену и успеху, и интриге, и вообще театру. Словом, огонь, жрица любви…

Можно сказать, что Дубровская продолжает традиции комедийной и острохарактерной игры, какой владели и владеют актрисы старшего поколения Малого театра — Ирина Муравьева, Людмила Титова, Людмила Полякова. Замечательно проявил себя и Михаил Мартьянов в роли авторы пьесы Борзикова — этот подвижный, нервический тип тонко сыгран артистом. Ну а капельдинеры в ливреях — маленькая, но весьма элегантная ремарка, с помощью которой режиссер отбивает одну сцену от другой. Но именно за капельдинерами останется последнее слово.

«Лев Гурыч» примечателен еще и тем, что для него специально написана музыка (никакого подбора): испанская хабанера (ведь репетируется пьеса об Испании), шутливые куплеты, в них так много иронии. Массовка из молодых актеров и студентов поет, танцует. А все это ради одной любви. И не только любви героев водевиля, но и любви к театру. Театру, который стоит в центре Москвы вот уже 200 лет. И театру вообще, который может и награждать, и мучить.

Это подтверждает и финал, когда сцену заполнят, кажется, все, кто причастен к премьерному спектаклю — от народных артистов до бойцов невидимого фронта — монтировщиков. И каждый будет подан публике как самый главный человек в театре. В Малом театре, который получил подарок к своему 200-летию — старинный водевиль «Лев Гурыч Синичкин».

Марина Райкина, «Московский комсомолец», 22.12.2024

https://www.mk.ru/culture/2024/12/22/v-malyy-teatr...

Также в выпуске программы «Театральная среда» Марина Райкина рассказала о последних театральных премьерах уходящего года. Начиная с 18-ой минуты — рассказ о «Льве Гурыче Синичкине» в Малом театре.

18 декабря Алексей Дубровский и Екатерина Гревцева побывали в гостях у Марины Александровой и Макса Челнокова на радио «Говорит Москва».

Премьера – это праздник, о котором приятно вспоминать и делиться эмоциями! А о спектакле «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка», поставленном к 200-летию Исторического здания Малого театра, всегда есть что рассказать!

Почему к празднованию юбилея была выбрана именно эта пьеса и как жанр водевиля связан с историей Малого театра? В чём его различие с мюзиклом? Постановка какого спектакля требует больших финансовых вложений – музыкального или драматического?

О возрождении водевиля на российской сцене, актёрских традициях и дресс-коде в театре уже узнали радиослушатели программы «Наша афиша».
Предлагаем и вам прослушать запись эфира с главным режиссёром Малого театра Алексеем Дубровским и Екатериной Гревцевой, исполнительницей роли Лизы Синичкиной.
https://govoritmoskva.ru/broadcasts/22/

[GALLERY:850]

30 ноября в Малом театре состоялась премьера водевиля «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» Д.Т. Ленского. Этот спектакль в постановке режиссёра Алексея Дубровского приурочен к 200-летию Исторической сцены.

История спектакля

Впервые публика увидела водевиль в XIX веке. В нём участвовали мэтры русской сцены того времени – Живокини, Щепкин и сам автор пьесы, Дмитрий Тимофеевич Ленский. Это история о служителях сцены, о любви к театру и ценителях театрального искусства. Сегодня она по-прежнему актуальна.

Сюжет
Новую сценическую версию написал Сергей Плотов. Сюжет прост: юная провинциальная актриса мечтает о дебюте. Чтобы ей помочь, её отец, Лев Гурыч Синичкин, тоже актёр, придумывает всякие хитрости и уловки. Вместе они должны пройти путь, который приведёт настоящий талант к подмосткам. А удастся им это
или нет – зритель увидит в спектакле. Водевиль весёлый, наполненный шутками, песнями и танцами. Музыку к постановке написал народный артист России А.В. Чайковский. У него получилось наполнить пространство сцены живостью и смехом, и передать это настроение зрителям.

Сценография
Уникальную сценографию создал заслуженный художник России Максим Обрезков. Декорации и костюмы впечатляют своей яркостью и обилием красок. Они подчёркивают особенности характеров героев и притягивают внимание. Благодаря этому зритель сразу понимает, кто перед ним: гусар, меценат, актриса или дворецкий.

Актёры
Актёрский состав передаёт не только эмоции своих героев, но и большую любовь к театру. В этом, в первую очередь, и заключается смысл пьесы. А вокальные номера и танцы прекрасно дополняют общую картину. Водевиль собрал на сцене любимых зрителем звёзд театра и кино. В спектакле задействованы: народные артисты России Виктор Низовой, Александр Клюквин, Валерий Афанасьев, Александр Вершинин, артисты Андрей Чернышов, Анастасия Дубровская, Екатерина Гревцева и многие другие.
Водевиль в шутливой форме показывает закулисье театра, поэтому на него можно приходить всей семьёй. Спектакль наполнен юмором, музыкой и гротеском. Всё это, вкупе с талантом великих актёров, сможет отвлечь зрителя от повседневных дел и подарить только положительные эмоции.

Светлана Тарасова, сетевое СМИ «Типичная Москва», 16.12.2024

https://typical-moscow.ru/flowwow-market-prazdnich...

В Малом театре играют водевиль Дмитрия Ленского «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка». Постановка приурочена к 200-летию Исторической сцены. В основе сюжета лежит история юной актрисы и ее становление примой провинциального театра.

В постановке много хореографических находок, а также вокальных партий. На сцене зазвучали даже прежде мало поющие артисты. Об этом – в сюжете телеканала Москва 24.

Гостем программы «Главная роль» стал народный артист России Виктор Низовой.

В какой атмосфере шла работа над спектаклем «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка»? Какие нововведения Сергей Плотов привнёс в текст известного водевиля? О ком Виктор Алексеевич думает во время своего монолога об актёрской судьбе? С какими великими мастерами ему посчастливилось работать в Малом театре?

Обо всём этом вы узнаете в новом выпуске программы «Главная роль» (телеканал «Культура», 11.12.2024)

«Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка», сочинение Дмитрия Ленского – водевиль большой руки, требующий постановочного размаха. Таким он и получился у режиссера Алексея Дубровского.

Формально здесь речь идёт о провинциальной труппе как о ристалище мелочных самолюбий. Но Ленский сам был актёром императорского театра (между прочим, первым исполнителем роли Хлестакова), свидетелем театральных интриг своего времени и знатоком машинерии водевиля. Перенос действия в провинцию (которой в начале обоих актов поются иронические гимны) – старый сатирический приём, дающий возможность и намекнуть на общеизвестное, и не задеть самолюбий столичных и развесистых.

Расклад сил и ходы интриги в спектакле напоминают шахматную партию. Пешка-дебютантка Лиза Синичкина (Екатерина Гревцева) норовит пройти в ферзи, в английской и терминологии и в русском просторечии – в королевы. Но на театре королева бывает только одна – здесь это пожилая примадонна Раиса Сурмилова (Анастасия Дубровская). И так просто, за здорово живёшь своей позиции она не уступит. Обе актрисы играют ровно то, что прописано: простодушное
обаяние и разгневанную опытность.

Прочие тяжелые фигуры, то есть ладьи – сплошь народные артисты: директор театра Пустославский (Александр Клюквин), капризный меценат граф Зефиров (Валерий Афанасьев), актёр-премьер Аполлон Напойкин (Александр Вершинин).

Их строй неожиданно пополняет трагик-неудачник Лев Синичкин (Виктор Низовой), который оказывается крупным мастером закулисной интриги. Хотя он всего лишь соблюдает правило: «Ладью ставь позади пешки - своей или неприятельской». Лев Гурыч редко прибегает к лобовой атаке и действует обыкновенно исподтишка. Хотя буквальный вес тоже имеет значение: герой Низового– матерый человечище с луженой глоткой армейского старшины.

В целом же корифеи Малого театра блюдут здесь снисходительную дистанцию по отношению к своим героям. Например, пародируя привычный наигрыш, столь свойственный актёрам и в обыденной жизни.

К числу видных фигур принадлежит и гусарский офицер князь Ветринский (Андрей Чернышов), прилежный воздыхатель и Лизы-дебютантки, и Раисы-примадонны. Но в силу своей бесхитростности он играет скорее роль коня, то врывающегося в центр, то забытого на краю доски. Тут подходит старинное определение «мышиный жеребчик».

Есть здесь и рокировки, и жертвы, и ловушки. И взятия фигур: самые вредные герои то возносятся к небесам, то проваливаются под сцену. Особо должны быть отмечены движения масс - танцы, хоры и перестроения рядовых актёров и актрис, а также капельдинеров-гренадеров в ливреях и париках. Им тоже нетрудно подобрать аналоги: создание мощного пешечного центра, атака пешечного меньшинства и т. п.

Сценография Максима Обрезкова - это постоянные рекомбинации изнанки и лицевой стороны театральных декораций. С лица – рыцарские замки и романтические пейзажи, с исподу - решётка с холстинкой. Эти игры с закулисным подсознательным напоминают уже шахматные этюды.

Сценическая редакция Сергея Плотова очень вольно обращается с текстом Ленского. Впрочем, и сам этот знаменитый водевиль был изначально лишь перелицовкой на русский лад французского оригинала. Текст инсценировки насыщен сегодняшней лексикой («план А и план Б», «профессиональное выгорание»), набит цитатами из русской и всемирной драматургии. Директор Пустославский (в оригинале Пустославцев) и режиссер Сомов-Налимов (полновесно-статуарная роль Михаила Фоменко) явно пародируют Станиславского и Немировича-Данченко. А Вильям, слуга графа Зефирова (Александр Наумов) отвечает тут за всё шекспировское наследие.

Ещё одна составляющая – испанская экзотика, в диапазоне от едкости Козьмы Пруткова («Желание быть испанцем») до светлой грусти «Гренады» Светлова. В театре ставят душераздирающую пьесу из жизни матадоров и графинь. В ход идут темпераментные хабанеры и пасодобли. Когда же на сцену является тряпичный бык с ассирийской бородою, на ум приходит «Королевский жираф», театр самозванцев из «Гекльберри Финна». И мы понимаем, что имеем дело с капустником – одним из главных инструментов театрального самосознания.

Впрочем, это капустник грандиозный и академический, отчасти даже державный. Искусство постановщиков позволяет соблюсти равновесие, такт и меру. Музыка также опрятная и приятная (композитор Александр Чайковский), и одеяло на себя не перетягивает: ни одного хита, который занял бы голову надолго.

Если тут имеется мораль, она сформулирована в одном из вокальных нумеров. На театре для успеха мало таланта и усердия, нужна еще и удача. И чтобы оседлать её, все средства хороши. И закулисные интриги, конечно же, затеваются от любви к искусству. Пафос общего дела выражают и монологи Льва Гурыча, и финал спектакля, где на сцену выходят все вплоть до гримёров и монтировщиков.

Юрий Юдин, «Российская газета», 06.12.2024

https://rg.ru/2024/12/06/v-malom-teatre-idet-lev-g...

Малый театр посвятил премьеру двум юбилеям: 200 лет — его легендарной исторической сцене и 185 — самому знаменитому русскому водевилю Дмитрия Ленского «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка», ставшему классикой жанра.

Первый Хлестаков московской сцены, Дмитрий Тимофеевич Ленский служил артистом в Малом театре, а одновременно был плодовитым драматургом, оперным либреттистом и переводчиком. Самое знаменитое его произведение как раз «Лев Гурыч Синичкин» — достаточно вольный перевод водевиля «Отец дебютантки» французских авторов, имена которых сегодня нам ничего не говорят. Ленский сохранил фабулу, но создал самостоятельное оригинальное произведение — из жизни русского провинциального театра начала XIX века. Здесь русские не только имена, но устои жизни, нравы, характеры — современники в персонажах узнавали прототипы.

Популярность накрыла «Льва Гурыча» уже в XIX веке, да в веке XX он был востребован — спектакли и фильмы сыпались, как из рога изобилия. Многие трактовки становились яркими событиями театральной культуры. Комические ситуации и любовные интриги оставались теми же, но менялись шутки, реплики, обороты речи, к спектаклям сочинялась новая музыка, а «Льву Гурычу» всё нипочем — кажется, его постановочный потенциал неисчерпаем.

В 2024-м водевиль в Малом осуществлен по сценической версии востребованного драматурга и поэта Сергея Плотова, подготовившего немало редакций классических текстов для сцены. Поставил спектакль главный режиссер Малого Алексей Дубровский, и для него «Лев Гурыч Синичкин» стал творческим осмыслением наследия родного театра. По сути спектакль — признание в любви Дому Островского. Признание получилось живым, легким, изящным. Честно говоря, от серьезного режиссёра в самом расцвете сил я не ожидала столько стихийной раскованности и такой концентрации весёлой энергии — премьерная публика
хохотала до слёз.

Сюжет незамысловат: провинциальный актёр и благородный отец Лев Гурыч Синичкин мечтает о театральной карьере для дочки Лизоньки. За поддержкой он обращается к приме труппы Раисе Сурмиловой, которой когда-то помог с дебютом, о чем она давно забыла и теперь чинит юной Лизе всяческие препятствия. Какие? Те, что таятся в закулисье и подстерегают не только новичков. Театр есть театр — с вечным ожиданием ролей, капризами звезд, обидчивостью драматургов, мечтами о славе, интригами, меценатами, спонсорами, фаворитами и … счастьем.

Образ театра создает и специально написанная к спектаклю музыка, которую просто музыкальным сопровождением не назовёшь: мелодии Александра Чайковского чудесно создают атмосферу. Между первым хором «Провинция, провинция, провинция…», у которой всегда «найдется, чем гордиться», до финального «Гимна актёру» со смятениями и мольбой: «Мельпомена, нас не покинь сейчас» — выстраивается музыкальная драматургия с эмоциональными перепадами, чередованием ритмов и интонационных регистров. Песни, арии, дуэты, романсы воскрешают свежее дыхание и сердечный трепет «старомодных» комических опер. Лейтмотивом проходят испанские стилизации — музыка любви и страсти, ревности и доверия, ссор и нежности. Неудивительно: актёры на сцене готовятся к премьере трагикомедии-фарса «Алонсо и Хуанита». Лёгким намеком мелькают бодрые мелодии из песни «У моря, у синего моря…» и балета «Гаяне» Арама Хачатуряна, словно композитор подхватывает реплики из прошлого. Артисты поют вживую (концертмейстер Инна Левченко и педагог по вокалу Ирина Долженко добились от них свободы и точности исполнения), что производит сильное впечатление — не в Театр ли оперетты попали? «Пусть будет вдоволь вина и хлеба, а над Испанией безоблачное небо» — напевали в фойе молодые зрители мелодию из дуэта Лизы и Синичкина. И это высокая оценка композитору.

Понятный, незамутнённый текст Ленского приправлен цитатами из Щепкина («Театр для актера храм. Относись с уважением к этому храму и заставь уважать его других, священнодействуй или убирайся вон»). Вспоминают Белинского («Любите ли вы театр так, как я люблю его») и школу Станиславского с большим и малым кругами внимания, петельками-крючочками, зерном роли, сверхзадачей и, конечно, верю — не верю! Героям подарены фразы из пьес, которые помнят подмостки Малого: «Злонравия достойные плоды» («Недоросль» Фонвизина); «Отчего люди не летают!» или «Мы артисты, наше место в буфете» («Гроза» и «Без вины виноватые» Островского). Публика радостно реагирует на цитаты из пьес Чехова, Горького, Шекспира, Шиллера, а актёры по вспышкам смеха опознают «своих».

Красота правит бал в этом спектакле. Играют и танцуют все — страсти клокочут в хореографии Андрея Глущенко-Молчанова. Художник Максим Обрезков «одел сцену», соединив традицию старинных живописных декораций и современные технологии. Световая партитура ювелирно разработана художником по свету Иваном
Виноградовым. Золотом блистают элегантные костюмы с жабо и вуалями, шляпками и перьями, напоминая об эстетике Малого театра (сценические наряды рождены
фантазией Ольги Поликарповой, технологией их изготовления занималась Любовь Скорнецкая). А сколько обаяния и удивления в глуповато-наивной морде Быка, под
шкурой которого прячется дуэт двух актёров провинциального театра!

Этот старинный классический водевиль — проверка труппы «на прочность», на способность привлечь и удержать современного зрителя и выдержать достаточно
непростой материал, требующий легкости, естественности и шарма. Проверку прошли блестяще. На сцене — живые герои с понятными характерами и узнаваемой
психологией. Для Екатерины Гревцевой Лиза стала первой большой ролью в театре. Актриса играет совсем не простодушную и беззащитную барышню — её Лиза метко соображает, меняет маски, разруливает интригу, готова броситься на обидчиков отца и сделать всё возможное, чтобы выйти на сцену. Хитренькая дочь очень похожа на своего плутоватого отца.

В Льве Гурыче Виктора Низового — русская удаль и невероятная амплитуда состояний. Титульный герой суетится, рьяно убеждая всех, что его Лиза — актриса от Бога! Как вдохновенно мечтает он о том, что на подмостках будет блистать актерская династия Синичкиных: дед Гурий, отец Лев и дочь Лизавета. Вызывающе живописно вспоминает прошлое. Например, как «37 лет по провинции мотался, то есть нёс высокое искусство». А в финале по законам «большого стиля» чудесно произносит обличительный монолог, цитируя Шиллера «О люди, люди — порождение крокодилов!» и Грибоедова: «Вы правы: из огня тот выйдет невредим, / Кто с вами день пробыть успеет, / Подышит воздухом одним, / И в нем рассудок уцелеет».

Местная прима Раиса Сурмилова в исполнении Анастасии Дубровской — статная красавица, бодрая и жизнерадостная. Её незаурядный гротесковый дар соперничает с необузданным, бьющим через край темпераментом. Звонко звучит её песенка: «Не ходят друг без друга коварство и любовь». Она точно подхватывает артистическую тему: смешно и картинно падает в обморок, колоритно играет дерзкое соперничество и безумную женскую ревность. Каким презрительным движением
реагирует на брошенную графом Зефировым реплику: «Поработай над органикой, Рая!» Театр — её стихия, она отравлена сценой.

Здесь играют все персонажи, даже те, кто в театре не служит. Князь Ветринский — помещик и отставной гусар, хотя «гусары как и актёры бывшими не бывают». В
исполнении Андрея Чернышова он — типичный циник, аферист и местный ловелас, говорит манерно и смешно, подчеркивает свою военную выправку, которая то и дело даёт осечки. В роли графа Зефирова — мецената и спонсора театра — Валерий Афанасьев. Окруженный юными лицедейками, он сладострастно поёт: «Ах, актрисы-актрисочки, как можно вас не любить…». И князь, и граф вовлечены в жизнь театра и неплохо понимают, как он устроен.

Драматург Фёдор Борзиков у Михаила Мартьянова — фигура сатирическая: тщеславен, мечтает о быстрой славе и цветах, поклонах и комплиментах — с какой приторно-карамельной жеманностью он встречает обращение к нему лукавой Лизы, называющей его «живым гением». Хороши все образы: колоритный Константин Петрович Пустославский — директор театра (Александр Клюквин), в устах которого золотом блестит каждое русское слово. Он представляет служителей своего театра: «Наш первый актёр или, как мы его любовно называем, — наш первач Аполлон Напойкин» (Александр Вершинин); «столичный режиссер из Коломны» — про напористого Владимира Ивановича Налимова-Сомова (Михаил Фоменко).

Раиса закапризничала, объявила, что на сцену не выйдет, искусный интриган Лев Гурыч Синичкин сумел устроить дочери премьеру — вечером на подмостки выйдет Лиза. Появившаяся Сурмилова путает карты и не пускает на сцену юную самозванку, ее поддерживает князь Ветринский — в красивой эксцентричной сцене примадонну поднимают на качелях вверх, под колосники, а князя опускают в люк, и на сцене появляется новая прима Лизавета Синичкина. Здесь театр — пространство опасного напряжения, где царит игра высшего пилотажа. Играют — все, некоторые заигрываются. Как, например, Вильям, слуга графа Зефирова (Александр Наумов) представляет себя Гамлетом и в момент появления на сцене под оглушительный гул шагов притягивает к себе внимание публики. Вот уж действительно — «лучше быть на выходах в Малом, чем на главных ролях в среднем». Как хорошо, что «Лев Гурыч Синичкин» вернулся в родной дом, где его любят и понимают! Застал отличную компанию, с которой не заскучаешь.

Елена Федоренко, газета «Культура», 05.12.2024

https://portal-kultura.ru/articles/theater/366959-...

В честь 200-летия Исторической сцены театра в репертуар вернули водевиль Дмитрия Ленского про Льва Гурыча Синичкина.

О ЧЁМ СПЕКТАКЛЬ

Коварство и любовь

Сюжет водевиля незамысловат. Бывший актёр Лев Синичкин мечтает, чтобы его дочь Елизавета продолжила династию и тоже стала артисткой театра. Но пробиться на сцену даже в провинции не так просто, и Льву Гурычу это хорошо известно. Все главные роли, несмотря на возраст, играет примадонна труппы Раиса Сурмилова с ужасным характером и могущественным покровителем – меценатом графом Зефировым. От него же, а точнее от его денег, зависят и директор, и режиссёр, и репертуар. Но, тем не менее, благодаря находчивости, смекалке и, разумеется, таланту Лизы семейству Синичкиных удаётся «подвинуть» Сурмилову и воплотить
свою мечту в жизнь.

ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Прима в депрессии

Этот водевиль, созданный изначально как весёлый парафраз русской театральной атмосферы начала XIX века, не потерял актуальности и сейчас. По крайней мере, авторам новой постановки удалось передать и всю ту теплоту, любовь и знание театра и его закулисной жизни, которые вложил в своё произведение Ленский, и добавить современного тонкого юмора, которым пронизаны не только диалоги героев («У меня профессиональное выгорание», – сетует Сурмилова), но и танцевально-музыкальные номера. «Ария» Сурмиловой про «коварство и любовь», романс в исполнении князя Ветринского, который убеждает Лизу уехать с ним в его имение, жаркая испанская хабанера в исполнении актёров и актрис театра, а также сногсшибательный танец быка на воображаемой корриде – всё это смешно и трогательно одновременно.

ФИШКА

Немного иммерсивности

Похоже, в честь юбилея Малого задумка была не просто показать спектакль, а пригласить зрителя за кулисы театра и рассказать о своём храме Мельпомены. Поэтому третий звонок звенел не «где-то там наверху», а о нём оповещал со сцены помощник режиссёра в парике, камзоле и с колокольчиком. Он же сообщал об антракте: «Пора и вам немного освежиться, но не забудьте из буфета возвратиться». А в финале все работники театра, трудившиеся над спектаклем, от костюмера до гримёра, от кассира до извозчика (водителя), вышли на поклон на сцену в костюмах той эпохи.

Подслушано:
– Чернышов, когда романсы пел, мне Боярского напомнил. Ещё и с усами этими гусарскими...
– Видно, что актёры сами кайфуют от игры!
– Очень искренне и трогательно. С такой любовью к театру сделано. Я даже прослезилась.

Оксана Чертова, «Metro», 03.12.2024

https://www.gazetametro.ru/articles/knjaz-vetrensk...

Премьерой новой версии классического водевиля «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка» (12+) Малый театр отмечает 200-летие исторической сцены.

Вряд ли сегодня найдётся среди зрителей человек, совершенно не знакомый с сюжетом этой замечательной пьесы, неоднократно ставившейся в театре и показанной в кино.

Герой спектакля режиссера Алексея Дубровского, старый актёр Лев Гурыч Синичкин (Виктор Низовой), мечтает пристроить свою дочь Лизоньку (Екатерина Гревцева) в театральную труппу. Он хлопочет о том, чтобы ей досталась главная роль – ведь девушка так талантлива! Но Синичкину противостоят обстоятельства, а также могущественная примадонна Сурмилова (Анастасия Дубровская) с ужасным характером и большими связями…

Выбор данной пьесы для юбилея театра вполне закономерен: её автор Дмитрий Тимофеевич Ленский был в свое время актёром Малого театра и первым исполнителем заглавной роли в знаменитом «Ревизоре». Он, как никто другой, прекрасно разбирался в нюансах закулисной жизни, любил театр вообще и Малый театр в частности. А кроме всего прочего, обладал большим чувством юмора. Пьеса, вышедшая из-под его пера, представляет из себя веселый парафраз русской театральной атмосферы начала XIX века. Будучи написанной 185 лет назад, она вполне актуальна и сегодня: обаятельные персонажи ради любви к подмосткам готовы идти практически на всё.

Начиная с 1839 года, «Лев Гурыч Синичкин…» (в основе которого, кстати, лежит французский водевиль), ставился многократно. Если проследить счастливую сценическую историю пьесы, то обнаруживается, что каждый раз для новой постановки создавалась свежая сценическая адаптация. А всё потому, что первоначальный вариант был насыщен фамилиями, хорошо известными в начале девятнадцатого века, но ничего не говорящими сегодняшним зрителям.
Поэтому для театра Вахтангова в 1924 году адаптацию создавал Николай Эрдман, для театра Акимова – Алексей Бонди, а для Малого – замечательный Сергей
Плотов, щедро нашпиговавший исходный текст цитатами Островского, Грибоедова и Гоголя. Кроме того, в новой версии Малого театра очень много ярких размышлений о природе театра, принадлежащих Станиславскому и Щепкину. При этом фабула и смысл произведения, конечно же, не изменились.

Из постановки каждому ясно, что артистический путь усеян не только цветами и овациями: закулисные интриги, вмешательство крупных сановников за своих фавориток – вот среда, в которую попадает дочь Льва Гурыча. Рядом с Лизонькой постоянно крутится любвеобильный граф Зефиров (Валерий Афанасьев). Он искренне убежден, что все артистки просто без ума от такого тонкого ценителя женской красоты, покровителя и богатого мецената, каковым он является. А ещё Лизоньку не оставляет вниманием князь Ветренский – отставной гусар и весьма богатый помещик (Андрей Чернышов).

В этом спектакле режиссер Алексей Дубровский выводит на сцену множество персонажей, живущих по законам сценического представления: на сцене находится место шутливым куплетам и танцам, розыгрышам и интригам, а также простодушной хитрости.

Художник Максим Обрезков сделал для «Льва Гурыча…» великолепные декорации. Балетмейстер Андрей Глущенко в очередной раз убеждает зрителей, что в Малом театре артисты танцевать не только любят, но и умеют.

Что касается расхожего мнения о том, что в актёрской профессии многое зависит от его величества случая, то тут у режиссёра спектакля своё мнение.
– Талант, конечно, вещь важная, но не менее важно такое качество, как работоспособность, – говорит Алексей Дубровский, отвечая на вопрос обозревателя «Московской правды». – История убеждает нас, что те, кто работает, достигают в театре успеха. А вот если талантливый человек – лентяй, или вдруг решил, что раз он талантлив, то уже можно ничего и не делать, то судьба такого артиста может сложиться весьма печально. Тому много примеров. Но в нашем спектакле персонажи как раз настроены на постоянное движение вперед, и делают все, чтобы добиться своей цели.

Елена Булова, «Московская правда», 02.12.2024

https://mospravda.ru/2024/12/02/755069/