На сцене филиала Малого театра прошла премьера спектакля «Любовный круг». Комедию Сомерсета Моэма в постановке Андрея Житинкина с народной артисткой СССР Элиной Быстрицкой в главной роли посмотрела МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.

ОДЕЖНАЯ КОНСТРУКЦИЯ

На сцене филиала Малого театра прошла премьера спектакля «Любовный круг». Комедию Сомерсета Моэма в постановке Андрея Житинкина с народной артисткой СССР Элиной Быстрицкой в главной роли посмотрела МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.

Вокруг грядущей постановки в Малом против обыкновения разгорелись страсти задолго до премьеры. Критики сетовали на то, что последний оплот традиции пал под натиском бульвара. Адвокаты театра в лице переводчика пьесы Виталия Вульфа защищали Сомерсета Моэма от звания «бульварного», хотя это определение относилось скорее к режиссеру Андрею Житинкину. Мастер китча и любитель броских эффектов, казалось, меньше всего подходил для союза с самым академическим и консервативным в лучшем смысле этого слова столичным театром.

Однако никакого скандала не случилось. «Священные подмостки» (пусть даже не основной сцены, а филиала на Ордынке) не позволили режиссеру выкинуть ничего эдакого, хотя возможностей для провокаций в пьесе предостаточно. Экстравагантная дама леди Китти, приезжает навестить своего сына и мужа, от которого она сбежала 30 лет назад с его лучшим другом, превратившимся из блестящего ловеласа в брюзжащую развалину. История повторяется: жена сына Элизабет тоже готова оставить супруга ради молодого взбалмошного юноши, не имеющего ни гроша за душой. И свекровь, хотя и без особого успеха, пытается убедить девушку не наступать на те же грабли. Пикантных ситуаций тут масса: и страстные любовные объяснения, и постоянные пикировки бывших друзей-соперников, и жалкое жеманство стареющей кокетки. Но Андрей Житинкин против обыкновения ими не пользуется. Он не делает несчастную леди Китти морфинисткой или алкоголичкой, не заставляет молодых любовников заниматься сексом на столе, а бывших друзей-соперников испытывать друг к другу не только застарелую неприязнь. Нет, у него все чинно и благопристойно. Режиссер понимает, для какой публики работает.

Публика в Малом солидная. Она хочет приятно провести вечер и посмотреть на знаменитых актеров, чтобы потом посудачить в фойе: «Как прекрасно выглядит Быстрицкая. Сколько же ей? Да что вы, не может быть?!» Элина Авраамовна и правда в отличной форме. Она грациозно передвигается по сцене на высоких каблуках и небрежно закидывает ногу в элегантных брюках на ручку кресла. Да и сам факт, что для своего юбилейного бенефиса (очередную круглую дату актриса будет отмечать в апреле) госпожа Быстрицкая выбрала именно эту пьесу и режиссера, говорит о том, что она еще молода душой и готова к смелым экспериментам. Например, поменять привычное амплуа героини на рискованную характерную роль.

Но дальше этого режиссер не пошел. Пьесу Сомерсета Моэма в Малом поставили как обычную комедию с типичным набором шуток, с репликами, подаваемыми нарочито в зал, и специальными паузами, чтобы зритель успел посмеяться и похлопать (в роли клакера выступал сам режиссер, сидевший на задних рядах). И актрисе, игравшей прежде мощные драматические роли, здесь не остается ничего другого, как носить сногсшибательные наряды и преподносить себя. С этим проблем не возникает: каждый выход народной любимицы сопровождается аплодисментами. Так же тепло встречают и Василия Бочкарева, играющего бывшего мужа леди Китти. Его герой, пожалуй, единственный, в ком под толстым слоем пудры сохраняется психологическая достоверность. Варвара Андреева, играющая Элизабет (телезрителям актриса известна по роли Тони в сериале «Доктор Живаго») даже в драматической сцене объяснения с мужем продолжает демонстрировать свою ясную широкую улыбку. А деланая пылкость ее возлюбленного (Василий Зотов) способна обмануть разве что неопытную девочку.

Впрочем, зачем требовать искренних чувств и настоящих страстей от салонной комедии (а именно в этом жанре выдержан спектакль Андрея Житинкина). У нее другие законы и задачи: выгодно подать актеров и повеселить зрителей. С подачей актеров в спектакле все в порядке: они щеголяют во фраках и вечерних туалетах от кутюрье Андрея Шарова (хоть сейчас на обложку глянцевого журнала) на фоне его же интерьеров. А вот с английским юмором вышла незадача. Главным источником веселья становится дворецкий Джордж, который то прищемит себе палец, то набьет шишку, постепенно покрываясь бинтами и пластырями. Остальные герои берут с него пример, норовя на радость публике куда-нибудь врезаться, удариться или на худой конец потерять зубной протез.

«Леди моего воспитания никогда не испытывают неловкости», — говаривала леди Китти. Всем бы такое воспитание. Рецензировать подобные премьеры было б куда проще.

«КоммерсантЪ», 17 ноября 2007 года

27 мая — день рождения артистки Малого театра Варвары Викторовны Андреевой. От души поздравляем актрису и от души желаем ей крепкого здоровья, благополучия и, конечно, творческих успехов на сцене Малого театра!

«Листая старые подшивки»

ВАРВАРА АНДРЕЕВА: «Я СЧАСТЛИВА, ЧТО ВЫХОЖУ НА СЦЕНУ»

Выпускница Высшего театрального училища им. М.С. Щепкина, она на 2-м курсе сыграла Герду - главную роль в спектакле Малого театра «Снежная королева» Е. Шварца.

«Листая старые подшивки»

ВАРВАРА АНДРЕЕВА: «Я СЧАСТЛИВА, ЧТО ВЫХОЖУ НА СЦЕНУ»

Выпускница Высшего театрального училища им. М.С. Щепкина, она на 2-м курсе сыграла Герду - главную роль в спектакле Малого театра «Снежная королева» Е. Шварца. Привлекла внимание своей индивидуальностью, обаянием, девичьей прелестью.

Сразу же после вручения диплома ее пригласил в свою труппу Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, в котором она играет 5 сезонов.

Сначала были вводы на ответственные роли: Луиза («Коварство и любовь» Ф. Шиллера), Аксюша («Лес» А. Н. Островского). Позже она выступила в новых постановках: Мария в комедии У. Шекспира «Усилия любви» и другая Мария в инсценировке романа А. де Виньи «Плащ кардинала», Жюльетта в водевиле П. Каратыгина «Таинственный ящик».

И снова - ввод. На роль Ани в чеховский «Вишневый сад». Начало радостное, но трудное. Оно потребовало от молодой актрисы полной отдачи и выдержки. Растет число поклонников и поклонниц актрисы, прибавляется симпатий к ней зрителя. Мы представляем вам Варвару Андрееву, актрису Малого театра.

- Варвара, позади трудный сезон. Устали?

- Очень. Но чувствую себя счастливой.

- Значит, можно утверждать, что Вы заняли свое место в труппе?

- Ничего нельзя утверждать. Мне доверяют, и я работаю не покладая рук. Задача одна - оправдать доверие театра.

- А с чего все началось? Что потянуло симпатичную московскую девочку на сцену? Как отнеслись к решению дочери стать актрисой родители?

- Все получилось само собой. В школе я ни в каких театральных затеях не участвовала. Правда, были у меня увлечения: училась танцевать в Доме пионеров, пела в хоре. Но неожиданно решила поступить в театральный. Мне говорили: «Не надо! Трудно!» Я - свое. Мама одна поддержала меня: «Пусть попробует!» Позже сказала, что и сама не верила, что все случится, но не хотела мешать, как когда-то помешала ей бабушка. В детстве мама прекрасно танцевала, хотела посвятить себя хореографии. Однако по настоянию родителей поступила в Институт стали. Когда я училась, мама присутствовала на всех моих экзаменах и показах. На 2-м курсе увидела меня в чеховском отрывке и впервые сказала: «Верю!»

Так благословила она меня на нелегкий актерский путь. Теперь смотрит меня во всех спектаклях: радуется и переживает.

- В вашем доме существовала театральная традиция?

- Никакой традиции у нас в семье не было. Был, правда, один заветный чемодан, о котором скажу. В этом чемодане со времен прабабушки хранились разные старинные вещи: платья и кружева, балетные туфли и театральный бинокль. В детстве я забиралась в этот чемодан и представляла бабушку, молодую и красивую, в нарядном кружевном платье, с веером в руках. В этом, конечно, был элемент театра. Я волновалась, мечтала сама надеть все это. И вот я - актриса, а вещи из чемодана использую в самостоятельных работах.

- Вы - актриса знаменитого театра. Любите Малый театр?

- Да, это - мой театр. За него радуюсь и болею душой. У Малого театра свои особенности: большой, в золоте и бархате красавец - зал, прекрасно оборудованная сцена, удобные гримуборные. В Малом - сильная, талантливая труппа.

Словом, о работе в таком театре можно только мечтать. Здесь все располагает к творчеству.

- О традициях Малого театра говорят много. Что они значат для молодой актрисы?

- Эти традиции я принимаю. Много смотрю в других театрах. Многое мне у них нравится. Например, спектакль Камы Гинкаса «Черный монах» в Театре юного зрителя. Талантливо и неожиданно. Я даже примеряла на себя роль в этой постановке. Но не все принимала. Думала, что у нас, в Малом, многое могло прозвучать лучше. Главное в любом театре все же - актер. И ни один, даже самый талантливый режиссер не может ничего сделать без актера. Соломин говорил нам, молодым артистам, что хотел бы поставить спектакль с одним стулом. «Но ничего не получится, - признавался он, - если актер не овладеет школой психологического театра».

- В Малом уникальная труппа: в ней представлены артисты разных поколений. Как складываются в театре отношения молодежи и «стариков»?

- Очень ответственно выходить на сцену, когда твоими партнерами являются известные всей стране актеры. Да от одного сознания, что я должна, например, играть с таким выдающимся мастером, как Евгений Валерьянович Самойлов, бросает в дрожь. По давней традиции Малого театра «старики» по-доброму относятся к молодым коллегам. А их замечания порой оказываются бесценными. Но иногда хочется сыграть по-своему. Как быть? Юрий Мефодьевич Соломин учит нас: «Если ты знаешь свою задачу, то старайся выполнять ее. Тогда ничто тебя не собьет».

- Как вы относитесь к драматургии роли? Вам не безразлично, что играть?

- Когда попадается хорошая пьеса, я увлекаюсь и мысленно начинаю проигрывать роли. Так увлекала меня роль Луизы из трагедии Шиллера «Коварство и любовь». Когда получила ее в театре, была счастлива. Играя Луизу, стремлюсь передать глубину чувств этой девушки, ведь душа ее разрывается от непримиримости к неправде и несправедливости. Отдаю Луизе все свои душевные и физические силы. А если что-то не получается, страдаю.

- Часто разочаровываетесь в себе?

- Да. И это естественно для творческого человека. Чтобы не сдаваться, прибегаю к силе, которую нахожу внутри себя и дома.

- Хочется быть известной и популярной?

- Проблема популярности, я уверена, существует для каждого актера. Ведь желание нравиться и быть известным - нормальная потребность творческого человека. Театр, однако, не всегда дает такую возможность. Поэтому с удовольствием снялась бы в хорошей роли в кино или на телевидении. Но знаю, что путь к славе ведет через тернии.

- Кто Ваши друзья?

- Мои друзья - хорошие люди. Чаще, однако, дружу с теми, кто разделяет мои творческие задумки.

- Ваши любимые авторы в литературе?

- Бесконечно люблю Марину Ивановну Цветаеву. Многие ее произведения знаю наизусть. Сделала программу по стихам и «Поэме конца» Цветаевой, которую исполнила в Центральном доме ученых.

- Как проводите свободное время?

- Его-то у меня и нет. Если же выпадает свободный вечер, стараюсь заполнить его творческой работой. Кроме цветаевской программы сделала несколько других. Читаю «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях» Пушкина. Вместе с подругой - балериной Анной Миловатской - подготовили мы литературно-хореографический экспромт «Маленький принц» Антуана Сент-Экзюпери.

- А другие возможности отдыха?

- Летом, во время отпуска, уезжаю в деревню, на Волгу. Там у меня есть возможность расслабиться. Вот где открывается простор мыслям и чувствам!

- Любите красиво одеваться?

- Как всякая женщина. Но моду просеиваю через собственное сито. Думаю, что у каждого человека должен существовать свой стиль. А к роскоши я равнодушна.

- Часто влюбляетесь?

- Не скрою, часто. Это стимулирует к творчеству.

- Можете сказать, что вы счастливы?

- Да. Счастлива, потому что у меня все так сложилось: училище Щепкина - Малый театр - мои друзья. О чем еще можно мечтать?



Беседу вел Александр ШЕВЛЯКОВ

«Клуб №9» 2003 г.

АНДРЕЙ ЖИТИНКИН ПРИСТУПИЛ К РЕПЕТИЦИЯМ СПЕКТАКЛЯ «ЛЮБОВНЫЙ КРУГ» С.МОЭМА

ФОТОГАЛЕРЕЯ

РАСПОРЯЖЕНИЕ № 24 ПО МАЛОМУ ТЕАТРУ ОТ 27 ОКТЯБРЯ 2006 ГОДА

Объявляются исполнители ролей в пьесе Сомерсета Моэма…

РАСПОРЯЖЕНИЕ № 24 ПО МАЛОМУ ТЕАТРУ ОТ 27 ОКТЯБРЯ 2006 ГОДА

Сомерсет Моэм

«ЛЮБОВНЫЙ КРУГ»

Перевод Виталия Вульфа


Действующие лица и исполнители:

Клайв Чемпион-Ченей – В.Бочкарев

Леди Кити Чемпион-Ченей – Э.Быстрицкая

Арнольд Чемпион-Ченей – А.Вершинин

Лорд Портес – Б.Клюев

Эдвард Льютон – В.Зотов

Элизабет – В.Андреева

Джордж – П.Складчиков

Режиссер-постановщик – А.Житинкин
Сценография и костюмы – А.Шаров
Помощник режиссера – В.Кувшинова


Художественный руководитель – Ю.Соломин
Генеральный директор – В.Коршунов

ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

27 мая отмечает день рождения артистка драмы Варвара Викторовна Андреева. С удовольствием присоединяемся к многочисленным поздравлениям и желаем Варваре хорошего настроения, крепкого здоровья и, конечно, новых творческих предложений как в театре, так и в кино!

ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!

27 мая отмечает день рождения артистка драмы Варвара Викторовна Андреева. Телеканал НТВ ко дню рождения Варвары преподнес отличный подарок и показал долгожданный сериал «Доктор Живаго», в котором артистка с успехом исполнила роль Тони – жены главного героя. С удовольствием присоединяемся к многочисленным поздравлениям и желаем Варваре хорошего настроения, крепкого здоровья и, конечно, новых творческих предложений как в театре, так и в кино!

Молодая актриса мечтала о роли Лары и сама напросилась на пробы в сериал...

ТОНЯ ИЗ «ДОКТОРА ЖИВАГО» - ВАРВАРА АНДРЕЕВА: СНИМАТЬСЯ С МЕНЬШИКОВЫМ ОЧЕНЬ СТРАШНО

Молодая актриса мечтала о роли Лары и сама напросилась на пробы в сериал

В романе (и в сериале) Юрий Живаго мечется и не может выбрать между двумя женщинами - Ларой и Тоней. Тоню, жену Живаго, сыграла молодая актриса Варвара Андреева. Мы встретились с ней, чтобы узнать, каково это - играть Пастернака.

«Сегодня у нас семь сцен, и все сложные»

- Как режиссер Прошкин на вас вышел?

- Это я на него вышла! Однажды я шла по коридору «Мосфильма» и увидела на двери надпись: «Доктор Живаго». Дай, думаю, зайду. Там я, особо ни на что не рассчитывая, оставила свои биографические данные. Потом мне позвонили, позвали на фотопробы. Вот там-то я в первый раз и встретилась с Прошкиным. Меня нарядили в какой-то платок, Александр Анатольевич походил вокруг. И первые слова, которые он произнес, были: «Я тебя умоляю, только ничего сейчас не играй!»

- То есть Прошкин в вас сразу увидел Тоню?

- Да, ему было понятно. А мне нет. Я хотела Лару. Но тебя не всегда ведь спрашивают, чего ты хочешь. Помню, я стала тихонько выяснять у гримера, а на кого меня, собственно, пробуют, она мне и сказала: на Тоню. Я тогда не выразила большого восторга по этому поводу. Перед фотопробами я прочитала роман, и самой интересной мне показалась роль Лары. А Тоня - я думала, что там просто нечего играть. Впрочем, Александр Анатольевич нас всегда настраивал, что каждая сцена сложная. И у нас в группе так шутили: ну понятно, сегодня у нас осталось семь сцен, и все сложные.

- Страшно было с Меньшиковым?

- Страшно. Впервые мы увиделись в Костроме. Снимали эпизод, в котором мы въезжали на телеге в наше поместье Варыкино. Тогда в один день я и познакомилась со своей «семьей»: мужем и сыном.

- Чей ребенок был?

- Замечательный ребенок из Ярославля. Его нашли в каком-то детском саду и спросили: мальчик, ты хочешь сниматься в кино? Он сказал: нет! Этим, наверное, и поразил. Сейчас же всех детей родители натаскали, что на подобные вопросы надо с горящими глазами отвечать: конечно, хочу! Но моего сына Сашу играли два ребенка. Этот из Ярославля - постарше, а другой мальчик - Андрюшка - должен был сыграть Сашеньку в детстве. Он был совсем маленький, двухлетний. И это был просто ужас. Он категорически не хотел переодеваться в костюм и ничего не понимал. Для него все это кино было таким стрессом, что он все время вопил и был красным от крика. Знаете, что для меня было самым страшным? Что он, сидя у меня на руках, будет кричать: «Хочу к маме!»

В общем, по сценарию должно было быть так. Живаго возвращается с войны, и Тоня ему говорит: «Пойдем, я покажу твоего сына».

- Это твой папа, - говорю я, а сын в ответ должен был ударить его по лицу.

А вышло все следующим образом. Ребенок бился в истерике, поэтому решили: как он себя будет вести, так и снимем. Я подношу орущего ребенка к Олегу, и тут происходит чудо: ребенок перестает кричать и очень спокойно идет к нему на руки. Мы решили: пусть так и останется!

Слизала жест у беременной подруги

- Ваша героиня вместе с Живаго играет на пианино, а вы умеете?

- Нет. Олег Евгеньевич действительно играет на фортепьяно очень хорошо, и все об этом знают, а я не умею. Так что это была обманка.

- Что для вас во время съемок было внове?

- Чтобы сыграть беременную Тоню, я специально наблюдала за своей беременной подругой, у которой я гостила тем летом. Подсматривала, как она ходит, и, признаюсь, слизала у нее один жест.

- Я слышала, что над костюмами к фильму как-то уж очень заморачивались.

- Да, художник по костюмам Светлана Медовая с большой любовью подошла к этому делу. Например, очень красивое черно-белое платье, в котором я играю на именинах Живаго, было сшито из антикварных кружев. Света отыскала где-то много маленьких фрагментов и чудесным образом их подогнала вместе. Еще у меня было роскошное розовое платье, над которым тоже долго трудились. Оно должно было быть необыкновенным, потому что в первый раз Юра и Тоня вместе выходят в свет. Он в первый раз в жизни надевает фрак, а она - это платье, которое делает ее чуть-чуть дамой. Я для этого платья принесла из дома сумочку, которую мне подарили еще в театральном училище, и свой личный, семейный, антикварный носовой платочек. С носовым платочком в романе связан серьезный момент. Они танцуют, и в какой-то момент платок Тони оказывается в руках Юры. Он чувствует невероятный аромат ее духов и влюбляется. Здесь у нас такого не было. Мы просто сидели, слушали Скрябина, и я передала Живаго этот платок. В общем, мой личный платочек тоже немножко сыграл в кино.

- Вы из актерской семьи?

- Мама у меня инженер-металлург. А я начисто лишена математических способностей. Поэтому после школы по настоянию мамы я пошла в пединститут. Отучилась там два курса. Но сразу после школы втихаря от мамы я пыталась, преодолевая свою безумную застенчивость, поступать в театральный. На третий год поступила в Щепкинское училище - на курс Юрия Соломина.

На втором курсе я попала в Малый театр, там играла Герду в «Снежной королеве». Потом была Зинаида в «Дядюшкином сне», Луиза в «Коварстве и любви», сейчас играю Ирину в «Трех сестрах» и Аню в «Вишневом саде».

- Где сейчас снимаетесь?

- Снялась в большом сериале «Олигарх с Большой медведицы» по роману Татьяны Устиновой. Но тут все грустно, потому что это, конечно, совсем не Пастернак.

Наталья ВОЛОШИНА nata@kp.ru

«Комсомольская правда», 17.05.2006

10 мая в 20.50 телеканал НТВ начинает показ многосерийного телевизионного фильма «Доктор Живаго» по одноименному роману Бориса Пастернака. Режиссер Александр Прошкин.

В одной из главных женских ролей — артистка Малого театра Варвара Андреева.

Поделиться своими впечатлениями об этой ленте можно будет в страничке «Антракт» на официальном сайте Малого театра.

ДИРЕКТОРОМ «ОПАЛЬНОГО ОЛИГАРХА» СТАЛ ДИРЕКТОР ОПАЛЬНЫХ «КУКОЛ»

В основу фильма легла повесть Татьяны Устиновой, следовательно, его жанр - детектив с погонями и взрывами. Но доминирует любовь. Героиня фильма Лиза Арсеньева (Варвара Андреева) - решительная и самостоятельная женщина...

ДИРЕКТОРОМ «ОПАЛЬНОГО ОЛИГАРХА» СТАЛ ДИРЕКТОР ОПАЛЬНЫХ «КУКОЛ»

В доме отдыха «Покровское» появились новые «не санаторно-курортные» постройки, даже днем горят мощные прожекторы и звучит команда «Мотор!». Здесь режиссер Наталья Родионова снимает телесериал «ОЛИГАРХ С БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ» (кинокомпания «Феникс-фильм»).

- Сначала мы собирались снимать в другом месте, - говорит директор картины Оганез Арутюнян, но по ряду причин нам пришлось искать новую съемочную площадку. В Интернете я увидел «Покровское». А когда мы с художником приехали познакомиться с натурой, нас поразило то, как здесь встречают съемочную группу. Нам предложили помощь, предоставили два прекрасных коттеджа и даже разрешили возвести необходимые для картины постройки.

В основу фильма легла повесть Татьяны Устиновой, следовательно, его жанр - детектив с погонями и взрывами. Но доминирует любовь. Героиня фильма Лиза Арсеньева (Варвара Андреева) - решительная и самостоятельная женщина, директор преуспевающего рекламного агентства, вдруг уезжает из московской квартиры на старую бабушкину дачу. Здесь начинают происходить события, которые переворачивают всю ее жизнь.

Нежданно-негаданно объявляется сосед Дима (Дмитрий Щербина). А вместе с ним - неприятности. Но буквально за несколько дней он просто до неприличия ей понравился. И вдобавок ко всему, оказался ни много ни мало… олигархом в «отставке».

- Могло ли в жизни произойти такое? - задумалась актриса Варвара Андреева. - Знакомство с бывшим олигархом? Почему бы и нет? А в остальном - здесь больно много всего происходит за короткое время. Варвара Андреева («Прииск», «Доктор Живаго») - совмещает съемки в телесериале с работой в Малом театре.

- Почти каждый вечер мне приходится ездить в Москву. В настоящее время я занята в спектаклях «Вишневый сад» и «Три сестры». Когда в 2004 году роман Татьяны Устиновой увидел свет, поговаривали, что писатель, лихо закручивая сюжет, имела ввиду определенного олигарха. И планирует передать свое творение знаменитому узнику «Матросской тишины» с пожеланиями здоровья, душевной стойкости, а главное, удачи.
Так это или нет, неизвестно. Но то, что над созданием фильма работает команда профессионалов, - это факт.

Елена МИЛИЕНКО
«Одинцовская НЕДЕЛЯ» специально для «Одинцово-ИНФО»
17.03.2006

«Звуковой архив Малого театра»

СЛУШАЙТЕ «ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК» НА САЙТЕ МАЛОГО ТЕАТРА

Предлагаем вашему вниманию радиозапись спектакля Государственного академического Малого театра «Таинственный ящик», которая состоялась 18 марта 2005 года.

«Звуковой архив Малого театра»

СЛУШАЙТЕ «ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК» НА САЙТЕ МАЛОГО ТЕАТРА

Предлагаем вашему вниманию радиозапись спектакля Государственного академического Малого театра «Таинственный ящик», которая состоялась 18 марта 2005 года.

Пролог (2,2 Мб)
Действие 1. (25,3 Мб)
Действие 2. (17,2 Мб)


Действующие лица и исполнители:

ДЮПРЕ, нотариус – Александр Клюквин
ЭМИЛЬ – Алексей Фаддеев
БАРОН ДЕ РАТИНЬЕР – Александр Ермаков
БАРОНЕССА, жена его – Ольга Пашкова
ДЕРОШЕ, писатель – Борис Клюев
МЕРЛЮШ, мыльный фабрикант – Алексей Кудинович
ГОСПОЖА РАПЕ, содержательница табачной лавки – Инна Иванова
СЕН-ФЕЛИКС, актёр – Эдуард Марцевич
ДЖУЛЬЕТТА, его дочь – Варвара Андреева
МЛАДШИЙ ПИСАРЬ – Петр Абрамов

Запись осуществлена в рамках программы информационной поддержки Малого театра радиостанцией «Радио России» 18 марта 2005 года.

«Листая старые подшивки»

ПРОШЛО СТО ЛЕТ....

О судьбе произведений А. П. Чехова на сцене Малого театра можно было бы, наверное, написать целую монографию. На старейшей российской сцене с успехом идут «главные» пьесы — «Вишневый сад», «Чайка», «Дядя Ваня», до недавнего времени был в афише и «Иванов», ставший последней режиссерской и актерской работой Виталия Соломина, а теперь появились и «Три сестры».

«Листая старые подшивки»

ПРОШЛО СТО ЛЕТ....

О судьбе произведений А. П. Чехова на сцене Малого театра можно было бы, наверное, написать целую монографию. На старейшей российской сцене с успехом идут «главные» пьесы — «Вишневый сад», «Чайка», «Дядя Ваня», до недавнего времени был в афише и «Иванов», ставший последней режиссерской и актерской работой Виталия Соломина, а теперь появились и «Три сестры».

Казалось бы, традиции Малого театра и драматургия Чехова — два совершенно различных взгляда, две совершенно разные точки зрения на мир вокруг и внутри личности, но случилось так, что в разные эпохи своего существования театр ощущал невымышленную потребность именно в этом авторе, с помощью которого он говорил о том, что болит, что не дает покоя и гармонии. И происходили замечательные, хотя и совершенно неожиданные совпадения «группы крови», позволяющие разглядеть что-то доселе неизвестное и в чеховской драматургии, и в судьбе Малого театра, и в нашем, зрительском ощущении мира и себя самих...

Спектакль «Три сестры», поставленный Юрием Соломиным (художник А. Глазунов, музыка Г. Гоберника), можно без преувеличения назвать одним из таких волшебных совпадений, когда иными, словно промытыми глазами видишь давно знакомых артистов, душой ощущаешь пропущенные прежде оттенки едва ли не наизусть знакомого текста, выстраиваешь для себя иную систему понятий.

Начиная спектакль «Три сестры» с эпиграфа из записных книжек писателя, звучащего голосом режиссера на фоне изумительных по красоте декораций огромного сада и вращающихся комнат уютного большого дома, Юрий Соломин создает атмосферу поистине чеховскую: «Там хорошо, где нас нет... В прошлом нас нет, — звучит спокойный, негромкий голос, и медленно проплывают перед нашими глазами гостиная с выходом в сад, спальни, лесенка на второй этаж, широкая прихожая — и везде цветы, фотографии в рамочках, следы тщательно поддерживаемого уюта, любовно украшенного Дома, того необходимого пространства, в котором только и может дышать и трудиться та хрупкая субстанция, что зовется Душой...

Мне кажется, что это — самый нежный из всех чеховских спектаклей Малого театра: он пронизан такой чистой любовью, таким горьким состраданием к людям, которые (если воспользоваться словами Сорина из «Чайки») хотели, очень хотели чего-то от жизни, но не получили от нее ничего, кроме долгого ожидания. Как сестры Маша, Ольга и Ирина, которые так рвались в Москву, надеясь только там, на своей родине, обрести счастье. Как их брат Андрей Прозоров, мечтавший стать профессором Московского университета, а ставший членом Думской управы. Как учитель Кулыгин, убеждающий себя в том, что жена Маша любит его и он доволен, всем доволен. Как барон Тузенбах, грезивший о счастье труда на кирпичном заводе...

Ничего не сбылось, ничего и ни у кого! Даже у Наташи, захватившей, кажется, весь дом, не сложилось, не произошло нечто самое главное. Даже няне, счастливой тем, что обрела казенную комнату с казенной кроватью, не дано дожить возле трех девочек, которых воспитала и вырастила... Их жизни, их судьбы истаяли и исчезли, словно те, о ком стенает в своем монологе из пьесы Константина Треплева Мировая Душа, вместившая всех, от Наполеона до последней букашки. И Юрий Соломин каждого, абсолютно каждого из персонажей этой пьесы одаривает каплей своей любви и своего сочувствия.

Потому что именно это кажется режиссеру главным сегодня, в начале XXI столетия, во многом так разительно отличающегося от предшествующего, но с удивительной последовательностью рифмующегося с началом XX века. Да, мы есть в прошлом, хотя нас в нем давно уже нет — это отнюдь не парадокс, это определенное и очень точное восприятие времени и человека, пропускающего время через свою судьбу.

Спектакль начинается с именин Ирины, светлого майского дня, омраченного год назад, когда умер отец, и уже навсегда, потому что хотя и завершился официальный траур, надела Ирина белое платье, но теперь уже навеки свяжутся для всех присутствующих эти два события в единый трагический узел: день ангела младшей дочери стал днем смерти отца. И не просто свяжутся: завязка всех событий пьесы окажется предопределенной именно этим узлом, потому что с этого дня и начнется гибель дома, семьи.

Потому и кружится между актами этот дом под пленительные звуки вальса, и проплывают, проплывают мимо очертания комнат, няня (Г. Демина), присевшая в уголок с вязанием, скользящий по схваченным льдом лужам Ферапонт (А. Кудинович) с управскими бумагами, пробегающая по хозяйственным делам Ольга (А. Охлупина)... Все проходит, исчезает, время тает... Прошлое, в котором нас нет, но в котором все знакомо до физической боли, потому что это и наше прошлое...

Юрий Соломин находит очень точные, пунктирные отметки, которые расшифровываются многозначно и интересно. Вот началось праздничное застолье: встала Маша (О. Пашкова) с рюмкой и молча призвала всех последовать ей — первый тост в память отца. Все поняли, кроме Наташи (И. Иванова), и Чебутыкин (Э. Марцевич) тихо шепнул ей что-то на ухо. Несколько секунд длится эта сцена, но как важна, как символична она! Год траура кончился, ожили надежды, мечты о счастье, но вот оно, это начало, — память о смерти никогда не покинет сестер, где бы они ни были. И едва ли не единственная, Маша понимает это трезво и жестоко.

А вот Кулыгин (В. Бабятинский) ищет Машу во время пожара и хочет войти в комнату Ирины (В. Андреева), но слышит за дверью крик Наташи и — медлит у порога, не решаясь постучать. Один этот маленький штрих дает понять, что Маша вышла замуж за него не только потому, что он казался ей самым умным, но потому что воспитание этого человека, его деликатность, чуткость свидетельствовали о том, что они из одного мира, что он не чужой. Ведь и в момент высшего эмоционального напряжения, когда останется позади прощание с Вершининым (А. Ермаков), когда будет убит на дуэли Тузенбах, когда ничего, совсем ничего уже не останется, а надо будет жить дальше, — именно Кулыгин окажется рядом с сестрами; пойдет дождь, и он тихо приблизится к обожаемой Маше с раскрытым зонтиком...

Или эпизод, когда Наташа, говоря о том, как это правильно — создать комитет, смотрится в зеркало, мимоходом заглядывая в шкаф Ольги. А чуть позже, отправляя Андрея (А. Клюквин) на трудный разговор с сестрами, выглядывает из его кабинета со свечой — как раз в тот момент, когда он замешкался у двери в комнату. И он, привыкший к безмолвному подчинению, решительно стучит в дверь...

А вот еще несколько «необходимых уточнений»: объясняя сестрам свое чувство вины за то, что он заложил дом без их разрешения, Андрей внезапно опускается на колени, и трудно не увидеть ужас в глазах Ольги и Ирины — это знак той самой новой жизни их брата, их гордости, с которой они не могут и не хотят смириться! А потом, когда они останутся одни и Ирина скажет Ольге, что она примет предложение барона, скрытая от младшей сестры ширмой, Ольга прижмет ко рту платок, чтобы не закричать в голос, и зальется слезами — в эту самую минуту и будет принято ее решение уйти из дома, поселившись в квартире при гимназии, потому что чувство дома рухнуло: Ирина решилась на замужество, значит, впереди только одиночество. Ольга осознает это страшно, горько. Навсегда...

Может быть, именно потому, что спектакль «Три сестры» выстроен Юрием Соломиным так нежно, чисто, с такой твердой опорой на «мелочи жизни», в конечном счете ход этой жизни определяющие, многие актерские работы восхищают филигранной отделкой. Это относится, в первую очередь, к И. Ивановой, выросшей за последние два сезона в сильную, очень яркую актрису. Ее Наташа по-своему очаровательна: непосредственна, открыта, даже лесть ее настолько прямодушна, что впору растеряться, а грубость так естественна, что воспринимается как продолжение достоинств. Совершенно по-новому трактует своего Кулыгина В. Бабятинский — он умен, деликатен, отлично воспитан, умеет не замечать того, что замечать не следует, но главное, В. Бабятинский существует в том собственном ритме, который словно от природы присущ его персонажу: ни под кого не подделываясь, Кулыгин и под свои нормы никого не выравнивает. Он живет собственной жизнью, и в те минуты, когда этому герою становится горько и больно, чувство собственного достоинства проявляется как-то по-особому резко и жестко. Изумительная, поистине ювелирная отделка роли отличает Э. Марцевича. Его доктор Чебутыкин очень непривычен, он привлекает к себе напряженное внимание с первой же минуты появления на сцене и до самого конца, до горького признания в том, что «одним бароном больше — одним бароном меньше», а жизнь все равно будет глумиться над твоими идеалами, над твоими надеждами. Да, этот человек, несомненно, любил мать трех сестер и Андрея, и она любила его — след той тайны тревожит душу доктора и поныне и заставляет наши души сжиматься от любви и сочувствия к нему, такому нелепому, бездомному, неприкаянному.

Очень сильно, интересно играют А. Клюквин (Андрей), А. Кудинович (Ферапонт), в большинстве эпизодов очень точны Г. Подгородинский (Тузенбах), Ольга (А. Охлупина), Маша (О. Пашкова), Ирина (В. Андреева) сильнее становится лишь к финалу — первые два чеховских действия явно не даются актрисе, она неестественно восторженно начинает и потом долго не может преодолеть эту ноту, зачастую разрушая общую атмосферу.

К сожалению, самой большой неудачей спектакля можно назвать Вершинина ( А. Ермаков) и Соленого (В. Низовой) — создается ощущение, что эти интересные артисты, которые в других спектаклях живут органично, наполненно, в эстетическом пространстве «Трех сестер» чувствуют себя не в своей тарелке. За довольно вяло произносимым ими текстом нет судеб, нет живых, страдающих людей — и это вызывает досаду...

В финале спектакля Юрий Соломин использует, казалось бы, вечный, но вечно волнующий прием. Здесь он оказывается неожиданным и оттого, может быть, действует еще сильнее. Музыка военного вальса резко обрывается, и в полной тишине мы слышим такие знакомые слова: «Музыка играет так громко...», а затем вновь раздается «закадровый» голос режиссера, дочитывающего за сестер Прозоровых итог их несложившейся жизни...

И вновь забирает в плен прошлое. То самое прошлое, в котором нас нет, но есть все то, что сформировало нас, выковало наши вкусы, пристрастия, эстетические и этические критерии, идеалы. Нас нет в нем, но оно живо в нас, хотя ничего уже нельзя изменить, переписать набело...

Юрий Соломин чувствует это и помогает нам ощутить тонкий, грустный аромат прошлого.

Оно никуда от нас не уходит...

Наталья Казьмина
«Театральная жизнь», 28.06.2004

СЕРЫЙ КАРДИНАЛ В КРАСНОЙ МАНТИИ

Иной добротный спектакль, построенный на историческом материале, может сказать о современности больше, чем сто злободневных постановок, где штукарством и капустничеством пытаются вытащить или скрыть отсутствие серьезной драматургии...

СЕРЫЙ КАРДИНАЛ В КРАСНОЙ МАНТИИ

Иной добротный спектакль, построенный на историческом материале, может сказать о современности больше, чем сто злободневных постановок, где штукарством и капустничеством пытаются вытащить или скрыть отсутствие серьезной драматургии.

«Плащ кардинала» по пьесе Павла Гусева, поставленный режиссером Владимиром Драгуновым на сцене филиала Малого театра, относится к классической постановке, где есть крепкая драматургия: точность образов, четкость мысли, интересная интрига, а главное – превращение зрителя в соучастника. Драматург и режиссер рассчитывают на умного зрителя, умеющего видеть за слышимым текстом подтекст.

Глубина характеров, четкость сценографии, органичность музыкального сопровождения – все вместе породило спектакль, когда театр не развлекает, а учит думать, сопоставлять, размышлять и воздействовать на современную жизнь. Малый театр верен традициям. Учить человека жить!

Старость! Ее все ощущают физически. Добрые люди нормально воспринимают возраст, а фальшивые, карьерные, злые, мстительные с ужасом: жизнь уходит, и появляется страх потерять власть, а для чего же тогда жить?

Таков главный герой – Ришелье. Кардинал. Правитель. Серый кардинал в красной мантии.

Что король? Король ничто, ибо им управляют свита, окружение. А манипулирует всеми кардинал Ришелье.

«Что за безысходная тоска! Что за нескончаемые тревоги! Если бы какой-нибудь честолюбец увидел меня сейчас, он сбежал бы в пустыню. Что мое могущество? Жалкий отсвет королевской власти, а каких трудов стоило двадцать лет удерживать этот беспрерывно отклоняющийся луч!.. Мне приходится тратить столько сил, чтобы удержаться на вершине власти!»

На что уходит жизнь? На то, чтобы удержаться во власти. Властвовать! Унижать, преследовать, уничтожать, ставить других в такие предлагаемые обстоятельства, чтобы они делали только то, что нужно тебе, хочется тебе, важно для тебя.

«Плащ кардинала», пьеса Павла Гусева, написанная по роману Альфреда де Виньи «Сен-Мар, или Заговор во времена Людовика ХIII», полна аллюзий. Но аллюзии рождают ассоциации. С нашим временем.

Борьба за власть, когда все средства хороши, когда говорится одно – громкие и правильные слова, но подразумевается другое…

Столкнуть, одному человеку сказать про другого, честного сломать, подлого возвысить, храброго унизить, сильного подавить, умного нейтрализовать.

И за всем этим – кардинал Ришелье, роль которого ровно и спокойно играет артист Ярослав Барышев. Просто так он и фразы не произнесет, не взглянет на другого. Все выверено и отточено. Скупость в движениях, четкость речи, умение заставить не просто слушать, а подчиниться взгляду.

Роже, секретарь кардинала, в исполнении Петра Абрамова ловит эти взгляды, верно отыгрывает. Пластика артиста великолепна. Он растворяется в кардинале, как это требуется от верных слуг.

Хотя, конечно, прав Сен-Мар (его сочно играет восходящая звезда Василий Зотов, которого, не сомневаюсь, скоро откроет кинематограф), обращаясь к королю: «По первому знаку друзья кардинала станут его врагами. Ничто так не переменчиво, как свита…»

А коли так, то нужно удерживать людей в страхе и все о них знать. Все. Предугадывать их мысли… Следить, шпионить, сталкивать, провоцировать.

Режиссерски спектакль получился психологически точно выстроенным: все лишнее убрать, минимум страстей в движениях, в подаче текста, максимум подтекста в каждой фразе. Идея проста: закулисье интриг, подковерные игры – это определяет жизнь многих политиков, облеченных властью, но начисто забывающих о своей обязанности делать жизнь людей лучше. Им не до этого. Главное – не лишиться власти. Разлучить влюбленных, посадить неугодных, изолировать совестливых, обезглавить талантливых и умных. Таков Ришелье. Хитрым, умным, коварным, подлым, образованным предстает он перед нами в исполнении Ярослава Барышева.

Стена – зеркало – отражение героев. Точность оформления, когда деталь говорит больше, чем серьезные декорационные перестановки.

Сценография Ларисы Ломакиной (она же и художник по костюмам) создает пространство, когда апартаменты кардинала легко трансформируются в покои королевы, дом Сен-Мара в Париже, во дворец короля, дворец Ришелье в Париже…

Владимир Драгунов, как я думаю, намеренно выстроил спектакль в замедленном темпе… Все обстоятельно. Зритель должен успеть не просто услышать, а вслушаться. Всмотреться и вслушаться, понять взаимоотношения героев, проследить за развитием их характеров – короля Франции, блистательно сыгранного Сергеем Кагаковым, маркиза Анри де Сен-Мара – обер-шталмейстера (как звучит-то!) в исполнении молодого мастера Василия Зотова, за Анной Австрийской – королевой (Елена Харитонова), умной, хитрой, властной, а порой завистливой и коварной.

Судья Лобардемон (Юрий Ильин), Жозеф (Александр Вахтеров), поверенный кардинала – типы. Образы, созданные артистами, не просто достоверны и убедительны – они страшны. Мы, зрители, понимаем, с каким сладострастием приближенные, забыв начисто о достоинстве, чести, искренности, справедливости, выполняют волю кардинала, уничтожая других людей, унижая, ломая их.

На фоне этого развивается любовная линия. Марию Гонзаго обаятельная актриса Варвара Андреева играет ярко, порывисто, щедро: «Я люблю, я хочу, я жду, я мечтаю…»

Пишу эти строки спустя три месяца после премьеры. Но спектакль врезался в память. Так и должно происходить с произведениями театрального искусства. Смотрел давно, а помнишь, будто видел вчера. Значит, западает.

Владимир ШАХИДЖАНЯН

«Литературная газета», №27 (5930) 2 — 8 июля 2003 года

27 мая — день рождения артистки Варвары Викторовны Андреевой.

Поздравляем Варю Андрееву с днем рожденья, желаем здоровья, счастья, успехов в творчестве!

27 мая — день рождения артистки Варвары Викторовны Андреевой. В 1999 году она окончила театральное училище им. М.С.Щепкина и сразу же была принята в труппу Малого театра. Варвара привлекла к себе внимание еще в дипломных спектаклях — особенно запомнилось зрителям и коллегам ее исполнение роли Элизы Дулитл в «Пигмалионе» Б.Шоу. Несмотря на то, что молодая актриса работает в театре совсем недавно, она уже сыграла ряд центральных ролей в спектаклях русского и зарубежного репертуара. Варвара начала участвовать в постановках Малого театра, еще будучи студенткой — исполнила роли Герды («Снежная королева» Е.Шварца) и Аксюши («Лес» А.Н.Островского). Сегодня Варвара Андреева продолжает играть эти роли. Среди других ее работ — Луиза («Коварство и любовь» Ф.Шиллера), Мария («Усилия любви» У.Шекспира), Джульетта («Таинственный ящик» П.Каратыгина), Ирина («Три сестры» А.П.Чехова).
Поздравляем Варю Андрееву с днем рожденья, желаем здоровья, счастья, успехов в творчестве!

Воспоминания о гастролях в Японии.

Алена Охлупина, Ольга Пашкова, Варвара Андреева, Глеб Подгородинский.

Воспоминания о гастролях в Японии.

Алена Охлупина, Ольга Пашкова, Варвара Андреева, Глеб Подгородинский.

Алена Охлупина
С начала и до конца поездки не было ни одной минуты, которая принесла бы разочарование или сожаление. Даже при тяжелых физических нагрузках мы не чувствовали ни капли усталости, потому что жизнь была духовно наполнена, осмысленна, и при этом было много юмора, привнесенного коллегами-артистами. Эта грань серьезного и смешного сделала всю поездку и легкой, и насыщенной. Мы сыграли двенадцать спектаклей за четырнадцать дней. На шестом спектакле казалось, что уже тяжело, наступил эмоциональный предел, но Господь Бог давал силы. И когда мы сели в самолет, то все в один голос сказали: «Ну, еще бы спектаклей двенадцать, и они были бы самыми лучшими!» Последние несколько раз мы играли на отчаянном кураже, эмоциональности и внутренней свободе. И даже тайфун мы физически ощутили на себе. Спектакль задержали, потому что зритель не мог вовремя приехать, и это прибавило страсти и вихря нашему исполнению. При жуткой занятости мы находили возможность и Токио посмотреть, и суши поесть, и повеселиться. Вся прелесть в том, что была семья, нежность, забота друг о друге, о каждом, и весь коллектив – и Юрий Мефодьевич, и артисты, и костюмеры, и гримеры – все были в едином порыве.
Я ездила в Японию четвертый раз, но это была самая удачная поездка. Потрясающий зал. Ощущение, что ты играешь у себя дома, и не надо ничего форсировать, никому ничего показывать, доказывать. Как только мы привыкли к этому залу, то поняли, что зритель все воспринимает, реагирует даже на взгляд, поворот головы. Японцы — народ сентиментальный, любят поплакать, пострадать вместе с нами. Они очень напряженно живут, и когда видят что-то, что может запасть в душу, мгновенно на это реагируют.

Ольга Пашкова
Существует простое определение счастья: «Счастье – это когда тебя понимают». Я испытала в Японии ощущение счастья от зрительского понимания. Это было неожиданно, потому что есть ведь языковой барьер. Японские зрители понимали и юмор, и все переживания моей героини. Они воспринимали все с открытым сердцем, и потому очень легко было с ними говорить. Я не первый раз в Японии, но уже забыла эти ощущения, к тому же у меня не было такой значительной роли в прошлый приезд. Там никто не знает, «как надо», не ищет ошибок, у них нет эталона, они все искренне воспринимают и сопереживают. Такого приема я не помню, и знатоки не помнят.
И мне жалко, что декорации так долго ехали, потому что мне хотелось сразу принести это ощущение в Москву, испытать его на нашем зрителе. Гастроли в этом смысле очень полезны…
Конечно, времени было мало, и у меня создалось ощущение, что я не видела солнечного света – сначала ехали под землей в театр, потом сидели под землей в гримерках. А когда мы просыпались, была все время плохая погода – то тайфуны, то дожди, неба я не видела. Но, несмотря на это, я была согрета теплом душевного понимания.

Варвара Андреева
Гастроли были необыкновенно интересными. Вначале нам казалось: шесть спектаклей за четыре дня – это катастрофа, будет очень тяжело. Но японские зрители давали нам столько энергии, что ее хватило на все гастроли. На каждом спектакле были аншлаги. И мы отдавали зрителям душевное тепло, и они нам. Только после шестого спектакля я почувствовала, что выдохлась. Мне хочется выразить огромную благодарность японской театральной публике. Они с большим интересом и вниманием смотрели и слушали, очень трепетно относились к происходящему на сцене. Нас, актеров, это вдохновляло, и, кажется, появлялась свобода, возможность импровизации, и нам было очень уютно и хорошо жить в спектакле.
Самое сильное впечатление от Японии — когда мы поднимались на сорок шестой этаж небоскреба. Таких небоскребов в Токио очень много. Прозрачная кабина лифта, скоростная, уши закладывало. И когда смотришь сверху вниз, возникает ощущение, как в компьютерных играх – узенькие ниточки автомобильных дорог, людей не видно, все кажется каким-то нереальным. А вообще, мне показалось, народ очень радушный, очень приветливый. Эта девочка, японка, которая при нас была, плакала, когда мы уезжали…

Глеб Подгородинский
Самое сильное впечатление – когда мы играли первый спектакль. Ждем, когда откроется занавес. У нас в театре всегда слышно дыхание зала, разговоры, гул. А там тишина, ни шороха — ощущение, что вообще пустота. И открывается занавес — полный зал. Это удивительно – их уважение к театру, актерам… У нас было очень мало времени, мы не гуляли, только работали. Не хватило времени посмотреть Японию! Я бы там еще на полгодика остался… Чуть-чуть походили по улицам, поднимались на небоскреб, смотрели ночной Токио…
Японский зритель очень сдержанный, уравновешенный, спокойный. Вот если в финале они аплодируют стоя – это высшее эмоциональное проявление, восторг.

27 мая – день рождения артистки Варвары Викторовны Андреевой.

Поздравляем Варю с днем рожденья, желаем здоровья, счастья, успехов в творчестве!

27 мая – день рождения артистки Варвары Викторовны Андреевой. Она окончила в 1999 году театральное училище им. М.С.Щепкина и сразу же была принята в труппу Малого театра. Варя привлекла к себе внимание еще своим участием в дипломных спектаклях – так, особенно запомнилось зрителям и коллегам ее исполнение роли Элизы Дулитл в «Пигмалионе» Б.Шоу. Несмотря на то, что молодая актриса работает в театре совсем недавно, она уже сыграла ряд центральных ролей в спектаклях русского и зарубежного репертуара. Варвара начала участвовать в постановках Малого театра, еще будучи студенткой – исполнила роли Герды («Снежная королева» Е.Шварца) и Аксюши («Лес» А.Н.Островского). Сегодня Варвара Андреева продолжает играть эти роли. Среди других ее работ — Луиза («Коварство и любовь» Ф.Шиллера), Мария («Усилия любви» У.Шекспира), Мария («Плащ кардинала» П.Гусева по А. де Виньи), Джульетта («Таинственный ящик» П.Каратыгина), Ирина («Три сестры» А.П.Чехова).
Поздравляем Варю Андрееву с днем рожденья, желаем здоровья, счастья, успехов в творчестве!