«Листая старые подшивки»

ВОЗВРАЩЕНИЕ АКТЕРА

Малый театр у нас кое-кто давно уже объявил бесполезной архаикой, а интерес вызывают разве что спектакли Сергея Женовача. Но и в них сколь хороша именно старая гвардия, порой откровенно затмевающая молодых. И что же им добровольно уходить в тираж?

«Листая старые подшивки»

ВОЗВРАЩЕНИЕ АКТЕРА

Ноябрь с его фестивальной атакой, где предпочтение было отдано новой драме и авангардной режиссуре, поневоле заставил на время отвлечься от событий московских, пьес классических, театров традиционных и актеров с внушительным стажем зрительской любви. В декабре гости разъехались, нервические впечатления от сценических стрессов малость поутихли. И оказалось, что и дома тебя ждет масса приятных открытий.

В системе альтернативно-поискового театра актер оказался в арьергарде. Лидирующие же позиции заняли драматурги и режиссеры. Артист, за редчайшими исключениями, обычно маячит бесцветной и порой безмолвной марионеткой либо под занесенным режиссерским кнутом эпатирует публику обнаженкой, матерщинкой и еще черт знает чем. Это надо пережить спокойно. Рано или поздно все вновь придет в движение. И вот еще вопрос: а что, собственно, актерам играть во многих новомодных пьесах, распадающихся, как карточные домики, на бесформенные и однотипные эпизоды? Молодому актерскому поколению, формирующемуся на новой драме, придется, видимо, туговато.

К счастью, старая гвардия отечественных актеров по-прежнему знает толк и в искусстве, и в ремесле, умея при том распознать, что скрывается под заманчивой оберткой — конфетка или, как говорится, «продукт человеческой жизнедеятельности». Забавная ассоциация. В некий театр Фоли Драматик (вахтанговская премьера спектакля «Фредерик, или Бульвар преступлений», режиссер Николай Пинигин), хоть и «бульварный», но знакомый с пьесами Расина и Дюма, заносит новоявленного драматурга с замечательным именем My де Звон. Естественно, вместе со своим творением. И как лихо и легко блистательные Фредерик Леметр (Василий Лановой) и м-ль Жорж (Наталья Тенякова) с ним справляются, а по сути, расправляются, устраивая зажигательную актерскую феерию с интригами, канканом и полетом на люстре. Попутно интересуясь у незадачливого автора: «А как прикажете все это произносить?» Бог с ними, с великими французами былой поры. Но Лановой! Но Тенякова! Вот где класс, мастерство, легкость, шарм, страсть, самоирония. Вот где театр Актера, заставляющий не замечать возможных драматургических или режиссерских промахов.

А возьмите нынешний чеховский МХАТ с замечательным актерским созвездием. Олег Табаков не устает пропагандировать и насаждать новое, дабы остаться в фарватере театральной моды. Но во многих спектаклях актеры унифицированы донельзя. Но вот выходит премьера спектакля «Последняя жертва» и публика устраивает овации. Кому? Да тому же Табакову, превосходно играющему Прибыткова в русле нормальных отечественных традиций, используя притом, конечно, и собственную харизму. Да и на многочисленных мхатовских гастролях, говорят, умная критика хвалит «эксперимент» а публика ломится на столетнего «Амадея» где блистает опять-таки Олег Павлович.

Исконное желание отечественной публики по старинке ходить в театр «на актера» достойно осуждения? Да Боже упаси. Было бы на кого ходить! Театр сатиры выпускает пьесу совсем не классика Петра Гладилина «Вышел ангел из тумана» (режиссер Никита Ширяев). И народ тут же спешит увидеть новые работы старых любимцев Ольги Аросевой и Льва Дурова. И не разочаровывается. А секрет прост: умный Гладилин очень любит артистов, в частности Аросеву, и уже в который раз пишет пьесу в расчете на ее индивидуальность. Тут и захочешь сыграть «вполноги» да актерское достоинство не позволит.

Малый театр у нас кое-кто давно уже объявил бесполезной архаикой, а интерес вызывают разве что спектакли Сергея Женовача. Но и в них сколь хороша именно старая гвардия, порой откровенно затмевающая молодых. И что же им добровольно уходить в тираж? Рановато будет. И тогда «старики» собираются и играют друг с другом, как в спектакле «Старый добрый ансамбль» с участием Юрия Каюрова, Афанасия Кочеткова, Анатолия Торопова, Лилии Юдиной, Алевтины Евдокимовой. Ничего и никому не доказывая, не замахиваясь на открытия и «новые слова». Просто работают в той традиции, которую дает (или теперь следует говорить «давала»?) хорошая русская актерская школа.

В общем, как ни гони актера в дверь, а он войдет в окно, спустится с колосников, поднимется из люка, выскочит из зрительного зала и все равно заставит публику плакать и смеяться, развлекаться и сопереживать. Потому что именем кого ни назови новый театральный век — драматурга ли, режиссера, продюсера, — единственным существом, без которого не сможет обойтись театр, останется актер. И никто другой.


Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 25.12.2003

Сегодня, 28 декабря мы поздравляем с днем рождения заслуженного деятеля искусств Марий Эл Владислава Георгиевича Константинова, поставившему на нашей сцене трогательный и немного грустный «Старый добрый ансамбль» и задорную, но не лишенную лиризма «Корсиканку». Мы желаем замечательному режиссеру огромного счастья, крепкого здоровья и новых интересных работ в том числе на сцене Малого театра.

ВЫ ПОМНИТЕ СВОЙ ШКОЛЬНЫЙ ВИА?

Губач, «Старый добрый ансамбль», Малый театр



В Малом театре, цитадели классической драматургии, всегда ощущался недостаток пьес на современные темы.

ВЫ ПОМНИТЕ СВОЙ ШКОЛЬНЫЙ ВИА?
Губач, «Старый добрый ансамбль», Малый театр

В Малом театре, цитадели классической драматургии, всегда ощущался недостаток пьес на современные темы. Поэтому премьера «Старый добрый ансамбль» в постановке заслуженного деятеля искусств В.Константинова, вероятно, станет ярким событием в репертуаре, тем более что заняты в ней «старики» Малого театра, чьи имена сами по себе - история.
Сюжет пьесы прост и узнаваем: в маленьком чешском городке четверо главных героев-музыкантов встречаются спустя много лет, чтобы на торжественном вечере выпускников снова зазвучал школьный ансамбль их юности. При этом выясняется, что годы и жизнь не сделали героев старше. Под морщинами, сединой и грузными фигурами - все те же юношеские страсти, обиды, непримиримость, даже хулиганство. Они и называют друг друга старыми школьными прозвищами: Бедя, Пинта, Бамбино. Пожилых однокашников из восьмого «б» волнуют те же проблемы, что и в юности: кого из них любит Марушка Курандова и где бы раздобыть цветов для нее. Поэтому в маленьком ансамбле беспрестанно вспыхивают ссоры и конфликты.
Конечно, к финалу все наладится, и бывшие соперники помирятся, потому что на этом свете им ссориться уже не из-за кого. И в конце концов, как говорит один из героев спектакля, надо уметь прощать.
Невозможно избежать сравнения нового спектакля Малого театра с хрестоматийной мхатовской постановкой. Те же четверо стариков, с ними прекрасная дама (народная артистка Л.Юдина). Но все же, все же… Нет ореола «уходящей натуры», скрытого трагизма прощания, который и придавал спектаклю МХАТа неповторимость. С трагизмом у героев пьесы Губача дело обстоит неважно, зато очень неплохо с юмором. Они находят в себе силы подшучивать и над собой, и над старостью, и над обстоятельствами. Очень хорош Адик в исполнении народного артиста Ю.Каюрова - шустрый пожилой бонвиван, дамский угодник и альфонс. Даже явившись на свидание в старых тренировочных брюках и смокинге (все прочее отобрала его богатая «мадам»), он неотразим. Его антипод - угрюмый, непримиримый Шаня (народный артист А.Кочетков) - живет ожиданием встречи со старой любовью и не может простить друга Пинту, своего счастливого соперника. Пусть это было 40-50 лет назад, он по-прежнему считает того предателем. Удивительно!
Сдержанный Пинта (народный артист В.Борцов) и доброжелательный Бедя, дирижер этого маленького неслаженного оркестрика страстей (народный артист А.Торопов), немного уравновешивают своих эксцентричных одноклассников.
Сценограф спектакля Л.Ломакина нашла простое, но очень выразительное художественное решение: вся декорация – это три раздвижных полотнища с панорамой маленького чешского городка с непременными готическими башнями на заднем плане. Белый полупрозрачный занавес спускается сверху, как призрачная дымка воспоминаний главных героев, некий флер прошлого. К сожалению, удручает вялое и невразумительное музыкальное вступление к спектаклю с текстом «Звучит наш контрабас: бум-бум-бум».
Но вернемся к теме спектакля: любовь и ненависть, молодость и старость. Герои спектакля так страстно мечтают помолодеть, что ради этого кое-кто из них готов ночью искупаться в заброшенном пруду, по легенде, возвращающем людям молодость. А о старости, об ощущениях, бедах и мыслях, с ней связанных, в спектакле будут говорить много и искренне.
Жаловаться на бесчувственных детей, сдающих стариков в больницы и приюты, делиться воспоминаниями. Но почему-то, слушая их, невольно думаешь о другом: «Счастливые люди!».

Михаил СМЕТАНИН
15.01.2004

«Новая газета»

«Старый добрый ансамбль».

Ветераны московской сцены в спектакле про ветеранов любительского джаза.

«Старый добрый ансамбль».

Ветераны московской сцены в спектакле про ветеранов любительского джаза.

В Москве есть театр, в который ходят люди, сторонящиеся новомодных постановок. Бабушки, стоящие в стареньких каракулевых шубах и пушистых беретах в очереди к администратору, знают, что их здесь ничем не шокируют и не расстроят. Для такой публики в филиале Малого вышла премьера со старой гвардией актеров, каждого из которых встречают одобрительным шепотом. Их дикция гипнотизирует уходящей красотой, потому что на сцене так уже не говорят. И пусть темп всего происходящего несколько замедлен, это вовсе не мешает страстям рваться в клочья. В программке «Старый добрый ансамбль» чеха Иржи Губача назван лирической комедией. Четыре друга-музыканта встречаются в первый раз за 40 лет (и, возможно, в последний), чтобы поиграть в своем джазовом ансамбле, но ссорятся из-за старых обид, причем с таким жаром, будто все, о чем они вспоминают, произошло пять минут назад. Упертый и принципиальный Шаня (Афанасий Кочетков), сбежавший из дома престарелых ради репетиций, срывает их и обижает своего друга, юриста Пинту (Виктор Борцов). Они до сих пор никак не могут выяснить, кого из них больше любит бывшая однокурсница Марушка. Страстная Термина (Алевтина Евдокимова) пытается утопить в своей любви и в трех литрах молока контрабасиста Адика (Юрий Каюров), а главный инициатор встречи, дирижер и скрипач Ведя (Анатолий Топоров), оплачивает общее проживание из своих оставшихся сбережений и пытается всех примирить, потому что понимает, как важен теперь каждый прожитый час. Кажется, что за персонажами встает жизнь самих актеров. Все они, мас-ера Малого театра, люди уходящего поколения, играют о том, что с друзьями стареть не страшно и что у талантливых людей с возрастом желаний становится не меньше. О такой старости можно только мечтать.

Екатерина Приморская
«Личное время», 19.12-01.01

Контрабас-Барабас, мечтающий о скрипке

«Старый добрый ансамбль» Иржи Губача. Малый театр

Это «старый русский театр», о котором, кажется, все уже почти забыли. По крайней мере, он явно считается неактуальным. Сюда вряд ли свершится массовый набег продвинутой критики.

Контрабас-Барабас, мечтающий о скрипке

«Старый добрый ансамбль» Иржи Губача. Малый театр

Это «старый русский театр», о котором, кажется, все уже почти забыли. По крайней мере, он явно считается неактуальным. Сюда вряд ли свершится массовый набег продвинутой критики. Один случайно забежавший так прямо и огорошил перед началом действия: «И зачем тебя занесло на эти галеры?» Вопрос, впрочем, можно было переадресовать обратно, да, увы, после антракта критик в зале не обнаружился. А какие уж тут галеры? Наоборот, весьма приятное путешествие под аккомпанемент «старого доброго ансамбля».
Пьеса чешского драматурга Иржи Губача впервые была поставлена в Малом театре ровно двадцать лет назад, в декабре 1983 года. Под другим названием — «Незрелая малина». И сыграли в ней тогдашние «старики» Малого — Евгений Самойлов, Иван Любезнов, Владимир Кенигсон, Ирина Ликсо, Елизавета Солодова. Для кого-то спектакль тот стал «лебединой песней», кто-то еще продолжает изредка выходить на сцену. В новой версии играют «старики» нынешние, перешагнувшие порог ХХI века, не слишком уже востребованные по вполне понятным причинам, но, поверьте, ничего из былого мастерства не растерявшие: Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Анатолий Торопов, Лилия Юдина, Алевтина Евдокимова. Плюс влившиеся в этот известный состав коллеги чуть помоложе — Виктор Борцов и Владимир Носик.
Конечно, этот спектакль не для всех и каждого. Он прежде всего для тех зрителей, которые точно так же, как и вышеназванные артисты, хранили верность Малому театру в течение десятилетий. Которым свойственна ностальгия по былым театральным временам и традициям. И что, собственно, в этом плохого? Как и в том, что здесь «выход» каждого любимого артиста, зачастую эффектно обставленный, встречается аплодисментами. Ими же и сопровождаются многие эпизоды, «подсвеченные» сентиментальной музыкой Григория Гоберника. Ностальгия и сантимент вполне уместны и объяснимы: перед нами та самая «уходящая натура», которую любой ценой хочется удержать или хотя бы запечатлеть.
Режиссер из Йошкар-Олы Владислав Константинов в Малом театре не новичок. Не столь давно он представил здесь спектакль «Корсиканка» по пьесе все того же Губача, судя по всему, очень любимого им драматурга. Шедшую же некогда на этих подмостках комедию режиссер изрядно переработал, создав новую самостоятельную «авторскую версию». Хотя суть происходящего, естественно, осталась прежней, окрашенной двойным смыслом: на судьбы персонажей так или иначе падает отсвет собственных актерских судеб.
Спустя сорок лет в маленький чешский городок на «нетрадиционный сбор» съезжаются уцелевшие одноклассники, создавшие когда-то замечательный гимназический оркестрик. Собираются, чтобы еще раз, напоследок, сыграть для себя и друг для друга. Но это лишь повод, такой же условный, как и любой другой. На самом-то деле всему виной одиночество, а также не притупившееся за четыре десятилетия желание договорить, доспорить, выяснить отношения. Долюбить, в конце концов. Впору посмеяться над влюбленными и лелеющими свои обиды стариками. А Губач и не против, не зря же жанрово обозначает свою пьесу как комедию. Впрочем, у нас «Вишневый сад» и «Чайка» — тоже комедии. Только такие, где смех мешается со слезами.
Сценограф Лариса Ломакина лишь намекает на тихий, уютный, чистенький и красивый чешский городок. Смонтированные черно-белые фотографии с видами на черепичные крыши с островерхими шпилями венчают то, что должно представлять маленькую гостиницу, где временно разместились герои. Гостиницу музыкальную, там рядом с людьми — белоснежный рояль, внушительный контрабас, нежная скрипка и брутальный саксофон. И еще — ноты, на бумажных листочках, поставленных на пюпитры, точками мерцающие на стенах и полупрозрачном занавесе.
Впрочем, жить-то они должны были у пригласившего их Адика (Юрий Каюров), работника крематория, но череда неустроенности быта и бытия этим и открывается. Резвый, проворный оптимист Адик — Каюров, оказывается, как мальчишка, сбежал из опостылевшего дома и от не менее опостылевшей сожительницы Гермины (Алевтина Евдокимова). Последняя же, грубовато-громогласная, то и дело является в отель, дабы вернуть зарвавшегося спутника жизни любой ценой, от шантажа до слезных просьб. И корпоративная мужская солидарность избежать этого, увы, помогает не всегда. Казалось бы, вот она, «принцесса» из прошлого, стройная, тоненькая Андула (Лилия Юдина), предлагающая Адику бежать в прекрасную Италию, забыв о всяческих горестях, которых у каждого в избытке. Но опять-таки юношеский порыв оборачивается грустной и зрелой мудростью — обратной дороги нет.
А вот замечательный дуэт постояльца «дома для пенсионеров» Шани (Афанасий Кочетков), с вечно развязанными шнурками, прячущего под напускной агрессивностью давние обиды, и внешне респектабельного Пинты (Виктор Борцов). Когда-то они любили и оба потеряли одну девушку по имени Марушка. Потом женились, воспитывали детей, но о той любви так и не забыли. И сегодня они, подобно старым петухам, бьются за нее, оскорбляя, обижая друг друга. Но вот экспансивный Шаня — Кочетков крадет в гостиничном холле любимые Марушкой орхидеи, а Пинта — Борцов вдруг неожиданно берет вину на себя. Азартно режутся в карточные «стопки», проигравшийся до штанов Шаня делает последнюю ставку — на право остаться с Марушкой. Большие дети, право слово, но ведь сколько темперамента, и азарта, и чувств. Марушка, впрочем, не достанется никому, просто не доживет трех недель до нынешней встречи. И тут-то придет черед, наконец, простить все, обняться и еще острее почувствовать, как мало их осталось. И как мало им осталось...
А название «Старый добрый ансамбль», как оказалось, тоже имеет двойной смысл. Музыкальный, но и театральный тоже. Опытные и пожившие на сцене не один десяток лет артисты продемонстрировали публике, что же это такое — настоящий сценический ансамбль. Там у каждого свое соло, отыгрываемое с достоинством. Но и молчание, временный уход на второй план не отзываются пустотой. Есть живая реакция, есть постоянная и непрерывная сценическая «жизнь», не затихающая за эти три часа ни на мгновение. Кто-то скажет, что сегодня все это не столь уж и важно. Но только не актерам, тем более актерам этой старейшей московской сцены. А уж вместе с ними, безусловно, и зрителям.

Ирина АЛПАТОВА

http://www.kultura-portal.ru/tree/cultpaper/article.jsp?number=494&crubric_id=1001848&rubric_id=204&pub_id=491385

Спасибо за помощь Ольге Вихиревой.

Уходящая натура и любовная тирания на сцене Малого театра

20 ноября на сцене филиала Малого театра была показана премьера спектакля «Старый добрый ансамбль» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача.

Уходящая натура и любовная тирания на сцене Малого театра

В высшей степени знаменательное событие произошло 20 ноября на сцене филиала Малого театра: здесь была показана премьера спектакля «Старый добрый ансамбль» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача. Знаменательна эта премьера тем, что не так часто самый традиционный из московских театров представляет на своей сцене пьесы современных драматургов. В послеперестроечное культурное безвременье театр, взяв курс на постановку исключительно классических пьес, почти полностью отказался от современного репертуара. Последним более или менее удачным опытом в этой области было представление «Пира победителей» А.Солженицына в 1995 году. Потом была постановка детективной пьесы С.Сондхайма и Д.Фурта «Хеппи энд» (2001 г.), но она не оставила значительного следа в истории театра и быстро была снята с репертуара.

Надо заметить, что, решившись на постановку «Старого доброго ансамбля», руководство театра сделало подарок не только зрителям, отвыкшим лицезреть любимых актеров в более или менее обычной одежде. Подарок был сделан и самим артистам: надо было видеть, с каким упоением они буквально купались в своих ролях, несмотря на заметное иногда премьерное волнение.

Пьеса рассчитана на артистов старшего поколения. Старики Малого театра – это ведь статья особая. В этом понятии кроется не просто указание на определенный возраст, а почетное звание, своеобразное признание заслуг. Для теперешнего Малого оно по-прежнему остается актуальным. Юрий Каюров, Анатолий Торопов, Афанасий Кочетков и Виктор Борцов в очередной раз доказали свое неоспоримое право носить это звание. Особенно радостно за А.Торопова, в последние годы не слишком избалованного большими и интересными ролями: спектакль открыл новые грани его актерского таланта, позволил ему раскрыться в полную силу.

Сюжет пьесы Губача незамысловат и трогателен: встречаются четверо друзей, Бог знает сколько уже лет не видевших друг друга, для того, чтобы сыграть, как в молодости, квартетом. Инициатором встречи оказывается Бедя (А.Торопов). Годы, конечно, вносят свои коррективы в их дружбу, которая, как кажется в отдельные моменты, готова вот-вот распасться, исчезнуть. Давняя ссора из-за женщины между бретером Шаней (А.Кочетков) и сдержанным, но иногда все же вздорным Пинтой (В.Борцов) при встрече разгорается с новой силой. И лишь пришедшее под самый занавес известие о смерти Марушки, которую они оба любили, которую так ждали и которая должна была расставить все по своим местам в их многолетнем соперничестве, заставило их забыть все обиды и заключить друг друга в объятия.

Движущей силой сюжетной линии Шаня – Пинта является, конечно, А.Кочетков. Актер очень точно показывает желание своего героя скрыться за маской эдакого индивидуалиста, скандалиста и забияки, играющего на очень подходящем инструменте – саксофоне. На встречу с друзьями Шаня сбегает из дома для престарелых, где, к слову сказать, участвует в соревнованиях на дальность плевка. Образ Шани, пожалуй, самый сложный в пьесе.

Другая сюжетная линия связана с Адиком, очень пластично и жизнерадостно сыгранным Юрием Каюровым. Он порхает по сцене, в нем столько юношеской непосредственности, наивности, не растерянной с годами. А ведь все это обаяние сохранилось в Адике несмотря на то, что ему каждый день приходится выступать на похоронах. «Жить надо, пока ты жив. В мире столько удивительных вещей! Каждое наше пробуждение – это как бы маленькое рождение. И мы должны этому радоваться!» – вот в чем для этого человека смысл жизни.

Адик оказывается включенным в специфический любовный треугольник. Жизнь этому персонажу постоянно осложняет его женушка Гермина (А.Евдокимова), от которой Адику приходится постоянно бегать. Да и как не убежать от человека, который заставляет тебя, как малого ребенка, каждый день выпивать по три литра молока! Но штука вся в том, что делает это Гермина не со зла, а от большой любви. Но и эта нескончаемая любовная тирания не может лишить Адика его жизнелюбия и, что еще важнее, дарить надежду другим. А.Евдокимовой удалось показать любовь своей героини к мужу, но некоторой жесткости ее Гермине все же не хватает.

Вместо умершей Марушки на свидание с незадачливыми музыкантами приезжает их старая знакомая Андула (Л.Юдина). Все есть у этой блестящей женщины, вот только любви нет. Но и в семьдесят лет, оказывается, можно искать любви. Из всей четверки Андула выбирает Адика, зовет его с собой в Рим. И хотя он вынужден отказаться, но так необходимую надежду на встречу он Андуле все же дарит. Эта сцена, очень трогательно разыгранная Юрием Каюровым и Лилией Юдиной, относится к безусловным шедеврам нового спектакля. Есть в нем еще один интересный персонаж – Бомбасик. Владимир Носик наделяет своего героя бесконечной преданностью и уважением к старшим товарищам.

«Старый добрый ансамбль» поставлен Владиславом Константиновым, для которого эта встреча с драматургией Иржи Губача уже не первая: здесь же, на сцене филиала идет в его постановке пьеса Губача «Корсиканка». Новый спектакль режиссеру удалось превратить в настоящую лирическую комедию. Все сыграно легко и без нажима, хотя герои и не теряют своей характерности, выпуклости. Артистам оставлено достаточно места, чтобы раскрыть свою художническую индивидуальность. «Ансамбль» стал актерским спектаклем в лучшем смысле этого слова. В своем предпремьерном интервью В.Константинов отметил, что его главной задачей было «вытащить молодую сущность самих актеров». И это ему, надо честно признать, удалось в полной мере. Лиричность комедии подчеркивается и прекрасными запоминающимися мотивами, сочиненными композитором Григорием Гоберником. Заканчивается спектакль, а про себя напеваешь:

«…И контрабас жалел не раз,

Что он не скрипка, а контрабас…»

Пьеса Губача «Старый добрый ансамбль» уже однажды ставилась в Малом. Однако театралам со стажем она может быть памятна под названием «Незрелая малина». В постановке 1984 г., осуществленной А.Бурдонским, играли Е.Самойлов (Адик), И.Любезнов (Шаня), В.Кенигсон (Бедя), А.Смирнов (Пинта) и И.Ликсо (Андула). Тогда спектакль Малого театра воспринимался, безусловно, на фоне мхатовской постановки пьесы О.Заградника «Соло для часов с боем» с блистательными М.Яншиным, О.Андровской, М.Прудкиным, А.Грибовым и В.Станицыным. Разница между пьесами огромна, но главное, чем, на мой взгляд, они отличаются, так это трактовкой общей темы уходящего поколения: минорной у Заградника и мажорной у Губача.

Ближайшие спектакли состоятся 30 ноября, 4, 10, 20 и 28 декабря на сцене филиала театра, который расположен по адресу: ул. Большая Ордынка, д. 69 (м. «Добрынинская»). Билеты можно заказать на сайте Малого театра или приобрести в кассе театра (237-31-81).


Максим РЕДИН, 25 ноября, 11:07

http://www.utro.ru/articles/2003/11/25/253024.shtml

В Малом театре премьера — спектакль «Старый добрый ансамбль»

«Старый добрый ансамбль» — пьесу под таким названием прислал в Малый театр чешский драматург Иржи Губач, так как по его мнению, именно в Малом театре великолепный актерский ансамбль, способный воплотить то, что задумал на этот раз драматург.

В Малом театре премьера — спектакль «Старый добрый ансамбль»

«Старый добрый ансамбль» — пьесу под таким названием прислал в Малый театр чешский драматург Иржи Губач, так как по его мнению, именно в Малом театре великолепный актерский ансамбль, способный воплотить то, что задумал на этот раз драматург. А режиссер Владислав Константинов уже был знаком с творчеством Иржи Губача. Он ставил здесь спектакль по его пьесе «Корсиканка». Следствие тому — еще одна премьера, состоявшаяся 20 ноября в филиале Малого театра. О новой постановке Владислава Константинова по пьесе Иржи Губача «Старый добрый ансамбль» — Наталия Тагунова.

ТАГУНОВА: Сюжет пьесы напоминает розовский «Традиционный сбор» — жизнь быстротечна и ничего не забыто: ни тяжкие обиды, ни первая любовь, ни юношеская дружба. Режиссер спектакля Владислав Константинов.

КОНСТАНТИНОВ: Мы смотрим иногда на людей преклонного возраста и думаем, что жизнь, наверное, закончилась. Нет, потому что человек начинает в этом возрасте еще ярче, глубже ценить все то, что дарит жизнь.

ТАГУНОВА: «Старый добрый ансамбль» — это не только название пьесы, это блестящий ансамбль народных артистов, и у каждого свое соло.

ЛИЛИЯ ЮДИНА: Я играю очень энергичную натуру, влюбчивую. Она надеется, ждет, верит.

АФАНАСИЙ КОЧЕТКОВ: Шаня — наиболее неустроенный человек в этой пьесе, при всем его трагизме, он до конца сохранил ощущение чувствования человеческого, переживания. А это и есть жизнь.

АЛЕВТИНА ЕВДОКИМОВА: Этот спектакль об одиночестве, о любви, о несостоявшейся любви, о любви, которую ловишь в последние моменты. Я хочу, чтобы зрители это услышали.

В Малом театре премьерный спектакль «Старый добрый ансамбль» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача.


© 2001-2003, радиокомпания «Маяк».
Наталия Тагунова.
Полная радиоверсия:
http://www.radiomayak.ru/culture/03/11/21/26086.html

Сегодня на сцене филиала состоится премьера спектакля
«Старый добрый ансамбль» И.Губача

Сегодня на сцене филиала состоится премьера спектакля «Старый добрый ансамбль» И.Губача

Режиссёр Владислав Константинов, известный столичным театралам по изящной и трогательной «Корсиканке» с Валерием Бариновым в роли Наполеона, выпускает новый спектакль — «Старый добрый ансамбль» по чешскому драматургу Иржи Губачу. Пьеса рассчитана на старшее поколение артистов. Характеризуя персонажей Губача, Владислав Константинов называет их «уходящей натурой, людьми, у которых ещё остались принципы». А заявленный состав исполнителей, вкупе с превосходной драматургией, обещает доставить истинное удовольствие и зрителям, и критикам. Афанасий Кочетков, Виктор Борцов, Юрий Каюров, Анатолий Торопов, Алевтина Евдокимова, Лилия Юдина – любой из этих мастеров сможет выбрать «Старый добрый ансамбль» для своего бенефиса. Следует также назвать ещё одного участника спектакля – в небольшой роли Бамбасека занят Владимир Носик.
Вот как объясняет своё видение новой постановки Юрий Соломин: «Пьесу нужно делать с горячим сердцем. Это не мелодрама, а лирическая комедия. Пьеса о людях, проживших жизнь. Не хочется называть их стариками – они любят или ищут любовь, не предают, хотят сделать доброе дело. Они не устроены. Остались детские обиды, взаимоотношения, детские хохмы. Не надо уходить от смешного, пусть через три минуты будет грустно. Может быть, это их последняя встреча, но её нельзя играть как последнюю».
Всё должно быть очень чисто, по-доброму, даже когда они ругаются. Должно быть много музыки. Спектакль надо не «сделать», а «прожить», «понять». По Системе играть нельзя, надо по сердцу. Эта пьеса – как лекарство, ведь театр должен лечить душу».
Вместе с режиссёром Владиславом Константиновым над постановкой работали композитор Григорий Гоберник и сценограф Лариса Ломакина.

Малый театр: в бой идут одни старики

20 ноября на сцене филиала Малый театр покажет первую премьеру сезона. Зрителям будет предложен спектакль «Старый добрый ансамбль» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача.

Малый театр: в бой идут одни старики

20 ноября на сцене филиала Малый театр покажет первую премьеру сезона. Зрителям будет предложен спектакль «Старый добрый ансамбль» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача. В постановке задействованы лучшие актерские силы театра: Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Анатолий Торопов, Виктор Борцов, Владимир Носик, Лилия Юдина и Алевтина Евдокимова. В качестве режиссера-постановщика театр снова пригласил Владислава Константинова. Это уже не первая встреча Константинова с драматургией Губача: на сцене Малого идет поставленный им спектакль «Корсиканка». Музыкальное оформление сделал Григорий Гоберник: его музыка украшает такие спектакли театра, как «Лес», «Делец», «Усилия любви», «Коварство и любовь», «Горе от ума» и другие.
«Старый добрый ансамбль» – это спектакль о старшем поколении не только по сюжету, но и в том смысле, что старшее поколение блистательных актеров Малого театра получило отличный шанс продемонстрировать свое неповторимое искусство.
Многим зрителям «Старый добрый ансамбль», несомненно, напомнит о двух вещах. Во-первых, о спектакле «Незрелая малина» – именно под таким названием пьеса Губача была поставлена здесь же, в Малом в середине 80-х гг. Тогда в ней блистали Е.Самойлов, И.Любезнов и другие старики Малого театра. Во-вторых, о знаменитом спектакле МХАТа в постановке О.Ефремова «Соло для часов с боем» по пьесе Заградника, ставшей реквиемом уходящему поколению.
Ближайшие спектакли состоятся 20 и 30 ноября на сцене филиала театра, который расположен по адресу ул. Большая Ордынка, д. 69 (м. Добрынинская).

Утро.ru
http://www.utro.ru/news/2003/11/18/251059.shtml

ПРЕМЬЕРА – 20 ноября 2003 года.

«Старый добрый ансамбль» И.Губача

Письмо автора

ПРЕМЬЕРА – 20 ноября 2003 года.
«Старый добрый ансамбль» И.Губача

Письмо автора

Уважаемые господа Юрий Соломин и Виктор Коршунов!

Ещё два с половиной года назад из чешского посольства в Москве мне сообщили, что в Вашем театре состоялась премьера спектакля по моей пьесе «Корсиканка», который, как я знаю, до сих пор с успехом идёт на Вашей сцене. Для меня это большая честь, потому что Московский Малый академический театр известен во всём мире как театр, соблюдающий традиции классического русского театра, а также тем, что на его сцене были поставлены все пьесы известного русского драматурга А.Островского — на сценах чешских театров в течение многих лет с неизменным успехом идёт его пьеса «На всякого мудреца довольно простоты».
Весной этого года из нашего посольства в Москве мне сообщили, что в Вашем театре будет поставлена ещё одна моя пьеса «Старый добрый ансамбль». Написанный для чешского радио более короткий вариант этой пьесы «Незрелая малина», насколько я помню, был поставлен в Вашем театре в 1985 г. У вас также шла моя пьеса «Дом на небесах».

Пьесу «Старый добрый ансамбль» я в своё время написал для старшего поколения актёров пражского театра «На Виноградах», где спектакль с успехом шёл на протяжении семи лет. Сейчас эту пьесу собираются ставить в драме Национального театра с участием «старой гвардии» актёров этого театра. Мне также сообщили, что в настоящий момент пьеса репетируется в одном из польских театров и во Франции. Но прежде всего я рад, что «Старый добрый ансамбль» будет поставлен в Москве именно в Вашем замечательном театре. В пьесе затронуто несколько тем, актуальных для любой страны: ушедшая юность с её неувядающей романтикой, несостоявшаяся или состоявшаяся карьера, вечные трения между молодым и старым поколениями на фоне политических событий.
Передайте мои приветы всем актёрам, участвующим в спектакле, а также режиссёру, художнику, композитору и всем, кто причастен к созданию этого спектакля по моей пьесе.
С уважением, Иржи Губач Прага, 14 августа 2003 г.

ПРЕМЬЕРА – 20 ноября 2003 года.

«Старый добрый ансамбль» И.Губача

«Всё, что вам нужно – это любовь»

Интервью с режиссёром Владиславом Константиновым

- Владислав Георгиевич, Вы ставите уже вторую пьесу Иржи Губача

ПРЕМЬЕРА – 20 ноября 2003 года.
«Старый добрый ансамбль» И.Губача

«Всё, что вам нужно – это любовь»

Интервью с режиссёром Владиславом Константиновым

- Владислав Георгиевич, Вы ставите уже вторую пьесу Иржи Губача, и Вас по праву можно назвать одним из главных популяризаторов этого замечательного чешского драматурга в России. В «Корсиканке» рассказывается о последней ссылке Наполеона. А каков сюжет «Старого доброго ансамбля»?
- В этих двух пьесах много общего: и там, и там затрагивается тема уходящего поколения. Собираются через 40 лет музыканты-гимназисты и пытаются воспроизвести отношения времён своей юности. И оказалось, что ничто не забыто — ни первая любовь, ни какие-то давние конфликты, которые были незначительными и вдруг выросли до глобальных размеров. Почему они бегут в прошлое? Да потому что на фоне современной жизни оно представляется лучезарным. В «Старом добром ансамбле» заняты ведущие мастера Малого театра, и они такого же возраста, что и персонажи. Думаю, каждому из них есть, что сказать в этом спектакле.
- По-моему, попадание актёров и действующих лиц стопроцентное.
- Да, и я уверен, что Иржи Губач был бы доволен таким распределением. Каждый исполнитель несёт определённую задачу, будь то великолепный Борцов – играющий человека, чья жизнь не состоялась, несмотря на то, что он известный адвокат. Прекрасно играет Носик, думаю, у него будет очень хорошая работа. Он сумел найти суть своего персонажа, восторженного, готового всё отдать этим людям. Интересная работа намечается у Торопова. В обыденной жизни это очень трогательный человек, ходячая энциклопедия Малого театра.
- У Вас не возникало ощущения, что эта встреча состоялась напрасно, потому что люди, всё время ищущие утешения в прошлом, не могут, в конце концов, не осознать, что жизнь прожита зря?
- Да, эта мысль лежит на поверхности пьесы. Но в финале, когда герои стоят все вместе, обнявшись, понимаешь, что в жизни у них было не только плохое. Пьеса – очень тонкая по своей природе отношений, и вдруг автор решает её как комедию. Я всё время думал – почему же комедия? Ведь там столько драматических моментов! Очень хорошо подсказал Юрий Мефодьевич: они как дети в песочнице, которые ссорятся по любому пустяку.
- «Детям» уже почти всем восьмой десяток!
- Вот-вот. Человек стареет внешне, а внутри-то он ещё молод. Вот где трагедия! И комедия одновременно, потому что, например, профессор, доктор наук, такой сдержанный, интеллигентный, вдруг превращается в настоящего хулигана. Так что, моя главная задача – вытащить молодую сущность самих артистов.
- А может быть, в этой способности из восьмого десятка вернуться в глубокое детство есть какая-то чешская специфика, потому что мне кажется, что отечественные пенсионеры, встретившись, никогда не стали бы говорить о любви. Они принялись бы честить власть, рассуждать о политике, о ценах…
- А Вы знаете, я, когда прочёл эту пьесу, пошёл в Парк культуры имени Горького, и увидел там тусовку – «кому за 70». И я посмотрел – как они танцуют, радуются жизни, какие у них романы, какие ревности… Старость многогранна. Ты уже прожил много лет, и начинаешь понимать, что время уходит. Как Адик говорит: «Люди! Вы всё время ссоритесь, но остановитесь, ведь самое главное – окружающая жизнь, и нужно нести добро».
- Об Адике хотелось бы поговорить особо. Многие его реплики очень похожи на рассуждения Жозефины Понтиу из пьесы «Корсиканка».
- Да, что-то общее есть. Мне кажется, Адик(его замечательно играет Юрий Каюров) нашёл свою нишу. Этот человек – от Христа, настолько он открыт, одухотворён и доверчив... Со временем мы теряем эти качества, так что герои Губача просто возрождают то, что должно быть во главе угла любых отношений. Есть такое выражение: «Уходящая натура». То, что уходит, никогда не вернёшь. Все мы говорим о вечности, глядя на памятники, а вечность человека заключается в том, что он оставляет в сердцах других нечто, дающее возможность жить дальше, верить, надеяться и любить.
- И ведь добрый, светлый, доверчивый Адик приносит самую большую жертву – он отказывается от любви.
- Да, но тем не менее, я могу его понять… У нас в спектакле заняты две изумительные актрисы – Лилия Витальевна Юдина и Алевтина Николаевна Евдокимова. Женские образы вносят определённую лепту и в сюжет, и в отношения между центральными персонажами. Есть страстная женщина-Отелло, для которой смысл жизни в любви, но от этой любви Адику почему-то становится тошно.
- Попробуйте выпивать по три литра молока в день, уж лучше, когда сразу задушат!
- И в то же время, когда женщины появляются на сцене, мужчины сразу молодеют и подтягиваются. Взять, к примеру, героиню, которую играет Лилия Витальевна. Андулу очень любили, она была идолом всей молодёжи. И вот приезжает роскошная, красивая женщина, у которой есть всё, кроме главного: любви. Лилия Витальевна очень интересно делает эту работу. Вообще, это очень азартный, любящий человек, бескомпромиссный и в то же время наивный. А вот Аллочка — добрая, пытающаяся понять, помочь, приласкать. Ей сложно, потому что приходится играть более жёсткую даму, готовую утопить своего Адика в молоке. Любовь бывает всякая. И такая, от которой можно сойти с ума.
- Но в пьесе есть ещё и третий женский персонаж. Хотя эта героиня и не появляется на сцене…
- Да, персонажи Борцова и Кочеткова влюблены в одну и ту же девушку, которая, наверное, уже бабушка… И до сих пор ссорятся из-за неё. Кто же такая эта Марушка? Приедет она или нет, пусть об этом узнает сам зритель. Но то, как они переживают, как ждут Марушку, и что она значит для них – только за одно это можно любить милых стариков, остающихся такими же безрассудными, любящими и наивными, как в юности.
- Воровать цветы всё равно нехорошо.
- Да, но для этой женщины они готовы на что угодно!
- Хотелось бы поговорить о пьесе «Соло для часов с боем». Многие, узнав о том, что в Малом театре репетируется спектакль, рассчитанный на старшее поколение исполнителей, сразу вспоминают эту МХАТовскую постановку. Что, на Ваш взгляд, роднит пьесы Губача и Заградника, и чем они друг от друга отличаются?
- Роднит, в первую очередь, тема уходящего поколения. И большие мастера, занятые в обоих спектаклях. Что же касается отличий… В то время, когда была написана и поставлена пьеса «Соло для часов с боем», общество и государство проявляли хоть какое-то внимание к проблемам стариков. А сейчас связь поколений разрушена, и старики оказались на обочине жизни. Пьес, в которых затрагивались бы подобные проблемы, в репертуарах московских театров сейчас нет. Поэтому так важно, что у нас будет идти «Старый добрый ансамбль». Какие ещё отличия? Герои Губача — музыканты. Это по своей природе особые люди, в них изначально заложен фундамент творчества. И они не просто собираются все вместе, как у Заградника, а пытаются сыграть. А это возможно только при наличии духовного родства. Так что, если «Соло для часов с боем» – реквием по уходящему, то Губач подсказывает нам выход: когда миром правят любовь и взаимопонимание, у нас есть шанс остаться людьми.
- Вы упомянули, что персонажи – музыканты, много лет назад они все вместе играли в школьном ансамбле. В чём для Вас, как для драматического режиссёра, были трудности и преимущества постановки, в сущности, музыкального спектакля?
- Встреча с композитором Григорием Гоберником дала мне возможность найти новый подход к работе с драматургией. Дело в том, что Гоберник – не иллюстратор, он как бы композитор-режиссёр «Старого доброго ансамбля». Предлагаемые им музыкальные подтексты выявляют второй план того или иного персонажа. Григорий Яковлевич сочинил прекрасную оригинальную музыку, в которой есть одновременно и детскость, и глубина. Я думаю, что своим успехом «Старый добрый ансамбль» во многом будет обязан Гобернику.
- Можно ли на основании пьес Губача говорить о его жизненной философии, и какова она?
- Вы правильно сказали насчёт общности Жозефины и Адика. Мне кажется, что философия Губача действительно заложена и в «Корсиканке», и в «Старом добром ансамбле». Помните, Наполеон спрашивает Жозефину: «Чему мне радоваться?», и она отвечает: «Морю, дню, чайкам, ты должен научиться любить жизнь и беречь каждую секунду»… Адик говорит: «Когда я просыпаюсь, я не смотрюсь в зеркало, потому что ничего интересного там уже нет. Я смотрю вокруг». Эта способность Адика и Жозефины воспринимать окружающий мир и людей с открытым сердцем даёт им ощущение того, что жизнь прожита не зря. Так что, философия у Губача проста: люби – и будешь любимым. Вот и всё.
- Адик – это луч света в тёмном царстве. Но есть и противоположный полюс – Шаня. Если детство – период максимализма, почему все этого Шаню терпят?
- Они его жалеют. Ведь из всех персонажей Шаня(изумительный Афанасий Кочетков) самый несчастный. Когда-то он был лидером этой компании. А сейчас перед нами человек, сбежавший на встречу с друзьями из дома для престарелых. И бузит там Шаня не оттого, что он такая шпана, просто он восстаёт против духовной смерти человека. Поэтому он швыряется в других стариков чёрствыми булочками, пытаясь их расшевелить, и так далее. По своей природе Шаня был и остаётся бунтарём, только сейчас он превратился в Дон Кихота, воюющего с ветряными мельницами.
- Дон Кихот был добрый!
- Доброта Шани – в природе бунтарства. Почему друзья его прощают? Они понимают, что весь этот бунт зиждется на любви.
- Что ж тут доброго – запульнуть в ближнего своего чёрствой булочкой?!
- А чтобы не спал! Чтобы любил жизнь, чтобы сопротивлялся! Но всё-таки в конце пьесы этот бескомпромиссный человек говорит о себе очень жестоко: жизнь-то прожита не так. И вылечило его только внимание друзей, которые до сих пор любят и ценят Шаню. Плюс, наверное, понимание того, что во всех его несчастьях виноваты не только окружающие, но и он сам. Вообще сложно сказать однозначно – кто из них прав, кто виноват. Я могу только сопереживать этим людям и не имею никакого права их судить. Но я понимаю, что самую главную ошибку они совершили, когда разъехались. Если бы они были вместе, может быть, им было бы легче выжить.
- У Вас не возникает ассоциации с замечательным советским фильмом «Белорусский вокзал»?
- Потрясающая ассоциация, совершенно точная! Помню, как я был растроган, впервые посмотрев этот фильм. Актёры словно считывали собственную жизнь, и я за текстом видел Леонова, Глазырина, судьбы этих беззащитных защитников Отечества. И глядя на знаменитых актёров, работающих в моём спектакле, я думаю о том, что мастеров уровня Борцова или Кочеткова, или Евдокимовой, Юдиной, Каюрова, Торопова, Носика, наверное, больше не будет. Мне тепло с этими людьми, мне интересно с ними, и я уже немножко по-другому смотрю на окружающую жизнь.