31.05.2007
Подробнее
ПОЛНЫЙ АНШЛАГ, ПОЛНЫЙ ВОСТОРГ!
Помимо спектаклей, артисты Малого театра встретились с нашими актерами, дали большую пресс-конференцию, побывали на приеме у губернатора...
ПОЛНЫЙ АНШЛАГ, ПОЛНЫЙ ВОСТОРГ!
В Кемерове продолжаются гастроли Государственного академического Малого театра, приуроченные к Дням культуры Кузбасса. Помимо спектаклей, артисты Малого театра встретились с нашими актерами, дали большую пресс-конференцию, побывали на приеме у губернатора...
Фрагменты этих встреч - в нашем репортаже.
Разговор с артистами
На встрече с кемеровскими артистами разговор вел преимущественно Юрий Соломин. Он процитировал Александра Островского («Без театра нет нации»). Темпераментно выступил против театральной реформы: «В России что-то около 600 театров. Где они располагаются? Понятно, многие - так же, как ваш: в центре города, в лучшем городском здании. Отсюда понятен интерес тех, кто кричит, что российский театр гибнет. Просто этим крикунам хочется, чтобы он действительно погиб, чтобы опустели эти лучшие здания, которые кому-то очень хочется занять. Место надо».
Рассказал, как изнуряют театральную жизнь Москвы бесконечные политические митинги на Театральной площади: «Когда выступает Жириновский, спектакль вести невозможно: перекрывает своими криками. Вообще он очень талантливый актер. И режиссер тоже».
Эта мысль спровоцировала приму Музыкального театра Кузбасса Нину Черноусову выступить с экстравагантным предложением: предоставить Жириновскому Театральную площадь под его «политический театр» , принять главу ЛДПР в СТД - и пусть он там, в политических верхах, лоббирует интересы театрального сообщества. Соломин призадумался.
Потом рассказал, как на встрече с Путиным он предложил президенту осуществить грандиозный проект: отправить два старейших театра России (Малый и питерскую Александринку) в гастрольное турне. Навстречу друг другу. Из Владивостока и Калининграда. Чтобы они встретились где-нибудь в центре России...
- В Кемерове!- раздался выкрик из зала.
«В Кемерове бы они разминулись» - меланхолично пошутил директор Музыкального театра Владимир Юдельсон.
Не без гордости Юрий Соломин рассказывал о зарубежных гастролях Малого театра, который носит сегодня гордое звание «национальное достояние». Единственный из всех драмтеатров России. Молодой актер кемеровской драмы Андрей Шарыпов поинтересовался у мэтра: каковы, на его взгляд, перспективы провинциального репертуарного театра, у которого нет таких высоких титулов? Соломин отбил этот пас: «Национальным достоянием являются ВСЕ театры России, вообще русский театр как таковой, как явление. И в столицах, и в провинции».
- То есть вы там о нас постоянно думаете? - не унимался Шарыпов. Соломин согласился: да.
На этом острые углы беседы закончились. Обаятельный, хотя и постаревший «Адъютант его превосходительства» артистично рассказал о буднях своего театра и личной жизни. В частности, о том, что актерскому мастерству он, ученик великой Веры Пашенной, сегодня учится ... у своих собак. Их у него две: овчарка Маклай, который снимался в «Московской саге» и лабрадор Яшка.
Разговор с прессой
Торжественный тон пресс-конференции Юрий Соломин задал сразу. Заявлением, что гастроли по Сибири (до нас Малый театр с успехом выступил в Екатеринбурге, Тюмени и Новосибирске) - это своеобразное празднование 250-летия ГОСУДАРСТВЕННОСТИ русского театра. И хотя предложенное им Президенту России турне сорвалось, Малый с честью несет свою миссию. До Сибири, например, гастролировал в Ростове и вообще по югу России. После нас собирается в Дагестан и на Украину...
Не без юмора Юрий Мефодьевич рассказал о расспросах коллег. «Почему это именно вас назвали национальным достоянием?» - «Ребята, говорю, не обижайтесь: просто у нас люстр больше». В Малом театре больше не только люстр - здесь, наверное, одна из самых многочисленных трупп (более 200 человек), есть свой оркестр (!) и бездна «звезд» - здесь даже лакеев на «Кушать подано!» играют заслуженные и народные артисты.
На вопрос к присутствующим на встрече спонсорам - Сбербанку России, во сколько обошелся этот гастрольный тур, внятного ответа не было. Юрий Соломин заметил, что за всю 250-летнюю историю Малого у него было лишь два спонсора - императрица Елисавета и Сбербанк, а представители последнего заявили, что оценить рублем этот тур вообще невозможно.
Про Читу - родной город, где народные артисты, братья Юрий и Виталий Соломины родились и выросли, - худрук Малого сказал скупо: «Давно там не был. Правда, с интересом слежу за новостями из Читы. Вот недавнее ограбление века, например! Я ведь помню это здание банка, который обокрали».
Про свою педагогическую деятельность в Щепкинском училище тоже особенно не распространялся: «Я считаю, педагогом должен быть ЛЮБОЙ режиссер. Не понимаю названия - режиссер-постановщик. Тавтология какая-то! Все хочу выяснить, кому первому на ум пришла идея писать так на афишах».
Вопрос: «Как вы воспринимаете современные трактовки классики?» - заставил Юрия Соломина продемонстрировать целый спектакль:
- Не понимаю, зачем это надо! Достаточно просто ХОРОШО поставить пьесу. Просто ТЩАТЕЛЬНО прочитать авторские ремарки - там же все сказано! Когда у нас в «Ревизоре» Клюквин, играющий Землянику, говорит: «Дорогих лекарствий мы не употребляем... « , зал взрывается хохотом. И не надо его гримировать под Зурабова - все и так всем становится ясно!
Зачем здороваться через голову (показал, заломив локоть куда-то за ухо, как. - Прим. авт.), когда все люди и даже обезьяны здороваются так (продемонстрировал нормальное рукопожатие).
Впрочем, никого критиковать я не хочу. Приходите к нам на спектакли, и вы сами все увидите.
Разговор со зрителями
Спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» (режиссер Владимир Бейлис) сами актеры Малого называют «визитной карточкой» своего театра. И не случайно.
Такого сочного, махрового, настоящего, густого, «вкусного» Островского мне давно не приходилось видеть.
Поразительно: спектакль идет почти три с половиной часа, но устать не успеваешь. Здесь что ни роль - то бенефисный выход артиста, что ни персонаж - то яркий, колоритный, понятный характер со своей жизненной историей, что ни диалог - то напряженный и виртуозный поединок характеров. А главное: на протяжении всего действа тебя не оставляет ощущение, что всех этих людей ты только что где-то видел. Ощущение, что смотришь на сцену, как в зеркало.
Вот Мамаев (Александр Потапов). Одышливый самодур, обожающий читать воспитательные нотации. Не с ним ли вчера мне приходилось решать вопрос в очередном начальственном кабинете? А отставной генерал Крутицкий (Борис Клюев)? Их разговор с Мамаевым до боли напомнил беседу «за круглым столом» председателей советов ветеранов - те же общие рассуждения о «воспитании молодежи», та же расплывчатая лексика, тот же угрожающий тон.
Великолепен - другого слова не подберу! - Александр Клюквин в роли Городулина.
Жовиальный пройдоха с холодными, бессмысленными глазами и вечным утробным хохотком - его хоть сейчас сажай в чиновный кабинет любого ранга (справится)! Самое удивительное, что все эти малосимпатичные типы по-своему на удивление обаятельны. И их пороки кажутся такими понятными, логичными, общеупотребительными (как говорил мне один знакомый зэк: «Не мы такие - жизнь такая»).
А юнец Глумов в исполнении Александра Вершинина? Как он умеет ловко распознать суть каждого, в секунды подобрать к каждому потенциальному покровителю свой ключик. Остроумные мизансцены без всяких слов прозрачно намекают нам то на приемчики нейролингвистического программирования, то на расхожие ходы пиар-кампании... И становится понятно, из каких недр растут все наши современные, так тщательно продуманные политтехнологии...
Интересный ход придумал режиссер: в спектакле вся прислуга карикатурно похожа на своих хозяев. И если богатая вдова Турусина (Лилия Юдина) тайком пропускает стаканчик-другой, оставаясь в полной форме, то ее лакей в каждой следующей сцене является все более и более «под шофе».
Малый театр, с позапрошлого века прозванный «домом Островского», традиционно являет нам образец высококачественной русской речи - четкой, внятной, правильной, аппетитной. Это - не удивляет. Дивит иное: как современные актеры умеют сделать архаичную и затейливую старинную речь такой «своей». И длинные монологи, которые темпераментно произносит Глумов, отнюдь не кажутся чуждыми сегодняшнему уху. И даже когда артист, забывшись, произносит «Пока, маменька!» (явно не из ХIХ века словечко!), ему прощаешь это самоволие: уж больно ладно обжит им собственный сценический образ, сидит, как костюмчик, сшитый у лучшего портного, как вторая кожа.
За недостатком места не могу остановиться на чудесных мизансценах, которых нет в пьесе Островского, но которые составляют едва не самые ударные места спектакля (утренняя зарядка Крутицкого, например. Или явления из тумана темных силуэтов турусинских приживалок)... Однако не сказать «браво!» художественному оформлению спектакля нельзя.
Говорят, Малый театр привез с собой три трейлера декораций. И каких! В «Мудреце...», например, нам предстали четыре совершенно разных барских интерьера - каждый со своим «характером». Если у Мамаевых поражают роскошные картины в золоченых рамах и мебель рококо, то у Турусиной - обилие кисеи и занавесей, вид сада за окном, белый рояль и клетка с попугаем. А у Крутицкого - охотничьи трофеи (рога, шкуры), вальяжный письменный стол с непомерными статуэтками, золото кистей и бархат занавесей...
P.S.
Когда этот текст готовился к печати, гастроли Малого театра только начались. Кемеровскую публику ждали новые встречи с другим Островским - в постановке Виталия Иванова и Сергея Женовача. На пресс-конференции народный артист России Александр Клюквин попросил: «Не надо интервью. Вы лучше напишите свое мнение о нашей работе. Честное слово, это и вам, и нам интереснее».
Я пообещала. А значит - в одном из ближайших номеров «Кузбасса» читайте рецензии на другие спектакли.
Автор: Ольга ШТРАУС
Источник: Кузбасс
Дата: 26.05.2007
В Кемерове продолжаются гастроли Государственного академического Малого театра, приуроченные к Дням культуры Кузбасса. Помимо спектаклей, артисты Малого театра встретились с нашими актерами, дали большую пресс-конференцию, побывали на приеме у губернатора...
Фрагменты этих встреч - в нашем репортаже.
Разговор с артистами
На встрече с кемеровскими артистами разговор вел преимущественно Юрий Соломин. Он процитировал Александра Островского («Без театра нет нации»). Темпераментно выступил против театральной реформы: «В России что-то около 600 театров. Где они располагаются? Понятно, многие - так же, как ваш: в центре города, в лучшем городском здании. Отсюда понятен интерес тех, кто кричит, что российский театр гибнет. Просто этим крикунам хочется, чтобы он действительно погиб, чтобы опустели эти лучшие здания, которые кому-то очень хочется занять. Место надо».
Рассказал, как изнуряют театральную жизнь Москвы бесконечные политические митинги на Театральной площади: «Когда выступает Жириновский, спектакль вести невозможно: перекрывает своими криками. Вообще он очень талантливый актер. И режиссер тоже».
Эта мысль спровоцировала приму Музыкального театра Кузбасса Нину Черноусову выступить с экстравагантным предложением: предоставить Жириновскому Театральную площадь под его «политический театр» , принять главу ЛДПР в СТД - и пусть он там, в политических верхах, лоббирует интересы театрального сообщества. Соломин призадумался.
Потом рассказал, как на встрече с Путиным он предложил президенту осуществить грандиозный проект: отправить два старейших театра России (Малый и питерскую Александринку) в гастрольное турне. Навстречу друг другу. Из Владивостока и Калининграда. Чтобы они встретились где-нибудь в центре России...
- В Кемерове!- раздался выкрик из зала.
«В Кемерове бы они разминулись» - меланхолично пошутил директор Музыкального театра Владимир Юдельсон.
Не без гордости Юрий Соломин рассказывал о зарубежных гастролях Малого театра, который носит сегодня гордое звание «национальное достояние». Единственный из всех драмтеатров России. Молодой актер кемеровской драмы Андрей Шарыпов поинтересовался у мэтра: каковы, на его взгляд, перспективы провинциального репертуарного театра, у которого нет таких высоких титулов? Соломин отбил этот пас: «Национальным достоянием являются ВСЕ театры России, вообще русский театр как таковой, как явление. И в столицах, и в провинции».
- То есть вы там о нас постоянно думаете? - не унимался Шарыпов. Соломин согласился: да.
На этом острые углы беседы закончились. Обаятельный, хотя и постаревший «Адъютант его превосходительства» артистично рассказал о буднях своего театра и личной жизни. В частности, о том, что актерскому мастерству он, ученик великой Веры Пашенной, сегодня учится ... у своих собак. Их у него две: овчарка Маклай, который снимался в «Московской саге» и лабрадор Яшка.
Разговор с прессой
Торжественный тон пресс-конференции Юрий Соломин задал сразу. Заявлением, что гастроли по Сибири (до нас Малый театр с успехом выступил в Екатеринбурге, Тюмени и Новосибирске) - это своеобразное празднование 250-летия ГОСУДАРСТВЕННОСТИ русского театра. И хотя предложенное им Президенту России турне сорвалось, Малый с честью несет свою миссию. До Сибири, например, гастролировал в Ростове и вообще по югу России. После нас собирается в Дагестан и на Украину...
Не без юмора Юрий Мефодьевич рассказал о расспросах коллег. «Почему это именно вас назвали национальным достоянием?» - «Ребята, говорю, не обижайтесь: просто у нас люстр больше». В Малом театре больше не только люстр - здесь, наверное, одна из самых многочисленных трупп (более 200 человек), есть свой оркестр (!) и бездна «звезд» - здесь даже лакеев на «Кушать подано!» играют заслуженные и народные артисты.
На вопрос к присутствующим на встрече спонсорам - Сбербанку России, во сколько обошелся этот гастрольный тур, внятного ответа не было. Юрий Соломин заметил, что за всю 250-летнюю историю Малого у него было лишь два спонсора - императрица Елисавета и Сбербанк, а представители последнего заявили, что оценить рублем этот тур вообще невозможно.
Про Читу - родной город, где народные артисты, братья Юрий и Виталий Соломины родились и выросли, - худрук Малого сказал скупо: «Давно там не был. Правда, с интересом слежу за новостями из Читы. Вот недавнее ограбление века, например! Я ведь помню это здание банка, который обокрали».
Про свою педагогическую деятельность в Щепкинском училище тоже особенно не распространялся: «Я считаю, педагогом должен быть ЛЮБОЙ режиссер. Не понимаю названия - режиссер-постановщик. Тавтология какая-то! Все хочу выяснить, кому первому на ум пришла идея писать так на афишах».
Вопрос: «Как вы воспринимаете современные трактовки классики?» - заставил Юрия Соломина продемонстрировать целый спектакль:
- Не понимаю, зачем это надо! Достаточно просто ХОРОШО поставить пьесу. Просто ТЩАТЕЛЬНО прочитать авторские ремарки - там же все сказано! Когда у нас в «Ревизоре» Клюквин, играющий Землянику, говорит: «Дорогих лекарствий мы не употребляем... « , зал взрывается хохотом. И не надо его гримировать под Зурабова - все и так всем становится ясно!
Зачем здороваться через голову (показал, заломив локоть куда-то за ухо, как. - Прим. авт.), когда все люди и даже обезьяны здороваются так (продемонстрировал нормальное рукопожатие).
Впрочем, никого критиковать я не хочу. Приходите к нам на спектакли, и вы сами все увидите.
Разговор со зрителями
Спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» (режиссер Владимир Бейлис) сами актеры Малого называют «визитной карточкой» своего театра. И не случайно.
Такого сочного, махрового, настоящего, густого, «вкусного» Островского мне давно не приходилось видеть.
Поразительно: спектакль идет почти три с половиной часа, но устать не успеваешь. Здесь что ни роль - то бенефисный выход артиста, что ни персонаж - то яркий, колоритный, понятный характер со своей жизненной историей, что ни диалог - то напряженный и виртуозный поединок характеров. А главное: на протяжении всего действа тебя не оставляет ощущение, что всех этих людей ты только что где-то видел. Ощущение, что смотришь на сцену, как в зеркало.
Вот Мамаев (Александр Потапов). Одышливый самодур, обожающий читать воспитательные нотации. Не с ним ли вчера мне приходилось решать вопрос в очередном начальственном кабинете? А отставной генерал Крутицкий (Борис Клюев)? Их разговор с Мамаевым до боли напомнил беседу «за круглым столом» председателей советов ветеранов - те же общие рассуждения о «воспитании молодежи», та же расплывчатая лексика, тот же угрожающий тон.
Великолепен - другого слова не подберу! - Александр Клюквин в роли Городулина.
Жовиальный пройдоха с холодными, бессмысленными глазами и вечным утробным хохотком - его хоть сейчас сажай в чиновный кабинет любого ранга (справится)! Самое удивительное, что все эти малосимпатичные типы по-своему на удивление обаятельны. И их пороки кажутся такими понятными, логичными, общеупотребительными (как говорил мне один знакомый зэк: «Не мы такие - жизнь такая»).
А юнец Глумов в исполнении Александра Вершинина? Как он умеет ловко распознать суть каждого, в секунды подобрать к каждому потенциальному покровителю свой ключик. Остроумные мизансцены без всяких слов прозрачно намекают нам то на приемчики нейролингвистического программирования, то на расхожие ходы пиар-кампании... И становится понятно, из каких недр растут все наши современные, так тщательно продуманные политтехнологии...
Интересный ход придумал режиссер: в спектакле вся прислуга карикатурно похожа на своих хозяев. И если богатая вдова Турусина (Лилия Юдина) тайком пропускает стаканчик-другой, оставаясь в полной форме, то ее лакей в каждой следующей сцене является все более и более «под шофе».
Малый театр, с позапрошлого века прозванный «домом Островского», традиционно являет нам образец высококачественной русской речи - четкой, внятной, правильной, аппетитной. Это - не удивляет. Дивит иное: как современные актеры умеют сделать архаичную и затейливую старинную речь такой «своей». И длинные монологи, которые темпераментно произносит Глумов, отнюдь не кажутся чуждыми сегодняшнему уху. И даже когда артист, забывшись, произносит «Пока, маменька!» (явно не из ХIХ века словечко!), ему прощаешь это самоволие: уж больно ладно обжит им собственный сценический образ, сидит, как костюмчик, сшитый у лучшего портного, как вторая кожа.
За недостатком места не могу остановиться на чудесных мизансценах, которых нет в пьесе Островского, но которые составляют едва не самые ударные места спектакля (утренняя зарядка Крутицкого, например. Или явления из тумана темных силуэтов турусинских приживалок)... Однако не сказать «браво!» художественному оформлению спектакля нельзя.
Говорят, Малый театр привез с собой три трейлера декораций. И каких! В «Мудреце...», например, нам предстали четыре совершенно разных барских интерьера - каждый со своим «характером». Если у Мамаевых поражают роскошные картины в золоченых рамах и мебель рококо, то у Турусиной - обилие кисеи и занавесей, вид сада за окном, белый рояль и клетка с попугаем. А у Крутицкого - охотничьи трофеи (рога, шкуры), вальяжный письменный стол с непомерными статуэтками, золото кистей и бархат занавесей...
P.S.
Когда этот текст готовился к печати, гастроли Малого театра только начались. Кемеровскую публику ждали новые встречи с другим Островским - в постановке Виталия Иванова и Сергея Женовача. На пресс-конференции народный артист России Александр Клюквин попросил: «Не надо интервью. Вы лучше напишите свое мнение о нашей работе. Честное слово, это и вам, и нам интереснее».
Я пообещала. А значит - в одном из ближайших номеров «Кузбасса» читайте рецензии на другие спектакли.
Автор: Ольга ШТРАУС
Источник: Кузбасс
Дата: 26.05.2007
30.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «У НАС ЕСТЬ СВОЙ ЗРИТЕЛЬ»
В Кемеровском областном театре драмы им. А. В. Луначарского прошли гастроли артистов Малого театра
ЮРИЙ СОЛОМИН: «У НАС ЕСТЬ СВОЙ ЗРИТЕЛЬ»
В Кемеровском областном театре драмы им. А. В. Луначарского прошли гастроли артистов Малого театра
Последний раз Малый театр приезжал к нам в Кемерово двадцать лет назад. Тогда шли спектакли «Царь Федор Иоаннович» с Юрием Соломиным в главной роли и «Горе от ума» с Виталием Соломиным в роли Чацкого. Сейчас же зрителям предложены чеховская «Чайка», спектакли по пьесам Островского: «На всякого мудреца довольно простоты», «Волки и овцы», «Правда - хорошо, а счастье лучше» и «Тайны мадридского двора» по Скрибу и Легуве.
О гастролях, о творческой жизни труппы театра на пресс-конференции рассказал Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, заслуженный артист СССР.
- В 1756 году Елизавета издала Указ о создании Российского театра. В этом же году при Московском университете был организован театр, в котором играли студенты. На его основе была сформирована первая в Москве постоянная труппа. В ней были драматические и оперные артисты, а также артисты балета. В 1806 году труппа вошла в систему императорских театров и стала называться Императорским Московским театром. 14 (26) октября 1824 года состоялось первое представление в доме на Петровской (ныне Театральной) площади, а драматическая труппа Московского театра стала называться Малым театром.
Развитие реалистической актерской школы Малого театра становилось на базе русской драматургии. Тогда и сейчас афишу украшают имена Фонвизина, Грибоедова, Пушкина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина... И, конечно же, Александра Островского - самого близкого и любимого автора Малого театра. Никогда мы не забывали и шедевры мировой классики: Шекспира, Мольера, Шиллера, Лессинга и других.
В конце ХIХ века искусство Малого театра поднялось на невиданную высоту. Я назову имена лишь трех артистов: Мария Николаевна Ермолова, великая трагическая актриса, и ее любимые партнеры по сцене - Александр Павлович Ленский (Вервициотти) и Александр Иванович Южин. Это они внесли неоценимый вклад в историю нашего театра.
Александр Ленский был не только незаурядным актером и режиссером, но и замечательным художником, скульптором, уникальным педагогом, воспитавшим плеяду великих артистов. Его теоретические разработки и сценические поиски предвосхитили многие открытия Константина Станиславского.
Отстоял и сохранил коллектив театра во время смуты Александр Иванович Сумбатов-Южин. Замечательный актер, драматург и крупнейший театральный деятель, он много лет был управляющим труппой, а после революции стал первым директором Малого театра.
Малый театр - единственный в России сохраняет исконные традиции русской театральной школы. Сегодня в репертуаре спектакли по произведениям мировой классики. А Островский - наше достояние, которое мы должны бережно хранить. Его пьесы всегда современны.
Около двухсот лет при Малом театре существует школа, которая носит имя Михаила Семеновича Щепкина, 190 лет отметил и наш оркестр. У нас есть свой зритель и своя ниша в искусстве - ниша русского национального театра.
В 1991 году Малый театр вошел в число семнадцати объектов культуры, которые указом президента были объявлены национальным достоянием. И дело вовсе не в старинном здании (театр располагается в перестроенном архитектором Бове особняке купца-мецената Варгина). Мы тщательно оберегаем, отстаиваем и стараемся развивать традиции, накопленные предыдущими поколениями артистов.
Это очень сложно, порой нас за это не любят. Сейчас модно придумывать что-то закрученное. Зачем здороваться правой рукой, закинув ее за ухо, когда все нормальные люди здороваются обычным рукопожатием? Да, жизнь усложнилась и изменилась, но чувства и мысли людей остались такими же. Поэтому надо просто уметь понимать суть того, что нам хотели сказать классики, и донести это до зрителя. Сейчас я стал говорить своим актерам, чтобы они использовали ремарки всех драматургов, они-то и есть зачастую ключ от потайной двери.
Что касается гастролей. За 250 лет со дня основания Малого театра у нас было два спонсора: императрица Елизавета Петровна и Сбербанк России. Без помощи Сбербанка мы бы не смогли к вам приехать. Да и вообще организовать тур по Сибири. Наши спектакли уже посмотрели в Тюмени, в Новосибирске, в Екатеринбурге... Кстати, в Екатеринбурге зрители удивлялись: неужели настоящий театр еще жив, неужели кроме антреприз есть высокое искусство?
И вот мы в Кемерове. Репертуар гастролей был выбран легко. Во-первых, многое зависит от сцены, от количества людей. Можно было бы привезти водевиль, но тогда бы пришлось ехать еще сорока музыкантам из оркестра. Можно было бы показать «Мнимого больного» Мольера, но к этому спектаклю у нас шикарные декорации, которые занимают много места. Поэтому мы выбрали Островского, нашу классику, узнаваемых публикой артистов, которые заняты в этих постановках. А для разнообразия - «Тайны мадридского двора».
Так что приходите на спектакли, смотрите их. Мы хотим знать: так ли мы хороши, как о себе думаем.
Автор: Екатерина БАЧИНИНА.
Источник: Наша газета
Дата: 25.05.2007
В Кемеровском областном театре драмы им. А. В. Луначарского прошли гастроли артистов Малого театра
Последний раз Малый театр приезжал к нам в Кемерово двадцать лет назад. Тогда шли спектакли «Царь Федор Иоаннович» с Юрием Соломиным в главной роли и «Горе от ума» с Виталием Соломиным в роли Чацкого. Сейчас же зрителям предложены чеховская «Чайка», спектакли по пьесам Островского: «На всякого мудреца довольно простоты», «Волки и овцы», «Правда - хорошо, а счастье лучше» и «Тайны мадридского двора» по Скрибу и Легуве.
О гастролях, о творческой жизни труппы театра на пресс-конференции рассказал Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра, заслуженный артист СССР.
- В 1756 году Елизавета издала Указ о создании Российского театра. В этом же году при Московском университете был организован театр, в котором играли студенты. На его основе была сформирована первая в Москве постоянная труппа. В ней были драматические и оперные артисты, а также артисты балета. В 1806 году труппа вошла в систему императорских театров и стала называться Императорским Московским театром. 14 (26) октября 1824 года состоялось первое представление в доме на Петровской (ныне Театральной) площади, а драматическая труппа Московского театра стала называться Малым театром.
Развитие реалистической актерской школы Малого театра становилось на базе русской драматургии. Тогда и сейчас афишу украшают имена Фонвизина, Грибоедова, Пушкина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина... И, конечно же, Александра Островского - самого близкого и любимого автора Малого театра. Никогда мы не забывали и шедевры мировой классики: Шекспира, Мольера, Шиллера, Лессинга и других.
В конце ХIХ века искусство Малого театра поднялось на невиданную высоту. Я назову имена лишь трех артистов: Мария Николаевна Ермолова, великая трагическая актриса, и ее любимые партнеры по сцене - Александр Павлович Ленский (Вервициотти) и Александр Иванович Южин. Это они внесли неоценимый вклад в историю нашего театра.
Александр Ленский был не только незаурядным актером и режиссером, но и замечательным художником, скульптором, уникальным педагогом, воспитавшим плеяду великих артистов. Его теоретические разработки и сценические поиски предвосхитили многие открытия Константина Станиславского.
Отстоял и сохранил коллектив театра во время смуты Александр Иванович Сумбатов-Южин. Замечательный актер, драматург и крупнейший театральный деятель, он много лет был управляющим труппой, а после революции стал первым директором Малого театра.
Малый театр - единственный в России сохраняет исконные традиции русской театральной школы. Сегодня в репертуаре спектакли по произведениям мировой классики. А Островский - наше достояние, которое мы должны бережно хранить. Его пьесы всегда современны.
Около двухсот лет при Малом театре существует школа, которая носит имя Михаила Семеновича Щепкина, 190 лет отметил и наш оркестр. У нас есть свой зритель и своя ниша в искусстве - ниша русского национального театра.
В 1991 году Малый театр вошел в число семнадцати объектов культуры, которые указом президента были объявлены национальным достоянием. И дело вовсе не в старинном здании (театр располагается в перестроенном архитектором Бове особняке купца-мецената Варгина). Мы тщательно оберегаем, отстаиваем и стараемся развивать традиции, накопленные предыдущими поколениями артистов.
Это очень сложно, порой нас за это не любят. Сейчас модно придумывать что-то закрученное. Зачем здороваться правой рукой, закинув ее за ухо, когда все нормальные люди здороваются обычным рукопожатием? Да, жизнь усложнилась и изменилась, но чувства и мысли людей остались такими же. Поэтому надо просто уметь понимать суть того, что нам хотели сказать классики, и донести это до зрителя. Сейчас я стал говорить своим актерам, чтобы они использовали ремарки всех драматургов, они-то и есть зачастую ключ от потайной двери.
Что касается гастролей. За 250 лет со дня основания Малого театра у нас было два спонсора: императрица Елизавета Петровна и Сбербанк России. Без помощи Сбербанка мы бы не смогли к вам приехать. Да и вообще организовать тур по Сибири. Наши спектакли уже посмотрели в Тюмени, в Новосибирске, в Екатеринбурге... Кстати, в Екатеринбурге зрители удивлялись: неужели настоящий театр еще жив, неужели кроме антреприз есть высокое искусство?
И вот мы в Кемерове. Репертуар гастролей был выбран легко. Во-первых, многое зависит от сцены, от количества людей. Можно было бы привезти водевиль, но тогда бы пришлось ехать еще сорока музыкантам из оркестра. Можно было бы показать «Мнимого больного» Мольера, но к этому спектаклю у нас шикарные декорации, которые занимают много места. Поэтому мы выбрали Островского, нашу классику, узнаваемых публикой артистов, которые заняты в этих постановках. А для разнообразия - «Тайны мадридского двора».
Так что приходите на спектакли, смотрите их. Мы хотим знать: так ли мы хороши, как о себе думаем.
Автор: Екатерина БАЧИНИНА.
Источник: Наша газета
Дата: 25.05.2007
29.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ГОВОРИТЕ ПОМЕДЛЕННЕЕ!»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ГОВОРИТЕ ПОМЕДЛЕННЕЕ!»
Завершение гастролей Малого театра
ФОТОГАЛЕРЕЯ
Удивительно, насколько спорными могут быть бесспорные вещи. Малый театр на первый взгляд – абсолютно бесспорен. Ну, не к чему придраться! Актеры – играют, и великолепно. Костюмы, декорации – выше всякой критики. Репертуар — «марочный», если не «коллекционный»: классика. Причем поставленная безо всяких «наворотов» из серии «а не засунуть ли нам Фигаро в телефонную будку», строго по тексту. Режиссура – виртуозная, практически «невидимая»: то есть все живет, трепещет, в умы и сердца проникает и никаких вам бьющих по мозгам «режиссерских находок», которые приходится разгадывать, как ребусы…
Тем не менее, отсутствие экспериментов в наше время, оказывается, уже воспринимается, как смелейший театральный эксперимент, и гастроли Малого вызвали в Новосибирске довольно бурные споры (как среди критиков, так и среди «рядового зрителя»), крутящиеся вокруг нескольких близких тем: «Мы живем в 21 веке, а Малый где?», «Это театр или музей?» и даже «Зачем современному зрителю смотреть Островского без купюр? Четыре часа – это много, не лучше было бы сделать полуторачасовую выжимку?».
Возможно, сказалась наша (города) молодость. Малый – старейший театр России, Новосибирск едва перевалил вековой рубеж и по сравнению с ним – дитя дитем. Естественно, вековым театральным (да и не только) традициям у нас взяться просто неоткуда. Так что визит Малого, похоже, был воспринят примерно так же, как 16-летний рокер воспринял бы 40-летнего музыканта академической школы: «Да ты, дед, отстал от жизни, ща так уже никто не играет!».
Художественного руководителя театра, народного артиста Юрия Соломина местная критика слегка задела. Или даже не слегка.
— Знаете, когда в старом городе строятся не новые районы, а какие-то отдельные дома – как это происходит в Москве, то город теряет свой облик. Я не против нового, но зачем сносить, уничтожать старое? У вас есть умные люди, которые пишут, что мы – музейный театр. А чем плох музей-то, елки-палки? Ну что же нам теперь, Третьяковку уничтожить? Русский музей, Пушкинский музей? Наверняка и у вас есть какой-то свой музей, который рассказывает об истории создания этого края. Ну и что теперь, разрушать? Да вы постройте новый и делайте там что хотите. Интересно, сколько он продержится. А мы снесем, потом почешем затылок и скажем: «Эх, твою душу мать, надо опять все начать сначала». Это же глупости!
Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы! Я всегда говорил: «Пусть цветут все цветы!». Да не трогайте нас! Вот у нас колонны, так нам что, спилить их, что ли? Пусть стоят! Они же никому не мешают, зато как красиво! Зато потом, когда будете водить каких-нибудь иностранцев, гордо скажете – а тут у нас ампир, тут модерн…
У Островского есть такая фраза, которую я сейчас вырываю из контекста: «Без театра нет нации». Любой. Под театром он, наверное, подразумевал и русский язык, и русскую речь, и драматургию, и музыку, и живопись… Драматический театр вбирает в себя очень много видов искусства, и это — культура нации.
Культура движется вперед по принципу театральной ремарки: «те же и Софья», новые персонажи приходят, а старые остаются (в отличие от науки, где констатация факта, что земля круглая автоматически отрицает гипотезу о том, что Земля плоская и стоит на трех китах). И нет никакого резона сбрасывать какого-нибудь Чехова с корабля современности лишь по той причине, что у нас уже есть Коляда. Увы, мы все чаще воспринимаем классическую драматургию (да и литературу вообще) как нечто устаревшее, поддающееся реанимации только в случае введения в тело спектакля чего-нибудь злободневненького, узнаваемого. Намекнуть на программу «за стеклом», всучить героям мобильники, одеть Ромео в прикид «а-ля Децл» или еще что-нибудь в этом роде. Малый идет другим путем, и достигает в деле актуализации классики потрясающих результатов. Как считает Юрий Соломин, «по одежке встречают только идиоты, текст слушать надо!». И действительно, к примеру, чеховская «Чайка» оказывается не просто современным, а злободневным произведением… будто написана она позавчера и лишь стилизована «под былое». Тут вам, кстати, и споры о «новой драматургии», и едкая критика нацпроекта «Образование» («А вы про учителей напишите! 23 рубля жалования, да и те не вовремя»), и некоторые переклички с романами Дарьи Донцовой…
— Для того, чтобы поставить современный спектакль, совсем необязательно переодевать Медведенко в джинсы и тельняшку, — говорит Юрий Соломин. — Вы знаете, какой смех сейчас вызывает реплика в Ревизоре «Гоголя», когда попечитель богоугодных заведений (то есть министр здравоохранения местного масштаба) говорит «Дорогих лекарств мы не употребляем. Простой человек если выживет, то и так будет жить»! Что может быть современней этой фразы? Или у Островского мне очень нравится: «Нас куда-то ведут. Мы куда-то идем». И их много очень, таких реплик. Собственно, из них у нас в театре и складывается решение спектакля – а оно должно исходить из замысла автора. Это мое мнение, я знаю, что оно не всем нравится, но мы живем, и есть зритель, который хочет это смотреть. Это искусство. Мы играем уже семь лет «Горе от ума» — и зал битком, и очень много молодежи и все удивляются: «Неужели это Грибоедов?» Там столько поговорок, которые вошли в наш обиход, и для зрителя это открытие.
Классика в Малом «оживает». Какая школьная программа, какая история литературы? Это же все наше, вот оно – здесь и сейчас. Кстати, массовые заявки от школьников на посещение «программных» спектаклей Малый не принимает: иначе, как говорит Соломин, взрослый зритель «теряет ощущение». Действительно, даже если школьники ведут себя тихо, в таких случаях возникает какое-то неуловимое чувство, что ты – на уроке, и по окончанию спектакля тебя вызовут к доске и заставят отвечать, что «Чацкий любит Софью, которая любит Молчалина, который любит Фамусова, который не любит ничего живого и прогрессивного» (© Ю. Ким).
И при той ситуации, которая сейчас творится у нас и с чтением, и с русским языком, нормы которого «плывут» под натиском заимствований, жаргона и т.д., спектакли Малого – это один из способов сохранить фундамент той самой «культуры нации».
— Ситуация сейчас складывается не в пользу сохранения русского языка. У нас с языком все благополучно, нас все время ставят в пример – даже те, кто критикует. Наши молодые актеры – все они по-русски говорят, все громко, не косноязычно. Почему? Потому что рядом есть мастера, которые следят за этим, буквально со школьной скамьи. А когда мы были молодыми – за нами следили.
Лет пять назад возникла ситуация, что надо было озвучивать очень много исторических документальных фильмов, я тогда этим занимался, а потом у меня уже не было времени. А через несколько лет звонит режиссер и говорит: «Помоги, пожалуйста, дай несколько актеров из вашего театра, надо озвучить один фильм». А у нас все заняты, мы уезжаем на гастроли, театров в Москве полно, и я не могу понять — в чем проблема? А оказывается, многих пробовали – и никто не может выговорить славянскую вязь. Оказывается, это не так просто.
Трудно выговорить и Островского – там музыка, музыка русской речи. А Чехов? Разве это не музыка? Но более современная, она на сто с лишним лет ближе к нам…
Сейчас наш язык стал быстрым, вот я ни разу не мог записать ни одного телефона, которые рекламирует нам телевидение. Это уже язык не наших родителей, дедушек и бабушек, а телевизионный язык. А русский язык — очень мелодичный, красивый. Островского быстро играть нельзя. Он напичкан поговорками точно так же, как Грибоедов. Может быть поэтому и был объявлен Год русского языка, чтобы сказать нам: вспоминайте, как говорили ваши отцы и деды. Остановитесь, подумайте, и говорите помедленнее!
И действительно. Если подумать: куда мы несемся, сломя голову? Может, лучше сесть под лампой, заварить чайку и спокойно, не спеша, внимательно перечитать, к примеру, Гоголя. Неужели это действительно Гоголь?
Невероятно.
Рина Каганова
Фото Андрея Шапрана
Культура СИ
Завершение гастролей Малого театра
ФОТОГАЛЕРЕЯ
Удивительно, насколько спорными могут быть бесспорные вещи. Малый театр на первый взгляд – абсолютно бесспорен. Ну, не к чему придраться! Актеры – играют, и великолепно. Костюмы, декорации – выше всякой критики. Репертуар — «марочный», если не «коллекционный»: классика. Причем поставленная безо всяких «наворотов» из серии «а не засунуть ли нам Фигаро в телефонную будку», строго по тексту. Режиссура – виртуозная, практически «невидимая»: то есть все живет, трепещет, в умы и сердца проникает и никаких вам бьющих по мозгам «режиссерских находок», которые приходится разгадывать, как ребусы…
Тем не менее, отсутствие экспериментов в наше время, оказывается, уже воспринимается, как смелейший театральный эксперимент, и гастроли Малого вызвали в Новосибирске довольно бурные споры (как среди критиков, так и среди «рядового зрителя»), крутящиеся вокруг нескольких близких тем: «Мы живем в 21 веке, а Малый где?», «Это театр или музей?» и даже «Зачем современному зрителю смотреть Островского без купюр? Четыре часа – это много, не лучше было бы сделать полуторачасовую выжимку?».
Возможно, сказалась наша (города) молодость. Малый – старейший театр России, Новосибирск едва перевалил вековой рубеж и по сравнению с ним – дитя дитем. Естественно, вековым театральным (да и не только) традициям у нас взяться просто неоткуда. Так что визит Малого, похоже, был воспринят примерно так же, как 16-летний рокер воспринял бы 40-летнего музыканта академической школы: «Да ты, дед, отстал от жизни, ща так уже никто не играет!».
Художественного руководителя театра, народного артиста Юрия Соломина местная критика слегка задела. Или даже не слегка.
— Знаете, когда в старом городе строятся не новые районы, а какие-то отдельные дома – как это происходит в Москве, то город теряет свой облик. Я не против нового, но зачем сносить, уничтожать старое? У вас есть умные люди, которые пишут, что мы – музейный театр. А чем плох музей-то, елки-палки? Ну что же нам теперь, Третьяковку уничтожить? Русский музей, Пушкинский музей? Наверняка и у вас есть какой-то свой музей, который рассказывает об истории создания этого края. Ну и что теперь, разрушать? Да вы постройте новый и делайте там что хотите. Интересно, сколько он продержится. А мы снесем, потом почешем затылок и скажем: «Эх, твою душу мать, надо опять все начать сначала». Это же глупости!
Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы! Я всегда говорил: «Пусть цветут все цветы!». Да не трогайте нас! Вот у нас колонны, так нам что, спилить их, что ли? Пусть стоят! Они же никому не мешают, зато как красиво! Зато потом, когда будете водить каких-нибудь иностранцев, гордо скажете – а тут у нас ампир, тут модерн…
У Островского есть такая фраза, которую я сейчас вырываю из контекста: «Без театра нет нации». Любой. Под театром он, наверное, подразумевал и русский язык, и русскую речь, и драматургию, и музыку, и живопись… Драматический театр вбирает в себя очень много видов искусства, и это — культура нации.
Культура движется вперед по принципу театральной ремарки: «те же и Софья», новые персонажи приходят, а старые остаются (в отличие от науки, где констатация факта, что земля круглая автоматически отрицает гипотезу о том, что Земля плоская и стоит на трех китах). И нет никакого резона сбрасывать какого-нибудь Чехова с корабля современности лишь по той причине, что у нас уже есть Коляда. Увы, мы все чаще воспринимаем классическую драматургию (да и литературу вообще) как нечто устаревшее, поддающееся реанимации только в случае введения в тело спектакля чего-нибудь злободневненького, узнаваемого. Намекнуть на программу «за стеклом», всучить героям мобильники, одеть Ромео в прикид «а-ля Децл» или еще что-нибудь в этом роде. Малый идет другим путем, и достигает в деле актуализации классики потрясающих результатов. Как считает Юрий Соломин, «по одежке встречают только идиоты, текст слушать надо!». И действительно, к примеру, чеховская «Чайка» оказывается не просто современным, а злободневным произведением… будто написана она позавчера и лишь стилизована «под былое». Тут вам, кстати, и споры о «новой драматургии», и едкая критика нацпроекта «Образование» («А вы про учителей напишите! 23 рубля жалования, да и те не вовремя»), и некоторые переклички с романами Дарьи Донцовой…
— Для того, чтобы поставить современный спектакль, совсем необязательно переодевать Медведенко в джинсы и тельняшку, — говорит Юрий Соломин. — Вы знаете, какой смех сейчас вызывает реплика в Ревизоре «Гоголя», когда попечитель богоугодных заведений (то есть министр здравоохранения местного масштаба) говорит «Дорогих лекарств мы не употребляем. Простой человек если выживет, то и так будет жить»! Что может быть современней этой фразы? Или у Островского мне очень нравится: «Нас куда-то ведут. Мы куда-то идем». И их много очень, таких реплик. Собственно, из них у нас в театре и складывается решение спектакля – а оно должно исходить из замысла автора. Это мое мнение, я знаю, что оно не всем нравится, но мы живем, и есть зритель, который хочет это смотреть. Это искусство. Мы играем уже семь лет «Горе от ума» — и зал битком, и очень много молодежи и все удивляются: «Неужели это Грибоедов?» Там столько поговорок, которые вошли в наш обиход, и для зрителя это открытие.
Классика в Малом «оживает». Какая школьная программа, какая история литературы? Это же все наше, вот оно – здесь и сейчас. Кстати, массовые заявки от школьников на посещение «программных» спектаклей Малый не принимает: иначе, как говорит Соломин, взрослый зритель «теряет ощущение». Действительно, даже если школьники ведут себя тихо, в таких случаях возникает какое-то неуловимое чувство, что ты – на уроке, и по окончанию спектакля тебя вызовут к доске и заставят отвечать, что «Чацкий любит Софью, которая любит Молчалина, который любит Фамусова, который не любит ничего живого и прогрессивного» (© Ю. Ким).
И при той ситуации, которая сейчас творится у нас и с чтением, и с русским языком, нормы которого «плывут» под натиском заимствований, жаргона и т.д., спектакли Малого – это один из способов сохранить фундамент той самой «культуры нации».
— Ситуация сейчас складывается не в пользу сохранения русского языка. У нас с языком все благополучно, нас все время ставят в пример – даже те, кто критикует. Наши молодые актеры – все они по-русски говорят, все громко, не косноязычно. Почему? Потому что рядом есть мастера, которые следят за этим, буквально со школьной скамьи. А когда мы были молодыми – за нами следили.
Лет пять назад возникла ситуация, что надо было озвучивать очень много исторических документальных фильмов, я тогда этим занимался, а потом у меня уже не было времени. А через несколько лет звонит режиссер и говорит: «Помоги, пожалуйста, дай несколько актеров из вашего театра, надо озвучить один фильм». А у нас все заняты, мы уезжаем на гастроли, театров в Москве полно, и я не могу понять — в чем проблема? А оказывается, многих пробовали – и никто не может выговорить славянскую вязь. Оказывается, это не так просто.
Трудно выговорить и Островского – там музыка, музыка русской речи. А Чехов? Разве это не музыка? Но более современная, она на сто с лишним лет ближе к нам…
Сейчас наш язык стал быстрым, вот я ни разу не мог записать ни одного телефона, которые рекламирует нам телевидение. Это уже язык не наших родителей, дедушек и бабушек, а телевизионный язык. А русский язык — очень мелодичный, красивый. Островского быстро играть нельзя. Он напичкан поговорками точно так же, как Грибоедов. Может быть поэтому и был объявлен Год русского языка, чтобы сказать нам: вспоминайте, как говорили ваши отцы и деды. Остановитесь, подумайте, и говорите помедленнее!
И действительно. Если подумать: куда мы несемся, сломя голову? Может, лучше сесть под лампой, заварить чайку и спокойно, не спеша, внимательно перечитать, к примеру, Гоголя. Неужели это действительно Гоголь?
Невероятно.
Рина Каганова
Фото Андрея Шапрана
Культура СИ
28.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «В МУЗЕЕ НИЧЕГО ПЛОХОГО НЕТ»
В Новосибирске и Кемерове прошли гастроли прославленного Малого театра, посвященные 250-летнему юбилею театра.
ЮРИЙ СОЛОМИН: «В МУЗЕЕ НИЧЕГО ПЛОХОГО НЕТ»
В Новосибирске и Кемерове прошли гастроли прославленного Малого театра, посвященные 250-летнему юбилею театра. Спонсором гастролей стал Сбербанк России. В течение недели Малый театр показывал на сцене новосибирского театра «Глобус» свои лучшие спектакли для переполненного зала. Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин ответил на вопросы корреспондента «КС» СЕРГЕЯ АЛЕКСЕЕВА.
— Что подвигло ваш театр на такие масштабные гастроли? Сначала — Екатеринбург, потом — Тюмень, сейчас — Новосибирск и Кемерово.
— Каждому театру гастроли нужны как свежий воздух. Гастроли — это новый зритель, новые эмоции. Даже если ты играешь спектакль пять, десять лет, на новом месте он все равно становится премьерным. Так что это большой стимул для актеров. Тем более что гастроли эти для нас особенные — мы проводим их к своему 250-летию. Конечно, мы никогда бы не осилили эту поездку самостоятельно, но у нас есть единственный спонсор — лучше сказать друг — это Сберегательный банк России. Он дал нам возможность провести гастроли, причем не рядом с Москвой, а за Уралом. Изначально была идея к юбилею провести «встречные» гастроли Александринского театра и Малого (именно эти театры образованы тем самым императорским указом 250 лет назад) по России. По задумке Александринский театр должен был двигаться с запада на восток, мы — наоборот, затем встретились бы где-нибудь посредине страны. К сожалению, идея не осуществилась, но наш театр в центр России поехал. Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск, Кемерово, затем — Иркутск. Так что Сбербанку России низкий поклон не только от Малого театра, но и от зрителей, побывавших на наших спектаклях. Мы же привезли свои самые «дорогие» спектакли — «многолюдные«, с хорошими декорациями, — чтобы у зрителей осталось хорошее впечатление от нашего юбилея.
— Юрий Мефодьевич, ваш театр имеет статус национального достояния, но некоторые называют его «театром-музеем». Вас это не смущает?
— Что плохого в музее? Возьмите прославленную «Третьяковку» — разве это не музей? Пушкинский музей, Эрмитаж… У вас в городе есть музей, рассказывающий об истории края. Не нравится музей — постройте новое здание, посмотрим, сколько оно продержится. Все новое должно быть, но не в ущерб старому. Зачем что-то сносить и разрушать — чтобы потом опять чесать в затылке? Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы. Пусть цветут все цветы. Ну что нам, наши колонны спилить? Пусть стоят, это же красиво.
— В вашей замечательной труппе костяк составляют знаменитые артисты старшего поколения. Как чувствует себя молодежь в театре, сможет ли она стать достойной сменой мэтрам?
— Почему бы и нет. Когда мы пришли в Малый театр, имена были еще громче — играли Ильинский, Царев, Гоголева, Бабочкин, Светловидов, — но ведь мы выжили. К сожалению, их не стало, но есть другие… Так и молодежь, которой у нас очень много — более 20 человек.
— Вы почти 20 лет у руля Малого театра, можете сравнить положение театра в обществе в 90-е годы и сейчас. Изменилось ли оно к лучшему?
— Конечно, изменилось в лучшую сторону. Хотя гибель театра предрекают все время. Я на своем веку слышал много таких предсказаний. Говорили, что кинематограф «съест» театр, но оказалось, что телевидение чуть не «съело» наш кинематограф, вот он только недавно «выплыл». И так далее, и так далее… А театр как был, так и стоит. Я хочу сказать, что повода для паники я не вижу и необходимости в какой-то театральной реформе не нахожу. Инициировали ее, на мой взгляд, люди, которые надеются что-то получить. Однако могут получить, но могут и загубить. Реформу надо делать, учитывая мнение профессионалов, но их среди инициаторов реформы я не вижу. Вот сейчас стоит шум: «Старые театры! Нужно обновление!» Но я очень хорошо знаю тех людей, которые об этом кричат: они просто очень хотят работать в этих старых театрах, а другого способа попасть туда, кроме как занять наше место, у них нет. Но позвольте, что тогда с нами делать? Расстрелять?
Для того чтобы люди могли чаще посещать театр, нужна экономическая реформа в обществе. Вот у нас в Москве свой зритель, он нас устраивает. Будем работать лучше — и зрителей будет больше. Посмотрите, сколько развелось театров, — они растут как грибы! Значит, есть в них потребность. Зачем же тогда реформа? Я не знаю, кто ее придумал, я все время прошу: «Покажите мне человека, придумавшего эту реформу!» До сих пор не показали.
— А что вы можете сказать о современном кино? Есть ли у вас предложения сниматься?
— С кино у нас стало совсем неплохо. В 90-е годы действительно все развалилось, тогда инициативу перехватило телевидение. Но сегодня появляются и достойные кинофильмы, и даже телесериалы. Конечно, они слегка похожи на западную продукцию, но, допустим, сейчас сняли много хороших фильмов о войне. Я вот в праздничные дни посмотрел много очень неплохих фильмов. Поступают предложения и мне, причем довольно интересные. Материал хороший. Один сериал — что-то типа «Московской саги», только на сегодняшнем материале, и роль мне нравится. Вопрос только в том, где взять время. Один проект — 16 серий, другой — 8. А я же должен каждый день быть в театре.
Сергей АЛЕКСЕЕВ
«Континет Сибирь»
25 мая 2007
В Новосибирске и Кемерове прошли гастроли прославленного Малого театра, посвященные 250-летнему юбилею театра. Спонсором гастролей стал Сбербанк России. В течение недели Малый театр показывал на сцене новосибирского театра «Глобус» свои лучшие спектакли для переполненного зала. Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин ответил на вопросы корреспондента «КС» СЕРГЕЯ АЛЕКСЕЕВА.
— Что подвигло ваш театр на такие масштабные гастроли? Сначала — Екатеринбург, потом — Тюмень, сейчас — Новосибирск и Кемерово.
— Каждому театру гастроли нужны как свежий воздух. Гастроли — это новый зритель, новые эмоции. Даже если ты играешь спектакль пять, десять лет, на новом месте он все равно становится премьерным. Так что это большой стимул для актеров. Тем более что гастроли эти для нас особенные — мы проводим их к своему 250-летию. Конечно, мы никогда бы не осилили эту поездку самостоятельно, но у нас есть единственный спонсор — лучше сказать друг — это Сберегательный банк России. Он дал нам возможность провести гастроли, причем не рядом с Москвой, а за Уралом. Изначально была идея к юбилею провести «встречные» гастроли Александринского театра и Малого (именно эти театры образованы тем самым императорским указом 250 лет назад) по России. По задумке Александринский театр должен был двигаться с запада на восток, мы — наоборот, затем встретились бы где-нибудь посредине страны. К сожалению, идея не осуществилась, но наш театр в центр России поехал. Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск, Кемерово, затем — Иркутск. Так что Сбербанку России низкий поклон не только от Малого театра, но и от зрителей, побывавших на наших спектаклях. Мы же привезли свои самые «дорогие» спектакли — «многолюдные«, с хорошими декорациями, — чтобы у зрителей осталось хорошее впечатление от нашего юбилея.
— Юрий Мефодьевич, ваш театр имеет статус национального достояния, но некоторые называют его «театром-музеем». Вас это не смущает?
— Что плохого в музее? Возьмите прославленную «Третьяковку» — разве это не музей? Пушкинский музей, Эрмитаж… У вас в городе есть музей, рассказывающий об истории края. Не нравится музей — постройте новое здание, посмотрим, сколько оно продержится. Все новое должно быть, но не в ущерб старому. Зачем что-то сносить и разрушать — чтобы потом опять чесать в затылке? Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы. Пусть цветут все цветы. Ну что нам, наши колонны спилить? Пусть стоят, это же красиво.
— В вашей замечательной труппе костяк составляют знаменитые артисты старшего поколения. Как чувствует себя молодежь в театре, сможет ли она стать достойной сменой мэтрам?
— Почему бы и нет. Когда мы пришли в Малый театр, имена были еще громче — играли Ильинский, Царев, Гоголева, Бабочкин, Светловидов, — но ведь мы выжили. К сожалению, их не стало, но есть другие… Так и молодежь, которой у нас очень много — более 20 человек.
— Вы почти 20 лет у руля Малого театра, можете сравнить положение театра в обществе в 90-е годы и сейчас. Изменилось ли оно к лучшему?
— Конечно, изменилось в лучшую сторону. Хотя гибель театра предрекают все время. Я на своем веку слышал много таких предсказаний. Говорили, что кинематограф «съест» театр, но оказалось, что телевидение чуть не «съело» наш кинематограф, вот он только недавно «выплыл». И так далее, и так далее… А театр как был, так и стоит. Я хочу сказать, что повода для паники я не вижу и необходимости в какой-то театральной реформе не нахожу. Инициировали ее, на мой взгляд, люди, которые надеются что-то получить. Однако могут получить, но могут и загубить. Реформу надо делать, учитывая мнение профессионалов, но их среди инициаторов реформы я не вижу. Вот сейчас стоит шум: «Старые театры! Нужно обновление!» Но я очень хорошо знаю тех людей, которые об этом кричат: они просто очень хотят работать в этих старых театрах, а другого способа попасть туда, кроме как занять наше место, у них нет. Но позвольте, что тогда с нами делать? Расстрелять?
Для того чтобы люди могли чаще посещать театр, нужна экономическая реформа в обществе. Вот у нас в Москве свой зритель, он нас устраивает. Будем работать лучше — и зрителей будет больше. Посмотрите, сколько развелось театров, — они растут как грибы! Значит, есть в них потребность. Зачем же тогда реформа? Я не знаю, кто ее придумал, я все время прошу: «Покажите мне человека, придумавшего эту реформу!» До сих пор не показали.
— А что вы можете сказать о современном кино? Есть ли у вас предложения сниматься?
— С кино у нас стало совсем неплохо. В 90-е годы действительно все развалилось, тогда инициативу перехватило телевидение. Но сегодня появляются и достойные кинофильмы, и даже телесериалы. Конечно, они слегка похожи на западную продукцию, но, допустим, сейчас сняли много хороших фильмов о войне. Я вот в праздничные дни посмотрел много очень неплохих фильмов. Поступают предложения и мне, причем довольно интересные. Материал хороший. Один сериал — что-то типа «Московской саги», только на сегодняшнем материале, и роль мне нравится. Вопрос только в том, где взять время. Один проект — 16 серий, другой — 8. А я же должен каждый день быть в театре.
Сергей АЛЕКСЕЕВ
«Континет Сибирь»
25 мая 2007
24.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН В ГРИМЕ И БЕЗ
Народный артист о театре, кино и о себе
ЮРИЙ СОЛОМИН В ГРИМЕ И БЕЗ
Народный артист о театре, кино и о себе
Юрию Соломину семьдесят с хвостиком. Но он шутит: «Конечно же, я выгляжу моложе». На свои годы он, безусловно, не тянет. И выправка — почти как когда-то у капитана Кольцова в «Адъютанте его превосходительства». А кроме того — играет на сцене, ставит спектакли, руководит театром, снимается в кино…
«Адъютант…» когда-то принес актеру всероссийскую славу. В мировой кинематограф он вошел ролью Арсеньева в фильме Куросавы в «Дерсу Узала». О японских съемках теперь напоминает живописная картина кисти Куросавы с головой тигра и японским орнаментом, что висит у Соломиных в гостиной. Она подарена Соломину-сан Куросавой-сан в день его рождения. А о кино народный артист СССР говорит сегодня очень сдержанно, с гораздо меньшим воодушевлением и подъемом, чем о театре.
Новосибирский зритель увидел его а в чеховской «Чайке». И смог на личном впечатлении убедиться, почему критика часто называет Юрия Соломина «чеховским актером Малого театра» и отмечает при этом его особую «русскую национальную трогательность»… В Малом он работает без малого полвека. Сыграл здесь более 50 ролей. С особой гордостью говорит о своем театре как о хранилище русского языка. И вообще тревожится нынешним состоянием «великого и могучего».
О «великом и могучем»
— Даже те, кто критикует наш театр, соглашаются в том, что с языком у наших актеров все в порядке. Когда лет пять назад на ТВ возникла программа, где надо было озвучивать фильмы на исторические и религиозные темы, то обратились именно к актерам Малого театра. Один из режиссеров буквально умолял найти ему актера, пусть даже молодого. Оказалось, что все пробы актеров из других московских театров были неудачны. Актеры просто-напросто не могли выговаривать славянскую вязь. Не такая это, оказывается, простая вещь. Да и выговорить Островского и Чехова тоже не так-то просто. Существует музыка русской речи, она очень красива и сложна. А разве не музыка — стихи Пушкина? Или белый стих, который звучит, когда мы играем трилогию Алексея Толстого «Царь Борис», «Царь Федор» и «Иван Грозный».
Русский язык очень красивый и мелодичный. Это язык не «быстроходный», как французский или итальянский, он суеты не терпит. Сейчас, правда, во многом благодаря телевидению, язык портится, становится все более быстрым и суетливым. Я признаюсь, что никогда успеваю записать ни одного телефона, когда идет реклама по нашему ТВ. Если сравнить, сколько рекламных сюжетов идет у нас и за рубежом за определенный отрезок времени, то у нас 12–14, там 5–6 максимум…
Ситуация сейчас складывается не в пользу сохранения русского языка. Поэтому и Год русского языка объявлен.
Я уже не говорю о том, что у нас в обиход очень прочно вошел русский мат. Это, конечно же, недопустимо. Хотя сам я очень хорошо знаю этот язык и часто шучу, что в совершенстве владею двумя языками. Не знать этого языка я просто не мог, поскольку вырос в Забайкалье, в Чите, где было много лагерей, и, сами понимаете, не только пионерских. Но матерный язык никогда не был языком общения, ни у меня, ни в моем окружении, ни во дворе моего детства, которое пришлось на войну и первые послевоенные годы… Даже в самое сложное время на этом языке не общались…
О себе…
О себе — с очень большой неохотой. Все больше вскользь и приложением опять же к театральной теме.
Первый сценический опыт получил в читинском госпитале, где выступал перед ранеными. На всю жизнь запомнил свой первый гонорар — подаренный ему тогда кем-то из военных кусок сахара. С этим растаявшим в его руке сахаром они вечером пили семейный чай. А он потом еще долго лизал сладкую ладошку…
О том, что будет актером, «знал всегда». О том, что будет актером именно Малого театра, решил после того, как в 15 лет в читинском кинотеатре «Пионер» посмотрел документальный фильм «Малый театр и его мастера» и был пленен плеядой блестящих актеров, которых знал по киноэкрану. Со многими из них ему потом довелось играть.
С Малым театром связана не только его творческая, но и его личная жизнь. С женой Ольгой познакомились на первом курсе театрального училища. С 1953 года они вместе. Оба профессора, преподают в «Щуке»… Артист очень жалеет, что когда-то очень сопротивлялся желанию родителей обучить его музыке. В жизни, говорит, это бы очень пригодилось. Родители были музыкантами. О папе-хормейстере, особой пластике его рук он вспомнил, когда однажды пришлось дирижировать оркестром: «Это был симфонический оркестр Токийского радио и телевидения. Был такой фильм «Мелодия белой ночи», где я играл композитора и дирижера. Исаак Шварц, добрейший человек, давал мне какую-то гимнастику для рук, но руками махать я умел. И представьте, когда я взял дирижерскую палочку, музыканты приготовились, я сказал «оп«, и они заиграли. Дирижер им был не нужен, мне оставалось только не мешать, идти за ними…» Этот «случай из жизни» Юрий Соломин тоже вспоминает — приложение к театральной истории, чтобы выразить свое отношение к распределению ролей в треугольнике: актер — драматург — режиссер. Роль режиссера, убежден он, в этом трио далеко не ведущая.
— Если есть хорошая драматургия, один-два крепких актера, средний режиссер, то спектакль будет. И, возможно, даже получит Государственную премию. А на безобразия в других театрах, на режиссерский произвол просто смотреть больно.
Режиссерского произвола по отношению к классике в Малом не терпят:
— Для того, чтобы поставить современный спектакль, совсем не обязательно переодевать чеховского героя в джинсы и гимнастерку. У нас Медведенко в «Чайке» говорит: «Учителя получают 23 рубля, и те не вовремя»… Все есть в самой пьесе, надо только внимательно читать.
Спектакли в театре Соломина ставят не просто «строго по тексту», а с использованием ранних редакций, привлекая письма авторов, воспоминания, дневниковые записи, записные книжки и прочее.
О кино
Старые фильмы, признается Юрий Мифодьевич, он не пересматривает — к ним нет ни любопытства, ни ностальгии:
— Чувств нет никаких. Как говорит Поликсена в «Правде — хорошо, а счастье лучше»: «Все чувства убиты». Когда с собакой гулять иду, ребятишки лет по 10–12, бывает, пробегают, оглядываются, шепчутся. Ну, думаю, наверное, по телевидению повторяли что-нибудь из остросюжетных картин — «Адъютанта…» или «ТАСС уполномочен заявить». Недавно в четыре утра повторяли фильм «Берег его мечты», где я играл Миклуху-Маклая. Жена посмотрела. Ну а я среди ночи сплю. Я встаю в 7. 30. Собака подходит и «говорит»: «Старик, пойдем»… И я встаю и иду, потому что очень уважаю этого пса.
Пес, которого уважает народный артист, — овчарка Маклай, которая вместе с ним снималась в «Московской саге». Когда в прошлом году пёс потерялся, его искали всем миром. Нашли, когда в одной из газет была напечатана заметка «Юрий Соломин потерял друга»
На сегодняшний день у Юрия Соломина есть три интересных предложения сняться в кино: это фильм типа «Московской саги», только на сегодняшнюю тему, и два предложения о ролях в двух телевизионных сериалах. один на шестнадцать, второй на восемь серий. На фильм, говорит актер, он, возможно, согласие и даст. Что же касается сериалов, то позволить себе такую роскошь не может — необходимо каждый день быть в театре. Через месяц на большой экран должен выйти фильм с участием актера, где он снялся в небольших, но значимых эпизодах.
Разговор с актером состоялся в последний день гастролей Малого театра. Юрий Соломин посетовал, что был в Новосибирске всего два с половиной дня и видел город только из окна автомобиля. И передал новосибирцам привет от Григория Гоберника — бывшего худрука «театра «Глобус». Теперь «наш» Гоберник в Малом — главный по музыке, является заместителем Юрия Соломина по музыкальной части. Мир, согласитесь, по-прежнему тесен, и вокруг «знакомые все лица»…
«Вечерний Новосибирск», 24 мая 2007 года
м
Народный артист о театре, кино и о себе
Юрию Соломину семьдесят с хвостиком. Но он шутит: «Конечно же, я выгляжу моложе». На свои годы он, безусловно, не тянет. И выправка — почти как когда-то у капитана Кольцова в «Адъютанте его превосходительства». А кроме того — играет на сцене, ставит спектакли, руководит театром, снимается в кино…
«Адъютант…» когда-то принес актеру всероссийскую славу. В мировой кинематограф он вошел ролью Арсеньева в фильме Куросавы в «Дерсу Узала». О японских съемках теперь напоминает живописная картина кисти Куросавы с головой тигра и японским орнаментом, что висит у Соломиных в гостиной. Она подарена Соломину-сан Куросавой-сан в день его рождения. А о кино народный артист СССР говорит сегодня очень сдержанно, с гораздо меньшим воодушевлением и подъемом, чем о театре.
Новосибирский зритель увидел его а в чеховской «Чайке». И смог на личном впечатлении убедиться, почему критика часто называет Юрия Соломина «чеховским актером Малого театра» и отмечает при этом его особую «русскую национальную трогательность»… В Малом он работает без малого полвека. Сыграл здесь более 50 ролей. С особой гордостью говорит о своем театре как о хранилище русского языка. И вообще тревожится нынешним состоянием «великого и могучего».
О «великом и могучем»
— Даже те, кто критикует наш театр, соглашаются в том, что с языком у наших актеров все в порядке. Когда лет пять назад на ТВ возникла программа, где надо было озвучивать фильмы на исторические и религиозные темы, то обратились именно к актерам Малого театра. Один из режиссеров буквально умолял найти ему актера, пусть даже молодого. Оказалось, что все пробы актеров из других московских театров были неудачны. Актеры просто-напросто не могли выговаривать славянскую вязь. Не такая это, оказывается, простая вещь. Да и выговорить Островского и Чехова тоже не так-то просто. Существует музыка русской речи, она очень красива и сложна. А разве не музыка — стихи Пушкина? Или белый стих, который звучит, когда мы играем трилогию Алексея Толстого «Царь Борис», «Царь Федор» и «Иван Грозный».
Русский язык очень красивый и мелодичный. Это язык не «быстроходный», как французский или итальянский, он суеты не терпит. Сейчас, правда, во многом благодаря телевидению, язык портится, становится все более быстрым и суетливым. Я признаюсь, что никогда успеваю записать ни одного телефона, когда идет реклама по нашему ТВ. Если сравнить, сколько рекламных сюжетов идет у нас и за рубежом за определенный отрезок времени, то у нас 12–14, там 5–6 максимум…
Ситуация сейчас складывается не в пользу сохранения русского языка. Поэтому и Год русского языка объявлен.
Я уже не говорю о том, что у нас в обиход очень прочно вошел русский мат. Это, конечно же, недопустимо. Хотя сам я очень хорошо знаю этот язык и часто шучу, что в совершенстве владею двумя языками. Не знать этого языка я просто не мог, поскольку вырос в Забайкалье, в Чите, где было много лагерей, и, сами понимаете, не только пионерских. Но матерный язык никогда не был языком общения, ни у меня, ни в моем окружении, ни во дворе моего детства, которое пришлось на войну и первые послевоенные годы… Даже в самое сложное время на этом языке не общались…
О себе…
О себе — с очень большой неохотой. Все больше вскользь и приложением опять же к театральной теме.
Первый сценический опыт получил в читинском госпитале, где выступал перед ранеными. На всю жизнь запомнил свой первый гонорар — подаренный ему тогда кем-то из военных кусок сахара. С этим растаявшим в его руке сахаром они вечером пили семейный чай. А он потом еще долго лизал сладкую ладошку…
О том, что будет актером, «знал всегда». О том, что будет актером именно Малого театра, решил после того, как в 15 лет в читинском кинотеатре «Пионер» посмотрел документальный фильм «Малый театр и его мастера» и был пленен плеядой блестящих актеров, которых знал по киноэкрану. Со многими из них ему потом довелось играть.
С Малым театром связана не только его творческая, но и его личная жизнь. С женой Ольгой познакомились на первом курсе театрального училища. С 1953 года они вместе. Оба профессора, преподают в «Щуке»… Артист очень жалеет, что когда-то очень сопротивлялся желанию родителей обучить его музыке. В жизни, говорит, это бы очень пригодилось. Родители были музыкантами. О папе-хормейстере, особой пластике его рук он вспомнил, когда однажды пришлось дирижировать оркестром: «Это был симфонический оркестр Токийского радио и телевидения. Был такой фильм «Мелодия белой ночи», где я играл композитора и дирижера. Исаак Шварц, добрейший человек, давал мне какую-то гимнастику для рук, но руками махать я умел. И представьте, когда я взял дирижерскую палочку, музыканты приготовились, я сказал «оп«, и они заиграли. Дирижер им был не нужен, мне оставалось только не мешать, идти за ними…» Этот «случай из жизни» Юрий Соломин тоже вспоминает — приложение к театральной истории, чтобы выразить свое отношение к распределению ролей в треугольнике: актер — драматург — режиссер. Роль режиссера, убежден он, в этом трио далеко не ведущая.
— Если есть хорошая драматургия, один-два крепких актера, средний режиссер, то спектакль будет. И, возможно, даже получит Государственную премию. А на безобразия в других театрах, на режиссерский произвол просто смотреть больно.
Режиссерского произвола по отношению к классике в Малом не терпят:
— Для того, чтобы поставить современный спектакль, совсем не обязательно переодевать чеховского героя в джинсы и гимнастерку. У нас Медведенко в «Чайке» говорит: «Учителя получают 23 рубля, и те не вовремя»… Все есть в самой пьесе, надо только внимательно читать.
Спектакли в театре Соломина ставят не просто «строго по тексту», а с использованием ранних редакций, привлекая письма авторов, воспоминания, дневниковые записи, записные книжки и прочее.
О кино
Старые фильмы, признается Юрий Мифодьевич, он не пересматривает — к ним нет ни любопытства, ни ностальгии:
— Чувств нет никаких. Как говорит Поликсена в «Правде — хорошо, а счастье лучше»: «Все чувства убиты». Когда с собакой гулять иду, ребятишки лет по 10–12, бывает, пробегают, оглядываются, шепчутся. Ну, думаю, наверное, по телевидению повторяли что-нибудь из остросюжетных картин — «Адъютанта…» или «ТАСС уполномочен заявить». Недавно в четыре утра повторяли фильм «Берег его мечты», где я играл Миклуху-Маклая. Жена посмотрела. Ну а я среди ночи сплю. Я встаю в 7. 30. Собака подходит и «говорит»: «Старик, пойдем»… И я встаю и иду, потому что очень уважаю этого пса.
Пес, которого уважает народный артист, — овчарка Маклай, которая вместе с ним снималась в «Московской саге». Когда в прошлом году пёс потерялся, его искали всем миром. Нашли, когда в одной из газет была напечатана заметка «Юрий Соломин потерял друга»
На сегодняшний день у Юрия Соломина есть три интересных предложения сняться в кино: это фильм типа «Московской саги», только на сегодняшнюю тему, и два предложения о ролях в двух телевизионных сериалах. один на шестнадцать, второй на восемь серий. На фильм, говорит актер, он, возможно, согласие и даст. Что же касается сериалов, то позволить себе такую роскошь не может — необходимо каждый день быть в театре. Через месяц на большой экран должен выйти фильм с участием актера, где он снялся в небольших, но значимых эпизодах.
Разговор с актером состоялся в последний день гастролей Малого театра. Юрий Соломин посетовал, что был в Новосибирске всего два с половиной дня и видел город только из окна автомобиля. И передал новосибирцам привет от Григория Гоберника — бывшего худрука «театра «Глобус». Теперь «наш» Гоберник в Малом — главный по музыке, является заместителем Юрия Соломина по музыкальной части. Мир, согласитесь, по-прежнему тесен, и вокруг «знакомые все лица»…
«Вечерний Новосибирск», 24 мая 2007 года
м
23.05.2007
Подробнее
АКТЕР ВСЕГДА ПОЙМЕТ АКТЕРА
Руководитель Малого театра Юрий Соломин об Островском, антрепризе и мечте
АКТЕР ВСЕГДА ПОЙМЕТ АКТЕРА
Руководитель Малого театра Юрий Соломин об Островском, антрепризе и мечте
«Нас мало, но мы в тельняшках». Так буквально можно было понять гастрольный настрой худрука старейшей отечественной сцены - Государственного академического Малого театра - Юрия Соломина на пресс-конференции по случаю привоза в Тюмень трех знаменательных спектаклей - «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны Мадридского двора» в постановке Владимира Бейлиса и «Горе от ума» работы Сергея Женовача (говорят, в столице на него до сих пор больша-а-а-я очередь). Отдуваясь за коллег (уставшие, немного нервные и капризные гости, коих мы ждали с тем предвкушением, с каким ребенок ждет подарок от Деда Мороза, оттаяли только в завершении встречи, получив цветочные букеты и зеленые пакеты с чем-то приятным), он отвечал на вопросы, сам что-то спрашивал у журналистов, иногда делился планами-мечтами. Вот уж действительно: талант не пропьешь, не проешь и не продашь.
Предыстория гастрольного турне Соломина с честной компанией по Уралу и Сибири такова: в прошлом году национальный театр в России как явление отметил солидную дату - 250-летие. В 1756 году указом императрицы Елизаветы Петровны в России была создана императорская сцена - государственная то бишь. В Петербурге эти регалии взяла Александринка, в Москве - Малый. Спустя два с лишним столетия, актеры решили проехаться по стране и показать то, чему научился театр за большой срок. Япония, Китай, Италия, Беларусь, Украина, совсем недавно - Екатеринбург, в котором последний раз Малый театр был 26 лет назад, и вот теперь Тюмень. Первое впечатление актеров - от хорошей гостиницы и прекрасного здания филармонии. Жаль, не успели пообщаться с местными деятелями сцены. Об этом, признаюсь, хотелось расспросить больше.
По словам Соломина, вышеперечисленные спектакли Малый театр выбрал для гастролей именно потому, что в них задействованы ведущие актеры. Звезды, так сказать. Для иных постановок сцена филармонии, где прошли показы, могла оказаться маловатой. А Островский на афишах - это вполне резонно. Как вершина драматургии его пьесы всегда идут в Малом. Что, в общем-то, немудрено: он, москвич по рождению и духу, был здесь руководителем. Кстати, по поводу театрального руководства у худрука Соломина и актеров мнения совпадают: «С рождения театра его всегда возглавляли бывшие актеры. Это удобно: мы всегда поймем друг друга». Сам Юрий Мефодьевич прошел здесь закономерный путь от «рядового» до «генерала». И сейчас, если кто-то из актеров просится на киносъемку, может отпустить. Малому театру комфортней жить именно так, во взаимном доверии. Это его абсолютное право.
Может, потому-то здесь не помнят ни одного провала, за исключением тех постановок, которые готовились к календарным датам и затем постепенно снимались из репертуарного плана. До сих пор москвичи с удовольствием вспоминают замечательный (и один из первых в России) мюзикл «Свадьба Кречинского» с участием Виталия Соломина, что шел семь лет подряд с аншлагами. Не стало актера, сняли и «Свадьбу». Все для того, чтобы она запомнилась зрителям именно с Виталием - ее главным героем, ее пламенным мотором... Что касается модной сейчас антрепризы, то на этот счет руководитель Малого очень тактичен и терпелив: «Антреприза ведь тоже всякая есть. Алиса Фрейндлих, например, когда играет в таких спектаклях, то полностью отвечает за свою фамилию, а потому схалтурить не может. Не так уж это плохо. Ну, хочется народу, что не может поехать в столичный театр, посмотреть на живую Ирину Муравьеву, пусть идет и смотрит. Уверен, она тоже не подведет».
Рассказал Соломин и о мечте. Она вполне обыкновенная: хочется ему на дачу скорей выбраться - собаки у него там остались. Прикрыв глаза, как кот, только что натрескавшийся сметаны, говорит: «Если есть хотя бы полтора дня, то я еду туда, кормлю их, глажу, когда хочется, разговариваю. Смотрю на небо, елки и березы вокруг - думаю о создании Вселенной. Потом захожу в теплый дом, включаю телевизор, ужасаюсь от увиденного, услышанного и опять иду на воздух. Только там приходят мысли и решения. Любой человек, чем бы он ни занимался, тот же водитель такси, должен когда-нибудь остановиться, забыть о заработке и посмотреть вокруг себя». С этим разве поспоришь?! Только где бы взять эти желанные полтора дня, чтобы осмотреться и очиститься?
Автор: Ирина НИКИТИНА
Источник: Тюменская область сегодня
Дата: 27.04.2007
Руководитель Малого театра Юрий Соломин об Островском, антрепризе и мечте
«Нас мало, но мы в тельняшках». Так буквально можно было понять гастрольный настрой худрука старейшей отечественной сцены - Государственного академического Малого театра - Юрия Соломина на пресс-конференции по случаю привоза в Тюмень трех знаменательных спектаклей - «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны Мадридского двора» в постановке Владимира Бейлиса и «Горе от ума» работы Сергея Женовача (говорят, в столице на него до сих пор больша-а-а-я очередь). Отдуваясь за коллег (уставшие, немного нервные и капризные гости, коих мы ждали с тем предвкушением, с каким ребенок ждет подарок от Деда Мороза, оттаяли только в завершении встречи, получив цветочные букеты и зеленые пакеты с чем-то приятным), он отвечал на вопросы, сам что-то спрашивал у журналистов, иногда делился планами-мечтами. Вот уж действительно: талант не пропьешь, не проешь и не продашь.
Предыстория гастрольного турне Соломина с честной компанией по Уралу и Сибири такова: в прошлом году национальный театр в России как явление отметил солидную дату - 250-летие. В 1756 году указом императрицы Елизаветы Петровны в России была создана императорская сцена - государственная то бишь. В Петербурге эти регалии взяла Александринка, в Москве - Малый. Спустя два с лишним столетия, актеры решили проехаться по стране и показать то, чему научился театр за большой срок. Япония, Китай, Италия, Беларусь, Украина, совсем недавно - Екатеринбург, в котором последний раз Малый театр был 26 лет назад, и вот теперь Тюмень. Первое впечатление актеров - от хорошей гостиницы и прекрасного здания филармонии. Жаль, не успели пообщаться с местными деятелями сцены. Об этом, признаюсь, хотелось расспросить больше.
По словам Соломина, вышеперечисленные спектакли Малый театр выбрал для гастролей именно потому, что в них задействованы ведущие актеры. Звезды, так сказать. Для иных постановок сцена филармонии, где прошли показы, могла оказаться маловатой. А Островский на афишах - это вполне резонно. Как вершина драматургии его пьесы всегда идут в Малом. Что, в общем-то, немудрено: он, москвич по рождению и духу, был здесь руководителем. Кстати, по поводу театрального руководства у худрука Соломина и актеров мнения совпадают: «С рождения театра его всегда возглавляли бывшие актеры. Это удобно: мы всегда поймем друг друга». Сам Юрий Мефодьевич прошел здесь закономерный путь от «рядового» до «генерала». И сейчас, если кто-то из актеров просится на киносъемку, может отпустить. Малому театру комфортней жить именно так, во взаимном доверии. Это его абсолютное право.
Может, потому-то здесь не помнят ни одного провала, за исключением тех постановок, которые готовились к календарным датам и затем постепенно снимались из репертуарного плана. До сих пор москвичи с удовольствием вспоминают замечательный (и один из первых в России) мюзикл «Свадьба Кречинского» с участием Виталия Соломина, что шел семь лет подряд с аншлагами. Не стало актера, сняли и «Свадьбу». Все для того, чтобы она запомнилась зрителям именно с Виталием - ее главным героем, ее пламенным мотором... Что касается модной сейчас антрепризы, то на этот счет руководитель Малого очень тактичен и терпелив: «Антреприза ведь тоже всякая есть. Алиса Фрейндлих, например, когда играет в таких спектаклях, то полностью отвечает за свою фамилию, а потому схалтурить не может. Не так уж это плохо. Ну, хочется народу, что не может поехать в столичный театр, посмотреть на живую Ирину Муравьеву, пусть идет и смотрит. Уверен, она тоже не подведет».
Рассказал Соломин и о мечте. Она вполне обыкновенная: хочется ему на дачу скорей выбраться - собаки у него там остались. Прикрыв глаза, как кот, только что натрескавшийся сметаны, говорит: «Если есть хотя бы полтора дня, то я еду туда, кормлю их, глажу, когда хочется, разговариваю. Смотрю на небо, елки и березы вокруг - думаю о создании Вселенной. Потом захожу в теплый дом, включаю телевизор, ужасаюсь от увиденного, услышанного и опять иду на воздух. Только там приходят мысли и решения. Любой человек, чем бы он ни занимался, тот же водитель такси, должен когда-нибудь остановиться, забыть о заработке и посмотреть вокруг себя». С этим разве поспоришь?! Только где бы взять эти желанные полтора дня, чтобы осмотреться и очиститься?
Автор: Ирина НИКИТИНА
Источник: Тюменская область сегодня
Дата: 27.04.2007
21.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН О ПЬЕСЕ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»
Пьеса «Власть тьмы» Льва Толстого долгое время была под запретом. В Малом театре ее впервые сыграли в 1895 году, и то с купюрами.
ЮРИЙ СОЛОМИН О ПЬЕСЕ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»
Пьеса «Власть тьмы» Льва Толстого долгое время была под запретом. В Малом театре ее впервые сыграли в 1895 году, и то с купюрами. Тем не менее, она шла в провинции. Впервые я услышал об этой пьесе от своей бабушки. Она была образованным человеком, много читала даже в свои 80 лет, очень хорошо разбиралась в математике. Ребята со всего нашего двора приходили к ней, чтобы она помогала им решать задачи. Ну, а зимой она часто рассказывала мне какие-то истории, и мне казалось, бабушка их сама выдумывает. Каково же было мое изумление, когда с каждым годом я все чаще и чаще встречал эти сюжеты в книгах, написанных великими писателями! Рассказывала семейные истории о нашем деде – своем муже, о Забайкалье, которое в годы гражданской войны было буферным государством, переходила то к Колчаку, то к Семенову, к партизанам, красным… Меня это занимало, нравилось, а позже я узнал из книг, что все это было правдой.
Вечерами во время войны у нас топили печь – для тепла и света. Открывали заслонку, и огонь освещал комнату. И вот однажды, у этой печки, бабушка рассказала о спектакле, который она видела, живя в Томске, под названием «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Это я запомнил с самого детства. У нее тогда были три дочки и один сын. Две дочери впоследствии умерли – одну из них, старшую, звали Аня. Итак, приехала московская труппа играть «Коготок увяз, всей птичке пропасть». И у них заболела актриса. Аня очень хорошо читала стихи, выступала в школе, и труппе посоветовали взять в спектакль эту девочку. Она сыграла Анютку. Эта история навсегда осталась в моей памяти, и с каждым годом я все больше понимал, почему бабушка называла эту пьесу «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Когда я стал учиться в театральном вузе, то прочитал это название в подзаголовке. Но еще не понял его в полной мере.
Я тогда принимал участие в массовке, в последнем акте «Власти тьмы». Этот спектакль был поставлен Малым театром в 1956 году и надолго остался в репертуаре. Режиссер-постановщик Борис Равенских занял в спектакле замечательных мастеров – Виталий Доронин играл Никиту, Игорь Ильинский - Акима, Елена Шатрова – Матрену, Михаил Жаров – Митрича. Словом, весь ансамбль спектакля состоял из первоклассных, известнейших русских артистов.
Читая пьесу, очень трудно объяснить, о чем она. И в то же время очень легко. О совести, порядочности, о том, что ложь, обман оставляет очень сильный отпечаток в человеческой душе, и человек падает все ниже. Перед нами отец и сын. Отец, - это пример нормального, простого мужика, который и читать-то не умеет, но в его рассуждениях заключена глубочайшая философия. А сын его, Никита, совершает ошибки молодости, за которые ему приходятся отвечать перед своей совестью.
Когда я читал «Власть тьмы», увидел два варианта одной сцены – убийство младенца. У нас шел второй вариант: на печи Анютка и Митрич, а преступление совершается за сценой. А первый вариант очень жесткий, мощный, и я понимаю, почему он был в свое время не рекомендован для постановки. Потому что тогда это было невозможно – чтобы убивали ребенка почти что у тебя на глазах. И текст-то какой – «ты сядь на него, прижми», - говорит мать, подталкивая своего сына к преступлению. И это вызывало протест, но Толстой оставил оба варианта, не мог выбрать. И теперь, когда я вижу по телевизору, как молодые матери убивают своих детей, мне кажется, что эта толстовская жестокая, безжалостная сцена очень оправдана. Сейчас этих преступлений становится слишком много, во всем мире, и мне кажется, что Толстой это предвидел. Но мне хочется соединить оба варианта. Митрич рассказывает Анютке о том, как он подобрал девочку, а в это время Никита с матерью убивают родившегося ребенка. Я говорю об этом, а сам думаю, что зрителю трудно будет перенести такую сцену. Физически никто никого не душит, но сам текст: «Иди, прижми его доской…» - это уже вызывает страх.
Толстой пишет дальше несколько реплик – когда Никита выходит в ужасе, произнося бессвязные слова, мать отправляет его, говорит «уйди, мы сами справимся», - мы должны понять, что у Никиты помутился разум. И если это так, тогда финал – это обращение к Богу полубезумного человека. Его можно сравнить с Кисельниковым в «Пучине» Островского. Покаяние Никиты – не показное, не демонстративное, слова о своей вине рождаются у него в душе.
Попробуем понять, к чему призывал Толстой. Он был отлучен от церкви, его не принимало общество, и все равно он стал одним из главных духовных ориентиров России. Толстой, Достоевский, Чехов, Островский – те столпы, на которых держится русская культура. Их главные темы – совесть, нравственность – присутствуют в каждом произведении. И для нас эти писатели навсегда останутся самыми главными, потому что они позволяют каждому из нас заглянуть в свою душу, увидеть и себя, и окружающий мир при свете Истины.
Пьеса «Власть тьмы» Льва Толстого долгое время была под запретом. В Малом театре ее впервые сыграли в 1895 году, и то с купюрами. Тем не менее, она шла в провинции. Впервые я услышал об этой пьесе от своей бабушки. Она была образованным человеком, много читала даже в свои 80 лет, очень хорошо разбиралась в математике. Ребята со всего нашего двора приходили к ней, чтобы она помогала им решать задачи. Ну, а зимой она часто рассказывала мне какие-то истории, и мне казалось, бабушка их сама выдумывает. Каково же было мое изумление, когда с каждым годом я все чаще и чаще встречал эти сюжеты в книгах, написанных великими писателями! Рассказывала семейные истории о нашем деде – своем муже, о Забайкалье, которое в годы гражданской войны было буферным государством, переходила то к Колчаку, то к Семенову, к партизанам, красным… Меня это занимало, нравилось, а позже я узнал из книг, что все это было правдой.
Вечерами во время войны у нас топили печь – для тепла и света. Открывали заслонку, и огонь освещал комнату. И вот однажды, у этой печки, бабушка рассказала о спектакле, который она видела, живя в Томске, под названием «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Это я запомнил с самого детства. У нее тогда были три дочки и один сын. Две дочери впоследствии умерли – одну из них, старшую, звали Аня. Итак, приехала московская труппа играть «Коготок увяз, всей птичке пропасть». И у них заболела актриса. Аня очень хорошо читала стихи, выступала в школе, и труппе посоветовали взять в спектакль эту девочку. Она сыграла Анютку. Эта история навсегда осталась в моей памяти, и с каждым годом я все больше понимал, почему бабушка называла эту пьесу «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Когда я стал учиться в театральном вузе, то прочитал это название в подзаголовке. Но еще не понял его в полной мере.
Я тогда принимал участие в массовке, в последнем акте «Власти тьмы». Этот спектакль был поставлен Малым театром в 1956 году и надолго остался в репертуаре. Режиссер-постановщик Борис Равенских занял в спектакле замечательных мастеров – Виталий Доронин играл Никиту, Игорь Ильинский - Акима, Елена Шатрова – Матрену, Михаил Жаров – Митрича. Словом, весь ансамбль спектакля состоял из первоклассных, известнейших русских артистов.
Читая пьесу, очень трудно объяснить, о чем она. И в то же время очень легко. О совести, порядочности, о том, что ложь, обман оставляет очень сильный отпечаток в человеческой душе, и человек падает все ниже. Перед нами отец и сын. Отец, - это пример нормального, простого мужика, который и читать-то не умеет, но в его рассуждениях заключена глубочайшая философия. А сын его, Никита, совершает ошибки молодости, за которые ему приходятся отвечать перед своей совестью.
Когда я читал «Власть тьмы», увидел два варианта одной сцены – убийство младенца. У нас шел второй вариант: на печи Анютка и Митрич, а преступление совершается за сценой. А первый вариант очень жесткий, мощный, и я понимаю, почему он был в свое время не рекомендован для постановки. Потому что тогда это было невозможно – чтобы убивали ребенка почти что у тебя на глазах. И текст-то какой – «ты сядь на него, прижми», - говорит мать, подталкивая своего сына к преступлению. И это вызывало протест, но Толстой оставил оба варианта, не мог выбрать. И теперь, когда я вижу по телевизору, как молодые матери убивают своих детей, мне кажется, что эта толстовская жестокая, безжалостная сцена очень оправдана. Сейчас этих преступлений становится слишком много, во всем мире, и мне кажется, что Толстой это предвидел. Но мне хочется соединить оба варианта. Митрич рассказывает Анютке о том, как он подобрал девочку, а в это время Никита с матерью убивают родившегося ребенка. Я говорю об этом, а сам думаю, что зрителю трудно будет перенести такую сцену. Физически никто никого не душит, но сам текст: «Иди, прижми его доской…» - это уже вызывает страх.
Толстой пишет дальше несколько реплик – когда Никита выходит в ужасе, произнося бессвязные слова, мать отправляет его, говорит «уйди, мы сами справимся», - мы должны понять, что у Никиты помутился разум. И если это так, тогда финал – это обращение к Богу полубезумного человека. Его можно сравнить с Кисельниковым в «Пучине» Островского. Покаяние Никиты – не показное, не демонстративное, слова о своей вине рождаются у него в душе.
Попробуем понять, к чему призывал Толстой. Он был отлучен от церкви, его не принимало общество, и все равно он стал одним из главных духовных ориентиров России. Толстой, Достоевский, Чехов, Островский – те столпы, на которых держится русская культура. Их главные темы – совесть, нравственность – присутствуют в каждом произведении. И для нас эти писатели навсегда останутся самыми главными, потому что они позволяют каждому из нас заглянуть в свою душу, увидеть и себя, и окружающий мир при свете Истины.
17.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ ЯВЛЯЕМСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ
Подписание Акта о каноническом общении прокомментировал руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ ЯВЛЯЕМСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ
Подписание Акта о каноническом общении прокомментировал руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
СОЛОМИН: Это великое дело — объединение Церквей. Еще в 90-м году, когда мы приезжали в Израиль, мы чувствовали это: были «красная» и «белая» церкви. Это было, когда театр был на гастролях. Как-то так случилось, что мы случайно забрели в «белую» церковь. Там настоятелем был отец Алексей. И у нас тоже был отец Алексей, мы пригласили его на спектакль «Вишневый сад». Группа у нас была в «красной» церкви, и отца Алексея пригласили тоже на «Вишневый сад». Так случилось, что посадили их рядом.
Они не были дружны, честно говоря. Я наблюдал за их реакцией: один знает Россию, он родился в ней, другой — русский, он видел ее только на сцене. Самое интересное, что после спектакля они ушли вдвоем. Потом мы посещали и одну епархию, и другую, иногда даже становилось как-то неудобно и тем, и другим, и нам — третьим. Теперь и им хорошо и, прихожанам, которые находятся в приходе, Церкви теперь едины. За каждой из этих Церквей существует не одна тысяча людей, которые тоже подали и протянули руку друг другу. Мне кажется, что в XXI веке это будет одно из великих событий, свидетелями которого мы являемся.
Радио «Маяк», 17.05.2007
Подписание Акта о каноническом общении прокомментировал руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
СОЛОМИН: Это великое дело — объединение Церквей. Еще в 90-м году, когда мы приезжали в Израиль, мы чувствовали это: были «красная» и «белая» церкви. Это было, когда театр был на гастролях. Как-то так случилось, что мы случайно забрели в «белую» церковь. Там настоятелем был отец Алексей. И у нас тоже был отец Алексей, мы пригласили его на спектакль «Вишневый сад». Группа у нас была в «красной» церкви, и отца Алексея пригласили тоже на «Вишневый сад». Так случилось, что посадили их рядом.
Они не были дружны, честно говоря. Я наблюдал за их реакцией: один знает Россию, он родился в ней, другой — русский, он видел ее только на сцене. Самое интересное, что после спектакля они ушли вдвоем. Потом мы посещали и одну епархию, и другую, иногда даже становилось как-то неудобно и тем, и другим, и нам — третьим. Теперь и им хорошо и, прихожанам, которые находятся в приходе, Церкви теперь едины. За каждой из этих Церквей существует не одна тысяча людей, которые тоже подали и протянули руку друг другу. Мне кажется, что в XXI веке это будет одно из великих событий, свидетелями которого мы являемся.
Радио «Маяк», 17.05.2007
03.05.2007
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
«Пресса о гастролях Малого театра»
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра...
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра...
«Пресса о гастролях Малого театра»
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра. На сцене филармонии прославленный коллектив представил спектакли «Горе от ума» Грибоедова, «На всякого мудреца довольно простоты» Островского и «Тайны Мадридского двора» Скриба.
На встречу с тюменскими журналистами пришли художественный руководитель театра народный артист СССР Юрий Соломин, народная артистка СССР Элина Быстрицкая, народные артисты России Александр Ермаков, Борис Клюев, Александр Клюквин, Владимир Бейлис и заслуженный артист России Глеб Подгородинский.
«В Екатеринбург, тогда Свердловск, мы приезжали двадцать шесть лет назад, — вспоминает Юрий Соломин. — А в Тюмени Малый театр не был никогда. Никогда!» Поводом для приезда послужил необычный юбилей, выпавший на нынешний сезон.
«В 2006 году исполнилось 250 лет российскому национальному театру, — продолжает Соломин. — Дело в том, что в 1756 году указом императрицы Елизаветы Петровны был создан государственный театр — тогда он назывался императорским. Таких театров было всего два: Александринка в Санкт- Петербурге и Малый театр в Москве. Поэтому отсчет государственности театра, как принято считать, идет от этой даты — 30 августа 1756 года.
Когда мы на эту тему разговаривали с президентом, он сказал: «Это должен быть праздник всего российского театра». Вместе с Александринкой мы выдвинули такую идею: кому-то из нас проехать от Владивостока до центра России, а кому-то — от Калининграда. Выбирая точку, в которой наши маршруты должны сойтись, мы говорили о вашем регионе — Свердловск, Новосибирск, Тюмень...
Идея была поддержана на самом высоком уровне. Но как всегда, чего-то не хватило... Пришлось ограничиться отдельными выездами, и за основу мы взяли район, в котором рассчитывали воссоединиться».
Гастроли состоялись во многом благодаря генеральному спонсору юбилея — Сбербанку России, с которым Малый театр надеется дружить и дальше. У старейшего московского театра, из века государственного, прежде спонсоров не бывало. Но Сбербанк, сам исторически возросший под рукой государства, — наиболее подходящий покровитель для национального театра... И все же худруку Малого хочется верить, что система государственных репертуарных театров — предмет гордости для России и зависти для зарубежных коллег — не будет разрушена.
Соломин — решительный противник театральной реформы. «Все до сих пор завидуют комплектации российского театра, потому что создать труппу — не речку перейти. 250 лет создавалась труппа Александринки, которая уже почти вымерла, и Малого театра, которая еще осталась и приехала к вам».
Школу творит преемственность. И если говорят, что «Островский, как эталон, идет в Малом театре», и Юрию Соломину не стыдно сказанное повторить, так это оттого, что Островский писал роли, имея в виду актеров Малого; Островского в Малом играли еще при жизни драматурга и под его руководством, по его науке, позже — ведомые опытом и примером тех, кто эту науку впитал, учась и перенимая друг у друга самый дух русского театра... «Я учился у Веры Пашенной, Пашенная училась у Александра Ленского, а Ленский был первый режиссер-педагог России».
У нынешнего «золотого» поколения Малого театра — свои ученики, которым они передают то, что умеют сами, и в учебных классах, и на сцене.
Молодые же дорожат возможностью учиться. Рассуждая об антрепризе, Глеб Подгородинский, исполнитель роли Чацкого в «Горе от ума», настаивает: только репертуарный театр дает молодому актеру возможность творческого роста. Пусть из года в год приходится играть в эпизодах... Это, оказывается, не так плохо, как многие считают. «В антрепризе действует система кастинга, — объясняет актер. — Ты пробуешься на роль, и тебе надо сразу показать результат, сделать максимум того, на что ты способен. Некоторым артистам это удается, но многим — нет.
Что касается меня, то не будь Малого театра, не будь той дистанции, которую мне пришлось пройти... сразу после института я не смог бы сыграть большую роль. И даже небольшую. Я в театре тринадцать лет, и у меня все шло постепенно, по нарастающей. Я играл в эпизодах, в массовке, и только на шестой-седьмой год получил большую роль. Если бы не было этих лет в театре, не было учебы, если бы я не варился в театре, не смотрел из-за кулис на старших товарищей, я бы не смог работать».
Корифеи щедро делятся опытом, знаниями и трепетным отношением к профессии со студентами и младшими коллегами, а те увозят с собой драгоценный дар в разные концы страны... Выяснилось, что актриса Тюменского театра драмы Елена Самохина — ученица Элины Быстрицкой.
Звездная актриса объясняет: наследие мастеров старой школы по сей день живо в Малом, потому что он был и остается актерским театром. Во главе коллектива с самого его рождения, как правило, стояли актеры, и это еще одна традиция, которую удалось сохранить до наших дней.
Должность художественного руководителя появилась в Малом театра недавно — немногим больше двадцати лет назад, первым ее занял народный артист СССР Михаил Царев, потом — Юрий Соломин...
«Если актер возглавляет труппу и актерский ансамбль, то актерам от этого не хуже, а лучше», — подчеркивает Быстрицкая. Именитые коллеги поддерживают Элину Авраамовну: во- первых, играя на одной сцене с худруком, легче противостоять диктату сторонних режиссеров: «У меня один начальник, да и тот мой партнер по сцене»; во-вторых, начальник этот не понаслышке знает, что нужно актеру, к чему он стремится, чем дорожит: «Актер актера всегда поймет».
Соломин, например, отлично понимает, как для актера важно сниматься в кино. «Когда Юрий Мефодьевич стал художественным руководителем Малого театра, — рассказывает Борис Клюев, — все актеры облегченно вздохнули, потому что он сам снимающийся актер, и с ним всегда можно по этому поводу договориться. Не знаю, как молодое поколение актеров, но старшее всегда договаривалось, и Юрий Мефодьевич всегда отпускал, а мы никогда его не подводили.
У молодежи с этим посложнее, они еще не умеют распределять силы, и иногда делают не очень правильный выбор в пользу кинематографа, не понимая, что участие в сериале — одноразовое. Иногда они уходят из театра для того, чтобы сыграть в сериале, думая, может быть, о своей карьере, но не о своей творческой жизни. Ведь любой сериал заканчивается, и неизвестно, что будет дальше, а театр — это дом, в котором ты живешь каждый день. Репетируешь каждый день, участвуешь в спектаклях каждый день, и как профессионал ты растешь именно в театре, а не в кинематографе». Однажды произошел немыслимый в другом театре случай: актер рвался на съемки до такой степени, что Соломин, дабы его отпустить, затеял даже перестановки в репертуаре, собираясь заменить спектакль, в котором тот был занят, другим. Актер не поехал, решив, что замена спектакля обойдется театру слишком дорого. Но то происшествие памятно ему до сих пор...
Худрук тут же объяснил свою уступчивость целесообразностью: «Бывают действительно хорошие роли, и я прекрасно понимаю, что кино или телевидение — это в том числе реклама театру, а если роль яркая, если артист популярен, то это опять же плюс для театра».
К антрепризе «как нормальному жизненному явлению» Соломин вполне лоялен, правда, сам в антрепризных спектаклях не участвовал ни разу, хотя предложения получал, и неплохие. Мэтр убежден: антреприза театру репертуарному не ровня и достойной заменой ему стать не может, хотя такую перспективу время от времени предрекают иные деятели сцены.
«Антреприза бывает разная. Все зависит от постановки, от режиссера, от компании, которая подобралась, от самого актера. Иногда играют люди с известными фамилиями, а впечатление... Но есть и хорошие спектакли. Есть честное исполнение. Если в антрепризе заняты Фрейндлих, или Чурикова, или Басилашвили, то это другой класс, другой уровень, ибо Фрейндлих отвечает за свою фамилию. Хочет зритель посмотреть на живую Муравьеву? Пожалуйста! Муравьева отвечает за себя, потому что потом она играет роли в Малом театре. Но играет она здесь, уверяю вас, не так, как в антрепризе...»
Борис Клюев поначалу участвовал в антрепризных спектаклях, потом перестал, рассудив для себя, что все плюсы, которые актеру дает антреприза, он получит, снимаясь в кино, а минусов тем самым избежит: «Антреприза мне на сегодняшний день не интересна. Она не удовлетворяет меня ни творчески, ни материально, потому что связана, к сожалению, с очень большими потерями времени и здоровья — надо куда-то ехать, не спать ночь... Я работаю в репертуарном театре, мне этого тренажа вполне хватает, а кино дает мне те же деньги и необходимую популярность».
Он тоже за репертуарный театр — с долговременным планом, с продуманной репертуарной политикой, ориентированной на конкретных актеров, что обеспечивает почву для развития, роста и новых творческих достижений.
«Антреприза — это совершенно иное. Основная задача тут все-таки заработать деньги. Для этого нужны пьеса, режиссер и лицо. Обезьяна, как говорят актеры между собой. Если антреприза не получается, не дает нужного денежного эффекта, она умирает. А спектакль репертуарного театра может расти, он рассчитан на длительную дистанцию».
Впрочем, каждый вправе делать собственный выбор. «Моя подруга, очень хорошая актриса Таня Васильева, ушла из репертуарного театра и занимается только антрепризой. Ей нужны деньги. У нее двое детей, она дочери купила квартиру, сыну купила квартиру. Она поставила себе такую задачу, хотя я лично считаю, что это неверно. Но у каждого человека есть выбор...»
Увы, драматургия, к которой обращается антреприза, часто далека от высоких образцов. Пьесы-однодневки выпархивают из-под торопливого пера и, подергав крылышками, исчезают с глаз.
Малый театр отдает предпочтение вечной классике. Зритель рад. «Горе от ума» идет у нас семь лет, и на него в Москве довольно трудно попасть», — отмечает Соломин.
К гастролям в Малом тоже относятся серьезно, не то что в иной антрепризе... бывает, устроитель изрядно потратился, распродал билеты, а спектакль приходится отменять, потому что у ведущего артиста изменились планы. У него съемка, которая растянется на месяцы, а потом ему сделают более выгодное предложение...
«У нас во время гастролей никто никуда не уезжает. Даже на съемки. Сейчас у нас положение сложное. Сюда приехало довольно много актеров в возрасте и не очень здоровых. И мы не имеем права сорвать спектакль. Придут люди, а мы: ой, извините, он не прилетел. Аэрофлот ни за что не отвечает. Мы отвечаем перед зрителем».
Гастроли артистам будто бы и не в тягость. «И у меня возникает ощущение праздника каждый раз, как я прихожу на спектакль, — уверяет Элина Быстрицкая, — независимо от того, насколько это сложно, насколько условия за кулисами не соответствуют тому, к чему мы привыкли... У нас потрясающий дом в Малом театре, и у нас потрясающий репертуар. Классика русская и зарубежная».
А классика требует уважительного отношения. Как художественный руководитель и как актер Юрий Соломин не приемлет формальных режиссерских изысков, эпатажа ради эпатажа, а тем более ради кассовых сборов. Отказывается признавать художественный поиск за гранью приличий, нормы и понимания.
«Когда приходит режиссер и начинает диктовать артисту: «Вот в ту дверь входи и — на карачках... « Артист говорит: «А почему на карачках-то?» — «Ну, это ты потом поймешь. Давайте, давайте, решим это!» Где-то актер, может, и выполняет указание. Но не у нас. У нас артист приходит и говорит: «Я на карачках у этого режиссера не выйду. Увольняйте меня». Мы убираем режиссера. Почему? Потому что должна быть естественность. Вообще режиссер должен быть в первую очередь педагогом.
Вот Станиславский и Немирович-Данченко были прежде всего создателями театра, педагогами, они собирали труппу, они ее воспитывали. Они вместе отдыхали, вместе делали капустники и так далее. Это была учеба.
А сейчас режиссер думает: как бы раздеть актрису? Или лучше актера. Мало одного. Пять, десять. Пусть все сразу выйдут. Вот против этого мы категорически! Мы разденем тогда режиссера и пустим его на театральную площадь голым. Потому что ни Островский, ни Мольер, ни Шекспир, ни Пиранделло этого не писали. Это не нужно. Иначе пропадает смысл. Зритель смотрит на другое место. И головка у него не работает.
Вспомните, Гоголь написал: «Дорогих лекарств мы не употребляем. Простой человек если выживет, он и так выживет, а если умрет, то и так умрет». Землянику у нас играет Александр Клюквин. Я ему в свое время говорил: «Как можно меньше интонаций. Скажи просто». В зале хохот. Почему? Он очень похож на одного всем известного министра. И зритель это понимает. И он страшно доволен тем, что он понял. И что мы этого министра употребили... Другой министр пришел и так хохотал... Говорит: «Я обязательно всех приведу, пусть посмотрят». Не потому что мы это гениально сделали. Это гениально написано. Это ассоциации. Ассоциации!
Нам говорят: почему вы не ставите современность? Да потому что я матом ругаюсь лучше, чем Пресняковы или Коляда! Я старше, я вырос в Чите. Там у нас знаете сколько лагерей было? Но это не значит, что надо платить деньги, чтобы посмотреть, как на сцене ругаются матом. Зайди в троллейбус — и получишь. Это не искусство.
Почему мы говорим так откровенно? Мы боремся...
Порой от борьбы устаешь. И тогда хочется сбежать от проблем, от людей, от споров, от суеты — туда, где тихо, покойно, вольно...»
«Если у меня есть полтора дня, жена грузит мне еду, и я еду на дачу. Глажу собак... А, поскольку они не говорят, но все понимают, то я, когда хочу, с ними разговариваю. Смотрю на небо, смотрю на елки, на березы, у меня возникают мысли о создании всего этого. Потом я захожу в дом, у меня старый сруб... Там тепло, я достаю еду, разогреваю, ем, смотрю телевизор, прихожу в ужас и опять иду на воздух. И так бесконечно целый день. Я молчу. Это прекрасно. Организм восстанавливается. Но, к сожалению, больше полутора дней не получается. Если бы недельку так...»
Есть люди, которые считают, что Малый отстал от времени. Возможно, однажды перемены придут и сюда. Не стоит исключать даже того, что когда-нибудь здесь победит режиссерский театр. Или Малому удастся устоять на собственном пути, осторожно сверяя каждое новшество, которое он готовится принять, — без этого тоже не обойтись, — с незыблемыми принципами русского реалистического театра?...
Малый театр не отказывает в сотрудничестве современным, молодым режиссерам и художникам с фантазией. Если находят фантазию конструктивной, соответствующей позиции театра и... стилистике зала.
Декорации к «Горю от ума», а также к спектаклям «Правда хорошо, а счастье лучше» Островского и «Мнимый больной» Мольера делал художник Александр Боровский. «Мы говорили ему: у нас старый театр, императорский, зал небольшой, очень компактный, с хорошей акустикой, отделан золотом, серебром, бархатом... Три стула тут не срабатывают. Все равно что на прием к президенту прийти в джинсах и майке». Боровский постарался учесть пожелания театра и, сделав декорации к «Мнимому больному», наконец полностью попал в точку — Соломин в знак высшей похвалы предложил показывать одни декорации, без актеров...
Поставил «Горе от ума» Сергей Женовач, который создал спектакль, названный одновременно традиционным и новаторским. «Женовач какое-то время был без работы. Он очень хороший педагог, и мы его пригласили. Он из группы молодых режиссеров, но стоит в стороне от тех, у кого на четвереньках входят в двери. Теперь у него новый театр, который он сделал со своими студентами, совершенно другой по качеству. Это та школа русского театра, о которой можно мечтать. Он хороший педагог и прекрасный режиссер. И как только он сделает репертуар в своем театре, он опять будет ставить у нас, потому что он не мыслит себя без постановок в крупном театре. «Горе от ума» у Женовача как будто то же, что всегда, но в то же время не то. Декораций немного — ровно столько, чтобы передать атмосферу прихожей, гостиной, тайной встречи, приватной беседы, бала... Белые плоскости перемещаются, поворачиваются, открываются и закрываются, создавая нужное пространство, само по себе условное. Но плоскости эти не голы, не мертвы, они — поле для игры цвета, света и тени, которые передают настроение, сообщают условному пространству глубину, или резкость, или насыщенность, или, напротив, пустоту... подчеркивают напряженность действия, остроту момента, иллюстрируют состояние героев...
Женович сместил акценты. Чацкий, в котором мы со школы привыкли видеть прежде всего обличителя лицемерия, косности, пустословия, чинопочитания и карьеризма, предстает не печальным духом изгнанья в тоге социального протеста, а метущимся влюбленным, глубоко раненным оттого, что пылкий порыв его остался неразделенным, что обманулся он в чувствах и надеждах... Чацкий Глеба Подгородинского не такой, какого мы ждем увидеть, и это поначалу смущает. Он застенчив, неловок, резок в движениях, почти нелеп и впрямь кажется немного шутом, это впечатление усиливает и его манера говорить, далекая от пафосности трибуна.
Он живой человек — всего лишь человек со своими заблуждениями, причудами, слабостями. Глядя на него, вдруг понимаешь то, что прежде ускользало, заслоненное шеренгами «правильных» слов из школьного учебника. Приходит в голову, что Чацкий — человек настроения, покинувший юную девушку, в чьем сердце только что расцвело первое чувство, чья жажда любви осталась неутоленной, потому что милый ее возжелал повидать мир и умчался в дальние дали, не сказав, когда вернется... И вот он объявляется через три года со страстными признаниями на устах, будто ушел лишь вчера. Этого она тоже не может простить ему — того, что исчез, когда она хотела любить, и ей пришлось оделить своей нежностью того, кто менее достоин, но зато неизменно рядом.
Софью в исполнении молодой актрисы Ольги Молочной совсем не хочется винить в бессердечии, сколь бы жестокой ни была сыгранная ею «шутка»... Непонятая, брошенная, оскорбленная, обманутая, опозоренная, она остается воплощением «милого образа», какие бы удары и обвинения ни сыпались на нее.
Восторг публики снискал Скалозуб Виктора Низового — большой колоритный солдафон. Впрочем, неинтересных персонажей на сцене не было. Князь и княгиня Тугоуховские, графиня Хрюмина, Горич, Наталья Дмитриевна, горничная Лиза, Репетилов... Почему я не говорю об Анфисе Ниловне Хлестовой в исполнении Элины Быстрицкой и Павле Афанасьевиче Фамусове, которого сыграл Юрий Соломин? Да потому, что были они блестящи, как и следовало ожидать...
А после спектакля со сцены прозвучало загадочное и невероятное обещание — каждые три года радовать тюменцев встречей со спектаклями Малого театра. И понимая, что это слишком хорошо... слишком трудноосуществимо, нескоро, чтобы быть правдой, все же позволим себе помечтать — вдруг да сбудется?
Автор: Кира КАЛИНИНА
Источник: Сибирский посад
Дата: 23.04.2007
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра. На сцене филармонии прославленный коллектив представил спектакли «Горе от ума» Грибоедова, «На всякого мудреца довольно простоты» Островского и «Тайны Мадридского двора» Скриба.
На встречу с тюменскими журналистами пришли художественный руководитель театра народный артист СССР Юрий Соломин, народная артистка СССР Элина Быстрицкая, народные артисты России Александр Ермаков, Борис Клюев, Александр Клюквин, Владимир Бейлис и заслуженный артист России Глеб Подгородинский.
«В Екатеринбург, тогда Свердловск, мы приезжали двадцать шесть лет назад, — вспоминает Юрий Соломин. — А в Тюмени Малый театр не был никогда. Никогда!» Поводом для приезда послужил необычный юбилей, выпавший на нынешний сезон.
«В 2006 году исполнилось 250 лет российскому национальному театру, — продолжает Соломин. — Дело в том, что в 1756 году указом императрицы Елизаветы Петровны был создан государственный театр — тогда он назывался императорским. Таких театров было всего два: Александринка в Санкт- Петербурге и Малый театр в Москве. Поэтому отсчет государственности театра, как принято считать, идет от этой даты — 30 августа 1756 года.
Когда мы на эту тему разговаривали с президентом, он сказал: «Это должен быть праздник всего российского театра». Вместе с Александринкой мы выдвинули такую идею: кому-то из нас проехать от Владивостока до центра России, а кому-то — от Калининграда. Выбирая точку, в которой наши маршруты должны сойтись, мы говорили о вашем регионе — Свердловск, Новосибирск, Тюмень...
Идея была поддержана на самом высоком уровне. Но как всегда, чего-то не хватило... Пришлось ограничиться отдельными выездами, и за основу мы взяли район, в котором рассчитывали воссоединиться».
Гастроли состоялись во многом благодаря генеральному спонсору юбилея — Сбербанку России, с которым Малый театр надеется дружить и дальше. У старейшего московского театра, из века государственного, прежде спонсоров не бывало. Но Сбербанк, сам исторически возросший под рукой государства, — наиболее подходящий покровитель для национального театра... И все же худруку Малого хочется верить, что система государственных репертуарных театров — предмет гордости для России и зависти для зарубежных коллег — не будет разрушена.
Соломин — решительный противник театральной реформы. «Все до сих пор завидуют комплектации российского театра, потому что создать труппу — не речку перейти. 250 лет создавалась труппа Александринки, которая уже почти вымерла, и Малого театра, которая еще осталась и приехала к вам».
Школу творит преемственность. И если говорят, что «Островский, как эталон, идет в Малом театре», и Юрию Соломину не стыдно сказанное повторить, так это оттого, что Островский писал роли, имея в виду актеров Малого; Островского в Малом играли еще при жизни драматурга и под его руководством, по его науке, позже — ведомые опытом и примером тех, кто эту науку впитал, учась и перенимая друг у друга самый дух русского театра... «Я учился у Веры Пашенной, Пашенная училась у Александра Ленского, а Ленский был первый режиссер-педагог России».
У нынешнего «золотого» поколения Малого театра — свои ученики, которым они передают то, что умеют сами, и в учебных классах, и на сцене.
Молодые же дорожат возможностью учиться. Рассуждая об антрепризе, Глеб Подгородинский, исполнитель роли Чацкого в «Горе от ума», настаивает: только репертуарный театр дает молодому актеру возможность творческого роста. Пусть из года в год приходится играть в эпизодах... Это, оказывается, не так плохо, как многие считают. «В антрепризе действует система кастинга, — объясняет актер. — Ты пробуешься на роль, и тебе надо сразу показать результат, сделать максимум того, на что ты способен. Некоторым артистам это удается, но многим — нет.
Что касается меня, то не будь Малого театра, не будь той дистанции, которую мне пришлось пройти... сразу после института я не смог бы сыграть большую роль. И даже небольшую. Я в театре тринадцать лет, и у меня все шло постепенно, по нарастающей. Я играл в эпизодах, в массовке, и только на шестой-седьмой год получил большую роль. Если бы не было этих лет в театре, не было учебы, если бы я не варился в театре, не смотрел из-за кулис на старших товарищей, я бы не смог работать».
Корифеи щедро делятся опытом, знаниями и трепетным отношением к профессии со студентами и младшими коллегами, а те увозят с собой драгоценный дар в разные концы страны... Выяснилось, что актриса Тюменского театра драмы Елена Самохина — ученица Элины Быстрицкой.
Звездная актриса объясняет: наследие мастеров старой школы по сей день живо в Малом, потому что он был и остается актерским театром. Во главе коллектива с самого его рождения, как правило, стояли актеры, и это еще одна традиция, которую удалось сохранить до наших дней.
Должность художественного руководителя появилась в Малом театра недавно — немногим больше двадцати лет назад, первым ее занял народный артист СССР Михаил Царев, потом — Юрий Соломин...
«Если актер возглавляет труппу и актерский ансамбль, то актерам от этого не хуже, а лучше», — подчеркивает Быстрицкая. Именитые коллеги поддерживают Элину Авраамовну: во- первых, играя на одной сцене с худруком, легче противостоять диктату сторонних режиссеров: «У меня один начальник, да и тот мой партнер по сцене»; во-вторых, начальник этот не понаслышке знает, что нужно актеру, к чему он стремится, чем дорожит: «Актер актера всегда поймет».
Соломин, например, отлично понимает, как для актера важно сниматься в кино. «Когда Юрий Мефодьевич стал художественным руководителем Малого театра, — рассказывает Борис Клюев, — все актеры облегченно вздохнули, потому что он сам снимающийся актер, и с ним всегда можно по этому поводу договориться. Не знаю, как молодое поколение актеров, но старшее всегда договаривалось, и Юрий Мефодьевич всегда отпускал, а мы никогда его не подводили.
У молодежи с этим посложнее, они еще не умеют распределять силы, и иногда делают не очень правильный выбор в пользу кинематографа, не понимая, что участие в сериале — одноразовое. Иногда они уходят из театра для того, чтобы сыграть в сериале, думая, может быть, о своей карьере, но не о своей творческой жизни. Ведь любой сериал заканчивается, и неизвестно, что будет дальше, а театр — это дом, в котором ты живешь каждый день. Репетируешь каждый день, участвуешь в спектаклях каждый день, и как профессионал ты растешь именно в театре, а не в кинематографе». Однажды произошел немыслимый в другом театре случай: актер рвался на съемки до такой степени, что Соломин, дабы его отпустить, затеял даже перестановки в репертуаре, собираясь заменить спектакль, в котором тот был занят, другим. Актер не поехал, решив, что замена спектакля обойдется театру слишком дорого. Но то происшествие памятно ему до сих пор...
Худрук тут же объяснил свою уступчивость целесообразностью: «Бывают действительно хорошие роли, и я прекрасно понимаю, что кино или телевидение — это в том числе реклама театру, а если роль яркая, если артист популярен, то это опять же плюс для театра».
К антрепризе «как нормальному жизненному явлению» Соломин вполне лоялен, правда, сам в антрепризных спектаклях не участвовал ни разу, хотя предложения получал, и неплохие. Мэтр убежден: антреприза театру репертуарному не ровня и достойной заменой ему стать не может, хотя такую перспективу время от времени предрекают иные деятели сцены.
«Антреприза бывает разная. Все зависит от постановки, от режиссера, от компании, которая подобралась, от самого актера. Иногда играют люди с известными фамилиями, а впечатление... Но есть и хорошие спектакли. Есть честное исполнение. Если в антрепризе заняты Фрейндлих, или Чурикова, или Басилашвили, то это другой класс, другой уровень, ибо Фрейндлих отвечает за свою фамилию. Хочет зритель посмотреть на живую Муравьеву? Пожалуйста! Муравьева отвечает за себя, потому что потом она играет роли в Малом театре. Но играет она здесь, уверяю вас, не так, как в антрепризе...»
Борис Клюев поначалу участвовал в антрепризных спектаклях, потом перестал, рассудив для себя, что все плюсы, которые актеру дает антреприза, он получит, снимаясь в кино, а минусов тем самым избежит: «Антреприза мне на сегодняшний день не интересна. Она не удовлетворяет меня ни творчески, ни материально, потому что связана, к сожалению, с очень большими потерями времени и здоровья — надо куда-то ехать, не спать ночь... Я работаю в репертуарном театре, мне этого тренажа вполне хватает, а кино дает мне те же деньги и необходимую популярность».
Он тоже за репертуарный театр — с долговременным планом, с продуманной репертуарной политикой, ориентированной на конкретных актеров, что обеспечивает почву для развития, роста и новых творческих достижений.
«Антреприза — это совершенно иное. Основная задача тут все-таки заработать деньги. Для этого нужны пьеса, режиссер и лицо. Обезьяна, как говорят актеры между собой. Если антреприза не получается, не дает нужного денежного эффекта, она умирает. А спектакль репертуарного театра может расти, он рассчитан на длительную дистанцию».
Впрочем, каждый вправе делать собственный выбор. «Моя подруга, очень хорошая актриса Таня Васильева, ушла из репертуарного театра и занимается только антрепризой. Ей нужны деньги. У нее двое детей, она дочери купила квартиру, сыну купила квартиру. Она поставила себе такую задачу, хотя я лично считаю, что это неверно. Но у каждого человека есть выбор...»
Увы, драматургия, к которой обращается антреприза, часто далека от высоких образцов. Пьесы-однодневки выпархивают из-под торопливого пера и, подергав крылышками, исчезают с глаз.
Малый театр отдает предпочтение вечной классике. Зритель рад. «Горе от ума» идет у нас семь лет, и на него в Москве довольно трудно попасть», — отмечает Соломин.
К гастролям в Малом тоже относятся серьезно, не то что в иной антрепризе... бывает, устроитель изрядно потратился, распродал билеты, а спектакль приходится отменять, потому что у ведущего артиста изменились планы. У него съемка, которая растянется на месяцы, а потом ему сделают более выгодное предложение...
«У нас во время гастролей никто никуда не уезжает. Даже на съемки. Сейчас у нас положение сложное. Сюда приехало довольно много актеров в возрасте и не очень здоровых. И мы не имеем права сорвать спектакль. Придут люди, а мы: ой, извините, он не прилетел. Аэрофлот ни за что не отвечает. Мы отвечаем перед зрителем».
Гастроли артистам будто бы и не в тягость. «И у меня возникает ощущение праздника каждый раз, как я прихожу на спектакль, — уверяет Элина Быстрицкая, — независимо от того, насколько это сложно, насколько условия за кулисами не соответствуют тому, к чему мы привыкли... У нас потрясающий дом в Малом театре, и у нас потрясающий репертуар. Классика русская и зарубежная».
А классика требует уважительного отношения. Как художественный руководитель и как актер Юрий Соломин не приемлет формальных режиссерских изысков, эпатажа ради эпатажа, а тем более ради кассовых сборов. Отказывается признавать художественный поиск за гранью приличий, нормы и понимания.
«Когда приходит режиссер и начинает диктовать артисту: «Вот в ту дверь входи и — на карачках... « Артист говорит: «А почему на карачках-то?» — «Ну, это ты потом поймешь. Давайте, давайте, решим это!» Где-то актер, может, и выполняет указание. Но не у нас. У нас артист приходит и говорит: «Я на карачках у этого режиссера не выйду. Увольняйте меня». Мы убираем режиссера. Почему? Потому что должна быть естественность. Вообще режиссер должен быть в первую очередь педагогом.
Вот Станиславский и Немирович-Данченко были прежде всего создателями театра, педагогами, они собирали труппу, они ее воспитывали. Они вместе отдыхали, вместе делали капустники и так далее. Это была учеба.
А сейчас режиссер думает: как бы раздеть актрису? Или лучше актера. Мало одного. Пять, десять. Пусть все сразу выйдут. Вот против этого мы категорически! Мы разденем тогда режиссера и пустим его на театральную площадь голым. Потому что ни Островский, ни Мольер, ни Шекспир, ни Пиранделло этого не писали. Это не нужно. Иначе пропадает смысл. Зритель смотрит на другое место. И головка у него не работает.
Вспомните, Гоголь написал: «Дорогих лекарств мы не употребляем. Простой человек если выживет, он и так выживет, а если умрет, то и так умрет». Землянику у нас играет Александр Клюквин. Я ему в свое время говорил: «Как можно меньше интонаций. Скажи просто». В зале хохот. Почему? Он очень похож на одного всем известного министра. И зритель это понимает. И он страшно доволен тем, что он понял. И что мы этого министра употребили... Другой министр пришел и так хохотал... Говорит: «Я обязательно всех приведу, пусть посмотрят». Не потому что мы это гениально сделали. Это гениально написано. Это ассоциации. Ассоциации!
Нам говорят: почему вы не ставите современность? Да потому что я матом ругаюсь лучше, чем Пресняковы или Коляда! Я старше, я вырос в Чите. Там у нас знаете сколько лагерей было? Но это не значит, что надо платить деньги, чтобы посмотреть, как на сцене ругаются матом. Зайди в троллейбус — и получишь. Это не искусство.
Почему мы говорим так откровенно? Мы боремся...
Порой от борьбы устаешь. И тогда хочется сбежать от проблем, от людей, от споров, от суеты — туда, где тихо, покойно, вольно...»
«Если у меня есть полтора дня, жена грузит мне еду, и я еду на дачу. Глажу собак... А, поскольку они не говорят, но все понимают, то я, когда хочу, с ними разговариваю. Смотрю на небо, смотрю на елки, на березы, у меня возникают мысли о создании всего этого. Потом я захожу в дом, у меня старый сруб... Там тепло, я достаю еду, разогреваю, ем, смотрю телевизор, прихожу в ужас и опять иду на воздух. И так бесконечно целый день. Я молчу. Это прекрасно. Организм восстанавливается. Но, к сожалению, больше полутора дней не получается. Если бы недельку так...»
Есть люди, которые считают, что Малый отстал от времени. Возможно, однажды перемены придут и сюда. Не стоит исключать даже того, что когда-нибудь здесь победит режиссерский театр. Или Малому удастся устоять на собственном пути, осторожно сверяя каждое новшество, которое он готовится принять, — без этого тоже не обойтись, — с незыблемыми принципами русского реалистического театра?...
Малый театр не отказывает в сотрудничестве современным, молодым режиссерам и художникам с фантазией. Если находят фантазию конструктивной, соответствующей позиции театра и... стилистике зала.
Декорации к «Горю от ума», а также к спектаклям «Правда хорошо, а счастье лучше» Островского и «Мнимый больной» Мольера делал художник Александр Боровский. «Мы говорили ему: у нас старый театр, императорский, зал небольшой, очень компактный, с хорошей акустикой, отделан золотом, серебром, бархатом... Три стула тут не срабатывают. Все равно что на прием к президенту прийти в джинсах и майке». Боровский постарался учесть пожелания театра и, сделав декорации к «Мнимому больному», наконец полностью попал в точку — Соломин в знак высшей похвалы предложил показывать одни декорации, без актеров...
Поставил «Горе от ума» Сергей Женовач, который создал спектакль, названный одновременно традиционным и новаторским. «Женовач какое-то время был без работы. Он очень хороший педагог, и мы его пригласили. Он из группы молодых режиссеров, но стоит в стороне от тех, у кого на четвереньках входят в двери. Теперь у него новый театр, который он сделал со своими студентами, совершенно другой по качеству. Это та школа русского театра, о которой можно мечтать. Он хороший педагог и прекрасный режиссер. И как только он сделает репертуар в своем театре, он опять будет ставить у нас, потому что он не мыслит себя без постановок в крупном театре. «Горе от ума» у Женовача как будто то же, что всегда, но в то же время не то. Декораций немного — ровно столько, чтобы передать атмосферу прихожей, гостиной, тайной встречи, приватной беседы, бала... Белые плоскости перемещаются, поворачиваются, открываются и закрываются, создавая нужное пространство, само по себе условное. Но плоскости эти не голы, не мертвы, они — поле для игры цвета, света и тени, которые передают настроение, сообщают условному пространству глубину, или резкость, или насыщенность, или, напротив, пустоту... подчеркивают напряженность действия, остроту момента, иллюстрируют состояние героев...
Женович сместил акценты. Чацкий, в котором мы со школы привыкли видеть прежде всего обличителя лицемерия, косности, пустословия, чинопочитания и карьеризма, предстает не печальным духом изгнанья в тоге социального протеста, а метущимся влюбленным, глубоко раненным оттого, что пылкий порыв его остался неразделенным, что обманулся он в чувствах и надеждах... Чацкий Глеба Подгородинского не такой, какого мы ждем увидеть, и это поначалу смущает. Он застенчив, неловок, резок в движениях, почти нелеп и впрямь кажется немного шутом, это впечатление усиливает и его манера говорить, далекая от пафосности трибуна.
Он живой человек — всего лишь человек со своими заблуждениями, причудами, слабостями. Глядя на него, вдруг понимаешь то, что прежде ускользало, заслоненное шеренгами «правильных» слов из школьного учебника. Приходит в голову, что Чацкий — человек настроения, покинувший юную девушку, в чьем сердце только что расцвело первое чувство, чья жажда любви осталась неутоленной, потому что милый ее возжелал повидать мир и умчался в дальние дали, не сказав, когда вернется... И вот он объявляется через три года со страстными признаниями на устах, будто ушел лишь вчера. Этого она тоже не может простить ему — того, что исчез, когда она хотела любить, и ей пришлось оделить своей нежностью того, кто менее достоин, но зато неизменно рядом.
Софью в исполнении молодой актрисы Ольги Молочной совсем не хочется винить в бессердечии, сколь бы жестокой ни была сыгранная ею «шутка»... Непонятая, брошенная, оскорбленная, обманутая, опозоренная, она остается воплощением «милого образа», какие бы удары и обвинения ни сыпались на нее.
Восторг публики снискал Скалозуб Виктора Низового — большой колоритный солдафон. Впрочем, неинтересных персонажей на сцене не было. Князь и княгиня Тугоуховские, графиня Хрюмина, Горич, Наталья Дмитриевна, горничная Лиза, Репетилов... Почему я не говорю об Анфисе Ниловне Хлестовой в исполнении Элины Быстрицкой и Павле Афанасьевиче Фамусове, которого сыграл Юрий Соломин? Да потому, что были они блестящи, как и следовало ожидать...
А после спектакля со сцены прозвучало загадочное и невероятное обещание — каждые три года радовать тюменцев встречей со спектаклями Малого театра. И понимая, что это слишком хорошо... слишком трудноосуществимо, нескоро, чтобы быть правдой, все же позволим себе помечтать — вдруг да сбудется?
Автор: Кира КАЛИНИНА
Источник: Сибирский посад
Дата: 23.04.2007
02.05.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ТЕАТР ГИБНУТЬ НЕ СОБИРАЕТСЯ!»
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественный руководитель народный артист СССР Юрий Соломин появился в Доме актера, чтобы встретиться с коллегами по искусству и зрителями...
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ТЕАТР ГИБНУТЬ НЕ СОБИРАЕТСЯ!»
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественный руководитель народный артист СССР Юрий Соломин появился в Доме актера, чтобы встретиться с коллегами по искусству и зрителями. Он много шутил, видно было, что чувствовал себя комфортно. Что, впрочем, неудивительно - екатеринбуржцы принимали театр с большой теплотой. И все же из зала раздался вопрос:
- Как, на ваш взгляд, прошли гастроли в Екатеринбурге?
- Если я скажу «плохо», - отшутился Юрий Мефодьевич, - представляю, что вы со мной сделаете на выходе! А если серьезно: реакция зала, она ведь разная. В Москве - одна, в Тюмени - другая, в Новосибирске - третья. Бывает, что начинаешь играть, и публика сразу включается в действие, бывает, ее приходится долго «раскачивать». Публика, которая сидит в зрительном зале, не может быть плохой. Были времена, когда в театр ходили «по коллективным заявкам», были трудные времена 1990-х, когда интерес к искусству резко упал. Теперь в театр приходят те, кто действительно этого хочет, кто в нем нуждается.
В течение ХХ века не раз раздавались пророчества, что театр обречен. Появился кинематограф, и начали кричать, что кино съест театр. Потом - что телевидение съест и театр, и кинематограф. И что?! Театр жив и гибнуть не собирается.
Другое дело - важно, в каком направлении развивается и будет развиваться театральное искусство. Александр Николаевич Островский в свое время сказал: «Без театра нет нации» - и это свое убеждение подкрепил делом. Он создал русский театр, написав для него почти 50 пьес, которые шли при его жизни, идут теперь и будут идти завтра. Театр Остров-ского, главного драматурга Малого театра, будет жить, потому что его пьесы не теряют художественного значения и актуальности.
Упомянув об актуальности русской классики, я не оговорился. Она не только поднимает вечные нравственные проблемы человеческой жизни, но и сегодня разит не в бровь, а в глаз.
Вспомните, у Островского в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты» говорится о том, что, мол, мы куда-то идем, нас куда-то ведут, но ни мы не знаем, куда, ни те, кто ведет.
Или в «Ревизоре» у Гоголя встает попечитель богоугодных заведений Земляника и заявляет: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой, если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Провинциальный учитель Медведенко в чеховской «Чайке» просит: «А вот, знаете ли, описать бы в пьесе и потом сыграть на сцене, как живет наш брат-учитель. Трудно, трудно живется!» (жалованье у него всего 23 рубля).
И ничего тут режиссеру придумывать не надо. Если ищутся всяческие «придумки» и режиссер, фигурально говоря, начинает снимать штаны с персонажа, лишь бы смешнее было, значит, он просто не понимает, о чем писал драматург.
Меня как-то пригласили озвучивать фильм «Монпарнас, 19» с Жераром Филипом. А у него был хрипатый голос. Когда я пытался сделать свой голос таким же, мне режиссер сказал: мол, не надо, мы этот недостаток исправим. Я отказался от работы - «исправлять» такого артиста, как Жерар Филип!
- Ваш театр, пожалуй, единственный, который соблюдает традиции постановки русской классики...
- Для нас это принципиально. Классика составляет нашу афишу. С современной драматургией мы не встречаемся. Современное восприятие классики - это и есть для нас современная драматургия. И тут мы едины, это общая наша позиция.
А традиции у нас передаются очень бережно, от поколения к поколению. Я хочу дать вам совет: когда будете в Москве, подойдите к Малому театру, приложите руку к стене и постойте немного. Вы переживете неповторимые ощущения. Здание Малого театра имеет свою ауру, и вы почувствуете ее. Нам говорят: «Если будете делать капитальный ремонт, ни в коем случае не трогайте потолок, потому что там живут души великих актеров, начиная со Щепкина и Мочалова». Мы верим, что это действительно так, ценим и любим своих стариков.
Труппа у нас уникальная. Сегодня в ней несколько актрис, которым за 80, двое, которым за 90. О тех, кому меньше 60, и говорить не буду - это же «детский сад»! Много молодых актеров, и никакого антагонизма поколений нет. Я счастлив, что застал на этой сцене Турчанинову, Рыжову, Яблочкину. Мне жаль артистов, которые не понимают, как важно для молодых видеть высокие образцы служения искусству.
Молодых мы не обижаем. Они активно играют, многие дослужились уже до звания заслуженных артистов республики, хотя, конечно, не в званиях дело. В подтверждение этих слов расскажу вам такой анекдот. В 80-е годы, когда в Москве еще функционировала актерская биржа, из провинции приехал некий директор театра набирать артистов.Ему предлагают: «Вот у нас есть один народный артист из Удмуртии и один из Узбекистана - заслуженный». «Хорошо, хорошо, - отвечает он, - вы мне лучше одного хорошего дайте!»
- Вы привезли в Екатеринбург два спектакля, которые поставил Сергей Женовач. Как произошла встреча театра с этим замечательным режиссером?
- Это было несколько лет назад в трудный для него период. Он тогда нигде не работал и находился в довольно сложном положении. У Малого театра традиция - протягивать руку талантливому человеку, когда ему плохо. Так было с Леонидом Викторовичем Варпаховским, которого в трудный момент взял в Малый театр его тогдашний директор Михаил Иванович Царев. Так было с Леонидом Ефимовичем Хейфецем, и он поставил у нас свои лучшие спектакли, с Борисом Александровичем Львовым-Анохиным. Так же и с Женовачем. В 2000 году он поставил на нашей сцене «Горе от ума» Грибоедова, а всего - три спектакля. Потом был приглашен в МХАТ. Сейчас у него курс в ГИТИСе (Академии театрального искусства). Он часто к нам приходит...
- Любите ли вы вносить в спектакль, в роль что-то новое? Как относитесь, если это делают другие?
- Ради Христа, вносите новое, играйте! Что касается режиссерских интерпретаций, то режиссер всегда должен помнить: один, без актеров, он - дырка от бублика. Без коллектива режиссер ничего не сделает. Мы в труппе Малого театра очень ценим понятие «театр-дом». Определение это идет от Станиславского и о нем знают во всем мире. Завидуют русскому театру, потому что у нас есть стабильность труппы.
Всякий режиссер сколачивает себе компанию, поэтому и возникли понятия «Эфрос и его театр», «Ефремов и его театр», «Петр Фоменко и его театр». То же с Женовачем. Бывает, приходит в театр некий лихой товарищ и начинает командовать - заставляет артиста делать и думать так, как хочет режиссер. А тот не может, так как не понимает, чего от него хотят. Сергей Женовач так же, как Петр Фоменко, - это режиссер-педагог. Нам он пришелся ко двору.
- Какие главные проблемы вы видите в обществе и в театре и как их решать?
- Позвольте я сформулирую их, когда буду баллотироваться на пост Президента... Вообще-то у нас уже сформировалось во многом новое общество. На сегодняшний день оно заметно раздвоилось. Наверное, необходимо время, чтобы все утряслось. Что происходит с театром? То же, что с обществом. Вот пытаются провести в России театральную реформу, много о ней говорят. Даже уже надоело. Однажды на каком-то из заседаний в Союзе театральных деятелей я попросил: «Покажите мне человека, который все это первый придумал». У нас ведь привыкли ломать. Но никогда ничего ломать не надо, потому что потом все равно придется заново строить.
- Театральная молодежь обычно стремится в Москву. Стоит ли это делать и много ли в труппе Малого театра актеров из провинции?
- Мы всегда приглашали и приглашаем людей из провинции, хотя при нашем театре есть театральная школа - училище имени Щепкина, там преподают наши педагоги. Когда мы ведем набор, обязательно смотрим, откуда приехал актер.
Конечно, в Москву из провинции стремиться можно, только вопрос - зачем? Те, кто цепляется за Москву, часто оказываются в проигрыше. Я за то, чтобы молодой актер с самого начала своей карьеры включался в работу. Если в провинции обещают это, надо ехать.
Актер должен обладать любовью и уважением к профессии, которую выбрал, и она обязательно отблагодарит. Как говорила нам, студентам, Вера Николаевна Пашенная, нужно быть внутренне готовым играть, ощущать себя все время на старте. В провинции больше возможностей в профессиональном смысле встать на ноги, а потом, коли возникнет желание, и Москва, и все будет!
- У вас ведь были моменты творческого простоя. Какой путь самореализации вы выбирали, когда не было работы в театре?
- С 1966 по 1973 год - семь лет! - я фактически ничего не играл и не репетировал. Слава богу, что верю в чудеса! В те годы у меня было много работы в кино. Я и у вас в Свердловске снимался на вашей студии - в «Сильные духом», в «Кочующем фронте». Позднее, в 1980-м, снял как режиссер телефильм «Скандальное происшествие в Брикмилле» по пьесе Пристли «Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и мисс Мун». В 1973 году сыграл в Малом театре «Пучину» Островского, потом был ввод в «Царя Федора Иоанновича» Алексея Константиновича Толстого, и покатилось, покатилось...
Я думаю, что если бы не стал артистом, то, наверное, разводил бы собак. К животным, к собакам особенно, питаю самые необъяснимые чувства. Собак у меня четыре: две девочки и два мальчика. Одну из них вы видели - она снималась со мной в «Московской саге».
Автор: Юлия МАТАФОНОВА
Источник: Уральский рабочий
Дата: 25.04.2007
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественный руководитель народный артист СССР Юрий Соломин появился в Доме актера, чтобы встретиться с коллегами по искусству и зрителями. Он много шутил, видно было, что чувствовал себя комфортно. Что, впрочем, неудивительно - екатеринбуржцы принимали театр с большой теплотой. И все же из зала раздался вопрос:
- Как, на ваш взгляд, прошли гастроли в Екатеринбурге?
- Если я скажу «плохо», - отшутился Юрий Мефодьевич, - представляю, что вы со мной сделаете на выходе! А если серьезно: реакция зала, она ведь разная. В Москве - одна, в Тюмени - другая, в Новосибирске - третья. Бывает, что начинаешь играть, и публика сразу включается в действие, бывает, ее приходится долго «раскачивать». Публика, которая сидит в зрительном зале, не может быть плохой. Были времена, когда в театр ходили «по коллективным заявкам», были трудные времена 1990-х, когда интерес к искусству резко упал. Теперь в театр приходят те, кто действительно этого хочет, кто в нем нуждается.
В течение ХХ века не раз раздавались пророчества, что театр обречен. Появился кинематограф, и начали кричать, что кино съест театр. Потом - что телевидение съест и театр, и кинематограф. И что?! Театр жив и гибнуть не собирается.
Другое дело - важно, в каком направлении развивается и будет развиваться театральное искусство. Александр Николаевич Островский в свое время сказал: «Без театра нет нации» - и это свое убеждение подкрепил делом. Он создал русский театр, написав для него почти 50 пьес, которые шли при его жизни, идут теперь и будут идти завтра. Театр Остров-ского, главного драматурга Малого театра, будет жить, потому что его пьесы не теряют художественного значения и актуальности.
Упомянув об актуальности русской классики, я не оговорился. Она не только поднимает вечные нравственные проблемы человеческой жизни, но и сегодня разит не в бровь, а в глаз.
Вспомните, у Островского в пьесе «На всякого мудреца довольно простоты» говорится о том, что, мол, мы куда-то идем, нас куда-то ведут, но ни мы не знаем, куда, ни те, кто ведет.
Или в «Ревизоре» у Гоголя встает попечитель богоугодных заведений Земляника и заявляет: «Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой, если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет».
Провинциальный учитель Медведенко в чеховской «Чайке» просит: «А вот, знаете ли, описать бы в пьесе и потом сыграть на сцене, как живет наш брат-учитель. Трудно, трудно живется!» (жалованье у него всего 23 рубля).
И ничего тут режиссеру придумывать не надо. Если ищутся всяческие «придумки» и режиссер, фигурально говоря, начинает снимать штаны с персонажа, лишь бы смешнее было, значит, он просто не понимает, о чем писал драматург.
Меня как-то пригласили озвучивать фильм «Монпарнас, 19» с Жераром Филипом. А у него был хрипатый голос. Когда я пытался сделать свой голос таким же, мне режиссер сказал: мол, не надо, мы этот недостаток исправим. Я отказался от работы - «исправлять» такого артиста, как Жерар Филип!
- Ваш театр, пожалуй, единственный, который соблюдает традиции постановки русской классики...
- Для нас это принципиально. Классика составляет нашу афишу. С современной драматургией мы не встречаемся. Современное восприятие классики - это и есть для нас современная драматургия. И тут мы едины, это общая наша позиция.
А традиции у нас передаются очень бережно, от поколения к поколению. Я хочу дать вам совет: когда будете в Москве, подойдите к Малому театру, приложите руку к стене и постойте немного. Вы переживете неповторимые ощущения. Здание Малого театра имеет свою ауру, и вы почувствуете ее. Нам говорят: «Если будете делать капитальный ремонт, ни в коем случае не трогайте потолок, потому что там живут души великих актеров, начиная со Щепкина и Мочалова». Мы верим, что это действительно так, ценим и любим своих стариков.
Труппа у нас уникальная. Сегодня в ней несколько актрис, которым за 80, двое, которым за 90. О тех, кому меньше 60, и говорить не буду - это же «детский сад»! Много молодых актеров, и никакого антагонизма поколений нет. Я счастлив, что застал на этой сцене Турчанинову, Рыжову, Яблочкину. Мне жаль артистов, которые не понимают, как важно для молодых видеть высокие образцы служения искусству.
Молодых мы не обижаем. Они активно играют, многие дослужились уже до звания заслуженных артистов республики, хотя, конечно, не в званиях дело. В подтверждение этих слов расскажу вам такой анекдот. В 80-е годы, когда в Москве еще функционировала актерская биржа, из провинции приехал некий директор театра набирать артистов.Ему предлагают: «Вот у нас есть один народный артист из Удмуртии и один из Узбекистана - заслуженный». «Хорошо, хорошо, - отвечает он, - вы мне лучше одного хорошего дайте!»
- Вы привезли в Екатеринбург два спектакля, которые поставил Сергей Женовач. Как произошла встреча театра с этим замечательным режиссером?
- Это было несколько лет назад в трудный для него период. Он тогда нигде не работал и находился в довольно сложном положении. У Малого театра традиция - протягивать руку талантливому человеку, когда ему плохо. Так было с Леонидом Викторовичем Варпаховским, которого в трудный момент взял в Малый театр его тогдашний директор Михаил Иванович Царев. Так было с Леонидом Ефимовичем Хейфецем, и он поставил у нас свои лучшие спектакли, с Борисом Александровичем Львовым-Анохиным. Так же и с Женовачем. В 2000 году он поставил на нашей сцене «Горе от ума» Грибоедова, а всего - три спектакля. Потом был приглашен в МХАТ. Сейчас у него курс в ГИТИСе (Академии театрального искусства). Он часто к нам приходит...
- Любите ли вы вносить в спектакль, в роль что-то новое? Как относитесь, если это делают другие?
- Ради Христа, вносите новое, играйте! Что касается режиссерских интерпретаций, то режиссер всегда должен помнить: один, без актеров, он - дырка от бублика. Без коллектива режиссер ничего не сделает. Мы в труппе Малого театра очень ценим понятие «театр-дом». Определение это идет от Станиславского и о нем знают во всем мире. Завидуют русскому театру, потому что у нас есть стабильность труппы.
Всякий режиссер сколачивает себе компанию, поэтому и возникли понятия «Эфрос и его театр», «Ефремов и его театр», «Петр Фоменко и его театр». То же с Женовачем. Бывает, приходит в театр некий лихой товарищ и начинает командовать - заставляет артиста делать и думать так, как хочет режиссер. А тот не может, так как не понимает, чего от него хотят. Сергей Женовач так же, как Петр Фоменко, - это режиссер-педагог. Нам он пришелся ко двору.
- Какие главные проблемы вы видите в обществе и в театре и как их решать?
- Позвольте я сформулирую их, когда буду баллотироваться на пост Президента... Вообще-то у нас уже сформировалось во многом новое общество. На сегодняшний день оно заметно раздвоилось. Наверное, необходимо время, чтобы все утряслось. Что происходит с театром? То же, что с обществом. Вот пытаются провести в России театральную реформу, много о ней говорят. Даже уже надоело. Однажды на каком-то из заседаний в Союзе театральных деятелей я попросил: «Покажите мне человека, который все это первый придумал». У нас ведь привыкли ломать. Но никогда ничего ломать не надо, потому что потом все равно придется заново строить.
- Театральная молодежь обычно стремится в Москву. Стоит ли это делать и много ли в труппе Малого театра актеров из провинции?
- Мы всегда приглашали и приглашаем людей из провинции, хотя при нашем театре есть театральная школа - училище имени Щепкина, там преподают наши педагоги. Когда мы ведем набор, обязательно смотрим, откуда приехал актер.
Конечно, в Москву из провинции стремиться можно, только вопрос - зачем? Те, кто цепляется за Москву, часто оказываются в проигрыше. Я за то, чтобы молодой актер с самого начала своей карьеры включался в работу. Если в провинции обещают это, надо ехать.
Актер должен обладать любовью и уважением к профессии, которую выбрал, и она обязательно отблагодарит. Как говорила нам, студентам, Вера Николаевна Пашенная, нужно быть внутренне готовым играть, ощущать себя все время на старте. В провинции больше возможностей в профессиональном смысле встать на ноги, а потом, коли возникнет желание, и Москва, и все будет!
- У вас ведь были моменты творческого простоя. Какой путь самореализации вы выбирали, когда не было работы в театре?
- С 1966 по 1973 год - семь лет! - я фактически ничего не играл и не репетировал. Слава богу, что верю в чудеса! В те годы у меня было много работы в кино. Я и у вас в Свердловске снимался на вашей студии - в «Сильные духом», в «Кочующем фронте». Позднее, в 1980-м, снял как режиссер телефильм «Скандальное происшествие в Брикмилле» по пьесе Пристли «Скандальное происшествие с мистером Кэттлом и мисс Мун». В 1973 году сыграл в Малом театре «Пучину» Островского, потом был ввод в «Царя Федора Иоанновича» Алексея Константиновича Толстого, и покатилось, покатилось...
Я думаю, что если бы не стал артистом, то, наверное, разводил бы собак. К животным, к собакам особенно, питаю самые необъяснимые чувства. Собак у меня четыре: две девочки и два мальчика. Одну из них вы видели - она снималась со мной в «Московской саге».
Автор: Юлия МАТАФОНОВА
Источник: Уральский рабочий
Дата: 25.04.2007
27.04.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: ВСЯ НАША АКТЕРСКАЯ БРАТИЯ НАЗЫВАЛА КИРИЛЛА ЛАВРОВА ПЕРВЫМ
ЮРИЙ СОЛОМИН: ВСЯ НАША АКТЕРСКАЯ БРАТИЯ НАЗЫВАЛА КИРИЛЛА ЛАВРОВА ПЕРВЫМ
Кирилла Лаврова вспоминает художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин:
- Наша российская театральная культура понесла очень большую утрату и потерю. Кирилл Юрьевич был очень благородным, энергичным, очень доброжелательным человеком. Когда мы ехали на гастроли в Петербург, мы обычно всегда контактировали с БДТ, а там уже встречались с Кириллом Юрьевичем. Он был и на репетициях, и пока первый спектакль не пройдет наш, он нас никогда не оставлял. Я говорю просто о каких-то человеческих качествах, о том, что он был театральным лидером, это тоже факт. Тут надо сказать, что соединились два очень редких качества: человеческое и профессиональное.
Он был замечательным артистом. Одну из последних работ я имел счастье видеть - «Квартет». Я был на первом спектакле, с тех пор я мечтаю еще раз посмотреть эту пьесу, через два года, они ее очень много играли, во многих городах и странах. Это было откровение. У меня такое ощущение, что Кирилл Юрьевич даже не играл, он просто существовал, он нигде не форсировал ни звуком, ни эмоциями. Была такая гробовая тишина, когда он произносил слова.
Все-таки свою болезнь он чувствовал, когда в прошлом году я позвонил и пригласил его на юбилей Малого театра, он мне сказал: Юрочка, я же в больнице, я под капельницей лежу, а мне через 4 дня играть спектакль. Это качество профессионала, великое качество Я так говорю не потому, что его не стало, вся наша актерская братия, конечно, называла его первым. Он был среди нас великим.
Радио «Маяк», 27.04.2007
Кирилла Лаврова вспоминает художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин:
- Наша российская театральная культура понесла очень большую утрату и потерю. Кирилл Юрьевич был очень благородным, энергичным, очень доброжелательным человеком. Когда мы ехали на гастроли в Петербург, мы обычно всегда контактировали с БДТ, а там уже встречались с Кириллом Юрьевичем. Он был и на репетициях, и пока первый спектакль не пройдет наш, он нас никогда не оставлял. Я говорю просто о каких-то человеческих качествах, о том, что он был театральным лидером, это тоже факт. Тут надо сказать, что соединились два очень редких качества: человеческое и профессиональное.
Он был замечательным артистом. Одну из последних работ я имел счастье видеть - «Квартет». Я был на первом спектакле, с тех пор я мечтаю еще раз посмотреть эту пьесу, через два года, они ее очень много играли, во многих городах и странах. Это было откровение. У меня такое ощущение, что Кирилл Юрьевич даже не играл, он просто существовал, он нигде не форсировал ни звуком, ни эмоциями. Была такая гробовая тишина, когда он произносил слова.
Все-таки свою болезнь он чувствовал, когда в прошлом году я позвонил и пригласил его на юбилей Малого театра, он мне сказал: Юрочка, я же в больнице, я под капельницей лежу, а мне через 4 дня играть спектакль. Это качество профессионала, великое качество Я так говорю не потому, что его не стало, вся наша актерская братия, конечно, называла его первым. Он был среди нас великим.
Радио «Маяк», 27.04.2007
Подробнее
СОЛОМИНА ЛЕЧИТ СОБАКА Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
СОЛОМИНА ЛЕЧИТ СОБАКА
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
СОЛОМИНА ЛЕЧИТ СОБАКА
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
– Я стал очень агрессивно реагировать на любые пустяки, – жалуется актер. – Меня раздражает даже вопрос жены: «Как прошел день?» Но что поделать? Всему виной возраст!
По словам 72-летнего актера, только домашняя любимица – овчарка Маклай – способна усмирить его очередной гневный порыв.
– Как только я начинаю орать, Маклай садится возле меня и начинает так громко лаять, что мой крик просто становится не слышно, – смеется Юрий Мефодьевич. – Или вот пару дней назад произошел случай: я встал утром в плохом настроении, жена задала мне пустячный вопрос, я в очередной раз вспылил и начал ей негромко, но гневно грубить. Маклай это услышал и стал тихо-тихо рычать. Представляете, какая умная собака? Отучает меня нервничать!
«Твой день», 20.04.2007
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
– Я стал очень агрессивно реагировать на любые пустяки, – жалуется актер. – Меня раздражает даже вопрос жены: «Как прошел день?» Но что поделать? Всему виной возраст!
По словам 72-летнего актера, только домашняя любимица – овчарка Маклай – способна усмирить его очередной гневный порыв.
– Как только я начинаю орать, Маклай садится возле меня и начинает так громко лаять, что мой крик просто становится не слышно, – смеется Юрий Мефодьевич. – Или вот пару дней назад произошел случай: я встал утром в плохом настроении, жена задала мне пустячный вопрос, я в очередной раз вспылил и начал ей негромко, но гневно грубить. Маклай это услышал и стал тихо-тихо рычать. Представляете, какая умная собака? Отучает меня нервничать!
«Твой день», 20.04.2007
26.04.2007
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» УМНЫЙ МАЛЫЙ
«Пресса о гастролях Малого театра»
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии...
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии...
«Пресса о гастролях Малого театра»
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии. Билеты дорогие, но все понимают, что такое событие – редкость, и пропускать его нельзя. О визите Малого в Тюмень будут рассказывать детям и внукам. Когда-нибудь отыщут в домашнем архиве программку…
Программку Малого театра не прочтешь в один присест. Длинный-предлинный перечень участников спектакля. Все свидетельствует о том, что это театр богатый и обласканный. Его дальняя провинциальная родня отродясь не знала такой роскоши, да и столичная может позавидовать.
Исполнители ролей – чуть не сплошь народные артисты, плюс некоторые из них лауреаты госпремий. Даже в эпизодах играют народные. А коли кто не народный, тот наверняка заслуженный. Редко встретишь исполнителя без наград и звания.
В технических и вспомогательных службах задействованы заслуженные работники культуры России.
Потому что это один из двух старейших государственных театров России. Хранитель проверенных временем ценностей и традиций. Родовая усадьба русской классики.
Художественный руководитель Малого Юрий Соломин – сторонник старого уклада. Его художественные предпочтения выглядят так: декорации должны быть красивые, желательно с золотом; нельзя раздевать актеров, нельзя ставить их на карачки; мату не место на сцене, его и в троллейбусе достаточно.
Юрий Мефодьевич убежден, что надо сохранять прежнюю систему репертуарных театров. Он категорически против реформы, лишающей театры государственного статуса. «Передел собственности, вот и все! К искусству это не имеет никакого отношения!» На пресс-конференции в Тюмени Соломин просил показать человека, который первым предложил эту реформу. «Кто это? Я хочу в глаза ему посмотреть!»
Первый человек, конечно же, не в Тюмени проживает, но тут есть его последователи, и Юрий Мефодьевич с ними встретился. Посмотрел им в глаза. Актеры театра получили от них цветы, подарки, приятные признания.
Се ля ви. Что тут еще скажешь. Каким бы руководителем и мыслителем ни был Соломин, он в первую очередь актер. Это важно. Актер из самых лучших, отборных. Возможно, гений. Поклонникам его киногероев это невдомек, они идут на имя. Вот и в тюменскую филармонию многие пришли для того, чтобы сравнить нынешнего актера с «адъютантом».
К сожалению, на тюменских гастролях Соломин не сумел предстать во всем блеске. Его Фамусов в «Горе от ума» словно бы не попадал в фокус. То же самое случилось со всеми персонажами этого спектакля за исключением Скалозуба (Виктор Низовой) и Репетилова (Дмитрий Зеничев).
Предполагаю, что на показ повлияли технические условия филармонии, не предназначенной, как бы ни была она хороша, для театральных постановок. К тому же в гастрольном варианте всегда что-нибудь пропадает. Этот спектакль – камерный, приглушенный, непривычный для стилистики Малого театра – вообще не предназначен для огромного концертного зала.
Микрофоны вдоль рампы, расставленные с заботой о слушателях, смотрелись нелепо, нарушали картину, придуманную художником Александром Боровским. Был момент, когда микрофон отбросил тень рядом с тенью Чацкого, вызвав ненужный комический эффект.
Успешнее прошла комедия Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Режиссер Владимир Бейлис выстроил спектакль так, чтобы у каждой «звезды» была «цыганочка с выходом». Все говорили зычно, играли смачно. Публика получила удовольствие от сольных номеров Элины Быстрицкой, Ирины Муравьевой, Бориса Клюева. Было то, чего ждали от прославленного коллектива. Декорации и наряды отвечали усредненным представлениям о «настоящем театре».
Случайно или специально гастролеры сыграли подряд две постановки, в центре которых – умный молодой человек. Умный Чацкий не сдержан на язык, говорит в лицо окружающим то, что думает, сыплет язвительными замечаниями. Умный Глумов открывает мысли только дневнику, а вслух лжет, зная, что людям нужна лесть; однако в финале, когда его разоблачили, Глумов высказал всю правду, от души.
Актеры Глеб Подгородинский (Чацкий) и Василий Зотов (Глумов) не слишком удачно выступили на тюменской сцене, но это не помешало публике прочувствовать горечь умных слов.
Оба текста, Грибоедова и Островского, звучали своевременно и уместно. Не одной мне казалось, что это свежая иллюстрация к нашей реальности, что в репликах классических персонажей узнаются местные деятели. Причем деятели присутствовали тут же, смеялись вместе со всеми.
Если б театр обладал силой влияния, которую ему приписывают… В таком случае спектакли Малого театра оздоровили бы нашу нервную обстановку. Снизили уровень лести, подобострастия.
Что ж, начнем с малого. С честного обзора гастролей.
Автор: Елизавета Ганопольская
Источник: Тюменский курьер
Дата: 24.04.2007
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии. Билеты дорогие, но все понимают, что такое событие – редкость, и пропускать его нельзя. О визите Малого в Тюмень будут рассказывать детям и внукам. Когда-нибудь отыщут в домашнем архиве программку…
Программку Малого театра не прочтешь в один присест. Длинный-предлинный перечень участников спектакля. Все свидетельствует о том, что это театр богатый и обласканный. Его дальняя провинциальная родня отродясь не знала такой роскоши, да и столичная может позавидовать.
Исполнители ролей – чуть не сплошь народные артисты, плюс некоторые из них лауреаты госпремий. Даже в эпизодах играют народные. А коли кто не народный, тот наверняка заслуженный. Редко встретишь исполнителя без наград и звания.
В технических и вспомогательных службах задействованы заслуженные работники культуры России.
Потому что это один из двух старейших государственных театров России. Хранитель проверенных временем ценностей и традиций. Родовая усадьба русской классики.
Художественный руководитель Малого Юрий Соломин – сторонник старого уклада. Его художественные предпочтения выглядят так: декорации должны быть красивые, желательно с золотом; нельзя раздевать актеров, нельзя ставить их на карачки; мату не место на сцене, его и в троллейбусе достаточно.
Юрий Мефодьевич убежден, что надо сохранять прежнюю систему репертуарных театров. Он категорически против реформы, лишающей театры государственного статуса. «Передел собственности, вот и все! К искусству это не имеет никакого отношения!» На пресс-конференции в Тюмени Соломин просил показать человека, который первым предложил эту реформу. «Кто это? Я хочу в глаза ему посмотреть!»
Первый человек, конечно же, не в Тюмени проживает, но тут есть его последователи, и Юрий Мефодьевич с ними встретился. Посмотрел им в глаза. Актеры театра получили от них цветы, подарки, приятные признания.
Се ля ви. Что тут еще скажешь. Каким бы руководителем и мыслителем ни был Соломин, он в первую очередь актер. Это важно. Актер из самых лучших, отборных. Возможно, гений. Поклонникам его киногероев это невдомек, они идут на имя. Вот и в тюменскую филармонию многие пришли для того, чтобы сравнить нынешнего актера с «адъютантом».
К сожалению, на тюменских гастролях Соломин не сумел предстать во всем блеске. Его Фамусов в «Горе от ума» словно бы не попадал в фокус. То же самое случилось со всеми персонажами этого спектакля за исключением Скалозуба (Виктор Низовой) и Репетилова (Дмитрий Зеничев).
Предполагаю, что на показ повлияли технические условия филармонии, не предназначенной, как бы ни была она хороша, для театральных постановок. К тому же в гастрольном варианте всегда что-нибудь пропадает. Этот спектакль – камерный, приглушенный, непривычный для стилистики Малого театра – вообще не предназначен для огромного концертного зала.
Микрофоны вдоль рампы, расставленные с заботой о слушателях, смотрелись нелепо, нарушали картину, придуманную художником Александром Боровским. Был момент, когда микрофон отбросил тень рядом с тенью Чацкого, вызвав ненужный комический эффект.
Успешнее прошла комедия Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Режиссер Владимир Бейлис выстроил спектакль так, чтобы у каждой «звезды» была «цыганочка с выходом». Все говорили зычно, играли смачно. Публика получила удовольствие от сольных номеров Элины Быстрицкой, Ирины Муравьевой, Бориса Клюева. Было то, чего ждали от прославленного коллектива. Декорации и наряды отвечали усредненным представлениям о «настоящем театре».
Случайно или специально гастролеры сыграли подряд две постановки, в центре которых – умный молодой человек. Умный Чацкий не сдержан на язык, говорит в лицо окружающим то, что думает, сыплет язвительными замечаниями. Умный Глумов открывает мысли только дневнику, а вслух лжет, зная, что людям нужна лесть; однако в финале, когда его разоблачили, Глумов высказал всю правду, от души.
Актеры Глеб Подгородинский (Чацкий) и Василий Зотов (Глумов) не слишком удачно выступили на тюменской сцене, но это не помешало публике прочувствовать горечь умных слов.
Оба текста, Грибоедова и Островского, звучали своевременно и уместно. Не одной мне казалось, что это свежая иллюстрация к нашей реальности, что в репликах классических персонажей узнаются местные деятели. Причем деятели присутствовали тут же, смеялись вместе со всеми.
Если б театр обладал силой влияния, которую ему приписывают… В таком случае спектакли Малого театра оздоровили бы нашу нервную обстановку. Снизили уровень лести, подобострастия.
Что ж, начнем с малого. С честного обзора гастролей.
Автор: Елизавета Ганопольская
Источник: Тюменский курьер
Дата: 24.04.2007
24.04.2007
Подробнее
БОЛЬШОЙ АКЦЕНТ МАЛОГО ТЕАТРА
БОЛЬШОЙ АКЦЕНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе...
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе...
БОЛЬШОЙ АКЦЕНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе.
ТЕМА развития Екатеринбурга интересна главе нашего города-миллионника Аркадию ЧЕРНЕЦКОМУ, что называется, по определению. Но, как выяснилось, вызывает она горячий интерес и у известного российского актера Юрия СОЛОМИНА. Вчера, за несколько часов до заключительного спектакля в Екатеринбурге, народный артист СССР, художественный руководитель Государственного академического Малого театра оказался в кабинете мэра Екатеринбурга. Аркадий Михайлович по обыкновению радушно встретил гостя. Поделился новостями дня сегодняшнего. Юрий Мефодьевич по большей части предавался воспоминаниям. Немудрено, ведь именно на Свердловской киностудии он снял свою первую картину «Скандальное происшествие в Брикмилле», и было это 25 лет назад. А на этот раз, по признанию самого актера, побывать на полноценной экскурсии по Екатеринбургу так и не удалось, но впечатления от того, что удалось увидеть, - самые приятные. К ним, кстати, прибавился памятный сувенир, полученный любимцем многих театралов и кинозрителей из рук начальника управления культуры администрации города Татьяны КОЛЕСНИКОВОЙ, - картина, украшенная россыпью уральских камней. В ответ Юрий Соломин по традиции пригласил всех... Нет, не в Москву, а гораздо ближе - в Театр юного зрителя, на заключительный спектакль «Горе от ума».
А до встречи с главой Екатеринбурга Юрий Соломин успел пообщаться не с одной сотней екатеринбуржцев. Встреча состоялась двумя часами раньше в актовом зале Дома актера. На вопросы поклонников и студентов Екатеринбургского театрального института Юрию Мефодьевичу помогала ответить плеяда его коллег - ведущих актеров Малого. Среди них - Элина БЫСТРИЦКАЯ, Александр ПОТАПОВ, Борис КЛЮЕВ, Виктор НИЗОВОЙ.К любимцам публики примкнул фаворит театральных критиков Сергей ЖЕНОВАЧ - режиссер всех шести постановок, подаренных нам москвичами во время гастролей. К слову, за восемь дней в столице среднего Урала побывало более 100 звезд знаменитейшего российского театра, который в этом году отмечает свое 250-летие. Юбилейный тур продолжится в Тюмени, потом в Челябинске, Новосибирске.
...Подходили к концу два часа, отведенные на встречу со зрителями, а записки с вопросами все приходили из зрительного зала к столу, за которым собрались артисты. Вместо вопросов личного характера (хотя и такие тоже были) зрители хотели знать всю правду о предназначении искусства. Не удивительно - ведь большую часть «вопрошающих» составляла молодежь, готовящаяся к театральному будущему. Соломин вынужден был разочаровать народ, заявив, что никакого высшего смысла в актерской профессии нет. Вместо того чтобы искать его, посоветовал будущим лицедеям «пахать, потеть и хотеть», пообещав, что все остальное придет. Не наградил большими надеждами он и тех, кто уже сегодня метит в столичные театры, мудро заметив: «Не спешите!»
Автор: Ольга ЗЫРЯНОВА
Источник: Вечерний Екатеринбург
Дата: 19.04.2007
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе.
ТЕМА развития Екатеринбурга интересна главе нашего города-миллионника Аркадию ЧЕРНЕЦКОМУ, что называется, по определению. Но, как выяснилось, вызывает она горячий интерес и у известного российского актера Юрия СОЛОМИНА. Вчера, за несколько часов до заключительного спектакля в Екатеринбурге, народный артист СССР, художественный руководитель Государственного академического Малого театра оказался в кабинете мэра Екатеринбурга. Аркадий Михайлович по обыкновению радушно встретил гостя. Поделился новостями дня сегодняшнего. Юрий Мефодьевич по большей части предавался воспоминаниям. Немудрено, ведь именно на Свердловской киностудии он снял свою первую картину «Скандальное происшествие в Брикмилле», и было это 25 лет назад. А на этот раз, по признанию самого актера, побывать на полноценной экскурсии по Екатеринбургу так и не удалось, но впечатления от того, что удалось увидеть, - самые приятные. К ним, кстати, прибавился памятный сувенир, полученный любимцем многих театралов и кинозрителей из рук начальника управления культуры администрации города Татьяны КОЛЕСНИКОВОЙ, - картина, украшенная россыпью уральских камней. В ответ Юрий Соломин по традиции пригласил всех... Нет, не в Москву, а гораздо ближе - в Театр юного зрителя, на заключительный спектакль «Горе от ума».
А до встречи с главой Екатеринбурга Юрий Соломин успел пообщаться не с одной сотней екатеринбуржцев. Встреча состоялась двумя часами раньше в актовом зале Дома актера. На вопросы поклонников и студентов Екатеринбургского театрального института Юрию Мефодьевичу помогала ответить плеяда его коллег - ведущих актеров Малого. Среди них - Элина БЫСТРИЦКАЯ, Александр ПОТАПОВ, Борис КЛЮЕВ, Виктор НИЗОВОЙ.К любимцам публики примкнул фаворит театральных критиков Сергей ЖЕНОВАЧ - режиссер всех шести постановок, подаренных нам москвичами во время гастролей. К слову, за восемь дней в столице среднего Урала побывало более 100 звезд знаменитейшего российского театра, который в этом году отмечает свое 250-летие. Юбилейный тур продолжится в Тюмени, потом в Челябинске, Новосибирске.
...Подходили к концу два часа, отведенные на встречу со зрителями, а записки с вопросами все приходили из зрительного зала к столу, за которым собрались артисты. Вместо вопросов личного характера (хотя и такие тоже были) зрители хотели знать всю правду о предназначении искусства. Не удивительно - ведь большую часть «вопрошающих» составляла молодежь, готовящаяся к театральному будущему. Соломин вынужден был разочаровать народ, заявив, что никакого высшего смысла в актерской профессии нет. Вместо того чтобы искать его, посоветовал будущим лицедеям «пахать, потеть и хотеть», пообещав, что все остальное придет. Не наградил большими надеждами он и тех, кто уже сегодня метит в столичные театры, мудро заметив: «Не спешите!»
Автор: Ольга ЗЫРЯНОВА
Источник: Вечерний Екатеринбург
Дата: 19.04.2007
21.04.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН СВЕРЯЕТ ВРЕМЯ ПО ЧАСАМ РОССЕЛЯ
Памятный подарок актер теперь не снимает
ЮРИЙ СОЛОМИН СВЕРЯЕТ ВРЕМЯ ПО ЧАСАМ РОССЕЛЯ
Памятный подарок актер теперь не снимает
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественному руководителю пришлось несладко. Юрия Соломина буквально атаковали уральские студенты — сначала на творческой встрече, а затем и на пороге театра.
- Подходят, просят: послушайте меня, посмотрите! — делился Юрий Мефодьевич во время эксклюзивного интервью с «Комсомолкой». — Но я никого слушать так и не стал: нечестно это.
Соломин уверен: если студент театрального вуза действительно хочет пробиться, он пробьется. А вселять в него надежду или, наоборот, безнадегу — незачем.
Перед спектаклем Юрий Соломин сидит в своей гримерке, откинувшись на спинку кресла и развязав галстук. Отдыхает от череды официальных приемов и встреч. Набирается сил перед выходом на сцену — и вспоминает прошлое.
В конце 80-х в Малом театре ставили пьесу, посвященную семье последнего российского императора. Сам Соломин играл Николая II. Во время гастролей в Свердловске он еще успел увидеть Ипатьевский дом. В этот раз труппа выезжала на экскурсию на Ганину Яму. Вернулись с горящими глазами, полные впечатлений.
- Теперь возобновите пьесу? — допытываюсь я.
- Нет. Но в любом случае эти эмоции останутся в сердце, никуда не денутся. Потом где-то всплывут, может быть, в других спектаклях.
Наш город Юрию Мефодьевичу не чужой. Он снимался на Свердловской киностудии — в «Сильных духом», например. Теперь вот с грустью ностальгирует.
- Жаль, сейчас киностудия уже, видимо, совсем не та... По крайней мере, за последние годы я не слышал, чтобы здесь сняли что-то выдающееся. Государство должно поддерживать, иначе творческим людям приходится просто выживать. А здесь ведь были очень сильные мастера. Местная культура в ее современном виде не особо впечатляет мэтра.
Творчество Коляды он не воспринимает: мол, материться я и сам могу. Предпочитает все-таки классику. Но искренне порадовался за последнюю театральную победу Екатеринбурга: напомним, из Москвы в Музкомедию привезли «Золотую маску». Правда, посмотреть «масконосный» спектакль у Юрия Мефодьевича не нашлось времени.
Время он теперь узнает по памятным часам — накануне художественному руководителю Малого театра вручили часы в подарок от губернатора Эдуарда Росселя. Соломин сразу же надел их на руку.
- Время тут стоит местное. Даже не знаю, буду ли потом на московское переводить, — улыбается он, демонстрируя подарок. Смотрит на часы, спохватывается: пора на спектакль. Последняя постановка в Екатеринбурге — «Горе от ума».
Пономарева Оксана
oxania@kpural.ru
20 апреля 2007
”Комсомольская правда – Екатеринбург”
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественному руководителю пришлось несладко. Юрия Соломина буквально атаковали уральские студенты — сначала на творческой встрече, а затем и на пороге театра.
- Подходят, просят: послушайте меня, посмотрите! — делился Юрий Мефодьевич во время эксклюзивного интервью с «Комсомолкой». — Но я никого слушать так и не стал: нечестно это.
Соломин уверен: если студент театрального вуза действительно хочет пробиться, он пробьется. А вселять в него надежду или, наоборот, безнадегу — незачем.
Перед спектаклем Юрий Соломин сидит в своей гримерке, откинувшись на спинку кресла и развязав галстук. Отдыхает от череды официальных приемов и встреч. Набирается сил перед выходом на сцену — и вспоминает прошлое.
В конце 80-х в Малом театре ставили пьесу, посвященную семье последнего российского императора. Сам Соломин играл Николая II. Во время гастролей в Свердловске он еще успел увидеть Ипатьевский дом. В этот раз труппа выезжала на экскурсию на Ганину Яму. Вернулись с горящими глазами, полные впечатлений.
- Теперь возобновите пьесу? — допытываюсь я.
- Нет. Но в любом случае эти эмоции останутся в сердце, никуда не денутся. Потом где-то всплывут, может быть, в других спектаклях.
Наш город Юрию Мефодьевичу не чужой. Он снимался на Свердловской киностудии — в «Сильных духом», например. Теперь вот с грустью ностальгирует.
- Жаль, сейчас киностудия уже, видимо, совсем не та... По крайней мере, за последние годы я не слышал, чтобы здесь сняли что-то выдающееся. Государство должно поддерживать, иначе творческим людям приходится просто выживать. А здесь ведь были очень сильные мастера. Местная культура в ее современном виде не особо впечатляет мэтра.
Творчество Коляды он не воспринимает: мол, материться я и сам могу. Предпочитает все-таки классику. Но искренне порадовался за последнюю театральную победу Екатеринбурга: напомним, из Москвы в Музкомедию привезли «Золотую маску». Правда, посмотреть «масконосный» спектакль у Юрия Мефодьевича не нашлось времени.
Время он теперь узнает по памятным часам — накануне художественному руководителю Малого театра вручили часы в подарок от губернатора Эдуарда Росселя. Соломин сразу же надел их на руку.
- Время тут стоит местное. Даже не знаю, буду ли потом на московское переводить, — улыбается он, демонстрируя подарок. Смотрит на часы, спохватывается: пора на спектакль. Последняя постановка в Екатеринбурге — «Горе от ума».
Пономарева Оксана
oxania@kpural.ru
20 апреля 2007
”Комсомольская правда – Екатеринбург”
20.04.2007
Подробнее
ТАЛАНТ – СЕГОДНЯ РЕДКОСТЬ…
Разговоры о том, что Малый театр слишком стар для нашего времени ведутся уже давно, но сегодня они особенно актуальны.
ТАЛАНТ – СЕГОДНЯ РЕДКОСТЬ…
Разговоры о том, что Малый театр слишком стар для нашего времени ведутся уже давно, но сегодня они особенно актуальны. Малый театр, а вместе с ним Театральное училище им. Щепкина частенько обвиняют в традиционности, академичности – термины, ассоциирующиеся сегодня с чем-то скучным, отжившим и покрытым толстым слоем пыли в забытом всеми углу.
И, тем не менее, свой зритель есть у каждого театра, равно как и у Малого. Кто-то ходит сюда, как на праздник, переодеваясь в роскошные наряды и меняя повседневную обувь на лаковые вечерние туфли, для них сам поход в театр является культурным событием, ещё бы, ведь здесь безукоризненно следуют традициям русского театра. Другие же ходят туда как в музей, подивится и убедится, что театр, в своём прямом назначении, всё ещё жив. Кто-то сейчас ухмыльнётся и вступит со мной в спор, что театра, в прямом его понимании, там уже давно нет. Остаётся лишь дивиться на легенды Малого театра, как на картины в Третьяковской галерее и мрачно, величественно думать, что тогда было совсем другое время, а сейчас легенды постарели, заменив зрительское восхищение уважением к старости. Возможно всё это и так, спорить не буду, но те, кто видел выступление 3 апреля в Доме-музее им. Ермоловой Юрия Соломина меня поймут.
Как обычно, весна знаменуется тем, что каждое учебное заведение выпускает в большую жизнь молодых специалистов. А уж в театральных вузах весна — это особенное время года. В преддверии выпускного праздника студенты Щепкинского училища представили на суд зрителей отрывки из дипломных спектаклей. Ежегодные показы студенческих спектаклей Щепки в Доме-музее Ермоловой стали доброй традицией. Здесь молодые звёзды могут впервые проявить себя перед простым зрителем. Кто-то волнуется, кто-то переодевается в костюм своего персонажа, а кто-то и вовсе пришёл просто посмотреть на конкурентов, а соответственно, коллег по цеху, но, так или иначе, лица молодых выпускников сияют от улыбок и предвкушения предстоящего успеха, пусть маленького, пусть в стенах Дома-музея – второго дома Малого театра.
На суд зрителей выпускники представили несколько драматических отрывков, среди которых были «Бешеные деньги» А. Н. Островского и «Дон Жуан» Ж.-Б. Мольера. А в перерывах между отрывками внучка Юрия Мефодьевича Александра, ученица музыкальной школы исполняла на рояле произведения Шопена. Отрывки исполнялись почти без декораций, что, впрочем, было оправдано игрой студентов и костюмами всеми забытых великих эпох. На маленькой сцене разворачивались судьбы известных героев, предоставленных полной свободе актёрской импровизации. В этом и заключается главный интерес студенческих работ – пока не наработались штампы, не отчеканились до автоматизма слова роли, текст Островского звучит совершенно по иному, нежели во «взрослых» постановках, и пока в зале сидят все «свои» можно раскрыться и пустить в ход все свои средства. Пока они свободны – живёт искусство. И всё же талант раскроется только на настоящих подмостках «взрослых» театров, где актёрская профессия требует, прежде всего, как и любая другая профессия, умения трудиться и работать. И совершенно неважно кто из них будет играть Гамлета, а кто прислугу в глазах у всех читается надежда и вера в самое лучшее будущее великого артиста. Когда-нибудь он станет таким же большим актёром, как Юрий Соломин – глядя на мэтра отечественного театра, открыв рты от восхищения, возможно, думали студенты, когда Юрий Мефодьевич читал рассказы Чехова и стихи Твардовского. Именно с этими произведениями актёр поступал в Щепкинское училище.
Величие актёрского дарования заключается в удивительном качестве, которое на первый взгляд противоречит всем канонам актёрской обучающей системы. Когда актёр выходит на сцену, зритель забывает, о чём он рассказывает, забывает проблемы героя, не следит за сюжетными поворотами и, в конце концов, зрителю глубоко неинтересно, что случилось с героем и чем же всё закончилось, потому что главное – актёр на сцене, его величество личность. Вот и в этот вечер, мне показалось, что все абсолютно забыли про все правды и неправды, «верю» и «не верю», про героев Твардовского, Чехова, про всё – на сцене был Юрий Соломин. Нет, в этот вечер, как назло, а может и наоборот, зрители позабыли про уважение к старости и любовь к легенде Юрию Соломину, что это такое в этот вечер никто не знал. Казалось, что он сейчас находится перед комиссией, в которой сидят его педагоги, корифеи Малого театра – Вера Пашенная и Александр Ленский. Нет, традиция Малого театра, поддерживаемая Щепкой, никуда не делась, она не умерла, она продолжает жить в актёрах. Так ярко, свободно, с чувством абсолютной наивности и открытости, была прочитана на одном дыхании проза Чехова и стихи Твардовского. Рассыпаться в комплементах и описании игры артиста не имеет смысла, но единственное, что унесли с собой зрители этого вечера – актёр должен быть личностью, без этого качества таланту трудно будет достойно существовать в профессии.
И совсем другой вопрос возникает, почему же «старый» театр не может противостоять «новому» с такой силой и талантом, с которой выступал Юрий Соломин. Почему нельзя сделать такой спектакль, где будут играть не только костюмы и декорации, но и сам актёр, который, порой, теряется в такой роскошной условности? Ведь внутренним мерилом любой работы, независимо от того «новое» она в себе несет или «старое», всегда оставались качество и талант – именно это сегодня и есть зрелищность и большая редкость.
Сейчас в прославленной Щепке преподают заслуженные и народные артисты – Потапов, Бочкарёв, Драгунов, Фёдоров. Те артисты, которые не позволяют слову «традиция» превратиться в синоним «старый», «ненужный», «отживший».
Анна Коваева
www.theatre.gogol.ru
Разговоры о том, что Малый театр слишком стар для нашего времени ведутся уже давно, но сегодня они особенно актуальны. Малый театр, а вместе с ним Театральное училище им. Щепкина частенько обвиняют в традиционности, академичности – термины, ассоциирующиеся сегодня с чем-то скучным, отжившим и покрытым толстым слоем пыли в забытом всеми углу.
И, тем не менее, свой зритель есть у каждого театра, равно как и у Малого. Кто-то ходит сюда, как на праздник, переодеваясь в роскошные наряды и меняя повседневную обувь на лаковые вечерние туфли, для них сам поход в театр является культурным событием, ещё бы, ведь здесь безукоризненно следуют традициям русского театра. Другие же ходят туда как в музей, подивится и убедится, что театр, в своём прямом назначении, всё ещё жив. Кто-то сейчас ухмыльнётся и вступит со мной в спор, что театра, в прямом его понимании, там уже давно нет. Остаётся лишь дивиться на легенды Малого театра, как на картины в Третьяковской галерее и мрачно, величественно думать, что тогда было совсем другое время, а сейчас легенды постарели, заменив зрительское восхищение уважением к старости. Возможно всё это и так, спорить не буду, но те, кто видел выступление 3 апреля в Доме-музее им. Ермоловой Юрия Соломина меня поймут.
Как обычно, весна знаменуется тем, что каждое учебное заведение выпускает в большую жизнь молодых специалистов. А уж в театральных вузах весна — это особенное время года. В преддверии выпускного праздника студенты Щепкинского училища представили на суд зрителей отрывки из дипломных спектаклей. Ежегодные показы студенческих спектаклей Щепки в Доме-музее Ермоловой стали доброй традицией. Здесь молодые звёзды могут впервые проявить себя перед простым зрителем. Кто-то волнуется, кто-то переодевается в костюм своего персонажа, а кто-то и вовсе пришёл просто посмотреть на конкурентов, а соответственно, коллег по цеху, но, так или иначе, лица молодых выпускников сияют от улыбок и предвкушения предстоящего успеха, пусть маленького, пусть в стенах Дома-музея – второго дома Малого театра.
На суд зрителей выпускники представили несколько драматических отрывков, среди которых были «Бешеные деньги» А. Н. Островского и «Дон Жуан» Ж.-Б. Мольера. А в перерывах между отрывками внучка Юрия Мефодьевича Александра, ученица музыкальной школы исполняла на рояле произведения Шопена. Отрывки исполнялись почти без декораций, что, впрочем, было оправдано игрой студентов и костюмами всеми забытых великих эпох. На маленькой сцене разворачивались судьбы известных героев, предоставленных полной свободе актёрской импровизации. В этом и заключается главный интерес студенческих работ – пока не наработались штампы, не отчеканились до автоматизма слова роли, текст Островского звучит совершенно по иному, нежели во «взрослых» постановках, и пока в зале сидят все «свои» можно раскрыться и пустить в ход все свои средства. Пока они свободны – живёт искусство. И всё же талант раскроется только на настоящих подмостках «взрослых» театров, где актёрская профессия требует, прежде всего, как и любая другая профессия, умения трудиться и работать. И совершенно неважно кто из них будет играть Гамлета, а кто прислугу в глазах у всех читается надежда и вера в самое лучшее будущее великого артиста. Когда-нибудь он станет таким же большим актёром, как Юрий Соломин – глядя на мэтра отечественного театра, открыв рты от восхищения, возможно, думали студенты, когда Юрий Мефодьевич читал рассказы Чехова и стихи Твардовского. Именно с этими произведениями актёр поступал в Щепкинское училище.
Величие актёрского дарования заключается в удивительном качестве, которое на первый взгляд противоречит всем канонам актёрской обучающей системы. Когда актёр выходит на сцену, зритель забывает, о чём он рассказывает, забывает проблемы героя, не следит за сюжетными поворотами и, в конце концов, зрителю глубоко неинтересно, что случилось с героем и чем же всё закончилось, потому что главное – актёр на сцене, его величество личность. Вот и в этот вечер, мне показалось, что все абсолютно забыли про все правды и неправды, «верю» и «не верю», про героев Твардовского, Чехова, про всё – на сцене был Юрий Соломин. Нет, в этот вечер, как назло, а может и наоборот, зрители позабыли про уважение к старости и любовь к легенде Юрию Соломину, что это такое в этот вечер никто не знал. Казалось, что он сейчас находится перед комиссией, в которой сидят его педагоги, корифеи Малого театра – Вера Пашенная и Александр Ленский. Нет, традиция Малого театра, поддерживаемая Щепкой, никуда не делась, она не умерла, она продолжает жить в актёрах. Так ярко, свободно, с чувством абсолютной наивности и открытости, была прочитана на одном дыхании проза Чехова и стихи Твардовского. Рассыпаться в комплементах и описании игры артиста не имеет смысла, но единственное, что унесли с собой зрители этого вечера – актёр должен быть личностью, без этого качества таланту трудно будет достойно существовать в профессии.
И совсем другой вопрос возникает, почему же «старый» театр не может противостоять «новому» с такой силой и талантом, с которой выступал Юрий Соломин. Почему нельзя сделать такой спектакль, где будут играть не только костюмы и декорации, но и сам актёр, который, порой, теряется в такой роскошной условности? Ведь внутренним мерилом любой работы, независимо от того «новое» она в себе несет или «старое», всегда оставались качество и талант – именно это сегодня и есть зрелищность и большая редкость.
Сейчас в прославленной Щепке преподают заслуженные и народные артисты – Потапов, Бочкарёв, Драгунов, Фёдоров. Те артисты, которые не позволяют слову «традиция» превратиться в синоним «старый», «ненужный», «отживший».
Анна Коваева
www.theatre.gogol.ru
19.04.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: — В МОСКВУ, В МОСКВУ! А ЗАЧЕМ?
Для начала на творческой встрече руководитель Малого театра посоветовал начинающим актерам не рваться в Москву
ЮРИЙ СОЛОМИН: — В МОСКВУ, В МОСКВУ! А ЗАЧЕМ?
Для начала на творческой встрече руководитель Малого театра посоветовал начинающим актерам не рваться в Москву
Малый театр играет в Екатеринбурге уже неделю. Но только под конец гастролей к актерам наконец присоединился художественный руководитель Юрий Соломин. Встречали Юрия Мефодьевича как почетного гостя. Губернатор вручил ему памятный подарок — часы.
А на следующий день своего визита Юрий Соломин устроил творческую встречу труппы со всеми желающими.
Желающих набился полный зал в Доме актера. В основном — студенты театрального института. Юрий Мефодьевич начал представлять своих коллег по сцене.
- Кто постарше — все народные артисты, кто помладше — заслуженные. В шутку запнулся, когда очередь дошла до Элины Быстрицкой.
- Как ваша фамилия? — улыбаясь, спросил он знаменитую Аксинью из «Тихого Дона».
Дотошные уральские студенты буквально забросали Соломина вопросами. Первый же вопрос поставил его в тупик: какие проблемы есть в России и как их решить? Соломин развел руками.
- Вот когда буду баллотироваться на президентских выборах, тогда придумаю какую-нибудь программу.
Но больше всего начинающих артистов интересовало, конечно же, главное: как пробиться в Москве и стоит ли вообще туда ехать за славой.
- Ну, тут еще классик говорил: «В Москву, в Москву!» — ответил Юрий Мефодьевич. — Только вот — зачем?
По его мнению, лучше как следует работать в провинции, чем ничего не делать и ждать ролей в столице. Правда, на поверку оказывается, что многие в Малом театре все-таки не коренные москвичи. Даже Элина Быстрицкая вступилась за свою малую родину.
- Я ведь тоже провинциалка! — отметила она.
В Екатеринбурге Юрию Соломину пришлись не по душе дороги.
- Правда, в Москве они еще хуже, — уточнил он. — Но это вечная беда, еще со времен Гоголя.
Кстати, о классике. Малый театр привез в наш город только пять спектаклей: «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны мадридского двора», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «Волки и овцы», «Горе от ума». Сами жаловались, что поставить здесь больше — невозможно просто технически. Но актеры все-таки решили не останавливаться на достигнутом. Еще восемь спектаклей записали на видео.
- Нам ведь очень хочется, чтобы как можно больше народу ходило в Малый театр. А как это устроить? Не поедут же люди специально для этого в Москву!
Диск со спектаклями артисты передали в Театральный институт. Так что теперь студенты будут периодически смотреть классические пьесы и учиться у корифеев.
Пономарева Оксана
oxania@kpural.ru
19 апреля 2007
«Комсомольская правда – Екатеринбург»
Выдающемуся актеру и режиссеру Юрий Соломину в Екатеринбурге презентовали картину из уральских камней
Знаменитый актер и режиссер Юрий Соломин побывал в гостях у главы Екатеринбурга Аркадия Чернецкого. Мэр презентовал почетному гостю, народному артисту СССР, художественному руководителю Малого Театра картину из уральских камней, на которой изображено здание мэрии.
«Я приезжаю сюда впервые за последние 25 лет. От вашего города у меня остались самые добрые впечатления, он изменился в лучшую сторону. Гастроли для нас — новые площадки, а волнение старое. Ваш город для меня знаковый, здесь, на свердловской киностудии, я снял «Скандальное происшествие в Брикмилле», еще играл в нескольких фильмах, которые создавались здесь», — сообщил на встрече Юрий Соломин.
В Малом театре Юрий Соломин работает уже 50 лет, он сыграл в театре более 50 ролей: Хлестакова в гоголевском «Ревизоре», Кисельникова в постановке по «Пучине» Островского, Федора Протасова в «Живом трупе» Толстого, Ивана Петровича в «Униженных и оскорбленных» Достоевского, Сирано в постановке «Сирано де Бержерак» по Ростану, Войницкого в «Лешем» Чехова и многих других постановках. Юрий Соломин стал известен советскому и российскому зрителю благодаря участию в фильмах «Адъютант его превосходительства», «Хождение по мукам», «Дерсу Узала», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «ТАСС уполномочен заявить», «Берег его жизни», «Московская сага» и других.
Знаменитый национальный театр России приехал с большими гастролями в Екатеринбург. Государственный Малый театр посвящает эти гастроли своему 250-летию. На сцене ТЮЗа труппа под руководством Юрия Соломина представила пять лучших спектаклей в постановке модного и талантливого режиссера, лауреата национальной театральной премии «Золотая Маска» за лучшую режиссуру Сергея Женовача, а также других режиссеров театра.
В составе труппы, прибывшей в Екатеринбург — более 60 актеров, среди которых звезды театра и кино Элина Быстрицкая, Ирина Муравьева, Эдуард Марцевич и многие другие. Горожане увидели знаменитые постановки «Малого театра» «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны мадридского двора», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «Волки и овцы», а также «Горе от ума».
Источник: Информационное агентство АПИ
Дата: 18.04.2007
Для начала на творческой встрече руководитель Малого театра посоветовал начинающим актерам не рваться в Москву
Малый театр играет в Екатеринбурге уже неделю. Но только под конец гастролей к актерам наконец присоединился художественный руководитель Юрий Соломин. Встречали Юрия Мефодьевича как почетного гостя. Губернатор вручил ему памятный подарок — часы.
А на следующий день своего визита Юрий Соломин устроил творческую встречу труппы со всеми желающими.
Желающих набился полный зал в Доме актера. В основном — студенты театрального института. Юрий Мефодьевич начал представлять своих коллег по сцене.
- Кто постарше — все народные артисты, кто помладше — заслуженные. В шутку запнулся, когда очередь дошла до Элины Быстрицкой.
- Как ваша фамилия? — улыбаясь, спросил он знаменитую Аксинью из «Тихого Дона».
Дотошные уральские студенты буквально забросали Соломина вопросами. Первый же вопрос поставил его в тупик: какие проблемы есть в России и как их решить? Соломин развел руками.
- Вот когда буду баллотироваться на президентских выборах, тогда придумаю какую-нибудь программу.
Но больше всего начинающих артистов интересовало, конечно же, главное: как пробиться в Москве и стоит ли вообще туда ехать за славой.
- Ну, тут еще классик говорил: «В Москву, в Москву!» — ответил Юрий Мефодьевич. — Только вот — зачем?
По его мнению, лучше как следует работать в провинции, чем ничего не делать и ждать ролей в столице. Правда, на поверку оказывается, что многие в Малом театре все-таки не коренные москвичи. Даже Элина Быстрицкая вступилась за свою малую родину.
- Я ведь тоже провинциалка! — отметила она.
В Екатеринбурге Юрию Соломину пришлись не по душе дороги.
- Правда, в Москве они еще хуже, — уточнил он. — Но это вечная беда, еще со времен Гоголя.
Кстати, о классике. Малый театр привез в наш город только пять спектаклей: «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны мадридского двора», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «Волки и овцы», «Горе от ума». Сами жаловались, что поставить здесь больше — невозможно просто технически. Но актеры все-таки решили не останавливаться на достигнутом. Еще восемь спектаклей записали на видео.
- Нам ведь очень хочется, чтобы как можно больше народу ходило в Малый театр. А как это устроить? Не поедут же люди специально для этого в Москву!
Диск со спектаклями артисты передали в Театральный институт. Так что теперь студенты будут периодически смотреть классические пьесы и учиться у корифеев.
Пономарева Оксана
oxania@kpural.ru
19 апреля 2007
«Комсомольская правда – Екатеринбург»
Выдающемуся актеру и режиссеру Юрий Соломину в Екатеринбурге презентовали картину из уральских камней
Знаменитый актер и режиссер Юрий Соломин побывал в гостях у главы Екатеринбурга Аркадия Чернецкого. Мэр презентовал почетному гостю, народному артисту СССР, художественному руководителю Малого Театра картину из уральских камней, на которой изображено здание мэрии.
«Я приезжаю сюда впервые за последние 25 лет. От вашего города у меня остались самые добрые впечатления, он изменился в лучшую сторону. Гастроли для нас — новые площадки, а волнение старое. Ваш город для меня знаковый, здесь, на свердловской киностудии, я снял «Скандальное происшествие в Брикмилле», еще играл в нескольких фильмах, которые создавались здесь», — сообщил на встрече Юрий Соломин.
В Малом театре Юрий Соломин работает уже 50 лет, он сыграл в театре более 50 ролей: Хлестакова в гоголевском «Ревизоре», Кисельникова в постановке по «Пучине» Островского, Федора Протасова в «Живом трупе» Толстого, Ивана Петровича в «Униженных и оскорбленных» Достоевского, Сирано в постановке «Сирано де Бержерак» по Ростану, Войницкого в «Лешем» Чехова и многих других постановках. Юрий Соломин стал известен советскому и российскому зрителю благодаря участию в фильмах «Адъютант его превосходительства», «Хождение по мукам», «Дерсу Узала», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «ТАСС уполномочен заявить», «Берег его жизни», «Московская сага» и других.
Знаменитый национальный театр России приехал с большими гастролями в Екатеринбург. Государственный Малый театр посвящает эти гастроли своему 250-летию. На сцене ТЮЗа труппа под руководством Юрия Соломина представила пять лучших спектаклей в постановке модного и талантливого режиссера, лауреата национальной театральной премии «Золотая Маска» за лучшую режиссуру Сергея Женовача, а также других режиссеров театра.
В составе труппы, прибывшей в Екатеринбург — более 60 актеров, среди которых звезды театра и кино Элина Быстрицкая, Ирина Муравьева, Эдуард Марцевич и многие другие. Горожане увидели знаменитые постановки «Малого театра» «На всякого мудреца довольно простоты», «Тайны мадридского двора», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «Волки и овцы», а также «Горе от ума».
Источник: Информационное агентство АПИ
Дата: 18.04.2007
18.04.2007
Подробнее
В ЕКАТЕРИНБУРГЕ – ЮРИЙ СОЛОМИН И «ГОРЕ ОТ УМА»
Сегодня в Горадминистрации в 14.00 глава города Аркадий Чернецкий принимает художественного руководителя Малого театра Народного артиста СССР Юрия Соломина.
В ЕКАТЕРИНБУРГЕ – ЮРИЙ СОЛОМИН И «ГОРЕ ОТ УМА»
Сегодня в Горадминистрации в 14.00 глава города Аркадий Чернецкий принимает художественного руководителя Малого театра Народного артиста СССР Юрия Соломина. Накануне артист прибыл из Москвы и уже дал спектакль – «Горе от ума» Островского в постановке Сергея Женовача. Блистательный Фамусов в исполнении Соломина вызывал поистине шквал аплодисментов. Зрители с удовольствием слушали классические монологи «Вот то-то все вы, гордецы…»и «А судьи кто…» в исполнении Чацкого (Глеба Подгородинского).
Множество цветов и благодарных слов в финале спектакля и подарок от губернатора Эдуарда Росселя – букет цветов и именные часы вручила директор ТЮЗа Янина Кадочникова. Так закончился первый день пребывания Юрия Соломина в городе. Сегодня в полдень он уже повстречался с театральной общественностью в Доме актера, дал несколько интервью, вечером – второй показ «Горя…» и торжественная церемония закрытия больших гастролей театра в том же Доме актера.
ИА «Апельсин», 18.04.2007 11:01.
Сегодня в Горадминистрации в 14.00 глава города Аркадий Чернецкий принимает художественного руководителя Малого театра Народного артиста СССР Юрия Соломина. Накануне артист прибыл из Москвы и уже дал спектакль – «Горе от ума» Островского в постановке Сергея Женовача. Блистательный Фамусов в исполнении Соломина вызывал поистине шквал аплодисментов. Зрители с удовольствием слушали классические монологи «Вот то-то все вы, гордецы…»и «А судьи кто…» в исполнении Чацкого (Глеба Подгородинского).
Множество цветов и благодарных слов в финале спектакля и подарок от губернатора Эдуарда Росселя – букет цветов и именные часы вручила директор ТЮЗа Янина Кадочникова. Так закончился первый день пребывания Юрия Соломина в городе. Сегодня в полдень он уже повстречался с театральной общественностью в Доме актера, дал несколько интервью, вечером – второй показ «Горя…» и торжественная церемония закрытия больших гастролей театра в том же Доме актера.
ИА «Апельсин», 18.04.2007 11:01.
31.05.2007
ПОЛНЫЙ АНШЛАГ, ПОЛНЫЙ ВОСТОРГ!
Помимо спектаклей, артисты Малого театра встретились с нашими актерами, дали большую пресс-конференцию, побывали на приеме у губернатора...
30.05.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «У НАС ЕСТЬ СВОЙ ЗРИТЕЛЬ»
В Кемеровском областном театре драмы им. А. В. Луначарского прошли гастроли артистов Малого театра
28.05.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «В МУЗЕЕ НИЧЕГО ПЛОХОГО НЕТ»
В Новосибирске и Кемерове прошли гастроли прославленного Малого театра, посвященные 250-летнему юбилею театра.
23.05.2007
АКТЕР ВСЕГДА ПОЙМЕТ АКТЕРА
Руководитель Малого театра Юрий Соломин об Островском, антрепризе и мечте
21.05.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН О ПЬЕСЕ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»
Пьеса «Власть тьмы» Льва Толстого долгое время была под запретом. В Малом театре ее впервые сыграли в 1895 году, и то с купюрами.
17.05.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ ЯВЛЯЕМСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ
Подписание Акта о каноническом общении прокомментировал руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.
03.05.2007
«Пресса о гастролях Малого театра» МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
«Пресса о гастролях Малого театра»
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра...
МИР ИСКУССТВ. ВЕЛИКИЙ МАЛЫЙ
21-23 апреля в Тюмени прошли гастроли Государственного академического Малого театра...
02.05.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ТЕАТР ГИБНУТЬ НЕ СОБИРАЕТСЯ!»
В последний день гастролей Малого театра в Екатеринбурге его художественный руководитель народный артист СССР Юрий Соломин появился в Доме актера, чтобы встретиться с коллегами по искусству и зрителями...
27.04.2007
СОЛОМИНА ЛЕЧИТ СОБАКА Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
СОЛОМИНА ЛЕЧИТ СОБАКА
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
Покой и нервы Юрия Соломина бережет немецкая овчарка.
26.04.2007
«Пресса о гастролях Малого театра» УМНЫЙ МАЛЫЙ
«Пресса о гастролях Малого театра»
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии...
УМНЫЙ МАЛЫЙ
Государственный академический Малый театр впервые побывал в Тюмени. Публика не пожалела денег, чтобы увидеть спектакли театра на сцене филармонии...
24.04.2007
БОЛЬШОЙ АКЦЕНТ МАЛОГО ТЕАТРА
БОЛЬШОЙ АКЦЕНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе...
Вчера известнейшая российская труппа завершила гастроли в нашем городе...
20.04.2007
ТАЛАНТ – СЕГОДНЯ РЕДКОСТЬ…
Разговоры о том, что Малый театр слишком стар для нашего времени ведутся уже давно, но сегодня они особенно актуальны.
19.04.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: — В МОСКВУ, В МОСКВУ! А ЗАЧЕМ?
Для начала на творческой встрече руководитель Малого театра посоветовал начинающим актерам не рваться в Москву
18.04.2007
В ЕКАТЕРИНБУРГЕ – ЮРИЙ СОЛОМИН И «ГОРЕ ОТ УМА»
Сегодня в Горадминистрации в 14.00 глава города Аркадий Чернецкий принимает художественного руководителя Малого театра Народного артиста СССР Юрия Соломина.
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка