14.09.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «САМОЕ ВАЖНОЕ – МНЕНИЕ ЗРИТЕЛЕЙ»
В Малом театре к авторам относятся очень бережно…
ЮРИЙ СОЛОМИН: «САМОЕ ВАЖНОЕ – МНЕНИЕ ЗРИТЕЛЕЙ»
В Малом театре к авторам относятся очень бережно…
В Киеве проходят гастроли известного московского театрального коллектива, которые продлятся до 20 сентября. На вокзале коллектив Малого театра встречали хлебом-солью, и художественный руководитель, известный театральный и киноактер, любимец публики Юрий Соломин добродушно шутил, разрешая обнимать себя симпатичным девушкам в ярких и красивых украинских костюмах. В нашу столицу приехали именитые артисты, составляющие славу не только своего театра, но и всего бывшего советского театрального пространства.
В пяти спектаклях Малого театра: «Ревизор», «Горе от ума», «Волки и овцы», «Тайны Мадридского двора», «На всякого мудреца довольно простоты» зрители увидят: Элину Быстрицкую, Людмилу Полякову, Юрия Соломина, Ирину Муравьеву, Эдуарда Марцевича, Бориса Невзорова, Юрия Каюрова, Дмитрия Солодовника, Глеба Подгородинского, Вячеслава Езепова, Александра Потапова и многих других.
Пресс-конференция, провести которую Соломин пообещал «в стиле танго и искренне», «быстрым танцем не получилась». Юрий Мефодьевич отвечал обстоятельно, прежде всего, отметив замечательное отношение к гастрольному составу Малого театра принимающей стороны (Национального академического театра Русской драмы им. Леси Украинки), посетовал на появившиеся границы между нашими странами, и выразил шутливую готовность остаться в Киеве навсегда...
— Юрий Мефодьевич, расскажите об актерах, которые приехали на гастроли?
— В этой связи мне вспомнился анекдот, когда на актерской бирже интересовались актерами, и им предлагали: вот народный республики такой-то, вот заслуженный такой-то. Ладно-ладно, и еще нам одного хорошего. Вот таким «хорошим» в нашем гастрольном коллективе оказался один Дмитрий Солодовник, он еще молодой и без звания, а все остальные актеры нашей команды — народные. Своими званиями мы гордимся, они заслужены долгим и плодотворным трудом на сцене нашего театра. Сейчас модно отказываться от званий, принято обращаться запросто — Гоша, Ксюша, Маша. Я этого не понимаю и, наверно, никогда уже не пойму: другое воспитание, другие понятия. Наш театр никогда не подделывался ни под какие веяния, ни под какие мнения, для нас важно единственное мнение — зрительское. Считаю, построить новое легче, чем сохранить старое. Малый театр сохраняет свою историю уже 250 лет, и, как это не сложно, мы будем продолжать делать это и дальше. Без ложной скромности скажу, у нас в России на позициях той театральной школы, которой можно гордиться, остался только Малый театр. Это признают даже наши недруги. А, сами понимаете, без них жить невозможно, они стимулируют театральную жизнь. Коллектив у нас очень большой, всего работает 700 человек, состав творческой труппы — 130 человек, вместе с камерным оркестром, кстати, единственным, только в нашем театре. Конечно, нам говорят, жизнь вокруг меняется, вы же видите, что происходит вокруг! Да, видим мы все и чувствуем, но все же нам кажется, что нельзя метаться справа налево, слева — в центр и так далее. Мы идем своим путем, который был определен людьми, создавшими Малый театр. В первую очередь, я имею в виду высокую драматургию. Если бы не было в России такой талантливой, мощной литературы, драматургии, известной во всем мире, может, и не было бы нашего театра. Только на значительной литературе мог быть создан такой театр, как Малый и его школа. Кстати, нашему Щепкинскому училищу в 2009 году исполняется 200 лет. Видите, какими цифрами я оперирую, 250, 200 лет — солидные цифры, но для нас они естественны. Наши актеры, дай Бог им здоровья, славятся своим возрастом, даже сейчас на гастроли с нами приехала замечательная актриса Татьяна Александровна Еремеева, а ей 94 года!
— Как подбирался репертуар для киевских гастролей?
— Для нас особого напряжения в выборе, что везти, не было. Наш театр играет только классику, мы изначально поставили перед собой задачу — сохранять автора, авторское слово. У нас идет Островский, Чехов, лучшие классические произведения мирового значения. Когда решали, что везти в Украину, то первым делом остановились на Гоголе. А как иначе? Тем более, что «Ревизор» — недавняя премьера. Многие из наших актеров играли в «Ревизоре», спектаклях прошлых лет. Вот, например, Александр Сергеевич Потапов в 1966 году в постановке Игоря Ильинского играл трактирного слугу. А теперь «дорос» до Городничего. Вот такие преобразования. Когда мы приступили к репетициям «Ревизора» и начали читать текст, то восхитились его актуальностью. Первой захохотала Людмила Петровна Полякова на реплику Земляники, попечителя богоугодных заведений, то бишь местного министра здравоохранения — «Хороших лекарств мы не употребляем, простой человек если выживет, то и так выживет». Зрители на такие реплики тоже замечательно реагируют. Какая уж тут современная драматургия может соревноваться с классикой? В своем спектакле мы хотели говорить не столько о Хлестакове, сколько о чиновничьем страхе, о страхе как явлении.
Следующий спектакль, на котором мы остановились — «Горе от ума». По-моему, Грибоедов — лучший драматург на все времена и для всех народов. Недавно в Париже поставили Грибоедова и все зрители ахали: такой драматург, а мы и не знали! Ну, что ж, плохо, мы же их Мольера знаем. Кстати, «Ревизор» и «Горе от ума» шли у нас в нескольких редакциях, практически каждые 25 лет спектакли обновляются, и актерами, и общественным отношением, и мыслями. Еще мы покажем два спектакля по Островскому («Волки и овцы» и «На всякого мудреца довольно простоты»). Вообще у нас в репертуаре сейчас 12 пьес этого классика. А за время существования театра шли все 49 его пьес.
«Тайны Мадридского двора» — блестящая комедия, мы к ней тоже неоднократно обращались. Интересно, что центральную роль в ней играет известный и любимый в Киеве актер Вячеслав Езепов. Он долгое время работал в Театре им. Леси Украинки и даже сейчас, раз в месяц приезжает играть Чехова в «Насмешливом моем счастье». Мы бы еще могли привезти несколько спектаклей, но существует регламент и, как говорится, совесть надо иметь...
— Ваше отношение к публике?
— Во все времена публика разная бывает, и интеллигентная и, так называемые жлобы. Я считаю, что воспитанием публики надо заниматься настойчиво и планомерно. У нас в театре не может прозвучать такое слово, как, например, «блин», которое сейчас, словно паразит распространилось повсеместно. К нам приходят в театр иностранцы, чтобы услышать настоящую русскую речь и учиться правильному произношению. Многие из них признаются, что приходят на спектакли изучать русский язык. Мы не калечим драматургию и язык, у нас зрителям все слышно, видно и понятно.
— Юрий Мефодьевич, есть ли какой-то театр, который вы воспринимаете конкурентом Малому по идее сохранения классических традиций?
— Мне кажется, что серьезных конкурентов у нас нет. Мы занимаем своеобразную нишу в искусстве. Работаем, сохраняем традиции. Кто-то говорит, что Малый театр — старый музей! Так что ж теперь нужно музеи уничтожать, если пришло другое время, выбросить из Третьяковки старые шедевры и повесить новый «Черный квадрат»? Это, по меньшей мере, глупо. Мы ни с кем не спорим, не соревнуемся, мы просто честно делаем свое дело...
О СОРЕВНОВАНИИ
18 сентября на Киевском стадионе спортивной базы футбольного клуба «Динамо» (ул.Салютная) пройдет товарищеский матч между двумя командами киевского и московского театров: Малого и им. Леси Украинки. Это будет захватывающее состязание театральных и спортивных талантов. Юрий Соломин прогнозирует, что это соревнование закончится дружеской ничьей, а матч между двумя коллективами укрепит украинско-российскую дружбу.
СПРАВКА «Дня»
Юрий Соломин родился 18 июня 1935 года в Чите. Его родители имели сибирские корни. Отец Мефодий Викторович родом из Забайкалья, а мать Зинаида Ананьевна — из Томска. Родители были известными педагогами-музыкантами.
Малый театр вошел в жизнь юного Соломина «с младых ногтей» и на всю жизнь. Еще в Чите Юрий увидел фильм «Малый театр и его мастера», сделанный к 125-летию театра. Он узнал о Щепкинском училище и после окончания школы отослал туда документы. Учился в классе Веры Николаевны Пашенной, великой русской актрисы. Она дала Ю. Соломину путевку в кинематограф (рекомендовала его режиссеру Анненскому на главную роль в фильме «Бессонная ночь»). Всего актер снялся в более чем 50 фильмах и сериалах. Юрий Мефодьевича играл разноплановые, драматические, лирические, острохарактерные, комедийные роли. Популярность актеру принесли фильмы: «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала», «Хождение по мукам», «Блокада», «Мелодии белой ночи», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «Сны о России», «ТАСС уполномочен заявить», «И был вечер, и было утро», «Сильные духом, «Московская сага» и др.
Огромной удачей для себя Соломин считает работу и дружбу с Акирой Куросава, Оттакаром Ваврой, Михаилом Калатозовым, Марком Донским, Комаки Курихара, Жанной Моро, Мариной Влади.
В Малом театре Юрий Соломин сыграл более 50 ролей русского и западного репертуара. Среди них — главные роли в спектаклях: «Ревизор», «Царь Федор Иоаннович», «Пучина», «Леший», «Дядя Ваня», «Сирано де Бержерак», «Живой труп», «Чайка», «Веер леди Уиндермиер», «Горе от ума» (Фамусов) и др.
С 1980 года Ю.М. Соломин начал работать как режиссер. Он поставил: «Лес» в Болгарии, в Малом театре — «Ревизор», «Чайку», «Лес», «Коварство и любовь», водевиль «Таинственный ящик», «Три сестры», а также несколько спектаклей в Высшем театральном училище имени М.С. Щепкина. В кино и на ТВ Соломин поставил фильмы: «Скандальное происшествие в Брикмилле» по Пристли, «Берег его жизни», «В начале было слово». В качестве режиссера и актера работал в Болгарии, Чехословакии, Германии, Японии.
С 1961 года Ю.М. Соломин преподает в своей альма-матер — Высшем театральном училище имени М.С. Щепкина, является профессором, постоянно ведет мастер-классы со студентами Америки, Японии, Южной Кореи.
В 1988 году Ю.М. Соломин был художественным руководителем коллектива Государственного академического Малого театра. В 90-е два года Юрий Соломин был министром культуры РФ.
Ю.М. Соломин — народный артист СССР, лауреат многих престижных премий, президент Ассоциации русских драматических театров (МАТР), является академиком Международной академии творчеества, членом-корреспондентом Российской академии образования. Награжден высокими наградами:орденами и медалями.
Автор: Алла ПОДЛУЖНАЯ, специально для «Дня»
Источник: День
Дата: 14.09.2007
В Малом театре к авторам относятся очень бережно…
В Киеве проходят гастроли известного московского театрального коллектива, которые продлятся до 20 сентября. На вокзале коллектив Малого театра встречали хлебом-солью, и художественный руководитель, известный театральный и киноактер, любимец публики Юрий Соломин добродушно шутил, разрешая обнимать себя симпатичным девушкам в ярких и красивых украинских костюмах. В нашу столицу приехали именитые артисты, составляющие славу не только своего театра, но и всего бывшего советского театрального пространства.
В пяти спектаклях Малого театра: «Ревизор», «Горе от ума», «Волки и овцы», «Тайны Мадридского двора», «На всякого мудреца довольно простоты» зрители увидят: Элину Быстрицкую, Людмилу Полякову, Юрия Соломина, Ирину Муравьеву, Эдуарда Марцевича, Бориса Невзорова, Юрия Каюрова, Дмитрия Солодовника, Глеба Подгородинского, Вячеслава Езепова, Александра Потапова и многих других.
Пресс-конференция, провести которую Соломин пообещал «в стиле танго и искренне», «быстрым танцем не получилась». Юрий Мефодьевич отвечал обстоятельно, прежде всего, отметив замечательное отношение к гастрольному составу Малого театра принимающей стороны (Национального академического театра Русской драмы им. Леси Украинки), посетовал на появившиеся границы между нашими странами, и выразил шутливую готовность остаться в Киеве навсегда...
— Юрий Мефодьевич, расскажите об актерах, которые приехали на гастроли?
— В этой связи мне вспомнился анекдот, когда на актерской бирже интересовались актерами, и им предлагали: вот народный республики такой-то, вот заслуженный такой-то. Ладно-ладно, и еще нам одного хорошего. Вот таким «хорошим» в нашем гастрольном коллективе оказался один Дмитрий Солодовник, он еще молодой и без звания, а все остальные актеры нашей команды — народные. Своими званиями мы гордимся, они заслужены долгим и плодотворным трудом на сцене нашего театра. Сейчас модно отказываться от званий, принято обращаться запросто — Гоша, Ксюша, Маша. Я этого не понимаю и, наверно, никогда уже не пойму: другое воспитание, другие понятия. Наш театр никогда не подделывался ни под какие веяния, ни под какие мнения, для нас важно единственное мнение — зрительское. Считаю, построить новое легче, чем сохранить старое. Малый театр сохраняет свою историю уже 250 лет, и, как это не сложно, мы будем продолжать делать это и дальше. Без ложной скромности скажу, у нас в России на позициях той театральной школы, которой можно гордиться, остался только Малый театр. Это признают даже наши недруги. А, сами понимаете, без них жить невозможно, они стимулируют театральную жизнь. Коллектив у нас очень большой, всего работает 700 человек, состав творческой труппы — 130 человек, вместе с камерным оркестром, кстати, единственным, только в нашем театре. Конечно, нам говорят, жизнь вокруг меняется, вы же видите, что происходит вокруг! Да, видим мы все и чувствуем, но все же нам кажется, что нельзя метаться справа налево, слева — в центр и так далее. Мы идем своим путем, который был определен людьми, создавшими Малый театр. В первую очередь, я имею в виду высокую драматургию. Если бы не было в России такой талантливой, мощной литературы, драматургии, известной во всем мире, может, и не было бы нашего театра. Только на значительной литературе мог быть создан такой театр, как Малый и его школа. Кстати, нашему Щепкинскому училищу в 2009 году исполняется 200 лет. Видите, какими цифрами я оперирую, 250, 200 лет — солидные цифры, но для нас они естественны. Наши актеры, дай Бог им здоровья, славятся своим возрастом, даже сейчас на гастроли с нами приехала замечательная актриса Татьяна Александровна Еремеева, а ей 94 года!
— Как подбирался репертуар для киевских гастролей?
— Для нас особого напряжения в выборе, что везти, не было. Наш театр играет только классику, мы изначально поставили перед собой задачу — сохранять автора, авторское слово. У нас идет Островский, Чехов, лучшие классические произведения мирового значения. Когда решали, что везти в Украину, то первым делом остановились на Гоголе. А как иначе? Тем более, что «Ревизор» — недавняя премьера. Многие из наших актеров играли в «Ревизоре», спектаклях прошлых лет. Вот, например, Александр Сергеевич Потапов в 1966 году в постановке Игоря Ильинского играл трактирного слугу. А теперь «дорос» до Городничего. Вот такие преобразования. Когда мы приступили к репетициям «Ревизора» и начали читать текст, то восхитились его актуальностью. Первой захохотала Людмила Петровна Полякова на реплику Земляники, попечителя богоугодных заведений, то бишь местного министра здравоохранения — «Хороших лекарств мы не употребляем, простой человек если выживет, то и так выживет». Зрители на такие реплики тоже замечательно реагируют. Какая уж тут современная драматургия может соревноваться с классикой? В своем спектакле мы хотели говорить не столько о Хлестакове, сколько о чиновничьем страхе, о страхе как явлении.
Следующий спектакль, на котором мы остановились — «Горе от ума». По-моему, Грибоедов — лучший драматург на все времена и для всех народов. Недавно в Париже поставили Грибоедова и все зрители ахали: такой драматург, а мы и не знали! Ну, что ж, плохо, мы же их Мольера знаем. Кстати, «Ревизор» и «Горе от ума» шли у нас в нескольких редакциях, практически каждые 25 лет спектакли обновляются, и актерами, и общественным отношением, и мыслями. Еще мы покажем два спектакля по Островскому («Волки и овцы» и «На всякого мудреца довольно простоты»). Вообще у нас в репертуаре сейчас 12 пьес этого классика. А за время существования театра шли все 49 его пьес.
«Тайны Мадридского двора» — блестящая комедия, мы к ней тоже неоднократно обращались. Интересно, что центральную роль в ней играет известный и любимый в Киеве актер Вячеслав Езепов. Он долгое время работал в Театре им. Леси Украинки и даже сейчас, раз в месяц приезжает играть Чехова в «Насмешливом моем счастье». Мы бы еще могли привезти несколько спектаклей, но существует регламент и, как говорится, совесть надо иметь...
— Ваше отношение к публике?
— Во все времена публика разная бывает, и интеллигентная и, так называемые жлобы. Я считаю, что воспитанием публики надо заниматься настойчиво и планомерно. У нас в театре не может прозвучать такое слово, как, например, «блин», которое сейчас, словно паразит распространилось повсеместно. К нам приходят в театр иностранцы, чтобы услышать настоящую русскую речь и учиться правильному произношению. Многие из них признаются, что приходят на спектакли изучать русский язык. Мы не калечим драматургию и язык, у нас зрителям все слышно, видно и понятно.
— Юрий Мефодьевич, есть ли какой-то театр, который вы воспринимаете конкурентом Малому по идее сохранения классических традиций?
— Мне кажется, что серьезных конкурентов у нас нет. Мы занимаем своеобразную нишу в искусстве. Работаем, сохраняем традиции. Кто-то говорит, что Малый театр — старый музей! Так что ж теперь нужно музеи уничтожать, если пришло другое время, выбросить из Третьяковки старые шедевры и повесить новый «Черный квадрат»? Это, по меньшей мере, глупо. Мы ни с кем не спорим, не соревнуемся, мы просто честно делаем свое дело...
О СОРЕВНОВАНИИ
18 сентября на Киевском стадионе спортивной базы футбольного клуба «Динамо» (ул.Салютная) пройдет товарищеский матч между двумя командами киевского и московского театров: Малого и им. Леси Украинки. Это будет захватывающее состязание театральных и спортивных талантов. Юрий Соломин прогнозирует, что это соревнование закончится дружеской ничьей, а матч между двумя коллективами укрепит украинско-российскую дружбу.
СПРАВКА «Дня»
Юрий Соломин родился 18 июня 1935 года в Чите. Его родители имели сибирские корни. Отец Мефодий Викторович родом из Забайкалья, а мать Зинаида Ананьевна — из Томска. Родители были известными педагогами-музыкантами.
Малый театр вошел в жизнь юного Соломина «с младых ногтей» и на всю жизнь. Еще в Чите Юрий увидел фильм «Малый театр и его мастера», сделанный к 125-летию театра. Он узнал о Щепкинском училище и после окончания школы отослал туда документы. Учился в классе Веры Николаевны Пашенной, великой русской актрисы. Она дала Ю. Соломину путевку в кинематограф (рекомендовала его режиссеру Анненскому на главную роль в фильме «Бессонная ночь»). Всего актер снялся в более чем 50 фильмах и сериалах. Юрий Мефодьевича играл разноплановые, драматические, лирические, острохарактерные, комедийные роли. Популярность актеру принесли фильмы: «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала», «Хождение по мукам», «Блокада», «Мелодии белой ночи», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «Сны о России», «ТАСС уполномочен заявить», «И был вечер, и было утро», «Сильные духом, «Московская сага» и др.
Огромной удачей для себя Соломин считает работу и дружбу с Акирой Куросава, Оттакаром Ваврой, Михаилом Калатозовым, Марком Донским, Комаки Курихара, Жанной Моро, Мариной Влади.
В Малом театре Юрий Соломин сыграл более 50 ролей русского и западного репертуара. Среди них — главные роли в спектаклях: «Ревизор», «Царь Федор Иоаннович», «Пучина», «Леший», «Дядя Ваня», «Сирано де Бержерак», «Живой труп», «Чайка», «Веер леди Уиндермиер», «Горе от ума» (Фамусов) и др.
С 1980 года Ю.М. Соломин начал работать как режиссер. Он поставил: «Лес» в Болгарии, в Малом театре — «Ревизор», «Чайку», «Лес», «Коварство и любовь», водевиль «Таинственный ящик», «Три сестры», а также несколько спектаклей в Высшем театральном училище имени М.С. Щепкина. В кино и на ТВ Соломин поставил фильмы: «Скандальное происшествие в Брикмилле» по Пристли, «Берег его жизни», «В начале было слово». В качестве режиссера и актера работал в Болгарии, Чехословакии, Германии, Японии.
С 1961 года Ю.М. Соломин преподает в своей альма-матер — Высшем театральном училище имени М.С. Щепкина, является профессором, постоянно ведет мастер-классы со студентами Америки, Японии, Южной Кореи.
В 1988 году Ю.М. Соломин был художественным руководителем коллектива Государственного академического Малого театра. В 90-е два года Юрий Соломин был министром культуры РФ.
Ю.М. Соломин — народный артист СССР, лауреат многих престижных премий, президент Ассоциации русских драматических театров (МАТР), является академиком Международной академии творчеества, членом-корреспондентом Российской академии образования. Награжден высокими наградами:орденами и медалями.
Автор: Алла ПОДЛУЖНАЯ, специально для «Дня»
Источник: День
Дата: 14.09.2007
13.09.2007
Подробнее
В ТЕАТРЕ ЮРИЯ СОЛОМИНА СТАРЕЙШИЕ АКТЕРЫ И САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮСТРА
Актер подарил Виктору Черномырдину часы
В ТЕАТРЕ ЮРИЯ СОЛОМИНА СТАРЕЙШИЕ АКТЕРЫ И САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮСТРА
Актер подарил Виктору Черномырдину часы
В российском посольстве в Украине посол Виктор Черномырдин, 69 лет, пил чай с актерами московского Малого театра Александром Потаповым, Людмилой Поляковой, Эдуардом Марцевичем и их художественным руководителем Юрием Соломиным. Россияне приехали в Киев на 10 дней. На сцене киевского театра им. Леси Украинки они покажут спектакли ”Ревизор”, ”Горе от ума” и ”Волки и овцы”.
В 14.00 к посольству России в Украине подъезжает серебристая иномарка. Из нее выходят народная артистка России 68-летняя Людмила Полякова и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, 72 года. Навстречу им выходит охранник в черном костюме.
— Где ваши гаишники? — негодующе спрашивает у охранника Соломин. — В кустах сидят? Наши ребята поехали другим путем и вот — застряли в пробке.
Охранник пожимает плечами, говорит, что ничего об этом не знает, проводит гостей к гардеробу.
— В Америке кустов нет и пробок меньше, — возмущается по дороге Соломин.
— В Киеве еще пробочки по сравнению с Москвой, — успокаивает его Полякова.
— И то правда, — соглашается Юрий Мефодиевич.
Актеры проходят к небольшому залу, здороваются с гостями, садятся на мягкий диван под портретом президента РФ Владимира Путина. Юрий Соломин говорит, что придется подождать коллег. Полякова пытается выяснить, где будет сидеть Черномырдин.
— Меня возле него не сажайте!— просит она. — А то не сдержусь и обниму.
Соломин говорит, что никогда о ней такого не подумал бы. Актриса прикладывает руку к виску и бубнит:
— Что он говорит? Страшно представить, что он думает.
Юрий Мефодиевич рассказывает, что привез в Украину старейшую актрису своего театра, 94-летнюю Татьяну Еремееву. Она будет играть бабушку в спектакле ”Горе от ума”.
— Когда я собирал труппу, был убежден, что Еремеева откажет, — делится Соломин. — Позвонил и начал издали: мы собираемся в Украину. Актриса прореагировала мгновенно: ”Я с вами. Уже иду складывать вещи”. А потом спросила, можно ли ей играть на сцене.
По словам Соломина, старые актеры — это гордость театра.
— За рубежом люди в таком возрасте уже не играют. А наши — ого-го, — гордо поднимает голову. — А мне еще актеры других московских театров говорят: ”Чем вы лучше нас, что с вами так носится российское правительство?”. А я отвечаю: ” У нас люстра больше”, — Соломин громко смеется.
Полякова рассказывает, что перед поездкой в Киев их труппа гастролировала в Тюмени и Екатеринбурге. А после Киева отправится в столицу Дагестана Махачкалу и российский город Иркутск.
— Так и живем, — жалуется Соломин. — Постоянные перегрузки, перелеты, переезды. А потом слышу по радио: шел актер, упал — инсульт.
В зал заходит посол Виктор Черномырдин и артисты Эдуард Марцевич и Александр Потапов. Черномырдин пожимает руку Соломину. Говорит, что сядет рядом с Поляковой.
Актриса громко смеется. Посол хмурится, спрашивает:
— Люда, ты чего? — осматривает свой пиджак сзади, кашляет и громко говорит:
— Рад приветствовать вас, дорогие, на русской земле. Здесь вы дома. Говорите, что хотите. У нас — демократия.
Артисты смеются.
— Я думал, о политике — ни словах, — удивляется Соломин. — Потому выбирал для гастролей самых молчаливых. Буйных в Москве оставил.
Черномырдин заверяет, что за политику в Украине никого не преследуют. Спрашивает у Соломина, что он держит в руке.
— Это вам, Виктор Степановиу, подарок, — отвечает тот. Достает из бархатного футляра наручные часы с надписью: ”Малый театр. 250 лет”. Помогает послу надеть их. Надевая, спрашивает:
— Помните, как вы в Москве были за кулисами, когда шло ”Горе от ума”?
— Да, больше всего запомнил, как гримировали актеров. Я такого не выдержал бы, — признается посол.
— С тех пор мы вас считаем своим человеком, — замечает Соломин. — Потому презентуем эти часы.
Черномырдин довольно улыбается, крутит рукой, рассматривает подарок.
Говорит, что можно переходить к неофициальной части встречи. Подмигивает Поляковой.
«Газета по-украински»
13 сентября 2007 года
Актер подарил Виктору Черномырдину часы
В российском посольстве в Украине посол Виктор Черномырдин, 69 лет, пил чай с актерами московского Малого театра Александром Потаповым, Людмилой Поляковой, Эдуардом Марцевичем и их художественным руководителем Юрием Соломиным. Россияне приехали в Киев на 10 дней. На сцене киевского театра им. Леси Украинки они покажут спектакли ”Ревизор”, ”Горе от ума” и ”Волки и овцы”.
В 14.00 к посольству России в Украине подъезжает серебристая иномарка. Из нее выходят народная артистка России 68-летняя Людмила Полякова и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, 72 года. Навстречу им выходит охранник в черном костюме.
— Где ваши гаишники? — негодующе спрашивает у охранника Соломин. — В кустах сидят? Наши ребята поехали другим путем и вот — застряли в пробке.
Охранник пожимает плечами, говорит, что ничего об этом не знает, проводит гостей к гардеробу.
— В Америке кустов нет и пробок меньше, — возмущается по дороге Соломин.
— В Киеве еще пробочки по сравнению с Москвой, — успокаивает его Полякова.
— И то правда, — соглашается Юрий Мефодиевич.
Актеры проходят к небольшому залу, здороваются с гостями, садятся на мягкий диван под портретом президента РФ Владимира Путина. Юрий Соломин говорит, что придется подождать коллег. Полякова пытается выяснить, где будет сидеть Черномырдин.
— Меня возле него не сажайте!— просит она. — А то не сдержусь и обниму.
Соломин говорит, что никогда о ней такого не подумал бы. Актриса прикладывает руку к виску и бубнит:
— Что он говорит? Страшно представить, что он думает.
Юрий Мефодиевич рассказывает, что привез в Украину старейшую актрису своего театра, 94-летнюю Татьяну Еремееву. Она будет играть бабушку в спектакле ”Горе от ума”.
— Когда я собирал труппу, был убежден, что Еремеева откажет, — делится Соломин. — Позвонил и начал издали: мы собираемся в Украину. Актриса прореагировала мгновенно: ”Я с вами. Уже иду складывать вещи”. А потом спросила, можно ли ей играть на сцене.
По словам Соломина, старые актеры — это гордость театра.
— За рубежом люди в таком возрасте уже не играют. А наши — ого-го, — гордо поднимает голову. — А мне еще актеры других московских театров говорят: ”Чем вы лучше нас, что с вами так носится российское правительство?”. А я отвечаю: ” У нас люстра больше”, — Соломин громко смеется.
Полякова рассказывает, что перед поездкой в Киев их труппа гастролировала в Тюмени и Екатеринбурге. А после Киева отправится в столицу Дагестана Махачкалу и российский город Иркутск.
— Так и живем, — жалуется Соломин. — Постоянные перегрузки, перелеты, переезды. А потом слышу по радио: шел актер, упал — инсульт.
В зал заходит посол Виктор Черномырдин и артисты Эдуард Марцевич и Александр Потапов. Черномырдин пожимает руку Соломину. Говорит, что сядет рядом с Поляковой.
Актриса громко смеется. Посол хмурится, спрашивает:
— Люда, ты чего? — осматривает свой пиджак сзади, кашляет и громко говорит:
— Рад приветствовать вас, дорогие, на русской земле. Здесь вы дома. Говорите, что хотите. У нас — демократия.
Артисты смеются.
— Я думал, о политике — ни словах, — удивляется Соломин. — Потому выбирал для гастролей самых молчаливых. Буйных в Москве оставил.
Черномырдин заверяет, что за политику в Украине никого не преследуют. Спрашивает у Соломина, что он держит в руке.
— Это вам, Виктор Степановиу, подарок, — отвечает тот. Достает из бархатного футляра наручные часы с надписью: ”Малый театр. 250 лет”. Помогает послу надеть их. Надевая, спрашивает:
— Помните, как вы в Москве были за кулисами, когда шло ”Горе от ума”?
— Да, больше всего запомнил, как гримировали актеров. Я такого не выдержал бы, — признается посол.
— С тех пор мы вас считаем своим человеком, — замечает Соломин. — Потому презентуем эти часы.
Черномырдин довольно улыбается, крутит рукой, рассматривает подарок.
Говорит, что можно переходить к неофициальной части встречи. Подмигивает Поляковой.
«Газета по-украински»
13 сентября 2007 года
12.09.2007
Подробнее
ЧЕРНОМЫРДИН ВСТРЕТИЛСЯ С ПРИЕХАВШИМИ В КИЕВ АРТИСТАМИ МАЛОГО ТЕАТРА
Сегодня в Посольстве Российской Федерации в Украине состоялась встреча с именитыми артистами одного из лучших театров России — Малого театра — во главе с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием Соломиным.
ЧЕРНОМЫРДИН ВСТРЕТИЛСЯ С ПРИЕХАВШИМИ В КИЕВ АРТИСТАМИ МАЛОГО ТЕАТРА
Сегодня в Посольстве Российской Федерации в Украине состоялась встреча с именитыми артистами одного из лучших театров России — Малого театра — во главе с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием Соломиным.
Как сообщили ЛІГАБізнесІнформ в пресс-службе Посольства, на встречу с Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Украине Виктором Черномырдиным и российскими дипломатами прибыли также ведущие актеры, в частности, народные артисты России Людмила Полякова, Эдуард Марцевич и Александр Потапов.
В память о театре, к которому, по словам Ю.Соломина, у В.Черномырдина в годы его премьерства всегда было особенное отношение, Послу был вручен подарок — часы, по-своему уникальный сувенир, так как партия этой, в общем-то обычной модели была специально изготовлена в честь Государственного Академического Малого театра.
Завершил встречу с артистами В.Черномырдин словами: «Спасибо вам за то, что вы делаете для культуры и искусства. Без такого, как ваш, театра вряд ли можно воспитать хорошего гражданина. А самое главное — любовь зрителей, мы вас любим!».
Напомним, сегодня в Киеве начинаются гастроли Малого театра, посвященные 250-летию со дня его основания, который отмечали в прошлом году. С 11 по 20 сентября на сцене Национального академического театра им. Леси Украинки москвичи покажут пять спектаклей, каждый — по два раза.
ЛIГАБiзнесIнформ
Информационное агентство
www.liga.net
Сегодня в Посольстве Российской Федерации в Украине состоялась встреча с именитыми артистами одного из лучших театров России — Малого театра — во главе с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием Соломиным.
Как сообщили ЛІГАБізнесІнформ в пресс-службе Посольства, на встречу с Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Украине Виктором Черномырдиным и российскими дипломатами прибыли также ведущие актеры, в частности, народные артисты России Людмила Полякова, Эдуард Марцевич и Александр Потапов.
В память о театре, к которому, по словам Ю.Соломина, у В.Черномырдина в годы его премьерства всегда было особенное отношение, Послу был вручен подарок — часы, по-своему уникальный сувенир, так как партия этой, в общем-то обычной модели была специально изготовлена в честь Государственного Академического Малого театра.
Завершил встречу с артистами В.Черномырдин словами: «Спасибо вам за то, что вы делаете для культуры и искусства. Без такого, как ваш, театра вряд ли можно воспитать хорошего гражданина. А самое главное — любовь зрителей, мы вас любим!».
Напомним, сегодня в Киеве начинаются гастроли Малого театра, посвященные 250-летию со дня его основания, который отмечали в прошлом году. С 11 по 20 сентября на сцене Национального академического театра им. Леси Украинки москвичи покажут пять спектаклей, каждый — по два раза.
ЛIГАБiзнесIнформ
Информационное агентство
www.liga.net
09.09.2007
Подробнее
ХРАНИТЕЛЬ ВЕЧНОГО. ХУДРУК МАЛОГО ТЕАТРА ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА-ТО В КИЕВЕ МНЕ СПАСЛИ ЖИЗНЬ…»
Ассоциаций с «адъютантом…» — никаких. Поезд ушел, белых победили (потом красных…) Ныне Юрий Соломин чаще и ярче ассоциируется с успешным «главнокомандующим» старейшего театра России — Малого.
ХРАНИТЕЛЬ ВЕЧНОГО. ХУДРУК МАЛОГО ТЕАТРА ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА-ТО В КИЕВЕ МНЕ СПАСЛИ ЖИЗНЬ…»
Ассоциаций с «адъютантом…» — никаких. Поезд ушел, белых победили (потом красных…) Ныне Юрий Соломин чаще и ярче ассоциируется с успешным «главнокомандующим» старейшего театра России — Малого. Того театра, в котором в разные эпохи сверкали (и сверкают поныне) уникальные актерские коллекции — Щепкин, Гоголева, Царев, Ильинский, Нифонтова, Быстрицкая, Панкова, Коршунов… И многие-многие другие. Почитай, целый учебник истории театра! Сам Соломин почти двадцать лет на боевом посту худрука. И можно до хрипоты спорить о сценических модах и веяниях, но «армия Малого» несокрушима: аншлаги, внимание прессы. И их гордое достоинство как бы незамечания суетности окружающей жизни. Потому что живут по апробированному «уставу» — традиции, просветительский консерватизм, игнорирование модных «абракадабр».
Накануне больших гастролей Малого театра в Киеве Юрий Соломин рассказал «ЗН», насколько эффективен в нынешнее переменчивое время подобный театральный «устав».
«К молодым отношусь неплохо, хотя и ругаю…»
— Юрий Мефодьевич, первый вопрос, скорее, вопрос вежливости: какие самые памятные моменты — личностные и художественные — у вас непосредственно связаны с Украиной?
— Конечно, это прекрасные воспоминания. Во-первых, в Украине я раньше много снимался. Во-вторых, сериал «Адъютант его превосходительства», принесший мне популярность, снимали именно в Киеве, под Киевом. На киностудии имени Довженко у меня был в начале 70-х очень успешный фильм «Инспектор уголовного розыска». Да и в Киев на гастроли мы раньше ездили часто. Гастрольный график выстраивался примерно следующим образом — через год-два обязательно либо Ленинград, либо Киев. Кстати, мои самые первые гастроли в вашем городе особо памятны… По медицинским причинам. На открытии надо было играть спектакль «Пучина» вместе с Еленой Николаевной Гоголевой. И вот прямо из театра имени Ивана Франко меня с перитонитом увозит скорая помощь. Предстояла серьезная операция — первая в моей жизни… Меня тогда оперировал хирург Юра Ганул — в небольшой больнице недалеко от театра. В Киеве, без преувеличения, мне тогда спасли жизнь! Поэтому, сами понимаете, как немало связано…
— Хорошо, а вот в художественном аспекте… Мне интересно, знает ли хоть кто-нибудь сегодня в России имена наших больших театральных мастеров — Курбаса, Юры, Ужвий, Крушельницкого?
— Из людей моего возраста нет таких, которые бы не знали Натальи Михайловны Ужвий — особенно в кино, в частности в «Радуге» Марка Донского. Мне самому посчастливилось работать с украинскими актерами в разных картинах — в том же «Адъютанте…», в «Инспекторе…». Мы сегодня в очень хороших отношениях с Богданом Сильвестровичем Ступкой, художественным руководителем театра имени Ивана Франко. То, что он прекрасный актер, повторяться не следует… Недаром он и многие другие ваши мастера активно снимаются в российском кино. И уж если в фильме играет актер уровня Ступки, то даже мыльная опера обретает иное звучание…
Тем не менее в Киеве я не был давно. О каких-либо украинских театральных поисках знаю немного. Последнее, что видел, — «Наталка-Полтавка» во время гастролей франковцев в Москве.
— Кто в большой труппе Малого для вас лично сегодня является опорой, плечом, на которое в любой момент можете опереться в сложные моменты?
— Опереться могу, пожалуй, на старшее поколение… Стариков у нас немного осталось. Но они есть. Вот, например, актриса Татьяна Александровна Еремеева. Уверен, нет такой актрисы ни в Москве, ни в Европе! В свои 94 она так азартно выходит на сцену, так замечательно играет в спектаклях «Горе от ума», «Волки и овцы»… Киевский зритель, кстати, в этом сможет убедиться. Возможно, ее встретят и не такими уж громкими аплодисментами, но вот когда она будет уходить со сцены, я абсолютно уверен, что будут овации! Самое главное — ее отношение к молодым, очень добросердечное. Я уж и сам начинаю к молодым относиться неплохо, хотя и ругаюсь иногда…
— А за что ругаете чаще?
— Хочется, чтоб они работали хорошо.
— Тогда уж в продолжение молодых, но успешных… Ожидаются ли в ближайшее время на сцене Малого новые работы режиссера Сергея Женовача, ученика Петра Фоменко? Когда лет пять назад смотрел его «Горе от ума» в вашем театре, сразу возникло ощущение — вот оно, молодое вино в старых мехах; и как искусно он выстроил бенефисы мастерам в своем спектакле, даже молодежь (Чацкий, Софья) оттенил…
— Новые постановки Сергея Женовача будут обязательно. В прошлом году он выпустил курс в ГИТИСе. Сейчас занят созданием своего театра. По этой причине он и не может бросить пока свой молодой коллектив. А у нас он поставил три спектакля — «Горе от ума», «Мнимый больной», «Правда — хорошо, а счастье — лучше» — и все они имели успех. На следующий год планируем его новую работу. Но вот какую именно, пока говорить не буду.
«Разве плохо, когда чтут классику и авторское слово?»
— В настоящее время вы работаете над «Властью тьмы» Толстого. Почему выбор пал именно на это произведение, хотя, в принципе, у него есть сценическая история в Малом? Но, возможно, есть и ассоциации с нынешней «властью тьмы» — как в нравственном, так и в социальном аспекте?
— Знаете, мне бы не хотелось говорить о том, что лично думаю по поводу этого произведения. Для меня важнее то, что получится в итоге. Пока у нас «застольный период» работы. А «тьма»… Так она же на поверхности! Меня, например, мучает вопрос, почему Толстой написал свою самую сильную сцену — убийство ребенка — в двух вариантах? Он написал, а мы должны теперь разбираться!
— А вас не обижают колкости в некоторых рецензиях, когда говорят о «ретроградности» Малого, даже о музейности? Насколько чутко реагируете на критику вообще? Хотя ваш театр, кстати, один из немногих на постсоветском пространстве, который обходят неизбежные закулисные дрязги (во всяком случае, в СМИ об этом ни слова), как удается этого достичь?
— А я отвечу, «как достичь»… Именно потому это получается, что мы несколько ретроградны. Да, мы соблюдаем традиции — традиции русской театральной школы и еще тех десяти заповедей, на которых основана и русская, и украинская культура. Украина — христианская страна, и это будет понятно. Возможно, не все и не всегда у нас получается… Возможно… Но что такое «ретроград»? Тот, кто хочет делать все по старинке. Но ведь понятие «ретро» само по себе и модно, и звонко. И на Западе сегодня обожают создавать римейки классических произведений. Можно сказать, не ретро, а римейк. Но все равно это — проверенное временем старое, а, значит, качественное. А значит, — лучшее! Когда мне иногда говорят о «музейности» Малого, я, как правило, отвечаю: а что такого недостойного в музеях? Разве нам не нравится Третьяковка или Пушкинский? И разве плохо, что театр может быть посещаемым и востребованным «музеем театральной культуры»? Разве плохо, когда чтят классику, авторское слово и не измываются над текстами Гоголя, Чехова, Островского? Малый существует 250 лет. Точнее, не существует, а живет. А если живет, то какие разговоры о ретроградности?
— В общем, вас не обижает и не раздражает, что Малый не в фарватере театральной моды?
— Те, кто не могут написать о театре по-настоящему и от души — об актерских работах, о режиссуре, — те, как правило, занимаются какими-то интригами, поднимая себя за счет кого-то… Дескать, я ничего не боюсь сказать об этом известном артисте или театре! Помню, один из таких напечатал когда-то в СМИ, когда я еще был министром культуры, мол, я бы посоветовал министру Соломину написать заявление об уходе потому-то и потому… А я тогда сказал: а почему я буду его слушать? Разве я стал министром здравоохранения? Я стал министром культуры, в которой кое-что понимаю. Я — педагог со стажем, я — режиссер, актер, у меня есть немалый опыт. И оказалось, что я прав. И потом, с тех пор как я возглавляю Малый театр, он ведь не упал, а стабилизировался. Но кому-то я и не нравлюсь, поскольку в глаза могу сказать: «Родной, иди-ка ты почитай что-нибудь, поскольку ничего в этом не соображаешь…» Вот мы говорим о традициях, ретроградстве… А ведь важно помнить, что традиция — это сохранение всего того хорошего, что было раньше у конкретного государства, у большого народа, у отдельной семьи. Что в этом плохого?
«Репертуарный театр нужно сохранять, а не подвергать его «переделам»
— Некоторое время назад вы резко высказались против театральных реформ. И вроде вас поддержал в этом вопросе лично Путин. Не изменилась ли ваша точка зрения на эту тему сегодня? Может, все же нужно в театральном хозяйстве что-то менять, реформировать?
— Действительно, не так давно возник вопрос о театральной реформе. Но тогда в Союзе театральных деятелей я задал вопрос: «Покажите мне человека, который первым сказал, что театральная реформа сегодня нужна?» Мне так и не смогли назвать этого человека. Союз театральных деятелей тогда, кстати, тоже впервые об этом услышал. А режиссеры, художественные руководители? С ними по этому вопросу вообще никто не советовался — нужна реформа или нет. Поэтому по сей день нет человека, который первый это придумал. Он где-то скрывается сейчас… Нужно объявлять всесоюзный розыск… Когда праздновали 250-летие российского театра и когда на этих торжествах был президент, этот же вопрос опять возник. Я понял, что у Путина нет отрицательного отношения к моей позиции. Он меня внимательно выслушал, и его слова абсолютно совпадали с моими мыслями. Так что мы на этот счет спокойны. Пока все тихо… Правда, это уже был второй «заход» с подобной реформой… Первый возник несколько лет назад, когда Николай Губенко был председателем комиссии по культуре в Думе. Тогда он спас положение, собрав художественных руководителей. Мы доказали: никому это не нужно — театр нужно сохранять, а не разрушать, не подвергать его какому-то «переделу»… Особенно сейчас, когда засилие масскульта.
Ведь что самое интересное: сами творческие коллективы никакой реформы не просят! Они просят хотя бы не мешать, а реформа, может, и нужна была бы, если идеи исходили снизу, изнутри. А когда сверху навязывают — извините, это мы проходили.
— О вашей гастрольной карте… Есть ли некий принцип, или, возможно, тайный умысел именно такой верстки киевских гастролей? Какой из привозимых в Украину спектаклей, на ваш взгляд, в большей степени нынче визитка Малого?
— Довольно трудно ответить на этот вопрос. Поскольку непросто говорить, что эти спектакли лучшие… Что ж тогда получается — все остальное у нас худшее? Визитная карточка Малого — всегда Александр Островский, Александр Грибоедов, Николай Гоголь. Почему решили открывать гастроли «Ревизором»? Потому что это премьера, она недавно была сыграна в Москве. И открываем гастроли Гоголем еще и потому что он имеет непосредственное отношение к Украине. И мы не специально так делали, все выстроилось само собой. Второй спектакль — «Горе от ума», о котором мы уже говорили, так этой постановкой мы открываем каждый свой новый сезон в Москве — откроем и в этом году 7 октября. И «почему» — я думаю это расшифровывать не нужно. Потому что классика. «Горе от ума» впервые появилось на сцене Малого театра в 1836 году, с тех пор великая пьеса периодически появляется в нашем репертуаре. Далее «Волки и овцы» и «На всякого мудреца…», это Островский, а Малый, как известно, «дом Островского». Не могли обойтись и без западной драматургии, поэтому в афише — «Тайны Мадридского двора» — это тоже наша визитка, плюс в спектакле играет Вячеслав Езепов — народный артист России и Украины, чей творческий путь тесно связан с киевским Театром имени Леси Украинки.
Зеркало недели
№ 33 (662) 8 — 14 сентября 2007
Ассоциаций с «адъютантом…» — никаких. Поезд ушел, белых победили (потом красных…) Ныне Юрий Соломин чаще и ярче ассоциируется с успешным «главнокомандующим» старейшего театра России — Малого. Того театра, в котором в разные эпохи сверкали (и сверкают поныне) уникальные актерские коллекции — Щепкин, Гоголева, Царев, Ильинский, Нифонтова, Быстрицкая, Панкова, Коршунов… И многие-многие другие. Почитай, целый учебник истории театра! Сам Соломин почти двадцать лет на боевом посту худрука. И можно до хрипоты спорить о сценических модах и веяниях, но «армия Малого» несокрушима: аншлаги, внимание прессы. И их гордое достоинство как бы незамечания суетности окружающей жизни. Потому что живут по апробированному «уставу» — традиции, просветительский консерватизм, игнорирование модных «абракадабр».
Накануне больших гастролей Малого театра в Киеве Юрий Соломин рассказал «ЗН», насколько эффективен в нынешнее переменчивое время подобный театральный «устав».
«К молодым отношусь неплохо, хотя и ругаю…»
— Юрий Мефодьевич, первый вопрос, скорее, вопрос вежливости: какие самые памятные моменты — личностные и художественные — у вас непосредственно связаны с Украиной?
— Конечно, это прекрасные воспоминания. Во-первых, в Украине я раньше много снимался. Во-вторых, сериал «Адъютант его превосходительства», принесший мне популярность, снимали именно в Киеве, под Киевом. На киностудии имени Довженко у меня был в начале 70-х очень успешный фильм «Инспектор уголовного розыска». Да и в Киев на гастроли мы раньше ездили часто. Гастрольный график выстраивался примерно следующим образом — через год-два обязательно либо Ленинград, либо Киев. Кстати, мои самые первые гастроли в вашем городе особо памятны… По медицинским причинам. На открытии надо было играть спектакль «Пучина» вместе с Еленой Николаевной Гоголевой. И вот прямо из театра имени Ивана Франко меня с перитонитом увозит скорая помощь. Предстояла серьезная операция — первая в моей жизни… Меня тогда оперировал хирург Юра Ганул — в небольшой больнице недалеко от театра. В Киеве, без преувеличения, мне тогда спасли жизнь! Поэтому, сами понимаете, как немало связано…
— Хорошо, а вот в художественном аспекте… Мне интересно, знает ли хоть кто-нибудь сегодня в России имена наших больших театральных мастеров — Курбаса, Юры, Ужвий, Крушельницкого?
— Из людей моего возраста нет таких, которые бы не знали Натальи Михайловны Ужвий — особенно в кино, в частности в «Радуге» Марка Донского. Мне самому посчастливилось работать с украинскими актерами в разных картинах — в том же «Адъютанте…», в «Инспекторе…». Мы сегодня в очень хороших отношениях с Богданом Сильвестровичем Ступкой, художественным руководителем театра имени Ивана Франко. То, что он прекрасный актер, повторяться не следует… Недаром он и многие другие ваши мастера активно снимаются в российском кино. И уж если в фильме играет актер уровня Ступки, то даже мыльная опера обретает иное звучание…
Тем не менее в Киеве я не был давно. О каких-либо украинских театральных поисках знаю немного. Последнее, что видел, — «Наталка-Полтавка» во время гастролей франковцев в Москве.
— Кто в большой труппе Малого для вас лично сегодня является опорой, плечом, на которое в любой момент можете опереться в сложные моменты?
— Опереться могу, пожалуй, на старшее поколение… Стариков у нас немного осталось. Но они есть. Вот, например, актриса Татьяна Александровна Еремеева. Уверен, нет такой актрисы ни в Москве, ни в Европе! В свои 94 она так азартно выходит на сцену, так замечательно играет в спектаклях «Горе от ума», «Волки и овцы»… Киевский зритель, кстати, в этом сможет убедиться. Возможно, ее встретят и не такими уж громкими аплодисментами, но вот когда она будет уходить со сцены, я абсолютно уверен, что будут овации! Самое главное — ее отношение к молодым, очень добросердечное. Я уж и сам начинаю к молодым относиться неплохо, хотя и ругаюсь иногда…
— А за что ругаете чаще?
— Хочется, чтоб они работали хорошо.
— Тогда уж в продолжение молодых, но успешных… Ожидаются ли в ближайшее время на сцене Малого новые работы режиссера Сергея Женовача, ученика Петра Фоменко? Когда лет пять назад смотрел его «Горе от ума» в вашем театре, сразу возникло ощущение — вот оно, молодое вино в старых мехах; и как искусно он выстроил бенефисы мастерам в своем спектакле, даже молодежь (Чацкий, Софья) оттенил…
— Новые постановки Сергея Женовача будут обязательно. В прошлом году он выпустил курс в ГИТИСе. Сейчас занят созданием своего театра. По этой причине он и не может бросить пока свой молодой коллектив. А у нас он поставил три спектакля — «Горе от ума», «Мнимый больной», «Правда — хорошо, а счастье — лучше» — и все они имели успех. На следующий год планируем его новую работу. Но вот какую именно, пока говорить не буду.
«Разве плохо, когда чтут классику и авторское слово?»
— В настоящее время вы работаете над «Властью тьмы» Толстого. Почему выбор пал именно на это произведение, хотя, в принципе, у него есть сценическая история в Малом? Но, возможно, есть и ассоциации с нынешней «властью тьмы» — как в нравственном, так и в социальном аспекте?
— Знаете, мне бы не хотелось говорить о том, что лично думаю по поводу этого произведения. Для меня важнее то, что получится в итоге. Пока у нас «застольный период» работы. А «тьма»… Так она же на поверхности! Меня, например, мучает вопрос, почему Толстой написал свою самую сильную сцену — убийство ребенка — в двух вариантах? Он написал, а мы должны теперь разбираться!
— А вас не обижают колкости в некоторых рецензиях, когда говорят о «ретроградности» Малого, даже о музейности? Насколько чутко реагируете на критику вообще? Хотя ваш театр, кстати, один из немногих на постсоветском пространстве, который обходят неизбежные закулисные дрязги (во всяком случае, в СМИ об этом ни слова), как удается этого достичь?
— А я отвечу, «как достичь»… Именно потому это получается, что мы несколько ретроградны. Да, мы соблюдаем традиции — традиции русской театральной школы и еще тех десяти заповедей, на которых основана и русская, и украинская культура. Украина — христианская страна, и это будет понятно. Возможно, не все и не всегда у нас получается… Возможно… Но что такое «ретроград»? Тот, кто хочет делать все по старинке. Но ведь понятие «ретро» само по себе и модно, и звонко. И на Западе сегодня обожают создавать римейки классических произведений. Можно сказать, не ретро, а римейк. Но все равно это — проверенное временем старое, а, значит, качественное. А значит, — лучшее! Когда мне иногда говорят о «музейности» Малого, я, как правило, отвечаю: а что такого недостойного в музеях? Разве нам не нравится Третьяковка или Пушкинский? И разве плохо, что театр может быть посещаемым и востребованным «музеем театральной культуры»? Разве плохо, когда чтят классику, авторское слово и не измываются над текстами Гоголя, Чехова, Островского? Малый существует 250 лет. Точнее, не существует, а живет. А если живет, то какие разговоры о ретроградности?
— В общем, вас не обижает и не раздражает, что Малый не в фарватере театральной моды?
— Те, кто не могут написать о театре по-настоящему и от души — об актерских работах, о режиссуре, — те, как правило, занимаются какими-то интригами, поднимая себя за счет кого-то… Дескать, я ничего не боюсь сказать об этом известном артисте или театре! Помню, один из таких напечатал когда-то в СМИ, когда я еще был министром культуры, мол, я бы посоветовал министру Соломину написать заявление об уходе потому-то и потому… А я тогда сказал: а почему я буду его слушать? Разве я стал министром здравоохранения? Я стал министром культуры, в которой кое-что понимаю. Я — педагог со стажем, я — режиссер, актер, у меня есть немалый опыт. И оказалось, что я прав. И потом, с тех пор как я возглавляю Малый театр, он ведь не упал, а стабилизировался. Но кому-то я и не нравлюсь, поскольку в глаза могу сказать: «Родной, иди-ка ты почитай что-нибудь, поскольку ничего в этом не соображаешь…» Вот мы говорим о традициях, ретроградстве… А ведь важно помнить, что традиция — это сохранение всего того хорошего, что было раньше у конкретного государства, у большого народа, у отдельной семьи. Что в этом плохого?
«Репертуарный театр нужно сохранять, а не подвергать его «переделам»
— Некоторое время назад вы резко высказались против театральных реформ. И вроде вас поддержал в этом вопросе лично Путин. Не изменилась ли ваша точка зрения на эту тему сегодня? Может, все же нужно в театральном хозяйстве что-то менять, реформировать?
— Действительно, не так давно возник вопрос о театральной реформе. Но тогда в Союзе театральных деятелей я задал вопрос: «Покажите мне человека, который первым сказал, что театральная реформа сегодня нужна?» Мне так и не смогли назвать этого человека. Союз театральных деятелей тогда, кстати, тоже впервые об этом услышал. А режиссеры, художественные руководители? С ними по этому вопросу вообще никто не советовался — нужна реформа или нет. Поэтому по сей день нет человека, который первый это придумал. Он где-то скрывается сейчас… Нужно объявлять всесоюзный розыск… Когда праздновали 250-летие российского театра и когда на этих торжествах был президент, этот же вопрос опять возник. Я понял, что у Путина нет отрицательного отношения к моей позиции. Он меня внимательно выслушал, и его слова абсолютно совпадали с моими мыслями. Так что мы на этот счет спокойны. Пока все тихо… Правда, это уже был второй «заход» с подобной реформой… Первый возник несколько лет назад, когда Николай Губенко был председателем комиссии по культуре в Думе. Тогда он спас положение, собрав художественных руководителей. Мы доказали: никому это не нужно — театр нужно сохранять, а не разрушать, не подвергать его какому-то «переделу»… Особенно сейчас, когда засилие масскульта.
Ведь что самое интересное: сами творческие коллективы никакой реформы не просят! Они просят хотя бы не мешать, а реформа, может, и нужна была бы, если идеи исходили снизу, изнутри. А когда сверху навязывают — извините, это мы проходили.
— О вашей гастрольной карте… Есть ли некий принцип, или, возможно, тайный умысел именно такой верстки киевских гастролей? Какой из привозимых в Украину спектаклей, на ваш взгляд, в большей степени нынче визитка Малого?
— Довольно трудно ответить на этот вопрос. Поскольку непросто говорить, что эти спектакли лучшие… Что ж тогда получается — все остальное у нас худшее? Визитная карточка Малого — всегда Александр Островский, Александр Грибоедов, Николай Гоголь. Почему решили открывать гастроли «Ревизором»? Потому что это премьера, она недавно была сыграна в Москве. И открываем гастроли Гоголем еще и потому что он имеет непосредственное отношение к Украине. И мы не специально так делали, все выстроилось само собой. Второй спектакль — «Горе от ума», о котором мы уже говорили, так этой постановкой мы открываем каждый свой новый сезон в Москве — откроем и в этом году 7 октября. И «почему» — я думаю это расшифровывать не нужно. Потому что классика. «Горе от ума» впервые появилось на сцене Малого театра в 1836 году, с тех пор великая пьеса периодически появляется в нашем репертуаре. Далее «Волки и овцы» и «На всякого мудреца…», это Островский, а Малый, как известно, «дом Островского». Не могли обойтись и без западной драматургии, поэтому в афише — «Тайны Мадридского двора» — это тоже наша визитка, плюс в спектакле играет Вячеслав Езепов — народный артист России и Украины, чей творческий путь тесно связан с киевским Театром имени Леси Украинки.
Зеркало недели
№ 33 (662) 8 — 14 сентября 2007
Подробнее
В КИЕВЕ НАЧИНАЮТСЯ ГАСТРОЛИ МАЛОГО ТЕАТРА
С 11 по 20 сентября в Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки в Киеве пройдут гастроли российского Малого театра. Зрители смогут увидеть пять масштабных работ подопечных художественного руководителя театра Юрия Соломина.
В КИЕВЕ НАЧИНАЮТСЯ ГАСТРОЛИ МАЛОГО ТЕАТРА
С 11 по 20 сентября в Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки в Киеве пройдут гастроли российского Малого театра. Зрители смогут увидеть пять масштабных работ подопечных художественного руководителя театра Юрия Соломина.
Откроет гастроли спектакль «Ревизор» по Николаю Гоголю. «Почему решили открывать гастроли «Ревизором»? Потому что это премьера, она недавно была сыграна в Москве. И открываем гастроли Гоголем еще и потому что он имеет непосредственное отношение к Украине», — рассказал Юрий Соломин в интервью «ЗН».
Также в выездном репертуаре театра – «Горе от ума» Александра Грибоедова, «Волки и овцы» и «На всякого мудреца довольно простоты» Александра Островского.
«Не могли обойтись и без западной драматургии, поэтому в афише — «Тайны Мадридского двора» (Эжена Скриба и Эрнста Легувье) — это тоже наша визитка, плюс в спектакле играет Вячеслав Езепов — народный артист России и Украины, чей творческий путь тесно связан с киевским театром имени Леси Украинки», — отметил Соломин.
Расписание спектаклей: 11 и 12 сентября — «Ревизор»; 13 и 15 сентября — «Горе от ума»; 14 и 16 сентября — «Волки и овцы»; 18 и 19 сентября — «Тайны Мадридского двора»; 17 и 20 сентября — «На всякого мудреца довольно простоты». Начало спектаклей в 19:00.
Зеркало недели
№ 33 (662) 8 — 14 сентября 2007
С 11 по 20 сентября в Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки в Киеве пройдут гастроли российского Малого театра. Зрители смогут увидеть пять масштабных работ подопечных художественного руководителя театра Юрия Соломина.
Откроет гастроли спектакль «Ревизор» по Николаю Гоголю. «Почему решили открывать гастроли «Ревизором»? Потому что это премьера, она недавно была сыграна в Москве. И открываем гастроли Гоголем еще и потому что он имеет непосредственное отношение к Украине», — рассказал Юрий Соломин в интервью «ЗН».
Также в выездном репертуаре театра – «Горе от ума» Александра Грибоедова, «Волки и овцы» и «На всякого мудреца довольно простоты» Александра Островского.
«Не могли обойтись и без западной драматургии, поэтому в афише — «Тайны Мадридского двора» (Эжена Скриба и Эрнста Легувье) — это тоже наша визитка, плюс в спектакле играет Вячеслав Езепов — народный артист России и Украины, чей творческий путь тесно связан с киевским театром имени Леси Украинки», — отметил Соломин.
Расписание спектаклей: 11 и 12 сентября — «Ревизор»; 13 и 15 сентября — «Горе от ума»; 14 и 16 сентября — «Волки и овцы»; 18 и 19 сентября — «Тайны Мадридского двора»; 17 и 20 сентября — «На всякого мудреца довольно простоты». Начало спектаклей в 19:00.
Зеркало недели
№ 33 (662) 8 — 14 сентября 2007
05.09.2007
Подробнее
МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРОЕТ СЕЗОН В КИЕВЕ
Об этом Юрий Соломин рассказал на сборе труппы
МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРОЕТ СЕЗОН В КИЕВЕ
Об этом Юрий Соломин рассказал на сборе труппы
Актеры и сотрудники Малого театра встретились после летних отпусков, чтобы узнать планы на предстоящий сезон.
А нынешний сезон начинается для Малого театра необычно - крупными гастролями в столице Украины Киеве, на сцене Национального академического театра русской драмы имени Леси Украинки. С 11 по 20 сентября киевская публика сможет увидеть самые значительные постановки последних лет, такие как «Ревизор» Н.В. Гоголя, «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Волки и овцы» А.Н. Островского, «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского, «Тайны Мадридского двора» Э. Скриба и Э. Легуве.
Но и после этого большого визита театр не перестанет путешествовать. С 23 по 30 сентября 2007 года в столице Дагестана Махачкале состоится Первый Международный фестиваль русских театров Каспийского и Черноморского регионов. Стоит напомнить, что художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин является президентом Международной ассоциации русских театров (МАРТ), объединяющей коллективы автономных республик и ближнего зарубежья. Смотр в Махачкале пройдет под знаком защиты и поддержки русского языка и русского культурного наследия. Среди участников - русскоязычные коллективы автономных республик России и ближнего зарубежья. В программе - спектакли русских театров Дагестана, Северной Осетии, Калмыкии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, Украины, Казахстана, Азербайджана и Грузии.
Почетным гостем фестиваля станет спектакль нашего коллектива «Свадьба, свадьба, свадьба!» по водевилям А.П. Чехова.
Дальше Малый театр отправится в Сибирь, где с 15 по 22 сентября в Иркутске пройдет Шестой Всероссийский фестиваль современной драматургии имени Александра Вампилова, посвященный 70-летию драматурга. Кроме обширной программы спектаклей состоятся поездки на Байкал гостей и участников фестиваля, а также вечер памяти А. Вампилова «Может быть, я смогу возвратиться...»
И лишь 7 октября Малый театр откроет сезон в Москве. Среди ближайших премьер театра на сцене филиала (Большая Ордынка, 69) - комедия Сомерсета Моэма «Любовный круг» в постановке Андрея Житинкина. В ролях - Элина Быстрицкая, Василий Бочкарев, Борис Клюев и другие. На декабрь намечена премьера спектакля «Власть тьмы» по пьесе Л.Н. Толстого (режиссер - Юрий Соломин). В ролях: Юрий Соломин, Ирина Муравьева, Алексей Кудинович, Инна Иванова, Алексей Фаддеев, Евгений Куршинский, Екатерина Базарова и другие. Среди премьер нового сезона - «Дети солнца» М. Горького (режиссер - Адольф Шапиро), «Касатка» А.Н. Толстого (режиссер - Виталий Иванов), «Генрих IV» Л. Пиранделло (режиссер - Владимир Бейлис).
Автор: Елена Юринская
Источник: Российская газета
Дата: 05.09.2007
Об этом Юрий Соломин рассказал на сборе труппы
Актеры и сотрудники Малого театра встретились после летних отпусков, чтобы узнать планы на предстоящий сезон.
А нынешний сезон начинается для Малого театра необычно - крупными гастролями в столице Украины Киеве, на сцене Национального академического театра русской драмы имени Леси Украинки. С 11 по 20 сентября киевская публика сможет увидеть самые значительные постановки последних лет, такие как «Ревизор» Н.В. Гоголя, «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Волки и овцы» А.Н. Островского, «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского, «Тайны Мадридского двора» Э. Скриба и Э. Легуве.
Но и после этого большого визита театр не перестанет путешествовать. С 23 по 30 сентября 2007 года в столице Дагестана Махачкале состоится Первый Международный фестиваль русских театров Каспийского и Черноморского регионов. Стоит напомнить, что художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин является президентом Международной ассоциации русских театров (МАРТ), объединяющей коллективы автономных республик и ближнего зарубежья. Смотр в Махачкале пройдет под знаком защиты и поддержки русского языка и русского культурного наследия. Среди участников - русскоязычные коллективы автономных республик России и ближнего зарубежья. В программе - спектакли русских театров Дагестана, Северной Осетии, Калмыкии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Адыгеи, Украины, Казахстана, Азербайджана и Грузии.
Почетным гостем фестиваля станет спектакль нашего коллектива «Свадьба, свадьба, свадьба!» по водевилям А.П. Чехова.
Дальше Малый театр отправится в Сибирь, где с 15 по 22 сентября в Иркутске пройдет Шестой Всероссийский фестиваль современной драматургии имени Александра Вампилова, посвященный 70-летию драматурга. Кроме обширной программы спектаклей состоятся поездки на Байкал гостей и участников фестиваля, а также вечер памяти А. Вампилова «Может быть, я смогу возвратиться...»
И лишь 7 октября Малый театр откроет сезон в Москве. Среди ближайших премьер театра на сцене филиала (Большая Ордынка, 69) - комедия Сомерсета Моэма «Любовный круг» в постановке Андрея Житинкина. В ролях - Элина Быстрицкая, Василий Бочкарев, Борис Клюев и другие. На декабрь намечена премьера спектакля «Власть тьмы» по пьесе Л.Н. Толстого (режиссер - Юрий Соломин). В ролях: Юрий Соломин, Ирина Муравьева, Алексей Кудинович, Инна Иванова, Алексей Фаддеев, Евгений Куршинский, Екатерина Базарова и другие. Среди премьер нового сезона - «Дети солнца» М. Горького (режиссер - Адольф Шапиро), «Касатка» А.Н. Толстого (режиссер - Виталий Иванов), «Генрих IV» Л. Пиранделло (режиссер - Владимир Бейлис).
Автор: Елена Юринская
Источник: Российская газета
Дата: 05.09.2007
04.09.2007
Подробнее
МАЛЫЙ ТЕАТР ГОТОВИТСЯ К НОВОМУ СЕЗОНУ
Малый театр откроет новый сезон 7 октября 2007. Сегодня, 4 сентября, состоялся традиционный сбор труппы, на нём художественный руководитель коллектива Юрий Соломин рассказал о грядущих гастролях и премьерах.
МАЛЫЙ ТЕАТР ГОТОВИТСЯ К НОВОМУ СЕЗОНУ
Малый театр откроет новый сезон 7 октября 2007. Сегодня, 4 сентября, состоялся традиционный сбор труппы, на нём художественный руководитель коллектива Юрий Соломин рассказал о грядущих гастролях и премьерах.
Сам Юрий Соломин выпустит спектакль «Власть тьмы», Виталий Иванов восстановит «Касатку», а Владимир Бейлис поставит «Генриха IV». Кроме того, Малый театр пригласил Адольфа Шапиро, который начнёт работу над спектаклем «Дети солнца».
Между тем, в коллективе произошло немало приятных событий и юбилеев. Одним из таких сюрпризов стала книга, которую актёр Юрий Каюров выпустил к своему 80-летию. Автор говорит, что на страницах издания описано всё то, что ему дорого.
До открытия нового сезона в Москве Малый театр отправится на гастроли в Киев, Иркутск и Махачкалу. В столице театр начнет работу 7-го октября. Тогда же на сцене филиала будет показан спектакль «Любовный круг» в постановке Андрея Житинкина. В главной роли — Элина Быстрицкая.
Радио Культура
МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫЛ 252-Й СЕЗОН
Государственный академический Малый театр открыл свой новый 252-й сезон и, как только что открывшийся МХТ им. Чехова, тут же отправляется на гастроли. МХТ им. Чехова отправился в Санкт-Петербург, а Малый театр через несколько дней едет в Киев, после будут гастроли в Иркутске и Махачкале. На традиционном сборе труппы народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин рассказал нашему корреспонденту Наталье Тагуновой о планах театра.
СОЛОМИН: Драма Льва Толстого «Власть тьмы», затем у нас будет пьеса Пиранделло «Генрих IV», это прекрасная блестящая пьеса, там очень хороший актерский состав занят. «Касатка» Алексея Толстого – спектакль, который, в общем, у нас уже шел лет 25 назад. Обычно мы возвращаемся к старым названиям, которые когда-то полюбили зрители, а спектакль у нас был хороший. Этот же режиссер ставит, но с абсолютно новыми исполнителями.
Вся та жизнь, которая нас окружает, дает возможность подходить к любому новому спектаклю с совершенно других позиций. Уважение к возрасту у нас существует, традиции – это хорошо, если они хорошие. Если плохие традиции, они сами умирают, а хорошие традиции, хотим мы или не хотим, нужно поддерживать. Как нам кажется, мы все-таки продолжаем за них бороться.
Радио Маяк
Малый театр откроет новый сезон 7 октября 2007. Сегодня, 4 сентября, состоялся традиционный сбор труппы, на нём художественный руководитель коллектива Юрий Соломин рассказал о грядущих гастролях и премьерах.
Сам Юрий Соломин выпустит спектакль «Власть тьмы», Виталий Иванов восстановит «Касатку», а Владимир Бейлис поставит «Генриха IV». Кроме того, Малый театр пригласил Адольфа Шапиро, который начнёт работу над спектаклем «Дети солнца».
Между тем, в коллективе произошло немало приятных событий и юбилеев. Одним из таких сюрпризов стала книга, которую актёр Юрий Каюров выпустил к своему 80-летию. Автор говорит, что на страницах издания описано всё то, что ему дорого.
До открытия нового сезона в Москве Малый театр отправится на гастроли в Киев, Иркутск и Махачкалу. В столице театр начнет работу 7-го октября. Тогда же на сцене филиала будет показан спектакль «Любовный круг» в постановке Андрея Житинкина. В главной роли — Элина Быстрицкая.
Радио Культура
МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫЛ 252-Й СЕЗОН
Государственный академический Малый театр открыл свой новый 252-й сезон и, как только что открывшийся МХТ им. Чехова, тут же отправляется на гастроли. МХТ им. Чехова отправился в Санкт-Петербург, а Малый театр через несколько дней едет в Киев, после будут гастроли в Иркутске и Махачкале. На традиционном сборе труппы народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин рассказал нашему корреспонденту Наталье Тагуновой о планах театра.
СОЛОМИН: Драма Льва Толстого «Власть тьмы», затем у нас будет пьеса Пиранделло «Генрих IV», это прекрасная блестящая пьеса, там очень хороший актерский состав занят. «Касатка» Алексея Толстого – спектакль, который, в общем, у нас уже шел лет 25 назад. Обычно мы возвращаемся к старым названиям, которые когда-то полюбили зрители, а спектакль у нас был хороший. Этот же режиссер ставит, но с абсолютно новыми исполнителями.
Вся та жизнь, которая нас окружает, дает возможность подходить к любому новому спектаклю с совершенно других позиций. Уважение к возрасту у нас существует, традиции – это хорошо, если они хорошие. Если плохие традиции, они сами умирают, а хорошие традиции, хотим мы или не хотим, нужно поддерживать. Как нам кажется, мы все-таки продолжаем за них бороться.
Радио Маяк
03.09.2007
Подробнее
АНОНС: ЮРИЙ СОЛОМИН СЕГОДНЯ НА «ХУДСОВЕТЕ»
В гостях у вечернего выпуска (19:30) программы «Новости культуры» будет народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин.
АНОНС: ЮРИЙ СОЛОМИН СЕГОДНЯ НА «ХУДСОВЕТЕ»
В гостях у вечернего выпуска (19:30) программы «Новости культуры» будет народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин.
4 сентября в Малом театре состоится традиционный сбор труппы.
Старейший театр России и сегодня в своих спектаклях опирается на классику. Основу репертуара театра составляют пьесы Островского. Кроме них в афише театра – спектакли по пьесам Чехова, Мольера, Грибоедова, Шиллера и многих других.
О планах театра в новом сезоне — в рубрике «Худсовет».
С гостем рубрики «Худсовет» будет беседовать Нара Ширалиева.
Смотрите 3 сентября рубрику «Худсовет» в вечернем выпуске программы «Новости культуры» в 19.30.
В гостях у вечернего выпуска (19:30) программы «Новости культуры» будет народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин.
4 сентября в Малом театре состоится традиционный сбор труппы.
Старейший театр России и сегодня в своих спектаклях опирается на классику. Основу репертуара театра составляют пьесы Островского. Кроме них в афише театра – спектакли по пьесам Чехова, Мольера, Грибоедова, Шиллера и многих других.
О планах театра в новом сезоне — в рубрике «Худсовет».
С гостем рубрики «Худсовет» будет беседовать Нара Ширалиева.
Смотрите 3 сентября рубрику «Худсовет» в вечернем выпуске программы «Новости культуры» в 19.30.
31.08.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ИМЕТЬ СВОЙ ДОМИК В ДЕРЕВНЕ – ЭТО ЧУДЕСНО!»
Осень - это не только пора сбора урожая, не только начало учебного года, но и время, когда театры открывают свои новые сезоны. 4 сентября в Малом академическом театре России состоится традиционный сбор труппы. Той самой, что 7 октября откроет в этих стенах свой 252 сезон.
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ИМЕТЬ СВОЙ ДОМИК В ДЕРЕВНЕ – ЭТО ЧУДЕСНО!»
Осень - это не только пора сбора урожая, не только начало учебного года, но и время, когда театры открывают свои новые сезоны. 4 сентября в Малом академическом театре России состоится традиционный сбор труппы. Той самой, что 7 октября откроет в этих стенах свой 252 сезон. Нет сомнений, что артисты придут отдохнувшие, посвежевшие, соскучившиеся друг по другу и по театру. В кулуарах будут говорить о том, кто как провел лето. Накануне корреспондент «Российской аграрной газеты» попросила поделиться с читателями своими впечатлениями о летнем отдыхе художественного руководителя театра, народного артиста СССР Юрия СОЛОМИНА.
- Все лето я провел на даче в Подмосковье, в своей любимой деревне Валентиновке, что расположена в Щелковском районе. Ведь актерская работа происходит ежеминутно, иногда ночью просыпаешься и повторяешь роль. И ты всегда на виду - не только на сцене. С одной стороны, для артиста это нормально ... Но все больше хочется побыть наедине с самим собой. Это удается только во время отдыха. И для меня лучший отдых
- поехать за город, где слышен только шум леса. Странно, я ведь практически вырос в лесу, но в детстве его не любил. Тогда шум леса вызывал у меня грусть, тревогу, а сейчас, наоборот, успокаивает и веселит душу.
- Говорят, вы этим летом занимались строительством?
- Да, сначала мы с женой хотели построить баньку. Но пришли строители и сказали, что можно и дом поставить - сруб, места хватит. Мы подумали и решились. Наш старый дом совсем расшатался... Но сносить его ни в коем случае не собираемся: это память о великом актере Николае Светловидове, до нас он ему принадлежал. Летом здесь будет работать - играть на фортепьяно - наша внучка Сашенька. А мы будем жить в новом доме рядом. И еще. В деревне жара всегда переносится легче, чем в городе. А когда я заходил в свой, еще не достроенный дом, там в жару было просто прохладно: на бревнах выступила смола - запах замечательный... Иметь свой домик в деревне - это чудесно!
- Отдых отдыхом, но хочется в преддверии нового сезона узнать, какие задачи вы ставите перед собой и Малым театром сейчас?
- Те же, что и всегда: сохранить труппу, традиции, театральную школу. Это очень сложно. Когда-то (бывает, и сейчас) нас корили тем, что мы все делаем по старинке, что Малый не театр, а музей. Последнее меня ни в коем случае не оскорбляет. Я в свое время даже хотел, чтобы нас сравнивали с Эрмитажем, Третьяковкой, Пушкинским. И может быть, мои слова повлияли на то, что указом президента Большой и Малый театры получили статус национального достояния.
Согласитесь, не могут все есть одно и то же. Одни любят картошку, другие
- крабовые палочки. А те, кто любит картошку, на крабовые палочки смотреть не могут. Точно так же и в искусстве. Одним нравится авангардное искусство, другие с удовольствием вместе со своими детьми и внуками приходят на классический репертуар. Для меня сегодня очень важно, что Малый театр живет и живо искусство, которое мы проповедуем, которое нам досталось по наследству. У нас есть свои зрители, которых никто не заставляет покупать цветы и вручать артистам после премьеры, ходить по два-три раза на один и тот же спектакль.
Несколько лет тому назад я озвучивал на телевидении исторические документальные фильмы. Потом не смог, было много другой работы. Сказал, чтобы взяли любого артиста из других театров. Но мне ответили: только из вашего. У вас артисты умеют произносить слова, которые не каждый может произнести. И я понимаю, что они имели в виду. Просто наши артисты знают много классических текстов: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Островского, Чехова, Тургенева, Достоевского...
Каждые четыре года в Щепкинском училище меняется молодежь. Приходят новенькие, и на их примере я вижу недостатки нашей речи. Главный из них - слэнг. Он приводит к уничтожению физиологии произношения: перестает работать верхняя губа, не выговариваются отдельные буквы. Иногда они даже возражают: в жизни все не выговаривают! А почему выговаривают французы, немцы, итальянцы? Кто сказал, что мы не должны выговаривать алфавит?
- Юрий Мефодьевич, вы когда-то говорили, что Малый театр это государство в государстве. Что здесь есть все - и для того, чтобы играть спектакли, и для того, чтобы жить. Это на самом деле так?
- Да. У нас есть все цеха. Пошивочный, деревообрабатывающий, цех, где расписывают декорации, сапожная мастерская, красильная, слесарка. Там работают по-настоящему творческие люди. У нас есть даже своя поликлиника - врачи, медицинские сестры, которые работают здесь по двадцать-тридцать лет. Они знают артистов так, что когда кто-нибудь из них позвонит по телефону и только скажет, что плохо себя чувствует, уже по голосу могут поставить диагноз. Есть у нас и своя столовая. Жаль, что нет поблизости деревни, из которой мы могли бы получать продукты...
Мы сохранили суфлеров, которых уже давно нет в других театрах. Это наша история. Может быть, даже музейная. Но суфлер у нас не просто человек, который подсказывает. Он следит за правильностью произношения. А когда режиссер делает купюры, то суфлер становится редактором спектакля.
Оркестр. В спектаклях нашего театра звучит очень много живой музыки. Музыканты иногда становятся почти драматическими артистами. В «Мнимом больном» - целая группа актеров оркестра выходят на сцену в костюмах и париках, играют на сцене. У нас много музыкантов со званиями, лауреаты международных конкурсов. А перед спектаклем оркестр играет в фойе.
- Какие заветы корифеев Малого театра удается воплощать и поддерживать, а какие остаются недосягаемыми?
- Самое трудное - мастерство актера. Я помню, как выходила на сцену Варвара Рыжова, садилась и просто начинала разговаривать. Зрители не могли оторвать от нее глаз. Сегодня у нас так работают Татьяна Еремеева, Татьяна Панкова... Помню, как Иван Александрович Любезнов играл в постановке Леонида Хейфица деревенского старика, приехавшего к сыну в Москву. Надо было видеть, как он это делает. Можно было понять, что старик столяр по тому, как он рассматривал и поглаживал полированный стол, который стоял у сына в комнате. Однажды на репетиции Леонид Ефимович попросил его сыграть паузу. Любезнов закатил паузу минут на десять. Все сидели и смотрели, как завороженные. Что делал Иван Александрович? Он просто думал, вспоминал свою семью, гладил стол, слушал голубей за окном.
- Как вы готовите артистов Малого театра?
- В училище имени Щепкина мы учим студентов на определенном репертуаре. Островский - это речь и свобода, он никуда не спешит. Кажется, он написал свои пьесы для того, чтобы на них учиться. А для развития реакции, быстроты, ставим западную классику: Гольдони, Мольера, Шиллера, Шекспира. В театр берем тех, у кого лучше получается. Иногда видим: очень хороший материал, но артист еще не готов. Берем на вырост и здесь доучиваем.
- Что ждет актеров и нас, зрителей, в новом сезоне?
- В сентябре в столице Украины -Киеве, на сцене Национального академического театра русской драмы имени Леси Украинки, пройдут большие гастроли нашего коллектива. Вниманию киевской публики будут предложены самые художественно значимые спектакли нашего репертуара: «Ревизор», «Горе от ума», «Волки и овцы»...
А в конце сентября в столице Дагестана - Махачкале - состоится Первый Международный фестиваль русских театров Каспийского и Черноморского регионов. Смотр пройдет под знаком защиты и поддержки русского языка и русского культурного наследия. Среди участников - русскоязычные коллективы автономных республик России и ближнего зарубежья. Во время фестиваля состоятся семинары, научно-практические конференции, мастер-классы, которые проведут ведущие артисты Малого театра.
Кроме того, в сентябре в Иркутске будет проходить шестой Всероссийский фестиваль современной драматургии имени Александра Вампилова, посвященный 70-летию драматурга. По личной инициативе председателя жюри, известного писателя Валентина Распутина, в Иркутск приглашен и будет завершать фестивальный показ спектакль Малого театра «Бедность не порок» в постановке Александра Коршунова.
А среди премьер нового сезона - комедия Сомерсета Моэма «Любовный круг», «Власть тьмы» Льва Толстого, «Дети солнца» Горького, «Касатка» Алексея Толстого, «Генрих IV» Пиранделло.
Автор: Беседовала Татьяна СЕМАШКО
Источник: Российская аграрная газета (приложение к газете Труд)
Дата: 31.08.2007
Осень - это не только пора сбора урожая, не только начало учебного года, но и время, когда театры открывают свои новые сезоны. 4 сентября в Малом академическом театре России состоится традиционный сбор труппы. Той самой, что 7 октября откроет в этих стенах свой 252 сезон. Нет сомнений, что артисты придут отдохнувшие, посвежевшие, соскучившиеся друг по другу и по театру. В кулуарах будут говорить о том, кто как провел лето. Накануне корреспондент «Российской аграрной газеты» попросила поделиться с читателями своими впечатлениями о летнем отдыхе художественного руководителя театра, народного артиста СССР Юрия СОЛОМИНА.
- Все лето я провел на даче в Подмосковье, в своей любимой деревне Валентиновке, что расположена в Щелковском районе. Ведь актерская работа происходит ежеминутно, иногда ночью просыпаешься и повторяешь роль. И ты всегда на виду - не только на сцене. С одной стороны, для артиста это нормально ... Но все больше хочется побыть наедине с самим собой. Это удается только во время отдыха. И для меня лучший отдых
- поехать за город, где слышен только шум леса. Странно, я ведь практически вырос в лесу, но в детстве его не любил. Тогда шум леса вызывал у меня грусть, тревогу, а сейчас, наоборот, успокаивает и веселит душу.
- Говорят, вы этим летом занимались строительством?
- Да, сначала мы с женой хотели построить баньку. Но пришли строители и сказали, что можно и дом поставить - сруб, места хватит. Мы подумали и решились. Наш старый дом совсем расшатался... Но сносить его ни в коем случае не собираемся: это память о великом актере Николае Светловидове, до нас он ему принадлежал. Летом здесь будет работать - играть на фортепьяно - наша внучка Сашенька. А мы будем жить в новом доме рядом. И еще. В деревне жара всегда переносится легче, чем в городе. А когда я заходил в свой, еще не достроенный дом, там в жару было просто прохладно: на бревнах выступила смола - запах замечательный... Иметь свой домик в деревне - это чудесно!
- Отдых отдыхом, но хочется в преддверии нового сезона узнать, какие задачи вы ставите перед собой и Малым театром сейчас?
- Те же, что и всегда: сохранить труппу, традиции, театральную школу. Это очень сложно. Когда-то (бывает, и сейчас) нас корили тем, что мы все делаем по старинке, что Малый не театр, а музей. Последнее меня ни в коем случае не оскорбляет. Я в свое время даже хотел, чтобы нас сравнивали с Эрмитажем, Третьяковкой, Пушкинским. И может быть, мои слова повлияли на то, что указом президента Большой и Малый театры получили статус национального достояния.
Согласитесь, не могут все есть одно и то же. Одни любят картошку, другие
- крабовые палочки. А те, кто любит картошку, на крабовые палочки смотреть не могут. Точно так же и в искусстве. Одним нравится авангардное искусство, другие с удовольствием вместе со своими детьми и внуками приходят на классический репертуар. Для меня сегодня очень важно, что Малый театр живет и живо искусство, которое мы проповедуем, которое нам досталось по наследству. У нас есть свои зрители, которых никто не заставляет покупать цветы и вручать артистам после премьеры, ходить по два-три раза на один и тот же спектакль.
Несколько лет тому назад я озвучивал на телевидении исторические документальные фильмы. Потом не смог, было много другой работы. Сказал, чтобы взяли любого артиста из других театров. Но мне ответили: только из вашего. У вас артисты умеют произносить слова, которые не каждый может произнести. И я понимаю, что они имели в виду. Просто наши артисты знают много классических текстов: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Островского, Чехова, Тургенева, Достоевского...
Каждые четыре года в Щепкинском училище меняется молодежь. Приходят новенькие, и на их примере я вижу недостатки нашей речи. Главный из них - слэнг. Он приводит к уничтожению физиологии произношения: перестает работать верхняя губа, не выговариваются отдельные буквы. Иногда они даже возражают: в жизни все не выговаривают! А почему выговаривают французы, немцы, итальянцы? Кто сказал, что мы не должны выговаривать алфавит?
- Юрий Мефодьевич, вы когда-то говорили, что Малый театр это государство в государстве. Что здесь есть все - и для того, чтобы играть спектакли, и для того, чтобы жить. Это на самом деле так?
- Да. У нас есть все цеха. Пошивочный, деревообрабатывающий, цех, где расписывают декорации, сапожная мастерская, красильная, слесарка. Там работают по-настоящему творческие люди. У нас есть даже своя поликлиника - врачи, медицинские сестры, которые работают здесь по двадцать-тридцать лет. Они знают артистов так, что когда кто-нибудь из них позвонит по телефону и только скажет, что плохо себя чувствует, уже по голосу могут поставить диагноз. Есть у нас и своя столовая. Жаль, что нет поблизости деревни, из которой мы могли бы получать продукты...
Мы сохранили суфлеров, которых уже давно нет в других театрах. Это наша история. Может быть, даже музейная. Но суфлер у нас не просто человек, который подсказывает. Он следит за правильностью произношения. А когда режиссер делает купюры, то суфлер становится редактором спектакля.
Оркестр. В спектаклях нашего театра звучит очень много живой музыки. Музыканты иногда становятся почти драматическими артистами. В «Мнимом больном» - целая группа актеров оркестра выходят на сцену в костюмах и париках, играют на сцене. У нас много музыкантов со званиями, лауреаты международных конкурсов. А перед спектаклем оркестр играет в фойе.
- Какие заветы корифеев Малого театра удается воплощать и поддерживать, а какие остаются недосягаемыми?
- Самое трудное - мастерство актера. Я помню, как выходила на сцену Варвара Рыжова, садилась и просто начинала разговаривать. Зрители не могли оторвать от нее глаз. Сегодня у нас так работают Татьяна Еремеева, Татьяна Панкова... Помню, как Иван Александрович Любезнов играл в постановке Леонида Хейфица деревенского старика, приехавшего к сыну в Москву. Надо было видеть, как он это делает. Можно было понять, что старик столяр по тому, как он рассматривал и поглаживал полированный стол, который стоял у сына в комнате. Однажды на репетиции Леонид Ефимович попросил его сыграть паузу. Любезнов закатил паузу минут на десять. Все сидели и смотрели, как завороженные. Что делал Иван Александрович? Он просто думал, вспоминал свою семью, гладил стол, слушал голубей за окном.
- Как вы готовите артистов Малого театра?
- В училище имени Щепкина мы учим студентов на определенном репертуаре. Островский - это речь и свобода, он никуда не спешит. Кажется, он написал свои пьесы для того, чтобы на них учиться. А для развития реакции, быстроты, ставим западную классику: Гольдони, Мольера, Шиллера, Шекспира. В театр берем тех, у кого лучше получается. Иногда видим: очень хороший материал, но артист еще не готов. Берем на вырост и здесь доучиваем.
- Что ждет актеров и нас, зрителей, в новом сезоне?
- В сентябре в столице Украины -Киеве, на сцене Национального академического театра русской драмы имени Леси Украинки, пройдут большие гастроли нашего коллектива. Вниманию киевской публики будут предложены самые художественно значимые спектакли нашего репертуара: «Ревизор», «Горе от ума», «Волки и овцы»...
А в конце сентября в столице Дагестана - Махачкале - состоится Первый Международный фестиваль русских театров Каспийского и Черноморского регионов. Смотр пройдет под знаком защиты и поддержки русского языка и русского культурного наследия. Среди участников - русскоязычные коллективы автономных республик России и ближнего зарубежья. Во время фестиваля состоятся семинары, научно-практические конференции, мастер-классы, которые проведут ведущие артисты Малого театра.
Кроме того, в сентябре в Иркутске будет проходить шестой Всероссийский фестиваль современной драматургии имени Александра Вампилова, посвященный 70-летию драматурга. По личной инициативе председателя жюри, известного писателя Валентина Распутина, в Иркутск приглашен и будет завершать фестивальный показ спектакль Малого театра «Бедность не порок» в постановке Александра Коршунова.
А среди премьер нового сезона - комедия Сомерсета Моэма «Любовный круг», «Власть тьмы» Льва Толстого, «Дети солнца» Горького, «Касатка» Алексея Толстого, «Генрих IV» Пиранделло.
Автор: Беседовала Татьяна СЕМАШКО
Источник: Российская аграрная газета (приложение к газете Труд)
Дата: 31.08.2007
01.08.2007
Подробнее
ДЕНЬ ЮБИЛЕЕВ В МАЛОМ ТЕАТРЕ
1 августа 2007 года отмечают трудовой юбилей сразу несколько артистов Малого театра…
ДЕНЬ ЮБИЛЕЕВ В МАЛОМ ТЕАТРЕ
1 августа 2007 года отмечают трудовой юбилей сразу несколько артистов Малого театра…
50 лет в Малом театре бок о бок работают народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин и народный артист России Виктор Андреевич Борцов.
45 лет творческой деятельности отмечает сегодня народный артист России Александр Сергеевич Потапов.
40 лет назад в число артистов Малого театра была принята Людмила Анатольевна Пашкова.
25 лет в Малом театре работает заслуженный артист России Сергей Алексеевич Вещев.
От души поздравляем юбиляров и желаем им крепкого здоровья, благополучия и, конечно, еще многих встреч с благодарным зрителем Малого театра.
1 августа 2007 года отмечают трудовой юбилей сразу несколько артистов Малого театра…
50 лет в Малом театре бок о бок работают народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин и народный артист России Виктор Андреевич Борцов.
45 лет творческой деятельности отмечает сегодня народный артист России Александр Сергеевич Потапов.
40 лет назад в число артистов Малого театра была принята Людмила Анатольевна Пашкова.
25 лет в Малом театре работает заслуженный артист России Сергей Алексеевич Вещев.
От души поздравляем юбиляров и желаем им крепкого здоровья, благополучия и, конечно, еще многих встреч с благодарным зрителем Малого театра.
26.06.2007
Подробнее
ГАСТРОЛЬНЫЙ ГОЛОД
Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Сегодняшние абитуриенты путают «Муму» с «Каштанкой»
ГАСТРОЛЬНЫЙ ГОЛОД
Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Сегодняшние абитуриенты путают «Муму» с «Каштанкой»
Несколько лет тому назад, когда только зашла речь о грядущем 250-летии русского государственного театра, Владимир Путин встретился с художественными руководителями Малого и Александрийского театров. На этой встрече возникла идея больших гастролей - один театр отправится навстречу другому, через всю страну, чтобы встретиться где-то посреди России. Из этой затеи ничего не вышло, но Малый театр в этом году все-таки отправился на большие гастроли по России. По возвращении художественный руководитель театра Юрий Соломин встретился с корреспондентом «НГ».
- Юрий Мефодьевич, давайте начнем с той фантастической идеи - совместных гастролей Малого и Александрийского театров через всю Россию. Вы, как Несчастливцев со Счастливцевым, должны были встретиться между Керчью и Вологдой...
- Самое главное, что Путин поддержал и сказал, что это будет праздник не только двух театров, а вообще праздник русского театра... Не получилось. Но мы побывали в этом году в четырех крупнейших городах - Новосибирске, Тюмени, Кемерове, Екатеринбурге, а в сентябре еще поедем в Иркутск, где проходит фестиваль Вампилова. Мы с удовольствием поедем, хотя сентябрь у нас забит: киевские гастроли, потом фестиваль русского театра в Махачкале, где собираются русскоязычные театры со всех республик... У нас и эти-то гастроли не состоялись бы, если бы не появился спонсор в связи с 250-летием. Такого отношения к театру я давно не встречал. Когда мы переехали из Новосибирска в Кемерово, губернатор Тулеев вышел из отпуска на несколько дней, принял большую группу из театра. Глава Сбербанка Андрей Казьмин, пролетая мимо Екатеринбурга, заехал на наши гастроли.
- А сколько спектаклей вы возили?
- В Кемерове играли три: Островского «Правда - хорошо, а счастье лучше», «Чайку» и «Тайны мадридского двора». В Екатеринбурге и Тюмени еще и «Горе от ума».
- Ваши гастроли совпали по времени с набором в Щепкинское театральное училище. Вы же в этом году набираете с Ольгой Николаевной Соломиной. Большой конкурс?
- Сейчас идет третий тур - будет три третьих тура, уже прослушали 120 с гаком человек, с двух часов до одиннадцати. Многих было жалко, все-таки на третьем -туре люди уже представляют какой-то интерес для набора. А набрать нужно 25-30 человек. Таким образом, сам конкурс будет не таким уж большим - 4-5 человек на место... Сегодняшние ребятишки литературу знают пунктирно. Не знают, в каком веке жил Пушкин, а уж как его звали... Путают «Муму» с «Каштанкой», и это говорит о том, что в гуманитарные институты должны поступать не с единого экзамена. У нас-то его и нет, но те, кто разрабатывает этот единый экзамен, не понимают, что творческие вузы - это спецвузы. Я хорошо отношусь к Булгакову, но сейчас же все читают Булгакова, потому что посмотрели по телевизору, но не понимают, что Булгакова нужно читать, если твоя душа его понимает. Вот и начинаешь спрашивать: а что у тебя еще есть, и оказывается, что ничего нет. Музыкально - 25% двигаются плохо, не знают, что такое русский танец. У молодежи настолько забита человеческая органика, что иногда и те, кто приезжает из глубинки, не могут станцевать вальс или спеть русскую песню. А по идее, лучше нас этого никто не сделает...
- Сейчас назначен новый ректор Щепкинского училища -Борис Любимов. Понимаю, не вы его назначили, но все-таки какое-то напутствие вы могли ему сказать?
- Мы с Борисом Николаевичем очень давно знакомы. А в дружеских отношениях - с 88-го года. Прошли путь формирования Малого театра последние почти 20 лет, поэтому думаю, что он понимает, что я хочу. Он советует режиссера, я говорю: да. У нас единое понимание русского театра, театральной школы. Я очень рад, что он ректор. Хотя ничего плохого не могу сказать о предыдущем ректоре, мы работали в контакте, он оканчивал школу у того же педагога - у Веры Николаевны Пашенной. Но когда стал вопрос о смене, у меня было однозначное мнение, что это должен быть человек, близкий к театру. Малый театр ищет новое, но новое не значит все шиворот-навыворот... Мы ищем свою режиссуру. Сейчас вот мы договорились с Адольфом Шапиро. Как будто бы остановились на «Детях солнца».
- Очень хорошая пьеса.
- Я вообще считаю, что Горький - хороший драматург, уже почти забытый...
- А что с «Властью тьмы», которую вы начали репетировать?
- Пьеса хорошая, репетируем.
- Современная, с убийствами...
- Ну этот детектив мы играть не будем, хотя этот элемент будет сохранен. У Толстого написано два варианта одной сцены, только одной - убийство ребенка. Ее закрывали, запрещали, но сейчас же свобода... Но если изображать: «Ты его доской...» - «Но, мама, у него же косточки хрустят...» Это же человек должен как-то сказать. А в это время Митрич наверху говорит: «Тихо, я тебе сказку расскажу», -чтобы девчонка не сошла с ума. Человек, прошедший войну, непьющий, а в последнем акте он сорвался - надрался. И тогда после этой сцены - финал. Я не знаю, как получится. Как пойдут артисты...
- Я не понял - когда вы начинаете ставить спектакль, то еще не знаете, в какую сторону все вырулит?
- Очень многое зависит от структуры и органики актера. У меня играют совсем молодые. Алексей Фаддеев Никиту играет, Анисью - Инна Иванова, Екатерина Базарова - Акулину. Они в училище играли «Власть тьмы», ставила моя жена, а она прорабатывает все очень хорошо. Спектакль был очень хороший. Но эта сцена была вымарана, и слава Богу - не потянули бы. Мы сейчас сидим на тех кусках, которые не приходилось делать. Когда мы репетировали «Три сестры», я приболел и в сентябре был в Барвихе. Был хороший осенний день. После обеда включил телевизор, там показывают репетицию Товстоногова «Трех сестер». Я был как на мастер-классе. А потом, когда передача закончилась, при солнце начал идти дождь, и я слышу капли по железному подоконнику - кап, кап. Вышел на балкон и увидел громадные капли, и тогда у меня возник голос за кадром из чеховских записных книжек - что такое Россия и как с ней бороться. Почему-то на это новшество никто не обратил внимание. Девчонки там ничего не произносят, а резюме говорит автор, потому что так Чехов просил. Это настроенческая вещь, которую придумать нельзя... Честно говоря, я смотрю, что, например, итальянцы в «Пикколо» работают как-то без современных нововведений - и никто их за это не бьет. И французы в «Комеди Франсез» тоже работают безо всяких нововведений - и их никто не обвиняет, что они не ломают сцену. У нас же, наверное, это в характере: раз должно быть новое, значит, везде и у всех. Эти театры с колоннами, почему их надо уничтожать? Их не так много...
- Кстати, у вас будет ремонт?
- Ремонт идет. Делается сцена со всей ее машинерией, она очень старая.
- Ничего не уничтожат?
- Нет. Вот я смотрю спектакль «Лес» и вижу, что режиссер не понял, о чем написал Островский. А он написал об артистах, которые нищие, голодные, но, если надо, отдадут последние деньги. Один ловит птичек, потому что жрать хочет, второй говорит: «Хотел было пройти - тут у автора многоточие, - да, видимо, придется завернуть». Что в этих многоточиях? Думайте об этих многоточиях. У Островского актеры все время пьют - в «Без вины виноватых», в «Талантах и поклонниках», в «Лесе»... Почему они все время пьют? Потому что напряжение колоссальное. А из лекарств тогда была только валерьянка - Чехов говорил, выпейте валерьянки... И Мочалов надирался, когда ему надо было отключиться. Я помню, у меня бывали такие моменты, когда отключаешься вроде бы, в час лег, а в три уже проснулся и спать не хочется, лежишь, глядишь в потолок и думаешь... Я знаю, как трудно приблизиться к автору, знаю как актер, еще труднее режиссерам. Режиссеру хочется высказать свою концепцию, а я за то, чтобы понять, что написал автор, потому что он тоже написал концептуальное произведение. Следователь, когда расследует убийство, имеет массу вариантов, но правильный-то - один. Я за такую режиссуру.
Автор: Григорий Заславский
Источник: Независимая газета
Дата: 26.06.2007
Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Сегодняшние абитуриенты путают «Муму» с «Каштанкой»
Несколько лет тому назад, когда только зашла речь о грядущем 250-летии русского государственного театра, Владимир Путин встретился с художественными руководителями Малого и Александрийского театров. На этой встрече возникла идея больших гастролей - один театр отправится навстречу другому, через всю страну, чтобы встретиться где-то посреди России. Из этой затеи ничего не вышло, но Малый театр в этом году все-таки отправился на большие гастроли по России. По возвращении художественный руководитель театра Юрий Соломин встретился с корреспондентом «НГ».
- Юрий Мефодьевич, давайте начнем с той фантастической идеи - совместных гастролей Малого и Александрийского театров через всю Россию. Вы, как Несчастливцев со Счастливцевым, должны были встретиться между Керчью и Вологдой...
- Самое главное, что Путин поддержал и сказал, что это будет праздник не только двух театров, а вообще праздник русского театра... Не получилось. Но мы побывали в этом году в четырех крупнейших городах - Новосибирске, Тюмени, Кемерове, Екатеринбурге, а в сентябре еще поедем в Иркутск, где проходит фестиваль Вампилова. Мы с удовольствием поедем, хотя сентябрь у нас забит: киевские гастроли, потом фестиваль русского театра в Махачкале, где собираются русскоязычные театры со всех республик... У нас и эти-то гастроли не состоялись бы, если бы не появился спонсор в связи с 250-летием. Такого отношения к театру я давно не встречал. Когда мы переехали из Новосибирска в Кемерово, губернатор Тулеев вышел из отпуска на несколько дней, принял большую группу из театра. Глава Сбербанка Андрей Казьмин, пролетая мимо Екатеринбурга, заехал на наши гастроли.
- А сколько спектаклей вы возили?
- В Кемерове играли три: Островского «Правда - хорошо, а счастье лучше», «Чайку» и «Тайны мадридского двора». В Екатеринбурге и Тюмени еще и «Горе от ума».
- Ваши гастроли совпали по времени с набором в Щепкинское театральное училище. Вы же в этом году набираете с Ольгой Николаевной Соломиной. Большой конкурс?
- Сейчас идет третий тур - будет три третьих тура, уже прослушали 120 с гаком человек, с двух часов до одиннадцати. Многих было жалко, все-таки на третьем -туре люди уже представляют какой-то интерес для набора. А набрать нужно 25-30 человек. Таким образом, сам конкурс будет не таким уж большим - 4-5 человек на место... Сегодняшние ребятишки литературу знают пунктирно. Не знают, в каком веке жил Пушкин, а уж как его звали... Путают «Муму» с «Каштанкой», и это говорит о том, что в гуманитарные институты должны поступать не с единого экзамена. У нас-то его и нет, но те, кто разрабатывает этот единый экзамен, не понимают, что творческие вузы - это спецвузы. Я хорошо отношусь к Булгакову, но сейчас же все читают Булгакова, потому что посмотрели по телевизору, но не понимают, что Булгакова нужно читать, если твоя душа его понимает. Вот и начинаешь спрашивать: а что у тебя еще есть, и оказывается, что ничего нет. Музыкально - 25% двигаются плохо, не знают, что такое русский танец. У молодежи настолько забита человеческая органика, что иногда и те, кто приезжает из глубинки, не могут станцевать вальс или спеть русскую песню. А по идее, лучше нас этого никто не сделает...
- Сейчас назначен новый ректор Щепкинского училища -Борис Любимов. Понимаю, не вы его назначили, но все-таки какое-то напутствие вы могли ему сказать?
- Мы с Борисом Николаевичем очень давно знакомы. А в дружеских отношениях - с 88-го года. Прошли путь формирования Малого театра последние почти 20 лет, поэтому думаю, что он понимает, что я хочу. Он советует режиссера, я говорю: да. У нас единое понимание русского театра, театральной школы. Я очень рад, что он ректор. Хотя ничего плохого не могу сказать о предыдущем ректоре, мы работали в контакте, он оканчивал школу у того же педагога - у Веры Николаевны Пашенной. Но когда стал вопрос о смене, у меня было однозначное мнение, что это должен быть человек, близкий к театру. Малый театр ищет новое, но новое не значит все шиворот-навыворот... Мы ищем свою режиссуру. Сейчас вот мы договорились с Адольфом Шапиро. Как будто бы остановились на «Детях солнца».
- Очень хорошая пьеса.
- Я вообще считаю, что Горький - хороший драматург, уже почти забытый...
- А что с «Властью тьмы», которую вы начали репетировать?
- Пьеса хорошая, репетируем.
- Современная, с убийствами...
- Ну этот детектив мы играть не будем, хотя этот элемент будет сохранен. У Толстого написано два варианта одной сцены, только одной - убийство ребенка. Ее закрывали, запрещали, но сейчас же свобода... Но если изображать: «Ты его доской...» - «Но, мама, у него же косточки хрустят...» Это же человек должен как-то сказать. А в это время Митрич наверху говорит: «Тихо, я тебе сказку расскажу», -чтобы девчонка не сошла с ума. Человек, прошедший войну, непьющий, а в последнем акте он сорвался - надрался. И тогда после этой сцены - финал. Я не знаю, как получится. Как пойдут артисты...
- Я не понял - когда вы начинаете ставить спектакль, то еще не знаете, в какую сторону все вырулит?
- Очень многое зависит от структуры и органики актера. У меня играют совсем молодые. Алексей Фаддеев Никиту играет, Анисью - Инна Иванова, Екатерина Базарова - Акулину. Они в училище играли «Власть тьмы», ставила моя жена, а она прорабатывает все очень хорошо. Спектакль был очень хороший. Но эта сцена была вымарана, и слава Богу - не потянули бы. Мы сейчас сидим на тех кусках, которые не приходилось делать. Когда мы репетировали «Три сестры», я приболел и в сентябре был в Барвихе. Был хороший осенний день. После обеда включил телевизор, там показывают репетицию Товстоногова «Трех сестер». Я был как на мастер-классе. А потом, когда передача закончилась, при солнце начал идти дождь, и я слышу капли по железному подоконнику - кап, кап. Вышел на балкон и увидел громадные капли, и тогда у меня возник голос за кадром из чеховских записных книжек - что такое Россия и как с ней бороться. Почему-то на это новшество никто не обратил внимание. Девчонки там ничего не произносят, а резюме говорит автор, потому что так Чехов просил. Это настроенческая вещь, которую придумать нельзя... Честно говоря, я смотрю, что, например, итальянцы в «Пикколо» работают как-то без современных нововведений - и никто их за это не бьет. И французы в «Комеди Франсез» тоже работают безо всяких нововведений - и их никто не обвиняет, что они не ломают сцену. У нас же, наверное, это в характере: раз должно быть новое, значит, везде и у всех. Эти театры с колоннами, почему их надо уничтожать? Их не так много...
- Кстати, у вас будет ремонт?
- Ремонт идет. Делается сцена со всей ее машинерией, она очень старая.
- Ничего не уничтожат?
- Нет. Вот я смотрю спектакль «Лес» и вижу, что режиссер не понял, о чем написал Островский. А он написал об артистах, которые нищие, голодные, но, если надо, отдадут последние деньги. Один ловит птичек, потому что жрать хочет, второй говорит: «Хотел было пройти - тут у автора многоточие, - да, видимо, придется завернуть». Что в этих многоточиях? Думайте об этих многоточиях. У Островского актеры все время пьют - в «Без вины виноватых», в «Талантах и поклонниках», в «Лесе»... Почему они все время пьют? Потому что напряжение колоссальное. А из лекарств тогда была только валерьянка - Чехов говорил, выпейте валерьянки... И Мочалов надирался, когда ему надо было отключиться. Я помню, у меня бывали такие моменты, когда отключаешься вроде бы, в час лег, а в три уже проснулся и спать не хочется, лежишь, глядишь в потолок и думаешь... Я знаю, как трудно приблизиться к автору, знаю как актер, еще труднее режиссерам. Режиссеру хочется высказать свою концепцию, а я за то, чтобы понять, что написал автор, потому что он тоже написал концептуальное произведение. Следователь, когда расследует убийство, имеет массу вариантов, но правильный-то - один. Я за такую режиссуру.
Автор: Григорий Заславский
Источник: Независимая газета
Дата: 26.06.2007
22.06.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ НЕ МОЖЕМ КАСТРИРОВАТЬ ЧЕХОВА И ОСТРОВСКОГО
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ НЕ МОЖЕМ КАСТРИРОВАТЬ ЧЕХОВА И ОСТРОВСКОГО
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ НЕ МОЖЕМ КАСТРИРОВАТЬ ЧЕХОВА И ОСТРОВСКОГО
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России.
ЗАВЕРШИЛСЯ юбилейный гастрольный тур Государственного академического Малого театра России, спектаклей которого новосибирская театральная публика ждала с нетерпением, а принимала восторженно и с неизменным благоговением. Звезды Малого оказались безупречно интеллигентны и деликатны, чем приятно порадовали и публику, и журналистов, и принимающую сторону — театр «Глобус». Конечно, не всем пришлись по вкусу постановки, выполненные если не в устаревшей, то, бесспорно, раритетной на сегодняшний день стилистике, однако это не помешало понять одно: так, как в Малом, пожалуй, уже не играют нигде. А это само по себе ценится высоко.
Столичные театры Новосибирск жалует, потому большие гастроли прославленных коллективов в нашем городе случаются с завидной регулярностью. Другой вопрос, в какой атмосфере эти выездные спектакли проходят, как реагирует местная публика и чем все заканчивается. Порой результат оказывается весьма неожиданным. К примеру, не так давно мы принимали БДТ имени Товстоногова. В афише значились самые звездные имена во главе с Кириллом Лавровым. Тем не менее билеты продавались с трудом (аншлаг случился только на спектакле антрепризного толка с Фрейндлих и Басилашвили в главных ролях), залы наполовину пустовали, а после первого антракта свои места покидала еще треть зрителей. Да и уровень постановок свидетельствовал о том, что театр находится в глубоком кризисе, а традиции, на которых акцентировалось внимание, увы, утеряны.
С Малым театром случилось все в точности наоборот. Билеты продали еще в апреле, то есть почти за месяц до начала гастролей. Вокруг входных ежедневно поднимался немыслимый ажиотаж. Зал был набит битком, притом, что организаторы выставляли несколько дополнительных рядов стульев. Спектакли шли по три часа, с двухчасовым первым актом, отличались тягучестью, размеренностью действия, однако в антракте театр покидали единицы.
Под занавес — долгие овации и многократные вызовы на поклон. Оказалось, что классика, извините за тавтологию, в классической интерпретации в Новосибирске весьма и весьма востребована (впрочем, не присутствуй на сцене звезды российского масштаба, картина была бы, конечно, иная).
Общение с прессой художественный руководитель Малого театра, народный артист Юрий Соломин начал с высказывания недовольства по поводу небольшой заметки, появившейся на одном из новосибирских сайтов. Возмутило Юрия Мефодьевича вполне аргументированное утверждение автора, что артисты «играют так, как будто двадцатого века не было, а спектакли наглядно доказывают, что Малый — театр-музей, сохранивший для нас, публики XXI века, всю старомодную прелесть театрального языка конца XIX века».
«Мы живем и живем, ничего ни у кого не просим, никого не насилуем, и все равно находятся недовольные. Музей? А чем плох музейный театр? — взывал к отсутствующему оппоненту господин Соломин. — В каждой семье есть свои традиции. Я не против нового. Я против того, что, отметая одно, превозносится иное».
Отношение Малого к режиссерам и режиссуре Юрий Мефодьевич обозначил буквально в двух предложениях, зато выразил то, о чем по окончании гастролей подумали многие, но навряд ли бы решились сказать: «В драматическом театре, если есть хорошая драматургия, один-два крепких хороших актера и очень средний режиссер, спектакль непременно состоится. Возможно, даже получит Государственную премию. Сейчас режиссеры слишком многое себе позволяют, правда, не у нас. Мы не можем кастрировать Островского или Чехова и выпустить героев пьес позапрошлого века в джинсах и майках, потому что понимаем, что нужно слушать текст, а не смотреть, современно или несовременно одеты герои. Классика есть классика, и она должна исполняться в рамках определенного стиля, а не как кому-то придет в голову».
Говоря о Малом театре, невозможно не затронуть язык, на котором говорят артисты театра, образцовую русскую речь с соблюдением ударений и орфоэпических тонкостей. «У нас, в Малом театре, с языком все благополучно, — говорит Юрий Соломин. — Нас в этом плане, даже критикуя, ставят в пример. Аристов приглашают озвучивать исторические фильмы, потому что артисты других театров не могут выговорить славянскую вязь. Кстати, Островского и Чехова не менее сложно выговорить. Там музыка русской речи, мощный и очень красивый язык, если думать об этом. Сегодня же почти все перешли на язык телевидения, совмещающий русский язык и матерный, который раньше все знали, но на котором никто не говорил. «Это — твой стиль», — говорят мне в рекламе. «Пошли вы все отсюда», — говорю им я... Яркий пример того, что язык классики, на котором говорят в Малом театре, востребован, — наш спектакль по Шиллеру «Коварство и любовь» . Однажды я зашел в зал и увидел, что большинство зрителей — молодежь. Думал, все, сорвут спектакль: ведь персонажи пьесы говорят на высокопарном, непонятном молодежи языке. Но срыва не произошло. Заглянул в зал, а они сидят с отпавшей челюстью и внимательно-внимательно слушают».
Слушали и в Новосибирске. Правда, не Шиллера, а Островского, Чехова и Скриба. Обе стороны — и артисты, и зрители — в целом остались довольны. Последних особенно порадовали вполне приемлемые цены на билеты, кстати, не превышающие московские. По словам Юрия Соломина, доступность билетов — часть театральной политики Малого. «У нас есть деньги, и их нужно тратить на содержание музея, а не пустые амбиции. К примеру, мы отказались от коллективных походов на спектакли по произведениям, что проходят в рамках школьной программы. Да, так было бы проще, но когда учителя сгоняют в театр толпу школьников, взрослый зритель теряет ощущение происходящего. Ему мешают и не дают смотреть. О заработках на гастролях вообще речи быть не может. В этом году у нас впервые появился спонсор, оказавший нам помощь в организации гастролей по Уралу и Сибири. Зачем же драть деньги с народа?» Жаль, такое бескорыстие нападает на столичных гастролеров крайне редко и относится к категории чудес.
Юлия ЩЕТКОВА
«Новая Сибирь» № 24 от 15.06.2007.
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России.
ЗАВЕРШИЛСЯ юбилейный гастрольный тур Государственного академического Малого театра России, спектаклей которого новосибирская театральная публика ждала с нетерпением, а принимала восторженно и с неизменным благоговением. Звезды Малого оказались безупречно интеллигентны и деликатны, чем приятно порадовали и публику, и журналистов, и принимающую сторону — театр «Глобус». Конечно, не всем пришлись по вкусу постановки, выполненные если не в устаревшей, то, бесспорно, раритетной на сегодняшний день стилистике, однако это не помешало понять одно: так, как в Малом, пожалуй, уже не играют нигде. А это само по себе ценится высоко.
Столичные театры Новосибирск жалует, потому большие гастроли прославленных коллективов в нашем городе случаются с завидной регулярностью. Другой вопрос, в какой атмосфере эти выездные спектакли проходят, как реагирует местная публика и чем все заканчивается. Порой результат оказывается весьма неожиданным. К примеру, не так давно мы принимали БДТ имени Товстоногова. В афише значились самые звездные имена во главе с Кириллом Лавровым. Тем не менее билеты продавались с трудом (аншлаг случился только на спектакле антрепризного толка с Фрейндлих и Басилашвили в главных ролях), залы наполовину пустовали, а после первого антракта свои места покидала еще треть зрителей. Да и уровень постановок свидетельствовал о том, что театр находится в глубоком кризисе, а традиции, на которых акцентировалось внимание, увы, утеряны.
С Малым театром случилось все в точности наоборот. Билеты продали еще в апреле, то есть почти за месяц до начала гастролей. Вокруг входных ежедневно поднимался немыслимый ажиотаж. Зал был набит битком, притом, что организаторы выставляли несколько дополнительных рядов стульев. Спектакли шли по три часа, с двухчасовым первым актом, отличались тягучестью, размеренностью действия, однако в антракте театр покидали единицы.
Под занавес — долгие овации и многократные вызовы на поклон. Оказалось, что классика, извините за тавтологию, в классической интерпретации в Новосибирске весьма и весьма востребована (впрочем, не присутствуй на сцене звезды российского масштаба, картина была бы, конечно, иная).
Общение с прессой художественный руководитель Малого театра, народный артист Юрий Соломин начал с высказывания недовольства по поводу небольшой заметки, появившейся на одном из новосибирских сайтов. Возмутило Юрия Мефодьевича вполне аргументированное утверждение автора, что артисты «играют так, как будто двадцатого века не было, а спектакли наглядно доказывают, что Малый — театр-музей, сохранивший для нас, публики XXI века, всю старомодную прелесть театрального языка конца XIX века».
«Мы живем и живем, ничего ни у кого не просим, никого не насилуем, и все равно находятся недовольные. Музей? А чем плох музейный театр? — взывал к отсутствующему оппоненту господин Соломин. — В каждой семье есть свои традиции. Я не против нового. Я против того, что, отметая одно, превозносится иное».
Отношение Малого к режиссерам и режиссуре Юрий Мефодьевич обозначил буквально в двух предложениях, зато выразил то, о чем по окончании гастролей подумали многие, но навряд ли бы решились сказать: «В драматическом театре, если есть хорошая драматургия, один-два крепких хороших актера и очень средний режиссер, спектакль непременно состоится. Возможно, даже получит Государственную премию. Сейчас режиссеры слишком многое себе позволяют, правда, не у нас. Мы не можем кастрировать Островского или Чехова и выпустить героев пьес позапрошлого века в джинсах и майках, потому что понимаем, что нужно слушать текст, а не смотреть, современно или несовременно одеты герои. Классика есть классика, и она должна исполняться в рамках определенного стиля, а не как кому-то придет в голову».
Говоря о Малом театре, невозможно не затронуть язык, на котором говорят артисты театра, образцовую русскую речь с соблюдением ударений и орфоэпических тонкостей. «У нас, в Малом театре, с языком все благополучно, — говорит Юрий Соломин. — Нас в этом плане, даже критикуя, ставят в пример. Аристов приглашают озвучивать исторические фильмы, потому что артисты других театров не могут выговорить славянскую вязь. Кстати, Островского и Чехова не менее сложно выговорить. Там музыка русской речи, мощный и очень красивый язык, если думать об этом. Сегодня же почти все перешли на язык телевидения, совмещающий русский язык и матерный, который раньше все знали, но на котором никто не говорил. «Это — твой стиль», — говорят мне в рекламе. «Пошли вы все отсюда», — говорю им я... Яркий пример того, что язык классики, на котором говорят в Малом театре, востребован, — наш спектакль по Шиллеру «Коварство и любовь» . Однажды я зашел в зал и увидел, что большинство зрителей — молодежь. Думал, все, сорвут спектакль: ведь персонажи пьесы говорят на высокопарном, непонятном молодежи языке. Но срыва не произошло. Заглянул в зал, а они сидят с отпавшей челюстью и внимательно-внимательно слушают».
Слушали и в Новосибирске. Правда, не Шиллера, а Островского, Чехова и Скриба. Обе стороны — и артисты, и зрители — в целом остались довольны. Последних особенно порадовали вполне приемлемые цены на билеты, кстати, не превышающие московские. По словам Юрия Соломина, доступность билетов — часть театральной политики Малого. «У нас есть деньги, и их нужно тратить на содержание музея, а не пустые амбиции. К примеру, мы отказались от коллективных походов на спектакли по произведениям, что проходят в рамках школьной программы. Да, так было бы проще, но когда учителя сгоняют в театр толпу школьников, взрослый зритель теряет ощущение происходящего. Ему мешают и не дают смотреть. О заработках на гастролях вообще речи быть не может. В этом году у нас впервые появился спонсор, оказавший нам помощь в организации гастролей по Уралу и Сибири. Зачем же драть деньги с народа?» Жаль, такое бескорыстие нападает на столичных гастролеров крайне редко и относится к категории чудес.
Юлия ЩЕТКОВА
«Новая Сибирь» № 24 от 15.06.2007.
Подробнее
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
Мы встретились в кабинете худрука Малого театра после репетиции спектакля «Власть тьмы», которым Соломин собирается открывать новый сезон. Держится Юрий Мефодьевич, как всегда, бодро, но глаза усталые, даже пообедать некогда. Однако для любимой газеты нашел время для экспресс-интервью.
- Юрий Мефодьевич, что было примечательного для вас и вашего театра в минувшем сезоне?
- Ну, во-первых, всегда приятно получать премии. А их в минувшем сезоне было предостаточно. Например, нам вручили Национальную премию «Кремлевский грант» в области оборонно-промышленного комплекса и обеспечения безопасности на территории РФ как лучшему театру России, Гран-при «Золотой маски» за спектакль «Мнимый больной». Во-вторых, надо сказать о гастролях по городам Сибири и Урала. Мы выступали в Екатеринбурге, Тюмени, Новосибирске, Кемерове. Я играл в спектаклях «Горе от ума» и «Чайке», встречался со зрителями. У меня был всего лишь один свободный денек в Тюмени, который я посвятил экскурсии по этому замечательному городу с хорошо сохранившейся архитектурой и чистенькими улицами. А когда люди здоровались и заговаривали со мной, я убеждался, что они интересуются театром и у них про все есть свое мнение, в том числе о телевидении, которое смотрят избирательно, но «Московская сага» с моим участием им все-таки понравилась.
В Кемерове нас тоже здорово встречали. Когда случилась большая трагедия и шахтеры погибли в шахте, мы хотели прекратить гастроли, но губернатор края Аман Тулеев попросил продолжить, сказав, что, быть может, спектакли как-то отвлекут людей от беды. Позже он принимал нашу делегацию у себя и десять наших сотрудников наградил званиями заслуженных работников культуры Кузбасса.
- Встречал ли вас в Москве Маклай? Как поживает пес после того, как он пропал, а «Труд» помог его найти?
- Вот на днях отметили его день рождения - Маклаю исполнилось 12 лет. Я тоже отметил свой 72-й день рождения. Так что мы с ним ребята не очень уж молодые. Живет Маклай после похищения не на даче, а в Москве. Ему надо постоянно общаться с нами, тогда он успокаивается, перестает дрожать, оглядываться. Он очень добрый по натуре пес и никак не может понять, за что его так сильно обидели...
- Говорят, вы затеяли строительство на даче?
- Жена предложила поставить новый деревянный сруб - старая дача совсем расшаталась. Но сносить ее не собираемся, все-таки это память о великом актере Николае Светловидове, который жил в ней. Но честно скажу, если бы я знал, сколько нужно бумажек оформлять на этот дом, никогда не стал бы его покупать. Сейчас у меня на носу отпуск, так что запишусь в строители и все лето проведу в нашей благодатной среднерусской полосе, чего и всем сотрудникам любимой газеты желаю!
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд
Дата: 22.06.2007
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
Мы встретились в кабинете худрука Малого театра после репетиции спектакля «Власть тьмы», которым Соломин собирается открывать новый сезон. Держится Юрий Мефодьевич, как всегда, бодро, но глаза усталые, даже пообедать некогда. Однако для любимой газеты нашел время для экспресс-интервью.
- Юрий Мефодьевич, что было примечательного для вас и вашего театра в минувшем сезоне?
- Ну, во-первых, всегда приятно получать премии. А их в минувшем сезоне было предостаточно. Например, нам вручили Национальную премию «Кремлевский грант» в области оборонно-промышленного комплекса и обеспечения безопасности на территории РФ как лучшему театру России, Гран-при «Золотой маски» за спектакль «Мнимый больной». Во-вторых, надо сказать о гастролях по городам Сибири и Урала. Мы выступали в Екатеринбурге, Тюмени, Новосибирске, Кемерове. Я играл в спектаклях «Горе от ума» и «Чайке», встречался со зрителями. У меня был всего лишь один свободный денек в Тюмени, который я посвятил экскурсии по этому замечательному городу с хорошо сохранившейся архитектурой и чистенькими улицами. А когда люди здоровались и заговаривали со мной, я убеждался, что они интересуются театром и у них про все есть свое мнение, в том числе о телевидении, которое смотрят избирательно, но «Московская сага» с моим участием им все-таки понравилась.
В Кемерове нас тоже здорово встречали. Когда случилась большая трагедия и шахтеры погибли в шахте, мы хотели прекратить гастроли, но губернатор края Аман Тулеев попросил продолжить, сказав, что, быть может, спектакли как-то отвлекут людей от беды. Позже он принимал нашу делегацию у себя и десять наших сотрудников наградил званиями заслуженных работников культуры Кузбасса.
- Встречал ли вас в Москве Маклай? Как поживает пес после того, как он пропал, а «Труд» помог его найти?
- Вот на днях отметили его день рождения - Маклаю исполнилось 12 лет. Я тоже отметил свой 72-й день рождения. Так что мы с ним ребята не очень уж молодые. Живет Маклай после похищения не на даче, а в Москве. Ему надо постоянно общаться с нами, тогда он успокаивается, перестает дрожать, оглядываться. Он очень добрый по натуре пес и никак не может понять, за что его так сильно обидели...
- Говорят, вы затеяли строительство на даче?
- Жена предложила поставить новый деревянный сруб - старая дача совсем расшаталась. Но сносить ее не собираемся, все-таки это память о великом актере Николае Светловидове, который жил в ней. Но честно скажу, если бы я знал, сколько нужно бумажек оформлять на этот дом, никогда не стал бы его покупать. Сейчас у меня на носу отпуск, так что запишусь в строители и все лето проведу в нашей благодатной среднерусской полосе, чего и всем сотрудникам любимой газеты желаю!
Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА
Источник: Труд
Дата: 22.06.2007
18.06.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
Вера Максимова. Во-первых, как Вы себя чувствуете после операции? Мы очень беспокоились о Вас...
Юрий Соломин. Хорошо. Нормально... В день столетия Михаила Ивановича Царева сыграл Фамусова в «Горе от ума». Думаю, что это было правильно. Нужно было сделать первый шаг после операции, преодолеть себя. А потом в «Чайке» сыграл Тригорина.
В.М. Трудно вернуться в театр после болезни и большого перерыва?
Ю. С. А я сократил перерыв. Прилетел в Москву из Италии, побыл некоторое время в санатории и почти сразу начал репетировать «Три сестры». На прогонах бегал из зала на сцену, взад и вперед, находился на таком «взводе», что и о болезни забыл. Актеры изнемогали. И вот один из них то ли в шутку, то ли всерьез, но так, чтобы я слышал, спрашивает: «Какую операцию Соломину сделали?! Может, вообще никакой не делали?!..». Не знаю, сговорились участники спектакля или нет — «оберегать» меня, но то и дело на репетиции раздавалось: «Тихо! Тсс!.. Все будет хорошо...». И выполняли мои требования замечательно.
В. М. Водевиль «Волшебный ящик», где Вы танцуете и поете, еще не играли?
Ю. С. Нет. Но надо бы... Хотя теперь ничего наперед не загадываю...
В. М. О чем вы думали, когда начали выздоравливать?
Ю. С. Сначала понял, что выжил после операции. Через несколько недель, хотя сил было еще мало, осознал, — что буду играть.
В. М. Испугались, когда Вам стало плохо?
Ю. С. Да нет... Надо сказать спасибо нашим врачам, хирургам, которые так «элегантно» подготовили меня, что я не успел ни испугаться, ни удивиться. Посмотрели, в каком состоянии мои сосуды, пришли в палату и объявили, что необходима операция, но в России они не смогут ее сделать. Придется лететь в Италию. Я все понял и согласился: «Нужно — так нужно».
Плохо мне стало не на спектакле, а после съемок. Я «не доснял-ся» в большом фильме «Московская сага». К несчастью, на эти «плохие» дни был запланирован финал. Но именно киногруппа мгновенно — в четыре дня — организовала и итальянскую визу, и билеты на самолет...
В. М. Будете досниматься?
Ю. С. Уже!.. Два месяца они меня ждали после операции. Потом несколько крупных планов сделали, соединили с прежним материалом. Кое-что вылетело, финальные сцены, например. Но из положения вышли.
В. М. В Москве ловили известия о том, как Вы себя в Италии чувствуете. А кто-то уже начал Соломина хоронить...
Ю. С. Я догадываюсь. Даже когда я был еще здесь, журналисты, обойдя заслон врачей и санитаров, прорывались в больницу. А ведь это не в природе русского человека. В нашем характере — помогать. А фотографировать, как ты лежишь растерзанный, привязанный или просто голый, писать идиотские «похоронные» тексты — это чистый заработок. Новорожденные российские «папарацци» забывают, что у больного человека есть папа и мама, есть дети, и потому все нужно делать осторожно. Родным людям и так тяжело. Я не сравниваю себя с принцессой Дианой, но нельзя же на несчастье зарабатывать. Лучше бы они мне сказали, что им нужны деньги. Я бы дал. Или собрал бы у друзей для них. Вот сейчас у нас в театре — большое горе с одним хорошим актером. Мы ему помогаем всем, чем можем, а не разговариваем и не переносим сплетни, пугая себя и людей. И мне помогли, потому что на операцию потребовалось много денег.
В. М. Я уж и спрашивать боюсь, кто их дал?..
Ю. С. Оказывается, есть такие русские люди. В одну секунду помогли! Я об этом узнал после операции и не представляю, чем могу отплатить человеку, который меня своими деньгами спас.
В. М. Я думала, мэрия дала или министерство культуры?..
(Молчание.)
Однако кончим с этим. Я счастлива, что Вы снова в Москве, в Малом театре, что Вы хорошо выглядите и уже выпустили спектакль «Три сестры»...
Ю. С. В Италии было очень много добрых звонков, из российской «диаспоры» — тоже. Кстати, операцию мне делали русские врачи...
В. М. Эмигранты?
Ю. С. Нет, наши, которые работают по контракту. Главный хирург был итальянец — Рипосини, а правая рука его — Игорь Котельников из Новосибирска, который с мамой приехал в Италию и оперирует там вот уже 8 лет. И врач-анестезиолог — тоже был русский. Он меня встречал в аэропорту. Я теперь знаю, что они сделали все возможное и невозможное. Когда понадобилось переливание крови, Рипосини сказал, что в моем состоянии это рискованно. И вот мама хирурга Игоря начала действовать народными средствами. Каждый день приносила мне тертую морковь, недожаренную, с кровью свежую печенку. И буквально за неделю все наладилось.
В. М. Вы слышали разговоры о том, что репертуарный театр себя изжил и поэтому большинство государственных театров скоро снимут с дотаций? Новый председатель комиссии по культуре в Госдуме — Иосиф Кобзон — заявил, что их слишком много и следует больше внимания уделять эстраде и цирку. И пресса пишет о том, что нужны не актерские труппы, не коллективы, не ансамбли, а только стены, площадки для «проката» и пустые театральные Домы.
Ю. С. Я думаю, что определенная категория людей хочет репертуарный театр разрушить, чтобы присвоить опустевшие здания, стать хозяевами и делать в них что угодно — шоу показывать или антрепризы гонять. Это ведь очень просто! Как у Хазанова, в бывшем Театре эстрады, например. Объявил, что эстрады больше нет, что она умерла; захватил огромное помещение в Доме на набережной и распоряжается им, как «собственник».
Не надо заново изобретать велосипед. И антреприза, и частные театры существуют во всем мире. Есть и государственные -Английский Королевский, Комеди Франсез, Кабуки... И у нас так должно быть. Не надо разрушать хорошее старое. Оно в России проверено временем. А если в каком-то городе администрация не желает иметь театр-стационар, а хочет иметь свободную площадку для «проката», то надо бы и людей спросить. Референдум, что ли, провести...
В. М. Говорят, что дело в деньгах, в слабой экономике?
Ю. С. Дело еще и в мозгах, совести и сердце тех, кто руководит культурой. Нам никогда экономику не поднять, если в загоне будут медицина, образование, наука и культура. Только с их помощью можно восстановить могучее государство.
Спрашивается, а что может сделать культура, чтобы государство поднялось с колен? Да культура может все! Даже войну выиграть. Вера Николаевна Пашенная рассказывала, как она с группой артистов Малого театра приехала на Север, на нашу военно-морскую базу и они для солдат и офицеров играли «На бойком месте». Потом было застолье с моряками и летчиками. Артистов угостили, и один из командиров пожаловался: «Эх, Вера Николаевна! Тут у нас на особое задание несколько летчиков отправляются, и так они хотели Ваш спектакль посмотреть!..».
Пашенная по наивности спрашивает: «А на какое задание?».
А командир ей вдруг отвечает: «Берлин бомбить!». Трудно поверить, но от нас, артистов, у военных иногда не было тайн.
Пашенная интересуется: «А где эти люди?».
Ей объясняют, что — поблизости, чуть ли не в соседнем помещении. И вот ночью фронтовая бригада Малого театра во второй раз играла «На бойком месте» для трех-четырех летчиков. Вот что такое искусство!
Когда страна слабеет, беднеет, ее полпредами в мире становятся деятели искусств. Но как только положение чуть-чуть налаживается, власти забывают, чем они нам обязаны.
Развалить театр легко, а чтобы построить заново, духовно вылечить человека и общество — на это потребуется жизнь не одного, а нескольких поколений.
Однако в окончательную катастрофу я не верю. И наш театр, и новое кино, которое медленно возрождается и уже дает результаты, уничтожить нельзя. Будем бороться.
В. М. Вы вспоминаете свое «советское прошлое»?
Ю. С. Политическая цензура была ужасной. И конъюнктурные пьесы приходилось играть в немалом количестве. Но при всех человеческих трагедиях тоталитарной эпохи, гонениях на гениев существовал великий театр. Есть тайна его выживания, крепости даже при невыносимых условиях. Может быть, сопротивление обстоятельствам, «чувство врага» питали могучую энергию творчества?..
Сегодня хотят зачеркнуть театр Советского времени. Мол, все тогда были приспособленцами, стукачами или жертвами режима. Но нельзя не помнить, что в самых великих своих проявлениях театр был глубоко оппозиционен. Да и власть кое-что первородно важное в искусстве нам сохранила. Русскую театральную школу, например.
Требуя служения «коммунистической идее», она приняла на себя полное обеспечение театра. А почему бы сегодня, дав ему свободу, так же, как в советские годы, не заботиться о нем? Без поддержки сверху, при слабо развитом меценатстве, русскому театру с его труппами, зданиями, цехами, машинерией, иногда с живым оркестром не уцелеть. Я говорю лишь о талантливых коллективах. В Москве в спешке наоткрывали много лишних. Есть и такие, что давно изжили себя. Но решать, кто есть кто, следует осторожно. Иногда, после ухода великого лидера или смерти больших актеров, коллектив переживает временный кризис, а мы его торопимся похоронить. Судьями снова могут стать чиновники, которые сегодня нисколько не лучше прежних.
В. М. Что Вы думаете о «гонении» нынешней «желтой прессы» на академические театры?
Ю. С. Я очень болезненно к этой проблеме отношусь. Как только в российской жизни случается резкая перемена, все прежнее в искусстве мгновенно перестает нравиться. После революции наши отцы, бабушки и дедушки это уже «проходили». В двадцатые годы звучали требования закрыть Большой и Малый театры. Художественный объявляли контрреволюционным, призывая ГПУ заняться им. Это удача, что в тогдашнем руководстве нашлось несколько образованных людей.
Но, как говорится, урок не впрок. Снова — напор, агрессия, ярость безграмотного отрицания... Целое сонмище не отличимых друг от друга молодых людей вопит. Критикессы-феминистки, мало похожие на женщин; стареющие «мальчики-критики», мыслящие театр главным образом в «голубом колере»... Съездят за границу на фестивали авангарда и заходятся в экстазе...
Я не о нашем Малом беспокоюсь. Тут у разрушителей руки коротки. Но ведь вдалбливают же людям в головы, что театры «традиции» необходимо убрать, освободить место для «экспериментаторов». Если так будет продолжаться, то через десять лет некому будет играть «по-русски», то есть человечно, душевно, серьезно.
В. М. Министр культуры Михаил Швыдкой в ток-шоу «Культурная революция», хоть и с иронией, но поставил вопрос: «Пушкин безнадежно устарел?..». И ваше искусство называют старомодным.
Ю. С. Я этого не знаю... Вы с министром сами разбирайтесь... Но что такое артист, в том числе и современный? У меня две руки, две ноги, сердце, глаза, уши. Я должен слышать, чувствовать, ощущать. И без этого ни одна драматургия, ни Островский, ни Пушкин, ни Шекспир, ни — тем более — Чехов не могут на сцене существовать. Что же дальше-то будет, если мы посмеемся над Пушкиным, измордуем Островского?
Я много раз бывал в Японии, снимался там, близко знал великого Куросаву — моего режиссера. И Малый театр трижды с успехом там гастролировал, возил спектакли Чехова, Островского... Почему японцы дорожат древним искусством «Но», чтут величественный и ритуальный «Кабуки»? Слово «традиция» они произносят с уважением, а мы — с уничижением. Радикалы с презрением пишут о «театрах с колоннами».
Не могу забыть, как известный кинорежиссер Сергей Соловьев, который ставил у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на сцену Малого, встал посреди нее, перед пустым в утренние часы залом, сказал: «О, Господи!..» — и, наклонившись, коснулся досок рукой. Я ему, правда, не признался, что у нас был капитальный ремонт, и доски мы поменяли. Но так, как Соловьев, поступают все. И приглашенные режиссеры, и актеры провинциальных коллективов, которые раз в два года приезжают к нам на фестиваль А. Н. Островского, и зарубежные гастролеры.
Вот эти стены в кабинете Ленского, Южина, потом — Царева, где и я сегодня сижу, которым уже столько лет, они с самого начала были темно-оливкого цвета. И двери были точно такие, как сейчас — белые с золотой лепниной. Почему я должен прекрашивать их? Кому в угоду? Ведь это — память. От этого свет и воздух у нас особенные, каких нигде больше нет.
Почему сегодня это нужно разрушать или менять? Сбивать лепнину, убирать стулья красного бархата в зале, якобы «имперском»?
Во время очередного ремонта мы, напротив, сохраняем фактуру и главные цвета нашего Дома: алый, белый, золотой — в зрительном зале, синий — в актерском фойе, желтый — наружных стен, зеленый — крыши и вот этот, оливковый, в южинском-царевском кабинете. Может быть, потому Малый театр крепок и вечен, что он остается верен себе.
Нас, как и прежде, любят. Люди к нам ходят. Выпускники нашей Щепкинской школы мечтают к нам попасть. Малый театр никогда никто из актеров по своей воле не покидал. Текучки, убивающей ансамбль, разъедающей изнутри многие нынешние коллективы, мы не знаем. И неправда, что у нас на спектаклях в зале сидит главным образом старшее поколение. Очень много молодых.
Вы слышали, какая тишина на «Трех сестрах»? Самое для меня ценное, когда молодежь слушает и смотрит Чехова или «Коварство и любовь» Шиллера, перед премьерой которого я, постановщик, ждал провала. Но во время действия зрительный зал замирал... Хотя никто из актеров никого не «заваливал» на доски сцены, не «лапал», не хватал за зад. Не ставил «злободневных» политических акцентов, когда Фердинанд угрожал отцу: «Я расскажу, как становятся президентами!..». Молодежь внимала простому, прекрасному: «Я тебя люблю...» и «Я тебя люблю...».
А вдруг в России исчезнет то, чему у нас учился весь мир и что помогла нам осмыслить система Станиславского? Я не говорю, «система Малого театра» — Щепкина, Рыжовых, Садовских... Станиславский все это более современно сформулировал, создал науку о театре. Но суть-то была одна. Все начиналось в этих старых стенах. Уничтожить их будет трагедией для страны, для народа.
Малый театр, слава Богу, имеет свое назначение в искусстве и жизни. Я никому не завидую, но, к сожалению, в театральной среде мы иногда чувствуем себя одинокими.
В. М. А разве петербургский Александрийский — Вам не союзник, не исторический аналог?
Ю. С. Пока трудно сказать. Будем надеяться. Я верю в Валерия Фокина, талантливого человека, который стал там художественным руководителем. Важно, что Валерий Владимирович в молодости прошел школу «Современника», который в 50-60-е годы был новым театральным начинанием, но не уничтожал свое мхатовское прошлое, не отрекался от корней.
Представляю, как Фокин в первый раз увидел легендарную александрийскую сцену. Умный человек не проигнорирует это «намоленное» поколениями пространство...
В. М. Сегодня все театры — и старые, и молодые — наперегонки ставят Островского. Как Вы думаете, почему?
Ю. С. Островский всегда был репертуарным и в провинции, и в обеих российских столицах. Потому что он — национальный гений, а его комедии и драмы — удивительно живые. Сегодня особенно востребованы «экономические» пьесы Островского — о деньгах, о делах. «Свои люди — сочтемся!», «Волки и овцы», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Трудовой хлеб», другие... Раньше, в советское время, они понимались и принимались по-другому. Замечательные, талантливые, но — не про нас. Коммерческих банков не было -на все про все один Государственный Центробанк. Кредитов тоже никто из частных лиц не брал, процентных и долговых бумаг не подписывал, землей и лесом не торговали. Да и денег ни у кого из нормальных людей не было. Если кто и копил, то тайно. И обманывали друг друга на весьма жалком уровне.
Когда я играл в «Своих людях...» приказчика Тишку, наш режиссер Леонид Андреевич Волков, который ставил спектакль с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Шатровой, Белевцевой, Далматовой, специально пригласил профессионала-экономиста. И тот нам объяснял, что такое закладные, проценты, долговая яма... Даже старики за советское время об этом забыли. Многие сцены вымарывались, потому что ни актеры, ни зритель не понимали, в чем состоит дело. Только Михаил Иванович Жаров с Игорем Владимировичем Ильинским во «Власти тьмы» с полным знанием смогли на сцене рассуждать о том, что такое земельный банк. У Толстого очень смешная сцена, когда Аким и Митрич говорят о том, что есть такая «банка», где сначала деньги дадут, а потом с помощью процентов обдерут тебя до липки. В зале хохот стоял... Люди смеялись, потому что уж очень комично два больших мастера объясняли, что такое — банк.
А в нынешнее время появились разнообразные «ЧАРы», МГМ, частные банки с огромными процентами по вкладам; и грандиозные аферы, и миллиардные обманы. И долги никто платить не хочет. И долговые ямы есть, то есть — тюрьмы для тех, кто налоги утаивает. Все стало настолько понятно, что теперь для нас это самые интересные сцены у Островского. Их замечательно играют наши артисты и замечательно слушают зрители.
Однажды в Москву на гастроли приехал театр из Тольятти и привез спектакль «Свои люди — сочтемся!». Играли у нас, на большой сцене. В первом акте исполнители выходили в бородах, в длиннополых сюртуках, а во втором — в современных джинсах и маечках, с цепочками на шее, для того чтобы подтвердить связь времен.
Я говорю режиссеру: «Зачем Вы это делаете? И так все понятно. И о них, и о нас».
Первый акт «в бородах» был даже смешнее. А люди в антракте спрашивали: «Неужели Островский так давно, но так точно про нашу жизнь написал?».
И еще, конечно, потому мы Островского всегда будем играть, что его язык нам необходим. Язык настолько «наш», специфически национален, что, кажется, и переводу не подлежит. Поставь «Снегурочку» за границей — не поймут. У нас постоянно шесть-семь его названий в репертуаре. Это уникальная школа для актеров. Нынешний сленг, который употребляют и в быту, и на сцене, приводит к омертвлению губ. На Островском хочешь не хочешь, а рот надо раскрывать, и все гласные и согласные должны быть слышны. Великие тексты Пушкина, Островского рассчитаны на гениев и мастеров. В них заложены необходимые психические и физические приспособления актера. А сейчас смотришь молодежь в «новой драме» и видишь дилетантов, у которых рот не работает, губа не поднимается.
В. М. Вы не бросаете ваш фестиваль, посвященный Островскому?
Ю. С. Нет. Каждые два года он открывается 12 апреля — в день рождения драматурга. Кроме Малого театра участвуют только провинциальные коллективы. Тут мы следуем заветам самого Александра Николаевича, который российскую театральную провинцию особенно любил, в лучших своих пьесах — «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» — писал о провинциальных актерах, а в своем поместье Щелыково выстроил специальный дом, чтобы они приезжали к нему и показывали свои работы. За десять лет, как учрежден фестиваль, на нашей большой сцене со спектаклями Островского выступило более двадцати коллективов. Малый театр предоставляет помещение. Министерство культуры, местная власть помогают деньгами. В одиночку нам фестиваля не осилить.
В. М. Что за странная привязанность к Чехову в нынешнем Малом? Пожалуй, никогда раньше Чехов так много не шел на щепкинской сцене, как при Вашем «правлении». Он был «безраздельной собственностью» Художественного театра.
Ю. С. Видите, на стене портрет Александра Павловича Ленского? Начинающий драматург Антон Чехов пришел к великому актеру Ленскому и еще до того, как Художественный театр родился, принес ему свою раннюю пьесу «Леший».
А Ленский пьесу не только разругал, но, сделав множество замечаний, посоветовал молодому прозаику драматургией больше не заниматься. Антон Павлович обиделся. Но вступил с Ленским в переписку и, переделывая «Лешего» на «Дядю Ваню», замечания Ленского, наверное, учел.
Он уже был весь в Художественном театре, но, как ни странно, огорчив мхатовцев, «Дядю Ваню» опять понес в Малый. Видимо, очень сильно Чехову хотелось, чтобы пьесу сыграли великие щепкинские мастера. В своей манере и интонации, другой, чем в «Чайке» Художественного. Литературно-театральный комитет не разрешил поставить «Дядю Ваню» на Императорской сцене.
После революции Чехов в Малом театре долго не шел. Лишь в шестидесятые годы Борис Андреевич Бабочкин поставил «Иванова». Я там был занят в эпизоде, играл слугу Петра. Затем Игорь Владимирович Ильинский поставил «Вишневый сад». Потом Борис Морозов — «Лешего», Сергей Соловьев — «Дядю Ваню», я — «Чайку», Виталий Соломин — «Иванова», теперь я — «Три сестры». Мы так и решили, что пойдем до конца. Сыграем всего Чехова. Но «Иванов» после смерти Виталия Соломина — постановщика и исполнителя главной роли — сошел со сцены. Мы не хотели искать другого актера. Пусть талантливый и оригинальный спектакль останется в памяти людей таким, каким он был. А самыми трудными при воплощении мне кажутся «Три сестры».
В. М. Почему Вы решили поставить «Три сестры»?
Ю. С. Это пьеса об интеллигенции, об армии, о неустроенности тех и других. Пьеса о чувствах, о любви. Там сплошные любовные треугольники. Я читал чеховские письма. Почти в каждом Антон Павлович пишет о своем стремлении приехать в Москву. Из Ялты, где он жил одиноким и больным. Из Ниццы, где пытался отдыхать. И в письмах к Книппер звучит эта тоска — мечта по Москве. Так что, когда сестры говорят о Москве, они говорят словами Чехова и чувствуют, как он. Почему они не уезжают в Москву?..
В. М. В самом деле, почему?
Ю. С. Да денег нет... Такая вот простая причина. Вершинин говорит, что всю жизнь мается. Железная кровать... Печка дымит... Почти как у наших офицеров. Вы не видели по телевидению, то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре выселили семью офицера из общежития? Двух детей они с женой по знакомым рассовали, а сами, добиваясь справедливости, уже месяц, живут и спят в «москвиче». Машину эту он купил на деньги, заработанные во вторую чеченскую командировку. У него — орден на гимнастерке за боевые заслуги в Чечне. И он, и жена — прапорщики — вынуждены месяц спать в машине. Это их «квартира».
В. М. Зачем вы в начале и в конце спектакля читаете чеховский текст? Там очень сильно прозвучало слово «провинция»... Что-то о том, что не дай Бог жить в российской провинциальной глуши...
Ю. С. Это из «Записных книжек» Чехова: «Россия громадная равнина...». А в подтексте слышится: «Неужели мы ничего не сможем наладить в ней?..». Вот Вы услышали это. Потом еще люди услышат...
В провинции всегда жилось тяжело. Трудно жить и теперь. И деятелям культуры, и учителям, и офицерам. А Ольга с Ириной — учительницы. До сих пор наши военные живут по углам. Их перекидывают с места на место, а они не ропщут.
В. М. Дом Прозоровых художник Александр Глазунов построил на сцене почти в натуральную величину — с лестницами, переходами, комнатами со старой мебелью и цветами... А ведь в нынешнем Малом театре умеют прекрасно использовать и условную декорацию. Реальная, натуральная — сегодня не в моде. Во МХАТе имени Горького за бытовые и очень красивые интерьеры «Вишневого сада» критика вдребезги разнесла замечательного художника Владимира Серебровского...
Ю. С. Да, это не модно... Но ведь в такой декорации — уют. Такая декорация вызывает ностальгию по прошлому. В ней, мне кажется, легче произносить (а не прокрикивать) чеховский текст. Она создает ощущение плавности событий, жизни. Земля крутится, крутится!.. Отношения людей в спектакле (за исключением Наташи) -добрые. На пустой сцене они не будут так восприниматься.
В. М. У Вас какой-то свой принцип оформления Чехова? В «Дяде Ване» коллажная декорация из подлинных вещей и атрибутов начала века — напольных ваз, качалок, старинной виолончели, букетов из сухих трав и цветов — удивительно красива...
Ю. С. Чеховский театр обязательно включает в себя красоту. Когда открывается занавес и раздаются аплодисменты сценографу, мы рады. Это входит в нашу задачу. Нам дорога скрупулезность, с которой воссоздана в «Трех сестрах» материальная среда — из этих старых фотографий на стенах, книг, портретов... Художник долго ходил по антикварным магазинам. Но и наши уникальные бутафоры-мастера имитируют старину неотличимо от подлинников.
В. М. Вы очень хорошо говорите о доме Прозоровых. У вас тоже есть дача, квартира, семья... Что все это для Вас значит?
Ю. С. У меня в доме сплошь творческие люди. Вместе с женой мы работаем в Щепкинском училище. Ольга Николаевна мне очень помогает. Я ей абсолютно верю.
В. М. Говорят, что она в Училище с утра и до вечера. А обед-то кто готовит?
Ю. С. Иногда мы в театре обедаем, иногда дома. Но и за домашним столом — разговоры все те же, о профессии, о наших учениках... Ну и, конечно, о дочке и внучке. Сейчас они в Англии, и обе профессионально посвятили себя музыке. Дочь закончила московскую Консерваторию, работала концертмейстером в Малом, в Лондоне преподает по классу фортепиано. Внучка одно время жила у нас. Мы ею очень занимались, начали учить музыке. Теперь она занимается в Лондонской музыкальной школе. До Академии музыки еще не доросла, но в этом году стала лауреатом Международного конкурса пианистов. Все участники — взрослые, а ей только тринадцать лет. Мы с женой не очень верили в ее успех. И вот однажды Ольга пошла в Консерваторию и купила журнал «Фортепьяно». Стала его листать. Прочитала заметку — «Наши победы в Лондоне». И вдруг среди других увидела имя Александры Соломиной. А свою первую награду Саша получила, когда ей было восемь.
В. М. В Москве ей дали еще и очень престижную премию «Триумф»...
Ю. С. Сегодня она прилетает в Москву. Она часто прилетает. Каждые три месяца, чтобы заниматься с нашими русскими педагогами из Гнесинской школы, наверное, самой лучшей в мире.
Конечно, в Англии ей помогает мать. И бабушка приложила большие силы. Но успех, который она заработала в Лондоне, ею заслужен. Многое зависело от нее самой. В свои небольшие годы она очень разумная. Все понимает. Этим пошла в дедушку.
В. М. Вы такой разумный?
Ю. С. Хотелось бы думать... (Смеется.)
В. М. Вас побаиваются в театре?
Ю. С. Не знаю... Хотелось, чтобы уважали. Но, может быть, и боятся. Потому что я — «начальник». Могу «ущемить» в ролях, в зарплате, в званиях. Чаще других приходят актеры среднего возраста с жалобами на то, что мало играют, что звания задерживаются. Я говорю: «Стоп! Звания — да. Пожалуйста. Роли — нет».
В. М. Почему вам легче дать звание, чем роль?
Ю. С. Роль — она ведь должна «найти» артиста. Артистов у нас много. Молодые должны расти, но надо и о старших, о ветеранах думать.
Вот Элина Авраамовна Быстрицкая... Я должен позаботиться о ней. Она много сделала для Малого театра. Вот ушла, не доиграв, Демина Галина Яковлевна, актриса — блестящая. Кто не видел Варвару Николаевну Рыжову, шел и смотрел Демину. Она — из плеяды замечательных наших «старух». Подлинная русская театральная школа. А народность, яркость, чудесный юмор — от провинциальной сцены, на которой Галина Яковлевна начинала. И о Татьяне Петровне Панковой надо думать, и о Еремеевой, Ликсо, Солодовой... Они — лицо, слава, марка коллектива.
Но возраст есть возраст. Я назвал шесть замечательных актрис. А в репертуаре за один сезон может быть только две или три «пожилых» роли.
В. М. Вы никогда не выгоняли из театра стариков?
Ю. С. Нет, потому что они все замечательные артисты.
В. М. И им по-прежнему хочется играть?
Ю. С. Очень хочется! Николай Александрович Анненков, когда ему было девяносто восемь лет, зашел вот сюда, в кабинет ко мне, и, не снимая пальто, категорически, гневно потребовал ответа: «Ты подумал о моей перспективе в театре ?!»
В. М. Прелесть какая! В девяносто восемь лет...
Ю. С. Я даже думаю, чем старше ты становишься, тем больше хочешь играть. Семьи нет или почти нет. Дети выросли и разлетелись. Друзья ушли или умерли. И человек остается один. В глубокой старости Театр — это единственный Дом, который остается с актером до конца.
В. М. Что это за ассоциация русских театров, которую Вы возглавляете?
Ю. С. Это объединение театров, работающих на русском языке в наших автономиях и республиках СНГ. В Казахстане, например, шестнадцать русских театров. Все до сих пор действуют, хотя живут трудно.
В. М. Когда Вы стали председателем?
Ю. С. Лет двенадцать назад... Мне позвонили из Йошкар-Олы, из Чувашии, сказали, что они посоветовались и выбрали меня. Я согласился, потому что идея Ассоциации меня грела. Это же русские театры!.. Нужно сохранить их там, где остались тысячи и тысячи наших людей.
В. М. Вы работаете или только числитесь?
Ю. С. Конечно, работаю. Тем более что из нынешнего республиканского, да и федерального начальства на театр мало кто обращает внимание. Есть небольшие бюджетные деньги, вот они и существуют. Даже в советское время русскоязычные коллективы в национальных республиках, за редким исключением (например, Леси Украинки в Киеве), всегда были ниже рангом, уступали первенство национальным. А когда республики отделились, им совсем худо стало жить. Где-то они вообще исчезают.
Многое зависит от желания и доброй воли президентов. В Башкирии и Татарстане к русским театрам относятся хорошо. В Казахстане — тоже. А в Чувашии новый президент русский театр развалил. Убрал талантливого режиссера Константинова — сына знаменитого Георгия Константинова, чье имя было присвоено коллективу. С его ведения или по его воле даже вывеску сняли. Была хорошая база, хороший директор, теперь ничего нет. Центр Ассоциации мы перевели в Москву.
В. М. А что Вы можете отсюда сделать?
Ю. С. Конечно, все упирается в финансы. Мы добываем деньги, просим их у министерства. Организовали пять или шесть фестивалей,
В. М. Малый театр ездит на гастроли за границу?..
Ю. С. Достаточно часто. Из всех московских театров мы первыми гастролировали в Израиле. В Иерусалиме, в Тель-Авиве залы были набиты до отказа. Приходили и приезжали люди с детьми. Кричали «спасибо!», а не «браво!».
На сплошных аншлагах играли Чехова во Франции, в большом -на шестьсот мест — зале Версальского театра. Смотрели не только французы, но и русские эмигранты разных поколений. И тоже с детьми. Приходили к нам за кулисы. Мы им все показывали и рассказывали.
Трижды за последнее время ездили в Японию, возили «Царя Федора Иоанновича», «И аз воздам...», «Вишневый сад», «Чайку»... Японцы любят традиционное искусство и обожают Чехова. Наш «Вишневый сад» по их просьбе мы привозили дважды. И «Чайку» они снова хотят увидеть... Сейчас готовимся к нашей четвертой японской гастроли.
Но сегодня кто и сколько бывает за рубежом, уже не существенно. «Туристами» или «за суточные», как в первые годы перестройки, когда границы открылись и все ошалели, мы ездить не должны, хотя в любое время можем.
В. М. То есть Вы хотите показывать миру искусство Малого театра, но одновременно и зарабатывать?
Ю. С. А как же иначе?! До революции и Художественный театр так ездил, думая не только о мировой славе, о продвижения своего метода в Европу, но и об экономической выгоде. Кстати, за границу старый Художественный театр ездил только один раз. В советское время — чаще. А сегодня «жизнь кладут», «животы дерут», лишь бы поехать. Неистребим наш провинциализм! У нас, конечно, есть помощники и меценаты, но добыванием денег на дорогие зарубежные гастроли, «охотой» за менеджерами мы не увлекаемся. Потому что Малый театр, национальный, старейший и т. п. Нам некоторые поступки совершать негоже. Непристойно, что ли...
В. М. В новых «Трех сестрах» сложная и громоздкая декорация... Это не мешает дальним поездкам?
Ю. С. Она вся легко разбирается.
В. М. А по России вы ездите? Кажется, очень редко? А ведь Малый театр всегда был связан с провинцией, питался, пополнялся ее талантами...
Ю. С. По России мы ездим. Недавно были в Петербурге, в Твери, в Ярославле... Но связи столицы и периферии сегодня нарушены...
В. М. Вы слышали о «прожектах» позакрывать часть провинциальных театров, особенно в малых городах? Потому что кол-лективы-де там слабенькие, и лучше возить спектакли из центра...
Ю. С. Я вырос в маленьком городе и знаю, что городской театр -это всегда еще и центр культуры. Чита в годы моего детства была маленькой, а сейчас стала большой со знаменитыми заводами. Граница рядом. И Забайкальский военный округ был очень силен. Читинский театр каждое лето отправлялся на гастроли. А в город вместо него с новыми спектаклями приезжали Бурятский национальный театр оперы и балета из Улан-Уде или замечательная Иркутская оперетта, одна из лучших в Советском Союзе. Как мы их ждали!.. За два летних месяца город насыщался художественными впечатлениями. А потом возвращались «наши».
Мне кажется, что в те времена городские власти «думали головой». Если ее на плечах иметь, то даже в самом маленьком городе руководство должно оберегать театр. Представить себе не могу, чтобы исконно театральные, хоть и небольшие русские города Кинешма, Калуга, Рыбинск, Минусинск, Ижевск остались без театра!.. Кстати, Минусинская драма за последние годы получила несколько «Золотых масок»...
В. М. Если бы в Чите, городе вашего детства, не было своего театра, то, наверное, не было бы и двух артистов Соломиных — Юрия и Виталия.
Ю. С. Очень может быть... Первые незабываемые театральные впечатления я получил в Чите. Утверждаю, что в самом маленьком коллективе обязательно есть один-два замечательных актера. Со специальным образованием и без оного, пьющих и непьющих, но — замечательных. А раз есть два настоящих актера, даже — один, значит, есть и театр.
В. М. Вы не думаете, что при нынешней бедности не так это просто — возить столичные спектакли за тысячи верст?
Ю. С. Думаю. Особенно — большие, полномасштабные, с декорациями... Система регулярных государственных гастролей, существовавшая при советской власти, необходимая в стране с огромными расстояниями, разрушена. Ездит, летает, «завоевывает» провинцию коммерческая антреприза с ее «поделками» на двух-трех актеров, вызывая протесты культурной части зрителя и местной прессы.
В. М. Вы видите какой-нибудь выход из положения?
Ю. С. Лишь отчасти, потому что нормальную гастрольную деятельность восстановить сегодня, видимо, невозможно. Но вот что я узнал, когда в начале восьмидесятых годов гастролировал в Болгарии. Там существует правило приглашать известных столичных актеров в провинциальные спектакли. Чтобы в партнерстве с местными исполнителями они играли свои коронные роли. Ведь репертуар, особенно классический, да и современный тоже, часто совпадает.
Я сам играл царя Федора Иоанновича в Йошкар-Оле в хорошей постановке русского тетра. В Гродно и в Таганроге с «тамошними» актерами играл Кисельникова в «Пучине». Получил удовольствие и деньги.
Но у нас такое бывает лишь от случая к случаю, а в Болгарии все оформлено официально. Я ставил вопрос перед министерством культуры. Чтобы в Тверь, Кострому, Орел, Калугу по своим выходным дням или в свободное время, приезжали играть столичные знаменитости. Заключить, например, договоры с четырьмя известными актерами из Москвы или из Петербурга. Я играю четыре спектакля в месяц по понедельникам — в мои выходные. Кто-то другой — по вторникам. Третий — по средам, четвертый — по четвергам... Аншлаги обеспечены. Это серьезные деньги и престижно для провинциального, в особенности небольшого театра. И для его актеров полезно. И для зрителей куда полезней, чем антрепризный «чес» с прокатом полухалтур по два — по три раза в день, как на киносеа
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
Вера Максимова. Во-первых, как Вы себя чувствуете после операции? Мы очень беспокоились о Вас...
Юрий Соломин. Хорошо. Нормально... В день столетия Михаила Ивановича Царева сыграл Фамусова в «Горе от ума». Думаю, что это было правильно. Нужно было сделать первый шаг после операции, преодолеть себя. А потом в «Чайке» сыграл Тригорина.
В.М. Трудно вернуться в театр после болезни и большого перерыва?
Ю. С. А я сократил перерыв. Прилетел в Москву из Италии, побыл некоторое время в санатории и почти сразу начал репетировать «Три сестры». На прогонах бегал из зала на сцену, взад и вперед, находился на таком «взводе», что и о болезни забыл. Актеры изнемогали. И вот один из них то ли в шутку, то ли всерьез, но так, чтобы я слышал, спрашивает: «Какую операцию Соломину сделали?! Может, вообще никакой не делали?!..». Не знаю, сговорились участники спектакля или нет — «оберегать» меня, но то и дело на репетиции раздавалось: «Тихо! Тсс!.. Все будет хорошо...». И выполняли мои требования замечательно.
В. М. Водевиль «Волшебный ящик», где Вы танцуете и поете, еще не играли?
Ю. С. Нет. Но надо бы... Хотя теперь ничего наперед не загадываю...
В. М. О чем вы думали, когда начали выздоравливать?
Ю. С. Сначала понял, что выжил после операции. Через несколько недель, хотя сил было еще мало, осознал, — что буду играть.
В. М. Испугались, когда Вам стало плохо?
Ю. С. Да нет... Надо сказать спасибо нашим врачам, хирургам, которые так «элегантно» подготовили меня, что я не успел ни испугаться, ни удивиться. Посмотрели, в каком состоянии мои сосуды, пришли в палату и объявили, что необходима операция, но в России они не смогут ее сделать. Придется лететь в Италию. Я все понял и согласился: «Нужно — так нужно».
Плохо мне стало не на спектакле, а после съемок. Я «не доснял-ся» в большом фильме «Московская сага». К несчастью, на эти «плохие» дни был запланирован финал. Но именно киногруппа мгновенно — в четыре дня — организовала и итальянскую визу, и билеты на самолет...
В. М. Будете досниматься?
Ю. С. Уже!.. Два месяца они меня ждали после операции. Потом несколько крупных планов сделали, соединили с прежним материалом. Кое-что вылетело, финальные сцены, например. Но из положения вышли.
В. М. В Москве ловили известия о том, как Вы себя в Италии чувствуете. А кто-то уже начал Соломина хоронить...
Ю. С. Я догадываюсь. Даже когда я был еще здесь, журналисты, обойдя заслон врачей и санитаров, прорывались в больницу. А ведь это не в природе русского человека. В нашем характере — помогать. А фотографировать, как ты лежишь растерзанный, привязанный или просто голый, писать идиотские «похоронные» тексты — это чистый заработок. Новорожденные российские «папарацци» забывают, что у больного человека есть папа и мама, есть дети, и потому все нужно делать осторожно. Родным людям и так тяжело. Я не сравниваю себя с принцессой Дианой, но нельзя же на несчастье зарабатывать. Лучше бы они мне сказали, что им нужны деньги. Я бы дал. Или собрал бы у друзей для них. Вот сейчас у нас в театре — большое горе с одним хорошим актером. Мы ему помогаем всем, чем можем, а не разговариваем и не переносим сплетни, пугая себя и людей. И мне помогли, потому что на операцию потребовалось много денег.
В. М. Я уж и спрашивать боюсь, кто их дал?..
Ю. С. Оказывается, есть такие русские люди. В одну секунду помогли! Я об этом узнал после операции и не представляю, чем могу отплатить человеку, который меня своими деньгами спас.
В. М. Я думала, мэрия дала или министерство культуры?..
(Молчание.)
Однако кончим с этим. Я счастлива, что Вы снова в Москве, в Малом театре, что Вы хорошо выглядите и уже выпустили спектакль «Три сестры»...
Ю. С. В Италии было очень много добрых звонков, из российской «диаспоры» — тоже. Кстати, операцию мне делали русские врачи...
В. М. Эмигранты?
Ю. С. Нет, наши, которые работают по контракту. Главный хирург был итальянец — Рипосини, а правая рука его — Игорь Котельников из Новосибирска, который с мамой приехал в Италию и оперирует там вот уже 8 лет. И врач-анестезиолог — тоже был русский. Он меня встречал в аэропорту. Я теперь знаю, что они сделали все возможное и невозможное. Когда понадобилось переливание крови, Рипосини сказал, что в моем состоянии это рискованно. И вот мама хирурга Игоря начала действовать народными средствами. Каждый день приносила мне тертую морковь, недожаренную, с кровью свежую печенку. И буквально за неделю все наладилось.
В. М. Вы слышали разговоры о том, что репертуарный театр себя изжил и поэтому большинство государственных театров скоро снимут с дотаций? Новый председатель комиссии по культуре в Госдуме — Иосиф Кобзон — заявил, что их слишком много и следует больше внимания уделять эстраде и цирку. И пресса пишет о том, что нужны не актерские труппы, не коллективы, не ансамбли, а только стены, площадки для «проката» и пустые театральные Домы.
Ю. С. Я думаю, что определенная категория людей хочет репертуарный театр разрушить, чтобы присвоить опустевшие здания, стать хозяевами и делать в них что угодно — шоу показывать или антрепризы гонять. Это ведь очень просто! Как у Хазанова, в бывшем Театре эстрады, например. Объявил, что эстрады больше нет, что она умерла; захватил огромное помещение в Доме на набережной и распоряжается им, как «собственник».
Не надо заново изобретать велосипед. И антреприза, и частные театры существуют во всем мире. Есть и государственные -Английский Королевский, Комеди Франсез, Кабуки... И у нас так должно быть. Не надо разрушать хорошее старое. Оно в России проверено временем. А если в каком-то городе администрация не желает иметь театр-стационар, а хочет иметь свободную площадку для «проката», то надо бы и людей спросить. Референдум, что ли, провести...
В. М. Говорят, что дело в деньгах, в слабой экономике?
Ю. С. Дело еще и в мозгах, совести и сердце тех, кто руководит культурой. Нам никогда экономику не поднять, если в загоне будут медицина, образование, наука и культура. Только с их помощью можно восстановить могучее государство.
Спрашивается, а что может сделать культура, чтобы государство поднялось с колен? Да культура может все! Даже войну выиграть. Вера Николаевна Пашенная рассказывала, как она с группой артистов Малого театра приехала на Север, на нашу военно-морскую базу и они для солдат и офицеров играли «На бойком месте». Потом было застолье с моряками и летчиками. Артистов угостили, и один из командиров пожаловался: «Эх, Вера Николаевна! Тут у нас на особое задание несколько летчиков отправляются, и так они хотели Ваш спектакль посмотреть!..».
Пашенная по наивности спрашивает: «А на какое задание?».
А командир ей вдруг отвечает: «Берлин бомбить!». Трудно поверить, но от нас, артистов, у военных иногда не было тайн.
Пашенная интересуется: «А где эти люди?».
Ей объясняют, что — поблизости, чуть ли не в соседнем помещении. И вот ночью фронтовая бригада Малого театра во второй раз играла «На бойком месте» для трех-четырех летчиков. Вот что такое искусство!
Когда страна слабеет, беднеет, ее полпредами в мире становятся деятели искусств. Но как только положение чуть-чуть налаживается, власти забывают, чем они нам обязаны.
Развалить театр легко, а чтобы построить заново, духовно вылечить человека и общество — на это потребуется жизнь не одного, а нескольких поколений.
Однако в окончательную катастрофу я не верю. И наш театр, и новое кино, которое медленно возрождается и уже дает результаты, уничтожить нельзя. Будем бороться.
В. М. Вы вспоминаете свое «советское прошлое»?
Ю. С. Политическая цензура была ужасной. И конъюнктурные пьесы приходилось играть в немалом количестве. Но при всех человеческих трагедиях тоталитарной эпохи, гонениях на гениев существовал великий театр. Есть тайна его выживания, крепости даже при невыносимых условиях. Может быть, сопротивление обстоятельствам, «чувство врага» питали могучую энергию творчества?..
Сегодня хотят зачеркнуть театр Советского времени. Мол, все тогда были приспособленцами, стукачами или жертвами режима. Но нельзя не помнить, что в самых великих своих проявлениях театр был глубоко оппозиционен. Да и власть кое-что первородно важное в искусстве нам сохранила. Русскую театральную школу, например.
Требуя служения «коммунистической идее», она приняла на себя полное обеспечение театра. А почему бы сегодня, дав ему свободу, так же, как в советские годы, не заботиться о нем? Без поддержки сверху, при слабо развитом меценатстве, русскому театру с его труппами, зданиями, цехами, машинерией, иногда с живым оркестром не уцелеть. Я говорю лишь о талантливых коллективах. В Москве в спешке наоткрывали много лишних. Есть и такие, что давно изжили себя. Но решать, кто есть кто, следует осторожно. Иногда, после ухода великого лидера или смерти больших актеров, коллектив переживает временный кризис, а мы его торопимся похоронить. Судьями снова могут стать чиновники, которые сегодня нисколько не лучше прежних.
В. М. Что Вы думаете о «гонении» нынешней «желтой прессы» на академические театры?
Ю. С. Я очень болезненно к этой проблеме отношусь. Как только в российской жизни случается резкая перемена, все прежнее в искусстве мгновенно перестает нравиться. После революции наши отцы, бабушки и дедушки это уже «проходили». В двадцатые годы звучали требования закрыть Большой и Малый театры. Художественный объявляли контрреволюционным, призывая ГПУ заняться им. Это удача, что в тогдашнем руководстве нашлось несколько образованных людей.
Но, как говорится, урок не впрок. Снова — напор, агрессия, ярость безграмотного отрицания... Целое сонмище не отличимых друг от друга молодых людей вопит. Критикессы-феминистки, мало похожие на женщин; стареющие «мальчики-критики», мыслящие театр главным образом в «голубом колере»... Съездят за границу на фестивали авангарда и заходятся в экстазе...
Я не о нашем Малом беспокоюсь. Тут у разрушителей руки коротки. Но ведь вдалбливают же людям в головы, что театры «традиции» необходимо убрать, освободить место для «экспериментаторов». Если так будет продолжаться, то через десять лет некому будет играть «по-русски», то есть человечно, душевно, серьезно.
В. М. Министр культуры Михаил Швыдкой в ток-шоу «Культурная революция», хоть и с иронией, но поставил вопрос: «Пушкин безнадежно устарел?..». И ваше искусство называют старомодным.
Ю. С. Я этого не знаю... Вы с министром сами разбирайтесь... Но что такое артист, в том числе и современный? У меня две руки, две ноги, сердце, глаза, уши. Я должен слышать, чувствовать, ощущать. И без этого ни одна драматургия, ни Островский, ни Пушкин, ни Шекспир, ни — тем более — Чехов не могут на сцене существовать. Что же дальше-то будет, если мы посмеемся над Пушкиным, измордуем Островского?
Я много раз бывал в Японии, снимался там, близко знал великого Куросаву — моего режиссера. И Малый театр трижды с успехом там гастролировал, возил спектакли Чехова, Островского... Почему японцы дорожат древним искусством «Но», чтут величественный и ритуальный «Кабуки»? Слово «традиция» они произносят с уважением, а мы — с уничижением. Радикалы с презрением пишут о «театрах с колоннами».
Не могу забыть, как известный кинорежиссер Сергей Соловьев, который ставил у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на сцену Малого, встал посреди нее, перед пустым в утренние часы залом, сказал: «О, Господи!..» — и, наклонившись, коснулся досок рукой. Я ему, правда, не признался, что у нас был капитальный ремонт, и доски мы поменяли. Но так, как Соловьев, поступают все. И приглашенные режиссеры, и актеры провинциальных коллективов, которые раз в два года приезжают к нам на фестиваль А. Н. Островского, и зарубежные гастролеры.
Вот эти стены в кабинете Ленского, Южина, потом — Царева, где и я сегодня сижу, которым уже столько лет, они с самого начала были темно-оливкого цвета. И двери были точно такие, как сейчас — белые с золотой лепниной. Почему я должен прекрашивать их? Кому в угоду? Ведь это — память. От этого свет и воздух у нас особенные, каких нигде больше нет.
Почему сегодня это нужно разрушать или менять? Сбивать лепнину, убирать стулья красного бархата в зале, якобы «имперском»?
Во время очередного ремонта мы, напротив, сохраняем фактуру и главные цвета нашего Дома: алый, белый, золотой — в зрительном зале, синий — в актерском фойе, желтый — наружных стен, зеленый — крыши и вот этот, оливковый, в южинском-царевском кабинете. Может быть, потому Малый театр крепок и вечен, что он остается верен себе.
Нас, как и прежде, любят. Люди к нам ходят. Выпускники нашей Щепкинской школы мечтают к нам попасть. Малый театр никогда никто из актеров по своей воле не покидал. Текучки, убивающей ансамбль, разъедающей изнутри многие нынешние коллективы, мы не знаем. И неправда, что у нас на спектаклях в зале сидит главным образом старшее поколение. Очень много молодых.
Вы слышали, какая тишина на «Трех сестрах»? Самое для меня ценное, когда молодежь слушает и смотрит Чехова или «Коварство и любовь» Шиллера, перед премьерой которого я, постановщик, ждал провала. Но во время действия зрительный зал замирал... Хотя никто из актеров никого не «заваливал» на доски сцены, не «лапал», не хватал за зад. Не ставил «злободневных» политических акцентов, когда Фердинанд угрожал отцу: «Я расскажу, как становятся президентами!..». Молодежь внимала простому, прекрасному: «Я тебя люблю...» и «Я тебя люблю...».
А вдруг в России исчезнет то, чему у нас учился весь мир и что помогла нам осмыслить система Станиславского? Я не говорю, «система Малого театра» — Щепкина, Рыжовых, Садовских... Станиславский все это более современно сформулировал, создал науку о театре. Но суть-то была одна. Все начиналось в этих старых стенах. Уничтожить их будет трагедией для страны, для народа.
Малый театр, слава Богу, имеет свое назначение в искусстве и жизни. Я никому не завидую, но, к сожалению, в театральной среде мы иногда чувствуем себя одинокими.
В. М. А разве петербургский Александрийский — Вам не союзник, не исторический аналог?
Ю. С. Пока трудно сказать. Будем надеяться. Я верю в Валерия Фокина, талантливого человека, который стал там художественным руководителем. Важно, что Валерий Владимирович в молодости прошел школу «Современника», который в 50-60-е годы был новым театральным начинанием, но не уничтожал свое мхатовское прошлое, не отрекался от корней.
Представляю, как Фокин в первый раз увидел легендарную александрийскую сцену. Умный человек не проигнорирует это «намоленное» поколениями пространство...
В. М. Сегодня все театры — и старые, и молодые — наперегонки ставят Островского. Как Вы думаете, почему?
Ю. С. Островский всегда был репертуарным и в провинции, и в обеих российских столицах. Потому что он — национальный гений, а его комедии и драмы — удивительно живые. Сегодня особенно востребованы «экономические» пьесы Островского — о деньгах, о делах. «Свои люди — сочтемся!», «Волки и овцы», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Трудовой хлеб», другие... Раньше, в советское время, они понимались и принимались по-другому. Замечательные, талантливые, но — не про нас. Коммерческих банков не было -на все про все один Государственный Центробанк. Кредитов тоже никто из частных лиц не брал, процентных и долговых бумаг не подписывал, землей и лесом не торговали. Да и денег ни у кого из нормальных людей не было. Если кто и копил, то тайно. И обманывали друг друга на весьма жалком уровне.
Когда я играл в «Своих людях...» приказчика Тишку, наш режиссер Леонид Андреевич Волков, который ставил спектакль с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Шатровой, Белевцевой, Далматовой, специально пригласил профессионала-экономиста. И тот нам объяснял, что такое закладные, проценты, долговая яма... Даже старики за советское время об этом забыли. Многие сцены вымарывались, потому что ни актеры, ни зритель не понимали, в чем состоит дело. Только Михаил Иванович Жаров с Игорем Владимировичем Ильинским во «Власти тьмы» с полным знанием смогли на сцене рассуждать о том, что такое земельный банк. У Толстого очень смешная сцена, когда Аким и Митрич говорят о том, что есть такая «банка», где сначала деньги дадут, а потом с помощью процентов обдерут тебя до липки. В зале хохот стоял... Люди смеялись, потому что уж очень комично два больших мастера объясняли, что такое — банк.
А в нынешнее время появились разнообразные «ЧАРы», МГМ, частные банки с огромными процентами по вкладам; и грандиозные аферы, и миллиардные обманы. И долги никто платить не хочет. И долговые ямы есть, то есть — тюрьмы для тех, кто налоги утаивает. Все стало настолько понятно, что теперь для нас это самые интересные сцены у Островского. Их замечательно играют наши артисты и замечательно слушают зрители.
Однажды в Москву на гастроли приехал театр из Тольятти и привез спектакль «Свои люди — сочтемся!». Играли у нас, на большой сцене. В первом акте исполнители выходили в бородах, в длиннополых сюртуках, а во втором — в современных джинсах и маечках, с цепочками на шее, для того чтобы подтвердить связь времен.
Я говорю режиссеру: «Зачем Вы это делаете? И так все понятно. И о них, и о нас».
Первый акт «в бородах» был даже смешнее. А люди в антракте спрашивали: «Неужели Островский так давно, но так точно про нашу жизнь написал?».
И еще, конечно, потому мы Островского всегда будем играть, что его язык нам необходим. Язык настолько «наш», специфически национален, что, кажется, и переводу не подлежит. Поставь «Снегурочку» за границей — не поймут. У нас постоянно шесть-семь его названий в репертуаре. Это уникальная школа для актеров. Нынешний сленг, который употребляют и в быту, и на сцене, приводит к омертвлению губ. На Островском хочешь не хочешь, а рот надо раскрывать, и все гласные и согласные должны быть слышны. Великие тексты Пушкина, Островского рассчитаны на гениев и мастеров. В них заложены необходимые психические и физические приспособления актера. А сейчас смотришь молодежь в «новой драме» и видишь дилетантов, у которых рот не работает, губа не поднимается.
В. М. Вы не бросаете ваш фестиваль, посвященный Островскому?
Ю. С. Нет. Каждые два года он открывается 12 апреля — в день рождения драматурга. Кроме Малого театра участвуют только провинциальные коллективы. Тут мы следуем заветам самого Александра Николаевича, который российскую театральную провинцию особенно любил, в лучших своих пьесах — «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» — писал о провинциальных актерах, а в своем поместье Щелыково выстроил специальный дом, чтобы они приезжали к нему и показывали свои работы. За десять лет, как учрежден фестиваль, на нашей большой сцене со спектаклями Островского выступило более двадцати коллективов. Малый театр предоставляет помещение. Министерство культуры, местная власть помогают деньгами. В одиночку нам фестиваля не осилить.
В. М. Что за странная привязанность к Чехову в нынешнем Малом? Пожалуй, никогда раньше Чехов так много не шел на щепкинской сцене, как при Вашем «правлении». Он был «безраздельной собственностью» Художественного театра.
Ю. С. Видите, на стене портрет Александра Павловича Ленского? Начинающий драматург Антон Чехов пришел к великому актеру Ленскому и еще до того, как Художественный театр родился, принес ему свою раннюю пьесу «Леший».
А Ленский пьесу не только разругал, но, сделав множество замечаний, посоветовал молодому прозаику драматургией больше не заниматься. Антон Павлович обиделся. Но вступил с Ленским в переписку и, переделывая «Лешего» на «Дядю Ваню», замечания Ленского, наверное, учел.
Он уже был весь в Художественном театре, но, как ни странно, огорчив мхатовцев, «Дядю Ваню» опять понес в Малый. Видимо, очень сильно Чехову хотелось, чтобы пьесу сыграли великие щепкинские мастера. В своей манере и интонации, другой, чем в «Чайке» Художественного. Литературно-театральный комитет не разрешил поставить «Дядю Ваню» на Императорской сцене.
После революции Чехов в Малом театре долго не шел. Лишь в шестидесятые годы Борис Андреевич Бабочкин поставил «Иванова». Я там был занят в эпизоде, играл слугу Петра. Затем Игорь Владимирович Ильинский поставил «Вишневый сад». Потом Борис Морозов — «Лешего», Сергей Соловьев — «Дядю Ваню», я — «Чайку», Виталий Соломин — «Иванова», теперь я — «Три сестры». Мы так и решили, что пойдем до конца. Сыграем всего Чехова. Но «Иванов» после смерти Виталия Соломина — постановщика и исполнителя главной роли — сошел со сцены. Мы не хотели искать другого актера. Пусть талантливый и оригинальный спектакль останется в памяти людей таким, каким он был. А самыми трудными при воплощении мне кажутся «Три сестры».
В. М. Почему Вы решили поставить «Три сестры»?
Ю. С. Это пьеса об интеллигенции, об армии, о неустроенности тех и других. Пьеса о чувствах, о любви. Там сплошные любовные треугольники. Я читал чеховские письма. Почти в каждом Антон Павлович пишет о своем стремлении приехать в Москву. Из Ялты, где он жил одиноким и больным. Из Ниццы, где пытался отдыхать. И в письмах к Книппер звучит эта тоска — мечта по Москве. Так что, когда сестры говорят о Москве, они говорят словами Чехова и чувствуют, как он. Почему они не уезжают в Москву?..
В. М. В самом деле, почему?
Ю. С. Да денег нет... Такая вот простая причина. Вершинин говорит, что всю жизнь мается. Железная кровать... Печка дымит... Почти как у наших офицеров. Вы не видели по телевидению, то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре выселили семью офицера из общежития? Двух детей они с женой по знакомым рассовали, а сами, добиваясь справедливости, уже месяц, живут и спят в «москвиче». Машину эту он купил на деньги, заработанные во вторую чеченскую командировку. У него — орден на гимнастерке за боевые заслуги в Чечне. И он, и жена — прапорщики — вынуждены месяц спать в машине. Это их «квартира».
В. М. Зачем вы в начале и в конце спектакля читаете чеховский текст? Там очень сильно прозвучало слово «провинция»... Что-то о том, что не дай Бог жить в российской провинциальной глуши...
Ю. С. Это из «Записных книжек» Чехова: «Россия громадная равнина...». А в подтексте слышится: «Неужели мы ничего не сможем наладить в ней?..». Вот Вы услышали это. Потом еще люди услышат...
В провинции всегда жилось тяжело. Трудно жить и теперь. И деятелям культуры, и учителям, и офицерам. А Ольга с Ириной — учительницы. До сих пор наши военные живут по углам. Их перекидывают с места на место, а они не ропщут.
В. М. Дом Прозоровых художник Александр Глазунов построил на сцене почти в натуральную величину — с лестницами, переходами, комнатами со старой мебелью и цветами... А ведь в нынешнем Малом театре умеют прекрасно использовать и условную декорацию. Реальная, натуральная — сегодня не в моде. Во МХАТе имени Горького за бытовые и очень красивые интерьеры «Вишневого сада» критика вдребезги разнесла замечательного художника Владимира Серебровского...
Ю. С. Да, это не модно... Но ведь в такой декорации — уют. Такая декорация вызывает ностальгию по прошлому. В ней, мне кажется, легче произносить (а не прокрикивать) чеховский текст. Она создает ощущение плавности событий, жизни. Земля крутится, крутится!.. Отношения людей в спектакле (за исключением Наташи) -добрые. На пустой сцене они не будут так восприниматься.
В. М. У Вас какой-то свой принцип оформления Чехова? В «Дяде Ване» коллажная декорация из подлинных вещей и атрибутов начала века — напольных ваз, качалок, старинной виолончели, букетов из сухих трав и цветов — удивительно красива...
Ю. С. Чеховский театр обязательно включает в себя красоту. Когда открывается занавес и раздаются аплодисменты сценографу, мы рады. Это входит в нашу задачу. Нам дорога скрупулезность, с которой воссоздана в «Трех сестрах» материальная среда — из этих старых фотографий на стенах, книг, портретов... Художник долго ходил по антикварным магазинам. Но и наши уникальные бутафоры-мастера имитируют старину неотличимо от подлинников.
В. М. Вы очень хорошо говорите о доме Прозоровых. У вас тоже есть дача, квартира, семья... Что все это для Вас значит?
Ю. С. У меня в доме сплошь творческие люди. Вместе с женой мы работаем в Щепкинском училище. Ольга Николаевна мне очень помогает. Я ей абсолютно верю.
В. М. Говорят, что она в Училище с утра и до вечера. А обед-то кто готовит?
Ю. С. Иногда мы в театре обедаем, иногда дома. Но и за домашним столом — разговоры все те же, о профессии, о наших учениках... Ну и, конечно, о дочке и внучке. Сейчас они в Англии, и обе профессионально посвятили себя музыке. Дочь закончила московскую Консерваторию, работала концертмейстером в Малом, в Лондоне преподает по классу фортепиано. Внучка одно время жила у нас. Мы ею очень занимались, начали учить музыке. Теперь она занимается в Лондонской музыкальной школе. До Академии музыки еще не доросла, но в этом году стала лауреатом Международного конкурса пианистов. Все участники — взрослые, а ей только тринадцать лет. Мы с женой не очень верили в ее успех. И вот однажды Ольга пошла в Консерваторию и купила журнал «Фортепьяно». Стала его листать. Прочитала заметку — «Наши победы в Лондоне». И вдруг среди других увидела имя Александры Соломиной. А свою первую награду Саша получила, когда ей было восемь.
В. М. В Москве ей дали еще и очень престижную премию «Триумф»...
Ю. С. Сегодня она прилетает в Москву. Она часто прилетает. Каждые три месяца, чтобы заниматься с нашими русскими педагогами из Гнесинской школы, наверное, самой лучшей в мире.
Конечно, в Англии ей помогает мать. И бабушка приложила большие силы. Но успех, который она заработала в Лондоне, ею заслужен. Многое зависело от нее самой. В свои небольшие годы она очень разумная. Все понимает. Этим пошла в дедушку.
В. М. Вы такой разумный?
Ю. С. Хотелось бы думать... (Смеется.)
В. М. Вас побаиваются в театре?
Ю. С. Не знаю... Хотелось, чтобы уважали. Но, может быть, и боятся. Потому что я — «начальник». Могу «ущемить» в ролях, в зарплате, в званиях. Чаще других приходят актеры среднего возраста с жалобами на то, что мало играют, что звания задерживаются. Я говорю: «Стоп! Звания — да. Пожалуйста. Роли — нет».
В. М. Почему вам легче дать звание, чем роль?
Ю. С. Роль — она ведь должна «найти» артиста. Артистов у нас много. Молодые должны расти, но надо и о старших, о ветеранах думать.
Вот Элина Авраамовна Быстрицкая... Я должен позаботиться о ней. Она много сделала для Малого театра. Вот ушла, не доиграв, Демина Галина Яковлевна, актриса — блестящая. Кто не видел Варвару Николаевну Рыжову, шел и смотрел Демину. Она — из плеяды замечательных наших «старух». Подлинная русская театральная школа. А народность, яркость, чудесный юмор — от провинциальной сцены, на которой Галина Яковлевна начинала. И о Татьяне Петровне Панковой надо думать, и о Еремеевой, Ликсо, Солодовой... Они — лицо, слава, марка коллектива.
Но возраст есть возраст. Я назвал шесть замечательных актрис. А в репертуаре за один сезон может быть только две или три «пожилых» роли.
В. М. Вы никогда не выгоняли из театра стариков?
Ю. С. Нет, потому что они все замечательные артисты.
В. М. И им по-прежнему хочется играть?
Ю. С. Очень хочется! Николай Александрович Анненков, когда ему было девяносто восемь лет, зашел вот сюда, в кабинет ко мне, и, не снимая пальто, категорически, гневно потребовал ответа: «Ты подумал о моей перспективе в театре ?!»
В. М. Прелесть какая! В девяносто восемь лет...
Ю. С. Я даже думаю, чем старше ты становишься, тем больше хочешь играть. Семьи нет или почти нет. Дети выросли и разлетелись. Друзья ушли или умерли. И человек остается один. В глубокой старости Театр — это единственный Дом, который остается с актером до конца.
В. М. Что это за ассоциация русских театров, которую Вы возглавляете?
Ю. С. Это объединение театров, работающих на русском языке в наших автономиях и республиках СНГ. В Казахстане, например, шестнадцать русских театров. Все до сих пор действуют, хотя живут трудно.
В. М. Когда Вы стали председателем?
Ю. С. Лет двенадцать назад... Мне позвонили из Йошкар-Олы, из Чувашии, сказали, что они посоветовались и выбрали меня. Я согласился, потому что идея Ассоциации меня грела. Это же русские театры!.. Нужно сохранить их там, где остались тысячи и тысячи наших людей.
В. М. Вы работаете или только числитесь?
Ю. С. Конечно, работаю. Тем более что из нынешнего республиканского, да и федерального начальства на театр мало кто обращает внимание. Есть небольшие бюджетные деньги, вот они и существуют. Даже в советское время русскоязычные коллективы в национальных республиках, за редким исключением (например, Леси Украинки в Киеве), всегда были ниже рангом, уступали первенство национальным. А когда республики отделились, им совсем худо стало жить. Где-то они вообще исчезают.
Многое зависит от желания и доброй воли президентов. В Башкирии и Татарстане к русским театрам относятся хорошо. В Казахстане — тоже. А в Чувашии новый президент русский театр развалил. Убрал талантливого режиссера Константинова — сына знаменитого Георгия Константинова, чье имя было присвоено коллективу. С его ведения или по его воле даже вывеску сняли. Была хорошая база, хороший директор, теперь ничего нет. Центр Ассоциации мы перевели в Москву.
В. М. А что Вы можете отсюда сделать?
Ю. С. Конечно, все упирается в финансы. Мы добываем деньги, просим их у министерства. Организовали пять или шесть фестивалей,
В. М. Малый театр ездит на гастроли за границу?..
Ю. С. Достаточно часто. Из всех московских театров мы первыми гастролировали в Израиле. В Иерусалиме, в Тель-Авиве залы были набиты до отказа. Приходили и приезжали люди с детьми. Кричали «спасибо!», а не «браво!».
На сплошных аншлагах играли Чехова во Франции, в большом -на шестьсот мест — зале Версальского театра. Смотрели не только французы, но и русские эмигранты разных поколений. И тоже с детьми. Приходили к нам за кулисы. Мы им все показывали и рассказывали.
Трижды за последнее время ездили в Японию, возили «Царя Федора Иоанновича», «И аз воздам...», «Вишневый сад», «Чайку»... Японцы любят традиционное искусство и обожают Чехова. Наш «Вишневый сад» по их просьбе мы привозили дважды. И «Чайку» они снова хотят увидеть... Сейчас готовимся к нашей четвертой японской гастроли.
Но сегодня кто и сколько бывает за рубежом, уже не существенно. «Туристами» или «за суточные», как в первые годы перестройки, когда границы открылись и все ошалели, мы ездить не должны, хотя в любое время можем.
В. М. То есть Вы хотите показывать миру искусство Малого театра, но одновременно и зарабатывать?
Ю. С. А как же иначе?! До революции и Художественный театр так ездил, думая не только о мировой славе, о продвижения своего метода в Европу, но и об экономической выгоде. Кстати, за границу старый Художественный театр ездил только один раз. В советское время — чаще. А сегодня «жизнь кладут», «животы дерут», лишь бы поехать. Неистребим наш провинциализм! У нас, конечно, есть помощники и меценаты, но добыванием денег на дорогие зарубежные гастроли, «охотой» за менеджерами мы не увлекаемся. Потому что Малый театр, национальный, старейший и т. п. Нам некоторые поступки совершать негоже. Непристойно, что ли...
В. М. В новых «Трех сестрах» сложная и громоздкая декорация... Это не мешает дальним поездкам?
Ю. С. Она вся легко разбирается.
В. М. А по России вы ездите? Кажется, очень редко? А ведь Малый театр всегда был связан с провинцией, питался, пополнялся ее талантами...
Ю. С. По России мы ездим. Недавно были в Петербурге, в Твери, в Ярославле... Но связи столицы и периферии сегодня нарушены...
В. М. Вы слышали о «прожектах» позакрывать часть провинциальных театров, особенно в малых городах? Потому что кол-лективы-де там слабенькие, и лучше возить спектакли из центра...
Ю. С. Я вырос в маленьком городе и знаю, что городской театр -это всегда еще и центр культуры. Чита в годы моего детства была маленькой, а сейчас стала большой со знаменитыми заводами. Граница рядом. И Забайкальский военный округ был очень силен. Читинский театр каждое лето отправлялся на гастроли. А в город вместо него с новыми спектаклями приезжали Бурятский национальный театр оперы и балета из Улан-Уде или замечательная Иркутская оперетта, одна из лучших в Советском Союзе. Как мы их ждали!.. За два летних месяца город насыщался художественными впечатлениями. А потом возвращались «наши».
Мне кажется, что в те времена городские власти «думали головой». Если ее на плечах иметь, то даже в самом маленьком городе руководство должно оберегать театр. Представить себе не могу, чтобы исконно театральные, хоть и небольшие русские города Кинешма, Калуга, Рыбинск, Минусинск, Ижевск остались без театра!.. Кстати, Минусинская драма за последние годы получила несколько «Золотых масок»...
В. М. Если бы в Чите, городе вашего детства, не было своего театра, то, наверное, не было бы и двух артистов Соломиных — Юрия и Виталия.
Ю. С. Очень может быть... Первые незабываемые театральные впечатления я получил в Чите. Утверждаю, что в самом маленьком коллективе обязательно есть один-два замечательных актера. Со специальным образованием и без оного, пьющих и непьющих, но — замечательных. А раз есть два настоящих актера, даже — один, значит, есть и театр.
В. М. Вы не думаете, что при нынешней бедности не так это просто — возить столичные спектакли за тысячи верст?
Ю. С. Думаю. Особенно — большие, полномасштабные, с декорациями... Система регулярных государственных гастролей, существовавшая при советской власти, необходимая в стране с огромными расстояниями, разрушена. Ездит, летает, «завоевывает» провинцию коммерческая антреприза с ее «поделками» на двух-трех актеров, вызывая протесты культурной части зрителя и местной прессы.
В. М. Вы видите какой-нибудь выход из положения?
Ю. С. Лишь отчасти, потому что нормальную гастрольную деятельность восстановить сегодня, видимо, невозможно. Но вот что я узнал, когда в начале восьмидесятых годов гастролировал в Болгарии. Там существует правило приглашать известных столичных актеров в провинциальные спектакли. Чтобы в партнерстве с местными исполнителями они играли свои коронные роли. Ведь репертуар, особенно классический, да и современный тоже, часто совпадает.
Я сам играл царя Федора Иоанновича в Йошкар-Оле в хорошей постановке русского тетра. В Гродно и в Таганроге с «тамошними» актерами играл Кисельникова в «Пучине». Получил удовольствие и деньги.
Но у нас такое бывает лишь от случая к случаю, а в Болгарии все оформлено официально. Я ставил вопрос перед министерством культуры. Чтобы в Тверь, Кострому, Орел, Калугу по своим выходным дням или в свободное время, приезжали играть столичные знаменитости. Заключить, например, договоры с четырьмя известными актерами из Москвы или из Петербурга. Я играю четыре спектакля в месяц по понедельникам — в мои выходные. Кто-то другой — по вторникам. Третий — по средам, четвертый — по четвергам... Аншлаги обеспечены. Это серьезные деньги и престижно для провинциального, в особенности небольшого театра. И для его актеров полезно. И для зрителей куда полезней, чем антрепризный «чес» с прокатом полухалтур по два — по три раза в день, как на киносеа
Подробнее
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
- Как-то особо отмечать этот день рождения я не планирую. Наверное, соберемся в тесном семейно-дружеском кругу и выпьем за мое здоровье. Возможно, ко мне в гости придут и мои ученики. Вообще я сейчас очень занят, работаю над постановкой спектакля «Власть тьмы» по одноименной драме Льва Толстого. Это произведение о таких страшных человеческих пороках, как жадность, ревность и жажда мести, а также об искуплении грехов через покаяние и смирение. В постановке примут участие Ирина Муравьева, Алексей Фаддеев, Инна Иванова и другие талантливые артисты.
- Юрий Мефодьевич, скажите, какое желание вы загадаете на день рождения?
- Желаний у меня много, но я их не загадываю. Единственная мечта, которая у меня была еще с детских лет, давно уже исполнилась. Я всегда хотел стать актером. В этом плане мне очень повезло, ведь мечты у людей сбываются так редко...
Анна Кольдина
«Российская газета», 18.06.2007
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
- Как-то особо отмечать этот день рождения я не планирую. Наверное, соберемся в тесном семейно-дружеском кругу и выпьем за мое здоровье. Возможно, ко мне в гости придут и мои ученики. Вообще я сейчас очень занят, работаю над постановкой спектакля «Власть тьмы» по одноименной драме Льва Толстого. Это произведение о таких страшных человеческих пороках, как жадность, ревность и жажда мести, а также об искуплении грехов через покаяние и смирение. В постановке примут участие Ирина Муравьева, Алексей Фаддеев, Инна Иванова и другие талантливые артисты.
- Юрий Мефодьевич, скажите, какое желание вы загадаете на день рождения?
- Желаний у меня много, но я их не загадываю. Единственная мечта, которая у меня была еще с детских лет, давно уже исполнилась. Я всегда хотел стать актером. В этом плане мне очень повезло, ведь мечты у людей сбываются так редко...
Анна Кольдина
«Российская газета», 18.06.2007
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. От души поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, неисчерпаемых душевных и физических сил и, конечно, многих творческих радостей!
08.06.2007
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ПУСТЬ ЦВЕТУТ ВСЕ ЦВЕТЫ»
Никто не нападал, а он защищался. И жестом, и словом.
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ПУСТЬ ЦВЕТУТ ВСЕ ЦВЕТЫ»
Никто не нападал, а он защищался. И жестом, и словом. «Я определяю качество спектакля не оценками рецензентов, а людьми, которые заполняют зал», — благодушно по форме, но довольно колко по содержанию отгородился Юрий Соломин от потенциальных мнений людей, пишущих о театре.
Разрыв во мнениях укрепили первые отзывы на привезенные в Новосибирск спектакли, собственно, на оспаривании которых и был построен диалог художественного руководителя Малого театра с журналистами. Критика оценила гастроли сдержанно: безусловно, поклон до земли был отвешен и за сохранение канонов театрального искусства, и за консервацию русского языка в исконной чистоте (где же еще услышишь со сцены не «желчь», а «жёлчь», как, собственно, и требуют взыскательные словари). Но не было в этих отзывах трепета и прерывистого дыхания влюбленных.
Но, с другой стороны, загодя раскупленные билеты, надставленные стульями ряды и зрители, сидящие даже на ступеньках большого зала «Глобуса», а еще овации, овации, овации… Все это вместе создавало вид «другой стороны баррикад». В количественном соотношении выигрывала, без сомнения, восторженная часть публики. Та самая, о которой, только с отрицательной частицей «не», говорил Юрий Соломин: «Уже не ходят, как в зоопарк, посмотреть на живую Муравьеву. Зритель отошел от этого». Еще как ходят, Юрий Мефодьевич. И начинают аплодировать даже тогда, когда любимая актриса только появляется в зале…
А тем временем Юрий Соломин бесконечно спорил с автором задевшего его отзыва. О том, каково это — быть театром-музеем. «У вас есть люди, которые пишут, что мы — музейный театр. А чем плох музей? Что же нам теперь, Третьяковку уничтожить?.. А вы постройте новый музей и делайте там, что хотите. Интересно, сколько он продержится. А то мы снесем, потом почешем затылок и скажем: “Эх, надо опять все начинать сначала”. Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы! Но все новое должно быть не в ущерб старому. Я всегда говорил: “Пусть цветут все цветы!” У нас есть колонны, так нам спилить их, что ли? Пусть стоят!» Объяснял, почему нельзя обойтись без длиннот и неспешности повествования, качеств, которые касаются всех спектаклей Малого театра. «К примеру, как можно Чехова изобретать? Выдергивать какие-то реплики?! Мы скорее надставим, из старых вариантов. Пусть зритель знает, что Чехов думал об учителях 100 лет назад… И Островского быстро играть нельзя. Он напичкан поговорками, как Грибоедов».
И только с одной характеристикой из того самого отзыва Юрий Соломин согласился. Малый — бальзам для тех, кто еще помнит, как правильно должна звучать русская речь. «С языком у нас все благополучно, нас все время ставят в пример — даже те, кто критикует. Наши молодые актеры говорят по-русски громко, понятно, не косноязычно. Рядом есть мастера, которые следят за этим, буквально со школьной скамьи. Несколько лет назад мне позвонил знакомый режиссер и попросил: “Пожалуйста, дай несколько актеров из вашего театра, надо озвучить один фильм”. В Москве много театров. Но, оказывается, пробовали — и никто не может выговорить славянскую вязь. Трудно выговорить и Островского — там есть музыка русской речи. А Чехов? Разве это не музыка? Но более современная, на сто с лишним лет… Сейчас наш язык стал быстрым. Это уже язык не наших родителей, дедушек и бабушек, а язык телевидения. А изначально он очень мелодичный, красивый. Может, поэтому и был объявлен Год русского языка, чтобы сказать нам: вспоминайте, как говорили ваши отцы и деды».
Еще Юрий Соломин признался, что как-то раз читал лекцию о неуместности «вау!» в зале Малого театра («Стоп, родненькие, вы не на стадионе. Я показал им, что здесь сидел Гоголь, здесь — Достоевский, в малой ложе — Ленин… Очевидно, они были потрясены»). Предположил, что особая атмосфера театра идет от исторических стен, «во-о-от такой толщины», за которыми не слышно громкоголосой Москвы и которые стараются не трогать даже во время ремонта.
До конца беседы с журналистами Юрий Мефодьевич защищался от намеков на консерватизм. Впрочем, ведь он сам говорит: «Пусть цветут все цветы». Действительно, пусть цветут, пока есть те, кто принимает за счастье вдыхать их аромат.
«Ведомости» (Новосибирск), 08.06.2007
Никто не нападал, а он защищался. И жестом, и словом. «Я определяю качество спектакля не оценками рецензентов, а людьми, которые заполняют зал», — благодушно по форме, но довольно колко по содержанию отгородился Юрий Соломин от потенциальных мнений людей, пишущих о театре.
Разрыв во мнениях укрепили первые отзывы на привезенные в Новосибирск спектакли, собственно, на оспаривании которых и был построен диалог художественного руководителя Малого театра с журналистами. Критика оценила гастроли сдержанно: безусловно, поклон до земли был отвешен и за сохранение канонов театрального искусства, и за консервацию русского языка в исконной чистоте (где же еще услышишь со сцены не «желчь», а «жёлчь», как, собственно, и требуют взыскательные словари). Но не было в этих отзывах трепета и прерывистого дыхания влюбленных.
Но, с другой стороны, загодя раскупленные билеты, надставленные стульями ряды и зрители, сидящие даже на ступеньках большого зала «Глобуса», а еще овации, овации, овации… Все это вместе создавало вид «другой стороны баррикад». В количественном соотношении выигрывала, без сомнения, восторженная часть публики. Та самая, о которой, только с отрицательной частицей «не», говорил Юрий Соломин: «Уже не ходят, как в зоопарк, посмотреть на живую Муравьеву. Зритель отошел от этого». Еще как ходят, Юрий Мефодьевич. И начинают аплодировать даже тогда, когда любимая актриса только появляется в зале…
А тем временем Юрий Соломин бесконечно спорил с автором задевшего его отзыва. О том, каково это — быть театром-музеем. «У вас есть люди, которые пишут, что мы — музейный театр. А чем плох музей? Что же нам теперь, Третьяковку уничтожить?.. А вы постройте новый музей и делайте там, что хотите. Интересно, сколько он продержится. А то мы снесем, потом почешем затылок и скажем: “Эх, надо опять все начинать сначала”. Мы же не требуем, чтобы все были такими, как мы! Но все новое должно быть не в ущерб старому. Я всегда говорил: “Пусть цветут все цветы!” У нас есть колонны, так нам спилить их, что ли? Пусть стоят!» Объяснял, почему нельзя обойтись без длиннот и неспешности повествования, качеств, которые касаются всех спектаклей Малого театра. «К примеру, как можно Чехова изобретать? Выдергивать какие-то реплики?! Мы скорее надставим, из старых вариантов. Пусть зритель знает, что Чехов думал об учителях 100 лет назад… И Островского быстро играть нельзя. Он напичкан поговорками, как Грибоедов».
И только с одной характеристикой из того самого отзыва Юрий Соломин согласился. Малый — бальзам для тех, кто еще помнит, как правильно должна звучать русская речь. «С языком у нас все благополучно, нас все время ставят в пример — даже те, кто критикует. Наши молодые актеры говорят по-русски громко, понятно, не косноязычно. Рядом есть мастера, которые следят за этим, буквально со школьной скамьи. Несколько лет назад мне позвонил знакомый режиссер и попросил: “Пожалуйста, дай несколько актеров из вашего театра, надо озвучить один фильм”. В Москве много театров. Но, оказывается, пробовали — и никто не может выговорить славянскую вязь. Трудно выговорить и Островского — там есть музыка русской речи. А Чехов? Разве это не музыка? Но более современная, на сто с лишним лет… Сейчас наш язык стал быстрым. Это уже язык не наших родителей, дедушек и бабушек, а язык телевидения. А изначально он очень мелодичный, красивый. Может, поэтому и был объявлен Год русского языка, чтобы сказать нам: вспоминайте, как говорили ваши отцы и деды».
Еще Юрий Соломин признался, что как-то раз читал лекцию о неуместности «вау!» в зале Малого театра («Стоп, родненькие, вы не на стадионе. Я показал им, что здесь сидел Гоголь, здесь — Достоевский, в малой ложе — Ленин… Очевидно, они были потрясены»). Предположил, что особая атмосфера театра идет от исторических стен, «во-о-от такой толщины», за которыми не слышно громкоголосой Москвы и которые стараются не трогать даже во время ремонта.
До конца беседы с журналистами Юрий Мефодьевич защищался от намеков на консерватизм. Впрочем, ведь он сам говорит: «Пусть цветут все цветы». Действительно, пусть цветут, пока есть те, кто принимает за счастье вдыхать их аромат.
«Ведомости» (Новосибирск), 08.06.2007
13.09.2007
В ТЕАТРЕ ЮРИЯ СОЛОМИНА СТАРЕЙШИЕ АКТЕРЫ И САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮСТРА
Актер подарил Виктору Черномырдину часы
12.09.2007
ЧЕРНОМЫРДИН ВСТРЕТИЛСЯ С ПРИЕХАВШИМИ В КИЕВ АРТИСТАМИ МАЛОГО ТЕАТРА
Сегодня в Посольстве Российской Федерации в Украине состоялась встреча с именитыми артистами одного из лучших театров России — Малого театра — во главе с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием Соломиным.
09.09.2007
ХРАНИТЕЛЬ ВЕЧНОГО. ХУДРУК МАЛОГО ТЕАТРА ЮРИЙ СОЛОМИН: «КОГДА-ТО В КИЕВЕ МНЕ СПАСЛИ ЖИЗНЬ…»
Ассоциаций с «адъютантом…» — никаких. Поезд ушел, белых победили (потом красных…) Ныне Юрий Соломин чаще и ярче ассоциируется с успешным «главнокомандующим» старейшего театра России — Малого.
09.09.2007
В КИЕВЕ НАЧИНАЮТСЯ ГАСТРОЛИ МАЛОГО ТЕАТРА
С 11 по 20 сентября в Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки в Киеве пройдут гастроли российского Малого театра. Зрители смогут увидеть пять масштабных работ подопечных художественного руководителя театра Юрия Соломина.
04.09.2007
МАЛЫЙ ТЕАТР ГОТОВИТСЯ К НОВОМУ СЕЗОНУ
Малый театр откроет новый сезон 7 октября 2007. Сегодня, 4 сентября, состоялся традиционный сбор труппы, на нём художественный руководитель коллектива Юрий Соломин рассказал о грядущих гастролях и премьерах.
03.09.2007
АНОНС: ЮРИЙ СОЛОМИН СЕГОДНЯ НА «ХУДСОВЕТЕ»
В гостях у вечернего выпуска (19:30) программы «Новости культуры» будет народный артист России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра Юрий Соломин.
31.08.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «ИМЕТЬ СВОЙ ДОМИК В ДЕРЕВНЕ – ЭТО ЧУДЕСНО!»
Осень - это не только пора сбора урожая, не только начало учебного года, но и время, когда театры открывают свои новые сезоны. 4 сентября в Малом академическом театре России состоится традиционный сбор труппы. Той самой, что 7 октября откроет в этих стенах свой 252 сезон.
01.08.2007
ДЕНЬ ЮБИЛЕЕВ В МАЛОМ ТЕАТРЕ
1 августа 2007 года отмечают трудовой юбилей сразу несколько артистов Малого театра…
26.06.2007
ГАСТРОЛЬНЫЙ ГОЛОД
Худрук Малого театра Юрий Соломин: «Сегодняшние абитуриенты путают «Муму» с «Каштанкой»
22.06.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ НЕ МОЖЕМ КАСТРИРОВАТЬ ЧЕХОВА И ОСТРОВСКОГО
ЮРИЙ СОЛОМИН: МЫ НЕ МОЖЕМ КАСТРИРОВАТЬ ЧЕХОВА И ОСТРОВСКОГО
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России
В Новосибирске прошли беспрецедентные гастроли Государственного академического Малого театра России
22.06.2007
ОН ВСТРЕТИЛ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ВМЕСТЕ С МАКЛАЕМ
Любимый пес Юрия Соломина преданно ждал актера с сибирских гастролей
18.06.2007
ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я НИКОГДА НЕ ВЫГОНЯЛ ИЗ ТЕАТРА СТАРИКОВ...»
В день рождения Юрия Мефодьевича Соломина предлагаем вниманию посетителей сайта большое интервью, опубликованное в книге Веры Максимовой «Театра радостные тени»…
18.06.2007
МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ
Сегодня свой день рождения отмечает всенародно любимый актер и художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. «Российская газета» поздравляет Юрия Мефодьевича и желает ему еще долгих лет жизни и огромных творческих успехов.
18.06.2007
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. От души поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, неисчерпаемых душевных и физических сил и, конечно, многих творческих радостей!
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка