Новости

В период коронакризиса одной из самых пострадавших отраслей стала культура. Была вероятность, что театральный сезон в принципе не начнется. Согласно требованиям Роспотребнадзора, театры не могут себе позволить полностью заполнить зал, чтобы не создавать «массовость» и условия для распространения опасной инфекции. Только «шахматная рассадка», маски, измерение температуры.

В такой ситуации гастроли - вообще из области фантастики. Но Воронежу повезло: на несколько дней приехал показывать свои постановки «Женитьба» и «Красавец-мужчина» Малый театр России. Кстати, это уже вторые гастроли труппы с начала нового театрального сезона.

Перед спектаклем «Комсомолка» пообщалась с актрисами Ириной Муравьевой («Самая обаятельная и привлекательная», «Карнавал», «Москва слезам не верит»), Людмилой Поляковой («Хозяйка детского дома», «Казус Кукоцкого», «Палач», «Реальная сказка»), Кариной Саханенко.

ВРЕМЯ ТАКОЕ, ЧТО ВСЕ НА ПРОДАЖУ

- Как вы не побоялись ехать на гастроли в период сложной эпидобстановки по коронавирусу? Какие у вас есть профилактические приемы ему противостоять? – поинтересовалась «Комсомолка» у актрис.

Людмила Полякова: - Что предопределено, того не избежать. Я даже благодарна этому вирусу, потому что у меня было время подумать, многое узнала о себе. А на гастроли ездим с имбирем. Наш художественный руководитель Юрий Соломин передает Воронежу напутствие выдержать коронавирус. Для поддержки привезли свои классические спектакли по Гоголю и Островскому, которые по-прежнему современны.

Карина Саханенко: - В нашем театре можно услышать красивую русскую речь, увидеть красивую картинку, понять, про что спектакль, окунуться в атмосферу русского старинного духа.

- Многие режиссеры занимаются осовремениванием классики. Как вы относитесь к подобным экспериментам?

Людмила Полякова: - Наш худрук Юрий Соломин говорит: «Зачем выпендриваться? Вы поймите, что хотел сказать Гоголь!». Или вы считаете, что умнее Гоголя? Постарайтесь понять, что он задумал. А не пускать на задний план людей в телесном трико. Я не понимаю, в чем смысл такой современности. Мы в «Женитьбе» в нормальных, традиционных костюмах. На нас нет ничего такого, как говорится, «левой рукой за правое ухо». Традиционная декорация. Все традиционно. Но это абсолютно современный спектакль. Люди реагируют бесконечно - они реагируют на смысл.

Ирина Муравьева: - Что сказать. Время такое, что все на продажу. Такое ощущение, что нет времени. Бедные молодые режиссеры. Если бы они жили в другое время, они, может быть, и копали бы Гоголя, но у них времени нет. Скорее себя показать, скорее заявить о себе. Лишь бы прославиться, скорей-скорей. Эта спешка, суета – что-то омерзительное, когда в человеке эта суета. Все должно быть размеренно. Отсюда все эти неприятности театральные…. А вообще в театре все должно быть. А зрители разберутся. Хотя зрители очень понизили свой уровень восприятия искусства, потому что и в мире все быстрей-быстрей, скорей-скорей. Все бы ухватить скорее, благополучие получить. Какие-то векторы сейчас совершенно другие стали. Эта быстрота и спешка и зрителям не дает подумать ни о душе, ни об авторе, а лишь получить шоу. Мне моя молодая родственница сказала: хочется на какой-нибудь спектакль, чтобы отдохнуть. А вообще-то в театре не отдыхают, театр не для этого создан. Для этого есть театр мюзикла, вот там расслабься и смотри. А в театре - это работа души. Душа, душа, душа - кто думает о ней. Мало кто. Или уже под старость. Когда уже может быть поздно. Хотя поздно никогда не бывает. Вот я так мыслю. Тихо, но умно.

Карина Саханенко: - Действительно, мало кто хочет думать. У нас нет выбора: мы ходим на эти кастинги, от которых просто волосы дыбом поднимаются. У режиссеров нет выбора: им надо ставить спектакли для людей разного возраста. Сейчас 7-8 летние дети играют в такие игры, на которые я смотрю и думаю: как хорошо, что я выросла в другое время. И у меня нет потребности идти за этой современностью. Мне Юрий Соломин сказал: посмотри вот ту «Женитьбу». Я пошла. Мне ужасно сильно хотелось уйти после первого акта... Ирина Вадимовна правильно сказала: зритель хочет прийти и отдохнуть. Дома отдохните. А тут - подумать. Куда Островского еще осовременивать? Я сейчас репетирую «Доходное место», я сижу над этим текстом – все понятно, яснее некуда. Островский писал про то, что будет всегда. Зачем его осовременивать?

НЕ НРАВИТСЯ РОЛЬ - НЕ ИГРАЙ

- Есть роли, которые вы мечтаете сыграть, а режиссеры так и не предложили?

Людмила Полякова: - У меня всегда было несоответствие внешнего и внутреннего. Я внутри была маленькая, пушистая, нежная, ранимая. А бог наделил меня голосом, фактурой, ростом. И мне приходилось наступать на горло собственно песне. А к моему 80-летнему юбилею Юрий Соломин поставил «Дальше – тишина» по известной американской пьесе, которую в свое время играли Раневская и Плятт, 40 лет назад. Я запомнила тот спектакль. И говорила себе: достигну этого возраста, вдруг получится это сыграть. И случилось. У меня ощущение, что совпала и моя фактура, и мой внутренний мир, все слилось. Бог даст, приедем к вам с этим спектаклем.

Ирина Муравьева: - Я не мечтаю. У меня никогда не было никакой мечты. Так бывает. Это глупо - мечтать. Это ничего не даст. Нас выбирают, нам предлагают. Мы на что-то соглашаемся. Но вот надо быть готовой ко всему. Я старалась. Я до сих пор в процессе.

- На какие роли вы никогда не согласитесь?

Ирина Муравьева: - Да не знаю я. Что за бред, сказать «Я не буду мышей играть, потому что я их боюсь». Если роль неинтересная, не нравится, не играй, не надо!

- За время коронавирусного простоя соскучились по театру?

Ирина Муравьева: - Мы уже очень взрослые, мы отдыхали. Это молодые скучали.

Карина Саханенко: - Мы репетировали по zoom, я работала педагогом в детской театральной студии, занятия шли он-лайн.

Людмила Полякова: - Два месяца не работали. Я занималась пустяками: разобрала все шкафы, достала пленки 50-летней давности, что-то пересматривала, что-то выбрасывала, приводила свою норку в порядок. Еще снялась в эпопее про Ивана Грозного. У меня был один съемочный день в царских палатах Кремля. Потом в павильонах Мосфильма на Новорижском шоссе. Я играла бабку Анну Глинскую, которая воспитала Грозного. Не знаю, что получится, фильм должен в ноябре выйти… К чести нашего театра нам зарплату платили, не было добавок, но во всяком случае мы не испытывали нужды. А в августе уже вернулись к репетициям и с сентября уже играем спектакли.

ЗРИТЕЛИ ХЛОПАЮТ ВДВОЙНЕ - НЕ ТОЛЬКО ЗА СЕБЯ, НО И ЗА ПУСТУЮЩИЕ МЕСТА

- Как вы относитесь к шахматной рассадке, не ощущаете недостатка зрительского внимания?

Людмила Полякова: - Мы потрясены этой волной любви из зала.

Карина Саханенко: - Зритель чувствует ответственность за шахматную рассадку, за пустующие места. И так стараются поблагодарить, пытаются вернуть энергию и любовь за полный зал, за тех, кого нет. Сейчас в эпоху коронавируса можно проверить, какие люди ходят в театр. Их может быть мало, но по окончанию спектакля они встают, аплодируют тебе так, что ты чувствуешь, что их больше. Ползала, но кажется, что полный. Народу стало меньше, но сейчас ходят самые большие любители.

- Как вы относитесь к тому, что часто во время спектакля звонят телефоны в зале?

Ирина Муравьева: - Это не от того, что люди такие. Ты в сумке вроде отключил звук, а на самом деле не дожал кнопку.

Карина Саханенко: - Самое обидное, что звонит телефон в самый неподходящий момент, когда какая-то пауза или драматическая сцена. Это может казаться какой-то театральной байкой, но так действительно и есть. Если бы в какое-то другое время позвонил, то еще ничего.

- А как вы относитесь к тому, что сейчас люди ходят в театр не в красивых платьях, а в джинсах и кроссовках?

Людмила Полякова: - Кроссовки сейчас самая модная и дорогая обувь. Мы не в итальянском «Ла Скала», не в «Комеди Франсез».

Ирина Муравьева: - В «Комеди Франсез» приходят с шубами, кладут их на спинку и садятся. Все со своими пальто. В Малом театре переобуваются.

Карина Саханенко: - В пижаме, понятное дело, никто не придет. Все зависит от человека, от воспитания. Мне кажется, как ты пришел в театр, так ты сам к себе относишься.

- Что-то кроме звонков может сбить вас с толку на сцене?

Карина Саханенко: - Расскажу прикол. Играли «Женитьбу», я выхожу и говорю: «Так трудно решиться». И тут в ложе бенуар встает мужчина и кричит: «Я женюсь!». Прямо рядом со мной. Я думаю: «Вот это да! Что делать?». Какие-то секунды, я про себя думаю: не дам сорвать мой монолог, я слишком долго репетировала. Поворачиваюсь к нему: «А я за тебя не поду». Тут был шквал аплодисментов. Захожу за кулисы, меня трясет, у меня был шок, я не знала, что делать, это было страшно, но здорово, что ты можешь что-то придумать. Ведь несколько секунд - и спектакль уже падает. Должно все вверх идти. Так что это «Я женюсь», я буду писать в своих мемуарах. Не знаю, чтобы было, если после «женюсь» он вышел бы ко мне бы на сцену?

Людмила Полякова: - Вот у меня последний был раскол! На «Женитьбе». Мне недавно сделали операцию на одном глазу - на хрусталике. Теперь одним глазом вижу все в тумане, а другим - 100 процентов… И вот я, тетушка, по ходу спектакля смотрю женихов - одного, второго, третьего. Подходит Анучкин, которого играл Александр Ермаков, сваха рекламирует его: «Губы у него - малина». Раньше у меня было все в тумане, и я ничего не видела. И тут решила посмотреть 100-процентным глазом. И вижу такие закрученные штопором усы и накрашенные малиновые губы. И я не сдерживаюсь: «Боже, какой ужас». Никто не мог понять, что случилось, а я среагировала на эти накрашенные губки, которых раньше не видела. Нужно было видеть лица актеров!

Татьяна Подъяблонская, "КП-Воронеж", 23 октября 2020 года

С 5 по 9 марта в Ханты-Мансийске прошел XVIII Международный фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня». В рамках этого кинофорума наш театр представил выставку «Звезды Малого театра в кино» и провел творческую встречу народной артистки России Людмилы Поляковой со зрителями.

На выставке были представлены плакаты, посвященные знаменитым артистам нашей труппы, прославившим себя не только на театральных подмостках, но и на киноэкране: Борису Бабочкину, Игорю Ильинскому, Михаилу Жарову, Виктору Павлову, Евгению Самойлову, Юрию и Виталию Соломиным, Борису Невзорову, Светлане Амановой, Людмиле Поляковой, Юрию Каюрову Каюров, Элине Быстрицкой, Борису Клюеву, Ирине Муравьёвой, Игорю Петренко.
Творческая встреча с народной артисткой России Людмилой Поляковой прошла 8 марта в КТЦ «Югра-Классик».

Людмила Полякова – одна из приглашённых почётных гостей фестиваля. Прошлый год для Людмилы Поляковой был юбилейным. Актриса поделилась с присутствующими на встрече своими детскими воспоминаниями, тем, что семья была бедной, а сама она была замкнутой робкой: «Я была совершенно одиноким ребёнком, и я нашла себе собеседника. Кстати, если вы чувствуете своё одиночество, заведите себе тетрадочки. И в этих тетрадочках пишите свои размышления, мысли, желания. Детские комплексы долго меня покидали. Пришлось сделать большую внутреннюю работу над собой. Я поняла, что высокий рост – это прекрасно, и я не согнулась, а даже ходила на каблуках».

В этом весь характер Людмилы Поляковой. Не сгибаться под гнётом обстоятельств, а идти вперёд. Актриса успешно играет роли как современного, так и классического репертуара, за грубоватой внешностью её героинь часто скрывается тонкая, ранимая душа. Именно эту душу перед югорчанами и раскрыла Людмила Полякова, пару раз даже чуть не расплакавшись. Такую откровенность публика оценила: задавала вопросы, шутила и поддерживала актрису во время рассказа о наиболее тяжёлых жизненных моментах.

«Я занималась французским, историей, хотела быть педагогом, геологом, океанографом, только в космос не хотела, потому что понимала, что не возьмут. Я хотела стать всем в этом мире, главное – приносить пользу», - так судьба привела её в актёрскую профессию. Случайно оказавшись в Москве перед Щепкинским театральным училищем, она решила попробовать свои силы в актёрском мастерстве и сразу же поступила.

«Что такое актёр? Это такая широкая должна быть душа, которая вмещает в себя всё. Абсолютно все нюансы, все изгибы человеческой души, всех мотивов, поступков. До всего нужно докопаться», - рассказала о своём ремесле Людмила Полякова. Глубины своей души она раскрыла перед всеми, кто пришёл на творческую встречу. Ну а зрители, в свою очередь, не поскупились на похвалу и выразили актрисе благодарность за такую душевную беседу.

По материалам сайта МФКД «Дух огня»

[GALLERY:530]

Народная артистка Российской Федерации, лауреат Государственной премии Российской Федерации Людмила Петровна Полякова родилась 28 января 1939 года в Москве. В 1964 году окончила Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина. С 1965 по 1982 год служила в Московском драмтеатре имени К.С. Станиславского, с 1982 по 1987 год — в Театре на Таганке, в 1987–1990 — в театре «Школа драматического искусства». С 1990 года — в Малом театре.

Снялась в 70 фильмах. Среди них — «Агония», «Восхождение», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Прощание»...
На фестивале «Русская комедия» ростовчане могли увидеть Полякову в спектакле Малого театра «Женитьба».

— Буквально на днях посмотрел запрещенную в 60-х короткометражку «Ангел» Андрея Смирнова по рассказу Юрия Олеши. У вас было ощущение, что вы нарушаете какие-то каноны? Что вы вообще тогда чувствовали?

— Я была молодой актрисой, которая только что окончила училище и вдруг попала в какой-то элитный, привилегированный круг. Там же были все наши будущие великие режиссеры и актеры. Режиссер Андрюша Смирнов. Коля Губенко, который даже был какое-то время министром культуры. Там был один из моих любимейших актеров — Жора Бурков. Все были молодые, понимаете. И с этими людьми я общалась и дальше по жизни. Тогда же я познакомилась и с Элемом Климовым и потом снималась у него в «Распутине» («Агония»). Там была Лариса Шепитько. И когда Лариса начала снимать «Восхождение», Элем сказал жене: «Вот есть Полякова, бери». И я вошла в этот круг удивительного и дружеского общения... «Агония» снималась почти десять лет, ее бесконечно клали на полку. Заставляли что-то вырезать, что-то переснять. Я помню глаза Элема — у него совершенно фантастические были глаза, прозрачные такие, и он говорил: «У меня материала на десять таких фильмов». Он действительно был увлечен той эпохой, историей с Распутиным. Но его все время вводили в рамки. Помню, что была беременной на восьмом или девятом месяце, он говорит: «Я придумал такую потрясающую сцену». А у меня там роль не очень большая. Говорю: «Элем, я не могу, у меня последние две недели...»


— И все-таки вы чувствовали себя революционерами в кино?

— Я по своему внутреннему строению — от Бога или природы — демократка. Не могу сказать, что я ниспровергатель, но я свободомыслящий человек в принципе... Не могу утверждать, что мы что-то ниспровергали, это все-таки была задача режиссера. Потом, когда мы с Ларисой общались немножко на другом уровне, более дружеском, я понимала ее задумку «Восхождения», связь с Библией, восхождение духа, понимала, зачем Лариса ходила и поправляла складки платков — чтобы они были похожи на тоги... А в «Ангеле» я играю беременную бабу. До сих пор помню это сумасшествие, этот кадр — я из одного угла платформы пробираюсь в другой, с огромным животом. Такой символ — Россия беременна, а чем она разродится, еще неизвестно. И эта платформа без руля и без ветрил мчится куда-то.

— А вы говорили об этих символах?

— Режиссеры не говорят артистам таких слов. Это их замысел. Они стараются потихоньку артиста к этому подвести, А если им сразу сказать: «Вот ты баба, беременная, но ты на самом деле Россия». А потом мы сами все поняли... Нам было по 30 с небольшим, недавно мы окончили училище. Не могу сказать, что мы были такие уж активные комсомольцы, но мы жили в атмосфере, когда все «за», против — никого. А режиссеры были прорывные. Наше счастье, что судьба нас столкнула с ними. И мозги как будто немножко повернулись.

— А для вас было неожиданным, что «Агонию» положили на полку?


— Какие странные вопросы вы задаете. Откуда я могла знать, что ее положили на полку? Перестаньте. Мы, молодые артисты, снялись в кино, в хорошей компании, у нас были прекрасные взаимоотношения, надежды, планы.

— Но вы ждете фильм, а он не выходит и не выходит.

— Конечно, мы об этом не думали. Как я могла думать, что «Агония» не будет выходить десять лет. Что у меня за это время родится сын, мне даже в голову такое не могло прийти. Почему вас это так интересует?

— Представил, что я молодой актер, снялся в фильме, а он не выходит и не выходит.

— Ну и что? Во-первых, фильмы тогда не выходили иногда и по нескольку лет. Не знаю, что вам ответить.

— Может быть, у вас было какое-то разочарование? Может быть, вы ждали признания?

— Любая начинающая артистка хочет быть в главной роли, носить фантастические костюмы, красиво выглядеть. Чтобы у нее была какая-то комическая или трагическая, но главная роль. Но что за роль была в «Ангеле»? Проползла три раза, вы же видели, туда-сюда, вот и все. И это в принципе был альманах. Одну из новелл делала Лариса Шепитько. Другую снимал Андрей Смирнов. Но я знала, что мы попали в престижное дело. А почему фильм не выходил, мы даже как-то не задумывались. Жизнь пошла дальше... Вот сейчас я снялась у Юрия Грымова в «Трех сестрах». Прошло 150 лет, а ничего не изменилось. Люди так же страдают, так же хотят в Москву, или куда-то там еще они хотят. В этом фильме я уже взрослая, даже, вам скажу, умная девушка. Здесь все было сознательно, я знала, на что мы идем. И мы очень хотели, чтобы это все вышло на экраны. Мы были настолько очарованы нашим сообществом. И мне была очень интересна реакция людей. Реакции были противоположные. Кто-то говорил: на фига вам это нужно? А кто-то говорил, что Феллини отдыхает, даже такие были высказывания.


— Вы сыграли в одном из главных спектаклей 80-х годов — «Серсо» Анатолия Васильева. Вы ощущали, что угадали настроение общества того времени? Хотя Васильев говорит, что его не интересовало настроение общества.

— Мы, конечно, все знали и ощущали. «Серсо» мы выпустили в 1985 году, а до этого были десять лет нашего общения. До этого мы сделали первый вариант «Вассы Железновой» (в 1935 году Горький написал второй вариант «Вассы», обострив тему классовой борьбы, этот вариант обычно и играли в СССР. — «Главный»). И, кстати говоря, премьеру мы играли здесь, в Ростове. Думала сейчас пройтись по памятным местам. Но потом думаю, нет, не надо. Здесь, в голове, все осталось. Потом я же дневник вела. Ростовский период у меня в дневниках... «Серсо» мы начали репетировать, когда ушли всей группой из театра Станиславского и нас пригрел Любимов, который тогда еще оставался в СССР. Потом Любимов неожиданно исчез, остался на Западе, и мы оказались в подвешенном состоянии. Нам дали малую сцену. Работа над спектаклем шла почти три года, у людей создалось ощущение, что Васильев работает очень долго. Но таковы были обстоятельства. Мы не знали, кто мы, вроде бы не Таганка, но статуса у нас никакого не было... Когда мы выпустили спектакль, такой обвал начался. Я не могу рассказать, что это было. Это было паломничество. Вся Москва шла на наш спектакль. Декорация была посередине зала, а зрители сидели слева и справа. Всего их было 120–150 человек. Зрители, которые смотрели спектакль с одной стороны, считали своим долгом посмотреть спектакль с другой. Потому что с другой стороны это был совершенно другой спектакль. Витя Славкин (автор «Серсо». — «Главный») был еще жив. Это было поколение, будем так считать, свободомыслящих людей, которые оказались не у дел, выброшенными из официальной жизни. Так называемые стиляги.

— Мемуары Славкина называются «Памятник неизвестному стиляге».

— Ну вот видите... Витя, Витя. У него же перед этим еще была «Взрослая дочь молодого человека». Я смотрела каждый спектакль, потому что не была там занята...


— Меня удивляет, что кто-то сообразил все это снять.

— От «Вассы Железновой. Первый вариант» не осталось ничего, даже фотографий. У меня есть одна очень странная фотография — вполоборота сидим за столом. Но во времена «Серсо» уже стали появляться камеры. И наш звукооператор Зачесов, как доверенное лицо Васильева, снимал чуть ли не каждую репетицию. Не говоря уже о прогонах. А Васильев, конечно, мечтал делать кино. И он очень любил эти материалы как-то монтировать, подрезать. В этот период мы работали уже осознанно, мы понимали все. О чем мечтает русский человек? Жить, как в Америке или, допустим, во Франции, в Англии. Мы думаем, что там все хорошо. Или, наоборот, вернуться в прошлое, в дворянскую жизнь... Все было построено четко, мы раздели спектакль на эти две половины. От первой, «заграничной» половины остались только танцы — мы танцуем вокруг дома. А это была целая картина. У меня с Петушком (хозяин дома, нечаянно получивший его в наследство, к нему приезжает компания советских людей, роль Петушка исполняет Альберт Филозов. — «Главный») были две офигительные сцены, такие любовные сцены — у нас же когда-то были какие-то взаимоотношения с Петушком. Вы не смотрите на меня сейчас, тогда я была гораздо моложе. Но какой это был кайф... Либо дворянская жизнь — мы сидели за столом, звучали письма людей, живших в эпоху Серебряного века, все передавали друг другу красные бокалы с вином... Русский человек раздвоен... И последняя картина — мы снова заколачиваем этот дом. Все равно у нас ничего не получится. Ну что делать? Ну такая судьба.

— Вот вы упомянули, что Васильев хотел снимать кино. Известно, что в это время они со Славкиным написали сценарий по роману Виктора Семина «Семеро в одном доме», о жизни ростовской окраины. Он что-нибудь говорил об этом?

— Нет. Может быть, это было позже. А тогда мы работали по 10–12 часов в сутки... Мы изучили джаз. Это вообще невероятно. Потому что русский человек знает одно: раз-два, раз-два. А надо раз-и-два, раз-и-два... Сначала мы выучили все танцы, все показали, и вдруг выяснилось, что надо все на вторую долю, блин. «Что вы танцуете?»

— Это Васильев спросил?

— Он. Наверное. Он же вообще — все... И первая страна, куда нас пригласили, была Голландия. Там был потрясающий фестиваль. И нас повезли туда под эгидой Таганки. Вы не поверите, нас 18 минут не отпускали со сцены. Они думали, приехали русские, сейчас опять будут какие-то сталевары. И вдруг приехали нормальные люди, которые поют джаз и танцуют джаз... Помню, что бросилась на шею Васильеву. «Вы счастливы?» Я увидела такой взгляд. Я ему несколько раз говорила: «Но вы же не можете показывать «Серсо» на пальцах? Все равно вы должны показать это через нас. Вы же сами один не выйдете». Но у него возникла какая-то ревность, что нас так принимают. Я помню, что я тогда зарыдала и сказала: «Господи, да вы же нас ненавидите». Ну, конечно, он нас не ненавидел, но ревность у него была, оттого что нас вот так принимают. В Италии у нас был прием у папы римского, можете себе такое представить?

— Вы, наверное, были первым спектаклем такого рода, поехавшим на гастроли?

— Да-да. Мы первые русские артисты, которые удостоились аудиенции у папы Иоанна Павла Второго. У меня есть страницы дневника, которые посвящены времени, когда папа умирал. «Горят свечи, уходит мой папа. Сейчас уже бьют молоточком, снимают перстень с рыбой. Но еще — открытые окна, значит, он здесь, на Земле». Я смотрела трансляцию и записывала... Феллини еще был, Джульетта Мазина. Во Франции мы встречались с Жанной Моро. Все самые прекрасные, ведущие западные артисты были на встречах с нами.

— В «Серсо» звучал «Аквариум» Бориса Гребенщикова.

— Это да! А какие у нас были чудные встречи! Боже мой, он был такой худенький. Мы же собирали, кажется, по 50 рублей, чтобы им на дорогу хватило, чтобы они обратно уехали. И Кинчев приезжал, и Башлачев. Мы же вместе тусовались. Обычно заканчивался спектакль, и у нас была такая большая комната с круглым большим столом, мы там сидели. И кого у нас только не было. Имеется в виду художественная интеллигенция. Партийных деятелей у нас не было... В случае «Серсо» все было сознательно. Это был наш гражданский акт. Мы поверили Васильеву, пошли за ним. Помню трагический момент, когда поняла, что все разваливается. Я говорила: вы поймите, мы взрослые люди, нам всем уже за сорок, мы не можем, как студенты, смотреть на вас и молиться. Мы предполагали, что должны существовать на равных. Мы поверили, что он действительно гений. И он был гением. А как он делал разбор «Взрослой дочери» и «Серсо»! Но Юра Гребенщиков погиб (его сбила машина. — «Главный»), а мы как раз начинали репетировать «Долгий день уходит в ночь» (по пьесе Юджина О’Нила. — «Главный»). Это была бы фантастическая постановка. Но погиб Юра. Потом мы начали расходиться. Ушла Наташка Андрейченко, вышла замуж (в 1991 году эмигрировала в США к мужу, Максимилиану Шеллу. — «Главный»). Потом ушел Леша Петренко. Я ушла почти самая последняя. Помню, спрашиваю: какие-то планы есть? Он говорит, следующий семинар будет по Мольеру, возьмите с Борей Романовым какой-нибудь отрывок из Мольера, а я посмотрю, что он из этого может сделать. Я говорю: «Будьте добры, дайте мне листочек бумажки». И за десять минут я написала заявление об уходе. И только когда я оказалась на улице, подумала: блин, что я сделала? Вот так это было спонтанно. В общем, он хотел заниматься своей фантастической судьбой и верил, что его ждет слова Феллини и Гротовского.

— По-моему, у него достаточно славы. Зачем ему слава Феллини?

— У него была фраза, которую я ненавидела. «Пусть все уходит в легенду».

— Не так давно Васильев приезжал в Ростовский молодежный театр, прочитал лекцию.

— Блин! Он читает лекции! Вместо того чтобы... Боже мой! Какие спектакли были! «Васса Железнова», «Взрослая дочь молодого человека», «Серсо»!

— А как получилось, что вы, можно сказать, «авангардная» актриса, попали в Малый театр?

— Во-первых, я считаю что авангардней нашей русской классики вообще ничего нет. Взять «Женитьбу».

— «Женитьба», на мой взгляд, — одна из самых смешных русских пьес.

— Вот! А как мы еще недавно играли «Ревизора»! Ушел мой незабвенный Саша Потапов, мой партнер, городничего играл, я была городничихой. Сейчас нет партнера такого масштаба. «Правда - хорошо, а счастье лучше». Женовач поставил, и мы получили «Золотую маску» за ансамбль, специально ввели такую номинацию. У нас был ансамбль, понимаете?
Я не кривлю душой ни в чем. Серьезно, у меня нет к себе никаких претензий. Нагло, конечно, с моей стороны. Но я подошла к тому возрасту, когда я понимаю, что к чему. О, я поняла ваш вопрос! Как получилось, что я из авангардного театра пришла в традиционный? Я смотрю спектакли того же Богомолова или Серебренникова. Но, простите, мне не нравится. Почему я должна остатки своей жизни тратить, разгадывая, что Богомолов хотел сказать? Я не хочу в этом разбираться. У меня сейчас десять названий в текущем репертуаре. 12–14 спектаклей я играю в месяц. В своем возрасте, в своем состоянии. Плюс гастроли. Надо как-то силы поберечь... У меня недавно был юбилей... Я Соломину говорю: подумайте, надо же что-то сделать. Он говорит, что уже думает. Я ему подсунула пьесу «Дальше была тишина». По этой пьесе был знаменитый спектакль с Раневской и Пляттом. Он прочитал и через два дня со слезами в голосе позвонил: «Да, да, берем». Мы уже выпустили этот спектакль, были с ним в Курске и Казани. Давно у меня не было такого сознательного желания бросить в зал: люди одумайтесь, хватит ржать, хватит думать о материальном, подумайте о душе, о своих ближних, о детях, родных. В общем, это сознательный акт. У нас на спектакле плачут мужики. Правильно, пусть плачут. Потому что нельзя же все время смотреть Петросяна, ржать непонятно над чем. Надо задуматься о душе. Ну вот я подошла к тому возрасту, когда просто так, ради денег я уже ничего не делаю. Вот такая сейчас у меня программа. Но и мало предлагают хороших фильмов. Ну что у меня было за последнее время из фильмов? Ну «Бумер», это ладно, был во всех видеосалонах... «Каникулы строгого режима». За этот фильм мне не стыдно, очень милая, очень добрая комедия. А так у меня были неплохие сериалы, за которые мне тоже не стыдно. В том числе «Возвращение бумеранга». «Улыбка пересмешника». «Палач» был прекрасным фильмом. Ну что мне могут сейчас предложить? В моем облике. Ну какую-нибудь бабушку, тетушку, свекровь. Но все равно стараешься что-нибудь найти в каждой роли.

Сергей Медведев, "Кто главный. Ростов", №154

1 января исполняется 30 лет служения Малому театру народной артистки России Людмилы Петровны Поляковой. От души поздравляем Людмилу Петровну с этим знаменательным событием и желаем ей крепкого здоровья, моря аплодисментов и новых ролей на сцене родного театра!

Министр культуры РФ Владимир Мединский вручил деятелям культуры и искусства награды и почетные звания. Церемония прошла в Атриуме Большого театра 19 декабря.

«Среди собравшихся много ярких людей, театральных деятелей, что особенно приятно в завершение Года театра. Год прошел триумфально — была Театральная олимпиада, Театральный марафон прошел по всей стране. В общей сложности аудитория мероприятий Года театра, с учетом трансляций в интернете, превысила 10 млн зрителей. За эти месяцы Театральный марафон охватил все субъекты РФ. Также в этом году с огромным успехом прошел Конкурс Чайковского, двукратно выросло число участников этого конкурса, появились новые номинации, а выступления конкурсантов посмотрели более 18 млн человек», – отметил Министр культуры. Кроме того, Владимир Мединский добавил, что огромной популярностью пользовался проект «Русские сезоны» в Германии.

Всего наградами были отмечены более 40 человек. Среди награжденных - народные артисты России Людмила Полякова и Сергей Еремеев.

Людмиле Петровне был вручен орден "За заслуги перед Отечеством" III степени, а Сергею Сергеевичу - орден Почета.

От души поздравляем наших артистов с этим знаменательным событием и желаем всего самого наилучшего!

В Баку на сцене Азербайджанского государственного академического русского драматического театра имени Самеда Вургуна с большим успехом прошли гастроли Государственного академического малого театра России. В воскресные дни бакинцы увидели комедию Н.Гоголя «Женитьба» в постановке народного артиста СССР, лауреата Государственных премий России Юрия Соломина. Гоголевская «Женитьба» более 100 лет не появлялась на сцене Малого театра, и вот сейчас он вновь предлагает зрителю свою версию комедии про разборчивую невесту и ее малоприятных женихов. Сваха - сама Ирина Муравьева, одна из главных звезд еще советского и российского театра и кино, и тетка – любимая миллионами актриса Людмила Полякова полны решимости выдать замуж красавицу невесту. Бакинские зрители встретили российских звезд цветами и овациями.

Корреспондент «Москва-Баку» побеседовала с народной артисткой РФ Людмилой Поляковой, которая рассказала о том, как отметила свой юбилей и поделилась впечатлениями от Баку.

- Людмила Петровна, это ваше первое знакомство с Баку? Поделитесь впечатлениями от города?

- Я впервые в Баку, и, признаюсь, мне с первого взгляда понравилась азербайджанская столица. Даже не ожидала увидеть такой современный город с высотками, прекрасными широкими улицами и зелеными скверами. Конечно, много слышала о Баку. В свое время здесь снимали «Бриллиантовую руку» и «Человека-амфибию». Еще это родина обожаемого мной Муслима Магомаева. Хочу прогуляться по узким улочкам Старого города, посидеть в каком-нибудь колоритном азербайджанском ресторанчике на берегу Каспия, попробовать национальные блюда и увидеть Азербайджан, что называется, изнутри. Думаю, это не последний мой приезд в Баку и я сюда обязательно еще вернусь.

- Несколько лет назад вы говорили, что театр для вас – настоящая любовь, а кино – легкий флирт на стороне. С тех пор ничего не изменилось?

- Бывает так, что какие-то отношения доставляют тебе настоящее удовольствие, а какие-то …не очень. Так и у меня. В кино особо потрясающих работ вроде бы и не было, но я всегда стараюсь выполнить свою работу хорошо на все сто процентов. Мне никогда не бывает стыдно за свой труд. И играя очередную бабушку, тетушку или мамушку я стараюсь вложить что-то этакое от себя. В результате, получается живой образ, не похожий на предыдущий. Понимаете, я подошла к такому возрасту, когда я сама для себя определяю, что для меня главное, а что – нет. Так вот, сегодня для меня на первом месте - театр. Именно, Малый театр, потому что у него имеется гражданская позиция, определенный посыл миру. В этом году я отмечала свой юбилей. Мне исполнилось без малого 80 лет. В честь моего юбилея художественный руководитель Малого театра России Юрий Соломин поставил новый спектакль «Дальше – тишина» по пьесе Виньи Дельмар. Сорок с лишним лет назад я посмотрела этот потрясающий спектакль с гениальными актёрами Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом, и буквально заболела пьесой. Поэтому именно ее я и предложила Юрию Мефодьевичу. Он сразу же взялся за ее постановку. «Дальше – тишина» - это история трогательной американской супружеской пары Куперов, которых на старости лет разлучают собственные дети исключительно из меркантильных соображений, замаскированных фальшивой заботой. Тема настолько глубокая, пронзительная, щемящая, что совершенно неважно в какой стране происходят события. К сожалению, сегодня в современном мире очень много лжи, жестокости и меркантильности. И только любовь может изменить мир к лучшему.

- К вашему юбилею была выпущена книга «Мой путь к «старухам» Малого театра. Дневники. Беседы». На публикацию дневниковых записей не каждый отважится…

- Мне уже давно нечего опасаться…В этой книге собраны мои мысли и воспоминания, начиная с 1956 года. Именно с этого времени я веду дневник. Я человек откровенный, так что книга написана очень честно. За все, что испытала в жизни, я благодарна Богу. Ничего не хотела бы изменить.

Самира Кязимова, Тофик Бабаев, "Москва-Баку", 18.11.2019

Дорогие друзья!
Как вы помните, часть трупы Малого театра с тремя спектаклями сейчас находится на гастролях в Казани. Одна из постановок, которую мы представляем на сцене Камаловского театра, - "Дальше - тишина" В.Дельмар. О спектакле и своей работе в нем рассказывает народная артистка России Людмила Полякова.

Сегодня в Казани в театре Камала начинаются гастрольные показы спектаклей Государственного академического Ма́лого театра России. В течение шести дней артисты представят два премьерных спектакля в постановке художественного руководителя театра Юрия Соломина «Дальше — тишина» и гоголевскую «Женитьбу», а также «Не все коту масленица» по Островскому в постановке Виталия Иванова.

В спектаклях задействованы такие мэтры сцены, как Ирина Муравьева, Людмила Полякова, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, Владимир Дубровский, Александр Ермаков, Александр Вершинин, Глеб Подгородинский, Виктор Низовой.

Как подчеркнула на предшествующей первому гастрольному вечеру пресс-конференции народная артистка России Людмила Полякова, спектакль «Дальше — тишина» казанские зрители увидят одними из первых в стране. После московской премьеры в марте этого года постановка вывозилась на гастроли только в Курск.

«Спектакль „Дальше — тишина“ эмоционально забирает [много сил], но он как наш гражданский подвиг, чтобы сказать людям: „Задумайтесь, не отравляйте себе жизнь, ведь мы один раз живем“. По Гоголю спектакль „Женитьба“ мы выпустили чуть раньше. Я завидую тем, кто будет смотреть этот спектакль: там такие неожиданные все женихи. Словом, приехали мы к вам с открытым сердцем и чистой душой — с хорошими такими подарками», — задорно анонсировала Полякова.

Она также подчеркнула, что Малый театр остается верным блюстителем классической театральной традиции и призналась, что модный, не знающий границ поиск форм в современном искусстве на ее взгляд необоснован.

«За поисками в современном театре не находится отклика ни здесь (показала жестом на голову — прим. Т-и), ни здесь (жест к сердцу — прим. Т-и). Я только сижу и думаю: „А зачем это? Зачем?“. Почему существуют такие театры, как ваш, Малый? Возникает эмоциональный обмен: люди тебе тебе посылают эту энергию, ты ее отдаешь. Театр еще жив! Театр жив!!! Не так, когда на потолке подвешивают без трусов... Зачем этот поиск? Я не понимаю. Я считаю, что обращаться нужно только к душе, к сердцу», — заявила народная артистка.

Ее коллега, народный артист России Владимир Носик акцентировал на давней и крепкой дружбе Малого театра и театра Камала.

«Между нашими театрами существует братская любовь, дружба. Основное для народов — та просветительская миссия, которую несут наши два театра. Малый театр сохраняет театральную культуру со времен, когда появился драматический театр, а ваш театр — национальную культуру Татарстана, татарского народа. Он несет ее и является просветителем. И это очень важно, это благое дело, которое даст хорошие плоды. И ваш театр нужен, он должен существовать. Если есть какие-то поползновения, за него надо бороться, надо объяснять, для чего нужен театр», — акцентировал Владимир Носик.

Подробнее: https://www.tatar-inform.ru/news/2019/09/10/662039...

Казань, 10 сентября, «Татар-информ», Оксана Романова

В течение четырех дней на сцене драмтеатра имени А. С. Пушкина шли гастроли Малого театра России. Знаменитые артисты представили два спектакля: «Дальше – тишина» и гоголевскую «Женитьбу». В постановках заняты народные артисты РФ Ирина Муравьева, Людмила Полякова, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, Владимир Дубровский, Александр Ермаков.

28 и 29 июня куряне посмотрели спектакль в постановке художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Соломина «Дальше – тишина» по киносценарию Вина Дельмар. Это пронзительная история о пожилых людях, которые становятся заложниками своего отношения к собственным детям. Как бы ни сильна была боль от обрушившихся на них несправедливости и вынужденной разлуки в конце жизни, безграничная любовь, уважение и привязанность друг к другу позволяют смотреть в будущее с надеждой Люси и Барклею Куперам, которых играют замечательные Людмила Полякова и Владимир Носик.
30 июня и 1 июля Малый театр показал «Женитьбу» по Николаю Гоголю. Как заметил народный артист Владимир Дубровский, «играем чистым сливочным маслом». Появление на сцене каждого персонажа куряне встречали аплодисментами. И неудивительно: состав подобрался звездный. Ирина Муравьева в роли свахи, Людмила Полякова – тетка невесты. А женихи какие! Бальтазар Бальтазарович Жевакин в исполнении Владимира Дубровского, Иван Павлович Яичница – Валерий Афанасьев...
– Лет 50 назад появилась у меня тайная мечта – состарившись, сыграть, как Фаина Раневская, в спектакле «Дальше – тишина», – рассказала народная артистка России Людмила Полякова. – Подошел юбилей – дата такая страшная, такая круглая... В январе мне исполнилось 80 лет! Подхожу к художественному руководителю Малого театра Юрию Соломину и говорю: «Дата-то какая круглая приближается, надо что-то придумать». – «Я уже думаю», – говорит он. «Так я все придумала!» – и предлагаю ему поставить спектакль «Дальше – тишина». Негатива и раздражения в обществе хватает, дети воюют с родителями, родители с детьми, братья с сестрами... Все стремятся наследство получить, сдают ДНК – выясняют, кто кому родственник... Скандалят на этих ток-шоу. А мне захотелось поговорить о любви, это самое главное наше чувство. Больше этого ничего нет! Ну сколько можно ржать? Поплачьте хоть немножко – очиститесь. Соломин, кстати, приступая к репетициям, сказал такую фразу: «Хочу, чтобы половина зала рыдала, чтобы у театра стояла «скорая помощь». И для меня самый дорогой отзыв после спектакля такой: «Первое, что сделал, посмотрев «Дальше – тишина», – позвонил родителям».

Людмила Полякова – актриса уникальная. В ее фильмографии более сотни ролей. Снималась в сериалах «Самозванцы», «Каменская», «Есенин», «Земский доктор», «Знахарка», «Палач»... Мы помним ее по небольшой, но яркой роли директора детского лагеря в «Каникулах строгого режима»... Недавно вышла книга «Мой путь к «старухам» Малого театра. Дневники. Беседы», в которой Полякова предельно откровенно поделилась воспоминаниями. «В этой книге нет лжи! – говорит она. – Все написано без купюр. Ничего не хотела бы изменить в своей жизни. Хотя считаю, что с кино у меня не сложилось. Когда приглашали на пробы, с порога спрашивала у режиссеров: «Где моя телогрейка и сапоги?» Стереотип сложился: здоровая, большая, с громким голосом... Ну кого еще предлагать играть, как не сильную женщину? Никто не догадывался, что внутри я маленькая, нежная, просто Дюймовочка».

– В штате Малого театра есть суфлер. Это дань традициям или такой специалист действительно необходим?

– Он просто незаменим на репетициях, когда текст в основном и учится. Ой, у меня такая история как-то была! Был срочный ввод в спектакль «Недоросль». На репетиции отводилось всего два дня. Можете себе представить: Фонвизин, текст какой, монологи по две страницы! До этого я не знала, как работать под суфлера. И вот сказала свой текст и то ли отвлеклась, то ли призадумалась... Слышу, суфлер начинает мне что-то быстро шепотом подсказывать. Я подошла поближе, прислушалась, и у меня вырвалось: «Да я сказала уже это!» Вот такой опыт работы с суфлером был у меня.

"Друг для друга online" (Курск), 2 июля 2019 года

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию видеорепортаж о презентации книги Людмилы Поляковой "Мой путь к старухам Малого театра", которая прошла в Доме книги на Арбате 20 мая 2019 года.

Книга Людмилы Петровны Поляковой вышла весной 2019 года, купить её можно в Доме книги на Арбате и, конечно, в фойе Малого театра перед спектаклем или в антракте.

За большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность указом Президента России народная артистка России Людмила Петровна Полякова награждена орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени. От души поздравляем дорогую Людмилу Петровну с этим замечательным событием и желаем ей крепкого здоровья и новых творческих успехов!

20 мая в Доме-книги на Арбате народная артистка России Людмила Петровна Полякова представила зрителям свою книгу «Мой путь к «старухам» Малого театра». В ее основе – дневники актрисы, которые она вела многие годы. Идея издать их принадлежит театроведу Вере Анатольевне Максимовой, несколько лет назад ушедшей от нас. Книга прошла непростой путь, прежде чем попала к своим читателям. Об этом и о многом другом Людмила Петровна рассказала своим гостям. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию репортаж телеканала "Культура" и небольшой фоторепортаж Николая Антипова, а через некоторое время выложим и полную видеозапись встречи.

Спасибо всем, кто пришел поздравить актрису с выходом книги!

[GALLERY:459]

Спектакль «Дальше - тишина» начинается с мажорного аккорда: в залитый солнцем уютный дом четы Куперов приезжают их взрослые дети. Звучит веселая музыка, мелькают модные костюмы и платья, слышен смех, тосты и непринужденная болтовня - словом, на сцене царит настоящая семейная идиллия.

Смена настроения происходит внезапно: с трудом подбирая слова, пожилой отец заводит разговор о том, что потерял работу и был вынужден заложить дом. Дела настолько плохи, что через несколько дней старики могут оказаться на улице. Оставшись наедине, Джордж (Александр Вершинин), Нелли (Александра Иванова), Кора (Алена Колесникова) и Роберт (Евгений Сорокин) на повышенных тонах выясняют отношения. Оказывается, что никому из них не хочется оплачивать новый дом для родителей, поэтому они приходят к довольно безжалостному решению - взять на себя заботу о стариках, предварительно разлучив их.

И трепетные, прожившие душа в душу на протяжении пятидесяти лет Люси (Людмила Полякова) и Барклей (Владимир Носик) смиренно принимают новые условия жизни.

В спектакле Юрия Соломина нет откровенных злодеев и подлецов. Пьесу Вини Дельмар «Уступи место завтрашнему дню» он решает как семейную драму, в которой каждый участник по-своему прав. Другое дело, что взрослые дети, эгоистично не учитывающие интересов своих родителей, выглядят малопривлекательно и очень знакомо: работа для них важнее семьи, а внутренний комфорт перевешивает чувство долга. Избегая сентиментальности, Людмила Полякова и Владимир Носик ведут свои партии негромко и сдержанно. Актриса вулканического темперамента, Людмила Полякова создает на сцене идеальное воплощение матери - нежной, проницательной и всепрощающей. Барклей Владимира Носика держит все эмоции внутри, внешне оставаясь сдержанным и ироничным. В редких, едва заметных жестах и интонациях прорываются та боль и та любовь, которой наполнен его герой.

Финальная сцена спектакля доводит мелодраму до высот трагедии. Сцена расставания стариков под песню «Му wау» Фрэнка Синатры становится прощанием с огромной, счастливо прожитой жизнью, в которой старикам, увы, больше нет места.

Алла Шевелева, "Театральная афиша", май 2019 года

Финальная фраза пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет» – «Дальшe – тишина» – дала название знаменитому когда-то спектаклю Анатолия Эфроса с великими артистами Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом. Этой фразой заканчивался спектакль театра имени Моссовета, ставший легендой отечественной сцены.

Юрию Соломину, взявшему пьесу Виньи Дельмар «Дальше – тишина» для постановки в Малом театре, надо было иметь большое творческое мужество и смелость. Спектакль – прекрасный подарок к юбилею народной артистки России Людмилы Поляковой. Актриса сама попросила обратиться к этой истории, которую она связывает с другими шекспировскими героями – «Ромео и Джульеттой», но прожившими вместе долгую жизнь и волей родственников разлученных. Партнером Людмилы Поляковой стал народный артист России Владимир Носик. Дуэт актеров получился необыкновенно трепетным и эмоциональным.

А начинается всё с семейной идиллии: Люси и Барклей Купер со своими взрослыми детьми, их мужьями и женами в уютном доме собираются на домашний вечер. Приятная добрая атмосфера теплой семейной встречи с легкими танцами и яблочным пирогом. Бесконечно влюбленные друг в друга немолодые люди прожили вместе всю жизнь, не расставаясь ни на один день, вырастили пятерых детей. Но эта видимость гармонии разрушится очень быстро. Дети не готовы взять на себя заботу о престарелых родителях, герои и представить себе не могли, что на старости лет им предстоит разлучиться. Люси Купер должна будет отправиться в дом престарелых, и это будет ее первая и единственная за всю жизнь тайна от мужа.

История, которую рассказывает пьеса, сегодня еще более узнаваема. Стареющий Барклей Купер потерял работу, завод закрылся, пенсия маленькая, дом перезаложен, старики не смогли уплатить немалые проценты и, в конце концов, остались без крова. Фраза, которая звучит в кульминационный момент спектакля, жестока, но тоже очень современна: «Когда у родителей много денег, дети относятся к ним по-другому».

Убедительны и эгоистичны дети Куперов – супруги Джордж (Александр Вершинин) и Анита (Алена Охлупина), Нелли (Александра Иванова) и ее муж Гарвей (Александр Дривень), Роберт (Евгений Сорокин), Кора (Алена Колесникова) и ее муж Билл (Александр Волков). У каждого из них своя жизнь и своя правда, оборачивающаяся, в конце концов, грандиозной несправедливостью и горькой неправдой.

Из своего теплого дома в чужой дом своих детей, где они никому не нужны, и только краткий телефонный разговор сокращает непреодолимое расстояние, затем ресторан, где состоится полное трогательных воспоминаний последнее свидание четы Куперов, вокзал, где проходит прощание (художник спектакля Александр Глазунов). Декорация реалистична, задник вполне традиционный для Малого театра – деревья и небо, улочка рядом с кафе небольшого городка, панорама Нью-Йорка, перрон вокзала. Для большего правдоподобия задник оживляется видео-проекциями, ветер шевелит листочки на деревьях, от кафе отъезжает автомобиль, отправляющийся поезд готов разлучить влюбленных.

Впрочем, иллюзию подлинности жизни создают вовсе не плывущие по небу облака за окном. Хотя отходящий от перрона поезд и беспомощно протягивающие друг другу руки Барклей и Люси под звуки пронзительной песни Фрэнка Синатры «My way» добавляют к истории, сыгранной актерами с исповедальной искренностью, ноты подлинного драматизма. История любви заканчивается историей одиночества, которого могло бы и не быть, если бы самые родные люди помогли бы родным людям.
Кстати, знаменитая финальная фраза в спектакле не звучит. Юрию Соломину вообще предлагали дать спектаклю другое название, чтобы уйти от ассоциации с предыдущими постановками. Но Юрий Мефодьевич решил оставить его прежним. «Дальше – тишина» – это то, что случится со зрителем, когда он выйдет после его спектакля», – говорит режиссер.

Это тот спектакль Малого театра, который заставляет замолчать и в тишине обратится к своему сердцу.

Галина Степанова, «Театральный мир» № 4 2019

Дорогие друзья!

20 мая (понедельник) в Доме Книги на Новом Арбате состоится презентация книги народной артистки России Людмилы Поляковой «Мой путь к «старухам» Малого театра».
В основу книги положены дневники Людмилы Петровны, которые она вела с 1956 по 1963 и с 1975 по 2012 годы. Это авторское свидетельство эпохи от актрисы, которой повезло работать в знаменитых московских театрах с выдающимися режиссерами и актерами.

Начало в 19:00.

Адрес: улица Новый Арбат, дом 8, 2 этаж, «Литературное кафе».

Вход свободный.

Актриса Людмила Полякова была влюблена во французского короля, ушла от режиссера Гончарова из-за ревности и обрела гармонию в 50-летнем возрасте. Обо всем этом народная артистка рассказала «Известиям» в преддверии премьерного показа спектакля Малого театра «Дальше — тишина...».

— Худрук театра Юрий Соломин подарил вам к юбилею роль в спектакле «Дальше — тишина...». Некогда в ней блистала Фаина Раневская. В постановке Анатолия Эфроса на сцене Театра Моссовета она играла вместе с Ростиславом Пляттом. Не сравниваете себя с легендой?

— 50 лет назад, будучи молодой артисткой, я неоднократно бывала на том спектакле. Помню, грудь была мокрой от слез, так сопереживала героине Раневской. Спектакль запал мне в душу. Я говорила себе: «Когда-нибудь мне повезет и, возможно, сыграю эту пьесу. Как только возраст подойдет». Вот он и подошел.
Тогда спектакль, созданный по сценарию фильма Виньи Дельмар, был не настолько близок нашему обществу. Казалось, что проблемы героев не наши, это где-то там на «загнивающем Западе» могут быть столь несправедливы к старикам. А сейчас эта пьеса как никогда актуальна. Я сама предложила ее Юрию Соломину. И оказалось, что и он ею совершенно заболел. «Сейчас, когда столько раздражения, столько негатива кругом, — это же прямо в десятку! Воюют братья и сестры, дети и родители. Надо что-то «кинуть» в зал, чтобы люди одумались», — сказал Юрий Мефодьевич.
У него есть «светлая мечта»: хочет, чтобы у театра стояло три скорые помощи, чтобы зрители плакали, уходя со спектакля, и говорили: «Боже мой, что же мы делаем со своей жизнью?» Театр тогда театр, когда люди могут посмотреть в глубь своей души, задуматься, как они живут, и стать лучше. Ведь мы на этой Земле лишь на одно мгновение.

— Вы, как и Фаина Раневская, доводите зрителей до слез?

— Не знаю. Я не могу сравниться гениальностью с Раневской. Не собираюсь подражать ей. У меня есть свое видение этого образа. Я настаиваю, что это спектакль о любви. По-моему, герои пьесы — Ромео и Джульетта в возрасте. Трагическая судьба двух стариков, проживших всю жизнь вместе и на старости лет разлученных детьми.
Бессмертная фраза Булгакова по сей день актуальна: «Люди как люди… только квартирный вопрос испортил их». Но в СССР мы все жили примерно одинаково, скромно, многие в коммуналках. С нынешней дорогостоящей недвижимостью и борьбой за нее не сравнится. Я не берусь никого осуждать, но знаю, что раздражение висит в воздухе.
У моей ближайшей подруги трое детей. Интеллигентнейшая семья. И что вдруг произошло, когда они стали делить имущество? Квадратные метры и барахло стали дороже любви и семьи.

— Вы так горячо переживаете?

— Я не могу смотреть телевизор. Послушайте эти ток-шоу. Это что-то страшное. Люди орут, кидаются друг на друга. Ощущение, что, если им сейчас дать дубинку или топор, они пойдут крушить всё на своем пути. Нельзя так.

— Но вы и сами бывали на телешоу.

— Поначалу побывала на одном. Почему-то казалось, что найду слова для героев, примирю враждующие стороны, все обернутся на себя и поймут, как они не правы. Такая наивная дура. Но потом смотрела это шоу и была в шоке: «Боже, неужели я такая идиотка?! Как я могла сказать эту глупость?»
Оказывается, у них сценарий. И если я говорю что-то не так, то это просто вырезают. С тех пор решила, что не буду участвовать в таких передачах.

— Вас не пугает одиночество?

— Всё нормально. Я научилась справляться со своим одиночеством и даже полюбила его. Для меня одиночество — это когда ты отдаешь отчет, что происходит с твоим близким окружением и с тобой. Я не понимаю женщин, которые считают, что если нет мужика рядом, то и жизнь не удалась.

— Держаться за мужчину — не ваше?

— Никогда. Если какой-то достойный роман, высокие чувства, тогда почему бы и нет...

Полюбить — так короля!

— Люди вашего поколения скромны во всем: в проявлении чувств, в умении одеваться, жить экономно. При этом награды принимают так, будто недостойны их.

— У меня до сих пор нет ощущения, что я что-то такое представляю из себя. И всё, что со мной случилось, воспринимаю как подарок судьбы. Я оканчивала школу рабочей молодежи. Работала машинисткой. Но начитавшись Генриха Манна, стала бредить Францией. Увлеклась французской живописью, искусством. Мне казалось, что я очень хочу быть переводчиком. Сама начала учить французский язык. И вот как-то проходя мимо «Щепки», увидела: «На вечернее отделение актерского факультета объявлен набор». Я не думала о карьере актрисы. Но то, что обучение вечером, меня заинтересовало. Это был эксперимент училища, на который я решила подписаться.

— Чистая авантюра.

— Да. Бывают моменты, когда чувствуешь себя такой интересной и знаешь, что всё у тебя получится. Пришла в училище, что-то читала, и тут вдруг Юрий Соломин зачем-то забежал на экзамены. Он был педагогом. Помню, разговор приемной комиссии: «Ну куда? Нет». «Но ее нужно взять», — настаивал он. На дневное отделение набор уже был закончен. Но меня взяли именно туда.

— А французский-то выучили?

— Конечно. И со знанием языка побывала во Франции. При любой возможности еду в Париж. Там есть мост Генриха IV. Он мой возлюбленный король (смеется). Для кого-то примером в жизни был Павлик Морозов или Павка Корчагин, а для меня ориентиром стал Генрих IV. Он преодолел всё: религиозные распри, завоевал Париж, стал великим французским правителем.

— Экие у вас предпочтения.

— Несомненно. Вкус моей юности был прекрасен. Свой жизненный путь я выстраивала интуитивно.

— В следующем году будет 30 лет, как вы служите в Малом театре.

— Уже 30? Боже мой!

— А могло быть и больше. Почему окончив Щепкинское училище, вы сразу не попали в труппу театра?

— Со второго курса мне говорили: «Наша Пашенная». Я получала именную стипендию Хмелева. Играла главные роли в дипломных спектаклях. Но когда было распределение, места в Малом не нашлось. Я откликнулась на приглашение худрука Театра на Малой Бронной Андрея Гончарова.

— Гончаров славился сложным характером.

— Несмотря на свои размеры, внутри я очень трепетно-деликатная. Терпеть не могу, когда кричат. А раздражение у Андрея Александровича — привычное дело. Вся атмосфера вокруг него была вздрюченная. Кому-то доставалось, но на меня он не срывался.

— Тогда почему не сложилось?

— У него была масса планов. Сразу предложил мне «Луну для пасынков судьбы». Но в конце концов поставил только «Судьбу-индейку», где мы с Аней Антоненко играли классных колхозниц. Потом я шутила, что этот спектакль был символическим.
Причиной ухода стала странная история, произошедшая при выпуске спектакля «Жив человек». Гончаров распределил меня на единственную женскую роль, медсестры. Героиня была неопределенного возраста, и играть ее могла бы любая актриса. И вот объявлена дата премьеры. Прихожу в театр и вижу, что играет ее одна знаменитая актриса. Никто мне не объяснил: дескать, Мила, не нервничай, успокойся, в театре такая вещь возможна. Перетерпи, всё будет нормально, просто актрисе хотелось увидеть свое имя в рецензиях...
С Малой Бронной я ушла в Театр Станиславского. Львов-Анохин (худрук театра. — «Известия») звал к себе еще после училища. А на тот момент актриса его театра Дзидра Ритенберг, жена Евгения Урбанского, уехала рожать. И театру срочно нужна была артистка.

— Такая же высокая.

— Большая. Он прислал гонцов к Гончарову. Я развернулась и ушла к Львову-Анохину. Всегда так поступаю по жизни. Театр Станиславского был театром звезд: Евгений Леонов, Петр Глебов, Нина Веселовская, Майя Менглет, Володя Коренев, Алик Филозов, Юра Гребенщиков, Жора Бурков. Ну и мы с Васей Бочкаревым (народный артист России, муж актрисы. — «Известия»). Но у театра очень странная судьба. Три года был срок любого руководителя. Спустя 15 лет я написала в заявлении: «Не хочу пересиживать очередного главного режиссера». Пошла в театр к Анатолию Васильеву («Школа драматического искусства». — «Известия»). Влюбилась. Работали, экспериментировали, искали новые формы, создавали свой театр. Но не мое это было. Я по сей день благодарна Васильеву за то, как он мордовал меня и пытался сделать героиню. А я орала: «Что вы от меня хотите? Есть Терехова, Демидова — делайте из них героинь. Как вы понять не можете, что я другая!»

— А какая?

— Они девушки, знающие себе цену, понимают про себя всё. А я до сих пор не пойму, что я такое. Знаю только, что хочу оставить как можно больше добрых эмоций. И как же приятно, когда после спектакля зрители подходят и говорят: «У меня было такое плохое настроение, но я пошел в Малый на Полякову, и день удался».

Терпение и труд

— Извилист был ваш путь в Малый театр.

— Ушла от Васильева в никуда, и вдруг появился Юрий Соломин. В очередной раз он совершил великую миссию в моей жизни. Мне было уже почти 50, на руках сын-подросток, больная мама, постоянной работы нет. И тут пригласили на съемки картины «Униженные и оскорбленные». Я играла мать главной героини, а ее играла Настасья Кински. Западная звездочка приехала сниматься в СССР. И вот на студии мы оказались за соседними гримерными столиками с Юрием Мефодьевичем. «О, привет, ну как ты?» — «Нигде. Ничего». — «В Малый театр пойдешь?» — «Я согласна!»
Вернулась я со всем своим опытом, с багажом — успела поработать с выдающимися режиссерами. В Малом театре пришло осознание, что теперь я нахожусь в полной гармонии. Больше не хочу никаких исканий. Помню первые мгновения, когда оказалась в Малом, чуть ли не плакала. Была так счастлива, что у меня есть постоянный кусок хлеба.

— В Малом были свои актрисы за 50. Соломин рисковал.

— А я ни на что не претендовала. Массовка, эпизод, всему рада. И вдруг в театре ставят «Дядюшкин сон». Главную роль Марьи Александровны Москалевой репетировала Элина Авраамовна Быстрицкая. Но случилось, что развалился Советский Союз, и ей, как человеку деятельному, нужно было спасать СССР. Она должна была с нашей командой гимнасток ехать на мировое первенство. А у театра гастроли в Казахстане по личному приглашению Назарбаева.
Что делать? Меня вызывает руководство и говорит: «Родной, всё! Надо». Я говорю: «Господь с вами, вы что? Это трехактная пьеса, 75 страниц текста!» Но Соломин сказал: «Или ты сейчас занимаешь свое положение в театре, или так и будешь играть «принеси-подай». У меня было всего пять дней, чтобы выучить текст. На гастролях я отыграла десять «Дядюшкиных снов». После этого поняла, что мне в этой жизни больше ничего не страшно.

— Быстрицкая обиделась на вас?

— Нет. Дальше мы играли спектакль в паре. После были еще «Волки и овцы», где Мурзавецкую она играла в первом составе, а я во втором. Как и предрекал Соломин, у меня появилось свое место в театре и большие роли.

СПРАВКА «ИЗВЕСТИЙ»
Людмила Полякова окончила Высшее театральное училище им. М.С. Щепкина, работала в московских театрах, с 1990 года актриса Малого театра. В ее фильмографии около сотни ролей, в том числе в фильмах: «Михайло Ломоносов», «Восхождение», «Агония», «Прощание», «Хозяйка детского дома», «Бумер», «Каникулы строгого режима».

Зоя Игумнова, "Известия", 28 марта 2019 года

О премьере спектакля "Дальше - тишина" В.Дельмар рассказывают народный артист СССР Юрий Соломин и народная артистка России Людмила Полякова - на Первом канале.

Спектакль поставил Юрий Соломин по киносценарию Вины Дельмар "Дальше - тишина". Ревизор.ru снял видеосюжет о спектакле и пообщался с режиссёром.

Старики Куперы счастливо прожили 50 лет в своем большом доме, вырастили пятерых детей и ни разу не расставались. И что же дальше — хеппи-энд? Нет, дальше — тишина… только в зале всхлипывания и слезы. Стар и млад, мужчины и женщины — плакали все. Пронзительную историю «отцов и детей», любви и одиночества сыграли в Малом театре к юбилею народной артистки Людмилы Поляковой.

Она сама принесла в театр знаменитую пьесу американского драматурга Виньи Дельмар «Уступи место завтрашнему дню» и попросила Юрия Соломина, художественного руководителя Малого, ее перечитать. А он позвонил ей в слезах и сказал, что ставить будет сам. Ту самую роль мечты, которая закралась в сердце еще юной артистки Поляковой 40 лет назад, после просмотра гениального спектакля А.Эфроса в Театре Моссовета. Тогда, в 1969 году, роль Люси Купер сыграла незабвенная Фаина Раневская в дуэте с Ростиславом Пляттом (Барклей Купер), а сейчас, в 2019-м, эти роли исполнили несравненная Людмила Полякова и Владимир Носик.

На сцене семейная идиллия в тихом провинциальном американском городке. Пожилые родители готовятся к обеду с так редко навещающими их детьми, смеются, провозглашают тост «за чудесный дом». А потом признаются, что через три дня окажутся на улице: дом дважды заложен банку, проценты не выплачены, на заводе сокращение. Не беда! Ведь чета Купер вырастила заботливых и любящих детей, которые впятером смогут помочь старикам… Или не смогут… или не такие уж заботливые.
Вот тут появляются первые слезы: не у артистов, у зрителей. «Я не просил, чтобы меня рожали», — говорил младший из сыновей, Роберт Купер (Евгений Сорокин), спихивая ответственность на брата. «Да и я планировал потратить сбережения на образование дочери», — сокрушается старший, Джордж (Александр Вершинин). Сюда идеально подошла бы знаменитая фраза Дмитрия Анатольевича — «Денег нет, но вы держитесь». Только она немного из другой пьесы: не театральной, жизненной.

Впервые за 50 лет влюбленных все же разделили. Как и у Шекспира, это сделали родственники, но не со зла — просто по отдельности за стариками ухаживать проще. Да и кто уж там будет думать о чувствах, когда каждой копейке идет счет? Люси и Барклей живут в разных городах, в квартирах своих детей, но эта вынужденная клетка становится удушающей и холодной тюрьмой для каждого. Они нужны лишь друг другу, о чем тихонько шепчут в коротких телефонных разговорах.

В спектакле почти нет музыки: лишь в начале (когда семья собирается за обеденным столом) и в конце (когда Люси провожает Барклея на вокзале и под My Way Фрэнка Синатры вместе с уезжающим поездом проносится их счастливая жизнь). Все остальное время зритель завороженно следит за потрясающим взаимодействием большой группы артистов.

Такие разные дети в исполнении Александра Вершинина, Алены Колесниковой, Александры Ивановой и Евгения Сорокина своими живыми и честными эмоциями создают для зрителя объективную картинку суровой реальности. Отдельного внимания заслуживает Анита Купер, жена расчетливого Джорджа (Алена Охлупина). Одно удовольствие наблюдать, как внимательная и услужливая невестка, приютившая у себя свекровь, превращается в раздражительную и властную хозяйку дома.

Старики Куперы сумели прожить счастливую жизнь, сохранив глубокую любовь и уважение друг к другу. Все так просто читается в их глазах и тихом обращении «Дорогой, я так скучаю» или «Пожалуйста, дети, только не расстраивайте маму». Именно эта тишина с каждой минутой все сильнее сжимает сердце. Вроде и скандалов никаких нет: никто не кричит, не бьет посуду. Все хотят как лучше и удобней. А выходит, что первой и единственной тайной Люси от мужа станет ее добровольный переезд в пансионат для престарелых женщин. Не потому, что ей так хочется, а потому что так удобней ее детям.

За два с половиной часа на глазах у зрителя, подобно игрушечному калейдоскопу, меняется порядка десятка полноразмерных красочных декораций, каждая из которых создает не просто эффект вовлечения зрителя в сюжет, но и дает иллюзорное представление о теплоте домашнего очага. В финале механизм волшебного калейдоскопа ломается, и перед нами остаются влюбленные, разделенные километрами и собственными детьми. А между ними, такими живыми и любящими друг друга, проносятся (буквально по движущейся платформе сцены) дети, внуки, а затем и все персонажи этой пронзительной истории.

Юрию Соломину предлагали сменить название, чтобы уйти от ассоциаций с предыдущими постановками, но режиссер настоял на своем: «Дальше — тишина» — это то, что случится со всеми, и то, что случится со зрителем, когда он выйдет после спектакля». Как прав оказался Юрий Мефодьевич: после благодарственных аплодисментов зритель уходил молча, вытирая слезы… «Алло, мамочка? Как вы?… Нет, у меня ничего не случилось. Я просто захотел вам позвонить», — пряча красные от слез глаза, сбивчиво говорил в трубку мужчина, выходя из театра.

Иветта Невинная, "Московский комсомолец", 20 марта 2019 года

В Малом театре к юбилею народной артистки Людмилы Поляковой поставили спектакль по знаменитой американской пьесе "Дальше - тишина". В том, что в этой работе привлекает зрителей больше - пронзительный сюжет или тонкая актерская игра, разбиралась корреспондент "ТВ Центра".