3 апреля указом Президента России "за большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность" народный артист России Владимир Носик награжден орденом "За заслуги в культуре и искусстве". От души поздравляем Владимира Бенедиктовича с этим знаменательным событием и желаем ему крепкого здоровья и новых творческих свершений!

История военного закулисья, проникающая в самые дальние закоулки души, вызывающая трепет, слезы и вместе с тем улыбку. Режиссер Андрей Житинкин представил московскому зрителю любовный сюжет по мотивам пьесы Виктора Розова «Вечно живые», который скрывает за собой нечто более личное для каждого из нас.

Пьеса «Вечно живые», написанная в 1944 году, пролежала «в столе» почти 13 лет и увидела свет только в 1957 году. Почти сразу же она покорила сердца советского народа, благодаря экранизации Михаила Калатозова, появившейся уже под новым названием «Летят журавли». Режиссер-постановщик Андрей Житинкин показал на подмостках Малого театра свое эмоциональное видение сюжета о влюбленных Борисе Бороздине (Андрей Чернышов) и Веронике Богдановой (Варвара Шаталова).

Спектакль «Летят журавли» – это в первую очередь история не об ужасах войны, она – о любви. О великой любви к Родине, к семье, к человечеству. Тем не менее, она приоткрывает и завесу, за которой скрывается реальность того времени: красные знамена и яркие плакаты – лишь воодушевляющая внешняя оболочка, напрямую не связанная с общенациональной жертвенной борьбой людей против немецкого фашизма. Главная цель режиссера – показать иной бой, который вели сами с собой люди в период Великой Отечественной войны. На сцене вы не увидите кровавых сражений, не услышите звенящих пулеметных очередей. «Наш спектакль не об окопах, а о том, что ломает война в душах человеческих. И еще, конечно, это посвящение нашим близким. Это метафора памяти. Только любовь помогает выжить в условиях войны и не потерять себя», – говорит Андрей Житинкин.

Особенно интересен спектакль тем, что представляет собой буквально портретную галерею своего времени. Здесь мы видим лицемеров и плутов, приспособленцев и циников, искренне любящих и самоотверженных, героев и людей чести. Все они переживают одну трагедию, но каждый выбирает свой путь противостояния жестокой реальности. В связи с этим со сцены звучит вопрос: «В чем смысл жизни». Кто-то из зрителей пытается шепотом ответить, но задумывается и умолкает. Ответ не заставляет себя долго ждать: «В том, что останется после нас». Проблематика важности исторических событий, памяти о пережитой боли, откликается во всем: и в декорациях, и в костюмах, и в мультимедийной составляющей спектакля – белом полотне-экране, на котором время от времени проецируется видеоряд, созданный Денисом Бродским. Но обо всем по порядку.

В самом начале мы видим комнату Вероники, представляющую собой скромный интерьер на фоне бескрайнего голубого неба, отраженного при помощи проектора на заднике сцены. Далее белая мебель, шторы и скатерти в московской квартире Бороздиных, льняные бежевые пиджаки, брюки, белые платья. Все это словно олицетворяет собой то чистое и святое, что есть у человека в светлые минуты его жизни. И вновь позади небо с плывущими по нему пушистыми облаками. С приходом войны цветовая гамма сменяется на серые и темно-зеленые тона: небо темнеет, на актерах возникает болотная солдатская форма, гражданские надевают черные строгие костюмы, колющиеся свитера. Квартира в эвакуации являет собой унылый вид, вторящий внутренним изменениям в жизнях героев. Ей противостоят такие же тусклые, но все же более наполненные апартаменты, в которых проживает Антонина Монастырская (Светлана Аманова). Стол, накрытый к празднику ее ангела, ломится от разнообразных яств, на дамах шубы, элегантные платья и дорогие украшения, мужчины преподносят в подарок почти неприличное количество дефицитных конфет, красуются пальто с меховой отделкой и блестящими запонками. Спектакль о жизни, о людях говорит контрастами, изобличает реалии, словно сообщая: «Не все жили плохо, а некоторые даже роскошно» и вместе с тем «они делили узкую постель на двоих и выпивали чаще обычного».

Эти две стороны одной медали видны и в самих героях. Братья Борис и Марк (Александр Вершинин) Бороздины яркие антиподы, отражающие ценности молодых людей периода войны. Один отказывается от положенной ему «брони», чтобы ехать на фронт, бросает все, что он так усердно хранил и строил: семью, возлюбленную, успешную карьеру; другой же лебезит и гнется, лишь бы эту «броню» продлить. Именно Марк становится тем центральным антагонистом, отражением порока и бесчестия, отношение к которому изменяется вместе с ходом сюжета. Поразительно, что его можно как ненавидеть, так и понимать. Только одно неизменно – оправдания ему не найти.

Двойником же Бориса, пропавшего безвести на фронте, становится Владимир (Владимир Алексеев), сын соседки по эвакуационной квартире Бороздиных Анны Михайловны (Людмила Титова), который только прибыл с фронта. След Бори, на самом деле пожертвовавшего жизнью ради юноши, виден в деталях. Пиджак своего спасителя, отданный главой семьи Бороздиных Федором Ивановичем (Александр Клюквин), Володя не снимает до самого конца. В нем видится реинкарнация Бориса, и он даже занимает его место за семейным столом. Каждая подобная мелочь с легкостью выхватывается из общей картины и лишь добавляет особенности этой судьбоносной связи между молодыми людьми.

Вновь контрасты, пусть уже условные, видны и в актерском составе. Перед зрителем два поколения, но разницы в их отношении к теме спектакля нет. Великая Отечественная война – боль, затронувшая всех, прошедшая через время, потому глубоко личная. Восхитительные Александр Клюквин, Людмила Полякова, Владимир Носик, Светлана Аманова, Людмила Титова, стоя рядом со своими младшими коллегами, заряжали их энергией. В какой-то момент все они превратились в живое воплощение предков с их совершенно натуральными переживаниями за близких, уходящих на фронт, слезами горя о погибших и немой благодарности в знак уважения им.

Андрей Житинкин, как и задумывал, создал настоящий памятник прошлому, вплел эту метафору в структуру самого спектакля. Как соединить на сцене жизнь и смерть, отдать дань уважения и утолить любопытство зрителей? Тот самый экран-полотно, опускающийся на перестановках между действиями ни в коем случае не заслонка. Он – окно в прошлое, которое расширяет границы театральных подмостков. Фронтовые хроникальные кадры бьют как гром среди ясного неба сразу после светлой квартиры Бороздиных, предвещая начало войны. А вместе с ними начинает звучать то, что отчего-то в первую секунду удивляет. Стихотворение «Жизнь, жизнь» Арсения Тарковского воплощает задумку режиссера, говоря, что человек бессмертен, ведь «на свете смерти нет», он, оставив свой след, лишь растворяется во времени. Экран появляется и в самом конце, закрыв собой вышедших на поклон актеров. Зритель видит счастливые, но измученные лица солдат, вернувшихся домой, радостных встречающих и наконец-то звучит то, чего будто ждали все сидящие в зале. Песня «Журавли» в исполнении Марка Бернеса разливается теплом внутри, а на глазах выступают слезы. Все, аплодируя, встают и вновь, как и десятки раз до этого, поразившись мысли: а если солдаты, не вернувшиеся тогда, почти 80 лет назад, с фронта, и правда превратились в белых журавлей… и они все еще летят.

Арина Дунаева, Театрал-Онлайн, 12 мая 2023 года

https://teatral-online.ru/news/33416/

Андрей Житинкин поставил в Малом театре пьесу Виктора Розова "Вечно живые". Известная по фильму "Летят журавли", она в постановке получила такое же название, то ли потому, что авторы спектакля избегали пафоса, то ли для того, чтобы адресовать зрителей именно к лирическому началу пьесы.

отвечают этому принципу: все действия тут проходят за столом. Только в московской квартире Бороздиных он покрыт белой скатертью, да и вся обстановка в белых тонах (художник Андрей Шаров). В эвакуации - серый, как и все вокруг: неуютные чемоданы, занавески, разделяющие соседей, солдатское одеяло на кровати...

А еще в спектакле очень много неба. Оно сияет на заднике то солнечным днем, то мрачными тучами, расцвечиваясь в финале праздничным салютом.

В сущности, перед нами сугубо бытовая жизнь. Война здесь только в разговорах, да при смене действий на занавес выводят кадры хроники. Нет, не взрывы и танки, а изнурительный труд бойцов - вот они тянут орудия, вот идут марш-броском...

Но спектакль Житинкин ставит не про тяготы войны, а про жестокий выбор, который вынужден совершать каждый в лихолетье. И личность каждого этот выбор высвечивает лучше слов. Потому так немногословен возлюбленный Белки Борис Бороздин (Андрей Чернышов). А его кузен музыкант Марк (Александр Вершинин) прямо-таки утопает в словах: красноречием он словно пытается что-то заглушить в себе. Может быть, совесть?

Для драматурга трагедия войны заключается не только в убийствах и калечении тел молодых, красивых, умных, порядочных людей. Она еще калечит судьбы и души. А юных, слабых, растерявшихся она способна изувечить нравственно. Так произошло, например, с Белкой-Вероникой, потерявшей любимого в самом начале их романа. Эта роль как нельзя лучше удалась молодой актрисе Варваре Шаталовой. Игривая, наивная, чуть смешная в своей полудетскости-полуженственности в начале спектакля, она становится абсолютно безжизненной в середине действа. Сегодня сказали бы - у девушки явно посттравматическая депрессия, диагноз, справиться с которым ой как непросто.

Как говорил доктор Чехов - они все хорошие люди. И даже малоприятные персонажи вроде красотки Монастырской (Светлана Аманова) или предприимчивого администратора филармонии Чернова (Владимир Носик) в нормальной жизни, верно, могли бы быть вполне симпатичными существами. Но экстремальные условия проявляют характеры и личности. Забота в первую очередь о себе любимом во время бедствия превращает людей в чудовищ, наживающихся на народном горе. Потому так смачно, точно выписаны в спектакле характеры и судьбы людей в "салоне Монастырской".

Нельзя не сказать еще об одной роли - бабушки Бориса Бороздина в исполнении несравненной Людмилы Поляковой. Здесь она, несмотря на старушечью хлопотливость, близкие слезы и порой комичные повадки, та самая Родина-мать, начало и основа всего уклада жизни.

Мы помним, как в финале фильма Калатозова Вероника бродит среди праздничной толпы в День Победы. Здесь - в финале праздничный салют за окнами квартиры Бороздиных тоже есть. Его сменяют кадры документальной хроники. А потом они превращаются в шествие "Бессмертного полка" в наши дни.

И вот здесь от слез удержаться трудно.

Ольга Штраус, "Российская газета", 10 мая 2023 года

https://rg.ru/2023/05/09/tak-mnogo-neba.html?utm_s...

Дорогие друзья!

Дорогие друзья!
XIII Международный театральный фестиваль "Островский в доме Островского" проходит на всех наших сценах. 12 апреля старт фестивальной программе был дан и в нашем филиале в Когалыме. Гостей смотра приветствовали директор филиала Маргарита Гичай, заведующая Мемориальной квартирой А.И. Сумбатова-Южина Малого Театра, проректор ВТУ им. Щепкина Вера Тарасова и народный артист России Владимир Носик. Перед началом прошла торжественная церемония у здания филиала.

[GALLERY:687]

Актеру театра и кино, народному артисту РФ Владимиру Носику в понедельник исполняется 75 лет. Коллеги поздравляют юбиляра с праздником.

"Я очень рад, что работаю с Володей в театре. Мы с ним очень часто беседу беседуем. Мне очень близки его мысли, - признался в разговоре с корреспондентом ТАСС народный артист РФ Валерий Афанасьев. - Он замечательный артист и добрейшей души человек с обалденным юмором - хорошим, мягким, неназойливым. Самое интересное, что он очень самоироничен". Собеседник агентства добавил, что счастлив работать на одной площадке и дружить с Владимиром Носиком.

Народный артист РФ Василий Бочкарев также отметил доброту и интеллигентность своего коллеги. "Во-первых, он уникальный совершенно человек по своей доброте, по своей интеллигентности, по открытости. А второе - он просто прекрасный актер, с ним очень комфортно на сцене, он не тянет все на себя, играет на мысли, на то, что заложено в пьесе. Это счастье - быть рядом с ним не только в жизни, но и на сцене. Я очень-очень рад, что мы живем в одно время", - сказал Бочкарев ТАСС.

Носик, Бочкарев и Афанасьев играют главные роли в спектакле "Большая тройка (Ялта-45)". Носик предстает в этой постановке в образе Франклина Делано Рузвельта.

Об артисте

Владимир Носик родился 3 апреля 1948 года в Москве. Окончил ВГИК и в 1970 году был принят в Театр-студию киноактера, где служил на протяжении 24 лет. В том числе он играл в спектаклях "Дурочка", "Чудо святого Антония", "Комедия ошибок", "Директор", "Таня", "Тень" и др.

С 1995 года артист служит в Государственном академическом Малом театре, где более 30 лет служил его старший брат Валерий. Владимир Носик вошел в число ведущих актеров театра, в котором сыграл порядка 40 ролей. Среди созданных им образов на сцене - Прокопович в "Пире победителей", господин Фаль в спектакле "Преступная мать, или Второй Тартюф", Басманов-старший и Василий Блаженный в "Князе Серебряном", сказочник в "Снежной королеве", Бодаев в "Лесе", волшебник в "Золушке", инспектор Фосс в постановке "Физики" и многие другие. В том числе артист занят в последних премьерах Малого театра - "Женитьбе Бальзаминова" и "Собачьем сердце".

"Создаваемые артистом образы всегда отличаются достоверностью, какими фантасмагорическими ни казались бы. <…> Отдавая должное ярко выраженному комедийному таланту Владимира Бенедиктовича, следует сказать, что принадлежит он к числу актеров универсальных, не вписывающихся в рамки определенного амплуа", - отмечается на сайте театра.

Сниматься в кино Владимир Носик начал еще в студенческие годы, сейчас на счету актера более 160 киноролей. Носик работал с Юлием Райзманом, Эльдаром Рязановым, Светланой Дружининой, Евгением Матвеевым, Павлом Арсеновым, Леонидом Гайдаем, Аллой Суриковой и другими режиссерами. В частности, актер снялся в таких фильмах и сериалах, как "Визит вежливости", "Любовь земная", "По улицам комод водили…", "О бедном гусаре замолвите слово", "Гостья из будущего", "Ворота в небо", "Инопланетянка", "Самая обаятельная и привлекательная", "Железный занавес", "Вверх тормашками", "Три сестры", "Марш Турецкого-2", "Чемпион", "Земский доктор", "Темный мир", "Метод Лавровой", "Сделано в СССР", "Закрытая школа".

ТАСС, 3 апреля 2023 года

https://tass.ru/kultura/17431431?utm_source=yxnews...

3 апреля исполняется 75 лет народному артисту России Владимир Бенедиктовичу Носику. От души поздравляем Владимира Бенедиктовича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, хорошего весеннего настроения и, конечно, неиссякаемого вдохновения и новых творческих успехов!

Смотрим фрагмент спектакля "Мертвые души" Н.В.Гоголя, в котором Владимир Бенедиктович исполняет роль Губернатора.

Владимира Носика поздравляет ЦДА им. А.А.Яблочкиной

Дорогой Владимир Бенедиктович!
Примите от коллектива Дома актёра самые тёплые поздравления с юбилеем!
Талант, профессионализм, сценическое обаяние и неиссякаемая энергия снискали Вам любовь и уважение зрителей. Вам подвластны как комедийные, так и глубоко драматические роли. За годы творческой карьеры Вы создали множество интересных работ, в каждую из которых вложили частицу своей души.
Желаем Вам здоровья, творческих сил, хорошего настроения и удачи!
Пусть Вас окружают тепло и забота дорогих Вам людей!
Двери нашего Дома всегда открыты для Вас!

С уважением,
Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.
03.04.23

От души поздравляем народных артистов России Валерия Афанасьева, Василия Бочкарева и Владимира Носика с присуждением премии Министерства обороны России в области культуры и искусства за исполнение центральных ролей в спектакле "Большая тройка (Ялта-45)" Л.Свенссона. Желаем Валерию Алексеевичу, Василию Ивановичу и Владимиру Бенедиктовичу крепкого здоровья и новых творческих свершений!

Церемония состоялась 24 марта в Центральном академическом театре Российской Армии.

Василий Иванович Бочкарев:
«Для нас большая честь - получить эту премию. Это значит, наш труд отмечен. Поверьте, создать то время, время 45-го года, время Ялтинской конференции, было очень сложно. Нам пришлось прикоснусь к большим личностям - Сталину, Рузвельту, Черчиллю. Это была большая ответственность».

Владимир Бенедиктович Носик:
«Историческая память очень важна для всех нас. Спектакль «Большая тройка» воскрешает дух отечества. Это дань памяти тем, кто в 45-м году принес победу, пройдя через тяжелейшую войну».

[GALLERY:682]

«Куда приводят мечты? Чем отличается мнимое счастье от настоящего? Вот некоторые из тех вопросов, на которые мы попытаемся ответить в нашем спектакле», – режиссер-постановщик Алексей Дубровский.

В Малом театре идут премьерные показы спектакля комедий А.Н. Островского «Праздничный сон – до обеда» и «За чем пойдешь, то и найдешь», объединенных под общим названием «Женитьба Бальзаминова». Это четвертая работа Алексея Дубровского в Малом театре, где он собрал весь звездный состав: народных артистов России Ирину Муравьеву (Бальзаминова), Людмилу Полякову (Ничкина), Владимира Носика (Неуеденов), Людмилу Титову (Красавина), Светлану Аманову (Белотелова), Виктора Низового (Чебаков)… Но мэтрам тут не уступает и молодежь, а главную роль доверили Денису Корнуху. Получился персонаж, который не может не вызывать улыбку: маменькин сынок, глупец, но как хочет богатства! Этакий неунывающий оптимист, который сам порой не знает, чего ему надобно. Зато исправно лежит на печи и видит прекрасные сны, которые потом на пару с маменькой толкует в свою пользу.

Малый театр – это всегда классика. Да, это тот самый Островский. Но «нафталином тут не пахнет». Лучшие театральные традиции плюс дух современности – вот что такое сегодня Малый театр. Никаких ассоциаций с предшествующими постановками и известным советским фильмом не возникает. Даже если попытаться что-то сравнить, результат будет отрицательным, потому что здесь своя четкая линия действия и идеологическая направленность, которые просто не позволяют зрителю думать о чем-то постороннем в течение всех трех часов, пока идет спектакль. Особенно хочется обратить внимание на актерские находки, которые и составляют канву юмористической направленности постановки.

«Женитьба Бальзаминова» в Малом театре: куда приводят мечты и как отличить мнимое счастье от настоящего?Фотограф Евгений Люлюкин. Фото предоставлено пресс-службой Малого театра

Но вернемся к Мише Бальзаминову. Этот взрослый детина, которому уже давно пора жениться, все еще скачет у мамки на коленках, приговаривая «По кочкам, по кочкам, по маленьким дорожкам в ямку бух…» И тщетно пытается найти богатую невесту. Тут уж, как говорится, охота пуще неволи. Первая попытка успехом не увенчалась – не вовремя купец, дяденька невесты, приехал, сразу раскусил, что жених-то лишь выгоды ищет, а из себя ничего не представляет. Оскорбился Миша, на сваху обиделся…

Кстати, о свахе. В исполнении народной артистки России Людмилы Титовой эта дама – что-то среднее между Мэри Поппинс и некрасовской русской бабой, которая и в горящую избу войдет, и коня на скаку остановит… Чай лучше не подавать, а вот от водочки не откажется, но все же это Леди Совершенство – каждый ее выход как мини-спектакль. И, конечно же, важный элемент костюма – зонтик.

Итак, Миша. Обиделся на сваху, да и пошел свататься самостоятельно. Помочь берется Лукьян Лукьяныч (народный артист России В. Низовой). Ну, как берется… Он, безусловно, преследует свои цели, а Бальзаминов лишь средство. Так и попадает он через забор к «своему счастью». Вдова Домна Евстигневна (народная артистка России Светлана Аманова) так прям изнывает от скуки и безделья, что, кажется, за любого выйти готова. Так что Миша-то очень даже и вовремя. А тут еще и сваха на месте. Так и сговорились… Но прежде, чем дело вышло, насмешили зрителя немало.

Сценография Марии Утробиной подчеркивает всю карикатурность происходящего. Рисованные декорации словно наброски жизней каждого персонажа, только вместо натюрмортов и пейзажей – сплошные шаржи. Выглядит все немного даже мультяшно, но то лишь оболочка. Внутри все совсем иначе – очень даже серьезно.

И это, пожалуй, лишь подчеркивает основную мысль режиссера Алексея Дубровского: «Работая над спектаклем, я обратил внимание на то, что практически все герои замечательной трилогии Островского про Мишу Бальзаминова вместо реалий повседневности живут иллюзиями и мечтами. Мечтает о счастье сына Павла Петровна Бальзаминова, чает большой любви Домна Евстигневна Белотелова, ждет возможности широко «развернуться» и применить всю свою богатую фантазию сваха Акулина Гавриловна Красавина, своими представлениями о любви живут Капочка и Устинька, а, главное, совершенно неприспособлен к реальному миру главный герой, Михайло Дмитрич Бальзаминов. Александр Николаевич так мастерски и с любовью описал этих «витающих в облаках» персонажей, что единственный трезвомыслящий человек, Нил Борисыч Неуеденов, говорящий о разумных и верных вещах, выглядит на их фоне малоприятным и отталкивающим».

Но и Неуеденов (народный артист России Владимир Носик) получился не отталкивающим, а даже притягивающим персонажем. Он кажется единственным здравомыслящим человеком, хоть и тоже имеет свои слабости.

Картины московской жизни, заявлено в программке. И перед нами действительно проносятся картины из жизни. Центральная – Миша Бальзаминов. И сколько их таких, ищущих богатства и нежелающих трудиться? А вот и сердобольная маменька в исполнении блистательной народной артистки России, лауреата Государственной премии СССР и премии Правительства России Ирины Муравьевой. Как любая мать, она желает счастья своему дитятке, но больно уж опекает свою кровинушку и никак не желает отпустить его от себя. Даже в финале, когда Бальзаминов мечтает, как едет в карете гулять, она спрашивает: «А как же я?» Подневольный сыночек вырос-то. Зато кухарка Матрена (заслуженная артистка России Екатерина Базарова) более тут походит на хозяйку, чем на прислугу. То, что это кухарка, выдает разве что швабра в руках.

Всего три часа – почти три века. Легко и карикатурно с одной стороны, серьезно и глубоко – с другой. Комедия «За чем пойдешь, то и найдешь» была закончена в 1861 году.

И вот что ответил на эту пьесу Ф.М. Достоевский: «Уголок Москвы, на который Вы взглянули, передан так типично, что будто сам сидел и разговаривал с Белотеловой. Вообще, эта Белотелова, девица, сваха, маменька и, наконец, сам герой – это до того живо и действительно, до того целая картина, что теперь, кажется, у меня она вовек не потускнеет в уме…»

А больше, пожалуй, даже через века, добавить нечего.

Кстати, не случайно у входа в Малый театр установлен памятник Островскому. Все его пьесы были сыграны на этих подмостках. И к 200-летию автора подготовились неплохо: это и дань памяти, и новое доказательство, что классика не устаревает. Главное – посмотреть на нее под нужным углом и, что называется, «выдержать характер» произведения.

АВТОР : ЕЛЕНА ВИЛЛЕ

https://mir24.tv/articles/16540097/zhenitba-balzam...

Накануне Столетия гражданской авиации невозможно не вспомнить судьбоносные моменты нашей истории. В июле 1937 года в Приёмной Президента США – Франклина Делано Рузвельта прозвучали такие слова: «Какие прекрасные молодые парни!.. Вы своим перелётом сделали больше для сближения наших стран, чем наши дипломаты за 10 лет».

Таким было приветствие легендарного советского экипажа М.М. Громова, совершившего беспосадочный перелёт через Северный полюс в Америку за 75 часов! Полёт положил начало советско-американскому сотрудничеству, ради которого вождь молодого коммунистического государства – товарищ Сталин, отправил лучших своих лётчиков — экипажи Громова и Чкалова, покорять сердца и умы американцев. В США искренне ими восхищались, а мудрый президент умел свой народ слышать и понимать насущные нужды времени.

Мудрость же руководила его действиями, когда главы государств-победителей: Рузвельт, Сталин, Черчилль намечали контуры послевоенного мира. Их называли «Большой тройкой»; их усилиям в деле мирного урегулирования посвящён одноименный спектакль Малого Театра.

Что чувствовали тогда вершители судеб мира? Как мыслили и переживали? На сцене мы видим этих людей не в камне, не запорошенных временем, а живых — в эмоциональном развитии, и сопереживаем вместе с ними. Передать такое зрителю — под силу только большому таланту, личности, актёру, умудрённому жизненным опытом, с широкими интересами и знанием жизни.

ЭВ: Как вы готовились к роли Рузвельта? Ведь, это — сложная, многогранная и незаурядная личность!

В. Носик: Я погрузился в документальную хронику, связанную с Рузвельтом, читал о нём энциклопедические источники, изучал его жизненные этапы: почему он женился, когда заболел, о его детях, какими были его политические действия… Основное, и прежде всего – что он за человек? Мы знаем его как политического деятеля, но какие-то внутренние, человеческие вещи, необходимые для создания любого образа, – это надо было увидеть, почувствовать и понять.

Суть работы над образом заключается в том, что ты должен собрать информацию, а затем обработать её и передать зрителю, чтобы тот визуально и на слух понял, что это был за человек, по его репликам, действиям, по его отношению к тому или другому персонажу.

ЭВ: Что Вы использовали из увиденного в работе над образом?

В. Носик Я использую из видеоряда какие-то оживляющие моего героя чёрточки. Например, там был один момент, когда он играл с пальцем; как бы показывая фокус детям: протягивал ладонь с поднятым вверх большим пальцем, и затем интригующе проводил над ним другой рукой… И палец как будто исчезал! Он любил детей, а это говорит о многом. Я подметил на плёнке, что, делая это, Рузвельт улыбался и был подобен ребёнку.

Я изображал в спектакле эту игру с пальцем, когда к президенту подходит официант и видит эту шутку: сначала палец есть, и тут же его нет… Снова проводит рукой и палец появляется.

В противовес этому, когда начинается самая первая сцена, он как будто читает документ, значение которого в том, что после ялтинской конференции президент первым сразу же полетел в Саудовскую Аравию (за ним уже туда прилетел Уинстон Черчилль), договариваться насчёт нефти и поставки оружия. Подготовка была очень серьёзной. Тактичное поведение Рузвельта, знание им обычаев, законов имело очень большое значение для заключения этой сделки.

А когда в Саудовскую Аравию прибыл Черчилль, тот вёл себя фривольно – ему было наплевать на эти законы, и поэтому он проиграл.

ЭВ: Вы явно благоволите к Рузвельту, сопереживаете ему, даже беспокоитесь за него…

В. Носик Рузвельт был человеком очень эрудированным и умным, даже по-своему хитрый, и этот уровень надо было учитывать, как и то, что он какие-то вещи переосмысливает с изменением своего физического состояния, когда он обездвижен, в коляске и чего-то уже не может . Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Рузвельта могли убрать.

Когда ты находишься на определённом должностном уровне, ты попадаешь в определённую среду. И там есть условия игры: Какие-то вещи ты меняешь, а в каких-то случаях ты принимаешь правила игры. По-другому и быть не может в такой стране, как США, где всё построено на коммерческой, на финансовой основе, где доминантой является доллар. И вот этот президент Америки, исходя из этой доминанты всё-таки вёл гуманистическую политику, – был гуманным человеком.

В спектакле есть фраза, когда Черчилль, отвечая на звонок супруги Рузвельта, говорит: «Скоро мы тебе вернём твоего пацифиста».

Надо отдать ему должное: Организация объединённых наций – это было предложение Рузвельта. Он предложил создать такую организацию, осмыслил её принцип существования, функционирования, какие функции она будет выполнять для защиты прав больших и маленьких наций и проделал колоссальнейшую работу.

При всей его улыбчивости, и, казалось бы, открытости, он, как я предполагаю, был очень закрытым человеком. Рузвельт понимал, что есть вещи, которые ни при каких обстоятельствах нельзя раскрывать. Исходя из этого и создавался этот образ. Конечно видение его режиссёром тоже учитывается.

ЭВ: Каким было отношение Вашего героя к нашей стране?

В. Носик Решения, которые принимал Рузвельт, чтобы спасти Америку — вывести её из экономического кризиса, были суровы, радикальны и очень конкретны. Их и надо было внедрять. На переговорах речь шла о дележе территорий, но основа была в том (и он исходил из того), чтобы не возникла война.

Ведь в этом спектакле Сталин говорит: «хотя бы 50 лет прожить без войны», а Черчилль называет Рузвельта «пацифистом».

Рузвельт – человек мира, который понимал мир не через призму наживы, а исходя прежде всего из человеческих отношений. При нём же восстановились дипломатические отношения с Россией!

Рузвельт видел и понимал индустриальную и духовную мощь Советского союза, и относился к нам с уважением.

ЭВ: Насколько сложно было найти «свой» образ этого человека?

В. Носик Основное для меня в образе Рузвельта, – передать то, что это был выдающийся человек, остальное может меняться. Каждый раз, что-то открывается новое, какая-то черта… Допустим, ты текст читаешь по-другому, или говоришь предложение, или смотришь… Всё идёт от партнёра.

Сложность нашей профессии заключается в том, что, если я сделал что-то на репетиции и законсервировал это, играя постоянно в одном варианте, то это — остановка образа, его усыхание. Этим театр отличается от кино – постоянной возможностью обновления игры и образа.

Вот говорят о том… поделили они мир, не поделили… Если бы это не произошло 12 апреля 1945 года, то мир был бы другой, – я уверен в этом. Они договорились тогда об условиях сосуществования. Исходя из тех реалий, которые были.

ЭВ: Ваше отношение к роли личности в истории?

В. Носик Есть поговорка: «ложка дёгтя портит бочку мёда». Если идти от обратного, – личность может всё восстановить, всё исправить!

Вот Путин получил от Ельцина территорию. которая окружена: с одной стороны змеями и гадами,. с другой – дикими зверями, с третьей – разбойниками, с четвёртой – ещё какой-то нечистью…

Что вы будете делать в таком случае? Первым делом – поставите забор, но после этого вам надо представлять, что строить? Коровник? Заправочную станцию? Что? Для чего? Какими силами? Должна быть идея – куда идти?!

Суть нашего развала, – что в Советском Союзе была вера в построение самого справедливого и лучшего общества. Вера, которая в конце концов, с 1980-го года кончилась и нужно всё было строить заново.

Личность может дать этому направление. И это касается и культуры, и искусства, и образования. Ленин, как бы мы к нему ни относились, сказал правду: «Важнейшим из искусств для нас является кино, оно помогает в становлении мировоззрения». Это же относится и к театру.

ЭВ: Вы формируете это самое мировоззрение не только как актёр, но и как педагог. Что Вы хотите передать своим студентам как преподаватель Театрального ВУЗа им. Щепкина?

В. Носик Технику, мастерство. Я, как преподаватель, могу передать только профессионализм, представление о русской театральной школе. Студентам не надо будет тратить время на исследование того, что уже открыто. Зная уже открытое, становишься на ступеньку выше.

Но сегодняшнее поколение совсем другое. Это Давид Ойстрах после концертов по 3-4 часа в день занимался на скрипке, оттачивал технику, чтобы передать через музыку своё понимание, сейчас всё не так и в музыке, и в театре, и в жизни.

Если вы посмотрите старые фильмы, то увидите, что люди ходили в старой, заштопанной одежде, но все они были чистые! Считалось дурным тоном прийти в грязном, ведь есть даже выражение: «чистая совесть», сейчас загнанное в угол.

Сегодня большое значение имеет семейное воспитание и нужны вехи, верстовые столбы при строительстве Будущего.

В истории, если её сравнить с деревом, самое страшное – обрубить корни! Когда это происходит, и историю переписывают, вы рубите всё! Это было в 1917-м году и в 1991-м тоже. Во время Перестройки начали рубить не то, что нужно — срубили корни.

ЭВ: Но русский театр всё же остался. Кстати, в чём особенность русского театра?

В. Носик Обратите внимание: люди выходят из храма с просветлёнными лицами! Они очищаются его духовной атмосферой. Вошедший в храм временно удаляются от мира со всеми его соблазнами. Дух пропитывает человека по мере его Веры и открытости. Пример отшельников – одухотворённых всегда: они знают основу миросуществования, находятся в гармонии с Природой и Всевышним.

Это у американцев доминанта – деньги, а у нас – человек. При советской власти, при всех её противоречиях, были ориентиры… Театр сохранял это.

Если посмотреть историю русского реалистического театра, он пришёл к нам с Запада и постепенно трансформировался. Точкой отчёта у русского драматического театра является Михаил Семёнович Щепкин. Он играл водевиль «Матрос», и это производило такое ошеломляющее впечатление на зрителей. Оттуда пошло название: «реалистический русский театр». Суть его, на мой взгляд заключается в том, что внутреннее содержание персонажа переходит в форму, тогда как западный театр — это форма, определяющая внутреннее состояние.

ЭВ: Поясните, пожалуйста, что Вы в это вкладываете, когда «внутреннее содержание персонажа переходит в форму»?

В. Носик Например, Вы берете живой цветок и восхищённо говорите: «О!..» Или павлин, например, распустил хвост, и вы говорите: «Ах!..», при этом Вы понимаете, что это живое существо, и задумываетесь: а почему он распустил хвост? Что повлияло на него или на красивый цветок? Какие внутренние силы? Какая природа? Вы изумляетесь этой тонкости перехода цветов, линий, изящества… в сочетании всего этого!

Или берёте произведение Фаберже – изящество высокое, а что внутри?

ЭВ: В чём различие репертуарного театра советского периода и сегодня?

В. Носик Художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин старается сохранить традиционный театр. Малый театр – это составляющая государства, частичка, редкий из очагов драматического искусства. Здесь не должно быть ничего низкопробного, пошлого…

Репертуарный театр хорош тем, что сохраняет традиции Русского театра. И вокруг него всегда шли обсуждения.

Представьте, призываются несколько талантливых писателей и их просят создать пьесу на эту тему, а после выходит провокационная статья, и всё это обсуждается. Если вспомнить 1920-е годы, тогда обсуждали Пушкина, Лермонтова, что они из себя представляют. Позже в советское время была пресса, скандалы: приходили люди, общественники, показывали спектакли великих классиков…

Сейчас этого нет. Всё решают продюсеры, финансовая составляющая, а не режиссёр со своим художественным видением.

На мой взгляд – всё начинается со школы, с уроков литературы. Должна быть идея – куда мы идём и что строим. Отсюда – мировоззрение, образование, воспитание и культурные приоритеты, которые, в том числе, определяют качество театрального искусства и его восприятие. Важна преемственность, сохранение лучших достижений наших предков. Корни рубить нельзя. Дерево без корней засыхает, и не знающий прошлого не имеет будущего.

***

С этим невозможно не согласиться. Театр – это большое воздействие на наши умы и души, – прямой эмоциональный посыл! Живое массовое сопереживание – синергия чувств! И потому, для его мэтров и классиков всегда было небезразлично – кто и что он передаёт людям? Какие видит цели и смыслы? – ради чего и куда?..

И потому наши герои, наши святые, наши таланты – они наше богатство, наставники наших душ, наши «вехи»; примеры того, что сохранять и что является «вечными ценностями»

Не случайно внимание к выдающимся людям прошлого вызывает интерес и сегодня: их мысли, деяния, устремления — актуальны в жизни, культуре и творчестве.

Сейчас, как никогда, необходимо единство, и взаимопомощь, — взаимопроникновение земного и небесного, и, очень кстати было бы вспомнить, что святой Иоанн Шанхайский (и Сан-Францисский), говорил о том, что для людей, ещё не познавших Бога, – театр может стать ступенькой лестницы к Небу…

Подобное говорил и св. Митрополит Филарет Дроздов, – что переписывался с А.С. Пушкиным стихами… О том же и святой праведный Иоанн Кронштадтский, призывающий «образ и подобие Божие» – творцов в сфере искусства нести в мир разумное, доброе, вечное!.. И Гоголь видел театр – возможной кафедрой проповеди Божьего Духа.

Как это актуально сегодня! В наше непростое время, — когда всем необходима мудрость предков, умевших находить общий язык в отношениях между, казалось бы, очень отдалёнными друг от друга явлениями.

Прошлое и настоящее — связано, и осознание этого может нам помочь.

«Не знающий прошлого – не имеет будущего»

Умение находить общий язык сегодня – это насущная необходимость.

Беседовала Нина Яхонтова, Е-Vesti, 18 декабря 2022 года

Источник: http://www.e-vesti.ru/ru/vladimir-nosik-ya-hotel-p...

«Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить». Любимыми цитатами из произведений Николая Васильевича Гоголя в новом цикле проекта «Живой контакт» поделились народные артисты России Александр Ермаков и Владимир Носик, заслуженные артисты Василий Дахненко и Виктор Низовой, актрисы Ольга Жевакина и Карина Саханенко.

Август 2021 года отмечен трагическими для нашей культуры датами. Ровно сто лет назад ушли из жизни два великих русских поэта — 7-го числа умер Александр Блок, 25-го был расстрелян Николай Гумилёв. Новую серию проекта «Живой контакт» мы посвящаем их памяти. Стихи читают народные артисты России Людмила Титова, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, артисты Сергей Потапов и Александр Дривень.

Где как не в «Малом театре» должны появиться классические «Мёртвые души». Но при этом это их первое появление в репертуаре: можно найти следы лишь дореволюционных постановок, после же это программное произведение не появлялось на их сцене. Видимо, ждало своего часа и своей плеяды героев. Просто вслушайтесь в распределение ролей: Манилов – Александр Клюквин, Собакевич – Борис Невзоров, Плюшкин – Василий Бочкарев, Ноздрев – Виктор Низовой, Коробочка – Ирина Муравьева, Губернатор – Владимир Носик. И Чичиков, которого яркими мазками создал Алексей Фаддеев. Суммарно по программке на сцене шесть народных и девять заслуженных артистов, а всего в спектакле задействованы двадцать семь человек.

Поэма Гоголя на сцене Малого приобретает какой-то колоссальный размах, но при этом не становится от этого неповоротливее или скучнее. Она, наоборот, даже чуточку современна: «время удобное, недавно была эпидемия» – размышляет Чичиков, и пускается в свой поход за мёртвыми душами. Увеличенная карта России со спрятанным на ней профилем Гоголя, верстовые столбы на круге сцены, та самая бричка и то самое колесо, о пути которого спорят в начале поэмы два русских мужика. Этот их вечный спор про Москву и Казань здесь становится склейкой между сценами: Чичиков продолжает свои закупки, мужики продолжают свой диалог. Явления жизни сменяют друг друга.

У спектакля очень мощная сценография: любимый в Малом круг и выдвижные декорации (они чем-то порой напоминают спектакль «Большая тройка», но больше, конечно, просто являются характерными для этого театра). Финальная сцена монументальна, под исполнение песни «Родина» герои словно выходят за границы своих образов и все чичиковские помещики назидательно, распределив его на части, дают эпилог про птицу-тройку.

Очень красивые, богатые декорации. Костюмы так просто завораживают. Как раз тот случай, когда чем ближе ты к сцене, тем больше возможностей засмотреться. Все продумано до мелочей: чего только стоят купальни Манилова, вышивка Городничего или вся обстановка сцены с Плюшкиным. Но это все вторично, потому что главные в этой постановке – актеры.

Каждый из помещиков оказывается по-настоящему живым персонажем. Самые трогательные, конечно, Плюшкин, скучающий по своей жене и не доверяющий миру, и Собакевич, воздвигающий кресты своим умершим крестьян и ведущий с ними вечный разговор. Самый громкий, будто черт из табакерки, это, конечно, Ноздрев. Виктор Низовой в этой роли отрывается на славу, очень колоритный у него персонаж – квинтэссенция хамства и вседозволенности. Самый нестандартный – Манилов – лишенный здесь жены он отличается достаточно фривольным для Малого театра поведением и демонстрирует всяческий интерес к Чичикову. Чичиков Алексея Фаддеева виртуозен: он мимикрирует под своих визави, достойный продолжатель традиций Молчалина, делец, которого переиграли. Чудесный абсолютно Губернатор у Владимира Носика, даже жаль, что его так мало. Смешная Коробочка с ее вечными попытками пристроить пеньку, выпадающую у нее отовсюду.

Спектакль полон смешных интермедий: чего только стоит сцена с двумя дамами, во время которой ты буквально покатываешься от смеха, или выходки Ноздрева посреди бала. Заявленные 2 часа 45 минут с одним антрактов пролетают почти незаметно: на сцене отличные артисты, не изобретающая велосипед режиссура и красивая подача. Почти то, что доктор прописал.

Текст Ольга Шишорина

http://localdramaqueen.moscow/2021/04/malytheatre-...

Можно представить, сколько копий было сломано во время репетиций этого непривычного для театральной эстетики Дома Островского жанра - сценического воплощения пьесы «Большая тройка (Ялта-45)». Перед режиссером Андреем Житинкиным и центральными исполнителями: Василием Бочкаревым, Владимиром Носиком и Валерием Афанасьевым стояли сложнейшие задачи. Отказавшись от портретного сходства с досконально изученными биографиями Сталина, Рузвельта, Черчилля, артисты обязаны были достигнуть такой достоверности в проживании эпохального момента для стран-победительниц в войне с фашизмом, чтобы зрители поверили в подлинность исторического события в художественном осмыслении шведского драматурга Лукаса Свенссона и режиссерском видении.

В двухчасовом спектакле без антракта большое значение имеет власть факта, подробное его исследование без излишних режиссерских кунштюков, в котором все внимание сосредоточено на взаимоотношениях трех антиподов, преследующих свои цели в достижении выгодного для каждого из них результата. А именно: разделить побежденную Германию на пять частей после подписания пакта о капитуляции. Да так, чтобы потом не возникало никаких притязаний со стороны бывших союзников.

В феврале 1945 года за три месяца до окончательной Победы в период ялтинской встречи они еще были союзниками, но уже тогда в атмосфере витало напряжение, плохо скрываемые недоверие и подозрительность. Главная роль во время круглого стола с острыми углами принадлежала Сталину, которого в остраненной манере представлял Василий Бочкарев, слегка подчеркивая грузинский акцент вождя народов с неизменной трубкой в руке. Неспешная речь с длинными паузами позволяла ему обдумывать следующий ход, как в шахматной партии. Более или менее откровенным он мог быть только со своим помощником Алексеем в убедительном исполнении Василия Зотова, демонстрирующего абсолютное подчинение хозяину. Только один раз, узнав о самоубийстве жены, написавшей на него донос, на самом деле ликвидированной НКВД, он решился спросить у Сталина: «Зачем?». Но Иосиф Виссарионович впрямую не отвечает, а рассказывает о своей собаке, охранявшей его во время Туруханской ссылки. Когда же полиция по ее следам обнаружила, где он скрывается, Коба задушил верного друга, ставшего опасным для него. По этому давнишнему инциденту можно понять, насколько Сталин был беспощаден к тем, кто вольно или невольно становился угрозой. Пока же господа из капиталистического лагеря нужны ему, поэтому, изображая радушного генералиссимуса в белом кителе с золотыми погонами, он поднимает тост за премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, в отличие от своих западных коллег не пошедшего на сделку с Гитлером и объявившего ему войну. Валерий Афанасьев выразительно играет будущего лауреата Нобелевской премии по литературе человеком с двойным дном, властным и агрессивным. Расслабиться он может только с помощью коньяка, а уж этого «лекарства» в подвалах Ливадийского дворца предостаточно.

Сталину в трактовке Василия Бочкарева больше импонирует Франклин Рузвельт, дни жизни которого сочтены. Он умрет в инвалидной коляске в 63 года, не дожив до желанной Победы всего лишь месяц. 32-й президент Америки, избиравшийся на этот пост дважды, вытянув страну из Великой Депрессии и открывший второй фронт во время Второй мировой войны, как бы заглядывая вперед и предугадывая возможную холодную войну, предлагает подумать о создании Организации Объединенных Наций, и Сталин тут же подхватывает эту идею. Владимир Носик создает образ мудрого политика и уникального оптимиста. Всеми силами сопротивляясь приближающемуся смертельному финалу, он не лишает себя радости, с удовольствием смотрит американские мультики, не прочь выпить рюмку мартини, а самое главное - не тратит драгоценное время на пустяки и не обижается на своего помощника Генри (Александр Дривень), пытающегося им управлять. Он руководствуется понятиями демократии и в спорах о правительстве Польши, освобожденной Красной Армией, придерживается понятий чести. Что не совсем импонирует авторитарной системе Сталина, поскольку Польша всегда служила тем коридором, по которому двигались и будут двигаться завоеватели восточных границ СССР. Следовательно, по убеждению генералиссимуса, польский народ должен выбрать правительство, разделяющее идеологию социалистического лагеря. Премьер-министр Великобритании в мастерстком исполнении Валерия Афанасьева тоже постоянно твердит о «дорогом доверии», до конца так и не доверяя «наследнику» Ленина, и готов в любой момент сразиться с большевиками. Но как бы не выглядели политические соперники на исторической арене, они вынуждены соблюдать этикет и видимую толерантность, поскольку от их консенсуса зависит будущее мировой цивилизации.

В художественном оформлении Андрея Шарова, намекающего на сталинский ампир в архитектуре, тоже прослеживается могучая сила власть предержащих, подчиняющая себе целые народы и континенты. Так параллельно стоящие площадки неожиданно начинают двигаться с помощью плунжеров вверх и вниз. Попеременно поднимаются и опускаются апартаменты то Черчилля, то Рузвельта, где наедине с собой они могут оставаться такими, какими их сотворила природа, без мантий великодержавных полпредов. Это разнообразит действие, дает передышку в представленном режиссером официозе и торжественных ораториях большой тройки.

А в это время на экране транслируется военная хроника смертельных сражений рядовых Красной Армии, вязнущих по колено в грязи, вытаскивающих на своих плечах артиллерию, машины, повозки, лошадей, все, что не может идти своим ходом и что необходимо для завоевания Берлина, до которого осталось всего-то 75 километров, политых кровью и потом наших солдат, идущих в бой с криком: «За родину, за Сталина!» Не сумел вождь до конца оценить силу своего народа и верил только себе и в себя... Но до этого после встречи в Ялте оставалось еще восемь долгих лет, и уже в 1946-м году началась холодная война между СССР и Америкой. Выходит, президент Рузвельт оказался прозорливее...

Любовь Лебедина, «Страстной бульвар, 10», выпуск №3-233/2020

Народный артист России Владимир Носик рассказывает о предназначении театра и о спектакле «Дальше-тишина» в программе «Поговорим о театре»:

«Сложность реалистического театра заключается в том, что это реально, но, в то же время, нет быта, такого, когда сморкаются, и, не дай Бог, ругаются, сквернословят. Это я могу услышать в подворотне, и там будет гораздо лучше, чем на сцене. А на сцене это мерзко… это не искусство… Искусство должно воспитывать, делать людей лучше…».

Слушать запись эфира

К 75-летию великой Победы на исторической сцене Малого театра появился очень необычный спектакль – «Большая тройка (Ялта-45)» в постановке режиссера Андрея Житинкина по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона.

Впервые спектакль был сыгран 3 сентября, в день окончания Второй мировой войны, и представил реконструкцию исторических событий, в которых принимали участие корифеи Малого театра Василий Бочкарев (Председатель Совета народных комиссаров СССР Иосиф Сталин), Валерий Афанасьев (Премьер министр Великобритании Уинстон Черчилль) и Александр Носик (Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Рузвельт).

Пьеса написана шведским драматургом, но театр сделал свою версию и взял за основу лишь некоторые факты и домыслы иностранца, которые режиссер Андрей Житинкин превратил в интеллектуальный и чертовски современный спектакль о том, кто нами правит, кто решает наши судьбы, кто определяет чему быть – миру или войне. Однако главная тема «Большой тройки» прозрачна и жестока: любая победная стратегия во все времена предполагает жертвы…

Кадры из кинохроники мгновенно переносят зрителей в февраль 1945 года. Огромный экран запечатлел и тех, кто выжил, и тех, кто пал. Миллионы жизней стали предтечей встречи глав трех государств. Художник спектакля и давний соратник Житинкина Андрей Шаров лишь обозначил парадные залы дворца в Ливадии, отдав предпочтение открытому пространству, где волнующееся Черное море нагнетает и без того мрачную атмосферу встречи Сталина, Черчилля и Рузвельта, готовых безжалостно расчленить Европу по праву победителей. И это будет великое противостояние трех держав!

«Начало февраля 1945 года. Ялта. Дули холодные ветры. Черное море было неспокойно… До конца Второй мировой войны, самой кровопролитной войны в истории человечества, оставалось несколько месяцев. Агония фашизма и неизбежное предчувствие скорой победы над ним, заставили лидеров трех сильнейших держав антигитлеровской коалиции – Великобритании, Советского Союза и Соединенных штатов Америки – прибыть в Ялту, чтобы решить судьбу нового мира после войны. Все ждали этих переговоров и все боялись, что в случае их провала, мир вновь окажется на краю новой катастрофы…»

Так начинается спектакль. И первым действующим лицом этой исторический драмы становится артист Александр Клюквин, чей потрясающий голос «за кадром» от начала и до конца определяет весь драматизм происходящего…

Их трое… Их только трое… Каждый из них поочередно медленно поднимается в своем «бункере-лифте» из глубин сцены То ли из преисподней, то ли из прошлого. Эти реальные исторические персонажи давно ушли и жизни, но, может быть, их деяния до сих пор не дают покоя современному миру?

Жизнелюб Черчилль (Валерий Афанасьев) с неизменным бокалом виски и сигарой. Немощный, печальный и, как-то по-детски улыбающийся Рузвельт (Владимир Носик), предчувствующий свой скорый конец. И, конечно же, крепкий, умный, хитрый и чудовищно обаятельный Сталин (Василий Бочкарев), словно умелый птицелов, заманивающий своих жертв в золотые клетки. Бессонные ночи, стратегия и тактика, уговоры, намеки и угрозы – все это тайные страницы ялтинской конференции, героями которой стали самые неоднозначные исторические фигуры своего времени. Рядом с ними их секретари. Эти люди, не вошли в историю. Они никому не известны – Алексей, секретарь Сталина (Василий Зотов), Генри, секретарь Рузвельта (Александр Дривень), Смит, секретарь Черчилля (Александр Волков). И эта малая тройка ведет свою игру, влияя на тех, кому они служат. И у каждого из них есть своя биография, свои принципы, свои цели.

Самая страшная история у Алексея. Василий Зотов играет человека, раздавленного системой и хозяином, который уничтожил его семью ради всеобщего блага и в финале заставил своего адъютанта сплясать, просто так, ради шутки…

Александр Дривень в роли Генри – строг, аккуратен, он – не раболепствует, он на первый взгляд просто помогает беспомощному человеку. Но – он силен, умен, решителен и свободен.

Александр Волков в роли Смита – английский дворецкий – ловкий, временами напористый и эксцентричный. Он точно знает, когда и какие решения должен принимать его «босс», но при этом Смит всегда знает свое место.

Особенное удовольствие доставляет то, что все актеры не стремятся к портретному сходству и наделяют своих героев индивидуальностью посредством внутреннего темперамента, страсти, с которой те отстаивают свои убеждения. Все актерские работы «Большой тройки» смело можно назвать мощными, продуманными, эмоционально наполненными. И это дает возможность зрителям в противоречивых персонажах мировой истории увидеть не только политиков, но и людей, несущих ответственность за содеянное…

Елена Булова, "Московская правда", 6 ноября 2020 года

265-й сезон Малый театр открыл двумя премьерами, сыграть которые предполагалось ещё в мае: к 75-летию Великой Победы должен был выйти спектакль Андрея Житинкина «Большая тройка (Ялта-45)», а к 120-летию Эдуардо де Филиппо – «Рождество в доме Купьелло» итальянского режиссёра Стефано де Лука. При всех различиях в масштабах сюжетов, обе постановки построены на простой истине – то, что происходит за кулисами театра жизни, как раз и составляет подлинную сущность бесконечного представления, разворачивающегося на этих вечных подмостках.

Когда на сцену выходит Василий Бочкарев – один из корифеев Малого театра – невозможно не восхищаться тем, с какой виртуозностью он извлекает на свет божий то неповторимое, что есть в его героях, будь то забавный горемыка, рождённый талантом драматурга или реальная личность, изменившая ход истории. В обеих премьерах, которыми Малый театр открыл новый сезон, он играет центральные роли – наивного чудака синьора Купьелло, неапольского мальчишки, который даже постарев, так и не стал взрослым, и Иосифа Сталина, определяющего в пронизанной февральскими ветрами Ялте судьбы послевоенной Европы, да и не только Европы.

«Рождество в доме Купьелло» – одна из самых популярных пьес Эдуардо де Филиппо – вернулась на афишу Малого театра спустя почти полвека. Тогда, в середине 50-х режиссёру Леониду Варпаховскому не было необходимости специально «приближать» героев пьесы к зрителям в зале – их разделяло всего-то лет двадцать с небольшим и узнаваемость типажей и ситуаций была абсолютной. Рискнем предположить, что итальянец Стефано де Лука (это его четвёртая постановка в Малом) вполне сознательно последовал примеру своего выдающегося советского коллеги – XXI век, каким бы сумасшедшим он нам ни казался, в механизмы человеческих страстей никаких существенных изменений не внес. Да и изнанка любой человеческой жизни – невыплаканные слезы, нереализованные желания, несбывшиеся мечты – тоже, по сути, не меняется. Так что суровые монтировщики, поворачивающие маленький мирок семейства Купьелло то лицом к зрителю, то оборотной стороной, в сценографии де Лука, похоже, возведены в ранг ассистентов античных мойр.

По правде говоря, вся эта рождественская история разворачивается по законам не столько веселой и искрометной итальянской комедии, столько классической русской драмы в чеховском духе – люди-то все хорошие, и любят друг друга, как умеют, да только уж очень несчастные. Измученная неизбывными домашними заботами Кончетта (Евгения Глушенко) давно утратила надежду выбиться из полунищенского существования и мечтает только о счастье для своих детей. Дочку она выдала замуж за вполне обеспеченного лавочника, а любимого недоросля-сыночка держит у своей юбки, ограждая от «жестокого» мира. Нинучча (Ольга Абрамова), уступив настояния матери дабы не повторить её судьбы, вышла за предприимчивого и «горячего как Везувий» Никколо (Михаил Фоменко), но, в отличие от неё жить до конца дней с нелюбимым мужем категорически не согласна. А оболтус Томазино (Александр Наумов) – ненаглядный мамин сыночек, выгнанный из всех школ Неаполя, как ни странно, достойный сын своего отца. Он ведь тоже ничего не умеет и уметь не хочет. Попросту не хочет взрослеть. Все разговоры о том, что ему не нравится вертеп, который мастерит к Рождеству отец, всего лишь обычный подростковый бунт: на следующий год они будут делать его вместе, а когда отца не станет, Томазино наверняка продолжит семейную традицию.

А что же сам глава семейства? В муже, так и не оправдавшем её женских надежд, Кончетта давно не видит ни опоры, ни защиты. Он для неё и не муж, в общем-то, а ещё один ребенок, за которым нужен глаз да глаз. Не зря соседи говорят, что ей надо было родиться в штанах (русское «я и баба, и мужик» - это как раз о ней). Василий Бочкарёв и играет своего Луку эдаким «постаревшим мальчуганом», в котором никакие невзгоды и неудачи не смогли убить веру в чудо и мудрость Божьего промысла. Рождественский вертеп для него – это и несбыточная мечта об образцовом семействе («если вы не будете жить в мире и согласии, я не попаду в рай!»), и воплощение земного счастья, несводимом к деньгам. И дары, которыми он, подобно волхвам, оделил своих близких – лучшее доказательство его правоты.

Навести порядок и в одном отдельно взятом семействе не у каждого получается, что уж говорить о большом мире. Особенно, если он всё ещё корчится в пламени самой кровопролитной войны в истории человечества. Что чувствовали, о чём думали, чего больше всего на свете боялись лидеры «Большой тройки», когда решали, каким будет послевоенный мир? Поиском ответов на эти вопросы задался шведский драматург Лукас Свенссон. Его «Ялта» (так в оригинале называется пьеса) – плод кропотливой архивной работы, изучения огромного числа документов, включая воспоминания участников событий. Как известно, Швеция во время Второй мировой официально придержалась политики нейтралитета, и «шведский взгляд» на одно из ключевых событий ХХ века – это своего рода «смена оптики», да ещё и с эффектом отстранения, что в сумме даёт заслуживающий внимания результат. Свенссон не претендует на истину в последней инстанции – перед нами не хроника, а художественная реконструкция. Именно так обозначил жанр постановки режиссер Андрей Житинкин (для него это тоже четвертая по счету постановка в прославленном театре).

В сценографии художника Андрея Шарова прослеживается тот же принцип двух сторон одной медали, одинаково видимых зрителю – три платформы, вписанные в строгие интерьеры Ливадии, плавно скользят вверх и вниз, словно огромные поршни двигателя мировой политики. Те, кто заставляет эти поршни двигаться в нужном направлении, не названы по именам. Они обозначены только своим «функционалом». На сцене действуют Председатель Совета народных комиссаров СССР, Президент США и Премьер-министр Великобритании.

У рыцарей мировой политики, как и полагается, есть свои оруженосцы – Алексей (Василий Зотов), Генри (Александр Дривень) и Смит (Александр Волков). Своего рода «малая тройка». О каждой из этих актерских работ можно было бы говорить отдельно – о тщательности выстроенных ролей, слаженности дуэтов с мэтрами. Не имея такой возможности, отметим главное – чернорабочие большой дипломатии получились живыми и убедительными.

Мэтрам же представилась возможность поиграть с тайной, ведь всей правды о ялтинской конференции никто никогда не узнает. С лицевой стороны – лидер большой страны, от слов и поступков которого напрямую зависят жизни и смерти миллионов людей. С оборотной – человек, которому ничто человеческое не чуждо. Переходы из одной ипостаси в другую ведущие мастера Малого театра выполняют с филигранной точностью и безупречным чувством меры. Режиссер максимально усложнил актёрам задачу, отказавшись и каких бы то ни было «портретных» пристроек, вроде грима или характерного акцента.

Роль Рузвельта до последней возможности репетировал Борис Клюев – прекрасный, тонкий и мудрый артист. Борис Владимирович надеялся, что, пусть не на премьере, но все-таки выйдет на сцену. Не случилось. И нужно отдать должное мужеству и профессионализму Владимира Носика, буквально подхватившего это «знамя», выпавшее из рук коллеги. Его Рузвельт и на пороге смерти остается выдающимся стратегом, знающим цену своим союзникам: «Это трехсторонняя встреча, – увещевает он Черчилля, – а не встреча двух с одним. Если двое встретятся прежде, а потом пойдут на встречу к третьему, он непременно догадается об этом и ничего не будет». А когда маска политика сползает с его лица, перед нами просто уставший, смертельно больной человек, которому хочется оказаться в своем маленьком садике, среди любимых внуков и цветов, посаженых любимой женой.

Черчилль в исполнении Валерия Афанасьева получился то ли философствующим интриганом, то ли интригующим философом. Он может быть напористым и непоследовательным в одно и то же время. А что делать, если «весь мир непоследователен»? Британского премьера трудно заподозрить в сентиментальности, а между тем, он на полном серьёзе мечтает о том, чтобы всё поскорее закончилось, Гитлера забыли, и Европа стала похожа «на первый весенний цветок – подснежник».

Труднее всего пришлось Василию Бочкареву, играющему Сталина. Отказаться от растиражированного десятками фильмов и спектаклей шаблона, от набившего оскомину клише – недостаточно. Важно найти краски, которые позволили бы показать не только противоречивость этой натуры, но и помогли бы хоть на несколько мгновений заглянуть под непроницаемый покров тайны, которым как броней окружил себя этот человек. И Бочкареву это удалось поистине блистательно.

Урок, преподанный потомкам «Большой тройкой» 75 лет тому назад, не утратил актуальности и сегодня. Каждый из троих прекрасно отдавал себе отчёт в том, что «победная стратегия тоже подразумевает жертвы». Это высшая мудрость настоящего политика, единственная возможность в любой ситуации, какой бы неразрешимой она ни казалась, достичь приемлемого результата. Вот потому Сталину, Рузвельту и Черчиллю и удалось обеспечить Европе такой долгий мир.

Виктория ПЕШКОВА, "Литературная газета", 15 октября 2020 года

В сентябре Малый театр начал новый сезон премьерой спектакля «Большая тройка», рассказывающего о Ялтинской конференции, которая состоялась в феврале 1945 года в Крыму с участием Иосифа Сталина, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля, и во многом определила вид послевоенного мира. Спектакль поставлен режиссером Андреем Житинкиным по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона; эта пьеса шла в различных театрах мира.

В новой версии «Большой тройки» Сталина играет Василий Бочкарев, а роль Черчилля делят Борис Невзоров и Валерий Афанасьев. Одну из ролей – президента США Рузвельта – должен был играть народный артист Борис Клюев; он скончался 1 сентября, за несколько дней до премьеры. Эта роль перешла к народному артисту России Владимиру Носику. «АиФ» поговорил с Носиком о Борисе Клюеве, о спектакле, о Рузвельте и о том, как современные кино и театр отличаются от того, что было в советское время.

О спектакле

Игорь Карев, АиФ.ru: – Вы попали в этот спектакль из-за трагических обстоятельств...

Владимир Носик: – Да, Юрий Мефодьевич [Соломин, худрук Малого театра – прим. ред.] очень хотел, чтобы этот спектакль вышел именно ко Дню Победы, но из-за карантина не получилось. И его перенесли на 3 сентября, день окончания Второй мировой войны. А меня позвали в спектакль в середине августа: Борис [Клюев] лег на профилактику, но там ему стало хуже. Я, конечно, согласился, поскольку понимал сложность ситуации, но мы надеялись, что премьеру будет играть именно Клюев. Мы все желали ему выздоровления, но 1 сентября он ушел. Борис Клюев проработал в театре более полувека, он очень много значит для Малого, и можно сказать, что спектакли, в которых он участвовал, осиротели.

– Получается, что, учитывая карантин, у вас было очень мало времени для репетиций? Трудно было справиться с таким темпом?

– Действительно, спектакль делался в условиях, когда два артиста по разным причинам выпали из спектакля. Замены вводили срочно, с небольшим числом репетиций. Да и пьеса переводная, текст неудобоваримый, пришлось его серьезно перерабатывать, чтобы можно было запомнить, произнести и понять. Но главное – у режиссера было свое видение этой пьесы. Он, конечно, позволял нам проявлять фантазию, прислушивался к нашему мнению, но оставлял лишь то, что укладывалось в его концепцию. Остальное безжалостно отсекал, объясняя, почему поступил именно так.

– Кто, на ваш взгляд, главный герой «Большой тройки»?

– Думаю, главный персонаж спектакля – история. Тогда в Ялте собрались три незаурядных личности, каждая по-своему выдающаяся, которые вершили историю. Но, на мой взгляд, самая сложная роль – Сталина – была у Василия Ивановича Бочкарева. Ведь за прошедшие годы перемололи все поступки Сталина, у него каждая косточка просвечена, так что привнести что-то своё в этого персонажа было сложно. С Черчиллем и Рузвельтом попроще – их не так хорошо знают, и свободы для актера больше, можно показать что-то своё.

О Рузвельте

– Каким вы увидели Рузвельта, когда готовились к этой роли?

– Главное, что я понял – Рузвельт был уникальный человек. Во главу угла он ставил не себя как лидера государства, а народ, для которого внедрял различные социальные пакеты. И народ ему доверял и переизбирал его на пост президента четыре раза. Ещё меня поразило, что он, заболев тяжелой болезнью в самом расцвете лет, очень быстро всё переосмыслил и начал действовать в новых для себя условиях. Развивался сам, занимался благотворительностью, помогал инвалидам. Учился жить в состоянии внутреннего дискомфорта, но с постоянной улыбкой на лице.

Думаю, что если бы Рузвельт прожил до конца своего четвертого срока, все последующие события пошли бы по-другому. С его смертью был выбит один из краеугольных камней, на которых тогда стоял мир, и когда пришел Трумэн, мир стал неустойчивым.

О кино и театре

– Вы полвека прослужили в театрах, много снимались в кино. В чем отличие работы в театре и в кино?

– Знаете, в отличие от спектаклей, в кино многое зависит от режиссера. Я доволен своей работой в кино, но точно знаю, что что-то удалось сделать, а что-то нет – из сыгранных мною ролей я доволен буквально единицами. Неважно, большие там были роли или маленькие, ведь любую роль нужно играть на отлично. Если просто проговаривать текст, то такой подход оставляет неприятный осадок. И, конечно, кино подарило мне встречи с выдающимися режиссерами того времени, а это были морально и духовно сильные, прошедшие войну люди, которые понимали, что главная ценность – жизнь.

– Есть что-то, что вы хотели бы сыграть, но не сыграли?

– А этого я не знаю! (смеется) Есть много интересных несыгранных ролей.

– На ваш взгляд, насколько сильные отличия кинематографа советского времени и того, что снимается сегодня?

– Думаю, тогда было другое кино, его суть заключалась в проповедовании добра, честности и порядочности. Наверное, был идеологический двигатель. От идеологии отказываться нельзя, это как отказ от религии, которая тоже идеология, – не стоит этого делать. А сейчас бал правят деньги, и кино, скорее, напоминает комикс. Не всё, конечно, но комиксов – большинство.

– А театр не пошел в этом направлении?

– База русского драматического театра осталась, она закреплена в литературе, в воспоминаниях, её сложно забыть. Но есть театр переживаний и есть театр представлений. Их нельзя противопоставлять, но только актеры-универсалы могут играть и там и там. И, по моему мнению, Малый театр – это очаг русской театральной культуры, который надо сохранять и беречь как наследие Императорского театра.

– Этой приставки сейчас не хватает?

– Знаете, внешне этой приставки нет, но актеры в Щепкинском училище и Малом театре воспитываются так, чтобы честь и достоинство были у них внутри. Они не имеют права выносить грязь на сцену – это категорически запрещено. И у нас в театре формируется своего рода семья, которая может и поблагодарить за хорошую работу, и отчитать за нарушение каких-то морально-этических норм. И все актеры считают это правильным – необходимо достойно нести флаг драматического театра, созданный Щепкиным.

"Аргументы и факты", 12 октября 2020 года

Малый театр начал новый сезон премьерой знакового для юбилейного года Победы спектакля: режиссер Андрей Житинкин поставил пьесу Лукаса Свенссона «Большая тройка (Ялта-45)».

Эта постановка не развлекательная штучка для осеннего вечера. Погрузившись на два с лишним часа в безантрактное действие, уже не оторвешься от него ни на миг, вслушиваясь в диалоги героев. В феврале 1945 года в Ялте, на конференции «Большой тройки», без преувеличения решалась судьба мира. На фоне разыгравшейся непогоды, под внешне нединамичными разговорами официальных союзников, идет настоящая битва, и ставка в ней — максимальное соблюдение интересов каждой из трех держав. В Европе еще работает бешеная мясорубка войны, а тут, под сводами бывших царских резиденций и легкий аромат крымского шампанского, сражаются умы, хитрости и стратегии. Три самых ярких политика ХХ века выписаны в пьесе и постановке порой чуть гротесковыми мазками. Их диалоги — тонкие, просчитанные до микрон многоходовки.

Тут несколько непривычен образ Сталина — народный артист России Василий Бочкарев не «выламывает» надсадно знаменитый акцент «отца народов», а сохраняет лишь его интонации-акценты, которых достаточно для холодка на коже. Тут Черчилль (народный артист России Валерий Афанасьев) отдает дань армянскому коньяку, но больше пьянеет от предчувствия скорой выборной гонки и источает обаяние, невзирая на внешнюю грубость. Тут Франклин Рузвельт, доживающий последние дни и тончайшим образом прочувствованный народным артистом России Владимиром Носиком, в преддверии заката своей жизни смотрит на все почти из-под облаков, но не теряет хватки. Их трое, за ними — лежащая в руинах Европа, вопрос о «расчленении» которой они решают сообща, деля этот сочащийся кровью мясной пирог, каждый кусок в котором вкусен для тех, кто знает толк в политической «кулинарии». Называя спектакль «историей страстей», Андрей Житинкин прав. Переговоры могли сорваться каждую секунду, и то, что происходило в душах и умах лидеров СССР, Великобритании и США, препарировано им филигранно.

Ольга Кузьмина, «Вечерняя Москва» 22 сентября 2020 года

Приходите в Малый театр на «Большую тройку»

Этот новый спектакль на сцене Малого театра можно назвать сенсационным уже потому, что среди трёх его главных героев — Сталин. Более того, он здесь воспринимается как самый главный персонаж. А много ли таких спектаклей идёт сейчас в театрах нашей страны?

То-то и оно. В Москве, по-моему, ни одного. И это не только сейчас, сегодня. Тенденция давняя и почти нерушимая: в театрах на сталинскую тему — табу.

Исключения редки. Из виденного могу вспомнить только интересную постановку Юрия Горобца по мотивам произведений писателя Виктора Некрасова под названием «Как мы со Сталиным пропивали Сталинскую премию» — на малой сцене МХАТ им. М. Горького (доронинского!). В этом же театре Татьяна Васильевна Доронина предприняла попытку представить «Батум» Михаила Булгакова, но, к сожалению, по разным причинам начатое в труднейшем 1991-м до конца довести не получилось.

Подступался несколько позже к спектаклю о Сталина с пьесой Владимира Малягина и Малый театр. Насколько я знаю, действие должно было происходить в начале Великой Отечественной, во время битвы за Москву, а главную роль хотел сыграть сам Юрий Соломин. Увы, тогда тоже не задалось.

И вот годы спустя Малый вновь обратился к Сталину. Совсем другая пьеса, иной режиссёр, не те исполнители. Однако интерес к выдающемуся историческому образу, видимо, в театре сохранился. Думаю, прежде всего поэтому 3 сентября сего года, в 75-ю годовщину советской Победы над Японией и окончания Второй мировой войны, здесь состоялась премьера спектакля под названием «Большая тройка (Ялта-45)». Замечу: встреченная зрителями с явным ожиданием и вниманием, а в итоге, судя по реакции зала, — с преобладающей благодарностью.

Со стороны виднее?

Начинать наш разговор надо с пьесы, которая в основе спектакля. Предполагаю, многие будут очень удивлены, узнав, что автор её — швед. Да-да, Лукас Свенссон, взявшийся в драматургической форме воссоздать страницы знаменитой Ялтинской конференции глав трёх союзных держав, которая проходила 4—11 февраля 1945 года.

Говорят, собирая материал для своей пьесы, Свенссон много работал в архивах. Может быть. Не исключено и открытие им каких-то подробностей, деталей, которые помогли живее передать атмосферу тех дней и характеры участников судьбоносного события. Особенно если учесть, что действие спектакля происходит не только за столом официальных переговоров, но и во время ночных конфиденциальных встреч по двое, с глазу на глаз.

Однако стержнем происходящего всё равно остаётся напряжённейшее столкновение глобальных государственных интересов, через которое в полном смысле и решаются судьбы будущего послевоенного мира. Что делать с Германией? Какой быть Польше и где пройдут её границы? В чьих зонах влияния будут Югославия и Греция?..

Так вот, ощущая тревогу и настойчивость Сталина, которые, например, заставляют его снова и снова выдвигать злосчастный «польский вопрос», поневоле думаешь: неужели для шведа это оказалось важнее, чем для нас? Во время той войны Швеция — одна из немногих нейтральных стран, а наша-то горела в огне. Но вот швед написал эту пьесу, а наши драматурги — нет. Почему же? В чём дело?

Давайте признаем: ситуация не просто парадоксальная, а совершенно ненормальная. Об одной из величайших личностей отечественной истории, о руководителе страны в течение почти тридцати лет, с которым неразрывно связана и наша Великая Победа, в год её 75-летия не находится достойного отечественного произведения для постановки на сцене. До чего же докатились!

Не знаю, что больше всего побудило шведского автора взяться за эту тему. Но уверен, сознание огромной всемирной значимости Ялты-45 в данном случае непременно присутствовало. Факт реально состоявшегося исторического события никому не дано отменить. И участие в нём Сталина — тоже, при любом к нему, Сталину, отношении.

Сталинским апологетом Свенссона вряд ли кто-нибудь воспримет. Хотя бы потому, что он постарался дать в своём сочинении знаки верности «обязательным» признаком характеристики советского вождя, которые издавна внедряются в общественное сознание ярыми антисталинистами.

Скажем, туманная история с письмом и последующей гибелью жены его помощника (в пьесе он назван Алексеем) должна иллюстрировать подозрительность, коварство и жестокость Сталина. А нелепая пляска того же Алексея перед вождём в духе театра абсурда — для чего она? Конечно, для демонстрации царящего вокруг Сталина безумного угодничества.

Подобные пассажи пьесу, конечно, не улучшают. Но, к счастью, они не довлеют в содержании спектакля. И это безусловная заслуга театра, стремившегося по возможности исправить или компенсировать наиболее существенные недостатки драматургического материала. Ведь постановщик спектакля — народный артист России Андрей Житинкин проделал кардинальную работу, создав, по договорённости с автором пьесы, собственную её сценическую версию.

Не всё удалось так, как хотелось бы. Не всё вполне удовлетворяет и самих создателей спектакля. Но главное, что, на мой взгляд, придаёт ему особую значимость, — это всё-таки серьёзный в основном подход к образу Сталина. Такой подход, в котором видится определённый разрыв с набившей оскомину карикатурой при его изображении, тотально утвердившейся за последние десятилетия.

От какого наследства надо твёрже отказываться

Карикатура! Да, если говорить обобщённо, то фальшивый сталинский образ, который много лет изо дня в день навязывался народу, следует назвать именно так.

Выше я напомнил, что в театрах Сталин долгое время почти полностью отсутствует. Остерегаются? Не рекомендуют его «сверху»? Зато государственное телевидение со своими фильмами и сериалами, «документальными» и «мемуарными» программами щедро разгулялось на этом поприще.

В самом деле, вряд ли кто возьмётся пересчитать всю «антисталиниану», буквально заполонившую телеэкран. Вспоминайте: «Московская сага», «Дети Арбата», «В круге первом», «Жена Сталина»... Несть числа! И какие маститые актёры потрудились над этим окарикатуриванием: Алексей Петренко и Сергей Юрский, Игорь Кваша и Максим Суханов...

Последний сыграл Сталина в сериале «Дети Арбата». Извините, но я приведу выдержку из тогдашней своей статьи об этом:

«Уже первое появление Сталина ошеломляет. Кто это? Вы понимаете, что он — Сталин, ведь Марк Рязанов по ходу действия направился именно к нему. Но что за чудовище встречает Рязанова в сталинском кабинете? Какой-то уродливый старик (а реальному Сталину в это время всего около 55 лет!), обмотанный непонятной старушечьей шалью и хрипло бормочущий нечто невнятное.

Весь облик и вся манера разговора вызывают впечатление законченного дебила или монстра — «демократы» так любят Сталина величать. То есть актёр Максим Суханов вместе с режиссёром решили максимально, начиная уже с внешнего облика, реализовать на экране эту ходячую «демократическую» формулу. Монстр — так уж монстр!.. Словом, хотели достигнуть физиологического отвращения от этого персонажа — и, пожалуй, достигли».

Вот как декларировал в своих стихах Булат Окуджава установку на каноническое изображение Сталина: «В Дорогомилово из тьмы Кремля, усы прокуренные шевеля, мой соплеменник пролетает мимо. Он маленький, немытый и рябой, и выглядит растерянным и пьющим, но суть его — пространство и разбой в кровавой драке прошлого с грядущим».

Вы спросите: а почему же немытый? Да просто так, это ведь связано с чувством брезгливости, что, собственно, и требуется. А логика или здравый смысл тут ни при чём.

Карикатурная внешность призвана, как считается, отражать интеллектуальное убожество советского лидера (которого многие великие люди планеты называли гением). Мало того, до сего дня в ходу пущенная некогда «утка», будто академик Бехтерев, светило психиатрической науки, высказался о «паранойе Сталина».

Категорически опровергла это внучка знаменитого учёного, тоже академик: «Никакого высказывания не было, иначе бы мы знали... А кому-то понадобилась эта версия».

Опровержение Натальи Бехтеревой было напечатано в еженедельнике «Аргументы и факты» в 1995 году и с тех пор неоднократно цитировалось. Но нет же, вопреки ему продолжают врать!

Нужна по-прежнему эта версия. Кому нужна и зачем — понятно. Однако не пора ли покончить с ней, как и с другими злобными выдумками о великом руководителе великой страны? Не пора ли представить стране и миру реальный его образ, а не карикатуру?

Особая важность и не меньшая сложность

Вернёмся к спектаклю «Большая тройка». Для меня очевидно, что в Малом театре изначально осознавали значимость задачи, за которую взялись. Её особую важность и не меньшую сложность. Отсюда и усилия по переработке пьесы, в чём к режиссёру-постановщику по-своему подключались также другие члены творческой группы, и постоянное внимание к начавшимся репетициям художественного руководителя театра Ю.М. Соломина, и, конечно, определение лучших актёров для исполнения главных ролей.

Трое основных персонажей — и три народных артиста России. В роли Сталина Василий Бочкарёв, президента США Рузвельта — Владимир Носик, премьер-министра Великобритании Черчилля — Валерий Афанасьев. Сразу скажу, что с результатом работы всех их можно поздравить. Добавлю к ним ещё одного народного артиста — Александра Клюквина, великолепно читающего текст «от автора». Его доверительная интонация во многом задаёт тон спектакля.

А складывалась работа общая весьма непросто. К заведомым объективным трудностям присоединилась неожиданная пандемия с её «самоизоляцией» плюс резко ухудшилось здоровье Бориса Владимировича Клюева. Он должен был играть Рузвельта и уже репетировал, но — умер за два дня до премьеры. На следующий день после неё Малый театр хоронил известного своего мастера...

Первостепенный вклад в конечный успех спектакля внёс, наверное, режиссёр А.А. Житинкин. Кроме создания собственной сценической версии пьесы, о чём я уже сказал, он взял на себя и музыкальное оформление постановки, которое получилось точным и выразительным, удачно использовал также документальную кинохронику. Вместе с художником-постановщиком А.Ю. Шаровым нашёл и впечатляющий образ места действия, передающий внутренне напряжённую (до крайности!) атмосферу того, что в данное время здесь происходит.

Вообще-то я должен признаться: поначалу выбор режиссёра для такой постановки меня удивил и даже насторожил. Я видел в разных театрах, включая Малый, много спектаклей Андрея Альбертовича. Разных. Но этот, в моём представлении, по теме от всех прежних совсем далёк. Радуюсь, что скептическое настроение моё не подтвердилось.

Приведу высказывание самого Андрея Житинкина: «Наш спектакль — это история страстей. Самое интересное — то, что происходит за кулисами таких глобальных по своему значению событий, как Ялтинская конференция. Нас волновала внутренняя мотивация наших героев, принимающих судьбоносные решения. Привлекает тайна. Ежедневно переговоры были на грани срыва. Бессонные ночи, адская работа. Мало кто верил, что «большой тройке» удастся договориться, каждый тянул в свою сторону. И это понятно, ведь за их спинами стояли целые государства. Но им троим нужна была победа! И именно этому — Победе — мы посвящаем наш спектакль».

Что ж, всё вроде бы верно. Для шведа, писавшего свою пьесу, и без «вроде бы» так. Но вот для нас самих, для наших зрителей, читателей, всех соотечественников высказанное хочется продолжить.

Действительно, за спиной каждого участника этой ответственнейшей международной встречи — своё государство, своя страна. Цели и задачи во многом не совпадают. А то и противостоят друг другу. Разумеется, нам интересно проникнуть в логику и психологию британского и американского лидеров. Однако позиция советского руководителя, сталинское умение отстаивать её — интереснее всего для нас.

Ведь не сорвалась конференция в решающей степени благодаря дипломатии Сталина. И даже появилось выражение: «Ялтинский консенсус». А при этом по самым острым вопросам (таким как польский) Сталин сумел добиться своего. На Западе даже утвердилось мнение, что советский вождь обыграл своих партнёров.

В спектакле всё это есть. Так не к Сталину ли в первую очередь стоит привлекать внимание потенциальных зрителей, которым адресуют свои обращения представители театра?

Не культ личности, а подлинная роль

Впрочем, я надеюсь, и без дополнительных рекламных ухищрений именно Сталин будет всё больше притягивать людей на этот спектакль. Рузвельт и Черчилль здесь тоже очень живые, причём любопытно вот что: и они, и Сталин портретно на своих прототипов мало похожи. Между тем довольно быстро начинаешь верить: да, это они. Видимо, тот случай, когда про талантливого актёра, будь то В. Носик или В. Афанасьев, говорят, что он «нутром берёт».

И в первую очередь это хочется сказать про Василия Бочкарёва, которому выпало предстать в образе вождя Советского Союза. Убеждает! Хотя местами спотыкаешься на тех негативных рудиментах в драматургическом материале, о которых мною уже сказано.

Как потом выяснилось, эти досадные места не приемлет и Василий Иванович Бочкарёв, что меня искренне обрадовало. Разумеется, я всё время думал: а как сам очередной исполнитель роли Сталина относится к Сталину? Первое признание ведущего артиста Малого театра на сей счёт услышал по телеканалу «Культура». Вот оно:

«Фигура очень мощная. И мне лично, русскому человеку, в свои без малого 78 лет обидно, что мы так легкомысленно относимся к таким личностям в истории, как Иосиф Виссарионович. При всей сложности».

Отзыв краткий, поскольку прозвучал в информационной программе «Новости культуры», но, согласитесь, оценка Сталина выражена достаточно чётко. А последовавшие затем мои разговоры с Бочкарёвым многое в этой его оценке расширили и углубили.

Начиная с того, как он на одиннадцатом году своей жизни вместе со всей школой, в которой учился, встретил известие о кончине вождя. Вспоминает: «В те дни школа пропахла валерианкой. Учителя плакали. Повторялся вопрос: как же мы будем теперь без него?»

Из дальнейших воспоминаний Василия Ивановича я понял, что Сталин давно, задолго до работы над новым спектаклем, занял большое место в его размышлениях. Артист не упрощает ни личность своего героя, ни то время, когда этот человек принял на себя ответственность за страну. «Гигантскую ответственность! — говорит Бочкарёв. — И постоянное ощущение её было в нём, по-моему, основополагающим. Во всяком случае именно это особенно стараюсь я передать зрителям».

Отсюда же обида и боль за сегодняшнюю вопиющую несправедливость по отношению к руководителю страны, народа, армии: «Как это можно — праздновать Великую Победу без упоминания Верховного Главнокомандующего?!»

В самом деле, чудовищной при трезвом осмыслении видится утвердившаяся формула: «Победили не благодаря, а вопреки Сталину». Да хотя бы та же Ялтинская конференция и весь путь к ней разве не свидетельствуют о колоссальной личной роли советского вождя в достижении нашей Победы?

Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать переписку Сталина с Рузвельтом и Черчиллем в годы войны. И это ведь лишь одна, международная, грань необъятной сталинской деятельности во имя Победы. Но знают ли о ней, как и о многом-многом другом, нынешние молодые? Вопрос риторический.

Огромная уродливая карикатура заслонила для целых поколений истинный образ Сталина. В такую же карикатуру превращён и Ленин. Получается, что Отечество отреклось от величайших своих сынов. А мы после этого — становимся лучше, сильнее? Тоже, по-моему, риторический вопрос.

Виктор Кожемяко, "Правда", 25 сентября 2020 года

Встречаются как-то раз Сталин, Рузвельт и Черчилль… Звучит как начало анекдота, и даже фактическая основа у него есть: Ялтинская конференция 1945 года. Но в этот раз знаменательная встреча «большой тройки» сошла со страниц учебника истории, чтобы с документальной точностью и художественной толикой предстать на основной сцене Малого театра в премьерном спектакле режиссера Андрея Житинкина по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона.

Еще до премьеры «Большой тройки (Ялта-45)» постановка обратила на себя внимание зрителей и прессы. Во-первых, тема. Одного названия достаточно, чтобы представить примерную сценическую картину: финал кровавой войны, вторая встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции, одно из ключевых событий политической истории. Во-вторых, выход актеров Малого к зрителям после карантина и первая премьера сезона. И, наконец, в-третьих — трагическая потеря одного из ведущих актеров театра Бориса Клюева, который до последнего дня репетировал роль президента США Франклина Рузвельта. Борис Владимирович умер за 2 дня до премьеры…

Еще 7 лет назад «Ялта» — оригинальное название пьесы известного шведского драматурга Лукаса Свенссона — шла на сцене дюссельдорфского театра. Только тогда лидеров Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов играли… женщины. Спектакль Андрея Житинкина — новое прочтение материала.

Стоит занавесу открыться, как за ним — монохромный 1945-й. Нет, не декорации, а кинохроника. Все огромное пространство Основной сцены Малого занимает экран. А на нем — документальные кадры военных действий и историческая встреча лидеров. После небольшого экскурса в реальную Ялту тех лет на сцене появляется сценический Уинстон Черчилль, он же Валерий Афанасьев. Актер не толстел специально для роли, ему не подкладывали живот: никто не искал портретного сходства в принципе, важнее было передать другое — ощущение холодной дружбы, когда все еще вместе, но уже порознь. Зато узнаваемы фирменные пристрастия самого влиятельного человека Великобритании: горячительный напиток в хрустальном бокале и дымящаяся сигара во рту.

Роль американского президента Франклина Рузвельта стала последней, так и не сыгранной работой Бориса Клюева. Параллельно с ним репетировал Владимир Носик. Его лидер — умирающий и уставший от большой политики человек. Порой кажется, что разговоры с женой Элеонорой о цветочках в собственном садике ему куда важнее раздела территорий после Второй мировой. Он немощен и рассеян, передвигается в инвалидном кресле, и даже обычный завтрак — непосильный труд для умирающего президента. Единственная отрада Рузвельта — мультики гениального Уолта Диснея, которые специально для него показывает Сталин в Ливадийском дворце. Франклин Рузвельт — единственный из «большой тройки», кто не дожил до победы…

Советского лидера Иосифа Сталина играет Василий Бочкарев. Как и в случае с президентом США и премьером Великобритании, он мало внешне напоминает своего реального прототипа. Иногда проскакивает узнаваемый грузинский акцент. Но, кажется, о нем периодически забывает сам артист. Сталин у Бочкарева — не бездушный тиран. Он может быть мягким и обходительным. Порой даже слишком. Оттого самые ужасные решения маршала принимаются с ласковой улыбкой. Ведь они продиктованы не жестокостью, а необходимостью.

Персонажи не называют друг друга по именам. Только Премьер-министр, Президент и Маршал. Это отстраняет их от реальных прототипов и дает зрителю больше пространства для поиска личного и человечного в забронзовевших памятниках истории.

Погода за окнами дворца все портится. Она — предвестник холодной войны и признак нарастающего неприятия бывалых союзников. Каждый в зале прекрасно понимает, что будет после этих событий. Но это будет уже другая история. А пока — фото на память. Слева направо: Черчилль, Рузвельт и Сталин. И это совсем не анекдот.

Иветта Невинная, "Московский комсомолец", 21 сентября 2020 года