Когда после окончания спектакля зал взрывался аплодисментами и криками “Браво!”, моя соседка по ряду заметила: “Это Горькому браво”. Между тем и я на протяжении всего действия думал о том же.
«ПРАВДА» О ВРЕМЕНИ М. ГОРЬКОГО
Когда после окончания спектакля зал взрывался аплодисментами и криками “Браво!”, моя соседка по ряду заметила: “Это Горькому браво”. Между тем и я на протяжении всего действия думал о том же. Продолжаются атаки не только на советскую литературу в целом, но на Горького — в первую очередь. Как на “основоположника социалистического реализма, запятнавшего себя связями с большевиками”. Всячески принижается горьковский художественный гений. Благоглупостей в отношении к великому писателю множество, однако, дабы убедиться, насколько он в самом деле велик, достаточно прийти на этот спектакль Малого театра, премьера которого состоялась недавно.
Сцена “Дома Островского” знает незаурядные постановки горьковских пьес. Можно назвать хотя бы “Дачников” работы Бориса Бабочкина или “Вассу Железнову” с Верой Пашенной в главной роли. Но за последние годы в репертуаре старейшего русского театра Горького не было. И вот замечательный режиссер Адольф Шапиро берется за пьесу, в своё время весьма актуальную, но уже давно, по-моему, не привлекавшую внимания наших театров.
“В своё время” — это прежде всего тогда, когда “Дети солнца” были написаны и впервые поставлены. А писалась пьеса в каземате Петропавловской крепости, куда Горький был заключен за резкий протест в связи с трагическими событиями “кровавого воскресенья”. Первые представления состоялись в театре В.Ф. Комиссаржевской в Петербурге и в Московском Художественном — можно сказать, на самых революционных сценах двух столиц. То был год для России не простой, год 1905-й. И народное волнение в финале спектакля на сцене “художествеников”, как известно, слилось с волнением в зрительном зале.
Минуло сто с лишним лет. Всё, что в успехе той постановки можно было отнести за счет политической злободневности, кажется, ушло. Но есть пронзительное душевное волнение, с которым воспринимается спектакль в Малом театре, и это свидетельствует: классика есть классика, она для любого времени, на все времена.
Отдадим должное чутью режиссера, выбравшего из многообразного драматургического наследия Горького именно эту пьесу, ощутившего в ней темы и вибрации, психологические, социальные, бытовые, резонирующие с нынешним днем. Дело не только в прямой перекличке, когда, например, старая нянька Антоновна, чью горькую душевную озабоченность неустроенностью дома и семьи хорошо передает народная артистка России Людмила Полякова, словно бы походя выносит свой вердикт: “А теперь все норовят в баре, а повадки — как у твари”.
Или когда появляется на сцене столь выразительная пара, ярко демонстрирующая эти самые повадки,— цепкий “хозяин” Назар Авдеевич и достойный его сынок Миша, окончивший “коммерческое училище промышленности” (народный артист России Виталий Коняев и артист Сергей Потапов). Уж очень узнаваема деловитость и бесцеремонность тех, кто взахлеб скупает ныне всё возможное — от земли и дач, производств и природных месторождений до человеческих талантов и умов.
Да и богатая Мелания в сочном исполнении народной артистки России Евгении Глушенко, всецело покоренная необыкновенностью “возвышенного человека” Протасова и полюбившая за эту необыкновенность, вдруг поймает себя на мысли, что в стремлении к цели захотела по сути купить его.
Природа человеческой натуры и социальные обстоятельства, в которых ей приходится существовать, возвышенность и низость человека, грубость и тонкость чувств, понимание и непонимание людьми друг друга — всё это от века бытующее в жизни, концентрированно сошлось на сей раз в доме генеральского сына, ставшего ученым и беспредельно увлеченного своей наукой. До того увлеченного, что больше ничего на свете для него вроде и не существует. В этом он действительно не-обыкновенен, что оборачивается, впрочем, почти полной отрешённостью от окружающих. Даже от самых близких — от жены с ее любовью и сестры, чья тяжелая внутренняя трагедия переросла в неизлечимую болезнь.
В первой постановке Художественного театра Протасова играл Василий Качалов. Сегодня в Малом его играет народный артист России Василий Бочкарёв. Образ создается по-своему убедительный. Искренне, страстно, зажигательно звучат монологи Протасова, обращенные не только к собеседникам, но и в зрительный зал. О людях как детях солнца, о прекрасном будущем человечества.
Но вот досада — рядом то и дело возникают совсем иные люди, а вокруг происходит какая-то другая, очень далекая от этих пафосных монологов жизнь. Сперва она несет смутную тревогу, напоминая о себе, как сигнал опасности, глухим и зловещим гулом за металлической стеной с полурешеткой, которой режиссер А. Шапиро и художник В. Ковальчук оградили протасовский дом. И вдруг яростно врывается на сцену вместе со слесарем Егором — с его комплексами, мучениями и, как мы вскоре поймем, накопившейся озлобленностью. Превосходная по психологической достоверности и внешнему рисунку работа народного артиста России Александра Коршунова!
Людской озлобленности кругом, что в конце концов прорвётся во взрыв, накопилось немало. У Егора она — от того, что очень много били и много в душе обид: “Я с малых лет в обиде живу... Человек я или нет? Почему меня все обижают?” Однако Протасов видит в нем лишь отличного мастера да еще неправильно ведущего себя мужа, поднимающего руку на жену. И сказать этому человеку может не более чем наивно назидательное: бить жену нехорошо.
Ну а другим-то из далёкого и чуждого мира “за стеной”, объединяемым словом “народ”, Протасову и вовсе нечего сказать. Поскольку народ тот фактически незнаком ему и непонятен. Неожиданное столкновение с ним лицом к лицу в последней сцене становится шоком для человека душевно чистого и бескорыстного, но — витающего в красивых абстракциях. Не от мира сего.
Режиссёр сократил эту массовую сцену, сбавил (я не понял — зачем?) остроты и накала: например, жена Протасова не стреляет, как в пьесе, а только грозит выстрелом ворвавшейся толпе. Последней же, полуоборванной, фразой самого Протасова, заключающей спектакль, остаётся: “Люди должны быть...” То есть, поверженный и раздавленный, всё-таки верит, что человеческое должно когда-нибудь взять верх в людях.
Когда? Каким образом? Связано ли это с необходимостью изменить условия жизни людей, при которых между хозяйкой и кухаркой — пропасть? По поводу другой пьесы, создававшейся в те же годы, Горький писал жене о “суровой действительности, которая говорит людям: или вы должны перестроить жизнь, или я вас изуродую, раздавлю”. А еще в одной горьковской пьесе этого времени были слова: “Не тот убил, кто ударил, а тот, кто злобу родил!..” Разве нет у нас оснований задуматься, кем и чем рождается в людях злоба сегодня? Может быть, опять несправедливостью и теми, от кого она исходит?
Горького всю жизнь не оставляла тема взаимоотношений интеллигенции и народа. В “Детях солнца” голова и сердце лучших из интеллигенции словно драматически поделены между братом и сестрой, Павлом Протасовым и Лизой. Если он, поглощённый научными исканиями, почти лишен ощущений жизни вокруг, то Лиза — это сверхчувствилище, обнажённый нерв, обостренная до предела совесть. Как тончайший природный прибор, воспринимает она все нелады и тревоги мира, все его страхи, боли, жестокости и несправедливости. И душевный надлом, приводящий к безумию, у Лизы в исполнении народной артистки России Людмилы Титовой просто неизбежен.
Пока не вполне мотивирует своей последней сценой самоубийство Чепурного заслуженный артист России Виктор Низовой, хотя в целом дуэт Чепурного и Лизы получился органиче-ский и правдивый, а “хохол” — колоритный, естественный, несущий где-то глубоко под наигранным юмором большую жизненную драму. Жаль, но другой важный дуэт — Елены, жены Протасова (народная артистка России Светлана Аманова), и художника Вагина (заслуженный артист России Глеб Подгородинский) в правдивости и убедительности значительно уступает. Что-то существенное здесь недоработано, и это тем более досадно, что в спектакле даже не столь значительные фигуры актёрски воплощены филигранно: обе горничные — актрисы Ольга Жевакина и Ирина Жерякова, дворник Роман — Евгений Куршинский.
Время Горького не ушло. Наоборот, с возвращением в российскую действительность многих реалий той жизни, которую он изображал, великий писатель становится всё более актуальным. Это неопровержимо доказывает новый спектакль Малого театра.
2008-11-14 10:56
Виктор Кожемяко («Правда»)
