В Малом театре, известном своими традиционными и богатыми постановками, готовится к премьере необычный спектакль. 7 ноября на Исторической сцене зрители увидят «Анну Каренину» Льва Толстого в постановке Андрея Прикотенко. Эта работа сразу привлекает внимание по двум причинам: это дебют режиссера в стенах Малого театра, и это сознательно камерный и минималистичный спектакль, что для этой площадки — редкость и смелый шаг.

Идея спектакля без пышных декораций, где все внимание сосредоточено на актерской игре, долгое время витала в воздухе. Известно, что о такой постановке мечтал выдающийся артист Юрий Соломин. Теперь его замысел воплощается в жизнь.

Художник-постановщик Ольга Шаишмелашвили убрала с сцены все лишнее, оставив актерам и зрителям пространство для диалога с текстом Толстого без посредников в виде сложных декораций. Это решение заставляет по-новому услышать знакомый сюжет, где на первый план выходят не социальные или бытовые обстоятельства, а внутренний мир героев, их сомнения и страсти.

Режиссер Андрей Прикотенко объясняет свой подход особой атмосферой Малого театра. По его словам, именно здесь сохранилась та самая внутренняя этика и органичность, без которых история Анны Карениной рискует превратиться в банальный рассказ о светском скандале.

Он убежден, что если зритель не почувствует, что Анна уходит ради всепоглощающей любви, а Вронский встречает женщину своей судьбы, если Каренин не предстанет человеком, по-своему глубоко любящим жену, то весь сюжет теряет свой высокий трагический смысл. Поэтому спектакль строится не на внешних эффектах, а на поиске этой искренности в каждом жесте и интонации. Для исполнительницы роли Анны Карениной Полины Долинской знакомство с великим романом стало многоступенчатым путешествием. «Впервые прочитав роман, я помню, что тогда еще не понимала этих страстей, и не могу сказать, что он очень меня тронул, — делится актриса. — Фильмы уже сильнее вовлекли в историю. А когда представилась возможность сыграть Анну, я перечитала книгу совершенно другими глазами». Этот процесс открытия продолжился и в работе: режиссёр Андрей Прикотенко раскрыл новые грани текста, а живое взаимодействие с партнёрами по сцене позволило понять героев ещё глубже. «Я думаю, знакомство с романом будет продолжаться до тех пор, пока мы будем играть спектакль», — заключает Полина Долинская, отмечая, что образ для неё — это живой, постоянно развивающийся диалог с произведением Толстого.

Ключевым визуальным образом в этом почти аскетичном пространстве станет простая, но очень точная метафора — бумажный снег. Та самая детская игрушка, знакомое многим поколениям украшение из нарезанной белой бумаги. В спектакле он превратится в символ рока. Он будет кружиться в вальсе на роковом московском балу, где встречаются Анна и Вронский, и заметет все в метель на железнодорожной станции. В этой метели из бумаги героиня и найдет свой конец, растворившись в ней, словно ее жизнь и боль были лишь мимолетной игрой.

В главных ролях в спектакле заняты как опытные мэтры сцены, так и молодые артисты. Алексей Александрович Каренин — народный артист России Виктор Низовой. Роль Анны Карениной исполняет Полина Долинская, а графа Вронского — Нил Кропалов (артист труппы Театра Моссовета). Вокруг них выстроился сильный ансамбль: Людмила Титова в роли графини Вронской, Светлана Аманова в роли княгини Щербацкой, Глеб Подгородинский в образе Стивы Облонского и другие.

Для композитора Евгении Терёхиной работа над музыкой к «Анне Карениной» стала глубоким погружением в эмоциональную вселенную романа. Как отмечает сама Евгения, её вдохновляла не столько историческая эпоха, сколько бездонная глубина переживаний персонажей. «Это чувство и переживание, поэтому оно идет как эмоция, — объясняет композитор. — Нет отдельной темы детства, поскольку все перемешано и невозможно что-то разделить, есть шквал чувств». Именно этот шквал — сложный, полифоничный и непрерывный — ей удалось передать в музыкальном решении спектакля, где эмоциональная стихия становится главным лейтмотивом трагической истории.

Премьерные показы «Анны Карениной» состоятся 7 и 8 ноября на Исторической сцене Малого театра, и продолжатся в январе. Этот спектакль — возможность увидеть классику без привычного глянца, в формате, требующем особой сосредоточенности и доверия к таланту актеров. Разговор о вечных вопросах любви, долга и судьбы, где главным декорациям стала человеческая душа, а главным инструментом — живая игра.

Журнал «Nobles», 07.11.2025

Посмотреть оригинальную статью с фотографиями и видеоинтервью с Андреем Прикотенко, Полиной Долинской и Виктором Низовым вы сможете на официальном сайте «Nobles»: https://www.news.nobls.ru/2025/anna-karenina-maly-...

Режиссер Прикотенко дебютировал в Малом театре с "Анной Карениной"

Уже второй год столичные режиссеры, как сговорившись, дружно обращаются к одному и тому же произведению. В прошлом сезоне на московских сценах было шесть премьер "Гамлета". А в этом умами завладела "Анна Каренина": спектакли по ней скоро покажут Егор Перегудов в Театре им. Маяковского и Данил Чащин в агентстве "Арт-партнер ХХI век". Череду постановок по мотивам знаменитого романа открыла премьера Андрея Прикотенко, дебютировавшего в Малом театре.

Книга Толстого давно не дает покоя этому режиссеру. В 2021 году он уже ставил "Анну Каренину" в руководимом им в то время новосибирском театре "Старый дом". Действие было перенесено в современность, и в нем звучали такие темы, как буллинг, травля в соцсетях, домашнее насилие.

В нынешнем спектакле на академической сцене старейшего театра Москвы нет ничего подобного. Здесь все очень близко к тексту Толстого, и основное внимание сконцентрировано на тонкостях человеческих чувств и взаимоотношений.

На первый план выступает мотив детства. Его идиллическая безмятежность противопоставляется бурной и темной страсти Анны и Вронского. Основные места действия - детская площадка и детская комната с деревянными лошадками и подарочными коробками. Четверо маленьких весело играющих отпрысков Долли время от времени появляются на сцене в течение всего спектакля. Иногда они присоединяются к бабушке с дедушкой - пожилым Щербацким (Александр Титоренко и Светлана Аманова), своим родителям и Кити (сначала одной, а потом с мужем), чтобы составить живописную группу, похожую на фотографию счастливой семьи. И это напоминает о том, от чего отказалась Анна. Дети символизируют и цикличность времен - сначала в вальсе проносятся взрослые, а потом ему обучается ребятня, у которой тоже когда-нибудь будут связанные с волнующим танцем и страсти, и переживания. И даже постоянно возникающий перед зрителями паровозик здесь игрушка, которую Анна дарит Сереже.

Кажется, что из детской во взрослую жизнь переходит в спектакле Китти (Елизавета Долбникова). Когда Левин (Михаил Мартьянов) делает ей предложение, у нее в руках куклы, и она недавно вернулась с катка, где трогательными варежками на резинках и распущенными волосами очень напоминала племянниц. Зато второе объяснение с Китти оказывается для влюбленного удачным, но заметно, что девушка вполне созрела для семейной жизни: у нее уже и манеры, и платье, и прическа женские.

А еще одним из главных действующих лиц становится снег. Он тут не менее важен, чем в постановках любившего использовать его Римаса Туминаса. Снег и национальная забава, и беда, он то умиротворяет, а то сбивает с пути. Его сгребают лопатой и пинают с досады. Дети нарезают из бумаги снежинки и играют в снежки. Во многом благодаря снегу постановка волшебно красива (художник Ольга Шаишмелашвили). И очень впечатляет сцена первой встречи Анны с Вронским (Нил Кропалов), когда под волнующую музыку снежинки сначала слабо вьются в луче света, а потом вдруг обрушиваются лавиной. Понятно, что страсть на героев сваливается внезапно, как снег на голову.

Причем Анна (Полина Долинская) с самого начала понимает, что для нее это несчастье. Она выглядит женщиной уже немало пережившей, но при этом нежной и беззащитной. Ее супруг, не совсем по книге, здесь вовсе не сухарь, а довольно чувствительный и любящий жену, и к тому же играющий на скрипке. Встречая Анну на вокзале, он перед ней даже слегка пританцовывает. Виктор Низовой создает сильный и привлекательный образ человека, горестно оплакивающего потерю супруги, и время от времени заедающего чем-то свои страдания. А после известия о беременности неверной Анны первым порывом Каренина становится накормить ее, причем она действительно оказывается голодна. В свою очередь героиня, сообщив мужу об измене, бросается целовать Каренину руки, и явно не из страха, а из сострадания. Словом, супруги хорошо чувствуют друг друга, поэтому разрыв особенно болезнен, и Анна постоянно говорит о желании умереть. А Каренин оказывается под влиянием бессердечной Лидии Ивановны (Ирина Леонова) лишь потому, что нуждается в чьем-то участии и заботе, и только она их предлагает, очень по-женски втираясь в доверие.

По поводу развода Анны тщетно хлопочет ее брат Стива (Глеб Подгородинский), неизменно выглядящий очень по-светски и забавно боящийся жены (Наталья Калинина). Они с Китти здесь действительно очень боевые. Долли говорит грубым голосом и толкает мужа так, что он падает. А ее сестра, сидя с Карениной на диване, двигается до тех пор, пока та не оказывается на полу. Приревновавшую к Анне глубоко беременную Китти ее чувствительный супруг убеждает в своей преданности совместным танцем, обозначающим здесь любовь. Вообще Левин в спектакле, в отличие от романа, уходит на второй план, написавшего инсценировку режиссера интересуют только взаимоотношения этого героя с Китти. Семейная тема - главное в спектакле. И ранимая Анна, разрушив одну семью и, по сути, так и не обретя другую, в финале под влиянием порыва просто бросается в метель и исчезает в ней.

Анна Чепурнова, "Российская газета", 14.11.2025

https://rg.ru/2025/11/14/reg-cfo/rezhisser-prikote...

Премьеру «Анны Карениной» режиссера Андрея Прикотенко ждали давно и с нетерпением. И ожидания оправдались – режиссера можно поздравить с постановочной удачей, а Малый театр – с репертуарным приобретением, которое, хочется верить, откроет для труппы новую страницу диалога с современной режиссурой.

Приглашения режиссеров осуществляются в Малом театре регулярно, но все-таки Малый – театр, где принято считать, что традиции хранят свои люди, знающие тайны «дома Островского» не понаслышке. Поэтому нет-нет да и промелькнувшие громкие имена в афише недавнего времени быстро тонули, вытесненные глыбой «ортодоксального» репертуара. Думается, «Анну Каренину» ждет иная судьба: спектакль тонко стилизован под дистиллированную классику, в то время как его режиссерский каркас выстроен авангардными методами. Соответствие «букве» писателя оценил и Владимир Ильич Толстой, посетивший первый премьерный показ.
Ключевое решение режиссера и сценографа, которое ломает представление об исторической сцене Малого театра, – это оголенные подмостки. На протяжении всего почти четырехчасового спектакля сцена останется опустошенной, не появится никаких декораций – лишь некоторый реквизит в виде стульев, кресел и детских деревянных лошадок, а также скромной инсталляции из подарочных коробок с правого края. Никакого привычного бытоподобия и предметной тесноты. Легкий символический флер лишь будет витать между колосниками и сценой, воплощенный в бумажном снеге, и, словно фата невесты, станет укрывать все пространство сверху донизу.
Сначала это радостно встречаемый детьми первый снег (и Сережа Каренин, и дети Облонских – важные действующие лица, сопровождающие весь спектакль), а чем дальше, тем больше «снежинки» закручиваются в роковую метель, которая закружит Анну (Полина Долинская) и Вронского (Нил Кропалов) в свои объятия. Детские деревянные лошадки на старинный манер вместе с игрушечным паровозиком – единственный реквизит, который будет многократно обыгрываться. Образный ряд – не новый для инсценировок «Анны Карениной», однако режиссеру удается с помощью этих простых фигур еще в прологе, который начинается с настоящего детского смеха и беззаботной кутерьмы, перетекающей в неразрешимые споры взрослых, задать самую главную дихотомию романа: о невинности и грехе.
Геометрию пустого пространства заполняет не только актерская энергия, которая – вот где реванш Малого театра – забирает зрителя абсолютно, но и композиционный рефрен белого вальса на балу, который, вторя снежной метели, закручивает сюжет от любовной мелодрамы до трагедии. Туры вальса отбивают мизансцены, подчиненные поэтическому монтажу. Так актеры, заканчивая одну сцену, кинематографически плавно, без прямолинейного реализма, переходят в другую, которая может быть совсем иной и по времени, и по месту действия, но важнее здесь эмоциональные переходы, все остальное – вполне условно, и переезды из Петербурга в Москву, и перемещения от одного семейства к другому. Как и всегда у художника Ольги Шаишмелашвили, ставящей акценты на костюмах, все цветовые точки притяжения – на силуэтах героев. От белых бальных платьев до черного дорожного костюма Анны, в котором она приезжает после знакомства с Вронским, и его уносят из комнат тяжелым траурным предзнаменованием, до ее красного костюма на роковой сцене скачек, откуда начинается реальный отсчет ее отчуждения.
Неожиданный кастинг повлек за собой блестящую интригу развития событий. Весь первый акт на первом плане царит Стива Облонский – в исполнении народного артиста Глеба Подгородинского этот не самый положительный герой оказывается невероятно притягательным. Какой же это Стива! Это не только ловкий жуир, это настоящий философ и эстет, его обаяние способно сдвинуть горы, но, конечно, не твердо стоящего на своих ногах Левина (Михаил Мартьянов), с которым они сталкиваются во взглядах на жизнь. Он весь – сладострастное упоение жизнью, такое, что даже преданная Долли (Наталья Калинина) за его спиной выглядит карикатурно в своем отчаянии. Что, впрочем, не помешает ей, простив его адюльтер, снова стать главой семьи, открыв подкаблучную, трусоватую природу своего мужа.
Во втором акте фокус сосредоточен на Алексее Каренине. В инсценировке Андрея Прикотенко мужские персонажи вообще гораздо интереснее и объемнее женских – то излишне истеричных, то избыточно мелодраматичных. Народный артист Виктор Низовой в роли почтенного супруга Анны выходит нетипичным – он радостен, любит жизнь и совсем не сух и не черств. Пока не вся его линия обжита артистом убедительно, но партия в принципе как будто сильно преувеличена (второй акт, по сути, из-за нее и затянут). Но важно, что выбор режиссера открывает новую трактовку. Доброта и снисхождение Каренина по отношению к Анне, его мягкотелость поворачивают историю так, что спектакль выходит не о любовной вспышке страсти, перевернувшей судьбу, а о попытке героини выйти из брака, который перестал быть для нее счастливым. Любовный треугольник в спектакле становится равнобедренным – у каждого здесь своя правда.
Почти в каждом герое режиссер видит и предельный драматизм, и в то же время ту черту характера, на которую нельзя смотреть без иронии. Неподдельный трепет, который вызывает Каренин своим монологом о счастье прощения, сменяется сатирическими сценами. Этот добрый малый, способный на высокие, благороднейшие чувства и поступки, буквально заедает стресс, прикрывается положением государственного чиновника от дуэли с обидчиком чести, а потом и вовсе отдается в руки сектантству. Его статуарным, почти безмолвным присутствием воплощает графиня Лидия (Ирина Леонова), заставившая Каренина под видом «истинного» христианства окончательно разорвать с порочной Анной и «умертвившая» ее на словах для ее сына. Эмоциональные качели Каренина расходятся от щемящего принятия Анны в ее живом несовершенстве до капризного упрямства отказа ей в толике свободы, «удушая великодушием».
Смещение акцентов дает глубокую актуализацию (к сожалению или к счастью, сегодня основное сюжетное напряжение романа Льва Толстого, столкновение Анны со светским обществом, его осуждением и отторжением, перестало быть актуальным в силу релятивизма морали). Роман на сцене сегодня становится попыткой поговорить не только о дихотомии чувства и долга, но человека и закона, хоть и в брачном изводе. Когда Каренин приходит советоваться с адвокатом о разводе, то получает разъяснения действующего закона, которые показывают ему, что человек по большому счету бесправен и его живая жизнь придавлена гнетом абсурда прописанной «инструкции» по работе винтиков бюрократии.
Анна же, так прекрасно справившаяся с дилеммой Долли (ведь именно она мирит супругов после супружеской измены брата Стивы), попадает в ту же западню. Одно и то же мужчине сходит с рук, а женщину вытравляет из всех принятых норм. Анна хотя и теряется в своих личных чувствах, но до самого конца показана как цельная личность. В финале она логически подходит к мысли о самоубийстве: понимая, что таков выход в безвыходной ситуации. Это не болезненное помутнение, это холодный расчет Анны. Такой же холодный, как равнодушная метель вокруг.
Сегодня очень бурно инсценируют роман Льва Толстого, но здесь впервые за долгое время идеи писателя звучат в первозданной чистоте, не заслоненные остротой сюжета. От разных героев звучащая со сцены и пронесенная режиссером как скрепляющая мысль о том, что любовь и есть прощение, тут и выводит высокую трагедию.

Елизавета Авдошина, «Независимая газета», 11.11.2025

https://www.ng.ru/culture/2025-11-11/7_9377_winter...

На Исторической сцене Малого театра сегодня премьера. Спектакль «Анна Каренина» — новая интерпретация романа Льва Толстого режиссера Андрея Прикотенко. Это его дебют на этой площадке.

Ранее он уже ставил «Анну Каренину» в Новосибирске. Режиссер подчеркивает: нынешняя постановка отличается от предыдущей и ближе к оригиналу. Спектакль Прикотенко не только об измене, но прежде всего о причинах, которые подталкивают героев к роковой развязке.
На сцене — минимум декораций. Это позволяет сосредоточиться на актерской игре. Пронзительная музыка и спецэффекты в самых драматичных эпизодах подчеркивают переживания героев.
Режиссер-постановщик, автор сценической версии текста, автор хореографии Андрей Прикотенко: «Сложновато, наверное, поставить роман "Анна Каренина", не разрушая семью, как минимум, Карениных. Хотя, надо сказать, что мы постарались всячески сделать так, чтобы этого не произошло».
Актриса, исполнительница роли Анны Карениной Полина Долинская: «Мне не хотелось бы, чтобы в моей жизни передо мной был такой выбор. Может быть, оттого что я понимаю, насколько это невозможно — выбрать между любовью и любовью».
Особое внимание в спектакле уделено хореографии. У каждого персонажа — свой пластический образ. Премьерный показ «Анны Карениной» будет еще и завтра.

Репортаж ОТР
Материал – Алексей Девяткин
07.11.2025
Посмотреть репортаж вы сможете на официальном сайте ОТР: https://otr-online.ru/news/na-istoricheskoi-scene-...

Сегодня в Малом театре – премьера "Анны Карениной" в постановке Андрея Прикотенко, который впервые работает на этой сцене. Каждому герою он придал свои пластические характеристики, чтобы сделать "драматический спектакль, близкий к балетной логике".

Репортаж Миланы Нисимовой, "Новости", телеканал "Россия-Культура", 07.11.2025

https://smotrim.ru/article/4769505

Актриса Малого театра Полина Долинская на сцене талантлива, изменчива и непредсказуема. Потрясающая органичность и убедительность ее актерской игры открывают нам красоту, непостижимость и сложность женской души. Даже когда ее Коринкина в недавней премьере «Без вины виноватые» искусно плетет интригу, попадаешь под власть ее обаяния и понимаешь, как сложен и неисчерпаем характер любого человека. Сейчас Полина Долинская репетирует Анну Каренину в одноименном спектакле, который ставит в Малом театре режиссер Андрей Прикотенко.

— Что вам в детстве больше всего нравилось и завораживало в театре? Когда вы поняли, что театр — это судьба, от которой не уйти?
— Я выросла в театральной семье. Мой отец, блестящий актер Владимир Долинский, много снимался, работал в лучших театрах Москвы, и к моменту моего рождения у него уже был огромный театральный опыт. В нашем доме часто бывали актеры и режиссеры. Естественно, я тоже часто бывала в театре — за кулисами, в гримерках. Особенно мне нравилось во время спектакля, когда актрисы выходили на сцену, примерить чью-нибудь юбку (которая сидела на мне, словно платье), надеть корону или намазаться театральным гримом, обмахиваясь веером в половину моего роста, и изображать из себя принцессу или Золушку. Любила подглядывать за происходящим на сцене из-за кулис — не особо понимала смысл, но, как завороженная, наблюдала за игрой актеров. Но понимала, что никогда не смогу вот так, как они, выйти на сцену, потому что была стеснительной и зажатой девочкой. И возникали очень противоречивые чувства: с одной стороны, меня тянуло туда, на сцену, а с другой — я знала, что не смогу справиться со страхом перед сотнями зрителей. Шли годы, и все чаще родители, друзья, близкие — да и я сама — задавали вопрос: кем я хочу стать и куда буду поступать? К своему удивлению, я поняла, что хочу только туда — на сцену, за кулисы, в гримерку, в детство. Смогу ли я? Не знала. Но в меня поверили — и тогда в себя поверила я. Еще одно сильное впечатление — спектакль Театра Антона Чехова «Шалопаи, или Кин IV» в постановке Леонида Трушкина, где играли потрясающие актеры — Валерий Золотухин, Виталий Соломин, Вера Глаголева, а мой папа виртуозно исполнял пять ролей. Мне ужасно понравилась роль молодой героини, которую играла Екатерина Галахова. Я смотрела этот спектакль несколько раз и знала ее основной монолог почти наизусть. Именно его я читала на вступительных экзаменах в театральные вузы. Так я и выбрала свою судьбу — видимо, от нее действительно было не уйти.

— Кто сыграл важную роль в вашем становлении как актрисы?

— Очень благодарна своим педагогам: Жене Дмитриевой за бесценные уроки и репетиции в училище, Виталию Николаевичу Иванову, доверившему мне первую главную роль в театре (в «Бешеные деньги» меня ввели почти сразу после начала работы в театре). Очень многим обязана Владимиру Михайловичу Бейлису: он неустанно и щедро балует меня ролями. Меня нежно опекал Борис Владимирович Клюев — буквально за руку вел меня из института в театр. Мне посчастливилось играть с ним в трех спектаклях. Его очень не хватает в театре. Часто думаю о том, как бы помогла мне моя педагог Римма Гавриловна Солнцева, если бы была жива. Если бы я могла, как раньше, прийти к ней и услышать ее драгоценные советы…

— Оканчивая институт, вы знали, где будете работать? Или выбирали?

— Мне не пришлось выбирать театр — театр, к счастью, выбрал меня сам. Все произошло так: в четырех дипломных спектаклях я играла большие, можно сказать, главные роли. Руководство Малого театра, во главе с Юрием Мефодьевичем Соломиным, отсмотрело их, и меня пригласили в труппу. Любопытно, что в институте я играла Наталью Петровну в «Месяце в деревне» и Монахову в «Варварах» — эти же роли спустя лет десять я сыграла на сцене Малого театра.

— Что для вас значит быть актрисой?

— Жить в постоянном стрессе и напряжении — и по какой-то причине получать от этого величайшее удовольствие.

— Для чего выходить на сцену?

— Если я не буду выходить на сцену, то не буду в постоянном стрессе и напряжении — но и не буду получать величайшего удовольствия.

— Ваша Коринкина в недавней премьере «Без вины виноватые» — очаровательная интриганка. Чем она вам близка?

— Мои педагоги учили: «В положительном персонаже ищи отрицательные черты, а в отрицательном — положительные». Так получилось и с Коринкиной. Конечно, по
поступкам она мерзавка, но она так мила, соблазнительна и очаровательна, что ей многое прощается. Мне хочется ее оправдать: трудно ей, неуживчивый характер, такие гены… Близка она мне, пожалуй, только своим обаянием.

— Что в спектакле «Анна Каренина» доводит вашу Анну до самоубийства? Как эта история соотносится с современными реалиями?

— На вопрос, что доводит Анну Каренину до самоубийства, лучше всего ответить ее же словами: «Ты пойми, что я люблю, кажется, равно, но обоих больше себя, два существа — Сережу и Алексея. Только этих двух существ я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно. А если этого нет, то все равно. И как-нибудь кончится…» Классика на то и классика, что она пересекается с современностью, хотя она написана сто, двести или триста лет назад, будь то «Бесы» Достоевского, «Мертвые души» Гоголя или «Анна Каренина». Разве что сейчас зрителю сложнее понять остроту темы развода в XIX веке. В остальном — те же страсти, радости и горести.

— Роковые страсти в современной жизни редкость. Какие качества вам нужно было в себе найти, чтобы сыграть роковую Настасью Филипповну, Анну Каренину?

— В нашей жизни хватает и роковых событий, и страстей. Несмотря на мой еще не самый преклонный возраст, я многое пережила: неудачную первую беременность, современные международные реалии, в которых мы сейчас находимся, потрясения, болезни близких, утраты, сложные отношения с мужчинами. Все это, с одной стороны, горько, а с другой — бесценный опыт. Поэтому страсти своих героинь я понимаю. Может, не в той степени, но я их проживала.

— Как идет работа с Андреем Прикотенко, режиссером другой театральной школы?

— Трудно подобрать точные слова… Процесс завораживает, и я с огромной радостью хожу на репетиции. Я снова учусь и впитываю. А результат? Даст Бог, вы придете на премьеру — тогда и поговорим.

— Что дает вам работа в кино?

— В двадцать лет, после института, я получила прививку от кинематографа — снялась в много-много-многосерийном сериале «Маруся», где играла главную героиню. Начинала играть 16-летнюю девочку, а закончила к трехсотой серии 50-летней Марусей. Это было тяжело, изнурительно и далеко от настоящего кино. Но я получила опыт и хорошо заработала. С тех пор считаю, что сниматься надо только «по любви» — у хороших режиссеров, по сильным сценариям. Было много неинтересных предложений, и я в основном отказывалась, хотя соблазн подзаработать был. Однажды Юрий Мефодьевич Соломин не отпустил меня на сомнительный проект — за что я ему благодарна. Ведь меня ждала новая интересная работа в театре. Если честно, в кино у меня пока не складывается. Но я жду своего часа — хорошего сценария и режиссера.

— Чем вам дорога работа именно в Малом театре?

— Об этом можно написать целую книгу! Но постараюсь быть краткой. Во-первых, в Малом театре потрясающий классический репертуар. Во-вторых, здесь чтут традиции, и на них держится наш театр. В-третьих, мне невероятно повезло с труппой и партнерами — у таких мастеров можно учиться бесконечно. Это Людмила Петровна Полякова, Василий Иванович Бочкарев, Михаил Иванович Филиппов, Ирина Вадимовна Муравьева, Евгения Константиновна Глушенко, Людмила Владимировна Титова… Можно перечислять еще очень многих, но я обещала быть краткой.

Ольга Романцова, "Театральная афиша столицы"

Государственный академический Малый театр готовит для зрителей восемь премьерных спектаклей в новом театральном сезоне. Об этом сообщил главный режиссер Государственного академического Малого театра Алексей Дубровский в пресс-центре МИЦ «Известия» 27 августа в ходе пресс-конференции, посвященной открытию 270-го театрального сезона в этом театре.

Уже в середине сентября на малой сцене филиала на Ордынке состоится премьера спектакля «Защита Лужина» по Владимиру Набокову в постановке Владимира Даная, победителя режиссерской лаборатории театра. Затем, в 20-х числах сентября, зрители увидят комедию о виндзорских женушках, где одну из главных ролей сыграет народная артистка Светлана Аманова. Режиссером выступит Александр Вельмакин.

В ноябре на сцене театра будет представлена «Анна Каренина» по Льву Толстому в постановке Андрея Прикотенко с Полиной Долинской в заглавной роли. Зимой на Ордынке впервые в России поставят пьесу императрицы Екатерины.

«Впервые будет поставлена ее пьеса «Расстроенная семья», поставит Андрей Максимов. А на нашей новой сцене, которую недавно мы открыли, это на Серпуховской, выйдет спектакль по новеллам Стефана Цвейга. Поставит режиссер Ася Князева», — уточнил режиссер.

Весной на исторической сцене театра пройдет премьера «Белой гвардии» по Михаилу Булгакову в постановке Дубровского. В филиале на Ордынке представят «Пигмалион» режиссера Глеба Подгородинского. Завершит сезон спектакль «Гиперболоид инженера Гарина» Владимира Драгунова.

Также театр запланировал гастроли по России. В сентябре коллектив отправится в Казань со спектаклями «Женитьба Бальзаминова», «Игроки», «Бесприданница» и «Женитьба». Малый театр откроет 25-й юбилейный Волковский фестиваль в Ярославле спектаклем «Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка». В Нижнем Новгороде в рамках юбилея госкорпорации «Росатом» покажут спектакль «Физики», а в ноябре в Самаре будет представлена «Смута. 1609-1611 гг.» по произведению Владимира Мединского. Гастрольные спектакли будут показаны в полном формате, с декорациями и костюмами, без каких-либо сокращений.

«Известия», 27.08.2025

https://iz.ru/1943752/2025-08-27/malyi-teatr-anons...

Фото: Андрей Эрштрем, «Известия»

[GALLERY:963]

В Малый театр вернулись «Без вины виноватые» – легендарная пьеса Александра Островского. Предыдущая постановка 1981 года (по ней снят телефильм) памятна театралам выдающейся интерпретацией главной роли Элиной Быстрицкой. Новую версию осуществил Владимир Бейлис – Елену Ивановну Кручинину в его спектакле играет прима Театра им. Евг. Вахтангова Лидия Вележева.

«У нас была идея повторить сюжет Островского – пригласить известную актрису из другого театра на главную роль, чтобы возникла сама атмосфера произведения», – говорит режиссёр. Символично и то, что когда-то Вележева играла Любовь Ивановну Отрадину в родной труппе в спектакле Петра Фоменко.
Одно из самых многослойных произведений Островского, эта пьеса сочетает в себе черты мелодрамы с комедией, бытовой и психологической драмами. А мотив истории о матери, потерявшей сына, но нашедшей его спустя много лет по медальону, очень популярный в XIX столетии, в 1880-м уже воспринимавшийся как набивший оскомину штамп, великий русский драматург попытался переосмыслить, добавив в него возвышенность и глубину.

Бейлис не стал спорить с Островским и поставил спектакль в предельно академичной и уважительной к первоисточнику манере – в нём сохранены все жанровые черты пьесы. Но режиссёр чуть по-новому взглянул на некоторые образы и добавил в произведение новые акценты. Например, особое внимание уделено теме театра. Явственно показана атмосфера, царящая в пространстве служителей Мельпомены. Здесь взаимодействуют таланты и поклонники – богатый барин Дудукин спонсирует свою любовницу, актрису провинциального театра Нину Коринкину. Она, в свою очередь, не прочь пококетничать с коллегой - «первым любовником» Петей Миловзоровым.

Удачную, мелодраматичную музыку к новой версии создал Кузьма Бодров, замечательно выстроил световую партитуру Андрей Абрамов. Интерпретация эстетично оформлена знаменитым художником Виктором Герасименко. Роскошные наряды театральных примадонн с богатыми аксессуарами, элегантные мужские костюмы – всё напоминает о XIX столетии.

Декорации здесь оказались довольно лаконичными, но создающими характер места, где происходит действие. При этом их больше, чем предполагалось в пьесе. В произведении четыре картины (каждая по акту), тогда как режиссёр вместе с художником сделали спектакль из шести, в каждой из которых – оригинальная декорация. Визуальным лейтмотивом постановки становятся разбитые зеркала – как символ разрушенной жизни и судьбы Отрадиной-Кручининой. Они преследуют её с самого первого действия, нет их лишь в финале, где героиня обретает сына.

Кручинину Лидия Вележева играет, пожалуй, не хуже, чем сама Быстрицкая, интерпретацию которой артистка наверняка пересматривала. Даже внешне её типаж в этом спектакле напоминает образ Элины Авраамовны. Но Вележева по-своему преподносит роль матери, лишившейся сына и ушедшей в актрисы, чтобы лечить души людей, приближать их к высокому. Тему материнской любви, одну из главных в пьесе и в новой версии, актриса проносит через все действия крайне эмоционально, трогательно, с оттенком болезненности – и зритель ей сопереживает. Аристократичность внешности, повадок, благородная сдержанность позволяют ей создать женщину незабываемой красоты и высшей нравственности. Её героиня не может жить, не совершая добро, не помогая бедным, обездоленным и всем, кто нуждается. Вележева смогла дозированно распределить мелодраматичность образа, нигде не перейдя грань дозволенного.

Юная коллега актрисы, студентка ВТУ имени М.С. Щепкина Арина Осипова обезаруживающе искренне показывает трагедию молодой Любы Отрадиной в первом действии, трепетно рисуя безмерную преданность и бесконечную любовь к Мурову. Хотя её горничная Аннушка с житейской, народной мудростью поучает хозяйку, что той надо быть аккуратнее с её возлюбленным, ведь «мужчины сначала очень завлекательны, а потом бывают даже очень обманчивы». Анастасия Горячева в этой роли темпераментна и колоритна. Возлюбленного Отрадиной, молодого Мурова, играет юный актёр Иван Трушин – юноша с модельной внешностью, который полностью убеждает своей трактовкой роли. Его герой холоден, чёрств, эгоистичен и прагматичен. Эти качества приумножаются во взрослом Григории Львовиче Мурове, который спустя семнадцать лет становится важным лицом в губернии. Его великолепно воплотил Василий Зотов – внешне очень эффектный мужчина. Но за красивым фасадом скрываются подлость и внутренний демонизм. Он предлагает Кручининой стать хозяйкой в его доме, а получив от неё отказ, боясь сплетен и слухов о себе, требует от женщины убраться вон из города.

Товарку Отрадиной, Таису Ильинишну Шелавину, на которой втайне от Любы собирается жениться Муров, в спектакле играет Дарья Новосельцева. При весьма миловидной внешности, она создаёт образ крайне неприятный и отталкивающий – девушки, которая благодаря внезапно упавшему на неё крупному наследству умершего мужа, собирается, устроив свою жизнь, шиковать.

Тема театра в спектакле, как и в пьесе Островского, начинается с появления барина Нила Стратоныча Дудукина во втором действии. У Бейлиса эту роль играет Андрей Чубченко: его герой менее фундаментален, чем обычно. Он приобрёл особую лёгкость, романтичность – это добродушный, щедрый, импозантный мужчина, чуть ловелас, который с удовольствием волочится за артистками.

Одна из них, объект его обожания, Нина Павловна Коринкина в постановке Бейлиса и ярчайшей интерпретации Полины Долинской приобрела особую характерность. Её истинно театральная манера интонаций в разговоре и определённая стервозность обнажили истинную сущность героини. Это завистливая и не терпящая конкуренток дама, весьма избалованная, капризная и умеющая пустить в ход своё умение соблазнять, когда нужно.

Самая комическая роль произведения – артист провинциального театра Шмага. В ней всегда выступали очень яркие актёры труппы. Вот и в Малом эту роль абсолютно справедливо дали Владимиру Дубровскому. Шмага – пройдоха и пьяница, без зазрения совести просящий у всех деньги на свою безалаберную жизнь. Но образ выписан Островским и сыгран Дубровским с такой теплотой и обаянием, что зритель прощает все его грехи и смотрит на этого героя с улыбкой. Благо автор снабдил его очень говорящими цитатами: «Мы артисты, наше место в буфете», – стало крылатым выражением и неизменно вызывает аплодисменты в зале.

И конечно, Григорий Незнамов, потерянный сын Кручининой, также ставший актёром. В этой роли выступил молодой, но очень талантливый Максим Путинцев. Образ приёмыша с тяжёлой, выстраданной судьбой, превратившей его в дикого, агрессивного, несколько развязного молодого человека, артисту удался безоговорочно: он играет его дерзко, смело, ярко. Тем более силён контраст, показанный Путинцевым при встрече с Кручининой. Это меняет Незнамова. Впервые увидев к себе доброе, искреннее отношение, он пытается переосмыслить себя и свою жизнь. Ну и конечно, очень трогательная финальная сцена – воссоединение матери и сына, не выпускающих друг друга из объятий. Спектакль почти безоговорочно удался.

Филипп Геллер, «Страстной бульвар, 10», 8-278/2025

https://strast10.ru/chitaem/278

Дорогие зрители!

Поздравляем вас с Праздником Победы в Великой Отечественной войне!

9 мая мы вспоминаем героический подвиг наших отцов, дедов и прадедов, тех, кто рисковал своей жизнью за Родину и мужественно переносил все тяготы войны на фронте и в тылу.

Подвиг актёров и сотрудников Малого театра навеки вписан в историю театра и в летопись войны. К 80-летию Победы мы открыли выставку «Малый театр - фронту» и выпустили премьеру спектакля «Белая палатка» И.Ф. Стаднюка.

9 мая к 80-летию Великой Победы Киностудия Малого театра представляет документально-художественный фильм «Услышат ли нас?»

Перед вами развернется подлинная история Малого театра в годы Великой Отечественной войны. По всем этапам – спонтанно созданной первой фронтовой бригаде, эвакуации в Челябинск, шефской работе в госпиталях, строительству на деньги артистов 12 боевых самолетов и передаче их летчикам – зрителя проведет Игорь Петренко.

Письма и воспоминания артистов Малого театра, участников фронтовых бригад и фронтового филиала в годы Великой Отечественной войны, прозвучат в исполнении современных актёров: Андрея Чернышова, Любови Ещенко, Кирилла Шварценберга, Светланы Амановой, Марии Кривенцевой, Елены Харитоновой, Анастасии Дубровской, Полины Долинской, Ивана Трушина, Полины Лоран, Алёны Охлупиной, Анны Шишкиной, Людмилы Титовой, Михаила Мартьянова.

Продолжительность – 52 минуты.

Фильм создан Киностудией Малого театра. Режиссёр – Денис Бродский. Оператор – Януш Адам.

Для просмотра онлайн-трансляции документально-художественного фильма зайдите на данную страницу или в официальную группу Малого театра ВКонтакте 9 мая в 18:00.

Желаем вам приятного просмотра!

Рецензия на спектакль Владимира Бейлиса «Без вины виноватые» в Малом театре.

Тут есть что вспомнить: последний раз Малый театр ставил «Без вины виноватых» в 1981 году в скромном тогда филиале на Ордынке для Элины Авраамовны Быстрицкой. Через два года спектакль торжественно отыграли на Основной сцене в честь 55-летия актрисы (официально – в честь 25-летия творческой деятельности). Поздравительную речь держала Елена Николаевна Гоголева, героиня предыдущей постановки пьесы 1951 года.

Творческая политика Малого театра выстроилась так, что сама тянет в наш день все эти нити из прошлого, провоцирует на воспоминания и сравнения. Хранится ли старая традиция, есть ли вообще что-нибудь в искусстве театра с длительным сроком хранения?..

И вот в новой постановке пьесы Островского, отвечая на этот вопрос, прошлое и будущее на наших глазах смешиваются на сцене в равных долях. Как известно, между прологом и основным действием пьесы проходит 17 лет. Если и Гоголева и Быстрицкая играли и Отрадину и Кручинину, обе ипостаси главной героини, то у режиссёра-постановщика нынешней версии Владимира Михайловича Бейлиса героиню двух периодов играют две разные актрисы. Они – лица разделённых годами миров юности и зрелости. Но если реальная юность смотрит в будущее, а зрелость опирается на прошлое, то здесь юность – прошлое, а зрелость – будущее.

В первой же сцене в полутьме мы видим Кручинину за столиком у зеркала. Она поднимается, смотрит в зал, на неё падает свет: на лице Лидии Вележевой застыло рыдание, в позе – скорбь. Сцена проворачивается, посреди ярко освещённой комнаты перед нами юная Отрадина: на лице Арины Осиповой пылает вера в будущее и светлая мечта. С подругой Шелавиной – Дарьей Новосельцевой – они резвятся и без конца заливисто хохочут… Буквально через минуту, увидев карточку Мурова в качестве жениха другой, Отрадина каменеет. Она смотрит в зал, её лицо – отпечаток боли. И в мысли зрителя сцена крутится обратно, к застывшему образу Кручининой, а прекрасная юная актриса в воображении уже и сама видится в этой роли. Имеется и внутренний сюжет: около тридцати лет назад Лидия Вележева сама играла Отрадину в знаменитом спектакле П.Н. Фоменко с Ю.К. Борисовой в Театре имени Вахтангова…

Для режиссёра спектакля течение времени – фактор предельно жестокий: оно безжалостно перепахивает человека и его меняет. Муров в прологе – Иван Трушин – тоже мальчишка, трусоватый и подловатый, но мило признающий в себе это. В спектакле герой вырастает в жестокого воротилу в исполнении Василия Зотова. Стыковка двух планов времени высекает такие искры, что по инерции хочется увидеть показанную власть времени над человеком в исполнении одного актёра. Так и кажется, что молодым, которые воплощают героев пьесы в прошлом, предписано сыграть будущие ипостаси своих героев в своём актёрском будущем.
Мы видим не отдельные актёрские работы, а крепко выстроенный ансамбль. Единые задачи равно успешно решают в нём и юные, и зрелые, исполнители и больших, и маленьких ролей. Это – несомненно высокое достижение режиссёра. В его спектакле артисты на сцене играют артистов в их закулисной жизни, в которой они всё те же артисты, исполняющие роли. Все смотрятся в зеркала: в небольшое на гримировальном столе, в большое, стоящее на полу, в расположенные на стене, но чаще всего они смотрятся в «зеркало сцены» – в зал. Только трещины по зеркалам, заполняющим боковые панели декорации, говорят, что у этих людей, кроме игры, есть своя жизнь, и у всех она изрядно побита.

«Жизнь – это театр», и наоборот… Хорошо знакомая гипотеза. Если её развивать, она способна и развлечь причудливым перетеканием одного в другое, и навести на серьёзные размышления. У Островского иначе: жестокая жизнь выталкивает на сцену, а сцена – в жестокую жизнь. Так и в спектакле: естественная для артиста попытка стереть границу между сценой и залом только чётче её прочерчивает. Поэтому мы сразу так удивлены, когда музыка начинает звучать, вводя в действие при полном освещении в зале. Ради той же театральной идеи напряжённого диалога между сценой и залом, а не ради уважаемой традиции и стоит перед актёрами задача работать на зал, убеждать зрителя. По спектаклю, смотреться в зал и в нём отражаться жизненно необходимо его героям. Ведь Островский не раз выводил артистов в своих пьесах, а в данном случае у него всё время обсуждается вопрос, что у них игра, а что правда, а главный герой вообще требует «подавать ему только чистую правду». Режиссёр вместе с актёрами, буквально копаясь в душах персонажей, вплотную занят вот этим отделением «зёрен» от «плевел» и настойчиво привлекает зал к соучастию.

По классическим кино-, теле- и радиопостановкам нам привычен ярко романтический Незнамов (Н.К. Симонов, В.В. Дружников, О.А. Стриженов) – побитый судьбой, клянущий её страдалец и громкий искатель душевной правды. Островский же характеризовал его как «трактирного героя», громкого спьяну, в ком «проглядывает румянец юности и конфуза». Максим Путинцев строит образ как раз на этой трудно уловимой двойственности. С помощью прежде всего выверенной широкой жестикуляции он передаёт и пафосность артиста, занятого, по всей видимости, в ролях трагического плана (в пьесе только вскользь упомянуто, что его талант заметен, а по амплуа он не резонёр и не комик), и угловатую застенчивость, присущую ему в пусть даже и хорошо «подогретом» закулисном поведении. На протяжении всего действия актёр тщательно растит в своём герое заложенный в нём цветок души, который готов вот-вот раскрыться. В результате удаётся вывести на первый план открытость и ранимость, а не истовую жалость к себе. Это – достижение в интерпретации хрестоматийного образа.

Полина Долинская играет Коринкину расчётливой красавицей, хозяйкой ситуаций, возникающих в театре, где она занимает первое положение. Такова она и по пьесе. Здесь, однако, она жёстче и сдержаннее, чем привычно видеть у исполнительниц этой роли, и с этим в образ привносится ещё одна краска – достоинство: она не злобна и не мелочна, её имидж примы скрывает неплохого человека. Именно поэтому стоит ей только обратить своё высокое внимание на чувствительного правдолюба Незнамова и сократить дистанцию, как она тут же начинает ему нравиться. Эта вспышка увлечения точно выхвачена режиссёром в их напряжённо-колких диалогах.

Петя Миловзоров, на сцене «первый любовник», – самый безликий персонаж пьесы, традиционно он «тюфяк». Заведомо примирительно обращаясь ко всем «мамочка», вне сцены он нарочно прячет все свои характерные черты, со всеми всегда согласен, так как осмотрительно держится за занятую в труппе позицию. Назначение на роль Александра Вершинина, героя (Молчалин, Глумов и многие другие), озадачило, пока сразу же не стало ясно, что и Петя предстанет у него героем. Из пьесы мы только вычитываем результат мимикрии под среду, понимая, что там, на сцене, он удал, а здесь вне сцены тих, но каждому по-своему умеет быть мил. А тут актёр явил нам всё, что сам герой в себе прячет, и словно удвоил свою роль: сыграл и самого человека, и того, кого он как артист играет по жизни. При этом никакого раздвоения личности не возникает: раз даже в жизни этот герой играет с колоссальным удовольствием, то и человек он явно широкой души. В жизни он, оказывается, и любовник, и комик, и добрый товарищ. Вершинин так интенсивно проживает каждую секунду существования в роли, так рельефно подаёт каждое мимическое движение или жест на большой зал без капли переигрывания, что даже повеяло духом давнего Малого театра.

Владимир Дубровский – артист острохарактерный. Поэтому, играя Шмагу, он может далеко уйти от комедийного – передать заложенный в него Островским размах личности русского комика, чья жизнь беспросветно трагична. Показывая, как Шмага по жизни только играет артиста-комика, соответствуя своему амплуа в околотеатральном обществе, Дубровский вносит в бесцеремонное поведение героя много ненаигранно суровой твёрдости. Он борец за уважение к артисту. На полном серьёзе требует, например, чтобы Кручинина заплатила за артистов в буфете, и та по праву рекомендует Незнамову с таким человеком не знаться. Но тут же и трогательные нотки искренней привязанности к Незнамову. Словами этот Шмага не разбрасывается. В ожидании подачи закусок на приёме он, ноя, предлагает Незнамову голодным волком завыть на луну – так в спектакле они все втроём, ещё и с Миловзоровым, и правда начинают вовсю выть! По давней традиции характеризовать комический персонаж песенкой или куплетами, артист чуть что затягивает припевку-тост: «Здравствуй, рюмочка Христова, ты откуда? – Из Ростова. – Деньги есть? – Нема. – Ну вот тебе тюрьма!»

Главная героиня спектакля Лидия Вележева передаёт все нюансы психологического письма Островского, показывая очень широкий диапазон эмоциональных состояний. Это закономерно, раз в согласии с общей концепцией она, как и другие, тоже живёт в удвоенной перспективе артистки на сцене и в жизни. Да, Кручинина, по собственному признанию, — мазохистка, нарочно и с удовольствием вызывающая в себе горестные воспоминания (тут же получает от Дудукина совет лечиться), но в качестве актрисы, чьё ремесло этого требует. Героиня Вележевой и вне сцены постоянно смотрится в зеркала и в зрительный зал. Она и горестно патетична, и одержимо истерична, и готова броситься в рыданья, одновременно и сильно страдая, и разыгрывая мелодраму. В другие моменты она сдержанно строга и проста, искренне открыта в своей теплоте, а между этими полюсами есть и улыбка сквозь слёзы. Контактное сближение с психологизмом Достоевского и ролью Настасьи Филипповны, сыгранной Вележевой в фильме Владимира Бортко «Идиот», – лишь часть палитры, задействованной актрисой в этой работе с Островским. Незнамов и вся пьеса в целом прямо ставят вопрос: является ли эта хорошая актриса такой же хорошей женщиной? По спектаклю, обе эти роли и качество их исполнения неразделимы. В спектакле Бейлиса все артисты – хорошие люди, а правда в искусстве тем самым равна правде в жизни.

Вот кто здесь насквозь декоративный, театральный персонаж – так это мещанка Галчиха в исполнении Юлии Зыковой. Она всю жизнь играла роль детолюбивой нянюшки, теперь же потеряла доверие людей в этом деле из-за своего корыстолюбия и поражает воображение сердобольных обывателей в роли кающейся юродивой, имея некоторый успех. Своим персонажем Зыкова вносит в концепцию спектакля новый ракурс: наглядной становится разница между лживой игрой «артистки» по жизни и повседневным существованием профессиональных актёров, чья игра, пусть даже и за кулисами театра, всё равно правдива.

Тот же самый ракурс – и в изображении примкнувшего к артистическому миру барина-мецената Дудукина. В иных постановках он бывал и человеком степенным, купеческой складки, и дворянином-бонвиваном. Андрей Чубченко определённо показывает его артистом, но другого плана – тонким политиком в закулисной жизни города. Чуть вертлявый любезник, сплетник, с напускным легкомыслием (в том, что он добр, его заслуги ведь нет – это от родителей), он угождает сразу всем. Заботиться о своём положении ему не требуется – важно держать в руках все нити околотеатральных событий. Любя театр, он отвечает за «смычку» городской элиты с элитой театральной в ситуации эпохи, когда эти два мира были разведены по краям социума и никак не могли пересечься. Ради этого ему и приходится играть в городе снисходительно-добродушного чудака.

И вновь очередные внутренние сюжеты. В «Без вины виноватых», поставленных и сыгранных Т.В. Дорониной во МХАТе имени Горького в 2000 году, Юлия Зыкова и Андрей Чубченко были Коринкиной и Незнамовым, то есть находились по пьесе внутри артистического мира. А в нынешней постановке оба выведены в «артисты по жизни». Анонсируя премьеру, режиссёр сказал, что и Вележеву пригласили из Театра имени Вахтангова ради того, чтобы буквально воспроизвести коллизию пьесы: гастролирующая артистка играет в спектакле труппы, для которой она чужая и даже конкурентка. Наблюдая ансамбль, воплощающий сложную, «стереоскопическую» концепцию изнанки артистического мира, можно лишь сказать, что все эти сюжеты ещё более обостряют впечатление от его слитности.

Из образов героев пьесы и антуража её действия на корню убран дух русской провинции, и, возможно, из-за этого теряется и вся глубинная характерность изображаемой жизни, которой пропитано всё у Островского. Постановщики вознамерились создать среду, покрытую столичным лоском. Возможно, их целью было сократить дистанцию между сценой и залом – залом Малого театра, столичным по статусу и дизайну, качеству публики. Сценография маститого мастера Виктора Герасименко — развёрнутые почти в плоскость три стены интерьера в стиле парадной эклектики рубежа XIX–XX веков. От картины к картине в комнатах, на стенах — нарядный штоф или театральные афиши, яркие пятна цветочных букетов, изящная мебель, граммофон и многое другое.

Возникло ощущение, что Островский сопротивляется такой нарочитой красивости. И вся пьеса, очевидно, сочтена режиссёром по современным меркам сказочной. Поэтому, выдержав эстетику реалистического театра вплоть до последней мелочи, он прибегает и к элементам символизма. Все они, кроме тщательно выстроенного символизма зеркал, оказываются прямолинейно плоскими и выбиваются из объёма смысла, который постановщику удалось воссоздать с актёрами.

Вращающаяся декорация, состоящая из четырёх секций, напоминает о вращении времени, разбрасывающем людей и вновь собирающем воедино. Помимо разных комнат она поворачивается к залу ещё и слегка аляповатым дверным порталом в ренессансном стиле, тёмно-синим с золотом и гобеленами по бокам. Он знаменует путь к славе и счастью. В начале Кручинина в тоске ступает в его двери (её ждут судьбоносные гастроли), под конец Незнамов тоскует у входа в него (накануне судьбоносного приёма у Дудукина).

К тому же из-за громоздкости цельной четырёхсторонней конструкции на сцене остаётся лишь довольно узкое пространство для действия, что заметно стесняет мизансцены. Когда же в финале зал дома Дудукина оказывается открыт в глубину, где мы видим ещё один, полностью зеркальный зал (финальный виток символизма зеркал), то и здесь действие всё равно смещено почти вплотную к авансцене.

Стилистически спокойная и мелодичная музыка Кузьмы Бодрова каждый раз начинает звучать, чтобы обозначить и поддержать особую эмоциональную приподнятость момента. Приём быстро приедается и начинает казаться навязчивым.

Все эти в общем-то мало влияющие на общее впечатление просчёты говорят о том, как трудно идти сегодня к театральной правде, если двигаться не назад в прошлое, а вперёд, прямо глядя в лицо сегодняшнему зрителю. Новый спектакль «Без вины виноватые» предлагает высококлассный актёрский театр с естественной театральной речью без подзвучки, идёт под аплодисменты после почти каждой сцены, на поклонах зал приветствует артистов стоя. И неразумно объяснять этот успех угодой вкусу особого, отставшего от «прогресса» слоя публики – здесь дают урок виртуозной работы с классическим драматическим текстом и его вечно современными смыслами.

Михаил Пащенко, «Театральный журнал», 27.03.2025

https://journal.theater/review/spektakli-i-pesy/ar...

Малый театр вернулся к своему хиту — пьесе Александра Островского «Без вины виноватые». Здесь ее не ставили много лет — и вот показали прочтение начала XXI века. Классическое, не испытанное радикальными приемами. Разве что другой актерской школой: на главную роль — актрисы Кручининой — приглашена известная вахтанговка Лидия Вележева. С премьерного показа — обозреватель «МК».

Этот шедевр в Доме Островского имеет давнюю историю: впервые «Без вины виноватые» сыграли через год после написания автором пьесы — в 1884 году, как бенефис актрисы Надежды Никулиной, выступившей в роли интриганки Коринкиной. Затем была постановка в 1908-м, где Кручинину играла Мария Ермолова, блистали артисты Рыжова, Рыжов, Ленский. А после революции, в 1930 году, уже студия Малого театра обратилась к пьесе, выведя на сцену своих будущих звезд — Пашенную, Гоголеву, Царева, Вечеслова, Ильинского… И потом на протяжении десятилетий не было в стране театра, который бы обошел своим вниманием эту удивительную мелодраму. В ней, как в античном театре, сошлись и трагедия, и комедия, а также знание самого театра и актерской психологии.

Свой спектакль мастер режиссуры Владимир Бейлис начинает как в немом кино: в синем, несколько нереальном свете на поворотном круге возникает гримуборная с зеркалами, костюмами на манекенах, париками на болванках. Фигура высокой, статной женщины в длинном, в пол, платье, как будто сошедшей с портрета Ермоловой, проходит вдоль павильона, останавливается и смотрит в глубину, где распахнута дверь, за которой пространство залито ярким, но холодным светом. Что там — огни рампы? Губительная бездна?..

Культура производства Малого театра на высоте: декорация представляет собой вращающийся павильон (художник Виктор Герасименко), при очередном повороте которого открывается новый интерьер — бытовой ли, очень скромный в первом акте и роскошный во втором, театральный ли, причем только со стороны кулис. Сначала — из прошлой жизни барышни Любы Отрадиной, не помышлявшей об артистической карьере, а затем — актрисы Елены Ивановны Кручининой, в девичестве как раз Отрадиной.

И самая первая сцена после пролога разыграна четырьмя молодыми артистами так, что сразу становится понятно: это школа Малого театра, а никакая другая. Такая милая, в подробностях, старина, но она — не синоним старомодности. Горничная Аннушка (А. Горячева) суетливо хлопочет вокруг своей барышни Отрадиной (А. Осипова, студентка Щепкинского училища), и все-то в комнате этой славно, ничто не предвещает беды, вот только с зеркалами, занимающими часть стен с красивой обивкой, что-то не то: они в трещинах все, какой бы поворот ни делал павильон. Так и жизнь Любы Отрадиной в один день не то что треснет, а перевернется и как будто кончится.

Воистину античный сюжет: мать потеряет малолетнего сына, не будет знать, где он похоронен, от отчаяния найти могилку ребенка переменит судьбу, поступив на сцену и переменив одну говорящую фамилию (Отрадина) на еще более говорящую (Кручинина), добьется славы. И… все же обретет сына. А фраза: «Так выпьем за матерей, которые бросают своих детей!» — давно стала крылатой. Как и та, что любят повторять даже не актеры: «Мы актеры, наше место в буфете». Во всяком случае, премьерная публика отозвалась на нее дружными аплодисментами.

Вторая часть первого акта и практически весь второй акт отданы театру. Островский, прекрасно знавший закулисную сущность с ее мелким тщеславием, амбициями, с жертвами во имя, взлетами, успехом и головокружительными падениями, написал замечательные роли служителей Мельпомены, к тому же провинциальных. Величие и благородство театра представлено у него в лице приезжей знаменитости Кручининой, которой противостоит сомнительная изнанка театра в лице интриганки Коринкиной (П. Долинская) и бесхарактерного первого любовника Миловзорова (А. Вершинин), использовавших против Кручининой в качестве «инструмента» безродного неудачника Гришку Незнамова (М. Путинцев) и запойного Шмагу (В. Дубровский) на амплуа комика-простака.

На трагическом и комическом полюсах в спектакле замечательно существуют Лидия Вележева в роли Кручининой и Владимир Дубровский в роли Шмаги. Кстати, Вележева в свое время у себя в Вахтанговском играла в одноименной постановке Петра Фоменко Отрадину. Теперь на сцене Малого она — Кручинина. Сдержанная, с достоинством знаменитости и затаенной глубинной болью, которую никому не показывает, но она предательски прорывается у актрисы в невольном жесте, в пластике. Первая встреча Кручининой с Незнамовым и Шмагой, пришедшими к заезжей знаменитости качать права во взвинченном, подогретом алкоголем состоянии, построена как комическая, но актриса находит в ней свою особую интонацию. Сразу вспомнилась ее Настасья Филипповна в сериале «Идиот», хотя Кручинина у нее совсем другая, но глубокий голос, пронзительный взгляд темных, как опасный омут, глаз… Вележева большая трагическая актриса, вписавшаяся в ансамбль Малого.

Шмага у Дубровского — потешный злобноватый клоун, почти что Пеннивайз из «Оно», только без грима и не душегуб. Знает, как подавать текст, чтобы сделать из него репризу и уйти на аплодисментах. Показательный контраст для своего юного, безродного и страдающего, точно ребенок, друга Незнамова. Дубровский четко выдерживает жанр.

Марина Райкина, «МК», 05.03.2025

Кто устал от новомодных интерпретаций классики, пусть смело идёт сюда: получит удовольствие.

В новом спектакле Владимира Бейлиса «Без вины виноватые» - никакого трюкачества, здесь по-честному сделанные психологические актерские работы, роскошные декорации (художник Виктор Герасименко), немало юмора. Однако старомодным этот спектакль не назовешь.

Странно, что сам Островский назвал эту пьесу комедией, хотя современники отзывались о ней так: даже самые жестокосердные зрители не могли сдержать слез. Что же это за комедия, на которой публика плачет?

Думается, секрет определения «комедия» в том, что в основу пьесы положен избитый сюжет бедного «найденыша», которого спустя 17 лет мать узнает по медальону... Уже в XIX веке эту фабулу иначе как пародийную, обкатанную в тысячах историй, воспринимать было нельзя. Но - хорошо смеяться рассказчику. А каково тому, кто является персонажем?

Постановщики спектакля вслед за Островским используют эту двойную оптику, потому и герои спектакля получаются по-человечески убедительны в самых невероятных обстоятельствах. Вот юная и бескомпромиссная Люба Отрадина (Арина Осипова), вся растворенная в любви к своему милому - не видит, не хочет замечать его очевидной лжи. Вот Нил Стратоныч Дудукин (Андрей Чубченко) - меценат, готовый разбиться в лепешку ради счастья окунуться в театральное закулисье. Трогательный хитрован и алкоголик театральный комик Шмага (Владимир Дубровский), провинциальная прима-интриганка Коринкина (Полина Долинская), пафосный «герой-любовник» Миловзоров (Александр Вершинин). Вся эта актерская братия - нелепая и не очень счастливая - необыкновенно мила автору. Потому что «про театр»? Да, но не только.

Дерганый, истеричный, похожий на трудного подростка Незнамов (Максим Путинцев) цепляет и горячим темпераментом, и какой-то очень юной жаждой справедливости, и обостренным чувством собственного достоинства, то и дело, впрочем, попираемого жизненными обстоятельствами.

Владимир Бейлис признается, что у постановщиков была идея повторить сюжет Островского - пригласить известную актрису из другого театра на главную роль, чтобы возникла сама атмосфера произведения. А потому в спектакле образ Кручининой создаёт приглашенная прима - ведущая артистка Вахтанговского театра Лидия Вележева. Красивая, утончённая, убедительная в самых острых трагических сценах, она здесь и впрямь, как звезда, упавшая с неба. И её искренняя доброта к ближнему - не показная благотворительность, а сердечный порыв.

Пожалуй, именно в судьбах этих двоих стоит искать главную тему спектакля. Она - не про мелодраматическую фабулу нашедших друг друга мать и сына. И даже не про силу материнской любви. Она - про волшебную силу искусства. Ведь почему так хороши на сценах своих театров Кручинина и Незнамов? А страдали много. Увы, это так: искусство питается страданием. Только из своей души, из пережитого, можно вынуть то, что потом явится публике. Есть и обратный процесс: пережитые беды и горести преодолеваются только искусством. Оно сообщает нашим печалям иной регистр - возвышенный, утешающий.

Эта мысль, только по-иному явленная, звучит и в комических сценах спектакля. Вот Шмага на приеме у Дудукина жаждет похмелиться. А к столу гостей все не зовут и не зовут. Хоть на Луну вой! Он и воет, привлекая к этому незамысловатому актерскому этюду своих товарищей - Миловзорова и Незнамова. Казалось бы, глупость, ерунда! Но отчего-то всем троим становится от этой шалости легче... В спектакле немало таких режиссерских находок, не заявленных Островским.

И на вопрос Незнамова: «Мама, а где отец?» Кручинина отвечает: «Твой отец не стоит того, чтоб его искать... Нашим счастием мы с ним не поделимся. Зачем тебе отец?».

Какой прелестный открытый финал! Какой простор для дальнейших размышлений! В сущности, Незнамов, хоть и получает фамилию, состояние и любовь матери-звезды, останется безотцовщиной, что по меркам XIX века всё равно что незаконнорожденный. А по меркам XXI века эту семью сегодня назвали бы «психологическим инцестом», где властная мать всю свою любовь сосредоточивает исключительно на одном мужчине - своём сыне. Можно ли назвать это счастьем?

Ольга Штраус, «Российская газета», 26.02.2025

https://rg.ru/2025/02/26/princip-najdenysha.html?y...

О чём спектакль

Разбитая жизнь

К Любови Ивановне Отрадиной (Арина Осипова) приходит в гости её жених Григорий Львович Муров (Иван Трушин). Хоть он пока и в статусе жениха, но у пары уже есть ребёнок, которого где-то втайне нянчит кормилица. Любовь Ивановна между восторгами от встречи интересуется, когда же изменится её положение и они с Григорием Львовичем перестанут скрываться. Пока он мялся и подбирал слова, чтобы сообщить ей какую-то важную весть, в гости к Любови Ивановне явилась её давняя подруга по гимназии Таиса Ильинишна (Дарья Новосельцева). Жених при известии о её визите в страхе скрылся в соседней комнате, а недавно получившая наследство Таиса Ильинишна принялась хвастаться предстоящей свадьбой и подвенечным нарядом. Добрая Любовь Ивановна искренне разделяет энтузиазм подруги, пока неожиданно не выясняется, что та собирается замуж именно за её жениха. Поражённая этим известием как громом, Любовь Ивановна прогоняет Григория Львовича, а вскоре получает и известие о том, что её ребёнок умер.

Через много лет известная актриса Елена Ивановна Кручинина (Лидия Вележева) поражает публику и коллег по сцене своей гениальной игрой. В частных беседах она признаётся, что когда-то у неё умер младенец, а жених её предал. Гениальная актриса – и есть та самая Любовь Ивановна, когда-то сменившая имя. Вдруг случайно она узнаёт, что её ребёнок, скорее всего, выжил и был отдан на воспитание её женихом неизвестной семье. К ней приходит с букетом и восторгами перед её талантом ставший "важным лицом в губернии" тот самый Григорий Львович и получает гневный вопрос, где же её сын...

Впечатления

Гостья на чужой сцене

Сегодня повороты сюжета пьесы Александра Николаевича Островского выглядят как типичные элементы мыльной оперы: умерший оказывается живым, лучшая подруга похищает жениха, оказавшаяся на дне жизни девушка взлетает к её вершине, злодеи наказаны, плачущие утешились, а бедные разбогатели. Вероятно, во времена Островского и главная героиня – пережившая удары судьбы, но сумевшая воскреснуть к новой жизни одинокая женщина – тоже смотрелась не так архетипично, как сегодня, ведь в этом был новый для патриархального общества феминистский элемент, – как и новым было изображение положительной героини, юной девушки, которая рожает ребёнка вне брака. Поэтому авторы современной постановки сталкивались с опасностью создать намёк на что-то вторичное в свете бесконечно воспроизводящих друг друга многочисленных аналогичных сюжетов сериальной кинопродукции.
Но от того, что в этой истории собрано так много знакомых современному зрителю мотивов, как ни странно, её ценность не снизилась, а наоборот: вся она сосредоточена в языке пьесы и актёрской игре, лишний раз доказывая, что часто гораздо важнее не предмет обсуждения, а форма его подачи. Впрочем, предмет обсуждения не менее важен, о чём напоминает режиссёр-постановщик спектакля Владимир Бейлис:
"Вы видите, как сейчас в обществе относятся к семье, к матери, к отцу, какие жуткие случаи мы видим по телевидению. Что происходит у нас в обществе! Это тоже волновало нас, когда мы приступали к работе. Преданность матери, которая освещает весь этот спектакль любовью к сыну, – неужели сегодня это не волнует наших зрителей? Конечно, волнует".
Материнские чувства одинаково ярко удались как студентке Щепкинского училища Арине Осиповой, по щекам которой буквально струились потоки настоящих слёз, так и заслуженной артистке России Лидии Вележевой, которая не единожды довела до слёз своих зрителей.

Владимир Бейлис, режиссёр-постановщик: «Инициатором постановки был Юрий Мефодьевич Соломин, заразивший меня мечтой воплотить эту пьесу на сцене. На протяжении нескольких лет работы над текстом менялись подходы, но тема материнской любви, волновавшая тогда, осталась».

Спектакль, в котором затрагивается тема актёрской профессии, всегда содержит потенциал для самоиронии и одновременно становится своеобразным индикатором для тех, кто на сцене, насколько сильно они любят своё дело: как правило, чем искреннее это чувство, тем правдивее и смешнее может получиться. В этом смысле к блестящему ансамблю исполнителей ролей провинциальных артистов (Полина Долинская, Александр Вершинин, Владимир Дубровский, Максим Путинцев) добавился и вовсе оригинальный ход. Роль приехавшей выступать на чужой сцене артистки Кручининой на сцене Малого театра исполняет приглашённая в спектакль актриса Театра имени Евгения Вахтангова Лидия Вележева, тем самым доводя достоверность происходящего на сцене до максимально возможной степени. Поэтому искренний смех вызывали реплики, подобные той, которую адресовал – уже точно и не скажешь, кому, Кручининой или Вележевой – герой Владимира Дубровского Шмага: «Вы – знаменитость, вы получаете за спектакль чуть ли не половину сбора; а ещё неизвестно, от кого зависит успех пьесы и кто делает сборы, вы или мы. Так не мешало бы вам поделиться с товарищами».

В этом мастерски найденном способе стереть границы между театром и жизнью и состоит исключительность и во многом успех этого спектакля у публики.

Фишки

Отражения и осколки

Основным мотивом для сценографического решения постановки стало зеркало, которое каждый раз раскрывает основную эмоцию и итог каждого действия. Так, в первом действии огромные куски разбитого зеркала стали стенами, за которыми постепенно исчезают со сцены все, кто разбивает жизнь главной героини; затем эта жизнь оказывается собрана из осколков и известная актриса Кручинина смотрится в большое целое зеркало; и в третьем действии между стен с завлекательными театральными афишами тоже затесалось одно разбитое зеркало – как символ возвратившегося прошлого.

Наталья Бабахина, газета «Метро», 26.02.2025

https://www.gazetametro.ru/articles/bez-viny-vinov...

На исторической сцене Малого театра дают Островского. Режиссер Владимир Бейлис поставил комедию в 4-х действиях «Без вины виноватые», главную роль сыграла заслуженная артистка России, актриса Театра им. Евг. Вахтангова Лидия Вележева.

Пьеса главного автора Малого театра, классика отечественной драматургии А. Н. Островского «Без вины виноватые» – одна из известнейших, она часто ставилась на отечественной сцене. Видимо, потому что близка самим актерам: в ней откровенно и придирчиво выведены нравы театрального мира, который со времен жизни Александра Николаевича мало изменился.

Владимир Бейлис рассказывает сочным языком великого драматурга о слабых и сильных сторонах закулисья, о попранных мечтах и спасительном дурмане театра, о сцене, ставший для героев судьбой.

В центре внимания новой постановки – образ сильной, благородной женщины, большой актрисы Отрадиной-Кручининой. Эта героиня – из тех волевых русских женщин, которые если и гнутся под ударами судьбы, то не ломаются, а удивительным образом возрастают духовно.

Лидия Вележева прекрасно передает свое понимание актерской природы, ощущение уязвимости и душевной оголенности служителей Мельпомены, сочетая в своей героине бесстрашие и аристократизм, комедийность восприятия момента и высокие трагичные ноты.

Владимир Бейлис сумел собрать в этом спектакле команду единомышленников разных возрастов, бережно хранящих великие традиции Щепкинской театральной школы. Это команда людей, искренне влюбленная в классический русский репертуарный театр в высочайшем его проявлении.

На сцене бок о бок работают заслуженные артисты России Андрей Чубченко (Дудукин) и Василий Зотов (Муров), народные артисты России Александр Вершинин (Миловзоров) и Владимир Дубровский (Шмага), заслуженная артистка России Юлия Зыкова (Галчиха) и студентка театрального училища им. М. С. Щепкина Арина Осипова (Отрадина), Полина Долинская (Коринкина) и Иван Трушин (Муров в молодости).

Сценографию и костюмы создал Виктор Герасименко. Мир театрального закулисья Островского, кажущийся со стороны идеальным, в прочтении художника прорезают острые гигантские осколки разбитых зеркал. В какой-то момент складывается ощущение, что зеркала покрылись сетью трещин от жара интриг и страстей, которые бушуют на сцене.

Над премьерным спектаклем работали композитор Кузьма Бодров и режиссер по пластике Елена Каралашвили.

От новой постановки в Малом театре остается приятное, почти поэтическое послевкусие. Самое время вспомнить слова Ивана Сергеевича Тургенева по поводу текстов Островского: «Эдаким славным, вкусным, чистым русским языком никто ведь не писал до него!.. Какая местами пахучая, как наша русская роща летом, поэзия!»

Андрей Булов, «Мой дом Москва», 25.02.2025

Произведение Островского, собственно, изначально предназначалось именно для Малого театра. Роль Незнамова была написана на Константина Рыбакова, роль Коринкиной — на Надежду Никулину. Премьера состоялась в 1884 году, постановка имела успех. После чего пьеса стала одной из самых репертуарных в русском театре.

Владимир Бейлис, ранее неоднократно соприкасавшийся с прозой Островского, в своих творческих поисках пошел интересным путем. Не секрет, что Малый театр неохотно приглашает на главные роли сторонних артистов. Но режиссер решил, что для поддержания атмосферы произведения правильно будет позвать на главную роль известной актрисы Кручининой замечательную артистку Вахтанговского театра Лидию Вележеву.

Действие спектакля Бейлиса разворачивается в маленьком провинциальном городке, куда Кручинина приезжает на гастроли. Когда-то она бежала отсюда от позора несчастной любви. Молодая женщина отдала своего незаконнорожденного сынишку на воспитание чужим людям и получила известие, что ребенок умер. И когда теперь на пути уже богатой и знаменитой Кручининой появляется талантливый, бесшабашный молодой артист, она искренне хочет помочь, принимает активное участие в его судьбе.

Пьеса «Без вины виноватые» Лидии Вележевой хорошо знакома. В родном Вахтанговском в 1993 году она уже играла в постановке Петра Фоменко молоденькую Отрадину – такова была в молодости фамилия Кручининой.

Чарующее закулисье театра, как и мир уютного провинциального городка, на сцене Малого театра созданы талантом художника-постановщика Виктора Герасименко. На вращающемся круге сцены то и дело возникают новые «объемы» – интерьеры богатых домов, сады, театральные гримерки… Старые афиши на стенах грезят о былых актерских победах. Роскошные одеяния дам гармонируют со старинной мебелью гостиных. Вазоны на полу украшены пышными букетами, которыми артистов осыпают поклонники. А гримерные столики намекают о нелегком актерском хлебе. Все эти детали отражаются и дробятся в многочисленных разбитых зеркалах на стенах, присутствующих повсюду. Словно подчеркивая, что театральный мир, кажущийся зрителям таким идеальным, при ближайшем рассмотрении готов рассыпаться на осколки и является великой иллюзией.

Осколки зеркал отражают человеческие страсти, кипящие на сцене в мире театрального закулисья: благородство здесь соседствует с вероломством, преданность – с предательством, зависть – с душевной щедростью, жестокость борется с состраданием, талант уживается на одной сцене с посредственностью.

Главную героиню пьесы, брошенную с ребенком на руках, не сломило предательство любимого человека: она сохранила сердечность, благородство и способность откликаться на чужую боль. Лидия Вележева в роли Кручининой демонстрирует вершины театрального мастерства. В финальной сцене ее героиня – само воплощение трагедии, отчаянный вопль без голоса, квинтэссенция материнской любви. Актриса буквально держит всю сцену. Держит молча (великое умение в театре молчать выразительно), пока ее партнер произносит свой главный монолог. Умытая слезами, она драгоценно выдыхает: «Это он», готовая упасть без чувств…

Сын Кручининой, как и мать, выбрал актерскую стезю. Григорий Незнамов (актер Максим Путинцев), ищущий правды молодой человек, своей истовостью чем-то очень похож на Кручинину. Незнамов, с детства отмеченный клеймом «подзаборника», видевший в свой адрес лишь насмешки, вдруг встречается с подлинным благородством, ничего не требующим взамен. Это обезоруживает, выбивает почву из-под ног, переворачивает всю жизнь, смывает очистительной исповедальной волной циничное восприятие мира.

Участники спектакля «живут» на сцене в привычной театральной стихии, точно зная (в силу своей профессии), о чем говорят и что хотят донести до зрителя, – отсюда аплодисменты, вспыхивающие буквально после каждой сцены. В спектакле Малого каждый артист ансамбля абсолютно самобытен и великолепен.

Конечно же, обращает на себя внимание Нил Стратоныч Дудукин в подаче заслуженного артиста России Андрея Чубченко. Этот «богатый барин» является тем самым человеком, которого Пушкин когда-то окрестил «почетным гражданином кулис». Нил Стратоныч в курсе всех театральных новостей. «Меценату, просвещенному покровителю искусств и всяких художеств!» – с почтением приветствует его старый артист Шмага.

Образ Шмаги – человека житейски мудрого и безалаберного, умеющего точно подмечать то, что другим незаметно, нелепого в своем постоянном желании выпить (н. а. России Владимир Дубровский), восхищает не меньше. Самоироничные высказывания Шмаги – «Мы артисты, наше место в буфете» или «Да уж я постоянно один сорт курю… Чужие» – сродни пословицам. В подаче Дубровского Шмага ведет себя развязно, на грани шутовства. При этом он может вдруг выдать заветное:«Артист… горд!»

Покоряет работа красавицы Полины Долинской, сделавшей свою героиню, интриганку Коринкину, женщиной яркой, манкой, завистливой к чужому успеху и предприимчивой.

Заслуженный артист России Василий Зотов наделил Мурова всеми отталкивающими чертами холодного дельца, достигшего сомнительным путем высокого общественного положения.

Запоминается в образе Галчихи з. а. России Юлия Зыкова. Словно спившаяся бомжиха, с растрепанными волосами и характерными черными кругами вокруг глаз, Галчиха признается, что мальчик-то Кручининой не умер, а выздоровел. Инициатором же письма матери о смерти сына был Муров – настоящий отец ребенка.

В спектакле прекрасно работают народный артист России Александр Вершинин, Михаил Зубарев, студентка ВТУ им. М. С. Щепкина Арина Осипова, Иван Трушин, Дарья Новосельцева, Анастасия Горячева.

Постановка в Малом заявлена как комедия, но при этом все характерные мелодраматические черты в ней сохранены и приобретают исповедальное звучание. Зритель смутно ощущает, что в чарующем театральном зазеркалье очень легко заплутать между настоящим и иллюзорным. А после общения с героями Островского особенно высоко начинает ценить мастерство артистов, убеждаясь воочию, как много им приходится «подкладывать» из собственной жизни в каждую роль, чтобы образ выглядел достойно.

Короче, «Без вины виноватые» – очередная история вне времени. В ней день сегодняшний складывается из осколков судеб героев Островского в красочную картину. Почти как в детском калейдоскопе.

Елена Булова, «Московская Правда», 24.02.2025

https://mospravda.ru/2025/02/24/731665/

Дорогие друзья! До премьеры спектакля «Без вины виноватые» осталось совсем немного времени - уже 22 февраля первые зрители смогут увидеть этот спектакль.

Эта постановка очень важна как для театра, так и лично для режиссёра-постановщика, народного артиста России Владимира Бейлиса.

Владимир Бейлис: «В Островского я влюблён, он гений. Сколько в его произведениях ассоциаций с сегодняшним днём - через настоящее драматург видел будущее. Комедия «Без вины виноватые», поднимая столь важные сегодня вопросы взаимоотношений в семье, имеет воспитательное значение. Инициатором постановки был Юрий Мефодьевич Соломин, заразивший меня мечтой воплотить эту пьесу на сцене. На протяжении нескольких лет работы над текстом менялись подходы, но тема материнской любви, волновавшая тогда, осталась.

У нас была идея повторить сюжет Островского – пригласить известную актрису из другого театра на главную роль, чтобы возникла сама атмосфера произведения. В спектакле образ Кручининой создает ведущая артистка Театра им. Евг. Вахтангова, заслуженная артистка России Лидия Вележева.

В пьесе Кручинина стала артисткой, Незнамов – артистом, и все происходит в театре. Театр – это магнит, который всех притягивает, и место, где разворачиваются события. В современном театральном мире по-прежнему есть место историям о любви, ревности и соперничестве. Вместе с режиссёром Станиславом Сошниковым, художником-постановщиком Виктором Герасименко, композитором Кузьмой Бодровым, режиссёром по пластике Еленой Каралашвили и всей постановочной группой мы решили воспеть артистов, которых так любил Островский».

С большим интересом мы наблюдаем, как режиссёрский замысел обретает своё воплощение на сцене. На одной из репетиций побывал наш фотограф Евгений Люлюкин. И сегодня мы с радостью делимся с вами этими фотографиями.

Билеты на премьеру уже в продаже. Ближайшие спектакли: 22 и 28 февраля, 14 и 28 марта, 13 и 20 апреля.

[GALLERY:861]

В дни празднования 225-летнего юбилея А.С. Пушкина Малый театр показал премьеру «Маленьких трагедий» в постановке главного режиссёра Алексея Дубровского. Казалось бы, зрители давно привыкли к тому, что эти пушкинские шедевры приходят на самые разные подмостки – классические и экспериментальные – целиком, по отдельности или полным «циклом», нередко дополненным «Сценой из Фауста», но, тем не менее, заполняют театральные залы. Хотя вряд ли в ожидании чуда: для многих почти наизусть знакомый текст, широко известные сюжеты… Смею предположить, что почти всегда влекут не только имена любимых артистов, занятых в той или иной постановке, и не любопытство к некоему очередному эксперименту, а магия пушкинских строк, завораживающая красотой того самого «великого и могучего» русского языка, который уже почти покинул нас, оставив светлое воспоминание…

Спектакль Малого театра покорил с первых минут, ещё до начала «Скупого рыцаря», атмосферой тревоги приближения чего-то непоправимого, дыханием чумы. Оно повеяло мгновенно от направленных в зал рядов прожекторов, которые медленно уплыли под колосники, а вслед им появилась на сцене на фоне тёмно-серых кирпичных стен, замыкающих пространство, группа людей в чёрных плащах, в белых масках, схожих с дельартовским Чумным доктором. Их танец был подлинным искусством балета, взмахи плащей при кружении напоминали распростёртые над всем миром зловещие крылья. И возникало одновременное ощущение захватывающей красоты, изящества найденной точной формы, включения в контекст происходящего «Пира во время чумы» (не вошедшей в спектакль) и – страха ожидания… Изумительная хореография Антона Лещинского, мастерство молодых артистов и студентов Щепкинского училища заворожили зрительный зал не только утончённостью безукоризненной формы, но внятностью эмоций, отсылающих к «Пиру во время чумы» и – той благородной красотой, которой так часто недостаёт сегодня в театрах.

Художник Мария Утробина создала образ целого мира из замкнутого тремя стенами пространства, в котором один за другим появляются конкретные смертные грехи, уничтожающие не только окружающих, но едва ли не в первую очередь своих носителей.

Атмосфера «Пира во время чумы» как будто «распылена» в воздухе спектакля не только изысканной хореографией, музыкой Георга Фридриха Генделя, но и появлением из-под сцены, словно из преисподней, подвала Скупого рыцаря, заполненного сундуками; обеденного стола, за которым Сальери подсыпает яд в чашу Моцарта; статуи Командора… Нам явлены три смертных греха: алчность или корысть; гордыня, умноженная на зависть; сладострастие – пожалуй, самые «стойкие» во времени, не подверженные коренным изменениям на протяжении веков и так или иначе приводящие к трагедии, потому и воспринимаются в разные эпохи разными поколениями внятно.

… Луч света выхватывает на верхней ступени лестницы в глубине сцены сына Барона Альбера (Алексей Фаддеев), измученного невозможностью появляться на турнирах, жить одной жизнью со своими ровесниками из-за скупости отца. Рыцарский шлем пробит, взять деньги у Соломона невозможно, нужен заклад, даже вина не осталось, чтобы выпить… Растерянный взгляд Альбера, интонация разговора с Иваном – всё свидетельствует о предельном отчаянии юноши, о его готовности пойти на любое преступление, но как резко меняется лицо, как вспыхивают презрением и ненавистью глаза, когда Соломон (выразительная работа Владимира Дубровского) предлагает ему избавление от отца – склянку с ядом!.. Как минутное сомнение соблазняет мыслью вернуть Соломона, но невозможно совершить преступление. Лучше обратиться за помощью к всемогущему Герцогу.

Из-под сцены медленно появляется подвал, заставленный открытыми сундуками, полными сокровищ, и восседающий среди них Барон – на устах Василия Бочкарёва полуулыбка, заставляющая вспомнить слова Феофана Затворника о том, что «корысть есть ненасытимое желание иметь, или искание и стяжание вещей под видом пользы, затем только, чтобы сказать об них: мои». Только это – обладание – владеет всеми помыслами Барона. Прекрасный Мастер, Василий Бочкарёв ни на миг не изображает согбенного старца, которому пора уже освободить место на земле, его герой – человек, в котором ещё достаточно сил, чтобы преумножать сокровища, наслаждаться своей безграничной властью. На моей памяти едва ли не впервые слова Соломона подкреплены тем, что мы видим: «Барон здоров. Бог даст – лет десять, двадцать. И двадцать пять и тридцать проживёт он». И эта яркая краска придаёт известному сюжету странный, на первый взгляд, но и определённо фатальный оттенок. «Моё» - значит, неделимое, принадлежащее, словно от рождения данное свыше; то, что не подвластно ни возрасту, ни чину, что даёт ощущение вечной жизни. И невольно приходит на память «Холстомер» Л.Н. Толстого, где автор рассуждает о том, что «мой», «моя», «моё» определяют сущность человека, переставшего видеть разницу между одушевлённым и неодушевлённым. Когда осознаёшь это, выстраивается живая преемственность традиций гуманизма русской культуры и иначе воспринимаются слова:

Что не подвластно мне?
как некий демон
Отселе править миром я могу;
…
Мне всё послушно, я же – ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…

Василий Бочкарёв произносит их не просто упоенно, а вдохновенно, как оправдание собственного существования, словно на наших глазах молодея, воспламеняясь собственным величием. Но как же мгновенно он теряет его, как начинают бегать глаза, когда он, обдумывая каждое слово, пытается внушить Герцогу (Михаил Мартьянов принимает Барона на фоне театральной ложи и держится несколько театрально, что оправдано стилистикой спектакля): его сын гуляка, он даже пытался убить отца. И тогда наступает трагическая развязка – смерть Барона, которую, следуя логике постановки, возможно оценить как закономерное возмездие свыше тому, кто возомнил себя властелином мира. Хрестоматийные слова Герцога: «Ужасный век, ужасные сердца!» - прозвучат не приговором, а скупой, произнесённой без пафоса констотацией. Едва ли не на все времена. Бесшумно появится один из людей в чёрном и наденет на Барона белую маску – своеобразный атрибут завершившейся жизни, а двое других унесут безжизненное тело…

Словно по контрасту с сокровищами, укрытыми от посторонних глаз в подвале, на сцене предстанет роскошь цветов в корзинах, зеркало, предметы благородной и дорогой красоты, клавесин в доме Сальери. Всё это занимает лишь часть пространства, замкнутого серыми стенами. Он войдёт в это пространство в распахнутом халате, деловито возьмёт в руки лейку и будет поливать цветы, занятый своими мыслями не о музыке, которую «разъял как труп», постигая искусство, а о потаённом, но всё более властно вырывающемся из души:

Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
…
Никто! А ныне – я сам скажу – я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. – О, небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан –
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!

Михаил Филиппов, великолепный Мастер, много раз покорявший зрителей на сцене Московского театра им. Вл. Маяковского, на других сценах, на киноэкранах, недавно вступивший в труппу Малого театра, в роли Сальери предстаёт поистине неузнаваемым. Такая спокойная внешняя мощь при внутреннем иссушающем борении страстей исходит от его облика, от «проверки» созревшего решения камертоном, который каждый раз издаёт чистый звук, словно ответ на мысли Сальери, от разговора с собственным отражением в зеркале, - что становится не по себе. И невольно приходят на ум слова святителя Василия Великого, писателя и богослова: «… Хотя убоится суда, произнесённого за гордость, однако не может исцелиться от этой страсти, если не оставит всех помышлений о своей предпочтительности».

Непомерная гордыня, разъедаемая завистью к тому, кому всё дано от рождения свыше, без «трудов, усердия, моленья», словно физически душит, всё больше укрепляя мысль о том, что именно он, Сальери, призван:

Нет! Не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить – не то мы все погибли.

Появление Моцарта (отличная работа Дениса Корнуха!) в сопровождении не Слепого скрипача, а весёлой компании людей в чёрном. Он танцует вместе с ними легко и изящно, а потом все они превращаются в воображаемого скрипача, играя на воображаемых скрипках. Именно это и становится последней каплей для Сальери: он достаёт «последний дар Изоры», яд, и, вновь проверив себя камертоном, принимает окончательное решение…

Поднимающийся из преисподней роскошно накрытый стол в трактире вновь вызовет неожиданную ассоциацию со стихотворением Г.Р. Державина, благословившего лицеиста Пушкина: «Где стол был яств, там гроб стоит…» И эта цепочка неожиданных и, казалось бы, невольно приходящих на память воспоминаний придаёт спектаклю Алексея Дубровского тот объём, что естественно вписывает его в контекст не только отечественной, но и мировой культуры.

Едва уловимые на бесстрастном лице Сальери последние сомнения; охваченное мыслями о «Реквиеме» печально-задумчивое лицо Моцарта, машинально играющего в бильбоке, почти залпом выпитая чаша с ядом – всё это говорит больше слов, заставляя зрительный зал дышать одним дыханием с героями в ожидании неизбежного. На Моцарта наденут белую маску и уведут за собой люди в чёрном, а Сальери привычным жестом возьмёт в руки камертон и, не услышав звука, будет настойчиво вызывать его. И страшно видеть человека, с ужасом вопрошающего себя: «И я не гений?» и продолжающего неистово, отчаянно бить по беззвучной «вилочке» камертона…

О последней части «Маленьких трагедий» на сцене Малого театра говорить сложнее. «Каменный гость» выстроен так же стильно, точно, как и две предыдущие истории, но… на фоне Барона-Бочкарёва и Сальери-Филиппова Дон Гуан Игоря Петренко проигрывает, в первую очередь, по части темперамента. Если вновь припомнить определения смертных грехов, нельзя не вспомнить священномученика Василия Кинешемского: «Нередко бывает, что человек не в состоянии думать более ни о чём другом: им всецело владеет демон страсти». Этого демона разглядеть в артисте не удалось: Игорь Петренко, принадлежащий к когорте любимых артистов кино, статный, красивый, казалось, если и одержим чем-то, то, скорее, не страстью, а надоевшей ему самому привычкой не пропустить мимо ни одну женщину, преумножая свою репутацию покорителя женских сердец. Искусно соблазняя Дону Анну (очень хороша Полина Долинская, проживающая по развитию сюжета медленное перерождение замкнутой чувством долга молодой женщины до интереса к незнакомцу, сменяющегося на наших глазах подлинной страстью), он действует более по распространённой славе развратника, нежели по власти демона, справиться с которой не может. И куда более темпераментными, яркими выглядят рядом с ним Лепорелло (Виктор Низовой), Дон Карлос, сдержанный лишь внешне (Александр Волков) и даже Монах (Сергей Еремеев), неистово стегающий себя плёткой в попытках усмирить чувство к прекрасной Доне Анне.

И всё же спектакль «Маленькие трагедии» по высочайшему уровню культуры; по стилю постановки; точности психологического режиссёрского решения и актёрского исполнения с глубоким проникновением в характеры вечных персонажей; изысканной красоте сценографии и костюмов; световому и музыкальному оформлению не для меня одной стал событием радостным и внушающим большие надежды.

Наталья Старосельская, журнал «Страстной бульвар,10», №1-271/2024

https://strast10.ru/

"Посвящение классикам" - совместный проект Малого театра России и творческого объединения "Время молодых XXI" в честь юбилеев А.С.Пушкина, Н.В.Гоголя и М.Ю.Лермонтова.

Жизни и творчеству великих русских писателей молодые художники посвятили свои работы. На новой выставке представлены работы студентов и выпускников художественных вузов и колледжей, среди которых МГХПА им. С.Г.Строганова, МГАХИ им. В.И.Сурикова, Академия акварели и изящных искусств Сергея Андрияки, Школа-студия МХАТ, ВГИК им. С.А.Герасиомва, Институт графики и искусства книги им. В.А.Фаворского, Академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова.

На открытии выступили председатель Творческого объединения «Время молодых XXI», Посол Мира Наталья Васильевна Костецкая, Президент Международной академии культуры и искусства, Народный художник РФ, академик Российской академии художеств Петр Тимофеевич Стронский, выпускница ВГИК им. С.А. Герасимова Александра Павлова, выпускница МГХПА им. С.Г. Строганова Динара Байгельдина, студент Академии живописи¸ ваяния и зодчества Ильи Глазунова Даниил Горбунов.

От Малого театра гостей приветствовали главный режиссер Алексей Дубровский, руководитель Музейно-информационного центра Татьяна Крупенникова, артисты Игорь Петренко и Полина Долинская.

Фото Евгения Люлюкина

[GALLERY:785]

Актриса Малого театра Полина Долинская достойно продолжает актерскую династию: ее отец — известный актер и замечательный человек Владимир Долинский. В своем театре она занята в спектаклях «Восемь любящих женщин» Р. Тома, «Перед заходом солнца» Гауптмана, «Идиот» Ф.М. Достоевского и других. Полина снимается и в кино. Поначалу роли у нее были эпизодические, а известность актрисе принесло участие в телесериалах «Маруся» и «Петрович».

16 июня смотрите трансляцию спектакля "Идиот" с участием актрисы на нашем сайте.

— Полина, что нового и интересного в вашей творческой жизни происходит сегодня?

— В начале 2021 года мы выпустили в театре спектакль «Месяц в деревне» по пьесе Ивана Сергеевича Тургенева в постановке Глеба Подгородинского — ведущего
актера Малого театра, это его первая режиссерская работа. Мне выпала честь сыграть Наталью Петровну. Мне трудно говорить о результате, но, по отзывам, спектакль получился достаточно глубокий и трогательный, как говорится, для души.
В год двухсотлетия со дня рождения Достоевского в нашем театре состоялась премьера «Идиота» — постановка по роману Федора Михайловича — сценическая версия режиссера Андрея Житинкина. Я играю Настасью Филипповну. Это одна из самых значимых ролей мирового репертуара. Представляете, какая на мне лежит ответственность. Материал очень сложный. К сожалению, мы были поставлены в тесные временные рамки. Но я надеюсь, что моя роль и спектакль будут еще расти и развиваться. Хотелось бы играть его как можно чаще.

— В вашем арсенале великолепные героини: Нина Арбенина — «Маскарад», Софья — «Горе от ума», Надежда Монахова — «Варвары», Людмила — «Дети Ванюшина», Луиза — «Восемь любящих женщин», — можно перечислять и дальше. А есть ли самые любимые?

— Я очень люблю все свои роли. Мне трудно выделить какую-либо из них, ведь каждая роль — это продолжение меня. Как говорят учителя, «я — в предлагаемых обстоятельствах». Мне очень повезло с ролями. Многие актрисы годами ждут хотя бы одну из сыгранных мною ролей, а мне посчастливилось сыграть их, да на какой сцене... великого русского Малого театра. О чем еще может мечтать актриса?

— Полина, вы родились в актерской семье, папа — Владимир Абрамович Долинский — прекрасный артист и прекрасный человек, гражданин. Чему вы научились у своих родителей?

— Всему! Мама научила меня любить людей, радоваться жизни, привила любовь к книгам и музыке. Папа научил меня быть преданной своим друзьям и бесконечной любви к театру. Научил уважительному отношению к коллегам, к товарищам по цеху, к персоналу театра.
В театре нет обслуги и нет прислуги, актер — это не пуп земли, вокруг которого все должно вертеться.

— Существует ли магия сцены?

— Безусловно. Сцена впитывает энергетику великих актеров, которые ступали на нее, к сцене нужно относиться уважительно. Кто-то из актеров перед выходом целует сцену, кто-то крестится, кто-то благодарит сцену — у каждого артиста есть свой ритуал. Сцена, безусловно, и лечит. Если ты плохо себя чувствуешь, то на 2-3 часа, которые проводишь на сцене, ты забываешь про свои болячки — у тебя появляются силы. Я замечала, что идет в театре, по коридору, пожилой актер неуверенной походкой с тросточкой, а когда выходит на сцену, то буквально расцветает, становится на 15-20 лет моложе. Сцена дает энергию и силу.

— Полина, у вас есть мечты и планы относительно кино?

— Однажды я работала в большом сериале, и мне этого опыта хватило на всю жизнь. Знаете, я очень избирательно отношусь к кино, и пока у меня нет роли, которой могла бы похвастаться, но я ее жду.

— В какой театр посоветуете пойти театралам и что посмотреть?

— Приходите в Малый театр, на любой спектакль, занавес открывается, и перед вами — ожившая книга, вы никогда не испортите впечатление от Островского, Достоевского, Тургенева ... Герои Грибоедова не будут бегать на сцене без штанов и ругаться матом... Вы увидите настоящих классических героев, как задумывал их сам автор.

— Нужен ли в театре дресс-код, как вы считаете?

— Любой уважающий себя человек придет в театр аккуратно одетым, не обязательно надевать вечернее платье или смокинг, но придет одетым соответственно месту. Приятно видеть, когда в красивом зале люди одеты красиво, хорошо выглядят.

— Вы любите путешествовать?

— Конечно. В последнее время мы с мужем открыли для себя новый вид спорта — горные лыжи, и теперь я очень хочу возвращаться в горы. Последний раз мы катались в Сочи, но мне хотелось бы побывать и на склонах Архыза, и во Франции, и, конечно же, в Австрии. Последнее время меня тянет в горы даже больше, чем на море.

Беседовала Елена Воробьева

"Смена", №5 2022

К двухсотлетию со дня рождения Фёдора Михайловича Достоевского режиссёр Малого театра народный артист России Андрей Житинкин поставил на исторической сцене спектакль по одному из самых знаковых произведений писателя – роману «Идиот», не уступающему ни «Братьям Карамазовым», ни «Преступлению и наказанию», ни «Бесам», ни «Игроку». И это неудивительно, потому что «Идиот» – самый чувственный роман Достоевского, основанный не только на размышлениях о том, что есть вера и безверие, бескорыстие и алчность, что есть душевные страдания и отсутствие таковых. Это роман о любви и страсти, между которыми лежит громадная пропасть, такая же, как между жизнью и смертью.

Взявшись за «Идиота», Житинкин решился на отчаянный и невероятно рискованный шаг. Его сценическая версия – это не иллюстрации к роману, не литературный монтаж, не модное ныне лихое издевательство над классикой. На сцене Малого театра появился спектакль мощный, с глубоким проникновением в сущность мотивов романа Достоевского, спектакль, в котором сохранены все хитросплетения сюжета и каждый персонаж является смыслообразующим в сценической интерпретации режиссёра.

Всё начинается с авторского текста, который за кулисами мастерски читает Александр Клюквин. Он вкрадчиво подводит зрителей к первой сцене, как бы подготавливая их к восприятию особенностей языка Достоевского.

Лёгкий, полупрозрачный экран бесшумно поднимается. …Из чёрной глубины сцены появляются двое. Это Тоцкий и Епанчин. У них есть одно деликатное дело: выдать замуж содержанку Тоцкого, молодую красавицу Настасью Филипповну. Тоцкий решил покончить со своей холостой жизнью, обуза ему ни к чему, тем более что выбранный им жених не только обзаведётся супругой, но и получит в приданое солидный капитал. Полупрозрачный экран опускается, и возникает следующая картина…

В сумрачном вагоне третьего класса судьба сводит трёх довольно странных людей. На одной скамье сидит и смотрит в заледеневшее окно нелепого вида чудак. На нём вязанная на швейцарский манер шапочка с завязками, летние штиблеты и красные шерстяные носки. В руках – узелок, а рядом алый сачок для ловли бабочек. На другой лавке, скрючившийся от сквозняков, дремлет молодой мужик в кирзовых сапогах и поношенном кафтане. Гудок паровоза и лязг тормозов заставляют обоих взглянуть друг на друга. Дрожа от холода, случайные попутчики заводят, казалось бы, ни к чему не обязывающую беседу, обернувшуюся исповедью для обоих. Так происходит знакомство князя Мышкина с Парфёном Рогожиным. Вскоре к ним присоединяется ещё один путешественник. С дальней скамьи, словно мелкий бес, выскакивает странное создание в помятом цилиндре. Это изрядно подвыпивший, безденежный, но невероятно энергичный и обаятельный Лебедев. Подслушав откровения Мышкина и Рогожина, он врывается в сюжет других жизней и раскрывает историю Настасьи Филипповны. С этого момента Мышкин и Рогожин оказываются связанными друг с другом до конца своих жизней. Эта роковая встреча станет началом русской трагедии, которая поначалу покажется фарсом, потом драмой, а в финале обернётся настоящей катастрофой для всех. И снова на сцену опускается полупрозрачный экран, и снова скользит круг, меняя место действия…

Режиссёр Житинкин – мастер интриги. Эти две неспешные сцены вводят в поэтику Достоевского, в его мир фантасмагорий и сновидений. Заставляют почувствовать нечто таинственное, нечто пугающее, нечто завораживающее. История только начинается, а градус эмоционального напряжения спектакля уже пошёл вверх. Сценическая версия романа масштабна, образы героев не только выразительны и ярки, но и предельно полнокровны. Мир «Идиота» – это внутренний мир каждого персонажа, который невидимыми нитями связан со всеми остальными. Это мир, который существовал тогда и существует сейчас. Житинкин выстраивает спектакль таким образом, чтобы через многожанровую структуру – детектив, мелодрама, комедия, трагедия – раскрыть космос души человеческой.

Такая задача стояла и перед художником спектакля Андреем Шаровым. Он лишь обозначил некоторые знаковые детали, необходимые для того или иного места действия. Вот кабинет Епанчина с массивным столом, канделябрами и двумя огромными фарфоровыми псами, стерегущими своего хозяина. А вот убогие меблированные комнаты в доме Иволгиных, с выцветшими обоями. Или покои Настасьи Филипповны с зеркалами, удобными креслами для её многочисленных гостей и ярким камином, в который она лихо швырнет сто тысяч рублей. Всё это – мусор, шелуха, потому что к финалу спектакля все эти вещественные доказательства жизни героев мало-помалу исчезнут, потеряют всякий смысл, словно бы растворятся в ином пространстве. Останутся только люди с их бедами, разбитыми судьбами, угрызениями совести и грехами, которые не замолить…

Этот странный человек под именем князь Мышкин переворачивает сознание и мировоззрение каждого, кто попадает в его орбиту. Он как тот самый луч света в тёмном царстве пошлости, алчности, безнаказанности, инфантильности и разврата… И свет этот – любовь!

До его появления петербургское общество живёт своей устоявшейся размеренной жизнью. И в спектакле жизнь эта представлена в полной мере. Здесь всё крепко, прочно, на века. Здесь каждый на своём месте. И знающий себе цену, умный и сильный генерал Епанчин (последняя работа недавно ушедшего от нас Бориса Невзорова. – Прим. ред.), и его простодушная, но умудрённая жизнью супруга Лизавета Прокофьевна в блистательном исполнении Людмилы Поляковой. И их дочери, среди которых особенно выделяется ревнивая, скрытная и способная на сильные чувства Аглая (Варвара Шаталова). И трагикомический персонаж, спивающийся душка отставной генерал, рассказывающий про себя небылицы, Ардалион Иволгин (Александр Клюквин), и его несчастная, страдающая от унижения и безденежья супруга Нина Александровна (Алёна Охлупина), их сын Ганя (Игнатий Кузнецов), одержимый жаждой лёгких денег, и его незамужняя озлобленная на весь мир сестра Варя (Варвара Андреева). Даже сластолюбец Афанасий Тоцкий (Валерий Афанасьев) и опустившийся на самое дно выпивоха Фердыщенко в ярком исполнении Дмитрия Марина. Что уж говорить о виртуозно созданном Александром Вершининым образе Лебедева, некоего фантома, обладающего свежей информацией обо всём и то и дело появляющегося ниоткуда и исчезающего в никуда! У каждого из героев свои грехи. И каждый о них знает. Поэтому так и неудобен человек, рядом с которым они их осознают и неминуемо оказываются перед нравственным выбором. Все они, кто явно, кто тайно, начинают понимать, что этот странный больной идиот Мышкин делает их лучше, добрее, чище. Рядом с ним все маски, которые уже срослись с лицами, начинают таять, как воск. Князь, не ведая того, раскрывает сущность каждого, с кем ему выпало встретиться. Благодаря ему все, хотя бы на время, меняются. А дальше у каждого своя судьба и свой крест.

В финале спектакля, когда с грохотом рухнет огромная тяжёлая дверь и за ней откроется бесконечное пространство, все они появятся вместе, как одна большая семья, которая не сумела и не смогла сберечь что-то очень важное. А важное – это человеческая жизнь.

Достоевский – автор для театра провокационный. Он не терпит бытописательства, примитивных образов, загнанных в рамки того или иного жанра, он не терпит закостеневших актёрских амплуа. В его произведениях нет места банальности. Они всегда – нерв, шок, катарсис. Спектакль «Идиот» Андрея Житинкина и великолепная команда артистов доказали, что сегодня Достоевский, бесспорно, автор нашего времени.

Рядом с корифеями Малого театра мощно заявило о себе новое поколение мастеров – Александр Дривень (князь Мышкин), Полина Долинская (Настасья Филипповна), Александр Волков (Парфён Рогожин). Это тот классический любовный треугольник, который движет действием всей истории «Идиота».

Настасья Филипповна Долинской поначалу резка, истерична. Её хмельные бравады, презрение ко всем, желание унизить и тем самым отомстить за свою искалеченную жизнь вызывают раздражение и антипатию по отношению к этой сомнительной особе. Но постепенно её героиня обретает лиричность и драматизм. Эта сломленная женщина вдруг чувствует, что может вырваться из многолетнего ада. Однако она понимает, что её спасение, брак с князем, готовым ради неё на всё, – это гибель Мышкина. Влюблённый в неё Мышкин изо всех сил хочет Настасью Филипповну спасти от той неминуемой пропасти, к которой она приближается с каждым мгновением, и понимает, что это невозможно. Она идёт по лезвию ножа, и блеск этого ножа в руках Парфёна князь уже видел. Мышкину снится сон. В саду, среди стволов деревьев, больше похожих на трубы органа, появляется чистое светлое существо в подвенечном наряде. Это Настасья Филипповна. Она окутывает спящего князя белыми одеждами, скорее похожими на саван, и тихо уходит, оставляя своего избранника в одиночестве. Князь просыпается и понимает, что это его прощание с Настасьей Филипповной, чудесная и кошмарная мистика, которая вот-вот сбудется.

Александр Дривень тонко, глубоко передаёт всю первоначальную нерешительность человека, не чувствующего себя до конца здоровым, все страдания и опасения князя за всё им содеянное, даже за своё появление в этом мире, где его никто не ждал. Каждое движение, жест, интонации, взгляды, которыми князя наделяет Дривень, совершенно лишены какой-либо театральности. Так родился образ Мышкина наших дней, особенный и ни на кого не похожий...

В роли Рогожина Александр Волков впечатляет энергетикой, темпераментом и точным проникновением в образ. Рогожин Волкова сродни характеристике русской души. Он во власти шальных денег, своей шальной жизни. Одержимый бешеной страстью, Рогожин не может отпустить Настасью Филипповну, но и с Мышкиным у него духовная связь, которую он чувствует и понимает. Мышкин и его спасение. Именно поэтому в спектакле Житинкин делает акцент на обряде крещения, на обряде обмена крестами, когда Рогожин и Мышкин становятся духовными братьями, становятся одним целым. Когда один берёт все грехи другого на себя, а другой берёт все его болезни. Рогожин, спасший Мышкина от смертельного припадка, в финале сам будет биться в том же припадке, и Мышкин обнимет его и успокоит. Хотя какой тут покой рядом с телом зарезанной Рогожиным Настасьи Филипповны – одной из тех невинных жертв, жизнь которой стала игрушкой для людей, ценящих только своё благополучие и ломающих чужие судьбы, даже не задумываясь о последствиях.

Несмотря на трагический финал, сочинённый Достоевским, спектакль Малого театра не мрачен. Он заставляет задуматься, даёт надежду, даёт уверенность в том, что, несмотря ни на что, надо обращаться к свету и не поддаваться тьме, в какие бы смутные времена мы ни жили.

Жанна Филатова, "Литературная газета", № 12 (6826) (23-03-2022)

https://lgz.ru/article/-12-6826-23-03-2022/istoriy...