Новости

Сцены в уездном городе – такое жанровое определение дал Максим Горький пьесе «Варвары», добавление от театра – комедия. Исследуя феномен «варваров», пытаясь определить нынешние составляющие этого явления,

режиссер Владимир Бейлис сознательно убирает из пьесы социальные механизмы. Режиссеру интереснее исследовать другие пласты пьесы – те, что порождены с одной стороны смердящей скукой и жестокими нравами уездного Верховенска, с другой – бесчисленными романами и «любовями» в разных вариантах, проявлениях и объяснениях.

Рассуждая о природе человеческих чувств, Бейлис складывает историю из мозаики человеческих пороков.

Абсурдность жизни он видит не в отношениях, они скорее следствия характеров и типов: нелепый в своей заносчивости городской голова Редозубов (Владимир Сафронов),комичный в бунте его сын, недоросль Гриша (Алексей Коновалов), умница Богаевская (Людмила Титова) – негласная властительница местного общества, ее племянница Лидия (Мари Марк) – своевольная мечтательница. Заезжие инженеры – ироничный Черкун (Андрей Чубченко) и циничный Цыганов (Валерий Афанасьев) – быстро станут частью неугомонной толпы.

На этом фоне разворачиваются любовные драмы Анны (Ольга Жевакина),ставшей беспомощной от ненужной любви, и глупенькой Пелагеи Притыкиной (Юлия Зыкова), уверенной в молодом муже. Но главная, конечно, у Монаховых – маняще-притягательной красавицы Надежды (Полина Долинская) и ее мужа (Глеб Подгородинский) с его любовью-испытанием, сложной, драматичной, унижающей и поглощающей. Непостижимо, но этот акцизный чиновник, униженный и раздавленный, предощущающий финал неразделенного чувства к другому, становится героем, ибо хранит самое главное богатство – свою жену, живущую иллюзиями и почти ведической верой в настоящую любовь. И когда Надежда застрелится, в его горько-пафосном, совсем не театральном монологе прозвучит: человека убили. Человека в обществе, диагноз которого – «варвары».

Все, что здесь происходит, случается на глазах «общества», отсюда и огромный, через всю сцену, помост – доминирующая деталь в решении сценического пространства, и облезлый забор, и беседка, тоже не предполагающая уединений (сценография Марии Рыбасовой).

"Театральная афиша столицы", декабрь 2020

21 ноября на основной сцене Государственного академического Малого театра состоится представление 400-ого спектакля «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского.

Комедия, созданная в 1868 г., входит в число самых известных и остросоциальных произведений великого драматурга. «Мудрец» никогда надолго не исчезал из нашего репертуара. Нынешняя постановка, девятая по счёту, была осуществлена в 2002 г. Режиссёр Владимир Бейлис бережно отнёсся к авторскому замыслу, к традициям и духу Малого театра. Для сложного, многослойного произведения он нашёл лёгкий и увлекательный сценический язык. Это делает спектакль интересным и для интеллектуалов, и для широких зрительских масс.

Несмотря на солидный возраст, «На всякого мудреца довольно простоты» по-прежнему идёт с аншлагами, как в Москве, так и во время многочисленных гастролей. Динамичный и яркий спектакль стал важным событием в культурной жизни нашей страны; в 2006 г. он был отмечен высокой наградой – премией Правительства России.

Постановку отличает великолепная сценография (художники Энар Стенберг и Наталья Поваго), лёгкая, запоминающаяся музыка Шандора Каллоша и слаженный актёрский ансамбль. За 18 лет, что спектакль идёт на сцене Малого, сменились многие исполнители, но театралы хранят память о работах Татьяны Панковой, Виктора Коршунова, Элины Быстрицкой, Бориса Клюева, Ярослава Барышева и других участников «На всякого мудреца довольно простоты».

От всей души поздравляем режиссёра-постановщика Владимира Бейлиса и весь коллектив спектакля, в особенности бессменных исполнителей своих ролей Ирину Муравьёву и Александра Клюквина с замечательным юбилеем! Желаем «Мудрецу» долгой и яркой сценической жизни и неослабевающего внимания публики!

Сегодня, 9 сентября в Белом доме состоялось вручение премии Правительства России в области культуры за 2019 год. Премьер-министр России Михаил Мишустин вручил грамоты народным артистам России Валерию Афанасьеву, Владимиру Бейлису и Василию Бочкареву, которые стали лауреатами этой премии "за цикл исторических спектаклей для детской и юношеской аудитории на сцене Малого театра России". От души поздравляем Валерия Алексеевича, Владимира Михайловича и Василия Ивановича и желаем им крепкого здоровья и новых творческих успехов!

Дорогие друзья!

Одна из последних премьер нашего театра, которая состоялась незадолго до закрытия на карантин, - это масштабная постановка Владимира Бейлиса по пьесе Максима Горького "Варвары". Сегодня, в день рождения Владимира Михайловича, мы хотели бы поздравить его и предложить вашему вниманию фоторепортаж Дмитрия Бочарова с премьеры спектакля.

[GALLERY:536]

Опахнуло, обдало аристократическим духом и исконно-русской культурой сразу же, при входе в Малый театр, уже в вестибюле. Премьера «Варваров» Горького начиналась с блестящего паркета под ногами, с неспешного достоинства и неброского изящества прибывающей публики, с позолоты и лепнины на стенах и потолке, с умудрённого прищура и полуулыбки корифеев-основателей Малого на стенах. И того, кто бессменно и мужественно несёт на своих плечах их бесценное наследие вот уже более тридцати лет – художественного руководителя, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина.

На программке предстоящего спектакля, поставленного народным артистом России, лауреатом премии правительства Ю.М. Бейлисом, под «МАЛЫМ ТЕАТРОМ» приютилась строка, пронизывающая высоким смыслом – «Член Союза театров Европы». К слову – одного из двух российских театров, удостоенных такой чести. Ныне всё чаще театры уступают свои сцены нахрапистому напору бесстыдства, бескультурья и примитивной, сексуально-озабоченной пошлости. <...>

Поразительное долголетие драматургии «Варваров», её во многом пророческое бессмертие было зафиксировано в самом начале ХХ века именно Луначарским. Не менее удивительна и взаимная творческая тяга двух, казалось ментальных антиподов: бывшего русофильского босяка, горемыку из низов, перемолотого зубьями черного труда, хлебнувшего всклень миазмов бродяжничества – и утончённо-еврейского мэтра культуры с энциклопедическим запасом эстетики. Но обоих намертво стягивали скрепы размолотой самодержавием революции и ненависть к нищему Духом мещанству, копошащемуся червями вбеспросветности уездного городка – которых не удалось поднять, вздыбить.

Чтобы понять глубинную концепцию пьесы, уродливые изломы в характерах её некоторых героев, бессмысленность их существования в болотной среде уездного городишка – необходимо осознать время появления пьесы- 1905 год. Только что разгромлена и залита кровью революция. Тысячи организаторов и исполнителей её брошены в тюрьмы и пыточные подвалы охранки. Вожди и идеологи не состоявшегося переворота, которым удалось скрыться за рубежом ( Ленин, Богданов, Луначарский, Горький)пребывают в бессильном растерянном отчаянии. Их самоотверженная жертвенность оказалась напрасной: массы, ради которых и затевался великий слом самодержавия, не восстали вместе с вождями, оставили их на растерзание жандармскому Молоху. Подавляющее большинство этих масс – миллионоголовая «фауна» мещанского болота уездных городков. Здесь попрошайничают, давятся рыбьими костями, стреляются, тупо и отчаянно влюбляются. Здесь разрушаются семьи, распадаясь на гниющие обломки, и тяжкий смрад от распада калечит и уродует людскую психику . Это – одна из основных тем пьесы и театра, которую затронем позже .

Тихим брезгливым отторжением таких «варваров» наполнена одноименная пьеса Горького. Уничтожающий приговор выносит им Луначарский:
«… Мелкогородская «деревянная Россия» выросла на больной стране какими-то чирьями и волдырями…. голый разврат, адьюлтер от тощищи, запойное пьянство, карты… ютятся в таких городках всевозможные чиновники, акцизные паучки и их прихлебатели – маленькие тоненькие щупальцы, сливающиеся потом в жадный губернский кровосос большого всероссийского спрута».
Но здесь начинается кардинальное расслоение мировоззренческих позиций драматурга Горького и трубадура Революции Луначарского. Луначарский одержим, в чём-то зашорен свинцовыми постулатами марксистско-ленинской рев-борьбы: он видит в стержне пьесы «повсеместную, глубокую и страшную борьбу капиталистической России с Россией мелкобуржуазной».

Но писатель - трудовик Горький-Пешков, отчаянный бродяга, рано потерявший семью, «летучий голландец» исконной Руси, неразрывно повязанный с её пекарями, землепашцами, бурлаками, портовыми босяками - этот Горький не делит Русь на капиталистическую и мелкобуржуазную. Он смотрит на неё, выражаясь современной терминологией, в режиме 3D – рентгеновским взором, просвечивая насквозь. Россия растворена в его крови, писатель плоть от плоти этой ОТЧИЗНЫ, которую он так же страстно любит, как ненавидит её болотно-мещанскую прослойку.

И в этой авторской схватке «любви-ненависти» театр и режиссёр В.М. Бейлис полностью на стороне горьковской Любви. Настолько полностью, что их позиция порождает вопрос к « Варварам» :
- Так кто здесь варвар?
Одна из самых типичных на Руси фигур городской голова Редозубов (народный артист России В.А. Сафронов).Его литературный прототип – Городничий из «Ревизора». Поступь – гибрид Каменного гостя и индюка, словеса процеженные сквозь зубы- на вес золота. Он выше всех и всего, даже выше мещанской лести, коей подобострастно сочится некая человечья мокрица, снимающая картуз пред Редозубовым ещё издалека – Павлин (Заслуженный артист России С.Л. Тезов).
Редозубов. (Павлину) Ну?
Павлин. О вашем драгоценном здравии что услышу приятного?
Редозубов. У доктора спроси.

Этот же Павлин тратит девять лет на создание грандиозного опуса, который сколь графоманистый, столь же и бессмысленный: «Некоторые рассуждения о словах, составленные для обнажения лжи бескорыстным любителям истины»

Статус Редозубова в городе сформировала сияющая в его державном черепе прижизненная эпитафия: « Мне сам губернатор руку подаёт». Он узнаваем и дико современен в МЭРзкой системе и ХХ и ХХ1 века, типичен главным, хапково-воровским рефлексом чиновника при любом общении и любом телодвижении: а что я буду с этого иметь? (припомним наших посаженых и куда больше непосаженых МЭРов и губернаторов с этим неистребимым рефлексом). Инженеры из столицы, приехавшие строить железную дорогу, интересны Редозубову только в главной, обдиральной полезности: «Вам лес на шпалы понадобится?». Во весь рост стоит, вибрирует в нём азартный бакшиш: каков будет навар от шпальной сделки?! И потому шокирующей оплеухой, разящим изумлением рушится на него ответ от инженера Черкуна (Заслуженный артист России А.А. Чубченко): «Оставьте нас в покое. Когда будет нужно, мы вас позовём». Его, главу города, хозяина всего и вся, в том числе спесиво-дурацких каменных столбов перед своим парадным, ПОЗОВУТ в случае надобности?!
Режиссёр Владимир Михайлович Бейлис и актёр Сафронов беспощадны в трактовке образа, изначально обрядив это задубевшее Нomo-чучело в светлое одеяние, ибо белизна здесь – камуфляж, скрывающий истинный колер этой фигуры. Он - иной. В его основе угрюмая, непререкаемо-черная власть над всем, что движется вокруг, в том числе и над сыном Гришей (арт. А.А. Коновалов) и над дочерью Катей (арт. А.А. Горячева). Излишняя полнота сына побуждает в нём хладнокровный «полезный» садизм: закутать Гришу намертво, круглосуточно, в шубу и шапку ушанку в летнюю жарищу. Ибо потеть и терять при этом вес – отцовское пожелание и повеление. Пребывание Гриши в обществе залётных инженеров для него преступная недопустимость, и потому сын выгоняется отцом домой из усадьбы дворянки Богаевской (Народная артистка России Л.В. Титова) :
- Иди домой, собака! Не гляди на них… иди пёс!

Великолепна режиссура Бейлиса, лепившего образ Богаевской. Кажется странной классовая трактовка этой дворянки у Горького-босяка, бродяги и революционера, ибо он вкладывает в её уста мудрые понятия отживающей империи, империи Ломоносова, Пушкина, Сеченова, Павлова, Столыпина. Городскому люду, позванному на день рождения Богаевской, уютно и тепло в её усадьбе, тепло всем – от исправника и акцизного чиновника - до детей Редозубова Гриши и Кати. Эта барыня взирает на самодура Редозубова с понимающей жалостью, спокойно и без эмоций игнорируя его МЭРзкое хамство:
Редозубов. Ты - барыня… тебе ничего не жалко… вы, баре, чужими руками делали, оттого вам и не жаль… а мы – своим горбом.
Богаевская. Мы не жадничали. И что нами было сделано, то, батюшка мой, осталось. А вот умрёшь ты, и на месте, где жил, останется только земля испорченная… земля ограбленная.
И глядя вслед ушедшему, кипящему яростью городскому голове, сокрушённо, вслух кается: «А, пожалуй, напрасно я старику наговорила…а? Вот, дура».
Эта доброта, славянская человечность даже к своим антиподам, наповал разит дубоватого пьяницу Исправника (арт. Г.Н. Скряпкин) :
«Ваш дом – эдем, Татьяна Николаевна! А сами вы - богиня».

«Богиня» Богаевская, сожалея о своем словесном приговоре Редозубову, оказалась пророчески точна. Его сын Гриша, придавленный домостроевским садизмом, заливает водкой, ликёром, хересом постоянный стрессовый страх перед отцом. И, в конце концов, спивается. Дочь Катя уходит – порывается бежать из дома и всё не может этого сделать – до слёз, до разрыва сердца жаль отца, незыблемая, железная вертикаль семьи которого - разрушена.
Воистину Горький подтверждает исконный, классический постулат: умом Россию не понять. Действительно, как понять калечущий тюремный навал отца на своих детей – и какое-то светоносное излучение от них в прессинге отцовского самодурства?
Первое появление Гриши на сцене (голова в ушанке над забором), первые его фразы – это всплеск, апофеоз обволакивающего добродушия. Режиссёрская шлифовка роли А.А. Коновалова и сам артист поистине психологически виртуозны: на всех, кто на сцене, и на весь зал выплёскиваются такие пульсары приязни, кроткого жизнелюбия из укутанного в полушубок парнишки, что им невозможно не заразиться, не расплыться в ответной улыбке.

Столь же лучезарна, пронизана отчаянной справедливостью Катя. Прибывшие из большого города на гребне событий инженеры, в особенности Черкун, возбуждают в ней неукротимое любопытство дикого зверька. Чтобы привлечь его внимание, она не находит ничего лучшего, как бросать из-за своего забора палки. Ставшая невольным свидетелемразрыва Черкуна с нелюбимой женой Анной (арт. О.Г. Жевакина), обожжённая трагедией отвергнутой, плачущей Анны, Катя сама в слезах утешает её:
«Милая, славная моя! Вы не плачьте… он подлец… он дурак…я бы отхлестала его по щекам… разве можно не любить вас?!»
Атмосферой скукотищи придавлен Горьковский городок. В ней трудно дышать. В ней спивается, теряет былое добросердечие и разумное мышление Гриша, в ней отчаянно сбегает из семьи Катя. В этом уездном смоге причудливым образом трансформируются характеры и поступки населяющих её жителей, уродуются, сходят на нет, сострадание, сочувствие, доброта. Даже великое чувство любви, в которой, вязнут практически все персонажи, здесь покрывается налётом какой-то нездоровой и опасной для жизни плесени. Эта вязкая среда обитания деформирует души, выпуская на улицы этого городка паноптикум экзотических, нередко смердящих личностей.

Горький, как хирург, препарирующий махровое мещанство, взрезает его суть безжалостно, без анестезии. Он вытаскивает на всеобщее обозрение жуткую фигуру – «Дунькин муж» (засл. арт. России С.А. Вещев). Это поистине русский Квазимодо, спивающаяся плоть без имени, семьи и прошлого - но плоть, в отличие от французской матрицы, лишённая души. Эта ходячая помесь семейного садиста и жалкого попрошайки, слюнявит в лакейских поцелуях руки властьимущих и клянчит у любого встречного всё, на что падает его завидущий взгляд – от куска хлеба, который жуёт деревенский парень – до медного гроша у сановитых соплеменников и прибывших инженеров.

Этот же попрошайка, замучивший свою жену, ощеривается властным и жадным жлобством, помыкая своей дочерью Стёпой (арт. Е.В. Казакова). Стёпа - горничная Черкуна и Дунькин муж требует от него жалования себе, поскольку Стёпа – его собственность, но служит инженеру.
Рядом с ним маячат, фланируют туда-сюда извергают пустопорожние идиомы и суждения столь же экстравагантные фигуры: племянница Богаевской Лидия Павловна (арт. М. Марк), дама в хроническом одеянии верховой амазонки, периодически слезающая с лошади, чтобы с ленивой грацией испустить несколько суждений о городской среде и его обитателях; доктор Макаров (арт. А.Г. Волков), пребывающий в воспалённо-жёлчном настрое ко всему и вся; студент Степан Лукин (арт. М.И. Филатов), извергающий в пустоту бессильно-обличительные догмы от Сократа и Платона – до Маркса: « Жизнь полна преступлений и преступники не наказаны, они все командуют жизнью». И.т.д.

Наиболее крупна, буквально выламывается психологически и физиологически из этой шеренги Надежда Монахова (арт. П.В. Долинская). Луначарский выделяет этот персонаж в «Варварах» почтительным пиететом: «Образ при сколько-нибудь глубоком к нему отношении оказывается столь чистым, высоким, даже торжественным, что я не знаю, какой другой образ в драматургии последних лет мог бы я поставить рядом».
Луначарский абсолютно прав, наделяя этот образ ведущей, стержневой функцией. Но предельно спорно его качественное определение этого магнитно-плотского существа: « Чистая, высокая… торжественная». К чему мы вернёмся позже.
Эта дама, в прочтении режиссёра М.В. Бейлиса и артистки Долинской, магнитно-притягательна…притягивает скорее не Разумом, нафаршированным феминистическим восторгом перед маркизами и королевами из романов, даже не поведением «странной и страшной» сирены, но неким воспалённо-чувственным магнетизмом. Ему оказываются подвластны практически все: её муж Монахов (засл. арт. России, лауреат Государственной премии Г.В. Подгородинский), доктор Макаров, инженер Цыганов (нар. арт. России В.А. Афанасьев) и, наконец, инженер Черкун.
Именно Черкун и Монахова вздымают до катарсисной высоты финал пьесы и спектакля. Надежда буквально прорывается к Черкуну страстной, всё сметающей тягой, прорывается сквозь жалкую рабскую любовь своего мужа Монахова, сквозь жёлчную, безнадёжно-отчаянную ревность доктора Макарова, сквозь залихватскую жертвенность инженера Цыганова, предложившего Надежде весь свой высокооплачиваемый, жирный статус спеца – чтобы, очертя голову, проматывать его вместе с Надеждой, не где-нибудь, а в Париже.

Небольшая преамбула к финалу. Перед «Варварами» Горький написал на вилле Блезус на Капри свою повесть «Исповедь», где главный герой Матвей бросает всё и уходит с котомкой по городам и весям Руси искать истину в Богонародушке. Эта вещь вздымает бурю разногласий и гнева, раскалывает и без этого разгромленные, томящиеся в эмиграции, революционные слои по разным точкам зрения: что с Горьким?! Написанное - это пророческое будущее страны? Или Горький продался попам?! Луначарский и «отзовист» Богданов, проживая с писателем на Капри, в восторге от «Исповеди». Ленин - в гневной растерянности. Он мчится поездом из Парижа на Капри и первые его слова при встрече с Горьким: «Экую поповскую гадость вы сотворили, батенька!».
Именно потому Луначарский, верный ленинец, памятуя о позиции Ленина по «Исповеди», анализируя «Варваров», верноподданно извлекает из сути пьесы революционную составляющую, где «Повсеместная, глубокая и страшная борьба капиталистической России с мелкобуржуазной», где «Безобразная железная Россия, и только она, создаёт почву для новой борьбы, для нового конфликта».

Горький, катаясь в отрочестве и юности по Руси вольным колобком («Я от бабушки ушел и от дедушки ушёл») , давно уж вызрел в самостоятельности , стал матёрым «колобищем», коему не составляло труда уйти и от «бабушки Луначарского» и от «дедушки Ленина»
В своих «Варварах» он глубже и прозорливее революционных постулатов и их вождей, он - плоть от плоти кондовой Руси, пропитан её ценностями, традициями и нравами, которые генетически заложены в хромосомах, пульсируют эманацией из рабоче-крестьянской и из мещанской массы.
Ни Черкун, ни Цыганов в финале никакие не полпреды «Безобразной Железной», «Капиталистической» России, так же, как Надежда не вросла корнями в Россию мелкобуржуазную. Они люди своей нации, своего этноса с его традиционной семьёй, страстями, мерзостями и … всепрощенческой жертвенностью. Накал которых ничуть не меньше шекспировских.

Театр и режиссёр Бейлис, в финале, целиком на стороне Горького. В разгар страстного обретения Черкуна ликующей Надеждой (она добилась своего - притянула к телу инженера, и как бы узаконила, поставила на этом избранном тавро своим поцелуем !) пред ними возникает муж Надежды - Монахов. Он на последнем пределе, готов на всё, похоже - и на самоубийство. Он не просит – молит инженера:
- Отдайте мне … жену ! Отдайте… Больше ничего не имею… всё в ней…
Черкун потрясён. Вдруг наваливается чудовищным грузом всё, что на другой чаше весов. На одной - разбуженный в нём Надеждой плотский зверь, безрассудная любовь. На другой - искалеченная жизнь супруга Надежды Монахова, раздавленная судьба без памяти любящей Черкуна его жены Анны ( арт. О.Г Жевакина), жалкий и унизительный уход от Надежды в никуда доктора, грядущее, тяжкое отторжение коллеги, друга, соратника по работе и «соперника» по Надежде Цыганова .
- Всю жизнь ей отдал… воровал – для неё… отдайте… – уже не надеясь ни на что , обессилено умоляет инженера Монахов. И здесь Горький и театр рождают, пожалуй, ключевую во всём спектакле фразу Черкуна:
- Пожалуйста… возьмите.

В нем, не имеющем никакого отношения к «железной, капиталистической машине», а просто в человеке, срабатывает извечное человеческое сострадание, не позволяющее переступить через чужие судьбы, растоптать их. Объясняя свой отказ от потрясённой, ничего не понимающей Надежды, он просит у неё прощения: «Я не люблю вас… простите, если сможете».
Выплывая из какого-то обморока, затянувшего его в омут Монаховой, он растерянно поясняет потом Лидии: « Она разбудила во мне зверя…не мог сдержать себя».
- Зверь, разрушающий семьи, разбужен не только в Черкуне, но и в докторе, и в Цыганове. Тот самый зверь, изначально, как оказалось, никогда не спал в самой Надежде. Она обливаеткаким-то людоедским презрением и брезгливостью собственного мужа Монахова, пытающегося вырваться из этой коллективной пытки, спасти от неё отвергнутую Черкуном жену:
Монахов. Идем домой!
Надежда. Иди один, покойник,… иди труп.
Через несколько минут она выстрелит в себя, уйдя в небытие, в ад, где с неё перед чистилищем, деловито сдерут восторженные перлы Луначарского: «Образ чистый… высокий… даже торжественный».

* * *
Время задавать сакраментальный вопрос после просмотра спектакля: «Зачем? К чему весь этот бурлеск страстей в мещанском болоте уездного городка – мне, зрителю ХХI века?
Режиссёрская трактовка пьесы глубинно полифонична. Но в этой полифонии явственно выделяется лейтмотив, главный нерв и важнейший для современников смысл, с которого мы начали суждение о спектакле: что происходит, когда распадается, разрушается семья? В Последнем акте пьесы трактовкой режиссёра практически все его герои переодеты в чёрное – вершится крушение жизненных, семейных ценностей.
Глава города Редозубов везде один, его жена в пьесе – фантом, окутанный неизвестностью. Не потому ли выпирают из этой одинокой бетонной фигуры железные шипы жестокого садизма, которые в кровь ранят и его детей и окружающую двуногую «фауну» городка?
Абсолютно одинок и «Дунькин муж» с его склизкой нищетой и плебейским попрошайничеством. Его паразитарная суть абсолютно убеждена в отцовском праве запустить в ростовщический оборот свою дочь Стёпу и сосать, выдаивать из неё блага для себя. Дочерний ужас от такой перспективы постоянно, по нарастающей толкает Стёпу в монастырь: там ведь не достанет её отцовская жадная лапа?!
Ледяной изморосью куржавится и бездетная семья Монаховых, где жена Надежда Поликарповна облачена в феминистический панцирь, о который бессильно бьется её акцизный горемыка -муж Маврикий Осипович. В этой фигуре явственно, вызывающе раскалена ещё одна суть: бабовластие заматеревшей феминистки.
Тоскливо несчастна тоже бездетная семья инженера Черкуна, которого отчаянно и безнадёжно, безответно любит жена Анна.
Не имеет семьи, неприкаянно слоняется по городским катаклизмам доктор Макаров, дойдя в этой неприкаянности и безответной любви к Надежде до попытки убить залётного соперника Цыганова.

Писатель Пешков, мучительно, всклень нахлебавшийся в детстве безотцовщины и бессемейности, выплескивает в пьесе неизбывную, сидевшую в нём тоску по семье. На ней выросло и предостережение нам из горького детства: берегите семью… иначе грядётвот это! Варварство!

Театр, поставивший «Варваров», вместе с Горьким громыхнул спектаклем на всю Россию: берегите семью и нравственные ценности, ибо варвары в начальной стадии превратятся в ХХ1 веке в «оптимизированное» стадо легкоуправляемых биороботов – что гораздо страшнее.
Эти размышления о спектакле Малого театра стоит завершить мудрейшим суждением его Капитана и духовника – Ю.М. Соломина, которое он высказал не столь давно в нашей беседе о миссии современного театра: «Мы не должны, задрав штаны, бежать за авангардом, где сейчас зачастую правят бал глупость, пошлость. Андеграунды приходят и уходят, а традиционный русский театр, где первична жизнь Духа, семейные ценности, совестливость и законы эстетики, будет жить вечно. Остаётся надеяться, что судьба позволит дожить до времени, когда на массовую сцену, на киноэкран вернутся великие творения, которые способен порождать славянский генофонд.

И последнее стойкое ощущение от спектакля , которое не покидает до сих пор: мощнейшая режиссёрская расшифровка пьесы, блистательная актёрская игра, масштабное художественное оформление « Варваров» , воспалённо пульсирующие в прокрустовом ложе драматургии о мещанском городке, порождают аналогию: в клетке для канарейки бьётся посаженный туда орёл. Поэтому естественно одно желание – пустить этого орла в более просторный , драматургический вольер нашей великой истории, породивший Грозного, Петра 1, Невского, Столыпина….

Долее – многоточие.

Евгений Чебалин

https://rospisatel.ru/chebalin-teatr.html

Поздравляем режиссера-постановщика Малого театра народного артиста России Владимира Михайловича Бейлиса с присуждением Премии Правительства России в области культуры за цикл исторических спектаклей для детской и юношеской аудитории на сцене Малого театра России («Царь Борис» А.К.Толстого). Желаем новых творческих успехов!

Идея о том, что прогресс может разрушить духовность, звучит удивительно органично со сцены Малого театра, этого оплота традиций, в постановке «Варваров» режиссера Владимира Бейлиса.

Поговаривают, что Горький написал своих «Варваров» (1906) под впечатлением от «Вишневого сада» (1903) Чехова. Действительно, и в той и в другой пьесе слышны всполохи грядущей революции, и в той и в другой герои делятся, условно, на два лагеря: старый — с аристократическими или мещанскими замашками, и новый — с революционной, пробивной идеологией. Однако если Чехов не давал прямых оценок, Горький как минимум намекнул, кто здесь, по его мнению, варвары.

На сцене представлен маленький тихий городок Верхополье начала ХХ века. Привычное течение мещанской жизни его обитателей нарушают столичные инженеры Егор Черкун (заслуженный артист России Андрей Чубченко) с женой Анной Федоровной (актриса Ольга Жевакина) и Сергей Цыганов (народный артист России Валерий Афанасьев), которые приезжают в уездный городок строить железную дорогу. Они встряхивают привычную, заскорузлую жизнь местных обитателей, ударяют, так сказать, железом по деревянному, прогнившему остову старой России. И довольно удачно подменяют патриархальное варварство городского головы Редозубова новым — прогрессивным варварством — духовной деградацией и потерей моральных принципов. И тут ставится столь актуальный, как минимум на протяжении всего ХХ века, вопрос: а можно ли так просто и цинично и разрушить до основания старое, чтобы построить свое, пусть прогрессивное, новое?
Режиссер Владимир Бейлис в лучших традициях Малого театра ставит пьесу именно так, как написал ее автор: не меняя эпоху, не смещая акценты, не стараясь вывернуть историю наизнанку в угоду любителям постдраматических веяний. Спектакль выдержан в традициях реализма — с историческими костюмами, воссозданием быта начала прошлого века, с подробным разбором в психологическом ключе персонажей пьесы. С неспешным повествованием, массовыми сценами, живой музыкой. В спектакле довольно крепкий актерский ансамбль: каждый персонаж понятен и убедителен. Тем, кто тоскует по традиционному, понятному театру, в котором можно услышать голос драматурга, не заглушенный интерпретацией режиссера, без современных технологий и с четвертой стеной на своем обычном месте, «Варвары», вероятно, придутся по душе.

Интерпретируя пьесу в классическом ключе, режиссер нащупывает мостик в сегодняшний день, ставя важные и для сегодняшнего зрителя вопросы. Он играет на противопоставлении главных героев: столичных циников — инженеров-интеллектуалов, образованных людей, — и жителей маленького городка с их консерватизмом, патриархальностью и дремучестью. Кто же из них варвары? На этот вопрос спектакль прямых ответов не дает.

—В «Варварах» затронуто много проблем, но в числе главных — равнодушие и стяжательство. «Знания ценнее нравственности...» — говорит инженер Черкун. Эти слова как нельзя лучше характеризуют то, что происходит с нами сейчас, когда научный прогресс поставлен выше всего прочего. Люди становятся равнодушными друг к другу, забывают о духовности. Но без этого не будет будущего, не будет настоящих достижений ни в одной области! Это предвидел Горький, об этом мы говорим в нашем спектакле, — поделился с журналистами перед пресс-показом спектакля своим замыслом Владимир Бейлис.

Создатели спектакля не занимаются морализаторством, не призывают бить в набат и кричать о духовной нищете, хотя и намекают, что прогресс убьет в людях все человеческое. И все же режиссер дает возможность зрителям примерить историю на себя, вынести ее за пределы сцены. И из сегодняшнего дня эта история выглядит неоднозначно.

Два инженера — всего два человека — приезжают в захолустный городок, и за короткое время (что тоже немаловажно) в корне меняют его жизнь, оказывая разрушительное воздействие на его обитателей. Один из персонажей пьесы называет инженеров «варварами и хищниками», которые уничтожают все на своем пути. Они «варвары» по определению — чужеземцы, пытающиеся насадить свои ценности. И тут бы согласиться, ведь в результате их появления одна из главных героинь, Надежда Монахова, кончает жизнь самоубийством, чиновник Дробязгин крадет казенные деньги и бежит из города, спивается сын городского главы. А крестьянский парень Матвей под влиянием идей «варваров» начинает копить деньги, чтобы «купить» себе жену.

Но не прогнило ли уже все в самом датском королевстве, если всего два человека с такой легкостью «толкают» местных жителей на тропу порока и стяжательства? Та же Надежда Монахова, любительница дешевых любовных романов и жена акцизного надзирателя, — она влюбляется в напористого и прямолинейного инженера Черкуна и в финале стреляется из-за неразделенной любви. И кажется, пожалеть бы ее, жертву столичных варваров, но почему-то не жалко. Если убрать ее прекраснодушную сентиментальность, ореол деревенской простушки, которой захотелось идеальной любви и лучшей жизни в столице, то можно увидеть хищницу, которая даст фору инженерам. Презрев мораль и нравственность, она нагло флиртует с Черкуном на глазах его жены и своего мужа. «Господа, вы убили человека... за что?» — восклицает в финале овдовевший Монахов. А городской глава Редозубов, тоже с риторическим восклицанием падающий в ноги инженерам: за что, мол, меня раздавили? Это он привел уездный городок к нищенскому существованию, вырастил сына дурачком и держал дочь на коротком поводке. К чему пустые обвинения? Почти все герои поддаются разврату просвещенных гостей потому, что в них самих ярко видны следы разложения. Традиционное варварство на Руси-матушке столкнулось с новым — прогрессивным.

Различные модификации того драматичного противостояния, которое мы видим в «Варварах» в постановке Бейлиса, имели место и во времена Чехова и Горького, окружают нас и сейчас, и их легко обнаружить не только в современных общественно-политических реалиях, но и, например, в реалиях современного театрального сообщества. Там тоже ярко выражено то самое противостояние «старого» и «нового»: коллективов, придерживающихся ставших классическими театральных традиций, и тех, кому, вслед за героем чеховской «Чайки» требуются «новые формы».

Перекликающаяся с «Варварами» история, например, начала свой отсчет в 2018 году во МХАТе имени Горького, где поддерживающий многолетние традиции театра коллектив восставал против политики и современных эстетических взглядов нового художественного руководства в лице Эдуарда Боякова и попытался вернуть прежнего — Татьяну Доронину. Похожая история разворачивалась несколькими годами ранее в Театре имени Гоголя, когда туда пришел Кирилл Серебренников и сделал из него не чуждый эпатажа «Гоголь-Центр».

То есть в сюжете «Варваров» проглядывает история любого театрального (и не только) коллектива, годами живущего по сложившемся канонам и вдруг столкнувшегося с чужаками — апологетами новизны. И когда не удается примирить эти два мира, выстраиваются баррикады и начинается «война», подчас почти «варварская» — с взаимными упреками, криками, петициями и забастовками, с вытаскиванием грязного белья, — по-горьковски обнажающая суть человека. Какие-то театры подобную историю уже пережили, другие могут столкнуться с этим в недалеком или далеком будущем, но будут и третьи — остающиеся неизменными хранителями традиций на долгие годы, так как обладающим внутренней силой и ясной картиной мира «варваров» можно не бояться.

Денис Сутыка, "Культура", 2 марта 2020 года

На сцене Государственного академического Малого театра прошла репетиция спектакля «Варвары» по пьесе Максима Горького. На первом просмотре
побывала корреспондент ИА REGNUM Наталья Стрельцова.

Народный артист России Владимир Бейлис выступил режиссером спектакля «Варвары», который ждал своего воплощения на сцене более пятнадцати лет.
Действие пьесы происходит в маленьком городке, размеренная жизнь которого нарушена приездом столичных инженеров.

«Пьеса Максима Горького «Варвары» очень современна, несмотря на то, что в ней есть и любовь, и страсть, но самое главное, что она о нравственности. Сегодня в мире не хватает нравственности. Если люди живут по-человечески, а в свое существование вкладывают сердце — это и будет пьеса о современности», - отметил режиссер.

Герой пьесы утверждает, что знание ценнее нравственности. Но если идти по этому пути — пути потребления, то общество не достигнет высшего уровня ни в науке, ни в технике, ни в чем. Безнравственные люди не смогут создать высшего общества, о котором мы мечтаем сегодня, уточняет режиссер.

Героиня, трагически заканчивая свою жизнь, делает вызов обществу потребления и пронизывающему его цинизму. Эта женщина Надежда — надежда для всех и России в целом.

«Что же вы сделали? А? Что вы сделали?» — этими словами заканчивается спектакль по пьесе Горького.

Главные роли в спектакле исполняют ведущие артисты Валерий Афанасьев, Глеб Подгородинский, Людмила Титова, Владимир Сафронов и другие. Премьера состоится 22 февраля 2020 года на Исторической сцене Малого театра.

https://regnum.ru/news/cultura/2864667.html

Три дня до премьеры - 22 февраля в Малом театре появятся «Варвары». Одну из самых известных пьес Максима Горького поставил Владимир Бейлис. Режиссёр уверен, что автора современнее не найти. В этом убедилась Алия Шарифуллина.

Владимир Бейлис о себе говорит – «ушиблен Горьким». К этому писателю готов обращаться хоть каждый год. По словам режиссера, отношение к Горькому сегодня несправедливое – в репертуарах театров его практически нет. А ведь это словно мешок без дна – масса тем, смыслов, акцентов, с которыми можно поиграть.

Спектакль «Варвары» с авторским подзаголовком – «Сцены в уездном городе». В Верхополье приезжают инженеры Черкун и Цыганов, чтобы проложить железную дорогу. «Ужасно хочется растрепать эту идиллию», - говорят они. От скуки «вестники нового времени» закручивают романы, спаивают местных жителей, наводят смуту в провинциальном «болоте», противопоставляя миру не прогресс, а собственную духовную пустоту.

«Есть такая тема, когда Чернкун говорит, что знание выше нравственности. Это важная сегодня тема. Без нравственности любое государство не достигнет вершин, благосостояния, добра и света. Горький говорит, что нужна нравственность, а она разрушена», - заявил Бейлис.

Пьесу «Варвары» Горький написал вслед за «Вишнёвым садом» Чехова, находясь под сильным впечатлением от его драматургии. В «Варварах» - куча пудов любви, почти как у Чехова. Любит здесь каждый кого-то не того и почти каждый фатально нелюбим. Но если по Чехову – неспешно («люди просто обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни»), то у Горького любовь и страсть горькая, мучительная, убивающая душу.

«Что такое Цыганов? Я в начале репетиции сказал – «Цыганов – Моцарт, Черкун – Сальери. Что значит Моцарт? Для него все легко! Гуляка, написал ноты, вот тебе 40-ая симфония. Также Цыганов позволяет себе гулять, легко смотреть на эту жизнь. И никогда человек не влюблялся. Потом был поворот, когда он упал в пропасть любви», - заметил народный артист России Валерий Афанасьев.

Сложную пьесу о природе человеческих чувств Владимир Бейлис определил, как комедия. Нагнетая печали, Горький не впадает в пессимизм. У каждого из героев есть надежда. И растворяется в воздухе главный горьковский вопрос: кто же варвары – циничные инженеры или никчемные жители захолустья? Как говорит Маврикий Монахов: «Все мы хорошие люди, главное - не надо нам мешать друг другу».

Алия Шарифуллина

Режиссер-постановщик народный артист России Владимир Бейлис – о готовящемся спектакле по пьесе Максима Горького «Варвары». Премьера назначена на 22 февраля.

У Малого театра всегда существовал огромный интерес к драматургии Горького, поскольку это вечная, настоящая классика. В своих произведениях он показывает людей в самые сложные моменты их жизни. Я давно хотел поставить «Варваров» и сейчас, мне кажется, для них, как никогда, приспело время. В этой пьесе затронуто очень много проблем, которые существуют во взаимоотношениях между людьми, но в числе главных – равнодушие и стяжательство. «Знания ценнее нравственности...» - говорит инженер Черкун. Эти слова как нельзя лучше характеризуют то, что происходит с нами сейчас, когда научный прогресс поставлен выше всего прочего. Люди становятся равнодушными друг к другу, забывают о духовности, но без этого не будет будущего, не будет настоящих достижений ни в одной области. Это предвидел Горький, об этом мы говорим в нашем спектакле.

Одна из центральных ролей – Надежда Монахова. О ней еще Горький писал: «Если не понять эту женщину, то спектакля не будет». Она стоит особняком, противостоит всему миру. А ее самоубийство – это вызов наивной, честной, мечтающей о настоящей любви женщины, брошенный ей тому самому равнодушному обществу, о котором я говорил.

Тем не менее, в пьесе очень много юмора, и жанр нашего спектакля мы определили как трагикомедия. Все персонажи на наших глазах меняются, попадая в разные жизненные ситуации, ни один из них не остается в конце спектакля таким, каким мы увидели его в начале. Пьеса написана прекрасным языком, и мне кажется, для артистов работа с ней - это настоящий праздник.

Записал Максим Редин

Дорогие друзья!

С радостью сообщаем вам, что 1 ноября состоялась первая репетиция нового спектакля, который весной 2020 года займет достойное место в нашем репертуаре: Владимир Михайлович Бейлис ставит «Варваров» Максима Горького. Эта прекрасная пьеса, населенная яркими и интересными персонажами, ставилась в Малом лишь однажды – в 1940 году пьеса была показана зрителям в режиссуре К.А.Зубова и И.Я.Судакова и в оформлении Б. Г. Кноблока. Спектакль шел до 1953 года, был записан на телевидении и благодаря этому его до сих пор любят и ценят зрители.

В новом спектакле заняты народные артисты России Валерий Афанасьев (Цыганов), Людмила Титова (Богаевская), Владимир Сафронов (Редозубов), Владимир Дубровский (Головастиков), заслуженные артисты России Андрей Чубченко (Черкун), Юлия Зыкова (Притыкина), Глеб Подгородинский (Монахов), Сергей Кагаков (Ивакин), Сергей Вещев (Дунькин муж), артисты Ольга Жевакина (Анна Федоровна), Ирина Леонова и Аксиния Пустыльникова (Лидия Павловна), Алексей Коновалов (Гриша), Мария Кривенцева (Катя), Александр Дривень (Притыкин), Полина Долинская и Мари Марк (Надежда Монахова), Сергей Потапов (Дробязгин), Александр Волков (доктор Макаров), Ирина Жерякова (Веселкина), Григорий Скряпкин (Исправник), Максим Филатов (Степан Лукин), Екатерина Казакова (Степа), Игнатий Кузнецов (Ефим) и Станислав Сошников (Матвей Гогин).

В качестве художника-постановщика приглашена Мария Рыбасова, создание костюмов поручено Ольге Малягиной, а музыку к спектаклю сочинит Григорий Гоберник.
Перед началом репетиции перед постановочной командой с напутственным словом выступил по традиции художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин.

Предлагаем вашему вниманию небольшой репортаж с первой репетиции.

В День народного единства в московском «Иллюзионе» состоялась мировая премьера киноверсии спектакля Малого театра «Смута. 1609–1611».

Создание кинематографических версий театральных спектаклей — уже устоявшаяся мировая практика: масштабные постановки, которые не могут быть сыграны в гастрольном режиме, демонстрируют в кинотеатре, и таким образом лучшие оперы и драмы — от итальянской «Ла Скала» или, скажем, шекспировского «Глобуса» — могут увидеть в любой точке мира.

Неудивительно, что для одного из первых отечественных экспериментов в области создания киноверсии драматического спектакля была выбрана «Смута. 1609–1611 гг.». Эту мощнейшую постановку перенести в «гастрольный» режим в принципе невозможно. Десятки актеров, массовые сцены и сложнейшая декорация — все это делает «Смуту» эпичнейшим зрелищем, которое не теряет своего размаха и на большом экране.
Надо отметить, что у данного спектакля весьма непростая судьба: изначально инсценировку романа Владимира Мединского «Стена» должен был ставить в МХАТе им. Горького один из лучших российских театральных режиссеров Валерий Белякович, однако внезапная смерть прервала работу мастера. В итоге задуманное воплотил на сцене Малого театра Владимир Бейлис.
«Смута» не зря носит точный временной подзаголовок «1609–1611»: фактически перед нами один — но чрезвычайно важный! — эпизод сложнейшего периода русской истории — оборона Смоленска от польских интервентов. Гигантская башня-декорация, вращаясь на сцене, модифицируется то в покои короля Сигизмунда, то в фортификационные укрепления русских, то в пограничный трактир, где, собственно, и начинается действо и сходятся два сквозных персонажа — Григорий Колдырев (Алексей Фаддеев) и его приятель, немецкий наемник Фриц Мейер (Олег Доброван).
Узнав о том, что польский властитель планирует овладеть Смоленском, Григорий отправляется домой, а Фриц, напротив, собирается за звонкую монету служить во вражеских войсках. Впрочем, сразу оговаривая, что делает это не по зову сердца, а ради банальной наживы. Дальше герои окажутся в водовороте трагических событий: Григорий потеряет отца, убитого захватчиками, сыграет важную роль в обороне города, а Фриц поймет, что душевные порывы куда важнее злата-серебра, и обретет в итоге любовь там, где и не ожидал.

Структура «Смуты» весьма напоминает другой знаменитый спектакль из тех же времен. В определенной мере данная работа — драматический оммаж «Жизни за царя», причем в ее классической, дореволюционной постановке, сделанной Егором Розеном вместе с Глинкой. Здесь перед нами и смешение бытовых картин с историческими событиями, и должное пространство для художественного вымысла, подчеркивающее основную идею, и возвышающий пафос финала, дающий зрителю торжественную надежду, несмотря на гибель одного из ключевых героев.
Ровно так же перед нами возникает польский двор во главе с властным и честолюбивым королем Сигизмундом (отличная работа Валерия Бабятинского — возможно, лучшая в действе), сменяющийся сценами в Смоленске, где воевода Шеин, центральный персонаж истории, в беседе с монахом Савватием и определяет основную тему всего спектакля. И это тема покаяния. Исторические испытания, выпавшие на долю страны, как мыслит русский полководец, есть следствие властных грехов — убийства царевича Димитрия в Угличе, «неправедного» восшествия на престол Бориса Годунова; и покаяние, а фактически — рефлексия истории является основным спасительным путем для народа и Отечества. Как следствие, еще одно испытание, которое предстоит выдержать русским людям и которое сосредотачивается в диалоге между Савватием и польским ксендзом, состоит в том, что вместе с поляками на нашу землю приходит католичество, а значит, и инквизиция со всеми вытекающими отсюда ужасами. И данная дискуссия — вовсе не критика экуменизма, а некое предупреждение, что в период войны даже кажущиеся возможными союзниками (ксендз предлагает Савватию договориться на конфессиональном уровне) могут оказаться очередными агентами врага.
«Смута» — это еще и приключенческая драма, в лучших традициях иных военных фильмов (к примеру, того же «Освобождения» Юрия Озерова). Да, в сюжете ясно обозначена полярность: граница между «своими» и «чужими» проведена предельно четко, предательство — тягчайший из грехов, а вот трусость может быть искуплена подвигом. Да, такой пафос и некоторая прямолинейность выглядят несколько непривычно для современной театральной сцены, которая допускает множественность трактовок, но у «Смуты» несколько иная цель. Она ведет знаковый разговор о недопустимости сговора со злом: «коготок увяз — всей птичке пропасть». В минуту исторического кризиса и противостояния двух враждебных сил невозможно остаться в стороне, а важно определиться, с кем ты, — в бою не бывает центристских позиций.

Есть в данной истории и своеобразный макгаффин: таинственное сокровище, спрятанное в подвалах Смоленска. Поляки полагают, что именно там и схоронена государственная казна. Но каково же удивление Сигизмунда, когда он, добравшись-таки до сундуков, обнаруживает там... книги — знаменитую «Либерию» Ивана Грозного, царскую библиотеку, ценности которой, по сути, не понимает. «Вот оно, золото русских!» — восклицает пораженный король (а у зрителя тем временем возникает ассоциация с более поздними событиями, когда исторические артефакты, как та же Янтарная комната, увы, но оказываются в руках захватчиков).
«Смута» на сцене Малого отлично дополняет и развивает уже много лет идущие здесь спектакли о Смутном времени — в первую очередь, трилогию А.К. Толстого: «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис». К слову, последний из спектаклей — также в постановке Владимира Бейлиса — вместе со «Смутой» составляет определенную историческую дилогию. И то, что пьеса по роману «Стена» стала своеобразной «первой ласточкой» киновоплощений постановок Малого театра, дает надежду, что и другие спектакли смогут добраться до своего зрителя, пусть и на экранах кинотеатров. А там, кто знает, может быть, к Малому в его просветительском начинании присоединятся и остальные ведущие театры нашей страны.

В Москве состоялась премьера киноверсии спектакля «Смута. 1609-1611» по роману министра культуры России Владимира Мединского. Смотрите фрагмент выпуска передачи "Доброе утро" на Первом канале от 05.11.2019

Дорогие друзья!
Предлагаем вашему вниманию видеозапись вечера в Мемориальной квартире А.И.Сумбатова-Южина, посвященного участию Марии Ермоловой и Александра Остужева в спектакле "Без вины виноватые" А.Н.Островского. В вечере приняли участие народные артисты России Светлана Аманова, Владимир Дубровский, Владимир Бейлис и артист Максим Филатов. Вечер провела Надежда Телегина.

Самое удивительное, что в спектаклях, бывших хитами сцены в 70‑х, первый в самом Малом с Михаилом Царевым в главной роли, второй - в Театре имени Моссовета с Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом, казалось бы, разных по тематике, времени и местам обитания действующих лиц, остро высветилась тема отцов и детей - бич современной России. Премьера «Перед заходом солнца» подтвердила, что пьеса немецкого классика Герхарда Гауптмана, написанная в 1932 году, когда в Германии отмечали 100‑летие ухода великого Гете, переживет время, отчасти и потому, что в ней есть отголосок личной истории автора «Фауста». На 72‑м году жизни поэт влюбился в 17‑летнюю Ульрику, сватался к ней, но получил отказ. И посвятил возлюбленной «Мариенбадскую элегию», которая считается вершиной его любовной лирики. Гауптман дает детям главного героя своей пьесы имена персонажей и знакомцев Гете, возводя ему своего рода литературный памятник.

1932 год был не только годом 100‑летия ухода Гете, но и временем наступления нацизма в Германии, и во всех постановках гауптмановской пьесы в ХХ веке любовь тайного советника коммерции Маттиаса Клаузена с юной медсестрой Инкен Петерс происходила на фоне очень мрачной атмосферы. Режиссер нового спектакля «Перед заходом солнца» народный артист России Владимир Бейлис и сценограф народный художник России Борис Мессерер сосредотачивают внимание на внутрисемейном конфликте Клаузена, на крушении его идеальной в глазах общества семьи, когда он позволил себе любить. При этом особой привязки ко времени ни в оформлении спектакля, ни в костюмах не делают. Вот они все, блестящее семейство Клаузена, дресс-код black, очень красивы на его 70‑летии, где мэр города вручает юбиляру почетную регалию, и Маттиас (Борис Клюев), может, впервые после потери жены улыбчив и весел. Отношения с наследниками у него ровные, дела издательского концерна он ведет еще сам, но на первых ролях у него муж младшей дочери Кламрот (заслуженный артист России Алексей Фаддеев) - зловещий двуликий Янус, из тех, кто приветствовал новую политику в Германии 30‑х. Отиллия (Полина Долинская) - слабая тень властного мужа, бессловесная жена-девочка. Старшая, Беттина, хромоножка и старая дева, почти одержима отцом, она ведет дом и ни на шаг не позволит никому приблизиться к ее идолу. Этим и объяснима ее одинокость - по контрасту с прежними героинями народная артистка России Елена Харитонова создает характер жесткий и властный. В вечно взъерошенном, готовом завестись с пол-оборота старшем Вольфганге не сразу узнаете Игоря Петренко, полгода назад вернувшегося на сцену Малого. Актер, известный в кино образами харизматичных и мужественных героев, играет подкаблучника, которого, несмотря на всю его ученость, то и дело пощипывает за мягкое место жена. Паула Клотильда, гламурная сексуальная штучка, весьма убедительна в исполнении Ольги Абрамовой. Лишь младший сын Эгмонт (Максим Филатов) в стороне от семейства, он очарован веселой Инкен (Ирина Леонова), которую отец пригласил на праздник. Актерский ансамбль великолепен, невозможно пропустить ни одной реакции и второстепенных персонажей - друга Маттиаса, доктора Штайница (народный артист России Владимир Дубровский) и его преданного секретаря Винтера (Василий Дахненко). Впечатление, что этот мир незыблем, неколебимо.

Тем интереснее наблюдать, как эти благовоспитанные дети, превозносящие отца, превращаются в стаю хищников, готовых разорвать его вместе с избранницей на куски. Наследство! Любовь старика и юной девушки всегда проблематично воспринимается обществом - откройте любой таблоид, не случайно на отдыхе в альпийской деревушке в разговоре с любопытным хозяином бара Маттиас с иронией называет Инкен правнучкой. Но в романтической трагедии, как режиссер определяет жанр спектакля, ни на секунду не усомнитесь в правдивости происходящего, дуэт Инкен и Клаузена займет свое место среди самых ярких сценических созданий на сцене Малого. Борис Клюев, и сам юбиляр (в июле отметит 75‑летие), создает мощный характер, но, играя крупного предпринимателя, подчеркивает в нем прежде всего черты поэта, ценителя искусств и доброго человека, как назвали его в Альпах. Свою любовь к Инкен он воспринимает как возможность прожить еще одну жизнь перед заходом солнца. И ему так хочется сбежать с ней в тот дом на берегу озера, где свидетелями их любви будут звезды, под которыми они обменялись признаниями.

Но бежать Клаузену придется от собственных детей, которые объявят его недееспособным, и благодаря адвокату-предателю Генефельдту (заслуженный артист Василий Зотов) у них это получится. В ночи, в непогоду, в странном одеянии, подобно королю Лиру, автор вначале и хотел назвать пьесу «Новый Лир», он окажется в скромном домике, где живет Инкен с матерью (заслуженная артистка России Ольга Чуваева), разум его не выдержит, и он сведет счеты с жизнью. Инкен - это стальная пружинка, сильная, независимая; узнаваемый современный характер создает Ирина Леонова, отчаявшись, что не успела увезти Клаузена за границу, уходит вслед за любимым. Чудовищный золотой телец одержал победу над любовью, и сейчас с улицы смотрит в окна домика глазами его детей.
А Инкен и Клаузен в белых одеждах встретятся на берегу озера на фоне огромного алого заката, и кто не вспомнит в этот момент Мастера и Маргариту в их вечном домике? Авторы вдохновлялись одним источником.

Премьера драмы «Дальше - тишина» по киносценарию Вины Дельмар состоялась в филиале на Ордынке неделей позже после Гауптмана. Предыстория такова - в 30‑х в Америке по роману Джозефины Лоуренс была написана пьеса, а в 1937 году вышел фильм «Уступи место завтрашнему дню» по сценарию Вины Дельмар. В 1969‑м в Театре имени Моссовета поставили спектакль «Дальше - тишина», по которому девять лет спустя сняли телеверсию. Ценители Шекспира узнают в названии реплику из «Гамлета», которой заканчивается трагедия. Действительно, для главных героев спектакля все закончится тишиной одиночества.
По инициативе народной артистки России Людмилы Поляковой, отметившей в этом году юбилей, и мечтавшей о роли Люси Купер с того момента, как увидела в ней Раневскую, спектакль поставил худрук Малого театра - народный артист СССР Юрий Соломин. И история пожилой пары из американской глубинки, прожившей полвека в любви и согласии, вырастившей пятерых детей и оставшейся на положении бедных родственников, оказалась необыкновенно близка современному российскому зрителю. Супругов Купер, отметивших золотую свадьбу, играют народные артисты России Людмила Полякова - Люси и Владимир Носик - Барклей.
Юрий Соломин и сценограф - заслуженный работник культуры Александр Глазунов - не стали удивлять ни оформлением спектакля, ни костюмами: на мультимедийном заднике появляется то улочка небольшого города, то виды Нью-Йорка, то экстерьеры вокзала или кафе, а одеты герои универсально. Используются видеопроекции - ветер шевелит листочки на деревьях, с шумом отъезжает от кафе автомобиль, начинает свое движение поезд, уносящий Барка. Оформление квартир, в которых живут дети Куперов, да и сам их дом, с семейного веселья в котором начинается спектакль, типичны для среднего класса. Но искреннее веселье с традиционным яблочным пирогом длится недолго. Отправив Люси на кухню, Барклей интересуется у детей, не смогут ли они скинуться на более скромное жилище для родителей, так как дом перезаложен в банке, а средств у них нет, отец потерял работу.

И только что весело танцевавшие и балагурившие братья Джордж (Александр Вершинин) и Роберт (Евгений Сорокин), сестры Нелли (Александра Иванова) и Кора (Алена Колесникова) наперебой начинают убеждать отца, что свободных доходов ни у кого нет… Разве что… кто-либо из них… сможет «до лучших времен»… порознь приютить родителей. И начинается знакомая старикам всего мира «игра в футбол» - это когда любимых родителей дети отфутболивают друг к другу, и зачастую они оказываются далеко не у тех, кому условия действительно «позволяют».

Тема распада семей и необъяснимого эгоизма детей ярко звучит в спектакле. Новый дуэт Куперов убедителен и проникновенен - Людмила Полякова попадает в точку, говоря о том, что ей герои представляются постаревшими Ромео и Джульеттой. Актриса, вопреки своему мощному темпераменту, создает образ нежной, заботливой и способной бесконечно прощать матери. Она так и не скажет Барку, что ее отправляют в приют… Отец в этой паре сдержан и все переживает в себе, зрителю остается только догадываться, что думает он о тех или иных поступках детей. В спектакле много психологических загадок, ответ на которые долго будет искать зритель, и прежде всего на ту, почему выросшие в семье с такими любящими родителями дети оказались прожженными эгоистами? Почему в стороне оказалась бездетная пара - Нелли с беспардонным Гарвеем (Александр Дривень), который в конце концов и предложил отправить тещу в приют, и почему Джордж с женой Анитой (народная артистка России Алена Охлупина) и внучкой Родой (Дарья Шевчук), у которых Люси перебивалась вначале, позволили сделать это? И как могла живущая в Калифорнии дочь вызвать к себе одного отца?.. Не виноваты ли в чем-то и сами Люси с Барклеем в своей безоглядной любви к наследникам?.. Что интересно, зрители отмечают, что пьесы на эту тему пишут лишь западные авторы, хотя дома престарелых в России переполнены…

Кульминацией стала трогательная сцена прощания Куперов - в баре их юности и на вокзале, когда мимо них на вращающейся платформе проплывают фигуры детей и всех, с кем их свела жизнь. В сцене этой легко было впасть в сентиментальность, но актеры мастерски доносят до зрителей суровую правду жизни и словно дотрагиваются до их сердец. Юрий Соломин во время репетиций как-то пошутил, что играть спектакль надо так, чтобы у входа дежурили три «скорые помощи». «Скорые» не «скорые», но носовые платки в зале мелькают не только у пожилых зрительниц, плачут и мужчины, и те, кому двадцать. Нет ничего тяжелее для человека, чем неисполненный долг перед родителями. Соломинский спектакль - ответ Малого тем, кто все еще пытается критиковать театр за «старомодность» и «музейность» (с одним «старомодным» недавно расправились), зритель идет сюда за волшебством и магией искусства, за воспитанием чувств и получает это сполна. И пишет в отзывах, что Малый театр - лучший в Москве, и это не преувеличение, потому что на спектаклях его ощущается новая волна подъема, создаваемая игрой как старейшин, так и дебютантов. В театре начинается новая эра. Приходите и убедитесь сами.

Нина Катаева, "Учительская газета", 18 июня 2019 года

Знаменитая драма Гауптмана «Перед заходом солнца» была поставлена в Малом театре специально к юбилею Бориса Клюева. До него в этой роли на легендарную сцену выходил только царственный Михаил Царев (премьера состоялась 15 сентября 1972 года). Малый театр ценит преемственность.

Конечно, Борис Клюев - актер иного амплуа. В молодые годы фрачный герой, словно созданный для пьес Оскара Уайльда, блестящий Рошфор в «Трех мушкетерах» и импозантный старший брат Шерлока Холмса Майкрофт. Вторая же половина его творческого пути окрашена рядом комических ролей, самая любимая из которых - глава семейства в ситкоме «Воронины». Маттиас Клаузен для любого актера - роль-подарок и роль-испытание. Самое захватывающее в спектакле Малого театра о трагической судьбе Клаузена - то преодоление зрительского ожидания, в котором постоянно существует на сцене Борис Клюев. Появившись впервые на сцене, он тут же берет зал, заставляя его забыть старого знакомого Воронина.

Его Маттиас очень сдержан, величественен, можно сказать - даже холоден. Это много переживший и перечувствовавший благородный человек, который может себе позволить снисхождение и к невоспитанной невестке Пауле (в остром рисунке Ольги Абрамовой), и к неврастеничному старшему сыну Вольфгангу (неожиданно сыгранному Игорем Петренко), и даже к дерзкому зятю Эриху Кламроту (Алексей Фаддеев). Тайный коммерции советник Клаузен успешен, он пользуется уважением города, чего не скажешь о его наследниках.

Конфликт между старшим и младшим поколением нарастает постепенно. Формально подросшие дети ревнуют своего почтенного отца к его молодой возлюбленной, изумительно сыгранной Ириной Леоновой, - благородной, способной на самопожертвование красавицей Инкен. По факту боятся потерять огромное наследство, поэтому решаются стаей накинуться на своего почтенного отца. Если считать, что отпрыски Клаузена - это то самое поколение, которое через десять лет наденет эсэсовскую форму, раскол между отцом и его детьми выглядит более фатальным. «Я против всего, к чему стремится нынешнее поколение», - произносит герой Бориса Клюева, с первых сцен обозначив свою позицию. «Вам не удастся остановить время», - заявляет ему отъявленный мерзавец Кламрот. Остановить время Клаузену, конечно, не удастся, зато у него получится прожить свою последнюю позднюю любовь, которая способна преодолеть многое, даже смерть.

Алла Шевелева, «Театральная афиша столицы», июнь-июль 2019 года

Чтобы понять немецкую классику, стоит посмотреть в Малом театре России новый спектакль «Перед заходом солнца» в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса по пьесе великого драматурга Герхард Гауптмана в переводе Виктора Леденёва.

Мрачная трагедия личности переплетается с тонкой лирикой. Это история о любви вдовствующего аристократа на фоне болезненных общественных отношений. Но кто более не здоров: странная пара или окружающие их рационалисты? В репертуаре Малого театра эта пьеса, написанная в 1931 году в Германии, шла в 70-е годы с большим успехом, как укор буржуазному миру, шагающему к катастрофе Второй мировой войны. Нынешняя постановка не привязана строго ко времени и месту, спектакль Владимира Бейлиса построен без идеологических акцентов, однако с тревожным гражданским посылом, актуальным для нас, сегодняшних: какое место занимают в твоей жизни любовь, семья, книги? Почему истинные стремления твоего сердца подавляет одна мысль о деньгах?..

Пьеса Гауптмана уникальная, необычная – подвластная для постановки только чуткому мастеру, ведь про любовь молодой женщины к седовласому аристократу почти невозможно говорить без тени осуждения. Всё очарование этого спектакля и состоит в этом волшебном, театральном «почти»: режиссёр расширяет границы нашей души и зритель, который в жизни, наверняка, осудил бы подобную историю отношений, горячо переживает за влюблённых!

И всё-таки сильная и цельная натура главного героя Маттиаса Клаузена (Б. Клюев) оказывается побеждённой заговором взрослых детей, хотя, казалось бы, их гнев справедлив, ведь молодая красавица рядом с пожилым господином всегда вызывает подозрения в корысти. Но вектор зрительского негодования перемещается к другим персонажам – тем, кто страстно старается оградить своего отца от личного счастья. Имена детей главного героя автор позаимствовал из мира великого Гёте неслучайно. Вольфганг (И. Петренко), Эгмонт (М. Филатов), Беттина (Е. Харитонова), Отиллия (П. Долинская) перекликаются с литературными персонажами из немецкой классики.
Первоначально Гауптман хотел назвать свою драму «Новый Лир», ведь финал пьесы, когда Клаузен сходит с ума от подлости родных детей и в непогоду бежит из дома – это нарочито прозрачная аналогия с шекспировским героем, но необычная любовная линия в сюжете делает пьесу «Перед закатом солнца» удивительным шедевром литературы ХХ века.

Художник-постановщик спектакля, народный художник России Борис Мессерер, одел персонажей таким образом, что мы видим их своими современниками, хотя в костюмах и в оформлении выдержана элегантная стилистика 30-х годов. В декорациях Германия только угадывается: домик девушки утопает в розах, а кабинет интеллектуала – в книгах… Лаконична мрачная красота финала, решённого, как условное место, где гонимые влюблённые любуются закатом!

Режиссёр Владимир Бейлис говорит: «Наш спектакль – это романтическая трагедия о жизни двух честных и порядочных людей». Действительно, так надоели на современной сцене «модные» постановки с истеричками и психопатами, зритель заждался положительного героя, хотя известно, что положительные образы артистам довольно сложно создавать яркими. И тем не менее главные герои в этом спектакле получились особенными, незабываемыми. Маттиас Клаузен в исполнении народного артиста России Бориса Клюева вызывал не просто сопереживание и волнение зрителей – его образ, помимо обаяния и благородства, нёс философский накал сдержанных эмоций. Сцена в домике Инкен, когда мы понимаем, что сознание героя помутилось, создана такими красками, что вызывает слёзы: сильный человек сломался и стал вдруг беспомощным, как ребёнок… Прекрасна на сцене Ирина Леонова, как эмоциональная и умная актриса с восхитительными внешними данными! Ей безоговорочно веришь, веришь, что девушке не нужны ни богатства, ни общественный статус – такая вот красивая белая ворона, которую оттеняет великолепный ансамбль монстров: успешные взрослые дети главного героя. Необычным стало появление Полины Долинской в образе нелепой, гламурной красотки Отиллии. Выразительна народная артистка России Елена Харитонова в роли бездушной Беттины, создавая тип эдакой бизнес-леди с правильными речами. Притягательным персонажем предстал Вольфганг – нервический, истеричный учёный с завышенными амбициями, которого то и дело от негодования пощипывает жена. Этого неприятного, жалкого типа играет крупный мастер – один из самых обаятельных артистов – Игорь Петренко, которого все знают по кино как брутального и положительного героя! Но его было не узнать в роли подкаблучника Вольфганга! Трясущаяся пластика рук, визгливые нотки в голосе… В этом спектакле Петренко поражает как разносторонний, характерный артист.

И каждая роль в спектакле, даже эпизодическая, создана очень точно, актёры с пониманием играют немецкую классику. Они здесь не русские люди – другие, но без поверхностного подражательства, без специальных приёмов. Актёры нашли эту тонкую грань перемещения в другую культуру, что не так уж часто случается при постановке зарубежных авторов на сцене.

Зрители в зале замирают, и вот – история завершается щемящим чувством несправедливости, потому что главные герои один за другим принимают решение уйти из жизни. Готически мрачный финал выстроен по-философски: Инкен Петерс и Маттиас Клаузен как будто перерождаются, и в другом, уже потустороннем мире, продолжают свой разговор, любуясь закатом: всё-таки любовь вечна!

Ирина Кумова, "Литературная газета", 29 мая 2019 года

Дорогие друзья!

19 мая в Мемориальной квартире прошел тематический вечер, посвященный 145-летию со дня рождения народного артиста СССР Александра Алексеевича Остужева (1874 – 1953). На вечере прозвучали отрывки из пьесы А.Н.Островского «Без вины виноватые», в которой Александр Алексеевич исполнял роль Незнамова, архивные аудозаписи, запечатлевшие голос Остужева.

В вечере приняли участие:
народная артистка России Светлана Аманова
народные артисты России
Владимир Бейлис и Владимир Дубровский
артист Максим Филатов
Автор и ведущая вечера - Надежда Телегина.

На вечере присутствовала Мария Николаевна Варламова – правнучка М. Н. Ермоловой.

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию фотоотчет Николая Антипова, а в скором времени поделимся с вами и полной записью вечера.

[GALLERY:460]

Спектакль поставил режиссер Владимир Бейлис. Ревизор.ru снял видеосюжет о спектакле и пообщался с народными артистами России Борисом Клюевым и Еленой Харитоновой.

Режиссёр Владимир Бейлис поставил в Малом театре спектакль по пьесе Герхарта Гауптмана "Перед заходом солнца". В роли советника Маттиаса Клаузена выступил народный артист России Борис Клюев. Смотрите видеосюжет об этом спектакле на портале Ревизор.ru