Пьеса 16 века помогла взаимопониманию в веке 21. Молодые артисты из разных стран в рамках культурного обмена приехали в Ростов-на-Дону для того, чтобы всем вместе замахнутся на Шекспира. Неделя ушла на подготовку, а в субботу состоялся премьерный показ «Кориолана».

24 ноября в Ростовском академическом театре имени Горького стартует уникальный проект. Совместно с Союзом театров Европы и Государственным академическим малым театром России при поддержке Министерства культуры России впервые на юге страны пройдёт мастер-класс для молодых деятелей театра.
Через восемь дней должен быть готов сценический эскиз спектакля «Кориолан» по Шекспиру. Уже на репетиции трудно представить, что совсем недавно эти молодые люди не были знакомы.

По условиям международного мастер-класса, спектакль создают молодые режиссеры из Греции, Италии, Португалии. Это четыре постановочные группы. У каждой своя концепция и свой фрагмент спектакля. Роли исполняют молодые актеры из Малого театра и Ростовского академического театра драмы имени Горького.
«Все мы учимся соотносить собственное видение каждого из участников проекта с глобальным, и в нашем спектакле сделать это понятным для всех людей. Мы стараемся, чтобы там был и универсальный взгляд театра, и персональный взгляд каждого человека», — поясняет художественный руководитель международных театральных мастер-классов Алексанру Дарие.

Организаторы проекта полагают, что «Кориолан» с его проблемой нравственного выбора, проблемы войны и мира особенно созвучен нашему времени. Текст пьесы был сокращен, но все главные темы сохранены. Декорации, костюмы, реквизит — это все из цехов Ростовского театра, который не просто принимает проект, а по-товарищески распахнул для него все двери своего закулисья.

«Главным результатом должен быть культурный обмен, поиск взаимопонимания и, конечно, чтобы в театре закипела новая жизнь. И вот теперь она кипит, до двух часов ночи идут репетиции», — рассказывает художественный руководитель Ростовского академического театра драмы имени Горького Александр Пудин.
2 декабря. Просмотр назначен на 10 часов вечера. Последние минуты перед премьерой.

«В прошлом году в Москве проходил мастер-класс, я участвовал в нем и узнал, что будет и в этом году. Очень этого ждал», — признается исполнитель роли Кориолана, актер Малого театра Евгений Сорокин.
На этом спектакле зрители следуют за артистами. Не важно, в какой эпохе происходит действие, однако, жанр пьесы сохранен.
«Это трагедия, это Шекспир. Всё на качественно ином уровне. Это надбытовое существование, поэтому играть мы пытаемся, поднимаясь над обыденностью», — комментирует актриса Малого театра Дарья Новосельцева.

В спектакле много условностей. Молодые актрисы играют мужские роли, впервые в жизни.
«Мы сначала не понимали того, что происходит. Нас волновало то, почему мы ходим по кругу так долго. Но когда подошли к спектаклю, поняли, что все тренинги нужны были для работы над ролью. Это было очень интересно. Мы очень устали, но оно того стоило», — отмечает актриса Ростовского академического театра драмы имени Горького Алёна Гудкова.

Четыре разных творческих почерка слились в одном спектакле, рассказавшем эту вечную историю.
«Особое удовольствие было от того, что мы работали с русскими актерами из Москвы и Ростова, обладающими огромной энергетикой. Мы искали общую духовную энергию и, возможно, нашли», — говорит режиссер Teatro di Roma Тициано Паничи.

Эксперимент завершен. Теперь все разъедутся по своим странам и театрам, но они уже мечтают о продолжении.

30 августа 1756 года императрица Елизавета Петровна подписала Указ, гласивший: «Повелели мы ныне учредить русский для представления трагедий и комедий театр, для которого отдать Головкинский каменный дом, что на Васильевском острове, близ кадетского дома. А для онаго повелено набрать актеров и актрис, актеров из обучающихся певчих и Ярославцев в кадетском корпусе, которые к тому будут надобны, а в дополнение еще к ним актеров из других неслужащих людей, также и актрис приличное число. Дирекция того русского театра поручается от нас бригадиру Александру Сумарокову». По Указу театр становится государственным, профессиональным и постоянным. Организаторами первой русской труппы были Александр Сумароков и Федор Волков.

После открытия в Петербурге русского постоянно действующего театра закономерно создание такого же театра и в Москве. Москва исстари слыла театральным городом. Она привыкла к театру, любила его, нуждалась в нем. Первый государственный общедоступный театр был учрежден в Москве еще Петром I в 1702 г. По его указу была построена Комедийная храмина на Красной площади. Как публичный театр просуществовал до 1707 г.
Миссию создания театра в Москве взял на себя недавно основанный Московский университет. В 1756 г. в университете был организован студенческий театр. И. Шувалов, стоявший во главе университета, намеревался построить университетский публичный театр и даже разрешил для этой цели взять заимообразно из университетских сумм десять тысяч рублей. Но необходимость постройки своего здания для труппы вскоре отпала, так как между университетом и антрепризой Локателли было заключено соглашение об объединении их театров. Итальянская комическая опера, возглавляемая антрепренером Дж.-Б. Локателли, начала свою деятельность в Москве в 1759 г., построив Оперный дом у Красных ворот. Чтобы обрести более твердую почву под ногами, Локателли отдал свой театр под покровительство университета и предоставил сцену в дни, свободные от опер, для «Российского театра». Первое представление Московского Российского театра в Оперном доме Локателли состоялось 25 мая 1759 г.

И.И. Шувалов сохранил театр в ведении университета и руководство им оставил за М. Херасковым, а также отдал указание о строительстве в Москве собственного театрального здания. Но смертью Елизаветы Петровны Московский театр был неожиданно пресечен. Был объявлен почти годовой траур.
С восшествием на престол Екатерины II, покровитель Московского университета и Московского театра И.И. Шувалов отошел от дел, и дальнейшая работа по организации театра была отложена. Только в 1766 г. императрица, отвергнув проекты иностранцев, доверила «дирекцию» (антрепризу) Московского театра страстному любителю театра и сочинителю Н.С. Титову. Несмотря на высочайшее покровительство, Титову удалось продержаться всего три года.
В мае 1769 г. привилегия была передана итальянцам Бельмонти и Чинти. Им разрешили «пристроить театр на время к каменным палатам в нанятом у его сиятельства графа Р.Л. Воронцова» в доме на Знаменской улице. Ядро труппы составляли актеры университетского театра. В 1772 г. после смерти антрепренера И. Бельмонти разгорелась серьезная борьба за привилегию на Московский театр между Сумароковым и Дмитревским. Антреприза переходила из рук в руки, пока ее обладателем не стал князь П.В. Урусов в 1776 г. Урусов берет к себе в компаньоны содержателя «механических» представлений англичанина М. Медокса, который обещал построить театр за свой счет. А пока что предприниматели временно дают представления в доме графа Воронцова на Знаменке, обновив декорации и бутафорию, а главное, им удается собрать всех проживающих в Москве русских актеров. В феврале 1780 г. во время представления вспыхнул пожар, уничтожавший здание и все театральное имущество. После пожара Урусов отказался от участия в антрепризе и свою долю уступил М. Медоксу. Медокс решительно принимается за постройку нового здания для театра. Через пять месяцев театр был построен и стал называться «Петровским», так как выходил фасадом на улицу Петровка.

Петровский театр был торжественно открыт 30 декабря 1780 г. Первоначально труппа Медокса в Петровском театре была невелика и состояла из 13 актеров, 9 актрис, 4 танцовщиц, 3 танцоров с балетмейстером и 13 музыкантов. Труппа Петровского театра отличалась высокими профессиональными качествами. Репертуар был передовым для своего времени. На сцене прошли все трагедии Княжнина, Дидро, Лессинга, Коцебу и русские пьесы Попова, Лукина, Плавильщикова. Но самым важным событием было создание и постановка комедии Фонвизина «Недоросль». Цензура долго не пропускала пьесу, и театру пришлось приложить много сил, чтобы добиться ее постановки. 14 мая 1783г. «Недоросль» был поставлен на сцене Петровского театра.
Но финансовое положение Медокса было затруднительным: долги его росли, и ему пришлось объявить себя банкротом и передать свой театр в полную волю и управление Воспитательному дому. Столичная антреприза была непосильна для небогатого предпринимателя без посторонних пособий. В 1805 году последовал Высочайший Указ о погашении из средств Воспитательного дома долгов Медокса, а ему была назначена пожизненная пенсия.
Созданный как самостоятельное учреждение, русский театр был передан в 1759 г. в ведение Придворной конторы, а в 1766 г. казенные театры были объединены в особое придворное учреждение – Дирекцию Императорских театров. Главный директор Императорских театров в Петербурге, А.Л. Нарышкин, 29 декабря 1805 г. вошел со всеподданнейшим ходатайством о присоединении московских театров к Императорской дирекции и о возобновлении и учреждении в нем трупп, по соглашению с начальством г. Москвы. Последовало Высочайшее соизволение Императора Александра I. В 1806 г. в связи с присоединением к театральной Дирекции Московского театра была создана московская контора во главе с управляющим, подчиненная до 1823 г. петербургской дирекции. В 1809 г. была организована в Москве театральная школа на основе существовавшей с 1773 г. школы при Воспитательном доме.

В Москве 22 октября 1805 г. пожар уничтожил здание Петровского театра. Труппа продолжала давать свои спектакли в доме Волконского на Самотеке и в доме Пашкова на Моховой до 1806 г. Значительная часть труппы состояла из крепостных людей А.Е. Столыпина.
Первый спектакль русской труппы Императорского Московского театра состоялся 11 апреля 1806 г. в доме Пашкова на Моховой. В то же время было начато сооружение по проекту архитектора Росси деревянного театра на Арбатской площади, который открылся в апреле 1808 года. По красоте новое здание превосходило все существовавшие театральные здания в Москве. Арбатский театр был открыт 13 апреля 1808 года, но не стал для русского театра родным, так как в нём устраивались маскарады и концерты, и шли спектакли других трупп Москвы. В 1812 г. во время захвата Москвы французами Арбатский театр сгорел. Артисты «до самого почти входа неприятеля в Москву были удержаны службой в оной для театральных представлений, которые продолжать настоял бывший тогда главнокомандующий Москвы граф Ф. Ростопчин. Уволены же они были от должностей и получили разрешение на выезд из Москвы почти накануне сдачи оной неприятелю, следовательно, в такое время, в которое нельзя было приобрести ни наймом, ни покупкой лошадей для выезда, а при том и дирекция не могла снабдить их подводами. А потому они были в необходимости, бросивши все свое имущество, спасать уже одну только жизнь». Много испытаний выпало на долю московских артистов.

Они долго скитались, пока костромской губернатор не предложил им место в городке Плесе. По распоряжению театрального начальства была нанята до города Плеса барка, в которой поместился весь театральный обоз с театральной конторою, гардеробом, нотною и драматическою библиотекою, артистами и воспитанниками театрального училища. Московская жизнь стала приходить в норму только к середине 1813 г., к этому времени часть актеров вернулась в Москву, а часть перешла на Петербургскую сцену. Управляющий московскими театрами А. Майков решил вместо театра Пашковского временно обратить в публичный театр сцену театральной школы, которая находилась в доме С.С. Апраксина на Знаменке. Самым острым вопросом в это время был вопрос о самом помещении театра. Шли долгие переговоры с Пашковым, и вопрос о новом помещении затянулся на два года. 19 апреля 1818 г. состоялось постановление Комитета по театральным делам о найме дома обер-гофмаршала Пашкова, и А. Майков тотчас приступил к решению вопроса о перестройке здания Пашковского театра (театра на Моховой). Открытие этого театра состоялось 25 августа 1818 г.

5 января 1823 г. произошло отделение Московских театров от Петербургской Дирекции Императорских театров. Комитет Министров выставлял мотивом отделения «отвращение неудобств, встречавшихся в действиях Московского театра, который и средствами и местными обстоятельствами разнится от С.-Петербургского театра». Управление Московского театра стало называться Дирекцией Императорского Московского театра, которая подчинялась Генерал-губернатору князю Д.В. Голицыну. Директором Императорского Московского театра был назначен камергер Ф.Ф. Кокошкин. Князь Голицын, вступив в управление Московской Дирекцией, сразу взял крупный масштаб и задался целью поставить Московский театр на уровень Петербургского. Скромное пользование одним театром не отвечало широким планам Голицына, и все усилия он направляет на увеличение субсидий театру. 3 мая 1825 г. утвержден Высочайший Указ о назначении Московскому театру субсидии из городских сумм г. Москвы, в размере 200.000 руб. После вопроса о субсидии и о комплектовании труппы самым серьезным был вопрос о театральных зданиях. Еще в 1822 году Дирекция приступила к постройке двух зданий для Московского театра: одно на месте бывшего Петровского театра, а другое – в арендованном, а впоследствии, купленном Дирекцией, доме купца В. Варгина. На месте Петровского театра было построено одно из красивейших зданий Москвы. Строил его архитектор О.И. Бове по проекту архитектора А.А. Михайлова. А часть дома купца Варгина была перестроена и приспособлена О. Бове под театр. Вдоль Лубянского проезда был расположен зрительный зал, сцена помещалась на стороне, обращенной к Неглинной улице.

6 января 1825 г. был открыт Петровский (большой) театр согласно объявлению в «Московских Ведомостях» №1 от 3января 1825 года.
В 1924 году широко праздновалось столетие Малого театра, а затем каждые 25 лет были юбилейные. И вот 2006 год – год празднования 250-летия Российского театра. В Петербурге эту дату отмечает Алексанринский театр, а в Москве – Малый. Театры вернулись к истокам празднования юбилея Российского театра от Указа 1756 года. Первый юбилей Российского театра праздновался в 1856 году. Барон Н.В. Дризен в своем очерке «Стопятидесятилетие Императорских театров» подробно пишет о праздновании 100-летнего юбилея русского театра 30 августа 1856 года. Это был второй год царствования Александра II, и торжественное коронование в Москве совпало с юбилейной датой русского театра. И поэтому празднование юбилея театра было перенесено на более поздний срок. Проект празднования был представлен на рассмотрение Государя Императора.

Историки театра: И. Бондаренко, В.Г. Сахновский, Вл. Филиппов и В.П. Погожев подробно исследовали историю здания Малого театра по архивным и музейным материалам. Благодаря трудам историка В. Погожева, мы знаем, что существовал коллектив – Императорский Московский театр, спектакли которого были перенесены из дома Пашкова (театр на Моховой) в новые здания. Последний спектакль в доме Пашкова был 9 октября 1824 года. Императорский Московский театр играл попеременно на двух сценических площадках. Только в 1837 году дирекция выкупила здание у Варгина полностью вместе с пустопорожней землей. Архитектором К. Тоном на месте прежнего было построено новое здание, открытие которого состоялось 14 октября 1840 г. К. Тон сохранил фасад здания со стороны Театральной площади, сооруженного О. Бове в 1824 году, в строго выдержанном стиле русского ампира. Старый театральный зал и сцена в здании, построенном Тоном, отошли под мастерские. С 1840 г. сцена не раз подвергалась перестройке, несколько раз переоборудовалась; выдвижные кулисы в 1859 г. были видоизменены, а в 1900 г. К. Вальцем по проекту А.П. Ленского была сделана вращающаяся сцена, но расположение сцены и зрительного зала сохранились без изменений с 1840 г. до настоящего времени. Эпитеты «малый» и «большой» относились к зданиям и обозначали две сценические площадки одного театра. Спектакли с одним и тем же составом шли и в «малом» и в «большом» театре. Затем все чаще драматические спектакли давались в одном «малом» театре и постепенно название здания становится синонимом труппы. Нередко среди московских театралов можно было слышать выражения вроде, следующих: «был в Малом, который вчера играл в Большом»; «надо в Большой – там сегодня играет Малый»; «люблю, когда Малый выступает в Большом» и т.д. В первом десятилетии XX века «Московская драматическая труппа», как она называлась в официальных документах XIX века, начинает время от времени именоваться «труппой Малого театра». После 1917 г. термин «Малый театр» является общепринятым и официальным. Среди историков театра возникали споры о том, когда зародился тот художественный организм, спектакли которого, где бы они ни ставились, всегда считаются спектаклями Малого театра. Историки театра В.П. Погожев, Вл. Филиппов и другие склонны считать датой отсчета Малого театра 1806 год, когда он стал императорским, точнее: Императорский Московский театр. Но до 1806 года Московский театр уже был – была московская труппа, которая к этому времени достигла большого расцвета.

В Московском театре неразрывна была связь актерских поколений, которые начинали работать в антрепризе Локателли и Титова, затем переходили в антрепризу Бельмонти и Медокса (Петровский театр). А труппа Петровского театра в 1806 г. стала труппой Императорского Московского театра. Перед тем, как начать работать 14 октября 1824 г. в доме Варгина, она работала в доме Пашкова (театр на Моховой). Ведь именно в «театре Пашкова, что на Моховой» П. Мочалов получил признание, создав здесь образы Димитрия Донского, Мортимера, Фердинанда. Именно здесь на Моховой 20 сентября 1822 г. в спектакле «Г-н Богатонов, или Провинциал в столице» М.Н. Загоскина, дебютировал М. Щепкин, поразив зрителей, естественностью и простотой своей игры. Здесь впервые выступают: М. Львова-Синецкая, Н. Репина, Сабуровы, В. Живокини, то есть уже новое поколение артистов, которые будут создателями знаменитой впоследствии труппы Малого театра «Щепкинской школы».

История Малого театра началась задолго до того, как он стал давать спектакли в том театральном здании, от которого получил свое название. Время второй половины XVIII века многие историки считают предысторией профессионального русского театра, а справедливее считать ее первой и важной главой этой истории. Необходимо рассматривать историю Малого театра в общем, едином течении развития театрального процесса. Традиция существует как чувство живой связи современников с предшественниками, сегодняшних впечатлений с убеждениями вчерашнего дня и, обладая подвижностью, она может выполнить свою важную миссию в дальнейшем развитии театра.
Малый театр является наследником великой творческой жизни многих поколений актеров и драматургов. Этим обстоятельством Малый театр связан с историческим прошлым – это определяет его настоящее и позволяет предъявить требования к его дальнейшему развитию – к его будущему.

Ольга Бубнова, газета "Малый театр" (№3, 2016)

Станислав Сошников о своем герое в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. Материал опубликован в газете «Малый театр» (№3, 2016).

О герое:
Павел очень хочет как угодно освободиться от оков дома. Главное для него – свобода. Главное быть НЕ ЗДЕСЬ. Он чувствует себя в заточении, и, как все действующие лица пьесы, он ждет, чтобы получить свой кусок. Здесь у него нет никакой самостоятельности, взрослый, женатый человек, которому даже денег в руки не дают, он живет в доме на правах семилетнего ребенка.
Мой герой – «monstrum in fronte, monstrum in anima» (лат., урод снаружи – урод внутри). Но внутреннее его уродство – приобретенное, рождённое отношением родных к его внешнему уродству, которое и породило его звериную озлобленность. Им все пренебрегают, брезгуют, его никто не любит: жена изменяет прямо у него на глазах, все его презирают, все чураются. Павел же, в свою очередь, не принимает не только их ненависть, но и их снисхождение.

О режиссере:
Мне очень приятно, что Владимир Михайлович Бейлис взял меня на эту роль. Я всегда мечтал играть именно такие роли, в остром рисунке. Когда я учился, я так и представлял себе театр: играть что-то активное, действенное и необычное, с изъяном. Павел – моя первая большая роль в театре. Совсем иначе ты работаешь с коллегами, когда выходишь в маленьких ролях, или когда мы обживаем одно пространство на равных. Мир – полный открытий. Мне очень повезло: во-первых, попробовать себя в том, что раньше хотелось и «кололось», во-вторых – в большой роли.
Я благодарен Вячеславу Ивановичу Езепову за его помощь в решении роли и профессиональные советы.

О партнерах:
Были, конечно, трудности в репетициях, потому что пьеса жуткая, страшная, а у нас в коллективе теплые, дружественные отношения. Сложно было переходить от нашей внутренней теплоты к отрытому отрицанию, противостоянию с ними. С Алексеем Коноваловым мы играем братьев, а ведь мы уже выступали с ним в таких ролях – это была наша первая серьёзная работа на сцене Малого театра в спектакле «Последний срок» В.Г. Распутина. Немножко поменялись ролями в этот раз (Смеется). Самый добрый человек в театре – Александр Вершинин – мой злейший враг в спектакле, его надо ненавидеть до желания убить. Это переключение давалось сложно, но это часть профессии.
Людмила Владимировна Титова очень доброжелательно отнеслась ко мне. Когда я ехал на первую свою репетицию, мы случайно встретились в метро. Она спросила меня, волнуюсь ли я. Я, почему-то, в этот момент не волновался. Дальше начались репетиции, в том числе парных сцен, втроем с режиссёром. С большой артисткой, которую раньше мог посмотреть только из зала или из массовки, я был теперь на равных. Людмила Владимировна дает поиграть, иногда даже заставляет играть активнее, и то, что я чуть меньше стал бояться – это ее большая заслуга. Приятно было, работая над спектаклем, ощущать поддержку старших. Мне вообще кажется, что в Малом театре, поддержка старших – это главное. В том, что что-то не получилось, – моя заслуга, а в том, что что-то получилось – заслуга Владимира Михайловича Бейлиса и Людмилы Владимировны Титовой.

26 ноября в спектакле «Трамвай «Желание»» Т.Уильямса роль Молодого человека, агента по подписке первый раз сыграл артист Сергей Ефремов. Поздравляем Сергея и желаем новых творческих успехов!

3 декабря исполняется 80 лет со дня рождения заслуженного артиста России Александра Константиновича Вахтерова (1936 – 2011). О своем коллеге вспоминает народный артист России Василий Иванович Бочкарёв.

«Если говорить, что театр – это храм, то для Саши Вахтерова это была религия»

В 1960 году мы вместе с Сашей Вахтеровым поступили в Щепкинское училище, где занимались у замечательных педагогов – Виктора Ивановича Коршунова, Юрия Мефодьевича Соломина, Павлы Захаровны Богатыренко. И надо сказать, что Александр до самого последнего дня пронёс в сердце эти имена с глубоким уважением и благодарностью. Саша – самый старший на курсе, но при его абсолютной органике разницы в возрасте никто не ощущал. Он, конечно, уже был заражён театром, потому что успел поработать актёром вспомогательного состава в «Современнике», и он вкусил эту студийность, азарт построения театра. Все ему очень завидовали. Несмотря на свой опыт, Саша был таким же студентом, как и мы. Никаких наработанных штампов – он с нами проходил актёрскую азбуку как в первый раз.
После окончания училища мы все разошлись, разбежались. Я пошёл по своей тропке судьбы, Саша – по своей: работал в Литературном театре ВТО, в Театре на Покровке.
В 1995 году мы неожиданно встретились у Малого театра. Давно не виделись, очень обрадовались друг другу. Заговорили о русском психологическом театре, о том, как нам повезло заниматься драматическим искусством… И вдруг возникла такая маленькая пауза: мы поняли, что стоим около памятника Александру Николаевичу Островскому, и он нас внимательно слушает. И вот тут родилась идея – я предложил Саше: «А что, если тебе придти в Малый театр? Я переговорю с Виктором Ивановичем – а вдруг?» Он загорелся: «Ну, давай попробуем!» Я переговорил с Виктором Ивановичем, и тот сказал: «А что, это вполне возможно! Я поговорю с Юрием Мефодьевичем». И как-то органично, безо всякого напряжения, Александр Константинович Вахтеров оказался в Малом театре. И тут же занял своё место, как будто давно его ожидавшее. Сашины роли были небольшого объёма, но каждая в его исполнении становилась маленьким шедевром. Я с большим удовольствием вспоминаю «Дельца», где он играл Бершю, – с какой отдачей, с какой чистотой и преданностью Саша работал! Это отличало его во всех спектаклях.
А теперь я хочу вернуться к самому началу, вспомнить театральное гнездо, которое находилось в Камергерском переулке. Это был его дом, где мы дневали и ночевали в студенческие годы. Иногда засиживались допоздна, готовясь к экзаменам, – Сашина мама стелила на полу, и мы оба укладывались спать, утром вставали и шли в училище. Необыкновенное, замечательное время!
Главой семьи был один из выдающихся наших актёров – Константин Васильевич Вахтеров. Саша с отцом напоминали диккенсовских Домби и сына.
В маленькой комнате стоял магнитофон, и мы, первокурсники, собирались и слушали Шаляпина, Яхонтова, Качалова. Константин Васильевич работал во 2-м МХАТе, в Театре водного транспорта, в Литературном театре ВТО, в Пушкинском театре. Он часто рассказывал об актёрах МХАТа, особенно о Качалове и Москвине. Сколько он читал нам, студентам, стихов – и как читал! Это был действительно великолепный чтец. В замечательной книжке «МХАТ Второй. Опыт восстановления биографии» я нашёл маленькую запись про Константина Васильевича, где есть очень хорошая фраза: «Дух бродяжничества был заложен в его актёрской природе». Это особая каста артистов: всем своим существом они должны быть в дороге, в движении. Каждый год семья Вахтеровых уезжала на водохранилище, на озёра. Ставили палатки, и всё лето там жили. Этого бродяжничества нам, актёрам, порою не хватает. У Саши оно было связано не только с театром, но и с окружающей жизнью, с природой, которую он безумно любил. Александра не загружала тяжесть актёрской профессии – она порой может прижать к земле. А Саша был свободен.
Всё, что связано с красотой, с поэзией, он получил в наследство от родителей. Сашина сестра тоже работала в театре, в Минске. Вся семья находилась под крылом таланта Константина Васильевича. Актёрство никогда не являлось для них просто профессией. И если говорить, что театр – это храм, то для них это была религия. Когда я думаю о Константине Васильевиче, я даже не могу себе представить, чтобы он участвовал в каких-то интригах. Ему легче было бы уйти – так же, как и Саше.
Я вспоминаю Константина Васильевича добрым словом, потому что он нам открыл, что так и нужно жить, когда всё настолько просто, но эта простота была возвышенной: чуть больше тепла, заботы, любви, внимания... Интонацию, заложенную отцом, Саша пронёс через всю свою жизнь. За это, наверное, его в театре и любили.

Записала Ольга Петренко.

Уважаемые зрители!

6 декабря (сцена на Ордынке) пойдет комедия А.Н.Островского «Свои люди – сочтёмся!» (вместо спектакля «Сердце не камень»).

7 декабря (сцена на Ордынке) пойдет комедия А.Н.Островского «Свои люди – сочтёмся!» (вместо спектакля «Дети Ванюшина»).

Назначенный на 7 декабря спектакль «Перечитывая Чехова» пойдет 21 декабря.

Билеты действительны.

Приносим извинения за возможные неудобства!

Дорогие друзья!

С радостью сообщаем вам о том, что вышел в свет новый буклет из серии «Библиотека Малого театра». Он посвящен творчеству народной артистки России Елены Германовны Харитоновой. Издание поступило в продажу и зрители, пришедшие сегодня на спектакль «Тайны мадридского двора», в котором Елена Харитонова вот уже почти двадцать лет бессменно блистательно исполняет роль Маргариты Наваррской, смогут стать первыми читателями буклета.

Для посетителей сайта – небольшой фрагмент текста: «… внимание актрисы целиком сосредоточено на родном театре, новых и старых ролях на любимом зрителе. Ее волнует то, как зал реагирует, понимает ли, сочувствует, о чем думает. У Елены загораются глаза, когда она вспоминает о письмах, которые приходят на адрес Малого театра — зрители не только благодарят, но и пытаются разобраться в смысле увиденных спектаклей, задаются вопросами о жизни, любви и дружбе. Елена и сама ищет ответы. Театр для нее единственное место, где можно жить «на всю катушку» — мечтать, верить, любить, страдать без опасения оказаться непонятой или прослыть старомодной и сентиментальной. Внутреннее благородство актрисы не может не восхищать. Зритель его чувствует и приходит на спектакли снова и снова. И, конечно, ждет новых ролей».

Ответственный редактор В.А. Максимова
Автор текста Наталья Витвицкая
Художник Наталия Мельгунова
Редактор и корректор О.А.Петренко
Фотографии Н.Антипова, Д Бочарова, А.Гора, С.Милицкого, Л.Нелиновой, С.Нелинова, из архива Елены Харитоновой.

Уважаемые зрители!

Назначенный на 5 декабря Вечер памяти Р.Д.Нифонтовой переносится на воскресенье 18 декабря. Начало в 17:00.
Просим записавшихся подтвердить свое присутствие в указанный день по тому же телефону: 8-499-237-44-72.

Приносим свои извинения за доставленные неудобства!

Актриса, которая дарит радость зрителям во всех своих ролях. Светлана Аманова – народная артистка России, ведущая артистка Малого театра, актриса кино. Женщина невероятной внутренней красоты и тепла. Человек открытой души. Рассказала о том, какие режиссеры и роли оставили след в ее жизни.

Вот у же почти 35 лет вы преданно служите Малому театру. А интересно, сколько насчитывается ролей на сцене?

С.А.: Да, 34 года в театре! В следующем году будет 35. Не верится. Каждый новый сезон чем-то удивляет. Малый театр стал членом Союза Театров Европы. И в рамках деятельности Союза можно встретиться, например, с актером Венсаном Пересом. А ролей около 30 сыграно. У меня были сезоны, когда я выпускала по две премьеры. Вот в прошлом году выпустила две премьеры: спектакль по пьесе Р.Тома «Восемь любящих женщин» (режиссер В. М. Бейлис). Роль Габи. И «Молодость Людовика XIV» А. Дюма-отца (режиссер Ю. М. Соломин). Роль Анны Австрийской.

А какие роли оставили след в вашей жизни?

С.А.: Каждая роль открывает в тебе потаенные, неизвестные еще черты характера. И эти открытия очень ценны. У каждой героини, которую играешь, есть чему поучиться. Но есть роли и спектакли знаковые. Это, конечно, первые большие роли в театре: Невеста из «Умныхвещей» С. Маршака, Магдалена из «Ревнивой к себе самой» Т. Де Молины. Встреча с режиссером и актером Малого театра В. М. Соломиным в спектакле Л. Н. Толстого«Живой труп», где я играла Машу-цыганку, а моим партнером был Ю.М. Соломин в роли Протасова. Роль Павлы в пьесе М.Горького «Зыковы». Мне посчастливилось работать с моим педагогом в Училище им. М.С.Щепкина режиссером Л. Е. Хейфецем. Дорога роль Полины в «Доходном месте» А.Н. Островского (режиссер В.М.Бейлис). В процессе выпуска спектакля я была в ожидании своей доченьки. Так что премьеру играли вместе!

Работа с какими режиссерами вам особенно запомнились?

С.А.: Мне повезло, я имела возможность работать со многими классными режиссерами, у которых можно учиться бесконечно. Л.Е. Хейфец, Б. А. Морозов, С. В.Женовач... В 1989 г. на постановку в Малый театр был приглашен режиссер с Бродвея, в то время он руководил театром «Круг в квадрате», Т. Манн. Он ставил спектакль «Ночь игуаны» по Т. Уильямсу. Я играла роль Мэксин. Спектакль должны были выпустить в кратчайшие по тем временам сроки, за 2 месяца. Это был очень интересный и полезный опыт. Общение с режиссером через переводчика создавало определенные трудности, но Т. Манн был терпелив к нам и очень дружелюбен. Прекрасный актерский состав: Самойлов, В.Соломин, Титова… Мы уложились в сроки. В результате получился прекрасный спектакль. Был любим артистами и зрителями. У меня была уникальная возможность соприкоснуться, поработать с режиссером Сергеем Александровичем Соловьевым. Спектакль«Дядя Ваня» по Чехову, роль Елены Андреевны. Это первый опыт постановки в театре мастера. Не забываемое время! Весь репетиционный период прошел на одном дыхании. Атмосферный, чувственный, с тонким юмором, драматичный спектакль. Уникальный актерский ансамбль: Юрий Соломин – дядя Ваня, Виталий Соломин – Астров, на роль Сони Соловьев пригласил удивительную Таню Друбич, еще играли Борцов, Еремеева, Бабятинский. Это уже спектакль-легенда! Одну из немногих ролей, которую я очень хотела бы сыграть, роль-мечта – это Раневская из «Вишневого сада» Чехова. И вот Ю. Соломин решил восстановить спектакль постановки И.В. Ильинского. И я играю в обновленном составе Любовь Андреевну! Встреча с А.Я.Шапиро в спектакле «Дети солнца» Горького для меня как новое дыхание оказалась. Спектакль очень современно прозвучал на сегодняшний день.

В 1982 г. вы снялись в знаменитой кинокомедии Л. Гайдая «Спортлото-82». Фильм стал лидером проката. Что сейчас у вас интересного происходит в кино?

С.А.: Сегодня время сериалов. И я периодически снимаюсь в них. «Маргоша», «Серафима Прекрасная»... Карен Шахназаров закончил съемки «Анны Карениной», где я сыграла роль Лидии Ивановны. А до этого был эпизод в картине Говорухина «Конец прекрасной эпохи».

Светлана, у вас крепкая актерская школа и большой сценический опыт. Дайте совет молодым начинающих артистам.

С.А.: Начиная карьеру, не знаешь, что тебя ожидает – это таинство. Сегодня у многих молодых людей желание достичь быстрого результата. Не творчеству подчинено устремление. Много суеты не по делу. И напрасно! Ведь если очень захотеть, то успех и признание вас обязательно поцелуют!

Счастье – это когда тебя понимают?

С.А.: Да, конечно, когда тебя понимают. Понимают и любят! И чувства должны быть взаимными! Любовь спасет мир!

Очередной выпуск программы "Наблюдатель" посвящен Государственному академическому Малому театру. В историческом здании театра на Театральной площади заканчивается ремонт. Там и будет открыт юбилейный - 260-й - сезон. Гости в студии: режиссёр, художественный руководитель Малого Театра Юрий Соломин; актёр, режиссёр, народный артист России Борис Невзоров; режиссёр, сценарист, актёр Антон Яковлев. Ведущий: Андрей Максимов.

Ольга Жевакина рассказывает о роли Натальи в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. Опубликовано в новом номере газеты «Малый театр».

– Наталья – один из самых ярких персонажей нового спектакля. От чего ты отталкивалась в работе над этой ролью?

– Когда мы начинали репетировать спектакль, первое, что пытались четко определить для каждого персонажа, – это то, как он ждет смерти отца. Наталья очень определенно ждет этого события. Сразу замечу, что все ее поступки, прописанные Горьким в пьесе, мы сохранили: Наталья молится, ест, пьет и т.д. Даже если эти ремарки не совсем подходили для меня, мы старались с режиссером их так или иначе вписать в общее действие. Так вот, все по-разному ждут смерти отца. Кто-то открыто, как Павел. А кто-то, как Наталья, тихо и спокойно. Она вполне уверена в том, что ей ее доля перепадет, ничто не сможет этому помешать и белая полоса в ее жизни вот-вот наступит. Чем ближе эта манящая перспектива, тем сложнее Наталье сдерживать себя.

– Какие черты тебе в твоей героине наиболее интересны?

– Наверное, все то, что не получалось сыграть в других работах, то есть то, чего в них попросту не было. Это мощный перевертыш от очень тихой, набожной, скромной «серой мышки» в доме Вассы, до настоящего быдла, которое открыто стремится к власти, не гнушаясь ничем, грубого и беспардонного. Сыграть эту метаморфозу, переход из одного состояния в другое для меня, да и для любой актрисы, – заманчивая задача: какие сломы и внутренние движения ее души приводят Наталью к срыву маски, к тому, что ей нечего скрывать.
К финальным сценам, как правило, мы приходим в репетиционном процессе уже ближе к выпуску спектакля. Но с самого начала работы я держала в уме, что мне свою Наталью надо воспитывать Вассой, чтобы грамотно сыграть финал пьесы. Не с качествами Вассы, безусловно, а со своими, с Натальиными. Но при этом считывая все важные свойства поведения Вассы. Наталья, как я уже сказала, видит себя в будущем абсолютной хозяйкой дома.

– Иногда кажется, что ты ведешь свою роль на грани гротеска. Не слишком ли ты казнишь свою героиню?

– Нет, мне так не кажется, ведь мы во всем следуем букве и духу Горького. Чем серьезнее мы воспринимаем автора, тем убедительнее получается результат.

– Многие зрители отмечают очень удачную находку – подчеркнутую полноту Натальи.

– Да, эта внешняя черта родилась в самом начале работы над спектаклем. Я старалась так и репетировать все время с толщинками, и к выпуску спектакля они мне уже совершенно не мешали, я чувствовала себя вполне свободно и естественно. И эффект получился такой, что даже знакомые иногда не могут понять, правда это или нет. (Улыбается).

Беседовал Максим Редин

Дорогие зрители!

Сообщаем вам о нескольких дополнительных спектаклях в ноябре и декабре текущего года:

30 ноября (Малая сцена на Ордынке) пойдет комедия А.Н.Островского «ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ».

26 декабря (Сцена на Ордынке, утро) пойдет детский спектакль «СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА» Е.Шварца.

26 декабря (Сцена на Ордынке, вечер) пойдет комедия А.Н.Островского «ВОЛКИ И ОВЦЫ».

26 декабря (Малая сцена на Ордынке) пойдет комедия А.Н.Островского «ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ».

28 декабря (Малая сцена на Ордынке) пойдет спектакль «ТРАМВАЙ «ЖЕЛАНИЕ»» Т.Уильямса.

Билеты в продаже! Ждём вас на наших спектаклях!

Актер Михаил Фоменко за прошедший сезон сыграл две заметные роли – Михайло Васильева в спектакле Владимира Бейлиса «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького и Митча в постановке Сергея Потапова «Трамвай «Желание» Т.Уильямса. Мы поговорили с Михаилом о прошедших премьерах, его работе в Малом театре, и о том, почему не стоит отказываться даже от небольших ролей.

Мы начнем с того, как ты попал в Малый театр.
Я пришел в театр в 2004 году.
А первая роль?
Первая роль у меня была в спектакле Александра Коршунова «Пучина», я бегал в массовке.
Пока учился, на сцену Малого выходил?
Выходил, в спектакле «Таланты и поклонники» Владимира Бейлиса, в финале разносил шампанское на станции. Василий Иванович Бочкарев протягивал мне деньги, а я отвечал – Покорнейше благодарю. Это был, мне кажется, конец второго курса.
Какие воспоминания у тебя остались об учебе в Щепкинском училище?
Самые хорошие. Курс у нас был очень дружный. Теплоту и человеческое отношение к себе со стороны своих будущих педагогов Ольги Николаевны и Юрия Мефодьевича Соломиных я почувствовал ещё когда поступал. И после этого у меня даже мысли не возникало, что я могу учиться у кого-то другого.
Какое впечатление Малый театр произвел на тебя, когда ты в первый раз попал в него?
К своему стыду, до поступления в Щепкинское училище я ни разу не был в Малом театре. И Ольга Николаевна Соломина, узнав об этом, отправила нас смотреть спектакль «Царь Федор Иоаннович». Это был первый курс, открытие сезона, Царя Федора играл мой учитель Юрий Соломин. Свои впечатления от того вечера я помню до сих пор. Меня поразил сам театр, великолепное здание, зрительный зал. А потом, когда начался спектакль, свет в зале погас, заиграла увертюра, неслышно открылся занавес, вновь на сцене появился свет, я погрузился в спектакль и смотрел не отрываясь. И потом видел его еще очень много раз. В студенческие годы я много ходил по театрам, посвящал этому все каникулы. Покупал себе афишу, распределял график и ходил.
Ты сразу понял, что хочешь тут работать?
Да.
Но после училища ты попал в «Сферу»?
Так получилось, что Екатерина Ильинична Еланская меня туда пригласила. В «Сфере» я проработал пять лет, сыграл много хороших ролей. А в 2004 году сбылась моя мечта, и Юрий Мефодьевич Соломин взял меня в Малый театр. Я очень благодарен Екатерине Ильиничне, что к моему переходу она отнеслась с пониманием.
Нельзя сказать, что ты и раньше был обделен ролями, но сейчас ты репетируешь все больше. За последние три года ты получил пять серьезных ролей. В твоем репертуаре есть даже две роли на вырост – Стародум в «Недоросле» Д.И. Фонвизина и Беркутов в «Волках и овцах» А.Н .Островского (оба спектакля в постановке Виталия Иванова).
Если в принципе брать обе эти роли, то трепет охватывает, когда ты понимаешь, кто над ними работал – Афанасий Кочетков, Николай Верещенко, Ярослав Барышев. И это тебя очень мобилизует. Если мы говорим о Стародуме, мне было важно сыграть живого человека. О его возрасте я не думал, я разбирал то, что происходит с моим героем в конкретной сцене. Стародум – человек Петровской эпохи и, как мне казалось, там нельзя думать о старчестве, это человек железной военной закалки.
В «Волках и овцах» решение роли кого из твоих предшественников тебе ближе?
Ярослава Павловича Барышева в роли Беркутова я, к сожалению, не видел, но мне очень нравилось, как работает Николай Алексеевич Верещенко.
У Островского всегда «говорящие» фамилии. Вот твой Беркутов он положительный или отрицательный?
У меня Беркутов вызывает уважение. Он человек дела, он хочет работать, строить. Не думаю, что в его поступках есть корысть. Скорее для него решающим будет то, что имение, которое простаивает у Купавиной, может приносить доход. Беркутов влюблен, но, на мой взгляд, опытный во многом, в делах амурных он неопытен и старомоден.
Давай поговорим про твои недавние премьеры. Какие у тебя были мысли, когда ты увидел свое имя в распределении на спектакль «Васса Железнова – первый вариант»?
Я не был знаком с этой редакцией пьесы. Но для меня очень важно, и это касается любой работы, чтобы персонаж менялся по ходу истории, и чтобы его история пересекалась с моим личным опытом. И величина роли в данном случае не имеет значения. Мне даже в небольшой роли интересно играть перерождения человека.
С чего у тебя начинается работа над ролью?
Любопытно, что во многих ролях, когда мне кажется, что работа над героем будет очевидной, по прошествии времени все меняется кардинально. Методом проб и ошибок ты находишь решение, и в конце полностью отказываешься от того, что в начале тебе казалось незыблемым фундаментом роли.
Приведи пример.
Мне сначала казалось, что у Горького Михайло Васильев человек сухой, строгий, без сердца, этакий человек в футляре, но потом я понял, что он живой, что в эти пиковые для его жизни несколько дней у него тоже сдают нервы. Сейчас я пришел к тому, что Васильев – это клубок комплексов, противоречий, желаний, что это человек с чувствами и к Вассе и к дочери.
Зачем он участвует в преступлении Вассы?
Для меня восхищение Вассой, любовь к ней, это основной мотив всех его поступков. Мы с Владимиром Михайловичем Бейлисом долго думали, есть ли у моего героя отношения с Вассой, но делать на этом большой акцент мы не хотели. Возможно, он думает, что жизнь несправедлива, что будь эта женщина его женой, то он бы окружил ее любовью и заботой. И вместе они могли бы свернуть горы. И для себя я решил, что Васильев многое делает для нее и ради нее. Возможно, он надеется, на то, что после смерти мужа и гибели его брата, Васса сделает его более важным человеком в этом доме.
То есть Васильев может быть ее следующим мужем?
Да.
Параллельно с «Вассой» ты выпускал «Трамвай «Желание», где твой герой Митч несчастный и уже не молодой мужчина, живущий с мамой. Как ты искал в себе этого героя? Знаменитый фильм смотрел?
Фильм я смотрел давно и специально не стал его пересматривать, пока мы работали над постановкой. Митч – не маменькин сынок, он далеко не глупый человек. Но я не буду его адвокатом, я не люблю его за то, что он не спас Бланш. Жизнь его не сложилась из-за серьезной привязанности к матери и зависимости от её мнения.
Ты ведь ничего похожего раньше не играл?
Нет, не играл и поэтому, когда мне Сережа (режиссер спектакля Сергей Потапов) предложил эту роль, я перечитал пьесу и очень ей загорелся. Работа считалась самостоятельной, и у нас не было уверенности, что спектакль выйдет. Но свободное время на тот момент у меня было, и я решил, что не могу отказываться от материала. Я вообще считаю, что нужно больше работать и меньше отказываться. В Митче много от меня, у каждого человека же были разные моменты в жизни, и вот эмоциональная память, когда ищешь в ней то, что можно использовать в работе это всегда очень интересно.
Что тебе показалось самым сложным в этой работе?
Самое тяжелое в роли – это понять для себя, о чем он думает, когда молчит и слушает ее исповедь. Для него её откровение – это знак, что она его приняла, что они могут быть счастливы. Другое дело, что потом, поступив так, как он поступил, Митч заслуживает сожаления. В финале он, конечно, понимает, что совершил чудовищную ошибку, а изменить уже ничего нельзя. Он не сделал ради неё шаг, не спас, не увез.
Как ты готовишься к выходу на сцену и сразу ли уходишь домой после спектакля?
Перед спектаклем мне важно побыть одному, сосредоточиться. Я благодарен нашим костюмерам, когда я прихожу в гримерную, мой костюм чист и выглажен и висит на вешалке, мне нужно только переодеться. Я сажусь в тишине, повторяю роль, успокаиваюсь. А после спектакля я не могу просто уйти, и не потому, что еще не вышел из образа, просто нужно что-то осмыслить, успокоиться, но это, конечно, зависит от роли. После «Вассы» и после «Трамвая» нужно немного прийти в себя.
То есть эти премьеры были для тебя не очень простыми?
Конечно. Конечно, они не прошли как по маслу, были поиски, были моменты отчаяния. Было ощущение, что совсем ничего не получается. Но в этом же весь кайф нашей профессии.

Беседовала Дарья Антонова

24 ноября исполнилось 90 лет со дня рождения народной артистки России Музы Ивановны Седовой (1926 - 1999).

На сайте Малого театра вы можете послушать записи нескольких спектаклей с участием актрисы:
«Горе от ума» А.С.Грибоедова
«Накануне» И.С.Тургенева
«Золотые костры» И.Штока
«Король Лир» УШекспира

СЕДОВА Муза Ивановна (24 ноября 1926 г., Москва – 21 декабря 1999, там же). Народная артистка России Отец — Седов Иван Васильевич (1902-1979). Мать — Седова Антонина Петровна (1905-1972). В 1949 г. окончила Государственный институт театрального искусства им. А.В.Луначарского. После института была приглашена в Государственный Академический Малый театр. В театре сыграла более 50 ролей русского и зарубежного репертуара. Среди них центральные роли: Варя («Когда горит сердце» А.Кина), Ася («Опасный спутник» А.Салынского), Настя («Иван Рыбаков» В.Гусева), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Руфина («Золотые костры» И.Штока), Акулина («Власть тьмы» Л.Н.Толстого), Калерия («Дачники» М.Горького), герцогиня Мальборо («Стакан воды» Э.Скриба), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Гонерилья («Король Лир» У.Шекспира), Клавдия («Дети Ванюшина» С.Найденова), Анна Васильевна Стахова («Накануне» И.С.Тургенева), Беттина («Перед заходом солнца» Г.Гауптмана), Регина («Привидения» Г.Ибсена), Варвара («Картина» Д.Гранина), Анна Павловна («Живой труп» Л.Н.Толстого), Анна Тихоновна («Не было гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского), Василиса («Царь Борис» А.К.Толстого), Маша («И вновь встреча с юностью» А.Арбузова) и др.

В апреле 1968 г. было присвоено звание «Заслуженная артистка РСФСР». За заслуги в области театрального искусства награждена орденами «Знак Почета» (1971г.), «Дружбы Народов» (1974г.), орденом «Дружбы» (1996г.), медалями. За участие и исполнение роли Беттины в спектакле «Перед заходом солнца» удостоена Почетной грамоты (1975 г.), а за роль Руфины в спектакле «Золотые костры» — Почетной грамотой фестиваля «Московская театральная весна» (1976 г.). Член Союза театральных деятелей (с 1951 г.), неоднократно избиралась членом художественного совета Малого театра. В 1955 и 1961 гг. участвовала в шефских поездках на целину, неоднократно участвовала в военно-шефских поездках. В 1961 г. награждена медалью «За освоение целинных земель». Главным своим увлечением Муза Ивановна Седова считала театр. В минуты отдыха любила слушать классическую музыку. Любимым писателем актрисы был А.П.Чехов.

Роли, записанные на радио: Даце «Лето младшего брата» П.Гунара (1956), 1-я девушка «Ангарские были» А.Приставкина (1962), актриса Н.Медведева «Дебют» З.Чернышовой (о начале творческого пути великой русской актрисы М. Н. Ермоловой, 1972), Анна Павловна, мать Лизы «Живой труп» Л.Толстого (1976), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира, Анна Васильевна Стахова — «Накануне» И.Тургенева (1987). Роли в телеспектаклях и фильмах-спектаклях Малого театра: «Гравюра на дереве» (по мотивам одноименного рассказа Б.Лавренева, 1966), «Грех» (по одноименной пьесе польского писателя Стефана Жеромского, 1969), Клавдия «Дети Ванюшина» С.Найденова (1984), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира (1982), Беттина «Перед заходом солнца» Г.Гауптмана (1974).

Описывая спектакль «Не было ни гроша да вдруг алтын» по пьесе А.Н.Островского, Ю.Дмитриев так писал об исполнителях главных ролей: «Малый театр издавна славился актерами трагедии. Исполняя роль Крутицкого, Е.В.Самойлов должал эту замечательную традицию. Право, это одна из лучших актерских работ последних лет. В паре с ним оказывалась М.Седова, в роли его жены, Анны Тихоновны. Одежда, прическа, то, как она держалась, отличались скромностью и одновременно достоинством. Ее положение ужасно, унизительно, но она сжилась с ним и не протестует. И только когда дело касалось ее воспитанницы, вынужденной просить, как нищая, себе на приданое, когда воспитанница должна идти на содержание к богатому купцу и фактически обрекалась на гибель, Анне Тихоновне Тае ее хотелось помочь, но она не знала, как это сделать. И здесь актриса поднималась до подлинной трагедии».

24 ноября 2016 г. впервые на Юге России Ростовский академический театр драмы им. М. Горького открывает уникальный проект – совместно с Союзом театров Европы и Государственным академическим Малым театром России при поддержке Министерства культуры России в рамках программ международного культурного обмена «Креативная Европа» Европейского союза и «Зоны конфликтов» Союза театров Европы: мастер-классы для молодых европейских режиссеров, сценографов и российских актеров.

В мастер-классах примут участие сценографы и режиссеры из Афин (National Theatre of Greece), Салоников (National Theatre of Northern Greece), Португалии (Teatro Nacional São João) и Рима (Teatro di Roma), а также актеры Малого театра и Ростовского академического театра драмы им. М. Горького.
Основной целью мастер-классов является творческий обмен актеров, режиссеров и сценографов стран Европы и Азии, повышение профессионального мастерства, укрепление социокультурных связей между странами и обогащение границ театрального пространства. При этом выбранная тема весьма актуальна и интересна – тема войны в пьесах У. Шекспира.

Презентовали мастер-классы худрук Театра Горького Александр Пудин, режиссер Малого театра Владимир Драгунов и руководители мастер-классов - художественный руководитель Национального театра в Бухаресте Александру Дарие и драматург Кристин Амон-Сирежол, почетный профессор кафедры театральных исследований Университета Париж III Новая Сорбонна. Состоялась первая лекция о творчестве Шекспира, целый день обсуждается рабочий процесс.
Мастер-классы продлятся девять дней, и за это время четыре пары молодых режиссеров и художников-сценографов из Греции, Португалии и Италии с восемью российскими актерами (из Малого театра и Театра Горького) предпримут попытку поставить спектакль "Кориолан". Заключительная презентация, открытая для широкой публики, состоится 2 декабря.

От Малого театра в мастер-классе принимают участие молодые актеры Дарья Новосельцева, Екатерина Васильева, Александр Наумов и Евгений Сорокин.

Мастер классы проходят в рамках Программы международных культурных центров «Перекресток культур», проект «Young Theatre Master-Classes».

7 октября народному артисту России Вячеславу Езепову исполнилось 75 лет. Интервью с актером подготовила Лада Акимова специально для газеты «Малый театр».

– Когда-то очень давно, проработав в Малом театре шесть лет, я решил уйти. В один из дней еду в лифте с Борисом Андреевичем Бабочкиным. И вдруг он говорит мне следующее: «Знаете, Слава, наверное, вы приняли правильное решение. Актером Малого театра нужно становиться, когда у тебя все уже есть... Тогда ты не будешь размениваться по пустякам, отвлекаться на выбивания званий, квартир... А будешь просто служить».

– Интересно, а почему он Вам сказал именно это? Ведь не из-за отсутствия же звания или квартиры вы решились на уход. И не откуда-нибудь, а из Малого театра!
– Не знаю. Спустя годы могу сказать: мудрый Бабочкин оказался прав. В Малом не работают, а служат. И не в нем, а именно ему! Причина же у меня была только одна – я настолько устал от ролей негодяев, а переиграл я их на тот момент огромное количество, что решил порвать с этим амплуа почти что хирургическим методом. Все было против моего ухода, но, раз решил, значит обязательно сделаю. Сказывается белорусское упрямство, доставшееся в наследство от родни по отцовской линии. А что вы хотите, если мой дед «прорвался» к царю, и положив на голову прошение, бухнулся на колени перед его каретой.

– Не белорусское ли упрямство привело Вас на театральные подмостки?
– Случай. Только он. «И случай, бог изобретатель». Лучше Александра Сергеевича Пушкина не скажешь. Иначе как объяснить тот факт, что будучи восьмилетним ребенком, я вдруг самостоятельно не только прочитал, но и выучил взрослую басню Сергея Михалкова «Заяц во хмелю», пришел в школу и гордо заявил, что именно с ней хочу выступить на школьном вечере.

– И что Вы в свои восемь лет поняли из этой басни?
- Ровным счетом ничего. Просто мне понравилось изображать то грозного Льва, то пьяного Зайца, который, моментально протрезвев, стал трусишкой. Лев рычал, Заяц пищал испуганным голосочком, и все это делал я один. Мое первое выступление имело какой-то сумасшедший успех. Меня приглашали на все вечера, концерты, комсомольские собрания, даже от уроков освобождали.

– Многие дети и стихи, стоя на стульчике, взрослым читают, и песни поют, и в детском саду или в школе выступают, но не все же потом актерами становятся.
– Опять же случай. Спасибо родителям. Недалеко от нашего дома, а жили мы тогда на Смоленской площади, был Дом пионеров, где находилась театральная студия. Вот туда они меня и привели. Так судьба подарила встречу с удивительной женщиной – Александрой Георгиевной Кудашевой-Тинниковой. У нее учились и Слава Шалевич, и Галя Кирюшина, и Женя Киндинов. А самым лучшим учеником Александры Георгиевны, которого я застал, был Олег Ефремов. Она-то и благословила меня на столь тернистый путь, по которому иду уже 53 года. Разное случалось за это время: порой охватывало отчаянье, когда казалось – вот он тупик и выхода из него нет, иногда обида захлестывала настолько, что я готов был растерзать обидчика, были уходы из театров и возвращение в них же, ссоры, недомолвки, непонимание, поиск себя и своего режиссера. Не произошло только единственного: я ни на минуту не разочаровался в профессии, которую выбрал со второго класса.
– Значит, вы верите в Его Величество Случай?
– Случай то, что я живу до сих пор, а ведь мог бы погибнуть, когда мне было несколько месяцев от роду. Эту историю знаю со слов родителей. Осенью 1941 года мы возвращались из Саратова в Москву. И наш поезд начал бомбить немецкий самолет. Так вот машинист затеял с ним своеобразную игру в «догонялки». Разгонялся на огромной скорости, и как только самолет настигал его и сбрасывал бомбу, резко тормозил, и немец «промахивался». Только благодаря этому машинисту все мы остались живы. А ведь на его месте мог быть кто-то другой.
Случай то, что я оказался в Школе-студии МХАТа, у великолепного Виктора Карловича Манюкова, хотя уже поступил в Щукинское училище. И не прошел мимо удивительной девушки, которая впоследствии стала моей женой. Четыре года назад мы с Мариной отметили «золотую» свадьбу.
Случай то, что Марина – внучка великого русского трагика Мамонта Дальского, а мужем ее мамы был опять же великий русский актер Василий Топорков.
Случай то, что во МХАТе, куда меня сразу взяли после окончания Школы-студии, ставка для Марины освобождалась только в декабре, и мы не стали ждать, и уехали в Киев. А если бы нас взяли обоих, не исключено, что мог до сих пор работать либо у Татьяны Дорониной, либо у Олега Табакова.
Случай то, что я – вчерашний студент, в сентябре, попав в труппу театра имени Леси Украинки, в декабре уже вышел на сцену в главной(!) роли физика Крылова, которая стала моей визитной карточкой. В успех инсценировки Михаила Резниковича романа Даниила Гранина «Иду на грозу» в театре мало кто верил: физики, гроза, приборы, в общем, ерунда какая-то. И вдруг сто аншлагов подряд. А через три года я сыграл Антона Павловича Чехова в спектакле «Насмешливое мое счастье». И опять никто не верил в успех нашей с Михаилом Резниковичем и Давидом Боровским затеи. Мы только и слышали: «Вы с ума сошли! Три часа читать письма Чехова». Спектакль идёт до сих пор. Будучи почти сорок лет актером Малого театра, я езжу в Киев и вместе с Ларисой Кадочниковой и Николаем Рушковским выхожу на сцену в одной из своих любимых ролей.

Случай то, что я познакомился с Анатолием Эфросом и Анатолием Калеватовым. И принял приглашение работать в театре имени Ленинского комсомола. А потом, когда Анатолия Васильевича отстранили от руководства и перевели штатным режиссером в театр на Малую Бронную, я, благодаря Анатолию Калеватову, оказался в Малом.
Случай то, что через шесть лет, вновь оказавшись в Киеве в театре имени Леси Украинки, начал сниматься в кино, и однажды на «Ленфильме» встретился с Юрием Соломиным. Не знаю, как Юрию Мефодьевичу удалось уговорить Михаила Ивановича Царева встретиться со мной, но он это сделал. И Царев простил меня.

– Больше попыток «хлопнуть дверью» Вы не предпринимали?
– Нет. От добра добра не ищут. Мне грех жаловаться. Островский, Чехов, Грибоедов, Лев Толстой, Алексей Константинович Толстой, Скриб, Пиранделло, Гюго – всю классику и не перечислишь. Выходил на сцену и в пьесах современных авторов. Какие-то роли были лучше, какие-то хуже. Сегодня, оглядываясь назад, могу сказать, что столько не сыграл бы ни в одном театре. У меня были и есть замечательные партнеры.
Малый отличает то, что я называю – честная игра. Она имеет свои плюсы и свои минусы, но она честная. Иногда театр волнами захлестывает манера, которая выводит его на первые места: простоты, подлинности, этюдности. Кто-то начинает играть страстно, что называется, на разрыв аорты, как играли в БДТ горьковских «Мещан». Мы же выходим на сцену, не подлаживаясь ни под кого. Кому-то может показаться это старомодным. Но зато всегда искренне и честно. И это подкупает. Сегодня пошептать, завтра покричать, только потому, что так модно – в Малом подобное невозможно.

– Это правда, что после своего возвращения вы оказались в первой тройке актеров по вводам?
– В этом смысле я – безотказный. На самом деле, если ты готов к вводу, то сыграть роль вот так сходу очень интересно. Расскажу вам один случай. Приехали мы однажды на гастроли в Сочи. Привезли спектакли «Чайка», «Ревизор» и «На всякого мудреца довольно простоты». Все билеты проданы. И вдруг у Саши Потапова пропадает голос. А он играл Городничего и Мамаева. Раз замена на «Чайку», два... Организатор гастролей говорит: «Мы не можем третий раз давать «Чайку», зрители не поймут. Надо что-то делать». Вечером меня вызывает к себе Юрий Мефодьевич. Я уже все понял. Подхожу к его номеру, стучу в дверь, встаю на колени и буквально вползаю со словами: «Не погуби!». «Слава, – слышу в ответ, – надо завтра Мамаева сыграть!». «Может быть, сам Городничего сыграешь?» – задаю я совершенно глупый вопрос, хотя теплится надежда – вдруг согласится. «Смерти моей хочешь?» – а глаза смеются. Знал же, что не откажусь. Взял я 25 страниц личного текста и побрел к себе в номер. Ночью учу, утром учу, днем, сидя на балконе номера курю и учу, учу, учу... С завистью поглядывая вниз, где в бассейне купаются наши актеры. А вечером уже играл Мамаева. Единственное, что попросил перед спектаклем, это поменять одну из мизансцен, чтобы я стоял ближе к суфлеру – опасался, что могу перепутать текст в сцене, когда мой герой зачитывает дневник Глумова.
После спектакля подходит ко мне одна наша актриса и, смеясь, произносит: «Репетируешь, репетируешь месяцами, учишь текст, разбираешь характер, ищешь «зерно» роли. Интересно, и зачем всё это, если ты вот так сходу взял и «влетел» в спектакль?!».

– Некоторые актеры говорят, что первые пять, семь, а то и десять спектаклей их «держит текст».
– Мне кажется, что дело вовсе не в тексте, а в том, на каком спектакле ты ощущаешь себя свободным в роли, когда понимаешь, что получилось, и наступает та самая легкость, которая приносит удовольствие от самого пребывания на сцене.
В этом смысле мы очень похожи на спортсменов. И задача режиссера подготовить актера к тому, чтобы в идеале на премьере он выдал именно то, что хотелось бы. Точно так же, как спортсмен должен быть готов к олимпийским играм, а не до них и не после. Актер может рвануть с самого начала: роль подходит, он чувствует ее, уже свободен в ней и пошло-поехало. И на репетиции, глядя на него, все говорят: о, как здорово! А чем ближе день премьеры, тем становится скучнее, актер перегорел. Очень важно уметь распределять свои силы. И, конечно же, многое зависит от режиссера. В спектакле «И аз воздам…», который ставил Борис Морозов, я играл Юровского. Морозов серьезно репетирует. Проходит месяц, второй – он всем на репетициях делает замечания, высказывает пожелания, направляет. Всех, кроме меня. «Борис Афанасьевич, – спросил я однажды, – а почему Вы мне ничего не говорите? Что это значит: я все хорошо делаю или, наоборот, всё плохо?». «Не хочу Вас трогать – слышу в ответ, – все нормально. Я Вам дал одну подсказку, и Вы это делаете». Когда мы только приступили к репетициям, он мне сказал, что есть люди, которые при разговоре смотрят собеседнику не в глаза, а в лоб. И я начал так делать. Причем, не только на репетициях. От меня в театре все шарахались в разные стороны. Вот так режиссер, не пережимая, подвел меня к роли. А это очень непростая вещь. Премьерная эйфория частенько закрывает прорехи, которые потом будут на пятом, седьмом спектакле. «Ой, здорово! Как зритель принимает!» – вроде подъем, а на следующих спектаклях – пши-и-ик и словно шарик сдулся. Получается, что запаса энергии, которую вкладывает режиссер, и не было. Я скорее принадлежу к тем актерам, у которых спектакле на десятом – хотя и первые десять проходят нормально – приходит то самое удовольствие от пребывания на сцене. И ты уже не думаешь о том, как тебя загримировали, произошли ли в костюме какие-то изменения. Тебе уже не мешает НИЧЕГО. Ты в роли стал свободен. Многое зависит от тонкости режиссера. Ведь можно одним неосторожным словом, а тем более окриком, сбить актера с нужного настроя, и он уже не сыграет так, как хотелось.
Работу актеров иногда сравниванию с выступлением штангиста на соревнованиях. В застольном периоде мы только примеряемся к штанге, осторожно подходим к ней, выходя на сцену, как штангист поднимаем ее на грудь и «укладываем», а в день премьеры – рывок, и штанга наверху на вытянутых руках. А вот сколько она там продержится, это уже зависит только от нас. Кому-то удается держать долго, а кто-то выпускает быстро, силенок не хватает. Мне в этом смысле повезло. «Тайны Мадридского двора», где я играют одну из своих любимых ролей короля Испании Карла V, идут девятнадцать лет, «Волки и овцы» – двадцать два года. Иногда играем и сами удивляемся – казалось бы, за столько лет зритель уже и насмотрелся, и насмеялся, и надумался, ан нет – на каждом спектакле аншлаг.

– Сами-то не устаете на протяжении двадцати лет произносить один и тот же текст?
-– Нет. Актеры – люди особого склада. Герои, которых мы играем, меняют и нашу психику, и наше поведение. В этом плане, мы, конечно, ненормальные. Марина смеется надо мной, потому что в день спектакля я уже с утра даже дома невольно начинаю вести себя иначе. Если вечером «Тайны», то в течение дня она ко мне иначе как «Ваше Величество» и не обращается. В шутку, конечно же.
А что касается текста... Если в 100-й, 300-й, 600-й раз, да в какой угодно раз, выходя на сцену, вы не убеждены в том, что все это впервые, тогда случай – тяжелый. Я придерживаюсь мудрой мысли Владимира Ивановича Немировича-Данченко: в принципе артист должен играть нервно и безответственно. Нервно – значит, что он полностью должен отдаваться – на сцене нельзя манкировать, надо затрачиваться, а это уже – зона старания. А если безответственно, тогда откуда нервы? И вот это сочетание «нервно и безответственно» является золотой серединой и тем самым ключом к пребыванию на сцене.

– Вы сказали о том, что искали своего режиссера. Нашли?
– С Владимиром Бейлисом мы долгое время существовали в театре параллельно. И как-то так получилось, что однажды поняли: можем работать вместе. «Тайны Мадридского двора», «Хроника дворцового переворота», «Как скрыть убийство», «Безумный, безумный Генрих», «Наследники Рабурдена». И вдруг, совершенно неожиданно для меня, Владимир Михайлович предложил работать с ним вторым режиссером. Это абсолютно новая ипостась. В качестве «подмастерья» работал на трех спектаклях: «Школа налогоплательщиков (Как обмануть государство)», «Восемь любящих женщин» и «Васса Железнова – первый вариант». Поначалу у некоторых коллег была настороженность – мол, чему это ты меня тут учить вздумал. Выступая в «новой роли», пытаюсь передать актерам все то, чему сам научился за долгие годы работы с прекрасными режиссерами.
Вы можете мне не поверить, но я и сам по-прежнему учусь и не скрываю этого. Учусь у Юрия Мефодьевича. У него какое-то уникальное чувство органики и правды. И как говорят актеры – особенное ухо. Показываешь ему прогон спектакля и вдруг – раз, и маленькая деталь, на которую он моментально обращает внимание, порой становится чуть ли не центром всего спектакля. Или когда он начинает рассказывать, показывать: слушаешь, смотришь и думаешь - ну почему ты сам-то до этого не дошел. Так что учусь, учусь...

Каждый день, входя в комнату, прохожу мимо чудесного портрета Станиславского. На фотографии надпись: «Дорогому Василию Осиповичу Топоркову, полюбившему искусство в себе, а не себя в искусстве». Мысль известная, но следовать ей очень и очень трудно.

75 – возраст серьезный. Я совершал ошибки, порой меня раздирали нешуточные страсти. Легенды о моих «подвигах» передаются в театре из поколения в поколение. О чем-то сожалению, о чем-то нет, меня во многом можно упрекнуть, кроме одного – я никогда не предавал сцены!

Лада Акимова, специально для газеты «Малый театр»

Ольга Абрамова – одна из наиболее востребованных молодых актрис Малого театра. В текущем репертуаре – 10 ролей первого плана. Три из них были сыграны в прошедшем сезоне – самоуверенная Лебедкина («Поздняя любовь» А.Н.Островского), жаждущая чистой любви Людмила («Васса Железнова – первый вариант» М.Горького) и трогательная Стелла («Трамвай «Желание»» Т.Уильямса). Всех героинь Ольги Абрамовой объединяет одно общее свойство – неподдельная женственность. А о том, чем они отличаются друг от друга, мы и решили поговорить с актрисой. Интервью опубликовано в новом номере газеты "Малый театр".

- Чем тебе запомнилась работа над «Поздней любовью» А.Н.Островского?
- «Позднюю любовь», где я играю Варвару Лебедкину поставил мой однокурсник Андрей Цисарук. С ним было очень комфортно работать. Хорошо зная друг друга, мы быстро находили общий язык, получали свободу действия.
Моя героиня – это такая авантюристка, хитрая баба, которая вертит мужчинами, и привыкла к тому, что все ее желания моментально исполняются. Так получается, что одна из ее потенциальных жертв – Николай – оказался намного хитрее, обвел ее вокруг пальца теперь и ей приходится кусать локти. Но, что интересно, Лебедкина тут же находит себе нового мужчину и продолжает существовать как ни в чем не бывало в том же режиме. Никакого урока для себя она не выносит из того, что с ней произошло. С другой стороны и мстить она не собирается: «Совет вам да любовь!», - говорит она в конце пьесы.

- Может быть, фамилию этой героини стоит произносить как Лебедкина – от слова лебеда, а не Лебёдкина – от лебёдушка?
- Да, лебёдушка в этой пьесе - совсем другая женщина, персонаж Лиды Милюзиной (смеется).

- Людмила в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» кажется единственным светлым персонажем, выделяется среди других обителей дома.
- Я очень благодарна Владимиру Михайловичу Бейлису за то, что он пригласил меня сыграть Людмилу. Роль по-настоящему драматическая. И хотя мы уже выпустили спектакль, в ней еще есть над чем работать. Да, Людмила производит такое впечатление. Это чистое существо, но очень несчастное. До свадьбы у нее был роман с «рябеньким» - это ужасное пятно, то, чего не должно было быть. О степени ее «испорченности» можно только гадать – была ли она беременна, делала ли аборт. Можно предположить, что у отца Людмилы – управляющего Михайлы Васильева – была какая-то связь с Вассой, что позволило прикрыть позор дочери и женить ее на Павле, сыне Вассы. Людмила искренняя, непосредственная и добрая – эти ее черты характера мне очень близки. Моя Людмила мечтает, читает романы. Свою покойную мать она ассоциирует с садом, и переносит эту любовь на Вассу. Никакое приданое, богатство ей не нужны. Ей просто хочется вырваться на свободу из этого дома, где ее, кроме теплого отношения к Вассе, ничто и не держит – с мужем она не живет, отношения с Прохором – это результат того, что она запуталась и т.д. Желание бежать очень велико: в конце «мама» ее отпускает: «найди хорошего человека, - замуж выдам. Ты найдёшь... Детей народи...» и Людмила бежит, куда глаза глядят, чувствуя, что кандалы сброшены. Мне кажется, что с нее падает груз, который она всю жизнь на себе носила.
В Людмиле, как заметил однажды Владимир Михайлович Бейлис, есть что-то от Настасьи Филипповны из «Идиота» Ф.М.Достоевского. С другой стороны, Людмила Владимировна Титова, которой я безмерно благодарна за помощь при работе над ролью и за совместное творчество, говорила, что Людмила очень напоминает Грушеньку из «Братьев Карамазовых». В первой моей сцене, когда мы с Прохором приезжаем с гулянья, я танцую. Для меня это танец отчаяния, безысходности. Помнишь, как в фильме «Афоня» танцует герой Леонида Куравлева? Так же и моя Людмила. Этот сценический ход родился в этюде. Саша Вершинин играет на гитаре, я танцую, так и закрепилось в спектакле. В этой сценке есть все – и страсть к Прохору, и страх перед «мамой», и незнание, что делать дальше. Сплошной знак вопроса – как быть?

- Вопрос, сможет ли она жить иначе? Найдет свое счастье?
- Опыт будет большой, но в конце концов, думаю, найдет. Она смелая и так же, как и Лебедкина, любит, чтобы ее желания исполнялись здесь и сейчас. Но при этом она честная и прямолинейная, говорит правду в лицо. У нее нет второго плана, нет интриганства.

- Мне кажется, этим она похожа на Стеллу из «Трамвая «Желание». Как тебе работается в этом спектакле? Американская драматургия – не частый гость на сцене Малого театра…
- В эту пьесу я влюбилась еще в институте, когда наш педагог по зарубежному театру И.В.Холмогорова показала нам знаменитый фильм с участием Марлона Брандо. Я была так ошарашена увиденным, что у меня на лекции вырвалось: «Господи, как же она по улице-то ходил, до чего хорош!?» (улыбается). Когда Сережа Потапов предложил мне сыграть Стеллу, я сразу согласилась. Это было года два назад, мы сидели на репетиции концерта, разговаривали и он поделился своей мечтой. «Трамвай «Желание»» - это самостоятельная работа. Как бы ни заманчива была роль и желание ее сыграть, отношение поначалу было немного настороженным – ведь далеко не все самостоятельные работы доходят до показа зрителям. Но процесс пошел очень энергично и все случилось. Этот спектакль студийный в том плане, что репетируя его, мы сами придумывали и приносили из дома реквизит и костюмы. И сейчас этот дух студийности сохраняется – мы сами делаем перестановки на сцене при смене картин и т.д. Работа на малой сцене – отдельное удовольствие и ответственность. Ты находишься очень близко от зала, тебе не за чем спрятаться и каждая фальшь видна, как на ладони. Мне бы хотелось, чтобы зритель, приходя на спектакль, мог максимально ощутить атмосферу квартиры Ковальски, верил, что сейчас Лена Харитонова – моя сестра и т.д. И здесь, конечно, огромная заслуга нашего дотошного (с самом лучшем смысле этого слова) режиссера Сережи Потапова, который в мельчайших деталях, вплоть до спичек, стремится быть верным американскому быту. Отдельное спасибо ему за ту музыку, которую он подобрал для постановки. Это ценят и зрители, и мы, актеры.
В роли Стеллы мне в классическом смысле слова «играть» ничего не приходится – я живу жизнью этой женщины. Конечно, у нас разное социальное происхождение, Стелла родилась в имении «Мечта», но своей самостоятельностью, свободой, готовностью строить самой свою жизнь она мне близка.

Беседовал Максим Редин

26 ноября в спектакле «Трамвай «Желание»» роль Молодого человека, агента по подписке впервые исполнит артист Сергей Ефремов.

Дорогие друзья!

Весной 2016 года Малый театр получил в свое распоряжение новый производственно-складской комплекс в Нагатино. О его открытии мы сообщали в специальном видеорепортаже. Сегодня мы хотим рассказать вам о том, что там происходит сейчас: как хранятся декорации к спектаклям текущего репертуара и готовятся новые. Фоторепортаж Дмитрия Андреева

[GALLERY:282]

1 сентября во всех театральных вузах страны начался новый учебный год. В Театральном училище им. М.С. Щепкина при Малом театре тоже поздравляли первокурсников и вручали студенческие билеты по традиции – во дворике училища у памятника Михаила Семёновича Щепкина. О старейшем театральном ВУЗе Москвы, его педагогах и учениках рассказывает ректор училища Борис Николаевич Любимов. Материал опубликован в недавно вышедшем номере газеты «Малый театр».

Тем, что мы существуем – организационно, творчески, пространственно – мы обязаны трем Александрам. Безусловно – Александру I. Именно по его приказу в 1809 году было создано Императорское театральное училище. В положении о первой Московской театральной школе была обозначена цель: «Усовершенствование российских спектаклей и балетов, пополнение и, ежели возможно, составление оркестров, заменение иностранных художников театральными воспитанниками – есть предмет установления сей школы…».
У нас часто недооценивают образовательный блок, который составляет значительную часть образовательного процесса в школе, а ведь уже в 1809 году руководство школы, давая всестороннее образование своим ученикам, хотело, чтобы актеры были образованными людьми, каковыми лучшие из них и были в XIX и XX веках. В том же документе указано: «…Все дети без исключения обучаются одинаково следующему: Закону Божьему, французскому и российскому языкам, арифметике, музыке, танцеванию, рисованию…».
На протяжении долгого времени у школы не было постоянного помещения. С 1809 по 1812 г. она находилась в Охотном ряду, рядом с Петровским театром. С 1814 г. – в доме Апраксина на Знаменке. В 1818 г. переехала в дом полковника Есипова на Моховой, в 1822 г. после указа об отделении императорских московских театров от петербургских школа переезжает в дом камергера графа А.Ф. Толстого на Большой Дмитровке, а позже в дом генерал-лейтенантши Е.П. Балашовой на Поварской. Но в конце 1850-х годов по указу следующего Александра в нашем рассказе – Александра II – училище, наконец, обрело свой дом на Неглинной улице. Вскоре здание было специально перестроено архитектором С. Ползиковым по проекту главного архитектора императорских театров Альберта Кавоса. Так что более 150 лет мы обитаем здесь, и все великие актеры и педагоги второй половины XIX века уже работали в этих стенах.
Училище изначально состояло при императорском театре и долгое время было тесно связаны с Большим театром. В первые годы существования школы воспитанников обучали для обеих сцен. Здесь были и балетные, и оперные классы. У кого было больше способностей к движению и танцам – шли в Большой театр амурами и зефирами, а те, у кого большими способностями были голос и речь – шли в Малый. Постепенно формировались традиции и принципы воспитания. Ведь как объяснить человеку, не связанному с театром, чему надо учить актера четыре года? В начале XIX века это тоже было многим непонятно, даже педагогам: «Делай как я». Методика преподавания выкристаллизовывалась к концу 50-х годов. Теперь артистов готовили специально для Малого театра (частных театров не было до 80-х годов XIX века). После окончания Школы артисты попадали или на сцену Малого театра, или уезжали работать в провинцию. Поэтому воспитывали молодежь, конечно, «для себя». И здесь важную роль сыграл Михаил Семёнович Щепкин, с 1829 года преподающий в училище декламацию. Абсолютно закономерно, что училище носит его имя. Он – одна из самых выдающихся, непонятных для меня загадок. Мы не видели его на сцене, но сохранились портреты Щепкина, в том числе в ролях и, конечно, свидетельства современников. Русская драматургия только-только формируется на его глазах. Маленький, невзрачный, неказистый, он редко играет главные роли, не играет героев. И при этом он становится негласным «министром культуры» своего времени. Пушкин пишет первые строчки его воспоминаний. Он дружит с Гоголем, со славянофилами и западниками, с Белинским, Аксаковым, первыми образованными людьми России. Он притягивает к себе лучшие умы того времени.
Есть замечательная фраза Герцена, прожившего большую часть жизни в Европе и видевшего всё лучшее, что есть в европейском театре, о том, что П.С. Мочалов и М.С. Щепкин были лучшими актерами из тех, кого он видел, и что в них он видит залог будущего подъема России. Мы привыкли думать, что история русской культуры литературоцентрична – и в общем так оно и есть. Но Герцен связывает свои надежды не с именами Пушкина и Гоголя, что было бы проще и понятнее. Удивительно и очень важно, что Герцен называет имена актёров.
И еще один пример. Один из его современников в конце 50-х годов говорит, что два самых известных человека в России – это Н.И. Пирогов и М.С. Щепкин. Дело врача, хирурга, спасителя – не вызывает сомнений. А из культурных деятелей называют Щепкина. А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя уже нет в живых. Но есть И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, А.Н. Островский, Л.Н. Толстой, и, тем не менее, самым известным, не актером, а человеком, в России называется Щепкин.
Но есть еще один Александр, Александр III, которого мы должны отметить в истории Щепкинского училища и Малого театра. Он подписал указ о том, что наша Школа не только духовно и творчески, как было изначально, но и юридически состоит при Малом театре.
Я всегда думаю о том, что если бы просчитать количество километров, которое преодолели педагоги училища, работающие в Малом театре, проходя через Неглинную в театр и из театра, на лекции с репетиций, с лекций на вечерние спектакли... Или студенты, с незапамятных времен принимавшие участие в спектаклях Малого театра в массовых сценах и эпизодических ролях. Думаю, что ни одна велосипедная дорожка города, а может и окружные дороги не смогли бы этот путь превысить по километражу. Для примера я назову одного человека – Юрия Мефодьевича Соломина. Он поступил в училище в 1953 году. С 1957 года он работает в Малом театре, а с 1960 года – он преподаватель Щепкинского училища. С 1953 года он сначала как студент и зритель, позже как участник массовых сцен, с 1957 года как актер проходит этот путь, а с 1960 года – для Юрия Мефодьевича это «дорога жизни». Я очень люблю наблюдать из окон своего кабинет, как идут через Неглинку убеленные сединами маститые педагоги и юные студенты.
С одной стороны Малый театр – императорский. Для меня слово «императорский» не несет негативного оттенка. Мне кажется, что свойство империи – объединять. Оно всегда было свойственно мышлению Малого театра. Не только Щепкинское училище подпитывает Малый театр, но любое новое, интересное, в режиссуре или актерском искусстве, что появляется в других театрах, сразу втягивается, впитывается Малым, делая его с одной стороны театром традиций и собственного пути, с другой – готовым принять и откликнуться на всё, что появляется в театральном мире интересного и настоящего. Этот синтез объединяет в себя и мхатовского начало – например И.Я. Судаков был художественным руководителем Малого театра, но он также руководил курсом в Щепкинском училище. М.О. Кнебель хоть и не ставила в Малом театре, но зато она преподавала здесь. Одним из педагогов был А.В. Эфрос в самом расцвете своих молодых сил. Старейшая актриса Малого театра О.А. Чуваева – выпускница курса М.О. Кнебель, на котором педагогом по мастерству актёра работал А.В. Эфрос.
И в театре, и в училище всегда был сплав разных течений. Из театра Вахтангова приходил Е.Р. Симонов. От мейерхольдовцев – И.В. Ильинский, М.И. Жаров, М.И. Царев. Мейерхольдовские актеры становились ведущими актерами Малого театра. В Щепкинском училище работал Леонид Волков – это МХАТ 2-ой. Народные артисты Б.В. Клюев и В.А. Дубровский – его ученики.
Ни в коем случае не бросая вызов другим вузам (у нас очень благожелательные и дружеские отношения с театральными ВУЗами Москвы), важно помнить, что у нас самая долгая история – 207 лет. И это сочетание исторического фундамента, традиций, которые живы и важны для нас, и в тоже время открытость всем театральным течениям дают плодотворные результаты. Наши студенты всегда очень востребованы, причем разными театрами, не только Малым. Актёры, которым я выдавал дипломы, работают в таких театрах как Сатирикон и театр Фоменко, РАМТ и МТЮЗ, Ленком и Современник, театр Маяковского и Моссовета, МХТ им. Чехова и им. Горького, Пушкинский театр, и даже в театре Вахтангова. Мне проще было бы назвать театр, где нас нет.
Если говорить о дне сегодняшнем, то нужно, прежде всего, сказать о наших педагогах. Это в первую очередь Ю.М. Соломин и О.Н. Соломина, художественные руководители второго курса. У них работают актёры Малого театра В.А. Коняев, В. Низовой, О. Жевакина, И. Жерякова. Четвёртым курсом руководят режиссеры Малого театра В.М. Бейлис и В.Н. Иванов, другим курсом режиссёр театра В.Н. Драгунов. Причем Бейлис и Иванов ученики М.О. Кнебель, а у Драгунова педагоги А.А. Гончаров и М.А. Захаров. Тывинским курсом руководит выпускник нашего училища Д.Г. Кознов. Первый курс, который носит имя В.И. Коршунова, проработавшего в училище 60 лет, набрал В.С. Сулимов, артист театра Моссовета, здесь же преподают выпускник Школы-студии МХАТ и артист Малого театра А.В. Коршунов. В.А. Сафронов ведет курс, на котором работают артисты Малого В. Андрианов и Ю. Сафронова. На курсе Б.В. Клюева работают А. Дубровский и П. Жихарев.

В последнее время мы стали активно подключать к преподаванию молодежь театра. Необходимо не боятся молодых. Мы привыкли, что приглашаем преподавать артиста в зените, а иногда и на вершине его карьеры. Но не будем забывать, что покойный В.И. Коршунов, пришел на работу в 25 лет. Б.В. Клюев начинал преподавать совсем молодым актером. На первых порах педагогика абсолютно бескорыстная наука. Важно увидеть в молодом актёре педагога, понять, что он одарен как преподаватель, и предоставить ему возможность для реализации своего таланта на новом поприще. Иначе ниточка может рано или поздно прерваться, и вдруг окажется, что учить некому. Важно, чтобы были и мэтры, и мастера, и подмастерья. Для студентов это связующая нить. Они говорят с молодым поколением педагогов на одном языке, а те в свою очередь говорят на одном языке со старшим поколением. Это для актерского дела очень важно, возможно даже важнее, чем для других творческих профессий. И то, что в последнее время в училище подтягивается преподавать молодежь, это отличный знак. Я бы и шире открыл двери молодым педагогам.

Записали Татьяна Крупенникова и Вера Тарасова