9 января исполняется 100 лет со дня рождения народной артистки России несравненной и незабываемой Татьяны Петровны Панковой (1917 – 2011). Татьяна Панкова – актриса-эпоха, любимая всеми поколениями зрителей. Её сценическому и жизненному обаянию не было предела. Вот уже пять лет нет с нами Татьяны Петровны, но остались фотографии, записи спектаклей, воспоминания коллег и друзей, и, конечно, ее книга «Моих друзей заветных имена…», которую актриса, к сожалению, так и не смогла подержать в руках. Сегодня мы публикуем отрывок из этой книги – главу

«Первые шаги в Малом театре».

Моя баба Василиса. - «Иван Грозный» - кинофильм С. Эйзенштейна. — А.Толстой читает пьесу в Малом театре. Две редакции спектакля. - Как я «приглядела» Ефросинью. - Кузькина мать. - Судьба Лушки. - Меня исключают из комсомола. - Денежный вопрос.

Как давно это было! Мысленно возвращаюсь в те годы. Моя самая первая роль! Важное для меня событие произошло, когда театр находился в эвакуации в Челябинске. Я еще училась на третьем курсе. Заболела актриса Александра Федоровна Сальникова. В спектакле «Отечественная война 1812 года» она играла роль бабы Василисы. И меня ввели на эту роль. По пьесе у Василисы, участницы партизанского движения, есть очень выигрышный, по нашему актерскому счету, диалог с Кутузовым, который всегда зрителями принимался восторженно.
Но первой моей «большой» ролью на сцене Малого театра была Семеновна в изумительной, тонкой пьесе Николая Погодина «Сотворение мира», хотя драматургически она была не доработана. По избранной Погодиным теме пьеса была удивительно современна, шел конец 1945 года и автор спешил сказать свое слово о наступавшем на земле мире. В центре пьесы люди, оставшиеся на оккупированной территории «под немцами», а по окончании войны обретавшие свое место в жизни. Погодин первым из драматургов затронул эту важную гражданскую тему. Люди хотели знать правду о войне: не только о подвигах и победах, но и о фактах предательства, о жизни в оккупации. Ставил спектакль Константин Александрович Зубов, обладавший удивительным чутьем художника на материал, созвучный времени. Он находил и отбирал все то лучшее, что появлялось в советской драматургии. В Малом театре шли пьесы Н. Погодина, К. Симонова, Б. Ромашова, К. Паустовского. В «Сотворении мира» я играла мать мальчишки по имени Кузька, поэтому персонажи пьесы меня звали — Кузькина мать. Пьеса Погодина — сценический рассказ о том, как после окончания войны люди восстанавливают не только разрушенные города, но и разрушенные жизни, исцеляются больные души. После перенесенных потерь и лишений жить легче не становится и вряд ли скоро станет. Кто-то не дождался с фронта своих родных — они погибли, а главную героиню пьесы Симочку (Т.А. Еремеева) обвиняют в сотрудничестве с оккупантами. Победа принесла народу «и радость, и горе великое». А теперь людям надо мобилизовать свои силы и приступить к новому, также нелегкому этапу — «сотворению мира» на развалинах и руинах. Я выходила на сцену с живым петухом: дескать, пришла пора заводить и хозяйство. К моей героине возвращается с фронта сын Кузька и рассказывает, что его брата убили на войне. Я спрашиваю: «Где меньшенький-то?» — «Да ну его, Мамань, квелый он был». — «Где меньшенький?!» — «Под Москвой погиб, в снегу». Зубов поставил эту сцену блистательно. Я спросила у режиссера: «Что главное в этой роли, Константин Александрович?» — «Чтобы не было ни одной слезы». И эта скупость и сдержанность проявления чувств моей героини находила понимание и отклик в зрительном зале. Во второй моей сцене спектакля явно возникал перепев первой. И я обратилась к Константину Александровичу: «Вы извините меня, все на ваше усмотрение, но мне кажется, что вторую сцену не надо играть. Она ничего не прибавляет не только к моей роли, но и ко всему спектаклю». Зубов долго смотрел на меня и сказал: «Умница. Правильно». И мы выкинули вторую сцену.
Моя вторая творческая встреча с Ильей Яковлевичем Судаковым произошла на спектакле «Иван Грозный», ставшем роковым для режиссера.
Сталин, приступая к тем или иным практическим деяниям, а часто и к политическим «играм», постоянно обращался к переписанным на собственный лад образам исторических героев и известных государственных деятелей прошлого. Накануне войны заставлял вспомнить образ
Александра Невского. В период жестоких репрессий Сталин решил, что наступило время обратиться к образу Ивана Грозного. Историки, писатели, драматурги, композиторы, кинематографисты, каждый в меру своего таланта, выполняли заказ на очередного исторического героя (или антигероя). Тему «Грозного» предложили из Кремля кинематографисту Сергею Эйзенштейну и писателю Алексею Толстому. Деятелям искусства следовало воспеть внешнюю политику царя как освободительную от ига татар, и таким образом прозрачно намекнуть на величие современного властителя. Так, по прямому указанию Сталина Иван Грозный рассматривался как прогрессивная сила своего времени, а опричнину следовало отныне рассматривать как действенное орудие борьбы с внутренней крамолой. По разным причинам ни Эйзенштейн, ни Толстой не смогли удовлетворить псевдоисторические запросы вождя. В свое время Сталин и замечательный киносценарий Эйзенштейна, и слабую пьесу Толстого прочитал с карандашом в руке, сделал замечания, но конечным результатом остался недоволен. Не спасли положение старания Эйзенштейна и прекрасных актеров — мастеров кинематографа Николая Черкасова (Иван Грозный), Михаила Жарова (Малюта Скуратов), Людмилы Целиковской (Анастасия), Павла Кадочникова (Владимир Старицкий) и других. С самого замысла до создания спектакля или кинофильма над художниками нависали цензоры, руководители управлений и министерств. Среди этих людей было мало профессионалов, еще меньше тех, кто обладал гражданским мужеством. Со временем вся эта когорта запретителей сообразила, что можно даже на материале далекой истории создать опаснейшее произведение с современнейшими аллюзиями. Так случилось со второй серией фильма «Иван Грозный» и оперой Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» (о ней рассказ впереди).
Как раз в пору работы над «Иваном Грозным» Алексей Николаевич Толстой вступил в наш коллектив в качестве руководителя литературной частью. Вскоре писатель отдал пьесу для постановки Малому театру. Было решено воплотить на сцене первую часть произведения — «Орел и орлица». Режиссером спектакля назначили И.Я. Судакова, сценографом дебютировавшего в этой постановке театрального художника П. П. Соколова-Скаля, композитором Ю.А. Шапорина. Начались репетиции в Челябинске, а премьера состоялась уже в Москве 6 марта
1944 года. Спектакль имел успех. Но скоро работу Судакова подвергли суровой критике. Откликнулась разгромной статьей газета «Правда», где Судакова обвиняли в «не так понятой фигуре Грозного», в увлечении «дурной театральщиной» и в том, что «не под силу ему оказалась столь ответственная задача — раскрыть смысл эпохи Ивана Грозного, его характер и деятельность». Говорилось о том, что артист Н. А. Соловьев в роли Ивана Грозного подчеркивал неврастеничность самодержца, доходившую до патологии и не смог создать образ «грозного царя». Судакову припомнили как политическую ошибку неудачную инсценировку «Отечественной войны 1812 года», в которой Н.К. Яковлев (Кутузов) подчеркивал физическую дряхлость фельдмаршала, а Наполеон в исполнении К.А. Зубова не был показан «побитым и раздавленным поражением». Да и важнейшая сцена военного совета в Филях в инсценировке отсутствовала. Судакова начали обвинять в «разного рода промахах», не замечая его самобытного таланта и очень скоро позабыв успех таких его постановок, как «Варвары» (совместно с К.А. Зубовым) и «Уриэль Акосту» с Остужевым в главной роли.
В спектакле боярство, показанное достаточно карикатурно, представлялось тупой, темной массой. И было непонятно, почему царю Ивану необходимо столько усилий, чтобы сломить волю боярства и утвердить свое могущество. Конечно, режиссер исходил из пьесы и даже в чем- то идеализировал царя, его окружение и опричнину. Но нагрянувшая эпоха сталинских репрессий невольно ассоциировалась в умах интеллигенции с изуверскими казнями и опричниной эпохи Ивана Грозного. Тем более что спектакль Судакова располагал к такого рода сравнениям: на сцене царили мрак и безысходность, печать обреченности лежала на судьбе царя и государства. Сталину такой взгляд на историю совершенно не понравился. Его приговор был категоричен: «Иван Грозный был жесток, но эта жестокость оправдывалась великой целью — создать мощное и единое российское государство».
Комитет по делам искусств отстранил Судакова от должности, а в те годы он был художественным руководителем Малого театра. Мы потеряли прекрасного режиссера. Новым художественным руководителем театра был назначен Пров Михайлович Садовский. Спектакль, поставленный Судаковым, из репертуара изъяли, а пьесу предложили переделать и поставить заново. Новую редакцию спектакля было поручено делать П.М. Садовскому, К.А. Зубову и Б.Н. Никольскому. Театр обратился к драматургу с просьбой переработать «Ивана Грозного». Алексей Николаевич уже тяжело и неизлечимо болел, но тем не менее не стал возражать против текстовых переделок и создал новый вариант пьесы, следуя установкам, исходившим от Сталина. В новом варианте пьесы Толстой рисовал портрет царя-патриота, защитника русской земли, опирающегося не на бояр, а на народ. Толстой присутствовал лишь на двух или трех репетициях, затем слег окончательно и скоро его не стало. Я знаю, что для Константина Александровича это были мучительнейшие дни. Вторым вариантом Сталин, наконец, остался доволен. Спектакль был пронизан оптимизмом. Шел 1944 год, и идея упрочения государственной власти, победоносной мощи русского народа была закономерна и созвучна времени. А Соловьев создал образ царя, преданного именно этой идее. Его Грозный — мыслитель, могучий государственный деятель, человек возвышенный, лишенный всех тех дурных качеств, которыми обладал царь в постановке Судакова. Безусловно, первый вариант пьесы и постановка ее Судаковым стояли ближе к исторической правде, но вторая редакция прозвучала современнее, а главное, отвечала запросам вождя. Несмотря на такую тенденциозность, новый спектакль получился мощный и долго не сходил со сцены. Премьера новой постановки «Ивана Грозного» состоялась 2 мая 1945 года, в день, когда наши войска взяли Берлин. На спектакле присутствовал Сталин и после его окончания со сцены был объявлен приказ Верховного Главнокомандующего с благодарностью победившим войскам.
В ходе работы сменилось много исполнителей главных ролей. Смерть в 1947 году исполнителя главной роли Николая Соловьева заставила снять спектакль с репертуара. Однако в 1949 году он был возобновлен, на роль Ивана Грозного были назначены сначала Г.И. Ковров, затем Н.А. Анненков. Федора Басманова играли Б.В. Телегин и М.М. Садовский, Малюту Бельского-Скуратова - Н.И. Ржанов, затем Ю.И. Аверин; Марью Темрюковну - Е.Н. Гоголева, позже В.В. Новак и В.Я. Евстратова. Все рецензенты, писавшие о спектакле, высоко оценивали исполнение артистом А.П. Грузинским роли юродивого, прозванного Василием Блаженным (о нем я уже упоминала).
Ефросинью Старицкую, представлявшую ту грозную реакционную силу, с которой пришлось столкнуться Ивану IV на пути реформ, играла Вера Николаевна Пашенная. Я мечтала сыграть почти все роли Пашенной - словом, наглости моей не было предела. Роль Ефросиньи Старицкой я уже «приглядела», сидя в зрительном зале. На спектаклях держала на коленях тетрадку, в которую записывала текст и Веры Николаевны, и ее партнеров. Я не хотела брать в режиссерском управлении текст пьесы, ведь Пашенная могла узнать об этом, а она относилась к своим ролям очень ревниво. Я потихоньку готовилась, и случай, на удивление, представился.
Мальчишки тогда катались на коньках - «снегурочках», прикручивая их к валенкам. Один из них налетел на Веру Николаевну и сбил ее с ног. Она разбила лодыжку. Врачи говорили - вдребезги, «как электрическую лампочку». А «Иван Грозный» - любимый спектакль Сталина, надо срочно вводить кого-то на роль Ефросиньи Старицкой. Послали пьесу Евдокии Дмитриевне Турчаниновой, но она отказалась: «Это не моя роль, я ее играть не могу». И вот я помню огромное фойе в Центральном Детском театре. Идут Константин Александрович Зубов и Пров Михайлович Садовский, обсуждают возникшую проблему. Я подошла к Зубову: «Константин Александрович, давайте я сыграю!» - «Не понял!» - «Я хочу сыграть роль Старицкой!» Пров Михайлович спрашивает: «О чем там у вас разговор?». Константин Александрович отвечает: «Эта сумасшедшая просит роль Ефросиньи Старицкой». Пауза, затем Пров Михайлович неожиданно изрек: «А падать - так с большого коня! Играй!»
На репетиционный процесс дали времени немного — всего полтора дня.
Репетиция состоялась вечером, затем утром и перед спектаклем. Помню свое безвыходное и мучительное состояние на тот момент: у меня нога тридцать седьмого размера, а ботиночки были тридцать пятого с половиной. К концу я ковыляла, а не ходила. Но сыграла. В Детском театре (сегодня Молодежный театр) было значительное расстояние от первого ряда до сцены, и там поставили стулья. На них сидели наши мастера. Посмотреть мой ввод пришли Садовский, Турчанинова, Рыжова, Климов и, конечно, Зубов. Ведь я, девчонка, играла возрастную роль — старуху! После спектакля, поднявшись на сцену, выдающиеся актеры высказали свои мнения, пожалуй, это самые счастливые минуты в моей жизни. Пров Михайлович Садовский вышел вперед, поправил, как всегда, свои серебристые волосы и сказал: «Играть будете в прямую очередь». Никаких оценок «хорошо» или «плохо». Я так волновалась, что даже не поняла, что Садовский сказал. И только среди ночи доходит до меня, что мою работу приняли, и я буду играть эту роль.
Помню свой страх, когда Сталин смотрел спектакль, а Старицкую играла я. Антракт шел сорок пять или пятьдесят минут. Нам должны были сообщить, когда можно продолжить спектакль, но команды не поступало. Ничего другого не оставалось, как ждать. Я тут же вообразила, что Сталин рассердился на то, что вместо Пашенной на такую роль «девчонку» ввели! Я уже всю вину взяла на себя. Мало того, я успела убедить в этом Зубова. Сначала он повторял: «Таня, бросьте!» А потом: «Не знаю, может быть...» Но оказалось, что антракт затянулся, так как Сталин подписывал какие-то документы.
Я восхищалась нашими великими старухами в больших ролях, но как они относились к маленьким! Они укрепили меня в мысли, что размер роли неважен, а важно глубоко понять и раскрыть образ своей героини. Даже при скудном материале и короткой сценической жизни моих героинь я пыталась внести в образ какую-то «изюминку» — пластикой, обаянием. В маленькой роли создать объем, прочертить биографию, найти различные оттенки, позволяющие образу заиграть новыми красками, — все это доставляло мне несказанное удовольствие.
Я никогда не страдала оттого, что играла характерные роли — пожилых женщин. Наоборот, я их сразу полюбила, они глубже и интереснее, особенно если автор пьесы хорош. Впрочем, иногда доводилось мне играть и молодых. В те годы я была очень непосредственной, а порой и наивной, не понимала, что театр — организм сложный, не со всеми коллегами можно быть откровенной. Константин Александрович ставил пьесу «Настя Колосова» В.В. Овечкина. Она была выдвинута на Сталинскую премию. Зубов дал мне очень хорошую роль — подруги главной героини, которую играла Софья Николаевна Фадеева. Я была счастлива. Иду, сияя, с книжкой по коридору Малого театра, а навстречу мне Анна Александровна Непомнящая, жена Николая Александровича Анненкова. Она спрашивает у меня: «Что это у тебя?» — «Это «Настя Колосова», у меня там такая роль! Вы себе не представляете!» И я поделилась с ней своей радостью, а официального распределения ролей еще не было. На следующем собрании она заявила: «Вот мы с вами обсуждаем распределение ролей в новом спектакле, но к чему все это, что мы дурака валяем, если Зубов уже раздал роли своим ученикам». Ох и рассердился же на меня Константин Александрович! Дал мне роль третьей девицы, без имени и почти без слов. Но из упрямства я сделала эту роль так, что она вышла на первый план. Придумала и кадриль, которую она танцует, и даже маленький монолог. Когда у моей героини спрашивали: «Ты, наверное, мамку не помнишь?» — я придумала ответ: «Нет, помню!», и сочинила целый рассказ о том, как мама погибла, когда станцию бомбили. Моя героиня явно вызывала симпатию, а сцена, особенно после исполненной мною на сцене кадрили, пользовалась у зрителей огромным успехом. И вот тогда Константин Александрович Зубов мне сказал: «Ну подвели вы меня!» Я перепугалась: «Чем, Константин Александрович?» — «Придется дать имя вашей героине. Как ее зовут?» Я ответила: «Лушка». Почему Лушка — не знаю, имя было тогда не особенно на слуху. Так она и осталась Лушкой.
В моей жизни был очень непростой период, когда меня исключили из комсомола. Я всегда ношу с собой образок святой мученицы Татьяны, которым меня благословила моя няня. Он был со мной и на фронте, лежал в чемодане, завернутый в тряпочку. Уж не знаю, кто его увидел и сказал, что Панкова молится и ездит на фронт с иконой. И меня вызвали на собрание. Задали вопрос: «Вы религиозны». — «Да, у меня вся семья религиозная, и я тоже». — «Но вы понимаете, что это недопустимо для комсомолки?» — «Во-первых, не понимаю почему. А во-вторых, что же делать? Это не платочек, не кофточка — не снимешь. Вера в Бога у меня в крови». Два дня меня «прорабатывали». Чего только не говорили! «Нож в спину комсомола», «выстрел из-за угла»! Константин Александрович для того, чтобы закрыть эту тему, вдруг вымолвил: «Товарищи, давайте перейдем к другим вопросам. Вы сами понимаете, что у Панковой это несерьезно». Тут у меня против воли вырвалось: «Как несерьезно?!» Что же я, вру, что ли?» И все началось сначала. В результате меня исключили. В райкоме комсомола сидели разумные люди, они обошлись без громких слов, просто предложили мне: «Дайте ваш комсомольский билет.
Если вы обдумаете ваше поведение и захотите вернуться в комсомол, ваш билет будет в райкоме». Но я не вернулась, так как действительно религиозна, ничего не могла с собой поделать, да и не хотела. Вскоре после этого я стала замечать, что за мной ходит какой-то человек, один и тот же, только меняет шапки - то на нем каракулевая, то беретка, то ушанка. Я помню этого мужчину до сих пор. Меня это испугало. Михаил Иванович Царев спросил у меня при встрече: «Чем вы, Татьяна, расстроены?» Я рассказала, что, может быть, ошибаюсь, но мне все время кажется, что за мной кто-то следит. Он даже побледнел: «Что же вы мне раньше не сказали?» После этого разговора слежка закончилась. Михаил Иванович был фигурой весомой, человеком многоликим, ярким, сложным и загадочным. Царев всю свою жизнь увлекался художественным словом — выступал с чтецкими программами. Читал он мастерски. Его трактовки классических произведений были очень глубокими и интересными. В театре даже бытовала легенда, что по четвергам Царева приглашают к Сталину читать стихи и пьесы. Может быть, говоря современным языком, Царев проводил своеобразный «мастер-класс» для Сталина-оратора. Но были слухи и о том, что вождь прислушивался к советам Царева в выборе пьес к постановке на сцене. Легенды-легендами, но, возможно, меня это и спасло. Вскоре жизнь пошла обычным путем. Стали появляться новые роли.
После того как меня исключили из комсомола, я почувствовала даже какое-то облегчение. Но страх меня преследовал очень долго. Тем более что в тюремной империи СССР побывало немало актеров и работников Малого театра — Ольга Николаевна Полякова, Людмила Владимировна Гайликовская, Анатолий Иванович Опритов... Причем абсолютное большинство из них так же, как и простые советские граждане, были репрессированы необоснованно.
Я уже упоминала о судьбе Ольги Николаевны Поляковой. Другая наша актриса Маша Лебедева, дочка замечательного актера Владимира Федоровича Лебедева и сама прекрасная актриса, провела в лагерях двенадцать лет. Она практически не играла, на нее как на актрису было наложено табу. Она делилась со мной воспоминаниями о годах, проведенных в ссылке: «Ой, Танечка, как же хорошо мне было в ссылке, я всегда была нужна людям! Мне, например, говорят: «Бери гитару и иди в пятый барак. От женщины, которая там находится, отказалась вся семья. Спой что-нибудь, придумай. В такие минуты я пыталась «разговорить» людей, отвлечь от горестных раздумий, пела, играла. Сколько рассказов можно написать о каждом, кто там сидел, о таких разных и трагических судьбах...»
Жить мне в эти годы приходилось непросто. Зарплата моя была очень маленькой — восемьдесят рублей. Потом ее удвоили, но долги я раздавала несколько лет. К счастью, на моем жизненном пути всегда встречались только очень хорошие люди. И если я к кому-то обращалась за помощью — не помню такого случая, чтобы мне не помогли. Например, Игорь Владимирович Ильинский был не то чтобы скуп, но никому не давал в долг. Считал, что это портит человеческие отношения. А мне давал. Я, конечно, обращалась к нему редко, и только когда приходилось уже совсем невмоготу. Коллеги меня предупреждали: «Не даст, и не ходи!» Но я обращалась к Ильинскому: «Игорь Владимирович, мне очень неудобно, но у меня безвыходное положение, не могли бы вы мне одолжить столько-то?» Он тут же давал необходимую мне сумму, а я давала обещание «отдать долг (к примеру) 20 до конца репетиции». И никогда не нарушала слова. Однажды он дал мне сумму, по моим меркам, огромную — 300 рублей, сказав : «Отдадите, когда сможете». Я ему года три была должна. Это был мой последний долг Ильинскому — больше я никогда у Игоря Владимировича денег не занимала.
Про одну из актрис мне говорили: «Сколько ты у нее заняла? Сто рублей? Завтра весь театр будет знать, что ты ей должна двести». Но никогда я от людей таких пощечин не получала. Мне давали в долг и Варвара Александровна Обухова, и Евдокия Дмитриевна Турчанинова. Как-то раз я заняла у Евдокии Дмитриевны деньги, а отдать никакой возможности не было. Думаю: «Отдам в первую очередь такому-то и такому-то, они живут от получки до получки, а Турчанинова может и подождать». Просрочила месяца два. На спектакле «Евгения Гранде» я все-таки подошла к ней: «Евдокия Дмитриевна, вы не думайте, я помню про долг». Турчанинова ответила: «Таня, я рада. Я вам нарочно не напоминала, но, если вы не можете отдать, всегда нужно подойти к человеку и предупредить». Так Евдокия Дмитриевна преподала мне своеобразный урок этики.

Дорогие зрители! Вот и наступает Новый 2017 год! И сегодня, когда реконструкция Исторической сцены подошла к концу, мне кажется особенно важным поблагодарить вас за любовь и преданность Малому театру в это время. Я очень рад, что у театра есть вы - умные, думающие, умеющие сопереживать зрители. И мне хочется пожелать, чтобы та любовь и поддержка, которой вы окружили нас в эти два с половиной года, с достатком вернулась к вам в Новом году! Чтобы ваши близкие и родные люди были здоровы, и чтобы наступающий год принёс вам только добро!

Юрий Соломин

Дорогие друзья!

Рады сообщить вам о том, что вышел из печати новый номер газеты «Малый театр». Его первыми читателями стали зрители, пришедшие вчера, 29 декабря, на спектакль «Не всё коту масленица» А.Н.Островского. В выпуске: новогодние поздравления от артистов нашего театра, рецензии на спектакли «Трамвай «Желание»» и «Молодость Людовика XIV», интервью с Василием Бочкарёвым, Стефано де Лука, Ириной Жеряковой и Александром Дривенем, материалы посвященные Александре Яблочкиной, Эдуарду Марцевичу, Виталию Соломину, Виктору Борцову и другие статьи.

Роль князя К. в инсценировке повести Ф.М.Достоевского «Дядюшкин сон» стала одной из творческих удач Эдуарда Марцевича. Спектакль был сыгран на сцене филиала Малого театра в феврале 1992 года. Сегодня мы хотим познакомить читателей сайта с уникальным документом, который запечатлел один из важных моментов рождения спектакля – его обсуждение на художественном совете.

Стенограмма заседания художественного совета Малого театра от 14 февраля 1992 г.

Присутствовали: В.И.Коршунов, Ю.М.Соломин, В.И.Езепов, Е.И.Куманьков, Р.С.Филиппов, Н.А.Верещенко, Б.А.Морозов, Е.В.Самойлов, Б.Н.Любимов, Г.А.Кирюшина.

Заседание открыл Ю.М.Соломин, пригласив присутствующих высказаться.

Роман Филиппов: Я сегодня выступаю с особой радостью, приятно говорить, когда что-то произошло. Я хочу поздравить театр с появлением состоявшегося режиссёра, режиссёра со своим почерком, со своим лицом. Взят для работы трудный материал, для его решения нужна особая сценография, особый психологизм. Уже можно сказать, вышли с честью из этих трудностей.
Театр можно поздравить с актёром экстра-класса, Эдуарду Марцевичу хочется сказать большое спасибо. Удивительно, как можно было сыграть старика, инвалида. На сцене – труп, труп физиологически. Душа за¬давлена старческим маскарадом, но она жива и выше всех человеческих слабостей.
У Нелли Корниенко хорошая работа, не совсем «размята», надо ещё её обживать, но уже ясно видно – достойная, прекрасная работа. Очень хорош Саша Коршунов при остром сатирическом рисунке. У Достоевского острота сочетается с эксцентриадой, и это необходимо при всей серьёзности поставленных проблем.
Хороша и молодая актриса Светлана Кафтина, есть у неё умение держаться на сцене, не хватает немного голоса, здесь нужен педагог – претензии к голосу и дикции. Обрадовала меня Мила Пашкова – всё к месту, очень интересно. Виктор Борцов – всегда украшение спектакля, хорошо, деликатно и образно.
Единственное предложение – долго, немного длинновато. Разговор Корниенко с дочерью, несколько раз повторяются одни и те же аргументы. Я бы сократил его, здесь, по сути – топтание на месте. Либо ужать по ритму, либо сократить весь спектакль минут на 20, это пошло бы ему на пользу. А вообще, пьеса идёт «внакат», публика с удовольствием следит за развитием событий, спектакль растёт от сцены к сцене.
Очень интересна работа художника, [она] соответствует духу спектакля. Постановка достойна большой сцены.

Вячеслав Езепов: Я поддерживаю Романа Сергеевича Филиппова в оценке спектакля. Достоевскому везло на этой сцене. Вся команда спектакля окунулась в этот сложнейший материал. Очень рад за Пашкову, после перерыва это удачная работа. Сегодня первый прогон, мы все знаем, что это такое. Абсолютно все здесь работают на автора. Хороши все. Радует Эдик, роль самая выигрышная, работа просто замечательная. Очень удачные декорации, Гоберник... Всё очень интересно. Но у меня возникало какое-то ощущение странное… Идёт действие, я весь там, и вдруг провал, пауза... Спектакль замирает. То ли жанр не до конца выдержан, то ли Достоевский сопротивляется. Марцевичу удаётся переход от фарса к трагичности. У меня всё-таки возникало отчётливое ощущение остановок в спектакле. И, тем не менее, это серьёзная, достойная работа.

Галина Кирюшина: Поздравляю всех участников и режиссёрскую группу с решением спектакля, оно трудное и неожиданное. Актёры увлечены, это видно. Всё очень скоро обретёт плоть и кровь, как нам всем бы хотелось. Материал очень серьёзный, им предстоит ещё до конца овладеть. Мне хочется ещё раз поздравить режиссёра Сашу Четвёркина, спектакль очень театральный. Актёрам интересно там работать. Мне понравились все, особенно Нелли Корниенко. Я желаю этому спектаклю большого успеха и удачи. Эдуарду Евгеньевичу Марцевичу единственное пожелание – его не слышно во многих сценах, он иногда излишне увлекается собственным самочувствием, а актёры во многих местах «жмут», и он пропадает. Это и понятно: Эдик увлечён новым сложным рисунком роли. Здесь важна мера, иногда кажется, что он работа¬ет один на сцене. Очень рада за всех исполнителей, всё выглядит очень достойно.

Николай Верещенко: У нас в последнее время очень удачно складывается афиша, исчезают случайные вещи. Театр не пугается сложности материала. Я присоединяюсь к мнению Езепова: в спектакле возникают паузы, но я отношусь к этому спокойно – ведь это только начало. Спектакль встанет на ноги, несомненно. У Глазунова очень театральная работа, актёру в таких декорациях удобно. Гоберник – очередная интересная работа – это приятно, что у театра появился свой композитор. В спектакле сложился актёрский ансамбль, правильно, что на эпизодические роли назначены хорошие артисты. Виктор Борцов – камертон, показатель уровня спектакля, всегда находит что-то неповторимое, его молчание здесь – блестяще сделанная работа. Три дамы – это серьёзно, поэтому прекрасно, что такие сильные актёры берутся за подобную работу, не считают её для себя зазорной. Это украшает спектакль.
Работы Марцевича и Коршунова – особое явление. Как артист, от души хочу их поздравить. Финал меня эмоционально по-настоящему тронул, с точки зрения того, что делает Эдуард Евгеньевич.
Коршунов – первое впечатление: мастер рождается на наших глазах!

Евгений Куманьков: Не могу отделаться от одного художественного потрясения. Недавно, слушая радио России, я замер. Зазвучало что-то красивое. Я был просто потрясён – Аркадий Иванович Смирнов читал Некрасова. Это было удивительно красиво, это звучит во мне до сих пор. Всё вокруг неузнаваемо изменилось за последнее время, русского языка просто нет. Его нужно спасать, на нём никто не говорит, наши общественные деятели, политические лидеры отличаются полуграмотной, как правило, речью. Спасать русский язык – наша прямая обязанность. Обязанность Малого театра – любить слово, и актёры на сцене должны это помнить.

Николай Анненков: Я не могу без уважения относиться к этой работе, видно – они были увлечены, серьёзно подошли к материалу. Взята очень острая форма, и через неё необходимо доставать психологию. Эту форму человечески оправдывают Корниенко, Дёмина, Борцов, Саша Коршунов к концу, во второй половине спектакля.
Мне хочется пожелать: спектакль должен расти, он обязательно будет развиваться. Есть в нём некоторые места, ничего не дающие для публики. Всё будет активно, если есть взаимодействие. Забыть про зал, необходимо уделять больше внимания партнёру. Должно быть между героями побольше человеческих взаимоотношений. Ну и, конечно, речь. У балетного артиста инструмент – ноги, у певца и драматического актёра – голос. Слово решает в нашем деле всё.
Насколько можно Достоевского [облекать] в такую резкую, сатирическую форму... Не знаю. Пожалуй, Корниенко и Дёмина оправдывают, а Дёмина здесь вообще в новом для неё качестве. Марцевич – очень талантливый человек, но ему трудно, он молодой. Хорошее место, сильное в спектакле – финал. Его очень жалко.
Думаю, что будет приниматься спектакль очень хорошо.

Борис Любимов: Мои поздравления всей команде, режиссёру, дебютантке, художнику. Для многих, после длительного перерыва – тоже дебют. Достоевского играют крайне редко. У Нелли Ивановны не было такой роли, у Дёминой очень удачная работа.
Спектакль, который должен жить большую сценическую жизнь. На сцене присутствует автор. Действительно, у Достоевского смех и слёзы переплетаются. Происходит поиск жанра. Режиссёрская работа ещё не закончена. Две смерти происходят на фоне этой комедии. В зале и театре есть потребность в комедии, на эту тему надо подумать. Три с половиной часа – очевидно много. Есть места, где можно поджимать ритм. Наименее готов третий акт. Местами пропадает внимание именно здесь, а ведь он завершающий.

Борис Морозов: Поздравляю всю постановочную группу, прошедшую героическую дистанцию. Такая серьёзная, ответственная работа! Поздравляю Сашу Глазунова – очень элегантно. Музыкальное оформление полностью соответствует и попадает в актёрское существование. Малый театр богат творческими индивидуальностями и талантливыми людьми. Для меня Нелли Ивановна в этой работе – открытие. Насколько актриса мощно вбирает в себя энергию автора и стиля спектакля!
Хорошая работа у Эдуарда Марцевича. Вообще все актёры на правильном пути к Достоевскому. Преступно сейчас было бы прекратить работу над спектаклем, Достоевский этого не прощает. Его надо обкатывать почаще – та степень готовности, которая существует сейчас, может исчезнуть. Спектаклю необходимо постоянное питание и работа режиссёра… 3-й акт требует особого внимания. В практике западного театра: спектакль выходит, идёт каждый день, и есть пятичасовая ежедневная репетиция. Иначе творческая группа находится в сложной ситуации. Реакция зала необходима для дальнейшего роста спектакля, она даёт подпитку.
Мне хочется обратить внимание всех: Достоевский – это разговор на уровне страстей человеческих. Здесь могут быть и тихие куски, но всегда жизнь человеческого духа как рентгеном прощупывается страстью.
Во 2-м акте Нелли Ивановна – Кашпировский, она гипнотизирует князя. Порой, когда она начинает объяснять, я слышу литературу, исчезает эмоция. Нельзя забывать, что на сцене разворачивается история убийства! По мере его приближения, я бы хотел видеть, когда каждый вступает на путь убийцы.
3-й акт – акт убийства. Достоевский пишет, что князь умер через три дня. Кровавый отблеск убийства ложится на всю эту историю.
Кафтина... Мне непонятно, почему она всё-таки согласилась выйти за князя, это необходимо вытащить.
Я очень рад за Александра Андреевича, он сегодня продемонстрировал свою способность работать с актёрами. Дай Бог спектаклю жить и жить!

Виктор Коршунов: Я согласен с выступавшими – это серьёзная, добросовестная работа. Наша постановочная часть также соучастник этой работы. Претензии к слову обоснованы, должны в Малом театре отвечать за это, надо сохранять верность традиции. Я согласен относительно энергии, это очень важный ключ к моменту развития всего действия, его темпоритма.
Спектакль родился. Не надо себя переоценивать, но я хотел бы сказать добрые слова в адрес всех участников постановки. Сегодня состоялся первый прогон на зрителя – очень важный момент корректировки, актёры дышали совсем по-другому.
Все мы знаем, какая сейчас трудная вокруг жизнь, поэтому особенно радует внешняя красота спектакля, видимая отдача в работе всех актёров, несмотря на все житейские заботы. Наш долг – довести до конца работу над этим спектаклем. Здесь получился необычный Достоевский. Очень грустный спектакль, но не въедливый, не щемящий, а добрый.

Юрий Соломин: Подводя итог всему сказанному, я присоединяюсь к поздравлениям, но поздравляю по-рабочему. В последнее время все обстоятельства нашей жизни толкают к постоянной работе. Нас окружают и подпирают. Рынок сжимает своё кольцо. В такой ситуации каждый выпущенный спектакль – праздник.
Я не могу не согласиться с замечанием относительно продолжительности спектакля. Купировать или нет? Ответ однозначен. В сокращении не должны видеть личных обид, сокращая, мы хотим, чтобы лучше было театру и зрителю. Я смотрю спектакль третий раз. Некоторые замечания не выполнены. Одна Дёмина – она прислушалась и сделала вывод. У меня были существенные претензии к двум сценам, они опять возникают. На зрителе эти сцены сами собой не сделаются. Надо точно их решить, никакой зритель не поможет, если это не сделать. У Корниенко должна быть постоянно внутренняя пружина, эта роль – всё время на старте, до последнего. Она билась до конца. После такой роли надо давать машину «скорой помощи». Это надо срочно, завтра на спектакле это должно быть. Репетируйте ночью. У нас со словом не так плохо, то, что порой не слышно – не страшно, это придёт.
Конечно, дело в точности партнёрства. Если в оркестре будут западать ноты, то претензии предъявляются к дирижёру. У нас можно не кричать, а слышно. Вопрос в том, точно или не точно?
До кондиции надо доводить спектакль в ближайший день. Надо решить все вопросы.
Я в заключение хотел поздравить режиссёра, художника, художника по костюмам, композитора, он очень помогает, – это сложнейший материал. При всех сложностях, это первая большая работа на профессиональной сцене – работа очень достойная, требующая к себе большого внимания. Здесь есть решение, всё синхронизировано. Большой состав актёров, менялись, по ходу впрыгивали, выпрыгивали. Несмотря на все сложности, состав пришёл на станцию, куда шёл, и в полном порядке.
Замечания, высказанные здесь, были справедливые, доброжелательные, не обидные ни для кого.
Ещё раз поздравляю всю творческую группу спектакля с хорошей работой!

Александр Четвёркин: Я хочу поблагодарить всех выступавших, особенно за те замечания, что были ими высказаны. Спектакль не завершён. Ни одно замечание для меня не обидно, они от доброго отношения всего коллектива. Спасибо большое. Я абсолютно согласен и работа над спектаклем будет продолжена несомненно.

Юрий Соломин: Я всех благодарю. Заседание художественного совета окончено.

Сегодня исполняется 80 лет со дня рождения народного артиста РСФСР Эдуарда Марцевича. Он снялся почти в 80 фильмах, в том числе в картинах «Отцы и дети», «Война и мир», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Об актёрской карьере мечтал с детства, но на прослушиваниях в вуз услышал от педагога: «Вам не стоит заниматься театральным искусством». Однако Марцевич не сдался – он поступил в Щепкинское училище и уже на последнем курсе получил предложение сыграть Гамлета в постановке знаменитого Николая Охлопкова. Репортаж Светланы Астрецовой (телеканал "Культура").

Мировая известность пришла к Эдуарду Марцевичу после роли в «Красной палатке», где актер снялся вместе c Клаудией Кардинале. Впрочем, на родине о нем говорили давно. В 22 года судьба подарила Марцевичу первую роль, о которой другие мечтают годами, - Гамлета в Театре имени Маяковского.
«Он мне запомнился, когда он поступил на первый курс в Щепкинское училище, в очках ходил. Кто-то сказал, что он все время "Гамлета" читает и учит. И надо же так случиться, что буквально через несколько лет он сыграл Гамлета», - рассказывает народный артист СССР Юрий Соломин.

Изящный, утонченный, интеллигентный. Марцевича называли одним из «последних аристократов искусства». И часто предлагали роли дворян: будь то Аркадий в «Отцах и детях», Друбецкой в «Войне и мире» или князь Щербацкий в «Анне Карениной».
«Когда представилась возможность пригласить его в "Анну Каренину", я сразу это сделал, потому что я испытывал к нему бесконечное уважение как к легенде и как к человеку. Мало кто выдерживает сравнение с легендой собственной», - говорит режиссер, народный артист России Сергей Соловьев.

Приверженец классических традиций, Марцевич обрёл себя в Малом театре. Считал свою работу «немыслимой без Пушкина, Достоевского, Чехова...». Играл классику с наслаждением. За 40 лет в Малом – десятки спектаклей: «Униженные и оскорбленные», «Обрыв», «Вишневый сад».
Режиссура, работа на радио и телевидении, концерты – каждый его день был расписан по минутам. Но главной всегда была роль театрального актера, которую Марцевич исполнял, руководствуясь словами Гоголя: «Театр – это кафедра, с которой можно сказать миру много добра».

29 декабря исполняется 80 лет со дня рождения народного артиста России Эдуарда Евгеньевича Марцевича (1936 – 2013). Память об этом удивительном, уникальном артисте жива в сердцах тех, кто видел его на сцене и в кино. В 2011 году мы подготовили небольшую передачу, посвященную Эдуарду Евгеньевичу, провести которую попросили Веру Анатольевну Максимову.

Уважаемые читатели сайта! Предлагаем вашему вниманию запись передачи "Разговор с Александром Мягченковым". Герой передачи - Вера Анатольевна Максимова. Эфир - декабрь 2015 года.

28 декабря на 81 году жизни скончалась заместитель художественного руководителя Малого театра, российский театровед, известный театральный критик, кандидат искусствоведения Вера Анатольевна Максимова. Малый театр скорбит и выражает свои соболезнования родным и близким Веры Анатольевны. Прощание состоится 30 декабря с 11.00 до 12.00 в Щепкинском фойе Малого театра (Основная сцена, Театральный проезд, дом 1). Отпевание и похороны пройдут на Троекуровском кладбище.

28 декабря ушла из жизни Вера Анатольевна Максимова. Через 8 дней, 4 января, ей исполнился бы 81 год. Тем не менее, возраст Максимовой «выдавал» только паспорт, таким энергичным, поистине пассионарным человеком она была.

Её широчайший круг интересов и блестящая эрудиция вызывали всеобщее уважение – Максимова прекрасно разбиралась в отечественной и зарубежной истории, досконально знала прозу и поэзию. Но она предпочла театр – и посвятила ему всю свою жизнь. Кажется, не было у русского реалистического искусства более преданного поклонника и более яростного защитника, чем Вера Анатольевна Максимова. Вместе с тем, её любовь была удивительно деятельной: подмечая малейшие нюансы и детали, она помогала многим артистам проторить тропинку к создаваемому образу. Дать старт, обозначить нужное направление – собственно, такова основная задача театрального критика, и с этой задачей Максимова справлялась превосходно.

В Малом театре Вера Анатольевна проработала ровно 10 лет. Однако её связь с нашим коллективом имеет куда более глубокие корни. Отдавая очевидное предпочтение психологическому театру, Вера Максимова с молодости особенно высоко ценила актёрскую школу Малого. Во главу угла она всегда ставила Его Величество Артиста. Максимова писала о Михаиле Царёве и Николае Анненкове, Игоре Ильинском и Викторе Коршунове, Наталье Вилькиной, Элине Быстрицкой, Лилии Юдиной, Светлане Амановой… В 2014 году вышла книга «И это всё о нём», посвящённая Юрию Соломину. Неоконченным остался труд о жизни и творчестве Людмилы Поляковой.

Куратор фестиваля «Островский в Доме Островского», главный редактор газеты «Малый театр», ведущая вечеров памяти наших мастеров… Вера Анатольевна Максимова была профессионалом высочайшего уровня. Её уход – колоссальная потеря не только для Малого театра, но и для отечественной культуры в целом.
Выражаем искренние глубокие соболезнования родным и близким Веры Анатольевны.

Коллектив Малого театра

Уважаемые зрители!

Сообщаем вам об изменениях в репертуаре Малого театра на январь 2017 года:

8 января (Малая сцена на Ордынке) пойдет спектакль «Перечитывая Чехова», начало в 18:30.

28 января (Основная сцена) пойдет спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н.Островского, начало в 18:00.

Билеты в продаже.

Первая часть программы Вадима Верника посвящена премьере «Трамвая «Желание»» Т.Уильямса на Малой сцене в постановке Сергея Потапова.

Телеканал «Культура», эфир от 18 декабря 2016 года.

Год назад на Малой сцене состоялась премьера спектакля «Поздняя любовь» А.Н.Островского. Представление прошло уже более двадцати раз и пользуется успехом у зрителя. Предлагаем вашему вниманию интервью с постановщиком «Поздней любви» режиссёром Андреем Цисаруком, опубликованное в первом номере газеты «Малый театр».

Андрей, «Поздняя любовь» - это твой дипломный спектакль в ГИТИСе…

Да, когда пришло время и я задумался, в каком театре мне защищать диплом, сразу пришла мысль о Малом театре, об альма-матер. Мою идею поддержали мои однокурсницы Оля Абрамова и Лида Милюзина. Я пришел к Юрию Мефодьевичу Соломину поговорить о такой возможности. Юрий Мефодьевич отнесся благосклонно к ситуации и с теплом и юмором ко мне. Началась работа. Так получилось, что на все про все у нас было полтора месяца. Сразу скажу, что команда, которая работала со мной над спектаклем, мне очень помогала: и артисты, занятые в пьесе и не занятые в ней, и помощник режиссёра Наталья Демидова, которая создавала идеальный репетиционный процесс, – все. Я им очень благодарен.

Почему была выбрана именно «Поздняя любовь» А.Н.Островского?
Во-первых, в пьесе соблюдено единство места действия – это очень удобно для Малой сцены, на которой спектакль должен был выйти. Начинающему режиссеру на таком материале работать удобнее. Во-вторых, заманчиво и очень ответственно было поставить Островского в Доме Островского. Это серьезная и интересная драматургия, на которой хотелось еще и поучиться. В-третьих, с этой пьесой я был мало знаком, не видел ее на сцене и не успел воспринять никаких постановочных клише. В-четвертых, персонажи – люди, в которых нет ничего сверхъестественного, не герои. Они мне показались очень симпатичными в том числе своей простотой и обычностью, мне было интересно показать их.

Андрей, режиссёр – это человек, который призван актуализировать в спектакле те или иные смыслы, заложенные автором в его произведение. Что для тебя было наиболее важным в этом плане?
Меня очень привлекла тема родителей и детей, тема взросления. В наше время, когда дети подчас подолгу не могут оторваться от родителей, мне хотелось задать залу вопросы: когда нужно слушать родителей, а когда жить так, как тебе подсказывает твой собственный опыт, твои личные чувства и переживания? Где заканчивается эгоизм и начинается самостоятельное оправданное решение? Главная героиня ведь некоторым образом делает нечто неблаговидное в отношении отца, который к ней привязан и который, конечно, обижается на нее. Вечный вопрос, как быть?

Андрей Цисарук. Родился в 1986 году. В 2007 году закончил Высшее театральное училище имени М.С.Щепкина, актерский факультет, мастерская О.Н. и Ю.М.Соломиных. Работал актером в нескольких московских театрах (Школа драматического искусства, Театр DOC, Школа современной пьесы). Поступил в ГИТИС на режиссерский факультет (мастерская Иосифа Райхельгауза). Работал вторым режиссёром на спектакле театра Школа современной пьесы «Подслушанное, подсмотренное, незаписанное» Е.Гришковца и И.Райхельгауза, в Театре на Покровке. В 2016 году принят в Малый театр на должность режиссера.

Беседовал Максим Редин

24 декабря в комедии Д.И.Фонвизина «Недоросль» роль Цыфиркина впервые сыграет артист Олег Щигорец.

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию еще один репортаж с нашего мероприятия. Благодарим Сергея Милицкого за предоставленные материалы.

[GALLERY:292]

Открытие исторической сцены дополнили новым «Слугой двух господ».

Нынешняя неделя для Малого театра – знаковая. На Театральной площади состоялось открытие исторической сцены после реконструкции. Руководство решило осторожно возвращать репертуар в родной дом, отчего пока здесь сыграли только один спектакль – «Горе от ума». И до Нового года покажут на Основной сцене спектакли еще лишь пару раз. Поэтому вторым событием недели для театра стала премьера на сцене на Большой Ордынке. «Слугу двух господ» поставил итальянец Стефано де Лука, режиссер из «Пикколо театро ди Милано».

В филиале Малого театра, очень скромном по московским меркам в том, как принимаются зрители (как все скапливаются в фойе, как не пускают в зал до начала спектакля), хочется тоже обустроить пространство по-новому, с толком. Но вот наконец гаснет свет, и треволнения уходят на второй план. Все внимание – на сцену, где сквозь дымчатую завесу проглядывают огоньки свечей. На авансцену выбегает Труффальдино и принимается балагурить по-итальянски, однако, заметив, что публика ни гугу, бросает затею. Именно он заведет представление, словно откроет старинную шкатулку с ожившей итальянской акварелью.

Неустаревающая комедия Гольдони в Малом в первый день премьеры началась с чрезвычайной повестки дня. По сюжету старик Панталоне рассказывает своему будущему зятю Сильвио, что не видеть бы ему женитьбы на прекрасной Клариче как своих ушей, «когда б сеньор Распони в Турине не скончался». Это фонетическое созвучие на следующий день после убийства российского посла в Турции повисает особым напряжением в зрительном зале и будет с нажимом повторено актерами еще раз. Но уже через такт-другой все страшное забыто и начинается затейливая кутерьма. В итальянском спектакле Малого совсем нет того, что часто встречается на русской сцене в комедии дель-арте. Жирных гэгов, предельного заострения характера, стремления во что бы то ни стало расшевелить зрителя. Отчего правда прямые реплики в зал тут наименее выигрышны. Зато соблюдена многоуровневая комбинация из игровой комедии, лирики и даже пародии на душещипательную мелодраму и итальянскую оперу. И прозаический перевод Алексея Дживелегова середины прошлого века в этом смысле открывает простор – комедия стряхивает всю архаику.

Режиссер вслед за драматургом деликатно раскладывает всех на типажи – ненавязчиво, без давления. Поэтому хрестоматийные черточки характеров здесь тоньше и не только комичны, но в первую очередь обаятельны. Скуповатый подагрик Панталоне (Дмитрий Зеничев) очарователен в своей миниатюрности и душевной аккуратности на фоне дородного доктора (Сергей Еремеев), его фраза на рефрене «Учите латынь!» становится забавным афоризмом. Их дуэт блистателен, после каждой репризы зал провожает актеров аплодисментами. Смазливый трусишка Сильвио (Константин Юдаев) дает фору статному «рыцарю без страха и упрека» Флориндо (Максим Хрусталёв), приехавшему за своей возлюбленной Беатриче. Ольга Абрамова с этой сложной ролью-перевоплощением справляется запросто и свежо, хоть и бравирует мужскими ухватками «под маской» сеньора, приправленными режиссером изрядной долей эротизма, но добавляет в них женского изящества и создает образ сильной, независимой женщины с мужской волей. Особенной душкой выступает Бригелла, хозяин гостиницы, с улыбкой неизменного удовольствия от жизни на лице. Алексей Коновалов играет его прямо-таки аппетитно, купаясь в роли. А вот Труффальдино, который является двигателем интриги, как-то теряется на фоне партнеров и весь первый акт не может дожать свою линию, иногда, кажется, просто из-за собственной психофизики. Сергей Потапов больше похож в этой роли на эдакого русского увальня Ивана-дурачка или Емелю с печки, чем на ловкого вруна Труффальдино из Бергамо. Тут мог подкачать и режиссерский кастинг, но во втором акте актер даже расходится и заканчивает уже в мажоре. Возможно, момент равновесия и долгой раскачки еще найдется в рабочем процессе. Этот же премьерный эффект пока мешает ожить и постановочным трюкам – площадные шутки, самая соль комедии дель-арте, пока слишком наигранны, и в целом – импровизации мало.

На сцене – венецианский квартал с «вырезанными» павильонами комнат и анфиладами балкончиков на фоне в пастельных тонах – солнечного итальянского утра, а после антракта - светло-голубого вечера (художник-постановщик Лейла Фтейта). Монохромные световые заливки (художник по свету Клаудио Депаче) вместе с аутентичными сюртуками и платьями на актерах сдержанных, приятных глазу цветов создают ностальгическую атмосферу века париков, шпаг, гондол, плавно покачивающихся на волнах залива. Наполненность и грацию, настроение, то печально-меланхоличное, то игривое, привносит скрипичная музыка итальянца Антонио Вивальди, который в аранжировке современного композитора Эдуарда Глейзера для камерного состава звучит так тонко, что хочется слушать и слушать. Музыкантов уютно разместили на втором этаже, откуда те с любопытством наблюдают за хитросплетениями судеб персонажей. И когда они взмахивают смычками, поворотный круг движется, увлекая за собой венецианский особняк, а огоньки свеч подрагивают, – тогда-то мысленно и переносишься на узкие мощеные улочки, почти чувствуешь в сценическом воздухе соленый ветер с моря. Поэтическое созвучие итальянцев, режиссера и художниц в этом трио создателей делает спектакль эфирным и романтичным. Слова о весах радости и горя в жизни, которые роняют герои, Стефано де Лука делает главным барометром спектакля. И благополучный финал, где каждый обретает друга сердца, венчает историю, в которой нет таких трудностей, которые были бы неразрешимы на пути к человеческому счастью.

Елизавета Авдошина, «Независимая газета», 22 декабря 2016 года

21 декабря в спектакле «Золушка» Евгения Шварца роль Принца в первый раз исполнил артист Сергей Ефремов. Поздравляем Сергея и желаем ему новых творческих успехов!

Дорогие друзья!

В преддверии Нового года мы подготовили для наших самых маленьких зрителей несколько праздничных представлений-сюрпризов, которые ждут тех, кто придет посмотреть спектакли «Золушка» ("ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ ЗОЛУШКИ", 21 и 22 декабря) и «Снежная королева» ("ЗИМНИЙ БАЛ У СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ", 28 и 29 декабря). Наших друзей ждут встречи с артистами Малого театра и героями наших спектаклей, конкурсы, развлекательные программы и, конечно, хорошее настроение!

О том, как проходят наши балы, расскажет небольшой ролик:

Дорогие друзья!

18 декабря в Малом зале на Ордынке прошел вечер, который мы посвятили памяти актрисы Малого театра и звезды советского кино Руфины Дмитриевны Нифонтовой. Провел его народный артист России Владимир Дубровский. Своими теплыми и яркими воспоминаниями с собравшимися поделились народный артист СССР Юрий Соломин, народный артист России Василий Бочкарев, режиссер Василий Федоров, начальник мастерской Малого театра по изготовлению головных уборов Елена Шапиро, старший научный сотрудник творческо-информационного центра Малого театра Елена Микельсон и дочь актрисы Ольга. Были показаны фрагменты из спектаклей и кинофильмов с участием Руфины Дмитриевны. Все подробности вы сможете узнать из видеорепортажа, который мы готовим и обязательно выложим на сайте, а сегодня предлагаем вашему вниманию небольшой фоторепортаж Николая Антипова.

[GALLERY:291]

Ведущая – Нара Ширалиева

Телеканал «Культура», 20 декабря 2016 года

На исторической сцене прошел первый после реконструкции спектакль

Спустя пять лет после масштабной реконструкции открылась историческая сцена Малого театра. Это лучший новогодний подарок одному из старейших театров страны.

Возвращение в родные стены отметили без пафоса и перерезания красной ленточки. Всё было просто, по-рабочему. В этот день был показан репертуарный спектакль — комедия Грибоедова «Горе от ума». В 1831 году Фамусова в этой постановке играл великий Щепкин. Сейчас в этой роли на сцену выходит худрук Малого театра Юрий Соломин.

— Нам пока трудно осознать это, но чудо произошло — мы ступили на свои исконные, родные подмостки! — поделилась впечатлениями с «Известиями» народная артистка России Людмила Полякова, сыгравшая в спектакле одну из ролей. — Это совершенно удивительное чувство, когда ты видишь свой любимый уникальный расписной потолок в зрительном зале. Конечно, есть еще некоторые строительные недоделки, но это всё пройдет, всё наладится. Наши бесконечные мотания завершились, мы много поездили по гастролям, зарабатывая свой кусок хлеба. Мы счастливы.

Как рассказала актриса, в исторических гримерках теперь тепло и есть все удобства. А старинную мебель бережно отреставрировали и вернули назад. Правда, пока в театре не открыли актерский буфет. Зато появилось роскошное щепкинское фойе (раньше на его месте находился внутренний двор). А еще — сделали удобный гардероб, установили новое световое и звуковое оборудование.

Строители работали без задержки и даже с опережением, вместо запланированного 2018 года Малый театр обещали довести до ума уже в 2016-м. Администрация даже планировала открыть сезон уже на обновленной исторической сцене, но обстоятельства внесли свои коррективы. Возвращение домой отодвинули на декабрь. Во время проведения строительных работ возникали финансовые проблемы. По оценкам дирекции театра, смета на ремонт здания не была превышена и составила немногим более 7 млрд рублей. Театр не искал спонсоров, всё делали за государственный счет.

— Главное в здании — фундамент, — рассказал «Известиям» худрук Юрий Соломин. — Под Малым театром течет река Неглинка, и периодически она напоминала о себе. Нас затапливало и во время реконструкции Большого театра. Что-то там нарушили в грунте. Зато теперь Малый театр стоит надежно, на бетонной основе. Вы себе не представляете, сколько бетона потратили! Театр ушел на 3 м в глубину. В процессе работ строители нашли очень много всяких артефактов. Археологи их бережно извлекли, и все находки мы обещаем показать зрителям.

Поздравить Малый театр собирался лично Владимир Путин. Но из-за случившейся трагедии в Анкаре, где трагически погиб посол России в Турции Андрей Карлов, визит отменили.

— Никакой Шекспир не придумает той трагедии, которая произошла в этот вечер, — посетовала Людмила Полякова. — В начале первого акта театр облетела новость, что в Турции стреляли в российского посла. Нам поминутно сообщали о том, что происходит в Анкаре. Все верили, что Андрей Карлов только ранен, что врачи смогут спасти его жизнь. Но к антракту пришла печальная весть. Вы не представляете, весь театр ахнул! Это какой-то жуткий символизм, ведь мы играли пьесу Грибоедова, который сам был послом России в Персии, и его там убили. Большая трагедия, — рассказала актриса.

Зоя Игумнова, "Известия", 21 декабря 2016 года

В филиале Малого театра на Ордынке прошла премьера, пожалуй, самой известной комедии Карло Гольдони «Слуга двух господ». Режиссером спектакля выступил Стефано де Лука, уже поставивший в Малом «Влюбленных» того же Гольдони, и «Филумену Мартурано» Эдуардо де Филиппо. Ученик Джорджо Стрелера, Стефано де Лука много лет поддерживает в репертуаре театра Пикколо его шедевр «Арлекин - слуга двух господ» и неоднократно привозил его в Россию. Как чувствуют себя на сцене русского психологического театра герои итальянской комедии масок – теперь могут оценить московские зрители. Сообщает Ольга Енина.

«Слуга двух господ» Стефано де Луки – смешение не только языков, но и культур. В Труффальдино можно узнать и персонажей русского фольклора. Это произведение Гольдони - особенное для итальянского режиссёра. Пьесу ставил его учитель Джорджо Стрелер.

«Это было в 47-м году. В пьесе говорится о маленьком человеке, который преодолевает на своём пути множество трудностей. Я думаю, что для русской публики удивительной будет вот эта встреча двух великих традиций - итальянского и русского театра», - убежден режиссер-постановщик Стефано де Лука.

Воспитанник миланского Пиколло-театро Стефано де Лука в России - частый гость. В Малом классические итальянские пьесы ставит уже в третий раз. На сцене команда де Луки соорудила миниатюрную Венецию.

На актёрах - костюмы венецианской моды XVIII века. Их и декорации изготовили в мастерских Малого театра, говорят, зарубежные художники были удивлены, найдя в России итальянские ткани, соответствующие той эпохе. Этот тандем – итальянская команда и русская - создал на сцене такой живой и яркий комичный мир.