30.11.2006
Подробнее
ВНИМАНИЕ! ЗАМЕНЫ СПЕКТАКЛЕЙ
Сегодня на главной сцене вместо спектакля «Горе от ума» А.С.Грибоедова пойдет «Ревизор» Н.В.Гоголя, а на сцене филиала вместо комедии А.Н.Островского «Волки и овцы» — комедия Э.Скриба И Е.Легуве «Тайны мадридского двора».
Подробнее
КАРЕТУ ЕМУ, КАРЕТУ
Сегодня вечером в Малом театре в который раз сыграют один из лучших спектаклей Сергея Женовача – «Горе от ума»...
КАРЕТУ ЕМУ, КАРЕТУ
Сегодня вечером в Малом театре в который раз сыграют один из лучших спектаклей Сергея Женовача – «Горе от ума».
Пьеса Грибоедова ставилась на сцене Малого театра семь раз, начиная с 1831 года. Но Глеб Подгородинский оказался самым молодым Чацким за всю историю театра. Он ходит по сцене в нелепом длиннющем шарфе и глотает гласные в словах. Он чем-то похож на князя Мышкина из знаменитой театральной трилогии Сергея Женовача по «Идиоту» Достоевского - этот Чацкий тоже застенчив, угловат и то и дело опасливо оборачивается, чтобы во время своих красноречивых тирад ненароком не сбросить какую-нибудь вазу.
Впрочем, ваз, как и других бытовых подробностей, на сцене Малого нет. Художник Александр Боровский создал совершенно супрематистские декорации из синих, желтых и белых квадратов, служащих обозначением дверей во множество комнат богатого дома. Получается, Чацкий проводит день в прихожей у Фамусова для того, чтобы на следующее утро после приезда, так и не войдя в дом, снова покинуть Москву. В спектакле Сергея Женовача нет привычной для Малого театра гладкости интонаций, стих не скользит, а движется рывками, переходя со скороговорки на задумчивое запинание. Женовач объявил беспощадную войну пресловутым грибоедовским «крылатым словам», которые обычно бездумными бабочками впархивают в одно ухо зрителю и вылетают в другое.
Для Юрия Соломина роль Фамусова сразу стала одной из самых значительных в его артистической карьере. Как он суетится и бегает, как жизнелюбиво тискает служанок, как подпрыгивает, чтоб отворить отдушничок для взопревшего Скалозуба!
В этом спектакле нет ни правых, ни виноватых. Сергей Женовач любит их всех - и непобедительного Чацкого, и не по летам прыткого Фамусова. Молчалин со Скалозубом, если вдуматься, тоже вполне приличные люди.
Источник: Газета
Дата: 30.11.2006
Сегодня вечером в Малом театре в который раз сыграют один из лучших спектаклей Сергея Женовача – «Горе от ума».
Пьеса Грибоедова ставилась на сцене Малого театра семь раз, начиная с 1831 года. Но Глеб Подгородинский оказался самым молодым Чацким за всю историю театра. Он ходит по сцене в нелепом длиннющем шарфе и глотает гласные в словах. Он чем-то похож на князя Мышкина из знаменитой театральной трилогии Сергея Женовача по «Идиоту» Достоевского - этот Чацкий тоже застенчив, угловат и то и дело опасливо оборачивается, чтобы во время своих красноречивых тирад ненароком не сбросить какую-нибудь вазу.
Впрочем, ваз, как и других бытовых подробностей, на сцене Малого нет. Художник Александр Боровский создал совершенно супрематистские декорации из синих, желтых и белых квадратов, служащих обозначением дверей во множество комнат богатого дома. Получается, Чацкий проводит день в прихожей у Фамусова для того, чтобы на следующее утро после приезда, так и не войдя в дом, снова покинуть Москву. В спектакле Сергея Женовача нет привычной для Малого театра гладкости интонаций, стих не скользит, а движется рывками, переходя со скороговорки на задумчивое запинание. Женовач объявил беспощадную войну пресловутым грибоедовским «крылатым словам», которые обычно бездумными бабочками впархивают в одно ухо зрителю и вылетают в другое.
Для Юрия Соломина роль Фамусова сразу стала одной из самых значительных в его артистической карьере. Как он суетится и бегает, как жизнелюбиво тискает служанок, как подпрыгивает, чтоб отворить отдушничок для взопревшего Скалозуба!
В этом спектакле нет ни правых, ни виноватых. Сергей Женовач любит их всех - и непобедительного Чацкого, и не по летам прыткого Фамусова. Молчалин со Скалозубом, если вдуматься, тоже вполне приличные люди.
Источник: Газета
Дата: 30.11.2006
Подробнее
«Я В ПОЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ТОРМОЗИТ РАЗВАЛ КУЛЬТУРЫ»
утверждает художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН
«Я В ПОЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ТОРМОЗИТ РАЗВАЛ КУЛЬТУРЫ»
утверждает художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН
В фильмотеке любого уважающею себя киномана можно найти фильмы «Адьютант Его Превосходительства», «Хождение по мукам», «ТАСС уполномочен заявить», «Дерсу Узала», где главные роли исполняет Юрий Соломин. А его лучшие роли в Малом театре — царь Федор Иоаннович, дядя Ваня, Сирано де Бержерак и даже «отрицательные» Хлестаков и Фамусов заряжали и заряжают зрителя настоящей радостью. В постановке Соломина в Доме Островского идут «Лес», «Коварство и любовь», «Таинственный ящик», «Три сестры», только что состоялась премьера «Ревизора».
Под знаком 250-летнего юбилея Малого театра мы беседуем сегодня с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием СОЛОМИНЫМ.
- Юрий Мефодьевич, в сентябре Малый театр гастролировал в Минске со спектаклями «Горе от ума», «Мнимый больной» и «Тайны Мадридского двора». Какое впечатление оставила о себе поездка в Беларусь?
- Во-первых, от себя лично и от своих коллег должен сказать спасибо доктору из Минска, к сожалению, не знаем ее имени. Она в прямом смысле спасла спектакль «Горе от ума». Из Москвы я ехал на гастроли с ужасом. Несмотря на все домашнее лечение, говорить не мог, и первое «здравствуйте» в Минске произнес с трудом. Естественно, я молчал полдня, потом пришла врач, влила мне в горло какое-то лекарство и велела еще помолчать. И знаете, когда я выполнил все ее предписания, отдохнул, а потом решил что-то сказать, удивился крайне. Нормальный у меня был голос, и я сыграл спектакль. Правда, наутро опять засипел, но врач повторила процедуру, и я благополучно сыграл второй спектакль. До сих пор не понимаю, как ей удалось совершить такое чудо.
Признаюсь, что, несмотря на недомогание и боязнь сорвать спектакль, я все-таки прошелся по городу. Естественно, ко мне подходили люди, и с ними приходилось разговаривать, но я получил удовольствие от чистоты города, спокойной атмосферы, от доброжелательных взглядов и улыбок. Что уж тут скромничать, узнавали, да и я не ощущал себя за границей. Звание «Народный артист СССР» ношу с гордостью.
- Если бы вас спросили о самом ярком впечатлении от посещения белорусской земли?...
- Много лет назад, когда я первый раз приехал сюда на гастроли с Малым театром — играл тогда Хлестакова в спектакле Игоря Ильинского, — нас повезли в Хатынь. Я много читал об этих событиях, видел хронику и вообще войну помню очень хорошо, потому что в те годы уже учился в начальных классах школы, но я до сих пор не могу забыть печальный перезвон колоколов в Хатыни. И — тишину.
Сделаю небольшое отступление. Когда ты играешь трагическую роль, не посчитайте за пафосность, от тебя требуется очень большая собранность и большая отдача. Моя учительница Вера Николаевна Пашенная учила студентов оставлять на сцене кусочек своего сердца, так учили нас всех, и артисты Малого театра в любой роли пытаются это делать. Но когда ты играешь трагическую роль, тебе нужно напитываться чем-то особенным, из ничего не создастся нужное тебе состояние. Лично меня питают несколько жизненных впечатлений. И всегда приходят мне на помощь тишина Хатыни и колокола на месте каждой сгоревшей хаты...
- Малый театр только что отметил юбилей, залы полны зрителей, а в прессе по-прежнему театр называют «музеем» и корят за «отсутствие концептуальных идей и отрицание эстетики современного искусства». Как преодолеваете это противоречие?
- Да, жизненная ситуация изменилась, но это не значит, что в культуре нужно все поменять напрочь. Это мы уже проходили. Кто сегодня не говорит о том, что в начале 90-х менять жизненные устои было необходимо, но не так, одним махом, как это сделали в Беловежской пуще, а в рамках существовавшего Союза. Так вот, сегодня я нахожусь в положении человека, который тормозит подобный развал в культуре. Я не один в этом противостоянии, и все мы как кость в горле для тех людей, которые пишут такие строки о Малом театре. Наш театр не абстрагируется от жизни, а в сравнении с музеем не вижу ничего предосудительного. Уж коли на то пошло, Эрмитаж, Лувр, Пушкинский музей на Волхонке или Третьяковка — чем они плохи? Тем, что там висят картины великих мастеров? Почему надо «осовременивать» Чайковского, Моцарта или Бетховена? А в театре — Пушкина, Гоголя? Авторы, будь они живы, разрешили бы «делать концепцию» на основе своих произведений?! Не уверен. Поэтому для меня как для режиссера концепция всегда заключена в авторе.
Трижды в своей жизни я был связан с Гоголем. В 1966 году играл Хлестакова, получив эту роль из рук самого Ильинского, этого великого артиста, русского Чаплина. Городничего играл молодой Весник. После смерти Игоря Владимировича мы с Евгением Яковлевичем Весником поставили «Ревизора», где Хлестакова играл Виталий Соломин, а Весник продолжал играть Городничего. Когда я пришел на репетицию «Ревизора» как постановщик, кто-то из артистов спросил меня с юмором: «Ну, а какая будет концепция?» Я сказал: «Знаете что, давайте почитаем!» И мы стали читать. И через пять минут заулыбались, а потом начали смеяться, хохотать до слез, и я сказал: «Ну вот, здесь концепция и зарыта». Сегодня только ленивый не бросает камень в чиновничество, хотя бы от медицины: «дорогих лекарств мы не употребляем, простой человек, если выживет, он и так выживет». Чего еще нужно? Зрительный зал аплодирует, и он, заметьте, согласен с «концепцией» Гоголя. Сделать капустник из классического произведения особого труда не представляет, а вот ставить сегодня классику так, чтобы зритель задумывался и о жизни, и о себе, о вечном и о настоящем — это и означает, на мой взгляд, работать на возрождение русского театра.
- Замечено, что на русскую сцену возвращается водевиль. Есть ли у него шансы поспорить с мюзиклом?
- Не надо спорить. Мюзикл — музыкальный жанр, он близок к опере, даже к рок-опере, а водевиль — к драме. Все водевили заканчиваются на доброй, немного нравоучительной ноте, и, как правило, они очень наивны. Одним словом, сравнивать эти жанры нельзя, как нельзя сравнивать мелодраму с драмой или оперетту с комедией. Переводной — с французского — водевиль Каратыгина «Таинственный ящик» , который идет у нас в театре, я опробовал еще в училище, лет 20 назад, мы даже играли его в филиале и убедились, какой успех он имеет у публики. Поэтому спустя годы я вернулся к постановке этого водевиля. Несколько лет мы работали с автором, который писал стихи, добиваясь того, чтобы они органично вошли в спектакль, добавили кое-что из сегодняшней жизни. И нужно видеть, какое сочувствие у публики вызывает наш герой — совсем небольшой артист, который очень любит театр. Волею судьбы он получает в наследство большие деньги. С этим и связано дальнейшее действие. Аплодисменты гремят такие, что у актеров нет возможности спеть куплеты. Так что водевиль, этот «витамин», необходим нашей публике.
- Как и телесериалы?
- Вы знаете, меня не приглашают в сериалы, в которых серия снимается в течение нескольких дней, а молодежь, которая не работает в театрах, участвует в них.
Надо сказать, что это изнурительный труд, и в этих условиях очень трудно получить что-либо высокого класса. Раньше сериалы снимались в таких же условиях, как и фильмы, у них был бюджет, натурные съемки, ну и месяца полтора времени на одну серию. Именно так я работал в «Адъютанте Его Превосходительства», «Хождении по мукам», «ТАСС уполномочен заявить», «Родина ждет», «Московской саге».
- Получила ли развитие в вашем творчестве японская тема после съемок у Акиры Куросавы в картине «Дерсу Узала»?
- После этого еще дважды снимался в Японии — в фильмах «Мелодии белой ночи», где роль была написана специально для меня, и «Сны о России». Кроме того, Малый театр трижды гастролировал в Японии, сейчас готовимся к очередной поездке. Именно Куросава, которого в Японии называют «императором японского кино» или Великим Куросавой, представлял Малый театр на первых гастролях в 1991 году, и для японцев это была гарантия качества. Куросава — имя, которое наряду с Феллини и Кубриком входит в пятерку самых известных режиссеров мира. Два года мы работали с этим человеком и, по-моему, лет 25 дружили. Он приезжал в Москву, я в Токио.
А работать с ним было очень просто. Мы садились за стол на «Мосфильме» и начинали разговаривать, а потом репетировали, актеров-то было всего двое — Максим Максимыч Мунзук и я. Так прошел месяц, и мы раскрепостились настолько, что стали спорить с режиссером, поскольку он все время интересовался нашим мнением. Интересно, что он к нам прислушивался и всегда говорил: «Подумаем». На следующий день либо соглашался с нами, либо говорил «нельзя» и объяснял нам свою позицию. Добрее режиссера я не встречал, хотя японцы перед началом съемок предупреждали нас, что Куросава деспот.
Для меня съемки в этом фильме были отдыхом и школой одновременно. Куросава закончил Академию художеств в Токио и к каждому Новому году выпускал собственные открытки. И поздравлял меня ими. Есть у меня и его картина, которую он подарил мне на день рождения, через месяц работы на съемках «Дерсу Узала». Голова тигра, такая большая, в японском орнаменте. И подписано по-русски: Акира Куросава. Соломин-сан.
Автор: Нина КАТАЕВА
Источник: Труд-7
Дата: 30.11.2006
утверждает художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН
В фильмотеке любого уважающею себя киномана можно найти фильмы «Адьютант Его Превосходительства», «Хождение по мукам», «ТАСС уполномочен заявить», «Дерсу Узала», где главные роли исполняет Юрий Соломин. А его лучшие роли в Малом театре — царь Федор Иоаннович, дядя Ваня, Сирано де Бержерак и даже «отрицательные» Хлестаков и Фамусов заряжали и заряжают зрителя настоящей радостью. В постановке Соломина в Доме Островского идут «Лес», «Коварство и любовь», «Таинственный ящик», «Три сестры», только что состоялась премьера «Ревизора».
Под знаком 250-летнего юбилея Малого театра мы беседуем сегодня с его художественным руководителем, народным артистом СССР Юрием СОЛОМИНЫМ.
- Юрий Мефодьевич, в сентябре Малый театр гастролировал в Минске со спектаклями «Горе от ума», «Мнимый больной» и «Тайны Мадридского двора». Какое впечатление оставила о себе поездка в Беларусь?
- Во-первых, от себя лично и от своих коллег должен сказать спасибо доктору из Минска, к сожалению, не знаем ее имени. Она в прямом смысле спасла спектакль «Горе от ума». Из Москвы я ехал на гастроли с ужасом. Несмотря на все домашнее лечение, говорить не мог, и первое «здравствуйте» в Минске произнес с трудом. Естественно, я молчал полдня, потом пришла врач, влила мне в горло какое-то лекарство и велела еще помолчать. И знаете, когда я выполнил все ее предписания, отдохнул, а потом решил что-то сказать, удивился крайне. Нормальный у меня был голос, и я сыграл спектакль. Правда, наутро опять засипел, но врач повторила процедуру, и я благополучно сыграл второй спектакль. До сих пор не понимаю, как ей удалось совершить такое чудо.
Признаюсь, что, несмотря на недомогание и боязнь сорвать спектакль, я все-таки прошелся по городу. Естественно, ко мне подходили люди, и с ними приходилось разговаривать, но я получил удовольствие от чистоты города, спокойной атмосферы, от доброжелательных взглядов и улыбок. Что уж тут скромничать, узнавали, да и я не ощущал себя за границей. Звание «Народный артист СССР» ношу с гордостью.
- Если бы вас спросили о самом ярком впечатлении от посещения белорусской земли?...
- Много лет назад, когда я первый раз приехал сюда на гастроли с Малым театром — играл тогда Хлестакова в спектакле Игоря Ильинского, — нас повезли в Хатынь. Я много читал об этих событиях, видел хронику и вообще войну помню очень хорошо, потому что в те годы уже учился в начальных классах школы, но я до сих пор не могу забыть печальный перезвон колоколов в Хатыни. И — тишину.
Сделаю небольшое отступление. Когда ты играешь трагическую роль, не посчитайте за пафосность, от тебя требуется очень большая собранность и большая отдача. Моя учительница Вера Николаевна Пашенная учила студентов оставлять на сцене кусочек своего сердца, так учили нас всех, и артисты Малого театра в любой роли пытаются это делать. Но когда ты играешь трагическую роль, тебе нужно напитываться чем-то особенным, из ничего не создастся нужное тебе состояние. Лично меня питают несколько жизненных впечатлений. И всегда приходят мне на помощь тишина Хатыни и колокола на месте каждой сгоревшей хаты...
- Малый театр только что отметил юбилей, залы полны зрителей, а в прессе по-прежнему театр называют «музеем» и корят за «отсутствие концептуальных идей и отрицание эстетики современного искусства». Как преодолеваете это противоречие?
- Да, жизненная ситуация изменилась, но это не значит, что в культуре нужно все поменять напрочь. Это мы уже проходили. Кто сегодня не говорит о том, что в начале 90-х менять жизненные устои было необходимо, но не так, одним махом, как это сделали в Беловежской пуще, а в рамках существовавшего Союза. Так вот, сегодня я нахожусь в положении человека, который тормозит подобный развал в культуре. Я не один в этом противостоянии, и все мы как кость в горле для тех людей, которые пишут такие строки о Малом театре. Наш театр не абстрагируется от жизни, а в сравнении с музеем не вижу ничего предосудительного. Уж коли на то пошло, Эрмитаж, Лувр, Пушкинский музей на Волхонке или Третьяковка — чем они плохи? Тем, что там висят картины великих мастеров? Почему надо «осовременивать» Чайковского, Моцарта или Бетховена? А в театре — Пушкина, Гоголя? Авторы, будь они живы, разрешили бы «делать концепцию» на основе своих произведений?! Не уверен. Поэтому для меня как для режиссера концепция всегда заключена в авторе.
Трижды в своей жизни я был связан с Гоголем. В 1966 году играл Хлестакова, получив эту роль из рук самого Ильинского, этого великого артиста, русского Чаплина. Городничего играл молодой Весник. После смерти Игоря Владимировича мы с Евгением Яковлевичем Весником поставили «Ревизора», где Хлестакова играл Виталий Соломин, а Весник продолжал играть Городничего. Когда я пришел на репетицию «Ревизора» как постановщик, кто-то из артистов спросил меня с юмором: «Ну, а какая будет концепция?» Я сказал: «Знаете что, давайте почитаем!» И мы стали читать. И через пять минут заулыбались, а потом начали смеяться, хохотать до слез, и я сказал: «Ну вот, здесь концепция и зарыта». Сегодня только ленивый не бросает камень в чиновничество, хотя бы от медицины: «дорогих лекарств мы не употребляем, простой человек, если выживет, он и так выживет». Чего еще нужно? Зрительный зал аплодирует, и он, заметьте, согласен с «концепцией» Гоголя. Сделать капустник из классического произведения особого труда не представляет, а вот ставить сегодня классику так, чтобы зритель задумывался и о жизни, и о себе, о вечном и о настоящем — это и означает, на мой взгляд, работать на возрождение русского театра.
- Замечено, что на русскую сцену возвращается водевиль. Есть ли у него шансы поспорить с мюзиклом?
- Не надо спорить. Мюзикл — музыкальный жанр, он близок к опере, даже к рок-опере, а водевиль — к драме. Все водевили заканчиваются на доброй, немного нравоучительной ноте, и, как правило, они очень наивны. Одним словом, сравнивать эти жанры нельзя, как нельзя сравнивать мелодраму с драмой или оперетту с комедией. Переводной — с французского — водевиль Каратыгина «Таинственный ящик» , который идет у нас в театре, я опробовал еще в училище, лет 20 назад, мы даже играли его в филиале и убедились, какой успех он имеет у публики. Поэтому спустя годы я вернулся к постановке этого водевиля. Несколько лет мы работали с автором, который писал стихи, добиваясь того, чтобы они органично вошли в спектакль, добавили кое-что из сегодняшней жизни. И нужно видеть, какое сочувствие у публики вызывает наш герой — совсем небольшой артист, который очень любит театр. Волею судьбы он получает в наследство большие деньги. С этим и связано дальнейшее действие. Аплодисменты гремят такие, что у актеров нет возможности спеть куплеты. Так что водевиль, этот «витамин», необходим нашей публике.
- Как и телесериалы?
- Вы знаете, меня не приглашают в сериалы, в которых серия снимается в течение нескольких дней, а молодежь, которая не работает в театрах, участвует в них.
Надо сказать, что это изнурительный труд, и в этих условиях очень трудно получить что-либо высокого класса. Раньше сериалы снимались в таких же условиях, как и фильмы, у них был бюджет, натурные съемки, ну и месяца полтора времени на одну серию. Именно так я работал в «Адъютанте Его Превосходительства», «Хождении по мукам», «ТАСС уполномочен заявить», «Родина ждет», «Московской саге».
- Получила ли развитие в вашем творчестве японская тема после съемок у Акиры Куросавы в картине «Дерсу Узала»?
- После этого еще дважды снимался в Японии — в фильмах «Мелодии белой ночи», где роль была написана специально для меня, и «Сны о России». Кроме того, Малый театр трижды гастролировал в Японии, сейчас готовимся к очередной поездке. Именно Куросава, которого в Японии называют «императором японского кино» или Великим Куросавой, представлял Малый театр на первых гастролях в 1991 году, и для японцев это была гарантия качества. Куросава — имя, которое наряду с Феллини и Кубриком входит в пятерку самых известных режиссеров мира. Два года мы работали с этим человеком и, по-моему, лет 25 дружили. Он приезжал в Москву, я в Токио.
А работать с ним было очень просто. Мы садились за стол на «Мосфильме» и начинали разговаривать, а потом репетировали, актеров-то было всего двое — Максим Максимыч Мунзук и я. Так прошел месяц, и мы раскрепостились настолько, что стали спорить с режиссером, поскольку он все время интересовался нашим мнением. Интересно, что он к нам прислушивался и всегда говорил: «Подумаем». На следующий день либо соглашался с нами, либо говорил «нельзя» и объяснял нам свою позицию. Добрее режиссера я не встречал, хотя японцы перед началом съемок предупреждали нас, что Куросава деспот.
Для меня съемки в этом фильме были отдыхом и школой одновременно. Куросава закончил Академию художеств в Токио и к каждому Новому году выпускал собственные открытки. И поздравлял меня ими. Есть у меня и его картина, которую он подарил мне на день рождения, через месяц работы на съемках «Дерсу Узала». Голова тигра, такая большая, в японском орнаменте. И подписано по-русски: Акира Куросава. Соломин-сан.
Автор: Нина КАТАЕВА
Источник: Труд-7
Дата: 30.11.2006
Подробнее
МУЗА ИВАНОВНА СЕДОВА
26 ноября замечательной актрисе Малого театра Музе Ивановне Седовой исполнилось бы 80 лет. Предлагаем вниманию читателей страничку, на которой собраны материалы, посвященные жизни и творчеству актрисы...
МУЗА ИВАНОВНА СЕДОВА
Страничка посвящена жизни и творчеству народной артистки России Музы Ивановны Седовой…
ФОТОГАЛЕРЕЯ
М.И.Седова – Княгиня Тугоуховская в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума». Полная запись спектакля
М.И.Седова – Клавдия в драме С.А.Найденова «Дети Ванюшина». Полная запись спектакля
М.И.Седова – Гонерилья в одноименной трагедии У.Шекспира. Полная запись спектакля (1981 г.)
СЕДОВА Муза Ивановна (24 ноября 1926 г., Москва – 21 декабря 1999, там же). Народная артистка России Отец — Седов Иван Васильевич (1902-1979). Мать — Седова Антонина Петровна (1905-1972). В 1949 г. окончила Государственный институт театрального искусства им. А.В.Луначарского. После института была приглашена в Государственный Академический Малый театр, в котором работает по сей день. В театре сыграла более 50 ролей русского и зарубежного репертуара. Среди них центральные роли: Акулина («Власть тьмы» Л.Н.Толстого), Калерия («Дачники» М.Горького), герцогиня Мальборо («Стакан воды» Э.Скриба), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Гонерилья («Король Лир» У.Шекспира), Клавдия («Дети Ванюшина» С.Найденова), Анна Васильевна Стахова («Накануне» И.С.Тургенева), Беттина («Перед заходом солнца» Г.Гауптмана), Регина («Привидения» Г.Ибсена), Варвара («Картина» Д.Гранина), Анна Павловна («Живой труп» Л.Н.Толстого), Анна Тихоновна («Не было гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского), Василиса («Царь Борис» А.К.Толстого), Маша («И вновь встреча с юностью» А.Арбузова) и др.
В апреле 1968 г. было присвоено звание «Заслуженная артистка РСФСР». За заслуги в области театрального искусства награждена орденами «Знак Почета» (1971г.), «Дружбы Народов» (1974г.), орденом «Дружбы» (1996г.), медалями. За участие и исполнение роли Беттины в спектакле «Перед заходом солнца» удостоена Почетной грамоты (1975 г.), а за роль Руфины в спектакле «Золотые костры» — Почетной грамотой фестиваля «Московская театральная весна» (1976 г.). Член Союза театральных деятелей (с 1951 г.), неоднократно избиралась членом художественного совета Малого театра. В 1955 и 1961 гг. участвовала в шефских поездках на целину, неоднократно участвовала в военно-шефских поездках. В 1961 г. награждена медалью «За освоение целинных земель». Главным своим увлечением Муза Ивановна Седова считала театр. В минуты отдыха любила слушать классическую музыку. Любимым писателем актрисы был А.П.Чехов.
Роли, записанные на радио: Даце «Лето младшего брата» П.Гунара (1956), 1-я девушка «Ангарские были» А.Приставкина (1962), актриса Н.Медведева «Дебют» З.Чернышовой (о начале творческого пути великой русской актрисы М. Н. Ермоловой, 1972), Анна Павловна, мать Лизы «Живой труп» Л.Толстого (1976), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира, Анна Васильевна Стахова — «Накануне» И.Тургенева (1987). Роли в телеспектаклях и фильмах-спектаклях Малого театра: «Гравюра на дереве» (по мотивам одноименного рассказа Б.Лавренева, 1966), «Грех» (по одноименной пьесе польского писателя Стефана Жеромского, 1969), Клавдия «Дети Ванюшина» С.Найденова (1984), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира (1982), Беттина «Перед заходом солнца» Г.Гауптмана (1974).
Описывая спектакль «Не было ни гроша да вдруг алтын» по пьесе А.Н.Островского, Ю.Дмитриев так писал об исполнителях главных ролей: «Малый театр издавна славился актерами трагедии. Исполняя роль Крутицкого, Е.В.Самойлов должал эту замечательную традицию. Право, это одна из лучших актерских работ последних лет. В паре с ним оказывалась М.Седова, в роли его жены, Анны Тихоновны. Одежда, прическа, то, как она держалась, отличались скромностью и одновременно достоинством. Ее положение ужасно, унизительно, но она сжилась с ним и не протестует. И только когда дело касалось ее воспитанницы, вынужденной просить, как нищая, себе на приданое, когда воспитанница должна идти на содержание к богатому купцу и фактически обрекалась на гибель, Анне Тихоновне Тае ее хотелось помочь, но она не знала, как это сделать. И здесь актриса поднималась до подлинной трагедии».
ПУБЛИКАЦИИ:
МУЗА СЕДОВА – МУЗА ТЕАТРА Александр ШЕВЛЯКОВ. «Московская правда» 27 октября 1999 года
ТРИЖДЫ ДОЧЬ ЦАРЕВА Марьяна СИДОРЕНКО «Вечерняя Москва» 13 декабря 1994 года
Страничка посвящена жизни и творчеству народной артистки России Музы Ивановны Седовой…
ФОТОГАЛЕРЕЯ
М.И.Седова – Княгиня Тугоуховская в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума». Полная запись спектакля
М.И.Седова – Клавдия в драме С.А.Найденова «Дети Ванюшина». Полная запись спектакля
М.И.Седова – Гонерилья в одноименной трагедии У.Шекспира. Полная запись спектакля (1981 г.)
СЕДОВА Муза Ивановна (24 ноября 1926 г., Москва – 21 декабря 1999, там же). Народная артистка России Отец — Седов Иван Васильевич (1902-1979). Мать — Седова Антонина Петровна (1905-1972). В 1949 г. окончила Государственный институт театрального искусства им. А.В.Луначарского. После института была приглашена в Государственный Академический Малый театр, в котором работает по сей день. В театре сыграла более 50 ролей русского и зарубежного репертуара. Среди них центральные роли: Акулина («Власть тьмы» Л.Н.Толстого), Калерия («Дачники» М.Горького), герцогиня Мальборо («Стакан воды» Э.Скриба), Анна Греч («Так и будет» К.Симонова), Гонерилья («Король Лир» У.Шекспира), Клавдия («Дети Ванюшина» С.Найденова), Анна Васильевна Стахова («Накануне» И.С.Тургенева), Беттина («Перед заходом солнца» Г.Гауптмана), Регина («Привидения» Г.Ибсена), Варвара («Картина» Д.Гранина), Анна Павловна («Живой труп» Л.Н.Толстого), Анна Тихоновна («Не было гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского), Василиса («Царь Борис» А.К.Толстого), Маша («И вновь встреча с юностью» А.Арбузова) и др.
В апреле 1968 г. было присвоено звание «Заслуженная артистка РСФСР». За заслуги в области театрального искусства награждена орденами «Знак Почета» (1971г.), «Дружбы Народов» (1974г.), орденом «Дружбы» (1996г.), медалями. За участие и исполнение роли Беттины в спектакле «Перед заходом солнца» удостоена Почетной грамоты (1975 г.), а за роль Руфины в спектакле «Золотые костры» — Почетной грамотой фестиваля «Московская театральная весна» (1976 г.). Член Союза театральных деятелей (с 1951 г.), неоднократно избиралась членом художественного совета Малого театра. В 1955 и 1961 гг. участвовала в шефских поездках на целину, неоднократно участвовала в военно-шефских поездках. В 1961 г. награждена медалью «За освоение целинных земель». Главным своим увлечением Муза Ивановна Седова считала театр. В минуты отдыха любила слушать классическую музыку. Любимым писателем актрисы был А.П.Чехов.
Роли, записанные на радио: Даце «Лето младшего брата» П.Гунара (1956), 1-я девушка «Ангарские были» А.Приставкина (1962), актриса Н.Медведева «Дебют» З.Чернышовой (о начале творческого пути великой русской актрисы М. Н. Ермоловой, 1972), Анна Павловна, мать Лизы «Живой труп» Л.Толстого (1976), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира, Анна Васильевна Стахова — «Накануне» И.Тургенева (1987). Роли в телеспектаклях и фильмах-спектаклях Малого театра: «Гравюра на дереве» (по мотивам одноименного рассказа Б.Лавренева, 1966), «Грех» (по одноименной пьесе польского писателя Стефана Жеромского, 1969), Клавдия «Дети Ванюшина» С.Найденова (1984), Гонерилья «Король Лир» У.Шекспира (1982), Беттина «Перед заходом солнца» Г.Гауптмана (1974).
Описывая спектакль «Не было ни гроша да вдруг алтын» по пьесе А.Н.Островского, Ю.Дмитриев так писал об исполнителях главных ролей: «Малый театр издавна славился актерами трагедии. Исполняя роль Крутицкого, Е.В.Самойлов должал эту замечательную традицию. Право, это одна из лучших актерских работ последних лет. В паре с ним оказывалась М.Седова, в роли его жены, Анны Тихоновны. Одежда, прическа, то, как она держалась, отличались скромностью и одновременно достоинством. Ее положение ужасно, унизительно, но она сжилась с ним и не протестует. И только когда дело касалось ее воспитанницы, вынужденной просить, как нищая, себе на приданое, когда воспитанница должна идти на содержание к богатому купцу и фактически обрекалась на гибель, Анне Тихоновне Тае ее хотелось помочь, но она не знала, как это сделать. И здесь актриса поднималась до подлинной трагедии».
ПУБЛИКАЦИИ:
МУЗА СЕДОВА – МУЗА ТЕАТРА Александр ШЕВЛЯКОВ. «Московская правда» 27 октября 1999 года
ТРИЖДЫ ДОЧЬ ЦАРЕВА Марьяна СИДОРЕНКО «Вечерняя Москва» 13 декабря 1994 года
29.11.2006
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН – ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ «ЧЕЛОВЕК ГОДА-2006»
Русский биографический институт назвал лауреатов национальной премии «Человек года-2006»...
ЮРИЙ СОЛОМИН – ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ «ЧЕЛОВЕК ГОДА-2006»
Русский биографический институт назвал лауреатов национальной премии «Человек года-2006».
Наградами отмечены более 40 человек — за вклад в развитие экономики и энергетики, культуры и журналистики, укрепления обороноспособности и безопасности страны.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и ректор МГУ Виктор Садовничий отмечены за вклад в духовное возрождение России. Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка — за укрепление правовых основ государства. А художественный руководитель московского Малого театра Юрий Соломин — за развитие театрального искусства, передает радио «Голос России».
«Человек года-2006» в номинации «Медицина», кардиохирург Лео Бокерия вручил патриарху еще одну награду — золотую медаль возглавляемого им Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.
Кроме того, за выдающийся вклад в укрепление спортивной славы России награжден президент Всемирной шахматной Федерации (ФИДЕ), глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов. В числе «людей года» также чемпион мира по шахматам Владимир Крамник, победитель открытого первенства США по теннису Мария Шарапова, создатель фильма «Мастер и Маргарита», кинорежиссер Владимир Бортко,руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин, президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка РФ Виктор Шевченко, гендиректор Общественного православного телеканала «Спас» Александр Батанов, гендиректор Российской телерадиокомпании Олег Добродеев, сообщают РИА «Новости».
Русский биографический институт назвал лауреатов национальной премии «Человек года-2006».
Наградами отмечены более 40 человек — за вклад в развитие экономики и энергетики, культуры и журналистики, укрепления обороноспособности и безопасности страны.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и ректор МГУ Виктор Садовничий отмечены за вклад в духовное возрождение России. Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка — за укрепление правовых основ государства. А художественный руководитель московского Малого театра Юрий Соломин — за развитие театрального искусства, передает радио «Голос России».
«Человек года-2006» в номинации «Медицина», кардиохирург Лео Бокерия вручил патриарху еще одну награду — золотую медаль возглавляемого им Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.
Кроме того, за выдающийся вклад в укрепление спортивной славы России награжден президент Всемирной шахматной Федерации (ФИДЕ), глава Калмыкии Кирсан Илюмжинов. В числе «людей года» также чемпион мира по шахматам Владимир Крамник, победитель открытого первенства США по теннису Мария Шарапова, создатель фильма «Мастер и Маргарита», кинорежиссер Владимир Бортко,руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин, президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка РФ Виктор Шевченко, гендиректор Общественного православного телеканала «Спас» Александр Батанов, гендиректор Российской телерадиокомпании Олег Добродеев, сообщают РИА «Новости».
Подробнее
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной» А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
К ЧИТАТЕЛЮ
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (начало)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (продолжение)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (окончание)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (начало)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (окончание)
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ГЛИКЕРИЯ ФЕДОТОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. МАРИЯ ЕРМОЛОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЛЕНСКИЙ
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
Да, многих и многих в старом, дореволюционном театре ждало непризнание, неблагодарность, забвение, одинокая нищая старость. И все же шли люди — и какие люди — служить искусству во имя высоких идей. Даже горькая участь Ленского не внушала его друзьям малодушия, и они не отказались продолжать его дело, не замкнулись в свой маленький мирок.
И на память мне приходит образ того, кто сменил умершего Ленского на его посту, не боясь трудностей и преград. Это Александр Иванович Южин.
После смерти Ленского он стал во главе Малого театра. В отличие от Ленского Южин оказался волевым администратором, что дало ему возможность в какой-то степени влиять на контору императорских театров, так сильно мешавшую его предшественнику.
Моя артистическая жизнь тесно связана с этим выдающимся театральным деятелем — талантливым и ярким актером, драматургом, умелым и твердым долголетним руководителем Малого театра.
Впервые я встретилась с Александром Ивановичем еще совсем юной, когда после окончания наук приехала из Петербурга в Москву к моей матери. Южин только что начинал свою артистическую карьеру, но было ясно, что у него блестящее будущее.
В первом же спектакле, в котором я выступила в Малом театре, участвовал и Южин. Шло «Горе от ума», он играл Чацкого, а я — Софью. Несмотря на то, что Александр Иванович всего шесть лет выступал на сцене этого театра, он уже тогда занимал крупное положение среди той плеяды больших артистов, которыми славилась на всю Россию московская Малая сцена.
В эти годы А. П. Ленский, которого очень любила московская публика, постепенно отходил от ролей первых любовников. Его репертуар все чаще и чаще исполнял Южин, зачастую вызывая среди поклонников Александра Павловича недовольство. Однако талант Южина скоро сумел победить зрителя.
У меня хранится письмо К. С. Станиславского (написанное в связи с кончиной Южина), где имеются прекрасно характеризующие Южина строки:
«...Александр Иванович явился впервые на подмостках Малого театра в период влюбленности в покойного Александра Павловича Ленского. Мое увлечение последним было так велико, что я считал за дерзость, чтобы кто-либо осмелился соперничать с ним в священных стенах Малого театра.
Поэтому молодой артист Южин-Сумбатов, пришедший с подмостков частного театра, первое время не возбуждал во мне любви к нему. Я не судил, а осуждал каждый его шаг на сцене...
Так началось мое знакомство с Александром Ивановичем, которое перешло в дружбу и искреннюю любовь к нему и завершилось преклонением перед его светлой памятью. Эту победу надо мной совершили в течение нашего долгого знакомства талант, ум, большое душевное благородство, подлинная любовь и служение искусству, высокая культурность, доброе, отзывчивое сердце дорогого Александра Ивановича...
...Не раз во время нашей долгой дружбы я любовался чистотой и благородством его души...».
В ряду моих первых особенно ярких впечатлений от искусства Южина — едкий в своем сарказме, умный, пламенно влюбленный и глубоко страдающий Чацкий, пылкий, бурный Дюнуа в «Орлеанской деве»... Какой необыкновенный подъем охватывал всю публику, особенно молодежь, когда Южин своим сильным бархатным баритоном провозглашал:
«К оружию! бей сбор! все войско в строй!
И, обнажая меч, восклицал:
Все за нее; всей крови нашей мало.
Спасти ее во что бы то ни стало!»
Своим увлечением Южин заражал весь театр. Молодежь с галерки, казалось, готова была броситься на сцену и по его призыву спасать Ермолову — Орлеанскую деву. А когда по окончании спектакля Южин выходил на театральный подъезд, то, как я уже рассказывала, молодежь поднимала его на руки с восторженными криками любви и благодарности.
Помню Южина в «Дон Карлосе» Шиллера. Он рисовал маркиза Позу смелым и благородным человеком. В сцене с королем Филиппом, и особенно при заключительных словах монолога Позы — Южина, весь зрительный зал с волнением прислушивался к богатейшим интонациям артиста, в которых слышались и скорбь, и возмущение, и глубокое убеждение в справедливости своих слов. Когда Южин говорил:
О дайте, государь, свободу мысли! —
сила его волнения была так велика, что все забывали об Испании, в которой происходило действие, и невольно задумывались о нашей родине, придавленной реакцией,— так много гнева, боли, возмущения было в возгласе этого актера-гражданина...
Незабываем Гамлет — Южин в сцене «мышеловки», такой грозный в переходе от скорби, сомнений и колебаний к духовной мощи, героизму.
Когда роль Офелии перешла от М. Н. Ермоловой ко мне, я особенно глубоко стала воспринимать образ южинского Гамлета. Я бы словами Офелии отметила в актере Южине «высокий дух и мощь высокого ума», которые отличали его дарование. Кое-кто упрекал Южина за преобладание в его игре мысли над эмоциями, кто-то говорил, что чувство в нем несколько сковано. Во многих отзывах об его игре ставили на первый план его ум, мастерство сценической формы, исключительную красоту читки.
Тем не менее впечатление он производил огромное, и я думаю, что критики были несправедливы, отказывая Южину в большом чувстве. Думаю, что это просто неверно: сама мысль Южина была яркой, пылающей. Актер обладал редким качеством, которое можно определить словами: темпераментный ум. Я думаю также, что будь Южин холодным мастером, его не воспринимал бы так зрительный зал, особенно молодежь. Ведь он зажигал сердца своим исполнением, будь то влюбленный Дюнуа, благородный маркиз Поза или пылкий Рюи Блаз.
Как живой стоит передо мной образ надменного Карла V в «Эрнани» Гюго, воплощенный Южиным (после М. Н. Ермоловой я несколько раз играла в «Эрнани» донью Соль). Я до сих пор еще слышу его знаменитый монолог у гробницы императора. Находясь на сцене один, Южин в течение пятнадцати минут держал в напряжении зал. Тут проявлялось его большое мастерство, точный расчет, блестящая техника. Публика сидела как зачарованная, буквально боясь перевести дыхание, чтобы не пропустить ни одного звука. Наш режиссер А. М. Кондратьев, побывавший после постановки «Эрнани» в Париже, пошел в театр Комеди Франсэз, чтобы посмотреть эту пьесу в исполнении французов. Он рассказывал нам, что исполнитель роли Карла, выдающийся артист (я не помню его фамилии), далеко уступал Александру Ивановичу. А знаменитый монолог не произвел на нашего режиссера и сотой доли того впечатления, которое вызывал Южин.
В героических образах Александр Иванович, в жизни невысокий, казался богатырем благодаря силе и мощи фигуры, гордому выражению лица и дивному голосу.
Южин не переставал работать над своими ролями, сколько бы ни играл их на сцене. Так, роли Макбета и Ричарда III в его исполнении углублялись и даже в чем-то менялись раз от раза. Он никогда не останавливался на достигнутом.
В «Ричарде III» я играла с ним леди Анну. Я помню ощущение, охватившее меня в той сцене, где урод Ричард, убийца мужа Анны, признается ей в любви над гробом убитого. Казалось, что змея к тебе подползает, гипнотизирует своим взглядом, тихо-тихо обвивает тебя и вот-вот доберется до сердца. Правда, надо сказать, что Южин в те годы идеализировал Ричарда и, несмотря на всю низость души этого коварного злодея, в Ричарде Южине чувствовалось какое-то величие.
При последнем возобновлении «Ричарда III» (когда я играла герцогиню Йоркскую) у Южина уже появились иные оттенки в образе Ричарда. Он не обладал теперь прежней силой, не было той мощи, с которой он кричал: «Коня! Престол мой за коня!» Но зато Южин достиг значительно большей логики и глубины в анализе этого преступного характера, в раскрытии коварства Ричарда. Теперь это был не столько романтический, сколько жизненный тип.
Много, очень много ролей в классической трагедии сыграл Южин: Отелло, Яго, Шейлок, Кориолан, Эгмонт, Макбет, Тимон Афинский; образы, созданные им в романтической драме: Мортимер, Дюнуа, Кин, Карлос в «Ризооре», а в советское время — Посадник и Кромвель в одноименных пьесах А. Толстого и А. В. Луначарского. Перечень этот очень не полон.
А каким острым юмором обладал он в жизни, да и на сцене, когда играл комедию. Вел диалог блестяще, стремительно, искрометно и при этом легко, просто. Увлеченно строил во всех тонкостях комедийные характеры — столь глубокие, как Фигаро, и такие незамысловатые, как скрибовский Болингброк. В западном репертуаре он казался законченным европейцем, знающим особенности галльского остроумия или британского строгого разума.
В русской комедии он был врожденный москвич, с московской речью, с тонким знанием повадок московских бар, дворян или купцов.
Его Беркутов в «Волках и овцах», Бакин в «Талантах и поклонниках», Телятев в «Бешеных деньгах» (какое огромное художественное наслаждение получала я каждый раз, когда играла с ним Лидию Чебоксарову), его Чацкий, позднее Репетилов, и в советском Малом театре Фамусов (образ, который от спектакля к спектаклю все более блистал, обогащаясь новыми интонациями и красками) — все это образцы русского сценического искусства. Он умел горячо любить на сцене, быть легким, сверкать мягким юмором — и оставаться при этом философом, глубоко постигающим жизнь.
Для всех нас он был прекрасным товарищем, чутким, отзывчивым человеком. Его суровый и несколько холодный вид оказывался обманчивым: под этой светской формой крылось необыкновенно доброе сердце. На меня часто возлагали обязанность ходить с подпиской для провинциальных актеров, оказавшихся в трудном положении, и я не помню ни одного случая, чтобы Александр Иванович ответил отказом. Иногда и у самого-то в кармане пусто, но он отдаст последнее, только извинится, что больше нет.
Доброта и сердечность Южина подкупали, толкали к нему самых различных людей. Запомнился мне один из его друзей — портной нашего театра, старик Иван Васильевич. Грубый, ворчун, любил всем делать замечания. Александр Иванович же всегда был с ним трогательно ласков, и когда тот начинал его отчитывать, как маленького, он только отшучивался. Часто этот старик грубил начальству, его не раз собирались выгнать со службы, и тогда Александр Иванович, несмотря на свои бесчисленные дела и обязанности, бежал в мастерские, ездил в контору выручать старика. Когда тот умер, Южин провожал его гроб до могилы, хоронил за свой счет и потом содержал всю его семью.
Он был добр! Многие и не знали, что Южину они обязаны своим спасением, — он всегда помогал нуждающимся. Давал большое количество бесплатных спектаклей, концертов в пользу самых разнообразных организаций, хлопотал перед царским правительством то за ссыльных грузин, то за вольнолюбивую молодежь... всего не перечтешь.
Александр Иванович любил наши гастрольные поездки по провинции. С ним трудности переставали быть трудностями, удачи казались еще более блистательными. Всюду его знали, услышав имя Южина, шли навстречу гастролерам во всем, и поездки превращались в приятное путешествие. Мне не всегда приходилось быть с ним в одной группе, наши же совместные поездки я вспоминаю с необыкновенно теплым чувством.
В Москве он держался куда суше и строже, чем в гастролях. Ведь он нес должность управляющего труппой! Волей-неволей нужно было порой принимать официальный тон, а иногда и «распечь» кого-нибудь из провинившихся. В поездке Южин совершенно преображался: там он был только товарищем, всех нас объединял, всегда сохраняя хорошее настроение. Вместе мы все обедали, ужинали, при нем всегда загорались споры, рассказы, воспоминания, он добродушно посмеивался, шутил. Нельзя без радости вспомнить его улыбку: от глаз и по всему лицу шли мелкие-мелкие морщинки, и оно делалось детски-светлым. Такую улыбку, которая освещает все лицо, я знала еще у К. С. Станиславского.
Помню, что в Одессе Южин и Рыбаков проходили курс лечения, брали ванны и должны были потом идти пешком большой конец. Рыбаков приходит однажды обедать возмущенный, мрачный, не глядит на Южина. Что такое?
— Нет, вы представьте себе!— вдруг взрывается Рыбаков.— Я пру пешком, обливаюсь потом, а этот франт обгоняет меня на извозчике, да еще помахивает шляпой в знак приветствия и хохочет. Это называется лечением!
Александр Иванович иногда проявлял крайнюю рассеянность. Придет на репетицию, утомленный после бессонной ночи, а тут огромная новая роль, репетиция, какое-нибудь заседание, вечером спектакль, в голове мысли о новой пьесе... Проходит по сцене и машинально здоровается, почти не видя того, к кому обращено его приветствие.
Помню, как рассердилась однажды на него Г. Н. Федотова. Подошел к ней:
— Здравствуйте, Гликерия Николаевна. Как ваше здоровье?
— Благодарю вас, батюшка, — отвечает Федотова.
Через несколько времени идет мимо нее и опять спрашивает:
- Как ваше здоровье, Гликерия Николаевна?
- Благодарю, батюшка, здорова.
Потом, думая о чем-то своем, опять обращается с вопросом к Федотовой:
— Как ваше здоровье, Гликерия Николаевна?
Тогда возмущенная Федотова его спрашивает:
- Да что это вы, Александр Иванович, так уж озабочены моим здоровьем, что третий раз задаете мне один и тот же вопрос? Я-то здорова, а вот вы-то сами, батюшка, здоровы ли?
Мы были настоящими друзьями с Александром Ивановичем, и все, светлое ли, тяжелое ли, что пришлось нам пережить за долгие-долгие годы совместной службы, еще крепче сдружило нас. И у меня не было лучшего, более любимого друга, чем Александр Иванович. Но и по дружбе он никогда не делал мне поблажек, я бы сказала, что ко мне он относился даже строже и взыскательнее, чем ко многим другим. Впрочем, лично для себя я ни о чем не просила. Зато другие часто обращались ко мне, прося замолвить словечко перед Александром Ивановичем. Свои серьезные решения он никогда не менял, но в мелочах часто соглашался и уступал настоятельным просьбам.
Первую пьесу Южин написал, будучи еще студентом. Она шла на сцене Малого театра впервые в бенефис моей матери. Это были «Листья шелестят». Главную роль играла М. Н. Ермолова. А затем пошли комедии, драмы. Произведения Южина давали благодарный сценический материал. Он умел создавать выигрышные роли, ибо знал природу актера, его данные. Конечно, теперь мне драматургия Южина не кажется столь значительной и радикальной, как это представлялось в те годы. Но в то время, когда нас буквально душила ремесленная, низкопробная «литература», вроде пьес Рыжкова, Шпажинского и Крылова, мы не могли не радоваться возможности играть в пьесах Южина. Они были литературны, лишены и тени спекулятивности. Это были умные и ясные по своим мыслям произведения. Малый театр играл их с блеском, в провинции они тоже шли с успехом и всегда подолгу. Я рада, что мне довелось переиграть много ролей в пьесах Александра Ивановича Южина.
В южинских пьесах я особенно любила роль Веры в «Старом закале», доставшуюся мне от Ермоловой, и роль Марины в «Вождях». Эмма Леопольдовна в его пьесе «Джентльмен» помогла мне найти какие-то новые краски и расстаться с тем сонмом воспитанных «энглизированных» барышень, которых я в большом количестве играла до этого.
А затем, когда я в третий раз перешла на новое амплуа, я не могла играть без подлинного волнения его «Ночной туман».
Но и помимо того, что роли в пьесах Южина давали живой материал, участвовать в них всегда было весьма интересно еще и потому, что Александр Иванович делал указания, помогал в создании характеров.
Нужно сказать, что актеры Малого театра умели расширять рамки его творчества, углублять образы его пьес. Вместе с тем, драматургии Южина нельзя отказать и в том, что ее образы отличались меткостью зарисовок, и поэтому завоевывали симпатии и актеров, и зрителей.
Год за годом, сезон за сезоном, от одной постановки до другой шла жизнь Малого театра; молодое зрело, старики один за другим уходили на покой. Александр Иванович приобретал в жизни театра все большее и большее значение: он был прекрасным организатором, защитником прав актера. По своему положению, недюжинному уму и способностям он мог бы сделать в любой области блестящую карьеру, но он ничем так не гордился, как званием актера, и не было у нас более верного друга, чем Александр Иванович.
Во всех своих выступлениях, во всех статьях Южин всегда горячо доказывал, что первое место в театре должно принадлежать актеру. Малый театр был за ним как за каменной стеной. Что бы ни случилось, в какое бы тяжелое положение мы ни попадали, мы знали, что поможет Южин, его ум, такт, умение обходиться с людьми, знание театра и вера в его назначение. С Южиным мы обходили все мели и рифы, он выводил нас на широкое русло. Актеры других театров говорили: «Хорошо вам — у вас есть Южин».
Южин понимал значение и роль русского искусства, понимал необходимость связи театра с общественной жизнью страны, его назначение быть полезным и нужным народу.
Но деятельность Южина прервалась слишком рано, и это было горем всего театра. Никакие силы не могли его спасти. Даже то, что правительство послало его в Ниццу, один из лучших курортов мира. Душой он оставался с нами. Недаром он писал мне оттуда: «Живу жизнью Малого театра и грежу надеждой подышать им весной... Я слит с ним всею отданной ему жизнью неразрывно и буду с ним после смерти».
Не ради тщеты говорил это Александр Иванович. У него было право на такое заявление. Письмо, фразу из которого я привела, пришло одновременно с известием о его кончине. Ехать в Ниццу он согласился только после настоятельных уговоров друзей. Он долго не хотел уезжать, не желая расставаться с театром. Но после, в письмах из Ниццы, он признавался мне, в каком тяжелом состоянии находился перед поездкой. Южин писал: «Невыносимые боли в груди ежедневно мучили меня весь сентябрь и октябрь в Москве... я играл и Шейлока, и Отелло, и Фамусова, тщательно их скрывая от всех и кусая иногда на сцене до крови губы... У меня оказалось сердце, измученное неврозами (по-моему, директорского происхождения), но сильное и здоровое, и оно то и справилось с хроническим воспалением аорты, причинявшим мне невыразимые боли».
Меня потрясло это запоздавшее признание, еще раз открывшее силу духа в Южине. Он умел не выдавать своих мучений, боясь, что они повредят общему делу. Никогда и нигде не был сорван спектакль из-за его болезни, не припомню ни одного случая, чтобы он позволил себе взволновать своих товарищей. Тщательно скрывал он от нас свое нездоровье. А сколько на нем лежало обязанностей, сколько хлопот по театру он нес — и ни от одной из них он не отказывался, ни одной не тяготился, каких бы душевных затрат ему это ни стоило.
Письма Южина из-за границы, адресованные мне, были полны мыслями о Малом театре. «Хотя мне здесь и хорошо и полезно, но как я вспомню эти дорогие, старые стены, так и засосет»,— пишет Южин. В его словах сквозит любовь к театру и его работникам: «Еще горячее издали люблю и ценю нашу труппу — ведь громадное ее большинство — мои капризные, но богато одаренные дети, и я берег их, как родных, не жалея себя». Его возмущало многое в зарубежных странах: «Театр здесь — буквально торговая лавочка и пробавляется даже малоценным старьем и новенькой гнилью». И он говорит с гордостью: «Когда повидаешь чужих актеров, больше научишься ценить своих». Южин следит издали за жизнью театра, он «счастлив каждой вестью о наших успехах», он радуется из года в год растущей популярности Малого театра у нового зрителя. «Я рад успеху,— пишет Южин,— он закрепляет значение театра». Александр Иванович рвется в Москву.
Его не пугали и не отталкивали трудности, связанные с исполнением должности директора Малого театра. Я говорю о «недовольных», которые попросту мешали ему работать. Так, во время его лечения в Ницце его умудрились снять с должности директора, якобы с целью сберечь его здоровье. К счастью, этот постыдный и нелепый эпизод очень скоро, чуть ли не прежде чем слух о нем дошел до Южина, был ликвидирован Анатолием Васильевичем Луначарским. Он поместил опровержение об этом в газете «Известия».
Южин с радостью отмечал, что после Великой Октябрьской социалистической революции Малый театр стал народным. Александр Иванович берег и охранял национальное русское искусство, протестовал против того, чтобы продолжать «вековечное или по крайней мере двухвековое преклонение перед иностранщиной без разбора». Он писал в одной из своих статей в начале 900-х годов: «Не в том дело, что мы знакомимся с чужим, что мы его изучаем. Беда в том, что это все кажется нам откровением, спасением...».
Его девиз «Верность жизни, верность правде» звучит как современный призыв. Развивал он эту идею так: «В основе театра должно лежать одно, главное: он должен быть прежде всего так же верен жизни, как географическая карта верна очертаниям и подразделениям страны, с которой она снята. Но карта служит науке, ее единственная задача — точность. У театра задачи в тысячу раз сложнее и выше. Театр должен быть тем, чем была бы та идеальная карта, в которой в известном масштабе отражалось бы все, что есть в стране, карта, полная той жизни, какая кипит в этой стране, карта в движении, карта в красках, карта, полная звуков, смен света и его оттенков, карта, где были бы зима и лето, где бы жили, умирали, боролись, любили и ненавидели люди, строились города, гудели фабрики, делалось бы все, что делается в самой стране, и вровень с ее жизнью. Театр может и должен быть этой фантастической картой, но с непременным условием, чтобы в своей основе он обладал главным свойством обыкновенной хорошей карты — верностью правде».
В этом весь Южин-художник. Он любил в искусстве правду, он не мыслил себе сценического творчества пустого и надуманного. Любил правду, но терпеть не мог натуралистичности и бытовизма. Ненавидел серую скуку в театре, был романтиком, ярким, темпераментным романтиком, крепко связанным с жизнью.
Для театра предреволюционной эпохи Южин сделал необычайно много. Он заботился о том, чтобы основу нашего репертуара всегда составляла классика как неприкосновенный фонд Малого театра. Пьесы Грибоедова, Гоголя, Островского, Толстого, Шекспира, Шиллера, Мольера, Бомарше вновь стали тогда появляться на афишах Малого театра. И не случайно, как прежде, а постоянно и регулярно, возобновляясь из сезона в сезон. Классические произведения благодаря Южину впервые на сцене Малого театра шли в специально написанных декорациях и в костюмах, специально сшитых по эскизам художников. В то же время Южин каждый год вводил в репертуар пьесы современных драматургов. Не его вина, что на сцену Малого театра в предреволюционное время далеко не всегда допускались пьесы, ценные в идейном и художественном смысле: пьесы Горького, например, не могли идти в Малом театре — этому мешала цензура. К чести Южина надо сказать, что он, несмотря на ожесточенные нападки, сыпавшиеся на него со всех сторон за его «косность и консерватизм», сумел уберечь Малый театр от модных упадочных течений. Ни одной пьесы мистической, символической, декадентской Южин не допустил на сцену Малого театра.
Составляя сезонный репертуар, Южин и в самые трудные времена заботился об интересах артистов: следил за тем, чтобы пьесы расходились среди актеров, в каждую постановку вводил двойной состав исполнителей, чтобы не заменять спектакля, если кто-то заболел. Как много это значило для актеров! Тот, кто редко играл, получал работу, возможность расти, пробовать свои силы в новых ролях. В наше, советское время кажется, что это самое простое дело: наметить двойной состав исполнителей для пьесы. Но ведь до Южина никто этого не придумал! Благодаря такому распределению ролей молодежь постоянно занимали в новых постановках. Многие из тех, кто считался «подающим надежды», стали настоящими художниками сцены только благодаря Южину.
После Февральской революции Южин, видя, что театр может обратиться в щепку, бросаемую из стороны в сторону, решил добиваться уничтожения бюрократической системы управления театром, ликвидации конторы и т. п. Сколько у нас было споров, волнений и несогласий по поводу самоуправления театром. Собрания протекали бурно, резко проявлялись разногласия. Казалось, что мы уже не найдем общего языка.
Но Южин проявил большую твердость, не отступив от своей позиции.
Пришла социалистическая революция. Нам предложено было самим выбрать директора театра. Правота позиции Южина подтвердилась: вся оппозиция присоединилась к сторонникам Александра Ивановича. Закрытой баллотировкой он был почти единогласно (за исключением трех голосов) избран директором. У многих еще в памяти, как творчески и вдохновенно, с каким высоким сознанием гражданского долга возглавил он наше стремление нести культуру революционному народу.
После Великой Октябрьской социалистической революции стало очевидным, что мы, актеры, не смеем покинуть свой пост. В этом немалая заслуга и Южина. Дело в том, что он сразу же стал заниматься общественной деятельностью, превратился в увлеченного «общественника». Южина выбирали всюду, он состоял членом всех комиссий нашего профессионального союза, а правительство часто привлекало его к работе различных учреждений, ведавших тогда театральным искусством.
Деятельность Южина была оценена партией и правительством, удостоившими Александра Ивановича к сорокалетию его театральной деятельности высокого звания народного артиста. Званием этим он очень гордился.
В день своего семидесятилетия, в 1927 году, на юге Франции Южин скончался. Согласно его воле, прах перевезли в Москву. В похоронах Южина приняли участие не только те, кто знал его всю жизнь, но и новые его друзья, люди советской эпохи. Кто мог не оценить того, что сделал Южин. Он отдал делу служения народу все: многолетний опыт, огромные знания, свой выдающийся талант. На митинге, происходившем перед Малым театром, на площади Свердлова, я, стремясь выразить то, что испытывали мы все, осиротевшие актеры, говорила, прощаясь в последний раз со своим товарищем и другом:
«Гениальные артистки и артисты есть и будут в нашей стране, но таких, которые бы отдали всю любовь, талант и всю жизнь на служение искусству, на утверждение его высокого значения, великой силы для народа и на защиту прав, достоинства, чести актерства, на признание его обществом,— таких среди нас не много, и ты был одним из первых.
Память о тебе будет жить в наших сердцах, пока живет театр.
Я только что сопровождала твое тело через Аджаристан, Грузию, Азербайджан, Северный Кавказ вплоть до Москвы, и всюду актерская громада выходила тебе навстречу, неся свое преклонение и любовь к тебе, как к большому артисту, свое уважение и благодарность, как к человеку большой души, защитнику мира... Что мог, то ты сделал.
На большее, брат, не воли не стало, а жизни».
Продолжение следует...
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
К ЧИТАТЕЛЮ
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (начало)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (продолжение)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (окончание)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (начало)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (окончание)
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ГЛИКЕРИЯ ФЕДОТОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. МАРИЯ ЕРМОЛОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЛЕНСКИЙ
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
Да, многих и многих в старом, дореволюционном театре ждало непризнание, неблагодарность, забвение, одинокая нищая старость. И все же шли люди — и какие люди — служить искусству во имя высоких идей. Даже горькая участь Ленского не внушала его друзьям малодушия, и они не отказались продолжать его дело, не замкнулись в свой маленький мирок.
И на память мне приходит образ того, кто сменил умершего Ленского на его посту, не боясь трудностей и преград. Это Александр Иванович Южин.
После смерти Ленского он стал во главе Малого театра. В отличие от Ленского Южин оказался волевым администратором, что дало ему возможность в какой-то степени влиять на контору императорских театров, так сильно мешавшую его предшественнику.
Моя артистическая жизнь тесно связана с этим выдающимся театральным деятелем — талантливым и ярким актером, драматургом, умелым и твердым долголетним руководителем Малого театра.
Впервые я встретилась с Александром Ивановичем еще совсем юной, когда после окончания наук приехала из Петербурга в Москву к моей матери. Южин только что начинал свою артистическую карьеру, но было ясно, что у него блестящее будущее.
В первом же спектакле, в котором я выступила в Малом театре, участвовал и Южин. Шло «Горе от ума», он играл Чацкого, а я — Софью. Несмотря на то, что Александр Иванович всего шесть лет выступал на сцене этого театра, он уже тогда занимал крупное положение среди той плеяды больших артистов, которыми славилась на всю Россию московская Малая сцена.
В эти годы А. П. Ленский, которого очень любила московская публика, постепенно отходил от ролей первых любовников. Его репертуар все чаще и чаще исполнял Южин, зачастую вызывая среди поклонников Александра Павловича недовольство. Однако талант Южина скоро сумел победить зрителя.
У меня хранится письмо К. С. Станиславского (написанное в связи с кончиной Южина), где имеются прекрасно характеризующие Южина строки:
«...Александр Иванович явился впервые на подмостках Малого театра в период влюбленности в покойного Александра Павловича Ленского. Мое увлечение последним было так велико, что я считал за дерзость, чтобы кто-либо осмелился соперничать с ним в священных стенах Малого театра.
Поэтому молодой артист Южин-Сумбатов, пришедший с подмостков частного театра, первое время не возбуждал во мне любви к нему. Я не судил, а осуждал каждый его шаг на сцене...
Так началось мое знакомство с Александром Ивановичем, которое перешло в дружбу и искреннюю любовь к нему и завершилось преклонением перед его светлой памятью. Эту победу надо мной совершили в течение нашего долгого знакомства талант, ум, большое душевное благородство, подлинная любовь и служение искусству, высокая культурность, доброе, отзывчивое сердце дорогого Александра Ивановича...
...Не раз во время нашей долгой дружбы я любовался чистотой и благородством его души...».
В ряду моих первых особенно ярких впечатлений от искусства Южина — едкий в своем сарказме, умный, пламенно влюбленный и глубоко страдающий Чацкий, пылкий, бурный Дюнуа в «Орлеанской деве»... Какой необыкновенный подъем охватывал всю публику, особенно молодежь, когда Южин своим сильным бархатным баритоном провозглашал:
«К оружию! бей сбор! все войско в строй!
И, обнажая меч, восклицал:
Все за нее; всей крови нашей мало.
Спасти ее во что бы то ни стало!»
Своим увлечением Южин заражал весь театр. Молодежь с галерки, казалось, готова была броситься на сцену и по его призыву спасать Ермолову — Орлеанскую деву. А когда по окончании спектакля Южин выходил на театральный подъезд, то, как я уже рассказывала, молодежь поднимала его на руки с восторженными криками любви и благодарности.
Помню Южина в «Дон Карлосе» Шиллера. Он рисовал маркиза Позу смелым и благородным человеком. В сцене с королем Филиппом, и особенно при заключительных словах монолога Позы — Южина, весь зрительный зал с волнением прислушивался к богатейшим интонациям артиста, в которых слышались и скорбь, и возмущение, и глубокое убеждение в справедливости своих слов. Когда Южин говорил:
О дайте, государь, свободу мысли! —
сила его волнения была так велика, что все забывали об Испании, в которой происходило действие, и невольно задумывались о нашей родине, придавленной реакцией,— так много гнева, боли, возмущения было в возгласе этого актера-гражданина...
Незабываем Гамлет — Южин в сцене «мышеловки», такой грозный в переходе от скорби, сомнений и колебаний к духовной мощи, героизму.
Когда роль Офелии перешла от М. Н. Ермоловой ко мне, я особенно глубоко стала воспринимать образ южинского Гамлета. Я бы словами Офелии отметила в актере Южине «высокий дух и мощь высокого ума», которые отличали его дарование. Кое-кто упрекал Южина за преобладание в его игре мысли над эмоциями, кто-то говорил, что чувство в нем несколько сковано. Во многих отзывах об его игре ставили на первый план его ум, мастерство сценической формы, исключительную красоту читки.
Тем не менее впечатление он производил огромное, и я думаю, что критики были несправедливы, отказывая Южину в большом чувстве. Думаю, что это просто неверно: сама мысль Южина была яркой, пылающей. Актер обладал редким качеством, которое можно определить словами: темпераментный ум. Я думаю также, что будь Южин холодным мастером, его не воспринимал бы так зрительный зал, особенно молодежь. Ведь он зажигал сердца своим исполнением, будь то влюбленный Дюнуа, благородный маркиз Поза или пылкий Рюи Блаз.
Как живой стоит передо мной образ надменного Карла V в «Эрнани» Гюго, воплощенный Южиным (после М. Н. Ермоловой я несколько раз играла в «Эрнани» донью Соль). Я до сих пор еще слышу его знаменитый монолог у гробницы императора. Находясь на сцене один, Южин в течение пятнадцати минут держал в напряжении зал. Тут проявлялось его большое мастерство, точный расчет, блестящая техника. Публика сидела как зачарованная, буквально боясь перевести дыхание, чтобы не пропустить ни одного звука. Наш режиссер А. М. Кондратьев, побывавший после постановки «Эрнани» в Париже, пошел в театр Комеди Франсэз, чтобы посмотреть эту пьесу в исполнении французов. Он рассказывал нам, что исполнитель роли Карла, выдающийся артист (я не помню его фамилии), далеко уступал Александру Ивановичу. А знаменитый монолог не произвел на нашего режиссера и сотой доли того впечатления, которое вызывал Южин.
В героических образах Александр Иванович, в жизни невысокий, казался богатырем благодаря силе и мощи фигуры, гордому выражению лица и дивному голосу.
Южин не переставал работать над своими ролями, сколько бы ни играл их на сцене. Так, роли Макбета и Ричарда III в его исполнении углублялись и даже в чем-то менялись раз от раза. Он никогда не останавливался на достигнутом.
В «Ричарде III» я играла с ним леди Анну. Я помню ощущение, охватившее меня в той сцене, где урод Ричард, убийца мужа Анны, признается ей в любви над гробом убитого. Казалось, что змея к тебе подползает, гипнотизирует своим взглядом, тихо-тихо обвивает тебя и вот-вот доберется до сердца. Правда, надо сказать, что Южин в те годы идеализировал Ричарда и, несмотря на всю низость души этого коварного злодея, в Ричарде Южине чувствовалось какое-то величие.
При последнем возобновлении «Ричарда III» (когда я играла герцогиню Йоркскую) у Южина уже появились иные оттенки в образе Ричарда. Он не обладал теперь прежней силой, не было той мощи, с которой он кричал: «Коня! Престол мой за коня!» Но зато Южин достиг значительно большей логики и глубины в анализе этого преступного характера, в раскрытии коварства Ричарда. Теперь это был не столько романтический, сколько жизненный тип.
Много, очень много ролей в классической трагедии сыграл Южин: Отелло, Яго, Шейлок, Кориолан, Эгмонт, Макбет, Тимон Афинский; образы, созданные им в романтической драме: Мортимер, Дюнуа, Кин, Карлос в «Ризооре», а в советское время — Посадник и Кромвель в одноименных пьесах А. Толстого и А. В. Луначарского. Перечень этот очень не полон.
А каким острым юмором обладал он в жизни, да и на сцене, когда играл комедию. Вел диалог блестяще, стремительно, искрометно и при этом легко, просто. Увлеченно строил во всех тонкостях комедийные характеры — столь глубокие, как Фигаро, и такие незамысловатые, как скрибовский Болингброк. В западном репертуаре он казался законченным европейцем, знающим особенности галльского остроумия или британского строгого разума.
В русской комедии он был врожденный москвич, с московской речью, с тонким знанием повадок московских бар, дворян или купцов.
Его Беркутов в «Волках и овцах», Бакин в «Талантах и поклонниках», Телятев в «Бешеных деньгах» (какое огромное художественное наслаждение получала я каждый раз, когда играла с ним Лидию Чебоксарову), его Чацкий, позднее Репетилов, и в советском Малом театре Фамусов (образ, который от спектакля к спектаклю все более блистал, обогащаясь новыми интонациями и красками) — все это образцы русского сценического искусства. Он умел горячо любить на сцене, быть легким, сверкать мягким юмором — и оставаться при этом философом, глубоко постигающим жизнь.
Для всех нас он был прекрасным товарищем, чутким, отзывчивым человеком. Его суровый и несколько холодный вид оказывался обманчивым: под этой светской формой крылось необыкновенно доброе сердце. На меня часто возлагали обязанность ходить с подпиской для провинциальных актеров, оказавшихся в трудном положении, и я не помню ни одного случая, чтобы Александр Иванович ответил отказом. Иногда и у самого-то в кармане пусто, но он отдаст последнее, только извинится, что больше нет.
Доброта и сердечность Южина подкупали, толкали к нему самых различных людей. Запомнился мне один из его друзей — портной нашего театра, старик Иван Васильевич. Грубый, ворчун, любил всем делать замечания. Александр Иванович же всегда был с ним трогательно ласков, и когда тот начинал его отчитывать, как маленького, он только отшучивался. Часто этот старик грубил начальству, его не раз собирались выгнать со службы, и тогда Александр Иванович, несмотря на свои бесчисленные дела и обязанности, бежал в мастерские, ездил в контору выручать старика. Когда тот умер, Южин провожал его гроб до могилы, хоронил за свой счет и потом содержал всю его семью.
Он был добр! Многие и не знали, что Южину они обязаны своим спасением, — он всегда помогал нуждающимся. Давал большое количество бесплатных спектаклей, концертов в пользу самых разнообразных организаций, хлопотал перед царским правительством то за ссыльных грузин, то за вольнолюбивую молодежь... всего не перечтешь.
Александр Иванович любил наши гастрольные поездки по провинции. С ним трудности переставали быть трудностями, удачи казались еще более блистательными. Всюду его знали, услышав имя Южина, шли навстречу гастролерам во всем, и поездки превращались в приятное путешествие. Мне не всегда приходилось быть с ним в одной группе, наши же совместные поездки я вспоминаю с необыкновенно теплым чувством.
В Москве он держался куда суше и строже, чем в гастролях. Ведь он нес должность управляющего труппой! Волей-неволей нужно было порой принимать официальный тон, а иногда и «распечь» кого-нибудь из провинившихся. В поездке Южин совершенно преображался: там он был только товарищем, всех нас объединял, всегда сохраняя хорошее настроение. Вместе мы все обедали, ужинали, при нем всегда загорались споры, рассказы, воспоминания, он добродушно посмеивался, шутил. Нельзя без радости вспомнить его улыбку: от глаз и по всему лицу шли мелкие-мелкие морщинки, и оно делалось детски-светлым. Такую улыбку, которая освещает все лицо, я знала еще у К. С. Станиславского.
Помню, что в Одессе Южин и Рыбаков проходили курс лечения, брали ванны и должны были потом идти пешком большой конец. Рыбаков приходит однажды обедать возмущенный, мрачный, не глядит на Южина. Что такое?
— Нет, вы представьте себе!— вдруг взрывается Рыбаков.— Я пру пешком, обливаюсь потом, а этот франт обгоняет меня на извозчике, да еще помахивает шляпой в знак приветствия и хохочет. Это называется лечением!
Александр Иванович иногда проявлял крайнюю рассеянность. Придет на репетицию, утомленный после бессонной ночи, а тут огромная новая роль, репетиция, какое-нибудь заседание, вечером спектакль, в голове мысли о новой пьесе... Проходит по сцене и машинально здоровается, почти не видя того, к кому обращено его приветствие.
Помню, как рассердилась однажды на него Г. Н. Федотова. Подошел к ней:
— Здравствуйте, Гликерия Николаевна. Как ваше здоровье?
— Благодарю вас, батюшка, — отвечает Федотова.
Через несколько времени идет мимо нее и опять спрашивает:
- Как ваше здоровье, Гликерия Николаевна?
- Благодарю, батюшка, здорова.
Потом, думая о чем-то своем, опять обращается с вопросом к Федотовой:
— Как ваше здоровье, Гликерия Николаевна?
Тогда возмущенная Федотова его спрашивает:
- Да что это вы, Александр Иванович, так уж озабочены моим здоровьем, что третий раз задаете мне один и тот же вопрос? Я-то здорова, а вот вы-то сами, батюшка, здоровы ли?
Мы были настоящими друзьями с Александром Ивановичем, и все, светлое ли, тяжелое ли, что пришлось нам пережить за долгие-долгие годы совместной службы, еще крепче сдружило нас. И у меня не было лучшего, более любимого друга, чем Александр Иванович. Но и по дружбе он никогда не делал мне поблажек, я бы сказала, что ко мне он относился даже строже и взыскательнее, чем ко многим другим. Впрочем, лично для себя я ни о чем не просила. Зато другие часто обращались ко мне, прося замолвить словечко перед Александром Ивановичем. Свои серьезные решения он никогда не менял, но в мелочах часто соглашался и уступал настоятельным просьбам.
Первую пьесу Южин написал, будучи еще студентом. Она шла на сцене Малого театра впервые в бенефис моей матери. Это были «Листья шелестят». Главную роль играла М. Н. Ермолова. А затем пошли комедии, драмы. Произведения Южина давали благодарный сценический материал. Он умел создавать выигрышные роли, ибо знал природу актера, его данные. Конечно, теперь мне драматургия Южина не кажется столь значительной и радикальной, как это представлялось в те годы. Но в то время, когда нас буквально душила ремесленная, низкопробная «литература», вроде пьес Рыжкова, Шпажинского и Крылова, мы не могли не радоваться возможности играть в пьесах Южина. Они были литературны, лишены и тени спекулятивности. Это были умные и ясные по своим мыслям произведения. Малый театр играл их с блеском, в провинции они тоже шли с успехом и всегда подолгу. Я рада, что мне довелось переиграть много ролей в пьесах Александра Ивановича Южина.
В южинских пьесах я особенно любила роль Веры в «Старом закале», доставшуюся мне от Ермоловой, и роль Марины в «Вождях». Эмма Леопольдовна в его пьесе «Джентльмен» помогла мне найти какие-то новые краски и расстаться с тем сонмом воспитанных «энглизированных» барышень, которых я в большом количестве играла до этого.
А затем, когда я в третий раз перешла на новое амплуа, я не могла играть без подлинного волнения его «Ночной туман».
Но и помимо того, что роли в пьесах Южина давали живой материал, участвовать в них всегда было весьма интересно еще и потому, что Александр Иванович делал указания, помогал в создании характеров.
Нужно сказать, что актеры Малого театра умели расширять рамки его творчества, углублять образы его пьес. Вместе с тем, драматургии Южина нельзя отказать и в том, что ее образы отличались меткостью зарисовок, и поэтому завоевывали симпатии и актеров, и зрителей.
Год за годом, сезон за сезоном, от одной постановки до другой шла жизнь Малого театра; молодое зрело, старики один за другим уходили на покой. Александр Иванович приобретал в жизни театра все большее и большее значение: он был прекрасным организатором, защитником прав актера. По своему положению, недюжинному уму и способностям он мог бы сделать в любой области блестящую карьеру, но он ничем так не гордился, как званием актера, и не было у нас более верного друга, чем Александр Иванович.
Во всех своих выступлениях, во всех статьях Южин всегда горячо доказывал, что первое место в театре должно принадлежать актеру. Малый театр был за ним как за каменной стеной. Что бы ни случилось, в какое бы тяжелое положение мы ни попадали, мы знали, что поможет Южин, его ум, такт, умение обходиться с людьми, знание театра и вера в его назначение. С Южиным мы обходили все мели и рифы, он выводил нас на широкое русло. Актеры других театров говорили: «Хорошо вам — у вас есть Южин».
Южин понимал значение и роль русского искусства, понимал необходимость связи театра с общественной жизнью страны, его назначение быть полезным и нужным народу.
Но деятельность Южина прервалась слишком рано, и это было горем всего театра. Никакие силы не могли его спасти. Даже то, что правительство послало его в Ниццу, один из лучших курортов мира. Душой он оставался с нами. Недаром он писал мне оттуда: «Живу жизнью Малого театра и грежу надеждой подышать им весной... Я слит с ним всею отданной ему жизнью неразрывно и буду с ним после смерти».
Не ради тщеты говорил это Александр Иванович. У него было право на такое заявление. Письмо, фразу из которого я привела, пришло одновременно с известием о его кончине. Ехать в Ниццу он согласился только после настоятельных уговоров друзей. Он долго не хотел уезжать, не желая расставаться с театром. Но после, в письмах из Ниццы, он признавался мне, в каком тяжелом состоянии находился перед поездкой. Южин писал: «Невыносимые боли в груди ежедневно мучили меня весь сентябрь и октябрь в Москве... я играл и Шейлока, и Отелло, и Фамусова, тщательно их скрывая от всех и кусая иногда на сцене до крови губы... У меня оказалось сердце, измученное неврозами (по-моему, директорского происхождения), но сильное и здоровое, и оно то и справилось с хроническим воспалением аорты, причинявшим мне невыразимые боли».
Меня потрясло это запоздавшее признание, еще раз открывшее силу духа в Южине. Он умел не выдавать своих мучений, боясь, что они повредят общему делу. Никогда и нигде не был сорван спектакль из-за его болезни, не припомню ни одного случая, чтобы он позволил себе взволновать своих товарищей. Тщательно скрывал он от нас свое нездоровье. А сколько на нем лежало обязанностей, сколько хлопот по театру он нес — и ни от одной из них он не отказывался, ни одной не тяготился, каких бы душевных затрат ему это ни стоило.
Письма Южина из-за границы, адресованные мне, были полны мыслями о Малом театре. «Хотя мне здесь и хорошо и полезно, но как я вспомню эти дорогие, старые стены, так и засосет»,— пишет Южин. В его словах сквозит любовь к театру и его работникам: «Еще горячее издали люблю и ценю нашу труппу — ведь громадное ее большинство — мои капризные, но богато одаренные дети, и я берег их, как родных, не жалея себя». Его возмущало многое в зарубежных странах: «Театр здесь — буквально торговая лавочка и пробавляется даже малоценным старьем и новенькой гнилью». И он говорит с гордостью: «Когда повидаешь чужих актеров, больше научишься ценить своих». Южин следит издали за жизнью театра, он «счастлив каждой вестью о наших успехах», он радуется из года в год растущей популярности Малого театра у нового зрителя. «Я рад успеху,— пишет Южин,— он закрепляет значение театра». Александр Иванович рвется в Москву.
Его не пугали и не отталкивали трудности, связанные с исполнением должности директора Малого театра. Я говорю о «недовольных», которые попросту мешали ему работать. Так, во время его лечения в Ницце его умудрились снять с должности директора, якобы с целью сберечь его здоровье. К счастью, этот постыдный и нелепый эпизод очень скоро, чуть ли не прежде чем слух о нем дошел до Южина, был ликвидирован Анатолием Васильевичем Луначарским. Он поместил опровержение об этом в газете «Известия».
Южин с радостью отмечал, что после Великой Октябрьской социалистической революции Малый театр стал народным. Александр Иванович берег и охранял национальное русское искусство, протестовал против того, чтобы продолжать «вековечное или по крайней мере двухвековое преклонение перед иностранщиной без разбора». Он писал в одной из своих статей в начале 900-х годов: «Не в том дело, что мы знакомимся с чужим, что мы его изучаем. Беда в том, что это все кажется нам откровением, спасением...».
Его девиз «Верность жизни, верность правде» звучит как современный призыв. Развивал он эту идею так: «В основе театра должно лежать одно, главное: он должен быть прежде всего так же верен жизни, как географическая карта верна очертаниям и подразделениям страны, с которой она снята. Но карта служит науке, ее единственная задача — точность. У театра задачи в тысячу раз сложнее и выше. Театр должен быть тем, чем была бы та идеальная карта, в которой в известном масштабе отражалось бы все, что есть в стране, карта, полная той жизни, какая кипит в этой стране, карта в движении, карта в красках, карта, полная звуков, смен света и его оттенков, карта, где были бы зима и лето, где бы жили, умирали, боролись, любили и ненавидели люди, строились города, гудели фабрики, делалось бы все, что делается в самой стране, и вровень с ее жизнью. Театр может и должен быть этой фантастической картой, но с непременным условием, чтобы в своей основе он обладал главным свойством обыкновенной хорошей карты — верностью правде».
В этом весь Южин-художник. Он любил в искусстве правду, он не мыслил себе сценического творчества пустого и надуманного. Любил правду, но терпеть не мог натуралистичности и бытовизма. Ненавидел серую скуку в театре, был романтиком, ярким, темпераментным романтиком, крепко связанным с жизнью.
Для театра предреволюционной эпохи Южин сделал необычайно много. Он заботился о том, чтобы основу нашего репертуара всегда составляла классика как неприкосновенный фонд Малого театра. Пьесы Грибоедова, Гоголя, Островского, Толстого, Шекспира, Шиллера, Мольера, Бомарше вновь стали тогда появляться на афишах Малого театра. И не случайно, как прежде, а постоянно и регулярно, возобновляясь из сезона в сезон. Классические произведения благодаря Южину впервые на сцене Малого театра шли в специально написанных декорациях и в костюмах, специально сшитых по эскизам художников. В то же время Южин каждый год вводил в репертуар пьесы современных драматургов. Не его вина, что на сцену Малого театра в предреволюционное время далеко не всегда допускались пьесы, ценные в идейном и художественном смысле: пьесы Горького, например, не могли идти в Малом театре — этому мешала цензура. К чести Южина надо сказать, что он, несмотря на ожесточенные нападки, сыпавшиеся на него со всех сторон за его «косность и консерватизм», сумел уберечь Малый театр от модных упадочных течений. Ни одной пьесы мистической, символической, декадентской Южин не допустил на сцену Малого театра.
Составляя сезонный репертуар, Южин и в самые трудные времена заботился об интересах артистов: следил за тем, чтобы пьесы расходились среди актеров, в каждую постановку вводил двойной состав исполнителей, чтобы не заменять спектакля, если кто-то заболел. Как много это значило для актеров! Тот, кто редко играл, получал работу, возможность расти, пробовать свои силы в новых ролях. В наше, советское время кажется, что это самое простое дело: наметить двойной состав исполнителей для пьесы. Но ведь до Южина никто этого не придумал! Благодаря такому распределению ролей молодежь постоянно занимали в новых постановках. Многие из тех, кто считался «подающим надежды», стали настоящими художниками сцены только благодаря Южину.
После Февральской революции Южин, видя, что театр может обратиться в щепку, бросаемую из стороны в сторону, решил добиваться уничтожения бюрократической системы управления театром, ликвидации конторы и т. п. Сколько у нас было споров, волнений и несогласий по поводу самоуправления театром. Собрания протекали бурно, резко проявлялись разногласия. Казалось, что мы уже не найдем общего языка.
Но Южин проявил большую твердость, не отступив от своей позиции.
Пришла социалистическая революция. Нам предложено было самим выбрать директора театра. Правота позиции Южина подтвердилась: вся оппозиция присоединилась к сторонникам Александра Ивановича. Закрытой баллотировкой он был почти единогласно (за исключением трех голосов) избран директором. У многих еще в памяти, как творчески и вдохновенно, с каким высоким сознанием гражданского долга возглавил он наше стремление нести культуру революционному народу.
После Великой Октябрьской социалистической революции стало очевидным, что мы, актеры, не смеем покинуть свой пост. В этом немалая заслуга и Южина. Дело в том, что он сразу же стал заниматься общественной деятельностью, превратился в увлеченного «общественника». Южина выбирали всюду, он состоял членом всех комиссий нашего профессионального союза, а правительство часто привлекало его к работе различных учреждений, ведавших тогда театральным искусством.
Деятельность Южина была оценена партией и правительством, удостоившими Александра Ивановича к сорокалетию его театральной деятельности высокого звания народного артиста. Званием этим он очень гордился.
В день своего семидесятилетия, в 1927 году, на юге Франции Южин скончался. Согласно его воле, прах перевезли в Москву. В похоронах Южина приняли участие не только те, кто знал его всю жизнь, но и новые его друзья, люди советской эпохи. Кто мог не оценить того, что сделал Южин. Он отдал делу служения народу все: многолетний опыт, огромные знания, свой выдающийся талант. На митинге, происходившем перед Малым театром, на площади Свердлова, я, стремясь выразить то, что испытывали мы все, осиротевшие актеры, говорила, прощаясь в последний раз со своим товарищем и другом:
«Гениальные артистки и артисты есть и будут в нашей стране, но таких, которые бы отдали всю любовь, талант и всю жизнь на служение искусству, на утверждение его высокого значения, великой силы для народа и на защиту прав, достоинства, чести актерства, на признание его обществом,— таких среди нас не много, и ты был одним из первых.
Память о тебе будет жить в наших сердцах, пока живет театр.
Я только что сопровождала твое тело через Аджаристан, Грузию, Азербайджан, Северный Кавказ вплоть до Москвы, и всюду актерская громада выходила тебе навстречу, неся свое преклонение и любовь к тебе, как к большому артисту, свое уважение и благодарность, как к человеку большой души, защитнику мира... Что мог, то ты сделал.
На большее, брат, не воли не стало, а жизни».
Продолжение следует...
Подробнее
ВРЕМЯ И ЛЮДИ
25 лет его нет с нами. Но скажи сегодня: «Михаил Жаров» и лица многих озарятся улыбкой.
ВРЕМЯ И ЛЮДИ
25 лет его нет с нами. Но скажи сегодня: «Михаил Жаров» и лица многих озарятся улыбкой. Его помнят и любят. И не надо добавлять титулы — народный артист СССР, Герой Социалистического Труда. Тем более что нынче они не в моде. Да и нет уже давно ни СССР, ни социалистического труда. А Михаил Иванович Жаров в памяти остался. Действительно, значительная и яркая фигура советского театра и кино. И когда наше телевидение, словно перепугавшись, поставит между бесконечными американскими триллерами и отечественными мыльными операми старую ленту «Деревенский детектив» и появится на экране Анискин-Жаров, доморощенный наш Мегрэ, забываешь про все... К сожалению, до сих пор нет монографии, в которой прослеживался бы творческий путь артиста. Ау, критики и искусствоведы! Но вот теперь вышел в свет превосходно изданный в рамках издательской программы правительства Москвы сборник «Михаил Жаров. Мои встречи с временем и людьми». И смотрят на читателей с обложки молодые жаровские глаза с хитрецой... Составитель, известный критик Борис Поюровский, считает, что книга эта, скорее всего, может быть отнесена к жанру мемориальных сборников. И замечательно, что сборники такие издаются. И мы имеем возможность познакомиться с воспоминаниями самого М.И. Жарова, опубликованными при его жизни и давно ставшими библиографической редкостью. Увы — Михаил Иванович закончил их событиями предвоенных лет. А так хотелось бы прочитать про его работу в Малом театре, на телевидении, про огромную общественную работу — он ведь несколько десятков лет был общественным директором Дома актера.
Этот пробел отчасти восполняют статьи М.И. Жарова, а также впервые публикуемые личностные дневниковые записи его жены. Дая Смирнова и Наталья Пашкина рассказывают о работе Жарова в кино, на телевидении, в театре. Его коллеги по сцене Малого Элина Быстрицкая, Татьяна Панкова, Нелли Корниенко, Виктор Коршунов, Юрий Соломин вспоминают своего партнера. Помещен также хронограф основных событий жизни и творчества М.И. Жарова: он работал со Всеволодом Мейерхольдом и Александром Таировым, Сергеем Эйзенштейном и Григорием Козинцевым, играл вместе с Верой Пашенной, Аллой Тарасовой, Людмилой Целиковской, Борисом Бабочкиным, Игорем Ильинским, Руфиной Нифонтовой... Какое было время! Какие были люди...
***
Жаров М.И. Мои встречи с временем и людьми / Сост. Б.М. Поюровский: Под ред. Б.М. Поюровского. — М.: ACT — ПРЕСС КНИГА, 2006. — 384 с., 48 л. ил.
Автор: М. ТУЛУПОВ
Источник: Литературная газета
Дата: 29.11.2006
25 лет его нет с нами. Но скажи сегодня: «Михаил Жаров» и лица многих озарятся улыбкой. Его помнят и любят. И не надо добавлять титулы — народный артист СССР, Герой Социалистического Труда. Тем более что нынче они не в моде. Да и нет уже давно ни СССР, ни социалистического труда. А Михаил Иванович Жаров в памяти остался. Действительно, значительная и яркая фигура советского театра и кино. И когда наше телевидение, словно перепугавшись, поставит между бесконечными американскими триллерами и отечественными мыльными операми старую ленту «Деревенский детектив» и появится на экране Анискин-Жаров, доморощенный наш Мегрэ, забываешь про все... К сожалению, до сих пор нет монографии, в которой прослеживался бы творческий путь артиста. Ау, критики и искусствоведы! Но вот теперь вышел в свет превосходно изданный в рамках издательской программы правительства Москвы сборник «Михаил Жаров. Мои встречи с временем и людьми». И смотрят на читателей с обложки молодые жаровские глаза с хитрецой... Составитель, известный критик Борис Поюровский, считает, что книга эта, скорее всего, может быть отнесена к жанру мемориальных сборников. И замечательно, что сборники такие издаются. И мы имеем возможность познакомиться с воспоминаниями самого М.И. Жарова, опубликованными при его жизни и давно ставшими библиографической редкостью. Увы — Михаил Иванович закончил их событиями предвоенных лет. А так хотелось бы прочитать про его работу в Малом театре, на телевидении, про огромную общественную работу — он ведь несколько десятков лет был общественным директором Дома актера.
Этот пробел отчасти восполняют статьи М.И. Жарова, а также впервые публикуемые личностные дневниковые записи его жены. Дая Смирнова и Наталья Пашкина рассказывают о работе Жарова в кино, на телевидении, в театре. Его коллеги по сцене Малого Элина Быстрицкая, Татьяна Панкова, Нелли Корниенко, Виктор Коршунов, Юрий Соломин вспоминают своего партнера. Помещен также хронограф основных событий жизни и творчества М.И. Жарова: он работал со Всеволодом Мейерхольдом и Александром Таировым, Сергеем Эйзенштейном и Григорием Козинцевым, играл вместе с Верой Пашенной, Аллой Тарасовой, Людмилой Целиковской, Борисом Бабочкиным, Игорем Ильинским, Руфиной Нифонтовой... Какое было время! Какие были люди...
***
Жаров М.И. Мои встречи с временем и людьми / Сост. Б.М. Поюровский: Под ред. Б.М. Поюровского. — М.: ACT — ПРЕСС КНИГА, 2006. — 384 с., 48 л. ил.
Автор: М. ТУЛУПОВ
Источник: Литературная газета
Дата: 29.11.2006
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
29 ноября – день рождения заслуженного артиста России Александра Владимировича Вершинина. От души поздравляем Александра и искренне желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и прекрасного творческого самочувствия!
Подробнее
ОРКЕСТР МАЛОГО ТЕАТРА ПРИГЛАШАЕТ
Репертуар концертов оркестра в зале им. Щепкина на декабрь
ОРКЕСТР МАЛОГО ТЕАТРА ПРИГЛАШАЕТ
Репертуар концертов оркестра в зале им. Щепкина на декабрь
1 декабря 2006 г.
Эдвард Григ.
Сюита для струнного оркестра «Из времен Хольберга»
14 декабря 2006 г.
Михаил Глинка.
«Вальс-фантазия»
Александр Лядов.
«Две миниатюры»
26 декабря 2006 г.
Эдвард Григ
«Две норвежские мелодии»
27 декабря 2006 г.
Сергей Рахманинов.
«Симфония №2» часть 2
Александр Лядов.
«Плясовая»
Репертуар концертов оркестра в зале им. Щепкина на декабрь
1 декабря 2006 г.
Эдвард Григ.
Сюита для струнного оркестра «Из времен Хольберга»
14 декабря 2006 г.
Михаил Глинка.
«Вальс-фантазия»
Александр Лядов.
«Две миниатюры»
26 декабря 2006 г.
Эдвард Григ
«Две норвежские мелодии»
27 декабря 2006 г.
Сергей Рахманинов.
«Симфония №2» часть 2
Александр Лядов.
«Плясовая»
28.11.2006
Подробнее
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцена из спектакля-концерта по произведениям А.Н.Островского (5,7 Мб)
Берендей – М.Царев
Купава – Н.Корниенко
Бермята – А.Смирнов
Отрок – З.Андреева
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
Сцена из спектакля-концерта по произведениям А.Н.Островского (5,7 Мб)
Берендей – М.Царев
Купава – Н.Корниенко
Бермята – А.Смирнов
Отрок – З.Андреева
Комментарий Е.Н. Гоголевой.
Подробнее
ТАТЬЯНУ ПЕТРОВНУ ПАНКОВУ НАГРАДИЛИ ОРДЕНОМ
Президент Российской Федерации Владимир Путин своим указом наградил орденом «За заслуги перед Отечеством»...
ТАТЬЯНУ ПЕТРОВНУ ПАНКОВУ НАГРАДИЛИ ОРДЕНОМ
Президент Российской Федерации Владимир Путин своим указом наградил орденом «За заслуги перед Отечеством» 4 степени артистку Государственного академического Малого театра России Татьяну Панкову. Об этом сообщила в понедельник пресс-служба Кремля.
Как отмечается в указе, награда присвоена Татьяне Панковой за большой вклад в развитие театрального искусства и многолетнюю творческую деятельность.
ИТАР-ТАСС
27.11.2006
Президент Российской Федерации Владимир Путин своим указом наградил орденом «За заслуги перед Отечеством» 4 степени артистку Государственного академического Малого театра России Татьяну Панкову. Об этом сообщила в понедельник пресс-служба Кремля.
Как отмечается в указе, награда присвоена Татьяне Панковой за большой вклад в развитие театрального искусства и многолетнюю творческую деятельность.
ИТАР-ТАСС
27.11.2006
Подробнее
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ НОМИНАНТЫ
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ НОМИНАНТЫ
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры...
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры...
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ НОМИНАНТЫ
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры - презентацию их деятельности можно увидеть на выставке, открывшейся в Министерстве культуры РФ. Изобразительного искусства среди номинаций этой премии нет. Есть «Драматический театр» - представлены спектакли «На всякого мудреца довольно простоты» Малого театра и «Угайм сулдэ» бурятского государственного национального театра песни и танца «Байкал». В номинации «История, архивы, музейная деятельность» представлены «Каталог собрания Государственной Третьяковской галереи» и воссозданная «Янтарная комната» в музее-заповеднике Царское Село. На премию в области литературы претендуют двухтомный энциклопедический словарь «Ф. М. Достоевский и его окружение» и сборник стихов, поэм и переводов Владимира Кострова «Если любишь...».
За награду в области архитектуры и дизайна соревнуются отреставрированная усадьба Грибоедовых «Хмелита», комплекс архитектурно-дизайнерских работ по возрождению, сохранению историко-культурной среды города Хабаровска и владикавказский мемориал славы, сооруженный к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. В номинации «Просветительская деятельность» выдвинуты журнал «Балет» и проект «Спутниковая многоцелевая информационная сеть отрасли культуры», разработанный Главным информационно-вычислительным центром Роскультуры. Премия правительства РФ в области культуры присуждается с 2005 года. Размер каждой премии - 1 млн рублей. Вручение премий за 2006 год состоится в январе.
ИТАР-ТАСС
27.11.2006
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры - презентацию их деятельности можно увидеть на выставке, открывшейся в Министерстве культуры РФ. Изобразительного искусства среди номинаций этой премии нет. Есть «Драматический театр» - представлены спектакли «На всякого мудреца довольно простоты» Малого театра и «Угайм сулдэ» бурятского государственного национального театра песни и танца «Байкал». В номинации «История, архивы, музейная деятельность» представлены «Каталог собрания Государственной Третьяковской галереи» и воссозданная «Янтарная комната» в музее-заповеднике Царское Село. На премию в области литературы претендуют двухтомный энциклопедический словарь «Ф. М. Достоевский и его окружение» и сборник стихов, поэм и переводов Владимира Кострова «Если любишь...».
За награду в области архитектуры и дизайна соревнуются отреставрированная усадьба Грибоедовых «Хмелита», комплекс архитектурно-дизайнерских работ по возрождению, сохранению историко-культурной среды города Хабаровска и владикавказский мемориал славы, сооруженный к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. В номинации «Просветительская деятельность» выдвинуты журнал «Балет» и проект «Спутниковая многоцелевая информационная сеть отрасли культуры», разработанный Главным информационно-вычислительным центром Роскультуры. Премия правительства РФ в области культуры присуждается с 2005 года. Размер каждой премии - 1 млн рублей. Вручение премий за 2006 год состоится в январе.
ИТАР-ТАСС
27.11.2006
Подробнее
ВОЗВЫШАТЬ ЛЮДЕЙ, А НЕ ПРИНИЖАТЬ
Это один из важнейших принципов, по которым отбирались спектакли для участия в Международном фестивале национальных театров на сцене Малого театра в Москве...
ВОЗВЫШАТЬ ЛЮДЕЙ, А НЕ ПРИНИЖАТЬ
Это один из важнейших принципов, по которым отбирались спектакли для участия в Международном фестивале национальных театров на сцене Малого театра в Москве.
Истинное большое событие нашей культурной жизни! Со 2 по 25 ноября на сцене Малого театра проходил Международный фестиваль национальных театров, в котором приняли участие лучшие театральные коллективы из ряда стран дальнего и ближнего зарубежья.
Малый не только предоставил сцену гостям. Его руководители стали инициаторами и главными организаторами этого события, путь к которому оказался нелегким, тернистым и очень долгим.
Открывая пресс-конференцию для отечественных и зарубежных журналистов, художественный руководитель Малого театра народный артист СССР Юрий Соломин напомнил, что это второй такой фестиваль. «Но, - заметил Юрий Мефодьевич, - наверное, многие уже успели забыть о первом. Потому что после него прошло почти двенадцать лет, и сам этот факт наглядно свидетельствует о том, в каком мы живем времени».
Да, двенадцать лет назад у Юрия Соломина и директора Малого театра народного артиста СССР Виктора Коршунова родилась идея собрать на старейшей русской сцене представителей лучших национальных театров Европы и мира. Тогда многим эта мысль показалась абсолютно несбыточной. Впрочем, как и другая идея тех же Соломина и Коршунова - проводить на сцене Малого фестиваль провинциальных театров России «Островский в Доме Островского».
Ничего удивительного, что реальность таких масштабных мероприятий сразу была поставлена под сомнение: в стране все рушилось, распадалось, а в культуре поддерживались уж никак не национальные театры. Однако руководители Малого театра проявили настоящий энтузиазм и поразительное упорство, результатом чего в 1993 году стал первый фестиваль «Островский в Доме Островского», проводимый теперь регулярно, а затем и Международный фестиваль 1995 года, в котором приняли участие пять старейших театров Европы.
Но вот дальше, несмотря на отчаянные усилия инициаторов, это многообещающее мероприятие зашло в тупик. Почему? Да что же объяснять, все по той же причине: нынче у нас в культуре поддерживается нечто совсем другое. Так что денег, которые на это «другое» обычно находятся, на фестиваль национальных театров у нынешнего государства фатально не было.
В конце концов руководство Малого, можно сказать, воспользовалось 250-летием русской государственной сцены и собственным юбилеем. Именно под знаком этих великих дат, отмечаемых в нынешнем году, и в их ознаменование удалось «пробить» второй заветный Международный фестиваль - двенадцать лет спустя!
- Тогда, в 1995-м, - говорил на пресс-конференции Юрий Мефодьевич Соломин, - по завершении нашего фестиваля зрители меня спрашивали: «А второй фестиваль будет?» Я отвечал: «Конечно, будет». И вот он есть. Правда, я постарел на двенадцать лет, но все-таки свершилось. Хорошо это или плохо? Плохо, что через двенадцать лет. Но хорошо, что наконец состоится.
Закономерен вопрос: почему Соломин придает этому событию и вообще этой своей идее такое большое значение? Он убежден в том, что многовековой опыт, содержащийся в традициях национальных театров, является ценнейшим достоянием не только каждого народа, но и важной частью мировой духовной культуры. Национальные театры - сложнейшие и очень тонкие организмы: они, как никто другой, по убеждению Юрия Мефодьевича, нуждаются в мудром, заботливом, внимательном отношении со стороны государства и всего общества.
Естественно, если иметь в виду нашу страну, речь в первую очередь должна идти о русском национальном театре. Недаром многолетний художественный руководитель Малого при любой возможности старается напоминать слова великого русского драматурга Александра Николаевича Островского, памятник которому установлен у входа в этот театр: «Национальный театр есть признак совершеннолетия нации. Иметь такой театр и гордиться им желает каждый народ». Недаром и гости Международного фестиваля, с искренним, глубоким уважением говорили о Малом театре, умеющем бережно хранить и творчески развивать свои великие традиции.
А гости на фестиваль приехали замечательные. Это и прославленный «Пикколо ди Милано», основанный выдающимся режиссером Джорджо Стрелером и открывшийся шестьдесят лет назад спектаклем по пьесе М.Горького «На дне». Это и один из старейших коллективов Германии с более чем полуторавековой историей - театр «Талия» из Гамбурга. Эстонский драматический театр, взявший много хорошего от культуры русской, советской.
И, конечно, особое внимание на пресс-конференции было уделено братьям-славянам. Национальный академический драматический театр имени Ивана Франко из Киева, руководимый ныне великим актером Богданом Ступкой, привез современную постановку бессмертной «Наталки Полтавки», а Национальный академический театр имени Янки Купалы из Минска - спектакль «Чичиков» по гоголевским «Мертвым душам». Осуществил эту новую работу художественный руководитель театра, лауреат Государственных премий СССР и БССР, народный артист Белоруссии Валерий Раевский.
Автор: Виктор КОЖЕМЯКО
Источник: Советская Россия
Дата: 28.11.2006
Это один из важнейших принципов, по которым отбирались спектакли для участия в Международном фестивале национальных театров на сцене Малого театра в Москве.
Истинное большое событие нашей культурной жизни! Со 2 по 25 ноября на сцене Малого театра проходил Международный фестиваль национальных театров, в котором приняли участие лучшие театральные коллективы из ряда стран дальнего и ближнего зарубежья.
Малый не только предоставил сцену гостям. Его руководители стали инициаторами и главными организаторами этого события, путь к которому оказался нелегким, тернистым и очень долгим.
Открывая пресс-конференцию для отечественных и зарубежных журналистов, художественный руководитель Малого театра народный артист СССР Юрий Соломин напомнил, что это второй такой фестиваль. «Но, - заметил Юрий Мефодьевич, - наверное, многие уже успели забыть о первом. Потому что после него прошло почти двенадцать лет, и сам этот факт наглядно свидетельствует о том, в каком мы живем времени».
Да, двенадцать лет назад у Юрия Соломина и директора Малого театра народного артиста СССР Виктора Коршунова родилась идея собрать на старейшей русской сцене представителей лучших национальных театров Европы и мира. Тогда многим эта мысль показалась абсолютно несбыточной. Впрочем, как и другая идея тех же Соломина и Коршунова - проводить на сцене Малого фестиваль провинциальных театров России «Островский в Доме Островского».
Ничего удивительного, что реальность таких масштабных мероприятий сразу была поставлена под сомнение: в стране все рушилось, распадалось, а в культуре поддерживались уж никак не национальные театры. Однако руководители Малого театра проявили настоящий энтузиазм и поразительное упорство, результатом чего в 1993 году стал первый фестиваль «Островский в Доме Островского», проводимый теперь регулярно, а затем и Международный фестиваль 1995 года, в котором приняли участие пять старейших театров Европы.
Но вот дальше, несмотря на отчаянные усилия инициаторов, это многообещающее мероприятие зашло в тупик. Почему? Да что же объяснять, все по той же причине: нынче у нас в культуре поддерживается нечто совсем другое. Так что денег, которые на это «другое» обычно находятся, на фестиваль национальных театров у нынешнего государства фатально не было.
В конце концов руководство Малого, можно сказать, воспользовалось 250-летием русской государственной сцены и собственным юбилеем. Именно под знаком этих великих дат, отмечаемых в нынешнем году, и в их ознаменование удалось «пробить» второй заветный Международный фестиваль - двенадцать лет спустя!
- Тогда, в 1995-м, - говорил на пресс-конференции Юрий Мефодьевич Соломин, - по завершении нашего фестиваля зрители меня спрашивали: «А второй фестиваль будет?» Я отвечал: «Конечно, будет». И вот он есть. Правда, я постарел на двенадцать лет, но все-таки свершилось. Хорошо это или плохо? Плохо, что через двенадцать лет. Но хорошо, что наконец состоится.
Закономерен вопрос: почему Соломин придает этому событию и вообще этой своей идее такое большое значение? Он убежден в том, что многовековой опыт, содержащийся в традициях национальных театров, является ценнейшим достоянием не только каждого народа, но и важной частью мировой духовной культуры. Национальные театры - сложнейшие и очень тонкие организмы: они, как никто другой, по убеждению Юрия Мефодьевича, нуждаются в мудром, заботливом, внимательном отношении со стороны государства и всего общества.
Естественно, если иметь в виду нашу страну, речь в первую очередь должна идти о русском национальном театре. Недаром многолетний художественный руководитель Малого при любой возможности старается напоминать слова великого русского драматурга Александра Николаевича Островского, памятник которому установлен у входа в этот театр: «Национальный театр есть признак совершеннолетия нации. Иметь такой театр и гордиться им желает каждый народ». Недаром и гости Международного фестиваля, с искренним, глубоким уважением говорили о Малом театре, умеющем бережно хранить и творчески развивать свои великие традиции.
А гости на фестиваль приехали замечательные. Это и прославленный «Пикколо ди Милано», основанный выдающимся режиссером Джорджо Стрелером и открывшийся шестьдесят лет назад спектаклем по пьесе М.Горького «На дне». Это и один из старейших коллективов Германии с более чем полуторавековой историей - театр «Талия» из Гамбурга. Эстонский драматический театр, взявший много хорошего от культуры русской, советской.
И, конечно, особое внимание на пресс-конференции было уделено братьям-славянам. Национальный академический драматический театр имени Ивана Франко из Киева, руководимый ныне великим актером Богданом Ступкой, привез современную постановку бессмертной «Наталки Полтавки», а Национальный академический театр имени Янки Купалы из Минска - спектакль «Чичиков» по гоголевским «Мертвым душам». Осуществил эту новую работу художественный руководитель театра, лауреат Государственных премий СССР и БССР, народный артист Белоруссии Валерий Раевский.
Автор: Виктор КОЖЕМЯКО
Источник: Советская Россия
Дата: 28.11.2006
27.11.2006
Подробнее
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной» А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
К ЧИТАТЕЛЮ
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (начало)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (продолжение)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (окончание)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (начало)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (окончание)
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ГЛИКЕРИЯ ФЕДОТОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. МАРИЯ ЕРМОЛОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЛЕНСКИЙ
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ФЕДОР ГОРЕВ
Я вспоминаю, как много неприятностей и горя причинила контора и ее бездушные чиновники замечательному певцу Павлу Акинфиевичу Хохлову. Его горячо любили московские зрители, но он был «неугоден» начальству, так как никогда не гнул перед ним спину, ненавидел подхалимство, зарекомендовал себя независимым человеком. При этом Хохлов был на редкость бескорыстен. Однажды к нему пришел Мусоргский с партией Бориса Годунова, которую он мог доверить только этому выдающемуся артисту. Хохлов пришел в восторг от партии Бориса, от всей оперы. Он тут же начал петь, пробуя звучание роли, и увлекся ею, как юноша. Потом глубоко задумался. Мусоргского встревожила резкая перемена в настроении Хохлова. Тогда артист сказал ему: «Если вы дадите мне партию Бориса, вашу оперу не поставят. Дайте Бориса другому певцу, я же буду петь во вторую очередь».
Так и пришлось сделать. Хохлов пел прекрасно, с подлинным драматизмом, в особенности предсмертную арию Годунова.
Павел Акинфиевич Хохлов — яркий представитель русской вокальной школы. В своем творчестве он продолжал традиции русского реалистического оперного искусства.
Дарование Хохлова развивалось под влиянием Малого театра и его артистов — Ленского, Музиля, Ермоловой. Все они его очень любили; Ленский проходил с ним отдельные партии и помогал ему найти грим и костюм в «Демоне».
Вокальную школу Хохлов прошел у Александры Кочетовой. Он обладал прекрасно поставленным голосом — баритоном обширного диапазона, чрезвычайно красивого, мягкого, бархатного, неповторимого тембра и чудесной дикцией. У него была прекрасная наружность, рост, очень красивое лицо. Человек высокой культуры, он покорял всех, кто его видел и слушал, обаянием таланта и человечности; Хохлов всегда сохранял огромное чувство собственного достоинства и пользовался репутацией человека необычайно высокой морали. В этом отношении он мог равняться только с нашей великой трагической актрисой Марией Николаевной Ермоловой. Это был человек кристально чистой, благородной души.
Павел Акинфиевич горячо любил молодежь, помогал ей, поддерживал ее, выступал в бесконечных концертах в пользу нуждающихся студентов. Он отдавал этим выступлениям все свободное время и часто участвовал на студенческих вечерах даже после спектакля. Землячествам запрещалось устраивать концерты, и Хохлов организовывал их от своего имени, а затем отдавал все вырученные деньги студентам. Молодежь платила ему горячей любовью. Он был ее кумиром.
Я имела счастье участвовать с ним во многих студенческих концертах и помню те необыкновенные овации, которые всегда сопровождали его выступления.
Кроме прославленных партий Демона и Онегина у него было много прекрасных созданий: это был замечательный Троекуров в «Дубровском», Кочубей в «Мазепе», Елецкий в «Пиковой даме», Валентин в «Фаусте», Борис Годунов... Всех не перечислишь.
Он рано ушел со сцены. В 1900 году состоялся его последний спектакль. Два года никто не слышал о Хохлове. Уже поговаривали, что у него плохо обстоит дело с голосом, как вдруг в 1902 году, в бенефис оркестра, объявили выступление Хохлова. Все бросились на спектакль. Зал был забит до отказа. Я присутствовала на этом спектакле.
Шел «Евгений Онегин». Татьяну пела Салина, Гремина — Шаляпин, Ленского — Собинов, Онегина — Хохлов.
В арии «Когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел» есть верхнее «фа». Студенты боялись, как бы Хохлов не сорвался на этой ноте — ведь он два года не пел и голос стал сдавать,— поэтому, как только Павел Акинфиевич подошел к «фа», зал загремел от аплодисментов, заглушивших и оркестр, и певца. Затем его снова заставили повторить эту арию, и произошло то же самое. Это было необыкновенно: огромная масса слушателей вела себя как внимательный любящий друг. Поняв это, мы все, его друзья, были тронуты до глубины души.
Вот что о Хохлове писала М. Н. Ермолова:
«Заслуги Хохлова, нашего любимого, дорогого товарища, неисчислимы. И это знает и помнит вся Москва...
Всего себя Павел Акинфиевич отдавал на служение искусству как артист. И как человек — на служение всем людям. У него не было отказа ни для кого, в особенности для нуждающейся молодежи, которую он так любил.
Я не помню ни одного концерта в пользу молодежи, где бы Павел Акинфиевич не пел, конечно, безвозмездно. Он изъездил буквально всю Россию, устраивал концерты для всех, кто в нем нуждался.
Великодушный, сердечный, он был любимейшим героем всех, и старых и молодых, кому дорого родное искусство».
И этот человек, этот большой артист не был нужен, как и Ленский, бюрократической России. И его загубили, как загубили Ленского. Нет, не случайным и не одиноким преступлением была гибель Александра Павловича Ленского.
Продолжение следует…
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
К ЧИТАТЕЛЮ
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (начало)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (продолжение)
СЕМЬЯ ЯБЛОЧКИНЫХ (окончание)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (начало)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (продолжение)
ГОДЫ ТРУДА И УЧЕНЬЯ (окончание)
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ГЛИКЕРИЯ ФЕДОТОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. МАРИЯ ЕРМОЛОВА
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЛЕНСКИЙ
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ФЕДОР ГОРЕВ
Я вспоминаю, как много неприятностей и горя причинила контора и ее бездушные чиновники замечательному певцу Павлу Акинфиевичу Хохлову. Его горячо любили московские зрители, но он был «неугоден» начальству, так как никогда не гнул перед ним спину, ненавидел подхалимство, зарекомендовал себя независимым человеком. При этом Хохлов был на редкость бескорыстен. Однажды к нему пришел Мусоргский с партией Бориса Годунова, которую он мог доверить только этому выдающемуся артисту. Хохлов пришел в восторг от партии Бориса, от всей оперы. Он тут же начал петь, пробуя звучание роли, и увлекся ею, как юноша. Потом глубоко задумался. Мусоргского встревожила резкая перемена в настроении Хохлова. Тогда артист сказал ему: «Если вы дадите мне партию Бориса, вашу оперу не поставят. Дайте Бориса другому певцу, я же буду петь во вторую очередь».
Так и пришлось сделать. Хохлов пел прекрасно, с подлинным драматизмом, в особенности предсмертную арию Годунова.
Павел Акинфиевич Хохлов — яркий представитель русской вокальной школы. В своем творчестве он продолжал традиции русского реалистического оперного искусства.
Дарование Хохлова развивалось под влиянием Малого театра и его артистов — Ленского, Музиля, Ермоловой. Все они его очень любили; Ленский проходил с ним отдельные партии и помогал ему найти грим и костюм в «Демоне».
Вокальную школу Хохлов прошел у Александры Кочетовой. Он обладал прекрасно поставленным голосом — баритоном обширного диапазона, чрезвычайно красивого, мягкого, бархатного, неповторимого тембра и чудесной дикцией. У него была прекрасная наружность, рост, очень красивое лицо. Человек высокой культуры, он покорял всех, кто его видел и слушал, обаянием таланта и человечности; Хохлов всегда сохранял огромное чувство собственного достоинства и пользовался репутацией человека необычайно высокой морали. В этом отношении он мог равняться только с нашей великой трагической актрисой Марией Николаевной Ермоловой. Это был человек кристально чистой, благородной души.
Павел Акинфиевич горячо любил молодежь, помогал ей, поддерживал ее, выступал в бесконечных концертах в пользу нуждающихся студентов. Он отдавал этим выступлениям все свободное время и часто участвовал на студенческих вечерах даже после спектакля. Землячествам запрещалось устраивать концерты, и Хохлов организовывал их от своего имени, а затем отдавал все вырученные деньги студентам. Молодежь платила ему горячей любовью. Он был ее кумиром.
Я имела счастье участвовать с ним во многих студенческих концертах и помню те необыкновенные овации, которые всегда сопровождали его выступления.
Кроме прославленных партий Демона и Онегина у него было много прекрасных созданий: это был замечательный Троекуров в «Дубровском», Кочубей в «Мазепе», Елецкий в «Пиковой даме», Валентин в «Фаусте», Борис Годунов... Всех не перечислишь.
Он рано ушел со сцены. В 1900 году состоялся его последний спектакль. Два года никто не слышал о Хохлове. Уже поговаривали, что у него плохо обстоит дело с голосом, как вдруг в 1902 году, в бенефис оркестра, объявили выступление Хохлова. Все бросились на спектакль. Зал был забит до отказа. Я присутствовала на этом спектакле.
Шел «Евгений Онегин». Татьяну пела Салина, Гремина — Шаляпин, Ленского — Собинов, Онегина — Хохлов.
В арии «Когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел» есть верхнее «фа». Студенты боялись, как бы Хохлов не сорвался на этой ноте — ведь он два года не пел и голос стал сдавать,— поэтому, как только Павел Акинфиевич подошел к «фа», зал загремел от аплодисментов, заглушивших и оркестр, и певца. Затем его снова заставили повторить эту арию, и произошло то же самое. Это было необыкновенно: огромная масса слушателей вела себя как внимательный любящий друг. Поняв это, мы все, его друзья, были тронуты до глубины души.
Вот что о Хохлове писала М. Н. Ермолова:
«Заслуги Хохлова, нашего любимого, дорогого товарища, неисчислимы. И это знает и помнит вся Москва...
Всего себя Павел Акинфиевич отдавал на служение искусству как артист. И как человек — на служение всем людям. У него не было отказа ни для кого, в особенности для нуждающейся молодежи, которую он так любил.
Я не помню ни одного концерта в пользу молодежи, где бы Павел Акинфиевич не пел, конечно, безвозмездно. Он изъездил буквально всю Россию, устраивал концерты для всех, кто в нем нуждался.
Великодушный, сердечный, он был любимейшим героем всех, и старых и молодых, кому дорого родное искусство».
И этот человек, этот большой артист не был нужен, как и Ленский, бюрократической России. И его загубили, как загубили Ленского. Нет, не случайным и не одиноким преступлением была гибель Александра Павловича Ленского.
Продолжение следует…
Подробнее
111 ЛЕТ: ПОЛЕТ МИРОВОЙ
В Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике А.П. Чехова отметили день рождения «Чайки»
111 ЛЕТ: ПОЛЕТ МИРОВОЙ
В Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике А.П. Чехова отметили день рождения «Чайки»
Здесь не звучала громкая музыка, и не было торта со свечами - эти именины празднуются, как правило, в камерной обстановке, спокойно и размеренно. Такие мероприятия стали для Мелихово традицией и получили название «Чайкин день».
Пьеса, написанная 111 лет назад, до сих пор вызывает живой интерес во всем мире. Труппы российских театров, гастролирующие с «Чайкой», встречаются громом аплодисментов. Эту пьесу ставят на многих языках: английском, французском, немецком и даже японском. Но именно здесь, в подмосковной усадьбе, она звучит по-особенному. В Мелихово, где, кажется, даже воздух пропитан чеховской эпохой, не нужно обладать сверхъестественным воображением, чтобы перенестись в XIX век вместе с героями «Чайки».
Чтобы отпраздновать день рождения гениальной пьесы, в Мелихово приехали чеховеды, театральные деятели, почитатели таланта Антона Павловича. Почетным гостем праздника стал руководитель Государственного академического Малого театра и известный актер Юрий Соломин.
Как рассказал присутствующим сотрудник музея-заповедника Юрий Бычков, «Чайка» - одно из немногих произведений, у которого есть конкретный день рождения. 18 ноября 1895 года Антон Павлович завершил пьесу в первом варианте, о чем он сообщил в письме своей сестре.
- «Чайкин день» - праздник особенный, наполненный любовью к литературе, к театру, к творчеству в целом. В этот день Мелихово распахивает свои двери для всех, кому дорога русская классическая литература, и в частности наследие Антона Павловича Чехова, - отметил Юрий Бычков.
Юрий Соломин вспомнил, как впервые познакомился с Чеховым.
- Не помню, поскольку лет нам было с братом Виталием, когда бабушка прочитала нам «Каштанку», но на меня этот рассказ произвел ошеломляющее впечатление. Во-первых, потому что я очень люблю животных, и особенно собак, и безумно переживал за главную героиню. А во-вторых, даже тогда, будучи маленьким мальчиком, я как мог (в силу возраста) оценил тонкий юмор Чехова. Помните момент, когда Каштанка мечется по улице, а потом успокаивается, садится и думает: «Нет, так жить невозможно - надо застрелиться». Когда мне приходится туго, я всегда повторяю эту фразу и, вспоминая Каштанку, неизменно улыбаюсь - становится легче.
Юрий Мефодьевич рассказал, как поступал в Щепкинское училище, как работал над дипломной «Чайкой» (исполнял роль Треплева) под руководством Веры Пашенной.
- Я тогда спорил с этой гениальной актрисой до изнеможения. У меня, как у большинства молодых людей, были свои определенные взгляды на жизнь и творчество, и я был твердо уверен, что Чайка - это все-таки Треплев. Вера Пашенная меня многому научила, в том числе и тому, что студентам надо позволять спорить с собой. И сегодня мои студенты, не все, конечно, со мной спорят, - рассказал Юрий Соломин.
Отвечая на вопросы журналистов, актер подчеркнул, что все разговоры о том, что театр как форма творчества себя изживает, не имеют под собой никакой основы.
- Достаточно посмотреть, сколько людей приходит на спектакли только в наш Малый театр, и не останется никаких сомнений в том, что театр жив и будет жить. Люди любят театр, любят классику, они с удовольствием смотрят наши постановки, а конкурсы в театральные училища по-прежнему бьют все рекорды, - в частности заметил Юрий Мефодьевич.
После творческой встречи студенты из РАТИ показали небольшой отрывок из пьесы Юрия Бычкова «Любить пересмешника», посвященной, конечно же, Антону Павловичу. А в завершение «Чайкиного дня» гости Мелихово прогулялись по усадьбе.
Автор: Инга ТАРАСОВА.
Источник: Ежедневные новости-Подмосковье
Дата: 25.11.2006
В Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике А.П. Чехова отметили день рождения «Чайки»
Здесь не звучала громкая музыка, и не было торта со свечами - эти именины празднуются, как правило, в камерной обстановке, спокойно и размеренно. Такие мероприятия стали для Мелихово традицией и получили название «Чайкин день».
Пьеса, написанная 111 лет назад, до сих пор вызывает живой интерес во всем мире. Труппы российских театров, гастролирующие с «Чайкой», встречаются громом аплодисментов. Эту пьесу ставят на многих языках: английском, французском, немецком и даже японском. Но именно здесь, в подмосковной усадьбе, она звучит по-особенному. В Мелихово, где, кажется, даже воздух пропитан чеховской эпохой, не нужно обладать сверхъестественным воображением, чтобы перенестись в XIX век вместе с героями «Чайки».
Чтобы отпраздновать день рождения гениальной пьесы, в Мелихово приехали чеховеды, театральные деятели, почитатели таланта Антона Павловича. Почетным гостем праздника стал руководитель Государственного академического Малого театра и известный актер Юрий Соломин.
Как рассказал присутствующим сотрудник музея-заповедника Юрий Бычков, «Чайка» - одно из немногих произведений, у которого есть конкретный день рождения. 18 ноября 1895 года Антон Павлович завершил пьесу в первом варианте, о чем он сообщил в письме своей сестре.
- «Чайкин день» - праздник особенный, наполненный любовью к литературе, к театру, к творчеству в целом. В этот день Мелихово распахивает свои двери для всех, кому дорога русская классическая литература, и в частности наследие Антона Павловича Чехова, - отметил Юрий Бычков.
Юрий Соломин вспомнил, как впервые познакомился с Чеховым.
- Не помню, поскольку лет нам было с братом Виталием, когда бабушка прочитала нам «Каштанку», но на меня этот рассказ произвел ошеломляющее впечатление. Во-первых, потому что я очень люблю животных, и особенно собак, и безумно переживал за главную героиню. А во-вторых, даже тогда, будучи маленьким мальчиком, я как мог (в силу возраста) оценил тонкий юмор Чехова. Помните момент, когда Каштанка мечется по улице, а потом успокаивается, садится и думает: «Нет, так жить невозможно - надо застрелиться». Когда мне приходится туго, я всегда повторяю эту фразу и, вспоминая Каштанку, неизменно улыбаюсь - становится легче.
Юрий Мефодьевич рассказал, как поступал в Щепкинское училище, как работал над дипломной «Чайкой» (исполнял роль Треплева) под руководством Веры Пашенной.
- Я тогда спорил с этой гениальной актрисой до изнеможения. У меня, как у большинства молодых людей, были свои определенные взгляды на жизнь и творчество, и я был твердо уверен, что Чайка - это все-таки Треплев. Вера Пашенная меня многому научила, в том числе и тому, что студентам надо позволять спорить с собой. И сегодня мои студенты, не все, конечно, со мной спорят, - рассказал Юрий Соломин.
Отвечая на вопросы журналистов, актер подчеркнул, что все разговоры о том, что театр как форма творчества себя изживает, не имеют под собой никакой основы.
- Достаточно посмотреть, сколько людей приходит на спектакли только в наш Малый театр, и не останется никаких сомнений в том, что театр жив и будет жить. Люди любят театр, любят классику, они с удовольствием смотрят наши постановки, а конкурсы в театральные училища по-прежнему бьют все рекорды, - в частности заметил Юрий Мефодьевич.
После творческой встречи студенты из РАТИ показали небольшой отрывок из пьесы Юрия Бычкова «Любить пересмешника», посвященной, конечно же, Антону Павловичу. А в завершение «Чайкиного дня» гости Мелихово прогулялись по усадьбе.
Автор: Инга ТАРАСОВА.
Источник: Ежедневные новости-Подмосковье
Дата: 25.11.2006
26.11.2006
Подробнее
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 28 НОЯБРЯ ПО 3 ДЕКАБРЯ 2006 ГОДА
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 28 НОЯБРЯ ПО 3 ДЕКАБРЯ 2006 ГОДА
Актёры занятые в спектаклях с 28 ноября по 3 декабря 2006 года.
28 ноября, основная сцена, «Последняя жертва»:
Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, В.В.Дахненко, Ю.Б.Ильин, С.А.Кагаков, И.С.Григорьев, Г.Н.Скряпкин, В.А.Андрианов
29 ноября, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.Н.Скряпкин, А.Р.Хомятов, П.В.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев
29 ноября, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
30 ноября, основная сцена, «Горе от ума»: О.В.Молочная, И.В.Иванова, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, И.А.Ликсо, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.М.Торопов, Д.Д.Кознов, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, П.Д.Складчиков, П.С.Жихарев, М.Г.Фоменко, Д.Н.Солодовник
30 ноября, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, Е.К.Глушенко, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, Ю.Б.Ильин, А.Е.Фаддеев, В.Б.Носик, А.Н.Анохин
1 декабря, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Д.Н.Зеничев, Г.Н.Скряпкин
1 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Мария Стюарт»:
Л.В.Титова, О.В.Молочная, Н.И.Корниенко, В.В.Петров, Ю.И.Каюров, В.К.Бабятинский, А.Р.Хомятов, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, В.А.Сафронов, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, В.В.Дахненко, Д.А.Марин, Д.Н.Курочка, студ. Васильев, студ. Вакунов
2 декабря, основная сцена, «Коварство и любовь»: В.В.Андреева, Е.Г.Харитонова, Л.А.Суворкина, К.В.Моисеева, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, А.В.Клюквин, В.И.Бочкарёв, А.М.Торопов, О.В.Доброван, П.Д.Складчиков, С.В.Потапов
2 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, И.А.Жерякова, Т.И.Короткова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, А.Р.Хомятов, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник
2 декабря, малая сцена филиала,«Смерть Тарелкина» Л.А.Пашкова, А.С.Кудинович, Д.Н.Зеничев, В.А.Коняев, С.С.Еремеев, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, О.С.Мартьянов
3 декабря, основная сцена, утро, «Недоросль» спектакль: А.Н.Евдокимова, К.Е.Блохина, Н.Н.Верещенко, Е.А.Кулешова, Н.В.Казинас, С.С.Еремеев, Д.Н.Солодовник, В.К.Бабятинский, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, Д.Д.Кознов, К.В.Демин, А.М.Торопов, В.А.Коняев, А.Т.Манке, А.К.Вахтеров, В.А.Ильичев
3 декабря, основная сцена, вечер, «Царь Иоанн Грозный»: Е.Г.Харитонова, Т.В.Скиба, Н.Н.Верещенко, Я.П.Барышев, Г.В.Подгородинский, В.А.Сафронов, А.Р.Хомятов, В.И.Езепов, А.Ю.Ермаков, К.В.Демин, В.Г.Богин, А.В.Коршунов, С.А.Вещев, А.М.Торопов, А.Н.Анохин, В.Б.Носик, П.Д.Складчиков, О.С.Мартьянов, В.В.Бунаков
3 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: Д.Н.Подгорная, О.А.Чуваева, Л.Н.Щербинина, Н.П.Швец, Л.В.Ещенко, Л.Г.Кичанова, Е.М.Базарова, В.Б.Носик, С.А.Коршунов, В.В.Дахненко, А.В.Вершинин, Д.А.Марин, В.В.Бунаков, О.В.Доброван, М.Г.Фоменко, В.А.Андрианов
3 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
28 ноября, основная сцена, «Последняя жертва»:
Л.В.Титова, Л.П.Полякова, О.А.Чуваева, Е.М.Базарова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, В.А.Сафронов, П.Д.Складчиков, В.В.Дахненко, Ю.Б.Ильин, С.А.Кагаков, И.С.Григорьев, Г.Н.Скряпкин, В.А.Андрианов
29 ноября, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, А.М.Жарова, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.Н.Скряпкин, А.Р.Хомятов, П.В.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев
29 ноября, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
30 ноября, основная сцена, «Горе от ума»: О.В.Молочная, И.В.Иванова, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, И.А.Ликсо, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, А.М.Торопов, Д.Д.Кознов, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, П.Д.Складчиков, П.С.Жихарев, М.Г.Фоменко, Д.Н.Солодовник
30 ноября, сцена на Б.Ордынке, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Л.В.Титова, Е.К.Глушенко, Т.А.Еремеева, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, Ю.Б.Ильин, А.Е.Фаддеев, В.Б.Носик, А.Н.Анохин
1 декабря, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, О.Г.Жевакина, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, С.А.Вещев, Д.Н.Зеничев, Г.Н.Скряпкин
1 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Мария Стюарт»:
Л.В.Титова, О.В.Молочная, Н.И.Корниенко, В.В.Петров, Ю.И.Каюров, В.К.Бабятинский, А.Р.Хомятов, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, В.А.Сафронов, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, В.В.Дахненко, Д.А.Марин, Д.Н.Курочка, студ. Васильев, студ. Вакунов
2 декабря, основная сцена, «Коварство и любовь»: В.В.Андреева, Е.Г.Харитонова, Л.А.Суворкина, К.В.Моисеева, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, А.В.Клюквин, В.И.Бочкарёв, А.М.Торопов, О.В.Доброван, П.Д.Складчиков, С.В.Потапов
2 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, И.А.Жерякова, Т.И.Короткова, К.Е.Блохина, В.В.Петров, А.Р.Хомятов, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник
2 декабря, малая сцена филиала,«Смерть Тарелкина» Л.А.Пашкова, А.С.Кудинович, Д.Н.Зеничев, В.А.Коняев, С.С.Еремеев, М.Г.Фоменко, А.Н.Анохин, Д.А.Марин, Д.Д.Кознов, Ю.Б.Ильин, О.С.Мартьянов
3 декабря, основная сцена, утро, «Недоросль» спектакль: А.Н.Евдокимова, К.Е.Блохина, Н.Н.Верещенко, Е.А.Кулешова, Н.В.Казинас, С.С.Еремеев, Д.Н.Солодовник, В.К.Бабятинский, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, Д.Д.Кознов, К.В.Демин, А.М.Торопов, В.А.Коняев, А.Т.Манке, А.К.Вахтеров, В.А.Ильичев
3 декабря, основная сцена, вечер, «Царь Иоанн Грозный»: Е.Г.Харитонова, Т.В.Скиба, Н.Н.Верещенко, Я.П.Барышев, Г.В.Подгородинский, В.А.Сафронов, А.Р.Хомятов, В.И.Езепов, А.Ю.Ермаков, К.В.Демин, В.Г.Богин, А.В.Коршунов, С.А.Вещев, А.М.Торопов, А.Н.Анохин, В.Б.Носик, П.Д.Складчиков, О.С.Мартьянов, В.В.Бунаков
3 декабря, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: Д.Н.Подгорная, О.А.Чуваева, Л.Н.Щербинина, Н.П.Швец, Л.В.Ещенко, Л.Г.Кичанова, Е.М.Базарова, В.Б.Носик, С.А.Коршунов, В.В.Дахненко, А.В.Вершинин, Д.А.Марин, В.В.Бунаков, О.В.Доброван, М.Г.Фоменко, В.А.Андрианов
3 декабря, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: Д.Н.Подгорная, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, И.А.Жерякова, В.Г.Зотов, М.Г.Фоменко, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, С.И.Видинеев
25.11.2006
24.11.2006
Подробнее
ВВОДЫ В СПЕКТАКЛИ
26 ноября впервые в спектакле «Снежная королева» И.Шварца роль Принцессы Эльзы исполнит Любовь Ещенко, а роль Маленькой разбойницы – Екатерина Базарова. Желаем актрисам успешного выступления!
Подробнее
«Листая старые подшивки» РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
«Листая старые подшивки»
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович»...
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович»...
«Листая старые подшивки»
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
ЗНАМЕНИТЫЙ АРТИСТ И ДИРЕКТОР МАЛОГО ТЕАТРА ВСТРЕЧАЕТ СВОЙ ЮБИЛЕЙ НА СЦЕНЕ
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович». И в 800-й раз выйдет на сцену в образе Бориса Годунова народный артист СССР Виктор Коршунов. Этим спектаклем он отметит свое 70-летие.
- Виктор Иванович, знаю, вы родились не в театральной семье. Как пришло желание стать артистом?
- Да, семья у меня очень простая. Папа в двенадцать лет приехал в Москву из деревни работать «мальчиком на побегушках». И мама тоже была из деревни.
В детстве я приобщался к искусству с помощью школьных культпоходов в театры и в кино. Особенно, конечно, доступным было кино. Родился и вырос я на Сухаревке - вокруг было полно кинотеатров. Многие из них теперь уже не существуют. Ну а театр был, конечно, более дорогим и редким удовольствием. Как-то я пошел с ребятами в Дом пионеров и только там понял, что театр - очень интересное дело. Мы учили басни, стихи, разыгрывали сценки. К нам приезжали сам Маршак, знаменитый Зубов из Малого театра. Мы часто выступали в госпиталях перед ранеными или просто сидели с ними, помогали писать письма.
После войны папа работал в магазине на улице Горького. Тогда он назывался «тринадцатый магазин». Туда тоже часто заходили многие знаменитые артисты: мхатовцы Качалов, Орлов, Москвин, Тарханов... Иногда что-то брали в долг - папа им доверял. Как-то отец поделился сними своими сомнениями: дескать, сын у меня заинтересовался театром. А нужно ли ему это? Отец считал, что артист - это несерьезная профессия. Качалов обещал отцу меня послушать, но неожиданно заболел. Тогда Василий Александрович Орлов сказал ему: «Давай я послушаю». Прослушав мое чтение, он посоветовал поступить в школу-студию МХАТ.
- Как случилось, что выучились на МХАТовских традициях, а пришли в Малый?
- Я помню, когда в студии кто-то начинал с пафосом «выступать», наш педагог Карев говорил: «Ну вот, опять пошел Малый театр! « Я человек взрывной, эмоциональный, и ребята часто подтрунивали надо мной: «Малый! « Но шутки-шутками, а я действительно оказался в Малом. Но не сразу. После студии меня приглашали несколько театров. Я выбрал театр транспорта. (Теперь это театр имени Гоголя). Им в то время руководил очень интересный режиссер Илья Судаков. Первая моя роль была в спектакле «Бронепоезд «14-69», который выдвигался на Сталинскую премию. Смотреть его пришли в составе комиссии Царев Зубов из Малого. Посмотрели, через некоторое время я получит приглашение в этот славный театр.
- Чем вас больше всего удивил Малый?
- Это особый театр. Таких Москве только два: Большой Малый. Другим театрам и обижаться-то на нас нечего: нам 244 года. Наше поколение помнит Яблочкину, Рыжову, Пашенную, Яковлева, Остужева, Жарова... Все от были моими партнерами по сцене Часто давали советы, наставления, помогали работать над ролью. В Малом театре вообще ощущаешь себя как в райском саду...
- В вашем сегодняшнем репертуаре два царя и один король. Легко ли быть царем?
- Мне нравятся эти роли. Но меня особенно интересует, как в исторической личности политик сочетается с человеком. Говорят, политика - грязное дело и делается оно грязными руками. Я никогда с этим не соглашусь. Это просто удобная фраза для самооправдания нечестных деятелей. Здесь я исхожу из собственного опыта. Ведь театр - то же государство в миниатюре, где существует своя политика и где грязными руками ничего не сделаешь!
- Кем вы себя считаете в первую очередь - актером или директором?
- Актером.
- Как вам удается сочетать актерскую профессию с постом директора?
- Я честно говорю: не дай Бог актеру почувствовать себя руководителем. Это был самый страшный момент в моей жизни, когда меня назначали директором. Я шел по коридору и видел глаза некоторых моих коллег. Они уже смотрели на меня с каким-то пиететом, снизу вверх, как на человека, от которого многое зависит. Но этот мучительный период скоро закончился, потому что я старался, чтобы актеры видели во мне не директора, а своего товарища.
- В труппе Малого сейчас более ста человек. И каждый артист требует к себе персонального внимания. Наверное, в связи с этим у вас возникает немало сложностей?
- Да, в труппе более ста артистов, и все они или во всяком случае подавляющее большинство из них - талантливы. Вы не представляете, какие мучительные разговоры бывают у Юрия Соломина и у меня с артистами, которые хотят играть! А у режиссеров есть свои пожелания относительно выбора актеров, у зрителя - свои пристрастия... И тем не менее у нас нет ни одного актера, который вообще не был бы занят, не имел возможности себя проявить.
- Рады ли вы, что ваш сын Александр и внук Степан стали актерами?
- Рад, потому что они имеют на это право по своим творческим данным. Саша уже доказал это, став народным артистом России, а Степан, который закончил в нынешнем году училище, только начал свой путь на сцене.
- С вашей женой Екатериной Ильиничной Еланской вы познакомились в театре?
- Нет, в школе-студии МХАТ, где вместе учились.
- Оно руководит театром «Сфера», который работает совсем в ином стиле, чем Малый... Это вас не смущает?
- Ее режиссерский почерк несколько другой, чем у нас, но я все равно его принимаю. Она сама задумала и создала новый театр, - и это, я считаю, достойно уважения. Конечно, бывает, что мы спорим и мне сильно от нее достается, но я ее прощаю, жена, как сказал Чехов, есть жена...
- Но протяжении десятков лет вы ведете курс в Щепкинском училище. Чему вы стараетесь научить своих воспитанников?
- Я считаю, что главное - открыть природу артиста. А дальше - дать ему верную школу: актерскую и человеческую. Это неразделимо. Из двадцати студентов, оканчивающих училище, только два-три становятся хорошими актерами. Но они должны выстоять в жизни, проявить характер и дожидаться своей звездной роли. Ведь шанс дается каждому и главное - его не упустить.
Беседу вела Татьяна МИХАЙЛОВА
Источник: Труд
Дата: 24.11.1999
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
ЗНАМЕНИТЫЙ АРТИСТ И ДИРЕКТОР МАЛОГО ТЕАТРА ВСТРЕЧАЕТ СВОЙ ЮБИЛЕЙ НА СЦЕНЕ
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович». И в 800-й раз выйдет на сцену в образе Бориса Годунова народный артист СССР Виктор Коршунов. Этим спектаклем он отметит свое 70-летие.
- Виктор Иванович, знаю, вы родились не в театральной семье. Как пришло желание стать артистом?
- Да, семья у меня очень простая. Папа в двенадцать лет приехал в Москву из деревни работать «мальчиком на побегушках». И мама тоже была из деревни.
В детстве я приобщался к искусству с помощью школьных культпоходов в театры и в кино. Особенно, конечно, доступным было кино. Родился и вырос я на Сухаревке - вокруг было полно кинотеатров. Многие из них теперь уже не существуют. Ну а театр был, конечно, более дорогим и редким удовольствием. Как-то я пошел с ребятами в Дом пионеров и только там понял, что театр - очень интересное дело. Мы учили басни, стихи, разыгрывали сценки. К нам приезжали сам Маршак, знаменитый Зубов из Малого театра. Мы часто выступали в госпиталях перед ранеными или просто сидели с ними, помогали писать письма.
После войны папа работал в магазине на улице Горького. Тогда он назывался «тринадцатый магазин». Туда тоже часто заходили многие знаменитые артисты: мхатовцы Качалов, Орлов, Москвин, Тарханов... Иногда что-то брали в долг - папа им доверял. Как-то отец поделился сними своими сомнениями: дескать, сын у меня заинтересовался театром. А нужно ли ему это? Отец считал, что артист - это несерьезная профессия. Качалов обещал отцу меня послушать, но неожиданно заболел. Тогда Василий Александрович Орлов сказал ему: «Давай я послушаю». Прослушав мое чтение, он посоветовал поступить в школу-студию МХАТ.
- Как случилось, что выучились на МХАТовских традициях, а пришли в Малый?
- Я помню, когда в студии кто-то начинал с пафосом «выступать», наш педагог Карев говорил: «Ну вот, опять пошел Малый театр! « Я человек взрывной, эмоциональный, и ребята часто подтрунивали надо мной: «Малый! « Но шутки-шутками, а я действительно оказался в Малом. Но не сразу. После студии меня приглашали несколько театров. Я выбрал театр транспорта. (Теперь это театр имени Гоголя). Им в то время руководил очень интересный режиссер Илья Судаков. Первая моя роль была в спектакле «Бронепоезд «14-69», который выдвигался на Сталинскую премию. Смотреть его пришли в составе комиссии Царев Зубов из Малого. Посмотрели, через некоторое время я получит приглашение в этот славный театр.
- Чем вас больше всего удивил Малый?
- Это особый театр. Таких Москве только два: Большой Малый. Другим театрам и обижаться-то на нас нечего: нам 244 года. Наше поколение помнит Яблочкину, Рыжову, Пашенную, Яковлева, Остужева, Жарова... Все от были моими партнерами по сцене Часто давали советы, наставления, помогали работать над ролью. В Малом театре вообще ощущаешь себя как в райском саду...
- В вашем сегодняшнем репертуаре два царя и один король. Легко ли быть царем?
- Мне нравятся эти роли. Но меня особенно интересует, как в исторической личности политик сочетается с человеком. Говорят, политика - грязное дело и делается оно грязными руками. Я никогда с этим не соглашусь. Это просто удобная фраза для самооправдания нечестных деятелей. Здесь я исхожу из собственного опыта. Ведь театр - то же государство в миниатюре, где существует своя политика и где грязными руками ничего не сделаешь!
- Кем вы себя считаете в первую очередь - актером или директором?
- Актером.
- Как вам удается сочетать актерскую профессию с постом директора?
- Я честно говорю: не дай Бог актеру почувствовать себя руководителем. Это был самый страшный момент в моей жизни, когда меня назначали директором. Я шел по коридору и видел глаза некоторых моих коллег. Они уже смотрели на меня с каким-то пиететом, снизу вверх, как на человека, от которого многое зависит. Но этот мучительный период скоро закончился, потому что я старался, чтобы актеры видели во мне не директора, а своего товарища.
- В труппе Малого сейчас более ста человек. И каждый артист требует к себе персонального внимания. Наверное, в связи с этим у вас возникает немало сложностей?
- Да, в труппе более ста артистов, и все они или во всяком случае подавляющее большинство из них - талантливы. Вы не представляете, какие мучительные разговоры бывают у Юрия Соломина и у меня с артистами, которые хотят играть! А у режиссеров есть свои пожелания относительно выбора актеров, у зрителя - свои пристрастия... И тем не менее у нас нет ни одного актера, который вообще не был бы занят, не имел возможности себя проявить.
- Рады ли вы, что ваш сын Александр и внук Степан стали актерами?
- Рад, потому что они имеют на это право по своим творческим данным. Саша уже доказал это, став народным артистом России, а Степан, который закончил в нынешнем году училище, только начал свой путь на сцене.
- С вашей женой Екатериной Ильиничной Еланской вы познакомились в театре?
- Нет, в школе-студии МХАТ, где вместе учились.
- Оно руководит театром «Сфера», который работает совсем в ином стиле, чем Малый... Это вас не смущает?
- Ее режиссерский почерк несколько другой, чем у нас, но я все равно его принимаю. Она сама задумала и создала новый театр, - и это, я считаю, достойно уважения. Конечно, бывает, что мы спорим и мне сильно от нее достается, но я ее прощаю, жена, как сказал Чехов, есть жена...
- Но протяжении десятков лет вы ведете курс в Щепкинском училище. Чему вы стараетесь научить своих воспитанников?
- Я считаю, что главное - открыть природу артиста. А дальше - дать ему верную школу: актерскую и человеческую. Это неразделимо. Из двадцати студентов, оканчивающих училище, только два-три становятся хорошими актерами. Но они должны выстоять в жизни, проявить характер и дожидаться своей звездной роли. Ведь шанс дается каждому и главное - его не упустить.
Беседу вела Татьяна МИХАЙЛОВА
Источник: Труд
Дата: 24.11.1999
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
24 ноября отмечает день рождения генеральный директор Малого театра, народный артист СССР Виктор Иванович Коршунов. С радостью присоединяемся к многочисленным поздравлениям в адрес Виктора Ивановича и от души желаем ему долготерпения в его нелегком труде, бодрости духа, хорошего настроения и, конечно, крепкого здоровья!
30.11.2006
ВНИМАНИЕ! ЗАМЕНЫ СПЕКТАКЛЕЙ
Сегодня на главной сцене вместо спектакля «Горе от ума» А.С.Грибоедова пойдет «Ревизор» Н.В.Гоголя, а на сцене филиала вместо комедии А.Н.Островского «Волки и овцы» — комедия Э.Скриба И Е.Легуве «Тайны мадридского двора».
30.11.2006
КАРЕТУ ЕМУ, КАРЕТУ
Сегодня вечером в Малом театре в который раз сыграют один из лучших спектаклей Сергея Женовача – «Горе от ума»...
30.11.2006
«Я В ПОЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ТОРМОЗИТ РАЗВАЛ КУЛЬТУРЫ»
утверждает художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН
30.11.2006
МУЗА ИВАНОВНА СЕДОВА
26 ноября замечательной актрисе Малого театра Музе Ивановне Седовой исполнилось бы 80 лет. Предлагаем вниманию читателей страничку, на которой собраны материалы, посвященные жизни и творчеству актрисы...
29.11.2006
ЮРИЙ СОЛОМИН – ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ «ЧЕЛОВЕК ГОДА-2006»
Русский биографический институт назвал лауреатов национальной премии «Человек года-2006»...
29.11.2006
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной» А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. АЛЕКСАНДР ЮЖИН
29.11.2006
ВРЕМЯ И ЛЮДИ
25 лет его нет с нами. Но скажи сегодня: «Михаил Жаров» и лица многих озарятся улыбкой.
29.11.2006
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
29 ноября – день рождения заслуженного артиста России Александра Владимировича Вершинина. От души поздравляем Александра и искренне желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и прекрасного творческого самочувствия!
28.11.2006
«Звуковой архив Малого театра» СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
«Звуковой архив Малого театра»
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО
Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…
28.11.2006
ТАТЬЯНУ ПЕТРОВНУ ПАНКОВУ НАГРАДИЛИ ОРДЕНОМ
Президент Российской Федерации Владимир Путин своим указом наградил орденом «За заслуги перед Отечеством»...
28.11.2006
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ НОМИНАНТЫ
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ НОМИНАНТЫ
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры...
Объявлены номинанты на премию правительства РФ в области культуры...
28.11.2006
ВОЗВЫШАТЬ ЛЮДЕЙ, А НЕ ПРИНИЖАТЬ
Это один из важнейших принципов, по которым отбирались спектакли для участия в Международном фестивале национальных театров на сцене Малого театра в Москве...
27.11.2006
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной» А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
«К 140-летию со дня рождения Александры Александровны Яблочкиной»
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
А.А.ЯБЛОЧКИНА «75 ЛЕТ В ТЕАТРЕ»
ВЫДАЮЩИЕСЯ МАСТЕРА РУССКОГО ТЕАТРА. ПАВЕЛ ХОХЛОВ
27.11.2006
111 ЛЕТ: ПОЛЕТ МИРОВОЙ
В Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике А.П. Чехова отметили день рождения «Чайки»
26.11.2006
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 28 НОЯБРЯ ПО 3 ДЕКАБРЯ 2006 ГОДА
АКТЕРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 28 НОЯБРЯ ПО 3 ДЕКАБРЯ 2006 ГОДА
24.11.2006
ВВОДЫ В СПЕКТАКЛИ
26 ноября впервые в спектакле «Снежная королева» И.Шварца роль Принцессы Эльзы исполнит Любовь Ещенко, а роль Маленькой разбойницы – Екатерина Базарова. Желаем актрисам успешного выступления!
24.11.2006
«Листая старые подшивки» РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
«Листая старые подшивки»
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович»...
РАЙСКИЙ САД КОРШУНОВА
Сегодня Малый театр в 800-й раз покажет зрителям известную трагедию А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович»...
24.11.2006
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
24 ноября отмечает день рождения генеральный директор Малого театра, народный артист СССР Виктор Иванович Коршунов. С радостью присоединяемся к многочисленным поздравлениям в адрес Виктора Ивановича и от души желаем ему долготерпения в его нелегком труде, бодрости духа, хорошего настроения и, конечно, крепкого здоровья!
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка