Дорогие друзья!
Сегодня мы предлагаем вам новый выпуск передачи из цикла "НЕсерьёзный разговор". С народным артистом России Валерием Афанасьевым беседуют воспитанники Детской студии Малого театра Глеб Кучков и Алиса Андреева

21 сентября в спектакле «Женитьба» Н.В.Гоголя роль Степана первый раз сыграет артист Владимир Тяптушкин. Желаем успеха!

Дорогие друзья!
17 сентября в Доме русского зарубежья им. А. Солженицына прошел специальный показ фильма Дениса Бродского «Память крови», приуроченный к 65-летию творческой деятельности Юрия Мефодьевича Соломина. Перед началом показа Юрий Мефодьевич встретился со зрителями, рассказал о самом фильме и его создателях.

Фоторепортаж Фатимы Аликовой и Николая Антипова

[GALLERY:632]

Дорогие друзья!
15 сентября, накануне юбилея А.И.Сумбатова-Южина, в Мемориальной квартире прошла читка его пьесы "Рафаэль". В ней приняли участие артисты Малого театра Любовь Ещенко, Алина Колесникова, Михаил Мартьянов, Станислав Сошников и гости вечера. Подробности - в фоторепортаже Евгения Люлюкина.

[GALLERY:631]

18 сентября в спектакле "Подснежники для королевы" роль Генерала первый раз сыграл артист Олег Доброван. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

16 сентября исполняется 165 лет со дня рождения Александра Ивановича Сумбатова-Южина (1857 – 1927) – великого человека из прошлого Малого театра, чье имя мы помним и чтим. Многие современники Александра Ивановича оставили о нем очень интересные воспоминания. Сегодня мы хотим поделиться с вами очерком театрального критика Александра Рафаиловича Кугеля из книги «Театральные портреты». Это блестящий текст, который превосходно дает понять, чем же привлекал к себе Александр Иванович, в чем была магия его личности. Кроме того, благодаря звукозаписи у нас есть уникальная возможность услышать голос самого Южина и послушать в его исполнении два классических монолога: Отелло и Чацкого.

***

Имя Южина впервые я услышал, будучи студентом Петербургского университета. Среди студентов принято было гордиться товарищами, которые чем-либо и как-либо выдвинулись в жизни. За ними следили, и их успехи составляли предмет самых оживленных разговоров в «клубе» студентов, то есть «вешалке» и прилегающем буфете. Вот тут-то меня и познакомили с тем, что Южин, года за два до моего поступления кончив наш Петербургский университет, стал профессиональным актером и играет в так называемом «театре дешевых квартир». И что необходимо поддержать товарища. И тут же мне подсунули билет. Это было где-то в Измайловском полку, и теперь я, пожалуй, не найду даже дома, если он существует. Не помню я ничего о спектакле. Может быть, он не состоялся. В этом театре давали спектакли любительские кружки (в то время существовала еще монополия императорских театров), и спектакли часто отменялись, в зависимости от прихода или неприхода публики. Но если я ничего не помню о спектакле, то имя Южина продолжало жить в моем сердце, как имя знаменитости родного мне университета. К театру я лично относился — трудно этому поверить — совершенно равнодушно и мечтал о карьере блестящего адвоката. Тогда я, знаменитый адвокат, и Южин, знаменитый актер, мы придем, рука об руку, 8 февраля, в день нашей alma mater (Мать-кормилица – лат. Аlma mater в былое время именовали университет) на именинный обед, и студенчество устроит нам торжественную встречу.

Я не сделался, увы, адвокатом, но Южин остался верен мечте своей юности. Театр овладел им с гимназической скамьи.

В занятной статье «Студент и 38 номер галереи Малого театра» (см.: «100 лет Малому театру», издание РТО) имеется весьма любопытное автобиографическое указание или, как выражается Южин, «автобиографическая предпосылка».

«И тогда, как и теперь, как и в промежутки этих «тогда» и «теперь» и ранее этого «тогда», в молодом пласте русского мира всех классов и всех национальностей существовал довольно обширный слой молодежи, для которого литературная и театральная часть общерусской жизни была неотделимой, смело можно сказать — доминирующей надо всем остальным стороной его духовных устремлений, его жизненного тяготения. Все вопросы и общего и личного характера в душах юношей, образовывавших этот слой, возникали и разрешались в преломлении театра и литературы, как для других слоев того же молодого пласта — в политическом, социальном, научном, религиозном преломлениях, а для слоев менее идеологического свойства — в преломлении их личного приспособления к жизненной борьбе за себя.

В числе органических крупиц, образовавших, коротко говоря, «литературно-театральный» слой молодежи того времени, был и я вместе с немногими друзьями моего детства, из тесного и немногочисленного кружка которых двое — Вл. И. Немирович-Данченко и я — срослись с этим слоем с первых классов гимназии, да так и остались в нем до наших дней, растеряв на пути и тех двух-трех человек, которые жили в этом мире театрально-литературного преломления. В предшествующие студенчеству наши молодые годы мы оба, да еще покойный В. Г. Туманов, одолевали бесчисленные препятствия гимназической ферулы для устройства всяких тайных спектаклей на окраинах и частных квартирах».

Далее Южин рассказывает о том, как, получив аттестат зрелости и «утопив в мутных водах Куры» латинскую грамматику Кюнера, они стали «насильно» и «деспотически» привлекать товарищей к устройству спектаклей, и некоторые из товарищей «спасались бегством из города» от деспотических требований Южина. «Органическая крупица» театра превратилась в органический костяк; «преломление» театра сделалось действительно «преломлением его бытия»; Южин стал тем, чем был и чем он не мог не сделаться. Он был актер в самом глубоком и истинном значении этого слова, и к его сочинениям, как к его игре, как и ко всей его жизни можно было бы поставить эпиграфом былую надпись на фронтоне старого шекспировского театра «Globe» (Глобус – англ.): «Totus mundus agit histrionem», что значит в более или менее близком переводе — «весь мир актерствует» или «весь мир изображает актера» или, наконец, «весь мир — это театральная сцена».

Для Южина, конечно, мир «преломлялся» в театр. Что актерственно, то и естественно. Я актерствую — и это в самом благородном и возвышенном значении слова значит — я живу. Неестественно, когда человек смотрит мимо театра. Земля есть «Театрия», населенная племенем актеров, которые являются совершенным достижением биологического типа и «податным сословием», покупающим билеты и известным под общим наименованием «публики». Все привычки, навыки, приемы актера должны стать господствующими и общепринятыми, ибо в них высшая настоящая красота. Настоящий, подлинный актер всегда стоит у рампы, выставив вперед грудь. Он говорит на диафрагме, с особым упором на звук. Он патетичен. Он массивен. Он зорко следит за впечатлением и быстро перестраивает, в соответствии с тем, доходчивы или нет его слова, свое выражение. Он никогда не молчит. Когда безмолвны уста, говорит его взор. Он всегда подобран, потому что жизнь — это сцена, и надо играть. Актер Далматов, умирая, сделал только одно распоряжение: закрыть его лицо на смертном одре. Всю жизнь он принимал вид и делал выражение — интересное, красивое, загадочное, глубокое. Мертвый, он уже не в силах владеть чертами лица. И вдруг сойдет маска... Что под ней? Он не знает, но, во всяком случае, он не может поручиться за выражение лица.

В Южине красиво было то, что актерство являлось не «второй», а первой, основной, органической натурой. Дома, в кабинете, на сцене, за обедом, в клубе, в общественном собрании, на репетиции — это был один и тот же человек. Он «монологировал» в жизни, как и на сцене, и когда слушал собеседника, то как будто слушал партнера на сцене. И это было приятно сценично в жизни и жизненно приятно на сцене.

Ни в чем не выразилась так ярко театральность его натуры и ума, как в драматических его произведениях. Отсюда некогда громадная популярность его пьес. Актер, играя их, чувствовал актера. Южин писал: «Мольер был актером, Шекспир был актером, Гоголь мечтал им быть». Его драматические сочинения, за исключением, может быть, двух-трех более поздних пьес, представляют образчик самой яркой, самой,— сказал бы я,— безудержной театральности. Пятнадцать-двадцать лет назад зимний сезон в любом провинциальном городке обязательно открывался пьесой Южина. Выбор был очень велик: «Листья шелестят», «Муж знаменитости», «Цепи», «Соколы и вороны» и пр. —- и в свое время все это были неоценимые для открытия сезона пьесы. Во-первых, пьесы были бурны и стремительны, а во-вторых — и это самое главное — Южин умел так писать свои пьесы, что вся труппа, то есть главные персонажи имели выигрышные роли. Любовник, инженю-кокет — это само собой понятно. Но рядом имелась прекрасная сцена для фата с гардеробом, а то и целый ряд сцен; были роли для комической старухи, гранд-дам, благородного отца, резонера и пр. Никто не был забыт. И дело было вовсе не в грубом расчете автора — Южин-драматург был слишком даровит для этого,— а в том, что он мыслил театр, а следовательно, и пьесу, как оркестрион, как огромный орган, и ухо его было полно звуками совершенного театрального аккорда. Все необходимые амплуа были заняты в его пьесах совершенно так, как в оркестре заняты все роды инструментов, и в этом сущность оркестровки. Весь талант, темперамент, все увлечение он отдавал театральным ролям. Иногда эти роли сходились с жизнью, совпадали с ней — тем лучше. Но не было большой беды, когда роль оставалась только ролью.

Театрально у Южина не только построение пьес, театрален не только материал. Самое слово у него театрально, полнозвучно, костюмно. Вот, например, наугад взятый отрывок из первой пьесы Южина «Дочь века». Героиня, обольстительная, как демон, львица, говорит: «Из грациозной я сделалась обольстительной, из красивой — неотразимой, божественной — только бы с тобой, милый, хороший, любимый мой (прилегает к нему на грудь. Он ее обнимает. Тихо спускается занавес)»… Вы можете сказать, что как-то мало правдоподобно, чтобы «падающая на грудь» героиня так владела логическими оттенками понятий, чтобы различать переходы от красивости к неотразимости. Быть может, вы правы — для жизни. Но в театре — что вы знаете о театре? Вся мелодрама построена на несбыточных эффектах, а что театральнее мелодрамы?

Талантливый, блестящий актер, мыслящий жизнь через призму театрализации, Южин не может иначе. Как у верующего к молитве, так у Южина складываются невольно руки к театральному жесту. Он слушает ухом внутренним и ухом внешним. Внутреннее ухо не согласно, положим, с «божественной неотразимостью» и пр., но ухо внешнее, привычное ухо актера, впитывает, как божественную гармонию, звонкий консонанс пышных, уходящих ввысь слов. И разумеется, актер побеждает. Пышные ризы театральных костюмов — это и есть то, что называется театральностью, и в широком, и в тесном значении слова. Если у вас болит голова и вы скажете, сморщив лицо: «Голова болит, я бы просил, чтобы было потише» — это одно. Но вы можете встать в позу и произнести: «В моей голове словно сталкиваются противоположные стихии. Всякий шум производит такое впечатление, как будто Немезида тяжелым молотом судьбы бьет меня по черепу. Но как жалка судьба человека! Разве ему есть какое-нибудь дело до того, что рядом — огромное страдание?» Это будет другое. Если хотите — то же самое, но очень выдвинутое к рампе, очень, я бы сказал, самообожающее. Это — театральное.

В пьесе «Ночной туман» — едва ли не последней пьесе Южина — у героини, что называется, произошел «пантомим любви» с молодым человеком. И наутро героиня говорит: «Как акробатка в цирке — своей волей сорвалась с кольца, кинулась в пустоту и разбилась вдребезги». А герой говорит: «Я дам тебе то, чего не было у тебя никогда... Уйди со мной». И она говорит: «Ночной туман, серебристый и лживый, слишком скоро рассеялся…» И в заключение: «Разве я прощу вам, что вы это слышали... (Он кидается к ней.) Ни шагу. Я не вчерашняя». (Занавес.)

Я опять слышу возражение с вашей стороны, будто в жизни так говорить не станут. А в театре говорят. Это божественная симфония актерского слова. Вот почему А. И. Южин, как отличный актер, не только естественно для себя влагает такие речи в уста героев, но и снабжает их еще рядом пояснительных ремарок: «он улыбается, но молчит», «и влюбленный в ее силу и мучаясь ее отчуждением», «щурясь», «тяжело дыша» и пр. Это клинические надписи незнакомого вам театрального языка, которому сначала надо выучиться.

Кстати, о пьесе «Ночной туман». Главный герой «Ночного тумана» — писатель Острогин. Я вообще нахожу, что брать героями писателей, как это часто делают наши драматурги, очень опасно, и притом еще, пожалуй, не очень тактично. Мне всегда немного стыдно за героев-писателей на сцене. Им нужно глядеть в рот, а говорят они не бог весть что и не бог весть как — во всяком случае, не умнее автора пьесы. И уже по одному этому писатели-герои часто не производят должного эффекта. Но обыкновенно авторы еще стараются сделать своего писателя особливо интересным, дабы оправдать его, так сказать, реноме, а от усиленных стараний несет потом, что также не эффектно. Писателю-герою обыкновенно предшествует чрезвычайная слава. Все ждут, что он-то и рассудит, ибо он всем героям герой, а рассудить он может не более, чем сам автор, который уже весь выражен в своем произведении. И вообще, между нами, мы ведь все одного цеха — следует ли поднимать покрывало Изиды, если Изида есть литература? У Бернарда Шоу в пьесе «The Doctor Dilemn» есть чудесный афоризм, который один врач высказывает другому: «Все профессии, дорогой мой,— говорит мудрый старый врач,— это заговор специалистов против профанов». Ну, так вот я и думаю: сохраним нашу конспирацию...

Но у Южина, у которого все — театр, Острогин, если не жизненнее, то понятнее других писателей-героев. Он говорит: «Не верьте ничему, что мы пишем. Писатель всегда лжет. Это самая кровавая жертва, которую от нас требуют и благо, и красота, и... даже правда». Это не только неосторожно, с точки зрения заговора специалистов против профанов, но, мне кажется, даже просто «перевернутый» «уайльдизм», так сказать… Но можно ли сомневаться, что для эффектных театрально-моноложных тирад писатель Острогин — фигура весьма подходящая? Он несет амплуа драматического резонера.

Разумеется, писатель не «всегда лжет». Часто лгут, осуществляя заговор специалистов против профанов, но не всегда. Неизменно чувствуешь, будучи по крайней мере хоть немного в курсе специальности, есть ли задушевное, властно требующее творчества у писателя или же этого задушевного, непреоборимой потребности — нет. С точки зрения литературной можно было бы сказать, что в этом отсутствии задушевного внутреннего страдания и заключается главный недостаток А. И. Южина как драматурга, и главная причина, почему он, человек с талантом и усердием, писал свои театральные пьесы, а не памятники литературного слова. Как говорил Дидро, актер сохраняет полное хладнокровие в самый горячий момент патетики. Это — театр. Актер театрально чувствует, в театральное верит и с театральным сливается до полного, можно сказать, реалистического ощущения минуты. Когда «шелестели листья», как называется одна из самых популярных пьес Южина, или сходили «серебристые туманы» — эта, на посторонний театру взгляд, бессодержательная риторика для Южина-актера, для всех актеров, игравших с ним или по его тексту, и для всей публики, подчиненной гипнозу театра, была истинной неоспоримостью, подлинностью — подлинностью сказочного, иллюзорного мира, что зовется театром.

У Южина-актера была своя любимая роль или, лучше сказать, у него было любимое амплуа — фатов-резонеров. И потому, по закону отражения, его как драматурга смущал, так сказать, свой «демон», обольщавший его воображение недостижимой прелестью романтических контрастов. Это театральная маска человека, который одновременно и «пленир», и коварный и злой мучитель. Это впадающие в сентиментальность, обольстительные тигрицы, вроде героини «Дочери века». Это всего чаще загадочно-обаятельные спекулянты, игроки, аферисты, жулики, в душах которых, однако, иногда расцветают пышные орхидеи благородных порывов. Это — Пропорьев из «Мужа знаменитости», Пропорьев из «Цепей», Кастулл из «Заката» и пр. Неотразимый блеск бездушной силы, красота самоуверенности и апломба. В этих полужуликах Южин ищет сосредоточенной воли, побеждающей гамлетизированную рыхлость. Ему живо рисуется этот человек, понятно, в сценическом изображении. Вот он стоит вполоборота к партнеру, и одна половина лица сурова, как камень, а другая светится высшим торжеством. В галстуке «искры наваринского дыма» — крупная жемчужина... Да, жемчужина…Трость... Легкие ботинки, кусочек пестрого носка... Веки сильно подведены, и на ресницах тяжелые кусочки туши… И он говорит... Что он говорит? Он говорит:

Это не руки, а цепи... (сквозь зубы — «тсепи»), кандалы железные... (Потрясает руками, как при молотьбе.)

О, сколько актеров ждало этой фразы, как праздника благовещения! Сколько аплодисментов было сорвано! Сколько счастливых минут возбужденной чувствительности переживала публика! Вы хотите проанализировать этот монолог, и почему так торчит булавка в галстуке? Конечно, это можно. Но зачем? Не трогайте прекраснейшего мира театральной иллюзии. Он может рассыпаться...

Их было двое — будущих славных деятелей театра — Южин и Вл. И. Немирович-Данченко, оба тифлисские гимназисты. Но, посвятив себя одинаково театру, они были и остались разными. Вл. И. Немирович-Данченко — это анализ, рассудочность, спокойствие, план. Южин — это увлечение, романтика, мелодрама, контраст, декорация. Кавказ скользнул по Вл. И. Немировичу-Данченко, но наложил на Южина неизгладимую, как кавказская природа, печать. Южин был широк, великолепен, орнаментален, пожалуй, несколько пышен в восточном смысле слова. В нем было много, очень много Кавказа — рыцарства и добродушия, богатырства и хитроватой сметки, приветливости, «куначества» и сознания достоинства. Яркость и цветистость красок, резкость контрастов — такова главная черта его произведений.

Он всегда был мелодраматичен, как и Кавказ,— эта географическая, этнографическая художественная мелодрама. Провалы и обвалы, седые горы, покрытые снегом, и виноградники по склонам; жаркие дни, холодные ночи; ослепительное солнце, играющее на снежных вершинах, и низкие облака, плывущие под ними; стремнины и горные ущелья, и рядом мирные пастбища во вкусе Рюйсдаля — разве все это не напоминает романтику театральных декораций? Здесь — месторождение русского романтизма. Здесь задуманы Печорин и Амма-лат-бек. Сюда высылались «горячие головы», и здесь они еще более разогревались. Кавказ был необходимым, я готов сказать, «неизбежным» придатком николаевской казармы; какой-то отблеск поэзии на вытянутой аракчеевской шагистикой серой, мутной, тошной николаевской России. Здесь, на Кавказе, зрел пафос или, если угодно, зрела видимость пафоса, к которой стремилась мечтательная русская равнина.

Южин до конца дней был рыцарем Кавказа. Его две лучшие пьесы (если не считать «Джентльмена») — «Измена» и «Старый закал» — это легенды Кавказа; одна полуисторическая легенда времен борьбы Грузии с исламом; другая — легенда об ермоловских «орлах». В «Измене» — что бы ни говорил писатель Острогин — громадная искренность. Южин верит в царицу Зейнаб, в злых евнухов, в подвиги высочайшего, как вершина Эльбруса, благородства. Он чувствует кухню азиатской дипломатии, хитросплетения и козни, коварство и интриги Востока. И сила его веры такова, что «Измена» воспринимается публикой не только доверчиво, а безотчетно. В «Старом закале» — то же. Предания о кавказских «героях» принимаются целиком без малейшей доли скептицизма. Это была «ностальгия» его духа — Кавказ. Он пишет в предисловии к «Измене», что пытался изобразить «прошлое Грузии — тот общий яркий колорит отдельных лиц, народных нравов и окраски исторических событий, который свойствен югу». Ему не надо было для этого делать усилий над собой. Однажды я у него обедал и он угощал меня кавказским супом, в который кладется сыр, и «чуреками», о которые я обломал себе зубы. На лице у Южина было блаженное выражение и глаза источали мягкий свет. Суп с сыром — чем не мелодрама, подумайте?

В Москве А. И. Южин занял очень скоро выдающееся положение — не только потому, что он был красивый, рослый, яркий человек с отличным голосом и большой горячностью — со всеми свойствами театральной организации, но и потому также, что был образованный, культурный актер, а тогда это было еще большой редкостью. Он примкнул в Малом театре к той группе (никогда в этом театре, впрочем, не переводившейся), которая вела борьбу за классический репертуар. Его не удовлетворяла и не могла удовлетворить обыденность жизни и искусства. Он стремился играть и играл роли романтические — Шиллера, Гёте, Шекспира, Гюго. И последнего, быть может, в тайне души он предпочитал всем. У меня в памяти от далекого времени осталась его игра в роли Рюи-Блаза (Гюго). Кажется, это было в пригородном петербургском летнем театре «Озерки». Кругом театра были пруды и озера, в которых купалась дачная молодежь. Но и он купался в роли — единственной роли, даже у Гюго, по нагромождению романтических эффектов и, между нами говоря, несообразностей. Лакей, который становится любовником королевы и первым министром. И потом опять лакей, гордый и высокомерный, унижающий королеву высоким сознанием своего лакейского ничтожества. Шутка!

Южин был великолепен в этой роли, лакей-владыка, владыка-лакей, снежная шляпа Эльбруса и мирный аул у его подножия. Когда не было ролей романтических в собственном смысле слова, он творил романтику, по мере сил, в пьесах реального характера. Он искал своего Пропорьева, своего «демона» даже в Островском, даже в «Волках и овцах», в которых играл Беркутова. Из двух концепций мира — «быть» и «казаться» — он всеми явными и тайными стремлениями своей натуры принадлежал ко второй, ибо актер должен «казаться». На то он актер. И Южин казался высокого роста, будучи человеком средней фигуры. Этот оптический эффект меня всегда поражал. Вернее, меня поражал рост Южина в жизни, потому что на сцене он был, когда нужно — а нужно было очень часто, — крупен, высок и массивен.

Он, сколько я помню, кипел избытком сил. Часто, когда некуда было их девать, впадал в игрецкий транс. К весне бывало — конечно, в давние годы — он начинал тосковать. Потом уезжал в Монте-Карло и после недели-другой игрецкой лихорадки возвращался, облегчив тоску и, разумеется, карман.

Так шли годы. Подкрадывалась старость, которая ступает, если не скользит, в бархатных сапогах. В Южине проявилась новая черта — ирония. Он очаровательно стал играть в комедиях. Это не было разочарованием в романтике. Это было разочарование в жизни, лишенной романтики. Он оставался в этом смысле верен себе. Его Болингброк («Стакан воды») или Фамусов — исключительные по мастерству и уму фигуры комедии. Ничему не удивляться и глядеть умудренным уже взором на играющий мир — ибо «Totus mundus agit histrionem».

С Южиным ушел в могилу, быть может, последний настоящий актер,— актер натурой, актер — творчеством, актер — литературой, актер — мировоззрением и мироощущением. В статье Южина «Личные заметки об общих вопросах театра» проводится мысль, что пора вернуть театр его настоящему хозяину — актеру. Южин не мог примириться с тем, что в современной организации театра актер значит немногим более плотника и многим меньше электротехника. Все доводится или стремится быть доведенным до механической простоты, и театр становится похожим на подводный корабль капитана Немо, который от нажима кнопки ныряет или поднимается на поверхность, меняет курс или бросает якорь, увеличивает или уменьшает скорость, впадает в сон или стреляет из пушек. Южин писал апологию актера. В этом была его драматургия. «Никакие качества,— писал он,— не делают драматурга, раз он не разработал в себе еще и способности передать обществу задуманное им не в непосредственном общении с единичным читателем книги, а с целой толпой».

Такой же апологией актера была его жизнь. Он не скупился жить. Был щедр. Даже щедрее, чем природа, которая также ничем его не обидела и одарила всячески. Ну, а если бы он скупился и еще прожил пяток лет? Стоит ли? Не был ли он прав в бурной стремительности своей богатой, красивой и ярко изукрашенной жизни?

До последнего времени он сохранил все тот же интерес к театру. Он написал мне несколько писем по поводу обещанной им статьи о Ю. М. Юрьеве для сборника, который я редактировал. Всякий пустяк, касавшийся его работы, его волновал. Я ему рассказал как-то анекдот, как полковник-эмигрант, после перипетий гражданской войны оказавшийся в Париже, пришел в Елисейские поля, да так и ахнул от увиденного великолепия. Но потом вздохнул и прибавил: «Только делать-то что? Кэ фэр? Фэр-то кэ?» (Что делать? – франц.)

«Фэр-то кэ»,— пишет мне Южин, которому анекдот очень понравился,— по поводу того, что стенографистка запоздала или не пришла. Кое-как я его успокоил.

Подобной цельности актерской натуры, при такой кипучей разносторонности, русский театр давно не знал. И когда я думаю о достойной и краткой эпитафии на гроб А. И. Южину, то мне хочется просто сказать, перефразируя слова Гамлета об отце:

Актер он был.

А.Кугель

"Театральные портреты", М., 1967.

Государственный академический Малый театр России открыл в четверг XIX фестиваль искусств "Балтийские сезоны" в Калининграде комедией "Физики". Спектакль прошел при аншлаге, билеты на него раскупили задолго до начала фестивальных дней.

"Государственный академический Малый театра России в первый день фестиваля "Балтийские сезоны" представил на сцене Калининградского областного драматического театра спектакль "Физики" по пьесе известного французского драматурга Фридриха Дюрренматта", - сказала собеседница агентства, отметив, что спектакль прошел при полном зале, все билеты на этот, как и на другие спектакли фестиваля, давно проданы.

На пресс-конференции в день начала фестиваля режиссер-постановщик, заслуженный артист России Алексей Дубровский рассказал о сценической судьбе спектакля "Физики" и о важности полного зала зрителей для артистов.

"Судьба у этого спектакля весьма любопытная. Премьера состоялась 12 марта 2020 года, а затем, на следующий день театр был закрыт на полгода из-за пандемии, и, слава Богу, мы успели один раз сыграть на полный зал. А потом прошли через малоприятные 25%, 50% [заполняемости зала], и вот, наконец, на любимые 100% зрителя. И мы рады, что в вашем замечательном городе полная продажа билетов, и мы будем счастливы встретиться с калининградским зрителем в заполненном на 100% зале", - отметил он.

Помимо спектакля "Физики", который будет идти два вечера, в постановке Малого театра зрители также дважды увидят комедию "Игроки" по Н. В. Гоголю режиссера Владимира Драгунова. Завершат "Балтийские сезоны" студенты Мастерской народного артиста СССР Юрия Соломина Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина при Малом театре, 20 и 21 сентября они представят дипломную работу "Живут такие люди" по рассказам Василия Шукшина.

О фестивале

Фестиваль "Балтийские сезоны" - крупномасштабный культурный проект, который проводится при поддержке Министерства культуры РФ, правительства Калининградской области, регионального министерства по культуре и туризму, Росконцерта и АНО "Фестивальная дирекция". Художественный руководитель "Балтийских сезонов" - Давид Смелянский. За всю историю в фестивале приняли участие свыше 80 ведущих российских и зарубежных художественных коллективов и более 5 тыс. артистов.

В этом году фестиваль представляет калининградцам и гостям города Государственный академический Малый театр России и Высшее театральное училище (институт) имени М. С. Щепкина при Малом театре. Театр доставил в Калининград полномасштабные декорации, оригинальные костюмы, для которых понадобилось четыре фуры. В составе гастролирующей группы, включая постановочную часть коллектива, 60 человек.

По материалам ИТАР-ТАСС

https://tass.ru/kultura/15767837?utm_source=yxnews...

15 сентября на гастролях в Калининграде в спектакле "Физики" Ф.Дюрренматта роль Эрнста Генриха Эрнести первый раз сыграл народный артист России Владимир Дубровский. Поздравляем Владимира Алексеевича и желаем новых творческих успехов!

Фотовыставка "Я слышу в театре" открылась в среду в Государственном академическом Малом театре. Выставка создана фотографом Натальей Перовой, которая, сама будучи слабослышащей, решила рассказывать о людях, столкнувшихся со схожими трудностями в коммуникации с внешним миром. Героями выставки стали
воспитанники "ЛогоТеатра", созданного ГАМТ совместно с Национальным медицинским исследовательским центром оториноларингологии под руководством Н. А. Дайхеса.

Открыла выставку заместитель художественного руководителя и куратор проекта Александра Соломина.

"Мне радостно от мысли, что наш проект состоялся. Мы очень переживали за возможность создания подобной студии в театре. Но в процессе ее становления и нашей работы мы нашли много замечательных друзей, которые нас понимают и поддерживают. В частности, эту выставку сделали люди, полностью разделяющие все наши трудности и проблемы. Вместе с ними мы можем привлечь внимание к сложностям адаптации детей с нарушениями слуха. Мне кажется, что совместно с Национальным медицинским исследовательским центром оториноларингологии мы выполняем очень важную миссию – помогаем детям говорить, а значит, устраняем барьеры на пути коммуникации и возвращаем их к полноценной жизни", - сказала во время церемонии открытия директор театра Тамара Михайлова.

Фоторепортаж Евгения Люлюкина.

[GALLERY:630]

Малый театр работает со слабослышащими детьми второй сезон - год назад был запущен благотворительный культурно-просветительский проект "ЛогоТеатр" для дошкольников. В "ЛогоТеатре" занимаются дети с нарушениями слуха, перенесшие операцию по внедрению кохлеарного импланта. С ними работают педагоги Детской студии, которым помогает специализирующийся на этой проблеме врач.

"Это было несколько лет назад, когда мы только начали заниматься с детьми – создали впервые в Малом Детскую студию при театре. Было сложно, потому что никогда раньше такого у нас не было. Потом совместно с Национальным центром оториноларингологии родился ЛогоТеатр.
В театре мы говорим: “Научить нельзя, можно только научиться”. Я хочу сказать вам, что и вылечить тоже очень трудно. Но когда есть такие люди – врачи – которые каждый день занимаются с детьми с нарушениями слуха, которые помогают им, тогда все и получается.
Здесь, в нашем ЛогоТеатре, мы начинаем с того, что учим правильно говорить, правильно работать с артикуляционным аппаратом, точно так же, как учат в нашем Щепкинском училище. А дефекты есть у всех – кто-то плохо говорит, кто-то плохо слышит, в том числе и те, кто поступают к нам в Училище. В ЛогоТеаре с детьми работают артисты Малого театра, они закончили эту старейшую русскую театральную школу. Они знают русский театр, русский язык.
И то, что сейчас мы здесь собрались – это значит, что мы понимаем, что нужно помогать детям с какими-то проблемами. Я еще раз хочу поблагодарить врачей Центра оториноларингологии, которые с благородной душой и сердцем поддерживают нас", - сказал на открытии выставки худрук, народный артист СССР Юрий Соломин.

По материалам ИТАР-ТАСС

https://tass.ru/kultura/15751383?utm_source=yxnews...

15 сентября в спектакле "Метель" А.С.Пушкина роль Владимира первый раз сыграл артист Евгений Сорокин. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Специальный показ фильма «Память крови» и творческая встреча с народным артистом СССР Юрием Соломиным.

Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, киноклуб «Русский путь» совместно с Малым театром России к творческому юбилею Юрия Соломина (65 лет на сцене Малого театра) представляют специальный показ фильма Дениса Бродского «Память крови» и встречу с народным артистом СССР, художественным руководителем Малого театра Юрием Соломиным.

17 сентября, 2022, 19:00, 4-й этаж.

Адрес: ул. Нижняя Радищевская, дом 2. Метро Таганская-кольцевая.

«Память крови» - это фильм о поколенческой, родственной памяти, которая дает силы жить, творить и наследовать следующему поколению.

Главный герой фильма- народный артист СССР Юрий Соломин отправляется с гастролями Малого театра в Читу, город своего детства.

Фильм является не только хронологией событий, это - фильм-размышление, фильм-воспоминание о родителях, учителях, друзьях, это общение с коллегами, учениками, домашними животными, встречи со зрителями; и все это - верная, непреходящая память большого человеческого сердца...

Уважаемые зрители!

16 сентября (Основная сцена) в связи с болезнью исполнителя пойдет спектакль "Метель" А.С.Пушкина (вместо спектакля "Правда - хорошо, а счастье лучше").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на email: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия.

Приносим извинения за доставленные неудобства!

Дорогие друзья!

Сообщаем вам о том, Детская студия Малого театра объявляет набор учащихся в возрасте от 6 до 8 лет.

Прослушивание состоится 23 сентября (с 15:00).

Запись по телефону +7(985)104-71-17.

15 сентября (Основная сцена) в связи с болезнью исполнителя пойдет спектакль "Метель" А.С.Пушкина (вместо спектакля "Последняя жертва").

Билеты действительны. Для возврата билетов, приобретенных электронным способом, необходимо до начала спектакля отправить сообщение на email: refund@maly.ru, указав номер билета и приложив к письму бланк электронного билета, подлежащего возврату и чек, полученные при покупке. Деньги за билеты будут возвращены на банковскую карту, которая была использована при оплате данных заказов. Электронные билеты, распечатанные на бланках Малого театра, возвращаются в кассу театра до начала мероприятия. Приносим извинения за доставленные неудобства!

Дорогие друзья!

Мы рады сообщить вам, что 15 сентября новый театральный сезон начинается и в Мемориальной квартире А.И. Сумбатова-Южина.

17 сентября мы отмечаем день памяти замечательного артиста и директора Малого театра, драматурга Александра Ивановича Сумбатова-Южина. В этом году исполняется 165 лет со дня его рождения и 95 лет со дня смерти. К этим датам мы решили приурочить уже ставшей традиционной читку его пьесы в его Мемориальной квартире.

Прочитать последнюю пьесу Сумбатова «Рафаэль» мы планировали в Международный день театра в 2020 г. Но в связи с началом эпидемии коронавируса и закрытием театров мы не смогли этого сделать тогда. Поэтому решили сделать это теперь!

Пьеса «Рафаэль» – это финал жизненного и творческого пути автора. Она была закончена драматургом в день смерти – 17 сентября 1927 года. В ней автор поднимает вопрос, волновавший его всю жизнь, – что такое творчество и где художник черпает вдохновение. Хотите попытаться ответить на этот вопрос, посмотреть и поучаствовать в читке, приходите 15 сентября в 19:00 в Мемориальную квартиру Южина!

Будем читать пьесу вместе с артистами Малого театра:

Любовью Ещенко

Михаилом Мартьяновым

Станиславом Сошниковым

Обязательна предварительная запись по адресу электронной почты:

sumbatov.yuzhin@maly.ru

Количество мест ограничено!

Адрес: М. Тверская/Пушкинская, Большой Палашевский переулок, д .5/1
Телефон для справок: +7-916-879-84-90

11 сентября в комедии Д.И.Фонвизина "Недоросль" роль Митрофанушки первый раз сыграл артист Денис Корнух. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

10 сентября в спектакле "Рождество в доме Купьелло" Эдуардо Де Филиппо роль Луиджи Пасторелли первый раз сыграл артист Михаил Зубарев. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

9 сентября в комедии А.С.Грибоедова "Горе от ума" роль князя Тугоуховского первый раз сыграл заслуженный артист России Александр Титоренко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

На сцене Музыкального театра классика — «Женитьба» Гоголя и «Пиковая дама» Пушкина. Своими впечатлениями от Карелии артисты поделились со съемочными группами ГТРК "Карелия" и САМПО-ТВ.

Репортаж телеканала САМПО-ТВ.

Завершились гастроли Малого театра в Петрозаводске

9 сентября спектаклем «Пиковая дама» завершились гастроли Государственного академического Малого театра в Петрозаводске.

Гастроли прославленного театрального коллектива проходили на сцене Музыкального театра Республики Карелия с 6 по 9 сентября.

Карельской публике были представлены два спектакля из «золотого» репертуарного фонда театра. 6 и 7 сентября жители Петрозаводска увидели «Женитьбу» Н.В. Гоголя в постановке народного артиста СССР Юрия Соломина, а завершил свои гастроли именитый театр спектаклем «Пиковая дама» по одноименной повести А.С. Пушкина в постановке народного артиста России Андрея Житинкина.

Повесть «Пиковая дама» по праву считается одним из самых мистических произведений А.С. Пушкина. Несмотря на строгую классическую форму постановки, история, действия которой разворачиваются на стыке между реальностью и вымыслом, находит широкий отклик у современного зрителя. Спектакль о своенравной графине, хранящей тайну трех карт, уже много лет с успехом идет на сцене Малого театра.

Роль графини Анны Федотовны исполнила народная артистка России Людмила Титова. В роли Германа выступил артист Максим Филатов, в роли Елизаветы Ивановны – Ольга Жевакина, а рокового игрока Чекалинского сыграл народный артист России, лауреат премии Правительства Российской Федерации Александр Ермаков. «Пиковую даму» сопровождала музыка Чайковского, Листа, Малера и Шнитке. Костюмы к спектаклю были выполнены по эскизам российского кутюрье Вячеслава Зайцева.

Безусловно, гастроли Малого театра стали ярким событием в культурной жизни Карелии. Каждый спектакль нашел своего зрителя и получил восторженные отзывы.

Напомним, что Малый театр побывал с гастролями в Петрозаводск уже в четвертый раз. Приезд легендарного театра в Карелию стал возможным благодаря программе «Большие гастроли», входящей во Всероссийский гастрольно-концертный план Министерства культуры Российской Федерации.

https://gov.karelia.ru/news/10-09-2022-zavershilis...

Дорогие друзья!

6 сентября в Малом театре состолся показ макета нового спектакля, включенного в репертуарный план. В конце зимы 2023 года планируется премьера музыкального спектакля "Свадьба Кречинского" А.Колкера по знаменитой пьесе А.В.Сухово-Кобылина. Мы снова обращаемся к материалу, первооткрывателем которого для нашей сцены стал незабвенный Виталий Мефодьевич Соломин. Нынешняя постановка поручена Алексею Франдетти, главному режиссеру театра "Ленком". Макет будущего спектакля руководству Малого театра он представил вместе народным художником России Вячеславом Окуневым.

Центральные роли в "Свадьбе Кречинского" сыграют Ирина Муравьева, Елена Харитонова, Аксиния Пустыльникова, Виктор Низовой, Алексей Фаддеев, Александр Вершинин, Денис Корнух и другие артисты. Полный состав мы публикуем на страничке будущего спектакля.

Желаем постановочной команде плодтворных и интересных репетиций, а спектаклю признания у зрителей и критики!

Фоторепортаж Евгения Люлюкина.

[GALLERY:629]