Сегодня спектаклем Государственного академического Малого театра «Лес» открывается VI театральный фестиваль «Островский в доме Островского».

7 апреля в Щепкинском фойе Малого театра состоялась пресс-конференция VI фестиваля «Островский в доме Островского».

Сегодня спектаклем Государственного академического Малого театра «Лес» открывается VI театральный фестиваль «Островский в доме Островского».

7 апреля в Щепкинском фойе Малого театра состоялась пресс-конференция VI фестиваля «Островский в доме Островского». Фестиваль стал уже традиционным для театра и проводится в шестой раз силами Малого театра и Министерства культуры РФ.
«Фестиваль этот родился в трудные для страны годы. Он был рожден сердцем самого Островского», — этими словами открыл пресс-конференцию художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.
Рождался этот фестиваль трудно, через преодоление непонимания. Кому нужен праздник региональных театров в 93-м году, когда «смутное время» на дворе? Но, «пока есть хоть один человек, который ходит в театры – театр будет жить», — убежден Юрий Соломин. И в подтверждении своих слов, Юрий Мефодьевич вспомнил историю, услышанную им от своего Мастера по училищу В.Н.Пашенной, когда фронтовая бригада артистов Малого театра на крайнем Севере играла для одного только зрителя – военного летчика. «И это не легенда, а подлинная история, о которой многие в нашем театре знают».

Все выступающие говорили о том, что Островский – едва ли не самый актуальный на сегодняшний день драматург. Что тонкости и злободневности его юмора следует поучиться многим современным писателям-сатирикам.

Ведущая артистка Малого театра Людмила Полякова без претензии на оригинальность высказывания только лишь подтвердила, что «Островский – это наш Шекспир».

Сергей Морозов, главный режиссер Костромского государственного драматического театра имени А.Н.Островского, сказал по поводу своего прочтения комедии «Горячее сердце»: «Нам было важно услышать того Островского, который звучит сегодня. Поэтому, мы и взяли к постановке пьесу «Горячее сердце». Тема горячего сердца в наше холодное время — не года, а жизни – очень актуальна сегодня.»

Зураб Нанобашвили, художественный руководитель Вологодского государственного драматического театра: «Островский — сугубо русский, драматург, тесно связанный с русским языком и православной культурой. Когда мне приходилось видеть спектакли по пьесам Островского на грузинском языке, не покидало ощущение какой-то неясности и недосказанности».

Фестиваль «Островский в доме Островского» имеет еще и просветительскую ценность. Конечно, нет нужды в популяризации творчества Александра Николаевича Островского. Гораздо важнее явить столичной публике, которая лучше представляет себе театральную картину во всем мире, чем ситуацию в отечественном театре за пределами Садового кольца, актеров, режиссеров и спектакли лучших российских театров.
Заместитель художественного руководителя Малого театра Валерий Подгородинский в будущем не исключает возможности расширения фестиваля: «Давно уже в нашу программу просятся театры Украины и Белоруссии, Казахстана и Южной Осетии. Это предполагает несколько другой статус, другое финансирование. Но, будем думать...»

«К 250-летию русского театра»

Т.Л. Щепкина-Куперник

«Из воспоминаний об актерах Малого театра»

Мария Николаевна Ермолова в «Невольницах» А.Островского

«К 250-летию русского театра»

Т.Л. Щепкина-Куперник
«Из воспоминаний об актерах Малого театра»

Мария Николаевна Ермолова в «Невольницах» А.Островского

Пьеса «Невольницы» Островского была поставлена с Ермоловой еще в 1880 году, но прошла незамеченной в числе многих пьес, не подходящих к дарованию молодой артистки. В 1890 году ее возобновили в бенефис Музиля — и спектакль этот произвел большую сенсацию в Москве, хотя «Невольницы» и не принадлежат к лучшим вещам Островского. Но Мария Николаевна имела в этой роли какой-то особенный успех. Все единогласно отмечали необычайный диапазон ее творческих возможностей, исключительно тонкую, «филигранную» отделку роли, и во всех отзывах сквозила радость по поводу новых откровений ее таланта. Ермолова в роли Евлалии развернула совершенно неожиданную картину, особенно поразившую в те годы, когда она была в зените своей славы трагической актрисы. Слово «Ермолова» было тогда символом волнующего вдохновения, пафоса, экстаза... Слова «Мария Николаевна» были воплощением глубоко человеческого, часто скорбного обаяния ее артистической личности. Когда называли это имя, в воображении зрителей тотчас возникали образы трагических перевоплощений артистки, большие линии человеческой судьбы, неизмеримые глубины души, взрывы огромной воли, направленные против угнетателей, призывы к свободе и раскрепощению человека...
И вдруг — Евлалия... Одна из «невольниц», жертва своей среды, воспитания, быта, неспособная даже полюбить как следует, как полюбила, например, Юлия Тугина. Существо безличное, ничтожное. Пожилой нелюбимый муж. Богатство, дававшее возможность ничего не делать и предаваться фантазиям. Полное душевное одиночество и заброшенность. В голове вертится подобие романтического чувства к «нему». «Он» — всецело порождение пансионско-институтского воображения — ничего общего не имеет с настоящим Мулиным, который в глазах Евлалии рисуется даже «поэтом» — неизвестно почему...
Вот эту-то безвольную, неумную женщину с ее надуманной, «головной любовью» и изобразила Мария Николаевна, изумительно тонко разработав все детали ее бледного образа, рассказав и своим внешним видом и игрой печальную повесть неплохой, обыкновенной женщины, в ту эпоху и в той среде имевшей только один выход в жизни — брак, хотя бы с нелюбимым человеком, но дававший ей возможность, с ее точки зрения, стать «самостоятельной», сделавшись его рабой.
Ермолова, изображая Евлалию, всю любовную сторону роли вела в тонах легкой комедии, не углубляя ее, переживая ее как игру воображения праздной женщины, от скуки... Но в сцене с мужем она развертывала неприглядную картину жизни Евлалии, не виня ее в ее несостоятельности, но явно и горячо осуждая и среду, и окружение, и мужа Евлалии.
Играя Евлалию, Мария Николаевна совершенно отрешалась от себя самой, от особенностей своего жеста, походки, облика. Она как бы сбрасывала с себя богатые тяжелые одежды трагедии, пластичность скульптурных линий тела, значительность вдохновенного лица. Перед зрителями была обыкновенная женщина, ненужно нарядно, по своей уединенной жизни, одетая, с приятным, даже красивым лицом, на котором чаще всего выражалось наивное удивление. Этим удивлением был проникнут и весь облик Евлалии, как естественным следствием ее постоянного столкновения с жизнью, столь чуждой ей. Это выражение достигалось Марией Николаевной только легким удивленно-округлым поднятием бровей, совершенно преображавшим ее, и иногда еще более легким вздергиванием плеч, жестом беспомощного недоумения, да отклонением головы то назад — с сознанием своей непререкаемой правоты, то к плечу — с мечтательной жеманностью. Смотря на нее, зритель чувствовал всю безнадежность, всю бедность ее морального облика, всю безвыходность ее положения. Полное отсутствие каких-либо интересов, только настойчивое желание уцепиться за свою романтическую мечту, которую все время разбивал Мулин (прекрасным партнером Ермоловой в этой пьесе был Южин). С какой-то наивной грацией глупости и доверчивости Мария Николаевна объяснялась в любви Мулину, почти вешалась ему на шею, не чувствуя той скуки и холодного пренебрежения, которые она вызывала у Мулина. Ее сцены с ним были похожи на сцены Титании с ослом — так велика была в ней уверенность в его любви, в его душевных чарах,так мало она хотела считаться с действительностью. С непередаваемой убежденностью говорила Мария Николаевна о Мулине, смотря на Софью как бы с сожалением и улыбкой за ее непонимание того, кто был ей дорог:
— Ах, нет... Что вы? В карты... — потом (с сознанием своего превосходства): — О, нет... я люблю недюжинного человека... Мне кажется даже, что он — поэт... —мечтательно, склонив голову к плечу и смотря куда-то вдаль, протяжно произносила она, одним этим словом давая высококомическое впечатление.
Сцены с Софьей она вела безнадежно недоверчивым тоном: чувствовалось, что вся трезвая мудрость Софьи разбивается о ее тупую завороженность. Что говорят ей люди, что говорит сам Мулин, — для нее второстепенно, важно одно: исполнение ее любовной мечты, ее желания каких-то сентиментов. Ермолова ясно давала понять зрителю, что тут было дело даже не в желании молодой женщины иметь любовника, нет, — тут было желание найти какой-то свой, институтский «идеал», который она видела в Мулине, считая его «поэтом», желание этого «идеала», все перипетии этой ее любовной канители и были для Евлалии содержанием и высшим смыслом ее жизни.
— Помните, как мы бывало в зале у маменьки музыку Шопена слушали... а на акте вальс танцевали... помните — с балкона на звезды смотрели...
Потом:
— Неужели вы никогда не замечали, никогда не видели... И уверяла его:
— Я пошла, бы за вами на край света...
Все это у Ермоловой звучало, словно она говорила с целью вызвать, наконец, со стороны Мулина хоть что-нибудь похожее на признание в любви. Когда она добивалась от него ответа, что он замечал ее чувство и не задумался бы жениться на ней, если бы был богат, она из этого для себя создавала уже всю основу романа. Уверять ее ни в чем не надо было, и она сама с полной несомненностью подсказывала:
— Значит, вы жалели, берегли меня?.. Вы любили меня... Для Ермоловой вопросы Евлалии были уже ответами Мулина. Она ясно представляла себе его страдания, и она спешила оправдаться в его глазах в том, что, «любя его», она вышла замуж за другого. Драматизм такой ситуации давал толчок ее фантазии, и она уже убеждала Мулина в том, что чуть ли не пожертвовала собой, выйдя замуж только потому, что Мулин жил в одном доме с ее мужем. Подобное признание поражало даже Мулина своей неожиданностью, и Южин вел с ней сцену в тоне нравоучительном, который в конце концов выводил ее из себя. Но и тут в Ермоловой чувствовалось раздражение девочки, которой не хотят дать играть любимой куклой... Она быстро погасала. И, когда Мулин хотел откланяться и выйти, она кокетливо-ленивым тоном говорила ему:
— Да постойте же, постойте, куда вы?..— досадуя, что ей не дают доиграть. Потом совершенно обыденными интонациями, как будто не было только что всяких драматических объяснений, произносила:
— Это странно: придет человек, повернется... не успеешь слова сказать.
Дальше М.Н. вела сцену, как бы испугавшись, что Мулин может осуществить свою угрозу и переехать и она потеряет возможность плести свой роман. Она старалась загладить впечатление, произведенное на него, лишь бы не упустить его, не остаться опять одной с самой собой. Но как только Мулин успокаивал ее и говорил: «Извольте, извольте, останусь...», — притаившееся было кокетливо-игривое чувство снова появлялось в глазах М.Н.; в ее фигуре, движениях, жестах проступала какая-то кошачья грация, когда она говорила:
— До свидания, милый Артемий Васильевич... — делая ударение на слове «милый» и глядя на него жеманно-томным взглядом.
— Разве «милый»? — спрашивал Мулин.
— Милый, милый... — убежденно, почти страстно восклицала М.Н., делая всем телом движение к Мулину. Мулин останавливал ее словами: «Что вы, что вы?..»
Она быстро приходила в себя и, томно смотря ему в глаза, протяжно говорила:
— Поцелуйте мою руку...
— Извольте, с удовольствием... — отвечал Мулин и целовал руку Евлалии. Она обхватывала голову Мулина, горячо целовала ее и сквозь растроганные слезы восклицала:
— Ведь вы — моя первая, единственная страсть!.. Она заканчивала сцену радостным признанием своего «счастья», вызванного его чувством к ней, в котором у нее не было никакого сомнения. В дальнейшем Мария Николаевна изображала Евлалию совершенно успокоенной сознанием любви к ней Мулина и неподражаемо говорила:
— Я так счастлива, так счастлива, когда иду с вами под руку на бульваре... Я воображаю, что вы мой, что мы связаны на всю жизнь.
Опять в ее тоне слышалось что-то непроходимо институтское.
Но в сцене ревности к Мулину проступала уже уверенность женщины, имеющей (неизвестно почему) права на любимого человека. В дальнейшем Мария Николаевна давала быстрые переходы от упреков к извинениям, от любви к раздражению—особенно после того, когда она узнавала о «неверности» Мулина, о его возможной женитьбе. Она не на шутку выходила из себя, упрекала его, плакала, угрожала Мулину тем, что лишит себя жизни. Во всем этом ощущались истеричность и каприз, но не настоящая страсть. Мулин был испуган и просил у нее прощения, чего она как будто только и дожидалась, и поспешно уверяла:
— Я прощу вас, конечно, — что же мне делать? В тоне Марии Николаевны опять слышалась растерянность от возможности потерять свою мечту, но несколько слов Мулина быстро восстанавливали нарушенное равновесие. Она успокаивалась, и сцена заканчивалась неподражаемым диалогом: успокоенная Евлалия томно говорила:
— Так смотрите же, я буду ждать вас через час. Мягко и вкрадчиво Мулин отвечал:
— Через полтора... После вопроса Евлалии:
— Вы поэт?.. — сделанного задушевным мечтательным тоном и вызывавшего в глазах Южина невольную усмешку, она просила его принести ей стихи, чтобы читать вместе. В эту «фразу «читать вместе» было вложено так много сентиментальной задумчивости, что было ясно, что в эту минуту перед ней вставала обольстительная картина: они сидят с Мулиным и «вместе» наслаждаются чтением стихов... После небольшой паузы она вопросительно-утвердительно повторяла:
— Так через час?..—
На что Мулин мягко, но определенно отвечал:
— Через полтора.
Слегка наклонял голову, целовал ей руку и торопливо направлялся к дверям. Ермолова провожала его до дверей и, как будто не слыхав его реплики, так же мечтательно повторяла:
— Так через час?..
Он у самой двери оборачивался и, щуря глаза, почтительно-лукаво и легко говорил, чуть подмигивая и качнув головой:
— Вернее, что через полтора...
В следующем акте сцену Евлалии с Мулиным Ермолова вела, очень расстроенная напрасным ожиданием Мулина накануне. Она приходила в кабинет, где Мулин усиленно занимался бумагами, с явным желанием сделать ему сцену, и разговор сводился к надоедливым расспросам Евлалии и предположениям, что Мулин любит кого-то, «потому что без любви жить нельзя». Мулин, не отрываясь от бумаг, терпеливо отвечал, как отвечают ребенку на его нескончаемое «а почему?»... Шла сентиментальная с ее стороны, бесплодная беседа .. Она давала ему обещания полной свободы, которой он не просил, но просила не изменять ей, — мечтала о будущем счастье с ним. После этого шла сцена с Марфой-экономкой, которую изумительно играла Садовская. Тут выяснялось, что муж заставлял прислугу следить за Евлалией, и перед ней развертывалась неприглядная картина ее положения в доме мужа. Затем следовала сцена с мужем, по-своему любившим ее грубоватой, примитивной, эгоистической любовью богатого дельца, который никогда не задумывался над жизнью молоденькой женщины, почти купленной им у матери. Ему и в голову не приходило, что у нее могла быть своя жизнь, свои желания, свои страдания, как не пришло бы в голову задуматься над настроением выписанной им для фабрики машины. Разговор с женой вдруг открывал ему это. Тут ее слова уже не носили институтского характера. Правда, как и в сценах с Мулиным, перед нами была все та же неумная, незначительная женщина, но теперь и страдающая. Выявлялось ее одиночество, ее беспомощность, оскорбленность, и слова, которые она говорила мужу в ответ на его удивление, какое же у нее может быть горе («Да разве это не горе — быть совершенно одинокой?» и т. д.), звучали горьким обвинением Стырову. Мария Николаевна говорила со слезами в голосе:
— Ах, подите прочь, пожалуйста! — Она не плакала, но нижняя губа ее дрожала, глаза с упреком смотрели на Рыбакова, и во всем, что говорила и делала она, было тихое, безвольное негодование, не дававшее даже возможности предположить, что Евлалия может исполнить свои угрозы уйти или отравиться.
Но простые, немудреные слова ее вдруг пробивали толщу души Стырова. Его играл Рыбаков, и в этой сцене он давал трогательный момент пробуждения в нем человечности. Когда Евлалия грозила ему тем, что она отравится, когда с большим чувством говорила, что может еще встретить человека, которого полюбит,—Стыров, вместо того чтобы раздражиться, бросался нежно целовать руки Евлалии и только повторял:
— Виноват, виноват... — немногими этими словами признавая свою большую вину перед этой незначительной маленькой женщиной. Он точно вдруг понял, что она пережила, и пожалел ее большой человеческой жалостью. Когда Евлалия с раздражением говорила ему:
— И я уж теперь не возьму никаких миллионов, чтобы возвратиться к вам,— он спокойно и серьезно отвечал:
— Я тебе и не предложу миллионов, Евлалия, я предложу другое, что, может быть, тебе покажется дороже.
Происходила сцена, в которой Стыров предлагал дать Евлалии полную свободу, полное обеспечение, даже роскошь. Мария Николаевна сперва с недоумением слушала его, как бы не в состоянии сразу понять, что такое могла быть эта предлагаемая им свобода; но, поняв его до конца, она успокаивалась. Лицо ее просветлялось. Она робко смотрела на него, еще не веря своему счастью, не зная, «смеяться ей или плакать от радости».
— Вы — благородный человек, — говорила она, но в тоне ее все еще слышалось недоумение. Только после слов Стырова: «А коли горе какое случится, или обидит кто,—так приходи ко мне, приласкаю, как умею», — она радостно восклицала:
— Ax, как я счастлива!.. — и у нее срывались с языка слова:
— У меня будет и хороший отец и...
— И кто?..—серьезно и печально спрашивал Стыров. Она смущалась и старалась замять неловкую фразу: «Ну, муж, разумеется... а то кто же!»
В дальнейшем, в сцене с Софьей, Евлалия радостно рассказывала ей о случившемся, но скоро попадала в сети коварной, умной, трезво смотревшей на вещи женщины. Поняв, что свобода, данная Евлалии, может грозить ей явной опасностью в ее отношениях с Мулиным, она разрушала иллюзии Евлалии насчет преданности Мулина и открывала ей, что Мулин был ее любовником. Ермолова точно падала с небес. Брови ее поднимались, изображая полное и беспомощное удивление. Она ощущала слабость при мысли о том, что он «изменил» ей с Софьей. Между двумя женщинами происходил блестящий и острый диалог, который приводил к катастрофе мечту Евлалии. Очевидность тут была даже для нее неумолимо ясна. Она уже не пробовала протестовать, заступаться за себя. «Возьмите», — говорила Ермолова на требование Софьи отдать ей Мулина, как будто дело шло о вещи. Так же слабо она в следующей сцене пробовала объявить Мулину, что она презирает его, упрекнуть его. Но его тон, граничивший с насмешкой, приводил ее в себя. Она повторяла еще раз: «Я вас презираю...».
В последней сцене Мария Николаевна играла Евлалию погасшей внутренне. Когда разговор заходил о свободе, она уныло говорила:
— На что мне она?.. И позднее:
— Я не знаю, что с ней делать?..
«Искалеченная рабством», несчастная невольница в сущности и не нуждалась в настоящей свободе, как птица с подрезанными крыльями, которая не может летать. Она мягко подходила к столу, за которым мужчины усаживались играть в карты, и, глядя на мужа взглядом побитой собаки, — таким неожиданным у Ермоловой, — говорила:
— Я с вами.
Стыров недоумевал. Она уже гораздо тверже отвечала:
— Я с вами в винт буду играть, я хочу учиться...—и, наконец, настойчиво, не глядя ни на кого, произносила:
— Я теперь каждый день буду в винт играть. Мне эта игра очень нравится.
На лице ее было кроткое упрямство. Она точно сама себя убеждала, что эта игра ей нравится, что она будет каждый день играть... И видно было, что конфликт душевный ее разрешился, и в будущем—дальнейший путь ее жизни начертан...
Маленькая деталь, указывающая на те часто неожиданные истоки творчества Ермоловой, которые она брала из жизненных наблюдений.
У Марии Николаевны была подруга по школе, милое, до старости лет немудрое и наивное существо, всегда в мечтах о каких-то воображаемых романах; мечтами этими она не раз делилась с Марией Николаевной, которая всегда, сквозь «свое», терпеливо выслушивала ее и обсуждала с ней ее переживания. Когда Мария Николаевна с таким успехом сыграла «Невольниц», она с удивлением говорила ей:
— Все в таком восторге от тебя... Удивляюсь, как это ты могла сыграть «такую» роль? Мария Николаевна ответила ей:
— Очень просто, — я когда играю Евлалию, всегда вижу тебя перед собой.
Приятельница подумала и сказала:
— А как же, говорят — Евлалия глупая?..

ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ Патриарха Московского и всея Руси Алексия II архипастырям, пастырям, монашествующим и всем верным чадам Русской Православной Церкви

Сердечно приветствую каждого из вас такими долгожданными и такими жизнеутверждающими словами:

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ Патриарха Московского и всея Руси Алексия II архипастырям, пастырям, монашествующим и всем верным чадам Русской Православной Церкви

[right">Крестом Твоим упразднил еси, юже от древа клятву;
погребением Твоим умертвил еси смерти державу;
востанием же Твоим просветил еси род человеческий.
Сего ради вопием Ти:
Благодетелю, Христе Боже наш, слава Тебе.[/right">
[right">Стихира на «Господи, воззвах»за великой вечерней
в Неделю Святой Пасхи[/right">


Возлюбленные о Господе Преосвященные собратья архипастыри, всечестные пресвитеры и диаконы, иноки и инокини, братья и сестры во Христе — верные чада нашей Святой Православной Церкви! Сердечно приветствую каждого из вас такими долгожданными и такими жизнеутверждающими словами:
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Совершив очистительный подвиг Великого поста, вновь ликует Церковь наша, воспевая Воскресшего из мертвых Христа Жизнодавца. Будем же хранить в сердцах добрые плоды наших посильных трудов во Святую Четыредесятницу, дабы праздновать, по слову святого Апостола Павла, «не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (1 Кор. 5, 8).

По слову святителя Афанасия Великого, Господь «достиг победы над смертью... а нас воскресил купно с Собою, разрешив узы смерти и даровав вместо клятвы благословение, вместо печали радость, вместо сетования пасхальное торжество».

Воскрес Спаситель — и ничто уже не может поколебать нашей веры в благость Божию, надежды на спасение, любви друг ко другу. Побеждены зло и грех, отверсто Небо, дана людям всесильная благодать Божия — и души наши уже не тонут в море мирских забот, печалей и тревог, исчезают вражда и разделение.

Свет Христова Воскресения озаряет наши сердца, изгоняя из них тьму неведения и несовершенства. В этом свете мы познаем милость и любовь Всещедрого Господа. И дай Бог, чтобы, однажды познав свет Христов, мы всегда были его достойны, никогда не угашали в наших душах отблески сияния славы Божией. «О чада светообразная церковная! — обращается к нам святитель Московский Филарет. — Умейте пользоваться светом, который так обильно изливает на вас Воскресший Господь!»

Дорогие мои! Пусть светильник нашей веры ярко светит всем, кто ищет истину и смысл бытия, кто жаждет Божественной любви и благодати. Выйдем к людям с проповедью Христа Воскресшего, с делами добра и милосердия, помня заповедь Господа и Спасителя нашего: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела, и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Будем исполнять наш христианский долг служения ближним, особенно стараясь наполнить светом Христовым жизнь наших семей, малых домашних церквей, в которых возрастают наши дети. Будем учить и воспитывать их на примерах святых угодников Божиих, во множестве просиявших в отечестве нашем, ведь по их молитвам много раз отступали от него беды и разделения.

В день Святой Пасхи Господь дает нам великую милость, ниспосылая Благодатный огонь от Живоносного Гроба Своего. Православные со всего мира, по милости Божией встречающие Светлое Христово Воскресение в этом святом месте, с ликованием приемлют друг от друга священное пламя, разнося его по градам и весям. Будем же и мы делиться друг с другом светом и теплом нынешнего торжества. Принесем их туда, где не знают Бога, где царят духовный мрак и холод. Просветим и согреем тех, кто сегодня страдает от бедности, болезней, войн, преступлений. Обратим пасхальное приветствие к людям других исповеданий и убеждений, помня, что нам надлежит вместе с ними созидать лучшую жизнь. Будем трудиться ради духовного и материального возрождения общества, ради того, чтобы свет Христов озарял всю нашу жизнь.

Вновь и вновь поздравляю со светлым праздником Пасхи Христовой Преосвященных архипастырей, боголюбивых священнослужителей, монашествующих и мирян Русской Православной Церкви, в отечестве и в рассеянии сущих. Приветствую наших братьев и сестер — православных христиан всего мира.

Направляю свое приветствие иерархам, клиру и пастве Русской Православной Церкви Заграницей, с которой мы взаимно стремимся к восстановлению общения и единства. Разделяю пасхальную радость со всеми, кто ныне — на Востоке и Западе — в один день празднует Светлое Христово Воскресение.

Еще раз от всего сердца приветствую вас, возлюбленные мои, вечно живыми, жизнеутверждающими словами, прозвучавшими более двух тысяч лет назад как знамение упования и надежды:

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ХРИСТОС!

ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЙ II

Пасха Христова
2004 года
Москва


Официальный сайт Русской Православной Церкви

Актёры занятые в спектаклях с 13 по 18 апреля 2004 года.

Актёры занятые в спектаклях с 13 по 18 апреля 2004 года.

13 апреля, основная сцена, «Лес»: И.В.Муравьева, Д.Н.Подгорная, Н.А.Титаева, А.М.Жарова, В.А.Коняев, А.М.Торопов, Ю.И.Каюров, А.С.Кудинович, Д.А.Жулин, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.

13 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: А.Н.Евдокимова, И.Ю.Леонова, Е.М.Базарова, А.И.Ларина, М.А.Стерникова, Н.П.Швец, С.С.Симакина, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Баринов, К.В.Дёмин, С.Л.Тезов, Д.Н.Солодовник, А.К.Вахтеров, С.А.Вещев, А.Н.Анохин, П.В.Кипнис, В.А.Андрианов, Е.В.Арановский, В.А.Ильичев.

13 апреля, малая сцена на Б.Ордынке, день, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.О.Дмитриева, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, А.В.Коршунов, В.А.Борцов, С.И.Потапов, Г.А.Дронов, В.В.Дахненко, В.А.Дубровский, Д.Н.Зеничев.

14 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Корсиканка»: Е.К.Глушенко, В.А.Баринов, Б.В.Клюев, В.А.Коняев, Д.Н.Зеничев, В.А.Дубровский, П.Д.Складчиков.

15 апреля, основная сцена, «Волки и овцы» : Л.П.Полякова, Е.Г.Харитонова, С.Г.Аманова, Г.Я.Демина, А.В.Коршунов, Э.Е.Марцевич, В.И.Езепов, Я.П.Барышев, А.М.Торопов, В.А.Низовой, А.Т.Манке, А.Н.Анохин.

16 апреля, сцена на Б.Ордынке, вечер, «Старый добрый ансамбль»: А.Н.Евдокимова, Л.В.Юдина, А.М.Торопов, В.А.Борцов, А.И.Кочетков, Ю.И.Каюров, В.А.Дубровский.

17 апреля, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Н.Н.Верещенко, И.В.Тельпугова, Т.Н.Рыжова, М.И.Фомина, К.Е.Блохина, Мекаева, Д.Д.Кознов, Д.А.Жулин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, В.В.Дахненко, В.В.Бунаков, Скряпкин, Евтеев, Курочка.

17 апреля, основная сцена, вечер, «Лес»: Л.В.Юдина, В.В.Андреева, Н.А.Титаева, Е.М.Базарова, О.С.Мартьянов, В.Б.Носик, Е.В.Самойлов, А.С.Потапов, Д.Н.Солодовник, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.

17 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, И.В.Иванова, О.В.Молочная, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, В.И.Езепов, Петров, В.А.Низовой, А.Р.Хомятов, В.Г.Зотов, П.В.Кипнис, Гогонин, Малец, В.А.Андрианов, Е.В.Арановский.

17 апреля, малая сцена на Б.Ордынке, день, «День на день не приходится»: И.В.Тельпугова, Е.О.Дмитриева, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, А.В.Коршунов, В.А.Борцов, С.И.Потапов, Г.А.Дронов, В.В.Дахненко, В.А.Дубровский, Д.Н.Зеничев.

18 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Пучина»: О.А.Чуваева, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, К.А.Коршунова, Е.М.Базарова, И.В.Тельпугова, Полина Бородкина, О.Г.Жевакина, А.В.Коршунов, Е.В.Баринов, В.А.Баринов, В.А.Дубровский, А.К.Вахтеров, В.И.Бочкарев, Д.Д.Кознов, П.Д.Складчиков, С.А.Коршунов, Д.А.Жулин, Миша Мусаелян.

Сегодня, 8 апреля 2004 года, впервые роль актёра Сен-Феликса в водевиле Петра Каратыгина «Таинственный ящик» исполнит народный артист России Эдуард Марцевич.

Сегодня в Щепкинском фойе Малого театра состоялась пресс-конференция посвящённая VI фестивалю «Островский в доме Островского»

Сегодня в Щепкинском фойе Малого театра состоялась пресс-конференция посвящённая VI фестивалю «Островский в доме Островского» при участии:

Соломина Юрия Мефодьевича – художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР
Подгородинского Валерия Васильевича – заместитель художественного руководителя
Любимова Бориса Николаевича – профессор, заместитель художественного руководителя
Поляковой Людмилы Петровны – народная артистка России
Муравьевой Ирины Вадимовны – народная артистка России

Федоровой Валентины Борисовны — начальника отдела театров министерства культуры РФ
наших гостей из театров Архангельска, Вологды, Костромы, Санкт-Петербурга.

Были освещены вопросы сохранения исторического наследия А.Н.Островского, развития региональных связей театров и программы VI фестиваля «Островский в доме Островского».

7 апреля отмечает день рождения артист Малого театра Дронов Георгий Александрович.

Мы охотно присоединяемся к поздравлениям и желаем крепкого здоровья, неизменного успеха, интересных творческих предложений.

7 апреля Малый театр поздравляет с днем рождения заслуженную артистку России Ольгу Чуваеву. Мы от всего сердца желаем Ольге Александровне доброго здоровья, творческого настроения и новых интересных ролей.

С 13 по 23 апреля 2004 г. в Москве, на основной сцене Малого театра пройдёт VI Всероссийский театральный фестиваль «Островский в доме Островского». В этом году в программу фестиваля, кроме спектаклей Малого театра, театров Вологды, Самары, Костромы и Санкт-Петербурга, впервые включен и спектакль Архангельского театра драмы им. М.В.Ломоносова «Поздняя любовь».

ОСНОВНАЯ СЦЕНА

Театральная пл.,1/6
тел.923-26-21

VI ВСЕРОССИЙСКИЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
«ОСТРОВСКИЙ В ДОМЕ ОСТРОВСКОГО»

Апрель 2004 год

13 вторник
Государственный академический Малый театр
ЛЕС
Комедия в 2 действиях, 5 картинах
Спектакль идет с одним антрактом

14 среда
Костромской Государственный драматический театр им.А.Н.Островского
ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ

15 четверг
Государственный академический Малый театр
ВОЛКИ И ОВЦЫ
Комедия в 5 действиях
Спектакль идет с одним антрактом

16 пятница
Самарский академический театр драмы им. М.Горького
ДОХОДНОЕ МЕСТО

17 суббота
Государственный академический Малый театр
ЛЕС
Комедия в 2 действиях, 5 картинах
Спектакль идет с одним антрактом

18 воскресенье
Архангельский театр драмы им. М.В.Ломоносова
ПОЗДНЯЯ ЛЮБОВЬ

20 вторник
Вологодский Государственный драматический театр
БАЛЬЗАМИНОВ

21 среда
Государственный академический Малый театр
ПРАВДА — ХОРОШО, А СЧАСТЬЕ ЛУЧШЕ
Комедия в 4-х действиях
Сценическая редакция Малого театра
Спектакль идёт с одним антрактом

22 четверг
Санкт-Петербургский государственный театр юных зрителей им. А.А.Брянцева
БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ

23 пятница
Государственный академический Малый театр
НА ВСЯКОГО МУДРЕЦА ДОВОЛЬНО ПРОСТОТЫ
Комедия в 5 действиях
Антракт после 3-го действия


Министерство культуры Российской Федерации
Некоммерческое партнерство «Интеркультура»
Государственный академический Малый театр

Начало спектаклей — в будние дни в 19 часов, в выходные дни в 18 часов.
Касса театра открыта – в будние дни с 10 час. до 20 час., в выходные дни с 10 час. до 19 час. Без перерыва на обед.

Сегодня художник-конструктор Александр Кириллович ГЛАЗУНОВ отмечает 35-летие работы в Малом театре.

Будучи сыном и внуком известных московских артистов, Александр Кириллович с детства впитал атмосферу театра, его традиции, обычаи и законы.

Сегодня художник-конструктор Александр Кириллович ГЛАЗУНОВ отмечает 35-летие работы в Малом театре.
Будучи сыном и внуком известных московских артистов, Александр Кириллович с детства впитал атмосферу театра, его традиции, обычаи и законы. Уже, работая в театре на Малой Бронной, он обратил на себя внимание специалистов своим умением придавать каждой вещи изящество, неповторимую красоту, строго соблюдая при этом стиль той или иной эпохи.
С 1969г. по настоящее время А.К.Глазунов работает в Малом театре, где ему посчастливилось постоянно находиться в тесном творческом контакте с такими известными в театральном мире художниками, как: В.Шапорин, Е.Куманьков, Д.Берге, В.Левенталь, В.Рындин, С.Бархин, Э.Стэнберг и др.
После совместных работ над спектаклями: «Последний день», «Гроза», «Царь Федор Иоаннович», «Перед заходом солнца» и др. ему стали поручать самостоятельно оформлять некоторые спектакли Малого театра, в частности, «Живой труп», «Дядюшкин сон», «Волки и овцы», «Снежная королева», «Чайка», «Чудаки», «Бешеные деньги», «Сказка о царе Салтане», «Корсиканка», «Усилия любви», «Три сестры» и др. В каждом спектакле он находил единственно правильное решение, проявляя умение тонко чувствовать замысел автора, атмосферу его произведения, соблюдая точность и достоверность каждой детали интерьера.
Диапазон творческих возможностей художника А.К.Глазунова настолько широк и разнообразен, что позволяет ему работать не только в Малом театре. Много спектаклей оформлено им на сцене Театрального училища имени М.С.Щепкина, в качестве художника-постановщика он оформил несколько спектаклей Пензенского драмтеатра, в Государственном театре им. Хетагурова в Осетии, в московском театре им. Станиславского и др. Кроме того Глазунов оформлял творческие вечера мастеров балета, бенефисы В. Писарева, Г.Шляпиной, Кайе Каро, юбилейный вечер народной артистки СССР Л.Сахаровой, а также ряд вечеров, посвященным старейшим популярным актерам Малого театра, которые имели большой успех и широкий зрительский резонанс.
Глазунова А.К. не раз приглашали к творческому сотрудничеству известные театральные музеи так, в частности, он работал в музее им.
Бахрушина над экспозицией «Старый театр», в музее Ермоловой он по старинным фотографиям воссоздал гримуборную, спальню и гостиную актрисы. Неоднократно участвовал в проводимых ВТО выставках произведений московских художников.
С 1994г. по настоящее время А.К.Глазунов по совместительству с работой в театре, ведет преподавательскую деятельность в театральном отделении Московского Художественного училища им. 1905г., где он преподает сценографию, макет и оборудование сцены.
Яркий талант, неистощимая фантазия, тонкий художественный вкус, неуемная творческая энергия, высокий профессионализм - все эти органично сочетающиеся в нем качества, ставят А.К.Глазунова в ряд лучших мастеров сценографии русского драматического театра.
Сердечно поздравляя Александра Кирилловича с юбилеем, руководство театра желает ему крепкого здоровья, благополучия, удачи и дальнейших творческих свершений.
За многолетнюю, плодотворную работу на благо театра и в связи с юбилеем объявить Александру Кирилловичу Глазунову БЛАГОДАРНОСТЬ.

5 апреля поздравляем с днем рождения артиста Малого театра Манке Андрея Трифоновича. От всего сердца желаем всего самого доброго, хорошего самочувствия, отличного настроения и интересных творческих предложений.

4 апреля день рождения народной артистки СССР Элины Быстрицкой.

Мы поздравляем Элину Авраамовну с днем рождения! Желаем крепкого здоровья, радости и всех благ!

4 апреля день рождения народной артистки СССР Элины Быстрицкой.
Творческая судьба Элины Авраамовны складывалась удивительно счастливо. Первая же большая роль в кино – в «Неоконченной повести» Ф.Эрмлера сделала ее знаменитой. Вторая — в «Тихом Доне» С.Герасимова — возвела молодую актрису в ранг легенд мирового кино. От колдовства ее невероятной стати захватывало дух, зрелый талант и мастерство не оставляли сомнений. Это не актриса, это она и есть, роковая Аксинья, одна из самых красивых женщин, которых когда-либо рождала русская земля.
На этом, казалось бы, можно было и остановиться. Сколько их, актеров одной роли, пропало, исчезло, было «задавлено» неожиданной славой. Судьба актера – это прежде всего характер, а успех — проверка на цельность. Элина Быстрицкая обладает и тем и другим. Признание, как киноактрисы не стало конечным пунктом в ее творческом пути. Театралы любят и ценят другую Быстрицкую – сценическую, камерную, показывающую высокий класс профессии на самых обязывающих подмостках Москвы — в Малом театре. Театре Щепкина, Ермоловой, Яблочкиной. Сейчас Элина Авраамовна репетирует главную роль – Живки, в новом спектакле «Госпожа министерша». И эта работа, надеемся, станет большим подарком всем ценителям творчества Актрисы.
Мы поздравляем Элину Авраамовну с днем рождения! Желаем крепкого здоровья, радости и всех благ!

3 апреля день рождения артиста Малого театра Глеба Валерьевича Подгородинского.

Мы от всей души поздравляем Глеба с этим праздником и желаем крепкого здоровья,

семейного счастья, новых интересных ролей в театре и кино.

3 апреля день рождения заслуженного артиста России Владимира Бенедиктовича Носика.

Мы присоединяемся к поздравлениям в адрес артиста. Желаем доброго здоровья и интересных творческих предложений.

3 апреля день рождения заслуженного артиста России Владимира Бенедиктовича Носика.
По окончании актерского курса Б.А.Бабочкина во ВГИКе, Владимир Носик долгое время работал в театре-студии Киноактера. С 1995 года Владимир Бенедиктович Носик — артист Малого театра, с которым его связывают, давние и, можно сказать, родственные отношения: брат Владимира Бенедиктовича – знаменитый Валерий Носик долгие годы играл на сцене Малого театра.
Сегодня Владимира Носика можно увидеть в спектаклях Малого театра: «Свои люди – сочтёмся!», «Трудовой хлеб», «Царь Борис», «Лес», «Старый добрый ансамбль». А дети просто в восторге от его Сказочника из спектакля «Снежная королева».
Мы присоединяемся к поздравлениям в адрес артиста. Желаем доброго здоровья и интересных творческих предложений.

«К 250-летию русского театра»

Т.Л. Щепкина-Куперник

«Из воспоминаний об актерах Малого театра»

Мария Николаевна Ермолова в «Последней жертве» А.Н.Островского

«К 250-летию русского театра»

Т.Л. Щепкина-Куперник
«Из воспоминаний об актерах Малого театра»

Мария Николаевна Ермолова в «Последней жертве» А.Н.Островского

Я не буду говорить об исполнении Ермоловой «Талантов и поклонников», этому посвящено много блестящих страниц, прекрасно описывающих ее великолепную игру в этой пьесе: у Н.Е.Эфроса в его монографии, у А.И.Южина в статье, помещенной в сборнике «Светозар», наконец, в последнее время, в воспоминаниях Ю.М.Юрьева. Нового не скажешь.
Я принадлежала сама к числу тех зрителей, которые не раз вытирали слезы, когда Ермолова в знаменитой сцене чтения письма Мелузова говорила слова: «Душа полна через край, сердце хочет перелиться».
Но вспомню пьесу, принадлежавшую также к шедеврам Ермоловой, из числа тех, которые особенно ярко запомнились благодаря безупречному совершенству исполнения.
«Последняя жертва» Островского изображает историю купеческой вдовы Тугиной. Ермоловой предстояла задача изобразить московскую купчиху. В ее трактовке Тугина —женщина простая, любящая, чистая сердцем. Полюбив Дульчина, она ни на минуту не допускает мысли, что он может обмануть ее. Но то, что он медлит со свадьбой, начинает смущать ее. Случай дает толчок этим мыслям. Она осталась после обедни взглянуть на «чужую радость», на свадьбу. Во время венчания она увидела, очевидно, брошенную женихом прежнюю возлюбленную. Девушка вся дрожала и плакала, смотря на него... Тут первые мысли о возможности измены, о существующем в жизне обмане закрались к Юлии в душу. Как трогательно хороша была Ермолова, входя в темном платье, в платке. «Как мещанка, точно сирота какая», — корит ее тетка, встречая в таком виде. На лице ее были следы слез и жалости к чужому горю, которое она увидела вместо чужой радости. Действительно, что-то сиротливое было во всем ее облике, и сразу — опять-таки психическое воздействие на зрителя — нельзя было не полюбить этой женщины. Когда Ермолова раздумчиво говорила, как бы вообще: «Конечно, кто любви не знает, тем легче жить на свете», — чувствовалось, что Юлия любит... и что жить ей не легко.
Она любит Дульчина и выражает свою любовь так, как это свойственно московской купчихе: подарки, забота вплоть до мелочей, до чаю с сахаром включительно, который «от них туда идет», как жалуется старая ключница. Но доверчива она уже не как московская купчиха, а как любящая женщина к любимому мужу. Ермолова давала женщину, для которой любить — значит и уважать человека, тем более своего будущего мужа.
Тетка недаром замечает (так и слышу неподражаемые интонации игравшей ее О.О.Садовской): «...которая любовнику вещами, та еще, может быть, и капитал сбережет, а которая деньгами — ну, тут уж разорение верное». Юлия считает, что все ее принадлежит ему, отдает ему деньги бесконтрольно, ни минуты не жалея. Она наделяет его мысленно всеми достоинствами. Когда он присылает ей банальнейшую записку с отговоркой, почему он не идет к ней, она читает ее вслух. Чтение писем вообще было у Ермоловой всегда виртуозно и необычайно разнообразно. Так и тут: она лихорадочно, встревоженно распечатывает письмо, озабоченно прочитывает первые слова, убедившись, что ничего не случилось, несколько успокаивается, читает медленнее. Когда прочитывает: «Хоть поздно, а все-таки заеду», — вся озаряется. «Вот это мило с его стороны...». Тоже банальные слова: но под ними столько радости, какого-то душевного освобождения, словно камень у нее с сердца свалился. Ермолова вздыхала и читала уже со счастливой улыбкой: «Не сердись, моя голубка...» — потом мечтательно повторяла: «Моя голубка...», — опускала письмо и, смотря вперед, словно видя его перед собой, с непередаваемой нежностью произносила:
— Как на такого голубя сердиться?
«Голубь» приезжает к Юлии и сразу ошеломляет ее известием, что ему нужны шесть тысяч рублей, — иначе хоть пулю в лоб. А она уже отдала ему все свои наличные деньги.
За несколько минут до этого у нее был свойственник, родня мужа, именитый купец Флор Федулыч Прибытков. Он предлагал ей свою поддержку, помощь, но она отказалась, чувствуя, что его доброта вызвана главным образом ее красотой и молодостью (Ермолова в этой сцене с Прибытковым держалась с большой гордостью, даже с некоторым пренебрежением в тоне). Юлия заявила ему, что у нее есть все, что нужно, и что она никогда бы не пошла к родным за милостыней... Теперь Дульчин жестоко упрекает ее «в этой глупости»:
— Человек набивается с деньгами, а ты его гонишь прочь. Юлия возражает, что такие люди даром ничего не дают; он действительно осыплет деньгами, «только надо идти к нему на содержание», — с брезгливым возмущением говорила Ермолова. И тогда он отвечает ей:
— Да... Вот что... А впрочем... В ее вопросе: «Как впрочем?..» — слышался ужас. Ермолова отшатывалась от него и внимательно вглядывалась. Потом, как бы объясняя себе эти слова его расстроенным состоянием, говорила:
— Ты с ума сошел!
Ермолова показывала в этой московской купчихе большую чистоту и чувство собственного достоинства. Но он начинает умолять Юлию попросить денег взаймы, только взаймы.
Унижается, целует ей руки, клянется, что это будет ее последняя жертва. Она не в силах отказать любимому:
— Чего бы это мне ни стоило, я достану тебе денег. Он клятвенно обещает ей, что свадьба через неделю, — она вся дрожит от радости: наконец-то, какие же тут колебания! Никакая жертва не страшна. М.Н. смеялась сквозь слезы:
— Я тебя не стою, ты моя радость, ты моя гордость, нет и не будет женщины счастливее меня.
Сцена Юлии с Флором Федулычем (которого великолепно играл Рыбаков) составляет одно из лучших воспоминаний Малого театра.
Мария Николаевна вела эту сцену с наружным самообладанием, довольно развязно начинала свой «деловой разговор», который был так несложен: ей нужны деньги, у нее есть дом, и она просит помочь его продать. Флор Федулыч обещал ей в месяц это устроить. «Как долго... — небрежно говорила она. — А мне бы хотелось скорее отделаться от него...». Флор Федулыч обещал поспешить. — Может быть, он сам купит у нее? — вскользь предлагала она, все еще делая вид, что это вовсе не так уж важно для нее. Нет, ему не расчет. Он найдет ей покупателя за настоящую цену. Сохраняя легкий тон, она говорила, что ему она дешево продала бы. Флор Федулыч «этого не допускал»: это плохая коммерция. Тут Мария Николаевна уже сбивалась с легкого тона, нервные нотки начинали проскальзывать в ее голосе, когда она возражала ему, что она «хочет дешево продать», что это «ее право». Конечно, но в таком случае он советует ей обратиться к другому покупателю... И, круто меняя разговор, предлагал ей отобедать с ним. Она видела, что отказ серьезен, и тут начиналась ее проба «пококетничать с ним». Мария Николаевна тяжело дышала, ее грудь неровно поднималась, и с этим так вразрез шел капризный тон, которым она сперва просила, потом настаивала на своем. Она говорила ему: «Молодая, хорошенькая женщина просит у вас денег — и вы отказываете ей... Да вы с ума сошли!..» Как неловко, непривычно звучали в ее устах эти слова! В тоне Марии Николаевны чувствовалось, что Юлия не привыкла к ним, ее обычная речь проста и безыскусственна. Но она пробовала прибегнуть к приемам, о которых читала в романах, к словам, которые слышала со сцены: «Дайте мне денег, я вам приказываю...» — и голос Ермоловой все время дрожал скрытыми слезами, так что не удивительным казалось, когда он со смешком ей отвечал: «Шутите, не строго приказываете...».
Этот дуэт был замечателен. С одной стороны — Флор Федулыч — Рыбаков, представительный, отменно вежливый, но непоколебимый, в нем так и чувствовалось огромное сознание своего капитала, создавшего ему своего рода всемогущество, чувствовалось и полное отсутствие нравственных устоев и возможность большой жестокости. А рядом — Ермолова, бьющаяся в тоске, старавшаяся скрыть свое унижение под шуткой, в которой слышались страх и отчаяние. Юлия шла «ва-банк» — Ермолова садилась к нему на ручку кресла, обнимала его неумело-соблазнительным движением... Рыбаков освобождался от нее и с неизменной вежливостью точно хлестал ее по лицу:
— Мы и в этаких позициях дам видали...
Ермолова без сил опускалась в кресло. Лицо ее покрывалось пятнами стыда, очень заметными под легким гримом. Совершенно менялся наигранный тон, он переходил в нескрываемое волнение, наконец, когда Флор Федулыч с утонченным издевательством предлагал ей ехать «Кадуджу послушать»,— она теряла последнее самообладание. С мукой вырывалось у Ермоловой:
— Не мучайте вы меня, спасите меня, умоляю вас!.. И она опускалась в порыве отчаяния на колени перед ним. Чувствовалось, что Юлия молит за свою жизнь И понятно становилось, что даже твердокаменную натуру Флора Федулыча прошибало это отчаяние, и он уходил за деньгами. Оставшись одна, Ермолова, вся дрожащая, говорила:
— Думала я, что это будет скверно, а такого стыда не ожидала. В другой раз денег просить не пойдешь... Хоть кому отобьет охоту!
Хотя это опять были убогие слова «московской купчихи», но зрители почти не обращали внимания на самые слова, только слышали прерывающийся голос Ермоловой, только видели ее лицо, пылавшее от стыда, только чувствовали вместе с ней всю глубину позора, падения Юлии.
Когда Флор Федулыч выносил ей деньги — эти жалкие шесть тысяч, от которых, как она думала, зависело ее счастье, ее жизнь, — Ермолова с таким порывом исступленной радости и благодарности обнимала и целовала его, что становились понятными и его волнение и его слова:
— Этот поцелуй, Юлия Павловна, дорогого стоит... Интересный момент: даже этот прожженный человек, этот холодный циник ощутил веяние настоящей человеческой страсти, говорившей в Юлии, настоящей, всепоглощающей любви. И с той минуты, как Юлия так унизилась перед ним ради своего любовника, Флор Федулыч начал ее уважать, настолько, что его желание сделать ее своей содержанкой уступило место намерению сделать ее своей женой. Конечно, это можно было понять только благодаря игре Ермоловой, углублявшей образ Юлии.
В следующем акте Юлия готовится к свадьбе, разбирает картонки, едет заказывать себе подвенечное платье, счастливая, окрыленная. В голосе Мария Николаевна дрожала радость, слышались легкие, юные ноты. Но наивный восторг Юлии длится недолго. Скоро она узнает из подкинутой ей пригласительной записки на свадьбу Дульчина с племянницей Прибыткова, что он собирается жениться на другой, а не на ней, что она «ограблена и убита».
Тут опять говорит московская купчиха:
— А деньги-то?!. Хоть бы деньги воротить мне — ведь как же мне жить-то!
Но под этими словами Ермолова давала весь ужас униженной женщины, ограбленной не только материально, но и нравственно. И когда она, мешаясь в уме, бормотала:
— Надеть подвенечное платье и флердоранж, да и ехать на бал... — и восклицала, как в бреду, со смехом помешанной: — Совет вам да любовь... поцелуйтесь! — то слова Флора Федулыча: — Это уж близко смерти-с... — были понятны: Ермолова показывала такую глубину потрясения, которая, конечно, была вызвана не одной денежной потерей.
В последнем акте, казалось, все оканчивалось благополучно. Юлия решила выйти замуж за Флора Федулыча, у нее есть надежная защита... Но боль поруганной любви одинаково смертельна как на берегах Эгейского моря, так и на берегах Москвы-реки. Дуновение трагедии коснулось московской купчихи — Ермолова приходила к Дульчину страшно изменившаяся, как говорится, краше в гроб кладут, так что не удивлял суеверный испуг Дульчина, которому сказали, что она умерла, когда она подтверждала:
— Да, я умерла ..
Так она была непохожа на прежнюю Юлию, что он готов был принять ее за призрак. Всю последнюю сцену Ермолова вела внешне спокойно. Бесстрастно говорила ему, в ответ на его мольбы о прощении, что если он ее последней жертвы не оценил, то лучше его разлюбить. Но спокойствие Ермоловой было именно спокойствием смерти: зрителю было ясно, что прежней Юлии больше нет. Теперь будет жить московская мильонщица Юлия Прибыткова, она будет жить в «будуаре с мебелью Помпадур», есть «дюшесы», слушать Патти, но та нежная, доверчивая Юлия, любовь которой была способна на всякую жертву, умерла и не воскреснет больше. И это была ее последняя жертва.

Актёры занятые в спектаклях с 6 по 11 апреля 2004 года.

Актёры занятые в спектаклях с 6 по 11 апреля 2004 года.


6 апреля, основная сцена, «Лес»: Л.В.Юдина, В.В.Андреева, Н.А.Титаева, Е.М.Базарова, О.С.Мартьянов, В.Б.Носик, А.М.Торопов, А.С.Потапов, Д.Н.Солодовник, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, С.С.Еремеев.

6 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Бешеные деньги»: Л.П.Полякова, С.Г.Аманова, Ю.В.Сафронова, А.И.Ларина, М.А.Стерникова, Н.П.Швец, С.С.Симакина, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.К.Бабятинский, В.А.Баринов, Г.Я.Дёмин, Д.Д.Кознов, Г.А.Дронов, А.К.Вахтеров, С.А.Вещев, В.П.Кипнис, Е.В.Баринов, В.А.Андрианов, Е.В.Арановский, В.А.Ильичев.

7 апреля, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, И.Ю.Леонова, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Г.А.Дронов, Д.Н.Зеничев, И.С.Григорьев.

7 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Старый добрый ансамбль»: А.Н.Евдокимова, Л.В.Юдина, А.М.Торопов, В.А.Борцов, А.И.Кочетков, Ю.И.Каюров, В.Б.Носик.

8 апреля, основная сцена, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.В.Абрамов.

8 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Свои люди – сочтёмся!»: Л.П.Полякова, Е.М.Базарова, Л.Г.Кичанова, Г.Я.Демина, А.И.Кочетков, С.Л.Тезов, В.Б.Носик, Д.Н.Зеничев.

9 апреля, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, И.Ю.Леонова, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Г.А.Дронов, Д.Н.Зеничев, И.С.Григорьев.

9 апреля, сцена сцена на Б.Ордынке, «Пучина»: О.А.Чуваева, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, студ.К.А.Коршунова, Е.М.Базарова, Н.П.Швец, Полина Бородкина, О.Г.Жевакина, А.В.Коршунов, Е.В.Баринов, В.А.Баринов, В.А.Дубровский, А.К.Вахтеров, В.А.Сафронов, С.Л.Тезов, С.А.Кагаков, С.А.Коршунов, Д.Н.Солодовник, Алёша Алексеев.

10 апреля, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Л.Пашкова, Г.Г.Микшун, А.М.Жарова, Н.П.Швец, А.В.Вершинин, А.С.Потапов, Б.В.Клюев, А.В.Клюквин, Г.А.Дронов, А.Ю.Ермаков, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.

10 апреля, сцена на Б.Ордынке, «Плащ кардинала»: Е.Г.Харитонова, В.В.Андреева, Я.П.Барышев, В.Г.Зотов, С.А.Кагаков, Е.В.Баринов, П.В.Кипнис, О.В.Доброван, А.К.Вахтеров, Ю.Б.Ильин, П.В.Абрамов.

11 апреля, основная сцена, утро, «Вишнёвый сад»: И.В.Муравьёва, В.В.Андреева, Т.Н.Лебедева, Л.Н.Щербинина, Т.И.Короткова, С.К.Морозова, Л.С.Аникеева, М.А.Стерникова, В.Г.Богук, Е.М.Базарова, И.В.Иванова, О.Г.Жевакина, В.К.Бабятинский, Ю.И.Каюров, В.Г.Богин, С.А.Коршунов, Г.Д.Сергеев, В.А.Дубровский, Д.Д.Кознов, П.Д.Складчиков, А.Т.Манке, С.А.Вещев, О.В.Доброван, П.В.Кипнис, И.С.Григорьев, В.А.Андрианов, Малец, В.А.Ильичев.

11 апреля, основная сцена, вечер, «Таинственный ящик»: О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, А.В.Клюквин, Э.Е.Марцевич, А.Е.Фаддеев, А.Ю.Ермаков, Б.В.Клюев, А.С.Кудинович, П.В.Абрамов.

11 апреля, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: Д.Н.Подгорная, Е.М.Солодова, Л.В.Юдина, А.М.Жарова, Е.О.Дмитриева, Л.Г.Кичанова, З.Е.Андреева, В.Б.Носик, Г.В.Подгородинский, В.В.Дахненко, А.Н.Анохин, Д.Н.Зеничев, В.В.Бунаков, П.В.Абрамов, студ.Домнин, студ.Ермаков.

11 апреля, сцена на Б.Ордынке, вечера, «Корсиканка»: Е.К.Глушенко, В.А.Баринов, А.М.Торопов, В.А.Коняев, Г.В.Подгородинский, В.А.Дубровский, П.Д.Складчиков.

Улыбка Соломина

Против мюзиклов - русский водевиль

В Малом театре состоялась премьера спектакля «Таинственный ящик».

Улыбка Соломина

Против мюзиклов - русский водевиль

На агрессивное засилье американских мюзиклов в нашей столице народный артист СССР Юрий Соломин решил ответить по-своему - старинным русским водевилем. В Малом театре состоялась премьера спектакля «Таинственный ящик». Написанный в первой половине позапрошлого века водевиль Петра Каратыгина поставлен художественным руководителем старейшего московского театра, и он же играет главную роль. Поставлен очень точно, выразительно, ярко, сыгран - блистательно.

При общении с Юрием Мефодьевичем давно уже я заметил, что есть одна тема, прикосновение к которой сразу приводит его в необычное волнение: теплеет взгляд, добреет голос. Это тема актерской преданности своему делу, тема возвышенной и бескорыстной любви артиста к сцене. Сильно прозвучала она в соломинской постановке «Леса» А.Н. Островского, где линия нищего, но благородного провинциального трагика Несчастливцева, противостоящего пошлости и несправедливости окружающего мира, все более набирая высоту по ходу спектакля, в финале становится настоящим его апофеозом. И вот теперь - разумеется, совсем иначе, но с той же пронзительной внутренней трогательностью - звучит эта тема в комедийно-водевильном действе, увлекательном и веселом.

Да, да, конечно, надо говорить и об увлекательности спектакля (ведь в пьесе есть прямо-таки захватывающая интрига), и о его изящной легкости, яркой зрелищности, чему немало поспособствовали сценография недавно ушедшего из жизни великого театрального художника Энара Стенберга и талантливая музыка композиторов Григоря Гоберника и Владимира Мороза. Но самое главное достоинство коллективной работы, заданной, направленной и слаженной Ю.Соломиным-режиссером, состоит, мне думается, все-таки именно в том, как непостижимо тонко и органично введена в безудержную игровую стихию трогательная, проникновенная нота старого артиста-неудачника, с беспредельной искренностью и любовью воплощенного на сцене Ю.Соломиным-актером.

Действительно, необходима большая собственная любовь к театру и такая же в душе живущая любовь к своим собратьям по искусству (ко всем, а не только к «успешным»!), чтобы психологически убедительно возник перед нами этот абсолютный бессребреник, житейски совершенно неприспособленный, даже во всех реальных обстоятельствах почти нелепый, всецело поглощенный одним-единственным стремлением - быть на сцене, играть для людей.

- Ты умрешь в сумасшедшем доме! - раздраженно бросает желающий ему, конечно же, добра друг, дабы подтолкнуть «на путь истинный». - Я умру на сцене, - отвечает он. И это не в драме, а в водевиле, веселая структура которого притом нисколько не нарушается. Вот оно, искусство Юрия Соломина, режиссерское И актерское. Вот он, его безупречный, изысканный вкус.

Центральная нота роли и всего спектакля, пожалуй, с наибольшей проникновенностью звучит в монологе-мечте главного героя, исполняемом Ю.Соломиным особенно прочувственно: «Театрик маленький построю, открою занавес - и ах!..». А театрик этот, оказывается, вот для кого и для чего ему нужен. Собрать «всех бездомных, обшиканных артистов» и самому вызывать их по десять раз на поклон. Чтобы подарить самую дорогую для любого играющего в театре радость!

Вы понимаете? О радости не только для себя мечтает герой Ю.Соломина. И не о славе для себя, не о больших деньгах. Собственно, деньги ему если и потребны, то лишь для того, чтобы расплатиться с долгами, выкупить отданные в залог свои сценические костюмы, ну а как вершина мечтаний - для постройки этого маленького театрика, но опять же - не для собственной какой-то выгоды.

Русский актер П.Каратыгин взял как основу своего водевиля французский материал, от которого в конце концов остались только сюжетная завязка да имена. Пьеса же получилась сугубо русская. Можно даже вспомнить любимого героя русских сказок по имени Иван, который полностью безразличен к богатству, за что и прозван кое-кем дураком. Но богатство под конец как раз ему и достается. А распоряжается он им столь же щедро и бескорыстно, как соломинский герой под занавес.

Надобно поблагодарить за великолепную литературную работу заслуженного артиста России Александра Клюквина, который (уже не впервые здесь, в Малом театре!) сделал современную сценическую редакцию старой пьесы и написал для нее стихи. Исполняет он роль нотариуса тоже великолепно. Интересны и другие актерские работы, которыми радуют народные артисты России Александр Ермаков и Борис Клюев, заслуженные артисты Ольга Пашкова и Алексей Кудинович, артисты Инна Иванова, Варвара Андреева, Алексей Фаддеев. Искрометно выступила в массовых танцевальных номерах (балетмейстер-постановщик - Любовь Парфенюк) большая группа студентов Щепкинского училища и актеров театра.

Словом, Малый во главе со своим художественным руководителем весьма убедительно доказал: не единым мюзиклом бродвейским может и должна жить сегодня отечественная сцена. Более того, наше, игранное на этой сцене давным-давно, даже в так называемом легком, или развлекательном, жанре имеет свои несравненные достоинства. Потому что несет не просто «чистую» развлекательность, смех ради смеха, но нечто гораздо большее - добрую и человечную мысль.

Виктор Кожемяко
Советская Россия, 19 июня 2003 года

«Весь мир – театр, и люди в нем – актёры»

У.Шекспир

«Весь мир – театр, но труппа никуда не годится» О.Уайльд

МАСТЕРА АФОРИЗМА – О ТЕАТРЕ

«Весь мир – театр, и люди в нем – актёры»
У.Шекспир

«Весь мир – театр, но труппа никуда не годится» О.Уайльд

«Превозносят драматурга, исторгающего слезы у зрителя; этот талант он делит с луковицей»
Г.Гейне

«Если пьеса – произведение искусства, ее постановка в театре является экзаменом не для пьесы, а для театра; если же она не произведение искусства, ее постановка в театре является экзаменом не для пьесы, а для публики» О.Уайльд

«Актер становится собой только тогда, когда изображает другого»
Э.Кроткий

«Премьера – это вечер накануне того дня, когда спектакль готов»
Дж.Дж.Нейтан, критик

«Театр – единственное место, где бедные могут смотреть на богатых свысока»
У.Роджерс, сатирик

«Премьера, подобно землетрясениям, приливной волне, супружеству и другим природным катаклизмам, - превосходное зрелище, если вам оно ничем не грозит»
Дж.Бэрримор, американский актёр

«На лицах актеров можно прочесть все несыгранные ими роли» М.Шарган, писатель

«В конечном счете, актеры получают авторов, а авторы – актеров, которых они заслужили»
Дж.Б.Шоу

«Театральная публика хочет, чтобы её удивили – но чем-то привычным»
Т.Бернар, писатель

«Зрительный зал начинает смеяться, как только начнут хохотать несколько зрителей. Вся трудность в том, чтобы рассмешить этих нескольких» М.Ашар, драматург

«Большое искусство – играть так тонко, чтобы не задеть ушей тех, кто сидит в первых рядах, но чтобы галёрка услышала каждое слово»
В.Брудзиньский, сатирик

«В театре жизни единственные настоящие зрители – дети» В.Гжещик, сатирик

«Если актёр плохой, аплодисменты делают его ещё хуже» Ж.Ренар, писатель

«Следует прощать талантливым актрисам их капризы, ибо лишённые таланта дамы капризничают не меньше»
Ж.Ренар, писатель

«Художник – одно из двух: или первосвященник, или более или менее ловкий скоморох»
И.Мадзини

«На премьеры ходят, как в Древнем Риме ходили в Колизей смотреть на растерзание христиан и бои гладиаторов» К.Чапек

«У театра великая будущность, как у всего, что имело великое прошлое»
К.Чапек

Дедушка современного мюзикла ожил на сцене Малого театра

8 апреля на сцене Малого театра зрители смогут снова увидеть водевиль П.Каратыгина «Чудак-покойник, или таинственный ящик», поставленный весной 2003 г. Юрием Соломиным.

Максим Редин «Yтро.ru»

Дедушка современного мюзикла ожил на сцене Малого театра

8 апреля на сцене Малого театра зрители смогут снова увидеть водевиль П.Каратыгина «Чудак-покойник, или таинственный ящик», поставленный весной 2003 г. Юрием Соломиным. Спектакль, правда, прошел всего несколько раз и на время был снят из-за болезни постановщика, который сыграл здесь одну из главных ролей – актера Сен-Феликса. Потом, к большому огорчению всех успевших посмотреть «Таинственный ящик», его возобновление было опять отложено постановкой «Трех сестер». Теперь же водевиль предстанет в несколько обновленном виде: ролью Сен-Феликса Юрий Соломин поделился с Эдуардом Марцевичем, который, как ожидается, и будет играть 8 апреля.
Водевили в Малом – это исконное, то, что наши прапрабабушки и прапрадедушки смотрели перед началом какой-нибудь драмы или трагедии. С одной стороны водевиль был необходим для того, чтобы подождать собирающихся зрителей, а с другой — этот жанр оказывался превосходной актерской школой, через которую прошли все корифеи Малого театра. Нынешние мюзиклы – плоть от плоти водевиля. И Малый театр, который постоянно пытаются уколоть люди годами не видевшие его спектаклей, постановкой «Таинственного ящика» подтвердил свое право называться хранителем традиций русского театра. Спектакль Юрия Соломина очень яркий, пронизанный положительными эмоциями. Со сцены льется живая музыка в исполнении собственного малотеатровского оркестра, ее написали Григорий Гоберник и Владимир Мороз. Художественное оформление сделано Энаром Стенбергом, для которого «Таинственный ящик» стал последней работой в Малом театре. В спектакле заняты Борис Клюев, Александр Ермаков, Ольга Пашкова, Александр Клюквин и другие артисты театра.
Кстати, теперь кассы Малого театра открываются на два часа раньше и работают с 10:00 без обеда. Билеты на «Таинственный ящик» можно приобрести и в web-кассе.
Ближайшие спектакли состоятся на основной сцене 8, 11 и 27 апреля.

Максим Редин «Yтро.ru»

1 апреля в 00:30 на канале «Россия» смотрите художественный фильм Сергея Овчарова «Сказ про Федота-стрельца» по мотивам сказки Леонида Филатова

В роли МАРУСИ – заслуженная артистка России ОЛЬГА ПАШКОВА