Сладкий хлеб Александра Коршунова

Поздравляя Александра Коршунова с 50-летием, по привычке изумляясь тому, как быстро несется время, надо вспомнить и другую дату.

Сладкий хлеб Александра Коршунова

Поздравляя Александра Коршунова с 50-летием, по привычке изумляясь тому, как быстро несется время, надо вспомнить и другую дату. Именно в нынешнем году исполняется 20 лет, как Коршунов служит Малому театру, в последние годы все более уверенно и интересно пробуя себя в режиссуре. За долгие десятилетия не стерлись в памяти его Еремеев в вампиловском «Прошлым летом в Чулимске» и Дадли из «Пути вашей жизни» У.Сарояна, сыгранные на сцене Нового драматического театра и заставившие обратить самое пристальное внимание на молодого выпускника Школы-студии МХАТа. Работы Александра Коршунова на сцене Театра «Сфера» - Летчик в «Маленьком принце» А. де Сент-Экзюпери, пастернаковский доктор Живаго, Максудов из «Театрального романа» М.Булгакова - воспринимались как удивительно точное, поистине снайперское попадание в ту опасную сферу, которая называется нашей читательской душой, выстраивающей свои стереотипы и ревниво оберегающей их от любого внешнего посягательства. Коршунов с этими стереотипами не спорил - он удивительно естественно с ними совпадал: обликом, интонациями, внутренней тревогой и болью, которые этот артист умеет передать скупо, но выразительно. Для актерского мастерства Александра Коршунова, очень быстро вросшего в труппу Малого театра, вообще чрезвычайно характерны эти точность оценок, скупость рисунка, естественность интонаций, глубина проникновения в суть человеческого поступка. Вот, наверное, что определяет особенность дарования Александра Коршунова, играет ли он Митрофана («Недоросль» Д.И.Фонвизина) или Гуинплена («Человек, который смеется» В.Гюго), Петю («Вишневый сад» А.П.Чехова) или Мозглякова («Дядюшкин сон» Ф.М.Достоевского), Гаврилу («Горячее сердце» А.Н.Островского) или Треплева («Чайка» А.П.Чехова)... И пожалуй, одной из ярчайших работ на сцене Малого театра остается роль Бориса Годунова в «Царе Иоанне Грозном» А.К.Толстого. Здесь мастерство артиста Коршунова покоряет мельчайшими деталями: взглядами словно исподтишка, поклонами, пружинистой готовностью заступить на место грозного царя, когда придет время. Первой режиссерской работой Александра Коршунова стали горьковские «Чудаки». С той поры, с 1996 года, он поставил на двух сценах филиала Малого театра три спектакля по А.Н.Островскому - «Трудовой хлеб», «Пучину» и «День на день не приходится» («Тяжелые дни»), сыграв в двух последних главные роли и прочитав эти пьесы как своеобразную трилогию существования замоскворецких обитателей. Лейтмотивом последнего спектакля становится «Полька» М.Глинки - простенькая мелодия, памятная всем, кто обучался хотя бы азам игры на фортепиано: в ее звуках, воспроизводимых словно неопытной, ученической рукой, слышится ненавязчивая идея спектакля «День на день не приходится» - это лишь начало, лишь репетиция тех событий и поступков, что чреваты подлинной драмой. А именно ею в любой момент готова обернуться комедия. Как в «Трудовом хлебе». Как в «Пучине». Александр Коршунов очень ясно и точно воспринимает жизнь; его непритязательная, но по-человечески волнующая, заставляющая сопереживать режиссура отличается пристальностью взгляда на действительность во всей ее многомерности, притягивает умением тщательно отделывать психологические оттенки взаимоотношений персонажей. И наверное, это совершенно естественно, что, отличаясь приверженностью к простому и нужному труду, Александр Коршунов преподает в Щепкинском училище. Студентам интересно с ним работать так же, как и ему с ними.


Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ
№6 (7414) 12 - 18 февраля 2004г.

http://www.kultura-portal.ru/tree/cultpaper/article.jsp?number=505&rubric_id=204&crubric_id=100455&pub_id=523966

На роль СЕН-ФЕЛИКСА в спектакле «Таинственный ящик» П.Каратыгина назначается народный артист России Эдуард Евгеньевич Марцевич.

Распоряжение №3 по Государственному академическому Малому театру России

«ГОСПОЖА МИНИСТЕРША» Б. Нушич

Распоряжение №3 по Государственному академическому Малому театру России
29 января 2004

«ГОСПОЖА МИНИСТЕРША»
Б. Нушич

Действующие лица:

Сима Попович — А.Ю.ЕРМАКОВ
Живка, его жена — Э.А.БЫСТРИЦКАЯ
Дара, их дочь — О.Л.ПАШКОВА
Рака, их сын — А.Е.ФАДДЕЕВ
Чеда, их зять — А.В.ВЕРШИНИН
Доктор Нинкович — В.И.КОРШУНОВ
Дядя Васа — А.С.ПОТАПОВ
Тетя Савка — Г.А.ЕГОРОВА
Тетя Даца — Т.П.ПАНКОВА
Иова — А.Р.ХОМЯТОВ
Дядя Панта — В.А.САФРОНОВ
Миле, его сын — П.В.КИПНИС
Соя, разведенная — Т.Н.ЛЕБЕДЕВА
Яков — А.С.КУДИНОВИЧ
Савва — В.А.БОРЦОВ
Риста, торговец — Б.В.КЛЮЕВ
Каленич — В.А.ДУБРОВСКИЙ
Анка — И.В.ИВАНОВА
Пера — В.Г.ЗОТОВ
Г-жа Ната — В.В.СВЕТЛОВА
Учительница — Е.В.ДОРОНИНА
Полицейский — В.В.ДАХНЕНКО
Посыльный — В.АНДРИАНОВ
Первый понятой — Е.АРАНОВСКИЙ
Второй понятой — Г.Г.МИКШУН

Режиссёр-постановщик — В.БЕЙЛИС
Художник-постановщик — И.СУМБАТАШВИЛИ
Композитор — Ш.КАЛЛОШ
Режиссёр — А.ШУЙСКИЙ
Пом. режиссёра — В.ЕГОРОВ, Г.МАРКИНА
Суфлер — И.ВАРЛАМОВА

Художественный руководитель Ю.М.Соломин
Генеральный директор В.И.Коршунов

13 февраля на радиостанции «Подмосковье» (укв 66,44 МГц, св 846 кГц) в рубрике «Театральная афиша» (17:00-18:00) слушайте интервью народного артиста России, ведущего актера и режиссера Малого театра Александра Коршунова

11 февраля юбилей артиста и режиссера Малого театра, народного артиста России Александра Викторовича Коршунова.

Поздравляем Александра Викторовича с днем рождения и желаем здоровья, дальнейших творческих взлетов – согласно фамилии - и всяческого благополучия.

11 февраля юбилей артиста и режиссера Малого театра, народного артиста России Александра Викторовича Коршунова.
Александру Коршунову – 50? Трудно в это поверить, когда глядишь из зрительного зала на его мятежного Костю Треплева из «Чайки» или в новом телесериале «Возвращение Мухтара», где он исполняет роль эксперта-криминалиста… То ли дело в его чуть восточной внешности, то ли в человеческой подвижности, то ли его «крылатая фамилия» обязывает. Но, несмотря на свой моложавый вид, послужной список ролей Александра Викторовича в Малом театре солиден и завидный для любого артиста: Гуинплен («Человек, который смеется» В.Гюго), Аким («Сон о белых горах» В.П.Астафьева), Петя Трофимов («Вишневый сад» А.П.Чехова), Мозгляков («Дядюшкин сон» Ф.М.Достоевского), Борис Годунов («Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого), Гаврила («Горячее сердце» А.Н.Островского), Кисельников («Пучина» А.Н.Островского)...
В 1996 году состоялся режиссерский дебют А.Коршунова в спектакле «Чудаки» М.Горького. Сегодня в афише Малого театра значатся три спектакля, поставленные Александром Коршуновым – «Пучина», «Трудовой хлеб» и «День на день не приходится». Неудивительно, что артисты любят участвовать в спектаклях Коршунова-режиссера. Актерская природа подсказывает ему метод работы, а готовый результат всегда отличается качеством и запоминается яркими актерскими работами. Например, в последней по времени премьере сцены филиала «День на день не приходится» в полную силу заявили о себе первоклассные артисты, по каким-то причинам мало занятые в текущем репертуаре театра...
Уже больше 8 лет Александр Викторович передает опыт студентам Высшего театрального училища имени М.С.Щепкина, доцентом которого он является.
Поздравляем Александра Викторовича с днем рождения и желаем здоровья, дальнейших творческих взлетов – согласно фамилии - и всяческого благополучия.

«Корсиканка»

Филиал Малого театра. 10,17,25 февраля. 19.00

Будучи знаменитым, император Наполеон произнес мудрую фразу: «От великого до смешного — только шаг». И был прав.

«Корсиканка»
Филиал Малого театра. 10,17,25 февраля. 19.00

Будучи знаменитым, император Наполеон произнес мудрую фразу: «От великого до смешного — только шаг». И был прав. Потому что в спектакле «Корсиканка» по пьесе чешского драматурга Иржи Губача он предстает не в период великих завоеваний и не в лучах славы. Перед нами — пленник острова Святой Елены, сверженный император, которого теперь гораздо больше занимает проблема сюртука, испорченного проклятыми крысами, и отсутствие ужина. Но как раз в этот момент в доме Наполеона (Валерий Баринов) появляется корсиканка Жозефина (Евгения Глушенко). Изменится ли теперь что-нибудь в жизни грозного завоевателя?

«ТВ7» №6 2004 г.

По сообщению Министерства культуры Клюквин Александр Владимирович получил высокое звание народный артист Российской Федерации.

Указ Президента Российской Федерации № 156 от 07.02.2004г.

Поздравляем Александра Владимировича с присвоением звания народный артист России. Желаем интересных творческих предложений и неизменного успеха.

В 55 лет — самая обаятельная и привлекательная.

Ирина Муравьева: «Народу не обязательно знать обо мне правду».

В 55 лет — самая обаятельная и привлекательная.

Ирина Муравьева: «Народу не обязательно знать обо мне правду».

Завтра одной из самых популярных актрис советского кинематографа Ирине Муравьевой исполняется 55 лет. Пожалуй, она одна из немногих людей публичной профессии, кто уже много лет категорически отказывается от любого общения с прессой. Именно поэтому интерес к ее персоне с каждым годом возрастает.
Накануне ее дня рождения мы связались с Ириной Вадимовной. После долгих уговоров она почему-то согласилась пообщаться. Однако когда я появилась на пороге ее квартиры, актриса вздохнула:
- Я передумала. Говорить нам не о чем. Да и к откровенным беседам я не готова. Извините меня...
Тут мои нервы не выдержали. На глаза навернулись слезы. Я целую неделю готовилась к этой встрече, собирала материал об актрисе, еще раз просмотрела некоторые фильмы.
- Ну что с вами делать, — улыбнулась Муравьева. — Проходите. Но предупреждаю: о личной жизни — ни слова. Посмотрим, что у нас в итоге получится…

— Ирина Вадимовна, давайте вспомним ваше детство. Правда, что родители держали вас в ежовых рукавицах?
— Да, у меня была очень строгая мама. У меня еще есть сестра, и мама постоянно оберегала нас. Она не работала, и всю жизнь занималась нашим воспитанием. Нам нельзя было сделать ни шага в сторону. После школы мы сразу бежали домой, потом — на занятия музыкой, вечером опять возвращались домой. Вообще, я своих детей тоже старалась так воспитывать. У меня два сына, и я постоянно выясняла, где и с кем они пропадали. Мои ребята, так же, как и я в детстве, были сильно загружены учебой.
— Неужели они не могли махнуть рукой на ваши запреты?
— Они слушались меня во всем. Ну а когда выросли, конечно, отношения между нами стали складываться по-другому.
— Наверное, такая тяга к воспитанию детей у вас не случайна. Ведь до десятого класса вы хотели стать учительницей?
— Да, я мечтала об этом до 16 лет...
— Почему же вдруг вы так круто изменили свое решение?
— Самое важное случается «вдруг».
— После окончания школы вы подавали документы во все столичные актерские вузы, однако никуда не поступили. Это не отбило охоту стать актрисой?
— Зато я на второй год поступила.
— Но поступили не туда, куда хотели?
— Конечно, я мечтала о МХАТе или Щукинском училище, а поступила в студию Детского театра, куда брали только москвичей, да к тому же там был маленький конкурс. Тогда я решила, что если на второй год не поступлю, то придется бросить эту затею. Я бы не стала десятилетиями поступать в театральные институты. Ну если не принимают, что с этим можно поделать?
— Вы помните свою первую роль?
— В Детском театре я играла мальчика в водевиле. Это была очень большая, хорошая роль.
— Мне трудно представить, как вас могли загримировать под мальчика?
— Да, да, да, я тогда была тонкая, длинная, как мальчик...
— Если бы вы не стали актрисой, какую бы профессию предпочли?
— Учительницей начальных классов.
— Мне кажется, что общаться интереснее с учениками более старших классов?
— Как-раз это с 15-летними не интересно. А с первоклашками, ангелами, — просто замечательно.

«Сегодня для меня нет ролей в кино»
— Вас приглашают сниматься в кино?
— Редко. Я вообще нормальный человек и понимаю, что мое время для кино ушло. И может быть, когда я совсем состарюсь, оно вернется. Но на данном этапе для меня совсем нет ролей.
— Многие актеры вашего поколения и старше постоянно ругают современный кинематограф, говорят, что ни за что не согласились бы сниматься в том или ином фильме нашего времени. Вы тоже считаете, что сегодняшнее кино стало на уровень ниже того, в котором играли вы?
— Я даже не хочу это обсуждать. Честно говоря, не знаю. В данном случае я говорю про себя. Когда я была помоложе, мне предлагали роли молодых девушек, которые хотят найти свою любовь, которые только начинают жить. Эти времена ушли. У меня уже совершенно другой возраст. Ну и кого я должна играть? Мать или женщину, которая в кого-то безумно влюблена? Я не могу играть такие роли. Мне кажется, что любовь должна играть женщина не с моей внешностью.
— НО все-таки если вас пригласят на подобную роль, неужели откажетесь?
— Я уже отказывалась, когда мне предлагали роль женщины, в которую кто-то там влюбился. Я говорила, что это невозможно, я уже не та, по возрасту я почти бабушка. Вообще, я больше театральная актриса. В кино я снималась в свободное от работы — от театра — время. Никакой ставки на кинематограф я не делала. Мне было просто интересно посниматься в кино, а оказалось, что всю популярность мне дало именно оно.
— Вам не обидно, что вас больше знают по киношным ролям?
— Нет, в этом смысле у меня нет никаких обид. Я с детства хотела работать именно в театре. Сейчас я играю большие, серьезные роли. Актрисам моего возраста можно только мечтать о таких ролях.
— Но в театре нельзя заработать больших денег?
— Вы правы, там вообще нет денег. Но все актеры еще где-то подрабатывают, дают какие-то концерты. Но я это, к сожалению, делаю редко. Одно время мне приходилось тяжело, а сейчас живу очень даже неплохо.
— Что это были за времена?
— Это было в самом начале моей творческой деятельности, когда я была совсем молодая.

«Я до сих пор боюсь зрительного зала»
—В 1980 году фильм «Москва слезам не верит» получил премию «Оскар» как лучший иностранный фильм. После такого успеха вас заметили зарубежные режиссеры?
— Нет. Меня никто за границу сниматься не приглашал.
— На съемках этой картины вы подружились с Верой Алентовой и Раисой Рязановой?
— Нет, и это очень огорчает всех зрителей.
— Вообще актеры после долгой работы над фильмом становятся друзьями?
— Это такая тонкая вещь, друзья. Тут надо найти общие интересы. Я с удовольствием встречаюсь с Алентовой и Рязановой, мы в прекрасных отношениях, но все-таки стать близкими друзьями нам было не суждено.
— С Александром Абдуловым вы снялись в двух картинах — «Карнавал» и «Самая обаятельная и привлекательная». Наверняка в то время ходили слухи о ваших отношениях?
— Наши совместные съемки от нас не зависели. А насчет сплетен... Мне тоже всегда казалось, что Марчелло Мастроянни и Софи Лорен — муж и жена.
— Говорят, после просмотра фильма «Москва слезам не верит» вы даже плакали, так себе не понравились...
— В фильме «Москва слезам не верит» я себе жутко не понравилась. Мне показалось, что я такая противная, назойливая, что Людмила в моем лице собрала в себе все те качества, которые мне не нравятся в людях. Вечером после рабочего просмотра я пришла на спектакль, стала гримироваться и не смогла сдержать слез. Тогда я подумала: «Вот и пришел этот момент. Мы так веселились на съемках, и вот итог — я так ужасно получилась в этой роли». Впрочем, мне всегда не нравится то, что я делаю. У Тригорина в пьесе «Чайка» есть примерно такие слова: «Я не люблю себя как писателя, я не нравлюсь себе как писатель, мне все это не нравится. Мне кажется, что мои читатели блондины — холодны и равнодушны, брюнеты — язвительны и агрессивны». Со мной происходит то же самое. Я ведь до сих пор боюсь зрительного зала. Когда я выхожу на сцену и слышу, что зрители, например, смеются, я боюсь, что в зале сидит один человек, который понимает, как я ужасно играю. Я начинаю шутить для зрителей, и они мне отвечают. А тот человек думает: «Какой это ужас, чему же она так радуется? Почему же она так спокойно играет?».
— Естественно, ни о какой премии вы даже не мечтали?
— Конечно. Тогда мы даже не знали, что такое «Оскар».

«В троллейбусе ко мне подходили люди, и каждый говорил что-то неприятное в мой адрес»
— В одном интервью вы обронили фразу «в моей жизни все до банальности просто». Не скучно жить, когда все просто, все банально? Мне кажется, что все творческие люди живут как на вулкане?
— Зачем же вы мне желаете такой несчастной жизни? Ну разве это счастье — жить как на вулкане. Это интересно только со стороны. А вы сами попробуйте, поживите на вулкане. Ведь там очень горячо, вода течет, лава ноги обжигает...
— Выходит, вы предпочитаете бесконечным страстям тихую гавань?
— Я к такой жизни стремлюсь и стараюсь не ходить в эти вулканические края. То, что вы сейчас говорите, это как раз банальное представление об артистах. Почему-то многие считают, что любого актера сопровождают кипение страстей, сигарета в зубах, бутылка коньяка, какие-то любовники, разводы, бросание детей. Ну и что это такое? Я Думаю, очень многие так не живут. Ведь мы нормальные люди, такие же, как все.
— Но ведь у большинства людей вашей профессии все именно так и происходит?
— У артистов очень подвижная нервная система. Выход на сцену я могу сравнить с бегом на стометровку. Когда за три часа надо так сконцентрироваться, чтобы успеть пробежать данное расстояние. Это расшатывает нервную систему. А поскольку среди нас есть люди менее здоровые, которые не знают, куда эту энергию девать, вот они и кидаются во все тяжкие. А кто поздоровее, тот идет домой и ложится спать до следующего утра.
— Много лет назад я так часто видела вас в троллейбусе, благо живем по соседству, и очень удивлялась, почему народная артистка России передвигается на общественном транспорте?
— Сейчас я уже десять лет за рулем. А раньше, действительно, я часто ездила на троллейбусе. Но тогда меня не столько сами поездки смущали, сколько пассажиры. Я удивлялась бестактности многих людей. Мне могли спокойно сказать: «Ах, какая вы стали старая» или «О, как бежит время! Вот я смотрю на вас и удивляюсь, вам надо отдыхать побольше». Не поверите, ко мне каждый хотел подойти и ласково сказать что-то. Это естественный порыв любого человека. Мне было тяжело такое выслушивать, но приходилось держаться. Я понимала, что они это делали не со злобы, здесь виновата людская простота, которая хуже воровства.
— Вы старались промолчать в ответ?
— Приходилось терпеть, улыбаться. Только один раз я не выдержала, когда кассирша в «Детском мире», глядя на меня, воскликнула: «Ой, какая вы старая, я помню, когда вы приходили к нам совсем молодой, у вас тогда были дети маленькие». — «Ну что же, это вы молодеете, а я старею», — единственное, что я могла сказать в ответ. Правда, потом жалела об этом, надо было промолчать.
— Ирина Вадимовна, вы вообще можете нахамить?
— Я могу все, но просто некоторые вещи делать нельзя.
— Многие журналисты говорят, что у вас тяжелый характер.
— По-моему, у меня хороший характер. Хотя я бываю жесткая, умею отказывать.
— Вы категорически отказываетесь беседовать с прессой. Раньше вы более лояльно относились к журналистам?
— На меня узнаваемость обрушилась неожиданно. Тогда я не знала, что мне делать и как себя вести. Ко мне подходили совершенно незнакомые люди, улыбались, пытались заговорить, я делала вид, что никого не вижу, а сама готова была провалиться сквозь землю от стыда. Я стеснялась того, что меня узнавали на улице. Однажды знакомые мне сказали: «Ты посмотри, человек идет и тебе улыбается, как ты можешь ему не ответить? Ведь он твое стеснение может принять за гордыню...». Так на протяжении многих лет я не знала, как себя вести. Это сейчас я со всеми разговариваю, всем улыбаюсь.
— Выходит, мемуары писать не станете?
— Думаю, нет. Народу абсолютно не обязательно знать обо мне правду. Люди ко мне обращаются как к образу, который они увидели на телеэкране или в театре. Когда я поняла, что между зрителем и мной стоит еще какой-то образ, мне стало очень легко. Ведь это на самом деле не я. Зрители после спектакля говорят мне: «Боже мой, вы так хорошо играете, и какая вы сама хорошая». Знали бы они, какая я хорошая!
— Вы ничего не хотите рассказывать о своей семье, о своих детях?
— Зачем говорить о детях? Не портите мне их.
— Ирина Вадимовна, как отметите свое 55-летие?
— Завтра утром я отработаю спектакль «Вишневый сад», в три часа дня поеду на венчание сына в храм, а потом мы всей семьей будем отмечать свадьбу сына, а заодно и мой день рождения. И когда подойдет моя очередь говорить тост, я скажу: «Дети мои, когда у вас будет золотая свадьба, вспомните, что вашей маме сегодня 105 лет».

Ирина БОБРОВА.
«Московский Комсомолец», 7 февраля 2004 г.

От всей души поздравляем народную артистку России Татьяну Александровну Еремееву с высокой государственной наградой — орденом «За заслуги перед Отечеством» lV-й степени

От всей души поздравляем народную артистку России Татьяну Александровну Еремееву с высокой государственной наградой — орденом «За заслуги перед Отечеством» lV-й степени

8 февраля свой юбилей отмечает одна из ведущих актрис Малого театра, звезда советского кино, народная артистка России Ирина Вадимовна Муравьева.

Максим РЕДИН, 08 февраля

Yтро.ru

АКТРИСА ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩЕГО АМПЛУА

Сегодня свой юбилей отмечает одна из ведущих актрис Малого театра, звезда советского кино, народная артистка России Ирина Вадимовна Муравьева. Свой день рождения актриса отметит на сцене старейшего театра страны, где сыграет роль Раневской в спектакле «Вишневый сад» А.П. Чехова.
Муравьева пришла в Малый 11 лет назад по приглашению худрука театра Юрия Соломина. Пришла не сразу, ждала целый год, присматривалась, пока руководство предложит ей роль, чтобы не входить в труппу ни с чем. Сначала Муравьеву ввели на роль Раневской – через вводы в готовый спектакль проходят все, кто поступает на службу в Малый, новую роль сразу здесь получить трудно. Ее Раневская рассеяла все сомнения, ведь многие считали, что Муравьева и Малый не вполне подходят друг другу.
Затем Ирина Вадимовна сыграла Купавину в «Волках и овцах» А.Н.Островского – автора, на чьих пьесах, собственно, проверяется пригодность актера к сцене Малого театра. Потом была новая встреча с Чеховым в «Чайке», где Муравьева сыграла Аркадину. А через несколько лет в срочном порядке вместо Э.Быстрицкой сыграла Гурмыжскую в «Лесе», хотя и репетировала Улиту.
Все роли, которые Ирина Муравьева сыграла в Малом, можно принимать или не принимать – это личное дело каждого. Все они, кроме, пожалуй, Аркадиной, на этой сцене имеют свою историю, за любой стоит вереница великих исполнительниц, потеряться среди которых проще простого. С Муравьевой этого не произошло. В каждый образ она вносит что-то неповторимое, свое, для каждой роли пишет новую страницу ее истории. Трактовки классических ролей обретают новое звучание, которое с первого раза кажется противоречащим традиции, тому, как «положено». Актриса заставляет увидеть в привычном нечто ранее незамеченное, не бросающееся в глаза: надо лишь присмотреться получше.
До Малого театра в жизни актрисы было еще два театра. Коренная москвичка, Муравьева окончила Студию при Центральном детском театре. Говорят, что уже на первом туре она стала сенсацией среди абитуриентов. Позднее Муравьева окончила заочное отделение ГИТИСа. Работать начала в том же Центральном детском театре, еще учась в студии. Выходила сначала в массовке, потом пошли небольшие роли. Семь лет провела молодая актриса в этих стенах, а потом, в 1977 г. ушла в Театр им. Моссовета.
В своем первом театре Ирина Муравьева сыграла довольно много ролей мальчишек и девчонок: Шура Тычинкин в комедии Сергея Михалкова «Сомбреро», царевна Лали в пьесе Нахуцришвили «Чинчрака», которая была поставлена специально для нее Леонидом Эйдлиным – будущим мужем актрисы, Виола в «Двенадцатой ночи» Шекспира, Ворона в «Снежной королеве», героическая Любка Шевцова в «Молодой гвардии» и другие.
Когда Муравьева пришла в Театр им. Моссовета, там еще служили Ростислав Плятт и Фаина Раневская, которые почти сразу стали ее партнерами по сцене. Вместе с ними она сыграла в знаменитом спектакле «Дальше – тишина» А.Эфроса. Большинство ролей были из современного репертуара. Классические образы попадались редко. Среди них – сложнейшая по всем параметрам роль Грушеньки в «Братьях Карамазовых», ставшая в исполнении Муравьевой настоящей сенсацией.
В целом не очень богатый театральными ролями моссоветовский период подарил нам, тем не менее, большинство ролей в кино, которые и сделали Муравьеву настолько популярной, насколько это в принципе возможно. В общем–то и фильмов с ее участием не так много: «Москва слезам не верит», «Самая обаятельная и привлекательная», «Карнавал» – это самые известные. Еще были «Охота на лис», «Чисто английское убийство», «Мы, нижеподписавшиеся», «Бабник», «Артистка из Грибова» и другие. Сейчас актриса снимается крайне редко. Один из последних фильмов с ее участием – «С новым счастьем!» – сериал, снятый Леонидом Эйдлиным.
Муравьева, как это не раз отмечалось, — человек совершенно непубличный, нетусовочный. Единственное место, где она, кажется, чувствует себя как дома, так это театр. А Малый театр и есть дом. Спросите любого актера, который здесь служит, и он вам это непременно подтвердит. Говорят, что на каждый спектакль «Чайки», в котором партнерами Ирины Муравьевой являются Юрий Соломин, Александр Михайлов, Виктор и Александр Коршуновы, актриса приносит домашние пирожки, печенье или что-нибудь еще собственного приготовления. И все это идет к чаю, который герои пьют прямо на сцене.

Максим РЕДИН, 08 февраля

Yтро.ru
http://www.utro.ru/articles/2004/02/08/276766.shtml

Сегодня, 8 февраля, юбилей ведущей актрисы Малого театра Ирины Вадимовны Муравьевой.

Поздравляем самую обаятельную и привлекательную актрису Ирину Вадимовну с замечательным юбилеем и от всего сердца желаем крепкого здоровья, семейного благополучия, интересных творческих предложений.

Сегодня, 8 февраля, юбилей ведущей актрисы Малого театра Ирины Вадимовны Муравьевой.
Ирина Муравьева поступала сразу во все театральные институты Москвы и, как это часто случается, не прошла ни в один из них. В 1970 году Ирина поступила в студию при Центральном детском театре. (Своих наставников по студии — Анну Алексеевну Некрасову и Сергея Григорьевича Соколова актриса до сих пор вспоминает с благодарностью).
Скоро Ирина стала одной из ведущих актрис Центрального детского театра. Многие помнят ее героиню – лихую девчонку Бонку из спектакля «Сказка о четырех близнецах», который раньше часто показывали по телевидению. После Детского театра Муравьева работала в театре Моссовета, где состоялся переход актрисы к «взрослым» ролям. Здесь, попутно заканчивая ГИТИС (мастерская О.Ремеза), Муравьева создала целый ряд замечательных образов. И, прежде всего, это Грушенька в «Братьях Карамазовых», Альбина в «Комнате», Кулагина в «Превышении власти»…
С 1993 года Ирина Муравьева актриса Малого театра России. На старинной русской сцене, ставшей уже родной для Ирины Вадимовны, сегодня ее можно увидеть в спектаклях: «Вишневый сад» (Раневская), «Лес» (Гурмыжская), «Чайка» (Аркадина), «Волки и овцы» (Купавина), «На всякого мудреца довольно простоты» (Мамаева).
В кино, которое сегодня Муравьева не балует своим вниманием, она наибольшим образом раскрылась как актриса редкого синтетического дарования, которая легко может спеть («Необычайное пари…», «Самая обаятельная и привлекательная», «Эта женщина в окне») станцевать («Карнавал») или покататься на роликах («Карнавал»). Кроме того, Муравьеваблестяще владеет редким для драматического актера языком — эксцентрикой. Она не боится ни гротеска, ни фарса — как в случае с ее интереснейшей героиней — Аркадиной.
В спектакле Малого театра «Чайка» (постановка Ю.М.Соломина) Аркадина получилась, пожалуй, самой комедийной героиней загадочной чеховской комедии. Свою героиню Муравьева сознательно лишает традиционного для этой героини аристократизма. Она и не изысканная прима провинциальной труппы, какой ее привыкли видеть. Основное в такой Аркадиной – это «цыпочка пятнадцатилетняя», а не кумир студенчества. В этой роли актриса не стесняется открытого и беспощадного комикования на грани гротеска и выигрывает.
Несмотря на то, что Муравьева сейчас почти не снимается в кино (исключением стала роль прихожанки храма Тимофеевны в телесериале «Спас под березами» в постановке Л.Эйдлина) она по-прежнему остается одной из самых любимых и популярных актрис нашего времени.
Поздравляем самую обаятельную и привлекательную актрису Ирину Вадимовну Муравьеву, ведущую актрису Малого театра, народную артистку России, с замечательным юбилеем и от всего сердца желаем крепкого здоровья, семейного благополучия, интересных творческих предложений.

Актёры занятые в спектаклях с 10 по 15 февраля 2004 года.

Актёры занятые в спектаклях с 10 по 15 февраля 2004 года.


10 февраля, основная сцена, «Царь Фёдор Иоаннович»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Л.Г.Кичанова, Е.О.Дмитриева, Э.Е.Марцевич, В.И.Коршунов, Я.П.Барышев, В.И.Езепов, А.Н.Анохин, П.В.Абрамов(2 роли), Д.Н.Зеничев, В.А.Сафронов, В.Г.Богин, С.Л.Тезов, В.А.Борцов, И.С.Григорьев, А.С.Потапов, Ю.Б.Ильин, А.Ю.Белый, Г.Ю.Оболенский, А.С.Кудинович, В.В.Дахненко, А.М.Торопов, Н.А.Низовой, П.В.Кипнис, Д.Н.Солодовник, А.Т.Манке, С.А.Вещев.

10 февраля, сцена на Б.Ордынке, «Корсиканка»: Е.К.Глушенко, В.А.Баринов, А.М.Торопов, В.А.Коняев, Д.Н.Зеничев, В.А.Дубровский, П.Д.Складчиков.

11 февраля, основная сцена, «Горе от ума»: И.Ю.Леонова, И.В.Иванова, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, Л.Г.Кичанова, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Т.И.Короткова, И.В.Тельпугова, Д.Н.Подгорная, Т.А.Еремеева, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, Ю.М.Соломин, А.В.Вершинин, Г.В.Подгородинский, В.А.Низовой, Е.В.Самойлов, Д.Д.Кознов, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, В.В.Дахненко, Д.Н.Зеничев, Г.Д.Сергеев, А.Е.Фаддеев, П.В.Кипнис, Д.Н.Солодовник.

12 февраля, основная сцена, «Правда – хорошо, а счастье лучше»: Е.К.Глушенко, И.Ю.Леонова, Л.П.Полякова, Л.Г.Кичанова, Д.Н.Подгорная, Ю.В.Сафронова, Е.А.Кулешова, В.А.Низовой, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Г.А.Дронов, Д.Н.Зеничев, И.С.Григорьев.

12 февраля, сцена на Б.Ордынке, «Старый добрый ансамбль»: А.Н.Евдокимова, Л.В.Юдина, А.М.Торопов, В.А.Борцов, А.И.Кочетков, Ю.И.Каюров, В.Б.Носик.

13 февраля, основная сцена, «Не было ни гроша, да вдруг алтын»: Г.Г.Микшун, О.В.Молочная, К.Е.Блохина, Л.А.Пашкова, Т.И.Короткова, С.С.Симакина, Н.В.Казинас, М.И.Фомина, М.А.Стерникова, Т.Н.Рыжова, А.М.Жарова, Е.А.Кулешова, С.К.Морозова, А.И.Ларина, А.И.Кочетков, Д.Н.Солодовник, Г.Ю.Оболенский, В.В.Дахненко, О.В.Доброван, В.А.Сафронов, Ю.Б.Ильин, А.Т.Манке, П.В.Абрамов, И.С.Григорьев, Малец, Ильичев, Гера Брижак.

13 февраля, сцена сцена на Б.Ордынке, «Пучина»: О.А.Чуваева, А.И.Охлупина, О.Л.Пашкова, Т.В.Скиба, Е.М.Базарова, Н.П.Швец, Яна Умарова, А.В.Коршунов, Е.В.Баринов, В.А.Баринов, В.А.Дубровский, А.В.Вахтеров, В.И.Бочкарев, Д.Д.Кознов, П.Д.Складчиков, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Феликс Умаров.

14 февраля, основная сцена, «На всякого мудреца довольно простоты»: Л.Г.Кичанова, И.В.Муравьёва, Э.А.Быстрицкая, Т.П.Панкова, О.Пашкова, Микшун, Швец, Жарова, А.Вершинин, А.Потапов, В.И.Коршунов, А.В.Клюквин, Г.А.Дронов, А.Ю.Ермаков, П.Абрамов, А.Т.Манке, И.С.Григорьев.

14 февраля, сцена на Б.Ордынке, «Усилия любви…»: И.Ю.Леонова, И.В.Иванова, В.В.Андреева, Е.М.Базарова, Д.Н.Подгорная, В.Г.Зотов, Д.А.Жулин, О.В.Доброван, С.А.Коршунов, А.Е.Фаддеев, Д.Н.Солодовник, В.В.Дахненко, В.А.Низовой, П.В.Кипнис.

15 февраля, основная сцена, утро, «Сказка о Царе Салтане»: Д.Н.Подгорная, В.В.Светлова, Е.В.Доронина, Л.Г.Кичанова, М.И.Фомина, Надрыгулова, В.А.Коняев, В.Г.Зотов, А.Е.Фадддев, И.С.Григорьев, В.В.Дахненко, Д.Н.Солодовник, Баймурзин, Камалов, Куланбаев.

15 февраля, основная сцена, вечер, «Царь Иоанн Грозный»: А.И.Охлупина, Ю.В.Сафронова, И.В.Тельпугова, Я.П.Барышев, Г.В.Подгородинский, В.А.Коняев, А.Р.Хомятов, Б.В.Клюев, А.Ю.Ермаков, Д.А.Жулин, В.Г.Богин, А.В.Коршунов, С.А.Вещев, А.М.Торопов, А.Н.Анохин, В.Б.Носик, П.Д.Складчиков, О.С.Мартьянов.

15 февраля, сцена на Б.Ордынке, утро, «Снежная Королева»: В.В.Андреева, Е.М.Солодова, Л.В.Юдина, А.М.Жарова, Е.О.Дмитриева, Л.А.Пашкова, З.Е.Андреева, О.С.Мартьянов, С.А.Коршунов, В.К.Бабятинский, А.В.Вершинин, Г.А.Дронов, В.А.Дубровский, С.Л.Тезов, Беленький, Марин.

15 февраля, сцена на Б.Ордынке, вечер, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, Н.Н.Верещенко, Е.М.Базарова, И.В.Иванова, О.Г.Жевакина, Л.В.Ещенко, В.И.Езепов, А.В.Вершинин, В.А.Низовой, О.В.Доброван, В.Г.Зотов, П.В.Кипнис, Д.Н.Солодовник, Малец.

ЗАМРИ. УМРИ. ЖИВИ ДАЛЬШЕ

Юрий Соломин поставил в Малом театре «Трех сестер»

Артисты часто идут в режиссуру и крайне редко чего-то в ней добиваются. Юрий Соломин неожиданно добился.

ЗАМРИ. УМРИ. ЖИВИ ДАЛЬШЕ

Юрий Соломин поставил в Малом театре «Трех сестер»


Артисты часто идут в режиссуру и крайне редко чего-то в ней добиваются. Юрий Соломин неожиданно добился. Выпущенные им в Малом «Три сестры» сделаны и сыграны с той добротной простотой, о которой видавшие виды критики не смели уже и мечтать.

Так уж случилось, что в Москве существовали с некоторых пор два оплота традиции — МХАТ и Малый. И возглавляют их с недавних пор два выдающихся артиста — Табаков и Соломин. Первый обнаружил в себе задатки выдающегося менеджера и в соответствии с духом времени превратил вверенный ему театр в открытую всем направлениям и ветрам площадку. Второй, напротив, духу времени всячески сопротивлялся, модных веяний чурался и прослыл в театральных кругах неисправимым консерватором. «Три сестры» — плод этого самого консерватизма. Неожиданный, прямо скажем, плод.

Традиция вообще слово расплывчатое. Применительно к театру, и уж тем более к русскому театру, оно подлежит дефиниции с особенным трудом. Ведь Малый и МХАТ воплощают в себе разные традиции. И «Три сестры» — это не из репертуара Малого. Это как раз совсем из другого репертуара. Если быть исторически и театроведчески точным, сыграть Чехова в Малом в соответствии с традицией — это значит сыграть размашисто, задорно, с некоторым уклоном в комедию, скорее всего в комедию Островского. Сергей Женовач — вот истинный наследник этих традиций. «Трех сестер» между тем сыграли в Малом по-мхатовски, не оглядываясь на какую-то конкретную постановку, но в очевидном соответствии с гипотетическим мхатовским спектаклем, каким он, по словам одного из чеховских героев, «представляется в мечтах». То, что Малый, да еще силами его художественного руководителя, взялся решить подобную задачу, заслуживает интереса и уважения. То, что эта задача оказалась ему в конечном итоге по плечу, заслуживает пристального анализа.

Соломина никто никогда не числил в настоящих режиссерах. Он, думаю, и сам себя в них не числил. Никаких поражающих глубиной и новаторством мыслей по поводу чеховской пьесы у него явно не было. Никаких новых слов в искусстве он говорить не собирался. Он вообще оказался в данном случае не режиссером, а скорее медиумом, проводником той театральной идеи, в соответствии с которой надо максимально довериться автору, честно попытаться проникнуть в суть каждого характера и не деформировать пьесу концепцией. Эти предписания кажутся сейчас простыми, как рецепт блинов. Но на моей памяти подавляющее число таких блинов выходило комом.

Вот, скажем, звонит тебе какой-нибудь неискушенный в театральных вопросах родственник и говорит: «Хочется посмотреть Чехова, но чтобы без авангардизма и излишеств всяких нехороших. В классическом исполнении». Буквально не знаешь, что человеку посоветовать, потому что «классические исполнения» вроде бы встречаются, но отдают они такой фальшью, такой беспросветной театральной рутиной, что совестно их кому-либо рекомендовать. Когда забубенную банальщину с развевающимися на сценическом ветру шарфиками и картинно отыгранным на авансцене надрывом выдают за верность традиции русского психологического театра, хочется бежать от этой традиции и ее словоохотливых адептов, как Мопассан от Эйфелевой башни. Ведь на самом деле подобные адепты губят ее куда с большим успехом, чем все радикалы и ниспровергатели вместе взятые. Так неумный охранитель может нанести христианскому вероучению вред посерьезнее, чем самый яростный атеист.

Со спектакля Малого выходишь в хорошем настроении и с радостью в сердце. Оказывается, можно вот так — без открытий и прорывов, но и без неверно взятых нот. Без пошлости и лажи. Эти «Три сестры» ни единой минуты не выглядят анахронизмом, хотя весь джентльменский набор спектакля по Чехову вроде на месте — подробно проработанные интерьеры, задник с березовой рощей, соответствующие эпохе костюмы. Здесь сестры (Алена Охлупина, Ольга Пашкова, Варвара Андреева) будут страдать, Наташа (Инна Иванова) превратится из робкой мещаночки в истеричную домоправительницу, Кулыгин (Валерий Бабятинский) будет возвышенно беззащитен в своей любви к Маше, Соленый (Виктор Низовой) смешон в своих романтических претензиях. Но каждому из них я верю.

Труппа Малого — убеждаешься в этом лишний раз — одна из самых крепких и, главное, слаженных трупп Москвы. Ее артисты редко мелькают в сериалах и телевизионных посиделках за чашкой чая, зато дело свое делают справно. Конечно, Эдуард Марцевич в роли Чебутыкина, давно уже, в отличие от всех прочих, не питающего никаких иллюзий и надежд, показывает класс актерской игры куда более высокий, чем, скажем, Александр Ермаков (Вершинин) или обаятельный, но не очень-то отличающийся этим обаянием от Федотика или Родэ Глеб Подгородинский (Тузенбах), но ни одного из них невозможно упрекнуть в самолюбовании, бессовестном перетаскивании одеяла на себя.

Сидя в Малом, отдаешься мерному течению пьесы и спектакля и обнаруживаешь в его негромкой кантилене неожиданные и точные пассажи. Вот Андрей Прозоров (отличная работа Александра Клюквина) произносит в последнем акте свой очередной монолог на тему «пропала жизнь», адресуя его лежащей в коляске Софочке. И это абсурдное резонерство вдруг обнажает чеховский трагизм посильнее любого надрыва. Или в финале не звучит громкая музыка, которая вроде бы должна сопровождать монолог Ольги согласно ремарке, а просто слышен стук мерно падающих капель. И это, надо сказать, одна из лучших «настроенческих» сцен, которые мне доводилось видеть.

Сравнивая спектакль Малого с другими «классическими» постановками, начинаешь вдруг ясно понимать, чем правильный ответ на сложный вопрос отличается от банального. Банальный — он всегда заимствованный. Для правильного потребна работа собственного мозга и собственной души. Есть теоремы, которые никогда не превратятся в аксиомы. Их надо всякий раз доказывать заново. В спектакле Малого работа души и ума видна, и она способна заменить собой все то, что принято ценить в современном театре, — и стильную декорацию, и неожиданность трактовки, и смелость постановочных ходов.

Где-то традиция, неразрывно связанная когда-то с Художественным театром, но ставшая давно уже всеобщим достоянием, умерла и превратилась в высохшую мумию. Где-то она замерла в ожидании новых свершений. Где-то, как в Малом, продолжает скромно, но достойно жить. Дай Бог ей здоровья.


Марина ДАВЫДОВА

21:03 03.02.04
http://izvestia.ru/culture/article43847

ДРАМА СЛОМЛЕННОЙ ДУШИ

Сегодня мы переживаем непростые времена переоценки ценностей и нередко заглядываем в глубь веков, чтобы пересмотреть многие стереотипы. На экранах — новый фильм Виталия Мельникова «Бедный, бедный Павел...», в Малом театре идет спектакль «Хроника дворцового переворота»...

...Нужно сказать, что на таких, как Верещенко, как правило, и «держится репертуар» крупного театра.

ДРАМА СЛОМЛЕННОЙ ДУШИ

Сегодня мы переживаем непростые времена переоценки ценностей и нередко заглядываем в глубь веков, чтобы пересмотреть многие стереотипы. На экранах — новый фильм Виталия Мельникова «Бедный, бедный Павел...», в Малом театре идет спектакль «Хроника дворцового переворота».
Раньше мы видели в фигурах государей Петра III и его сына Павла капризных и безумных фанатиков солдатской муштры. А сегодня многие распоряжения и деяния их представляются не только разумными, но и намного опережающими свое время.
В «Хронике...» драматург Галина Турчина и режиссер-постановщик Владимир Бейлис представили нам непривычного Петра Федоровича — реформатора, болеющего за судьбу России, человека с любящей и ранимой душой, которому, правда, порой не хватает житейской рассудительности и политической мудрости. Воплотил этот образ на сцене заслуженный артист России Николай Верещенко. И сколько же тонких психологических переходов находит он в этой роли! От сдержанной суровости — к ярости, от гнева — к тихому отчаянию... Как нежен и ласков может он быть и как жесток!
Нужно сказать, что на таких, как Верещенко, как правило, и «держится репертуар» крупного театра. Артист, который может из любой, даже небольшой по размеру роли, сделать значительную, сыграв ее сдержанно и точно, словно по нотам. Артист, который умеет работать практически в любом амплуа. Вот он суровый и бескомпромиссный резонер Правдин в «Недоросле». Вот циничный и деловитый Беркутов в «Волках и овцах». А вот коварный Гватинара, «лукавый царедворец» в «Тайнах Мадридского двора», преисполненный ощущения собственной значимости и бесконечно забавный. А среди прежних работ — добрый, искренний, чуткий Иван Петрович в «Униженных и оскорбленных», холодный и чопорный Стахов в «Накануне».
В «Хронике дворцового переворота» краткое царствование Петра III представлено как переломный момент российской истории. А Петр III, соответственно, как государь, который пытается направить Россию по иному историческому пути, но не выдерживает сопротивления окружающей действительности, став заложником собственных убеждений. Петр в исполнении [link ">Николая Верещенко — артистическая натура в отличие от своей жены Катерины (ее играет Людмила Титова), для которой люди — фигуры на шахматной доске. Главный конфликт спектакля — столкновение идеалиста-государя с окружающей российской реальностью. Верещенко очень убедительно показывает его путь от оптимистического убеждения в собственных силах до полной сломленности.
Зыбкость государственных устоев подчеркивает символическое оформление замечательного художника Энара Стенберга — золотые колонны, которые кажутся чем-то незыблемым, а на самом деле сделаны из невесомых полосок ткани. История государства Российского сплетается с историей человеческой души.

Автор: ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВА.
«Парламентская газета»
№ 1361 за 16.12.2003

Николай Верещенко о премьере спектакля «Хеппи энд»:

«Власть раскрывает в человеке худшие черты»

- Николай Алексеевич, согласны ли вы с мыслью, что властолюбие – самый страшный грех?

Николай Верещенко о премьере спектакля «Хеппи энд»:
«Власть раскрывает в человеке худшие черты»

- Николай Алексеевич, согласны ли вы с мыслью, что властолюбие – самый страшный грех?
- Это действительно так. Вспомним высказывание Шиллера: «власть калечит людей, как дыба». Самое трудное для человека власти – сохранить в себе человеческое. Да, люди и во власти могут быть кристально чистыми и честными. Но власть иногда раскрывает в человеке самые негативные черты. Пьеса «Хэппи энд» очень актуальна сегодня: мы видим, как повсюду в мире стираются общечеловеческие критерии. Мы проигрываем в борьбе со злом. Конечно, все зависит от личности, но человек слаб. В этой пьесе было интересно работать, потому что это сегодняшний материал, особенно очевидно перекликающийся с тем, что происходит в нашей стране. Сегодня разница между жизнью у нас и в Америке не так уж велика. Разумеется, Америка богаче, а Россия победнее, но дело не в этом. Авторы пьесы ведут речь о проблемах не американских, а сугубо человеческих, в мировом масштабе.
- Пытаетесь ли вы найти какое-то оправдание своему герою?
-Мартин Чисхольм, которого я играю, поставлен в определенные обстоятельства. Его жизнь подвела к этому страшному поступку, и он считает: все, что он делает, оправдано. Мысль, которая мне больше всего нравится в этой пьесе – злодейство нельзя скрыть, потому что одно преступление тянет за собой другое, и эта цепочка бесконечна. Если встал на этот путь, остановиться почти невозможно. Как мне кажется, ключевой момент в этой роли – когда Мартин вспоминает о судьбе сына. Это для него трагедия, но он переступает через свои чувства. И думается, что придет время, когда ему тоже придется отвечать за свои поступки.

Вчера на 60-м году жизни скончался замечательный актер Малого театра Николай Алексеевич Верещенко.
Для труппы и зрителей это огромная утрата.

Скончался актер Малого театра Николай Верещенко

Вчера на 60-м году жизни скончался замечательный актер Малого театра Николай Алексеевич Верещенко. Для труппы и зрителей это огромная утрата. Тридцать лет артист отдал своему родному театру, создав на прославленной сцене много ярких и запоминающихся образов. Среди последних ролей Николая Верещенко — Дружина Морозов («Князь Серебряный»), Сказочник («Снежная королева»), Гватинара («Тайны Мадридского двора»), Беркутов («Волки и овцы»), Мартин Чисхольм («Как скрыть убийство»), Переярков («Пучина»).
Верещенко — плоть от плоти Малого театра (его учителем был Н.А. Анненков), он впитал в себя все лучшее, что дает школа Щепкина, и считал необходимым передавать свои знания подрастающему актерскому поколению. Ученики Н.Верещенко работают во многих театрах страны.
Газета «Yтро» приносит свои искренние соболезнования родным и близким актера, а также коллективу Малого театра. Гражданская панихида по заслуженному артисту России Николаю Верещенко состоится в Малом театре 7 февраля в 11:00.

http://www.utro.ru/news/2004/02/05/275652.shtml

4 февраля после продолжительной болезни ушёл из жизни Николай Алексеевич Верещенко - заслуженный артист России, заведующий труппой Малого театра, один из ведущих актёров ГАМТ.

Гражданская панихида состоится в Малом театре 7 февраля в 11:00.

4 февраля после продолжительной болезни ушёл из жизни Николай Алексеевич Верещенко - заслуженный артист России, заведующий труппой Малого театра, один из ведущих актёров ГАМТ.
2004 год должен был стать для Николая Алексеевича юбилейным, - 29 февраля ему исполнилось бы 60 лет, из которых ровно тридцать Верещенко отдал служению Малому театру.
Николай Верещенко родился в семье военнослужащего. В 1967 году он окончил Щепкинское училище (курс Н.А.Анненкова) и поступил в труппу театра им. Ленинского комсомола, где за 7 лет сыграл два десятка ролей классического и современного репертуара, в том числе Евдокимова в «104 страницах про любовь» Э.Радзинского.
В 1974 году Н.А.Верещенко вернулся в аlma mater - Малый театр. Среди сыгранных им ролей - Иван Петрович («Униженные и оскорблённые»), Молчалин («Горе от ума»), Дон Мильчор («Ревнивая к себе самой»), Каренин («Живой труп»), Стахов («Накануне»), Миловзоров («Без вины виноватые»), Терамен («Федра»), Полоний («Убийство Гонзаго»), Великатов («Таланты и поклонники»), Дружина Морозов («Князь Серебряный»), Юровский («...И аз воздам»), Беркутов («Волки и овцы»), Сказочник («Снежная королева»), Гватинара («Тайны Мадридского двора»), Пётр III («Хроника дворцового переворота»), Мартин Чисхольм («Как скрыть убийство») и многие другие. В каждой работе Н.А.Верещенко отразилась яркая творческая индивидуальность артиста, его сценическое обаяние, темперамент и фантазия, умение оригинально мыслить и глубоко проникать в психологию своих персонажей.
Работу в театре Николай Алексеевич успешно сочетал с преподавательской деятельностью в училище им. М.С.Щепкина. Его ученики с успехом работают во многих театрах России.
Николай Алексеевич Верещенко был сильным духом, красивым человеком и замечательным артистом. Нам будет очень его не хватать.

Коллектив Малого театра

Гражданская панихида состоится в Малом театре 7 февраля в 11:00.

Премьера. «Три сестры» А.П.Чехов.

Юрий Соломин: «Жаль, что Чарли Чаплин не играл Чехова»

Чеховская эпоха - конец девятнадцатого, начало двадцатого века. Развитие техники, новое в политике, экономике, искусстве.

Премьера. «Три сестры» А.П.Чехов.

Юрий Соломин: «Жаль, что Чарли Чаплин не играл Чехова»

Чеховская эпоха - конец девятнадцатого, начало двадцатого века. Развитие техники, новое в политике, экономике, искусстве. Чехов – это новая драматургия, новые герои. Они не какие-то исключительные личности, а самые обыкновенные люди. Но будничное течение жизни в его пьесах наполнено драматизмом.
Чехов не сразу был принят зрителями. Хотя его темы очень человеческие, очень простые, вне политики. «Три сестры», может быть, самая сложная в его драматургии пьеса. Она рождалась в муках творчества. В это время Антон Павлович был весь во власти любви к Книппер-Чеховой. И в своих записных книжках и письмах он постоянно пишет, как ему хочется приехать в Москву из Ялты… Но этот приезд все время откладывался. Из Ниццы он тоже рвался в Москву. Слово «Москва» постоянно звучало в его сердце, и поэтому, мне кажется, мечта трех сестер - «в Москву, в Москву» – это мечта самого Чехова. Ему хотелось вырваться из Ялты, из болезни. Наверное, если попробовать мыслить абстрактно, то герои «Трех сестер» - это сам Антон Павлович. Здесь и его неудачная любовь. Я могу только предполагать, он-то был влюблен по-настоящему. Ольга Леонардовна - его последняя настоящая любовь, которая, скажем так, была не совсем счастливой… И мне кажется, что эту линию – несчастную любовь – он показал в судьбах и Андрея, и Маши. Любовь, которая подавила Андрея - это Наташа. И такое тоже было в жизни Чехова – любовь, которая его подавила. Он писал Книппер: «Я получил письмо из Петербурга, вы были на гастролях. У тебя там увлечение появилось? Ты мне напиши откровенно, я не буду сердиться, я тебе прощу все это». Это уже заставляет вспомнить Кулыгина… Поэтому, если меня спросят, о чем «Три сестры», я скажу: о Чехове Антоне Павловиче. Свои метания, переживания он вложил во всех действующих лиц. В каждом из них – частица его души.
Я играл многих чеховских героев. Единственное, что я могу сказать, я их очень хорошо не то чтобы понимаю, а чувствую. Мне кажется, что я чувствую, о чем говорит Чехов, и как он это говорит. Может быть, это осталось у меня с детства, когда мне впервые прочитали «Каштанку», и я рыдал. Мне трудно объяснить, как играть Чехова. Я пытаюсь об этом на репетициях рассказать, подкрепляя свою мысль чеховскими письмами, записными книжками. В них я все время нахожу подтверждение своим мыслям.
Когда я был студентом, то играл Треплева в выпускном спектакле «Чайка», и даже позволил себе доказывать Вере Николаевне Пашенной, которая ставила этот спектакль, что «чайка» – это не только Нина Заречная, но и Треплев. И доказывал, очевидно, своей работой… Конечно, она была несовершенна... Хотя сегодня я бы сказал, что в этой пьесе все - «птицы», «чайки».
И еще во всех произведениях Чехова очень много любовных треугольников. Ни в одной пьесе другого автора я не встречал столько трагической любви! И в «Трех сестрах», и в «Иванове», и в «Чайке», и в «Дяде Ване», и в «Вишневом саде» нет ни одной счастливой пары.
Много трагичного было в судьбе самого Чехова… Бунин, который очень уважал и любил Чехова, был у него в гостях в Ялте. Он уже очень болел, Бунин сидел у него допоздна. Уезжая утром рано на поезд, он не мог не проехать мимо домика Чехова. И остановился. Какая-то неестественная сила остановила его. Он сказал вознице: подожди. Сошел и долго смотрел на этот сад, который сам Чехов посадил, на этот дом… И потом он увидел сгорбленную фигуру высокого человека – Чехова, который бродил между деревьями. Туман, ранняя осень, фигура бредущего человека… Вот это ощущение у меня оставил Чехов. И когда я встречаюсь с Чеховым, я вижу эту картину…
На первый взгляд, Чехов очень прост, и его легко понять. На самом деле он очень глубокий автор, но об этой глубине не надо думать. Просто нужно разбираться в пьесе, идти по этой дорожке. А когда начинаешь думать: «Здесь сцену надо потрагичнее» – все получается неправильно… Ведь Чехов предостерегал нас от этого. Он многие свои пьесы называл комедиями. Если правильно разобрать «Чайку», то зритель смеется. Чехов предупреждает: везде надо искать юмор. И у него довольно-таки много юмора в его пьесах. Правда, «Три сестры» – самая неюмористическая пьеса, сам автор определяет ее жанр «драма». И все равно, здесь есть смешные реплики: «Я бы сказал, на что похожа ваша физиономия без усов…». Зритель будет смеяться, когда выходит Наташа и пугается бороды кулыгинской. Есть неуклюжесть Тузенбаха, которая тоже должна вызывать улыбку. Так же и Соленый со своими шуточками. Почему у русских так много анекдотов? Это у нас в крови, в этом мы можем поспорить только с Англией. Но там очень уж своеобразный юмор, а у нас анекдоты самые смешные, какие только могут быть. Мы не боимся смеяться над собой. Чехов тоже не боялся…
Он очень честный, порядочный, это чувствуется в каждом произведении, и еще чувствуется, что он был несчастен в любви. Только человек с огромной душевной болью может написать так много о любви, «семь пудов любви». Я не могу сказать, что мы его поняли, мы только подошли к пониманию.
Почему «Три сестры» – такая трудная пьеса? Она очень мучительно писалась – под прессингом МХАТ. Поэтому он не мог высказать до конца все, что хотел. Он долго переделывал пьесу, дописывал. Посылал: это добавьте, это вычеркните. Метания, неуравновешенность, неуверенность. Мне кажется, «Три сестры» – это самое выстраданное и самое крупномасштабное его произведение…
Многие обвиняют Чехова в том, что у него мало действия. Но больше всего внешнего действия в детективах. Поэтому трудно сравнивать… Я считаю, что и внутреннее действие немаловажно. А какое действие в «Дяде Ване»? То, что в конце герой стреляет и не попадает? Там что? Просто – люблю, и у меня есть соперник. Я считаю, пьеса «Дядя Ваня» о треугольнике: Войницкий – Елена Андреевна – Астров. Если пересказывать содержание: были два друга, которые полюбили одну замужнюю женщину… Взять «Чайку» – там тоже множество треугольников. Переплетение нескольких историй о несчастной любви… Нина, Аркадина и Тригорин. Нина, Треплев и Маша… Почему Чехов идет во всем мире? Вот Островский – чисто русский, и у него много таких моментов, которые может понять только русский человек. А Чехов писал и для Востока, и для Запада, Австралии, Англии, Америки, Японии, Китая. Любовные треугольники существуют везде…
А когда у меня спрашивают, почему чеховские герои такие слабые и безвольные, я отвечаю: это так называемая интеллигенция. Та, которая сейчас проиграла на выборах. Почему они такие? Это творческие люди, которые не занимаются стяжательством. Среди его героев нет банкиров… Есть, конечно, люди, которые добиваются, чего хотят, но они чаще всего выглядят у Чехова не очень привлекательно… Чехов все-таки за маленького человека, такого, как Чаплин. Маленький человек – слабый, неловкий. Над ним смеешься, но за него болеешь, его становится жалко… Вот если бы соединить Чаплина с Чеховым! Жалко, что Чаплин не сыграл Чехова.

Слушайте в эфире

4 февраля в 10:15 на р/с «Подмосковье» (укв 66,44 МГц) в программе Натальи Марковой «Свет рампы» о новом спектакле Малого театра «День на день не приходится» рассказывают режиссер-постановщик и исполнитель заглавной роли Александр Коршунов, актеры Евгения Дмитриева и Сергей Потапов

ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ ГОДА СЕСТЁР ПРОЗОРОВЫХ

А.П. Чехов «Три сестры»

Занавес раскрывается – и всё пространство сцены заливает серебристо-пепельный свет берёзовой рощи то ли ранней весной, когда снег только-только стаял, то ли поздней осенью, когда и листва уже вся облетела, и земля словно затаилась в ожидании первого снегопада.

Игорь Писаревъ

ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ ГОДА СЕСТЁР ПРОЗОРОВЫХ

А.П. Чехов «Три сестры»
драма в четырёх действиях

Государственный академический Малый театр

Режиссёр- постановщик Ю.М.Соломин

Премьера – 16 января 2004 года


Занавес раскрывается – и всё пространство сцены заливает серебристо-пепельный свет берёзовой рощи то ли ранней весной, когда снег только-только стаял, то ли поздней осенью, когда и листва уже вся облетела, и земля словно затаилась в ожидании первого снегопада. Но, как известно, драма начинается в день Ангела Ирины (актриса В.В.Андреева), 5 мая, — и ещё покойный, классический холод Серебряного века сдерживается и, кажется, немного отодвигается мягко пульсирующим, янтарным светом, который излучают комнаты дома Прозоровых. Вращается сценический круг, раскрывая всё его пространство, пронизанное токами любви, доверия, уважения, — укладом той жизни, которая была убита и выжжена в России в течение всего дважды крестного века.
Спокойная, ненавязчивая образность сценографического решения (художник А.К.Глазунов) включила в себя и намёк на мелиховский дом (разноцветные стёкла, как в тамошней пушкинской комнате), и реминисценцию обстоятельных и достоверных декораций в постановке В.И.Немировича-Данченко, и эшеровское алогичное преломление пространства, когда через балконную дверь гостиной, расположенной на втором этаже, можно прямо выйти на веранду и в сад. Но эта вольготная, размеренная жизнь сужается так же быстро, как шагреневая кожа. Уже во второй сцене (зима, святки) поворотный круг почти неподвижен. И, вроде бы, это морозы уютно сузили место действия вокруг камелька, только по дому уже рыщет Наташа (актриса И.В.Иванова), оттесняя хозяек, повсеместно навязывая свои порядки. Наконец в сцене ночного пожара (удушливая летняя ночь, когда время будто застыло и чугунной плитой легло на плечи) всё и вся сгрудилось в крохотной комнатке Ольги (актриса А.И.Охлупина), где тесно от вынужденного нагромождения мебели (Ирину давно уже выселила из её сухой и солнечной комнаты Наташа); и чудится, будто пожар полыхает прямо за порогом, а под плотно занавешанными окнами вечно теперь будут грохотать телеги, которым позволили ездить за водой к реке через сад, словно через проходной двор. Многомерное, сложное, таинственное пространство жизни, полной ещё вчера надежд и ожиданий, превращается в почти вульгарно-бытовое, материальное, даже не трёхмерное, а какое-то двумерное, словно прообраз грядущих советских коммуналок, в которых будут ютиться бывшие люди из бывшей России («Элегией из России», посвящённой умиранию брошенных в глухоманной, Богом забытой больничке стариков, назвал один из самых своих пронзительных фильмов Александр Сокуров). Мы еще, словно краем глаза, словно в щёлочку, видим, как к ольгиной комнате идёт из внешнего, всё более страшного и неприкаянного мира то один, то другой персонаж драмы – хоть немного побыть там, в этом гнезду на ветру, которое, кажется, одно лишь и осталось от всего прозоровского дома… В этой вещной и душевной тесноте мудрено не разбить старинные часы матери, ведь и человеческие судьбы разбиваются, а скорей всего, уже непоправимо разбиты. Режиссёр безысходно сжимает до nec plus ultra огромное сценическое пространство, с такой тщательностью выстроенное и показанное в первом акте. Оно и островок, и мышеловка, в которую словно заманивает, засасывает Кулыгина (артист В.К.Бабятинский), безнадёжно и бессмысленно ищущего на этом пятачке свою жену (в роли Маши – О.Л.Пашкова).
Но в финальной, осенней сцене может показаться, будто Ю.М.Соломин снова выпускает всех на простор, пусть бесприютный, холодный, прощальный, будто все мы оказались на юру. Однако, когда разворачивается круг с декорациями, мы видим, что часть из них снята: исчезла, словно корова языком слизнула, гостиная с фортепиано, большим обеденным столом, уютными лампами под медовым абажуром, с вазонами и венскими стульями… Так приключается в тяжёлом сне, где на твоих глазах рушатся стены родного дома, и сквозь руины, в которых пульсирует умирающая, ещё мгновенье тому назад, казалось, полнокровная жизнь, сквозит холодное, закатное небо…
Но режиссёр и художник уходят от нарочитых метафор: круг застыл – и перед нами снова почти традиционная для финала «Трёх сестёр» декорация. В том числе и смена всех четырёх времён года, взятых из разных лет жизни семьи Прозоровых, звучит почти обыденно, календарно; отстраниться от символики помогают натуралистические моменты сценографии: падающий снежок, слегка занесённое крылечко, оледеневшая лужа, а позже – листопад, дымок от подожжённых палых листьев, моросянка… Но тихое мерцание серебра, исходившее от березняка и неба в начале, теперь пропадает напрочь, и на сестёр изливается оловянный свет, по выражению Ивана Шмелёва, солнца мёртвых.
В спектакле звучит оригинальная музыка Г.Я.Гоберника, обычно не радующего запоминающимися мелодиями. И на этот раз холодный, как-то механически звучащий марш вызывает лёгкое раздражение и ностальгию по настоящим старинным русским маршам. Недаром на знаменитой реплике Ольги: «Музыка играет так весело, бодро […">» — фонограмма вообще отсутствует. Однако, когда вариации на тему этого марша изредка возникают во время действия, словно отдалённые, искажённые отзвуки какой-то забытой печальной мелодии, это удивительно точно работает на создание томительной, тревожной атмосферы – атмосферы прощания и исхода. В целом фонограмма спектакля прекрасно сделана; и, когда вдалеке звучит выстрел (убили Тузенбаха – артист Г.В.Подгородинский), а вслед за ним поднимается грай ворон, слетевших с деревьев, эта классическая простота невольно подталкивает к мысли, что загадочный звук лопнувшей струны в «Вишнёвом саде», — может быть, отдалённое эхо дуэли из «Трёх сестёр».
Кажется, что и вообще-то режиссёрская партитура построена по принципу скрытых и далеко разведённых рифм (одна из которых, на мой взгляд, — внутренняя перекличка с последней, предсмертной работой Виталия Соломина в Малом театре: «Иванов» Чехова), — будто в каждом своём решении постановщик руководствовался высоким принципом: «Не мне, не мне, но имени Твоему…» Оттого-то, по видимости, с таким лёгким дыханием работается каждому актёру, занятому в спектакле.
На мой взгляд, это тот уникальный случай, когда глубоко продуман и виртуозно воплощён каждый образ, но замечательная сила и убедительность постановки именно в том, что она в высшей степени ансамблевая. Говоря о Чехове, обычно пользуются выражениями «акварельные краски», «полутона»… Мне же хотелось бы уподобить эту режиссёрскую и актёрскую работу рахманиновской симфонии. Кстати, если интерпретация симфонических произведений в течение всего ХХ века шла по пути всё более тщательного слияния с оригинальным замыслом композитора, максимального следования всем требованиям подлинной авторской редакции, — то драматический театр, даже и в России, выказал столько необоснованной режиссёрской самости, провинциальной игры в «себя, дорогого и любимого гения» (подобное каботинство в Москве почти ежедневно демонстрируют и доморощенные маэстро, и захваленные гастролёры), что перед этим блекнут самые саркастические страницы «Театрального романа» Булгакова. Я же, вернувшись из театра, случайно вычитал в книге воспоминаний художника Михаила Ромадина такие слова Оскара Рабина, давно живущего в Париже: «Очень хочется увидеть спектакль, в котором сохранены мысль и слова автора, и чтобы декорации были такими, как их задумал автор». После нынешней премьеры «Трёх сестёр» не один человек, не сговариваясь, сравнивали при мне этот спектакль с дивным исполнением симфонического произведения.
Хочется отдельно и подробно писать о каждом артисте, включая исполнителей эпизодических ролей (нянька Анфиса – Г.Я.Дёмина, сторож Ферапонт – А.С.Кудинович). Каждый образ сделан так, что заслуживает самостоятельного, вдумчивого разбора (как ни отучили нынешние времена от подобного подхода к тонкописной театральной работе). Здесь же хотелось бы сказать хоть несколько слов о сёстрах. Наиболее убедительной и наиболее мне близкой показалась А.И.Охлупина (Ольга). Актрисе удалось органично соединить почти не проявленную трепетность душевной жизни с вынужденной и внутренне невозможной для неё аскетикой и дидактикой. Только в сцене из третьего акта, где Ольга советует Ирине выходить замуж за Тузенбаха, А.И.Охлупина несколько педалирует интонации. В трактовке образа Маши особенно замечательно то, что О.Л.Пашкова изначально несёт в своей душе колкую льдинку, словно уже в самый момент рождения её поцеловала Снежная королева, — и никакая любовь, никакая горечь расставания с любимым не способны растопить этой фатальной предрасположенности к холодку в душе и фиаско в жизни. Дорогого стоит такой коротенький эпизод, когда усталая Ирина (В.В.Андреева), вернувшись с работы, рассказывает, как она обидела женщину, забывшую с горя (сын умер) адрес, по которому надо телеграфировать. За непритязательностью и отстранённостью этого рассказа вдруг чувствуешь, как начинают ткаться тончайшие, еле ощутимые нити душевной связи между ней и Тузенбахом, благодаря которым она сможет решиться на брак с нелюбимым, хотя и светлым, порядочным человеком. Г.В.Подгородинский, исполняющий роль барона, — очевидно, один из наиболее глубоких и блестящих артистов молодого поколения в Малом театре.
Невозможно не сказать, что Чебутыкин из лучших, пронзительнейших ролей Э.Е.Марцевича в последние сезоны. Тут ничего ни убавить, ни прибавить – искренность и глубина, сердечность и мастерство высочайшего класса. Может, сравнение и неуместное, но этот чеховский герой напоминает мне наше старинное фортепиано с лопнувшей декой; дека лопнула военной зимой 1941 – 42-го годов, когда в доме не топили; на прекрасном инструменте-инвалиде играть можно было с трудом; конечно же, его не выкидывали и не продавали, но стоило к нему прикоснуться, как оно выдавало что-то подобное «тарара-бум-бия…» Э.Е.Марцевич чудодейственным образом даёт почувствовать, из какого драгоценного дерева сработана дека души Чебутыкина.
Когда же видишь, как гибко и внутренне оправдано А.В.Клюквин играет жалкого, аморфного Андрея Прозорова, становится немного обидно, что Чехов в своё время сократил его реплики.
В детстве мне необычайно повезло: меня воспитывал дедушка, отец моей матери, человек старого склада, военной формации, боевой офицер и Георгиевский кавалер, поэтому людей этой закваски я знаю не из книг и не по «Сибирскому цирюльнику» Михалкова. Казалось, они давно уже сошли со сцены. Но вот А.Ю.Ермаков в роли подполковника Вершинина, по-моему, успешно доказал, что в душе и современного мужчины могут каким-то чудом – генетически ли, мистически – ожить те, плохо поддающиеся определению точки опоры, роднички нравственной, жизненной силы, которыми крепок и прекрасен русский человек; очевидно, эта прапамять помогла артисту быть столь убедительным на протяжении всего спектакля.
Русские, да и все земляне уже прожили половину того необозримого для человеческой жизни срока в двести лет, за которым, как убеждали себя чеховские герои, жизнь должна стать во всём тонкой, прекрасной и совершенной. Сегодня с монументальной определённостью над ещё покамест живыми человеческими душами сомкнулись холод и мрак пришедших дней. Чеховскими образами и метафорами насыщен последний, апокалиптический фильм Андрея Тарковского «Жертвоприношение», в котором даже внешние формы бытия ностальгически напоминают русский дом на рубеже веков, когда были написаны и впервые поставлены «Три сестры». И сегодня, сто с лишним лет спустя, ничего особенного не надо выдумывать, чтобы они показались нашими современницами. Надо просто быть искренними и честными перед самим собой, как постарались создатели спектакля Малого театра.

Игорь Писаревъ 2004