23.09.2005
Подробнее
23 сентября день рождения отмечает ведущий актер Малого театра, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Низовой. Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
23 сентября день рождения отмечает ведущий актер Малого театра, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Низовой.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
23 сентября день рождения отмечает ведущий актер Малого театра, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Низовой.
Его сценическими героями — от фонвизинского Митрофанушки в «Недоросле» и Амоса Панфилыча в «Правде — хорошо, а счастье лучше» до, как ни странно, обаятельного грибоедовского Скалозуба из спектакля «Горе от ума», восхищаются даже бывалые театралы.
Любители кино каждый день могут наблюдать Виктора в телесериале «Возвращение Мухтара» в роли добродушного симпатяги-милиционера.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
Его сценическими героями — от фонвизинского Митрофанушки в «Недоросле» и Амоса Панфилыча в «Правде — хорошо, а счастье лучше» до, как ни странно, обаятельного грибоедовского Скалозуба из спектакля «Горе от ума», восхищаются даже бывалые театралы.
Любители кино каждый день могут наблюдать Виктора в телесериале «Возвращение Мухтара» в роли добродушного симпатяги-милиционера.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
22.09.2005
Подробнее
«Листая старые подшивки» БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
«Листая старые подшивки»
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену...
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену...
«Листая старые подшивки»
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену.
В Малом театре отметили вековой юбилей народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда, трижды лауреата Государственных премий Николая Анненкова (Кокина). Указом президента РФ артист награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. На юбилейном вечере старейшина театрального цеха показал сцену из спектакля «Царь Борис».
В Малом театре Анненков служит с 1922 года, с тех пор, как поступил в Высшие театральные мастерские при театре. Самые первые роли выдвинули актера в разряд ведущих, и вот уже 77 лет он успешно проходит переаттестацию в каждом сезоне.
Анненков сыграл Молчалина в «Горе от ума» и Григория Отрепьева в «Борисе Годунове», Басова в «Дачниках» и городничего в «Ревизоре», Маттиаса Клаузена в «Перед заходом солнца» и Глостера в «Короле Лире» всего более ста ролей. Кинозрители сороковых помнят его по фильмам «Тимур и его команда», «Клятва Тимура», «Суд чести».
Более полувека связывают мастера с Театральным училищем им. М.С.Щепкина, в котором он прошел путь от преподавателя до художественного руководителя.
О старейшем актере своей труппы рассказывает художественный руководитель Малого театра народный артист СССР Юрий СОЛОМИН:
- Николая Александровича знаю с пятидесятых. Когда я появился в Малом театре, то был его партнером в постановках «Свои люди сочтемся», «Ревизор», «Униженные и оскорбленные».
Огромным успехом пользовался спектакль «Леший», в котором мы играли, когда Анненкову было уже за восемьдесят. Сейчас у нашего патриарха две роли Фирс в «Вишневом саде», которую он перенял у Ильинского, и Луб Клешнин в «Царе Борисе».
- Что прежде всего характерно для Анненкова-актера?
Необыкновенный голос — второго такого в России нет. Таким «звуковым аппаратом» обладал наш Александр Остужев, и удивительная вещь! — все, кто знал его, утверждают, что по манере говорить, по подаче «голосового материала» Анненков очень похож на него.
Мы, его коллеги, не делаем акцента на его столетии, просто стараемся оберегать от треволнений, как можем. В Малом театре творческая состоятельность не определяется рамками возраста. Вот сейчас в труппе активно работают трое актеров, которым за восемьдесят, а достигших 75-летия куда больше. Мне самому хотелось бы оказаться в разряде театральных долгожителей.
У Анненкова поистине уникальная судьба он был партнером знаменитых Садовских и Рыжовых, самой Марии Николаевны Ермоловой! .. Он участвовал в праздновании трех юбилеев Малого театра: 100-летия в 1924 году, 125-летия в 1949-м, 150-летия в 1974-м и 26 октября этого года, уверен, примет участие в нашем 175-летии.
- У вас есть объяснение этому феномену?
Наверное, эта крепость духа, которая не дает стареть, порождена особой атмосферой Малого. Я абсолютно уверен в том, что в этом здании витает дух тех великих людей, которые играли здесь на сцене или сидели в зрительном зале. Пусть вам не покажется мистикой, но иногда, когда я смотрю в пустой зрительный зал, ловлю себя на том, что ощущаю их присутствие. Пушкин, Гоголь, Грибоедов, Достоевский, Островский, Чехов, Тургенев, Чайковский, Мусоргский, Свиридов, Рихтер — они все бывали здесь, они сопереживали увиденному. И эта энергетика добромыслия, видимо, не исчезла, она охраняет нас.
Когда мне говорят, что Малый театр не современен, я не вступаю в споры. Говорю одно: зритель приходит, и большей поддержки нам не нужно. Это означает, что он видит в нашем театре храм. За этот постулат я боготворю Станиславского.
Что еще сказать? Только в одном выпуске Анненкова в Щепкинском училище значатся такие имена, как Олег Даль, Виталий Соломин, Михаил Кононов, Виктор Павлов, Вячеслав Барышев. На сегодня, я думаю, это единственный педагог, в совершенстве владеющий приемами системы Станиславского. Наш патриарх много лет пишет книгу, обуреваем творческими планами...
И не исключено, что на сто первом году жизни будет репетировать новую роль?
От него можно ожидать всего, он непредсказуем.
Нина КАТАЕВА
«Гудок», 22.09.1999
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену.
В Малом театре отметили вековой юбилей народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда, трижды лауреата Государственных премий Николая Анненкова (Кокина). Указом президента РФ артист награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. На юбилейном вечере старейшина театрального цеха показал сцену из спектакля «Царь Борис».
В Малом театре Анненков служит с 1922 года, с тех пор, как поступил в Высшие театральные мастерские при театре. Самые первые роли выдвинули актера в разряд ведущих, и вот уже 77 лет он успешно проходит переаттестацию в каждом сезоне.
Анненков сыграл Молчалина в «Горе от ума» и Григория Отрепьева в «Борисе Годунове», Басова в «Дачниках» и городничего в «Ревизоре», Маттиаса Клаузена в «Перед заходом солнца» и Глостера в «Короле Лире» всего более ста ролей. Кинозрители сороковых помнят его по фильмам «Тимур и его команда», «Клятва Тимура», «Суд чести».
Более полувека связывают мастера с Театральным училищем им. М.С.Щепкина, в котором он прошел путь от преподавателя до художественного руководителя.
О старейшем актере своей труппы рассказывает художественный руководитель Малого театра народный артист СССР Юрий СОЛОМИН:
- Николая Александровича знаю с пятидесятых. Когда я появился в Малом театре, то был его партнером в постановках «Свои люди сочтемся», «Ревизор», «Униженные и оскорбленные».
Огромным успехом пользовался спектакль «Леший», в котором мы играли, когда Анненкову было уже за восемьдесят. Сейчас у нашего патриарха две роли Фирс в «Вишневом саде», которую он перенял у Ильинского, и Луб Клешнин в «Царе Борисе».
- Что прежде всего характерно для Анненкова-актера?
Необыкновенный голос — второго такого в России нет. Таким «звуковым аппаратом» обладал наш Александр Остужев, и удивительная вещь! — все, кто знал его, утверждают, что по манере говорить, по подаче «голосового материала» Анненков очень похож на него.
Мы, его коллеги, не делаем акцента на его столетии, просто стараемся оберегать от треволнений, как можем. В Малом театре творческая состоятельность не определяется рамками возраста. Вот сейчас в труппе активно работают трое актеров, которым за восемьдесят, а достигших 75-летия куда больше. Мне самому хотелось бы оказаться в разряде театральных долгожителей.
У Анненкова поистине уникальная судьба он был партнером знаменитых Садовских и Рыжовых, самой Марии Николаевны Ермоловой! .. Он участвовал в праздновании трех юбилеев Малого театра: 100-летия в 1924 году, 125-летия в 1949-м, 150-летия в 1974-м и 26 октября этого года, уверен, примет участие в нашем 175-летии.
- У вас есть объяснение этому феномену?
Наверное, эта крепость духа, которая не дает стареть, порождена особой атмосферой Малого. Я абсолютно уверен в том, что в этом здании витает дух тех великих людей, которые играли здесь на сцене или сидели в зрительном зале. Пусть вам не покажется мистикой, но иногда, когда я смотрю в пустой зрительный зал, ловлю себя на том, что ощущаю их присутствие. Пушкин, Гоголь, Грибоедов, Достоевский, Островский, Чехов, Тургенев, Чайковский, Мусоргский, Свиридов, Рихтер — они все бывали здесь, они сопереживали увиденному. И эта энергетика добромыслия, видимо, не исчезла, она охраняет нас.
Когда мне говорят, что Малый театр не современен, я не вступаю в споры. Говорю одно: зритель приходит, и большей поддержки нам не нужно. Это означает, что он видит в нашем театре храм. За этот постулат я боготворю Станиславского.
Что еще сказать? Только в одном выпуске Анненкова в Щепкинском училище значатся такие имена, как Олег Даль, Виталий Соломин, Михаил Кононов, Виктор Павлов, Вячеслав Барышев. На сегодня, я думаю, это единственный педагог, в совершенстве владеющий приемами системы Станиславского. Наш патриарх много лет пишет книгу, обуреваем творческими планами...
И не исключено, что на сто первом году жизни будет репетировать новую роль?
От него можно ожидать всего, он непредсказуем.
Нина КАТАЕВА
«Гудок», 22.09.1999
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
«Пресса о гастролях Малого театра»
ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
Легенды и загадки Малого
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
В новейшей истории Малый не слишком баловал северную столицу своими визитами. В последний раз он гастролировал у нас четыре года назад.
— Мы накапливаем все лучшее, чтобы показать самой взыскательной в России петербургской публике. Иной раз накопление идет дольше, чем хотелось бы.
В этих словах художественного руководителя театра Юрия Соломина была лишь доля шутки. Малый действительно привозит в Петербург свои лучшие постановки. На сей раз в честь юбилейного сезона и в знак уважения к Петербургу Малый театр кроме русской классики покажет премьеру, которую даже в Москве еще не видели, — «Мнимый больной» Мольера в постановке Сергея Женовача.
Эта пьеса — легенда и загадка. Последнее произведение великого драматурга. В ней он сыграл и свою последнюю роль — за несколько часов до смерти. Что и как увидел Сергей Женовач в классическом сюжете? Об этом зрителю только предстоит узнать.
Увидят в Петербурге и уже знакомые работы театра: «На всякого мудреца довольно простоты» и «Правда — хорошо, а счастье — лучше» Островского, «Три сестры» Чехова. И «Горе от ума» Грибоедова.
Хрестоматийным Грибоедовым Малый начинает юбилейный сезон. И это уже восьмая постановка знаменитой пьесы на подмостках театра. Впервые за нее взялись здесь в 1830 году, когда цензура разрешила к представлению отдельные сцены из пьесы. А через год театральная Москва впервые увидела «Горе от ума» целиком. В том спектакле играли великие — Щепкин в роли Фамусова и Мочалов в роли Чацкого.
Нынешний спектакль далек от школьного — традиционного — восприятия грибоедовских героев и событий. Как может зритель насмехаться над ретроградом Фамусовым, если это Юрий Соломин — воплощение шарма, ума и привлекательности? А «ужасная» Хлестова в исполнении одной из самых красивых женщин русской сцены Элины Быстрицкой уже не столь ужасна и смешна. И знакомое: «Вот то-то. Все вы гордецы. Послушали б, что делали отцы...» — воспринимается иначе.
Действительно, хочется послушать. Люди эти уже не помехой для новой бурной жизни видятся, а почти родными, любимыми, которые, правда, не всегда понимают молодых, как в любой семье... И уже не высмеивать их хочется, а понять. И чтобы тебя поняли. И это почему-то очень важно! Вот так увидел «хрестоматийную» пьесу Сергей Женовач.
— Наш театр — один из немногих, кто сохраняет еще классические традиции русской сцены, русского театрального языка и стиля, — говорит Юрий Мефодьевич Соломин. — Мы так решили. Надеюсь, что эту отличительную черту Малого театра сохранит и молодое поколение актеров. Может быть, в этом есть консерватизм. Ну так что ж! Пусть будет! Нам — театральным консерваторам, не желающим «разбавлять» театральное действо физиологическими подробностями и якобы современными поделками, — ясно одно: в нашей отечественной классике, в классике мировой есть все. В том числе и грохочущая современность. Мы были и остаемся русским национальным театром.
Это Гончаров так назвал Малый театр в письме к Островскому: «У нас есть свой русский, национальный театр. Он, по справедливости, должен называться «Театр Островского».
Великий русский драматург написал 48 пьес, и все они были поставлены в Малом. Островский создавал пьесы специально для театра и обязательно сам читал их актерам. Именно у Малого установили памятник драматургу.
— Малый создавался и все 250 своих сезонов жил как императорский театр. И сегодня он продолжает оставаться государственным, — говорит Юрий Соломин. — Это чрезвычайно важно для нас. Не столько в финансовом смысле, сколько в общекультурном. Это означает, что классическое национальное искусство еще ценится государством, еще нужно ему.
Наталья ОРЛОВА
«Санкт-Петербургские ведомости»
Выпуск № 176 от 21.09.2005
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
В новейшей истории Малый не слишком баловал северную столицу своими визитами. В последний раз он гастролировал у нас четыре года назад.
— Мы накапливаем все лучшее, чтобы показать самой взыскательной в России петербургской публике. Иной раз накопление идет дольше, чем хотелось бы.
В этих словах художественного руководителя театра Юрия Соломина была лишь доля шутки. Малый действительно привозит в Петербург свои лучшие постановки. На сей раз в честь юбилейного сезона и в знак уважения к Петербургу Малый театр кроме русской классики покажет премьеру, которую даже в Москве еще не видели, — «Мнимый больной» Мольера в постановке Сергея Женовача.
Эта пьеса — легенда и загадка. Последнее произведение великого драматурга. В ней он сыграл и свою последнюю роль — за несколько часов до смерти. Что и как увидел Сергей Женовач в классическом сюжете? Об этом зрителю только предстоит узнать.
Увидят в Петербурге и уже знакомые работы театра: «На всякого мудреца довольно простоты» и «Правда — хорошо, а счастье — лучше» Островского, «Три сестры» Чехова. И «Горе от ума» Грибоедова.
Хрестоматийным Грибоедовым Малый начинает юбилейный сезон. И это уже восьмая постановка знаменитой пьесы на подмостках театра. Впервые за нее взялись здесь в 1830 году, когда цензура разрешила к представлению отдельные сцены из пьесы. А через год театральная Москва впервые увидела «Горе от ума» целиком. В том спектакле играли великие — Щепкин в роли Фамусова и Мочалов в роли Чацкого.
Нынешний спектакль далек от школьного — традиционного — восприятия грибоедовских героев и событий. Как может зритель насмехаться над ретроградом Фамусовым, если это Юрий Соломин — воплощение шарма, ума и привлекательности? А «ужасная» Хлестова в исполнении одной из самых красивых женщин русской сцены Элины Быстрицкой уже не столь ужасна и смешна. И знакомое: «Вот то-то. Все вы гордецы. Послушали б, что делали отцы...» — воспринимается иначе.
Действительно, хочется послушать. Люди эти уже не помехой для новой бурной жизни видятся, а почти родными, любимыми, которые, правда, не всегда понимают молодых, как в любой семье... И уже не высмеивать их хочется, а понять. И чтобы тебя поняли. И это почему-то очень важно! Вот так увидел «хрестоматийную» пьесу Сергей Женовач.
— Наш театр — один из немногих, кто сохраняет еще классические традиции русской сцены, русского театрального языка и стиля, — говорит Юрий Мефодьевич Соломин. — Мы так решили. Надеюсь, что эту отличительную черту Малого театра сохранит и молодое поколение актеров. Может быть, в этом есть консерватизм. Ну так что ж! Пусть будет! Нам — театральным консерваторам, не желающим «разбавлять» театральное действо физиологическими подробностями и якобы современными поделками, — ясно одно: в нашей отечественной классике, в классике мировой есть все. В том числе и грохочущая современность. Мы были и остаемся русским национальным театром.
Это Гончаров так назвал Малый театр в письме к Островскому: «У нас есть свой русский, национальный театр. Он, по справедливости, должен называться «Театр Островского».
Великий русский драматург написал 48 пьес, и все они были поставлены в Малом. Островский создавал пьесы специально для театра и обязательно сам читал их актерам. Именно у Малого установили памятник драматургу.
— Малый создавался и все 250 своих сезонов жил как императорский театр. И сегодня он продолжает оставаться государственным, — говорит Юрий Соломин. — Это чрезвычайно важно для нас. Не столько в финансовом смысле, сколько в общекультурном. Это означает, что классическое национальное искусство еще ценится государством, еще нужно ему.
Наталья ОРЛОВА
«Санкт-Петербургские ведомости»
Выпуск № 176 от 21.09.2005
21.09.2005
Подробнее
«Листая старые подшивки» ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
«Листая старые подшивки»
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко...
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко...
«Листая старые подшивки»
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Фотогалерея Николая Александровича Анненкова
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко
Да, позавчера, 21 сентября 1999 года, ему исполнилось 100 лет. И я счастлив, что стал участником совершенно необыкновенного, уникального события, которое состоялось в этот вечер в Малом театре. Зал не только чествовал старейшего и выдающегося русского артиста по случаю редкостного юбилея столетний Мастер играл на сцене!
В том и заключается на сей раз особенная значимость столь почтенной юбилейной даты, что человек, вступающий во второй век своей жизни, продолжает плодотворно работать. Он остается действующим актером Малого театра, занятым в текущем репертуаре, играет Фирса в «Вишневом саде» и схимника Левкия в «Царе Борисе» из знаменитой драматической трилогии А. К. Толстого. Он продолжает оставаться профессором и художественным руководителем Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина, преподаванию в котором отдал более полувека.
В чем же секрет такого поистине феноменального творческого долголетия? На мой вопрос об этом он ответил так: Наверное, надо любить жизнь и, главное, дело своей жизни.
Именно это стало ведущей темой моей беседы с народным артистом СССР, Героем Социалистического Труда, трижды лауреатом Сталинской премии, академиком Международной академии театра Николаем Александровичем Анненковым.
Главное дело его жизни театр. Малый театр, куда он пришел в 1922 году и с которым не расстается до сих пор. Здесь сыграно более трехсот ролей и а классике, и в современных советских пьесах. От Мити в «Бедности не порок» и Жадова а «Доходном месте» до матроса Шванди в «Любови Яровой» и Василия Мотылькова в поэтической пьесе Виктора Гусева «Слава», от инженера Черкуна в горьковских «Варварах» и Андрея Белугина в «Женитьбе Белугина» до генерала Огнева во «Фронте» А. Кориейчука и капитан-лейтенанта Максимова в «За тех, кто в море! « Б. Лавренева...
Но, как он сам справедливо отметил в разговоре со мной, театральная жизнь не существует отдельно от жизни всей страны. Вот и собственная его биография теснейшим образом связана с биографией нашей страны за последнее столетие. Все основное, решающее для судеб России и Советского Союза, что происходило в течение этого века, так или иначе отразилось в его судьбе.
Недавно ассоциация «Международный объединенный биографический центр» выпустила очередной том интересного издания: «Кто есть кто в современном мире». Под рубрикой «Человек XX столетия» открывается этот том обширным материалом о Николае Анненкове. И надо отдать должное автору материала научному сотруднику музея Малого театра Наталье Пашкиной: она постаралась представить своего героя не конъюнктурно, а таким, каким он был на разных этапах большой и красивой его жизни.
Сейчас как зачастую пишут? Охотно сообщат, что родился в купеческой семье и что настоящая фамилия артиста Кокин (Анненков театральный псевдоним), но умолчат, что во время гражданской войны добровольцем ушел в Красную Армию, где в полковой самодеятельности и начался путь актера. И уж, конечно, не упомянут, что в мае 1942 года Анненков стал коммунистом. А ведь автор материала, о котором я сказал, совершенно права: «Это решение было следствием естественного и искреннего желания находиться в тяжелые годы войны на ответственном, важном участке работы. Оно было продиктовано самыми возвышенными помыслами, самыми благородными чувствами. Невозможно заподозрить карьеристский расчет или какой-либо иной корыстный мотив у человека, вступающего в Коммунистическую партию в год, когда немецкие фашисты стремительно продвигались в глубь страны».
Быть со своей страной и своим народом во всех испытаниях, которые выпадали на их долю, этой заповеди он следовал всегда. Как и многие другие мастера великой русской культуры, как истинно русский, советский артист.
Несколько слов о том, при каких обстоятельствах состоялась публикуемая беседа. Три недели назад труппа прославленного Малого театра собралась перед началом своего 244-го сезона и в преддверии 175-летия с того дня, как этот старейший русский драматический театр обрел нынешнее имя и здание. Анненков сидел на сцене в президиуме рядом с народными артистами СССР Юрием Соломиным и Виктором Коршуновым, то есть с художественным руководителем театра и директором. А когда официальная часть закончилась, к нему бросились журналисты. Вопросы посыпались один за другим. Но так получилось, что мои вопросы привлекли его внимание больше других, и вскоре, окруженные плотной толпой, мы уже разговаривали как бы один на один. Затем прошли в его гримерную, где после небольшого отдыха беседа продолжилась.
Я публикую текст разговора с диктофонной ленты полностью, как обещал ему. Ничего не редактирую, не приглаживаю. По-моему, это бесценный документ: на исходе XX века и своего собственного столетия, отсеяв суетное, мелкое, второстепенное, выдающийся деятель отечественного искусства и настоящий патриот говорит о том, что считает самым значительным, самым важным...
Виктор КОЖЕМЯКО. Николай Александрович, что для вас счастье жизни?
Николай АННЕНКОВ. Я имел и имею возможность служить в таком замечательном театре, где Щепкин положил в основание свои серьезные мысли. Актеры должны сознавать, что театр это храм, артист это священнослужитель. И потому надо очень уважать те подмостки, которые ты выбрал и которые тебя выбрали. Это твоя судьба! Ты должен уважать их сам и заставить своим мастерством уважать других. Или священнодействуй или убирайся вон! Высокое назначение театра ты должен не забывать...
Как-то Веру Николаевну Пашенную, тогда уже старейшую актрису Малого театра, я спросил, вот так же, как и вы меня сейчас спрашиваете: «Что вы думаете о театре? « Она сказала: «Когда я иду на сцену, загримированная, вся в своей роли, об меня можно зажечь спичку. Потому что я наполнена необыкновенным существом, праздником! Для меня выступление перед публикой это всегда праздник. И я хочу отдать сердце свое, чтобы люди, сидящие в зрительном зале, стали лучше, добрее, нравственнее, чтобы они возвысились и очистились, чтобы лучше стало их отношение к другим людям».
Да, для актера нет ничего дороже, чем благодарность людская за высокое и трепетное начало, которое направлено на то, чтобы человек стал лучше. И вот именно на это было направлено все главное содержание работы Малого театра с тех пор, когда еще Щепкин Михаил Семенович, будучи крепостным, начинал играть на его сцене. Это и есть главная традиция Малого театра, которой я старался и стараюсь следовать, насколько есть у меня сил. Это и есть основной смысл моего служения, как я его понимал, это всегда была основная моя цель: чтобы человек завтра стал лучше, чем сегодня!
В.К. Что значит для вас история Малого театра с его такими многолетними традициями?
Н.А. Очень ответственные традиции Малого театра. И очень трудные, чтобы, постоянно помня о них, выполнять их всю жизнь. Для меня, да и не только для меня, это главный наш театр! Потому и задача актерская не только быть предельно естественными на сцене, но в конечном счете быть трибуной, которая зовет людей, народ к лучшей жизни, к более высоким человеческим принципам и идеалам. За это любили Малый театр и были ему благодарны. За то, что он нес это знамя. Старается нести и сейчас.
В. К. Кого из своих воспитанников по училищу имени Щепкина считаете наиболее достойными?
Н. А. У меня более трехсот учеников. Многие очень известные такие, как Олег Даль, Луспекаев, Никита Подгорный... Многие доказали верность тем принципам, которые я им старался передать.
В. К. А какая сегодняшняя молодежь? Талантливая?
Н. А. Есть талантливые люди. Но таланта мало. Надо еще очень верить в высокие идеалы человеческие. В человеческую совесть и доброту...
Вот у Державина, учителя Пушкина, есть ода «Бог». Более двухсот лет назад это стихотворение написано, однако Державин сказал в нем такое, что и сегодня звучит откровением. Когда вы спрашиваете людей молящихся, где Бог, по-разному они отвечают. А Державин всем этим своим стихотворением отвечал: Бог в самом человеке.
О Ты, пространством бесконечный,
Живым в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
Ну я все читать не буду оно у меня в программе двенадцать минут занимает. Там дальше Державин, подчеркивая как бы свою ничтожную малость перед Богом, пишет: «А я перед Тобой ничто». Однако тут же утверждает другое:
Ничто! Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
«Величеством Твоих доброт... « Значит, если есть доброта в человеке, если человек хочет хорошего другим людям, в нем есть Бог. Или он есть, или его нет...
В. К. Как ощущаете вы сегодняшнюю нашу жизнь, те крутые перемены, которые произошли в стране? Как это воспринимаете?
Н. А. Про современность мне говорить трудно. Современность наша очень сложная. Я не в состоянии сейчас всеобъемлюще говорить об этом. Хочу сказать людям только одно: деньги не главное! Главное то, о чем я сейчас говорил. Человек, его душа, его труд, его стремление нравственно быть лучше. Делать людям хорошее, дружить, повышать всячески общественное самосознание, ценить человеческое в человеке... Это основное, а не богатство, которое видят только в больших деньгах.
В. К. А из того, что вам удалось сыграть за 77 лет в Малом театре и в кино, какая роль наиболее памятна?
Н.А. Трудно сказать. Больше трехсот ролей я сыграл. Они все мне как дети. Я не играл на сцене я жил. И живу на сцене! Не играю роль, а живу.
В. К. Кто особенно памятен из ваших учителей, коллег, товарищей? Какие личности сыграли наибольшую роль в вашей жизни и оказали на вас самое сильное влияние?
Н. А. Всех тоже трудно назвать. Но прежде всего это три человека: Михаил Семенович Щепкин, Станиславский Константин Сергеевич и Иван Петрович Павлов, великий физиолог. Это люди, которые отдавали отчет в своей жизни очень серьезный, очень строго отвечали перед собой за свои поступки. Вот они для меня поводыри, я их слушаю, прислушиваюсь к ним всегда.
В. К. А общаться в жизни со Станиславским и Иваном Петровичем Павловым не доводилось вам?
Н. А. Нет. К сожалению, нет... Читаю и перечитываю их работы.
В. К. Скажите, Николай Александрович, а возможно ли актеру словами передать и выразить, как он создает тот или иной образ, как творит, как работает на сцене?
Н. А. Очень сложно. Ведь дело же не в том, чтобы на сцене произносить заученный текст. Это должно как бы сейчас рождаться! От вдохновения. А вдохновение это чувство полета. Именно оно и зал покоряет...
Самое главное для артиста получить вдохновение. Вот чего он добивается, вот чего он просит, вот его блаженство! Но из ничего вдохновение не возникнет нужно наработанное подсознание.
В. К. Это уже Иван Петрович Павлов с его второй сигнальной системой. И Станиславский...
Н. А. Да, конечно. И Щепкин. О, великий Щепкин! .. Так вот, чтобы появилось вдохновение, обязательно нужен наработанный подсознательный материал.
В. К. То есть душа должна быть наполнена?
Н. А. И чем наполнена! Я вам скажу, как это бывает у меня. Вот вечер, когда мне предстоит выходить на сцену. Я сижу, стараюсь быть спокойным (очень важно, чтобы ничто не мешало) и думаю о роли. Не о конкретных фразах, которые я буду произносить, а о характере моего персонажа и о ситуации, в которой он окажется сейчас. Словом, о содержании человека. Я думаю об этом и постепенно как бы переливаюсь в это содержание. И знаете, начинаю чувствовать словно полет птицы. У меня появляется состояние взлета! Вот тогда я могу играть. Тогда можно начинать работу на сцене.
В. К. Действительно, это далеко не только произнесение текста. Это совсем, совсем другое...
Н. А. Всю жизнь надо думать о повышении своего мастерства. Всю жизнь! Надо думать о том, чтобы все было согласовано, чтобы ничего лишнего не было, чтобы вы были абсолютно естественны.
В. К. А естественность внешняя появляется, конечно, лишь тогда, когда за душой что-то есть.
Н. А. Когда артист много думает и много работает... Вот мы с Татьяной Александровной Еремеевой играли «Вишневый сад». Она Раневская, я Гаев, мы по пьесе брат и сестра. Так вот она мне в книге написала потом: брат. И в своей статье отметила, что я настоящий брат. Мы действительно сроднились! И когда я встречаю ее в театре и говорю ей: «Здравствуй, сестра! « она счастлива. А в спектакле, замечу, мы никогда не повторялись.
Сколько бы ни играли все по-разному.
В. К. Как будто заново проживается жизнь? В этом, наверное, великое счастье артиста, что он может прожить каждый вечер жизнь.
Н. А. Человек состоит из трех компонентов: душа (то есть сердце, чувство), ум и воля. Я, как многолетний преподаватель Щепкинского училища и его художественный руководитель, этот предмет знаю очень хорошо. У каждого человека три таких компонента есть. Но у каждого они по-разному соединяются. Так вот я вам искренне, чистосердечно говорю, не стесняясь: с детства у меня всегда впереди сердце. Именно оно все хватает в первую очередь. Сердце! Дальше воля, а дальше поступок. И вот тут неизвестно, радость или горе, смех или слезы. Потому что ум, третий компонент, еле поспевает, шлепая за ними...
Теперь я потерял жену уже скоро два года. Мы 38 лет жили, что называется, душа в душу. Я с ней словно обрел какой-то чудесный оазис. Есть люди невероятного свойства, высокой нравственной позиции. И я благодаря ей получил очень многое. Замечательное получил начало! Я часто благодарю ее за то, что она дала мне. А до этого была у меня некоторая путаница. Зато к концу жизни я научился все-таки с этими тремя договариваться. Ужасно же, знаете, если вместо победы вдруг поражение. Вместо радости беда.
Представьте, идет взрослый человек, даже пожилой уже, по Арбатской площади и говорит: «Господи! Спасибо, я опять люблю! « И слезы льются у него...
В. К. Вы пережили это? Я знаю, что жена ваша Татьяна Митрофановна Якушенко, талантливая актриса и педагог, любимая ученица Станиславского.
Н. А. Как нужно человеку, чтобы во всем верный путь был! Она очень меня поддерживала. Вот как написала незадолго до своей смерти к моему дню рождения:
В этом мире растленном и страшном
Душу свою сохранить мы должны.
И от боли того, что творится в искусстве
И в жизни, ты по ночам не кричи.
В. К. Представляю, что значила для вас потеря такого человека рядом...
Н. А. Я и сейчас обращаюсь к ней, когда особенно трудно или когда хочу обрести вдохновение. И она помогает мне!
В. К. Вот это и значит Бог в человеке?
Н. А. Да, да... Вы знаете, есть люди, которые все время отдают, и есть такие, которые хватают. Они готовы только хватать! Вот этого я категорически не приемлю.
В. К. А все-таки как горько, Николай Александрович, когда те самые деньги, о которых вы говорили, и вот этот хватательный инстинкт, о котором говорите сейчас, берут верх в человеке.
Н. А. О, это меня душит! Душит... Когда я сталкиваюсь с этим или думаю об этом, мне становится плохо.
В. К. Если бы для всех это было так же неприемлемо, как для вас! К сожалению, нынче такое время, что в людях все больше взращивается и возрастает иное...
Н. А. Сатана тут правит бал! Чтят один кумир священный... Америка тон задает. Я вижу и чувствую, какой страшной тьмой веет оттуда. С чего начиналась Америка? Золото нашли. А вы знаете, что такое золото? Сколько из-за него было убийств, как трясла и трясет людей золотая лихорадка...
В. К. Золото принесло много зла миру. И принесет еще, если люди не образумятся и не противопоставят силе зла силу добра.
Н. А. Надо протестовать. Противоборствовать! Когда был Наполеон и покорил всю Европу чем кончилось? «Зачем я шел к тебе, Россия, Европу всю держа в руках, теперь с поникшей головою стою на крепостных стенах». Горела Москва, и пришлось с позором бежать ему. Чудо произошло в России! А Гитлер? Что стало с ним в России же, под Москвой? Сибиряки! Они сотворили чудо спасения. Весь наш народ свершил тогда чудо.
Сейчас слышишь: будут ли перемены к лучшему? Если опять возьмемся и чудо осуществим. Только так! Многое в наших силах...
Я снова вспоминаю Державина: Твоей то правде нужно было, Чтоб смерну бездну преходило Мое бессмертно бытие...
В. К. А вы давно открыли для себя эти стихи Державина?
Н. А. Лет десять читаю их со сцены.
В. К. И с учениками о них говорите?
Н. А. Конечно. Это одна из главных тем. О высокой душе! Воспитать в себе высокую душу, исполненную высоких стремлений. Высоконравственного человека воспитывать.
В. К. Как это важно сегодня! Вот если бы все они, молодые, воспринимали от вас то, что вы хотите им передать, если бы впитывали... Воспримут ли? Поймут?
Н. А. Должны. Понять и принять.
В. К. А как, на ваш взгляд, изменилось ли сегодня отношение к театру? Вот раньше актеры говорили: служение. Сегодня редко это услышишь. Да и репертуар в лучшую ли сторону изменился?
Н. А. Сейчас я все чаще горюю. Это вопрос очень серьезный! Сейчас я иногда горько плачу. Когда сталкиваюсь с тем, что душа моя не принимает. Подлинное искусство должно звать к красоте, а не к уродству, к солнцу, свету, а не в подвал, во тьму... А как искажается и уродуется слово! И на сцене, и на телеэкране. Но ведь в слове наша национальная сущность, слово «сигнал всех сигналов», так Павлов писал...
Это огромные вопросы, касающиеся всей культуры сегодня, всей нашей театральной жизни.
В. К. И даже не только театральной, наверное?
Н.А. Да всей жизни вообще! Театр же не существует отдельно. А в жизни нашей сегодня происходит ужасное...
В. К. 21 сентября вам сто лет, и вы выйдете на сцену в роли из спектакля «Царь Борис». Готовитесь к этому?
Н. А. Я весь в этом вечере. Как иначе? Я даже по ночам просыпаюсь. Выйти на сцену театра и играть, когда тебе сто лет... Такого же еще не было на Земле. Нигде и никогда!
В. К. А я недавно опять видел вас в довоенном фильме «Тимур и его команда», где вы еще сравнительно молодой. Отец Жени, подруги Тимура, командир Красной Армии.
Н. А. Года четыре назад подходит ко мне здоровенный такой мужчина и говорит: «Здравствуйте, я Тимур». Огромный дядя! Или бабушки подходят: «Мы были пионерками в «Тимуре и его команде»...
В. К. А еще одна из первых памятных моих встреч с вами в Малом театре конца 40-х годов, спектакль «Варвары». Потрясающий был спектакль!
Н. А. Да, сильный. Судаков ставил. Зубов начал, а потом передал ему. Сказал: делай как хочешь. Этот спектакль и сегодня прозвучал бы! В своей пьесе Горький немало очень современного для нас сказал. Про варваров, которые объявляют, что они несут «цивилизацию» стране и людям, а на самом деле несут одно зло. И у нас вот теперь происходит такое же...
«Советская Россия», 23.09.1999
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Фотогалерея Николая Александровича Анненкова
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко
Да, позавчера, 21 сентября 1999 года, ему исполнилось 100 лет. И я счастлив, что стал участником совершенно необыкновенного, уникального события, которое состоялось в этот вечер в Малом театре. Зал не только чествовал старейшего и выдающегося русского артиста по случаю редкостного юбилея столетний Мастер играл на сцене!
В том и заключается на сей раз особенная значимость столь почтенной юбилейной даты, что человек, вступающий во второй век своей жизни, продолжает плодотворно работать. Он остается действующим актером Малого театра, занятым в текущем репертуаре, играет Фирса в «Вишневом саде» и схимника Левкия в «Царе Борисе» из знаменитой драматической трилогии А. К. Толстого. Он продолжает оставаться профессором и художественным руководителем Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина, преподаванию в котором отдал более полувека.
В чем же секрет такого поистине феноменального творческого долголетия? На мой вопрос об этом он ответил так: Наверное, надо любить жизнь и, главное, дело своей жизни.
Именно это стало ведущей темой моей беседы с народным артистом СССР, Героем Социалистического Труда, трижды лауреатом Сталинской премии, академиком Международной академии театра Николаем Александровичем Анненковым.
Главное дело его жизни театр. Малый театр, куда он пришел в 1922 году и с которым не расстается до сих пор. Здесь сыграно более трехсот ролей и а классике, и в современных советских пьесах. От Мити в «Бедности не порок» и Жадова а «Доходном месте» до матроса Шванди в «Любови Яровой» и Василия Мотылькова в поэтической пьесе Виктора Гусева «Слава», от инженера Черкуна в горьковских «Варварах» и Андрея Белугина в «Женитьбе Белугина» до генерала Огнева во «Фронте» А. Кориейчука и капитан-лейтенанта Максимова в «За тех, кто в море! « Б. Лавренева...
Но, как он сам справедливо отметил в разговоре со мной, театральная жизнь не существует отдельно от жизни всей страны. Вот и собственная его биография теснейшим образом связана с биографией нашей страны за последнее столетие. Все основное, решающее для судеб России и Советского Союза, что происходило в течение этого века, так или иначе отразилось в его судьбе.
Недавно ассоциация «Международный объединенный биографический центр» выпустила очередной том интересного издания: «Кто есть кто в современном мире». Под рубрикой «Человек XX столетия» открывается этот том обширным материалом о Николае Анненкове. И надо отдать должное автору материала научному сотруднику музея Малого театра Наталье Пашкиной: она постаралась представить своего героя не конъюнктурно, а таким, каким он был на разных этапах большой и красивой его жизни.
Сейчас как зачастую пишут? Охотно сообщат, что родился в купеческой семье и что настоящая фамилия артиста Кокин (Анненков театральный псевдоним), но умолчат, что во время гражданской войны добровольцем ушел в Красную Армию, где в полковой самодеятельности и начался путь актера. И уж, конечно, не упомянут, что в мае 1942 года Анненков стал коммунистом. А ведь автор материала, о котором я сказал, совершенно права: «Это решение было следствием естественного и искреннего желания находиться в тяжелые годы войны на ответственном, важном участке работы. Оно было продиктовано самыми возвышенными помыслами, самыми благородными чувствами. Невозможно заподозрить карьеристский расчет или какой-либо иной корыстный мотив у человека, вступающего в Коммунистическую партию в год, когда немецкие фашисты стремительно продвигались в глубь страны».
Быть со своей страной и своим народом во всех испытаниях, которые выпадали на их долю, этой заповеди он следовал всегда. Как и многие другие мастера великой русской культуры, как истинно русский, советский артист.
Несколько слов о том, при каких обстоятельствах состоялась публикуемая беседа. Три недели назад труппа прославленного Малого театра собралась перед началом своего 244-го сезона и в преддверии 175-летия с того дня, как этот старейший русский драматический театр обрел нынешнее имя и здание. Анненков сидел на сцене в президиуме рядом с народными артистами СССР Юрием Соломиным и Виктором Коршуновым, то есть с художественным руководителем театра и директором. А когда официальная часть закончилась, к нему бросились журналисты. Вопросы посыпались один за другим. Но так получилось, что мои вопросы привлекли его внимание больше других, и вскоре, окруженные плотной толпой, мы уже разговаривали как бы один на один. Затем прошли в его гримерную, где после небольшого отдыха беседа продолжилась.
Я публикую текст разговора с диктофонной ленты полностью, как обещал ему. Ничего не редактирую, не приглаживаю. По-моему, это бесценный документ: на исходе XX века и своего собственного столетия, отсеяв суетное, мелкое, второстепенное, выдающийся деятель отечественного искусства и настоящий патриот говорит о том, что считает самым значительным, самым важным...
Виктор КОЖЕМЯКО. Николай Александрович, что для вас счастье жизни?
Николай АННЕНКОВ. Я имел и имею возможность служить в таком замечательном театре, где Щепкин положил в основание свои серьезные мысли. Актеры должны сознавать, что театр это храм, артист это священнослужитель. И потому надо очень уважать те подмостки, которые ты выбрал и которые тебя выбрали. Это твоя судьба! Ты должен уважать их сам и заставить своим мастерством уважать других. Или священнодействуй или убирайся вон! Высокое назначение театра ты должен не забывать...
Как-то Веру Николаевну Пашенную, тогда уже старейшую актрису Малого театра, я спросил, вот так же, как и вы меня сейчас спрашиваете: «Что вы думаете о театре? « Она сказала: «Когда я иду на сцену, загримированная, вся в своей роли, об меня можно зажечь спичку. Потому что я наполнена необыкновенным существом, праздником! Для меня выступление перед публикой это всегда праздник. И я хочу отдать сердце свое, чтобы люди, сидящие в зрительном зале, стали лучше, добрее, нравственнее, чтобы они возвысились и очистились, чтобы лучше стало их отношение к другим людям».
Да, для актера нет ничего дороже, чем благодарность людская за высокое и трепетное начало, которое направлено на то, чтобы человек стал лучше. И вот именно на это было направлено все главное содержание работы Малого театра с тех пор, когда еще Щепкин Михаил Семенович, будучи крепостным, начинал играть на его сцене. Это и есть главная традиция Малого театра, которой я старался и стараюсь следовать, насколько есть у меня сил. Это и есть основной смысл моего служения, как я его понимал, это всегда была основная моя цель: чтобы человек завтра стал лучше, чем сегодня!
В.К. Что значит для вас история Малого театра с его такими многолетними традициями?
Н.А. Очень ответственные традиции Малого театра. И очень трудные, чтобы, постоянно помня о них, выполнять их всю жизнь. Для меня, да и не только для меня, это главный наш театр! Потому и задача актерская не только быть предельно естественными на сцене, но в конечном счете быть трибуной, которая зовет людей, народ к лучшей жизни, к более высоким человеческим принципам и идеалам. За это любили Малый театр и были ему благодарны. За то, что он нес это знамя. Старается нести и сейчас.
В. К. Кого из своих воспитанников по училищу имени Щепкина считаете наиболее достойными?
Н. А. У меня более трехсот учеников. Многие очень известные такие, как Олег Даль, Луспекаев, Никита Подгорный... Многие доказали верность тем принципам, которые я им старался передать.
В. К. А какая сегодняшняя молодежь? Талантливая?
Н. А. Есть талантливые люди. Но таланта мало. Надо еще очень верить в высокие идеалы человеческие. В человеческую совесть и доброту...
Вот у Державина, учителя Пушкина, есть ода «Бог». Более двухсот лет назад это стихотворение написано, однако Державин сказал в нем такое, что и сегодня звучит откровением. Когда вы спрашиваете людей молящихся, где Бог, по-разному они отвечают. А Державин всем этим своим стихотворением отвечал: Бог в самом человеке.
О Ты, пространством бесконечный,
Живым в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
Ну я все читать не буду оно у меня в программе двенадцать минут занимает. Там дальше Державин, подчеркивая как бы свою ничтожную малость перед Богом, пишет: «А я перед Тобой ничто». Однако тут же утверждает другое:
Ничто! Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
«Величеством Твоих доброт... « Значит, если есть доброта в человеке, если человек хочет хорошего другим людям, в нем есть Бог. Или он есть, или его нет...
В. К. Как ощущаете вы сегодняшнюю нашу жизнь, те крутые перемены, которые произошли в стране? Как это воспринимаете?
Н. А. Про современность мне говорить трудно. Современность наша очень сложная. Я не в состоянии сейчас всеобъемлюще говорить об этом. Хочу сказать людям только одно: деньги не главное! Главное то, о чем я сейчас говорил. Человек, его душа, его труд, его стремление нравственно быть лучше. Делать людям хорошее, дружить, повышать всячески общественное самосознание, ценить человеческое в человеке... Это основное, а не богатство, которое видят только в больших деньгах.
В. К. А из того, что вам удалось сыграть за 77 лет в Малом театре и в кино, какая роль наиболее памятна?
Н.А. Трудно сказать. Больше трехсот ролей я сыграл. Они все мне как дети. Я не играл на сцене я жил. И живу на сцене! Не играю роль, а живу.
В. К. Кто особенно памятен из ваших учителей, коллег, товарищей? Какие личности сыграли наибольшую роль в вашей жизни и оказали на вас самое сильное влияние?
Н. А. Всех тоже трудно назвать. Но прежде всего это три человека: Михаил Семенович Щепкин, Станиславский Константин Сергеевич и Иван Петрович Павлов, великий физиолог. Это люди, которые отдавали отчет в своей жизни очень серьезный, очень строго отвечали перед собой за свои поступки. Вот они для меня поводыри, я их слушаю, прислушиваюсь к ним всегда.
В. К. А общаться в жизни со Станиславским и Иваном Петровичем Павловым не доводилось вам?
Н. А. Нет. К сожалению, нет... Читаю и перечитываю их работы.
В. К. Скажите, Николай Александрович, а возможно ли актеру словами передать и выразить, как он создает тот или иной образ, как творит, как работает на сцене?
Н. А. Очень сложно. Ведь дело же не в том, чтобы на сцене произносить заученный текст. Это должно как бы сейчас рождаться! От вдохновения. А вдохновение это чувство полета. Именно оно и зал покоряет...
Самое главное для артиста получить вдохновение. Вот чего он добивается, вот чего он просит, вот его блаженство! Но из ничего вдохновение не возникнет нужно наработанное подсознание.
В. К. Это уже Иван Петрович Павлов с его второй сигнальной системой. И Станиславский...
Н. А. Да, конечно. И Щепкин. О, великий Щепкин! .. Так вот, чтобы появилось вдохновение, обязательно нужен наработанный подсознательный материал.
В. К. То есть душа должна быть наполнена?
Н. А. И чем наполнена! Я вам скажу, как это бывает у меня. Вот вечер, когда мне предстоит выходить на сцену. Я сижу, стараюсь быть спокойным (очень важно, чтобы ничто не мешало) и думаю о роли. Не о конкретных фразах, которые я буду произносить, а о характере моего персонажа и о ситуации, в которой он окажется сейчас. Словом, о содержании человека. Я думаю об этом и постепенно как бы переливаюсь в это содержание. И знаете, начинаю чувствовать словно полет птицы. У меня появляется состояние взлета! Вот тогда я могу играть. Тогда можно начинать работу на сцене.
В. К. Действительно, это далеко не только произнесение текста. Это совсем, совсем другое...
Н. А. Всю жизнь надо думать о повышении своего мастерства. Всю жизнь! Надо думать о том, чтобы все было согласовано, чтобы ничего лишнего не было, чтобы вы были абсолютно естественны.
В. К. А естественность внешняя появляется, конечно, лишь тогда, когда за душой что-то есть.
Н. А. Когда артист много думает и много работает... Вот мы с Татьяной Александровной Еремеевой играли «Вишневый сад». Она Раневская, я Гаев, мы по пьесе брат и сестра. Так вот она мне в книге написала потом: брат. И в своей статье отметила, что я настоящий брат. Мы действительно сроднились! И когда я встречаю ее в театре и говорю ей: «Здравствуй, сестра! « она счастлива. А в спектакле, замечу, мы никогда не повторялись.
Сколько бы ни играли все по-разному.
В. К. Как будто заново проживается жизнь? В этом, наверное, великое счастье артиста, что он может прожить каждый вечер жизнь.
Н. А. Человек состоит из трех компонентов: душа (то есть сердце, чувство), ум и воля. Я, как многолетний преподаватель Щепкинского училища и его художественный руководитель, этот предмет знаю очень хорошо. У каждого человека три таких компонента есть. Но у каждого они по-разному соединяются. Так вот я вам искренне, чистосердечно говорю, не стесняясь: с детства у меня всегда впереди сердце. Именно оно все хватает в первую очередь. Сердце! Дальше воля, а дальше поступок. И вот тут неизвестно, радость или горе, смех или слезы. Потому что ум, третий компонент, еле поспевает, шлепая за ними...
Теперь я потерял жену уже скоро два года. Мы 38 лет жили, что называется, душа в душу. Я с ней словно обрел какой-то чудесный оазис. Есть люди невероятного свойства, высокой нравственной позиции. И я благодаря ей получил очень многое. Замечательное получил начало! Я часто благодарю ее за то, что она дала мне. А до этого была у меня некоторая путаница. Зато к концу жизни я научился все-таки с этими тремя договариваться. Ужасно же, знаете, если вместо победы вдруг поражение. Вместо радости беда.
Представьте, идет взрослый человек, даже пожилой уже, по Арбатской площади и говорит: «Господи! Спасибо, я опять люблю! « И слезы льются у него...
В. К. Вы пережили это? Я знаю, что жена ваша Татьяна Митрофановна Якушенко, талантливая актриса и педагог, любимая ученица Станиславского.
Н. А. Как нужно человеку, чтобы во всем верный путь был! Она очень меня поддерживала. Вот как написала незадолго до своей смерти к моему дню рождения:
В этом мире растленном и страшном
Душу свою сохранить мы должны.
И от боли того, что творится в искусстве
И в жизни, ты по ночам не кричи.
В. К. Представляю, что значила для вас потеря такого человека рядом...
Н. А. Я и сейчас обращаюсь к ней, когда особенно трудно или когда хочу обрести вдохновение. И она помогает мне!
В. К. Вот это и значит Бог в человеке?
Н. А. Да, да... Вы знаете, есть люди, которые все время отдают, и есть такие, которые хватают. Они готовы только хватать! Вот этого я категорически не приемлю.
В. К. А все-таки как горько, Николай Александрович, когда те самые деньги, о которых вы говорили, и вот этот хватательный инстинкт, о котором говорите сейчас, берут верх в человеке.
Н. А. О, это меня душит! Душит... Когда я сталкиваюсь с этим или думаю об этом, мне становится плохо.
В. К. Если бы для всех это было так же неприемлемо, как для вас! К сожалению, нынче такое время, что в людях все больше взращивается и возрастает иное...
Н. А. Сатана тут правит бал! Чтят один кумир священный... Америка тон задает. Я вижу и чувствую, какой страшной тьмой веет оттуда. С чего начиналась Америка? Золото нашли. А вы знаете, что такое золото? Сколько из-за него было убийств, как трясла и трясет людей золотая лихорадка...
В. К. Золото принесло много зла миру. И принесет еще, если люди не образумятся и не противопоставят силе зла силу добра.
Н. А. Надо протестовать. Противоборствовать! Когда был Наполеон и покорил всю Европу чем кончилось? «Зачем я шел к тебе, Россия, Европу всю держа в руках, теперь с поникшей головою стою на крепостных стенах». Горела Москва, и пришлось с позором бежать ему. Чудо произошло в России! А Гитлер? Что стало с ним в России же, под Москвой? Сибиряки! Они сотворили чудо спасения. Весь наш народ свершил тогда чудо.
Сейчас слышишь: будут ли перемены к лучшему? Если опять возьмемся и чудо осуществим. Только так! Многое в наших силах...
Я снова вспоминаю Державина: Твоей то правде нужно было, Чтоб смерну бездну преходило Мое бессмертно бытие...
В. К. А вы давно открыли для себя эти стихи Державина?
Н. А. Лет десять читаю их со сцены.
В. К. И с учениками о них говорите?
Н. А. Конечно. Это одна из главных тем. О высокой душе! Воспитать в себе высокую душу, исполненную высоких стремлений. Высоконравственного человека воспитывать.
В. К. Как это важно сегодня! Вот если бы все они, молодые, воспринимали от вас то, что вы хотите им передать, если бы впитывали... Воспримут ли? Поймут?
Н. А. Должны. Понять и принять.
В. К. А как, на ваш взгляд, изменилось ли сегодня отношение к театру? Вот раньше актеры говорили: служение. Сегодня редко это услышишь. Да и репертуар в лучшую ли сторону изменился?
Н. А. Сейчас я все чаще горюю. Это вопрос очень серьезный! Сейчас я иногда горько плачу. Когда сталкиваюсь с тем, что душа моя не принимает. Подлинное искусство должно звать к красоте, а не к уродству, к солнцу, свету, а не в подвал, во тьму... А как искажается и уродуется слово! И на сцене, и на телеэкране. Но ведь в слове наша национальная сущность, слово «сигнал всех сигналов», так Павлов писал...
Это огромные вопросы, касающиеся всей культуры сегодня, всей нашей театральной жизни.
В. К. И даже не только театральной, наверное?
Н.А. Да всей жизни вообще! Театр же не существует отдельно. А в жизни нашей сегодня происходит ужасное...
В. К. 21 сентября вам сто лет, и вы выйдете на сцену в роли из спектакля «Царь Борис». Готовитесь к этому?
Н. А. Я весь в этом вечере. Как иначе? Я даже по ночам просыпаюсь. Выйти на сцену театра и играть, когда тебе сто лет... Такого же еще не было на Земле. Нигде и никогда!
В. К. А я недавно опять видел вас в довоенном фильме «Тимур и его команда», где вы еще сравнительно молодой. Отец Жени, подруги Тимура, командир Красной Армии.
Н. А. Года четыре назад подходит ко мне здоровенный такой мужчина и говорит: «Здравствуйте, я Тимур». Огромный дядя! Или бабушки подходят: «Мы были пионерками в «Тимуре и его команде»...
В. К. А еще одна из первых памятных моих встреч с вами в Малом театре конца 40-х годов, спектакль «Варвары». Потрясающий был спектакль!
Н. А. Да, сильный. Судаков ставил. Зубов начал, а потом передал ему. Сказал: делай как хочешь. Этот спектакль и сегодня прозвучал бы! В своей пьесе Горький немало очень современного для нас сказал. Про варваров, которые объявляют, что они несут «цивилизацию» стране и людям, а на самом деле несут одно зло. И у нас вот теперь происходит такое же...
«Советская Россия», 23.09.1999
Подробнее
«Листая старые подшивки» ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
«Листая старые подшивки»
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
«Листая старые подшивки»
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Фотогалерея Николая Александровича Анненкова
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
СОБЫТИЕ, которое произойдет сегодня вечером на сцене прославленного Малого театра, без сомнения надо отнести к абсолютным мировым рекордам. Дело не только в том, что коллеги и поклонники будут поздравлять народного артиста СССР Николая Александровича Анненкова с его столетием. Главное он выступит перед зрителями как действующий актер, занятый в текущем репертуаре!
Такого не бывало еще никогда и нигде на земле, с улыбкой сказал он журналистам, которые плотным кольцом окружили его на сборе труппы Малого театра перед началом нового сезона. Не было ни в Америке, ни в Англии, ни во Франции... Только у нас в России.
Аналогов и в самом деле не найдешь. Подумать только, начался его творческий путь еще во время гражданской войны! Был в красноармейском кавалерийском полку драматический кружок вот где совсем юным он сыграл свои первые роли.
Сейчас принято говорить о разрушительной силе революции. Она действительно немало разрушила из прежней жизни. Но она и мощно созидала. И прежде всего созидала в душах людей мечту о прекрасном. В романе Константина Федина «Необыкновенное лето» есть замечательные страницы о том, как красноармейцы ставят романтическую пьесу Шиллера. Из подобных самодеятельных коллективов пришли в молодое советское искусство будущие его корифеи выдающиеся кинорежиссеры и актеры, музыканты и художники...
Анненков пришел в Малый театр, с которым связана будет потом вся его творческая жизнь. Вернее, в 1922 году он поступи в Высшие театральные мастерские при Малом театре, но уже сразу ему доверяют роли на старейшей русской драматической сцене. И какие роли следовали одна за другой! Митя в «Бедности не порок» Островского и Жадов в «Доходном месте», Молчалин в «Горе от ума» и Григорий Отрепьев в «Борисе Годунове». Абсолютно непохожие характеры. Героико-романтическая линия перемежается с бытовой и даже сатирической. А в одном из самых ярких, этапных советских спектаклей 20-х годов в «Любови Яровой» по пьесе Константина Тренева он искрометно играет матроса Швандю. Играет, замечу, в очередь с талантливейшим и опытнейшим мастером Малого театра Степаном Кузнецовым.
Всего же за 77 лет работы в родном театре Анненков создают более трехсот сценических образов.
Какие роли запомнились вам больше всего? спрашиваю Николая Александровича.
Я все их помню, все до единой. А как же? Иначе не мог бы сравнивать и анализировать, изучать себя, не смог бы совершенствоваться.
Моя первая, еще детская, встреча с артистом Николаем Анненковым врезалась в память навсегда. И было это не в столице, а в маленьком рязанском селе. Шел фильм «Тимур и его команда», где он снялся в роли отца Жени подруги Тимура. Роль небольшая, но этот командир Красной Армии, подтянутый, волевой, красивый, произвел неизгладимое впечатление. Настоящий эталон советского военного! Вот такие образы в кино и на сцене помогали нашему народу морально готовиться к самой великой и страшной войне...
Вторая встреча уже после войны и теперь в театре. Горьковские «Варвары» классика Малого. Спектакль о варварах-«капитализаторах», несущих вместе со своей «цивилизацией» нравственное растление, убийство высоких и святых человеческих чувств, жестокость и цинизм. Анненков играют одного из них инженера Черкуна, взгляд которого на людей укладывается в одну короткую фразу: «Они злы».
Прошито много лет, но Черкун-Анненков и сейчас перед моими глазами. Резкий и дерзкий, идущий напролом, он заявляет о своей решимости преобразить провинциальную русскую жизнь «эту область мертвого уныния». Однако можно ли создать что-либо хорошее для людей, не любя их? До чего же явственно перекликается это с нынешними «реформаторами» поборниками капитализации ненавистной им России!
Этот спектакль по пьесе Горького, написанной в 1905 году, как и некоторые другие с участием Анненкова (например, горьковские же «Дачники»), впоследствии был экранизирован. В связи с приближающимся 175-летием Малого театра «Варваров» даже показали по телеканалу «Культура», и это было настоящее событие. Жаль только, что события такие на сегодняшнем телеэкране крайняя редкость.
Да и не все, конечно же, далеко не все театральные работы выдающегося актера запечатлены на пленке для будущего. Но они сделали великое дело, оставив неизгладимый след в душах тех, кто видел их на сцене и чьи души, уверен, стали после этого чище, светлее, благороднее.
Когда я спросил его, в чем видел и видит он главный смысл своей артистической деятельности, ответ был таков: Чтобы люди, сидящие в зале, становились лучше.
Но ведь в этом, если вдуматься, была основная задача всей русской советской культуры в лучших ее образцах! Ныне усиленно стараются противопоставить русское советскому, советское русскому, что, разумеется, совершенно неправомерно. Убедительным доказательством фальшивости такого противопоставления служит творчество Малого театра в советскую эпоху время необыкновенного духовного подъема, величайших художественных побед, время, когда здесь расцвела целая плеяда могучих талантов, среди которых Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, трижды лауреат Сталинской премии, академик Международной академии театра Николай Александрович Анненков.
Он может гордиться этими званиями и этими премиями, которые даны ему совсем не зря. Он может быть вполне удовлетворен свершенным за столь большую творческую жизнь. Но состояние постоянного напряженного поиска не оставляет его и сегодня. Вот кредо старейшего артиста России: Беспокойство, а не покой! Беспокойство, пока есть силы! Действовать, созидать, творить, вложить в творчество все силы вот истинное предназначение человека. В творческом беспокойстве бесконечность. Это сила нетленная и не подверженная времени!
Воистину, так и есть. Сам он, вся его жизнь в русском советском искусстве лучшее тому свидетельство.
Поздравляем с юбилеем, дорогой Николай Александрович!
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Фотогалерея Николая Александровича Анненкова
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
СОБЫТИЕ, которое произойдет сегодня вечером на сцене прославленного Малого театра, без сомнения надо отнести к абсолютным мировым рекордам. Дело не только в том, что коллеги и поклонники будут поздравлять народного артиста СССР Николая Александровича Анненкова с его столетием. Главное он выступит перед зрителями как действующий актер, занятый в текущем репертуаре!
Такого не бывало еще никогда и нигде на земле, с улыбкой сказал он журналистам, которые плотным кольцом окружили его на сборе труппы Малого театра перед началом нового сезона. Не было ни в Америке, ни в Англии, ни во Франции... Только у нас в России.
Аналогов и в самом деле не найдешь. Подумать только, начался его творческий путь еще во время гражданской войны! Был в красноармейском кавалерийском полку драматический кружок вот где совсем юным он сыграл свои первые роли.
Сейчас принято говорить о разрушительной силе революции. Она действительно немало разрушила из прежней жизни. Но она и мощно созидала. И прежде всего созидала в душах людей мечту о прекрасном. В романе Константина Федина «Необыкновенное лето» есть замечательные страницы о том, как красноармейцы ставят романтическую пьесу Шиллера. Из подобных самодеятельных коллективов пришли в молодое советское искусство будущие его корифеи выдающиеся кинорежиссеры и актеры, музыканты и художники...
Анненков пришел в Малый театр, с которым связана будет потом вся его творческая жизнь. Вернее, в 1922 году он поступи в Высшие театральные мастерские при Малом театре, но уже сразу ему доверяют роли на старейшей русской драматической сцене. И какие роли следовали одна за другой! Митя в «Бедности не порок» Островского и Жадов в «Доходном месте», Молчалин в «Горе от ума» и Григорий Отрепьев в «Борисе Годунове». Абсолютно непохожие характеры. Героико-романтическая линия перемежается с бытовой и даже сатирической. А в одном из самых ярких, этапных советских спектаклей 20-х годов в «Любови Яровой» по пьесе Константина Тренева он искрометно играет матроса Швандю. Играет, замечу, в очередь с талантливейшим и опытнейшим мастером Малого театра Степаном Кузнецовым.
Всего же за 77 лет работы в родном театре Анненков создают более трехсот сценических образов.
Какие роли запомнились вам больше всего? спрашиваю Николая Александровича.
Я все их помню, все до единой. А как же? Иначе не мог бы сравнивать и анализировать, изучать себя, не смог бы совершенствоваться.
Моя первая, еще детская, встреча с артистом Николаем Анненковым врезалась в память навсегда. И было это не в столице, а в маленьком рязанском селе. Шел фильм «Тимур и его команда», где он снялся в роли отца Жени подруги Тимура. Роль небольшая, но этот командир Красной Армии, подтянутый, волевой, красивый, произвел неизгладимое впечатление. Настоящий эталон советского военного! Вот такие образы в кино и на сцене помогали нашему народу морально готовиться к самой великой и страшной войне...
Вторая встреча уже после войны и теперь в театре. Горьковские «Варвары» классика Малого. Спектакль о варварах-«капитализаторах», несущих вместе со своей «цивилизацией» нравственное растление, убийство высоких и святых человеческих чувств, жестокость и цинизм. Анненков играют одного из них инженера Черкуна, взгляд которого на людей укладывается в одну короткую фразу: «Они злы».
Прошито много лет, но Черкун-Анненков и сейчас перед моими глазами. Резкий и дерзкий, идущий напролом, он заявляет о своей решимости преобразить провинциальную русскую жизнь «эту область мертвого уныния». Однако можно ли создать что-либо хорошее для людей, не любя их? До чего же явственно перекликается это с нынешними «реформаторами» поборниками капитализации ненавистной им России!
Этот спектакль по пьесе Горького, написанной в 1905 году, как и некоторые другие с участием Анненкова (например, горьковские же «Дачники»), впоследствии был экранизирован. В связи с приближающимся 175-летием Малого театра «Варваров» даже показали по телеканалу «Культура», и это было настоящее событие. Жаль только, что события такие на сегодняшнем телеэкране крайняя редкость.
Да и не все, конечно же, далеко не все театральные работы выдающегося актера запечатлены на пленке для будущего. Но они сделали великое дело, оставив неизгладимый след в душах тех, кто видел их на сцене и чьи души, уверен, стали после этого чище, светлее, благороднее.
Когда я спросил его, в чем видел и видит он главный смысл своей артистической деятельности, ответ был таков: Чтобы люди, сидящие в зале, становились лучше.
Но ведь в этом, если вдуматься, была основная задача всей русской советской культуры в лучших ее образцах! Ныне усиленно стараются противопоставить русское советскому, советское русскому, что, разумеется, совершенно неправомерно. Убедительным доказательством фальшивости такого противопоставления служит творчество Малого театра в советскую эпоху время необыкновенного духовного подъема, величайших художественных побед, время, когда здесь расцвела целая плеяда могучих талантов, среди которых Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, трижды лауреат Сталинской премии, академик Международной академии театра Николай Александрович Анненков.
Он может гордиться этими званиями и этими премиями, которые даны ему совсем не зря. Он может быть вполне удовлетворен свершенным за столь большую творческую жизнь. Но состояние постоянного напряженного поиска не оставляет его и сегодня. Вот кредо старейшего артиста России: Беспокойство, а не покой! Беспокойство, пока есть силы! Действовать, созидать, творить, вложить в творчество все силы вот истинное предназначение человека. В творческом беспокойстве бесконечность. Это сила нетленная и не подверженная времени!
Воистину, так и есть. Сам он, вся его жизнь в русском советском искусстве лучшее тому свидетельство.
Поздравляем с юбилеем, дорогой Николай Александрович!
Подробнее
МОСКОВСКИЙ МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫВАЕТСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ СПЕКТАКЛЕМ «ГОРЕ ОТ УМА»
Старейший драматический коллектив российской столицы — Академический Малый театр откроет сегодня своей 250-й сезон не в родных стенах, а в Петербурге...
МОСКОВСКИЙ МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫВАЕТСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ СПЕКТАКЛЕМ «ГОРЕ ОТ УМА»
Старейший драматический коллектив российской столицы — Академический Малый театр откроет сегодня своей 250-й сезон не в родных стенах, а в Петербурге. Москвичи покажут спектакль «Горе от ума» на сцене Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова.
В дни, предшествующие открытию гастролей, мастера Малого приобщились в БДТ к юбилейным торжествам художественного руководителя Большого драматического Кирилла Лаврова и поздравили своего коллегу с 80-летием со дня рождения. Они побывали здесь также на премьере спектакля «Квартет», где юбиляр выступил в ансамбле со своими давними коллегами по театру — Алисой Фрейндлих, Зинаидой Шарко и Олегом Басилашвили.
«Я обожаю Ленинград-Петербург, где пережито столько ярких событий — встречи с Фридрихом Эрмлером, дружба с Николаем Черкасовым... Этот город — часть моей жизни, и у меня сердце выпрыгивает от радости, что я снова здесь», — сказала Итар-Тасс народная артистка СССР Элина Быстрицкая, которая выйдет сегодня на сцену в роли светской львицы Хлестовой.
До конца месяца на гастролях москвичи сыграют также спектакли «На всякого мудреца довольно простоты» и «Правда — хорошо, а счастье лучше» Александра Островского, «Три сестры» Антона Чехова, а под занавес — премьеру мольеровской комедии «Мнимый больной» в постановке Сергея Женовача.
Как сообщил художественный руководитель театра народный артист СССР Юрий Соломин, его ближайшие планы связаны с постановкой комедии «Ревизор».
По словам худрука, театру вполне хватает классики, чтобы говорить со зрителями обо всех проблемах, которые волнуют нас сегодня.
В юбилейном сезоне готовятся также премьеры спектаклей «Веселые расплюевские дни», «Госпожа министерша», «Мария Стюарт». Перед юбилеем Малый переживет ремонт, правда, не такой затяжной и основательный, как его петербургский ровесник — Александринский театр, освободивший свой дом для строителей до будущего лета.
«Труд» 21.09.2005 08:28
Старейший драматический коллектив российской столицы — Академический Малый театр откроет сегодня своей 250-й сезон не в родных стенах, а в Петербурге. Москвичи покажут спектакль «Горе от ума» на сцене Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова.
В дни, предшествующие открытию гастролей, мастера Малого приобщились в БДТ к юбилейным торжествам художественного руководителя Большого драматического Кирилла Лаврова и поздравили своего коллегу с 80-летием со дня рождения. Они побывали здесь также на премьере спектакля «Квартет», где юбиляр выступил в ансамбле со своими давними коллегами по театру — Алисой Фрейндлих, Зинаидой Шарко и Олегом Басилашвили.
«Я обожаю Ленинград-Петербург, где пережито столько ярких событий — встречи с Фридрихом Эрмлером, дружба с Николаем Черкасовым... Этот город — часть моей жизни, и у меня сердце выпрыгивает от радости, что я снова здесь», — сказала Итар-Тасс народная артистка СССР Элина Быстрицкая, которая выйдет сегодня на сцену в роли светской львицы Хлестовой.
До конца месяца на гастролях москвичи сыграют также спектакли «На всякого мудреца довольно простоты» и «Правда — хорошо, а счастье лучше» Александра Островского, «Три сестры» Антона Чехова, а под занавес — премьеру мольеровской комедии «Мнимый больной» в постановке Сергея Женовача.
Как сообщил художественный руководитель театра народный артист СССР Юрий Соломин, его ближайшие планы связаны с постановкой комедии «Ревизор».
По словам худрука, театру вполне хватает классики, чтобы говорить со зрителями обо всех проблемах, которые волнуют нас сегодня.
В юбилейном сезоне готовятся также премьеры спектаклей «Веселые расплюевские дни», «Госпожа министерша», «Мария Стюарт». Перед юбилеем Малый переживет ремонт, правда, не такой затяжной и основательный, как его петербургский ровесник — Александринский театр, освободивший свой дом для строителей до будущего лета.
«Труд» 21.09.2005 08:28
19.09.2005
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
«Пресса о гастролях Малого театра»
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра...
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра...
«Пресса о гастролях Малого театра»
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра.
«Привозим лучшее, а худшее оставляем себе»
Малый театр — гость не частый в Петербурге. Последние гастроли случились четыре года назад, да и то после 10-летнего перерыва. На этот раз Малый приезжает в Северную столицу с особой миссией: открыть юбилейный, 250-й сезон, ведь рождение русского театра в 1756 году в Петербурге, а через несколько месяцев в Москве — поистине знаменательная дата.
В гастрольной афише самые известные постановки последних лет: «Горе от ума», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «На всякого мудреца довольно простоты», «Три сестры», есть и премьера, которую еще не успели увидеть москвичи, — «Мнимый больной»...
«Мы всегда привозим лучшее, а худшее оставляем себе, — пошутил с журналистами на пресс-конференциии в БДТ худрук Малого театра Юрий Соломин. — А то мало ли что вы о нас читали, а тут посмотрите и решите сами». И под смешок прессы добавил: «Ерунду мы не едим. У нас хороший вкус, а то, что нам не годится, мы не ставим».
Легко догадаться, что же не по вкусу и что не ставит Малый. К примеру, вы ни за что не найдете в репертуаре современных пьес. Вот когда там перестанут раздеваться, перестанут нецензурно выражаться, считает худрук, тогда, может быть, и поставят. Неприемлемо для театра и любое коверканье классики: все должно соответствовать авторскому замыслу. А у нас чуть ли не подвигом считается удивить зрителя необыкновенной трактовкой образа. «Раневская у нас не наркоманка, — спешит «разочаровать» охотников до сенсаций Юрий Мефодьевич, — хотя она и пьет лекарства: ей успокоительные дают. Так написал доктор Чехов. Если бы он хотел написать «наркоманка», то, как врач, он бы это и сделал. И я не понимаю тех режиссеров, которые издеваются над классикой, и не понимаю, почему это разрешается. Вот у нас это не разрешается».
Русское слово — в почете
И действительно, театр бережно хранит традиции русского классического театра, особенно чтит великое русское слово. «Мы традиции так понимаем: прежде всего говорить надо понятно, а не так, как в рекламе, где что-то быстро-быстро-быстро произносят и еле успеваешь записать телефоны. Хотя, может, дойдет и до того, что реклама будет звучать во время спектакля, но не у нас. Посмотрите, как гордятся своим языком англичане, немцы, французы, итальянцы... «Кре-ди-то, кре-ди-то, кре-ди-то» — звучит как музыка... А у нас верхняя губа не работает у нескольких миллионов. Вот об этом надо говорить, неправильные ударения, которые делают начальники, а потом это телевидение повторяет, и мы привыкаем неправильно говорить...»
Из пяти спектаклей, которые привез Малый театр в Петербург, три — «Горе от ума», «Правда — хорошо, а счастье лучше» и «Мнимый больной» — в постановке режиссера Сергея Женовача.
И потому говорить, что театр чурается интересной режиссуры, как-то несправедливо. Просто у каждого театра — свой, можно сказать, выстраданный режиссер. Сергей Женовач именно такой и есть — с «хорошей закваской и уважением к традициям».
Сам же Юрий Соломин признается, что взял бы на себя ответственность поставить «Ревизора», а пока на суд питерской публики привез «Трех сестер», вот уже полтора года с успехом колесивших по России и снискавших признание в Японии...
Плюс дисциплина
Малый, а по сути Большой русский театр считается учреждением строгих правил. «У нас в положении театра записано: «артист может сниматься в свободное от театра время», — намекнул на строгость народный артист Борис Клюев. — Пришлось от чего-то отказаться и взять маленькую паузу. Честно сказать, мне уже надоело играть генералов и начальников ФСБ».
А вот у народной артистки СССР Элины Быстрицкой, по ее собственному признанию, наоборот, много свободного времени — она очень скромно занята в театре. «Сейчас ничего не репетирую», — посетовала Элина Авраамовна. В последнее время были какие-то роли, но больно оскорбительно для народной артистки звучит слово «кастинг»... «В спектакле «Горе от ума» я играю Хлестову, — рассказала корреспонденту «ВП» Элина Быстрицкая, — которую до сих пор играли не так, как я буду играть». И правда, что такое классика? Это самая современная драматургия.
«Она потому и классика, что на сегодняшние вопросы очень глубоко и интересно отвечает. А если пьеса написана сегодня, то она не обязательно сегодняшняя. Она, может быть, позавчерашняя», — заметила Элина Быстрицкая. А на вопрос «хотелось бы что-нибудь поставить самой?» Элина Авраамовна развела руками: «Многократно хотелось, но...»
Людмила КЛУШИНА
«Вечерний Петербург», 19.09.2005
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра.
«Привозим лучшее, а худшее оставляем себе»
Малый театр — гость не частый в Петербурге. Последние гастроли случились четыре года назад, да и то после 10-летнего перерыва. На этот раз Малый приезжает в Северную столицу с особой миссией: открыть юбилейный, 250-й сезон, ведь рождение русского театра в 1756 году в Петербурге, а через несколько месяцев в Москве — поистине знаменательная дата.
В гастрольной афише самые известные постановки последних лет: «Горе от ума», «Правда — хорошо, а счастье лучше», «На всякого мудреца довольно простоты», «Три сестры», есть и премьера, которую еще не успели увидеть москвичи, — «Мнимый больной»...
«Мы всегда привозим лучшее, а худшее оставляем себе, — пошутил с журналистами на пресс-конференциии в БДТ худрук Малого театра Юрий Соломин. — А то мало ли что вы о нас читали, а тут посмотрите и решите сами». И под смешок прессы добавил: «Ерунду мы не едим. У нас хороший вкус, а то, что нам не годится, мы не ставим».
Легко догадаться, что же не по вкусу и что не ставит Малый. К примеру, вы ни за что не найдете в репертуаре современных пьес. Вот когда там перестанут раздеваться, перестанут нецензурно выражаться, считает худрук, тогда, может быть, и поставят. Неприемлемо для театра и любое коверканье классики: все должно соответствовать авторскому замыслу. А у нас чуть ли не подвигом считается удивить зрителя необыкновенной трактовкой образа. «Раневская у нас не наркоманка, — спешит «разочаровать» охотников до сенсаций Юрий Мефодьевич, — хотя она и пьет лекарства: ей успокоительные дают. Так написал доктор Чехов. Если бы он хотел написать «наркоманка», то, как врач, он бы это и сделал. И я не понимаю тех режиссеров, которые издеваются над классикой, и не понимаю, почему это разрешается. Вот у нас это не разрешается».
Русское слово — в почете
И действительно, театр бережно хранит традиции русского классического театра, особенно чтит великое русское слово. «Мы традиции так понимаем: прежде всего говорить надо понятно, а не так, как в рекламе, где что-то быстро-быстро-быстро произносят и еле успеваешь записать телефоны. Хотя, может, дойдет и до того, что реклама будет звучать во время спектакля, но не у нас. Посмотрите, как гордятся своим языком англичане, немцы, французы, итальянцы... «Кре-ди-то, кре-ди-то, кре-ди-то» — звучит как музыка... А у нас верхняя губа не работает у нескольких миллионов. Вот об этом надо говорить, неправильные ударения, которые делают начальники, а потом это телевидение повторяет, и мы привыкаем неправильно говорить...»
Из пяти спектаклей, которые привез Малый театр в Петербург, три — «Горе от ума», «Правда — хорошо, а счастье лучше» и «Мнимый больной» — в постановке режиссера Сергея Женовача.
И потому говорить, что театр чурается интересной режиссуры, как-то несправедливо. Просто у каждого театра — свой, можно сказать, выстраданный режиссер. Сергей Женовач именно такой и есть — с «хорошей закваской и уважением к традициям».
Сам же Юрий Соломин признается, что взял бы на себя ответственность поставить «Ревизора», а пока на суд питерской публики привез «Трех сестер», вот уже полтора года с успехом колесивших по России и снискавших признание в Японии...
Плюс дисциплина
Малый, а по сути Большой русский театр считается учреждением строгих правил. «У нас в положении театра записано: «артист может сниматься в свободное от театра время», — намекнул на строгость народный артист Борис Клюев. — Пришлось от чего-то отказаться и взять маленькую паузу. Честно сказать, мне уже надоело играть генералов и начальников ФСБ».
А вот у народной артистки СССР Элины Быстрицкой, по ее собственному признанию, наоборот, много свободного времени — она очень скромно занята в театре. «Сейчас ничего не репетирую», — посетовала Элина Авраамовна. В последнее время были какие-то роли, но больно оскорбительно для народной артистки звучит слово «кастинг»... «В спектакле «Горе от ума» я играю Хлестову, — рассказала корреспонденту «ВП» Элина Быстрицкая, — которую до сих пор играли не так, как я буду играть». И правда, что такое классика? Это самая современная драматургия.
«Она потому и классика, что на сегодняшние вопросы очень глубоко и интересно отвечает. А если пьеса написана сегодня, то она не обязательно сегодняшняя. Она, может быть, позавчерашняя», — заметила Элина Быстрицкая. А на вопрос «хотелось бы что-нибудь поставить самой?» Элина Авраамовна развела руками: «Многократно хотелось, но...»
Людмила КЛУШИНА
«Вечерний Петербург», 19.09.2005
Подробнее
БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ
БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев...
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев...
БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев, хорошо знакомый зрителям по роли шпиона Трианона в культовом сериале 70-х годов «ТАСС уполномочен заявить...». Для разговора Борис пригласил нас в беседку. Его жена Виктория приготовила для всех кофе. Принц, внушительных размеров черный терьер, улегся у ног хозяина...
- Борис Владимирович, весь окружающий нас уют, наверное, создавался при вашем участии?..
- Я принадлежу к барскому племени, не люблю работать на земле. Возможно, стойкая неприязнь к сельскому труду родом из детства. Я был старшим внуком у бабушки, которая имела частные владения в Голицыне. И каждое лето, в то время как другие дети играли или купались, я работал в саду: копал, строгал, поливал - и ненавидел все это. Умирал от зависти к сверстникам, которые стайками носились по поселку. Сейчас вот наверстываю упущенное. Главная моя забота на даче - отдыхать. Я много работаю в театре и кино и считаю, что заслужил право на безделье. Во всяком случае, на этой территории.
- И как же вы бездельничаете?
- Сплю, загораю. В беседке, где мы сейчас пьем кофе, я устраиваю посиделки с друзьями. Видите, столик-то здесь необычный, на манер китайского - крутится. Восточные мотивы - мой конек после того, как я побывал в Китае.
- Вы там снимались?
- Я был первым советским артистом, которого пригласили поработать в Китае после «культурной революции». Снимался детектив «Диверсанты идут на Алма-Ату». Я играл генерала-разведчика. Полгода прожил в этой стране.
- Проблемы с языком возникали?
- Я учил необходимые слова, впитывал чужой сложный язык и через два месяца, услышав в кафе диалог, почувствовал, что понимаю, о чем идет речь. Это была фантастика! Я начал сам говорить. За полгода, которые там провел, искренне полюбил культуру и народ Китая. Там такие по-детски наивные люди! Эта страна произвела на меня сильное впечатление. Я стал понимать Конфуция и буддийскую философию жизни, в основе которой неторопливость и внутренняя концентрация. Вот я ее и придерживаюсь, лишних телодвижений не делаю. Если меня очень хорошо попросят, могу пойти на родник и принести воды.
- А как же насчет того, что каждый мужчина должен посадить дерево? Или кустик, на худой конец?
- Я все это умею и люблю, но исключительно по отношению к розам. Это мои любимые цветы, королевские, к ним никого не подпускаю. У меня их более сорока разновидностей. Много лет из каждой командировки везу саженцы. Первые были из Прибалтики. Я снимался в фильме «Моонзунд» в Лиепае, и мы с Олегом Меньшиковым бегали после съемок за подарками. Меньшиков вез домой прибалтийские сувениры, а я корзину, в которой лежали саженцы нескольких сортов роз. Первая моя заграничная покупка, на которую я потратил почти всю валюту, - книжка о розах в русском переводе. Потом оказалось, что написана она украинцами, а их советы абсолютно не годятся для нашей среднерусской полосы. Так что когда я посадил цветы, пользуясь инструкциями из этой книги, все они погибли.
- Представляю, как вы, возвращаясь с гастролей, с трепетом обходите свой розарий...
- В такие моменты воспринимаю свой сад по-новому. Вот хорошо, что вы приехали именно сейчас, розы ведь быстро отцветают! А так вы увидели почти все, что удалось вырастить и сохранить. Мне очень нравится вариант вьющейся розы. Но за ней особый досмотр. Зато и красота необычайная!
- На экране вы чаще всего разведчик или генерал. В жизни трогательно разводите розы. Так какой вы?..
- Я умный, ироничный. С юмором отношусь к славе, успеху. Люблю мужское застолье. Уважаю настоящих мужиков - людей, которые не предают, отвечают дружбой на дружбу, приходят на помощь в трудную минуту.
- И кто же ваши друзья?
- В основном это люди не из сферы искусства, а мои школьные товарищи, друзья детства. Среди них и поэт-песенник Михаил Шабров , который написал «Лаванду». Мы жили в одном доме, учились вместе с первого класса. Другой приятель строил мне вот эту дачу. Потом - дачу для Юрия Соломина, сейчас строит для Володи Меньшова. Для друзей двери моего дома всегда открыты. Собираемся каждую субботу в разных составах.
- Как проводите время в мужской компании?
- Как большинство мужчин, выпиваем. Но застолье должно быть красивым. Есть у меня два мангала для шашлыков. Рыба или курица на решетке получаются просто объедение! Готовят всегда двое моих приятелей, у которых это лучше всего выходит. Остальные на подхвате. Мы встретимся, выпьем, поорем, сходим в лес или на Москву-реку...
- Мы все о мужчинах... А какой, по вашему мнению, должна быть женщина?
- Доброй и ласковой. Настоящая женщина тебя не просто слушает, а воспринимает то, что ты говоришь. Часто женщины не слушают, а спорят. С такими сразу становится неинтересно. А еще должно быть понимание, что поклонницы - неизбежные спутницы актера. Умная женщина не только будет принимать их с улыбкой, но еще и сделает своими союзницами. Это уже высший пилотаж! Но самое главное для нее - умение прощать недостатки и давать покапризничать. Актерам это так нужно.
- А женщинам, значит, не нужно?..
- Нужно, конечно. Мы с моей женой Викторией вместе уже 31 год. И все, что я сейчас говорил об идеальной женщине, на сто процентов относится к ней. Она сумела создать дом, уют, комфорт. А моя задача оберегать ее. Я не пускаю никого в свою личную жизнь, потому что иногда после некоторых публикаций начинаются звонки, которые расстраивают мою жену...
- Хорошо, поговорим о творчестве. В фильме «Гений» вы сыграли гея, едва ли не первого в нашем кино...
- Так я еще и приз зрительских симпатий получил за эту роль на одном кинофестивале! А влип я в это дело, когда в кафе на «Ленфильме» мы отмечали окончание съемок очередного фильма. Подошла директор картины, ее я хорошо знал, и говорит: «Боречка, у нас есть предложение... Прямо не знаю, как и сказать...» А я, благодушный из-за выпитого коньяка и отличной компании, говорю: «Леночка, я даже читать сценарий не буду. Подпишу контракт не глядя. Только прошу хорошо заплатить». Она принесла договор, и я поставил подпись. Получив сценарий, схватился за голову. Но дал слово - держи! Кстати, партнер, который со мной снимался, был настоящим геем. И потом друзья мне, смеясь, рассказывали, что он всем говорил: «Ой, ну как же мне понравился артист Клюев!» Приятели посчитали, что это была высшая похвала моей работе. Честно говоря, я был несколько шокирован этой ролью и фильм не посмотрел. На премьере пошел только на банкет...
- Что же, так фильм и не видели?
- Лет через пять посмотрел. И могу сказать: нормальная работа. Я ее не стыжусь.
- Чем сейчас заняты?
- Две недели проведу на даче, остальное время - в Америке. Ежегодно мы с женой ездим туда к нашему другу, русскому бизнесмену, который устраивает яхтенные круизы. Ходим на острова, шикарно проводим время. А осенью начнется обычная работа. В Малом театре я занят в нескольких спектаклях. Продолжаются съемки сериала «Все мужики сво...», где у меня смешная роль учителя физкультуры Спартака Петровича, любовника героини Веры Алентовой. Еще преподавательская работа - она мне очень интересна.
- Вы дружны с Николаем Караченцовым. Что можете сказать об этом замечательном актере и человеке?
- Достаточно было увидеть, какой отклик вызвала его беда, чтобы понять ценность этой личности. Мне позвонил из Америки мой приятель и просто спросил: «Куда перевести деньги?» Необыкновенное количество акций было проведено в поддержку Коли. В театре ему вручили несколько наград, чтобы поддержать моральный дух и показать ему, как он всем нужен. Наверное, он остро отреагировал на то, что уже через неделю Певцов согласился заменить его в «Юноне» и «Авось». Конечно, не так все просто: театр - это производство, и Марк Захаров принимал решение не эмоционально, а как хозяин, исходя из интересов дела. Хотя многие предпочли бы, чтобы этот спектакль вовсе закрыли. Это был бы очень красивый жест.
- Красивые жесты теперь большая редкость, на первом месте бизнес. Какое у вас ощущение от нынешнего времени?
- Я оптимист и верю в то, что все будет хорошо. Только для этого нужно делать дело. Одно время жить на зарплату было безумно тяжело. В кино платили очень мало, и приходилось браться за любую работу. А сейчас наступило время, когда можно зарабатывать больше, соответственно и позволить себе больше. В провинциальных городах этот процесс улучшения меньше заметен, но и там теперь жизнь более цивилизованная. Тоже уже знают, что такое кока-кола, виски и настоящие джинсы.
- Кстати, а вы в одежде щеголь?
- Раньше никогда не купил бы себе «Армани», а сейчас покупаю. Ношу дорогую итальянскую обувь.
- Спортом, наверное, занимаетесь?
- Играю в футбол, теннис. До несчастья с Колей Караченцовым мы вместе участвовали в «Марго Гаррос», теннисных турнирах, посвященных Маргарите Эскиной (директор Дома актера. - Прим. ред.). Спортом занимаюсь не ради идеальной физической формы, а для того чтобы получить драйв, ощутить каждую мышцу своего тела упругой и похвалить себя за это!
- И чувствуете себя молодым и красивым...
- Надо разумно к жизни подходить. Терпеть не могу, когда мужики начинают лысину прикрывать оставшимися волосами. Все и так видят, что ты лысый. Происходит необратимый жизненный процесс. И девочки уже смотрят на тебя просто как на известного человека. Как-то иду и вижу: две девчонки кокетливо глазками постреливают в мою сторону. «О! - подумал. - Как я хорошо сегодня выгляжу!» А они подходят и говорят: «Дяденька, дайте мелочи, надо позвонить». И понял я, что уже дяденька.
- Ваш пес за время нашего разговора так и не покинул своего поста. Он так сильно к вам привязан?
- Наш Принц элитный пес, его бабушка - чемпион мира среди черных терьеров. Собака большая, серьезная. Такой нужна жесткая рука. С Викторией Принц даже не разговаривает. Только благосклонно принимает пищу. Я же могу делать с ним все что угодно, и он не смеет даже рыкнуть на меня. Такая вот субординация.
Татьяна Калашникова
«ТВ Парк», 05.09.2005
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев, хорошо знакомый зрителям по роли шпиона Трианона в культовом сериале 70-х годов «ТАСС уполномочен заявить...». Для разговора Борис пригласил нас в беседку. Его жена Виктория приготовила для всех кофе. Принц, внушительных размеров черный терьер, улегся у ног хозяина...
- Борис Владимирович, весь окружающий нас уют, наверное, создавался при вашем участии?..
- Я принадлежу к барскому племени, не люблю работать на земле. Возможно, стойкая неприязнь к сельскому труду родом из детства. Я был старшим внуком у бабушки, которая имела частные владения в Голицыне. И каждое лето, в то время как другие дети играли или купались, я работал в саду: копал, строгал, поливал - и ненавидел все это. Умирал от зависти к сверстникам, которые стайками носились по поселку. Сейчас вот наверстываю упущенное. Главная моя забота на даче - отдыхать. Я много работаю в театре и кино и считаю, что заслужил право на безделье. Во всяком случае, на этой территории.
- И как же вы бездельничаете?
- Сплю, загораю. В беседке, где мы сейчас пьем кофе, я устраиваю посиделки с друзьями. Видите, столик-то здесь необычный, на манер китайского - крутится. Восточные мотивы - мой конек после того, как я побывал в Китае.
- Вы там снимались?
- Я был первым советским артистом, которого пригласили поработать в Китае после «культурной революции». Снимался детектив «Диверсанты идут на Алма-Ату». Я играл генерала-разведчика. Полгода прожил в этой стране.
- Проблемы с языком возникали?
- Я учил необходимые слова, впитывал чужой сложный язык и через два месяца, услышав в кафе диалог, почувствовал, что понимаю, о чем идет речь. Это была фантастика! Я начал сам говорить. За полгода, которые там провел, искренне полюбил культуру и народ Китая. Там такие по-детски наивные люди! Эта страна произвела на меня сильное впечатление. Я стал понимать Конфуция и буддийскую философию жизни, в основе которой неторопливость и внутренняя концентрация. Вот я ее и придерживаюсь, лишних телодвижений не делаю. Если меня очень хорошо попросят, могу пойти на родник и принести воды.
- А как же насчет того, что каждый мужчина должен посадить дерево? Или кустик, на худой конец?
- Я все это умею и люблю, но исключительно по отношению к розам. Это мои любимые цветы, королевские, к ним никого не подпускаю. У меня их более сорока разновидностей. Много лет из каждой командировки везу саженцы. Первые были из Прибалтики. Я снимался в фильме «Моонзунд» в Лиепае, и мы с Олегом Меньшиковым бегали после съемок за подарками. Меньшиков вез домой прибалтийские сувениры, а я корзину, в которой лежали саженцы нескольких сортов роз. Первая моя заграничная покупка, на которую я потратил почти всю валюту, - книжка о розах в русском переводе. Потом оказалось, что написана она украинцами, а их советы абсолютно не годятся для нашей среднерусской полосы. Так что когда я посадил цветы, пользуясь инструкциями из этой книги, все они погибли.
- Представляю, как вы, возвращаясь с гастролей, с трепетом обходите свой розарий...
- В такие моменты воспринимаю свой сад по-новому. Вот хорошо, что вы приехали именно сейчас, розы ведь быстро отцветают! А так вы увидели почти все, что удалось вырастить и сохранить. Мне очень нравится вариант вьющейся розы. Но за ней особый досмотр. Зато и красота необычайная!
- На экране вы чаще всего разведчик или генерал. В жизни трогательно разводите розы. Так какой вы?..
- Я умный, ироничный. С юмором отношусь к славе, успеху. Люблю мужское застолье. Уважаю настоящих мужиков - людей, которые не предают, отвечают дружбой на дружбу, приходят на помощь в трудную минуту.
- И кто же ваши друзья?
- В основном это люди не из сферы искусства, а мои школьные товарищи, друзья детства. Среди них и поэт-песенник Михаил Шабров , который написал «Лаванду». Мы жили в одном доме, учились вместе с первого класса. Другой приятель строил мне вот эту дачу. Потом - дачу для Юрия Соломина, сейчас строит для Володи Меньшова. Для друзей двери моего дома всегда открыты. Собираемся каждую субботу в разных составах.
- Как проводите время в мужской компании?
- Как большинство мужчин, выпиваем. Но застолье должно быть красивым. Есть у меня два мангала для шашлыков. Рыба или курица на решетке получаются просто объедение! Готовят всегда двое моих приятелей, у которых это лучше всего выходит. Остальные на подхвате. Мы встретимся, выпьем, поорем, сходим в лес или на Москву-реку...
- Мы все о мужчинах... А какой, по вашему мнению, должна быть женщина?
- Доброй и ласковой. Настоящая женщина тебя не просто слушает, а воспринимает то, что ты говоришь. Часто женщины не слушают, а спорят. С такими сразу становится неинтересно. А еще должно быть понимание, что поклонницы - неизбежные спутницы актера. Умная женщина не только будет принимать их с улыбкой, но еще и сделает своими союзницами. Это уже высший пилотаж! Но самое главное для нее - умение прощать недостатки и давать покапризничать. Актерам это так нужно.
- А женщинам, значит, не нужно?..
- Нужно, конечно. Мы с моей женой Викторией вместе уже 31 год. И все, что я сейчас говорил об идеальной женщине, на сто процентов относится к ней. Она сумела создать дом, уют, комфорт. А моя задача оберегать ее. Я не пускаю никого в свою личную жизнь, потому что иногда после некоторых публикаций начинаются звонки, которые расстраивают мою жену...
- Хорошо, поговорим о творчестве. В фильме «Гений» вы сыграли гея, едва ли не первого в нашем кино...
- Так я еще и приз зрительских симпатий получил за эту роль на одном кинофестивале! А влип я в это дело, когда в кафе на «Ленфильме» мы отмечали окончание съемок очередного фильма. Подошла директор картины, ее я хорошо знал, и говорит: «Боречка, у нас есть предложение... Прямо не знаю, как и сказать...» А я, благодушный из-за выпитого коньяка и отличной компании, говорю: «Леночка, я даже читать сценарий не буду. Подпишу контракт не глядя. Только прошу хорошо заплатить». Она принесла договор, и я поставил подпись. Получив сценарий, схватился за голову. Но дал слово - держи! Кстати, партнер, который со мной снимался, был настоящим геем. И потом друзья мне, смеясь, рассказывали, что он всем говорил: «Ой, ну как же мне понравился артист Клюев!» Приятели посчитали, что это была высшая похвала моей работе. Честно говоря, я был несколько шокирован этой ролью и фильм не посмотрел. На премьере пошел только на банкет...
- Что же, так фильм и не видели?
- Лет через пять посмотрел. И могу сказать: нормальная работа. Я ее не стыжусь.
- Чем сейчас заняты?
- Две недели проведу на даче, остальное время - в Америке. Ежегодно мы с женой ездим туда к нашему другу, русскому бизнесмену, который устраивает яхтенные круизы. Ходим на острова, шикарно проводим время. А осенью начнется обычная работа. В Малом театре я занят в нескольких спектаклях. Продолжаются съемки сериала «Все мужики сво...», где у меня смешная роль учителя физкультуры Спартака Петровича, любовника героини Веры Алентовой. Еще преподавательская работа - она мне очень интересна.
- Вы дружны с Николаем Караченцовым. Что можете сказать об этом замечательном актере и человеке?
- Достаточно было увидеть, какой отклик вызвала его беда, чтобы понять ценность этой личности. Мне позвонил из Америки мой приятель и просто спросил: «Куда перевести деньги?» Необыкновенное количество акций было проведено в поддержку Коли. В театре ему вручили несколько наград, чтобы поддержать моральный дух и показать ему, как он всем нужен. Наверное, он остро отреагировал на то, что уже через неделю Певцов согласился заменить его в «Юноне» и «Авось». Конечно, не так все просто: театр - это производство, и Марк Захаров принимал решение не эмоционально, а как хозяин, исходя из интересов дела. Хотя многие предпочли бы, чтобы этот спектакль вовсе закрыли. Это был бы очень красивый жест.
- Красивые жесты теперь большая редкость, на первом месте бизнес. Какое у вас ощущение от нынешнего времени?
- Я оптимист и верю в то, что все будет хорошо. Только для этого нужно делать дело. Одно время жить на зарплату было безумно тяжело. В кино платили очень мало, и приходилось браться за любую работу. А сейчас наступило время, когда можно зарабатывать больше, соответственно и позволить себе больше. В провинциальных городах этот процесс улучшения меньше заметен, но и там теперь жизнь более цивилизованная. Тоже уже знают, что такое кока-кола, виски и настоящие джинсы.
- Кстати, а вы в одежде щеголь?
- Раньше никогда не купил бы себе «Армани», а сейчас покупаю. Ношу дорогую итальянскую обувь.
- Спортом, наверное, занимаетесь?
- Играю в футбол, теннис. До несчастья с Колей Караченцовым мы вместе участвовали в «Марго Гаррос», теннисных турнирах, посвященных Маргарите Эскиной (директор Дома актера. - Прим. ред.). Спортом занимаюсь не ради идеальной физической формы, а для того чтобы получить драйв, ощутить каждую мышцу своего тела упругой и похвалить себя за это!
- И чувствуете себя молодым и красивым...
- Надо разумно к жизни подходить. Терпеть не могу, когда мужики начинают лысину прикрывать оставшимися волосами. Все и так видят, что ты лысый. Происходит необратимый жизненный процесс. И девочки уже смотрят на тебя просто как на известного человека. Как-то иду и вижу: две девчонки кокетливо глазками постреливают в мою сторону. «О! - подумал. - Как я хорошо сегодня выгляжу!» А они подходят и говорят: «Дяденька, дайте мелочи, надо позвонить». И понял я, что уже дяденька.
- Ваш пес за время нашего разговора так и не покинул своего поста. Он так сильно к вам привязан?
- Наш Принц элитный пес, его бабушка - чемпион мира среди черных терьеров. Собака большая, серьезная. Такой нужна жесткая рука. С Викторией Принц даже не разговаривает. Только благосклонно принимает пищу. Я же могу делать с ним все что угодно, и он не смеет даже рыкнуть на меня. Такая вот субординация.
Татьяна Калашникова
«ТВ Парк», 05.09.2005
Подробнее
РУССКИЙ ТЕАТР НЕ УМЕЕТ ШУТИТЬ?
Мольер. «Мнимый больной» — комедия — балет в Академическом Малом театре.
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
Русский театр не умеет шутить?
Мольер. «Мнимый больной» — комедия — балет в Академическом Малом театре
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
Осенью, когда состоится настоящая большая, парадная премьера мольеровского «Мнимого больного» в московском Малом, в предъюбилейный год старейшего русского коллектива, — тогда захочется написать в полную меру сил и подробностей, а перед этим еще и еще пересмотреть спектакль, проникнуться его гармонией и красивой легкостью.
Женовач здесь — непривычный и новый
За немногими исключениями, Мольер всегда был труден для русской сцены. Так, как труден наш Островский для немцев или французов. Тяжелел, грузнел, скучнел, наполняясь добавочным и чуждым себе смыслом, терял поэзию и грацию; переставал
быть Мольером, а становился кем-то иным — умственным и проповедующим (как любят на русской сцене). Или в увлечении внешним формальным мастерством, шутками и трюками превращался в пустяк — «ни на вершок не выше подорожнего столба», в принадлежность старого, давно минувшего театрального времени...
Режиссер Сергей Женовач — счастливый талисман для Малого. Государственные премии — за «Горе от ума», за «Правду — хорошо, а счастье лучше...». Многолетний, прочный, равномерный у зрителей и у критики успех...
«Мнимый больной» — третий из опусов талантливого постановщика на щепкинской сцене. Женовач здесь — непривычный и новый. Прежде всего — эстет и стилист. В содружестве со своим постоянным сценографом Александром Боровским-младшим «организует» зрелище гармоническое и цельное.
Сначала — это лишь всполохи и всплески живого огня в камине, возле которого, полувидимый в темноте, в ночном колпаке и шлафроке, в ритме, опасно неспешном для мольеровской «комедии — балета» читает рецепты и названия лекарств Арган — Василий Бочкарев, один из удивительных наших современных артистов, не сериальщик и не телезвезда; возможно — уже великий. Щепкинец — всегда естественный и свободный, участник реформаторских опытов Анатолия Васильева, актер «тайны», умница и сам себе режиссер; но и обладающий тем природным «внутренним комизмом» «живокиниевского», «москвинского» типа (Вл.И. Немирович-Данченко), той наивностью,
Без которых и подступаться к Мольеру нельзя. Подчиняясь мастеру, им ведомые, мы слушаем текст, вникаем в него и начинаем смеяться.
Свет загорается. Гигантское каре из полированных деревянных панелей высотой под колосники встает в обрамлении сцены. Мерцают люстры и тонкие бра. Сквозь стеклянную дверь виден запущенный сад. Коричневые, пепельные, розовые цвета реют в воздухе. Сюда, подгоняемые господами, шеренгой являются слуги — сонные ленивцы, врачи — шарлатаны и разобиженный дуралей — жених.
Здесь, среди этой красоты, в этом мире изысканности и стильности, соотносясь с ним, должны играть актеры. Они и играют. Интонациями журчания, как у Евгении Глушенко в неблагодарной роли Белины — супруги Аргана, опасной притворщицы, вкрадчивой и манкой обольстительницы, которая лжет музыкально, а с мужем забавляется, как кошка — мягкой лапой — с мышью.
Силуэтом точеная и тонкая, как фрагонарова пастушка, талантливая Людмила Титова играет служанку — простолюдинку Туанетт, прелестную даже в гневных криках и грубиянстве; нисколько не «субретку», а «живого домового» с умом и сердцем; оберегательницу хозяйского очага, самого хозяина, его детей, которых вот-вот принесут в жертву.
А молодой Глеб Подгородинский, получивший первую славу именно в спектаклях Женовача, не столько играет, сколько протанцевывает роль юного Клеанта (на стальных носках, как изощренный профессионал из осетинского или грузинского ансамбля, стремительный, по-мужски грациозный и легкий). Еще и вступает в пародийный оперный дует с партнершей — возлюбленной.
Они все играют всем. Интонациями, ритмом и силуэтом, изобретательностью поз (как у Аргана, который притворяется то мертвецом, то неподвижным, глубоким мыслителем супротив окна с длинной булкой, зажатой челюстями, как гигантская сигара). Они играют разнообразно и стильно, не расплывчато-расслаблено, а чеканно, четко, нисколько не торопясь, веруя, что то, что они делают, являет собой большой художественный интерес.
Мы слышим непривычный, словно бы сегодня сочиненный, слишком свободный, озорной для классика Мольера, временами лаже хулиганский текст. Не тот стихотворный и благопристойный перевод П.И. Вейнберга, который не нравился Станиславскому и Немировичу, но по которому, однако, ставили в дореволюционном МХТ «Мнимого больного».
Женовач выбрал полузабытого ныне Н.М. Минского, писателя и переводчика 900-х, одного из создателей Религиозно-философских собраний в России, одного из провозвестников русского декаданса. Старый Художественный театр использовать Минского не решился, но кусок текста для интермедий попросил.
В Малом театре живой и озорной перевод в полном смысле слова пригодился. В устах Бочкарева в особенности — раскованно азартный и непосредственный.
Играющие по-разному и озорующие по-разному, неизменно оставаясь в границах стиля, актеры сошлись в чем-то общем и важном. В искренности, в пылком увлечении целью... У одного — спастись от болезней, у другой — загнать мужа на тот свет и овладеть богатствами. У третьей — помешать злодейству, оборонить семью. Потому, играя не «номенклатуры» давнего времени, не маски и не амплуа, а живых людей, актеры выходят на темы вечные и всечеловеческие — власти иллюзий и самообмана, самообольщений и обманов ближнего, веры истинной и ложной. Ими занимался гений на все времена Мольер. Они волнуют и нас, нынешних, когда мы смотрим этот стильный, изящный, полный очарованья, с трюками и «фортелями», спектакль живых актеров и живых людей.
Вера Максимова
«Планета Красота», №7-8, 2005 г.
Мольер. «Мнимый больной» — комедия — балет в Академическом Малом театре
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
Осенью, когда состоится настоящая большая, парадная премьера мольеровского «Мнимого больного» в московском Малом, в предъюбилейный год старейшего русского коллектива, — тогда захочется написать в полную меру сил и подробностей, а перед этим еще и еще пересмотреть спектакль, проникнуться его гармонией и красивой легкостью.
Женовач здесь — непривычный и новый
За немногими исключениями, Мольер всегда был труден для русской сцены. Так, как труден наш Островский для немцев или французов. Тяжелел, грузнел, скучнел, наполняясь добавочным и чуждым себе смыслом, терял поэзию и грацию; переставал
быть Мольером, а становился кем-то иным — умственным и проповедующим (как любят на русской сцене). Или в увлечении внешним формальным мастерством, шутками и трюками превращался в пустяк — «ни на вершок не выше подорожнего столба», в принадлежность старого, давно минувшего театрального времени...
Режиссер Сергей Женовач — счастливый талисман для Малого. Государственные премии — за «Горе от ума», за «Правду — хорошо, а счастье лучше...». Многолетний, прочный, равномерный у зрителей и у критики успех...
«Мнимый больной» — третий из опусов талантливого постановщика на щепкинской сцене. Женовач здесь — непривычный и новый. Прежде всего — эстет и стилист. В содружестве со своим постоянным сценографом Александром Боровским-младшим «организует» зрелище гармоническое и цельное.
Сначала — это лишь всполохи и всплески живого огня в камине, возле которого, полувидимый в темноте, в ночном колпаке и шлафроке, в ритме, опасно неспешном для мольеровской «комедии — балета» читает рецепты и названия лекарств Арган — Василий Бочкарев, один из удивительных наших современных артистов, не сериальщик и не телезвезда; возможно — уже великий. Щепкинец — всегда естественный и свободный, участник реформаторских опытов Анатолия Васильева, актер «тайны», умница и сам себе режиссер; но и обладающий тем природным «внутренним комизмом» «живокиниевского», «москвинского» типа (Вл.И. Немирович-Данченко), той наивностью,
Без которых и подступаться к Мольеру нельзя. Подчиняясь мастеру, им ведомые, мы слушаем текст, вникаем в него и начинаем смеяться.
Свет загорается. Гигантское каре из полированных деревянных панелей высотой под колосники встает в обрамлении сцены. Мерцают люстры и тонкие бра. Сквозь стеклянную дверь виден запущенный сад. Коричневые, пепельные, розовые цвета реют в воздухе. Сюда, подгоняемые господами, шеренгой являются слуги — сонные ленивцы, врачи — шарлатаны и разобиженный дуралей — жених.
Здесь, среди этой красоты, в этом мире изысканности и стильности, соотносясь с ним, должны играть актеры. Они и играют. Интонациями журчания, как у Евгении Глушенко в неблагодарной роли Белины — супруги Аргана, опасной притворщицы, вкрадчивой и манкой обольстительницы, которая лжет музыкально, а с мужем забавляется, как кошка — мягкой лапой — с мышью.
Силуэтом точеная и тонкая, как фрагонарова пастушка, талантливая Людмила Титова играет служанку — простолюдинку Туанетт, прелестную даже в гневных криках и грубиянстве; нисколько не «субретку», а «живого домового» с умом и сердцем; оберегательницу хозяйского очага, самого хозяина, его детей, которых вот-вот принесут в жертву.
А молодой Глеб Подгородинский, получивший первую славу именно в спектаклях Женовача, не столько играет, сколько протанцевывает роль юного Клеанта (на стальных носках, как изощренный профессионал из осетинского или грузинского ансамбля, стремительный, по-мужски грациозный и легкий). Еще и вступает в пародийный оперный дует с партнершей — возлюбленной.
Они все играют всем. Интонациями, ритмом и силуэтом, изобретательностью поз (как у Аргана, который притворяется то мертвецом, то неподвижным, глубоким мыслителем супротив окна с длинной булкой, зажатой челюстями, как гигантская сигара). Они играют разнообразно и стильно, не расплывчато-расслаблено, а чеканно, четко, нисколько не торопясь, веруя, что то, что они делают, являет собой большой художественный интерес.
Мы слышим непривычный, словно бы сегодня сочиненный, слишком свободный, озорной для классика Мольера, временами лаже хулиганский текст. Не тот стихотворный и благопристойный перевод П.И. Вейнберга, который не нравился Станиславскому и Немировичу, но по которому, однако, ставили в дореволюционном МХТ «Мнимого больного».
Женовач выбрал полузабытого ныне Н.М. Минского, писателя и переводчика 900-х, одного из создателей Религиозно-философских собраний в России, одного из провозвестников русского декаданса. Старый Художественный театр использовать Минского не решился, но кусок текста для интермедий попросил.
В Малом театре живой и озорной перевод в полном смысле слова пригодился. В устах Бочкарева в особенности — раскованно азартный и непосредственный.
Играющие по-разному и озорующие по-разному, неизменно оставаясь в границах стиля, актеры сошлись в чем-то общем и важном. В искренности, в пылком увлечении целью... У одного — спастись от болезней, у другой — загнать мужа на тот свет и овладеть богатствами. У третьей — помешать злодейству, оборонить семью. Потому, играя не «номенклатуры» давнего времени, не маски и не амплуа, а живых людей, актеры выходят на темы вечные и всечеловеческие — власти иллюзий и самообмана, самообольщений и обманов ближнего, веры истинной и ложной. Ими занимался гений на все времена Мольер. Они волнуют и нас, нынешних, когда мы смотрим этот стильный, изящный, полный очарованья, с трюками и «фортелями», спектакль живых актеров и живых людей.
Вера Максимова
«Планета Красота», №7-8, 2005 г.
16.09.2005
Подробнее
6 сентября состоялся традиционный сбор труппы Малого театра. Фоторепортаж Николая Антипова...
6 сентября состоялся традиционный сбор труппы Малого театра. Фоторепортаж Николая Антипова...
Подробнее
«Пресса о гастролях Малого театра» «НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
«Пресса о гастролях Малого театра»
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются...
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются...
«Пресса о гастролях Малого театра»
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются
ПОСЛЕ четырехлетнего перерыва в Санкт-Петербург приезжает Государственный академический Малый театр. Труппа неслучайно решила открыть новый сезон гастролями в северной столице: по словам художественного руководителя Юрия Соломина, юбилейный, 250-й сезон надо начинать необычно. А визит в Питер для артистов всегда волнителен, поскольку уровень зрительской культуры в нашем городе, убежден Соломин, выше других.
С 21 ПО 30 СЕНТЯБРЯ на сцене Большого драматического театра пройдут пять спектаклей: «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты», «Три сестры», «Правда хорошо, а счастье лучше» и премьера — комедия Мольера «Мнимый больной». Репертуар Малого театра удивил журналистов своим консерватизмом — ни одной современной постановки. Юрий Соломин прокомментировал это жестко:
- Мы будем ставить современные пьесы только тогда, когда на сцене перестанут ругаться матом и раздеваться. Сейчас считается, что публику обязательно надо удивить необыкновенной трактовкой. Поэтому чеховская «Чайка», например, превращается в пьесу «Почему застрелился Константин». Малый театр тянет лямку ответственности за русскую национальную школу театра, от которой, к сожалению, многие уходят все дальше. Наша Раневская — не наркоманка! Как только не ругают Малый театр, например, часто говорят, что «актеры все слишком громко выговаривают». Но почему на сцене нужно мямлить?! Такого отношения к языку нет ни в одной стране: вы послушайте, с каким удовольствием и пафосом произносят реплики итальянцы, немцы, французы... А у нескольких миллионов русского населения верхняя губа вообще не работает.
Ради гастролей в Санкт-Петербурге некоторым актерам пришлось отказаться от интересных ролей в кино. Среди них Элина Быстрицкая и Борис Клюев.
- Я как дисциплинированный человек снимаюсь в кино в свободное от работы в театре время, — заявил последний, — а сейчас вообще решил сделать перерыв в кинокарьере. Уж больно надоело играть генералов и начальников ФСБ!
Любовь РУМЯНЦЕВА
«Смена», 13.09.2005
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются
ПОСЛЕ четырехлетнего перерыва в Санкт-Петербург приезжает Государственный академический Малый театр. Труппа неслучайно решила открыть новый сезон гастролями в северной столице: по словам художественного руководителя Юрия Соломина, юбилейный, 250-й сезон надо начинать необычно. А визит в Питер для артистов всегда волнителен, поскольку уровень зрительской культуры в нашем городе, убежден Соломин, выше других.
С 21 ПО 30 СЕНТЯБРЯ на сцене Большого драматического театра пройдут пять спектаклей: «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты», «Три сестры», «Правда хорошо, а счастье лучше» и премьера — комедия Мольера «Мнимый больной». Репертуар Малого театра удивил журналистов своим консерватизмом — ни одной современной постановки. Юрий Соломин прокомментировал это жестко:
- Мы будем ставить современные пьесы только тогда, когда на сцене перестанут ругаться матом и раздеваться. Сейчас считается, что публику обязательно надо удивить необыкновенной трактовкой. Поэтому чеховская «Чайка», например, превращается в пьесу «Почему застрелился Константин». Малый театр тянет лямку ответственности за русскую национальную школу театра, от которой, к сожалению, многие уходят все дальше. Наша Раневская — не наркоманка! Как только не ругают Малый театр, например, часто говорят, что «актеры все слишком громко выговаривают». Но почему на сцене нужно мямлить?! Такого отношения к языку нет ни в одной стране: вы послушайте, с каким удовольствием и пафосом произносят реплики итальянцы, немцы, французы... А у нескольких миллионов русского населения верхняя губа вообще не работает.
Ради гастролей в Санкт-Петербурге некоторым актерам пришлось отказаться от интересных ролей в кино. Среди них Элина Быстрицкая и Борис Клюев.
- Я как дисциплинированный человек снимаюсь в кино в свободное от работы в театре время, — заявил последний, — а сейчас вообще решил сделать перерыв в кинокарьере. Уж больно надоело играть генералов и начальников ФСБ!
Любовь РУМЯНЦЕВА
«Смена», 13.09.2005
Подробнее
ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ: Я – СОЧЕТАНИЕ ЮМОРА С НЕВРАСТЕНИЕЙ
ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ: Я – СОЧЕТАНИЕ ЮМОРА С НЕВРАСТЕНИЕЙ
Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается...
Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается...
ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ: Я – СОЧЕТАНИЕ ЮМОРА С НЕВРАСТЕНИЕЙ
У одного из ведущих актеров Малого театра, народного артиста РФ Василия Бочкарева как-то не сложился роман с кинематографом. И хотя в его послужном списке есть несколько хороших киноработ, Бочкарев — один из тех артистов, для кого главное — работа в театре. Именно за нее Бочкарев был удостоен и высокого звания, и Государственной премии. О его уникальных актерских данных давно ходят легенды, а некоторые, самые смелые критики, сравнивают Бочкарева с великим Михаилом Чеховым. Василий Бочкарев один из тех актеров, ради встречи с которым зритель согласен смотреть даже самый плохой спектакль. Именно этим руководствовался корреспондент «СО», отправляясь на спектакль «Адриенна, или Браво, мадмуазель Лекуврер!», поскольку наградой за трехчасовое терпение была встреча с артистом, скрасившим своей игрой серость данной постановки.
- Ученик Петра Фоменко Сергей Женовач, поставивший в Малом театре не один спектакль, не является представителем традиционной классической школы, с которой ассоциируется «дом Островского». Насколько комфортно было вам работать с этим режиссером?
- Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается. Поэтому встречу с Женовачом, действительно являющимся современным режиссером, можно назвать большой удачей. Тем более, что это один из тех постановщиков, кто создает в спектакле актерский ансамбль. Подбирается компания, и, как творил Георгий Товстоногов, осуществляется художественный заговор. Мне очень понравился тот заговор, который предложил Женовач.
- Что, на ваш взгляд, отличает спектакль «Правда хорошо, а счастье лучше» от других постановок Малого театра?
- Я бы сказал, что у этой постановки существует отличие от спектаклей, идущих не только в Малом театре. Женовач создал игровую среду, которая позволяет актерам понимать, про что они играют. Если творить о моем персонаже, то мы с режиссером решили, что Сила приехал в город своей юности для того, чтобы перед смертью попросить прощение и восстановить справедливость во взаимоотношениях. Ведь не стоит забывать, что исповедь не только в словах, но и в делах.
Уходя, за собой надо все прибрать.
- Планируете ли вы продолжить сотрудничать с Сергеем Женовачом?
- Сейчас мы выпускаем спектакль «Мнимый больной». Мне кажется, что получилась очень хорошая постановка с очень хорошим актерским составом. Кстати, этим летом, практически накануне премьеры, я побывал в Париже. Сходил на могилу и поклонился Мольеру.
- До того, как прийти в Малый театр, вы работали в нескольких коллективах и в том числе в труппе Анатолия Васильева. Почему вы ушли от режиссера-реформатора, вернувшись в классический театр?
- Нельзя говорить о том, что я куда-то вернулся. Дело в том, что Василев — безусловно талантливый режиссер. Я сыграл у него первый вариант «Вассы Железновой» и «Серсо». Я не хочу рассказывать о той ситуации, которая сложилась в театре Васильева, тем более что он интерпретирует ее несколько иначе. Сейчас, оглядываясь назад, я чувствую, да и чувствовал тогда, что являлся разменной монетой. Из театра Васильева я уходил в никуда, но жизнь сложилась так, что привела меня в Малый театр. Но, что бы ни говорили, свои самые большие впечатления и свой самый большой актерский опыт я приобрел, работая именно с Анатолием Василевым. В то время это был мой режиссер, а я тогда был его актером.
- А сегодня у вас есть свой режиссер?
- Сергей Женовач. Причем по всему. И по взглядам на жизнь и театр, по значимости личности. Сергей замечательный постановщик и педагог, но, кроме того, он большой души человек А это сочетание для меня очень важно. Мне очень жалко, что Женовач не будет больше работать в нашем театре, поскольку возникает вопрос о создании его собственного коллектива.
- Вы уникальный актер, совмещающий в себе амплуа трагика и комика. Актером какого амплуа вы сами себя ощущаете?
- Я точно не помню, как про меня сказал Петр Фоменко, но это некое сочетание юмора с неврастенией. А если честно, то не знаю. Мне очень нравится фраза Александра Островского о том, что у актера не должно быть своего почерка. Я солидарен с этой теорией. Нужно ловить волну интонаций персонажа, а сделать это можно только тогда, когда в себя впустишь и автора, и персонаж, и режиссера. И потом, это уже по Михаилу Чехову, отстраненною управлять всем этим миром, который мною создан.
Лилия ХАВИНА
«Самарское обозрение», 29.08.2005
У одного из ведущих актеров Малого театра, народного артиста РФ Василия Бочкарева как-то не сложился роман с кинематографом. И хотя в его послужном списке есть несколько хороших киноработ, Бочкарев — один из тех артистов, для кого главное — работа в театре. Именно за нее Бочкарев был удостоен и высокого звания, и Государственной премии. О его уникальных актерских данных давно ходят легенды, а некоторые, самые смелые критики, сравнивают Бочкарева с великим Михаилом Чеховым. Василий Бочкарев один из тех актеров, ради встречи с которым зритель согласен смотреть даже самый плохой спектакль. Именно этим руководствовался корреспондент «СО», отправляясь на спектакль «Адриенна, или Браво, мадмуазель Лекуврер!», поскольку наградой за трехчасовое терпение была встреча с артистом, скрасившим своей игрой серость данной постановки.
- Ученик Петра Фоменко Сергей Женовач, поставивший в Малом театре не один спектакль, не является представителем традиционной классической школы, с которой ассоциируется «дом Островского». Насколько комфортно было вам работать с этим режиссером?
- Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается. Поэтому встречу с Женовачом, действительно являющимся современным режиссером, можно назвать большой удачей. Тем более, что это один из тех постановщиков, кто создает в спектакле актерский ансамбль. Подбирается компания, и, как творил Георгий Товстоногов, осуществляется художественный заговор. Мне очень понравился тот заговор, который предложил Женовач.
- Что, на ваш взгляд, отличает спектакль «Правда хорошо, а счастье лучше» от других постановок Малого театра?
- Я бы сказал, что у этой постановки существует отличие от спектаклей, идущих не только в Малом театре. Женовач создал игровую среду, которая позволяет актерам понимать, про что они играют. Если творить о моем персонаже, то мы с режиссером решили, что Сила приехал в город своей юности для того, чтобы перед смертью попросить прощение и восстановить справедливость во взаимоотношениях. Ведь не стоит забывать, что исповедь не только в словах, но и в делах.
Уходя, за собой надо все прибрать.
- Планируете ли вы продолжить сотрудничать с Сергеем Женовачом?
- Сейчас мы выпускаем спектакль «Мнимый больной». Мне кажется, что получилась очень хорошая постановка с очень хорошим актерским составом. Кстати, этим летом, практически накануне премьеры, я побывал в Париже. Сходил на могилу и поклонился Мольеру.
- До того, как прийти в Малый театр, вы работали в нескольких коллективах и в том числе в труппе Анатолия Васильева. Почему вы ушли от режиссера-реформатора, вернувшись в классический театр?
- Нельзя говорить о том, что я куда-то вернулся. Дело в том, что Василев — безусловно талантливый режиссер. Я сыграл у него первый вариант «Вассы Железновой» и «Серсо». Я не хочу рассказывать о той ситуации, которая сложилась в театре Васильева, тем более что он интерпретирует ее несколько иначе. Сейчас, оглядываясь назад, я чувствую, да и чувствовал тогда, что являлся разменной монетой. Из театра Васильева я уходил в никуда, но жизнь сложилась так, что привела меня в Малый театр. Но, что бы ни говорили, свои самые большие впечатления и свой самый большой актерский опыт я приобрел, работая именно с Анатолием Василевым. В то время это был мой режиссер, а я тогда был его актером.
- А сегодня у вас есть свой режиссер?
- Сергей Женовач. Причем по всему. И по взглядам на жизнь и театр, по значимости личности. Сергей замечательный постановщик и педагог, но, кроме того, он большой души человек А это сочетание для меня очень важно. Мне очень жалко, что Женовач не будет больше работать в нашем театре, поскольку возникает вопрос о создании его собственного коллектива.
- Вы уникальный актер, совмещающий в себе амплуа трагика и комика. Актером какого амплуа вы сами себя ощущаете?
- Я точно не помню, как про меня сказал Петр Фоменко, но это некое сочетание юмора с неврастенией. А если честно, то не знаю. Мне очень нравится фраза Александра Островского о том, что у актера не должно быть своего почерка. Я солидарен с этой теорией. Нужно ловить волну интонаций персонажа, а сделать это можно только тогда, когда в себя впустишь и автора, и персонаж, и режиссера. И потом, это уже по Михаилу Чехову, отстраненною управлять всем этим миром, который мною создан.
Лилия ХАВИНА
«Самарское обозрение», 29.08.2005
Подробнее
«К 250-летию русского театра» А.И.Сумбатов-Южин
«К 250-летию русского театра»
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
«К 250-летию русского театра»
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
1921 год
Театр сам по себе творит свой труд, а кругом него теснее и теснее сплачивается все нарастающая масса людей, которая, повинуясь какому-то, часто бессознательному влечению, сплошь да рядом забывает самые больные запросы и личной и общественной жизни ради злоб своего магнита — театра.
Естественно, что при такой повышенной отзывчивости на всякий момент театральной жизни вокруг театра нет и не может (а пожалуй, и не должно) быть сознательно спокойного, строго аналитического, беспристрастного отношения к нему, а значит, ни объективности, ни даже строгой справедливости в оценке не только его внешних, преходящих веяний, но и его вечных и бессмертных законов: все зависит от степени той страстности, с которой люди относятся к театру, страстности, истекающей из самых разнообразных — и личных, и общих, и искренних, и далеко не искренних — побуждений.
Театру нет дела до свойства источников этой страстности. Но для его жизни и для плодотворности его работы очень важно, чтобы эта страстность защит и нападок не искажала его подлинного лица и не рубила тех столбов, на которых покоится его здание. А эти столбы — не только те художественные силы всех родов и степеней творческой производительности, которые должны верить и верят правде своего дела (без чего немыслимо никакое творчество), но и те отражающие в своей душевной глубине творимые ценности массы, которые должны уметь быть этим отражением. Всякое уменье исходит из знания. Надо им, этим массам, прежде всего знать, и знать хорошо, что такое в действительности тот театр, которому они причастились, как неразрывное целое, как его составной и важнейший элемент, ибо — мне не раз приходилось это и говорить и писать — каждый спектакль есть результат слияния души творящей с душою воспринимающей, и надо так же хорошо зрителю чувствовать молча, как артисту чувствовать в своем эмоциональном подъеме, в речи, звуках и движении.
Я глубоко убежден, что немного пройдет времени и сотрудникам «Культуры театра» уже не прядется предпосылать своим специальным статьям те общие формулы и положения, которые теперь для нас, работающих сегодня, являются неизбежными.
В бурном вихре величайших исторических событий, среди которых театру в России приходится делать свое дело, теперь, когда крупнейшие умы и силы страны отвлечены в разработку важнейших общих задач момента, — театр зачастую попадает в сферу влияния сил, хотя и, скажем словами Гоголя, «несколько беззаботных» относительно его судьбы, но в совершенно достаточной мере (именно, может быть, в силу своей беззаботности) способных, в прямой ущерб интересам настоящего и будущего России, настолько исказить его сущность, что всякие вивисекции над ним могут казаться актом гражданского мужества и политической доблести.
Между тем свободный творческий театр всех форм, видов, всех путей и устремлений, построенный на индивидуальном ли, на коллективном ли начале, это, в сущности, безразлично, но свободно развивающийся один наряду с другим, делающий одно и то же культурное дело, — такой театр есть насущная потребность каждой осмысленной жизни, которую рано или поздно создает для себя трудовой народ. Такой театр не может позволять искажать, по злой воле или по невежеству, умышленно или неумышленно, свое лицо, на которое смотрят миллионы. Эти миллионы сами решат, нужен он им или нет. Если да, — тот или иной театр будет жить вопреки желанию всех тех, кому мешает его существование. Если нет, — он сам растворится в других, может быть, более совершенных художественных организмах, которые его впитают в себя, как здоровую пищу. Театр — не картина, не книга, не статуя, живущие века и воскресающие в грядущих поколениях. Театр живет вместе с окружающей его жизнью, ее темпом и есть ее невольное и неизбежное отражение, но отражение ее неизведанных и вечных глубин, тех ее подземных соков, которые порождают всю ее видимую красоту и безобразие.
Нельзя выставлять картину напоказ и мазать ее сажей или закрывать флером. Нельзя между народом и театром, на который он смотрит, воздвигать выгнутые или вогнутые, закопченные или разрисованные красками стекла. Ни о картине, ни о театре при этих условиях судить нельзя. И обязанность тех, кто дорожит картиной, — смахнуть налет сажи, а кто служит теaтру, — отстранить все, что изменяет его истинную окраску и контуры. Вот почему статья Н.Эфроса в №2 «Культуры театра», намечающая одну из важнейших сторон театра — его традиции, — как сторону, наиболее застланную всякими туманами и требующую освобождения от них, является призывом, на который нельзя не откликнуться всем театрам, а Малому театру — в первую очередь, потому что ни с одним театром это слово не ставилось рядом так часто, как с ним.
В моей статье в №1 «Культуры театра» я говорил, что по мере возможности наш журнал будет избегать полемики по конкретным и личным вопросам. Хотя вопрос о традициях Малого театра, конечно, не есть вопрос ни личный, ни конкретный, я все-таки оставлю без прямого возражения все те небылицы и несообразности, которые (не только в течение последних месяцев) печатаются в специальных изданиях и оглашаются на докладах и дискуссиях под видом этих традиций. Между этими измышлениями и подлинными нашими традициями нет ничего общего, как, например, и между уже отмеченными в статье Н.Эфроса антиподами — Мочаловым и Каратыгиным. Эти фантастические определения и сопоставления не стоит опровергать тем более, что они целиком унаследованы от блаженной памяти старых, избитых приемов театральной травля — сочинить то, что и не грезилось театру, и на него же за это же обрушиться.
Поэтому я возможно короче постараюсь дать, к сведению всех, кому дорог не один Малый, а весь русский театр, те точные определения наших традиций, которые перешли к нам от основателей нашего театра через тех наших старших товарищей — Медведеву, Федотову, Никулину, Самарина, Шумского и многих других, зрелость или старость которых совпала с нашей молодостью и молодость которых совпала с концом или расцветом жизни Щепкина, Мочалова, Садовского, точно так же, как через нас они передаются тем, кто теперь или уже работает на главных постах с нами, остатками труппы 80-х и 90-х годов, или готовится к этой работе. Из этой сжатой по мере возможности схемы выступит истинный облик Малого театра, его подлинных традиций, и из нее же будет видно, насколько далеки эти традиции от всего неподвижного и застойного. Тогда только и можно судить, поскольку он верен этим традициям и поскольку он отходит от них.
Традиции Малого театра касаются трех сторон его работы. Во-первых — сценического воплощения. Во-вторых — репертуара. В-третьих — внешних форм его труда.
Традиция сценического воплощения Малого театра требует прежде всего крупной личной индивидуальности на роли всех родов и размеров. А всякая личная индивидуальность устраняет всякую возможность и отдельной копии и всякого сценического-трафарета. На протяжении почти сорока лет моей личной работы в Малом театре мне от действительно ценных членов Малого театра ни разу не приходилось слышать слова одобрения: о каком угодно блестящем подражании актера самым дорогим и выдающимся нашим образцам. И обратно: если новый исполнитель вносил свои тона, свою новую трактовку в роль, созданную крупнейшим из его предшественников, все крупные члены труппы первые отмечали этот сдвиг как новое достижение театра и никогда как нарушение традиций.
Эта главная традиция Малого театра, по отношению к исполнению, заключается в требовании жизненной правды, внутренней силы и творческой оригинальности исполнения.
Она тесно и неразрывно связана с другою, не менее внутренне важной и значительной: жизнь на сцене в исполняемой артистом роли должна заслонять личную жизнь артиста. Эта традиция довела Малый театр некогда до того высокого совершенства психологического углубления игры артистов, при котором равно жизненными, правдивыми и близкими душе зрителя являлись и самые высокие героические эмоции и самые простые повседневные переживания. Этим последним придавались таким путем исключительная значительность и необычайная глубина, и быт получал смысл эпоса, когда эта традиция, расширяя смысл актерского существа, выводила его из плоскости воспроизведения на высшую ступень перерождения.
Это не давалось даром. Те лучшие и значительнейшие артистические силы, для которых эта традиция становилась частью их существа, платились и платятся тем, что фантастическая жизнь превалирует над их личной реальной жизнью, и в результате не только сила и глубина, но и искренность, правдивость их реальных переживаний, становилась много слабее, чем те же свойства их сценических радостей и горестей. Зачастую получалось впечатление, что они в жизни играют, и очень плохо, тогда как на сцене они — именно то, во что они ушли целиком душою и телом.
Значение этой традиции неизмеримо. Только с ней и из нее и могла вырасти первая традиция — правды, силы и оригинальности. Уровень художественной высоты театра разных эпох стоит в полной зависимости от степени большего или меньшего проникновения ею, от большего или меньшего количества артистических сил, для которых сцена перестала быть представлением и игрою, а стала подлинным жизненным путем, и которые умеют жить великою силою мечты, реализованной их духом и телом.
Третья традиция этого порядка — создание подлинного коллективного творчества, слияние в одно сплоченное и единое целое всех отдельных крупных индивидуальностей. Этот коллективизм входил в сумму традиций Малого театра гораздо раньше, чем он вошел в лозунги современного государства и уже как отражение политического доминанта положен в основу программ строителей нового театра. Поэтому новый театр, несмотря на вражду его руководителей к старому театру, нам ближе и дороже, чем они это думают. Но между нами и этими руководителями одно принципиальное и непримиримое разногласие: мы, старый театр, Малый ли, Художественный ли, Камерный ли, Коршевский ли, какой угодно из так почему-то презрительно называемых «профессиональными» (хотя трудно понять, какое преступление быть профессионалом в государстве, будущность которого строится целиком на профессиональных союзах), — мы считаем, что художественный коллектив должен сплошь состоять из крупных индивидуальностей, ex primus inter pares, из талантливых мастеров и художественно сильных организмов. Они пока этого требования не представляют. Художественный коллектив не может быть только сбором сильных и выносливых людей. Он требует иных условий для своего комплектования. И как труппа не может выполнить задач, возлагаемых на полк или плотничью артель, так и эта артель в своей массе может выделить из себя ряд талантливых людей, но не осуществить задач театра рядовым зачислением в него неподготовленных или неспособных единиц.
Вот три главнейшие традиции художественного творчества Малого театра. И раз навсегда надо отказаться от мысли, что Малый театр требует каких-то повторений задов и граммофонных воспроизведений старых напевов, а тем меньше установленных исстари мест расположения актеров на сцене и т.д. Я имел счастье играть на сцене Малого театра Чацкого с И.В. Самариным, непосредственно получившим роль Фамусова после Щепкина, с А.П. Ленским после Самарина, с В.Н. Давыдовым — хотя и не артистом нашего театра, но, по его подлинным словам, «выросшим на нем», играл Репетилова с К.Н. Рыбаковым и теперь играю его сам, — и ни один из всех этих исполнителей ни одной нотой не повторял своего предшественника и не напоминал его, каждый создавал свое более или менее яркое, но все были в тоне Малого театра, построенном на основах тех трех главных традиций, о которых я говорил и которые были одинаково слиты и с трагиком Мочаловым, и с комиком Щепкиным, и с бытовиком Правом Садовским, и со всеми их современниками, преемниками и преемницами, начиная с Ермоловой, и будут слиты с будущими носителями тех же бессмертных начал.
Об этом тоне Малого театра нет места теперь говорить. Но я должен здесь указать на то, что этот общий тон бесконечно варьируется, чужд всякого трафарета и, будучи построен на общих требованиях правды, силы и простоты, сохраняет свою гармонию везде, но иначе звучит в пьесах Шекспира и Шиллера, чем у Грибоедова, иначе у Гоголя, чем у Пушкина, иначе в Мольере, чем в Островском. Это — первое условие подлинной жизненной правды.
Второй отдел наших традиций (репертуарный) также определяется в большинстве случаев, да простят мне это далеко не академическое выражение, «с кондачка».
Традиция Малого театра никогда не была и не будет традицией ложно понимаемого музеизма. Малый театр прежде всего — живой и жизнеспособный, вечно обновляющийся организм, и никогда он не уходил в пыль мумий и раскопок, как бы ценны они ни были. Еще меньше он был исключительным театром, например, того же Островского. Сам А.Н. Островский, бывший недолго, едва полгода, управляющим его труппою, поставил за этот короткий срок пьесу Шиллера, свою пьесу и четыре пьесы современных авторов. Как мудрый руководитель и гениальный драматург, он прекрасно понимал, что если бы не давать простора человеческому уму, то после Софокла или Еврипида уже не видать бы сцены Шекспиру или Лопе де Вега, после них — Шиллеру и Гете и т.д. Короче, Омар, сжегший Александрийскую библиотеку потому, что если в ней книги повторяют Коран, то они излишни, а если горорят новое — вредны, вряд ли годился бы в директоры театра, как его ни расхваливали бы современные ему муллы и правоверные за поджог.
Этого взгляда держался и держится Малый театр. Охраняя драгоценнейшие произведения былого, он обязан отражать настоящее. Не дело художественного института сцены заграждать путь свободного творчества писателей, и мы знаем на том же Островском, что ряд его пьес, снятых по неуспеху при его жизни, десятки лет наполнял театр после его смерти, что никто не делается классиком при жизни, разве ему особенно повезет по части газетной рекламы.
Репертуарная традиция Малого театра — определенная и неизменная на почти вековом протяжении — требует прежде всего, конечно, основного репертуара, включающего в себя отдельные образцы величайших писателей прошлого, без различия направлений — строго классического, романтического, реального, философского, репертуара трагического и комедийного, хотя бы мелодрамы и фарса, раз они талантливы и дают разумное волнение и оздоравливающий смех, раз они не играют на низменных и чувственных струнах, раз они освежают силы усталых трудовых людей. Затем вторая, не менее важная и значительная часть репертуара — отражение современного театру литературного творчества, включение произведений, отмеченных драматургическим талантом. Без этого театр не может существовать, не рискуя стать музейным хранилищем. Пусть он делает ряд ошибок, но одно достижение загладит их все. Не ошибается тот, кто лежит в гробу.
Значит, эта традиция Малого театра выражается в богатстве, разнообразии, полноте и художественной жизненности его репертуара и, конечно, в соответствии его с артистическими запросами крупнейших талантов, так как всякий театр есть прежде всего объединенное сотрудничество поэта и актера, направленное на воплощение мечты первого в жязнч второго.
Третья и последняя часть наших традиций заключается в многообразных и сложных внешних формах непрерывного труда. Культ личностей, сумма которых составляет художественный коллектив, всегда лежал в основе деловой жизни Малого театра. Пусть иногда этот культ, например, актера, вызывал неудачи отдельных проб, но Малый театр сберег актерское мастерство в то тяжелое время, когда под давлением той страстности, о которой я говорил выше, и под влиянием нахлынувшей волны исканий и дерзаний, принесших и самые плодотворные результаты, в театре стал заметно перемещаться центр тяжести с исполнителя на nature morte, на обстановку.
И гораздо раньше, чем освобожденная Россия признала рабочего человека властелином своей жизни, между трудящимися на сцене Малого театра артистами и техническими служащими установилась прочная и дружеская связь. Талантливый парикмахер, машинист, технический рабочий, портной, служащий в администрации, гардеробе, на билетном контроле так же любят и берегут свой театр, как и любой артист. Этот отбор произошел именно в силу основной традиции театра — в свою очередь беречь и охранять тех, кто любит театр деятельной любовью, не на словах, а делом, высоким качеством своего труда.
Вторая традиция этого порядка — страстная любовь к свободе этого театра. Малый театр от Щепкина и Мочалова до нашего столетия был всегда пасынком бюрократии и добился крупных результатов к началу 900-х годов. Прежде всего каждая попытка так называвшейся «Конторы» руководить ходом внутренней работы Малого театра ей дорого стоила: труппа вставала против каждого ее поползновения изъять из Малого театра кого-либо из ее ценных работников любой категории, а артисты сплошь да рядом фактически боролись против всякого вмешательства кого-либо извне в ее художественную жизнь. Пусть это не всегда даже было нужно и еще реже — успешно, но это была точно невысказанная арнибалова клятва, завещанная нам Мочаловым и Щепкиным, Садовским и Шумским, который не задумался императору Александру II на его вопрос: «Есть ли хорошие пьесы?» — ответить: «Цензура не пропускает, в. в.», чего, конечно, низшее начальство ему никогда не забыло. Второе достижение этой борьбы с прошлым чиновничьим управлением выразилось в том, что уже к первым годам нашего века руководство художественной жизнью Малого театра не могло быть поручено кому-либо, кроме членов его труппы, в виде ли совета или отдельных управляющих.
Не всегда эта борьба велась одинаковым способом, точно так же как и все традиции художественного порядка не всегда могли проявляться во всей их силе и полноте. Ее формы можно рассматривать исключительно в исторической перспек-гиве. Надо учесть все факторы, из которых слагалась окружающая театр атмосфера эпох, предшествовавших великой революции. Но нет мало-мальски значительного артиста, который не стоял бы за художественную волю театра, как за единый высший закон его существования. Мятежный дух великого трагика Мочалова и едкий сатиризм Михаила Садовского на протяжении трех четвертей века сближались друг с другом единством этой традиции, а целый ряд стойких борцов за свободу театра создал из его труппы то объединенное целое, перед которым часто должна была отступать власть всемогущего произвола. Над этим вопросом надо много и вдумчиво работать, строго сопоставляя все материалы, учитывая все условия, и только тогда, в результате этой работы, наличность непрерывного влияния этой традиции на весь ход развития Малого театра выступит в полном свете. Без ее влияния «Овечий источник» и «Эгмонт», «Звезда Севильи», «Дон Карлос», «Эрнани» и «Рюи Блаз» не увидели бы рампы Малого театра в мрачные дни реакции 80—90-х годов. Такова была художественная воля Малого театра.
Третья традиция внешних форм жизни — подчинение той неписанной дисциплине, по которой легче человеку перенести все муки, когда у него дома умирает жена или ребенок, чем сорвать спектакль. Печатные правила и всякие взыскания по ним всегда существовали, но применялись лишь против тех дурных членов, без которых не обойдется ни один коллектив. Но не ими держался и держится старый театр.
Вот три рода основных, главнейших художественных, репертуарных и общественных традиций Малого театра. Поскольку они применяются к жизни или поскольку жизнь позволяет их применять, — другой вопрос, и не мне об этом судить. Но когда говорят о традициях Малого театра, пусгь говорят об этих, а не об арабских сказках досужих Шехерезад или не о тех ракушках, которые налипают на каждый корабль дальнего плавания.
Читайте также:
Т.Л. Щепкина-Куперник «Из воспоминаний об актерах Малого театра» Александр Иванович Южин. Александр Алексеевич Остужев.
А.И.Сумбатов-Южин СОЛНЕЧНЫЙ БЛИК (Обрывок воспоминаний)
А.И. Сумбатов-Южин СТУДЕНТ и 38-й № ГАЛЛЕРЕИ МАЛОГО ТЕАТРА
А.И.Сумбатов-Южин ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ПРОСВЕЩЕНИЯ
А.И.Сумбатов-Южин ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ
А.И.Сумбатов-Южин ТРИ ВСТРЕЧИ
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
1921 год
Театр сам по себе творит свой труд, а кругом него теснее и теснее сплачивается все нарастающая масса людей, которая, повинуясь какому-то, часто бессознательному влечению, сплошь да рядом забывает самые больные запросы и личной и общественной жизни ради злоб своего магнита — театра.
Естественно, что при такой повышенной отзывчивости на всякий момент театральной жизни вокруг театра нет и не может (а пожалуй, и не должно) быть сознательно спокойного, строго аналитического, беспристрастного отношения к нему, а значит, ни объективности, ни даже строгой справедливости в оценке не только его внешних, преходящих веяний, но и его вечных и бессмертных законов: все зависит от степени той страстности, с которой люди относятся к театру, страстности, истекающей из самых разнообразных — и личных, и общих, и искренних, и далеко не искренних — побуждений.
Театру нет дела до свойства источников этой страстности. Но для его жизни и для плодотворности его работы очень важно, чтобы эта страстность защит и нападок не искажала его подлинного лица и не рубила тех столбов, на которых покоится его здание. А эти столбы — не только те художественные силы всех родов и степеней творческой производительности, которые должны верить и верят правде своего дела (без чего немыслимо никакое творчество), но и те отражающие в своей душевной глубине творимые ценности массы, которые должны уметь быть этим отражением. Всякое уменье исходит из знания. Надо им, этим массам, прежде всего знать, и знать хорошо, что такое в действительности тот театр, которому они причастились, как неразрывное целое, как его составной и важнейший элемент, ибо — мне не раз приходилось это и говорить и писать — каждый спектакль есть результат слияния души творящей с душою воспринимающей, и надо так же хорошо зрителю чувствовать молча, как артисту чувствовать в своем эмоциональном подъеме, в речи, звуках и движении.
Я глубоко убежден, что немного пройдет времени и сотрудникам «Культуры театра» уже не прядется предпосылать своим специальным статьям те общие формулы и положения, которые теперь для нас, работающих сегодня, являются неизбежными.
В бурном вихре величайших исторических событий, среди которых театру в России приходится делать свое дело, теперь, когда крупнейшие умы и силы страны отвлечены в разработку важнейших общих задач момента, — театр зачастую попадает в сферу влияния сил, хотя и, скажем словами Гоголя, «несколько беззаботных» относительно его судьбы, но в совершенно достаточной мере (именно, может быть, в силу своей беззаботности) способных, в прямой ущерб интересам настоящего и будущего России, настолько исказить его сущность, что всякие вивисекции над ним могут казаться актом гражданского мужества и политической доблести.
Между тем свободный творческий театр всех форм, видов, всех путей и устремлений, построенный на индивидуальном ли, на коллективном ли начале, это, в сущности, безразлично, но свободно развивающийся один наряду с другим, делающий одно и то же культурное дело, — такой театр есть насущная потребность каждой осмысленной жизни, которую рано или поздно создает для себя трудовой народ. Такой театр не может позволять искажать, по злой воле или по невежеству, умышленно или неумышленно, свое лицо, на которое смотрят миллионы. Эти миллионы сами решат, нужен он им или нет. Если да, — тот или иной театр будет жить вопреки желанию всех тех, кому мешает его существование. Если нет, — он сам растворится в других, может быть, более совершенных художественных организмах, которые его впитают в себя, как здоровую пищу. Театр — не картина, не книга, не статуя, живущие века и воскресающие в грядущих поколениях. Театр живет вместе с окружающей его жизнью, ее темпом и есть ее невольное и неизбежное отражение, но отражение ее неизведанных и вечных глубин, тех ее подземных соков, которые порождают всю ее видимую красоту и безобразие.
Нельзя выставлять картину напоказ и мазать ее сажей или закрывать флером. Нельзя между народом и театром, на который он смотрит, воздвигать выгнутые или вогнутые, закопченные или разрисованные красками стекла. Ни о картине, ни о театре при этих условиях судить нельзя. И обязанность тех, кто дорожит картиной, — смахнуть налет сажи, а кто служит теaтру, — отстранить все, что изменяет его истинную окраску и контуры. Вот почему статья Н.Эфроса в №2 «Культуры театра», намечающая одну из важнейших сторон театра — его традиции, — как сторону, наиболее застланную всякими туманами и требующую освобождения от них, является призывом, на который нельзя не откликнуться всем театрам, а Малому театру — в первую очередь, потому что ни с одним театром это слово не ставилось рядом так часто, как с ним.
В моей статье в №1 «Культуры театра» я говорил, что по мере возможности наш журнал будет избегать полемики по конкретным и личным вопросам. Хотя вопрос о традициях Малого театра, конечно, не есть вопрос ни личный, ни конкретный, я все-таки оставлю без прямого возражения все те небылицы и несообразности, которые (не только в течение последних месяцев) печатаются в специальных изданиях и оглашаются на докладах и дискуссиях под видом этих традиций. Между этими измышлениями и подлинными нашими традициями нет ничего общего, как, например, и между уже отмеченными в статье Н.Эфроса антиподами — Мочаловым и Каратыгиным. Эти фантастические определения и сопоставления не стоит опровергать тем более, что они целиком унаследованы от блаженной памяти старых, избитых приемов театральной травля — сочинить то, что и не грезилось театру, и на него же за это же обрушиться.
Поэтому я возможно короче постараюсь дать, к сведению всех, кому дорог не один Малый, а весь русский театр, те точные определения наших традиций, которые перешли к нам от основателей нашего театра через тех наших старших товарищей — Медведеву, Федотову, Никулину, Самарина, Шумского и многих других, зрелость или старость которых совпала с нашей молодостью и молодость которых совпала с концом или расцветом жизни Щепкина, Мочалова, Садовского, точно так же, как через нас они передаются тем, кто теперь или уже работает на главных постах с нами, остатками труппы 80-х и 90-х годов, или готовится к этой работе. Из этой сжатой по мере возможности схемы выступит истинный облик Малого театра, его подлинных традиций, и из нее же будет видно, насколько далеки эти традиции от всего неподвижного и застойного. Тогда только и можно судить, поскольку он верен этим традициям и поскольку он отходит от них.
Традиции Малого театра касаются трех сторон его работы. Во-первых — сценического воплощения. Во-вторых — репертуара. В-третьих — внешних форм его труда.
Традиция сценического воплощения Малого театра требует прежде всего крупной личной индивидуальности на роли всех родов и размеров. А всякая личная индивидуальность устраняет всякую возможность и отдельной копии и всякого сценического-трафарета. На протяжении почти сорока лет моей личной работы в Малом театре мне от действительно ценных членов Малого театра ни разу не приходилось слышать слова одобрения: о каком угодно блестящем подражании актера самым дорогим и выдающимся нашим образцам. И обратно: если новый исполнитель вносил свои тона, свою новую трактовку в роль, созданную крупнейшим из его предшественников, все крупные члены труппы первые отмечали этот сдвиг как новое достижение театра и никогда как нарушение традиций.
Эта главная традиция Малого театра, по отношению к исполнению, заключается в требовании жизненной правды, внутренней силы и творческой оригинальности исполнения.
Она тесно и неразрывно связана с другою, не менее внутренне важной и значительной: жизнь на сцене в исполняемой артистом роли должна заслонять личную жизнь артиста. Эта традиция довела Малый театр некогда до того высокого совершенства психологического углубления игры артистов, при котором равно жизненными, правдивыми и близкими душе зрителя являлись и самые высокие героические эмоции и самые простые повседневные переживания. Этим последним придавались таким путем исключительная значительность и необычайная глубина, и быт получал смысл эпоса, когда эта традиция, расширяя смысл актерского существа, выводила его из плоскости воспроизведения на высшую ступень перерождения.
Это не давалось даром. Те лучшие и значительнейшие артистические силы, для которых эта традиция становилась частью их существа, платились и платятся тем, что фантастическая жизнь превалирует над их личной реальной жизнью, и в результате не только сила и глубина, но и искренность, правдивость их реальных переживаний, становилась много слабее, чем те же свойства их сценических радостей и горестей. Зачастую получалось впечатление, что они в жизни играют, и очень плохо, тогда как на сцене они — именно то, во что они ушли целиком душою и телом.
Значение этой традиции неизмеримо. Только с ней и из нее и могла вырасти первая традиция — правды, силы и оригинальности. Уровень художественной высоты театра разных эпох стоит в полной зависимости от степени большего или меньшего проникновения ею, от большего или меньшего количества артистических сил, для которых сцена перестала быть представлением и игрою, а стала подлинным жизненным путем, и которые умеют жить великою силою мечты, реализованной их духом и телом.
Третья традиция этого порядка — создание подлинного коллективного творчества, слияние в одно сплоченное и единое целое всех отдельных крупных индивидуальностей. Этот коллективизм входил в сумму традиций Малого театра гораздо раньше, чем он вошел в лозунги современного государства и уже как отражение политического доминанта положен в основу программ строителей нового театра. Поэтому новый театр, несмотря на вражду его руководителей к старому театру, нам ближе и дороже, чем они это думают. Но между нами и этими руководителями одно принципиальное и непримиримое разногласие: мы, старый театр, Малый ли, Художественный ли, Камерный ли, Коршевский ли, какой угодно из так почему-то презрительно называемых «профессиональными» (хотя трудно понять, какое преступление быть профессионалом в государстве, будущность которого строится целиком на профессиональных союзах), — мы считаем, что художественный коллектив должен сплошь состоять из крупных индивидуальностей, ex primus inter pares, из талантливых мастеров и художественно сильных организмов. Они пока этого требования не представляют. Художественный коллектив не может быть только сбором сильных и выносливых людей. Он требует иных условий для своего комплектования. И как труппа не может выполнить задач, возлагаемых на полк или плотничью артель, так и эта артель в своей массе может выделить из себя ряд талантливых людей, но не осуществить задач театра рядовым зачислением в него неподготовленных или неспособных единиц.
Вот три главнейшие традиции художественного творчества Малого театра. И раз навсегда надо отказаться от мысли, что Малый театр требует каких-то повторений задов и граммофонных воспроизведений старых напевов, а тем меньше установленных исстари мест расположения актеров на сцене и т.д. Я имел счастье играть на сцене Малого театра Чацкого с И.В. Самариным, непосредственно получившим роль Фамусова после Щепкина, с А.П. Ленским после Самарина, с В.Н. Давыдовым — хотя и не артистом нашего театра, но, по его подлинным словам, «выросшим на нем», играл Репетилова с К.Н. Рыбаковым и теперь играю его сам, — и ни один из всех этих исполнителей ни одной нотой не повторял своего предшественника и не напоминал его, каждый создавал свое более или менее яркое, но все были в тоне Малого театра, построенном на основах тех трех главных традиций, о которых я говорил и которые были одинаково слиты и с трагиком Мочаловым, и с комиком Щепкиным, и с бытовиком Правом Садовским, и со всеми их современниками, преемниками и преемницами, начиная с Ермоловой, и будут слиты с будущими носителями тех же бессмертных начал.
Об этом тоне Малого театра нет места теперь говорить. Но я должен здесь указать на то, что этот общий тон бесконечно варьируется, чужд всякого трафарета и, будучи построен на общих требованиях правды, силы и простоты, сохраняет свою гармонию везде, но иначе звучит в пьесах Шекспира и Шиллера, чем у Грибоедова, иначе у Гоголя, чем у Пушкина, иначе в Мольере, чем в Островском. Это — первое условие подлинной жизненной правды.
Второй отдел наших традиций (репертуарный) также определяется в большинстве случаев, да простят мне это далеко не академическое выражение, «с кондачка».
Традиция Малого театра никогда не была и не будет традицией ложно понимаемого музеизма. Малый театр прежде всего — живой и жизнеспособный, вечно обновляющийся организм, и никогда он не уходил в пыль мумий и раскопок, как бы ценны они ни были. Еще меньше он был исключительным театром, например, того же Островского. Сам А.Н. Островский, бывший недолго, едва полгода, управляющим его труппою, поставил за этот короткий срок пьесу Шиллера, свою пьесу и четыре пьесы современных авторов. Как мудрый руководитель и гениальный драматург, он прекрасно понимал, что если бы не давать простора человеческому уму, то после Софокла или Еврипида уже не видать бы сцены Шекспиру или Лопе де Вега, после них — Шиллеру и Гете и т.д. Короче, Омар, сжегший Александрийскую библиотеку потому, что если в ней книги повторяют Коран, то они излишни, а если горорят новое — вредны, вряд ли годился бы в директоры театра, как его ни расхваливали бы современные ему муллы и правоверные за поджог.
Этого взгляда держался и держится Малый театр. Охраняя драгоценнейшие произведения былого, он обязан отражать настоящее. Не дело художественного института сцены заграждать путь свободного творчества писателей, и мы знаем на том же Островском, что ряд его пьес, снятых по неуспеху при его жизни, десятки лет наполнял театр после его смерти, что никто не делается классиком при жизни, разве ему особенно повезет по части газетной рекламы.
Репертуарная традиция Малого театра — определенная и неизменная на почти вековом протяжении — требует прежде всего, конечно, основного репертуара, включающего в себя отдельные образцы величайших писателей прошлого, без различия направлений — строго классического, романтического, реального, философского, репертуара трагического и комедийного, хотя бы мелодрамы и фарса, раз они талантливы и дают разумное волнение и оздоравливающий смех, раз они не играют на низменных и чувственных струнах, раз они освежают силы усталых трудовых людей. Затем вторая, не менее важная и значительная часть репертуара — отражение современного театру литературного творчества, включение произведений, отмеченных драматургическим талантом. Без этого театр не может существовать, не рискуя стать музейным хранилищем. Пусть он делает ряд ошибок, но одно достижение загладит их все. Не ошибается тот, кто лежит в гробу.
Значит, эта традиция Малого театра выражается в богатстве, разнообразии, полноте и художественной жизненности его репертуара и, конечно, в соответствии его с артистическими запросами крупнейших талантов, так как всякий театр есть прежде всего объединенное сотрудничество поэта и актера, направленное на воплощение мечты первого в жязнч второго.
Третья и последняя часть наших традиций заключается в многообразных и сложных внешних формах непрерывного труда. Культ личностей, сумма которых составляет художественный коллектив, всегда лежал в основе деловой жизни Малого театра. Пусть иногда этот культ, например, актера, вызывал неудачи отдельных проб, но Малый театр сберег актерское мастерство в то тяжелое время, когда под давлением той страстности, о которой я говорил выше, и под влиянием нахлынувшей волны исканий и дерзаний, принесших и самые плодотворные результаты, в театре стал заметно перемещаться центр тяжести с исполнителя на nature morte, на обстановку.
И гораздо раньше, чем освобожденная Россия признала рабочего человека властелином своей жизни, между трудящимися на сцене Малого театра артистами и техническими служащими установилась прочная и дружеская связь. Талантливый парикмахер, машинист, технический рабочий, портной, служащий в администрации, гардеробе, на билетном контроле так же любят и берегут свой театр, как и любой артист. Этот отбор произошел именно в силу основной традиции театра — в свою очередь беречь и охранять тех, кто любит театр деятельной любовью, не на словах, а делом, высоким качеством своего труда.
Вторая традиция этого порядка — страстная любовь к свободе этого театра. Малый театр от Щепкина и Мочалова до нашего столетия был всегда пасынком бюрократии и добился крупных результатов к началу 900-х годов. Прежде всего каждая попытка так называвшейся «Конторы» руководить ходом внутренней работы Малого театра ей дорого стоила: труппа вставала против каждого ее поползновения изъять из Малого театра кого-либо из ее ценных работников любой категории, а артисты сплошь да рядом фактически боролись против всякого вмешательства кого-либо извне в ее художественную жизнь. Пусть это не всегда даже было нужно и еще реже — успешно, но это была точно невысказанная арнибалова клятва, завещанная нам Мочаловым и Щепкиным, Садовским и Шумским, который не задумался императору Александру II на его вопрос: «Есть ли хорошие пьесы?» — ответить: «Цензура не пропускает, в. в.», чего, конечно, низшее начальство ему никогда не забыло. Второе достижение этой борьбы с прошлым чиновничьим управлением выразилось в том, что уже к первым годам нашего века руководство художественной жизнью Малого театра не могло быть поручено кому-либо, кроме членов его труппы, в виде ли совета или отдельных управляющих.
Не всегда эта борьба велась одинаковым способом, точно так же как и все традиции художественного порядка не всегда могли проявляться во всей их силе и полноте. Ее формы можно рассматривать исключительно в исторической перспек-гиве. Надо учесть все факторы, из которых слагалась окружающая театр атмосфера эпох, предшествовавших великой революции. Но нет мало-мальски значительного артиста, который не стоял бы за художественную волю театра, как за единый высший закон его существования. Мятежный дух великого трагика Мочалова и едкий сатиризм Михаила Садовского на протяжении трех четвертей века сближались друг с другом единством этой традиции, а целый ряд стойких борцов за свободу театра создал из его труппы то объединенное целое, перед которым часто должна была отступать власть всемогущего произвола. Над этим вопросом надо много и вдумчиво работать, строго сопоставляя все материалы, учитывая все условия, и только тогда, в результате этой работы, наличность непрерывного влияния этой традиции на весь ход развития Малого театра выступит в полном свете. Без ее влияния «Овечий источник» и «Эгмонт», «Звезда Севильи», «Дон Карлос», «Эрнани» и «Рюи Блаз» не увидели бы рампы Малого театра в мрачные дни реакции 80—90-х годов. Такова была художественная воля Малого театра.
Третья традиция внешних форм жизни — подчинение той неписанной дисциплине, по которой легче человеку перенести все муки, когда у него дома умирает жена или ребенок, чем сорвать спектакль. Печатные правила и всякие взыскания по ним всегда существовали, но применялись лишь против тех дурных членов, без которых не обойдется ни один коллектив. Но не ими держался и держится старый театр.
Вот три рода основных, главнейших художественных, репертуарных и общественных традиций Малого театра. Поскольку они применяются к жизни или поскольку жизнь позволяет их применять, — другой вопрос, и не мне об этом судить. Но когда говорят о традициях Малого театра, пусгь говорят об этих, а не об арабских сказках досужих Шехерезад или не о тех ракушках, которые налипают на каждый корабль дальнего плавания.
Читайте также:
Т.Л. Щепкина-Куперник «Из воспоминаний об актерах Малого театра» Александр Иванович Южин. Александр Алексеевич Остужев.
А.И.Сумбатов-Южин СОЛНЕЧНЫЙ БЛИК (Обрывок воспоминаний)
А.И. Сумбатов-Южин СТУДЕНТ и 38-й № ГАЛЛЕРЕИ МАЛОГО ТЕАТРА
А.И.Сумбатов-Южин ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ПРОСВЕЩЕНИЯ
А.И.Сумбатов-Южин ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ
А.И.Сумбатов-Южин ТРИ ВСТРЕЧИ
Подробнее
16 сентября 1857 года родился князь Александр Иванович Сумбатов, выступавший на сцене под фамилией Южин...
16 сентября 1857 года родился князь Александр Иванович Сумбатов, выступавший на сцене под фамилией Южин...
16 сентября 1857 года родился князь Александр Иванович Сумбатов, выступавший на сцене под фамилией Южин.
Его история — это история московского Малого театра.
Ведущий актер, сыгравший на прославленной сцене около двухсот ролей, драматург, художественный руководитель и председатель дирекции. «Народный артист республики», почетный академик по разряду изящной словесности.
Сегодня 148 лет со дня его рождения.
Александр Иванович Сумбатов-Южин (1857-1927).
Телеканал «Культура»
Читайте на страницах нашего сайта:
Т.Л. Щепкина-Куперник «Из воспоминаний об актерах Малого театра» Александр Иванович Южин. Александр Алексеевич Остужев.
А.И.Сумбатов-Южин СОЛНЕЧНЫЙ БЛИК (Обрывок воспоминаний)
А.И. Сумбатов-Южин СТУДЕНТ и 38-й № ГАЛЛЕРЕИ МАЛОГО ТЕАТРА
А.И.Сумбатов-Южин ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ПРОСВЕЩЕНИЯ
А.И.Сумбатов-Южин ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ
А.И.Сумбатов-Южин ТРИ ВСТРЕЧИ
Его история — это история московского Малого театра.
Ведущий актер, сыгравший на прославленной сцене около двухсот ролей, драматург, художественный руководитель и председатель дирекции. «Народный артист республики», почетный академик по разряду изящной словесности.
Сегодня 148 лет со дня его рождения.
Александр Иванович Сумбатов-Южин (1857-1927).
Телеканал «Культура»
Читайте на страницах нашего сайта:
Т.Л. Щепкина-Куперник «Из воспоминаний об актерах Малого театра» Александр Иванович Южин. Александр Алексеевич Остужев.
А.И.Сумбатов-Южин СОЛНЕЧНЫЙ БЛИК (Обрывок воспоминаний)
А.И. Сумбатов-Южин СТУДЕНТ и 38-й № ГАЛЛЕРЕИ МАЛОГО ТЕАТРА
А.И.Сумбатов-Южин ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ПРОСВЕЩЕНИЯ
А.И.Сумбатов-Южин ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ
А.И.Сумбатов-Южин ТРИ ВСТРЕЧИ
15.09.2005
Подробнее
Сегодня вечером в Большом драматическом театре имени Г.А.Товстоногова будут чествовать художественного руководителя БДТ, народного артиста СССР Кирилла Юрьевича Лаврова по случаю его 80-летнего юбилея.
Сегодня вечером в Большом драматическом театре имени Г.А.Товстоногова будут чествовать художественного руководителя БДТ, народного артиста СССР Кирилла Юрьевича Лаврова по случаю его 80-летнего юбилея.
Сегодня вечером в Большом драматическом театре имени Г.А.Товстоногова будут чествовать художественного руководителя БДТ, народного артиста СССР Кирилла Юрьевича Лаврова по случаю его 80-летнего юбилея.
От Малого театра на торжество в Санкт-Петербург делегирован ведущий артист Борис Клюев.
В подарок юбиляру Малый театр приготовил картину замечательного художника, известного сценографа Энара Стенберга и стихотворное поздравление от нашего театра, написанное Александром Клюквиным.
От Малого театра на торжество в Санкт-Петербург делегирован ведущий артист Борис Клюев.
В подарок юбиляру Малый театр приготовил картину замечательного художника, известного сценографа Энара Стенберга и стихотворное поздравление от нашего театра, написанное Александром Клюквиным.
Подробнее
БЕДНОСТЬ — НЕ ПОРОК, А ГРАНТ ЛУЧШЕ
В МАЛОМ СОБРАЛАСЬ ТРУППА
Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное...
Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное...
БЕДНОСТЬ — НЕ ПОРОК, А ГРАНТ ЛУЧШЕ
В МАЛОМ СОБРАЛАСЬ ТРУППА
«Повелели мы нынче учредить русский для представления комедий и трагедий театр», — так начинался Указ, который императрица Елизавета Петровна подписала 30 августа 1756 года.
Таким образом, Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное. Начался сбор с выступления главы ФАККа Михаила Швыдкого, которого весь прошлый сезон принято было ассоциировать с грозной опасностью, нависшей над всем репертуарным театром в виде театральной реформы. На сей раз Михаил Ефимович выступил совершенно в другом амплуа: сообщил прославленной труппе о том, что Малый театр — «второй университет, где рождалась великая русская драматургия» и вообще «место, где нация должна познавать саму себя» — ждет президентский грант с 1 января следующего года, который даст возможность «значительно повысить зарплаты и больше средств тратить на творчество». А от себя лично добавил, что хоть грант и рассчитан на три года, по истечении этих трех лет никто не будет его отбирать, так что Малый театр может «смело планировать семейный бюджет на многие годы вперед».
Ну а в середине Юрий Соломин поздравил юбиляров (в Малом отмечают круглые даты непрерывного стажа, и даты эти сопоставимы с человеческой жизнью — 50, 60 лет работы в Малом театре), представил пополнение (вместе со вчерашними студентами в труппу театра пришел Борис Невзоров) и огласил планы на сезон. Первой (и главной) премьерой будет «Мнимый больной» в постановке Сергея Женовача с участием «первачей» труппы: Василия Бочкарева, Евгении Глушенко, Людмилы Титовой, Владимира Носика, Глеба Подгородинского, Виктора Низового и других. Официальная премьера будет принесена в дар Петербургу в конце сентября, а москвичи увидят ее 8 октября.
Худрук театра Юрий Соломин будет ставить гоголевский «Ревизор» на основной сцене, а директор театра Виктор Коршунов — «Бедность не порок» Островского на сцене филиала. Там же (на Малой сцене) режиссер Владимир Федоров возьмется за энную по счету в сегодняшней Москве «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина. У режиссера Виталия Иванова в работе сразу два спектакля — «Свадьба, свадьба, свадьба» по Чехову и «Мария Стюарт» Шиллера, отложенная из-за ухода из театра замечательного актера Валерия Баринова. А Владимир Бейлис уже второй год работает над «Госпожой министершей» Нушича. Твердо гарантировать выпуск спектакля в этом сезоне театр не берется, но, как предупредил своих подчиненных Соломин, «любая задержка с премьерой — это наши с вами деньги». Владимир Драгунов (который выпустил в прошлом сезоне «Последнюю жертву» с такой мощной работой Василия Бочкарева в роли Прибыткова, что спектакль сразу попал в разряд больших удач) в этом сезоне берется за другую пьесу Островского — «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский». Ну а к юбилею Соломин обещает пригласить на постановку некоего Режиссера, имя которого пока держится в строгом секрете. Среди других наполеоновских планов — фестиваль национальных театров («Комеди Франсез», Королевский Шекспировский, «Гешер» и другие), над программой которого сейчас активно работают выездные эксперты.
Ольга ФУКС
«Вечерняя Москва», 07.09.2005
В МАЛОМ СОБРАЛАСЬ ТРУППА
«Повелели мы нынче учредить русский для представления комедий и трагедий театр», — так начинался Указ, который императрица Елизавета Петровна подписала 30 августа 1756 года.
Таким образом, Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное. Начался сбор с выступления главы ФАККа Михаила Швыдкого, которого весь прошлый сезон принято было ассоциировать с грозной опасностью, нависшей над всем репертуарным театром в виде театральной реформы. На сей раз Михаил Ефимович выступил совершенно в другом амплуа: сообщил прославленной труппе о том, что Малый театр — «второй университет, где рождалась великая русская драматургия» и вообще «место, где нация должна познавать саму себя» — ждет президентский грант с 1 января следующего года, который даст возможность «значительно повысить зарплаты и больше средств тратить на творчество». А от себя лично добавил, что хоть грант и рассчитан на три года, по истечении этих трех лет никто не будет его отбирать, так что Малый театр может «смело планировать семейный бюджет на многие годы вперед».
Ну а в середине Юрий Соломин поздравил юбиляров (в Малом отмечают круглые даты непрерывного стажа, и даты эти сопоставимы с человеческой жизнью — 50, 60 лет работы в Малом театре), представил пополнение (вместе со вчерашними студентами в труппу театра пришел Борис Невзоров) и огласил планы на сезон. Первой (и главной) премьерой будет «Мнимый больной» в постановке Сергея Женовача с участием «первачей» труппы: Василия Бочкарева, Евгении Глушенко, Людмилы Титовой, Владимира Носика, Глеба Подгородинского, Виктора Низового и других. Официальная премьера будет принесена в дар Петербургу в конце сентября, а москвичи увидят ее 8 октября.
Худрук театра Юрий Соломин будет ставить гоголевский «Ревизор» на основной сцене, а директор театра Виктор Коршунов — «Бедность не порок» Островского на сцене филиала. Там же (на Малой сцене) режиссер Владимир Федоров возьмется за энную по счету в сегодняшней Москве «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина. У режиссера Виталия Иванова в работе сразу два спектакля — «Свадьба, свадьба, свадьба» по Чехову и «Мария Стюарт» Шиллера, отложенная из-за ухода из театра замечательного актера Валерия Баринова. А Владимир Бейлис уже второй год работает над «Госпожой министершей» Нушича. Твердо гарантировать выпуск спектакля в этом сезоне театр не берется, но, как предупредил своих подчиненных Соломин, «любая задержка с премьерой — это наши с вами деньги». Владимир Драгунов (который выпустил в прошлом сезоне «Последнюю жертву» с такой мощной работой Василия Бочкарева в роли Прибыткова, что спектакль сразу попал в разряд больших удач) в этом сезоне берется за другую пьесу Островского — «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский». Ну а к юбилею Соломин обещает пригласить на постановку некоего Режиссера, имя которого пока держится в строгом секрете. Среди других наполеоновских планов — фестиваль национальных театров («Комеди Франсез», Королевский Шекспировский, «Гешер» и другие), над программой которого сейчас активно работают выездные эксперты.
Ольга ФУКС
«Вечерняя Москва», 07.09.2005
Подробнее
«Листая старые подшивки» ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
«Листая старые подшивки»
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все...
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все...
«Листая старые подшивки»
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
Большая политика в Малом театре
Еще один дворцовый переворот нам не повредит. Так, очевидно, решили в Малом театре, где идут репетиции нового спектакля «Плащ кардинала» по пьесе Павла Гусева. Тем более что история любой страны — будь то Франция или Россия — дает массу поводов для понимания того, что происходит в них сегодня. И уж тем более дает возможность увидеть масштаб политических фигур прошлого и настоящего. Сравнение, увы, не в пользу последних.
Режиссер — Владимир Драгунов, художник — Лариса Ломакина, композитор — Григорий Гоберник.
Несколько колонн красного дерева на заднике, и в его раме, как на экране, меняются гобеленовые картины. У левого портала — столик с шахматными фигурами. Это не столько часть декорации, сколько символ спектакля. Придворные короля Людовика XIII оказываются шахматными фигурами в руках кардинала Ришелье — первого министра Франции. Причем теми самыми, которые ходят е2-е4, даже если считают себя ферзями. Это иллюзии, господа, и их наголову разбивает настоящий король — кардинал Ришелье. На доску им поставлены — Честь. Любовь. Страсть. Амбиции.
Королева: Поверь, я слишком хорошо знаю кардинала и дорого заплатила, чтобы узнать его. Он повсюду, и ему известно все, даже наши мысли.
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все. У него даже портрет Ришелье на туалетном столике стоит.
- Смотрите, — говорит Ярослав Павлович, — какие умные глаза. По портрету можно сказать, сколько в нем достоинств и ума. Милейший был человек.
- Ну да, а мог бы и бритвой по горлу, — говорю я.
- Он же все для Франции делал. Я вот тут фразочку его выписал: «Я был суров с иными, чтобы быть ласковым для всех».
И дальше выдает море информации про серого кардинала короля Франции. Совсем не серая личность была, доложу я вам: флот Франции, первая газета, честь страны на международной арене — это все Ришелье. Непредсказуемость — тоже он: вот, чтобы завоевать сердце королевы Анны Австрийской, Ришелье, священник, танцевал перед ней тарантеллу в костюме Полишинеля, хотя не умел танцевать.
- А Петр I приехал в Париж и пришел к памятнику Ришелье. «Я отдаю вам, ваше преосвященство, половину государства, — сказал он. — Научите меня царствовать». За его спиной в ту же секунду раздался чей-то голос: «Он у вас и вторую половину отнимет». Вот такой многозначный, многомерный был человек — кардинал Ришелье. Еще он кошек...
- Ярослав Палыч, кардинал, на сцену! — раздается голос из репродуктора.
Король: Ришелье!.. Позовите кардинала! Входит кардинал.
Ришелье: Вы звали меня, что вам угодно? Костюмы — кринолины, бархатные камзолы, высокие воротники, ленты через плечо и перья в шляпах. Перья, между прочим, натуральные, страусиные. Художник спектакля Лариса Ломакина уверяет меня, что это не реставрация исторических костюмов, а некая квинтэссенция характера и стиля времени.
- Есть современные моменты в характерах, например серая свита кардинала одета вполне современно. Условность скорее присутствует в цвете: единственный цветной костюм — у кардинала, все остальное — серо-черно-белая гамма.
Как по заказу, из правой кулисы выходит артистка, по стати и платью которой безошибочно можно воскликнуть: «Королева!» Это Елена Харитонова — выпускница Щепкинского училища, можно сказать — хроник в королевском деле Малого театра. Она — принцесса в спектакле «Тайны мадридского двора», леди Мильфорд в «Коварстве и любви» и очень знатная особа в «Хрониках дворцовых переворотов».
- Лена, приятно быть королевой?
- Ну конечно. Сразу чувствуешь отношение, когда выходишь на сцену, — даже режиссер обращается ко мне: «Ваше величество». Но не мной сказано: «Короля играет свита»...
Пришел фотограф. Делают съемку. Ришелье тем временем, подступаясь к королеве, декламирует:
Орлов с Истоминой в постели
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал...
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
и говорит: «Позволь увидеть,
чем ты меня, мой милый, ...»
От неожиданности я даже подскочила на месте: ну, думаю, доигрались: эдакую фривольность впендюрили в текст Альфреда де Виньи или это уже в переработке современного автора всплыло?
- Да нет, это эпиграмма Пушкина, — смеется кардинал, не захотевший просто так, без текста позировать с королевой перед фотокамерой. — Вот я Пушкина и подложил.
Я же говорю: от такого кардинала чего угодно жди.
***
Надо сказать, что в «Плаще кардинала» — сплошные хроники. Заняты те, кто прошел школу дворцовых переворотов и интриг в разных спектаклях. Кардинал-Барышев дважды Иван Грозный («Смерть Иоанна Грозного» и «Князь Серебряный»), Сен-Мар — Василий Зотов, актер редкого теперь амплуа героя-любовника, который за шесть лет работы в Малом переиграл и принцев, и королей. Его нынешний герой, Сен-Мар, попадет в жуткий переплет, устроенный ему ловким кардиналом.
- Вася, а ты хотел бы испытать подобную «экстрему»?
- Нет. Я человек спокойный. «Экстремы» в жизни хватает. 10 дней назад меня ввели на роль Глумова, и я утром репетировал Сен-Мара здесь, а потом мчался в основное здание. В бреду путал текст. А адреналин я сбрасываю на футболе.
В полной уверенности, что действует самостоятельно, Сен-Мар совершает цепь рискованных поступков и даже за спиной короля объявляет войну Испании. Но... Мышеловка захлопывается, и честолюбивый юноша оказывается в темнице, куда приходит кардинал.
***
В актерском буфете, где, кстати сказать, очень прилично кормят королевский двор и всех других, кардинал с Людовиком (Сергей Кагаков) обсуждают, как лучше играть помешательство последнего.
- Легкомысленно, легкомысленно, как у Хлестакова, — советует кардинал, запивая литературную ассоциацию чаем.
- А ради чего закручена интрига? — спрашиваю я у Владимира Драгунова.
- Эта интрига — вне логики, она затеяна Ришелье как бы против себя.
- ???
- Кардинал провоцирует его на заговор против себя, чтобы испытать на прочность своего будущего преемника. Ему надо провести Сен-Мара через испытания любви, дружбы, власти. Эти понятия были сильны прежде: во всяком случае ноги об это — так, как теперь, — не вытирали.
- У каждого короля или президента есть свой кардинал. С какой политической фигурой вы ассоциируете Ришелье в России? С фигурой Березовского?..
- Нет. Этому — слишком много чести. Есть личности попривлекательнее. Во всяком случае, те исторические персонажи, о которых идет речь в спектакле, делали что-то для своей страны, а не только для себя.
***
Несмотря на всю серьезность личности, естественным образом напрашивающиеся ассоциации с современностью, атмосфера на сценической площадке, можно сказать, легкомысленная. Вот на столе посреди сцены один господин душит другого.
- Вы знаете, — произносит один, оторвавшись от шеи другого, — у меня лосины черно-белые.
- И что? — спрашивает из зала режиссер.
- Так, может, сделать так, чтобы штаны упали, и лосины так обыграть?..
Напряжение органной музыки нарастает. Начали проходить сцену юного заговорщика с его возлюбленной. Мария (Варвара Андреева) вышла в шикарном платье из черного бархата, отделанном золотой тесьмой, шитьем и кружевами. Двойной высокий белоснежный воротник похож на чашу, в которую помещена хорошенькая головка. Но этой головке не позавидуешь: ее ждут испытания, перед которыми оказывалась любая королевская особа, — или любовь, или власть.
Первоклассный художник Анатолий Кузнецов ставит свет и записывает партитуру на компьютер. Пока еще не завезли, может быть, самую важную сценографическую деталь — черное зеркало из Германии. В нем, как в черном омуте, отразятся и гибель короля, так похожего на нашего Павла I, и расставание влюбленной пары Сен-Мара и Марии, и величественное спокойствие кардинала перед лицом любых испытаний.- Понимаешь, сегодня в обществе — острый дефицит поступков властей. Их почти не существует: можно вспомнить один, как это ни печально, решительный поступок — с «Норд-Остом». Все остальное — по принципу «куда вынесет». Вот Ришелье — тот принимал решения и совершал поступки и не боялся отвечать. Это есть в финале, до которого мы сегодня не дошли и вряд ли дойдем...
- Прошу приготовиться на 13-ю картину! — снова голос помрежа из репродуктора.
А где же тот самый плащ кардинала, который заявлен в названии пьесы и о котором прописано в тексте, когда Ришелье является в тюрьму к Сен-Мару:
- Я оставляю вам свой плащ (должен же я отдать дань вашей романтической натуре!) — в нем вы сможете беспрепятственно пройти через все посты. У ворот вас будет ждать карета, она доставит вас ко мне. Там мы обсудим наши дальнейшие планы...
Плащ — как символ власти, как компромисс с совестью. Выберет ли его романтический порывистый герой, который идет на смену старому умному политику?
В узком коридоре Малого — тихо. Все или на сцене, или «заряжаются» за кулисами. Один плащ кардинала — черный, шелковый, достаточно скромный, — сиротливо смотрится на металлической вешалке. Одинокий человек был этот кардинал...
Марина РАЙКИНА
«Московский комсомолец», 21.12.2002
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
Большая политика в Малом театре
Еще один дворцовый переворот нам не повредит. Так, очевидно, решили в Малом театре, где идут репетиции нового спектакля «Плащ кардинала» по пьесе Павла Гусева. Тем более что история любой страны — будь то Франция или Россия — дает массу поводов для понимания того, что происходит в них сегодня. И уж тем более дает возможность увидеть масштаб политических фигур прошлого и настоящего. Сравнение, увы, не в пользу последних.
Режиссер — Владимир Драгунов, художник — Лариса Ломакина, композитор — Григорий Гоберник.
Несколько колонн красного дерева на заднике, и в его раме, как на экране, меняются гобеленовые картины. У левого портала — столик с шахматными фигурами. Это не столько часть декорации, сколько символ спектакля. Придворные короля Людовика XIII оказываются шахматными фигурами в руках кардинала Ришелье — первого министра Франции. Причем теми самыми, которые ходят е2-е4, даже если считают себя ферзями. Это иллюзии, господа, и их наголову разбивает настоящий король — кардинал Ришелье. На доску им поставлены — Честь. Любовь. Страсть. Амбиции.
Королева: Поверь, я слишком хорошо знаю кардинала и дорого заплатила, чтобы узнать его. Он повсюду, и ему известно все, даже наши мысли.
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все. У него даже портрет Ришелье на туалетном столике стоит.
- Смотрите, — говорит Ярослав Павлович, — какие умные глаза. По портрету можно сказать, сколько в нем достоинств и ума. Милейший был человек.
- Ну да, а мог бы и бритвой по горлу, — говорю я.
- Он же все для Франции делал. Я вот тут фразочку его выписал: «Я был суров с иными, чтобы быть ласковым для всех».
И дальше выдает море информации про серого кардинала короля Франции. Совсем не серая личность была, доложу я вам: флот Франции, первая газета, честь страны на международной арене — это все Ришелье. Непредсказуемость — тоже он: вот, чтобы завоевать сердце королевы Анны Австрийской, Ришелье, священник, танцевал перед ней тарантеллу в костюме Полишинеля, хотя не умел танцевать.
- А Петр I приехал в Париж и пришел к памятнику Ришелье. «Я отдаю вам, ваше преосвященство, половину государства, — сказал он. — Научите меня царствовать». За его спиной в ту же секунду раздался чей-то голос: «Он у вас и вторую половину отнимет». Вот такой многозначный, многомерный был человек — кардинал Ришелье. Еще он кошек...
- Ярослав Палыч, кардинал, на сцену! — раздается голос из репродуктора.
Король: Ришелье!.. Позовите кардинала! Входит кардинал.
Ришелье: Вы звали меня, что вам угодно? Костюмы — кринолины, бархатные камзолы, высокие воротники, ленты через плечо и перья в шляпах. Перья, между прочим, натуральные, страусиные. Художник спектакля Лариса Ломакина уверяет меня, что это не реставрация исторических костюмов, а некая квинтэссенция характера и стиля времени.
- Есть современные моменты в характерах, например серая свита кардинала одета вполне современно. Условность скорее присутствует в цвете: единственный цветной костюм — у кардинала, все остальное — серо-черно-белая гамма.
Как по заказу, из правой кулисы выходит артистка, по стати и платью которой безошибочно можно воскликнуть: «Королева!» Это Елена Харитонова — выпускница Щепкинского училища, можно сказать — хроник в королевском деле Малого театра. Она — принцесса в спектакле «Тайны мадридского двора», леди Мильфорд в «Коварстве и любви» и очень знатная особа в «Хрониках дворцовых переворотов».
- Лена, приятно быть королевой?
- Ну конечно. Сразу чувствуешь отношение, когда выходишь на сцену, — даже режиссер обращается ко мне: «Ваше величество». Но не мной сказано: «Короля играет свита»...
Пришел фотограф. Делают съемку. Ришелье тем временем, подступаясь к королеве, декламирует:
Орлов с Истоминой в постели
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал...
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
и говорит: «Позволь увидеть,
чем ты меня, мой милый, ...»
От неожиданности я даже подскочила на месте: ну, думаю, доигрались: эдакую фривольность впендюрили в текст Альфреда де Виньи или это уже в переработке современного автора всплыло?
- Да нет, это эпиграмма Пушкина, — смеется кардинал, не захотевший просто так, без текста позировать с королевой перед фотокамерой. — Вот я Пушкина и подложил.
Я же говорю: от такого кардинала чего угодно жди.
***
Надо сказать, что в «Плаще кардинала» — сплошные хроники. Заняты те, кто прошел школу дворцовых переворотов и интриг в разных спектаклях. Кардинал-Барышев дважды Иван Грозный («Смерть Иоанна Грозного» и «Князь Серебряный»), Сен-Мар — Василий Зотов, актер редкого теперь амплуа героя-любовника, который за шесть лет работы в Малом переиграл и принцев, и королей. Его нынешний герой, Сен-Мар, попадет в жуткий переплет, устроенный ему ловким кардиналом.
- Вася, а ты хотел бы испытать подобную «экстрему»?
- Нет. Я человек спокойный. «Экстремы» в жизни хватает. 10 дней назад меня ввели на роль Глумова, и я утром репетировал Сен-Мара здесь, а потом мчался в основное здание. В бреду путал текст. А адреналин я сбрасываю на футболе.
В полной уверенности, что действует самостоятельно, Сен-Мар совершает цепь рискованных поступков и даже за спиной короля объявляет войну Испании. Но... Мышеловка захлопывается, и честолюбивый юноша оказывается в темнице, куда приходит кардинал.
***
В актерском буфете, где, кстати сказать, очень прилично кормят королевский двор и всех других, кардинал с Людовиком (Сергей Кагаков) обсуждают, как лучше играть помешательство последнего.
- Легкомысленно, легкомысленно, как у Хлестакова, — советует кардинал, запивая литературную ассоциацию чаем.
- А ради чего закручена интрига? — спрашиваю я у Владимира Драгунова.
- Эта интрига — вне логики, она затеяна Ришелье как бы против себя.
- ???
- Кардинал провоцирует его на заговор против себя, чтобы испытать на прочность своего будущего преемника. Ему надо провести Сен-Мара через испытания любви, дружбы, власти. Эти понятия были сильны прежде: во всяком случае ноги об это — так, как теперь, — не вытирали.
- У каждого короля или президента есть свой кардинал. С какой политической фигурой вы ассоциируете Ришелье в России? С фигурой Березовского?..
- Нет. Этому — слишком много чести. Есть личности попривлекательнее. Во всяком случае, те исторические персонажи, о которых идет речь в спектакле, делали что-то для своей страны, а не только для себя.
***
Несмотря на всю серьезность личности, естественным образом напрашивающиеся ассоциации с современностью, атмосфера на сценической площадке, можно сказать, легкомысленная. Вот на столе посреди сцены один господин душит другого.
- Вы знаете, — произносит один, оторвавшись от шеи другого, — у меня лосины черно-белые.
- И что? — спрашивает из зала режиссер.
- Так, может, сделать так, чтобы штаны упали, и лосины так обыграть?..
Напряжение органной музыки нарастает. Начали проходить сцену юного заговорщика с его возлюбленной. Мария (Варвара Андреева) вышла в шикарном платье из черного бархата, отделанном золотой тесьмой, шитьем и кружевами. Двойной высокий белоснежный воротник похож на чашу, в которую помещена хорошенькая головка. Но этой головке не позавидуешь: ее ждут испытания, перед которыми оказывалась любая королевская особа, — или любовь, или власть.
Первоклассный художник Анатолий Кузнецов ставит свет и записывает партитуру на компьютер. Пока еще не завезли, может быть, самую важную сценографическую деталь — черное зеркало из Германии. В нем, как в черном омуте, отразятся и гибель короля, так похожего на нашего Павла I, и расставание влюбленной пары Сен-Мара и Марии, и величественное спокойствие кардинала перед лицом любых испытаний.- Понимаешь, сегодня в обществе — острый дефицит поступков властей. Их почти не существует: можно вспомнить один, как это ни печально, решительный поступок — с «Норд-Остом». Все остальное — по принципу «куда вынесет». Вот Ришелье — тот принимал решения и совершал поступки и не боялся отвечать. Это есть в финале, до которого мы сегодня не дошли и вряд ли дойдем...
- Прошу приготовиться на 13-ю картину! — снова голос помрежа из репродуктора.
А где же тот самый плащ кардинала, который заявлен в названии пьесы и о котором прописано в тексте, когда Ришелье является в тюрьму к Сен-Мару:
- Я оставляю вам свой плащ (должен же я отдать дань вашей романтической натуре!) — в нем вы сможете беспрепятственно пройти через все посты. У ворот вас будет ждать карета, она доставит вас ко мне. Там мы обсудим наши дальнейшие планы...
Плащ — как символ власти, как компромисс с совестью. Выберет ли его романтический порывистый герой, который идет на смену старому умному политику?
В узком коридоре Малого — тихо. Все или на сцене, или «заряжаются» за кулисами. Один плащ кардинала — черный, шелковый, достаточно скромный, — сиротливо смотрится на металлической вешалке. Одинокий человек был этот кардинал...
Марина РАЙКИНА
«Московский комсомолец», 21.12.2002
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН «ЗАДОЛЖАЛ» ЮБИЛЕЙ
На традиционном сборе труппы Малого театра главной темой стали два юбилея. В будущем году старейшему русскому театру исполняется 250 лет.
Юрий Соломин «задолжал» юбилей
На традиционном сборе труппы Малого театра главной темой стали два юбилея. В будущем году старейшему русскому театру исполняется 250 лет. В планах на юбилейный сезон — сплошь классика: Островский, Гоголь, Сухово-Кобылин, Мольер. Кстати, в труппу в этом сезоне был принят Борис Невзоров. Он в свое время учился в Щепкинском училище при Малом театре, правда, его не окончил. Это дало повод Юрию Соломину пошутить: «Бориса еще с юности тянуло на Неглинку, вот и дотянуло...» За самим же худруком остался «должок»: он еще не отметил свое 70-летие, оно пришлось на лето. О том, как пройдет праздник, в Малом хранят секрет. Но, по слухам, в юбилейный вечер Соломин сыграет в водевиле «Таинственный ящик».
«7 дней», №38 19-25 сентября
На традиционном сборе труппы Малого театра главной темой стали два юбилея. В будущем году старейшему русскому театру исполняется 250 лет. В планах на юбилейный сезон — сплошь классика: Островский, Гоголь, Сухово-Кобылин, Мольер. Кстати, в труппу в этом сезоне был принят Борис Невзоров. Он в свое время учился в Щепкинском училище при Малом театре, правда, его не окончил. Это дало повод Юрию Соломину пошутить: «Бориса еще с юности тянуло на Неглинку, вот и дотянуло...» За самим же худруком остался «должок»: он еще не отметил свое 70-летие, оно пришлось на лето. О том, как пройдет праздник, в Малом хранят секрет. Но, по слухам, в юбилейный вечер Соломин сыграет в водевиле «Таинственный ящик».
«7 дней», №38 19-25 сентября
14.09.2005
Подробнее
Приветственная телеграмма Малому театру от председателя Союза театральных деятелей России А.А.Калягина
Уважаемый Юрий Мефодьевич, Виктор Иванович, дорогие друзья!
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
Приветственная телеграмма Малому театру от председателя Союза театральных деятелей России А.А.Калягина
Уважаемый Юрий Мефодьевич, Виктор Иванович, дорогие друзья!
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
С вашего театра начинается летопись Государственного театра России, его великая история, которой уже 250 лет. Именно вы - главные хранители лучших традиций русского театра, являющие миру и сейчас нашу уникальную национальную школу актерского мастерства. Дай вам Бог, будучи великим старейшим театром России, оставаться театром живым, любимым зрителями.
Желаю новых творческих открытий, ярких свершений, интересных премьер.
Радостного, счастливого, вдохновенного творчества, успеха.
Искренне Ваш,
Александр Калягин
Уважаемый Юрий Мефодьевич, Виктор Иванович, дорогие друзья!
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
С вашего театра начинается летопись Государственного театра России, его великая история, которой уже 250 лет. Именно вы - главные хранители лучших традиций русского театра, являющие миру и сейчас нашу уникальную национальную школу актерского мастерства. Дай вам Бог, будучи великим старейшим театром России, оставаться театром живым, любимым зрителями.
Желаю новых творческих открытий, ярких свершений, интересных премьер.
Радостного, счастливого, вдохновенного творчества, успеха.
Искренне Ваш,
Александр Калягин
Подробнее
Распоряжением по Государственному академическому Малому театру России объявляются новые исполнители в спектакли...
Распоряжением по Государственному академическому Малому театру России объявляются новые исполнители в спектакли:
1. «Трудовой хлеб»
Корпелов – А.В.Коршунов
2. «Пучина»
Боровцов – Д.Д.Кознов
3. «На всякого мудреца довольно простоты»
Курчаев – В.Г.Зотов
4. «Бешеные деньги»
Кучумов – В.А.Дубровский
Горожанка — Л.Л.Пирогова
5. «Три сестры»
Родэ – А.Е.Фаддеев
6. «Вишневый сад»
Прохожий – Д.А.Марин
Гостья на балу – Л.Г.Кичанова
7. «Свадьба, свадьба, свадьба!»
Служанка – Л.Г.Кичанова
8. «Усилия любви»
Бирон – П.В.Абрамов
1. «Трудовой хлеб»
Корпелов – А.В.Коршунов
2. «Пучина»
Боровцов – Д.Д.Кознов
3. «На всякого мудреца довольно простоты»
Курчаев – В.Г.Зотов
4. «Бешеные деньги»
Кучумов – В.А.Дубровский
Горожанка — Л.Л.Пирогова
5. «Три сестры»
Родэ – А.Е.Фаддеев
6. «Вишневый сад»
Прохожий – Д.А.Марин
Гостья на балу – Л.Г.Кичанова
7. «Свадьба, свадьба, свадьба!»
Служанка – Л.Г.Кичанова
8. «Усилия любви»
Бирон – П.В.Абрамов
23.09.2005
23 сентября день рождения отмечает ведущий актер Малого театра, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Низовой. Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
23 сентября день рождения отмечает ведущий актер Малого театра, заслуженный артист России Виктор Алексеевич Низовой.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
Желаем Виктору Низовому всех благ, здоровья, счастья, и новых хороших ролей.
22.09.2005
«Листая старые подшивки» БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
«Листая старые подшивки»
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену...
БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛОГО ТЕАТРА
Вчера в Москве произошла маленькая сенсация. Впервые в России, подтвердили нам в Театральном музее им А.А.Бахрушина, столетний актер, бывший партнером самой Ермоловой, вышел на сцену...
22.09.2005
«Пресса о гастролях Малого театра» ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
«Пресса о гастролях Малого театра»
ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
ЛЕГЕНДЫ И ЗАГАДКИ МАЛОГО
Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
21.09.2005
«Листая старые подшивки» ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
«Листая старые подшивки»
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко...
ТАЛАНТ ЖИВ СОВЕСТЬЮ
Народный артист СССР Николай АННЕНКОВ отметивший свое 100-летие, в беседе с Виктором Кожемяко...
21.09.2005
«Листая старые подшивки» ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
«Листая старые подшивки»
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
ВЕК РУССКОГО СОВЕТСКОГО АКТЕРА
Народному артисту СССР Николаю Анненкову сегодня исполняется 100 лет. И он продолжает играть на сцене родного Малого театра...
21.09.2005
МОСКОВСКИЙ МАЛЫЙ ТЕАТР ОТКРЫВАЕТСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ СПЕКТАКЛЕМ «ГОРЕ ОТ УМА»
Старейший драматический коллектив российской столицы — Академический Малый театр откроет сегодня своей 250-й сезон не в родных стенах, а в Петербурге...
19.09.2005
«Пресса о гастролях Малого театра» МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
«Пресса о гастролях Малого театра»
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра...
МАЛЫЙ – В БОЛЬШОМ
Всего на 10 дней (с 21 по 30 сентября) сцена Большого драматического театра им. Г. А. Товстоногова будет отдана Государственному академическому Малому театру, и петербургская публика, избалованная всевозможными столичными и местными театральными экспериментами, наконец-то прочувствует волшебную силу искусства настоящего русского театра...
19.09.2005
БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ
БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев...
Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев...
19.09.2005
РУССКИЙ ТЕАТР НЕ УМЕЕТ ШУТИТЬ?
Мольер. «Мнимый больной» — комедия — балет в Академическом Малом театре.
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
Это — не рецензия. Пока еще не рецензия. Лишь первое впечатление. Потребность души высказаться и поблагодарить театр.
16.09.2005
6 сентября состоялся традиционный сбор труппы Малого театра. Фоторепортаж Николая Антипова...
6 сентября состоялся традиционный сбор труппы Малого театра. Фоторепортаж Николая Антипова...
16.09.2005
«Пресса о гастролях Малого театра» «НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
«Пресса о гастролях Малого театра»
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются...
«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»
В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются...
16.09.2005
ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ: Я – СОЧЕТАНИЕ ЮМОРА С НЕВРАСТЕНИЕЙ
ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ: Я – СОЧЕТАНИЕ ЮМОРА С НЕВРАСТЕНИЕЙ
Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается...
Я не думаю, что Женовач — не совсем школа Малого театра. Мне кажется, что само понятие «школа Малого театра» вещь несколько старомодная. Любой театр, в том числе и Малый, развивается...
16.09.2005
«К 250-летию русского театра» А.И.Сумбатов-Южин
«К 250-летию русского театра»
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
А.И.Сумбатов-Южин
МАЛЫЙ ТЕАТР В ЕГО ПОДЛИННЫХ ТРАДИЦИЯХ
16.09.2005
16 сентября 1857 года родился князь Александр Иванович Сумбатов, выступавший на сцене под фамилией Южин...
16 сентября 1857 года родился князь Александр Иванович Сумбатов, выступавший на сцене под фамилией Южин...
15.09.2005
Сегодня вечером в Большом драматическом театре имени Г.А.Товстоногова будут чествовать художественного руководителя БДТ, народного артиста СССР Кирилла Юрьевича Лаврова по случаю его 80-летнего юбилея.
Сегодня вечером в Большом драматическом театре имени Г.А.Товстоногова будут чествовать художественного руководителя БДТ, народного артиста СССР Кирилла Юрьевича Лаврова по случаю его 80-летнего юбилея.
15.09.2005
БЕДНОСТЬ — НЕ ПОРОК, А ГРАНТ ЛУЧШЕ
В МАЛОМ СОБРАЛАСЬ ТРУППА
Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное...
Малый театр и Александринка вступили в свой 250-й сезон. Настроение по этому поводу на сборе труппы (самом коротком за последние годы) царило весьма благодушное...
15.09.2005
«Листая старые подшивки» ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
«Листая старые подшивки»
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все...
ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА
А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все...
15.09.2005
ЮРИЙ СОЛОМИН «ЗАДОЛЖАЛ» ЮБИЛЕЙ
На традиционном сборе труппы Малого театра главной темой стали два юбилея. В будущем году старейшему русскому театру исполняется 250 лет.
14.09.2005
Приветственная телеграмма Малому театру от председателя Союза театральных деятелей России А.А.Калягина
Уважаемый Юрий Мефодьевич, Виктор Иванович, дорогие друзья!
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
От всей души поздравляю Вас с открытием нового театрального сезона.
Главный режиссёр Малого театра —
заслуженный артист России А.В. Дубровский
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Партнёры
О театре
Попечительский совет Руководство театра Актёры Режиссёры Художники Музыкальная часть Репертуарный отдел Режиссёрский отдел Пресс-служба Музейно-информационный центр Художественно-постановочная часть Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина Щепкинское училище Детская студия Малого театра Филиал в Когалыме
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнеры
Информационная поддержка