Новости

«ПУШКИН ВЕДЬ НЕ ЗНАЛ, ЧТО У НАС БУДУТ ОЛИГАРХИ И ЧТО ОНИ БУДУТ СХОДИТЬ С УМА НА РУБЛЕВКЕ»

«Пиковая дама» в театре им. Камала: костюмы от Славы Зайцева, казанская шапка на Юрии Соломине и восхищенный Разиль Валеев

Видеорепортаж на YouTube


Гастроли Малого театра на сцене Татарского государственного академического театра им. Камала в минувшую субботу открылись спектаклем «Пиковая дама» в постановке «плейбоя московской сцены» Андрея Житинкина. Как обошелся Житинкин с Пушкиным, кого вспоминал худрук Малого театра Юрий Соломин, узнают ли себя современные олигархи в главном герое спектакля, узнавала побывавшая на «Пиковой даме» корреспондент «БИЗНЕС Online».

ТАРЕЛКА В ОБМЕН НА ШАПКУ

В зале театра им. Камала в субботу вечером был аншлаг. Перед началом спектакля на сцену вышли представители хозяев — директор театра им. Камала Ильфир Якупов, главный режиссер Фарид Бикчантаев и ведущая актриса театра Алсу Гайнуллина.

— Мы рады, что в зале нашего любимого театра сегодня наши коллеги из старейшего российского театра — Малого. И они выступают у нас уже в пятый раз, — поприветствовал гостей Бикчантаев.



Гостям вручили букеты цветов, и ответное слово взял худрук Малого театра Юрий Соломин.

— Мы учились в Щепкинском училище вместе со многими актерами-камаловцами, и когда мы приехали в Казань, они пришли встречать нас на вокзал, это было очень трогательно. Такую дружбу нельзя утвердить приказом, это работа души и сердца. Наш 258-й сезон мы открываем у вас в Казани и привезли сюда несколько спектаклей, которые не играли еще в Москве. Камаловцы часто гастролируют у нас, на сцене Малого театра, и всегда залы бывают переполнены. А сегодня перед спектаклем мы с молодым директором театра Ильфиром Якуповым вспоминали многолетнего директора Камаловского Шамиля Закирова. Это был необыкновенный человек, я его никогда не забуду, он много сделал для дружбы наших театров, для меня лично, — сказал Соломин.

А дальше гости вручили хозяевам декоративную тарелку с видом здания Малого театра, и Соломин пошутил: «В следующий раз привезем еще одну, так, пожалуй, и целый сервиз соберете».

В ответ камаловцы подарили Соломину традиционную казанскую шапку — с бархатным верхом, расшитым золотой нитью и отороченным мехом. Соломину она пришлась впору, он тут же ее надел и так и ушел за кулисы.

ЖЕСТОКИЙ ВЕК, ЖЕСТОКИЕ СЕРДЦА

Андрей Житинкин поставил очень красивый спектакль — с декорациями Андрея Шарова, передавшего дух пафосного и холодного Санкт-Петербурга, и изысканными костюмами Вячеслава Зайцева. Горят настоящие свечи, идет снег, Лиза встает на стул и заворачивается в фату. Записку от Германна ей приносит трогательный мальчик в красных валеночках — привет от Зайцева... Таких элегантных и стильных моментов в спектакле много. Режиссер очень бережно обошелся с повестью Пушкина, не позволив себе никакой вольности, что тоже можно отнести к несомненным плюсам постановки.


Житинкин тщательно продумал музыкальную партитуру спектакля, в ней органично сочетаются Петр Чайковский (небольшие фрагменты), и лейтмотивом идет «Танго в сумасшедшем доме» Альфреда Шнитке, словно образуя арочку с сегодняшним днем.

Есть и традиционные фишки Житинкина, когда, например, на синеватом от лунного света полу, на фоне белой шелковой обивки мебели неожиданно и как-то тревожно рассыпаются ярко-красные клубки шерсти. В спектакле Житинкина есть «воздух», есть прекрасная ясность и некая недоговоренность, дающая ту самую «бездну пространства», которую так любили романтики. Можно сказать, что из реалистической повести Пушкина Житинкин сотворил романтический спектакль.

Доминанта режиссерской концепции — это власть денег, это та мания, которой одержим Германн. Все и сразу, не раздумывая о морали и совести, о том, что высший судия все видит. Но нельзя сказать, к сожалению, что все актеры работают на уровне режиссерского замысла, ни исполнительница роли Лизы, ни исполнитель роли Германна не отличились особой глубиной.

Но, пожалуй, главным разочарованием спектакля стала Вера Васильева в роли графини Томской. Конечно, образ графини в комедии Бомарше, который актриса много лет создавала на сцене театра сатиры, и пушкинская графиня — это два разных стиля, два разных характера. И если в первом случае Васильева была хороша, то во втором ей явно не хватило чувства стиля и того самого сильного характера, который, несомненно, был у «русской Венеры».

Томская-Васильева простовата, в ней нет ничего от той «фамм фаталь», о которой писал Пушкин. Она, скорее, добродетельна и только изредка капризна, что можно объяснить возрастом графини. Тема рока, мистериальность, которая есть у Пушкина, в силу этого просто пропала.

Удивительно, но наиболее соответствует тому, что добивался режиссер, исполнитель небольшой роли Чекалинского Борис Клюев. Он конкретен, лаконичен и убедителен. У Клюева, по сути, один эпизод — сцена игры Германна и его сумасшествия. Но актер, обладая минимумом материала, оказался самым живым и современным в спектакле.


Впрочем, зал очень по-доброму приминал москвичей и долго аплодировал, а Житинкин выходил на сцену вмесите с актерами и посылал публике воздушные поцелуи.

— Мне спектакль очень понравился, Малый театр не может быть плохим, — прокомментировал «Пиковую даму» встреченный в фойе поэт и депутат Госсовета Разиль Валеев. Правда, он признался, что не смотрел «Пиковую даму» в театре им. Качалова.

«МНОГИЕ ЛЮДИ ХОТЯТ ПОЛУЧИТЬ ВСЕ И СРАЗУ»

После спектакля за кулисами корреспонденту «БИЗНЕС Online» удалось задать несколько вопросов Житинкину.

— Спектакль поставлен в не совсем характерной для вас академической манере. Это был ваш выбор или выбор театра?

— Это была обоюдная история, в Малом театре никогда не ставилась «Пиковая дама». Повесть Пушкина небольшая, но наш спектакль идет три часа с антрактом, потому что мы поставили все, поток сознания героев уложен в монологи, у нас все проговаривается. Мне кажется, что Пушкин заслуживает того, чтобы к нему бережно отнеслись... Когда я вспомнил, что Слава Зайцев блистательно делал театральные костюмы, я ему позвонил, и он от радости даже захлопал в ладоши. Он обрадовался, что его вспомнили как театрального художника.


— У вас получился очень многослойный финал...

— Когда Житинкин еще не был брендом и был молодым режиссером, критики меня все время упрекали, что я делаю много финалов. То есть я делаю одну точку, вторую... Они не пронимали, что это мое абсолютное творческое кредо — я даю зрителю выбрать свой финал. В «Пиковой даме» кто-то выбирает историю возмездия графини, кто-то — конец любовной истории. Кто-то видит историю денег. Пушкин ведь не знал, что у нас будут олигархи и что они будут сходить с ума на Рублевке или в Монако. Но история получилась современная, для молодых людей это предупреждение, это наш театральный месседж, мы даем нравственной посыл. Многие молодые талантливые люди в России хотят получить все и сразу, не понимая, что этого не бывает. И если ты идешь по головам, то есть ведь и высший суд, и он может быть еще при жизни. Сейчас мои критики успокоились, они счастливы, что у меня несколько финалов, и это как слоеный пирог — кто-то вынимает один слой, кто-то — другой. А уж Пушкин для нас сейчас — самый современный автор.

— А как появился Шнитке?

— Он был нам нужен для современных ритмов. Для жесткости. Мы позволили себе ввести и откровенную цитату из оперы Чайковского, когда Васильева поет партию графини, но она это поет как свое парижское воспоминание. Потому что в ее жизни был Сен-Жермен.


— Вы не пытались провести параллель между Сен-Жерменом и Германном, ведь это одно и то же имя, но только в разных транскрипциях. Наверняка Пушкин это сделал не случайно.

— Совершенно верно. Про меня даже кто-то сказал, что скандальный Житинкин придумал любовную сцену между графиней, которой 86 лет, и молодым человеком. Эта любовная линия, она есть. Для графини Германн в какой-то момент становится Сен-Жерменом, в ее глазах это одно и то же. Возвращаясь к Шнитке, скажу, что он был нам нужен, чтобы подчеркнуть жесткость нашего времени. Наше время стало еще жестче, может быть, оттого что деньги сейчас крутятся неизмеримо большие.



Татьяна Мамаева, «БИЗНЕС Online», 16 сентября 2013 года