Новости

РОЛИ, ЗАМЕТНЫЕ НА СЦЕНЕ

РОЛИ, ЗАМЕТНЫЕ НА СЦЕНЕ

Актриса Малого театра Наталья Швец

Впервые на сцену прославленного русского театра она вышла студенткой. Это был спектакль «Пропасть» по пьесе венгерского драматурга Дарваша.
В ту пору Наталья Швец была студенткой первого курса Театрального училища имени М. С. Щепкина при Малом театре. Ее мастер, профессор Вениамин Иванович Цыганков, был сдержан в любви к своим студентам, но всегда был готов помогать своим питомцам. Именно он рекомендовал венгерскому режиссеру юную Наталью на одну из главных ролей в «Пропасти»,— спектакль энергично готовился к участию в Фестивале «Дни Венгрии в России» и, собственно, открывался им.
Героиню Натальи Щвец звали Эржике. Ей роль пришлась по душе, а сама Наталья понравилась иноземному режиссеру—видимо, своей наивностью и искренностью. Она зарделась и смутилась, когда ее представили Дарвашу, и он увидел: эта симпатичная большеглазая и стеснительная русская студентка подходила на роль чистой и наивной венгерской девчонки.
Дебют ее был ошеломляющим... На первом курсе и большая роль! На первом курсе и уже на сцене прославленного Малого! А рядом — великие и великолепные партнеры — Виктор Иванович Коршунов, Юрий Иванович Каюров, Нелли Ивановна Корниенко, Муза Ивановна Седова.
И вот премьера. Играют гимны Венгрии и СССР, в ложах — правительственные лица и дипломаты с двух сторон... Медленно поплыл знаменитый красный, тяжелого бархата, с золотыми кистями занавес. Погас свет.
Артисты играли превосходно. Молодая героиня волновалась страшно и только старалась помнить слова наставника быть смелой и «работать по школе». В общем, все шло отменно, и внутренний голос подсказывал, что это успех. В финале артисты выходят на поклоны и с любопытством смотрят в пятый ряд партера, где сидел режиссер спектакля... Увидели они сцену необычную — режиссер Дарваш старательно вжимался в кресло, и вся мизансцена демонстрировала его полнейшее недоумение.
Да, именно так — он не узнавал своего спектакля.
Поставив спектакль и сыграв его на публике в филиале, довольный режиссер отбыл на родину. И вот тут-то вмешался главный режиссер Малого театра Борис Иванович Равенских: буквально за несколько дней он ловко переделал весь спектакль так, как посчитал нужным.. Заменил некоторых артистов, убрал «лишнюю» на его взгляд мебель и реквизит, отяжеляющие и приземляющие спектакль; чуть-чуть поработал над текстом, отчего пьеса заметно сократилась, что, впрочем, было вполне оправдано (венгр поставил спектакль на три с половиной часа); естественно, поменял и мизансцены. Режиссер Равенских любил скульптурность, четкость сценических рисунков, избегал бытовых нагрузок в сценическом оформлении.
Вот и подправил спектакль... Кончилась эта история достаточно грустно. Венгерского режиссера почти силой взметнули на сцену, а он упирался и не хотел раскланиваться за успех, как ему казалось, не его спектакля. Что ж, резон тут был, но и успех был. Однако недолгий — спектакль скоро сняли с репертуара. Он шел всего один сезон.
У юной Натальи Швец не закружилась голова от успеха... Она, воспитанная почти по-спартански («должна», «обязана» — самые важные повелительные глаголы, какие она всегда помнила), не знавшая слова «не могу», бурное начало своей профессиональной судьбы принимала и понимала как подарки чьей-то высокой любви. В этот же год, параллельно с репетициями роли Эржике, она снималась в фильме «Ты и я» Ларисы Шепитько. Когда Наталья попала впервые на «Мосфильм», она был потрясена. Ее привели к Ларисе Шепитько украдкой, тайно (она боялась сказать в училище о съемках). Красивая, стройная, с чудными руками (с длинными изящными пальцами), с глубоким пронзительным взглядом, та посмотрела внимательно на Наташу. Потом попросила принести платочек... На Наталью платочек надели, и Лариса сказала только три слова: «Да, это она...» Так Наталья получила эпизодическую роль. Веселой, жизнерадостной молоденькой Наталье нужно было играть тяжело больную девочку, которая в конце концов умирает.. Первый киноопыт был огромным — доброжелательная Лариса сняла все страхи, нежно разъяснила неопытной актрисе, что и как ей делать, и результатом оказалась довольна. Вскоре фильм был показан на фестивале в Венеции и получил приз «Серебряный лев». На фестиваль студентка не ездила, но на всех афишах, расклеенных по всему городу, красовалась симпатичная русская актриса Наташа Швец.
В этот же первый начальный период Наталья была занята в новой постановке Бориса Равенских «Птицы нашей молодости»— роль ее была невелика, играла подружку невесты, было много движения, танцев, но слов у нее не было... Так она научилась быть активной и много работать всегда — будь то большая, будь то малая роль.

































В кино молодая актриса снимется еще не раз. В фильме молодого режиссера по рассказам Шукшина «Сапожки» она видела, как работают Юматов и Соколова. В знаменитом фильме «Мачеха», где блистала Татьяна Доронина, ей досталась хорошая эпизодическая роль учительницы. Пусть не велика, но характер нужно было играть в развитии. Были еще большие роли в телевизионных многосерийных фильмах «Мартин Идэн», «Оруженосец Кашка», «Ваши права» и др.
В 1975 году Наталья была зачислена в труппу Малого театра. И вот уже тридцать пять лет она выходит на бесконечно дорогую ей сцену, сохраняя в себе все эти годы тот прежний, воспитанный в ней старыми артистами, кодекс чести. В Малом театре нужно жить внутри традиции, а это трудно. Жить внутри традиции — это не позволять себе опуститься и ослабнуть ни при каких обстоятельствах — от самого важного до мелочей. Ей еще Цыганков сказал, что, когда начинается сезон, нельзя есть и пить холодного, нужно быть здоровым и активным, ежедневно заниматься речью по определенным методикам... И все это нужно не потому, что ты любительница гламура, а потому, что можешь кого-то подвести. В этот начальный период Наталья играла по 28 спектаклей в месяц, участвовала во всех шефских концертах и спектаклях. Но обязательно три раза в неделю — станок, два раза — вокал...
Нынешнее поколение молодых артистов, увы, этим не занимается.
Ее актерская судьба сложилась вполне счастливо. Что-то очень устойчивое, верное, стабильное есть в ней — верность служения, способность переживать неизбежные обиды, и неизбежные же обстоятельства — конечно, она могла бы больше играть. И роли крупные ой как ей впору. Она явная, прирожденная актриса театра Островского—с ее резкой характерностью, многоцветьем в оттенках, богатой личной творческой фантазией.
Взрослая актерская судьба началась с роли княжны Мстиславской в спектакле «Царь Федор Иоаннович», поставленном Б. Равенских, и со специально написанной для спектакля гениальной музыкой Г.Свиридова. Это был грандиозный спектакль —на главную роль был специально приглашен Иннокентий Смоктуновский. Все выстраивалось вокруг этого центра — и смысл, и нерв, и идея спектакля... Наталья первый раз оказалась в такой работе и столкнулась с такой глыбой режиссерской воли. Равенских был тиран — выстраивались очень жесткие рамки мизансцен, буквально все по сантиметрам рассчитывалось, и в этих рамках чудовищно трудно было существовать. Никакой вольности, но всякий раз полное погружение в мир спектакля... Сначала она вообще не понимала: как жить и что делать в этой узкой клетке? Она чувствовала, что на репетициях превращается в камень, и рыдала бесконечно от этого непонимания... Но помощь пришла от Евгения Павловича Велихова и конечно же от Вениамина Ивановича Цыганкова. Последнему молодая актриса пересказывала, что говорил ей Равенских, а Цыганков учил, как сделать то, что хочет режиссер, не имевший времени и возможности разъяснять-разжевывать новичкам свои замыслы. В результате роль получилась. Княжна Наташа вышла юной и прелестной, естественной и чистой... Пластика роли была выстроена режиссером строго, а актриса нашла нежную, мягкую походку, плавные движения (выплывала как лебедь), была изысканна и красива.
Пусть и небольшие роли приходилось играть Наталье Швец, но бесконечно разнообразные. В мольеровском спектакле «Плутни Скапена» (постановка Евгения Велихова) это была цыганка Зербенета — страстная, яркая. Актриса показывала фокусы, танцевала, читала роскошный монолог, научилась красиво смеяться. Да, да, красиво смеяться до этой роли она не умела... И снова партнеры помогали, о чем
Наталья всегда старается сказать, подчеркивая, насколько в любом спектакле партнеры очень важны.
Мозаика ее ролей впечатляет: княжна Наташа — лирическая героиня; Зербенета — острохарактерная и эмоциональная; в роли Эржике актриса осваивает психологию деревенской девчонки; в «Холопах» Гнедича она придумала своей героине Матрешке горб, изменивший весь рисунок актерской игры; а в арбузовском «Вечернем свете» это был характер советский — целеустремленная молодая секретарь редакции, трогательная в своей чрезмерной ответственности.
Естественно, Александра Николаевича Островского она любит бесконечно и страшно дорожит любой работой, связанной с его произведениями.
Сегодня в Малом театре идет «Трудовой хлеб» (постановка Александра Коршунова) — роль Маланьи, ведущей в доме и хозяйство и заменяющей двум девушкам (сиротам на попечении) мать, актриса Швец играет с упоением. Ее Маланья и с юмором, и в то же время — обидчивая. То она важничает, а то всех без разбору жалеет, но чаще — лучше других все понимает. Главное в этой роли актрисы — любовь к девушкам-сиротам, теплая родственность, искреннее переживание за судьбу семейства.
«На всякого мудреца довольно простоты» — тут у Натальи роль небольшая, но получилась отменной, заметной. Это роль Приживалки — тут нет симпатичности Маланьи, но есть хитрость человека, умеющего выживать, ловкость и льстивость перед благодетельницей (роль Турусиной играет Э. А. Быстрицкая). Любит она свою роль и в спектакле «Свои люди —сочтемся». Фоминишна у Натальи Швец — симпатичная, ловкая, затейница, балагурка, в общем, умеет жить со вкусом и весело.
Она умеет все и всем дорожит: и большими, и малыми ролями, и озвучиванием мультфильмов, и работой в кино... Но вся ее главная актерская жизнь связана с одной сценой — нашим Малым театром, который как броненосный крейсер, обладающий мощью и устойчивостью, рассекает времена и эпохи, преодолевая все мелочное и никчемное в культуре. Образцовый театр русской классики с актерами, знающими, что такое актерская школа, — да, он единственный, он русское национальное сокровище. И Наталья Швец крепко держит в себе эту актерскую стать Малого и человеческое достоинство.
Роли ее необычайно продуманы, выстроены, а все придуманное глубоко оправдано. Она призналась, что любит сочинять каждому герою биографию и нагружать роль действием... В спектакле «Бешеные деньги» у нее была махонькая роль без слов — но она попросила режиссера (и он согласился на ее выдуманную биографию) дать ей «сопровождение». Так появились сначала муж, потом — ребенок, а когда мальчик (сын коллеги) вырос, то возник племянник. В традициях русской актерской школы, которым Наталья просто не может не следовать, было принято так работать: если даже ты стоишь у плетня на третьем плане, то все равно у тебя должна быть биография — ты все равно играешь конкретного человека, а не «человечка вообще». Этому ее учили легендарные старые актеры Малого. Они входили в жизнь молодых как бы невзначай, и всегда великие старики умели помочь другим. Наталью поддерживал и хорошо отзывался о ее работах на худсоветах Игорь Ильинский. Она навсегда запомнила слова Бориса Бабочкина: «Хорошая девочка, хорошо играешь»... И она уже тогда знала цену этой похвалы — старые артисты из лести не хвалили. Наталья хранит в сердце своем и добрые слова Татьяны Александровны Еремеевой, которой будет осенью сто лет, как и более моложавой — девяностошестилетней Татьяны Петровны Панковой.
За кулисами Малого театра актеры поколения Натальи Швец ходили по струнке и благоговейно — ведь рядом с ними работали Е. Н. Гоголева, М. И. Жаров, Н. П. Рыжов, Н. А. Анненков, Р. Д. Нифонтова, Е. М. Шатрова, Е. В. Самойлов... Старики всегда приходили в театр загодя (и на спектакли, и на репетиции) — за полтора-два часа, чтобы настроить себя на роль. А им, молодым, говорили: «Как вышли вы из дома, так и решительно отсекайте уже тот мир обыденный, а начинайте творческий процесс. Постарайтесь, например, идти походкой того героя, которого вы будете играть...» Атмосфера закулисья Малого театра была совершенно особой — все были очень доброжелательны, вежливы, душевны, несмотря на регалии и награды. Всегда держали слово, и слово это выполнялось, а если не могли что-то выполнить, то умели извиниться. Ко всему прочему, у актеров была высокая личная культура — не было высокопарности и высокомерности. Великие старики были просты и великодушны...
Наталья Швец — настоящая актриса именно Малого театра, и она никогда не позволит себе жаловаться, быть недовольной, хотя достойна играть больше, чаще получать крупные роли. Она умеет держать себя в руках и по-прежнему много любить: любить роли, любить коллег и своей театр.
А потому любой ее выход на сцену заметен, всегда праздник для ценителей драматического искусства, уникальность которого — в сопряжении многих и разных талантов.

КАПИТОЛИНА КОКШЕНЕВА
«Свой», журнал для просвещенного консерватора от Никиты Михалкова, №10 2010

Дата публикации: 25.12.2010
РОЛИ, ЗАМЕТНЫЕ НА СЦЕНЕ

Актриса Малого театра Наталья Швец

Впервые на сцену прославленного русского театра она вышла студенткой. Это был спектакль «Пропасть» по пьесе венгерского драматурга Дарваша.
В ту пору Наталья Швец была студенткой первого курса Театрального училища имени М. С. Щепкина при Малом театре. Ее мастер, профессор Вениамин Иванович Цыганков, был сдержан в любви к своим студентам, но всегда был готов помогать своим питомцам. Именно он рекомендовал венгерскому режиссеру юную Наталью на одну из главных ролей в «Пропасти»,— спектакль энергично готовился к участию в Фестивале «Дни Венгрии в России» и, собственно, открывался им.
Героиню Натальи Щвец звали Эржике. Ей роль пришлась по душе, а сама Наталья понравилась иноземному режиссеру—видимо, своей наивностью и искренностью. Она зарделась и смутилась, когда ее представили Дарвашу, и он увидел: эта симпатичная большеглазая и стеснительная русская студентка подходила на роль чистой и наивной венгерской девчонки.
Дебют ее был ошеломляющим... На первом курсе и большая роль! На первом курсе и уже на сцене прославленного Малого! А рядом — великие и великолепные партнеры — Виктор Иванович Коршунов, Юрий Иванович Каюров, Нелли Ивановна Корниенко, Муза Ивановна Седова.
И вот премьера. Играют гимны Венгрии и СССР, в ложах — правительственные лица и дипломаты с двух сторон... Медленно поплыл знаменитый красный, тяжелого бархата, с золотыми кистями занавес. Погас свет.
Артисты играли превосходно. Молодая героиня волновалась страшно и только старалась помнить слова наставника быть смелой и «работать по школе». В общем, все шло отменно, и внутренний голос подсказывал, что это успех. В финале артисты выходят на поклоны и с любопытством смотрят в пятый ряд партера, где сидел режиссер спектакля... Увидели они сцену необычную — режиссер Дарваш старательно вжимался в кресло, и вся мизансцена демонстрировала его полнейшее недоумение.
Да, именно так — он не узнавал своего спектакля.
Поставив спектакль и сыграв его на публике в филиале, довольный режиссер отбыл на родину. И вот тут-то вмешался главный режиссер Малого театра Борис Иванович Равенских: буквально за несколько дней он ловко переделал весь спектакль так, как посчитал нужным.. Заменил некоторых артистов, убрал «лишнюю» на его взгляд мебель и реквизит, отяжеляющие и приземляющие спектакль; чуть-чуть поработал над текстом, отчего пьеса заметно сократилась, что, впрочем, было вполне оправдано (венгр поставил спектакль на три с половиной часа); естественно, поменял и мизансцены. Режиссер Равенских любил скульптурность, четкость сценических рисунков, избегал бытовых нагрузок в сценическом оформлении.
Вот и подправил спектакль... Кончилась эта история достаточно грустно. Венгерского режиссера почти силой взметнули на сцену, а он упирался и не хотел раскланиваться за успех, как ему казалось, не его спектакля. Что ж, резон тут был, но и успех был. Однако недолгий — спектакль скоро сняли с репертуара. Он шел всего один сезон.
У юной Натальи Швец не закружилась голова от успеха... Она, воспитанная почти по-спартански («должна», «обязана» — самые важные повелительные глаголы, какие она всегда помнила), не знавшая слова «не могу», бурное начало своей профессиональной судьбы принимала и понимала как подарки чьей-то высокой любви. В этот же год, параллельно с репетициями роли Эржике, она снималась в фильме «Ты и я» Ларисы Шепитько. Когда Наталья попала впервые на «Мосфильм», она был потрясена. Ее привели к Ларисе Шепитько украдкой, тайно (она боялась сказать в училище о съемках). Красивая, стройная, с чудными руками (с длинными изящными пальцами), с глубоким пронзительным взглядом, та посмотрела внимательно на Наташу. Потом попросила принести платочек... На Наталью платочек надели, и Лариса сказала только три слова: «Да, это она...» Так Наталья получила эпизодическую роль. Веселой, жизнерадостной молоденькой Наталье нужно было играть тяжело больную девочку, которая в конце концов умирает.. Первый киноопыт был огромным — доброжелательная Лариса сняла все страхи, нежно разъяснила неопытной актрисе, что и как ей делать, и результатом оказалась довольна. Вскоре фильм был показан на фестивале в Венеции и получил приз «Серебряный лев». На фестиваль студентка не ездила, но на всех афишах, расклеенных по всему городу, красовалась симпатичная русская актриса Наташа Швец.
В этот же первый начальный период Наталья была занята в новой постановке Бориса Равенских «Птицы нашей молодости»— роль ее была невелика, играла подружку невесты, было много движения, танцев, но слов у нее не было... Так она научилась быть активной и много работать всегда — будь то большая, будь то малая роль.

































В кино молодая актриса снимется еще не раз. В фильме молодого режиссера по рассказам Шукшина «Сапожки» она видела, как работают Юматов и Соколова. В знаменитом фильме «Мачеха», где блистала Татьяна Доронина, ей досталась хорошая эпизодическая роль учительницы. Пусть не велика, но характер нужно было играть в развитии. Были еще большие роли в телевизионных многосерийных фильмах «Мартин Идэн», «Оруженосец Кашка», «Ваши права» и др.
В 1975 году Наталья была зачислена в труппу Малого театра. И вот уже тридцать пять лет она выходит на бесконечно дорогую ей сцену, сохраняя в себе все эти годы тот прежний, воспитанный в ней старыми артистами, кодекс чести. В Малом театре нужно жить внутри традиции, а это трудно. Жить внутри традиции — это не позволять себе опуститься и ослабнуть ни при каких обстоятельствах — от самого важного до мелочей. Ей еще Цыганков сказал, что, когда начинается сезон, нельзя есть и пить холодного, нужно быть здоровым и активным, ежедневно заниматься речью по определенным методикам... И все это нужно не потому, что ты любительница гламура, а потому, что можешь кого-то подвести. В этот начальный период Наталья играла по 28 спектаклей в месяц, участвовала во всех шефских концертах и спектаклях. Но обязательно три раза в неделю — станок, два раза — вокал...
Нынешнее поколение молодых артистов, увы, этим не занимается.
Ее актерская судьба сложилась вполне счастливо. Что-то очень устойчивое, верное, стабильное есть в ней — верность служения, способность переживать неизбежные обиды, и неизбежные же обстоятельства — конечно, она могла бы больше играть. И роли крупные ой как ей впору. Она явная, прирожденная актриса театра Островского—с ее резкой характерностью, многоцветьем в оттенках, богатой личной творческой фантазией.
Взрослая актерская судьба началась с роли княжны Мстиславской в спектакле «Царь Федор Иоаннович», поставленном Б. Равенских, и со специально написанной для спектакля гениальной музыкой Г.Свиридова. Это был грандиозный спектакль —на главную роль был специально приглашен Иннокентий Смоктуновский. Все выстраивалось вокруг этого центра — и смысл, и нерв, и идея спектакля... Наталья первый раз оказалась в такой работе и столкнулась с такой глыбой режиссерской воли. Равенских был тиран — выстраивались очень жесткие рамки мизансцен, буквально все по сантиметрам рассчитывалось, и в этих рамках чудовищно трудно было существовать. Никакой вольности, но всякий раз полное погружение в мир спектакля... Сначала она вообще не понимала: как жить и что делать в этой узкой клетке? Она чувствовала, что на репетициях превращается в камень, и рыдала бесконечно от этого непонимания... Но помощь пришла от Евгения Павловича Велихова и конечно же от Вениамина Ивановича Цыганкова. Последнему молодая актриса пересказывала, что говорил ей Равенских, а Цыганков учил, как сделать то, что хочет режиссер, не имевший времени и возможности разъяснять-разжевывать новичкам свои замыслы. В результате роль получилась. Княжна Наташа вышла юной и прелестной, естественной и чистой... Пластика роли была выстроена режиссером строго, а актриса нашла нежную, мягкую походку, плавные движения (выплывала как лебедь), была изысканна и красива.
Пусть и небольшие роли приходилось играть Наталье Швец, но бесконечно разнообразные. В мольеровском спектакле «Плутни Скапена» (постановка Евгения Велихова) это была цыганка Зербенета — страстная, яркая. Актриса показывала фокусы, танцевала, читала роскошный монолог, научилась красиво смеяться. Да, да, красиво смеяться до этой роли она не умела... И снова партнеры помогали, о чем
Наталья всегда старается сказать, подчеркивая, насколько в любом спектакле партнеры очень важны.
Мозаика ее ролей впечатляет: княжна Наташа — лирическая героиня; Зербенета — острохарактерная и эмоциональная; в роли Эржике актриса осваивает психологию деревенской девчонки; в «Холопах» Гнедича она придумала своей героине Матрешке горб, изменивший весь рисунок актерской игры; а в арбузовском «Вечернем свете» это был характер советский — целеустремленная молодая секретарь редакции, трогательная в своей чрезмерной ответственности.
Естественно, Александра Николаевича Островского она любит бесконечно и страшно дорожит любой работой, связанной с его произведениями.
Сегодня в Малом театре идет «Трудовой хлеб» (постановка Александра Коршунова) — роль Маланьи, ведущей в доме и хозяйство и заменяющей двум девушкам (сиротам на попечении) мать, актриса Швец играет с упоением. Ее Маланья и с юмором, и в то же время — обидчивая. То она важничает, а то всех без разбору жалеет, но чаще — лучше других все понимает. Главное в этой роли актрисы — любовь к девушкам-сиротам, теплая родственность, искреннее переживание за судьбу семейства.
«На всякого мудреца довольно простоты» — тут у Натальи роль небольшая, но получилась отменной, заметной. Это роль Приживалки — тут нет симпатичности Маланьи, но есть хитрость человека, умеющего выживать, ловкость и льстивость перед благодетельницей (роль Турусиной играет Э. А. Быстрицкая). Любит она свою роль и в спектакле «Свои люди —сочтемся». Фоминишна у Натальи Швец — симпатичная, ловкая, затейница, балагурка, в общем, умеет жить со вкусом и весело.
Она умеет все и всем дорожит: и большими, и малыми ролями, и озвучиванием мультфильмов, и работой в кино... Но вся ее главная актерская жизнь связана с одной сценой — нашим Малым театром, который как броненосный крейсер, обладающий мощью и устойчивостью, рассекает времена и эпохи, преодолевая все мелочное и никчемное в культуре. Образцовый театр русской классики с актерами, знающими, что такое актерская школа, — да, он единственный, он русское национальное сокровище. И Наталья Швец крепко держит в себе эту актерскую стать Малого и человеческое достоинство.
Роли ее необычайно продуманы, выстроены, а все придуманное глубоко оправдано. Она призналась, что любит сочинять каждому герою биографию и нагружать роль действием... В спектакле «Бешеные деньги» у нее была махонькая роль без слов — но она попросила режиссера (и он согласился на ее выдуманную биографию) дать ей «сопровождение». Так появились сначала муж, потом — ребенок, а когда мальчик (сын коллеги) вырос, то возник племянник. В традициях русской актерской школы, которым Наталья просто не может не следовать, было принято так работать: если даже ты стоишь у плетня на третьем плане, то все равно у тебя должна быть биография — ты все равно играешь конкретного человека, а не «человечка вообще». Этому ее учили легендарные старые актеры Малого. Они входили в жизнь молодых как бы невзначай, и всегда великие старики умели помочь другим. Наталью поддерживал и хорошо отзывался о ее работах на худсоветах Игорь Ильинский. Она навсегда запомнила слова Бориса Бабочкина: «Хорошая девочка, хорошо играешь»... И она уже тогда знала цену этой похвалы — старые артисты из лести не хвалили. Наталья хранит в сердце своем и добрые слова Татьяны Александровны Еремеевой, которой будет осенью сто лет, как и более моложавой — девяностошестилетней Татьяны Петровны Панковой.
За кулисами Малого театра актеры поколения Натальи Швец ходили по струнке и благоговейно — ведь рядом с ними работали Е. Н. Гоголева, М. И. Жаров, Н. П. Рыжов, Н. А. Анненков, Р. Д. Нифонтова, Е. М. Шатрова, Е. В. Самойлов... Старики всегда приходили в театр загодя (и на спектакли, и на репетиции) — за полтора-два часа, чтобы настроить себя на роль. А им, молодым, говорили: «Как вышли вы из дома, так и решительно отсекайте уже тот мир обыденный, а начинайте творческий процесс. Постарайтесь, например, идти походкой того героя, которого вы будете играть...» Атмосфера закулисья Малого театра была совершенно особой — все были очень доброжелательны, вежливы, душевны, несмотря на регалии и награды. Всегда держали слово, и слово это выполнялось, а если не могли что-то выполнить, то умели извиниться. Ко всему прочему, у актеров была высокая личная культура — не было высокопарности и высокомерности. Великие старики были просты и великодушны...
Наталья Швец — настоящая актриса именно Малого театра, и она никогда не позволит себе жаловаться, быть недовольной, хотя достойна играть больше, чаще получать крупные роли. Она умеет держать себя в руках и по-прежнему много любить: любить роли, любить коллег и своей театр.
А потому любой ее выход на сцену заметен, всегда праздник для ценителей драматического искусства, уникальность которого — в сопряжении многих и разных талантов.

КАПИТОЛИНА КОКШЕНЕВА
«Свой», журнал для просвещенного консерватора от Никиты Михалкова, №10 2010

Дата публикации: 25.12.2010