Новости

17 ИЮНЯ ПРЕМЬЕРА.
БЕРЛИОЗ. ФАНТАСТИЧЕСКАЯ СИМФОНИЯ

Сначала ему кажется, что все — кончено, и он терпеливо ждет той самой гостьи, которая приходит к человеку один раз и навсегда. Потом он неожиданно узнает голос, женский голос, и... открывает глаза. «Разденься, Мария, давай ляжем», — едва ли не первые слова, которые он произносит после долгого забытья. И она берет на себя роль Марии, его второй жены, потом с готовностью откликается на имя Генриетт, потом... Кем бы он ее ни называл, она, его первая любовь, всегда оказывается рядом. В то время, когда все думают, что он вот-вот умрет. Любовь возвращается к нему в тот самый момент, когда он уже ничего не ждет. Любовь врывается в его сны, и — побеждает.
Спектакль, представленный Государственным Театром Наций на Международном театральном фестивале в Авиньоне (Франция),— не история последних дней жизни великого французского композитора Гектора Берлиоза, как может показаться на первый взгляд. Это — интригующая повесть о жизни Художника, в творческом сознании которого нет привычных «земных» ориентиров, но есть образы и фантазии, которые и отличают его от простых смертных. Прожить, и прожить полнокровно, всю жизнь за каких-нибудь трое суток — это талант, удел избранных. Свидетелем чудесных метаморфоз и интригующего путешествия во времени и становится зритель, для которого большие человеческие ценности, среди которых главная — любовь, не будут утеряны никогда.
«В... сюжете есть тугая, почти детективная пружина. Есть романтически приподнятая обманка... Известно, что Гектор Берлиоз был не только гениальным композитором, дирижером, реформатором оркестра, но и задиристым журналистом, и безнадежным женолюбом. Известно, что слава его гремела по всей Европе, но родная Франция старалась этого не замечать, видимо, в отместку за беспощадные критические выпады Берлиоза в адрес французских деятелей искусства. Одним словом, тот еще экземпляр был этот музыкальный гений. ...Кажется, это сам Берлиоз затевает спектакль, «узнавая» в сиделке всех своих жен и любовниц по очереди, а другим действующим лицам остается из милосердия только принять условия игры и творчески развить сюжет. Таким образом, все «прелести» Берлиозовой натуры: капризы и самолюбие, наив, темперамент, любвеобилие, непредсказуемость и непокорность — становятся объектами потакания со стороны добрых друзей». Н.Каминская. «Культура».
«Пьеса развивается и движется вперед свободно, «фантазийно». Разновременные, далеко разведенные друг от друга ходом истории факты реальной биографии сближаются с подчеркнутой (и очень театральной) алогичностью. Нежданно сталкиваются, являются на сцену из забвенья долгих лет и полузабытья, уже безраздельно властного над главным героем. Прошлое обретает неопровержимость сиюминутного существования. И напротив, настоящее становится призрачным, эфемерным. Игра парадоксов, игра смыслов на грани мистификации — такова пьеса и, соответственно, ее сценическое воплощение, предложенное Михаилом Скомо-роховым, постановщиком спектакля в Театре Наций (продюсер Михаил Чигирь)» Елена Луцкая. «Музыкальная жизнь».
«...Мгновенные перемены состояний, истинность или искусное притворство требуют от актеров виртуозного мастерства. На протяжении всего действия они живут как бы на грани вымысла и реальности... Спектакль... эмоционален, ярок, он бередит душу, надолго оставаясь в памяти». Н.Балашова. «Московская правда».
«На фоне всеобщего раздрая «Берлиоз» в Театре Наций выглядит дерзким вызовом общественному мнению, всерьез похоже полагающему, что для привлечения зрителей все средства хороши. Выходит, что и такой — высокого слога — спектакль находит свою аудиторию, ничуть не стараясь кому-то угодить, к кому-то подстроиться? Вы скажете, что виною всему романтический шлейф главного героя? Ну и пусть! Может быть, те, кто вывел его на сцену в начале XXI века, и есть последние романтические герои наших дней». Б.Поюровский. «Литературная газета».