Новости

ТЕАТР С БЕЛОГО ВХОДА

Три интервью о счастье профессии. Часть 3

О том, как люди приходят в медицину и как потом оказываются в театре, рассказывают врачи, работающие в медицинской части Малого театра.

ФОТОГАЛЕРЕЯ


Cтоматолог Наталья МОРОЗОВА: «На сцене все артисты мгновенно выздоравливают»

— Наталья Владимировна, я знаю, что после окончания Московского медицинского стоматологического института вы работали и в районной поликлинике, и в поликлинике Академии наук СССР. А как оказались в Малом театре?

— Совершенно случайно. Когда отсюда ушёл врач, один из знакомых стоматологов сказал: «Поработай здесь, хоть на полставки, выручить надо, никого не могут найти». Сначала я и работала на полставки. А потом Юрий Мефодьевич Соломин сказал: «Бросайте вы свою Академию наук, приходите к нам работать полностью». Я подумала-подумала и осталась здесь. И ни о чём не жалею. Работа здесь очень интересная. Актёрам нужны красивые зубы, нужна правильная дикция. Всё необходимо делать быстро, сразу. Если у кого-то что-то случилось, я всегда рядом. Ну, и конечно, большая радость — поездки на гастроли. Они очень сближают, узнаёшь людей ближе, начинаешь лучше понимать, чем они дышат. И уже подходишь к человеку, который сидит у тебя в кресле, с пониманием его личности, человеческой натуры, характера. Смотришь все спектакли, которые выпускает театр. И удовольствие получаешь от игры артистов, и можешь дать им профессиональный совет. Как говорится, можно соединить приятное с полезным. Когда актёр говорит со сцены, видно, что ему необходимо исправить, и слышно, какие у него проявляются дефекты речи. Я им подсказываю, что следует поправить. Например, у кого-то не все зубы светлые — что-то тёмное виднеется. У кого дикция не совсем правильная. Профессиональные замечания принимаются без обиды.

— А разве дикция — компетенция врача-стоматолога?

— А как же!.. Прикус многое определяет. Голосовые связки, тембр голоса, его глубина — это одно. А вот артикуляция, дикция во многом зависят от состояния зубной системы. И актёры занимаются этим. Исправляют прикус. Речь становится лучше. Особенно шипящие звуки, их вполне можно исправлять. Наши пациенты из актёрской среды — молодцы, они ухоженные, они смотрят за собой, следят за состоянием зубов.

— А в Академии наук ситуация была иной?

— Люди науки о своём здоровье как-то не очень заботятся. Наверное, ещё доктора наук в этом смысле более прилежны, более педантичны. А вот академики... Для них на первом месте наука. Их, как детей, за ручку водят и к терапевту, и к кардиологу. Я как раз работала в отделе, где были доктора наук, члены-корреспонденты, академики и члены их семей. Жёны учёных очень следят за собой, и своих мужей пытаются затащить к врачам, но не всегда это -получается, потому что они очень заняты. У нас было отделение специальное. Позднее я стала работать в Президиуме АН. Там, как и здесь, существовала своя медицинская часть. Был специальный кабинет стоматолога, и не нужно было ходить в поликлинику. Здесь, в театре, ещё удобнее, потому что медчасть максимально приближена к работающим людям. Это, я считаю, очень хорошо. Во-первых, люди не сидят в очередях, не тратят время и силы на дорогу. Слава Богу, руководство театра это понимает. И это замечательно. Здесь прекрасное оборудование. У нас есть радиорентгеновская установка. Дирекция никогда не отказывает нам в приобретении новых средств, медикаментов, пломбировочных материалов. Наши руководители понимают, что это нужно. Не просто нужно, а необходимо. Если возникают особо сложные случаи, то я созваниваюсь с поликлиникой по поводу консультации или протезирования пациента.

— А как ведут себя люди театра в кресле стоматолога?

— Так же, как все люди. По-разному. Есть пациенты выдержанные, уравновешенные, умеющие терпеть, есть мнительные, есть нетерпимые к боли. Такие же, как и везде. Ну, может быть, чуть более экспрессивные, чем в других местах. Но я уже настолько привыкла к этому, что практически не обращаю внимания. Это всё естественно, нормально.

— И что, не приходится их успокаивать, уговаривать, как маленьких детей?

— Иногда приходится. У меня своя тактика общения с пациентами, ещё с института. На кафедре детских болезней, детской стоматологии с нами занималась чудесная женщина, доцент. Она очень умело подходила к детям. Могла не сразу в тот же день начать работу. Сначала подготавливала ребёнка, чтобы он не боялся. Я эту методику усвоила и, как мне кажется, успешно применяю. Ко мне многие приводят своих детей. И никто не жалуется. Если, например, «отремонтировать» надо сразу несколько зубов, то вначале я лечу менее болезненный. Человек в следующий раз приходит уже более спокойный.

— А обезболивающие уколы вы всем делаете или только по крайней необходимости?

— У меня к анестезии такое отношение: чем меньше её — тем лучше. В каких-то случаях надо обязательно сделать, а в каких-то лучше обойтись без неё. Вообще, инъекций, как любых инородных внедрений в организм, тоже чем меньше — тем лучше. Надо уметь «заговаривать зубы», отвлекать пациента. Иной раз я очень сержусь на ортопедов-протезистов из-за того, что они слишком много применяют анестезию. Когда идёт слишком быстрое препарирование зубов, мгновенно реагирует пульпа. Турбинная машина — очень высокооборотная, 3000 оборотов в минуту. Это большой нагрев. Реакция распространяется и на пульпу. Очень часто после вмешательства протезиста под коронкой зубов возникает травматический пульпит. Начинается воспаление, и приходится убивать нерв, депульпировать зуб. А это для меня всегда боль. Потому что депульпированный зуб недолговечен.

— Когда вы едете с театром на гастроли, можете оказать помощь и по другим специальностям медицины?

— Да, конечно, ведь на гастроли обычно отправляется один врач. Но это нормально. В Московском медицинском стоматологическом институте, который я заканчивала, мы изучали все области медицины, абсолютно все. Точно также, как это делают в любом другом медицинском вузе. У нас только больше специализации было по стоматологии. А первые государственные экзамены были исключительно по внутренним болезням. И слушать надо было уметь, и расспросить, и поставить диагноз. Опыт у меня был. Когда я работала в районной поликлинике, нас очень часто направляли на терапевтическую службу: не хватало врачей. Мне было интересно всё. И это внутреннее желание расширять профессиональные
познания так и осталось во мне поныне.

— Но, чтобы знать всё, надо следить за каждой областью медицины...

— Когда я работала в поликлинике Академии наук и в районной поликлинике, у нас обычно бывали еженедельные врачебные конференции, на которых рассказывали новости, обсуждали сложных больных. Такие конференции, конечно, очень много дают. А по своей специальности я раз в пять лет отвожу время занятиям по повышению квалификации.

Но, правда, долго отсутствовать нельзя. Здесь постоянно должен быть врач-стоматолог. Все уже привыкли к этому. И выкроить время для занятий не так просто. А ещё я, конечно, выписываю специальный стоматологический журнал. Там все новости, разбор разных ошибок, сложных случаев.
Нас порой.даже просят задержаться после работы и подежурить на спектакле, чтобы «подстраховать» кого-то из актёров. Бывает, актёры играют с повышенным давлением или с сильной простудой, с температурой, с болью в спине или в суставах, или ещё с каким-то недомоганием. Мало ли какие случаются неполадки в здоровье!.. Хотя, конечно, их можно позвать и за кулисы. И так обычно и делают, если вдруг происходит что-то неожиданное, а никого из нашей медчасти рядом нет. Хотя, как правило, на сцене все артисты мгновенно выздоравливают. Просто чудеса какие-то происходят!.. Стоит им выйти на сцену, и словно по команде, давление приходит в норму, насморк прекращается, спина перестаёт болеть...

— Наталья Владимировна, я знаю, что Малый театр приглашает врачей на дежурства во время спектаклей — в том числе и для зрителей?

— Да. Приглашённые врачи приходят к нам совершенно бескорыстно. Им не оплачивают их дежурства. Единственная их «выгода» в том, что, если всё благополучно, никаких неприятностей нет, они могут посмотреть спектакль, на котором дежурят. Они сидят в зале, на определённом месте. Если что-то случится, администратор их из зала вызовет. У нас эти дежурства давно и чётко поставлены. Александра Николаевна Талызина давно отладила эту систему, контролирует эти дежурства, следит за тем, чтобы врач в зале всегда был. Особенно хорошие у неё взаимоотношения с институтом Склифосовского. Там работают замечательные врачи. И среди них очень много настоящих театралов. Вообще, врачи видят не только своих больных. И читают не одни только диагнозы. Они и книги читают, и в театры ходят. А Малый театр — особый. Сюда многие приходят с особым удовольствием. А для нас счастье — работать здесь.

Наталия Пашкина
«Общество и здоровье», №6 2007 год