Новости

КТО САМОЕ БОЛЬШОЕ «Г»?

ОБ ОДНОЙ ДАВНЕЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ДИСКУССИИ

В 1920-е годы в репертуаре Малого театра, всегда считавшегося театром Островского, произошли существенные перемены.

Пьесы самого Островского, как несозвучные новой эпохе, исчезали со сцены, а их место заняли революционные произведения с «правильной» идеологией. Так уж совпало, что тогдашний нарком просвещения Луначарский, помимо всего прочего, «баловался» драматургией. А еще получилось так, что актриса театра, некая Розенель, завладела сердцем неравнодушного ко всему прекрасному наркома. Особенно если это «прекрасное» - в юбке. В результате этих роковых совпадений на сцене появилась новая пьеса Луначарского «Бархат и лохмотья», ведущую роль в которой исполняла его дама сердца.

Москвичи-театралы от этой романтически-революционной белиберды были далеко не в восторге и из уст в уста передавали эпиграмму, сочиненную в связи с этим событием пролетарским баснописцем Демьяном Бедным.

Нарком, сшибая рублики,
Себе поставил ясно цель:
Давать лохмотья публике,
А бархат - Розенель.

Однако «мужик вредный» Демьян Бедный упивался всемосковской славой недолго. Нарком тоже умел писать в рифму. И вскоре вся Москва цитировала ответ Луначарского:

Демьян, ты далеко не Беранже!
Скорей ты Г..., скорей ты Ж...,
Но все-таки не Беранже!

Трудно сказать, на чьей стороне были симпатии обывателей. Но всего через каких-нибудь 5-7 лет подобную литературно-театральную пикировку невозможно было бы и представить - времена изменились. Пролетарское искусство (а другого к тому времени практически не было) загнали в жесткие рамки социалистического реализма, когда за такие «шуточки» в адрес власти (пусть даже театральной) любой мог поплатиться не только запрещением на работу и творчество, но и свободой.

Автор: Олег ГЕРЧИКОВ
Источник: Вечерняя Москва
Дата: 14.12.2006