Новости

ГРАНД-КОКЕТ РОССИИ

Актриса Елена Константиновна Лешковская (1864 — 1925)

Заядлые театралы толпились около подъезда Малого театра, делились впечатлениями от только что просмотренного спектакля, пренебрегая опасностью опоздать на последнюю конку.

- Ну, и стерва же эта Лешковская!
- Да не Лешковская, а баба, которую она играет.
- Ну, не скажите, раз она так хорошо вжилась в образ, значит, и по жизни такая же...

Лешковскую называли “лучшей гранд-кокет России”. У нее были красивые глаза, стройная фигура, своеобразный, чуть дрожащий голос. Первые же звуки ее голоса, насыщенного трепетом неудовлетворенной страсти, будоражили всех мужчин и будили ревность в сердцах всех женщин. Она восхитительно воплощала на сцене образы покорительниц мужских сердец, задорных и коварных хищниц, ловких интриганок, лукавых кокеток, бессердечных эгоисток. “Не знаю ни одного знакомого мужчины, который не был бы влюблен в Лешковскую, — вспоминала Н. А. Смирнова.

- Казалось, что ей дано все, чтобы покорять окружающих своему женскому обаянию. А между тем в жизни это была очень скромная, серьезная женщина, проводившая время или в театре, или дома в небольшом кругу интимных друзей”.

Впервые имя Лешковской появилось на афише Малого театра 20 августа 1887 года. Ее первые партнеры по сцене — М. П. Садовский, Ф. П. Горев, А. П. Ленский, А. И. Южин. Она пришла в театр, когда в нем блистали Г. Н. Федотова, М. Н. Ермолова, Н. А. Никулина, но не потерялась среди знаменитостей и менее чем за год заняла одно из центральных мест в труппе.

Писатель А. В. Амфитеатров рассказывал, что ему врезался в память один момент слабенького спектакля. “В окне в белом платье появляется Лешковская и произносит только одну фразу: “Папочка, а ведь цветы-то завяли”. И весь театр, с первого ряда до верхней галерки, потрясается громом рукоплесканий. Потому что одной фразой, одним появлением актриса дала целый живой образ, который все мгновенно поняли и полюбили”.

У этой чрезвычайно скромной, предельно доброй и сердечной барышни была великолепная “дисциплинированность чувств”. Поэтому она могла играть кого угодно — от “демонических женщин”, господствовавших над мужчинами, до светлых девушек, живущих здравым умом и собственным трудом.

“Великий знаток женской психологии, Лешковская ведала скрытые женские ходы каждой роли, — вспоминал театральный критик П. А. Марков. — Она легко переходила от наивного фарса к драме, и ее всегда изощренные сценические приемы были оправданы психологией, душевными движениями и взрывами”.

Одна из последних ролей актрисы — Гурмыжская. в “Лесе” А. Н. Островского. Лешковская с блеском сыграла стареющую кокетку, прожившую богатую любовными похождениями жизнь. По жизни же у нее было совсем наоборот — роман с женатым человеком, а потом — одиночество. Оставался лишь театр, где Лешковская могла воплотить на сцене то, что ей никогда не удавалось в жизни.

Михаил ВОСТРЫШЕВ
«Московская правда», 02.09.2006